Превратности метода

Глава 1

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

28 ИЮЛЯ 2002 ГОДА

Письмо съел огонь камина. Ворона, старая, уже полуслепая, клюнула его в палец… Больно.
- Кыш, - бесцветно отреагировал профессор, - пошла вон. Еда есть, что надо?
Птица знала, какой механизм ее содержит, и не возмутилась.
Просто пощелкала клювом.


Не получив ответа на своё письмо, Гермиона Грейнджер не расстроилась ни на секунду. Хоть и не ворона, она тоже прекрасно знала, с кем имеет дело.
- Так вот, значит, - сказала она, когда её сова вернулась без ответа. - Ничего у вас не получится, профессор.
И отправилась одеваться.
Умница, она прекрасно понимала, что внешний вид в некоторых случаях - половина успеха. Или провала.
Профессора надо было поразить - но вместе с тем и не взбесить. А если взбесить - то не сильно. Ну... хотя бы не очень сильно.
В результате ей была выбрана очень простая и строгая мантия, но - плотно облегающая фигуру и при этом глубокого зелёного цвета. После чего молодая женщина с огромным сожалением потратила три четверти часа на то, чтобы сотворить на голове простенький и аккуратный пучок, из которого лишь сбоку, у виска выбивалась бы одинокая прядка.
Придирчиво осмотрев результат, она фыркнула: вышла странная помесь МакГонагалл и почему-то Риты Скитер. Наверное, из-за выражения глаз.
Оставшись в целом довольной результатом, Гермиона взяла метлу (корней легенды о собственной нелюбви к этому транспортному средству она не понимала и даже не пыталась. Летать она любила и даже очень - просто не превращала этот процесс в демонстрацию фигур высшего пилотажа) и, ещё раз сверившись с картой, отправилась в путь.
Достигнув, наконец, своей цели, она покружила вокруг окон и, увидев за одним из них бывшего профессора, уверенно постучала в стекло.
- Что за дьявола принесло, - Снейп недовольно прищурился, глядя в окно, и отложил Тита Ливия, - не сидится людям дома… Я не принимаю гостей!
Он открыл сам. Естественно, никаких эльфов в этом скромном, практически аскетичном месте не было.
- Мисс Грейджер? Что вам надо?
- Доброе утро, сэр, - вежливо улыбнулась она. - Поговорить. Мне надо с вами поговорить. Можно мне войти? А то тут холодно и... не слишком удобно. А гостем меня можно и не считать... так - визитер... ранний. Можно?
И взялась рукой за оконную раму. На всякий случай.
- Вы хотите войти в окно? - скривил губы профессор. Бывший профессор, - вы мне помешали, мисс Грейнджер, чтобы было понято, почему я вам не рад. Я читал и потом, у меня сейчас время занятий... Далеко не визитерами.
Однако он впустил наглую выскочку, потому что всегда был любопытен. Что бы ни происходило - если это было странно, он настораживался.
Не очень вежливо предложив даме сесть, Снейп устроился напротив и уставился черными, непроницаемыми, как у птицы, глазами в глаза визитера.
- Что вам надо, Гермиона?
- А вы не получили разве моего письма? - невинно удивилась она. - Наверное, птица потеряла его по дороге... не важно. Я хочу предложить вам работу, - спокойно сказала молодая женщина.
И улыбнулась. Вышло почти ласково. После чего Гермиона тоже посмотрела своими ясными карими глазами в глаза сидящему напротив мужчине.
Спокойно. Даже дружелюбно. И - явно не собираясь отводить взгляд.
- Какую, к дьяволу, работу? - ровно... даже равнодушно и нудно, переспросил Снейп, сощурившись. – Ту, о которой мне писала МакГонагалл? Так я послал её к черту. Вы что, прибыли меня уговаривать снова преподавать зелья? Найдите другого, я терпеть не могу всяких недоумков. И вообще с меня довольно деканства, - он поморщился, от чего стал выглядеть отвратительней и старше. Хотя, казалось бы, куда уж, - и вам там делать нечего, они там все спятили... Идиотская идея. Но вам, мисс всезнайка, видимо, ничего не объяснить. Ваше дело. Я не при чем.
- Понимаете, у нас проблема, - не обратив, похоже, ни малейшего внимания на его слова, снова заговорила Гермиона. – Единственный, кого мы пока что нашли – это Николас Пиггинс, - мерзкая девчонка специально назвала имя зельевара, который - суда по отзывам Снейпа в некоторых научных журналах - приводил того в состояние тихого бешенства, - но я не смею вас просить. Просто никто кроме него пока не согласился, а нам... МакГонагалл, - не моргнув глазом, сочиняла она, - он... не показался достаточно компетентным. И я подумала, может быть, вы всё-таки согласились бы поработать у нас? Хотя бы один год... Ведь зельеварение – один из самых главных предметов, а никого приличнее, - и опять эта мерзкая фамилия, - у нас нет. И потом, вы могли бы оборудовать лабораторию по собственному вкусу... и зарплата будет очень хорошая. Просто... просто я подумала, - её голос слегка-слегка дрогнул, - что раз все боятся связываться... то, может быть, вы... не испугаетесь, - договорила она почти шёпотом, покраснела и посмотрела на бывшего профессора почти со слезами.
А то, что и краска, и слёзы были реакцией на с огромным трудом сдерживаемый смех, так кого это волновало?
Снейп отвернулся, выдержав на серой физиономии выражение капризного неприятия всего сущего.
- Мисс Грейнджер, это бред. Я больше не преподаю. Тем более, если вы выбираете из таких двух претендентов! Конечно, берите Пиггинса! У вас будет очень смешной курс зельеварения.
- Мы не выбираем, - с выражением вселенского терпения на лице, благо всё равно профессор на него не смотрел, ответила Гермиона. - Мистера Пиггинса никто не возьмёт, даже если он будет единственным, кто согласится, потому что чем знать зельеварение так, лучше не знать его вовсе.
«Ладно... этот приём не сработал - поищем другой», - Гермиона твёрдо была настроена уйти отсюда только с согласием бывшего профессора. И если даже для этого придётся здесь поселиться - что ж... почему бы и нет?
- Вы что, мисс Грейнджер, решили нащупать у меня человеколюбие? - удивился Снейп, снова резко развернувшись к собеседнице. - Вас вечно тянет на какие-то безумные исследования... МакГонагалл я сказал "нет", вы полагаете, что вам скажу "да"? Вы ни единым словом не обмолвились о серьезных вещах... А самый серьезный вопрос - "сколько"... Почему, как речь об этом несчастном факультете, так все давят на милосердие? Нет этого во мне, Гермиона, нет... Сколько?
- Столько, сколько это стоит, - спокойно отозвалась она, чувствуя, как бешено заколотилось сердце. - Называйте сумму, и вы её получите.
Снейп, наконец, покривлявшись неприятно, обозначил себе цену.
- И имейте в виду, что даже если я возьмусь за это дело, слезливыми рассказами о несчастных обездоленных слизеринцах меня не получится разжалобить. Дураков буду гнать в шею. Пусть идут сортиры чистить.
С годами он, кажется, стал еще мерзче, чем был. Если и было что-то нормальное, теплое в этом человеке, то где-то очень глубоко под спудом.
- В каком смысле - гнать? - возмутилась Гермиона. - Это же обязательный предмет! Но... наказывать, конечно, будете… как всегда, - быстро добавила она. - А попытаться разжалобить вас может только идиот, - фыркнула она. - Планы уроков у вас сохранились? Тогда подумайте над тем, какое оборудование, какие ингредиенты и сколько вам нужно для лаборатории.
- Естественно, - сухо и уже по-деловому ответил Снейп, - моя документация всегда в порядке, мисс Грейнджер. Список необходимых для лаборатории инструментов и прочее я составлю к четвергу. Чаю?
- Да... благодарю, - улыбнулась она, наконец-то слегка расслабляясь.
Ужасный человек. Совершенно невыносимый. А что же будет, когда... Ой, какой кошмар.
Представив выражение лица профессора - судя по всему, теперь уже не бывшего - когда он узнает, что ему придётся подчиняться кому-то кроме МакГонагалл... как замиректору... она пришла в ужас. Кандидатур, собственно, Гермиона видела две - и обе в приятности для Снейпа вполне успешно могли бы посоперничать.
Выход виделся один, и, подумав немного, она решилась. В конце концов, Минерва должна признать её правоту!
- Профессор, - мило улыбнувшись, осторожно начала она, - у нас было к вам ещё одно предложение... видите ли, мы просто не видим никого, кто мог бы лучше вас справиться с такой работой. Вы не согласились бы быть заместителем М... директора?
И постаралась улыбнуться как можно невиннее.
Но палочку в кармане на всякий случай нащупала.
Снейп чуть не уронил банку с чаем. Удержал, поставил на стол и снова резко развернулся, уставившись девушке прямо в глаза взглядом убийцы.
- Что? Заместителем кого, простите? - вежливость в данном случае выглядела очень опасно.
- Директора, - совсем осторожно отозвалась она. – Минервы МакГонагалл.
"Мама... ой, как всё плохо-то... сейчас он меня заавадит, а никто и не знает, что я тут..."
- Ах, Минервы, - скривил и без того кривой рот Снейп, - а то я грешным делом подумал: вдруг вы о себе... Если меня не будут мучить семейными проблемами детишек, я, может быть, смогу чем-то помочь...
Чашка с чаем как-то незаметно оказалась перед Гермионой. Старый черт все еще восхитительно двигался.
"Пронесло!" - она чувствовала, как по спине поползли струйки бывшего холодного, а теперь уже согревшегося пота, и что стало, наконец, тепло. А может, и было...
- Ну что вы, никаких семейных проблем! - искренне заверила его Гермиона, беря чашку. - Ой, какой у вас чай интересный! - не удержалась она, принюхавшись. - Так вы согласны? Это замечательно! Вы... а то мы просто не знали, что делать, - улыбнулась Гермиона, делая первый глоток. И только сейчас до неё дошло, что он сказал в начале. Она поперхнулась чаем и закашлялась. - О... ком, простите? - хрипло выговорила она.
