Глава первая. Идеальное предложение.У Драко Малфоя потрясающая жизнь. Богат, красив, обаятелен. В войну сражался на стороне победителей, умудрился получить звание героя и при этом спасти имя Малфоев от полного поругания, несмотря на то, что его отец поддерживал Волдеморта. В дополнение у него есть привлекательная, умная и храбрая подружка, которая трахается с ним каждую ночь. Ну, или трахалась, пока два дня назад его жизнь не рухнула к чертям.
А началось всё как обычное субботнее утро. Поздно проснулись, потрахались, приняли душ и аппарировали в любимую кофейню. Драко засел с черным кофе, кунжутной булочкой, Ежедневным Пророком и журналом «Пипл», как данью маггловской культуре. Она взяла обезжиренный латте, черничный маффин, экземпляры «Лондон Таймс» и «Лондонский экономист» и последний выпуск Журнала для профессиональных проклятийников: чары, проклятия, сглазы.
Они сидели молча, − каждый наслаждался своим чтивом, пока Драко не поперхнулся от удивления.
− Грейнджер, ни за что не угадаешь, с кем обручилась Линдси Лохан!
Гермиона оторвала взгляд от статьи.
− Кто такая Линдси Лохан?
− Бог мой, женщина, из нас двоих ты – магглорожденная. Тебе плевать на собственное наследие?
− Тупые американские селебрити – ни разу не мое наследие, − повторила Гермиона, кажется, уже в тысячный раз.
Драко пожал плечами и собрался было вернуться к чтению, когда Гермиона продолжила:
− Однако эта история напомнила, что на выходных нам надо зайти в магазин за кольцами.
Драко выгнул бровь и посмотрел не неё поверх журнала.
− Не глупи, Грейнджер. Готовить ты не умеешь, приличной столовой у тебя тоже нет, − на кой тебе сдались кольца для салфеток?
− Я не за кольцами для салфеток собралась, идиот.
У Драко глаза чуть не вылезли из орбит. Он медленно положил журнал, нервно заозирался, чтобы убедиться, что никто не слышит, склонился и зашептал:
− За кольцами для члена? Скажу тебе, они чрезвычайно неудобные. Я всегда очень недоверчиво относился к этим сексуальным стимуляторам. Серьезно, а что если они спадут во время этого самого и потеряются в тебе? Потом каждый раз во время секса, я буду чувствовать себя, будто ищу утерянную связку ключей. Или ещё хуже, − Драко ещё сильнее выпучил глаза. − Что если они окажутся слишком тугими и перекроют кровоток темному лорду, и он навсегда выйдет из строя?
Гермиона закусила губу, стараясь не закатить глаза.
− До сих пор поверить не могу, что свой пенис ты зовешь темным лордом.
− Грейнджер, обрати внимание на суть! – рявкнул Драко, пребывая в панике.
Гермиона улыбнулась. Несмотря на сплетни о том, что Малфой − бог секса и во время войны перетрахал всех ведьм, когда дело доходило до экспериментов в постели, из них двоих консервативным оказывался именно он.
− Расслабься, Малфой. И не за кольцами для члена.
Драко с облегчением откинулся в кресле.
− Тогда о чем ты, черт возьми, болтаешь?
Гермиона подняла левую руку и пошевелила безымянным пальчиком перед его носом. На лице Драко наконец отразилось понимание.
− Ты хочешь обручиться? − спросил он изумленно.
− Браво! Приз в студию.
− Грейнджер, говорил же, твой магловский сарказм меня совсем не впечатляет. По правде, я внёс его в список «То, что бесит Драко Малфоя», − он щелкнул палочкой, и на столе возник лист пергамента. − Глянь вот сюда. Пункт 127 «бешенного» списка − магловский сарказм Гермионы.
Гермиона мельком посмотрела на список и вполне убедилась, что такой пункт там был, записанный как раз между пунктом 126 − поттеровское неумение пить, − и пунктом 128 − есть палочками. Она щелкнула своей палочкой и заменила пергамент Драко списком, озаглавленным «То, что меня бесит в Малфое». Гермиона трансфигурировала свою палочку в перо и написала внизу страницы: «53. Нелепые комментарии в адрес маглов, моих друзей или моих волос, чтобы сменить тему».
Драко ткнул пальцем в пергамент.
