Глава 1
Пролог.
Все вокруг говорят, что подростки противоречивы. Что ж, я согласна с этим утверждением.
И эта история произошла со мной как раз в пору противоречивости и вечных сомнений.
Мне было шестнадцать, и я училась на шестом курсе факультета Когтевран, в школе чародейства и волшебства Хогвартс.
Учеба была и моей работой, и моим хобби. Я обожала просиживать целыми часами среди угрожающе высоких стопок книг, и могла променять библиотеку только на друзей и квиддич. Странноватое сочетание интересов, не правда ли? Но ведь подростки противоречивы!
Я была нападающей в сборной Когтеврана, и по праву гордилась этим. Я была одной из лучших учениц школы, и гордилась этим не меньше.
Профессора хором расхваливали меня, и даже преподаватель зельеварения, строгий старикашка, видевший, казалось, само Вавилонское Столпотворение, придирался ко мне исключительно редко и только для того, чтобы не выделять меня из «общего стада», как он любил называть поток учеников.
Но вот со вниманием противоположного пола дело обстояло не слишком хорошо. Не то чтобы молодые люди не замечали меня. Замечали, и еще как. Но я почему-то не воспринималась ими как потенциальная вторая половинка. Видимо, все дело было в моей воинственности. Еще в двенадцать лет я могла отвесить такую оплеуху, что уши в трубочку сворачивались.
Поэтому за мною закрепилось прозвище Воинственная Триша, и юноши воспринимали меня только как друга (или, точнее, подругу).
Я никогда не могла похвастаться чистотой крови – моя мама была маглой, а отец – сквибом. Неплохая наследственность, не правда ли? Зато у нас с Брайаном, моим младшим братом, общение с магией ладилось прекрасно.
Слава Богу, что в Когтевране чистота крови считалась делом второстепенным. У нас людей ценили исключительно по уму и умению поддерживать разговор.
С самого детства общение с мальчиками давалось мне проще, чем с девочками. Видимо, сказывался тот факт, что у меня был брат, а сестры не было. Поэтому у меня было всего лишь две настоящие подруги, которым я могла доверить если не все, то очень многое. Одна из них – Люсия Баста, приехавшая в Англию из Италии. Она была когтевранкой, как и я, и являлась одной из моих соседок по спальне. Люсия была сущей бестией с огненно-рыжими волосами и ярко-зелеными глазами. Ее смех был потрясающе заразителен, и долго сердиться на нее было просто невозможно. Люсия Баста и квиддич – это были два фактора, которые могли оторвать меня от любой, даже самой интересной, книги.
А второй моей подругой была гриффиндорка Лили Эванс, девушка серьезная и ответственная. Мы с ней могли подолгу обсуждать новости науки, говорить о прочитанных нами книгах, сложных логических задачах и просто о жизни.
Но обычно нам не давали такой возможности Мародеры. Так называли себя четверо гриффиндорцев – Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Римус Люпин и Питер Петтигрю.
Поттер неудержимо сох по Лили, поэтому постоянно крутился где-то неподалеку, всеми силами пытаясь привлечь к себе ее внимание.
Лили Эванс была не из тех девушек, которые липнут к парням, стоит только поманить их пальцем и состроить красивые глазки. Каждый раз она демонстративно не замечала Джеймса и его команду, и я тихонько хихикала, глядя на выражение лица Поттера, отчаявшегося завладеть вниманием недоступной гриффиндорки.
Зато друзей-юношей у меня было великое множество. Эрни Крауч, Алан Лейзер, Дерек Саймонс, Эндрю Дауэр, Сэнди Мак Миллан, Йон Скотт, Дэниэл Эдисон…
Я никогда не скучала в Хогвартсе и на каникулах с нетерпением ждала встречи с друзьями, квоффлом и библиотекой.
Собственно, такое положение вещей меня вполне устраивало, пока в моей жизни не наступил иной период. А начался он именно благодаря Мародерам...
Глава 2
ЧАСТЬ I – ОТ НЕНАВИСТИ…
Глава 1.
Старая новая жизнь
Этот год был отмечен для нашей семьи счастливым событием – мой младший брат наконец-то дорос до первого курса Хогвартса. И в этом сентябре мы ехали в школу вместе.
На вокзале Кингз-Кросс мама поцеловала нас с Брайаном в щеки и сказала мне, наклонившись к моему уху:
- Триша, я очень надеюсь на тебя. Присматривай за братом, не давай его с обиду. Я верю, что у тебя это получится. Я тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю, мама, - улыбнулась я. – Я напишу вам, как только мы приедем.
И, простившись с ней, мы в сопровождении отца прошли сквозь разделительный барьер.
На платформе девять и три четверти папа взъерошил волосы на голове Брайана и сказал:
- Ну, что ж, теперь вас будет двое. Брайан, не давай сестренку в обиду. Ты же знаешь, она девушка, а девушек надо защищать.
Отец подмигнул мне. Брайан «взял под козырек» и сказал: «Есть, сэр!». И мы втроем весело засмеялись.
А потом, попрощавшись с папой, я взяла Брайана за руку и повела его в вагон.
- Триша, я же не маленький, - начал было возмущаться Брайан, но я повернулась к нему.
- Брай, ты же слышал, что сказал папа, - обратилась я к брату. – Ты должен меня защищать. А вдруг на меня нападут? Как же я без защитника?
- Да ладно тебе, Триша, - отмахнулся Брайан, но было видно, что ему очень льстит то, что сестра нуждается в его защите. – Никто на тебя не нападет.
- Ну, если так… - протянула я и открыла дверь пустого купе.
Положив наши вещи на багажную полку и надежно укрепив клетку с Бертой (моей бурой совой) на столе, мы с братом заняли места на длинных кожаных сиденьях.
И тут дверь в купе открылась, и на меня уставились до боли знакомые лица.
- Триш! – хором воскликнули шестикурсники-когтевранцы, впятером протискиваясь в купе.
- Сколько лет, сколько зим! – продолжил Эрни.
- А ты ничуть не изменилась! – подхватил Дерек.
- Все такая же цветущая! – поддакнул Йон.
- И пахнущая! – завершил общее высказывание Эндрю.
Я рассмеялась. Годы идут, а эти оболтусы абсолютно не меняются.
- Иди сюда, наша пай-девочка! – елейным голоском произнес Алан. – Дай нам потрогать живую старосту.
- Может, тебе еще кусочек на память оторвать, Алан Лейзер? – спросила я, поднимаясь с места и поочередно целуя в щеку каждого молодого человека.
Брайан, определенно не понимающий, кто недавно вошел в купе, очевидно, решал для себя, стоит ли защищать сестру от этих рослых парней.
- Молодые люди, познакомьтесь, - сказала я. – Это Брайан.
- Твой сын? – спросил Йон.
- Все может быть, - я пожала плечами. – Я, правда, не помню, как его рожала, но, с другой стороны, мне ведь было всего пять лет. Откуда же мне помнить?
Юноши усмехнулись.
- Сэнди Мак Миллан, - светловолосый голубоглазый британец первым протянул Брайану руку.
- Брайан Уоллес, - ответил мой брат, пожимая его широкую ладонь.
- Ну, надо же, - задумчиво произнес Дерек. – А он чувак серьезный.
- Еще бы, - ответила я. – К тому же он получил задание – защищать меня от разных подозрительных личностей. Так что поосторожнее, парни, не то рискуете остаться инвалидами.
Друзья вновь усмехнулись.
- Ну, раз так, то мы коллеги, Брайан, - сказал Дерек, протягивая моему братишке руку. – Я – Дерек Саймонс.
- Алан Лейзер.
- Эндрю Дауэр.
- Йон Скотт.
- Эрни Крауч.
Когда Брайан обзавелся сразу шестью новыми знакомыми, ребята вновь обратились ко мне.
- Триш, Дэни Эдисон привез лазиля, - сказал Алан. – Не хочешь посмотреть?
- Пойдемте, - согласилась я. – Брайан, хочешь увидеть лазиля?
- А кто это? – спросил Брайан.
- Это такое животное, похожее на кошку, но с большими ушами и хвостом, похожим на львиный, - объяснила я.
- Хочу, - ответил Брайан, и мы вместе с друзьями вышли из купе и двинулись по проходу.
Через неделю жизнь потекла по привычному руслу – уроки, перемены, друзья, книги. Вот только обязанностей у меня заметно прибавилось, ведь в этом году я стала старостой вместо перешедшей из Хогвартса в Шармбатон Мэри Грин. Теперь я носила на черной мантии небольшой серебряный значок, на котором была выгравирована буква «С».
Поначалу этот значок вызывал беззлобные насмешки друзей, но через два-три дня все привыкли к нему, и шутки сами собой прекратились.
Брайан, к моей великой гордости, попал в Когтевран, и у нас с ним теперь была общая гостиная. Вечером мы иногда болтали о его первых уроках, учителях и домашних заданиях.
Я с улыбкой вспоминала его первый учебный день, когда Энди (так мы называли Эндрю Дауэра) наводил на него страх рассказами о темных сторонах преподавателях. Он, конечно же, придумывал половину таких сторон, но Брайан верил каждому его слову.
Когда я спустилась в гостиную из своей комнаты, Эндрю как раз говорил моему брату такие слова:
- А у профессора зельеварения, говорят, в кладовке стоят банки с заспиртованными животными, которых он ест.
- Энди знает, потому что часто заходит к мистеру Флоберу попить чайку, - сказала я, подходя к друзьям сзади. – С заспиртованными животными.
Друзья засмеялись, а Брайан посмотрел на меня, как на ангела-хранителя.
- Энди, ты так совсем запугаешь моего ребенка, - сказала я и взъерошила волосы на затылке брата. – Не слушай его, Брай. Он просто проверяет тебя на храбрость. Но ты ведь не испугался?
- Еще чего! – решительно произнес Брайан.
- Вот и молодец, - сказала я. – Пойдемте на завтрак, господа сказочники?
Ребята поднялись с кресел, и тут…
- Триша! – разнесся по гостиной звонкий голос Люсии.
На пороге гостиной стояла моя лучшая подруга, улыбающаяся во все тридцать два зуба.
Люсия Баста провела это лето на родине, в Италии, поэтому приехала в Хогвартс не на поезде, а на машине своих родителей.
- Люсия! – мы обнялись, словно не виделись два года, а не два месяца. – Ну, как в Италии?
- Превосходно, как всегда, - ответила Люсия и начала перечислять. – За эти два месяца я успела сломать руку, разбить носы двум слишком приставучим типам, отрастить ногти длиной в два сантиметра и сломать их, научиться играть в магловский волейбол и своими глазами увидеть всех магических существ с классификацией в пять иксов!
- Баста, ты меня убиваешь, - сказала я, и мы всей компанией рассмеялись.
Эта фраза давно стала у нас крылатой.
Иными словами, с первого сентября у меня началась старая новая жизнь. Все как будто было по-прежнему, но в то же время неуловимо изменилось.
Еще на пятом курсе я заметила, что книги как-то стали сдавать свои позиции в списке моих ценностей. На первое место наконец-то вышли друзья.
А теперь, на шестом году обучения, появилось такое чувство, что в моей жизни чего-то не достает. Чего-то такого, что мне еще не доводилось испытывать.
Я начала примерно раз в неделю ловить себя на том, что, делая уроки, думаю о чем-то другом. Но конкретного объекта своих мыслей не находила.
Но, что было самым удивительным, тонкая женская интуиция шептала на ухо: «Я знаю, чего тебе не хватает. И ты тоже знаешь это, Триш. Тебе хочется найти свою вторую половинку».
И я могла лишь подтвердить истинность этой мысли.
Глава 3
Глава 2.
Воинственная Триша
Прошла еще одна неделя, и я улучила момент для встречи с Лили. Мы увиде-лись на перемене между первой и второй парами уроков. Я заметила гриф-финдорку, стоявшую возле статуи горгульи на втором этаже, и подошла к ней.
- Привет, Лили, - улыбнулась я.
- Привет, Триша, - обрадовалась она. – Давно не виделись.
- Да уж, - согласилась я. – А ты так выросла за лето!
Это была чистая правда. За эти два месяца Лили Эванс стала выше дюйма на три. К тому же она изменилась внешне: стала женственнее и, должно быть, привлекательнее для представителей противоположного пола. Интересно, как отнесется к этому мистер Поттер, подумала я.
И тут же заметила четверку Мародеров, ошивающуюся поблизости.
Видимо, он тоже заметил, решила я и улыбнулась своим мыслям.
- Чему ты улыбаешься? – доброжелательно спросила Лили.
- Я смотрю, что Джеймс Поттер оценил перемены в тебе, - честно ответила я.
- Какие перемены? – удивленно подняла брови Лили.
- Ну, ты стала взрослее, женственнее, симпатичнее. Ты выросла, по-другому не скажешь.
- Да? Ну, не знаю, - смущенно пожала плечами Лили. – Тебе виднее. Кстати, ты знаешь, что Дэниэл Эдисон завел лазиля?
- Еще бы мне не знать, - кивнула я. – Ее зовут Рысь.
- Он назвал лазиля Рысью?! – переспросила Лили, и мы обе улыбнулись.
- Точно, - вновь кивнула я. – И он пообещал мне первого котенка, который у нее родится.
- Так это девочка! – воскликнула Лили. – Значит, мадам Лапке не грозит за-беременеть.
И мы с подругой весело засмеялись.
Мадам Лапкой звали противную коричневую кошку завхоза Аргуса Филча. Эта особь рыскала по всему Хогвартсу, вынюхивая, где происходят беспо-рядки. А потом докладывала самому завхозу, и тот спешил устранить без-образие.
Многие ученики отдали бы по десятку галеонов, если бы за деньги можно было хорошенько пнуть это глазастое создание.
Мы с Лили, правда, ни за что не подняли бы ни руки, ни ноги на животное, но и особой любви к мадам Лапке не испытывали.
И тут я заметила толпу первокурсников Когтеврана, идущую с одного урока на другой.
- Лили, хочешь познакомиться с моим младшим братишкой?
- С удовольствием, - улыбнулась она.
- Тогда подожди минутку.
Я направилась к первокурсникам, и тут увидела, как Сириус Блэк, один из друзей Джеймса Поттера, подзывает к себе Брайана.
Я никогда не выделяла Блэка из толпы остальных студентов.
Конечно, он был красив – темная прядь, небрежно спускающаяся на темно-синие глаза, аристократический профиль и волевой подбородок. Я признава-ла то, что его внешность сразу же привлекает внимание своей утонченной привлекательностью. Но вместе с тем я терпеть не могла его манеры «хозяи-на положения». Складывалось такое ощущение, что Хогвартс – фамильный особняк Блэков, где Сириус – полноправный хозяин. К тому же, эта сцена, произошедшая в июне на берегу озера...
Мародеры абсолютно беспричинно напали на одного из студентов Слизери-на, Северуса Снегга.
Конечно, Северус был далеко не подарком. Но все же он тогда не нападал на Мародеров, а просто подвернулся им под руку. Так сказать, подоспевшая мо-ральная разрядка после тяжелых экзаменов.
Я напрягла слух и поняла всю фразу Блэка, от начала до конца.
- Слушай, ушастик, - обратился Блэк к моему брату, и внутри меня начала подниматься волна возмущения.
Да как он смеет так называть моего брата, подумала я и собралась уже наве-сить обнаглевшему гриффиндорцу пару затрещин, но решила все же дослу-шать фразу до конца.
