Бессонница

Глава первая и единственная

Гермиона открывает глаза за секунду до звука будильника. Она тяжело стонет и поспешно выключает его до того, как недовольный Живоглот под боком успеет на него наброситься. Девушка сжимает виски и с сомнением смотрит на маггловский механизм. Нужен ли человеку будильник, если он в принципе и не спит?

Девушка потягивается, но без наслаждения. По пути в ванную она размышляет в голове, сколько часов ей удалось поспать. Она давно уже не смотрит на часы, когда ночью лежит измученная бессонницей, поэтому дневник сна ведет очень приблизительно.

И всё же - она проснулась. А это значит, что она спала. Возможно, даже в глубокой фазе сна. Однако голова гудит ее так, что едва ли она провела у Морфея и пару часов.

Гермиона Грейнджер чувствует себя героем книги «Бойцовский клуб». Ей остается только надеяться, что в своем беспамятстве она остается цельной личностью и не основывает подпольную революционную группировку.

Девушка умывает лицо холодной водой в попытке взбодриться. В отражении на нее смотрят ее собственные потухшие глаза в обрамлении темных кругов госпожи бессонницы. Лицу не хватает цвета, взгляду - самой жизни. Гермиона придирчиво осматривает выступающие ключицы, приподнимает майку и мысленно критикует тазовые кости, которые также не особенно прячутся под кожей. Сколько килограммов она потеряла за последние полтора года? Признаться, девушка уже и не помнит себя другой.

От приема снотворных препаратов Гермиона отказалась сразу. Уж слишком сладко с ними спалось и слишком горько - без них. Волшебница также с удивлением обнаружила, что список зелий против бессонницы выглядит ненамного лучше маггловских таблеток. Все они обладали побочными эффектами в виде сонливости, навязчивого привыкания и неминуемого синдрома отмены. Ко всему прочему, ни одно из них не позволяло прием чаще десяти дней в месяц без существенного риска для тела или магии. Гермиона видела в этом иронию, учитывая тот факт, что сама она являлась зельеваром. Может быть, ей суждено было создать что-то действительно стоящее. Однако девушка не была уверена, что доживет до собственного научного открытия.

Гермионе казалось, что организм вот-вот исчерпает последние компенсаторные резервы, после чего вместе с женским циклом полетит и ее иммунитет, и ее магический потенциал. И она умрет от первой простуды.

Медитации, йога, вечерние ритуалы, психотерапия и даже один поход к шаману не дали никаких результатов. Конечно, сложно лечить заболевание, причина которого неизвестна. Гермиона, как и многие ее друзья, пережила серьезную психологическую травму, потеряв в битве за Хогвартс людей, которых считала почти семьей. Но это случилось более восьми лет назад, а бессонница взялась за нее лишь лишь шесть с половиной лет спустя. Её терзали переживания о потерянной памяти родителей, но зелье против последствия Обливиэйта стало ее дипломной работой по выпуску из академии. И уже более четырех лет девушка восстанавливала подорванное доверие родителей, которые теперь помнили и любили её. Таким образом, ее проблема не выдерживала никаких временных критериев. Возможно, причина хронического бодрствования крылась в ее одиночестве. Но Гермиона не состояла в клубе разбитых сердец, и у нее не было серьезных отношений уже более трех лет. Более того, сейчас одной ей было комфортнее, чем с кем-либо до этого. Во что, конечно же, отказывались верить большинство её друзей и родных.

Джинни возглавляла кампанию по спасению ее личной жизни. А если связывать бессонницу, вероятный скоропостижный конец при подобном дефиците сна и отсутствие надежного партнера, как причину всего этого - выходило, что Джинни занималась спасением её жизни в буквальном смысле слова. Чем и оправдывала все свои действия сводницы юная миссис Поттер.

Гермиона похлопала себя по щекам, пытаясь придать им подобие живого румянца. Следом подвела глаза карандашом, подкрасила ресницы и замаскировала бледные обветренные губы матовой помадой. Есть не хотелось, но девушка силой запихнула в себя наскоро приготовленное яйцо с тостом, усилием воли отказавшись от кофе. Хитрый напиток дарил ощущение бодрости на короткие два часа, после чего отправлял ее в сонное существование на весь следующий день. Она даже несколько раз засыпала на работе, что Гермиона считала для себя буквально грехопадением.

Девушка распахивает шкаф в поисках чего-то универсально скрывающего свой скверный аппетит и останавливается на широких джинсах, свободной рубашке и вязаной жилетке. Закрутив длинные волосы в пучок у основания шеи, волшебница прикрепляет к поясу кобуру для волшебной палочки и, прихватив маленькую, но магически вместительную сумочку, выбегает из своей бессонной квартирки в неприветливое лондонское утро.

Сегодня ей предстояла работа на месте, что радовало её гриффиндорский дух намного больше, чем работа в лаборатории. Последнюю неделю Гермиона сотрудничала с командой авроров из отдела Гарри, которые расследовали дело о таинственном шпионаже. Предполагаемый преступник заводил мужчин в мотели с туманной репутацией, где выуживал сведения и стирал всякую память о себе. Никаких убийств, пыток или насилия, как и показаний свидетелей. Не было ясно даже, какого рода сведения добывает ищейка. Чистая и аккуратная работа. Как любил говорить Маркус, возглавляющий группу авроров, у преступника был чисто женский почерк. Хотя единственное, что наталкивало на мысль о шпионке - все три сотрудника отдела тайн были мужчинами и все трое оказались без памяти о последней ночи в не самых престижных местах Лондона. И, вероятно, все трое последовали за преступницей добровольно.

Грейнджер только фыркала на идеальный портрет шпиона, составленный оперативной группой, которая целиком состояла из мужчин с гетеросексуальной ориентацией. Качественно сваренная амортенция могла заставить жертву провести ночь и с гоблином. А судя по фанатизму, с которым преступник не желал оставлять никаких следов, он был вполне в состоянии сварить или найти нужное зелье.

Собственно поэтому Гермиона и была приглашена в качестве эксперта по зельям для поиска зацепок. Она уже занималась восстановлением воспоминаний двоих пострадавших, но ее инновационное зелье было малоэффективно без магии того, кто наложил Обливиэйт на невыразимцев. Девушке не нравилось работать с авроратом, ибо они едва ли давали ей хоть толику информации о том, что может искать шпион, в какой работе задействованы пострадавшие и что уже удалось выяснить. Гермиона работала в частной колдомедицинской кампании, что делало её чужой в глазах Министерства, но от этого не менее полезной, учитывая область ее знаний.

Территория мотеля «Экзотик» ограждена таким мощным барьером Конфундуса от случайных магглов, что у Гермионы кружится голова. Девушка еще раз сверяется с координатами в маленькой записной книжке и направляется прямиком на второй этаж по внешней лестнице, минуя главный вход. В комнате под номером двести семь концентрация авроров превышает всякие желаемые пределы. Гермиона неосознанно приподнимает воротник пальто, переступив порог и обратив на себя взгляды семерых присутствующих.

- А вот и мисс Грейнджер! - Стивенсон, самый здоровый и невосприимчивый к отказам аврор, в два больших шага оказывается около нее и уже тянет руки, пытаясь помочь ей с пальто.

- Спасибо, - Гермиона неохотно расстается с предметом гардероба, чувствуя на себе моментальный оценивающий взгляд парня. Джинни не раз толкала ее на флирт с ним, но Грейнджер зарекалась не переходить черту со всеми потенциальными коллегами. Да и Стивенсон казался ей слишком напористым и амбициозным. Слишком амбициозным даже на её собственном фоне. - Какие новости?

- У нас третий пострадавший, - вмешивается Роб, угрюмый и лаконичный мужчина с легкой сединой в волосах и хорошим опытом за плечами. - Также Отдел Тайн. Утром не появился в Министерстве, коллеги моментально подняли тревогу. Найден здесь, в этом номере, спящим. Ни повреждений, ни воспоминаний, ни следов Империуса, как и в предыдущих случаях. Помнит только, как пошёл вчера расслабиться после работы, дальше будто слишком много выпил и все как в тумане. Кто и о чем с ним говорил - в омуте ни мгновения.

- Уже есть результаты анализа крови? - Гермиона достает палочку и наводит первые анализирующие чары на комнату.

- Еще в работе, но знакомый колдомедик прислал патронуса с предварительными данными о том, что алкоголя в крови они вероятно не найдут, - дополняет Стивенсон и довольно ерошит свою пшеничную шевелюру.

Гермиона тем временем ищет следы Оборотного, Дурманящего и Подчиняющего волю зелья. Диаграмма молчит. Если кто-то и находился под действием одного из них, оно было выпито минимум за десять минут до появления в этой комнате - в воздухе не определялось минимально фиксируемой концентрации, что может оставаться в воздухе с парами дыхания только что принятой субстанции. Впрочем, она ни на что и не надеялась.

- Личность, область работы, как и сами анализы мне не покажут, я полагаю? - Гермиона старается унять недовольство в голосе, но получается скверно. Девушка терпеть не может дефицит информации.

- Не положено, - сурово обрывает ее Найджел, один из главных сторожевых псов министерских секретов, и Гермиона покорно вздыхает.

- Но через пару дней вы все равно пришлёте его ко мне в лабораторию на восстановление памяти?

Свой риторический вопрос она почти прошептала, и никто не счел нужным на него отвечать. Гермиона обходит комнату, попутно накладывая чары обнаружения на всевозможные токсины, которые еще могли оставаться в комнате. Ей было бы гораздо легче искать гипотетические зелья с полными данными дела. Но пока ей оставалось только тыкать пальцем в небо.

Диаграммы угрюмо молчали. Последней ее идеей было проверить следы амортенции, хотя собственная гипотеза о зелье влюбленности ей не очень нравилась. Нужно понимать, что если бы преступник использовал его, ему пришлось бы изрядно потрудиться над его доработкой. Классическая амортенция оставляла за собой шлейф привязанности и влечения, который нельзя было бы уничтожить стиранием воспоминаний. Ведь зелье работало не только на уровне нейромедиаторов и памяти, но и на уровне тела и гормонов. Жертвы же буквально на следующее утро не проявляли каких-либо признаков беспокойства «любви». Кроме того, для беспрекословного подчинения временной «возлюбленной» амортенция должна была быть на порядок мощнее, что опять же увеличило бы длительность воздействия зелья. И последнее, что настораживало Гермиону, - сентиментальный фактор. Хорошо сваренная амортенция требовала эмоциональной вовлеченности от зельевара. Легенды о годах жизни одурманенных мужчин с влюбленными женщинами лишь подтверждали это - увлеченность зельевара своей жертвой значительно усиливала магическую составляющую приворотного напитка.

Конечно, амортенция на полках Всевозможных вредилок Уизли была слабым вариантом настоящего зелья. Даже искусно сваренная амортенция в кабинете Слизнорта на шестом курсе несла в себе лишь демонстрационные функции. Мощная амортенция должна была быть индивидуальной. И это факт.

Провозившись в комнате около сорока минут, Гермиона начинает чувствовать сонливость и легкую головную боль. Ведьма выходит на балкон и напряженно анализирует в голове ингредиенты амортенции, у которых был бы сильный магический след. Экстракт белладонны прекрасно подходит на эту роль, однако именно он обеспечивает вторжение в организм жертвы на уровне вегетативной системы. Шпион-зельевар должен был от него избавиться, чтобы эмоциональный шлейф исчезал к утру. Если только…

- Скверная погодка, да, мисс? - весело вторгается в её мысли Стивенсон и облокачивается о перила балкончика в десяти сантиметрах от ее локтя. Слишком близко по меркам личного пространства Гермионы.

- Люблю дождь, - возражает ведьма и рьяно цепляется за последнюю мысль.

… если только преступник не нейтрализовал действие зелья безоаром. Также поступил Слизнорт с отравлением Рона, а вместе с токсином из медовухи нейтрализовал и действие амортенции. Так просто!

- И всё равно прохладно и неуютно, - не сдается рядом молодой аврор, - Может, выпьем кофе, как закончим здесь?