- Осторожней, - усмехнулся Снейп, - подавитесь и умрете как Фаллес Милетский. Это к делу отношения не имеет, - снова суровый тон, - я согласен, но ставка соответственно повышается, впрочем, я сам сообщу это Минерве.
- Конечно, повышается, - согласно кивнула она ("Надо успеть предупредить Минерву... вот она удивится... и, может, сразу и не убьёт... Да что же я вечно лезу, куда меня не просят?!"). - Но ваше согласие стоит любых денег. А чем подавился Фалес Милетский? Тоже чаем?
- Это тоже к делу не относится, - отрезал Снейп. - Я читал вашу последнюю работу – отвратительно; если бы не пара удачных находок - эта работа годилась бы разве что на растопку. Вы употребляете чрезвычайно много слов и метафор. Вы, наверное, сказочница, мисс Грейнджер?
Сказать, что Гермиона обалдела, не сказать ничего. Так что с пару секунд она тупо таращилась в чашку, пытаясь не то что лицо сохранить, просто вспомнить, как это - издавать хоть какие-нибудь звуки. Желательно членораздельные. В голове звучало только вот это "я читал вашу последнюю работу" - и не было больше ничего. Раз последнюю, значит, и ещё читал... мама... мама!!!
- Я над этим работаю, - непонятно отозвалась она. - И... я была бы без... очень вам благодарна, если бы вы позволили мне иногда обращаться к вам за советом, - запинаясь, договорила Гермиона, чувствуя, что совершенно неприлично краснеет. "И что я такое говорю?!" - ужаснулась она, но было уже поздно. - Мне просто... посоветоваться не с кем.
"Убьёт! Вот теперь точно убьёт!"
- Извольте, - кажется, чувства юмора у профессора не было. Он встал и, подойдя к простенькому секретеру, вытащил из ящика какие-то бумаги, - странно, у вас какие-то коллеги тут, хотя конечно я бы этих людей и близко к науке не подпустил. Страница пятнадцать...
И пошло поехало.
Когда первый шок от того, что всё оказалось так просто, прошёл (а прошёл он быстро) Гермиона по-настоящему увлеклась. И не прошло и четверти часа, как они увлечённо спорили... или разговаривали... сложно сказать, потому что несмотря на то что они почти кричали друг на друга, настоящей агрессии в этом не ощущалось. Гермиона разошлась, и от так тщательно созданного ею образа не осталось ровно ничего: аккуратно убранные волосы растрепались и теперь привычно торчали во все стороны, окружая её лицо неким подобием мохнатого ореола, расстёгнутый ворот платья тут же сбился и смялся - зато теперь она наконец была похожа на саму себя.
- ...да, ну давайте я вам просто покажу! - наконец не выдержала она. - Есть же у вас тут нужные составляющие, они простейшие! И вы увидите, что так тоже всё получается.
Вот сейчас она совсем ничего не боялась и не думала ни о чём, кроме того, что пыталась доказать этому чёртову упрямцу.
- Топорно! - кривил рот Снейп. - Вы что, в ремесленники рветесь или все же собираетесь заниматься наукой?
Спорили чуть ли не до первых петухов, совершенно забыв о приличиях. Хотя не известно, знал ли о них вообще хозяин дома.
- Так лучше, - наконец сдался профессор, - чуть лучше.
- Согласна, – признала она и бесстыдно полезла в сахарницу своей ложкой, потому что, во-первых, отдельной ложки там вообще не было, а во-вторых, все приличия исчезли вместе с ночью.
А со Снейпом оказалось неожиданно... легко. В том смысле, что не нужно было ничего из себя строить и выдерживать приличный тон в споре - что всегда давалось ей с огромным трудом. А ещё - безумно, невероятно интересно...
- Хотите есть? – спокойно поинтересовался профессор.
Все на самом деле оказалось просто. Понятия о приличиях у Снейпа были свои собственные, отличные от принятых в социуме, так же, видимо, как и законы.
- Хочу есть, - согласилась она. - И даже могу приготовить, если надо, - улыбнулась она, размешивая с совершенно неприличным звоном сахар. Делать это бесшумно её, конечно, родителя научили, но тут, слава Мерлину, кажется, никого это её потрясающее умение не интересовало.
- Если вам угодно, сделайте завтрак, я готовить не люблю, но могу оказать посильную помощь, если понадобиться, - поморщился Снейп, вставая, - а потом, интересно посмотреть, что вы будете стряпать.
Крохотная кухонька была в идеальном порядке и казалась хоть и бедненькой, но вполне чистой, если не сказать стерильной.
Снейп продемонстрировал имеющиеся продукты, находящиеся опять же в идеальном порядке. Гермиона быстро и привычно аккуратно нарезала помидоры, кусок жареной говядины, всякие травы, бросая всё это на стоящую на огне сковороду - для яичницы. Тёрки нигде не наблюдалось, в конце концов, она плюнула и просто трансфигурировала её из вилки. Натёрла сыр, вернула вилке её первоначальный вид, отметив при этом с интересом, что та оказалась чистой и что эту особенность можно в будущем использовать, разбила яйца, посыпала всё это сыром и уселась ждать.
- Что вы сделали? – наконец соизволил поинтересоваться доселе молча наблюдавший за ней Снейп. - Это яичница, на ваш взгляд? Прекрасно... Как минимум не дурно пахнет. У вас есть жених?
- На мой взгляд, это яичница, а жениха у меня нет. Это хорошо или плохо? - весело поинтересовалась она. – Вернее, чем именно это плохо или хорошо? - подумав, поправилась Гермиона, снимая сковороду с огня и самым примитивным, маггловским способом раскладывая еду на тарелки. Впрочем, сковородку в раковину она всё же отлевитировала. - А хлеб у вас есть? - поинтересовалась молодая женщина, усаживаясь за стол, привычно подогнув под себя ногу. - Как вам яичница?
- Пристойно, - недовольным тоном отозвался Снейп, - и вполне съедобно. Хлеб, несомненно, есть, и он в хлебнице, - он отложил приборы и, встав, достал из деревянного плетеного сооружения несколько лепешек. - Извольте. Вы хорошо готовите, - все тем же тоном заметил он, - почему вы не вышли за этого рыжего... Уизли?
- Молли готовит лучше, - она не нашлась, что ещё ответить. - И вообще, - она хотела сказать "это не ваше дело", но подумала и решила пока не хамить. Даже в ответ. В конце концов, она же не хорошие манеры привить Снейпу собиралась, а наладить с ним нормальные отношения. - И вообще, мне рыжие не нравятся, - ляпнула она, о чём-то задумавшись. - А, кстати, вы женаты?
"Что-то я не то говорю, - тут же подумала она. - Вот ну совсем не то..."
- Я похож на самоубийцу? - парировал Снейп, продолжая трапезу. - Женщины созданы, чтобы много говорить, одеваться, раздеваться и мешать жить. Это можно терпеть в течение часа, не более. У вас интересные критерии подбора партнеров, но это не имеет значения. Это хорошо, что вы не вышли за этого мальчика.
- Почему? - с искренним любопытством поинтересовалась она. Обижаться на Снейпа было делом явно бесперспективным… к тому же было похоже, что он задаёт совершенно неприличные вопросы вовсе не с целью её оскорбить, а потому, что, возможно, просто не видит в них ничего неприличного. Возможно, у него собственные представления о том, что можно, а что нельзя, просто отличающиеся от общепринятых. - Хотя я вообще не собираюсь замуж, - вдруг почему-то призналась она. - Не хочу... по сути, от мужчин толку немногим больше, чем от женщин. Да и предназначения у них, кажется, мало друг о друга отличаются.
- Правильно, вы разумная девушка, что удивительно, - сказал он с таким видом, словно разговор идет о психологии кольчатых червей, - вы бы этого мальчика сделали несчастным. Такому мужчине нужна женщина, рядом с которой он мог бы чувствовать себя очень умным и сильным. В вашем же присутствии Уизли высох бы от комплекса неполноценности, запил, загулял, и дело кончилось бы плохо. У него будет глупая покладистая жена, - "как Молли" не прозвучало. Кажется, кое-какие понятия о такте у бывшего профессора имелись. - А вам не нужны дети? Это же основной инстинкт. Хотя у интеллектуалов все инстинкты подавлены. Вам неприятна эта тема? Хотите, я сделаю чай?
"Обалдеть! - думала, слушая его, Гермиона. - Это что... комплименты, что ли?!!"
- Нет... в смысле, не неприятна, а детей я хочу и чай тоже... только чай - сейчас, - выпалила она на одном дыхании. - А детей - потом, - переведя дух, улыбнулась Гермиона. - Как-нибудь. При случае. У меня есть ещё лет... тридцать, я же волшебница, а они могут рожать дольше.
"Господи, прости, что и кому я говорю?!! Какой кошмар..."
Но настоящий кошмар заключался в том, что на самом деле чувствовала она себя вполне легко и естественно, и вообще, разговаривать со Снейпом ей понравилось. "Во всяком случае, он откровенно умен, понимает все слова и не краснеет от половины того, что я говорю", - довольно ехидно подумала она, вспомнив свои беседы на... схожие темы с Роном.
- А вам? В смысле - дети. Не нужны?
Ей почему-то было весело и... очень хорошо.
Как будто она всю жизнь завтракала с профессором Снейпом, обсуждая в процессе подобные темы.
- Мне нечего им оставить в наследство, - совершенно невозмутимо ответил Снейп, снова встав и занявшись чаем, - и потом, у меня нет охоты таким образом оставлять след в истории. Это слишком уныло. Вы неплохо расставляете приоритеты. Сначала чай, - он поставил перед Гермионой чашку, - а потом уже дети.
Секрет заключался в том, что эта нахальная девица больше не была его подопечной, он не отвечал за ее глупости, и плюс ко всему, они оказывались будущими коллегами, раз уж Снейпа уговорили вляпаться в эту идиотскую затею с преподаванием. К тому же она умудрилась его уговорить. Естественно, стиль общения должен был поменяться. Ну, и во взрослом состоянии Грейнджер выглядела вполне сносно, с точки зрения Снейпа, а без глупого пучка на голове даже привлекательно.
