Новые интересыОн с детства был слаб, он познал униженье,
Изгой в этом мире, искал силы суть.
И в книгах волшебных найдя утешенье
Ступил на извилистый магии путь.
Эпидемия «Черный маг»
Северус сидел за столом в своей комнате в Паучьем тупике. Он слышал, как орет отец в соседней комнате: кажется, мама опять воспользовалась магией, что ему не понравилось. Северус ненавидел отца, зато его любила мама — и любила больше всех на свете. По крайней мере, она прощала и оскорбления, и рукоприкладство, чего сам Северус не прощал уже несколько лет. В прошлом году он впервые заступился за маму, оттолкнув отца в тот момент, когда тот уже замахнулся. Отец много кричал о неблагодарных щенках, которых надо было топить в младенчестве, но потом все же немного поутих. А мама попросила Северуса не вмешиваться в отношения родителей. Ну, вот он и не вмешивается. Тем более что сейчас он занят: пишет письмо.
Прошло уже три недели летних каникул, и не было ни дня, чтобы Северус не написал Лили. Первую неделю письма содержали мольбы о прощении, затем Северус стал писать так, как будто каждый раз получал ответ. Он рассказывал Лили о своем времяпровождении, о том, что он прочитал в той или иной книге; он спрашивал ее совета при выборе художественной литературы. Северус не получил ни одного ответа на свои письма, но не сдавался. Он ходил к ее дому, стоял под окнами, ждал у забора. Он хотел поговорить, но ни разу даже не видел Лили. Возможно, она вообще уехала на все лето, и даже писем его не читала.
Сейчас он сидел в своей маленькой комнате, уставленной шкафами с книгами, и думал, что написать в этот раз. За прошедшие сутки он ничего не прочитал, ничего не узнал и ничего нового не захотел. Вздохнув, он обмакнул перо в чернильницу. «
Здравствуй, Лили!» — вывел он и остановился: поведать было решительно нечего. Разве что рассказать, какая тоска сжимает сердце, когда он думает об их ссоре?
Его мысли прервал сильный стук в окно. Обернувшись, Северус увидел, что на карнизе сидит большая сова. Сердце дернулось и забилось сильнее обычного. Неужели? Северус подскочил к окну и стал спешно его открывать. Он так надеялся, что это письмо от Лили, что впервые в жизни огорчился, увидев печать Хогвартса. Секунду спустя до него дошло, что пришли оценки за экзамены по стандартам обучения волшебству. Северус слегка дрожащими руками распечатал конверт, откуда выпал сложенный лист пергамента. Развернув его, парень увидел следующее:
СТАНДАРТЫ ОБУЧЕНИЯ ВОЛШЕБСТВУ
РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКЗАМЕНОВ
Проходные оценки:
П — превосходно
В — выше ожидаемого
У — удовлетворительно
Непроходные оценки:
С — слабо
О — отвратительно
Т — тролль
СЕВЕРУС ТОБИАС СНЕЙП ПОЛУЧИЛ СЛЕДУЮЩИЕ ОЦЕНКИ:
Астрономия В
Уход за магическими существами У
Заклинания П
Защита от темных искусств П
Нумерология В
Травология В
История магии С
Зельеварение П
Трансфигурация В
Северус несколько раз перечитал пергамент и почувствовал, как по лицу расползается улыбка. Он великолепно справился с экзаменами, получил три «превосходно», да и все остальные оценки были проходными! Ну, кроме истории магии, но кому она нужна? А Лили-то наверняка стала отличницей по всем предметам! Северус вновь уселся за стол. Теперь ему было, что рассказать Лили и что у нее спросить.
Больше ему не с кем было поделиться своим успехом. Отец всегда ненавидел магию, а мать уже давно перестала чем-либо интересоваться. Он, конечно, расскажет ей, но что толку? С каждым годом Эйлин все меньше обращала внимания на сына. Северус еще помнил детство, когда мама заступалась за него перед отцом при выбросах стихийной магии, и отец даже иногда соглашался. Но с тех пор, как Северусу пришло письмо из Хогвартса, отец словно сорвался. Северуса он называл «отребьем» и «уродцем», обвинял жену, что она произвела на свет такое… Дальше обычно следовало какое-нибудь бранное слово. А мама перестала заступаться за Северуса, чтобы не разгневать отца еще больше. Она утешала сына потом, потихоньку, чтобы отец не услышал. И Северус не мог отделаться от горькой мысли, что для матери он всегда будет лишь на втором месте.
Письмо, написанное Лили после получения результатов СОВ, как и все предыдущие и последующие, осталось без ответа.
* * *
Первого сентября вокзал Кингс-Кросс был окутан туманом. Хмурые тучи нависли над землей, но дождя не было. Серость, уныние и мрачная неопределенность невольно проникали в сердца спешащих по своим делам людей.
Платформа девять и три четверти была, как обычно, забита учениками Хогвартса. Заметно нервничающие первокурсники прощались с печально улыбающимися родителями — тем не хотелось отпускать свое чадо так надолго. Особенно в толпе выделялись магглорожденные студенты — их родители были одеты не в мантии и смотрели на все как на какую-то диковинку. Магглорожденные первокурсники раскрывали рты от самых простых вещей вроде совы в клетке или передвигающегося по воздуху чемодана, который направлял волшебной палочкой семикурсник. Кто-то уже успел залезть в вагон и теперь махал в окно своим родителям. Повсюду слышались возбужденные разговоры соскучившихся за лето приятелей.
