Глава 1Мне не известно, когда я появился на свет, но я точно помню, как заходящее солнце осветило мой золотой бок. Я расправил свои неуклюжие крылышки и попытался взлететь, но у меня ничего не получилось. Надо мной склонилась пожилая, но добродушная на вид волшебница. Она улыбнулась.
- Мери, запиши ещё одного птенчика, - громко сказала она. – Такого резвого я ещё не видела: только вылупился, а уже попытался взлететь! Умничка! Далеко пойдёшь!
Через несколько месяцев когда я окреп и резво носился по вольеру вместе с моими братьями и друзьями, моя нянюшка – та самая миссис Дельвисон, которую я увидел в первые секунды моей настоящей жизни – поймала меня и запустила в коробку. Она часто так делала, обычно относив меня к каким-то дядям и тётям, которые проводили надо мной различные эксперименты, поэтому я послушно повиновался. Но на этот раз няня унесла меня не в испытательную комнату, а в какое-то маленькое помещение, где меня заключили небольшой футляр, обитый красным бархатом.
- Вот и пришёл конец нашему знакомству, птенчик! – грустно сказала миссис Дельвисон и пощекотала мой бок. – Я буду скучать по тебе и ждать вестей о твоих новых свершениях. Ты попадёшь в хорошие руки, молодые. Хогвартс – замечательное место, откуда выпускались молодые ловцы. Тебе выпала честь первому из твоих собратьев познакомиться с ними! Не забывай меня! – она смахнула слезу и накрыла коробку крышкой.
Я долгое время лежал в темноте, и, кажется, меня куда-то везли. Но вскоре я опять увидел свет. Над футляром склонился пожилой волшебник с длинной бородой, крючковатым носом и добрыми глазами.
- Очень интересно! – пробормотал он. – Да, видимо меня не обманули, что это самый смышлёный и образованный снитч. Ну, что ж, дружок, добро пожаловать в школу чародейства и волшебства Хогвартс! Надеюсь, ты не обманешь мои ожидания и подаришь много незабываемых матчей!
Так началась моя взрослая жизнь. Если честно, то чаще всего это было не так приятно, как хотелось бы: меня хватали цепкие руки мальчишек и девчонок, сминая мои любимые крылышки и ломая их иногда. А как летающей птице без крыльев? Но квиддич – захватывающая игра! Я понял всю её прелесть и пытался не разочаровать того человека – Дамблдора.
Но однажды в мою жизнь ворвался мальчуган – Джеймс Поттер. Он был превосходным ловцом, но не за это я ценил его. Он умудрялся поймать меня, не повредив мои крылья. И за это я был ему благодарен.
Как-то раз, после тренировки, он по рассеянности положил меня к себе в карман, а потом не хотел возвращать. Хвастался, что стащил, а на самом деле, я видел, он купил новый снитч и вернул его в футляр. Я, конечно, обиделся, но Джеймс так хорошо со мной обращался, играл, чистил, что я привык к нему, привязался. Я знал о нём больше, чем он предполагал: как во сне он сжимает угол подушки, когда ему снится квиддич, или шепчет: «Лили», как он писал письма «для Л. Эванс», а потом бросал их в камин, как сосредоточенно рисовал план замка на куске пергамента. Я очень хорошо узнал Джеймса и его друзей за полтора года. Только я не мог понять, что это за сказочная «Лили», которая так будоражила ум моего хозяина. Пару раз я видел, издалека, девочку по фамилии Эванс. Ничего особенного. Она хорошо училась, разбиралась в зельях, была из простых людей, всё время ходила с подружками и ненавидела Джеймса. Я не понимал, чего же он в ней нашёл? За полтора года он так не смог выбросить её из головы.
- Джим, ты так и будешь таскать с собой этот снитч? – поинтересовался за завтраком Сириус. Заметив, как из кармана друга показываются крылышки.
- А ты знаешь, как он щекочет бок? Тем более я его сегодня взял с собой впервые за несколько месяцев!
- Ты хоть бы с пристроил бы его куда-нибудь с пользой!
В воздухе послышался шелест крыльев.
- Слушай, а что если использовать его, как почтового голубя? – задумчиво спросил он, следя взглядом за свое совой.
- У тебя же есть почтальон! – удивился Сириус.
- Зато так интереснее! – Джеймс улыбнулся и, взъерошив волосы, посмотрел на другой конец стола, где сидела Лили Эванс. – Сегодня же и попробуем!
Глава 2- А ты не боишься, что ты больше не увидишь его? – спросил Сириус.
- Нет, я его хозяин. Он же как собачка – погуляет, погуляет и вернётся… - рассеянно ответил Джеймс, привязывая ко мне кусочек пергамента.
«Значит, собачка, - зло подумал я. – Ладно же, ладно же! Вот увидишь, хозяин, я не вернусь! Записку, конечно, можно на последок отнести, а потом - на свободу!»
Поттер выждал момент, когда Лили окончательно направлялась к себе в комнату, и незаметно пустил своего посланника ей в сумку, пока Сириус, отвлекая Эванс, упрашивал её о помощи в написании сочинения по зельям. По условному сигналу Блэк отстал от неё.
Чуть удивлённая Лили поднялась в комнату, рассуждая на тему: «Не замышляют ли чего мародёры?». Ответ пришёл сразу, как только она открыла сумку: снитч незамедлительно выпорхнул и стал радостно носиться по комнате.
