HERO, ZERO.

Глава 1

HERO, ZERO.

« - Герой должен быть один? – невесело
спросил Алкид.
- Да, - очень серьезно ответил Ификл. – Герой должен быть один. Мы же не виноваты,
что нас двое и что все от нас чего-то хотят.»
Г.Л.Олди «Герой должен быть один».

Странный сон увидел я сегодня:
Снилось мне, что я сверкал на небе,
Но что жизнь, чудовищная сводня,
Выкинула мне недобрый жребий.

Превращен внезапно в ягуара,
Я сгорал от бешеных желаний,
В сердце — пламя грозного пожара,
В мускулах — безумье содроганий.
Н.С. Гумилёв

1. Мальчики, которые выжили.

Рон проснулся оттого, что начал ощущать, как навязчивый свет проникает под веки, просачиваясь сквозь ресницы.
В Норе было тихо, даже часы не шли, а крались потихоньку, отсчитывая сонные промежутки времени.
Гарри сидел на кровати, подсвечивая Люмосом страницы «Занимательной Астрологии», поверх которых лежал уже наполовину исписанный пергамент.
- Это что, интересно? – недовольно буркнул Рон, словно обиделся на то, что друг занимается такой глупостью посреди ночи. Книжку вчера оставила Джинни, разумеется, совершенно нечаянно забыв ее на самом видном месте.
- Не особенно. Тсс, - Гарри приложил палец к губам и коротко кивнул в сторону ворочающегося во сне Невилла.
- Он опять кричал, да? – в оглушительно хриплом шепоте Рона зазвучало опасение.
- Нет, мама дала ему с собой зелье Сна-без-сновидений, - Гарри снова углубился в чтение и расчеты. – Но оно в последнее время на него плохо действует. И часто употреблять нельзя.
- А-а-а, - Рон повернулся на другой бок, но сон не спешил к нему возвращаться.
- Рон…
- Чего?
- Ты во сны веришь?
- Это в вещие, что ли? – Рон снова повернулся. В свете крошечного огонька на конце палочки лицо Гарри виделось ему угловатым и резким. – Ну, моему отцу в прошлом году приснилось, что его в Министерстве змея покусала, огромная такая…Но никаких змей в Министерстве пока не наблюдалось. Что, теперь тебе кошмары снятся?
- Угу, что-то вроде, - Гарри Джеймс Поттер оторвался от книги и откинулся на подушки.- Очень реальный кошмар. Будто бы моих родителей убил Сам-Знаешь-Кто, и живу я у тетки, в чулане под лестницей, донашиваю безразмерное тряпье за своим свинообразным кузеном. А крестный мой жив-здоров и в это время сидит в Азкабане, знаешь за что? – за предательство моих родителей. А главное, я ни разу не слышал про палочку, квиддич и живую сову видел только в зоопарке. И что Хагрид мне потом впервые рассказал, что волшебство существует.
- Да, это самый взаправдашний ужас! – Рону совершенно расхотелось спать. – Больше похоже на одну маггловскую сказку про какую-то Золушку что ли? - мне...ээ...Гермиона когда-то говорила.
- Гермиона тебе сказки на ночь читает? – Гарри развеселился.
- Ну, не на ночь. И всего один раз, - сбивчиво принялся оправдываться Рон. – Просто она однажды возмутилась, что трудится за нас четверых, словно Золушка какая-то, а мы палец о палец даже не ударим и все в этом духе. Я и спросил, кто такая Золушка.
- А знаешь, что самое невероятное? – Гарри полуобернулся к другу. Судя по напряженному выражению лица, мысли его уже витали далеко от объяснений Рона.
- Что?
- То, что все это было такое…такое настоящее, такое мое! – и шрам, и очки, и палочка с пером феникса, и то, что я был Мальчиком-Который-Выжил, и то, что я говорил на змеином языке, и то, что я сражался с Вольдемортом на кладбище, и то…- тут Гарри замолчал, покраснел, и в комнате стало очень тихо.
- Вот не думал, что ты ему завидуешь, - немного погодя приглушенно изрек Рон.
- Вовсе нет! – в шепоте Гарри послышалась злость.
- Ты завидуешь Невиллу Лонгботтому?! Вы же…Он же…Он же тебе жизнь спас!
- Я никому не завидую, - Гарри стукнул кулаком в стену. – Никому, ясно?
Рон подумал и решил, что самое время помолчать.
Часы запнулись.
Невилл что-то невнятно пробормотал, перевернувшись, и во сне задел рукой тумбочку, с края которой незамедлительно упали его старые круглые очки.
- Окулус репаро, - устало произнес Гарри Поттер. – Нокс!
***
Сколько Невилл себя помнил, они с Гарри были друзьями. С того момента, как Августа Лонгботтом, едва оправившаяся от смерти своего сына и невестки, приютила в своем доме молодую вдову аврора Джеймса Поттера, мальчики все время проводили вместе. Невиллу никогда не приходило в голову спросить, отчего его строгая аристократичная бабушка, которая садилась пить чай ровно в 16.00 и заканчивала его пить ровно в 16.15, которая могла перечислить всех родственников с отцовской и материнской стороны до девятого колена, и которая ни разу не вышла из дома без шляпки и перчаток, вдруг решила приютить бездомную и совершенно незнакомую ей молодую женщину маггловского происхождения, да еще и с младенцем на руках.
Невилл о многих вещах никогда не задумывался, несмотря на то, что его круглое лицо чаще всего выражало состояние как раз таки задумчивой отрешенности. Он был из тех домашних детей, которые больше всего любят смотреть в окно, наблюдая за ним собственные фантастические миры, и игры которых чаще всего происходят в воображении.
Невилл был круглолиц и неуклюж, медлителен, и стеснялся собственной близорукости, проявившейся как следствие травмы от того самого злополучного заклинания, которое подарило ему легендарный знак отличия на лице. Нельзя сказать, что он никогда не старался быть аккуратным и внимательным, но предметы, которым не посчастливилось попасть в его поле зрения и действия, словно в насмешку переставали вести себя как положено предметам, которые никто не трогает. Семейный домовик Лонгботтомов обычно всплескивал руками и принимался за очередную уборку. Августа руками не всплескивала, но ее внука всегда ждала наготове поучительная история о том, что его отец никогда себе такого не позволял.
Гарри рос совсем другим – не пухлый увалень с наивными глазами, а подвижный мальчишка с острым умом и бойким языком. Гарри Поттер с первого раза правильно взлетел на метле, Гарри Поттер никогда ничего не путал и не забывал, Гарри Поттеру от матери досталось отличное зрение и потому он никогда не носил очки.
Да, у Гарри Поттера была мама. («Вот бы у меня была такая мама!» - частенько думал Невилл, когда Лили в задумчивости приглаживала растрепанную шевелюру сына или когда шутя отвечала на бесконечные «почему» обоим малышам).
В конце концов, у Гарри Поттера ведь не было и этого дурацкого шрама на переносице!
Бабушка всегда говорила, что это не просто шрам, а память.
«Но ты никогда не должен им хвастать, Невилл, твой отец, Фрэнк, никогда не занимался пустым бахвальством. Ты должен всегда помнить, как погибли твои родители. Твоя мать защитила тебя древней сильной магией материнской любви».
«А разве любая другая мать на ее месте не поступила бы так же, мама Гарри, например?»
«Конечно, но твоя мама совершила самопожертвование ради тебя и ты не смеешь не оправдать ее надежд».
«Эх, ба, мне кажется, хотя Вольдеморт не убил меня, но я не стал таким замечательным, каким, как ты говоришь, должен был стать. Может, я сквиб?»
«Не смей быть неуверенным, Невилл Лонгботтом!»
Августа очень хорошо спрятала внука от назойливого внимания окружающих к персоне ребенка, сумевшего уничтожить лорда Вольдеморта. В сложном деле посвящения мальчика в историю его еще короткой, но насыщенной жизни, она сыграла роль главного рассказчика. И Невилл рос в своем тщательно отфильтрованном от окружающей реальности мирке, где рядом с ним всегда находилась заботливая бабушка, лучший друг, скромные семейные праздники, и всегда существовала негласная традиция не напоминать ему о Вольдеморте.
До одиннадцати лет.
…Ярко-красный паровоз, выпуская клубы пара, дрожал у платформы, набитой людьми всех возрастов. Над головой высилась чугунная арка с надписью «Девять и три четверти».
- Хогвартс-экспресс, отправление в одиннадцать часов, - вслух прочитал Невилл. – О нет, Тревор, нет!
Крупная жаба выскочила у него из рук и мгновенно потерялась среди снующих пассажиров.
- Ох, Невилл, - Августа Лонгботтом укоризненно покачала перьями на высокой шляпе.
- Акцио, Тревор, - тут же сориентировалась Лили Поттер, и потерянная зверушка, плавно болтая в воздухе лапами, вернулась на место. Гарри незаметно улыбнулся.
- Гарри, пока не встретимся в школе, веди себя прилично, - голос матери на минуту перекрылся свистком паровоза. - И, ради Мерлина, не лезь на рожон.
Мальчишки подхватили свой багаж и забрались в последний вагон. Невилл обернулся на прощание. Шляпка бабушки благодушно покачала ему перьями. Лицо Августы было подчеркнуто официально, как у истинной леди.
Гарри уже нашел пустое купе в самом конце вагона и успел помахать матери из окна. Они с Невиллом приподняли за края один из своих объемных сундуков, и тут же успели уронить его при попытке запихнуть в вагон.
- Помочь? – Перед ними оказалась хитрая веснушчатая рожица рыжего парня-третьекурсника.
- Угу. Не отказался бы, - вразнобой отозвались ребята.
- Эй, Фред, иди сюда и помоги.
Рыжие близнецы подхватили сундук с одной из сторон, и усилиями уже четверых горе-грузчиков он был водворен на положенное место в купе.
- Спасибо, - Невилл вытер пот со лба, откинув назад мокрую челку. Оставшийся без присмотра Тревор радостно ускакал по коридору.
- Ого, - хором сказали близнецы.
- Чтоб я сдох, Джордж! Это же…
- Ты же…
- Что я ? – не понял Невилл, когда один из близнецов почти ткнул пальцем в шрам на его переносице.
- Ты – Невилл Лонгботтом, - выдохнули они.
- Ну да, - сказал удивленный их реакцией Гарри Поттер. – А вы, наверно, из Уизли?
- Да, это я, - краснея, растерянно пробормотал Невилл.
- Фред, Джордж, вы где? – раздался женский голос с платформы.
- Идем, ма! Знаешь, кого мы встретили? Там Невилл Лонгботтом!
- Как думаешь, он помнит, как выглядел Сам-Знаешь-Кто?..
***
Нестареющий паровоз все так же усердно выпускал в небо клубы дыма.
Все те же люди толпились на перроне среди сундуков и чемоданов, клеток с совами и разномастных кошек.
Невилл и Гарри в этом году явились в сопровождении Нимфадоры Тонкс и изрядно поседевшего за лето Ремуса Люпина - Лили отбыла в школу днем раньше, а Августа Лонгботтом уже не могла позволить себе такое утомительное путешествие. После нападения на Министерство Магии в прошлом году среди волшебного мира снова возродился былой страх. По платформе курсировали пары и тройки авроров в форменных мантиях. Не считая тех, кто, как Тонкс, пришел в штатском. У многих из них были дети.
Гарри помахал Люпину, запрыгнув в вагон вслед за другом.
- Привет, Невилл, привет, Гарри, - Колин Криви появился с номером «Придиры» в руке. – Отличная статья!
Из купе выпорхнуло несколько первокурсниц и удивленно уставились на них.
Слизеринец Блез Забини церемонно раскланялся с родителями и кисло посмотрел на значок старосты, который Гарри доставал из внутреннего кармана.
- Пойдем, поищем свободное купе, а то соседство обещает быть неприятным. – Бодро заявил Невилл, стараясь продвигаться вглубь вагона, не обращая внимания на интерес, с которым его провожали выглядывающие из купе и перешептывающиеся ученики.
- Займи местечко Рону, а я приду к вам позже.
- А. Да. Я забыл, у вас же отдельное купе, - извинился Невилл и вдруг почувствовал себя очень одиноким под прицелом уставившихся на него и его знаменитый шрам нескольких десятков пар глаз.
Гарри подмигнул ему и скрылся в купе для старост.

2. Теория вероятности.

