О слизеринской дружбе

Глава

— Дружба — это всегда про выгоду. Лично я считаю, что это явление слишком уж переоценено. В рейтинге человеческих отношений я бы поставил дружбу где-то между супружеской связью и вежливостью к прислуге, — произносил свой монолог Теодор Нотт, лениво растянувшись на диване в слизеринской гостиной.

Рядом с ним, закинув ногу на ногу и подкидывая в воздух монетку, сидел Блейз Забини. Он периодически бросал косые взгляды на Тео и слегка ухмылялся его словам. А вот взгляды девушек, также находившихся с ними в комнате, были прикованы к Нотту неустанно. Пэнси Паркинсон и Дафна Гринграсс, которые сидели напротив парней, уже давно отложили свои конспекты в бессмысленных попытках сделать задания по Нумерологии и внимательно прислушивались к словам однокурсника в надежде на хоть немного увлекательную беседу в этот тоскливый осенний вечер.

— Нет, я серьёзно, — продолжал Тео после очередной усмешки Блейза. — Так называемая дружба вовсе не бескорыстна. Каждый её участник получает свою выгоду. И это не только какие-то последующие выгоды, которые может принести знакомство и тесное общение с людьми, обладающими властью, богатством и положением в обществе. Дружба даёт много невещественных преимуществ, скажем так.

Заманчиво.

— Котик, какое же моральное преимущество тебе даёт дружба со мной? — перебила его Дафна и картинно засмеялась.

После следующего подброса монета приземлилась не в ладонь Забини, а ударилась о спинку дивана рядом с рукой Гринграсс. Девушка так же наигранно вскрикнула, а Блейз одарил её отработанным злым взглядом. Его забавляла эта искусственная ревность, и он с большим удовольствием каждый раз вступал в затеянную девушкой игру. Он и Гринграсс были из тех парочек, которые не могли вести себя спокойно на публике. Все вокруг должны были их либо ненавидеть, либо обожать. И пока они успешно справлялись и с той, и с другой задачей.

— Моральное преимущество в виде возможности отпускать шутки про Блейзи в двойном объёме, — протянул Нотт, запрокинул голову назад и попытался рукой одобрительно похлопать Забини по ноге.

Однако неловким движением Тео скользнул выше по джинсам друга, слегка задев ширинку.

— Твою мать, Нотт, следи за руками! Мог бы подождать, когда мы останемся одни, — мулат фыркнул и отсел от своего друга на подлокотник дивана.

— Лучше твою мать, Блейзи, — довольно ухмыльнулся слизеринец, ничуть не смутившийся произошедшим. — Она недавно же развелась? Хочешь себе нового папочку?

— Извини, дорогой, её интересуют кандидаты, которые имеют в своих распоряжениях чуть больше, чем сарай трехвековой давности, — Забини поморщился от воспоминаний об особняке Ноттов, такая мрачность была чересчур даже для представителей змеиного факультета.

В то время как эти двое дежурно петушились, Дафна и Пэнси лишь успевали закатывать глаза и одобрительно цокать в ответ на наиболее удачные шутки однокурсников. Подобные концерты устраивались в гостиной чуть ли не каждый вечер, оставалось лишь удивляться, когда вообще кто-либо находил время на выполнение многочисленных идиотских заданий. Малфоя например, никто и никогда не видел в обители Слизерина за учебниками. Скорее всего, это полностью противоречило бы его имиджу всеумеющего и не напрягающегося засранца. Хотя самые близкие к нему Забини и Нотт уж знали, что тот часами отрабатывал наиболее сложные заклинания в отдельных классах и внеучебно заранее изучал программу на летних каникулах. Возможно, друзья нужны для того, чтобы хранить такие секреты. Поэтому для всех вокруг это был просто Малфой с идеальной репутацией и идеальными оценками.

— Что ж, если кто-то захочет и завтра послушать мои несказанно умные рассуждения на тему дружбы, то жду вас в это же время на этом же месте. Не опаздывайте, пока мои философские вечера бесплатные, кто знает, вдруг я скоро стану великим оратором и буду выступать за солидные гонорары, — Нотт засучил повыше рукав рубашки, которую он так и не переодел после учебного дня, и посмотрел на свои часы.

— Я бы заплатил, лишь бы ты заткнулся наконец, — медленно протянул Блейз, а в следующую секунду он почувствовал толчок в корпус и от неожиданности свалился с ручки дивана, на краешке которой сидел.

Девушки тоже стали подниматься со своих мест, аккуратно собирая разложенные конспекты. Очередной раз, когда их задания по Нумерологии будут дописываться в перерыве перед самим уроком.

— Пэнс, год назад я был лучшим по Нумерологии на нашем курсе. И даже не потому, что кроме меня с нашего факультета туда ходил только Забини, — начал Теодор, поднимая глаза на Паркинсон. — Это сущая ерунда, так что обращайся за помощью.

— Блейз, ты, свинья, ходил на Нумерологию столько лет, а мне помочь не можешь. Почему даже твой клоун-дружок разбирается в этом? — лепетала Дафна, постукивая книгами по плечу парня и удаляясь с ним из гостиной.

Её слова потонули в тёмных сводах колонн, и на мгновение в холле стало настолько тихо, что послышалось лёгкое завывание ветра в коридорах. Все остальные студенты давно уже разошлись по комнатам, готовясь к следующему учебному дню, так что Тео и Пэнси оставались последними.

Хитро улыбнувшись, Паркинсон поправила у лица прядь волос. К концу дня они уже слишком растрепались и покинули разряд идеально ровных. Пэнси встретилась взглядом с Ноттом, почувствовав прилив положительной энергии. Всего минуту назад Тео отпускал грязные шуточки и валял дурака с Забини, а сейчас так же беззаботно вёл беседы с ней. Во всем этом чувствовался нескончаемый запас позитива и особая энергия, которая окружала, вернее даже, заряжала всех, кто находился рядом с Ноттом. С ним было легко, и не нужно ничего усложнять. Паркинсон отвела свои чёрные глаза от оливковых, колдовских глаз Тео и весело бросила ему в ответ:

— За помощью по-дружески?

— Точно по-дружески, — с кошачьей улыбкой протянул парень и внимательно проследил за уходящей в свою комнату Пэнси.

***

Профессор Снейп был невыносим, как и всегда. Именно поэтому его обожали слизеринцы. Его студенты полностью могли быть уверены в том, как будет вести себя их декан. Никаких фокусов, никаких неожиданностей. Вы знали, что слизеринцы любят, когда всё привычно и понятно? Редко кто из них желает бросить вызов судьбе. И речь тут вовсе не о соблюдении правил, боязни нарушить течение дня, нет. Все эти мелкие колебания заложены в рамках привычного хода времени, и они допустимы. На них не нужно тратить много сил, эта дорожка уже известна, этот шаблон надежен.

Если бы завтра какой-то гриффиндорец решил затеять драку первым, это вписывалось бы в расписание рядового дня слизеринца. И подумаешь, что это произошло во вторник, хотя обычно было по четвергам. Но вот если бы тот же представитель красно-золотого факультета решил начать мило улыбаться, приветствовать своих оппонентов, дружелюбно вести себя и вообще всячески подрывать устоявшийся уклад поведения в отношениях «гриффиндор-слизерин», это вызвало бы как минимум злобу. Хорошо, что такого никогда не происходило.

Как никогда и не происходило спокойных уроков Зельеварения. Храни Мерлин терпение Снейпа. Как оно ещё у него не иссякло под ежедневным воздействием глупости студентов.

Профессор выводил стройные буквы на доске, вкрадчивым голосом объясняя технологию приготовления нового зелья. Прошло всего двадцать минут от занятия, а некоторые ученики уже еле сдерживали себя от желания покинуть этот класс и больше никогда не возвращаться в него вновь. Такое желание периодически возникало у многих по пять раз на дню, но на занятиях по зельям оно било все дневные нормы.

Кто-то записался на данный курс, потому что этот предмет нужно сдавать на экзаменах для последующего поступления на рассматриваемую работу. Кто-то сделал это, по причине недобора дисциплин для изучения, а когда на выбор предлагаются Уход за магическими существами, Магловедение, Прорицания или Травология, он становится очевидным, хоть и не таким желанным. Кто-то (а таких было не много) продолжал обучение ввиду действительно первоклассных успехов в науке о зельях. Ну а кто-то посчитал бы за личное оскорбление своего декана, если при достаточных мозгах не записался бы и не посещал данный курс. По причине всего этого представителей Слизерина можно было увидеть здесь в наибольшем количестве. Что являлось личным адом для Гриффиндора, дополненным Снейпом и помноженным на двое.

Едва продравший с утра глаза Нотт покосился на Драко Малфоя, с которым они делили один стол, и почти не шевеля губами переспросил, какую дрянь на этот раз они будут готовить.

— Умиротворяющий бальзам. Только не мы, а каждый сам, — протянул в ответ Драко и сверкнул своим ледяным взглядом в сторону соседа. На его лице не было ни единого намека, что сейчас первый урок в понедельник: идеальная собранность, привычная как и невыносимость Снейпа.

Отстойно.

— Эта новость меня нисколько не обрадовала, — произнес Тео, поднимая голову выше в надежде успеть запомнить написанные инструкции на доске, он всё реже пользовался записями и всё чаще проклинал себя за это.

Спустя некоторое время, закончив объяснения, профессор объявил, что данное задание будет финальным перед рождественскими каникулами и что каждый студент в индивидуальном порядке будет обязан предоставить свои результаты в начале декабря. На приготовление этого бальзама уйдёт не меньше месяца, а его сложность практически не оставляет шансов расслабиться и требует постоянного наблюдения за готовностью.

Всё ещё отстойно.

Просидев в тоскливом кабинете два занятия подряд, поникшие студенты торопились побыстрее убраться из класса, как будто это поможет им поверить, что данное задание всего лишь им причудилось. Несколько учеников Слизерина подошли к дальнему столу, за которым располагались Нотт и Малфой.

— Поверить не могу, что даже на седьмом курсе моя жизнь не станет проще, — Астория Гринграсс, старшая сестра Дафны, устало бросила эти слова и скрестила руки на груди. — Слишком много заданий и слишком мало времени.

— Расслабься, Астри, ты своим перфекционизмом скоро сведешь нас с ума. А ведь сейчас только октябрь! Дедлайны не горят — перья не скрипят, как говорится, — рассмеялся ничуть не расстроенный новостью Забини.

— Так говоришь только ты, братишка, не придумывай, — Нотт закатил глаза, желая позлить друга.

— Нет, котики, вы не понимаете, — привычка называть окружающих уменьшительной формой слова «кот» была семейной у Гринграсс, — я не могу, просто не могу расслабиться. В том-то и дело, что сейчас октябрь — самый разгар учёбы. Предстоит много работы для подготовки к ЖАБА. И вы знаете, что зелья мне никогда особо не давались, не то что некоторым. — Девушка сделала ударение на последнем слове и уставилась на Блейза.

— Но-но-но, это всё легенды и мифа Слизерина, — поспешил ответить Забини и поднял руки вверх, показывая жестом, что он тут ни при чем. — Я мастер по приготовлениям ядов, а также противоядий. Это то, чему меня научила матушка.



— Мы будем друзьями и сохраним твой секрет, Блейзи, — впервые за долгое время подал голос Малфой, — и тогда никто не узнает, как ты выиграл тот конкурс на прошлом курсе.

— Ты просто завидуешь, что я тогда тебя обскакал, признай это!

— Я думал, соревнований, где мы выясняем, кто лучше кого обскакал мы пока не устраивали. — Малфой с надменной улыбкой поднялся со своего места. — Встретимся вечером в спальне, а я пока подберу компетентных жюри.

— Сразу после философских стенд-апов Нотта, — ответил, не растерявшись, мулат.

Компания двинулась на выход из класса, направляясь в Большой Зал на обед и продолжая свою глупую словесную перепалку. Такой был привычный и понятный уклад их школьной жизни. Слизеринцы всегда ходили есть исключительно вместе, никто не отрывался от своих группок, всё время находясь рядом. Никакого особого правила не было, но, наверное, это идеально вписывалось в их представление о дружбе. Астория знала, что сейчас у входа в Большой Зал она встретит Дафну, и они вместе проследуют за стол своего факультета. Блейз знал, что они не начнут обед, пока не подтянутся Крэбб и Гойл, у которых с утра были другие предметы. Так же знал Тео, что у него нет ни единого шанса проспать завтрак, ведь Драко всегда заботливо (на самом деле не очень) разбудит его. И так же знала Пэнси, что за ужином она будет обсуждать всевозможные неважные глупости в кругу своих однокурсников и наслаждаться этим, даже если она никогда ничего не ест по вечерам. Кто-то предположит, что объединяться в группы — это у представителей Слизерина в крови. Но кто-то скажет, что это — подсознательное желание создать иллюзию окружения. А, может, кто-то подумает, что это поведение продиктовано мерами безопасности, и большее количество человек лучше смогут противостоять сопернику. Скорее всего, каждый из них будет немного прав.

А пока слизеринцы поднимались по витиеватым коридорам школы, продолжая обсуждение сегодняшнего задания их декана. Астория нервно пыталась поправить каштановые пряди челки, назойливо лезшие ей в глаза, и продолжала немного спешно расписывать план дальнейших действий.

— ...три недели на выполнение эссе по Рунам, параллельно с этим два доклада по Истории магии, ежедневные практики по Трансфигурации, конечно, и больше месяца надо посвятить приготовлению зелья, — Гринграсс так увлеклась рассказом, что едва не провалилась в исчезающую ступеньку.

— Всё это будет бессмысленно, если ты сейчас упадёшь и разобьёшься прямо здесь, — Малфой успел подхватить девушку под руку, внимательно слушая её рассуждения и так же внимательно наблюдая за движением лестниц. — Ты со всем справишься, я знаю.

— Всегда справлялась, — вздохнув, ответила Астория. — Спасибо.

Холодный, закрытый Малфой слегка сдавил её локоть в ободряющем, дружеском жесте. Это всегда то, что было нужно тревожной, беспокойной Гринграсс. Через несколько минут она успокоится и отбросит в сторону свои истеричные переживания, и со всем справится, конечно. Приготовление Умиротворяющего бальзама, безусловно, будет важной задачей, но всего лишь очередной в её списке. Они преодолели последний поворот и увидели у дверей зала скучающих Пэнси и Дафну. Последняя незамедлительно бросилась навстречу Блейзу в его объятия, проживая сейчас стадию, когда все вокруг должны их обожать.