- Хорошо, что я здесь одна, а то бы на смех подняли, - пробормотала девушка. Она неловко попрыгала, пытаясь поймать меня, но, видимо, не особо надеясь на успех, скоро села на кровать. Я весело носился, разминая свои крылышки. Там, в сумке так душно и тесно! Я летал и наблюдал за ней. Лили сидела и грустно смотрела на меня. Теперь я мог основательно изучить предмет обожания и вздыхания моего хозяина. И я понял, за что Джеймс полюбил её.
Эта девушка на лицо была не так красива, как другие, но что-то в ней, такое особенное, заставляло вспомнить о золотой осени, о ярком летнем солнце, о водопадах и горных озёрах, о цветах и бабочках, о молодой траве… И больше всего меня поразили эти глаза, большие, завораживающие и глубокие. В них читалось вся её душа, именно как в зеркале. Но мне показалось, что никто этого не видел, кроме меня. Я, пожалев её, спустился пониже, позволяя поймать себя. Её холодные пальчики коснулись моего золотого бока и осторожно сняли пергамент. О, её руки! Они божественны! Никто и никогда не обращался со мной так нежно! Обычно меня жестоко сжимали в кулаке шершавые от ветра ладони ловцов. Если быть честным, то я ненавижу. Когда меня так бесцеремонно хватают, поэтому и стараюсь быть незаметнее, улетаю. Но игру-то посмотреть хочется! И эти, пользуясь моей любовью к этой игре, прибирают меня рукам! Ах, если бы все спортсмены были такие же, как и Лили!
Девушка развернула пергамент. «Ну что, ослица, хватит дуться! Айда купаться в озере сегодня ночью или летать вокруг замка на метле! Только ты и я, пупсик! Твой любимый и обожаемый Джимми»
- НАХАЛ! Извращенец! Да как он мог!!! – Лили вскочила и, смяв записку, швырнула её в камин, потом, опомнившись, подбежала и вытащила уже начавший гореть кусочек пергамента. Она достала из ящика маленькую книжечку и перо, села за стол и принялась что-то строчить мелким каллиграфическим почерком, изредка поглядывая на обожженную записку.
Я знаю, что читать чужие письма нельзя, но в записку глянул. Моему возмущению не было предела! Разве можно писать ей такие слова?! Я рассержено летал из угла в угол, но ничего лучше, чем стукнуть Джеймса не придумал. Вдруг две ладошки осторожно заключили меня в свои объятия. Я запаниковал. Когда солнце опять открылось мне, я увидел её заплаканное лицо, обдуваемое ветром. Лили стояла у раскрытого окна.
- Лети, куда хочешь, - тихо сказала она и выпустила меня. Я так обрадовался свободе! В благодарность, я сделал перед ней сальто, отчего она грустно улыбнулась, вытирая мокрые щёки рукавом мантии. Мне в друг стало жалко её, и я залетел обратно в комнату. Её замечательные глаза, уже почти не красные от слёз, удивлённо расширились.
- Ты не хочешь? Точно? – внимательно спросила она. – Я оставлю форточку открытой, вдруг ты всё же решишься улететь.
Как я был рад, что она понимает меня! Несколько минут девушка крутилась перед зеркалом, а потом взяла злосчастную записку и вышла из комнаты. Мне удалось юркнуть в щель и последовать за ней.
В гостиной было много ребят. На её счастье, мародёры тоже сидели в комнате.
- Если ты, Джеймс Поттер, - гневно начала Лили, - считаешь, что это смешно, оригинально и что я на это соглашусь, то я разочаровалась в тебе настолько, что в моих глазах ты стал хуже Алана МакКинсли! Тебе ничего не светит! Никогда! – и она швырнула ему в лицо обожжённый и смятый кусок пергамента и ушла. Я, удовлетворенный, полетел за ней следом.
- Что я такого сделал? – удивился Джеймс, по привычке взъерошив волосы. – И кто этот… Как его там? Алан…
Он наклонился, поднял записку и прочитал её. Недоумение сменилось гневом.
- СИРИУС! – он повернулся к своему другу. Тот, пытаясь скрыть удовлетворенную улыбку, смотрел на друга насмешливыми глазами.
- Что ты так орёшь?
- Сириус, что это? Вот ЭТО?! – Джеймс в негодовании махал перед ним запиской, зажатой в кулаке.
- А, по-моему, отличное послание получилось… - смеялся Бродяга, увёртываясь от разъярившегося друга.
---------------
Wera, спасибо за отзыв. Как пришло? Не знаю. Во сне, по-моему.
Глава 3Лили брела по пустынным коридорам Хогвартса. Девяти ещё не было, но её это, впрочем, и не волновало. Она шла, размышляя о чём-то. Я летел рядом, иногда уносясь вперёд или отставая. Она не замечала меня, а я внимательно вглядывался в её лицо, грустное, с печатью какой-то обречённости. Неожиданно девушка остановилась и, посмотрев на меня, зашла в какую-то комнату. Ну, конечно, это Выручай-комната. Я был здесь вместе с мародёрами. Правда теперь это я увидел не химическую лабораторию и библиотеку для анимагов, а маленькую тёмную комнату, в которой кроме кресла-качалки, керосиновой лампы, стеллажей с книгами и окна больше ничего не было. Но довольно мило и уютно.
Не зажигая свет, Лили подошла к окну и залезла на широкий подоконник с ногами. Я вдруг понял, что она не боится холода. Тогда в комнате она совершенно спокойно открыла окно, выпуская меня, а ведь на улице зима! А какие морозы были ночью! Но Лили спокойно стояла в обычной тонкой школьной мантии лицом к ветру.