- Привет! – радостная Гермиона влетела в купе, где Невилл, Рон и его сестренка Джинни Уизли уже обсуждали последние новости. - Мы еще ничего важного не упустили?
- Не успели, - бодро отозвался Рон. – Не увлекайтесь сильно построением малышни, лучше заходите к нам.
Гарри выглянул из-за спины девушки и отметил, что рядом с Невиллом сидит Луна Лавгуд и пытается что-то объяснить в статье на последней странице «Придиры». Невилл вежливо слушал вполуха и изредка улыбался Джинни, когда они перемигивались.
- Шрам тебя не беспокоил? – встревожено спросила у него Гермиона.
- Нет, меня будто отрезало.
Джинни быстро высунулась в коридор, на долю секунды прижавшись к Гарри плечом, и тут же юркнула обратно. Он почувствовал, как сердце подпрыгнуло к горлу, стало жарко, и рука непроизвольно потянулась ослабить галстук, но укололась о холодный значок старосты.
- Заходите и закрывайте дверь, - таинственным шепотом сказала она.
Гермиона наложила на купе звукоизолирующее заклинание.
- Что вы хотели сообщить?
- Мы с Гарри в Косом переулке видели Малфоя, - начал Рон, - но он себе не метлу присматривал.
- Да, он скрылся в Лютном переулке, - подтвердил Гарри, переглянувшись с другом. – А конкретно в магазине Горбина и Бэркса.
- Вы что, следили за ним? – Гермиона растерялась. – Да еще и в Лютном переулке?
- Да, - вставила Джинни, - Но мы были под мантией-невидимкой.
- Мы? – бледнея, переспросил Невилл. Джинни быстро пересела на сиденье рядом с ним.
- Ну, хватит меня опекать, я вовсе не маленькая и не беспомощная. Это была моя идея проследить за Малфоем, - быстро призналась она. – Но ведь ничего страшного не случилось!
- А главное, она была под моим…нашим присмотром, - заметил Рон, - Представляешь, Невилл, она собиралась проследить за этим хорьком, вооружившись всего лишь удлинителями ушей, которые ей одолжил Фред. Так что мы с Гарри очень вовремя ее поймали.
- И сами ринулись в атаку на Малфоя, - саркастически закончила Гермиона.
- Но оно того стоило, - заметил Гарри, не сводя глаз с пальцев Невилла, накрывших ладонь Джинни. – Он определенно что-то замышляет. Я думаю, у него есть какая-то вещь, наделенная черной магией. Судя по тому, что он говорил, даже пара вещей. Просто так он бы не стал обращаться за помощью в это место.
- Откуда ты знаешь, что ему могло понадобиться? – не унималась Гермиона.
- Мне кажется, это не все, что ты хотел рассказать, - выдохнул Невилл, пристально глядя в напряженное лицо Гарри.
- Да. Со мной никто не согласен, - он обвел взглядом Рона и Джинни, - но я видел, как Малфой угрожал Горбину и показал ему что-то в левой руке. Или на руке.
- Метка? – сразу понял Невилл и его добродушное круглое лицо резко посмурнело.
- Ерунда! Тебе кажется! – хором воскликнули Рон и Джинни.
- Гарри, Невилл, послушайте, - Гермиона прошлась вдоль купе, рассуждая на ходу. – Малфою шестнадцать лет. Как маг он яйца выеденного не стоит. У него даже законченного образования нет. Даже если бы он решил стать Упивающимся Смертью, что весьма опасно при сегодняшнем положении его родителей, он для Темного Лорда не представляет никакой пользы и никакой ценности. И не может представлять. Это же очевидно!
Гарри и Невилл смотрели друг на друга с одинаковым выражением лица.
- Вы сейчас так похожи, как близнецы. Или как один человек, – отрешенно-мелодичный голос вписался в заполнившую купе паузу.
Рон обернулся к Луне.
- А ты смахиваешь на Трелони, если честно, - едко заметил он.
- Рон! – вступилась Джинни за подругу. – Ты хоть иногда думаешь?
- Хорошо, что нет внутреннего сходства, - невозмутимо ответила Луна. – Помнить о том, что еще не произошло, очень тяжело.
- Вы знаете, я, наверно, пойду, проверю все ли в порядке, - натянуто произнес Гарри. - Скоро прибываем.
Гермиона удивленно посмотрела на него, но ничего не сказала и направилась к выходу вместе с ним.
- Я ничего такого не хотел сказать, - начал оправдываться Рон.
- Мы забежим к вам позже, - Гарри отмахнулся через плечо.
- Мы всё ещё организовываем встречи А.Д. в этом году, Невилл? - спросила Луна оторвавшись от журнала. Гарри на долю мгновения замер в проходе.
- Нет смысла, ведь теперь министерство не вмешивается в дела школы, - услышал он извиняющийся голос Невилла.
Подавив вздох разочарования, Гарри шагнул за порог купе. Гермиона ждала его в коридоре.
- Мне будет не хватать их, - печально обронила Луна. - Было похоже на то, будто у меня есть друзья.
Гарри был готов поклясться, что Невилл в этот момент покраснел и старается не смотреть на нее. Ему самому было неловко и жаль, будто он оставлял позади кого-то очень близкого. Будто он пообещал другим исполнение желаний, а сам оказался всего лишь фокусником.
***
- Что-то случилось? - спросила Гермиона, когда они закрыли за собой дверь в купе. - Ты сам не свой сегодня.
Стайка четверокурсниц, шушукаясь, проскользнула мимо них и остановилась под окошком купе, из которого они только что вышли. Ручка двери не желала поддаваться усилиям девушек и одна из них жалобно посмотрела на двух старост, застывших в коридоре.
- Помочь? - спросил Гарри, радуясь, что может увильнуть от ответа.
- О! Ты – Гарри Поттер? - кокетливо улыбнулась четверокурсница, откидывая с лица темные волосы. - Гриффиндорский ловец?
- Да, это я, - уши Гарри благодарно покраснели.
Гермиона вскинула брови и энергичной походкой отправилась дальше по коридору.
- Тогда ты передашь это Невиллу Лонгботтому, вы ведь лучшие друзья, - девушка изобразила простодушное восхищение и протянула два письма: простой лист пергамента и приторно-розовый конвертик. Гарри сделал вид, что купился.
- Разумеется, - с непроницаемым выражением лица ответил он, забирая послания и повернувшись, чтобы идти в купе старост.
- А.... разве ты не отдашь их прямо сейчас? - растерянно переспросила новоявленная поклонница Невилла.
- У меня сейчас дела, я передам ему письма позже.
- Скажи ему, что меня зовут Ромильда Вейн, - крикнула девочка ему вдогонку.
- Скажу, - прокричал в ответ Гарри на ходу разглядывая белое письмо. На пергаменте были проставлены только буквы «Г.С.». Второе письмо, как и полагается, пахло духами.
- Почему ты не отдал их Невиллу сразу? - с порога спросила Гермиона.
- Он с Джинни, - хмуро ответил Гарри, - А эта девушка явно собиралась назначить Невиллу свидание. Я бы не хотел им мешать. Не волнуйся, я не собираюсь это читать.
- Мне кажется, я догадываюсь, что с тобой происходит, - заметила Гермиона после минутного молчания, в то время как Гарри просто сидел у окна, теребя в руке два кусочка бумаги, которые явно жгли ему руки. Она попыталась посмотреть ему в глаза.
- Я пойму, если ты не захочешь этим поделиться. Но, наверно, обижусь.
***
- Может быть все дело во сне, а может, это было и раньше. Просто я никогда не придавал этому значения. Невилл говорил тебе полный текст пророчества?
Гермиона коротко кивнула.
- Мы с Невиллом родились с расстоянием в день, в конце июля, наши родители были счастливыми и любящими парами. Они трижды бросали вызов Сама-Знаешь-Кому. У нас были равные шансы оказаться на его пути. И как он поступил? Он отправился в дом того, кто мог бы, по его мнению, стать таким магом, каким никогда бы не стал Том Реддл. То есть он настолько уверовал в силу чистоты крови или так боялся превосходства тех, кем он никогда не был и никогда бы не стал? Я не уверен, но у меня нет других предположений. Бабушка Невилла всегда говорила, что Вольдеморт возомнил себя равным самым древним и благородным и не удостоил внимания того, кто был таким же как он сам. Полукровкой. Знаешь, Гермиона, я никогда не говорил вам об этом, но Шляпа чуть не распределила меня в Слизерин. Для Хафлпаффа и Равенкло я не подходил, на Слизерине был Малфой, а Невилл сразу попал на Гриффиндор. И если бы я не хотел так сильно оказаться подальше от факультета Снейпа, я быть может никогда не оказался вместе с вами.
Гермиона осторожно коснулась его лба ладонью.
- Думаешь, у меня жар?
- Нет, Гарри, - спокойно ответила она, - я думаю, что ты переволновался. И что ты, уж не обижайся, ревнуешь Джинни к Невиллу. Поэтому-то и пытаешься все время сравнивать себя с ним в последнее время и говоришь такие неприятные слова. Ты самый настоящий гриффиндорец, Гарри, уж в этом-то я уверена.
- Может быть, - Гарри откинулся на спинку диванчика. – А может быть, и нет. Меня это несколько пугает. У меня нет шрама на лбу, и никто не пытается копаться в моей голове, но я сам себе кажусь похожим на …Вольдеморта.
- А Джинни…- добавил он через несколько секунд. – Если бы нас с Невиллом поменять местами, как в моем сне, разве не я произвел бы на нее впечатление, когда она была совсем ребенком? Разве не за мной было бы бремя славы, от которого Невилл все время прячется? Разве не со мной бы ее объединяла память о том, как Сам-Знаешь-Кто попытался подчинить себе ее сознание? Кого бы она выбрала тогда?
- Но Невилл очень добрый. И любит ее. И почему ты решил, что либо слава, либо жалость – это все, о чем может думать девушка? – Гермиона не на шутку разозлилась. – Гарри Поттер, ты кого убеждаешь, что мог бы быть в Слизерине – меня или себя?
- Можешь мне не верить, - упрямо ответил он. – Тогда я приведу тебе несколько фактов и ты скажешь, что о них думаешь. Я и сам не знаю теперь, что об этом думать. Во-первых, с первого курса во всем, что бы ни происходило, участвовали мы оба.
- Да, а еще я и Рон. А потом Джинни, Фред, Джордж… Дальше перечислять?
- Возражение принято, - в глазах Гарри засветился азарт. – Во-вторых, в результате о пророчестве знаем мы оба.
- И не только вы, - Гермиона фыркнула, убирая выбившуюся в процессе спора прядь, упорно не желающую освободить ей зрительное пространство. – Вся пресса битком набита известными кусками из пророчества и их вольными интерпретациями.
- Ты не совсем права. Но подходим к третьему факту. Пророчество должно было открыться полностью только тому, о ком оно сделано, то есть либо Вол… Темному Лорду либо тому, кто его победит.
- Возражений нет.
- Отлично! Но оно не открылось. Оно не открылось нам обоим! Не успело открыться ни одному из нас! Оно разбилось и мы не узнали, был ли Невилл избранным. А полный текст нам сообщил Дамблдор, который слышал в оригинале предсказание Трелони.
- Этот факт ничего не доказывает.
- Нет, как раз таки он доказывает Вероятность.
- Вероятность того, что Избранный – не Невилл, а ты? Гарри, это смешно. И нелепо. И еще – неправильно.
Гарри промолчал, нахмурившись.
У Гермионы было такое выражение лица, будто ее облили водой из-за угла, - смесь раздражения, настороженности и разочарования.
- Тем не менее, правильно это или нет, но когда мы участвовали в Турнире Трех волшебников, где я вытянул счастливый билет, а потом кубок выкинул еще и имя Невилла, портал перенес нас обоих на кладбище. Я был ранен, - Гарри старался говорить как можно ровнее, - Крамом, который находился, вероятно, под Империусом, Невилл волочил меня на себе, и его руки были в моей крови. - При этих словах Гермиона приподняла брови как бы говоря – вот видишь, он тебе жизнь спас, а ты! - Я говорил ему – бери кубок и уходим. И если бы не я, может, не было бы возрождения Сам-знаешь-кого … кто знает? Я потерял сознание, наверно, поэтому меня не убили на месте. А потом я очнулся на несколько мгновений, не в силах пошевелиться, и видел, как Хвост добавлял в зелье кровь из руки Невилла – кровь врага Сама-Знаешь-Кого. Но ведь на его руках была кровь нас обоих! И мне не привиделось это, Невилл сам говорил о том же.
Гермиона подавленно посмотрела на него.
- Ты забыл еще один факт, Гарри, - тихо сказала она. – Вольдеморт отметил Невилла еще в младенчестве. Шрамом от Смертельного заклятия. И здесь никакой другой вероятности нет.
Гарри молчал, наблюдая, как за окном проносятся темные в сумерках силуэты деревьев.
- Я схожу, проверю, как обстоят дела у первокурсников, - не глядя на своего собеседника, Гермиона быстро направилась к двери.
- Ты мне не веришь? – нагнал ее глухой голос и заставил обернуться. Гарри сжался на диване, обхватив руками колени.
- Нет, я верю, Гарри, просто я думаю, что ты ошибаешься.

3.Перемены в Хогвартсе.