− По-моему, ты хотела написать меткие комментарии, а не нелепые.
− Нет, − сухо отозвалась Гермиона. − Что хотела, то и написала.
Драко готов был уже возразить, но Гермиона подняла руку.
− Пора вернуться к обсуждаемому вопросу, − несмотря на недоуменный взгляд Драко, она продолжила: − Нашей помолвке.
− Грейнджер, мы НЕ помолвлены. По сути, сама идея купить кольцо прежде, чем я сделал предложение руки и сердца, нарушает, по меньшей мере, половину правил «Волшебного этикета для помолвленных и желающих обручиться в ближайшем будущем».
− Что ж, простите, я никогда не читала эту книгу, − резко ответила Гермиона.
Драко снова поднял бровь.
− Ладно, я ее читала, − созналась Гермиона. − Но книга напичкана чистокровной, старомодной, устаревшей чепухой!
− А ты знаешь, что устаревший и старомодный − одно и то же? − сообщил ей Драко.
Гермиона скрестила руки на груди, откинулась на спинку кресла и посмотрела на него взглядом «мне до фонаря».
Драко неловко заерзал в кресле. Он никогда не мог выдержать этот взгляд.
− Давай предположим, что ты права, и правило, по которому прежде чем обручиться, необходимо сделать предложение, − старомодная чепуха. Я все равно никак не пойму, почему ты решила, что мы готовы к браку.
− Действительно хочешь, чтобы я перечислила причины? − спросила она, постукивая ногой.
− Что ж, диссертация на эту тему мне не нужна, но, думаю, хорошо продуманное обоснование − вполне ожидаемо, − ответил он.
Драко не понимал, почему Гермиона выглядит такой раздраженной. В конце концов, он – разумный человек, а разумным людям для принятия жизненно важных решений необходимы логичные доводы. Драко испытывал настоятельную потребность критически рассматривать и оценивать любые перемены в их с Гермионой отношениях, которые с самого начала были иррациональнейшим поступком в его жизни. Встречаться с властной пышноволосой гриффиндорской всезнайкой? Это было совершенно на него не похоже, и сбивало с толку всех, кто знал хоть одного из них, из-за чего Драко испытывал чувство крайней уязвимости.
Гермиона поджала губы, затем ответила.
− Эту черту в тебе я нахожу очень непривлекательной.
− Ерунда, Грейнджер. Ты ничего так не любишь, как объяснять мне, что и почему я должен делать.
Гермионе хотелось опровергнуть эту нелестную характеристику, но они оба знали, что Малфой прав. Читать лекции она и вправду обожала. И сейчас она начала с сократовской методики.
− Помнишь, почему никто не верил, что мы будем вместе? − спросила она.
− Потому что думали, что Поттер и Уизли меня убьют, расчленят на маленькие кусочки и скормят хогвартскому гигантскому кальмару? − предположил он.
− Нет, − ответила Гермиона. − Думаю, Рон и Гарри восприняли наши отношения совершенно цивилизованно, − Гермиона никогда не рассказывала Драко, что ей пришлось обезоружить Гарри и оглушить Рона, после того, как они узнали, что их подруга встречается с бывшим слизеринцем. Иначе они превратили бы Малфоя в кровавый кусок мяса. – Другие варианты?
− Потому что думали, что Люциус сбежит из Азкабана и испытает на нас собственную версию магловского переливания крови?
− Нет, но какое восхитительное воссоединение семьи получилось бы. Ещё?
− Твоя неспособность распознать что-то стоящее, даже когда оно у тебя под носом.
− Нет, − ответила Гермиона, начиная сердиться.
− Твое патологическое стремление разделять всех людей на четыре типа?
− Нет. Это не патологическое стремление, а способ привести мысли в порядок, − прошипела она сквозь стиснутые зубы, теперь уверенная, что Драко нарочно ее провоцирует, даже не пытаясь ответить на вопрос. Неважно, она сама может это сделать.
− Никто не верил, что мы будем вместе, потому что не мог представить, что мы можем провести наедине больше пары часов и не обстрелять друг друга заклятиями.
− О да, − подмигнул ей Драко. − Меня это тоже беспокоило.
− И вот, теперь, когда мы почти год живем вместе, и ни у кого нет неизлечимых физических увечий, я не вижу причин, по которым мы не могли бы так же легко пережить и брак, − сказала Гермиона несколько самодовольно.