- Хм, - задумалась Гермиона, - мне вот тоже нечего... хороший аргумент. А какой вы хотите оставить след в истории? - чудом ещё оставшиеся в волосах шпильки немилосердно терзали её бедную голову, и, в конце концов, она незаметно повыдёргивала их окончательно. Причёска радостно вновь превратилась в воронье гнездо, зато перестала болеть голова... а кому тут, собственно, был важен её внешний вид? - Можно покрепче? Чай, я имею в виду. И, - она задумалась было, а потом решилась, - можно мне ещё чего-нибудь съесть? Хоть хлеба, что ли...
Почему-то даже после достаточно плотного завтрака она всё равно была очень голодной, впрочем, такое с ней иногда случалось. Наверное, просто перенервничала накануне.
- Ешьте, - Снейп достал для нее откуда-то сыру и немного ветчины, - я достаточно наследил уже, с меня хватит. Я хочу незаметно уйти в небытие. Все прочее - глупости и суета. А вам слишком мало лет, чтобы говорить про наследие. Ничего нет? Это временно... Что вы будете преподавать? Трансфигурацию? Предсказания?
- Трансфигурацию. А незаметно у вас уже не получится, - покачала головой Гермиона, сооружая себе бутерброд из сыра и ветчины, почему-то позабыв о хлебе. - Но в целом я вас понимаю.
- А ваш Поттер собирается перестать валять дурака и заняться делом? – без всякого перехода спросил Снейп. - Я слышал, он ведет себя странно. Бросил работу. В пророке, правда, часто пишут полную чушь.
- Гарри? – переспросила она. - Да, и в Пророке написана истинная правда. В конце концов, он не обязан всю жизнь только тем и заниматься, что гоняться за призраками! Должен же и он когда-то пожить по-человечески.
Вообще, она приготовилась Гарри защищать, хотя, кажется, Снейп пока не слишком-то на него и нападал.
- Ага... Пьянство, значит, и есть настоящая человеческая жизнь? - Снейп равнодушно пожал плечами. - Ну что ж... Каждому свое, - было понятно, что дальше эту тему профессор развивать не собирается. - Хотите еще чего-нибудь, мисс Грейнджер?
- Давайте я посуду помою, - предложила она, тоже отступая. В конце концов, нельзя требовать от человека всего и сразу. А уж ждать от Снейпа, чтобы он сказал что-нибудь приличное о Гарри Потере. – Вы список необходимого оборудования, литературы и примерный расчет количества ингредиентов кому пришлёте – МакГонагалл или мне? И... вы мне позволите обращаться к вам? За помощью. Если что...
- МакГонагалл, полагаю, есть чем заняться, а вы что, всех торговцев в Лондоне знаете? А может быть, и каирских со стамбульскими? - скривил рот Снейп. - Вам продадут за безумные деньги просроченную дрянь, Гермиона. Я вас уверяю. Ингредиентами я займусь сам, со школы оплата счетов. Список литературы и оборудования я пришлю вам, но в любом случае, я отправлюсь в Лондон. Так что сам разберусь. Посуду помойте и покормите ворону. Пожалуйста.
Приятное и удивительное добавление. Наверное, вежливость.
Ворона пришла, цокая по полу коготками, и уставилась на девушку, не мигая. Обычная, серая и, видимо, уже не молодая птица, каких полно во всех городах мира.
- Есть! - сказала ворона и аккуратно взгромоздилась на спинку стула.
Гермиона от этого "есть" чуть не подпрыгнула. Она совершенно забыла, что ворон, в принципе, можно научить разговаривать.
- А чем её кормить? - растерянно спросила она, впрочем, беря кусочек сыра и осторожно протягивая его птице. Та клюнула - довольно чувствительно - и с видимым удовольствием слопала его в момент. - Сейчас... я тебя сейчас накормлю, - пообещала Гермиона, разламывая одной рукой остатки сыра и протягивая их ей. - А... у тебя есть имя? - улыбнулась Грейнджер и присела перед птицей на корточки. Та понравилась ей сразу. Во всяком случае, ничего подобного она ещё не видела. Надо же... Ворона. Очень Снейпу подходит.
- Ворона, - птица была такой же вредной и такой же сообразительной, как хозяин, - ворона... Есть!
- Возьмите еще мяса, - посоветовал Снейп, наблюдая за процессом кормления своей почтовой птицы, - внизу...
Гермиона показалась на сей раз милой, и Северус с раздражением понял, что его волнует эта женщина. Слегка, лишь намеками, но тем не менее - это было отвратительно.
Птица занимала всё внимание Гермионы. Она была так невероятно похожа на своего хозяина, что девушка с огромным трудом удерживалась от того, чтобы не представить профессора на её месте. Мясо птице явно нравилось, и, в конце концов, Гермиона, устав сидеть на корточках, окончательно махнула рукой на приличия и уселась на пол. А птица вдруг сделала удивительную вещь: взобралась к ней на колени. "Надо мне успеть в Хогвартс до того, как Минерва прочитает его письмо, - думала она, кормя птицу. - Интересно, кто летит быстрее: ведьма на метле или ворона? Скажем, немолодая ворона. Хотя... и ведьма-то тоже... не слишком хороший... как это называется-то? Лётчик, что ли?"
- Полагаю, к среде я сам привезу вам списки, - Снейп не понятно от чего поморщился и в очередной раз скривил и без того уже кривой рот, - мне здесь нечего собирать.
Действительно, если уж решил, то к чему затягивать. Дома у него все равно никогда толком не было, и Северус, сколько себя помнил, никогда не мучался сожалениями, покидая очередное жилище. Какая разница? Все суета.
- Вы ей нравитесь. Но осторожно, - все это было сказано недовольным, почти брюзгливым тоном, - она клюется, и пребольно.
- Я заметила, - кивнула Гермиона. - Это ничего. У меня у кота такие когти, он меня иногда всю в кровь раздирает. Я привыкла... а Ворона мне очень нравится. Откуда она у вас?
Птица вдруг и вправду решила продемонстрировать характер и вместо очередного куска мяса действительно пребольно и до крови клюнула её палец. Гермиона только чуть дёрнулась, но не вскрикнула и руки не отняла. Она просто взяла палочку и привычно произнесла простое заживляющее заклинание. И продолжила кормить странное создание.
Вообще сидеть на полу в стерильной кухоньке Северуса Снейпа и кормить его чудную птицу оказалось хорошо и приятно.
- Нашел, - коротко ответил Снейп. Что-то начало беспокоить профессора, хотя, естественно, внешне это никак не проявлялось. - У вас есть еще какие-нибудь новости для меня или вопросы?
- Нет пока, - она закончила кормление птицы, встала, наконец, с пола - почему-то это было жаль - и принялась за обещанное мытьё посуды. - Сейчас я быстренько всё домою и полечу. Или вы позволите мне воспользоваться камином? Не люблю летать... если честно. Долго, холодно и неудобно.
Составляя чашки-тарелки, она машинально, не думая, умудрилась поставить их в точности на те места, что они занимали у владельца. Всё-таки наблюдательность и привычка к аккуратности были у неё в крови.
Она мыла посуду и думала, что уходить куда-то ей совсем не хочется. Впрочем, это не имело никакого значения.
- Прекрасно, спасибо, - вообще то, что он позволил женщине в своем доме мыть посуду, было верхом вольности, но как-то само получилось, - вы к тому же очень аккуратны, я замечал и раньше.
Похвалил...
- Камин в вашем распоряжении, мисс Грейнджер.
И выгнал.
И почему-то со смутной тоской подумал, что стоило предложить еще чаю.
Она и ушла и только дома сообразила, что так и не взяла у него формально требующееся заявление о приёме на работу.
И, разумеется, вернулась. Краснея от смущения из-за собственной безалаберности, вылезла, отряхиваясь, из камина, с удовольствием отметив про себя, что её не заавадили от такой наглости на месте, и протянула ему пустой бланк.
- Вот... я почему-то забыла. Простите, - и покраснела опять.
Ужасно вдруг захотелось, чтобы он предложил ещё чая. Глупость какая. Но не было, конечно же, никаких шансов.
- Вы слишком рассеяны, мисс Грейнджер, - проворчал Снейп, забирая бумагу, - или вам просто нравятся камины? Аттракцион такой. Чаю хотите?
- Хочу! - улыбнулась она. - А камины мне не нравятся, но они всё-таки быстрее мётел. И удобнее.
Почему-то сразу стало весело и хорошо. Даже не хорошо, а как-то... умиротворённо.
Наверное, у него просто был совершенно особенный чай. Наверное.
Она прошла на кухню и села на свой прежний стул, привычно поджав под себя одну ногу.
От чего же ей так нравилось здесь?
Наверное, из-за идеального порядка. Всё-таки она всегда ценила аккуратность - вот только она так редко встречается в людях.
И чай здесь - особенный.
- А я думал, вам доставляет удовольствие стряхивать с себя сажу, - скривил губы Снейп, тихо и мелодично позвякивая фарфором, - это так мило и занятно. Кстати, я подумал, что вам следует почитать еще и...
Далее следовал список из пяти книг, касающийся работы, которую они до хрипоты обсуждали всю ночь.
- ...и если вы полагаете, что все эти люди – идиоты или подвержены синдрому массового сознания, я умываю руки. Значит, вы упрямы, как стадо ослиц.
- Вы полагаете, что в данном случае количество переходит в качество, - улыбнулась она, отламывая кусочек хлеба и угощая спланировавшую к ней на плечо ворону, - и что стадо упрямее, чем каждая особь в отдельности? Вам виднее, конечно, но книги я прочитаю, если найду. А... у вас их нет? Случайно, - она не успела отдёрнуть руку и укоризненно посмотрела на птицу, стирая кровь салфеткой. - Я была бы с ними очень осторожна... нет?
- Да. Выпейте чаю, я посмотрю, чем смогу помочь, - сухо отвечал Снейп, решив, видимо, не обсуждать все стадо в присутствии одной из, - у меня достаточно обширная библиотека.
Словом, все необходимые дела, в том числе и список инструментов и оборудования для лаборатории были сделаны еще до вечера. В присутствии Гермионы, которая почему-то совершенно не мешалась под ногами, как того следовало ожидать. Подавив свои странные потуги, Снейп сделался чуть менее раздражительным, и с ним было даже сносно находиться в одном помещении.
Начинался очередной виток карьеры легендарного профессора-убийцы и лучшей подружки Мальчика-который-убил-таки-Волдеморта.