***

Погода для квиддича была самая неприятная, какую можно было только представить. И по законам жанра именно в этот день проходил матч между Слизерином и Гриффиндором. Колкий, по-осеннему злобный ветер задирал полы мантий и едва не срывал с петель флаги, а мелкий моросящий дождь косыми каплями мешал последним попыткам воспринимать окружающее четко и смотреть куда-либо, кроме как себе под ноги.

На трибунах с лёгкой руки профессоров царила более воодушевляющая атмосфера, благодаря наложенным согревающим и защитным чарам. Дафна и Пэнси одними из последних добрались на стадион и проследовали до мест, которые им занял Блейз, сейчас со скучающим видом поедавший поп-корн. Девушки неспешно развязали зеленые шарфы и, расположившись по обе стороны от Забини, начали свой излюбленный разговор.

— Блейзи, напомни, почему ты не играешь в квиддич? — Пэнси протараторила заготовленный любимый вопрос.

— Потому что кому-то нужно будет отскребать от земли этих идиотов в случае, если они упадут, — с энтузиазмом ответил ей слизеринец.

— Послушав твои аргументы, я бросила полеты в том году, но, могу сказать, что до сих пор скучаю, — недовольным тоном произнесла Дафна.

Она играла за факультет на третьем и четвертом курсе и была достаточно хороша в этом, хотя многие её однокурсницы косо смотрели на нее, не разделяя её любви к спорту. На одном из матчей Гринграсс крайне неприятно столкнулась с игроком соперников и несколько дней провела в лазарете, куда больше у нее не было желания возвращаться. Обо всех возможных последствиях и опасностях девушка прекрасно знала, но раньше они не особо её волновали. Однако на прошлом курсе, наслушавшись причитаний Блейза и перенеся несколько не самых добродушных разговоров с родителями, которые всеми силами пытались убедить младшую дочь, что квиддич это не занятие для юной леди из благородной семьи, Дафна ушла из команды и последние матчи наблюдала с трибун.

— Детка, ты уже поймала свой золотой снитч, не за чем гоняться больше, — весело чуть ли не пропел эти слова Забини, подмигнув девушке и притянув её к себе в объятии. Хотя Гринграсс была охотницей, а не ловцом, она оценила шутку парня и ласково потрепала его по щеке.

Театрально закатив глаза, Пэнси бросила в рот несколько зёрен поп-корна, которые стащила из коробки у слизеринца, воспользовавшись моментом.

Под нарастающий рёв трибун команды начали появляться на поле, сектор Гриффиндора, как и обычно, сходил с ума, утопая в гуле всевозможных гуделок, дуделок и свистелок. Его студенты выстраивались в необычные фигуры, поднимали плакаты, складывая по одной букве предложения с фразами поддержки, и соревновались в остроумии кричалок.

С противоположной стороны поля представители Слизерина выражали свою поддержку команде сверлением противников взглядом. Несмотря на то, что башенки, в которых сидели студенты разных факультетов, находились в десятках метров друг от друга, каждый гриффиндорец, мимолетно бросающий взгляд на трибуны болельщиков противника, чуть ли не физически мог ощущать колкую волну ненависти. Она медленно разъедала каждый сантиметр кожи и вкрадывалась в каждый уголок сознания. Интересно, с какого возраста слизеринцы практикуют тёмную магию? Или в этом вопросе её не требовалось?

Вскоре на поле появились Малфой и Нотт, они вместе с командой взмыли в воздух и выполнили стандартный приветственный круг, чуть дольше задержавшись возле трибуны своего факультета и показав парочку крутых пике. «Позёры,» — едва можно было расслышать шепот Дафны. Несколько девушек с младших курсов, сидевших на ряд ниже, заговорчески зашептались и захихикали при появлении Тео.

Слизерницы сдержанными аплодисментами наградили своих игроков. Все знали, что все эмоции и овации будут после победы в их факультетской гостиной. А сейчас никакие кричалки и плакаты не нужны их спортсменам, ведь болельщики уверены в их способностях, и лучшим решением было просто спокойно наслаждаться игрой.

Как капитан, Грэхэм Монтегю дал отмашку своим сокомандникам выстроиться в исходную позицию. Драко и Тео перебросились быстрыми взглядами, понятными только им двоим. Нотт уже четвертый год был загонщиком в команде и прекрасно знал своё дело — прикрывать Малфоя. В этом он был лучшим, как на поле, так и за его пределами. Этот год был выпускным для них, и сегодняшний матч мог быть последним против Гриффиндора, если они больше не встретятся в финале, так что ставки были очевидно высоки.

Игра была вязкой, команды с переменным успехом обменивались заброшенными квоффлами, незначительно отрываясь то одна, то другая в счете. Бладжеры были особенно сумасшедшими, непредсказуемо летая как разъяренные банши, что в совокупности с резким, неутихающим ветром создавало ещё большую опасность. Дождь то прекращался на короткое время, то с удвоенной силой хлестал косыми линиями. Снитч никто не видел, казалось, с самого начала матча. Пару раз Драко был уверен, что заметил его почти у самой земли, но сорвавшись с места и подлетев поближе, он обнаруживал, что это лишь блеск мокрой травы. Игроки обеих команд спустя время были уже достаточно разозлены и утомлены. Между Монтегю и Уизли произошло несколько жестких стычек у ворот, да и на других частях поля велась не самая чистая игра.

В какой-то момент гриффиндорцы взяли контроль сразу над двумя бладжерами и начали успешно перепасовываться ими над головами слизеринцев. Их новая стратегия стала заключаться в том, чтобы постараться отвлечь как можно больше игроков соперника, в том числе доставить максимум неприятностей Малфою. Заставить его потерять управление метлой им вряд ли бы удалось, учитывая уровень его мастерства, а вот выиграть время для Поттера было вполне по силам. Драко нырнул под боковые конструкции поля, где его было сложнее достать, но он всё ещё слышал свист мячей над головой. Загонщики гриффиндора Дин Томас и Кэти Белл безошибочно отбивали бладжеры и по пятам следовали за слизеринским ловцом.

Поравнявшись со своими воротами, Малфой принял решение резким поворотом взмыть в воздух, оставляя себе больше времени на маневр и принятие решения, опережая соперника. В это же время Нотт, давно прочитавший планы гриффиндора словно руны первокурсников, уже поджидал друга за спиной у своего вратаря Блетчли. Всё ещё не потерявший своей прыти бладжер, пущенный вслед Драко, резко встретился с битой Тео, который точным и неожиданным ударом направил мяч в обратном направлении, аккурат навстречу гриффиндорцам. Только вылетающие из-под трибун загонщики не смогли предугадать такого хода, и у них оставалось всего несколько мгновений для реакции. Томас не раздумывая повернул свою метлу направо к Белл, понимая, что та не успеет укрыться от мяча. Острой стрелой бладжер поразил корпус Дина, и тот в секунду очутился на газоне. Гриффиндорец принял опасный удар на себя, защитив Кэти от прямого попадания, которое бы точно пришлось в девушку.

Оказавшись на безопасной высоте, Малфой и Нотт с довольным видом смотрели на результаты своей работы.

Ювелирно.

— Я бы не стал делать такого ради тебя, — прокричал Тео, подразумевая храброе самопожертвование Томаса.

— Конечно, ты сделал лучше, — с невозмутимым видом отозвался Драко.

Всего две минуты назад за ним гнались пущенные разъяренные бладжеры, а он оставался пугающе хладнокровным. Даже его зеленая мантия, казалось, была меньше остального подвержена влиянию ветра, продолжая аккуратно развеваться за спиной. Чего нельзя было сказать об экипировке Монтегю. Вторым бладжером гриффиндорцы возле центральных трибун продолжали преследования соперников, Грехэм оказался в невыгодном положении, потому что древко его метлы дало небольшую трещину после одного из столкновений, а проклятая мантия не была устойчивой к сопротивлению к ветру.

Пока Нотт, всё так же вооруженный верной битой, повернулся помогать своему вратарю, Малфой незаметно направился в сторону Монтегю. Метла Драко была самой последней модели и обладала лучшими скоростными характеристиками, слизеринец быстро оказался возле своего капитана. Заходя со спины несущихся гриффиндорцев, он нагнал всё ту же Белл, быстро оправившуюся после предыдущего эпизода и сосредоточенную на своей новой цели. Малфой воспользовался положением и выполнил запрещённую подсечку гриффиндорки. Её метла вильнула вниз, и девушка на долю секунды потеряла равновесие, что заставило её затормозить возле одной из башенок. Драко довольно ухмыльнулся и, облетев возвышающийся столб трибуны с другой стороны, достал палочку.

Лёгким и незаметным движением он бросил оглушающее заклинание в сторону Белл, которая взлетала от земли с другой стороны башни и стремилась быстрее вернуться к партнерам по команде. Этот удар наконец пришелся точно в цель, удивленная Кэти соскользнула с мокрой метлы, так и не поняв, как и что с ней произошло. По расчетам Малфоя он верно оставался вне её поля зрения, так что можно было не волноваться о том, что защитница что-либо успела заметить.

— Не стоило считать себя умнее меня, — бросил Драко себе под нос и развернул метлу в противоположном направлении.

Нечестная игра давно уже никого не удивляла, вопрос был лишь в степени её нечестности. Игроки должны были быть достаточно рисковыми, чтобы решиться, и достаточно хитрыми, чтобы не попасться. Гриффиндорцы были лишь достаточно самоотверженными и смелыми, поэтому удел обманщиков достался слизеринцам.

— Вы сегодня ставили на то, на какой минуте Драко поймает снитч? — задал вопрос Блейз.

— Нет, я ставила на то, что Тео с кем-нибудь подерется, — пожала плечами Пэнси.

— А ты успела его хорошо изучить. Видимо, на прошлых курсах ты приходила смотреть не только на мою игру, — хихикнула Дафна. — Но эта ставка верная, мы же знаем Тео. Характер этого котика ещё более взрывной, чем шипучка в Сладком королевстве.

— Я вот дал двадцать галлеонов, что наш Драко поймает снитч до сороковой минуты, а сейчас прошел уже почти час, — недовольно проворчал Забини. — Конечно, можно бесконечно наблюдать за этим противостоянием, но гриффиндорки явно уступают сегодня. Пора бы заканчивать этот концерт.

— Меня уже тошнит наблюдать за Уизли, глаза бы мои не видели их семейку, — со злостью в глазах отозвалась Гринграсс. — Что они, что грязнокровки отравляют своим присутствием мою жизнь.

— Я говорил, что моя матушка на протяжении первых трёх курсов размышляла о том, чтобы отправить меня из Хогвартса в другую школу, более не терпимую ко всякому отродью? — спросил Блейз. — Клянусь, я чудом остался здесь и чудом ещё держусь.

— Надеюсь, я вхожу в твоё понимание чуда? — Дафна переплела его пальцы со своими и прижалась ближе.

В последующие минуты игры перевес был на стороне Слизерина. Оставшись в меньшинстве, красно-золотые пропустили несколько опасных ударов соперника, и благодаря усилиям своих загонщиков слизеринцы весомо оторвались в счёте. Последней надеждой гриффиндорцев оставался пойманный снитч. Но этот малыш словно издевался над игроками, искусно затаившись Мерлин знает где. Пока Поттер занял максимально высокую позицию над полем в попытках разглядеть золотистый шарик сверху, Малфой избрал тактику активного поиска. На тренировках он часами кружил по полю, на полной скорости входя в различные виражи и оттачивая навык быстроты перемещения, при этом ещё отрабатывая умение слежения за мячом. Драко отлично умел даже на больших скоростях сохранять контроль над метлой, не глядя на неё, а сосредотачивая своё внимание на другом объекте.

Пять раз Малфой облетел всё поле по периметру, его целеустремлённость не упала ни на пунктик, ни на секунду в его голове не возникло мысли отбросить своей затеи. Вместо отчаяния он с ещё большим ожесточением принялся анализировать происходящее. Слизеринец размышлял, куда мог бы запрятаться снитч так, что его никто не замечает. Зайдя на шестой круг, Драко продолжил своё движение как обычно, чтобы не вызвать подозрений у Поттера, который наверняка оценивал действия ловца соперника. Малфой поднялся на уровень мест для зрителей и под презрительный гриффиндорский свист пролетел мимо их трибуны. Ему хотелось бы ненадолго задержаться и каким-либо образом позлить тех, но он решил, что оставит это на десерт. В тот момент львята интересовали его гораздо меньше золотого снитча, который, как он и предполагал, нашёлся у верхушки шпиля башенки.

Трепеща своими крылышками, блестящий шарик вился вокруг маленького флажка, в тени которого он скрывался. Блики капель дождя и сгустившиеся сумерки сделали процесс его нахождения достаточно сложным, но не было ничего невозможного для Драко Малфоя. Слизеринец понимал, что у него есть большая фора перед Гарри Поттером, который всё ещё находился на центре поля, однако действовать нужно было точно и быстро, пока заветный мяч не упорхал бы от него прочь.

Когда снитч замер в руке Малфоя, казалось, стих даже ветер. Мадам Трюк дала финальный свисток, и стадион со слизеринской стороны разразился громкими аплодисментам. Игроки спустились на землю и по отдельным отведенным дорожкам направились к раздевалкам в замке. Вскоре их догнали ученики, первыми покинувшие трибуны.

Грехэм проклинал младшую Уизли, из-за которой он повредил метлу, и показывал партнерам по команде свежую трещину на древке; Блетчли в окружении нескольких слизеринок с младших курсов во всех красках рассказывал об отраженных им мячах и невероятных сейвах; Тео и Драко же неспеша шли позади остальных членов команды, ни о чем не разговаривая. Нотт небрежным движением тряхнул головой и ещё сильнее растрепал свои кудрявые волосы, сбрасывая с них тяжелые капли воды, по его телу разливалась приятная усталость и предвкушение грядущих веселых выходных.

