Глава 1Глава 1
Башня рассвета, Малфой-Мэнор, 19.. год.
******
- Простите, - раздался за ее спиной тихий, чуть дрожащий голос домового эльфа.
- Тинки? - произнесла она, не оборачиваясь.
- Хозяин, госпожа, он вернулся.
Ее пальцы впились в перила.
- Ты можешь идти, - скользнув взглядом по эльфу, сказала она.
… Мир вокруг нее словно замер. Тишина цвета темно-синего муара, казалось, овладела им навсегда. Покоренные ею ветры, отступив, затаились и смолкли, из облачных врат показалась луна.
Глаза чародейки сузились. «Что ж, театр теней вновь ждет своих актеров», - вскинув голову, прошептала она.
Полумрак кабинета, знакомый ей до дрожи, все здесь – до окурков его дорогих сигар и прохладной обивки кресел – было таким ценным, родным для нее. Сколько ночей провела она тут, ожидая, надеясь, любя. Как же давно это было, а может, нет, может, это было вчера?.. Может, еще вчера она сидела здесь, закутавшись в его мантию и слушая, как капает дождь за окном; может, вчера она лежала на этом самом ковре, ничего не видя и не слыша, вцепившись ногтями в ладони?
… Одиночество. Нет, тогда оно еще не завладело ее сердцем, не окутало льдом ее душу. Что же происходит сейчас?
Руки мужа вырвали ее из паутины мысли, заскользили по бедрам, талии, груди, лаская, подчиняя себе. Она прижалась к нему, по телу ее пробежала дрожь. В его объятиях она была счастлива, свободна, совершенна. Всегда. Что-то все-таки остается неизменным. Он развернул ее, руки, шея, губы ей больше не принадлежали. «Любовь моя, жизнь, судьба», - говорил он, теряя голову от близости той, кого боготворил. «Я так ждала тебя, я так ждала тебя, любимый», - в унисон шептали ее губы.
- Скажи, что ты больше не уйдешь, не оставишь меня, обещай.
- Нарцисса, дорогая…
- Я знаю, не отвечай, - перебила она, скользнув пальцами по его губам, - только я устала, Люц, я так устала.
- Скоро все изменится, Нарси, я обещаю.
Она вздрогнула и посмотрела на мужа.
- Мы достигли больших успехов, еще несколько схваток, и войне конец, - продолжал Люциус, целуя ее руку.
Она провела ладонью по его щеке и улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ. Какая сладкая, блаженная ложь. Они понимали это, но как же им хотелось поверить в нее, знать, что больше никогда не расстанутся.
Все изменится? Нет, ничему уже не дано изменится. Разве что…
«Да будет проклята эта война», - чуть было не вслух выкрикнула ведьма, но вовремя сдержалась.
Темнота и безмолвие комнаты скрывали их. У них еще было время. У них была эта ночь.
******
Она ходила по комнате, пытаясь привести мысли в порядок. С утра ей было как-то не по себе. Три недели прошло с ее последней встречи с мужем, и все это время она была спокойна. Но сегодня… Что-то случилось, что-то было не так.
Она хотела как-то отвлечься, заняться чем-то, но все выскальзывало у нее из рук.
«Какой нервной ты становишься, Нарси. Неужели всему причина – возраст?» - язвила над собой ведьма, пытаясь успокоиться.
Ее внимание привлек какой-то шорох. Нарцисса обернулась, и глаза ее расширились от ужаса. У стены, схватившись за изогнутую ножку кресла, стоял ее домовой эльф. Старая наволочка, заменявшая ему одежду, была окровавлена и изодрана, и он, пытаясь прикрыться нею, жалобно попискивал.
- Тинки так виноват, госпожа. Вы должны наказать его, - пролепетал он, размазывая слезы.
- Успокойся и расскажи, что случилось, - приказала Нарцисса, взмахом палочки залечив его раны.
- Тинки пошел кормить Астерота, - начал домовой, заикаясь, - он вошел в конюшню и открыл дверцу стойла. Господин Астерот вдруг встал на дыбы, оттолкнул Тинки и вылетел. Теперь его не поймать, и хозяин, вернувшись, убьет меня.
- Вздор, - проговорила ведьма, выходя из комнаты.
Астерот. Любимый пегас Люциуса. Он и до этого был норовист, но не настолько. Неужели?.. Как странно, неужели он то же что-то почувствовал?
Нарцисса аппарировала к конюшням. Подняв голову, она внимательно изучила небо. Ничего не было видно.
Ну что ж, никого другого, кроме меня, он к себе все равно не подпустит, так что…
«Acércate*, Венера», - подозвала она пегаса и, оседлав его, поднялась в воздух. Набрав высоту, колдунья осмотрелась. Вдалеке поблескивало озеро.
«Может быть, там? - она тряхнула головой. - В Хель** сомнения, нужно лететь туда и убедиться».
Она не ошиблась. Крылатый, цвета вороного пера конь был на озере. Увидев всадницу, он встал на дыбы и угрожающе заржал. «Ну, ну, чего ты?», - улыбаясь, ласково проговорила она. Узнав госпожу, Астерот поклонился. Нарцисса спешилась и подошла к нему. «Я то же скучаю, родной, я то же по нему скучаю, - вздохнув, прошептала она, трепля его холку. - Нам нужно возвращаться… Ты не против?» Конь, словно поняв ее, покачал головой.
Поправив смятое женским седлом платье и растрепавшиеся волосы, она приблизилась к поместью. На лестнице ее ждала Ребекка – еще один домовой эльф их семьи, подменявшая Тинки.
- У вас гость, моя госпожа. Он сказал, что это важно, и я не осмелилась перечить. Простите.
- Гость? - произнесла Нарцисса, приподнимая бровь.
Губы ее сложились в насмешливой улыбке.
А он храбрец, однако. Не каждый осмелится прийти в Малфой-Мэнор без приглашения... Храбрец или дурак.
- И кто он?
- Северус Снейп, госпожа.
Снейп? Предчувствия ее не обманули.
_______________________
* Приблизься, подойди (исп.).
** Хель - царство мертвых в сканд. мифологии.
Глава 2Глава 2
******
- Северус, какой сюрприз. Признаться, не ожидала.
Он поднял голову. Напротив него стояла та самая Нарцисса Малфой Блек, женщина, о которой ходили легенды, богиня, спустившаяся с небес. Безупречность манер, грациозность движений. Дикая кошка, готовящаяся к прыжку, несущая смерть и дарующая наслаждение. Истинная аристократка, могущая даже в страхе сохранять высокомерие. «Ведь ты боишься, не правда ли, Нарцисса? Ну конечно, ни это блестяще сыгранное безразличие – нельзя не отдать тебе должное в умении играть и притворяться, ни даже магия, хранящая твой разум, не утаят того, что очевидно. Я вижу – ты боишься, ведь ты умна и понимаешь, что просто так, без повода, я не пришел бы в этот дом. Я – буревестник. Каким же будет ваш следующий ход, королева, что сделаешь ты, узнав, что догадки – реальность? Ничего, я уверен, ты останешься такой, какова ты сейчас, во всяком случае, до тех пор, пока я тебя не покину… Ты ничем не выкажешь своих эмоций… Черт, почему всякий раз, когда я смотрю в эти зрачки, мне хочется уйти от прозы? Бред, какой все это бред… Мне жаль, Нарцисса, мне чертовски жаль, что приходится сообщать тебе это, но жребий брошен, и ничего уже не изменить».
- Присядь, пожалуйста. Я должен кое-что тебе сказать.
Едва заметная дрожь («Было или почудилось?»), глаза, превратившиеся в сапфиры.
- Я тебя слушаю, - тем не менее спокойно ответила она.
- Люциус в тюрьме. Его арестовали при попытке захватить Министерство.
- Как?..
Все внутри нее оборвалось. Невидящими ничего глазами она смотрела на Снейпа, пытаясь понять, что он лжет, что это ошибка. Она порывисто встала, заходила по комнате. «Нет, еще не время, не сейчас, не при нем». Она вновь села в кресло, их взоры скрестились.
- Мне жаль, Нарцисса, мне, правда, очень жаль.
- Это Лорд послал тебя рассказать мне все, не так ли? - чуть дрогнувшим голосом спросила она.
- Нет. Я не хотел, чтоб ты узнала об этом из газет.
- Ты виделся с ним? Каковы его планы касательно Драко и меня?
- Лорд не узнал пророчество. Да, он очень зол на Люциуса, но сейчас, поверь, ему не до тебя и не до Драко. Атаки авроров становятся все более яростными, нам приходится соблюдать большую осторожность, чтобы не быть раскрытыми.
«Я не так наивна, чтобы принять это на веру, Северус. Лорд не из тех, кто прощает. Он обязательно использует Драко, чтобы наказать Люца. Наша семья теперь в опале», - пронеслось в голове у Нарциссы. Она передернула плечами и встала.
- Ну что ж, будет так, как велит господин. Я приму любое его решенье.
Профессор с любопытством посмотрел на нее и про себя улыбнулся. Он был почти уверен, что она солгала. "Да, леди Малфой можно было восхищаться… В равной степени, как и опасаться".
******
Она сидела, закутавшись в Его бархатный плащ, и сосредоточенно курила. Сегодня ей в очередной раз отказали в свидании с мужем. Она вспомнила желтое, обрюзгшее лицо Скремджа, и ее губы презрительно скривились. Грязные министерские шавки, еще так недавно готовые лизать ее туфли! Теперь они прячут глаза, боясь, как бы их не заподозрили в сговоре с Лордом. Вот уж в самом деле рабы своих господ. «Никаких встреч с Пожирателями не было, и быть не может», - как же дрожал голос Скремджа, говоря ей все это. Да уж, кому, как ни вам, знать, что все может резко измениться, не так ли, уважаемый министр?
Ее ногти царапнули обивку.
Все и вправду изменилось. Во всяком случае, для нее. «Но это ненадолго», - подумала она и улыбнулась. Глаза ее засияли каким-то невероятным, дьявольским огнем.
В соседней зале что-то громыхнуло, послышались мужские голоса и ответный писк ее эльфов. Дальше последовало нечто, похожее на звук отодвигаемой мебели. Нарцисса посмотрела на часы. Было пол-первого ночи. «Кого это так поздно принесло, Мерлин бы их побрал? - ругнулась она, беря палочку.
- У нас официальный приказ обыскать этот дом и изъять все, что представляет опасность. Вот печать Министерства.
- Да что вы? - с издевкой произнесла она, оглядывая обступающих ее авроров.
Артур Уизли, двое его сыновей, Люпин, Аластор Хмури, Джейсон Сторм и еще один ей неизвестный. Гм, еще бы Поттера с собою взяли. Семь человек, право, как забавно. Ваше количество делает мне честь, господа.
- В таком случае не смею боле вам мешать. Одна лишь просьба – все, что опасности не представляет, извольте после положить на место.
Улыбнувшись побледневшим от злости аврорам, Нарцисса направилась к двери. Уходя, она слышала, как отодвигаются шкафы, бьется какая-то посуда, со скрипом вскрываются шкатулки. От ярости у нее помутнело в глазах, стало нечем дышать, еще немного, и она бы бросилась туда, чего они собственно и ждали. Но она сдержалась, в который раз за этот месяц. Чародейка схватилась за портьеры, голова ее горела как в огне. Нет, она не доставит им такого удовольствия, ей нужно было жить, ради себя, сына, мужа. Все пройдет, настанет время, и она убьет их всех, одного за другим. Но не сегодня, не сейчас. Кошмарный сон закончится, она проснется, нужно лишь немного подождать.
Она поднялась по лестнице и зашла в первую попавшуюся комнату. Чего они добивались, придя сюда так поздно? Застать ее за подготовкой к ритуалу Темной розы или еще за чем-то ему подобным? Жаль вас разочаровывать… Глупцы. Она еще полностью не оправилась, чтобы действовать, еще не была готова. Столько всего уже было предпринято, столько всего еще предстояло предпринять. Какой длинный список… Она устало потерлась о ткань гобелена. Завтра, все завтра. И все тот же вопрос – почему?
Сколько жизней, судеб, душ погублено, брошено на карту… Ради чего? К чему они пришли, чего добились? Повсюду только смерть, разлука, боль. И света нет, последняя свеча надежды и та погасла в бездушном сумраке войны. И что же дальше?.. Дни их сочтены.
Качнув головой, Нарцисса подошла к окну. У нее еще будет время предаваться подобным мыслям.
Какое чудовище они вскормили! Полукровка, возомнивший себя богом… Идолу поклонялись, ради него бросались в огонь.
Она вспомнила глаза сестры и содрогнулась. Чем же ты стала, прекрасная, блиставшая когда-то Беллатрикс? Что сделали с тобой твоя жестокость, злоба, фанатизм? Что сделал он со всеми нами?..
Было около четырех и уже почти рассвело. Деревья и кустарники покрыла золотистая шаль восходящего солнца, капельки росы как хрустальные слезы скатывались по нежным ланитам травы. Рождался новый день. Нарцисса открыла окно и улыбнулась. Ее тело словно утонуло в ласковых объятиях ветра. Что-то еще незыблемо, что-то еще существует. Говорят, пока на свете всходит солнце, еще не поздно что-то сделать, все еще можно изменить. Что ж, да будет так.
Глава 3Глава 3
23 года назад. Хогвартс.
******
- Можно, профессор?
- Да, заходите, мисс Блек. Что вы хотели?
- Мне нужно поговорить с вами, сэр. Дело в том, что я хочу сдать вам на Паук досрочно, как бы экстерном.
- На Паук? Досрочно? Мне?
Брови Ворта поползли вверх, на губах заиграла странная улыбка.
- А к чему, позвольте спросить, такая спешка?
- Моя семья, профессор… Человек, которого я люблю, в этом году заканчивает Хогвартс, и мы планировали летом пожениться, однако…
- Не продолжайте. Мне это известно. По школе ходят некоторые слухи. Значит мистер Малфой и вы. Что ж, занятно, более чем занятно.
Он прервал себя на полуслове и посмотрел ей в глаза.
- Скажите, Нарцисса, вам и вправду так нравится мой предмет?
- Да, профессор, зельеварение…
- Гм, какой другой ответ я ожидал услышать, интересно?
- Я очень редко лгу, сэр, - в ее голосе зазвенели металлические нотки. - И только что я сказала вам правду. Зельеварение на самом деле…
- Сбавьте-ка тон, мисс Блек. Для девушки из аристократической семьи вы не очень-то сдержанны, как я погляжу.
Они помолчали. Затем он продолжил, смотря куда-то в сторону.
- Я прекрасно знаю, что вы хоть сейчас сдадите мне на Паук, и не важно, будете ли вы при этом замужем или уже трижды разведетесь. Такой талант, как у вас, встречается не у многих, и мы оба это понимаем… Да уж, как интересно складываются судьбы. Знаете, Нарцисса, я изучал как-то генеалогическое древо вашей семьи и натолкнулся на один очень заинтересовавший меня факт. Догадываетесь, о чем я?
- Смутно, профессор.