Продолжение следует


Глава 2

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

16 МАРТА 2003 ГОДА

Снейп использовал выходной, чтобы привести в порядок лабораторию, почитать и прогуляться. Найдя в свежей лондонской посылке кое-что для коллеги, он накинул сюртук, аккуратно застегнул все пуговицы и, мельком взглянув на себя в зеркало, отправился к Грейнджер.
Постучавшись, он открыл дверь и вошел.
- Мисс Грейнджер, добрый день, я принес вам то, что обещал в прошлом месяце, - сухой, мрачноватый и скучающий тон - вежливость по-снейповски.
- Да? - Гермиона стояла у камина, почему-то спиной к входной двери. Создавалось впечатление, что она только что спешно вскочила с кресла. - Спасибо... вы... положите где-нибудь, - сказала она и, не услышав ответа, поняла, что, кажется, перешла грань, отделяющую невежливость от откровенного хамства, и обернулась. У неё было совершенно мокрое, заплаканное лицо и абсолютно несчастные глаза, хотя она и улыбалась своей почти обычной улыбкой. - Извините, - махнув, видимо, рукой на свой внешний вид, она подошла и взяла у него свёрток. - Я просто... спасибо большое. Хотите... хотите чаю или чего-нибудь?
Она всхлипнула вдруг и улыбнулась, словно говоря: "А что делать... не обращайте внимания". Провела тыльной стороной пальцев по щекам - руки заметно дрожали - и улыбнулась снова.
- Я не вовремя, - отведя глаза и чуть мягче, чем обычно, констатировал Снейп, - случилось что-то серьезное? Вам помощь нужна?
Ну должен же был он спросить? Не разворачиваться же и не уходить, даже если это единственное верное действие в данной ситуации? Ну не смог. Впрочем, он был готов сделать это сейчас же и, в принципе, все равно, какую чушь выдумает Грейнджер, чтобы оправдать заплаканные глаза и трясущиеся руки.
А она почему-то не стала ничего выдумывать. Чёртова гриффиндорка.
- Да нет... чушь всё это, - она снова улыбнулась этой странной а-что-делать-не-обращайте-внимания улыбкой. - Просто... банальность. Неудачный роман, а я вот реву весь вечер почему-то... ерунда, - и опять эта треклятая улыбка. - Вы входите... я отвлекусь и успокоюсь, а вообще не обращайте внимания, я сейчас вас чаем напою... или вам неприятно? - наконец сообразила она. - Вы тогда идите, конечно... Смешно... правда, смешно, - она отложила свёрток на стол и с силой стиснула руки, всё так и улыбаясь этой своей не-обращайте-внимания. - Сама всё понимаю... а толку чуть. Можете говорить всё, что вы обо мне думаете. Всё правда, - она улыбнулась снова и зачем-то облизала губы, покрасневшие и наверняка солёные.
Стояла и смотрела на него, несчастная, словно проштрафившаяся впервые первоклашка.
Снейп молча пожал плечами и сел на стул.
- Роман? - выдержав неприлично долгую паузу, переспросил он таким тоном, словно речь шла об оргии копрофагов. - Вы что, плакали из-за мужчины?
- Ага! - с отчаянной какой-то весёлостью кивнула она, немного слишком суетливо принимаясь за приготовление чая. - Хотя... даже и не знаю. Может, из-за себя. Наверное, я слишком умная, - она рассмеялась. Как ни странно, вполне весело, вот только слёзы тоже хлынули снова. - Вечно у меня все романы одинаково заканчиваются... говорите, говорите, мне сейчас полезно правду про себя послушать, - попросила она, стирая привычным уже жестом влагу с глаз. - Я её сама себе весь вечер говорю... и что не стоит это того, и что ну и ладно... и что вообще, зачем мне это надо... даже не знаю, может, зелье какое выпить? - она снова рассмеялась и весело, и нервно, и... горько. - Вы... мне завтра стыдно будет, но вы не уходите, - попросила она вдруг, легко, словно вскользь... и в то же время так отчаянно. - Пусть лучше стыдно... как-то я... чай готов, кстати, - она разлила его по чашкам и придвинула одну Снейпу.
И села напротив, бессмысленно болтая ложечкой в своей, так и не положив никакого сахара.
Снейп внимательно выслушал это сбивчивое и слишком эмоциональное выступление, не отрывая сосредоточенного взгляда от лица девушки.
- Сахар положите, - изрек он в конце концов, - вы любите сладкое, - и подвинул сахарницу ближе. - Это был хороший мужчина? - спросил Снейп, снова выдержав паузу. - Он говорил, что хочет, чтобы дети были похожи на вас, он подыскивал дом с садом? У него была достойная работа?
- Н-нет, - растерялась Гермиона и послушно насыпала себе сахара. Четыре ложки. - В смысле, да... мы не говорили про детей, - она почему-то рассмеялась и отпила чай. Посмотрела удивленно в чашку и принялась размешивать сахар. - А дом у него есть... и сад, кажется, тоже... а зачем сад? - спохватилась она. И почему-то опять заплакала. - Работа была, да. Да какая разница, у меня, правда, почему-то всё вот так кончается: либо я ухожу, либо меня бросают. Мне либо самой скучно, либо со мной... не надо мне просто никаких романов, и всё, - улыбнулась она той самой мерзкой не-обращайте-внимания улыбкой и затеребила прядь волос. - Нельзя же всё сразу иметь, верно? Я даже не понимаю, почему мне так плохо. Чушь какая-то...
Гермиона плакала и улыбалась сквозь слёзы, виновато и в то же время... иронично.
Наверное, так умела только она одна.
- Любовь, - поморщился Снейп, взяв чашку, - химический процесс в организме. Гормоны. Успокойтесь, если этот мужчина не хотел от вас детей, значит, он идиот, а если вам это в голову не приходило, значит, ваш роман - блажь. Вам было весело с этим человеком? Он читал ваши работы? Он увлекался хоть чем-то из того, чем увлекались вы? Он носил вас на руках?
Сухой, четкий и сдержанный допрос с пристрастием.
- Нет, - машинально ответила она на все вопросы разом, а потом, осмыслив услышанное, наконец расхохоталась по-настоящему. Слёзы, правда, всё равно текли, но уже от смеха. - О, господи, - слегка задыхаясь, выговорила она. - Вы невозможны... Вы... я вас за это поцелую! – хохоча, весело и с облегчением вдруг заявила она и действительно, вскочив из-за стола, подошла к нему... и вправду обняла и даже поцеловала - в щёку, зато явно от души. - Вы потрясающий! - сказала она, глядя прямо на него совершенно сияющими глазами. А потом отпустила и вернулась на прежнее место за столом. - Уф... вы меня вылечили, - сообщила Гермиона. - Но всё-таки… поговорите со мной ещё? - попросила она. - Для закрепления эффекта. Меня как-то никому не приходило ещё в голову носить на руках. Даже не знаю, как бы я на это отреагировала, - призналась она.
И хотя глаза у неё всё равно были не слишком веселые, плакать Гермиона наконец перестала.
Снейп стоически вынес поцелуй, хотя физиономия его при этом побледнела ровно на тон, однако из каких-то своих соображений он не стал комментировать дикий поступок коллеги. Мало ли, от любви у людей совершенно высыхает мозг, и они творят сами не ведая что...
- У вас просто несколько повреждена психика, - поставил диагноз профессор, инстинктивно прикоснувшись к своей щеке, - это простительно. Так что в этом мужчине вообще было? От чего вы рыдали, я так и не понял. Он был красавец? Я знаю, что большинству женщин очень важны такие глупости. Кстати, с кем вы общались, раз этим мужчинам не приходили в голову такие простые вещи? Я всегда считал, что любимых женщин носят на руках, как минимум часто и с удовольствием. Ну? Из-за кого вы плакали?
- Да вы не знаете его, - улыбнулась она. - Красивый... даже не знаю, - она задумалась. - Он... скорее, умный, наверное, - наконец решила она. - В смысле интеллекта. Он учёный... маггловский... химик. Нет... нет, наверное, всё-таки некрасивый. Какая разница, как человек выглядит... что вы, ей-Богу. Я рыдала... от обиды, наверное, - всё-таки она была умным, склонным всё анализировать человеком. - Что в очередной раз ничего не вышло. Вы будете сейчас смеяться, - предупредила она, - что я - такая, какая есть - кажется, никому не нужна... во всяком случае, из тех, кто нужен мне. А вы правда считаете, что любимых женщин носят на руках? - с любопытством спросила она. - Мне - поверите? - никогда такие мужчины не встречались почему-то... наверное, я не располагаю. Всех... рано или поздно всех их начинает раздражать что-нибудь: аккуратность, заумность, что я много времени трачу на работу... и всякое такое. Что я гладить не умею, - вдруг вспомнила она и рассмеялась. - Вернее, умею, но плохо.
- Не над чем смеяться. Я смеюсь, когда смешно,- отрезал Снейп и поставил полную чашку на стол. - Да, я считаю, что любимых носят на руках. Они не могут раздражать даже если скверно гладят. Для этого существует магия или, на худой конец, профессионалы, которым можно перепоручить. Или, к примеру, мужчина сам, если он не болен, может научиться гладить. Что гораздо менее дорогостоящий способ, чем нанимать профессионалов. Речь ведь о маггловском мире? Да. Далее. Вы такая, какая есть, кому-нибудь понадобитесь - элементарно: людей в мире довольно много и многие из них в детородном возрасте. А пока вы, видимо, не хотите быть нужной, поэтому выбираете себе мужчин, которые потенциально не способны быть вам подходящей парой. Согласен, что это может быть не сознательно, и, скорее всего, так и есть. Вы зациклены на интеллекте - это тоже ошибка. Человек слишком умный часто не способен быть хорошим человеком в физическом и психологическом смысле. Перевес любого из органов ведет к дисгармонии. Чего вы хотите, если вы даже точно не можете сказать, красив он или нет? Вы вообще заметили этого мужчину?
- Какой странный вопрос, - Гермиона не закричала, как большинство бы на её месте, "что за чушь" и "разумеется". Она задумалась. - Заметила, да, - она даже кивнула. - Просто... Просто думала, как вам ответить. Красота - сложное понятие. Я думала, красив ли он с общепринятой точки зрения. Так сказать, на взгляд большинства. Пришла к выводу, что нет. А с интеллектом ничего не могу поделать, - она улыбнулась, - мне скучно с другими... и тогда уже сбегаю я сама. Что, конечно, куда менее трагично, но результат тот же. Может, вы и правы - только... и что мне делать? - она грустно посмотрела на него. - Людей-то в мире, конечно, полно, но кто сказал, что этот некто живёт хотя бы в пределах досягаемости? По теории вероятности... ну, вы понимаете. На самом деле, я думаю, что вы правы и причина во мне. Но что же мне делать, если, на мой взгляд, самый сексуальный орган в мужчине - это мозг? - рассмеялась она почти против воли. - Простите, - почему-то добавила она. - Но я давно заметила, мне скучно, если нет этого перевеса... и вот тогда я его точно перестаю замечать. Ну не влюбляюсь я по-другому.
- Я хотел напомнить вам, что вы еще не достигли даже пятидесятилетия, чтобы говорить "Я по-другому не могу", - скривил губы Снейп, поглядев на девушку мрачно и тяжело. Как всегда. - Любовь что, по-вашему, сплошная ярмарка удовольствий? Карнавал? В таком случае, конечно, вы обязательно отыщете себе умного до тошноты мужчину, и он, наконец, даст вам понять, что интеллект, даже если его так много, что дрожь берет, тоже может быть бессмысленным, когда речь идет о любви. У вас много времени для того, чтобы что-то понять. Думаю, лет через двадцать вас можно будет назвать умной женщиной. А сейчас - трагедия продолжается, или вы успокоились? Если успокоились, то извольте взглянуть на книгу, ее для вас искали месяц.
- Успокоилась, - она улыбнулась. Всё-таки... как всё-таки хорошо, что что-то в жизни не меняется! - во всяком случае, достаточно для того, чтобы посмотреть... надеюсь, что вы правы и хотя бы лет через двадцать я действительно поумнею, - она встала и взялась за свёрток. - Бог мой... вы... это же, - всё был забыто в один миг: все трагедии, все несчастья. Гермиона просияла и порывисто обернулась к профессору. - А вы... а мы... а мы можем попробовать? - умоляюще почти прошептала она. - Ну пожалуйста... у меня есть всё, что нужно... давайте сейчас? Ведь это недолго. Всего каких-то часа три... а я без вас не справлюсь.
Сейчас о том, что Гермиона прорыдала несколько часов кряду, напоминали только неприличные нос и глаза.
- Да, - сказал Снейп, выпив почти залпом остывший чай, - сегодня нет никаких дел, так что извольте. Давайте проведем эксперимент сейчас же, к тому же у вас есть все, что нам необходимо. Но, предупреждаю, что намерен только консультировать и наблюдать. В крайнем случае, окажу помощь. Все сами! Пора привыкать.
- Всё сама, - со счастливым трепетом повторила она. - Ужас какой... идёмте, - и повела его в кабинет.
От несчастной зарёванной женщины, встретившей его час назад, не осталось больше ничего.
Ну а что эксперимент вышел только с третьего раза и уже под утро - так ведь вышел же!
И никого счастливее неё, наверное, не было в этот момент во всём мире.

