Глава 1- Когда накладываешь лечащее заклинание, необходимо почувствовать энергию самой жизни, пульсирующую в тебе, и направить в того, кого ты лечишь... – голос женщины, в котором, несмотря на легкое недовольство, слышалась невероятная забота и нежность, звучал непосредственно в мыслях маленького мальчика. Хотя, конечно, его родственники сказали бы, что такого не бывает. И не просто сказали бы, а еще и провели несколько наглядных уроков. Как раз после одного из таких уроков и отходил сейчас пятилетний Гарри Поттер, сидя на полу в чулане под лестницей. Он медленно проводил рукой, испускающей слабое свечение, над ушибами, которые покрывали все его тело, и удовлетворенно наблюдал, как следы избиения исчезают, уходит боль, а им на смену приходит жуткая усталость – миссис Гарриэтт говорила, что при должной практике уставать он скоро перестанет.
Когда с лечением было покончено, мальчик глубоко вздохнул и, подтянув поближе небольшое детское одеяльце, свернулся на старом матрасе, тут же погрузившись в сон.
- Поттер! Вставай сейчас же, мерзкий мальчишка!
Утреннее пробуждение было, как обычно, шумным и неприятным. Вопли тети Петунии сопровождались громким стуком в дверь его чулана.
- Да, тетя. Уже иду, – такой ответ вырывался автоматически еще до того, как мальчик успевал окончательно проснуться. Слишком хорошо зная, что бывает за опоздание, Гарри, потирая глаза, вышел в коридор, где его тут же встретила звонкая оплеуха тетки.
- Живо на кухню, приготовь завтрак, негодник! Никакого толку от тебя нет!
- Да, тетя.
Мальчик уже настолько привык к тычкам и затрещинам, что не обратил особого внимания на мимолетную боль и отправился в кухню. Там он приставил к плите небольшой стульчик и начал жарить бекон и яичницу, варить кофе и поджаривать тосты. Все это время ему в спину хмуро смотрела тетка – мальчик был наказан и оставлен на два дня без еды, поэтому, чтобы племянник не стянул что-нибудь из еды во время готовки, Петуния решила оставить все свои дела и проследить за ним, ведь этому ненормальному просто необходима дисциплина!
Когда завтрак был уже почти готов, в гостиной послышался громкий топот, и радостный мальчишеский голос прокричал:
- Папа! А мы пойдем сегодня покупать велосипед? Ты обещал! Хочу!
- Конечно, Дадли! Сразу же после завтрака идем в магазин!
После завтрака семейство отправилось за покупками, а Гарри было приказано наводить порядок в саду. Это было совсем не плохо, ведь мальчик любил работать на свежем воздухе. К тому же, там было много интересных собеседников, садовых змеек, оказавшихся на редкость дружелюбными и остроумными, так что работа за разговорами спорилась быстро и казалась не такой утомительной.
Не успел Гарри прополоть и половины участка, как его позвали из-за ограды. Несмотря на то, что родственники утверждали, будто Гарри совершенно бесполезный и никому не нужный ненормальный, у мальчика все-таки были близкие люди: пожилая семейная пара - очень странные люди, с которыми не общались соседи и которых боялись дети. О них ходило множество самых разнообразных слухов. Например, соседка справа рассказывала тете Петунии, что это преступники, отсидевшие неимоверный срок за убийство ни в чем не повинных людей и только недавно вышедшие из тюрьмы. Соседка через дорогу говорила, что старую миссис Гарриэтт недавно выписали из психушки и, поскольку ей была прописана тихая жизнь, они переехали на Литтл-Уиннинг.
На самом же деле правду о странной паре знал лишь маленький мальчик, которого не любили соседские дети и считали плохим примером взрослые.
Только Гарри знал о прошлом этих людей, которое они сами хотели забыть. И только Гарри любил и принимал их такими, какие они есть: немного странная, но добрая и заботливая миссис Гарриэтт, веселый и мудрый мистер Ричард. Они учили его тому, чего не преподают в начальной школе и невозможно узнать из обычных книг. Уже в четыре года Гарри научился читать, а в пять прятал под своим матрасом тяжеленные старые книги. Тетя бы очень удивилась, увидев их. Она, конечно, узнала бы в них книги, которые читала когда-то ее сестра, Лили Эванс, книги из ее ненормальной школы.
Оторвавшись от своего дела, Гарри с улыбкой посмотрел на мистера Ричарда. Старый волшебник по-мальчишески улыбнулся и прошептал так, чтоб не услышали любопытные уши соседей:
- Ну как? Придешь сегодня?
- Не знаю, сэр, – ответил мальчик. – Дурсли уехали покупать Дадли велосипед, а потом они, наверное, будут учить его кататься. Так что, я думаю, если вы вновь отпросите меня помогать, они согласятся.
Это была их обычная уловка: за небольшую плату Дурсли отпускали Гарри помогать пожилой паре по хозяйству, и именно это время они тратили на обучение. Так случилось и сегодня. После чая с кексами, заботливо приготовленным миссис Гарриэтт, они прошли в небольшую темную комнатку, стены которой были заставлены стеллажами с различными ингредиентами, а на столе стояло несколько котлов.
Гарри от рождения был талантлив в кулинарии, так что зельеварение не стало для него слишком сложной наукой. Уже через несколько занятий Гарри понял основные свойства различных ингредиентов и особенности их взаимодействия, так что дальнейшее было лишь делом практики. Через полгода мальчик уже варил зелья, по сложности соответствующие тем, что варили сами супруги. Поэтому было решено усложнить задачу - теперь Гарри варил не только более сложные варианты зелий, но и несколько одновременно. Это требовало предельной концентрации и внимания, а сам процесс вызывал у мальчика настоящий восторг.
После зельеварения следовали практики и лекции по другим магическим наукам. Например, было жутко интересно превращать мышь в кружку и обратно. У мистера Ричарда был настоящий талант объяснять, а в купе со способностью Гарри быстро читать и запоминать, материал усваивался так быстро, что это иногда даже пугало преподавателей.
Но день за днем Гарри замечал, как все больше мрачнеют его преподаватели, а его задания становятся все сложнее. Уже в восемь лет Гарри читал книги по Ментальной блокировке, высшей трансфигурации и вовсю практиковал боевые заклинания беспалочковой магии.
В тот день, когда Гарри исполнилось девять, его вновь позвали "помогать по хозяйству" пожилой паре. Дурсли, противно ухмыляясь, отправили мальчика работать. Особенно их радовало то, что мальчишка в свой день рожденья, получив с утра старый носок дяди и хорошенькую порку за "черную неблагодарность", отправился работать к этим сумасшедшим. Гарри никогда не показывал, какое удовольствие доставляют ему эти поручения. Напротив, он всегда приходил страшно недовольный, поэтому Дурсли старались посылать его туда как можно чаще.
Придя к дому своих наставников, мальчик очень удивился, увидев у порога большой фургон, в который крепкие молодые грузчики стаскивали мебель и коробки.
Глаза Гарри расширились, а сердце забилось быстрее в предчувствии беды. Тут же на пороге появилась старая леди, на лице которой сейчас было грустно-виноватое выражение, и от этого мальчику стало еще хуже. Миссис Гарриэтт жестом пригласила Гарри войти. Она окинула печальным взглядом опустевшую гостиную и повела мальчика в комнату, ранее служившую лабораторией. Без стеллажей и бесчисленных склянок, комната выглядела такой же пустой, как и гостиная без уютных кресел и диванов. Сев на такой знакомый колченогий стул, Гарри почувствовал, как к горлу подступил комок, проглотить который почему-то стало вдруг неимоверно сложно. Несколько минут прошли в тишине, затем в комнате появился мистер Ричард. Он подошел к мальчику и положил ему на плечо руку.
- Гарри... - тихий голос вывел парня из транса. – Прости, мы не сказали тебе раньше – не хотели расстраивать, - но нам надо уезжать. Мы всегда знали, что именно сегодня придется это сделать. Нам пора. Туда, откуда мы пришли. Все эти вещи, переезд... для того, чтобы соседи не задавали лишних вопросов. Мы просто уезжаем. Малыш, очень жаль, но ты остаешься один. Больше находиться здесь мы не можем. Мы не принадлежим этому миру. Уже очень давно. Но ради тебя, ради твоего обучения и твоего будущего нам был дарован этот шанс: прожить еще пять замечательных лет.
- Да, малыш, - в разговор вплелся мягкий голос старой леди, – мы ушли из этого мира давно, еще во времена Первой Великой войны, когда Дамблдор победил Гриндевальда, и были, как ты знаешь, на Темной стороне. Мы должны были искупить свои грехи, поэтому решили обучить тебя, того, кто низверг, но не уничтожил Темного Лорда, всему, чему только сможем. Надо сказать, ты был хорошим учеником, но это далеко не предел твоих возможностей. Занимайся, малыш. У тебя большой потенциал, не позволяй этому пропадать впустую.
- Но... куда же вы уезжаете? Зачем?
- Мы уезжаем туда, куда должны были отправиться уже очень давно. Нам не место здесь. Больше мы не увидимся, Гарри Поттер, но прежде чем проститься, позволь нам сделать тебе прощальный подарок, - с этими словами мистер Ричард протянул мальчику плотный бумажный пакет, а следом за ним – продолговатый бархатный мешочек, в котором Гарри узнал чехол для палочки мистера Ричарда. - Вот твоя палочка, Гарри. Еще во время наших занятий я сделал ее для тебя из нескольких магических артефактов, которые показались мне наиболее подходящими. Хоть и говорят, что палочка выбирает волшебника, на самом деле магическая сущность каждой палочки должна подходить по духу и характеру волшебнику, а материал палочки либо сдерживает, либо еще более усиливает его способности. Я сделал для тебя палочку, используя ныне утерянные знания древних мастеров. Я, пожалуй, единственный, кто хранит их сейчас, и ни с кем делиться я не буду. Особенность этой техники в том, что палочка не сделает тебя беззащитным, не приведет тебя к гибели. Волшебники слишком сильно зависят от своего орудия, поэтому даже малейшие познания в беспалочковой магии дают сильнейшее преимущество. В твоем случае, когда способности к магии разума так велики, палочка бы только сдерживала их. Любая, но не эта. Эта будет лишь проводником, она абсолютно не повлияет на силу твоих чар, а только оградит тебя от стихийных проявлений магии. Твоя палочка... Что ж, это тис, а внутри самое, наверное, необычное сочетание: перо феникса, кровь дракона и дыхание дементора. И чем дольше ты будешь пользоваться этой палочкой, тем быстрее к тебе будет нисходить знание: целительство от феникса, стихийная магия огня от дракона и магия разума от дементора. Так что твоя палочка – это не орудие, а учитель.
Со двора послышались нетерпеливые гудки. Сердце Гарри снова болезненно сжалось, и он крепко обнял своих наставников, получив в ответ такое же теплое объятие.
Потом он долго стоял один в пустой комнате, слушая звук отъезжающей машины, и прощался с людьми, заменившими ему семью.
Он не помнил, как добрел к Дурслям, не осознавал, как ему повезло, не попавшись им на глаза, донести свой пакет в целости и сохранности до чулана. Только там, завернувшись в старенькое одеяльце, он зажег магический огонь на конце своей волшебной палочки и принялся рассматривать содержимое пакета. Там оказалось множество уменьшенных книг, целая библиотека, а также огромное количество ингредиентов для зелий и большой кекс с изюмом, любимое лакомство Гарри. Это проявление внимания едва не заставило его заплакать, но слезы не пролились – он разучился плакать еще будучи младенцем, ведь без этого, как казалось маленькому Гарри Поттеру, вполне можно прожить. Но как же тогда ослабить эти тиски, сковавшие сердце и пережавшие горло, так, что невозможно вдохнуть?
***
Одиннадцатилетний Гарри Поттер сидел, запертый в своем чулане, и думал о том, сколько времени пройдет до момента получения его письма из Хогвартса – всем волшебникам, достигшим одиннадцати лет, накануне первого сентября из школы приходили письма. А Гарри был волшебником. Правда ведь? Он ждал этого три года: с тех пор, как уехали его наставники. Это были три очень тяжелых года – мальчик почти в совершенстве овладел искусством самоисцеления (благо Дурсли давали этому немалый и весьма болезненный стимул), прочитал большинство из оставленных ему книг. А кроме этого была пустота, заполняемая только воспоминаниями и мечтами, ожиданием его новой жизни вдали от родственников и их холодности и жестокости, от ужасной начальной школы, в которой, благодаря кузену, у него не было ни одного друга. Жизнь впроголодь в тесном чулане, постоянные издевки и избиения... Что ж, волшебный мир и не подозревал, что происходит с их героем, а сам герой ничего не желал так сильно, как встретить хоть кого-то, похожего на покинувших его учителей.
Вдруг из мыслей Гарри выдернул громкий голос дяди:
- Я сказал никаких сов! Никакого уродства в моем доме! Поттер! А ну иди сюда! Посмотри, до чего довела твоя ненормальность!
Гарри вышел из чулана и замер, пораженный увиденным. На полу, диване и даже на шкафу лежали письма. Письма из Хогвартса. Мальчик не мог сдержать вздоха облегчения – о нем не забыли. Его ждут. У него есть шанс выбраться от Дурслей.
Рука Гарри сама собой потянулась к ближайшему пергаменту. Его тут же остановил хлесткий удар, а затем мир на миг потемнел. Когда четкость зрения вернулась к мальчику, он обнаружил себя сидящим на заднем сидении машины. Осторожно пошевельнувшись – голова после дядиного удара болела и слегка кружилась, – мальчик огляделся. То, что он увидел, не прибавило ему оптимизма. За рулем машины был его страшно злой дядя, рядом с ним сидела тетя и что-то тихонько бурчала себе под нос – мальчик не стал вслушиваться: наслушался уже, в общем-то, за всю жизнь. А рядом с Гарри сидел Дадли, который, увидев, что кузен пришел в себя, тут же сообщил об этом родителям:
- Папа! Мама! Этот очнулся!
