В мире животных

Глава 1: Переворот

Автор: Dreamy aka Anastas, AnastasTs@gmail.com.
Название: В мире животных.
Герои: ГП, ДМ, ГГ, ПП.
Рейтинг: PG-13.
Категория: Гет.
Жанр: Юмор/Приключения/И вообще история о дружбе.
Размер: Миди.
Статус: в процессе.
Саммари: Как всё изменчиво в этом мире! Стоило дать Альбусу Дамблдору волю, и вот уже Гарри — секретный агент во вражеском стане, Гермиона активно помогает Малфою отвязаться от невесты, а сам Драко обзаводится очень примечательным домашним животным. В общем, хаос. И пусть Роулинг только попробует продолжать выдумывать, что такого не было!..

Мрачное и Зловещее Вступление
Молнии сверкали одна за другой, освещая неутешительный пейзаж вокруг. Дождь лил как из ведра, и одежда Гарри промокла ещё в первые мгновения сражения. Хохот Пожирателей то и дело тонул в жутких раскатах грома. Эпицентр грозы был совсем близко.
Он был истощённым, очень худым и слабым. На вид никто не дал бы этому мальчику шестнадцать лет, да и пятнадцать тоже. Схватка с Волан-де-Мортом, больше похожая на издевательство над тем, кто столько лет мешал исполнению планов Тёмного Лорда, слишком затянулась. Если честно, то Гарри хотелось уже только одного: умереть.
Том Риддл не давал своей жертве ни секунды отдыха. Изнурённый Поттер оставался жив вопреки собственному отчаянию.
Подарок Пожирателей Смерти к шестнадцатилетию Мальчика-Который-Выжил удался на славу. После смерти своего крёстного Гарри Поттер отчаялся и, к своему несчастью, сбежал от навязчивой опеки Ордена Феникса. В маггловском мире без кровной защиты он быстро попался в руки Тёмному Лорду.
Эмоций не осталось. Гарри совершенно не думал о людях, которые, наверное, сейчас сидели в тёплых уютных креслах и пили сливочное пиво за Гарри Поттера, равно как и об Ордене, поднявшем всю страну на уши в поисках своего героя.
Мыслей не было даже о Роне и Гермионе, потому что в этом непрекращающемся аду неприкосновенным осталось только желание, чтобы всё побыстрее закончилось.
— Ну же... убей меня... — хрипло произнёс Гарри, поднимая свои ярко-зелёные глаза, доставшиеся ему в наследство от мамы.
— Слишком просто, Поттер! — взревел Тёмный Лорд и в который раз поднял свою палочку. Синяя вспышка заклятия отбросила обессиленного мальчика на несколько метров. Гарри с тоской вспомнил о своей родной палочке. Но та была в руках у Волан-де-Морта.
— Ты будешь умирать медленно. Я надумал восполнить пробелы в твоём образовании. В Непростительных Заклинаниях у тебя накопился уже богатый опыт, но это далеко не все пытки, которые придумало человечество за тысячелетия существования... — Лорд многообещающе сузил свои ноздри, похожие на щёлки.
— Будь ты проклят! — сипло, но чётко произнёс мальчик, глотая слёзы.
— Ты далеко не в первой сотне людей, которые меня проклинали. Как видишь, я по-прежнему жив, а вот те храбрые персоны долголетием похвастать не могут.
— Будь ты ПРОКЛЯТ! — повторил, уже крича, Гарри Поттер. В ответ его словам небеса разверзлись ещё большим потоком воды, и сразу же за этим последовали одновременные слепящая ветвистая молния и оглушающий, не затихающий, гром. Когда в глазах у Пожирателей и мальчика окружающее перестало плыть, все заметили распростёртую на земле фигуру Тёмного Лорда. Слуги Волан-де-Морта кинулись к телу, а Гарри, шатаясь, встал и незаметно побрёл в сторону приметного холма вдалеке на юге. В пяти километрах отсюда находился Хогвартс.

Но, если честно, всё было немного не так.

Глава 1: Переворот
БА-БАХ! Заклинание пронеслось мимо. БА-БАХ! Заклинание почти попало в цель. БА-БАХ! Еще бы пол-сантиметра!
— Черт, Поттер! Да сколько можно уворачиваться! Стой смирно, я сказал!
— А я не хочу! Мне ещё надо пожить чуток! — в Тёмного Лорда полетел слепленный на скорую руку комок снега.
— А зачем? — отплевавшись, тоном психоаналитика спросил Волан-де-Морт.
— Как минимум — чтобы тебя убить, Том! — ещё один снежок достиг своей цели, и впалые змеиные ноздри залепило снегом.
— Кто тебя научил обзываться?! Наверняка Дамблдор! Кстати, что-то он совсем не спешит к тебе на выручку! — разозлившись, язвительно заметил Тёмный Лорд.
— Ошибаешься, Том, — раздался голос директора из вьюги вокруг двоих сражающихся.
— Блин, и ты здесь?! — усталый Волан-де-Морт вовремя вспомнил о промокших ногах, снеге в ноздрях, и замёрзших руках, похожих на пауков (из-за непомерно длинных пальцев найти нормальные тёплые перчатки было очень трудно, а Всемирному Злу как-то несолидно ходить в варежках)... Учитывая свою стойкую неприязнь к Дамблдору, Тому Риддлу было нетрудно решиться. Для устрашения он не особо внятно выпалил: — Ну, попадись ты мне, Поттер, наедине! — и аппарировал.
— Ох, профессор! Вы так вовремя! — Гарри был очень рад директору Хогвартса.
— Давай лучше все обсудим у меня в кабинете. Ты же не против? — Альбус Дамблдор был не особо-то тепло одет: домашний халат и тапочки. В обильном снегопаде старик сразу же начал дрожать от холода.
— Конечно, нет! — ответил парень.
— Вот и хорошо. Подойди ко мне, — попросил директор.
Гарри повиновался, и Дамблдор перенёс их к границе аппарирования Хогвартса. Тут же они заспешили в тепло замка, не задерживаясь, пересекли холл и поднялись в кабинет директора.
— Итак, Гарри, — начал директор, внимательно глядя на парня. — Ты, наверное, заметил, что магия Волан-де-Морта стала ещё сильнее, а сам он ещё злее.
Гарри промычал нечто неуверенное, но перечить Альбусу не решился и без особого энтузиазма кивнул. Поэтому тот продолжил:
— Том в последнее время беспокоит меня всё больше и больше. Похоже, он что-то замышляет, но вот вопрос: что? Когда я пришел, Том сразу засобирался. Он успел тебе сказать, что очень хочет увидеть тебя наедине.
— Но, профессор! Вы ведь не собираетесь оставлять меня одного? — тихо запаниковал Поттер, увидев немного фанатичный блеск глаз Дамблдора за его знаменитыми очками-половинками.
— Нет, конечно, нет, — с запинкой произнёс директор. — Нам просто нужно узнать, что он там затевает. Доверие к Северусу изрядно пошатнулось с Хэллоуина, поэтому приходится отказаться от проверенных методов. Персонально, разумеется, ничего не выйдет. Нужно действовать через его слуг. Кто, по-твоему, самое доверенное лицо Тома?
— Хвост? — с сомнением предположил Гарри, вспомнив, как Питер Петтигрю участвовал в возрождении Тёмного Лорда.
— Нет, он недостаточно умён и ловок, — проговорил директор и выжидающе посмотрел на Гарри. Парень честно попытался вспомнить кого-нибудь более сообразительного.
— Люциус Малфой?
— В точку! Десять очков Гриффиндору за смекалку. У меня есть отличный план.
Гарри напрягся.
— Нам нужен шпион у Малфоев. Отправляем к ним Фоукса, сказав Драко, что дарим ему молодого феникса. Но отсутствие Фоукса могут заметить, а это значит, что мне нужен другой феникс, умный и сообразительный. Если я куплю себе нового феникса, станет понятно, что это не Фоукс.
— Но зачем Вам нужен я? — опасаясь ответа, спросил Поттер.
— Завтра начинаются рождественские каникулы, и твою пропажу никто не заметит... — безмятежно начал излагать директор, но был перебит всполошившимся парнем:
— Пропажу?!
— Все твои друзья-пятикурсники уезжают, а остальные наверняка и не знают, что ты не любишь своих родственников-магглов и потому не ездишь к ним на зимние каникулы. В крайнем случае я пущу ложный след, что ты у Молли Уизли. Гермионе и Рону объясню всё сам письмом. На деле я превращу тебя в феникса — на каникулы, а может быть, и на дольше, пока не найду подходящую замену. Слишком уж быстро действовать сейчас пришлось... Поживешь у меня в кабинете, под видом Фоукса. А настоящего Фоукса я вручу Драко.
— Ну, если так надо... — с сомнением произнёс сбитый с толку Гарри.
— Значит, ты согласен? — обрадовался директор. — Transfiguro!
Гарри окутала сиреневая дымка, и спустя несколько секунд на стуле оказался красивый огненный феникс. Точная копия Фоукса. Настоящий Фоукс подлетел к нему и клюнул «пародию» в голову. Поттер возмущенно курлыкнул, поспешно спрыгивая со стула. Полетел он, словно пьяный алкоголик-наркоман, нанюхавшийся клея. Дамблдор даже присвистнул. Когда парень сделал косой, кривой и вообще неправильный круг, снова уселся перед директором и возмущённо чирикнул, Альбус произнёс:
— Дааа.... Надо признать, плохой из тебя феникс, Гарри. Ну да ладно. Завтра я отнесу Фоукса Драко, сегодня уже поздновато для подарков. Спите, мои фениксы, спите. А я пойду схожу за клеткой.
Фоукс с удобством пристроился на специальной жердочке, висящей недалеко от рабочего стола Дамблдора. Гарри оценил толщину прутика (двух фениксов точно не выдержит) и расстояние до пола (а летать Поттер всё так же умеет скверно). Тогда парень из мстительности уселся на стол директора.
— Ну, нет, Гарри Поттер, так не пойдёт, — возмутился Дамблдор и расширил жердочку, чтобы там было место и для второго феникса. — Твоя маскировка уж очень оставляет желать лучшего.
Парень примостился рядом с Фоуксом и, следуя его примеру, засунул голову под крыло. Оказалось, спать так гораздо удобнее. По меньшей мере не видно пола далеко внизу.