Девушка решительно расправляет плечи.

- Мне нужен образец слюны пострадавшего и как можно скорее, - заявляет Гермиона, неосознанно игнорируя предложение парня, и возвращается в комнату к Найджелу, который будет сопротивляться больше всех.

- Я должен посоветоваться с вышестоящими органами, - ожидаемо возражает он.

- Нет времени. Следы безоара уже разлагаются ферментами слюны, еще час и нам придется ждать четвертого невыразимца, - Гермиона скрещивает руки на груди и не сводит с мужчины требовательного взгляда.

- Да с чего Вы решили, что в деле задействован безоар? Это прошлый век, преступники так не заметают следы.

- Это эффективно, особенно при амортенции, - возражает Гермиона, - и его можно найти в теле, только если знать, где искать - а именно на слизистой щек, там он всасывается, а остатки перевариваются слюной. Давайте не будем спорить, я не прошу чего-то сверконфиденциального.

Гермиона не сдерживается и нетерпеливо прищёлкивает языком. Зря.

- Вы что же это, уже нашли следы амортенции на месте преступления? - сощуривает глаза невыразимец и подходит ближе.

- Я нашла бы, если бы Вы дали мне обследовать вашего невыразимца в первые часы, - Гермиона выдыхает и спрашивает более примирительным тоном, - Кто-то из пострадавших женат?

- Двое, - отвечает Роб, уставший от споров.

- И тем не менее, каждый из них пошел ночью в номер с двуспальной кроватью в трех самых сомнительных мотелях с кем-то незнакомым. Мне и самой не очень нравится теория с амортенцией, но ведь Вы сами настаивали на портрете женщины. Возможно, именно женщине было бы легче подойти к незнакомцу, задать пару вопросов, выпить пару стаканов. Если вы проведете несколько анализов генитальной зоны пострадавшего, я не удивлюсь, если вы найдете следы сексуального контакта, - и предвосхищая мгновенные препирания невыразимца, Гермиона мягко вскидывает руки, - Я этого, конечно, не прошу. Просто речь идет о трех опытных служащих одного из самых секретных отделов Министерства. Едва ли они могут быть так неосторожны во внерабочее время. Что-то вскружило им головы. Вариант с амортенцией легко отмести проведя всего несколько проб. А других вариантов у нас сейчас даже нет.

Гермиона почти с мольбой смотрит на всех собравшихся в комнате. Роб выглядит убежденным, Найджел недовольно поджимает губы, катая по голове все аргументы «против».

- Моя работа почти бесполезна, когда я так ограничена в контакте с принявшим зельем, - Гермиона выжидательно смотрит на главного оппонента, тот сохраняет несогласное молчание, - Ладно. Тогда напишу в отчете, что следов каких-либо веществ на месте не выявлено, а через пару дней осмотрю третьего пострадавшего и без магии нападавшего также разведу руками.

Девушка пожимает плечами и прячет свою мини-лабораторию обратно в сумочку, собираясь уйти.

- Хорошо, - сдается Найджел и заключает, - мы сделаем анализы, которые Вы просите. Но ознакомиться с ними Вы сможете только после разрешения вышестоящего аврора…

- Например, мистера Поттера? - со слишком очевидной надеждой в голосе спрашивает Гермиона.

-… Малфоя, - заканчивает предложение Найджел, - Мистер Поттер не связан с делом напрямую.

Гермиона хмурится. С Драко Малфоем они, конечно, были далеки от друзей. Вот Гарри посчастливилось завести приятеля среди слизеринцев и настолько заручиться его доверием, что парень стал почти обязательным посетителем на большинстве семейных мероприятий Поттеров - свадьбе Гарри и Джинни, днях рождения и даже крестинах маленького Джеймса, где Драко стал бы крестным отцом, если бы не очередь из старших братьев Джинни. На всех их случайных встречах Малфой был сдержанно приветлив, несловоохотлив. И все равно он с успехом вписывался в компанию Гарри, сохраняя хрупкий баланс между репутацией реабилитированного злодея и собственным задиристым характером. Даже Рон за несколько лет снизил уровень напряжения в его обществе.

Что же касается самой Гермионы, едва ли она когда-либо оставалась с ним наедине и имела возможность проверить приятные стороны его натуры лично на себе. Он несколько раз вступал с ней в вежливый диалог, интересуясь её работой, но девушка видела в этом исключительный интерес к ее ремеслу. Ведьма бы даже не удивилась, увидев Драко Малфоя в числе своих однокурсников в академии зельеварения, учитывая его школьные успехи. Она зачастую чувствовала себя неловко в его присутствии, теряясь между ярлыками, навешенными на него в школе, и открывающимся образом обаятельного рассудительного мужчины, который она наблюдала последние годы. И она хваталась за свои предрассудки как за обереги и только благодаря им, Гермиона была уверена, оставалась трезво стоять на ногах, сколько очарования он бы не излучал.

Вероятно, он всегда был остроумным, привлекательным и интересным. Просто ей не доводилось проводить в его компании все эти почти семейные тусовки. Сейчас же Малфой не разгуливал по Министерству с проклятыми вещами, не вынашивал планы по убийству Гарри, не оскорблял магглорожденных и, казалось, не имел каких-либо уродливых черт характера. Он работал на приличной должности в аврорате, уверенно двигался по карьерной лестнице плечом к плечу с Гарри и даже не вёл распутную жизнь. Если не верить Ведьмополитену, конечно.

- Хорошо, - Гермиона кивает, понимая, что выпросила себе наилучшие варианты из всех возможных. Девушка вынимает свою записную книжку, аккуратно вырывает листок и записывает на нем перечень веществ, которые следует поискать в крови, моче и слюне пострадавшего. Если какие-то из них выгорят, она с уверенностью сможет двигаться дальше со своей теорией. - Вот, отправьте своим людям как можно скорее. А я пока схожу в бар, где его видели в последний раз. Может быть, они плохо моют свои стаканы.

Роб незамедлительно перехватывает листок и трансгрессирует. Найджел сообщает ей координаты забегаловки, и следующие два часа она ползает по темной комнатке тут и там под недобрые взгляды персонала, давно сдавшего смену. Но ее поиски не проходят зря - на одной из многочисленных рюмок, которые она подвергла обработке не меньше четырех растворов, она фиксирует следы красавки. Если удастся убедить начальницу совершенно по-магловски снять ДНК с ободка и оно вдруг совпадёт с генматериалом последнего невыразимца, это будет полная капитуляция авроров перед ее теорией. Конечно, придется потратить пару часов на объяснение генов и методов их изучения, но это мелочи. С боем конфисковав дешевый стакан и сожалеюще поклонившись за весь бедлам, что она устроила, девушка победно отправляется в лабораторию.

***

- Гермиона, - ведьма чувствует, как кто-то почти ласково трясет ее за плечо.

Она открывает глаза и со стыдом узнает лабораторию, в которой заснула. Быстрый взгляд на часы заставляет лишь сильнее краснеть - половина девятого, за окном уже темно, а начальница, чей голос в дреме показался ей сладким, грозно ожидает объяснений.

- Миссис Дэвис, я ждала результаты проб со стакана, - девушка рывком оглядывает свой самодельный калибратор, вокруг которого танцуют несколько магических диаграмм. За время, что она спала, прибор определил четыре ингредиента зелья. - Присела и…

- Гермиона, мне не нравится, когда ты ночуешь в лаборатории, - строго произносит женщина, поправляя белый халат, - Ты отлично работаешь, но я бы хотела видеть тебя своим сотрудником, как минимум, несколько следующих лет. А с таким режимом ты не доживешь и до конца этого года.

Клэр Дэвис представляла собой фею-крестную, которой у Гермионы никогда не было. Она взяла ее к себе на стажировку четыре года назад и с тех пор воспитывала себе сотрудницу, если не преемницу, со всей строгостью и любовью, на которые была способна. Резкая и властная, глава отдела инновационной разработки оставалась удивительно открытой для большинства предложений Гермионы. Последняя же с фанатичной скоростью тащила в свой научный дом все маггловские достижения в химии, биологии и фармацевтике, до которых ей удавалось дотянуться. Волшебный мир оставался далеко позади в некоторых вопросах диагностики и криминалистики при сравнении с родным информационным пространством Гермионы.

- Я очень стараюсь соблюдать образцово-показательный режим, - девушка пытается незаметно стереть засохшую слюну с уголка рта, - но ночью на идеально удобном матрасе, с идеально затемненными шторами и идеальным белым шумом я только изображаю сон перед котом.

Дэвис неохотно улыбается, подходит к перечню распознанных калибратором ингредиентов и задумчиво произносит:

- Может, и амортенция. Хотя странно, что нет следов омелы. Мне казалось, она уходит последней.

- Состав сразу обещал быть нетипичным, - пожимает плечами Гермиона и устало кладет подбородок на спинку стула, - зато отсутствие омелы делает привязанность более лаконичной, как мне кажется. Меньше романтических трепыханий. А вот лирный корень, который тоже в списке, вполне мог заменить ее и сделать жертву более внушаемой. Аир прекрасно проходит через гематоэнцефалический барьер.

Дэвис хмурится, видимо, вспоминая страницы книги “Экстренный курс медицины для чайников”, который получила от Гермионы на прошлое Рождество.

- Подумай над кровью Ре-эма на досуге, - советует начальница и накладывает пару заклинаний, из-за чего диаграммы дрожат и выдают еще два ингредиента. Гермиона подскакивает, подлетая к ним.

- А?

- Ингредиент неуловим. Как на рынке, так и при анализе зелья. Однако он воздействует на покорность и осторожность оппонента. Ведь твоей разбойнице нужно было как-то заставить жертву последовать за собой в течение очень недолгого разговора - иначе были бы свидетели. А классическая амортенция разворачивает свое действие только через двадцать-тридцать минут, доходя до своего пика только на третий-четвертый час.

- Но эта кровь... это ведь ужасно редко и дорого, - страдальчески вздыхает Гермиона и ставит образец в стазис, чтобы продолжить завтра.

- Что сужает круг поиска, ведь не всякий преступник сможет ее достать, - женщина хитро подмигивает своей подопечной, - выбей у своих сторожевых псов пробу на эту редкую бычью кровь. Только скорее, она метаболизируется в печени менее чем за тридцать шесть часов.

- Ох, я еще даже не выбила себе разрешение взглянуть на его слюну, - жалуется Гермиона и стягивает с плеч халат, следуя за начальницей в раздевалку.

- А твой золотой мальчик, который выжил, разве еще не глава всей этой конторы?

- Гарри вот-вот получит верхний ранг, но разрешение мне нужно получить у другого старого знакомого.

Дэвис протягивает Гермионе кружку теплого молока с мускатным орехом, что должно запустить ее цикл отхода ко сну, и приподнимает бровь:

- У кого же? Я думала, у тебя нет других связей, кроме Поттера.

- У Драко Малфоя, - признается Грейнджер и залпом выпивает напиток.

- Оу, - Клэр хихикает и поясняет, - ну, он хорошенький.

Гермиона с удивлением смотрит на свою всегда эффектно выглядящую начальницу - рыжие волосы в прическе-ракушке с кокетливыми локонами у висков, блестящие карие глаза за модными очками, алые губы и фигура по форме гитары. Эта сорокапятилетняя женщина вполне могла бы составить конкуренцию половине охотниц за сердцем Драко.

- Как это может мне помочь?

- Ну дорогая, тем приятнее будет его убеждать, - Гермионе кажется, что миссис Дэвис тайно вступила в клуб Джинни.

Девушка моет кружку, собирает вещи и выходит вместе с коллегой на свежий воздух.

- Просто для протокола: я все еще не отбросила теорию с сексом, как средством от твоей бессонницы, - кидает напоследок Дэвис и заливается смехом, махнув на прощание.

Гермиона неистово краснеет, буркает что-то про то, что уже пробовала, и трансгрессирует домой.