- Я расскажу вам. Это связано с факультетами, которые заканчивала ваша семья. Весь ваш род – потомственные слизеринцы, все до одного. Были, конечно, некоторые исключения среди мужчин, но очень малочисленные, знаете ли. Так вот, Нарцисса, вы будете первой и единственной женщиной своего рода, закончившей не Слизерин, более того, закончившей Когтевран. Забавно, не так ли?
- Не понимаю, к чему вы клоните, профессор.
- Как вы можете не понимать этого, мисс Блек, ведь все так очевидно? Вы – единственная женщина своего рода, природный ум которой победил ее же природную жестокость. Разум, Нарцисса – свет, освещающий все уголки мироздания, дающий ключ ко всем существующим дверям бытия. Луч его озаряет и вашу душу, дитя мое, так не позволяйте же злобе погасить его, пустить ростки в вашем сердце. Ведь что есть зло? Прежде всего, безумие, безумие и жажда власти, а еще страх, уединение и боль. Не поддавайтесь им, и вы обретете силу, научuтесь управлять нею, и вы получите Все. Используйте ваш ум, Нарцисса, и он откроет вам горизонты, горизонты стольких возможностей.
Мне кажется, вам в жизни суждено будет сделать нечто великое, что-то, что сохранится в веках. Женщина, рожденная в семье Блеков, обладающая такими блестящими способностями в магии, не может бесследно обратиться в прах. И я уже молчу о том, что именно вам удалось покорить Люциуса Малфоя, что уже само по себе делает вам честь, ведь ваш будущий супруг, как мне известно, до этого всю жизнь любил только себя. Девочка моя, вы ведь одна из самых невероятных сущностей, которых я когда-либо встречал, если, конечно, это слово применимо к человеку…
Он улыбнулся, смотря в ее широко распахнутые удивленные глаза.
- В ваших глазах можно прочесть недоумение, и это так логично. Вы молоды, вы еще очень молоды, и многое в моих словах вам непонятно. Да и не нужно вам сейчас все понимать, ведь ваша память, я уверен, сохранит этот момент, и вы когда-нибудь к нему вернетесь.
- Хорошо, мисс Блек, - произнес он уже совсем другим тоном. - Я предоставляю вам возможность сдать мой экзамен досрочно. Будьте добры подготовить эти ингредиенты к следующей пятнице. Позаботьтесь, чтобы все было сделано правильно. Вот список. Экзамен будет проходить в аудитории 0-15, 27 июня этого года в 13 часов ровно, попрошу без опозданий. Вам все ясно?
- Да, профессор.
- Можете быть свободны.
- Можно вопрос, сэр?
- Только быстро, я очень занят.
- Какой факультет заканчивали вы?
- Несомненно, один из четырех.
******
В аудитории было так холодно, что у нее леденели руки. Тем не менее, она продолжали работать, изящно и уверенно добавляя все новые и новые ингредиенты в уже почти готовое снадобье. От напряжения у нее застучало в висках. Чародейка повела головой, стараясь, наконец, успокоиться. От каждого движения ее пальцев сейчас зависело все.
Каллорум Морциус. Одно из самых сложных и опасных зелий, ныне существующих в магии. Именно его она сейчас готовила, пытаясь отдельно сосредоточиться на каждом его составляющем. Цианистый калий, драконья слюна, пыль с кладбищенских плит, слезы гадюк, ЕЕ кровь. Более 30 компонентов. Зелье, отбирающее год жизни и дарующее встречу с покойником. Почему профессор выбрал именно его, она не знала; впрочем, оно ей даже нравилось. Чего-то другого, что так ей польстит и любопытство затронет, она не могла и представить.
Раздался легкий хлопок, и зелье стало приобретать нежный салатный оттенок. По комнате заструился аромат свежескошенной травы и миндаля, жидкость в расставленных по полкам колбах слегка задрожала. Всю залу окутал густой туман.
На секунду ей стало дурно, и она зажмурилась. Что же происходит, в инструкциях об этом ничего не говорилось, неужели она что-то перепутала? Быть того не может.
Туман вдруг рассеялся, и чей-то гневный голос вырвал ее из забытья.
- Что здесь, Мерлин побери, происходит? Ох, и перепадет же сейчас тому, кто меня потревожил.
Нарцисса открыла глаза и улыбнулась. Перед ней стоял пожилой, представительный мужчина в старомодном сюртуке и перчатках. В руках он держал трость и букет слегка завядших фиалок. Маг беспомощно озирался вокруг, пытаясь понять, где находится.
- Дедушка, - негромко позвала его она.
- О, святая Моргана, Нарцисса, неужто это тебя я вижу?.. - отбросив трость, он взял внучку за руки.
- Да, это я, дедушка, это я.
Сэр Винсент Оливер Блек, ее прапрадед со стороны матери, известный зельевар и выводитель новых сортов растений. Нарцисса несколько дней листала генеалогическое древо их рода, пытаясь понять, кого именно из членов семьи она хотела бы видеть. В конце - концов, выбор девушки пал на него – такого же выпускника Когтеврана, как и она сама. В семейных архивах о сэре Оливере говорилось мало, главным образом описывались его работы и некая тайна, которую он унес с собой в могилу, не поделившись ею ни с одним из родственников. Поговаривали, что ему удалось раскрыть природу Авада Кедавры и даже найти ее поборное заклятье, однако, эти слухи больше напоминали семейную легенду, предание, мало, чем похожее на правду. В любом случае вклад сэра Оливера в магическую науку был огромен, и его по праву считали одним из величайших магов своего времени. «Самый мудрый представитель нашей семьи», - не без гордости думала Нарцисса, рассматривая его портрет в гостином зале, и не колеблясь боле, решила выбрать именно его.
- Как же ты выросла, девочка моя. Казалось, еще вчера я видел тебя в колыбели, и вот ты уже выходишь замуж. Как быстро все же летит время.
- Так ты все знаешь. Невероятно, выходит, мертвым многое известно.
- В большей или меньшей степени. Но в любом случае вмешаться в мир живых и что-то изменить, мы не имеем никакого права. Хотя... Впрочем, об этом после. Ты вызвала меня, дитя мое, а значит, что-то тебе нужно, что-то, что очень дорого тебе.
- Да, верно, окончив Хогвартс я… Ну в общем, - она смешалась. - Мы с Люциусом сможем пожениться.
- Твой выбор одобряю я. Он станет прекрасным мужем, и вы пройдете по жизни, держась рука об руку, ничто не сможет разлучить вас, ни вас, ни ваши души.
- В самом деле? Так значит, мы будем счастливы?
- Да, и довольно долго, пока не начнется время смуты, она охватит все, никто не спрячется.
- Ты меня пугаешь.
- Поэтому я и хотел бы тебе помочь. Ты сильна, Нарцисса, пока ты этого не понимаешь, но придет время, и за тобой станут выбор и судьба очень многого. Я дам тебе кое-что, что может пригодиться. Ты, верно, слышала о моей тайне, о ней говорят до сих пор.
- Да, я читала, но…
- Мой сын. Даже после смерти мы в ссоре. Я не хотел говорить ему. А другие родственники. Мы не были близки. Мои труды, в конечном счете, всегда были окутаны туманом. И сейчас я хотел бы многое прояснить насчет Авада Кедавры.
- Заклятья смерти? Но... Про него давно уже все известно. Ему невозможно противостоять и…
Девушка осеклась, вдруг осознав, к чему он клонит. Ее голос дрогнул.
- Неужели ты?..
- Да, я нашел его поборное заклятье...
Он перевел дыхание.
- У нас мало времени, дитя мое. Скоро я должен буду тебя покинуть. Так вот, почти всю жизнь я изучал запретное - заклятья, ритуалы, все, чьим корнем было зло. И, в конце - концов, оно мне покорилось, я приоткрыл завесу. Возьми, в этом мешочке лежат клочок бумаги и семена. С клочком ты разберешься, а вот семена… Ты их посадишь, следуя инструкциям на дне мешка. Там вышиты слова, ты все увидишь. Они взойдут. В ночь на новолунье ты срежешь их. Сок этих цветов, нанесенный на кожу, в десятки раз уменьшит силу Круциатуса, боль станет знакома телу, но не мозгу, ты сможешь обороняться, превозмочь ее. Что до Авады... Произнеся ряд слов, ты блокируешь ее. Это заклятье - что-то вроде Фините Инкантатем, зеленый луч Кедавры, столкнувшись с ним, погаснет. И эти слова здесь, в твоих руках, на этой вот бумажке.
- О, Моргана, так ведь это значит... Нет больше непоборных заклятий.
- Нарцисса, я понимаю, сейчас ты взволнована, но ты должна пообещать мне кое-что.
- Все что угодно!
- Это останется тайной, все, что случилось сегодня, наш разговор не должны выйти за пределы сих стен.
- Но…
- Поверь мне, так нужно. В свое время ты поймешь, почему. Сохрани это, спрячь так надежно, как только сможешь.
- Ну что ж, как ты скажешь, я обещаю.
- Вот и хорошо.
Зельевар улыбнулся, и его тело стало медленно таять.
- Ты уже уходишь, - на глаза девушки навернулись слезы. - Побудь со мной еще чуть-чуть, останься.
- Я не могу. Мы любим тебя, Нарси, и мы гордимся тобой. Помни, твоя семья всегда будет рядом.
Голос мистера Блека перешел в шепот, а после совсем растворился. Чародейка стояла одна посреди подземелья, где уже ничто не напоминало о его присутствии. В воздухе отчетливо запахло гарью. Она обернулась и увидела, что зелье, переливший через край котла, залило пламя и теперь шипело и испарялось на углях, издавая какой-то едкий, неприятный запах. Профессора не было. Увидев, что зелье готово, он вышел.
Девушка повела головой. Все произошедшее казалось сном, и вот теперь она как–будто бы проснулась. Ведьма взглянула на руки и улыбнулась. Нет, она все же не бредила – в ее ладонях покоился небольшой, атласный мешочек, перевязанный лентой. Судьба всего мира. Тогда она этого не знала, и прошло много времени прежде, чем ее мысли вновь обратились к тому весеннему, теплому дню, когда она была еще очень юна, и вся ее жизнь была наполнена счастьем.
Глава 4Аноним. Большое спасибо за теплые слова. Постараюсь и дальше вас не разочаровать.
Соррка. Полностью его вернуть я не могу, но все же… Он будет появляться. Обещаю. Спасибо вам за отзыв.
Глава 4
За несколько лет до рождения Драко. Полночь, поместье Малфоев.
******
- Великолепна, - перебив самого себя, неожиданно произнес Вольдеморт.
Пожиратели замерли, все взоры обратились на него.
- Да, Люциус, многие в этом зале могли бы позавидовать тебе. Сокровище, которым ты обладаешь, поистине бесценно.
Его руки непроизвольно сжались в кулаки. Все, что касалось его семьи, было незыблемо, и сейчас он без труда отыскал в толпе ту, о которой шла речь. Даже тогда, приложив столько усилий, чтобы казаться скромнее, она была великолепна. Мех чернобурки и этот тяжелый, синий бархат только подчеркивали очарование его жены, придавая её образу некую мистичность и величие. Королева в свите придворных. В лучах ее красоты меркли даже бриллианты, впрочем, она никогда не надевали драгоценности, чтобы украсить себя, скорее наоборот, своей прелестью она украшала их. И все это совершенство, каждая клеточка ее кожи принадлежали ему и только ему, до их последнего вздоха.
- Вы правы, милорд. Впрочем, если верить слухам, Нарцисса не только прекрасна, но еще и очень искусна по части колдовства, - сглотнув, произнес Нотт, любуясь ее спиной и плечами.
- Неужели? – с сомнением протянул Темный лорд, посмотрев на него.
- Говорят, она так сильна, что даже могла бы к нам присоединиться... Как ее сестра.
Глаза Малфоя заметали молнии. Злость и ужас переполняли его сердце, создавая какую-то бездумную, чудовищную смесь. Он сжал в руках палочку. Будь то в его власти, Нотт бы уже валялся мертвым у ног своего господина. В ту секунду ему стало безразлично, какой исход ждал бы после ЕГО.
- Нет, - досадливо поморщившись, произнес Вольдеморт, - такая женщина не создана для войны... Эти Блеки, они такие разные...
Стоящая поодаль Беллатрикс уже одним своим видом полностью подтверждала его слова. Похудевшая, в черном платье, с волосами, свободно падающими на плечи, она совсем не походила на спокойную, гордую своей красотой аристократку, которая даже на равных себе взирала как на придворных. Белый ангел и черный демон. Признать их родство было почти невозможно. И все же было кое-что, что связывало их – таких непохожих друг на друга женщин. Это были кровь, кровь их семьи, и сила, которую представляла каждая из них.
Мало кто посмел бы встать на пути у Беллатрикс – ее необыкновенные способности и фанатичная вера в Лорда делали ее почти неуязвимой. Что же скрывалось под бесстрастной, чуть снисходительной маской ее сестры было загадкой для всего магического мира, и эта недоступность то же играла свою роль – она притягивала. Леди Малфой подчас не нужно было говорить – одного ее взгляда было достаточно, чтобы заставить других повиноваться.
Одинаково таинственны и по-своему сильны, каждая из сестер Блек шла к своей цели до конца, каждой была отведена ее собственная, неписанная роль.
Вполголоса разговаривая с Эйвери, Люциус наблюдал за женой. Окруженная множеством подруг она улыбалась, острила, обмахивалась веером. Его единственная слабость, порок и любовь. Он вспомнил, как несколько часов назад нашел ее в будуаре, где она заканчивала свой туалет. Стоя перед огромным зеркалом, Нарцисса придирчиво осматривала свою фигуру, пытаясь найти в ней хоть малейший изъян. Малфой тогда усмехнулся и встал позади нее. «Помочь тебе надеть ожерелье?» - деланно безразлично спросил он, смотря куда-то в сторону. В глазах Нарциссы заплясали игривые искорки. Именно поэтому они так часто опаздывали – все начиналось с этого, казалось, невинного вопроса. Он касался пальцами нежной кожи ее шеи, потом его руки скользили вниз, к застежке платья, а потом...
Она закусила губу. Сегодня им нельзя было опаздывать – именно они давали этот бал. Повернувшись к мужу, она сказала: «Нет, в этот раз, я думаю, стоит обойтись без украшений». Скользнув взглядом по ее фигуре, он произнес: «Ты прекрасна». Она улыбнулась и, подойдя, положила руки ему на плечи. Он обнял ее. Ему вспомнилось, как почти сразу после их свадьбы они договорились быть посдержаннее друг к другу на публике. Затея провалилась на первом же совместном балу – все закончилось вызовом на дуэль, их первым семейным скандалом и ее в клочья разорванным платьем. Нарцисса до сих пор краснела, вспоминая ту сумасшедшую ночь в Северной башне, когда, забыв обо всем на свете, они любили друг друга, распростершись на каменных плитах Мэнора.
Малфои. Их боялись и избегали, им завидовали и ими восхищались. Они были одним целым, однажды и навсегда.
- А ты, похоже, совсем меня не слушаешь, - сказал вдруг Эйвери, удивленно посмотрев на соратника.