А на ругань профессора и его комментарии относительно уровня её умственного развития она давно перестала обращать внимание.
После этой истории Снейп еще долго с сомнением косился на коллегу, видимо, размышляя о несовершенстве мира или попросту ожидая очередной истерики. Впрочем, что удивительно, истерик больше не было даже в намеках. Зато весьма успешно проходили эксперименты, и очередная научная работа Грейнджер двигалась вперед ускоренными темпами.
Когда она была готова, Гермиона принесла профессору чистовой вариант и с иронично-насмешливым выражением лица водрузила её к нему на стол.
- У меня к вам вопрос... последний, - торопливо добавила она. - На эту тему - последний, обещаю. Как-то мне неловко делать это без вашего согласия... потому что кто вас знает. В общем, это моя первая большая публикация, и я собираюсь посвятить её вам. Надеюсь, вы не против?
- Против, - отрезал Снейп безапелляционно, - только после моей смерти. Вы все перепроверили по последней главе?
- Я, в общем, так и подумала, - кивнула она, - потому и спросила. Проверила, конечно. Хотите посмотреть ещё раз?
"Вот напишу эпохальный труд и отравлю тебя, раз только после смерти", - говорил её взгляд. Но она была счастлива, по-настоящему счастлива, и это сквозило в каждом жесте.
- Нет, если будут нарекания, считайте, что это полностью ваша вина, - добрый профессор полистал последнюю главу, быстро скользя взглядом по строчкам, - когда вы отправитесь это представлять?
- Конечно, моя, - фыркнула она, - чья ж ещё... Завтра. Я иду завтра. А... А вы не придёте? - спросила она с надеждой. - Я очень вас прошу.
"Не придёт, - мрачно подумала она. - Конечно, не придёт... зачем ему?"
- Конечно, приду, - поморщился Снейп, закрывая работу. - Мне будет интересно, что скажут эти старые снобы по поводу этого труда. Надеюсь, они начнут икать. Я буду готов к девяти.


продолжение следует


Глава 3

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
9 ОКТЯБРЯ 2004 ГОДА

Бог весть, как они отыскали эти снимки. Наверное, она забыла запереть дверь. Да, в общем-то, какая разница. Не важно как - главное, что теперь по рукам ходили эти фотографии. Ничего особенно стыдного, в принципе, в них не было, но... Она не смогла бы объяснить, почему так больно и невыносимо, мучительно совершенно стыдно.

Она сидела в темноте - и тихо, горько плакала.
Снейп, который узнал об этой гнусной истории из третьих рук, виду не подал, что как либо вообще относится к происходящему, однако вечером постучал в дверь к соседке.
- Мисс Грейнджер, - естественно, приглашения войти не последовало, - могу я... С вами поговорить?
- Сейчас? - она постаралась сказать это как можно нейтральнее. Получилось... хотя голос был ниже, чем обычно. - Я... не очень хорошо себя чувствую. Это срочно?
Сил сейчас держать лицо не было совершенно, а в сочувствии она не нуждалась! Наверное, не нуждалась. И уж точно - в его сочувствии.
- Ах, вот что, - до омерзения невозмутимо отозвался Снейп, не переступив порог, - вы страдаете, вероятно? Ну что ж... Кто я такой, чтобы мешать вам погружаться в это необходимое занятие. Вот, возьмите, почитайте. Это рецензия из Парижа на вашу работу и письмо от издателя.
Он протянул ей бумаги с видом таким, словно всю жизнь работал почтальоном на полставки.
- От какого... от издателя?! - вмиг позабыв о своей трагедии, она вскочила и буквально подлетела к нему - как была, растрёпанная, зарёванная, босая и вообще в одной ночной рубашке. Выхватила бумаги, потянула за рукав, закрывая за ним дверь. - Да входите же вы наконец! - и тут же разорвала первый конверт. Это оказалась рецензия. Она попыталась запихнуть её в карман, а обнаружив его отсутствие, сунула прямо в руки своего позднего гостя. - Господи, - второй конверт, разодранный в клочья, полетел на пол, - я... она же... вы это читали?! - она протянула ему письмо. - Я даже... это всё вы, - она стиснула его руки. - Вы! Я бы ещё десять лет до этого доходила.
Пол был ледяным, она переминалась с ноги на ногу, но обуться даже не подумала.
- Оденьтесь, - скривил рот Снейп, - простудитесь и что? Все за вас придется делать мне? - и наконец переступил порог комнаты. - Что у вас тут? Апокалипсис местного значения? - он, воспользовавшись тем, что его взяли за руки, перехватил инициативу и усадил Грейнджер в кресло, - вы плохо выглядите. Нужно выпить чаю и спокойно обсудить перспективы. Где у вас тут чайник?
- Там, - она поджала под себя ноги. И, наконец, смутилась, сообразив, в каком виде находится. А впрочем... всё равно было уже поздно.
Почему-то встать и хотя бы накинуть халат ей в голову не пришло. Гермиона натянула подол рубашки на ноги и запахнула вырез на груди, забившись в кресло поглубже.
Вопрос Снейпа напомнил ей о случившемся, глаза изнутри снова обожгли злые слёзы.
- На самом деле, вы были совершенно правы, когда спрашивали, зачем мне эта школа. Это была огромная глупость с моей стороны - прийти сюда. Я не умею общаться с этими… с детьми. И вообще, - она шмыгнула носом и поняла, что снова сейчас расплачется.
Было обидно и ужасно, невыносимо, мучительно стыдно. Она попыталась сдержаться, но неудачно... и снова заплакала, прикрыв глаза чуть дрожащей рукой и кусая в бессильной ярости на собственную слабость губы.
Снейп поднялся со стула, сходил за пледом и удивительно осторожно и... даже как-то заботливо, что ли, укрыл бедную Гермиону.
- Я сделаю чай, - и занялся делом. - В действительности, - мягко заговорил он после небольшой паузы, - вы отлично знаете, что делать с этими детьми, просто у всех бывают такие кризисные ситуации. Важно, как вы это переживете, а все прочее... Кстати, если вы попытаетесь сбежать, я вас не отпущу.
- Что... как это?! - тут же возмутилась она, правда, как-то вяло. Завёрнутая в тёплый плед, Гермиона почему-то всё равно дрожала, то ли от холода, то ли просто от нервов. - Я не знаю, как я теперь к ним выйду, - неожиданно даже для себя самой призналась она. - Я... сама виновата, конечно, надо было… я вообще не знаю, зачем их сюда привезла. Я не смогу. И вообще - как это вы меня не отпустите?! - она попыталась встряхнуться, снова возмутившись - и снова не слишком удачно. - А вы? Вот что бы делали вы на моём месте?! Хотя, - упавшим голосом добавила она, - вы бы на нём просто не оказались.
- Я бы точно не плакал из-за такой чуши, - чуть заметно улыбнулся Снейп, подавая ей чашку, - хотя, конечно, глупость раздражает. Однако я, вероятней всего, заставил бы краснеть этих дурачков, нет ничего хуже, как вместо героя оказаться простым перевозбужденным пошляком. Успокойтесь, ничего трагического в произошедшем нет, Гермиона. А не отпущу как? Просто не отпущу и все. Вы меня сюда затащили, а теперь изволите бросить? Не выйдет.
- Как это - краснеть? - заинтересовалась она. - Мне... фу, я как только представлю, что они теперь, когда будут смотреть на меня, будут видеть, - её передёрнуло, и Гермиона замолчала, глотая вновь подступившие слёзы. - Я... просто не смогу. Я же женщина, в конце концов! - всхлипнула она и разревелась совершенно по-детски уткнувшись ему в плечо и судорожно сжимая в руках чашку, чай из которой расплёскивался по пледу.
Пришлось отобрать у нее эту чашку, поставить на стол и... С непривычки было, конечно, сложно и странно, но Северус кое-как смирился... обнять.
- Конечно, женщина. Но кроме стыда и слез у вас есть острый язык. Это тоже защита. Начните относиться к этой истории иначе. Ну кто забирается в чужие дома и ворует интимные вещи, принадлежащие дамам? Уж точно не те, кого вы должны смущаться или стыдиться.
- И что?.. Вы мне что.. предлагаете... с ними об этом ещё и... говорить?! - совершенно уже рыдая, с трудом проговорила она. - Ну что я им скажу?! Я... я... я не знаю... это подло! Я не понимаю... за что они меня так ненави-и-идят?! - вот сейчас было понятно, что не смотря на все свои успехи - и в преподавании, и в науке - Гермиона была всего лишь совсем юной и... и в то же время совершенно привыкла справляться со всем самостоятельно. А вот теперь самостоятельно не получалось, и она, потерявшись совершенно, вцепилась в первого же сильного, умного и... взрослого мужчину, который оказался рядом и сделал попытку поддержать. - Вы, может, и правы, - плача, шептала она, - но я не умею... я не знаю, как...
- Сейчас вы просто должны успокоиться, - мягко продолжал Снейп, - просто успокоиться и никаких решений не принимать. Вообще думать о чем-то другом, давайте попробуем, а когда успокоитесь, поймете, о чем я, я уверен. Но прежде всего поймите, вас никто не ненавидит. Хорошо? - он добыл откуда-то чистый платок и вложил его в руку Гермионы. - Если угодно, поплачьте еще.
- Буду, - это прозвучало так ребячливо, что она сама же и рассмеялась. Но плакать всё равно не перестала. Платок Гермиона взяла и устроила его между своим лицом и его мантией. - Зачем они так тогда? - она вдруг доверчиво и устало обняла его. Вышло как-то удивительно по-родственному. - Неужели они не понимают, как это... как это... если бы их самих... так... Я... я успокоюсь сейчас, - неуверенно пообещала она. - Просто... это больно... и так... несправедливо.
- Не понимают, - качнул головой профессор, - они пока глупые, злые и избалованные. И полагают, что под защитой родителей будут жить вечно. Впрочем, уверен, что их накажут, Гермиона. Надеюсь, так, чтобы в пустых тыквах, заменяющих им головы, хоть что-то осело.
- Так будет ещё хуже... Как тут можно наказать? - всхлипнула она. - Слушайте, может, это глупость, но я не знаю... просто - не знаю, как на них смотреть, - Гермиона подняла голову и поглядела на Снейпа совершенно несчастными, какими-то отчаянными глазами. - Правда... а что бы вы делали? Ну представьте... что?
Никогда в жизни ей ещё так не нужна была помощь. Растерянная, выбитая совершенно из колеи, она сейчас совсем не была похожа на ту сильную, уверенную в себе женщину, которую все знали.
- Я бы, - Снейп задумался на секунду, - я, пожалуй, не знаю, что бы я делал. Но точно бы не плакал и не увольнялся. Боюсь, я за такие вещи тяжело и продолжительно мщу.
- Да уж, - бог весть почему, но она наконец плакать перестала. Правда, продолжала всхлипывать, но взгляд стал уже нормальным и каким-то изучающим. - А знаете... я, наверное, сама на себя потом разозлюсь, но всё равно хочу знать. Как мстите? - она бледно, но улыбнулась. - И... не плакать уже не получится, но вот с увольнением я... пожалуй, погорячилась. Помогите мне, мне очень нужно, - попросила она. - Как бы вы вели себя? Они же станут хихикать... вслед и на уроках, - она болезненно поморщилась, но взяла себя в руки. - Что бы вы сделали?
- Они не станут хихикать, это я вам гарантирую. И вообще, с чего вы взяли, что эти глупые дети вас боятся меньше, чем вы их? - Снейп чуть скривил рот.- Прекратите панику, Гермиона. В конце концов, их просто можно вышвырнуть из школы.
На самом деле, он не мог сосредоточиться и подобрать верный ответ.
- Как это вышвырнуть?! - ответ, тем не менее, оказался, пожалуй, лучшим из возможных. - Они, конечно, мерзавцы, но нельзя же их из-за этого лишать возможности получить нормальное образование! - тут же вскинулась она. - Нет, их, разумеется, надо наказать и вообще... но я совсем не хочу никого ниоткуда выгонять! - и спросила, переведя дух: - Думаете, не станут? Мне кажется, это снимки видела вообще вся школа... Поговорите со мной ещё, мне надо начать наконец думать, а не рыдать... а вы на меня в этом смысле хорошо действуете, - улыбнулась она уже совсем нормально.
Всё-таки Гермиона совсем не была приспособлена к истерикам и трагедиям. Возможно, это мешало ей быть достаточно женственной и осложняло личную жизнь, но зато очень помогало в жизни вообще.
- Я уверен, что не станут, - отрезал Снейп, - они трусы и дураки, Гермиона, чуть припугнуть – и будут как мышки по норкам. Уверен, что МакГонагалл им это так не оставит. Успокойтесь, мы все за вас.
- Минерва? - переспросила она. - Господи... да она же хуже вас! - Гермиона выпрямилась. - Она же их убьёт.
Следовало вообще-то пойти и немедленно отыскать директора, но сил на это не было совсем. Вместо этого она снова прислонилась лбом к его плечу и сжала руки - теперь уже с благодарностью.
- Я вам тут истерику устроила, а вы ведь мне такие новости принесли, - сказала она, вспомнив, наконец, о письмах. - Вы-то прочитали, что издатели пишут? Я даже... я как-то не ожидала таких условий. Это всё только ваша заслуга, на самом деле.
Всё это она проговорила, не поднимая головы. Вышло очень тепло и искренне.
Снейп ничего не ответил на это, потому как патологически не умел принимать благодарность и предпочел бы, чтобы ему никогда не говорили "спасибо". Слишком тягостная процедура. Впрочем, покачав головой, он продолжил тему издателя и изложил свой взгляд на происходящее достаточно сухо и четко.
Как всегда.


