Глава 1– Гарри, слушай…
Гарри не слушал друга. Рон понял это еще несколько минут назад, когда для проверки начал беззвучно раскрывать рот, имитируя горячий монолог – со стороны Гарри наблюдалось не меньше внимания, чем когда он в самом деле распинался о своих проблемах.
– Гарри!
– Да!
«Рявкнул-то как», - поежился Рон. Интересно, о чем он там думает? Впрочем, неважно. Нужно поскорее забить голову друга заботами о его, Рона, трудностях.
– Гарри, я женюсь, ты в курсе?
– Надеюсь, не на Лаванде Браун? – рассеянно ответил друг.– Гермиона на тебя рассердится. Наверно, даже не будет разговаривать некоторое вре…
– Черт тебя дери, я на Гермионе и женюсь!
– Да-да, – согласно поддакнул Гарри. – Гермиона. Ты знаешь, по-моему, ты ей даже нравишься. Тебе стоит пригласить ее куда-ни…
– Гарри! Я уже ее пригласил! На свадьбу! Ты чем меня слушаешь?
Гарри снова закивал, в этот раз почему-то сочувственно-согласно. Видно, он был в самом деле чем-то глубоко озабочен. Это портило все планы Рона. Чужие заботы сейчас волновали его еще меньше, чем обычно.
Рон встряхнул съежившегося Гарри за плечи, из-за чего очки друга чуть не слетели, и, добившись от него вменяемого взгляда, продолжил:
– Гарри, ты должен помочь мне выбрать парадную мантию.
– А зачем тебе?
– Для одного праздника. Одного незначительного праздника, – терпеливо втолковывал ему Рон.
– У тебя уже есть одна. С рюшечками. Джинни она нравится, – рассеянно подсказал Гарри. – Она говорит: рюшечки сейчас снова в моде. И открытые топы, и цветастые джинсы. Ты не думал о цветастых джинсах?
– Да. Примерно в то же время, когда хотел жениться на тебе. Тогда бы они очень подошли, – проворчал Рон, отпуская Гарри, который снова начал что-то рисовать палочкой на земле. Толку от него было мало.
«Надо бы спросить, что там у него за проблема, но... свадьба все-таки, поцелуй меня дементор…»
Сзади неслышно подошла Гермиона и чмокнула Рона в затылок. Тот подпрыгнул на месте, растеряв остаток красок на бледном лице. Повернувшись, он заверещал:
– Женщина! Ты о чем вообще думаешь?!
Гермиона непонимающе-настороженно отступила: и ежу ясно, что Рон использовал совсем не слово "женщина". Рон поспешно сглотнул все комки в горле и кинулся извиняться, хватаясь за ее руки и расцеловывая их. Гарри смотрел на них с каким-то выражением блаженной задумчивости на лице: два ангелочка ссорятся, не иначе.
– Что с ним? – спросила Гермиона, когда Рон наконец сумел должным образом попросить прощения.
– У меня спрашиваешь? – скривился Рон. – Я от него пытаюсь помощи добиться, а он…
– Надо узнать, в чем дело, – решительно сказала Гермиона, направляясь к Гарри. Рон со стоном схватил ее за руки и остановил, горячо зашептав на ухо:
– Слушай, Гермиона, любимая моя, единственная моя, ну давай не будем, ладно? Ну подумай сама: у нас свадьба через два дня. Ты же знаешь, как я уважаю Гарри, но вдруг он снова подсмотрел чье-нибудь сознание, вдруг у него там снова шрам болит? Гермиона, я знаю, ты этого не одобришь, но давай не будем, а? Я и так уже пять лет жду того момента, когда мы наконец сможем…, – он сглотнул очередной комок, – пожениться. Пожениться – вот именно.
– Ох, Рон, ты думал о нашей свадьбе с четырнадцати лет? – глуповато и совсем не по-гермионовски выдохнула девушка, обвивая шею Рона. – О, Рон!
– Конечно, о свадьбе, о чем же еще, – активно закивал Рон. Нет, действительно, и о свадьбе ведь тоже. Где-то в области подсознания, но думал же.
Гермиона чмокнула его в лоб, и снова стала самой собой.