Гермиона давно не чувствовала себя такой растерянной. Что-то приводило все вокруг в состояние напряжения, витало в воздухе, но ей никак не удавалось поймать суть происходящего. После разговора в поезде Гарри полностью замкнулся и всю дорогу до Хогвартса сидел, уткнувшись в какую-то старую книгу и отвечая односложно. Невилл спорил с Роном о поведении Малфоя и походил на нахохлившегося воробья, из-за чего Джинни была не в духе. Луна по своему обыкновению сосредоточилась на невидимых другим опасностях.
В Большой Зал вся компания вошла в молчании.
- Гарри, хватит читать за столом, это неуважение к жующим, - Рон решил привлечь к себе внимание.
- А разве мы уже что-то жуем? - отозвался Гарри, не поднимая глаз.
- Он всегда жует, может, превратим его в верблюда? – мстительно предложила Джинни. – Фред и Джордж всегда хотели завести крупное домашнее животное.
- И чего она ко мне привязалась сегодня?
Мимо них группками шествовали слизеринцы, словно не торопившиеся к ужину. Панси Паркинсон и Миллисента Булстроуд о чем-то перешептывались. Идущий следом Драко Малфой смерил Невилла уничтожающим взглядом и задержался у гриффиндорского стола.
- Отвратительно выглядишь, Лонгботтом! Половое созревание не пошло тебе на пользу. Уизли совсем тебя измотала.
Гарри и Невилл одновременно вскочили на ноги.
Крэбб и Гойл незамедлительно нарисовались за спиной нагло ухмыляющегося зачинщика драки.
- Ты что-то здесь забыл? – лениво поинтересовался Рон.
- Да, забыл вам напомнить, чтобы вы не совали свои носы не в свое дело. И уши тоже.
Джинни побледнела.
Малфой очень характерно повернулся на каблуках и быстро удалился, не оглядываясь.
- Что это он имел ввиду? – спросил Невилл.
- Возможно, он видел нас в Лютном переулке, - предположил Рон, пожимая плечами.
- Нет, не видел, - тусклым голосом сказала Джинни. – Но знает, что за ним следил кто-то из нас. – С этими словами она достала из сумки один удлинитель ушей. – Я потеряла второй, когда мы убегали.
Рон не успел возмутиться, так как Дамблдор поднялся из-за стола.
Болтовня и насмешки в Зале мгновенно прекратились.
- Очень рад приветствовать здесь вас всех! – улыбаясь, сказал директор.
- Что у него с рукой? – недоуменно спросила Гермиона. Многие в Зале тоже заметили, что правая рука Дамблдора выглядела почерневшей, усохшей и скрюченной. По рядам учеников пробежал шепоток.
- Она уже была такая, когда я его видел летом, - ответил Невилл. И глядя на недоуменные лица друзей добавил, - Когда Дамблдор забрал меня из Норы, мы вместе аппарировали в маггловскую часть Лондона.
- Ты аппарировал? И ничего нам не рассказал? – ошарашено переспросил Рон.
- Я не успел. К тому же это была совместная аппарация, от меня не требовалось никаких умений.
Дамблдор, определив причину беспокойства в зале, развел руками, как будто извинялся:
- Все в порядке. Не стоит обращать внимания на такие мелочи. Итак, я хотел бы представить вашему вниманию изменения в преподавательском составе. Мой бывший коллега, профессор Горацио Слагхорн, - маленький лысоватый толстяк с пышными усами поднялся из-за стола и поклонился, широко улыбаясь. - Любезно согласился занять в этом году свою старую должность мастера Зелеварения...
Недоумение в Зале достигло предела. Шепот перешел в неравномерный гул. Слизеринцы переговаривались в полный голос и не сводили глаз со своего декана, с невозмутимым лицом восседавшего по правую руку от директорского кресла. Гермиона краем глаза заметила, что Гарри бросил на него ненавидящий взгляд, который был тут же пойман и возвращен с еще большей злобой.
- Я думала, в этом году не будет смены преподавательского состава, - Гермиона пыталась попеременно по лицам Гарри и Невилла определить, что еще было не досказано за гриффиндорским столом.
- Я тоже так думал, - надеясь на прояснение ситуации Гарри сосредоточился на Лили Поттер, которая тоже спокойно и невозмутимо сидела рядом со Снейпом. Лили ободряюще улыбнулась хмурому сыну и повернулась к профессору Спраут, которая пыталась что-то спросить в общем шуме голосов.
Когда возмущения немного поулеглись, Дамблдор продолжил:
- Профессор Снейп останется с вами, и вовсе не собирается покидать пост декана Слизерина. - слизеринцы издали редкие хлопки, - В этом году он будет преподавать ЗОТС, - общее недоумение, - Профессор Поттер вернется к занятиям по Магическому праву. – Негодование со стороны Гриффиндора, - Но будет вести специальный курс в рамках ЗОТС, а так же помогать профессору Снейпу, - со стороны гриффиндорского и хаффлпаффского столов послышались разнообразные по эмоциональной окраске возгласы. - Напоминаю, что все желающие попасть в команды по квиддичу должны записаться у капитанов – это мистер Уизли (рев со стороны Гриффиндора), мистер Уркхарт (аплодисименты Слизерина), мистер Лоуренс (ликует Хаффлпаф), и мисс Чжоу Чанг (сдержанное приветствие Равенкло). А теперь, когда все вопросы освещены, я желаю вам насладиться радостями вкусной пищи!
Тарелки мгновенно наполнились, временно прекратив все разногласия и обсуждения.
- И вше-таки, - с набитым ртом произнес Рон, - куда это вы аппарировари ш Дамблдором?
- К профессору Слагхорну, - отозвался Невилл. - И я бы не сказал, что он так уж любезно согласился занять место преподавателя. Он прятался в чужом особняке в маггловском районе, и даже превратился в кресло, чтобы мы не смогли его найти. Впрочем, кажется, он не отличается слизеринской заносчивостью и довольно-таки труслив. И немного помешан на знаменитостях.
- Он расспрашивал тебя о Сам-знаешь-ком? - догадалась Гермиона, все еще размышлявшая о том, что и почему приключилось с директором.
- Да, и это были не самые приятные мгновения моей жизни. - Подытожил Невилл.
- А рука Дамблдора почернела до или после? - не унимался Рон.
- Он приходил в Нору уже таким, ты разве не помнишь? - заметила Джинни. - Я думаю, он столкнулся с чем-то опасным этим летом.
- Да, если его рука в таком состоянии еще с лета и мадам Помфри до сих пор не смогла вылечить ее… - задумчиво пробормотала Гермиона. – Я читала, что такое случается только при воздействии древних проклятий или некоторых ядов.
- Все равно Дамблдор остается величайшим из волшебников, - убежденно сказал Невилл. - Он будет давать мне частные уроки в этом году.
- Здорово! - Гарри попытался искренне обрадоваться за него, - Надеюсь, что с твоими занятиями у Снейпа покончено навеки. С меня лично хватит и того, что он будет ассистировать маме.
- Да уж, - улыбнулся Невилл.
Все сегодня было удивительно и непонятно. Гермионе показалось, что стена отчуждения, возникшая в поезде, куда-то отдвинулась, и ребята вновь стали считать друг друга лучшими друзьями.
***
В класс по Защите от Темных Сил ученики заходили по одному и по двое, вначале робко заглядывая внутрь, словно боялись обнаружить подстерегающее их чудовище. Уроки отныне не были спаренными, на занятия допускались те, кто прошел по баллам в соответствующем предмете. Гермиона увидела почти всех участников АД с их курса, а так же троих слизеринцев – Малфоя, Забини и Нотта. Снейп уже успел изменить обстановку в аудитории сообразно своим представлениям о предмете – окна были зашторены, свечи бросали блики на стены, украшенные картинами, изображающими людей, подвергшихся воздействию непростительных Заклятий.
- Я потребую вашего самого пристального внимания, - без предисловий начал Снейп, занимая преподавательское место. Обсуждения интерьера автоматически прекратились. – Темные Искусства – наука древняя, как мир и могущественная как силы природы. Она похожа на гидру, отрубив голову которой вы рискуете столкнуться с десятком новых, более хитрых и наученных горьким опытом. Чтобы противостоять такому противнику, необходимо самим сделаться не менее хитрыми, гибкими и быстро адаптируемыми. И никогда не стоит забывать, что, обороняясь от Темных Сил, вы пытаетесь противодействовать тому, что нерушимо и вечно. И более того, - Снейп выдержал эффектную паузу, - всегда есть и будет оставаться в вас самих. У вас было пять преподавателей по этому предмету, и я даже не стану питать надежд на то, что вы сумели получить о нем хоть какое-то представление. В прошлом году профессору Поттер удалось частично исправить ваши навыки и обрывочные знания, но это был примитивный уровень С.О.В., которым не стоит гордиться, - продолжил он, обводя аудиторию цепким взглядом. Пламя свечей отражалось в его темных глазах и Гермиона, сидевшая за первой партой, почувствовала себя присутствующей на Черной мессе, где звучала проповедь о величии зла и его необходимости в создании гармоничного мира.
- Я не буду судить о достоинствах и недостатках методов, которыми пользовались мои предшественники. Мой подход будет значительно отличаться от них, поскольку уровень Ж.А.Б.А. потребует от вас больших усилий. - Взгляд Снейпа на секунду задержался на Гарри и Невилле, смотревших на него с нескрываемым отвращением. – Войдите! – резким голосом ответил профессор на стук в дверь.
В аудиторию быстро проскользнула Лили Поттер в своей темно-зеленой мантии, так хорошо оттенявшей ее озорные глаза. Выражение ее лица было слегка виноватым, и в уголках губ пряталась еле заметная усмешка, вызванная реакцией на мрачный антураж класса.
- Простите, я задержалась.
- Профессор Поттер сегодня будет мне помогать, - Снейп сдержанно поприветствовал коллегу, слегка наклонив голову в сторону вошедшей. – Не вижу повода для радости, мистер Лонгботтом.
Но по лицам гриффиндорцев уже поползли довольные улыбки.
- Вы еще не сталкивались с невербальными заклятиями, - продолжила Лили, переглянувшись со Снейпом, который сделал шаг в сторону, заложив руки за спину. – Кто-нибудь может назвать их преимущества перед звуковыми комбинациями?
Одинокая рука Гермионы показалась над рядами голов. Снейп скучающим взглядом обвел аудиторию, но никто больше не желал высказаться.
- Да, мисс Грейнджер, - ободряюще сказала Лили Поттер.
- Ваш противник не имеет представления о том, какое заклинание вы собираетесь использовать, что дает вам преимущество в доли секунды, - быстро сказала Гермиона.
- Ваш ответ полностью воспроизводит Стандартную Книгу Заклинаний за 6-й курс, - кисло заметил Снейп. Драко Малфой, все остальное время занятия беседовавший с Ноттом, захихикал из угла.
- Но в целом верный, - спокойно возразила Лили. – Десять баллов Гриффиндору за смекалку.
Снейп покривил губы, но промолчал.
- Для того чтобы использовать невербальные заклинания, необходимы хорошая концентрация и сосредоточенность, - продолжила Лили. – Важен так же эмоциональный настрой.
Снейп явственно хмыкнул.
