Свадебный синдром

Глава 1

– Гарри, слушай…
Гарри не слушал друга. Рон понял это еще несколько минут назад, когда для проверки начал беззвучно раскрывать рот, имитируя горячий монолог – со стороны Гарри наблюдалось не меньше внимания, чем когда он в самом деле распинался о своих проблемах.
– Гарри!
– Да!
«Рявкнул-то как», - поежился Рон. Интересно, о чем он там думает? Впрочем, неважно. Нужно поскорее забить голову друга заботами о его, Рона, трудностях.
– Гарри, я женюсь, ты в курсе?
– Надеюсь, не на Лаванде Браун? – рассеянно ответил друг.– Гермиона на тебя рассердится. Наверно, даже не будет разговаривать некоторое вре…
– Черт тебя дери, я на Гермионе и женюсь!
– Да-да, – согласно поддакнул Гарри. – Гермиона. Ты знаешь, по-моему, ты ей даже нравишься. Тебе стоит пригласить ее куда-ни…
– Гарри! Я уже ее пригласил! На свадьбу! Ты чем меня слушаешь?
Гарри снова закивал, в этот раз почему-то сочувственно-согласно. Видно, он был в самом деле чем-то глубоко озабочен. Это портило все планы Рона. Чужие заботы сейчас волновали его еще меньше, чем обычно.
Рон встряхнул съежившегося Гарри за плечи, из-за чего очки друга чуть не слетели, и, добившись от него вменяемого взгляда, продолжил:
– Гарри, ты должен помочь мне выбрать парадную мантию.
– А зачем тебе?
– Для одного праздника. Одного незначительного праздника, – терпеливо втолковывал ему Рон.
– У тебя уже есть одна. С рюшечками. Джинни она нравится, – рассеянно подсказал Гарри. – Она говорит: рюшечки сейчас снова в моде. И открытые топы, и цветастые джинсы. Ты не думал о цветастых джинсах?
– Да. Примерно в то же время, когда хотел жениться на тебе. Тогда бы они очень подошли, – проворчал Рон, отпуская Гарри, который снова начал что-то рисовать палочкой на земле. Толку от него было мало.
«Надо бы спросить, что там у него за проблема, но... свадьба все-таки, поцелуй меня дементор…»
Сзади неслышно подошла Гермиона и чмокнула Рона в затылок. Тот подпрыгнул на месте, растеряв остаток красок на бледном лице. Повернувшись, он заверещал:
– Женщина! Ты о чем вообще думаешь?!
Гермиона непонимающе-настороженно отступила: и ежу ясно, что Рон использовал совсем не слово "женщина". Рон поспешно сглотнул все комки в горле и кинулся извиняться, хватаясь за ее руки и расцеловывая их. Гарри смотрел на них с каким-то выражением блаженной задумчивости на лице: два ангелочка ссорятся, не иначе.
– Что с ним? – спросила Гермиона, когда Рон наконец сумел должным образом попросить прощения.
– У меня спрашиваешь? – скривился Рон. – Я от него пытаюсь помощи добиться, а он…
– Надо узнать, в чем дело, – решительно сказала Гермиона, направляясь к Гарри. Рон со стоном схватил ее за руки и остановил, горячо зашептав на ухо:
– Слушай, Гермиона, любимая моя, единственная моя, ну давай не будем, ладно? Ну подумай сама: у нас свадьба через два дня. Ты же знаешь, как я уважаю Гарри, но вдруг он снова подсмотрел чье-нибудь сознание, вдруг у него там снова шрам болит? Гермиона, я знаю, ты этого не одобришь, но давай не будем, а? Я и так уже пять лет жду того момента, когда мы наконец сможем…, – он сглотнул очередной комок, – пожениться. Пожениться – вот именно.
– Ох, Рон, ты думал о нашей свадьбе с четырнадцати лет? – глуповато и совсем не по-гермионовски выдохнула девушка, обвивая шею Рона. – О, Рон!
– Конечно, о свадьбе, о чем же еще, – активно закивал Рон. Нет, действительно, и о свадьбе ведь тоже. Где-то в области подсознания, но думал же.
Гермиона чмокнула его в лоб, и снова стала самой собой.
– Нет, Рон, мы должны спросить. Это же Гарри. Может быть, у него проблемы с Джинни? Ну что сейчас может быть плохого, сам подумай: Волан-де-Морта мы убили, Пожиратели разбежались, даже Малфой оказался на нашей стороне…
– При чем тут Малфой? – сурово спросил Рон. С той самой минуты, как Гермиона согласилась выйти за него, он взял за правило ревновать ее ко всему, что движется, причем считал это совершенно оправданной мерой. "В конце концов, я жених", – любил ворчать он в таких случаях.
– Как: причем тут Малфой? – переспросила Гермиона. – Помнишь, он раскаялся, исправился, его мать спасла Гарри…
– И теперь, исправившись, он стал невероятно привлекательным, так, что ли? – уточнил Рон. Привыкшая Гермиона только вздохнула.
– Мы говорим о Гарри, помнишь? Вон, смотри, на кого он похож: ему в рот бладжер залетит, а он не заметит. Пойдем, спросим, что не так.
Рон ненавидел метафоры и хотел было поспорить: уж что-то, а бладжер во рту незамеченным не останется в любом случае – но Гермиона уже подошла к Гарри и заботливо дотронулась до его лба.
– Гарри, ты в порядке?
– Дааа, – выдохнул Гарри, утыкаясь ей в ладонь.
– Ничего ты не в порядке, что с тобой творится? – добавил Рон, понимая, что чем скорее они с этим покончат, тем скорее его друг перестанет липнуть к руке его невесты.
Гарри надул губки. Видок у него при этом стал, надо сказать, неадекватный.
– Я вот думал… Ну, даже не думал, а… ну… понимаете?
За семь лет они научились понимать его почти с полуслова.
– Размышлял, – подсказал Рон. – Гадал, раздумывал.
– Рассуждал, – добавила Гермиона. – Предполагал, шевелил мозгами.
– Ну да, что-то вроде этого… Вот, и я… мне кажется, что…
– Я почти уверен, – охотно подключился Рон. – Я догадываюсь, у меня есть ощущение…
– Рон, прекрати, – одернула его Гермиона.
– …Вы понимаете, Снегг… все это довольно странно, но… – Гарри опустил голову и виновато закончил: – Вчера я вдруг проснулся и подумал: а вдруг?
Рон вопросительно уставился на Гермиону. Девушка задумчиво закусила губу.
– А вдруг? – повторила она.
– А вдруг! – согласно закивал Гарри, определенно радуясь, что его поняли. – А вдруг!
Беседа явно ни к чему не вела, но Гарри засветился от счастья, глядя на вконец запутавшихся Рона и Гермиону. Он весело обнял обоих за плечи и произнес: "А вдруг?" несколько раз. Первым вежливо высвободился Рон, потом вытащил из цепких объятий друга Гермиону, и лишь затем спросил:
– А что – вдруг?
– Ну, вы понимаете, – проникновенно начал Гарри. – Это все непреложные законы. Круговорот воды в природе. Приливы и отливы. Сперматозоид и яйцеклетка.
– Гарри! – сердито вскрикнула Гермиона. Зато Рон кое-что понял.
– Подожди… к чему это ты ведешь? Снегг… все такое…
Его перебила Гермиона, тоже мгновенно уловившая нить рассуждений Гарри.
– Гарри! Но ты же не думаешь, что Снегг… твой отец, ведь нет?
Вдруг истинная причина переживаний Гарри накрыла Рона и Гермиону с убедительностью наковальни.
– Но Гарри, этого же быть не может, ты так похож на мистера Поттера!
– Гарри, но ведь твоя мать не любила Снегга!
– Гарри, Снегг бы все тебе рассказал!
– Гарри, все бы знали, если бы это было так!
– Гарри, Дамблдор бы точно знал!
– Гарри…
– Слушай, Гермиона, – резко перебил ее Рон. – Дай мне хоть слово вставить! Пять минут тарахтишь без умолку!
– Прости...
– Нет, Гарри, подумай сам... Как тебе вообще такое в голову пришло? Это из-за того, что ты увидел в Омуте Памяти?
Гарри задумался. Ему стало невыносимо грустно. Грустно, печально, тоскливо – от того, что, возможно, он семь лет ненавидел своего отца.
– Ладно, дружище, – Рон почувствовал, что способен отвлечь Гарри от грустных мыслей, – пошли пройдемся до Косого переулка. Поможешь мне выбрать парадную мантию, присмотришь подарок для Джинни. Ведь у нас с Гермионой свадьба, не время грустить! Родители сказали, что я должен выглядеть в этот день лучше всех. И я, черт возьми, с ними согласен – ведь я женюсь на самой Гермионе! Кстати, Гарри, помнишь моих родителей? А, конечно, помнишь, своих-то у тебя…
Гермиона пнула его под коленку.
– Что я такого сказал? – взвыл Рон.

Как бы то ни было, в Косой переулок они все-таки отправились. Вдвоем: Гермиона сказала, что ей надо помочь миссис Уизли с приготовлениями к церемонии, и Гарри с Роном не возражали, тем более что обоим не терпелось потолковать друг с другом наедине.
– Я вот что думаю: а если у нас будут дети? – предположил Рон.
– Я вот думаю, что, если Снегг правда мой отец? – сказал Гарри.
– Жуть! – одновременно ответили они друг другу.
– Нет, серьезно, – не унимался Рон. – Представь: меньше года, и я отец. Тогда я стану отцом раньше, чем все остальные: братья и Джинни!
– Да, хоть в чем-то ты ее обойдешь, – проворчал Гарри, у которого на уме было другое. – Лучше ты представь: раз, и я – второй Снегг. Гарри Снегг. Звучит?
Рон внимательно посмотрел на друга. Взлохмаченные волосы, очки, какой-то напряженно-добрый взгляд…
– В самом крайнем случае – Гарри Гейтс, – вырвалось у него.
– Ты поосторожнее с оскорблениями, – мгновенно насупился друг, которому наверняка послышалось невесть что. Или он правильно расслышал Рона, но пользовался "Линуксом" или "Маком". – Что со мной не так? Я тоже иногда бываю саркастично-надменным и язвительным! Да!
Рон хмыкнул. Разговор на время прервался, так как они уже стояли перед магазином мадам Малкин. Зайдя внутрь, Рон с порога выпалил, что женится на Гермионе Грейнджер, словно имя его невесты сразу должно было показать модельерше, с кем она имеет дело. Впрочем, может быть, он всего лишь счел за необходимое дать ей понять, что женится не на вот этом молодом человеке, чтобы ему снова не подсунули рюшечки. Гарри очень скоро начал зевать: с таким усердием Рон подошел к выбору вечернего костюма. Увидев одну мантию, он заявил, что ее полы будут длиннее шлейфа платья невесты, вторую – что не хочет, чтобы гости померли со смеху, третью – что он, между прочим, герой войны и способен заплатить за нормальную модель, четвертую – что банк "Гринготтс" принадлежит все-таки не ему. В итоге Рону всучили классическую черную мантию с серебряными оборками и пуговицами, что сразу напомнило Гарри о столь же строгих одеяниях его новоявленного папочки.
– Так ты мне не ответил, – продолжил он, выйдя на улицу. – Чем это я не похож на Снегга?
– Нууу... – протянул Рон, косясь на Гарри. – Много чем.
– Ну-ка, выкладывай.
– Ладно, – Рон набрал побольше воздуха в грудь, – только не обижайся. Твои волосы не блестят на солнце от жира, на самом солнце ты бываешь слишком часто, у тебя слишком прямой нос, глаза слишком добрые, сам ты выглядишь бодрячком, много смеешься, уважаешь других людей, у тебя есть девушка, тебя все любят… продолжать?
– Нет.
– Прости, конечно, но ты совсем не угрюмый, озлобленный на весь мир параноик с темным прошлым и беспросветным будущим.
– Угу.
– Слушай, дружище, – Рон положил ему руку на плечо, – я должен был сказать тебе это. Если не лучший друг, то кто?
– Я совсем-совсем не озлобленный на весь мир? – с надеждой спросил Гарри.
– Ну… ты знаешь, – вынужден был признать Рон, – какая-то частичка озлобленности в тебе была. В тот год, когда тебя таскали по судам и пытались задавить с помощью Амбридж. Но… до Снегга тебе – как до луны. Да и параноик из тебя, как из Чарли – дизайнер причесок. Не сердишься?
– Нет, – буркнул заметно погрустневший Гарри. Вдруг вся правда обрушилась на него: отец так долго, с таким терпением наглядно демонстрировал ему, как он должен вести себя, чтобы быть похожим на него; все эти придирки, насмешки и уничижения на публике нужны были лишь затем, чтобы словно сказать: "Гарри, сынок, посмотри на своего папу – вот так должен себя вести настоящий мужчина. Ты ведь хочешь стать настоящим мужчиной, Гарри?"
– Да, папа, – пробормотал Гарри себе под нос. Он понял, что изменит свою жизнь.

Глава 2

Следующим утром Рон долго не хотел вылезать из теплой постели и не менее теплых объятий Гермионы. Лишь когда он осознал, что спит на диване в гостиной, а тот, кто представлялся ему Гермионой, на самом деле – Кикимер, которому ночью стало холодно в его каморке и к тому же приснился кошмар, Рон поторопился встать и пойти умываться. Ничего, еще ночку можно потерпеть.
В ванной стоял необычайный кавардак. То есть, в доме Сириуса везде и всегда был кавардак, и три месяца совместного проживания в нем дюжины человек только усугубили это, но сейчас все флакончики, которыми пользовались Гермиона и Джинни, были разбросаны по полке, некоторые даже в открытом виде, раковина была залита некой иссиня-зеленой жижей, а поверхность зеркала рассекала огромная трещина.
"У Гермионы очередной приступ самоуничижения, – рассеянно подумал Рон. – Опять думает, что недостаточно красива для меня… Глупая… А жижа… это, наверное, новая маска для лица".
К слову, Рон никак не мог понять, почему некрасивые женщины – к Гермионе это, само собой, не относилось – делают себе маски для лица из огурцов или сметаны, а потом снимают. "Черт возьми, это же маски! Маски! – втолковывал он каждому, кто был готов его выслушать. – Их не надо снимать! Они маски-руют, тем и полезны! Когда ты смотришь на сметану и очистки от овощей, тебе просто не до критики неправильной формы лица!"
За завтраком собрались все обитатели дома номер двенадцать. Кроме Гарри, что несказанно удивило Рона. А за день до свадьбы, помимо хозяина, в доме проживали Рон, Гермиона, Джинни, мистер и миссис Уизли, Невилл, Полумна, родители Гермионы и Наземникус Флетчер, который заявил, что руководить подготовкой столь важного события должен именно он. Рон смутно подозревал, что, когда они с Гермионой давали на это согласие, они перебрали огненного виски по случаю помолвки. Хотя… Наземникус – тамада… Подумав получше, Рон понял, что простым огненным виски дело явно не обошлось.
– Где Гарри? – спросил он, целуя Гермиону в лоб. Маской не пахло.
– Заперся в комнате, – поведала Джинни. – Я уж не знаю, зачем: он никого не впускает. Иди, попробуй с ним поговорить. У нас сегодня еще много дел.
– Ага, ага, – радостно поведал Наземникус, восседавший во главе стола. – Я предложил новую концепцию дизайна помещения. Огромный зал с белым потолком, представляете? Еще я придумал вот что: ковровая дорожка, наверно, красная, ведет прямо к алтарю, представляете? И еще музыка льется, знаете, торжественная такая: там-там-тадам-тамтадам-там-там-тадам-там-тадам…
– Очень оригинально, – похвалил Рон. – Наземникус, это не ты раковину загадил?
– Почему это подобные подозрения всегда падают на меня, а? – спросил Флетчер, который, как обычно, представлял собой сплав архетипов уголовника, бомжа и алкоголика, только в новом модном костюмчике.
– Глупые стереотипы, – утешила его Полумна. – Редиски в ушах тоже раньше казались всем признаком сумасшествия.
– Да, с тех пор много воды утекло, – поспешно согласился Рон. – Послушайте, я завтра женюсь, а мой свидетель сходит с ума. Он вчера предположил, что он – сын Снегга.
Реакция была в целом предсказуемой. Все сначала скорчили сочувствующие мины, потом, осознав, что Гарри в комнате нет, а Рона стесняться не стоит, молча ухмыльнулись, и через пять секунд весь стол уже заходился безумным смехом.
– Ну вас всех, – проворчал Рон, обидевшись за друга. – Пойду его проведаю.
Из-под двери в комнату Гарри шел густой дым. Слышался сдавленный кашель владельца комнаты. Рон осторожно постучал.
– Да-да? – раздался искусственно ожесточенный голос Гарри.
– Гарри, это я, Рон, можно войти?
– Входите, мистер Уизли, столь нежданное проявление вежливости с вашей стороны, уж конечно, не останется невознагражденным.
– Гарри?
Замок щелкнул, и Рон влетел внутрь. Увиденное зрелище превзошло его самые смелые ожидания.
В окружении тяжелого дымного марева, исходившего из огромной черной кастрюли, которая стояла на столике возле кровати, по комнате взад-вперед маршировал Гарри. Именно маршировал – очевидно, его изначальной целью была непринужденная походка в стиле "а имел я вас всех миллион раз", которой так часто баловал Хогвартс профессор зельеварения Северус Снегг, но что-то у Гарри не получалось, особенно в плане непринужденности – он либо запутывался в длинных полах черной мантии и валился на пол, либо вскидывал ноги, точно на военном параде. Может быть, ему просто не хватало простора. Мантия, застегнутая на все серебряные пуговки, была испачкана в чем-то иссиня-зеленом, про самого Гарри и говорить было нечего.
Во-первых, очки он снял. И вид его лица без привычных окуляров был не самым страшным – страдая от слабого зрения и одновременно пытаясь имитировать хищно-надменный взгляд Снегга, Гарри заработал натуральное косоглазие; а когда зрачки наконец попали в фокус и вперились в Рона, тот поежился: помнится, таким же тошнотворно-жалобным был взгляд морщерогого кизляка из детских альбомов Полумны.
Свое лицо, и это было уже во-вторых, Гарри вывалял в стиральном порошке миссис Уизли – воняло ужасно, но зато удалось добиться столь важного мучнисто-серовато-бледного оттенка, которым щеголял вышеупомянутый профессор зельеварения.
В-третьих, волосы Гарри обрамляли лицо в строгом соответствии с прической Снегга – добивался он этого, методично размазывая по ним жижу из кастрюли. Рону даже удалось проследить некий цикл в его действиях: Гарри делал несколько шагов по направлению к окну, разворачивался на каблуках, и, если не падал оземь, двигался в противоположном направлении. Проходя мимо кастрюли, рукой, одетой в перчатку из драконьей кожи, он зачерпывал пригоршню иссиня-зеленой субстанцию и с громким, сочным плюхом опускал себе на голову, после чего приглушенно кашлял и сопел, обильно втирая эту гадость себе в волосы.
Рона затошнило. Он сдерживался из последних сил, стараясь не дышать смрадным дымом и не смотреть на довольного собой Гарри, хотя где-то на уровне подсознания понимал, что, если его и вырвет, общей атмосферы комнаты это никак не испортит.
– Гарри… что… что ты делаешь? Мр.. Мерлин, что это?…
– Я меняю стиль, – жизнерадостно поделился Гарри, а затем торопливо поправился мерзеньким голоском: – Я охотно поясню вам, что я делаю, мистер Уизли, сразу после того, как вы расскажете мне наизусть полный перечень ингредиентов для Целебного зелья Падвира. Желаете начать?
– Гарри, прекрати, и так тошнит! – промычал Рон и выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь.
«Что ж, по крайней мере, он счастлив», - думал Рон, сомнамбулически спускаясь по лестнице. Вернувшись на кухню, он как ни в чем не бывало позвал Гермиону и отвел ее в гостиную.
– Гермиона – он спятил! Он натурально спятил!
– Э… прости? – уточнила Гермиона, ласково дотрагиваясь до лба своего жениха.
– Наш Гарри! Наш с тобой Гарри! Божественное создание, источающее сияние славы, в которой купаемся и мы… в смысле, наш с тобой лучший друг! Он тронулся!
Гермиона смешно наморщила лобик (еще одна черта, вдобавок к каштановым волосам и бесплатной помощи на контрольных, покорившая сердце Рона) и попросила объяснить все с самого начала. Рон попробовал было приступить к описанию бурной ночи между Снеггом и Лили Поттер, но Гермиона мягко остановила его, пояснив, что столь глубокий экскурс в историю вовсе необязателен.
– Гермиона, он… Да вот он идет!
Гарри в самом деле спускался по лестнице, являя собой странную смесь неуклюжести и важности, надменности и жалостности, мрачного очарования и угнетающего сумасбродства. Сейчас, при лучшем освещении, Рон заметил еще и пластырь на его переносице. Почему-то именно пластырь его и добил: он ойкнул и со всех ног побежал на кухню, бормоча под нос воззвания к Мерлину непотребного содержания.
Гермиона же осталась. По правде говоря, она попросту не могла сдвинуться с места.
– Ого-го, мисс Грейнджер, чем обязан? – произнес Гарри, щурясь на девушку, как крот. Нотки неуверенности в его голосе, как догадалась проницательная Гермиона, были признаком сомнений: а мисс ли это вообще Грейнджер?
– Привет, Гарри, – осторожно помахала ему рукой девушка.
– Доброе утро, – важно кивнул тот в ответ и невозмутимо прошествовал мимо нее в сторону кухни. Настолько невозмутимо, что Гермионе пришлось поддерживать его за руку.
Стоило Гарри войти, в тускло освещенной ранними утренними лучами кухне воцарилось тягостное молчание.
– А что это ты с ним под ручку идешь, а? – нарушил тишину Рон, которому вмиг стало наплевать на внешний вид друга, равно как и на него самого.
– Рон, он падает, – прошипела Гермиона сквозь зубы. Их окружало все то же напряженное молчание. – Ты посмотри на него!
– И теперь, превратившись в сальноволосого психа, он стал невероятно привлекательным, так, что ли? – уточнил Рон, но его риторический вопрос потонул в многочисленных вздохах, ахах и криках "Да что с ним такое-то?!", мгновенно наполнивших кухню.
Гарри, к его чести, держался вполне уверенно. Он наверняка был убежден, что являет собой воплощение спокойствия и хорошо скрытого, но неизменно затрагивающего всех окружающих чувства собственного превосходства. Он с непониманием смотрел на суетящиеся вокруг него размытые фигуры, рыжеволосое пятно, заботливо кладущее ему на лоб руку и вопрошающее "Как ты, дорогой?" (поцеловать пятно он так и не решился – во-первых, не до конца разобрал, Джинни это или миссис Уизли, а во-вторых, к его новому имиджу это совсем не шло), на тихо совещающихся в уголке Рона с Гермионой. В общем, его преследовало навязчивое ощущение, что настоящим мужчиной он пока не стал.
Прервал суматоху звонок в дверь. Рон, справедливо рассудив, что хозяин недееспособен, отправился встретить гостя.
– Привет, Рон! – радостно возвестил пришедший прямо с порога – это был Симус Финниган.
– Здорово. Чего тебе? – грубовато поинтересовался Рон, косясь на кухонную дверь – за ней явно происходило что-то интересное.
– Ну... – осторожно и немного заискивающе начал Симус, – в общем, я узнал, что ты женишься! Поздравляю!
– Угу, – буркнул Рон, все еще не понимая, какого черта тут надо бывшему однокурснику.
– Наверно, это здорово, да? Гермиона, такая умница, такая красавица…
Внимание Рона мгновенно заострилось на кучке костей и плоти, стоявшей на пороге дома.
– Прости?
– Я сказал…
– Я слышал. Это такое "прости?", после которого полагается улепетывать без оглядки. "Прости?" – последняя угроза, "прости?" – смертный приговор без обжалования, "прости?" – "Авада Кедавра", – сухо пояснил младший Уизли.
Симус смутился. Рон изучал его очень внимательно.
– Ладно, извини... Слушай, я вообще-то по другому вопросу. Тебе нужен шафер?
Тон Симуса был равнодушнее некуда. Никто и никогда не догадался бы, сколько для него значит ответ на этот вопрос.
– Эммм… нет. Прости, Симус, у меня есть Гарри. Хотя, знаешь… если у меня будет такой шафер, как он… А с другой стороны, про запас есть Невилл. В общем, по-любому, Сим, без обид. До скорого.
Дверь захлопнулась прямо перед носом ирландца. А ирландцы, тем более находящиеся в состоянии такого душевного беспокойства, как Симус, этого не прощают.