– Нет, Рон, мы должны спросить. Это же Гарри. Может быть, у него проблемы с Джинни? Ну что сейчас может быть плохого, сам подумай: Волан-де-Морта мы убили, Пожиратели разбежались, даже Малфой оказался на нашей стороне…
– При чем тут Малфой? – сурово спросил Рон. С той самой минуты, как Гермиона согласилась выйти за него, он взял за правило ревновать ее ко всему, что движется, причем считал это совершенно оправданной мерой. "В конце концов, я жених", – любил ворчать он в таких случаях.
– Как: причем тут Малфой? – переспросила Гермиона. – Помнишь, он раскаялся, исправился, его мать спасла Гарри…
– И теперь, исправившись, он стал невероятно привлекательным, так, что ли? – уточнил Рон. Привыкшая Гермиона только вздохнула.
– Мы говорим о Гарри, помнишь? Вон, смотри, на кого он похож: ему в рот бладжер залетит, а он не заметит. Пойдем, спросим, что не так.
Рон ненавидел метафоры и хотел было поспорить: уж что-то, а бладжер во рту незамеченным не останется в любом случае – но Гермиона уже подошла к Гарри и заботливо дотронулась до его лба.
– Гарри, ты в порядке?
– Дааа, – выдохнул Гарри, утыкаясь ей в ладонь.
– Ничего ты не в порядке, что с тобой творится? – добавил Рон, понимая, что чем скорее они с этим покончат, тем скорее его друг перестанет липнуть к руке его невесты.
Гарри надул губки. Видок у него при этом стал, надо сказать, неадекватный.
– Я вот думал… Ну, даже не думал, а… ну… понимаете?
За семь лет они научились понимать его почти с полуслова.
– Размышлял, – подсказал Рон. – Гадал, раздумывал.
– Рассуждал, – добавила Гермиона. – Предполагал, шевелил мозгами.
– Ну да, что-то вроде этого… Вот, и я… мне кажется, что…
– Я почти уверен, – охотно подключился Рон. – Я догадываюсь, у меня есть ощущение…
– Рон, прекрати, – одернула его Гермиона.
– …Вы понимаете, Снегг… все это довольно странно, но… – Гарри опустил голову и виновато закончил: – Вчера я вдруг проснулся и подумал: а вдруг?
Рон вопросительно уставился на Гермиону. Девушка задумчиво закусила губу.
– А вдруг? – повторила она.
– А вдруг! – согласно закивал Гарри, определенно радуясь, что его поняли. – А вдруг!
Беседа явно ни к чему не вела, но Гарри засветился от счастья, глядя на вконец запутавшихся Рона и Гермиону. Он весело обнял обоих за плечи и произнес: "А вдруг?" несколько раз. Первым вежливо высвободился Рон, потом вытащил из цепких объятий друга Гермиону, и лишь затем спросил:
– А что – вдруг?
– Ну, вы понимаете, – проникновенно начал Гарри. – Это все непреложные законы. Круговорот воды в природе. Приливы и отливы. Сперматозоид и яйцеклетка.
– Гарри! – сердито вскрикнула Гермиона. Зато Рон кое-что понял.
– Подожди… к чему это ты ведешь? Снегг… все такое…
Его перебила Гермиона, тоже мгновенно уловившая нить рассуждений Гарри.
– Гарри! Но ты же не думаешь, что Снегг… твой отец, ведь нет?
Вдруг истинная причина переживаний Гарри накрыла Рона и Гермиону с убедительностью наковальни.
– Но Гарри, этого же быть не может, ты так похож на мистера Поттера!
– Гарри, но ведь твоя мать не любила Снегга!
– Гарри, Снегг бы все тебе рассказал!
– Гарри, все бы знали, если бы это было так!
– Гарри, Дамблдор бы точно знал!
– Гарри…
– Слушай, Гермиона, – резко перебил ее Рон. – Дай мне хоть слово вставить! Пять минут тарахтишь без умолку!
– Прости...
– Нет, Гарри, подумай сам... Как тебе вообще такое в голову пришло? Это из-за того, что ты увидел в Омуте Памяти?
Гарри задумался. Ему стало невыносимо грустно. Грустно, печально, тоскливо – от того, что, возможно, он семь лет ненавидел своего отца.
– Ладно, дружище, – Рон почувствовал, что способен отвлечь Гарри от грустных мыслей, – пошли пройдемся до Косого переулка. Поможешь мне выбрать парадную мантию, присмотришь подарок для Джинни. Ведь у нас с Гермионой свадьба, не время грустить! Родители сказали, что я должен выглядеть в этот день лучше всех. И я, черт возьми, с ними согласен – ведь я женюсь на самой Гермионе! Кстати, Гарри, помнишь моих родителей? А, конечно, помнишь, своих-то у тебя…
Гермиона пнула его под коленку.