- Спасибо, Дадлик! – нежным голосом пропела тетя. – А ты сиди тихо! – уже совсем другим тоном.
Ну что ж, тихо так тихо. Поняв, что еще сильнее их злить не стоит, Гарри стал молча смотреть в окно, стараясь не обращать внимания на Дадли и на то, как пахнут сэндвичи, которые протянула тому тетка.
Так они ехали достаточно долго – солнечный день за окном сменился сумерками, Дадли и тетю Петунию склонило в сон, а когда наступила глубокая ночь, они подъехали к небольшой гостинице, и Гарри услышал вдалеке шум прибоя – они были на побережье.
- Петуния, милая, уже приехали. Буди Дадлика и этого. Сейчас будем устраиваться.
Не дожидаясь, пока его начнут будить, Гарри вылез из машины.
- Возьми чемоданы!
"Вот так и живем", - подумал Гарри, сгибаясь под тяжестью вещей Дурслей – у него самого в этих чемоданах не было ничего, по крайней мере, Гарри не думал, что тетка позаботилась взять его вещи, но радовало одно: палочка надежно прикреплена в рукаве, а несколько не прочитанных еще книг из подаренной библиотеки лежат в кармане старых дадлиных джинсов. Так что при ближайшем рассмотрении ситуация оказалась не такой уж и плачевной.
Едва дотянув чемоданы до стойки портье (если честно, то, судя по внешности мальчика, он должен был быть не в состоянии поднять ни один из них, не то, что всю кучу), Гарри тяжело опустил свою ношу на землю и наконец огляделся. Они находились в небольшом отеле, судя по всему, рассчитанном на проведение семейного отдыха: об этом свидетельствовало и оформление холла, и внешний вид возвращавшихся с прогулок постояльцев - в основном молодые семьи с детьми, но были и пожилые пары. Все так и дышало уютом и, что не могло не привлечь Дурслей, успокоенностью и нормальностью. Дядя в это время получил ключи от номера на втором этаже. Гарри покосился на кучу вещей и едва заметно вздохнул, но, как только взялся за ручку первого чемодана, был остановлен невысоким юрким мужчиной в фирменном кителе служащего гостиницы.
- Куда ж ты хватаешь, малец? Надорваться хочешь? – у него перехватили чемоданы и легко понесли наверх. Туда же отправился и Гарри, провожаемый недовольными взглядами родственников, не терпящих, когда кто-то проявлял внимание к Поттеру, а тут еще и носильщик, которому придется заплатить. Эта ситуация не могла не потешить Гарри, даже если ему в скором времени придется об этом пожалеть. Поскольку отвечать за свою и чужую вину уже вошло у мальчика в привычку, то он давно научился не обращать внимания на свои наказания – случится и случится, - а с учетом того, что дядя с тетей нередко срывали на нем злость, то наказания давно утратили для мальчика свой воспитательный эффект.
В номере, который сняли Дурсли, была небольшая гостиная с мягким диваном и телевизором, и две комнатки: в первой две отдельные кровати, а во второй – большая двуспальная.
- Чур, я живу в этой! – топот возвестил присутствующих, что Дадли уже выбрал себе комнату.
- Хорошо, дорогой! А мы тогда будем ночевать во второй. Завтра к нам приезжает Мардж, так что мы сняли ей одноместный номер как раз напротив нашего. Не правда ли прекрасно: вся семья отдыхает вместе, – при этих словах взгляд тети остановился на Гарри, и она помрачнела. Мальчик же попытался принять настолько независимый вид, насколько это вообще было возможно.
- Вернон, а куда мы денем этого? Он же нам весь отдых испортит! Тут столько людей, а его ненормальность просто невозможно скрыть.
Дядя нахмурился, а Гарри остался стоять с невозмутимым видом: толку от возражений никакого, а вот последствия весьма плачевны - Гарри было три года, когда он попытался ответить на такое замечание что-то, вроде: "Тетя, я был хорошим! Я не хотел – это просто магия какая-то!" - что ж, порки и недельного заточения в чулане на хлебе и воде хватило - больше он не оправдывался. Они все равно будут видеть только то, что хотят. Проверено и доказано.
Тут Дадли высунулся из комнаты и, с лицом, перекошенным жалобной миной, заныл, обращаясь к родителям:
- Мааа, я не хочу жить с этим в одной комнате. Можно он ляжет в гостиной? Ну, пускай!
- Конечно, милый. Поттер ляжет на диване в гостиной: тебе абсолютно незачем делить с ним спальню. Парень, занеси вещи Дадли в комнату и можешь идти.
Семейство собиралось идти обедать в местный ресторанчик и, естественно, Гарри туда брать они не станут. Но мальчик и не думал расстраиваться по этому поводу, ведь оставаться без ужина он давно привык, а то, что ему позволено идти гулять, говорило о прекрасном расположении духа дяди, а также о том, что он совершенно расслабился и не думал, что волшебники смогут найти Гарри в этом маленьком отеле на побережье.
Море зачаровало его своим величием и спокойной, но сквозящей в каждом движении пенных волн, силой. Мальчик, выросший в чулане, и не подозревал, что в мире может быть что-то столь прекрасное. Для Гарри это было сравнимо с тем ощущением, которое он испытывал, когда сильный ветер с дождем хлещет в лицо, унося с собой все эмоции, оставляя лишь спокойное ощущение счастья - этот мысленный образ он часто использовал на занятиях окклюменцией.
Тут внимание мальчика привлек какой-то шум. Оглянувшись, он увидел почти у самой воды, там, где скалы уходили глубоко в море, четырех взрослых и мальчика по виду гарриного возраста. Мальчик только что получил звонкую оплеуху и упал. А затем в руках у мужчин появились... Нет, ошибки быть не могло. У них в руках были волшебные палочки. Один из них направил свое оружие на мальчика и произнес оглушающее заклятье. Мальчишка упал, и странные люди было приготовились его куда-то оттащить, но тут появились еще двое. Один, высокий блондин с длинными волосами, подбежал к странным людям, и между ними завязалась борьба. В блондина полетело несколько очень неприятных заклинаний, он пошатнулся, но тут ему на помощь подоспел высокий человек в черном. Драка возобновилась с новой силой. Все это Гарри отметил на бегу. Причем бежал он не от схватки, а в ее сторону. Каким-то шестым чувством он понимал, что должен помочь этим людям. Гарри не думал в тот момент, что может пострадать в бою: его дуэльного мастерства было достаточно, чтобы не подставить себя под удар. И он видел, что высокому человеку в черном и отцу мальчика (их семейное сходство не оставляло сомнений) была нужна хоть какая-то помощь. Блондин зажимал кровоточащий бок и уже не нападал, а лишь оборонялся. Человек в черном безуспешно пытался пробиться к лежащему без сознания мальчику – тот находился в небольшом гроте, вход в который охраняли странные люди. Гарри, уловив обрывки мыслей этих людей – что-то о выкупе и дикую злость на отца мальчика, - уже не колебался. Как призрак, абсолютно бесшумно возник из тени скалы и прицельным заклинанием оглушил одного из похитителей. При этом, помня об ограничении на использование колдовства, а также, понимая, что свои резоны, как и свои познания, ему в министерстве будет объяснить достаточно трудно, мальчик использовал лишь беспалочковую магию. Эффект от его появления был... собственно, как раз такой, на какой и рассчитывал Поттер. То есть абсолютный шок. Причем для всех. На несколько драгоценных секунд бой прекратился, что позволило Гарри обездвижить еще одного похитителя. Первым от шока опомнился человек в черном. Он, видимо, был достаточно практичен, чтобы в неподходящее время не размышлять об источнике неожиданной помощи. Так что он обездвижил еще одного похитителя. А вот оставшийся был явно расстроен таким поворотом событий. Он резко развернулся, пропуская мимо себя летящие заклинания и, направив палочку на бессознательного мальчика, прокричал Serpensortia, после чего аппарировал. Гарри знал теорию аппарации, но сам ее никогда не применял: не зачем было, в общем-то. Но, надо признать, выглядело это весьма эффектно. Краем уха он услышал Evanesco, произнесенное полным ужаса голосом высокого блондина. Они бросились к мальчику.
- О, Мерлин! Нет! Северус, ты можешь что-нибудь для него сделать? – голос блондина был наполнен таким страхом, что у Гарри защемило сердце. И Поттер прекрасно понимал его отчаяние. Все-таки укус черной гадюки – не шутка: если не дать противоядие, в течение трех минут все будет кончено. Ну, есть, конечно, еще определенное заклинание...
Гарри во все глаза уставился на высокого человека в черном, которого назвали Северусом. Но тот только печально покачал головой, показывая разбитый во время боя пузырек.
- У меня больше нет противоядия, и мы не успеем его приготовить.
Блондин прижал к себе мальчика и уставился в пространство абсолютно безумным взглядом. "И это называется взрослые!" - негодованию Гарри не было предела. "Они что, вот так просто опустят руки?" Он покачал головой и тихонько подошел к сидящему на земле взрослому, положил руку ему на плечо.
- Позвольте, сэр.
Он мягко убрал неожиданно безвольные руки блондина от мальчика и положил маленькие ладошки на рану возле ключицы. Мальчик был без сознания, и с каждой секундой его лицо все больше бледнело. Гарри нахмурился. То, что он почувствовал, внушало опасения, но еще ничего не было потеряно. Он повернулся к Северусу – тот хоть и был в легком шоке, но уже начинал приходить в себя. По крайней мере, в его глазах, когда он смотрел на Гарри, появился интерес, замешанный на изрядной порции изумления и недоверия. В темноте мальчик плохо различал черты лица взрослого, но он мог чувствовать его эмоции, которые почти неуловимо проглядывали из-под умело поставленного блока. Что ж, этот взрослый был ему очень интересен. Но сейчас есть дела поважнее. У Гарри уже был небольшой опыт в лечении укусов змей, и он прекрасно знал, чем это чревато для целителя – один раз это закончилось дикими болями. Но Поттер не мог позволить мальчику умереть. Извлечение змеиного яда при помощи заклинаний – неизученная, забытая магия. Она редко использовалась и в прошлом: целитель мог умереть от болевого шока. Яд из крови жертвы преобразовывался в теле целителя в сгустки магической энергии, выведение которой – неприятная и болезненная процедура – будто тебя жгут и режут одновременно. Но делать нечего. Оставить семью без ребенка... маленький сирота, никогда никем не любимый, не мог этого позволить. Поэтому, развернувшись к Северусу, он последний раз едва слышно вздохнул и заговорил.
По мере того, как мальчик рассказывал Северусу Снейпу, что он собирается излечить Драко при помощи заклинаний, у Мастера зелий изумление сменилось оцепенением, а потом таким набором эмоций, что он решил дальше не разбираться в себе. Северус не верил, что такое возможно, но раз нет других вариантов, то пусть мальчик попытается, тем более звучит его голос более чем уверенно. Вот только зачем ему обезболивающее и восстанавливающее зелья?
- Когда скажу, вы мне их дадите, хорошо? И, главное, не мешайте мне, даже если вам покажется, что что-то идет не так. А сейчас наложите на грот заглушающее заклинание.
Снейп со странной гримасой на лице повиновался. Люциус только сейчас, когда друг увел его в сторону от сына, начал понимать происходящее и открыл было рот, чтобы что-то спросить, но вопрос так и застыл у него в горле. Глаза взрослых расширились, но, следуя полученным инструкциям ("Мерлин, он подчиняется указаниям какого-то дошкольника!"), Северус не двинулся с места, когда странный мальчик положил ладошки на рану Драко, и вся его хрупкая фигурка озарилась золотым свечением. Через несколько мгновений, когда Драко, закашлявшись, тихонько застонал, странный мальчик отодвинулся от него и прохрипел: "Теперь с ним все в порядке". Люциус тут же бросился к сыну и прижал его к себе. Снейп же подошел к маленькому целителю, который сейчас отполз подальше и скорчился в какой-то невыносимой муке - с прокушенной нижней губы стекали струйки крови, глаза были крепко зажмурены, а руки обнимали худенькое тело. Только подойдя поближе, Северус понял, что мальчик плачет – абсолютно беззвучно и без слез. Но это самый настоящий плач, от которого всегда скупому на эмоции зельевару стало почти физически плохо. Он склонился над мальчиком и услышал полузадушенный шепот: "Зелья, пожалуйста, сэр! Пожалуйста!". Последнее слово он выкрикнул с такой болью, что Снейп вздрогнул и начал заливать в приоткрытый рот мальчишки зелья, одно за другим. Тот закашлялся, издал какой-то полувскрик-полувсхлип и затих.
- Что с ним? Что вообще произошло?
- Потерял сознание, но скоро придет в себя. Я так понимаю, последствия болевого шока. Ну, Люц, он каким-то образом вылечил твоего сына, превратив, насколько я понимаю, его яд в свою боль. Не спрашивай, как он это сделал – я читал упоминания о таком волшебстве, но ничего конкретного. А как Драко?
- Все нормально. Никаких серьезных травм я не наблюдаю, но надо поскорее его отнести домой и вызвать колдомедика.
- И сам покажись. А я пока выясню кто наш неожиданный помощник. И вызови сюда авроров – пусть заберут этих, – Снейп кивнул в сторону все еще бессознательных, но накрепко связанных похитителей.
Люциус кивнул и, подхватив сына на руки, аппарировал в Малфой-мэнор.