Резкий толчок в спину чуть было не сбил Тео с ног, он едва успел развернуться, как в следующую секунду смазанный удар прошелся по его левой скуле. Остановившись и оправившись, Нотт выпрямился и увидел уже стоящего рядом Драко с палочкой наготове, направленной на Финнигана и Томаса, очевидно, который и был инициатором столкновения. Те в свою очередь волшебные палочки не доставали, решив ограничиться лишь физической силой. Из-за их спин выглядывала разъяренная Белл.

— Я знаю, что это был ты, подонок! — обратился к Тео Томас. Вид палочки, нацеленной ему в грудь слегка отрезвил его, но не прогнал весь гнев.

Сейчас повеселимся.

— Да, это был я. И я рад, что ты успел хоть что-то рассмотреть, пока пущенный мной бладжер летел в твою подружку, — усмехнулся Нотт, в голове прикидывая соотношение сил противников.

— Нахрен твой сраный бладжер, я говорю про сбитие Кэти атакующим заклинанием. Ты за это поплатишься, — Дин закипал от злобы.

— Малышке, похоже, не повезло сегодня, какая жалость.

Тео подумал о том, что несмотря на факт наличия у Драко в руках палочки, расстояние между ними и гриффиндорцами были слишком малым для безопасного и успешного применения магии, поэтому маггловские способы решения проблем были бы более эффективными и эффектными.

— Убирайтесь нахер отсюда вместе со своим грязнокровным дружком, — презрительно бросил сквозь зубы Драко в сторону Томаса.

— Отвали, Малфой. Вы играли сегодня грязнее некуда. Ах да, я и забыл, что слизняки добиваются своего любой ценой, — вступился Симус и сделал шаг вперед.

Этого короткого движения было достаточно, чтобы сработали инстинкты Тео. Он с силой оттолкнул Финнигана, который зацепил с собой Кэти, а следующим рывком ударил Томаса под дых. Гриффиндорец согнулся пополам, но устоял на ногах, ухватившись за рукав Нотта. Быстро оправившись, Дин почти тут же ринулся для ответного удара, сильнее сжав мантию Тео и потянув её вниз, а другой рукой нанося второй удар по лицу слизеринца. Тот почувствовал, как щека начала пульсировать сильнее и какими резкими сразу стали все цвета вокруг. Кто-то сорвал у него все тормоза и обернул всю бушующую энергию в ярость. Нотт с невозмутимым лицом нанес несколько ответных ударов Томасу, который уступал ему в габаритах и уже не смог сохранять равновесие. Пытавшийся растащить их Финниган получил кулаком по носу, и послышался омерзительный хруст костей. После чего крики Белл стали громче, а в следующую минуту подоспевшие деканы факультетов развели своих дерущихся студентов.

— Любой ценой, да, — бросил сквозь зубы Тео, отходя в сторону под руку со Снейпом.

Профессор МакГонагалл громким голосом разогнала собравшуюся уже вокруг толпу, смерила суровым взглядом виновников происшествия и приступила к выяснению обстоятельств драки. Нотт видел, как играет бешенство в глазах у Томаса, в то время как его собственные оставались завораживающе ясными. Но никто из участников, разумеется, не дал ей никакого четкого ответа. Поняв, что возиться со старшекурсниками нет никакого смысла, Минерва повернулась к профессору Снейпу и выдвинула ему предложение.

— Полагаю, прекрасным решением будет назначить молодым людям отработки в качестве наказаний. Ваши подопечные будут выполнять их у меня, а мои студенты направятся под ваше руководство, — проговорила она. — До самых рождественских каникул вы будете обязаны являться в наши кабинеты каждую субботу ровно в семь утра.

Твою-то мать.

Послышались стоны Томаса и Финнигана, которые представляли свои выходные явно не в компании зельевара. Гриффиндорцы под натиском сверлящего взгляда их декана поспешили удалиться и направиться прямиком в лазарет, так как кровь из носа Симуса, окрасив его шарф в ещё более алый цвет, не прекращала идти на протяжении последних двадцати минут, пока профессор не применила соответствующее заклинание.

Профессор Снейп был не менее рад предстоящей ему участи. Он коротко кивнул МакГонагалл и ушёл, не бросив даже взгляда на своих учеников. К этому времени почти все остальные студенты покинули стадион и были уже в школе. Нотт повернулся к стоящему всё это время в трёх шагах от него Драко.

— У меня всё было под контролем, я был наготове тебя подстраховать, но ты отлично справился и сам. Неплохой удар получился, — сказал Малфой всё с тем же невозмутимым и скучающим видом.

— Я в тебе не сомневался, — отозвался Тео, потирая саднящую скулу. — Интересно, кто же воспользовался запрещённым приёмом и напал на Белл?

Драко похлопал друга по плечу и ухмыльнулся, они понимали друг друга с полуслова, так было с самого детства. Никто из них двоих никогда не рвался защищать другого, но они всегда были рядом. Слепое самопожертвование и напыщенное благородство было им ни к чему. Малфой знал, что, когда Нотту потребуется его помощь, он за ней обратится. Точно так же знал и Тео, что нет никаких причин сомневаться в способностях Драко. Никто из них не лез в жизнь другого, и не думал учить ею. Наверное, это и было уважение, это и была их дружба.

— На секунду ты заставил меня переживать, но только на секунду, — сказала Нотту подошедшая взволнованная Паркинсон.

Приятно.

— Переживать, что я так и не ввяжусь в драку сегодня? — хмыкнул Тео.

— Переживать, что отработки назначат ещё и на воскресенье, и тогда у тебя не останется больше свободных дней для глупостей.

— Для глупостей в его расписании выделены отдельные часы. Фиксированные! — засмеялся Блейз им в спину, который шел позади с Дафной и Драко, вероятно, обсуждая его не сыгравшую ставку.

— Всё под контролем, ты же меня знаешь, — поспешил ответить Нотт, заметив обеспокоенный взгляд подруги, блуждающий по его лицу. — Я помню лечебное заклинание, которому ты меня научила. Даже не пытайся сделать это сама, я не дамся.

Пэнси слегка улыбнулась, сбрасывая с себя напряжение. На прошлом курсе она углубленно взялась изучать лечебную магию, не зная зачем. Но в последствии многие её знания пригодились слизеринцам в устранении различных мелких травм, полученных в основном на своих негласных вечеринках. Парочке простых и полезных заклинаний девушка научила Тео, так что тот мог теперь без труда справляться с подобным сегодняшним травмами.

— Для этого и нужны друзья? — с ударением на последнем слове спросила его Пэнси, намекая на недавние рассуждения Тео о дружбе в их гостиной.

— Точно, — улыбнулся парень. — Ради одних я готов запустить бладжер в соперника, а ради других применить на себя мазохистские заживляющие заклинания.

— Тео, никто тебе не простит, если на вечеринке твое милое личико будет не в идеальном виде, — бросил эту фразу поравнявшийся с ними Драко.



— Мне всё сойдёт с рук после того, как наш дражайший факультет увидит, что за бутылки я достал к этим выходным, — энергично ответил Нотт. Он по привычке провел руками по волосам, отряхивая их от ещё не высохшей воды, и с умиротворенным видом продолжил путь к замку в окружении своих товарищей. День был долгим, а следующая ночь обещала быть ещё дольше.

***

— Дорогие мои, дорогие... Эй.. Внимание! Дорогие мои! — Дафна безуспешно пыталась перекричать толпу, забравшись даже для этого на площадку над камином. Спустя несколько секунд все собравшиеся наконец повернулись в её сторону. — Я хочу, чтобы мы все ещё раз подняли бокалы за грёбанного Драко Малфоя и его пойманный снитч.

Толпа восторженно загудела, и послышался звон стаканов. Слизерин отмечал свою успешную игру в прошедшем матче, собравшись в гостиной. Квиддич всегда был хорошим поводом для вечеринок, а победа над Гриффиндором ознаменовывала уже легендарные празднования. В гостиной собрались практически все старшекурсники, наслаждаясь дорогим алкоголем, принесенным Ноттом и Бёрком, и проводя время за различными азартными играми или беседами.

Гринграсс была в первых рядах активистов-тусовщиков, и к концу всех вечеринок обычно Забини или её старшая сестра заботливо уводили девушку в спальню. Так и в тот день Дафна за короткий срок успела попробовать все представленные коктейли, дважды сыграть в бир-понг и дважды в него проиграть, поспорить с Булстроуд и потанцевать на столе, конечно, под одобрительные крики однокурсников. Сейчас Дафна, с выбившейся прической и блестящими от алкоголя глазами, залпом выпивала бокал в честь Малфоя. За предыдущие года что Гринграсс была в команде, им ни разу не удавалось одолеть гриффиндорцев, так что этот вопрос стал для неё настолько принципиальным, насколько это вообще было возможно.

Блейз тем временем решил не отставать от своей девушки, вокруг него выстроилась длинная линия пустых пластиковых стаканов, которым он всегда отдавал предпочтение, так как уверял, что их проще проверить на содержание яда. Забини еле утащил Нотта от компании девушек с младшего курса, которые наперебой щебетали что-то об их невероятной победе и потрясающей игре Тео.

Юноши заняли один из наколдованных бильярдных столов и бессмысленно перекатывали по нему шары, не слишком заботясь о правилах игры. Теодор совершенно не умел играть, и даже годы практики на подобных вечеринках или в поместье у Малфоя не давали своих результатов. Парень упорно продолжал не попадать в лузы, разве что в самых простых ситуациях. Блейз же был более успешным и ловким в данных вопросах, не считая моментов, когда он был сильно пьян. Как сейчас. Так что их силы были примерно равны, и оба слизеринца получали несказанное удовольствие от устроенной ими игры. Нотт благодушно смеялся, когда Забини промахивался мимо лузы и когда он сам наконец попадал по шару.

От соседнего бильярдного стола отошли Вейзи и Монтегю и с решительным видом направились к Тео к Блейзу. В руках у каждого было по кию, которые парни захватили с собой.

— Освобождайте-ка стол, вы уже больше часа тут ошиваетесь, — резко начал Грэхем.

Как недружелюбно.

— Да, брось, чем вам было плохо за тем столом. Обязательно нужно забрать наш? — Тео остановил игру и уставился на приближающихся к нему однокурсников.

— То, что ты достаешь нам выпивку на вечеринки, не означает, что все должны тебе потакать, Нотт, — тон Монтегю становился всё более враждебным.

— То, что ты капитан команды, не означает, что все должны облизывать тебя, Монтегю, — бросил ему в ответ Тео и крепче сжал кий в своей руке.

— Что мне дело до всех, сам знаешь, — Грехэм перевел злобный взгляд на Блейза. — Я хотя бы в чём-то преуспел, как считаешь?

— Твои победы ограничены полем для квиддича, а я пошёл дальше и забрал трофей получше кубка Хогвартса, — ледяным голосом произнёс Забини.

На пятом курсе Монтегю был отчаянно влюблён в Дафну, он мог часами ожидать её на стадионе для дополнительных совместных полётов, записался на все те же классы, что и Гринграсс, и вообще маниакально везде таскался за девушкой. Дафна же была абсолютно не заинтересована в Грэхеме, она лишь пользовалась его положением капитана и старалась извлекать из этого максимальную пользу. До тех пор, пока она сама не поняла, что так же бесповоротно влюбилась в Блейза. Забини никогда не докучал ей своим обществом, был вежливым и терпеливым. Они особенно сблизились летом, когда вместе с сестрой проводили время в поместье Малфоев. Блейз, Нотт, Пэнси и другие слизеринцы периодически встречались на различных светских мероприятиях и в общих компаниях родителей.

Забини терпел все странные выходки Гринграсс-младшей, и более того они совсем не казались ему странными. Дафна наконец в полной мере могла ощутить себя свободной в плане проявления эмоций, а Блейз как раз-таки помогал ей направить всю эту лавину в правильную сторону. Девушка раскрылась и расцвела в бережных руках слизеринца. Дафна была его отдушиной, самым сильным магнитом и самым ярким светом. Они могли вместе вытворять различные глупости и так же вместе заниматься серьёзными делами.

Они были юными, красивыми и сияющими. Все вокруг обожали их до невозможного, даже представители других факультетов признавали, что если можно было бы представить лучшее воплощение слизеринцев, то ими бы были Блейз и Дафна. Они были как Инь и Ян во внешности — ослепительная, светловолосая, миниатюрная Гринграсс и смуглый, высокий, мрачный Забини — и в характере — она была упрямой, шумной, любящей внимание, он же был язвительным, скрытным и равнодушным ко мнению многих окружающих его. И в то же время они были одним целым. Настолько, что уже невозможно было бы представить их не вместе.

— Кто ещё заберёт, это мы посмотрим, — отрезал Монтегю, закипая от злости. — Не хочешь освобождать стол, тогда давай сразимся. Я и Вейзи против тебя и Нотта.

— Нет уж, из меня напарник никудышный, требую замену на Малфоя, — Тео покосился на Драко, стоявшего неподалеку и последние минуты наблюдавшего за их разговором.

Всё выходило из-под контроля.

— Тогда один на один, — хмыкнул капитан слизеринской команды и начал складывать шары, не дождавшись ответа. — Ставки, предложения?

— Грэм, ты пьян, какие ставки, оставь их, — Вейзи вступил в диалог, пытаясь оттащить товарища от стола.

Драко приблизился вплотную к Блейзу и несильно схватил его за предплечье, Забини не двинулся с места, напряженно следя взглядом за Монтегю. В висках пульсировала кровь, сильно подгоняемая выпитым алкоголем. Его рука с кием еле заметно подрагивала от усталости и опьянения.

— Блейзи, оставь его, — начал шепотом произносить Малфой, волнуясь за репутацию друга и все вытекающие последствия, в зависимости что за ставку выберут игроки. — Он видит, что ты совсем не форме, и намеренно устроил нечестную игру, тебе ли не знать.

— Да, мне ли не знать, — сквозь зубы процедил Забини, так что их их разговор могли слышать только они вдвоём. Драко на короткое мгновение встретился с Блейзом взглядом, после чего обошёл вокруг стола и остановился на допустимом расстоянии, чтобы не мешать игре.

— Гринграсс, — громче обычно воскликнул Монтегю и оглянулся по сторонам в поисках девушки. Он не был под сильным действием хмельных напитков, но достаточно опьянён бурлящими в нем ненавистью и завистью.