* * *

— Фоукс! — негромко позвал Дамблдор.
Один феникс поднял голову. Дамблдор взял его на руку и посадил в просторную клетку. Птица вновь уснула. Директор посмотрел на другого феникса, оставшегося на жердочке, и сказал:
— Спи, Гарри. Сладких снов.
Перед банкетом Дамблдор спустился в подземелья и принялся поджидать Снейпа. Когда профессор зельеварения вышел из своей комнаты, Альбус попросил его позвать Драко в кабинет к Северусу.
— Так рано? — подозрительно спросил Снейп.
— Да, у меня для мальчика сюрприз, — потрясая клеткой, занавешенной серой тканью, довольно ответил директор.
Вскоре в кабинет завуча постучал Драко и получил разрешение войти. Вглубь класса он заходить не стал, остановился у двери.
Дамблдор с видом иллюзиониста, делающего свой самый известный и лучший фокус, откинул покрывало. За блестящими прутьями клетки на жердочке спал феникс. Судя по лицу директора, ничего прекраснее этого зрелища он в жизни не видел.
Про себя Драко ничего подобного сказать не мог.
— Это что, та ваша старая курица?
— Драко!!! Нельзя обзывать фениксов, особенно молодых! Это недавно вылупившийся феникс, а Фоукс, как и прежде, у меня в кабинете. Я хочу преподнести этого феникса тебе за отличное исполнение обязанностей старосты. — Повод был вполне себе правдивый. Такого порядка среди младшекурсников Слизерина, как при Драко, давно уже не достигал никто из старост. — Это никакая не традиция, просто у меня появился новый феникс, и ему нужен хозяин, — поспешно пояснил директор.
— Хммм... Я могу делать с ним всё, что хочу? Опыты ставить, или продать хотя бы?
— Феникса?! Продать?! Опыты ставить?! Да он же тебе счастье будет приносить, удачу, славу, деньги, — растерялся Альбус.
— Деньги? Славу? Ладно, так и быть... Я подумаю.
— Просто не забывай его кормить, поить и чистить клетку. А сейчас отнеси его в гостиную и бегом на пир! — прежде чем Малфой сумел выразить какие-либо ещё возражения, Дамблдор поспешно ретировался.
Парень пожал плечами, подхватил клетку (тяжёлая, зараза!) и зашагал в гостиную. Слизеринцы подарок директора восприняли с удивлением.
— Что это? — басовито поинтересовался Гойл.
— Феникс, — коротко ответил Драко. — Он будет приносить мне славу и деньги.
— Если это тебе дал старый интриган, то ничего, кроме неприятностей, он приносить тебе не будет, — покачала головой Миллисента. Но остальные поглядывали на клетку с завистью и ахали.
— Всё может быть, — философски рассудил блондин, задирая свой подбородок повыше, чтобы выглядеть уверенным в собственных силах. Под тихие перешёптывания Малфой прошествовал в спальню мальчиков пятого курса с истинно королевским видом.
Клетку Драко водрузил на тумбочку возле своей кровати и пошел на пир.
Феникс всё ещё мирно спал.

