Дарья Гончарова открыла скрипучую калитку.
«Петли бы не помешало смазать», — подумала она и прошла внутрь.
Двор зарос сорной травой, а обветшалый дом тоже не внушал доверия. Но Дарья собралась с духом и успокоила себя тем, что калитку можно починить, траву выполоть. А дом? С домом она что-нибудь придумает. Прямо за домом текла извилистая речка. Когда-то давно, пока жива была бабушка, она рассказывала Гончаровой разные сказки. Страшные и не очень. Одна из сказок была про эту речку, будто бы водятся там русалки да водяные. И потому, пока Дарья была маленькая, купаться в этой речке даже не помышляла. Это сейчас все бабушкины сказки потеряли былую мистическую силу, и Гончарова не верила ни в какую нечисть, якобы водящуюся в «Лесной».
***
Прошла неделя, и огород был приведён в порядок, а калитка починена. И сейчас общими стараниями они с соседским парнем латали крышу дома. Николай Титов помогал Дарье, чем мог, и к концу следующей недели они уже готовы были закончить ремонт.
— Пойдёшь на Ивана Купала? — как бы между делом поинтересовался Николай.
— Зачем? Мне это неинтересно, — со скепсисом посмотрела на него девушка и тряхнула медными кудряшками.
— Там будет весело. Девушки с парнями через костёр будут прыгать. Венки пускать. Искать цветок папоротника, — не сдавался парень и гнул своё, пытаясь доказать, что такие народные праздники — это не только весело, но ещё и интересно.
— Нет. Все эти забавы не для меня. Я вышла из того возраста, когда верят во всю эту чушь.
— Так ведь ты всего на год меня старше, — хмыкнул Коля и поудобнее перехватил молоток своими мозолистыми руками.
— Всё равно не пойду. Когда в душе не живёт вера в сказку, то и в жизни её не отыскать, — настояла на своём мнении девушка и с укором посмотрела зелёными глазами на Николая: как он вообще посмел предложить ей подобную глупость.
— Ну, как знаешь, — обиделся на Гончарову Титов и нечаянно попал по пальцу молотком.
— Ох, горе ты моё. Не сильно хоть? — спросила с беспокойством девушка и, взяв руку Николая, осмотрела палец.
— До свадьбы заживёт, — отшутился Титов и с теплотой посмотрел на Дарью, вмиг позабыв, что только минуту назад дулся на неё.
***
Ночь выдалась ясная и тёплая. Дарья дочитала книгу и решила ложиться спать, но перед этим выйти посмотреть, как поплывут по реке венки, сделанные девушками.
Да, вид отсюда, со склона горки, и правда открывался восхитительный. Петляющая между деревьями речка серебрилась в свете полной луны. Гончарова захотела спуститься к самой воде и посмотреть поближе. К реке вели ступени, так что ей без труда удалось преодолеть это расстояние. Она подошла ближе к реке, заросшей кустами тальника и рогозом, чтобы разглядеть плывущие венки, в которых были вплетены васильки, ромашки и дикая рожь. Один венок проплыл совсем рядом с берегом. Дарья присела на корточки и коснулась потухшей свечи.
— Не стоит этого делать, — послышался предостерегающий голос из-за её спины. — Поверие дурное на этот счёт есть.
У Гончаровой от испуга чуть не выпрыгнуло сердце из груди. Она в страхе обернулась и похолодела. Прямо перед ней стояло чудовище. Всё его тело покрывала чешуя, а перепончатые руки держали цветок, на спине же торчал сложенный колючий плавник, но больше всего девушку испугали глаза — светлые и прозрачные, они как бы смотрели в самую душу и уже знали наперёд все её мысли. Дарья поднесла ладонь ко рту, сильно испугавшись, так что ноги подкосились, а потом всё померкло перед глазами, и она потеряла сознание.
Очнулась Гончарова в бабушкином доме, она лежала на кровати, укрытая заботливо одеялом, а за окном давно пропели петухи. Рядом никого не оказалось, и она списала всё на дурной сон.
«Приснится же такое», — произнесла она про себя.
Ближе к обеду пришёл Николай и позвал вечером на речку купаться. Дарья подумала, да и согласилась.
Они шли вдоль берега реки, и Титов показывал противоположный берег Дарье.
— Если перейти в этом месте, то там такой хороший пляж есть. Жаль, сейчас нельзя посмотреть. Темно же уже.
— А можно завтра проверить, — отозвалась Гончарова: ей жуть, как любопытно было узнать, что же на том берегу.
— Но если сильно хочешь, могу провести тебя на тот берег.
— А это не опасно? — спросила с опасением девушка и посмотрела на тёмную воду: сейчас она казалась опасно манящей. Да и мало ли было страшных случаев, когда люди по неосторожности тонули, решив вот так же искупаться ночью.
— Да я эту реку как свои пять пальцев знаю. Со мной не утонешь, — Николай, взяв за руку Дарью, повёл только ему одному известным бродом.
Поначалу Гончаровой было страшно, но когда они ступили на песок, тут же позабылись все невзгоды. Ведь, в отличие от каменистого противоположного берега, этот был песчаным, и песок был мягкий и светлый. А уж когда Дарья прошлась по нему, держа в руке балетки, то немедленно почувствовала себя на седьмом небе от счастья.
— Нравится? — спросил Титов.
— Словами не передать, — постаралась вложить она в эти простые слова весь свой неподдельный восторг.