- Прости, я задумался, - ответил Люц, покачав головой. – Так о чем мы с тобой говорили?
Глава 5Глава 5
******
Окно в ее спальне распахнулось, впустив поток холодного, осеннего воздуха. Углубившаяся в мысли Нарцисса поморщилась и поднялась с дивана, чтобы закрыть его. Вдруг она замерла, словно почувствовав что-то. Казалось, весь дом подавал ей некий сигнал, и как бы в подтверждении этого, ставни окна глухо стукнули, и к ее ногам посыпались осколки.
Колдунья схватила палочку и устремилась вниз. Она почти бежала, оставляя за собой множество комнат, залов, галерей. Оказавшись перед входом в имение, она остановилась, переводя дыхание, ее грудь порывисто вздымалась. Вздернув подбородок, она, не дожидаясь стука, сама открыла дверь. На пороге Малфой увидела Ее.
- Беллатрикс, - в смятении прошептала она, опуская палочку.
- А ты, видимо, ждала кого-то другого... Что ж, извини, что разочаровала. Этого впредь не повторится, - насмешливо протянула сестра, рассматривая ее с ног до головы.
Нарцисса отступила, позволяя ей войти. На лицо хозяйки дома вернулось ее обычное выражение холодности и превосходства. Все чувства при виде «родной крови» в ней угасли.
- Я бы пришла раньше, но... Черт, авроры, похоже, до скончания века решили обыскивать твой дом, - продолжала Беллатрикс, осматриваясь. - Какой невыносимый холод, и дождь вот-вот начнется. Прикажи эльфам приготовить мне спальню потеплее... Если, конечно, в этом сыром подвале таковая найдется.
- Следуй за мной, я сама тебя провожу.
Сказав это, Цисса пошла вверх по лестнице, не дожидаясь ответа. Войдя в ближайшую залу, она взглядом зажгла канделябры. По комнате заплясали сумрачные тени, и стало как-то по-весеннему тепло и уютно.
- Присаживайся. Выпьешь? – Теперь уже в упор смотря на сестру, спросила она.
- Бургундского, если можно, - ответила та, внезапно закашлявшись.
- Азкабан... Его следы так просто не сходят, - прошептала она, кутаясь в шаль. – У тебя не было возможности узнать это, не так ли? Впрочем, кто знает?..
Она прошлась по комнате, передвигая безделушки с места на место.
- Холодно, там очень холодно. Находясь внутри, кажется, что тепла вообще не существует... И представь, это именно то место, где сейчас находится твой муж - без света, радости, желаний. Глухая камера и стены, до их размеров сузился весь мир, вся твоя жизнь на них, как на ладони. Ты умер хоть еще и дышишь. Что толку, что тебя не погребли?.. Ты не прервешь меня?
- Зачем ты пришла, Беллатрикс?
- А ты разве не рада меня видеть? Все-таки мы сестры, и через столько лет... Ох, раз уж я вспомнила о семейных узах, то, пожалуй, сообщу тебе одну волнующую новость. Хочешь?
Нарцисса повела плечами, сделав глоток Шардане. Вино приятно согрело ее. Она молчала, давая возможность Белле самой раскрыть свои карты. Этот разговор все больше напоминал ей урок фехтования – выпад - отражение, выпад - отражение. А затем, возможно, последует и ответный удар.
- Сириуса Блека больше нет с нами. Как воистину печально. Я так скорблю.
Закинув голову назад, она расхохоталась. Нарцисса неприятно поморщилась и встала, выплеснув вино в камин. Она хмуро взглянула на сестру. Та деланно подняла брови.
- Как, неужели тебя и вправду расстраивает то, что этот ублюдок наконец-то умер?
- Блеков становится все меньше и меньше, наш род близок к вырождению, и я не вижу никакого повода для радости.
- Сын Оливии перестал быть одним из нас, присоединившись к этому отребью. Жаль, что не удалось убить мерзавца раньше. Подумать только, сколько времени мы позволяли ему ходить по земле после того, как он нас предал. Это позор.
- Ну да, единственным к чему прибегли в той ситуации, было полотно*. Банальное, но все ж решенье. Теперь, когда он умер, семья обелена или есть что-то еще?
- Ха, ты забываешь нашу сестру. Или мне изменяет память, и она не выходила замуж за маггла? Гаже этого и придумать сложно. Мне стыдно поднимать глаза на Лорда, когда я думаю, что он об этом помнит, а ведь он помнит. И еще этот провал в Министерстве. О, дьявол, почему он все доверил Люциусу?
Беллатрикс обогнула канапе и приблизилась к Нарциссе. Теперь они стояли друг напротив друга.
- Твой муж все провалил, сестра, и в глазах магического мира он всего лишь жалкий неудачник. Ваше счастье, что он сейчас в Азкабане, а иначе...
Она растягивала слова, наслаждаясь произведенным эффектом (лицо Нарциссы стало восковым).
- Знаешь, я слышала, что его приговорят к Поцелую. Любопытно будет после на него посмотреть.
Перед взором Беллатрикс вдруг все поплыло. Подавшись назад, она смолкла. Удар Нарциссы пришелся по ее губам, и она чувствовала, как горячая, солоноватая жидкость, стекая по подбородку, заливает ей грудь. Бездумно вытирая кровь руками, она смотрела на сестру, на то, как в доли секунды переменилось ее лицо - брови колдуньи сошлись на переносице, глаза горели каким-то мрачным, пугающим огнем. Ничего не осталось от хладнокровной, ироничной миссис Малфой – перед ней стояла разъяренная, готовая к прыжку тигрица.
- Прости, - чуть дрогнувшим голосом проговорила она, отводя глаза.
Сейчас ей впору было удивиться – она, Беллатрикс Лестрейндж, не опускавшая взор перед самим Темным лордом, склонилась перед собственной сестрой, перед этой неведомой силой, исходившей от нее в тот момент.
- Ты не должна извиняться, - усмехнувшись, ответила Цисса. – Ты ведь сказала, что думаешь, верно? Нелепо было бы это скрывать. Я знаю, в глубине души ты даже рада тому, что случилось. Не нужно слов, чтобы это понять.
- О чем ты?
- Перестань, давай хоть немного побудем откровенны. Ты мечтала занять место моего супруга, с того самого дня, как стала Пожирательницей смерти. Тебя пьянили твои слава и власть, а также возможностью быть подле Него. Но всякий раз, когда ты пыталась приблизиться, что-то сказать, объяснить, у тебя на пути вставал он, и все твои планы обращались в ничто. Шли годы, и ничего не менялось, однако сейчас... Что же ты? Неужели ждешь приглашения?
- Он перестал мне доверять, Нарцисса. Я не знаю, что я сделала или не сделала, но это факт и, боюсь, неизбежный. Я больше не его доверенное лицо, он едва смотрит на меня на собраниях. И все из-за этого чертового Снейпа.
- Снейпа? Но при чем здесь он? Быть того не может.
- Представь себе. Я бы то же не поверила, если бы не знала. Но это правда, и это он занял место Люциуса, а не я. Ничтожный полукровка, а между тем... Я бы не стала так на него полагаться. Слишком много странных совпадений.
- А именно?
- Ну, во-первых, он не всегда является, когда нас призывают. Хорошо, положим, это можно как-то объяснить, учитывая… гм, специфику его работы. Но, сестра, ведь он буквально помешал Черному лорду возродиться – тогда, пять лет назад, и вообще, кто поручится за то, что он честен? Служа господину и добывая для него сведения, он с таким же успехом может...
- Быть двойным агентом и делать то же самое для Дамблдора и ордена Феникса? Интересное предположение. Ты и вправду думаешь, что это возможно, Белл?
Беллатрикс вздрогнула. Признать подобное означало усомниться в могуществе Лорда, и она это осознавала. Но все-таки... Существовало что-то, чего она не понимала, нечто необъяснимое и пугающее, сродни чувству, которое испытываешь, проснувшись после жуткого кошмара. Было ли это предчувствием нарастающей бури или просто отголоском лет, проведенных в Азкабане, она не знала. Но это было чем-то почти осязаемым, тем, что толкало ее в пропасть, выбивало почву из-под ног, заставляя метаться из стороны в сторону, как зверь, пойманный в клетку. Почему она связывала это со Снейпом? Трудно сказать, но было очевидно, что ее корабли медленно шли ко дну, и он был единственной, возможной тому причиной. Во всяком случае, так ей казалось.
- Нет, Цисса, но... Я не знаю, они все время уединяются, обговаривают что-то. Лорд раньше никого так не выделял. А я, Белла Блек, теперь в стороне, мне поручают какие-то пустяковые задания, с которыми справится и школьник. Дьявол!
Не удержавшись, она взмахнула рукой, и бывшие на столике предметы упали на пол. Пачка бумаг, чернильница, несколько перьев, шкатулка с опаловым колье – все теперь в беспорядке лежало у ее ног.
- Дьявол, - чуть тише повторила она, рассматривая растекшееся по ковру пятно.
Подойдя ближе, Нарцисса взяла ее за руки.
- Успокойся и послушай. Ты не хуже меня знаешь, что Лорда нельзя настроить против кого-то или, наоборот, привлечь на чью-то сторону. Он сам составляет свое мнение о каждом, кто его окружает и редко, заметь, его меняет. Ты ведь понимаешь, о чем я? Что до его гнева, то возможно, он направлен не на конкретно тебя, а... Так каковы его планы, сестра? Что вы намерены делать? Все так же вести охоту на Мальчика-Который-Выжил?
- И да и нет. Видишь ли, Поттеру покровительствует Дамблдор, и пока старый маразматик рядом, ему ничего не угрожает.
- Да, и Хогвартс неплохо защищен.
- Именно, но в конце года мы в любом случае его захватим. Таков Его приказ. Мы бы давно уже это сделали, но остается одно «но» - в замок, как ты знаешь, невозможно аппарировать, а входы извне хорошо укреплены. Впрочем, это его не спасет. У нас есть свои люди внутри, и они найдут выход. На кон поставлены их жизни... в конце-концов. А за это стоит бороться, верно?
Беллатрикс так знакомо улыбнулась. Нарцисса, не сдержавшись, усмехнулась ей в ответ. Они помолчали.
- Ты говоришь о ком-то конкретном?.. Еще вина? Советую попробовать вот это, оно из старых запасов, изумительный вкус.
- Si, una copa mas. ?Tomaras conmigo?**. Угм, помнишь кладовые нашего деда в Севильи? Вот то было вино. Так о чем ты спросила? Ах да, разрешить эту задачу было поручено школьникам, детям «провинившихся» родителей, и я уверена, они будут стараться.
- О да, я то же уверена.
По лицу Нарциссы прошло незаметное облачко. Вовремя спрятав Драко, она не прогадала. Она убрала сына с поля боя, и рокировка оказалась удачной. В расчетах, что Лорд умеет мстить и ничего не забывает, колдунья не ошиблась.
- Я скучала, Белл.
- Не стоит, Цисси. Ни одной из нас это уже не нужно.
- Не нужно? Ты, правда, так считаешь?
- Да, черт возьми. У тебя есть муж, и ты его любишь. И не просто любишь, ты сделаешь все ради него, или я не права?
- Все верно, но кроме него у меня еще есть Семья. Я ведь Блек, или ты забыла? Мы сестры, Беллатрикс, и нет силы на этой земле, способной это изменить. Мы были и будем едины.
- Да ну? И что же нас свяжет?
- Пожалуй, только одно, посмотри...
Бокал, трансфигурированный в нож, капли брызнувшей крови на салфетке.
- Навеки чисты, - прошептала она.
- Ты сумасшедшая, - покачала головой Беллатрикс, заключая ее в объятья.
- Вот и развеян миф о хладнокровности Малфоев, - рассмеялась та, на миг почувствовав себя ребенком.
- Мы так давно не виделись, Цисса, и я рада, что отныне мы вместе, а...
Беллатрикс, запнувшись, побледнела. Отстранившись от сестры, она потерла предплечье, и глаза ее томно заблестели.
- Он зовет меня, я должна идти.
- Конечно. Но постой, твое лицо...
- Я сама, Нарцисса, не нужно, не трогай. Мы еще встретимся, позже.
Белла аппарировала, а Нарцисса еще долго сидела у камина, обдумывая их встречу с сестрой. Была ли она искренней? Возможно. Лгала ли она? Может быть. Даже она не могла знать этого точно. Поднимаясь, чтобы идти к себе, она скользнула глазами по стенам, и ее брови удивленно приподнялись. Люди на портретах, встречаясь с ней взором, почтительно кланялись, как бы признавая ее величье и правоту. «А все-таки ты – Малфой», - невольно подумалось ей, когда, прикрыв за собой дверь, она шла в будуар.
____________________
* Имеется в виду полотно с изображением древа семьи.
** Да, еще бокал. Ты со мною выпьешь? (исп.).
Глава 6Глава 6
******
Он торопился. Почти бегом взбежал по лестнице и, рывком, без стука, открыл дверь материнского кабинета.
- Драко.
Матери следовало отчитать его, но она этого не сделала. Впрочем, Нарцисса никогда не отчитывала сына – обычно одного ее взгляда было достаточно, чтобы он понял, что был неправ. Сейчас же она просто обняла его и, кивнув в сторону канапе, пригласила его сесть.
- Что-то случилось? Мама, ты вызвала меня.
- Нет, но нам нужно поговорить.
Что-то в ее голосе заставило его насторожиться. С их последней встречи мать нисколько не изменилась. Все такая же гордая осанка, изящные плечи, грациозность, мягкость движений. Дорогое, изысканное платье от лучших модельеров Лондона, пьянящий аромат духов. Ее ничто не сломило, ни арест мужа, ни почти ежедневные визиты авроров, ни грязь, которой поливали сейчас их семью. Нарцисса Малфой Блек осталась прежней, божественно прекрасной, близкой и такой далекой. Но что-то все же...
Он хорошо ее знал и хорошо помнил их уроки. Все подмечать, любой жест, поворот головы, любую морщинку того, кто с тобой рядом. И сейчас он видел – выраженье ее лица стало другим, более строгим, открытым и живым, словно она долго думала о чем-то очень важном, не дающем ей покоя, и теперь, наконец, приняла единственно верное решение.
- Я тебя слушаю.
Нарцисса посмотрела вниз, как будто вдруг заколебавшись, но потом, переведя взгляд на сына, твердо ответила:
- Тебе нужно уехать.
- В смысле? – не понял он.
- Через несколько минут эльфы закончат собирать твои вещи, и ты отправишься во Францию, к нашим родственникам, думаю, надолго.
- Что?! Но... Во-первых, я не хочу, а во-вторых, это невозможно! В школе меня хватятся. Да и не только в школе...
Последнюю фразу он произнес по слогам, с горечью смотря ей в глаза. Что она говорит? Ведь они пленники, им никуда не деться.
- Не беспокойся, я знаю, как это можно уладить. О тебе все забудут, все, кроме меня и отца, так что никаких поисков не будет.
- Забудут? Ты хочешь сказать, что с помощью какого-то заклятья перенесешь меня в Тулузу, и для всех я словно кану в Лету?
- Именно.
