Глава 1Я сидел в библиотеке и пытался приготовиться к докладу по заклинаниям. Именно «пытался», потому что мысли о докладе мне в голову совершенно не лезли.
Идет война, члены Ордена Феникса воюют с Пожирателями Смерти. Я – тоже Пожиратель! Темный Лорд вот-вот вызовет меня к себе и даст какое-нибудь задание. Наверное, следить за Поттером, хотя я и так это делаю.
Я почувствовал, как жжет метка на моей руке. Мне было страшно. Отец давно уже перешел на сторону Темного Лорда, мать - тоже. Таким образом, и я должен продолжать славные традиции Малфоев. Однако идея служить Темному Лорду мне совершенно не нравилась. Надо трезво рассуждать: что со мной станет? Либо авроры убьют (может, даже Поттер), либо сам Темный Лорд, либо кто-то из его подручных. От этой мысли мне стало еще хуже, и я никак не мог сосредоточиться на заклинаниях.
Чтобы отвлечься, я выглянул в окно. Было уже довольно поздно, поэтому в библиотеке сидели только я и грязнокровка Грейнджер. Она сидела в самом дальнем углу и с сосредоточенным видом тоже готовилась к докладу. Все строчит себе и строчит! Вот, деловая колбаса! Вечно тут ошивается, мешает мне работать. Терпеть ее не могу!
Ладно, надо собраться и написать этот чертов доклад. Флитвик велел описать какое-нибудь редкое заклинание, значит, надо его найти. На самом деле, я битый час здесь сидел и пытался его отыскать. Какое-нибудь такое, которое практически не используется. Просмотрев полсотни заклинаний, я все же остановился на одном – заклинании Забвения. Очень редкое, о нем практически никто не знает. Правда, и написано о нем мало, но, плевать, скажу Флитвику, что это все, что нарыл. Зато писать меньше!
Я начал писать на пергаменте:
«Заклинание Забвения можно использовать только на себе. Волшебник, применивший его, умирает, но душа его становится наподобие привидения, которое никто не видит и не слышит. Даже сами призраки уже не смогут увидеть эту душу».
Странные мысли вдруг полезли в мою голову. А что, если и мне применить его? Тогда Темный Лорд никогда не найдет меня! Нет, что за бред! Заклинание Забвения – это ведь, фактически, смерть! Оно мне надо? Но, с другой стороны, я все равно в этой войне не выживу, а так смогу хоть в какой-то мере существовать…
Я положил книгу обратно.
Просмотрел свой пергамент.
Надо сказать только одно слово и взмахнуть палочкой…
И я решился. Сначала ничего не происходило, но потом я с глухим стуком упал на стол, больно стукнувшись головой. Непроизвольно я поднялся и увидел сам себя… лежащего на парте. От резкого звука Грейнджер повернула голову в мою сторону.
- Малфой, ты заснул прямо в библиотеке? – ехидно поинтересовалась она.
- Нет, Грейнджер, я просто умер. Иди, позови мадам Помфри, пускай зафиксирует мою смерть, - весело ответил я.
Но Грейнджер, как я понял, меня не услышала, потому что с таким же деловым видом вернулась к своей писанине. Действительно, теперь меня никто не слышит.
Дописав свой доклад, грязнокровка засобиралась обратно.
- Спокойной ночи, Малфой! – усмехнулась она.
Естественно, мое тело не отреагировало на ее слова.
- Малфой! – Грейнджер явно задалась целью меня «разбудить».
Не услышав ответа, она быстро подошла ко мне, вернее, к моему трупу.
- Десять баллов со Слизерина за сон в неуставном месте! – довольно крикнула она.
И снова нет ответа. Мне уже стало интересно наблюдать за растерянной Грейнджер.
- Ты меня слышишь, Малфой? – грозно спросила она. Я – нуль внимания. Так странно смотреть со стороны за самим собой и Грейнджер.
Не выдержав, она схватила меня за рукав мантии и начала яростно трясти. Внезапно гриффиндорка остановилась как вкопанная.
«Дошло!» - догадался я.
- Малфой, Малфой! Ты что… умер? - испугалась грязнокровка.
- Как видишь, Грейнджер, - ехидно отозвался я, но, к сожалению, она меня не услышала.
Круто развернувшись на каблуках, Грейнджер стремительно выбежала из библиотеки…
Глава 2Спустя несколько минут Грейнджер вернулась вместе с директором МакГонагалл и мадам Помфри, как я и ожидал. Медсестра довольно быстро зафиксировала мою смерть.
- Как это случилось, мисс Грейнджер? – строго спросила МакГонагалл.
- Он сидел тут, за столом, что-то писал. А потом вдруг… свалился, в общем, - запинаясь, ответила гриффиндорка. – Позже я подошла к нему, думала, что Малфой заснул, попыталась разбудить. А он… все уже…
- Очень сложно определить причину смерти, - заметила Помфри.
- Я пойду? – осторожно попросила Грейнджер.
- Идите, - разрешила МакГонагалл. – Скорее всего, завтра состоится прощание с мистером Малфоем.
Грейнджер кивнула и выбежала из библиотеки.
Я пошел за ней, потому что мне порядком надоело находиться здесь. Куда она бежит? Это ясно, конечно, в спальню гриффиндорцев. Хочет побыстрее все рассказать своим дружкам: Поттеру и Уизли, в этом нет сомнений.
- Гарри! Рон! – выкрикнула она с порога, едва открыв дверь. Гриффиндорцы удивленно повернули головы в ее сторону.
- Тут такое случилось! – продолжала Грейнджер. – Я только что из библиотеки, а там… - она задохнулась.
- Не нашла нужной книги? – улыбнулся Уизли. – Действительно, это вопиющее безобразие!
Грейнджер свирепо посмотрела на него:
- Нет, там, там… - она просто не могла найти нужных слов.
- Пожар? – спросил Поттер.
- Погром? – предположил Финниган.
- Ограбление? – удивился Лонгботтом.
Но Грейнджер только качала головой.
- Мадам Пинс умерла от старости что ли? – недовольно выдвинул еще одну версию Уизли.
- Нет! Это Малфой! – ответила ему подруга.
Лонгботтом чуть не упал с кровати.
- Малфой умер от старости? – потрясенно спросил он.
После этого мне захотелось хорошенько треснуть по башке этому идиоту!
- Браво, Гермиона! Отличный розыгрыш! Невилл даже поверил в то, что Малфой окочурился прямо в библиотеке! – весело воскликнул Уизли.
Гриффиндорцы расхохотались. Грейнджер непонимающе уставилась на них.
- Да, по правде сказать, и я чуть было не повелся! – сказал Поттер, давясь от смеха.
- Ничего вы не понимаете! Малфой и правда умер! – выкрикнула рассердившаяся Грейнджер.
- Конечно! От перенапряжения мозговых извилин! – не унимался Уизли.
- Да как ты не понимаешь, Рон! Я сама видела, как его не стало.
- Ну конечно, Гермиона, от одного твоего взгляда слизеринцы падают замертво!
Грейнджер надулась. Сказать по правде, меня тоже стали уже раздражать их глупые шуточки. Неужели так сложно поверить в мою смерть?
- Гермиона, ну, может, он просто хлопнулся в обморок, а тебе показалось? – участливо предположил Поттер.
- Увидев многотомные труды? – не сдержался Финниган.
В ответ Грейнджер обиженно бросила:
- Не хотите – не верьте. Но только МакГонагалл и Помфри сейчас устанавливают причину его смерти. А завтра будут его похороны.
Затем она сердито развернулась и вышла из спальни мальчиков. Я за ней не пошел, надоело мне ходить за ней.
Воцарилось молчание.
- А может, Малфой на самом деле умер? – осторожно спросил Лонгботтом, - Вроде, Гермиона никогда не шутит.
- И правда. Я тоже не замечал, чтобы она увлекалась черным юмором, - заметил Финниган.
Поттер взволнованно встал с кровати.
- Если так, то его, наверно, убил Вольдеморт! – воскликнул он секунду спустя.
А Поттер в своем репертуаре! Везде ему мерещиться Вольдеморт.
- Гарри, не говори ерунды, - отмахнулся Уизли. – Кто ж его сюда пустит? По Хогвартсу сейчас везде снуют авроры.
- Все равно, без Вольдеморта здесь явно не обошлось, я чувствую! – и Поттер решительно направился к двери.
- Ты куда? Проверять состояние Малфоя? – удивленно спросил его Финниган.
- Да. Чтобы уж наверняка.
- Ну, иди, иди. И не упади в обморок, когда увидишь живого Малфоя! – крикнул ему вдогонку Уизли.
Я последовал за Поттером.
Он и в самом деле пошел в библиотеку. Там уже собралась куча народу: учителя, ученики и прочие. Главное дело, когда я тут несколько минут сидел ЖИВОЙ с одной только Грейнджер, никому не интересно было мое состояние! А вот когда я умер, так сразу все и набежали! Скорее всего, даже в «Ежедневном пророке» напишут про это грандиозное событие. Пускай, не все же Поттеру быть в центре внимания. Он - Мальчик-который-выжил, а я – Юноша-который-загадочно-умер! Вот так!