***

Мускатное молоко не сотворило чуда. Вот уже третий час Гермиона лежит на скомканных простынях без сна. Веки буквально давят на глаза, тело скрепит, но мозг так и не отпускает ее в царство Морфея. Девушка резко поднимается в кровати, решив заняться делом. Живоглот недовольно переворачивается на другой бок.

Идея сварить амортенцию самостоятельно пришла к ней в голову еще утром. Образец помог бы при сравнении с усовершенствованным вариантом, который она обязательно разработает, как только получит доступ к данным тела невыразимца.

Гермиона сгребает в охапку ингредиенты для зелья из своего зельехимического чулана и с наслаждением расставляет их вокруг котла на столике в кухне. Ведьма не планировала чего-то выдающегося, процесс обещал занять не больше шести часов. Завтра она должна была работать только в лаборатории, где царствовал совершенно гуманный график с десяти до четырех часов.

Девушка подожгла горелку под котлом, откупорила первую баночку и с наслаждением начала свою медитацию. Зельеварение очищало мысли, облегчало голову и дарило покой.

Спустя пару часов Гермиона уже неистово зевает. Девушка добавляет истолченные цветки омелы в котел и накладывает пару статических заклинаний, которые должны замедлить процесс зельеварения до утра, когда она уже проснется и добавит последние ингредиенты.

Живоглот, сладко спавший на стуле подле своей хозяйки, радостно мяукает, собираясь остаток ночи провести в мягкой кровати.

- Да, Глотик, давай попробуем поспать, - ведьма потягивается, намеренно игнорируя настенные часы, чтобы не считать в уме, сколько часов сна она урвет. Однако едва светлеющее небо подсказывает ее насмотренному взгляду, что время болтается уже около четырех часов утра.

Измученная, но довольная, Гермиона погружается в сон почти сразу.

***

В девять утра все еще не выспавшаяся, но поспавшая, Гермиона с интересом помешивает почти готовое зелье. Более восьми лет назад амортенция пахла для нее свежескошенной травой, новым пергаментом и волосами Рона Уизли. Теперь детская влюбленность осталась в прошлом, и ведьма с нетерпением экспериментатора гадала, как меняются запахи со временем. Конечно, она знала, что меняются, но еще не испытывала эти перемены на себе.

Девушка целенаправленно развивала у себя обоняние из профессиональной необходимости. И это не могло не повлиять на ее повседневную жизнь. Так, например, она избегала магазинов с парфюмом, сторонилась слишком пряной еды и даже некоторых необязательных людей, чьи запахи ей не нравились.

Грейнджер гасит огонь и дает зелью остыть под крышкой. В это время она завтракает и собирается на работу. Жуя тост с джемом, она попутно записывает аргументы для Гарри, которые убедили бы его убедить Малфоя в необходимости убедить свою оперативную группу в том, как же ей необходимы все эти данные из спецотдела Мунго. Самостоятельно подойти к слизеринцу она пока не решалась.

Наконец, звенит таймер и Гермиона почти вприпрыжку подходит к котлу - поднимает крышку, чуть склоняет голову и с закрытыми глазами вдыхает.

Первой мыслью проносится ошибка в рецептуре. Второй - плохо наложенный стазис и нарушение в температурном режиме. Третьей - качество и срок годности ингредиентов. И только спустя несколько минут самопроверки Гермиона подвергает анализу букет ароматов, который ощущает.

Удовое дерево, дым и мандарин.

Гермиона подносит нос буквально к самой поверхности зелья, вынюхивая свою любимую траву и пергамент, но тщетно.

Она даже не любила мандарины. Про удовые деревья она думала примерно никогда. А ноты дыма и вовсе казались ей слишком жесткими для собственного вкуса.

Что же с ней случилось? Может, бессонница повлияла на ее обонятельные рецепторы? Гермиона кидается к домашним специям и, проверив свои ощущения на корице, перце и кофе, исключает проблему лживого нюха.

В этом стоит разобраться. Записав три своих новых “любимых” предмета в книгу, девушка несётся на работу.

***
День тянулся бесконечно долго без движения, результатов анализов и каких-либо новостей о деле. Она с трудом высидела до конца рабочего дня, после чего кинулась в Министерство к Гарри.

Отдел аврората всегда наводил на нее ужас неловкости. Путь к кабинету Гарри лежал через десятки рабочих столов рядовых авроров и напоминал собой подиум. Молодые, щеголеватые и любопытные парни то и дело кидали ей приветы, легкие шутки и заинтересованные взгляды. Просто среди авроров было слишком мало женщин. Гермиона с досадой оттягивала края шортиков в шотландскую клетку, хотя плотные черные колготки едва ли демонстрировали и кусочек ее кожи. Тем не менее, неловко улыбаясь и борясь с желанием нацепить на себя обратно уличное пальто, она доползла до кабинета Гарри, чтобы узнать, что он закрыт.

- Он в конференц-зале, - немедленно сообщает Бетти, очаровательная аврорка на пару лет младше ее самой, - если хочешь, можешь подождать его у меня.

И девушка, не дожидаясь ответа, ведет ее в комнату поменьше с тремя рабочими столами внутри.

- Иногда среди всех этих парней сложно работать, да? - пытается завязать разговор Гермиона, усаживаясь на предложенное место у окна.

- Ну, сегодня хотя бы не пришлось отстреливаться, - отвечает Беттани и только спустя несколько секунд смеется, позволяя Гермионе понять, что это шутка.

Они болтают еще некоторое время, Бетти в общих чертах рассказывает о работе своего маленького отдела, и после двух чашек пряного чая в дверном проеме появляется лохматая голова Гарри Поттера.

- Долго ждешь? - спрашивает он, обнимая подругу и сразу ведя ее за собой.

- Нет, я по делу, - сразу сообщает Гермиона, как только они оказываются в его кабинете.

- Кто бы сомневался, - смеется Поттер и устало снимает свои очки, чтобы протереть стекла.

- Это по поводу Обливиэйта, мотелей и невыразимцев. Твои ребята не дают мне доступ к анализам пострадавшего. А мне это жизненно необходимо. Это поможет подтвердить зелье, которое преступник использует для управления жертвами.

Гермиона выпаливает всё разом, не давая Гарри вставить и слово о том, что он сам не задействован в этом деле.

- Почему ты не поговоришь с Малфоем? - только и спрашивает он.

- Я думала использовать тебя в качестве подкрепления, - честно отвечает девушка.

- Я понял, - нисколько не удивляется друг, - Ты голодная?

- Что? - Гермиона целиком и полностью сосредоточена на деле.

- Нам нужно будет написать хорошенький пергамент со всеми твоими убедительными аргументами, чтобы дать тебе больше доступа к этому делу. На это уйдёт несколько часов. Поэтому предлагаю сначала поесть.

Грейнджер радостно кивает.

Они обедают прямо в офисе едой, добытой из министерской столовой, попутно обсуждая прошедшие дни. Гарри рассказывает о последних операциях, не особенно беспокоясь о конфиденциальности, и о серьезных планах на третьего ребенка. Гермиона делится самыми интригующими возможностями в криминалистике и жалуется на плохой сон. Она с теплотой смотрит на друга, отношения с которым, кажется, никогда не износятся и не постареют.

- Мне дали верхний ранг. Всё официально, - Гарри указывает вилкой на бушлат в углу комнаты, на котором нашита новенькая строчка, - Празднуем в пятницу, в баре Мертвых поэтов, отказы не принимаются. Пьем, пока ты не уснешь.

Гермиона смеется и сердечно поздравляет друга.

- Кстати, повышение получил не я один. Делю тусовку с Малфоем. Может, он выпьет и перестанет быть для тебя таким страшным - попробуешь убедить его на месте?

- Я не боюсь Малфоя, - возражает Гермиона, - Я просто не до конца его понимаю.

- Ты не общаешься с ним, - пожимает плечами Гарри, пытаясь поймать вилкой помидорку черри. Затем с улыбкой смотрит на подругу, - Вот тебе и не хватает данных для анализа.

Они заканчивают обед и все оставшееся время подкрепляют данные к ее прошению. После чего Гарри подсовывает ей одну из своих застрявших дел-головоломок, разумеется, только посмотреть. И это засасывает их еще на несколько часов мозгового штурма.

- Джинни съест меня, если узнает, что я пособничал твоим переработкам, - замечает Гарри, силой вытягивая досье у Гермионы из рук. - Мы порядочно задержались, пора домой. Я только отнесу это в архив.

Гермиона согласно кивает и выходит с Гарри из кабинета. В холле, который напоминал час-пик маггловского метро днем, сейчас никого. Она проходит мимо письменных столов, останавливается взглядом на любимых кружках, фотографиях и стикерах работников, пока не натыкается на едва заметный аромат.

О Мерлин, не может быть.

Гермиона делает буквально пару шагов в сторону источника и оказывается в конференц-зале. На ближайшем к выходу стуле висит темно-зеленый шарф в тонкую серую клетку. Девушка осторожно берет его в руки и подносит к лицу.

Удовое дерево, дым и мандарин.

Гермиона пораженно вдыхает аромат снова и снова, пока не кружится голова. Он пахнет, как ее амортенция.

Где-то живет человек, который привлекает ее на уровне якобсонова органа - примитивного скопления обонятельных клеток, теоретически влияющих на выбор партнера по его запаху. Возможно, они даже знакомы настолько, что она подсознательно запомнила его запах. Услышав шаги Гарри в коридоре, девушка на автомате складывает шарф в свою сумку, решив разобраться с этим дома в спокойной атмосфере. Завтра она его обязательно вернет и тайком узнает про владельца.

***

Гермиона задумчиво сжимает в пальцах похищенный шарф. Время близится к полуночи, она уже перебралась на кровать, но голова не оставляет попыток анализа. Мягкая, хоть и немного колючая ткань отнюдь не из дешевых, хотя Гермиона не нашла никаких брендовых ярлычков или вышитых инициалов. Вещь не новая, но в отличном состоянии, что говорит об аккуратности своего хозяина. Стиль сдержанный, классический. Такому шарфу полагается хорошее, немного старомодное пальто и начищенные ботинки-оксфорды.

Девушка закрывает глаза и вдыхает аромат еще раз. Он определенно ей нравился, хотя она и не может назвать в своем окружении даже отдаленно похожие ноты. Гермиона вдыхает еще раз, и еще, пока наконец не засыпает.

Вскочив через восемь часов от звука будильника, Гермиона с удивлением обнаруживает, что сигнал опередил ее пробуждение, чего не случалось уже очень давно. Девушка садится в кровати и обнаруживает, что все еще прижимает к груди таинственный шарф. По-видимому, она так и уснула в обнимку с ним. И как же быстро она уснула!

Ведьма поднимается с кровати с непривычно светлой головой отдохнувшего человека. Она чувствует себя выспавшейся и бодрой, чего не ощущала уже очень давно. Девушка не позволяла себе прием зелья сна без сновидений более десяти раз за месяц, однако даже под ним она не спала так сладко.

Аккуратно свернув шарф и положив его, точно священную реликвию, рядом с подушкой, Гермиона быстро изменила план возвращать вещь сегодня же. Мог ли запах ее амортенции стать ее волшебным антидотом против бессонницы? Можно ли было пропитать наволочку амортенцией и больше не знать горя? Или дело было не в запахе, как таковом, а в самом факте присутствия вещи ее предполагаемого предмета обожания, о котором она до сегодняшнего дня даже не подозревала. Всё это казалось странным и интригующим, но дарило Гермионе давно забытую надежду.

Весь день девушка просто летала - зелья исследовались и варились так, будто она выпила Феликс Фелицис. Миссис Дэвис с любовью оглядывала свою обновленную подчиненную и искренне верила, что Гермиона прибегла-таки к помощи её совета.

Вернувшись домой, Грейнджер занялась подготовкой эксперимента. Спрятав шарф в целлофановый пакет и заперев его в самый дальний от ее спальни комод, она достает свежесваренную амортенцию, пахнущую в точности так же, как украденный предмет гардероба, и брызгает на свою подушку несколько капель. Когда приходит время отхода ко сну, девушка с нетерпением ложится в кровать, ожидая повторного чуда.

Чуда не случается.