Все это Северус видел уже в шестой раз и не обращал внимания: он искал взглядом Лили Эванс. То и дело до него доносились приветственные выкрики от слизеринцев, Северус лишь вяло кивал в ответ. Мать стояла рядом и слабо улыбалась, глядя по сторонам. С тоской, от которой щемило сердце, Северус повернулся к ней. Ему казалось, что только здесь, вспоминая школьные годы, она слегка оживает.
Поезд издал предупреждающий гудок, и ученики спешно стали заскакивать в вагоны. Эйлин легко прикоснулась губами к щеке Северуса.
— Удачи тебе, сынок. С такими баллами за СОВ ты можешь продолжать практически все предметы, какие тебе нравятся. Ты не представляешь, как я горжусь тобой.
Северус удивленно взглянул на мать и неуверенно обнял ее в ответ. Когда-то в детстве он очень любил маму, но потом не смог простить ей, что она перестала защищать его перед отцом. Детский мозг воспринял это как предательство и доказательство правоты отца: он уродец, раз даже собственная мать его не любит.
Над платформой разнесся еще один гудок, заставляя Северуса отойти от матери и залезть в вагон. Стоя в тамбуре, он махал ей до тех пор, пока поезд не тронулся и не набрал ход. С тяжелым вздохом Северус пошел искать место. Он с осторожностью шел по вагону — не хватало еще выбрать место рядом с гриффиндорцами. Наконец, заглянув в очередное купе, он обнаружил там своих сокурсников — Адама Эйвери и Эдвина Мальсибера. Те поприветствовали его, и Северус сделал вид, что тоже рад их видеть. Войдя в купе, он закинул на багажную полку свой чемодан, и сел, прислушиваясь к разговору: квиддич, учеба, прочая чепуха… Почему Северус готов обсуждать все это с Лили часами, а с однокашниками ему хватает пяти минут, чтобы устать от разговора? Он прожил с ними пять лет в одной комнате, учился в одном классе, но они не стали ему близкими людьми. Более того — первый год они травили его, издевались из-за сомнительного происхождения. Северусу пришлось постараться, показать, на что он способен, чтобы его приняли в коллектив. Уже на первом курсе он знал больше заклинаний, чем большинство семикурсников, и в итоге заставил уважать себя. Но только на пятом курсе они стали приятелями. Тем более жестоким был ультиматум Лили в тот момент: или она, или будущие Пожиратели Смерти. Северус до одержимости ценил Лили, но не хотел терять новых (и первых в его в жизни!) друзей. Которые, впрочем, все равно не смогут заменить ему подругу детства.
От невеселых мыслей его отвлекла прозвучавшая фамилия «Поттер». Северус резко выпрямился и обернулся к товарищам. От Эйвери не укрылась его реакция, и он усмехнулся:
— Что, уже не терпится опробовать, да, Сев?
— Я не услышал, что ты сказал, — ответил Снейп. — Понял только, что вы с Поттером что-то хотите сделать.
— Именно, — согласился Мальсибер. — А еще мы думаем, что ты нам в этом поможешь. Только надо действовать серьезно: всякие там фурункулы на неудобносказуемых местах уже не актуальны.
— Детский лепет, — согласился Снейп. — Я и сам думал о заклятии посерьезней, но на каникулах не мог колдовать.
— Могу подкинуть пару идеек, — заговорщицки подмигнул Эйвери. — Почему бы не вывернуть его наизнанку?
— Зелье такое есть, — буркнул Снейп, хотя идея ему определенно понравилась.
— Или не выкрутить ему все суставы? — предложил Мальсибер.
— Или не приклеить к потолку в Большом зале заклятьем вечного приклеивания, — фантазия Эйвери порой поражала его самого.
— Нет, последнее не то... — задумчиво проговорил Северус. — А с чего вжруг вы за месть затеяли?
— Поттер предатель крови, — зло ответил Эйвери. — Чистокровный волшебник, а бегает за грязнокровкой!
Северус поморщился. Годы на Слизерине не прошли даром: слово «грязнокровка» плотно присутствовало в обиходе, но называть так Лили казалось мерзким. Несмотря ни на что.
— И Блэк такой же! — добавил Мальсибер. В ответ на недоумённый взгляд Северуса он добавил: — Сириус Блэк, конечно же. Бедняга Регулус. Я был у них этим летом — на его родителей смотреть было больно, хотя они неплохо держатся. А Регулус даже спускаться в гостиную отказался.
— А что случилось? — Северус подосадовал на свою оторванность от магического мира.
— Сириус решил, что предатели крови и грязнокровки ему дороже семьи, — выплюнул Мальсибер. — И сбежал из дома. А ведь родители хотели выдать за него Оливию!
Северус неоднократно видел Оливию Мальсибер — симпатичную, но высокомерную девушку, которая училась на курс младше.
— Ну, так есть еще Регулус, — подал голос Эйвери.
— Конечно, я слышал, что и родители обсуждали это между собой, — согласился Мальсибер. — Но Оливия определенно засматривалась именно на Сириуса. И до августа родители ничего не имели против. А теперь, конечно, объявили, что помолвка состояться не может.
— Оливия расстроилась? — сочувственно спросил Северус.