— Тогда закрой глаза, а чтобы было всё по-честному, я их тебе завяжу.
— Договорились.
Они шли довольно долго, а когда Николай снял повязку, то Дарья увидела старый домик.
— Я про него никому не рассказывал. Только вот тебе. Заглянешь внутрь?
— С удовольствием.
Войдя первым, парень нашёл масляную лампу, стоящую у входа, и зажёг фитиль. Тут же помещение осветил неяркий свет. Внутри оказалось чисто и прибрано, наверняка Титов постарался. Мебели было немного: стол, пара стульев, самодельная печка да топчан, накрытый новеньким пледом. Гончарова тут же прошла внутрь и устроилась на топчане. Николай присел рядом.
— Какое загадочное и древнее место, — произнесла Дарья, вновь с восторгом разглядывая обстановку.
Николай же, собравшись с духом, положил руку поверх руки девушки и осторожно сжал.
— Даша, я долго думал и, наконец, решился. Выходи за меня замуж.
Гончарова обомлела, никак не ожидая подобное услышать от друга детства. Да ещё в таком месте.
— Мне надо подумать.
— Хорошо. Ну, а пока ты думаешь, я печку растоплю. Высохнуть-то надо, а то вечера прохладные.
Недолго думая Николай растопил печь, и она уютно загудела, отдавая комнате своё тепло.
— Можешь снять вещи и закутаться в плед, он чистый.
— А ты? — спросила с беспокойством девушка: ей не хотелось, чтобы парень замёрз, но и после признания Коли она бы не отважилась с ним поделить плед. Вдруг поймёт её превратно.
— А я закалённый, не простыну.
Пока вещи сушились, развешанные на верёвке рядом с печуркой. Дарья, сморённая теплом, не заметила, как уснула.
Утро встретило её тишиной в доме, а за окном неподалёку шумела речка. Оглядевшись, Гончарова не нашла Николая, поэтому решила поискать на улице. Он сидел на старой отполированной ветром и дождём коряге.
— Ну как спалось? — поинтересовался Титов.
— Отлично, — ответила Дарья и, с удовольствием потянувшись, присела рядом. — Я пока ещё не готова дать ответ, — вздохнула девушка и провела ладонью по коре дерева.
— Я всё понимаю и подожду, — когда он говорил, в его голосе сквозила печаль.
Они ещё немного посидели на поваленном дереве, и каждый в этот момент думал о своём.
***
Дарья сидела на кровати и пришивала пуговицу к кофте, когда в дверь громко и настойчиво постучали.
«Кто бы это мог быть так поздно?» — подумала она, но дверь пошла открывать.
На пороге стояла мама Николая с заплаканными глазами.
— Что случилось, Светлана Ивановна? — с тревогой спросила девушка: она ещё ни разу не видела, чтобы женщина настолько беспокоилась, значит, действительно что-то серьёзное случилось.
— Да вот, сын пропал. Он случайно не у тебя? — теребя в руках платок и всхлипывая, спросила Светлана.
— Нет. Но если я его увижу, то тут же вам сообщу, — постаралась успокоить женщину девушка.
И чтобы хоть как-то успокоить мать Николая она проводила её на кухню и напоила горячим чаем с мёдом.
А затем распрощавшись с горем убитой женщиной, она не медля ни секунды побежала к речке. Возле тёмной воды ей вспомнились слова бабушки: «Не зная броду, не суйся в воду».
Но она откинула весь свой страх и нерешительность и сделала первый шаг. Как ей удалось перебраться на другой берег, она толком не запомнила, а потом она со всех ног побежала к заброшенному домику. Добежав, резко распахнула дверь и обомлела. На полу лежало чудовище из её сна, и, по-видимому, оно было ранено. Девушка вначале замешкалась, но потом, решившись, смело подошла и опустилась на колени перед водяным.
— Вы ранены? — только потом Даша заметила рану на ноге, и в ноздри тут же ударил неприятный металлический запах.
— Да. Ты не признала меня? Это я, Николай, — Дарья потеряла дар речи: как Николай, которого она знала с детства, мог оказаться мифическим существом?
— Я тебе не верю! — упрямо и настойчиво ответила она, отказываясь поверить водяному.
— Извини, не могу превратиться полностью, иначе погибну. Яд из отравленной стрелы может убить меня. Давай ты поможешь мне, а потом я тебе докажу, что не лгал. Нужно всего-то достать цветок папоротника. Я спрятал его здесь на чердаке в сундуке.
— Хорошо, я помогу вам, — девушка решилась: кем бы ни был водяной, раз он не убил её тогда, значит, и она обязана теперь ему помочь.
На чердаке оказалось так же чисто и прибрано. Гончарова откинула крышку старого сундука на петлях и увидела цветок папоротника. С виду он был похож на орхидею, поэтому, если бы обычный человек нашёл его, то не обратил бы на него ни какого внимания. Она быстро его взяла и спустилась по поскрипывающим ступеням вниз.
— Что нужно сделать?
— Приложи его к ране и положи сверху руки, а потом пожелай от всего сердца, чтобы цветок мне помог.
Дарья так и сделала. Она пожелала от чистого сердца. Ведь если это и правда Николай, то он обязан жить. Спустя мгновение рана затянулась на глазах, а водяной начал меняться: чешуя исчезла, как и гребень, и перепонки между пальцами, и перед ней оказался лежащий обнажённый Титов. Девушка расплакалась от облегчения и обняла крепко Николая и пообещала себе больше никогда с ним не расставаться.