И сейчас она сидела, прижавшись спиной к холодному камню, и смотрела в окно. Светила луна, наполовину полная. Её серебряный свет преломлялся, проходя через морозные витражи на стекле, созданные природой, и вычерчивал на полу тёмный силуэт хрупкой девушки. Лили сидела в задумчивости. Здесь она была естественна и никуда не прятала своих чувств.
Я начал завидовать Джеймсу. Она любила его всем своим добрым и горячим сердцем, я это чувствовал.
Джеймс Поттер никогда не скрывал того, что думал и чувствовал. Он был открыт почти каждому. Я часто видел, как он злился или радовался. Иногда он приходил не в настроении и начинал все крушить. Я подозреваю, что чаще всего это было именно из-за Лили. Да, он красовался и рисовался перед девушками, а в её присутствии особенно. Он не боялся казаться смешным и глупым. Джеймс был естественным.
Но Лили почему-то не хотела замечать этого. Она держала свои чувства за семью печатями. Но почему? Я не понимал этого…
- Жаль, что ты не умеешь разговаривать, - отвлекшись от своих мыслей, со вздохом обратилась ко мне девушка.
Я почти оскорбился. Я прожил у Джеймса полтора года и кое-чему научился. В том числе и письму, чуть-чуть.
Я подлетел к окну и своим боком начертил линию. Пускай останутся царапины! Я не боюсь этого. Тем более, на мне всё быстро заживает.
Взглянув на Лили, я с удовлетворением заметил, что её милые брови поползли от удивления на лоб. Не теряя ни секунды больше, я написал: «Джеймс любит Лили».
- Если бы это было правдой… - грустно улыбнулась девушка.
«Правда», - начертил я, а потом добавил: «Лили любит Джеймса».
- Ты действительно так думаешь? – с интересом спросила она.
«Да», - ответил я. На некоторое мгновение я задумался. Как спросить?
Чуть позже на стекле появилась надпись: «Почему вы не дружите?».
Лили долго не отвечала и смотрела на окно, будто пытаясь подобрать слова.
- Понимаешь… - она говорила очень тихо, но я с жадностью ловил каждое слово. - Это очень долгая и грустная история. Я сейчас не могу тебе всё рассказать. Я не готова пока. Но будь уверен, ты всё узнаешь… Ты не из тех, кто раскрывает чужие тайны.
Я расстроился, что так ничего и не узнал, и уже хотел написать об этом, как заметил, что по её милой щеке скатилась кристально чистая слеза, потом ещё одна, и ещё…
«Почему ты плачешь?» - обеспокоился я.
- Просто грустно стало, - ответила она, заметив надпись, и вытерла слёзы рукавом. – Ты не подумай, что я плакса. Со мной сегодня что-то неладное… Обычно я очень редко плачу и прошу о помощи. Я так привыкла. У меня родители много работают, и меня часто оставляли за старшую. По любому поводу в первую очередь была виновата я… Я не жалуюсь, не подумай. Мне такие уроки жизни многое дали. Здесь, например, в волшебном мире, я первое время была совсем одна, и помощи ждать было неоткуда. Позже появилась Дженни Ритман. Она очень хороший человек, добродушный. Без неё мне бы было очень плохо…
Она замолчала. Я тоже больше ничего не писал. Теперь многое встало на свои места: и её самостоятельность, и некоторая нелюдимость, и то, почему она настоящая была спрятана где-то внутри неё.
Лили посмотрела на меня и достала свою палочку.
- Подлети поближе, - попросила она.
Я насторожился, но повиновался.
- Не бойся, всё будет хорошо… - тихо сказала она и, сосредоточенно нахмурив брови, что-то прошептала.
Я почувствовал облегчение и заметил, что всех моих царапин как не бывало. Я хотел уже от радости написать «Спасибо», но девушка, заметив это, рассмеялась и преградила мне дорогу.
- Можешь и не благодарить. Кстати, нам пора в башню, а то Филч будет очень рад нашей встрече…
-----------------
Wera, Camilla. Zlata Black, Danaya, leopard3000, Аноним, Ксюня, Овиел, Stephany3K, Аноним и другие, спасибо вам огромное за такие тёплые отзывы и за то, что вы читаете этот фик. Надеюсь, я не обману ваше доверие. Ещё раз спасибо.
Искренне ваша tofity.
Глава 4Она шла, не сильно торопясь, и рассказывала мне что-то про свой дом, родителей и сестру Петунью. Они были из того мира. Я понял, что она их очень любила и сильно скучала.
Сзади послышался топот. Девушка, обернувшись, заметила Джеймса, который прятал в карман кусок пергамента, но не остановилась.
- Эванс! Лили! Да подожди же ты! – запыхавшийся парень нагнал её и резко развернул к себе. Лили молча отступила на несколько шагов и скрестила руки на груди.
- Чего тебе надо? – холодно спросила она.
- Где ты была? Я тебя везде искал…
- Где надо, там и была.
- Кстати, верни мне мой снитч, - попросил Джеймс, заметив золотой мяч, парящий у головы девушки.
- А я его и не держу, - усмехнулась Лили. – Он сам решает, с кем ему остаться.
- Что? Он же обычный мяч! – удивился парень и сразу же получил от меня тумака. – Эй!
Джеймс пригрозил мне кулаком, недоумённо потирая затылок.