* * *

Пожирателей было много. Они толпились вокруг древнего трона, сделанного из костей людей и обтянутого шкурой дракона. С вальяжным видом в троне восседал не кто иной, как лорд Волан-де-Морт.
Среди пары сотен слуг, находившихся сейчас в зале, слишком многие принадлежали к новым наборам — молодым Пожирателям, не проверенным делом и временем. Но приходилось пока довольствоваться этим. Хорошо ещё, что удалось перевести дементоров на свою сторону и освободить из Азкабана своих самых преданных слуг. Правда, в прессе побег опасных преступников пока не появился. Этим Фадж был очень по душе Тёмному Лорду.
С раздражением Том Риддл почувствовал сознание проклятого мальчишки у себя в голове. Честное слово, достал уже!.. Гарри Поттер, чёртов спаситель мира. Надо подкинуть мысль Снейпу как-нибудь ненавязчиво, пусть тот попробует научить Поттера закрывать сознание. Ни в какие ворота не лезет — мальчишка подсматривает каждое важное собрание! И, самое обидное, из головы так просто не выкинешь, пока Поттеру самому не надоест или он сильно не испугается — к себе не вернётся.
“Я же не лезу в его личную жизнь!” — возмущался Волан-де-Морт. “Когда он на днях целовался со своей азиаткой, китаянкой, африканкой или кто там она, я не подглядывал! По крайней мере потому, что целуется он отвратительно. Бедная девушка! Ради сомнительной славы быть рядом со знаменитым Мальчиком-Который-Выжил переносить такое!”.
Но Пожиратели были здесь, смотрели на своего обожаемого Лорда с немым трепетом. Блин, прогонять жалко. Ну и пусть мальчишка смотрит, не фарфоровый, не разобьётся.
— Все вы здесь? — заговорил Том. Фигуры в чёрных плащах моментально склонились в поклоне. Пустых мест было всего два... нет, три. Двое ещё не вернулись от великанов, а Снейп, видимо, трусит.
Северус не появлялся с Хэллоуина. Тогда случилась тихая тайная схватка Ордена Феникса и Пожирателей, и зельевару пришлось сражаться на стороне Дамблдора. Теперь боится показываться.
Чужая душа, может, и потёмки, но Лорд к Снейпу относился более чем спокойно. Ну, работает бóльшей частью на Дамблдора, ну так и что? Всё равно изредка он вливает верную информацию, всё равно это лишняя боевая единица. Тем более что Том частенько проверял легилименцией Северуса и убеждался, что тот не особо восхищён и Томом, и Дамблдором. Единственный вопрос, с Лили Поттер, оставался для Риддла не решённым. Лорд подкидывал Снейпу мысли о том, что Дамблдор мог защитить женщину, но Северус что-то мало впечатлялся. Тем не менее, убивать Снейпа было бы лишним. Дамблдора жалко, у него и так вся разведывательная система по швам трещит.
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы распределить дежурства у стен Министерства Магии и вообще узнать ближайшие планы. Во-первых, через полгода Гарри Поттер должен быть уже уничтожен, — Тёмный Лорд злорадно ощутил панику в мальчишке, пробравшемся в его сознание. В принципе, сегодня утром он не собирался и вовсе вспоминать об этом персонаже, но отказаться от столь удачного экспромта было бы выше его сил. — Во-вторых, Люциус составит график наблюдения за Министерством. Надеюсь, что моим верным слугам хватит полугода, чтобы захватить этих кабинетных крыс в плен. Верно, Малфой?
— Да, мой господин, — поклонился блондин. С этим типом у Волан-де-Морта вообще были большие серьёзные проблемы. Если бы можно было заклинанием заставить Малфоя поглупеть, то Том бы определённо такого шанса не пропустил. Умные слуги — это то ещё наказание. Люциус плёл какие-то свои интриги, и, к счастью, пока направление мыслей Лорда и Малфоя совпадало. Если честно, сильно напрягало постоянно следить за самовольными происками и быть готовым убить Люциуса на месте.
— В-третьих, скоро Рождество.
Пожиратели замерли. В голосе Тёмного Лорда почти звенело предвкушение. Похоже, Волан-де-Морт намеревается устроить...
— Да-да, праздник. Повеселится каждый! И, кроме того, не забывайте о своих детях. Им тоже нужны подарки. В Хогвартсе учится много магов, которых я хотел бы видеть спустя пару лет среди вас. Рождество мы проведём все вместе, как настоящая семья, — вкрадчиво произнёс Лорд. — Веселье будет проходить в пригороде Лондона. Нагини, правда, присоединится к нам немного позже, у неё будет одно задание. — Волан-де-Морт поднял свою палочку. Молодые, да и многие старые Пожиратели Смерти инстинктивно пригнулись. Но сегодня Тёмный Лорд не собирался проводить воспитательных работ, поэтому он негромко, но чётко произнёс:
— Portkey realos!
На шеях у слуг материализовались портключи в виде серебряных кулонов-полумесяцев на кожаных шнурках. Все изумлённо зашептались, осознавая, какое напряжение воли требовалось для создания стольких портключей. А Лорду, казалось, это ничего не стоило.
— Сейчас, конечно, всё это бесполезные украшения, — проговорил Волан-де-Морт. — Двадцать пятого проверяйте кулоны каждый час, пока ещё не известно точно, во сколько начнётся вечеринка. Каждого, чьи дети приглашены на праздник, я извещу письмом, чтобы не нашлось излишне... строгих родителей. На этом всё.
Пожиратели засобирались к выходу из зала, а ощущение присутствия мальчишки ослабело и вскоре вообще исчезло.
Концерт закончен.

* * *

Гарри проснулся, хватая воздух клювом. Оглядевшись, он не на шутку испугался. Кабинет Дамблдора пропал, а Поттер сидел в клетке на тумбочке. Рядом была застеленная кровать. На одеяле к своему ужасу парень обнаружил нарисованную змею, символ Слизерина.
“Дамблдор перепутал меня с Фоуксом! И отдал Малфою!” — с отчаянием догадался Гарри. “Что делать? Дамблдор может и не успеть обнаружить замену сегодня до отъезда!”.
...Твою пропажу никто не заметит...
Блин, блин, блин и ещё раз блин!
Послышались шаги. В комнату ввалились мальчики пятого курса Слизерина вместе с парой старшекурсников. Гарри разнервничался и нечаянно чирикнул. Головы его заядлых врагов тут же повернулись к нему.
— Драко, твоя птичка проснулась, — проинформировал Малфоя Флинт.
— Какая прелесть! — завизжала Панси Паркинсон, стоя в дверях. — Как ты его назвал, пупсик?
— Джейк. Его будут звать Джейк, — скривился Малфой. — Панси, тебе ведь нельзя в нашу спальню.
— Какая разница! — воскликнула та. — Я твоя невеста и могу быть с тобой рядом где угодно! Можно мне погладить Джейка?
— Птиц — не — гла — дят! — по слогам строго произнёс Драко, и Гарри невольно ощутил к своему «хозяину» признательность.
Панси надулась и села рядом с Малфоем. Но её обиды хватило не на долго.
— Это ведь мальчик, да? Не хочешь подыскать ему подружку? Птенцы фениксов стоят очень дорого.
“ЧТО?!” — полностью офигел Гарри.
— Дамблдор сказал, что это совсем молодой феникс. Не думаю, что он уже дорос для подружки.
“Браво, Драко!” — облегчённо выдохнул Поттер.
— Выпусти его из клетки. Ему нужно тренироваться летать, — разумно предложил Блейз. Это замечание Малфой не проигнорировал и протянул руку к замку. Открыв клетку, он выжидающе уставился на Гарри-Джейка.
“Я должен это сделать!!!” — с отчаянием решился «феникс», взмахнул крыльями, покинул клетку, сделал неуклюжий круг по комнате и уселся на плечо Малфою. Сидеть было удобно — тепло и даже уютно. “Это же Малфой! Сын Пожирателя Смерти! Он слизеринец! Какое уж тут «уютно», живым бы выбраться!” — напомнил себе Гарри.
— Он, часом, не дрессированный? — удивился Флинт.
— Может быть, — пожал плечами Драко.
— Пупсик, попробуй ему что-то приказать! — попросила Паркинсон.
— М-м-м-м... Джейк, принеси Панси пирожок Гойла!
Вздохнув про себя, Гарри-Джейк взлетел и накинулся на телохранителя Драко. Гориллоподобный «шкаф» держал свой пирожок крепко и выпускать явно не собирался. Гарри запаниковал было, но, стоило ему ощутить злость к Гойлу, как с маховых перьев сорвалось алое пламя. Слизеринец завопил и выронил пирожок. Поттер, вспомнив свои отличные качества ловца, сложил крылья и солдатиком устремился вниз. Еду он поймал у самого пола, лапами. Когда Гарри подлетел к Панси, то не удержался: швырнул пирожок так, что поймать его она не смогла и на мантии остался жирный след.
— Ой, мальчики... я пойду, переоденусь, — немного растерялась Паркинсон. Не успел Малфой послать птице благодарный взгляд, как девушка добавила: — Давай прогуляемся? Все вещи собраны, а Хогвартс-экспресс отправляется только через полтора часа. Нам есть что обсудить, наши наряды на венчании так до сих пор и не утверждены.
Драко издал нечто похожее на рычание, но кивнул.
— Тогда через десять минут в гостиной, да, милый?
Малфой ничего не ответил, но лицо у него было такое, что Гарри не знал, кого жалеть больше — Драко или Панси.
— И оденься поромантичнее, ведь это свидание! — промурлыкала Панси, скрываясь за дверью.
Следующую минуту Малфой мог выражаться только нецензурно. Но затем он без особых экивоков выгнал слизеринцев из спальни и принялся перерывать свой чемодан в поисках наряда.
— Это слишком нарядно, это не эстетично, это она не поймёт, это не сочетается с цветом глаз, это я уже два раза надевал — надо выбросить, это ей вообще лучше не видеть, это — она непонятно что подумает, это жалко, а это моя любимая мантия и фиг я в ней пойду на свидание с Панси. Что одеть-то, а? — риторически спросил Малфой у феникса, не надеясь на ответ. Но Гарри слетел с плеча Драко (где до этого прочно обосновался) и вынул из аккуратных стопок вещей в чемодане чёрный плащ с алым отливом.
— Гммм... Эта мантия вообще-то траурная, но идея мне нравится, определённо нравится... точно! Будут похороны моей надежды на спокойную холостяцкую жизнь! — решил Драко и затолкал всю одежду, просмотренную ранее, в чемодан.

