Принц (дилогия)

ПРИНЦ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Глава 1. Снова в школу

Название: Принц (дилогия)
Автор: Fictionary_Imagination
Соавторы: Эмили Лестрейндж и Джейн Гриндевальд
Рейтинг: PG
Тип: Гет
Жанр: Драма/Роман/Приключения
Размер: Макси
Пейринг: Северус Снейп, НЖП, мародеры и многие другие
Саммари первой части: Действие происходит в Хогвартсе во времена мародеров. Начался пятый учебный год, и, казалось бы, ничего необычного не предвидится. Но тут в школу приезжают новые студенты, и все летит кувырком. Иногда даже в буквальном смысле этого слова.
Саммари второй части: Северус Снейп преподает в Хогвартсе, после таинственного исчезновения своей невесты одиннадцать лет назад он одинок и замкнут в себе. Церемония распределения преподносит шокирующий сюрприз, который перевернет его жизнь с ног на голову.
Предупреждение: OOC, AU, Мэри-Сью.
Отказ: На права Роулинг не претендую, но авторское право на сюжет, новых героев своего фанфика и, в частности, Академию, тоже терять не хочу.
От автора: Посмотрите на дату начала этого безобразия и сделайте небольшую скидочку)) Автор был очень юн и глуп)

Знать и молчать – правило. А правила надо соблюдать,
даже когда расставляешь ловушки, иначе никакой игры не получится.


– Счастливой дороги, мой принц! Пиши нам чаще! – Худощавая бледнолицая женщина обняла и поцеловала на прощание сына.
Тот взял за ручку тележку, на которой громоздились его чемоданы и клетка с совой, последний раз оглянулся назад и кивнул матери. Та помахала в ответ, проводила его взглядом и села в служебную машину отца, припаркованную у вокзала Кингс–Кросс.
До отправления поезда было еще полчаса, поэтому юноша неспеша направился к платформе 9 ¾.
Он был высокого роста, хорошо сложен, симпатичен, с длинными и темными, как вороново крыло, волосами и карими, казавшимися почти черными, глазами. Преподаватели считали, что он не по годам умный и подающий большие надежды волшебник. Друзья бы отметили, что он очень любознательный и упорный, остроумный и находчивый... Но многие судили о нем все же лишь по успеваемости в школьных дисциплинах. Уже на втором курсе он активно изучал заклинания из программы пятикурсников. Он действительно много чего знал, и область его познаний была довольно широка, от школьных предметов до скрытых человеческих качеств, страхов и желаний.
– Эй, Северус! – К нему стремительно приближался светловолосый парень. – Привет. Как лето прошло?
– Привет, Люциус. Все по–старому, отец постоянно ворчал, что я из дому нос не высуну. Зато выучил несколько десятков новых заклинаний и усовершенствовал рецепт костероста. А ты как отдохнул?
На бледном лице паренька появилась самодовольная улыбка.
– Я с семьей был в круизе. Это такое захватывающее путешествие по многим странам мира с посещением важнейших исторических мест. Гору галлеонов потратили, зато было весело. Наверно, это было моё самое лучшее лето. Ты не представляешь, что за чудо египетские пирамиды! Я наложил заклинание оживления на парочку мумий, то–то смеху было, когда они начали стонать и пугать туристов–магглов! Ну а дома все по–прежнему. Когда мы вернулись обратно, то пригласили в гости Крэбба с Гойлом и остаток лета целыми днями играли в квиддич. Жаль, что ты отказался приехать, эти два болвана окончательно достали меня. С ними, помимо квиддича, поговорить толком не о чем. Кстати, как ты думаешь, в этом году нашей команде удастся выиграть кубок?
– Будем надеяться. Но этот лохматый Поттер, стоит отдать ему должное, хороший ловец, и в прошлом сезоне он в пух и прах разбил нашу сборную.– Северус поставил свои чемоданы и клетку с птицей в багажный отсек и оглянулся. Странная перемена произошла на надменном лице его однокурсника. Бледное, так и не загоревшее за все лето лицо Люциуса Малфоя позеленело от злости.
– Не произноси при мне имени этого ублюдка! Ты же знаешь, как я его ненавижу. Его самого и всю его компанию! И весь Гриффиндор вместе взятый!
Северус Снейп и Люциус Малфой учились в школе магии и волшебства Хогвартс на факультете Слизерин. Считанные часы пути отделяли их от школы, куда этой осенью они возвращались уже пятикурсниками.
Люциус открыл дверь одного из купе, раздался громкий девичий смех и визг: одна из студенток как раз надевала новую мантию, которой решила похвастаться перед подружками. Люциус покраснел как рак и закрыл дверь, но все же немного замешкался, и его товарищ успел заметить, кто был причиной его смущения.
– Пойдем, поищем другое купе.
Вскоре они уже сидели у окна и смотрели на окраины Лондона, все быстрее пробегающие мимо.
– Ты до сих пор не сказал ей?
Юный Малфой промолчал, но унылая физиономия выдала его. В школе он считался заправским ловеласом, но в прошлом году так и не смог перебороть себя и признаться в своих чувствах очаровательной Нарциссе Блэк. Было в ней что–то неприступное, какая–то отчужденность, о которую разбивались все пылкие признания ее поклонников. А больше всего Люциус боялся отказа. Тогда вся его репутация, так долго и кропотливо создаваемая им, полетит к Слизерину. Еще, к тому же, ее кузен был одним из друзей Поттера, а это могло обострить и без того крайне напряженную ситуацию между факультетами.
Люциус хотел выговориться, но почти все его товарищи не подходили для того, чтобы им довериться. Они годились только в качестве телохранителей – идеальное сочетание мышц гиппогрифа и мозгов жабы. С Северусом они были абсолютно непохожи, но, несмотря на это, темноволосый юноша был единственным, кто хорошо его понимал. Родители же не поднимали эту тему, как будто совершенно не заметили, что их сын повзрослел. Все лето, путешествуя с семьей и проводя время с однокурсниками, Люциус не мог забыть удивительные голубые глаза, светло–русые волосы, нежные черты лица и звонкий смех Нарциссы Блэк.
– Зачем, если это безнадежно? Я еще в прошлом году слышал, что она встречается с каким– то когтевранцем.
– А мне кажется, что ты ей все же небезразличен. Она даже покраснела, когда увидела тебя.
– Пивз бы тебя побрал, Северус, ты вообще отупел от книг! Если ты не заметил, она переодевалась!
Люциус Малфой раздраженно замолчал. Временами ему казалось, что они с Северусом хорошо понимают друг друга даже без слов, временами же тот становился совершенно невыносимым. Как, например, сейчас.
Поостыв немного, он спросил:
– Ты действительно считаешь, что у меня есть шанс?

Глава 2. Студенты Кейрингтона

Паровоз «Хогвартс–Экспресс» прибыл в Хогсмид как обычно, поздним вечером, когда на небе мерцали звезды, а ночной воздух был напоен предвкушением чего–то загадочного.
В этот самый вечер малыши первокурсники под руководством лесничего Хагрида по традиции должны были пересечь озеро на лодках. Все остальные ученики сели в кареты, которые, как и лодки, везли студентов сами. Вереница карет тронулась в сторону замка, бесчисленные окна которого гостеприимно светились, обещая уют и вкусную праздничную трапезу.
Когда старшие студенты, наконец, устроились за пока еще пустыми столами четырех факультетов, двери зала распахнулись, и вошла толпа первокурсников, которую вела профессор МакГонагалл. Каждый год все новые пары глаз с удивлением оглядывали потолок, похожий на звездное небо, висевшие в воздухе над головами студентов свечи, и, конечно же, окружающих учеников. Новички этого года тоже не были исключением, демонстрируя свое восхищение и изумление широко распахнутыми глазами. Вот какой-то малыш запутался в полах своей мантии, и чуть было не упал, а в стороне другие нарушили строй, остановившись разглядеть призраков или переброситься парой слов со своими родственниками.
– Кто это? – Спросил скорее сам у себя Люциус, увидев нескольких незнакомых волшебников за преподавательским столом.
– Вот тот мужчина, сидящий справа от мадам Помфри, профессор Райдженс. – Объяснил их староста. – В этом году он будет вести у нас защиту от темных искусств.– Люциус кивнул и перевел взгляд дальше.
– А она?.. – Указал он подбородком на мрачную женщину, нетерпеливо выстукивающую пальцами какую-то дробь.
– Этого никто не знает. – Пожал плечами староста. Люциус хотел еще что-то узнать, но тут директор Хогвартса, Альбус Дамблдор, поднялся со своего места во главе учительского стола.
Шум моментально стих. Обведя зал взглядом своих лучистых глаз из–под очков–полумесяцев, профессор Дамблдор начал:
– Дорогие ученики, я рад снова видеть каждого из вас в школе, отдохнувшими и с чистой совестью подзабывшими все, чему вас учили в этих стенах. Я уверен, что вам не терпелось вновь вернуться сюда. Конечно же, не для того, чтобы слушать речь старого выжившего из ума волшебника, а, прежде всего, чтобы снова увидеть всех друзей.
Прежде чем мы приступим к трапезе, у меня будет несколько объявлений. Первое: в целях безопасности всем ученикам строго запрещается ходить в Запретный лес. Второе: пользоваться магией в коридорах запрещено, также запрет пока еще распространяется на разные веселые вещи для скрашивания вашего досуга, вроде навозных бомб. – Из зала послышались одобрительные возгласы учеников. Профессор МакГонагалл смущенно дернула директора за рукав, давая понять, что он сказал лишнее.– Хм-м. Наконец, наш смотритель, мистер Филч, попросил напомнить вам, что список запрещенных вещей висит в его кабинете, и каждый желающий может с ним ознакомиться.
А теперь позвольте представить профессора Райдженса, он будет преподавать защиту от темных искусств. – Названный волшебник привстал и поклонился. – Надеюсь, он задержится у нас дольше своих предшественников. – Счастливо произнес директор, не обращая внимания на то, что лицо Райдженса скривилось, словно он съел лимон. О том, что должность проклята, коллеги уже успели ему рассказать.
– Но, – Дамблдор поднял указательные пальцы обеих рук, что значило о необыкновенной серьезности следующих слов, – что самое главное, в этом году я рад приветствовать наших новых студентов, причем не только первокурсников, но и приехавших из Академии Кейрингтон. Представляю вам директора Академии, профессора Уэлтон.
Аплодисменты были на удивление сдержаны. Ученики Хогвартса явно были заинтригованы речью Дамблдора, но весьма смутно представляли, что это за Академия. Многие обменялись вопросительными взглядами. Женщина, о которой осведомлялся Люциус, поднялась со своего места по левую руку от директора. На первый взгляд она была хрупкой и низкорослой. Ее траурные одежды и иссиня-черные волосы добавляли резкости к и без того ярким чертами лица.
– Мы рады после нашего долгого пути наконец–то оказаться в Хогвартсе, – произнесла она хорошо поставленным голосом, который разнесся по всему залу, – хотя нас привела сюда необходимость. Дело в том, что Министерство магии закрыло нашу Академию, и мы вынуждены были распределить своих студентов по другим магическим учебным заведениям. Сейчас здесь со мной, – она указала жестом на группу учеников, стоящих в стороне от основной массы людей,– студенты, которые переведены в Хогвартс. Я благодарна профессору Дамблдору за понимание, и готовность помочь нам, – она уважительно поклонилась директору.
Дамблдор снова взял слово.
– Сейчас учащиеся Кейрингтона, а затем первокурсники будут распределены по факультетам.
Профессор МакГонагалл выставила вперед трехногую табуретку и развернула список. Началась самая интересная часть традиционной праздничной трапезы. Каждому из учеников Хогвартса не терпелось узнать, кто из новичков попадет именно на их факультет. Однако, складывалось впечатление, что кейрингтонцы не разделяют всеобщего возбуждения. Большинство из них плотно сгрудилось и осматривалось вокруг чуть ли не с испугом, но были и смельчаки, выступившие вперед и жадно ловившие каждое слово, произносимое со стороны преподавательского стола.
– Джеймс, ты только посмотри, какие они запуганные! – Сказал своему другу один из мальчиков, на мантии которого красовался герб Гриффиндора. – Такое впечатление, что они нас боятся!
– Да что ты, Сириус, старина! Они же еще с нами не знакомы, так что пока они боятся безосновательно! – Рассмеялся в ответ второй мальчик. Его поддержали его несколько сидевших рядом товарищей. Даже начавшаяся церемония распределения не помешала им отпускать реплики в адрес кейрингтонцев.
– Аккертон, Тони, третий курс, – дрожащий русоволосый мальчик неуверенно сел на табуретку. – Пуффендуй! – Раздались аплодисменты, и паренек заспешил к своим новым однокурсникам.
– Аштон, Лэйни, второй курс – Полненькая девчушка с белыми косичками проворно уселась на табурет. Распределяющая шляпа закрыла ей глаза.
– Пуффендуй!
– Боунс, Мэри, шестой курс.
– Когтевран!
– Дуоккер, Марта, седьмой курс. – Шляпа довольно долго молчала, а потом вынесла решение.
– Гриффиндор!
– Ну, наконец-то, а я-то уже начал думать, что они все на Пуффендуй попадут. – Довольно громко заявил тот, которого назвали Сириусом. Сидящие за соседними столами заоглядывались, но ничего не ответили. С ними предпочитали лишний раз не связываться: репутация этих мальчиков говорила сама за себя.
– Посмотри только, какая симпатичная! – Мечтательно протянул его друг Джеймс, провожая девушку взглядом.
– Данвел, Майкл, седьмой курс.
– Гриффиндор!
– Наверняка играет в квиддич. – Обратил внимание Джеймс. – Добро пожаловать. – Кивнул он, когда Майкл сел неподалеку.
– Фостер, Бенджамин, седьмой курс.
– О, это же Бен! Я с ним летом познакомился. – Привстал со своего места Сириус.
– Слизерин!
– Он с этими змеями? Какая жалость! – И он разочарованно опустился на лавку.
– Грейвуд, Юджиния, четвертый курс.
– Слизерин!
– Восточная экзотика! – Заметил уже изрядно проголодавшийся Джеймс. Вслед за ней «Хайтон, Джерри, седьмой курс», попал на факультет умных, и «Джонсон, Эшли, второй курс»- на факультет смелых.
– Коллинз, Джейн, пятый курс.
К табурету подошла девушка с длинными каштановыми волосами. Она старалась не показывать своего волнения, когда ей на голову одели Шляпу. Та, немного замешкавшись, объявила:
– Гриффиндор!
Джеймс присоединился к аплодисментам однокурсников, и Сириус, оставивший безуспешные попытки привлечь внимание своего знакомого, который уже устроился за столом Слизерина, вяло его поддержал. Девушка обернулась к обоим директорам. Профессор Уэлтон улыбнулась ей, а Дамблдор озорно подмигнул, поправив длинную серебристую бороду.
– Виллоуорт, Аманда, пятый курс. – У красивой девушки, севшей на табурет, были красные волосы. Не рыжие, не шоколадного оттенка, а именно красные. Против всех ожиданий, это выглядело вполне естественно, словно таким цветом и на самом деле наградила ее природа.
– Когтевран!
Быстро закончилось распределение остальных студентов Кейрингтона и новички вместе со всеми приступили к трапезе.
Для многих из них впоследствии так и осталось загадкой, как им удалось одновременно пить, есть, кивать, смеяться и отвечать на вопросы сразу нескольких сидящих рядом товарищей. Однако через недолгое время наступил момент, когда ребята насытились и хотели отдохнуть после дороги или же просто продолжить разговор в более удобной обстановке. Словно угадав их мысли, старосты отвели уставших студентов в гостиные своих факультетов, по пути устроив им первое знакомство с замком и выдав расписания на следующий день.
Но не все обитатели замка отдыхали в этот поздний час.
Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете, устало сложив руки поверх кипы бумаг. Если бы Фоукс, примостившийся неподалеку и самозабвенно расклевывающий лимонную дольку, умел читать, то он непременно бы узнал, что на листочках пергамента была записана вся информация о новых студентах Хогвартса. Но нам неизвестно, была ли эта умная птица обучена чтению, впрочем, она и не глядела в ту сторону, целиком посвятив себя сладостям и старательно обходя вниманием не только хозяина, но и его гостью.
Гостьей была профессор Вирджиния Уэлтон.
После праздничной трапезы, когда студенты оставили зал, попрощавшись со своим теперь уже бывшим директором, она поднялась вместе с Дамблдором в его кабинет, чтобы обсудить важные дела, связанные с недавними событиями. Однако никто первый не решался нарушить затянувшееся молчание. Обое обдумывали сложившуюся ситуацию.
В конце - концов, Уэлтон не выдержала и начала первой, тщательно скрывая в своем голосе слезы:
– Альбус, я не вправе заставлять тебя так рисковать.
– Святой Мерлин, Вирджиния, это было решение Министерства! Здесь мы обое бессильны что-либо изменить. Могу даже сказать, что все складывается к лучшему.
– К лучшему? Лучшему?! И это говоришь ты?– Нервы Уэлтон не выдержали перенесенного стресса, ее голос сорвался до крика. – Что ты считаешь лучшим? Закрытие Академии? То, что мы чудом не оказались на улице? Или этот Дамоклов меч, который висит теперь над нами? – Она зажмурила глаза, с трудом сдерживая подступившие слезы. – Прости, Альбус, я не хотела.
– Ничего, я понимаю твое состояние. – Попытался утешить ее он. – Лимонную дольку?
– Нет, спасибо. Ты не понимаешь, мы очень сильно рискуем, в особенности ты, ведь ответственность теперь ложится на твои плечи. Вероятно, для нас обоих было бы куда лучше, если бы одной фамилией в списках студентов Дурмстранга или Шармбатона стало больше.
– Ошибаешься. – Возразил Дамблдор. – В Хогвартсе мне легче будет наблюдать за всеми твоими студентами. И поверь, я приложу все усилия, чтобы мою школу не постигла участь Кейрингтона.
– А как насчет него?
– Кого? – Старый волшебник изобразил на своем лице искреннее недоумение.
Профессор Уэлтон ошарашено уставилась на своего собеседника.
– Его - этого человека, из-за которого мы оказались в подобной ситуации. – Объяснила она.
– Вольдеморта? – невинно поинтересовался Дамблдор. Вирджиния Уэлтон снова вспылила.
– Не называй по имени Сам-Знаешь-Кого! Ты прекрасно понимаешь, о ком идет речь, просто у меня язык не поворачивается назвать его как-то иначе.
– Вирджиния, ты забываешься. – Теплота в голосе директора Хогвартса упала не более чем на один градус, но его собеседница почувствовала изменение.
– Я знаю, что ты расположен к этому человеку, но все же… Мы обое осознаем, на что он способен. Возможно, ты прав, и всем будет лучше, если с этого времени ты будешь держать ситуацию под своим наблюдением. И прошу еще раз, не называй…
– …Тома его нелепым прозвищем? – Закончил за нее Альбус. Вирджиния вздрогнула и на краткий миг встретилась глазами с насмешливым взглядом старого мага. Она сдержанно кивнула. – Но ведь когда ты с ним познакомилась, его уже так называли, верно?
– Откуда мне было знать? – С жаром воскликнула она. – Реддл производил благоприятное впечатление, и я никогда бы не смогла подумать, что он может… что он способен на такое! Интеллигентный, обаятельный, скромный, не по годам образованный, одаренный юноша – таким я знала его, а не чудовищем, в которое он со временем превратился. Да что там говорить, ты знал его намного лучше меня, он ведь был твоим студентом!
– Действительно, – задумчиво откликнулся Дамблдор, словно глядя куда-то вдаль, – я неплохо знал Тома. – Он остановил взгляд на сидящей напротив хрупкой ведьме и, глядя в упор, добавил. – Этот мальчик из маггловского приюта был талантлив не только в магии, ему также с легкостью удавалось покорять женские сердца.
С лицом профессора Уэлтон произошли резкие изменения. Сначала оно побелело, словно вся кровь отхлынула от него, а затем стало ярко-алым, что было заметно даже в полумраке кабинета. Альбус Дамблдор наблюдал за ее реакцией с большим интересом.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – пролепетала она. Огонь в камине, ярко вспыхнувший в эту секунду, осветил растерянное лицо женщины без возраста. Она не была молодой, но и не состарилась, однако годы наложили свой отпечаток на ее черты. Вирджиния Уэлтон была доброй со многими людьми, и, конечно, со всеми студентами Академии. Но она почти никогда не улыбалась, а во время долгих раздумий взгляд ее глаз становился каким-то отчужденным и пустым, словно у человека, которого поцеловал дементор.
– Не обращай внимания, Вирджиния, шутки старого человека не всегда смешны. Лимонных долек? – Он протянул ей пакет, но ведьма лишь смогла слабым жестом отказаться. Сейчас она выглядела так, что, наверно, даже самый черствый человек пожалел бы ее.– Насколько я понял, это, – директор хлопнул рукой по толстой папке, лежавшей перед ним, – все данные о твоих студентах?
– Да, – его собеседница была несказанно рада сменить тему, – личные дела, включающие отметки за все годы учебы в Академии, а также характеристики и медицинские справки. Альбус, – осторожно спросила она, немного замешкавшись,– ты абсолютно уверен, что это не последствие какого-нибудь вмешательства во время?
– Я не могу полностью исключать такую возможность. Но чтобы устроить такой огромный скачок во времени и изменить ряд столь важных событий, необходима, как минимум, сила всех маховиков времени в Отделе тайн нашего министерства. Однако, насколько мне известно, все маховики, находящиеся там, по-прежнему остаются в целости и сохранности, так что нет оснований предполагать такое глобальное вмешательство во время.
– А если не глобальное? Если это действие было совершено на определенном промежутке времени? Я не знаю, как выразиться точнее, я не изучала пространственно- временные законы, но возможно, что вследствие неосторожного обращения с одним маховиком времени… что-то изменилось?
– В том-то и дело, Вирджиния, что ничего не изменилось. Если бы что-то пошло не так, как было раньше, я бы заметил. Причину происходящего следует искать в чем-то другом, но даже я не знаю, в чем тут дело.
– И это говоришь ты, Альбус? Ты, величайший светлый маг нашего времени? – Поразилась маленькая женщина. Она, как и многие другие, привыкла целиком полагаться на Дамблдора, так что его признание в неосведомленности смутило её и сбило с толку.
– Да, я. – Еще один насмешливый взгляд из-под очков-половинок дал понять профессору Уэлтон что длиннобородый седовласый волшебник если не знает наверняка, то догадывается очень о многом. Куда о большем, чем собирается с кем-либо делиться. – У тебя еще будут вопросы ко мне? – Вопросов было множество, но ответы на них бывший директор Академии не надеялась получить. Так что она лишь устало качнула головой.
– Отлично, – просиял Альбус. – Полагаю, мы все выяснили. Я бы с радостью предложил тебе переночевать в замке, но ты все равно откажешься. Так что позволь мне проводить тебя до Хогсмида. Я договорился с машинистом экспресса, он ждет нас.
Когда шаги двух магов затихли на винтовой лестнице, Фоукс, уже успевший задремать на своей жердочке, внезапно обьялся пламенем. Огонь догорел, а из пепла послышался писк маленького птенца, словно символизирующий начало какого-то нового этапа в жизни обитателей замка.


Глава 3. Первый день в школе

Джейн Коллинз сидела на уроке Защиты от темных искусств, первом уроке в её новой школе. Профессор Райдженс вел рассказ бесцветным монотонным голосом и многие ученики украдкой позевывали. Джейн была погружена в свои мысли. Она вспоминала уроки защиты в Академии. Хотя сам предмет ее никогда особо не интересовал, но объясняли его там очень увлекательно.
Она была разлучена со многими друзьями, которым не повезло попасть в Хогвартс. В их числе был и очень дорогой ей человек, Саймон. И, хотя они обещали как можно чаще писать друг другу, она сомневалась, что в ближайшем времени появится возможность встретиться.
Впрочем, Хогвартс более чем оправдал ее надежды. Это был огромный замок с множеством тайных дверей, переходов, двигающихся лестниц и привидений. На какое–то мгновение она пожалела, что не поступила сразу сюда, как когда–то давно предлагал её дедушка. Сейчас, узнав что Академию закрыли, он сразу же связался с ней и был невероятно счастлив, что Джейн ни секунды не возражала против Хогвартса. За вчерашний вечер девушка успела немного познакомиться со своими однокурсниками. После церемонии распределения они расселись на мягких диванах в гриффиндорской гостиной и принялись расспрашивать ее о Кейрингтоне, о котором, как оказалось, почти никто из них не слышал. Когда она рассказала, что была там старостой Академии и комментатором квиддичных матчей, у них обнаружилось немало общих интересов. Оказалось, что на территории Хогвартса также есть большой стадион, где проходят тренировки и игры. Особенно с большим увлечением говорил о квиддиче Джеймс Поттер, парень в очках и с растрепанными волосами.
Новые однокурсники произвели на нее впечатление веселых и интересных людей, так что они проболтали до поздней ночи. Джейн было испугалась, что она может проспать завтра первый урок, но соседки по комнате, Алиса Шерман и Лили Эванс, пообещали разбудить ее вовремя и показать короткий путь в Большой зал и кабинеты. Улегшись на кровать и задернув красный полог, она долгое время не могла уснуть из-за переполнявших ее мыслей и эмоций.
Сегодня однокурсницы пообещали устроить новенькой небольшую экскурсию по замку.
Из раздумий её вывел голос профессора Райдженса:
– Все свободны. Через две недели я жду от вас эссе на два свитка на тему «Как распознать и обезвредить вампира».
Пятикурсники шумной гурьбой вывалили из класса, негодующе обсуждая огромное задание, полученное в самом начале года.
Следующими уроками были травология и трансфигурация.
Теплица, в которую они пришли на травологию, впечатляла своими размерами. По реакции однокурсников Джейн поняла, что они здесь тоже впервые, что не было удивительным, ведь по соседству располагалось целое множество других теплиц, в которых наверняка выращивались разнообразнейшие растения, и, возможно, далеко не самые безобидные. Внутри было жарко и душно, так что студенты сняли мантии и остались в рубашках и штанах. Закатав рукава по локти, они приступили к выполнению задания, целью которого было выцедить сок ядовитой краснолистницы. Почему-то перчатки в этот раз не полагались. Нужно было скрутить и перетянуть лианы, чтобы краснолистница не могла поцарапать, а затем нанести тонкий разрез на стволе. Алиса Шерман не заметила, как одна лиана обвилась вокруг ее руки. Но она громко вскрикнула, когда шипы вонзились ей в кожу, а от яда пошли волдыри. Профессор Спраут отвела девушку в больничное крыло, а затем прерванное занятие продолжилось. Джейн удалось выцедить пятую часть пинты, за что она заработала для своего факультета десять баллов.
Во время ланча она навестила в больничном крыле Алису. Благодаря заботам мадам Помфри ее нарывы уже уменьшились, а на руку нанесли мазь и перебинтовали. Алиса очень огорчилась, что яд краснолистницы попал в правую руку, и она не может писать на занятиях, но Джейн пообещала принести ей свои конспекты.
– Я могу снять с них копию для тебя. Не расстраивайся, мадам Помфри сказала, что через три дня тебя выпишут.
– Большое спасибо за внимание, Коллинз.– Алиса Шерман улыбнулась
– Называй меня просто Джейн.
– А ты меня просто Алисой, – девушка хотела было протянуть ей руку, как внезапно вспомнила о своей ране. От движения вернулась прежняя боль, и Алиса страдальчески закатила глаза. – Я не выдержу лежать здесь три дня!
Джейн догадалась о ее намерениях и накрыла своей ладошкой бинты. Даже через них Алиса почувствовала странное тепло, разлившееся по онемевшей руке.
– Я не думаю, что ты проведешь здесь так много времени, – обнадежила она.
В отличие от урока защиты от темных искусств, трансфигурация, которую вела профессор МакГонагалл, была очень увлекательным предметом. Джейн без особых усилий превратила свой стол в белоснежную овечку и обратно, заработав еще десять баллов. Она чувствовала необыкновенную беззаботность и веселье: еще бы, первые уроки в Хогвартсе проходили на удивление легко, а с однокурсниками, с которыми она продолжала знакомиться во время практических занятий и обеда, она без труда находила общий язык.
Римус Люпин, староста факультета и её однокурсник, подошел поздравить ее с успехами. Мельком она отметила, что за ними наблюдают стоящий в стороне Джеймс Поттер с каким-то юношей, имени которого она не знала. Но Лили Эванс отвлекла её, напомнив об экскурсии по замку.
Лили показала Джейн множество чудес школы. Они обошли всю её огромную территорию, побывали в оранжереях и теплицах, башнях и подземельях, на квиддичном поле, даже в ванной комнате для старост, а под конец вернулись в спальню для девочек, очень уставшие, но зато счастливые.
– Не хочешь перекусить? – Спросила Лили, уваливаясь на кровать.
– Не откажусь. Но для этого нужно снова выходить и спускаться пятью этажами ниже.
– Ошибаешься, из нашей гостиной есть прямой путь в кухню, где эльфы-домовики всегда рады накормить несчастных голодных студентов,– она вопросительно посмотрела на Джейн.
– Великолепно. Но я, пожалуй, сегодня уже не смогу подняться отсюда – Дженни удобно устроилась на своей кровати.– А кстати, откуда тебе известно так много потайных ходов?
– Разве это много? Их все мог показать тебе любой другой студент Хогвартса. Вот Джеймс и его компания действительно знают абсолютно все ходы и выходы. Он мне хвастался, что открыл семь, представляешь, целых семь ходов, чтоб выбраться из территории замка в Хогсмид! – Лили потушила свет в спальне, где стояло три кровати. Одна из них пустовала, потому что Алиса ночевала в больничном крыле.
– Хогсмид?
– Это деревня недалеко отсюда. В общем, ничего особо примечательного: несколько магазинов с приколами, зимний каток и пабы.
– Напоминает Кейрингвилль, поселок возле моей старой Академии.
– Ты, наверно, очень скучаешь по знакомым? Расскажи, какие у вас были школьные традиции?– Лили Эванс подобралась, готовая слушать.
– Не очень много. Например, у нас был дуэльный клуб, – у Лили вырвался возглас восхищения, – где мы учились сражаться на палочках. В конце состязания победитель и побежденный должны были пожать друг другу руки, для того, чтобы остаться друзьями и не таить зла друг на друга. Конечно, на настоящей магической дуэли так не делают, но наши преподаватели всегда стремились к тому, чтоб вся Академия была большой дружной командой. Кстати, у наших студентов было больше полномочий, чем здесь. Старост факультетов и Академии выбирали всеобщим голосованием, причем каждый старался голосовать не за себя, а за кого–то другого. – Лили изумилась: она знала, что Джейн была старостой Академии.– И еще, конечно, у нас был ежегодный бал…
Джейн мечтательно закрыла глаза и погрузилась в воспоминания. Бал для студентов с четвертого по седьмой курс был великолепным зрелищем, одним из важнейших событий в Академии. Толпы наряженных ведьмочек и колдунов, сверкающие украшения, дорогие наряды, изысканные прически, вальс…
В прошлом году она превзошла себя. Да и как было не превзойти? Ведь это был ее первый бал! Все предыдущие годы они с однокурсниками только издалека любовались на это празднество, а теперь у них самих была возможность поучаствовать.
Конечно, некоторые перестарались. Смешно было вспоминать, но Аманда Виллоуорт надела платье, время от времени менявшее цвет, и в один миг оно стало прозрачным, а Бэтси Грей соорудила на голове огромную пирамиду из волос, которая каждый раз угрожающе покачивалась, когда партнер кружил ее в танце. Многие девушки переборщили с косметикой и украшениями (наверняка опустошили все мамины и бабушкины шкатулки). Сама Дженни, как любил называть ее дедушка, уже неоднократно видела последствия подобной экстравагантности – разорванные мантии, потерянные украшения, растрепанные прически, поэтому сама постаралась избежать подобных ошибок. Сначала ее наряд - платье с восточным узором - посчитали слишком скромным, но немного позже оценили по достоинству: оно хорошо подчеркивало фигуру, и было одновременно сдержанным и праздничным. Она надела всего один браслет и кольцо, с которым практически не расставалась со дня своего десятилетия, когда оно было подарено.
И Саймон. Саймон, ее однокурсник, самый красивый парень в школе, статный, высокий блондин. Не удивительно, что их объявили королем и королевой бала. «Принцем и принцессой», как шептались по углам. Действительно, он был очень похож на принца. На такого, о котором мечтают все девушки. На принца из сказки. Но не из её сказки.
С самого раннего детства семьи Дженни Коллинз и Саймона Кельнера жили рядом, в небольшом, но уютном поселке в пригороде Лондона, где предпочитали селиться семьи волшебников, работающих в Министерстве магии. Дети были неразлучны. В один год они родились, в один год обнаружили свои способности, в один год получили письма.
Саймону пришло два письма – из Дурмстранга и Кейрингтона. После долгого разговора с родителями они остановились на втором варианте.
Но Дженни пришло три. Её на учебу приглашали в Шармбатон, Хогвартс и Кейрингтон. Шармбатон она отвергла сразу – «Я не хочу разговаривать с этим п'гативным ф'ганцузским акцентом!». Над другими вариантами стоило серьезно призадуматься. Хогвартс, одна из двух старейших Школ, находившихся в Англии, обещала блестящие перспективы в будущем, но…
– «Дженни, Хогвартс – великолепная школа. Я сам там учился, ты же знаешь. Она дает ответы на многие вопросы. Она помогает выбрать твой путь…»
– «Я знаю, дедушка»
– «Так почему ты не хочешь поступить туда?»
– «Я…»
– «Ты стыдишься того, что ты моя внучка?»
– «Как ты можешь так говорить?! Я горжусь тобой! Но я хочу достигнуть успехов своими силами, а в Хогвартсе все будут знать, чья я родственница». – Он тогда не ответил, но надолго замолчал, уставившись взглядом вдаль.
– «Дедушка?..»
– «Я думаю, ты сделала правильный выбор, Дженни»
Так они с Саймоном отправились в Кейрингтон, где проучились бок о бок четыре года, неразлучные, как брат и сестра.
Но рок неотвратим.
«Министерством магии принят указ о закрытии Академии волшебных наук и искусств Кейрингтон…» Не объяснений, ничего. Лишь смутные подозрения, догадки, которые никто не опровергал, но и не подтверждал. Это было всего три дня назад, а казалось, будто прошла уже целая вечность.
Кейрингтонцы, как обычно, приехали в Академию тридцатого августа, за два дня до официального начала учебного года. По сути, это была также одна из их традиций, созданная для того, чтобы студенты успели поделиться друг с другом впечатлениями от проведенного лета. Но не успели они разложить вещи по привычным местам, как был объявлен общий сбор, где и огласили эту ужасную новость. Многие плакали, многие, как Дженни, стояли в ступоре, словно не в силах осознать и принять реальность происходящего. Но это был еще не конец. Дальше зачитывали списки.
Учителя, которые десятилетиями прилагали усилия, чтобы сплотить свою школу в единый коллектив, чуть было не рвали на себе волосы от отчаяния. До Джейн, как сквозь сон доходили слова:
«Бэйл – Шармбатон, Боунс – Хогвартс, Дерринг – Дурмстранг… Джейсон – Дурмстранг, Хельвин – Шармбатон… Кельнер – Дурмстранг, Коллинз – Хогвартс… Скитер – Шармбатон, Тейзер – Хогвартс…»
Ну, вот и все. Она посмотрела Саймону в глаза. Он был шокирован не меньше её. Ну, вот и все. Ты победил, дедуля.
Той ночью им еще разрешили последний раз остаться в стенах Академии, чтобы наутро отправиться тремя делегациями в разные школы. Но почти никто не спал – все были издерганы и находились в недоумении. Ужина не было, так как массивные двери Большого зала Кейрингтона оставались закрытыми, что давало повод для самых разнообразнейших слухов, которые бродили по Академии. Поговаривали, что там обвалился потолок, и учителя, готовившие зал к приему студентов, чудом остались живы. Предполагали, что кто-то все же погиб под обвалом, тем более что в школе присутствовал не весь преподавательский состав. Но достоверно никто ничего не знал, кроме профессоров и директора, а те не собирались что-либо объяснять.
– Джейн?– Оклик Лили прорвался сквозь полудрему, в которой она находилась.– Ты меня слышишь?
– Что?– Она с трудом открыла глаза. Оказалось, уже взошло солнце.
– Доброе утро! Извини, я вчера тебя так заболтала…
– Все в порядке. Который час?– Она поднялась на кровати и потянулась. Хорошо хоть мантию успела вчера снять и разуться, а то так бы и заснула.
– Семь часов. Через тридцать минут завтрак. Я разбудила тебя пораньше, только сама проснулась,– и действительно, Лили стояла еще в ночной рубашке,– поскольку не знаю, во сколько ты встаешь обычно.
Джейн поднялась с кровати. Ноги немного побаливали, но она не обратила на это внимания. Хорошо, что это был только второй учебный день и домашних заданий не задали, но если так пойдет и дальше, то нужно всерьез заняться своим распорядком дня, иначе времени на выполнение уроков не останется.
– Ты заснула, как раз когда мы говорили про бал, – Лили уже оделась и теперь быстро собирала учебники.
– Действительно?
– Да. Я сказала, что у нас тоже проходит ежегодный бал, но ты, вероятно, этого уже не слышала.
– ЧТО?! – Руки Дженни, застилавшей кровать, замерли.
– Ну да,– улыбнулась ее реакции Лили,– ежегодный бал. Это замечательно, не так ли? Но нам нужно поспешить, мы собирались перед ланчем зайти к Алисе, её должны сегодня выписать. Мадам Помфри прислала записку, чтобы мы зашли. Она пишет, что это еще небывалый случай в ее практике. Обычно подобные раны затягиваются несколько дней.
Джейн только улыбнулась.