- Подойди вон к той девушке с большой сумкой - ну, которая стоит возле гор-гульи, – схвати сумку и беги вперед. Понял?
- И что дальше? – спросил Брайан.
Я удивилась – неужели Брайан, который даже конфеты стащить не сможет без угрызений совести, согласится свистнуть сумку у девушки?!
- Дальше беги вперед, а Джеймс тебя догонит и возьмет сумку, - объяснил Сириус.
- Нет, - твердо сказал Брайан. – Так делать нехорошо.
- Хорошо-нехорошо, - передразнил его Блэк. – Маменькин сынок! Струсил, и всего-то!
Тут уж я не выдержала и вскипела. Одним полушагом-полупрыжком я пре-одолела расстояние между мной и компанией Мародеров и, положив руку на плечо Брайана, отодвинула его в сторону.
А потом несильно толкнула Блэка рукой в грудь. Правда, от этого «несильно-го толчка» парень сделал шаг назад, но это, скорее всего, было просто от не-ожиданности.
- Не мерь всех людей по себе, Блэк, - проговорила я, четко отделяя каждое слово. – Если ты думаешь, что ты – хозяин этого замка, то я вынуждена сде-лать сильный удар по твоему самолюбию. Этот замок – совсем не твой, и ты не имеешь права оскорблять кого-либо из других учеников. Это я говорю те-бе как староста. Если ты вообразил себе, что если ты – потомок древнего ро-да Блэков, - этот титул был сказан мною, разумеется, с насмешкой, - то тебе все можно, ты сильно ошибаешься. Я не позволю тебе говорить в таком тоне с моим братом, ты понял меня? Если ты еще раз обидишь Брайана или еще кого-нибудь…
Здесь я прервала свою пламенную речь и дала Мародерам возможность пере-варить материал, ранее выданный мною.
Брайан смотрел мне в лицо, раскрыв рот от изумления. Он и не подозревал, что его обычно спокойная сестра способна на такую гневную тираду. Он еще многого не подозревал о моем характере.
- Что тогда? – с вызовом спросил Блэк, к которому начала возвращаться прежняя гордость. – Что ты сможешь сделать мне? – он наклонился ко мне, и его лицо оказалось в паре сантиметров от моего. – Может быть, убьешь ме-ня? Или превратишь в лягушку?
- Обе твои идеи звучат неплохо, Блэк, - сказала я. – Должна признать, что ка-кая-то доля мозгов у тебя все же присутствует. Но я поступлю более дейст-венно. Я тебя кастрирую.
Блэк поднял темную бровь.
- И как ты это сделаешь? – просил он с легкой издевкой.
- Ножницами, Блэк, - ответила я с видом великого знатока. – Ножницами.
Сириус не нашел достойного ответа и замолчал. Он явно ожидал, что я начну угрожать ему, в красочных подробностях описывая план своей расправы, чтобы он мог сказать в конце что-нибудь, соответствующее образу хозяина положения и национального героя. Я не дала ему такого шанса. Что-что, а уж просчитывать шаги наперед я умела.
Я повернулась к брату.
- Пойдем, Брайан, я хочу познакомить тебя с одной интересной девушкой, - сказала я и направилась обратно к Лили.
- Зря ты вмешалась, - сказал мне братишка, когда мы шли по коридору к ка-менной горгулье. – Теперь все будут думать, что я слабак.
- Никто не посмеет так думать, - сказала я. – А если кто-то скажет подобную чушь, предложи ему в одиночку победить Блэка. Или отправь прямиком ко мне. Я уверена, что ни на то, ни на другое у того, кто это скажет, не хватит смелости.
Брайан посмотрел на меня и кивнул.
И в последующие десять минут мы с Лили с увлечением рассказывали Брай-ану о том, какие потрясающие возможности есть в Хогвартсе. А потом мы разошлись по своим урокам – я на защиту от темных сил, Лили на гербологию, а Брайан – на зельеварение.
Глава 4
Глава 3.
Головомойка
Думать, что на этой встрече все закончится, было, по меньшей мере, наивно. Конечно же, у моей пламенной речи были последствия.
Например, когда я вошла в гостиную после уроков, «шестеро моих парней», как все называли Йона, Сэнди, Эндрю, Дерека, Алана и Эрни, живо подошли ко мне.
- Ну, ты даешь, Триш! – воскликнул Сэнди. – Так сыграть на нервах Блэка!
- Он оскорбил моего брата, - сказала я с возмущением. – Он назвал Брайана ушастиком!
- А как ты назвала его? – поинтересовался Йон, и глаза у него горели весе-лым огнем.
- Никак, - буркнула я. – Просто Блэк.
- А как же «потомок древнего рода Блэков»? – спросил Эрни.
- А это что, оскорбление? – я подняла брови.
- Для него – да, - кивнул Сэнди. – Блэк не очень любит свою семью. А этим летом он вообще ушел из дома.
- Надо же, - мне стало как-то неуютно. – Я и не знала.
- Но он назвал нашего Брайана ушастиком, и сам заслужил это, - мудро изрек Дерек, поднимая вверх палец.
Мы все вместе засмеялись.
- Ага, они тут смеются, - раздался рядом с нами голос Люсии, - а я ищу кого-нибудь, способного помочь мне перетащить две горы учебников от библио-теки до класса Мак Гонагалл. И вот, наконец, нашла подходящую кандидату-ру.
- И кто же он, этот счастливчик? – с любопытством спросил Алан.
- Некто Алан Лейзер, - ответила Люсия. – Не знаете такого?
- Нет, не слышали, - покачал головой Алан. – Если вы вдруг намекаете на меня, то мое имя Максимилиан Харистас, я испанец.
Я поднялась с кресла. Пожалуй, мне ничего не стоит помочь лучшей подруге. Тем более что я староста.
- Лейзер, пора, наконец, принести пользу обществу, - Люсия Баста уперла руки в бока. Когда она принимает такую позу, с ней лучше не спорить - здо-ровее будешь.
- Ладно, мисс Папперони, - ответил Алан и поднялся с кресла.
Пожалуй, прозвище мисс Папперони было самым ненавистным для Люсии.
- Шевелись, Лейзер, не то я выпью твои мозги, - сквозь зубы сказала она.
- Не стоит. Во-первых, все равно не напьешься, - сказал Алан. – Во-вторых, это мерзко. А в-третьих, ты станешь не просто мисс Папперони, а мисс Пап-перони-Выпей-Мой-Мозг! Выдержишь?
Все мы дружно засмеялись. Люсия, все еще смеясь, первой вышла из гости-ной.
Следом потянулись мы с Аланом.
Но этот шутливый разговор было далеко не самым тяжелым последствием.
Во вторую же субботу моего пребывания в Хогвартсе мне сделали выговор на совете старост.
Я стояла у доски, виновато опустив глаза, в то время как Главный Староста Школы читал мне нотации о том, что такое хорошо, а что такое плохо.
- Ваш поступок, мисс Уоллес, идет в разрез с обязанностями старосты, - го-ворил семикурсник-гриффиндорец Эдриан Кипли, сверля меня взглядом. – Вы проявили крайнюю несдержанность. Если такое снова повторится, я буду вынужден доложить об этом профессору Опус. Вы осознали свою ошибку?
- Да, - ответила я и подняла голову.
Северус Снегг, староста Слизерина, тянул руку, видимо, желая что-то ска-зать.
- Да, Северус, - разрешил ему высказаться Эдриан.
- Я считаю, что поступок мисс Уоллес был полностью оправдан, - сказал Се-верус. – Блэк давно известен своим неконтролируемым поведением. И кое-кто, - Снегг бросил презрительный взгляд на Римуса Люпина, старосту Гриффиндора и одного из Мародеров, - не делает никаких попыток испра-вить его или хотя бы пресечь выходки Блэка, противоречащие правилам. Я думаю, что Римус Люпин, тоже присутствующий при этом инциденте, но не сделавший ничего, тоже заслуживает выговора.
- Я подумаю об этом, - ответил Эдриан. – А теперь продолжим собрание. Са-дись, Патриция.
Я села на место, уставившись взглядом в свой темно-синий блокнот с вытис-ненным на нем серебряным орлом. Все собрание я так и сидела, слушая отве-ты всех выступающих, а потом сделала свой доклад и вновь опустила взгляд.
Почему именно мне сделали выговор?! Ведь я только вступилась за своего брата! Интересно, сделали ли Люпину выговор за то, что произошло в июне? Хотя, наверное, нет – он ведь был паинькой, читал книжку под деревом и де-лал вид, что не замечает действий своих дружков. О, ну почему же мне так не везет?! Как только меня назначили старостой, так сразу подвернулся этот Блэк со своими манерами американского босса!
Что ж, теперь нужно быть максимально сдержанной и не заводиться по пус-тякам.
Это я умела.
После собрания, когда я сосредоточенно пыталась запихнуть свой блокнот в карман джинсов, а Дэниэл Эдисон терпеливо ждал меня, к нам подошел Ри-мус Люпин.
- Пришел позлорадствовать? – поинтересовалась я, справившись, наконец, со своей непростой задачей.
- Нет, пришел извиниться, - просто ответил Люпин.
- Ну, извинился? – поинтересовалась я.
- Еще нет, - покачал головой Римус. – Патриция, я хочу попросить у тебя прощения за то, что Сириус назвал твоего брата маменькиным сынком и ушастиком, а также за то, что я вовремя не вмешался в ваш спор.
- Это был не спор, Люпин, - ответила я. – Это была гневная одиночная тирада со злоупотреблением моими полномочиями.
Люпин и Эдисон улыбнулись.
- Так ты прощаешь? – спросил Римус.
- Тебя – да, Блэка – нет, - ответила я.
- Я так и думал, - вздохнул Римус и попрощался. – Ладно, до свидания, ког-тевранцы.
- Пока, - в один голос ответили мы с Эдисоном.
- Так какая, ты говоришь, была эта тирада?! – смеясь, спросил Дэн, и мы от-правились в гостиную Когтеврана, непринужденно болтая.
Глава 5
Глава 4.
Влюбиться в глаза.
Дни летели за днями, и незаметно прошел первый месяц учебы.
Брайан окончательно освоился в новой обстановке, нашел себе нескольких друзей (с которыми на протяжении первых двух курсов будет постоянно ссо-риться, а потом стоять за них горой) и вошел во вкус к школьной жизни.
Я в свою очередь усиленно думала над вопросом, какую специальность стоит выбрать. Дело в том, что на шестом курсе в октябре каждый студент должен выбрать один предмет, который он будет изучать наиболее углубленно, и по которому на седьмом году обучения будет делать курсовую работу.
Помучившись в раздумьях пару дней, я все-таки выбрала защиту от темных сил.
Так наступил октябрь, и начались матчи по квиддичу. С ноября должны были начаться дополнительные занятия по защите. Друзья были по-прежнему ве-селы, и я не скучала долгими осенними вечерами.
Кажется, чего же еще надо для счастья?
И женская интуиция, дамочка с тонким голоском, шептала мне в самое ухо: «Не прикидывайся глупенькой, Триш. Ты знаешь, чего тебе не хватает для счастья». И я только вздыхала, продолжая писать очередное сочинение по трансфигурации или зельеварению.
И вот однажды Люсия задала мне такие вопросы:
- Что с тобой, Триш? Ты постоянно о чем-то думаешь. Тебя что-то мучает? Не дает тебе покоя? Что-то или… кто-то?
В чем – в чем, а в недостатке проницательности упрекнуть чувствительную итальянку было нельзя. Люсия всегда чувствовала, когда кому-то плохо или его что-то тревожит.
Она никогда не была психологом. Если кто-то грыз ногти, она никогда не де-лала выводов о том, что этот человек обманывает, волнуется или неудачлив в любви. Она верила, что ногти грызть можно и потому, что тебе нравится это делать.
Точно так же и с волосами. Если я постоянно заправляла за уши короткие пряди, выбивавшиеся из длинного хвоста, сцепленного резинкой, Люсия во-все не воспринимала это сигналом к тому, что я лгу или чувствую себя не-уверенно. Люсия верила только эмоциям и словам, описывающим эти эмо-ции.
Каким-то тонким женским чутьем она распознавала человека, который нуж-дается в том, чтобы его выслушали.
- Ох, Люси, - я нередко называла подругу этим ее детским прозвищем, - если бы я знала, что меня беспокоит! Понимаешь, теперь все немного не так, как раньше. Мне по-прежнему нравится моя жизнь: у меня много отличных дру-зей, место в команде факультета, интересные книги и любимые уроки. Но че-го-то не хватает. Какого-то маленького штришка, который способен внести яркость во всей картине. В последнее время я часто думаю об этом, но… Не то чтобы я совсем не догадывалась, что мне нужно. Я знаю, что мне нужно. Но, наверное, просто боюсь себе в этом признаться. Думаю, мне нужна…
Я замолчала, не решаясь озвучить вслух то, в чем до конца не призналась да-же самой себе.
- Любовь, - закончила за меня фразу Люсия. – Тебе нужно внимание со сто-роны молодых людей, но не то, что дают тебе Энди, Эрни, Йон и другие. Те-бе нужна влюбленность. Может быть, пока не любовь – для начала просто влюбленность. Ты не заметила, что в твоем рассказе было слишком много «но»? Триш, отбрось все сомнения, признайся себе в том, что тебе на самом деле нужна влюбленность. Если ты будешь запираться в своей маленькой ке-лье, ничего не изменится. Начни с немногого – влюбись не в человека, а, на-пример, в глаза. И тогда ты поймешь, что во влюбленности нет ничего про-тивоестественного. То, что ты – Патриция Уоллес, Воинственная Триша, - вовсе не лишает тебя права на жизнь и любовь.
Я посмотрела в ярко-зеленые, искрящиеся пониманием и желанием помочь глаза Люсии и улыбнулась.
- Спасибо, Люси. Я попробую.
Дверь в комнату открылась, и на пороге появились Аманда и Карлотта – на-ши соседки по спальне.
- О чем разговор? – беззаботно спросила Карлотта Пинкстоун, девочка, на-званная в честь одной сомнительной исторической личности.
- О правах человека, - моментально ответила Люсия. – Вы идете на обед?
- Ой, уже пора на обед! – схватилась за голову Аманда. – А мы совсем забы-ли об этом за разговорами. Слышали, что Сириуса Блэка взяли в команду по квиддичу?
- Нет, - одновременно покачали головами мы с Люсией.
- Только сегодня, - сказала Карлотта тоном заговорщицы и интриганки. - На-конец-то в команде гриффиндорцев появился кто-то привлекательный.
Мы с Люсией с взаимопониманием переглянулись. Кажется, Карлотта и Аманда в очередной раз «запали» на одного и того же парня.
- Ну, ладно, пойдемте обедать, - напомнила я, и мы вчетвером спустились в Большой зал.
Прошел октябрь, сорвав последние желтые листья с деревьев вокруг Хогвар-тса, и на смену ему пришел холодный ноябрь.
Мы стали часто гулять по двору Хогвартса – я, Люсия и «шестеро наших парней». Мы беззаботно болтали, наслаждаясь чистым воздухом Хогвартса, и в эти минуты я чувствовала себя по-настоящему счастливой.
В квиддиче дела продвигались как нельзя лучше. Мы выиграли матч с пуф-фендуйцами с поистине гениальным счетом – 200:0. Наш капитан улыбался от уха до уха.