Покрутившись на злосчастной подушке, от которой буквально несет чужим мужским парфюмом, спустя два часа Гермиона с раздражением вскакивает, сдирает наволочку и поскорее несет ее в корзину с грязным бельем. Сквозь шторы бьется лунный свет, глаза тяжело опускаются, но уснуть все еще не выходит. Девушка недовольно смотрит на часы и отмечает, что провалялась без сна на стерильном белье еще около сорока минут.

Руки тянутся к тайнику с амортизированным шарфом. Гермиона крадется к комоду, одним движением достает мягкую ткань и ложится обратно под одеяло. Обнимая шарф незнакомца, Грейнджер чувствует себя почти извращенкой, но буквально через пять минут проваливается в сон.

***

Гермиона повторяет свой ритуал еще одну ночь, после чего отмечает, что шарф пахнет теперь ей самой, а не удовым деревом, дымом или мандаринами. Это сказывается и на его чудодейственном усыпляющем эффекте - четвертую ночь девушка проводит уже без сна. Ей ничего не остается, как идти к Гарри и выяснять имя владельца. И при возможности налаживать с ним аренду его личных вещей, если тот согласиться сотрудничать.

Заявившись после рабочего дня к Поттеру, Гермиона вдруг вспоминает, что сегодня пятница, а значит из аврората она направится прямиком в бар для празднования его повышения. Уже идя по знакомому коридору, она оглядывает свой наряд, состоящий из плиссированной юбки чуть ниже колена, черной водолазки с воротом под горло и незамысловатых ботинок. Девушка обещает себе празднично распустить волосы и подкрасить губы красным цветом к вечеру.

Гарри снова не оказалось в кабинете. Однако в этот раз помещение открыто и Гермиона с удовольствием ныряет внутрь подальше от посторонних глаз. Удобно усевшись в кресле напротив стола друга, Гермиона вытаскивает из сумки драгоценный шарф и погружается в свои мысли, периодически перебирая его кисточки между пальцев. Бессонная ночь накрывает голову чугунным куполом, и совсем скоро ожидание и усталость делают свое дело - ведьма так и засыпает, сжимая ткань в руках.

- Грейнджер?

Гермиону будит мягкий баритон. Она неохотно открывает глаза и обнаруживает прямо над собой серые глаза в обрамлении белых, почти прозрачных ресниц. Девушка уснула на стуле, запрокинув голову на спинку, из-за чего у нарушителя ее спокойствия появилась возможность склониться прямо над ее лицом, стоя за ее спиной.

Девушка моментально выпрямляется, чудом избежав столкновения с головой Драко Малфоя, который инстинктивно отходит на шаг назад.

- Спишь в общественных местах? - ухмыляется мужчина, обходя стул и усаживаясь на край стола Гарри.

- Ох, Малфой, как же ты меня напугал, - девушка чувствует под пальцами своей руки бешено стучащее сердце. Заметив, что взгляд Малфоя также обращен на ее грудь, недоуменно спрашивает, - Что?

- Мой шарф, - указывает Малфой пальцам на ткань, которую она по инерции прижала к груди, - где ты нашла его?

Глаза девушки расширяются от настигающего ее осознания.

- Это твой шарф? - переспрашивает она.

- Да, я так и сказал.

Ведьма возвращает шарф владельцу и потерянно сообщает:

- Нашла его в конференц-зале.

Только теперь она обращает внимание и на другие свои органы чувств. Девушка улавливает легкий шлейф дыма и уда, и она почти уверена, что источником является мужчина напротив.

- Кажется, там я его и оставил пару дней назад. Что ж, спасибо, - благодарит ее Драко и накидывает его на шею, не завязывая. Гермиона так занята внутренними мыслительными процессами, что даже не реагирует на его слова. - Всё в порядке, Грейнджер? Или мне позвать колдомедиков?

- Да, да, я просто… - лепечет она и поднимается со стула, отходя спиной к двери.

- Ты же ждала Поттера? Я тоже к нему, - парень встает и делает шаг навстречу.

- Я уже ухожу, мне уже пора, - мотает головой девушка и стремительно покидает кабинет, оставив Малфоя наедине с его недоумением.

Преодолев быстрым шагом целый этаж, Гермиона сворачивает в первый на пути дамский туалет. Там она умывается холодной водой и находит почти паническое отражение в зеркале. Щёки горят, глаза блестят, ей даже кажется, что она подпрыгивает в такт своего сердцебиения.

Её амортенция пахнет Драко Малфоем.

Не то чтобы она надеялась всерьез на какие-то отношения с объектом своего обонятельного интереса, но раньше она намеревалась хотя бы поговорить с ним. Теперь же сложность гипотетической сделки возводилась в абсолют. Гермиона с трудом представляла себе вселенную, где чистокровный принц с интересом рассматривает ее предложение… узнать друг друга поближе? Одолжить ей пару-тройку своих личных вещей на месяц? Конечно, открыто он не показывал своего неприятия, но Гермионе всегда казалось, что его дружелюбие и толерантность к ее происхождению были подарком для Гарри в дань искренней, здесь она не сомневалась, дружбы с ним.

Гермиона сделала глубокий вдох, затем медленный выдох. Ладно, по крайней мере, она вычислила владельца этого снотворного запаха. Задача выполнена. Кроме того, существовало как минимум одно средство против её бессонницы, не очень понятное, довольно смущающее, но эффективное. Еще одна галочка в ее списке дел. Это неплохо.

Сейчас она успокоится, пойдет домой и покормит Живоглота. Польет цветы и рассортирует ингредиенты для зелий в своем чулане. Отличный план. А тот факт, что, вероятно, она влюблена в Драко Малфоя, она обдумает как-нибудь потом.

***

Гермиона пересыпала засушенные цветки Мать-и-мачехи в новую баночку, когда тишину разорвал трезвон ее мобильника. Взяв телефон в руку, Гермиона виновато прочитала имя лучшего друга на дисплее.

- Алло, - как ни в чем не бывало, отвечает она.

- Ты где? - Гарри буквально кричит в трубку, пытаясь переорать многолюдный гул и музыку на заднем фоне.

- Ты знаешь, я что-то неважно себя чувствую, - Гермиона запоздало понижает голос, имитируя то ли хрип в горле, то ли измученность от головной боли, - Я заеду с поздравлениями к вам на выходных.

- Враньё, - обрывает Гарри, даже не давая ей закончить, - Я жду тебя в баре через пятнадцать минут, иначе я собираю всю бригаду празднующих, и мы заваливаемся к тебе домой.

- Ладно, - цокает языком Гермиона, - Кажется, мне уже лучше.

- Отлично, - весело говорит Поттер и бросает трубку.

Грейнджер надеялась избежать вечернего сборища просто потому, что еще не решила, как вести себя с Малфоем, который тоже должен был праздновать свое повышение сегодня. Парни двигались удивительно синхронно вверх по карьерной лестнице.

Натянув длинную черную юбку с целомудренным разрезом на ноге и белую кофту с широкими рукавами, Гермиона освежила помаду на губах и в который раз попыталась замаскировать мешки под глазами. Но проблема зашла далеко за пределы ее навыков визажиста - она все также напоминала мертвую невесту из мультфильма Тима Бёртона. Завязав волосы в лёгкий шиньон у шеи, Гермиона буквально запрыгнула в ботинки и трансгрессировала.

Бар Мертвых поэтов представлял собой двухэтажное угловое здание, целиком состоящее из окон, маленьких столиков и тысячи свечей. Гермиона осторожно обошла несколько волшебников, курящих у крыльца и потягивающих вино из эффектных фужеров, толкнула тяжелую дверь и была почти сбита с ног.

- Гермиона! - радостно обнимает ее Гарри и, схватив за руку, ведет заковыристой дорогой сквозь толпу к их столикам, - Я, признаться, обалдел от твоей наглости.

- Ну, прости! - виновато жестикулирует свободной рукой девушка, - Иногда мне хочется спрятаться дома.

- Я знаю! - кричит друг, огибая танцующую в центре группу волшебников, - Но сегодня я накладываю вето.

Они заворачивают в очередную нишу, и Гермиона оказывается лицом к лицу с дюжиной авроров за ломящимся от стаканов столом. Быстро взглянув в лицо каждого, она спрашивает Гарри, чтобы слышал только он:

- А где Джинни, Рон, Невилл и вообще кто-нибудь?

- А, - соображает Гарри, - сегодня только среди своих, так сказать, рабочее сборище.

- А почему ты позвал меня? - все еще не понимает Гермиона, тайком выискивая белобрысую шевелюру, из-за которой и боялась появляться.

- Как почему? Ты так или иначе участвовала более чем в половине дел, из-за которых мне дали первый ранг! - Гарри опускает руку на ее плечи и из-за всех сил прижимает к себе, - По-хорошему - половину моего жалованья я должен отдавать тебе.

Гермиона отпирается, заявляя, что в большинстве случаев просто сопровождала ход его мыслей, но внимательные слова лучшего друга ей льстят. Парни тем временем быстро принимают девушку в компанию, левитируя для нее еще один стул и забирая пальто. Гермиона впопыхах жмет руки тем, с кем еще не успела познакомиться за свое трехлетнее сотрудничество с авроратом.

- Что ты будешь? - спрашивает Гарри, собираясь к барной стойке.

- Что-то не очень крепкое, - кричит Гермиона и добавляет, - Я не планирую сегодня напиваться.

- Понял, - подмигивает Гарри, и через пять минут она уже держит в руках бокал с кровавой Мэри.

Беспомощно взглянув на хитрую улыбку друга, она послушно делает первые глотки. Водка быстро ударяет в голову, поэтому когда появляется Малфой с набором стопок в руках, она почти не чувствует потребности сбежать.

- Грейнджер, - приветствует он её, и она старается улыбнуться в ответ. После чего поскорее отводит взгляд и делает еще два хороших глотка своего “некрепкого” напитка. Так, для храбрости.

Ближе к десяти вечера народ наконец-то напивается и затихает. Их большая компания разбивается на маленькие дискуссионные круги, которые только периодически объединяются для новых поздравлений, тостов и звона бокалов. Гермиона не замечает, как осушает уже вторую порцию Порто-флип. Единственное, что она хорошо усвоила с тусовок в академии - это абсолютный запрет на снижение градуса, чему она и следует последние пару часов.

Тем временем за роскошный рояль в углу садится импозантный мужчина и на пару со своим коллегой скрипачом заводят приятную неспешную музыку. Центр зала, где раньше бесновались молодые волшебники, немного пустеет, народ берет паузу для разговоров и заказа новых напитков. Некоторые пары выходят им на смену покружиться под живую музыку.

- Гермиона, ты какая-то грустная, - заявляет Гарри, который, видимо, также не ведёт счёт уровню алкоголя в крови, и безапелляционно продолжает,- Сейчас ты либо выпиваешь эти три шота залпом, либо идёшь танцевать!

Гермиона недоуменно смотрит на друга. Она даже близко не грустила, половину произнесенных тостов были от нее, а последние два казались ей даже слишком веселыми. И она уже давно превысила свою алкогольную норму. Прежде чем она успевает что-либо возразить, Гарри поворачивается к Малфою и буквально требует:

- Малфой, не потанцуешь с Гермионой вместо меня? А то я чувствую себя не слишком уверенным во всех этих благородных па.

- Гарри? - Гермиона будто даже немного трезвеет от идеи друга. Это его попытка продвинуть ее с ее делом через приватный разговор? Малфой же тем временем ставит свой стакан, поднимается так уверенно, будто весь вечер пил только воду, и подает ей руку, которую Гермиона на автомате принимает.

- Я не могу отказать Поттеру, - пожимает плечами Малфой, ведя Гермиону за собой, почти невесомо удерживая ее пальцы в своей широкой ладони, - Он пару раз спас мне жизнь.

- Интересно, как далеко ты можешь зайти в исполнении его желаний, - говорит Гермиона скорее самой себе, но парень слышит это и усмехается.