Драко одарил ее улыбкой, которой чаще всего улыбаются душевнобольным.
− Твои доводы, Грейнджер, имели бы смысл, если бы мы действительно жили вместе.
− Что, прости? − Гермиона выглядела ошеломленной.
− Мы не живем вместе.
− Ты ночуешь у меня каждую ночь!
− Без обид, лапушка, но ты становишься немного буйной, если я тянусь за трусами и кроссовками раньше, чем через полтора часа обязательных объятий после секса, − сказал Драко с гримасой.
Гермиона впилась в него взглядом.
− Если мы не живем вместе, то почему твои средства по уходу за волосами разбросаны по всей моей ванной? Почему ты завалил своими мантиями мою гардеробную, а меня вынудил повесить вещи в комнате для гостей?
− Обычное удобство, − ответил Драко со снисходительной улыбкой.
− Зачем же ты каждый месяц платишь половину арендной платы?
− Те галеоны − не плата за аренду, они за другие услуги.
− Надеюсь, ты не пытаешься таким отвратительным образом сказать, что это плата за секс, − предупредила Гермиона.
− Конечно, нет. Малфоям не надо платить за секс. Те деньги за еду и коммунальные услуги, которые я потребляю, когда прихожу в гости.
− Получается, ты без перерыва гостишь почти десять с половиной месяцев. Если ты не живешь со мной, − спросила Гермиона напрямик, − тогда где ты живешь?
− Конечно, в Поместье.
− Это чушь, Драко. Ты не был в Поместье уже целую вечность!
− Грейнджер, я завтракал там всего неделю назад, в воскресенье.
− Я тоже завтракала в Поместье в прошлое воскресенье. Значит ли это, что я тоже там живу?
− Не будь дурой, Грейнджер. Ты не можешь там жить, мать наставила защитные чары, чтобы держать тебя на расстоянии 30 метров от спален второго этажа.
Гермиона прикусила нижнюю губу и ненадолго замолчала. Драко напомнил о том, как его мать отказалась пускать Гермиону в спальни Поместья, и это причинило острую боль.
− Почему я не нравлюсь Нарциссе? − наконец спросила она немного обиженно.
− Мерлин, Грейнджер, не обижайся. Ей никто не нравится. Она с трудом терпит меня, а я ее плоть и кровь.
− Против Пэнси она защитные чары не устанавливала, − ревниво заявила Гермиона.
Драко усмехнулся. Боги, он так заводился, когда Гермиона становилась собственницей. Было что-то возбуждающее, когда одна из самых влиятельных ведьм Англии ревновала к бывшей подружке.
− Ну, не принимай это на свой счет, лапушка. Наверно она установила защиту из-за того, что я проговорился, что ты хотела трахнуть меня на фамильном ложе Малфоев и посмотреть, не перевернется ли мир.
Гермиона усмехнулась.
− Теперь думаю, что это одна из лучших моих теорий. Полагаю, ты никогда не рассказывал ей о моей гипотезе, что фундамент Поместья рассыплется, если мы когда-нибудь займемся сексом на столе в кабинете Люциуса?
− Черт возьми, нет. Я усвоил урок после того, как она установила защиту на спальни. Кроме того, теория настольного траха − один из моих любимых.На самом деле мы должны снова её опробовать на годовщину заключения Люциуса в Азкабан. Просто чтобы проверить, важен ли фактор времени.
Гермионе хотелось согласиться, что дальнейшие эксперименты действительно необходимы, но она не собиралась отвлекаться от темы помолвки.
− Ну, раз уж ты живешь там, организация эксперимента не должна составить особого труда, − с сарказмом сказала Гермиона.
− Рад, что ты наконец одумалась, Грейнджер. Теперь можно прекратить этот глупый разговор о кольцах, − ответил он довольным тоном.
− Постой-постооой, − не дала Гермиона свернуть их спор. − Ты, конечно же, не думаешь, что у меня нет иных причин, по которым мы должны пожениться?