* * *

В гостиной Панси не было. Драко, оставивший феникса в спальне, пожалел об отсутствии компании.
Нет, феникс не стал ему вдруг так сразу дорогим другом... но продать птицу при первом же возможном случае уже не хотелось.
Он дотронулся до плеча, надеясь ощутить тепло феникса. Но траурная мантия на ощупь была как кожа змеи — скользкая и прохладная. Драко внезапно почувствовал себя до жути одиноко.
“Если птицу тебе дал старый интриган, то ничего, кроме неприятностей, он тебе не принесёт...” — так поприветствовала Джейка Миллисента. Но Малфой фениксу доверился. Всё-таки у него уже была выработана интуиция. От птицы угрозы не исходило. Ну, может быть, отчуждение и некоторое недоверие... а как ещё ведёт себя маленькое домашнее животное, попав в незнакомую обстановку?
Драко было расслабился, представляя, как посетит Косой переулок и купит для феникса другую клетку, поилку получше и дорогого корма... но идиллия оказалась прервана хлопнувшей дверью в спальни слизеринок пятого курса.
— Милый? — рядом с ним стояла Панси, глядя на парня сверху вниз. — Пойдём?
Её макияж Малфой отнёс бы скорее к вульгарному, чем к эстетичному. Слишком всё сверкает и блестит. Да и наряд у Паркинсон... глубокое декольте и наверняка короткая атласная юбка под мантией.
“Вот бы она куда-нибудь делась со своей романтикой!” — от души пожелал Драко, глядя в светло-голубые водяные глаза под не совсем аккуратно заколдованными ресницами.
— Ты без птицы? Это хорошо... — Панси прижалась к Малфою.
— Я совсем забыл про него! Представь, как ему там страшно и одиноко! Я не могу бросить Джейка! — с неподдельным ужасом воскликнул Драко и кинулся в спальню. Доставая феникса из клетки, он сделал страшное лицо и сказал:
— Веди себя как можно хуже и постарайся сорвать мне свидание. За это я тебе куплю... чего захочешь куплю! Умоляю, спаси меня!
Гарри понимающе чирикнул; Малфой с сомнением посмотрел на него и усадил феникса себе на плечо.
— Я в тебя верю, птица, постарайся! — сказав так, Драко поспешил обратно в гостиную.
Панси переминалась с ноги на ногу.
— Пупсик, я понимаю, что тебе он тоже нравится, но у нас свидание, а Джейк ещё совсем невоспитан...
— Я сказал ему, чтобы он вёл себя прилично, — с каменным лицом сообщил Малфой. Гарри стоило больших трудов не рассмеяться.
— Пойдём же наконец! — прошипела Паркинсон. Она, видно, здорово разозлилась, потому что молчала и когда они покидали гостиную, и половину дороги до Главного Холла. В особо неосвещённом и узком коридоре Панси заговорила:
— Ах, это свидание... так романтично, что ты меня пригласил... — мятно дыша, она надвигалась на Драко. Тот кинул жалобный взгляд на Джейка. Но у Гарри совсем не было идей, как отвлечь Панси дольше чем на минуту. Ну, прикажет она отнести феникса куда подальше, а потом?
Тогда Гарри пришла «светлая» идея: позвать кого-нибудь. Ну, или приманить конкретно в этот коридор... Поэтому он поспешно слетел с плеча Драко и полетел к выходу из подземелий.
“И ты, Брут”, — горестно подумал Драко, провожая феникса глазами. Панси была уже очень близко, как-то незаметно она успела обвить своими руками (на вкус Малфоя, слишком полными и совсем не женственными) его шею, и зазывно моргала (при этом вид у неё был, как будто её бил невротический тик).
— Пууупсик... — кровожадно произнесла Паркинсон, и их губы слились в «страстном» поцелуе. Полминуты Драко страдал, не чувствуя ничего, кроме отвращения, но затем в ноги парочке ткнулось что-то рыжее и мохнатое. За рыжим и мохнатым гнался не кто иной, как феникс, в котором Малфой признал своего Джейка. Панси зашипела так злобно, что Драко даже начал припоминать, не было ли родства между родом Гаунтов и Паркинсонов и не может ли девушка быть змееустом.
— Глотик! — послышался отчаянный вскрик. — ГЛОТИК! Ты что натворил, где ты?
Кот у ног Панси мяукнул, и слизеринка с мстительным чувством попыталась пнуть его, но промахнулась: «Глотик» умело увернулся. Зато Паркинсон попала в феникса.
— Ты ударила Джейка! — возмутился Драко, наклоняясь, чтобы поднять птицу. — Как ты могла!
— Глотик! — позвала девушка в начале коридора. — Ты здесь?
— Здесь он, — ответил за него Малфой. Параллельно парень пытался припомнить, где он слышал имя — Глотик — и не было ли у какого-то слизеринца наглого рыжего кота. Кажется, не было.
— Ой, спасибо, — устало произнесла хозяйка Глотика, подходя поближе. Свет факела упал на её лицо, и Драко вместе с Панси в один голос воскликнули:
— Грейнджер?!
Она тоже узнала слизеринцев и вздрогнула от неожиданности.
— Малфой?
— Что ты здесь делаешь? — Драко даже не назвал Грейнджер грязнокровкой, потому что сегодня гриффиндорка сыграла ему на руку.
— Знаешь ли, эти подземелья не принадлежат одним вам, — они всего Хогвартса.
— Ты что себе позволяешь со своим непотребным котом?! — возмущённо зашипела Панси. — У нас с пупсиком было свидание! — с гордостью произнесла она.
— Да я что... — начала оправдываться покрасневшая Гермиона. — Я уже ухожу...
— Ты испортила, испортила всё! — прокричала Паркинсон. — И твой дурацкий кот! — здесь она обратилась к Драко и добавила: — И не без участия твоей невоспитанной птицы! — развернувшись на каблуках, она умчалась.
— О... прости, — произнесла Гермиона.
— Я всё улажу, — задрав подбородок, заявил Малфой.
— Мой кот... — неловко сказала она.
Глотик прижимался к ногам Драко и не выражал никакого желания куда-то уходить. Малфой представил себе, как он выглядит со стороны: в ногах гриффиндорский кот, на плече феникс, — и решил, что сегодня его репутации уже ничего не помешает. Поэтому он наклонился и взял возмущённо мявкнувшего Глотика на руки.
— Бери.
Глотик перебрался на руки к Грейнджер, при этом Драко заметил на её запястьях глубокие царапины.
— Почему ты их не залечиваешь?
— У меня не получается, — смущённо ответила она. — А бегать каждый раз к мадам Помфри — не буду, у Глотика ведь когти острые...
“У Гриффиндорской заучки не всё получается?” — удивился Малфой и не упустил случая покрасоваться:
— Стандартное заклинание действительно сложное. Есть гораздо более простое, Herbal Treatus. — Он взял её руки в свою и произнёс формулу. Царапины мигом затянулись и исчезли.
— Спасибо... — растерялась Грейнджер.
— Пожалуйста, — скривился Малфой. “Открою Агентство Добрых Дел, или, того хуже, Пункт Помощи Гриффиндорцам”, — думал он. “Первые позывы на это уже есть. И какого чёрта я выдал ей заклинание, исконно принадлежавшее одним Малфоям?”.
Он побыстрее распрощался с гриффиндоркой и направился на улицу — возвращаться в гостиную и налаживать отношения с Панси не было сил. Будет ещё время в поезде... на каникулах... после каникул... перед помолвкой... перед свадьбой... после свадьбы... короче, время будет!
— Вот так всегда, — пожаловался Драко Джейку. — Ты, конечно, здорово помог со свиданием, но отвязаться от Паркинсон я не смогу.
Феникс чирикнул.
— Что значит — почему? Отец мой решил. Моя жена должна быть чистокровной и умной. Панси, хоть она и дурашливо себя ведёт, а всё же хорошо учится.
Джейк чирикнул ещё раз, сочувственно на него глядя.
— Что уставился на меня, как будто что понимаешь? — сердито спросил Драко. — Мне жить осталось до конца этого учебного года, а там — помолвка с Панси, когда ей исполнится шестнадцать этим летом, и принятие в Пожиратели Смерти через год, когда мне будет семнадцать. Потом — свадьба. Раньше всё казалось, что не скоро, — ведь отец Панси выбрал ещё с самого её рождения, — но теперь, когда она напоминает о себе в тему и не в тему... представляешь, вся моя жизнь распланирована от начала до конца! Ощущение, что не живу, а план выполняю. Учёба, Панси, Пожиратели, Кодекс Малфоев, честь дома Слизерин, вражда с гриффиндорцами... Раньше я думал, что всё это действительно нужно. Сейчас согласен уже не со всем — Паркинсон и Тёмного Лорда глаза бы мои не видели. Вопрос: что будет дальше? — Малфой посмотрел в умные зелёные глаза феникса. Странно, очень редкий цвет, где только Дамблдор такого раздобыл?..