- Который не должен вам мешать при попытке собрать все внимание в кулак, а должен, наоборот, помочь. Профессор Снейп считает, что стоит вообще временно отбросить все эмоции. Это, разумеется, позволит вам лучше сконцентрироваться, но может лишить заклинание половины силы.
- Я бы с бОльшим удовольствием услышал мнение профессора Снейпа от него самого, - нахально заявил Малфой, убежденный в собственной безнаказанности.
Снейп благодарно усмехнулся. Улыбка Лили Поттер стала немного опаснее.
- У вас на это целый год, мистер Малфой. А теперь вы разобьетесь на пары – «нападающий» - «защищающийся», и предпримите попытку невербального воздействия. Жульничество будет замечено сразу, вы помните, что я очень хорошо слышу. Но для начала позвольте вам продемонстрировать, что вы можете увидеть. Профессор, вы – «нападающий».
Лили Поттер и Северус Снейп встали напротив друг друга. Все произошло в доли секунды – в полной тишине короткая вспышка сорвалась с палочки бывшего мастера зельеварения и рассыпалась снопом искр, разбившись о беззвучные Щитовые Чары, выставленные по-прежнему улыбающейся Лили. Губы Снейпа тронула короткая одобрительная усмешка.
- Говорят, у них был роман, - прошептала Эвелин Харрис из Равенкло своей соседке по парте. Гарри резко обернулся. Эвелин ойкнула, увидев его бледное лицо, и замолчала.
***
После ланча Гермиона застала троих друзей за очень нехарактерным для них занятием – вооружившись перьями, они писали пятифутовую работу по ЗОТС, которую задал Снейп. Судя по выражению, с которым Рон застыл над своим пергаментом в кресле у окна, мысленно он уже давно был на поле для квиддича. Гарри исписал примерно половину и что-то вычеркивал на потрепанном листочке, который тут же спрятал в книгу, как только Гермиона переступила порог гриффиндорской гостиной. Невилл грустно смотрел в свою начатую работу.
- У кого еще по расписанию Зелья? – спросила она.
- У всех, - ответил Гарри. – Слагхорн сказал, что студенты с Выше ожидаемого тоже могут заниматься его предметом.
- Таким образом, мы с Невиллом остались без учебника, - проворчал Рон. – Может, мне не идти в авроры?
Джинни, вошедшая в гостиную, поцеловала Невилла (Гарри отрешенно смотрел в окно) и отдала ему листок бумаги, свернутый в трубочку.
- Мне передала это МакГонагалл и сказала, что очень важно, чтобы ты прочитал послание.
Невилл пробежал глазами по листочку, на котором было всего две короткие строчки знакомого убористого почерка.
- У меня в субботу занятие с Дамблдором, - сообщил он извиняющимся тоном. Джинни на мгновенье помрачнела, но тут же исправилась.
- Значит, ты не пойдешь с нами в Хогсмид, - протянула она. – Я тоже могу не пойти. За компанию.
- Мы все можем не пойти, - вставил Гарри. Гермионе показалось, что он хотел сказать что-то еще. Не такое нейтральное.
- А сейчас нам нужно пойти на Зелья, - дискуссия была задушена в зародыше. Парням ничего не оставалось, кроме как последовать за подругой.
***
Класс Зельварения отличался от того, который был им знаком пять лет, так же существенно, как и аудитория по ЗоТС. Мрачные тона исчезли, стало светлее и даже уютнее.
На сдвинутых для работы столах уже располагались три котла, наполненные готовыми зельями. В ближайшем, больше всего похожем на обычную воду, Гермиона угадала Сыворотку правды; на столе, который заняли четыре слизеринца, определенно находилось Оборотное Зелье. Что же касается стола, оставшегося Гриффиндорской Четверке, то в последнем котле вскипала перламутрово переливающаяся жидкость, обильный пар над которой поднимался причудливой двойной спиралью. Гермионе вдруг стало очень легко и радостно, тем более, что зелье приятно пахло свежескошенным клевером, и немного чистым и хрустящим пергаментом, и еще чем-то чрезвычайно знакомым, таким привычным, совсем как… как…Рон с удивлением вытянул шею над ее плечом, как часто делал, когда хотел подсмотреть домашнее задание.
- Ух ты! Интересно, мы будем это готовить? – спросил он, уставившись в котел с таким блаженным выражением лица, какое наблюдалось у него лишь однажды, когда его поцеловала Флер Делакур.
- Нет, - сказал, улыбаясь Невиллу и Гарри, довольный профессор Слагхорн. – Но вы должны будете ознакомиться с такими вещами к окончанию курса Ж.А.Б.А. И хотя вы ни разу еще их не готовили, вы должны были хотя бы слышать о них. Невилл Лонгботтом, - продолжил профессор, сияя еще больше, - я так рад наконец познакомиться с таким достойным юношей, которому хватило отваги не раз бросить вызов Очень Могущественному Волшебнику.
Уши Невилла начали стремительно краснеть, как всегда, когда ему прилюдно уделяли много внимания. Малфой презрительно фыркнул из-за соседнего стола, впрочем, сразу потеряв интерес к тому, что говорил Слагхорн.
- С очень скромным юношей. – Продолжал профессор, и его широкие усы приподнялись от расплывающейся улыбки. – Проигнорировавшим мое предложение разделить купе и ланч в Хогвартс-экспрессе.
Невилл удивленно смотрел на него своими наивными глазами из-за круглых очков.
Гарри запоздало вспомнил про две записки, до сих пор лежащие в карманах мантии.
«Г.С. - Мелькнуло у него в голове. - Должно быть, это значит - Горацио Слагхорн».
- Он просто не получил Ваше послание, - нашелся Гарри, судорожно соображая, что бы ответить, если Слагхорн спросит, почему.
- О, мистер Гарри Поттер! – улыбаясь так широко, как только возможно, воскликнул профессор. – Знаменитый друг знаменитого юноши. Вы, кажется, лучший ловец за последние десять лет? Мне доводилось преподавать вашей матушке, она была очень сообразительной и чрезвычайно талантливой девочкой. Особенно в Зельеварении. Надеюсь, что вы унаследовали частичку ее умений.
- Сэр, я думаю, что Вы знали моего дедушку, Абрахаса Малфоя? – раздался голос со стороны слизеринского стола.
- Да,- обронил Слагхорн, не обращая внимания на Малфоя, - мне было грустно слышать, что он умер, хотя конечно это не было неожиданностью, сифилис дракона в его возрасте…
Гарри нагнулся к котлу, ухмыляясь. Попытка Малфоя получить привилегию явно потерпела неудачу.
- А теперь вернемся к предмету урока. Кто-нибудь скажет мне, что находится в этом котле?
***
Практическая часть занятия проходила для Гермионы словно в волшебном сне. И если бы она не знала точно, что Зелье Удачи Феликс Фелицис впервые увидела здесь, стоящим на столе у Слагхорна, то могла бы подумать, что кто-то подмешал ей его в тыквенный сок. Она с легкостью ответила на все вопросы профессора, касающиеся содержимого трех находящихся в аудитории котлов. В котле, возвышающемся над столом, за которым сидела Гриффиндорская четверка, оказалась амортенция, Гермиона вспомнила это в самый последний момент, как и знакомый запах. При одном воспоминании об этом, щеки ее начинали наливаться краской. Гриффиндор получил сразу 30 баллов за развернутый ответ, а Слагхорн не уставал восхищаться ее познаниям, вспомнив снова Лили Эванс-Поттер в юности. Гарри, пожалуй, польстило такое сравнение, он подбадривающее улыбался во время ответов Гермионы. Рон, напротив, сидел нахмурившись и кисло посматривал в сторону слизеринского стола, отвернувшись от своих друзей, взятых профессором в тиски. Слагхорн мимоходом останавливал на нем взгляд, но как будто смотрел на пустое место. Казалось, занятие целиком было посвящено им троим. Правда, Рон слегка оживился, когда услышал, что в качестве приза за качественно изготовленное зелье Живой Смерти Слагхорн пообещал бутылочку того самого волшебного Феликса Фелициса. Малфой внезапно стал очень внимательно вслушиваться в слова нового преподавателя. При слове «приз» он нервно облизнулся.
Вообще-то, в приготовлении знаменитого напитка, о котором Гермиона слышала еще на самом первом занятии у Снейпа, не было ничего сверхъестественного. В то время, как другие еще резали валериану, жидкость в ее котле уже вовсю бурлила темно-фиолетовыми потоками, выпуская клубы сиреневого пара. Гарри шел за ней след-в-след, несмотря на то, что постоянно отвлекался на подсказки Рону, его зелье стало приобретать необходимую окраску. Гермиона подумала о том, что если бы не сильнейшая неприязнь к Снейпу, Гарри мог бы добиться гораздо большего в зельеварении, которое предпочитал просто игнорировать, как любое другое дело, в котором не замечал отдачи. Возможно, Лили Поттер просто помогла сыну подтянуть за лето нелюбимый предмет. Хотя, на С.О.В.ах Гарри получил свое Превосходно…
Хлопок в ладоши стал сигналом к окончанию соревнования.
- Ну-с, что у вас, мистер Забини? – Слагхорн важно прошелся между столами Слизерина и Когтеврана, где не заметил ничего особенного. Эрни МакМиллан из Хаффлпаффа несколько озадачил его тем, что безошибочно дошел до середины приготовления. Гриффиндорский стол явно был оставлен на десерт.
- Мистер Лонгботтом, неплохо… Хотя и не экстраординарно. Я знаю, Вы более сильны в Защите от Темных Сил, чем в моем предмете, но видно, что старались… Хм… - жидкость коричневого цвета в котле Рона не привлекла внимания профессора. – О, мистер Поттер, вы на высоте, совсем как Лили, совсем как…Потрясающе! Блестяще, мисс Грейнджер! Вы - единственная выполнили задание в положенный срок и без единой ошибки!
Гермиона довольно порозовела. Малфой в сердцах смахнул свои недорезанные бобы и на них с грохотом поскользнулся Нотт.
- Вот законная победительница! – Слагхорн, казалось, сиял ярче, чем медные пуговицы его жилета и был доволен больше самой Гермионы. – Возьмите же ваш приз, маленького, но очень могущественного Феликса.
Гермиона благоговейно взяла бутылочку с золотистым зельем, запечатанную воском.
Рон тяжело вздохнул, на его лице явственно читалось что-то вроде «кто бы сомневался». Гарри пожал плечами, в то время как Невилл радостно поздравлял победительницу. Не то, чтобы он рассчитывал на победу, просто в один из моментов ему показалось, что он сможет ее опередить. Не стоило жалеть о призрачной возможности.
- Что будешь делать с Зельем? – поинтересовался Рон, вынося сумку Гермионы из класса, пока она заворачивала бутылочку в носовой платок. – Тебе сказочно повезло! Двенадцать часов удачи в одном флаконе! Столько всего можешь! Впрочем, ты и так лучше всех. – Неожиданно закончил он, глядя в пол.
- Я тоже подумала, как его использовать, - ответила она, не зная, как реагировать на его последнее замечание, и потому сделала вид, что такового вовсе не было. – И считаю, что его надо разделить между нами.
- Не стоит, - возразил Невилл. – Ты честно выиграла день удачи и вовсе не обязана им делиться. Он пригодится тебе самой.
- Я уже решила, - твердо сказала Гермиона, посмотрев ему в глаза. – Каждому из нас может неожиданно понадобиться три часа удачи. А все двенадцать мне одной ни к чему.