Он как-то странно посмотрел на нее, хмыкнул и поднялся с дивана.
- Драко, мой мальчик, это заклятье не проходят в школе, - ни с того, ни сего вдруг сказала она.
Он обернулся. Мать ответила, прочитав его мысли. Окклюменция. Дар проникать в чужие мысли и чувства. Она начала учить его этому еще в детстве, и он делал большие успехи; она же владела им в совершенстве, впрочем, как и многим другим, о чем большинство колдунов не имело и представления. Драко не знал, почему, когда он впервые увидел мать, накладывающую заклятье Девяти зеркал и отражающую чары пламенем Энора, и рассказал об этом отцу, тот запретил обсуждать это при посторонних, и вообще был как будто зол на него. Позже мальчик заметил, что любые успехи его матери в зельеварении, наложении заклятий, защитной магии и другие тщательно скрывались, и разговоры о них не выходили за врата Малфой-Мэнора. Это казалось ему странным, ведь обладание подобным сделало бы честь любому колдуну, и только потом, спустя несколько лет он понял, ЧТО было тому причиной, и почему Люциус так заботился о том, чтобы в глазах других его жена была лишь светской дамой, воплощением роскоши и совершенства, без всякого намека на волшебство.
Он посмотрел ей в глаза.
- Почему?..
- Лорд будет мстить. В той битве проиграли многие, и все они заплатят. Мы не можем так рисковать.
- И ты предлагаешь бежать? Я – Малфой, мама, а Малфои так просто не сдаются.
Чуть склонив голову набок, Нарцисса взглянула на сына. Глаза цвета осеннего неба, совсем как у Люциуса, его осанка, плечи, рот. А характер у него, видимо, ее, впрочем, нет, где-то наполовину. Губы женщины дрогнули в полуулыбке. Именно так когда-то она сама отвечала матери, отказываясь делать то, что ей говорили другие. Блековское своеволие было у него в крови, как и многое другое, присущее их роду. Страстность с привкусом дурмана, желание повелевать, осознание и вера в то, что никому не уступишь, и все, что ты хочешь, будет твоим, пусть даже земля покроется мраком. Они Блеки, и им все равно, они сами вершат свои судьбы. Козырный туз, так или иначе, оказывается в их рукаве, а уж они то знают, как лучше им распорядиться.
- Верно. Поверь, мне не просто было принять это решение. Но так нужно, и ты должен уехать.
- Ну да, сбежать, словно трус, и спокойно жить за тысячи километров отсюда, зная, что бросил тебя... Что ты тут одна. За кого вы меня принимаете, мадам? Когда же вы, наконец, поймете, что я уже не ребенок?
- Ты наш сын, Драко, мой и Люциуса, наследник двух величайших магических родов. Ты слишком важен, ты – будущее, в конце-концов, и я не могу поставить твою жизнь на карту. Цена уж слишком высока. Даже для Малфоев.
- А твоя жизнь? Как легко ты бросаешься словами... Совсем не задумываясь о себя, о нас. Ну, хорошо, вы спрячете меня, и что же дальше? Что сделает отец, узнав, что я... Нет, госпожа, я буду с вами. Я... я обещал и выполню обет.
- О чем ты? Обещать подобное ты мог только... Это невозможно, Люциус бы никогда не попросил тебя об этом. К чему вся эта ложь?
- Но и ты не откровенна. Мама, признайтесь, что-то тут не то. Да, вы хотите защитить меня, это понятно, но от чего конкретно? Что все-таки скрываете вы?
Драко, сглотнув, замолчал. Он был зол, раздосадован ее недоверием, желанием отстраниться и сделать все самой. «Но что есть все? К чему она стремится? И чего добьется, удалив меня? Не понимаю». Он покачал головой, вновь садясь на канапе.
- Ты мне не ответишь?
Она улыбнулась.
- А какого ответа ты ждешь? Мой долг тебя спрятать, мой мальчик. Я не допущу, чтобы ты стал слугой, Его марионеткой. Уж лучше смерть, чем такое бесчестье.
- Но отец...
- Люц пошел на это, чтобы защитить нас. У нас не было другого выхода. Не скажу, что это было легко. Мы ведь никому не служим, ты знаешь. Но пришло время делать выбор, и он его сделал. А теперь наш черед.
- Ты будешь бороться, я прав? У тебя есть план, как вызволить отца, и ты почти у цели. Прошу, позволь помочь тебя, ведь я имею право и...
- Нет, Драко, тут кое-что другое. Поверь, будь у меня хоть малейшая возможность освободить его, я была бы уже рядом с ним.
- Тогда что? О, Мерлин, неужто...? Не может быть, я не верю... Выходит, ты...
- Выходит, я. Ситуация не меняется, если мы сами ее не меняем. И я думаю, время пришло.
Драко не знал, что ответить. Он был потрясен. Его мать. Он словно слышал ее мысли и чувства, впервые осознал, кем и какой она была. Женщиной, рискнувшей протестовать и защищаться, идти до конца и ЛЮБИТЬ. Непостижимо, разве можно было так ошибаться, не понимать, как ей больно и страшно... Нет, не страшно, боится она лишь за него. А еще она слишком устала, не такой должна быть ее жизнь, ее – такой прекрасной, хрупкой, беззащитной. На первый взгляд. Столько оговорок...
- Ты все решила?
- Да, пути назад уже нет. Ты был прав, говоря, что Малфои не отступают.
- Отец бы не одобрил.
- Конечно.
- Ты бы никогда на это не пошла, будь он рядом, не так ли? А я не могу его заменить, не могу защитить тебя, - ему стало горько.
- О, мой мальчик, случись с тобой что-то, и моя жизнь утратит всякий смысл. Я уже потеряла мужа и не могу рисковать еще и тобой. Это будет слишком жестоко.
Они замолчали. Тишину, заполнившую комнату, нарушали только мерные удары часов и далекое, чуть приглушенное уханье совы.
- Ты думаешь, ЭТО возможно? – спросил он, меняя тему.
- Да, я уверена. Иначе и не может быть.
- Мам, посмотри на меня, - попросил он вполголоса.
Ему нужны были ее глаза, их глубина, сияние, их вера. Она должна подарить ему уверенность, а иначе он не уйдет. Просто не сможет, как бы она не просила.
Обращенный на него взор, синие, сапфирные озера... и ни капли сомнения.
Он подался вперед, накрывая ее руки своими.
- Ты должна знать, что я против. Это безумие, почти самоубийство. Но раз ты решила, я буду с тобой, я сделаю то, что ты хочешь.
- О, Драко. Я знаю, как все не просто. Мы более не свободны, как раньше, и...
- Не нужно ничего объяснять. Странно, мне почему-то кажется, что на твоем месте я поступил бы точно также. Хотя...
- Конечно, возможны варианты, они возможны всегда. Но не в этом случае.
- Ну что ж, будь по-твоему. Только потому, что ты просишь.
Чародейка кликнула эльфов и приказала им поторопиться.
- Послушай меня, - быстро заговорила она. - Через мгновение ты будешь у Аттеров, они не узнают тебя, но по рекомендательным письмам поймут, что им делать. Я положила их в твой саквояж. Далее, ты проживешь у них месяц иль два, но не больше, затем отправляйся в Севилью. В Испании тебя не найдут. Документы, деньги, все, что понадобится, будет с тобой. Я позабочусь об этом. Слежки не бойся, я...
- Мама, постой. Должен же я знать, что творится. Как мы сможем связаться с тобой?
- Пока не уверена, но не беспокойся, я найду способ. Драко, милый, у нас совсем мало времени. Обещай, что не будешь писать мне, это слишком опасно.
- Хорошо, буду читать Лондонский Таймс. Мама, мне будет очень не хватать вас, тебя и отца, как-то дико вот так расставаться.
- Да, мой мальчик, я знаю. Мы не всегда делаем то, что нам хочется, и это именно тот случай.
Драко обнял ее и отошел. По всему его телу проходили какие-то странные, сине-золотистые токи. Ему нужно было уходить, и он загадал, что если мать улыбнется, они еще встретятся, и она улыбнулась. Одними губами, но все же... «Я люблю тебя», - прошептала она прежде, чем он скрылся в безбрежных потоках цвета перламутра.
За окном поднимался закат...
Глава 7Глава 7
******
Она бежала, задыхаясь от холода. Промокшее, ставшее свинцовым, платье липло к ногам, сковывая ее железными тисками. Впереди ничего не было, но она все бежала и бежала, не смея замереть и обернуться. Тонкие ветви деревьев хлестали ее по лицу и плечам, оставляя кроваво-алые следы, царапины. Леденящая душу ночь без рассвета и заката, мысли о том, что это никогда не закончится. Отчаянье, которому не поддаешься.
Ведьма остановилась, переводя дыхание. На повороте дороги что-то блеснуло, и она двинулась на свет. От холода у нее немели руки, каждый шаг, вздох отдавались в голове глухим ударом. Оступившись на мокрой земле, она не удержалась и упала на локти. «Дьявол», - прошептала колдунья, морщась от боли. У нее уже почти не было сил. И куда же теперь?..
Темнота вдруг расступилась, и ее окружили серые стены. Дождь. Он не прекращался, но ей было уже все равно. Поднявшись, Нарцисса осмотрелась, пытаясь понять, где находится. Холодные, скользкие стены без выемок и впадин, едва видные в тумане, доходящие, казалось, до небес. Но что же это? Холодная догадка пронзила ее разум. Азкабан. Это был он, цитадель страха, колыбель ужаса, отнявший у нее сына и мужа, превративший ее жизнь в один бесконечный кошмар.
От ненависти у нее закружилась голова, всякая логика и здравый смысл покинули ее, растворились в небытие, оставляя место глухому негодованию и мести. Не помня себя от гнева, колдунья бросилась к вратам, забарабанила по ним руками, разбивая ладони в кровь. Ярость, смятение и боль закружили ее в неистовом водовороте чувств, лишая опоры и затягивая в пропасть... Она падала куда-то вниз, в серо-черную бездну без начала и конца, ничего не понимая и силясь остановиться. Ногам ее вдруг стало холодно. Опустив голову, колдунья увидела воду, стремительно поднимающуюся вверх, к ее коленям. Сердце женщины сжалось от ужаса, она попыталась бороться, но зря – ее неумолимо тянуло вниз, а вода все пребывала и пребывала, скользя по ее икрам и коленкам.
Сотни ледяных копий вонзались в ее тело, сковывая движения, лишая всякой возможности выбраться. Она тонула, отчаянно и бесповоротно увлекаемая вниз, в бездушно водяную гиену. «О, Мерлин, неужто это конец? Как глупо», - она усмехнулась. Нет, конечно же, нет. «Люциус, господи, нет, - закричала она, хлебнув воду. - Не-е-е-ет».
… Сбившиеся простыни, тяжелые портьеры из бархата, погасшие свечи. Ее спальня.
Это сон, это был сон. Она передернула плечами и встала, сдернув одеяло на пол. Ее палочка, упав, покатилась по паркету. Палочка… Эбеновое дерево и сердце дракона. Она была сделана на заказ много лет тому назад, еще тогда, когда она сама мало что смыслила в магии. Нарцисса никогда не придавала ей большого значения, понимая, как она ненадежна, и как беззащитен колдун, ее потерявший. В большинстве случаев она пользовалась «чистой магией», естественной магией своего тела, развивая ее и совершенствуя. Однако сейчас ее нужно было что-то, какой-то предмет, нечто осязаемое, чтобы прижаться к нему, вновь почувствовать себя сильной. И, наклонившись, она взяла ее в руки, провела пальцами по древесине, вдыхая ее резкий, терпковатый запах.
Все еще держа в руке палочку, Нарцисса вышла из комнаты. Мягко ступая по паркету, она дошла до огромного зеркала и замерла, остановилась, вглядываясь в его глубокие, туманные озёра. Свет луны, льющийся из окон, осветил ее распущенные волосы, скульптурные линии рук и плеч, полускрытые мягким атласом, полудуги бровей. Она подошла к зеркалу почти вплотную, провела ладонью по его стеклу, и изящные ноздри ее затрепетали. У стены напротив возвышалось изображение змеи, выложенное камнями, негласный символ Господина… Лорда, черни и убожества. «Ненавижу», - выдохнула она, поворачиваясь к статуе. Пламя из ее рук опалило темные камни. Несколько слов, и к ее ногам посыпались осколки. Взглянув на них, Нарцисса победоносно улыбнулась: «Святая Моргана, глупая детская выходка, но ведь сделалось легче». Она покачала головой. Да, крушить статуи не так уж и сложно. Гораздо труднее будет сделать что-то более весомое.
Она подошла к окну и отдернула штору. По небесному ковру цвета агата ступала вечная спутница ночи луна, окруженная сонмом придворных, чарующая и безразличная. Такая же, как она сама. Красивая и одинокая. «Хватит! - раздраженно бросила она, отвернувшись от звезд. - Я не одинока, у меня есть он, хотя его сейчас и нету рядом. Черт бы побрал тебя, Люциус, ты все-таки бросил меня, чего же ты теперь хочешь? Силы, хладнокровия, любви? А я хочу тебя, ТЕБЯ, я так устала. Мне нужно тебя видеть». В глаза вновь бросилась статуя. «Змеи, - задумчиво протянула она, - вокруг него только змеи, именно им он отдает предпочтение над всеми другими. Они – его символ. Коварство, низость и отрава. Гм, странный выбор, однако... Учитывая то, что змеи, в общем-то, довольно уязвимы. Их заклевывают птицы, растаптывают... О, Мерлин, птицы, ну конечно. Вороны, отцовские вороны*».
Нарцисса бросилась вверх по лестнице, к балконам замка. Ступеньки, бесконечные ступеньки оставались позади нее, теряясь в глубине. Через несколько пролетов она остановилась, обхватив перила руками. Странно, но ей вдруг сделалось дурно. «Ерунда, все хорошо, нужно лишь немного постоять». Переведя дыхание, колдунья продолжила путь. Еще немного, и она была у цели – Башня восхода распахнула перед ней свои чертоги. «Вороны, - заговорила она, вглядываясь в темноту, – мои вороны. Символ и доблесть нашего рода, его неотъемлемая часть и величие. Я призываю вас, одна из рода Блек желает, чтобы вы явились».
Пространство вокруг нее стало едва различимым, от взмаха могучих крыльев затухали свечи. Несколько ударов сердца, и ее окружили тысячи блестящих глаз, готовых выполнить любое ее поручение. Нарцисса огляделась.
- Приветствую вас, друзья мои, - начала она, чуть растягивая фразы. – Мерлин мне свидетель, я никогда не злоупотребляла нашей дружбой, призывая вас слишком уж часто. Но наступил тот момент, когда я прошу у вас помощи. И знаю, что вы не откажете.
Она запнулась, и ее глаза засверкали.
- Ваш путь будет лежать в Азкабан...
________________________
* Вороны всегда сопровождали семью Блек. Никто не знает, когда это началось и почему. Им приписывали огромную магическую силу и поговаривали, будто они ничего не боятся и живут около тысячи лет. В каждом поколении рода они выбирают одного человека и служат ему до конца его дней. В описываемое в рассказе время, после свадьбы Нарциссы М. они навсегда покинули вотчину Блеков, вместе с нею перебравшись под своды Мэнора.