Глава 2: Поместье

— Ту-ту! — весело прокричал поезд, подъезжая к платформе 9 ¾.
Был светлый и погожий день декабря. Снега выпало ровно столько, чтобы создать настроение праздника и в то же время не давать ногам слишком уж увязать в сугробах. Впрочем, на станции вокзала Кингс-Кросс снег был предусмотрительно убран, иначе под ногами было бы грязная скользкая талая кашица.
Дети выпрыгивали из поезда в объятия радостных родственников, принимаясь увлечённо болтать об учёбе, предстоящих экзаменах, одноклассниках и вообще обо всём Хогвартсе. Родители, многие из которых сами когда-то учились в этой школе, ностальгически кивали и делились планами на Рождество.
Среди праздничной кутерьмы трудно было найти ещё одно хмурое лицо. Но поводов веселиться у Драко Малфоя не находилось.
Отец и мать никогда не встречали его с вокзала. Иногда они провожали Драко, но и то, как подозревал парень, чтобы увидеть кого-то или проследить за очередным человеком, интересным Волан-де-Морту.
С особой злостью Малфой растолкал семью Уизли, которые обнимали и расцеловывали прибывших чад.
— Эта Амбридж... — донеслось до него. — Куда прёшь, хорёк? — возмущённо заорал младший сын Уизли.
— Рон! — одёрнула его мать. — Пойдём... я уже приготовила рождественский пудинг, и твои любимые пирожки с вишнями, и патоку, я знала, что эта идея понравится тебе, Джинни... Гарри отказался приехать, как жаль... он, наверное, всё такой же худой...
Голос Молли Уизли растворился в шуме и гаме вокзала, но в голове Драко снова и снова, как в заевшей пластинке, эхом отдавались слова: “рождественский пудинг... пирожки с вишнями... патока... всё такой же худой...”.
Рона Уизли ждут любящая мама, дом, куча братьев и сестра, Рождество, письма от друзей... Неожиданно Драко почувствовал себя каким-то ущербным. Как будто ему чего-то не хватало.
“Подумаешь! Моя мать никогда не готовит, она ведь не домовая эльфийка и никакое не грязнокровное отребье! Братьев нет — и слава Мерлину, иначе всё равно пришлось бы их убирать в борьбе за наследство. Нет сестры... да и зачем? эти девчонки такие глупые и примитивные. За своего отца мне по крайней мере никогда не бывает стыдно, я ни за что бы не променял Люциуса Малфоя на Артура Уизли. Лакомства... Наши эльфы готовят лучшие французские и итальянские блюда! Пудинг — это для простонародья. А дружба — это сентиментальная ерунда. Слизеринцы не дружат, они заключают союзы”, — принялся доказывать себе Драко.
Так-то оно было так, но подслушанный обрывок разговора задел какую-то неуловимую струну в душе. После ссоры с Панси он долго размышлял о том, правильно ли живёт. Получалось, что вроде бы и правильно, но его заслуги в этом нет. Всё, что делал Драко, определялось его положением в обществе и убеждениями родителей. Не было ничего, о чём бы парень мог с гордостью сказать: это — моё, и ничьё больше. Исполнение обязанностей старосты было для него чем-то вроде проигрывания хроматической гаммы для пианиста: разминка, тренировка управлять людьми. Теорию всё равно придумал не Драко, а мастистый психолог-маг XVIII-ого столетия.
“Так и до депрессии недалеко”, — подумал Малфой. “Сделать, что ли, прощальный рождественский подарок гриффиндорцам? Может, полегчает?”.
Он огляделся.
Большая группа гриффиндорцев-четверокурсников сгрудилась вокруг Ли Джордана и близнецов Уизли; их сестра Джинни, смеясь, тянула братьев к поджидающей маме.
О, нет, только не Уизли. Сегодня — никаких Уизли.
В стороне ото всех стояла грязнокровка Грейнджер, поглядывая на маггловские часы на руке — видно, родители задерживались. У её ног находилась шаткая конструкция из большого чемодана (Драко был готов поспорить, что и тяжёлого — можно только представить, сколько там книг) и плетёной корзины. Пока Малфой обдумывал кандидатуру грязнокровки в качестве жертвы, к Грейнджер опасно приблизилась не кто иная, как Панси Паркинсон.
— Я всё про тебя знаю! — зловеще начала слизеринка. — Ты нарочно помешала нам сегодня! Мы с Драко, если ты не в курсе, жених и невеста!
“Тили-тили-тесто...” — мысленно прокомментировал про себя Малфой, радуясь, что в толпе его трудно заметить.
— У меня сбежал кот, Паркинсон. За ним гнался феникс. В чём я, по-твоему, виновата? — рассудительно ответила Грейнджер. — Если тебе кого-то и стóит обвинять, то не меня, а хозяина феникса.
У Панси был такой вид, как будто её ударили обухом по голове.
— Джейк... он ведь выполняет все приказы... — медленно проговорила она. — Малфой ещё пожалеет! И ты тоже, грязнокровка!
— Ты истеричка. При чём тут я?
— Это всё ты! ты! ты! — Панси ткнула скрюченным некрасивым пальцем в Грейнджер. — Вы сговорились! Он никогда не хотел этой свадьбы, но ведь он же любил меня! Когда мне было шесть!
Драко пообещал себе запомнить происходящее поточнее и добавить это воспоминание в свой мыслеслив. Потомкам, конечно, не покажешь, но для истории сохранить — святое дело.
Однако, пора было уже вмешаться. Драко перехватил клетку с фениксом поудобнее и подошёл поближе.
— В чём дело, Панси? — он обнял её свободной рукой за плечи.
— Я твоего феникса убью. Живьём закопаю. На части разорву! — зло пообещала девушка. Джейк всполошился и взволнованно курлыкнул. — А тебя бы просто удавила! — она обратилась к Малфою.
— В чём дело, Панси? — повторил Драко.
— Ты не хочешь со мной встречаться — это твоё дело; но ты не имеешь права портить мою репутацию! И от свадьбы, запомни, ты никуда не денешься!
У парня голова пошла кругом. Казалось, Паркинсон говорит на каком-то другом, незнакомом языке. Грейнджер, предыдущая «жертва» Панси, поглядывала на Малфоя с сочувствием.
Следовало сказать что-то дипломатичное, свести конфликт на нет, но у Драко уже не было душевных сил на это. Наплевать! Что бы он сейчас ни наговорил, от женитьбы ни Малфои, ни Паркинсоны не отступятся.
— Слушай, ты, выдра, — он брезгливо отстранил Панси от себя. — Ты моя невеста, и пусть — мне всё равно. Любить тебя я никогда не буду, запомни это раз и навсегда. Может быть, найдётся ценитель твоих... — Драко презрительно скользнул взглядом по лицу и фигуре одноклассницы, — прелестей, но даже эта грязнокровка для меня красивее, чем ты. — Панси и Малфой сверлили друг друга злобными взглядами; ни один из них даже не оглянулся на Гермиону, как будто она была предметом мебели. — Перестань меня доставать. Концерт с великой любовью отменяется, мне плевать, что будут думать, но встречаться мы не будем.
Окружающие люди на платформе шокировано молчали; тишина была настолько звенящей, что к Панси, Драко и Гермионе начал проталкиваться дежурный аврор.
— Ты об этом пожалеешь, Малфой, — прошипела побелевшая от гнева Панси. И очень тихо и чётко добавила: — Причём пытать тебя Crucio до тех пор, пока из твоей головы не выбьются все эти глупости, буду не я, а твой папочка.
Теперь уже побледнел Драко, и не от гнева, а от страха. Об отце он не думал.
Что ж, список поступков, совершённых самостоятельно, открыт.