4. Все не так.

Сознание того, что где-то на самом дне чемодана, завернутое в пару чистых носков, лежит на всякий случай Зелье, приносящее удачу, на целую неделю раскрасило жизнь Рона и Гарри в самые яркие цвета. Подбор игроков в команду по квиддичу происходил как никогда весело. Из старого состава осталась только семикурсница Кэти Белл, Джинни вошла в команду в качестве Загонщика, к ним прибавились еще Джереми Пикс и Дин Томас. Рон, оставшись вратарем и капитаном команды важно расхаживал по полю, выпятив грудь, тем более, что с трибун ему махали пришедшие посмотреть на отбор Парвати Патил и Лаванда Браун.
- Ты пользуешься популярностью, - подколол его Гарри, которого терзало смутное беспокойство – он нигде не видел Гермионы.
- Да, хотя некоторые, - Рон сделал ударение на слове «некоторые», - этого не замечают и относятся ко мне, словно я мебель, - он помахал в ответ Лаванде, отправившей ему воздушный поцелуй.
Гарри с удивлением посмотрел на него, думая, кого имел ввиду гриффиндорский капитан – Слагхорна или все-таки Гермиону…
Но вскоре его мысли были уже высоко в небе, где-то поблизости от маленького изворотливого снитча.
Он всегда любил тренировки, но сегодня ему было необычайно легко и свободно. Джинни парила где-то рядом, чуть ниже, пародируя манеру Рона стоять на воротах. Новоявленная команда покатывалась со смеху. Подвергаемый насмешкам вратарь что-то увлеченно рассказывал Лаванде.
Гарри мог бы часами смотреть на Джинни, смеяться вместе со всеми над ее шутками, и не бояться появления Невилла, возникновения ревности и чувства вины, которые охватывали его, когда он видел их вместе.
Снитч, воспользовавшись задумчивостью ловца, успел куда-то улизнуть.
Гарри пометался по полю, пытаясь отыскать едва заметный золотистый блик, но до конца тренировки так ничего и не обнаружил. Коварный шарик как в воду канул.
***
Сдвоенная Трансфигурация наконец закончилась, и студенты радостно вывалились в коридор. Невербальные формы магии преследовали шестикурсников на всех предметах, а размеры домашних заданий выросли в два раза по сравнению с предыдущим курсом.
Невилл, у которого в расписании вместо трансфигурации стояла Гербология, нагнал друзей уже возле входа в аудиторию. Стайка очередных девушек с сожалением оставила надежду на его дальнейшее преследование. Невилл вздохнул с облегчением. На его любимой Гербологии стало неспокойно - уже образовался Клуб Любителей Опасных Трав и его неоднократно зазывала туда та или иная ничего не понимающая в предмете девушка, очаровательно хлопая ресницами. Что за травы обсуждают такие участницы клуба, Невилл даже боялся предположить.
Под занятия Лили Поттер, которые проходили всего раз в неделю, выделили довольно светлое помещение в башне с высоким потолком и стрельчатыми окнами. Желающих изучать ее курс оказалось не очень много - четверо гриффиндорцев, трое ребят из Рейвенкло – Энтони Голдстейн, Падма Патил и Эвелин Харрис, а так же старые знакомые из Хаффлпаффа - Эрни МакМиллан и Ханна Эббот.
- Мой курс покажется вам несколько непривычным, - немного волнуясь, начала Лили. – Это раздел магии, который раньше не был включен в школьную программу. И он будет затрагивать вашу эмоциональную сферу. И раз уж вас заинтересовала эта неизвестная дисциплина, я рискну предположить, что ваш эмоциональный диапазон богат любопытством.
Ученики заулыбались.
- Я буду учить вас беспалочковой магии, - наконец произнесла Лили Поттер. Девять пар глаз удивленно и настороженно смотрели на нее.
- Простите, мэм, - решился нарушить тишину Энтони. – Неужели для палочковой магии не важен эмоциональный настрой?
- Он важен всегда, – загадочно улыбаясь, ответила Лили, как будто долго готовилась к ответу на этот вопрос. – Но в данном случае он важен особенно. Дело в том, что беспалочковая магия основана на тесном контакте двоих…скажем так, существ, между которыми устанавливается своего рода мостик, соединяющий друг с другом их ощущения. Необходимо либо смотреть друг другу в глаза, либо касаться того, с кем вступаешь во взаимодействие.
- Следовательно, можно предположить, что таким образом используется легилименция? – голос с первой парты заставил ее вздрогнуть.
Лили внимательно посмотрела на сына.
- Да, Гарри, легилименция может использоваться и довольно часто используется именно так.
- То есть вы можете научить нас читать мысли? – удивилась Ханна.
- Нет, - мягко возразила Лили. – Я могу научить вас теории и постараюсь обучить практике применения основных навыков беспалочковой магии. Например, придать бодрости другу, ускорить заживление ран, снять боль или испуг. Это очень важно в том случае, если вы не успеваете приготовить или использовать зелье Эйфории, Заживляющее или Обезболивающее. Этот способ используется в основном колдомедиками и может помочь в экстренных ситуациях. Не спешите разочаровываться! Это не так просто и не так скучно, как вы уже решили.
Лили разбила участников на пары и предложила выполнить «самое простейшее» задание – поделиться друг с другом своими ощущениями. Предварительно для этого надо было выделить из всех своих эмоций одну, самую сильную, а затем уже сосредоточиться на ней. Энтони оказался нечетным и участвовал попеременно в контакте то с Падмой, то с Эрни.
Невербальное использование заклинаний и в этом случае следовало за учениками по пятам. Необходимо было не только установить контакт – зрительный или тактильный, но и сэкранироваться от всех других окружающих людей, требовалось так же произнести Мыслеформулу заклинания. Через полчаса занятий аудитория была похожа на стадион – все взмокли и тяжело дышали. Энтони Голдстейн даже прошептал сквозь зубы, что он сюда больше не придет.
- Мэм, а как мы определим, что уже достигли необходимого результата? – спросил Эрни МакМиллан, после очередной попытки что-то мысленно передать витающей в облаках Ханне.
- Возможно, вы мне не поверите, - грустно ответила Лили, - но вы должны сами это почувствовать.
***
Не то, чтобы Гарри очень полюбил занятия по беспалочковой магии. Не то, чтобы его тянуло побеседовать с матерью, которая до сих пор видела в нем маленького мальчика. Не то, чтобы Гарри вообще было нужно что-то в Западной башне, но ему очень нравилось место, которое было выбрано в качестве класса Лили Поттер. Эта часть замка была малопосещаемой и хранила ощущение чистоты и света, в основном из-за высоких, при этом достаточно широких окон.
«Должно быть, зимой здесь будет очень холодно», - рассеянно думал Гарри.
Сидя на подоконнике он чувствовал себя почти таким же свободным, как во время полета на метле, но глядя на синеву неба ощущал не яростный азарт, а умиротворение. И поднимался в Западную башню, чтобы постоять у окна и проникнуться мыслью, что все хорошо, ведь не может быть что-то нехорошо в мире, где столько света и пространства.
И если бы еще не голоса из-за двери, нахально вмешивающиеся в плавный ход его мыслей…
Женский голос он узнал сразу. Кажется, мама была чем-то крайне возмущена. Мужской голос звучал спокойно и несколько холодно, спутать его с чьим-то другим для Гарри было бы невозможным. Уединенное место моментально лишилось своей привлекательности, но Гарри продолжал упорно сидеть на подоконнике, словно желал заявить, что это его место и ему помешали, покусившись на раковину, в которую он решил спрятаться, и осквернили его святыню. Гнев закипал в нем все сильнее, и он был готов разбить на щепки дверь, за которой происходило то, чего он слышать не желал, лишь бы только прекратить этот дуэт голосов на повышенных тонах.
Внезапно дверь слабо пошевелилась, словно кто-то слегка поддел ее ногой, послышались шаги и Лили Поттер недоуменно выглянула в коридор.
В спину ей полетел обрывок фразы:
- … а теперь хочешь побыть вдовой Снейп?
- Гарри? Это ты открыл дверь? Тебе что-то нужно?
Гарри смотрел на нее оцепеневшим взглядом, а в голове его прокручивались три слова «побыть вдовой Снейп»…вдовой Снейп…миссис Снейп...
- Мы с Северусом пили чай и немного поспорили. Гарри, что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь?
Гарри помотал головой. В проеме двери появился Северус Снейп, нарочитым жестом положив свою бледную руку на плечо Лили.
- Подслушиваете…Гарри? – Снейп выплюнул его имя, как всегда, когда в присутствии Лили не имел возможности обращаться к ненавистному мальчишке по фамилии.
Лили пыталась протянуть между ними ниточку симпатии, которая, похоже, превратилась в спутанный клубок чувств, ни одно из которых симпатией не являлось.
- Никогда не пытался брать с вас пример, Северус, - Гарри вложил в последнее слово максимум презрения, как всегда, когда в присутствии матери не имел возможности заслониться нейтральным «профессор» или «сэр».
- Не стой на пороге, - решила разрядить обстановку Лили. – Заходи, чаю попьешь. Северусу уже надо уходить.
- Мне тоже надо идти, - одеревеневшим голосом пробормотал Гарри, спускаясь по лестнице и не видя, как Снейп придержал за плечи его мать, пытающуюся броситься следом за ним.
***
Гарри казалось, что у него никогда не было такого ужасного года.
Рон важно прошествовал к столу, держа за руку что-то счастливо щебетавшую Лаванду, и демонстративно сел справа от Гарри, подальше от сидящей напротив него Гермионы, которая тут же уткнулась в книгу.
Они не разговаривали уже неделю. Гермиона больше не приходила на тренировки по квиддичу, Симус даже пошутил, что она поселилась в библиотеке. Зато на тренировках все явственнее стало ощущаться присутствие Лаванды, и если в небе появлялись фейерверки сердечек, то можно было с уверенностью сказать, что примирение друзей снова откладывается.
- Интересно, что же замышляет Малфой? - задумчиво пробормотал Гарри. Слизеринец незаметно проскользнул между столами, не обратив никакого внимания на вражеский лагерь, проводивший его внимательными взглядами.
- Может, он вообще ничего не замышляет? – предположила Джинни, обеспокоено посмотрев на Гермиону. Выглядела та неважно - под глазами залегли темные круги, и голову она опускала очень низко, возможно потому, что глаза были предательски покрасневшими и распухшими. Гарри подумал, что ему было бы не жалко своей порции Феликса, чтобы все изменить. Возможно, Гермионе как раз не хватает небольшого глотка удачи.
- Думаю, Гарри что-то заметил, - с набитым ртом сказал Невилл, - ведь так?
- А? – Гарри оторвался от созерцания преподавательского стола. Мысли его сегодня перескакивали с одного на другое. Мама и Снейп вели себя как обычно, подчеркнуто официально. Гарри пропустил уже два занятия по беспалочковой магии, и все никак не мог придумать достаточно вескую причину для уклонения от этого курса, пусть и факультативного. Ему недоставало ощущения пространства и света, которое так влекло его раньше к Западной башне. И уроки были довольно интересными. И мама явно беспокоилась. Но просто так признаваться в том, что он не хочет посещать занятия из чистого упрямства и непонятной обиды, Гарри не хотел.
Слагхорн, осматривающий Зал, довольно улыбался в свои моржовые усы. Гарри почувствовал, как изнутри снова поднимается ярость. Новый преподаватель Зельеварения разделил учеников по двое, поставив Гарри в пару с Гермионой, и лишив тем самым Невилла и Рона последней надежды на благополучное обучение этому предмету. Кроме того, он неустанно хвалил их совместные работы, утверждая, что они вдвоем «напоминают ему те прекрасные годы, когда Лили и Северус тоже работали в паре». Всякий раз это упоминание возвращало Гарри в кабинет под крышей Западной башни, и он ощущал где-то под сердцем пустоту, словно его незаслуженно лишили чего-то привычного.
«Миссис Снейп», - проносилось у него в голове. Лили Эванс Поттер Снейп…
«А почему бы и нет? Что в этом может быть необычного? Мой отец умер пятнадцать лет назад», - мысленно напомнил ему голос разума с интонациями, удивительно похожими на интонации Лили. Но что-то внутри противилось этому доводу.
– Да, что-то очень подозрительно, - сказал Гарри, возвращаясь в реальность. - Малфой не вышел на поле в прошлый раз, за него играл Харпер. И он не был ни на одной из тренировок.
- Зато был в библиотеке, - подала голос Гермиона, все еще не решаясь поднять глаза.
Рон увлеченно рассказывал что-то противоположному краю стола, размахивая палочкой, отчего стаканы с тыквенным соком пустились в пляс, расплескивая свое содержимое. Забрызганная Гермиона тихо проговорила «Эванеско», на лице Рона промелькнуло виноватое выражение. Стаканы станцевали хороводом под хохот Парвати, Дина и Симуса и разбежались по своим местам.
- Это Веселящее заклятье, - давясь смехом, пояснил Рон Гарри, Джинни и Невиллу, которые изо всех сил сдерживали улыбки. – Фред советует применять его на Зельях, и желательно на предметах, а не на людях, чтобы занятие проходило интереснее.
- Думаю, теперь мы его применим на ЗОТС, - ответил Гарри, отхлебывая сок, и тут же скривился. – Кислятина…Снейп наверняка давно не видел танцующих фолиантов и пыточных механизмов.
- Сомневаюсь, может быть, Малфой готовился к домашней работе, - услышал он голос Джинни, которая упрямо что-то доказывала Невиллу. – Так что ты хотел сказать, Гарри?
- У меня нет доказательств, но его поведение просто подозрительно, - Гарри вдруг растерял все те убедительные слова, которыми много раз мысленно пытался обосновать свои догадки относительно действий Малфоя. И вот как раз тогда, когда они оказались нужны, ничего не приходило на ум. – К тому же у него один Удлинитель ушей.
Джинни закусила губу, а Невилл осуждающе посмотрел на друга.
- Вовсе не обязательно. Удлинитель мог подобрать кто угодно, почему ты решил, что это был именно Малфой? И с какой целью? Если ты еще не заметил, он ни за кем не следит, он скорее прячется, - Гермиона подняла глаза от книги, и Гарри, мельком взглянув на страницу с крупным витиеватым заголовком, узнал «Занимательную Астрологию» Джинни Уизли. Где-то на задворках сознания промелькнуло смутное подозрение. – И что-то ищет, возможно, способ что-то починить. В тот раз, когда я его видела, он читал «Пособие по конструктивной магии».
- Эта книга пользуется популярностью у слизеринцев, - пожала плечами Джинни, отвернувшись от Гарри, который мысленно корил себя за не к месту сказанные слова, - Вчера ее просил Забини. И еще какая-то слизеринка с младшего курса хотела, чтобы ее выдали на руки. Что-то мы все в последнее время скисли, может нам сливочного пива…
- Я не против, - улыбнулся Невилл.
- В следующие выходные, наверно, - Гермиона как можно тише выскользнула из-за стола и ее одинокая фигурка стремительно исчезла за дверями Большого Зала.
- Учиться пошла? – все еще посмеиваясь над какой-то шуткой, спросил Рон, проводивший Гермиону взглядом до дверей. Джинни осадила его гневным взглядом.
Лаванда что-то заметила про то, что «надо быть проще и люди к тебе потянутся», и Гарри стало ужасно грустно. Друзья, которые были такими близкими и привычными на протяжении пяти лет, показались ему малознакомыми и самодостаточными.
Гарри догнал Гермиону у входа в Гриффиндорскую гостиную.
- Пойдем с нами в Хогсмид, - выдохнул он. – Я уговорю Рона.
- Нет! – яростно воскликнула Гермиона. – Не надо ни о чем уговаривать этого… этого…
Она внезапно подалась вперед и, уткнувшись в его плечо, разрыдалась.
«Нужно уговорить Рона пойти, а еще взять с собой Феликс, и когда закажем пива, подлить немного в ее бутылку»,- мысли с бешеной скоростью проносились в голове Гарри, когда он растерянно стоял, ожидая, что в любой момент кто-нибудь войдет, и чувствовал себя полным идиотом.
- Ну почему все идет не так? Я всего лишь не пришла на тренировку… - глухо всхлипывала девушка.
- Рон скоро перестанет обижаться, - неуверенно пробормотал Гарри, и чтобы как-нибудь выпутаться из нелепой ситуации, схватился за «Занимательную Астрологию». – Вот, даже звезды что-то такое говорят!
Гермиона резко вдохнула и недоверчиво посмотрела на него снизу вверх.
- Только не говори мне, что ты стал увлекаться кустарными предсказаниями.
- Иногда они довольно интересны, - по инерции начал возражать Гарри.
- Особенно числовые расчеты на основе дат рождения и положений светил в ключевые моменты, - продолжила за него Гермиона. – Ты все никак не распрощаешься с мыслью, что мог бы быть на месте Невилла? Я пересчитала твои вычисления. Вероятности почти идеально совпадают, и то, что ты родился на день позже, даже увеличивало бы твои шансы быть отмеченным Вольдемортом, если бы не одно «но».
- И что это за «но»? – Гарри начала охватывать злость на излишнюю любознательность подруги.
- Астрологические расчеты никогда ничего не утверждают, зато их легко подогнать под то, что тебе хочется увидеть в ситуации.
Рон, Лаванда, Дин, Симус, Невилл, Джинни, Колин Криви, Ромильда Вейн, какая-то девочка с четвертого курса, несколько малышей, возвращающихся после обеда - все так и застали их – Гарри с раскрасневшимся от возмущения лицом и Гермиону, держащую его за горловину мантии, не знающую, куда отвернуться, чтобы скрыть снова проступившие слезы, когда пыхтящий как паровоз Рон быстро поднялся в спальню мальчиков, оставив недовольную Лаванду сплетничать с Парвати.

