С появлением в Отделе Тайн членов Ордена Феникса безнадежный бой, в который ввязались Гарри и его друзья, вспыхнул с новой силой, но из Ордена прибыло всего пятеро, и численный перевес был все еще на стороне Пожирателей Смерти, особенно если учесть то, что многие из товарищей Гарри не могли уже сражаться: у Джинни была сломана лодыжка, Невилл из-за разбитого носа не мог толком выговорить ни одно заклинание, и выходили они у него так себе, Рон все еще глупо хихикал после встречи с хищными заспиртованными мозгами… Гарри разрывался между желанием помочь раненым товарищам и поддержать тех, кто прибыл их спасать и при этом попал в переплет – но прибытием Ордена Феникса дело не ограничилось.
Прямо в центре сражения неизвестно откуда, без вихря аппарации и хлопка, появился высокий черноволосый человек, одетый в пастушью куртку и пастушьи штаны, сшитые из шкур – и в него тут же ударили со всех сторон заклятия, на пути которых он вырос. Гарри по лучам и по звуку насчитал по меньшей мере одно Круцио, два Экспеллиармуса, Редукто и Ступефай, которые неожиданно остановились в паре дюймов до вновь прибывшего, поглощенные голубым сиянием, обволакивающим его фигуру, а потом неизвестный маг просто дернул плечами, и Гарри вместе со всеми остальными отлетел к стене, к которой его прижала неведомая сила.
- Ну ничего себе сходил за хлебушком! – возмутился вновь прибывший: прилетевшие в него заклятия не причинили ему вреда, но он почуял их опасность. – Разве так положено встречать героически пропавшую гималайскую экспедицию?
Неизвестный человек был высок ростом и широк в плечах, и на вид он казался Гарри сильным и добрым, чем-то похожим на Хагрида – но волосы его были прямыми, кожа бронзовой, бороды он не носил, и выглядел он довольно молодо, не старше тридцати пяти лет.
- Так, похоже, это не Географическое Общество, - заключил гость, осмотревшись и несколько забавляясь своей ошибкой, в результате которой пара дюжин магов сейчас висели прижатыми к стенам, словно охотничьи трофеи, и были не в силах ни пошевелиться, ни что-то сказать. Впрочем, обездвижившая их сила была статичной, и Гарри напряжением воли уже вернул себе способность двигать головой и следить за движениями гостя – это следовало бы делать с опаской, но почему-то своим присутствием тот внушал Гарри спокойствие и доверие.
- Кто ты? – наконец выговорил Гарри.
- Сука! – тут же выругалась Беллатрикс, тоже успешно сопротивлявшаяся воле неизвестного мага, и это прозвучало как довольно обидный для него ответ, но маг только усмехнулся этому совпадению.
- Ну что же, есть уже псайкеры в английских селеньях, - весело констатировал маг, переводя взгляд с Гарри на Беллатрикс, будто бы решая, с кем бы ему поговорить, и этот взгляд проникал глубоко в душу, но не грубо и болезненно, как легилименция, а словно бы с отеческим уговором, и казалось, что смотрящий и так уже давно знает тебя и твое сердце. – По крайней мере, теперь понятно, почему меня сюда притянуло.
- Не сочтите мой вопрос свидетельством невежества, - наконец сказал маг, поворачиваясь к Гарри. – Я долго провел вдали от мира: поверял алгеброй гармонию, а потом ей же поверял и Хаос, что оказалось потрудней, - и в результате немного отстал от жизни. Скажите, на Земле уже началась космическая эра?
- А вы Гермиону лучше спросите, - предложил Гарри с некоторой хитрецой: прежде чем расспрашивать Гермиону, магу бы пришлось ее не только освободить, но и излечить от ранения, нанесенного Долоховым.
Гарри не знал, откуда у него взялась уверенность, что неизвестный маг может легко Гермиону исцелить, только почему-то всплыла в памяти цитата «руки Короля – руки целителя», да и хитрость Гарри была шита белыми нитками, но могучий маг только улыбнулся и взмахнул руками, с королевской милостью даря куда больше, чем у него просили. Джинни ойкнула, словно спрыгнув со стены и уверенно встав на недавно сломанную ногу, Рон перестал бессвязно бормотать, и порезы на его лице затянулись, и Гермиона тоже как ни в чем ни бывало открыла глаза.
- «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко мне», - процитировал с грустной улыбкой неизвестный маг. – Так сказал некто, кому мы скоро окончательно надоедим со своим самоуправством и своеволием – впрочем, я думаю, что мы справимся и сами.