Дафна недавно покинула гостиную, поддавшись уговорам Астории пойти спать. Старшая сестра без лишних слов проводила её в комнату и позаботилась о том, чтобы та уснула без происшествий. Блейз видел боковым зрением, как Гринграсс-страшая вернулась несколько минут назад, поэтому знал, что Дафна сейчас под защитой женских спален.

— Вы не можете играть на Гринграсс, все знают правила. Ставка будет желание, — Нотт подошел ближе к столу и скрестил руки на груди. Он не собирался отговаривать Забини от этой затеи, уважая его выбор.

Воздух стал более тяжёлым.

Вейзи крутился вокруг Монтегю, пока тот складывал шары, и нервно пытался оттянуть его от бильярда. Грэхем одергивал плечом и грубо пытался отогнать однокурсника. Вокруг стола собралось немного народу: несколько человек из слизеринской команды, а также Астория и Пэнси, вставшие рядом с Тео и Драко. Пари между представителями их факультета заключались так же часто, как Снейп отправлял студентов на отработки: то есть каждый день.

Всевозможные ставки в сочетании с азартными играми были неотъемлемой частью слизеринской культуры, так что эта сфера была отлично знакома всем студентам факультета. И точно так же пари имели свои особые правила, нарушать которые запрещалось. К ним относились, например, невозможность «играть на» какого-то человека, поместье или родовые владения, если игроку не было восемнадцати, суммы свыше ста галлеонов, а также обязательное выполнения условий победителя или правил игры. Магическое пари нельзя было нарушить или избежать.

— По рукам, победитель выбирает желание для проигравшего, — поморщился Блейз и отпил из одного из своих многочисленных стоящих рядом стаканов.

— По рукам. Играем в пул-8, одну партию, — сухо ответил Монтегю.

Юноши разыграли, кто будет начинать первым, и приступили к игре. Блейз выглядел неважно, из первых ударов он промахнулся трижды, в то время как его соперник закатил в лузу уже четыре шара. Монтегю не был искусным игроком в бильярд, но, как и многие слизеринцы, он проводил долгие вечера соревнуясь в этой игре. Более того, подгоняемый растущей в нем ненавистью, он вкладывался с большим остервенением, что могло принести ему как желанную победу, так и помешать концентрации и толкнуть его на ошибки.

Собравшиеся наблюдатели с интересом следили за ходом событий. Драко, не отрывая взгляда от стола, во всех подробностях объяснял Астории, как лучше совершать удар и что следовало бы предпринять в той или иной ситуации. Гринграсс-старшая всегда в меру проявляла интерес к различным спортивным играм, предпочитая их интеллектуальным, тем не менее она переживала из-за происходящего, и ей хотелось бы хоть немного разбираться в правилах. Тео же и Пэнси больше были увлечены наблюдением за Блейзом и оценкой его состояния.

— Как ты считаешь, есть какой-то способ быстро отрезвить его или придать ясности ума? — тихим голосом спросил Нотт и наклонился ниже к Паркинсон.

— Есть исцеляющее заклинание, которое помогло бы придать тонуса его телу, но не голове. Это более сложная магия, я такой не владею, — девушка закусила губу и нервно заправила за ухо волосы. — Всё равно я не смогла бы использовать его незаметно.

— Я, конечно, не сомневаюсь в мастерстве Блейза, но я собственноручно разливал ему бренди и представляю, сколько он выпил, — виновато отозвался Теодор, почесывая щёку. Пэнси подняла на него глаза и внимательно стала всматриваться в его лицо.

— Почти ничего не осталось, — она медленно провела пальцами по его скуле, Тео не вздрогнул от её касаний, оставаясь стоять не шевелясь и, казалось, не дыша. — Но я уверена, ты мог бы справиться лучше, а так царапине заживать ещё не меньше недели.

Очаровательно.

— У меня никак не получалось сконцентрироваться для заклинания, — Нотт наконец сделал вдох и, отодвинувшись чуть дальше, чтобы ему лучше было видно подругу, лукаво улыбнулся.

Паркинсон убрала ладонь от его лица, от улыбки Тео по её телу снова разлилось тепло, как будто солнечные лучи наконец легли на кожу после долгого пребывания взаперти. Пэнси позволила этому чувству медленно растекаться внутри неё, сохраняя его в каждом уголке своей души. Она пыталась как можно сильнее запомнить ощущение, чтобы впоследствии его можно было использовать для сотворения светлой магии. У себя в голове девушка бережно хранила все эти моменты со своими друзьями, возвращаясь к ним снова и снова в минуты, когда ей необходимо было сотворить сложное заклинание, особенно лечебное. Колдовство отнимало достаточно сил, а Пэнси никогда не была выдающейся волшебницей, и она это знала. Поэтому слизеринка с осторожностью расходовала энергию на заклинания и всё больше времени уделяла концентрации и сохранении эмоций для последующего применения. Да, дружба была действительно про выгоду, для Паркинсон это выражалось таким образом.

По прошествии двадцати минут Блейз начал играть всё более точно и перевес стал на его стороне. Он стремительно отыграл отставание и опередил соперника, теперь Забини оставалось загнать последний свой шар и чёрную восьмёрку. Руки мулата больше не тряслись, он четкими и отточенными движениями выполнял удары, посчитывая удобные углы и идеально расставляя шары.

У Монтегю оставалось всё меньше шансов на победу, он выполнил серию неудачных ударов, загнав свои шары в невыгодные позиции. Он всё с большей злобой наблюдал, как его противник успешно записывает на свой счёт очередные очки. Наконец Блейз загнал в лузу восьмёрку, что означало конец партии. Тео и Пэнси радостно захлопали в ладоши, подкрепляя это всё громкими восторженными криками. Забини вытер лёгкий пот, проступивший на его лбу, и наигранно помахал в их сторону, поддерживая весёлое настроение.

— С такой игрой, Монтегю, тебя бы и сама Дафна обыграла, не то что пьяный Блейз, — крикнул Нотт, который не меньше друга недолюбливал капитана слизеринской команды.

Или не пьяный Блейз.

Мулат поднял вверх указательный палец, означавший «одно желание», и бросил последний взгляд в сторону Грэхема. Тот в ярости отшвырнул в сторону кий и удалился из гостиной.

Блейз собрал свои пустые стаканы, выполнив очищающее заклинание и отправив их в мусорку. Он подошёл к поджидавшим его друзьям.

— Я нисколько не сомневался в тебе, — весело отозвался Драко, похлопав Забини по плечу. Тео хмыкнул в ответ на эту знакомую реплику.

— Вкусненький напиток в моем стакане был из твоих запасов, а не Нотта, верно? — Блейз расплылся в улыбке.

— Уж ты, как никто другой, разбираешься в ядах и противоядиях, — Драко приподнял уголок губ при этих словах.

— Спасибо, — коротко ответил Забини.

Его глаза были полны благодарности, Малфой сумел помочь своему другу, не подставляя его и не портя ничью репутацию. Хитро и искусно, так в духе Слизерина.

***

Голову Тео перемололи в мелкую крошку и перетерли в пыль. Нет, его голову окунули в ледяную воду Чёрного озера. Или нет, к его вискам приставили маггловские гвозди и безжалостно пытались вдолбить их в череп. Его мозги перетрясли в мешке с камнями и на скорую руку засунули обратно в голову.

Тео попытался открыть глаза.

Невыносимо.

В течение нескольких минут он невидящим взглядом впивался в темноту, невозможно было сразу вспомнить, где он находится и что ему нужно сделать. Комната была наполнена оглушающей тишиной, или Нотт утратил все способности к восприятию звуков.

Он медленно перевернулся на левый бок и прикрыл глаза. В голове жужжали миллионы маленьких пикси, они вгрызались в его подкорку и царапали кожу изнутри. Для Тео казалось невозможным функционировать в такую рань, по ощущениям было около шести утра, и все парни в их комнате ещё мирно спали.

Грубым движением кто-то резко потрепал Нотта по плечу, заставив чуть ли не подскочить в кровати. В следующую секунду на слизеринца полетела его школьная мантия, уже привстав на постели, Тео пытался сфокусировать зрение и разглядеть нарушителя своего спокойствия. В темноте что-то блеснуло, и он на автомате поймал небольшую склянку, летящую прямо в него.

— Твои субботние отработки, пошевеливайся, — низким голосом прорычал Малфой, подходя ближе к кровати друга.

Окончательно стряхнув с себя сон, Нотт медленно поднял на него голову и встретился взглядом. В Драко не было ни следа усталости или недовольства, он выглядел так же, как и всегда. С иголочки. Драко есть Драко. Он с минуту стоял неподвижно, сверля Тео взглядом и выжидая, когда остатки ума вернутся к тому наконец.

— Ско.. сколько… — звук собственного голоса заставил Нотта зажмуриться. Слова всё ещё с трудом складывались в предложения.

— Шесть тридцать две, — не дал ему закончить Малфой, — а в руках у тебя зелье Бодрости. На кровати твоя школьная мантия, вроде как, чистая, я не проверял. Сегодня суббота, и ты должен явиться на отработки за прошлую драку после матча по квиддичу. Кабинет МакГонагалл на четвертом этаже, второй поворот северного крыла, если ты и это не помнишь.

Всё ещё невыносимо.

— Спасибо, — прочистив горло, отозвался Тео.

Ранние пробуждения всегда были самым тяжелым испытанием для него, не спасали даже магические будильники. Удивительно, как ещё его боггарт не оборачивался часами, заведенным на шесть утра. Но, без сомнений, по классификации биологических ритмов Нотт был неисправимой совой, поэтому он являлся тем, кто последним уходит со всех вечеринок, кто садится за домашние задания после отбоя и кто лучше функционирует на поздних матчах по квиддичу. А также тем, кто традиционно просыпает все первые уроки, все завтраки и все утренние походы в Хогсмид. Был бы тем. Если бы не Малфой.

За шесть с лишним лет их учебы в школе и совместного проживания в одной комнате Драко вывел идеальную формулу пробуждения друга и идеальные часы для его подъёма. Малфой чаще всего просыпался намного раньше, индивидуальные тренировки, дополнительные самостоятельные занятия и ещё не весть что были частью его утренней рутины, а потому лишний раз толкнуть Нотта и проследить, чтобы тот проснулся, не было такой большой проблемой. Сегодняшнее время же, скорее всего, не вписывалось в его график, но тем не менее слизеринец встал раньше обычного и разбудил несчастного Тео.

— Если ты не явишься на отработки, МакГонагалл отстранит тебя от полётов. Мне это ни к чему, — излишне холодно ответил Драко и направился к двери спальни.

— Найдёшь, чем себя занять в столь раннее субботнее утро? — уже более бодро сказал Нотт.

— Пойду приготовлю ещё зелье Бодрости или, может, Отрезвляющий напиток, — хмыкнул блондин и, убедившись, что его друг окончательно проснулся, покинул комнату.

***

Слизеринцы своей компанией сидели за завтраком. В Большой зал с сонным видом стекались ученики. Младшие курсы галдели наперебой и активно стучали тарелками, в то время как студенты постарше, увлечённые рутиной, лениво обсуждали расписания, учебные дела и результаты матчей по квиддичу.

Послышался редкий трепет крыльев, и в зале показались первые совы с почтой. Впереди всех летел крупный темно-коричневый филин Малфоев. Аккуратно развернувшись над своим адресатом, птица точно в руки Драко сбросила небольшую коробку с привязанным к ней письмом и тут же улетела прочь, не задерживаясь больше ни на секунду.

Драко вытащил письмо и убрал в карман мантии, собираясь его прочитать позже в своей комнате. Далее он раскрыл коробку, наполненную изысканными сладостями из мэнора. Каждую неделю на протяжении всех лет учёбы его мать в тайне от отца посылала угощения из дома. Астория, сидевшая рядом с юношей, довольно улыбнулась. Драко поймал её взгляд и уголками губ ухмыльнулся в ответ. Девушка обожала шоколад, и Малфой всегда просил положить побольше конфет для неё.

Вскоре показалась и белоснежная сова семейства Гринграсс по кличке Фрейя. Проигнорировав Дафну, она направилась к Астории. Аккуратно подлетев ближе, птица уселась возле неё на стол и с довольным видом стала ждать, когда у неё из клюва заберут конверт.

Астория отодвинула свои тарелки ближе к сестре и забрала у своей совы письмо. При виде огромного исписанного пергамента Гринграсс-младшая недовольно цокнула и, закатив глаза, отвернулась.

— Родители пишут, что ты так и не ответила им в прошлый раз, — глаза Астории быстро пробежались по строчкам. — Ещё тётушка Вустер поздравляет нас с каким-то очередным праздником...

Она продолжила бегло читать послание от родителей. Рядом Пэнси разворачивала посылку от своих родных, а Блейз увлечённо уткнулся в свежий выпуск журнала. Тео, засыпая прямо за столом, что-то ковырял в своей тарелке и иногда лениво поглядывал к Забини в газету. Нотту почти никогда не приходил почта, из дома несколько недель была стабильная тишина.

— Напиши им что-то за меня в ответ, — умоляющим тоном протянула Дафна сестре. — Ты знаешь, как я ненавижу всё это. Иногда я готова убить нашу Фрейю, лишь бы она не таскала мне письма.

— Мама волнуется за нас, вот и всё.

От этих слов Тео непроизвольно вздрогнул и бросил кроткий взгляд в сторону сестёр Гринграсс.

— Мои родители сказали, что в эти рождественские каникулы я могу позвать вас к нам в поместье, — радостно начала Пэнси. — Они наконец закончили с ремонтом, так что теперь дом выглядит изумительно. Ещё мы будем кататься на лошадях по окрестностям. Видели бы вы, как подросли за год наши жеребята!

Друзья одобрительно закивали на её предложение в предвкушении отличного отдыха.

— Астри, — игривым тоном обратилась Дафна. — Я вытащила из запеканки все помидоры, которые ты не любишь, — она демонстративно повернула к ней тарелку.

— Это не значит, что я буду вечно за тебя писать письма, — Астория попыталась ответить в недовольном тоне, но он, конечно же, у неё не получился.

Дафна невинно захлопала глазами и сложила руки в просящем жесте. Астория лишь покачала головой в ответ. Она напишет ответ вечером.