- Зачем ты меня искал? – Лили развеселила эта сцена, и голос её стал теплее и спокойнее.
- Ты… ты всё неправильно поняла с запиской… - принялся объяснять Поттер. – Это была шутка Сириуса… Он в последний момент всё исправил. Я не то посылал. Я просто связь хотел проверить…И конечно я не хотел называть тебя ни пупсиком, ни ослицей… Хотя это определение к тебе очень даже подходит…
А вот это он зря сказал. Я заметил, как менялось выражение лица девушки по ходу этого объяснения. Я видел в её глазах нечто странное: мелькнувший ужас, резко сменившийся гневом. Последняя фраза переполнила её чашу терпения.
- Это я неправильно поняла?! – прищурилась Лили. – Значит, я – ослица?! Ты глупый и бесчувственный болван, который вечно ходит лохматым и с идиотским выражением лица! У тебя дурацкие шутки и дурацкие друзья! Я тебя ненавижу!
- Могу обрадовать, я тебя тоже! – взвился Джеймс.
- Да неужели? Почему тогда вся школа твердит, что «Поттер бегает за Эванс»? Почему мне все говорят, что мы с тобой прекрасная пара? И не ты ли красовался передо мной все эти годы?
- Ты упрямая, как ослица, вот и ответы на все почему! Да и вообще, тебе показалось! Ты себе всё придумала, как и другие девчонки, такие же глупые, как и ты! Кстати, я с твоей подружкой Дженни Ритман заигрывал! – соврал Джеймс, чтобы позлить Лили. Он с наслаждением смотрел, как её глаза расширяются от удивления.
– А ты думала, что это относилось к тебе, ослица?! – с насмешкой добавил он.
Я видел, как Лили пошатнулась. Её глаза стали совершенно безжизненными на миг. Она не понимала, что делает. Правда, я тоже не знал, зачем она вдруг крепко схватила меня.
- Дурак! И снитч у тебя тоже дурацкий! – и она швырнула меня в сторону удивлённого парня.
Честное слово, если бы Лили жила в Америке, её бы точно взяли в какую-нибудь команду по бейсболу. Про такую игру я слышал от почтового голубя, который летал из штатов. Но это была Англия, девушка стояла в коридоре Хогвартса напротив Джеймса, а я был обычным квиддичным снитчем! И как я не хотел лететь в хозяина! Как мне было обидно, что я доверился этой обманчивой наружности Лили! Я понимал её состояние, но не обязательно же было швыряться мною в Джеймса! Это сродни предательству! Я не смог затормозить, потому что расстояние до хозяина было маленьким, а увильнул неудачно: с размаху попал парню около виска. Он пошатнулся и рухнул на пол. Я отлетел в сторону.
Лили побледнела и, подбежав к парню, потирающему голову, присела на корточки.
- Джеймс, извини, я не хотела…
Парень приподнялся на локте и наотмашь ударил её рукой по лицу.
- Лучше б ты и не рождалась! – крикнул он, поднимаясь, и ушёл в сторону гостиной, всё потирая ушибленное место.
Я не знал, что мне делать: лететь за ним или остаться здесь. Да, Лили так несправедливо поступила со мной, но он ударил её! Какой он мне теперь хозяин!
Девушка сидела на том же месте, приложив обе руки к правой стороне лица. Её тело сотрясала мелкая дрожь. Я подлетел к ней поближе. По её милому лицу текли слёзы, горячие, обжигающие, солёные и горькие. Она подняла на меня свои зелёные глаза.
- Почему? Почему он такой глупый? – срывающимся голосом спросила у меня Лили.
Я не знал, что ей ответить, и только кружил над головой. Через некоторое время девушка, чуть успокоившись, поднялась на ноги, не отпуская от лица руки, и направилась в женский туалет. Я нерешительно дёрнулся за ней, но остановился. Она повернула голову и кивнула.
Если бы я умел кричать, я бы незамедлительно это сделал! Как только мы добрались до дамской комнаты, она убрала руки от лица, и я увидел кровоточащую царапину на её правой щеке.
- Всё в порядке, - слабо улыбнувшись, сказала мне Лили. – Это не больно. Просто царапина.
Мне показалось, что она успокаивает себя. Я безудержно носился под потолком. Как же так! Почему? Ах, ну конечно! Родители Джеймса подарили ему на день рождения фамильный перстень! А он носил его на правой руке, которой и ударил! Теперь всё понятно…
- Ты со мной? – услышал я её чуть грустный голос.
Я вернулся к ней. До чего же она изменилась! Лили перекинула часть волос с левой стороны на правую и причесалась так, что локоны закрывали царапину, переставшую кровоточить. Она стала, наверное, на год старше с такой причёской, красивее, необычнее. Внутренне как-то собралась, выправилась. На лице ни слезинки, ни следа, напоминавшего о них. И только эти глубокие зелёные глаза были полны грусти, боли и обиды. Внешне сдержанная, душа её кричала и плакала. Она вышла, придержав дверь, чтобы я вылетел. В молчании мы подошли к портрету. Лили чуть более высоким голосом назвала пароль.
- Верно, - ответила Полная Дама, проводив девушку недоумённым взглядом.
В гостиной было шумно, и никто не заметил вошедшую Лили. Естественно, центром внимания были Сириус и Джеймс. Последний был какой-то чересчур весёлый. Девушка прошла мимо, не посмотрев на него. Парень даже не обернулся на вошедшую. Только Ремус Люпин внимательно посмотрел на старосту.