— Да не очень, — равнодушно ответил Мальсибер. — Она прекрасно понимает, к чему ее обязывает такое имя и положение в обществе. И предатели крови вызывают у нее отвращение, как у всех приличных чистокровных.
Дальнейший разговор был посвящен вопросам чистоты крови и волшебнику, называющему себя Темным Лордом. Мальсибер шепотом поделился, что летом познакомился с ним. Северус больше слушал, думая, может ли он там найти то, чего так жаждет — уважение окружающих, возможность изучать то, что ему интересно, развитие и успех в своем деле. А что до чистоты крови — так Мальсибер упомянул, что среди Пожирателей Смерти есть и полукровки. Темный Лорд ценит в первую очередь талант.
Когда поезд прибыл на станцию Хогсмид, уже темнело. Небо было ясное, но днем прошел дождь: земля была мягкой, кое-где виднелись лужи. Эйвери и Мальсибер вышли раньше; Северус в одиночестве двигался к карете, когда что-то ударило его по ногам. Негромко вскрикнув, Северус потерял равновесие и рухнул в грязь. Он услышал хохот, и, вставая на ноги, заметил, как позади него Поттер убирает в карман волшебную палочку. Блэк и Петтигрю смеялись рядом, Люпина же неожиданно заинтересовало содержимое карманов мантии.
— Добрый вечер, Нюниус, — издевательски кивнул Поттер и прошел мимо со своими подпевалами.
Северус, отойдя в сторону, достал волшебную палочку, чтобы очистить руки, лицо и мантию от подтеков жидкой грязи. Произнося заклинание, он увидел, что в компании врага происходит что-то необычное: Люпин и Петтигрю отправились к одной карете, а Поттер и Блэк к другой. Загадка разрешилась через несколько секунд: ко второй карете подошли Лили Эванс и Мэри Макдональд. Парни с деланно джентльменскими улыбками помогли девушкам забраться внутрь и залезли сами, после чего дверца захлопнулась и карета покатилась по дороге. Северус невольно опустил палочку, а словесная формула заклинания превратилась в непонятное бормотание. В результате подол мантии, на который указывала палочка, оказался разорван. Снейп в замешательстве смотрел на дыру, пытаясь понять, что сейчас произошло. Перед глазами по-прежнему стояла Лили, опирающаяся на руку Поттера. Северус ощупывал испорченную мантию и понимал, что он мечтает проделать такую же дыру в Джеймсе Поттере.
— Наконец-то! Что так долго? — спросил Мальсибер, когда Снейп забрался в карету.
— Да так, — уклончиво ответил Северус, не желая признаваться, что опять стал мишенью гриффиндорцев, — над созданием заклятия задумался.
— О-о-о, — уважительно протянул Эдвин.
Северус и впрямь старался вспомнить, что невольно сорвалось у него с языка и палочки, попутно разглядывая дыру в мантии. Видимо, он произнес какое-то другое заклинание, которому подошел совершенный пасс. Он попытался починить ее с помощью магии, но эффекта не было. Странно, обычно магической починки хоть и ненадолго, но хватает. Заклинания на одежде не держатся, например, профессор Стебль всегда зашивала свою шляпу вручную. Но пару часов Репаро обычно действует.
Постаравшись сесть так, чтобы дырку не было видно, Северус выглянул в окно: они уже подъезжали к школе, Северус мог разглядеть статую вепря у ворот. Громыхая, карета въехала на территорию Хогвартса. Северусу на глаза опять попался Поттер, выпрыгивающий из кареты и подающий кому-то руку. Неуверенный, что сможет спокойно перенести это зрелище, Северус отвернулся и зашагал к замку. Мальсибер и Эйвери следовали за ним. Так получилось, что эти трое одни из первых вошли в Большой зал. Усевшись за стол Слизерина, они разглядывали входящих, периодически отвлекаясь, чтобы поздороваться с кем-то из товарищей по факультету. Северус рассеянно оглядывал зал, его взгляд зацепился за темно-рыжие волосы. Он с постепенно нарастающим раздражением смотрел, как Лили с подругой входят в зал в компании Поттера и Блэка, при этом оба парня выглядят необычайно довольными собой. Северус проследил за ними взглядом и с облегчением увидел, что девушки сели в самом начале стола, тогда как Поттер показал Блэку на кого-то в дальнем конце, и они направились туда. Северус не сводил с Лили взгляда, понимая, как сильно он соскучился: он не видел девушку целых два месяца! Он не слушал песню Распределяющей Шляпы и лишь краем глаза следил за распределением первокурсников. Лили о чем-то оживленно беседовала с подругами, иногда (сердце сладко екнуло) кидая взгляд на слизеринский стол. Найдя, наконец, Северуса, она встретилась с ним взглядом. Лили явно не ожидала, что он смотрит на нее, и, вздрогнув, отвела глаза в сторону.
Наконец, ученики были распределены по факультетам, и с места поднялся директор Хогвартса.
— Всем ученикам — добро пожаловать! — пронесся над залом голос Дамблдора. — Я рад приветствовать первокурсников в нашей школе и надеюсь, что каждому из вас Хогвартс станет родным домом. Также я рад представить вам нашего нового преподавателя по защите от Темных искусств — Маргарет Ричардсон!