Глава 3

– Гарри, просто послушай меня, хорошо? – рявкнул Рон.
Гарри опять не слушал. Он хотел бы, честное слово, хотел, но гель для волос оказал пагубное влияние на его органы слуха. Он просто сидел, совершенно убитый реакцией друзей на его новый стиль, и смиренно наблюдал за забавно шевелящимися губами Рона.
– Интересно, из чего он сварил эту гадость? – сквозь зубы процедила Гермиона, отчаянно пытавшаяся соскоблить застывший гель со стенок кастрюли. – Нет, ну в самом деле, интересно… Вымазать бы Сириусову мамашу с ног до головы…
Они втроем сидели в комнате Гарри; Рону надлежало вести воспитательную беседу, а Гермионе – убираться. Что-то подобное, смутно казалось девушке, ждет ее и дальнейшей совместной жизни, но о плохом думать не хотелось.
– Гарри, ты - не сын Снегга. Ты не можешь им быть, – продолжал Рон.
Да уж, никак не может, ворчал он про себя. Сын Снегга был бы слишком умен, чтобы пытаться придать своему носу крючковатость с помощью молотка, умудриться разбить зеркало и к тому же потерять молоток.
– Угу, – согласился Гарри. Он давно понял, что чем больше признаков доброй воли поступит с его стороны, тем скорее от него отстанут. Нет, ну каково – они еще и указывают ему, чей он сын! Слава Мерлину, сыновний инстинкт и железная логика все еще остаются его сильными сторонами.
– Гарри, выкинь эту чушь из головы. Сконцентрируйся на нашей свадьбе, – продолжал Рон. – Она уже завтра. От тебя требуется лишь явиться по правую руку от меня в любом вменяемом состоянии. А потом мы с Гермионой уедем в свадебное путешествие, и хоть Волан-де-Морта себе в отцы выби…
– Рон!
– Ну ладно, ладно, мы не будем бросать его на произвол судьбы, мы не оставим его сходить с ума, мы позаботимся о нем, довольна? – ворчливо отозвался Рон. Гермиона фыркнула. Вот с таким заботливым созданием ей придется жить всю оставшуюся жизнь. Любовь – что тут поделаешь?
– Угу, – не к месту кивнул Гарри. У него уже был новый план. И последние его детали как раз складывались в правильную картинку.
Рон не обратил внимания на рассеянно-мечтательный вид друга и агрессивно продолжил:
– Поэтому, Гарри – сейчас ты идешь в ванную и смываешь с себя всю эту гадость. Ясно? А потом мы идем репетировать церемонию, и упаси тебя Мерлин что-нибудь выкинуть, понятно тебе?
Ответа – а иного ответа, кроме «угу», все равно быть не могло – Рон так и не дождался. Дверь в комнату распахнулась, и внутрь влетел Наземникус.
– О, вот вы где! – обрадовался он. – Я ж вас везде ищу! У меня новая концепция дизайна церемонии: вечеринка Призраков!
Он посмотрел на трех друзей с таким видом, словно рассчитывал по меньшей мере на овацию.
– Вечеринка Призраков! – повторил он более напористо. – Представляете: сумрачный зал, туман, органная музыка, а все гости - в белых накидках и белых капюшонах! А? Как вам?
– Я боюсь, Кингсли нас не поймет, – задумчиво пробормотал Рон. – Какой там у тебя лозунг задуман: "Добро пожаловать в Хор-крукс-клан?" Слушай, Наземникус, вали отсюда по-хорошему!
– Уйду я от вас, – обиженно пригрозил тот и закрыл за собой дверь с обратной стороны.
– Знаешь, органная музыка… в этом что-то есть… – робко возразила Гермиона.
– Есть. Занудство, – отрезал Рон.

Тем временем, пока Гарри залезал в ванную и пытался Кикимером соскоблить с волос застывшую жижу, попутно раздумывая над новым гениальным планом, Симус Финниган, пыхтя от напряжения, тащил огромный котел в одну знакомую пещеру. Под мышкой у него было «Руководство по Черным ритуалам и обрядам для дошкольного и младшего школьного возраста (пятое, дополненное издание)», а в голове – полный кавардак.
– В конце-то концов, – бормотал он себе под нос, – я заслуживаю большего! Я все семь лет, все чертовы семь лет был с ними – и чего я добился? Пары упоминаний в Главе Седьмой Книги Четвертой? Пары синяков в Двадцать Девятой Главе Книги Седьмой? Про Поттера даже говорить нечего, герой, супермен, чтоб его… Но Рон – дурак дураком, а отхватил и лучшую девушку школы, и место вратаря, и в среднем тридцать пять целых двадцать две сотых упоминаний в каждой главе всех семи чертовых книг! Невилл – ботан, мямля, наркоман – а туда же: десять решающих очков в Книге Первой; любимая девушка, пусть и Полумна; отрубленная голова змеи и должность профессора травологии через двадцать чертовых лет! Ну ладно, с этими все ясно, но меня и скотина Дин подставил! Видите ли, он скрывался в Уэльсе в Главе Пятнадцатой Книги Седьмой, видите ли, он целовался с Джинни в Главе Четырнадцатой Книги Шестой! Да кому он нужен! Все о нем только и знают, что он болеет за "Вест Хэм"! Всем на него наплевать!
Он чертыхнулся, едва не уронив котел. Вообще-то, нести огромный чугунный котел было само по себе делом непростым, а уж тот факт, что внутри в черном мешке лежал полуразложившийся труп, делал эту задачу практически невыполнимой. Но Симусом владели силы, которые когда-то помогли кельтам отстоять свою независимость от римлян, те силы, которыми овладевает практически любой книжный персонаж, вставший на путь зла.
– Наплевать! – повторил он. – Ну да ладно. Я бы все стерпел. Мы, ирландцы, много чего терпим. Кромвеля пережили, гнет Британии пережили, потерю Ольстера пережили… Но внаглую говорить мне в лицо, что я не стану его шафером, даже если Поттер и Долгопупс умрут в страшных муках?.. Проклятый Уизли!
Симус добрался до узкого прохода, который вел в небольшой уютный грот. Он остановился, чтобы немного поднабраться сил.
– Я им всем устрою, – ворчал он. – Будут они у меня жениться-сражаться-побеждать, как же!
Он снова крякнул, подхватив котел за ручки. У него был беспроигрышный план. Выбрать Темную сторону – да, потерять друзей, потерять семью, потерять репутацию. Ну и черт бы с ним! Зато это гарантирует минимум шесть целых сорок пять сотых упоминаний за главу, зато его заметят.
Добравшись наконец до грота, Симус установил котел на шатающихся камнях и открыл книгу, которую принес с собой. В пятом, дополненном издании было, на самом деле, куда как больше заслуживающей внимания информации, чем можно предположить.
– Ага, вот оно – "Воскрешение хомячков, Ужасных Богов Разрушения и Темных Лордов. Дети, пожалуйста, спросите разрешения у родителей прежде, чем воскрешать своего любимого мертвого хомячка! Итак, дорогой ребенок, ты решил стать некромантом. Эта благородная профессия…"… бла-бла-бла… "… и поверь мне, дорогой ребенок, это куда проще, чем кажется. Сначала налей в сосуд немного воды. Будь осторожен, милый ребенок, не вздумай пить грязную воду, в которой собираешься воскрешать своего любимца, это очень, очень опасно!"
Вытащив из котла мешок с телом, Симус зачерпнул воды из маленького подземного озерца, вытер руки о мантию и продолжил чтение.
– «Теперь необходимо опустить в этот котел тело хомячка, Темного Лорда или одну из Клыкастых И Многопалых Инкарнаций Ужасного Бога Разрушения».
Симус небрежно вытряхнул труп из мешка в котел, утрамбовал его длинной палкой и, подумав, высыпал все оставшиеся в мешке крошки. Наверно, когда-то Лорд очень гордился своими зубами.
– "Далее, милый ребенок, ты должен добавить три ингредиента: Кровь Недруга, взятую насильно, Плоть Слуги, отданную добровольно, и Кость Предка, отданную без согласия. Ты можешь отрезать себе правую руку, дорогой ребенок; имей в виду, что последуют довольно неприятные ощущения, но разве это сравнится с той радостью, которую ты испытаешь, когда твой хомячок снова будет резвиться в своем колесе!"
Симус был не готов идти на такие жертвы. Немного подумав, он достал из кармана маникюрные ножницы, подошел к котлу и, стыдливо отвернувшись, отрезал себе заусеницу на большом пальце правой руки. Клочок кожи бесшумно упал в котел, и жидкость в нем налилась кроваво-красным.
С кровью недруга было попроще. Симус летом работал в ветлечебнице при больнице Святого Мунго, и во время одного из дежурств ему удалось стащить пробирку с собачьей кровью. А что, никто не говорил, что собаки любят Волан-де-Морта. Аккуратно откупорив сосуд, Симус вылил его содержимое в котел – жидкость окрасилась в ядовито-голубой цвет.
Но настоящие проблемы возникли с костью предка. Знакомых мертвых родственников Волан-де-Морта у Симуса не было, а рыться по старым могильникам было слишком занудно и страшно, особенно по ночам. Но, на свое счастье, Симус был сайентологом и посвященным масоном, то есть, свято верил в то, что святая вера сильнее реальности. Поэтому он отнял в ветлечебнице кость у какой-то собаки и унес с собой. Симус смутно подозревал, что кость либо куриная, либо свиная, но постарался убедить себя, а значит, и всю Вселенную, что это - кость отца Волан-де-Морта. Стоя перед котлом, он никак не решался бросить кость – все-таки ритуал требует строгого соблюдения правил. Чуть подумав, Симус взял все те же ножницы и накарябал на кости: "Том Реддл-старший. Берцовая кость. Инв. 23\01\65".
– Может быть, упоминание об инвентаризации было излишним, – пробормотал Симус, глядя, как брошенная в котел кость медленно превращает цвет кипящей там жидкости в ослепительно-белый.
Когда искры перестали вылетать из котла, а шипение затихло, Симус осторожно заглянул внутрь. Из котла на него смотрели два глаза.
– Добрый день, – произнес Симус, отходя на почтительное расстояние. – Как добрались?
Молчание. Затем из котла наружу вылезла бледная, длиннопалая рука.
– Ээээ… Темный Лорд?
Молчание. С противоположной стороны котла появилась вторая кисть, точно такая же.
Симус неловко молчал, не зная, что и сказать. Вдруг из котла донесся тихий, холодный голос:
– Может быть, тактично отвернешься? Я хотел бы одеться. Не люблю, когда на меня… ну, пялятся. Понимаешь?
– О… ну да, – торопливо согласился Симус, бросая в сторону котла взятую из дома одежду. И, услышав вежливое, но настойчивое покашливание, отошел на несколько шагов и отвернулся.


Глава 4

Пока ни одно из безумных предложений Наземникуса не было одобрено, репетиции проходили в обширной гостиной второго этажа. И Рону стало казаться, что, возможно, свадьба – это отнюдь не самый романтичный праздник в жизни. Началось все с того, что Гарри отказался снова надевать очки. Всем без исключения было ясно, что он их попросту потерял, но из гордости, перенятой у новоявленного папаши, признаваться в этом не собирался. Кроме этого, он потерял и часть своих волос – используя Кикимера как кусачки, он сумел избавиться от застывшего геля, лишь вырвав при этом несколько крупных клоков.
Рон даже на репетиции никому не позволял танцевать с Гермионой. Девушку преследовало ощущение, что Рон умудряется ревновать ее даже к самому себе ("Ах, значит, то, что он – это я, делает его невероятно привлекательным?"). Уже упомянутый Наземникус то и дело сыпал новыми идеями, но все они неизменно отклонялись по причине нежелания закончить праздник либо в Азкабане, либо – в Святом Мунго. Тем не менее, атмосфера была веселая. Насильно отстраненная от большей части забот миссис Уизли то и дело носила в гостиную свои блюда на дегустацию.
– Ммм, вот это – просто отпад! – оценил Рон, откусив от странного вида бутерброда. – Вкус такой… остренький! Сделай побольше!
– Это сэндвичи с тем новым соусом, что ты приготовила, – сказала миссис Уизли Гермионе. Та непонимающе уставилась на нее. – Ну, в кастрюле, зелененький такой. Жалко, застыл, но – ничего, подогреть его несколько минут и…
Гермиона торопливо обхватила Рона за талию и в бешеном вальсе повела на противоположную сторону комнаты, где Гарри задумчиво потирал свежие залысины. Невилл и Полумна лихо отплясывали твист, который у последней регулярно срывался на нижний брейк; правильно танцевать пытались лишь Джинни и мистер Уизли. Родители Гермионы боязливо сидели в углу на диване, надеясь, что, по крайней мере, их дочь довольна своими друзьями и женихом. Свои мнения они держали при себе: недавняя поездка в Австралию ясно дала им понять, что несогласия со своими предпочтениями дочурка уже не потерпит.
Вконец отчаявшись, к полднику Наземникус обрадовал всех новой идеей, которую хранил про запас уже два дня.
– Слушайте! У меня есть предложение использовать игру слов! – радостно возвестил Флетчер, приостанавливая музыку. – Давайте начало церемонии пройдет, как обычно, а потом кто-нибудь из зала случайно скажет: "А теперь жених ведет невесту к алтарю". И тут мы все надеваем сексуальные черные мантии, свадебный алтарь оборачивается алтарем для жертвоприношений, Рон ритуальным ножом убивает Гермиону, мы все обмазываемся ее кровью и устраиваем оргию! А? Как вам идейка?
Гермиона гневно фыркнула (нечего тратить на такого червяка настоящую ярость) и посмотрела на будущего супруга, ожидая очередной порции убийственного сарказма. Но тот выглядел… заинтересованным.
– Кровавая оргия, говоришь? – задумчиво протянул Рон, почесывая подбородок. Быстро скосившись на Гермиону, он добавил: – Нет, Наземникус, конечно, нет… как тебе… это… не стыдно-то…
– Джинни, пойдем потанцуем! – весело предложил Гарри, хватая девушку за руку. После его триумфального появления утром на кухне в голову Джинни явно закрались сомнения по поводу целесообразности продолжения отношений с ним, и требовалось поскорее их развеять. – Ну, любимая, пойдем! Ты бы знала, как мне дорог каждый танец с то…
– Гарри, отцепись от меня! – прошипел Рон. Он не смог вспомнить, куда засунул новую мантию, кроме того, не хотел ее пачкать на репетиции, поэтому вынужден был нацепить старую. Она, да близорукость Гарри, да его волосы чуть длиннее обычного все-таки сделали свое дело. – Гарри, ты слеп, как Гомер, ты…
– Ты сказал "Гомер"? – подскочила на месте Гермиона. – Ты правда это сказал?
– Да, черт возьми, я образован! – несколько грубо рявкнул Рон (Гарри все еще был туговат на ухо, поэтому воспринял тираду Рона, как мечтательный лепет Джинни, вызванный его, Гарри, романтичностью, и, следовательно, не собирался отпускать его руку, робко поглаживая ее). – Я образован; я читаю маггловские книги, я смотрю маггловские образовательные программы – ради тебя, между прочим! – и, да, я помню ту серию, когда глава семейства Симпсонов потерял зрение!
Гермиона многозначительно покачала головой. Очередная ложная надежда. Оно никогда не изменится.
В конце концов Гарри отстал от друга. Он взглянул на часы, висевшие над дверью, и заторопился вниз под невинным предлогом покормить гиппогрифа (да-да, у волшебников есть метафоры поинтеллигентнее, чем "выйти по нужде" или "уединиться в уборной").
– Кикимер! – приглушенно позвал он. Домовик материализовался из воздуха и настороженно глядящий на хозяина. Первые два месяца он искренне верил, что мастер Поттер несет избавление и свободу. Сейчас, проведя полчаса в ванной полчаса в бесплодных попытках отчистить зубы от волос хозяина и какой-то гадости, на них налипшей, он начал потихоньку сомневаться в своем будущем.
– Да, хозяин, – обреченно отозвался эльф.
– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, – заговорщическим шепотом произнес Гарри, выуживая из кармана мантии скомканную записку. – Вот. Отдай это главному редактору "Пророка", скажи, что это – от Гарри Поттера и что заметка должна появиться уже в завтрашнем номере. Передай ему, что иначе я возьму тебя за ноги и буду тобой лупить его по уязвимым местам, пока он не осознает свою вину и не поймет, что перечить великим героям нельзя. Понятно?
– Да, хозяин, – тихо шмыгнул носом Кикимер. За один жалкий и в общем-то бесполезный медальон – такие унижения… – За ноги и по уязвимым местам. Яснее ясного, хозяин.

Тем временем, в пещере Темный Лорд внимательно изучал своего нового спасителя. Да, не ахти. Мельчают нынче предатели рода человеческого. Даже Хвост в чём-то был повнушительнее. Он, по крайней мере, умел пресмыкаться – со вкусом, со знанием дела. А этих кельтов поди разбери...
– Итак, ты – Финниган? – уточнил он.
Симус кивнул. Он ожидал увидеть нечто более величественное. Почему-то Волан-де-Морт выглядел как-то… по-домашнему уютно, что ли? Нет, длинные бескровные пальцы, краснющие глаза и вертикальные зрачки никуда не делись, но вот… Наверно, все-таки в этом был виноват мамин махровый халат.
– Да, господин Темный Лорд Волан-де…
– Ну-ну, не надо официоза, – поморщился Лорд. – Достаточно простого "Владыка и Повелитель", мой мальчик. – Итак, почему же ты решился на этот шаг – возродить меня? Слепая преданность делу Тьмы? Ненависть ко всему людскому роду? Жажда власти? Личные… гм… симпатии?
Симус призадумался. Почему-то сотрудничество с возрожденным Темным Лордом он представлял себе как прогулку с бульдогом на поводке. Фас, фас, Бобик, и все. А тут инициативу почему-то брал сам воскрешенный злодей.
– Всего понемножку, – уклончиво ответил он. – И желание выделиться из толпы. Знаете ли, у меня в последнее время совсем жизнь не клеится. Депрессии, одиночество.
– Знакомо, знакомо, – сочувственно кивнул Волан-де-Морт. – Одиночество, грусть, тоска, бездумная жажда убивать…
– Ммм… Знаете, последний пункт… не совсем, – осторожно возразил Симус. Лорд неопределенно хмыкнул.
– Вообще-то, я хочу отомстить Гарри Поттеру, – нарочито небрежно бросил Симус. Бульдог принял стойку и натянул поводок.
– Да-а? Ну надо же, какое удивительное совпадение, – вкрадчиво проворковал он.
– Даже скорее не ему, а Рону Уизли, – чуть подумав, добавил Симус. – А после него – Дину Томасу. А потом – английской королеве за сотни лет рабства ирландского народа. Но Поттер где-то в первой десятке приоритетов, честное слово.
Волан-де-Морт внимательно смотрел на него. Что и говорить, каждое новое возрождение стоит ему новой порции разочарований. Во-первых, его вернул к жизни какой-то затюканный ирландец-националист. Во-вторых, махровый халат отчаянно щиплется. Ну а в-третьих… Темный Лорд на одну секунду поймал себя на крамольной мысли – а оно ему вообще надо? В конце концов, где гарантии, что будет и третий шанс? Поттер ведь, он как таракан, его ничто не берет. А так: живи – не хочу, прыгай по лужайкам, бабочек лови… Мгновенно одернув себя, Волан-де-Морт произнес:
– Ну что ж, Финниган, давай-ка мне палочку.
– Что? – ответил охрипший от волнения Симус.
– Палочку, Финниган. Твою палочку, – холодным, высоким голосом произнес Волан-де-Морт отточенную годами фразу.
– Но... – начал Симус. Темный Лорд вперил в него взгляд ужасных красных глаз. – Нет!
– Э… что? – опешил Волан-де-Морт.
– А с какой такой стати? – спросил Симус.
– То есть… как это: с какой? Я Темный Лорд! Я твой хозяин!
– Начнем с того, что хозяин тут я, – поправил его осмелевший Симус. – А ты – живой труп, ноль без палочки. Беззубая змеюка! Я даровал ему жизнь, я даровал ему халат – а ему еще и палочку подавай?
"Чертовы кельты! – Волан-де-Морт почувствовал себя невероятно уязвленным и с тоской вспомнил о червяке Малфое. – Проклятое отродье... этих самых... в общем, все у них не как у людей!"
– Ладно, проехали, – неохотно согласился он.
– Так, хорошо. У Рона с Гермионой завтра свадьба, нам нужен генеральный план отмщения. Какие у вас идеи? – вежливо спросил Симус. В плане реализации злодейских замыслов полагаться на Волан-де-Морта было, конечно, глупо. В течение семи лет, год от года становясь все сильнее и сильнее, этот неудачник бездарно заваливал все свои начинания. Но вот некоторые его идеи могли пригодиться Симусу, который нашел бы способ их рационально осуществить.
– Эээ… – протянул Волан-де-Морт, давно уже ни в чем, особенно в себе, не уверенный, – ворваться и сокрушить их?
– Ничему вас жизнь не учит, – наставительно заметил Симус. – Вспомните-ка Главу Тридцать Шестую Книги Седьмой. Помогло вам это?
Волан-де-Морт снова вынужден был признать, что парень прав. Может быть, все эти годы ему не хватало советника, который трезво смотрел бы на вещи? Не то, что все эти малфои-лестрейнджи, которые и чихнуть-то лишний раз в его присутствии боялись. Хотя… ощущение в этот момент было такое, словно нерадивого котенка ткнули мордой в его… накормленного гиппогрифа.
– Тогда у меня нет идей, – буркнул он. – Душу больше делить нельзя, врываться и крушить – тоже нельзя. Фундаментальные основы существования Темного Лорда подорваны. Чего тебе еще?
Симус почесал нос.
– Нам понадобится больше людей. Есть у вас еще живые слуги?
Волан-де-Морт призадумался. Если и существовала тайная организация фанатиков Темных искусств, с которой он бы никогда в жизни больше не стал связываться, так это Пожиратели Смерти. Сборище профанов, закомплексованные бездари. А их внешний вид и символика… О, Мерлин… Глупые девочки-подростки из эмо-кругов, и те справились бы лучше. К несчастью, других тайных организаций фанатиков Темных искусств он не знал.
Смущенно взглянув на Симуса, Темный Лорд прикоснулся к Черной Метке на своем запястье. Приползет ли хотя бы несколько из них, или никто уже не поведется на старую удочку? А если и приползет, то кто? Одним словом, настолько стыдно за свою деятельность как руководителя и деловую хватку как менеджера отдела кадров Волан-де-Морту еще не было никогда.
– Ну что ж, это лучше, чем ничего, – одобрительно кивнул парень. – Но все же на них одних полагаться не стоит.
– Не стоит, – смиренно подтвердил Волан-де-Морт.
С этими словами Симус закатал свой рукав по локоть. Перед глазами изумленного Темного Лорда предстало бледное запястье, украшенное татуировкой в виде двух переплетенных змей на фоне четырехлистного клевера. Симус прикоснулся к запястью, и татуировка заиграла всеми оттенками зеленого, от ядовито-салатового до темно-малахитового.
– Вива ла Ольстер, – холодно, почти по-волан-де-мортовски произнес он. – Они снова здесь. Они снова ее заметят… теперь мы посмотрим… теперь мы узнаем… Сколько же их соберется с силами и явится сюда, когда они почувствуют это? И сколько окажется глупцов, которые решат держаться подальше отсюда? Братья из ИРА идут…
Волан-де-Морт, конечно, сразу заметил нагло сплагиаченную фразу из, используя терминологию Финнигана, Главы Тридцать Третьей Книги Четвертой, но ничего не сказал: что такое ИРА, он не знал, но смутно догадывался, что, будь у Дина Томаса, Рона Уизли и английской королевы какие-нибудь шрамы, они бы наверняка заболели.