Глава 8Глава 8
******
Он посмотрел вперед и усмехнулся. Серые безликие стены. Интересно, что нового он собирался там увидеть? Узкое холодное пространство, напоминающее гроб, с одной лишь разницей, что тот, скорее всего, будет оббит чем-то темным, коричневым. А может его не будет вообще, учитывая его теперешнее положение. И, конечно же, он всего этого уже не увидит, какой-нибудь министерский идиот непременно закроет ему глаза, освидетельствовав кончину Люциуса Малфоя, одного из самых опасных волшебников Англии, Пожирателя смерти. Чародей прикрыл ртом зевок и сел на кушетку. Почти полгода в Азкабане. Уже зима. Зима, самое занятое время года. А здесь и сейчас ему совершенно нечего делать. Ну, разве что считать камни и плиты, а еще анализировать, просчитывать и вспоминать.
Люциус закрыл глаза и поежился. Камера стала покрываться тоненькой корочкой льда, и он знал, что за этим последует. Дементоры совершали очередной обход своих мрачных владений, и за все это время ему стало на них наплевать. Он вальяжно раскинулся в «кресле», положил ногу на ногу, мысленно затянувшись сигарой, и отключился. Как в калейдоскопе замелькали агонизирующие тела его жертв, магглы, молящие о пощаде, материнские похороны, чужая кровь на одежде. Все эти бесконечные ночи и дни они посещали его почти ежедневно, и он успел к ним привыкнуть. Пятнадцать, двадцать минут в сутки – это не много, остальное же время принадлежало ему, а вернее, целиком и полностью ЕЙ. Он открыл глаза. Дементоры ушли, и лед в камере стал таять. Лед… Зима 75-го.
.........................
- Люциус, перестань, ну право же, совсем как дети.
Дурачась, он обкидывал ее снежками, а она хохотала.
- Люц, ну серьезно, хватит уже, - она пыталась казаться возмещенной, - хватит, а иначе…
- А иначе что? - его взгляд вдруг стал острым. - Вы разведетесь со мной, моя дражайшая миссис Малфой?
- О, а вам бы очень этого хотелось? - Нарцисса подошла совсем близко, выразительно приподнимая брови.
- Ммм, дайте подумать…
- Ах, так!
Он шутливо поклонился ей в ответ, и в него полетели снежки.
- Знаешь, ты прекрасна, когда сердишься, - сказал он, грея ее руки своим дыханием.
- Пойдем в дом, дорогой. Уже почти стемнело, а я, к тому же, совсем замерзла. Если я заболею, я… Я заражу и тебя!
Он пожал плечами.
- Ну что ж, великолепно. У меня будет лишний повод полежать с тобой в кровати и не пойти в Министерство. По крайней мере, дня два.
.........................
Как они были молоды тогда. Тогда… Прошлое не вернуть назад, оно было и останется прошлым. Он сел, обхватив голову руками. С чего все началось? Люциус отчетливо помнил тот разговор, который по сути нечего не значил, хотя и был предзнаменованием, зарницей разразившейся после бури. Конечно, они этого еще не знали. Блаженное неведенье.
- Здравствуй, дорогой, к тебе можно?
Был вечер, и Нарцисса только вернулась от Ноттов. С женой Ричарда Кэролайн они общались еще со времен Хогвартса, а теперь вместе участвовали в общественной жизни, точнее сказать, ее составляли. В Ноттвуд-Хилле в то время собиралось самое изысканное общество, там обсуждались политика, скачки, обстановка на биржах, рынки ценных бумаг, и в целом все, что могло заинтересовать высший свет. Не нужно было читать газет, чтобы знать, что происходит, достаточно было быть туда вхожим, и Малфои нередко были там «своими». Однако в тот день его задержали в Министерстве, и он не смог составить компанию жене, и, просматривая бумаги, ждал ее возвращения.
- Да, проходи конечно, - он поцеловал ее. - Рад тебя видеть. Ну что, чем сегодня живет наше высшее общество?
Он как-то по-особому просмаковал слово «наше», и она улыбнулась. Да, они были его частью, но это не мешало им знать его цену и суть, не уподобляться ему и всегда блюсти СВОИ интересы. Малфои оставались Малфоями и в свете, и в жизни.
- Да все тем же. Политика, мода, скачки и вист. А как прошел день у тебя?
- Без лишних хлопот, приняли поправку в закон о пребывании министра на своем посту.
- В пользу Орбиуса, разумеется?
- Ну конечно. Как же иначе? Будь добра, включи его в список наших гостей на будущий вторник. А то у министра слишком мало радостей в последнее время.
- Непременно. Как ты скажешь, - последнюю фразу она не сказала, а проворковала.
Он все еще помнил, всю их жизнь, каждый ее вздох, взгляд. Азкабан не забрал у них нечего, ну разве что возможность быть рядом. И он ненавидел себя за то, что тогда проиграл, возможно, первый раз в жизни.
- Иди сюда, - он притянул ее к себе, играя ее волосами. - Милая, пойдем в сад. Я хочу тебе кое-что показать.
- Сейчас? Ну хорошо, только постой, нужно распорядиться об ужине.
- Я уже распорядился. Когда придем, все будет готово.
Она подала ему руку. Часы пробили половину восьмого...
Маги вышли из поместья. Дул прохладный ветерок, и он накинул мантию ей на плечи. Нарцисса посмотрела на небо.
- Луны совсем нет.
- Да, сегодня облачно.
- Если до завтра погода не изменится, придется вмешаться. Не потерплю еще одного испорченного пикника этим летом.
- Ты же любишь дождь, - он усмехнулся.
- Да, но не тогда, когда нужно солнце.
- Вполне резонно. Я займусь этим утром, если ты хочешь.
Она почувствовала его губы на своей шее и глубоко вдохнула.
- Люциус...
- Да, любимая?
- Наверно, сейчас неподходящее время говорить об этом, но...
- Тебя что-то тревожит? - он внимательно изучал ее лицо.
- Не то чтобы очень, однако... Скажи, ты слышал о маге, зовущем себя Темным лордом, Воландермортом? - в ответ на его вопросительный взгляд она повела плечами. - Это имя стало довольно популярно в определенных кругах, и мне хотелось бы знать твое мнение.
- О нем говорят?
- Да, и в последнее время все больше и больше. Подчас начинает казаться, что это единственная тема для бесед, - в ее голосе слышались ирония и что-то еще. Что-то, что он вначале принял за досаду.
- Дорогая, это пройдет. Обществу нужно чем-то жить. Сегодня это Лорд, завтра что-то другое. Так было и будет. Всегда.
Она покачала головой.
- Меня беспокоят масштабы. Это может вылиться во что-то серьезное, иметь последствия для всех нас.
- Поверь, за пределы салонных разговоров это не выйдет. В конце концов, что в этом нового? Искоренение грязнокровок, защита магической крови... Мда, эти темы будут обсуждаться до скончания века, и боюсь, не текущего.
- Я согласна, но... А впрочем... Просто странно, что идеи Гриндевальда могут еще кого-то вдохновить, особенно после того, как он, а значит и они, потерпели фиаско.
Он кивнул, и его глаза сузились.
- Ммм, если он и вправду так силен, как говорят... Немудрено, что высший свет ему внимает - он говорит им то, что они хотят услышать. Что ж, мы понаблюдаем и решим, что делать дальше. Возможно, из этого получится какая-то выгода. Для нас.
Тогда он мог так рассуждать, распоряжаться. От его решения зависело многое, если не все, в жизни тех, кто его окружал. Как быстро это изменилось. От былой стабильности не осталось и следа. Все они стали другими или притворились, что стали. Игра в «перевертыши» была неизбежна, и они играли, ступая по углям, как по ковру.
Он принял Метку, а она... Она все поняла, она знала, что он делает это ради нее, ради них. Можно было красиво оправдаться, сказав, что другого выхода у него не было. Он мог бы это сделать, мог бы, если бы не был Малфоем. Возможности... Их было несколько. Нарцисса могла взять сына и уехать, он помог бы им переправиться в Европу, укрыл бы там. «Ничего не нужно, только будь рядом». Так она сказала когда-то. И ни словом больше... Она бы не уехала. Никогда. Малфой размахнулся, и его кулак глухо ударил о стену. Дьявол, он готов был подарить ей весь мир, а не выполнил одной маленькой просьбы, просьбы, в которой заключалась вся суть, вся альфа и омега их жизни.
На ладони выступила кровь. Он вытер ее и прислушался. Всхлипы за стеною, звук падающих капель, шаги в коридоре. Ничего нового, ничего, к чему бы он уже не привык. Шаги... Люциус слышал, что заключенных иногда навещают, и, зная это, испытывал двойное чувство. Он страстно желал встречи с женой, услышать ее голос, коснуться волос, почувствовать, как ее тепло растапливает этот вечный подземельных холод. С другой же стороны, ему претила одна мысль о том, что она может увидеть его ТАКИМ. В этом персональном магическом Аду. Хотя, почему же аду? Это скорее напоминало Чистилище. На лице мага отразилось презрение. Нелепо, формулировка, достойная глупцов. Он никогда не делил мир на праведных и грешных, как это делали магглы. С чего бы вдруг? Правота и Правда всегда были на стороне того, кто правил, испокон века они принадлежали Власти и «отдавались» ей, иное было просто невозможно. Если бы он еще был способен жалеть, он бы искренне посочувствовал тем, кто думал иначе. Впрочем, едва ли это была его прерогатива. Как Малфоя его занимали совсем иные ставки, и он играл, играл по-крупному, всегда получая то, что ему было нужно.
Возможности... Он поставил на Лорда, и впервые в жизни его не заботило, выиграет тот или проиграет. На первый план вышла его семья, она всегда была дорога ему, но в тот момент он по-настоящему понял, что значит бояться потерять их, и отдал бы жизнь и весь свет за их безопасность, за знание того, что с ними все в порядке.
Драко... Странно, но в последнее время он почти не думал о сыне, а если и думал, то как-то мимоходом, не вдаваясь в детали. Что-то подсказывало ему, что парень жив, что он вне опасности, находясь где-то далеко-далеко, на другом континенте. Зная это наверняка, Люц бы не удивился. Нарцисса защитила бы их сына при любых обстоятельствах, но она сама... Он заскрежетал зубами. Если бы что-то случилось, охранники не преминули бы сообщить ему об этом. Будучи в курсе их чувств к себе, он в этом не сомневался. Но все-таки... Он ничего не знал, и это было хуже, во сто крат хуже безысходности и ужаса, что его окружал. Нарцисса... Лорд мог обрушить весь свой гнев на нее, но этого не сделал. Почему? Возможно, обстоятельства сложились не так, как ему бы хотелось, и «кару» пришлось отложить. Такая отсрочка была им на руку, но долго ли она могла продлиться? Так или иначе, она оставалась одна. Впрочем, нет, его жена никогда не была одна. Его мысли и магия оберегали ее, закрывая от всех, как щитом. Точно также он чувствовал ее присутствие на рейдах. Они защищали друг друга, даже находясь на расстоянии, незримо. Малфои. Никто не мог разгадать их тайны. Даже их любовь казалась другим какой-то замысловатой игрой со своими правилами, церемонной и никому не подвластной. Забавно, а они просто любили.
Нарцисса... «И в горе и в радости, в богатстве и в бедности». Он тогда поморщился при слове «бедность», а на «горе» просто не обратил внимание. Это было не про них. Но все же...
.........................
- Виски в Сумрачную палату!
- Да, мой господин.
Она появилась ни откуда. Она ждала его. Он сбросил маску на пол. В тот миг ему не хотелось смотреть на нее, смотреть ей в глаза. Однако...
- Кровь, вся мантия в крови, - одними губами сказала она.
- Не тревожься, она не моя.
Да, кто знал, что это будет их судьба, его - возвращаться домой в костюме Пожирателя, и ее - ждать его на лестнице? Пути господни неисповедимы.
- Пойдем, я все тебе расскажу...
Глава 9Фанфик в процессе переписывания после сбоя. Жаль, нельзя восстановить тексты ваших отзывов, но я буду рада прочесть новые. Правда, очень интересно узнать ваше мнение.
Берегите себя и удачи.
Глава 9
******
- Виски в Сумрачную палату!
- Да, мой господин.
Она появилась ни откуда. Она ждала его. Он сбросил маску на пол. В тот миг ему не хотелось смотреть на нее, смотреть ей в глаза. Однако…
- Кровь, вся мантия в крови, - одними губами сказала она.
- Не тревожься, она не моя.
Да, кто знал, что это будет их судьба, его - возвращаться домой в костюме Пожирателя, и ее - ждать его на лестнице? Пути господни неисповедимы.
- Пойдем, я все тебе расскажу.
Он обнял ее за талию, и они поднялись наверх. Он зажег камин и подошел к столику с уже приготовленным виски. Откупорил бутылку. Они помолчали.
- Ты уверен, что с тобой все в порядке? - Ее прохладные руки легли на его плечи, и он закрыл глаза.
Ну конечно! Жене было наплевать, что он делал, и что за этим последовало, гораздо важнее было, жив ли он, как себя чувствует, радостно ему или отвратительно так, что хочется сдохнуть. Нарцисса, его Нарцисса. Она всегда выбирала главное, полутона ее не занимали. Как и его не занимали обстоятельства, времена и люди. Он охотно позволял им жить своей жизнью до тех пор, пока они не начинали ему мешать. Ему или Ей. Им обоим. А уж тогда…
Нарцисса, любимая. Вино…Нет, скорее абсент, наркотик, который чем дольше пьешь, тем больше хочется. Женщина, из-за которой он совершил самые большие глупости в своей жизни и благодаря которой до сих пор жив. Дьявол, нельзя оставлять тех, кого любишь. «Ты дрожишь, тебе страшно, любимая»? Он должен был ее успокоить.
- Да, все хорошо, более-менее сносно. Как Драко?
- Спит, я уложила его несколько часов назад. Люциус?
Из голубых ее глаза стали серо-стальными. Как небо перед грозой. Как его глаза. Нарцисса. Он любил сравнивать их с небесами, угадывать ее настроение по ним. Тонуть в них.
…- У него будут серые глаза, такие же, как у тебя, - проговорила она, склоняясь над колыбелью сына.
- Да? А я бы хотел, чтобы они были твоими. Могли точно также меняться.
Она тогда улыбнулась и взяла его за руку.
- Пойдем, ему нужно спать.
Он кивнул.
- Да, пойдем. Я еще не видел министра.
Нужно. Как, в общем-то, мало было им нужно. Просто чтобы ничего не менялось. Но так не бывает. «Остановись, мгновенье…» возможно лишь в маггловских сказках. Ни то в маггловских, ни то в сквибовских.
…Она вздрогнула, и ее пальцы до боли сжали белоснежный перьевой веер, ее любимый. Его спицы, не выдержав, дрогнули, и она отбросила его в сторону, на пол. Он подошел совсем близко. Их пальцы слились воедино.
- Ты ведь хочешь спросить меня? Спрашивай.