Из-за стола с улыбкой поднялась миловидная женщина лет сорока, ее каштановые волосы были распущены по плечам. Кивнув в ответ на аплодисменты, которыми традиционно награждали каждого нового учителя, она села на место. Дамблдор тем временем пожелал всем приятного аппетита, пообещав позже рассказать всем о правилах поведения в школе.
В блюдах на столах появилась еда, зал наполнился разговорами и бряцанием столовых приборов. Северус положил себе жареной картошки и пару куриных ножек и вступил в разговор с пятикурсником Амикусом Кэрроу, случайно оказавшимся рядом. Сестра Амикуса Алекто училась на одном курсе с Северусом. Кэрроу расспрашивал о том, как сдаются экзамены СОВ, строгие ли преподаватели в комиссии, много ли нужно знать и уметь. Последний вопрос не удивил Северуса — он знал, что оба Кэрроу глуповаты, хотя Алекто вроде бы справилась с испытаниями. Рассказывая Амикусу об экзаменах, Снейп краем глаза следил за Лили и видел, что она посматривает на него. Настроение Северуса постепенно улучшалось — она тоже скучает, ей тоже непросто пережить их разрыв. Может, еще не все потеряно? Но почему тогда она не ответила ни на одно из отправленных ей писем?
Блюда опустели, но на них тут же появился десерт. Северус налил себе тыквенного сока и смотрел, как Лили накладывает в тарелку самые разные шарики мороженого. Да, мороженое — ее слабость с детства. Северус помнил, как еще до школы на чудом сэкономленные деньги покупал ей рожки мороженого в ближайшем магазине. Постепенно бряцанье столовых приборов стихло, сытые студенты повернулись друг другу, позабыв о десертах.
Когда блюда вновь опустели, поднялся Дамблдор:
— Теперь, когда вы все наелись, я хотел бы дать небольшую информацию для первокурсников о правилах поведения в нашей школе. Впрочем, многим старшекурсникам тоже будет полезно послушать, — Дамблдор усмехнулся, и за гриффиндорским столом так же усмехнулись Блэк и Поттер. — Во-первых, все прогулки по замку и, тем более, вне его после отбоя запрещены. Во-вторых, не следует вынуждать мистера Филча, нашего завхоза, назначать вам наказания за запрещенные предметы, какими являются практически все, продающиеся в хогсмидской лавке «Зонко». В-третьих, напоминаю о запрете на использование заклинаний в коридорах школы.
Дамблдор замолчал, но никто из учеников не сказал ни слова. Все чувствовали, что директор собирается мыслями перед следующей фразой.
— Также я хотел поговорить с вами об еще одной проблеме. Как, без сомнения, известно всем, в магическом мире назревает война. Некий темный волшебник, называющий себя лордом Волдемортом, — по залу пронесся испуганный шепот, кто-то даже вскрикнул, — терроризирует Великобританию. Он призвал к себе множество темных тварей, которые могут стать угрозой для мирных жителей. Его армия грозна и многочисленна. Наша же сила в нашем единстве. Поэтому я настоятельно прошу каждого из вас не сеять вражду друг между другом, а лучше — примириться совсем.
— Ага, Снейп, иди, поцелуй Поттера, — прошептал Мальсибер, и все, кто слышал эти слова, засмеялись.
Неизвестно, донесся ли их смех до Дамблдора, но он невозмутимо продолжал:
— Я надеюсь, что каждый из вас прислушается к моим словам. Теперь о делах более насущных: отборные испытания в команды по квиддичу состоятся на следующей неделе. Желающие попробовать свои силы — подавайте заявки деканам факультетов. Расписание получите завтра утром за завтраком. А сейчас — всем спокойной ночи! Старосты, не забудьте проводить первокурсников в спальни.
Началась обычная суета, когда первокурсники смущенно подходили к старостам факультетов, а остальные пытались выбраться из зала. Бросив очередной взгляд на гриффиндорский стол, Северус увидел, как старосты пятого курса выстраивают первокурсников, Люпин и Лили контролируют происходящее. Рядом, конечно же, вертелся Поттер, и каждому было понятно, что его целью является не помочь другу проводить детей в гриффиндорскую башню, а покрасоваться перед Лили. Та не обращала на него ни малейшего внимания, занятая подсчетом первокурсников. Изредка она обращалась к Люпину, очевидно, за помощью. Зал постепенно опустел, и старосты Гриффиндора в сопровождении Джеймса Поттера повели детей к себе в башню. Северус с тоской проводил глазами девушку и сам направился к выходу из зала.
Северус любил подземелье, ведущее к их общей гостиной, любил каменные стены, низкие потолки, ярко горящие факела. Ему нравилось, что слизеринские помещения скрыты обычной на вид стеной, о назначении которой не сможет догадаться посторонний. Лишь слизеринцы знали, где вход в гостиную. Пробормотав пароль, который ему сообщил Эйвери прежде чем увести первокурсников, Северус вошел внутрь. Гостиная была полна народу, девчонки, хихикая, передавали друг другу последние сплетни, а парни, развалившись в креслах, внимательно прислушивались к их разговорам, делая, однако, вид, будто им совсем не интересно.
Пройдя через гостиную, Северус зашел в спальню, где однокурсники, разбирая чемоданы, активно что-то обсуждали.
— Он невероятен! Сила чувствуется в каждом его движении!
