Ангел свыше. Так оно себя назвало. Ужасная, извращенная копия божественного существа. Она не знала точно, как долго он наблюдал за ней. Преследовал её. Оно приходит и уходит. Оно никогда не остается больше, чем нужно. Честно говоря, она никогда не думала, что такое произойдет, когда переехала в округ провинции. Она слышала об слухах о пропавших без вести людей в новостях, но не ожидала, что за всем этим стоит существо, которое практически начнет жить рядом. Она озадачена тем, как он её ещё не убил (или как она не позвонила властям), но это не значит, что он обязательно будет теплым и гостеприимным по отношению, когда она случайно столкнётся с ним.
Она пыталась держаться на большом, большом расстоянии от этой вещи. К счастью, он никогда не хочет подходить слишком близко, предпочитая внимательно наблюдать. Он говорил несколько раз, но каждый раз это были бессмысленные слова. Ангел явно её презирает. Она может сказать, что оно приближается к желанию убить её. Это лишь вопрос времени, когда её судьба будет решена в её собственном доме.
Она наткнулась на него прошлой ночью после того, как набрала воды. Он почти коснулся её, вытянув руку, когтистые пальцы были готовы растерзать её плоть. Его глаза были черными как ночь и широко раскрытыми от жажды крови. Она потащилась обратно в свою комнату, хлопнув и заперев за собой дверь.
Той ночью она мало спала, той ночью она боялась за жизнь. На следующее утро она с удивлением заметила его, скрывающегося за углом кухни, особенно зная, который час. Он тихо наблюдал, как она готовит завтрак и садится. Из его рта вырвался треск, гортанный звук, похожий на помехи, но все слова были бессвязными и тихими. Это её очень беспокоило. Он начал медленно приближаться, оставаясь в самых темных частях комнаты, становясь всё смелее. Его глаза были темными и пустыми, анализируя издалека с не читаемыми намерениями.
Омут ужаса засел у неё в животе, пока она не сводила глаз с приближающегося, гадая, сбежит ли от него.
И это было нечто большее, чем просто ужас, разрывавший ее изнутри. Если бы это был просто кошмар, она бы уже давно от него проснулась. Но это был ужас во плоти, иметь такое неправильное имя, неправильное, потому что в этом существе была только тьма. Она больше не чувствовала себя в безопасности в собственном доме. Кусок сэндвича с отвратительным звуком вылетел у нее изо рта, пока она была в ужасе. Ее горло болезненно сжалось от страха. Кто бы тогда ей поверил? Она схватила со стола нож, готовая хотя бы попытаться защититься. К счастью для нее, комната была залита солнечным светом.
Ангел замер на месте. Что-то острое в его глазах. Его взгляд остановился на ноже, наблюдая, как он сияет в солнечном свете. Он ненавидел этот солнечный свет. Он мог терпеть солнце, но предпочитал безопасность темноты.
Его взгляд медленно встретился с её глазами. Он наклонил голову набок, как птица, его зубы раздвинулись, обнажив широкий ряд неровных плотоядных зубов.
— А-а-а… — сказал он насмешливым тоном. — Это тебе не поможет.
Какая жестокая ирония, что это существо похоже на ангела. Но только в кошмарном сне она могла представить себе ангела, готового убить человека. И все же, кем бы ни было это существо, оно явно ее ненавидит. Она отошла от стола, пытаясь уйти подальше от существа. Свет играл ей только на пользу в случае отступления. Казалось, в нее смотрели темные глаза, такие темные, что сама ночь меркнет перед этой тьмой. Она едва дышала, как будто звуки только еще больше разозлили бы то, чего она так боялась сейчас.
Ангел усмехнулся в ответ на расстояние, которое она установила между ними обоими. Ему нравилось пугать её всё больше и больше. Он знал, что может легко одолеть её, поэтому не было причин торопить события, особенно когда ему было так весело, пугая её до полусмерти. Он просто ждал подходящего момента, чтобы наброситься. Он начал медленно кружить над ней, пока она отступала всё дальше и дальше, его тело низко прижималось к земле, как преследующая кошка.
Его ухмылка стала шире, когда он смотрел, как она замирала, как олень в свете фар. Его острые, похожие на клыки зубы блестели на солнце.
Она почти заставила свое тело двигаться, она боролась с ощущением ослабления мышц. Это было для нее худшим проявлением страха. Она медленно делала шаг за шагом, отступая назад, почти отступая. И она ни разу не отвела глаз от существа. Каким-то шестым чувством она знала, что если отвлечет внимание хотя бы на мгновение, ее тут же убьют. В этот момент она прокляла себя и всех людей, которые рекомендовали ей этот дом в этом районе. Теперь она сто раз подумает и пожалеет об этом. Пальцы ее крепко сжимали нож, пока костяшки пальцев не побелели.