Продолжение следует





Глава 4

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

5 ИЮЛЯ 2005 ГОДА

- Конечно, надо радоваться, - Минерва сидела за солидным и при этом очень изящным директорским столом и просматривала какие-то документы, - девушка наконец выходит замуж, это нормально, Северус, если ты не знал.
- Значит, школа ее больше не волнует? - презрительно кривя губы, Снейп пил уже вторую чашку чая. - Можно все бросить ради пошлых инстинктов? Очень мило.
- Она нашла замену, - парировала Мак Гонагалл, - и вполне адекватную, кстати.
- Адекватную? - совсем сморщился Снейп. - Это ты МНЕ говоришь? Бред какой... Полагаешь, та девочка, которую ОНА нашла сможет преподавать? Минерва, ты никогда раньше не была настолько наивной!
- Послушай, - директрисса сняла очки и внимательно поглядела на Снейпа, - что с тобой такое, Северус?
- Ничего, - отрезал тот, резко загасив сигару и встав, - к черту, раз вы все спелись и собрались одеться в розовое и ловить букеты, черт с вами! Мне плевать. Ты директор, ты и будешь терпеть тупиц на основных предметах.
И вышел, чуть ли не дверью хлопнув.
- Что происходит, - качнула головой Минерва, поглядывая на дверь почти с опаской, - не понимаю...
А не происходило ничего слишком уж особенного. Просто мисс Гермиона Грейнджер наконец решилась стать миссис… а вернее, мадам Оноре Лафарж.
Сразу после радостной вести, от которой лицо профессора С. Снейпа сделалось уже не просто бледным, а с интересным зеленоватым отливом, профессор свел общение с коллегой практически на нет. И если до того они общались уже довольно тепло, насколько это вообще было возможно в случае с сухарем-зельеваром, то теперь это выглядело как арктические заморозки.
Свадьба была назначена на шестое июля. Снейп собирался уехать в Лондон.
Если бы профессор дал себе труд присмотреться к этой своей коллеге, он бы заметил, что она никак не выглядит достаточно счастливой для грядущего события. Скорее, Гермиона казалась задумчивой и рассеянной.
Накануне свадьбы она постучалась к нему. В роскошном элегантном подвенечном своём платье, правда, с неприбранными волосами, она казалась старше и тоньше. И почему-то печальнее... Она говорила что-то, пригласила на чай. Он отмалчивался хмуро, даже не пригласив войти в комнату. И вдруг она спросила - со странной, отчаянной и робкой надеждой:
- Вы придёте на свадьбу?
Если бы он видел, каким странным был её взгляд. Она мяла в руках какие-то листы и казалась смущённой робкой первоклашкой. Если бы он умел смотреть, возможно, она и вовсе не стояла бы здесь сейчас в этом дурацком платье, но он не умел. И она обречённо понимала, что ошибалась... Всё время - ошибалась, думая, что... а впрочем, какая же разница, правда?
- Я должен уехать, - обычным своим тоном замороженной кобры сообщил Снейп, - дела. У вас найдется масса свидетелей столь торжественного события. Кстати, примите поздравления. Минерва считает, что ваша свадьба - это чудесно и очень разнообразит действительность.
В камине, естественно, не хватало дров или было слишком много углей. Камин требовал срочного и неустанного внимания.
Она опустила голову и положила тихонько приглашение - на пол, у порога.
- Если вдруг обстоятельства изменятся, - негромко сказала она, не отрываясь смотря на него. И вдруг - как в омут головой - вошла без приглашения, закрыла за собой дверь и спросила, - а что считаете вы? Вы - что о ней думаете? О свадьбе?
Спросила, вдруг понимая, что... вдруг всё понимая. Вот только поздно... И, кажется, бессмысленно. Подошла к камину - красивая до невозможности в бело-кремовом своём наряде и остановилась между камином и креслом, где сидел Северус.
Всё-таки она всегда была отчаянной. Зачем - сейчас? Поздно же...
- Я о ней не думаю, - отрезал Снейп, не поднимая головы, - это, в конце концов, ваше личное дело, - и, наконец, явно через силу глянул на гостью. - Что, уже? Почему вы в платье?
- Завтра, - отмахнулась она, почему-то поморщившись. - Пытаюсь привыкнуть двигаться в этом... пока слабо получается. Не важно, - она пожала плечами и снова прилипла взглядом его лицу. - Совсем не думаете? - переспросила она, чувствуя, как падает куда-то в пустоту сердце и кружится голова от собственной ненужной, запоздалой и глупой смелости. - Если бы... если бы я попросила совета, что бы вы мне сказали?
Это был уже вовсе бред. Позор, абсурд, а ей было всё равно. Завтра утром... Через несколько часов всё закончится.
Она чуть повернулась, подол платья мазнул по каминному краю, и на нём осталась яркая чёрная полоса. Почему-то от этого платье показалось ещё белее и праздничнее.
- Послушайте! - внезапно разъярился Снейп, резко поднявшись и развернувшись к ней лицом. - Какого дьявола? Вам не нужен мой совет, мисс Грейнджер, вы лжете! Вы же не спрашивали, когда давали согласие! Я вам не отец, не мать уж тем более! Какой совет? Вы с ума сошли! Что, если я скажу: не вздумайте, вы делаете глупость - вы послушаете?!
- Да! - вдруг тоже яростно выкрикнула Гермиона ему в лицо. - Да - если скажете!
- При чем здесь я, черт дери?! – пожалуй, таким профессора никто еще не видел, уж больно специфическое зрелище. - Вам замуж выходить! Вы куда смотрели, когда жениха выбирали?
- На вас я смотрела! - выкрикнула она - и вдруг замолчала, словно испугалась. Стояла и смотрела на него широко раскрытыми своими глазищами, полными яростных слёз.
- Зачем? - опешил Снейп, растеряв всякий воинственный пыл в одну секунду. - Зачем на меня? Вы что... Что с вами такое? Вы же замуж не вчера собрались, нет? Вы же обдумали все, а сейчас... Какой-то бред происходит.
- Зачем-зачем... затем, - вздохнула она, тоже тут же остывая. - Такая я вот... обдумала, да, а теперь вот... бред происходит, - она шагнула к нему и сказала как-то грустно и почему-то виновато, - я очень хочу поговорить... я... пожалуйста, скажите, почему это глупость? Мне надо знать... от вас... сейчас. Завтра... завтра поздно будет, - прошептала она совсем тихо, но глаз от него так и не отвела.
Гермиона выглядела печальной, тихой и какой-то обречённой, а глаза глядели с какой-то совершенно непонятной, неуместной надеждой.
Вдруг стало заметно, что у неё на пальце нет обручального кольца, а ведь должно же было быть, с помолвки-то... с каким-нибудь огромным бриллиантом. И вспомнилось, что его так и не было вовсе.
- Сядьте, - почти насильно он усадил Гермиону в кресло, - так лучше. Теперь скажите, вы любите этого Оноре? Для вас ведь любовь важнее всего, не спорьте! - и совсем тихо. - Я знаю.
Она, всё так же не отрывая от него глаз, очень медленно и решительно качнула головой.
- Нет, - негромко и грустно ответила она. - Вернее... да, но - нет.
Гермиона вдруг сжала его руку, её пальцы были ледяными, а ладонь пылала.
- В таком случае... Не вздумайте выходить за него, - качнул головой Северус, едва заметно дрогнув от прикосновения, - даже если вам безумно идет подвенечное платье.
- Почему, - рука её дрогнула, но не сдвинулась с места, - почему вы говорите мне это? Сейчас?.. Вам... это важно? - и опять пронзительный, теперь уже какой-то требовательный взгляд. - Не всё равно?
"Не выкрутись! - говорил этот взгляд. - Пожалуйста, только сейчас - не выкрутись!"
- Нет... Не все равно, - она чего-то требовала, он отлично понимал теперь чего, но... В конце концов, этого быть не могло, потому что не могло быть никогда! - И говорю я вам это СЕЙЧАС, потому что вы спросили моего мнения, Гермиона.
- Только поэтому? - с отчаянием переспросила она. "Ну же! Ну же, пожалуйста! Я не могу - всё всегда сама! Пожалуйста... давай! Скажи хоть что-нибудь!" - Почему не всё равно?!
Гермиона так боялась ошибиться. Почему боялась - объяснить внятно не смогла бы самой себе, но боялась очень. Не замечая этого, стиснула свои пальцы так, что ногти впились в его кожу - до боли.
- Вы... мне... дороги, - сквозь зубы процедил побелевший Снейп, - поэтому... не... все… равно.
Она улыбнулась, неожиданно мягко и... счастливо - и вдруг прислонилась лбом к его груди, и очень осторожно, едва прикасаясь, обняла, и замерла так. Помолчав, спросила. Голос звучал глухо... наверное, потому, что говорила она не отрывая лица:
- Хотите, я завтра не пойду никуда?
- Но... Вы сами, - Снейп замер, словно любое движение теперь могло сломать его пополам, а то и разбить на несколько тысяч частей, - зачем вы собрались замуж, Гермиона, живо говорите!
Она, словно чувствуя его состояние, тоже не шевелилась, сказала только:
- Глупость... Оноре очень хотел, и я подумала, что всё равно... он умный и милый, и любит меня, а вы, - последнее слово разобрать, впрочем, было почти невозможно - так тихо оно было сказано. - Хотите, я останусь? – помолчав, снова спросила она.
- Да, - сказал Снейп глухо и мрачно, - останьтесь. И продолжайте... Что я? Я не умный и не милый, так?
- А вы никогда мне не предложите, - улыбнулась Гермиона и, наконец, посмотрела на него. А потом медленно встала и снова замерла - глаза в глаза. Невероятно близко.
Северус на мгновение задохнулся и тут же окончательно вышел из себя. Какого черта!!! Как она смеет ТАК с ним разговаривать!!! И это через две недели после того, как гордо заявила МакГонагалл, что де уходит! После того, как найдена какая-то глупая девка на замену. После... После того, как он все это уже переварил и...