- Лили, - обеспокоено позвал он.
Девушка безразлично скользнула по нему взглядом и ушла в спальню.
Намного позже я узнал, что Джеймс вернулся тогда на место происшествия, чтобы извиниться, но мы уже ушли; что после нашего прихода в гостиную парень долго сидел у камина и мрачно смотрел на огонь; что перед сном комната мальчиков седьмого курса была похожа на поле боя и что этой ночью Джеймс Поттер долго не мог уснуть. Но всё это было позже, а тогда я готов был растерзать его, потому что он сделал ей больно.
--------------
Спасибо огромное всем, кто меня читает и оставляет такие ободряющие отзывы!
Искренне, ваша tofity.
Глава 5Жизнь шла своим чередом. Уроки остались прежними, никто из учителей не ушёл в отставку, всё было как прежде. Почти всё. После той ссоры в коридоре Лили и Джеймс вели себя так, будто они друг друга не знали, да и вообще жили на разных планетах. Они не разговаривали друг с другом, не интересовались друг у друга домашним заданием и прочей обывательской ерундой.
Он всё так же блистал в квиддиче, буйствовал с мародёрами и был центром внимания доброй половины девушек Хогвартса.
Она так же хорошо училась, как и раньше общалась с Дженни Ритман и исправно исполняла обязанности старосты, правда на мародёров она не обращала никакого внимания. Но если Джеймс всё так же взлохмачивал волосы, то Лили очень изменилась.
В тот злосчастный вечер она вернулась в комнату, в которой никого на её счастье не было, и достала из чемодана маленькую, но опрятную косметичку.
- Это мамин подарок, - пояснила она мне. – Я берегла её на первое свидание (мне так и хотелось добавить: «с ним», - но я промолчал), но – увы! – теперь оно вряд ли будет…
Нет, она не стала раскрашивать себя, как индейцы перед битвой. На следующий день она лишь выделила и припудрила царапину, чтобы было не так заметно. И пробор оставила такой. Да, ещё её волосы вдруг стали немного виться на концах. Лили сказала, что они с детства себя так ведут: как индикатор на смену настроения. Обычно менялся цвет.
Она хотела меньше внимания к своей персоне, но получился обратный эффект: её стали замечать. Девушки-однокурсницы щебетали о том, как ей сразу стало лучше, юноши заглядывались на неё. Кроме Джеймса. Хотя изредка, против воли, нет-нет, но и он быстро смотрел и тут же отводил взгляд.
Они старались не замечать друг друга, но я видел, как Джеймс без особого задора общался с девушками и боковым зрением наблюдал за ней, как Лили делала домашнюю работу в гостиной, упорно стараясь не смотреть на мародёров, но бессмысленно читала учебник, полностью погружённая в свои мысли.
Я понимал, что Джеймс раскаивается в своём поступке, но полного осознания той сцены так и не пришло. Они играли в игру «Ужаль меня сильнее». Кто сделает больнее: он или она? А кто быстрее ужалит? Они не были уверены в чувствах другого: Джеймс всё время натыкался на холодную стену в общении с
ней, а Лили думала, что это простое ребячество. Да, Джеймс был чересчур вспыльчив и резок, но если бы кто-то обидел эту девушку,
он бы незамедлительно заступился за неё. А здесь получился замкнутый круг, ведь это он сделал ей больно. Сам и получил удар.
Но, к сожалению, кроме меня этого никто не понимал.
Жизнь шла, зима сменилась весной, молодой и мелодичной. Становилось теплее с каждым днём. Возвращались птицы, распускались цветы. Правда так же скоро приближались и экзамены. Седьмой курс усиленно готовился. Лили почти безвылазно сидела в библиотеке. Но когда выдалась очередная возможность посетить Хогсмид, мы с ней не упустили случая и пошли прогуляться.
Она прошлась по магазинам, а потом решила посидеть на холме под деревом и заполнить свой дневник, о чём она мне и сообщила. Я никогда не читал записей в этой маленькой книжечке, потому что сильно дорожил отношением Лили ко мне. Но девушка, изредка, зачитывала мне некоторые мысли, чему я был сильно рад.
Мы шли по тропинке рядом с лесом. Деревенские домики кончались. У последнего домика на отшибе – паб «Приют странника» - мы заметили две фигуры в чёрном. Парень с изуродованным лицом и мужчина. Они заметили нас. Парень криво улыбнулся своим безобразным ртом и подмигнул Лили, что-то прошептав тонкими, треснувшими губами. Второй стал медленно поднимать палочку.
Лили выронила свой дневник и сумку. Она была бледна, как мел, глаза были широко раскрыты от нескрываемого ужаса и страха. Она не могла пошевельнуться. Я заволновался, поняв, что что-то не так, и, разогнавшись, ударил легонько её в плечо, чтобы она хоть что-нибудь сделала, а не стояла как статуя. Девушка очнулась и, закричав, изо всех сил рванула в лес.