Глава 5

Гарри угомонился. Это была слишком подозрительная смена настроения, чтобы ему на самом деле поверили – особенно Рон с Гермионой. Безо всякого сопротивления он позволил надеть на себя старые очки мистера Грейнджера, уложить спать и вообще вел себя крайне адекватно. Он сумел обмануть большую часть своих гостей, но двое его лучших друзей решили задержаться после ужина на кухне, чтобы спокойно обсудить эти странности в его поведении.
– Ты думаешь, он что-то затевает? – встревоженно спросила Гермиона, когда за столом остались лишь они с Роном да неуемный Наземникус; миссис Уизли мыла посуду в углу.
– Как пить дать, – авторитетно заявил Рон. – Сейчас ему просто необходимо чем-то себя занять – ведь Волан-де-Морт, его любимая игрушка, помер…
– Рон, как ты можешь так говорить! – всплеснула руками девушка. – Он охотился за Гарри столько лет, он…
– Гермиона, не спорь, ты же видела, что им обоим это нравится! – Рон подкрепил свои слова ударом кулака по столу. – Не знаю, как и когда, но они явно крепко скорешились. Взять хотя бы эту историю с крестражами – прямо "горячо-холодно"! Весь этот год – натуральные "казаки-разбойники"! Тогда, на Тисовой улице – чем не "догонялки"? А "прятки" в Министерстве два года назад? Гермиона, послушай меня, мы просто пешки в одной огромной игре! Мы… мы как разменные фигуры в шахматах! Как… как второстепенные персонажи в крайне посредственной книге!
– Ты безумный параноик, дорогой, – только и сумела возразить Гермиона, ласково кладя свою ладонь ему на руку. На самом деле, она никогда не смотрела на вещи с этой точки зрения. И неожиданно открывшийся под этим углом обзор ее поразил. Чтобы скрыть свое потрясение, она взяла свежий "Пророк" и начала читать, пока Рон задумчиво поглаживал чашку чая, оставшуюся на месте ее руки на столе.
– Подумать только! – произнесла девушка, прочитав заголовок. – Фадж в опале. Он выразил недовольство мерами нового министра.
– И в чем же выразилось его несогласие с действиями Кингсли? – поинтересовался Рон, которому на самом деле было все равно: тут собственную свадьбу бы сыграть.
– В покушении на убийство, – спокойно ответила Гермиона. – Теперь, по слухам, Корнелиус Фадж скрывается на Кубе.
– В связи с этим предлагаю злободневную тему для вечеринки! – воспрял духом Наземникус.
– Ну-ну, – обреченно отозвался Рон. – И что ты предлагаешь? Карнавал двойников Фаджа? Вечеринка в кубинском стиле, с портретами команданте и лозунгами на чистом испанском?
– Нет, нет, это чушь собачья, – отмахнулся Наземникус. – Я говорю про тоталитаризм. Свадьба в стиле серой обыденности, бедности и разрухи. Огненное виски назовем "Джин "Победа" и смешаем с водой в соотношении один к пяти, саму церемонию проведем где-нибудь в Министерстве: там много внушительных залов из белого бетона, обязательно без окон; а общая атмосфера…
– При чем тут Фадж? – перебил Рон. – Мне совершенно наплевать на твою идею, просто узнать захотелось – Фадж тут при чем?
– А Фаджа, – охотно пояснил Наземникус, – мы будем показывать на телекранах – ну, вырежем колдографии из газеты и увеличим, назовем это "телекранами". Будем проводить двухминутки ненависти против оппозиции. Кидаться в его изображения яблоками, яйцами и Кикимером.
Гермиона на одну коротенькую секунду призадумалась, может ли Наземникус Флетчер быть новой инкарнацией Оруэлла, решила, что нет, и гневно отрезала:
– Нет, Наземникус, мы не будем устраивать тоталитарную свадьбу!
– Тогда война бритпопа! – не унимался Наземникус.
– Ты еще здесь? – устало спросил Рон. – Ты хочешь устроить празднование нашей с Гермионой свадьбы, самое чудесное событие в нашей жизни, в стиле войны бритпопа?
– Великой и неповторимой войны бритпопа, ты хочешь сказать, – торопливо поправил Наземникус. – Когда две величайшие группы за всю историю этого жанра схлестнулись в поединке не на жизнь, а на смерть…
– Знаешь, Наземникус, – вставила Гермиона, – а я даже не удивлена. По закону многомерности вселенной ты рано или поздно все равно бы это предложил.
– Я серьезно! – обиделся Флетчер. – Одна часть гостей, которая будет наряжена в черные кожаные куртки с меховыми воротниками и очки под Джона Леннона, напьется до неприличия и будет желать второй части гостей мучительной смерти от СПИДа. Вторая часть гостей напьется чуть меньше и будет обличать пороки современной жизни.
Он встал, откашлялся и гордо продекламировал:

– Считает себя человеком-гигантом,
Ну просто палата ума и таланта!
Проблемы его разгребает семья.
Он жаждет признания и уваженья,
Он льстит, и в ответ на его униженья
Притворно поют дифирамбы друзья.
И если вы все это сложите вместе,
Получится портрет неприятного человека.

– Это про Гарри? Очень похоже… Возможно, в сравнении с другими твоими предложениями, это не так уж и плохо, – протянул Рон. – Никто из гостей, включая нас с Гермионой, не запомнит, кто и зачем женился, но уж сама вечеринка останется в их памяти навек. Или наоборот, тебя посчитают ретроградом. Думаешь, кто-то кроме тебя еще их помнит?
– Две группы моей молодости, между прочим. Все-то вам не нравится, – обиделся Наземникус и вдруг понизил голос и произнес: – Албанская тюрьма.
– Что?! – поперхнулся Рон.
– Албанская тюрьма. Очень стильно. Оригинально, – перечислял Флетчер, – нет, вы только представьте: камеры с коваными ржавыми решетками, параши вместо столов, и Хагрид, одетый под русского, ходит по коридору, разносит блюда и приговаривает: "Ньет, прокльятые капитальисты, вы тут у мьеня сгнийете!" Вместо алтаря – электрический стул. Атмосферно?
– О Мерлин, Наземникус, ну при чем, при чем тут албанская тюрьма? – возвела глаза к небу Гермиона. – Это же свадьба, светлый праздник, неужели нельзя придумать что-нибудь по-настоящему подходящее?
– Тем более что в албанских тюрьмах нет решеток; там не камеры, а узкие подземные каменные бункеры, и там вообще не кормят, – добавила миссис Уизли. Все уставились на нее, и она торопливо добавила: – Ну, я так думаю, – и покраснела.
– Ах, так? – вскинул жиденькие брови Наземникус. – Ах, не нравятся вам мои идеи? А причем тогда тут церкви, где магглы женятся? А? Вот почему у них принято жениться в церквях – какое вообще отношение религия имеет к свадьбе? Вот ты у нас маггл – скажи!
– Наземникус, – терпеливо начала Гермиона, – ты не понимаешь. Это древняя традиция нашего мира. Венчание в церкви символизирует собой единение душ жениха и невесты, то, что их союз заключен на небесах, что он благословлен свыше! Что брак скреплен божественными узами, в конце концов, но ты, Флетчер, этого никогда не…
– Нет, ну почему же, – проворчал Наземникус. – Очень даже понимаю. А албанская тюрьма символизирует то, что брак скреплен узами правосудия. А, уж поверьте мне, узы правосудия скрепляют куда лучше всех остальных.

Вечер опустился и на пещеру, где готовились к боевым действиям Симус и Волан-де-Морт. Сообщники ирландца еще были в пути – Симус объяснил, что они не волшебники и трансгрессии не обучены – а вот команда Волан-де-Морта уже собралась в полном составе. На данный момент в число преданных ему Пожирателей смерти входило ровно два человека – по крайней мере, в пещеру явилось именно столько. Темный Лорд и Симус сидели на камнях за перевернутым котлом, который служил им столом, и ужинали ирландскими рыбными консервами.
– Малфой, – холодным, не предвещающим ничего хорошего тоном произнес Волан-де-Морт, облизывая крышку. Наконец хоть на ком-то можно отыграться.
Драко Малфой сглотнул ком в горле и взглянул на Симуса (в глазах Финнигана стоял немой риторический вопрос: "Ну каким же надо было быть идиотом, чтобы сюда явиться?"), потом огляделся. Даже преданного Гойла не было по правую руку от него. Хотя Малфой знал, что с ним – бедняга был в трауре по случаю гибели Крэбба. Оказалось, их связывало больше, чем дружеские отношения. А Малфой так упорно не соглашался в это верить. Ему вдруг вспомнился их диалог на травологии в прошлом году:
"– Ну, надеюсь, вы там у Слизнорта приятно проведете время, – злобно ворчал Крэбб. – Ты там попробуй закадрить Грейнджер, может, тогда Слизнорт объявит вас королем и королевой Слизней…
– Нам разрешается приводить с собой гостей, – сказал тогда Гойл, у которого отчего-то жарко запылали щеки. – Я думал позвать тебя, но если, по-твоему, это так уж глупо, не буду навязываться!
– Ты хотел пригласить меня? – спросил Крэбб совсем другим тоном.
– Да! – сердито ответил Гойл. – Но раз тебе так хочется, чтобы я закадрил Грейнджер…
– Нет, мне этого совсем не хочется, – очень тихо ответил Крэбб."
Тогда Малфой подумал, что все это их обычная ругань. А на похоронах Крэбба, увидев, как Гойл сморкается в свою черную вуаль, он вдруг вспомнил, как им двоим нравилось превращаться в маленьких девочек, когда они стояли на страже у Выручай-комнаты, и правда открылась ему: не надо было водить их летом на тот вестерн. С тех пор Гойл ужасно запил, и Малфой уже давно его не видел.
Но сейчас, пред ясными красными очами Волан-де-Морта, ему было не до этих воспоминаний.
– Темный Лорд, – ответил он с вызовом, пытаясь принять непринужденный вид. – Какая неожиданная встреча.
– Неожиданная? – уточнил Волан-де-Морт. – А жжение Черной Метки тебе ни о ком не напомнило?
– О пчелках, – признался Малфой. – И то совсем немножко.
– Почему ты пришел? – строго спросил Темный Лорд. – Тем более, один? Ни моих преданных, чудом выживших слуг, ни твоих мать с отцом я что-то здесь не вижу. И вовсе не потому, что темно.
Малфой замялся, глядя, как Темный Лорд выуживает из банки кусок лосося, отправляет его в рот и облизывает длинные белые пальцы. Истинную причину ("Ну балда я! Балда!") ему называть не хотелось.
– Я нон-конформист, – брякнул он. Волан-де-Морт вскинул брови, которых у него, по правде говоря, не было.
– Да ну?
– Ага. Ярый борец со стадными инстинктами, охлократией и всем подобным. Поэтому, когда все стали либо радоваться победе, либо предали вас, я к ним не присоединился.
– А почему же, в таком случае, ты сам предал меня во время битвы в Хогвартсе? – поинтересовался Волан-де-Морт.
– Тогда, – торопливо принялся объяснять Малфой, – я попал в неловкую для нон-конформиста ситуацию. С вами были Пожиратели Смерти. Толпа. А против вас были ученики и учителя Хогвартса и Поттер. Тоже толпа. А я настолько убежденный нон-конформист, что ни к кому из них не мог присоединиться, и поэтому… ну, сами понимаете… запутался.
Волан-де-Морт покосился на Симуса. Тот сидел, подпирая голову обеими руками, и сочувственно смотрел на Темного Лорда, словно приговаривая: "Ну-ну, поздравляю вас, воспитали смену, нечего сказать".
– А ты вообще как тут оказался? – поморщился Волан-де-Морт, переводя взгляд на Аргуса Филча, который молча стоял с угрюмым видом чуть позади Малфоя. – Что-то я не припомню, чтобы заманивал тебя ложными обещаниями о славе и богатстве, запугивал смертью твоей семьи, и все такое… ну, чем я там обычно занимался…
– Праздничная акция Пожирателей на позапрошлое Рождество, – объяснил Филч. – "Приведи к нам друга – получи автограф Темного Лорда". Кстати, Снегг автографа так и не дождался.
– Не уверен, что он бы вставил его в рамочку да повесил на стенку, – проворчал Волан-де-Морт. – Наверняка и его попытался бы использовать против меня: взял бы на мое имя кредит в "Гринготтсе" тысяч на тридцать, например. И чем же ты послужил правому делу Пожирателей?
– Скорее, лево-центристскому делу, – поправил хорошо разбирающийся в праве и политике Симус.
– О, я сделал много ужасных вещей, – ответил Филч. – Я запугал множество учеников своим карканьем, хотя мог говорить нормально, я заставлял их оттирать статуи и рамки картин, хотя мог сделать это сам, а однажды... – он закатил глаза и закусил губу, упиваясь собственным злодейством, – я подал жалобу на Поттера. В письменном виде! – добавил он конспиративным шепотом.
– Снегг мне и после смерти продолжает вредить... – проворчал Волан-де-Морт себе под нос.
Симус решил взять инициативу в свои руки: этих массовиков-затейников надо чем-то занять, чтобы не путались под ногами.
– Так, а теперь все слушаем меня, – возвестил он. – Мы с Волан-де-Мортом…
("Черт, звучит-то как!")
– … планируем нападение во время свадьбы Рона и Гермионы.
– Кого? – наморщил лоб Малфой.
– Дылды Уизли и грязнокровки Грейнджер, – возвел глаза к небу Симус. Это же надо: семь лет обходиться одними только фамилиями… Хотя… Он подумал и обнаружил, что совершенно не помнит, как звали Крэбба и Гойла. Уинстон? Вильям? Винсент? – Одним словом: план у меня уже есть. И ваше активное участие в нем мне даром не нужно.
– То есть как? – не понял Волан-де-Морт. – Я вообще-то Темный Лорд. Великий маг, знаток Темных искусств и непревзойденный закли…
– У вас есть харизма, это точно, – согласился Симус. – У вас стопроцентно узнаваемое лицо, незапятнанная черная репутация и внушительный вид. Вас хоть сейчас на шоу к Опре. Но дело не в этом: признайтесь себе, вы же на самом деле ничтожество! За вас все делали Снегг с Хвостом, да старший Малфой, а вы сами хоть пальцем пошевелили? Что вы сами-то совершили? Убили женщину, привязанную за руки, за ноги к потолку? Герой… Прикончили дышавших на ладан стариков Фрэнка Брайса, Гриндевальда и Грегоровича, другого старика - Олливандера - вообще добить не смогли? Наверно, очень собой гордитесь, да?
- Я Грюма убил! - возразил оскорбленный до глубины несуществующей души Темный Лорд. - Я уничтожил самого Грозного Глаза Грюма!
- По моей информации, - сухо отрезал Финниган, - морально его уничтожил Наземникус Флетчер, сидевший позади него на метле и пристававший к нему с разнообразными неприличными предложениями. Вам оставалось лишь швырнуть ему в лицо Аваду Кедавру, а уж это у вас хорошо получается: в свободное время практикуетесь на пенсионерах-то, верно?
«Да уж», - боязливо подумал Малфой, скосившись на Симуса. Правильно он в свое время сделал, решив истязать только Поттера и его ближайшее окружение. С этими ирландцами свяжешься - проблем потом не оберешься. Вон как сам Темный Лорд от смущения на месте заерзал.
- Одним словом, вы мне нужны лишь как... - Симус задумался, пытаясь найти термин, не оскорбивший бы Волан-де-Морта и его шайку, - реклама.
- Что? - недовольно переспросил Волан-де-Морт, пальцем соскабливая со стенок банки остатки соуса.
- Знаем мы эту рекламу, - проворчал Филч. - "Прочувствуйте новые неописуемые возможности нашей новой швабры! Достойный наследник швабры такой-то!" И вовсе необязательно упоминать о том, что "неописуемые возможности" - это регулярно вылезающая щетина во время уборки, а "достойный наследник" означает, что дизайн и конструкция были со "швабры такой-то" нагло слизаны…
- Я в другом смысле, - пояснил Симус. - Понимаете… как красивая картинка. Все смотрят и видят – ооо, Волан-де-Морт! Паника, страх, отчаяние. Тогда как на самом деле опасность исходит от никому не известных лиц, тех, кого никто не стал бы бояться. Ну, случается нечто другое, понимаете?
- Что - другое?
- Завтра с утра прибудут братья из ИРА, и узнаете, - пообещал Симус. Темный Лорд вздохнул. Ему это обещание не понравилось. Кроме того, парень сейчас трансгрессирует домой, а ему придется спать одному в сырой, холодной и страшной пещере. Или с Филчем и младшеньким Малфоем - что, в общем-то, еще страшнее.

// Отрывок из перевода песни Charmless Man взят с сайта Parklife.Ru, перевод - Elena. Это так, на случай особо злостных копирайтеров.


Глава 6

Этим утром Гарри разбудило до боли знакомое ощущение: шрам потихоньку начал гореть изнутри, словно обжигая само его сознание. Гарри только спустил с кровати ноги и собрался встать, как вдруг молнию на его лбу охватила страшная боль, и он, будучи не в силах сдерживаться, застонал и рухнул на пол, обхватив голову обеими руками.

… Это была мрачная, плохо освещенная… кухня. Гарри сидел за обеденным столом, а у плиты стояла женщина средних лет.
- Сынок, что будешь: булочки или тосты?
- Булочки, мам, - ответил Гарри. Перед ним опустилась тарелка с ароматными плюшками, и Гарри, протянув свою совершенно нормального вида руку, схватил одну из них и начал уплетать за обе щеки…

- Гарри! ГАРРИ! - его трясла за плечо знакомая рука. Открыв глаза, он увидел склонившуюся над ним Джинни.
- Гарри, что с тобой?!
Гарри хотел было признаться ("Он… счастлив. Он ужасно счастлив… что сегодня на завтрак приготовили булочки с повидлом"), но подумал, что это будет звучать немного странно и вообще испортит его репутацию Мальчика-Который-Проникает-В-Сознание-Асоциальных-Типов.
- Ничего, - проворчал он. - Только за отсутствием единого абонента мой шрам начинает подключаться ко всем подряд.
- Что? - взволнованно-недоумевающе переспросила Джинни.
- Я говорю, хоть бы раз попал к какой-нибудь лесбиянке из команды болельщиц.
- Что-о?
- Я говорю, - торопливо поправился Гарри, решив, что в этой информации Джинни совсем не нуждается, - голова закружилась. Наверно, из-за свадьбы этой парочки нервничаю. Как они там?
- Все еще спят, - ответила Джинни. - Сейчас еще полседьмого. Я одна встала, шла мимо твоей комнаты и услышала… Спи давай. Ты вообще в жизни так рано не просыпался.
Гарри послушно лег на кровать. Но, как только шаги Джинни стихли у их с Полумной комнаты, он мгновенно вскочил и начал одеваться. Значит, уже вышел новый "Пророк". Значит, уже через пятнадцать минут его надо будет перехватить.
Гарри осторожно спустился в гостиную, где спящий на диване Рон что-то бормотал про пешки и черный ящик, потом - на кухню. Там он сел за обеденный стол и подозвал Кикимера.
- Да, хозяин... - Голос домовика свидетельствовал о том, что он готов ко всему. Смирился, надо полагать.
- Кикимер, ты сделал вчера, что я просил?
- Да, хозяин. Главный редактор был несколько удивлен, но, цитирую, "нарываться на неприятности", конец цитаты, не захотел, - произнес эльф.
- Очень мудро с его стороны. Кикимер, я буду сидеть тут, а ты иди в гостиную и жди там почтовую сову с новым "Пророком". Не давай читать его никому, кроме меня. Разрешаю применять силу.
Домовик с полупоклоном трансгрессировал наверх.
Через пять минут на кухне появилась миссис Уизли.
- Гарри, мальчик мой, доброе утро,- поприветствовала она его. Гарри чуть слышно скрипнул зубами и поздоровался в ответ.
- Сегодня чудесный день, правда? - спросила она с полувсхлипом. - У меня уже второй сын женится… Какие они все стали взрослые… Знаешь, а я думала, ты отобьешь у него Гермиону.
Гарри подпрыгнул на месте.
- Простите?
- Я была уверена, - ласково сказала миссис Уизли, - что на Гермионе Грейнджер женишься ты. Вы такая чудесная пара! Я столько про это читала…
- Миссис Уизли, - осторожно начал Гарри. - Рон - мой лучший друг. Я никогда в жизни об этом не думал…
- А стоило бы, - столь же доброжелательным голосом ответила та. - Стоило. По правде говоря, я была уверена, что уж кто-кто, а Рон точно сдохнет холостяком в Азкабане.
- Миссис Уизли, он же ваш!..
- Но ему-то об этом знать не обязательно, так? - подмигнула ему миссис Уизли и снова вздохнула, продолжая готовить завтрак. Гарри неприязненно покосился на нее и продолжил высматривать сову в окно.
Почему-то именно сегодня она действительно решила вторгнуться через кухню. Маленький пушистый комок с привязанной к лапе газетой впорхнул через форточку и пролетел над головой Гарри к противоположному краю стола, к миссис Уизли. Гарри вскочил на ноги; миссис Уизли обернулась, готовясь принять газету и заплатить.
Гарри запрыгнул на стол, который немедленно заходил ходуном. Миссис Уизли уже рылась в кармане халата в поисках мелочи.
- Давай, давай, давай! - бормотал себе под нос Гарри, подгоняя свои ноги. Он постепенно приближался к миссис Уизли. Нагнувшись, он уклонился от свисающей люстры и всем телом подался вперед, выбрасывая обе руки. Одной он ударил миссис Уизли по тянущейся к сове руке, а другой…
- ДА!
Он рухнул на пол, сжимая в руке пронзительно верещащую сову, одарил миссис Уизли безумным взглядом и бросился вверх по лестнице.
- Гм… - сказала она через некоторое время, взбалтывая яйца для омлета. - Одно утешает: когда Рона упекут в Азкабан, он будет там не один.

Оказалось, что Волан-де-Морт сегодня тоже проснулся спозаранку. Появившийся в пещере примерно в полдевятого утра Симус уставился на него, не в силах вымолвить ни слова.
Темный Лорд в неизменном халате сидел на четвереньках над мутноватой поверхностью подземного озера и старательно прищуривался, почесывая себе висок. "Репетирует, что ли?" - подумал Симус. Но Волан-де-Морт, как выяснилось, пошел гораздо дальше - он прихорашивался. Бережно ощупывая пальцами то место, где у нормальных людей растут брови, он время от времени возбужденно крякал, двумя ногтями, как щипчиками, захватывал найденный волосок и безжалостно выдергивал, при этом отчаянно выстанывая что-то вроде "Ой-ой-ой-ой!".
"Метросексуал..." - Правда камнем провалилась куда-то в живот Симусу. А чего он хотел - в ритуале возрождения дважды принимали участие маникюрные ножницы…
- О, Мерлин… Стойте, стойте! - вскрикнул он, и Волан-де-Морт от неожиданности завалился вперед, плюхнувшись лицом прямо в мелководье. Он тут же начал картинно размахивать руками и вопить:
- Спасите, помогите! Тону!
Симус торопливо подбежал к утопающему и вытащил его на берег. Отдышавшись, Темный Лорд заметил:
- Довольно глупо первые два раза умирать от своих собственных Смертельных заклятий, а на третий - захлебнуться в озере, выщипывая себе брови, ты не находишь?
- Ваша жизнь вообще - череда глупых недоразумений, - холодно согласился Симус. - Вы что творите? Как вам… не стыдно, с утра пораньше? От вас зависит судьба свободных гэлоговорящих сынов Эйри, а вы… тут…
Волан-де-Морт поучительно поднял длинный белый палец вверх:
- Объективно говоря, Финниган, вчера ты открыл мне глаза. В самом деле: моя сила - мой внешний вид. Как ты думаешь, кто будет уважать Темного Лорда, если тот появится на публике с кустистыми бровями? Когда все знают, какое у него "змеевидное, мерзкое лицо", на котором никогда ничего подобного не было?
Симус закатил глаза, но ничего не ответил. Возможно, указывая Темному Лорду на его ошибки, он слегка перегнул палку - Волан-де-Морт, похоже, окончательно спятил.
- Где там эта твоя Ира? - ворчливо спросил Темный Лорд за завтраком. - И чем она так опасна?
- Не Ира, а И Эр А, - пояснил Симус. - Вот-вот должна явиться. Вы лучше скажите, где Малфой с Филчем? Почему вы за ними не приглядывали? Они что угодно могут натворить!
Темный Лорд напыжился. Симус, взглянув на это, только покачал головой - какое же надо иметь самомнение, чтобы после всех перенесенных оскорблений так спокойно надуваться?
- Они ушли готовить завтрак. Я - Владыка Темных Сил и не могу полагаться только на тебя и твои подачки.
Следует заметить, что перед тем, как сказать эту фразу, владыка темных сил торопливо проглотил все принесенные Симусом булочки с повидлом и выпил весь чай - прямо из термоса, не утруждая себя разливанием по кружкам.
- И из чего же они собираются его готовить? - с замершим сердцем спросил Симус. Он уже видел заголовки газет и ехидные комментарии мракоборцев на столь захватывающую тему: Волан-де-Морт возрождается, является на свадьбу Уизли и Грейнджер, стремясь отомстить, и… его забирает "скорая" с расстройством желудка.
- Я потребовал приготовить жюльен, - не моргнув глазом, ответил Темный Лорд. - Из грибочков.
- Можно вопрос? - после некоторой паузы спросил Симус. Лорд снисходительно кивнул. - Я решительно не понимаю, как вы тогда, кучу лет назад, сумели так запугать все местное население, что они и теперь даже имя ваше боятся произнести? Как вы стали главным злодеем страны и, возможно, мира? За этот неполный день вашей новой жизни вы по-настоящему разъярились, только когда я не дал вам добавку к ужину, и то, уж простите, ваши "удушающие объятия…" как там…
- Удушающие Тиски Угрюмого Мрака, - пояснил Темный Лорд.
- Так вот - они никуда не годятся. Да вы и сами, прошу прощения, рассыпаетесь на глазах.
Волан-де-Морт проникновенно посмотрел на него.
- Знаешь, Финниган, ты мне нравишься. Ты мне искренне нравишься. В тебе пропадает второй я, не меньше. И я надеюсь, что ты им станешь. Видишь ли, я устал. Старею. Не телом, но душой.
- Это вряд ли.
- Я думаю, - тем не менее, вздохнул Волан-де-Морт, - что свадьба Уизли и Грейнджер будет моим последним делом. Последнее феерическое появление, последняя кровавая резня и последние массовые беспричинные убийства… Я буду скучать по этому, но… Ты знаешь, с меня хватит.
- Вы исключительно трезво смотрите на вещи, - похвалил Симус. - Это радует. Вы не безнадежны. Я буду навещать вас на острове Эльбы, или куда вы там отправитесь.
- Спасибо, Финниган, - выдавил скупую слезу Темный Лорд.
- А сейчас я пойду поищу в лесу Малфоя с Филчем. Грибники-любители, чтоб их перевернуло и опрокинуло… - Перед уходом из грота Симус снова повернулся к Волан-де-Морту. - Но, я надеюсь, вы в силах помочь нам со свадьбой? Вы гарантируете, что прежде, чем вы уйдете на покой, Ольстер будет объединен с Ирландией?
- О, да! - горячо воскликнул Темный Лорд. Симус покинул пещеру, и он злобно добавил: - Ольстер будет объединен с Ирландией, Британией и со всем миром! Со мной во главе! Ха-ха-ха-ха-ха!
Он засмеялся пронзительным, холодным смехом, от которого у многих впечатлительных волшебников кровь застывала в жилах. К своему стыду, он осекся, увидев, как из прохода высовывается голова Симуса с недоумевающим выражением лица.
- Что у вас тут? Смешинка в рот попала? - строго вопросил он. Чувствуя себя униженным до невозможности, Волан-де-Морт покорно кивнул. Он боялся этого парня. Честное слово - боялся. Но никто не сможет остановить его, никто!
Он дождался, пока Симус окончательно уйдет, и закончил свой адский хохот чуть тише. По правде говоря, вообще беззвучно: полушепотом и отвернувшись от входа в грот. И пусть даже он раскрывал и закрывал рот так безумно, как никогда раньше, Темный Лорд очень и очень давно так не стыдился своего поведения.