Глава 4. Дуэльный клуб

Одним сентябрьским утром, спускаясь на завтрак как обычно, Джейн увидела, что в холле возле доски объявлений собрались студенты и увлеченно что–то обсуждают. Она с любопытством подошла к ним и заметила объявление об открытии дуэльного клуба. Занятие для пятикурсников было назначено на сегодня.
– Ты пойдешь туда? – спросила она у Келли, своей однокурсницы с Пуффендуя, которая стояла рядом.
– Думаю, было бы интересно посмотреть, а, может, и принять участие. – Кивнула веснушчатая девушка с бледно-рыжими косичками. – А ты?
– Это как раз после всех занятий, – присоединился к их разговору Филипп, парень Келли. – Такое нельзя пропустить.
– Конечно! – Согласилась с ними Джейн.
Весь день только и разговоров было слышно, что про нововведение директора. Многим не терпелось посмотреть, какие же занятия их ожидают. Кейрингтонцы немедленно оказались в центре внимания, рассказывая всем желающим, от которых отбоя не было, о правилах дуэлей в Академии.
Уроки закончились, и Джейн направилась к себе в комнату положить учебники. Дорога в гостиную, расположенную в одной из замковых башен, проходила по множеству лестниц и коридоров. Девушка вспомнила, что в первые дни пребывания здесь она боялась заблудиться, и мысленно поблагодарила однокурсников за помощь.
Она вышла из-за поворота и увидела двух парней, в которых тут же узнала Джеймса Поттера и того юношу, который за ней наблюдал. Келли ей уже рассказала, что этого парня зовут Сириус Блэк, и его чистокровная семья считается одной из самых уважаемых в волшебном мире.
Палочки Сириуса и Джеймса указывали на высокого парня с черными волосами. Угрожающая поза гриффиндорцев не оставляла сомнений в их намерениях. Их противник стоял напротив безоружный, держа в руках школьную сумку. Видно было, что его застали врасплох.
– Ну что, Снейп, где твои дружки? – Издевался Джеймс.– Где Малфой, Крэбб и Гойл? Мульсибер и Эйвери? Их тут нет, ты сам. Защищайся, если можешь! – Его противник потянулся за палочкой, но опоздал, – Риктусемпра!
Заклинание отшвырнуло молодого человека к противоположной стене, и он упал на гранитный пол.
– Экспеллиармус! – Вмешательство Джейн было неожиданностью для всех, нападающие быстро подобрали вылетевшие из рук палочки и убежали.
– Как ты? – Участливо спросила она у парня и подала ему руку, чтобы помочь подняться.
– Я мог бы и сам с ними справиться, – ответил он с явным раздражением в голосе. Затем, проигнорировав её помощь, поднялся и пошел прочь, немного прихрамывая.
– Я вижу, – ехидно бросила ему в след Джейн, подумав про себя «Ну и грубиян!», и продолжила свой путь в гостиную Гриффиндора.
Сцена, увиденная ею, хотя и возмутила ее, но уже не показалась странной. После перехода в Хогвартс юная волшебница успела повидать в этих коридорах множество подобных сцен, поэтому сегодняшняя не стала откровением. Молодая колдунья уже давно поняла, что Хогвартс – это не Кейрингтон, и что здесь иногда под маской добродушия и приветливости прячется оскал ненависти. Ей тоже завидовали, она это чувствовала, но предпочитали с ней не ссориться.
Когда настало время, возле дверей кабинета образовалась большая толпа. Здесь были пятикурсники со всех факультетов. Они оживленно обсуждали последние выученные заклинания и гадали, как пройдет урок.
– Люциус, как ты думаешь, мы будем учить тут новые заклинания?
Люциус Малфой, стоявший в окружении своих друзей и нескольких девчонок, важно выпрямился. Он был очень хорош собой, поэтому пользовался большой популярностью у девушек. Но сейчас его глаза следили лишь за Нарциссой Блэк, которая спорила в отдалении со своей немного неуравновешенной сестрой Беллатрикс.
– Нет, скорее всего, мы разобьемся на пары, и будем репетировать нападение и защиту.
– А я думаю, он будет вызывать нас по очереди, и заставлять сражаться с ним.
– Он не может так поступить, это будет не честно.
Внимательный человек мог заметить, что студенты стояли группами. Одна компания – слизеринцы, во главе с Люциусом Малфоем, другая – гриффиндорцы с Джеймсом Поттером. Пуффендуйцы и когтевранцы разделились между враждующими лагерями. Дженни тоже стояла в окружении большой группы студентов. Кейрингтонцы уже устали отвечать на одни и те же вопросы, поэтому направляли всех к своей бывшей старосте. В соседних группах многие делали вид, что их не интересует ее рассказ, но, на самом деле, старались не пропустить ни единого слова.
Пробило четыре часа, двери кабинета распахнулись, и толпа влилась внутрь.
Дуэльный клуб располагался в большой прямоугольной комнате с высоким резным потолком и стрельчатыми окнами. Посередине комнаты был сооружен помост, на котором стоял профессор Даррелл. Он обращался к студентам четырех факультетов, обступившим со всех сторон импровизированную сцену.
– Добрый день! Сегодня наше первое занятие, и с этого дня дуэльный клуб открыт для всех желающих. Передайте вашим знакомым, что день недели, когда будут проходить занятия, совпадает с номером курса. Теперь о наших целях. Здесь мы будем тренироваться в применении на практике заклинаний, которые изучаем на наших уроках. Хочу заметить,– добавил он,– что эти занятия не являются обязательными.
Студенты начали радостно перешептываться между собой:
– Ты слышал? Вот это да!
– Если тут окажется скучно, на следующей неделе вместо урока пойдем в Хогсмид.
– Интересно, а если не ходишь на занятия в дуэльном клубе, то он на уроках все равно будет ставить хорошие баллы?
Профессор, с улыбкой слушавший эти разговоры, дал ученикам время выговориться и продолжил:
– Вы уже владеете некоторым запасом знаний. Это относится ко всем вам, тем, кто эти годы учился у меня, и тем, у кого были… другие учителя. Наверняка, почти каждый из вас применял эти заклинания. Я не настолько наивен, чтобы полагать, будто вы все тут ангелочки, и строго следуете школьным правилам. Однако уровень у каждого из вас индивидуален, поэтому сейчас для показательной дуэли мне хотелось бы вызвать пару добровольцев.
Ответом ему была тишина. Учитель обвел взглядом собравшихся вокруг подростков. Большинство явно замешкались, так как не были уверены в своих силах и не хотели вызываться на потеху всем факультетам, и опустили глаза вниз. Некоторые, напротив, отчаянно желали попробовать свои силы, но не осмеливались вызваться.
– Желающих, я так понимаю, нет. Ну что ж, позвольте мне на первый раз сделать выбор самому, – он немного помедлил.– Я еще не видел на деле наших новых студентов. Пожалуй, я попрошу выйти сюда мисс Коллинз.
У Дженни упало сердце. Она уже давно догадывалась, что все преподаватели, прослышавшие о её незаурядных способностях, присматриваются к ней внимательнее, чем к остальным студентам, но не горела желанием демонстрировать свои навыки перед такой большой аудиторией. В Кейрингтоне встречи Дуэльного клуба проходили с гораздо меньшим количеством зрителей, потому как и студентов в Академии училось меньше.
В действительности, Джейн не чувствовала особой расположенности к учебе. Она не зубрила предметы только потому, что в возрасте от трех до одиннадцати лет она это все выучила с мамой, папой и дедушкой, так что при поступлении в Академию, а затем в Хогвартс надобность учиться практически отпала, осталась лишь необходимость время от времени освежать знания. Дома, благодаря своей семье, она прошла курс обыкновенного магического учебного заведения. Когда мама не могла ответить на вопросы дочери, та спрашивала у дедушки, отправляла к нему сову, либо же искала ответы в большой домашней библиотеке. С семи лет Джейн занималась преимущественно сама, на каникулах практикуясь в заклинаниях со старым родственником. Палочка также появилась у нее не в одиннадцать, а в семь лет.
И вот сейчас очередной учитель хочет посмотреть на ее способности. Наверняка профессор Даррелл узнал о том, что она вчера удачно совершила заклятие Патронуса на уроке защиты от темных искусств. Сама Джейн не считала это большим достижением, но, очевидно, у преподавателей было свое мнение на этот счет.
Все это она успела подумать за несколько мгновений, поднимаясь по ступеням на деревянный помост.
– И, пожалуй,– продолжал профессор,– мисс Виллоуорт.
Но Аманда Виллоуорт, тоже бывшая студентка Академии магических наук и искусств Кейрингтон, замешкалась.
– Простите, профессор, но в Академии с Джейн никто не мог тягаться.
«Спасибо» – мрачно подумала та. Другому человеку такая похвала, причем абсолютно справедливая, могла бы показаться лестной, но Джейн предпочитала создавать свою репутацию делами, а не словами.
– Что ж, если так,– удивленно поднял брови профессор Даррелл,– полагаю, мистер Блэк не откажется поучаствовать?
Сириус Блэк поднялся на сцену с другой стороны, и они начали медленно сходиться.
С каждым шагом Джейн чувствовала себя увереннее. В Кейрингтоне дуэльный клуб хорошо готовил учеников к нападению и защите, и как заметили Аманда, она всегда была там лучшей. Но кто знает, какой уровень у здешних студентов?..
Молодая волшебница встретила взгляд Сириуса – немного насмешливый. Несомненно, у того был большой опыт в состязаниях, и, как она сегодня успела заметить, драках.
Палочки резко опустились, рассекая воздух. Соперники поклонились друг другу и разошлись.
– Один, два, три…– Негромко отсчитывал профессор.
– Экспеллиармус!– Заклятие Сириуса вырвалось из его палочки сильным лучом, но, не дойдя до Джейн, увязло в ее Щите, мгновенно нейтрализовавшем чужую магию.
Девушка быстро оценила свои преимущества. Во–первых, ей ничего не стоило отразить любую его атаку, потому как невербальными заклятиями он явно не пользовался. Во–вторых её надежно окружала магия Непробиваемого Щита, защищающая от всех проклятий, кроме высшей черной магии и Непростительных заклинаний, а вряд ли кто-нибудь из студентов Хогвартса станет их использовать.
В свое время накладывание Щита заставило её изрядно помучаться, так как это заклинание считалось очень сложным и отбирало много энергии: волшебник, накладывающий его, почти на месяц лишался своих сил.
– Экспеллиармус, – сделала свой ход она. Характерная красная вспышка отбросила Сириуса шагов на десять назад. На губах слизеринцев появились злорадные улыбки - Блэка они не любили.
– Риктусемпра!– Бросил он, поднимаясь. Сириус решил, что в прошлый раз совершил какую–то ошибку. Про Щит он не знал, а, тем временем, тот снова без остатка поглотил удар.
– Флиппендо! – От ответного заклинания у Блэка подкосились ноги. Это вызвало уже более громкие смешки в зале. Победа явно оставалась за Джейн.
– Ступефай!– Яростно выкрикнул он.
Джейн быстро создала между ними магический экран, который отражал заклинания, как зеркало. Сириус поздно понял, что произошло. Он попытался отвести заклинание, но оно, едва коснувшись экрана, вернулось назад с удвоенной мощностью. Блэк полетел кувырком со сцены. Вокруг раздался хохот и аплодисменты.
Профессору, по–видимому, наблюдение за поединком принесло удовольствие. Дженни, наоборот, не радовалась легкой победе.
– Спасибо, мистер Блэк, – Сириус уже поднялся на ноги и отряхивал мантию,– мисс Коллинз, я могу поздравить вас с победой. Кто еще желает попробовать?
Если раньше желающие были, но не осмеливались вызваться, то теперь таковых не оказалось вообще. Учитель, заметив это, не растерялся:
– Позвольте предложить следующий вариант: я выставлю против вас своего лучшего ученика, а победителю поставлю «Великолепно» по предмету за год. Однако никаких Ступефай и прочих заклинаний легче, чем положено знать пятикурсникам.
В комнате взволнованно зашептались. «Великолепно» у профессора Даррелла было практически невозможно заработать. Но удивительнее всего было то, что он с легкостью предлагал эту оценку как награду в соревновании.
– Профессор, прошу меня простить, я готова сражаться за любые человеческие идеалы, но только не за оценку, так что я с радостью уступаю её другому.
Повисла неловкая пауза. Чтобы прервать её Джейн спросила:
– А кого вы считаете своим лучшим учеником?
– Видите, прямо, у колонны? Это мистер Снейп.– Джейн перевела взгляд туда, куда он указывал, и узнала в парне, небрежно прислонившемся к колонне, того, кто перед уроком не смог себя защитить от простого заклинания. Очевидно, удивление так ясно читалось на ее лице, что учитель спросил, не передумала ли она.
– Боюсь, что нет, профессор.
– Ну что ж, тогда наш урок окончен,– он обратился к стоящим рядом студентам, – мы увидимся в это же время в следующую пятницу.
Ученики, выходя из класса, потрясенно обсуждали происшедшее. С этого дня авторитет Джейн возрос еще больше – они всегда побаивались и уважали тех, кто сильнее их.
– Мисс Коллинз, у вас великолепная техника. Чего стоят одни только невербальные заклинания! Старая школа, не так ли?– Профессор хитро посмотрел на нее. Джейн поняла намек, но не подала виду. В конце – концов, кто учил ее заклинаниям, его не касается.– Особенно отменные чары Непробиваемого Щита.
– Я нашла их в книге Гедеона Мэйлиса.
Северус Снейп, покидавший кабинет одним из последних, услышал их разговор.

Глава 5. Друзья и прически

Девичья спальня была не очень большая. Из обстановки в ней помещались всего три кровати, столько же тумбочек и стульев. Но, не взирая на скромные размеры, она была очень уютной и обжитой, чем-то напоминая каждой девочке свою комнату в родном доме. На двух из трех тумбочек можно было увидеть множество косметики и книги, причем, по большей части, это были маггловские любовные романы. На третьей же было абсолютно пусто, если не считать тонкой изящной палочки из красного дерева.
Хозяйка этой палочки как раз сейчас сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки. Вокруг неё были разложены заколки для волос и украшения. Она заплетала свои длинные шелковистые темно-каштановые волосы в две толстые косы, одновременно поглядывая в школьный учебник, который лежал рядом. Информации в нем было с гулькин нос, а дата сдачи эссе все приближалась, так что напрашивался вывод – сегодня придется идти в библиотеку. На часах было семь, когда проснулись Алиса и Лили.
– Классно выглядишь! – Сказала Алиса, потягиваясь,– я постоянно удивляюсь, как тебе удается все успевать. Откуда ты берешь эти прически?
– Я выписываю журнал «Юная ведьма». Там очень много интересных статей и советов, но иногда я придумываю что-то свое. На самом деле это не так уж и сложно. Я многому научилась от здешних девушек, у вас интересные рецепты, – ответила Джейн, не отрывая взгляд от учебника. Она очень жалела, что не взяла с собой все старые конспекты, потому что там наверняка была информация о вампирах. По памяти она написала только половину требуемого объема. Защиту от темных искусств в Кейрингтоне преподавали на совесть, иногда даже в специально оборудованных помещениях студенты на практике учились сражаться со злыми существами. Конечно, под присмотром учителя. Здесь же профессор Райдженс учил скучной и неинтересной теории.
– Вот как? Я никогда не обращала внимания. Кого ты имеешь в виду? – Заинтересовались однокурсницы.
– Прежде всего, Марта и Келли из Пуффендуя, они, кстати, племянницы главного редактора «Юной ведьмы», еще Ева из Когтеврана, и, конечно же, Цисси.
– Цисси?
– Нарцисса. Нарцисса Блэк, – при звуках этого имени на лице Лили Эванс было написано явное отвращение, но она ничего не сказала. Зато это сделала Алиса.
– Ты общаешься со слизеринцами?! – Возмущенно переспросила она.
– Ну да, а что? У нас в Академии не было распределения по факультетам, были только классы с углубленным изучением разных предметов: истории магии, травологии, заклинаний или магического права, – Дженни ловко перевела разговор на другую тему. Ей не хотелось выслушивать гадости про своих друзей из Слизерина.
Конечно, те зачастую не являлись воплощением доброты, но ей было интересно проводить с ними время. И, тем более, она не стала рассказывать девочкам, что уже не раз посещала гостиные всех остальных факультетов по приглашению своих друзей.
У Джейн Элизабет Коллинз была хорошая черта – едва попадая в новый коллектив, она тут же обзаводилась друзьями. Со стороны, правда, складывалось впечатление, что она дружит со всеми без исключений, но, на самом деле, она сама решала, кого подпустить ближе, а кого стоит держать на расстоянии. В новой школе важную роль сыграла сцена, произошедшая в дуэльном клубе, так что теперь Дженни, как её стали называть практически все, была своей в любой компании, благодаря чему открыла для себя множество интересных людей, в число которых входил и Люциус Малфой. Про него девушка была наслышана еще до знакомства, но при встрече ему удалось произвести совершенно неизгладимое приятное впечатление, которое только укрепилось, когда он рискнул раскрыться и снять перед Джейн маску.
– А что изучала ты? – Спросила Алиса, когда они, отодвинув портрет с Полной Дамой, выходили в коридор.
– Заклинания.
Уроки по-прежнему проходили легко и интересно. Благодаря Джейн их факультет лидировал.
После обеда, обсуждая с сидевшими рядом первокурсниками новые модели метел, она вдруг вспомнила, что забыла дома одну из своих самых любимых книг – «Высшая магия: сборник заклинаний». Как жаль! Это было очень редкое издание, сомнительно, что даже в здешней библиотеке найдется еще один экземпляр.
Когда занятия закончились, Джейн наведалась в библиотеку, где рядами высились огромные книжные полки и стеллажи с разнообразнейшими томами и фолиантами. Там были новые и очень старые, тонкие и неимоверно толстые, тяжелые, обтянутые кожей, с тиснением или гравировкой, написанные рунами и на многих незнакомых языках. Это было настоящее хранилище мудрости! Казалось, за всю жизнь невозможно было перечитать даже сотую часть всего, что здесь собрано.
Мадам Пинс, с вечной метелкой в руках, которой она смахивала пыль, помогла Джейн подобрать информацию для эссе. Взяв нужные учебники, она вышла из библиотеки, и в коридоре столкнулась с Северусом Снейпом. После первого урока в дуэльном клубе девушка всего несколько раз видела его мельком в коридорах или на совместных занятиях, но Дженни вдруг стало мучительно стыдно из-за того удивления, которое она испытала, когда профессор Даррелл указал на него. Она была уверена, что он тогда понял её мысли, так ясно читавшиеся на лице.
Книги с шумом упали на пол. Они одновременно присели их собрать и Джейн, заметив, что с трудом раздобытый том «Высшая магия: сборник заклинаний» упал названием вверх, торопливо схватила его, закрыв название рукой. Ей не хотелось, чтобы кто–либо догадался о том, что эта книга была взята из Запретной секции.
– Прости, – Снейп быстро взглянул на неё – я не нарочно.
– Ничего страшного, – ответила она, и они оба встали.
Северус отдал ей поднятые учебники, и уже было сделал несколько шагов, но неожиданно развернулся:
– Кстати, заклинания Непробиваемого Щита нет в сборнике Гедеона Мэйлиса.
И, прежде чем она успела что–то ответить, он ушел.


Глава 6. Ошибка Бродяги

Часы пробили полночь. В гостиной Гриффиндора горел камин, освещавший трех мальчишек, почти незаметных в удобных мягких креслах.
– Пора, – прошептал один из них. – Сириус, Питер, вы не уснули?
– Нет. Идем.
Они накинули на себя мантию-невидимку и осторожно выбрались из-за картины. Коридор был пуст.
– Теперь главное - не натолкнуться на миссис Норрис.
Парни тихо прошли два поворота и остановились у статуи горбатой одноглазой ведьмы. Сириус прошептал какое-то заклинание, и в горбу старухи обрисовалось начало тоннеля.
– Джеймс, ты уверен, что это безопасно? – Боязливо спросил низкорослый мальчик.
– Питер, а тебя никто и не заставлял идти с нами! Еще не поздно вернуться обратно, если хочешь.
Но по его интонации Питер Петтигрю понял, что поступи он сейчас так, эти парни, с которыми он мечтал подружиться с первых дней в школе, больше никогда его с собой не возьмут. Поэтому он постарался перебороть страх и шагнул в тоннель. Джеймс Поттер и Сириус Блэк, а это были именно они, закрыли проход.
– Люмос.
При свете палочек дорога была видна на несколько шагов вперед. Через некоторое время кирпич на стенах сменился древесными корнями. Стоял затхлый запах. Мальчишки шли минут сорок, пока, наконец, не увидели тупик и плитку над головами.
– Подождите меня здесь. Я иду первым,– прошептал Джеймс.
Он осторожно приподнял плитку, стараясь не наделать шума, и высунул голову. Потом, убедившись, что в погребе никого нет, подтянулся на руках и очутился внутри. В помещении стояло много разных коробок и баночек, упаковок и корзинок, бутылок и ящиков. Парень подошел к одному из них и открыл. В глаза бросилось пестрое разнообразие фантиков, и он, долго не раздумывая, заполнил конфетами карманы. Далее на продолговатом столе высился целый ряд бутылок. На этикетках было написано «Сливочное пиво». Джеймс спустил шесть штук друзьям. Следом выбрался Сириус, он набрал в найденный здесь же пакет шоколадных лягушек и бобы Берти Боттс. Казалось, проделка удалась на славу. Парни снова забрались в темный тоннель и прикрыли лаз.
– Смотри, – Джеймс показал Питеру набитые карманы и достал оттуда горсть конфет,– это тебе.
– И это тоже, – расщедрился Сириус, или Бродяга, как называли его в компании. Они не так давно придумали себе новые прозвища: Сириус стал Бродягой, Джеймса называли Сохатый, Рема – Лунатик, а Питер получил прозвище Хвост.
– Спасибо! – Пропищал Питер, осторожно беря две бутылки сливочного пива.
Подобные вылазки для ребят не были в новинку. Открыв в прошлые годы тоннель, ведущий к «Сладкому королевству», магазинчику в Хогсмиде, они время от времени наведывались сюда по ночам, чтобы пополнить запасы. В этот раз к ним присоединился Питер Петтигрю. Хотя при планировании различных шалостей и проделок, фантазия на которые в головах друзей била неиссякаемым фонтаном, пользы от него не было никакой, зато он исправно отрабатывал за них наказания, ведь с места проделок они всегда успевали исчезнуть быстрее неуклюжего мальчишки.
Когда троица выбралась из горба старухи, первое, что они заметили, была миссис Норрис, которая принюхивалась неподалеку. Её блестящие в свете лампад глаза как будто смотрели в их сторону.
Мальчики застыли на месте, не рискуя даже пошевелиться. Казалось, целая вечность прошла, пока она отвернулась. Они уже было обрадовались, как вдруг кошка пронзительно замяукала, и, не успели они сделать два шага обратно в тоннель, как из-за угла вышел завхоз Филч с фонарем в руке.
– Кто здесь? – Зловещим хриплым голосом спросил он. Ответом ему была тишина.
Миссис Норрис упрямо направилась в сторону Джеймса с компанией, кончик ее хвоста напряженно подрагивал, словно она была готова в любой момент к нападению невидимого врага.
Юношам не оставалось ничего лучшего, как стащить мантию-невидимку, чтобы Филч не отобрал её. Тем временем Сириус-Бродяга стремительно открыл проход в тоннель и спрятал там все бутылки и пакет со сладостями. И вот…
– ПОТТЕР! Что вы здесь делаете в такое время?
– Мы… гуляем, – не нашелся вовремя Джеймс. Впрочем, скажи он что угодно другое в ответ, исход был бы неизменным. Завхоз Аргус Филч не любил детей-волшебников, вероятно, потому что сам был сквибом. Дети же не любили его, поэтому самым страшным, как им казалось, что могло случиться в Хогвартсе, кроме провала экзаменов, была встреча с Филчем в неположенное время в неположенном месте, что как раз сейчас и произошло с тремя пятикурсниками.
– Гуляете?! – Фонарь придал и без того страшной гримасе ненависти поистине чудовищный вид. Питер затрясся от страха перед завхозом, который показался ему сейчас настоящим монстром, – идите за мной, живо!
Филч повёл провинившихся к декану, профессору МакГонагалл. Джеймсу страшно было подумать о том, что могло бы случиться, если бы Сириусу не пришло в голову оставить все в тоннеле. Но его собственные карманы все равно топорщились от конфет.
Минерва МакГонагалл была разбужена громким стуком в дверь своей комнаты. Несколько мгновений она пыталась понять, что происходит, а затем рывком поднялась с кровати, обулась и направилась к двери.
Она вышла к завхозу и студентам в ночной пижаме и чепчике, щурясь от яркого света. Декан Гриффиндора терпеть не могла, когда ее поднимали среди ночи, поэтому на провинившихся обрушился настоящий шквал упреков, которые те выслушали, покорно опустив головы вниз. Правда, сделано это было для того чтобы проверить, не очень ли заметно оттопырившиеся карманы, но общее впечатление складывалось вполне благоприятное.
– Что вы можете сказать в свое оправдание, мистер Поттер? – Поинтересовалась профессор, окончив гневное высказывание. Она прекрасно знала самых ярых нарушителей дисциплины на своем факультете, так что без труда догадалась, кто был зачинщиком этой затеи.
– Э-э... м-м… Ничего, профессор, – обреченно вздохнул Джеймс. Лгать было бесполезно, декан сверлила его настойчивым взглядом, а ложь могла только ухудшить их и без того неблаговидное положение.
– Я так и думала, – поджала тонкие губы она, – что ж, я подумаю о вашем наказании, – здесь студенты встрепенулись, надеясь, что отделаются отработками, – а пока что минус пятьдесят баллов за нарушение дисциплины!
– ПЯТЬДЕСЯТ БАЛЛОВ?! – Не поверил своим ушам Бродяга.
– Именно, мистер Блэк, пятьдесят баллов с каждого.
Студенты так и окаменели с раскрытыми ртами, не в силах что-либо сказать. Тем временем профессор сделала последнее предупреждение – в случае повтора случившегося она лично позаботится об их отчислении. Затем МакГонагалл сухо пожелала молодым людям доброй ночи и удалилась в свою комнату.
Сто пятьдесят баллов за одну ночь – это было их рекордом. Джеймс и Сириус не сомневались, что завтра об этом узнает вся школа. Огласки было не избежать, и они с ужасом представляли, как отреагируют на эту новость ребята. Джеймс уже видел презрение на лице Лили Эванс и непонимание Римуса, которые были их старостами. Сириус, поспоривший с Люциусом Малфоем в самом начале года о первенстве факультетов, понимал, что они стремительно теряют отвоеванные у Слизерина позиции. Для прирожденного лидера, такого как Блэк, это было унизительно и недопустимо. Но, пожалуй, хуже всех себя чувствовал Питер, потому что он согласился на эту авантюру и подвел друзей, которые из-за него потеряли на пятьдесят баллов больше. Ему было стыдно из-за фразы, брошенной профессором МакГонагалл: «И вы, мистер Петтигрю? Не ожидала от вас подобного!».
Обратный путь до полотна с Полной Дамой они проделали молча, погруженные в мысли, о содержании которых было не сложно догадаться, и совсем не обращая внимания на бормотание Филча о старинных методах наказаний провинившихся.
Солнечным октябрьским утром мальчики увидели, как и предполагали, насколько меньше стало баллов на шкале их факультета. Разумеется, вся школа уже знала об инциденте, и им ничего не оставалось, как слушать насмешки слизеринцев и справедливые упреки однокурсников. Во время ланча им удалось забрать из тайника сладости и пиво и перепрятать их в своей спальне, но это уже совсем не радовало.
Погода была еще по–летнему теплой и мягкой. Однако ученики могли лишь в мечтах посидеть на берегу озера или прогуляться по Хогсмиду. В реальной жизни они находились в довольно–таки мрачном подземелье, куда проникали сверху лишь слабые тоненькие лучики солнца. Шел урок зельеварения, совместный для гриффиндорцев и слизеринцев. Кипели и бурлили котлы, студенты резали, отмеряли и смешивали ингредиенты.
На стенах кабинета, на многочисленных полочках, в шкафах и ящиках, стояли в банках сушенные и заспиртованные вещества, предназначение большинства из которых оставалось для студентов загадкой. Ученики вообще не любили подолгу останавливать свое внимание на этих банках, где за дымчатыми стеклами, казалось, судорожно извиваются щупальца чудовищных животных, или тянет свои склизкие стебли вверх какая-нибудь водоросль. Этикетки с полустертыми пыльными надписями были написаны преимущественно по-латыни, так что нерадивые студенты, желающие сварить зелье, отчаивались найти среди длинного ряда ингредиентов нужный.
Сейчас, в этот редкий момент, профессор Слизнорт наслаждался тишиной. Он умиленно смотрел на занятых работой студентов, и, хотя не питал насчет них никаких иллюзий, детей он все же любил. Его любимцами были Лили Эванс и Северус Снейп, которого он считал невероятно одаренным юношей. «Надо бы с ним как–нибудь серьезно поговорить. Если он решит после окончания школы и дальше изучать зельеварение, то я придержу для него мое место в Хогвартсе».
Профессор Гораций Слизнорт был деканом Слизерина. Это был маленький полный мужчина с лысеющей головой и расплывчатыми чертами лица. Он откинулся на стуле и закрыл глаза, внимая монотонному звуку, с которым студенты помешивали ложками зелье в котлах.
Через четверть часа он встал и обошел класс, который был окутан туманом, поднимавшимся из котлов.
– Неплохо, мистер Малфой, но корень златоцветника нужно было добавить до того, как зелье окрасится в лиловый цвет.
– Замечательно, мисс Эванс, у вас получилось все правильно. Десять баллов Гриффиндору! И почему только вы учитесь не на моем факультете?..
– Плохо, Гойл, плохо. Вы положили слишком много корня мандрагоры. Придется начинать заново. Это касается и вас, Крэбб.
– Удовлетворительно, мистер Блэк. Но вы забыли в самом начале добавить бадьян. Без него зелье не теряет полезных свойств, но становится очень неприятным на вкус.
– Великолепно, Коллинз! Просто блестяще! Какая оригинальная идея – добавить аконит, я так понимаю, благодаря этому зелье дольше сохраняет свои полезные свойства и лучше усваивается организмом. Двадцать баллов Гриффиндору. – Слизнорт буквально светился от счастья, рассматривая зелье Джейн. Он достал из кармана маленькую колбу, наполнил её и запечатал, – Я передам его мадам Помфри, – пообещал он.
Он направился дальше по классу, попутно делая замечания и ставя баллы.
– Ну что ж, дайте своему зелью еще несколько минут, чтоб докипеть, а потом перелейте в реторты, подпишите и оставьте на моем столе, – с этими словами он повернулся на каблуках и вышел в кладовую.
Едва за ним закрылась дверь, студенты начали переговариваться.
– Ты пойдешь со мной на предстоящий бал?– Спросил Сириус у сидящей впереди Джейн.
– Зачем задавать вопрос, ответ на который ты уже знаешь?– Не поворачиваясь, ответила она.
– Я думал, что ты изменишь свое решение, – елейным голосом сообщил Сириус.
– Ты думал?! Не знала, что ты умеешь!
– Ты на меня за что–то обиделась? – Поинтересовался он.
– Я? На тебя? С чего бы это вдруг? – С притворным возмущением ответила Дженни, резко повернувшись к юноше,– нет, конечно. Я даже не заметила, что из–за вашей дурацкой проделки наш факультет оштрафовали на сто пятьдесят баллов, которые мы все с таким трудом зарабатывали! Теперь мы точно будем на последнем месте.
Их разговор привлек внимание всего класса, но ребята этого не заметили.
– Ты что, так переживаешь из–за каких–то там баллов?– Удивился Сириус.
– Нет, я просто заметила, что некоторые тут думают только о себе.
– Ошибаешься. Я думаю еще и о тебе! – Негромко, но отчетливо сказал он в воцарившейся тишине.
Джейн вспыхнула, резко поднялась с места, собрала свои вещи и быстро вышла из класса, возмущенно хлопнув дверью.
Профессор Слизнорт, через несколько мгновений вернувшийся из кладовой, заметил:
– Кажется, кто-то из вас немного расстроил мисс Коллинз. Я надеюсь, у сделавшего это хватит мужества извиниться перед ней после урока.

Студенты обменялись многозначительными взглядами, но никто не заметил улыбку, мелькнувшую на губах Северуса Снейпа.

Глава 7. Разговор под деревом и отчаяние Нарциссы

Была суббота, стоял солнечный октябрьский денёк и ласковый ветер шевелил густую крону старого дуба, одиноко росшего на берегу озера. В тени под деревом сидел Снейп, читавший книгу по зельеварению и время от времени переводивший взгляд на безмятежную гладь озера. В это время со стороны замка подошла Джейн вместе с Мэри Боунс, одной из её лучших подруг еще со времен Кейрингтона, которая сейчас училась на шестом курсе.
– Как тебе эта школа? – заинтересованно спросила она у Джейн, когда девушки уселись с другой стороны широкого дерева, не заметив Северуса.
– Очень нравится, только я до сих пор скучаю по академии и …
– …по Саймону? – Догадалась подруга.
– И по нему тоже, – подтвердила Дженни.
– И я, – вздохнула Мэри, – ну ладно, не будем грустить. Я тут недавно увидела объявление об открытии дуэльного клуба. Хотелось бы посмотреть, что он из себя представляет.
– Обязательно побывай там. Я уже ходила в прошлую пятницу.
– Правда? – Заинтересовалась Мэри. – Ну и как? Там есть для тебя достойный соперник?
– Пока не знаю, – Северус, читавший книгу, поднял глаза вверх и прислушался к разговору.
– Ну, это и неудивительно, ведь ты всегда была лучшей в области заклинаний.
– О, спасибо,– искренняя похвала подруги тронула Джейн, – ну, в общем, есть один парень, – задумчиво протянула она, разглядывая ковер из осенних листьев у себя под ногами,– профессор сказал, что это его лучший ученик, но я пока в этом не уверена.
– Почему? Ты что-то знаешь про него? – Удивилась когтевранка.
– Нет, просто, мне так кажется, – она не стала вдаваться в подробности, и Мэри перевела разговор на другую тему.
– Кстати, в сегодняшнем «Пророке» есть статья про твою маму, – сообщила она, доставая из школьной сумки газету, – ты видела?
– Нет, я не выписываю его. А что там?
– Вот, послушай: «Элизабет Коллинз, глава отдела по борьбе с незаконным использованием заклинаний несовершеннолетними волшебниками, назначена на пост замминистра магии». Здорово, не так ли? Передай ей мои поздравления.
– Ничего особенного, ей эту должность уже три года предлагали, – пожала плечами Дженни, собиравшая в это время дубовые листочки и желуди, в изобилии разбросанные вокруг.
– Это значит, что в случае отставки министра она займет его место? – С уважением в голосе поинтересовалась Мэри.
– Не обязательно. Он может назначить кого-либо другого по своему усмотрению. На самом деле – это чисто формальная должность, только требует еще больше времени проводить на работе, – Джейн не сказала, что со смертью отца мама почти что жила в Министерстве магии, проводя там чуть ли не по двадцать часов в день. Их дом содержал домашний эльф, дочка была в Академии или школе, а Элизабет больше нечем было заняться. Конечно, она могла отправиться в кругосветное путешествие, но считала это чересчур рискованным из-за все увеличивающихся тревожных слухов о темных волшебниках с материка.
– Все равно это здорово!– Настаивала подруга, с интересом наблюдавшая за ее занятием. Возле Джейн уже лежало множество красивых листьев разной величины и окраски.
– Наверное, – равнодушно ответила Джейн, которая не интересовалась политикой, – особенно если министр – мой отец… Да ладно, я ведь пошутила! – Засмеялась она, заметив недоумение подруги. – Неужели ты думаешь, что Кейрингтон посмели бы закрыть, будь я дочерью министра магии?
Студентки отпустили еще несколько шуток в таком духе, а потом Джейн вдруг сказала:
– У министра на самом деле есть дочка, Моника, но она старше нас, ей уже двадцать лет.
– Откуда ты знаешь? – Поинтересовалась Мэри.
– Мы часто общаемся. Да ты ведь тоже её видела, когда летом ночевала в нашем доме. Такая кучерявая девушка в веснушках, тебе еще очень понравились её туфли, помнишь? Она с родителями часто бывает у нас на праздниках.
– Вот как? Ты никогда не рассказывала, – поразилась её подруга.
– Не стану же я привселюдно этим хвастаться!
– Я думаю, ты поступаешь правильно, хотя многие на вашем месте постарались бы извлечь из таких знакомств как можно больше выгоды.
– Выгоды? – Дженни рассмеялась, – какая нам может быть выгода? За правительственными должностями мы никогда не гнались, а деньги – вообще последнее, что когда-либо интересовало мою семью.
На самом деле, все деньги на свете юная волшебница отдала бы за большую и дружную семью, за то, чтобы не было войн и убийств, чтобы все люди жили в мире. Но, к сожалению, это было невозможно. В каждой эпохе находился кто-то, решивший встряхнуть этот мир, вытащить его из застоя, решивший, что все это будет «для общего блага». Времена шли, волшебники, мечтавшие захватить власть, менялись, а общее благо было так же далеко, как и раньше. И неизвестно, что могло бы изменить эту пугающую череду закономерностей, прервать этот замкнутый круг.
Девушки замолчали, читая статью. Некоторое время было слышно только как стрекочет кузнечик в траве. Северус, сидевший по другую сторону дерева, и невольно слушавший их разговор, закрыл глаза и наслаждался теплом солнечных лучей, ласкавших его лицо. Прочитав публикацию, Дженни обратила внимание на снимок. Мама на нем выглядела не очень хорошо, словно пережила тяжелую болезнь. Девушка мысленно упрекнула себя, что уже месяц не справлялась о ее самочувствии, хотя, до отъезда в Академию, Элизабет жаловалась на здоровье. Но смена места учебы, волнения и переживания, к ее стыду, заставили ее абсолютно забыть об этом. Поэтому Джейн решила немедленно написать ей письмо. Она поднялась и отряхнула с колен опавшие листья.
– Мне нужно отправить письмо, – сказала она, – увидимся позже!
– Тогда до встречи в Хогсмиде, - подруги попрощались и разошлись в разные стороны.
Северус сидел всё это время напряженно, внимая каждому слову из нечаянно подслушанного разговора Джейн с Мэри. Он думал, что нужно было выдать свое присутствие еще в самом начале, но интуиция заставила его промолчать. И не зря. Теперь он понял, что его друг Люциус был далеко не единственным состоятельным человеком, который относился к своему богатству с пренебрежительностью человека, для которого деньги – не самое важное в этой жизни. Юноша опять сосредоточился на книге, в которой делал какие-то заметки на полях.
Он не был единственным слизеринцем, проигнорировавшим поход в Хогсмид.

Нарцисса Блэк, девушка из благородной семьи, никогда не жаловалась. Это был один из её принципов, которые она неукоснительно соблюдала, перенося все свои страдания стойко и молча. Но на этот раз все оказалось сложнее.
У кого просить совета? Беллатрикс, или просто Белла, как она звала сестру, никогда серьезно не влюблялась, а в делах сердечных не может быть худшего советчика, чем тот, кому не доводилось испытывать это светлое чувство. Светлое ли? Нарцисса представляла любовь немного иначе, чем то, что она чувствовала. Отчаянье, ревность, страдания – разве такой должна быть любовь? И все же это была она.
Уже не первый год Нарцисса украдкой наблюдала за своим однокурсником Люциусом Малфоем, а тот, казалось, как назло не обращал на нее никакого внимания, флиртуя с множеством других девчонок, постоянно окружавших его. Их так и манила атмосфера загадочности и власти, слухи о баснословных фамильных сокровищах Малфоев и высоких постах, занимаемых его предками в Министерстве. Что ей оставалось? Затесаться в толпу поклонниц и ловить мимолетный взгляд? Хранить под подушкой его фотографию? Посылать анонимные письма с признаниями в любви? Подлить любовное зелье в сок? Гордость и чувство собственного достоинства не позволяли сделать ей ничего подобного. Все это было глупо, и все это делали другие девочки, добивающиеся его внимания. Конечно, Малфой был осторожен с напитками и подарками поклонниц, так что, к огорчению последних, это не срабатывало. И Нарцисса продолжала молча страдать.
В этом году все стало еще хуже. И угораздило же ей переодевать мантию как раз в тот момент, когда Люциус вошел в купе «Хогвартс–Экспресса»! Не соверши она такую глупость, быть может, он сел бы рядом, они разговорились, он заметил, что она интересуется литературой, живописью и искусством. Малфои были образованной семьей, к тому же большими ценителями изобразительного искусства. Поговаривали, что в их особняке множество уникальных ковров, полотен и статуй, поэтому у них обязательно нашлись бы общие интересы, он как-то пригласил бы ее на чемпионат по квиддичу или в художественную галерею – все равно куда, главное с ним! А теперь каждый раз при встрече она отводила глаза, потому что ей казалось, что он вспоминает то происшествие в поезде.
Нарцисса рывком встала с кровати и распахнула зеленые занавески. Сегодня была суббота, поэтому она могла позволить себе понежиться в мягких перинах дольше обычного. Девушка осталась одна в комнате, все остальные с самого утра ушли в Хогсмид. Следовало чем-то себя занять, чтобы отогнать грустные мысли. Она подошла к зеркалу.
Оттуда из темных глубин смотрело красивое свежее личико. Нарцисса критично оглядела свое отражение. Блестящие светло-русые волосы ниспадали до талии, фигура, красиво облегаемая пеньюаром, была подтянутой и стройной, красоту голубых глаз подчеркивали длинные изогнутые ресницы. Также у нее были от природы яркие губы и маленьких изящный носик. В целом, внешность её была очень эффектной.
Внезапно ей пришла в голову мысль, и она решилась на отчаянный шаг – спросить совета у матери. Мама не стала бы возражать против их отношений с Люциусом, представителем одного из древнейших и чистокровнейших родов, если бы такие отношения, конечно, были.
Нарцисса села за стол, развернула пергамент, взяла в руки перо с остро заточенным концом и призадумалась. Что написать? Какие слова подобрать? После недолгого замешательства она вывела следующее:

«Здравствуй, дорогая мамочка!
Как обстоят дела дома? Как твое самочувствие? У меня все по-прежнему, погода замечательная, так что по выходным обычно гуляю с друзьями и Беллой в Хогсмиде. В школе открылся дуэльный клуб, и я хожу туда на занятия, мы практикуемся в насылании проклятий и защите от них. Интересно, только жаль что редко – всего раз в неделю.
Я решила поменьше есть сладкого, чтобы, упаси Мерлин, не поправиться до бала, так что больше не присылай мне шоколадных конфет, пожалуйста. У меня до сих пор лежат две целые коробки.
Уже смело можешь покупать то чудесное лазурное платье, которые мы заказали у мадам Малкин. К нему нужны украшения, так что поищи, пожалуйста. Я помню, что у бабушки были подходящие серьги.
Мама, я пишу еще потому, что мне нужен твой совет. Я учусь на одном факультете с Люциусом Малфоем. Ты знаешь его отца, не так ли? Он служит в Министерстве магии, в департаменте международного магического сотрудничества. Люциус замечательный парень, только, к сожалению, чересчур популярен. Не то чтобы его это испортило, но ты сама меня учила, что женщины из семьи Блэк всегда являются приоритетом, а не вариантом. Как мне быть?
С любовью, твоя дочь Нарцисса»

Она подписала и запечатала конверт. Ну, вот и все, теперь осталось только отправить письмо и ждать ответа. Как назло, несколько дней назад её филин, Хантер, отравился вафлями и был все еще слаб для долгих перелётов, так что Нарциссе пришлось спускаться вниз, в школьную совятню.
Там-то она и увидела Джейн, также отправляющую письмо своей матери.
– Привет, Дженни!
– Привет, Цисси, – лучезарно одарила её улыбкой та, – что-то ты сегодня бледная. Нездоровится?
Нарцисса сразу вспомнила вечер, проведенный в слизеринской гостиной, когда она с однокурсницами пригласила новенькую в их компанию. В течение первых недель в школе Джейн произвела на всех самое благоприятное впечатление: сообразительная, находчивая, и, что было немаловажно, чистокровная. Конечно, всех удивило ее лояльное отношение к грязнокровкам и магглам, но эту причуду, не сговариваясь, решили простить.
Правда, Цисси так и не поняла, кем был отец Джейн. Кажется, та упоминала, что он умер, когда она была совсем маленькой, но разве мать – замминистра, как писали в «Ежедневном Пророке», не стоит двух родителей? Почему бы не попросить у Дженни совет, не называя имени Люциуса, конечно? Поймет ли она или посмеется над её нерешительностью? Нарцисса решила рискнуть.
– Джейн, я могу у тебя кое-что спросить, только так, чтобы это осталось между нами? – Сказала Нарцисса, привязывая письмо к лапке большой школьной сипухи.
– Конечно.
– Что бы ты сделала, чтобы привлечь внимание парня, особенно если он и без тебя не обделен вниманием? – Они вышли из совятни и остановились на крыльце, наблюдая за птицами, взмывшими ввысь.
Вопрос Нарциссы был неожиданным. Честно говоря, Дженни никогда не приходилось прилагать усилий, чтобы обратить на себя чье-то внимание, поэтому советы она могла дать только те, которые сделала из собственных выводов, наблюдая за влюбленными, и те, которые давал своим читательницам журнал «Юная ведьма».
– Советов, на самом деле, очень много. К каждому парню нужен индивидуальный подход, но, так как ты сказала, что он пользуется популярностью…– Дженни ненадолго задумалась,– для начала я бы посоветовала вести себя так, чтобы никто не догадался, кто на самом деле тебе нравится. Что насчет самого парня, то разговаривай с ним об интересах, дай ему понять, что у вас есть что-то общее, не стесняйся заговорить первой или попросить помочь тебе с каким-то заданием из домашней работы, особенно если это предмет, в котором он преуспевает. Дай ему понять, что ты не такая, как все. Безотказный способ – попроси его проконсультировать тебя по какому-то делу, в котором он разбирается. Например, скажи, что давно мечтаешь о покупке новой метлы, но не знаешь, какую модель и фирму предпочесть. Не появляйся, в отличие от его поклонниц, на каждой вечеринке, где он присутствует. Дай ему возможность поискать тебя в толпе, и, не найдя, спросить позже, где ты была. А если появишься, то постарайся привлечь к себе внимание. Ты ведь очень красивая, так что это будет не сложно. Подружись с его друзьями, чтобы он мог от них слышать о тебе лестные отзывы. И запомни главное: это не ты, Цисси, должна ловить из толпы его взгляд, а он.
Нарцисса поблагодарила и сосредоточенно задумалась, стараясь удержать в голове все услышанные советы. Дженни добавила:
– Мне пора. Мэри ждет меня в Хогсмиде. Обращайся в любое время, я всегда буду рада помочь тебе, – и она оставила Нарциссу Блэк в поднятом расположении духа, вернув ей надежду.