Все прочие в зале Отдела Тайн замерли в колдовском сне, или это просто вокруг друзей Гарри и слушавшего их мага остановилось время: они рассказывали ему о маггловском и магическом мире, Гермиона, как всегда, говорила больше всех, а маг понимающе и весело улыбался, и никто не появлялся в Отделе Тайн, чтобы нарушить их прекрасное уединение. Всем казалось, что они наконец встретили дорогого друга, который один их понимает, да и трудно было в это не поверить, такими интересными и точными были вопросы мага – отвечая на них, каждый неожиданно понимал, что знает больше, чем ему казалось, и череда сделанных таким образом открытий о маггловском мире, о начинающейся в магическом мире войне и о месте магии в истории человечества завораживала несмотря на то, что ответы на некоторые поставленные вопросы были горькими. Гермиона с печалью согласилась с тем, что, если Эйнштейн прав и движение со сверхсветовой скоростью невозможно, освоение космоса приведет к тому, что человеческая цивилизация распадется на осколки, между которыми не будет никакой практически полезной связи. Гарри интересовали более приземленные вопросы, но и тут выходило так, что и горестное детство он провел не без ведома и попущения Дамблдора, и многие его опасные приключения, в которых и ему, и его товарищам с трудом удавалось избежать смерти, тоже происходили по плану директора, а впереди Гарри ждали еще более тяжелые испытания.
- Хотите вместе со мной послушать пророчество? – предложил Гарри магу, который за полчаса душевного разговора раскрыл всю его жизнь и судьбу.
- Я и сам могу произнести для тебя небольшое пророчество, - покачав головой, ответил маг. – Стоит тебе выйти отсюда и подняться в вестибюль вашего Министерства, как Вольдеморт появится там – так о его возвращении в вашем мире узнают многие, хотя мне и не совсем понятно, как ты сможешь уцелеть при такой встрече. Так что пойдем-ка вдвоем – заодно я посмотрю на твоего Вольдеморта и, наверное, выясню несколько занимательных вещей.
- Не оставляйте нас, сэр, - попросил Рон, и эта его просьба никому не показалась удивительной: и Гарри, и все остальные уже верили, что с таким спутником Гарри никакой Вольдеморт не страшен, а расставаться с умным, понимающим и обаятельным собеседником не хотелось никому. Вот если бы можно было получить от него какое-нибудь поручение, чтобы и в его отсутствие заниматься его делом, чувствовать таким образом близость к ушедшему и надеяться на его возвращение!
Рон взмахнул палочкой и попытался продемонстрировать магу достижения Трансфигурации, о которой пока не было речи, но далеко не все преобразования Рону удавались удачно, так что даже Гермиона, бросившаяся ему на выручку, не смогла исправить все его огрехи.
- Да, парень, псайкер ты так себе, - с необидной подначкой сказал маг, посмотрев на представление. – Но ничего, зато ты статный, высокий и шевелюра у тебя как маяк. Кстати, идея…
В чем состояла идея мага, никто так и не узнал, но что-то суровое, твердое прозвучало в его голосе, так что больше никто не осмелился его ни о чем просить, а Рон так и вовсе всерьез задумался о своем будущем.
Гарри вынул палочку и пошел вперед, показывая магу дорогу в атриум Министерства Магии, и большая могучая фигура за его спиной придавала Гарри уверенности – вот если бы Дамблдор всегда его так поддерживал, а не бросал его навстречу опасностям без пояснений и без четкого приказа! Да и был ли Дамблдор так уж прозорлив – это ведь неизвестный маг предсказал, что Вольдеморт появится в атриуме, вот Вольдеморт и появился, а Дамблдор все еще не спешил на выручку.
- Ты давай отойди, - посоветовал Гарри маг, схватив себя рукой за лицо и поглядывая на Вольдеморта сквозь пальцы. – А я полюбуюсь. Видел я в жизни дураков – но такое… Взял – и добровольно сам себя порезал на куски.
Вероятно, шутка мага показалась Вольдеморту обидной, и в мага, одетого как маггловский пастух, полетела Авада, но точно так же, как и остальные заклятия, зеленый луч остановился в паре дюймов от его тела.
- Да не так оно делается. Давай покажу, - спокойно заметил маг, а Гарри вдруг почувствовал, как у него на голове волосы шевелятся от страха – похоже, за покушение на свою жизнь маг собирался расквитаться с лихвой. Тот же страх охватил и Вольдеморта, который неожиданно исчез, а потом Гарри почувствовал в себе присутствие его темного духа.