Глава 7

Утром в Гайд-Парке на самом деле очень хорошо. Наверно, это одно из немногих мест в Лондоне, где действительно светит солнце и зеленеет травка. И даже многочисленные урбанистические детали натюрморта не умаляют его красоты.
Гарри Поттер стоял у одного из фонтанов и внимательно читал газету.
«Вы цените победу Гарри Поттера над Сами-Знаете-Кем?
Вы хотите извиниться за то, что позволяли Министерству травить его каждый второй год?
Вы - сознательный гражданин волшебного мира?
Вы хотите получить бесплатный приз?
Так ДЕЙСТВУЙТЕ же! Только сегодня, только в Гайд-Парке состоится специальная акция в поддержку Мальчика-Который-Снова-Умудрился-Выжить. Примите участие в уникальном "КОНКУРСЕ ДВОЙНИКОВ СЕВЕРУСА СНЕГГА!" Утреннее приветствие вашего соседа-маггла до ужаса похоже на то, что говорил вам на уроке ваш бывший профессор зельеварения? Попрошайка на вашей улице работает с актерским талантом вашего бывшего коллеги по Ордену Феникса\Пожирателям Смерти? Вы узнали на фотографии (см. ниже) своего знакомого? Один взмах палочки, одно короткое слово "Конфундус!", и вы - счастливый участник конкурса!
УСЛОВИЯ УЧАСТИЯ И ПРОЧАЯ ИНФОРМАЦИЯ.
1. Пожалуйста, причешите и оденьте вашего конкурсанта в соответствии с фотографией (см. ниже).
2. Не пытайтесь воздействовать на вашего или любого другого конкурсанта заклятием "Империус" и внушать ему, что он знает все о Северусе Снегге. Главный критерий конкурса - естественность! А всего о Северусе Снегге все равно никто не знает.
3. Не пытайтесь пить Оборотное зелье или принимать любое другое вещество, меняющее внешность, поведение или память. Все участники будут подвергнуты действию Грандиозного Головопромывателя Гениальной Грязнокровки Гермионы Грейнджер (с).
4. Конкурс проводится под эгидой фонда "Остановим Безотцовщину!" и с разрешения Министра магии.
5. Победителю достанется приз!»
Гарри поднял глаза. На лужайке перед фонтаном уже собралось достаточное количество народу.
Он улыбнулся сам себе ("Вот такой я гениальный мальчик!") и хотел было начать, как вдруг заметил, что в толпе две пары нагло целуются у всех на виду.
- Так, вы, четверо! Вон отсюда! Тут организованный митинг! Вы оскорбляете чувства того, в честь кого он проходит! Он бы этого не потерпел! Вон, я сказал!
Обе пары бросили в его сторону что-то нелицеприятное, вроде: "Где же целоваться, как не у гайд-парковских фонтанов?" - и удалились. К Гарри тем временем подошел один волшебного вида мужчина с бегающими глазками:
- Слушайте, тут такое дело… Мой сосед… как вы упомянули в статье… Вы не дадите мне одну порцию этого своего Головопромывателя? Видите ли, я уверен, что он - изменивший внешность Элвис…
- ВОН!- заорал Гарри. - Катитесь отсюда, ради всего святого! Так, а вы тут вообще что делаете? - рявкнул он, заметив в центре толпы двух огромных скандинавов, одетых под викингов.
- Ми подумали, что это есть "Конкурс Воинов Северного Снега"…, - смущенно ответил один из них. - Оделис и причесалис, а тот мужик на фьотографии не очен похож на воина сьеверного сньега…
- Если приезжаете в нашу страну, то хотя бы выучите язык! Вон! - злобно велел им Гарри, и оба, пожав плечами, зашагали прочь. - Я не националист, - быстро пояснил он остальной толпе на всякий случай. - Кто еще пришел только затем, чтобы постоять у фонтана в шлеме с рогами или предаться параноидальным мыслям?
Больше никто не вышел. Гарри с удовлетворением отметил, что оставшиеся в самом деле были жутко похожи на Снегга. Их сопровождающие, разумеется, все как на подбор были наземникусообразными типами с нескрываемым корыстолюбием, написанным на их помятых физиономиях. Без пятого пункта сознательности в этих гражданах не было бы ни капли.
- Так, все строимся в очередь, - велел он. Тут же начался галдеж вроде "А я первый пришел!" и "А ты моему Снеггу все полы мантии истоптал!", но Гарри терпеливо подождал, и, когда все встали в одну длинную и почти дружную колонну, громко возвестил:
- Теперь внимание! Первый раунд конкурса: я задаю каждому ровно три вопроса! Вот в эту тетрадку, - он поднял над головой свой блокнот, - я записываю имя, фамилию участника и данные вашего питомца, и не дай мне Мерлин заметить самостоятельно бегущие по страницам строчки! Кстати, хочу сразу предупредить: в последнем раунде все оставшиеся к этому времени кандидаты будут подвергнуты действию универсального зелья, приготовленного лучшей выпускницей Хогвартса; и те, у кого сальные, длинные волосы превратятся в белобрысые, тщательно вымытые кудри, будут немедленно исключены!
По очереди пробежал очередной шумок, и несколько участников вышли из колонны, волоча за собой своих кандидатов.
- То-то же, - удовлетворенно заметил Гарри. - И еще: на основе ответов вашего конкурсанта я выставлю оценки. Именно по этим оценкам я и буду выбирать участников второго раунда!
Он достал Прытко Пишущее Перо, специально по такому случаю купленное по дороге в Косом переулке, и открыл блокнот, тем самым предлагая конкурсантам начать.
- Имя, фамилия, кличка!
- Джейкоб Коловоротус, мой участник - Лэрри Фокс.
- Джейкоб, отойдите в сторону, палочку держите у меня на виду. Лэрри, как ты начинаешь утро?
- Я… гм… встаю, умываюсь…
- Что ты делаешь на улице в яркий солнечный день?
- Ну… гуляю, наверно, играю в футбол…
- Как ты добился такого натурального оттенка волос?
- Оттенка? Вообще-то я не мыл голо…
- Следующий!
Гарри остановился, чтобы перехватить парившее в воздухе перо. Он не хотел громко объявлять оценку, чтобы остальные не смогли догадаться о правильных ответах на вопросы. Кроме того, он еще не придумал, как отмечать достижения участников. Немного подумав, Гарри нарисовал около первой записи маленький квоффл.
- Имя, фамилия, кличка!
- Мэтт Джонс, представляю Роя-Кривоножку, ну, он так себя называет, когда просит мело…
- В сторону, палочку на виду. Рой, как ты начинаешь утро?
- Проклинаю суровый мир, испортивший мою жизнь.
- Что ты делаешь на улице в яркий солнечный…
Неожиданно для самого Гарри конкурс превратился в рутину. Он не ожидал, что записывать десятки однообразных английских имен, слушать по большей части однообразные ответы и ставить оценки (выше одного-двух квоффлов мало кто поднимался) будет настолько скучно. За первые полчаса в достойных претендентах числился только школьный учитель химии-сквиб, представлявший самого себя, и Рой-Кривоножка, который не впечатлил ответом на третий, но попал в точку с первым вопросом. Неприятности начались во второй половине часа - в очереди объявился…
- Имя, фамилия, кличка!
- Наземникус Флетчер, представляю Уильяма Линдона.
- В сторону, пало… Наземникус?! Откуда ты взялся?! Я же забрал газету с собой!..
- У меня личная подписка на "Пророк", - хмыкнул Флетчер и мерзеньким шепотком добавил, заглядывая в блокнот: - Гарри, слушай, ну выставь мне оценку повыше, мы же с тобой давние друзья… Квоффла три, мне хватит…
- Наземникус, в сторону! - рявкнул непреклонный Гарри. - Палочку на виду! Уильям, как ты…
- Ну, Гарри! - ныл Наземникус. - Что тебе стоит? Приз все равно не твой, чего ты ломаешься…
- Наземникус, заткнись! - прикрикнул Гарри, и по очереди снова пошел шумок: "Все у них тут по блату, знаем мы их…" Наземникус не успокаивался. Тогда Гарри откашлялся, подтащил Наземникуса к себе и объявил толпе: - Слушайте все! Оценки - это только оценки. Главное, чтобы вам самим нравился ваш Снегг; главное, чтобы у вас было желание помочь Мальчику-Который-Выжил! Вот это - главное! Ясно вам?
Никому ясно не стало. Двое кандидатов со своими питомцами демонстративно вышли из очереди и зашагали прочь.
- Давайте не превращать все это в балаган! - рявкнул разозлившийся Гарри, но в мозгу промелькнула шальная мысль: интересно, а если бы он представлял своего собственного Снегга, как бы он сам его оценил? Или если бы Рон, его лучший друг, принял участие в конкурсе? - Оценки…
- А зачем они вообще нужны? - вопросил чей-то противный голос. - Я думал, главное…
- Оценки я ставлю лично для себя! – заявил в ответ Гарри. - Мне потом придется из вас выбирать одного! Лучшего! Который мне объективно понравится, с которым мне потом жить! А еще они понадобятся тем, кто тоже скучает по Снеггу и одним прекрасным днем захочет завести его двойника у себя дома! Понятно? Чтобы они тоже могли выбирать среди вас лучших! Которые до этого были объективно отсортированы мной!
Кое-как ему удалось замять волнение. Наземникусов Снегг не порадовал ответами и получил один квоффл. Флетчеру Гарри оценку не показал, и тот, уходя, самодовольно подмигнул стоящему за ним претенденту. Возобновилась прежняя рутина; Гарри вдобавок приходилось прогонять особо ретивых участников, которые пытались опять пройти опрос, снова встав в очередь.
Под конец первого раунда набралось с десяток трехквоффловых Снеггов и два четырехквоффловых - модный стилист и зубной техник. Гарри с решительным видом объявил их имена и попросил остальных разойтись. Тут же беспорядки возобновились: многие были неудовлетворены.
- А можно оспорить оценку моего Снегга? - недовольным тоном спросил подошедший первым волшебник. - Это нечестно; вопросы какие-то глупые, а на внешность вы даже не смотрели. Глядите, - он с любовью провел по сальным волосам своего спутника, - глядите, выглядят мерзко, как у настоящего, а на ощупь-то - чистый шелк!
- Если вы хотите оспорить оценку, обратитесь сначала к кому-нибудь из Ордена или Пожирателей за консультацией, - раздраженно бросил Гарри. - Нечего заявляться на конкурс с участником, который на первый вопрос отвечает: "Сладостно потягиваюсь, предвкушая очередной счастливый день", понятно?
- Понятно, сэ-эр! - хамовато бросил в ответ волшебник и отошел, освобождая место другому.
- Вам чего? - недружелюбно встретил его Гарри.
- Мой Снегг заслуживает хотя бы трех квоффлов, помните, он сказал, что по утрам варит свежую Сыворотку правды!
- Послушайте, - Гарри с трудом сдерживал гнев. И как только с этим справляются остальные организаторы подобных конкурсов? - Послушайте, мы с вами говорим о Северусе Снегге! Он зельевар, но не фанатик! Если у вас такое видение Снегга, то говорите об этом прямо до начала опроса: "возможно Отличие От реально существовавшего Снегга", хорошо?
Разбор апелляций занял еще десять минут. Лишь потом большая часть толпы ушла (несколько любопытных остались, уселись на соседние лавочки и принялись наблюдать за процедурой), позволив Гарри продолжить.
- Теперь второй раунд, - сообщил он. - Я строго оцениваю вашу внешность, вашу реакцию на привычные для Снегга ситуации и скорость вашего мышления. Рой-Кривоножка, ты первый.
Мэтт Джонс подтолкнул своего протеже вперед.
- Что ж, выглядишь ты неплохо, - резюмировал Гарри. - Нос с горбинкой, волосы неплохо уложены. Ну-ка, пройдись… Оххх… Хватит, хватит, не позорься. Что у тебя там, нога деревянная? На войне потерял? Да, проблемка… Ну ладно, продолжим. Представь, что в классе, где ты ведешь уроки зельеварения, постоянно тянет руку грязнокровная всезнайка-переучка. Что ты сделаешь, чтобы отбить у нее охоту делать это, поддержать свой авторитет и все же не загреметь в Азкабан за расовую дискриминацию?
- Ну-у, - протянул Рой. Голос у него, с отвращением подумал Гарри, отражал не только количество выпитого, но и его качество. - Наверно, скажу ей: "Заткнитесь, мисс, или я…" гм… " ...или я в следующий раз испытаю действие своего Рвотного зелья на вас!"
- Грубовато, грубовато, немного туалетно, - сморщил нос Гарри: сейчас он мог комментировать ответы, потому что для каждого участника собирался придумывать новую ситуацию, - он бы так не сказал. Ну ладно. Теперь тест на сообразительность. Что на втором месте в квиддиче, и на первом - у Волан-де-Морта?
- Эээ… популярность среди фанатов?
"Безнадежен",- отметил Гарри про себя.
- Почти. Спасибо, следующий... эээ… Джилберт Дэвисон и его Алан. Алан, внешность что надо. Почти полное сходство. Даже глаза того самого оттенка. Что ты сделаешь, услышав от столь нелюбимого тобой мальчика по имени Гарри Поттер, который озабочен поисками осколков души Темного Лорда, почти прямое оскорбление в ответ на твое замечание по поводу невыполненного домашнего задания?
- Наверное, мне стоит сказать: "Поттер, минус двадцать очков Гриффиндору и будьте добры сообщить Дамблдору, что из-за своей нерадивости вы будете искать не крестражи Волан-де-Морта, а грязь на утках в больничном крыле", я правильно понял эту… игру?
- Слушай, грандиозно! - восхитился Гарри, делая пометку после имени Алана. Четвертого квоффла он, помнится, лишился за то, что на первый вопрос ответил "проверяю ящик с письмами от поклонников". - И, второе, ответь-ка мне: гиппогриф выдерживает на своей спине вес в триста фунтов в течение сорока минут; вес в пятьсот фунтов - в течение тридцати шести минут. В течение какого времени он выдержит вес в полторы тысячи футов?
- На мой скромный взгляд, ответ очевиден, - хмыкнул Алан. - От полутора тысячи фунтов бедняга гиппогриф - знать бы, кстати, кто это такой - тут же сломает позвоночник.
- Отлично, - похвалил Гарри. Вот и главный кандидат. Все-таки мир не так уж и плох, как кажется. - Следующий!
- Минуточку внимания, Гарри Поттер!
Этот гневный голос Гарри с содроганием узнал сразу же.
- Джинни, - залебезил он, поворачиваясь. - Джинни, любимая моя, ненаглядная моя…
- Молчать! Ушел из дома за полдня до начала церемонии, устроил бордель посреди маггловского парка, да чего ты только не натворил сегодня! - девушка была воплощением ярости. - Что мы должны думать? Хорошо, Наземникус пришел и рассказал! Как тебе не стыдно-то?!
"Проклятый мстительный червяк!" Гарри не был злопамятным - он предпочитал записывать.
- Что здесь творится? - не унималась Джинни. – Смирись наконец, Снегг не был твоим…
- Откуда тебе это знать?! - взорвался Гарри. - Ты никогда не знала его с той стороны, с какой знал его я! Много он уделял тебе своего драгоценного сарказма? А мне? Сравнила? Поняла?!
- А кого он заставил исписать целый свиток словами: "Я не буду смешивать кровь нюхлера и эссенцию златоножки, потому что теперь я знаю: золото хорошо только в твердом состоянии и малых количествах", а-а?
- А кого он пытал псевдозанятиями окклюменции, а-а? А кто подозревал его в охоте за философским камнем, когда кое-кто еще в детский сад ходил, а-а? А кто таскал у него ингредиенты для Оборотного зелья, а-а?
- Ах, та-ак? А кого он поймал при похищении меча Гриффиндора, а-а?
- А из-за кого он сдох, а-а? - торжествующе подытожил Гарри.
Джинни умолкла, убрала с раскрасневшегося лица выбившиеся из прически волосы и, вырвав из рук Гарри газету, изучила статью, после чего с силой ткнула пальцем в условия участия и прочую информацию.
- Зачем ты стащил и переименовал Универсальное зелье Гермионы? И потом – разве Кингсли это разрешил?! - гневно воскликнула Джинни, потрясая газетой перед носом Гарри. - Кингсли вот это разрешил?
- Там не указывается имя министра, - хмыкнул он. - А Фадж в свое время сказал мне, что я могу "делать все, что пожелаю". Да и сейчас, я думаю, он тоже не стал бы возражать.
- Гарри, хватит со мной спорить и придираться к словам! Какое ты имел право устраивать этот беспредел?
- Зато я нашел Алана! - оправдался Гарри, взяв того за плечо и подтолкнув вперед. - Смотри, какой он лапочка!
- Замолчи уже! Отпусти его, скажи всем, что шоу кончилось, и пойдем отсюда! Нас ждут Рон и Гермиона! Они женятся, не забыл?
- Ну давай его оставим, Джинни! - ныл Гарри. - Он такой милый!
- Гарри, это маггл!
- Я запру его в подвале, - рыдал Гарри, - и он не будет безобразничать…
- Я имею в виду, это человек! Понимаешь, его нельзя поселить дома как любимую зверушку! Им нельзя пользоваться как вещью!
- Скажите это моему агенту в Голливуде, - проворчал Алан, и Гарри понял, что действие заклинания Конфундус подходило к концу. Торопливо ткнув палочкой в Алана и снова отправив его в мир равнодушия и покорности, он повернулся к Джинни.
- Ну дорога-ая!
- Что? После всего, что ты мне тут наговорил? "Дорогая"? Видеть тебя не желаю, Гарри Поттер! Хорошенько подумай над своим поведением!
Она гордо развернулась, взмахнув своей прекрасной шевелюрой прямо перед лицом Гарри, и направилась в сторону площади Гриммо.
- Ты заставляешь меня выбирать между семьей и романтическими отношениями! - кричал он ей вслед. - А я не могу выбирать, понимаешь? Не могу! Я люблю тебя, но я не могу не любить и своего отца!
Увидев, что она не обернулась, Гарри почувствовал, как предательски задрожала его нижняя губа. Он уткнулся в плечо Алану.
- Я не могу выбирать… понимаешь… не могу… - всхлипывал он, а Алан рассеянно поглаживал его по голове.

Уже около получаса Симус Финниган и его подручные сидели на берегу подземного озера. Волан-де-Морт отчаянно мёрз. Оттуда, где вода озера сливалась с сумраком сводов, тянуло холодом, а камень, на котором он устроился, был жутко скользким и ледяным.
- Я думал, они прилетят на гиппогрифах, - проворчал он на тридцать первой минуте ожидания. - И мы их встретим снаружи, на солнышке.
- Они не очень любят воздушный транспорт, - бросил Симус. - Девяносто четвертый, весна, Хитроу.
Волан-де-Морт покосился на него, но ничего не сказал.
Малфой и Филч тихо, по очереди помешивали грибной суп в многострадальном котле. Симус справедливо рассудил, что раз уж они набрали с виду более-менее съедобных грибов, то почему бы не угостить прибывающих a chairde супом?
- Выходит, ты с самого начала планировал прибытие этих твоих а-шарде? Специально возродил меня в этой пещере? - поинтересовался Темный Лорд. Симус фыркнул.
- Нет, конечно, я сначала пущу в свой собственный крестраж Аваду Кедавру, а потом подумаю о последствиях, как любит делать Сами-Знаете-Кто.
Ничего не сказать на этот раз было куда сложнее, но Волан-де-Морт снова сдержался.
Темный Лорд очень хотел бы рассказать потомкам, что видел второе пришествие корабля из Дурмстранга: завихрения, пузыри, воронка в самом центре, из сердцевины которой медленно поднимается мачта, а затем и весь корабль… Но нет. Просто из тумана, простилавшегося на горизонте, показалась огромная шхуна дизайна примерно семнадцатого века.
И, при всем уважении к Дурмстрангу, у их корабля не было гигантских изумрудно-зеленых парусов, потрепанного ирландского знамени на флагштоке и внушительных размеров пулемета на корме.
Кроме того, невидимая команда дурмстрангского судна никогда в жизни не пела песен вроде той, что сквозь шум волн донеслась до ушей Волан-де-Морта, Симуса Финнигана и Малфоя с Филчем:

Был шестьсот сорок девятый,
И о забытом мы споем:
Они прогнали нас из дома,
Своим мушкетом и ружьем,
Кромвель и "круглоголовки" -
Везде теперь пожар,
Рухнули все свободы:
Мы - лишь гнилой товар;
Тьма на горизонте,
Идет от солнца тень,
Бриджтаунская клетка -
Вот где мой дом теперь…

Малфой опасливо посмотрел на приближающийся корабль и перевел испуганный взгляд на Волан-де-Морта. Тот заботливо приобнял его за плечи и прижал к себе, приговаривая: "Все хорошо, сынок, все будет хорошо…", на самом деле намереваясь при первом же признаке опасности закрыться его телом.

Прочь из ада мы плывем
К побережью Барбадоса,
Где сахарный тростник
Перерос бога, что мы чтили.
Мясник в короне отымел
Землю ту, что мы любили,
И для бедных заключенных
Светит завтрашнее солнце!

Агонииия,
Прекратишь ли страданиииия?
И как никогда опять, я чую запах дома…
Берега полны песка,
Бушует море - месть моя!
И в каждом шепоте ста волн я слышу рев…
Я вернусь домой!