Она бежала между деревьев, которые стояли так близко, что их ветки цепляли её за одежду и били по лицу. Не заметив торчавшего из земли корня, девушка споткнулась и полетела в колючие кусты. Она упала неудачно, сломав руку. Колючки больно впились ей во всё тело: от лица до пяток. Девушка попыталась подняться, но обессилено рухнула обратно. Чуть набравшись сил, Лили, морщась от боли, кое-как выползла из куста, колючки которого ещё больше изодрали ей кожу, и поврежденные места жгло. Она опять попыталась встать, но в глазах потемнело, и она упала, потеряв сознание…
Я не знал, что мне делать: остаться здесь или лететь за ней. Тот жуткий парень дёрнулся было за ней, но где-то недалеко послышался чей-то весёлый хохот, и он остановился. Мужчина направил на него свою палочку, и у парня выражение лица стало странным, как у душевнобольного. Мужчина что-то пробормотал, нахмурившись, затем посмотрел на меня, сказал что-то извиняющееся и увёл своего спутника.
Как только они скрылись, из-за соседнего дома вышли мародёры, о чём-то болтая.
- Смотрите-ка, - вдруг серьёзно сказал Ремус Люпин, кивнув на меня.
Джеймс обернулся и нахмурился.
- Джим, так это ж твой снитч! Где он там и Эванс, - рассмеялся Сириус.
- Вот именно, - согласился Джеймс, – только он здесь, а её нет. Не нравится мне всё это!
Он подошёл к вещам и поднял их.
- Где она? – спросил он у меня, рассеянно опуская маленькую книжечку к себе в карман.
Я полетел в лес.
- Подождите меня здесь, - сказал друзьям парень и двинулся за мной.
Я летел впереди, стараясь догадаться по сломанным веткам, куда пошла Лили. Джеймс не отставал. Лес становился всё гуще, сломанные ветки закончились, а её нигде не было. Я завис от безысходности, не зная, что делать дальше.
- Лили! – позвал парень. Никто не откликнулся.
Он уже сделал шаг, чтобы вернуться, но кто-то неподалёку вдруг застонал. Парень дёрнулся и через несколько секунд опустился рядом с ней на колени..
- Лили? – он стал трясти её плечо. – Лили! ЛИЛИ!
Его вопль отчаяния донёсся до дороги, где остались Сириус, Ремус и Питер.
------------------------
Спасибо всем огромное за тёплые слова. С Джеймсом я действительно погорячилась. Что ж издержки производства. %) Nightingale, спасибо за ошибки. У меня бывает. На все остальные вопросы и отзывы отвечу потом, т. к. кидаю главу в спешке. Возможно обновления не будет несколько дней. Как получится. Надеюсь на лучшее. Извините.
Искренне ваша tofity.
Глава 6Она была вся мертвенно-белая, и её рыжие волосы как-то сразу поблекли. Но больше всего мне не хватало этих живых глаз, от взгляда которых сразу становилось тепло. Я уныло парил над этими двумя. Джеймс осмотрелся давно, но никак не мог понять, что же произошло. Он снял с себя мантию и, свернув её в тугой валик, положил девушке под голову. Потом расстегнул ворот её мантии. Я видел, как он сжался: вся её бледная кожа была расцарапана. А затем Джеймс убрал от её лица пряди волос. На щеке бледнела царапина. Старая. Та, которую оставил он. И парень понял это. Он с ненавистью сдёрнул с пальца свой перстень. Уже замахнувшись, чтобы выкинуть, он передумал и положил его к себе в карман.
- Джеймс, что случилось? Мы слышали твой крик, - послышался сзади голос Ремуса. Джеймс встал, чтобы показать всю картину произошедшего подошедшим друзьям.
Бродяга присвистнул.
- Что с ней?
- Я не знаю… Она вся расцарапана и рука сломана. Без сознания, - растеряно ответил Джеймс.
Люпин, осторожно ступая, огляделся. Он подошёл к какому-то кусту и присел на корточки.
- Кажется, я знаю, что с ней. Чёрт бы побрал этот куст! – по бледному лицу Лунатика пошли красные пятна. – Видишь ли, это очень ядовитое растение. Название не помню, но легче оттого, что ты его узнаешь, тебе не станет. Если сейчас её не доставить к мадам Помфри, то ей осталось жить максимум два часа…
Я чуть не умер. По побледневшему лицу Джеймса было видно, что он тоже.
~*~
Примерно через полчаса Лили была доставлена в больничное крыло. Мадам Помфри ахала и охала, осматривая её. Мародёров вызвали в кабинет директора. Джеймс, чтобы избежать лишних вопросов, отправил меня в карман. Но я всё равно наблюдал за происходящим. Ребята по очереди рассказывали всё, что они знают, кроме меня и того, каким образом им удалось так быстро доставить Лили в замок. Дамблдор очень внимательно слушал и задавал много вопросов Ремусу и Джеймсу.
- Джеймс, повтори, пожалуйста, ещё раз, что из вещей Лили вы увидели, когда вышли на дорогу, - вдруг попросил директор.
- Её школьную сумку с выпавшими из неё книгами, - ответил парень.
- Подумай хорошенько, может, там было ещё что-то?
Джеймс понял, что скрыть моё существование от Дамблдора нельзя.
- Там был ещё снитч, - сказал он тихо, доставая меня из кармана.
- Можно взглянуть…
Я видел, как глаза волшебника торжественно блеснули. Он наклонил ко мне своё лицо.
- Ну, мой друг, я думаю, ты ничего не будешь от меня скрывать, ведь от этого зависит её жизнь.
Я рассказал всё, начиная с того момента, как попал к Лили, и заканчивая тем, когда к израненной девушке подоспели мародёры. Очень подробно я описывал того парня и мужчину.
- Да, теперь всё стало ясно… - задумчиво сказал директор, закончив читать мои мысли. – Джеймс, вы можете взять вашего доброго друга. Все свободны…
Мародёры медленно брели, обсуждая случившееся. Джеймс был в прострации: пару раз он чуть не налетел на доспехи.