Северус догадался, что Мальсибер опять описывает свои впечатления от Темного Лорда.
Почти сразу за Северусом вошел Ивэн Розье, капитан слизеринской команды по квиддичу.
— Рад всех видеть, всех с первым сентября! — громко воскликнул он.
Это был веселый светловолосый парень, с постоянной улыбкой на добродушном лице, составлявший яркий контраст с вечно угрюмым Снейпом.
— Обсудили уже идеи Темного Лорда? Да, Эдвин, я знаю, что ты был представлен ему.
— Откуда? — с неудовольствием спросил Мальсибер. Он-то хотел поэффектнее преподнести товарищу эту новость.
— Ты забываешь, что мой отец Пожиратель Смерти. Так когда ты получишь Метку?
— Только после окончания школы, — недовольно ответил Эдвин.
— Ты боишься, что к тому времени Темный Лорд добьется своих целей, и ты ничем не успеешь ему помочь? — проницательно заметил Розье. — Не волнуйся, даже если он и станет к тому моменту министром магии, то верным ему людям будет, чем заняться. Грязнокровок сейчас столько, что чистокровные традиции забыты напрочь. Воскресить их, дать чистокровным то, что они заслуживают — это гигантская работа. Мне, может быть, даже следующим летом Метку поставят.
— Круто, — восхищенно присвистнул Эйвери.
— Да, если все пойдет по плану, то скоро я официально присоединюсь к Лорду! — Ивэн явно гордился этим фактом.
Все, кроме Северуса, завистливо присвистнули. Северус единственный не знал, хочет ли он быть Пожирателем Смерти. Однокурсники уверяли, что у Темного Лорда он получит доступ к таким знаниям, каких не найдет нигде больше. С другой стороны, Северус был практически равнодушен к идеям Лорда. Он ненавидел магглов, считая, что все они похожи на его отца, но против магглорожденных ничего не имел, просто не обращая на них внимания. Его интересовала лишь одна магглорожденная, которая точно не одобрит подобного решения. Зато стать Пожирателем Смерти было хорошим способом заставить Поттера пожалеть о том, что он издевался над Северусом в школе. Поттер увидит, что зря он прозвал его Нюниусом, после того, как испытает на себе весь арсенал темных заклятий.
Северус слабо представлял себе, чем он хочет заниматься после школы, однозначно было ясно лишь то, что это должно быть связано с темными искусствами. Что ж, у него есть еще два года на раздумья. Возможно, в будущем он попросит одноклассников замолвить за него словечко перед Лордом.
* * *
Следующее утро оказалось тяжелым практически для всех. Привыкшие за лето спать до обеда ученики весьма неохотно выбирались из уютных постелей и угрюмо смотрели на всех, идя на завтрак. Потолок в большом зале отражал настроение студентов: на небе хмуро клубились серые тучи, вчерашнего голубого неба не было и в помине. Северус кидал взгляды на гриффиндорский стол, где сидела, мрачно помешивая овсянку, Лили Эванс.
После завтрака профессор Слизнорт раздал всем, кроме шестикурсников, расписания уроков. Когда младшие и седьмые курсы ушли на первый урок, он занялся составлением персональных расписаний для шестикурсников. На каждого ученика уходило по несколько минут, потому что декану надо было посмотреть, соответствуют ли полученные баллы за СОВ требуемым. Северус без труда получил разрешение на продолжение курса заклинаний, зельеварения, нумерологии, трансфигурации, травологии и защиты от темных искусств и отправился на трансфигурацию. Возле кабинета его нагнали Эйвери и Розье.
— Ну вот, начались трудовые будни, — говорил Ивэн, заходя в класс. — Я смотрел по программе, у нас в этом году ужас что будет.
— Например? — заинтересовался Адам.
— Например, трансфигурация человека. Это какой-то кошмар! Там такие заклинания...
— Спасибо, что беспокоитесь предупредить своих однокурсников, мистер Розье, — раздался за спиной язвительный голос профессора МакГонагалл, преподавателя трансфигурации. — Но трансфигурация человека будет лишь в конце семестра. Начало мы посвятим вещам более простым.
Несмотря на обещание профессора, первое занятие было необычайно трудным. Когда, наконец, прозвенел колокол, возвещающий об окончании урока, ученики едва ли не бегом устремились к выходу.
— Вот это урок, — устало проговорил Адам. — Правильно Эдвин сделал, что не стал брать трансфигурацию, у него бы мозги расплавились.
— Скажи уж, что ему баллов не хватило, — отозвался Снейп, который, несмотря на все свои предыдущие успехи, сегодня так и не добился результата.
— И это тоже, — согласился Эйвери. — Хуже него только Алекто. Уж не знаю, сколько СОВ она набрала, но только она договаривалась со Слизнортом и Дамблдором, чтобы ей позволили продолжать обучение.
— И что она теперь изучает? — поинтересовался Ивэн.
— Защиту от темных искусств, заклинания, зельеварение и травологию. Насчет этого я точно уверен. Вроде бы ей предлагали еще маггловедение, ускоренный курс, но она та-а-ак возмутилась! — Эйвери распахнул глаза и покачал головой, как бы изображая возмущение.
Представив реакцию спесивой Кэрроу на предложение изучать быт магглов, Северус усмехнулся. Пожалуй, сложно представить человека, которому бы настолько не подходил этот предмет. Разве что Малфой... Но у Люциуса было достаточно чувства собственного достоинства, чтобы не верещать в ответ даже на столь непристойное предложение.