***

В лучах тёплого света магической свечи ноябрьская холодная ночь не казалось такой тоскливой. Пэнси и Тео сидели за полукруглым столом между книжными стеллажами. Библиотеку наполняли лёгкие шуршащие звуки от перелистывания страниц, скрипа перьев и разговоров учеников, засидевшихся допоздна. В воздухе ощущались едва неуловимые запахи сандалового дерева и лаванды, которые способствовали лучшей концентрации и более продуктивной работе.

Пэнси дочитывала одну из предыдущих глав учебника по Нумерологии, в то время как Теодор просматривал записи Паркинсон и свои материалы за прошлый год, которые он попросил выслать отца ему почтой. Перелистнув последнюю страницу параграфа, девушка оторвала от книги глаза.

— В целом, я поняла, что квадрат Пифагора — это специальный расчёт для определения различных характеристик человека, но что мне дают все эти цифры и как правильно их расположить, я никак не разберусь.

— Сперва мы чертим квадрат на девять ячеек, которые соответствуют различным сферам, затем заполняем их теми цифрами и в том количестве, что у нас имеются, — мягким голосом начал Нотт, пододвигая ближе листы. — Каждое число отвечает за определенное качество, ряды из чисел также несут информацию о некоторых сферах жизни. Смотри, вот такой пример, мы берём все единицы... Да, их три штуки... Затем двойки...

Нотт довольно быстро объяснил базовые теоретические основы темы, после чего принялся показывать ей практические задания на конкретных примерах.

— Ты мне так помогаешь, я бы в жизни не выучила сама всё это. Я очень благодарна тебе за помощь.

— Я же твой друг, — Тео улыбнулся, произнося последнее слово. — Я хочу, чтобы ты действительно поняла, о чём здесь идёт речь. Мне гораздо проще было бы дать тебе списать свои прошлые задания, но от этого ни одному из нас не станет лучше. А так я помогаю тебе стать лучше и умнее. Нумерология — интереснейший предмет, на мой взгляд, он много где может быть полезным. Особенно если взять на изучение углубленный курс или самостоятельно взяться за более продвинутую литературу.

— Ты дополнительно читал продвинутую литературу по Нумерологии? — удивленно спросила Пэнси, не веря, что данная дисциплина может входить в сферу интересов Нотта.

— Да, меня это интересует, — ничуть не смущаясь ответил слизеринец. — Я даже всерьёз задумывался о том, чтобы стать ликвидатором заклятий в будущем. Захватывающая профессия, как мне кажется, и для неё как раз нужно сдавать ЖАБА по Нумерологии.

Паркинсон застыла с изумлённым выражением на лице, переваривая полученную информацию. Она, оказывается, так мало знала о планах и желаниях Нотта, никто в их компании никогда особо не интересовался тем, что другие собираются делать после школы. Словно жизни после Хогвартса не существует, она какая-то призрачная и далёкая. Но в то же время все прекрасно знали, что их выбор в будущем ничего не изменит в отношении между ними. Каждый чистокровный слизеринец выберет одну из элитных и «правильных» профессий, станет спокойно выполнять свои обязанности, и не ради денег, ведь их было у их семей достаточно, а из-за общественных правил, просто потому что «так надо». И будут они работать (а кто-то, особенно девушки, и не будет), и также встречаться на торжественных ужинах или светских мероприятиях, и также продолжать общаться в своем кругу.

Пэнси не знала, кем хотят стать её друзья, потому что это не важно. Никто из них не спрашивал друг друга об этом, потому что это не важно. Их дружба не зависела от этого фактора, и он был не способен её изменить. Кем бы ни стали в будущем её однокурсники, они всё равно бы остались верны друг другу. Таково было их существо.

Теодор продолжил медленно выводить цифры на бумаге, перейдя к следующему объяснению, Пэнси неотрывно следила за его пером, периодически вставляя свои комментарии относительно того, поняла ли она его или нет. Очень скоро весь пергамент был заполнен размашистыми, неаккуратными, но подробно подписанными чертежами Нотта. Он предложил Паркинсон попробовать расписать один пример самостоятельно.

— Мне надоели эти примеры из учебника. Какой толк просчитывать каких-то абстрактных людей? — спустя некоторое время капризно отозвалась девушка. — Я же даже не смогу проверить, насколько верно всё это. Давай возьмём твою дату рождения?

Тео подался вперёд и склонился над столом в попытках заглянуть в чёрные глаза девушки.

— Не боишься найти в расчётах что-то плохое? — в его голосе не было слышно ни капли злости.

— Всё плохое я о тебе уже знаю, — быстро ответила Паркинсон, пытаясь не встречаться с ним взглядом. — И всё равно остаюсь твоим другом.

Юноша усмехнулся.

— 17 декабря 1979, это же ты тоже знаешь.



Пэнси пыталась прочитать эмоции на его лице, но оно, как и всегда при общении с ней, выражало лишь учтивость и добродушие. Паркинсон раньше не задумывалась об этом, но в последнее время она всё чаще стала обращать внимание на то, что ни с кем другим Нотт не был настолько сдержанным и мягким. Казалось, свою бушующую энергию для других он выражал в агрессии или развязности, но для неё его энергия преобразовывалась в удивительную теплоту. Пэнси не помнила, всегда ли он был таким, и если да, то почему она не обращала на это внимания раньше. У девушки были даже мысли о том, что, возможно, она симпатична Тео и привлекает его не просто как друг, но он никогда не давал ей каких-либо намеков и не предпринимал попыток сближения.

И сейчас, сидя с ним вплотную в полутёмной библиотеке, чувствуя его размеренное дыхание возле своего виска, она продолжала не понимать, как ей следует вести себя.

Пэнси начертила небольшой квадрат и провела две линии по горизонтали и две по вертикали. Проведя необходимые вычисления и вписав все имеющиеся числа в соответствующие ячейки, она принялась сверять толкования по книге.

— У тебя четыре единицы, что означает, что ты без труда можешь быть лидером, ты спокойный и уверенный в себе. Также три семёрки, которые гарантируют большую удачу, по жизни ты везунчик и полноправно владеешь своей судьбой. — Девушка говорила осторожно, словно пробуя на вкус каждое своё слово. — Ещё я могу сказать о двух девятках, они характеризуют наличие неплохого ума. Знания ты получаешь легко, иногда даже слишком, что может заставить тебя расслабиться или вовсе потерять интерес.

— А в совокупности эти значения могут свидетельствовать о наличии дара ясновидения. Пока звучит не так плохо, верно? — Тео слегка рассмеялся. — Попробуй просчитать диагонали, столбцы и строки. То, что я показывал тебе во втором параграфе.

— Да, помню, вот здесь, — Пэнси склонилась ещё ниже над пергаментом, и волосы упали ей на лицо, скрывая большую его часть. — Первый столбец, и завышенная самооценка. Как будто бы кто-то сомневался.

Она попыталась сказать это как можно более беззаботно и весело.

— Высокое значение целеустремлённости, много работаешь, пока не достигнешь желаемого. И идеалист, склонный стремить к великим целям, — продолжала девушка.

— Эта комбинация, скорее, означает, что человек гонится за откровенно недостижимыми целями, — перебил её Тео. — Он тратит на это много сил и часто разочаровывается в себе и в окружающих, так как на его непростом пути мало кто в силах оказать ему поддержку. Из-за чего есть склонность стать одиночкой.

— И ты хочешь сказать, что это про тебя? — тихим голосом спросила Паркинсон.

— Чужая душа — потёмки. Но своя собственная гораздо темней, — серьёзно ответил Нотт и покачал головой. — Я не знаю. Возможно, в будущем смогу проверить и дать тебе более точный ответ.

Пэнси продолжала всматриваться в исписанный лист и анализировать полученные расчёты.

— Левая диагональ — это духовность, а правая — темперамент?

— Угу.

— Здесь... — неуверенно начала девушка и замерла. Она понимала, что Тео уже и сам давно просчитал свой квадрат и отлично знает все цифры, которые должны там получиться. Но сейчас ему необходимо проверить её полученные знания, и Пэнси следует суметь верно сказать толкование полученных значений, как если бы она делала это на занятии. — Высокая потребность в близости, перегрузка в плане... физического желания.

Слизеринка не поднимала на него глаза, делая вид, что продолжает что-то увлечённо записывать. Нотт заметил, как дрогнул её голос, и он слегка нахмурился.

— Важно рассмотреть в соотношении диагональ духовности, — начал Теодор. — Ты всё правильно посчитала и, наверное, ты видишь, что в духовной сфере тоже высокие показатели. Эти линии как бы уравновешивают друг друга. Поэтому, возможно, и нет никакой перегрузки. И материальная, и духовная диагональ одинаково сильны.

— Да, верно, теперь я вижу, — всё так же тихо отозвалась Пэнси, после чего заставила себя повернуть голову и встретиться с ним взглядом.

Она чувствовала, как от Тео по-прежнему исходило мягкое тепло. В его оливковых глазах отражался прерывистый пляшущий огонь свечи, скрывающий за собой огонь его собственный, который сейчас мирно спал на самой глубине. Если так долго продолжать смотреть, казалось, можно было бы остаться заколдованным. С каждой секундой Пэнси всё труднее становилось разорвать зрительный контакт, она не помнила, не забыла ли она делать вдохи. Тёмная ночь за окном, уединенный стол и тишина в библиотеке придавали каждому действию иной окрас. Девушка начала размышлять, не кажется ли ей всё это.

Нотт неспеша рассматривал лицо Пэнси, внимательно изучая каждую её чёрточку. Он продолжал скользить по ней взглядом, ни говоря ни слова, бесспорно зная, как это действует на девушку. Ему так не хотелось отводить он неё взгляд, хотелось остановить время и купаться в этом моменте, хотелось наслаждаться тем странным чувством, слабо пульсирующим где-то под лёгкими.

Мадам Пинс скрипучим голосом громко объявила, что до отбоя осталось десять минут и что всем студентам необходимо покинуть библиотеку. Тео первым отвёл взгляд и ловкими движениями начал складывать учебники. Поднимаясь со своего места, Пэнси ударилась о ножку стола. Она тихонько пискнула и принялась потирать коленку. Тео слегка рассмеялся и что-то сказал, вроде того, чтобы она была аккуратнее.

— Против таких небольших синяков исцеляющее заклинание для тебя не составит труда, — с улыбкой произнёс Нотт, выходя вместе с Паркинсон из библиотеки.

Наваждение растворилось в воздухе и осталось позади, затерявшись где-то между книжными полками и разговорами о значениях чисел души. Рядом с ней был всё тот же Тео, такой знакомый и такой тёплый. Пэнси постаралась сбросить с себя лишние мысли о прошедшем вечере и перестать гадать о том, чем же это было. Но она знала совершенно точно, что этот день отправится в импровизированную коробку счастливых моментов в её голове.

***

Астория и Тео возвращались из кабинета Зельеварения, где они на протяжении последней недели усердно занимались приготовлением Умиротворяющего бальзама. Каждому старшекурснику был выдан свой котёл, на который были наложены охранные чары, также в классе соблюдались все необходимые условия для выполнения зелья.

Драко и Блейза не было с ними в тот день, так как Малфой занимался приготовлением самостоятельно, вне класса, а Забини откладывал задание до последнего момента (так он становился наиболее замотивированным, по его словам).

Если бы.

Стук каблуков Гринграсс отдавался звонким эхом в длинных, пустых коридорах подземелий. В эту часть школы никто никогда не забредал за ненадобностью.

— Как ты со всем этим справляешься, Тео? — неожиданно начала Астория.

Нотту пришлось на несколько секунд замедлить шаг, обдумывая ответ для однокурсницы. Астория заметила его замешательство и, перехватив книги по Зельеварению в другую руку, пояснила.

— Выпускной год и экзамены, квиддич, и... — девушка немного понизила тон, — твоя ситуация в семье. Я же знаю, насколько стар уже твой отец, да и после смерти твоей матери многое изменилось. И я даже в страшных кошмарах не могу представить, чтобы... я осталась без мамы... без родителей... или если я умру рано. Нет, это самое страшное.

Они, не останавливаясь, продолжали двигаться по пустынному коридору.

— Прости, что я спрашиваю. Сейчас... возможно, мне не стоило, — Гринграсс неуверенно помотала головой. — Но я понимаю, как тебе тяжело, какая ответственность лежит на твоих плечах. Так что я волнуюсь, всё ли у тебя хорошо.

Тео был немного озадачен и обескуражен вопросом подруги. Казалось, за последние годы никто не спрашивал, как же у него на самом деле дела.

— Я даже сам не задумывался, всё ли у меня хорошо, — по-прежнему весёлым тоном отозвался Нотт. — Я не могу жаловаться. Да, бывало хуже. Но сейчас всё в порядке, я полагаю.

— Я в курсе, что Драко балуется тёмной магией, а также черпает много сил из родовой магии. Блейз курит по две пачки сигарет в день и играет на гитаре, паршиво, но играет. Дафна развлекается ставками на матчи по квиддичу. Пэнси вяжет свитера и кроит одежду, — на лице Астории играла лёгкая улыбка. — Но чем ещё занят ты, я не знаю.

— Алкоголь и вечеринки? Никогда в это не поверю, котик, — продолжала Гринграсс. — Должно же быть что-то ещё. Что-то ещё, что помогает тебе держаться.

— Я не занимаюсь чем-то запрещённым, если ты об этом, — Теодор вскинул брови. — Но твой список выпивки и тусовки можно дополнить девушками. Ответ прост. Я думаю, это всё, что меня интересует помимо учёбы.

Слизеринка недоверчиво покосилась на него, перебирая в голове возможные варианты того, с кем мог быть Нотт.

— А что тебе помогает, Астри? — спросил юноша. Гринграсс задала свой вопрос, потому что отчаянно нуждалась в том, чтобы у неё поинтересовались в ответ. — Как ты справляешься?

Внезапно размеренный стук каблуков оборвался. Астория замерла на месте. Тео остановился тоже и перевёл на девушку взгляд. Она попыталась сделать глубокий вдох, но не смогла. В следующую секунду её плечи начали дрожать, а на глазах выступили слёзы.

— Я не справляюсь, Тео, не справляюсь.