Глава 8. Повторное знакомство

Наступили первые ноябрьские выходные, и Северус с Люциусом отправились гулять в Хогсмид. Они долго бродили по поселку, разглядывали витрины и прохожих, разговаривали о всяких мелочах.
Рядом прошла веселая компания семикурсников: когтевранец Максимилиан Вуд с товарищами по квиддичной команде и несколькими глупо хихикающими девушками.
– Как твои отношения с Нарциссой? – Спросил приятеля Северус, заметив, что его товарищ провел глазами влюбленные парочки.
– По-прежнему, застыли на мертвой точке, – без энтузиазма отозвался юноша с платиновыми волосами, – нужно срочно что-то предпринять, иначе в этом году на бал она снова пойдет не со мной.
– Удивительно, как ты можешь так сохнуть из-за девчонки, пусть даже такой, как Нарцисса? – Недоуменно произнес тот.
– А как ты можешь любить грязнокровку Эванс? – Сделал обратный выпад Люциус.
– Не смей называть Лили так! – Парни остановились друг напротив друга.
– Разве я не прав? – Протянул Малфой, – или ты считаешь, что я дурак? Северус, – решил он вразумить приятеля, – зачем она тебе? Вы были знакомы еще до школы, и что с того? Разве ты не замечаешь, что ей нет до тебя дела? Она променяла тебя на своих однокурсников, на этого придурка Поттера и его подхалимов!
– Я не хочу разговаривать на эту тему, – решительно заявил юноша, – и, пожалуйста, не называй Лили грязнокровкой. Хотя бы в моем присутствии.
– Ладно, извини. Зайдем в паб? – Указал Люциус в сторону невысокого здания, на котором висела вывеска «Три метлы».
Парни устроились за дальним столиком в углу и заказали себе по бутылке сливочного пива, продолжая болтать о пустяках. Они были незаметны для окружающих из-за высоких разлапистых кустарников в цветочных горшках, которыми было щедро украшено помещение.
– …Да, это все происходило при мне. Я сидела в темном углу гостиной, на диване, они вошли, о чем-то ожесточенно споря, и не заметили меня, – услышали юноши обрывки разговора.
– И о чем же они говорили? – Поинтересовался второй девичий голос.
– Представь себе, Блэк снова предлагал ей пойти с ним на бал.
– Да? И что она ответила?
– Она опять отказалась. А он такой симпатичный… Я иногда её не понимаю!
– Да брось, Дженни классная девчонка, просто он её уже достал. К тому же она идет на бал с Римусом, вашим старостой, он пригласил её сегодня утром.
– А знаешь, что самое интересное? – Сплетнице не терпелось поделиться эксклюзивной новостью.
– Ну и что же?
– То, что когда Джейн спросила, почему он так настаивает, Блэк ответил ей, что любит её, – завистливо вздохнула девушка.
– Его можно понять. В конце – концов, в нее влюблена половина мальчишек школы, – при этих словах Малфой загадочно улыбнулся, а Снейп удивленно вздернул брови. Голоса смолкли, послышался шум отодвигаемых стульев и удаляющиеся шаги.
– Не удивительно, что Блэк распоясался! Ты видел его дружка сегодня? – Поинтересовался Люциус.
– Ты имеешь в виду Поттера?
– Именно, – кивнул тот, прихлебывая сливочное пиво.
– Только издалека, а что? – Провел Северус пальцем по краю стола. Стол был прочный, из хорошего дерева, но испорченный кругами от чашек с горячим чаем и кофе. Вообще, обстановка вокруг, не считая нескольких нитей паутины в углу под потолком, была довольно милая: широкие окна, прикрытые гардинами так, что снаружи ничего нельзя было разглядеть, зато обзор на улицу изнутри паба был превосходный. Большая барная стойка, уставленная напитками по возрастанию их крепости: от сливочного пива и безалкогольных коктейлей до вин столетней выдержки, как «Огненный дракон» и «Огден», две бутылочки которых были любовно выставлены хозяином заведения на самое видное место. Хозяин, по всей вероятности, знал толк в привлечении внимания к своему ассортименту: вина одинаково играли при любом освещении кровавыми топазами, но охоту заказать их немедля отбивала цена, указанная под бутылками, по мгновенному подсчету Северуса, двадцать пять галеонов за один бокал.
– А то, что когда я вижу, как мистер Лохматая башка сияет от радости, у меня появляется желание лишний раз оправдать репутацию нашего факультета! Этот Поттер так раздулся от гордости по поводу выигранного у пуффендуйцев матча, что вот-вот лопнет. Было бы из-за чего, ведь их всегда обыграть проще простого, – Люциус не любил Джеймса, потому что из-за него слизеринской команде уже несколько лет подряд не удавалось выиграть Кубок квиддича. Даже если Кубок отходил не Гриффиндору, то Поттер все равно оставлял факультет змей позади.
– Вот как? Я не был на матче, – равнодушно ответил Северус. Юноша никогда не интересовался квиддичем. Летал он хорошо, но предрасположенности к игре не чувствовал, напротив, считал, что перебрасывать и ловить мячи сможет даже маггл. Другое дело – волшебство, заклинания, зелья!
– Следующий будет между нашей командой и Когтевраном, победители должны выйти в финал. Надеюсь, на этот раз ими будем мы, – светловолосый парень всегда очень ревностно относился ко всему, что касалось его факультета.
– Надеюсь, – бросил Северус, – в противном случае, Майкл Ферстейн снова оставит тебя позади.
– Мартин. Его зовут Мартин, – сумрачно отозвался Люциус, вглядываясь в непрозрачное стекло уже опустевшей бутылки сливочного пива. Мартин Ферстейн, шестикурсник, загонщик в когтевранской команде, после прошлогоднего выигрыша квиддичных соревнований пригласил на Святочный бал Нарциссу, чем самым безжалостным образом испортил планы ее однокурсника. Все бы ничего, только этот парень часто бывал груб с девушками, и временами неуважительно относился к ним, вовсю пользуясь своей привлекательной внешностью и славой спортсмена. Именно из-за Мартина у Люциуса и сложилось одинаковое мнение почти обо всех игроках в квиддич.
Северус допил свое пиво, и юноши, расплатившись, вышли из паба на Хогсмидскую улицу. День обещал быть чудесным, хотя было довольно сыро. Малфой уже предвкушал шахматную партию в гостиной со своим другом, когда внезапно одно происшествие нарушило гармонию их прогулки.
Сириус Блэк и Джеймс Поттер устроили себе новую забаву. Они покрывали льдом все холмы и лужи. Северус и не заметил, как у него под ногами тоже образовался лёд, молодой человек поскользнулся и упал на бок. Его руку пронзила такая острая боль, что он еле сдержался, чтобы не вскрикнуть. К счастью рядом был Люциус, который помог ему подняться и дойти в больничное крыло, где оставил приятеля на попечение мадам Помфри.
В этот день в Хогвартсе остались только малыши, и те, которые почему–то не захотели пойти развеяться. Одной из них была Джейн.
Конечно, друзья и подруги предлагали ей пойти с ними, но она отказалась под предлогом отсутствия настроения.
На самом деле, сегодня был ее День рождения, но она не любила его отмечать, а отчего-то казалось, что, пойди она в поселок, кейрингтонцы закатили бы там по этому поводу вечеринку. Утром стая сов принесла подарки и открытки, которые девушка спрятала под подушку, подальше от любопытных глаз соседок по комнате, и этого, она считала, было вполне достаточно. Привычка не отмечать собственные именины передалась ей от отца. Эдмунд Коллинз не любил шумихи вокруг своего имени, поэтому домашние праздники проходили без особой торжественной суеты. Однако малышка Дженни помнила это смутно – ей было тогда меньше пяти лет.
Вместо прогулки она вызвалась помочь мадам Помфри, потому что в выходные было очень много пациентов с различными травмами. Медсестра никогда не задавала лишних вопросов, но сама Джейн заметила следы Чесоточного проклятия на двух первокурсниках, пришедших сегодня в больничное крыло. Дети наверняка устроили дуэль, а девушке пришлось лечить их от неправильно наложенного заклятия, через каждые двадцать минут принося лекарство, уменьшающее зуд. Сейчас нужное время еще не настало, и юная ведьма сидела в кабинете мадам Помфри, читая первую попавшуюся под руку книгу, и ждала новых поручений.
Краем уха она слышала, что в палату вошло насколько человек, судя по шагам, двое. Голоса их она не разобрала, но внутренне напряглась, ожидая, что ее вот-вот позовут помогать. Через несколько минут, поняв, что смысл книги доходит до нее очень плохо, и, отчаявшись после пяти попыток перечитать и понять один абзац, девушка вышла в палату.
– Джейн, отнеси, пожалуйста, вот это питьё, –мадам Помфри дала девушке стакан с жидкостью, напоминающей на вид молоко,– к самой последней кровати по левую сторону.
– Да, мэм, – ответила она.
Когда Джейн отодвинула занавеску, ей показалось, что парень, лежащий на кровати спиной к ней, спит. Не желая его будить, она постаралась поставить стакан на прикроватную тумбочку как можно тише, но он все же негромко стукнул.
Парень обернулся, и она увидела, что это Снейп. Их взгляды встретились.
– Мадам Помфри сказала, что тебе надо это выпить, – объяснила девушка, но Северус решительно воспротивился.
– Я не буду принимать лекарства.
– Как хочешь, я оставлю его здесь, а ты решай сам, – пожала плечами Джейн и собралась уже уходить, но что-то заставило ее обернуться и спросить, – откуда ты знаешь, что в книге Гедеона Мэйлиса нет заклинания Непробиваемого Щита?
Слизеринец не спешил отвечать, словно решая про себя, стоит ли ей знать ответ.
– Я уже давно изучил все его книги, – наконец произнес он, – но это заклинание есть в том сборнике, который ты взяла из Запретной секции.
Джейн вздрогнула. Северус это заметил и наигранно безразличным тоном успокоил девушку:
– Да не волнуйся, я никому об этом не скажу, – на самом деле, ему было очень интересно, в чем же тут дело, что заставило эту примерную, как он был наслышан, студентку, скрыть правду от преподавателя, а затем еще тайком взять книгу из Запретной секции.
– Спасибо. Кстати, меня зовут Джейн, – решила представиться та. Она еще не забыла увиденное в коридоре, но, так как первое впечатление о людях иногда бывает обманчивым, то она решила дать этому человеку второй шанс.
– Северус, – ответил юноша. Угольно-черная прядь волос упала на его лицо, он небрежным жестом смел ее в сторону и улыбнулся. Это ему необычайно шло.
– Рада наконец-то познакомиться.
– Я тоже, – признал он. – Я много слышал о тебе, говорят, ты лучшая студентка на своем факультете.
– Со стороны виднее, – пожала она плечами. Почему-то Джейн не очень нравилось, когда ее чересчур хвалят, и она временами терялась, когда приходилось отвечать на внезапный комплимент малознакомых людей.
Но этот милый разговор был прерван окликом мадам Помфри.
– Мне нужно идти. Еще увидимся.
– Обязательно… Джейн?
– Да?
– Прости, что я тогда нагрубил тебе.
– Да ничего, забудь, – тепло улыбнулась она.


Глава 9. На что способна любовь

…Кейрингтонцы сгрудились в дальнем конце, неподалеку от преподавательского стола. Девушка стояла с краю, ободряя однокурсников, которые явно чувствовали себя не в своей тарелке. Однако она и сама изрядно волновалась, время от времени поднимая глаза на своего директора и взглядом спрашивая, скоро ли уже торжественная часть. Когда начали зачитывать список, она нервным жестом поправила прядь волос и закусила губу, сосредоточенно следя за распределением товарищей. Внимательный наблюдатель заметил бы, что чем ближе была ее очередь, тем сильнее бледнело лицо юной ведьмы. Чтобы немного отвлечься, она отряхнула с рукава несуществующие пылинки и принялась разглядывать пол.
Но молодой Блэк лишь мельком задержал на ней свой взгляд, потому что среди толпы он заметил Бена Фостера, с которым познакомился этим летом на Чемпионате мира по квиддичу. Семикурсник Бен оказался ярым фанатом не только спорта, но и всяческих розыгрышей. Это именно он подал Сириусу идею составить карту Хогвартса, чем гриффиндорская троица и собиралась в скором времени заняться.
Друзьями Блэк обделен не был, и по этой причине Хогвартс ему был намного роднее и ближе, чем дом.
Дело в том, что поступление Сириуса на Гриффиндор и его приятельские отношения с нечистокровными волшебниками повлекло за собой настоящий скандал. Родители попросту игнорировали сына, перебрасываясь несколькими фразами в те дни, когда он находился дома, а портреты покойных родственников вопили с каждой стены «Предатель крови! Предатель старинного рода Блэков, позор на твою голову!». Сириус готов был практически на все, лишь бы не слышать эти мерзкие голоса, которые действовали ему на нервы, поэтому на время каникул он уезжал с Джеймсом к нему домой, где Поттеры принимали его как второго сына.
«Слизерин!» выкрикнула Шляпа, и Сириус ощутил разочарование – Бен Фостер направился к другому столу, стоящему от гриффиндорского дальше всех. Потеряв надежду привлечь внимание товарища немедленно, юноша, после нескольких неудачных попыток, вновь переключил внимание на профессора МакГонагалл, которая тем временем уже дошла до буквы «К».
«Коллинз, Джейн, пятый курс». Шляпа немного замешкалась, словно у нее происходил решительный спор с человеком, на которого ее одели, но через пару мгновений она вынесла вердикт, и Сириус зааплодировал вместе с остальными гриффиндорцами.
Она присела за стол и отбросила на спину блестящую шелковистую массу каштановых волос, улыбнулась сидевшим рядом однокурсникам и представилась: Джейн Коллинз. Вот здесь юноша впервые за долгое время вспомнил своих родственников, мысленно отметив прекрасные манеры, которые наверняка пришлись бы по вкусу строгой миссис Блэк.
Но он не был единственным, кто обратил на нее внимание. Во время ужина юноша заметил заинтересованные взгляды молодых людей, которыми те смотрели на свою новую однокурсницу. Впрочем, даже внимательный взгляд Дамблдора, как ему показалось, пару раз останавливались на мисс Коллинз. Но в одном он был уверен точно – в том, что поймал взгляд Люциуса Малфоя, внимательно изучавший её. Джейн тоже заметила внимание слизеринца и ответила улыбкой. Наверно, это и стало началом их дружбы, хотя Сириус никогда раньше не замечал, чтобы Малфой общался с кем-то из гриффиндорцев.
Позже, в гостиной наверху, Сириус, которому так и не удалось догнать Бена после ужина, сидел в полутьме у камина и наблюдал со стороны, как она увлеченно разговаривает с Джеймсом, Римусом и многими другими. Сам он не захотел подойти и познакомится: юноша предпочел, чтобы их представил друг другу кто-то третий. Но в тот вечер подобная возможность не выпала, поэтому он решил отложить знакоство на другой раз.
Перед тем как ложиться спать, Поттер спросил его, как он находит новенькую. Что он тогда ответил, Сириус помнил смутно – глаза слипались, язык не слушался, ноги налились свинцовой тяжестью и все мысли были только о том, как можно быстрее добраться до постели, но друзья на то и друзья, чтобы понимать без слов, поэтому через некоторое время, впрочем, не столь отдаленное, парни вновь вернулись к этому разговору, и даже был выработан план знакомства. Но, увы, их знакомство произошло при наименее приятных обстоятельствах, да и все последующие события не могли их сблизить.
Сириус не знал, что тогда толкнуло его сказать о своих чувствах. Сказать, и тем самым разрушить все мечты, потому что ее ответ был ясен заранее. Но как гордый Блек он все же не решался признать свое поражение, поэтому решил действовать с помощью их общих знакомых, отчасти переняв стратегию Джеймса в отношении Лили.
Поттер поставил перед собой цель, которой собирался достичь любым путем. Завоевание сердца девушки для него было в чем-то похоже на выигрыш Кубка квиддича. Справедливо будет заметить, что именно этим он и собирался покорить старосту Гриффиндора. Однако, Рождественский бал предстоял задолго до последних спортивных соревнований, поэтому сейчас Джеймс ломал голову над тем, как пригласить Лили и не получить позорный отказ. Все предыдущие попытки понравиться ей уже не первый год заканчивались фиаско, именно по этой причине Поттер решил вести себя сдержанней даже по отношению к Снейпу, ее другу детства.
Сириусу, который ненавидел Снейпа не меньше, очень трудно было держать себя в руках. Но он все же старался изо всех сил, сдерживая свой пыл и буйный характер, что делало ему честь, особенно в те моменты, когда он видел Джейн и Северуса вдвоем, мило о чем-то болтающих. Благодаря сдержанности всего нескольких человек, в Хогвартсе недолгое время длилось нечто вроде относительного затишья.
Нельзя не признать, что не только гриффиндорцы держали себя в руках. Люциус Малфой тоже был, насколько это возможно, доволен сложившимся нейтралитетом. Да-да, тот самый Люциус Малфой, который в любом споре был первым из зачинщиков, который так умело мог накалить отношения, сам при желании оставаясь в стороне от места действий, когда наступал самый горячий момент, в данное время был необычайно тих и спокоен.
Любовь оказалась способной на чудеса. Ей не нужна была волшебная палочка, заклинания или зелья, чтобы преобразить человека. Именно благодаря этому замечательному чувству светловолосый юноша явил ближайшему окружению свое настоящее лицо, которое в остальное время прятал под маской надменности и заносчивости.
Наследник старинного рода, устроившись на кровати с отдернутым зеленым пологом в спальне мальчиков-пятикурсников, держал в руках книжку, тайком купленную летом в Косом переулке. Она называлась «Испытанные способы понравиться волшебнице», и была вещью, существование которой у Малфоя невозможно было заподозрить никому из его приятелей. Кроме него про существование этой книги знала только Дженни, у которой Люциус пару раз консультировался по поводу приведенных там советов. Девушка очень помогла ему, хотя, по мнению Люциуса, она была чересчур строга к молодым людям. Именно поэтому подходящих ей парней не находилось, а лучший друг девушки в Кейрингтоне вовремя указывал её слишком назойливым поклонникам их место. Впрочем, сама Джейн обычно она не задумывалась над этой темой, потому как находила дела серьезнее, важнее и более срочные, чем любовь.

Глава 10. Известие

Шел ноябрь, дни тянулись медленно и однообразно. Джейн занималась в основном уроками, иногда выходя с друзьями – Амандой, Келли, Мэри, Нарциссой, Люциусом и другими в Хогсмид, а в последнее время не было и этого. Погода испортилась окончательно, резко похолодало, небо почти постоянно было затянуто тучами, и пребывание на улице не доставляло никакого удовольствия.
Никто не ожидал ничего интересного, когда однажды за завтраком профессор Дамблдор попросил тишины. Он поднялся со своего места, перекинул через плечо длинную серебристую бороду, обвел, как обычно, присутствующих лукавым всезнающим взглядом, и заговорил:
– Дорогие ученики, хочу с радостью сообщить вам, что в середине декабря в нашей школе состоится Состязание Юных Волшебников, которое будет проходить в виде дуэлей. Со дня на день ожидается прибытие сюда делегаций Шармбатона и Дурмстранга. Каждая школа выставит на это соревнование три пары, но победителем будет лишь одна из них. Все желающие принять участие должны пройти послезавтра отбор у профессора Даррелла. Также, в связи с этим событием, наш традиционный Святочный бал перенесен на двадцать пятое число и состоится после недели каникул. Благодарю за внимание.
Его последние слова потонули в громогласном шуме – одни аплодировали, другие возбужденно обсуждали новости, третие же умудрялись делать все это одновременно.
Речь директора послужила для всех своеобразным сигналом, напоминанием о том, что торжественный вечер уже близко. Девочки собрались в группки, по три-пять человек, и шептались, кто с кем хочет пойти на бал, и какие фасоны вечерних платьев и причесок сейчас в моде. Мальчики старались не покраснеть, когда, проходя мимо таких группок, слышали за спиной хихиканье. Самое сложное для парней, пожалуй, было подойти к этим девушкам и пригласить одну из них на бал. Все стоящие рядом тут же начинали глупо себя вести, чем смущали и приглашавшего и интересующую его особу.
После завтрака Джейн, не смотря на сырую и мрачную погоду, вышла прогуляться, но не успела она далеко отойти, как её окликнул Люциус Малфой.
– Еле догнал,– улыбнулся парень, подбежав. Он откинул упавшие на лицо платиновые волосы, – я давно хочу с тобой поговорить, но никак не могу застать тебя одну.
– Разговор намечается очень интимный? – Шутливо спросила Джейн, и они рассмеялись. Она не стеснялась Люциуса, как, впрочем, и он её. Люциус был замечательным парнем, но влюбленным в другую девушку, так что никаких иных чувств, кроме расположения и дружеского участия, он не смог внушить Джейн. Обое чувствовали себя так, словно знали друг друга с детства, к тому же недавно Люциус признался, что, благодаря ей, изменил свое мнение о гриффиндорцах в лучшую сторону, и девушка была несказанно рада слышать это.
Отсмеявшись, Люциус внезапно посерьезнел.
– Дженни, ты же мой друг, не так ли? – Он остановился и внимательно посмотрел на неё.
– Конечно, а почему ты спрашиваешь?– Встревожилась она.
– На самом деле, у меня есть к тебе небольшая просьба, – он замялся, но быстро взял себя в руки, – для меня это очень важно.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Речь идет о Нарциссе Блэк. Она ведь тоже твоя подруга, да? Ну… ты не могла бы помочь мне пригласить её на бал? Я… боюсь, что она мне откажет, – честно признался парень.
– Люциус, я не могу пригласить её за тебя, ты должен сделать это сам. Скажи мне, она давно тебе нравится? – Прямо спросила Джейн.
– С третьего курса, – уныло ответил он.
Дженни серьезно задумалась. Она очень хотела помочь своему другу, но в то же время знала, что Цисси уже была в кого-то влюблена.
– Когда ты с ней последний раз разговаривал? – Этот простой вопрос сильно смутил Люциуса.
– Недавно. Она подошла ко мне и попросила совет насчет последних моделей метел, потому что собирается купить себе, а я… я как будто язык проглотил, и даже не помню, что ответил! – В отчаянии воскликнул он.
Все стало на свои места. Несколько дней назад Цисси в отчаянии прибежала к Дженни и пожаловалась, что она решила последовать её совету, но парень, которого она любит, не хочет с ней даже разговаривать.
– Я уверена, что если ты наберешься храбрости пригласить её, то она непременно согласится. Главное – сделай это, пока тебя не опередили. Знаешь что, пригласи её прямо сегодня.
– Сегодня?! – Люциус явно не ожидал такого совета.
– А чего ждать? Сделай это сегодня и спи спокойно целый месяц, – улыбнулась Джейн.
– Мне бы хоть капельку твоей уверенности, – вздохнул он.
– Да ладно тебе, все будет хорошо, – она ласково взъерошила его платиновые волосы. Как же Люциус иногда напоминал ей Саймона! Интересно, как тому сейчас живется в Дурмстранге?..
– Спасибо! – Он улыбнулся ей самой милой улыбкой, благодаря которой девушки влюблялись в него без памяти, – я потом напишу тебе, как все прошло.
– Буду с нетерпением ждать.
И Люциус Малфой быстрым шагом направился в гостиную своего факультета.
По пути туда юношу успели остановить семь поклонниц, пытавшихся намекнуть ему на приглашение, но он проигнорировал их, твердо решив, что пойдет на праздник только с Нарциссой. Теперь он хотел лишь одного: опередить Мартина Ферстейна, который, после слов директора, выразительно посмотрел на Цисси. Люциус боялся опоздать. Кто знает, может, Мартин уже подошел к ней, пока он разговаривал с Дженни?
Люциус вошел в гостиную и первая, кто попалась ему в глаза, была Нарцисса. Правда, она была не одна, а с Беном Фостером. Он смело приблизился к ней, игнорируя зазывные взгляды, которые бросали на него девочки из разных уголков.
В действительности, Люциусу не очень нравилось большинство его однокурсниц. Дело в том, что именно они, по его мнению, окончательно испортили репутацию факультета и облили грязью имя великого волшебника-основателя. Слизеринки, находившиеся в подземелье, действительно были похожи на змей. Их шепот, похожий на шипение, доносился из укромных уголков гостиной, откуда же брали начало и распространялись по замку сплетни, искусно выдуманные этими опытными мастерицами.
– Привет, Нарцисса, Бен.
– Здравствуй, Люциус.
– Бен, ты не возражаешь, если я украду на несколько минут внимание Нарциссы? – Тот молча кивнул коротко стриженой головой и отошел в сторону.
– Чудесный день, не так ли? – Он завел разговор издалека.
– Несомненно. Довольно неожиданные новости.
– Как они тебе?
– Я думаю, это неплохой способ укрепить дружеские отношения между студентами разных школ, и, конечно, замечательный повод для праздника.
– Я тоже так считаю. Кстати, насчет праздника… с кем ты идешь на бал?
– Ну, – смутилась Нарцисса, – пока еще ни с кем.
– Почему? – Вырвалось у Люциуса прежде, чем он подумал. Поняв, что сказанное не воротишь, он решился добавить, – не может быть, чтобы тебя никто не пригласил.
– Вообще-то меня приглашали, но…– Тут она поморщилась, что без слов означало окончание ее реплики. Мартин Ферстейн подошел с ней сразу же после завтрака, но она не захотела идти с ним. То ли женская интуиция, то ли что-то другое заставило ее вежливо отклонить это предложение. Когда в гостиную зашел Люциус, Цисси как раз была поглощена раздумьем: что сказать, если ее сейчас пригласит Бен.
– Может, ты согласишься пойти на бал со мной? – Едва он произнес эту фразу, то сразу почувствовал, как камень свалился с души. Девчонки по уголкам захихикали. Сейчас он услышит ответ на вопрос, который так много для него значит.
– Я… да, с удовольствием, – она тепло улыбнулась. Люциус ликовал.
– Отлично. Ты уже знаешь, какого цвета будет твое платье?
– Лазурное.
– Значит, я заказываю в тон ему мантию. Ну что ж, увидимся, – он улыбнулся ей в ответ и поспешил отправить Джейн записку, содержащую следующие слова:
«Она согласилась! Спасибо тебе! Теперь я твой должник. Люциус»
Когда он покинул гостиную, Цисси никак не могла заставить себя поверить, что все происходящее с ней не сон. Теперь ей нужно быть осторожнее с едой и напитками, потому как многие девочки уже недружелюбно поглядывали на нее из темных уголков, сплетничая и обсуждая слова Малфоя: «Значит, я заказываю в тон ему мантию»...

Она вспомнила свою подругу и решила отправить ей записочку с Хантером.
«Он пригласил меня на бал! Это твоя заслуга, так что я перед тобой в долгу! Твоя Цисси».
Джейн получила эти записки практически одновременно. «Надо же, – подумала она, – у меня появилось целых двое должников!»



Глава 12. Выбор пары

– Привет, Дженни!
– Здравствуй, Алиса!
– Наше расписание немного изменилось, ты заметила? Интересно, с чего бы это вдруг.– Протянула за завтраком девушка, вглядываясь в пергамент.
– Действительно? Я не обратила внимания. Что там нового? – Заинтересовалась та.
– На самом деле, ничего особенного, не считая того, что сейчас на урок заклинаний нам придется идти со Слизерином. – Она постаралась вложить как можно больше презрения в это слово.
– Вот как? – Приятно удивилась Джейн. – Ну, по крайней мере, будет весело.
– Это уж точно!– Мрачно подтвердила сидевшая справа Лили, наматывая спагетти на вилку. – Прошлый раз после такого «веселья» на зельеварении наш факультет потерял двадцать баллов. Мы не можем позволить, чтобы повторилось нечто подобное.
– Ты имеешь в виду случай, когда Джеймс и Сириус наложили заклинание на Бертрана Аурби, голова которого выросла вдвое? – Вспомнила Дженни.
– Именно. Помнится, ты сама однажды привселюдно высказала Сириусу все, что о нем думаешь. Но им показалось мало, и вот теперь они снова принялись за старое.
– Это моя ошибка. Не стоило тогда обещать им, что я прощу их глупую выходку, если они за месяц вернут потерянные баллы. – Призналась Джейн, кусая румяное яблоко, неизвестно как попавшее на стол. Она никогда не задумывалась, откуда школьные эльфы берут для студентов фрукты в любое время года, поэтому решила в свободное время у кого-нибудь узнать.
– Ты действительно так сделала? – Алиса чуть не захлебнулась тыквенным соком и с изумлением уставилась на подругу.
– Да, – подтвердила та, – они пришли извиниться, а мне стало их жаль, ну вот так и получилось. Но они ведь выполнили обещание, не так ли? Целый месяц вели себя как пай-мальчики.
– Но месяц прошел!.. Ладно, не будем об этом. – И они засобирались на урок.
Казалось, предсказание Алисы начало сбываться сразу же. Джеймсу Поттеру и Люциусу Малфою нельзя было находиться ближе, чем на расстоянии тридцати метров. В противном случае нередко начиналась перебранка, переходившая в нечто, сильно смахивающее на развернутые военные действия.
Вот и теперь Джейн и Цисси с одной стороны и Лили с Алисой – с другой еле растащили парней, начавших выяснять отношения.
На уроке Дженни также села с Нарциссой, потому как той не терпелось рассказать ей «что-то очень важное». На задних партах было очень удобно шептаться, поэтому, предоставив своим перьям самим писать конспекты, девчонки разговорились.
– Представляешь, мы с каждым днём все лучше общаемся. Вчера, например, он сам предложил помочь мне с историей магии, так что мне даже просить не понадобилось. – Светилась от радости она.
– Я так за тебя рада! Люциус – отличный парень, о таком можно только мечтать.
– Ты права. Кстати, он о тебе очень высокого мнения, даже интересовался, может, на рождественских каникулах соберемся небольшой компанией и хорошо погуляем? Соглашайся, мы замечательно проведем время! – Увлеченно предложила Цисси.
– Я подумаю, но идея действительно грандиозная. – Одобрила Джейн.– У меня нет особых планов на каникулы. Мама раньше и так постоянно пропадала на работе, даже во время праздников, а теперь, когда её назначили на должность замминистра, то командировки отбирают последние свободные дни. – На самом деле, Элизабет ответила дочери, что для беспокойства нет причин, и она может праздновать Рождество где сама посчитает нужным.
– Значит, решено. Даже если идея Люциуса не состоится, я буду рада видеть тебя в особняке Блэков. Жду не дождусь, когда познакомлю тебя со своим двоюродным братом Регулусом - он забавный парень и вам обязательно найдется, о чем поговорить. Правда, здесь есть одна проблемка, – Нарцисса кивнула головой в сторону своего кузена Сириуса,– но будем надеяться, что он, как обычно, уедет к Поттеру.
– Спасибо за приглашение. Вообще-то, я сама хотела пригласить тебя к себе, но, раз ты настаиваешь, отложим это до лета. А сейчас расскажи мне, какую прическу ты решила сделать на бал. – Сказала Дженни, поглядывая краем глаза на два исписанных листа.
Цисси воодушевленно шепотом рассказала все детали прически, не пропустив ни единой шпильки.
– …это будет великолепно.– Закончила она.
– Вы правы.– Послышался над самым ухом голос профессора Даррелла. От неожиданности две студентки так и подпрыгнули на месте. Оказалось, что учитель уже давно прислушивался к их разговору.
– Мисс Блэк и мисс Коллинз не удостоили своим вниманием мой урок. Что тому причиной? – Нарцисса побледнела, а Дженни, напротив, залилась краской. Весь класс, слизеринцы и гриффиндорцы, напряженно следил за происходящим. Джейн украдкой бросила взгляд на Лили, которая покачала головой из стороны в сторону. Она ожидала скорее очередную хулиганскую выходку от Джеймса или Сириуса, чем такое пренебрежение к занятиям от самой лучшей студентки её факультета. А Даррелл тем временем продолжал: – … и позвольте поинтересоваться, мисс Коллинз, почему я не увидел вас позавчера среди желающих принять участие в соревновании?
– Но, профессор, я думала, что участвовать могут только студенты седьмых, в крайнем случае - шестых курсов. – Осторожно заметила Джейн.
– Неужели вы решили, что данное ограничение распространяется на вас? – Удивленно вздернул брови учитель, – и это после ваших необыкновенных успехов в дуэльном клубе?
Дженни не нашлась, что ответить.
– Задержитесь после урока, мисс Коллинз, мы обсудим с вами это. – И он вернулся в начало класса. Девочки перевели дух – все обошлось, наказание не назначили, даже баллы с факультетов не вычли.
Джейн много думала о том объявлении, ей интересно было бы поучаствовать, но возрастное ограничение казалось непреодолимой преградой. Действительно, пятикурсники не были так хорошо подготовлены к этому соревнованию, как более взрослые и опытные студенты. Но ведь она уже давно, с самого детства усиленно штудировала сборники заклинаний под руководством дедушки. А со времени своего одиннадцатилетия и зачисления в Академию занималась самостоятельно, усваивая все более сложные чары, причем отнюдь не всегда относившиеся к белой магии.
Насилу дождавшись окончания урока и спрятав в сумку вещи, Дженни подошла к профессору.
– О, Коллинз, хорошо, очень хорошо,– захлопотал он, разгребая завал из книг и пергаментов на столе. – Вот, – нашел он, наконец, список участников состязания из Хогвартса.
Она быстро пробежала его глазами:

« Джерри Хайтон, 7 курс,
Максимилиан Вуд, 7 курс;
Фрэнк Долгопупс, 6 курс,
Бенджамин Фостер, 7 курс;»

Еще две строчки пустовали.
– Вы заметили знакомые имена,– Сказал профессор,– они здесь потому, что у этих студентов очень хороший уровень. Конечно, куда им тягаться с вами, но мы и так стараемся выбрать лучших. Я надеялся, что вы тоже захотите принять участие, но, в случае вашего отказа, у нас есть кандидаты для последней, третьей пары. Вы, вероятно, знаете мистера Мульсибера и мистера Эйвери?
Дженни поморщилась. Она знала этих парней: здоровенные громилы- семикурсники, любящие издеваться над малышами и зачинщики всевозможных драк. Поговаривали, что они собирались после окончания школы присоединиться к Тому-Кого-Нельзя-Называть, могущественному темному волшебнику, державшему в страхе большую часть магического населения.
– Я пока что отказал им, нам ведь не нужны несчастные случаи.– Тихо заметил Даррелл.– Все зависит от вашего решения. Профессор Дамблдор лично убеждал меня, что вас это заинтересует.
– Профессор Дамблдор был прав.– Признала она. Конечно, ей не очень понравилось, что директор вмешивается в её личные дела, но здесь он не просчитался.
– Чудно! – От удовольствия учитель потер руки. – Значит, вам нужно найти подходящую пару, кого-то равного вам, и приступать к тренировкам. Что ж, желаю удачи!
Дженни сдержанно поблагодарила его и направилась к двери.
– Найдёте пару, сразу же сообщите мне! – Донеслось вслед.
– Обязательно.
Это легче было сказать, чем сделать. Она мысленно перебрала в уме всех своих знакомых. Никто из них в партнеры явно не годился, разве что Джерри или Бен, но они уже были заняты. Тем более имелось одно обстоятельство, вспоминая которое девушка чувствовала, что ей становится как-то не по себе. Этим обстоятельством было происшествие, когда один из учеников чуть не убил другого. Джейн так и не поняла, было ли это просто случайностью, или что-то за этим скрывалось.
Но, как бы то ни было, а пару для состязания искать следовало, но на примете никого не было. Разве что…

…Кого вы считаете своим лучшим учеником, профессор?
– Видите, прямо, у колонны? Это мистер Снейп…
…Откуда ты знаешь, что в книге Гедеона Мэйлиса нет заклинания Непробиваемого Щита?
– Я уже давно изучил все его книги, но это заклинание есть в том сборнике, который ты взяла из Запретной секции…

… Северус Снейп? Согласится ли он?


Глава 13. Удивление Северуса



В течение всего дня Джейн нигде не увидела Снейпа. Решив отложить разговор с ним на завтра, она принялась за более срочные дела.
– Дедушка, я буду участвовать в соревновании! – Выпалила Джейн, едва увидев его.
– Я очень рад, Дженни. А с кем ты в паре?
– Ну... вообще-то еще ни с кем.
– Вот как? Чего же ты ждешь? – Удивился он.
– Я только собираюсь пригласить одного человека. Но я хотела поговорить с тобой не об этом. Когда я найду пару, где нам заниматься? Все пустые комнаты уже заняты другими участниками.
– Помнишь, я тебе как-то рассказывал, что в школе на восьмом этаже есть Выручай-комната? Уверен, она свободна. – Его глаза лукаво сверкнули.
– Большое спасибо. Ладно, я пойду, поищу её. До встречи!
– До встречи, дорогая.

«Нужно место, где мы могли бы проводить тренировки; мне нужна комната, где я могла бы тренироваться в заклинаниях; нам нужно помещение…»
Дверь появилась внезапно. Обыкновенная деревянная дверь, ничем не примечательная, ничем не отличающаяся от сотен похожих дверей в замке. Но Джейн могла бы поклясться, что еще секунду назад на этом месте была пустая стена.
Она медленно протянула руку к дверной ручке, словно ожидая, что та вот-вот исчезнет. Но ручка не исчезла. Холодное железо было приятным на ощупь, Джейн приоткрыла дверь и зашла в комнату.
Внутри было очень уютно – горящий камин разгонял огненными языками вечерний полумрак, стояло несколько книжных полок, небольшой диванчик, пара удобных кресел и дубовый стол со стульями. На потолке тут и там висели лампады, на одной стене было большое, во весь рост, зеркало.
Девушка подошла к стеллажам и присмотрелась к находившимся там томам. К её изумлению, там было много полезной литературы, среди которой даже несколько действительно редких экземпляров. Она провела пальчиком по корешкам книг. «Самые великие магические дуэли», «Сборник заклинаний для самозащиты», «Чары: действенные проклятия и контрпроктятия», «Дуэли: теория и практика» и десятитомник Г. Мэйлиса «Магия начального и среднего уровней». Наконец, её взгляд приковала книга Т. Бэйклиса «Фундаментальные основы черной магии». Она осторожно вытянула её из плотного ряда и открыла.
Книга содержала списки действительно ужасающих проклятий, в том числе и Непростительные заклинания, страницы с которыми Дженни стремительно перевернула, так как она терпеть не могла насилия над живыми существами. Далее шли советы, как правильно составить свои собственные заклинания. Нужно было четко определить, каким должен быть желаемые результат, а затем следовать инструкции из десяти пунктов, в которые входили слова действия чар, объекта применения и результата. Джейн прочитала пару страниц, затем закрыла книгу и поставила на место. Сейчас нет времени, но как-нибудь попозже она досконально изучит её.
Оглядев еще раз комнату, она заметила буфет. В нем обнаружился большой запас свежего печенья и сладостей, а также несколько бутылок тыквенного сока. Отлично, можно будет подкрепиться, не отрываясь от дела.

Было уже довольно поздно, когда Джейн вернулась в гостиную своего факультета. Оказалось, что её там ждали. Не успела она открыть дверь, как в ее сторону хлынула целая толпа ребят, уже прослышавших, что она будет участвовать в состязании.
– Где ты пропадала? Мы обыскали почти весь замок!
– Вот здорово, что ты согласилась!
– Ты молодец, Дженни! Теперь мы точно выиграем! – Отовсюду послышались радостные возгласы.
– Если ты победишь, нашему факультету дадут сто пятьдесят баллов, так что мы завоюем Кубок Школы.
Второй раз за день она не нашлась, что ответить. Интересно, как они отреагируют, когда узнают, что она хочет участвовать вместе со студентом Слизерина? Тогда, в случае их победы, оба факультета получат по сто пятьдесят баллов, так что кому достанется Кубок Школы, еще неизвестно. Тем временем, однокурсники шли в своих предположениях еще дальше:
– А представьте, Джеймс Поттер выиграет Кубок квиддича, Дженни - состязание и Кубок Школы! Тогда этот год войдет в историю нашего факультета!
Всеобщий ажиотаж стих не скоро. Наконец, все разошлись по спальням, пожелав друг другу спокойной ночи. Джейн осталась сидеть в гостиной и делать уроки. Полчаса ей хватило на то, чтобы выполнить задания по нумерологии, древним рунам и истории магии. Сверившись с расписанием на завтра, она отметила, что предстоит урок прорицания, совместный с Пуффендуем. Заданием для этого урока было записать свой сон, выделить в нем ключевые слова и объяснить их значение.
Но сны она видела крайне редко. Эта ночь тоже не стала исключением.
Джейн проснулась как от толчка. На часах было без четверти семь. Девушка привела себя в порядок, сделала зарядку, оделась, разбудила Алису и Лили и спустилась вниз дописать работу по прорицанию, ключевые слова к которой она наспех придумала.
Во время завтрака прибыла почта. Мама прислала объемный сверток, очевидно, наряд для соревнования. Как она так быстро сориентировалась?.. Неужели дедушка заранее был уверен в её согласии? Дженни нахмурилась: ей не нравилось, что родственники принимали решения за неё.
Поручив Алисе, забывшей в комнате какой-то учебник, отнести посылку, она решила сделать неизбежное - во что бы то ни стало переговорить с Северусом Снейпом.
Ей удалось поймать его на выходе из Большого зала вместе с Малфоем.
– Доброе утро, мальчики!
– Привет, Дженни!
– Здравствуй, Джейн. – Вразнобой ответили парни.
– Люциус, мне нужно поговорить с твоим другом. Ты позволишь?..
– Конечно, – лукаво подмигнул тот, – я вас оставлю. Увидимся на уроке, Северус.
Джейн проводила его взглядом. Они отошли к окну, и Снейп спросил:
– Так о чем ты хотела поговорить?
Она немного замешкалась, подбирая слова. Этот слизеринец был её единственной надеждой, и нужно было пустить в ход все красноречие, чтобы убедить его.
– Я буду принимать участие в Состязании Юных Волшебников, и мне нужен напарник, хорошо владеющий заклинаниями.
– А чем могу помочь я? – Спросил он, пристально глядя на Джейн.
– Вообще-то, я надеялась, что ты согласишься участвовать вместе со мной.
– Вот как? – Внимательно посмотрел на нее Северус.– Мне казалось, ты невысокого мнения о моих способностях.
Дженни поняла, что он имеет в виду её реакцию на слова учителя, которую он, к несчастью, все-таки заметил.
– Профессор Даррелл хорошо о тебе отзывался.
– Однако ты не поверила его словам, – Джейн промолчала. Что ей было ответить? Да, действительно, на деле она его не видела, но если его практические навыки стоят хоть десятой части теоретических знаний, то это все равно больше, чем у любого другого студента Хогвартса.
– …и у тебя были на это все причины. – Тихо признал он.
Почему-то она почувствовала себя неловко. Очевидно, сказалась беспокойная ночь и плохой сон. С чего бы еще вдруг? Конечно, нельзя было не признать, что он очень симпатичный: аспидно-черные волосы подчеркивали легкую бледность лица, на котором выделялись темно-карие глаза, умеющие пронизывать людей насквозь, и красиво очерченный рот. Она обратила на это внимание еще при их первой встрече, и сильно удивилась, узнав, что он не пользуется большой популярностью у девушек. Правда, позже она поняла, что это из-за его характера, который мало ко умел выдерживать. Но её никогда не смущали даже самые красивые парни, а их Джейн повстречала немало.
– Так ты не хочешь участвовать? – Прямо спросила она.
– Нет. – Взгляд его темных, как угли, глаз, был непроницаем.
– Следовательно, придется просить Эйвери. – Задумчиво произнесла Джейн. Интересно, ей показалось, или он действительно вздрогнул, когда она посмотрела на него в упор?
– Для тебя это так важно? – Удивленно поинтересовался Северус.
– Да. – Твердо ответила Дженни. – Ладно, я пойду. Пока.
– Постой. – Окликнул он. – Я сказал, что не хочу участвовать, но я не говорил, что не буду.
– Ты очень странный человек, – изумилась девушка,– но я рада, что ты согласился. Я нашла свободную комнату для тренировок. Жди меня сегодня вечером, в шесть часов, на восьмом этаже у рыцарских доспехов, я проведу тебя.

Сказать, что Северус был удивлен – значит не сказать ничего. Менее всего он ожидал услышать такую просьбу от человека, ставшего свидетелем его позора.
Когда Поттер и Блэк застали его врасплох, он не успел даже вынуть палочку. Двое на одного. Следует признать, ему пришлось бы плохо, если бы не её вмешательство, но, вместо благодарности, он нагрубил, как последний хам. Северусу до сих пор было совестно за это.
В тот раз он сразу же её узнал. Джейн Коллинз, девушка, про которую говорила вся школа, её вспоминали практически в любом разговоре, что иногда немного раздражало. Складывалось впечатление, что она дружит со всей школой, кроме него. Заочно он знал почти каждый её шаг, но, встретившись лицом к лицу, понял, что она по-прежнему осталась загадкой.
На первом уроке в дуэльном клубе он прочитал в её глазах удивление, и, как ему сначала показалось, презрение. Да, сложно было придумать худшие обстоятельства для знакомства. Потом, украдкой наблюдая за её успехами на их общих уроках, Северус сделал для себя вывод – невыносимая всезнайка. Но впоследствии он понял, что ошибался. Её ответы никогда не были слово в слово заучены из книг, а когда профессора давали задание сымпровизировать, её работы были в числе наилучших. Тут и там Северус становился свидетелем её помощи людям. Даже ему самому она помогла, принеся в больнице лекарство, которое он тут же выпил, едва она ушла.
Теперь Джейн предложила участвовать с ней в состязании. Это соревнование само по себе было хорошим поводом, чтобы заработать себе авторитет, но он не хотел участвовать, потому как решил для себя применять атакующие заклинания лишь в действительно необходимых случаях, а не ради веселья или чего-то подобного. Северус вздрогнул, услышав ее слова на уроке Даррелла: «я готова сражаться за любые человеческие идеалы, но только не за оценку», потому что думал именно также. Но в тот раз тонкая ниточка понимания была перерублена в следующий же момент.
Юноша постоянно чувствовал какой-то дух соперничества, витавший между ними. Он не знал, чувствует ли она то же самое, однако не мог не заметить явные тенденции к противостоянию за звание лучшего студента пятого курса, участие в котором снова вступили, на будто нарочно, студенты двух враждующих факультетов.
Что ж, совместные тренировки – хороший способ узнать человека ближе и выяснить, что он представляет собой на самом деле, что искусная игра, ложь, маска, а что – правда.