Я внимательно оглядел студентов, собравшихся в библиотеке. Вот Крэбб и Гойл, который неловко смахивает скупую слезу. Паркинсон бьется в истерике. Она ведь была влюблена в меня, поэтому переживает. Забини смотрит тоскливыми глазами на мой труп. Рейвенклосцы и хаффлпффцы в смятении и растерянности. Несколько гриффиндорцев удивлены. Поттер непонимающе уставился на меня, лежащего на столе.
- Значит, Гермиона не шутила… - услышал я его шепот.
- Поттер! Он здесь, он, наверное, ликует! Радуешься, Поттер, да? – злобно зашипела на него Панси.
- Ничего я не радуюсь! – категорично ответил Поттер. – Мне… в общем… жаль, что так получилось.
Это было так неестественно сказано, словно он сделал это только из вежливости, чтобы не обидеть слизеринцев, что все почувствовали это. Слизеринцы негодующе уставились на него. Поттер это почувствовал и поспешил удалиться.
Вскоре МакГонагалл попросила всех остальных тоже уйти.
- Завтра состояться проводы мистера Малфоя в последний путь, так что вы все успеете проститься с ним, - сказала она.
Интересное дело! Схожу-ка я завтра на свои похороны, посмотрю, как со мной прощаться будут. Но до завтра надо еще как-нибудь скоротать ночь. И я отправился бродить по коридорам замка…
Глава 3Спасибо всем, кто оставил отзывы, подписчикам и просто читателям! Мне было очень приятно. Сестра надоумила меня, что главы должны быть длиннее и динамичнее, поэтому эта глава будет внушительнее, чем предыдущие. Оставляйте отзывы!
```````````````````````````````````````````````````````````````````````````````
Почему-то от делать нечего я снова потащился к гриффиндорцам. Поттер все еще не пришел, поэтому они все еще обсуждали меня.
- А я всегда говорил Гермионе, что ее нездоровое увлечение учебой до добра не доведет! Вот теперь ей чудится, будто Малфой умер. Она же путает желаемое с действительным! – говорил Уизли.
И тут пришел Поттер.
- Ну как? – поинтересовался Финниган.
- Все! Нету больше Малфоя! – объявил Поттер.
- Совсем нет? – опешил Лонгботтом.
- Совсем. Помер. Слизеринцы чуть ли не пинками выгнали меня из библиотеки. Так что не надо было, Рон, ссорится с Гермионой! Она ведь была права.
- Да ладно. Завтра извинюсь перед ней, – отмахнулся Уизли. – Давайте уже на боковую! Скоро ведь отбой, а нам надо выспаться – завтра хоронят Малфоя, уйдет много энергии!
Гриффиндорцы согласились и стали готовиться ко сну.
Мне это совершенно не было интересно, поэтому я решил заглянуть в спальню к гриффиндоркам. Когда еще такое увидишь! Тем более что я даже спальню слизеринок никогда не видел.
В девичьей спальне не спали только Гренджер, Патил и Браун. Две последние сидели уже в ночнушках, а Грейнджер до сих пор была в мантии.
- О, жалко я не видела! Я бы все отдала, Гермиона, чтобы увидеть это своими глазами! – верещала Парвати Патил.
- Но это же было ужасно! Я своими глазами видела смерть человека!
- Да ладно, Гермиона, каждый из нас много бы отдал за то, чтобы полюбоваться на мертвого Малфоя! – воскликнула Лаванда Браун.
Грейнджер нахмурилась. Секунду спустя она открыла свой учебник по зельям.
- Давайте поищем, наконец, другую тему для разговора, - буркнула она.
- Хорошо! – быстро согласилась Браун. – Парвати, как там у тебя дела с Эрни Макмилланом? Все еще дурите его с Падмой?
- Да, дурим! Он думает, что встречается с Падмой, а на самом деле гуляет со мной! А Джастин Финч-Флетчли считает что он – мой парень, а на деле – Падмы!
Браун и Патил захихикали.
Грейнджер страшно скрипнула зубами:
- А по-моему, обманывать наивных парней – самое последнее дело! Прекратите обсуждать такие глупости при мне!
- Ну вот, эта тема тебе тоже не нравится, - вздохнула Патил. – О чем же нам поговорить так, чтобы всем трем было интересно?
- Я поняла! – завизжала Браун. – Помнишь, Парвати, я тебе говорила, что услышала потрясающую новость, когда подслушала, о чем говорили МакГонагалл и Спраут? Я тогда еще не успела тебе рассказать, потому что Гермиона со своей сногсшибательной вестью о кончине Малфоя к нам прибежала?
- Да, помню! Так о чем они говорили? – живо заинтересовалась Парвати Патил.
- Подслушивать вообще-то нехорошо… - начала было свои нравоучения Гермиона Грейнджер, но Лаванда Браун прервала ее:
- В школе будет проводиться конкурс красоты! Будут выбирать «Мисс Хогвартс»!
- Ура-а-а-а! – заорала от радости Парвати.
- Не может такого быть! – сурово заявила Грейнджер. - Идет война! Все развлекательные мероприятия отменили, даже квиддичные матчи.
- Но не все же людям думать о войне! В конце концов, мы учимся последний год, должны же мы немного отвлечься! И потом, я сама слышала, как говорила МакГонагалл: «Несчастным ученикам без квиддича совсем некуда деть свою энергию. Устроить конкурс красоты в Хогвартсе кажется мне хорошей идеей». И вообще, Гермиона, тебе тоже это должно быть интересно. Ты ведь девушка!
- Да лучше я буду готовиться к войне и экзаменам, чем впустую проводить время! – отрезала Грейнджер.
- Да не слушай ты ее, Лаванда! Расскажи лучше, что достанется победительнице кроме всеобщего обожания? – спросила Патил.
- О, это очень древняя реликвия – диадема Хельги Хаффлпафф, украшенная драгоценными камнями. Она стоит столько денег! Пока диадема хранится в Гринготсе, но, я так поняла, скоро она прибудет в Хогвартс! Но и это еще не все: победительнице достанется Книга заклинаний самой Хельги! В ней собраны засекреченные косметические и неизвестные кулинарные чары!
От меня не укрылось, что при упоминании о Книге заклинаний Грейнджер на секунду отвлеклась от своего учебника. Глаза ее плотоядно заблестели.
Вообще, я всегда удивлялся Грейнджер. Ясно же, что нормальные девушки будут стремиться получить диадему, а она – какую-то посредственную книгу!
- И вообще, Хельга Хаффлпафф в этой книге много чего писала о своей жизни, - продолжила Браун.
- Мемуары? – спросила Патил.
- И не только. Там еще собраны самые мощные любовные и приворотные зелья! Знаете, одна из версий, объясняющих причину знаменитой ссоры Годрика Гриффиндора и Салазара Слизерина, состоит в том, что Хельга напоила их обоих одним из таких зелий, после чего они страстно влюбились в нее и стали соперничать за ее сердце!
- Здорово-то как! – ахнула Патил. – Ровена, наверное, обзавидовалась!
- Ясное дело! Я себе живо представляю, как Салазар с Годриком ругались из-за Хельги! Наверное, даже до мордобоя доходило!
- Но ничего такого нет в «Истории Хогвартса»! – серьезно начала Грейнджер. – И вообще, мне кажется, что в связи с трагической смертью Малфоя конкурс красоты отменится. В крайнем случае, его отложат из-за траура.
- Да я завтра спрошу об этом у МакГонагалл! Пусть только попробует отменить такое событие! – возмущенно заорала Лаванда Браун. – Рассказать вам как будет проходить отбор?
- Да, да! – хором попросили Патил и Грейнджер.
- К конкурсу будут допущены девушки с четвертого курса и старше. От каждого курса каждого факультета будет одна представительница. Например, будет одна представительница от 4 курса Гриффиндора, другая от 5 курса Гриффиндора, третья – от 6 и так далее. Всего от Гриффиндора будет 4 претендентки от каждого курса (с 4 по 7). Столько же от Слизерина, Рейвенкло и Хаффлпаффа. 16 девушек-финалисток будут бороться за титул «Мисс Хогвартс»!
- А как будут выбирать? Ясно же, что слизеринцы, например, будут предвзято относится к претенденткам из Гриффиндора! – заметила Гермиона Грейнджер.
- О! Это отдельная история. Здесь будут задействованы пергаменты истины. Каждый ученик или ученица Хогвартса, начиная с первокурсников, сможет проголосовать на таком пергаменте. Но суть в том, что на нем не надо ничего писать: имя появится само, в зависимости от того, как действительно думает человек. То есть, если слизеринец захочет поддержать свой факультет и проголосовать за слизеринку, втайне считая прекраснее гриффиндорку, то именно имя гриффиндорки появится на пергаменте, как бы он не ухищрялся! Все будет по-честному!