* * *

Гарри дрожал, но не от холода. Его трясло от нервного перенапряжения, хотя на морозном воздухе без покрывала, наброшенного на клетку, не мудрено было бы и простудиться.
До Малфой-мэнора Драко добирался портключем, активировав его прямо на платформе. Стики, один из домовиков поместья, сунулся к “м-м-молодому хозяину” и получил чемоданом в лоб. Малфой был раздражён, разъярён, испуган и подавлен одновременно; какие-то мелкие домовики его не волновали совершенно.
— Клетка, хозяин? — быстро оправившись от удара, произнёс Стики. Младший Малфой, будучи сильно не в себе, только отмахнулся:
— Я сам. Где мать и отец?
— Хозяйка Нарцисса у себя, хозяин Люциус в Министерстве, — кланяясь, пролепетал домовик и скрылся с поклажей. Он должен был разобрать вещи и привести их в порядок.
Драко решил оставить разговор с матерью на потом и поднялся на второй этаж к себе в комнату. Обстановка, как и следовало ожидать, совсем не изменилась. Всё такая же аскетичная и ничего не говорящая о владельце комнаты мебель, светло-серые стены, большая красивая люстра под высоким потолком. Малфоям всегда не нравились постоянно дымящие факелы, оставляющие следы копоти и чада на стенах; а плавающие свечи, как в Большом Зале Хогвартса, считались верхом безвкусицы среди всех воспитанников дома Слизерин.
Чисто, стерильно, безжизненно.
На прикроватном столике в строгой рамке стояла его фотография вместе Панси, сделанная в прошлом году на Святочном Балу. Драко был одет в чёрную бархатную мантию с дурацким высоким воротником (Панси такой фасон не выносит, на что только не пойдёшь ради удовольствия позлить её). Мантия Паркинсон, светло-розовая и с кучей рюшечек и бантиков, ему тоже совсем не нравилась. Интересно, может, Панси тоже хотела его позлить? Хотя, она как раз обожает всё розовое и блестящее. Наверное, всё же надела самую любимую мантию на тот момент.
Феникс неуверенно курлыкнул, и Драко запоздало вспомнил, что проблемы проблемами, а кормить Джейка надо. Малфой не любил УЗМС, но в теории разбирался неплохо. Так что срочно бежать в библиотеку и выяснять, что едят фениксы, не стоило. Парень совершенно точно помнил, что любая птица готова лопать за милую душу всякие семечки и травки.
— Викки! — чётко произнёс он. Перед ним мгновенно появилась домовиха, склонившаяся в поклоне. После освобождения Добби именно Викки была эльфом, которого Драко чаще всего использовал. — Возьми денег на обычном месте и купи в Косом переулке корма для феникса. Выбирай то, что будет дороже. На днях я и сам съезжу туда, приобрету всё, что нужно, так что бери немного. Понятно?
— Да, мастер, — сообразительно кивая головой и хлопая ушами, проговорила Викки. — Я всё сделаю, молодой хозяин.
— Тогда иди, — махнул рукой Малфой.
Парень снова посмотрел на фотографию. И всё же, ещё в прошлом году у него было более счастливое лицо. Мир казался простым и понятным. Жёсткие условия родителей о том, как надо жить, ещё не напрягали. Драко нравилось пакостить гриффиндорцам, нравилось, что у него, в отличие от большинства одноклассников, есть девушка (о да, это звучит гордо); да в конце концов, он нравился себе сам! Он постоянно пребывал в состоянии самовосхищения и помыслить не мог, что через год будет считать себя... да, ничтожеством. За то, что не может построить свою жизнь сам.
И Драко снова испугался. “О чём я думаю? Слизерин и Гриффиндор, Панси, Тёмный Лорд... ведь так всё и должно быть! Разве я хотел бы, чтобы что-то сложилось по-другому? Конечно, нет! Мне повезло родиться на вершине жизни, успеха, славы! Служение Тёмному Лорду даст мне власть, женитьба на Панси — влияние семьи Паркинсонов, а через них ещё на многие ветви чистокровных семейств; издевательства над глупыми гриффиндорцами оттачивают моё умение обращаться с врагами. Мерлин, что я наделал, накричав на Паркинсон! Свадьба-то не отменится, но отношение ко мне будет уже совсем другое. Отец меня убьёт, и будет прав”, — лихорадочно думал Малфой.
Но тут он вспомнил это пакостное ощущение, что живёт по плану, что ничего не сделал сам, что ему нечем гордиться. Здесь Драко решил попробовать оценить ситуацию со стороны. По всему выходило так: чтобы вернуть пошатнувшуюся уверенность в себе, нужно сделать что-то сложное и однозначно полезное. Обладая отточенным логическими задачами умом, парень разбил проблему по пунктам (и даже записал их на подвернувшемся обрывке пергамента):
1. Паркинсоны
2. Учёба
3. Малфои
4. Пожиратели
5. Слизерин vs Гриффиндор
По поводу первого он для начала поставил себе цель — помириться с Панси. Причём не просто помириться, а убедить в том, что он любит её и ждёт-не дождётся, когда же они наконец сочетаются браком. Учитывая сцену сегодня на вокзале, это уже достаточно сложная задача.
Второе. Малфои никогда не заваливают экзамены. И никогда из них не выходит плохих старост. Однако, отец не требовал от Драко идеальных оценок в течение года. Итак, теперь парень должен везде получать «П», «В» и никаких отметок ниже «У». И это тоже станет совершенно самостоятельным поступком.
Третье. Кодекс Малфоев... который всегда подсказывает, как лучше всего повести себя истинному Малфою в той или иной ситуации. Драко нехотя признал, что с этим пунктом поделать ничего нельзя.
Четвёртое. Пожиратели и Лорд. Слизеринец задумался. Если уж он должен стать Пожирателем Смерти, то он станет самым умным и самым верным, опорой Тёмного Лорда. Но здесь существовал ещё один момент. Парень не хотел никого убивать. Он не чувствовал в себе силы задавить своей волей кого-то другого. Слишком хорошо врезались в память воспоминания о пытках отца по поводу всяких мелочей. И как он, ещё ребёнок, лежал в подвале Малфой-мэнора, истекая кровью, не в силах не то что подняться к себе в комнату — даже позвать Добби для помощи... смех отца... холодная отстранённость матери...
Парень часто видел, особенно в последнее время, таких Пожирателей: духовно слабых, сломанных ещё с самого рождения. Пытая остальных людей, они сходили с ума. Нужно признать: не выйдет из Драко по-настоящему преданного слуги Волан-де-Морта. Он никогда не научится убивать и пытать. А переступать через себя, чтобы потом лишиться рассудка, Малфой не будет. Вести свою игру за спиной Лорда?.. Драко передёрнуло. Нет, нервные клетки не восстанавливаются, лучше не надо. Но что тогда? Отказаться от пыток среди Пожирателей значило погибнуть.
Тогда парень принял решение затаиться и выжидать. В совсем радикальном случае придётся — у него резко пересохло в горле — исчезнуть. Уйти от всего, что так раздражает, и уехать в другую страну. Только там уже не будет ни отца с его влиянием на Министерство, ни чистокровной родословной. Он резко станет никем и ничем.