Симус гордо произнес:
- Встречайте: орлы Ирландской республиканской армии! - И на судне кто-то особо ретивый повторил могучий клич:
- Бушует море - наша месть!
Именно в этот момент, именно при вопле "месть!" лорд Волан-де-Морт понял, что совершенно напрасно не согласился побыть тысячу-другую лет безвестной травинкой или кустиком. В обществе настолько злопамятных людей с такими громкими голосами у него при всех условиях не получится развернуться на полную мощь, как в прошлые два раза. Он проклял Финнигана, проклял культистов, которые проводят возрождающие ритуалы, проклял Малфоя, который вырвался из его рук и спрятался за Симуса…
И все-таки он был Волан-де-Мортом. Униженным, оскорбленным, но все же Темным Лордом. Он не мог потерять лица даже в такой момент. Волан-де-Морт повернулся к Симусу.
- Я поприветствую союзников на их языке, - напыщенно сказал он. - Так было когда-то с Нагайной, так было с великанами, так будет и сейчас с… эээ… ирландскими террористами.
- Вы знаете ирландский? - недоверчиво уточнил Симус. По трапу уже спустился и направился к ним коренастый, загорелый мужчина с короткими рыжими кудрями и воинственным выражением лица. - Слушайте, он неплохо говорит по-нашему, ведь не обязательно… Нет, серьезно, вы знаете ирландский?
- Ну конечно, что за глупости? Я же великий Темный Лорд! Чего там знать-то, простой и незамысловатый язык, - отмахнулся Волан-де-Морт с независимым видом.
- Может, все-таки… - умоляюще простонал Симус, но было поздно: Темный Лорд вышел навстречу делегату с корабля и, сложив руки на груди, возвестил:
- О`Приветствую вас, о`союзники. Вы о`явились на о`зов о`владыки Британии и сопряженных о`земель! Я о`помогу вам в о`вашем стремлении добиться о`свободы вашей о`страны!
Симус, не в силах вымолвить ни слова, хлопнул себя ладонью по лбу и провел ей по лицу. В глазах коренастого рыжего мужчины промелькнула искорка из серии "либо он надо мной издевается, либо англичане и правда такие тупые, как мы внушаем своему народу".
- Мое имя Мартин О'Брайен, - осторожно представился он Темному Лорду, протягивая Симусу руку с татуировкой на запястье. Волан-де-Морт от рукопожатия отказался: он посчитал, что его длинные белые пальцы предназначены не для этого.
- Dia duit, Мартин. Как добрались?
- Dia is Muire duit. Отлично, море спокойно; сразу, как почувствовали твой зов, a chara, отправились в путь, - рассказал О'Брайен. - Прихватили Лиа Фаил и тронулись. После Хитроу Джерри приказал нам и еще парочке боевых отрядов затаиться на время, чтобы у политических крыс не было повода обвинять Шинн Фейн, вот мы и скрывались в Корке. Здорово, что твой отец тогда нашел это озеро. Не знаю, что бы мы делали в девяносто первом, если бы его не было. Чертовы англичане тогда долго думали, как мы могли покинуть страну так быстро!
- Оставим прошлое, - предложил Симус, заметив, что Волан-де-Морт заскучал. - Сейчас у нас появился новый шанс. Я и раньше обещал вам, что после обучения в Хогвартсе верну Шинн Фейн былую силу. Я сдержу слово.
- Было время, когда ты колебался, - напомнил О'Брайен. - Говорил, что "насилие - не выход", и прочую уэллсовскую дребедень.
- Я был глуп, - проворчал Симус, вспоминая о, как ему казалось, счастливых временах с Дином, Невиллом и остальными. - Вот этот тип - Темный Лорд. Он…
- Томный Лорд? - переспросил О'Брайен, переводя взгляд с отсутствующих бровей Волан-де-Морта на его небрежно завязанный поясок от халата. - Он у вас что…?
- Не Томный, а Темный! - торопливо поправил Симус. - Понимаете, Черная магия, готичная внешность, ну, все такое. Он наш новый партнер.
- Знаешь, a chara, - доверительным тоном сказал О'Брайен, - сказать по правде, Шинн Фейн давно уже не заключает союзов. Тем более с… эээ… людьми, которое слово "партнер" могут истолковать двояко.
- Да нет же, у меня есть законченный план, а этот вот - его главная составляющая! - быстро воскликнул Симус, покосился на Волан-де-Морта, который невозмутимо делал вид, что считает сталактиты, и затарахтел на гэльском.
У О'Брайена лицо вытягивалось и вытягивалось с каждым новым словом, произнесенным Симусом. Он долго смотрел на Волан-де-Морта, потом перекинулся взглядом с недоумевающей командой, сошедшей на берег вслед за ним, и наконец повернулся к Симусу.
- А он… согласен?
Темный Лорд насторожился. Симус беззаботно помотал головой:
- Ему все равно. Он будет делать то, что мы ему скажем.
- Мне не все равно, я вам не цирковой слоник! - громко возразил Волан-де-Морт. - И я хочу знать, во что вы меня впутываете!
Симус по-отечески похлопал Темного Лорда по плечу.
- Я не могу вам обещать, что вы останетесь целы - зная вас, этого вообще никогда нельзя обещать - но я гарантирую, что одно ваше появление повергнет всех в ступор. И не спорьте, - добавил он. - Не спорьте. К тому же, вы сами в это впутались, когда слушали все эти пророчества. Мерлин, ну в самом-то деле! Пророчества! Вы бы еще по гороскопам Павла Глобы ориентировались, прости Господи…
Волан-де-Морт обиделся, но решил не возмущаться: на стороне парня был отряд вооруженных до зубов борцов за свободу, на его - белобрысый паникёр и хромой завхоз. Ему даже показалось, в этот раз не на секунду и даже не на две, что лучшим вариантом сейчас было бы потихоньку слинять в Патагонию и заняться промышленным разведением коз вместе с Эберфортом.
- Давайте, разгружайте корабль, и отправляемся. Лиа Фаил берем с собой, в крайнем случае, придется использовать его, - приказал Симус, и О'Брайен громко передал его слова команде.
Пока революционеры таскали со шхуны оружие, ящики с припасами и бочки со стаутом, Симус отвел Волан-де-Морта в сторонку.
- Не выпендривайтесь, ради Мерлина. Зачем оно вам нужно? Все будет в порядке, обещаю.
- Ничего я не выпендриваюсь, - проворчал Темный Лорд. - Мне просто интересно, как вы собираетесь атаковать. У меня есть опыт в таких делах, и я думаю, что…
- Что на ваших провалах не грех поучиться, тут я с вами согласен, - кивнул Симус, и Волан-де-Морт негодующе фыркнул. - Ну скажите мне, чем вы можете помочь отменно знающим свое дело бойцам ирландского сопротивления?
- Я могу хотя бы узнать, какова моя роль во всем этом плане? - упорствовал Темный Лорд. - И этот ваш камень. Я не слишком хорошо разбираюсь в кельтской магии. Как он действует? Он преодолеет защитные заклинания этой грязнокровки Грейнджер?
- Вы, якобы величайший Темный маг современности, не знаете, как использовать Камень Судьбы? Не знаете, в чем главная особенность Лиа Фаил? - без особой надежды спросил Симус.
- Я не обязан знать все на свете, - парировал Волан-де-Морт, впрочем, чуточку покраснев.
- Слушайте сюда, - вздохнул Симус. - Священный камень, Камень Судьбы Лиа Фаил был привезен богами Туатха де Данаан из Фалиаса, города музыки и поэзии на Краю земли. Долгое время все думали, что Лиа Фаил - это камень, вмонтированный в коронационный трон Вестминстерского аббатства Эдуардом Первы…
Темный Лорд внаглую зевнул, обнажив частично пустые десны и четыре выбеленных до блеска клыка.
- Короче, - резко закончил Симус, - он тяжелый, ясно? Он очень, очень тяжелый.


Глава 8

Пока Гарри добирался до площади Гриммо, дом номер двенадцать уже почти опустел. Перед крыльцом остались лишь следы от колес министерских машин, на которых уехала в Нору большая часть обитателей дома с вещами; на ступеньках сидели Рон и Наземникус Флетчер с несколькими сумками. Наземникус до последнего пытался убедить жениха, что не может быть ничего более романтичного, чем венчание в питомнике нюхлеров.
- Это символизирует, что семья будет богатой! - говорил он, отчаянно жестикулируя: очевидно, пытаясь описать, насколько богатой будет семья.
- Ага, - ворчал Рон в ответ. - А еще вонючей, маленькой и со множеством блох. О, Гарри, черт возьми!
Наземникус вздрогнул, заметив подходящего к ним Гарри, вскочил на ноги и отбежал подальше, в сторону дома номер девять.
- Я защищен Женевской конвенцией! - поспешил сообщить он, но Гарри было не до Наземникуса: Рон приступил к обвинительной тираде.
- Слушай, это в высшей мере подло! До начала церемонии меньше, чем полдня, а ты пропадаешь черт знает где! Тоже мне, "сбежавший шафер"! Кто этот тип? Почему ты нам ничего не сказал об этом своем конкурсе?!
- Потому что вы бы сказали, что это - бред, и Снегг - не мой отец, - с вызовом ответил Гарри.
- Да я и сейчас это скажу! Ты взбаламутил все Министерство! - Рон пытался достучаться до совести друга. - Там столько магглов было! Кингсли из-за тебя чуть не выгнали!
- Ну, по крайней мере, он бы перестал бы опасаться за свою жизнь и смог бы прийти к нам сегодня пораньше…
- Гарри, не знал, что когда-нибудь тебе это скажу, но ты - бессовестный, наглый, хитрый, изворотливый и не уважающий чувства других эгоист!
- Вот видишь! И после этого я не сын своего отца?
"Второй раз за день я переспорил Уизли", - удовлетворенно подумал Гарри, глядя, как Рон по-рыбьи открывает и закрывает рот, явно находясь в поисках контраргументов. Гарри недобро глянул на Наземникуса и сделал пару шагов в его сторону. Тот отступил еще дальше.
- Ну что, будем сопротивляться? - приторным голосом спросил Гарри. - Ты зачем все им рассказал?
- Это была месть! А с чего все началось? С твоей дешевой принципиальности! Ведь никто бы не узнал, если бы ты мне поставил лишний квоффл по старой дружбе! - обиженно сказал Наземникус.
- Посмотри на Алана! - возразил Гарри. - Вот это - достойный преемник Снегга! Ты взгляни, какие волосы, какой взгляд, какой нос! А еще он может быть очень вредным, правда, Алан?
- Однажды, - охотно начал вспомнить тот, - я захватил здание какой-то японской фирмы, но проклятый Джон МакКлейн все испортил. Потом я почти стал королем-тираном, но на этот раз все испортил Робин Локсли. Наконец, я был Гласом Аланис Морисетт, Метатроном, и тоже, прошу заметить, не отличался особой вежливостью, а испортили все тогда Джей и Молчаливый Боб…
- Сейчас тебе не о чем беспокоиться, - покровительственным тоном сказал Гарри, приобнимая Алана за плечи. - Ты нашел свою семью; семью, где ты можешь быть таким вредным, каким тебе захочется, и никто тебя за это не осудит!
Алан покорно кивнул. Где-то далеко в подпространстве витало его сознание, и оно говорило, что у него уже есть семья. Но Алан его не слышал.
- Гарри, нам пора трансгрессировать в Нору, - строго возвестил Рон. - Отпусти этого бедолагу и пойдем.
- Никуда я его не отпущу! - возмутился Гарри. - У меня восемнадцать лет отца не было, и теперь, когда я его обрел, ты хочешь снова нас разлучить?!
Рон, за неимением Гермионы, переглянулся с Наземникусом. У того, кстати сказать, не очень хорошо получалось: Флетчер испуганно съежился под взглядом синих глаз Рона.
- Не говори глупостей! - наконец сказал Рон. - Какой он тебе отец? Джинни тебя уже почти бросила, если будешь дальше так себя вести - бросим и мы с Гермионой!
- И я! - поддакнул Наземникус Флетчер.
- Ну почему, почему вы не хотите, чтобы я обрел это счастье – быть рядом с отцом? - Гарри сорвался на какой-то полувсхлип. - Вы ревнуете меня, да? Вы боитесь, что, если у меня появится семья, мне не придется возиться с такими отбро… с такими людьми, как вы?
Рон тяжело вздохнул. Вот так всегда - когда у его друга что-то переклинивает в голове, спорить с ним бесполезно. "Я спасу Сириуса… Снегг хочет стащить философский камень… Дамблдор выращивал меня на убой…" Теперь вот: "Мой новый отец - незнакомец, победивший на конкурсе двойников моего отца". Рон неожиданно поймал себя на неприятной мысли: оказывается, с утверждением, что отец Гарри – Снегг, он уже не спорит. А после этой мысли поймал себя на другой, еще более неприятной: оказывается, он беспокоится о проблемах другого человека больше, чем о своих.
- Хорошо, Гарри, - торопливо согласился он. – Мы возьмем его с собой. Только пойдем, наконец! У меня свадьба!
Гарри не стал спорить, схватил сумку одной рукой, другой - безвольную ладонь Алана и уже собрался трансгрессировать, как вдруг его шрам снова пронзила страшная боль. ОН чувствовал ярость… Гарри со стоном присел на землю и, обхватив себя за голову, и завалился на спину.

"… Обстановка очень напоминала ателье мадам Малкин. Обозленный до невозможности долгим ожиданием, Гарри сидел в кресле возле одной из примерочных кабинок и задумчиво почесывал подбородок. Через несколько секунд он проворчал под нос проклятие на странном языке и пару раз стукнул по кабинке кулаком.
- Ну выходите же вы наконец!
- Тут еще пара тугих пуговок! - ответили из-за ширмы. Голос был смутно знакомым; Гарри никак не мог вспомнить, где слышал его раньше. Чем-то он походил на… растаявший лед, наверно.
- Мерлин, какие еще пуговки? - рявкнул Гарри. - Вылезайте!
Из кабинки медленно вышел… Волан-де-Морт в новой мантии с бирочкой. Если бы Гарри был в силах контролировать события, он бы обязательно громко ахнул. Больше всего его возмутило даже не то, что Темный Лорд воскрес, и не то, что он запросто шатается по лондонским магазинам, а тот факт, что шрам предпочел Темному Лорду кого-то другого.
- Ну, и как я? - кисло спросил Волан-де-Морт. Он был одет в темно-синюю мантию с черным узором на рукавах и выглядел … ну, Гарри не мог не признать - стильно. Но тот, в чье сознание проник Гарри, явно не разделял его вкусов.
- Ужас, - резюмировал Гарри, осмотрев Темного Лорда, и повернулся к мадам Малкин. Та, пребывая явно за гранью жизни и смерти, стояла за прилавком без единой кровинки на лице. - Дайте нам что-нибудь получше. Быть внимательными к своим клиентам вас учили? Мы не на карнавал собираемся.
- М-может б-быть, вот это… - заикаясь, произнесла модельерша и дрожащими руками выложила на прилавок еще одну мантию. Гарри поднялся с места и передал ее Волан-де-Морту, тот со вздохом поплелся обратно в кабинку. Гарри некоторое время изучал ногти на пальцах рук (на запястье одной из них была татуировка в виде двух переплетенных змей на фоне четырехлистного клевера) и потом обратился к мадам Малкин:
- Он сущее наказание, правда?
Та, подавив острое желание упасть в обморок, нервно кивнула.
- Ну ничегошеньки на нем не сидит, - пожаловался Гарри. - Просто не понимаю, как он добился всего этого: популярности, уважения, преклонения… Эх… Зато у него есть харизма, правда? Эти краснющие глаза со змеиными зрачками трудновато не узнать. Вы со мной согласны?
Снова нервный кивок.
- Эй, вы, там, ну побыстрее! - Гарри опять постучал по кабинке. Волан-де-Морт что-то обиженно засопел в ответ и через пару секунд снова появился из-за ширмы. Сейчас на нем была строгая черная мантия, почти как у Рона, только покрытая золотыми пентаграммами и застегнутая на пуговицы в виде маленьких, опять же, золотых, черепов.
- Ммм… ну ладно, - неохотно протянул Гарри, и Темный Лорд засветился от счастья. Такая натуральная усталая улыбка на его лице смотрелась жутковато.
- Сколько с нас?
Мадам Малкин предприняла отчаянную попытку провести ребром ладони по горлу: мол, цена этой мантии, если вы, конечно, не против, - сохранение моей жалкой и вам ничем не мешающей жизни. Но ее жеста никто не понял, и модельерша выдавила из себя:
- В-вам - б-б-беспла… а… атно.
Гарри тут же начал возмущаться.
- Ну уж нет! Чтобы потом говорили: «ИРА не платит по счетам»? «ИРА - это тупые террорюги, привыкшие все брать силой»? Нет уж, как мы любим говорить: назовите цену, и мы ее заплатим!
- Два… два… д-двадцать галлеонов, - просипела мадам Малкин. Гарри придирчиво посмотрел на спутника: тот глядел в ответ почти умоляюще.
- Дороговато, - сообщил Гарри модельерше и обратился к Волан-де-Морту: - К несчастью, Ирландская Республиканская Армия - организация на редкость бедная. Если мы возьмем эту, нам не хватит на противоядие для Малфоя и Галлахера. Так что, купим ту, самую первую, она всего десятку стоит.
- Я не виноват, что у них желудки слабые! - жалобно простонал Темный Лорд. - Кроме того, Малфой мне даром не нужен: ни живой, не мертвый. Пусть себе подыхает - сам грибы собирал! Я не хочу ту! Она… она девчачья!
- На Малфоя мне и самому плевать, - сообщил Гарри. - А вот Галлахеру мы умереть не дадим. У нас каждый боец на счету, и каждый боец - наш брат. Привыкайте. Вы сами на это подписались. А мантия вовсе не девчачья. Это просто такой фасон. Шестнадцатый век. Между прочим, Влад Цепеш мог носить примерно такую же.
- Кто-о?
- Мерлин, ну как с вами тяжело! - простонал Гарри. - Вы же невежда! Вы что, из всех злодеев только Гриндевальда и знаете? Тоже мне, нашли пример для подражания: сумасшедший фанатик, начитавшийся детских сказочек! Влад Цепеш – это граф Дракула! Можно сказать, один из ваших прототипов.
- У нее воротник слишком высокий! - ныл Волан-де-Морт. – Мне неудобно!
- Скажите спасибо, что не заставляю вас носить лосины! - проворчал Гарри в ответ и, порывшись в карманах, достал мешочек с деньгами. Выложив необходимую сумму на прилавок, он попросил завернуть мантию. Темный Лорд продолжал капризничать и твердить, что он не хочет, чтобы его засмеяли.
- Слушайте, да никто вам и слова не скажет - не до того им будет! Вы будете выглядеть внушительно, это главное! - втолковывал ему Гарри. - В этом и есть главная особенность нашего плана - эффектное появление. А уж если еще…"

- Гарри! ГАРРИ! - Гарри почувствовал, как Рон трясет его за плечо. - Гарри! Как ты?
- Становится хуже, - простонал он, потягиваясь. - Жутковато становится.
- Что на этот раз? - вздохнул Рон, уверенный, что Гарри просто притворяется ради того, чтобы не идти на свадьбу, а отправиться попинать мяч с новообретенным папочкой.
- Уже второй раз за день, - пожаловался Гарри, поднимаясь на ноги. Алан смотрел на него со смесью участливости, присущей заботливому отцу, и полнейшего равнодушия, присущего жертвам заклинания Конфундус. - В этот раз - с Темным Лордом в главной роли.
- Ага, ну конечно, - насмешливо отозвался Рон. - С кем же еще? Ладно, кончай цирк, бери сумки, и трансгрессируем.
- Рон, я серьезно! - возмутился Гарри. - Волан-де-Морт сейчас в Косом переулке, меряет парадные мантии и ноет, когда ему решают купить старомодную…
Гарри осекся. Ему самому стало смешно. Рон скептически сложил руки на груди, про Наземникуса и говорить было нечего: Флетчер с ухмылкой пихнул Алана в бок, покрутив пальцем у виска; Алан не понял намека и в ответ двинул Наземникусу под ребра. Жулик обиженно застонал и отошел подальше от него. Рон перевел удрученный взгляд с этой парочки на Гарри. Впервые с самого своего рождения, он, Рон Уизли, оказался самым вменяемым в компании, состоящей более чем из одного человека.
- Поврал в свое удовольствие? - ласково спросил он. - Все. А теперь идем. Иначе мы умудримся прибыть туда позже, чем остальные.
Гарри решил с ним не спорить. Бережно сжав ладонь Алана и подхватив сумку, он развернулся на месте, думая о Норе, и оказался в окружении непроглядной, сдавливающей его со всех сторон тьмы.
Нора ничуть не изменилась за то время, что Гарри ее не навещал. Единственным – положительным – отличием было то, что миссис Уизли не применила против него свой излюбленный хоккейный захват, по странному недоразумению именуемый объятиями.
- Почему она, кстати, так крепко обнимается? - вырвалось у Гарри, как только на поляну рядом с ним трансгрессировали Рон с Наземникусом. Рон бросил на него странный, словно рентгеновский, взгляд.
- Уж не про Гермиону ли ты посмел заикнуться? - прищурился он.
- Да прекрати уже ревновать, Отелло ты наш конопатый, - отмахнулся Гарри, - я про твою мать.
Рон задумчиво почесал затылок.
- Не знаю, дружище, - наконец признался он.- Даже я недавно понял, что ничего не знаю о ее бурной юности, проведенной, предположительно, в Юго-Восточной Европе, а ты про объятия…

Наземникус до сих пор не предложил ни одной удачной идеи, поэтому единой концепции у неумолимо надвигавшейся церемонии не было. И Рон, и Гермиона остались этим фактом очень недовольны и наказали Наземникусу думать до последнего, намереваясь в случае появления у него гениальной мысли быстро переделать оформление. На данный момент все было организовано так же, как в прошлый раз у Билла и Флер, только намного аскетичнее: никаких золоченых стульев и известных артистов не предвиделось. Пока большая часть семейства Уизли наводила последний лоск на просторную лужайку перед Норой, Рон, освобожденный от этих забот благодаря статусу жениха, по секрету поделился с Гарри накопившимися у него тягостными мыслями:
- Знаешь, Гарри… Помнишь ту историю с крестражами?
- Еще бы не помнить, - проворчал Гарри. - За исключением пары месяцев после рождения и пары месяцев после победы над Волан-де-Мортом, "та история с крестражами" - моя, между прочим, жизнь.
- Ну, я не про то. В общем, помнишь, как Реддл пытался внушить мне, что вы с Гермионой вместе, и все такое?
"Сейчас он признает, что Волан-де-Морт был прав: сначала скажет мне, что Гермиона подарила мне его платок на память, потом спросит Гермиону, молилась ли она на ночь, и пошло-поехало… Прощай, несчастный Кассио…"
- Допустим, - осторожно ответил Гарри.
- Он еще тогда говорил мне про мою мать… Ну, что она не очень-то меня любит. Я вот подумал: может, он… гм… ну, угадал случайно? Смотри, как сэкономила на свадьбе…
Гарри внимательно посмотрел на друга и понял, что не может ему соврать.
- Понимаешь, Рон… да любит она тебя, конечно, любит… Просто она думала, что ты… ммм… никогда не женишься и…, - пока Гарри до последнего силился представить правду в приемлемом для Рона виде, с неба к ним спустилась огромная серая сова с запиской, привязанной к когтистой лапе. Гарри, облегченно вздохнув, осторожно взял свиток, отпустил сову и внимательно изучил послание.
- Что там написано? - поинтересовался Рон.
- Чушь какая-то… якобы через девяносто минут на праздник кто-то явится, и нам лучше убрать подальше всех детей во избежание невинных жертв…
- Это Крам! - завопил Рон, рассекая воздух кулаком. - Это точно он! Проклятый цыган! Он хочет сорвать мою свадьбу!
На его крики обернулись почти все Уизли, и Гарри поторопился увести Рона подальше, в сторону безлюдного сейчас сада.
- Рон, не выдумывай, - строго сказал он, подражая Гермионе. - Краму тут делать нечего. Он не настолько любит Гермиону, чтобы похищать ее у алтаря. Он вообще ее не любит. Он вообще никого не любит, кроме себя и своей бородки.
- Он, точно он! - не унимался Рон, в избытке чувств пиная подвернувшегося под ногу гнома.
- Подумай сам: при чем тогда тут дети и невинные жертвы? - Гарри отчаянно пытался воззвать к логике друга.
- Это его цыганский сарказм! - гневно отрезал Рон. - Это он намекает, что он старше меня! А невинные жертвы… Точно! Он насмехается над моей девственностью! У, паразит! Он всегда меня ненавидел! У-у, я его! - пригрозил Рон, нанося кулаком одной руки могучий удар по ладони другой.
Спорить с ним было бесполезно, да Гарри и не пытался: главное, правда о миссис Уизли осталась невысказанной.
Через двадцать минут на свадьбу потянулись гости. Пока Невилл, Дин, Джордж и Чарли встречали их и рассаживали по местам, Гарри и Рон подошли к Джинни и Гермионе, которые вот-вот должны были пойти одеваться.
- Ну, я, по идее, тебя не должен до свадьбы видеть… - пробормотал Рон смущенно, словно только сейчас понял, какое событие происходит в его жизни. Гермиона странно улыбнулась, поднесла губы к его уху и громко прошептала:
- Это неважно, а вот целовать меня ты в самом деле не должен, - и снова отступила назад, легко, как бы невзначай, коснувшись своей щекой его щеки.
От такой неожиданной, дразнящей, но недоступной близости Рон залился краской и сглотнул комок, силясь взять себя в руки. Гермиона же осталась довольна произведенным эффектом.
Джинни на Гарри не смотрела, угрюмо изучая свои ногти. Гарри умильно надул губки и принялся увиваться вокруг нее с нелепыми извинениями, пытаясь ее разжалобить, но ничего не помогало: наверно, потому, что поблизости маячило яблоко раздора - Алан, которого за неимением магических способностей заставили вручную застилать столы скатертями.
Внезапно над головами друзей раздался знакомый шум мотора, и на лужайку перед Норой приземлился Хагрид на мотоцикле. В прицепе лежал какой-то огромный предмет в подарочной обертке - у Хагрида вообще всегда была склонность к мегаломании.
- Привет, Хагрид! - радостно крикнул Гарри. Великан выбрался из мотоцикла и подошел к ним.
- О, день добрый, - весело пророкотал он, - славная сегодня погода, да? Как вы-то двое, счастливы, небось?
Он подмигнул Рону и Гермионе, девушка в ответ, не в силах сдержать чувства, кинулась к нему и крепко его обняла:
- Ты бы знал, Хагрид, насколько! А ты вот думал тогда, когда впервые вез нас через озеро, что мы с Роном через восемь лет будем вместе?
Хагрид только рассмеялся, оторвал ее от земли и закружился с ней на месте.
- Ах, значит, Хагрид теперь невероятно?.. - ворчливо протянул Рон, и Гермиона, порядком уставшая от всего этого, даже не вздохнула, а почти простонала:
- Рон, это Хагрид! Понимаешь ты? Наш Хагрид!
- Понимаю, конечно, - пробормотал Рон. – Все девчонки любят парней на мотоциклах, что уж там понимать…


Глава 9

Когда девушки ушли в дом, Рон и Гарри сообразили, что и сами до сих пор не одеты. Гарри ненавязчиво попытался оттянуть эту процедуру - ему не хотелось заявляться на свадьбу с фингалом, который, по его подсчетам, после этой процедуры точно появится - но потом понял, что лучше получить от Рона сейчас, чтобы потом можно было успеть замаскировать синяк.
Парни отправились по лестнице на последний этаж, в комнату Рона, но не дошли до цели - жених как вкопанный остановился у дверей в спальню, где одевались Гермиона и Джинни. На этот раз ему не понравился доносящийся оттуда смех.
- Гарри, это же комната Гермионы? - уточнил Рон. Гарри пожал плечами:
- Ну да, Гермионы, Джинни и Полумны….
- А что это там делает Джинни? - громко вопросил Рон, сотрясая дверь кулаком. - А? Что Джинни делает в одной комнате с моей невестой? - и добавил, приблизив губы к замочной скважине: - Значит, тебя заводит то, что она моя сестра?!
- Рон, ради всего святого! Она ведь подружка невесты! - ответил Гарри, поняв, что Гермиона уже не обращает внимания на выходки Рона. Признаться, он и сам не очень-то хотел.
- Ах, подружка?
- Рон, ты вырвал слова из конте…
- Я эту дверь сейчас из петель вырву!
- Рон, пошли оде…
- Я много читал про девичники, - упорствовал Рон, - якобы они зовут туда стриптизеров или устраивают лесбийские игрища! Они наверняка сейчас один такой проводят! А Невилл - наверняка стриптизер! Изменяешь мне с моей сестрой и друзьями? - поинтересовался он у двери.
Гарри насилу оторвал его от спальни и повел наверх, понимая, что фактически совершает самоубийство. Так оно, в общем, и оказалось.