Зная, что буквально через несколько минут здесь появятся множество авроров, с которыми зельевару не очень хотелось встречаться в этот момент, он поднял на руки мальчика и аппарировал с ним в свой гостиничный номер. Семейство Малфоев решило провести оставшиеся летние недели в маггловском отеле на побережье, совмещая отдых с ненавязчивыми уроками маггловедения для Драко. Ну а Снейп, уступив уговорам крестника, присоединился к ним на несколько дней.
Сейчас он положил страшно уставшего ребенка на свою кровать. Мальчик, кажется, был в порядке, так что здоровый сон пойдет ему только на пользу. Спустя два часа Снейп решил разбудить мальчишку: часы показывали девять, родители мальчика должно быть волнуются. Он не слишком присматривался к мальчишке, хотя и ловил себя на мысли, что в чертах его нечаянного гостя есть что-то очень знакомое.
Тут в дверь постучали - клерк принес заказанный Снейпом горячий шоколад. Зельевар добавил туда немного укрепляющего и обезболивающего зелья и, поставив кружку на тумбочку у кровати, легонько потряс мальчика за плечо.
С губ мальчика сорвался легкий, почти неслышный стон и на зельевара в упор посмотрели ярко-зеленые глаза. Тут-то все и встало на свои места. Знакомое лицо, невероятно яркие зеленые глаза. Рука Снейпа сама потянулась ко лбу мальчика. Так и есть. Поттер. Маленький герой! Ну конечно! Не мог остаться в стороне! Это ж не для героев – просто пройти мимо! Но он спас Драко... Если бы не Поттер, то мальчик был бы уже давно мертв, а за ним, без сомнения, последовала бы и Нарцисса: она бы не пережила такой потери. Стараясь совладать с собой, Северус резко потянулся за чашкой с горячим шоколадом: надо выпить хоть что-то. Это даст время собраться с мыслями. Но едва его рука двинулась в сторону чашки, мальчишка молниеносно соскочил с кровати и, слегка спотыкаясь, выбежал в коридор. Когда Северус оказался в коридоре, того и след простыл. Ну что ж, поговорим в школе. Негодник еще не знает, что только что убежал от своего профессора зельеварения.
Гарри очнулся на необычно мягкой и удобной кровати. Все тело ломило, но было гораздо лучше, чем можно было ожидать. Все-таки у этого Северуса замечательные зелья! Замутненными от боли и невыплаканных слез глазами мальчик наблюдал за высоким человеком – вот он садится рядом с ним на кровать. Вот в его глазах мелькает какой-то огонек. Сомнение? Недоверие? Настороженность? Все это нравилось мальчику, привыкшему не очень-то доверять взрослым, все меньше и меньше. Вот рука Северуса потянулась к его лицу. Если бы не эта страшная слабость, Гарри бы предпочел отодвинуться, но не успел. И вот мужчина бросает взгляд на его шрам. Недоверие в глазах сменяется вначале неприязнью, затем отвращением, а потом и какой-то непонятной злостью. Его рука вдруг движется в сторону Гарри. Тут уже взяли верх инстинкты. Мальчик резко дернулся, спрыгнул с кровати и, подавив резкий приступ тошноты и головокружения, выбежал из номера.
Ноги сами принесли его в номер Дурслей. Все семейство было уже там. Они смотрели телевизор, когда в комнату почти вбежал Гарри. В глазах дяди мелькнул опасный огонек, и мальчик знал, что тут уже не спастись.
Вернон схватил еле стоящего на ногах мальчика за ухо и потянул его в свою комнату. Там он швырнул Гарри на кровать и резко выдернул из своих брюк ремень. Если бы не жуткая боль, перенесенная Гарри недавно на пляже, он бы не смог выдержать это молча, а так порка показалась не такой страшной. Пряжка дядиного ремня уже в который раз опускалась на спину мальчика. Он чувствовал, что в некоторых местах лопнула кожа, а футболка начала пропитываться кровью. Сознание почти оставило мальчика, когда дядя прекратил. Тяжело дыша, он заправил ремень и злым голосом обратился к мальчику:
- Вставай! Нечего тут давить на жалость. Такие никчемные уроды, как ты, ее не заслуживают. Ты должен был разложить наши вещи. Но нет! Ты решил, что можешь игнорировать мои указания. Никакой еды два дня и никакой кровати. Хочешь спать – ляжешь в коридоре. А сейчас, марш в гостиную. Тете нужна твоя помощь.
И еще два часа, почти теряя сознание, мальчик раскладывал вещи Дурслей, гладил то, что помялось во время поездки, а потом, когда все легли спать, стирал покрывало, на которое во время наказания попала его кровь.
Спал Гарри, как и велел ему дядя, в коридоре, свернувшись, как щенок, на половике у двери.
Глава 2Спасибо большое за отзывы. Приняла к сведению замечания, постараюсь как-то сгладить такое впечателение "идеализированного Гарри", но переписывать ен буду - у меня на этот счет кое-какие идеи :)
Глава маленькая и немного "никакая", но она пригодится в дальнейшем.
Хочется узнать Ваше мнение
Глава 2
Около семи утра Люциус Малфой появился в гостиничном номере Снейпа и, не обращая внимания на недовольное ворчание хозяина, сразу же принялся расспрашивать о мальчике, так удачно встретившемся им вчера на побережье. Люциус даже после бессонной ночи выглядел безупречно. "Правило настоящих благородных семейств. Они просто не могут позволить себе выглядеть плохо", - беззлобно подумал Снейп, вспоминая, сколько волнений пришлось пережить вчера другу.
- Как чувствует себя Драко? – спросил Снейп, усаживаясь за небольшой кофейный столик, на котором уже стояли чашки с кофе и тарелка с тостами – зельевар не собирался отказываться от своих планов относительно завтрака, - и жестом предлагая гостю сделать то же самое.
- Несколько ушибов, нервное потрясение после случившегося, не более того.
Снейп удивленно приподнял бровь. Малфой кивнул:
- Я тоже был удивлен – никаких следов отравления. Вообще никаких.
- А что сказал колдомедик? Ты ему рассказал что-то об укусе?
- Да. Но мистер Трэвор, наш семейный лекарь, сказал, что я, должно быть, ошибся, ведь если бы Драко укусила черная гадюка, без противоядия он был бы уже мертв, – Люциус кривовато усмехнулся и продолжил: – Спорить я не стал. Незачем привлекать к этому мальчику излишнее внимание. Для начала было бы неплохо самим разобраться.
Вот с этим утверждением Снейп согласился – настоящие слизеринцы всегда предпочитали получать информацию, а не делиться ею. И хотя Северус полностью доверял другу, он не собирался делиться неожиданно полученными сведениями о личности вчерашнего спасителя. По крайней мере, пока.
- Я вчера принес мальчишку к себе, он был слаб и проспал несколько часов. Ну а когда проснулся, предпочел просто сбежать без каких-либо объяснений. Так что не думаю, что мы сможем узнать, кто это был, – Северус был профессионалом не только в смешивании ингредиентов для зелий, но и в смешивании правды с ложью - именно это умение обеспечило ему выживание во время его служения Темному Лорду.
Люциус озабоченно кивнул. Было заметно, что его что-то беспокоит.
- Похитители сумели сбежать до прибытия авроров, так что их личности тоже остались неизвестны.
Уловив ударение, которое Малфой сделал на слове "тоже", Снейп скептично посмотрел на друга:
- Думаешь, что мальчик связан с похитителями? Пытается втереться в доверие? Я бы, возможно, и согласился, но зачем тогда мальчишке убегать?
- Это не очень-то укладывается в мою версию. Но, возможно, наш спаситель еще объявится. К тому же, уж слишком он силен для своих лет, – один из самых хитрых и изобретательных пожирателей смерти задумался. И ход его мыслей не очень-то понравился Северусу. Он уже начал жалеть, что не открыл личности мальчика. Ведь подозревать Гарри Поттера в связи с похитителями – это, по меньшей мере, невероятно. Если он правильно помнил, мальчишку воспитывали магглы, так что тому просто неоткуда было взять ни знаний, ни знакомств в магическом мире. Тем более таких специфичных знакомств. Снейп почти усмехнулся своим мыслям. "Гарри Поттер способствовал похищению наследника рода Малфоев". Да уж, звучит невероятно. "Но не более невероятно, чем Поттер – спаситель наследника Малфоев".
- Это может быть совсем не мальчишка - не забывай, какие возможности предоставляет оборотное зелье, – Люциус озвучил его мысли, и Снейп поморщился. Северус уже рассматривал такой вариант, и он ему не понравился. Не только тем, что кто-то мог воспользоваться (и не известно в который раз) личиной Золотого мальчика, но и тем, что, похоже, придется сообщать о случившемся директору.
- Сегодня я отправляюсь в Хогвартс. Надо приготовиться к новому учебному году. И нужно сообщить директору.
- Тогда до встречи. Не забывай заглядывать к нам почаще: Драко скучает по крестному, да и Нарцисса тоже редко тебя видит. Хотя, скоро Драко начнет от тебя уставать. Все-таки учитель из тебя... - Люциус рассмеялся наигранно угрожающему выражению лица Северуса, пожал другу руку и, улыбаясь, аппарировал в поместье.
Снейп взял в руки чашку с остывшим кофе, поморщился и решил отправиться пить кофе в гостиничный ресторанчик. Все-таки, если мальчик живет в гостинице, хоть это и весьма маловероятно, то должен же он прийти на завтрак. А если нет, то Снейп думал, что сможет увидеть Поттера чуть позже на пляже или на набережной. Но до этого было бы неплохо узнать, что мальчик действительно здесь и это не какой-то шутник, опробовавший на себе Оборотное зелье. Так что Северусу все равно необходима была помощь Дамблдора.
Снейп спустился в ресторан и заказал кофе. Он не был в восторге от гостиницы, от магглов вокруг, но не мог отрицать – кофе они делают отменный. По большому счету, он не имел ничего против магглов. Просто возмущало их невежество во многих вещах, стремление казаться кем-то очень важным и значимым. Северус раздраженно взглянул на сидящее за соседним столиком семейство: толстый мужчина с одутловатым лицом нездорового цвета, такой же толстый мальчик лет, наверное, одиннадцати и высокая тощая женщина, с чопорным видом сидящая на краешке стула. Взрослые о чем-то беседовали, а мальчик все время вмешивался в разговор, и до слуха Снейпа периодически доносился ноющий голос с бесконечными «хочу» и «давай».
"Где же, черт возьми, Поттер? Если, конечно, это был он".
Прошло около получаса. Шумное семейство отправилось на пляж, мальчишка не появился, и Северус решил, что искать его в городке все равно что иголку в стогу сена - для наложения чар поиска требовался либо клочок одежды, либо волос, либо кровь, чего, увы, в распоряжении не имелось. Так что Снейп расплатился за номер и аппарировал в Хогвартс.
Гарри не верилось, что все это происходит с ним. Неужели они не смогут найти его? Неужели он не получит свое письмо и не пойдет в школу? И зачем он только сбежал вчера от того мужчины? Он бы не сделал Гарри ничего плохого. Правда? Вот в этом, несмотря на все доводы разума, мальчик уверен не был. Какой-то голосок шептал ему, что Дадли все равно скоро пойдет в школу, и им придется вернуться домой, но этот голосок заглушался все нарастающим отчаяньем.
Утром Дурсли нашли его спящим в прихожей и, по-видимому, остались довольны его поведением. Сообщили племяннику, что пойдут вначале завтракать, а затем на пляж, и заперли за собой дверь, строго-настрого приказав не трогать ничего из вещей в номере и вообще «вести себя тихо и без всяких там штучек». Гарри только грустно усмехнулся закрытой двери и отправился в гостиную – у него осталась еще одна непрочитанная книга: исторический роман о восстании гоблинов. Интереснейшая тема в нуднейшем исполнении какого-то «мистера Эдуарда Бинса».
Мальчик настолько увлекся чтением, что не заметил, как за окном практически стемнело. В замочной скважине послышался звук поворачиваемого ключа - с прогулки вернулись Дурсли. Гарри вскочил и, пробормотав уменьшающее заклинание, спрятал книгу в карман джинсов. Через несколько мгновений он стоял перед всем семейством Дурслей во главе ("О нет! Как он мог забыть?") с тетушкой Мардж.
- О! Вернон, дорогой! Вы взяли мальчишку с собой на отдых? Вы к нему чересчур добры. Таких нужно держать в строгости. Уж я-то знаю.
- Ну, Мардж, нам пришлось его взять с собой. А то кто знает, что бы он натворил в наше отсутствие, – вмешалась тетя Петуния.
- Твои дядя и тетя – святые люди. Запомни это, негодяй! Ну, ничего, пойдешь в эту свою школу, так там тебя научат, как разговаривать со старшими. Ишь, глаза вытаращил!
Видя, что Мардж села на своего любимого конька: принялась поносить племянника, тетя Петуния окончательно расслабилась. Она села рядом с Дадли, который уже включил телевизор и развалился на диване. Тетушка Мардж, не переставая читать Гарри нотации, опустилась в кресло. Тут Гарри мысленно застонал – дядя достал из бара виски, а когда тетя выпивает, остановить поток нравоучений становится не под силу никому. Гарри еще раз пожалел, что он не дома: там ему быстро нашли бы какую-нибудь работу, и не пришлось бы выслушивать все это. Так что Гарри постарался сосредоточиться на мыслях о книге, которую он начал читать, стараясь при этом, чтобы лицо сохраняло вежливо-внимательное выражение. Это, конечно, не спасло его от гнева раздосадованной отсутствием реакции со стороны мальчика тетки. Так что Гарри, получив пару оплеух, отправился в ванную: ему разрешили воспользоваться душем ("И не смей тратить горячую воду!").