С пятого ноября у меня начались субботние занятия по защите от темных сил. Эти уроки я посещала вместе с Энди и Йоном.
В нашей группе были также несколько (около восьми человек) пуффендуй-цев, среди которых я знала только Амоса Диггори – ловца пуффендуйской сборной по квиддичу, да еще около дюжины гриффиндорцев (с каждым из них я была знакома), среди которых была Лили Эванс и… вся четверка Ма-родеров.
Нет, ну неужели все они видят свое будущее именно в защите от темных соз-даний?!
Ну да ладно, решила я, это не мое дело.
Уроки были гораздо интереснее, чем в школьной программе. Преподавал все тот же профессор Каунт, но он словно преображался, когда приходил на на-ши субботние уроки. Он вел с нами живой диалог, мог в любой момент спро-сить твое мнение по какому-либо вопросу.
Мы разделились на пары, отрабатывая друг на друге заклинания защиты. Я встала в пару с Лили, позволив Йону и Энди практиковаться в свое удоволь-ствие. Я могла поспорить на что угодно, что Поттер отчаянно желает ока-заться на моем месте и так же отчаянно стесняется предложить это Лили.
Римус Люпин работал в паре с Питером Петтигрю, и однажды здорово по-страдал от палочки своего напарника.
Петтигрю перепутал какие-то два заклинания, и Римус вдруг совершенно об-лысел. Он стоял, удивленно хлопая глазами, а Петтигрю суетился вокруг, пытаясь как-то исправить то, что сотворил.
Все просто покатывались от хохота, и вскоре сам Римус стал потихоньку смеяться. А Петтигрю все так же встревожено и испуганно смотрел на него, словно ожидая того, что Римус вот-вот наотмашь ударит его по лицу.
Но Люпин, конечно же, ничего подобного не сделал. Он лишь направил свою палочку на голову и произнес Отменяющее заклинание. И его длинноватые русые волосы вновь вернулись на свое должное место.
Так прошел и ноябрь, уступив место неожиданно теплому и снежному декаб-рю. Ученики высыпали из замка и играли в снежки. Конечно же, и наша ком-пания не была исключением.
А восьмого декабря, выглянув в окно, я весело захохотала.
- Что там такое? – спросила Люсия и, тоже выглянув в окно, засмеялась сле-дом.
Во дворе стоял снеговик, изображавший старичка, склонившегося над снеж-ным котлом и грозящего сухим кулаком всем людям, смотревшим на него из замка.
- Интересно, видел это профессор Флобер? – сказала Люсия.
- Надеюсь, нет, - ответила я. – Иначе завтра нас ждет инквизиторский костер.
И мы с Люси переглянулись, заговорщицки улыбнувшись.
Глава 6
Глава 5.
Серебряный значок
Приближались зимние каникулы, на которых мы с Брайаном должны были отправиться домой, в уютный домик на берегу озера. Брай скучал по дому, он не привык так долго быть вдали от мамы с папой. Я уже привыкла к жиз-ни в Хогвартсе и с каждым днем скучала по дому все меньше, но и я была очень рада перспективе увидеть родителей.
Но все изменилось в один из декабрьских вечеров. Некоторое время назад, никто не может сказать точно, когда, в нашем мире появился некто, назы-вающий себя Волан-де-Мортом. Он был ужасным человеком (да и человеком ли?). От его руки и рук его приспешников гибли десятки людей. И, как толь-ко вести о страшных убийствах начали достигать стен нашего замка, дирек-тор Диппет (тот, который был еще до того, как я поступила в Хогвартс) вы-ставил вечерний дозор.
Этот дозор состоял из двух учеников-старост – мальчика и девочки. Они должны были обходить этажи с восьми до одиннадцати часов, следя за тем, чтобы никто не вляпался ни в какие истории. Их обязанностью было обнару-жить школьников-нарушителей, отправить их спать, а утром доложить обо всем дежурному учителю.
В этот вечер двенадцатого декабря дежурить выпало нам с Дэниэлом. До по-ловины одиннадцатого все было совершенно спокойно. Мы слонялись по этажам, думая о том, чтобы это бессмысленное дежурство поскорее закончи-лось.
И вдруг при обходе третьего этажа, когда мы с Дэном, как всегда, разошлись в разные стороны, я заметила неладное. Вернее, услышала.
- Джеймс, давай быстрее, Питер мне уже все ноги оттоптал, - расслышала я тихий шепот.
- Сейчас, подождите. Тут что-то заело, - тоже почти неслышно отозвался Джеймс. – Сириус, посмотри на карту.
- Сейчас, - раздалось в ответ. – О-о, кажется, у нас проблемы.
Послышалось легкое шуршание. Я сложила руки на груди и вздохнула. Ка-жется, спокойному дежурству пришел конец.
- Черт! – в сердцах произнес кто-то из нарушителей.
- Не черт, а староста Когтеврана, - ответила я. – Кажется, вы попали в оче-редную переделку, господа Мародеры. В какую по счету? Может, покажетесь на глаза, а то как-то непривычно говорить с воздухом.
Вновь раздалось негромкое шуршание, и передо мной возникла четверка Ма-родеров. Я лишь вздохнула, заметив среди них Римуса.
- Четверо друзей гуляют по школе, укрывшись мантией-невидимкой, - про-изнесла я. – Вот только вы не подумали о том, что будет, если вас в очеред-ной раз застукают. Вы-то, может быть, даже не вылетите из школы. А вот Римусу придется несладко. Во-первых, головомойка на субботнем собрании, во-вторых, серьезный разговор с деканом факультета, в-третьих, возможное лишение значка старосты, в-четвертых, взыскание для него будет гораздо строже, чем для вас. Об этом вы подумали?
- А с чего это ты так заботишься о Римусе? – обратился ко мне Блэк.
- Да потому, что Римус – единственный человек в вашей компании, которому хватило смелости и совести подойти ко мне и извиниться после того случая с моим братом. Кстати, если ты не знаешь, он извинился и за тебя.
- Я никогда остро не нуждался в чьем-либо прощении, - хмуро сказал Сири-ус.
- А я тебя и не простила, - парировала я. – Но дело сейчас нет в этом. Отдай мне карту, Сириус.
- А может, тебе еще план и компас? – поднял бровь Блэк.
- А если пойти к директору прямо сейчас? – предложила я, тоже поднимая бровь.
- А если заставить кого-то съесть свой серебряный значок? – в тон мне сказал Сириус.
- Только попробуй, Блэк, - раздался позади Мародеров голос Дэна, вернув-шегося из своей части этажа. – И мы заставим тебя проглотить герб твоего факультета, даже не пережевывая.
- Кто это «мы»? – вступил в разговор Джеймс Поттер. Петтигрю, стоявший рядом с ним, дрожал от страха, а Римус хмуро смотрел себе под ноги.
- Мы – это когтевранцы, - ответил Дэн, вставая рядом со мной. – Отдай кар-ту, Блэк.
Сириус взглянул на нас с выражением презрения на лице. Он подошел ко мне и положил свернутый в трубочку пергамент на мою ладонь.
- Это все? – спросил Джеймс. – Или еще что-нибудь сдать?
- Мантию можешь оставить, Джеймс, - ответила я.
- Не смей называть меня Джеймсом, - резко отозвался Поттер. – И спасибо тебе огромное за то, что ты позволила унести такую опасную вещь с места преступления. Можно идти, госпожа инквизиторша?
Я кивнула, и Мародеры, вновь скрывшись под мантией-невидимкой, исчезли из виду.
Через минуту, когда их шаги стихли вдали, я прислонилась к стене и жалоб-но спросила:
- Дэн, ну почему это дежурство было именно нашим?!
Дэниэл вздохнул и пожал плечами.
Утром мы с Дэниэлом отправились на доклад к профессору Мак Гонагалл, новой преподавательнице Трансфигурации и декану факультета Гриффин-дор.
- Мисс Уоллес, мистер Эдисон, за время дежурства были замечены какие-нибудь происшествия? – спросила она.
- Нет, профессор Мак Гонагалл, - в один голос ответили мы.
Профессор с сомнением посмотрела на нас.
- Ну, если так, то идите, - сказала она.
Попрощавшись, мы вышли. Наверняка она не поверила нам. Она знала, что что-то случилось. Но предпочла не подавать виду.
Два дня Сириус и Джеймс смотрели на меня волками. Римус вообще избегал моего взгляда, а Петтигрю лишь косился в мою сторону.
Они, наверное, думали, что директор вот-вот вызовет их к себе, чтобы сооб-щить об исключении из Хогвартса.
Но прошли эти два дня, и наступила суббота, пятнадцатое декабря. День соб-рания старост. Мы с Дэниэлом читали доклад первыми – мне нужно было ус-петь на тренировку по квиддичу.
- Двенадцатого декабря с восьми до одиннадцати часов вечера мы с Патри-цией Уоллес патрулировали этажи, - говорил Дэни, и Римус Люпин мрачнел с каждым словом. – Во время нашего дежурства никаких нарушений порядка замечено не было.
Римус вскинул голову и удивленно посмотрел на Дэниэла. Эдисон не удо-стоил его взглядом.
- За прошедшую неделю никаких мероприятий внутри факультета не прово-дилось, - продолжила я. – Чрезвычайных ситуаций не было. В больничное крыло были направлены два человека – Анна-Мария Стоун, у которой поя-вился насморк, и Эрни… Эрнест Крауч, получивший вывих лучевого сустава на тренировке по квиддичу. На данный момент оба ученика получили меди-цинскую помощь и снова здоровы.
Я никогда не любила делать доклады. В любом случае они звучали чересчур официально и глупо. Но Эдриан Кипли, кажется, вовсе так не думал.
- Спасибо, - сказал он. – Патриция, ты можешь отправляться на тренировку.
Я взяла футляр с метлой, стоявший рядом с моим стулом, и, попрощавшись, вышла.
Вечером, измотанные и замерзшие, мы с Эрни вернулись с квиддичного поля и скорее сели в мягкие синие кресла поближе к камину. Лазиль Дэниэла не-медленно прыгнула ко мне на колени. Я погладила Рысь, и она замурлыкала совсем как домашняя кошка.
- Какая милая картинка, - пропел над нами голос Йона. – Не хватает только детей для полной идиллии.
- Еще одно слово, и я использую тебя вместо дров, - пригрозил ему Эрни.
- Конечно! – махнул рукой Йон, садясь в соседнее кресло. – Как прошла тре-нировка?
- Нормально, - ответила я. – Правда, кое-кто, - я покосилась на Эрни, - чуть не сломал мне нос своим бладжером…
- Да ладно, Триш, - сказал Алан, с размаху плюхаясь в одно из синих кресел. – Он просто по натуре своей садист. Вспомни, как он сломал мне руку на втором курсе!
Четыре года назад Алан и Эрни были далеко не друзьями.
- Так что осторожнее, Триша, - сказал Сэнди, незаметно подошедший к нам сзади. Тут он понизил голос до зловещего полушепота. – Эрнест Крауч - страшный человек. Даже более страшный, чем его хмурый братец Барти.
Эрни усмехнулся:
- Куда уж страшнее! Теперь, когда он в Министерстве магии, даже Сами-Знаете-Кто вскоре захочет повеситься.
И тут мы заметили, что ученики в гостиной как-то притихли. Выглянув из-за плеча Алана, я увидела причину всеобщего изумления. У входа в нашу гос-тиную стояло четверо гриффиндорцев. Компания Мародеров.
- Черт, они еще и в нашу гостиную забрались! – в сердцах сказал Алан.
- Только вот интересно, как они сюда забрались, - задумчиво протянула я.
- Наверное, шли в туалет, свернули не туда, а потом перепутали заклинание Направления с нашим паролем, - предположил Йон.
- Ага, или искали свою гостиную и забыли, что они из Гриффиндора, - под-хватил Эрни.
И тут Джеймс Поттер заметил меня и кивнул своим друзьям в мою сторону. Сделал он это так решительно, что я поняла – гриффиндорцы не просто за-шли на огонек.
- Или искали нашу Тришу, - мрачно сказал Сэнди, - и пришли как раз туда, куда нужно.
Ребята сразу как-то напряглись, словно готовились вот-вот защищать наши жизни до последней капли крови.
Тем временем Мародеры приблизились к нашей компании. Переговоры на себя взял Римус.
- Добрый вечер, - сказал он.
- Привет, - ответила я, поднимаясь с кресла. Парни молча кивнули, вставая вслед за мной. Блэк криво усмехнулся, глядя на их суровые лица.
- Патриция, мы пришли, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты не рассказа-ла о том вечернем происшествии профессору Мак Гонагалл, - продолжил Люпин. По лицам Блэка и Поттера было видно, что предложение об извине-нии явно поступило не от них. – Если бы не ты, нам пришлось бы очень пло-хо.
- Если бы не ты, я не стала бы вам помогать, - ответила я. – Но если я снова увижу вас в ненужное время в ненужном месте, пеняйте на себя. Больше врать из-за вас не намерены ни я, ни Дэн.
- Кстати, передай спасибо и Дэниэлу, - спохватился Люпин. – И вот еще что, Патриция. Не могла бы ты отдать нам карту?
- Не могла бы, - я покачала головой. – Я забрала карту не у тебя – значит, и вернуть должна не тебе.
- Чего ты добиваешься, Уоллес?! – вспылил Сириус. – Хочешь, чтобы я мо-лил тебя о пощаде, ползая на коленях?! Не дождешься!
- Я знаю, что не дождусь от тебя не только ползания на коленях, - сказала я с усмешкой, - но и простого извинения. Я отдам тебе карту, если ты просто спокойно попросишь меня об этом.
- Тогда я сейчас сам пойду и возьму, - с вызовом сказал Блэк, глядя мне в глаза.
- Пойди и возьми, - кивнула я с легкой улыбкой.
Блэк решительно направился к лестнице, находящейся в трех метрах от нас.
- Сириус! – попытался предупредить его Люпин, но Блэк раздраженно мах-нул рукой:
- Оставь, Римус! Надо было сразу сделать так!
- Вторая дверь направо, - подсказала я.
В другое время Блэк счел бы подозрительной мою подсказку, но сейчас он слишком разогнался, чтобы прислушиваться к чьим-либо советам. Даже к советам собственного здравого смысла.
Он преодолевал ступени одну за другой, и не сразу заметил то, что они вдруг исчезли, и вместо них появился скользкий паркет. Прежде, чем Сириус по-нял, что произошло, он просто-напросто скатился с лестницы, как с горы, и оказался возле наших ног.
- Ну, как успехи? – невинно поинтересовалась я.
Блэк молча поднялся и отряхнул с мантии пыль. Затем так же молча встал позади Джеймса, у его левого плеча.
Ни дать, ни взять, охотничий сокол, мелькнула в моем сознании быстрая мысль.
А потом Блэк поднял голову и посмотрел на меня.
- Ты думаешь, что сделала сейчас благое дело? – спросил он, и от горькой иронии в его голосе по моей коже побежали мурашки. – Думаешь, что поста-вила-таки на место «потомка древнего рода Блэков»? Ты ошибаешься, Пат-риция Уоллес. Если ты хочешь войны, ты ее получишь.
- Ты бросаешь ей вызов? – с угрозой спросил Эрни.