“До посвящения в Пожиратели у меня обязательно должен быть запасной выход. Убежище, легенда, деньги, помощники”, — тревожно подумал Малфой.
Пятым и последним пунктом были отношения Слизерина и Гриффиндора. Конечно, в список проблем это попало, можно сказать, случайно... но всё же Драко не мог не признать, что издевательства над гриффиндорцами — как раз то, чего от него ожидают, хотя практической пользы от данного действия нет. Поэтому здесь парень постановил себе решить проблему радикально. То бишь обратить гриффиндорцев в союзников или хотя бы примирить вражду между двумя факультетами. Учитывая, что сам Драко гриффиндорцев на дух не переносил, то предстояло убедить как минимум себя самого, что они — почти нормальные. Заниматься бумагомарательством не хотелось картегорически, поэтому Малфой начал выполнять задание устно, честными глазами глядя на феникса.
— Итак, гриффиндорцы... Я не люблю их собирательно, а не по отдельности. Значит, всё кроется в их общих факультетных качествах. — Он сделал паузу, и феникс, как парню показалось, чирикнул что-то ободряющее. — Они прямолинейные, самоуверенные и нахальные. И не умеют думать.
Здесь Драко задумался.
— Однако, говорят, что Годрик Гриффиндор выбирал себе только самых смелых. Видимо, то, что я воспринимаю как нахальство, Гриффиндор принимал за смелость. Предположим. Но больше всего меня бесит то, что они не раздумывают над своими действиями. Это полностью противоречит мне как слизеринцу. А гриффиндорцы, видимо, не переносят нас за изворотливость по жизни и умение добиваться своего.
Феникс курлыкнул. Малфой с сомнением покосился на него.
— Ладно-ладно, скорее всего, причина не в этом. Может быть, мы с ними говорим слишком резко?.. Хотя, я же предлагал Поттеру дружбу. И он отказался, причём скорчил такую рожу, что любой слизеринец позавидует.
Джейк клювом открыл задвижку на клетке (Драко, погрузившись в свои мысли, приземлился на свою кровать, напрочь забыв выпустить птицу) и уже привычно перелетел на левое плечо Малфоя.
— Так, без Поттера дружбы с гриффиндорцами не выйдет, поэтому придётся разбираться. Наша первая встреча состоялась в магазине мадам Малкин, — парень вскочил на ноги и принялся мерить шагами комнату. — Я сказал, как сейчас помню, совершенно нормально: «Привет! Тоже в Хогвартс?». Он ответил «Да». Я увидел, что он парень неболтливый, это классно, — ненавижу друзей, которые постоянно о чём-то говорят, — и решил разговорить его. Спокойно так и по-прежнему нормально говорю: «Отец сейчас покупает учебники, мать смотрит волшебные палочки. А потом потащу их посмотреть гоночные мётлы. Не могу понять, чего их только нельзя иметь первокурсникам. Думаю, мне удастся убедить отца купить мне одну... А потом как-нибудь тайком пронесу в школу». Поттер стоит, как чурбан, и смотрит с отвращением на меня. Ну и чего ему не понравилось?! Не нарушение же школьных правил?! — Драко, вспоминая свою детскую обиду, невольно распалялся и обижался на тогдашнее поведение Поттера ещё сильнее. — Можно подумать, я сам родителей заслал выбирать за меня учебники и палочки. К книгам отец не хотел меня подпускать, чтобы я однажды не попытался ненароком отомстить ему за все вечера пыток в подвале. А палочку моя дорогая мамочка подбирала так, как ей хотелось. Дал бы мне кто, как Поттеру, СВОЮ палочку! А мётлы... как Панси хвасталась тогда своей новенькой метлой! Главное, сидеть на ней не умеет, но и мне полетать не даёт. В общем, вижу, что что-то не то говорю, решил, что нужно не только о себе, но ещё и о собеседнике поинтересоваться. «А у тебя, — говорю, — есть своя собственная метла?» — это тоже, кстати говоря, абсолютно нормально было сказано! Он: «Нет». Я: «А в квиддич играешь?». Он: «Нет». Я так прикинул, что он на все вопросы будет только «Да» и «Нет» отвечать, и попытался более общий вопрос построить. Чего-то там про сборную факультета наплёл, и спрашиваю: «На какой факультет попадёшь?». Он опять говорит, что ничего не знает. И чего я не догадался, что он маггловский?! Уж после такого-то заявления?! Ну, и продолжаю соловьём разливаться: никто не знает, но я-то уж точно в Слизерин, вся моя семья там... и мне ещё хватило выдержки не сорваться, как припомнил пару Crucio, которыми меня отец угостил в воспитательных целях по поводу факультетов. И я про Гриффиндор даже ни слова! Говорю, «Если в Хаффлпаф попаду, — уйду из школы». Поттер мычит что-то невнятное. Я понял, что он тип неразговорчивый уж совсем, и о глобальных вещах с ним не поговоришь. Перевёл разговор на окружающее. Сначала хотел мантии обсудить, но они все чёрные и одинаковые. Смотрю за окно, а там верзила какой-то зверской наружности. Ну, думаю, тут-то у нас мнения и совпадут! «Ну и ну, ты только глянь на этого!». А Поттер мне: «Это Хагрид, он работает в Хогвартсе!». И довольный такой, сволочь, — меня ведь подловил на том, чего я не знаю! А я мстительно так: «Аааа... он из прислуги, да?». Поттер совсем скривился и выдаёт: «Нет, он лесник». Можно подумать, лесник — это не прислуга! Я бедного мальчика просветил, какой он там лесник, Поттер заявил, что Хагрид хороший. Дальше я, конечно, сглупил. Про родителей спросил. И соболезновать я тогда ещё не научился. Пусть мне и дела нет, что у мальчика, которого я знаю с минуту, умерли родители, но нужно было сочувствовать искреннее. Да ещё и не сопоставил факты и не сообразил ничего. Сказал, что те, кто не знали про Хогвартс до письма, учиться в нём не должны. Тут Поттеру пора было уже уходить, и я вполне вежливо попрощался. В отличие от него, он вообще не оглянулся.
Малфой шумно выдохнул после своей тирады.
— Расшифровываем. Я Поттера обидел, но не смертельно. То есть ненавидеть меня, как сейчас, он после этого не должен был. Значит, дело в событиях, случившихся дальше. Например, придя к ним в купе по дороге в Хогвартс, я не догадался, что Поттер успел подружиться с младшим Уизли. Тот никогда не отличался тактичностью и, по идее, должен был наговорить глупостей. Слово за слово... а ведь я был прав. Его родители не знали, с кем нужно связываться и с кем нет. Они могли бы служить Лорду, и их бы никто не тронул. Они могли бы не доверять Сириусу Блэку. В общем, дальше Поттер везде воспринимал меня в штыки, я язвил, и поэтому мы имеем то, что имеем. Так? — Драко рассеянно дёрнул Джейка за маховое перо. Феникс воспринял это без восторга и слетел с плеча Малфоя. — Ладно, вернусь-ка я к этому попозже, — решил парень, глядя на птицу. — Пока нужно поздороваться с матерью и показать ей тебя, — Драко протянул Джейку руку, и тот послушно впился когтями в запястье. Малфой поморщился и передвинул своего питомца поудобнее.