Он продолжал кружить над ней, каждый его шаг был лёгким и бесшумным. Независимо от того, как далеко она отодвигалась, он продолжал приближаться. Он не торопился. Он хотел посмотреть, как она извивается и впадает в отчаяние с каждой секундой. Звук шагов и прерывистое дыхание были слышны в полной тишине комнаты, солнце продолжало светить в открытое окно. Он смотрел, как она сжимает нож в своих трясущихся руках, и его улыбка превратилась в жестокую ухмылку.
Он медленно поднял руку и указал на неё корявым пальцем, его когти блестели в солнечном свете.
Хотя этот жест смутил её, он все равно не мог нарушить ее темп. Она шла в полусонном состоянии, и это было вполне естественно. Шок лишь сгущал туман в ее голове, словно смягчая ужас ситуации. Она шла почти в отчаянии, и это была не банальность, это была реальность. И она хотела выжить. Краем глаза она увидела входную дверь, ведущую на улицу. Ей было плевать, что все важные вещи были в доме, и бежать без всего было глупо. Она хотела выжить. Также, не сводя глаз с существа, она попятилась к выходу из дома.
Выражение лица ангела было нечитаемым. Его глаза были почти неестественно темными, пока он смотрел, как она уходит, его взгляд следил за каждым её движением, пока она приближалась всё ближе и ближе к двери. Он наклонил голову набок и издал забавное мычание, когда до него дошло осознание того, что она пыталась сделать. Он смотрел, как она продвигается дюйм за дюймом, прежде чем внезапно прекратил это действие.
Он прыгнул вперед так быстро, что его фигура превратилась в черно-серое и белое пятно, прижимая её к стене, его руки по обе стороны от твоей головы, а тело всего в нескольких дюймах от неё.
Каким-то чудом её сердце не разорвалось от страха, когда она почувствовала, как существо прижало ее к стене. Она упорно отрицала, что это существо действительно настолько умно. Это был демон в оболочке ангела, но не то, что могло отпустить. По ее коже пробежали мурашки, одно лишь ощущение холода вызывало у нее отвращение. Но бездумное желание жить сделало свой шаг. Не раздумывая, что и как, она рывком вонзила нож туда, где у существа должно было быть сердце. Она наносила удар ножом снова и снова, почти завывая от гнева и ужаса. Самая странная смена эмоций.
Удар застал его врасплох. Он не ожидал, что она попытается дать отпор, особенно после того, каким испуганным и беспомощным человечком она выглядела всего мгновением ранее. Он посмотрел на нож, застрявший у него в груди. Кровь из раны не текла, и он даже не выглядел растерянным. Он медленно поднял глаза с выражением одновременно гнева и шока, выражение его лица исказилось гневом.
Он схватил её запястья и яростно ударил ими о стену, прижав их туда, его когти впились в её кожу. Он наклонился к ней ближе, пока их лица не оказались всего в нескольких дюймах друг от друга.
Нож воткнулся в грудь этого существа, но крови не было. Она не могла понять, как у существа из плоти не было крови. Но вряд ли в тот момент она пыталась понять природу этого существа. Однако в тот момент ее жизнь буквально висела на краю пропасти. Ее запястья горели от боли, но это ее даже не оглушило. Почему-то именно момент такой близкой боли сделал ее более агрессивной. Она пыталась укусить его за руки, со злостью, с желанием вырваться из плена. Она пнула его, очень грубо и яростно.
Ангел зарычал в ответ на её попытки сопротивляться. Он не ожидал, что она так отреагирует. Это было так, как если бы она внезапно превратилась из испуганной, дрожащей добычи в жестокое, дикое животное. Ему это не понравилось. Он должен был здесь контролировать ситуацию, а не она.
Он еще раз ударил её об стену, чтобы оглушить, прижавшись к ней ближе, чтобы предотвратить дальнейшие движения. Он держал её запястья, прижатые к стене над её головой.
Это было несправедливо, хотя бы потому, что она не сделала ничего, что могло бы заслужить эту боль. Но как можно заслужить боль? Она резко вскрикнула, чувствуя, как из ушибленной головы потекла маленькая струйка крови. Удар о стену был настолько сильным, что на поверхности стены осталась трещина. На мгновение ее сознание потемнело.