Но Блэк не ответил. Он просто развернулся и пошел к выходу из гостиной. В его походке было что-то, напоминавшее о раненом волке, который все еще сражается за свою жизнь, не смотря ни на что.
Мародеры покинули нашу гостиную, а я опустилась в синее кресло и без-звучно заплакала. Я повела себя, как последняя сволочь. Я оскорбила челове-ка.
Я – чудовище.
Четверо моих лучших друзей растерянно смотрели на меня. А я плакала, как семилетняя девчонка.
Глава 7
Глава 6.
Гостиная Гриффиндора
В тот вечер я долго думала, как мне исправить положение. И в конце концов не нашла ничего лучше, чем в свою очередь сходить в гостиную Гриффиндо-ра. Конечно, это было не совсем законно. Но, с другой стороны, старосты имели право заходить в гостиные других факультетов, если возникала необ-ходимость в этом. А в моем случае необходимость возникла, да еще как!
Я лежала на своей кровати в спальне и смотрела на усыпанный вышитыми звездами полог. На душе было гадко и беспокойно. Представив себе, что Блэк сейчас тоже не спит, снова и снова переживая в своих мыслях сего-дняшнее происшествие, я чуть снова не заплакала.
Ну почему вся эта неделя идет так, словно меня укусил бякоклешень?! Рань-ше все было нормально – я не трогаю Мародеров, они не трогают меня. А те-перь?
Я не услышала, как в комнату вошла Люсия, до этого бывшая в библиотеке.
- Обширный ступор, да, Триш?! – спросила она, кладя книги на стол.
Я вздрогнула от неожиданности.
- Господи, Люси, - выдохнула я потом, - когда-нибудь ты все-таки доведешь меня до сердечного приступа.
А потом, сделав паузу и обдумав свои слова, я ответила:
- Да, обширный ступор.
Люсия подошла ко мне и присела по-турецки возле моей кровати. Я поверну-ла голову в ее сторону. Зеленые глаза Люсии смотрели на меня, как два ми-ниатюрных сканера.
- Ругаешь себя?
Я кивнула.
- Думаешь, что ты виновата?
Я снова кивнула.
- Хочешь извиниться?
Я кивнула в третий раз, чувствуя себя осликом в цирке.
- Все правильно, сознание в норме, - констатировала факт Люсия. – Ты дей-ствительно виновата – это неутешительно, у тебя есть возможность изви-ниться – это обнадеживает, ты ругаешь себя – это хорошо, значит, ты еще в состоянии переживать за других. Мой диагноз – случайная ошибка от мо-рального переутомления. Мой рецепт – искреннее извинение с последующим прощением. Постельный режим противопоказан.
Я слегка улыбнулась. Люсия почти всегда могла подойти к проблеме с дру-гой, более оптимистичной точки зрения.
- Только вот не в каждой аптеке продается искреннее прощение, - ответила я.
- Я уверена, что в лавке господина Блэка есть этот редкий препарат, - ответи-ла Люсия. – Просто надо посмотреть на дальних пыльных полках.
- Спасибо, Люсия, - я села на кровати. – Если бы не ты, я, наверное, сразу от-правилась бы к хирургу.
Люсия усмехнулась и, взяв меня за руку, буквально сдернула с кровати и по-вела в гостиную.
На следующий день я отправилась выполнять предписания доктора Баста. В одиннадцать часов дня я отправилась в гостиную Гриффиндора. Друзья предлагали отправиться со мной, но я решительно отказалась.
- Вам-то зачем идти? Вы ведь не злорадствовали, когда Блэк не смог «пойти и взять», - пожала я плечами.
И вот в десять минут двенадцатого я уже стояла перед портретом Полной Дамы.
- Триша? – удивлено окликнула меня Лили, поднимавшаяся по лестнице к своей гостиной. – Ты к нам?
- К вам, - вздохнула я.
- А зачем?
- Извиниться, - ответила я.
- Перед кем? – подняла брови Лили.
- Перед Сириусом Блэком, - ответила я.
Лили подняла глаза к потолку.
- Если ты думаешь, что Блэк очень переживает из-за вчерашнего происшест-вия, ты очень ошибаешься, - сказала она. – Вчера он вернулся мрачнее тучи, но уже минут через десять снова занимался привычными делами: подсыпал в камин чихательный порошок, испортил сочинение Ханны Корпи, которая пару дней назад назвала его задницей мустанга.
Я засмеялась, несмотря на то, что положение мое было совсем не смешным.
- Так что, Триша, ты беспокоишься гораздо больше, чем кто бы то ни было, - сказала Лили.
- Но в любом случае я должна извиниться. Одна из отличительных черт уче-ников нашего факультета – обязанность отвечать за свои поступки, - изрекла я.
- Ну, у нас тоже есть люди, которые отвечают за свои поступки, - внесла по-правку Лили.
- Просто они должны были учиться в Когтевране, но Шляпа решила лишить их такой возможности. Она всегда подыгрывала гриффиндорцам, - я подмиг-нула Лили.
- Ну, удачи тебе, - кивнула Лили. – Тебе нужна моральная поддержка?
- Лучше я сама. Спасибо.
- Сиреневенький глазовыколупыватель с полувыломанными ножками, - про-говорила Лили.
Я непонимающе захлопала глазами, а Полная Дама сказала: «Верно» и от-крыла проход.
- Ну, у вас и пароли, - пробормотала я.
- Полная Дама боится, что кто-нибудь из слуг Сама-Знаешь-Кого проберется в гостиную, - улыбнулась Лили.
- Тогда его слуги начнут с нас. У нас пароль проще, - улыбнулась я и вошла в гостиную гриффиндорцев.
Я была здесь в первый раз. Должна признать, у гриффиндорцев была очень уютная гостиная. Бардовые кресла, большой камин, небольшие дубовые сто-лики возле стен. Но все-таки наша гостиная была удобнее. А может, просто привычнее.
Четверку Мародеров я заметила неподалеку от лестницы, ведущей, как вид-но, к спальням мальчиков. Они стояли, и что-то оживленно обсуждали.
Я глубоко вздохнула и направилась к ним, сопровождаемая удивленными взглядами гриффиндорцев. Многие из них все еще помнили тот разговор, что состоялся у нас в сентябре. Наверняка, они думали, что я пришла-таки каст-рировать Блэка.
Тем временем Мародера заметили-таки меня. Я остановилась рядом с ними.
- Доброе утро, господа Мародеры, - поздоровалась я.
- Доброе утро, - ответили Петтигрю и Люпин. Поттер и Блэк не удостоили меня даже кивком.
- Я пришла для того, чтобы в свою очередь извиниться перед вами, - продол-жила я. – Вчера вечером я вела себя неподобающим образом.
- Слушай, давай говорить по-английски! – взорвался Блэк. – Ты пришла по-просить прощения за то, что вчера вечером вела себя откровенно по-свински. Так?
Я подумала одну секунду.
- Так, - кивнула я потом. – И я надеюсь, что моих искренних извинений будет достаточно. Это на нормальный английский не переводится.
- Нам нужна карта, - бескомпромиссно заявил Поттер.
- Вы ее получите, но если я еще раз застану вас на месте преступления, она отправится прямиком к профессору Мак Гонагалл, - сказала я.
- Это не все, - сказал Блэк. – Я вызываю тебя на дуэль волшебников.
Мои глаза широко раскрылись от изумления. Дуэль волшебников. Если нас поймают, Блэка могут запросто выгнать из школы, а меня лишить значка ста-росты. К тому же нам обоим грозит серьезная головомойка в присутствии де-канов, завхоза и директора. Надо отказаться, и пусть Мародеры думают обо мне что угодно.
Я уже открыла рот, чтобы сказать: «Нет», но Блэк опередил меня.
- Отказ не принимается, - безапелляционно сказал он. – Во вторник в десять тридцать, в зале наград. Тебе нужен один секундант. Кроме того, можешь притащить хоть всех своих друзей, как зрителей. Правила ты должна знать.
Я рассеянно кивнула.
- Блэк, ты хоть понимаешь, что будет, если нас поймают? – спросила я.
- Понимаю, - кивнул Блэк. – Но я обещал тебе войну. А потомки древнего рода Блэков, - в его голосе ощущался холодный сарказм, - слов на ветер не бросают. Карту принесешь туда. А теперь ты свободна.
И Блэк отвернулся, ясно давая мне понять, что разговор закончен.
Глава 8
Глава 7.
Дуэль волшебников
Во вторник, в десять часов вечера, я спустилась в гостиную. Люсия и ребята уже ждали меня там. Лица их были серьезными до неузнаваемости. Еще ни-когда я не видела Йона таким сосредоточенным, а Алана таким взрослым. Сэнди, Эрни и Дерек о чем-то негромко переговаривались, а Энди и Дэниэл молчали, очевидно, обдумывая что-то. Люсия барабанила пальцами по по-верхности невысокого соснового столика. Она волновалась не меньше, чем я. Мисс Баста вчера вечером настояла, чтобы я сделала ее своим секундантом. Я согласилась.
Несмотря на предложение Блэка, я не собиралась брать с собой никого кроме Люсии.
Как только друзья заметили меня, они подскочили со своих кресел. Да уж, вид у меня, наверное, был тот еще. В черной мантии с глухим воротом, блед-ная как снеговик, с серьезным, даже напряженным, выражением лица и ли-хорадочным блеском в глазах…
- Удачи тебе, Триш, - сказал Сэнди, положив руку мне на плечо.
- Мы в тебя верим, - сказал Дерек.
- Ты знаешь больше заклинаний, чем кто бы то ни было, - согласился Энди.
- И постарайтесь не попасться на глаза Филчу, - предупредил Дэниэл.
Йон и Алан просто молча пожали нам с Люсией руки.
- Да перестаньте вы! – воскликнула Люсия.
- Как будто на смерть провожаете, - согласилась я.
- Сплюнь! – хором воскликнули ребята.
Через двадцать минут мы с Люсией подошли к двери зала наград. Часы пока-зывали двадцать пять минут одиннадцатого. Блэк выбрал самое удачное вре-мя для дуэли. Когда на этажах выставлен вечерний дозор, Филч делает обход реже. Люсия открыла дверь и вошла внутрь.
Зал с высоким потолком был освещен факелами, висящими на стенах в деко-ративно украшенных скобах. В свете живого огня серебряные кубки и плиты играли яркими бликами.
- Добрый вечер, - раздалось слева от нас несколько голосов. Мы повернули головы и увидели троих Мародеров: Поттера, Блэка и Люпина. Оставалось только гадать, где они забыли Петтигрю.
- Здравствуйте, - в один голос произнесли мы с Люсией.
- Ты принесла карту, Уоллес? – спросил Сириус Блэк, подходя к нам.
- Принесла, - кивнула я и, достав свиток пергамента, отдала его Блэку. – Кто будет твоим секундантом?
- Джеймс, - ответил Блэк.
Могла бы и не спрашивать, подумала я.
- Твои условия? - спросила Люсия.
- Дуэль продолжается до тех пор, пока один из нас не попросит пощады или не будет ранен, - ответил Блэк. – Заклинания выше второй степени сложно-сти применять нельзя. Секунданты, естественно, не имеют права вмешивать-ся в ход дуэли. У меня все.
- У меня есть еще одно требование, - сказала я. – Во время дуэли запрещено превращаться в животных.
- Откуда ты знаешь? – вырвалось невольное восклицание у Поттера.
- Вот так люди и палятся, Джеймс Поттер, - усмехнувшись, сказала я. – Я ви-дела вас входящими под Дракучую Иву. А потом – выходящими…
Загвоздка была в том, что вошли они людьми, а через несколько минут из хо-да появились четыре зверя. Кажется, Мародеры нелегально занимались ани-магией.
- Хорошо, - ответил Блэк. – Я не буду трансформироваться. Начнем?
- Начнем, - согласилась я. – Семи шагов будет достаточно?
- Достаточно.
Люсия кивнула мне и отошла туда, где стояли Римус и Джеймс. Мы с Блэком вышли на середину зала и встали друг напротив друга.
- Палочки к бою, - звенящим от напряжения голосом произнес Римус.
Я подняла палочку ко лбу. Блэк сделал то же самое. Глаза в глаза. Сосредо-точенные и решительные. Кто победит?
Это была моя первая дуэль волшебников. Теоретически я была знакома со всеми правилами, но на практике применять их еще не приходилось. Сколько раз в детстве я воображала, что когда-нибудь вызову на дуэль какого-нибудь отъявленного мерзавца. И люди будут говорить обо мне: «Да это же Патри-ция Уоллес! Она бросила вызов опаснейшему магу современности!» Но то были глупые детские мечты, а это – реальность. И здесь никто тебя по голов-ке не погладит за то, что ты нарушила сразу несколько школьных правил.
Тем временем мы уже опустили палочки и расходились в разные стороны. Три шага, четыре, пять…
И тут я услышала какой-то звук, настороживший меня. Звук повторился сно-ва. И я поняла, что это. Шарканье ног!
- Черт, сюда идет Филч! – прошептала я.
- Бежим! – шепотом скомандовал Джеймс Поттер.
И мы побежали. Пятеро шестикурсников неслись по школе быстро и почти бесшумно, спасаясь от старого завхоза и его ужасной кошки.
- Сюда! – то и дело командовал кто-нибудь из Мародеров, и мы сворачивали в какие-то потайные ходы, о которых ни я, ни Люсия до сих пор не знали.
Вот она какая, моя первая дуэль, подумала я на бегу. Как же! Отъявленный мерзавец? Вряд ли Блэка можно назвать так радикально. Опаснейший маг со-временности? Не смешите меня! Люди будут говорить обо мне? Разве что: «А это Патриция Уоллес. Девчонка, которую выгнали из школы за дуэль, ко-торую она так и не провела!».
- Сюда! – в очередной раз сказал Джеймс Поттер и указал на древний гобе-лен. За ним открылась неширокая щель. Сразу стало ясно, почему Мародеры не взяли с собой Петтигрю.
Сквозь щель пролез Поттер, потом Люсия, за ней – Римус. Настала моя оче-редь. Я уже наполовину скрылась в узком проходе, когда неподалеку раздал-ся голос:
- Не спеши, Триша. Тебя застали на месте преступления.
Я вернулась в коридор и увидела, что напротив нас с Сириусом Блэком, ко-торый тоже не успел спастись, стоит Амос Диггори, староста Пуффендуя. Сегодня была его очередь нести вечерний дозор.
- Кажется, у нашей сладкой парочки проблемы, - сказала Пенелопа Вуд, вставая рядом с Амосом.
Глава 9
ЧАСТЬ II – ДО ЛЮБВИ…
Глава 8.
Приговор
Все-таки нам очень повезло, что мы попались не Филчу. Во-первых, Филч сразу смекнул бы, что мы были в зале наград. Во-вторых, Филч легко опре-делил бы, что у нас с Блэком была дуэль. В-третьих, Филч немедленно пота-щил бы нас к Дамблдору. В-четвертых, …
Ну, ладно, есть еще много преимуществ того, что мы попались именно Амо-су и Пенелопе. Они дождались утра, а потом отвели нас к профессору Мак Гонагалл и доложили о том, что вчера вечером в десять часов пятьдесят шесть минут вечера обнаружили нас возле потайного хода на пятом этаже. Затем, отпустив старост Пуффендуя, декан Гриффиндора принялась вести с нами «серьезный разговор».
- Вы можете объяснить, как вы там оказались? – строго поинтересовалась она.