- Гермиона, а ты тоже хочешь участвовать? – неожиданно спросила Патил. – Я бы тебе не советовала!
- Да, я бы тоже! – подключилась Лаванда. - Ты и так являешься мозгами Хогвартса, лицом школы тебе все равно не стать!
Грейнджер заморгала. Глаза ее стали подозрительно влажными. Швырнув учебник на кровать, она выбежала из спальни, громко хлопнув дверью.
«Бедная Гермиона» - подумал я, направляясь за ней. Хотя нет, чего это я? Я бы и сам на месте Браун с Патил сказал чего-нибудь похлеще. Но мне казалось логичным то, что даже такой человек, как Грейнджер, хочет добиться своей цели. Пускай даже она там и опозориться, но если больно хочет, то можно ей попытать счастья.
Чего меня-то понесло не в ту степь! Но, вот если бы я был девушкой, то, наверное, королевой Хогвартса стал бы я. И если бы Поттер тоже был девушкой, то он бы тогда кусал локти от зависти! Эх, жаль, я мертв и не девушка! Хотя, если будет «Мисс Хогвартс», то потом, наверно, будут выбирать и «Мистера». Вот, где я бы Поттера опередил! Черт, я поторопился умирать!
Грейнджер на ходу всхлипывала, и я догадался, что она плачет. «Так ей и надо! А то все время обгоняла меня по всем предметам, за что на меня сыпались нагоняи от папули!» - мстительно думал я.
По дороге Грейнджер налетела на Лонгботтома. «И чего ему не спится? Гриффиндорцы ведь собрались на боковую, я же сам это видел!».
- Гермиона, что случилось? Ты плачешь? – удивленно спросил он.
Грейнджер кивнула и горестно разрыдалась, положив ему голову на плечо и обхватив за шею руками.
- Невилл! Как ты думаешь, если бы в Хогвартсе был конкурс красоты, я смогла бы принять в нем участие?
- Конечно, Гермиона! Ты же такая умная…
Договорить он не успел, так как карие глаза Грейнджер мгновенно вспыхнули яростью, и она влепила ему такую сильную пощечину, какая когда-то досталась и мне от нее же!
Я обрадовался! Не все же мне одному мучиться, тем более что Лонгботтому мне давно хотелось хорошенько треснуть!
Он удивленно посмотрел на нее.
- Все вы видите во мне только мои мозги! А кроме них разве ничего нет?! – сказав это, Грейнджер в гневе убежала.
Я за ней на этот раз уже не пошел, так как мне стало интересно, куда Лонгботтом отправился, на ночь глядя.
Он шел тихо и осторожно, наверно, боялся Филча. Ночь спустилась на Хогвартс. Гриффиндорцы, наверно, сейчас уже мирно спят, радостно предвкушая мои завтрашние похороны, слизеринцы, напротив, маются от бессонницы. Они ведь должны страшно переживать потерю своего Принца, то есть меня!
Вдруг Лонгботтом остановился. Его внимание привлекли две фигуры. Приглядевшись, я увидел, что это были Колин Криви, гриффиндорский шестикурсник, и Луна Лавгуд, шестикурсница с Рейвенкло. Криви целовал Лавгуд, и от этого неожиданного факта у меня отвисла челюсть, как у Лонгботтома.
- Луна? Колин? – удивился Лонгботтом.
Парочка мгновенно разъединилась. «Вот, Лонгботтом! Портит людям свидание!».
- О, Невилл! Ты не спишь? Почему? – растерявшись, спросил его Криви.
- Это я вас должен спросить! – строго сказал Лонгботтом. – Вы хотите попастся на глаза Филчу, чтобы он снял с вас баллы? – он был очень раздражен, но я понял, что не из-за Филча. Наверное, приревновал Лавгуд.
- Тсс! – зашипела Лавгуд. – Здесь кто-то есть!
- Филч? – испуганно спросил Криви.
- Волдеморт? – опешил Лонгботтом, затая дыхание.
- Нет! Но я чувствую чье-то присутствие! Кто-то посторонний наблюдает за нами! – зашептала Лавгуд.
Я обалдел. Неужели, она чувствует, что я тут? Так же не должно быть!
- Но тут никого нет! Луна, тебе кажется! – сказал Криви.
Вдруг они увидели миссис Норрис – кошку Филча.
- Бежим! – скомандовал Лонгботтом, и они разбежались по своим спальням.
Эх! Я остался совсем один! Я так и не узнал, куда собирался идти Лонгботтом. Наверное, тоже на свидание. Вот только с кем? Ладно, в следующий раз прослежу за ним. А вообще, совсем немного осталось до нового дня и моих долгожданных похорон…
Глава 4Всем спасибо за отзывы! Я была очень рада!
Живая, Шерас, вот как раз в этой главе и будет объяснение про похороны.
Черешня, мне очень приятно!
Dolium, такие мысли есть! Но все зависит от того, успеет ли он до того как… Впрочем, догадаться легко.
Наконец-то наступил новый день! Я так долго его ждал!
Честно говоря, мне казалось, что погода будет пасмурной, но, как назло, в этот знаменательный день светило солнце, было по-летнему тепло. Хотя, это все мелочи жизни!
От волнения я ходил туда и обратно по коридорам Хогвартса. Неожиданно я обнаружил, что могу ходить сквозь стены подобно другим привидениям. И тут меня прямо-таки осенило! А чего это я за учениками слежу? Надо же и за преподавателями немного посмотреть! Недолго думая, я побежал, нет, полетел в кабинет директора.
У Макгонагалл сидел профессор Слагхорн. Они оба, судя по всему, что-то бурно обсуждали.
- Да, я знаю, Гораций, об их семейном склепе! Но Драко Малфоя мы там не захороним!
- Но, Минерва, там покоятся все славные предки Малфоев! И потом, Люциус и Нарцисса потребуют…
- Ничего они не потребуют! Они Пожиратели! Темный Лорд не отпустит их даже на похороны сына, я уверена!
- Ну, хорошо. Но я все равно чувствую, Минерва, что вы не хотите хоронить там Драко по каким-то мне неведомым, но, видимо, резким причинам. Каким?
Макгонагалл оценивающе посмотрела на Слагхорна, очевидно, решая, стоит ли ему говорить или нет.
- Знаете, недавно ко мне подходил Гарри Поттер и поделился своими соображениями по этому поводу, - начала Макгонагалл. Кажется, она решила довериться.
«Так, это интересно! Почему я пропустил поход Поттера к Макгонагалл?»
- Как мы знаем, причина смерти Драко Малфоя до сих пор не установлена. Гарри думает, что это дело рук Волдеморта, возможно даже, что он постарается завладеть телом. Поэтому в склепе мистера Малфоя хоронить очень опасно, ведь так Волдеморту легко будет добраться до своей цели.
- А зачем Темному Лорду труп Драко Малфоя? – ошеломленно спросил Слагхорн.
Мне и самому это стало интересно. Неужели Вольдеморту больше заняться нечем?
- Гарри считает, что Вольдеморт ослаблен. Несколько хоркруксов уничтожены, поэтому его темной душе необходимо новое тело. Драко Малфой, как мы помним, был молодым, не в меру активным юношей, тем более, он учился вместе с Гарри. Поэтому Вольдеморт и попытается заполучить его труп, чтобы легче было добраться до Гарри!
Слагхорн потрясенно закивал.
«Вот так Поттер! Да у него же больная фантазия! Выдумать такой бред! Да ему самое место в Святом Мунго!»
- В связи с этими обстоятельствами, - продолжила МакГонагалл, - мы с Гарри решили, что пока не будет установлена точная причина его смерти, мы будем держать его в зачарованном гробу. Охлаждающие чары смогут сохранить тело в первозданном виде.
«Так вот откуда этот чудовищный холод! А я-то думал, что все привидения чувствуют эту дрожь. Холод, пробирающий до костей, беспощадно пронизывающий каждую клеточку моего существа. А я ведь чувствовал все, что делали с моим мертвым телом. Какая странная связь души и тела!»
- В этом же гробу, - рассказывала МакГонагалл, - и пройдет прощание студентов с покойником. Затем мы отправим гроб в подземелье, где будет устанавливаться причина смерти. Как только мы ее узнаем, мы подвергнем тело мистера Малфоя кремации – сжиганию. Таким образом Вольдеморт все равно не сможет им овладеть.
От последних слов Макгонагалл волосы у меня на голове зашевелились, если могли еще шевелиться после смерти. Если я чувствую этот безумный мороз, сжигающий меня изнутри, то я почувствую и пламя огня во время кремации! Проклятье!
Я в отчаянии выбежал из кабинета директора. Мои руки и колени тряслись, я был в ужасе, панический страх пожирал меня изнутри. Меня кремируют! Так сжигали ведьм на кострах во времена инквизиции. Какой позор! И все из-за бредовых идей Поттера!
Я, сам не знаю почему, прибежал в гостиную гриффиндорцев. Наверное, намеревался увидеть Поттера-идиота! Но в гостиной почему-то сидели только Уизли и Грейнджер. Остальные гриффиндорцы где-то мотались.
