Ты предала меня?— Ты предала меня?
Сердце бьется быстрым ритмом, пока глаза ошалело бегают по комнате, а руки судорожно сжимаются в кулаки. В ответ тишина, режущая уши своим равнодушием.
— Ты предала меня?
Он ждет, что она упадет на колени, будет, как тысячи других, умолять и плакать, хотя это совсем не в ее стиле. Тому Реддлу самому хочется взвыть от бессильной злобы.
— Ты предала меня?
Высокий жестокий голос срывается на визг, отдается от стен Малфой-менора, в темной комнате звенит, не переставая и сводя с ума уже и без того сумасшедшего Лорда. Пока она, не менее ненормальная, стоит напротив и улыбается. Улыбается, как всегда, насмешливо, она снова показывает свое превосходство.
— Ты меня предала?
Очевидно же, ответ — да, но Реддлу хочется услышать это от самой виновницы. По логике — рабыни, по правде — госпожи. По-честному, от той, которая лишила всякой воли, хотя как можно по-честному, если она-то и заставляла врать всю жизнь самому себе. Врать о том, что впустить в свой клан врага, в чем многие были уверены на сто процентов, — нормально. Она обманула, обвела вокруг пальца, а теперь смеется, знает — осталось ей жить не больше пары минут, хотя… хватит ли у Лорда сил убить ее собственной рукой?
— Ты же умрешь сейчас, понимаешь?
— Конечно, — она расхохоталась в голос. — Главное — ты уже не жилец, я сделала свое дело, убивай меня, Томми, как хочешь.
Он мог бы закричать. Просто закричать, а мог бы выплюнуть смертоносное заклятие, но ни то, ни другое не сделал.
— Ты умрешь, — безжалостно продолжала она, прерываясь безумным смехом. — Твои слуги уйдут прочь от тебя, Томми, ты один. Ты ничтожество. Все, кого ты считал друзьями, борются лишь за собственные шкуры или врут тебе, как я. — Она расставила руки, открывая себя полностью, дескать, делай, что хочешь.
— Круцио, — рука безудержно дрожала, он как в замедленной съемке видел, как тело девушки взвивается вверх, как полы мантии разлетаются в воздухе, а крик боли все равно пропитан ликованием.
Он думал, что ее мучения доставят ему хоть каплю удовольствия, он думал, что, растоптав ее, как других своих противников, будет доволен. Но растоптать не получилось. Она словно наслаждалась этой болью, которую он причинял ей, а все страдания передала ему.
Лорд опустил палочку, а девушка рухнула вниз. Она была обессилена, но поднялась на колени, с трудом поддерживая свое тело руками.
— Ты слаб, — она хрипло дышала, по лицу текла кровь, но она вновь улыбалась. — Мы растопчем тебя, не сомневайся.
— Авада Кедавра! — в этом вопле он выдал последнее, что у него теперь осталось — ярость. Бессильная злость.
Она упала на холодный пол, Лорд, который видел смерть, который убивал своими руками, с ужасом смотрел на стройное тело, распластанное у его ног, на рассыпавшиеся каштановые волосы, на струйки алой крови и на безумную улыбку.
Лорд пошатнулся, но не мог сдвинуться с места. Он только что, собственными руками уничтожил искусство. Потому что она была для него искусством, единственным произведением искусства. Он думал, что это идеально, это было и оставалось для него идеалом до сих пор — внешность, которую он называл безупречной, холодный расчетливый ум, магия — сильнейшая магия, бушующая, в такой же как и он, полукровке, звериная, почти агрессивная, без лишних деталей, нежность. Он думал, что нашел того, кто был ему нужен. Всю войну она стояла рядом, сражалась плечом к плечу, он доверял ей больше всех, до сих пор не мог поверить, что она из клана врага.
Лорд развернулся и вышел из зала, оставив еще теплый труп лежать посередине. Плевать, что подумают об этом все. Хотя нет, пусть смотрят, что будет с ними, если они вдруг посмеют его предать. Но как теперь верить хоть одному из них, если единственная, кому он позволял видеть почти всего себя, оказалась предательницей?! Он вышел из комнаты, подошел к открытому окну. В поместье пусто, кажется, никого, совершенно никого нет.
Темно, тихо. Лорд закрыл глаза полупрозрачными веками, вдыхая прохладный ночной воздух. Она была, как ему казалось, такой же ненормальной, сошедшей с ума на почве стремления к власти, надеясь переиначить весь строй Вселенной. Она была такой амбициозной, но часто придерживала его от неразумных поступков, от слишком свирепых убийств. Он думал, что из расчета, оказалось — из-за миссии. Наверное, благодаря лишь ее стараниям, мир пока не рухнул.
Оказалось, это было ее поручение.
— Мой Лорд, — послышался сзади приторный голос с придыханиями, Лорду стало еще отвратительнее. Все-таки он здесь не один. — Я так искала вас. Милорд…
Он развернулся. Белла стояла, прижавшись телом к выступающему углу, проводя по нему ногой и недвусмысленно поблескивая темными глазами.
Какая пошлость.
— Что тебе нужно, Белла?
— Вы так одиноки, скажите, — она начала приближаться, — как вам живется, такому…
Он был не в силах был больше терпеть это хамство. Лорд взмахнул палочкой, зеленая вспышка, и Беллатрикс лежала на полу. Лорд перешагнул через ее бездыханное тело, уголок его мантии проскользил по застывшему лицу.
Темный Лорд ушел, но ненадолго, а когда он вернется, Англию будет уже не спасти.