Глава 14. Выдуманное предсказание

Урок прорицаний вела профессор Селестина Трелони, щупленькая старушка с редкими седыми волосами, постоянно закутанная в огромную шаль неопределенного цвета.
Студентам эта шаль очень нравилась, потому как, вглядываясь в нее, даже у самых безнадежных из них просыпалось творческое вдохновение. Они начинали сравнивать кусок материи то со звездным небом, то с густой кроной фантастического дерева, то внезапно в складках ткани появлялись и исчезали символы и животные. Конечно, ничего подобного на самом деле не было, просто преломление света и тени, да еще игра цветов. Но ученики с первого по седьмой курс привыкли верить в загадочность старушечьей шали, так что если третий глаз оставался безнадежно закрытым, магический кристалл был заполнен только белым туманом, чаинки в чашках напоминали лишь болото, а сложнейшие древние лабиринты казались понятнее линий на ладонях, то оценку спасала вышеупомянутая накидка.
Джейн, сидевшая за одним столиком с Келли Наткинс, прилагала все усилия, чтобы хоть что-нибудь увидеть в круглой белой сфере. Но мысли упорно возвращались то к ночному сну, то к разговору с Северусом, то к контрольной по рунам, даже забегали вперед – к соревнованию. Поэтому белый дым оставался белым дымом, а, между тем, профессор, обходившая учеников, подходила все ближе к ним.
– Келли, – шепнула Джейн, – что ты видишь?
– Туман. – Безнадежным голосом произнесла подруга, весь урок не отрывавшая пристального взгляда янтарных глаз от шара.
– Постарайся что-то увидеть, пожалуйста, она уже близко! – Трагическим голосом взмолилась Джейн. Вся надежда на Келли, у которой был явный талант прорицательницы – ей несколько уроков назад удалось войти в транс и предсказать много действительно осуществившихся впоследствии событий. Сама Джейн никогда не верила в эту науку, не поддающуюся никаким законам и числовым формулам. Предсказание – это явно был не ее предмет. Однако приходилось учить и его также, наравне со всеми другими, которые она не находила интересными, все ради того, чтобы не разочаровать дедушку и маму.
Мама… Последние вести, пришедшие из дому, были неутешительные. Элизабет не хотела волновать дочь, поэтому писала что все в порядке. Однако Дженни умела по недомолвкам собирать целую картину происходящего, и поняла, что мама что-то недоговаривает. Молодая волшебница посоветовалась с дедушкой и вызвала своего домового эльфа, Камми, прямо в Хогвартс. Против всех ее ожиданий, он не смог ответить на волновавшие ее вопросы, из чего она поняла, что эльфийка получила соответствующий запрет. Джейн было не спокойно. Она знала, какой упрямой иногда может быть ее покладистая мать, когда дело заходит о здоровье. Даже самый старший член их семьи, дедушка Дженни, не мог заставить свою дочь Элизабет посетить больницу Святого Мунго, если та противилась. Нужно было что-то предпринимать, притом срочно, потому что эльфийка намекнула на внезапное ухудшение ее состояния и то, что ответ на письмо девушки ей пришлось писать под диктовку хозяйки. Но что можно было сделать за столько миль от дома?
Все, что ей оставалось – дождаться зимних каникул и получить хорошие оценки по зачетам, чтобы ей не пришлось задерживаться для пересдачи в замке.
– Я не могу! Прорицание приходит ко мне как вдохновение, а не по первому же зову! – Решительно возразила Келли, тряхнув головой со множеством мелких бледно-рыжих косичек, завязанных разноцветными резинками.
– Ну так посмотри на её шаль! – Прошептала от безысходности Джейн. Сама она никогда не верила в то, что эта тряпка может чем-то помочь, но выхода не было.
Келли бросила отчаянный взгляд на любимую деталь одежды профессора Трелони и через несколько мгновений произнесла задумчивым голосом:
– Как странно…
Той не терпелось спросить, что же странного она заметила, но девушка сдержалась и решила пока что не отвлекать её.
– Похоже на книжный шкаф. – Сделала вывод Келли.
Джейн еле удалось сдержать улыбку: Келли напомнила ей третьекурсника Ксенофилуса Лавгуда, с которым она время от времени сталкивалась в библиотеке, где он штудировал всю подборку «Ежедневного пророка». У мальчика тоже был какой-то отрешенный взгляд, прямо как сейчас у Наткинс, задумчивый голос и странное философское отношение к жизни.
– Ну, фигурой она на шкаф не похожа. Скорее уж на скелет, который в нем прячут. – Пошутила Джейн. И тут её осенило: она вспомнила длинный ряд книжных полок в своем доме и вазу с цветами, стоявшую на одной из них. Ваза! Вот её ключевое слово, которое она якобы должна была увидеть в шаре.
– Что у вас? – Ласково спросила подошедшая профессор Трелони.
– Ваза с живыми цветами, – ответила Джейн, – означает неожиданный переворот в жизни в лучшую сторону.
– Молодец, пять баллов Гриффиндору. А вы, мисс Наткинс, что-то увидели?
– Книжный шкаф, профессор. Это означает важное сообщение и, при определенном толковании, ценную информацию. Пустой шкаф – это к потере сведений, но я видела полный, со сплошными рядами книг, так что это, напротив, к приобретению чего-то.
– Замечательно! Десять баллов Пуффендую. – Умиленно воскликнула старушка-учительница. – Какая необыкновенная одаренность, дорогая. Всегда буду рада видеть вас в своем классе! Надеюсь, вы успешно сдадите СОВ по моему предмету, и в следующем году тоже будете изучать благородное искусство прорицания.
– Я тоже на это надеюсь, профессор. – Скромно ответила Келли. Когда преподавательница отошла, она сказала Джейн: – Знаешь, я вдруг абсолютно ясно увидела этот шкаф, как будто он стоял прямо передо мной. Но знаешь, что…
– Что? – Не поняла та.
– На этом шкафу была ваза. С цветами. – Прошептала она. – Это была синяя ваза с белым орнаментом. А цветы были красные. Я думаю, это было настоящее видение, потому что на ее накидке нет таких оттенков.
– Да? Вот как? Это интересно. Наверно, ты права. – Сбивчиво ответила Джейн, потому что мысли ее сейчас были заняты другим.
– Занятно, что ты тоже сказала про вазу, хотя я не упоминала о ней вслух.
– Я… ЧТО?! – Очнулась от раздумий та.
– Да, – улыбнулась Келли, – тебе было похожее видение. Напрасно ты не верила в прорицательниц и их способность Видеть.
После урока девушки собрали учебники и покинули класс, насквозь пропитанный благовониями, тонкий запах которых разливался из лампадок по всей комнате. Когда они спускались с вершины башни, где находился кабинет, по спиральной лестнице, Джейн очень рассеяно слушала подругу- пуффендуйку. Конечно, это было не совсем красиво с ее стороны, но на то имелась очень важная причина.
В особняке Джейн стояла бело-синяя ваза с красными цветами.


Глава 15. Лучший студент Слизерина

Вернувшись во время ланча в девичью спальню, Дженни развернула присланный сверток. Там обнаружилась великолепная серебристая мантия, по всей видимости, официальный наряд для соревнования, и красный плащ, который надевался поверх нее – для церемонии награждения. Легкие ткани струились сквозь пальцы, складка за складкой падая обратно на кровать. Красный – цвет победителей.
Состязание Юных Волшебников было назначено на пятнадцатое число. У них оставалось чуть меньше месяца для подготовки. Но если она не ошиблась в Северусе, то этого вполне хватит. Сегодня Джейн собиралась составить список заклятий, в применении которых они будут упражняться все оставшееся время до приезда делегаций.
Иностранные студенты должны были прибыть в пятницу, тринадцатого декабря. На этот счет по школе ходило множество шуток и слухов, которые, будь они услышаны дурмстрангцами или шармбатонцами, подвергли бы их в ужас, так как грозили иностранным студентам всякими несчастьями. Но, что бы там не говорили, многим девушкам не терпелось познакомиться с каким-нибудь мужественным северянином, а парням – с изысканной француженкой из женской гимназии.
У Джейн было свое мнение на этот счет. Дурмстранг издавна пользовался мрачной репутацией как школа, довольно лояльно относящаяся к темным искусствам. Поэтому, если кого и стоило опасаться, то это тамошних студентов, чьим кумиром был могущественный темный волшебник Гриндельвальд, который мечтал захватить власть в Британской империи и за её пределами более пятидесяти лет назад, когда даже Того-Чье-Имя-Нельзя-Называть не было на свете. Но Гриндельвальд проиграл на дуэли Альбусу Дамблдору, после чего был схвачен и посажен в Нурмернгард, темницу, которую он же и построил, чтобы держать там своих противников. Насколько было известно Джейн, он и по сей день находился там в заточении.
Последняя складка упала на кровать, когда дверь спальни отворилась и вошла Лили.
– Какая прелесть! – Воскликнула она, увидев наряд. – Это для соревнования?
– Да. – Ответила Джейн, сворачивая вещи и укладывая их в один из своих чемоданчиков.
– Я все хотела спросить - с кем ты в паре? – Поинтересовалась Лили.
Это был вопрос, на который Дженни меньше всего хотелось отвечать. Она прекрасно знала, что приятели-гриффиндорцы не придут в восторг из-за того, что она участвует вместе со слизеринцем. Девушка хотела, чтобы как можно меньше людей знали об этом, по крайней мере, пока они будут тренироваться. Но не ответить было невозможно.
– Со Снейпом.
– С Северусом?
– Ты его знаешь? – Джейн была немало удивлена. Она ни разу не замечала, чтобы эти двое общались.
– Конечно, с раннего детства. Он живет недалеко от меня. – Объяснила однокурсница.
– Ясно. – Безразличным тоном произнесла она, усаживаясь на кровать. – Но почему ты тогда удивляешься? Я слышала, он неплох в заклинаниях.
– Сев? – Подняла на нее глаза Лили. – Ты шутишь? Он лучший студент на своем факультете, у него «Великолепно» по всем предметам. Просто он не любит выделяться.
– Вот как? Я и не знала. У нас мало общих уроков.
– Я думаю, вы победите. Вы – лучшие молодые волшебники школы, насколько я знаю.
– О, спасибо. Я тоже на это надеюсь.
– Ах, да, я все хотела поинтересоваться, какой приз дадут победителям?
– Кубок.
– И все? – Презрительно выпятила губу Лили. – А как же награда? Деньги, к примеру? Северусу они бы пригодились – его семья не богата.
Девушка давно обратила внимание, что ее первое мнение о людях часто бывает ошибочным, как и в случае с Лили. Она не нравилась Джейн, частенько выводила ее из себя ее своим нытьем по поводу и без него, но из вежливости приходилось терпеть. Эванс была для всех милой дружелюбной девушкой, но, стоило узнать ее лучше, становилось понятно, что на самом деле она самовлюбленная эгоистка, помешанная на мальчиках, косметике и модной одежде. Она неплохо преуспевала во многих школьных дисциплинах, но все же к жизни относилась слишком легкомысленно, как будто играючись. «Пустышка, красивый фантик без самой конфеты»- однажды сказал про нее Люциус, и его подруга все чаще с болью убеждалась, что это действительно так.
Джейн уже начал раздражать этот разговор, поэтому она сказала, что ей нужно увидеть профессора Даррелла и ушла из спальни. Конечно, она была очень довольна, что нашла подходящего партнера, о чем, кстати, и спешила уведомить учителя. «Великолепно» по всем предметам было просто изумительным результатом. Сама Дженни тоже рассчитывала на такие оценки в конце года, но это был пятый курс, и зачетные отметки ставили не по контрольным, а по экзаменам, к которым давно шла усиленная подготовка.
Вечерами в гостиных было больше студентов, штудирующих конспекты и учебники, чем обычно. Домашние задания понемногу становились все объемнее и сложнее, так что даже она сама теперь тратила на них не тридцать-сорок минут, а сидела по два часа; на многих уроках в ускоренном темпе началось повторение материала за все пять лет. Слава Мерлину, в Кейрингтоне и Хогвартсе была одинаковая учебная программа, так что ей не пришлось изучать дополнительные материалы.
Раздумывая над этим, Джейн дошла до кабинета профессора Даррелла и постучала в дверь.
– Входите. – Донеслось оттуда. – О, Коллинз, это вы? Чудно, чудно! Рад вас видеть. Вы уже нашли пару? Что же вы стоите, присаживайтесь. – Хлопотал Даррелл. Сейчас он выглядел уставшим, его волосы были взъерошены, а галстук сбился набок. Это и не удивительно – он был ответственным за то, чтобы студенты Хогвартса достойно показали себя на предстоящем соревновании, поэтому даже его энергии не хватало управиться со всеми делами.
– Профессор, я буду участвовать с Северусом Снейпом. – Произнесла она, присаживаясь на единственный стул, не заваленный грудой бумаг, стопкой книг или свитками рефератов.
Учитель прекратил попытки устранить в кабинете рабочий беспорядок и перевел взгляд на студентку.
– Мистер Снейп, вы сказали? Да-да, очень одаренный юноша. Талант, можно смело сказать, да! Он далеко пойдет. Но как вам удалось его убедить? Между нами говоря, страшный упрямец - если что-то вобьет себе в голову, то не переубедишь. Я спрашивал его – он наотрез отказался. Возможно, – профессор лукаво взглянул на Дженни, – ему трудно было отказать вам?
Джейн всегда игнорировала шутливые намеки профессора, которые временами ставили ее в неловкое положение. Снейп не смог отказать в просьбе красивой девушки? Звучало глупо. На него это было совсем не похоже. Нет, Джейн знала таких людей, бывает, они меняли свое решение, но гордость или что-то еще не позволяло им это сказать, поэтому они ждали удобного случая или предлог повернуть на попятную. Скорее всего, её просьба была именно таким предлогом.
– Значит, я заношу вас в официальные списки. – Он дописал их имена и фамилии в пергамент. – Вам есть, где тренироваться?
– Да, профессор. – Ответила Дженни, не вдаваясь в подробности. Скажи она про Выручай- комнату, учитель снова бы сделал намек на того, кто подкинул ей эту идею. И что ему все неймется? Другие преподаватели, хоть и присматривались к ней внимательнее, чем к остальным студентам, никогда не позволяли себе ничего подобного.
– Отлично, отлично. Когда вы приступаете к тренировкам?
– Сегодня.
– Хорошо. – Он задумался на минуту. – Ну что ж, Коллинз, даже не знаю, что вам сказать. Пожалуй, то, что вы с мистером Снейпом получите «Великолепно» по моему предмету, само собой разумеется. Если кто-то из вас решит стать мракоборцем или аврором, то победа в этом конкурсе поможет в быстром продвижении по карьерной лестнице. Что насчет заклинаний, в которых вам следовало бы тренироваться, здесь я не могу дать никаких советов. Ваша техника превосходна, а мистер Снейп вам не уступает. Если будут какие-то вопросы – всегда обращайтесь.
– Спасибо, профессор. – Джейн поднялась. – До свидания.
– До свидания, Коллинз.

До шести часов оставалось еще много времени, уроков сегодня больше не было, а домашнее задание на завтра уже было готово, так что Джейн решила пойти в Выручай–комнату.
При свете солнечных лучей, проникавших через большие окна, она казалась не менее уютной, чем вечером, при свете камина и лампад.
Девушка решила осмотреть подробнее имеющиеся здесь книги и составить список тех заклинаний, которые она хотела выучить.
Том «Самые великие магические дуэли» содержал около сотни дуэлей с описанием способов защиты и нападения. Хорошая книга, нужно будет изучить на досуге, но для состязания не подходит – это высшая магия, недоступная не то что студентам, а и большинству учителей. Ради интереса Джейн прочитала про дуэль Дамблдора с Гриндельвальдом. Оказывается, они применяли множество собственных заклинаний. «Над этим тоже надо будет поработать» – решила она, вспоминая находящийся тут же сборник Т. Бэйклиса.
«Сборник заклинаний для самозащиты» содержал все уже известные чары, за исключением, разве что, окклюменции. «Способ проникновения в чужие мысли и способ защиты от этого требует большой сосредоточенности и силы воли» – прочитала она. Очень интересно, но тоже не сейчас. Сперва – защитные и атакующие заклинания, все остальное – потом. Она оставила закладку на странице с окклюменцией и отложила книгу.
«Чары: действенные проклятия и контрпроктятия» содержали штук пятнадцать слабеньких, но, как обещали авторы, действенных чар, «Дуэли: теория и практика» - еще пять.
Джейн переписала их все на пергамент, потом перечитала и с досадой отбросила его на стол. Все не то, все слишком легкое. Наверняка семикурсники сумеют защититься от этого. Где найти что-нибудь действительно стоящее? В «Чарах для сражений» было три хороших заклинания, которые она добавила в список, выделив среди всех. Но больше ничего интересного она не нашла, как не старалась: почти все заклинания, описанные в книгах для самозащиты, были ей известны.
Рука сама потянулась к сборнику Бэйклиса «Фундаментальные основы черной магии». Здесь были некоторые основы, которые она несколько раз внимательно перечитала. Затем, открыв страницу с десятью поэтапными пунктами изобретения собственных заклинаний, она принялась за работу.
Примерно через полчаса, окончательно сверившись с учебником, девушка подняла палочку и произнесла «Эквиатус», указывая на группу птиц, сидевших на одном из подоконников. Эффект был довольно странный – у птиц как будто размякли мышцы лапок и крыльев, они повалились на подоконник, как подкошенные, слабо дергая конечностями, и возмущенно пища, но не в силах подняться. Будь на их месте люди, они почувствовали бы невероятную слабость, не смогли бы стоять на ногах и даже держать палочку. Это был именно тот результат, который Джейн задумала. Но, как умная девушка, она поняла, что всякое заклинание, даже изобретенное ей самой, может быть против нее же и использовано. Поэтому, следуя уже другим десяти пунктам, она нашла контрпроклятие – «Семплус». Птички, вернувшись в нормальное состояние, вспорхнули и скрылись с глаз.
Следующие полтора часа ушло на заклинания «Актилемор» и «Аффериарто», а также их контрзаклятия: простое «Фините Инкантатем» в данных случаях могло не помочь.
«Актилемор» запечатывало двери так, что войти через них можно было лишь назвав пароль. Правда, никакими особенными охранными свойствами оно больше не обладало – дверь можно было выломать или просто-напросто взорвать стену. Но, если нужно было посекретничать наедине с подружкой, эти чары были в самый раз.
«Аффериарто» создавало зыбкую иллюзию, мираж вокруг того, на ком это заклинание применяют.
У Джейн не было возможности опробовать эти чары на ком-либо, поэтому она пока их отложила. Почувствовав, что она голодна, девушка открыла буфет и с изумлением увидела, что запасы пищи в нем были не скуднее, чем на факультетском столе в Большом зале. Наспех перекусив, она поднялась в гриффиндорскую гостиную и взяла свою любимую книгу – «Высшая магия: сборник заклинаний». Снейп упоминал о ней, так что наверняка он изучил все чары из этого сборника. Ну что ж, посмотрим. До пяти оставалось несколько минут.

Когда она снова поднялась на восьмой этаж, Северус уже ждал её у постамента с рыцарскими доспехами. Они поздоровались второй раз за день, и Джейн провела его в комнату, объяснив по пути, как она появляется.
– Вот, – протянула она ему список заклинаний, когда они вошли внутрь и сели на диванчике, – что ты про это думаешь?
Он внимательно прочитал его и произнес:
– Что все это полная ерунда, конечно же.
– Хорошо, я рада, что ты это сказал, потому что тоже так считаю. Но, в таком случае, что нам учить?
– Думаю, у тебя есть ответ на этот вопрос. – Сказал он, выразительно глядя на лежащий здесь же развернутый пергамент и книгу, открытую на странице с десятью пунктами. Джейн проследила за направлением его взгляда и мысленно ойкнула. Ну ничего себе, она, оказывается, оставила это все на виду!
– Вряд ли на состязании разрешено использовать собственные заклинания. – Отрицательно качнула головой девушка.
– В таком случае, – произнес Северус, раскрывая школьную сумку, – может, это подойдет?
Джейн с интересом взяла из его рук книгу «Хроники волшебных дуэлей и соревнований». Перевернув пару страниц, она нашла несколько довольно интересных заклятий, которые стоили того, чтобы их выучить.
– Где ты это взял?! – Потрясенно спросила она.
– В библиотеке. Между прочим, в секции открытого доступа. – Шутливо намекнул он.
– Да брось, – улыбнулась Джейн, – мне нужна была та книга, я свою забыла дома. Но почему я не видела здесь эту?
– Возможно, потому, что я взял ее раньше.
– Вот как? Значит, ты знал о состязании и собирался участвовать прежде, чем было сделано объявление? – Она заинтересованно посмотрела на него.
– Нет, я брал ее для других целей. – Как-то неопределенно ответил Северус.
«Он явно что-то не поделил с Сириусом и Джеймсом» – подумала она, но не стала расспрашивать. В конце- концов, это их личное дело.
– Ну что ж, на ближайшее время этого хватит. Конечно, смотря как часто мы будем тренироваться.
– А как тебе удобно? – Предупредительно поинтересовался он.
– Я обычно к шести часам уже свободна. Ну, по крайней мере, через день точно.
– Отлично, тогда через день и будем тренироваться. – Произнес Северус, отряхивая со лба свои черные волосы.
– Ладно, – она поднялась, – если ты сегодня не очень устал, то разучим парочку заклинаний.
Они одновременно посмотрели друг на друга и рассмеялись. Джейн не терпелось узнать, как юноша владеет заклятьями на практике, и она поняла, что тот снова догадался про её мысли. Самого Северуса тоже так и подмывало попробовать свои силы – это была его стихия.
Они стали друг напротив друга, парень, как оказалось, был выше Дженни на полголовы, и приготовили палочки. Затем поклонились и разошлись.
Мысленно отсчитывая, обое остановились и вновь повернулись лицом к напарнику.
Раз... два… три
– Экспеллиармус! – И каждый отвел заклятие другого.
– Инкарцеро!
– Импедимента!
– Протего! – Отразил удар Северус.
– Петрификус Тоталус!
– Силенцио!
Во время дуэли по комнате от одного волшебника к другому летели разноцветные лучи, но все атаки Северуса поглощал Щит Дженни, а её удары он успешно отводил.
Похоже, настало время серьезной игры. Довольно, пора заканчивать с произносимыми заклинаниями – это для детишек и… для состязания. Но то, что было сейчас, уже не относилось к состязанию. Они обое были лучшими студентами своих факультетов, так что сами хотели разобраться, кто же из них все-таки сильнее. А для этого уже необходимы невербальные чары.
– Эквиатус. – Мысленно произнесла Джейн. Но уловка не удалась, потому как Северус (тоже мысленно) сказал «Протего».
– Аффериарто. – Снова неудача. Мерлин, как ему это удается?!
Следующие десять минут студенты переходили постепенно к все более сложным заклинаниям, пытаясь положить конец дуэли. Но все было напрасно.
В какой-то момент они встретились взглядами, и каждый понял – хватит. Напарники одновременно опустили палочки.
– Браво, Джейн, – сказал Северус, подходя к ней, – ты замечательно сражалась.
– Нет, это ты молодец. Как тебе удалось их все отбить? – Заинтригованно спросила она, совершенно поменяв отношение к парню после их дуэли.
– Рассказать способ, чтобы ты потом могла отомстить за ничью? – Полусерьезно и полушутя сказал он.
– Ты считаешь, что я на такое способна? – Внимательно посмотрела на него девушка.
– Нет, – признал Северус, – я так не думаю. Если не секрет, откуда ты столько всего знаешь?
– Дедушка научил. Он сильный волшебник, а после гибели отца, – грустно объяснила она, – когда мама с головой погрузилась в свою работу, именно он меня воспитывал. Потом, конечно, в Академии я сама занималась. Ну а ты?
– Мой отец – маггл, так что дома, еще до Хогвартса, меня учила мать. Здесь, конечно, своими силами, потому что Даррелл подстраивает занятия под слабых студентов.
Они еще немного поболтали, а потом принялись за новые заклинания. Когда на часах было восемь, Джейн сказала:
– Ну что ж, мы сегодня хорошо потрудились. Послезавтра, в такое же время, да?
– Конечно. Ты уже уходишь?
– Да, я обещала своей однокурснице Лили помочь с домашним заданием по травологии. – Засобиралась она. – Пока не забыла: в буфете есть печенье, на случай, если проголодаешься. Увидимся завтра на зельях! – Сказала Джейн уже у порога.
– До встречи.
Северус остался в комнате, решив почитать книгу Бэйклиса, а Дженни поспешила в гостиную своего факультета, размышляя, почему парень не передал привет Лили, если он давно знаком с ней.


Глава 16. Мародеры

– Эй, Питер, принеси-ка нам сливочного пива!
– Петтигрю, будь другом, сбегай за пончиками!
– … И захвати мне шоколадных лягушек, да побольше!
Губы Питера расплылись в широкой улыбке: он любил ощущать себя полезным для таких великих людей, как Джеймс, Римус и Сириус. Паренёк суетливо проскользнул в тайный проход из гриффиндорской гостиной, ведущий на кухню, и скрылся из виду.
– Наконец-то избавились от этого дуралея, – с облегчением вздохнул квиддичный ловец, – он вечно только путается под ногами, а толку никакого.
– Что ты, Джеймс, – хохотнул Сириус, – если бы не он, кто отбывал бы за нас наказания? Кто таскал бы сладости и пиво, пока мы здесь разлеживаемся? – И действительно, трое парней растянулись в креслах, стоящих вокруг небольшого столика, на котором были разложены пергаменты с какими-то чертежами и справочники с заклинаниями.
– Ладно, работа не ждет, – подвел итог Римус, – давайте чертить нашу карту. Если с этой попытки все получится, мы, возможно, поймем, почему наш друг Питер так долго ходит в кухню и обратно.
Питер Петтигрю, притаившийся за потайной дверью, отпрянул, как ужаленный, и поспешил по назначению, мысленно радуясь, с каким теплым оттенком в голове, по его мнению, Джеймс назвал его дуралеем. А позади, в гостиной, парни все еще издевались над ним:
– Очевидно, ходит на свидания с какой-нибудь эльфийкой. Наверно, через два года он подарит ей свой вонючий носок, освободит ее, и они поженятся! – Зашелся в приступе смеха Сириус. Джеймс вторил ему, а Римус, стараясь соответствовать значку старосты на мантии, с трудом сдерживал улыбку.
У юношей был грандиозный проект – составить карту всего Хогвартса и окрестностей, почти вплоть до Хогсмида. Причем не обыкновенную карту, а такую, где было бы видно передвижение каждого человека. Люди должны были быть обозначены точками, над которыми были бы подписаны имя и фамилия. Однако, как было сказано ранее, все предыдущие попытки не приносили желаемого результата. Точки либо отказывались двигаться вообще, либо имена и фамилии путались, вследствие чего было абсолютно невозможно разобрать, кто соответствует данной точке на карте.
Когда Питер вернулся, то застал приятелей склонивших головы вниз и с сосредоточенным видом что-то колдующих.
– Глядите-ка,– воскликнул Римус,– работает!
Питер, стараясь не дышать, приблизился и встал на цыпочки за спинами товарищей. Точки начали правильно перемещаться, однако были подписаны только инициалами.
– Пивз побери! – Яростно выругался Джеймс, когда картина с Полной дамой отошла в сторону, но вместо Джины Геербранд появилась Джейн, хотя соответствующая точка была подписана инициалами Д.Г. Юноша раздосадовано скомкал пергамент и швырнул его в огонь.
– Похоже, это невыполнимо. – Осторожно сказал Сириус.
– Может, нам стоит подключить Бена? Ты говорил, что это все же это была его идея! – Справедливо заметил Римус.
– Бен теперь со змеями, – поморщился его друг, – ходит с Малфоем и ему подобными. Вообще-то мы недавно из-за этого поругались.
– Отложим пока что, – предложил Римус, – мы слишком устали, да и экзамены нависают. Нам необходима свежая идея. Мы уже несколько месяцев ходим по кругу с этой картой, а существенных сдвигов так и не добились.
– Хорошо, отложим. – Вынужден был согласиться Джеймс. Он не любил бросать начатое дело незавершенным, но не признать правоту товарища не мог. – А сейчас давайте подумаем над названием карты. Как насчет, допустим, Пролазы?
– Неплохо, но, может, составим что-то из наших прозвищ: Сохатый, Бродяга, Лунатик и Хвост?
Около получаса парни ломали головы над сложной аббревиатурой, но результаты были абсолютно нечитаемые, и куски пергаментов с ними все чаще летели в камин.
Неожиданно Римус вспомнил:
– Как можно назвать одним словом исследователей и первопроходцев?
– Пионеры? – Предположил Сириус.
– Нет-нет. Так еще, кажется, называют разбойников, вот только как именно я и не помню.
– Мародеры. – Рискнул подать слабый голос Питер. Он съежился в комочек, стараясь казаться незаметным, когда три головы повернулись в его сторону.
– Гениально. – Прошептал Джеймс и Петтигрю просиял. Вероятно, это был самый счастливый момент в его жизни- он смог быть по-настоящему полезным!
– Карта Мародеров. – Произнес Сириус, будто пробуя на вкус это название. – Отлично!
С этого дня юноши не стали уважать Питера намного больше, но, зато, начали брать с собой во все опасные вылазки и приключения, как тот просил раньше. Таким образом, была сформирована команда Мародеров. Вот, правда, свою карту, впоследствии ставшую очень популярной, они сделают намного позже.



Глава 17. Предрешенность

Лондонский особняк, в котором обитала немногочисленная родня Джейн, был построен во времена королевы Елизаветы. Здание пережило несколько реставраций, поэтому в нем слились веяния старины и модернизма. Когда-то здесь обитал бедный художник-маггл, последний из старинного рода, живший на жалкие крохи, выручаемые им из продажи своих полотен. Он не мог сам держать в порядке свое имение, поэтому с радостью согласился продать его, чтобы на эти средства купить себе маленький домик где-нибудь на окраине города. В особняке было два этажа, однако, из-за высоких потолков, он казался намного больше. Те немногочисленные люди, которым довелось его посетить, с восторгом отмечали, что внутреннее убранство является редким на наше время образцом не показной, а настоящей, оттого и скромной роскоши.
На первом этаже располагался гостиная, зал, столовая, кабинет и большая библиотека. Второй этаж был отведен под хозяйскую спальню и спальни для гостей, в которых, в былые времена, недостатка не было.
Сейчас же из людей в доме находилась только хозяйка дома, которая в этот момент лежала без чувств на полу гостиной. Сквозь густую корону ее каштановых волос кое-где виднелись серебряные нити, которые могли бы много рассказать о том, что пережила их обладательница. Домовой эльф, Камми, копошилась рядом, обрызгивая ее лицо водой и укоризненно цокая языком. Она не могла понять, почему такая молодая женщина изматывает себя на работе, взваливая на хрупкие плечи непосильный труд, с которым едва смогли бы управились трое мужчин.
Вот Элизабет пришла в чувства и поднялась на локтях. Голова кружилась, комната плыла перед глазами, во рту было сухо. Камми помогла ей подняться на ноги и дойти до спальни, где хозяйка заснула неспокойным сном, время от времени вздрагивая.
Эльфийка тихо вышла и прикрыла за собой дверь, которая ни разу не скрипнула. Она спустилась вниз, в поисках работы по дому. Но особняк находился в идеальном порядке. У Камми были целые сутки, чтобы все мыть, полировать и вытирать, потому что хозяйка безвылазно находилась в Министерстве, а остальные члены семьи бывали дома и того реже, так что мусорить просто-напросто было некому.
Камми вздохнула, припоминая самые радостные годы своей жизни здесь. Тогда она благодарила всемогущего Мерлина за то, что послал ей эту великолепную семью. Счастливые родители, милый ребенок, дедушка – могущественный волшебник, пользовавшийся большим уважением в магическом сообществе, о лучшем и мечтать было сложно. Но это рухнуло в одночасье, вместе со смертью отца девочки. Тогда ее, Камми, призвал к себе глава семьи и отдал строгий приказ, которого она не могла ослушаться. Приказ хранить за зубами все, что касается Эдмунда Коллинза и его семьи.
Это было десять лет назад. С тех пор маленькая Принцесса выросла и пошла в школу, а Элизабет с головой погрузилась в работу. Бывало, хозяйка появлялась домой только поздней ночью, через камин, и, поспав несколько часов, снова отправлялась в Министерство. Камми была очень наблюдательна, поэтому заметила, что та очень переживает из-за смерти хозяина. Эльфийка очень жалела волшебницу, но никакое колдовство не могло вернуть к жизни умершего.
Элизабет не хотела сдаваться. В те редкие моменты, когда она появлялась дома больше, чем на четыре часа, она расспрашивала Камми о ее магии. Больше всего мадам интересовалась законами времени, веря в то, что его ход можно изменить и направить в лучшую сторону. Она цеплялась за эту единственную ниточку, которая неумолимо, с каждым доводом, выскальзывала из рук.
Эльфийка еще раз смахнула со стеллажей в библиотеке несуществующую пыль и поменяла цветы в синей вазе. Она чувствовала себя маленькой песчинкой в том круговороте событий, которые происходили вокруг нее. Она уже давно потеряла тесный контакт с другими членами семьи и не знала, как у них идут дела.
Правда, молодая госпожа вызывала ее не так давно, но, скованная запретом хозяйки, Камми не смогла ответить на вопросы той. Элизабет отдала приказ сразу же после первого приступа странной болезни, который проявился через три года после смерти ее мужа. После подобные симптомы наблюдались очень редко, если судить по тому времени, когда хозяйка была дома. Но после её назначения на пост замминистра Камми уже потеряла им счет. И вот сегодня снова. Не успела госпожа ступить пару шагов от камина, как упала в глубокий обморок, напугав Камми своим изможденным видом.
За неимением работы эльфийка начала пересматривать старые фотографии, хранившиеся в толстых кожаных альбомах. Вот счастливая пара держит на руках годовалую Дженни, которая тянет пухленькие ручки к золотоволосому отцу. Эдмунд одной рукой обнимает жену, а второй машет дедушке, снимавшему их. Эд… Повзрослевший, похорошевший, уже совсем не похожий на того подростка, который впервые постучался в двери их дома и спросил старого волшебника. Интересно, жалел ли дедушка хоть раз, что приютил его в своем доме? Скорее всего, нет, ведь тот никогда не давал ни единого повода. Камми еще раз вгляделась в фотографию. Статный мужчина, отдавший свою жизнь в борьбе за мир в Британии, с глазами цвета моря в шторм. Мужчина, который отрекся от своего отца. Если бы он знал, чем это обернется!
На следующей фотографии сняты Элизабет со своим отцом. Дедушка растил и воспитывал Дженни, все последовавшие после смерти Эдмунда годы. Ведь другого дедушки у нее все равно нет. Во всяком случае, он наверняка уже давным-давно умер. Камми не знала достоверно, а члены этой семьи, кроме маленькой Принцессы, никогда не вспоминали вслух отца Эдмунда Коллинза. Всего один раз, когда девочке было то ли четыре то ли пять лет, они ездили в деревню к их второй бабушке. Но на дворе уже стояли опасные времена, поэтому даже ей они не решились сказать имя, которым назвали дочь. Для старушки она стала Гердой. У Коллинзов также был свой летний коттедж в маггловском дачном поселке, но они не были там уж очень много лет. И напрасно, ведь как раз сейчас хозяйке, спящей наверху, не могло бы ничто помочь лучше отдыха
Элизабет до сих пор оставалась единственным человеком, который знал о происходящем с ней. Ни своей дочери, ни отцу она не решилась рассказать о своих подозрениях. Впрочем, эти подозрения с каждым новым приступом все больше перерастали в уверенность. Она и сама подумывала о том, чтобы взять небольшой отпуск, но работа не убывала, а новое назначение продолжало занимать все время и отбирать все силы. С самого начала года Элизабет волновало лишь одно: что произошло с Академией и не имеет ли это какого-то отношения к ее дочери. Отец заверял ее в обратном, ничего, между тем, не рассказывая, но материнское сердце что-то чувствовало. Несколько раз Элизабет ловила себя на мысли, что с кейрингтонской трагедией связана не Джейн, а другой близкий ей человек, но это чувство неизменно сопровождало другое- то, что с этим человеком она не знакома.
Порой казалось, что она начинает сходить с ума, с трудом различая, что краткий сон, забытье на несколько часов, а что – реальность. Дни протекали однообразно, сливаясь в единую серую массу, менялось лишь одно – количество серебряных волосинок в уже не такой, как прежде, густой каштановой шевелюре.

Что ты ищешь сейчас
В этом сне, в этом холоде?
И зачем собираешь
По осколкам мечты?

Они в пыль превратились
В этом призрачном городе,
Среди серости дней
И мирской суеты*

Но Элизабет это не особо беспокоило, ведь она знала, что развязка уже близка. Скоро, очень скоро она найдет то, что так долго искала, и тогда, вероятно, все изменится. А потом, через годы, она вспомнит это время и улыбнется: как она могла не понимать, что это было предрешено!
_______
* (с) Ellen Lilienthal

Глава 18. Лицей, Академия и Школа



Яркая луна, пронизывая морозный, неуютный декабрьский воздух, освещала неприступный Дурмстранг, скрытый от любопытных глаз на всех картах. Ее сияние, окруженное туманным ореолом, играло на бриллиантовых снежинках, густо осыпавших замок и его окрестности, а поднявшийся ветер кидал комья снега в неосвещенные окна. Поутру панорама этих мест обещала быть сказочной. Но утро еще было очень не скоро.
Дурмстранг был погружен во тьму. Уже давно прозвучал отбой, специальные заклинания заперли наружные двери, через несколько минут погасили везде свет. С дисциплиной здесь было очень строго, так что все студенты находились сейчас как раз там, где им положено было быть – в своих спальнях. Многие уже сладко спали, укутавшись в толстые одеяла, другие ворочались с боку на бок, стараясь согреться, справиться с холодом, который, несмотря на тепло замка, гулял по спальне, находившейся на самом верху Главной башни.
Но холод помещения был ничем по сравнению с той настоящей зимней вьюгой, царившей не только снаружи, но и в душе сидящего у окна юноши. Луна, единственный источник света, заглядывала прямо в окно, освещая светлые волосы и серые глаза молодого человека, так внимательно и задумчиво смотревшие на нее, словно прося ответа.
Саймон действительно искал ответы. У него было очень много вопросов, постепенно накапливавшихся после перехода в этот лицей.
Самый первый вопрос был, несомненно, о том, кому и зачем понадобилось закрывать Кейрингтон. Это уже долгие месяцы не давало ему покоя, он словно чувствовал, что за молчанием их предыдущего директора, профессора Вирджинии Уэлтон, кроется что-то зловещее.
Следующим шло отчаяние: как быть? Несколько раз юноша срывался с места и мерил шагами комнату, но ответ не приходил. Он чувствовал себя здесь точно взаперти, находясь за многие сотни тысяч миль от своей подруги, от человека, о котором привык заботиться, за которого очень беспокоился. Да, это было странно, что парень и девушка могли так крепко дружить, несмотря на различные преграды, но, тем не менее, это так и было, хотя раньше Саймон не раз замечал, что Дженни что-то утаивает. Однако он не пытался ничего узнать или выпытать, предоставляя ей тем самым возможность самой рассказать, если она, конечно, сочтет это нужным. Саймон был очень внимательным, чутким, наблюдательным человеком, тем, который видит, слышит, анализирует и делает выводы, зачастую оставляя их при себе. Это не было не столько скрытностью, сколько умением хранить чужие тайны.
Письма приходили два-три раза в неделю, но живого общения все равно не могли заменить. Джейн зачастую писала, что готовится к состязанию, описывала Хогвартс, тамошние уроки и обычаи, прогулки с новыми друзьями в Хогсмид, квиддичные матчи. Иногда у юноши складывалось впечатление, что она давно перестала скучать по старой Академии, а иногда, очень редко, в порыве меланхолии, он ловил себя на мысли, что ее переход в Хогвартс стал началом конца, и сам же этой мысли пугался.
Ему приятно было вспоминать детские годы, которые прошли дома, и более поздние, память о которых была погребена в ныне пустых, а, может быть, уже сровненных с землей стенах Академии. Проделки, проказы, невинные шалости, за которые их даже не решались ругать, или же бранили сквозь смех, вытирая слезы, навернувшиеся на глаза от неимоверных шуток. И как только они исхитрялись все это придумывать? Конечно, со временем проказы становились все менее невинными. В прошлом году чуть было не произошел несчастный случай, но в тот раз все, слава Мерлину, обошлось.
Снегопад за окном превратился в настоящую метель, размазав по темному небосводу туманные очертания луны. Свистел ветер. Мороз украсил стекла узорами, словно стараясь принарядить угрюмый замок, а память настойчиво возвращалась в прошлые годы, когда Кейрингтон сиял тысячами новогодних гирлянд и свечей, освещая радость, торжество и ликование, царившие вокруг. Столы ломились от разнообразных деликатесов, спальни были завалены свертками подарков от друзей и родственников, по всему замку ненавязчиво и празднично веял аромат хвои, а во дворе блестели катки и горки, нетающие фигуры из снега. Кейрингтон – Звенящий ключ. И действительно, с приходом весенней оттепели большое количество воды в парках и садах, раскинувшихся у школы, стекало вниз, с возвышения в долину, собираясь в звенящие чистые прохладные ручейки. Они орошали участок, на котором профессора травологии и зельеварения выращивали травы, кустарники, цветы и многое другое, что потом приносили на свои уроки.
Здесь же не было ничего подобного. Лицей Дурмстранг специализировался на Темных искусствах. Здесь большое внимание уделялось заклинаниям, непосредственно самим темным искусствам и зельеварению. На истории магии студентам приводили в пример волшебников древности, заставляя их учиться на ошибках своих предшественников. На уроках чар они проходили разнообразные заклинания, даже те, применение которых было запрещено. Ученикам рассказывали про многие поединки великих магов, вынуждая их извлекать уроки из того или иного случая.
Все будние и выходные дни были посвящены урокам. Вообще-то, на выходных студенты были предоставлены сами себе, но на самом деле количество полученного домашнего задания просто не позволяло расслабиться и отвлечься. Да и развлекаться было негде: ни Кейрингвилля ни Хогсмида в окрестностях не было. Мрачный замок стоял один-одинешенек.
Внутреннее его убранство тоже не особо радовало. Никаких привычных картин и гобеленов, ярких красок и зелени, преимущественно голые стены из черного мрамора. Строго и аскетично, как и дисциплина. Здесь не было правых и виноватых, когда речь заходила о драках и ссорах. Побеждал сильнейший. Именно поэтому студенты младших курсов практически жили в громадной библиотеке, накапливая знания, чтобы защититься от придирок старшекурсников, а затем, выросши самим, издеваться над младшими.
И над всем этим словно господствовало незримое присутствие, угнетавшее многих слабых духом людей. Эти стены еще хранили память о величайшем темном маге, о Геллерте Гриндельвальде, одно время учившемся здесь. А на одной из стен школы был выгравирован его зловещий знак, вселявший трепет в каждого, кто осмеливался пройти мимо него.
Казалось бы, в такой обстановке недолго было сойти с ума, но юноша оставался в здравом рассудке. Он решил, что от судьбы уже сполна получил сюрпризов и неожиданностей. Теперь настала его очередь удивлять.