- Прекрасно, - прошипел он, - я понял... Вы просто издеваетесь надо мной, верно?
Она вздрогнула, но выдержала. Побледнела только, словно он её ударил, но упрямо сжала губы и заставила себя не опускать голову и взгляда не отвести.
- Разве что над собой, - горько произнесла Гермиона. А потом... какая теперь уже разница? Я бы вышла за вас, но... вам это разве надо?
Вот и всё. Внутри стало пусто и почему-то холодно. Вот всё и закончилось. Теперь уже совсем. Ну и ладно. Во всяком случае, она не будет потом всю жизнь думать, что было бы, если бы... "Лучше сделать и потом жалеть об этом, чем не сделать, и потом всю жизнь жалеть об этом".
Вот она и сделала.
Северус понял: то, что писали и говорили про любовь все подряд от Авиценны до пятикурсника Б., - правда. Это, несомненно, болезнь, и кроме унижения, слабости и ощущения собственной негодности и пустоты она ничего не несет.
Он одновременно чувствовал себя крысой в ловушке, какой-то озверевшей гиеной, и еще... может быть, человеком, который никогда раньше не слышал подобных слов и не знает, как на них отреагировать.
Сбежать? А что потом? Пялиться в камин, обвиняя во всем себя и окружающих. Наблюдать, как снова покрывается пылью и ссыхается живая душа?
- Мне, - сказал он, чтобы что-то сказать, - вы хотите, чтобы я ответил на этот вопрос прямо сейчас? Хорошо. Да, мне это надо, но я отлично знаю, что вы пожалеете об этих глупостях если не в тот же день, то день спустя. Поэтому идите, вас ждут. И вам следует почистить платье.
- Не пойду я никуда, - счастливо и устало выдохнула она, снова прислоняясь лбом к его груди. - Раз нам с вами, оказывается, надо одно и то же... не хочу. И ни о чём я не пожалею, - твёрдо добавила она.
И снова обняла его. Очень аккуратно и деликатно... трепетно. И совсем нетребовательно.
Стало хорошо и тепло... и почему-то совсем не было никаких мыслей о том, что всё готово к завтрашнему торжеству. Ни о чём не было - кроме того, что всё вдруг разрешилось - так хорошо.
- Вы совсем еще дитя, - Снейп напоминал памятник самому себе в граните, - вы не понимаете, о чем говорите, вы не способны думать сейчас. В вас играет упрямство. Я вдвое старше вас, к тому же... Масса факторов. После, вы совсем сейчас не соображаете, Гермиона.
- После, - легко согласилась она. - Но никакой свадьбы не будет, - она улыбнулась. - А с вами мы разберёмся. Потом, - почти промурлыкала она. - Хотя... поверите, я давно думаю об этом. Просто… мне казалось, что вам это совсем не нужно. И при чём же тут упрямство? - она подняла на него глаза. - И почему это я не способна думать, скажите? Ничего ведь не произошло... я сама пришла к вам, разве нет?
- Естественно! - разозлился Снейп на пустом месте. - Вы пришли показать мне ваше платье! Просто понервировать меня, как будто я не знаю, что вы красавица. Это провокация мисс Гренджер. Не считайте меня идиотом.
Хотя, между тем, он знал, что сам ведет себя как законченный идиот. Потому как в голове было пусто, тепло, и гуляло странное эхо.
- Я не считаю, - кажется, у неё невесть откуда появилась просто прорва терпения. - Я пришла не платье показать, я пришла... я очень хотела выяснить то, что выяснила. Понять, нужно вам... это или нет, - улыбнулась она. - А комплиментов я совсем не ожидала. Я не знала, что вы считаете меня красивой, - улыбка стала чуть лукавой и очень тёплой. И вдруг, - я хочу быть с вами... и можете говорить тут всё что угодно. А не с вами - так и ну его вообще.
- Комплиментов? - скривил губы Снейп. - Какая глупость! Вы не о том думаете, как всегда. Вы что же, собрались за меня замуж?! Что, кандидатуры лучше не нашлось? У меня отвратительный характер, и вы однажды побежите требовать развода. Это практически сто процентов. А если у нас будут дети, вы подумали? А если я не дам вам развода? Вся жизнь в скандалах? А вы все про комплименты.
- Собралась, - мирно кивнула она, продолжая глядеть на него совершенно счастливо снизу вверх, чуть касаясь подбородком его груди где-то в районе солнечного сплетения. - И нет, не нашлось кандидатуры лучше, - она улыбнулась. - А о разводе можно заранее договориться - что будет, если. А не дадите, значит, останусь так... не говорите ерунды. И с детьми договоримся. Что вы, в самом деле, неужто мы с вами - и не договоримся? - она улыбнулась снова и прижалась щекой к его груди.
Северус, несомненно, был воспитан не в хлеву и умел вести себя с дамами, но не с ЭТОЙ! Так и стоял как памятник, не поднимая ставших свинцовыми рук.
- Вы всегда были самонадеянной с перехлестом, мисс Грейнджер. Вы считаете, что... Я вам прощу то, что завтра у вас СВАДЬБА?! Что вы выходите за какого-то хлыща французского, который полагает себя УЧЕНЫМ? Ученый! - тут физиономия Снейпа обрела совершенно неподражаемое выражение: адскую смесь из убийственной иронии, пренебрежения и жалости. - О, конечно... Он ученый. Может быть, он гений?
- Да не выхожу я завтра никуда!!! - взвилась, наконец, и она. - Прекратите изображать из себя идиота!!! - закричала она, схватив его за плечи и тряся с неожиданной в ней силой. - Он, конечно, не гений, но вы вообще И-ДИ-ОТ! Что вам надо ещё, чтобы до вас дошло?! Сказать вам в глаза, что я люблю вас?! Ладно, говорю: Я ЛЮБЛЮ ВАС, СЕВЕРУС СНЕЙП!!! Я люблю вас, - тихо повторила она, отпуская его и устало опускаясь в кресло, опустив голову и прикрыв глаза.
Внутри всё было пусто и будто выжжено.
И казалось, что теперь уже всё равно.
- Тише, - он неожиданно опустился на колени рядом, что само по себе было делом невозможным и страшноватым, - ну тише же! Не хватало здесь еще женских истерик. И с какой стати вы обзываете человека, который вам в отцы годится идиотом, Гермиона? Не стыдно?
Она молча подалась вперёд, наклонилась и, обняв его за шею, положила голову ему на плечо.
- Не стыдно, - вдруг всхлипнула она. - Потому что вы так себя ведёте. Ну зачем вы всё это устроили? - она вдруг заплакала тихонько. - Мы ведь поняли друг друга... зачем вы снова? Ну да, да - глупость эта свадьба, - согласилась она, хотя он ничего и не говорил. - Но я же признала... ну хотите, я извинюсь...
Какой-то бред получался из всего этого, но по-другому сейчас не выходило.
Мстительный, предельно злопамятный нрав давал о себе знать.
"Я никогда не прощу", - говорило нечто внутри.
"Дурак", - ухмылялось что-то еще, совсем другое.
Да, ему было дурно, он истекал ядом, как проклятый Анчар, он мучался уже месяц, раздираемый двумя жуткими противоречиями - гордыней и любовью. И все из-за нее!
НЕТ ПРОЩЕНИЯ.
"Ой, дурак-дурак!" - альтер эго, как всегда, потешалось, словно наблюдало выступление клоунов в цирке.
- Не надо плакать, - наконец изрек нечто Снейп хрипловатым шепотом, - и извиняться не надо. Вы что, полагали меня кем-то вроде ваших вечных воздыхателей, которые только приторные комплименты и способны воспроизводить? Ваша свадьба - дичь! Я в любом случае не позволил бы вам.
- И что бы вы сделали? - всхлипнув напоследок, спросила она. - Если бы я к вам сейчас не пришла? - уточнила Гермиона и наконец погладила его по затылку, медленно запустив пальцы в его по обыкновению грязные волосы. - Ничего, - ответила она сама. - Только злились бы - и всё... хоть бы отравили бы меня, что ли, - вдруг привычно, хотя и грустно пошутила она. - Ну скажите мне всё, что вы обо мне думаете. Надо же это сделать рано или поздно. Скажите, какая я мерзкая, глупая и вообще. А мне вот - мне плохо без вас... я даже раньше не представляла, насколько... а сегодня представила, как это будет - и всё. Я гордая, конечно, и глупая, кажется, но не настолько... всё-таки.
Она шептала совсем тихо, и всё равно её дыхание с каждым слогом обжигало кожу у него на шее.
- Не глупая, - уткнувшись носом в теплые колени другого чужого человека, он бормотал до сих пор зло и язвительно, хотя все тише и тише, - вы просто издевались. Вы чего-то ждете от меня, но... Я-то знаю - не дождетесь! Я совсем не то, что вам надо, глупая девочка! Вы мечтаете о гениях, о... Обо всяких мелочах, о славе – пустое. Миром правит не слава... Не важно! Вы ошибаетесь, вы не видите меня и не увидите - у вас УЧЕНЫЕ на уме... Хлыщи и всякая пошлость! - он вскинул голову, и яростные сузившиеся до угольных щелей глаза пронзительно глянули на Гермиону. - ЧТО, ЧТО вам на самом деле нужно? Да! Я вас люблю, но я вам не позволю смеяться!
- ВЫ мне нужны, - она соскользнула с кресла и встала теперь перед ним на колени. - Просто вы, как вы не понимаете?! Не какие-то абстрактные гении, не слава - какая тут к чёрту слава... и - посмотрите вы на меня! - она чуть сжала свои так и лежащие на его затылке пальцы. - Ну посмотрите, наконец - разве смеются - ТАК?!! Разве вас можно выносить постоянно, разве можно терпеть дурное ваше настроение и постоянные издёвки - не любя? Да какая же слава и гении стоят этого?! И вы говорите мне, что я не вижу вас - мне, которая прожила рядом с вами. Вы считали, сколько? Прожила, именно так, потому что... потому что вы сами знаете это. И которая, не выдержав, просто сделала глупость - не вас не вынесла, а себя! Да мне же не нужен никто кроме вас - такого как есть, и не надо мне даже менять ничего, не хотите - не надо... всё, всё - я сделала глупость, и я заплачу, но разве я не имею права на глупости? Смотрите, смотрите на меня. Что, мне смешно? Смешно мне сейчас, по-вашему?! - она заплакала снова, сложно сказать, от чего - от ярости или от боли. - Я потеряла всё, что с таким трудом получила за эти годы. По-вашему, мне сейчас весело?! Я сама теряю сейчас - вас! А вы... Какого дьявола вы решили, что вас полюбить нельзя?!! Кто вам внушил этот бред? Сами придумали?!! Мне ничего не надо - ничего, вы понимаете это?!! Разве что вас - но... теперь это, наверное, совсем уже невозможно.