Эти двое сидели с хмурыми лицами. Грейнджер не разговаривала с Уизли, очевидно, была на него все еще обижена. Он что-то говорил ей, пытаясь втянуть ее в разговор, но она молчала.
Уизли в отчаянии поглядел на нее. Неожиданно он заметил ее красные и опухшие глаза.
- Гермиона, ты плакала? – спросил Уизли. – Неужели из-за того, что я тебе не поверил? Прости меня, Гермиона, я ведь не думал, что ты обидишься! Просто я думал, что Малфой такой живучий, что его специально-то не убьешь, не то, что сам помрет!
Он заволновался. С виноватым лицом взял ее за руку.
- Да нет, не из-за этого, - грустно ответила Грейнджер. – Просто я узнала, что в Хогвартсе будет проводиться конкурс красоты, и Лаванда с Парвати отсоветовали мне в нем участвовать, - она всхлипнула. – Ты тоже думаешь, что у меня нет никаких шансов?
- Гермиона, ну какая же ты глупенькая! Они же просто тебе завидуют! Заранее хотят убрать с дороги самую очевидную претендентку, ясно же!
«Уизли! Он же сам вырыл себе могилу! Сейчас Грейнджер даст ему по мозгам за «глупенькую»» - подумал я.
Но Грейнджер только смахнула навернувшиеся слезы и робко спросила:
- Ты правда так думаешь?
- Конечно! Ну кто еще, кроме тебя, достоин этого звания!
Грейнджер просияла и порывисто обняла Уизли.
«Да, Уизли обычно говорит невпопад, но тут он ляпнул явно в тему».
Он сначала обалдел от неожиданности, но потом осмелел и притянул ее еще ближе к себе. Грейнджер не сопротивлялась. Уизли уже склонил голову, чтобы поцеловать ее, Грейнджер приготовилась, как вдруг неожиданно вошел Поттер, вовремя освободивший меня от созерцания этих глупых гриффиндорцев. Они отстранились друг от друга.
- Ой, извините, я помешал. Я пойду, – растерявшись, сказал Поттер.
- Нет, не уходи, Гарри. Оставайся, – разрешила Грейнджер.
- Гермиона мне тут как раз рассказывала про конкурс красоты, который будет проводиться в Хогвартсе, - смущенно добавил Уизли.
- Что? Но ведь идет война! Это же, как пир во время чумы! – возмутился Поттер.
- Да, мне это тоже не нравится, - сказала Грейнджер. – Но Лаванда и Парвати хотят участвовать. Они жаждут получить Книгу заклинаний и диадему Хельги Хаффлпафф!
- Диадему Хаффлпафф? О, я много слышал о ней! – оживился Уизли. – Говорят, что человек, надевший ее, будет иметь абсолютный успех у всех! Его будут окружать всеобщая любовь и преклонение. И вообще, это очень древняя реликвия.
Гарри Поттер нахмурился:
- Древняя реликвия…
Грейнджер и Уизли внимательно посмотрели на него.
- Тогда за ней может охотиться Вольдеморт! – вынес он свой вердикт.
- Неужели ты думаешь, что это последний хоркрукс? – опешила Гермиона.
- Нет, не думаю. Но Вольдеморт ведь хочет захватить власть, так? С помощью насилия он не сможет переманить всех на свою сторону. Но вот если наденет диадему…
- Вольдеморт оденет диадему? Зачем ему женские украшения? – не понял, подобно мне, Уизли.
- Рон, ты не понимаешь! – догадалась Грейнджер. – Если в руки Вольдеморту попадет диадема, то уже никто не сможет противостоять ему! Его все будут любить! Теперь понятно, за какой реликвией он охотится. За Смертельной реликвией!
«Похоже, Грейнджер с Поттером окончательно съехали с глузда. Какой бред! Вольдеморт охотится за женской побрякушкой?»
- Да! – торжественно возвестил Поттер. – Дамблдор когда-то намекал мне, что только силой любви можно победить Вольдеморта! Нужно выиграть конкурс красоты, чтобы получить диадему!
- Гарри, но тебе никогда не выиграть этот конкурс красоты! Он же девчачий! – засомневался Уизли.
В который раз я согласился с Роном Уизли. Почему-то мы одинаково думаем.
- Зато у нас есть Гермиона! – обрадовано сообщил Поттер. – Гермиона, ты должна нам помочь!
- Я уже отказалась от этой затеи! Я не буду участвовать, - хмуро откликнулась Грейнджер. – Довели меня уже вчера до белого каления, страшно представить, что на самом конкурсе будет!
- Но от этого зависит судьба мира и исход войны! Гермиона, ты должна спасти всех!
- Выиграв конкурс красоты?
- Да! – возвестил Гарри.
- Но за меня никто не проголосует!
- А мы развернем рекламную кампанию! – воодушевленно крикнул Поттер. – Гермиона, ты просто не можешь отказаться!
- И правда, Гермиона! – вслед за Поттером вдохновился Уизли. – Вспомни, как на четвертом курсе ты затмила абсолютно всех! Ты должна повторить этот триумф!
- Ну, хорошо, раз вы так настаиваете… я попробую, - сдалась Грейнджер.
Вдруг снизу стало очень шумно. Поттер посмотрел в окно.
- Это к началу похорон, - сказал он. – Пойдемте.
«Как я мог забыть об этом? Не могу же я пропустить такое зрелище! Хватит уже мне слушать бредни этих гриффиндорцев!» - подумал я и вприпрыжку побежал на улицу, опередив Грейнджер, Уизли и Поттера.
Внизу собралась уже почти вся школа: Флитвик и Слагхорн в ужасающих черных мантиях, Трелони в черных лохмотьях, Спраут с траурным выражением на лице, и сурового, но трагического вида МакГонагалл в пышном черном платье. Тут же стояли, взявшись за руки, мадам Пинс и Филч, тоже в черном. Даже Помфри сменила свою белоснежную мантию медсестры на страшную черную. Прямо взяли пример со Снейпа, честное слово! Даже этот наш ненормальный лесник Хагрид напоминал мне огромную черную ворону: его темная мантия, напоминавшая плащ-палатку, развевалась на ветру. Сам же он поминутно смахивал навернувшиеся слезы. Сентиментальный старик! Наш новый учитель по ЗОТИ тоже заявилась в цвете траура, привычном на этом мероприятии. Это была миссис Уизли. Она была, с моей точки зрения, самым красивым преподавателем среди всех. Если бы конкурс красоты проводился среди учителей, не сомневаюсь, она бы с легкостью его выиграла! И у нее такой приятный голос! Все уже давно знали, что больше года на этом посту она не задержится. Проклятье Вольдеморта действует. Правда, причина у нее была более счастливая, чем у других бывших преподавателей: она была беременна. Помнится, я очень ей симпатизировал на уроках. Ну подумаешь, вышла замуж за Уизли! Черный цвет ей совсем не шел, хотя была она довольно красива: пышные волосы, ясные глаза, красивая фигура с уже округлившимся животиком. Вообще, она была довольно привлекательна, эта миссис Уизли, в девичестве Делакур.
Меня порадовали слизеринцы. Слизеринки были в черных платьях и черных шляпках, Панси даже нацепила вуаль на пол-лица (прямо как моя вдова!). Слизеринцы повязали на шеи черные шарфы и платки, в знак моей утраты. Рейвенклосцы и слизеринцы были в галстуках того же цвета. Почти все гриффиндорцы ограничились обычными школьными мантиями, хотя и среди них встречались девушки в стильных черных платьях и модных шляпках с траурными цветами. Среди таких гриффиндорок я увидел Парвати Патил и Лаванду Браун. Покрасоваться пришли, значит!
- А ты не боишься подойти к МакГонагалл? Тебе ведь придется признаться, что подслушивала!
- Да я так не скажу! Объясню, что случайно проходила мимо, все слышала, – беспечно махнула рукой Браун.
В этот момент Патил удивленно посмотрела на эффектную брюнетку возле моего гроба.
- Нет, ты только посмотри! Эта Ромилда Вейн такая дерзкая девчонка! В чем она заявилась на похороны! – шепнула она Лаванде.
Браун проследила ее взгляд:
- Ужас! Она зачем притащилась: Малфоя оплакивать или себя показать? Какая короткая длина у ее юбки! Уверена, самому Малфою, будь он здесь, такое бы совершенно не понравилось!
Браун почти угадала. Действительно, эта самая Ромилда очень уж вызывающе оделась на мои похороны: маленькая шляпка на боку а-ля ретро с большим страусиным пером, длинные темные волосы забраны на затылке, а платье такое короткое, какое не осмелились надеть даже самые отважные мои однокурсницы! Но, с другой стороны, она очень мило бегает туда-сюда, так сказать, создает оживляж.