Он разворачивает девушку к себе лицом, продолжая удерживать ее кисть левой рукой, кладя свою правую на ее лопатку. Гермионе ничего не остается, как положить свои пальцы на его плечо. Разница их роста в целую голову освобождает ее от неловкости поддерживать зрительный контакт, что дает ей маленькую передышку. Впрочем, ненадолго.

- Так значит, тебе нужен доступ к материалам Обливиэйта? - Драко склоняет голову к ее уху, чтобы она расслышала его через льющуюся музыку.

- О боже, Гарри уже сказал тебе? - она задирает голову, чтобы посмотреть на него, Малфой тихо смеется.

- Он подошел ко мне вчера и потребовал быть поприветливей, ведь часть его друзей в ужасе от того, чтобы попросить меня о чем-либо. Кроме того, кажется, этот толстенный трактат с причинами, почему Гермиона Грейнджер должна уже возглавить аврорат, чтобы раскрыть это несчастное дело, был написан именно для меня.

Гермиона чувствует, как горят ее щеки.

- Я просто не хотела быть голословной и подбирала аргументы, - девушка неосознанно утыкается лбом ему в грудь. Только теперь она достаточно близко, чтобы действительно ощутить, как невероятно хорошо пахнет Драко Малфой вживую.

- Я впечатлен, - едва кивает он, - но если бы ты обратилась сразу ко мне, уже в среду ты получила бы все необходимые данные.

Малфоя, кажется, нисколько не смущает внезапный контакт с девушкой, и он только крепче притягивает ее к себе, так что теперь Гермиона может при желании прислониться к его груди щекой.

- Серьезно? - совершенно искренне удивляется она и снова вскидывает голову, ища зрительный контакт, - Я думала, через Гарри иду по пути наименьшего сопротивления.

- Ну, составление списка всех точек обитания этого златошкурого быка и сбыта его крови, конечно, заняло меньше времени, чем разговор со мной, - Драко старается говорить серьезным тоном, но Гермиона ловит его:

- Подожди, ты что, подтруниваешь надо мной?

- Я бы не посмел, Грейнджер, - мгновенно отрицает он, - Я только склоняю голову перед твоей детализированностью.

- Или дотошностью? - допытывается она.

- Я такого не говорил, - качает головой он.

Когда музыкальная композиция подходит к концу, Гермиона уже убирает руку с его плеча, собираясь вернуться к остальным. Но Драко не выпускает ее из кольца своих рук, и они продолжают покачиваться в легком танце под новую мелодию.

- Я хотел спросить, - начинает он неуверенно, - есть ли причина тому, что ты стала выглядеть настолько болезненно последнее время?

Гермиона хочет возмутиться, но отчего-то вдруг смеется.

- Малфой, ты же джентльмен! - с упреком говорит она и даже отрывает свою левую руку от его плеча, чтобы обвинительно ткнуть его в грудь, - Тебе не следует задавать такие вопросы женщине.

Она была непозволительно пьяна, в чем отдавала себе ясный отчет. Но как же хорошо ей было рядом с ним. Гермиона попыталась незаметно вдохнуть его запах полной грудью, чувствуя себя при этом каким-то вампиром.

Драко мягко возвращает ее руку на положенное место.

- Я просто чувствую себя виолончелистом, когда держу тебя за талию.

Гермиона только теперь отмечает, что его правая рука сместилась ниже лопатки.

- Почему? - с удивлением интересуется она.

- Потому что могу пересчитать все твои ребра на ощупь.

Волна смущения накрывает Гермиону второй раз. И она даже чувствует себя обязанной объяснить свою худобу.

- Я плохо сплю, - признается она и тяжело вздыхает, - Когда бодрствуешь, тратится много калорий. А аппетит у меня всегда был скорее вынужденный, чем хороший.

- И что же, ничего не помогает? - Гермионе даже чудится в его голосе беспокойство.

- Почти ничего, - кивает девушка и вдруг смеется, - Ну, моя руководительница настаивает, что мне следует попробовать хороший секс.

Драко даже сбивается с ритма из-за ее слов. Гермиона же осознает, чем поделилась, только когда они возвращаются в плавный танец.

- Прости, - виновато произносит девушка и морщится, - Конечно, тебе не хотелось слышать такие подробности.

- Да, - тихо соглашается Малфой, - Будет лучше, если я стану последним, с кем ты поделилась этим способом.

Он шепчет это куда-то ей в макушку, прежде чем музыка обрывается и они решают вернуться к столикам.

Последующее алкоголеисчисление Гермиона старательно пытается вести хотя бы в тостах. О миллилитрах речи даже не идет. Девушке казалось, что они с Гарри успели выпить за все пятнадцать лет дружбы, за их настоящих и будущих детей, за победу Рона в чемпионате мира по квиддичу, которая обязательно случится, за здоровье Гермионы, за долголетие Макгонагалл, за свободу домовиков и равноправие оборотней. И это только часть списка. Они смеялись, плакали и даже немного бранились до поздней ночи, пока на “рабочее” сборище не ворвалась Джиневра Уизли, намеревающаяся разогнать всех по домам. Гермионе казалось, что ее решимость только разогревалась от того факта, что в ее беременном положении она не могла выпивать вместе с ними.

- И как у них получилось так тебя напоить, - голосом Молли причитала Джинни, сжимая лицо Гермионы в заботливых руках, - Я столько раз пыталась, но не приблизилась даже к половине успеха этих пьяниц.

Грейнджер глупо захихикала. Её саму от себя воротило, но ничего достойнее её тело сейчас не выдавало. Распорядившись с доставкой нескольких совсем уж пьяных коллег Гарри, а остальных отправив домой на собственных ногах, Джинни осталась наедине со своим мужем, лучшей подругой и Драко Малфоем.

- Я трансгрессирую с тобой, а потом вернусь за Гарри, - объясняет Джинни Гермионе, уже намереваясь вывести ее на улицу.

- Меня стошнит, богом клянусь, - сопротивляется Гермиона в ее крепкой хватке.

- Меня тоже, - пытается пожаловаться Гарри, на что рыжая лишь машет рукой.

- Я могу отвести ее к себе, - предлагает Малфой, перехватывая руку Гермионы, и поясняет, - Я живу в трех кварталах отсюда.

- И что же вы будете делать одни в квартире одного из самых известных сердцеедов Лондона? - с подозрением спрашивает девушка, уперев руки в боки.

- Он нормальный мужик, Джинни, - решает вступиться за Драко миролюбивый Гарри.

- Тшшш, - шикает на него любовь всей его жизни и возвращается к допросу.

- Уложу её спать, утром накормлю и отправлю в школу, - закатывая глаза, сообщает Драко.

- Поклянись, что не воспользуешься положением! - требует Джинни, угрожающе подняв указательный палец.

- Только если она сама захочет, - Малфой почти мгновенно получает за свои опасные слова прожигающий взгляд рыжеволосой ведьмы, - Клянусь, Уизли.

- Хорошо, - слишком легко верит ему юная миссис Поттер, - Помни, на кону твое участие в крестинах нашего следующего ребенка.

- Ох, таким я бы не стал рисковать, - заверяет Малфой, положив руку на сердце. - До скорого, Поттеры.

Они прощаются, и Малфой, переложив руку покорной Гермионы Грейнджер под свой локоть, уводит девушку в темноту за свет огней Мертвых поэтов.

Гермионе кажется, что мужчина не ведет ее, а буквально тащит на себе, из-за чего страшно волнуется.

- Мне кажется, я могу пойти сама, - говорит она и отстраняется, - Не хочу быть мешком картошки.

С достоинством восстановив дистанцию между ними, Гермиона спотыкается о первую попавшуюся выбоину и летит лицом вниз. Драко подхватывает ее у самой земли и настойчиво возвращает руку под свой локоть.

- Для мешка картошки тебе надо еще набрать массу, Грейнджер.

Испытывая неловкость от всей этой ситуации, Гермиона решает оправдаться.

- Я обычно столько не пью.

- Верю, - кивает Малфой, продолжая путь вперед.

- И это обычно я запрещаю всем пить и веселиться.

Малфой смеется.

- В этом я тоже не сомневаюсь.

Гермиона следит за приближающимся фонарем и пытается рассмотреть лицо своего провожающего в мимолетном свете.

- Знаешь, Гарри сказал, что мне следует узнать тебя поближе.

- Вот как? - поднимает брови Малфой, - и насколько ближе?

- Настолько, чтобы понять тебя, - не видит подвоха девушка, старательно смотря себе под ноги, - И мне кажется, что ты можешь оказаться действительно хорошим.

Драко поворачивает к ней голову и долго вглядывается в её лицо.

- И что бы ты сделала тогда, окажись это правдой?

- Я не знаю, - пожимает плечами Гермиона, - Попыталась бы тоже тебе понравиться.

Дальше они идут молча, пока не достигают классического лондонского крыльца с засохшим кустом сирени сбоку. Они поднимаются на второй этаж, и Драко пропускает Гермиону внутрь.

- Никогда бы не подумала, что ты поселишься в маггловском доме, - замечает девушка, усевшись на полу и неловко пытаясь стянуть ботинки на высокой шнуровке. Драко опускается на колено рядом с ней и помогает ей разуться.

- Здесь меня никто не знает, - пожимает плечами парень, снимая с нее пальто, - Да и пьяную девушку так просто не приведешь в Малфой-мэнор. Ее непременно стошнит при трансгрессии.

Гермиона надеется, что это лишь подколка, а не горький опыт с многочисленной практикой. Впрочем, когда это она начала задумываться о том, с кем Драко Малфой проводит вечера.

Побродив по чужой квартире еще немного, Гермиона отвлекается на голос хозяина:

- Давай, Грейнджер, я обещал уложить тебя спать.

Девушка следует за ним в небольшую комнату с двуспальной кроватью. Здесь она чувствует наибольшую концентрацию уда, дыма и мандаринов. Идеальная спальня.

Гермиона смущенно спрашивает:

- Мне можно здесь поспать?

- Можно.

Драко отвечает медленно, будто оценивая ситуацию. Он облокачивается плечом о дверной косяк, скрещивая руки на груди, и старается запомнить каждую деталь этого вечера. Девушка крадется по комнате, буквально принюхиваясь, после чего резко плюхается на кровать. Ее прическа беспокойно подпрыгивает, и распустившиеся локоны достают кончиками покрывала. Гермиона также порывисто опускает голову на одну из подушек и перекатывается на живот, утыкаясь лицом в сиреневую ткань. Драко слышит, как она шумно вдыхает. Затем ведьма медленно, словно сонный кот на солнце, укладывает на подушку левую щеку, подтягивая колени к груди, и блаженно закрывает глаза.

Драко не шевелится, но спустя несколько секунд Гермиона распахивает их снова и спрашивает:
- А где будешь спать ты? - она выглядит обеспокоенно.

Драко прячет откровенный смешок за легким движением кисти, будто убирает прядь волос с лица. Девушка не отводит глаз.

- Вероятно, на диване, Грейнджер.

- А ты не мог бы поспать рядом со мной? - наверное, Драко не владеет лицом и его удивление замечает даже пьяная Гермиона, поэтому она тут же садится и растерянно жестикулирует руками, - Я имею в виду, чисто платонически! Просто поспишь рядом, для эксперимента, хорошо?

Малфой медленно выдыхает, прячет руки в карманы и кивает.

- Хорошо, Грейнджер. В цели эксперимента ты меня, конечно, не посвятишь?

- Я бы предпочла оставить тебя в слепой рандомизированной группе, если ты не возражаешь.

У Гермионы заплетается язык, но в профессиональных терминах она все еще точна. Малфой пожимает плечами и окидывает ее наряд оценивающим взглядом. Затем отталкивается от стены, достает из шкафа стопку вещей и кладет ее на кровать рядом с девушкой.

- Вот. Можешь переодеться.

Мужчина берет одежду и для себя и спешит выйти из комнаты.

- Драко?

Он оборачивается, старательно скрывая удивление за безразличной маской.

- Но ты же вернёшься? - ее голос звучит по-детски беззащитно. Будто он собирается закрыть ее в темной комнате наедине с монстром под кроватью. Драко уже ничего не понимает, но обещает:

- Конечно.