Снейп стремительно вошел в учительскую Хогвартса и увидел там лишь профессора Флитвика, читающего какой-то пергамент.
- Добрый день, Филиус. Вы не знаете, где директор? Не могу его найти.
- Он еще вчера уехал во Францию. Там сейчас проходит встреча директоров Школ Волшебства и Магии. Пытаются немного унифицировать программы, а то знания наших выпускников уж слишком сильно отличаются. Минерва тоже уехала.
Ну как он мог забыть про эту встречу? Что ж, делать нечего. В конце концов, только директор знает, где живет Поттер, так что нужно ждать его возвращения. Остается надеяться, что за неделю, которая осталась до первого сентября, ничего не случится.
Глава 3Глава 3
Гарри чувствовал, что больше не сможет выдерживать комментарии тети Мардж. Она в основном говорила о том, какой хороший и талантливый Дадли, благородные Вернон и Петуния, а также описывала в мрачных красках ужасы, которые творили безработные пьяницы Поттеры.
- И сынок в них пошел! Ничего путного из него не вырастет. Ох, Вернон, намучаетесь вы с ним, помяни мое слово. Ох, намучаетесь! – тетушка Мардж сидела с чашкой кофе в уютной гостиной дома №4 на Тисовой улице.
Все они вернулись домой этим вечером, ведь послезавтра такой важный день: Дадли пойдет в школу. В холле возле двери лежало несколько писем из Хогвартса – Гарри краем глаза заметил их, когда входил в дом вслед за дядей и беззвучно наблюдал, как тот собирает их в охапку только для того, чтобы через несколько минут сжечь на заднем дворе. Гарри наблюдал за небольшим костром из окна кухни и думал, что если ничего не случится до первого сентября, придется ему отправляться в интернат Святого Брутуса для трудных подростков.
- Да, не всем суждено попасть в сказку, - пробормотал маленький мальчик и отошел от окна, за которым сжигали его надежду. Ему нужно было еще приготовить ужин.
Утро началось со звонка в дверь. Еще не окончательно проснувшись, и автоматически потирая ушибленное плечо (Дадли вчера решил, что спихнуть кузена с лестницы будет хорошей шуткой, а Гарри затем досталось за то, что он врезался в напольную вазу и "чуть ее не разбил"), мальчик поплелся открывать дверь.
Выходя в холл, Гарри заметил, что, как это ни удивительно, в гостиной уже собрались все, за исключением Дадли. "Ах, да! Сегодня же они едут в Лондон покупать Дадли школьную форму, учебники и что-то еще, что там нужно для школы". Он даже представить не мог, что нужно покупать для школы. Ему Дурсли никогда ничего не покупали, хотя у самого Гарри был довольно большой опыт хождения по магазинам за продуктами.
Тетя уже открывала дверь.
- Что вам угодно?
- Здравствуйте. Миссис Дурсль? Я профессор в школе, в которую зачислен ваш племянник. Мы не получили от него ответ на наше письмо, поэтому директор Дамблдор прислал меня проследить, чтобы у вашего племянника было куплено все необходимое и он благополучно отправился в школу.
Во время его речи к тете подошли дядя Вернон и тетушка Мардж. Они разглядывали высокого незнакомца, одетого в черные джинсы и черную рубаху с длинным рукавом.
- О! Как это предусмотрительно с вашей стороны. Такому мальчишке, как Поттер непременно нужен присмотр, чтобы он ничего не натворил, – лицо тетушки Мардж светилось радушием, и она сделала приглашающий жест рукой.
- Проходите, попьете с нами чаю. Мы тоже сегодня собираемся в Лондон. Мой племянник, Дадлик, завтра идет в школу.
Снейп, вежливо кивнул Дурслям, на лицах которых застыли натянутые улыбки. В глазах хозяев плескался страх вперемешку с каким-то непонятным отвращением. Зельевар был озадачен такой реакцией. Он прошел в гостиную и практически в дверях столкнулся с Поттером. На нем была надета какая-то непонятная хламида. "Да уж, ну надо же, как он похож на своего отца. Интересно, это он к себе так внимание привлекает? Как типично!"
Голова Гарри инстинктивно вжалась в плечи: он узнал мужчину, от которого убежал в тот вечер. "Он нашел меня. Но что он хочет? Вроде бы я не сделал тогда ничего плохого. Может, это из-за того, что я использовал магию? Или ему не понравилось, как я себя потом повел? А может, что-то случилось с тем мальчиком? Ведь у меня даже не было времени проверить, как подействовало заклятье".
Мысли Гарри неслись с бешеной скоростью, сердце колотилось где-то в горле. И поэтому он не сразу понял, что говорит его родственникам этот человек, Северус.
- Гарри, - из водоворота мыслей мальчика вывел голос его дяди, – принеси в столовую чай и тосты, а затем мы обсудим наши планы на день.
Мальчик слегка опешил от такого вежливого обращения. Растерянный и сбитый с толку, Гарри сервировал стол и вопросительно посмотрел на дядю: срок его наказания еще не истек и он должен был остаться без завтрака. Но, видимо, при госте дядя решил не продолжать воспитательные мероприятия, так что мальчику разрешили сесть за стол вместе со всеми.
- Мистер Поттер, поскольку вы не ответили на письмо из школы, меня прислали отвезти вас за школьными принадлежностями, а завтра посадить на поезд. Я – преподаватель в вашей школе.
Мальчик не мог поверить – все-таки он будет учиться в Хогвартсе! Но у него нет денег, да и дядя с тетей никогда не согласятся, чтобы он обучался волшебству.
Дядя хотел было что-то возразить, но тетя Петуния тронула его за рукав и глазами показала на Мардж – толстяк крякнул и принялся за свой чай. Этот прием не укрылся от Снейпа, и он удивленно приподнял бровь, в очередной раз задаваясь вопросом, почему семейство ведет себя так странно.
- Мистер Поттер, мы отправимся с вами немедленно. Вечером я привезу мальчика обратно, миссис Дурсль.
Вернон и Петуния нехотя кивнули, а Мардж и Дадли довольно ухмыльнулись – этот Поттер настолько преступный, что за ним даже прислали учителя!
Снейп поблагодарил миссис Дурсль за чай, они с Гарри отправились к выходу.
Оказавшись на улице, Снейп критично осмотрел мальчика и, поморщившись, повел его вниз по улице. Мальчик еле успевал за его быстрыми шагами, недоумевая, куда они отправились, но решил не задавать этому человеку вопросов.
Пройдя несколько кварталов, они отошли за угол магазина, и Снейп обернулся к мальчику.
- Знаете что-нибудь об аппарации, мистер Поттер? Вы же, наверное, много чего знаете? – холодный взгляд, насмешливый тон.
Гарри решил не провоцировать профессора. Странно, но в этот момент он казался страшнее дяди Вернона: от того хоть было ясно, чего ожидать, а здесь... Одно Гарри знал точно: он предпочитает знать, откуда исходит угроза, и чем ему грозит данная ситуация.
- Нет, профессор, - тихо сказал мальчик. Ему совершенно не хотелось объяснять, что именно и откуда ему известно об аппарации. Впрочем, не только о ней. Он понимал, что профессору уже кое-что известно о его способностях, но решил, что этих знаний мужчине достаточно.
Северус пренебрежительно хмыкнул и, положив Гарри руку на плечо, аппарировал их обоих в Косой переулок.
Открыв глаза, которые он зажмурил, когда рука Снейпа сжала ушибленное плечо, Гарри восхищенно огляделся: их окружало множество людей в странной для глаза маггла одежде; узкая улочка с двух сторон была застроена магазинчиками, в витринах которых виднелись самые невероятные вещи. Вон, например, магазин «Все для квиддича», в витрине которого множество метел, а вон – лавка, в которой, по-видимому, можно купить сову. Миссис Гарриэтт часто рассказывала ему о Косом переулке. Особенно привлекательной мальчику казалась книжная лавка, а также очень хотелось купить сову. Но тут мальчик вспомнил, что у него нет на все это денег. Об этом он не мог промолчать. Немного испуганно мальчик посмотрел на профессора:
- Сэр, но у меня нет денег.
Снейп недоверчиво посмотрел мальчику в глаза, и тому стало не по себе.
- Ошибаетесь, Поттер! У вас даже больше денег, чем вы можете себе вообразить. Ваши родители об этом позаботились.
Заметив удивленный взгляд мальчишки, Снейп хмыкнул и кивнул в сторону одного из зданий.
- Это банк, Поттер. Вы сейчас снимете деньги, и мы отправимся за покупками. Ваш список у меня. И давайте поскорей! У меня еще уйма дел, помимо работы вашей нянькой!
- Да, сэр, – Гарри кивнул и быстро зашагал в сторону банка. Выпады профессора оставили его равнодушным – "никто и не ожидал от вас понимания и ласки, профессор". Если бы Снейп услышал сейчас мысли мальчика, он бы очень удивился.
Банк произвел на Гарри неизгладимое впечатление. Он вышел оттуда, все еще слегка покачиваясь после сумасшедшей гонки в тележке, но, замечая, что тяжесть и какая-то тревожность, поселившиеся в нем еще вчерашним вечером, исчезли. "Значит, скорость хорошо влияет на мое настроение. Жаль только, что вряд ли мне удастся часто пользоваться этим способом".
Профессор нетерпеливо посмотрел на мальчика.
- Что-то вы быстро насладились видом своих сокровищ. Я уж было решил пойти вас искать, – "Черт, мальчишка слишком похож на отца!"
- Я немного увлекся, профессор, - пробормотал Гарри, склонив голову, хотя не провел в хранилище ни единой лишней минуты: не хотел заставлять профессора ждать.
- Теперь вам нужна волшебная палочка, – Снейп уже было отвернулся от Поттера, но мальчишка остановил его.
- У меня уже есть палочка, сэр.
- Что вы сказали, Поттер? – Северус решил, что ослышался.
- У меня есть палочка.
Снейп в упор смотрел на мальчика, и Гарри без дальнейших слов достал свою палочку и протянул ее профессору.
- Очень необычно, - протянул Снейп. – Насколько я могу судить, это достаточно древняя техника. Сейчас таких палочек практически не делают. Откуда она у вас, Поттер?
- Это подарок, сэр. От моих дальних родственников, – Гарри и сам удивился, когда услышал эти слова, как будто их произнес кто-то другой. Он никогда не говорил этого своим наставникам и никогда не называл их так даже про себя, но теперь он понял, что не солгал.
Снейп хотел что-то сказать, но тут его взгляд наткнулся на кого-то в толпе, и он оборвал сам себя.
- Пойдемте, Поттер. Нам нужно купить книги, котел и ингредиенты для зелий. О вашей палочке поговорим после.
Они достаточно быстро прошли по магазинам, где профессор быстро выбирал все необходимое, а Гарри оплачивал свои покупки. Дольше всего задержались в аптеке и в магазине мадам Малкин.
Зайдя в магазин, Гарри немного растерялся. Ему никогда не покупали одежду, и он не знал, что должен делать.
- Мистеру нужны две школьные черные мантии. Как много времени это займет?
- О! Мистер Снейп! Нужно лишь подогнать для мальчика уже готовые мантии. Сейчас снимем мерки. Думаю, что это не займет дольше пятнадцати минут.
Снейп кивнул, и улыбающаяся ведьма поманила мальчика за собой в отдельную комнату. Гарри немного нервничал: он не хотел раздеваться при ней, стесняясь шрамов и ушибов, но, к его облегчению, этого делать не пришлось. Его просто обмерили заколдованным метром и сказали немного подождать. Ровно через пятнадцать минут Снейп и Гарри вышли из магазина.
- Ах да, Поттер. Сова, – встретив удивленный взгляд мальчика, Снейп пояснил. – Сова будет носить почту.
Гарри чуть было не сказал, что писать ему некуда, но затем понял, что это одно из правил, а раз так, он не собирался перечить.
На Тисовую улицу Гарри вернулся с учебниками, новыми мантиями и белоснежной совой Хедвиг.
Глава 4Гарри Поттер спрятал все свои покупки, кроме нескольких учебников и клетки с совой, в сарае на заднем дворе. Книги он уменьшил, а на клетку наложил отвлекающие чары. Чары получились слабенькими: без палочки он не смог выполнить их достаточно хорошо, а пользоваться палочкой просто побоялся – не хватало еще быть отчисленным из школы, даже ни разу ее не увидев. В доме было тихо, и мальчик уже было подумал, что ему удастся положить свои вещи в чулан до того, как его присутствие заметит кто-то из Дурслей. Но, увы, его надеждам не суждено было оправдаться. Уже возле самой двери чулана на плечо легла тяжелая рука. Гарри инстинктивно сжался, но тут же обругал себя: если родственники чувствовали, что он напуган, то доставалось ему еще больше.
- Что, уже вернулся? – Гарри, внутренне холодея, кивнул головой.
- Да, дядя.
- Живо в чулан и сиди там до завтра. Этот ненормальный сказал, что заберет тебя утром.
Тут дядя несколько нервно оглянулся, будто думал, что Снейп может его услышать. Но мальчик тут же понял, что дядя боится вовсе не мрачного профессора, а того, что его может услышать тетушка Мардж.
- Я могу идти, дядя?
- Да, ступай. И чтоб я ни звука от тебя не слышал! Ты не посмеешь со своими штучками испортить Дадли праздник!
Только теперь, в привычном полумраке "своей комнаты", он позволил себе вздохнуть с облегчением и, опустившись на матрац, снял чары с клетки.