Нотт сделал нерешительный шаг ближе к Гринграсс. Она всеми силами старалась не расплакаться сильнее, подавляя свои эмоции. Но это было практически невозможно. Она смущённо прикрывала руками глаза и смахивала слёзы, прежде чем они успевали покатиться на щекам.

— Наверное, я накрутила сама себя, — Астория тихонько всхлипывала между словами. — Придумала себе эту цель — быть ещё умнее, ещё лучше. И мне так тяжело последние недели.

— А Драко..?

— Драко не обязан возиться со мной и постоянно быть рядом, — девушка поджала губы.

— Как я могу тебе помочь? Ты хочешь, чтобы я что-то сделал для тебя сейчас? — беспокойным тоном спросил Нотт, не зная, как ему лучше поступить. Он никогда не видел Асторию в таком состоянии как сейчас. Почти все слизеринцы мастерски скрывали свои настоящие эмоции, не открываясь даже при друзьях.

— Обними меня, пожалуйста. Мне нужна всего лишь минутка, — тихо отозвалась Гринграсс. Она не могла заставить себя перестать плакать, слёзы продолжали выступать у неё на глазах без какой-либо причины.

Тео осторожно заключил её в свои объятия и начал заботливо поглаживать по спине. Она заранее слегка перекинула прядь каштановых волос на лицо и прислонилась к его рубашке щекой так, чтобы не испачкать слезами одежду Нотта. Астория сконцентрировалась на дыхании. Глубокий вдох и медленный выход. Сосчитать от одного до десяти, а затем с десяти до одного. С близкого расстояния она вдруг почувствовала запах лимона, которым отдавал одеколон Тео. Она с выдохом засмеялась, так как вспомнила, что от Драко раньше тоже пахнуло цитрусами, а ещё белым кедром и дубовым мхом. Ей казалось, что так пахнет дом.

Несколько минут спустя, после того как Астория успокоилась, высвободившись из объятий друга, протерла глаза от слёз и применила на себе Очищающее заклинание, они продолжили своё движение в гостиную.

— Долбанное приготовление Умиротворяющего бальзама, — выругалась Гринграсс.

— Зато после этого ты сможешь его использовать по назначению, — Тео улыбнулся в надежде, что девушка не воспримет в штыки его слова.

— О да, Снейп знал, что зелье пригодится нам в конце.

Студенты приблизились к своей гостиной. Астория произнесла пароль, и они зашли внутрь, всегда безупречные и со всем справляющиеся слизеринцы. Не осталось никаких последствий недавнего события. Наверное, друзья и нужны за тем, чтобы хранить секреты.

***

Субботним утром Пэнси и Дафна прогуливались по Хогсмиду, наслаждаясь своим выходным. Тео, как и все последние недели, был на отработках у МакГонагалл, Астория готовила свои многочисленные эссе и доклады, Драко отправился пораньше самостоятельно поупражняться перед тренировкой, а Блейз остался в замке, заявив, что в такую погоду он не собирается куда-либо выбираться.

Зима вступала в свои права, насылая на Британию порывистые ледяные ветра и колкий мелкий снег. В течение дня погода то улучшалась, то ухудшалась с двойной силой. На начало декабря на улицах уже лежал тонкий слой снега, который не стремился таять ввиду полного отсутствия солнечного света.

Девушки вышли из Сладкого королевства, где Дафна накупила сестре несколько упаковок шоколада разных видов, который Астория так обожала. Блейзу девушка взяла Карамельные бомбы. Они были завернуты в невзрачную упаковку без опознавательных знаков, и Гринграсс надеялась, что в этот раз снова сможет разыграть своего парня, убедив его, что это самые обычные конфеты.

Дафна потягивала из стаканчика безалкогольный глинтвейн и с интересом рассматривала строения вокруг неё. Несмотря на то, что они были в Хогсмиде тысячный раз, ей нравилось подмечать необычные детали вокруг. Поэтому она шла, непрерывно вращая головой в разные стороны, и как ребенок удивлялась всевозможным мелочам. Впервые за долгое время Гринграсс находилась не в обществе Забини, и каждый момент казался ей другим. Она словно заново вспоминала, каково это быть без него.

Пэнси предложила зайти в магазин рукоделия, ей были необходимы новые волшебные спицы. Приближалось Рождество, и девушка подумывала сделать необычные подарки своим друзьям.

— Знаешь, Пэнс, мне всё чаще кажется, что я становлюсь неинтересной, — задумчиво произнесла Дафна, стоя за спиной у Пэнси и разглядывая разноцветные нити.

Паркинсон оторвалась от выбора спиц, которыми она была увлечена последние минуты, и повернулась к подруге.

— Как будто со мной больше не так круто проводить время, — пожала плечами Гринграсс и продолжила. — Милисента и Агнес больше не зовут нас посидеть в Трёх мётлах или не приглашают присоединиться к сплетням в женской спальне или не ходят с нами смотреть на тренировки нашей команды. Со мной даже не обсуждают парней, потому что у меня теперь есть свой парень! — Дафна капризно подняла голос.

— О, знаешь, я даже не замечала этого, — растеряно произнесла Пэнси. Она задумалась о том, как много всего она не замечала у своих друзей.

— Я почти физически ощущаю, как другие девушки отдаляются от меня. Те, кого я считала своими подругами, перестают ими быть, — Дафна поджала губы. Она говорила это веселым тоном, но было видно, как каждое слово болью отдаёт ей в сердце.

Паркинсон молниеносно прокручивала в голове события последних месяцев, пытаясь проанализировать поведение других слизеринок. Она никогда не обращала на это внимание, ей было достаточно её маленькой компании, в основном Дафны. В то время как Гринграсс нужен был весь мир, все же должны были её обожать. Пэнси подумала, что подруга уж слишком беспокоится о мнении окружающих, но вслух произнесла другое.

— Я не думаю, что настоящая дружба измеряется совместными походами в пивнушку или зависит от степени «интересности» человека. Если хочешь знать, ты всегда для меня интересна, была и будешь. И это не изменится.

— Ты всегда рядом, Пэнс. Возможно, ты будешь со мной даже дольше, чем Блейз, — девушка рассмеялась. — Но я никогда не променяю нашу дружбу на парня!

— На парня нет, а на мужа очень даже может быть, — Пэнси тоже заулыбалась.

Дафна выхватила пряжи, нитки и прочие штуки у подруги из рук и повела за собой на кассу.

— Я так мало чего делаю для тебя, котик. Да и не умею. Поэтому сегодня я хочу купить для тебя всё, что ты тут навыбирала. Считай, это подарок за успешную сдачу контрольной по Нумерологии.

— Тогда придется одаривать подарками ещё и Тео.

— Как отблагодарить его, ты уж сама разбирайся, — засмеявшись, ответила Гринграсс. Слизеринки вышли из магазина и чуть более счастливые, чем полчаса назад, направились к замку.

***

Драко толкнул дверь мужской раздевалки. Неспешно расстегивая мантию для полетов, он зашел внутрь. Многие слизеринцы из команды уже переоделись после тренировки и спешили на обед. Малфой же задержался, чтобы отработать некоторые сложные элементы.

В помещении оставался один Нотт, который яростно перебирал свои вещи, сидя на скамейке в дальнем углу. Сегодняшняя тренировка, казалось, не задалась у него. Драко наблюдал за ним краем глаза и замечал, что друг был агрессивней и небрежней обычного. Он либо лупил по мячу с невероятной силой, так что один раз чуть не пробил метлу Монтегю, когда он попал в слизеринца, либо промахивался вовсе, упуская бладжер. Сперва Малфой подумал, что Тео зол на Монтегю и хочет поиздеваться над ним, учитывая обстоятельства давней вечеринки. Но затем он пришел к выводу, что дело вовсе не в Грэхеме, те события были уже давно, да и Нотт был не из злопамятных.

Тео не часто пребывал так долго в дурном настроении, так что Драко насторожился его поведением. Он подумал, что, возможно, стоит не лезть пока с разговорами и делать вид, что он ничего не заметил. Однако он также знал, что игнорирование для Нотта не самое лучшее решение проблем. Если вовремя не обратить на него внимания, он мог наворотить ещё больше дел, продолжая накручивать себя и зарываться всё сильнее. Надо дать возможность Тео выпустить пар.

Драко остановился посреди раздевалки. Несколько мгновений спустя Нотт поднял на него голову. Он внимательно посмотрел ему в глаза, но ничего не произнес. Драко продолжал неотрывно следить за другом.

— В чем дело? — резко начал Малфой.

— Ни в чём, блять, — Тео отвернулся от него, продолжая складывать сумку.

Ни в чём.

— А я так не думаю.

— Мало ли что ты не думаешь, — продолжил огрызаться Нотт.

Драко ничуть не волновал его колючий тон. Он по-прежнему стоял с невозмутимым видом, лишь в его глазах можно было прочесть лёгкую досаду и стремление наконец понять причины происходящего.

— Ты так и продолжишь сверлить меня взглядом? — голос Тео стал более нервозным.

Малфой ничего не ответил. Замок на сумке Нотта заело, и тот не закрывал наружный карман. Слизеринец сильно дернул собачку, после чего молния с треском порвалась.

Блять.

Тео выругался, отбросил сумку в сторону и закрыл лицо руками. Он просидел в таком положении некоторое время, затем поднялся и молча покинул раздевалку.

Драко принял душ, переоделся и направился влево от раздевалок возле стадиона, обходя его сбоку. Как он и ожидал, он встретил там стоящих Тео и Блейза. Юношей окружали сизые клубы дыма и резкий запах ментола. Забини, не вынимая сигареты изо рта, поздоровался с Драко, с которым они ещё не виделись за день.

Тео настороженно перевёл взгляд в сторону остановившегося рядом Малфоя. Он выглядел более спокойным по сравнению с утром, однако он всё ещё нервно перебирал пальцами и напряженно сводил брови. Блейз тоже был не слишком весел в этот день. Скорее всего, он так же чувствовал накаленную атмосферу и паршивое настроение друга.

— Я должен вам кое-что сказать, — внезапно начал Тео, отбрасывая сигарету. — Точнее, кое в чём признаться.

Драко и Блейз быстро переглянулись, никто из них не имел ни малейшего представления, что собирался сообщить им Нотт.

— Ты снова с кем-то подрался? — наперебой спросили слизеринцы. — Тебя спалили с запрещённым алкоголем?

Теодор закатил глаза.

— Нет, блять, вообще не в этом дело, — быстро ответил он и глубоко вздохнул, задержав ненадолго дыхание и затем с шумом выдохнув. — Мне сложно об этом говорить, и я... знаю, что поступил херово, я не должен был этого делать... Но я не могу не сказать вам.

Ветер не проникал в эту часть трибун, и юноши стояли, укрывшись под навесом, в оглушающей тишине. Малфой и Забини не отрывали от Нотта взглядов, ожидая следующих его слов.

Раз, два, три.

— В общем, вчера как-то так сложилось, и у меня... я... переспал с грязнокровкой, — последние слова Тео произнес обозленно.

На мгновение его слушатели застыли с удивленным выражением на лицах, каждый из них продолжал прожигать взглядом Тео в надежде, что тот пошутил.

— О, Мерлин, какого вообще хрена? Неужели тебе мало было других девушек? — Блейз поморщился при этих словах.

Драко отвернулся в другую сторону и задумчиво потёр переносицу. Заявление о связи с грязнокровкой было слишком ошеломляющим и слишком неприемлемым. Их семьи веками чтили чистоту крови и уважали традиции аристократичных семей. В последние десятилетия многие вещи менялись, для кого-то рамки становились не такими жесткими, но Малфой не мог представить, чтобы эти границы когда-то размылись настолько. Только не для него. Только не для его семьи. И только не для семьи Ноттов. Так он думал до этого момента.

— Кто она, скажи, хотя бы не с Гриффиндора? — продолжал бурчать Забини.

— Нет, она с Когтеврана, — тихо проговаривал Теодор и заламывал пальцы на руках. — Лайза Турпин, такая шатенка с длинными волосами, учится с нами на курсе. Я пересекаюсь с ней на уроках Трансфигурации.

— Ну она достаточно симпатичная, — хмыкнул Блейз. — Но, твою мать, Тео, почему она? Как насчет нашей одногруппницы Агнес? Или, может быть, Бетти, сестра Вейзи? — мулат судорожно продолжал накидывать варианты.

— Ладно, Милисенту не предлагаю. Да, блять, кто угодно! Та же Пэнси, она свободна, насколько я знаю.

Тео яростно сверкнул глазами на него и прекратил перебирать пальцами, сжав их в кулак.

— Во-первых, я не трогаю девушек с младших курсов, только с седьмого. Во-вторых, и с Агнес, и с Бетти, или как её звали, я уже познакомился близко. Ну и в-третьих, — он наконец поднял глаза, — только не Пэнси. Она же наша подруга. Даже не смей упоминать её имя в этом контексте.

— Хорошо, хорошо, блять. Только это совсем не отменяет того факта, что ты нам сообщил, — Забини всеми силами пытался скрыть свою злость, а также понять, как ему следует реагировать и вести себя дальше.

Три, два, раз.

Блейз в замешательстве продолжал докуривать сигарету. Едкий мятный запах от большой концентрации начинал щипать глаза. Клубы дыма расползались всё дальше, окутывая всё больше пространства, и придавали окружающим вещам иллюзорный вид. Казалось, что всё происходящее нереально.

— Не важно, с кем ты трахаешься, — грубым голосом произнес Драко, наконец поворачиваясь к однокурсникам. — Бесспорно, это уничижительная новость. Но это только твоё дело.

Тео встретился взглядом с Драко. Он прочитал в нём презрительность, отвращение, осуждение, непонимание и... заботу. Как ни крути, Драко волновался о своём друге. Ему было не всё равно.

— Ты всё равно остаёшься моим другом, несмотря ни на что. Ты — больше, чем твои поступки, — твёрдо продолжал Малфой, глядя Нотту прямо в глаза. — Мы друзья, потому что выбрали ими быть. И я всё так же буду рядом, вне зависимости от того, согласен я с тобой или нет, разочарован я или нет. Не важно.

Слизеринская дружба была одним из самых странных явлений. Человек со стороны едва ли смог бы понять её, и тем более принять её. Слизеринец остаётся со своим человеком вопреки всему и несмотря ни на что. Такими были все браки по расчёту, все организации и группировки, все дружеские связи. Их отношения держались на чем-то большем, чем любовь, привязанность, симпатия или понимание. Скорее, в основе был выбор, а также преданность этому выбору.