***

На следующее утро Гермиона просыпается медленно и неохотно. Не открывая глаз, она переворачивается на другой бок и нежится в чужой постели еще какое-то время. Девушка комкает большое мягкое одеяло и с удовольствием обнимает его руками и ногами, проваливаясь в сон. Ей снится Малфой в мандариновом саду. Вокруг огромные сугробы, но он одет совсем не по-зимнему. Распахнутое пальто, голое горло и внимательные глаза. Гермиона запоздало думает о том, что сама обрекла парня на холодную смерть, когда похитила его шарф, как вдруг просыпается.

Она осматривает полутемную комнату, в которой так быстро заснула вчера. Она не помнила, как вернулся ее владелец. Сейчас в комнате она находилась совсем одна.

Девушка с наслаждением потягивается и глубоко зевает. Это был лучший ее сон за последние годы. Из-за наглухо зашторенного окна ведьма не может определить время. Что ж, если Малфой и спал рядом, как обещал, то должен был давно встать - это Гермиона ясно определила по угасающему запаху своей амортенции.

Девушка поднялась с постели и заправила ее так аккуратно, как только могла. На носочках она подошла к двери, тихо открыла ее и высунула голову за порог.

- Проснулась? - тут же услышала она чуть хриплый голос из-за угла.

Девушка затворила за собой дверь и последовала на его звук. Драко Малфой в белой футболке и бежевых флисовых штанах сливался с ярким солнечным утром. Он стоял к ней спиной, орудуя чем-то у плиты. Гермиона подавила внутреннее удивление и осторожно подошла к высокому столу-острову, что разделял большую комнату на гостиную и кухню.

- Доброе утро, - неуверенно произнесла она и, не зная куда себя деть, с трудом вскарабкалась на высокий стул.

- Выспалась? - последовал следующий вопрос.

Гермиона блаженно улыбнулась, но подавила в себе желание устроить потягушки при, по правде, едва знакомом парне. Этот хрупкий статус едва знакомых людей она осознала вдруг со всей смущающей ясностью. Именно к едва знакомому человеку она вчера нагрянула совершенно пьяная и заставила делить с собой кровать.

- Малфой, - Гермиона уставилась на сцепленные пальцы перед собой, застигнутая врасплох собственной совестью и воспитанием, - Я хотела бы извиниться за все причиненные неудобства.

Парень оборачивается и удивленно поднимает бровь, неспешно вливает молоко в чашку с кофе и ставит ее перед девушкой. Он облокачивается локтями о стол и наклоняется к ее лицу, внимательно всматриваясь. Гермиона старается не дышать, хотя легкие внутри горят от необходимости вдохнуть запах мужчины напротив. Еще разок, напоследок.

- Для раскаяния ты выглядишь слишком довольной, - хмыкает Драко и возвращается к плите.

Гермиона отмирает и обращает внимание на другие ароматы - сливочное масло, яйца, молоко. Девушка привстает со стула и пытается заглянуть ему за плечо. Неужели Драко Малфой готовит для нее панкейки? Она также обращает внимание на напиток перед собой - аккуратная чашка с облачной пенкой молока, под которой скрывается хороший, она была уверена, кофе.

- Я давно так не высыпалась, - признается она и на автомате сгибает правую ногу, утыкаясь пяткой в стул. Кладет подбородок на колено и запоздало думает, что леди не следует так сидеть на кухне у этого самого едва знакомого мужчины. Но Малфой не выглядит как человек, которого заставили потесниться - он просто проводит свое утро выходного дня. Гермиона испытывает дежавю завтрака с другом, которого давно не видела.

- Даже секс не потребовался? - спрашивает Малфой и снова оборачивается к ней на сто восемьдесят градусов, чтобы увидеть ее реакцию.

Гермиона смеется и закрывает лицо руками.

- Мне так стыдно, что я тебе рассказала! - бубнит она. Затем обнимает колено руками и утыкается в него щекой, - Ну, если между нами ничего такого не было, то совместного платонического сна было достаточно. Ты ведь спал со мной?

Малфой на миг отворачивается, и Гермиона видит легкий румянец на его бледном лице.

- Ты сама меня попросила, - напоминает он осторожно.

- Да-да, я помню, - кивает ведьма и не может стереть со своего лица улыбку выспавшегося, полного жизни человека. Она ищет глазами настенные часы и с удивлением отмечает, что время перевалило за полдень. Небывалая цифра сна для ее организма, - Эксперимент удался.

Драко хмыкает и продолжает формировать стопку панкейков на тарелке.

- И как часто ты проводишь такие эксперименты? - спустя минуту равнодушно спрашивает он.

- По правде, ты единственный пробанд, и то незапланированный, - признается Гермиона и задумчиво наблюдает за его движениями.

- Так что, мне теперь включить в расписание благотворительный сон, чтобы ты периодически высыпалась? - спрашивает Драко, но Гермиона не видит его лица и не понимает, шутит он или издевается.

- Я поищу что-нибудь еще, - отвечает она неловко, и они погружаются в тишину.

Через несколько минут Малфой ставит перед девушкой увесистую порцию золотистых панкейков с нарезанным бананом и чашечку растопленного молочного шоколада, после чего садится на стул напротив.

- Не может быть, - медленно произносит Гермиона, принюхиваясь то к блинчикам, то к топпингу, - Это буквально моя любимая еда!

- Поттер много болтает, - закатывает глаза Малфой, но возвращается к наблюдению за своей гостьей.

Гермиона с нетерпением берет в руки вилку и нож и первые пару минут не обращает внимание ни на что другое, кроме отличного вкуса. Немного утолив голод, она вдруг отмечает:

- А ты ничего не будешь?

- Я не завтракаю так поздно, - хмыкает мужчина и делает глоток своего эспрессо.

- Ох, тебе пришлось готовить все это только для меня? - виновато спрашивает Гермиона, замерев с кусочком панкейка у поверхности шоколада.

- Пей свой кофе, Грейнджер, - вдруг обрывает он ее холодно.

- Спасибо, - почти шепчет она и возвращается к своему идеальному завтраку.

Гермиона наслаждается последними глотками своего капучино, когда раздается стук в окно. Драко открывает его и впускает старого филина с письмом в клюве. Гермиона узнает на нем министерскую печать. Угостив птицу и выпустив ее обратно на улицу, Малфой вскрывает конверт и погружается в чтение.

- Готовы результаты анализов твоего невыразимца, - сообщает Драко через некоторое время.

- О боже, правда? - Гермиона нетерпеливо вскакивает, собирает грязную посуду со стола и бежит к раковине.

- Оставь, - осаждает ее хозяйственность Малфой.

- Кто готовил, тот не моет посуду, - качает головой Грейнджер и намыливает тарелки.

- Есть же палочка, Грейнджер, - Малфой уже буквально поднимает ее за подмышки, пытаясь оттащить от раковины.

- Но ты же готовил без магии! - сопротивляется волшебница, - Я быстро! Это моя благодарность, Малфой, всё!

Драко сдается и следующие пять минут недовольно наблюдает за ее действиями. Закончив, Гермиона удовлетворенно вытирает руки и расправляет не по размеру большую пижаму хозяина на себе.

- Ну, мне пора, - заявляет девушка и тянется к оставленному на столе письму, - Где там можно получить результаты экспертизы?

- Ты собираешься заявиться к ним в субботу? - Малфой перехватывает письмо и прячет его за спиной.

- Все только для дела, - вскидывает руки девушка и слишком наигранно вздыхает.

- Как же, - не верит ей Малфой, отдаляя листок от ее цепких пальцев, - Ты хочешь удовлетворить свое любопытство.

- Немного, - соглашается Гермиона и буквально обхватывает Драко руками, пытаясь достать заветный адрес, - Но какая разница, если мы найдем преступника?

- Твоя задача - сидеть в лаборатории и давать заключения, Грейнджер, - строго говорит Малфой, который тем временем оказывается зажат между девушкой и стеной, - Ты никогда не увидишь преступника.

Гермиона несогласно фыркает, совсем забыв о дистанции с “едва знакомым”. Она уже почти забралась Малфою под кожу - настолько близко она прижалась к нему в попытке выудить информацию. Девушка приходит в себя, только когда отчетливо слышит ухом, прижатым к его груди, его учащенное сердцебиение.

- Я буду сидеть в лаборатории, - девушка резко отстраняется, побежденная. И, запыхавшись, добавляет, - но мне все равно нужны результаты для работы. Пожалуйста, скажи адрес.

Малфой тоже учащенно дышит. Долго всматривается в ее лицо и решает согласиться.

- Карнаби стрит, 421.

- Спасибо, - ликует девушка и исчезает в его спальне. Через пару минут она выходит оттуда в своем вечернем наряде, пытаясь пальцами расчесать длинные спутавшиеся после сна волосы.

- Как ты туда попадешь, Грейнджер? - спрашивает Драко, наблюдая за ее муками.

- А нужен доступ? - наивно спрашивает девушка, завязывая волосы в косу.

- А ты как думаешь?

- Оу, - выдыхает она и упирает руки в боки, задумчиво смотря в окно, затем к ней приходит озарение, - Но у тебя ведь он есть.

- Конечно, - хмыкает парень и скрещивает руки на груди, возможно никогда так не наслаждаясь своей должностью в аврорате.

- А ты можешь сходить со мной? - почти жалобно просит Гермиона и сразу добавляет для торга, - Я угощу тебя кофе.

- Ты принципиально не используешь выходные для отдыха, да? - только и спрашивает он и, получив в ответ отрицательное мотание кудрявой головы, отправляется переодеваться под собственный страдальческий вздох.

***

Гермиона внимательно читает результаты медицинских заключений. В слюне действительно обнаруживается безоар, в фекалиях - отчетливые следы крови Ре-эма, а в крови - фермент сока дремоносных бобов. Интересно.

Ознакомившись со списком других веществ, обнаруженных экспертами Мунго, Гермиона просит копию всех результатов и, получив ее, быстро покидает лабораторию. Малфой следует за ней, точно тень.

- Мне обещали кофе, - напоминает он девушке о своем существовании.

- Да, - Гермиона выныривает из собственных мыслей и поднимает глаза на своего спутника, - Ты предпочитаешь маггловские непроверенные кафе в Лондоне или домашний, но уверенный в себе напиток?

- Приглашаешь меня к себе? - уточняет Малфой, но тут же понимает, - У тебя дома полевая лаборатория и тебе не терпится начать варить свою гипотезу?

- Но кофе действительно вкусный, - возражает Гермиона.

- Что ж, если в Лондоне нет ни одного проверенного кафе.

- Отлично, - решительно кивает Гермиона.

Они уходят в одно из разрешенных для аппарации мест, и Гермиона крепко сжимает руку Драко, прежде чем перенестись с ним к себе домой.

***

Аппарировав в прихожую, Драко сносит локтем вазу с сухоцветами.

- Ой, мне стоило точнее представить трансгрессию, - замечает Гермиона, восстанавливая разбитый сосуд магией, - Я редко аппарирую в компании.

Малфой молча разувается и снимает пальто, ища свободный крючок или вешалку. В маленькой квартире Гермиона он едва ли может встать в полный рост.

- Можешь повесить его вот здесь, - Гермиона передает ему плечики и тут же садится на корточки к какому-то рыжему комку меха и недовольства, - Привет, Глотик. Это Драко Малфой.

Парень чувствует себя должным пожать лапу этому древнему, но живучему существу. Кот в свою очередь придирчиво обнюхивает штанину внезапного гостя и, заключив свой вердикт, протяжно мяукает.

- И что это значит? - спрашивает Драко, так и оставшийся в прихожей наедине с животным.

- Думаю, он не против того, чтобы ты вошел, - серьезно переводит Гермиона с кошачьего из своей спальни.