- А помнишь, Лав, как мы с тобой школьные мантии на один дюйм укорачивали (прим. 1 дюйм ~ 2,5 см)? Мы тогда еще боялись, что МакГонагалл это заметит и вправит нам мозги за нарушение? А эта Ромилда-то свою на целых шесть дюймов укоротила и ничего не боится! Снейпа на нее нет! – возмущалась Патил.
Но тут МакГонагалл призвала всех к тишине, выйдя на середину площадки, предварительно отогнав от моего гроба всех студентов, включая безобразно рыдающую Паркинсон.
- Минуточку внимания! В этот трагический для всех нас день мы собрались здесь, чтобы почтить память ученика 7 курса Слизерина – Драко Малфоя. Я знаю, что к этому молодому человеку многие относились по-разному: одни безумно любили, другие страшно ненавидели, однако равнодушным мистер Малфой, разумеется, никого оставить не мог…
- Вот, всего через полчаса будет конец, и я спрошу МакГонагалл о конкурсе! – шепнула Браун на ухо Патил.
- О каком конкурсе? – спросила незнакомая мне девочка.
- Красоты, - начала было объяснять Патил, но тут МакГонагалл рявкнула:
- Девушки! Я знаю, как тяжело вам пережить потерю такого человека, но надо держать себя в руках! Итак, мистер Малфой трагически погиб в библиотеке. Он прекрасно учился, был лучшим учеником на своем факультете, и, несмотря на разногласия со многими преподавателями…
- И скоро будет конкурс? – спросила девочка.
- Не знаем, Натали, спросим после у МакГонагалл, - ответила Браун.
«А, вспомнил! Была такая – Натали Макдональд, кажется, она на четвертом курсе Гриффиндора учится».
- В заключение хочу добавить, что Драко Малфой оставил неизгладимый след в наших сердцах! – закончила директор. Поттер с Уизли чуть не упали при этих словах.
- А все девушки участвуют в конкурсе? – это спросила у Браун уже Ромилда Вейн.
«Этим девчонкам этот конкурс уже все мозги затмил!»
- Нет, только с четвертого курса по седьмой, - проскрипела Браун. – Победительнице достанется диадема Хельги Хаффлпафф и Книга заклинаний с мощнейшими приворотными зельями, косметическими и кулинарными чарами.
Я заметил, как хищно сверкнули глаза Вейн при упоминании приворотных зелий.
Поттер и Уизли, стоявшие неподалеку, опасливо покосились на Ромилду.
- Гарри, если она заполучит эту книгу – тебе конец! – Грейнджер провела рукой по горлу.
- Итак, может быть кто-то хочет высказаться? – спросила МакГонагалл.
- Да! – решительно крикнул Забини.
Он подошел к гробу, я тоже. Я посмотрел на самого себя и не смог сдержать вздох восхищения: бледное лицо, руки сложены на груди, под ними – палочка.
«Даже мертвый я прекрасен!» - похвалил я сам себя.
Забини тем временем приготовился толкать речь, а я приготовился слушать его, так как Блейз отличался красноречием.
- Я не знаю, что сказать в такой скорбный день, ведь меня переполняют чувства! – начал говорить Блейз. - Умер мой самый близкий друг. Немногие знают, какой он был на самом деле. И теперь я собираюсь открыть всем вам всю правду о его истинном характере!
Я прислушался еще внимательнее.
- Драко Малфой в душе был очень добрым, великодушным и отзывчивым человеком! Однако, он всегда старался скрывать эти прекрасные черты его личности, хотя они все равно не укрылись от моего проницательного глаза! Я честно скажу вам: более мягкосердечного и неконфликтного человека, чем Драко Малфой, я не видел!
Я был ошарашен. Блейз рехнулся?
- Конечно, многие со мной не согласятся, - он посмотрел в сторону Поттера, Уизли и Грейнджер, которые с вытаращенными глазами уставились на него. – Вот, например, ты, Уизли. Вы постоянно ругались. Но ты и не ведаешь, как Драко безумно сочувствовал тебе! Я видел, как он горько вздыхал, горевал о том, что не в силах изменить твое бедственное положение, помочь твоей нуждающейся семье!
У нас с Уизли впервые была одинаковая реакция на происходящее: отвисли челюсти.
- Теперь ты, Грейнджер, - продолжил свою пламенную речь Забини, - Драко часто обзывал тебя грязнокровкой, и ты всегда обижалась на него за это. А ведь он пытался приобщить тебя к будущей тяжелой и суровой жизни! Все знают, что магглорожденным очень трудно приходится пробивать себе дорогу. И Драко решил помогать тебе приспособиться к этому, чтобы ты могла постоять за себя и не терялась в беде! В глубине души он восхищался твоим умом, силой духа и красотой!
«Кто-нибудь, уберите Блейза со сцены!» - взмолился я, зная, что меня все равно никто не услышит. Как же трудно жить, когда тебя не замечают!
Панси, рыдавшая в мантию Гойла, резко остановилась и непонимающе уставилась на Блейза.
А его уже понесло.
- Да, да, теперь я понял, что он питал самые нежные, самые искренние чувства к Гермионе Грейнджер! Бедный юноша, он так терзался от безответной любви!!! – Блейз не выдержал и всхлипнул. Эмоции окончательно вскружили ему голову.
О, Мерлин, если бы я только мог убить Забини! Он так опозорил мое честное имя!
Грейнджер, не выдержав, горько расплакалась на плече у Уизли.
- А теперь, ты, Поттер! – объявил Блейз.
Вот тут мне стало по-настоящему страшно. То, что мозги у Забини окончательно отключились, я уже давно понял.
- Тебя он любил так, как любят родного брата! – говорил Забини. – Ни один день его не проходил без мысли о тебе, каждая минута его жизни была посвящена тебе! Я не сомневаюсь, если бы надо было, он бы с радостью пожертвовал своей жизнью ради Гарри!
Поттер нахмурился.
- Что касается вас, директор МакГонагалл, то вы тоже не ладили с Драко, но, несмотря на это….
МакГонагалл резко прервала Забини, очевидно, опасаясь, что узнает и об «истинных» моих чувствах к себе:
- Мистер Забини, давайте дадим высказаться и другим, - она подозвала мадам Помфри, та дала Блейзу успокоительное.
«Слава Мерлину!»
И тут место Забини занял Поттер…
Жду ваших отзывов! Эта глава вышла немного не такой, как я предполагала. А со следующей пойдет ангст.
Глава 5Всем привет! Огромное спасибо за отзывы! Я была очень рада!
Wasser , на первый вопрос ответ будет в этой главе. Я сама, честно говоря, много думала об этом. 2) Это Флер. Я просто не стала описывать ее замужество. 3) Вот про это не помню где, но читала! Сейчас уже не вспомню, где.
Черешня, это станет ясно в конце. Есть три варианта развития событий, не знаю теперь, какой выложить. Фик задумывался как драма – гермидрака с трагическим концом. Получилось не то. Оставлять гермидраку, или нет, теперь уже не знаю.
Еще раз спасибо подписчикам и читателям! Конец уже не за горами (7 глава – последняя, но выйдет нескоро). Эта глава будет самой мрачной. В эпизоде появится Мэри-Сью (но в главные героини не выбьется).
````````````````````````````````````````````````````````````````````
Поттер, сопровождаемый взглядами учеников и учителей, приготовился говорить. Неужели он собирается переплюнуть Забини? О, видит Мерлин, это будет очень трудно. Но Поттер, конечно же, и тут жаждет быть в центре внимания…
- Я не умею говорить красиво, - неожиданно начал Гарри Поттер, - потому скажу только одну важную вещь. В общем, буду краток.
- Многострадальное, но любящее сердце Драко… - хотел было что-то сказать Блейз, но не успел – Помфри быстро заткнула его лекарством.
«Яду ему, Помфри, яду!» - мстительно призывал я.
- Так вот, - продолжил Поттер, - Мы действительно не нашли общего языка Малфоем. Я хотел бы, чтобы у меня остались хорошие воспоминания о нем. Но я никогда не прощу ему того, что на шестом курсе он пытался убить Альбуса Дамблдора. Кроме того, Драко Малфой стал Пожирателем Смерти, работал на Вольдеморта. Поэтому я не хотел, чтобы ему позволили вернуться в Хогвартс, и всячески противился этому. Но авроры убедили меня и директора МакГонагалл, что через Драко Малфоя можно будет выйти на Вольдеморта.
«Что? Выходит, меня просто использовали? Не может быть!» - не поверил я.
- А теперь последняя нить, связывавшая нас с Темным Лордом, оборвалась, - мрачно говорил Поттер. – Мне очень жаль. Сейчас я могу в какой-то мере понять… нашего покойника. Его сковывал страх и наивная вера в то, что, помогая Темному Лорду, можно будет спастись, а заодно и прославиться, - тут Поттер выдохнул, собираясь, очевидно, сказать что-то важное. - И я думаю, что его убил Вольдеморт!
Все потрясенно уставились на него. Волна страха прокатилась по толпе. Но не успели еще обитатели Хогвартса оправиться от двух сенсаций, как Полумна Лавгуд неожиданно встала с рядом с Поттером.