- Не хочу. Я знаю, ЧТО ты ответишь. Знаю, что подтвердишь все мои опасения.
Она покачала головой и вдруг прижалась к нему всем телом, пачкаясь о кровь на его одежде, чуждую кровь.
- О Люциус, ну почему все так? Почему нельзя повернуть, жить так, как мы жили до этого, раньше? Почему все так изменилось?
- Нарцисса…
Он осекся. Не было смысла говорить о том, что они оба прекрасно понимали. Никакого резона.
- Как ты провела эти дни?
Она удивленно вскинула брови.
- Ну и вопрос! Ты же знаешь.
- Не имею понятия. Ты могла запереться дома и возлежать на диване с Шардане, фолиантом и списком изучаемых заклинаний под мышкой. Могла поехать на скачки, поставить на самого дохлого пегаса и, тем не менее, выиграть. Могла заложить наши золотые рудники на Кубе и приобрести несколько кристаллов… гм, Северного сияния для фонарей в Тронном зале. Все, что угодно, - он улыбнулся, - например, вызвать поверхностного элементаля и затопить этажи.
Жена возмутилась как девчонка.
- Ну, знаешь, это случилось всего только раз. И не было там никаких «этажей». А вообще, нашел, что вспомнить – событие четырехлетней давности, - несмотря на всю свою серьезность, она расхохоталась. - Ты невыносим.
Маг задумчиво посмотрел ей в глаза, задумчиво - оценивающе. Так, как мог смотреть только он.
- А ты совершенно непредсказуема, любовь моя. Загадка, даже для меня. Как те облака на горизонте – никто не знает, куда они повернут.
- Вы просто виртуозно морочите мне голову, лорд Малфой. Что до облаков, то ты знаешь – они повернут туда, куда укажет им ветер, - она положила голову ему на плечо. - Ты – мой ветер.
- И все-таки…
- И все-таки, - она отстранилась, и ее взгляд потемнел. Жена так много хотела сказать ему, но… Конечно же, «но». А впрочем, какие слова? Зачастую они обходились без них.
Он приподнял ее подбородок.
- Давай не будем об этом, ладно?
- Как скажешь. Поговорим о чем-то другом, - она смахнула несуществующую пылинку с его рукава и продолжила. - Я была на показе мод в этом сезоне - ничего особенного, я бы даже сказала, избито. Но, тем не менее, я выбрала несколько моделей и отправила их Каталине, модистке – кое-что нужно поправить. На днях прислали алмазы, которые ты заказал. Ты был прав – они великолепны, я давно не видела камней, подобных этим. Весенний бал, скорее всего, перенесут, если вообще не отменят. Хотя в свете последних событий это…
Он властно привлек ее к себе.
- Нарцисса… Ты же знаешь, как я ненавижу эти игры в раскаянье, - он растягивал фразы. Особенно когда ТЫ заставляешь меня играть в них. Поэтому я и прервал тебя. Что до всего остального, то большое спасибо за столь подробный отчет о наших текущих делах. У тебя по-настоящему семейный подход.
- Вы льстите себе, mi amor. Мне совершенно неинтересно ваше раскаянье. Ба, для этого нужно или витать в облаках или совершенно не знать тебя. А я тебя знаю и…
- Прости меня.
- Простить? Но за что?
Маг посмотрел куда-то в сторону, и его зрачки сузились.
- Я могу гарантировать твою безопасность, но не ручаюсь за твой покой.
Нарцисса пожала плечами.
- Возможно, так и должно быть. Если бы я в нем нуждалась, то, наверное, не вышла бы за тебя замуж. Но мы так похожи, и покой, боюсь, просто не наш с тобой фатум.
Он взял ее руки в свои, коснулся губами.
- Ты и Драко – самое дорогое, что есть в моей жизни. И чтобы ни случилось с этим чертовым миром, я никому и ничему не позволю причинить тебе боль. Тебе и ему. Ты слышишь?
- Я люблю тебя… И ненавижу все, что тебя у меня отбирает, - ее руки вновь коснулись его мантии, Метки. - Если бы ты только знал…
- Я знаю, но… Давай все просто забудем, проведем эти мгновения вместе, и пусть вся вселенная катится к черту. Я так давно этого жду…
Уголки ее губ чуть-чуть дрогнули.
- Ты что же предлагаешь напиться и…?
- Можно. Но я предпочту просто «и», прямо здесь и сейчас, - и он накрыл ее рот своими губами.
……………………
- Смотри, уже совсем рассвело.
- Угу, - прошептал он, целуя ложбинку меж ее грудей.
Нарцисса блаженно вдохнула и потянулась. Он усмехнулся.
- Ты чего? - удивленно спросила она.
- Да так, вспомнил наши первые годы вместе. Помнишь тот week-end во Флоренции?
- Ну еще бы! - воскликнула она, отодвигаясь. - Разве такое можно забыть? Ты куда-то дел всю мою одежду и палочку, и мне пришлось спускаться к ужину, обмотавшись портьерами. Ха-ха-ха, у вас извращенное чувство юмора, лорд Малфой.
- Ну, вы же знаете, что ваш супруг не ангел.
- Конечно же, не ангел. Eres Lucífero, mi propio Lucífero*.
- Ты все еще помнишь маггловеденье? - Он провел пальцами по ее спине и затянулся сигарой. За окном начинали петь птицы.
- Да, немного, по большей части ничего не значащие факты, - она задумалась. - Ммм, Люцифер первоначально был ангелом, но его изгнали из из рая. Он был против обретения человеком бессмертной души. Религия… Еще один механизм, управляющий человеческой жизнью.
- Мда, наряду с деньгами, жаждой власти, инстинктами. Как убого! Впрочем, какое нам до них дело? Пусть живут, пока есть такая возможность.
- И мы будем делать то же. Пока есть возможность.
- Иди ко мне… Ну, чего ты боишься, любимая?
- Ты знаешь. Я спокойна, только когда вижу тебя рядом, - она нахмурилась, - а это случается все реже и реже.
- Меня то же мало что устраивает в данной ситуации, но мы можем менять ее, делать максимально выгодной для нас, и это нужно использовать. А вообще, не думай об этом, это моя головная боль, и я обо всем позабочусь.
Она хотела было сказать что-то, но он прервал ее.
- Довольно этих разговоров. Перенесем их на более подходящее время. А сейчас просто побудь со мной. В конце концов, меня низвергли, и только в твоей власти вернуть меня домой. Так сказать, в родные пенаты.
- Любимый… А все-таки забавно – нас назвали в честь существ, олицетворяющих гордыню и самовлюбленность.
Он усмехнулся.
- Ну что ж, одно невозможно без другого, они неразделимы. Как мы. Как ты и я.
Руки Нарциссы обвились вокруг его шеи. Она заглянула ему в глаза.
- Ты обещаешь? - Я клянусь тебе. Моя любовь, моя сиамская кошка.
……………………
Шум за стеной прервал его мысли, и волшебник открыл глаза…
____________________
* Ты – Люцифер, мой личный Люцифер (исп.).
Глава 10Глава 10
******
Шум за стеной прервал его мысли, и волшебник открыл глаза. Стоны, опять те же стоны. Он поморщился. Подобная «борьба» со слабостью не могла породить в нем симпатии, хотя и несла определенную пользу, создавая эффект присутствия... Развлекая его. Тишина. В такие моменты она не была абсолютной и билась также легко, как кусок хрусталя. И ему это нравилось – ощущать поистине скотское наслаждение, зная, что это молчание недолговечно, что его запросто можно убить.
... Безумие в Азкабане не имеет пределов. Оно как влага просачивается сквозь стены и как чума переходит от одного к другому. Он понял это, просидев там всего пару месяцев, и не был склонен отступать. Играя с подсознанием, он следил за тем, чтобы оно не вышло из-под контроля и не начало играть с ним самим, как это происходило в большинстве случаев здесь. Старая привычка все контролировать пришлась ему весьма кстати. Как и умение скрывать свои эмоции под легким покровом других. Анализ, сосредоточенность, контроль. Эти качества играли ему на руку. А может, все было гораздо проще. Ему было за что бороться, он не утратил способности жить и любить. Многие же здесь погибали просто от отчаянья. Беспросветности тоски.
Он прислушался. Стоны стали отчетливее, и перешли в открытое рыдание. Маг нахмурился и провел пальцами по стенке. Женщина. Неужели его соседкой была женщина? Невозможно. Колдуний не сажали в Азкабан. Ну, разве что за редким исключением. Чтобы попасть туда, они должны были совершить нечто поистине ужасное. Но это случалось крайне редко. «Видимо, в последнее время эти случаи заметно участились», - он мог себе позволить подобную скабрезность, но при этом поморщился. Какой же Ад они наверно сотворили, если ТАКОЕ становится возможным?! Он покачал головой и отошел от стены, снова сел на кушетку. Его глаза обратились к окну. Люциус Малфой редко задумывался о чем-то, выходящем за пределы его собственных амбиций. Похоже, сейчас было самое время. Что происходило сейчас в их огромном магическом мире? Ничего, чего нельзя было предугадать.
Вольдеморт продолжал сражаться за свои бредовые идеи, маги погибали ни за что, ни про что, а несколько подростков, почти что детей безуспешно старались это все изменить. «Ответственным» же за это безумие был никто иной, как ОНИ – это они создали Темного лорда, вооружили его, вложив в его руку окровавленный меч!
Так что не нужно, не плачь, моя милая. Мы все знали, на что шли, объявив ублюдка своим богом. А теперь нам приходят счета, и мы обязаны их оплатить. Возможно, это даже и правильно. Пора им начать собирать разбросанные в молодости камни.
Он вновь посмотрел на стену. Ну же, моя девочка, будь сильной. Еще неизвестно, как повернулась бы твоя судьба, не окажись ты тут. Лорд ведь одинаково жесток с друзьями и врагами. Что же все-таки заставило тебя принять его Метку? Голод, боль, скрытое тщеславие, быть может? Люциус задумался. Он не мог найти ответа на поставленный ним вопрос, но видел два возможных варианта. Если эта женщина не была безумна изначально, то только страх, страх за семью мог решить этот вопрос за нее. Если же нет, - и он не смог удержаться от улыбки, - то перед ним была вторая Беллатрикс. Беллатрикс, старшая сестра Нарциссы и ее полная противоположность. До последней капли крови преданная Лорду. Нет, невозможно, второй такой просто не могло быть. Мир бы не выдержал – раскололся на части.
Он манерно зевнул и растянулся на «ложе». Думать о Лестрейндж явно не входило в его планы, но раз уж так получилось... Беллатрикс, - произнес он по слогам, как бы пробуя это имя на вкус. На лице его отразилось презрение. Одна из рода Блек, продавшая честь, питающаяся крошками со стола Господина. Ни у Блеков, ни у Малфоев не было господ, а если они и служили, то делали это хотя бы с достоинством. Она же просто, открыто пресмыкалась, даже не беря на себя труд это скрыть. Почему она была так Ему предана? – А был ли ответ? Он никогда не понимал ее, как не понимал фанатиков вообще. В его мыслях всегда присутствовал некий расчет. Она же убивала, крушила, пытала просто так, только чтоб доставить наслаждение своему Господину. Тот расплачивался с нею по-своему – по большей части дрессируя как породистую суку, швыряя ей кости со своих колен. Время от времени присовокупляя к ним хлыст. Курьезно то, что она удовлетворялась и этим. Ничего не прося, не требуя даже взамен.
Он помнил ту ночь, когда она приняла Метку. Вольдеморт собрал их на каком-то заброшенном кладбище. Была осень, и его покрывали желтые, пожухлые листья. Дул ветер, сбрасывая землю с еще свежих могил. Получается, в тех местах еще кого-то хоронили. По крайней мере, днем. А ночью, ночью там правили ОНИ.
По знаку Лорда они образовали полукруг. Беллатрикс встала на колени. Ее алые, чуть припухшие губы улыбались, Ему улыбались.
- Я отдам за Вас жизнь, Господин. Всегда буду с Вами.
Это она сказала от себя, прибавив к обычным словам их Признания.* Едва ли Лорд обратил на это внимание. Они не были ему нужны. Его интересовали солдаты, их сила, и никоим образом – их чувства. Лестрейндж отказывалась это понимать или же целиком и полностью это принимала. В любом случае, она не выказывала и толики негодования, всегда и на все согласная, опьяненная войной, Его войной. Резонно было бы спросить, ради чего? Какую цену назначал Лорд за такую покорность?
Впрочем, ему мало было это интересно. Он не иначе как убивал время, думая о ней.
Мда, оставалось только удивляться, как Белла, такая властная Белла, мечтая стать ферзем, оставалась все той же пешкой, довольствуясь, казалось бы, и этим.
Ему был смешон этот фарс, тогда на кладбище. Какие речи, какие клятвы. Пустая бравада, голый звук. Уже тогда он понимал, как это глупо, если не сказать, ничтожно. Маг посмотрел на соратников. Едва ли кто-то в это верил. Но тогда что держало их всех тут? Страх, желанье плыть по течению – авось куда-нибудь вынесет, власть? Наверно, всего по чуть-чуть. А почему бы и нет? Каждый мечтал о куске побольше от общего для всех пирога. «Общего»? Ну да, конечно. Как будто Лорд чем-то делился! Понимали ли они то, что понимал он? Нет, тогда еще нет. Понимание пришло после. Сейчас. Пока Он был силен, они и не думали сомневаться, пребывая в уверенности, что так будет вечно. А если что-то изменится? Как они побегут! Аж дух захватывает, стоит лишь подумать об этом. Чародей отвернулся. Улыбка презрения не соответствовала случаю, и он задумался о чем-то другом. Выходит, слишком поздно.
- А ты, Люциус, сделал бы то же самое? Отдал бы жизнь за своего Господина?
Все напряглись. Пожиратели знали, что это был за вопрос, и что за ним может последовать.
Малфой ответил не сразу, как бы взвешивая то, что собирался произнести.
- Если возникнет такая надобность, Милорд. Когда и как вам будет угодно. Но, - он обвел взором кладбище, - покойники вряд ли смогут вам услужить. По большей части они бесполезны. Так что я, с вашего позволения, предпочту еще жить, на благо всем нам и себе.
Как же ненавидела его тогда Беллатрикс! А он на банкетах поднимал бокалы за ее здоровье.
Маг поймал себя на мысли, что почти ностальгирует по тому времени. Что ж, наверно, он и вправду был циником, если это до сих пор его привлекало. Прошлое. От него очень трудно отказаться, а еще сложнее его забыть. Да и не хочется. Жаль только, что пришлось за него заплатить. И заплатить самым дорогим. Его жизнью с Нарциссой. Он посмотрел на пол своей клетки. Нет, ему не хватало не Лорда, да будет он проклят. Он думал и мечтал только о ней. Ею и только ею была полна его жизнь, каждый его новый день. Он скучал. Скучал по ее почти ритуальному расчесыванию волос по утрам, по ее манере входить так, чтобы в зале все замерло, по редким, а от того еще более желанным вечерам, когда они оставались вдвоем.