– Что я такого сказал? – взвыл Рон.
Как бы то ни было, в Косой переулок они все-таки отправились. Вдвоем: Гермиона сказала, что ей надо помочь миссис Уизли с приготовлениями к церемонии, и Гарри с Роном не возражали, тем более что обоим не терпелось потолковать друг с другом наедине.
– Я вот что думаю: а если у нас будут дети? – предположил Рон.
– Я вот думаю, что, если Снегг правда мой отец? – сказал Гарри.
– Жуть! – одновременно ответили они друг другу.
– Нет, серьезно, – не унимался Рон. – Представь: меньше года, и я отец. Тогда я стану отцом раньше, чем все остальные: братья и Джинни!
– Да, хоть в чем-то ты ее обойдешь, – проворчал Гарри, у которого на уме было другое. – Лучше ты представь: раз, и я – второй Снегг. Гарри Снегг. Звучит?
Рон внимательно посмотрел на друга. Взлохмаченные волосы, очки, какой-то напряженно-добрый взгляд…
– В самом крайнем случае – Гарри Гейтс, – вырвалось у него.
– Ты поосторожнее с оскорблениями, – мгновенно насупился друг, которому наверняка послышалось невесть что. Или он правильно расслышал Рона, но пользовался "Линуксом" или "Маком". – Что со мной не так? Я тоже иногда бываю саркастично-надменным и язвительным! Да!
Рон хмыкнул. Разговор на время прервался, так как они уже стояли перед магазином мадам Малкин. Зайдя внутрь, Рон с порога выпалил, что женится на Гермионе Грейнджер, словно имя его невесты сразу должно было показать модельерше, с кем она имеет дело. Впрочем, может быть, он всего лишь счел за необходимое дать ей понять, что женится не на вот этом молодом человеке, чтобы ему снова не подсунули рюшечки. Гарри очень скоро начал зевать: с таким усердием Рон подошел к выбору вечернего костюма. Увидев одну мантию, он заявил, что ее полы будут длиннее шлейфа платья невесты, вторую – что не хочет, чтобы гости померли со смеху, третью – что он, между прочим, герой войны и способен заплатить за нормальную модель, четвертую – что банк "Гринготтс" принадлежит все-таки не ему. В итоге Рону всучили классическую черную мантию с серебряными оборками и пуговицами, что сразу напомнило Гарри о столь же строгих одеяниях его новоявленного папочки.
– Так ты мне не ответил, – продолжил он, выйдя на улицу. – Чем это я не похож на Снегга?
– Нууу... – протянул Рон, косясь на Гарри. – Много чем.
– Ну-ка, выкладывай.
– Ладно, – Рон набрал побольше воздуха в грудь, – только не обижайся. Твои волосы не блестят на солнце от жира, на самом солнце ты бываешь слишком часто, у тебя слишком прямой нос, глаза слишком добрые, сам ты выглядишь бодрячком, много смеешься, уважаешь других людей, у тебя есть девушка, тебя все любят… продолжать?
– Нет.
– Прости, конечно, но ты совсем не угрюмый, озлобленный на весь мир параноик с темным прошлым и беспросветным будущим.
– Угу.
– Слушай, дружище, – Рон положил ему руку на плечо, – я должен был сказать тебе это. Если не лучший друг, то кто?
– Я совсем-совсем не озлобленный на весь мир? – с надеждой спросил Гарри.
– Ну… ты знаешь, – вынужден был признать Рон, – какая-то частичка озлобленности в тебе была. В тот год, когда тебя таскали по судам и пытались задавить с помощью Амбридж. Но… до Снегга тебе – как до луны. Да и параноик из тебя, как из Чарли – дизайнер причесок. Не сердишься?
– Нет, – буркнул заметно погрустневший Гарри. Вдруг вся правда обрушилась на него: отец так долго, с таким терпением наглядно демонстрировал ему, как он должен вести себя, чтобы быть похожим на него; все эти придирки, насмешки и уничижения на публике нужны были лишь затем, чтобы словно сказать: "Гарри, сынок, посмотри на своего папу – вот так должен себя вести настоящий мужчина. Ты ведь хочешь стать настоящим мужчиной, Гарри?"
– Да, папа, – пробормотал Гарри себе под нос. Он понял, что изменит свою жизнь.