Северус достал расписание и увидел, что у него сейчас свободный урок. Попрощавшись с приятелями, которые ушли на древние руны, он свернул к библиотеке. МакГонагалл задала им объемную работу, которую надо было написать к среде, но Снейп хотел почитать не про это. У него из головы не выходило случайно сказанное им вчера заклинание, в результате которого новая мантия пришла в негодность. Проблема была в том, что он понятия не имел, что он пробормотал, и даже не знал, существует ли это заклятие. Северусу уже случалось выводить новые заклинания, например, невербальное Левикорпус, переворачивающее противника вверх тормашками. Именно его использовал Джеймс Поттер в тот памятный июньский день. Да, это заклинание быстро стало популярным в школе, а все из-за того, что Северус не смог сдержать своего ликования, когда понял, что у него получилось, и рассказал о своем изобретении Мальсиберу. Тот, едва ли не впервые услышав о существовании невербальных заклинаний, был впечатлен и поделился с Алекто Кэрроу. Та немедленно решила испробовать его на первом попавшемся первокурснике, но по своей тупости завопила заклинание вслух. Мальчонка-когтевранец, внезапно обнаруживший себя висящим посреди коридора вверх ногами, тем не менее, запомнил формулу заклятия. Северус не знал, как относиться к тому, что уже через неделю Левикорпусом владела вся школа. Его, безусловно, радовало, что его изобретение так понравилось окружающим, но внезапно обнаруживать себя повисшим вниз головой было неприятно. Теперь же, наученный горьким опытом, он никому не собирался рассказывать о своих возможных открытиях. В мамином учебнике по зельеварению были наброски каких-то заклинаний, но, как она сама упоминала, до конца ни одно из них не было доведено.
В течение часа Северус изучал тома о режущих заклинаниях, но не нашел ничего похожего. Везде было написано, что разрезанная заклинанием вещь должна поддаваться магической починке, пусть и с недолгим эффектом. Когда разочарованный Северус уже собирался закрыть последний том, его взгляд зацепился за строчку:
Заклинание Секо является условно темным: раны, нанесенные им живому существу, практически не лечатся магией.
Северус начал постепенно понимать, что случилось. Он помчался к себе в комнату, нашел там вчерашнюю испорченную мантию, направил на нее палочку и произнес:
— Секо.
В мантии немедленно появилась дыра.
— Репаро.
Дырка частично исчезла, но было очевидно, что заклинание продержится недолго.
Северус присел на кровать, лихорадочно соображая. Эффект заклятия Секо очень похож на тот, что получился от его вчерашнего заклинания, хотя и слабее. Неужели он случайно изобрел темномагическое проклятие? По всему выходит, что да, но надо теперь вывести четкую формулу и движение палочкой. И еще необходимо подумать над залечивающим заклинанием. Просто на всякий случай. Ведь обычная колдомедицина в темной магии бессильна.
Услышав звон колокола, Северус внезапно осознал, что опаздывает на заклинания. Примчавшись в кабинет к Флитвику, он с облегчением увидел, что опоздал несильно — ученики еще только рассаживались по местам. Северус сел за последнюю парту и вытащил пергамент, перья и учебник. Крошечный профессор Флитвик уже взгромоздился на большую стопку книг, чтобы его было видно и начал урок. Тема урока была «Невербальные заклинания», и профессор рассказывал то, что Северус уже давно знал и даже тренировал. В конце концов, он создавал Левикорпус так, чтобы заклинание заведомо было невербальным, и его не приходилось специально отрабатывать.
Рассказав теорию, Флитвик дал задание тренировать заклинание левитации, не издавая ни единого звука. Ученики достали волшебные палочки и положили перед собой перья. Совсем как пять лет назад, перо совершенно не реагировало на взмахи палочкой, а ученики так же, как и на первом курсе, сидели понурые и раздраженные собственной неудачей. Северусу было проще, так как он давно начал тренировку в невербальных заклятиях. К концу урока перо начало двигаться всего у нескольких человек, остальные же получили дополнительное домашнее задание — отрабатывать невербальное Вингардиум Левиоса — вдобавок к написанию большой работы по невербальным заклинаниям.
Когда прозвенел колокол, уставшие ученики двинулись на обед. По дороге в большой зал Северус нагнал Мальсибера и Эйвери.
— Ужас, нам теперь что, всегда столько задавать будут? — с довольно-таки испуганным видом спросил Эдвин.
— По всей видимости да, — Северус вертел головой в поисках Лили, мысли о которой, несмотря ни на что, не оставляли его все утро. На глаза попались Поттер и компания. Блэк, завидев Снейпа, уже готов был закричать какую-нибудь гадость, но передумал, увидев его окружение. — Адам, у тебя есть с собой что-нибудь по темной магии, из семейной библиотеки?
Северус знал, что некоторые из его товарищей привозят с собой книги, которые не приветствуются в Хогвартсе, но традиционно входят в образовательную программу древних родов.
— Есть. А тебе что, домашних заданий мало? — изумился Эйвери. — Не волнуйся, нам сегодня еще что-нибудь зададут.
— Неважно. Просто дай, — просить Северус не любил.