С чего же все началось? С этого? Отнюдь, конечно же, нет. Так не бывает. Их с Нарциссой история началась с... М-м-м, он никогда бы не признался в этом. Она началась с вожделения. Он мечтал обладать ею, подобно многим другим, замечавшим только ее красоту. Его же влекла их похожесть – никогда еще он не встречал девушку, настолько подобную ему. И он «раздевал» ее, мысленно представляя своей – такую сильную и страстную, расчетливую и неземную. Нарциссу Блек, покорившую его одним только взглядом. Да, такую чушь можно простить только юности. На смену ему пришло отрезвление. Он узнал ее и... Полюбил – эту удивительную женщину с синими, как лазурь, глазами, ироничную и нежную одновременно, способную бросить вызов целому свету. Не дрогнувшую бы и под секирой палача. Тонкий шелк и хладный мрамор. Она стала нужна ему, как людям, всем нам, нужны воздух, вода. Только ей он мог доверять настолько, чтобы открыть свое сердце. А Нарцисса, она научила его любить. И чувствовать – то, чего не удавалось никому ни до нее, ни после. Вообще для Малфоев это нехарактерно, но для нее он готов был сделать исключение. Много исключений. Эта женщина была его навязчивой идеей, блуждающим огнем, который он во что бы то ни стало хотел заполучить. Когда это, наконец, случилось, его жизнь обрела смысл. Недаром ему казалось, что, обладая ею, он получит весь мир. В общем-то, так оно и было. Нарцисса наполнила его жизнь, открыла горизонты того, чего бы он никогда не изведал.
Она была Женщиной – похожей на всех и ни одной из них одновременно. Его жена, его фатум и рок, его и только его, на веки вечные. Испанская кровь в английской аристократке. Пламя огня, заточенное в лед. Она умела покорять, одним взмахом ресниц, одним взглядом. И навсегда. Ни одну женщину Малфой так не хотел, ни одной столько не добивался. Подумать только, а ведь она была обещана не ему. Они могли не пожениться, не встретиться даже. Тогда бы его жизнь не стоила и кнат. Во всяком случае, он ни дал бы за нее даже столько. Но...
- Я прошу вас стать моей женой.
- Но я помолвлена.
- Это не помеха.
- Вы думаете?
- Одно ваше слово.
- И вы похитите меня из-под алтаря... Не боитесь скандала?
- К черту скандал. Мне нужны только вы.
Скандала не было. Он все уладил. А как же иначе? Только с нею было возможно его счастье. Дуэль, размолвка с отцом и ее конечное «да» решили их судьбу. «Ты никогда не задумывался, что бы было, если бы ты не сорвал мою свадьбу?»
- Задумывался. По земле ходило бы еще двое несчастных людей.
- Ты прав. Я люблю тебя.
Люблю... Люблю.
Он любил дарить ей цветы. Нарциссы, по большей части. Цветы ее имени. Он забрасывал ими весь дом.
- Но почему именно их, отец? Почему ты не даришь маме роз?
Драко тогда было 11, и он только начал познавать этот мир, мир их с Нарциссой семейных отношений.
- Зачем? Это обыденно. Розы ей подарят другие, - он помолчал и добавил. - Любовь не терпит тривиальности.
Мальчик задумался. На его лице мелькнуло недоверие.
- Странно. Я всегда думал, что розы дарят любимым. По крайней мере, так говорят, и я много раз это видел.
Люциус улыбнулся. Их сын подрастал и уже наблюдал за людьми. Это радовало.
- Да, красные розы, часто одну. А знаешь, что это значит? Запомни, мужчина, дарящий женщине розу либо нищий, либо жалеет для нее большего. Не очень презентабельно, верно?
- Да, пожалуй. Значит, ты никогда не дарил женщинам роз?
- Ну почему же? Дарил, только это было давно. Бывает, даришь только чтоб подарить. Красивый жест, а за ним ничего. «Antojo de los nobles».** Когда ты вырастешь, то поймешь, о чем я.
У Драко загорелись глаза.
- Ну ничего себе! Как все непросто. Значит, когда любишь, женщину, то даришь ей не просто цветы, а хочешь преподнести что-то значимое, дорогое. То, что не дарят другим. И одной только ей.
Он хотел сказать что-то еще, но тут в комнату вошла Нарцисса.
- Ну что, все собрались. Можно выходить.
Она перехватила их взгляды и улыбнулась.
- О чем это вы секретничайте?
- Да так, не о чем. Папа рассказывал, что можно дарить женщинам, а что – нет.
Нарцисса выразительно посмотрела на мужа. Тот пожал плечами и взял трость.
- Пойдем. Нас, наверно, уже ждут.
Она усмехнулась и подала ему руку. Не обращая внимания на переглядывающихся родителей, Драко продолжил:
- Так вот, папа сказал, что розы женщинам дарят одни дураки, а...
- Драко! - в унисон воскликнули маги.
- Ну а что? По-моему все верно, только вот...
- Что? - машинально спросил Люциус, пропуская Нарциссу вперед.
- Я только... Ты вот даришь маме цветы, и это нормально. А я... Мне, в общем-то, некому их подарить. Я же не знаю, на ком я женюсь.
Они тогда расхохотались. Да, ему было ради чего жить. Прекрасный сын, самая лучшая в мире жена. Память о них не могла разрушить даже камера. И он жил воспоминаниями о них, из кусочков собирая мозаику, мозаику его жизни с Ней.
... Они возвращались с Министерского бала. На улице нельзя было пройти из-за сонма карет.
- Ты устала?
- Чертовски. Я мечтаю поскорее добраться домой, сбросить корсет и лечь спать.
Люц осмотрелся. Их экипаж безнадежно заставили другие. Никого из знакомых не было видно.
- Не шевелись, - прошептал он, касаясь ее спины. Трансфигурированным ножом он осторожно перерезал тесемки на ее корсаже. Жена глубоко вдохнула. Он взял ее на руки и аппарировал из Министерства. На небе гаснули звезды.
Он медленно раздевал почти невесомое в руках тело жены и вдруг как бы впервые понял, какая она хрупкая. Тяжелые волосы серебристым дождем ниспадали на ее плечи. Маг не зажигал свечей, и ее кожа светилась перламутром в переменчивых бликах луны. Нарцисса словно тонула в его объятьях, находясь в полусне, улыбаясь чему-то неведомому, чему-то за гранью вселенской воды. У него перехватило дыхание. Никогда еще он не видел ее ТАКОЙ. Впору было потерять голову... Потерять явь и обрести сон.
Маг бережно опустил ее на кровать. Поднялся, чтобы уйти.
- Люциус...
- Да?
- Я, кажется, заснула. Мы уже в Мэноре?
- Да, я перенес нас сюда. О лошадях подумаю после.
Она улыбнулась.
- Ты уходишь? - прошептала жена.
От таких женщин не уходят, к ним приходят и остаются навсегда.
- Нет, я просто хотел, чтобы ты отдохнула.
Она поднялась, медленно надевая пеньюар. Взяла его за руку. Ее тонкие пальцы заскользили по его ладони, очерчивая каждую линию, каждый изгиб. Свободной рукой он обнял ее за талию.
- Что ты делаешь?
- Ничего... Я просто играю.
Нарцисса. Единственная, кем он дорожил. Он пропустил ее день рождения. Его поверенный передал ей цветы. Вместо него. Малфой не знал, как она к этому отнесется. Но все же... Поддержка, она должна ее чувствовать. Иначе не может быть. Иначе они просто не смогут.
……………………
Крик за стеной, хлопнула дверь, раздались шаги...
____________________
* Такое имя носила клятва Темному лорду.
** Причуда благородных, их каприз (исп.).
Глава 11Goblin. Мне было приятно читать ваш отзыв. И я рада, что вам нравится мое такое видение Нарциссы.
Polockun. Спасибо, что не бросаете меня, несмотря на то, что я такой непостоянный автор. :)
Благодарю всех моих читателей и подписавшихся.
Глава 11
******
Крик за стеной, хлопнула дверь, раздались шаги.
- На, хоть поешь, полоумный. Сил моих больше нету. Вымер бы уж и...
Люциус перестал слушать. Этих слов ему было достаточно. «Полоумный» и «вымер». Выходит, за стеной находилась не женщина. Что ж, это не может не радовать. Женские страдания – это было бы слишком. Что до второго... Волшебник поморщился. Хотя... Чего еще ожидать от этого сброда из предместий.
Еще один день подходил к концу. Багряно-алое кружево заката осветило камеру. Последние лучи заходящего солнца сверкали в лужах на полу. Даже в Азкабане бывает красиво. Нужно лишь смочь уловить момент.
Красно-фиолетовое марево на небе как разлитое вино. Последние аккорды уходящего заката. Еще несколько минут, и сюита дня уступит место реквиему ночи.
Он закрыл глаза. Сложно уснуть, не испытывая ни малейшей усталости при этом. А нужно... Чертова бессонница, и этот день как капля воды похожий на предыдущий. Дьявол...
Какой-то шум разрезал тишину. Он доносился откуда-то сверху – кто-то или что-то за пределами Азкабана, и оно стремительно приближалось.
Волшебник подошел к окну. Ничего не было видно. Ну, еще бы, в такую то ночь. Как странно. Эти звуки похожи на ветер, на ветер и что-то еще. Что-то до боли знакомое. Хруст поленьев в камине, фарфоровый трепет, слезы и души свечей в матовых зеркалах. Эти маски и лица, разговоры «на полутонах», блеф и французский коньяк. Его трость в Нарциссином будуаре, ее перчатки среди деловых бумаг. Утро. Самое суматошное время для Малфоев. «Не черта не найти, ничего не понять». Он усмехнулся. Кто бы подумал, что их день начинается так? Даже прессе это не пришло бы в голову. Слишком сумбурно, просто невозможно. А между тем, все было именно так.
Что ж, они не были пунктуальны. Да и зачем? Мир все равно их ожидал. Мир... Вечный театр. Стройные ряды марионеток у балюстрад. И их нити в чьих-то руках. Желательно, чтобы они были покороче. Так легче ими управлять.
- В ваших интересах продолжать играть по правилам, мой друг.
- Это переходит все границы, лорд Малфой. Вы как будто угрожаете мне.
- Ну что вы. Я просто хочу, чтобы вы следовали нашему контракту. В конце концов, это более выгоднее вам, нежели мне.
- Это шантаж!
- Не более чем ваша подпись. Ничто иное как.
Да... У греков есть миф, про старух-мойр, прядущих нить человеческой жизни. Они определяют жизненный путь, от начала и до конца. А ведь кто-то в это верил. Какая чушь! Человек сам роет себе могилу. Кто бы чем ни прикрывался, но, Мерлин побери, это так. Совершенство умерло, и миром правит фальшь. Фальшь... Ей отданы первые скрипки. Поэтому они – подобные ему – и цветут как вечнозеленый лавр, используя то, что даруют другие. Свою слабость, по большей части. Нечаянно вылетевшие слова. Казалось бы – что такого? А между тем... Власть. Никогда не говори другим, что у тебя на уме. Это может быть искажено и использовано против тебя. Какая маленькая заповедь, и как часто о ней забывают.
Пара таких слов, и мышеловку уже не сломать.
Какая предсказуемая игра! Порой и начинать не хочется. Зачем нужен полдень, когда все известно «до утра»?
К чему это все? Волшебник отошел от окна. Он не мог избавиться от мысли, что где-то он уже это слышал и не один раз. Впору было усмехнуться. Дежавю, не иначе как.
Голоса в коридорах, блеск камней, такой родной полумрак. Нарциссины плечи, ее губы, блики солнца на паркетных полах. Неизгладимая тень дома, присутствовавшая во всем, не оставлявшая его даже здесь, даже сейчас. Его губы тронула улыбка. Какой-то странный ассоциативный ряд. Причем здесь Мэнор, причем тут Нарцисса? Наверно, он просто устал.
А все-таки чудно. Этот звук...* Ночь, вересковая пустошь, еле слышный шепот дождя. Уснувшие звезды, спины птиц на остывших ветвях. Птиц... Ну конечно. Долго же он размышлял...
Быстрые как мысль тени приближались к Азкабану. Черные стражи его сгинули, не пожелав бросить вызов этой неведомой силе, появившейся ни откуда... Сокрушившей бы, казалось, эти стены и даже их – сосредоточенье боли и тумана.
Поравнявшись с камнями, птицы пролетели сквозь них, словно их там и не было. Волшебство, ведомое, пожалуй, одним только им. Хранимое веками... В надежных альковах чистокровной семьи.
Попав внутрь, они разлетелись этажами, увлекая за собой многолетнюю пыль и крики проснувшейся стражи. Подоспевшие авроры пытались остановить их, но тщетно – заклинания отлетали от них, как от брони. Маги от удивления замерли, не ведая, как поступить. Этих секунд оказалось достаточно. Описав полукруг, птицы скрылись вдали.
... Тишина. Такая, что можно было услышать биение сердец.
- Вперед, их нужно найти!
- Но как? Их нигде нет.
- Я не знаю. Не могли же они просто исчезнуть!
Мракоборцы устремились наверх. А между тем... Вороны уже были у цели. Пару взмахов и...
Люциус встал, приветствуя их. Вороны, Её вороны, кусочки дома. Лучший подарок, который он мог бы получить. По крайней мере, здесь.
Птицы закружились над его головой и заняли все свободное пространство его узкой камеры. Они взмывали вверх и через миг как будто падали вниз, рисуя невидимые узоры в тени полумертвых гробниц... Этих гробниц. Волшебник нахмурился. Он понимал, что они хотят передать ему что-то, но едва ли мог их рассмотреть. Но тут... От крыльев птиц стали исходить какие-то золотисто-смарагдовые токи. Собираясь в легкие облачка, они образовывали строчки, отдельные слова.
Они переливались в темноте, как черный мех в лучах полуденного солнца. Он без труда узнал почерк своей жены и теперь словно видел каждое касание, каждый поворот ее руки.
Здравствуй, любимый!
С нашим сыном все в порядке. Я отправила его во Францию, где относительно спокойно, так что...
Я подумала, что так будет лучше. В Англии же все по-прежнему. Только всего больше. Ты
понимаешь, о чем я. Грядет война, непохожая на ту, что была раньше.
Мне не хватает тебя, дорогой. Сказать, что я скучаю это ничего не сказать. Вечера провожу дома,
стараюсь не выпускать из рук поместье, наши дела.
О, Люциус, я теперь понимаю, почему мы так редко виделись дома. Впрочем, если бы не это, я
бы, наверно, сошла с ума. От скуки и постоянства.
Я люблю тебя. Все здесь ждет твоего возвращения, но больше всего этого жажду я. Береги себя.
Ради себя и меня.
По его телу прошла дрожь. В письме жены не было ничего такого, но все-таки... Нет, оно просто было Ее. И он просто потерял голову.