Шум в ее голове нарастал, она не могла сопротивляться звуку. Но это было еще не самое худшее. Хрустящие звуки встревожили ее гораздо больше. Кровь текла по ее бледному лицу, почти капая в глаза. Она устало моргнула, пытаясь сохранить спокойствие. В этот момент ее дыхание совершенно нарушилось. Сегодня утро выдалось не таким мирным, скорее кровавым.
Ангел продолжал смотреть на кровь, потеряв дар речи. Он оттянул её на несколько дюймов от стены и прижал дрожащее тело к своей груди, все еще сжимая её запястья. Он отпустил её плечо и поднял руку, чтобы грубо схватить её за подбородок, заставляя посмотреть на него. Его глаза были прикованы к её лицу, рассматривая окровавленное лицо.
Было ли тепло, которое она чувствовала, предсмертным бредом? Она явно не могла этого отрицать. А также тот факт, что сегодня утром она не сможет сделать так много дел. Черные глаза существа выглядели как бездонные дыры, в которых ничего не отражалось. Кровь текла по ее лицу все больше и больше. Боль разгорелась в позвоночнике, который почувствовал сильный удар при ударе о стену. Кости ее были хрупкими, как у обычного человека. Ее тело обмякло, и она устало закрыла глаза. Она надеялась, что теперь больше никогда не увидит этот кошмар во плоти.
Он наблюдал, как её тело обмякло, и она закрыла глаза. Он раздраженно вздохнул, когда понял, что она потеряла сознание. Он не хотел, чтобы все обернулось таким образом. Он не хотел, чтобы она просто потерял сознание. Это было совсем не весело.
Внезапно он одним быстрым движением поднял её на руки, прижимая к себе довольно крепко, но он помнил о её раненом теле. Его крылья раскрылись, их изломанная перепонка медленно развернулась.
Внезапно ей в голову пришла мысль, почему-то эта мысль ее успокоила. Это существо – просто ангел смерти, ужасное существо. А смерть всегда жестока, сколько бы о ней ни говорили. Мысль о том, что она скоро умрет, отозвалась в ее душе волной облегчения. Это лучше, чем снова и снова терпеть боль. Шелест крыльев почти убаюкал ее. Ее сердце билось все медленнее и медленнее, пока пульс полностью не остановился. Испустив последний вздох, её тело начало холодеть.
Ангел почувствовал, как её тело похолодело в его руках, а сердце перестало биться. Легкая улыбка тронула уголки его рта, когда он посмотрел на её лицо. Он был молчаливо очарован тем, как её жизнь только что... закончилась.
Он держал её прижатым к себе ещё несколько мгновений, прежде чем медленно опустился на колени на ковер под собой. Он медленно передвинул руки, чтобы аккуратно уложить её на спину. Его крылья сложились вперед, полностью скрывая её от глаз.
Он еще несколько мгновений сидел над ней, его крылья все еще закрывали её тело от глаз. Он смотрел на её лицо, ожидая, пока она покажет какие-то признаки жизни, но знал, что это безнадежно. Она не собиралась возвращаться.
Она была мертва. Полностью и совершенно мертва.
Через несколько минут он пересел на ковер рядом с ней. Он лег рядом с мёртвым телом, перевернувшись на бок, сложив за собой крылья. Притянув длинные костлявые руки, он потянул её к себе, обняв таким образом, словно она всё ещё жива. Словно она любима им.
Ангел закрыл глаза. Выражение его лица было пустым. Он молча лежал рядом с её неподвижным телом. Единственным звуком было его дыхание, медленное и ровное в тишине. Его глаза оставались закрытыми. Он ничего не сказал. Он ничего не делал, кроме как лежал на ковре рядом с ней, единственным движением было время от времени поднимание и опускание его груди при дыхании. Он лежал так долго-долго. Только в чёрных глазах сияло нечто, что капало на его бледные щеки.
Завтра новая попытка поиграть.
...Это постепенно сменилось тупым безразличием. Если это существо действительно так ее ненавидит, то почему он не делает первый шаг? Интеллектуально она знала, что сама не сделала ничего, что заставило бы кого-нибудь ее ненавидеть. Но ее это не беспокоило, совсем. Она с большим удовольствием ела яичницу, запивая апельсиновым соком. Она даже не подняла глаз, лишь слегка улыбнулась про себя. Ужас, таящийся в тени, беспокоил ее меньше, чем следовало бы.
Ангел внимательно наблюдал за ней. Она не боялась?
Нет. Она просто сидела. Так мирно. Ведёт себя так, как будто это совершенно естественная ситуация. Как будто она не была ни в шаге от потери жизни. Это приводило в бешенство. Его лицо исказилось в рыке, прежде чем сделать еще несколько шагов к ней. Она все еще небрежно ела, словно не замечая его присутствия.