За обедом, обсуждая неимоверно сложный первый день занятий и гадая, будет зельеварение таким же сложным или декан их все-таки пощадит, парни уплетали за обе щеки, не обращая внимания на Северуса, чей взгляд вновь оказался прикован к гриффиндорскому столу. Лили сидела спиной к нему, болтая с подружками. Через некоторое время к ним присоединились их однокурсники. Северус только скрипнул зубами, глядя, как Поттер садится едва ли не напротив Лили. Та, впрочем, не обратила на него ровно никакого внимания, продолжая рассказывать о чем-то МакДональд. В зал вошла толпа пуффендуйцев и на несколько секунд скрыла девочек от Северуса. Когда они расселись, Снейп увидел, как Лили вскакивает из-за стола, хватает сумку и пересаживается на другое место. Судя по поведению остальных, виноват в этом был Поттер. Настроение Северуса поднялось, правда, ненадолго: доев, Лили вышла из зала, не удостоив слизеринский стол ни единым взглядом.
После обеда в расписании стояло только сдвоенное зельеварение. Пройдя через вестибюль и спустившись вниз, Северус услышал ненавистные голоса. Значит, у них общее занятие с гриффиндорцами. Интересно, а Лили выбрала для дальнейшего изучения зельеварение? И, не думая больше о Поттере, Северус еще больше заторопился к кабинету. Да, Лили была там, единственная гриффиндорская девушка, выбравшая этот предмет. Она стояла возле закрытой двери в кабинет, бросая хмурые взгляды на Поттера, который якобы просто разговаривал с Блэком и Люпином, а на самом деле выпендривался изо всех сил. Северус подумал, что Петтигрю, очевидно, нужных баллов не набрал, и подошел ближе к Лили, встав неподалеку. Та мрачно посмотрела на него и отвернулась. Сердце Северуса заныло. Несмотря ни на что, он надеялся, что все будет по-старому. Зато Поттер стерпеть этого уже не смог.
— Посмотрите, а вот и Нюниус! Мне страшно, вдруг он запачкает все котлы?
Северус сжал в кармане волшебную палочку, но счел за лучшее игнорировать глупые восклицания. Искоса поглядывая на гриффиндорцев, он не сводил взгляда с Лили. Та почувствовала, что он смотрит на нее, покраснела, но не обернулась. Северус чувствовал, как немеет где-то в груди. Как ему хотелось, чтобы она обернулась, сказала что-нибудь, улыбнулась!
Эта немая сцена не укрылась от Поттера, который не преминул воспользоваться тем, что противник не смотрит на него. Выхватив палочку, он произнес заклятие, но Северус невербально выставил щит, и луч распался, словно ударившись о невидимую преграду. Гриффиндорцы, у которых тоже сегодня был урок с Флитвиком, выглядели потрясенными. Даже Лили забыла о своем равнодушии и повернулась к Снейпу. Северус же был настороже. Он понимал, что то, что ему удалось беззвучно поставить щит такой мощи, было чистой воды везением, и еще раз рассчитывать на это глупо. Что до Поттера и Блэка, то, когда изумление прошло, они были в бешенстве, что какой-то Нюниус превзошел их в первый же учебный день. Всем троим сейчас было наплевать, что они устраивают драку прямо возле учебного класса, откуда вот-вот выйдет слизеринский декан; Поттер готов был проклясть Северуса за то, что тот произвел впечатление на Лили, Блэк, как всегда, составлял компанию Поттеру, а Снейп просто ненавидел их обоих. Такие ситуации не были редкостью, но никогда еще на памяти всех присутствующих воздух не был настолько пропитан взаимной ненавистью. Лили явно занервничала, оглядываясь на Люпина в поисках поддержки. Тот прокашлялся и громко сказал:
— Эй, ребята, давайте без этого.
Те не отреагировали и направили на Северуса свои волшебные палочки. Тот вполголоса пробормотал заклинание и окружил себя щитом. Казалось, от напряжения в воздухе вот-вот появятся искры. Никто не начинал первым, потому что было ясно, что сейчас все Левикорпусом не обойдется.
— Хватит! — громче сказал Люпин.
Лили молчала, видимо, в ней еще живы были воспоминания о последней попытке заступиться за Снейпа. Люпин, опасаясь появления Слизнорта, делал все возможное, чтобы не дать друзьям заработать взыскание и штрафные баллы в самом начале учебы.
— Уберите палочки! Ну же! Зачем вам отработка в первый день? — надрывался он, готовый разоружить всех, если понадобится.
Поттер начал опускать палочку, по-прежнему не сводя взгляда с Северуса. Блэк как всегда последовал его примеру. Северус же свою еще даже не поднимал. Люпин подошел к друзьям и, решительно обхватив их за плечи, развернул в другую сторону. Лили облегченно выдохнула, напряжение спало.
С лестницы послышались голоса слизеринцев, и несколько секунд спустя в коридоре появились Эйвери, Розье и Алекто Кэрроу.
— Что, кабинет еще закрыт? — недовольно спросила Алекто, бросив сначала презрительный взгляд на Лили, затем, кокетливый, на Блэка и Поттера.
— Закрыт, — подтвердил Северус, подавив усмешку. Кэрроу с самого первого курса мечтала заполучить богатого чистокровного мужа, но природа явно посмеялась над девушкой, не дав ей ни красоты, ни ума, ни приятного характера.