Однако Саймон был не единственным, кому не спалось в эту ночь.
Северуса Снейпа очень интересовало, куда регулярно пропадают Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Питер Петтигрю и Римус Люпин. Самое забавное в этих исчезновениях было то, что четверо студентов отсутствовали один день, именно в полнолуние, а на завтра возвращались, как ни в чем не бывало. Те, правда, были в курсе его осведомленности, а в прошлом году Блэк даже как-то обронил в его присутствии, что достаточно надавить длинной палкой на узел на стволе Гремучей ивы, и можно будет пробраться за ними. Тогда Северус не обратил внимания на его слова, но именно сегодня он про них вспомнил.
Ясное ночное небо было усыпано алмазной россыпью звезд, восходящая луна наполовину скрывалась из-за шпиля башни. Юноша, дотемна выбравшись из школы, прогуливался по окрестностям замка, погруженный в свои мысли. Думал он о многом: о предстоящих экзаменах и о состязании, о доме, родителях и о тренировках с Джейн, которые уже успешно шли вторую неделю.
Они давно проштудировали всю книгу «Хроники волшебных дуэлей и соревнований» и теперь принялись за тома, находившиеся в Выручай- комнате. Подготовка шла более чем успешно, а о такой прекрасной напарнице можно было только мечтать. Причем молодой человек даже в мыслях пытался избежать даже думать про нее не только как про напарницу для соревнования.
Молодой человек присел на узловатый пень какого-то срубленного дерева. Из-под капюшона на лицо упала черная, как сама ночь, прядь волос и тут же притворилась частью мантии. Он и не спешил убирать ее, словно пытаясь полностью слиться с темнотой, а вместо этого лишь плотнее запахнулся в мантию и туже обмотал шею шарфом. Что можно было увидеть? Черное на черном, пятно тьмы, пронзившее ночь. Что тут можно было услышать? Шуршание ветра меж ветвей деревьев.
Северус вспомнил, как он был поражен, впервые посмотрев ей прямо в глаза. Блестящие изумруды, – вот на что они были похожи. Куда там даже Лили Эванс, его подруге детства, с ее великолепными болотно-зелеными глазами! Теперь он понял, о ком, сам того не осознавая, мечтал, сидя на берегу озера. Но он ей не ровня – даже на бал она пойдет с этим оборотнем Люпином.
В том, что тот оборотень, Северус был уверен. Во-первых, как только приближалось полнолуние, Римус худел на глазах. Во-вторых, друзья называли его Лунатиком, что тоже кое о чем говорит. Интересно, Дженни знает, с кем идет на бал?
Не успел юноша подумать о Люпине, как фигура того показалась неподалеку. Рядом с ним быстрым шагом шла женщина, в которой он с удивлением узнал мадам Помфри. Странная пара поспешно направлялась к Гремучей иве – буйному дереву, посаженному как раз в год поступления Снейпа в Хогвартс. Эта ива была известна тем, что хлестала всех, кто находился в пределах досягаемости, своими длинными, как лианы, ветвями. Был даже один случай, когда она чуть не выколола глаз ребенку, после чего играть возле дерева перестали.
Тут-то Северус и вспомнил слова Блэка. Парень, стараясь остаться незамеченным, осторожно подкрался за ними. Он заметил, что мадам Помфри взяла длинную палку, валявшуюся неподалеку, и ткнула ею в ствол. Ива замерла.
Двое подошли к ней вплотную и куда-то исчезли. Очевидно, спустились в тоннель.
Ожидание показалось Сириусу вечностью, но, когда он уже было решил вернуться в школу одним из потайных ходов, мадам Помфри вышла обратно. Она была одна.
Школьная медсестра вернулась в замок, а Северус пошел к дереву. Вокруг не было ни души. Он обездвижил Гремучую иву, нашел тоннель под ее корнями и двинулся в путь. Несколько раз ему казалось, что он слышит чьи-то голоса, но нельзя было понять, раздаются они позади или впереди. Дорога была долгой, и, по всей видимости, вела по направлению в Хогсмид. Из стен тоннеля тут и там торчали длинные корни растений и деревьев. Стоял прелый запах. Наконец, юноше показалось, что близок к разгадке секрета четверых гриффиндорцев – впереди расплывчато виднелись очертания какой-то комнаты.
– Эй, Снейп, стой! – Послышался голос Поттера, в котором улавливались панические нотки. Тот быстро догонял его. Но Северус решил не медлить.
– Стой, кому говорят!!! СТОЙ! ОСТАНОВИСЬ!– Джеймс схватил его за плечи и попытался оттолкнуть парня как можно дальше от комнаты. Но Северус мельком все же успел заметить там огромного серого волка и стоящего спиной к дверному проему черного пса.
Поттеру пришлось приложить все усилия, чтобы оттащить упрямого слизеринца. Наконец, когда они отошли довольно далеко, он произнес с ненавистью:
– Только попробуй кому-нибудь сказать о том, что ты видел здесь. И никогда больше не приближайся к Гремучей иве и этому ходу, если тебе дорога твоя шкура.
На самом деле Джеймс, направлявшийся в Воющую хижину, увидел Снейпа, когда тот только подходил к дереву. Но он был слишком далеко, чтобы тот мог расслышать его оклик, Поттер побежал следом, так как вспомнил о проделке друзей и понял, какую опасность представляет Римус в волчьем обличии.
– Теперь вас четверых точно исключат из школы, Поттер! Вы скрываете здесь оборотня! – Гневно произнес Северус.
– ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ НИКОМУ СКАЗАТЬ, ПОНЯЛ? – Джеймс стиснул кулаки.
– Ну, это мы еще посмотрим! – С издевкой ответил юноша и, развернувшись, направился в сторону замка.
На следующий день он собирался поговорить с директором, но, оказалось, что тот сам ждет встречи с ним. Дамблдор строго-настрого приказал молчать об увиденном, объяснив, что все, происходящее с Люпином, ему известно.
Северусу оставалось непонятно, почему оборотень живет среди нормальных людей. Он ведь опасен! Но поделать он ничего не мог. В конце- концов, он вынужден был признать, что Дамблдору виднее. Раз тот держит ситуацию под контролем, значит, можно не беспокоиться.


Глава 19. Правда приоткрывается

На следующий день после того, как Северус мельком увидел в конце тоннеля Люпина в волчьем обличии, тот, уже оправившись после полнолуния, сидел в гриффиндорской гостиной и писал задание по уходу за магическими существами на тему «Общая характеристика сходств и отличий пегасов, единорогов, гиппогрифов, тестралов и кентавров». Подросток дописывал последний абзац, когда дверь за портретом Толстой дамы приоткрылась и вошла Дженни.
Она возвращалась после очередной тренировки с Северусом, которая прошла, как обычно, очень успешно, хотя молодой человек время от времени отвлекался, и его лицо становилось мрачным и задумчивым. Кроме этого Джейн заметила на его руках несколько свежих царапин и ссадин.
– Что-то случилось? – Заботливо поинтересовалась она.
– Ничего особенного, – хмыкнул он, – веселенькая была ночка.
Девушка удивленно на него посмотрела, Снейп снова понял её мысли и они рассмеялись.
– Давай я помогу. – Северус удивленно посмотрел на нее, а Дженни, вместо объяснения, притронулась тонкими пальчиками к царапинам. Парень вздрогнул.
– Неужели больно? – Спросила она и отняла руку. На месте ссадин была здоровая кожа.
– Да нет, все в порядке.– Ошеломленно уставился он на места, где еще пару мгновений назад были раны. – Спасибо. Как ты это сделала?
– Врожденный дар. – Пожала плечами она. – Я хотела предложить тебе свою помощь еще в больнице, но ты показался таким независимым, что я предоставила тебе пить костерост.
– Из тебя получилась бы отличная медсестра. – Заметил он, опуская рукав мантии. – Кстати, ты уже задумывалась над тем, кем собираешься стать после окончания школы?
«Я решила это еще в пять лет, Северус» – подумала Дженни, но, конечно, не сказала это вслух.
– У меня есть некоторые идеи. Ничего конкретного, так, в общих чертах.
– А все же, если не секрет? – Заинтересовался он, пристально посмотрев на девушку. В разговорах молодой человек иногда чувствовал, что его собеседница что-то скрывает, намеренно уклоняясь от этой темы или переводя ее в другое русло. Поэтому он решил избрать другую тактику и спросил ее напрямик.
– Нет, не секрет. – Дженни нервно отряхнула с мантии несуществующие пылинки. Этот жест позволял ей опустить глаза и не встретиться взглядом с юношей, который, казалось, действительно умел читать ее мысли. – Во всяком случае, от тебя. Я бы хотела немного попутешествовать.
– Правда? – Восхитился юноша. Ему самому еще никогда не приходилось покидать пределы Соединенного королевства. – А какие страны ты собираешься посетить?
– Я бы хотела поехать в Германию и попытаться отыскать своих родственников, если таковые, конечно, остались. Я бы очень хотела собрать всю свою семью по одной крышей, но, к сожалению, это невозможно. – Северус деликатно промолчал, так как в общих чертах знал о том, что произошло с отцом его подруги. – Ну а ты?
– Для начала я хочу накопить денег и купить собственный дом, где я мог бы заниматься изобретениями новых заклинаний и зелий, даже, может, когда-нибудь напишу книгу о своих открытиях в этой области. – Юноша с мечтательным выражением лица говорил о грядущих открытиях и об ордене Мерлина. Джейн даже немного позавидовала ему – он не только имел цель, но и знал путь к ней. Ее же будущее представлялось девушке еще неясным и туманным, как в шарах для прорицания на уроке профессора Трелони.
Продолжая думать об этом разговоре, Дженни увидела Римуса.
– О, привет, Джейн. Как дела? – Поднял голову от длинного свитка он.
– Отлично, а у тебя? – Она присела в соседнее кресло.
– Неплохо. – Улыбнулся староста. Он выглядел в последнее время осунувшимся и бледным. – Ты, случайно, не знаешь, – юноша зачитал, – «В отличие от гиппогрифов, ни единороги, ни пегасы не любят…» чего они не любят?
– Когда на них садятся верхом. – Подсказала Дженни.
– Ах да, точно. Спасибо! – Дописал он последние слова и свернул пергамент. – Джейн, мне очень жаль – тихо произнес парень, – но я не могу пойти с тобой на бал. Меня вообще двадцать пятого числа не будет в школе.
И действительно, Рем высчитал, что почти через месяц, двадцать пятого декабря, снова полнолуние, и он вынужден будет сидеть в Воющей хижине.
– Это из-за твоей болезни? – Тихо спросила девушка.
– Откуда ты знаешь? – Староста почувствовал, как болезненно ухнуло его сердце. Неужели Снейп проболтался?! Может такое быть, что вся школа в курсе происходящего с ним и завтра его попросят покинуть эти стены, которые уже стали такими родными? Но следующие слова однокурсницы развеяли его опасения.
– Я давно знаю. Сопоставила некоторые факты – твое состояние, эти исчезновения… Не сложно было догадаться. А многие знают?..
– Нет. – Признался он, успокоившись. – Дамблдор, Сириус, Джеймс, Питер, а теперь, как еще выяснилось, ты и Снейп.
– Северус? Но он откуда? – Пригнулась к сидящему напротив Римусу Джейн. Они говорили в полголоса, ведь речь шла о важной и очень деликатной тайне.
– Он, очевидно, тоже что-то подозревал. Вчера он пошел за мной следом и увидел все собственными глазами. Слава Мерлину, Джеймс спас его оттуда, иначе я боюсь даже сказать, что было бы. В полнолуние я становлюсь зверем, которого практически невозможно контролировать. – Грустно покачал головой Люпин.
Теперь понятно, откуда те царапины и ссадины. Действительно, веселая была ночка! Дженни стало страшно при мысли о том, что могло бы случиться. И она больше его бы не увидела…
– Зато, я думаю, теперь они с Поттером будут лучше относиться друг к другу. – Девушке не нравилось постоянно наблюдать за их мелкими стычками и перебранками в коридорах.
– С чего бы это? – Фыркнул Рем. – Это не их случай!
– Может, расскажешь, что происходит? Это не очень похоже на обыкновенную неприязнь между факультетами. – Прямо спросила она.
– Ну, – Люпин огляделся по сторонам и удостоверился, что их никто не подслушивает. Гостиная была пуста, разве что в дальнем углу парочка первокурсников доделывала уроки, оживленно что-то обсуждая, – вообще-то из-за Лили.
– Эванс?! – Выдохнула Дженни
– Именно. Она нравится им обоим. Джеймсу неприятно, что Снейп – её друг детства и настраивает Лили против него. И, кажется, он догадывается, что тот тоже ее любит. – На лице Рема появилось презрение, которое ему совсем не шло. – Но эту причину никто никогда не афишировал. Я, друг Джеймса, и то все понял только по его недомолвкам и намекам.
– Ясно. – Задумчиво протянула она. Кто бы мог подумать, что Северус способен так долго и тайно любить Лили? – А на бал Джеймс пригласил, случайно, не её?
– Нет, Лили его презирает. Она сказала, что лучше пойдет туда с призраком Кровавого барона, чем с ним. Очевидно, это дело рук Снейпа. – Недовольно ответил староста. – Ты точно на меня не злишься?
– За что? – Не поняла девушка.
– Ну… Насчет праздничного вечера?
– Конечно, нет! Это ведь не твоя вина. – Очаровательно, но немного грустно улыбнулась Джейн. Она больше не знала подходящих свободных парней, с которыми ей было бы приятно пойти на этот праздник.
– Ты можешь пойти с Сириусом, – предложил Рем, будто догадавшись о ее мыслях, – он мечтает об этом. В любом случае, – он спохватился, не наговорил ли нечаянно лишнего, – это решать тебе.
Дженни ничего не имела против Блэка. Он был душой компании: остроумен, симпатичен, в меру раскован и нагл, галантен и очарователен… Но все же ей было не по душе то, как он ведет себя с теми, кому не посчастливилось ему понравится. Юноша моментально начинал издеваться над такими людьми только потому, что они появились на этом свете. Этого как раз она не смогла терпеть, о чем незамедлительно сказала Римусу.
Часы пробили одиннадцать. Ребята и не заметили, как быстро пролетело время.
– Спокойной ночи! – Пожелала своему другу Джейн. Она торопилась лечь как можно раньше, потому что завтра они с Северусом должны будут весь день тренироваться, а это обычно отнимало немало сил. Благо партнера она нашла равного себе.
– Спокойной ночи. – Ответил он, не сводя с нее глаз, пока девушка не скрылась на лестнице.

Утро выдалось серым и мрачным. Дождь барабанил по стеклам, навевая своей монотонностью дремоту. Все обитатели замка сладко спали, еще видя седьмые сны.
Ну, почти все. Эта пара встала раньше всех и уже успели позавтракать на кухне. Теперь они продолжали оттачивать свои навыки, атакуя друг друга.
– Эквиатус!
– Семплус! Аффериарто!
– Фините Инкантатем! Инкарцеро!
– Протего!
– На этом с защитой все, Северус. Отлично. – Джейн опустила палочку и перевела взгляд на напарника. – Что будем изучать дальше? Я снова пересмотрела все книги, которые здесь имеются, но ничего не подходит. – Они плечом к плечу подошли к книжной полке. Джейн указала на тома длинным тонким пальчиком, на котором было кольцо. – Это слишком слабое, а это – наоборот, высшая магия.
– Мне показалось, что здесь, – Северус вынул одну книгу, – ты оставила закладку.
– Действительно? – Она открыла книгу. – Ах, да, окклюменция. Но это не для соревнования.
– А просто так попробовать не хочешь? Кажется, это не так уж сложно: сосредоточиться, очистить сознание. – Он задумчиво прочитал главу о способе проникновения в разум.
– Не знаю. – Скептически произнесла Джейн. – Это похоже на темную магию.
– Но ты ведь ею интересуешься. – Справедливо заметил Северус.
Они очень сблизились за время тренировок, так что теперь он уже много чего про нее знал. Но от всего, что парень узнавал о ней, Дженни нравилась ему все больше. У них было много общих интересов: обое амбициозные и в меру честолюбивые, талантливые и любознательные, Северус и Джейн быстро подружились.
– Хорошо, давай. – Махнула на все рукой девушка.
– Тогда приготовься. На счет три. Один… два… Легилименс!
Выручай- комната поплыла перед глазами, сменившись другим помещением, с высокими потолками, которые опираются на резные колонны.

Большой зал Кейрингтона сияет в праздничном убранстве. Дженни, потрясающе красивая, в белом платье с восточными узорами танцует со светловолосым молодым человеком. Они единогласно выбраны королем и королевой бала.
– Принцем и принцессой. – Улыбается ей Саймон.
Сцена бала растворяется, как в тумане. Вместо зала – сад и дачный коттедж.
Пятилетняя девочка со всех ног бежит к пожилому длиннобородому мужчине в очках-полумесяцах. Её алое платье развевается на ветру, в длинные каштановые косички вплетены ленточки, глаза сверкают, как два изумруда, а на пухленьких щечках горит румянец.
– Дедушка!
– Здравствуй, дорогая. – Он подхватывает ее на руки, крепко обнимает и целует в щечку.

– НЕТ!!! – Видение исчезает. Джейн стояла напротив него, тяжело дыша. Та самая Джейн, что и в ее воспоминании, только старше и… еще красивее. Он не знал, что сказать. Извиниться? Наверно, следовало бы. Но ведь она сама согласилась на этот эксперимент!
– Прости. – Коротко бросил он. – Так ты… внучка Дамблдора?
Дженни коротко кивнула и села на диван, обхватив голову руками и запустив пальцы в блестящие каштановые волосы, которые темной волной ниспадали на плечи и спину. Она больше всего на свете не хотела бы вспоминать этот день: тогда она узнала о смерти отца.
– Северус, пожалуйста…
– Можешь быть спокойна, я никому об этом не скажу. – Заверил он ее.
– Я буду очень тебе признательна. – Джейн подняла на него грустный взгляд чудесных изумрудных глаз. – Я поэтому и поступала в Кейрингтон - не хотела, чтобы все относились ко мне лишь как ко внучке Дамблдора.
Северус заметил, что эта тема ей не по душе и перевел разговор в другое русло:
– Красивый был бал, не так ли? Там, в Кейрингтоне?
– Да, очень. – Мечтательно улыбнулась она. – А здесь?..
– Я не присутствовал. Но, судя по откликам, не хуже. Впрочем, осталось совсем немного времени, ты скоро сама все увидишь.
– Нет, это вряд ли. – Отрицательно покачала головой Джейн.
– Почему? – Неужели она до сих пор так скучает по тому парню, что не хочет идти на Хогвартский бал?
– Мне не с кем идти. – Честно ответила подруга, собирая книги, разложенные по столу.
– Ты шутишь?! – Не поверил Северус. – Но я, кажется, слышал, что ты уже согласилась идти с вашим старостой.
– Римус не сможет присутствовать, у него… поменялись планы. Его вообще не будет на балу.
– Что, близится полнолуние? – С сарказмом поинтересовался юноша, забыв о просьбе Дамблдора молчать. Джейн внимательно взглянула на него.
– Ах, да. Он ведь говорил, что ты знаешь. – Сказала она, сворачивая и пряча в сумку несколько пергаментов.
– И как ты это находишь? Мило, не так ли? – С презрением сказал он.
Джейн развернулась и гневно уставилась на молодого человека.
– Северус, Римус – мой друг, так же, как и ты, как Лили и Цисси, Джеймс и Люциус. Но если мы учимся на разных факультетах, то это еще не причина ненавидеть друг друга!
– Ты права. Извини, я не хотел тебя расстроить. – Он подошел к ней и обнял за плечи. На одно мгновение, когда их глаза встретились, у юноши появилось странное желание притянуть ее к себе, но Дженни опустила глаза, и он переборол искушение. – Ты пойдешь со мной на бал?
– Что? – Вновь вскинула голову она. – Ты серьезно?
– Конечно! Соглашайся. – Улыбнулся он.
– Хорошо. – Улыбка вернула на ее бледное лицо живые краски, которые пропали после того, как Северус увидел мельком её воспоминания. Что бы он подумал о ней, если бы досмотрел одно из них до конца!
– Ловлю тебя на слове.
После этого они расстались, собираясь увидеться завтра на заклинаниях и двойных зельях. Завтрашний день, пятницу, тринадцатое, с нетерпением ожидала вся школа. Еще бы – приезд делегаций Дурмстранга и Шармбатона! Значит, завтра они увидят своих противников в этом соревновании.



Глава 20. Опасная сила



Альбус Дамблдор совершил прогулку по всему Хогвартсу и убедился, что замок готов к приему гостей. Сделанные наблюдения порадовали его. Все сияло и сверкало: начищенные доспехи, отполированные до блеска полы и стены, выскобленные, вычищенные закутки… Очевидно, эльфы трудились всю ночь, не жалея своей магии.
Под конец прогулки глава школы вернулся в свой привычный кабинет, поговорил с некоторыми портретами предыдущих директоров и директрис, дал сладостей уже взрослому Фоуксу, а потом стал раздумывать о дальнейшем проведении дня.
Можно было сходить в Хогсмид, навестить Аберфорта, пропустить с ним по стаканчику крепкого эля, но к прогулкам душа не лежала. Великий волшебник и в мыслях не мог позволить себе признаться, что душа на самом деле не столько не лежит к походу в поселок, сколько к брату.
Обстоятельства их ссоры еще в юношеском возрасте были известны не многим. Причиной тому была дружба Альбуса с Геллертом Гриндельвальдом.
Геллерт… С ним связаны самые прекрасные воспоминания юности. Часы, проведенные вместе с ним, не забыть никогда. Эти воспоминания греют сердце как теплый лучик, пробиваясь сквозь заслоны тяжелых угрюмых туч, в которые сплелись отчаянье, волнение, тревога за сегодня, завтра и все грядущие дни, которые предстоит прожить. Какая разница, что окружало их юность: дождь ли, нестерпимые летний зной или холодная зимняя стужа, свистящий ветер или затишье, которое окутывает землю перед грозой. Они жили одним сердцем, одной душой, понимали друг друга с взгляда, с полуслова. Им не нужны были заклинания, чтобы читать мысли сидящего напротив юноши. Во время долгих ночных разговоров, заперев дверь своей комнаты специальным заклинанием, чтобы их не могли подслушать, они в сотый, тысячный раз обсуждали свои грандиозные планы на будущее. Когда эти двое были вдвоем, работа спорилась, всё, ранее казавшееся неосуществимой мечтой, начинало обретать вполне конкретные черты. Для них двоих путь к цели был вдвое короче, чем для каждого по отдельности.
Геллерт… Златокудрый юноша, не по годам умный, целеустремленный, импульсивный. «Общее благо» - это ведь была его идея. Друзья перебивали друг друга лишь для того, чтобы высказать вслух мысли другого. Они проводили в ночном бдении долгие часы. Светло-русые волосы сплетались с рыжими, когда они, наклонив головы, чертили на пергаменте какую-нибудь схему действий. Когда на горизонте начинало светать, они тушили свечи, а потом спали до полудня. Молодые люди находили друг в друге единственного близкого и самого дорогого человека, с которым можно поделиться самым сокровенным. Про них говорили, что они влюблены друг в друга. Но люди просто не понимали всей глубины их трепетных отношений. Они действительно любили друг друга, но не той любовью, которую имели в виду остальные. Это было несоизмеримо большим – доверие, уважение, надежность, понимание. Такого друга можно встретить лишь раз в жизни. Лишь один раз понять, сколько он для тебя значит. И лишь однажды потерять. Но забыть его невозможно.
Геллерт… Он даже не закончил Дурмстранг. Зачем размениваться на такие мелочи, если путь к их общей цели вдруг стал намного ближе?
Правда, этот внезапно найденный путь шел вразрез с изначальным планом. И Альбус этого не принял. Дружба окончилась дуэлью.
В тот раз Альбус плакал не стесняясь. Плакал впервые в жизни, потому что потерял для себя двух самых дорогих людей: Геллерта и Ариану. Его сестра погибла в той мешанине заклятий, которыми они осыпали друг друга, и истинный виновник не был найден, но Дамблдора всю жизнь грызло раскаяние. Уже не узнать, как так вышло, кто выкрикнул смертельное проклятие, либо же из-за чего луч рикошетом попал на девушку.
Еще одним предположением был выброс самой Арианой неконтролируемой магии. Возможно, она таким образом хотела вмешаться, остановить дуэль, но ее сила обернулась против нее же. Брат поднял родословную отца, ведь мать была магглорожденной, где и обнаружил часто проявляющиеся признаки неконтролируемой силы у женщин их рода. Некоторые из них были сквибами с задатками волшебства, но они не могли им воспользоваться. Эти несчастные держали магию в себе, и та постепенно их убивала. Женщины просто сгорали, как свечи, и даже опытные целители из больницы Святого Мунго были бессильны помочь.
Именно эта тема неконтролируемой магии и тревожила сейчас длиннобородого мага. В состязании собирался принимать участие волшебник, который уже однажды совершил подобный выброс магической силы, чуть было не отобравший жизнь другого мага. И он, как директор, не мог позволить, чтобы нечто подобное произошло и в этот раз.
Альбус всерьез волновался за внучку, потому что все женщины его семьи были слабыми. Это касалось и матери Элизабет, которая умерла от этого. Именно по этой причине старый волшебник начал учить Принцессу магии с трехлетнего возраста. Джейн впитывала силы и знания, которые давал дедушка, сама того не осознавая. Он предрешил ее судьбу на много лет вперед. Поступив в Академию, Джейн с самых первых занятий неожиданно для самой себя открыла, что знает весь материал. Поэтому ей просто не оставалось ничего иного, как искать что-то сложнее, разбираться в неизведанных отраслях магических наук, в заброшенных исследованиях, в разных тайнах магии, постепенно постигая их суть.
И она постигала.
– Дедушка, как изменить время? – Неожиданно для самого Дамблдора спросила внучка, когда он однажды, лет семь назад, пришел пожелать ей спокойной ночи.
– Зачем тебе изменять время? – Пристально посмотрел он на сонную малышку, которая никогда не могла угомониться, пока не получала ответ на свой вопрос.
– Просто… мне показалось, что так было бы лучше, – задумчиво произнесла она. – Не было бы войн и убийств, и папа был бы жив.
Тогда он рассказал ей про маховики времени. Волшебная сила этих устройств позволяла возвращаться назад во времени, но не на большой его промежуток. Дамблдор сделал серьезный акцент на том, насколько опасны вмешательства в ход событий, какие катастрофы они могут за собой повлечь. Он долго мог бы еще разговаривать на эту тему, но внучка уже клевала носом. Поэтому он лишь поправил одеяло и закончил так:
– Научно доказано, что живое существо не может вмешаться во время так, чтобы мир был полностью изменен. Это обусловлено законами материй, веществ и пространственно-временного континуума, но сейчас не время для этого. Если хочешь, я оставлю на столе в своем кабинете несколько книг, посвященных этой теме, а ты завтра почитаешь.
Малышка с радостью согласилась, но что-то Альбусу не понравилось. Только потом, когда он сам потушил свет и приготовился уснуть, он понял, что это была не по-детски серьезная решимость, которая светилась в изумрудных глазах маленькой девочки.
Когда каникулы закончились, и Джейн уехала в Академию, Дамблдор, убирая книги в шкаф, случайно открыл одну и поразился: на полях научных трудов стояли выноски и пометки, сделанные, по всей видимости, детской рукой. Записи указывали на то, как можно было бы избежать того или иного казуса с течением времени, если вмешаться в его ход.
Это был первый раз, когда великий волшебник поймал себя на мысли что знания подобного рода, вложенные в ребенка, могут быть опасными.
Размышления директора прервал стук в дверь.
– Войдите.
Появилась профессор МакГонагалл.
– Альбус, ты идешь на соревнования? Сегодня Гриффиндор и Слизерин сражаются за кубок школы по квиддичу. У нашей команды… то есть у моей команды неплохие шансы. Я вчера видела тренировку – они на высоте!
– Конечно, Минерва, с превеликим удовольствием. – Лучезарно улыбнулся он, поднимаясь со своего места. – Только после тебя.

Команды уже были на поле. Ни холод, ни снег, слепивший глаза, не мог испортить настроение этим студентам, решительно настроенным победить. Болельщики на трибунах развернули транспаранты и плакаты, гласившие, что
«Наши парни ваших круче,
Наши парни всех ловчей,
Нашим солнце, вам же тучи,
Кубок наш или ничей!».
И другие частушки в том же духе.
Игра обещала быть напряженной по двум причинам. Первая – это соперничество между двумя главными факультетами, ни один из которых не собирался поддаваться другому, а второй причиной было желание каждой команды, а в особенности их капитанов, хвастаться завтра перед иностранными студентами выигранным кубком.
Резкий свисток прорезал морозный воздух. Игра началась.

В это время в замке не оставалось никого, исключая двоих напарников, которые, воспользовавшись случаем, затеяли игру в снежки.
БАБАХ! Увесистый снежный ком ударился о предплечье левой руки Северуса, который не успел укрыться за снежными баррикадами. Юноша снежку бросил в ответ, но проворная и юркая Дженни увернулась. Играли без магии, и играли очень весело. Эти двое не находили ничего привлекательного в квиддиче, поэтому, устав от тренировок на седьмом этаже, решили развеяться и поиграть по-маггловски. Куртки были расстегнуты, в волосах были комочки снега, щеки раскраснелись, и никто из них двоих не поверил бы, что на стадионе мерзнут болельщики, закутанные в два свитера и пальто. Даже шарф на молодой колдунье был развязан. Это был шарф Северуса – зелено-серебристый. Идти в гостиную гриффиндора Джейн не захотела, и юноша любезно предложил ей свой.
Очередная снежка попала в цель. Молодой человек специально метил в большую разлапистую ветку, под которой стояла девушка, и ее тут же с головы до ног накрыло настоящей лавиной.
– Ой! – Воскликнула она. – Сев, что ты наделал! А вдруг я заболею? – Джейн вынула снег, упавший за шиворот. Так просто проигрывать она не собиралась. Воспользовавшись замешательством своего друга, поспешившего ей на помощь, девушка подставила ему подножку и опрокинула его в сугроб, а тот увлек и ее за собой. Но на этом игра не закончилась. Развеселившись окончательно, студенты стали похожи на двух снежных людей, которые отчего-то появились во дворе школы магии и волшебства. Взглянув друг на друга, они расхохотались, а потом все же отряхнулись от снега и решили выпить горячего чаю на кухне.
– Джейн, а когда у тебя День рождения? – Спросил он, когда молодые люди устроились с чашками обжигающе горячего чая у кухонного очага. Болезнь не входила в их планы, поэтому, высушив одежду заклинанием, они решили остальное время провести в замке.
– Уже был в октябре. Пятого числа. Помнится, ты тогда как раз лежал в больничном крыле с переломанной рукой.
– Да, было дело. – Припомнил Северус. – Ты еще не захотела помочь мне своим удивительным даром и обвиняла меня в чрезмерной гордости, так?
– Именно! – Со смехом ответила девушка. – Гордость хороша, когда она в разумных пределах. Это же касается и остальных качеств.
– А как насчет честолюбия? – Поинтересовался Северус.
– Я не против этого, особенно если знаешь, что ты этого достоин. – Колдунья крепко держала чашку, из которой валил пар, и грела руки.
– Ты думаешь, каждому человеку дано знать свою цену?
– Думаю, да. Просто некоторые иногда лукавят, нарочно занижая ее. Или, наоборот, завышая. – Джейн нравились те минуты, когда они с Северусом отвлекались от занятий и заводили подобные дискуссии. Чаще всего их дискуссии носили определенных характер, и обсуждали они отдельную тему, но временами позволяли мыслям самим изменять направление. Тогда они погружались в философию.
– Тебе виднее. – Развел руками юноша.
– Отчего?
– Ты производишь впечатление человека, который всегда добивается намеченных целей. – И это был не комплимент, а чистая правда.
– Действительно? – Подняла брови девушка.
– Во всяком случае, мне кажется именно так. Твои мечты часто сбываются? – Неожиданно спросил молодой человек.
– Что? – Не поняла она.
– Ну, – объяснил он, – если ты о чем-то очень долго мечтаешь, то эти мечты сбываются?
– Если я прикладываю какие-то усилия для этого. Думаю, глупо ждать у моря погоды. Человек сам творец своего счастья – это одно из моих убеждений, подтвержденных собственным опытом. – В чем заключался этот опыт, юноша спрашивать не стал. В конце- концов, он был с ней абсолютно согласен, хотя и считал их двоих несколько честолюбивее остальных. – И не только своего счастья, – добавила она, – но и благополучия других. Общего блага.
– Ты права. – Признал Северус. – Я знаю, что с судьбой опасно играть, но, может, давай загадаем что-то на наш выигрыш в Турнире? – Неожиданно посетила его идея.
– Ты думаешь, что мы победим? – Спросила Джейн. Раньше они никогда не говорили о своих шансах в этом состязании.
– Возможно. Во всяком случае, лучшей напарницы мне не найти. – С чувством произнес юноша.
– Взаимно. – Они шутливо чокнулись чашками, и выпили по глотку.
– Так загадаем? – Вновь спросил он.
– Хорошо, давай. – Решилась девушка. – Только с условием непременно рассказать мне, что это было.
– Ладно. – Согласился Северус. – Тебе я такого условия ставить не буду. – Галантно предложил он.
– По рукам! – И они замолчали, обдумывая свои идеи.


Глава 21. Приезд делегаций



И вот наступила долгожданная пятница. Все студенты ожидали прибытия гостей, и с самого утра только и разговоров было, что о соревновании, которое состоится через день. Всеобщее возбуждение достигло своего апогея примерно к полудню. Учителя уже не могли никакими способами привлечь внимание учеников к своему предмету, поэтому плюнули на все и принялись отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. Сидевшие на уроке заклинаний Северус и Дженни обменялись понимающими взглядами, когда профессор Даррелл завел разговор о предыдущих подобных состязаниях.
Наконец, во время ланча, профессор Райдженс распахнул двери зала, пересек его быстрым шагом и что-то негромко сказал Дамблдору. Тот кивнул в ответ и медленно поднялся из-за стола, перекидывая через плечо длинную серебристую бороду.
– Дорогие студенты, вот и настал тот волнующий момент, которого мы все так долго ожидали. Делегации иностранных гостей на подходе. Кто идет посмотреть? – И он обвел макушки учеников сверкающим взглядом голубых глаз. Ответом были ему радостные крики студентов, от которых, казалось, дрогнули тучки на заколдованном потолке.
Шумная толпа вынесла Джейн из дверей замка наружу. Минуту студенты оглядывались во всех направлениях, но вот из заоблачной дали показалась карета, которую несли по воздуху пять белых крылатых лошадей. В это же время, из глубоких вод озера начал подниматься огромный корабль и уже показались верхние мачты. Он стремительно приближался к берегу, всё больше и больше показываясь на поверхности. Внезапно послышался пушечный залп и над пушками появился легкий дымок. Это означало приветствие.
Но ступать на берег дурмстрангцы не торопились, возможно, надеясь обставить свое появление с помпой. Зато это сделали шармбатонки вместе со своим директором, мадам Амель Дюгуа. Пока студенты с восхищением, а студентки с завистью рассматривали новоприбывших, которых профессор Дамблдор встретил учтивым полупоклоном и предложил пройти в специально приготовленные для отдыха комнаты, раздался бой часов, означавший начало очередного урока. Ученики нехотя поплелись на занятия.

Сегодня занятия заканчивались раньше обычного, и в четыре часа дня пятикурсники уже были свободны. Джейн и Северус поднялись на восьмой этаж, в Выручай- комнату, чтобы еще раз потренироваться в окклюменции – у девушки уже начало получаться скрывать свои воспоминания, хотя Северус все же один раз мельком увидел церемонию избрания старост академии. Но пока они отсутствовали, в Хогвартс вступили делегации, так что торжественную часть друзья не увидели.
– Ну вот, пропустили все самое интересное. – Огорченно сказала девушка своему напарнику, когда на третьем этаже они встретили двух француженок- шармбатонок в голубых мантиях. Но она ошиблась.
Пара спустилась на второй этаж и остановилась у окна, глядя, как развеваются флаги на самой высокой мачте корабля дурмстрангцев.
– Принцесса?! – Вдруг послышался за спиной у Дженни такой знакомый голос.
Она быстро обернулась, и не поверила своим глазам.
– Саймон! – Джейн подбежала к нему, парень обнял ее за талию и закружил. – Но как ты здесь оказался? – Спросила девушка, когда тот отпустил её.
– Я приехал на состязание. – Радостно улыбаясь, ответил он. Господи, как же юноша похорошел за этот год, стал даже еще симпатичнее, чем раньше! За ними наблюдал почти весь коридор, но что им было до этого.
– Только ради этого? – Ревниво спросила Дженни.
– Дай подумать, кажется, была еще одна причина… Сейчас вспомню. Ах да, я хотел увидеть тебя! – И они весело расхохотались, прямо как в прежние времена.
– Знаешь, я ведь тоже участвую! – Похвасталась она.
– Вот как? Значит, у меня нет шансов. – Если бы не веселые искорки в глазах, то его ответ можно было бы назвать вполне серьезным.
– Пойдем, я познакомлю тебя со своим напарником. – Джейн взяла его за руку и подвела к Северусу. Тот как-то странно смотрел на них, но она была слишком счастлива, чтобы обратить на это внимание.
– Знакомьтесь, Северус Снейп – Саймон Кельнер.
Парни пожали друг другу руки, причем, если один из них был искренне раз знакомству, то насчет второго это сложно было сказать. Дело в том, что Северус узнал того самого юношу из воспоминания Джейн - принц и принцесса.
–… мой друг детства. – Закончила она фразу, начало которой тот пропустил. – И хороший волшебник.
– Конечно, против тебя мне не выстоять. Но, может быть, мой напарник… а вот и он! – Сказал Саймон. – Эй, Игорь! – Блондин махнул рукой.
К троице подошел худой высокий подросток, которого Саймон представил: «Игорь Каркаров». Это был высокий смуглый брюнет, говоривший с едва заметным акцентом.
После обмена стандартными приветственными фразами Северус оставил их под предлогом, необходимости подойти к профессору Дарреллу, а Игорь вернулся на корабль.
– Нам столько нужно рассказать друг другу! – Подхватила Дженни под локоть своего лучшего друга. – Расскажи мне, к примеру, как поживают твои изыскания в области истории Дурмстранга?
– Я составил практически полную хронологическую последовательность всех событий, происходивших там и всех выдающихся личностей, учившихся в тех стенах. – Похвастался парень. – Поговаривают, сам Мерлин когда-то странствовал по тем местам, где сейчас расположен наш лицей. Что касается выдающихся личностей, то, кроме нескольких политиков, героев- мракоборцев, и темных волшебников разной силы никто особо интересный там не учился. Я слышал, история Хогвартса более интересна? – Перевел он взгляд на подругу. Они неспеша прогуливались по длинному коридору на первом этаже.
– Пожалуй. – С легкостью согласилась она. – Школу основали четверо: Годрик Гриффиндор, Салазар Слизерин, Хельга Пуффендуй и Ровена Когтевран. Именно в честь них названы факультеты. На Гриффиндоре учился мой дедушка, на Слизерине – Ты-Прекрасно-Знаешь-Кто, на Когтевране, как передают слухи, нынешний Министр магии. Пуффендуй еще никого известного не выпустил.
Вот так они гуляли по школе, болтая о том, о сем. Серьезного разговора, именно ради которого Саймон приехал сюда, не получалось. Слишком уж о многом его подруга умалчивала, в том числе и о письме профессора Уэлтон. Да и он решил не рассказывать ей о некоторых вещах.
А поговорить было о чем. Ну, хотя бы о некоторых исторических документах, которые он нашел в самом старом архиве лицея, и которые проливали свет на многие происходящие события.