Гермиона, пока еще Грейнджер, и Джинни Уизли уже пять минут стояли неподалеку от красной ковровой дорожки, ведущей к алтарю.
- Ну, где они там? - нервно вопросила Гермиона, теребя в руках свой букет.
- Это зная моих-то братца и экс-бойфренда? - хмыкнула Джинни. - Да где угодно. Может, они узнали, что сегодня проходит матч по квиддичу; ты думаешь, в этом случае они вспомнят о такой ерунде, как свадьба?
- Да ладно тебе уже, Джинни, выдумывать… - пробормотала Гермиона, а на самом деле содрогнулась. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, она взглянула на сидящих впереди гостей. Все двести пятьдесят стульев, располагавшихся по обе стороны от ковровой дорожки, были заняты. Гермиона собственноручно рассылала приглашения, но не ожидала, что действительно придет столько народу.
- Никогда бы не подумала, что моя свадьба станет таким достоянием общественности, - пробормотала Гермиона.
- Это не твоя заслуга; в основном это наша родня, - рассеянно пояснила Джинни, снова оглядываясь на Нору. - Уизли - это один из тех кланов, в котором никто никого не любит, но все неизменно приходят на праздники. Мы даже приглашения не оформляем: у одних только нас в подвале лежит несколько сотен бланков: "Приходите на праздник Уизли (день рождения, свадьба, похороны, нужное подчеркнуть) ___ числа ___ месяца ___ года", и неважно, что за Уизли имеется в виду.
- Ужас… - протянула Гермиона.
- Привыкай, сестренка, - хмыкнула Джинни. - Теперь ты - часть одной большой дружной семьи. Главное, запомни вот что: приходить на похороны нужно пораньше. Наследство раздается в порядке живой очереди, и главное - пораньше забить место.
- Буду иметь в виду, - слабо пробормотала Гермиона и попробовала сменить тему: - Правда, твоя мама сегодня здорово выглядит?
- Да, неплохо, - согласилась Джинни. - Хагрид вон тоже наконец-то сменил костюм.
- Да и МакГонагалл сегодня хороша, красивая такая, - заметила Гермиона, глядя на бывшую учительницу трансфигурации, которая была в замечательном черном платье.
- Ах, значит, МакГонагалл теперь невероятно привлекательна? И что же тебя в ней так заводит? То, что она - твой учитель? То, что она старше тебя? То, что она - шотландка? Или то, что она может быть…, - трансгрессировавший рядом с ней Рон понизил голос и сделал страшное лицо, - настоящщщей кошшшкой?
- Рон, где тебя носилоо… о… О, Мерлин… - пробормотала Гермиона, окидывая его взглядом с ног до головы. Джинни прыснула.
- Бери меня под руку, и пойдем, - рявкнул Рон так, словно все еще хотел жениться на Гермионе только из-за большого уважения к собравшимся.
- Рон, почему ты в… ну…
- Долгая история! - буркнул Рон, подавая правую руку невесте; Гарри встал слева от него, и процессия медленно двинулась к алтарю.
На самом деле история была не такой уж и долгой. Как только Рон узнал, что Гарри изгваздал его парадную мантию в бытность Снеггом, он, как и предполагалось, накинулся на него с кулаками (Гарри успел огласить лишь одну просьбу: не бить по лицу). Правда, отомстив, Рон обратился за советом именно к Гарри, и тот принял решение сразу же отправиться в Косой переулок. По неизвестным причинам на двери магазина мадам Малкин болталась табличка со следующей надписью: "Уех. в бессрочн. отп. подал. отс.", и друзья вернулись в Нору ни с чем. Гарри и Рон обшарили комнаты Билла, Чарли и всех остальных мужчин комплекции Рона, но у них, разумеется, никаких запасных мантий не обнаружилось, поэтому жениху пришлось нацепить на себя старую добрую мантию с рюшечками.
- Да, братишка, ты прелесть, - не унималась Джинни, - как бы сейчас священник не сказал: "Невеста, вы можете поцеловать невесту"…
- Заткнись!
- Кстати… это Наземникус там у алтаря? - упавшим голосом поинтересовалась Гермиона.
Рон прищурился и через некоторое время удрученно кивнул.
- Соединитель судеб, свалился на нашу голову… А это еще кто? - Рон нервно указал на двух девушек и одного парня, стоявших с блокнотами в руках неподалеку от алтаря.
- Рон, не показывай пальцем, - прошипела Гермиона. - Это репортеры из газеты "Пух и Сопли".
- Откуда? - поморщился Рон.
- Мамино любимое издание, - пояснила Джинни шепотом, - мог бы и запомнить уже. Свадьбы, любовные истории, скандалы и измены.
- На фига они нам сдались? - проворчал жених. Когда они поравнялись с репортерами, Гарри услышал:
- Пиши: "Они шли рука об руку, нежно глядя друг на друга и утопающие в своих глазах".
- Это грамотно?
- Конечно! - отозвался парень.
- Как пишется?
- Что?
- "УтОпающие" или "УтАпающие"?
- Гм, не знаю. Ты как думаешь?
- "УтОпающие", дурынды, - сказал парень, и первая девушка быстро начала калякать в своем блокноте.
Тем временем процессия добралась до алтаря. Гарри и Джинни остановились чуть раньше, Рон же и Гермиона прошли по дорожке до конца. На лице Наземникуса Флетчера, стоявшего у алтаря в сутане и с какой-то книжечкой в руках, играла искренняя улыбка полусгнивших желтых зубов. Гермиона настороженно пригляделась к его книге.
- Наземникус… что это?
- Ты же маггл, - радостно сказал Наземникус, - а я уважаю традиции магглов…
- У нас используют Библию, в крайнем случае - Евангелие, а ты зачем притащил книжку ЛаВея?!
Наземникус обиделся.
- В маггловском магазине мне сказали, что это - истинная Библия…
- О, Мерлин! - возвела глаза к небу Гермиона.
Гарри не собирался слушать их споры по вопросам религии, поэтому сосредоточился на диалоге репортеров "Пуха и Соплей". Надо сказать, они тоже особой культурной ценностью не отличались .
- Пиши: "Невеста осмотрелась на толпу, и увидела шум метлы".
- Это точно грамотно?
- Пиши!… Написала? "ОсмОтрелась", дура!
- Сама дура! Ой, прости…
- И ты прости… обнимемся!
Обнялись.
- Так, дальше - "На метле сидел Крам!"
- Ой, Крам! - ахнула вторая.
- Нет, лучше Малфой, проклятый разлучник Драко! - вставил парень.
Тут даже Гарри не выдержал.
- Нет тут никакой метлы с Крамом и Драко-разлучника! - прошипел он, поворачиваясь. Репортеры кинули на него злобный взгляд.
- Не учите нас вести репортаж, хорошо? - огрызнулся парень и быстро прошептал второй девушке: - Пиши: "Шафер был в отвратительном розовом…"
Наземникус после долгих уговоров спрятал-таки «Сатанинскую Библию» и снял сутану.
- Мы собрались сегодня здесь, в этот торжественный солнечный день! - заорал Флетчер так, словно был предводителем какой-нибудь либерал-демократической партии и в данный момент вел предвыборную агитацию.
- Наземникус, тише, тебя и так все слышат! - умоляюще простонала Гермиона. Светлый праздник, прости Мерлин…
- Чтобы соединить два любящих сердца! - продолжил горланить Наземникус, не утруждая себя исполнением ее просьбы. - Ибо нет ничего прекраснее любви!
- Наземникус, прекрати лить воду! - прошипел Рон. - Клятвы!
- Любви, которая сжигает все преграды, преодолевает все расстояния и не замечает течения времени! - вещал раздухарившийся Наземникус. - Которая…
- "Почтенный седовласый свещенник разглогольстовал о прелестях великого чуства…"
Голова Гарри потихоньку начала пухнуть. Шрам тоже почему-то слегка побаливал. Он тихонько вздохнул и, подняв глаза, увидел, как медленно сжимаются кулаки Рона. За жизнь почтенного седовласого священника он бы сейчас не дал и кната.
Тем временем один из официантов с помощью левитации перенес и оставил неподалеку от первого ряда гостей огромный свадебный торт, с двумя живыми шоколадными фигурками Рона и Гермионы: первый стоял на коленях, одновременно упрашивая списать домашнюю работу и выйти за него замуж, вторая смотрела на него ласково-уничижительным взглядом и говорила что-то похожее на "Да, солнышко мое, только трансфигурацию все равно будешь делать сам".
Наземникус тоже понял, что дело пахнет жареным - уж кто-то, а он всегда это вовремя замечал - и, замяв какую-то только что начатую фразу, быстро сказал:
- Итак, мистер Рональд Биллиус Уизли, берете ли вы в жены мисс Гермиону Джейн Грейнджер, обещаете любить ее и заботиться о ней до конца своей жизни, пока смерть не разлучит вас, и помнить Наземникуса Флетчера, подарившего вам это счастье?
- Да… тьфу, Наземникус! - Рон чуть не вцепился ему в горло. - Сейчас смерть нас с тобой разлучит!
- Рон, успокойся, - велела Гермиона, впрочем, тон у нее тоже был далеко не ангельским.
- "Я нинавижу тебя, Рон Уизли! - сказала Гермиона влепив ему пощечину и быстро убежала в свою комнату. Да-да: они снова посорились… Сумеют ли они помирится вновь?" Записала?
- После "влепив" нужно тире?
- Не знаю. Да не важно.
- Точно.
- Да заткнитесь вы! - Гарри потерял последние крохи самообладания и собрался было прогнать репортеров даже ценой потери уважения миссис Уизли, но в это время заговорил Наземникус:
- А вы, мисс Гермиона Джейн Грейнджер, берете ли в мужья мистера Рональда Биллиуса Уизли, обещаете любить его, заботиться о нем и исполнять его грязные прихоти в постели до конца своей жизни?
- Клянусь, - сказала Гермиона, сделав вид, что не обращает на Наземникуса ни малейшего внимания.
- Тогда я объявляю вас мужем и женой; жених - вы можете…
Впрочем, эти двое и сами все давно друг другу сказали и во всем поклялись. Не нуждаясь в каких-либо разрешениях и поощрениях Наземникуса, они повернулись друг к другу, Рон чуть наклонился к Гермионе и…
- Пиши: "Он нежно и любящи и страстно припал к ее губам, пытаясь поглотить, вобрать их в себя, она страстно откликнулась на его поцелуй, прижавшаяся к нему, и они слились в одном и горячем поцелуе, как истинные гриффи…"
Гарри и Джинни, не сговариваясь, выхватили из карманов палочки и нацелили их на журналистов (Гарри подумал о "Круцио", импульсивная Джинни, по его мнению, могла сразу замахнуться и на "Аваду Кедавру"). Репортеры приумолкли, вытаращив глазенки и спрятав блокноты во внутренние карманы мантий.
Под овацию гостей Рон и Гермиона отстранились, нежно глядя друг другу в глаза; девушка, не глядя, бросила свой букет в сторону Джинни, правда, поскольку та отвлеклась, промазала и попала в МакГонагалл, которая, похоже, сочла это грубым намеком на некоторые отсутствующие аспекты ее личной жизни. Вдруг Рон боковым зрением заметил какое-то движение на одном из холмов и резко развернулся, все еще держа свою жену за руки.
- Святой шотландец и дева Мария… - пробормотал он.

Сказать, что у Симуса Финнигана было плохое настроение – значило не сказать ничего. Около получаса назад он, Драко Малфой, Аргус Филч, примерно четыре дюжины тяжеловооруженных ирландских борцов за свободу и Темный Лорд Волан-де-Морт сошли с рейсового автобуса из предместий Лондона до деревни Оттери-Сент-Кэтчпоул. Если, по-вашему, это - еще не повод для стресса, добавьте к списку тележку, на которую были погружены Камень Судьбы Лиа Фаил и несколько бочек со стаутом, и учтите, что Темный Лорд наотрез отказывался ехать не "у окошка" и по этому поводу поцапался с какой-то старушенцией. После этого путешествия попытки провести какую-либо рекогносцировку на местности или заложить пару бомб казались всем, мягко говоря, обреченными на провал.
Вторым безумным предприятием стал разговор с Волан-де-Мортом по поводу его участия в операции. Услышав, какую роль ему отвели, он снова начал ныть, как капризная дива: не хочу, не буду, не просите… К счастью, О'Брайен отвел его в сторонку и о чем-то ласково с ним побеседовал; после этого Темный Лорд стал куда сговорчивее.
Пока ирландцы быстрым, уверенным шагом приближались к месту, где проходила церемония, О'Брайен, который нес огромный ирландский флаг, спросил Симуса:
- Слушай, ты уверен, что все получится?
Симус вскинул брови и покрепче сжал свою палочку.
- A chara, вы снова мне не доверяете? Я сам прекрасно понимаю, что против двух сотен волшебников сорока человек с автоматами недостаточно. Наша задача - сделать так, чтобы появление Темного Лорда прошло эффектно и повергло их в ступор. Тогда ситуация будет у нас под контролем. Кроме того, кровавое побоище мы устраивать не собираемся; это вам не Пасхальное восстание, главное для нас - показать свою силу и отомстить.
- Меня смущает как раз этот твой лорд… - протянул О'Брайен. - Ты… эээ… уверен, что он так уж способен всех напугать?
Симус махнул рукой.
- В этом плане он очень смахивает на Джорджа Буша-младшего и Сенат: основные реплики ему наверняка сочиняли Хвост со Снеггом, а если не давать ему говорить, выглядит он очень внушительно. Короче, он появится и ввергнет всех в состояние шока, а дальше - наши заботы. Ваши, Мартин.
- Мы не подведем, a chara, - пробормотал О'Брайен, передергивая затвор.
Симус огляделся. Их уже заметили: все гости вывернули шеи, наблюдая за ними, некоторые особо осторожные достали палочки; взгляд же Симуса был прикован к алтарю, где стояли, держась за руки, Рон и Гермиона, рядом с ними - Поттер, Джинни, торт и Наземникус. Дина Томаса он тоже заметил: сидел, поганец, в первом ряду; на двух стульях, пижон, устроился.
Подав знак О'Брайену следовать за ним, а остальным ирландцам, Филчу и Малфою - рассредоточиться вокруг поляны, Симус двинулся прямо к ковровой дорожке. Он понимал, что сразу на него нападать никто не будет, именно в этом-то и было его главное преимущество. Симус злобно усмехнулся себе под нос, глядя, как жених, отпустив руку невесты, идет к нему, и удовлетворенно сложил руки на груди. Сейчас они узнают, кто такой Финниган…
- Симус, это ты! – подходящий к нему Рон обрадованно замахал рукой. - Я так и понял, что это ты все устроил!
Симус насторожился. Он рассчитывал услышать пафосные речи в духе "мы будем сражаться до последней капли крови" и еще какие-нибудь лозунги времен войны в Испании. И уж тем более не ожидал от Уизли такой сметливости. Гнетущего молчания почему-то тоже не было: большая часть гостей уже не уделяла внимания новоприбывшим, все болтали со всеми, словно четыре десятка увешанных огнестрельным оружием экстремистов были для них привычным зрелищем.
- А… э-э-э… как? - вырвалось у Симуса. О'Брайен молча переводил взгляд с Финнигана на Рона, рассеянно почесывая затвор автомата.
- Ну как же! - Рон поочередно указал рукой на ирландский флаг, символику ИРА на одежде Симуса и О'Брайена, на самих террористов, и тележку с Лиа Фаилом. - Ты же у нас был единственным ирландцем в школе, забыл? Спасибо, что пришел! Ну, ты мужик!..
- Э… Спасибо? - снова растерялся Симус. Спасибо, мы всегда мечтали, чтобы нашу свадьбу сорвали вооруженные формирования ИРА, он это хочет сказать? Спасибо, что собираешься взять нас в заложники и отомстить? Симус с облегчением заметил приближавшуюся к ним Гермиону: Рон всегда отличался заторможенностью, может быть, хоть его невеста проявит уважение к ситуации.
- Симус, привет! - Гермиона ласково улыбнулась ему.
"И эта туда же!" - чертыхнулся про себя Финниган. О'Брайен задумчиво чесал уже рыжую щетину на подбородке. Симус обернулся: все борцы за свободу спокойно стояли с автоматами наперевес и ожидали развития событий, Филч в обнимку с бочонком стаута отдыхал в тенечке, отбрасываемом Лиа Фаилом, главный нон-конформист страны, похоже, снова намеревался кое с кем не согласиться - он осторожно, бочком двигался прочь от импровизированного оцепления. Впрочем, черт с ним, с Малфоем, невелика потеря: он на одних лекарствах, антидепрессантах и геле для волос всех разорит; главное сейчас - мощной репликой показать, кто главный.
- Эй, вы, - небрежно-властным тоном бросил Симус, - может быть, вы чего-то недопоняли, но это - Ирландская Республиканская Армия, и мы пришли мстить!
- Ага, в самую точку. - Рон почему-то повернулся к Гермионе. - То, что надо!
- Да, мстить! - сказал Симус погромче: должной реакции все еще не наблюдалось. - И это еще не все: с нами в союзе, - он возвысил голос, - выступает сам!..
- Симус, ты просто молодец, вот что я тебе скажу! - перебил Рон, подходя к Симусу и похлопывая его по плечу. - Ты настоящий мужик! Я письмо отправил только вечером, а ты успел все это придумать и подготовить!
- Что успел? Какое письмо? В смысле, - Финниган собрался с силами, - в смысле, я готовил это давно, очень давно; склонитесь перед мощью Ирландского Сопротивления и, - снова погромче, - самого!..
- Вот оно! Вот! - радостно воскликнул Рон. - Свадьба в стиле Ирландского Сопротивления! Я-то думал, ты просто припрешься на церемонию, даже без подарка, как этот подлец Томас, а ты… Ну, ценю, мужик!
Рон уважительно хлопнул его по плечу еще раз. На Симуса вдруг нахлынуло столько противоречивых чувств, что он даже начал ковыряться своей палочкой в носу. «Подлец Томас»; «ну, ты мужик»; «спасибо, Симус»; «отправил тебе письмо»... После всего услышанного мстить почему-то… ну, расхотелось, чего скрывать. О'Брайен смотрел на него, и в его взгляде была смесь понимания, раздражения, укора и надежды: как у пожарника, которого вызвали по ложной тревоге, но которому еще могут возместить моральный ущерб каким-нибудь скромным подношением. Симус растерянно смотрел, как Гермиона, Джинни и остальные Уизли направляют палочки на столы, деревья, воздушные шарики, многочисленные декорации неясного предназначения, и все они окрашиваются в зеленые цвета, или покрываются узором в виде клевера, или на них появляется символика ИРА и самой Ирландии; как плакат над входом из "Добро пожаловать на очередную свадьбу Уизли!" превращается в "Свободу Ольстеру и счастья новобрачным!"…
Симус виновато покосился на О'Брайена и на гэльском сказал, что, если он хочет, то, конечно, имеет право начать атаку, и он, Симус, противиться не станет.
О'Брайен посмотрел сначала на торт, потом на столы с аппетитной едой, на бутылки с огненным виски и ответил на английском:
- Ты рано уехал в Англию, a chara, и не знаешь всего об ирландцах. Настала пора узнать главную особенность нашего менталитета.
Симус напрягся. "Сейчас скажет: "Если дал слово - держи", или что-нибудь подобное, как пить дать", - подумал он. О'Брайен закончил:
- Если где-то праздник, настоящий ирландец не останется в стороне.
- А наш лорд? - тихо спросил Симус.
- С него не убудет… Ребята, гуляем!