Собравшись с мыслями, волшебник снова посмотрел на текст. Кому-то он бы показался слишком странным, другому – слишком женским. Но они хорошо знали друг друга. Нарцисса умела писать. Ровно столько, сколько ему было нужно, не больше и не меньше. Она не изменила своей привычке и сейчас. Жена ждала его, и их сын был в безопасности. Что может быть лучше? Ну, хотя бы тот изящный способ, которым она доставила ему это послание. Малфой усмехнулся. Нарцисса, чертовка. Странно только, что Драко во Франции. Он ведь должен быть... «Я подумала, что так будет лучше». Гм, ну конечно, зачем писать то, что знаем мы оба? Мало ли кто это мог прочитать.
Далее. Жена вскользь упоминает о делах. Его положение в финансовых кругах могло заметно измениться после ареста, но на Нарциссу это не влияло. Ее счета в швейцарских банках были незыблемы. Он позаботился об этом и мог не волноваться. Что до войны...
За дверью вдруг послышались шаги, стали распахиваться камеры, отовсюду доносились какие-то шумы. Губы мага презрительно скривились. Какая нелепость устраивать тут обыски! Что, Дамблдор заигрался в прятки, и вы решили здесь его найти? Он пожал плечами. Как трудно иметь дело с идиотами. Но, как говорят французы, сэ ля ви.
Чародей лениво оперся на стену и только сейчас заметил, что в «комнате» один. Его рот дрогнул в полуулыбке. Неожиданно, но правильно. Как только Они успели так вовремя уйти? Он прислушался. В его камеру вот-вот должны были зайти. Оставалось только одно – письмо, послание Нарциссы. Маг обернулся и увидел, как нежная вязь его жены тает в воздухе, превращаясь в дым. Через минуту оно исчезло вовсе. Скрипнул засов на двери.
- Добрый вечер, - начал он, манерно растягивая голос. - Хотя, наверно, уже утро. Учитывая то, что вы пришли.
Люциус остановился, но затем продолжил.
- Вы разбудили меня, господа. Вам что-то срочно?
……………………
Она стояла на балконе, наблюдая за возвращающимися воронами. Черные штрихи на предрассветном небе. Значит, все в порядке. Он ее услышал...
____________________
* Этим звуком было карканье воронов.
Глава 12Здравствуйте, дорогие читатели :)
Давно я не бралась за свой фик, по разным причинам, честно говоря.
А между тем очень хочется продолжить.
Тем более, буквально на днях обнаружила забытый пароль к профилю.
Это ли не чудо и не дополнительный повод?..
С нетерпением жду ваших отзывов.
Обнимаю, приятного чтения :)
Глава 12
******
Она стояла на балконе, наблюдая за возвращающимися воронами. Черные штрихи на предрассветном небе. Значит, все в порядке. Он ее услышал. Нарцисса улыбнулась. Какое утро, божественное просто! И как легко дышать...
Опершись на перила, она смотрела на мириады облачков, рождающихся на горизонте. Блековские вороны кружились вокруг нее, сходясь и расходясь в лазурно-пепельном тумане. Колдунья вскинула руку, и несколько птиц опустились на ее ладонь. Да, нужно было стать анимагом. Почувствовать, как это – быть частью ветра. Хотя бы на пару минут.
Сладкий вкус воспоминаний. Да, что-то подобное с ней уже было. Такое же утро, несколько лет назад.
Она и не заметила, как замерзла тогда. Подошедший Люциус накинул покрывало ей на плечи.
- Хотел бы я видеть то, что ты видишь, смотря на небо. Ты ведь так его любишь.
А и вправду, что она видела там? Что-то, дающее ей надежду, силы жить сегодня, не думая о завтрашнем дне. Наверное, так. А впрочем...
Она посмотрела на свою руку и инстинктивно сжала кулак. Светло-коричневая кожа перчатки... Точная копия той, которую носил отец*. Только изящнее, более подходящая для ее узкой женской ладони. Отец... В то время многие увлекались соколиной охотой. Англичане переняли ее у французов, а те, в свою очередь, у полукровных дворян. Да, во все постепенно вносятся коррективы, а хорошо это или плохо... Трудно предугадать.
Подавшись вперед, Нарцисса вглядывалась в бескрайние снежные поля, сверкавшие на горизонте. Белый снег и черные нити земли.
Как холодный сливочный кофе...
Она улыбнулась. Странное сравнение, учитывая, что в магическом мире такого понятия нет. Магглы, кажется, называли его «растворимым».
.........................
- Нарцисса, погоди. У нас еще есть время вернуться. Мало ли что может произойти! Мы ведь никогда...
- Прекратите. Ну, право же, что может случиться, если мы немного погуляем по этим улицам? Поспешим!
Из узкого переулка они вышли на большой, шумный проспект. Всюду сновали люди, двигались большие и малые безлошадные экипажи, горели и переливались вывески различных бюро и, как не странно, больниц. Ничем ни примечательная полуденная суета.
На минуту девушки замерли.
- Маггловский Париж. Как странно, правда? Даже воздух тут кажется другим.
- Да, таким далеким и чужим... А еще одежда и лица людей.
- Ну конечно, это ведь совсем другой мир. А вон смотрите, те штуки, о которых нам говорили. Машины, наверное. Они движутся с помощью этого... Ммм, такое чудное слово, не могу вспомнить.
- Механика... кажется.
Мари, Анабель. Подруги дней колледжа. Ее спутницы. Столько времени прошло, а она до сих пор помнит. То невероятное, ни на что не похожее утро... Далекой, прошлой тиши.
- Может, зайдем куда-нибудь? Все на нас смотрят, - Мари нерешительно указала на дверь небольшого кафе.
- Да, так будет лучше, - кивнула Нарцисса. - Это из-за одежды... столько внимания. Я не подумала. Только не здесь. Мы пройдем еще немного... Вон туда.
Кафе, о котором она говорила, находилось на другой стороне улицы.
- Ты с ума сошла! Нарцисса, это невозможно. Как мы перейдем дорогу? Тут повсюду эти монстры!
- Ну магглы же как-то проходят. Посмотрим на них, - возразила она. - К тому же... Нарцисса лукаво улыбнулась.
- Что? Хочешь сказать, что мы волшебницы и сможем противостоять им?
- Нет, просто наблюдаю за тем, как англичане идут, а французы боятся.
- Ах ты! Это уж слишком! Мы...
- Стойте! Вон они пошли. Поспешим.
Оказавшись на другой стороне, Анабель перевела дыхание.
- У меня просто нет слов. Я, кажется, понимаю, почему ты учишься в Париже**. Такой характер и английские пуритане... брр.
- Не будем об этом. Кафе, похоже, открыто. Мы идем?
Анабель без слов потянулась к двери. Пройдя чуть вперед, они сели за столик.
- Прошу прощения, мадемуазель, - у подошедшего официанта был расстроенный вид. - У нас перебои с электричеством, так что я вряд ли могу вам что-то предложить.
Волшебницы переглянулись. Они не понимали, о чем он говорит.
- Кофе, пожалуйста, - прервала неловкую паузу Мари.
- Да, конечно...
- С молоком, если можно, - видя его замешательство, уточнила Нарцисса. - Насколько я понимаю, у них что-то случилось, - сказала она, когда он отошел.
- Да, но при чем тут кофе? Неужели без эле-ктри-чест-ва невозможно приготовить даже это?
- Получается, так. Я слышала, что они очень зависят от этих машин. Если что-то выходит из строя, все вокруг летит в тартарары.
- Как по цепочке. В общем, это даже логично. Где мы используем волшебство, они...
В тот момент официант принес поднос с кофе.
- Еще раз прошу меня извинить, у нас нет газовых плит... Поэтому он чуть менее теплый, чем следовало, и растворимый.
- О, не беспокойтесь.
Улыбнувшись незадачливому официанту, девушки в недоумении уставились в свои чашки. Их заполняла незнакомая, молочно белая жидкость с крупинками, казалось, земли.
- Напоминает зельеварение, правда? Неизвестное снадобье, которое к тому же следует пить...
- По крайней мере, мы точно знаем, что сначала его согревают.
- И как ты собираешься это сделать, Цисс? На глазах у магглов?
- Нет, конечно, я наложу игнорирующие чары, а вы тем временем всё подогреете.
- Отлично, только нужно действовать быстро – «игнорарума» хватает обычно минуты на 3.
- Приготовились, на счет 2, - Анабель принялась считать. - Раз-два...
- Нон обсэрватум!
- Кальентарус!
Через несколько минут они наслаждались вполне сносным, хотя и странноватым вкусом кофе и бились об заклад, что ничего подобного еще не пробовал ни один маг из приличной семьи...
.........................
Почему, когда ты по-настоящему счастлив, тебе это даже на ум не может прийти?
Покачав головой, Нарцисса покинула башню. Нужно было спускаться к завтраку, и далее по плану: встречи с Кэролайн и ювелиром, визит в Гринготтс. «Возможно, я даже съезжу в Оперу». Представив заголовки в «Пророке» и помедлив немного, колдунья расправила плечи.
Нет уж, она не позволит замуровать себя в Мэноре, что бы ни думали по этому поводу дамблдорские сычи.
- Ваша утренняя почта, миледи, - Ребекка держала в руках конверты.
- Отлично, оставь их в малой столовой и подай туда завтрак... Что с тобой, почему ты дрожишь?
- Мне не велели говорить... Там, в Лунной комнате... Ребекка – плохой домовик.
- Прекрати!
Если это снова авроры... Хотя, что толку о них говорить.
Войдя в залу, колдунья никого не увидела, и тут услышала голос из-за спины.
- Вы заставляете себя ждать, Нарцисса.
- Мой повелитель... Мне не доложили, что вы пришли, и...
- Я знаю, не беспокойтесь. Это, так сказать, неофициальный визит. Просто хотел по-дружески справиться, как вы? Изменилась или нет ваша жизнь?
Голос Волдеморта звучал на удивление естественно, словно в его словах не было ни капли издёвки, и он сам верил в то, что говорил.
- Вам понадобилась изрядная толика времени и сил, чтобы возродиться. Ничего уже не будет, как прежде. Вы вернулись, чтобы изменить этот мир.
- Хм, это и вправду было нелегко, учитывая, что многие мои соратники обо мне забыли... В том числе и...
Лорд подошел к ней почти вплотную.
- Так вам по вкусу эти изменения, Цисс?
Красные глаза змеи, казалось, прожигали ее насквозь, отслеживая малейшие изменения в лице. Колдунья пожала плечами.
- Как я могу судить? К тому же это только начало... Для меня будет честью разделить с вами завтрак, мой Лорд, - продолжила она, меняя тему разговора.
- Я не голоден, Нарцисса.
- Тогда, может быть, вина?
- Вы – сама любезность. Нет, после возрождения мне не нужна еда. Если и ем что-то, то скорее по привычке.
Волдеморт усмехнулся и взглянул на стены.
- У вас красивый дом, леди Малфой.
- Благодарю вас, милорд.
- Насколько я могу судить по гостиным залам, конечно... Никогда не видел ваших покоев целиком, но уверен, у меня будет такая возможность.
Его рот растянулся в странной улыбке. Волшебница ответила на нее и склонила голову.
- Непременно.
- А ваш супруг всегда умел устраиваться... Роскошный дом, прекрасная жена... Вы скучаете по нему, верно? Или уже привыкли?
- К этому трудно привыкнуть.
- Возможно, придется... Он разочаровал меня, Нарцисса. А вы знаете, как опасно меня разочаровывать. Чем бы я мог отплатить ему, скажи? Чем он дорожит больше всего? Всеми этими безделушками, - он кивнул в сторону большого зеркала ручной работы, - или все же тобой?
Бледные руки Лорда скользнули по ее плечам и остановились у ворота.
- Если я сейчас сломаю эту шею, ему будет очень больно?
Нарцисса почувствовала, как в ней забурлила кровь, и спина ее выпрямилась, глаза сузились.
- Всего несколько мгновений, мой Лорд. После его охватят другие чувства.
- Надо же, а ты совсем не боишься, - он убрал руки, внимательно ее рассматривая. – Думаешь, я блефую?
- Отнюдь... Но не требуйте моего страха, милорд. Его вам с лихвой отдадут другие.
- И что же мне от вас требовать, миледи?
- Уважения, преданности, верного служения...
- И подчинения, конечно. Ну, а если мне хочется чего-то другого, большего? Любви, например?
- Любовь – смешное и абсолютно маггловское чувство, вы сами говорили. Оно только мешает борьбе.
- Ты полагаешь? Что же тогда ведёт Беллатрикс, если не любовь ко мне? В ее лице я обрел самую верную спутницу... Правда, слишком много эмоций. Впрочем, чего еще ожидать от женщины рода Блек? Страсть – ваше кредо... И ты права, я всегда считал любовь ненужным и досадливым чувством. Ни до возрождения, ни после я не понимал его, а тем более глупцов, им охваченных. Однако мне стало интересно...
Волдеморт взял несколько писем с подноса, проверил адреса, и, положив, прошелся по комнате.
- Я слышал, что изначально ты была помолвлена с кем-то другим, но Люциус разорвал ту помолвку. Это правда?
- Да, мой Лорд.
- И кто же должен был стать обладателем этой прекрасной жемчужины?
- Один дворянин из Франции, Анри Круазон. Наши семьи очень дружны.
- Были дружны, вы хотели сказать. Или этот месье Круазон добровольно уступил вас?
- Не совсем, но семья Малфоев все уладила.
- Не сомневаюсь.
Его взгляд замер на ее прическе.
- Скажи мне, Нарцисса, верно ли говорят, что некоторые женщины знатных родов распускают свои волосы только перед мужем?
- Да, эту традицию почитают и сейчас... Не все, конечно.
- Ты, разумеется, в их числе. А вот твоя сестра не настолько щепетильна.
- Боюсь, Азкабан отнял у нее щепетильность.
- Если бы только это... Ты не хотела бы там оказаться, верно? Что бы его сырость и мрак сотворили с твоей кожей... Распусти волосы.
- Вы шутите, милорд?
- Не зли меня, Нарцисса! Учитывая то, что я мог бы с тобой сделать, ты, так сказать, отделываешься малой кровью... Пока.
- Как вам будет угодно.
- Нет, погоди. Я сам.
Колдун подтолкнул ее к антикварному зеркалу и стал сзади. Их глаза встретились. Она чувствовала его дыхание и едва справлялась с дрожью. Он вытащил одну шпильку, затем еще одну. Провел пальцами по ее шее. Пятая шпилька упала вниз, и тяжелые пряди выскользнули из прически, ломая ее форму.
Темный лорд покачал головой.
- Невероятная прелесть.
Он развернул ее к себе.
- Воплощение чистокровности... Мне нужно подумать на твой счет, Нарцисса. И когда я подумаю, мы вернемся к этому разговору.
Когда он исчез, колени Нарциссы подломились, и она скатилась на пол. Больше не нужно было сдерживаться.
Часы в столовой пробили 9, а венецианское стекло отражало красивую женщину с растрепанными волосами, не знающую, что теперь делать.
________________________
* Имеется в виду сокольничья перчатка.
** Умирая, леди Блек выразила желание, чтобы одна из ее дочерей училась в Шармбатоне. Выбор пал на Нарциссу. Волшебница проучилась там 5 лет и спустя это время перевелась в Хогвартс. Малым сроком ее обучения там и объяснялось незнание магического мира ее настоящих способностей.