5.Благими намерениями…

Гарри осторожно выскользнул из «Трех метел» и на ходу накидывая мантию-невидимку последовал за Малфоем.
В Хогсмид он пришел в сопровождении Гермионы, которую обуревали смешанные чувства – она никогда не любила давать поводов для сплетен, и Джинни, которая в субботний вечер опять осталась без Невилла – Снейп с нескрываемым злорадством напомнил, что за невыполненное задание по ЗОТС его ждет отработка у Филча. Сердце Гарри, чудом избежавшего подобного наказания, пело и подпрыгивало за грудиной. Джинни сама предложила сопровождать ее в Хогсмид. Правда, прогулки тет-а-тет не вышло, но не бросать же Гермиону в одиночестве коротать выходные в библиотеке?
На пороге «Кабаньей головы» они столкнулись нос к носу со Снейпом, который молча смерил их презрительным взглядом и поспешил выйти, плотно запахивая полы своей черной мантии. Но даже это обстоятельство не способно было нарушить так удачно начавшийся ход событий.
Гарри ощущал необычайный прилив сил. Все продвигалось в задуманном направлении. Во внутреннем кармане мантии покоилось зелье Удачи Феликс Фелицис, правда, незаметно подлить его в сливочное пиво Гермионы пока не предоставлялось возможности. Джинни заметно повеселела и с энтузиазмом подхватывала шутки Гарри, перебрасываясь с ним словами, как квоффлом, но при этом осторожно поглядывала на подругу. Гермиона нехотя рассказала, что мадам Помфри, увидев состояние девушки, перед обедом дала ей с собой Напиток Бодрости, но он почему-то не подействовал, наверно, дозировку не удалось соблюсти. А главное, смешивать его ни с чем нельзя, но ведь и не смешивала. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
Гарри посматривал на Джинни, которая изо всех сил пыталась рассмешить подругу, рассказывая истории про домашние проделки своих братьев-близнецов, а в голове его рождались планы, один глобальнее другого. Мысленно он уже успел отвлечь Лаванду от Рона, которые должны были как раз быть где-то поблизости, и подлить зелье Гермионе, и «случайно» столкнуть ее с Роном, и уговорить Джинни выйти из таверны. Правда на этом месте план вилял в сторону и Гарри очень хорошо представлялось, как они пойдут вдвоем по сумеречному и почему-то безлюдному Хогсмиду, а потом завернут в Воющую хижину, и если ей станет не по себе, то он, наверно, имеет право ее обнять, а потом…Гарри даже покраснел, когда представил себе, что могло бы быть потом, тем более, что Джинни сидела рядом, наверно, по чистой случайности соприкасаясь коленкой с его бедром, - стулья стоят как-то очень близко. К тому же она только что демонстрировала им с Гермионой свою карликовую пуховку, которую ей летом подарили братья, и Гарри пододвинулся поближе, пуховка-то совсем карликовая, рассмотреть хочется… Круглое, отмеченное шрамом, лицо Невилла с его печальными и укоризненными глазами проглянуло среди бравурных мечтаний, но Гарри старательно отогнал это видение подальше.
«Я ведь ничего предосудительного пока не сделал, и Невилл мог бы сам сопровождать свою девушку, если бы хотел», - Гарри снова начал закипать, но в этот момент Джинни коснулась его запястья, привлекая внимание, и ярость спала, сменившись удивлением.
Опустевшую улицу быстрым шагом пересекал Драко Малфой и периодически оглядывался.
- Такое впечатление, что за ним погоня, - шепнула Джинни, обдав жаром гаррино ухо и все еще не убирая пальцев с его руки.
- Слишком много подозрительного в последнее время, - заметила Гермиона, осуждающе взглянув на них. Гарри внезапно подумал, что она давно уже молчит и смотрит на них с Джинни с укором.
- Да, Ханну Эббот забирают из школы, - сказала Джинни, отдергивая руку,и по всей видимости, тоже смутившись под взглядом Гермионы. – На дом ее родителей напали Упивающиеся Смертью. Теперь они переезжают.
- Упивающиеся Смертью нападают на магглов? – Гарри на секунду отвлекся от окна и тут же потерял Малфоя из виду, потому что из-за угла, смеясь и дурачась, выскочила компания подростков, направляющаяся в «Три метлы».
- Да, и ты бы заметил это и многое другое, если бы не пропускал уроки по Беспалочковой магии, - поджав губы «а-ля Макгонагалл» строго сказала Гермиона. – Кстати, почему тебя не было?
- Э…проспал. Я скоро вернусь, - Гарри выскочил из-за стола, нащупывая в кармане мантию-невидимку.
- Не стоит этого делать! Гарри, не надо! – одновременно сказали девушки.
Что еще они кричали ему вслед Гарри не слышал: он чувствовал необычайное воодушевление и ощущение собственной правоты, когда направлялся к дверям. Он был уверен, что вот-вот узнает, что замышляет Малфой, что от этого его отделяют всего лишь пара шагов, несколько секунд.
Все складывалось удачно, несмотря на то, что забытый Феликс непочатым спокойно продолжал лежать в кармане.
А самой большой удачей был вовремя замеченный из окна Малфой.
***
В глазах потемнело и внезапно заболела голова. В совместной аппарации, как оказалось, не было ничего привлекательного. Гарри ощущал себя лежащим на холодном и неровном каменном полу. Темная фигура в двух шагах от его распростертого тела быстро выхватила из рукава палочку.
- Авада… - услышал он пронзительный голос.
- Я бы на твоем месте не стал этого делать…
Из полумрака сырого и незнакомого коридора вышел Северус Снейп. Тусклый свет очертил складки его привычной рабочей мантии, свисающие пряди волос и контур бледного лица.
«Как по заказу!» – пронеслось в голове у Гарри.
Еще минуту назад он упоенно гнался за крадущимся Драко Малфоем и даже успел схватить его за плечо, когда тот на секунду остановился у самой темной стены дома на окраине Хогсмида. И в этот самый момент почувствовал, что летит в пустоту и неизвестность.
Зрение понемногу начало проясняться, и в рассеянном свете он различил, что палочка, нацеленная ему в переносицу, принадлежит совсем не Драко.
- Я думаю, что у тебя сейчас не самое завидное положение, чтобы позволять себе такие вольности, - Снейп сделал шаг вперед и оказался между Гарри и Нарциссой Малфой. Нарцисса замерла с побелевшим лицом, палочка в ее руке подрагивала. Выглядела миссис Малфой так, будто была чем-то отравлена.
- Самое лучшее в твоей ситуации – это куда-нибудь спрятаться и вести себя очень тихо. Как здесь оказался мальчишка?
- Он схватил меня в момент аппарации, - тихо произнесла миссис Малфой, снова приобретая свой надменный и холодный вид. – И я думаю, что самое время произнести нужное заклинание. Ты не против?
- Я боюсь, что не хотел бы делиться с кем-либо этим удовольствием, - сухо заметил Снейп. – Тебе повезло, что первым вас заметил я. А теперь тебе лучше исчезнуть.
Нарцисса на удивление послушно спрятала палочку и, напоследок бросив испепеляющий взгляд в сторону Гарри, легко и бесшумно скрылась в недрах коридора, из которого минуту назад появился Снейп.
- Идем, - коротко приказал ненавистный Гарри профессор и рывком поставил юношу на ноги.
- Куда? – Гарри не сдвинулся с места. Снейп смерил его пристальным взглядом.
– Это самая глупая из всех ваших выходок, Поттер, – произнес он. - Если хотите жить, то следуйте за мной.
- Я за вами никуда не пойду, - упрямо ответил Гарри.
- Придется, - выдохнул Снейп. – Если у вас еще остались те зачатки разума, которыми вас наделила природа. Если она вас чем-то наделила, учитывая то, чей вы сын.
- Я сын Лили Поттер.
- С Лили Поттер, - Снейп сделал ударение на «Поттер», - вы схожи исключительно фамилией. Идемте за мной, пока я сам вас не убил.
Но через пару шагов их поджидала уже новая встреча.
- Кого ты посмел сюда привести, Снейп? – промурлыкал голос Беллатрикс Лестрейндж, вновь напомнивший о битве в Министерстве Магии. Гарри увидел ее – бледную, с черными впадинами глубоко посаженных безумных глаз, стоящую рядом с высокой фигурой, закутанной в тяжелый плащ. Две костистых руки с длинными ногтями медленно опустили капюшон на плечи. Узкие щелочки холодных и хищных змеиных глаз не отрываясь смотрели на юношу, дрожащего от сырости этих каменных застенков. – И, главное, зачем?
- Как он попал сюда? – раздался жесткий и властный голос Вольдеморта. Взгляд его на секунду задержался на ничего не выражающем лице Снейпа.
- Думаю, что он проник сюда следом за одним из молодых Упивающихся, - невозмутимо ответил тот. Гарри затаил дыхание.
- Почему ты не убил его? – насмешливо спросила Беллатрикс, пользуясь положением фаворитки. Гарри ощутил, как к горлу подкатывает тошнота, пересиливающая страх и ярость: именно эта женщина, ее муж и еще несколько человек пытали и убили Джеймса Поттера, его отца.
- Потому что право отнимать жизни здесь принадлежит только моему господину, - так же спокойно отозвался Снейп с коротким кивком в сторону Темного Лорда. Вольдеморт позволил себе тонкую усмешку.
- Верно. Ты вел его ко мне?
- Нет, мой Лорд. Это всего лишь один из глупых гриффиндорцев. Ничего не значащая фигура. Ему всегда можно почистить память, предварительно узнав, что он здесь искал.
- Всего лишь один из глупых гриффиндорцев? – задумчиво повторил Вольдеморт, глядя сквозь Гарри. – Выкормыш факультета грязнокровок? Может быть, действительно, просто убить его?
- Мой господин, - зашептала Беллатрикс, жутко улыбнувшись, - я узнала мальчишку, это Гарри Поттер, сын аврора Поттера. Он считается лучшим другом Невилла Лонгботтома.
- Вот как? – безучастно переспросил Темный Лорд. – Значит, лучший друг злейшего врага.
- Отдайте его мне, - сказала Беллатрикс, пожирая Гарри безумными глазами. – Я найду сотни способов развлечь моего господина.
- Нет, Белла, - внезапно произнес Вольдеморт с ленцой и пренебрежением в голосе. – Я не отдам его тебе.
- Как будет угодно моему господину, - в голосе Беллатрикс чувствовалось замешательство.
- И я не стану его убивать, - добавил Темный Лорд, выдержав паузу, и улыбнулся Гарри Поттеру. От этой безгубой улыбки юношу передернуло. – Более того, я окажу ему любезность. Проводи его ко мне, Белла. Северус, ты свободен.
***
Низкий потолок давяще нависал над головой. От старых стен тянуло сыростью. Небольшой кабинет с темнеющей пастью камина у дальней стены был освещен двумя рядами черных свечей.
– Какой приятный сюрприз. Как ты попал сюда, мне безразлично, а теперь я хочу знать, зачем. Посмотри мне в глаза!
Властность в голосе Темного Лорда заставила Гарри поднять голову, и когда их взгляды встретились, голову шестикурсника-гриффиндорца пронзила резкая боль, пол покачнулся под ногами. Перед глазами внезапно пронеслись отрывки детских воспоминаний, обрывки фраз, лица, события : вот они с Невиллом заперли собачку Августы Лонгботтом в чулане и разозленная бабушка Невилла бегает по дому, раздавая резкие приказания эльфам; а вот близнецы Уизли удивленно тычут пальцем в шрам Невилла, на их лицах написано изумление и восхищение, а Гарри впервые в жизни ощущает досаду оттого, что он всего лишь на втором месте после своего знаменитого друга; вот Гарри выпускает Патронуса, защищая Невилла от дементоров, летом прошлого года… Кладбище и привязанный к плите Невилл… Вот мама просит его обращаться к Снейпу по имени, когда он приходит к ним в гости в июле, говорит, что он старый друг и ему можно доверять… Кубок по квиддичу, проигранный в этом месяце… Лицо Джинни… Поток смутных образов вдруг сменился отчетливым видением – спина Малфоя, быстро идущего по темной улице вечернего Хогсмида, и яркое чувство торжества и предвкушения раскрытия тайны…
- Что ж, вполне ожидаемо.
Степенной походкой Вольдеморт преодолел расстояние, отделявшее его от жертвы. Гарри был ниже него на голову и почувствовал себя слишком маленьким и слабым, чтобы сопротивляться. От тяжелых складок плаща повеяло холодом, наталкивающим на мысль о кладбище, к тому же Темный Лорд мог прибегнуть к легилименции в любой момент. Юноша заставил себя посмотреть прямо в лицо врагу, встречи с которым он так добивался.
- Не трус, - констатировал Вольдеморт, и его голос глухо прозвучал в царящем здесь унылом молчании. – Но не герой, ничем не примечательный мальчик-гриффиндорец. Полный ноль. Твой друг пожинает лавры славы, он отмеченный, избранный для борьбы со мной, он пользуется расположением Дамблдора, которого ты всегда уважал, не так ли?