— Но только, нахрен, никаких больше грязнокровок. Одна мысль о них уже кажется омерзительной. Я не твоя нянька, но всё-таки попытаюсь предостеречь тебя, — его серые глаза помутнели, а между бровей легла складка. — Никаких связей с грязнокровками и предателями крови.

Нотт улыбнулся уголком губ, тяжелый камень упал с его души. Ему было так страшно потерять своих друзей, понять, что они отвернулись от него из-за его же сумасбродного поступка. Он не смог бы без них. Потому что, по правде, его выгода от дружбы заключалась в том, что именно она помогала ему держаться. Его друзья — это самое дорогое и самое настоящее, что у него было.

***

Драко и Нотт переступили порог гостиной, возвращаясь с класса Защиты от тёмных искусств, и сразу же их внимание привлёк шум в правом углу. Полукругом на диванчиках расположились Пэнси, Блейз и Астория между ними, Дафна сидела на полу возле коленей сестры и что-то приговаривала ей. Астория, закрыв лицо руками, сотрясалась в рыданиях, Пэнси и Блейз с обеих сторон бережно поддерживали её за плечи в попытках успокоить.

Сумка слетела с плеча Драко в ту секунду, как он бросился к девушке. Он так же опустился перед ней на колени и притянул в свои объятия.

— Тише, тише, Астри, дыши, давай, вот так, — приговаривал Малфой, не зная, в состоянии ли она услышать его.

— Что случилось? — тихим голосом спросил Нотт, осторожно подходя ближе к друзьям. Ему, как и всем, было больно видеть Асторию в такой истерике.

— Мы занимались в женской спальне, Астри переписывала эссе по Рунам или что-то вроде того. На кроватях было разбросано много всяких учебников, вы же знаете её, — начала Дафна. — И перекладывая их из одного места в другое, она задела свою сумку, так что та с грохотом упала на пол. Ну и... в её сумке было зелье, которое она готовила к Снейпу, — Гринграсс-младшая поджала губы. — В общем, оно разбилось.

Блять.

Не надо объяснять, насколько важным было это зелье. Тео сглотнул и болезненно поёжился, они с Асторией готовили Умиротворяющий бальзам почти вместе, Нотт собирался забрать свой готовый завтра. И все знали, как много значило выполнение этого задания для Астории, ввиду её перфекционизма и рвения к учебе. Она должна была всё выполнить, и выполнить идеально.

— Мы вывели Асторию из спальни после того, как у неё началась истерика. Подумывали отвлечь её чем-то, но ничего бы не сработало, и до больничного крыла мы не успели бы сходить за успокоительным, — Пэнси подняла глаза на Тео. — Я применила лёгкое восстанавливающее заклинание, так что Астри должна уже скоро прийти в себя.

Драко отпустил девушку из своих объятий и взял в ладони её лицо, так что они находились друг напротив друга. Астория пустым отчуждённым взглядом смотрела прямо перед собой, как будто бы через Драко. Её лицо раскраснелось от слёз, и в некоторых местах на губах виднелись новые ранки, от того как девушка прокусывала их до крови.

Обеспокоенные серые глаза Малфоя немигающе смотрели на неё. Он продолжал удерживать её лицо своими руками и приговаривать ей, чтобы она делала вдох и выдох. Наконец взгляд Астории стал менее туманным, а плечи перестали содрогаться.

— Я разбила его, Драко, я... разбила... я не справилась, — бормотала себе под нос Гринграсс.

— Послушай меня, — Драко медленно выговаривал каждое слово, — ты не должна так терзать себя. Всё поправимо, слышишь? Я решу этот вопрос.

На последних словах девушка замерла и внимательнее вперилась в сидевшего перед ней Малфоя взглядом.

— Что ты сделаешь? Снейпа нельзя обмануть, зелье должно было быть приготовлено в стенах школы, и... никак... — Астория снова стала хватать воздух ртом. — Я виновата... какая я идиотка...

— Никакая ты не идиотка, Астри. Эй, эй, смотри на меня. Забудь об этом, — внутри Драко кипело множество разных эмоций, но он заткнул их поглубже, сосредоточившись только на Астории, которая сейчас была самой важной. — Ты же веришь мне? Я со всем разберусь. На следующей неделе мы все придём на сдачу задания, и у тебя будет твоё зелье.

— Ты не обязан это...

— Обязан, — сталь в его голосе разрезала воздух в гостиной.

Астория не до конца понимала, что имеет в виду Малфой и как он собирался всё решить. Сидевшие рядом друзья так же озадаченно смотрели на него, каждый из них уже перебрал в голове десятки вариантов того, как можно было бы помочь Гринграсс, но за такой короткий срок едва ли хоть один из них был возможным. А если и возможным, то неэтичным и неправомерным.

Тео хлопнул по плечу Блейза, знаком показывая, чтобы он поднялся, и кивнул Пэнси. Забини протянул руку Дафне, она погладила сестру по коленке, и после чего они вчетвером отошли от диванчиков. Дафна озабоченно продолжала коситься на Асторию.

— Это я виновата, попросила её сразу после уроков зайти ко мне в комнату и помочь с заданием по Травологии. Мы разбросали так много учебников, и, конечно, что-то обязательно должно было упасть.

Блейз взял девушку за руку и привычным движением переплёл её пальцы со своими.

— Что было, то было. Никто не виноват, ладно? — он старался говорить как можно мягче. — Дерьмо случается, и ничего с этим не поделать. Хрена с два мы бы были слизеринцами, если бы убивались так по любому поводу.

Забини наклонился и поцеловал Дафну в висок.

— Давай, королева драмы, ты не будешь здесь тоже устраивать истерик. Всё решаемо, ты же слышала Драко.

Гринграсс-младшая смущенно улыбнулась и крепче сжала его руку. Пэнси и Тео устало переглянулись между собой. Паркинсон быстро отвела взгляд в сторону, озираясь по сторонам и оборачиваясь на всё так же сидящих в углу Драко и Асторию. Нотт заметил её замешательство и на секунду в его голове мелькнула мысль, что, возможно, Блейз или Драко рассказали ей о случившемся. Его пронзил ужас от осознания, что Пэнси могла узнать о его поступках. Это не то, что бы он хотел, она знала о нём. Слизеринец попытался отгородиться от этой мысли, так как знал, что его друзья никогда бы не сделали такого.

Постояв так ещё пару минут, компания решила расходиться, Драко повёл Асторию в её спальню, уговаривая лечь отдохнуть вместо ужина. Когда она наконец уснула, Малфой закрыл её кровать балдахином и наложил дополнительные защитные чары. Выйдя из комнаты, он направился из слизеринской гостиной.

***

На следующей неделе пришло время для сдачи зелий. Снейп придирчиво проверял работы студентов, у каждого выявляя недостатки. На предыдущем занятии лишь трое учеников получили оценку «удовлетворительно». Поговаривали, что Грейнджер с Гриффиндора была единственной, кто выполнила работу на «выше ожидаемого». Слизеринцы были в бешенстве от этой новости.

Снейп приблизился к последней группе на дальних столах. Первым на очереди был Блейз. Декан смерил своего студента суровым взглядом и принялся проверять его Умиротворяющий бальзам на эффективность.

— Мистер Забини, как всегда, Ваш врожденный талант к зельям перевесил скрупулёзность. Не удивлюсь, если Вы на глаз добавляли ингредиенты и помешивали лишь тогда, когда вспоминали. Но тем не менее, каким-то чудом бальзам отвечает своим характеристикам и имеет необходимый эффект. Ваша оценка «выше ожидаемого».

Везунчик хренов.

Блейз довольно сверкнул глазам, пропустив мимо ушей едкие комментарии профессора. Такие мелочи уже совсем его не заботили. Далее Снейп подошёл к скучающему Нотту. Тео знал, что в некоторых моментах он справился не идеально, и молился о том, чтобы зельевар лишь принял его работу, не заставляя переделывать.

— Соотношение лунного камня и рога единорога у вас перепутаны, мистер Нотт. Вы бы не допустили такой ошибки, если бы не спали на моих занятиях и внимательнее слушали объяснения, — скрипучим голосом произнёс Снейп. — Хотелось бы заставить Вас поэкспериментировать и принять зелье, что Вы приготовили, но боюсь директор не оценит моих методов воспитания. При неправильном приготовлении Умиротворяющий бальзам может погрузить в глубочайший, а то и необратимый сон. Если первое для Вас не так страшно, но насчет второго я бы всё-таки переживал.

Тео нахмурился и продолжил испытующе смотреть на декана.

Пожалуйста, пожалуйста.

— Однако, в вашем случае ошибки в рецептуре не смертельны, инструкция соблюдена в большей мере, так что я могу поставить за это задание Вам «удовлетворительно».

Нотт еле слышно выдохнул и повернулся к Драко, к которому сейчас перешёл Снейп. Слизеринец с привычной маской на лице стоял в спокойном ожидании. Профессору не потребовалось много времени, спустя всего несколько секунд он закончил рассматривать его зелье.

— Мистер Малфой, мои поздравления, идеально выполненная работа. Я безмерно рад, что хотя бы один человек в этом здании в состоянии без ошибок приготовить зелье продвинутой сложности. Семь лет обучений не прошли даром, — как будто бы чуть более мягким голосом говорил Северус. — Оценка «превосходно».

По кабинету пролетели удивленные возгласы.

— У меня был лучший учитель, — бросил в ответ Драко.

Снейп одарил его долгим взглядом и двинулся к последней студентке. Астория под столом нервно крутила кольцо на пальце, а её горло сдавило от волнения. Перед ней на столе стоял флакон с Умиротворяющим бальзамом, её бальзамом. Драко принёс ей его этим утром, ничего не объясняя, сказав, что ей не за чем знать подробностей.



Декан слизерина провёл стандартную процедуру проверки работы. Через несколько минут он выпрямился и стал пристально вглядываться в лицо Гринграсс.

— Сколько раз необходимо помешивать после добавления лунного камня? — задал он вопрос.

— Три раза против часовой стрелки, — еле слышно отозвалась Астория. — И... и семь минут варить после этого, обязательно на слабом огне...

Затем добавить две капли сиропа чемерицы.

Снейп неподвижно стоял перед ней, скрестив руки и размышляя о чём-то. За годы учебы студенты так и не научились не бояться его грозного взгляда. Слизеринцы, правда, в большей мере выработали иммунитет к его жестким словам и суровой манере поведения, но ни один из них не мог чувствовать себя спокойно в его присутствии, что уж говорить про то, чтобы обмануть его.

— У меня имеются некоторые сомнения, несмотря на верное исполнение зелья, в связи с чем я ставлю Вам «выше ожидаемого», — резко произнес Снейп без дальнейших комментариев.

У Астории стучала кровь в ушах, а желудок сжался в тугой узел. Тем не менее осознание того, что зельевар принял работу радостно разливалось по её телу.

По завершении урока компания поспешила удалиться из этого кабинета и забыть обо всех мучениях до следующего семестра.

Свобода.

Направляясь в Большой зал, Тео и Блейз воодушевлённо обсуждали планы на рождественские каникулы. Драко и Астория шли позади них. Когда они отошли на безопасное расстояние от кабинета и других одногруппников, Астория задала свой вопрос.

— Ты можешь сказать, каким образом ты добыл мне бальзам?

— Я отправил письмо домой с просьбой отправить ко мне Тинки. Домовые эльфы могут трансгрессировать куда угодно, так что на следующий день она была уже здесь, — ровным голосом отвечал Драко.

— Но... Как она могла приготовить зелье за неделю?

— Домовые эльфы очень талантливы по части зельеварения, в нашем мэноре они веками изготовляли зелья различных сложностей, — юноша продолжал спокойно рассказывать, боковым зрением следя за окружающими их учениками. — Этот Умиротворяющий бальзам был немного другого рода, плюс магия эльфов позволяет им ускорять некоторые процессы. Я бы мог попросить один флакон из домашних запасов, но тогда Снейп бы заметил, что оно было приготовлено не недавно и не в стенах школы.

— Мерлин, мне так хочется благодарить Тинки теперь, а ещё больше тебя, — восторженно воскликнула Астория, смотря на Драко с ошеломлённым видом.

Они спустились в вестибюль, и, махнув друзьям рукой, чтобы те обедали без них, прошли мимо Большого зала на воздух, на задний двор. Декабрьский день выдался свежим и солнечным. С неба падали пушистые снежинки, белым ковром покрывая сухую землю. От лёгкого мороза и от волнения после зельеварения у Астории выступил розоватый румянец. Солнечные лучи тонули в её волосах, отбрасывая редкие блики. В то время как волосы Драко стали ещё более ослепительно светлыми. Они остановились у лестницы, продолжая бархатным взглядом смотреть друг на друга.

— Считай это одним из рождественских подарков. Что можно дарить человеку, у которого всё есть? — зрачки Драко расширились, скорее всего, от яркого уличного света.

— Да, этот подарок получился бесценным, — девушка привычными движениями смахнула чуть в бок чёлку с глаз, чтобы она не мешала смотреть.

— Всё что угодно для моей самой дорогой подруги, — его голос был удивительно мелодичным, струящимся как лесной ручей, — и будущей жены.

О свадьбе Драко и Астории было известно уже давно. Но факт брака по расчёту их мало волновал. Они неспешно выстраивали свои тёплые отношения, неважно дружеские или любовные. Они размеренно проводили свои дни, наслаждаясь своей жизнью. И если их брак был неизбежным, у них всё равно был выбор: каким он будет. Они выбрали наполнить его настоящими эмоциями. Они выбрали стать по меньшей мере друзьями. Возможно, они были из тех, кто придерживался мнения, что муж для жены должен быть, в первую очередь, другом.

Драко притянул Асторию ближе к себе и поцеловал в макушку. Девушка обхватила его за туловище, крепко обняв. Он всегда будет с ней, всегда будет рядом, готовый помочь и защитить. Он всегда останется её другом.

— Твои амбиции постоянно создают нам проблемы, — прошептал Малфой.

— А твоя хитрость постоянно эти проблемы решает, — так же шепотом ответила ему Гринграсс. На её лице ещё сильней заалел румянец, и уже не от мороза.