− Конечно же, нет, − вздохнул он. Отношения с Гермионой Грейнджер многому учат мужчину. Во-первых, Бог существует, и он дает вам не только искупление грехов, но и сексуальную ведьму с охренительным телом. Во-вторых, если в присутствии некой праведной пышноволосой благодетельницы вы посмеетесь над беззащитными волшебными существами, уродливыми детьми и хогвартскими профессорами, то ваше физическое здоровье может быть подвергнуто серьезной опасности. И, в-третьих, когда умной женщине что-то нужно − очень нужно, − это всегда приводит к длинному разговору со множеством объяснений.
− Ну, Грейнджер, давай выкладывай. Какие там ещё причины?
Гермиона, полная решимости переубедить Драко своим следующим доводом, ослепительно ему улыбнулась.
− В общем, вначале я боялась, что ты не способен на продолжительные любовные отношения, и беспокоилась, что из-за твоих не самых привлекательных качеств я захочу уйти от тебя другому. Однако тот факт, что мы верны друг другу вот уже два года, означает, что у нас хватит сил и на брак.
− Мерлинова борода, женщина, мы не верны друг другу, − воскликнул Драко.
Гермиона была шокирована.
− С кем еще ты спишь? − требовательно спросила она.
− Ни с кем, но суть не в этом.
− А по-моему, в этом, − надменно сказала она. − Если ты больше ни с кем не спишь, и я ни с кем не сплю, - стало быть, мы верны друг другу.
− Грейнджер, хорошо, что ты не сдавала ПАУК по Правилам свиданий. Твое определение верности настолько неправильное, что ты обязательно получила бы отрицательную оценку.
Гермиона подняла брови. Драко должно быть чувствует себя очень уверенно, раз упомянул в разговоре результаты ПАУК. То, что Гермиона сдала экзамены гораздо лучше Малфоя, стало одним из самых болезненных моментов в их общении.
− Молю, Малфой, просвети меня. Дай свое определение.
Он снисходительно ей улыбнулся, - не так часто ему удавалось ее исправить.
− Верность, серьезные отношения означают, что ты не МОЖЕШЬ спать с другими. Хотя мы сейчас не спим с другими людьми, но могли бы, если бы захотели.
− Ты шутишь? − пропищала она, задаваясь вопросом, может это какая-то хорошо продуманная шутка, придуманная Малфоем, чтобы медленно свести ее с ума. Она живо представила, как он в своем дневнике «Интриги и Козни», прямо под списком «Споить Снейпа: пятнадцать шагов к заветной цели», пишет длиннющий список под названием «101 способ довести Гермиону».
Драко покачал головой.
− С самого начала свободные отношения были твоей идеей.
− Что? Когда это я говорила, что хочу свободных, ни к чему не обязывающих отношений?
− Когда первый раз согласилась пойти со мной на свидание. Я отчетливо помню, что перед тем, как пойти со мной на ужин, ты заставила меня пообещать придерживаться двух условий. Первое, что я не буду вести себя в своей обычной отвратительной манере, − что бы это не значило. И второе, мне пришлось смириться, что наше свидание никогда не приведёт к романтическим отношениям или физическим контактам.
− Тогда я поставила эти условия, − устало сообщила Гермиона, – так как думала, что ты пригласил меня или потому что проиграл пари Ремусу, или потому что думал, что меня можно легко трахнуть.
− И тем не менее ты пошла, − он подмигнул и ухмыльнулся, будто говоря: «Ты хотела меня трахнуть задолго до того, как я тебя пригласил».
Гермиона ненавидела эту ухмылку, главным образом, потому что это было правдой. Но будь она проклята, если признается.
− Захотелось бесплатно поужинать, − сказала она.
− Туше, − ответил Драко, очевидно, не поверив.
− И все-таки, − продолжила Гермиона, стараясь вернуться к теме. − Учитывая, что тот разговор состоялся два года назад, и ни один из нас с тех пор больше ни с кем не встречался, думаю, ты мог догадаться, что мои чувства в этом смысле изменились.
− Естественно, потому что ты не можешь держать свои руки от меня подальше.
Гермиона закатила глаза.
− Я имела в виду, что теперь у нас серьёзные отношения.
− Грейнджер, − начал Драко с таким терпением, будто он − Николас Фламель, объясняющий Невилу Долгопупсу сложный раздел учения о магии. − Верность и серьёзность становятся обязательными, только если их обсудили. А поскольку никто из нас не изъявлял желания быть в серьезных отношениях, следовательно, мы не в них.