И началась натуральная ирландская пьянка. Симусу даже казалось, что захват заложников в сравнении с этим показался бы детской забавой.
Началось все с того, что Гермиона робко спросила, не найдется ли среди борцов за свободу нескольких музыкантов.
- Девушка, - строго сказал О'Брайен, - не стоит руководствоваться глупыми стереотипами! Мы, на всякий случай, второй век подготавливаем вооруженное восстание, и уж конечно… Чего тебе, Галлахер?
Чудом спасенный от малфоевских грибов ирландец со смущенным видом вышел из строя и откуда-то вынул бойран. Еще трое, виновато склонив голову, достали две скрипки и ирландскую волынку.
- Черт бы вас всех… - проворчал О'Брайен и поспешно перешел на гэльский. Музыканты восприняли его ругательства как знак согласия и поднялись на импровизированную сцену, которая специально для них выросла на месте алтаря с помощью заклинания, произнесенного новобрачной.
Ирландцы играли с душой, но без нот. Все их песни, откровенно говоря, ужасно походили друг на друга, в них чувствовалось какое-то единство, словно бойран, две скрипки и волынка раз и навсегда согласились звучать только в определенном ритме. Впрочем, никто из гостей не жаловался. Рон пригласил Гермиону (хотя уместнее сказать, просто поставил ее перед фактом) на первый танец, вслед за ними потянулись Джинни с Джорджем (Гарри был жестоко отшит), Алан с МакГонагалл, а затем и все остальные. Слово "медленный вальс", разумеется, всеми воспринималось как ругательное: некоторые пары в самом деле пытались делать правильные три шага-поворот, в их числе Малфой с Филчем, но из-за заданного музыкантами темпа только топтали друг другу ноги.
После нескольких сумасшедших минут миссис Уизли пригласила всех за столы. Ирландцы незамедлительно принесли бочки со стаутом, сформировали несколько шумных, дружных компаний и принялись так активно поднимать тосты за новобрачных, Шинн Фейн и Свободную Страну, что слышно их было, наверно, даже в Дублине.
Молодожены, Гарри и Джинни устроились за маленьким столиком, правда, Джинни вскоре покинула их, назло Гарри отправившись к Дину Томасу, Невиллу, Полумне и Симусу (ключевое слово, красная тряпка и двойное подчеркивание - Дин Томас, как сразу решил для себя Гарри). Рон незамедлительно собрался подойти к О'Брайену и попросить у него стаута, но Гермиона строго одернула его и пробормотала, густо при этом краснея, что ночью он ей понадобится в трезвом уме и здравом рассудке. Не устроило девушку и то, что ирландцы пировали с автоматами на шее. Пока все нормальные люди наслаждались жизнью и атмосферой праздника, Гермиона подняла палочку, тихо прошептала «Акцио значки», и из окна комнаты, где они с Джинни переодевались, вылетело несколько десятков маленьких жетонов. Гарри и Рон не успели разглядеть, что на них написано - Гермиона торопливо ссыпала их в свою бисерную сумочку - но на уровне подсознания догадались. Она встала из-за стола и направилась к веселящимся террористам.
Друзья молча смотрели, как девушка в подвенечном платье увлеченно рассказывает о чем-то О'Брайену и другим ирландцам, насильно сует им в руки россыпи значков ГАВНЭ и гневно тычет пальцем в оружие, явно требуя от него отказаться.
- Да, железная женщина, - сочувственно сказал Гарри. - Ты не поторопился? А то не успеешь оглянуться, как она заставит тебя участвовать в мирных демонстрациях протеста и носить на груди десятки, сотни значков: "Освободим Эльфов!", "Воссоединим Ирландию!", "Остановим войны!"… Потом перейдет на игру по-крупному: "Уничтожим вооружения!", "Построим дивный новый мир!", "Откажемся от имен в пользу равенства!"… Ну, и в конце концов, как следствие: "Долой тоталитарный режим!" и "Простите, ребята, не знала, что так получится".
- А представь, что Гермиона привлечет-таки их к своей Гражданской Ассоциации, - мечтательно протянул Рон. - Только вместе "эльфов" в конце будет стоять "ольстерцев".
- Если это и в самом деле случится, - одернул его Гарри, - от нас потребуют сменить рейтинг на "R" или что-нибудь такое. И еще скажут, что мы скатились на совсем уж туалетный юмор.
Но О'Брайен стряхнул все полученные значки на землю и довольно грубо стал что-то втолковывать Гермионе. Затем он надменно сказал ей нечто, прозвучавшее как "Go n-ithe an cat thu is go n-ithe an diabhal an cat, bean!", и девушка, чуть покраснев, отошла от ирландцев.
- Чего это они так с Гермионой? - обиженно спросил Рон.
- Они не очень любят мудрых, воинственных женщин, которые к тому же указывают им, что делать, а что - нет, - небрежно бросил подошедший к их столу Симус. - Восемьдесят четвертый, Брайтон, Маргарет Тэтчер.
Гарри и Рон покосились на него, но ничего не сказали. Симус же поинтересовался у них и у вернувшейся Гермионы, нет ли у нее каких-нибудь предложений по дальнейшему развитию вечеринки и когда, наконец, будут резать торт (это он спросил, чуть покраснев, и ужасно обрадовался, когда Гермиона ответила, что не раньше, чем через полчаса).
А вот предложения у невесты были.
- Ну… я не знаю… может быть, какую-нибудь развлекательную кельтскую постановку? Ну, там, «Похищение быка из Куальнге»...
Пьяненький О'Брайен, который подошел к столу новобрачных, чтобы отдать несколько найденных значков, снова злобно заявил:
- Девушка, сколько вам можно повторять: то, что, якобы, все ирландцы наизусть знают ирландский эпос - плод глупого, не имеющего под собой никакого основания стрео… стереотипного мышления, мы - воины, солдаты, мы уже второй век… ну что тебе опять, Галлахер?
- Я… ммм… знаю слова Кухулина… - тихо сказал подошедший бойранист, стараясь не смотреть О'Брайену в глаза.
- А я - Медб, - сказала рыжеволосая девушка-скрипачка.
- Я могу сыграть Мак Ройха, - признался какой-то ирландец из тех, что пировали с О'Брайеном.
- Побери меня Туатха де Данаан, куда катится мир… - Таковы были английские слова О'Брайена, которые автор может привести, не опасаясь быть забаненным, на самом же деле, как выяснили Рон, Гермиона и Гарри, на языке Шекспира капитан ИРА ругался не менее, а может, даже более изощренно и многоэтажно, чем на ирландском.
Наскоро актерам наколдовали необходимые облачения, и на сцену взошел бард-рассказчик. Он вкратце рассказал о свинопасах королей Бодба и Охалл Охне, которые, постоянно враждуя друг с другом, превращались то в воронов, то в водяных чудищ, то принимали человеческое обличье, а потом обернулись угрями. Один из них оказался в Ольстере, где его проглотила корова, другой - в Коннахте, он попал на обед к корове королевы Медб. Когда обе коровы принесли телят, появились два истинно волшебных существа: Бурый Бык из Ольстера и Белорогий Бык из Коннахта. Белорогий Бык покинул стадо королевы Медб и перешел в стадо ее супруга, и тогда Медб послала геральдов в Ольстер с просьбой одолжить ей на время Бурого Быка - она не желала ни в чем уступать своему мужу (Рон при этих словах хмыкнул, покосившись на Гермиону, та ласково пихнула его под ребра).
На сцене появилась скрипачка и парень в парике, одетый под Трелони. Оказалось, что послы из Ольстера вернулись ни с чем, и королева Медб решила пойти на северян войной. Собрав воинов со всей Ирландии, она двинулась на Ольстер. Время было выбрано более, чем удачное - в этот период все ольстерцы страдали от колдовской слабости, наложенной на них, как проклятье, одной из богинь. Но, обратившись к своей пророчице, то есть к парню в парике, Медб узнала, что среди ольстерцев был легендарный воин Кухулин, на которого заклятье не распространялось, мало того, именно от его руки пророчица предрекла гибель всей ирландской армии.
С этого момента на сцене началось представление "Аристейи Кухулина": на нелепо одетого Галлахера по очереди набегали отважные представители армии Медб, он делал картинные выпады мечом Гриффиндора, и воины столь же картинно "замертво" валились на сцену, перекатывались за нее и, надев новый комплект доспехов, снова вступали в бой.
Тогда скрипачка-Медб проявила себя с отвратительной стороны: она стала предлагать руку своей дочери (ее играл тот же Галлахер в парике пророчицы) всем подряд, кто согласится выступить против Кухулина. От этого, или же от того, что, вдумайтесь, Галлахера хотели женить на воине, который этого же самого Галлахера победит, дочь королевы Медб умерла со стыда.
На этом Медб не остановилась - она приказала сражаться против Кухулина его приемному отцу, Фергусу Мак Ройху:
- О, выйди и сразись, Мак Ройх
Народ твой, твоя верность,
Все жаждут гибели того,
Кто обращает в бренность
Всех наших воинов! - уговаривала Медб.
- Нет, королева, честь моя
Не смеет преклоняться перед троном,
Все, чем являюсь я -
Даровано мне родом
Богов, их награда всё!
Не смею выйти я
На собственного сына,
Пусть не родного; доблесть вся
Моя - в великом Кухулине,
И в любви к нему! - отпирался Мак Ройх. Но в конце концов Медб его достала, и он вышел на поле боя, демонстративно отбросив меч:
О, Кухулин!
Мой сын, моя награда!
К тебе я выхожу один,
И мне меча не надо!
Выходи и ты!
Симус вздрогнул. Он не ожидал услышать ключевые слова именно в этот момент. Кухулин-Галлахер, который почти уже "вышел", Мак Ройх и все остальные ирландцы, посвященные в план, нервно кашлянули и все как один сглотнули комок. О'Брайен хмыкнул.
В этот искрящий от напряжения момент верхушка свадебного торта со страшным треском слетела на землю, и из недр лакомства возник ужасный, грозный и, сказать по правде, изрядно заскучавший Волан-де-Морт. Огромный воротник его мантии был покрыт сладким розовым кремом, на жутком, змеевидном лице отчетливо виднелись кусочки бисквита, но это был он - великий и могучий Темный Лорд.
Волан-де-Морт с победоносным видом осмотрелся, и его торжествующая злобная ухмылка как-то сошла на нет: все его союзники сидели за столами вместе со врагами и, похоже, притворялись, что видят его первый раз в жизни. Симус молча взял вилку и принялся поглощать салат, делая вид, что ничего не произошло, О'Брайен торопливо налил всем стаута, Малфой демонстративно громко крикнул: "Дальше играй!", остальные экстремисты, задействованные или не задействованные в постановке, смущенно уставились на ногти своих рук. Гермиона сначала с долей испуга, потом - недопонимания, а после - веселья посмотрела на Темного Лорда и выдавила:
- Ну что ж… Волан-де-Морт приходит на подмогу Кухулину… это… гм… оригинально!
Все гости и ободренные таким поворотом событий ирландцы громко и одобрительно захлопали, О'Брайен сделал знак Мак Ройху, и тот повторил:
- Мой сын, моя награда!
К тебе я выхожу один,
И мне меча не надо!
Выходи и ты!
Темный Лорд, потирая затекшие конечности, слегка смутился. И расстроился. Он сам так часто этим злоупотреблял, а теперь вдруг понял, насколько это, оказывается, больно и неприятно - быть преданным. Но он, как уже не раз было сказано, был Темным Лордом Волан-де-Мортом, человеком (или кто он там), для которого репутация всегда стояла выше моральных убеждений и здравого смысла.
- Твой сын… - начал Волан-де-Морт робко, потом осторожно выбрался из торта полностью, размял ноги и залез на сцену, после чего, осмелев, продолжил:
- Твой сын, о доблестный Мак Ройх,
Сейчас в отъезде,
Я - лорд Волан-де-Морт
И мы с ним, в общем, вместе,
Заодно, так скажем; выходи на бой!
Я, Фергюс, плохо знаю дальше:
Убьешь ли ты меня, иль я тебя убью,
Но я без скромности и фальши
Приму твой зов и… победю!
Иль побежду, что, в общем-то,
Звучит намного краше!

Повисло тягостное молчание. Рон непонимающе перевел взгляд с ужасно довольного собой Волан-де-Морта на вот-вот готовых взорваться безумным смехом террористов и глубокомысленно заметил:
- Неудивительно, что никто не читает их эпос. Логики в нем, скажу я вам, ни грамма.

Как ни странно, на общее настроение вечеринки появление Темного Лорда не повлияло. Либо все решили, что он - переодетый актер (мантия а ля Дракула только усиливала это впечатление), либо после его искрометной игры на сцене весь страх перед ним улетучился, но миссис Уизли предоставила Волан-де-Морту стул и подала горячее. Темный Лорд уселся рядом с О'Брайеном, Симусом и его компанией, надулся и вообще строил из себя обиженное невесть что.
Недоволен поворотом событий был и Наземникус. Увидев, как Рон снова убеждает Симуса, что он - мужик что надо, и вообще его идея была гениальной, Флетчер с обиженным видом подошел к столу О'Брайена.
- Это - Наземникус Флетчер, - представил Рон почетного организатора свадебных торжеств. О'Брайен заинтересовался:
- Флетчер? А вы, часом, не тот парень из "Ривадэнс"? Похожи-то как…
- Гм… нет, не думаю, - скромно сказал Наземникус, ковыряясь в земле носком черного, лакированного ботинка с твердым каблуком и о чем-то долго-долго и сладостно-сладостно вспоминая, а затем сообразил, что он смертельно обижен, и протянул:
- А я, между прочим, предлагал провести церемонию в стиле Уоллеса!
- Но это же совсем не то,- возразил Рон. - Ты хотел шотландский военный оркестр волынщиков, северное произношение "r" на время всей церемонии и килты вместо мантий у гостей. Кроме того, шотландцам далеко до этих орлов, - он кивнул в сторону безумных музыкантов, которые снова принялись истязать две скрипки, бойран и волынку в странном, хаотичном, но тем не менее едином и будоражащем ритме.
- Шотландцы, ирландцы - какая разница… - легкомысленно бросил угадайте-кто, прищелкивая под этот ритм длинными белыми пальцами.
Музыка остановилась. Сорок пар глаз, стреляющих в несколько раз опаснее автоматов, переместились на Темного Лорда. Симус молча покачал головой.
- Мы, пожалуй, пойдем потанцуем а капелло, - быстро сказала Гермиона, схватила Рона и Наземникуса за руки и потащила в самый центр танцплощадки.
- Слушай, лорд, это уже переходит всякие границы! - агрессивно произнес О'Брайен, нарушая эту напряженную тишину.
- А что? Вы все - потомки гордых кельтов, - напомнил Волан-де-Морт.
- "А что?"- взревел О'Брайен, - "А что?" Я сейчас тебе покажу, "а что"!..
- А вот где вы были в Черную пятницу, хотел бы я знать?! - самодовольно спросил Темный Лорд, быстро прячась от взмахов его кулака за Симуса. О'Брайен остановился и непонимающе посмотрел на него:
- В последнюю? Жене помогал на чертовой распродаже, а что? Даже у ирландских экстремистов есть жены, выходные и праздники…
- Ах, вот оно что! - сощурился Темный Лорд. - А многие люди посмелее проливали кровь во благо своего народа!
И, гордо взмахнув полами мантии, он удалился прочь - очевидно, за сливочным пивом. О'Брайен уставился на Симуса, тот чуть сморщился и покачал головой: мол, да не обращай ты на него внимания, задолбал уже всех этот неуч.
А Гарри, оставшись один за столиком, смотрел то на Алана, который искрометно шутил в компании Кингсли, МакГонагалл и миссис Уизли, то на Джинни, которая, поглядывая на Гарри, изо всех сил флиртовала с Томасом, и понял, что, в общем-то, конкурс двойников не был такой уж хорошей идеей. Он перевел взгляд на Темного Лорда и Симуса, что-то в его голове щелкнуло, и Гарри направился к ним.
Литров десять стаута ирландцы уже прикончили. Сейчас за столом О'Брайена, Симуса и Волан-де-Морта собралось порядка тридцати человек, каждый то и дело наполнял свою кружку и поднимал тост за тостом. Но душой этой компании был, несомненно, Кикимер, из которого сделали лепрекона: на нем были маленький светлый сюртук, темно-зеленые пиджачок и шляпа, черные лакированные туфли с золотыми пряжками. Пока ирландцы запрокидывали кружку за кружкой, несчастный домовик под их пьяные крики "Slainte!" и энергичные запилы на скрипке отплясывал на опустевшей бочке какой-то хитрый ирландский танец, которому его научил О'Брайен. Гарри вежливо дождался, пока эльф сорвет свою часть аплодисментов и спросил у него:
- Кикимер, ты как?
- В норме, хозяин, - ответил запыхавшийся домовик.
- Что-нибудь принести?
- Бутылку виски и, если не трудно, чувство собственного достоинства, я где-то тут обронил, - проворчал Кикимер и, тяжело вздохнув, снова пустился в пляс.
Гарри пожал плечами и, подав знак Симусу, отошел в сторону сада.