Глава 22. Состязание



Утро пятнадцатого декабря выдалось очень волнующим. Северус проснулся рано. Еще несколько минут он лежал, но объятия сна уже окончательно отпустили его. Приведя себя в порядок и позавтракав, молодой человек решил сменить школьную форму на парадную, предусмотренную специально для такого рода мероприятий. Мантию ему купила мама, она же прислала ее вместе с совой, как только узнала, что Северус принимает участие в Состязании. Юноша одел ее. Она была черного цвета, плотно облегала торс и свободнее расходилась на бедрах. Такие мантии зачастую носили учителя Хогвартса, и Северус почувствовал себя не по годам взрослым, взглянув в зеркало. Ему никто бы сейчас не дал шестнадцать лет, потому что выглядел он на два-три года старше.
– Хорошая мантия. – Со знанием дела произнес Люциус. – Тебе идет.
Юноша еще раз посмотрел на свое отражение в зеркале и улыбнулся: друг был прав.
В это время в гриффиндорской спальне Джейн надела новое серебристое платье. Лили и Алиса не переставали восхищаться.
– А зачем это? – Спросила Лили, взяв в руки красный плащ.
– Это плащ победителей. В паре обычно его одевает девушка. – Во время занятий в Выручай-комнате Джейн прочитала немало книг, посвященных состязаниям, так что она выучила наизусть все правила. – Если мы победим, то я должна буду одеть его на церемонию награждения.
– Хорошо, мы его принесем. – Пообещала Алиса, стоявшая за спиной у девушки и делавшая ей прическу. – Все. Готово.
– Спасибо тебе! – Воскликнула Дженни, вскакивая со своего места. – Кажется, мне уже пора идти вниз. Соревнование начинается в двенадцать, а сейчас уже пятнадцать минут. – И она, покружившись по комнате, пробежала через гостиную, открыла дверь и направилась вниз.
– Великолепно выглядишь. – Восхищенно отметил юноша, когда они встретились.
– Спасибо, ты тоже. – Она ограничилась кратким ответом, чтобы не выдать своих чувств. Сегодня он был элегантен, как никогда. И как никогда притягателен.
– Волнуешься? – Спросил он, не догадываясь об истинной причине этого.
– Немного. – Нарочито беззаботно пожала плечами девушка, стараясь унять внутреннюю дрожь. Даже самые лучшие волшебники могут спасовать и наделать глупостей.
Юноша нежно обнял ее за плечи.
– Все будет в порядке, вот увидишь.
– Тебе труднее, – встревожено повернулась она к нему, – у тебя нет Щита.
– Справлюсь. – Отрывисто бросил Северус. Он тоже волновался, но не собирался это показывать, особенно перед девушкой, которая ему нравилась.
Опасения Джейн, что её выбор напарника не поймут и не одобрят, были напрасны. Большинство студентов отнеслось к этому с пониманием, а в число остальных входили те, чьим мнением она не очень-то и интересовалась – Джеймс и Сириус. С самого утра её поощряла вся школа, Северус был не так популярен, поэтому получал моральную поддержку только от своих однокурсников. Нет, пожалуй, еще и…
– Удачи тебе, Сев!
– Спасибо, Лили.
Эванс ободряюще улыбнулась старому приятелю. Северус тоже улыбнулся в ответ, и проводил её взглядом. Может, Дженни показалось, но было в этом взгляде что-то такое, от чего у неё сразу же испортилось настроение.
– Почему грустишь, дорогая? – Тихо спросил подошедший Саймон. – Этот день обещает стать днем твоего триумфа!
– Я очень на это надеюсь. – Натянуто улыбнулась она.
– Профессор Дамблдор гордится тобой, – улыбнулся Саймон, – и у него есть для этого все основания, как и у меня.
Любому, наблюдавшему за этими молодыми людьми со стороны, могло показаться, что они – пара. Северус резко отодвинулся от Джейн и внимательно присмотрелся к дурмстрангцу. Но, на самом деле, это было большое заблуждение, что он вскоре и понял.
– Замечательно выглядишь! – Оценила друга детства она. И действительно, уже третий день, как ученицы Хогвартса с третьего по седьмой курс не давали молодому человеку прохода. Сначала, конечно, они вели себя скромнее, лишь бросая в его сторону нежные взгляды и улыбки. Но, стоила Джейн рассказать подругам, что это не её парень, а лишь друг, те сразу перешли к более активным действиям. К всеобщему сожалению, гости уезжали сразу после состязания и церемонии награждения. Огорчение Дженни тоже было очень велико, ей было мало еженедельных писем от лучшего друга, но что поделать?
– А ты всегда выглядишь потрясающе, Принцесса. – Ответил комплиментом Саймон. – Но скоро начало, а где же мой напарник? – Внимательно обвел он зал взглядом своих глаз цвета серебра. – Надеюсь, он не принимает тайком в туалете Феликс Фелицис?
Во время завтрака произошла неприятность, но Дамблдор быстро её замял, не дав перерасти в скандал. Дело в том, что одна пара из Дурмстранга была замечена студентами Хогвартса как раз в тот момент, когда они принимали Зелье удачи – Феликс Фелицис. Поэтому пару исключили из соревнования, а для оставшихся восьми стало на одного соперника меньше.
– Саймон, я прошу тебя, – требовательно произнесла Джейн, глядя на друга в упор, – без глупостей. Не вздумай мне поддаваться.
– Ну, разумеется. – Спокойно ответил он. – Как скажешь.
Саймон Кельнер был лучшим, после Джейн, волшебником Кейрингтона.
– Пока не забыл, Северус, спасибо за книгу, – он протянул юноше учебник по зельеварению, тот самый, в котором Снейп делал свои пометки, – у тебя много интересных идей. Знаешь, я тоже увлекаюсь зельеварением, и, думаю, мы могли бы неплохо поболтать на досуге. Но, к сожалению, мы сегодня уезжаем, так что вот мой адрес, – он протянул кусок пергамента напарнику Джейн, – пиши. Надеюсь как-нибудь обсудить с тобой маскирующие чары, – добавил он, выразительно глядя на пергамент. Джейн в тот момент отвлек подошедший Игорь, так что она пропустила эту маленькую пантомиму.
Обое ее друзей ушли, и девушка осталась сама. Ей не нравилось, очень не нравилось то, что она волновалась. В волнении человек не может трезво мыслить и здраво рассуждать. Ей необходимо избавиться от страха. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, и потом внезапно в ее поле зрения попал один человек, и она поняла, из-за чего ей так неспокойно. Причиной этого был Бен Фостер, ее хороший приятель. Пару лет назад, еще будучи студентом Академии, Бен едва не убил своего однокурсника. Что тогда произошло, Джейн узнала только из рассказов очевидцев. Как рассказывали эту историю ее друзья, Бен и еще один мальчик поссорились, причем причин этого никто точно не знал, начали кричать друг на друга, а потом второй парнишка достал палочку. Бен же внезапно просто вскинул руку, и его однокурсника отшвырнуло метров на тридцать вперед, где тот упал на камни. Слава Мерлину, все обошлось благополучно, тот мальчик чудом даже не получил серьезных увечий, и после этого случая они вновь подружились, но факт остается фактом. На памяти Джейн это был единственный раз, когда Бенджамин вышел из себя, и она опасалась, чтобы этого не повторилось из-за волнения.
Джерри Хайтон, Бен Фостер, Максимилиан Вуд и Фрэнк Долгопупс стояли рядом с профессором Дарреллом, который что-то им разъяснял. Северус с другой стороны зала сделал Джейн знак, и они подошли к ним.
– …И, самое главное, сосредоточьтесь. Отбросьте все сомнения и неверие в собственные силы. Будьте собранными, действуйте молниеносно и обдуманно. И еще один момент. Насколько я знаю, вам там, – он кивнул в сторону подмостков, специально установленных в Большом зале, – приготовлена какая-то неожиданность. Я не знаю, какая, но будьте готовы ко всему. Все, желаю вам удачи. – Профессор кивнул и взошел по ступенькам, откуда обратился ко всем собравшимся.
– Сонорус! Добрый день, дамы и господа, леди и джентльмены, студенты и профессора. Сегодня необычный день, потому что именно сегодня, еще до того, как солнце сядет за горизонт, мы узнаем, кто же самые многообещающие молодые волшебники среди магических учебных заведений. Позвольте представить вам наблюдателей, которым позволено вмешивать в соревнование, если возникнет такая необходимость: директор школы магии и волшебства Хогвартс – Альбус Дамблдор! – Шквал аплодисментов сотряс стены зала. – Директор магического лицея Дурмстранг – Киркор Унгель, директор гимназии Шармбатон – Амель Дюгуа. Теперь что касается самого проведения соревнования. Путем жеребьевки наблюдатели выбирают пары, которые соревнуются друг с другом. Напомню вам, что участие сегодня будет принимать восемь пар. Сейчас я попрошу все пары выйти сюда. Вам объявят, кто соревнуется первым.
Северус и Джейн вместе с остальными поднялись на помост. Теперь к ним были прикованы взгляды всех студентов.
– Итак, первыми соревнуются Мари Ларош и Софи Кьюи, Шармбатон, а также Фрэнк Долгопупс и Бенджамин Фостер, Хогвартс! – Остальные пары покинули импровизированную сцену. Джейн впилась ногтями в ладони, раздумывая, смогут ли наблюдатели вовремя отреагировать, если начнет что-то происходить. Всем остальным было строжайше запрещено вмешиваться в ход состязания. Это грозило дисквалификацией.
Девушка заметила, что ребята чувствуют себя немного неуверенно. Еще бы, их выставили против девочек! Но, на самом деле, здесь важна была только волшебная сила, а она, как известно, не зависит от пола. Впрочем, Джейн была уверена - шармбатонки воспользуются этой ситуацией. Для себя она решила, что жалеть их она не станет - знали, на что шли. Возможность стать аврором, не сдавая экзаменов после окончания школы – сильный стимул для победы.
Она, как и все в этом зале, не отрывала глаз от подмостков. Вот противники приблизились друг к другу, опустили палочки, поклонились, причем девочки лукаво стрельнули глазками, разошлись и приготовились.
Раз. Два. Три. И воздух над сценой с оглушительными хлопками прорезали четыре заклинания. «Невербальные! Шармбатонки используют невербальные заклинания!» Джейн посмотрела на Северуса. Тот что-то шептал одними губами. По всей видимости, пытался догадаться, какие заклятия они используют. Краем глаза девушка заметила, что профессор Даррелл подбежал к наблюдателям и принялся горячо им шептать, но, судя по их лицам, те были непреклонны. Значит, вот в чем заключалась та неожиданность, о которой говорил учитель. Иностранные студенты, скорее всего, и из Шармбатона и из Дурмстранга, будут использовать невербальные заклятия. Она хотела подойти к Саймону за объяснениями, но вдруг поняла - он ей ничего бы и не рассказал, если это был план их директора.
На сцене разворачивалась настоящая баталия. Рукав Бена был в трех местах порван режущими чарами (вот тебе и девочки!), виднелись порезы, но он держался лучше всех. Фрэнк успешно отбивал заклинания, но понемногу отступал к краю сцены. Шармбатонки выглядели так, точно пробежали марафон, и в глубине души Джейн почувствовала гордость за своих друзей. Пары должны были бороться, пока одна из них не будет обездвижена, лишена палочек и не сможет защищаться или нападать. Ей показалось, что она хлопала в ладоши громче всех, когда Бен и Фрэнк парализовали своих соперниц. Они спустились с подмостков уставшие и взмокшие, но счастливые. Это был первый маленький шаг на пути к победе.
– Дальше соревнуются студенты Дурмстранга, Саймон Кельнер и Игорь Каркаров, а также пара из Хогвартса, Джерри Хайтон и Максимилиан Вуд. – Дженни не знала, огорчаться ей или радоваться, что вызвали не их.
Все как в прошлый раз. Противники встали в позицию и через несколько секунд воздух прорезали заклинания. Под крики учеников Джерри упал первым: его парализовали чары Саймона. Игорь тем временем, продолжал наступать на второго дуэлянта. Тот держался уверенно, отбивая заклинания двух волшебников. Но, лишившись напарника, он почти не мог нападать. Поэтому настал момент, когда Игорь с торжествующим криком поднял над головой его палочку. На этот раз студенты Хогвартса проиграли. Но обе пары, в том числе и расколдованный Джерри, сошли с подмосток, предварительно пожав друг другу руки.
Следующими за ними шли оставшиеся две пары из Шармбатона. Это означало, что Дженни и Северусу, скорее всего, придется бороться или со своими, или с дурмстрангцами. Шармбатонки преподнесли зрителям сюрприз. В их рядах силы разделились. В каждой паре из состязания выбыла одна девочка, потому как они были заморожены чарами одной из соперниц. Поэтому дальше продолжали соревноваться девочки из разных пар – это было решением наблюдателей.
За ними шли пары из Шармбатона и Дурмстранга, где победителями вновь вышли дурмстрангцы. Затем оставшаяся пара из Шармбатона соревновалась с Беном и Фрэнком. Ребята победили. После них на сцену вышли друг против друга две пары из Дурмстранга, победившие своих соперников, и Джейн поняла, что профессор Даррелл ошибался. Самой большой неожиданностью должно было стать не только использование невербальных заклинаний, и а то, что их с Северусом держат на конец. Дамблдор решил приберечь их для решающего поединка. Им придется соревноваться либо с Беном и Фрэнком, либо с Саймоном и Игорем, которые только что победили своих товарищей.
Были озвучены имена новых пар, и девушка поняла, что не ошиблась в своих догадках. Дедушка решил показать ей настоящее взрослое соревнование. Либо ты выигрываешь, либо нет. Шанса на реванш не будет.
Ослепительная вспышка, и Бен кубарем летит со сцены. Это постарался Игорь Каркаров. Саймон закрывает напарника щитом, и сам идет в наступление. Джерри уворачивается от Петрификуса Тоталуса, парирует Ступефай, даже изворачивается, чтобы атаковать. Мантия Игоря тлеет, поэтому юноша, прикрытый Саймоном, на время отвлекается, чтобы ее потушить. Тут бы в самый раз парализовать его, но Кельнер не дает такой возможности. Один из любимых приемов Джейн- магический экран- и атака Джерри возвращается к нему удвоенной. Так-так, неплохо… Академия кое-чему его научила. Удар не достигает парня, который удачно отражает ее заклинанием, не предусмотренным программой соревнований. В стороне Даррелл снова пытается что-то доказать наблюдателям, но те лишь лениво от него отмахиваются, поглощенные происходящим на сцене. Похоже, студенты решили играть по-крупному. Джейн была уверена, что директор Дурмстранга, Киркор Унгель, потратил немало времени, чтобы обучить их этим чарам. Что же, лицей оправдывает свою дурную славу, особенно этому способствует Игорь Каркаров. Джерри молодец, ведь без напарника, против двух дурмстрангцев, он продержался очень долго. Однако силы не равны, и Саймон с Игорем побеждают.
– А теперь, дорогие друзья, я имею честь пригласить на эту сцену пару из Хогвартса – Северус Снейп и Джейн Коллинз!
Шесть шагов. Палочки со свистом рассекают воздух. Дженни кланяется Игорю Каркарову, в глазах которого не заметно ни тени эмоций, выдает его лишь легкая испарина на лбу. Обратно столько же шагов. Поворот. Один. Два. Три. Почти синхронно с ритмом сердца. Четыре вспышки- и заклятия отбиты. Зал замер в ожидании. Джейн знает, чего от нее ждут. Дело в том, что их команда победила Слизерин в квиддич, теперь все хотят получить Кубок школы и Кубок соревнования. Не выйдет. Последний из них она поделит с Северусом. Да и то, если выиграет.
Стремительно проносится ярко-алая вспышка. Игорь Каркаров использует черную магию. Почему же не вмешиваются наблюдатели? «Игорь, что ты делаешь?!»- одними губами шепчет Саймон. Как ему хочется сейчас взять его за шиворот и хорошо встряхнуть, прямо руки чешутся, но нельзя. Щит Джейн поглощает магию, но она чувствует, что из-за этой атаки в оболочке ее надежной защиты начинают змеиться маленькие трещинки. Боковым зрением, она видит, что вспышка задела Северуса, но тот устоял на ногах. Ей хочется обернуться, посмотреть, все ли с ним в порядке, но она знает, что на счету каждая секунда. Они разделились и теперь бьются друг против друга. Саймон не поднял на нее палочку. Разумно, ему ведь известно про ее Щит. Их с Северусом силы примерно равны, но девушка не знает, чему ее друга научили за эти полгода в Дурмстранге.
Нужно было срочно действовать, пока Каркаров не понял, что у нее сильная защита. Иначе с его стороны угроза была бы велика. Он бы смог разрушить Щит, либо же понял, что ее охраняют надежные чары, и переключил бы свое внимание на Северуса. Смог бы тот сдерживать натиск двух противников, Джейн не знала, а проверять ей это не очень-то и хотелось.
«Эквиатус»- мысленно сказала она, отбив очередной выпад северянина. Удар достиг цели, Игорь выронил палочку и беспомощно осел на пол. Оставался Саймон. «Экспеллиармус»- и палочка того, неожиданно для самой Джейн, оказалась в ее руках. Секунду в зале стояла гробовая тишина, а затем все начали кричать и хлопать.
– Семплус. – Сказала она уже вслух. Игорь поднялся, потирая онемевшие конечности. С другой стороны помоста уже поднимался сияющий профессор Даррелл, за которым следовали наблюдатели, чье вмешательство сегодня так и не произошло. Но Джейн не обращала внимания ни на них, ни на сияющего Северуса.
– Саймон, как ты мог? Ты же обещал не поддаваться мне! – Выкрикнула она, подойдя к своему другу.
– Да тише ты, – прошептан он, взяв ее руки в свои, – я и не думал поддаваться.
– Тогда почему…– она несколько секунд изучала его лицо, – ты серьезно?
– Абсолютно. – Кивнул он. – Но давай поговорим об этом попозже. – И действительно, Даррелл уже несколько раз довольно отчетливо кашлянул, готовясь произнести очередную речь.
Но за следующие несколько минут, стоя на сцене, под прицелом глаз студентов трех школ, Джейн уже и забыла думать, почему же она так легко обезоружила своего друга.
Но Саймон этого не забыл. Он знал, что разговора не получится, потому как им будет не до этого. Сейчас последует награждение, а затем корабль дурмстрангцев должен отплывать. Все, чему он сейчас радовался, было своевременно написанное послание, которое он передал Северусу. Если слизеринец не подведет, то дальше все пройдет как надо.




Глава 23. Мечта сбывается


Наверно, это был самый счастливый день в жизни Северуса. Он не мог поверить в то, что это правда, и они выиграли! ВЫИГРАЛИ! Вот Джейн улыбается ему, держа в руках Кубок. С ними делают фотографии на память. Поздравления, овации – все сегодня только для них. Каждый студент, от мала до велика, считает честью пожать им руки. Гордость факультетов. Гордость школы.
– Дженни, ты молодец! – Тихо говорит он, обнимая девушку за плечи перед камерой.
– Нет, Сев, это мы молодцы! – Отвечает она, поднимая на него счастливые глаза.
Завистники сухо роняют комплименты, но что им до них! В такие мгновения кажется, что в мире нет ничего невозможного, ты как будто поднимаешься ввысь, где за горизонтом видишь прекрасные возможности и перспективы, словно можешь добиться всего, что пожелаешь. И разве работа аврором в Министерстве магии не хорошая перспектива? Теперь им открыт этот путь.
Кубок поставили на самое видное место в Зале почета. Он представлял собой золотую чашу необычной формы, на низкой ножке и с двумя причудливо изогнутыми тонкими ручками. Посередине кубка была инкрустация: две скрещенные волшебные палочки, из которых летят искры, а под палочками – год проведения состязания.
Северус знал, что Джейн загадала желание. Если они выиграют – оно сбудется. Оно должно было сбыться! Сам юноша поступил также, но решил не полагать надежды на судьбу или счастливое стечение обстоятельств, не ждать благоприятного момента, а строить свое счастье собственными руками. Единственное, на что он в глубине души надеялся, – то, что она загадала то же самое.
Их долго не отпускали. Друзья начали дарить подарки, потом внезапно появилось угощение, затем включили музыку. И как только радио работало в Хогвартсе? Северус посмотрел на Дамблдора, и тот весело ему подмигнул из-под очков-половинок. Вот вам и нерушимые правила школы! Казалось, еще немного и прямо посреди Большого зала начнут трансгрессировать.
Но до этого не дошло. Помост исчез, и среди зала начались танцы. Саймон лишил Северуса возможности пригласить Джейн. Они танцевали вальс, как в прошлом году. Легко, грациозно, красиво, как словно были рождены для танца, будто в танце была сама их жизнь. Красный плащ девушки только успел мелькнуть вспышкой в одном конце зала, как они уже были в другом. Вслед за Саймоном ее пригласили Бен Фостер и Джерри Хайтон. Юноши не огорчились проигрышу, ведь знали, с кем им придется соревноваться.
Тем более, зачем огорчаться, если выдался такой прекрасный вечер: на бездонном атласе неба мерцают жемчужины звезд и серебряный клинок луны, в замке царит приятная праздничная атмосфера, согретая шутками и смехом друзей, новыми знакомствами, впереди целая неделя каникул, после которой следующее грандиозное событие – Святочный бал, а прямо сейчас ты ведешь танцевать девушку своей мечты!
Радость Джейн слегка омрачало лишь одно событие – отъезд друзей. Чем ближе была полночь, тем чаще директора Дурмстранга и Шармбатона поглядывали на часы. Но, с другой стороны, расставание – это повод для встречи, не так ли?
Сегодня вечером исполнилась ее заветная детская мечта. Не то, что она загадывала на выигрыш состязания, а нечто другое, память о чем восходила к ее самым ранним воспоминаниям.
– Я горжусь тобой, Принцесса. – Сказал дедушка Альбус, улучив момент при награждении. Это были именно те слова, которые хочет услышать от своих близких людей каждый человек, вне зависимости от характера, возраста или наличия волшебной силы. Джейн всегда очень долго шла к своей цели, упорно стремясь к поставленному результату и продолжая верить в свои силы даже тогда, когда никто уже не верил. И она добивалась своего. Вот если бы эти слова сказали и другие члены ее семьи! Мама, папа, и вторые дедушка с бабушкой… Но сейчас это было невозможно. «Ничего»- подумала она. Скоро все станет возможным. Скоро, очень скоро. Но, к сожалению, не сегодня, не прямо сейчас.
Все, чему она хотела посвятить свою жизнь, было не для нее самой, а для блага других людей. Для общего блага. Именно это желание она загадала перед состязанием.
Но вот мало-помалу праздник окончился, хотя никто еще не чувствовал себя уставшим. Они вышли во двор, и долго махали вслед исчезающим вдали кораблю и карете. Затем молодые люди поднялись в Выручай- комнату, чтобы забрать оттуда некоторые книги.
– Невероятно. – Сказала Дженни. – Я до сих пор не могу в это поверить!
– Ну что ты! – Возразил юноша. – Ты в любом случае победила бы. Я лишь старался тебя не подвести. – Скромно сказал он. На самом деле Северус на состязании держался просто великолепно, как настоящий дуэлянт: ловкий, опытный, уверенный, хладнокровный. Казалось, он ни разу не запаниковал, не ошибся в заклинании, его руки не дрогнули, держа палочку, даже когда напротив стояли их друзья. Джейн восхищалась Северусом.
– Не скромничай, – заметила она, – ты был великолепен! Твои близкие вправе гордиться тобой. – Отчего-то девушке представилась Лили Эванс, поздравляющая Северуса. Джейн на мгновение представила, как она смотрела на него, и в ней неожиданно проснулась ревность.
– О, родители наверняка порадуются. – Просто ответил молодой волшебник, и Джейн в глубине души порадовалась, что он не сказал о ком-то еще. – Твоя мама тоже будет рада, не так ли? Мне показалось, что внизу были репортеры из «Ежедневного пророка», они должны написать статью о состязании.
Но Джейн знала, что статьи не будет. Не будет так же, как и других объявлений об этом. Специально наложенные чары не позволят никому из студентов и преподавателей трех школ поделиться этой новостью с кем-то со стороны. Чары накладывал сам Дамблдор. Накладывал их на каждый сантиметр почвы во дворе замка, на еду и питье, на одежду и сумки студентов, словом на все, с чем они могли столкнуться в школе.
Существовала другая сторона медали, о которой она узнала не так давно. Вольдеморт. Узнай он о состязании, то наверняка захотел бы увидеть победителей среди своих сподвижников. Это было опасно, очень опасно, и в глубине души девушка хоть и понимала, что Дамблдор принял все меры для сохранения конфиденциальности, но все же не очень одобряла, что это не было доведено до ведома других участников.
Она повернулась к Северусу, раздумывая, сказать ли ему об этом, как вдруг увидела на его щеке порез, который он сейчас тщетно пытался заживить.
– Что с тобой? – Испугалась она.
– Ерунда. Во время состязания нечаянно…
– Нет, постой. – Не дала она ему увильнуть. – Давай я посмотрю.
Она осторожно коснулась его щеки. Кожа была покрасневшей и горячей. Девушка бережно провела по телу около раны. Это прикосновение было ей очень приятно, и от этой мысли кровь прильнула к ее лицу. Дженни поблагодарила Мерлина, что в комнате царил полумрак, и Северус этого не заметил. С первого же взгляда становилось понятно, что была задействована сильная черная магия. Она вспомнила ту ярко-алую вспышку. Удивительно, почему никто не обратил на это внимания? Впрочем, сегодня вечером никто из профессоров не вмешивался в происходящее, и, временами, это оставалось непонятным.
– Тебе не больно? – Спросила она у юноши, накрыв рукой рану. По идее, так она должна была быстрее зажить. Тот отрицательно покачал головой, как-то странно на нее глядя. И только тут Дженни заметила, как близко она подошла к нему. Их лица почти соприкасались. Она медленно отняла руку, при этом вышло, что она нечаянно погладила его нежную бархатистую кожу. Внезапно тот притянул ее к себе и поцеловал.
Джейн не сопротивлялась. Она уже давно в глубине души ждала этого момента. Ее руки скользнули вверх по его груди и обвились вокруг шеи. Каждой клеточкой своего тела она чувствовала, как он обнял ее за талию.
И вдруг- как вспышка- Лили! Римус говорил, что она ему давно нравится. Неужели он это нарочно?! Она резко отстранилась от него.
– Дженни, что случилось? – Взволнованно спросил юноша, глядя на ее лицо. Еще секунду назад все было так прекрасно!
– Прости, Северус, это… это ошибка! – Воскликнула она, шаг за шагом отступая от него. Она выглядела слишком испуганной, словно увидела перед собой привидение. Он сделал шаг ей навстречу, намереваясь все объяснить, как она пулей вылетела из комнаты, оставив юношу в растерянности.
Мечта Северуса сбылась не совсем так, как он рассчитывал.



Глава 24. Начало каникул



Вот и начались долгожданные рождественские каникулы. Школа была наряжена тысячами гирлянд и пестрых спиралей серпантина, в холле стояла благоухающая хвоей огромная елка, а невидимые колокольчики тихо вызванивали мелодию «Happy New Year». Праздник, начавшийся в Хогвартсе вчера, после победы пятикурсников, продолжался.
Этим утром Северус отправился на завтрак в Большой зал с твердым намерением добиться разговора с Джейн. Но, к его удивлению, девушки за гриффиндорским столом не оказалось. На вопрос где она, Алиса и Мэри ответили, что она, вероятно, все еще спит. Это было не очень похоже на Дженни, и юноша решил, что она его избегает.
Почему? Он не мог ответить на этот вопрос. Молодой человек готов был поклясться, что вчера она ответила на его поцелуй, что не предприняла ни единой попытки оттолкнуть его. И все же… Неужели это из-за Саймона? Но ведь она сама убеждала всех, что они не более чем друзья, и Северус не заметил даже малейшего намека на какое-то более глубокое чувство между ними.
Однако пришло время собирать вещи – в полдень из Хогсмида отправляется Хогвартс–Экспресс, который отвозил студентов на каникулы по домам.

Большинство студентов собирались уезжать, и Хогвартс вот-вот должен был опустеть. Дедушка Альбус, конечно, предлагал Дженни остаться в школе, но такая перспектива её не особо впечатляла, так что она с радостью согласилась поехать в гости к Нарциссе.
Сидя в купе поезда девушки беседовали.
– Наконец-то можно будет отдохнуть всем вместе. – Уже предвкушала веселье Дженни.
– Да, эти каникулы мы надолго запомним. Это я тебе гарантирую. – В глазах Цисси блеснули хитрые искорки. Студентка факультета змей уже составила расписание почти на все каникулы. Любой человек, увидевший его, понял бы, что молодая мисс Блэк не даст своим гостям скучать.
– Класс! Хочу уже увидеть твой дом. Он большой?
– Не то слово! Мне не терпится тебе его показать.
– А мне – посмотреть. Судя по твоим рассказам, он старинный и очень красивый. – Улыбнулась Джейн.
– Это легко исправить. – Вмешался в их разговор Люциус.
– Ну у тебя и шуточки!!! – Гневно воскликнула Беллатрикс. – Если ты попробуешь сделать в нашем доме что-то наподобие, как сделал у себя в Малфой-Мэноре, я испробую на тебе парочку Непростительных!
– Да ладно! Я очень хорошо знаю твоё чувство юмора, а вернее полное отсутствие такового. – Отмахнулся он. – И у себя в имении я ничего не делал. Просто родители не вовремя затеяли там ремонт.
Брюнетка вспыхнула и собиралась что-то ответить, но сестра перебила её:
– Прекратите! Сделайте хоть мне приятно – не ссорьтесь. – Белла отвернулась и тихо засопела, перебарывая желание продолжить перепалку.
– Они всегда так? – Тихо спросила Джейн.
– С момента знакомства. – Вздохнула Цисси.
– Ясно, – ответила девушка. Она посмотрела в окно. Уже смеркалось, и издалека виднелись огни платформы 9 ¾.
Остаток пути они провели относительно спокойно.
– Через пятнадцать минут прибудем. Не забудьте переодеться, и не оставьте здесь свои вещи. – Заглянул к ним староста школы.
Когда Джейн вышла из шипящего паровоза на вечернюю платформу, она заметила Северуса, смотревшего на неё. Ей ничего не оставалось, кроме как отвести глаза, когда их взгляды встретились.
Они друг за другом пересекли магический барьер, и Нарцисса вдруг указала куда- то направо:
– Дженни, смотри, папа приехал за нами! – Посмотрев туда, куда показывала подруга, девушка увидела мужчину в элегантном темном пальто. У него были светло – русые волосы и красивый профиль. Этого волшебника звали Джонатан Блэк. Цисси была очень похожа на своего отца внешне, а Беллатрикс унаследовала от него лишь синие глаза и немного надменное выражение лица.
Сестры подбежали к отцу и обняли его.
– Папа, мы так за тобой соскучились!
– Я тоже рад вас видеть, дорогие мои. Как у вас дела?
– Всё отлично. А это Люциус и Дженни. – Представила Цисси ребят.
– Джонатан Блэк. Рад знакомству. Нарцисса много о вас писала. – Сказал мистер Блэк, поочередно пожимая им руки.– Почему мы тут стоим? Поехали скорее, вы, наверно, очень устали.
Они забрались в шикарный чёрный Роллс-ройс, мистер Блэк погрузил их вещи в багажник, потом сел за руль, и уже через четверть часа они подъехали к особняку на площади Гриммаулд. Войдя в дом, Белла познакомила Дженни и Люциуса со своей матерью Розалиной. Она оказалась хорошо сложенной красивой брюнеткой с голубыми глазами и Беллатрикс была практически ее точной копией. Регулус, двоюродный брат девочек, тоже вышел им навстречу – мальчику было тринадцать, и он получал образование дома, не пожелав ехать ни в одну из магических школ. Родители добились для него специального разрешения.
Другими членами семьи Блэк были сестра Розалины, Кассиопея со своим мужем. Но они сейчас уехали в гости к семье Тонкс – Андромеде, которая тоже была их сестрой, ее супругу Теду и племяннице Нимфадоре. Сириус же отправился к Поттеру. Так что ребята не были стеснены присутствием большого количества родственников Нарциссы и Беллы.


Глава 25. Вечер в особняке Блэков



Поздним вечером того же дня, когда за окном особняка Блэков, что на площади Гриммаулд, 12, яркий серп луны заливал холодным призрачным светом сугробы снега и фасад дома, Джейн, Цисси, Люциус и Регулус устроились в гостиной, поглощая чай и сладости в неумеренных количествах. Трое из четверых слишком устали, чтобы поддерживать разговор, но Регулус продолжал упорно изводить их вопросами.
– Беллу спроси. – Лениво отмахнулась Нарцисса, когда братец снова о чем-то поинтересовался.
– Ну и где она? Я её здесь не вижу. – Не сдавался Рег. И действительно, Беллатрикс куда-то пропала, сказав, что у нее есть своя компания, с которой ей интереснее.
– Она у Лестранджей. Или где-то еще. В любом случае, без нее намного веселее. – Ответила белокурая девушка, потянувшись за очередным эклером.
– Эй, сестренка, умерь аппетиты, иначе никто не захочет идти на бал с такой толстушкой! – Иронично прокомментировал тринадцатилетний мальчишка. Нарцисса смутилась – Люциус был здесь же и все слышал, но, чтобы скрыть свое смущение, она запустила в брата подушкой.
– Ах ты, маленький негодник! Ты мне просто завидуешь!
– Ха-ха! Вот еще придумала! Интересно, твои друзья знают, какое у тебя в детстве было прозвище?.. – Заговорщицки подмигнул он Люциусу и Дженни, отправив подушку обратно в сестру.
– Прекрати! – В отчаянии вскрикнула та и залилась краской. На помощь подруге пришел Люциус:
– А какое прозвище было у тебя, Регулус? – Юнец быстро захлопнул рот. Это выглядело настолько забавно, что друзья расхохотались, мгновенно согнав смехом усталость.
– Я вижу, вы и не собираетесь сегодня ложиться спать. – Появилась в дверях гостиной миссис Блэк.
– Нет, мам, и не думаем. – Ответил Рег.
– А уже давно пора! Вы только посмотрите на часы – почти одиннадцать! Насколько я знаю, вы планировали на завтра грандиозный шоппинг, а для этого нужно встать пораньше. Цисси, дорогая, вы с Дженни будете спать в твоей комнате – Белла прислала сову, что ночует у Лестранджей. Кстати, завтра она к вам не присоединится, у нее изменились планы. Регулус, я решила поставить в твоей комнате еще одну кровать – для Люциуса. – Она обратилась к светловолосому парню, – Навряд ли тебе захотелось бы ночевать в комнате моего племянника Сириуса.
– Благодарю, миссис Блэк. – Ответил юный Малфой. Перспектива спать в комнате неприятеля молодого человека явно не прельщала.
– Спасибо, мамочка. – Улыбнулся младший Блэк. – Еще полчасика и мы идем бай-бай!
Женщина ушла, оставив молодежь беседовать.
– Скажи, Джейн, как так получилось, что ты поступила на Гриффиндор? – Внезапно спросил Регулус. Но та, которой был задан этот вопрос, замешкалась с ответом, поэтому он прокомментировал:
– Я думаю, это так противно – учиться с грязнокровками! – Мальчика передернуло. – Мне кажется, ты с таким же успехом могла бы стать одной из слизеринцев.
– Она и так настоящая слизеринка! – Уверенно ответил вместо подруги Люциус. – Дженни проводит с нами намного больше времени, чем с ними. Не считая занятий, конечно. Она постоянно бывает в нашей гостиной, и профессор Слизнорт её там не раз видел.
Действительно, Джейн однажды сидела в гостиной Слизерина, в окружении большой компании однокурсников, зачитывающих следующие стишки:

В школу Хогвартс ты пошел,
Там тебя научат:
Слизерин есть хорошо,
Остальное – глючит.
Этот вот кричит: – Не трожь
Тех, кто меньше ростом!
Не морочься – не поймешь,
Гриффиндорец просто.
Если мальчик любит труд,
Тычет в грядку пальчик,
Отправляем в Пуффендуй –
И барсук с ним, значит.
Этот, хоть и сам с вершок,
Спорит с грозной книжкой.
Ждут его на Когтевране,
С этаким умишком.
Миру – мир! У нас – война,
В сторону проказы.
В Хоге цель твоя одна –
Грамотные связи.
Снитч, метла, чемпионат –
Игры Гриффиндора.
Будешь квиддича фанат –
Сдохнешь под забором.
Клуб дуэльный, зелья, ЗОТС –
Не сбивайся с курса,
Пусть по полной огребет
Грязнокровный мусор.

Студенты покатились со смеху, у многих на глазах даже выступили слезы. Джейн смеялась не меньше остальных. Впрочем, слизеринцы и в мыслях не имели обидеть девушку - они с самого начала считали её «своей», а в этот вечер они даже старались один перед другим выскочить и зачитать ей свои стихи. Авторы сменялись, звучали все новые шутки, а после каждой – громогласные аплодисменты.
Последние строчки своего стихотворения семикурсник Эйвери прочитал в гробовой тишине, не отрывая взгляд от пергамента. Когда же он поднял глаза, то увидел, что на пороге гостиной стоит их декан – профессор Слизнорт, скрестив руки на груди, и внимательно слушая стих. Конечно, каждый декан покрывает грехи своих студентов, но на этот раз, казалось, наказания не избежать.
Однако учитель, как ни в чем не бывало, спросил с добродушной улыбкой «Веселитесь?», на что ответом ему были утвердительные заверения и просьбы «присоединяться».
– О, спасибо, но я, пожалуй, слишком стар для вашего юмора. Продолжайте. – И тут его взгляд упал на человека, находившегося в самом эпицентре этого литературного безобразия.
– Мисс Коллинз, какая неожиданная встреча! Вижу, вы с успехом исправляете оплошность, допущенную по отношению к вам Сортировочной Шляпой. – Губы Горация Слизнорта расплылись в приторной улыбке. Он громко произнес: – Продолжайте, я уже ухожу. – И, подмигнув ей, покинул гостиную.

–…да, только жаль, что учится не с нами. – Произнесла Цисси, вырвав Джейн из воспоминаний.
– А на каких факультетах были твои родители? – Спросил Регулус.
– Они не учились в Хогвартсе, – ответила девушка, – отец был в Дурмстранге, а мама закончила Кейрингтон.
– Вот как? – Удивленно поинтересовался тринадцатилетний подросток. – А моя семья традиционно учится на Слизерине. Ну, за исключением разве что меня и того. – Он имел в виду своего кузена, который был изгоем в собственной семье.
– Ты презираешь Сириуса только из-за того, что он гриффиндорец? – Подняла брови Дженни.
– Нет, конечно. Ты гриффиндорка, и ты классная. – Безапелляционно заявил мальчик. – А он полный придурок.
– Абсолютно с тобой согласен. – Поддержал Регулуса Люциус. Мальчики быстро нашли общий язык, и молодой Блэк весь вечер украдкой наблюдал за товарищем, подмечая манеры того, и даже пытаясь скопировать его осанку. – Но, кажется, нам уже пора идти спать, чтобы лишний раз не волновать вашу матушку.
Подростки поднялись со своих насиженных мест, девушки взяли пустые тарелки и чашки, а парни унесли пледы.
Пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись по спальням.
Нарцисса провела подругу в свою комнату, обставленную изысканной мебелью. Но, тем не менее, от этого она не становилась слишком чопорной – на стенах везде были развешаны фотографии Цисси и Беллы, начиная, примерно, с четырех- пяти лет, также здесь красовалось несколько акварельных работ, переливающихся всеми цветами радуги.
– Первый день в Хогвартсе. – Указала она на один из снимков. На нем маленькая белокурая девочка стояла у массивных ворот школы и лучезарно улыбалась фотографу. – Вот снимки из Хогсмида, а это – прошлогодний бал.
– С кем это ты? – Спросила Джейн, рассматривая молодого парня, обнимавшего за талию четверокурсницу в фиолетовой мантии.
– Мартин Ферстейн из Когтеврана. Ты его знаешь, он играет в квиддич, загонщик в своей команде.
– Нет, к сожалению не знаю. Я не очень интересуюсь квиддичем.
– Вообще-то, я тоже. Но ты ведь наверняка слышала, что наши команды уже вышли в полуфинал?
Дженни действительно знала об этом. Да и как можно было не знать, если практически весь Гриффиндор носил на руках своих игроков, а, в особенности, Джеймса Поттера.
– Надеюсь, слизеринская команда победит. – Сказала она. – Может, хоть это собьет спесивость Поттера. Он, на самом деле, неплохой парень, только уж высоко занесся.
– Эх, Джейн, странный ты человек, – грустно улыбнулась Нарцисса, – веришь в то, что абсолютно в каждом человеке есть доброта?
– Я верю в людей. – Согласилась её лучшая подруга.
– Знаешь, где-то я уже видела нечто похожее. – Задумчиво произнесла Цисси. – Ах, да, Дамблдор! Вот кто неустанно верит в существование хорошей стороны у людей.
– Значит, я на него все же хоть чем-то похожа. – Рассмеялась Джейн. Подруга удивленно на нее воззрилась. Но не сейчас, а лишь на седьмом курсе Люциус и Нарцисса узнают, что она – его внучка.

А сейчас девушки устроились на кроватях и снова принялись обсуждать два предстоящих события: День рождения Цисси, который должен был состояться послезавтра, восемнадцатого декабря, и бал, назначенный на двадцать пятое число.
Чтобы их не прерывали, Дженни наложила на дверь заклятие «Актилемор», которое сама же и придумала месяцем ранее. В старинных домах, таких, как особняк Блэков, где прожило множество поколений волшебников, стены так накопили волшебства, что сигнал о его применении несовершеннолетним подростом попросту не вырывался за пределы дома.
– Отец предлагает нам завтра отправиться с ним в Косой переулок. Он хочет присмотреть себе новую парадную мантию, старую он порвал на очередной вечеринке в министерстве.
– А мы… будем помогать ему? – Осторожно поинтересовалась Джейн.
– Нет, конечно! – Засмеялась Цисси. – Я бы в жизни туда не пошла, если бы не было возможности пройтись в это время по магазинам.
– Замечательно. – Приободрилась та. – Но сначала мне придется зайти в Гринготтс.
– Непременно. – Поддержала ее Нарцисса. – Мне тоже нужно взять деньги, ведь того, что у меня есть сейчас, не хватит даже на полпирожного в «Волшебных Сладостях».
– А ещё можно зайти в ювелирный дом, я думаю, мы обязательно подберём там какие-нибудь украшения к нашим… – Предложила Джейн, но тут же тихо вскрикнула. – Ой! У меня ведь до сих пор нет платья! А у мадам Малкин наверняка все уже раскуплено.
– Я абсолютно уверена, что не все. В крайнем случае, мы подберем тебе что-нибудь из моих вещей. Правда, Рег говорит, что я поправилась…
– Да брось, ты не полнее меня! – Уверенно возразила Джейн, оглядывая тоненькую фигурку подружки. – Не знаю, с чего это твой братец так решил.
– Ну, в детстве я действительно была довольно упитанным ребенком, лет примерно до семи. – Призналась Цисси. – Поэтому Сириус дразнил меня Пампушечкой, а маленький Регулус повторял за ним. Кстати, – хихикнула она, – тот же Сириус называл Рега Слизняком, уж не знаю, почему. А у тебя в детстве было прозвище?
– Было и осталось до сих пор. – Мечтательно улыбнулась Дженни. – Дедушка и Саймон зовут меня Принцессой. Кажется, так называл меня и папа, но я уже этого не помню. – Тихо закончила она.
– Ну что ж, – нарочито бодрым тоном произнесла Цисси, – завтра отлично проведем время, обещаю! Я знаю несколько прелестных магазинчиков, в которых огромный выбор одежды, обуви и косметики.
– Да? Мне как раз нужны будут туфли или босоножки к платью. – Встрепенулась Джейн.
– Мы найдем там то, что нужно. Кстати, ты так мне и не сказала, с кем ты идешь бал. – Вспомнила Нарцисса.
– С Северусом. – С горечью ответила Дженни. После того, что произошло между ними вчера, ей меньше всего хотелось идти с ним на бал. Но обещание есть обещание, и никуда от него не деться.
– А почему ты говоришь таким тоном? – Осторожно спросила подруга. – Он ведь, как мне показалось, тебе нравится? А в том, что он от тебя без ума, я уверена.
– Я так не считаю. – Покачала головой девушка.
– С чего ты это взяла? Если он тебе этого не говорит и не показывает, то это еще ничего не значит. Я его знаю с первого курса, и могу тебя заверить, что он всегда был немного стеснительным парнем.
– Он почему-то не очень стеснялся, когда целовал меня. – Расстроено сказала Джейн.
– Так ты с ним?.. – Задохнулась от изумления Цисси. – Почему ты об этом мне сразу не рассказала?! И еще подругой называешься! – Притворно возмутилась она. – Так после этого ещё будешь говорить, что не нравишься ему?
– Я уверена в этом. – Нарцисса задела очень болезненную рану, но, даже поняв это, она решила не оставлять Дженни один на один с её болью, а помочь лучшей подруге.
– Тогда почему он, по-твоему, это сделал? – Настаивала она.
– Насколько мне известно, Северус давно влюблён в Лили Эванс, и с моей помощью хочет её забыть. Или же показать ей, что он может встречаться с любой девушкой на свой выбор, а не ждать, пока она надумает.
– Эванс? – Шокировано переспросила Нарцисса. – Он влюблен в эту выскочку- грязнокровку?
Раньше Джейн было неприятно слышать слово «грязнокровка», но, все больше общаясь со слизеринцами, она поняла, что настаивать на том, чтобы они этого не говорили, было бы бессмысленно, и она смирилась. Сейчас же она вообще не обратила внимания на оговорку Цисси.
– Эта выскочка, как ты говоришь, еще и ничего. Мальчики порой влюбляются еще и не в таких!
– Кто, она?! Ничего?! Да она по сравнению с тобой серая мышь! Она даже одевается безвкусно и ужасно красится. – Заверила девушку Нарцисса, и спросила, – а что ты сказала Северусу, когда он тебя поцеловал?
– Ну… я сказала, что это ошибка. – И Джейн рассказала подружке события предыдущего вечера.
– Вы разговаривали после этого? – Спросила Цисси, взбивая подушки.
– Нет, конечно. Но девочки сказали, что он утром спрашивал обо мне. Они ответили, что я ещё сплю, по моей просьбе, конечно.
– Ну да, замечательно, мисс Притворщица, «двадцать баллов Гриффиндору»! А тебе не приходило в голову, что он переживает? – Раскритиковала Цисси поведение подруги.
– Нет. – Резко ответила Дженни, и добавила: – Я вообще стараюсь в последнее время о нём не думать, мне становится не по себе.
На несколько секунд воцарилось молчание.
– А как обстоят ваши дела с Люциусом? – Спросила Джейн, чтобы прервать молчание.
– Нормально. Если не считать того, что неделю назад он вызвал на дуэль Мартина. – Нахмурилась Цисси.
– Он мне говорил, что поссорился с каким- то когтевранцем. – Припомнила Джейн.
– Ты не знаешь причину дуэли? – Попробовала выяснить Нарцисса.
– Все что мне известно, Мартин оскорбил Люциуса. Не спрашивай,– остановила она уже готовую задать следующий вопрос подружку, – я не знаю, как именно. Люциус очень неохотно говорил про это. Но, судя по увечьям, которые получил твой бывший парень, дело очень серьезное.
– Он никогда не был моим парнем. – Возразила Нарцисса. – Ты же знаешь, мне уже третий год нравится только Малфой.
«Ты ему тоже» едва не сказала Джейн, но вовремя прикусила язык. Пусть Люциус сам это говорит.
– А у тебя в Кейрингтоне был кто-то? – Заговорщицки подмигнула Цисси.
– О, Саймон не давал ни единому парню ко мне приблизиться. Он считал, что они меня не достойны. – Похвасталась бдительностью друга детства Дженни. – Он хотел…
«Боггарт меня побери, – подумала девушка, – надо же так устать, чтобы слова сами слетали с губ!»
– Что он хотел? – Приподнялась на локте Цисси.
– У Саймона была навязчивая идея, что, раз я – Принцесса, то, следовательно, пару мне должен составить Принц. Глупо, конечно, – смутилась она, заметив ироничный взгляд подруги, – но вот такое было у него убеждение.
– Знаешь, в этом что-то есть. – С трудом подавила зевок Нарцисса. – Но давай обсудим это завтра на свежую голову, потому что я, да и ты, вижу, сейчас заснем.
– Идет. – Улыбнулась Джейн, встав с кровати. Она подошла к двери и сказала пароль: «Молчание», который разрушил закрывающие чары, а потом вернулась обратно, и, пожелав Нарциссе спокойной ночи, заснула безмятежным сном.