- Ребят, - он остановился на повороте к больничному крылу, - вы не возражаете?..
Они не возражали.
- Иди, - ободрительно кивнул Люпин, - ей ты сейчас нужен больше, чем нам.
- Передавай ей скорейшего выздоровления. Пусть не задерживается, а то на носу экзамены, - весело подхватил Сириус. Он старался как мог согнать с лиц друзей эту серую обеспокоенность. На этот раз ему удалось и все улыбнулись.
- Ты со мной? – спросил меня Джеймс, открывая свой карман. Я был всеми крыльями за и послушно залетел.
Мадам Помфри пустила парня. Я сидел в своём убежище, пока мы не дошли до её койки, а волшебница не скрылась в своём кабинете.
Лили спала. Её бледная кожа была вся в царапинах, смазанных каким-то средством. Левая рука белела в гипсе. Но, кажется, опасность миновала. Джеймс осторожно села на краешек кровати. Заметив на её лице бледную старую царапину, он сунул руку в карман, в поисках перстня.
- Что это? – удивился парень, извлекая оттуда маленькую книжечку. Джеймс вопросительно посмотрел на меня и открыл её на первой странице. Я не стал ему препятствовать. Я догадывался, что он в ней найдёт. Пусть это невежливо читать чужие мысли без разрешения, но он должен…
На первых страницах были какие-то списки книг, расписание звонков и предметов и другие короткие записи. Я заметил, что парень разочарованно смотрел и хотел закрыть книгу. Он должен это прочитать. Я метнулся и стал перелистывать страницы. Вот она, эта запись. Джеймс наклонился и углубился в чтение…
----------------------------------
О главе. Думаю, что глава получилась скучноватой, но к моему огорчению, ничего не смогла с этим поделать. Извините.
Отвечу на отзывы.
Мисс Лилия, раньше я тоже не любила истории про мародёров, потом втянулась. Отчасти благодаря бесподобному фику «Цвет Надежды». Про повышение оценки: может быть, но я и трём очень рада.
Nightingale, ошибки исправила, но «в друг – вдруг», к сожалению, не нашла.
Stephany3K, Ксюня – о тайне будет в следующей (последней, как это ни прискорбно) главе.
Поллианна, Дар_я, _Integra_, Журналистка, Ксюня, Dezda, Овиел, с Джеймсом я, конечно, перегнула. К сожалению, у меня бывает.
Verdandi, Овиел, я стараюсь писать быстро, пока есть вдохновение и желание. К сожалению, всё хорошее быстро кончается. %(
Поллианна, да Лили поправится.
Camilla, отзывы доходят (чему я очень рада), не беспокойся.
Про снитч. Если честно, то я ожидала немного другой реакции, потому что была уверена, что подобный фик уже есть. К моему удивлению и удовольствию это оказалось не так. Очень рада, что вам нравится.
Извините, что не ответила лично каждому. Я уже запуталась, кому что-то сказала, а кому нет. Не обижайтесь. Я всё равно всем вам благодарна и всех вас люблю. %)
Искренне, ваша tofity.
Глава 7… Как это глупо! Эта записка совершенно обычная. Ну, решил он казаться круче. Обычное ребячество! Если бы не это слово: «ослица»… Я до сих пор с содроганием вспоминаю о тех днях, когда я жила в страхе, холодном и омерзительном.
Кажется, эта история произошла летом после первого курса. На нашей улице появились МакКинсли: Роберт и его сын Алан. Когда они приехали и заносили в дом вещи, я шла к отцу на озеро. Алан был года на три или четыре старше меня и чтобы его рассмотреть, мне пришлось задрать голову. Он был высокий, худой и бледный на лицо, жёсткие соломенные волосы взлохмачены. Увидев меня, он улыбнулся и подмигнул мне. Я смутилась, попрощалась и быстро ушла.
Что не говори, а мне было очень приятно, что такой взрослый парень обратил на меня внимание. Я, как и все девочки моего возраста, мечтала о принце на белом коне, о котором читала в сказках. Я сразу много всего придумала себе и так увлеклась обрисовкой своего будущего, что чуть не стукнулась о дерево.
На следующий день, я увидела Алана снова. Он красил окно своего дома. При виде меня его тонкие бледные губы растянулись в улыбку, и он опять подмигнул. Я тоже ему улыбнулась. Я была счастлива.
Так продолжалось несколько дней. Как сейчас помню, Петунья сильно завидовала мне и злилась, что я вечно витаю в облаках. Она, наверное, считала, что мы влюбились друг в друга. Я тоже так втайне думала. Вскоре я поняла, как сильно ошибалась.
Пару раз я замечала, что Алан следует за мной. Мне это поначалу нравилось. Но затем эта навязчивость начала мне надоедать. Он преследовал меня везде, куда бы я не шла. Мне стало страшно. Везде я замечала его. Он улыбался и подмигивал, а у меня внутри всё холодело. Ночью мне стали сниться кошмары.
Я не знаю, почему мне становилось страшно при его присутствии. Видимо, подсознание.