- Гарри, – начала она, - ты ошибаешься.
- Почему? – удивился Поттер.
- Драко Малфой жив. Точнее, он не совсем умер.
На Лавгуд посмотрели, как на умалишенную. Конечно, это очень рискованно, говорить такое про человека, чей труп лежит в гробу.
МакГонагалл сделала знак рукой Помфри. Очевидно, теперь и Полумну ждет успокоительное.
- Луна, но вот же его бездыханное тело, - удивился в очередной раз Поттер.
- Да, его материальная оболочка умерла, но душа все еще живет!
- А у Малфоя была душа? – опешил Уизли. Грейнджер тотчас же стукнула его по голове учебником, с которым даже тут не расставалась.
-Про покойников говорят только хорошее! – шикнула она на него.
А со стороны Лавгуд и Поттер выглядели так, будто соревновались в том, чья новость более сумасшедшая. Вообще, сенсации сыпались одна за другой на моих похоронах! Сначала Блейз с разоблачением моего «истинного» характера, затем Поттер с версией моего убийства Вольдемортом, а под конец Лавгуд с заявлением о том, что я и вовсе не умер! Но только я знаю, насколько она права! Но ведь эти идиоты скорее поверят бредням Забини и Поттера, чем умным вещам, которые говорит Лавгуд!
- Директор МакГонагалл! – Лаванда Браун подняла руку, как на уроке. Минерва настороженно уставилась на нее. «Еще одно помешательство?» - читалось на лице директора.
- Мы, девушки, больше не в силах терпеть! – объявила красная от нетерпения Лаванда. – Скажите нам, пожалуйста, когда же будет проводиться конкурс красоты? А то у вас появится еще четыре покойника!
Я возмущенно посмотрел на Браун. Да как она смеет? Между тем, Патил, Вейн и Макдональд закивали головами в подтверждение слов Лаванды.
- Ах, это, - облегченно выдохнула МакГонагалл. Очевидно, она думала, что заявление Браун будет связано со мной. – Через неделю, когда снимут траур. Если вы хотите участвовать, то пергамент, на котором нужно поставить роспись, висит в Большом Зале…
Не успела она договорить, как целая толпа бешеных девушек кинулась обратно в замок. Минуту спустя мои проводы решили сворачивать. Старшекурсники взяли мой гроб и понесли в подземелья под чутким руководством МакГонагалл…
```````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````
Следующие семь дней прошли для меня в мучениях.
«Я медленно деградирую» - думал я. Все признаки были налицо: я все чаще соглашался с Уизли, все больше следил за Поттером, интересовался Лонгботтомом, умилялся очаровательному виду Патил и Браун в ночнушках и искренне жалел грязнокровку Грейнджер. Это смерть так на меня влияет или я просто схожу с ума?
После пламенной речи Забини из уст в уста передавалась красивая легенда о моей безответной любви к прекрасной Гермионе Грейнджер. Рассказывалось также, что я, не выдержав этих мук, самоубился. Уизли поверил в эти бредни и поссорился с Грейнджер. Их отношения стали прохладными. В конце концов, они доведут меня, и я сам в это поверю!
Почему я все время наблюдал за гриффиндорцами, обходя вниманием слизеринцев? Гриффиндорцы мне казались почему-то наиболее страстными. Их обуревали чувства, которые они не могли выразить, а мои друзья-слизеринцы были более сдержанными в проявлении эмоций.
Могильный холод все никак не отпускал меня. Впрочем, я даже привык к этой пронизывающей до костей боли. В конце концов, были вещи и похуже этого мороза, а именно – мне было плохо от ужасного одиночества. В кого я превратился? От меня осталась всего лишь тень прежнего Драко Малфоя! Я со всеми, но я один. Я променял полноценную жизнь на жалкое существование. Да, поначалу мне было это интересно: узнавать всю подноготную гриффиндорцев. Но ведь они-то живут, а я – уже нет! По сути, я мертв, и тело мое не гниет только потому, что лежит в зачарованном гробу. Никто меня больше не замечал, никто не слышал, никто не видел. Мои дни превратились в одно сплошное мучение, ведь теперь я был уже не участником, а лишь сторонним наблюдателем на этом
празднике жизни. Я вышел из игры, и потому мне суждено остаться тенью, бестелесным духом…
«Какого дементора я решил умереть?» - злился я. Я – трус, испугавшийся смерти, но приблизивший ее. Потерять так много, а получить так мало! О, если бы я только мог вернуться обратно! Я отдал бы за это все. Только чтобы снова стать тем, кем был прежде…
Я часто теперь сидел один, закрыв лицо руками, не в силах наблюдать за
живыми. По ночам больше не мог спать. Я даже не мог общаться с привидениями – они просто не видели меня. Даже смерть лучше этих страданий – быть навечно одному. Один, один, всегда один! Теперь уже не осталось ничего. Максимум, что мне доступно – это лицезреть чужую жизнь, чужое счастье, чужие беды. Жизнь проходила мимо меня, а я не в силах был этому противиться.
Мое тело в подземельях постоянно обследовали лучшие маги Великобритании. Но и они не смогли объяснить причину моей смерти. Они сошлись на том, что кремируют тело через тринадцать дней.
13 дней… Это много или мало? После этого я навсегда уйду отсюда.
Но ведь я, когда был жив, черкал на пергаменте о заклинании Забвения! Куда делся это пергамент? Почему Грейнджер не знает о таком заклинании? Она же каждый день околачивается в библиотеке, что ей, не судьба, открыть нужную книжку на нужной странице и догадаться? Я стал часто ходить в библиотеку в надежде на то, что она все-таки поймет. Она же умная. Сколько раз я кричал ей в самое ухо, какой именно том, на какой странице нужно открыть! У меня срывался голос, но я хрипел до последнего, однако Грейнджер меня все равно не слышала. В библиотеку приходил также Поттер – разучивал боевые заклинания для войны, с ним, просто за компанию, был и Уизли. А у меня теплилась в душе надежда, что они все поймут…
Другим фронтом моего наступления была Лавгуд. Я решил не сдаваться! Ведь Полумна-то все-таки меня чувствовала. Она была единственной, кто ощущал мое присутствие, дарил надежду на то, что еще не все потеряно. Как-то раз я сел за одной с ней партой и начал все рассказывать. Я не оставлю ее. Мне плохо, и ей пусть будет не лучше!
- Уйди! Уйди, злой дух! – дрожа всем телом, шептала Лавгуд.
- Луна, тебе плохо? – заботливо спросил ее кавалер – Колин Криви, сидевший рядом.
- Это Малфой! Он злится! Он не хочет отпустить меня.
- Тебе просто кажется. Луна, Малфоя больше нет в живых.
Я возмутился:
- Как это нет? Я здесь! Лавгуд, не слушай его, шагом марш в библиотеку! – пытался воздействовать на Полумну.
- Чего ты хочешь? Оставь меня в покое! – Лавгуд резко встала и в отчаянии обхватила себя руками.
Флитвик, который мирно вел урок, удивленно посмотрел на нее:
- Мисс Лавгуд, вам плохо? Сходите к мадам Помфри, успокойтесь!
А я посмотрел на него с ненавистью. Это ведь Флитвик заварил эту кашу с моей смертью! Это он задал нам тот самый доклад!
Лавгуд выбежала из класса. Она не бежала в больничное крыло, а направлялась в библиотеку! Я летел за ней. Увидев в библиотеке Грейнджер, Уизли и Поттера, она остановилась в нерешительности.
- Гермиона, я слышал, что перед смертью Малфой просил тебя стать его женой. Это правда? – строго поинтересовался Уизли.
Грейнджер метнула на него уничтожающий взгляд.
- Луна? А я думал, что у шестикурсников пара, - удивился Поттер, заметив Лавгуд. – У вас тоже окно?
- Гарри, это Малфой… он мучает меня! – выдохнула Полумна.
- После смерти? – скептически осведомился Уизли.
- Да! Его дух не оставляет меня в покое. Я не могу так жить! Каждую минуту я чувствую его присутствие, - она закрыла лицо руками.
- Луна, его нет, нет. Он умер. Он больше никогда не вернется, - Грейнджер мягко похлопала по плечу дрожащую Полумну.
- Нет! Он даже сейчас здесь, с нами… слушает нас. И очень завидует. Потому что мы
живые. Малфой, ты издеваешься? – обратилась ко мне Лавгуд.
- Я хочу вернуться!!! – заорал я изо всех сил. Лавгуд дрогнула.
- Малфой, не ной! Я все равно ничего не слышу, - тихо сказала она. - Он взывает к нам. Мы должны вызвать его дух, чтобы прояснить все.
- Спиритический сеанс? Это совершенно бредовая идея, Луна! – возразил Уизли. – Как ты себе это представляешь? «О, Малфой! Приди, приди к нам! Удачно ли ты добрался до того света? Хорошо ли тебе там?»
Поттер с Уизли рассмеялись, Грейнджер нахмурилась.