— Из нас получается отличный слизеринский дуэт.

***

Тео, Блейз, Дафна и Пэнси выскользнули в коридор из Выручай-комнаты, где в тот вечер проходила одна из сотен хогвартских вечеринок. Сегодняшняя тусовка выдалась не такой масштабной и весёлой, как обычно, поэтому друзья решили уйти с неё пораньше. Времени было ещё далеко до полуночи, однако отбой был уже дан. Поэтому была высока вероятность наткнуться на Филча, его миссис Норрис или кого-то из дежурных учителей.

Слизеринцы осторожно передвигались вдоль колонн, пытаясь не издавать шума. Они миновали восемь этажей и проходили по коридору с неиспользуемыми классами, когда за углом послышался ворчащий голос Филча. Студенты бросились в разные стороны, влетев в два кабинета, расположенных друг напротив друга. Шаркающие шаги завхоза приближались к повороту. Однако за пару метров Филч остановился и выжидающе начал прислушиваться.

Позади коридора, из той стороны откуда они пришли, послышалось мяуканье миссис Норрис. Ученики поняли, что выхода из этих дверей нет, в ближайшее время им необходимо остаться внутри, однако Филч запросто сможет найти их, если только решит проверить классы.

Блейз осторожно вытащил палочку из кармана и невербально сотворил запечатывающее заклинание для замков и маскирующее заклинание, так что двери в оба кабинета слились со стенами, спрятав вход от чужих глаз. Дафна сидела на полу рядом с ним, глубоко дыша и не веря, что они чуть не попались. Забини поднёс указательный палец к губам, призывая её быть тише и не начать смеяться. Алкоголь бил по голове, и было удивительно, как вообще Блейзу ещё удалось безошибочно применить заклинания.

Спустя пятнадцать минут Филч окончательно убедился, что шум ему послышался и вместе со своей кошкой удалился из этой части замка искать нарушителей порядка в другом месте. Забини медленно поднялся с пола и нетвердой рукой сотворил два отпирающих заклинания. Дверь из их комнаты без проблем открылась, и он вышел в коридор, чтобы проделать то же самое со вторым кабинетом.

Блейз взмахнул палочкой, но ничего не произошло. Он ещё раз произнес заклинание. Маленькие искорки вылетели из его волшебной палочки и понуро упали на пол.

— В чём дело? — послышался из-за того места, где должна была находиться дверь, голос Тео.

— Блять, у меня не получается, — слегка раздражённо отозвался Забини.

— Котик, давай я попробую, — Дафна встала рядом с ним и начала доставать свою палочку.

— Нет, оно не сработает. Только волшебник, сотворивший заклинание маскировки, может применить контр-заклятие, так как только он знает, где точно и что именно было спрятано.

Просто прекрасно.

— Ты уверен, что мы никак по-другому не можем выйти отсюда? — подала из-за стены голос Пэнси.

— Я не великий маг, но в этом я уверен, — виновато ответил Блейз. — У меня не выходит... не выходит заклинание, наверное, потому что я слишком устал.

— Или слишком пьян?

— Или слишком пьян.

Дафна с Блейзом стояли посреди коридора в нерешительности.

— Что у вас там за класс? Вы сможете просидеть там до утра, пока мы не вернёмся завтра за вами? — спросила Гринграсс, пытаясь придумать хоть какое-то решение, но ввиду событий сегодняшнего вечера это давалось ей с трудом.

— Тут почти пустой кабинет с окном и с несколькими партами, не так плохо, — отозвался Нотт.

Да, очень заманчиво.

— Блять, простите меня, — Забини попытался расколдовать дверь ещё раз, но у него снова ничего не вышло. — Я приду к вам сразу же после шести утра, как можно будет без опасности выйти из спален.

Теодор что-то пробурчал ему в ответ. Постояв ещё пару минут, Дафна и Блейз всё же решили скорее удалиться в гостиную, помня, что им надо всё равно быть аккуратными.

Тео и Пэнси остались запертыми в полутёмном кабинете, освещающимся слабым светом луны, светящей в единственное окно. Пэнси настороженно обняла себя за плечи. Ей было неуютно и холодно. Юноша заметил это её движение и вынул палочку из заднего кармана брюк.

— Давай сейчас попробуем трансфигурировать этот стул в диван или что-то похожее. И ещё нам нужно наколдовать одеяло.

Не раздумывая Тео оторвал часть рукава своей рубашки, взмахнул палочкой и обратил её в большой плед. Нотт произнёс следующее заклинание, и деревянный стул неуверенно начал изменять свою форму. Из него получилось мягкое большое кресло. Большое, но недостаточно для того, чтобы на нём могли расположиться два человека.

Тео попробовал ещё раз — безрезультатно. Он решил попытаться превратить парту в более удобную кушетку, следуя правилу, что все вещи можно превратить только в подобные им. Вторая попытка оказалась ещё хуже, и парта осталась в полупревращённом состоянии. Тео выругался.

— Прости, видимо, я тоже слишком пьян для магии такой сложности, — он смущенно пожал плечами. — Может быть, у тебя получится? Не хочешь попробовать?

— Я даже не буду пытаться, у меня с трудом всегда получались подобные превращения. Транфигурация никогда не была моим любимым предметом, — с грустью отозвалась Пэнси. В такие моменты она всегда вспоминала о том, что она довольно посредственная ведьма.

— Так... — Тео протяжно выдохнул. — Тогда ты ложись в это чудо-кресло, что у меня получилось, а я постараюсь расположиться как-нибудь на партах, вот только сдвину их вместе.

Он отошёл на пару шагов и принялся как можно тише переставлять парты. Использовать заклинание левитации было бы так же бессмысленно, так что Нотт даже не стал пытаться, сразу воспользовавшись своей физической силой.

— Нет, Тео, я так не смогу.

Слизеринец остановился и удивлённо повернул голову к Пэнси.

— Я не смогу спать здесь, на удобном кресле, а тебя заставлять лежать на этих жестких партах, которым, храни их Мерлин, неизвестно сколько лет. Ты посмотри на них, они же чуть не разваливаются у тебя в руках.

В словах Пэнси была доля правды, мебель в кабинете выглядела так, будто стоит здесь со времён основания Хогвартса. Тео отряхнул руки от пыли и спросил слегка не трезвым голосом.

— Что же ты тогда предлагаешь? Не будем спать до утра вообще?

— Нет, но... — неуверенно начала Паркинсон. — Мы могли бы постараться уместиться на этом кресле вдвоём, оно достаточно широкое, и если... найти правильное положение...

Нотт внимательно следил за её словами, его челюсть непроизвольно напряглась, когда он размышлял над предложением. Мысли путались в его пьяном сознании, и он прикладывал немалые усилия, пытаясь вычленить из своей головы верные.

Какого хрена?

Тео медленно подошёл к креслу, оценивая его габариты. Затем он аккуратно опустился в него, так как не до конца был уверен, что трансфигурация прошла успешно. Кресло чуть скрипнуло, но не прогнулось под весом, сиденье, подушка и ручки были удивительно мягкими и обитыми приятной вельветовой тканью лавандового цвета. В тон платья Пэнси. У Тео это получилось неосознанно.

— Как ты хочешь, чтобы я... — Нотт развёл руками.

— Ты можешь сесть, максимально продвинувшись к спинке, да, вот так. А я смогу расположиться у тебя на коленях и закинуть ноги на одну из ручек, — пока Пэнси говорила, она бросала в его сторону редкие взгляды. — Если тебе так будет удобно.

— Тебе будет удобно? — произнёс он с нажимом.

— Да, да... я думаю, да, это не проблема.

Хорошо.

Слизеринка выложила из кармана свою палочку и принялась осторожно залезать на кресло, благодаря своему небольшому росту, ей действительно не составило труда расположиться поверх Тео, и они уместились вдвоём на этом диване.

Нотт вытащил левую руку и аккуратно положил на голени Пэнси, чтобы иметь возможность придерживать её за ноги. Паркинсон свернулась калачиком и ближе прижалась к его груди. Она чувствовала, как его обжигающее дыхание скользит ей по виску и как бешено колотится его сердце. Её же собственное в этот момент, казалось, напротив, замерло и забывало совершать удары.

Она расправила плед, так чтобы они могли максимально укрыться под ним. Пэнси попыталась немного подвинуться в попытках найти чуть более удобное положение.

— Ты можешь... обнять меня второй рукой, вот здесь, у спины? Чтобы я не упала... — не поднимая головы промолвила девушка.

Тео, освободив свою вторую руку, стянул одеяло так, чтобы оно больше окутывало девушку, заботливо приобнял Пэнси, и наконец закрыл глаза. В голове плясали девушки: блондинки, брюнетки, слизеринки, когтевранки, старшекурсницы, красотки из Шармбатона, гости поместья Ноттов. Они улыбались ему, они стягивали с него одежду, они кокетливо облизывали губы, они грациозно кружились вокруг него, они ласкали его. Все эти девушки слились в его голове, перемешались и перепутались. Он уже не помнил, как их звали и кто из них был кто. Но они упорно возникали у него в сознании и манили к себе. Тео так не любил закрывать глаза, потому что каждый раз он видел одно и то же.

Он глубоко вздохнул полной грудью и почесал шею, на секунду оторвав руку от голеней лежащей на нём девушки. Рубашка Нотта чуть больше оголила его шею, в нос Пэнси тут же ударил сладкий запах лимонов, смешанный с ментоловыми сигаретами и пряными нотками выпитого алкоголя. Пэнси любила лимоны. Они ассоциировались у неё с летом, солнцем и теплом. Она поняла, что Тео ассоциируется у неё с тем же.

Тепло, было так тепло.

Её ресницы слегка задрожали, а дыхание выровнялось — она наконец уснула. Вдалеке раздался глухой бой часов, они отсчитали полночь. Наступило семнадцатое декабря.

«С днём рождения меня», — проговорил про себя Нотт.

Тео неподвижно сидел с открытыми глазами и бессмысленно всматривался в темноту. Он чувствовал, как на вдохах поднимается грудь Пэнси и как её бедро тесно прижимается к его паху, но в этом не было ничего неприличного. А ещё он снова чувствовал ту странную пульсацию у себя под лёгкими.

Это всё по-настоящему.

Тео прокручивал воспоминания о Пэнси, выбросив в дальний ящик мысли о прошлых девушках, что лезли к нему в голову.

Пэнси всегда была так добра к нему, она была его другом с третьего курса. Маленькая, робкая волшебница со смешной короткой стрижкой. На младших курсах она везде таскалась за ним и Драко. Наверное, у неё тогда не было друзей. Они стали всё больше проводить времени вместе, сидя рядом на обедах и готовя уроки в гостиной. Пэнси покорила своей мягкостью, беззлобием и находчивостью. Они подружились даже раньше, чем он с Блейзом, а она с Дафной. А спустя два года их компания уже расширилась. У Пэнси и Дафны появились свои секретики и общие девичьи интересы. Тео ударился в квиддич и всё больше времени проводил на тренировках. Но они всё так же оставались друзьями, в том числе продолжая приезжать друг к другу на каникулах в родовые поместья. Но никто никогда не понимал, как они были важны друг для друга.

Тео не верил в истинную любовь, как, казалось, раньше не верил в истинную дружбу. Он с головой ушёл в вечеринки, алкоголь и секс. Всё это ненадолго спасало его и давало иллюзорное чувство не одиночества. Но на самом деле ему это было не нужно.

Больше всего на свете он боялся остаться один. Потерять всех. Потерять себя. Как его отец. Возненавидеть весь мир и закрыться в своём поместье. С поддельной улыбкой встречать гостей на редких светских вечерах и безразлично отсчитывать время окончания мероприятия. Презренно отзываться обо всех людях, кто раньше звался другом. Быть убеждённым, что всё на этом свете — фальшь. Отбросить все чувства и опустошить себя. Стереть своё прошлое и пренебречь будущим.

Но последний год всё чаще показывал ему, что он не один. Его ценностный ориентир заметно пошатнулся, сместив чашу весов на духовные ценности. Пора ему было бросить гоняться за призрачными целями. Плевать, что так говорит Нумерология, ему так не хотелось становиться одиночкой.

Он сидел в запертой комнате, держа Пэнси у себя на коленях и осознавая, что она является тем самым чистым и настоящим, что у него есть. Она была его другом. В жизни Тео было так мало искренности, да и, наверное, глупо было её искать в мире слизеринцев, но он отказался принимать это. У него был выбор.

Выбор в пользу настоящего.

Выбор в пользу дружбы.

***

— Дружба — это всегда про выгоду, — произносил свой монолог Нотт, лениво растянувшись на диване в слизеринской гостиной.

Рядом с ним, закинув ногу на ногу и подбрасывая в воздух монетку, сидел Забини. Он периодически бросал косые взгляды на Тео и слегка ухмылялся его словам. Слева от Блейза расположилась Дафна, она что-то увлечённо рисовала в своей тетради. По другую сторону стола сидели Драко и Астория, беззаботно сложившая голову ему на плечо. А справа от Тео находилась Пэнси, она забралась с ногами в соседнее кресло и с задумчивым видом следила за его словами.

Его философский вечер продолжался.

— Каждый её участник получает свою выгоду. Кому-то достаётся моральное спокойствие, кому-то — физическая защита, кто-то ищет в дружбе спасение от собственной ненужности, кто-то получает заботливого слушателя и жилетку, в которую можно поплакать, а кто-то просто получает удовольствие, находясь в обществе приятных ему людей. Хрена с два, может быть столько много разных выгод, — Теодор звонко рассмеялся. — Но я не хочу сказать, что получать выгоду — это плохо. Это неизбежно. Я считаю, что все мы имеем свои скрытые помыслы. И не надо никого судить, нет. Чужая душа — потёмки. Но своя собственная гораздо темней.

Тео остановился и обвёл взглядом всех присутствующих. Его глаза задержались на Пэнси, и он тепло улыбнулся ей. Сегодня был последний вечер в школе перед рождественскими каникулами, утром девушка подарила ему связанный ею шерстяной свитер лавандового цвета.

— Но вот в чём я уверен, рядом с вами я не тону в этой темноте. И я знаю, что вы останетесь моими друзьями несмотря ни на что.