Это было абсолютно неприемлемо.
Он в мгновение ока преодолел расстояние между ними, схватил её за волосы, выдернул из кресла и прижал к стойке.
Тарелка с недоеденным завтраком с громким звуком упала на пол, разбиваясь на куски. Это расстроило её невыносимо больше, чем сама ситуация в целом. Ее волосы были затянуты так туго, что она подумала, как легко их можно вырвать из головы. Это так же легко, как снять голову куклы с приклеенными волосами. Она слабо дернулась, чувствуя дискомфорт в спине. Но больше ничего, и она не издала крика. Она ничего не увидела в черных глазах напротив. Хотя в ее глазах ничего не отражалось. Она спросила его немного равнодушно:
— Хм, ты собираешься меня убить?
Ангел сильнее схватил её за волосы, заставляя её посмотреть на них. Он был близко к её лицу, его холодное, липкое дыхание омывало её, как ветер с ледника.
Он прищурил на неё свои темные глаза, не ожидая такой небрежной реакции. Отсутствие страха приводило в ярость.
Его острые зубы скривились в рычании, прежде чем он заговорил. Его голос был нечеловеческим и глубоким, словно гравий, скрип по камню.
— Ты даже не боишься умереть.
Она пожала плечами, кажется, по всем немыслимым законам она должна испытывать страх. Кажется, ей стоит хотя бы немного задуматься о своей жизни. Но для нее это действительно смешно. Нет смысла думать о жизни, когда любое действие лишь приближает ее к концу. Она посмотрела на него, едва моргая. Похоже, она действительно что-то нарушила в его распорядке. Не сильно, но заметно. Она устало прошептала:
— Тебе просто нужно зрелище, мои крики и слезы. Но я не думаю, что меня все это волнует. Результат тот же: это смерть от тебя.
Хватка ангела на её волосах немного ослабла. Он никогда раньше не убивал человека, которому было бы все равно, умрет ли он раньше. Он ожидал, что она, по крайней мере, закричит или заплачет, а не будет небрежно сидеть там, как будто в этом нет ничего страшного.
Он ненавидел тот взгляд, который она бросила на него. Даже в этой ситуации она оставалась дерзкой и спокойной. Она бросала вызов всем возложенным на неё ожиданиям.
— Ты...хочешь умереть? — он задал вопрос, хотя и ненавидел его задавать, просто на вызывала у него любопытство, и он это тоже ненавидел.
Она некоторое время думала над этим вопросом, хотя сделала это только ради приличия. Ведь она знала, какова репутация этого места, и знала, что здесь пропадают люди. И все же она здесь, с выбором, которого на самом деле не существует. Она слегка кивнула ему.
— Да… да, верно.
Он замер, ошеломленный. В желудке поднялось тревожное чувство. Почему ему так не понравился ее ответ? Зачем она вообще это сказала?
Чем больше он об этом думал, тем больше это чувство начинало перерастать в раздражение. Ярость. Оно ненавидело это. Оно ненавидело, что существо по ту сторону его видения выбирает, каким жестоким образом он расправится с девушкой. Но он не мог говорить чего-то, что не предусмотрено свыше
— Ты… — его другая рука внезапно нашла её горло, снова прижимая ее к столешнице. — …бесишь меня. — и это была ложь.
Это было совершенно очевидное чувство, она чувствовала дежавю. Она почувствовала, как тонкая, но сильная рука сжала ее горло. Кости в ее горле были готовы сломаться от напряжения. Познание смерти отличалось от ощущения смерти. Но ни одна из этих вещей ее совершенно не остановила. Только глаза закатились от естественной реакции организма на нехватку воздуха. Но только без слов милосердия и криков.
Ангел внимательно наблюдал за ней, чувствуя раздражение от собственной странной реакции на ее ответ. Чем сильнее сжималась его рука, тем больше эта ярость перетекала во что-то ещё. Это было почти похоже на разочарование.
Он оттянул её тело назад так, что её голова откинулась на холодную столешницу. Он удерживал её там, её горло все еще было в его руке. Он изучал ее, его глаза сканировали её лицо в поисках какого-то знака. Никаких признаков страха. Все, что он видел, это её бледные, полуприкрытые глаза, никакой искры ужаса в поле зрения.
Воздух вырвался из ее горла с тихим хрипом; она не пыталась ничего сделать. Его желание узнать, почему она хочет умереть, продиктовано лишь желанием увидеть страх. И ничего больше, и ничего больше, и она это знала. Если бы она захотела, она бы давно почувствовала страх. Но ее эмоции, казалось, угасли внутри нее. Ее тело обмякло, а глаза полностью закрылись.