- Но если мы его не вызовем – я сойду с ума! – жалобно сказала Лавгуд. Она в отчаянии посмотрела на Грейнджер. – Гермиона, пожалуйста, помоги!
- Ну,… хорошо, - немного подумав, ответила гриффиндорка, - раз это так важно для тебя. Мы вызовем его дух и хорошенько с ним потолкуем, - добавила она уже командным тоном.
Внезапно Поттер зло прищурился и неожиданно швырнул книгу, которую читал, на пол.
- Гарри, ты чего? – опасливо спросил Уизли.
- Так значит, духов можно вызывать, да? – лицо Поттера исказила горькая усмешка. – Малфой умер. Какая жалость! Поговорим с ним после смерти! – саркастично выдохнул он. – А Сириус? А Дамблдор? Почему вы раньше не рассказывали об этом мне? Я бы давно поговорил с ними!!! Почему я узнаю обо всем последним?!
Он так разозлился, что швырнул еще несколько книг на пол, а потом и целую полку.
- Гарри, так это же очень опасно! – робко вставил Уизли.
- Я собираюсь воевать с Вольдемортом, а ты говоришь мне, что вызывать духов опасно? – в ярости Поттер схватился за огромный фолиант.
- Нет, Гарри, книги ни в чем не повинны! – встала на защиту учебников Грейнджер. – Зачем ты вообще швыряешься книгами? И потом, спиритические сеансы запрещены указом Министерства от тысяча восемьсот…
- А ради Малфоя мы плюнем на министерские указы, да? Как же мы без него! – Поттер продолжал беситься.
- Гарри, но ведь дух Малфоя будет преследовать меня до конца моих дней, - Лавгуд подошла к нему и заглянула в глаза. – Сириус и Дамблдор убиты, но их души никого не тревожат. А душа Малфоя неспокойна. Здесь что-то другое.
Поттер помолчал несколько минут.
- Ладно, вызывайте, - великодушно разрешил он. – Может, узнаем что-нибудь о Вольдеморте.
- Нам понадобится шесть человек, - деловито начала Грейнджер. – А седьмым будет дух Малфоя, если он действительно есть. Нас четверо: я, Рон, Гарри и Луна. Нужны еще двое.
- Невилл и Джинни! – предложил Уизли.
- Точно! Они не откажутся! – просияла Луна.
- Тогда решено! Осталось только назначить день сеанса, - подвел итог Поттер.
- Можно прямо сегодня! – обрадовалась Луна. – Вечером будут выбирать претенденток от четвертых и пятых курсов на конкурс красоты. Воспользуемся суетой и вызовем дух…
- То есть, мы что, не посмотрим на такое зрелище? – ужаснулся Уизли.
- Нет, посмотрим, - успокоил его Поттер. – После отбора ведь будет пир в честь претенденток. В это время и начнем.
Похоже, пропускать пир Уизли тоже не хотелось, так как он хотел еще что-то сказать, но его оборвала Грейнджер.
- Договорились, - сказала она. – А теперь, приступим к выполнению эссе по трансфигурации.
После этого я радостно выскочил из библиотеки. Мое сердце пело! Если я смогу связаться с ними, то, возможно, они вернут меня обратно.
Я бежал по коридорам, но вдруг почувствовал, что в одном из туалетов творится что-то неладное. Не долго думая, я вошел внутрь, не посмотрев на то, что туалет был женский.
- Я в последний раз тебе говорю: отвяжись от него! – грубо сказала кому-то Джиневра Уизли.
- А ты бесишься оттого, что он тебя бросил, да? – с насмешкой ответила ей собеседница. Это оказалась Ромилда Вейн, пятикурсница с Гриффиндора. – Почти добилась своего, но в один момент все потеряла!
Я с интересом уставился на девушек. Очевидно, на фоне войны с Вольдемортом, развернулась еще одна война – за сердце Гарри Поттера. Джинни Уизли и Ромилда Вейн конфликтовали с начала года. Поттер ведь отказался от своей любви к Джиневре, боясь, что Вольдеморт доберется до нее. Вообще, интересная у Поттера идеология: любимую девушку жалко, а друзья как-нибудь справятся что ли? А Ромилда Вейн, которая еще в прошлом году пыталась приворожить Золотого Мальчика, решила и теперь не сдаваться.
- Если ты еще хоть раз подойдешь к Гарри, то я за себя не отвечаю! – пригрозила Уизли. – Не отвлекай героя от войны!
- Тебе меня не запугать, Джиневра! Гарри все равно будет моим! – Ромилда засмеялась. Она была в нарядной красной мантии, так как ей предстояло участвовать в отборе на конкурс красоты от пятого курса Гриффиндора. – Знаешь, почему он бросил тебя? Ты проста, как граненый стакан, Джинни! В тебе даже нет изюминки настоящей женщины! А Гарри чувствует это, и потому оставил тебя!
Я удивился. Ромилде всего пятнадцать лет, о каких изюминках она болтает? И потом, я очень сомневаюсь, чтобы Поттер действительно разбирался в «настоящих женщинах». Он же не бабник, и опыта у него толком нету.
Глаза Уизли сверкнули бешеным огнем.
- Курица! – заорала она и с размаху залепила пощечину Вейн, так что та от неожиданности грохнулась на пол туалета. Ромилда медленно поднялась, вскинула гордый подбородок.
- А ты – корова!!! Да ты еще пожалеешь! – Вейн мгновенно вцепилась в красивые рыжие волосы Уизли, вырвав целый клок, от чего у меня отвисла челюсть. Джиневра вскрикнула, но в долгу не осталась, запустив руку в черные кудри Ромилды.
- Ты, подлюга малолетняя, отцепись от Гарри! Он мой! Ай! – Уизли угрожала, попутно корчась от боли. Должно быть, очень неприятно, когда тебя дергают за волосы.
- Не отстану! Ой! Я буду бороться за свою любовь!– рявкнула Вейн.
- Ах, так? – и Уизли со всей дури дернула Ромилду за локон, выдрав его с корнями.
Я был в шоке. Я такого еще никогда не видел! Да они же себе сейчас все волосы оборвут и останутся лысыми! Представив себе это, я весь затрепетал. Они стояли в сантиметрах от меня, периодически дергая друг друга за шевелюры.
Вейн от злости дернула Уизли за подол мантии, повалив соперницу на пол. Но Джиневра успела ухватиться за ногу Ромилды, и та тоже свалилась. Через секунду они уже покатились по полу, в ярости вырывая друг у друга волосы и части одежды, успевая давать звучные оплеухи.
Вот это да! Девчонки дерутся! Это так страшно, но так умилительно выглядит: красные, перекошенные от злости лица, драные мантии, с корнем вырванные кудри… Чудовищно красиво! А ведь Вейн всего через полчаса участвовать в отборе, да и Уизли, через три дня. Тот еще видок будет у них!
А сколько нецензурных бранных слов я наслушался от этих девиц, дерущихся из-за Поттера! Честное слово, у меня чуть уши не отвалились. Я даже от Пожирателей таких выражений не слышал. Оказывается, я много чего не знал (если вернусь, обязательно опробую новые знания на Поттере).
- Я тебя убью!
- Я придушу тебя вот этими руками!
- Зарежу!
- Повешу!
- Четвертую!
Я уже даже не мог разобрать их голоса, так как по полу катился сплошной клубок спутанных рыжих и черных волос. Периодически мелькали лица. Такие страсти кипели!
Когда двое дерутся, за кого-нибудь надо обязательно болеть. По идее, они обе – гриффиндорки, и обе Поттера любят. Но Уизли я на дух не переношу. И потом, у нее такой чудовищный характер: всех передразнивает, постоянно всем подножки ставит. Помнится, я тоже однажды растянулся на виду у всех по ее вине. Какой скандал я тогда закатил! Бесстрашный Поттер тогда даже испугался за жизнь девушки. Я ее тогда не покалечил только потому, что за нее вступился Забини. Он, с присущим ему красноречием, уговорил меня «простить бедную, глупую, но прекрасную девушку». Лаванда Браун его тогда даже обозвала «Слизеринским Ромео». Кто такой Ромео, я не знал, но прозвище мне понравилось. Забини был давно влюблен в Джиневру. Панси постоянно пыталась его вывести на чистую воду, но Блейз упрямо молчал, как партизан на войне. Только я смог расколоть его! На шестом курсе, когда он все крутился перед зеркалом, собираясь на вечеринку к Слагхорну, я не выдержал:
- Блейз, ты прямо как девица на выданье! Все прихорашиваешься, да прихорашиваешься! Влюбился что ли?
- Да! – выдохнул Блейз, в тысячный раз затягивая галстук. Он и так был очень красив: статный, высокий брюнет со взглядом живых черных глаз. В нем была намешана куча кровей: итальянская, французская, испанская и африканская. Результат получился хороший: светлый мулат с европейскими чертами лица.
- В Джиневру Уизли? – я чуть не упал с кровати.
- Да! – объявил Забини, не думая, о чем говорит. Он пригладил и без того гладкие волосы. Неожиданно до него дошло, что он проговорился, и он с опаской обернулся на меня.