Глава 26. Прогулка по Косому переулку




На утро Джейн и Нарцисса были полностью готовы к осуществлению задуманного. Они будут гулять по магазинам только вдвоём, так как мистер Блэк попросил Люциуса помочь ему в выборе новой парадной мантии, а Белла не изъявила желания к ним присоединиться.
При помощи каминной сети они перенеслись из особняка в «Дырявый котел», откуда прошли в запруженный толпой волшебников Косой переулок. Здесь подросткам предстояло разделиться.
Оставив Люциуса со своим папой, Цисси потянула Джейн прежде всего в Гринготтс, ведь наличных денег у подруг с собой не было.
– Ну вот, еще несколько минут – и полная свобода действий! – Радостно воскликнула Нарцисса, когда все формальности с документами закончилась, и она получила доступ к семейной ячейке. Внутри большого помещения, находившегося глубоко под оживленными трассами и улицами Лондона, в неярком магическом свете тут и там вспыхивали золотыми искорками горы галлеонов. Светловолосая девушка присела возле одной из этих гор, раскрыла сумку и принялась быстро заполнять ее деньгами. Джейн наблюдала за ней, стоя в стороне.
Ячейка Блэков тщательно охранялась, так как чистокровная семья Цисси пользовалась уважением в волшебном мире, и была одним из древнейших клиентов Гринготтса. Сама Дженни никогда не была так низко под землей, ведь ее деньги хранились намного выше, на том же уровне, что у и обычных магов.
– Номер 216. Прошу вас. – Гоблин, служащий банка, остановил вагонетку напротив двери в её хранилище. На первый взгляд, впрочем, на второй и все последующие взгляды также, двери как таковой не существовало вообще. Были видны лишь две искусно выгравированные в камне колонны, соединяющиеся вверху полукруглой аркой, в центре которой стоял номер ячейки. Однако Джейн подошла к арке вплотную и незаметно для гоблина и подруги дотронулась стены согнутым пальцем, на котором было кольцо.
Толстая, непробиваемая гранитная стена растаяла, как дымовая завеса, открывая взглядам огромное хранилище, заполненное золотыми монетами, пересыпавшимися через края вросших в землю необъятных сундуков, украшениями из благородных металлов и серебряной посудой. Помещение напоминало детские сказки о несметных богатствах, спрятанных на каком-то Мерлином забытом острове пиратами. Эта ячейка доставалась девушке в наследство от отца, вместе с кольцом, которое ее папа когда-то получил от второго дедушки Джейн. Никто, кроме истинного владельца этой фамильной реликвии, не мог получить суда доступ.
Нарцисса не смогла сдержать изумленный возглас.
– Ух ты! Это все принадлежит твоей семье? – С уважением в голосе спросила она, когда девушки покинули банк, неся на плечах изрядно потяжелевшие дамские сумочки.
– Нет, это была только моя ячейка, семейные деньги хранятся отдельно.
– А это откуда? – Не поняла подруга, лишь потом спохватившись, что это было, наверно, не совсем тактично спрашивать.
– Это завещал мне отец. – Бесхитростно ответила Джейн. Но Цисси уже сменила тему:
– Мы с папой договорились встретиться возле магазина магических существ через четыре часа, так что не будем зря терять время. – Она взяла Джейн за руку, и девушки отправились прогуливаться по Косому переулку, рассматривая множество ярких витрин.
– Давай сначала зайдём в новый центр косметики и парфюмерии, там мы обязательно найдём что-нибудь стоящее!– Предложила Нарцисса.
Подруги направились в ту сторону, но по дороге заглянули в недавно открывшийся салон мётел.
– Цисси, смотри, вон там магазин одежды и обуви. – Указала на вывеску Джейн.
– О, не волнуйся, мы непременно зайдем и туда, – сказала Нарцисса, – как только я закажу новую метлу с доставкой на дом. – И объяснила: – Это будет мой подарок самой себе.
– Я уже вижу несколько новых моделей. – Заметила в витрине Джейн.
Внутри было много народу. Все рассматривали недавно доставленный ассортимент, а также различнейшие наборы по уходу за метлами и справочники.
– Дженни, смотри, как тебе эта модель? – спросила Нарцисса у подруги, указав ей на «Искру», окрашенную под цвет пламени. Метла начиналась синей ручкой, плавно переходившей в огненно-красный хвост.
– Нет, Цисси, это не для тебя. – Ответила Джейн. – По-моему, она слишком вычурная. Тебе подойдет что-то более оригинальное и... женственное, что ли?
– Ладно, – с легкостью доверилась вкусу подруги та, – посмотрим другие.
Приблизительно через полчаса, после нескольких консультаций с продавцом, Цисси остановилась на изящной тёмно- синей «Комете». Оформив покупку, девушки радостно направились в центр косметики и парфюмерии, где уже успели побывать их мамы. Джейн, правда, сама там еще ни разу не была, поэтому разнообразие всяких девичьих штучек произвело на нее большое впечатление. Рассматривая разные привлекательные вещички, её наметанный взгляд пал на красивый набор волшебной косметики.
В отличие от некоторых девушек с её факультета, которые ежедневно накладывали на своё лицо тонны так называемой «штукатурки», Джейн практически не пользовалась косметикой. У нее от природы были яркие губы, выразительные глаза и ровная, гладкая кожа.
«Нарциссе это обязательно понравится». – Подумала Дженни, пряча в сумку купленный подарок. Девушки разбрелись по торговому залу, так что у нее появилась возможность незаметно прикупить что-то к предстоящему празднику.
Следующим на очереди был магазин мадам Малкин, где девушке предстояло подобрать себе платье для приближавшегося бала. Вчера вечером она была восхищена небесно-лазурной мантией Нарциссы, которую ее подруга с нескрываемой гордостью продемонстрировала, так что сама надеялась найти что-то не менее великолепное.
В салоне мадам Малкин было множество залов и примерочных, так что девушки, следуя за одной из продавщиц, лишь мельком увидели Люциуса и мистера Блэка, которые обсуждали пять развешенных перед ними мантий, разных цветов и фасонов.
– Вы сказали, дорогая, что нужно вечернее платье? Это, по всей вероятности, для бала, не так ли? – Джейн утвердительно кивнула. – К сожалению, все красивые наряды заказывают заранее, так что придется выбирать из того, что есть.
Через некоторое время Джейн взглянула на часы и удивилась – в салоне они пробыли меньше двадцати минут, хотя, казалось, прошла целая вечность, пока они перебрали горы всевозможных нарядов, большинство из которых были слишком просты или уже давно вышли из моды.
– Нет, это не подойдет. – Решительно воспротивилась она очередной попытке продавщицы навязать ей мантию с множеством кружев, рюшиков и ленточек.
– Святой Мерлин! – Воскликнула та. – Но вы же сами видите, что ничего другого не осталось!
– Нет, осталось. – Твердо, но в то же время спокойно произнес голос у них за спиной. – Пусть мисс будет добра последовать за мной. Возможно, она найдет здесь то, что ищет.
Говорившая оказалась женщиной лет тридцати-тридцати пяти, с объемными ногами и грудью, очень миловидным лицом и копной светлых кучерявых волос.
– Я – Марианна Малкин. – Представилась она. Удивительно, но Джейн никогда раньше не видела ее в этом салоне. – Спасибо, Корделия. – Царственно кивнула она поспешившей удалиться продавщице и вновь обратила внимание на покупательниц. – Итак, юные леди, следуйте за мной.
Она провела их через несколько залов, пока, наконец, они не вышли к лестнице, ведущей наверх. Второй этаж был меблирован как частные апартаменты, поэтому девушкам было поначалу немного неловко, будто они без спросу зашли в чужой дом. Но они тут же все забыли, едва оказались в комнате, похожей на швейное ателье. Повсюду лежали свертки тканей разных расцветок, висели на вешалках полуготовые мантии, а на длинном столе, стоявшем посреди комнаты, были аккуратно сложены стопки журналов с фасонами одежд и эскизы, нарисованные от руки, множество разнообразнейшей, как говорят магглы, фурнитуры: ленточек, тесемок, стразов, крючочков, и прочего и прочего.
– Моя мастерская. – С нотками гордости подтвердила догадки девочек мадам Малкин. – Здесь я провожу практически все свободное время, рисуя модели одежды, и сама же шью их. – Так какого цвета вы хотели бы платье?
Джейн призадумалась. Белое платье у неё уже было, в розовом собирались придти чуть ли не все ее подружки, голубое купила Цисси, красное казалось чересчур вульгарным, зеленое…
Зеленое? Да, это, без сомнения, был ее любимый цвет, но подчеркивать красоту зеленых глаз было уже, по ее мнению, слишком бесстыдно и соблазнительно. Особенно на предстоящем вечере, на который она идет с человеком, решившим с её помощью забыть другую, с человеком, поступок которого причинил ей боль.
– Я думаю, безошибочным шагом будет подобрать мантию под цвет глаз. – Вынесла за нее вердикт мадам Малкин. – Что ж, посмотрим, что у нас здесь есть…
Дженни собиралась воспротивиться, но поняла, что ей подойдет только это платье, которое бережно развернула перед ней хозяйка салона. Только одно это платье, которое так фантастически играло разными оттенками зеленого – болотный, изумрудный, бутылочный, было вещью, действительно потрясающей.
Нарцисса тихо ахнула от восторга, а Марианна Малкин предложила Джейн примерить его. И, если буквально минуту назад девушка собиралась отказаться, то сейчас все ее мысли были только о том, как бы платье не оказалось мало. Но все прошло благополучно – оно сидело замечательно, как будто сшитое по мерке. Создавалось впечатление, что кто-то подлил зелье удачи в тыквенный сок, который Дженни пила утром.
Зеленые волны шелка обняли ее, напомнив нежность рук юноши, воспоминания о которых, такие свежие, но такие горькие, девушка изо всех сил гнала прочь, однако ловила себя на мысли, что ей интересно, как он отреагирует на этот наряд.
В зеркале во весь рост отразилась сказочная принцесса. Густые блестящие волосы упали на обнаженные плечи, стройную талию и великолепную грудь подчеркивал корсет, а дальше платье ниспадало тремя невесомыми оборками.
– Я беру его. – Решительно сказала Джейн.
Удивительно, но мадам Малкин запросила за него совсем недорого, мотивируя это тем, что платье все равно никому больше не подошло бы. Девушка настойчиво отдала ей пригоршню золотых монет, от чего хозяйка салона не стала отказываться, и они с Цисси вышли на морозный декабрьский воздух.
Снег скрипел под двумя парами дорогих зимних сапожек, но ветер напрасно пытался прорваться через теплый заслон дубленок и шарфов. Так что ему ничего не оставалось, как трепать и переплетать светло-русые и темно-каштановые волосы всякий раз, когда подруги останавливались у очередной витрины. Двух юных красавиц провожали восхищенные взгляды прохожих, и будь здесь Люциус или Северус, они бы точно сгорели от ревности. Но девушки были одни, так что могли без малейших укоров совести отвечать на улыбки молодых людей, в которых не было недостатка. Особенно это касалось Джейн – она твердо решила, во что бы то ни стало забыть ощущения, которые пережила в объятиях черноволосого юноши.
– Нам еще нужны обувь и украшения. – Подвела итог Дженни.
– И неплохо было бы перекусить, – добавила Нарцисса, – близится время обеда.
Следующим пунктом назначения в их походе по магазинам был небольшой бутик «Хрустальные туфельки», где Нарцисса помогла Джейн подобрать очень красивые босоножки. Тёмно – зелёные, на тонком каблучке они замечательно подходили к платью подруги. Сама она тоже купила обувь к своему платью цвета ясного безоблачного неба.
После этого девушки зашли в ювелирный дом, где было выставлено много разных украшений и прочих драгоценностей.
– Цисси, смотри, какой милый кулон! – Указала Джейн на цепочку, на которой висела искусно сделанная маленькая золотая птичка с янтарным глазиком.
– Действительно, прелесть. – Согласилась Нарцисса.
В ювелирном магазине было много красивых вещей, так что вскоре девушки уже стали обладательницами украшений, которые они собирались надеть на бал. Нарцисса купила серебряные сережки, браслет, и колье, хотя Джейн и убеждала её, что одна из этих вещей лишняя.
– Пусть будет, – махнула она рукой, – не в этот раз, так в другой точно одену.
Когда на кассе назвали сумму, Дженни удивленно воззрилась на подругу – украшения стоили почти все деньги, которые та взяла на второе полугодие в школу. Но Цисси объяснила, что иногда имеет право себя побаловать, а от покупок в Хогсмиде сможет и воздержаться. Джейн решила тоже купить себе колье, но ее выбор пал на изумруды в золотой оправе, за которые она отдала триста пятьдесят галеонов.
Они прошли немного дальше, обсуждая купленные украшения, когда внезапно Цисси увидела за стеклом золотую подвеску с мастерски сделанной буквой N. Это была действительно изумительная вещь.
Она указала на нее своей подруге, и та догадалась по выражению её лица и по голосу, что Нарцисса отчаянно хочет это купить. Но денег у нее почти не осталось, а любой член гордой семьи Блэк предпочел бы сто раз умереть, чем просить взаймы.
– Я постараюсь вернуться за ним. – Сказала она. – Надеюсь, никто другой его не купит.
Действительно, цена, указанная под украшением, позволяла на это надеяться. Однако Нарцисса всерьез сомневалась, что ей удастся выбраться сюда в ближайшее время. Даже сегодня подростков отпустили из особняка с явной неохотой – сказывалось действие слухов о том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть совершает атаки на неугодных ему волшебников, да и просто так, ради развлечения.
– Пойдем лучше посидим в твоём любимом кафе, выпьем горячего чаю, перекусим чего-нибудь. – Оптимистически настроено взяла ситуацию в свои руки Дженни.
– Мне надо срочно съесть шоколадную лягушку. – Обречённо сказала Нарцисса, и медленно направилась в сторону выхода, оглянувшись на подвеску еще раз.
Всю дорогу до «Волшебных сладостей» девушки провели молча. Найдя свободный столик в кафе, они, наконец, сели. Нарцисса съела четыре шоколадных лягушки, запивая чашкой горячего шоколада с миндалем, тем временем как Дженни, уже выпив чай, неспеша доедала свой круассан.
– По-моему, мне уже лучше. – Довольно сказала Цисси. – Нет лучшего средства от хандры, чем съесть вкусненького. Так говорит моя тетя Кассиопея, мать Сириуса, и сейчас я с ней согласна.
Когда разговор коснулся Сириуса, Джейн промолчала, а Цисси решила продолжить вчерашнюю беседу, которую они вынуждены были отложить из-за сильной усталости.
– Он ведь любит тебя, да? – Подмигнула она подруге.
– Ну, что-то такое он мне говорил. – Кивнула Дженни.
– Удивительно, от тебя без ума все мужчины моей семьи! – Засмеялась Нарцисса.
– С чего ты взяла? – Пораженно воззрилась на нее Джейн.
– Суди сама: Сириус влюблен в тебя с первого взгляда, как, впрочем, и Регулус. Все портреты моих дедушек и прадедушек уже второй день о тебе судачат, а покойный дядя Маркус даже хвастался, что ты познакомилась с ним. То есть с его портретом. – Уточнила она и продолжила. – И даже отец в твоем присутствии ведет себя как истинный джентльмен– предупредительный и галантный. Теперь возрази, если сможешь! – Игриво сказала она. Глаза изумленной таким открытием Джейн были размером с добрый галлеон, а рот она прикрыла рукой.
– С твоим младшим братишкой ты явно ошиблась, Цисси. – Ответила она, придя в себя и откинувшись на спинку стула. В кафе царила приятная атмосфера, которой способствовала тихая музыка, звучавшая непонятно откуда. Здесь было ощущение размеренности и неторопливости жизни. В таком месте грех было суетиться. – Ему всего тринадцать…
– … и он уже умеет замечать красоту. – Закончила за нее подруга. – А тебя даже слепой не сможет не заметить.
Впоследствии Джейн еще вспомнит эти слова при совершенно других обстоятельствах, но сейчас их прервал Люциус. Незаметно зайдя в кафе, он подсел к девушкам и сказал:
– Послушайте, вы во-сколько обещали прийти к магазину магических существ?
– Извини, мы совсем забыли. – Сразу спохватилась Нарцисса.
– Уже идём. – Сказала Дженни, поднимаясь.
– Минуточку! По-моему, я честно заслужил свой пончик. – Заметил Люциус.
– Тогда возьми и мне, пожалуйста. – Попросила Цисси, но вспомнила слова брата и передумала. – Нет, лучше не надо, не хочу подтверждать слова Рега.
– Брось, у тебя отличная фигура! – Возразил подруге Люциус. Щечки той мило порозовели: она решила, что он вспоминает эпизод в купе поезда. Малфой действительно его вспомнил, но не подал виду.
– Покупай скорее и догоняй. – Сказала Джейн.
– Я-то быстро, а вот вы поторопитесь, мистер Блэк уже заждался. Он и меня отправил, чтобы я вас нашел, а сейчас, наверное, уже нас всех разыскивает, – и девчонки быстрым шагом направились в сторону магазина магических существ, прихватив сумочки и свертки с покупками. По пути одна из них мысленно пожалела, что у волшебников нет такой чудесной вещи, как мобильный телефон.
После прогулки они вернулись домой. Папа Цисси купил великолепную парадную мантию, которую, кстати, посоветовал ему приобрести Люциус. В общем, все остались довольны и набрались за день множество впечатлений.
Вечером у Нарциссы разболелась голова, и она ушла к себе в комнату, так и не дождавшись ужина. Выбрав подходящий момент, Люциус подошел к своей подруге и спросил, что она собирается подарить Нарциссе.
– Набор косметики, а что?
– Я не знаю, что подарить мне! – Нервничал Люциус. – Я со стыда завтра сгорю!
– Не отчаивайся. – Джейн решила спасти репутацию друга в глазах его любимой. – Я, кажется, знаю, какому подарку будет рада Цисси.
И она рассказала про кулон.
– Правда? – С надеждой взглянул он в ее прекрасные изумрудные глаза. – Ты снова меня выручаешь, а я даже не представляю, чем могу быть полезен тебе.
– Да брось. – Заверила она. – Я всегда рада тебе помочь. Зачем же еще нужны друзья?
Об этом мало кто знал, но на радостях Люциус Малфой открывал свое настоящее лицо – не заносчивое и эгоистичное, а дружелюбное и самоотверженное. Поэтому он поцеловал Джейн в щечку, сообщил ей по секрету, что, если бы не Нарцисса, кто знает, может, у них могло бы что-то получиться, после чего они обое весело рассмеялись, и парень быстро отбыл в Косой переулок, со второй за день просьбой к подруге – проследить, чтобы его краткое отсутствие прошло незамеченным.
Через несколько минут он вернулся, отряхивая с мантии и платиновых волос снег, но, что самое главное, держа в руках изящную коробочку, оббитую бархатом, в которой лежало золотое украшение – подарок для Нарциссы в День её рождения.



Глава 27. Маскирующие чары


Семья Снейпов жила в доме по улице Тупик прядильщиков. Это был двухэтажный невзрачный снаружи дом, внутри которого располагались кухня, небольшая прихожая, библиотека и две спальни. В одной из них, самой меньшей, сейчас находился Северус.
Против своего обыкновения, он ничем не занимался, а просто сидел на кровати, обняв полусогнутые в коленях ноги. На юноше была маггловская одежда – полосатая рубашка с коротким рукавом и бриджи. Вещи были чистыми и опрятными, но далеко не новыми, поэтому бриджи производили впечатление штанов, из которых он давным-давно вырос.
Внизу, на первом этаже, громко работал телевизор – отец смотрел маггловские новости. Мама ушла в гости к соседям и навряд ли собиралась возвращаться раньше полуночи. Эйлин, хоть и была волшебницей, работала в небогатой адвокатской конторе и редко получала отпуск, поэтому могла рождественские выходные провести в свое удовольствие. Папа был личным водителем у какого-то начальника, поэтому мог быть вызван на работу даже в Рождество, но, к счастью для него самого и его семьи, тот недавно попал в больницу, успев выплатить зарплату Тобиасу наперед.
Снейпы были, хотя и небольшой, но довольно-таки дружной семьей. Единственным камнем преткновения была магия. Отец часто возмущался, что волшебники разучились работать руками, поэтому устроились на правительственных должностях и оттуда всем заправляют. Северус и Эйлин предпочитали не спорить с ним, своим примером доказывая, что он не прав – вручную убирали дом, стирали, готовили еду, ухаживали за небольшим садиком, разбитым на заднем дворе. Домашние хлопоты поглощали почти все свободные минуты, но, зато, не давали обитателям этой угрюмой улицы скучать.
Вот и сегодня, едва вернувшись домой, Северус приготовил вкуснейший ужин, чем несказанно умилил маму. Кулинария чем-то напоминала ему зельеварение, поэтому никаких сложностей с ней у юноши никогда не возникало.
Оставалось неясным, что делать всю неделю. Поначалу парень хотел последовать приглашению своего друга Люциуса и поехать с ним в Малфой-Мэнор, но родственники того затеяли грандиозную реставрацию, призванную преобразить древний особняк в последний писк моды среди чистокровных богачей. Можно было завтра с самого утра навестить Лили, живущую неподалеку, но Северус знал, что, по неизвестным причинам, не нравится ее родителям и сестре Петунии. Поэтому вопрос о времяпрепровождении повис в воздухе.
Уроками заниматься не хотелось. Он сделал их еще перед отъездом, в Выручай-комнате, вместе с Джейн. Иногда они уставали от тренировок, или же просто для них не было настроения, и в такие моменты принимались обсуждать собственные заклинания, придуманные по сборнику Бэйклиса, либо же делать домашние задания. Дела спорились, молодые люди понимали друг друга с полуслова, и Северус быстро осознал, как они хорошо дополняют друг друга. Иногда ему даже казалось, что один может читать мысли другого.
«Напрасно, напрасно я разрушил нашу дружбу» – Винил он себя. – «Идиот! Как я мог не понять, что никогда не стану для нее больше, чем напарником? Разве не ясно – это просто ошибка, эйфория после победы».
Но какая-то часть продолжала отчаянно защищать тот маленький кусочек счастья, который так согревал душу. «Нужно с ней поговорить» – Решил он – «Или нет, подождать, пока все забудется и попытаться сделать вид, что ничего не произошло?» Но разве забудется? Разве он сможет притвориться равнодушным? Все его попытки сделать вид, что ему нет до нее дела, полетели к Слизерину, когда юноша увидел, как она обнимается с Саймоном и как смотрит на того. Даже Люциус, которому редко есть дело до кого-то другого, догадался.
– Тебе нравится Джейн? – Спросил он в день приезда делегаций, когда они сидели в школьной дворе, на скамейке у замерзшего фонтана.
– С чего ты взял? – Попытался невозмутимо ответить Северус.
– Я заметил, как ты на нее смотрел, когда она обнималась с этим дурмстрангцем. – Объяснил светловолосый парень.
– Глупости. – Раздраженно бросил он. – Мы напарники, и не более того.
– А-а, ну да. – Поспешил притвориться, что верит, Люциус. Северус нахмуренно покосился на него, но на лице приятеля был такой безмятежный вид, что сложно было догадаться, что он имел в виду. В любом случае, разговор на этом прекратился – Люциус извинился, что должен идти, так как обещал сходить с Цисси в Хогсмид, и парень ненадолго остался сам.
Впрочем, скоро ему нашлась довольно неожиданная, но нельзя сказать, что неприятная компания.
– Я не помешаю? – Спросил Саймон, присаживаясь с другой стороны лавки.
– Конечно нет, присаживайся. – Как можно радушнее заверил его Северус.
– Что ты читаешь? – Поинтересовался блондин, заметив учебник в руках напарника своей лучшей подруги.
– Зельеварение, седьмой курс. – Ответил он.
– Мне показалось, ты пятикурсник. – Удивленно протянул юноша.
– Так и есть, – согласился черноволосый парень, – но это один из моих любимых предметов, так что я изучаю его немного… наперед.
– Вот как? Я тоже люблю зельеварение. Однако я вижу, в Хогвартсе учат по другим учебникам. Могу я его посмотреть?
Северусу не очень хотелось давать свою книгу однокурсникам из-за того, что в ней стояло множество пометок, которые не предназначались для посторонних глаз. Конечно, это были не такие пометки, как делали девочки, наподобие «… + … = love», а относившиеся непосредственно к зельеварению. Это были его собственные идеи и разработки в этой области, которые, как юноша признался подруге, он хотел бы со временем опубликовать. Но Саймон так открыто и доверчиво смотрел на него, что парень без колебаний протянул ему учебник, предупредив, правда, о записях.
Он напряженно смотрел на своего будущего соперника, открывавшего учебник, готовый уловить малейшую тень на его лице, поймать каждое движение мускула на лице и объяснить его реакцию еще прежде, чем тот сам вынесет вердикт. Несколько минут прошли для него довольно неспокойно.
Саймон начал просматривать книгу с первой страницы, мысленно отмечая гениальность записей на полях.
– Из тебя выйдет великий ученый. – Восхищенно сказал он, переворачивая последние страницы. – Я, правда, не успел прочитать все, но то, что видел, просто потрясающе. Ты не мог бы одолжить мне ее до завтра? Не беспокойся, я никому ее не покажу и не нарушу твоих авторских прав на открытия. – Чистосердечно заверил он.
– Да, пожалуйста. – Согласился Северус. – Она мне все равно в ближайшем времени не понадобится.
– Огромное спасибо! – Просиял Саймон. – Скажи, а как ты додумался до…
Здесь его взгляд упал на подпись, сделанную чернилами.
– Принц? Принц-полукровка? – Севшим от волнения голосом переспросил он. Северус поморщился: из всех записей, сделанных в учебнике, ему меньше всего хотелось, чтобы кто-то видел эту. – Кто это?
– Я. – Признался он. Лгать юноша не любил, а если этот парень завоевал расположение Джейн, то ему можно было довериться.
Саймон перевел на него отрешенный взгляд, который с каждой секундой становился все осмысленнее.
– Ты? Но как?..
– Фамилия моей матери в девичестве была Принц, ну а слово «полукровка» говорит само за себя. Мой отец – маггл. – Терпеливо объяснил он.
Саймон быстро справился с волнением, вызванным при виде этих двух слов, и взял себя в руки. Еще несколько минут они болтали о таких новостях, прочитанных в «Ежедневном Пророке», как, например, открытие первого в Британии музея, посвященного важным магическим событиям, потом пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
На следующий день Саймон исправно выполнил обещание и вернул учебник, также добавил свой адрес, сказав, что будет рад поддерживать общение.
Этот пергамент, вместе с книгой, сейчас лежал на письменном столе в комнате Северуса, где находилась и клетка с совой, деловито чистящей клюв. Между столом и кроватью стояли школьные чемоданы, вещи из которых юноша еще не разбирал.
– Как ты тут, сын? – Спросил появившийся на пороге отец. Северус вздрогнул от неожиданности.
По голосу Тобиаса Снейпа могло сложиться ложное впечатление о нем самом. На самом деле в этом обманчивом грубом голосе были явно слышны нотки отеческой заботливости. Тобиас чем-то напоминал Хагрида, лесничего в Хогвартсе. Конечно, он был намного ниже ростом, чем полувеликан, у него отсутствовала борода, а черные волосы были гладкими и не такими длинными, но он также с добротой относился ко всем хорошим людям и любил им помогать.
– Все в порядке, отец. – Отозвался парень.
Отец присел рядом и внимательно взглянул на сына.
– Нет, не в порядке, Северус. Я же вижу, ты вернулся из этой школы сам не свой. Что-то случилось? – Но юноша не хотел обсуждать это с отцом. Тот понял его упрямство и покачал головой. – Ладно, если захочешь поговорить, я внизу. Кстати, – вспомнил он у дверей, – насколько я знаю, в твоей школе скоро ежегодный бал? Так вот, сынок моего босса, он такого же возраста, как и ты, недавно поспорил с отцом в магазине. Это было еще до того, как тот угодил в больницу. Пацан психанул и наотрез отказался от костюма, купленного папашей. Мистер Джоул отдал его мне, чтобы проучить своего мальчишку, так что я тебе его передам. Размер вполне подходящий, считай это моим рождественским подарком! – Ободрительно улыбнувшись своему отпрыску, мистер Снейп покинул комнату, мягко прикрыв за собой дверь.
Северус попытался упорядочить мысли, хаотично перемешавшиеся в его голове. Конечно, как он мог забыть про бал? Это был шанс все исправить, шанс окончательно выяснить их отношения. Пусть лучше она прямо выскажет ему все, что думает – это лучше неизвестности и томительного ожидания.
Юноша понял, что сегодня он навряд ли заснет. После разговора с отцом он как будто вернулся к жизни, в голове появились сотни новых идей и гипотез, но, прежде всего, он решил заняться одной так до конца и не разгаданной загадкой.
…–Надеюсь как-нибудь обсудить с тобой маскирующие чары, – добавил Саймон, выразительно глядя на пергамент…
Студентам запрещалось пользоваться магией вне школы. Можно было, конечно, дождаться возвращения мамы – она всегда заходила пожелать спокойное ночи и поцеловать сына, но нетерпение толкало его под руку.
Профессор Слизнорт покатился бы со смеху, глядя, как медленно закипает котелок с зельем на камфорке в маггловской кухне. Однако это был самый быстрый и надежный способ узнать загадку пергамента.
Когда через десять минут Северусу надоело мерить шагами кухню, он подошел взглянуть на раствор, который уже успел превратиться из бледно-серебристого в светло-сиреневый. Юноша развернул пергамент чернилами вниз и подержал его в течении двух минут над паром. Когда он повернул его обратно, то увидел строчки, отчетливо проступившие под адресом.
Слова были написаны явно в спешке, но вполне разборчиво:
«Северус, у меня есть к тебе огромная просьба. Поверь, это очень важно, важнее, чем ты можешь представить, хотя я не могу сейчас все объяснить. Пожалуйста, если ты заметишь, что с Джейн происходит что-то странное, что бы то ни было, немедля сообщи мне. Конечно же, никто об этом не должен знать, тем более она. Ей грозит опасность, и я рад, что оставляю ее не саму, а рядом с человеком, который о ней позаботится.
С уважением, Саймон Кельнер».
Северус застыл в раздумье, до крайности удивленный прочитанным.
Святой Мерлин, что он имеет в виду под словом «странное»?! Значит ли это, что произошедшее между ними вчера тоже можно считать странным? Но голос разума говорил, что Саймон наверняка имел в виду что-то другое. И какая опасность может угрожать Джейн в стенах школы, рядом с дедушкой, величайшим светлым волшебником современности, с друзьями, которые всегда придут на помощь? Конечно, просьбу дурмстрангца сложно было назвать обыденной, но он привык заботиться о Дженни, поэтому Северус признался сам себе, что понимал, какими побуждениями руководствовался ее лучший друг.
Когда Эйлин пришла пожелать сыну спокойной ночи, он еще не спал, раздумывая над словами записки. Что имел в виду Саймон?..



Глава 28. День рождения Нарциссы



Этим утром Нарцисса проснулась с улыбкой на лице и предвкушением замечательного торжества. Её легкую дрему, в которую переходит ночной сон, рассеял стук в окно. Там, за стеклом, в лазоревой голубизне чистого декабрьского неба кружила целая стая сов с посланиями от друзей, знакомых и родственников. Нарцисса распахнула окно и впустила птиц в комнату, залюбовавшись прекрасным видом сияющего на солнце снега, укрывшего площадь Гриммаулд.
Среди корреспонденции оказалось насколько открыток, которые девушка поспешила разместить на каминной полке, подарки и приглашения. Разобравшись с этим всем, Цисси решила, что пришло время спуститься вниз, ведь ее уже почти наверняка ждали: об этом можно было судить хотя бы из того, что кровать Дженни была собрана и застелена, а на зеркальном трюмо стояла прекрасная роза, ароматом которой был напоен воздух.
Нарцисса выбрала самое красивое нежно- сиреневое платье, но украшения, как предчувствие, одевать не стала.. Оторвав взгляд от своего отражения, она сбрызнулась духами «Моргана №5» и спустилась в гостиную.
Там уже ждал большой стол, застеленный белой скатертью, на которой было расставлено множество столовых приборов, хрустальные бокалы и блюда с деликатесами, вазы с цветочными композициями. В дальнем конце гостиной, под наряженной разноцветными шарами и гирляндами елью, высилась внушительная гора подарков. Однако в самой комнате не было видно не души.
Цисси решила повременить с едой и посмотреть подарки.
В объемном ярко-красном пакете обнаружилась новая мантия. Судя по открытке, прилагавшейся к ней, это было от сестры. Дальше следовал небольшой сверток глянцевой обертки, перевязанной ленточками. «Дженни»- подумала Нарцисса, и не ошиблась. В свертке она нашла тот самый набор волшебной косметики, который подруга приобрела во время их прогулки по Косому переулку.
Однако дальше она не стала разбирать подарки, потому как ее взгляд приковал очень длинный сверток, прислоненный к стене. Она развернула его и не смогла не восхититься – метла, ее собственный подарок самой себе, выглядела действительно великолепно. Но девушка не успела налюбоваться на нее, потому как услышала позади песню «С днем рожденья тебя» и, обернувшись, увидела родителей, которые неспеша входили в зал. Мама несла в руках огромный торт, на котором горело шестнадцать свечей. По бокам от родителей шли Дженни и Люциус, а за ними – Белла и Регулус.
– С Днем рождения, дорогая. – Сказали родители.
– Вижу, ты уже нашла наши подарки.– Улыбнулась Джейн.
– Да, огромное спасибо! – Кинулась ей на шею подруга. – Я так давно мечтала о чем-то подобном!
Все уселись за праздничный стол, обсуждая планы на ближайшие дни. Молодежь собиралась пройтись еще по нескольким недавно открывшимся местам, а взрослые настаивали на их сопровождении, уверяя, что самим им отправляться небезопасно.
Через несколько минут в доме громко зазвучала музыка. Мистер Блэк пригласил жену на танец, тем самым подавая пример ребятам. Регулус моментально последовал его примеру, пригласив Джейн. Через мгновение к ним присоединились и Нарцисса с Люциусом. Когда песня закончилась, в окно влетела большая сипуха. В лапке у нее был конверт. Птица подлетела к Джейн, так что той ничего не оставалось, как отвязать письмо.
– Это птица Рудольфуса. – Заметила миссис Блэк. И действительно, письмо было подписано им и Беллой. Они приглашали Джейн к себе, в дом по соседству.
Девушка не знала, как быть, но Цисси посоветовала ей идти.
– Лестрейнджи- интересная семья, – сказала она. – Таких людей просто необходимо иметь в числе знакомых.
«А как же вы с Люциусом?» – чуть было не сказала она. Но по взгляду своего друга поняла, что их лучше оставить наедине. Приглашение пришло как нельзя кстати. Мистер Блэк внезапно вспомнил, что ему срочно нужно на пару часов в министерство, а миссис Блэк вызвалась проводить Дженни. Молодые люди остались наедине.
Люциус понял, что нельзя упускать такую возможность.
– Я ведь не оставлю это себе, – сказал он, доставая оббитую бархатом коробочку, в которой лежало украшение. Молодой человек отдал ее Нарциссе. Та медленно ее открыла ее и ахнула.
– Люциус… Как ты догадался? – В порыве чувств она кинулась ему на шею.
– Это было не сложно. – Тихо прошептал он на ушко, вдыхая аромат ее духов. – Я ведь люблю тебя.

Когда Дженни вернулась от Лестрейнджей, ей и без слов стало все понятно. Не желая мешать мило ворковавшим, как пара голубков, друзьям, она отправилась наверх.
Девушка поднялась по лестнице, повернула ручку двери и вошла в комнату Нарциссы. Через мгновение ей стало ясно, что она не туда попала. Поднявшись на второй этаж, ей следовало повернуть налево, чтобы попасть к Цисси, а она вместо этого отправилась направо. И вот теперь она находилась, по всей видимости, в кладовой.
Джейн сделала шаг назад, чтобы выйти оттуда, но кое-что впереди приковало ее внимание. Там, среди разной домашней утвари, без движения лежал человек. Она осторожно приблизилась к нему и громко вскрикнула от ужаса. Она видела этого человека всего один раз, много лет назад, на одной очень старой фотографии, но, тем не менее, без труда узнала его. Дженни так и стояла, не в силах пошевелиться, пока на ее крик не прибежали друзья.
– Что случилось? Кто это? – Отпрянула Нарцисса. Лежавший на полу человек превратился в огромную змею.
– Спокойно, это всего лишь боггарт. – Успокоил девочек Люциус. Одно заклинание, и боггарта не стало. – С тобой все в порядке? – Обратился светловолосый юноша к Джейн. – Кто это был?
Но она не могла ничего ответить. Слезы, против ее воли, текли по щекам. Девушка еще не оправилась от пережитого.
– Тебе нужно успокоиться. Пройдем на кухню, я сделаю горячего шоколаду. – Предложила Нарцисса. Джейн в ответ лишь слабо кивнула, продолжая смотреть на то место, где лежал человек. Значит, боггарт. Она много про них читала, но столкнулась с ним впервые. Она окончательно пришла в себя только на следующий день, когда они собрались пойти в новый Британский музей важных магических событий, но полностью забыть увиденное так не смогла.





Глава 29. Правда о Кейрингтоне


В Большом зале Хогвартса царило небывалое возбуждение. Студенты, возвратившись в школу, спешили поделиться новостями и впечатлением от проведенных каникул с каждым, кто хотел слушать. По соседству с Лили и Алисой какой-то первокурсник уж чересчур громко хвастался своими подарками, как внезапно в Большой зал влетела стая сов. Почти все они несли скромный по размерам ящик, который, привлекши внимание студентов, плавно опустился на стол перед профессором Райдженсом. Тот, наспех окончив ланч, забрал его и скрылся из виду.
– Эй, Джейн,– окликнула подругу Алиса, – тут тебе письмо. И журнал. – Действительно, отвлекшись, девушка не заметила, что небольшой милый сычонок нетерпеливо скачет перед ней на одной лапке, держа на второй пухлый конверт. Вторая птица, намного больше сыча, с кожаным мешочком для монет, принесла свежий номер «Юной ведьмы». Джейн отвязала корреспонденцию, отпустила птичек, не забыв предварительно дать им лакомство и деньги.
– Можно я возьму почитать? – Попросила Алиса журнал. Джейн кивнула. Ей самой не терпелось прочесть письмо, тем более что почерк, которым было написано ее имя, показался девушке знакомым. Но время ланча уже подошло к концу, и времени для этого не было, поэтому она, вздохнув, спрятала конверт в сумку и поспешила вместе с однокурсниками на урок защиты от темных искусств.
Первое, что бросилось студентам в глаза, был тот самый ящик, который теперь стоял посередине класса на высокой табуретке. Крышка была наглухо захлопнута. Профессор Райдженс нетерпеливо мерил шагами класс, постукивая своей палочкой по ладони. В такой день даже его бесцветный голос заметно оживился. Когда в кабинете собрались все студенты, он обратился к ним со следующими словами:
– Добрый день. Как вы, должно быть, уже заметили, я получил новый материал для нашего с вами урока. Поэтому мы ненадолго отвлечемся от теории и перейдем к практике. Кто-нибудь может предположить, что находится в этом ящике? Да, мисс Шерман.
– Это полтергейст, сэр?
– Очень смешно! Одного полтергейста в нашей школе вполне достаточно. – Лицо профессора стало угрюмым. Все давно знали, что и он и полтергейст Пивз поклялись, что рано или поздно один из них изведет другого. Однако еще никто не выиграл и не проиграл спор. Вероятно, поэтому тема полтергейстов для преподавателя была немного болезненной. – У кого-нибудь есть умные предположения? Прошу, мистер Данвел.
– Может быть, это дементор, сэр?
– Уже ближе, но все же не верно… да, мисс Эванс?
– Я знаю что это, профессор. Это баньши! – Воскликнула Лили.
Ромен Райдженс неодобрительно взглянул на гриффиндорскую старосту, отчего та стушевалась и покраснела.
– Чтобы вам было известно, мисс Эванс, баньши – это ведьма, и ящик – не самый удобный способ ее транспортировки. Вам следует перечитать ваши прошлогодние конспекты. – Лили опустила вниз глаза, полные слез, а хорошее настроение преподавателя уже тем временем бесследно улетучилось, как квиддичная команда на метлах последней модели. Он негодовал.
– Неужели я все эти годы учил таких непроходимых тупиц?! Большая часть из вас наверняка даже не помнит, чем отличается призрак от привидения! Значит, вместо первого практического занятия в этом новом году, вы сейчас будете писать проверочную работу по всем пяти курсам!
Многие нашли это несправедливым, но спорить было опасно. Весь урок студенты отвечали на 55 вопросов в длинном свитке. Когда эта мучительная и трудоемкая работа была закончена, профессор проглядел их все и недовольно хмыкнул:
– Не выше моих ожиданий. Похоже, вам придется серьезно потрудиться, чтобы сдать СОВ по моему предмету.
Наступил кратковременный перерыв, во время которого преподаватель оценивал работы, а студенты разговаривали вполголоса, бросая заинтересованные взгляды на ящик, неподвижно возвышавшийся на деревянном постаменте. Джейн вместе с Майклом Данвелом обсуждала вопросы, на которые, судя по унылым лицам многих студентов, мало кто ответил правильно. Воспользовавшись тем, что ее друг – кейрингтонец отвлекся, девушка достала из сумки конверт и еще раз внимательно всмотрелась в почерк, стараясь угадать отправителя.
Она намеренно растягивала мгновения до открытия письма, но потом все же решилась и распечатала его.
Но не тетрадные листы с мелкими каллиграфическими буквами, а чуть ощутимый аромат ландыша, веявший от них, подсказал, от кого это послание. Профессор Вирджиния Уэлтон, директор канувшей в небытие Академии, писала своей бывшей студентке.
Джейн, не в силах справиться с противоречивыми эмоциями, охватившими ее, уставилась на желтоватый пергамент, а строчки поплыли перед глазами, не желая разбиваться на отдельные слова и знаки. Вместо этого отчетливо появились воспоминания.
«Джейн Коллинз – Хогвартс… Саймон Кельнер – Дурмстранг…»
«Профессор Уэлтон, почему, почему так?..»
«Всему своё время, мисс Коллинз, пожалуйста, поспешите в свою комнату, начинайте собирать вещи, скоро вы будете учиться в новой школе…»
«Но какие могли быть на это причины? Профессор Уэлтон. Профессор Уэлтон, прошу вас!..»
Неужели, наконец-то пришло время ответа на один из вопросов? Строчки письма прояснились.
«Дорогая Джейн!
Ты, надеюсь, еще не забыла своего старого директора. И, хотя мы сейчас находимся очень далеко друг от друга, я все же думаю, что ты была рада получить это письмо, которое содержит ответы на многие твои вопросы».
Значит, она не ошиблась, профессор Уэлтон- таки решила рассказать нечто важное. Странное предчувствие сдавило девушке сердце.
«Я долго сомневалась, стоит ли тебе это знать, ведь если это станет известно кому-нибудь еще, то ты окажешься в большой беде. Я очень рисковала, отправляя это письмо. Прошу, если ты его все же получишь, дай мне знать.
Итак, то, что я собираюсь тебе рассказать, целиком известно немногим людям. Точнее, только мне и профессору Дамблдору, твоему дедушке».
Джейн ощутила досаду – вечно он! Неужели не может быть хоть чего-нибудь, во что бы он не вмешивался и чего бы не знал? Но она продолжила чтение.
«Много лет назад в Кейрингтон приехала небольшая группа выпускников Хогвартса. Их было пятеро. Но один особенно выделялся среди них, и не только внешностью (я уже не твой профессор, так что могу позволить себе заявить, что он был настоящим красавцем, способным тронуть сердце любой женщины, независимо от ее возраста), но и волшебной силой. Этого студента звали Том Реддл. Он быстро вошел в доверие ко всем учителям, был добрым, внимательным, чутким, заботливым юношей, но все же кое-что меня все же настораживало. Прежде всего, это было послание, пришедшее от твоего дедушки за день до приезда студентов. Он просил быть внимательнее с этим молодым человеком.
Но все шло великолепно, их летняя практика подходила к концу, когда это произошло. Причины мне неизвестны, но в тот роковой для школы день Том Реддл и его друзья вызвали на дуэль нескольких кейрингтонцев и убили их. Дело было немедленно передано в Министерство, но след Реддла и его, как потом выяснилось, Пожирателей Смерти, исчез. Осталось только страшное пророчество, написанное кровью его жертв на стене зала: «Я уйду, но на мое место придет тот, кто закончит мое дело». Стену отмыли, надпись закрасили, даже занавесили гобеленом тот участок стены, как раз за директорским креслом.
Джейн, не знаю, как тебе это объяснить. Мне жутко это вспоминать, но… преподавательский состав готовил Академию к первому сентября, к началу занятий, когда обнаружили, что под гобеленом натекла лужа крови. Мы сняли его, а там вновь были те страшные слова. Ты помнишь, что, едва вы успели распаковать вещи, как пришел указ Министерства, куда мы отправили срочную сову, разместить вас по разным школам. Списки уже были составлены и прилагались к их письму.
Но даже это еще не самое ужасное. Все дело в том, что должен бы появиться НЕКТО, кто закончил бы дело Темного Лорда. И я знала, кто это будет. Я наблюдала за этим человеком очень давно, подсознательно сравнивая его с Томом Реддлом, замечала характерные им обоим жесты, сама о том не догадываясь, повадки, взгляд, манеру говорить, манеру строить отношения с людьми, даже манеру держать волшебную палочку! Прости, Джейн, этим человеком была ты.
Прости, что не сказала тебе этого раньше, но Альбус запретил мне. Вероятно, он и сам о чем-то догадывался. Но как так может быть?! Как?! Он не объяснил этого. Прости еще раз. За то, что разрушаю твой обычный жизненный уклад этим известием. Прости.
Твоя Вирджиния Уэлтон».