Всё... Запал кончился. Она плакала теперь, кажется, по инерции, и всё смотрела и смотрела на него. Немного нелепая в таком неуместном сейчас подвенечном платье.
Снейпа словно наотмашь ударили по лицу, он вздрогнул и прикрыл глаза, сдерживая что-то. Как всегда...
- Что невозможно? - ледяным тоном спросил он, уже не шепотом, а вполне преподавательским сильным низким и властным голосом. - Вы о чем, Гермиона? Я понимал вас до сих пор. Но теперь вы о чем? Вы уже согласились быть моей женой. Нет? Или уже передумали? Или отвратительный характер все же не вынести? - теперь он взял ее за плечи и легонько тряхнул. - Вам надо все. И вы можете все. Прекратите, наконец, пороть чушь.
И быстро, жестко, как-то неумело-холодно коснулся губами ее губ.
До сих пор у него были женщины. Но никогда рядом не было людей. С людьми Северус целоваться не умел.
- Довольно. Вы испачкали платье, у вас течет тушь... Вы слишком хороши, чтоб валяться на полу. Сядьте.
Она растерянно хлопнула ресницами - именно так и никак иначе этот жест назвать было нельзя.
А потом - расхохоталась. С облегчением, счастьем и чем-то ещё неопределяемым, но очень для неё характерным.
- Не передумала, - смеясь, сказала она, вставая и вытирая текущие уже то ли по привычке, то ли от смеха слёзы, - я просто... тупая. Я же говорила - я глупая. У меня сегодня приступ тупости. Пройдёт, - она снова села в кресло и нахально взяла его за руки. - Я просто как-то не поняла, что это было предложение... вы правы, я слишком привыкла к вечным воздыхателям с приторными комплиментами. С этим надо кончать - и срочно, - она снова устроила свою голову у него на плече. - Предлагаю больше этой темы не касаться... во всяком случае, иначе, чем с вашей подачи. Сообщите мне, когда будет свадьба? - улыбнулась Гермиона, постепенно переходя, наконец, к своей обычной манере разговора. - В принципе, можно не заморачиваться и воспользоваться завтрашней оказией. Всё равно всё уже готово, и гостей тогда придётся предупреждать только половину. Но в принципе, можно и потом. Как вам удобнее, - произнесла Гермиона свою сакраментальную фразу - и стало понятно, что она, наконец, успокоилась.
- Естественно, - проворчал Снейп, - естественно воспользоваться заказанной церемонией. Думаете, у нас будет время и нервы, чтобы затевать СВАДЬБУ? Я вас разочарую. Считаю это действо дурным вкусом и вообще. Бредовая затея: пьяные гости, букеты какие-то. Чушь! Так что завтра, раз уж оказия случилась, мы воспользуемся. Где ваш бывший жених? Я с ним поговорю...
Всё-таки он был невероятен и невозможен. И, конечно, совершенно неподражаем. "Раз уж оказия случилась". Кто ещё и когда делал ТАК предложение? Или это уже было не предложение, а... да, именно - это был способ организовать собственную свадьбу. "Думаете, у нас будет время и нервы, чтобы затевать СВАДЬБУ" - да где уж...
Она улыбнулась с таким видом, словно речь шла о заранее заказанном столике в ресторане.
- Не надо, я сама с ним поговорю. Всё-таки так будет честно, хотя бы это-то он заслужил, - сказала Гермиона, прикрывая глаза. - А вы его напугаете... и потом, это всё же оскорбление - вот так. Я поговорю. Сейчас... только посижу так немного - и поговорю... он дома, я знаю, где это. И надо предупредить священника, что жениха зовут по-другому. И вообще - массу всего сделать надо. Гарри предупредить, - она фыркнула, - а то он от неожиданности устроит что-нибудь, а там мои родители будут... кстати, надо бы и их предупредить тоже. И... и надо, кстати, вас одеть - или вы будете в простой мантии? Хотя я не против.
Она не сдержалась и снова погладила его по голове. Почему-то именно об этом ей мечталось так давно... в конце концов, у каждого свои фетиши, иногда самые странные.
Завтрашний бардак и кошмар, в который должна была теперь превратиться её свадьба, представлялся ей весёлой ерундой, как, впрочем, и всё вообще на свете.
- Поттера и родителей возьмете на себя, что естественно, - не смотря на то что профессор позволил своей невесте вольность: гладить по голове самого С. Снейпа, тон его нисколько не потеплел, хотя теперь казалось, что он иронизирует сам над собой, - а всем прочим займусь я. Вашим друзьям и коллегам полезен легкий стресс. И, вот что, Гермиона... ОДЕВАТЬ меня не надо. Я сам легко справляюсь с этим процессом, чтобы вы знали. Странного вы обо мне мнения. Вы в курсе, за кого собрались замуж?
Естественно, он уже спланировал свои дальнейшие действия буквально поминутно, поскольку времени оставалось катастрофически мало, а дел чрезвычайно много. Однако еще полчаса Северус решил провести в компании любимой женщины. Так уж и быть. Только чего она себе навоображала?! Одевать?
- А я говорила - у меня приступ тупости, - парировала она. - Мне можно. И я всё-таки хочу сама поговорить с этим, - она вдруг, к собственному ужасу, поняла, что не может вспомнить имени недавнего жениха, - с бывшим... а то совсем уж свинство получается, вы согласны? Хотя... ужасно не хочется, - призналась она. - Но я себя потом уважать не буду... и не прощу такое малодушие себе. А в остальном - вы правы... как всегда. Это иногда ужасно бесит, но в целом я привыкла. А про одевать - это так, - она рассмеялась. - Просто не знала, как спросить. Расслабилась. Я же представляю, за кого я выхожу... и вообще, от счастья иногда дуреют. Обещаю, это пройдёт до завтра... Северус, - вдруг медленно проговорила она.
В первый раз назвав его по имени...
Он так отвык от звучания собственного имени, что инстинктивно насторожился.
- Что? Ах, да... Ваш Оноре, бедняга, тем не менее, заслуживает правды - поговорите. Если что – я вызову его на дуэль, это не проблема, - он поморщился, - так... Что еще? Что еще вас ужасно во мне бесит, Гермиона?
- А что, меня в вас что-то бесит? - удивилась она. - Ах, ну да... нет, так сильно - ничего. Остальное терпимо, - она опять улыбнулась. Ужасно хотелось его поцеловать - так, легонько... не всерьёз. Но было страшно. Ну его. Потом. - У меня вопрос к вам... последний, я надеюсь. Мы что с фамилиями делать будем? Я возьму вашу? Я за, но тогда в школе будет два профессора Снейпа, - рассмеялась она. - Хотя... в общем, решайте. Меня только школа в этом смысле заботит, а так... Гермиона Снейп, - как-то задумчиво поговорила она.
И чуть не фыркнула - почему-то показалось смешным... скорее, с непривычки.
А внутри при этих словах стало так тепло.
"А хорошо быть счастливой", - поймала она себя на мысли.
- Нет уж... Мою фамилию получит только ребенок, - сурово постановил Снейп и тут же усмехнулся как будто мягко и даже - о ужас! - с нежностью, - двух профессоров Снейпов в одном месте быть не должно. Вам не кажется, что это перебор? Оставайтесь при своей фамилии, тем более что все ваши гениальные труды подписаны именно ей. И потом звучит отвратительно: Гермиона Снейп... Абсолютно не гармонично. Нет. Я против. И потом, какая, к черту, разница? Что за бред: фамилия... О чем вы думаете вообще.
- Приступ, - напомнила она снова. - А о чём я должна думать? Вы скажите - я буду, - и вдруг до неё окончательно дошло, что он сказал. Она запнулась и почувствовала, что краснеет. Хорошо, он не мог видеть её лица. - А вы... хотите ребёнка?
Фирменно взлетевшая бровь, выражение лица самое саркастическое:
- А вы нет?
- Я... да, - она счастливо зажмурилась и всё-таки сделала это: поцеловала его - прямо в шею. Горячо и так искренне, что... ну не может же он на такое рассердиться?! - Хочу... от вас - хочу... Я ни от кого не хотела, - почему-то призналась она. - А от вас...
И только сейчас действительно поняла, что завтра выходит замуж - за того, за кого единственного всегда и хотела.
- Вы меня радуете, - проворчал Снейп, как всегда. Хотя... Что-то все же изменилось в оттенках сарказма? - это приятно слышать... Значит, вы все-таки считаете меня мужчиной, - опять ирония? Черт его знает, какие катаклизмы происходили в сумрачном сознании этого человека. - В таком случае, у нас непременно будут дети, и я стану носить вас на руках. Наверное, я это могу.
- Да кем же вас ещё, - начала было она и перебила сама себя, - на руках? Вы - меня? В самом деле? - Гермиона совсем забыла тот их давний разговор и вдруг вспомнила... и лёгким, быстрым, едва уловимым движением соскользнула практически к нему на колени, продолжая обнимать за шею. - А как? - прошептала она. - Покажете? Сейчас... может быть, не обязательно ждать детей? - и добавила почти по-детски: - Пожалуйста... меня никогда на руках не носили...


КОНЕЦ