− Ты хочешь сказать, что если я решу пойти в клуб, напиться и трахнуть какого-нибудь красивого волшебника, ты не будешь против?
− Нет, я говорю, что если ты пойдешь и трахнешь другого волшебника, у меня не будет ПРАВА возразить.
− Если ты правда так думаешь, то у тебя хреновое представление о наших отношениях, − прошипела она. − Да будет тебе известно, Драко Малфой, что если я поймаю тебя с кем-то, пока ты встречаешься со мной, твой маленький темный лорд позавидует судьбе большого.
На мгновение Гермионе показалось, что Драко побелел, но разве можно быть в чем-то уверенной с этой бледной сволочью.
− Во-первых, Грейнджер, темный лорд не маленький. Во-вторых, я, конечно, ценю твою глубокую страсть и нежелание делить такого прекрасного меня с другими ведьмами, но поскольку у нас не серьезные отношения, твоя месть была бы неоправданной.
Драко лениво размышлял, может ли человек в буквальном смысле лопнуть от злости. Если да, то скоро ему придется чистить свою мантию, потому что Гермиона, казалось, вот-вот взорвется. Руки сжаты в кулаки, губы вытянулись в узкую линию, а правая бровь начала нервно дергаться. Признаки гнева Гермионы пробудили у Драко все мало-мальски пригодные инстинкты самосохранения, и он поспешил успокоить сидящую напротив разъяренную женщину.
− Грейнджер, то, что у нас несерьезные отношения, не значит…
− Заткнись.
− Я все еще очарован твоим умом, красотой и…
− Закрой рот, − зарычала Гермиона.
«Ладно», − подумал Драко. Наверное, пора благородно отступить. Прежде всего, выживание, а потом уже, в более благоприятных обстоятельствах, беспокойство о возвращении утраченных территорий. Он начал медленно отодвигать стул от стола, осторожно, стараясь не делать резких движений. Он просто аппарирует домой, подождет, пока Гермиона успокоится, и, может, в виде сюрприза пригласит ее на хороший ужин…
− Стоять, − скомандовала Гермиона, заметив его маневры.
Драко нерешительно улыбнулся, оглядывая помещение в поисках подкрепления или невинного наблюдателя, за которого можно спрятаться в случае, если придется уворачиваться от проклятий.
− Я скажу кое-что еще, − тихо сказала она хриплым от чувств и напряжения голосом.
Все инстинкты Драко советовали ему бежать, спасаться, засунуть пальцы в уши и начать громко петь «ля−ля−ля», − чтобы не пришлось слышать того, что хотела сказать Гермиона. Но что-то внутри: сердце, разум или душа, − то, что побуждало его противостоять Волдеморту, и что поначалу заставляло добиваться гриффиндорской золотой девочки, − удержало его на месте. Хотя, к сожалению, не исправило в нем козла.
− Конечно, лапочка. Я весь в нетерпении.
Гермиона прищурилась, но говорила спокойно, с небольшой резкостью в голосе.
− Несмотря ни на что, я люблю тебя, Драко Малфой. И сегодня я люблю тебя сильнее, чем год назад. Более того, я уже представляю, как мое чувство с годами растёт. И это естественно, когда влюбленные женятся.
Драко нервно сглотнул. Он почувствовал слабость: внутренности болезненно сжались, а сердце чуть не вырвалось из груди.
− Грейнджер, − прошептал он, потянувшись и схватив ее за руку.
Гермиона просто не отводила глаза, словно ждала, что он станет отрицать любовь к ней, так же как он отрицал их совместное проживание и серьезные отношения.
Блин, ему нужен стакан воды, нужно, чтобы мозги снова начали работать, и нужно, не превращаясь в мерзавца, ответить Гермионе. Но, конечно же, как всегда в его ничтожной жизни, знать, что нужно делать, и сделать это, - никогда не удается с первой попытки.
− Черт возьми, Грейнджер. Я думал, мы договорились.
− Договорились? − прошептала она, и глаза ее заблестели от слёз.
− Мы не должны произносить на людях слово на букву Л − только наедине, в постели, с выключенным светом.
Гермиона высвободила руку и встала.
− Я выхожу из договора, − сказала она тихо.
− Грейнджер…
− И возвращаюсь к себе домой. Прощай, Драко.