Как-то раз я возвращалась поздно вечером через лес, надеясь, что здесь Алан меня не найдёт. Я ничего не сказала родителям о том, что мне страшно и меня преследуют. Я не привыкла просить о помощи. Я шла, осторожно ступая, чтобы не поднимать шум. В лесу было темно, лишь иногда отблески заходящего солнца пробирались через сплетение ветвей. Внезапно что-то заставило меня остановиться – то ли хруст ветки, то ли мелькнувшая тень. Я пошла быстрее, и мне стали явственней слышаться торопливые шаги. Я побежала. Преследователь, поняв, что его засекли, тоже перешёл на бег. Я уже слышала топот и тяжёлое дыхание, но пыталась вилять между деревьев. Но он настиг меня и, схватив за руку, крепко прижал к дереву. Это был Алан МакКинсли. В его глазах плясал торжествующий маниакальный огонь. Его губы растянулись в омерзительной усмешке.
- Что, ослица, боишься меня? – прошептал он мне в ухо. – Подари же мне свой поцелуй, упрямая ослица!
Его отвратительный рот не успел прикоснуться ко мне: где-то послышался хруст веток и говор людей. Алан обернулся и чуть ослабил хватку. Воспользовавшись этим, я ударила его в голень и побежала, не разбирая дороги. Мне было всё равно куда, главное – подальше от него.
Я помню, как измученная и расцарапанная прибежала домой, как соврала обеспокоенным родителям, что испугалась волка. Помню, что мне везде мерещился Алан, и я боялась выходить на улицу. Я жила в постоянном страхе, который постепенно отравлял мою жизнь. Всё стало плоским, серым и угрюмым. Я перестала радоваться и смеяться. Я молчала, храня весь ужас в себе.
Но так не могло больше продолжаться. Моя молодая душа не выдержала такого испытания, и однажды ночью у меня случилась истерика: два часа, кажется, я плакала и не могла остановиться. Я рыдала уткнувшись в подушку. Лишь под утро я смогла успокоиться и уснуть. Я ничего не сказала родителям. Они узнали всё от Петуньи, которая нажаловалась утром, что я мешала ей спать. Отец строго спросил, в чём дело. Я сначала молчала, а потом не выдержала. До сих пор в глазах стоит искажённое ужасом лицо матери.
Я не знаю, что они сделали, но когда через несколько дней я вышла на улицу, соседская дочка Пенни по секрету рассказала мне, что МакКинсли уехали из города.
Намного позже я узнала, что он был сумасшедшим. Его девушка, которую он очень любил, попала под поезд и погибла, а я была очень похожа на неё. Однажды мне сказали, что он повесился. Я долго плакала, ведь это такая нелепая смерть…
Ну вот, опять плачу! А всё из-за этой записки! Эх, Джеймс, почему ты такой глупый?
Мне кажется, что я люблю этого дурака, но… У него такие же лохматые волосы. При встрече со мной он начинает улыбаться, а иногда подмигивает. Я знаю, что он хороший, добрый, умный и так далее. Но я боюсь, что эта мрачная история повторится. Глупо, конечно, но эти дни оставили слишком яркий отпечаток. Пусть сейчас он уже и бледнеет…
Джеймс захлопнул книгу и закрыл лицо руками. Он не мог читать дальше.
- Джеймс, это ты? – услышали мы тихий и слабый голос. Парень убрал руки и посмотрел на проснувшуюся Лили.
- Ну не северный же олень, - дружелюбно улыбнулся он.
- А представляешь, мне приснилось, что я скачу на олене! – весело воскликнула девушка.
Джеймс опустил глаза и улыбнулся ещё шире. Лили хотела что-то сказать, но её взгляд вдруг упал на книгу, лежащую на его коленях.
- Ты читал? – спросила она, побледнев, схватила дневник и прижала к себе.
- Нет… - соврал Джеймс, но тут же поправился: - Да… Хотя, это неважно. Почему ты мне ничего не сказала?
- Я боялась, что ты поднимешь меня на смех, - тихо проговорила девушка, поднимая на него глаза.
- Неужели ты считала меня таким монстром и не верила, что я тебя люблю? – серьёзно спросил Джеймс. – Я совершил много глупых ошибок, - он коснулся царапины, оставленной ей им, - мне нет прощения или помилования. Но я всегда их осознавал и раскаивался. Я эгоистичный болван и большая сволочь. Но я изменился. Я много раз делал тебе больно, но такого поступка я бы не мог совершить.
Он замолчал. Я радостно кружился над ними: Джеймс всё правильно понял и сказал.
- Ты мне веришь? – спросил он, посмотрев в её зелёные глаза, и взял девушку за руку.
- Да, - тихо и коротко ответила она.
Я никогда раньше не видел Лили такой счастливой. Она вся светилась и главное, она больше не скрывала своих чувств. Она была самой собой – Лили Эванс, которая любила и была любима Джеймсом Поттером.
Конец
-------------------------------------------
Музыка: Chad Kroeger feat. Jsey Scott - Hero
Вот и всё. К моему огромному сожалению, я не умею писать большие фики: я быстро перегораю. Всё же надеюсь, я вас не очень сильно разочаровала.
Поллианна, Дар_я, Ксюня, да, как видите, это последняя глава. %(
_Integra_, Карина, спасибо. Я уж думала, что 6 глава станет позором на мою голову.
leopard3000, Camilla, Сонька, спасибо огромное.
Layri, может быть. У меня бываю недочёты. Может, исправлю когда-нибудь...
И вообще, спасибо вам всем огромное! Вы продлили жизнь моему фанфику (я добавила ещё 2 главы и чуть изменила сюжет под действия вдохновения, подарённого вами). Спасибо!
Искренне, ваша tofity.