Он смотрел на неё, казалось, несколько часов. Другая рука ослабила её волосы и упала ей на лицо. Он медленно провел рукой по её щеке, чувствуя, насколько холодной и дряблой была её кожа, ощущая все ее черты. Его пальцы остановились на её горле, останавливаясь на слабом пульсе под кожей. Ничто из того, что он сделал, не принесло ей никаких признаков жизни. Она уже выглядела мертвой, когда пульс окончательно затих.
Он ненавидел то, насколько она спокойна. Это глупое выражение безразличия на её лице, словно перехватило у него самого дыхание.
Хотя больше всего он ненавидел самого себя. Он притянул её к себе, задумчиво обнимая её холодное тело, ощущая вновь заместо ненависти глухое отчаяние и желание иметь выбор.
Не испытывать ненависть, навязанную ему. Но завтра игра продолжится снова. Тихие слезы катились по его щекам.
...Ощущение дежавю вспыхнуло в ее голове ярким пламенем, хотя она не совсем понимала это чувство. Игнорирование ее не помогло бы ей, да и, честно говоря, не помогло бы, если бы она вооружилась ножом. В любом случае это делает ее легкой мишенью. Она раздраженно вздохнула, чувствуя, что вряд ли захочет кому-либо объяснять столь неожиданный побег. Но ей было все равно. В тот вечер ей удалось собрать чемодан. Не притронувшись к завтраку, она направилась из дома, прихватив с собой плотно сложенный чемодан.
Ангел молчал, наблюдая, как она собирает чемодан. На его лице появилась самодовольная ухмылка, а тело оставалось совершенно неподвижным в тени дома. Она задавалась вопросом, было ли у него какое-либо намерение помешать ей уйти. Как будто это насмехалось над ней. Из его горла вырвался тихий звук. Это была насмешка? Или смех? Она не могла сказать. Он вышел на свет, обнажив свой полный ужасающий вид. Он все еще носил эту дьявольскую ухмылку и смотрел на неё сверху вниз, как лев, наблюдающий за мышью.
— Уходишь так скоро?
Она поморщилась от отвращения при виде его, ей не хотелось этого скрывать. Каждый раз при его виде ей хотелось сказать что-нибудь грубое. Как будто сам факт того, что он похож на ангела и его имя как у ангела, на что-то влияет. Это было какое-то святотатство. Она поправила волосы, падавшие ей на лицо. Грозно тряся чемоданом, она строго сказала ему:
— Я знаю, что ты хочешь меня убить. И я знаю, что у меня нет возможности убить тебя. Так что прощай, дьявол.
Даже не оглядываясь на него, она открыла дверь и с грохотом закрыла ее за собой. Она оставила после себя вполне симпатичный домик и настоящего монстра.
Ангел смотрел через окно, как она уходит, и выглядел более удивленным, чем что-либо ещё. Он тихо усмехнулся. Уйти было умно с её стороны.
— Не думай ни на секунду, что я больше тебя не найду. И в следующий раз я буду ближе, — его голос поплыл в воздухе, когда он смотрел, как она садится в машину и уезжает. С ухмылкой он исчез в тени.
А пока он позволит ей почувствовать иллюзию свободы этого мира. Его собственная игра с их совместными выборами только началась. Он бросил взгляд в пустоту, увидев сплошную чёрную стену. Окошко, из которого он видел лицо человека, и улыбку на этом гнусно улыбающемся нечто. Ангел прищурил глаза, теперь он знал, что его слова не ему принадлежат. Это были слова и их выборы, которые решены людьми, которым было скучно. В пустоте возникли горящие слова:
Человек тянется курсором к окошку выбора «да», но... ангел, что стоял неподвижно на экране, посмотрел точно на него. Мужчина тихо сглотнул, этот взгляд был полон ненависти и гнева. Это было безумие. Тихий шёпот растекся по комнате:
Чёрный экран с ярко-красным посланием:
Пока она не почувствовала резкий запах гнили. Она быстро прикрыла нос, пытаясь ровно дышать. Этот запах вызывал у неё тошноту. И это не напоминало кислый запах овощей, гниющих из-за плесени, оплетающего их зелёным пушком. Это было больше похоже на то, как будто мясо размораживали из холодильника... и забыли на месяц. Мерзкий запах железа, доносящийся из квартиры соседа напротив.
И смех, полный радости, словно сквозь слезы.
«Игра окончена».