Глаза слипались, мир расплывался и плыл, как бывает после сильной усталости – странно, ведь он сегодня практически ничего не делал. Вспомнился сегодняшний день, профессор, в присутствии которого Гарри чувствовал себя странно и неуютно. Мальчик чувствовал себя абсолютно эмоционально измотанным. Сил хватило только на простейшие заглушающие чары – Хедвиг начинала волноваться, - а затем все будто заволокла темная душная пелена, и мальчик повалился в сон.
Спустя всего несколько часов Гарри проснулся и вначале не мог понять, что с ним происходит – болела голова, нестерпимо хотелось пить и, похоже, поднялась температура. Из-за двери не доносилось ни звука, и мальчик надеялся, что родственники уже ушли спать, так что можно будет тихонько выйти из чулана и попить воды. Было бы неплохо, конечно, выпить того зелья, которое ему давала миссис Гарриэтт, когда он болел. Это, впрочем, было не совсем зелье: горячее молоко с медом, ореховым маслом и изрядной долей перечной настойки. Но наставники были далеко, так что лечить его некому.
Дверь была заперта, но на простейшую Алохомору сил хватило даже в таком состоянии. Луна за окном ярко освещала холл, предметы приобрели привычные очертания (Гарри часто доводилось совершать ночные вылазки, когда родственники заходили слишком далеко в лишении его еды), и мальчик, держась за стену, чтоб не упасть, пошел на кухню. "Да что это со мной такое?!" - возмущенно подумал Гарри. Становилось все хуже. "Только бы не потерять сознание: дядя очень разозлится, если найдет меня здесь".
Путь казался бесконечным, а глоток холодной воды вместо облегчения остро царапнул по воспаленному горлу.
"Только этого еще не хватало!" Перспектива оказаться больным не радовала мальчика совершенно. Ведь завтра он едет в школу! Завтра за ним приедет профессор Снейп, и очень не хотелось бы расстраивать и без того чем-то очень недовольного учителя. А ведь Гарри вчера очень старался казаться как можно более незаметным, не злить взрослого и вообще как можно меньше привлекать к себе внимания – искусство, которым он, казалось, овладел в совершенстве.
Кое-как добравшись до чулана, Гарри вновь улегся на свой матрац и некоторое время ворочался, пытаясь заснуть. Несмотря на тяжесть и легкую ломоту во всем теле, несмотря на то, что сон казался сейчас самым разумным, что можно сделать в такой ситуации, сон не спешил принять мальчика в свои объятия. Повертелся немного и, почувствовав нарастающее раздражение, зажег фонарик, который подарили когда-то его кузену. Фонарик Дадли не понравился, но очень пригодился Гарри, осторожно вытянувшему его из мусорного бака. Теперь при большой необходимости, когда на магию не оставалось сил, можно было немного почитать в электрическом свете – на долгое время Гарри его не включал, экономя батарейки.
Маленький волшебник достал учебники, решив хоть вкратце ознакомиться со школьным курсом. История магии оказалась полностью знакома мальчику, как и большинство чар и разделов трансфигурации. С зельеварением, как и с ЗОТС, тоже не должно было быть проблем. Весь материал казался знакомым, оставалось только определиться, что именно нужно сделать перед началом учебного года, чтобы не выделяться среди одноклассников.
Гарри, конечно, знал свою историю – об этом наставники позаботились. Также мальчик приблизительно представлял себе, как на это будут реагировать окружающие, и он не думал, что ему понравилось быть "Мальчиком-Который-Выжил".
"Ну и чушь!" - подумал Гарри. – "Надеюсь, что за столько лет у них прошел весь этот ажиотаж. Или хотя бы хватит чувства такта не упоминать при мне Волдеморта и всю эту историю. В конце концов, это не самая приятная тема для разговора". Листая учебники, Гарри и не заметил, как уснул.
Разбудил его привычный стук в дверь. Гарри тут же встрепенулся и начал судорожно собирать вещи, не намереваясь заставлять профессора ждать. Он быстро уменьшал книги, пергаменты, свою одежду – это отнимало силы, так как во всем теле жила поселившаяся вчера слабость, да и жар так и не спал. Сложил все в старую холщовую сумку, еще раз огляделся – кажется, все, теперь достаточно взять сумку и клетку с совой и он готов ехать.
Войдя в гостиную, Гарри увидел все семейство завтракающим. Сегодня почему-то его не заставили готовить, но, конечно, и не позвали есть. Дядя смерил племянника тяжелым взглядом и хотел было что-то сказать, как раздался звонок в дверь. Гарри быстро, но как-то нехотя, пошел открывать: ему вдруг захотелось, чтобы этого с ним никогда не случалось. Сам того не осознавая, мальчик противился менять, пусть не идеальную, но уже привычную жизнь с Дурслями на неизвестную общину Хогвартса. Оставалось надеяться, что там будет если не лучше, то хотя бы не хуже, чем у дяди с тетей.
Уже открывая дверь, он услышал брошенный в спину комментарий тети – очередная остроумная реплика о его страшных криминальных наклонностях. Он не придал этому значения, но не хотелось бы, чтобы это услышал профессор Снейп. Мальчик слишком много мечтал о том, как начнет строить с людьми отношения с чистого листа.
Если профессор и слышал что-то, то виду не подал – холодно кивнул и прошел в гостиную, где его, судя по всему, усаживали пить чай. Гарри, не совсем понимая, что ему делать, нерешительно потоптался в коридоре, а затем тихонько прошел в комнату. Тут же наткнувшись на нехороший взгляд кузена, и внутренне поежившись: слишком свежи были воспоминания о недавней "охоте на Гарри", любимой забаве Дадли и его тупоголовых друзей. Мальчику часто казалось, что если бы они хоть на минуту остановились и подумали, прежде чем что-то делать, то были бы очень удивлены. Вряд ли они смогли бы объяснить даже самим себе для чего им эти развлечения.
- Вы уже собрались, мистер Поттер? Я не могу злоупотреблять вниманием ваших родственников вечно.
- Да, сэр. Я сейчас все принесу, – с этими словами мальчик, немного сутулясь, вышел из гостиной.
- Этому мальчишке нужна дисциплина, а то мы его совсем разбаловали, – вмешался мистер Дурсль. – Он сын сестры моей жены, сирота. Вот мы и поддались жалости, взяли к себе в дом, растили как своего собственного сына. Но чем больше любили, тем больше мальчишка портился. Надеюсь, в вашей школе его приучат к порядку и дисциплине.
- Можете не сомневаться, мистер Дурсль, – холодный уверенный ответ профессора, казалось, успокоил толстяка, так что он стал еще более любезен. Впрочем, и остальное семейство выглядело очень довольным.
Тут на пороге появился Поттер с небольшой сумкой через плечо и Северус почувствовал раздражение – ну неужели мальчишка не может собрать свои вещи? Где его сундук? А сова?
- Вы все собрали, мистер Поттер? Ни у кого из профессоров не будет времени, чтобы ездить за вашими вещами.
- Я все собрал, сэр. Мы можем идти?
Снейп удивленно взглянул на мальчика, но комментировать не стал. Просто кивнул и, попрощавшись с Дурслями, вышел из дома. За ним шел Гарри Поттер, который робко пробормотал что-то на прощанье своим родственникам. Ответа Снейп почему-то не услышал, но это было не важно. У него слишком много дел, чтобы нянчиться с Поттером дольше необходимого. Но ему нужно знать, этот ли мальчик был тогда на пляже. Он ли спас Драко? И как ему это удалось? Но эти вопросы могут подождать: мальчишка никуда не денется, а вот если не добавить нужные компоненты в готовящееся зелье, лазарет может остаться без скелероста, что очень нежелательно, ввиду большой любви студентов к квиддичу и разным сумасбродствам.
Как и накануне, они прошли несколько кварталов, затем Снейп, уже не тратя времени на объяснения, аппарировал их на Кингс-Кросс, большой вокзал, с которого, от платформы 9 ¾, как было указано в билете, через два часа отходил Хогвартс-экспресс. Начало новой жизни для Гарри Поттера. Да и для Северуса Снейпа, возможно, тоже.
- Мистер Поттер, мне необходимо отправиться в школу, так что я оставляю вас здесь. До отхода поезда остается два часа, и я надеюсь, что за это время вы не успеете найти на свою голову неприятности. Не помешало бы хотя бы один раз открыть ваши учебники или вы считаете, что вам это не нужно?
- Нужно, сэр, – тихий голос и глаза в пол. Ну не может это быть тот же человек, который не побоялся вступить в схватку с несколькими взрослыми волшебниками!
- Что ж, радует, что вы это понимаете. До свидания, мистер Поттер.
И, не дожидаясь ответа мальчика, Северус аппарировал с вокзала. Гарри осмотрелся: он находился на месте, только из-за того, что до отправления осталось много времени, она практически безлюдна. Мальчик уселся на скамейку, решив еще почитать учебник по зельям. Профессор Снейп не производил впечатление человека, который будет снисходителен к любому проявлению невежества. "И слабости", - добавил тихонько мальчик, как бы продолжая прерванный разговор с самим собой.
- Привет! Ты тоже идешь на первый курс?
Гарри резко поднял глаза на говорившего и почувствовал странную смесь радости и неловкости – перед ним стоял тот самый мальчик, Драко.
- Привет. Да, я первокурсник.
- А ты уже знаешь, на какой факультет попадешь?
- Н-нет. Не думаю, что это можно узнать заранее. А ты знаешь?
- Конечно, - Драко казался очень уверенным. - Я попаду в Слизерин. Вся моя семья училась на этом факультете! Часто дети попадают на тот факультет, на котором учились их родители.
- Мои родители учились в Гриффиндоре, а про остальных родных я не знаю. Но я не думаю, что попаду на этот факультет. На него попадают храбрецы.
- Глупцы на него попадают. Те, которые не умеют пользоваться мозгами. Вот, например, как те, - мальчик указал на большое семейство, движущееся в их сторону. Гарри насчитал там как минимум четыре рыжеволосые детские головы. Мама вела за руку маленькую девочку и о чем-то говорила со старшими, близнецами. Судя по всему, она их за что-то отчитывала, и Поттер инстинктивно сжался, ожидая криков и ругани. Но тут один из мальчишек ей что-то сказал, и женщина, смеясь, притянула его к себе в объятье, из которого тот поспешил вырваться. Гарри слегка улыбнулся, в груди немного защемило. Нет, не зависть, радость за этих детей. Хотел бы он...
- Семейство Уизли, - ядовито продолжал Драко. – Потомственные гриффиндорцы, у которых детей гораздо больше, чем они могут себе позволить. Папаша у них работает в министерстве на какой-то жалкой должности. Тупой магглолюбец. И дети такие же.
- Ты хорошо с ними знаком? – сбрасывая наваждение и с трудом отводя глаза от семейства, спросил Гарри.
- Нет.
- Тогда откуда ты знаешь, что они так плохи? – Гарри почувствовал, что взял не совсем нужный тон. Глаза собеседника сверкнули немного зло, и он раздраженно и в то же время очень важно ответил.
- Нет, но я знаю о них. Наслышан. В моем кругу знают все и обо всех. И мы знаем, с кем стоит общаться, а с кем нет.
- Но ты ведь говоришь со мной. А мы еще не представлены, – Гарри говорил максимально вежливо, и даже встал и немного склонил голову, что могло бы быть при желании расценено как вежливый поклон. Что-то подсказало ему, что он говорит с наследником давнего и уважаемого рода (видимо, рассказы миссис Гарриэтт о традициях волшебных семейств не прошли даром). Но он также подумал, что, несмотря на свою важность, собеседник может оценить логичные доводы. В конце концов, если Драко собирается в Слизерин, разум у него должен преобладать над импульсами.
Мальчик уже собирался что-то ответить, но в этот момент был прерван.
- Прошу прощения, что вмешиваюсь в беседу, – Люциус кивнул Гарри, едва заметно поморщившись при взгляде на его одежду, несуразно большой размер которой особенно бросался в глаза теперь, когда мальчик стоял.
- Драко, мама хочет попрощаться с тобой перед отъездом. К тому же, скоро будет отправление, так что я бы посоветовал вам поторопиться, - Люциус кивнул мальчику, а Драко, внимательно взглянув на него, протянул: "Надеюсь, позже мы продолжим наш разговор", и пошел за отцом.
Гарри покачал головой.
- Надеюсь, я только что не нажил себе недоброжелателя, – пробормотал мальчик, подходя к вагону.
Глава 5Спасибо большое за отзывы!
В Хогвартс-экспрессе Гарри без труда нашел свободное купе в одном из последних вагонов и, усевшись, снова открыл книгу по зельям. Но сейчас сосредоточиться было гораздо труднее: мысли все время возвращались к недавней встрече. "Узнал ли меня отец мальчика?" - именно этот вопрос больше всего тревожил Гарри. Ну что за напасть?
Гарри поерзал на мягком сиденье и поежился. Было неспокойно и тревожно – не помогала даже окклюменция, хотя его уровня, как правило, хватало, чтоб отсечь ненужные эмоции. Вдох-выдох, ветер, бьющий в лицо, вдох-выдох, солнце, светящее сквозь закрытые веки, окрашивая все теплым красным цветом. Тревога не отступала. Резкий стук в дверь заставил мальчика буквально подскочить на сиденье, нервно обернуться и настороженным взглядом встретить немного смущенный взгляд синих глаз.
- Привет! – Гарри узнал в мальчике одного из семейства Уизли, о которых ему рассказывал Драко.
- Привет. Проходи, – Гарри сделал неловкий приглашающий жест.
- Ага. Меня Рон зовут. Рон Уизли.
- А я Гарри.
- Ты на первый курс поступаешь? Я тоже. Ты думал, на какой факультет тебя распределят?
Ну неужели больше не о чем поговорить?! Вести разговор о факультетах не хотелось, к тому же Поттер не знал ответа на заданный вопрос. И не стремился найти его сейчас.