- Мы собирались погулять, - попытался выкрутиться Блэк. – Договорились встретиться в одиннадцать, но оба пришли чуть раньше…
- Мистер Блэк, вы всерьез думаете обмануть меня?! – голос профессора Мак Гонагалл звенел от негодования. – Я была лучшего мнения о студентах Гриффиндора. Где же смелость и честность, которыми наш с вами факультет так славится?
Блэк виновато опустил голову. Он чувствовал, что остается в школе послед-ний день.
- Я задам вопрос по-другому, - успокоившись, сказала профессор Мак Гона-галл. – Кто из вас решил устроить дуэль?
- Я, - немедленно отозвался Блэк.
Ну, вот они, долгожданные смелость и честность, подумала я.
- Кто был вашими секундантами? – задала новый вопрос декан Гриффиндора.
Мы с Сириусом молчали, как рыбы.
- Ну, что ж, - сказала профессор Мак Гонагалл, прищурившись, как хитрая кошка. – Вы, мистер Блэк и мисс Уоллес, поступаете в распоряжение мистера Филча на три дня зимних каникул. Надеюсь, этого времени вам хватит, что-бы очистить школьный чулан. Если же за три дня вы не справитесь, придется работать не только до Рождества, но и до самого Нового года. Двадцать пер-вого декабря в десять часов утра вы должны быть возле входа в Большой зал. Я сегодня же напишу вашим родителям о том, почему вы не сможете прие-хать на зимние каникулы. Вы свободны. Можете идти.
- Спасибо, профессор, - сказали мы, и вышли за дверь.
- Ну, что? – спросила Люсия, подлетев ко мне, будто комета.
- Три дня отработки на зимних каникулах. Чистка школьного чулана, - отве-тила я.
- Так это же цветочки по сравнению с тем, что могло быть! – воскликнула Люсия.
- Конечно, я понимаю. Но вот мама расстроится, - сказала я. – Все-таки это первый школьный год Брайана, и она хотела, чтобы все мы были вместе на Рождество. Ну почему должность старосты приносит мне столько неприят-ностей?!
Блэк, стоящий рядом со своими друзьями, невольно усмехнулся.
- Все-таки надо было мне пойти с тобой к Мак Гонагалл, - вздохнула Люсия. – Теперь я чувствую себя предательницей из-за того, что вышла сухой из во-ды.
- Брось, Люси, - я махнула рукой. – В конце концов, это не ты собиралась устраивать дуэль.
- Но и не ты, - возразила Люсия, покосившись на Блэка.
- Ладно, Люси, пойдем, - сказала я. – «Наши парни», наверное, уже волнуют-ся.
- Триша! Ну, как? – раздался голос Йона, который внезапно выскочил из-за поворота рядом с нами.
- Ты чертовски права, Триш, - улыбнулась Люсия. – Они уже волнуются.
- Все нормально, Йон, - ответила я.
- Как, тебя не выгнали? – притворно расстроился Йон. – А я уже собрался демонстративно уйти вслед за тобой, разбив для пущей драматичности пару банок со всякой гадостью из запаса Флобера.
- Это не гадость, Йон, это – заспиртованные животные, - состроив ханжескую физиономию, сказала Люсия.
- О, мисс Папперони тоже заходила к Флоберу на чашечку чая? – спросил Алан, подходя к Люсии со спины.
- Умри, Лейзер, - прорычала «мисс Папперони», двинув Алану локтем в бок.
- Баста, ты меня убиваешь, - прохрипел Алан, якобы умирая.
Мы громко и весело рассмеялись, и в этот момент я окончательно забыла о том, что зимние каникулы безнадежно испорчены.
Мои друзья проявили героическую солидарность – все они решили остаться на зимние каникулы в Хогвартсе.
Двадцатого декабря, в последний день учебы, двор Хогвартса был полон учеников, вышедших последний раз в этом году прогуляться по окрестно-стям Хогвартса.
Мы вышли во двор вчетвером – я, Люсия, Сэнди и Эндрю. Остальная «вели-колепная пятерка» куда-то запропастилась.
Крупные пушистые снежинки, медленно кружась, летели с небес, иногда за-держиваясь на ресницах, волосах или теплых зимних куртках. Мы шли молча и улыбались, наслаждаясь чистотой декабрьского воздуха.
Энди первым нарушил тишину.
- Ребята, а что мы буем делать после Хогвартса? – внезапно спросил он.
- В смысле? – я подняла брови.
- Ну, вот представьте себе: Хогвартс – больше не наш дом. Мы должны сами что-то делать, где-то работать, создавать семьи, растить детей… а где же найти место для друзей? – Энди замолчал, ожидая ответа.
- Ну, давайте переженимся между собой, - со смехом предложил Сэнди.
- Нет, так не получится, покачала головой Люсия. - Вас семеро, а нас двое. Как вы прикажете делиться на пары?
- А кто сказал, что семьи должны быть разнополыми? – засмеялся Сэнди.
- Боже мой, Сэндфорт! – визгливым голосом воскликнул Энди. – Я начинаю опасаться за свою сохранность!
И он живо встал между мною и Люсией.
- Нет, даже так ничего не получится, - улыбнувшись, сказала я. – Нас девять человек, один в любом случае будет одинок.
- Значит, надо срочно искать семь девушек, - сказал Сэнди.
- Или пять парней, - добавил Энди, и мы засмеялись.
Что ж, завтра Брайан сядет на поезд и поедет домой, а я даже не смогу про-водить его, так как буду наводить порядок в чулане. Сомнительная перспек-тивка. Особенно, если учесть, что работать придется вместе с мистером Кру-тым Парнем Блэком.
Тот октябрьский совет Люсии пошел мне на пользу: в ноябре я все-таки влю-билась в чьи-то глаза. Темно-синие, глубокие, с непокорством и лукавством, читающимися во взгляде. Я не могла точно сказать, чьи это были глаза, пока не наступил этот вторник.
Казалось бы, радоваться надо – все-таки теперь я знаю, кто тот человек, чей взгляд так запал мне в душу.
Но было одно но – эти глаза принадлежали не кому иному, как Сириусу Блэ-ку…
И в этом я долго не могла признаться даже себе.
Глава 10Глава 9.
Двадцать первое декабря
В субботу, двадцать первого декабря, я заплела волосы в косу и заколола их наверх – еще не хватало цеплять на них пыль. Старые синие джинсы и длин-ная футболка, которые я часто надевала дома, когда нужно было провести генеральную уборку (никто из родителей не мог пользоваться магией, а я бы-ла еще несовершеннолетней волшебницей, поэтому приходилось проводить уборку магловским способом), вновь были востребованы.
Без пятнадцати десять утра я уже стояла у дверей Большого зала, ожидая пришествия Филча. Мистера Блэка пока не было видно, но я абсолютно не скучала по нему – вот еще что! В конце концов, мне нравятся только его гла-за, а вот его эгоизм, самоуверенность и резкость по-прежнему раздражают.
Гриффиндорец появился одновременно с Филчем – в десять ровно.
Пунктуален до непозволительности, подумала я, усмехнувшись.
До чулана школы мы добирались не меньше десяти минут. Он располагался в подвале, но на достаточном удалении от класса зельеварения. Наконец, Филч остановился перед небольшой деревянной дверью, с минуту повозился с ключом и, злорадно улыбнувшись, снял небольшой амбарный замок.
Магловский замок, как заметила я. Неужели Филч тоже сквиб?
- Входите, - сказал Филч скрипучим голосом. – Чувствуйте себя как дома. Здесь вы будете жить в ближайшие три дня.
- То есть, как это жить? – не поняла я.
Филч усмехнулся:
- Вы будете торчать здесь с утра до вечера, перебирать и сортировать имуще-ство школы, сдувать пылинки со шкафов, а также драить стены, пол и пото-лок. Это и есть «жить здесь», Уоллес.
- Это называется не «жить», а «отрабатывать назначенное взыскание», мис-тер Филч, - уточнила я и первой шагнула в чулан.
Как только моя правая нога ступила за порог, на стенах комнатки дружно вспыхнули факелы.
И тут же я поняла, что завхоз был прав. Здесь действительно придется жить, чтобы выполнить всю эту работу за три дня. Чулан Хогвартса представлял собой авгиевы конюшни в современном варианте. Складывалось такое ощу-щение, что это помещение когда-то было кладбищем, затем – стройкой, а по-том – заводом по утилизации мусора. Метлы для квиддича лежали здесь впе-ремежку со свитками пергамента, защитными наушниками, какими-то ко-робками и черт знает каким хламом. А сверху лежал девственно плотный слой пыли.
Блэк, шагнувший в чулан следом, присвистнул.
- И это нам нужно очистить за три дня? – спросил он.
- Да, если вы не хотите остаться здесь до начала занятий, - сказал завхоз. – Работайте. Обед в два часа.
И он встал в дверном проеме, сложив руки на груди.
Я подошла к батарее, на которой висели сухие тряпки, окунула одну из них в ведро с водой, уже стоявшее возле двери, и осмотрелась, думая, с чего же на-чать. И тут взгляд мой наткнулся на ухмыляющуюся физиономию Филча.
- Мистер Филч, вы что, так и будете здесь стоять? – поинтересовалась я.
- А что? – проскрипел завхоз.
- А вдруг мы решим заняться чем-нибудь более интересным, чем уборка? – я подняла бровь.
Филч пробормотал что-то вроде: «Отбившаяся от рук молодежь» и вышел, закрыв за собой дверь чулана.
Я тихонько засмеялась.
- Чем-нибудь более интересным? – с улыбкой спросил Блэк, недоуменно подняв бровь.
- Не обольщайся, Блэк, - сказала я. – Я сказала это лишь для того, чтобы Филч не стоял над душой с видом мстительного Люцифера.
И, отложив тряпку, я стала пытаться как-то разделить кучу хлама, лежащую на полу.
Около часа работали молча. Затем Блэк не выдержал:
- Черт! Тратить драгоценные три дня на чистку этого свинарника! - возму-щенно воскликнул он.
- Вместо того чтобы напакостить куче народу, - закончила я за него фразу.
- Ну, я думаю, ты тоже здесь не за политические мотивы, - отозвался гриф-финдорец.
- Конечно, но по твоей вине.
- По моей вине?! – воскликнул Сириус.
- А кто вызвал меня на дуэль?! – поинтересовалась я.
- А кто предпринял попытку унизить меня?!
- А кто не догадался вежливо попросить у меня карту?!
- А кто отобрал у нас карту?!
- А кто попался мне во время вечернего дозора?
- А кто заставлял тебя обнаружить нас?!
- А кто назвал моего брата ушастиком?!
- А кто обещал меня кастрировать?!
Я оказалась не в силах сдержать рвущийся наружу приступ хохота. Уткнув-шись лицом в свою руку, я засмеялась над тем, как глупо звучала наша пере-бранка.
- К тому же он действительно ушастик, - добавил Блэк, и смех мгновенно от-пустил меня восвояси.
- По крайней мере, у него это временно и пройдет через год или два. –сказала я, уперев руки в бока и гневно глядя на гриффиндорца. – А вот ты – эгоист, и это навсегда.
- Я эгоист?! – возмущенно воскликнул Блэк. – А ты чем лучше? Когтевран-ская заучка!
- Гриффиндорский вредитель!
- Шпионка!
- Гордец!
- Староста!
- Ты считаешь, что староста – это оскорбление?
- Да.
- Значит, ты только что оскорбил своего друга.
- Я ни за что в жизни не оскорбил бы Римуса, - ответил Блэк, сверкнув глаза-ми из-под темной челки. – Он, в отличие от некоторых, не предает друзей.
- Я тоже никогда не предавала друзей, - ответила я, в свою очередь сверкнув глазами.
Мы оба замолчали, и я начала остервенело тереть тряпкой поверхность шка-фа, в который несколько минут назад сложила метлы. Никто из нас не произ-нес ни слова за остальные три часа работы. В два часа пришел Филч, доста-вив наш обед – сэндвичи с кофе.
Как только завхоз скрылся из виду, из-за поворота появился Йон.
- Ну, как дела, мисс Уоллес? – поинтересовался он.
- Йон! – обрадовано воскликнула я, вскинув голову.
- Слушай, надо почаще загонять тебя на черную работу, - усмехнулся Йон, показав белые ровные зубы. – Так ты скоро будешь радоваться тараканам.
- Но как ты нашел это место? – поинтересовалась я.
- Я же змея, - пожал плечами ирландец. – Недаром Шляпа хотела отправить меня в Слизерин. Я неслышно крался за стариной Филчем, и вскоре увидел тебя, скорбно согнувшуюся над краденым сэндвичем.
- Почему краденым? – я удивленно подняла брови.
- А ты думаешь, что Филч сам делает их для вас? – ухмыльнулся Йон. – Нет, он бесстыдно тырит их у домашних эльфов. Кстати, у меня зашибенная но-вость. Рысь родила.
- Как?! – у меня отпала челюсть. – Что, серьезно?! Никто же даже не замечал, что она беременна!
- В том-то и загвоздка. У лазилей не растет живот во время беременности. Сегодня это нам поведал «дедушка Дэн». Кажется, мадам Лапка все же ока-залась месье.
Я пару секунд удивленно смотрела на Йона, а потом мы с ним вместе засмея-лись, как двое умалишенных. Блэк, до этого делавший вид, что на разговор его ни в малейшей степени не интересует, тоже засмеялся, не сумев спра-виться с собой.
Уняв хохот первым, Йон заглянув в чулан. Факелы на стенах вновь ярко вспыхнули, осветив обстановку чулана.
- Матерь Божья! – просипел Йон. – Здесь что, пункт приема металлолома?!
Я пожала плечами.
- Триш, я тебе искренне сочувствую, - сказал Йон, кладя руку мне на плечо.
- Надо же, ничто человеческое тебе не чуждо, - я подняла брови.
- Чуждо, - ответил Йон. – Я не храплю по ночам, не хочу жениться и не ношу вставные челюсти.
Я усмехнулась:
- Ну, это все только вопрос времени.
- Нет уж, если жениться, то только в шестьдесят, - покачал головой Йон. – Ладно, я побежал. Привет тебе от Папперони и компании. Очень жаль, что ты не видела лица Дэна, когда он вышел к нам с шестью лазилями на руках. Кстати, один из них твой. Дэн откусит руку каждому, кто посмеет взять ко-тенка раньше тебя.
- Спасибо, Йон, - улыбнулась я.
- Не за что, - ответил Йон. – Увидимся вечером.
И, помахав рукой, ирландец вновь исчез за поворотом.
Я съела свой сэндвич и вновь вошла в чулан. Нельзя сказать, что после четы-рех часов нашей работы он стал заметно чище. Но кое-что уже изменилось. Во-первых, шесть шкафов были очищены от пыли. В двух из них уже лежала половина всех метел, бывших в чулане. Еще в одном лежали защитные на-ушники, неимоверными стараниями очищенные от пыли, застрявшей в меху. Остальные три пока пустовали.
Я подошла к завалу и стала один за другим выуживать оттуда пергаментные свитки и складывать их позади себя.
Через пять минут в чулан вошел Блэк.
Он с полминуты постоял в дверях, а потом начал говорить. Даже не огляды-ваясь, я могла со стопроцентной уверенностью сказать, что он смотрит либо себе под ноги, либо на серую от грязи стену.