- Блейз! – моему возмущению не было предела. – Да как ты мог? Она же… предательница крови! Сестра этого недоумка Уизли! Подруга Поттера и Грейнджер!
- Но она же такая… такая… - странно было смотреть на Блейза, у которго впервые(!) не нашлось слов для того, чтобы описать Джиневру. – Я ее все равно люблю, Драко. Разве нельзя любить, не смотря ни на что? Не за богатство и положение в обществе, а просто так? – он пафосно заломил руки.
- Блейз, в своем ли ты уме? Какое вольнодумство! Не смей трепаться с Уизли! И вообще, это девушки должны нас любить, а не мы их! Ты меня понял?
Забини грустно покивал головой.
С тех пор он больше не думал о том, чтобы сблизиться с Уизли. Он ведь всегда прислушивался ко мне. Но сейчас я волновался, что мой друг собьется с пути истинного! Меня-то уже нет, кто же тогда направит его? На Панси надежды нет. Он уже и так стал здороваться с гриффиндорцами, чего при мне никогда не делал. Те, не желая показаться невежливыми, приветствовали его в ответ. Да, Забини распоясался без меня! Кот из дому - мыши в пляс! Того и гляди, признается в любви Джиневре Уизли. С его-то ораторским искусством! Остается надеяться, что Джиневра не ответит ему взаимностью: он ведь теперь стал первым парнем на Слизерине. Правда, малость помешался, но это уже мелочи.
А вот Ромилда мне казалась подходящей партией для Поттера. Стерва рядом с героем, этакая плохая девчонка рядом с Золотым Мальчиком. Противоположности сходятся.
И вообще, Вейн и Поттер – красивая пара, внешне тоже смотрятся хорошо.
Тем временем на нечеловеческие вопли Джиневры и Ромилды прибежали Поттер, Грейнджер и Рон Уизли. Неужели, даже в библиотеке слышно?
Гриффиндорцы кинулись разнимать разъярившихся девушек.
- Что здесь происходит? – на шум прибежала и Трелони. Она стала деканом Гриффиндора в этом учебном году.
Лица Вейн и младшей Уизли выражали мрачную злобу.
- Подрались? О, это очень плохо! Вы же молодые леди!- раскудахталась Трелони.
«Молодые леди» выглядели очень плохо. На них была теперь не одежда, а рванье, волос осталось в два раза меньше, синяки и ссадины покрывали кожу, а о прекрасных манерах я вообще промолчу.
- Я чувствую, вы дрались из-за молодого человека? – вопросила Трелони.
Грейнджер многозначительно посмотрела на Поттера.
Ромилда и Джиневра растерянно переглянулись. Они, очевидно, не хотели, чтобы Поттер был в курсе их разборок.
- Да! Из-за Генри Паркера! – ляпнула Джинни наугад.
- Генри Паркер? Так это же пятикурсник с Хаффлпаффа! – удивился Рон Уизли. К ужасу Ромилды и Джиневры, такой парень действительно существовал в природе. – А чем это он вас обаял? Обычный такой парнишка: ничем не примечателен, разве что учится лучше всех на своем потоке.
- Это похвально! – с уважением заметила Грейнджер.
- Девочки мои, - начала Трелони тем временем, - не ссорьтесь. Я вижу в будущем, что у вас обеих все будет хорошо в личной жизни! Очень скоро вы обе выйдете замуж!
- Знаешь что, Джинни? – неожиданно сказала Вейн. – Давай так: кто выиграет конкурс красоты, тот и будет девушкой Га.. Генри, – поспешно испавилась она. – А кто проиграет – найдет себе другого парня!
- Идет! – согласилась Уизли.
Успокоившись, вся процессия вышла из туалета. Ромилда и Джиневра разошлись в разные стороны, Трелони убежала на урок, а Грейнджер, Рон Уизли и Поттер спускались вместе. Я пошел за ними. Правда, я успел заметить, как Панси и Блейз идут навстречу Джиневре. Забини восхищенно присвистнул, за что Панси с размаху наступила ему на ногу. «Больно же, Панси!» - жалобно пробурчал Забини.
- Знаете, я слышал, что Симус и Дин принимают ставки на победительниц отборочного тура, - из созерцания предыдущей картины меня вывел голос Рональда.
- Какой ужас! – возмутилась Грейнджер. – Девушки – не скаковые лошади, чтобы на них делались ставки! Тоже мне, устроили в Хогвартсе ипподром!
- Спокойно, Гермиона, - сказал Поттер. – И кто выигрывает на данный момент, Рон?
- Ну, всяких там слизеринок, хаффлпаффок и рейвенклосок я не всех знаю. А вот среди участниц четвертого курса Гриффиндора – однозначно, Натали Макдональд. А претенденткой с пятого курса будет либо Ромилда Вейн, либо Мэйбеллин Эверхарт.
Я остановился как вкопанный. Мэйбеллин Эверхарт. Ромилда сумасшедшая! Она вздумала тягаться с Джиневрой Уизли, не подозревая о том, что ее первоочередной соперницей окажется Эверхарт. Ведь для того, чтобы стать королевой Хогвартса и получить желанного Поттера, ей нужно стать претенденткой от пятого курса Гриффиндора! А Эверхарт будет очень трудно победить. «Прелесть Гриффиндора» или «Гриффиндорская прелестница» - так ее называли. Девушка со светло-русыми мелкими кудряшками, огромными голубыми глазищами и круглым пухленьким лицом вызывала у всех умиление, какое возникает при взгляде на маленьких детей. Она была приветлива и очень мила со всеми, не делала различий между гриффиндорцами и слизеринцами, всех называла по имени, а не по фамилии. Мэйбеллин улыбалась и нашим, и вашим. Девушка была полукровкой: отец ее был волшебником, а мать – магглой, русской балериной, эмигрировавшей в Англию много лет назад. Что интересно, у Эверхарт не было ни силы характера, ни остроты ума, ни яркой красоты. Но в ней было что-то, что заставляло сердце биться быстрее.
Мэйбеллин, будучи еще первокурсницей, часто рассказывала маггловские сказки за обедом в Большом Зале. Одну из них я почему-то вспомнил сейчас.
Я учился на третьем курсе. За обедом первокурсница Мэйбеллин Эверхарт рассказывала очередную сказку.
- Так вот, злая мачеха подошла к зеркалу и спросила… - говорила она тогда. Она всегда с таким надрывом рассказывали все эти истории, что даже я невольно прислушивался. Забини вообще слушал с открытым ртом.
- Мачеха была сумасшедшая? – недоверчиво спросил Финниган. – Раз разговаривала с зеркалами?
- Да нет, Симус. Наверно, это было зеркало Еиналеж? – спросил Уизли.
- Не знаю, - продолжила Мэйбеллин. – Так вот, подошла она и спросила: «Кто самый прекрасный во всем королевстве?». Зеркало ответило ей, что это Белоснежка, и тут…
- Королева умерла от отчаяния? – дрожа от волнения, спросила Парвати Патил.
- Сошла с ума? – глаза Лонгботтома расширились от страха.
- Нет, она решила убить Белоснежку! – возвестила Мэйбеллин.
- Ах, зараза! – возмутились все чистокровные ученики, чья нервная система не выдержала такого ужаса. Магглорожденные были закаленные: все эти душещипательные сказки они уже слышали.
- Не волнуйтесь так, у нее все равно не с первого раза вышло! – решила успокоить всех Эверхарт. – Правда, она смогла в самом конце ее отравить яблоком, после чего Белоснежка умерла и ее положили в стеклянный гроб…
Тут вилка с грохотом вылетела из моих рук. Все обернулись. У меня перехватило дыхание.
- Сажать таких надо в Азкабан! Эту мачеху поймали, я надеюсь? – порывисто спросил я.
- Нет. Но она все равно потом умерла, не беспокойся. А к мертвой Белоснежке потом приехал принц, и поцеловал ее. «Первый поцелуй любви» расколдовал Белоснежку, и она ожила!
И тут Большой Зал взорвался аплодисментами.
А сейчас я, много лет спустя, усмотрел параллель между этой Белоснежкой и самим собой. Ведь я, точно также спасаясь от старухи-королевы (тьфу, то есть Вольдеморта), умер, после чего меня положили в зачарованный гроб. Так что же оживит меня? А, ладно, Грейнджер как-нибудь догадается.
Мне сейчас было интересно другое: как же теперь Ромилда попытается выиграть конкурс? У нее же теперь чудовищный вид! Но она не сдастся, я чувствую. Она что-нибудь придумает. Поэтому я побежал в то крыло замка, где участницы готовились к выходу. Я обязательно узнаю, чем закончится это дело!
Но было и другое, что грело мою душу. Всего через несколько часов Грейнджер, Уизли, Поттер и Лавгуд будут проводить спиритический сеанс. Возможно, они сумеют вернуть меня с того света. Но, чтобы это произошло, мне нужно достучаться до них.
Достучаться до небес…