- Думаю, что Шляпа определит это лучше, чем я сам.
Рон удивленно покосился на сидящего напротив черноволосого мальчика.
- А я попаду в Гриффиндор, – без особого энтузиазма заметил он. – Вся моя семья училась в Гриффиндоре, и теперь мне придется терпеть постоянные сравнения с моими братьями. У меня их пятеро, и каждый чем-то выделился. Перси, например, староста школы, Чарли замечательно играл в квиддич, а Фред и Джордж, близнецы, большие шутники, и их все любят.
В голосе собеседника чувствуется горечь.
"А он, кажется, боится. И стесняется", - последняя мысль появилась, когда Рон немного неловко, залившись краской, говорил продавщице сладостей, что ничего не хочет. А затем абсолютно неожиданно начал объяснять незнакомому, по сути, мальчишке, что плотно пообедал дома. Гарри тоже был не голоден: постоянные тренировки с Дурслями не сделали его большим едоком. К тому же, сегодня он позавтракал и был абсолютно сыт.
- Это, должно быть, здорово – иметь таких братьев. Тем более что у них такие разные таланты. Уверен, что в школе и у нас раскроется какой-нибудь талант. Это ведь не сразу проявляется: для этого нужен толчок. Думаю, когда начнутся занятия, все станет проще.
Рон не ответил, но Гарри был уверен, что тот его слушает, поэтому продолжил:
- А еще я рад, что в школе все будут одинаково одеты, и богатство не будет оказывать воздействия ни на оценки, ни на отношение со стороны преподавателей.
- А чего это тебя так волнует? У твоей семьи проблемы с деньгами?
Нетактичный вопрос, заданный слишком быстро, слишком резко, блеск в глазах – для него это так важно?
- Ну, раньше у меня совсем не было денег, а недавно я получил наследство. Именно оно позволит мне учиться в Хогвартсе, покупать необходимые вещи. Не очень большое, но все же достаточное для того, чтобы жить до окончания школы.
Удовлетворение, досада, стыд – Гарри не требовалось большего, – просто зависть. Это чувство было знакомо слишком хорошо. Дадли, засыпающий под тихую песенку на руках у тети Петунии, гордый взгляд дяди Вернона, "это мой Дадлик!", новый велосипед кузена, его подарки, его тарелка, наполненная разными, наверное, вкусными вещами... Ну что ж, он победил в себе это чувство и может помочь этому мальчику. Если тот захочет побороться за такие важные для него вещи, которые хочет получить просто так.
Рон хотел было что-то сказать, но его прервал звук открывающейся двери, и голос входящей в купе девушки:
- Здравствуйте. Меня зовут Гермиона Грейнджер, а это – Невилл Лонгботтом, – кивком головы девочка показала на толстого мальчишку, переминавшегося с ноги на ногу у нее за спиной.
- Я – Рон Уизли, а это – Гарри... – начал было Рон, но запнулся, поняв, что не знает фамилию соседа по купе. Но спросить не успел, так как был тут же перебит торопливой речью Гермионы.
- Мы ищем жабу Невилла. Она куда-то сбежала, а нам никто не хочет помочь. Вы не видели ее?
Мальчики покачали головами, а Гарри, не слишком хорошо представляющий, как продолжать разговор, предложил свою помощь. Рон, скорчив недовольную гримасу и пробормотав что-то насчет "всяких растерях", отправился вслед за выходящими из купе ребятами.
- Тревор! – отчаянью Невилла не было предела. – Бабушка будет так сердита, когда узнает!
- Да ладно, Невилл, мы обязательно найдем его! – несмотря на оптимистичность фразы, решимости у Гермионы заметно поубавилось.
Они уже подъезжали к Хогвартсу, так что времени на поиски больше не оставалось. Как, впрочем, и сил. Они обошли весь поезд, услышали кучу добродушных и не очень насмешек, бесполезных советов добровольных помощников. Наталкиваясь на очередную нелицеприятную реплику, Рон бурчал что-то о пополнении в рядах слизеринцев. В конце-концов Гарри не выдержал и, выйдя из купе, так спокойно, как мог, обратился к Рону:
- Рон, неужели ты думаешь, что все дурно воспитанные люди или ребята просто с плохим характером попадут обязательно в Слизерин? Для этого факультета этого явно недостаточно. Они же все хитрые и все время ищут свою выгоду. Вот какую выгоду они получат, поссорившись с нами, даже не зная, кто мы? А вдруг мы можем оказаться им полезными в будущем? Так что не думаю, что это слизеринцы.
- Не занудничай, Гарри. Хуже Грейнджер! – однако голос Рона был гораздо менее воинственным и недовольным, чем раньше.
- Рон! Вы почему до сих пор не переоделись?! – к ним, слегка запыхавшись, быстро подошел рыжий старшекурсник, в котором Гарри узнал одного из братьев своего нового знакомого. – Я, как староста, обязан проследить за порядком, но сначала Фред с Джорджем начали меня задирать, а теперь еще ты мне забот добавляешь! Ну что вы стоите?
- Перси! Мы уже идем! – и Рон быстро пошел в купе, таща Гарри за собой. – Не стой, а то он так нас завоспитывает! Еще хуже мамы!
Они зашли в купе, и Рон начал быстро переодеваться, но Гарри медлил.
- Давай быстрей! – торопил уже почти полностью одетый рыжик.
- Да, Рон, я сейчас. И Гарри, неловко поглядывая на мальчика, который, казалось, занялся поисками чего-то в сундуке, начал быстро переодеваться, стараясь не поворачиваться к Рону спиной. Самочувствие после вчерашнего было не очень хорошим. Конечно, от усталости он уже не падал, но беготня по поезду почему-то утомила мальчика. Быстро одеться не получилось: когда Гарри резко нагнулся за мантией, в глазах потемнело, мальчик покачнулся и упал бы, если бы не рука, которая схватила его под локоть.
Рон удивленно смотрел на странного соседа по купе, когда тот, переодеваясь, вдруг начал оседать на пол. Ухватив мальчика за локоть, Рон услышал, как тот, будто от резкой боли, втянул воздух сквозь зубы.
- Спасибо, Рон. Сам не знаю, что случилось. Просто не очень хорошо себя чувствую.
- Не очень хорошо? – Уизли хмыкнул и хотел было что-то сказать, но его взгляд упал на руку Гарри, выглядывающую из широкого рукава рубахи: синяки и едва зажившие порезы охватывали запястье и уходили под одежду.
- Что это с тобой случилось?
- Это? – Гарри через силу улыбнулся. – Да ничего особенного, просто немного повздорил с соседскими мальчишками.
- Да ну? – Рон был уверен, что сидящий перед ним мальчик с вымученной улыбкой на губах, со все еще застывшим от боли лицом, лжет. Но не нашел, что сказать, поэтому, решив оставить разговор на потом, просто заметил:
- Если тебе уже лучше, то пора все-таки переодеться: мы уже останавливаемся, – после мальчик вновь вернулся к своему сундуку.
Гарри без лишних слов, чувствуя себя чрезвычайно неловко, продолжил переодевание.
Выйдя из поезда, они встретили довольного Невилла, сжимающего в руках жабу, в сопровождении важной, хоть и взволнованной, Гермионы.
- Представляете, жаба нашлась! Ее этот человек нашел и мне отдал!
В это время человек, на которого показывал мальчик, начал кричать:
- Первокурсники! Ко мне! Сейчас все сядем в лодки и поплывем в Хогвартс. Давайте, того, садитесь. Не больше четырех в лодку!
Гарри сел в лодку вместе с Гермионой, Роном и Невиллом. Поездка была прекрасной. И озеро, и большой кальмар, и сама атмосфера волшебства – все было именно таким, как описывали ему его наставники. Они очень любили вспоминать свою первую поездку в школу. Поэтому Гарри, немного побаиваясь, что волшебство может куда-то исчезнуть и слушая вполуха рассказ Гермионы о том, что она прочитала о школе в книгах, пытался впитать в себя как можно больше этого чуда.
Зайдя в замок, первокурсники были тут же построены строгой женщиной, представившейся Минервой МакГонагалл. Чувствовалось, что профессор очень строга, так как в толпе малышей послышался тихий шепот, и тут же установилась тишина.
- Добро пожаловать в Хогвартс! Сейчас вам предстоит пройти церемонию сортировки, которая и определит, на каком факультете вы будете учиться все семь лет. Ваш факультет станет на это время вашей семьей, - последние слова профессор произнесла с мягкой улыбкой, которая, впрочем, почти сразу же бесследно исчезла. – А теперь постройтесь и идите за мной.
Величие и красота Большого зала заставили малышей молчать гораздо эффективнее, чем даже строгий профессор. Приоткрыв рты, они вертели головами по сторонам, многие пытались отыскать среди сидящих за столами студентов своих старших братьев, сестер, знакомых. Гарри же нашел в зале два знакомых лица и не был уверен, что очень рад этому – Драко Малфой, стоящий чуть впереди, и Северус Снейп, сидящий за преподавательским столом и взирающий на все это с непроницаемым лицом.
И вот церемония началась. Профессор МакГонагалл вынесла и водрузила на странный трехногий табурет Сортировочную Шляпу. Благодаря талантам рассказчицы, которые были у миссис Гарриэтт, мальчик именно такой ее себе и представлял. Среди учеников раздался удивленный полушепот, и тут Шляпа запела. Поведав уже известную многим историю об Основателях, шляпа затихла, и профессор начала читать по длинному списку имена учеников.
Хана Аббот отправилась в Гриффиндор, Сьюзан Боунс в Хаффлпафф, Гермиона также попала в Гриффиндор, а Блейз Забини – в Слизерин.
Драко Малфой оказался сортирован именно на тот факультете, на который хотел, причем Шляпе не потребовалось на это, казалось, и секунды. Лишь коснувшись светловолосой головы, уже кричала "Слизерин!", а профессор Снейп едва заметно одобрительно кивнул мальчику.
Гарри было не по себе: несмотря на то, что он был рад учиться на любом факультете, он все же нервничал из-за того, на какой факультет определит его Шляпа. Рядом беспокойно что-то бормотал Рон Уизли.
- Гарри Поттер!
Гарри сделал шаг к табурету, услышал удивленные возгласы, все глаза, казалось, были обращены на него. Рон, казалось, вообще дырку в нем просверлит, как и Драко.
Мальчик медленно обвел взглядом зал, чувствуя, как непроизвольно начинает сутулиться. Накатила новая волна головокружения, но на этот раз Гарри не пошатнулся, а лишь, вздохнув поглубже, уселся на табурет и закрыл глаза. "Будь что будет!"
- Так-так-так! Юный мистер Поттер! Вы уверены, что "пусть будет, что будет"?
- Да. Я хочу попасть туда, где мне будет хорошо. Вам виднее, наверное.
- Виднее... - протянула Шляпа и задумалась. Время для мальчика, казалось, остановилось. – Да! Трудная задача. Ты подходишь для всех факультетов, но нужно выбрать один...
- Говоришь, хочешь, чтоб тебе было лучше. Что ж, наиболее комфортно тебе было бы в Хаффлпаффе: тамошние студенты умеют быть по-настоящему преданными и заботливыми, но во все остальном... Да, думаю, что разумным компромиссом будет... Гриффиндор!
Крик Сортировочной Шляпы вернул к жизни застывших в ожидании студентов, и Зал разразился радостными криками и приветствиями стола факультета Гриффиндор. Стараясь не сутулиться и не оступиться, мальчик сел на свободное место и сделал вид, что ужасно интересуется церемонией. Рон Уизли также был сортирован в Гриффиндор, вызвав бурю эмоций у сидящих неподалеку близнецов.
Глава 6Огромная благодарность за отзывы.
Спасибо большое за ваш анализ сюжета, критика неточностей - помогает увидеть то, что не видно в процессе написания.
Спасибо за помощь и теплые слова.
_______
После того, как сортировка была окончена, с места поднялся директор. Своей речью он вызвал у Гарри противоречивые чувства. Он помнил, как о Дамблдоре отзывались его наставники: с почтительным опасением. Этот человек делал добро, был светлым волшебником, поэтому откуда взялось опасение, мальчику было не понятно. Но, с другой стороны, Дурсли в глазах соседей тоже делали добро и вели правильный образ жизни. Поэтому пока Гарри решил не торопиться с выводами, но какая-то настороженность по отношению к директору все же была.
Гарри вывел из задумчивости голос Рона.
- А это – профессор Снейп, – рыжик кивнул в сторону преподавательского стола. – Близнецы говорили, что терпеть не может гриффиндорцев, да и вообще снимает абсолютно незаслуженно баллы со всех факультетов, кроме своего. Конечно, декан Слизерина!
- А другие деканы разве не покровительствуют своим факультетам? – в голосе Гарри слышалось сомнение. – Ведь от количества баллов будет зависеть, выиграет ли факультет кубок, или нет. Не думаю, что для деканов это ничего не значит.
- Может, конечно, и они покровительствуют, но не так явно, как это делает Снейп, – Рон, казалось, немного обиделся, что Гарри не разделяет его возмущения.
- Посмотрим, что ты скажешь после первого урока зелий. Или ты думаешь, что из-за твоей славы он будет делать исключения и относиться к тебе иначе, чем ко всем остальным? – Рон хотел было что-то еще добавить, но наткнулся на спокойный взгляд Поттера и запнулся.
- Рон, мне показалось, что я ничего подобного не говорил. И мне бы не хотелось, чтобы профессора выделяли меня из-за того, о чем я даже не помню. И меньше всего мне бы хотелось, чтобы у нас с тобой происходили ссоры на пустом месте. Я не представляю собой ничего особенного, так что мы с тобой в совершенно равных условиях.