Драко проходит в маленькую гостиную, оглядывает крохотный диванчик, кофейный столик и картины на стенах. Живоглот буквально наступает ему на пятки. Парень присматривается к стеклянному ящику у стены, такому же как в доме у Поттеров, и с трудом вспоминает его название. До Малфоя вдруг доходит, почему комната кажется такой маленькой - буквально у каждой стены стоит высокий книжный стеллаж, заставленный разноцветными бумажными томами.

- Пойдем сразу на кухню, там посвободнее, - зовет его Гермиона, успевшая переодеться в джинсы и свободную хлопковую рубашку.

Драко следует за ней.

- Ты живешь одна? - зачем-то спрашивает парень, вставая рядом с девушкой у кухонной столешницы. Та засыпает кофе в узорчатую турку, заливает ее водой и налаживает медленный огонь на плите.

- Да, - просто отвечает она.

Они наблюдают за гладкой поверхностью напитка еще несколько минут, пока тот не начинает беспокоится под температурой. Драко в это время изучает не только гибридную кухню маггла и волшебника, но и саму хозяйку. Гермиона будто не замечает этого, потому что всерьез решает приготовить идеальный кофе для человека, помощью которого она так беззастенчиво пользуется последние сутки.

- Пахнет неплохо, - Драко решает подбодрить ее.

- Подожди, сейчас будет вкус, - обещает девушка и снимает ароматный кофе с огня. Принюхивается и удовлетворенно кивает.

Она переливает напиток в совершенно стандартную кружку с глупой позитивной надписью на английском и вручает ее гостю.

- Запахи много для тебя значат, - вдруг заключает Малфой и делает осторожный глоток.

- Почему ты так решил? - Гермиона чувствует смущение и решает занять себя подготовкой инвентаря для зелья, тем не менее ожидая от него разоблачения.

- Ты нюхаешь буквально все, что попадает тебе в руки, - пожимает плечами парень и откидывается на спинку стула, - Даже людей.

Гермиона заливается краской и решает, что это лучший момент для того, чтобы удалиться за ингредиентами. Вернувшись, она обнаруживает Малфоя все с тем же вопросом в глазах.

- Считай это профессиональной деформацией, - произносит она, увеличивая стол заклинанием, - Для зельевара очень важно раскладывать запахи по составляющим. И я оттачивала этот навык так долго, что неосознанно применяю его и в обычной жизни.

- И людей раскладываешь по запахам? - уточняет Малфой.

- Иногда, - кивает Гермиона и зажигает горелку под котлом. Она наливает воду, нарезает ингредиенты и сверяется со своими записями, в которых за последнюю неделю не раз расписывала предполагаемый рецепт модифицированной амортенции. Девушка уже забывает о неловком разговоре, как вдруг Малфой, успевший встать и подойти к ней спрашивает:

- И чем пахну я?

Ведьма буквально подпрыгивает то ли от неожиданности, то ли от самого вопроса. Парень при этом выглядит чуть более заинтересованным, чем обычный собеседник.

- Хочешь еще кофе? - нервно спрашивает Гермиона, всеми силами пытаясь вернуть Драко на стул и восстановить дистанцию.

- Пока нет, - отмахивается Малфой и, будто прочитав ее мысли, возвращается на место. - Тебя смущает этот вопрос?

- Немного, - признается девушка и пытается сфокусироваться на дымящейся воде. Впрочем, ближайшие двадцать минут не требовали от нее никаких вмешательств в рецептуру. Гермиона тяжело вздыхает и добавляет, - Возможно, вчера пьяная я действительно обнюхивала тебя, как какая-нибудь ищейка. И… мне неловко, что ты заметил.

- И все же? - допытывается парень. Гермиона смотрит в его пустую чашку, расслабленную позу на стуле и окончательно понимает, что пригласила в свой дом вампира, который не уйдёт, пока не вытянет из нее все ответы.

- Ты пахнешь дымом, - Гермиона неосознанно втягивает воздух носом и делает маленький шаг к нему, - удовым деревом и мандаринами.

- Правда? - удивляется мужчина и на автомате подносит собственную руку к носу.

- Можешь не стараться, человек не в состоянии ощутить свой естественный запах, - качает головой Гермиона и с прыжком усаживается на кухонную столешницу, смотря на гостя теперь сверху вниз, - Рецепторы адаптируются и не реагирует.

- Интересно, - заключает мужчина и встает чтобы помыть за собой чашку. Гермиона пытается протестовать, но по его насмешливой ухмылке понимает, что это бесполезно. Раковина вмонтирована прямо в столешницу, на которой и расположилась хозяйка, из-за чего Драко почти касается ее плечом, пока распоряжается порядком на ее кухне. Девушка усилием воли заставляет себя не отодвигаться, чтобы не выдавать смущения. Она буквально считает в голове секунды, пока он не выключит воду, протрет чашку вафельным полотенцем, поблагодарит ее за гостеприимство и покинет ее маленький мир. Впрочем, Драко Малфой никогда не отличался предсказуемостью.

- Ты планируешь остаться в своей лаборатории? - неожиданно спрашивает он, усаживаясь обратно на стул.

- Что? - Гермиона сперва не успевает за сменой темы.

- Я спрашиваю, хочешь ли ты и дальше работать в этой частной фирме? - поясняет мужчина, закидывая ногу на ногу.

Звучит таймер, и девушка спрыгивает со столешницы, возвращаясь к зелью. Она старается подавить собственное удивление от факта такого длительного нахождения в компании Драко Малфоя и сконцентрироваться на приготовлении.

- Я… - Гермиона засыпает белладонну в котел, и комнату наполняет травянистый аромат, - На самом деле, я бы хотела еще поучиться.

- Высшей академии зельеварения тебе не хватило? - то ли удивляется, то ли усмехается Малфой. - И чьи стены зовут тебя на этот раз?

Гермиона смущенно закусывает щеку, раздумывая над степенью честности, которую она может позволить себе в разговоре с этим волшебником. Отвечая, она в некотором роде проверяет силу его чистокровных предрассудков.

- Я хочу поступить на химический факультет в Оксфорд, - с вызовом говорит девушка.

Малфой хмурит брови, уходя в собственные мысли, очевидно не найдя там ничего похожего.

- Это маггловский университет? - догадывается он.

- Да, - уже менее смело отвечает девушка, готовясь к порции насмешек от закоренелого чистокровного консерватора.

- Ну, Оксфорд не так далеко от Лондона, - пожимает плечами мужчина и ставит локоть на стол, упираясь скулой в кулак.

- Да, - рассеянно отвечает девушка, помешивая зелье, и ставит новый таймер на мобильнике, - Надо только найти квартиру с камином и как-то присоединиться к каминной сети.

- У меня камин подключен к сети по всей Британии, - сообщает Драко и будто сразу немного смущается, - Я хочу сказать, это не так сложно.

Гермиона кивает, ощущая жар на щеках. Свалив всю вину на готовящееся зелье, она открывает форточку и впускает влажный прохладный воздух Лондона. Они проводят в тишине не меньше получаса, прежде чем Гермиона наконец погружается в процесс зельеварения, требующий от нее полного внимания. Она отслеживает концентрацию ингредиентов на волшебных диаграммах, записывает наблюдения в записной книжке и задумчиво выводит возможные руны. Ведьма ищет идеальный момент для добавления крови Ри-эма, непозволительно дорогого и редкого ингредиента, который она почти со слезами выпросила у начальницы для экспериментального образца. Сок дремоносных бобов она решает добавить в конце, чтобы белки не денатурировались при варке.

Гермиона не замечает, как Драко тихо покидает кухню и оставляет ее одну на добрых полтора часа. Она отвлекается только, когда вдруг слышит мяуканье Живоглота в прихожей. Девушка чувствует легкий укол вины от того, что даже не проводила своего гостя, и идет на зов своего домашнего питомца. В дверном проеме она сталкивается с тем самым гостем, которого считала безвозвратно потерянным. В руках он держит пару бумажных пакетов, источающих аппетитный запах горячего сыра и бекона.

- Я взял еды, - поясняет Драко, приподнимая свою ношу в качестве доказательства.

- Ты обещал Джинни накормить меня только завтраком, - посмеивается Гермиона, возвращаясь в кухню, чтобы проверить зелье и взять пару вилок.

- Я чувствую себя виноватым, что дал тебе доступ к данным до понедельника, - парень следует за хозяйкой в гостиную, достает упаковки с итальянской пастой из пакетов и ставит их на кофейный столик, - И я не верил Поттеру, когда он говорил, что ты можешь сутками не выходить из лаборатории. Но учитывая, что ты даже не заметила, как я ушёл, думаю, ты просидела бы над зельем все выходные, не чувствуя голода и жажды.

- Гарри драматизирует, - фыркает Гермиона, усаживаясь по-турецки прямо на ковер. Она призывает магией из кухни пару стаканов и бутыль апельсинового сока из холодильника. - Он ворвался ко мне на работу всего однажды, тогда я находилась в лаборатории только двадцать семь часов и уже заканчивала.

Девушка открывает коробочку и ахает от удивления и радости.

- Больше панкейков я люблю только карбонару! - восклицает девушка и с наслаждением наматывает пасту на вилку, - Это какое-то орудие массового соблазнения.

Гермиона смеется и чувствует себя невероятно легко, сидя у себя дома наедине с вкусной едой, почти готовым зельем и полной энергией после десяти часов сна. Малфой неловко приземляется на ковер рядом, пытаясь уместить свои длинные ноги в идеально отутюженных брюках под столиком. Он искренне не понимает, почему Гермиона игнорирует диван и кресло, но считает себя должным повторять за девушкой.

Гермиона делится своими мыслями относительно дела и рассказывает про экспериментальную амортенцию, бурлящую на кухне. Драко внимательно слушает, изредка вставляет комментарии и сопровождает ее рассуждения наводящими вопросами, прямо как она в разговорах с Гарри.

Они заканчивают свой итальянский ужин и возвращаются на кухню к котлу. Девушка уже почти не обращает внимание на удивительный факт присутствия Драко у нее дома, воспринимая его как неотъемлемую часть сегодняшнего дня. Он же в свою очередь мастерски справляется с тем, чтобы быть вовлеченным в процесс, но при этом не мешать ему.

- Я думаю, мы на финишной прямой, - заключает Гермиона, убавляя огонь до минимума, - Но эта прямая будет довольно длинной. Через два с половиной часа я добавлю дремоносные бобы, и с зельем можно будет поэкспериментировать.

Девушка довольно потягивается. Затем, будто вспомнив, что вообще-то Драко Малфой не живет у нее, а находится временно по какой-то одной ему известной причине, чувствует острую необходимость заинтересовать его чем-нибудь еще.

- Хочешь чаю?

Драко, успевший потерять за последние пять-шесть часов её присутствия министерский лоск, просто кивает. Гермиона подавляет в груди чувство облегчения от того, что он собирается остаться еще на какое-то время. Вероятно, ему тоже интересно, каким получится зелье. Других причин, почему он проводит с ней свой редкий выходной, она не видит.

Драко тем временем закатывает рукава синей рубашки и расстегивает верхнюю пуговицу, что выглядело бы угрожающе соблазнительно, если бы не пар от зелья, висевший в воздухе. Он помогает хозяйке отнести маленькие фарфоровые чашки в гостиную и возвращается за пузатым чайником, полным кипятка. Гермиона берет в охапку все, что выглядит прилично сладким на ее кухне, и следует за своим гостем. На этот раз Драко уверенно садится на маленький диван, и Гермиона неловко располагается рядом, почти касаясь его бедра.

- Я могу включить что-то вроде фильма, - спустя несколько минут молчаливого чаепития предлагает она. Затем, осознав, с кем говорит, добавляет, - это что-то вроде фиксированной колдографии, только со звуком и сюжетом.

- Я знаю, что такое фильм, - облегчает ее попытки парень, - Поттер как-то водил меня в кино. Там было что-то про странных гномов, рыцарей и очень сомнительных прототипных магов.

- Я думаю, это был “Властелин колец”, - хихикает Гермиона, - Гарри - настоящий толкинист!

- Наверное, именно его реакция смутила меня больше всего, - кивает Драко.