Джейн дрожащими руками опустила пергамент. Вот, значит, в чем дело.
Но на смену шоку пришла какая-то не свойственная ей ярость: что за глупости? Почему именно она? Неужели можно было делать выводы по каким-то там манерам и успеваемости? Том Реддл, как и она, были любимцами Уэлтон, поэтому она и сравнивала их. Неужели только из-за её дополнительных занятий черной магией, из-за знаний, не предполагаемых школьной программой, они посмели закрыть Кейрингтон?! Рассказ о кровавой надписи казался нелепостью, он был до абсурда неправдоподобен. ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОГЛО БЫТЬ! Джейн прекрасно знала своих родителей, и никто из них не был связан с Темным Лордом кровными узами. Оставался только один вариант – проклятие. Проклятие осталось в школе и нашло человека, способного продолжить дело того, кто его оставил. Но даже это предположение она отвергла. Следует поговорить с дедушкой. Как бы она не уважала профессора Уэлтон, Джейн не поверила ни единому слову из её письма.
Меж тем, начался второй урок защиты от темных искусств.
– Очевидно, мне так и не суждено услышать правильный ответ. – Сказал профессор Райдженс, ложа руку на ящик. – Но вы еще можете меня удивить.
– Там боггарт. – Внезапно произнес кто-то. Все головы удивленно повернулись к Джейн. Девушка поначалу не поняла, что произошло, но потом догадалась – это сказала она. Но как такое могло быть, если она абсолютно точно не знала, что внутри ящика?!
– Верно, мисс Коллинз, – удивленно протянул Ромен Райдженс, – я рад, что вы выручаете свой факультет, которому я даю пять баллов. Это не считая тех двадцати, которые полагаются вам за правильные ответы в работе. Пожалуй, на моей памяти только один студент был также одарен, как вы. Итак, в сумме это двадцать пять баллов Слизер… простите, Гриффиндору. – Профессор смутился своей оговорки, но Джейн уже судорожно впилась взглядом в его лицо, подсчитывая, сколько лет преподавателю, и мог ли он еще учить Реддла.
– Вернемся к теме нашего урока. Как нам уже любезно сообщила мисс Коллинз, в этом ящике находится боггарт. Думаю, всем вам известно, что он принимает вид того, чего вы больше всего боитесь. – Джейн вздрогнула, вспомнив сцену в особняке Блэков, когда она впервые увидела боггарта. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось увидеть её заново, тем более в присутствии однокурсников и преподавателя. – Вы еще в начале года изучили заклинание Патронуса, так что теперь воспользуйтесь этим. – И он резко поднял крышку ящика.
Джейн зажмурилась. Она не знала, примет ли боггарт какой-либо облик, если на него не смотреть, не знала, чей именно страх он выберет из всех присутствующих здесь студентов, но смотреть все равно не хотела.
Она открыла глаза, когда с боггартом уже было покончено. Профессор раздавал баллы, так и не заметив, что его лучшая студентка казалась быть как можно незаметнее, спрятавшись за спинами однокурсников на задней парте.


Джейн поговорила с дедушкой в тот же день.
– Что-то случилось, дорогая? – Участливо поинтересовался профессор Дамблдор, когда Джейн влетела во время обеда в его кабинет, и, бросившись в кресло, подтянула колени к подбородку, по старой детской привычке. Внучка молча протянула ему письмо своего бывшего директора.
Альбус Дамблдор прочитал его и нахмурился. Джейн молчала.
– У тебя, должно быть, много вопросов, – проницательно заметил он, – можешь спрашивать.
Девушка посмотрела на него испытывающе и отрывисто сказала:
– Это значит, - она запнулась, - что он наш родственник?
– Реддл? Ну… при данных обстоятельствах – нет.
– Что значит «при данных обстоятельствах»? – Удивленно подняла брови Джейн.
– Значит, что в данном пространстве и в данном временном континууме. Думаю, не следует тебе объяснять, что это значит. При серьезных вмешательствах во времени может произойти все, что угодно. Но нет, Реддл не наш родственник, не волнуйся.
– Он ведь учился в одно время с мамой, да?
– Да. Когда Том Реддл закончил Хогвартс и приехал в Кейригтон на летнюю практику, твоя мама действительно перешла на седьмой курс. Однако в Академии ее в то время не было.
– Почему? – Не поняла Джейн.
– Она не была ни очень слабой, ни очень сильной студенткой. Успехи Элизабет в магии всегда были средними. Слабые студенты оставались на практику для того, чтобы подтянуть оценки и сдать зачеты, сильные – для того чтобы помочь им в этом и тем самым подтвердить свои знания. Реддл и его товарищи вызвали на дуэль пятерых самых искусных тамошних волшебников и убили их.
– Но почему тогда она имела в виду меня?! Почему именно со мной всегда что-то происходит?!
– Ты считаешь, что это называется «происходит»? Вот с Томом действительно много чего происходило, но в твоей жизни намного больше обыденного. Вынужден признать, – добавил он после небольшого замешательства, – что нечто общее между вами все же существует. Честно скажу, что в этом виноват я сам.
– Вот как? – Заинтересовалась Джейн.
– Я с младенчества учил тебя черной магии, всем тем же ее разделам, которыми интересовался он. Я хотел, чтобы в нынешнем жестоком мире ты могла постоять за себя и за своих близких. Если помнишь, я часто рассказывал тебе об одном моем самом талантливом студенте. Это и был Вольдеморт. Очевидно, подсознательно ты хотела быть похожей на него, отсюда и повадки. Но, – он встал со своего места, обошел стол и положил руки на плечи внучки, – я развею твои сомнения. Шляпа ведь определила тебя на Гриффиндор, не так ли?
Джейн кивнула, избегая смотреть дедушке в глаза. Она была не настолько хороша в окклюменции, чтобы защититься от его взгляда, который, казалось, был способен читать мысли.
– Райдженс учил его, да?
– Профессор Райдженс, Дженни. Нет, он появился в школе уже после того, как Реддл ее окончил. А почему ты спрашиваешь?
– Кого же он тогда имел в виду, говоря о том, что только один был таким же одаренным, как я? – Ответила вопросом на вопрос внучка.
– Вероятно, Аластора Грюма, нынешнего мракоборца. – Объяснил Дамблдор.
И вот теперь, лежа на своей кровати с красным пологом и вспоминая этот разговор, Джейн поняла, что не хочет огласки. Теперь все казалось иначе. Казалось, будто профессор МакГонагалл что-то подозревает, что многие преподаватели как-то уж слишком внимательно присматриваются к ней, что студенты шепчутся за спиной… Она знала, что это все не так, что об этом знают лишь трое: она, дедушка и Уэлтон, но ощущение взгляда в спину не покидало ее весь оставшийся день. Девушка ходила нервная и издерганная, рассеянно слушала на уроках, невпопад отвечала на вопросы, так что в конце концов даже самый добрый учитель – мадам Спраут, которая вела травологию, сделала ей замечание за невнимательность.
Джейн нехотя достала книги и расписание, но настроения что-либо читать не было, как и желания спускаться вниз, в гостиную факультета. Юная ведьма поймала себя на том, что не хочет видеть никого, будто все люди вдруг начали ее раздражать. Её охватила какая-то непонятная усталость, и она даже не заметила, как глаза сами собой закрылись.
Вот она снова садится на трехногий табурет, и профессор МакГонагалл одевает ей на голову Распределяющую шляпу. Она опять слышит тихие слова, которая та ей нашептывает, но сопротивляется, изо всех сил повторяет, как заклинание «Гриффиндор, только Гриффиндор!». «Упрямица! Твой путь к намеченной цели был бы ближе… Но как хочешь». «Гриффиндор!»- выкрикивает она на весь зал, и Дженни ликует. Она оборачивается посмотреть, как отреагировал дедушка, не заметил ли он заминки в выборе Шляпы. Но нет, он радостно подмигивает ей, и она направляется в сторону стола, откуда громче всех раздаются аплодисменты.
Девушка проснулась внезапно, как от толчка. На лбу выступила испарина, сердце билось часто-часто, а ощущение реальности и времени было утеряно. За окнами светил бледный месяц, а пологи остальных двух кроватей были задернуты.
Джейн глубоко вдохнула и откинулась на подушки, попытавшись вспомнить сон. Однако тот успел почти полностью забыться. Она помнила лишь то, что там был какой-то красивый темноволосый волшебник, и решила, что ей снился Северус.
Последней сознательной мыслью, перед тем, как она снова задремала, было то, что на завтра был запланирован бал.


Глава 30. Бал

– Дженни, проснись. – Нет ответа.
– Дженни, ну проснись же. Ты меня слышишь? – Никакой реакции. Она лишь повернулась на другой бок и еще выше натянула одеяло.
– Джейн! – Алиса легонько потрясла ее за плечо.
Спокойный сон как будто превратился в засасывающее болото, из которого ее кто-то отчаянно пытался вытащить. Она с трудом приоткрыла глаза. Возле ее кровати стояла Алиса в ночной рубашке.
– Что случилось? – Спросила она сонным голосом, не понимая, что происходит. В комнате уже было довольно светло, но для завтрака все равно еще не время.
– Тебе приснился кошмар. – Объяснила подруга, положив ладонь ей на лоб. – Мерлин всемогущий, да у тебя жар!
Джейн только что-то простонала в ответ. Все, чего ей сейчас хотелось – воды. Но Алиса не унималась.
– Ты должна срочно пойти в больничное крыло! Мадам Помфри даст тебе жаропонижающее. Это никуда не годится, сегодня ведь бал!
Девушка поднялась, превозмогая ломоту во всем теле, нагнулась и вытащила из-под кровати маленький чемоданчик. Сейчас она выглядела только очень сонной, но отнюдь не больной. Лишь щеки заметно покраснели, выдавая высокую температуру. Вчера вечером она была абсолютно здорова, и вот надо же так случиться – заболеть во время праздника! Конечно, идти на бал ей хотелось меньше всего, но свои обещания она всегда держала. Тем более что все уже готово, все вещи и украшения куплены.
Поправив одной рукой непослушные волосы, она извлекла из чемоданчика небольшую дорожную аптечку. Алиса со скептицизмом наблюдала за ее действиями.
– Тебе это не поможет. – Вновь повторила она. – Нужно пойти в больничное крыло.
Но Джейн уже нашла то, что искала. Экстракт корней домискуса должен поставить ее на ноги в течение получаса. Она попросила у Алисы воды и, залпом проглотив неприятное зелье, расслабилась, прислушиваясь к своим ощущениям.
Что же случилось? Она тщетно пыталась вспомнить тот сон, из которого ее вытянула однокурсница. Дженни была уверена – разгадку происходящего с ней следовало искать именно там. Ей на память пришел вчерашний день. Письмо Вирджинии Уэлтон. Она вновь увидела, как наяву, директора Академии, ее уроки магического права, которые она вела у студентов с третьего по седьмой курс. Неужели она все эти годы улыбалась ей в лицо, а на самом деле сравнивала с Волдемортом?
Вскоре она уже чувствовала себя гораздо лучше. Ни одно из зелий мадам Помфри не могло бы поставить её на ноги так быстро. Рецепт употребления экстракта домискуса Джейн получила от матери, которая сообщила ей по секрету, что узнала его от своей свекрови. Бабушку Грету девочка помнила плохо. Ей было всего четыре, когда она, единственный раз, была с родителями в селе, где жила та. Теперь, двенадцать лет спустя, она словно почувствовала ту бабушкину любовь и заботу, которая неизменно сопровождала ее всегда и везде, в виде маленькой бутылочки с целебным зельем. Словно ее вновь коснулась та нежная рука, а тихий голос с едва заметным акцентом сказал: «Герда, не стоит бегать босиком по траве. Видишь, на ней все еще блестит роса». И Дженни пообещала себе, что непременно найдет бабушку. Найдет, чего бы это ей не стоило. Хотя бы ради того, чтобы сказать «Спасибо».
Она завтракала на кухне, потом, уложив все вещи в школьную сумку, отправилась по направлению к гостиной змеиного факультета. С каждым шагом, спускаясь в подземелье, ее сердце билось все быстрее. А что, если сейчас она встретится с Северусом? К этому она не была готова. Будь Джейн менее взволнована, она наверняка вспомнила бы про Дезилюминационные чары, но сейчас мысли о скрытности не пришли ей в голову. Прошептав пароль, «Салазар», девушка вошла внутрь и последовала к спальне Нарциссы. Еще вчера утром они договорились, что готовиться к балу будут вместе. Дженни тихо постучала в дверь комнаты и получила разрешение войти.
– Доброе утро. Как спалось? – Поинтересовалась подруга, едва ее увидев. И, не дав, ответить, добавила. – Где ты была во время завтрака?
– Я неважно себя чувствовала, но это уже позади.
Спустя полтора часа обе девушки уже были полностью готовы. Нарцисса заканчивала накладывать губную помаду, когда в двери раздался стук, а голос Беллатрикс позвал:
– Цисси, там, в гостиной, уже ждут Люциус и Северус. Джейн с тобой?
– Да, – тихо отозвалась она, – я здесь.
– Мы будем через несколько минут. – Сказала Нарцисса сестре, а потом обратилась к подруге. – Ну, как ты?
– Может, мне лучше не идти? – Подняла на нее глаза та.
– Брось, не сможешь же ты прятаться от него вечно. Да и потом, это совершенно глупо. Даже если тебе наплевать, что он чувствует, так посуди сама, неужели это все, – она подвела Дженни к зеркалу, – было ради того, чтобы остаться в комнате? Как ты считаешь, Принцесса?
Не признать ее правоту было просто не возможно. Поэтому через минуту они уже входили в гостиную.
Люциус с Северусом разговаривали на диване, но, заметив вошедших девушек, моментально поднялись на ноги. Северус стремительно подошел к Дженни и, улыбнувшись, сделал ей комплимент, но девушка в ответ наградила его ледяным взглядом. Решив, что сейчас не лучшая возможность для разговора, молодой человек предложил своей партнерше направиться следом за вышедшими из подземелья друзьями.
Нарцисса и Луциус, обое в мантиях небесных оттенков, и Джейн с Северусом, одетые в зелено-черное, практически одновременно появились в Большом зале, специально украшенном к такому случаю. От факультетских столов не осталось и следа. Большую часть зала занимал танцпол, а по краям ютились уютные столики, закрытые от посторонних глаз гирляндами живых цветов, спускавшихся прямо с потолка. Тут и там между столиками сновали эльфы-домовики, разносившие кушанья и напитки.
По традиции директор взял слово.
– Юные друзья, вы слишком долго ждали этого вечера, чтобы тратить время на мою болтовню. Объявляю ежегодный бал для старших курсов открытым!
Ему ответом были аплодисменты. Удивительно преобразившиеся студенты и студентки – даже самые несимпатичные благодаря украшениям и нарядам выглядели сегодня очень мило – вступили на танцпол. Грянула музыка, идущая, казалось, из ниоткуда, и начался первый танец. Как правило, его танцевали с теми, кого и пригласили на этот вечер, поэтому Джейн, решившая не портить праздник друзьям, не стала отказывать Северусу, когда он взял её за руку и повел в самую гущу толпы к центру зала.
Его глаза настойчиво пытались поймать её взгляд, но она упорно смотрела в сторону. Джейн решила не поддаваться на его слова, которые все равно, как она знала, были лживыми, и не давать ему возможности вновь околдовать её, чего бы ей это ни стоило. Во время первого танца все пары были так увлечены друг другом, что настроение девушки осталось незамеченным.
Музыка отзвучала. Откинув упавшие на лоб волосы, Северус проводил девушку к одному из столиков, за которым уже сидели Нарцисса с Люциусом, а также Келли с Филиппом. За соседним столиком, судя по голосам, умостилась компания гриффиндорцев: Джеймс, Сириус, Лили и Алиса. Дженни на какой-то миг удивилась, что ребята не сопровождают Римуса, но эту мысль тут же вытеснила из головы другая: неужели Поттеру-таки удалось уговорить Лили пойти с ним на бал? Она в последнее время мало что знала об их отношениях. В таком случае, не сделала ли Эванс это специально, чтобы отомстит своему другу детства, пригласившему вместо неё Джейн?
Нарцисса поймала взгляд подруги и легкая тень пробежала по её лицу.
– Северус, ты уступишь мне Дженни на один танец? – Поинтересовался Филипп.
– Да, конечно, – тихо произнес тот, – я думаю, ей будет приятно потанцевать с кем-то другим.
Девушка сделала вид, что не расслышала его слова.
– С твоего позволения, я приглашу Цисси, – обратился черноволосый юноша к своему другу.
– Что? Ах да. Но только один танец, иначе я тебя заколдую! – Шутливо пригрозил он. Нарцисса порозовела и вспорхнула с места.
Второй танец был уже намного любопытнее предыдущего, к студентам присоединились их учителя. Мадам Спраут танцевала с семикурсником- пуффендуйцем, капитаном квиддичной команды, профессор Дамблдор весело кружился с какой-то незнакомой ведьмой, которая при ближнем рассмотрении оказалась профессором МакГонагалл, выглядевшей сегодня лет на двадцать моложе. Профессор Даррелл и профессор Слизнорт танцевали со своими студентками, причем последний – с Лили. Даже обычно хмурый профессор Райдженс соизволил появиться на танцполе в праздничной мантии и станцевать с изрядно захмелевшей старушкой Трелони, облаченной в свою неизменную накидку. Вокруг Джейн и Филиппа кружил пестрый хоровод мантий самых немыслимых фасонов и расцветок, сверкали украшения, счастливые улыбки ослепляли тех, кому они были предназначены, свежий вечерний воздух, вливающийся в Большой зал через распахнутые настеж окна был наполнен ароматами цветов. Бал обещал быть грандиозным.
На третий танец Джейн пригласил Люциус.
– Люц, негодник, ты заставляешь нашу Цисси скучать, – шутливо пожурила его подруга.
– Я мигом исправлю это, – ответил в тон ей светловолосый юноша, – но прежде мне нужно переговорить с тобой.
– Я вся внимание.
– Для него очень важен этот вечер. Он долго его ждал. – Тихо, чтоб слышала только она, произнес Люциус.
– Ты сейчас говоришь…
– О Северусе. Да.
– Вот как? – Озадаченно сказала девушка, – у Северуса есть какие-то особенные планы на сегодня?
Её друг смутился.
– Да, есть. Ты сама вскоре все поймешь.
– В таком случае, я не буду их портить.
– Обещаешь? – Радостно поинтересовался он.
– Да, конечно.
– Отлично! – Просиял юноша. – Только не говори ему, что я тебе это сказал. Он не хотел бы, чтобы ты узнала.
– Ладно, – равнодушно бросила Дженни, – не вопрос.
Грянули последние аккорды, и девушка направилась подышать свежим воздухом к окну.
Перед её мысленным взглядом проносился бал, этот, и одновременно другой, на который они с Северусом пришли бы как пара… Картины сменялись и пленяли её все больше. Вот они слушают поздравления друзей, вот дедушка пожимает Северусу руку… Он наверняка бы его одобрил, в этом Дженни даже не сомневалась. Они, самые многообещающие молодые волшебники современности, могли бы стать не просто хорошей парой, но и отличными компаньонами, если бы он, конечно, согласился разделить с ней те пути, на которые она собиралась ступить после окончания Хогвартса.
Уже давно звучала музыка очередного танца, девушка уже сбилась, которого по счету, с тех пор как она стояла в нише у окна, скрытая от зала бархатными шторами. Она обернулась к танцующим парам, поискала глазами знакомых. Вот Люциус танцует с Нарциссой, они смотрят друг другу в глаза и улыбаются, чуть подальше Бен с Амандой, Джерри Хайтон с незнакомой ей девушкой, Аманда с Фрэнком Долгопупсом, Мэри, Келли, Лили…
Лили танцевала с Северусом.
Они явно были в ударе и не обращали внимания на удивленные взгляды однокурсников. Северус наклонился к рыжеволосой девушке и что-то горячо зашептал ей на ухо, в ответ на что Лили расхохоталась и игриво прижала пальчик к губам. Тут их на время закрыло несколько пар, а когда они вновь предстали перед глазами ошеломленной Джейн, то голова гриффиндорской старосты уже лежала на плече юноши.
И тут она все поняла.
Она поняла сегодняшние слова Люциуса, поняла, что пленительным картинам, недавно мелькавшим перед ней, суждено остаться порождениями её фантазий, потому как, по всей видимости, Северус помирился со своей старой подругой.
Осознав это, Джейн покинула зал. Праздник для неё закончился.

Поймав себя на том, что не может видеть их с Лили комнату, она второй раз за день направилась в гостиную Слизерина. Та встретила ее приятным убранством изумрудно- серебристых тканей и полным отсутствием студентов, чему девушка была несказанно рада. Она вошла в комнату Нарциссы и упала в кресло.
Сколько она просидела, Джейн не знала. В голове крутились разные мысли, и казалось, что время тянется бесконечно долго. Наверху не затихала музыка и веселье, а она сидела здесь одна, и никому не было до не дела. Вот бы Саймон был рядом! Именно в такие моменты начинаешь по-настоящему ценить друзей. Какой толк от того, что у Джейн было множество приятелей тут, в Хогвартсе! Она была абсолютно уверена, что ее уход с праздника если и не остался незамеченным, то все же ничьего особого внимания не привлек.
Через какое-то время у двери спальни послышались шаги, затем тонкая полоска света увеличилась, пропуская в комнату девушку в лазурной мантии. Та осторожно прикрыла за собой дверь, заклинанием осветила комнату, и заметила Джейн.
– Святой Мерлин, Дженни, что с тобой случилось?! – Не поверила своим глазам Нарцисса.
Молодая волшебница молчала. Она чувствовала, что просто не может объяснить словами все то, что сейчас происходило в ее душе. Да и зачем взваливать груз своих проблем на Цисси? Ведь глаза той, в отличие от ее подруги, светились счастьем, на обычно покрытых аристократической бледностью щечках алел румянец, а входила она в спальню, напевая какую-то веселую мелодию и наверняка только что попрощавшись с Люциусом.
– Почему ты не развлекалась вместе с остальными? Это всё из-за Северуса, да? Что он натворил?
– Он с Лили.
– Джейн, ну…– Нарцисса в нерешительности замялась, – этого не может быть. Мы ведь с тобой об этом говорили, помнишь?
– Почему нет? На глазах у всех во время танца он что-то шептал ей на ушко, а она ложила голову ему на плечо. Понимаешь, Цисси, я сама это видела!
– Возможно, ты не так все поняла, – неуверенно протянула подруга, – я попробую с ним поговорить.
– Нет! – воскликнула Джейн, – не нужно!
Но у Нарциссы в голове уже созрел план.


Глава 31. Друзья приходят на помощь



На следующий день после бала Нарцисса и Люциус отправились гулять в Хогсмид. Они прикупили несколько забавных вещиц в Зонко и зашли в кафе мадам Паддифут, пользующееся неизменной популярностью у влюбленных парочек. Но Цисси отнюдь не затем повела юношу в это заведение, чтобы сидеть за столом, держась за руки, целоваться или просто смотреть друг другу в глаза, как это делали все остальные, кто обычно там собирался. Отнюдь не за этим. У Цисси был план, и она хотела обсудить его там, где на них меньше всего обращали внимание окружающие, а кафе мадам Паддифут отвечало этим требованиям на все сто процентов.
Люциус скривился, переступив порог: заведения такого типа он просто на дух не переносил, да и его спутница тоже. Интересно, с чего вдруг она решила сюда наведаться?
– Люц, ты не заметил ничего странного? – спросила девушка, когда у них приняли заказ. Светловолосый юноша обернулся и обвел взглядом кафе. Сегодня, в выходной день, оно было битком набито посетителями, так что они с трудом нашли пустой столик. Звучала какая-то романтическая баллада, от которой, по всей видимости, млели сидящие в кафе девушки, а их спутники, во всяком случае большинство из них, стоически переносили это испытание.
– Нет, – хихикнула Цисси, – я не об этом, – и её лицо вновь посерьезнело.
– А что ты имеешь в виду?
– Я насчет вчерашнего бала. Тебе не кажется странным, что Северус пригласил на этот вечер Джейн, но так много времени проводил с Лили? И где в это время была Дженни?
Официантка принесла им молочные коктейли и пирожные.
– Не знаю, – недоуменно ответил Люциус. – Вообще-то Сев хотел поговорить с ней, так что это очень странно.
– В это время она плакала в моей комнате, – Люциус поперхнулся.
Нарцисса ввела его в курс дела, и пока она говорила лицо юноши все больше хмурилось. Он и раньше толком не понимал отношения своего друга с Лили Эванс, а в свете последних событий ситуация вообще стала казаться абсурдной.
– Я сам поговорю с ним, – решительно произнес он. – В этой истории наконец пора поставить все точки над «i».

Северуса не пришлось долго искать. Он стоял неподалеку от Визжащей хижины, вглядываясь так, словно хотел увидеть её стены насквозь.
– Как удачно! – шепнула Цисси своему молодому человеку. – Вот и он. Я вас оставлю, пожалуй.
– Кхм-кхм, – прокашлялся Люциус, чтобы привлечь внимание друга. – Привет. Почему ты тут мерзнешь?
– Не знал, куда идти дальше. Я уже все тут обошел, – ответил Северус. На самом деле он раздумывал, кому было прошедшей ночью хуже: Люпину, вынужденному пропускать праздник и маяться в волчьей шкуре в этой хижине, или ему, тщетно пытавшемуся найти Дженни для разговора, который он так долго прокручивал в уме.
– Как все прошло вчера? – начал прощупывать почву Люциус. Слова подруги стали для него неожиданностью, потому как к тому времени, когда Северус вернулся после своих бесплодных поисков, он видел уже десятый сон.
– Я не смог поговорить с ней. Её вообще не было нигде, – нехотя откликнулся он. Юношу очень зацепило то, что девушка так игнорировала его.
– Сев, ты уже определился… определился, кто тебе нравится: Джейн или Лили? – тихо поинтересовался светловолосый парень.
Северус раздраженно взглянул на него
– Не начинай снова, Люц, – холодно произнес он. – Мы уже обсуждали это. Ты не поймешь.
– Северус, ты идиот! – прошипел слизеринский староста, – она видела тебя с Лили! Понимаешь?! Она вчера видела тебя с Лили Эванс! Один Мерлин знает, что она подумала! Гиппогриф тебя раздери, ты даже не представляешь, что происходит в головах этих девчонок! – Под конец он сорвался на крик. Юноша чувствовал себя между двух огней. Он отчаянно хотел взаимопонимания среди своих друзей, но для этого ему предстояло пробиться через непрошибаемую стену упрямства одного из них.
Взгляд его друга стал заинтересованным.
– Ты говоришь о танце? Когда я Лили анекдот рассказывал? Но Люц, она же мне как… сестра. Мы с ней в детстве вместе играли, мы и до сих пор хорошие друзья, вот и все. Разве глядя на нас можно предположить нечто большее? – По озадаченному тону друга Люциус понял, что ему подобная мысль никогда не приходила в голову.
– Вобщем, – подвел черту разговору его лучший друг, – объяснись наконец с Джейн. Только так, чтобы она больше не сбежала.
– Это проще сказать, чем сделать, – откликнулся его спутник. – Эй, – в него попала увесистая снежка, пущенная неловким первокурсником, – а ну-ка, иди сюда…

Джейн открыла дверь кабинета и в вошла внутрь. Та мягко захлопнулась за её спиной. Несколько минут назад запыхавшийся мальчик- первокурснк сказал ей, что профессор Райдженс вызывает её в кабинет на третьем этаже, возле которого стоят рыцарские доспехи, и девушка поспешила туда, гадая, что же понадобилось профессору в выходной день.
Она окинула взглядом помещение и вздрогнула, увидела Северуса, стоящего у стола. Насмешка судьбы или нелепое совпадение?
– Где профессор? – спросила она, после того как еще раз осмотрела классную комнату и поняла, что кроме неё и Северуса тут больше никого нет.
Но ответа не последовало. Северус, до этого момента стоявший неподвижно, неспеша направился к двери, пристально глядя на Джейн, а та в свою очередь с недоумением следила за его движениями. И лишь когда юноша стал между ней и дверью она поняла: никакого профессора не было. Она сделала резкое движение в сторону двери, но Северус по-прежнему преграждал ей путь.
– Я не выпущу тебя до тех пор, пока ты меня не выслушаешь.
– Ты отнимаешь у меня время, Снейп, – постаралась она вложить в свой голос как можно больше сарказма, хотя её сердце отчаянно забилось.
Джейн снова сделала шаг в сторону, но тут юноша неожиданно подался навстречу и схватил её в охапку. Джейн принялась вырываться, но руки Северуса сжимали её все сильнее, правда, не причиняя боли. Девушка сквозь слезы колотила руками по его груди.
– Пока ты не выслушаешь – не отпущу, – настойчиво произнес ей на ухо бархатный голос.
Когда девушка уже была не в силах вырываться, Северус наклонился к её уху так, что она могла ощущать его дыхание, а затем он заговорил.
– Дженни, я не знаю, что ты подумала о нас с Лили, но клянусь, мы с ней не более чем друзья. Я никогда не встречал такую девушку как ты. За это время ты стала частью моего мира, частью меня самого, и я не хочу потерять тебя. Мне тебя очень не хватает. Дорогая, – голос его дрогнул, – я люблю тебя.



Глава 32. Экзамены


Казалось, это было только вчера. А вот сегодня студентка седьмого курса Джейн Элизабет Коллинз снова сидит на экзамене. Но на этот раз экзамен уже не С.О.В, а Т.Р.И.Т.О.Н. И не зельеварение, а трансфигурация. Выпускной экзамен.
Два года пролетели незаметно, оставляя в памяти незабываемые впечатления и воспоминания.
Работа лежит прямо перед ней, ответы записаны, хотя истекла только половина отведенного на экзамен времени. Там, во дворе, май шелестит игривым ветром в зеленой траве, журчит водами в озере, где живет гигантский кальмар, там – лето, начало новой жизни.
Воспользовавшись передышкой, Джейн обвела глазами присутствующих.
Люциус Малфой морщит лоб, пытаясь вникнуть в смысл задания. Но ничего, он справится, ведь не далее как вчера девушка лично проверяла его знания, устроив другу контрольный зачет собственного составления. Люциус справился прекрасно, так что экзамены он тоже должен хорошо сдать.
Нарцисса Блэк разглядывает птиц за окном. Она наверняка собирается с мыслями перед двадцатым заданием, где нужно описать межвидовые различия исходных и полученных особей животных при трансфигурации. Но Цисси наверняка вспомнит, как они с Джейн летом превращали воробья в синицу. Их с Люциусом отношениям завидует половина однокурсниц, потому что вторая половина завидует Джеймсу и Лили.
Поттер - таки добился своего. Он и Лили Эванс собираются стать аврорами, так что сегодняшний экзамен для них очень важен. Насчет Лили, примерной старосты факультета и школы, можно не волноваться, а вот Джеймс изрядный лентяй, когда речь заходит об уроках. Вот он снова сидит, запустив пятерню в и так донельзя более растрепанные волосы. Дженни точно знает, что у него в кармане мантии лежит талисман - золотой снитч. Если только его девушка не помогала ему с предметами, то на последние, самые сложные задания он не ответит.
Алисе Шерман не терпится дописать экзамен, потому как впереди долгожданные каникулы и встреча с Фрэнком Долгопупсом, о котором она уже прожужжала уши всем своим подружкам. Впрочем, не она одна. Беллатрикс Блэк тоже ждет- не дождется Рудольфуса Лестрейнджа. Какое счастливой у нее выражение лица! Дженни никогда не видела Беллу такой прежде.
Римус и Сириус сидят тут же. Один что-то деловито пишет в свитке, а второй щекочет пером подбородок. Какой же он смешной с таким выражением лица! Точно поэт, который не может подобрать рифму. Сириус, заметив взгляд Джейн, натянуто улыбается. Он так и не смог смириться с тем, что она любит Снейпа.
Северус тут как тут. Из-за бисерного почерка, мелко укрывшего пергамент, кажется, что там, по меньшей мере, ответы в десять раз больше, чем у других студентов. Он тоже заканчивает работу и поправляет черную, словно вороново крыло, прядь, упавшую на лицо. Со своего места Джейн видит его решительный красивый профиль, подбородок, выдающий упрямство, и чувственные губы. Дальше девушка заставляет себя не думать на эту тему, потому как мысли, посещающие ее, кажутся очень смелыми и немного неприличными.
Но в этом зале находятся не все. Многие уже окончили Хогвартс и теперь продолжают учиться, либо работают. Самая нужная работа на сегодняшний день, конечно же, аврор. Вольдеморт набирает силу, увеличивая ряды своих приспешников, поэтому министерству не остается ничего делать, как принимать ответные меры. Даже Джеймс Поттер на время отложил свои мечты о всемирной славе великого квиддичного игрока.
Аманда Виллоуорт и Бен Фостер открыли собственный магазинчик в Косом переулке. Насколько Джейн поняла из их последнего письма, торговали они книгами. Не только научными, но и художественными, даже попадались маггловский романы, на которые, как писала Аманда, сейчас большой спрос среди волшебниц преклонного возраста. Она закончила только шесть курсов школы. Дальнейшее обучение девушка вынуждена была прекратить из-за тяжелой болезни единственного своего родственника – отца, за которым требовался уход. Мистер Виллоуорт больше не мог работать, поэтому ответственность легла на плечи его дочери, с чем та добросовестно справлялась.
Мэри Боунс изучает магическое право, а Джерри Хайтон готовится стать модельером и открыть свой бутик, затмив славу мадам Малкин. Молодой человек заручился обещанием всех друзей покупать мантии только у него.
Джейн все еще получала письма от других кейрингтонцев, которые учились в Шармбатоне или Дурмстранге. Саймон, как она обратила внимание, что-то не договаривал, когда она спрашивала его о дальнейших планах. Все, что он сказал, было: «Куда ты, туда и я». Молодая волшебница радовалась за тех своих знакомых, с кем не поддерживала постоянной связи, но об успехах которых была наслышана.
Так, Рита Скитер, окончив Шармбатон, стала корреспондентом в «Ежедневном Пророке». В своей первой статье она попыталась облить грязью Академию, но это было вполне в ее духе. Правды о случившемся там все равно ей было не раскопать, ведь все полностью знали только Дженни, Альбус Дамблдор и Вирджиния Уэлтон, от которой, кстати, она больше не получала известий.
За два года почти ничего не изменилось, разве что они все еще повзрослели. У многих появились большие планы на будущее, первым шагом в осуществлении которых они сейчас и занимались.
Конечно, не обошлось и без печальных событий. Прошлым летом умерла Элизабет Коллинз. Странная болезнь, проявляющаяся неизвестными симптомами, взяла свое. Замминистра магии сгорела внезапно, как свеча, от большого выброса неконтролируемых волшебных сил, повторив тем самым судьбу своей тетки, Арианы Дамблдор.
Для дедушки Альбуса эта потеря стала настоящим ударом. Он не мог и ожидать, что подобный случай повторится. Поэтому он заставил Джейн пройти консультации у всех врачей в клинике Святого Мунго, чтобы узнать о состоянии ее сил. Проверка не показала отклонений от нормы, поэтому он оставил внучку в покое. Но, на самом деле, никакие врачи не могли выявить этой предрасположенности. Дженни знала, по какой причине это произошло с ее матерью. Все дело в том, что эти приступы, как она поняла, прочитав ее дневники, начались вскоре после смерти отца. Волдеморт – вот кто был убийцей Элизабет.


Глава 33. Последнее звено


Сдав выпускные экзамены, ученики разъехались по домам. У них началась совершенно новая, взрослая жизнь.
Поначалу эта свобода так захватила, что грандиозные планы на будущее оказались отодвинуты. Джейн и Северус сняли квартиру в центре Лондона, чтобы заниматься магическими экспериментами. За три года они изобрели множество новых зелий и заклинаний, а также написали два тома, посвященных магическому процессу на территории Британии.
Летом, через три года после выпуска из школы, Северус сделал Джейн предложение. Они присмотрели новый домик, небольшой и уютный, куда собирались переехать после свадьбы. Особняк Коллинзов казался им чересчур мрачным. Дженни отправилась туда, чтобы провести инвентаризацию и решить, что продавать, а что перевозить в новый дом, Саймон вызвался её сопровождать, а Северус тем временем защищал степень Мастера зелий.
В эту ночь ей спалось очень плохо – вспоминалось страшное известие о смерти матери. Снова снились кошмары. Хорошо, хоть Саймон был рядом – спал в соседней комнате.
Руны... Символы... Сплошные знаки и цифры, которые собираются в какое-то слово. Кольцо. Её подарок на десятилетие. Фамильная драгоценность. Реликвия предков, чьи имена нельзя называть в приличном обществе, под чьей фамилией небезопасно жить. Говорят, у каждого хозяина оно принимает разный облик, но лишь у истинного хозяина, а не временного владельца. Неизменна лишь гравировка. Гравировка по внутреннему ободку, одно длинное слово, написанное древними рунами, которые сейчас могут расшифровать лишь единицы.
Крепость. Темница. Одиночная камера. Узник, о котором мир хотел забыть, но не смог избавиться. Человек, мечтавший править империей, великий ум, так и не оцененный по достоинству современниками.
Хогвартс. Полный зал студентов. Сортировочная шляпа. Слизерин или Гриффиндор? Разница лишь в том, чью сторону принять. Победа за победой, но цель далека, как и прежде.
Поняв, наконец, что нормально заснуть не удастся, Дженни тихо поднялась, и, на цыпочках, чтобы не разбудить друга, отдыхавшего очень чутко, вышла в холл и огляделась по сторонам. Что было делать? Она совершенно не чувствовала себя уставшей. Разве что пойти в библиотеку, где всегда есть, чем заняться.
Джейн легко открыла массивные двери домашней библиотеки, и вошла внутрь, бесшумно ступая по толстому пушистому ковру, устилавшему пол. Специальные чары зажигали мягкий свет, когда кто-то входил в комнату. При свете стало видно, что библиотека, как и весь остальной дом, была чудесным сочетанием отменного вкуса и роскоши: на стенах висели дорогие драпировки и картины, в углах стояли статуи или живые растения в кадках, потолок был украшен лепниной, казалось, в самом воздухе витало ощущения благополучия и стабильности. В детстве Джейн проводила здесь очень много времени, осваивая магические таинства под руководством дедушки Альбуса, или, устроившись поудобнее, слушала сказки, которые читала мама. Медленно идя вдоль книжных полок, она проводила рукой по золоченым корешкам древних книг. Знания – вот ключ к могуществу и власти.
Внезапно ей на глаза попался хорошо знакомый предмет – ваза с цветами, стоявшая на одном из небольших шкафчиков. Домовой эльф неустанно наводил в особняке порядок, поэтому цветы были свежесорванными с клумбы. Но ее удивило не это. Она вдруг вспомнила пятый курс и слова своей подруги Келли Наткинс:
« …Знаешь, я вдруг абсолютно ясно увидела этот шкаф, как будто он стоял прямо передо мной. На этом шкафу была ваза. С цветами. Это была синяя ваза с белым орнаментом. А цветы были красные. Я думаю, это было настоящее видение…»
Нет, все это глупости, конечно. Обыкновенное совпадение. Джейн отлично знала эту библиотеку, но все же она сняла со шкафчика вазу и внимательно осмотрела её.
Ваза была самой обычной. Не так давно, всего несколько лет назад мама купила ее в маггловском магазине. Джейн внимательно ощупала каждый узор и дно. Ничего.
Поставив вазу обратно, она задумалась. А что, если Келли имела в виду не сам предмет? Может, он указывал на что-то?.. Конечно, это было безумием, но следовало полностью убедиться, что подруга ошибалась. Дженни вынула из шкафчика, слава Мерлину, тот был не очень большой, все книги и методично исследовала их одну за другой. Но ни двойной обложки, ни чего-либо, спрятанного между страниц, не обнаружила.
Успокоившись, но, в глубине души все же немного разочаровавшись, Джейн принялась ставить их одну за другой обратно. Неожиданно одна тонкая брошюрка, которую она запихнула к самой стенке шкафа, куда-то наполовину провалилась. Засунув руку в небольшую щель, Дженни нащупала её и вытянула обратно. Но в руке, кроме брошюрки, оказался еще какой-то пыльный конверт.
Сдув пыль, она раскрыла его и вынула сложенный вдвое лист. На нем до боли знакомым почерком, закругленными буквами дедушки Альбуса было написано письмо.
Прочитав его, Джейн поняла: настал момент, который она так долго откладывала. Ей выпал шанс, о котором она мечтала с пяти лет, когда поставила перед собой цель, но не знала пути к ней. Нужно было действовать, и немедленно.
Все, что могло ее остановить: родня, друзья, даже Северус, который сделал ей предложение, следовало не то, чтобы полностью забыть, но отложить на неопределенное время.
Джейн вернулась в свою комнату, быстро собрала самые необходимые вещи, переоделась в дорожную одежду, и оставила записку.
«Дорогой дедушка, я давно должна была сказать тебе, что сделала свой выбор. Пожалуйста, не ищи меня и не пытайся мне помешать. Всем, кто будет мной интересоваться, скажи, что я исчезла – ушла из дому, и ты не знаешь никаких подробностей. Надеюсь, ты меня поймешь, а нет – то, хотя бы, простишь. Твоя Дженни».
Взяв один чемодан и сумочку, где, благодаря заклинанию Расширения, поместилось больше вещей, чем казалось на первый взгляд, Дженни пошла к выходу.
– Постой-ка! – Окликнул ее голос Саймона. Джейн развернулась и увидела, что он спускается с лестницы, полностью одетый, также в дорожной мантии и со своим чемоданом.
– Что ты…
– Неужели ты действительно решила, что я отпущу тебя одну? – Даже не дал договорить ей он.
– Но как…
Вместо ответа Саймон подошел к ней вплотную, поднял ее подбородок и внимательно посмотрел в ее изумрудные глаза.
– Думаешь, я не замечал, что ты что-то затеваешь? Я чувствовал, что рано или поздно ты уйдешь. Главное было – не проворонить тебя. И мне это удалось.
– Но ты даже не знаешь…
– Что я не знаю, Джейн Гриндельвальд?
Дженни охнула и прижала руку ко рту. Её потрясенный вид вызвал у Саймона улыбку.
– В архиве Дурмстранга хранится много тайн, – объяснил он. – Ну, так что, идем?
Он взял их чемоданы, молодые люди вышли из дома и быстро растворились в безлунной майской ночи.


КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Продолжение следует