- Да ладно тебе, – Рон стушевался под пристальным взглядом Гарри и почувствовал, что уши начинают гореть от стыда. Мальчик не готов был и не хотел спорить: он просто стремился задеть Гарри первым, что пришло в голову, но, успокоившись, понял, что был не прав.
Видя, как неловко рыжик опустил голову, глядя в свою тарелку, Гарри почему-то тоже почувствовал себя неуютно. На него внимательно смотрели близнецы и эта девочка, Гермиона. Поэтому, не придумав ничего другого, Поттер громко обратился к своему недавнему собеседнику:
- Рон, а ты болеешь за какую-нибудь квиддичную команду?
Что ж, похоже, он угадал! Взгляд Уизли, вначале немного неуверенный, озарился фанатичным блеском, и Поттер, расслабившись, начал слушать о подвигах "Пушек" на квиддичных полях Британии.
Слушая, мальчик осматривал стол, заставленный разнообразными блюдами. Что ж, первое время придется есть что-нибудь легкое. Гарри прислушался к себе – если не считать легкого головокружения, чувствовал он себя вполне прилично. Может, уже через несколько дней организм привыкнет к регулярной пище, и пройдет, наконец, это внимание. Под взглядами, бросаемыми в открытую и украдкой, пальцы начинали слабеть, еда окончательно лишилась вкуса, а в горле пересохло. Гарри вообще не привык во время пищи участвовать в разговоре, а тем более быть тем, на ком сосредоточено внимание окружающих. Нехорошее чувство. Но тут внимание Гарри привлекла реплика Гермионы, и он полностью превратился в слух.
- Я прочитала уже почти весь учебник по зельям и так и не смогла понять несколько вещей. Наверное, я не очень хорошо искала, но выбрала себе во "Флориш и Боттс" всего две книги для дополнительного чтения, - дальше шли перечисления того, что не поняла Гермиона, и ее догадки по этому поводу. Гарри не мог не признать, что догадки стоящие, и размышляет девочка в правильном направлении, но вот только базы не хватает.
Он уже собирался было рассказать Гермионе о том, где нужно искать ответы на ее вопросы, как раздался еще один голос:
- А нужно было что-то дополнительно читать? – растерянная светловолосая девочка, Ханна, смотрела на Гермиону широко раскрыв глаза. Гермиона стушевалась.
- Ну, я не знаю. Но к школе-то надо готовиться! Ведь все готовились!
- Да никто не готовился! Разве на лето что-то задавали? Нет! Просто нужно было купить учебники! А ты еще и дополнительно что-то читала! Тебе больше заняться было нечем? – Рон был не прав, и Гарри попытался ему возразить, но девочка уже не слушала. В глазах появились злые слезы, и она отвернулась от мальчишек. Так и просидела до тех пор, пока директор не объявил об окончании пира, и старосты не стали созывать первые курсы, чтобы отвести их по спальням.
В толпе первокурсников, следующих за Перси в сторону Гриффиндорской башни, Гарри потерял из виду Гермиону, натыкался несколько раз на растерянный взгляд Невилла и чувствовал себя каким-то разбитым.
"Похоже, волшебной сказке не суждено сбыться. Не имеет значения – мир магов или обычных людей – чудес нет, а магия, как я всегда и думал, лишь инструмент. Она не делает людей лучше". Задумавшись, Гарри не заметил, как все остановились перед портретом какой-то достаточно полной дамы, и Перси произнес пароль "Единорог".
- Это – пароль в нашу гостиную. Никому не сообщайте о нем и нигде не записывайте! Если забудете – спрашивайте у кого-либо из гриффиндорцев, но не так, чтобы все слышали. Сейчас обживайтесь в спальнях и помните, что гулять по замку после отбоя строжайше запрещено!
Гарри улыбнулся – ну надо же, как Перси любит поучать!
Поднявшись по лестнице в спальню мальчиков первого курса, Поттер поразился тому комфорту, с которым жили студенты: огромная кровать, тумбочка, столько простора. Губы непроизвольно расплылись в улыбке. Все-таки как хорошо, что он попал в школу.
Гарри медленно и как-то робко прошел к одной из кроватей, на соседнюю кровать нарочито небрежно уселся Рон. Вначале в комнате чувствовалось напряжение, каждый, казалось, чувствует какую-то неуверенность, но затем тишину спальни нарушил голос Невилла:
- Ой! Я, кажется, опять потерял Тревора.
Что ж, после такой реплики равнодушных не осталось, и, как следует отсмеявшись, все принялись за поиски. Так окончился первый вечер Гарри в школе. Завтра предстоял первый день занятий, но у Поттера уже не осталось сил ни на повторения, ни даже на душ.
Когда на следующее утро Гарри открыл глаза, за окном было еще темно, шумел дождь и ветер бросал мощные струи воды в стекло. Глаза слипались, но мальчик решил, что стоит сходить в душ, пока тот свободен. Не хотелось бы показывать никому шрамы на спине и давать объяснения. Тихо выскользнув из комнаты с приготовленным еще с вечера полотенцем, мальчик пошел в мальчишеский душ. Вода в душе была теплая, непривычно расслабляя затекшую шею. Осторожно протирая болящую спину мочалкой, стиснув зубы, чтоб не застонать, Гарри не заметил, как в душевую вошли двое.
- Нет! Не туда! Сразу заметят!
- Никто не заметит, только прикроем сверху...
Тут тихие голоса сменились удивленными полувскриками, и обернувшийся в панике Гарри встретился взглядом с шокированными близнецами Уизли.
- Э-э-э... Ребят, а что вы здесь делаете в такую рань? – где-то изнутри поднималась паника, граничащая со злостью на себя – неужели сложно было не попасться? Ничего толком сделать не может! Но по спокойному тону это сказать было сложно.
- Да мы просто пришли покупаться.
- Думаю, профессору МакГонагалл будет очень интересно узнать, что вы что-то задумали, – Гарри кивнул на несколько странного вида свертков в руках мальчишек. – Это что такое? Решили над кем-то подшутить?
- Да мы... - начал было один из мальчиков, но его тут же перебил другой.
- Ни над кем мы не решили подшутить! И вообще, не думаю, что профессору будет интересно знать, с чем мы ходим в душ.
- Но ей будет интересно знать, что со спиной ее студента! – тут же подхватил второй.
- А что у меня со спиной? – спросил мальчик, выключая воду и вытираясь.
Близнецы хотели было возмутиться, но тут увидели абсолютно здоровую спину первокурсника, когда тот торопливо натягивал на себя школьную форму, и как-то смешно в такт помотали головами.
- Ну, купайтесь, не буду вам мешать!
С этими словами Гарри вышел из ванной, плотно прикрыв за собой дверь, и только там дал волю болезненному шипению. Чары маскировки, это, конечно, хорошо, но вот незалеченная спина в местах, куда он не мог дотянуться, это уже хуже. От боли маскировка не спасает.
Осторожно поведя плечами, мальчик двинулся в гостиную. В большом кресле у потухшего камина спала Гермиона, на полу у ее ног лежала книга. Видимо, упала, когда девочка заснула. "Зелья для начинающих" - ну что ж, видимо, решила все-таки отыскать ответы на свои вопросы. Быстро пролистав уже знакомую книгу (Гарри никогда не жаловался на память), он быстро нашел нужный параграф и положил книгу обратно на пол, как будто, упав, та нечаянно раскрылась на нужной странице. "В конце концов, могут ведь в школе чародейства происходить чудеса?" - подумал мальчик и уселся невдалеке с учебником по трансфигурации для первого курса – еще несколько глав, и он будет закончен.
Гостиная понемногу начала заполняться зевающими студентами, которые с абсолютно сонным видом брели из спален в душ и из душа в спальню, попутно что-то роняя и спотыкаясь. Видимо, вставать так рано не привык никто.
Гарри тихонько наблюдал, как проснулась Гермиона, растерянно посмотрела по сторонам, подняла учебник, хотела было закрыть, но тут натолкнулась на то, что искала, быстро просмотрела и начала радостно рассказывать об этом Ханне. Девочка, похоже, ее радости не разделяла: лишь смотрела непонимающим взглядом, изредка кивала, а, увидев проходящих Парватти и Лаванду, быстро ушла с ними на завтрак.
Гарри поймал на себе заинтересованный взгляд близнецов, когда те шли мимо него, рассказывая что-то своему приятелю.
- Привет, Гарри! Пора на завтрак! – Рон выглядел очень сонным. – Пора на завтрак. Я так проголодался.
- Привет, Рон. Пойдем скорей. Я тоже от голода умираю!
С этими словами мальчишки пошли на завтрак.
- О, нет! – простонал Рон, едва взглянул на лист с расписанием, который получил от МакГонагалл.
- Первый урок – сдвоенные Зелья со слизеринцами! Ну за что нам это?!
Гарри не ответил, лишь немного улыбнулся и покачал головой, всячески показывая, что разделяет настроение Рона. На первый урок первокурсники гриффиндорцы шли с неподобающим для студентов этого дома пораженческим настроением. Те, у кого были старшие братья или сестры, учившиеся где-либо, кроме Слизерина, много чего понарассказывали о школьном зельеваре, а всех остальных просветили за завтраком. Всеобщему настроению не поддались, казалось, только Гермиона, которая была полна решимости показать всем, а особенно этому Рону, что нужно было все-таки летом заниматься, и Гарри, который для себя решил не делать никаких выводов, основываясь на словах других.
- Черт возьми! Ну и как мне вести себя с Поттером? – утро профессора зельеварения тоже выдалось нелегким. Вчера он провел много времени в своем кабинете, изучая личные дела своих новых студентов. Он не разделял мнения Минервы о том, что в жизнь факультета не стоит вмешиваться слишком сильно. Возможно, такая тактика срабатывает с гриффиндорцами: в конце концов, если у них что-то случится, это будет видеть не только декан, но и вся школа – у них на лицах все написано, читай – не хочу! А вот слизеринцы... Нет, Снейп предпочитает знать все о своих студентах. И начинать нужно с семьи.
А утром, невыспавшийся и злой, глядя на мальчишку в Большом зале, Северус Снейп чувствовал, что запутывается. Он не хотел делать поблажек гриффиндорцу, но в то же время не желал настраивать мальчишку против себя. Он должен разобраться в том, что случилось на пляже. И если это был все-таки Поттер, понять, откуда у него взялись силы и умение. Кто его тренировал? Да еще и эта клятва, данная Лили Эванс. Нет, об этом думать не хотелось, и Снейп вновь почувствовал раздражение.
Снейп оглядел притихший класс и начал свою ежегодную вступительную речь, призванную не столько вызвать у первоклассников интерес к зельям, сколько внушить страх перед профессором. Затем должна была последовать перекличка с обязательным опросом, и проблем с дисциплиной, при должной ее поддержке, быть не должно в течение семестра. Снейп говорил, а сам в это время рассматривал студентов двух факультетов. Большинство смотрело испуганно и ошарашено, Драко – со спокойной уверенностью, что уж ему-то не придется страдать на уроке зелий: он достаточно занимался со своим крестным. Тут Снейп нахмурился, увидев такую редкую реакцию, что даже немного сбился с речи: двое, Поттер и какая-то девчонка-гриффиндорка с копной каштановых волос и нелепыми зубами, смотрели на него во все глаза с каким-то восхищенным вниманием. Девочка даже порывалась что-то записать.
- Я надеюсь, что вы уделите должное внимание этому предмету, и мне не придется снимать слишком много баллов! А теперь перекличка.
В ходе переклички выяснилось, что девчонку зовут Грейнджер, что сын Лонгботтомов его уже боится до заикания, а Малфой ведет себя в манере, очень напоминающей его отца. Это не могло не радовать Снейпа. Тут он дошел до фамилии Поттер.
- Поттер! Наша новая знаменитость!
Зеленые глаза взирали на него с вежливой отстраненностью.
После переклички профессор продолжил.
- А теперь посмотрим, как вы подготовились к учебному году.
Гарри услышал, как сидящий рядом Рон что-то пробурчал себе под нос и напрягся, не без оснований полагая, что вопросы будут не из легких.
- Поттер, что будет, если я смешаю настойку полыни с корнем асфодели?
Рука Гермионы взметнулась вверх, но Гарри и не ожидал ничего другого. Он украдкой оглядел класс и понял, что кроме нее никто не знает ответа на этот вопрос. Даже Малфой, казалось, был не совсем уверен.
"Должен ли я отвечать? Я-то знаю ответ не помню с какого возраста, а вот остальные, похоже, нет. Можно ответить и привлечь к себе внимание или прослыть заучкой". Он посмотрел на Рона, с отвращением косившегося на Грейнджер, на Гермиону, тихонько вздохнул и твердо сказал:
- Я не знаю, профессор.
Глава 7Ну вот, новая глава, исправленная Ecchi.
Огромная благодарность ей за это, а также за время, потраченное на исправление предыдущих глав.
Спасибо большое всем за отзывы и тепые слова.
___________
Глава7
- Не знаете? Ну что ж, известность, как оказывается, действительно не все. Не так ли, мистер Поттер?
Мальчик молчал, немного хмурясь, но взгляд не опускал. Дядя много раз повторял, чтобы он не таращился на него, но Гарри так и не смог отучить себя от этой привычки. После криков дяди обычно следовала в лучшем случае оплеуха, так что мальчик предпочитал четко представлять, что его ждет.
- Да, сэр.
- Десять баллов с Гриффиндора! Садитесь, мистер Поттер. Кто-нибудь еще может ответить на этот вопрос?
Гермиона подняла руку еще выше, хотя это казалось невозможным, но Снейп не обратил на нее внимания, лишь окинул притихший класс презрительным взглядом, покачал головой.