- Ну, я могу включить для тебя нечто менее шокирующее, - пожимает плечами девушка, наблюдая, как Драко сам подходит к небольшой полке с DVD-дисками, - или ты, конечно, можешь выбрать фильм сам.

- Магглы фотографируют и детские рисунки? - спрашивает парень и демонстрирует дискету с “Лило и Стич”.

- Это рисунки взрослых, но да, мультфильм - это целая куча сфотографированных картинок, - теперь девушка чувствует небольшую культурную ответственность за свой родной мир и с волнением поглядывает на остальные диски в руках своего чистокровного гостя.

- Кажется, ты фанатка, - усмехается Драко, проводя пальцами по корешкам таких мультфильмов, как “Ходячий замок Хаула”, “Геркулес” и “Планета сокровищ”, затем вытаскивает следующую коробочку с фильмом, - “Дневник памяти”?

- Он про любовь, - предупреждает Гермиона.

- Я не против, - пожимает плечами Драко, пытаясь достать диск.

Девушка напряженно прокручивает в голове хронометраж одного из самых насыщенных поцелуями фильмов и придумывает новые аргументы против.

- История довольно грустная, ты можешь расчувствоваться в конце, - Гермиона прячет закушенную от неловкости губу за чашкой чая.

- Я попытаюсь держать себя в руках, Грейнджер, - обещает мужчина и с удивительной ловкостью засовывает диск в DVD-плеер, - Меня подкупает отсутствие в нем оборотней, вампиров и колдунов.

- Слишком пугающе? - интересуется девушка, обнимая колени и включая телевизор.

- Пугают представления магглов о волшебном мире.

Драко оказывается удивительно болтливым зрителем. Он без конца спрашивает Гермиону о назначении того или иного предмета в фильме. Колесо обозрения в парке аттракционов и вовсе вводит его в ступор, сколько девушка не пытается ему объяснить о том, что это вообще-то весело. В результате знаменитые сцены со страстными поцелуями едва ли оказываются самой сложной частью фильма. Гермиона с сожалением думает о том, что Гарри оказался мудрее, выбрав для чистокровного волшебника фильм про магию, пусть и отличающуюся от настоящей.

Малфоя интересует абсолютно всё, начиная от денежной системы, заканчивая маггловскими заболеваниями типа деменции и Альцгеймера. Он настолько увлекается расспросом, что пропускает мимо себя саму суть трагедии фильма, заставившего ее плакать даже при втором просмотре.

- Почему ты плачешь? - искренне удивляется Малфой, когда на экране появляются заключительные титры.

- Ну, потому что Ной потратил столько лет, пытаясь вернуть ей воспоминания об их любви, а в результате она вспоминает его только на мгновение. И они умирают, - хлюпая носом, поясняет Гермиона и почти сердито добавляет, - ты бы уловил это, если бы не переводил его зарплату с центов на сикли.

- Но история же ненастоящая, - удивленно возражает Драко, на автомате стирая пальцами дорожку слез с ее щеки.

Гермиона раздраженно вздыхает, даже не замечая этого, и бормочет что-то об эмпатии и черствых снобах. Она решительно поднимается с дивана и идет проверять свое зелье. Драко, посмеиваясь, следует за ней.

- Я просто не думал, что у магглов существует такое классовое неравенство, - пожимает плечами парень, поглаживая за ухом Живоглота, уже привыкшего к новому знакомому своей хозяйки, - Этот Ной работал на лесопилке, получал немного, Элли была дочкой аристократов, и что, только состояние помешало им заключить брак?

Гермиона только фыркает, добавляя сок снотворных бобов в почти готовое зелье.

- И что же тебя так удивляет? - выгибает бровь она, - Разве в мире волшебников нет этой системы священных двадцати восьми? Хочешь сказать, что ты можешь сделать предложение любой волшебнице, будь она чистокровной или магглорожденной?

- Если я захочу, никто не сможет мне препятствовать, - серьезно отвечает мужчина. Но Гермиона снова насмешливо фыркает.

- Ойли, Малфой? - она упирает руки в боки и разворачивается к нему всем телом, подходя ближе, - Не могу представить картину, где лорд Малфой принимает в дом магглорожденную невестку, просто потому что его сын по-настоящему влюбился.

- Ну, если ты имеешь в виду Люциуса, то он действительно ничего не решает, - спокойно выдерживает ее скептический взгляд парень и только удобнее устраивается на уже полюбившемся ему стуле, - Как правило, титул лорда наследуется с совершеннолетием. Так что я и есть тот самый "лорд Малфой". Благословение родителей поощряется, но не является необходимым для брака. Ярые фанаты чистоты крови действительно могут выжечь твой портрет с семейного древа, но на твоем доступе к родовой магии, к фамильному поместью и даже к наследству это не скажется. Я даже не буду упоминать свою мать, которая последние годы готова одобрить мой брак с достойной девушкой любого происхождения. Поэтому отвечая на твой вопрос, Грейнджер, - здесь Малфой буквально не отводит от нее глаз, - Я могу жениться на магглорожденной волшебнице, как только она согласиться.

- Я задавала такой вопрос? - неловко спрашивает Гермиона и поспешно отходит к окну, якобы, чтобы снова открыть форточку.

- Ну, мне так показалось, - пожимает плечами Драко и продолжает преследовать ее глазами по кухне.

Теперь его присутствие отнюдь не кажется таким незаметным и безобидным. Вдруг она с отчетливой ясностью понимает, что находится в компании молодого мужчины, характером и остроумием не уступающего большинству излюбленных женщинами персонажей фильмов и книг. У девушки получается наконец глубоко вздохнуть, только когда звучит таймер, извещающий о готовности амортенции. Гермиона поднимает крышку котелка и буквально ощущает, как краска смущения затапливает ее до самых кончиков ушей.

Дым, удовое дерево и мандарин.

Ничего не поменялось. Она с запоздалым облегчением думает о том, что Драко этого запаха не чувствует, а значит, он не сможет ее разоблачить так просто.

- Чем пахнет? - спрашивает Малфой, вставая со своего стула и склоняясь над котлом.

- Ммм, - Гермиона неопределенно мычит и задает встречный вопрос, - а для тебя? Запах твоей амортенции изменился с Хогвартса?

- Нет, - отвечает мужчина, - А твой? Кажется, на шестом курсе ты говорила про траву, библиотеку и про что-то очень личное.

- Вовсе нет, ни про что такое личное я не говорила, - отрицательно мотает головой Гермиона, - Но для меня запах изменился. И достаточно неожиданно.

Последние слова Гермиона шепчет почти про себя, но по заинтересованному взгляду мужчины понимает, что тот все слышал. Девушка оценивает собственное детище. Переливает небольшую порцию в пузырек, изучает цвет и прозрачность на свету. Органолептические свойства выглядят безукоризненно, однако главный этап проверки любого зелья, конечно, состоит в его действии.

В кудрявую голову приходит почти безумный план.

- Малфой, а ты не хочешь испытать амортенцию на себе? - невинно спрашивает Гермиона, в душе томясь любопытством исследователя. - Это совершенно безопасно, все ингредиенты и их комбинации мне давно знакомы, да и она не очень-то отличается от классической амортенции. Если мы сейчас докажем идентичность ее действия с зельем преступника, то сможем уже завтра начать поиски по горячим следам.

Девушка надеется, что ее предложение звучит заманчиво. Драко при этом выглядит глубоко задумавшимся.

- Только если ты скажешь, почему сама не можешь испытать ее на себе, - наконец отвечает он.

Гермиона надеялась избежать ответа на этот вопрос. Сейчас в ней боролись силы любопытства и нетерпения с неожиданным смущающим страхом быть разоблаченной. Девушка в нерешительности кусает губы и смотрит на аврора исподтишка. В конце концов, что это изменит в их отношениях, если никаких отношений у них с громадной долей вероятности быть и не может?

- Для эксперимента один из нас должен принять зелье с волосом другого, - Гермиона глубоко вздыхает и пускается в рациональные рассуждения, - В случае, если я выпью зелье с твоим волосом, я буду испытывать подчиняющую влюбленность к тебе. Но тогда эксперимент не может считаться чистым, так как в деле с Обливиэйтом ни одна из жертв, вероятно, не была знакома с преступницей и не имела с ней никаких романтических связей до первого контакта.

Драко скрещивает руки на груди и смотрит на нее совсем внимательно. Гермиона ощущает натиск любопытства и невиданной смелости от риска быть понятой именно в том смысле, в каком излагает ее теории влюбленное подсознание. Она смотрит на него с надеждой, что ей не придется произносить следующие слова вслух. Малфой же даже не думает ей помогать.

- Я хочу сказать, что моя амортенция... уже пахнет дымом, удом и мандаринами, а значит у меня уже есть некоторая подсознательная заинтересованность в твоей личности. И в этом эксперименте будет не вполне понятно, почему я выбираю тактику подчинения - из-за действия зелья или из-за изначальной романтической подоплеки, усиленной амортенцией, - выпаливает она на одном дыхании, не давая Драко вставить и слова, - В случае же с тобой - если ты выпьешь зелье с моим волосом и после него будешь подчиняться моим указаниям против своей воли, мы можем быть уверены, что эта модифицированная амортенция способна…

- Нет, Грейнджер, - обрывает ее Малфой неожиданно.

- Почему? - разочарованно спрашивает Гермиона и даже не замечает всей серьезности, с которой он смотрит на нее, - Это абсолютно безопасно. Я обещаю не пользоваться положением. Это будут странные, но простые указания вроде попрыгать на одной ножке или рассказать свое детское прозвище. Если ты боишься за свою честь, я могу дать непреложный обет, что не притронусь к тебе…

- Дело не в этом, - тихо говорит он и подходит на один шаг ближе к ней. Девушка же искренне недоумевает, почему сначала он пообещал ей поучаствовать в ее эксперименте, а теперь, услышав от нее завуалированную, но довольно компрометирующую правду, просто отказывается.

- Я тебя не понимаю, Малфой, - недовольно заключает Гермиона, скрещивая руки на груди и задирая голову, чтобы посмотреть ему в глаза, - Ты выглядишь совсем незаинтересованным в этом деле.

- О, я очень заинтересован, Грейнджер, - медленно говорит он и склоняется головой к самой ее шее. Девушка с ужасом слышит, как он вдыхает ее запах, - Проблема в том, что я тоже скомпрометирован и совсем не подхожу для эксперимента в паре с тобой.

У Гермионы плохо работает голова - от духоты, от запаха амортенции и Драко Малфоя, от внезапной близости с ним, которую она не успела предотвратить. Тем не менее она усиленно пытается переработать информацию, которую излагает ей мужчина в пяти сантиметрах от ее лица.

- Как это скомпрометирован? - не понимает она, замершая на месте и парализованная его поведением.

- Моя амортенция уже очень давно пахнет чайным деревом, книгами и шоколадом, - шепчет он. Драко касается кончиком носа контуров ее ушной раковины, задевает мочку уха и наконец отстраняется, устанавливая зрительный контакт. - Это значит, что я без какой-либо амортенции последую за тобой в любой мотель, какой тебе только захочется.

Глаза Гермионы расширяются в понимании. Она неосознанно подносит кисть к собственному носу, пытаясь проверить правдивость слов Малфоя. Тот только посмеивается и напоминает:

- Человек не в состоянии ощутить свой естественный запах.

Он перехватывает ее кисть и заводит к себе за шею, также он поступает и со второй ее рукой. Гермиона на автомате сцепляет руки в замок и привстает на носочки, не переставая завороженно смотреть ему в глаза. Малфой тесно обнимает ее за талию, притягивая к себе и прижимаясь губами к ее губам. Девушка охотно отвечает, окунаясь в новые ощущения с головой. Мужчина подхватывает ее под бедра, позволяя ногами обхватить себя за пояс. Он несет ее прочь из душной кухни, дурманящей разум, чудом не наступая на лапы и хвост рыжего кота. Гермиона только крепче обнимает его, не прерывая поцелуй.

И только на крохотном островке ее рационального сознания проскакивает эгоистичная мысль, что переговоры по спасению ее от бессонницы прошли успешно.