- Убей меня, - проговорил Гарри чужим голосом, именно таков был план Вольдеморта на случай столкновения с Дамблдором: подставить Гарри под удар или хотя бы посмеяться над нерешительностью Дамблдора. Вот только неизвестному магу было не занимать суровой, жестокой решимости – в битве с врагами он был готов сжигать целые миры.
«Сейчас он меня убьет», - подумал Гарри, и Вольдеморт, похоже, подумал то же самое и бежал, чтобы не проверять, не убьет ли маг их обоих, только далеко уйти Вольдеморту не удалось: он был выхвачен чужой волей из пространства прямо во время аппарации и приземлился на каменный пол атриума у ног могучего мага.
- Хватит щекотать варп за яйца! – громовым голосом сказал маг. – Туда прыгают, сюда прыгают! Навигаторы недоделанные! – и неведомая Гарри сила испепелила Вольдеморта без следа.
- Он разделил свою душу на несколько кусков, и с одним из них теперь покончено, - пояснил маг довольно буднично, словно убийство и тела, и души было для него привычным делом. – Еще один из кусков его души попал в тебя, и я его сейчас добуду, чтобы этот хилый демон не подумал возрождаться, – кажется, именно это не мог сделать Дамблдор, тебя не убив. Но я умереть тебе не дам – хотя как знать, возблагодаришь ли ты меня за это.
- А остальные куски? – спросил Гарри, чувствуя, что ему предстоит весьма мучительная процедура, от которой отказаться не получится.
- Остальными я тоже займусь, раз уж я здесь случился, - согласился маг. – А заодно навещу вашего старого интригана, посмотрю, не приспешник ли он Тзинча. Да и вообще, пора бы за вас всех взяться, пока еще можно многое изменить. А то, как скажут через много тысячелетий, поздно пить Боржоми, когда к Золотому Трону привязали. И Терру надо спасать, пока она еще голубая и зеленая, а не когда ее запакостят да атомными бомбами сверху заполируют.
Гарри хотел что-то сказать, но маг не ожидал его согласия – в голове Гарри словно вспыхнули тысячи солнц, боль наполнила все его существо, казалось, что сама душа его скручивается от боли, от которой нет избавления, что боль будет длиться вечность. А потом Гарри вынырнул с другой стороны вечности, он лежал на полу, покрытый холодным потом, а маг в овечьих шкурах, словно медбрат в маггловской больнице, собирал в мензурку кровь, текущую у Гарри из сгиба руки.
- Молодец, солдат, - сказал маг, заглянув Гарри в глаза и убедившись, что Гарри вернулся из наполненной болью вечности в здравом рассудке. – Мне будут нужны такие солдаты, как ты. А сыновей себе я, пожалуй, все-таки наделаю сам, проверенным веками способом. Тем более что на одну Терру двадцати и не нужно, одного-двух хватит.
Маг поднялся на ноги и ушел, Гарри только сейчас заметил, что все камины в атриуме закрыты, и догадался, что никто, кроме его друзей, не узнает о случившемся – а друзья уже бежали к нему, вероятно, услышав его стоны во время избавления от хоркрукса. Можно, пожалуй, даже было радоваться тому, что все снова вернулось на круги своя – воля могучего мага перестала менять реальность вокруг них, и они снова были самими собой: парнями и девчонками, которых теперь не коснется магическая война, потому что их враги нашли себе куда более могущественного противника. Вот только Гарри чувствовал, что слишком большая сила вступила только что в мир, пробужденная от своей праздности их рассказами, - и, глянув на Рона, Гарри увидел, что его друг думает то же самое.
- Слушай, а что такое эти самые Гималаи? – с простецкой хитринкой начал Рон, и Гермиона тут же его перебила.
- Ну как же, Рон, - быстро заговорила Гермиона, - Гималаи – это горная система на границе Индии и Китая, возникшая при столкновении Евразийской и Индийской континентальных плит. В Гималаях находится самая высокая гора на Земле, называемая Эверестом или Джомолунгмой, а также еще девять горных пиков, чья высота над уровнем моря превышает восемь километров…
- Я просто думаю, дружище, - сказал Рон, обращаясь к Гарри, когда Гермиона ненадолго замолчала, переводя дух. – Если этот парень теперь оттуда, может быть, нам всем, наоборот, туда? Ну так, отсидеться на всякий случай.