* * *

Профессор Дамблдор задерживался уже на целых сорок минут. Изрядно нервничавшая Гермиона с тоской наблюдала, как окончательно опустела платформа 9¾, как пришли и ушли маги-уборщики, и как надвигается огромная туча, приносящая обильный снегопад. Обязательной гриффиндорке даже в голову не пришло уйти, не дождавшись директора. Но, если честно, она начала сильно замерзать, настолько, что подпрыгивание и растирание лица перчатками уже не помогало. Девушка была близка к тому, чтобы расплакаться.
Наконец перед ней материализовался Альбус, держащий в руке старый и о-о-очень грязный ботинок, служивший портключем. Вид у Дамблдора был серьёзный и сосредоточенный. Не поздоровавшись и даже не предложив лимонную дольку, он схватил её за локоть и повёл к выходу с платформы. Гермиона едва справлялась с тяжёлым чемоданом и корзиной Глотика.
— Куда мы идём? — растерянно спросила Грейнджер.
— Сейчас — в здание вокзала, — лаконично ответил директор. — И мы очень, очень спешим.
Они почти бегом влетели в главный вход вокзала, пробежали и мимо касс, и мимо охраны, и мимо помещений простых рабочих. Гермиона была очень удивлена, когда они заняли очередь в женский туалет. Но стоять в довольно длинной очереди так же не довелось. Дамблдор увёл девушку в ту часть зала ожидания, где никого не было, и внимательно уставился на неё, кажется, что-то прикидывая и вычисляя в уме.
— Профессор..? — робко спросила отличница. За всё то время с третьего курса, которое она провела за занятиями с директором, ей ещё никогда не приходилось видеть Альбуса в таком состоянии.
Дамблдор кивнул каким-то своим мыслям, глянул, как продвигается их очередь в женский туалет, и торопливо начал говорить:
— Гермиона, я учу тебя уже почти два года. Используя Маховик Времени, мы добились ошеломляющих результатов. Но меня больше всего интересуют твои успехи в анимагии. Сегодня это очень важно.
— Я умею превращаться в кошку, сэр, — заученно проговорила Грейнджер. — Оба облика — человеческий и животного — целостны и не смешиваются друг с другом.
— Очень, очень, очень хорошо, — рассеянно проговорил Дамблдор. — А как насчёт одежды?
Гермиона покраснела чуть сильнее, чем обычно это бывает после мороза.
— Ну, моя одежда уже не исчезает, когда я возвращаюсь в облик человека, но я могу быть уверена только в нижнем белье. У меня только два раза получалось вернуть одежду полностью. Простите, а как это связано с тем, что мы делаем здесь? — она огляделась по сторонам.
— Не сейчас, девочка моя. А как насчёт спонтанных превращений?
— Их не было уже три месяца, — с гордостью сообщила Грейнджер.
Директор покивал уже более уверенно.
— Нет проблем с массой тела?
— Нет, сэр.
— Что ж, тогда... Гермиона, я вынужден высказать тебе одну просьбу... — медленно произнёс Альбус. — Нужно пробыть в анимагической форме все каникулы, а может быть, придётся и дольше... и пожить в семье магов. Это важно для борьбы с Волан-де-Мортом, понимаешь? Может быть, ты сможешь что-то разузнать или увидеть...
— Ну? — поторопила его Гермиона, видя, что директор замолчал.
— Мне просто некого отправить, кроме тебя, все люди на виду... ты могла бы это сделать? Я не заставляю... просто ты бы оказала такую услугу...
Гермиона была достаточно умной девушкой и понимала, что сейчас ей предлагают нечто, грозящее едва ли не смертельным исходом (всякую чепуху не связывают с борьбой против Тёмного Лорда). Но она была гриффиндоркой и не привыкла отступать. Она сообразительная, справится со всеми неожиданностями. Отличница взвесила все «за» и «против», вспомнила обо всех делах, намеченных на каникулы, и таки решилась.
— Сэр, я согласна.
Дамблдор заметно расслабился, но по-прежнему оставался собран, как будто было ещё что-то, что причиняло ему беспокойство.
— Я напишу твоим родителям и Рону.
— А... а Гарри? — удивилась девушка. Альбус выглядел раздосадованным.
— И ему, конечно, ему тоже.
— Сэр, чего я не знаю? — насторожилась Гермиона. Ситуация казалась ей подозрительной.
— Всё в порядке, моя девочка, — бодро улыбнулся старик и блеснул стёклами очков. — Сейчас ты зайдёшь в кабинку и перевоплотишься. Верхнюю одежду лучше сразу сними, чтобы потом не терять. Я потом доставлю чемодан, вещи и Глотика твоим родителям. Кстати, помни, что не стóит запираться в кабинке, иначе кошкой не откроешь дверь. Дальше всё просто. Я телепортирую тебя к границе владений этого семейства, и дальше ты доберёшься сама. Рядом нет домов, поэтому ты не заблудишься и выйдешь прямо к поместью. Э-э-э... постарайся найти общий язык с этими людьми, и, если что, держись младшего. Ну, вот, твоя очередь уже почти подошла, будь готова. Я подожду здесь.
Гермиона выполнила всё так, как и ожидал директор. Из очереди практически никто ничего не заметил, а те, кто заметил, решили, что просто невнимательно смотрели по сторонам и девушка вышла из кабинки раньше. Ну, а кошка, волочащая по полу что-то в зубах... Да, странно, и что?..
Когда портключ был настроен, и Дамблдор, желая удачи, потрепал серую кошечку по голове на прощание, последней мыслью Гермионы было: что-то здесь не так...
Но затем она оказалась в огромном сугробе. Вдалеке виднелся большой дом, видимо, то самое поместье. Идти было холодно и не особо удобно, девушка приобрела ещё слишком мало опыта в ходьбе на кошачьих лапах.
Добираясь до дома, Гермиона собиралась точить когти о дверь до тех пор, пока не откроют. Но когда она была у входа, появился домовик с метёлкой, чтобы расчистить крыльцо.
— Стики хороший домовой эльф, — бормотал он себе под нос, — Стики заслуженно получил от молодого хозяина... — он заметил Грейнджер. — Хозяйка не любит котов, Стики выгонит кота! Выгонит!
Гермиона жалобно посмотрела на эльфа, совершенно непритворно дрожа от холода. Домовой немного смягчился.
— Хорошо, Стики даст коту тёплого молока и выгонит! Стики слушается хозяев, Стики хороший эльф!
С мявом (“Я не кот, я КОШКА!!!”) Гермиона бросилась к нему. Эльф переместился вместе с ней в какое-то помещение, наверное, кухню.
— Викки! — позвал уже знакомый ей эльф. — Викки!
— Викки ушла по поручению молодого хозяина, — мгновенно появившись отрапортовал ещё один домовой. Он заметил Гермиону и очень сожалеюще покачал головой: — Стики, ты же знаешь, что хозяйка Нарцисса не переносит кошек. Ты зря её принёс. Бауми советует тебе наказать себя.
— Стики только напоит его молоком.
Бауми снова покачал головой:
— Это девочка, ещё котёнок... — но затем он опомнился и продолжил: — Плохой Бауми! Плохой Бауми! Нельзя оставлять кошку в Малфой-мэнор!
Если после упоминания имени Нарциссы у Гермионы и оставались какие-то сомнения, то теперь она села на пол, ни живая ни мёртвая от шока. Почему Дамблдор не предупредил? Ведь Люциус — один из самых верных слуг, здесь попросту опасно!
— Стики, почему не подметено крыльцо?! — раздался очень сердитый голос, в котором гриффиндорка к своему ужасу опознала голос главы семейства Малфоев.
— Простите Стики, мастер Люциус, не убивайте Стики, мастер Люциус, Стики всё сделает, Стики хороший эльф! — очень быстро говорил домовой, телепортируясь в прихожую. Гермиона догадалась, что вход в дом находится близко от кухни, потому что всё было хорошо слышно.
— Прячься! — шикнул на неё перепуганный Бауми. — Мастер Люциус не в духе, он тебя убьёт! Прячься немедленно!
Гермиона забилась в щель между двумя шкафами с антикварной посудой, и, зажмурившись от страха, услышала вопль: Crucio! — и крики эльфа.
“Он ужасный человек! Теперь понятно, в кого Драко такой”, — только и могла думать она. Точно услышав её мысли, Люциус проревел:
— ДРАКО! Спускайся немедленно!
Бауми вздрогнул и с тоненьким всхлипом опустился на стул.
Примерно половину минуты ничего не происходило, но затем раздались шаги и послышался притворно-спокойный голос одноклассника Гермионы:
— Здравствуй, отец.
— Здравствуй, сын, — Люциус почти выплюнул это слово. — Сегодня ты от меня одним подвалом не отделаешься.
Он говорил вроде бы не угрожающе, но каждое слово отпечатывалось в сознании калёным железом, и Гермиона всерьёз начала опасаться, что сегодня жизненный путь Драко Малфоя закончится.
А где-то далеко Рон Уизли жевал пирог с вишнями и был искренне уверен, что Гарри и Гермиона счастливы так же, как и он...