- Патриция, я должен попросить у тебя прощения. Теперь я вижу, что ты дей-ствительно не предавала своих друзей, раз уж они проникают туда, куда сложно добраться, чтобы поддержать тебя.
Я улыбнулась и повернулась к Сириусу.
- Значит, я тоже ошибалась, - сказала я, - и ты вовсе не такой гордец, как я думала.
- И за заучку тоже прости.
- Ну, тогда и эгоиста можно забыть.
Мы с Блэком рассмеялись.
- Кстати, меня можно звать Тришей, - сказала я.
- А я, не смотря ни на что, Сириус, - он протянул мне руку, и я пожала ее.
- Что ж, Сириус, пришло время немного подчистить авгиевы конюшни.
- Так чего же мы ждем, Триша?
И мы принялись вместе разгребать море нужных и ненужных вещей, ско-пившееся в чулане. Некоторое время работали молча, а потом стали говорить об учителях и уроках. Время пошло быстрее, и восемь часов вечера переста-ли казаться недосягаемой далью.
После учителей мы стали говорить о квиддиче. Потом – о животных, и так незаметно дождались восьми часов. К этому времени большая часть вещей, валявшихся на полу, была уже разложена по шкафам.
Мы как раз говорили о достоинствах гиппогрифов, когда нас прервал хрип-лый голос Филча:
- Работа окончена. Вешайте тряпки на батарею и марш в гостиные. Завтра в десять утра у Большого зала.
Я вышла из чулана и чихнула. Что ни говори, пыли за эти десять часов я на-глоталась вдоволь.
- Будь здорова, - сказал Блэк, выходя следом. И тут же сам чихнул.
Я засмеялась:
- И ты тоже будь здоров.
- Спасибо. Ну, до завтра.
- До завтра, - ответила я и направилась в гостиную.
- Как мило, - пропел над моим ухом насмешливый голос Йона, как только я завернула за угол.
Я покосилась на друга.
- Примирение врагов перед лицом опасности, - продолжил Йон. – Смотри, Поттер начнет ревновать.
- А Скотт, кажется, уже ревнует, - продолжила я.
- Я ревную? – поднял брови Йон. – Хотя да, я ревную. Сириус Блэк разгова-ривает с тобой, вместо того чтобы обратить внимание на меня.
Я усмехнулась:
- Обратись к Аманде и Карлотте – организуете движение «Мерзкая, мерзкая Уоллес».
- Нет уж, с женщинами я дела не имею! – наигранно фыркнул Йон. – Только с тобой и с Папперони. И то только потому, что вы не строите мне глазки.
Я улыбнулась. Йон, обладавший, прямо сказать, незаурядной внешностью, страдал от избытка внимания со стороны противоположного пола.
Вскоре мы дошли до гостиной Когтеврана, скрывавшейся за доспехами че-тырнадцатого века.
И весь вечер мы с друзьями от души хохотали, наблюдая за маленькими ла-зилями, которые делали свои первые шаги. Их глаза уже были открыты, а любопытные носики вдыхали незнакомые и интересные запахи.
Я выбрала себе одного котенка (детенышей лазилей тоже называют котята-ми) – пепельно-серого с иссиня-черными пятнышками, - и пожалела о том, что рядом нет Брайана. Братишка очень обрадовался бы нашему новому пи-томцу. И сразу же вспомнила о том, что моей семье придется праздновать Рождество без меня. Я представила себе, как расстроилась мама. Да и отец любит проводить праздники с семьей.
Но тут же тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Еще не хватало сейчас рас-страиваться. Что случилось, то случилось. Все равно ничего уже не изменить.
Да и надо ли что-то менять? Я осталась в Хогвартсе не одна, а с друзьями. Наконец-то установлено хрупкое перемирие с Сириусом Блэком. Осталось всего два дня для отработки взыскания. И впереди Рождество, которое я впе-рвые встречу вне дома. Так чего же грустить?
Глава 11Глава 10.
Еще один день из жизни школьного чулана
На следующий день мы с Сириусом вновь были оставлены в чулане на про-извол судьбы. Правда, мусора там заметно убавилось, но все равно было со-вершенно непонятно, как одна из комнат в Хогвартсе могла дойти до такого состояния.
Мы с Сириусом болтали о каникулах, и я сказала:
- А все-таки жаль, что я не встречу Рождество с семьей.
- А я совсем не жалею, что это Рождество проведу не дома, - сказал Сириус, беря в руки очередную метлу.
- Как и любое следующее, - закончила я за него фразу.
- Так ты знаешь, что я живу не дома? – удивился Сириус.
- Да, Сэнди сказал мне.
- А он рассказал об этом что-нибудь еще?
- Нет, - я покачала головой. – А что у вас случилось? Если тебе неприятно, можешь не рассказывать.
- Так, ерунда, - ответил Блэк. – Не стоит об этом.
Я кивнула. Не стоит, так не стоит. И решила направить эту тему в несколько иное русло.
- Знаешь, я тоже один раз подумывала о том, чтобы сбежать из дома.
- Ты?! – удивленно воскликнул Блэк.
- Я, - кивнула я и засмеялась. – Это было в тот день, когда мне пришло пись-мо из Хогвартса. Родители были очень рады – они не были уверены, что меня пригласят сюда. Ну, мои родители…, - я слегка замялась, - они ведь… не очень сильны в волшебстве. И вот, я получила это письмо и поняла: все! Это конец! Я ухожу из прежней школы, бросаю старых друзей и родителей, уез-жаю черт знает куда и буду учиться там неизвестно чему! Боже мой! Как мне быть?! Надо бежать! Я даже стала собирать сумку. Но потом меня как током ударило – ведь если я сейчас уйду, все равно придется бросить и семью, и школу, и друзей. Да еще и жить будет негде. Лучше уж уехать черт знает ку-да и учиться там неизвестно чему, решила я.
Сириус улыбнулся.
- Нет, у меня все было не так, - сказал он. – Когда мы получили письмо, мама была совершенно не обрадована. Они с отцом уже твердо решили, что я дол-жен учиться в Дурмстранге, и точка! Но вот пришло письмо из Хогвартса, и «моя дорогая мамочка» спрятала его от меня, чтобы я думал, будто меня не собираются приглашать в другие школы, кроме Дурмстранга. Однако за тем письмом последовало второе, затем – третье, четвертое, и так продолжалось до тех пор, пока я не заметил одно из них раньше родителей. Так я узнал, что могу учиться в Хогвартсе. И, хотя родители устроили мне двухчасовую лек-цию с применением психологического давления, я все-таки поступил по-своему – сел на Хогвартс-Экспресс и приехал сюда. А в Дурмстранге сейчас учится мой младший брат, Регулус.
- Надо же, насколько разные у нас семьи, - усмехнулась я. – Я, например, долго не могла себе представить, что кто-то из родителей может быть не рад приглашению в Хогвартс, которое получил его ребенок.
- Представь себе, может, - мрачно усмехнулся Блэк. – Мои родители те еще оригиналы. Чего стоит только имя, которое они мне дали!
- А мне нравится, как звучит имя Сириус, - пожала я плечами.
- Согласен, звучит неплохо, необычно. Но Сириус – звезда. А звезды холод-ны и недоступны.
- Не все звезды холодны, - возразила я. – А как же Солнце?
- Солнце, конечно, холодным не назовешь. Но вот Сириус… Собачья Звезда. Она всегда сияет голубовато-белым светом. Неужели можно предположить, что где-то на ней может быть тепло?
- Может быть, в глубине? Как, например, ядро Земли?
- Но Земля – планета. Планета, на которой живут люди. А Сириус – звезда-странник. Там нет никого, кому нужно было бы его тепло.
Я немного помолчала, а потом спросила:
- Слушай, мы сейчас говорим только о звезде, или проецируем это на тебя?
Сириус подумал пару секунд, а потом усмехнулся.
- Не знаю, - ответил он.
- Если мы говорим о звезде, то вполне может быть, что Сириус холоден как внутри, так и снаружи. Но если говорить о человеке, - я оторвалась от работы и посмотрела на Блэка. Он внимательно смотрел на меня, слегка прищурив свои темно-синие глаза. Он ждал ответа. И ответ не заставил себя долго ждать, - то я все же полагаю, что Сириусу есть кому подарить свое тепло. Пусть даже астрологическое тело, бывшее его прародителем, больше не нуж-дается в нем. Но ведь все равно Сириус – часть созвездия. Если погаснет он, созвездие перестанет существовать. Я права?
Сириус Блэк задумчиво почесал бровь.
- Вполне может быть, - ответил он, и я вновь повернулась туда, где меня ждала долгая и однообразная работа.
В тот вечер мы с Люсией вышли погулять во двор вдвоем. Или, вернее, втро-ем. Из кармана моего зимнего плаща высунул голову Йорк – пепельно-серый лазиль, подаренный Дэниэлом.
- Какой хороший вечер, - с улыбкой вздохнула я, когда мы с Люсией вышли на берег озера.
- Я вижу, и день у тебя прошел лучше, чем вчера, - улыбнулась моя подруга.
- Да, - просто ответила я. – Сегодня мне не приходилось ни с кем цапаться. Мы с Блэком абсолютно мирно говорили о письмах из Хогвартса, звездах, родителях, друзьях. Оказывается, он интересный собеседник.
- И, в принципе, неплохой парень, - добавила Люсия.
- На что ты намекаешь? Пытаешься меня раскусить? – улыбнулась я.
- Зачем мне раскусывать тебя, Триш? – усмехнулась Люсия. – Все и так на-писано у тебя на лице крупными буквами.
- Что, так заметно? – спросила я.
- Нет, - призналась Люсия. – Но при умении читать между строк…
Мы негромко рассмеялись. Солнце слепило глаза, отражаясь от чистого сне-га, и нам было радостно оттого, что мы смогли просто погулять вдвоем и по-говорить, понимая друг друга с полуслова.
Глава 12Глава 11.
Приглашение
На третий день мы с Блэком одолели-таки свое задание, и старый чулан за-сверкал такой чистотой, словно только вчера был построен.
Рождество прошло более чем весело: разобрав свои подарки (моя Берта при-несла также посылку от родителей и Брайана), мы с друзьями отправились на школьный двор, где бросались снежками до полной потери сил. В час дня, мокрые и уставшие, мы буквально приползли в гостиную и сели у камина – сушиться. А потом был потрясающий день со всевозможными сюрпризами и прекрасным ужином.
С начала января вновь начались занятия, вернулись ученики, проводившие каникулы дома. Я радостно обнимала Брайана, соскочившего с подножки по-езда, а он взахлеб рассказывал мне о том, как они скучали по мне. Он был приятно удивлен, узнав о том, что у нас появился Йорк.
Все вновь вернулось на круги своя – уроки, домашние задания, квиддич (бое-вой дух нашей команды лишь усилился после поражения, нанесенного нам гриффиндорцами четырнадцатого января), вечера в гостиной, прогулки с друзьями, дополнительные занятия и чтение книг.
Но теперь у меня появился Йорк, и приходилось уделять время новому пи-томцу. Большую часть времени лазиль бегал по замку и окрестностям вместе с мамой, сестрой и братьями, но вечером непременно возвращался, чтобы свернуться у меня на коленях теплым мурлычущим комочком.
Да еще и отношения с Мародерами перестали быть напряженными. Теперь мы просто здоровались, встречаясь в коридорах.
Профессор Дамблдор, как обычно, был преисполнен воодушевления и новых идей. И одной из таких идей стал бал, организованный по случаю Дня Свято-го Валентина. Профессор объявил об этом бале на ужине первого февраля. А потом добавил, что это будет бал-маскарад, и от всех учеников требуется на-личие костюма.
Большинство девушек немедленно начало возбужденно шептаться, обдумы-вая наряды и возможных партнеров.
Нас же с друзьями перспектива потратить драгоценный вечер на маскарад отнюдь не воодушевила.
- Лучше бы нам позволили провести дополнительную тренировку по квидди-чу, - проворчал Эрни, и я абсолютно с ним согласилась. В марте нас ожидал полуфинальный матч со Слизерином, и времени на подготовку было не так уж много.
- Я не пойду, - категорично заявил Йон, скрещивая руки на груди.
- А кто тебя спросит? – усмехнулся Сэнди. – Такие вещи только формально считаются добровольными. Пойти придется. А вот прийти и сидеть в сторон-ке можно.
- А это выход, - сказал Энди. – Кто за это?
Руки подняли все юноши. Мы с Люсией пожали плечами.
- Если меня пригласят, я пойду, - сказала Люсия. – А вы как хотите.
- А мне все равно сидеть в углу, так что заранее настраиваться на это неза-чем, - сказала я.
- Ладно, тогда сделаем так, - сказал Дэн, привыкший находить компромиссы в любых ситуациях. – Если нас кто-то пригласит, мы соглашаемся. Конечно же, если согласие возможно. А приглашать сами не будем. Все согласны?
- Да, - хором отозвались мы.
Йон тяжело вздохнул. Но тоже принял условия соглашения.
Время шло, и всеобщее возбуждение нарастало. Все готовили костюмы, под-бирали аксессуары, приглашали представителей противоположного пола. Школа в буквальном смысле стояла на ушах. Приглашены были все ученики, от первого до седьмого курса, что еще больше подлило масла в огонь.
Я сделала свой костюм за один день и повесила его в шкаф, мрачно усмех-нувшись. Костюмчик был тот еще. Пожалуй, после этого бала меня переиме-нуют в Мрачную Тришу.
Ну и что? Все равно, как и раньше, меня не пригласит ни один молодой чело-век, а потом каждый из друзей позовет меня на танец (просто так, чтобы я не чувствовала себя одиноко). И откуда им знать, что, танцуя с ними, я все больше и больше осознаю свою ненужность. Они сочувствуют мне, и это за-ставляет меня жалеть саму себя. А я ненавижу себя жалеть.
Я смахнула слезу досады, а потом мысленно поругалась на саму себя за лиш-нюю сентиментальность.
Надо было еще помочь Брайану с костюмом – он решил стать пиратом. И, за-хватив свою волшебную палочку, я направилась в комнату брата.
Время шло, и оставалось всего два дня до бала. Меня по-прежнему никто не пригласил, но за шесть лет я уже успела привыкнуть к тому, что так было всегда.
Но двенадцатого декабря моя жизнь изменилась.
После уроков мы с Лили Эванс сидели на первом этаже и разговаривали о кабалистической системе чисел. И тут к нам подошла четверка Мародеров.
- Добрый вечер, - поздоровались они.
- Добрый вечер, - в один голос ответили мы с Лили.
- Триша, я хотел бы пригласить тебя на бал, - сказал Сириус. – Ты согласна?
Я на мгновение лишилась дара речи. Да неужели?! Неужели меня, наконец, пригласил молодой человек?!
- Ну, да, - ответила я потом, совладав с собой.
- Огромное спасибо, - Блэк слегка поклонился. – Значит, встретимся после-завтра у Большого зала?
- Хорошо, – кивнула я.
Внутри меня все вопило от радости, но внешне я оставалась совершенно спо-койной.
И тут прозвучала фраза, которая заставила меня мигом свалиться с небес на холодный кафельный пол. И произнес эту фразу не кто иной, как Джеймс Поттер.
- Раз уж все сложилось так… удачно, может быть, ты согласишься пойти со мной, Лили? – спросил он, взъерошив свой темные волосы.