- Никто из вас так и не удосужился открыть учебники. Мисс Грейнджер, вы намереваетесь и дальше мешать мне проводить урок?
Гермиона опустила руку, и ее глаза, как показалось Гарри, стали наполняться слезами.
- А теперь записывайте. Если смешать...
Окончив диктовать, профессор взмахнул палочкой, и на доске появился рецепт зелья. Гарри чуть не хмыкнул. Да уж, замечательное средство привить любовь к зельям – задать на самом первом уроке то, что никто не сможет приготовить. Насколько мальчик помнил, зелье от фурункулов, хоть и простое по составу, было достаточно сложным в приготовлении, а на нескольких этапах требовало особой точности действий, иначе вместо лечебного зелья можно было получить в лучшем случае абсолютно бесполезное варево, а в худшем – взрыв. Между тем, Снейп разбил студентов на пары. Гарри в напарники достался Рон, Невиллу – Гермиона, а Драко какая-то девочка из Слизерина.
Принеся из шкафа необходимые ингредиенты, Гарри взялся за их приготовление, а Рон зажег под котлом огонь. Тщательно добавляя компоненты, Поттер поглядывал по сторонам и все больше убеждался, что зелье правильно не сварить никому: большинство уже наделало достаточно ошибок, чтобы обеспечить себе отрицательный результат. Что-то более-менее приличное получалось только у них с Роном и у Гермионы. Драко выглядел очень спокойным и довольным собой (несмотря на то, что вареву в его котле никогда не стать зельем от фурункулов) и периодически что-то говорил сидящей через проход Грейнджер. Та с каждым словом становилась все злее и рассеяннее, и тут Гарри увидел то, что заставило его побледнеть. Гермиона в очередной раз отвлеклась, и Невилл приготовился добавить в зелье иглы дикобраза, не сняв предварительно котел с огня.
- Невилл! – Гарри тихонько окликнул мальчика, рассчитывая предостеречь от неправильного поступка, но, оказалось поздно. Мальчик вздрогнул, ладонь разжалась, и иглы полетели в котел. До взрыва несчастного творения Невилла остались мгновения, и Гарри сам удивился тому, с какой ясностью и быстротой он начал обдумывать варианты спасения ситуации. "Если сейчас резко охладить зелье, то взрыва, возможно, и не будет, но станет слишком заметно чужое вмешательство, по этой же причине нельзя левитировать иглы от поверхности. Значит, остается только трансфигурировать их во что-нибудь безобидное". Приняв решение, мальчик немного вытянул руку к котлу Лонгботтома и сосредоточился. Почти у самой поверхности зелья иглы дикобраза превратились в сосновые иголки. Зелье зашипело, и из котла повалил густой фиолетовый дым.
- Невилл! – крик Гермионы заставил все внимание класса приковаться к парте, за которой сидели расстроенный и немного испуганный Невилл и Гермиона, недоуменно взирающая на испорченное зелье. Казалось, она просто не знает, что ей делать: то ли злиться и кричать на незадачливого напарника, то ли утешать его. К несчастью, инцидент не остался без внимания профессора Снейпа, который буквально в ту же секунду оказался возле их парты и взмахом палочки потушил пламя под котлом.
- Лонгботтом, Грейнджер, за это зелье вы получаете ноль баллов. Уберите за собой и на следующее занятие напишете мне полтора свитка о свойствах всех входящих в состав зелья ингредиентах. Класс, заканчивайте приготовление. Каждый, приготовивший зелье неправильно, получит такое же задание. Снейп двинулся вдоль столов с притихшими учениками, критикуя полученные результаты, добрался наконец и до стола Гарри и Рона. Уизли, казалось, не желал ничего так сильно, как скрыться куда-то с глаз профессора, но, увы, до конца урока оставалось еще семь минут. Едва взглянув в котел, профессор уже был готов высказать очередной уничижительный комментарий, но запнулся. В глазах мелькнул нехороший огонек.
- Приемлемо, – в голосе не одобрение, нет, скорее, недовольство и подозрение. - Поттер! Скажите-ка мне, как вам удалось сварить нормальное зелье? Конечно, оно далеко от превосходного и вряд ли сможет быть использовано кем-то, кроме абсолютно тупоголовых студентов, но все-таки.
- Я не знаю, сэр.
- Мистер Поттер, – раздраженное, угрожающее шипение. Мальчик едва заставил себя стоять спокойно, хотя больше всего хотелось сейчас прикрыть лицо руками – рефлекс, не раз помогавший мальчику в жизни с родственниками, - но он остался стоять. Гарри прекрасно понимал, что профессор не ударит его, по крайней мере, не на глазах у остальных студентов, но все равно чувствовал себя не очень уверенно.
- Мистер Поттер, если вы хотите продолжать обучение в этой школе, вам придется научиться отвечать на поставленные вопросы, а не информировать профессора, что вы ничего не знаете. Это и так очевидно! Думаю, что недели взысканий должно хватить для того, чтобы эта простая мысль дошла до ваших гриффиндорских мозгов!
Звонок с урока прервал гневную тираду зельевара, так что, сказав о том, что он ждет Поттера в своем кабинете в шесть часов вечера, Снейп наконец отошел от стола - к немалому облегчению Уизли. Притихший класс стремился как можно быстрее покинуть подземелья и оказаться подальше от разъяренного Снейпа. Собирая книги, Гарри обратил внимание на то, как подрагивают руки. Упрямые пергаменты никак не хотели помещаться в такой большой еще с утра рюкзак, перо в очередной раз упало на пол, и мальчик расстроено вздохнул.
- Не расстраивайся, Поттер. Такова участь всех гриффиндорцев на этих уроках, – Драко Малфой протягивал Гарри его перо и выглядел немного обескураженным. Оглянувшись и понизив голос, слизеринец продолжил:
– Хотя должен признать, что досталось тебе крепко. Чем ты так Снейпа разозлить умудрился?
- Сам не знаю. Но все равно спасибо, – Поттер кривовато улыбнулся.
- Гарри, давай быстрее, а то опоздаем на чары, – Рон переминался с ноги на ногу, недовольно поглядывая на Малфоя.
- Иду, Рон.
Гарри еще раз кивнул слизеринцу и вышел из класса.
Чары проходили вместе с первокурсниками Когтеврана. Маленький профессор Флитвик сразу покорил сердца студентов веселым добродушным характером. Он не кричал и не запугивал, а просто очень интересно и доходчиво объяснял новый материал, по крайней мере, так казалось Гарри. Однако когда они перешли к практике, выяснилось, что никто, кроме Гермионы, не смог правильно применить чары левитации. Только у нее перо быстро и четко поднялось над партой, что принесло Гриффиндору десять баллов, у большинства же перо так и осталось неподвижным. Рон сидел рядом красный от усилий и зло тыкал в перо палочкой, при этом коверкая слова заклинания. Гарри уже было собирался сказать соседу по парте о его ошибке, как в дело вмешалась Гермиона. Она уже отошла от происшествия на зельях и, окрыленная успехом в чарах, повернулась к сидящим за ней ребятам:
- Ну, как ваши успехи?
- Никак! Не видно, что ли?
- Не сердись, Рон. Гермиона, расскажи, как у тебя получилось, а то у нас не получается, и я не понимаю, почему.
Девочка просияла и начала рассказывать. После ее объяснений даже Рон, который хмурился и делал вид, что не слушает, наконец, смог приподнять свое перо над партой.
- Нет, ты представь! Устроила нам лекцию, как какой-то профессор! – возмущению рыжика, казалось, нет предела. Урок как раз закончился, и все спешили в Большой зал на обед. Гарри еще путался в коридорах, так что пристроился за старшекурсниками, которые точно знали куда идти.
- Ну, Рон, это ведь я ее попросил. Иначе бы мы не справились с заданием. Разве плохо, что она хорошо понимает материал? Хотел бы я так же быстро учиться! – Гарри оглянулся на Гермиону, которая шла на обед одна, крепко прижав к груди учебники, будто пытаясь отгородиться ими от всех окружающих. Абсолютно одна.
Обед проходил в тишине. Многие первокурсники были подавлены прошедшим уроком зелий, большой домашней работой, а также тем, что колдовать оказалось совсем не так просто, как представляло себе большинство. Гермиона сидела в дальнем конце стола, уткнувшись в какую-то огромную книгу и вряд ли замечая, что она ест, Рон что-то не очень-то увлеченно рассказывал Дину Томасу и Симусу Финнигану о квиддиче, те так же вяло отвечали. Обсуждать ничего не хотелось. Все представляли себе поход в библиотеку для написания домашнего задания по зельям на послезавтра. Гарри же больше волновали не домашние задания, а предстоящая отработка у профессора Снейпа. Мальчик не знал, чего ждать от зельевара – вспышки гнева не были показательными. Талант к лигеллименции, хоть и не очень яркий, позволил мальчику судить, что во многом профессор просто играет роль этакого страшного и строгого, но в то же время за всем этим кроются и настоящие эмоции, настоящее раздражение, настоящая злость. А находиться наедине с раздраженным взрослым – этого Гарри хотелось меньше всего. Мальчик поднял взгляд на учительский стол. Дамблдор был в весьма благожелательном расположении духа и о чем-то беседовал с МакГонагалл, рядом сидела профессор Спраут – Гарри запомнил ее на церемонии распределения, когда директор представлял деканов факультетов. Профессор Спраут казалась полностью поглощенной беседой с профессором Флитвиком. А вот Снейп сидел с абсолютно непроницаемым лицом. Его взгляд скользил по столам факультетов, задерживаясь на каждом слизеринце, как будто проверяя их самочувствие на расстоянии.
Гарри поежился и отвел глаза, не желая встретиться, пусть даже случайно, взглядом с профессором зельеварения. При этом мальчик не заметил, какие внимательные взгляды бросал на него Драко Малфой.
Время до шести вечера прошло незаметно – вначале библиотека и множество тяжелых фолиантов, затем посиделки в гриффиндорской гостиной и попытка обыграть Рона в волшебные шахматы, закончившаяся полным провалом, и вот он уже стоит перед дверью в кабинет зельеварения. Он боится, злится сам на себя за этот страх и все равно боится.
Что может быть проще – постучать и войти? Но вот только, что ждет его за дверью? Он пытался выяснить у Рона и близнецов, что собой представляют взыскания в Хогвартсе вообще и у профессора Снейпа в частности, но внятного ответа не получил.
- О! – голос Джорджа понизился до зловещего шепота. – Он умеет читать мысли и выведывает твой самый потаенный, самый глубокий страх.
- А потом заставляет тебя пережить его снова и снова, – это уже вмешивается Фред. – И так продолжается до тех пор, пока ему не надоест.
Рон, глаза которого вначале расширились от страха и недоверия, впрочем, быстро припомнил рассказы Перси, которому, несмотря на все его занудство, доверял в вопросах школьных правил и порядков гораздо больше, чем близнецам, и успокоился. А затем, взглянув на побледневшего Гарри, вмешался в разговор.
- Ну, хватит уже! Нет, приятель, не верь им. Они просто дурачатся. Перси рассказывал, что это просто мытье полов, чистка котлов, ну, может, заставят предложения писать – ерунда всякая. Неприятно, но не больно и не страшно.
Рон и сам не понимал, какую важную вещь для Гарри только что сказал. По крайней мере, Поттер, хоть и не выглядел до конца успокоившимся, казался более уверенным.
Перед уходом Рон положил руку на плечо Гарри, немного сжал и ободряюще улыбнулся. Действие причинило боль, но мальчик был благодарен за поддержку.
Минутная стрелка замерла напротив цифры двенадцать – дольше тянуть нельзя, - и Гарри, затаив дыхание, постучал в дверь.
- Войдите!
- Добрый вечер, сэр.
Снейп сидел за столом и что-то быстро писал. Подняв голову, взглянул вначале на часы, а затем кивнул в сторону большой кучи котлов, сваленных на столе в углу класса.
- Для начала, вычистите котлы. Без помощи магии, разумеется, - сказав это, профессор вернулся к работе, и мальчик вздохнул с облегчением: мыть, чистить, убирать – у Дурслей это было его повседневными обязанностями, а вовсе не наказанием.
Когда груда котлов существенно уменьшилась, а от напряжения начали немного ныть плечи, Гарри поднял взгляд на Снейпа и наткнулся на пристальный взгляд профессора. Против воли он посмотрел в глаза взрослому и по непонятным причинам почувствовал, будто падает в пропасть – не осталось ни чувств, ни эмоций, только странное ощущение полета, когда ты уже ни на что не в силах повлиять и осталось лишь раскинуть руки и падать, все быстрее и быстрее. Тут перед мальчиком начали мелькать, будто обрывки образов: тени лиц, фрагменты фраз, его воспоминания, а также мысли и чувства, ему не принадлежащие. Время будто остановилось, и его ход чувствовался лишь в том, что с каждой секундой Гарри все больше ощущал себя частью этого потока, неспособный влиять на происходящее, растворяясь и переставая чувствовать.
"Нет! Так нельзя!" - усилием воли мальчику удалось вырваться из водоворота своих и чужих воспоминаний.
Постепенно Гарри начал приходить в себя. Не было звуков, кроме его тяжелого дыхания и очень громкого прерывистого стука сердца.
Мир затянуло дымкой, все окружающее было видно как через залитое дождем окно. Лишь лицо профессора, такое же бледное, как и лицо самого мальчика, отчетливо видно в этом тумане. На лице выражение крайнего недоумения, даже шока, а еще – Гарри видел это очень четко – страх.
- Сэр, – мальчик хотел что-то сказать, но тут мир окончательно потерял четкость, и все поглотила темнота.