Гарри молчал и упрямо смотрел в змеиное лицо. Чтобы отогнать инстинктивный ужас, он попытался окинуть взглядом комнату и понять, где очутился. Обстановка говорила о том, что это жилище старинного магического рода. На стене над камином гордо висел полинявший фамильный герб. Темные и сырые каменные коридоры создавали впечатление, что они находятся в средневековом замке.
- Он всегда получает больше, чем ты, - продолжил шипящий голос, в то время как его владелец медленным шагом обошел вокруг Гарри, словно осматривал новую вещь в своей коллекции. – Более того, он всегда получает то, что хочешь ты сам, даже то, о чем ты мечтать не осмеливаешься! Девушки предпочитают его тебе…
В голове Гарри послушно пронеслись воспоминания, в которых Джинни нежно целовала Невилла, или Гермиона выгораживала его перед преподавателями, Чжоу Чанг пренебрежительно смотрела на Гарри, очарованная Мальчиком-который-Выжил, и поэтому прекратившая встречаться с его менее известным и удачливым другом, Ромильда Вейн коварно улыбалась, попросив передать записку «лучшего друга Невилла».
- И он прикрывается тобой, когда поблизости возникают его враги…
Гарри вспомнилось, как Невилл попал в больничное крыло, подкошенный заклинанием Малфоя, и они с Роном ввязались в драку. Давно. Пару лет назад, а все как будто было сегодня, так отчетливо и своевременно память выуживает каждое видение, иллюстрирующее слова его экзекутора.
- Он не доверяет тебе…
Гарри с горечью подумал, что Невилл так и не сообщил ему ничего о занятиях с Дамблдором.
- Вы читаете мои мысли? – хрипло и почти без интонации произнес Гарри. Возникший вопрос на середине фразы превратился в утверждение.
- Да, а что в это удивительного? – Вольдеморт снова жутко растянул губы. – То, о чем ты думаешь, почти никогда не воплощается в жизнь. Никто не знает о том, чего ты боишься или стыдишься. Или о чем тайно мечтаешь. И это полезный талант. Но меня обмануть нельзя. Я читаю твои мысли и желания как открытую книгу. Ты хочешь быть особенным, тебе нравится внимание, ты лучше многих, но на фоне одного человека тот, кто мог бы быть героем и всеобщим любимцем превращается в ничто! И посмотри на своего так называемого друга : кто он такой? Чем он лучше других? Он неуклюжий очкарик, которого всегда приходится защищать, он никчемный волшебник, способности которого ниже среднего, Дамблдору приходится тащить его волоком за своей идеей борьбы со мной. Он, видите ли, обладает необычайно сильным оружием – некой способностью любить! Запомни, Гарри Поттер, все, кого я убивал, обладали этой способностью. Это одна из самых непреодолимых человеческих слабостей, и на ней очень удобно играть. Это оружие против меня – бесполезно.
- Тогда почему вы кричите, если я вам не возражаю? - неожиданно дерзко произнес Гарри.
Темный Лорд остановился около бюро красного дерева, по всей видимости, ранее принадлежавшего кому-нибудь из аристократичных и чистокровных волшебников.
- Ты видимо решил, что одолел меня, - сухо заметил Вольдеморт. – Это самонадеянно, Поттер, потому что ты действительно никто и ничто. Но у меня есть к тебе предложение. Ты можешь стать тем, кем захочется и получить все, что пожелаешь. Ноль может стать героем, а прежний герой превратится в ноль. Ты же не собираешься всю жизнь провести в качестве тени Невилла Лонгботтома? Моя власть вскоре не будет иметь границ. Для осуществления же своих тайных желаний от тебя потребуется совсем немного.
Гарри почувствовал на себе очень пристальный и оценивающий взгляд.
- Прими Темную Метку.
- Нет! – голос Гарри звонко прозвучал в отсыревших каменных стенах.
- Прими, и ты достигнешь величия. – Настойчиво повторил экзекутор, глядя ему в глаза.
- Нет!
- Ты ведь мысленно уже предал всех своих друзей, ты вовсе не невинный ягненок, ты никогда не сможешь отмыться от своего предательства, даже если никто ничего не узнает, - зловещий голос Темного Лорда вонзался в уши, причиняя боль.
- Лучше убейте меня, - пробормотал Гарри.
- Нет, это слишком скучно. И пафоса много. Круцио, - холодно скомандовал Вольдеморт, делая быстрое движение палочкой.
Подросток закричал от боли и съежился на полу.
- И это все? Ты так долго и упорно сопротивлялся, не лишай же меня удовольствия.
- П-п-почему? – Гарри попытался встать. Вместе с вертикальным положением к нему, кажется, вернулась способность возражать.
- Что почему?
- Почему не «Империо»? Я бы со всем согласился.
Вольдеморт расхохотался.
- Дело в том, Поттер, что Метку ты должен принять добровольно и это должно быть твое твердое и убежденное решение.
- Значит, я вам нужен, если вы так упорно принуждаете меня? – вскричал Гарри и скорчился от новой порции пыточного проклятия.
- Вовсе нет, - скучающим тоном произнес Темный Лорд. – Я даже не слишком стараюсь сделать тебе больно. Но ты меня забавляешь. В конце концов, ты умрешь. У тебя нет ничего, что бы заинтересовало меня. И у меня не так много времени, чтобы растрачивать его по пустякам. Я дал тебе шанс изменить твою никчемную жалкую жизнь, но ты настолько глуп, что не принимаешь дара из моих рук. Ты разочаровал меня, а я не люблю тех, кто не оправдывает моих ожиданий. Я их наказываю… И, знаешь, Поттер, мой самый преданный Упивающийся Смертью, мой самый верный помощник находится сейчас в непосредственной близости от твоей дорогой мамочки. А она ему доверяет. Очень доверяет. Но стоит мне щелкнуть пальцами и он приползет ко мне и принесет ее голову.
«Снейп! Я совсем забыл про Снейпа!»
- Ты готов принести ее в жертву гриффиндорскому благородству?
- Нет, - простонал Гарри. На этот раз боль проходила медленнее, затмевая все прочие ощущения.
- А мне сейчас очень хочется, чтобы ты это сделал. Чтобы ты принес мне в жертву что-нибудь дорогое. Может быть, даже твое наивное гриффиндорское представление о добре и зле… Дать тебе второй шанс? Жизнь твоей матери в обмен на маленькое и приятное мне предательство? Не огорчай меня, Поттер! Круцио! Ты готов пойти за мной и выполнить любую мою волю?
- Нет, - слово, будто камень скатилось с пересохших губ. Гарри почувствовал, что стоит на коленях на холодном полу.
- Еще попытка! Ты будешь служить мне и молчать обо всем, что видел здесь и слышал?
- Нееет…
- Неправильный ответ. Еще раз… Круцио! Подумай о своей матери, глупый гриффиндорец.
- Она под защитой Дамблдора, - сквозь зубы пробормотал Гарри.
- Защита Дамблдора, - медленно произнес Вольдеморт, опуская палочку. Гарри мешком осел на пол, пытаясь отдышаться, – не всесильна. Особенно если кто-то из чувства доверия добровольно отказывается от окружающих его…или ее… защитных чар. Люди глупы и неосторожны. Они не опасаются удара в спину от того, кто назовется им другом. А сам Дамблдор слишком верит в честность данных ему обещаний. Ты же не прячешь спину от своего приятеля Лонгботтома? Ты не выставляешь защитных щитов против твоей подруги-грязнокровки? Что сказал бы Дамблдор, если бы тот, кому он беспредельно доверяет, поднес бы палочку к его лбу и сказал : «Авада Кедавра»? – почти нежно закончил Темный Лорд. – А сила так называемой любви не спасет такого человека от смерти, потому что смерть сильнее и могущественней! Круцио…
Гарри уперся лбом в пол, мыслей в голове не осталось, только пульсирующая боль.
- Я хочу твоего добровольного решения. Ты можешь перейти на мою сторону и обрести могущество и силу, которой у тебя нет. Я даже не стану следить за тем, как ты ее будешь использовать.
Гарри попробовал приподнять голову. В висках стучала кровь, он находился на грани обморока.
«Мой отец так же умирал», - подумалось ему.
- У твоего отца не было выбора. Ты хотел бы так же просто и бессмысленно умереть, как он? Ты же можешь поддержать меня... или отказаться. Вряд ли ты таким образом защитишь своего драгоценного Лонгботтома. А твоя мать окажется в моих руках. Я должен признаться, что не люблю легкую смерть, в которой нет борьбы. А главное, ты окажешься виновен в ее смерти. Подумай, Гарри, сможешь ли ты искупить такую вину.
Гарри Поттер мутными и непонимающими глазами смотрел в узкие щелочки глаз Вольдеморта.
На минуту все отступило перед одним желанием все поскорей закончить и вырваться из этого кошмара на волю, в реальность, которая была близка и знакома. Ничего на свете Гарри не хотелось так сильно, как уйти отсюда, любой ценой, любым способом, уйти и забыть все.
- Ты готов принять Темную Метку?
- Да…
Земля закружилась под ногами.
Уши словно заложило ватой.
Мысль настойчиво билась в голове: «Ты предатель!»
И сменялась мыслью: «Сейчас все наконец закончится».
- Сигнум Обскурум! – мягким шепотом разлилось по его сознанию.
- Нееет! – сорванным голосом просипел Гарри, - Я не согласен! Я ошибся! Нет! Лучше убейте меня.
- Поздно, - невозмутимо отозвался Вольдеморт, рассматривая большие настенные часы, висящие над столом. – Время на раздумья вышло. Твой ответ считается добровольным. В награду за сговорчивость я дал тебе особую метку. – Вольдеморт лениво поднял руку и нацелил палочку в переносицу побежденного противника. – Ее нельзя увидеть, и если ты решишь рассказать о ней, тебе никто не поверит. Она неощутима. – Гарри почувствовал, как нарастает жжение в небольшом участке на лбу между бровями. - И не пытайся вообразить, что, удрав по какой-нибудь причине из Хогвартса, ты меня проведешь. Не вздумай решить, что если никто не увидит этот знак, ты можешь забыть о нем и чувствовать себя в безопасности. Тебя не убьют, если ты покинешь школу без моего ведома. Но твоя мать умрет в страшных мучениях. Ты никому и ничего не сможешь рассказать без моего согласия. Я это почувствую. Тебе не к кому будет обратиться за помощью. Никто тебе не посочувствует и никто не спасет. И, тем не менее, зная это, ты помни, что принял свою Темную Метку. Сейчас. Немедленно. Добровольно.
Гарри обреченно закрыл глаза, чувствуя, как на лбу проступает обещанное клеймо.
***
Гарри с трудом осознавал, что он движется по коридору в неизвестном направлении. Снейп безмолвно тащил его под руку, становясь продолжением уже пережитого кошмара. В голове все еще звучал издевательский голос Вольдеморта.
- Куда вы меня ведете? – попытался спросить Гарри, но понял, что изо рта не доносится ни звука.
Снейп сердито посмотрел на него и втолкнул в ближайшую дверь.
- Ансиленцио, - быстро произнес профессор. – Предвосхищая ваш вопрос, скажу, что мне как всегда поручили позаботиться о вашем состоянии.
Он вынул из кармана мантии небольшой флакон и протянул Гарри, осевшему на пол у стены.
- Я не буду это пить, - прошептал юноша.
- Вы должны это выпить.
- Лучше дайте мне яду.
- Я подумаю, - зло бросил Снейп. – Какого черта вас понесло за Малфоем? Вам повезло, Поттер, что сам Темный Лорд следит, чтобы вы остались живы. Я уже давно бы убил вас.
- Зачем я ему нужен? Из меня не выйдет Упивающийся, - Гарри хрипло рассмеялся. Голова кружилась. Комната плыла перед глазами.
- Не вашего ума дело.
- Может быть, вашего? – Гарри ощутил резкую боль в голове. Ярость нахлынула волной. – Я всегда знал, что вы предатель.
- Вы теперь тоже, - сухо обронил Снейп. – Выпейте то, что я вам дал. Это успокоительное. И оно облегчает боль. Затем вам необходимо вернуться в Хогвартс. А поскольку аппарировать вы еще не умеете, то мне придется вернуться с вами.
- В Хогвартс нельзя аппарировать.
- Разумеется, поэтому вам придется симулировать алкогольное отравление, когда мы появимся в Хогсмиде, - Снейп смерил Гарри неприязненным взглядом. – Пейте успокоительное. Или, в крайнем случае, то, что находится во внутреннем кармане вашей мантии.
- Вы рылись в моих карманах? – Гарри чуть не захлебнулся от возмущения. – Вы меня обыскивали?
- Вам повезло, что это поручили мне, а не кому-нибудь другому. Поторопитесь, Поттер, если вы еще не готовы умирать.
Гарри секунду смотрел на флакон с успокоительным, потом отважился и сделал глоток.
- Отлично, Поттер! А теперь держитесь за меня.
Гарри нерешительно взялся за край рукава преподавателя и недоверчиво посмотрел на него. Никаких признаков издевательства. Северус Снейп с каменным лицом жестко перехватил его запястье и резко развернулся на каблуках.