Глава 10

Главный признак ирландской пьянки - никогда не знаешь, когда она закончится.
Эта мудрая мысль пришла к Гермионе Уизли где-то в двенадцатом часу, когда ночь уже полностью окружила поляну, освещенную яркими волшебными фонарями. Ирландцы, казалось, еще даже не начинали пировать: они как ни в чем не бывало переговаривались (правда, громкостью регулярно заглушая музыку, и по большей части - на непечатном гэльском), приглашали на веселые танцы дам (Рон, к его чести, за вечер не побоялся послать куда подальше примерно с полсотни тяжеловооруженных мужчин, которые пытались потанцевать с Гермионой) и, не унывая, играли заводную, ритмичную музыку.
Гермиона давно уже сидела и просто наблюдала, как Рон за соседним столиком о чем-то беседует с Дином и Симусом. Ну разумеется, он наверняка забыл даже о первой брачной ночи. Неудивительно. Он и таблицу элементарных ингредиентов три года безуспешно пытался запомнить.
У самой Гермионы уже давно слипались глаза, но она отчаянно прогоняла дрему. Отличные тогда будут воспоминания. Первый брачный сон.
Наконец она решилась. Гермиона нашла в себе силы подойти к Рону, взять мужа за руку, откашляться и твердым голосом сказать:
- Рон, пошли.
- Что? - Рон ее стараниями был трезв почти как стеклышко, но даже в этом состоянии до него доходило далеко не все. - Да ладно тебе, подожди, у нас же сегодня свадьба…
- Вот именно, - ласково пропела Гермиона (больше получилось похоже на нервный конспиративный шепот). Рон поперхнулся сливочным пивом. Дин и Симус хмыкнули.
- Ох, ты про… ох… да, да… ты Гарри не видела?
- Меня одной тебе, значит, будет недостаточно? - закатила глаза Гермиона.
- Нет, ну… ну просто я его уже часа три… Ты права, черт бы с ним, пошли! - Наконец Рон полностью осознал, что именно вот-вот случится, и все остальные переживания мигом выветрились из его головы.
Он взял Гермиону под руку, и молодожены, пытаясь остаться незамеченными, направились в сторону Норы, где им приготовили спальню. Им не очень-то хотелось слышать присюсюкивания миссис Уизли, сальные шуточки Наземникуса, советы опытного в этих делах Волан-де-Морта и все прочее, что обычно сопутствует подобной процедуре.
Разумеется, не вышло. Ирландцы, привыкшие высматривать английские патрули на пыльных дорогах, разумеется, не могли не увидеть новобрачных; все как один они весело завопили: "Codladh samh duit!", и их крики привлекли внимание остальных.
- О, Мерлин… - пробормотал Рон и ускорил шаг. От Наземникуса удалось оторваться, миссис Уизли тоже была слишком далеко, зато у самой Норы их настиг Джордж. По его лицу было просто очевидно, что он хочет отмочить какую-нибудь хохму в адрес братца.
- А ты, Рон… - весело начал он, но Гермиона строго перебила его:
- Ему не интересно, что ты скажешь, Джордж, нам пора.
- А что это сразу "Джордж"? - обиделся тот. - Между прочим, Гермиона, за столько лет ты могла бы и научиться нас разли… ммм, ладно, я думаю, шутка уже не катит. Проехали.
"Породнилась на свою голову, - мрачновато подумала Гермиона. - Вся семейка, все до единого… прости Мерлин!"
Покинув Джорджа, Рон и Гермиона вошли в Нору, пересекли кухню, гостиную и отправились вверх по лестнице: специально для сегодняшней ночи с помощью всех возможных заклинаний маленькая, непрезентабельная комната мистера и миссис Уизли-старших превратилась в роскошную спальню в викторианском стиле для мистера и миссис Уизли-младших. Гермиона даже ахнула, распахнув дверь и узрев интерьер: на стенах висели репродукции (и репродукции ли?) известных картин, на полу был расстелен дорогой персидский ковер, по углам стояли скульптуры, а почти все пространство занимала огромная, трех-четырехспальная кровать с балдахином. Вся ее поверхность была завалена подарками: свертками и коробками разнообразных форм и расцветок.
- Слушай, шикарно-то как! - восхитилась Гермиона, изучая брейгелевских "Охотников на снегу".
- Ага, столько подарков, - поддакнул недалекий Рон, направляясь к кровати, и девушка снова вздохнула. Впрочем злиться на него у Гермионы не было совершенно никаких сил: слишком родной стала эта лохматая рыжая макушка, эти нелепые замечания, этот добрый, еще совершенно мальчишеский голос… Кроме того, думать все равно надо было раньше.
- Смотри, это от Хагрида и Гарри, - воскликнул Рон, срывая оберточную бумагу с самого большого подарка. Оказалось, что это колыбель, та самая, в которой когда-то великан привез на Тисовую улицу малыша Гарри. - Тут приписка: "Одного будущего гриффиндорца она уже защитила, пусть защитит и других!"
- Как мило, правда? - улыбнулась Гермиона, присаживаясь на кровать с другой стороны и выуживая из кучи другой сверток:
- Вот, смотри, это от Джинни. Тут "Книга по уходу за новорожденными магами" и… эээ… бумажный пакет.
- Что?
- Сама не пойму...
Гермиона быстро прочитала прилагающуюся записку: "Гермионе: надень на моего братца, если не сможешь этой ночью на него смотреть. Я бы лично после Крама не смогла. Джинни."
- Эээ… это на случай беременности, - торопливо пояснила девушка, комкая записку. - Ну, сам понимаешь. Тошнота и все такое.
- Ага… Вот от моих мамы с папой - набор посуды….
- А вот от моих… гм… тоже набор посуды. "Дети, мы знаем, что вам будет нелегко ужиться друг с другом. Так вот: ссорьтесь, сколько душе угодно. Ссоры закаляют брак". Ну да, ну да…
- Ух ты, смотри, а вот от ирландцев!
- Да-а? - рассеянно спросила Гермиона, разбирая подарки от учителей Хогвартса и Билла с Флер.
- Ага! Смотри, они будильник подарили! - восхищался Рон.- Здорово! Оригинальный такой дизайн! Еще и приписка: "Благочестивый муж да не простит измены". К чему бы это?
- Наверно, утренний лозунг, - Гермиона все еще не поднимала головы, распаковывая сверток от Кингсли. - Вроде как: "Кто рано встает, тому Бог подает".
- Кто-о поддает? - нахмурился Рон.
- Неважно, есть у нас один такой, - отмахнулась девушка. Когда последний подарок (это была праздничная открытка; Волан-де-Морт нарисовал на кусочке салфетки умильный карандашный портрет молодоженов и накарябал под ним: "Маи паздравления. Виликий Темный Лорд") был изучен и отложен в сторону, Гермиона полулегла на кровать, опираясь на локти, и выжидательно-нежно посмотрела на мужа. Тот был увлечен осмотром колыбели, но очень скоро поймал на себе ее взгляд и, поставив подарок на пол, принял ту же позу.
Обоим было очень трудно что-то говорить. После нескольких секунд очень теплого, интимного молчания Рон достал из кармана мантии Делюминатор Дамблдора и собрался погасить свет, как вдруг дверь в спальню распахнулась, и внутрь ворвался Наземникус Флетчер собственной персоной.
- Вечер добрый, - холодно произнесла Гермиона, пока Рон оборачивался. - Зашел пожелать спокойной ночи?
- Нет-нет, - отмахнулся Наземникус. В руках у него была какая-то странного вида труба и небольшой мешочек. - Я пришел отдать подарок.
- Чей? - хмыкнул Рон. - Кто попросил передать?
- Вы меня никогда не уважали, - гордо произнес Наземникус, - а я, между прочим, принес вам самый лучший подарок. От себя лично. Что главное для молодоженов? Счастье, любовь? Конечно… но! - он заговорил, словно бродячий коммивояжер. - Но разве вы купите на счастье и любовь еду? Заплатите за обучение в Хогвартсе своих детей? Приобретете...
- Наземникус, в Хогвартсе обучение бесплатное! - прошипела Гермиона. - Не юли! Что там у тебя?
- Я, между прочим, предложил Слизнорту брать с учеников взносы, - сообщил Наземникус. - Надо же отремонтировать школу после войны, вы же понимае…
- НАЗЕМНИКУС!
- Не цените вы меня, - мгновенно насупился жулик. - Не любите. А я вам вон что принес, - с этими словами он кинул на кровать мешочек, который приземлился на атласных простынях с громким звоном. Рон недоверчиво поднял его и заглянул внутрь.
- Мерлин, Наземникус, тут же… - на ладонь Рона посыпались монеты разного достоинства и множество американских купюр, - это же… целое состояние! Спасибо тебе!
- Не. За. Что, - скромно сказал Наземникус, подходя к окну и осматриваясь.
- Где это ты взял столько денег? - прищурилась Гермиона.
- Эээ… что? - Наземникус тем временем осторожно разложил предмет, который держал в руках - он превратился в трубу с линзами на обеих концах, поддерживаемую треногой.
- Наземникус, где ты… Что это?
- Это… гм… что? - в его бегающие водянистые глазки захотелось плюнуть. Ну, в них на самом деле всегда хотелось плюнуть, просто сейчас ситуация слишком уж этому способствовала.
- Что это за труба? - Гермиона повысила голос.
- А… это… так это колдопроектор! - Наземникус натянуто рассмеялся. - Смотрите: с этой стороны изображение считывается, а с этой - передается…
- Наземникус, какое, нафиг, изображение?! - заорал Рон.
- Ну… видите ли…, - Наземникус замялся. – Ирландцы… они так долго не были дома… ну, с женами… я подумал, что им будет приятно, ну… посмотреть…
- НАЗЕМНИ!... - начал дикий крик Рон, но был перебит еще более истошным воплем Гермионы:
- КРУЦИО!!!
Непростительное заклятие пролетело в дюйме над головой Наземникуса и попало в Мону Лизу. Ее коронная ухмылка превратилась в гримасу боли.
- Зато я взял с них по двадцать баксов, и…
- КРУЦИО!!!
В этот раз не повезло Венере Милосской. Она так не страдала, даже потеряв руки.
- В конце концов, все ради ва…
- АВАДА КЕДАВРА!!!
Ван Гог на своем автопортрете обмяк, завалился назад и, по всей видимости, сдох. С головы слетела шапка, трубка выпала изо рта и укатилась куда-то за рамку. Наземникус выбежал за дверь, тяжело дыша, и громко захлопнул ее. От резонанса на пол свалилось несколько картин. Гермиона с не просто красным, а бордовым лицом опустила палочку, Рон попытался осторожно вытащить оружие из ее рук.
- Ну, ничего, милая, все в порядке, - тихо нашептывал он, разжимая палец за пальцем, - он уже ушел, все хорошо…
- Кстати, - физиономия Наземникуса вновь появилась в проеме, - объясняться с разочарованными террористами будете са…
- КОНФРИНГО!!!
Рон чудом успел перенаправить палочку на потолок, Наземникус - скрыться за дверью. Над головами молодоженов раздался оглушительный взрыв, впрочем, они успели расслышать и громкий хлопок: жулик трансгрессировал. С потолка на кровать посыпались побелка, щепки и стружка, Рон и Гермиона инстинктивно соскочили с нее.
- Чертов режиссер, оператор и продюсер! - сквозь зубы процедила Гермиона. - Нашел себе порноактеров!
Рон благоразумно держался от нее подальше, тщетно пытаясь смести с кровати опилки. Уж он-то хорошо знал, как редко Гермиону доводят до такого состояния, а еще лучше - чем это чревато. Птички, понимаете?
- Он у меня этот проектор…
Гермиона яростно пнула трубку, все еще стоявшую у окна: инструмент подлетел в воздух и ударился о стену, тренога стала двуногой, а с ноги невесты слетела туфля. На этом девушка не остановилась: она схватила мешок с деньгами и изо всех сил швырнула в форточку. Собравшиеся под окном зрители недовольно загалдели.
- Пошли прочь! - завопила Гермиона, захлопнула форточку и повернулась к Рону. Тот содрогнулся: его невеста сейчас слишком напоминала ведьму. Ну, вообще-то, она и была ведьмой, неудачное сравнение; скажем так, сейчас при взгляде на нее Рону почему-то пришло на ум слово "фурия".
- Ну за что нам это наказание? - простонала девушка, подошла к нему и, обхватив руками за шею, повисла у него на плече. - Ну за что?..
Рон рассеянно поглаживал ее по спине, не зная, что и сказать. Успокоившись, Гермиона нашла в себе силы пробормотать:
- Слушай, я думаю, нечего убиваться из-за этого червяка… давай… эээ… сменим постельное белье и… ну… - Она замялась, но Рон, хищно ухмыльнувшись, закончил ее мысль:
- И проведем эту ночь, как полагается!
Они быстро скомкали испорченные наволочки и простыни и направились на первый этаж, к чулану, где миссис Уизли стирала и хранила чистое белье.
- На самом деле, это к лучшему, - пытался утешить ее Рон. - Мы, по крайней мере, избавились от Наземникуса. Он не скоро сюда явится.
- Рон!
- Ну ладно, ладно, ничего не к лучшему, - поспешно согласился жених. - Но все-таки тебе не стоило разбрасываться Непростительными заклятиями.
- Рон, канарейки бы его точно ничему не научили!
- А нас бы чему-нибудь научила первая брачная ночь в Азкабане? - парировал Рон. - Хотя, тогда бы мы смогли говорить детям с умным видом: "Вы ни за что не поверите, как мы провели свою первую брачную ночь"…
Он распахнул дверь в чулан и не глядя взял первый попавшийся под руку комплект постельного белья. Гермиона приглушенно вскрикнула у него за спиной, ее взгляд был направлен куда-то внутрь помещения, и Рон тоже поспешил повернуться. Повернулся. Посмотрел. Торопливо закрыл дверь. Потом - глаза. Может, наоборот. Он плохо помнил этот момент, точнее - слишком хорошо пытался забыть.
Гермиона быстро схватила его за руку и потащила вверх по лестнице. Это - не МакГонагалл, вертелась у нее в голове одна-единственная мысль. Это не может быть она. Она – порядочный учитель трансфигурации, она не будет…
- Ты то же самое видела? - без особой надежды спросил Рон. Гермиона молча кивнула.
- Это были Алан и…
- Не называй это имя… Черт! - прошипела девушка, спотыкаясь босой ногой о ступеньку.
- Это правда были Алан и… эээ… Та-Кого-Нельзя-Называть?
- Сам будто не видел? - огрызнулась Гермиона. У нее в голове все перепуталось. "С другой стороны, не так уж она и стара еще… " - Рон только-только сподобился неопределенно качнуть головой в ответ на ее риторический, в общем-то, вопрос. Молодожены вернулись в спальню, и Гермиона захлопнула дверь, наваливаясь на нее спиной, словно ужасные образы могли ворваться вслед за ними. "С другой стороны, не такие они и ужасные"…
- А нам… ээ… обязательно так же все… ну… делать? - робко спросила Гермиона. Рона, который отошел к окну и распахнул форточку, чтобы подышать свежим воздухом, передернуло.
- Н-нет… нет, не думаю. Неет. Если ты про это, кричать "О, Ронни!" тебе вовсе не надо.
- Может быть, нам стоит направить друг на друга заклинание Обливиато? - столь же потусторонним голосом предложила Гермиона. - Я, например, не знаю, как с этим теперь жить…
- Не стоит, тогда мы еще, чего доброго, забудем, что поженились, - проворчал Рон.
Гермиона строго на него посмотрела, подошла к нему и взяла за руку.
- Не знаю, как ты, - тихо и твердо сказала она, глядя ему в глаза, - а вот этого я не забуду ни под какими чарами.
- А… ты… я… Я, конечно, я тоже, - смутился Рон и прижал ее руки к своей груди. - Никогда.
Даже по меркам двух влюбленных друг в друга людей это неловкое молчание длилось очень долго. Рон и Гермиона стояли в полумраке перед окном, держались за руки и не могли найти слов, чтобы описать, что творится у них на душе. Первой тишину нарушила Гермиона. Она взяла простыню и быстро расстелила ее поперек кровати. Рон поторопился присоединиться к ней, взяв чистую наволочку и попытавшись натянуть ее на одну из подушек. Когда постель была снова полностью приведена в порядок, Рон щелкнул Делюминатором, и неловкое молчание вернулось в эту комнату в троекратном объеме. На этот раз инициативу взял жених. Он подошел к Гермионе, бережно обнял ее за талию, чувствуя через тонкую ткань платья тепло ее тела, в ответ девушка ласково обвила руками его шею и прижалась к нему, приподнявшись на цыпочки и припав к губам. И Рон, и Гермиона понимали, что этот поцелуй уже совсем другой, роднящий, сближающий их еще больше. Все еще не отрываясь друг от друга, они рухнули на кровать. Руки Рона, оказавшегося снизу, беспорядочно метались по спине Гермионы, он поглаживал через платье ее лопатки, талию, перебирал ее густые каштановые волосы; девушка обхватила его лицо ладонями и покрывала поцелуями, и было так жарко …
- Рон, тут воняет, - вдруг Гермиона отстранилась от него и повела носом.
На лице Рона было написано совершенно все, что он думает о противоположном поле вообще и о своей новообретенной жене в частности.
- Гермиона, я уж не знаю, на что ты там намекаешь, но я сегодня три раза принимал душ и вылил на себя полфлакона одеколона, так что…
Он попытался снова привлечь ее к себе, но Гермиона была неумолима.
- Рон, не обижайся, но я серьезно. Несет, как из помойки.
- Без обид, разумеется, какие тут обиды…
- Рон, не будь ребенком, я не про тебя.
Рон шумно вздохнул, помог Гермионе подняться и, когда она отвернулась, украдкой ткнулся носом в свои подмышки. Результатом он остался более-менее доволен.
- Может быть, это Кикимер учит О'Брайена курить клевер, или наоборот, я уж не знаю… - предположил Рон, пока Гермиона подходила к окну и тщательно принюхивалась.
- Нет, это в комнате, что-то такое… Я это чувствовала раньше, но тогда из-за этого червяка не смогла понять, что именно… знаешь, такое, особенное… - нервно сказала девушка. "Да-да, пока еще - девушка", - раздраженно подумал Рон.
- Флюиды, - предположил он и подошел к ней сзади, ласково опуская руки на ее плечи и наклоняясь, чтобы поцеловать ее в шею.
В этот счастливый момент дверь в их спальню распахнулась, и внутрь вошел…
- Черт возьми, Гарри, чего тебе здесь понадобилось?! - рявкнул Рон, резко обернувшись. Когда он нужен на матче, его жди-не дождешься, он, видите ли, у своего папаши отработку проходит, а в первую брачную ночь лучшего друга и лучшей подруги - нате вам…
- Мне нужно вам кое-что сказать, - шмыгнул носом Гарри, заметно смущаясь под тяжелым взглядом друга.
- Что, разумеется, никак не может подождать до утра, - устало закончил Рон, и Гарри покраснел еще больше.
- Ну… я не уверен, что вам захочется узнать об этом утром, - нехотя сказал он.
Рон переглянулся с Гермионой и произнес:
- Гарри, сейчас я не уверен, что вообще хочу это знать. Что случилось?
- Надеюсь, ты не про эту сцену? - быстро уточнила Гермиона. - Ты был в чулане?
- В чулане? Какую еще сцену? - переспросил Гарри, и пояснил: - Я вообще-то только что вернулся. И сразу сюда. То есть к вам.
- Ты мог бы не торопиться, - проворчал Рон.
- Рон, без обид, но я предпочел бы обсудить это с Гермионой, - раздраженно сказал Гарри. - Если ты будешь комментировать каждое мое слово, мы никуда не…
Он пожалел, что сказал это, буквально сразу же, как только увидел едва заметное движение бровей Рона. Но было уже поздно.
- Ах, ну конечно, - Рон закатил глаза, - в нашу первую брачную ночь ты хочешь поговорить наедине с моей невестой. Мне, наверное, лучше удалиться. И, кстати, Гермиона: я понял, чем тут воняет!
- И чем же? - вздохнула девушка.
- Тыквенным пирогом! - изрек Рон, и отошел к окну, сложив руки на груди и повернувшись к Гарри спиной.
Гермиона, бросив гневный взгляд на друга, последовала за мужем и, успокаивающе поглаживая его по плечу, спросила у Гарри:
- Ну, и?..
- Э… гм… даже не знаю с чего начать… - Гарри замялся. - В общем, теперь я уверен, что Снегг - не мой отец.
Тут Рон мгновенно перестал дуться, быстро повернулся и с широченной улыбкой на лице подошел к Гарри.
- Правда, Гарри, а мы-то, грешные, думали, что все уже ясно… Ох, какая поразительная новость, ох , как все это трагично… Проваливай, - закончил он, приобнимая друга за плечи и медленно, но неотвратимо подталкивая его к двери. Гарри сопротивлялся.
- Вы не поняли, - сказал он, вырываясь и поправляя очки. - Северус Снегг - не мой отец.
- Поняли, Гарри, более чем поняли, - заверил его Рон. - Пошел вон.
Но Гарри упорно хотел высказаться.
- Я поговорил с Симусом, он рассказал, как воскрешал Темного Лорда, и я подумал, что мог бы проделать то же самое со Снеггом.
Рон от неожиданности даже приостановил свои попытки прогнать Гарри. Рука Гермионы метнулась ко рту.
- Гарри… ты… ты возродил Снегга? Когда? Зачем?!
- Нет, нет, вы что! - успокоил их Гарри. Девушка облегченно вздохнула и присела на кровать. Рон же продолжал недоверчиво смотреть на друга. - Я решил сначала провести анализ ДНК, чтобы быть полностью уверенным. И вот, - грустно резюмировал он, - тест показал, что мы не родственники.
Рон недоумевающе пожал плечами: мол, зачем ДНК, анализ желчи и яда изо рта дал бы точно такие же результаты, а вот Гермиона на этот раз напряглась:
- Гарри, ночь на дворе, как ты умудрился провести анализы?!
- Палочка делает любых магглов, даже ученых, невероятно сговорчивыми, - пояснил тот.
- Гарри, - Гермиона разозлилась еще больше, - заклятие Империус запрещено Министерством, и то, что ты - Мальчик-Который…
- С этого дня, - пожал плечами Гарри, - в лондонской клинике биологических исследований я, если что, известен как Мальчик-Который-Оживил-Клизму.
Рон хмыкнул. А для Гермионы главным по-прежнему оставался другой вопрос:
- А теперь, - медленно произнесла она, - Гарри, будь добр, скажи мне то, что я хочу услышать… Ты, разумеется, использовал для тестов волосы Снегга на его расческе или фрагменты кожи на его кни…
- Да нет, - беззаботно махнул рукой Гарри, - у него, похоже, и расчески-то не было… Я просто выкопал его труп и взял немно…
- ЧТО?! - вскрикнула Гермиона, которая, хоть и ожидала чего-то подобного, все же оказалась не готова к услышанному. - Гарри, да как ты… ты… ты… Кладбищенская гиена!
- Свинья! - поддержал Рон, размахивая кулаком. - Мракобес! Погань! Бездушный выродок!
- Рон, успокойся… - Даже Гермионе показалось, что Гарри этого не заслуживает. В конце концов, человек, лупивший себя по носу молотком и проводивший в Гайд-Парке конкурс двойников профессора зельеварения, вполне мог бы и вскрыть могилку-другую. - Рон, не стоит так…
- Козлина! Дьявольское отродье! - рычал парень.
- Рон, он просто хотел знать правду, - робко пыталась утихомирить его Гермиона. - Он раскаивается и не…
- Я не про то! - гневно возопил Рон, одаряя Гарри яростным взглядом. - Да лучше бы ты выпотрошил хоть все Вестминстерское аббатство и разбросал бренные останки Чосера, Киплинга, Ньютона и Дарвина по Пикадилли, чем помешал нам с Гермионой заниматься любовью! Проклятый… Да чтоб твоя дочь от призрака котенка родила!
Гермиона посмотрела на него не менее ошалело, чем Гарри, и Рон поторопился объяснить:
- Симус, Симус научил…
- Да я не об этом, - отмахнулась Гермиона. - Чосер? Киплинг? Ты знаешь, кто это такие? И не имеешь в виду персонажей шоу "Придурки" на MTV?
Рон как-то зарделся и даже выпятил грудь; девушка от переизбытка нахлынувших чувств кинулась к нему и страстно поцеловала.
- А вот меня, сколько я не цитируй Шекспира в восьмой главе, Джинни так просто не… - проворчал Гарри, и парочка вспомнила о его присутствии.
- Гарри, ну как ты мог? - простонала Гермиона, отрываясь от Рона. - Это же… это же просто оскорбительно к покойному! Это бездушно!
Гарри смиренно склонил голову.
- Он защищал тебя всю свою жизнь, а ты так отплатил ему!
Гарри шмыгнул носом.
- Но ты, разумеется, осознал свою вину и аккуратно опустил его тело обратно в могилу? - с надеждой спросила Гермиона.
- Ну… не совсем, - после некоторого колебания признался Гарри.
- Гарри, как это, черт возьми, не совсем? - Теперь занервничал и Рон.
- Ну, когда я отправился делать анализы… в общем, я думал, что экспертиза подтвердит мои догадки, - замялся Гарри, - а Симус сказал, что тело лучше держать в прохладном и сухом месте, а то ничего не получится, вот я и…
- Гарри, - Гермиона несколько раз сжала и разжала кулаки, чтобы успокоиться, - Гарри, где тело?
- Ну эээ… Смотрите, гиппогриф! - вдруг завопил Гарри, указывая пальцем за окно. Ни Рон, ни Гермиона не обернулись. А Гарри торопливо рухнул на колени, достал из кармана черный скомканный мешок и заполз под кровать - Ничего сверхъестественного не происходит, не обращайте внимания, - бормотал Гарри, вылезая из-под кровати и вытаскивая Снегга за ноги. - А что, лично мне ирландцы понравились, веселые такие, - признался он, когда с неестественным хрустом голову удалось протолкнуть в мешок. - Не правда ли, отличный праздник получился?- натянуто улыбнулся он, с силой прижимая руки Снегга к телу. - Но, согласитесь, я ведь мог его и на кровать положить, - оправдывался он, пытаясь запихнуть в мешок левую ногу, при этом не сломав ее.
Когда, наконец, Снегг полностью влез в мешок, Гарри взвалил его на плечи, крякнул и, не спеша, чуть пошатываясь, зашагал к выходу. Рон и Гермиона все еще ошалело смотрели ему вслед. Перед тем, как закрыть дверь, Гарри поставил Снегга на лестничную площадку и снова засунул голову в спальню:
- Ой, кстати, забыл сказать: мы с Джинни помирились и заодно помолвились! Все поздравления могут подождать, - торопливо добавил он, увидев выражение лица Рона, после чего закрыл дверь, подхватил Снегга и отправился вниз по лестнице, насвистывая какой-то веселый кельтский мотивчик. Гермиона бессильно повалилась на кровать, а Рона прорвало:
- Они с Джинни что?!
- Рон, успокойся, - отчужденно пробормотала девушка: лицо Снегга все еще стояло у нее перед глазами. После лиц МакГонагалл, Алана и Наземникуса… это было уже чересчур.
- Я ему его очки знаешь куда засуну?! - он метнулся к двери, но Гермиона быстро произнесла запирающее заклятие и попыталась его усмирить:
- Рон, у нас все-таки свадьба, самый счастливый день в нашей…
- С этого момента, женщина, мой самый счастливый день - похороны Поттера! Заживо! Со Снеггом в обнимку!
- Рон…
- Он у меня еще пожа… леет, что Волан-де-… Морт за него опять не взял… ся! - Рон, похоже, забыл, что может трансгрессировать и пытался выломать дверь плечом.
- Рооон…
- Я его заколю! И, поверь мне, Гермиона, у меня это получится лучше, чем у Лаэрта!
Было так странно слышать из его уст шекспировские имена, и Гермиона не могла не признать - даже возбуждающе… Пока Рон орал на дверь, девушка ловко освободилась от платья и нырнула в кровать. Рон ничего не заметил, у него были проблемы и заботы поважнее:
- Я его шрам в размерах увеличу! На все тело!
- Рон!
- Я ему…
- РОН!
- Да что ты всё?..
- Рон, иди уже ко мне!
Когда Рон обернулся и увидел, что из одежды на Гермионе осталось только одеяло, очередное проклятие в адрес Гарри умерло, так и не родившись. Бормоча под нос что-то вроде "…ох, парадные подштанники Мерлина, проклятые тремя баньши…", он пересек комнату в три прыжка и бросился в объятия Гермионы. Девушка не стала заострять внимание на том, что он чуть не сломал ей ногу, она вообще ни о чем не хотела думать, кроме самого Рона: Гермиона прильнула к его губам, руками торопливо пытаясь расстегнуть его мантию, чувствовала, как его большие, теплые ладони ласкают ее шею и плечи, и… и до утра им больше никто не мешал.

Симус Финниган с трудом оторвался от губ порядком захмелевшей Лаванды Браун (узнать бы еще, кто позвал ее на свадьбу) и покинул ее, сказав, что сейчас вернется с бутылкой сливочного пива.
За ирландским столом отдыхали все выбившиеся из сил экстремисты. Таковых даже к полуночи набралось немного: пара рядовых бойцов да О'Брайен, который так и не простил глумления над классикой и теперь заливал горе стаутом. Симус схватил со стола бутылку, помолился всем богам Туатха де Данаан, чтобы внутри оказалось действительно сливочное пиво, а он сохранил хоть немного рассудка для продолжения более близкого ознакомления с Лавандой Браун, и почти уже направился обратно на танцплощадку, как вдруг его взгляд упал на тележку с Лиа Фаилом, и Симус замер.
Камня не было. А основным, неколебимым свойством Камня Судьбы было то, что его нельзя унести в кармане или случайным пинком отбросить подальше. Не такой это был камень.
- О'Брайен, - Симус подбежал к командиру отряда ИРА и встряхнул его, - где камень?
- Ч-чего? Далой каралеву! Во, точно - далой ее..!
- О'Брайен, я серьезно, где Лиа Фаил?! - Симус был встревожен не на шутку.
- А? Лллиа… хто? А… камень… - промычал борец за свободу, пытаясь сфокусировать взгляд на Симусе. - Камень… уээ… Хагрида.
- Как у Хагрида? - встрепенулся Симус. - К… как это у Хагрида, вы что несете?
- Он… ну, он сказал, что… ммм… ему нужен бэ… бродюрный камень для клумбы, во, точно: "бродюрный камень". Я рарзршил ему взять и расклоть наш этот самый… Фаил.
- О'Брайен, вы… расхититель народного достояния! – От гнева или же от объемов выпитого огненного виски Симус сам не слишком хорошо соображал. - Вы… как вам не стыдно! Где Хагрид? - спросил он у проходящего мимо гостя. Тот лишь пожал плечами, и Симус схватился за голову. Кто-то позади него злорадно хмыкнул, и Финниган, отпустив О'Брайена и позволив ему обессиленно опуститься на свой стул, медленно повернулся.
Ну разумеется.
- Что, никак не угомонитесь? - устало спросил Симус. Волан-де-Морт хихикнул.
- Доказано, что алкоголь, помимо всего прочего, особенно остро воздействует на душу, а у меня… - Он виновато развел руками. Симус присел рядом с ним.
- Ну, и что собираетесь делать дальше? Снова соберете армию, будете плести интриги, или хватит ума не высовываться?
Темный Лорд пожал плечами.
- Да нет, Финниган, ты, в общем-то, меня перевоспитал. Или что-то намудрил с возрождением, что вероятнее. Кроме того, я понял, что с моей внешностью и комплекцией можно многого добиться и без… ну, ты понимаешь, - Волан-де-Морт скорчил физиономию страдающего от заклятия Круцио, - всяких вещей.
Симус недоверчиво посмотрел на него.
- И чем планируете себя занять? Актерская профессия - определенно ваше призвание. Идите и сформируйте новый "Монти Пайтон", мой вам совет.
- Ты почти угадал, Финниган, - важно кивнул ему Волан-де-Морт. - Мне Флетчер предложил отличную вакансию. Театр теней.
- Ааа, - понимающе протянул Симус, скосившись на длинные белые пальцы Темного Лорда. Ну да, точно… постойте, который Флетчер? Наш, из ИРА, или этот самый, как его…
- Этот самый, - кивнул Волан-де-Морт. Симус неопределенно покачал головой. Что ж, если у него и остались какие-то злодейские планы, тесное общение с Наземникусом Флетчером наверняка откроет ему глаза, каково это: быть преданным, ограбленным до нитки и, скорее всего, оставленным без единой здоровой нервной клетки.
- Ну что ж, успехов вам, - только и смог пожелать он.
- Ага. А ты-то что делать собираешься? - поинтересовался Темный Лорд.
Симус усмехнулся.
- У меня есть пара неоконченных дел с Лавандой Браун, а потом…
- Лаванда Браун? - перебил его Волан-де-Морт.- Такая… ну… блондинка?
- Да, а что?
В ответ Темный Лорд указал куда-то за спину Симусу. Там, на танцплощадке, Лаванда Браун вальсировала с Дином Томасом под медленную мелодию ирландских музыкантов, и танец постепенно переходил в тесное объятие и страстный поцелуй. Когда Симус повернулся обратно, Волан-де-Морт любезно подсказал:
- Автомат вот тут, под бочкой. Магазин полный: я пару минут назад отговорил О'Брайена от праздничного салюта.
- Знаете, что, - равнодушно ответил Симус, - убивать Лаванду Браун - это все равно, что пытаться искоренить проституцию. А Томас мне еще понадобится как раздражитель: будет дополнительная мотивация свергнуть английскую корону с земель Ольстера.
- Во-во! - горячо поддержал его О'Брайен, изо всех сил пытаясь поднести кружку ко рту.
- То есть ты… - протянул явно разочарованный развитием событий Темный Лорд.
- Ага, - кивнул Симус. - Возвращаюсь в Ирландию и продолжаю готовить восстание. Кстати, ольстерские девушки получше местных.
- Ну удачи, - пробормотал Волан-де-Морт и налил себе еще стаута.
- Вам тоже. Не срывайтесь снова на массовые беспричинные убийства людей, - напутствовал его Симус и, тяжело вздохнув, повернулся к О'Брайену.
А потом, еще через час, когда Симус собрал всех вусмерть пьяных ирландцев и организованно повел их к автобусной остановке (О'Брайена повезли в тележке из-под Лиа Фаила), когда все остальные гости, пошатываясь, повернулись на месте и трансгрессировали по домам, и когда миссис Уизли забрала у него грязную тарелку из-под горячего, Волан-де-Морт поковырялся в оставшихся у него зубах длинным белым мизинцем и, изучая торчащий на ногте кусочек курицы, изрек единственную умную вещь за всё время своих трех инкарнаций:
- Да чего с ними возиться-то… Сами ведь рано или поздно перемрут.

// Ну, вот и все. Gaibh mo phardun - slan agat, т.е. финита ля комедия.

Примечания

Примечания (1-10 гл.)
Автор просит сразу иметь в виду, что над ирландцами он стебется наравне со всеми остальными. Автор извиняется за чрезмерный "оккельтизм" фика и винит в этом уроки английского языка в шестом-седьмом классе: пока все нормальные дети читали оригиналы Винни-Пуха и Золушки, класс автора проводил время за "развеселыми" книгами Арчибальда Кронина.
1. Переводы странных фраз на незнакомом языке, похожем на английский, которые могут быть найдены по всему фику:
Slainte! - нечто вроде "Ваше здоровье!" или английского "Cheers!"
A (множ. a chairde) - обращение к другу.
Dia duit - Dia is Muire duit - приветствие и ответ на приветствие, дословно "Бог с тобой" - "Бог и Мария с тобой".
Go n-ithe an cat thu is go n-ithe an diabhal an cat, bean! - "Чтоб тебя съел кот, а кота - дьявол, женщина!"
"Чтоб она женилась на призраке и от него котенка родила"- да-да, они на самом деле так ругаются! Учитесь :) у них вообще кошка - жутко негативный символ.
"Codladh samh duit!" - "Приятного сна!"
2. Немного об ирландском колорите.
Бойран (bodhran) - ирландский народный перкуссионный инструмент.
Скрипка, имеется в виду fiddle - главный атрибут ирландского музыкального угара.
Ирландская волынка (uilleann pipes, irish bagpipe) - аналогично
Эйри (Eirinn), Свободная Страна (Free State, англ.) - самоназвания Ирландии.
"Похищение быка из Куальнге" - одна из знаменитых кельтских легенд. Автор с ужасом сознается, что самостоятельно выдумывал все эти трехстопные ямбы в репликах персонажей.
3. Некоторые факты об ИРА:
Джерри Адамс - текущий лидер политической партии Sinn Fein (Шинн Фейн), фактически стоящей за ИРА.
Почерк ИРА: за 90 минут до теракта предупредить по телефону, чтобы избежать невинных жертв.
Главные акции ИРА:
Пасхальное восстание - 1916 год, начало вооруженной борьбы за независимость Ирландии, лидер - Майкл Коллинз.
11 марта 1994 - минометный обстрел аэропорта Хитроу.
1984 - бомбардировки Брайтона, покушение на премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер.
Черная пятница - первая пятница после Дня Благодарения, открывает рождественский сезон продаж в США; Кровавая пятница - 21 июля 1972, серия взрывов в Белфасте.
Автор насмехается лишь над безграмотностью г-на В-д-М и никоим образом - не над произосшедшим в Кровавую Пятницу, так как на самом деле - это великая трагедия в истории ирландского народа и всего человечества. На всякий случай автор также заявляет, что с неприязнью относится ко всем террористическим акциям ИРА, не является пропагандистом самой ИРА и ратует за мирное решение Ольстерской проблемы.