Меня словно окатили холодной водой из ведра. Меня только что использова-ли, как живца?! Блэк пригласил меня лишь для того, чтобы освободить сво-ему приятелю дорогу к Лили?! Я что, купилась на дешевый трюк?!
- Джеймс Поттер! – зазвенел голос Лили, обычно мягкий, но сейчас ледяной от негодования. – Неужели ты думаешь, что если твой друг и моя подруга идут на бал вместе, это может как-то повлиять на мое к тебе отношение?! Ес-ли ты и вправду так думал, то сильно ошибался. Я – это я, а Триша – это Три-ша. Даже если моя подруга чувствует некое расположение к тебе и твоим друзьям, то меня по-прежнему раздражают ваши нелепые и безответствен-ные выходки. Я сказала все, что хотела.
- Я сказала еще не все, - сказала я и ощутила, как мой голос предательски дрожит.
Я с яростью посмотрела в глаза Блэку. И эти глаза я считала красивыми?! По-моему, они просто холодные и расчетливые.
- Вот еще что, Блэк, - сказала я, справившись с подступающими слезами. – Можешь идти на бал с Поттером, потому что я не собираюсь принимать при-глашение расчетливого и безразличного типа.
И, резко поднявшись, я зашагала к лестнице, ведущей наверх. Позади я ус-лышала стук каблуков Лили, ушедшей следом. Поднявшись на третий этаж, я села, прислонившись к стене, в одной из укромных ниш, и заплакала, ут-кнувшись лицом в широкий рукав своей рабочей мантии.
Через пару минут чья-то рука коснулась моих волос, и я вздрогнула от не-ожиданности – я не слышала ничьих шагов. Я подняла голову и увидела Блэ-ка, стоявшего рядом и виновато смотревшего на меня.
- Триша, прости меня, - сказал он негромко. – Я вовсе не хотел тебя обидеть.
- Уйди, Блэк, - глухо произнесла я, с трудом сдерживаясь, чтобы не разры-даться вновь. – Я не хочу тебя видеть.
- Триша, я… Я действительно вел себя как расчетливый и безразличный эго-ист, но я вовсе не собирался пользоваться тобой, как приманкой для Лили. Честно. Я сам решил пригласить тебя.
- Уходи, - прошептала я, отворачиваясь. – Уходи, или я уйду.
- Ты имеешь полное право уйти или влепить мне пощечину, но все-таки…
- Я имею право влепить тебе пощечину? – переспросила я и поднялась с пола.
И через пару секунд голова Блэка мотнулась в сторону оттого, что я, размах-нувшись, ударила его по щеке.
- Все, теперь мы в расчете, - сказала я. – Осталось только начать вновь нена-видеть друг друга. И не смей приближаться ко мне, Блэк, иначе я действи-тельно выполню свою сентябрьскую угрозу.
Я развернулась и быстро зашагала к выходу из ниши, но тут рука Блэка пере-крыла мне путь. А потом передо мною возник сам гриффиндорец.
- Патриция Уоллес, дай же мне, наконец, сказать все, что я должен! – сказал он, сверкая глазами в полутьме неосвещенной ниши.
Я смотрела на него снизу вверх с выражением горечи и злости во взгляде.
- Мною двигал вовсе не расчет, - сказал Блэк уже тише, - когда я приглашал тебя. И я могу доказать это.
- И как же? Заклятие Истины? – спросила я с вызовом.
- Нет, гораздо проще, - ответил Блэк.
И вдруг, резко подавшись вперед, он прижал свои губы к моим.
Я изумленно раскрыла глаза и попыталась вырваться. Руки Блэка крепко держали меня, обнимая за талию. Я знала, что могла освободиться, если бы захотела. Но хотела ли я? Пожалуй, нет.
Теплая волна распространялась по моему телу от его губ. Я подсознательно обняла Сириуса за шею, и он улыбнулся. Я не видела этого, но чувствовала своими губами.
За все свои шестнадцать лет я влюблялась лишь два раза, и никогда еще ни-кто не отвечал мне взаимностью. Это был мой первый поцелуй. Может быть, поэтому он был таким завораживающе-таинственным.
Я вдыхала тонкий запах его одеколона – зимней прохлады и лимонного сока. Я чувствовала его сильные руки на моей талии и его горячие губы на своих губах. Я хотела бы, чтобы это волшебное чувство длилось еще очень долго, но вскоре Блэк отстранился.
- Теперь ты знаешь, что это приглашение выгодно не Джеймсу, а мне? – спросил он, улыбнувшись.
Я посмотрела на него, и в моих глазах появились слезы. На этот раз не оби-ды, а прощения. Сириус вытер их своей прохладной рукой и, наклонившись к моему лицу, прошептал:
- Я люблю тебя, Патриция Уоллес.
От этих слов мое сердце радостно сжалось.
- Я тоже люблю тебя, Сириус Блэк, - прошептала я в ответ и положила голову на его плечо.
Глава 13
Глава 12.
Братство смертей
В тот вечер я вернулась в гостиную с таким чувством, словно у меня за спи-ной выросли крылья.
Меня только что поцеловал Сириус Блэк! Тот самый Сириус Блэк, что стал тайной зазнобой четверти хогвартсских девушек. Тот самый Сириус Блэк, который однажды назвал меня когтевранской заучкой. Тот самый Сириус Блэк, которого я считала эгоистичным и холодным гордецом. Тот самый Си-риус Блэк…
…которого я любила и люблю.
Ох, как же это прекрасно!
- Осторожно, Триш, не споткнись о кресло, - раздался голос Сэнди от камина. Я обернулась. Мак Миллан сидел в синем кресле, и он был в гостиной со-вершенно один. Ни младших, ни старших учеников – никого.
- А где все? – удивленно спросила я.
- Все на ужине, - хмуро ответил Сэнди.
- А ты почему не пошел?
- Расхотелось, - буркнул Сэнди.
- Что-то случилось, Сэнди? – спросила я, подойдя к другу поближе и сев в соседнее кресло. – Что-то не так?
С минуту в гостиной царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием по-леньев в камине.
- Триш, - сказал, наконец, Сэнди, - с каких пор ты начала скрывать что-то от нас?
- Что я скрываю? – я была искренне удивлена этим словам.
Сэнди говорил так, словно я утаила от него что-то важное, необходимое ему для жизни.
- Триш, ты думаешь, что можешь целоваться с Сириусом Блэком в одной из боковых ниш, зная, что тебя все равно не заметят?! – Сэнди поднялся с крес-ла и посмотрел на меня сверху вниз. В его взгляде читалась обида и непони-мание.
- Сэнди…
Это было все, что я могла произнести в это мгновение.
- Триша, меня зовут Сэнди уже шестнадцать с половиной лет! – воскликнул юноша. – И все это время я был для вас рассудительным Сэнди Мак Милла-ном; Парнем, Который Все Исправит! Мне надоело, Триш! Я больше не мо-гу! Почему никто из вас за эти шесть лет так и не увидел во мне мужчину?!
Я невольно улыбнулась. Боже мой, как знакомо мне это недоумение, непо-нимание, обида. Сколько раз мне хотелось спросить о том же своих друзей.
Но я все же взяла себя в руки и, поднявшись на ноги, подошла к другу, сто-явшему спиной ко мне и смотревшему в камин.
- Потому, что мы друзья, - ответила я, положив руку на плечо друга. Сэнди повернулся ко мне и устремил взгляд своих голубых глаз на меня. Я продол-жила, - С самого начала мы были друзьями. Помнишь, как на первом курсе мы назвали себя «Семеркой Сильных Духом», и поклялись не ссориться ни при каких обстоятельствах? Конечно, мы были тогда совсем глупыми деть-ми. Но, тем не менее, мы сразу же определили для себя границы – хорошие друзья, и не более. А потом в нашу компанию вошли Алан и Дэни. «Семер-ка» распалась, нас стало девять, но от этого ничего не изменилось. Мы по-прежнему остались только друзьями. Сэнди, ты видел, чтобы я или Люсия «крутили» с кем-нибудь из нашей компании?
Сэнди немного помолчал, а потом качнул головой.
- Вот видишь, - сказала я, заглядывая в глаза своему лучшему другу (одному из семи лучших друзей). – Не тебя одного здесь воспринимают лишь как дру-га. Знаешь, раньше мне тоже было очень обидно. Думаешь, легко идти на бал, зная, что ты просидишь в углу до тех пор, пока кто-то из друзей не позо-вет тебя танцевать? И ты танцуешь, но знаешь, что юноша, что сейчас с то-бой, просто друг. Знаешь, это нелегко. Нужно просто привыкнуть и взглянуть на проблему по-другому. И, если ты хочешь найти себе девушку, нужно ог-лядеться – может быть, гриффиндорцы или пуффендуйцы не так уж плохи?
Сэнди слегка улыбнулся.
- Конечно, - ответил он. – Я просто погорячился. Извини.
- Я понимаю, - улыбнулась я. – Такое случается. Особенно в эпоху гормо-нальных взрывов.
И мы с Сэнди засмеялись, тем самым закрывая эту неприятную тему.
В воскресенье, четырнадцатого февраля, я надела свой карнавальный кос-тюм. Длинная черная мантия с рукавами, разодранными до локтя и таким же «драным» подолом. К мантии был пришит широкий капюшон, скрывавший лицо. Специальным заклинанием я пригладила волосы к голове и окрасила их в иссиня-черный цвет. На веки легли темно-коричневые тени, черная тушь сделала ресницы более пушистыми, а темно-коричневая помада четко выде-лила губы. За губами тоже скрывался сюрприз – четыре накладных клыка, совпадающих по цвету с моими «естественными» зубами. Мои ногти, специ-ально отращенные по такому случаю, были выкрашены в черный цвет. В правой руке я сжимала самую настоящую крестьянскую косу. Правда, соз-данную с помощью волшебства и имевшую меньшие размеры и вес.
Вампир-смерть был готов. Мрачновато, зато со вкусом, подумала я и усмех-нулась.
Несмотря на непривычность и необычность, макияж смотрелся довольно-таки неплохо.
Посмотрим, с какого раза меня узнают друзья и Сириус. Я открыла дверь раздевалки, специально устроенной для таких случаев в нашей гостиной, и начала спускаться по лестнице.
И тут же удивленно замерла.
В гостиной стояло четыре человека, одетых в такие же черные балахоны, как и у меня, и держащие в руках косы. Они безумно хохотали, показывая друг на друга пальцами.
И тут один из них заметил меня и вновь согнулся пополам от смеха.
- Еще одна смерть! Боже мой, я же умру! – простонала одна из смертей голо-сом Йона Скотта.
Он не мог узнать меня, ведь мое лицо было полностью скрыто капюшоном.
Я присоединилась к компании и тоже засмеялась. Похоже, мысль о костюме смерти пришла в голову не только мне.
И тут случилось непредвиденное: по лестнице из спален мальчиков спуска-лись сразу двое юношей в костюмах смерти. Они хохотали, хлопая друг дру-га по плечам.
И тут они повернули головы и увидели нас.
- Вот черт, - произнес один из них.
Этого оказалось чересчур. Все семь смертей согнулись пополам от неудер-жимого хохота. От смеха у меня на глазах даже выступили слезы. Ничего се-бе, оригинальный костюмчик! Семь смертей, и это, возможно, только начало.
Отсмеявшись, один из нас предложил голосом Сэнди:
- Что ж, смерти, давайте разоблачаться?
Сэнди стянул с головы капюшон.
Следом лица показали еще пять смертей. Я одна осталась в полном облаче-нии.
Передо мною стояли Сэнди Мак Миллан, Дерек Саймонс, Эрни Крауч, Энди Дауэр, Алан Лейзер и Йон Скотт. Все они ошарашено смотрели друг на дру-га.
- Ничего себе, - усмехнулся Йон.
- Видимо, за шесть лет дружбы мы стали очень похожи друг на друга, - улыб-нулась я и откинула капюшон.
Шестеро друзей несколько секунд удивленно смотрели на меня, а потом ра-зом выдохнули:
- Триша…
- Что, хорош костюмчик? – усмехнулась я. – Кажется, теперь мы можем по праву называться «Братством Смертей», ребята!
Друзья засмеялись.
Вскоре появились остальные – а именно Дэниэл в костюме феникса и Люсия, сегодня вечером ставшая пикси.
- Ну что? – спросил Дэни. – Пойдемте?
- Идем, птичка моя! – восторженно пропел Йон, за что немедленно получил оплеуху от «птички».
Когда наша компания появилась на лестнице, у стоявших в холле учеников отвисли челюсти. Конечно, не каждый день увидишь торжественное шествие феникса об руку с пикси, да еще и с эскортом, состоящим из семи смертей с косами и зажженными свечами (идея со свечами пришла ко мне в голову, ко-гда мы спускались по лестнице на второй этаж).
- Ну, что, господа смерти, разбредаемся? – предложил Дерек.
И мы разошлись в разные стороны.
Я нашла в толпе Сириуса. На нем была кольчуга, состоящая из мелких коле-чек вороненой стали. У левого бедра висели ножны с мечом. Эти доспехи, определенно, напоминали мне что-то. И тут, увидев на ножнах рисунок - бе-лое дерево, простирающее свои ветви в разные стороны, - поняла: передо мной стоит Арагорн, сын Арахорна, герой книг магловского писателя Джона Рональда Руэла Толкиена.
Я подошла к гриффиндорцу со спины и хрипло спросила: «Парень, ты не ку-ришь?»
Он обернулся и, конечно же, не увидел моего лица, скрытого под капюшо-ном.
- Нет, - ответил он.
- Правильно, - одобрительно прохрипела я. – Нечего искать со мной встречи.
И я откинула капюшон с моего лица.
Пару секунд Сириус слегка хмурился, пытаясь узнать меня, но потом его ли-цо просияло.
- Добрый вечер, мадам Смерть, - произнес он, галантно целуя мою руку с ужасающими черными ногтями. – Отличный маникюр.
Я засмеялась.
- Спасибо. Твои доспехи тоже выглядят неплохо. Небось, выпросил у самого Арагорна по старой дружбе?
- Нет, я их банально свистнул, - улыбнулся Сириус. – А вот ты, похоже, раз-дела не одну смерть. Кстати, что-то много вас сегодня развелось. Високос-ный год?
- Нет, просто грипп, - улыбнулась я, обнажив свои клыки.
Часы пробили шесть часов, и двери Большого зала медленно открылись.
- Ну что, леди, пойдемте? – спросил Сириус.
Но войти в зал мы так и не успели.
Нас окружили мои друзья – Йон, Дерек, Алан, Сэнди, Эрни, Дэни и Энди, - и лица их были очень серьезны.
- Сириус Блэк, мы видим, что ты намерен встречаться с Тришей? – спросил Эрни.
Сириус слегка улыбнулся:
- Это так.
- На правах ее старших братьев мы должны сообщить тебе наше совместное решение, - сказал Дерек.
Я изумленно подняла бровь. Ребята подмигнули мне.
- Мы допускаем факт ваших отношений, но должны предупредить, - сказал Сэнди и многозначительно поднял бровь.
- Если вдруг ты обидишь нашу Тришу, - продолжил Энди.
- Она оторвет тебе все, до чего сможет дотянуться, - возвестил Алан.
Мы все вместе тихонько засмеялись, а потом, вновь став серьезным, Дэни принял грозный вид и сказал:
- А потом придем мы…
- И оторвем все остальное, - закончил Йон, прищурившись.