— Ну ладно, подождем, — бросила Алекто и прислонилась к стене.
Через минуту дверь открылась и показался улыбающийся профессор Слизнорт, приглашая всех на урок. Кабинет выглядел немного необычно: помимо привычных атрибутов зельеварческого дела, в кабинете стояло несколько котлов с разнообразными зельями. Северус, окинув их мимолетным взглядом, узнал сыворотку правды и оборотное зелье, еще одно сходу определить не удалось, но Северус был уверен, что при ближайшем рассмотрении узнает и его. Все слизеринцы сели за один большой стол, гриффиндорцы направились к другому. Северус видел, как Лили заколебалась, куда ей сесть, Поттер призывно махнул рукой, приглашая присоединиться к ним. Девушка презрительно фыркнула и села в одиночестве за отдельную парту. Очень скоро подошли ученики с других факультетов, и рядом с Лили сели две когтевранки. Когда все собрались, Слизнорт начал урок:
— Рад приветствовать всех, кто выбрал мой предмет для дальнейшего изучения! Сегодня у нас будет несколько необычное начало урока: я хотел бы показать вам несколько зелий. Они сложны в приготовлении, но зелья именно такого уровня вы должны будете уметь варить к выпуску из школы для аттестации ЖАБА. Кто может сказать, что это за зелье? — Слизнорт указал на первый котел.
Поднялось несколько рук, в том числе руки Лили, Северуса и Поттера.
— Да, мисс Эванс, — ни для кого не было секретом, что Слизнорт очень хорошо относился к этой ученице.
— Это оборотное зелье, — ответила Лили. — Помогает принять облик другого человека.
— Отлично, пять очков Гриффиндору! — радостно воскликнул профессор. — Кто определит следующее зелье?
Опять поднялось несколько рук, и Слизнорт вновь спросил свою любимицу. К большому неудовольствию студентов собственного факультета, он начислил Гриффиндору еще пять баллов. Осталось одно зелье, то самое, которое Северус узнать не смог. Зато к всеобщему удивлению руку подняла Алекто Кэрроу. Слизнорт немедленно обратился к ней:
— Да, мисс Кэрроу?
— Это Амортенция! — уверенно ответила та.
— Верно! И вы знаете, как оно действует?
— Это самое мощное приворотное зелье в мире!
Северус выпрямился и стал внимательно слушать. От него не укрылось, что за гриффиндорским столом так же внимательно прислушивается Поттер.
— Конечно, любовь нельзя ни сфабриковать, ни сымитировать, — вещал тем временем Слизнорт. — Но Амортенция вызывает сильное увлечение, вплоть до одержимости. Однако помните, что это все ненастоящее, — учитель оглядел притихших подростков. — Если вы на самом деле любите человека, отпустите его и не поите приворотным зельем.
Последняя фраза заставила Северуса настолько глубоко задуматься, что он чуть не пропустил задание Слизнорта: сварить напиток живой смерти. Открыв «Расширенный курс зельеварения» и найдя нужную страницу, Северус достал ингредиенты и принялся за работу. В этом учебнике были некоторые комментарии к зельям, сделанные Эйлин в свое время; теперь Северус продолжал исправлять книгу, делая пометки тонким почерком, так похожим на материнский. Автор учебника утверждал, что напиток живой смерти надо помешивать строго против часовой стрелки, но Северус знал, что при помешивании в обратном направлении примерно один раз из семи обмен веществ протекает быстрей. Но до этой стадии он еще не дошел, в данный момент Северус пытался нарезать дремоносные бобы. Он кромсал их, едва ли не плача от нетерпения, настолько долго это получалось. Может, серебряным ножом будет легче? Северус достал серебряный ножик и попробовал резать им. Особой разницы он не ощутил, но, когда решив вытереть вспотевший лоб, случайно придавил боб лезвием повернутого плашмя ножа. Сок потек гораздо лучше и с гораздо меньшими усилиями. Северус тяжело вздохнул. Интересно, остальные рецепты в этом учебнике тоже можно упростить?
Когда до конца урока осталось меньше десяти минут, Слизнорт начал обходить класс. Некоторые зелья удостаивались его одобрительного кивка, но чаще всего содержимое котлов вызывало лишь сочувственную улыбку. Зелье же Северуса оказалось безупречным, за что Слизнорт наградил Слизерин двадцатью баллами.
— Эх, Нюнчик, жаль, что ты не утонул в своем котле, — негромко посетовал Поттер, проходя к выходу из класса. И тут же закричал: — Эванс, проводить тебя до Гриффиндорской башни?
— Я сама найду дорогу, — резко ответила девушка, на миг заставив Северуса улыбнуться.
Ученики выходили из класса, обсуждая планы на вечер. Северус, не говоря никому ни слова, пошел по направлению к общей гостиной. Уже через несколько минут он входил в свою спальню. Как был, в форме и обуви, он лег на кровать и взмахом палочки задернул полог. Ему не хотелось никого видеть. Тоска по Лили, снедающая Северуса все лето, ничуть не стала меньше. Стоило закрыть глаза — и он видел девушку перед собой. Кажется, он никогда не любил ее сильнее, чем сейчас, когда она была так далека и недоступна. Он вспоминал ее лицо, темно-рыжие волосы, ее зеленые глаза и задорную улыбку. Неужели он потерял ее навсегда?