И мы все вместе захохотали.
- Действенная угроза, - сказал Сириус. – Особенно если слышать ее от самой смерти.
Мы вновь рассмеялись и направились с Большой зал.
Сегодняшний вечер обещал быть чудесным.
Глава 14
Глава 13.
С небес на землю
И с того памятного вечера моя жизнь потекла иначе. Теперь два вечера в не-делю я проводила вместе с Сириусом – мы гуляли по землям Хогвартса, Си-дели вдвоем у озера, разговаривали, вместе готовили домашние задания или просто целовались, забыв обо всем на свете.
Бывало так, что Сириус брал мою руку в свою сильную и бережную ладонь, и мы могли подолгу сидеть так и смотреть друг другу в глаза. Я терялась в бездонной синеве его глаз. Они затягивали, звали заглянуть глубже, в самую душу.
Мне нравилось сидеть с ним и молчать, разговаривая лишь глазами.
Мне нравилось вдыхать его аромат – запах льда и лимона.
Мне нравилось смотреть в его глаза.
Мне нравилось чувствовать, что со мной человек, который сможет защитить меня от всех бед этого мира.
Мне нравился он. Хотя нет, он не нравился мне. Я ЛЮБИЛА его. Любила всем сердцем, самозабвенно и нежно.
Время шло своим чередом, все вокруг менялось – наступала весна, принес-шая в Хогвартс слякоть; ученики начинали готовиться к экзаменам; сезон игр в квиддич близился к завершению, и в финале предстояла игра с гриффин-дорцами…
- Ну, ты не очень расстраивайся, когда мы выиграем, - сказал мне Сириус двенадцатого апреля, в день, предшествующий матчу.
- Вы выиграете? – фыркнула я, поднимая голову с его плеча. – С какой это радости?
- Ну, мы ведь выиграли у вас в прошлый раз, - пожал плечами Сириус. - Ку-бок точно наш! – гордо заявил он.
- Мистер Блэк, я не вижу причин для такой гордости, - сказала я несколько обиженно. – Во-первых, сто пятьдесят баллов команде принес не ты, а Пот-тер. Во-вторых, счет до поимки снитча был 10:80 в нашу пользу, и неизвест-но, как распорядилась бы судьба, если бы Поттер поймал снитч минут через пять. В-третьих, мы играли, играем, и будем играть лучше, так что Кубок вы получите только через наши трупы!
- Не хотелось бы принимать такие радикальные меры, - улыбнулся Сириус и зарылся носом в мои светлые волосы. – Все-таки живая ты приносишь мне гораздо больше радости.
Я улыбнулась и поцеловала Сириуса в щеку.
- Я люблю тебя.
- Мой ответ ты знаешь, Триш, - улыбнулся Сириус и нежно коснулся моих губ своими губами.
А на следующее утро сбылась мечта всей нашей команды – Когтевран стал чемпионом школы по квиддичу.
Ребята из команды по очереди обнимали меня, а потом начали подбрасывать в воздух, крича: «Спасительница!»
Дело было так: мы вели со счетом 210: 70 и тут я увидела, что Поттер несется за снитчем в паре метров от меня. Наш ловец, Бен Бернард, отставал от него на три метра. И я решила устроить маленькое нарушение, стоившее большой победы.
Я резко вильнула в сторону и встала точно между Поттером и снитчем. Гриффиндорец резко ушел вверх, избежав столкновения, так что нарушения зарегистрировано даже не было. Однако снитч был утерян, и игра продолжа-лась еще десять минут, и за это время мы смогли забить еще два мяча в воро-та гриффиндорцев. Поттеру ничего не оставалось, кроме как поймать снитч, чтобы сохранить команду на втором месте.
И я стояла на возвышении, держала серебряный Кубок в руках и чувствовала себя счастливой от кончиков волос до пальцев на ногах.
Учебный год подходил к концу, и нам предстояли экзамены. Вся наша ком-пания, даже беззаботный Йон, серьезно относились к ним. Мы начали гото-виться за три месяца, постепенно повторяя материал, и к июню были полно-стью готовы.
И вот, одолев задания последнего экзамена – по истории магии, - мы с вели-ким облегчением вышли во двор Хогвартса.
- Слушайте, я не забыл имени ни одного из Тринадцати Посвященных, - гор-до сказал Йон.
- А я не успел ответить на пятидесятый вопрос, - досадливо поморщился Эн-ди. – Все из-за этого пера!
- Просто не нужно было пытаться расколдовать его, - усмехнулась Люсия. – Если уж перо защищено от списывания, с этим ничего не поделать.
- Могла бы сказать это раньше, - усмехнулся Энди. – Нет, ну просто глупость какая-то! Раньше никаких заклинаний не было. Хочешь – списывай, не хо-чешь – думай. А именно в этом году они наложили чары справедливости! И даже не предупредили!
- Такова жизнь, Эндрю Майкл Дауэр, - сказал Дерек. – Когда ты хочешь за-глянуть ей в глаза, она обязательно подставит задницу.
Мы засмеялись и пошли вперед. День выдался теплым и солнечным, и мы собирались провести его на улице.
Но судьба в очередной раз показала острые зубы:
- Патриция Уоллес, - раздался позади нас голос профессора Дамблдора.
Я обернулась:
- Здравствуйте, профессор.
- Здравствуй. Мисс Уоллес, в моем кабинете сейчас сидит ваш отец.
- Папа? – удивился Брайан, только что подошедший к нам.
- Да, - кивнул профессор Дамблдор. – Он хочет поговорить с вами обоими.
Я, ничего не понимая, взяла Брайана за руку и направилась в сторону замка. Друзья шли за мной, словно тени прошлого.
Поднявшись в кабинет директора, я отворила тяжелую дубовую дверь.
В кресле рядом со столом сидел, опустив голову на руки, мой отец. Когда мы вошли, он поднял голову. Его глаза опухли и покраснели, словно от бессон-ных ночей или… от слез.
Тяжелое предчувствие, терзавшее меня по дороге сюда, усилилось.
- Мы вам…, - неуверенно начал Дэни.
- Не помешаете, - глухо отозвался мой отец. – Триша, Брайан. В нашу семью пришли тяжелые времена. Мама… умерла…
Брайан судорожно вздохнул и уткнулся лицом в мою рабочую мантию. От пережитого шока я покачнулась, и Сэнди поддержал меня за плечи.
Крупные слезы потекли по моему лицу, словно маленькие ручьи. В мозгу болезненно пульсировало слово «Умерла… Умерла… Умерла…».
- Это случилось вчера, - продолжал отец срывающимся голосом. - Я… вер-нулся с работы… а она была уже мертва. А над домой… Черная Метка… Триша, это он. Это Сама-Знаешь-Кто…
Побелев, как полотно, я положила руку на голову Брайана. Он громко всхли-пывал, вздрагивая всем телом.
Мои друзья стояли полукругом за мною – невольные свидетели семейного горя. Люсия подошла ко мне, и я обняла ее, зарыдав у нее на плече.
- Вы переживете это, Триша, - шептала Люсия мне на ухо. – Все вместе вы это переживете.
Через пятнадцать минут мы вышли во двор Хогвартса. Собирать чемоданы нам не пришлось – завтра мы должны были ехать по домам, и вещи были уже упакованы. Держа чемодан и метлу, я шла по зеленой траве, словно во сне.
За воротами нас ждала темно-синяя машина – наш семейный автомобиль, одно из мест в котором теперь будет пустовать. А может, и не будет.
Может быть, отец найдет себе другую жену. Но где же нам с Брайаном взять другую маму?
Перед машиной я попрощалась с друзьями.
- Мы будем тебе писать, - пообещал Дэни.
- Увидимся в сентябре, Триш, - сказал Алан.
И друзья по очереди обняли меня, а потом Брайана.
- Держитесь, - сказал Дерек.
- Если что-нибудь будет нужно, только свистни, - кивнул Йон.
- Спасибо, ребята. Увидимся, - сказала я и села в машину.
«Форд» тронулся с места, оставляя позади ворота Хогвартса и восемь одино-ких фигурок – моих лучших друзей.
Я уезжала из Хогвартса, не зная, что больше никогда не увижу его. Не зная, что увижу друзей не через два месяца, а через два с половиной года. Не зная, что мне так и не доведется вновь встретить Сириуса. Не зная, что будет дальше…
Глава 15
Эпилог.
В Хогвартс я так и не вернулась – через неделю мы с отцом и Брайаном уеха-ли в Париж, к моей тете. Там меня устроили в Шармбатон, где я целых два года была белой вороной (со своей фамилией Уоллес среди Дебюсси, Дела-кур и прочих). Именно два года, потому что программа шестого курса Хог-вартса не совпадала с программой Шармбатона.
Я часто получала письма от друзей – сначала они писали, что у них все хо-рошо, что в Хогвартсе все по-старому, что они очень скучают по мне, расска-зывали о смешных случаях, произошедших с ними; потом о том, что нашли работу, по-прежнему скучают и ждут нашей встречи.
Я еле успевала отвечать. Больше всего на свете мне хотелось вернуться в Хогвартс, увидеть друзей, Сириуса…
Сириус тоже писал мне. В первый год. А потом вместо его письма я получи-ла письмо миссис Поттер, матери Джеймса.
Дорогая Патриция.
Я пишу потому, что больше не могу смотреть на страдания Сириуса, ставше-го мне вторым сыном. Возможно, вы действительно любите его. Но, поверь-те, я желаю вам обоим только добра. Прекратите писать нам и дайте мальчи-ку забыть вас. Я знаю, что это нелегко. Но, ради вашего счастья и счастья Сириуса, попытайтесь.
С тех пор не приходило ни одного письма от него, а мои вряд ли попадали к нему.
Спустя два года с момента моего поступления в Шармбатон, я, наконец, окончила школу. И тут же собиралась поехать в Лондон.
Я не любила Францию, меня раздражали все эти французские словечки, при-ставучие молодые люди и жеманные девушки. Я хотела домой, в знакомую и родную Англию.
Но тут заболел отец. Он был ранен на одном из заданий – работа аврора стала особенно опасной с приходом Сами-Знаете-Кого, - и рана воспалилась. Отец бредил, звал маму и нас с Брайаном. Доктор осмотрел его, помрачнел и пока-чал головой. А потом, позвал меня, вышел из комнаты и обратился ко мне:
- Мисс Уоллес, я думаю, что вашему отцу осталось совсем немного. От неде-ли до месяца. Мне очень жаль.
Я молча кивнула и спросила:
- А нельзя ли как-то вылечить его? Ведь при нынешнем развитии исцеляю-щих заклинаний…
- … мы абсолютно бессильны, - продолжил за меня доктор. – Дело в том, мисс Уоллес, что ваш отец был ранен не заклинанием, а отравленным кинжа-лом. Яд странный и до сих пор не известный. Медленно отравляет кровь, не оставляя надежды на исцеление. Боюсь, мы не сможем ничего сделать. Оста-ется только обезболивать.
Через две недели мы с Брайаном остались сиротами. Тетя предлагала усыно-вить нас, чтобы Брайану не пришлось жить в детском доме. Но мне было уже восемнадцать, и я имела право на опеку.
Я вежливо отказалась, и, оформив все необходимые документы, уехала в Лондон через полгода.
Брай пошел на четвертый курс Хогвартса, и был этому несказанно рад.
Я, наконец, встретила друзей.
Они радостно бросились мне на шею. За эти два года молодые люди измени-лись внешне – стали выше, плечистее, мужественнее. Но сохранили прежние преданность, озорство и веселье.
Что касается Люсии, она во всем осталась прежней.
Но через две недели я увидела в газете статью, от которой мое сердце упало в бездонную пропасть.
СЛУГА САМИ-ЗНАЕТЕ-КОГО УБИЛ ДЕНАДЦАТЬ МАГЛОВ И ОДНОГО ВОЛШЕБНИКА! СИРИУС БЛЭК, ВЫДАВШИЙ ТАЙНУ НАХОЖДЕНИЯ ДЖЕЙМСА И ЛИЛИ ПОТТЕРОВ ТЕМНОМУ ЛОРДУ, УБИЛ ЕЩЕ ОДНО-ГО СВОЕГО ДРУГА!
Прочитав статью до конца, я подскочила с места и уже через пятнадцать ми-нут была в здании Министерства Магии. В отделе убийств я спросила, где сейчас находится Сириус Блэк.
- В Азкабане, мисс, - ответил мне молодой аврор.
- Как?! – опешила я. – А как же суд?!
- Чего тут судить? – пожал плечами аврор. – Блэка поймали с поличным. Он даже не пытался отвертеться.
У меня закружилась голова. Сириус убил Питера Петтигрю и стал слугой Волан-де-Морта. Я не могла поверить, что этот человек мог так поступить.
Никто из нас так и не поверил.
Через пять лет я вышла замуж за Дэниэла Эдисона. Наша любовь родилась совсем не так, как с Сириусом. Здесь все началось с дружбы, потом перерос-ло в уважение, следом – в привязанность, а затем – в любовь.
Теперь моя жизнь вновь течет размеренно и спокойно. У меня подрастает сын Сэнди, который через пять лет пойдет в Хогвартс. Мы с Дэни любим друг друга и никогда не ссоримся по пустякам.
У наших друзей все тоже прекрасно.
Йон, женившийся первым из нас, счастливо живет с Элиссон, и их дочь Са-манта учится в Хогвартсе на шестом курсе. Сын Сэнди, Эрни Мак Миллан, - на одном курсе с сыном Лили Эванс и Джеймса Поттера. Юный Гарри Пот-тер, ранее бывший идолом, сейчас считается честолюбивым обманщиком. Мне очень жаль этого ребенка. Он с самого детства теряет то, к чему привя-зан.
Люсия Баста стала миссис Лейзер, и каждый, осмелившийся назвать ее мисс Папперони, рискует получить в глаз от Алана.
Из всей нашей компании только Дерек по-прежнему холост. Но он объясняет это тем, что не может лишить счастья нескольких женщин, выбрав одну-единственную.
Два года назад я прочитала статью, в которой говорилось о том, что Сириус Блэк сбежал из Азкабана. И в тот же день Дэни внимательно посмотрел на меня, положив руки мне на плечи. В его серо-зеленых глазах читалась лю-бовь и тоска. Он сказал:
- Триша, я люблю тебя больше жизни. Надеюсь, я сумел доказать тебе это. И поэтому я не хочу, чтобы ты оставалась со мной из чувства признательности. Если Сириус Блэк придет сюда и позовет тебя с собой, я не встану на твоем пути. Ты вольна выбирать.
Я печально улыбнулась и обняла мужа. Если Сириус Блэк придет сюда, по-думала я, будет очень трудно сделать выбор.
Но проходили месяцы, и Сириус все не стучал в нашу дверь.
А сегодня я увидела в газете еще один заголовок:
СИРИУС БЛЭК, ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД ОСУЖДЕННЫЙ ЗА УБИЙ-СТВО ТРИНАДЦАТИ ЧЕЛОВЕК, ПОСМЕРТНО ОПРАВДАН.
Посмертно.
Это слово закралось в мою душу зимним холодком. Сириус погиб от руки своей кузины Белатрикс Лестранг.
Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Что ж, все, что было много лет на-зад, навсегда останется прошлым. Хотя могло стать чудесным будущим.