Глава 2

6.Расследование Джинни.

Джинни Уизли невозмутимо прошла еще раз мимо портрета Варнавы Вздрюченного. Испуганная первокурсница из Слизерина, уже битый час изучавшая что-то на стене между гобеленом и картиной, нервно вздрогнула, глядя ей вслед.
Малфой был здесь.
Малфой определенно бывает в Выручай-Комнате.
Гарри был прав. Малфой что-то явно задумал.
И если бы не эта соплячка, тупо застывшая между этажами, можно было бы узнать, что именно. Джинни чувствовала себя взволнованной и напряженной, как кошка над мышиной норкой, терпеливо караулящая жертву.
Сегодня он почти попался – происшествие с Кэти Белл, уже взбудоражившее весь Хогвартс и породившее массу пересудов, не могло быть делом чьих-нибудь еще рук. Кто-то ведь пронес в Хогсмид это заклятое опаловое ожерелье, так некстати доставшееся гриффиндорской загонщице. Малфой был оправдан МакГонагалл, но Джинни никак не могла связать в голове его вечернюю отработку по трансфигурации с тем, что они с Гарри видели его крадущимся из окна «Трех метел». Гарри до сих пор не появлялся, и это обстоятельство тоже тревожило. Снейп что-то позабыл в «Кабаньей голове»…За ним как-то раньше не заметно было привычки выпивать…
Джинни закусила нижнюю губу. Где же, Мерлин побери, носит Гарри Поттера? Он бы обязательно что-нибудь придумал. Невилл придумал бы тоже, вернись он уже со свидания с завхозом. Но ведь по закону Дурацкого Случая парней никогда не бывает рядом именно в тот момент, когда они больше всего нужны.
- Привет, Джин! – Улыбчивый Дин Томас облокотился на перила, застыв напротив. Симус Финниган, перемахнув через две ступеньки, занял позицию с другого бока, закрывая обзор на картину и слизеринскую первокурсницу. – Кэти отправили в Святого Мунго. Ты ведь была там, да?
- Я вроде еще не успела сойти с ума, - автоматически улыбаясь в ответ, обронила Джинни.
- Я имел ввиду, что ты видела, что происходило в Хогсмиде, - поправился Дин, приглаживая волосы. – На Кэти следов Империуса случайно не было?
Хорошая мысль, - подумалось Джинни, - только я ничегошеньки не заметила.
- Какой-то псих-убийца здесь явно околачивается, - проворчал Симус. – Побеги из Азкабана продолжаются.

- Ты в гостиную? Мы тебя проводим.
- Я…- начала было Джинни, но толпа пробегавших наверх второкурсников скрыла из виду объект ее наблюдения. Сверху уже спешил Денис Криви, что-то оживленно доказывающий Колину и Райану Кеттнеру.
- Тебя Полоумная искала, Джин! – крикнул Райан на ходу.
- Она не полоумная, - возмущенно бросила Джинни, ускоряя шаг. Первокурсница-слизеринка успела затеряться среди пробегающих учеников. Малфой так и не появился, а скорей всего тоже благополучно растворился в толпе.
В гостиной Гриффиндора было людно. Невилл уже успел вернуться с отработки и сосредоточенно сражался с Роном в шахматы. Лаванда Браун сидела на подлокотнике кресла рядом и давала советы «своему Бон-Бону». Гермиона по обыкновению отгородилась увесистым потертым томом и сидела с таким видом, будто пары напротив в природе не существует. К тому моменту, как Джинни, Дин и Симус возникли на пороге, фигуры Невилла на доске в панике готовились к очередному «шаху», Лаванда восторженно говорила что-то про «отважного тигра», взъерошив волосы Рона. Гермиона закашлялась, а Рон уронил ферзя и теперь сидел весь пунцовый.
Невилл бросил на Джинни беглый взгляд и отвернулся.
- Как прошла отработка? – неуверенно спросила она.
- Не так весело, как пребывание в Хогсмиде, - отозвался Невилл, все еще глядя в сторону.
- Без тебя в Хогсмиде было не так уж и весело, - обиженно заявила Джинни.
- Да, мне уже сказали, что Гарри очень быстро ушел. Зато в Хогвардсе ты не можешь пожаловаться на недостаток внимания.
Дин и Симус уже успели подняться наверх, малыши давно разбежались, а Рон с Лавандой внезапно замолчали, так что последняя фраза Невилла прозвучала очень громко и отчетливо.
В этот момент дверь гостиной приоткрылась, пропуская бледную и шатающуюся фигуру.
- Гарри?!
Гарри Поттер прислонился к такой родной и уютной стене гриффиндорской гостиной и медленно осел на пол.
- Мерлин! Что случилось? – Рон в два скачка оказался рядом. Джинни спешила следом за ним. Невилл медленно встал, глядя на друга. Свет уронил блики на его очки, и выражения глаз совсем не было видно.
- Ты выглядишь так, будто тебя пытали, - предусмотрительная Гермиона успела наколдовать стакан воды.
Гарри зашелся смехом, перешедшим в хрип.
- Он выглядит как пьяный, - заметил наконец приблизившийся Невилл. Гарри автоматически подался назад и вжался в стену. Лицо Невилла приобрело странное выражение, нечто среднее между жалостью, удивлением и обидой.
- Нет, он не пьян, - яростно вступилась Джинни. – В любом случае, надо отвести тебя к мадам Помфри.
- Нет, - просипел Гарри и замотал головой. - Я не хочу, чтобы думали, что я пьян.
- Никто так не думает, - поддержал сестру Рон. Лаванда поддакнула из-за его плеча.
- Я не могу идти, - попытался оправдаться Гарри. Он попробовал приподняться и снова сполз по стене. – Я здесь немного посижу.
- Ну что ж…Мобиликорпус, - быстро произнесла Гермиона, и Гарри взмыл над полом.
Невилл развернул карту Мародеров. Точка «Аргус Филч» находилась в подсобке. Точка «Северус Снейп» стремительно ворвалась в кабинет преподавателя ЗОТС. Вокруг нее суматошно бегала точка, обозначенная как «Лили Поттер».
«Если бы моя мать была жива, - думал Невилл, - первым делом я пришел бы к ней. Я бы никогда не заставил ее так беспокоиться. И обращаться за помощью к Снейпу, кем бы он для нее ни был».
Сам он столкнулся с бывшим профессором зельеварения несколько минут назад, проходя мимо больничного крыла после отработки у Филча. Два незнакомых колдомедика, Снейп, мадам Помфри и профессор МакГонагалл транспортировали неподвижную, будто погруженную в зачарованный сон Кэти Белл.
Гермиона тоже взглянула на карту и, убедившись, что в коридорах пусто, левитировала слабо сопротивляющегося Гарри наружу. Друзья гурьбой высыпали следом.
- Накройся мантией-невидимкой, - обронил напоследок Невилл.
***
Обстановка больничного крыла действовала как-то угнетающе, несмотря на то, что Гарри не раз доводилось проводить здесь время. Возможно, все дело было лишь в том, что он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой после антидотума, который дала ему обеспокоенная мадам Помфри. Соседняя койка была отгорожена ширмой, несколько часов на ней находилась Кэти Белл, а он так и не узнал толком, что же все-таки с ней случилось.
Из коридора раздавались голоса Гермионы и Джинни, пытающихся переспорить хогвартского колдомедика.
- Я доведу это до сведения директора! И профессор Снейп тоже должен знать, что студенты без его ведома экспериментируют с сильнодействующими зельями!
- Это какая-то ошибка, - терпеливо объяснял измученный голос Гермионы. – Вы дали мне Напиток Бодрости, а Гарри выпил его, случайно, потому что перепутал наши стаканы! А потом выпил в Хогсмиде сливочного пива. Вы же мне сами говорили, что это зелье нельзя смешивать ни с чем, кроме тыквенного сока.
- Это не объясняет, почему молодой человек решил запивать даже выпитый случайно Напиток Бодрости Семеричной настойкой! – судя по всему, мадам Помфри начала выходить из себя. – К вашему сведению, это сильное семикомпонентное успокоительное, предназначенное для снятия боли от непростительных заклятий! Где его мог добыть студент, совершенно очевидно.
- Нет, не очевидно, - вмешался возмущенный голос Джинни, - Гарри сам мог его приготовить!
- Неужели? – ехидный голос Северуса Снейпа плавно вписался в разговор. – И с какой же целью, позвольте спросить? К тому же я не помню, чтобы Поттер за 5 лет смог что-то изготовить самостоятельно. Мадам Помфри, я могу зайти?
- А может, это вы сами дали ему это…эту…ну, настойку, - Рон сам чуть не задохнулся от собственной смелости.
- Может быть, и шкуру бумсланга я вам сам подарил? Или жабросли? Не припоминаете, мистер Уизли? Или в тот раз у меня в лаборатории копался мистер Лонгботтом? И не перебивайте меня, если не способны произнести хоть что-то, стоящее внимания.
- Пойдемте, профессор, - мадам Помфри решила прекратить затянувшийся спор.
- Да, кстати, минус 50 баллов с Гриффиндора за нахождение вне спален после отбоя.
« Стервятник! Слизеринская гадина», - думал Гарри, наблюдая из-под полуприкрытых век за тем, как вошедший Снейп быстрой походкой пересек больничное крыло и остановился у столика, примыкающего к его кровати.
- Если вам понадобится помощь, профессор… - церемонно начала колдомедик.
- Я обязательно к вам обращусь, - нетерпеливо закончил Снейп. – Буквально через пару минут я покину это помещение. И я бы вас попросил не говорить Лили о причинах, по которым Поттер здесь оказался.
- Да, ее бы это огорчило, но мне кажется ей надо знать… - неуверенно пробормотала мадам Помфри.
- Я все объясню ей сам.
- Как вам будет угодно, профессор Снейп, - Гарри очень явственно представил, как мадам Помфри поджимает губы и, бесшумно развернувшись, семенит к выходу.
Гарри услышал звук закрывающейся двери и приоткрыл глаза.
Снейп возвышался над ним черной мрачной глыбой.
- Можете больше не притворяться, Поттер. Вы смешали Напиток Бодрости с Семеричной настойкой…
- Это из-за вас они смешались, - сквозь зубы проговорил Гарри.
- Я не закончил. Вы смешали Напиток бодрости с Семеричной настойкой, и сочетание компонентов этих зелий способно вызвать паралич конечностей, - Гарри ощутил, как внутри него все похолодело. Он попробовал пошевелить пальцами, но не почувствовал ничего, даже простыни под ними. Снейп по его лицу безошибочно определил эту попытку и коротко усмехнулся, – Так что я не могу нести ответственность за ваше халатное отношение к лекарственным средствам.
- О да! Конечно, это легче всего – сразу взять и отказаться от ответственности, - Гарри попытался приподнять голову и плечи.
- Лежать. – Снейп брезгливо коснулся кончиками пальцев холодного лба юноши, на котором проступила испарина. – У вас падение давления и температуры, непрофессиональным языком говоря, упадок сил. Антидот, который вам дала мадам Помфри, быстро нейтрализует парализующее действие, но сам в течение нескольких минут вызывает легкое оцепенение в теле, начиная с ног и заканчивая глазными яблоками. После чего вы погрузитесь в сон.
- Вы лжец и подлец, - Гарри попытался отвернуться, но мышцы шеи его не послушались.
- Я так полагаю, это мне вместо благодарности за то что вы не бьетесь сейчас в агонии после нескольких Круциатусов , - лицо Снейпа приняло скучающее выражение. – Наверно, за своевременные запасы антидота в медпункте вы мне тоже спасибо не скажете. И уж тем более не стоит ожидать от вас положительной реакции на следующий совет. Вы получили Метку, - палочка Снейпа легонько коснулась переносицы Гарри, - и теперь имеете шанс стать в Хогвартсе глазами и ушами Темного Лорда. Он попытается с вашей помощью следить за Лонгботтомом, за вами самими, за Дамблдором, за мной. Он будет искать слабые места своих врагов…или сообщников. А ваш знаменитый друг способен уловить некий нюанс в вашем сознании, поскольку имеет с темным Лордом определенную связь, - снова касание палочкой переносицы. – Так вот, если вы не желаете с помпой вступить в ряды Упивающихся Смертью, вам стоит держаться подальше от Лонгботтома. Он делает большие успехи в беспалочковой магии и весьма восприимчив.
Гарри слушал, напряженно вглядываясь в начинающее расплываться лицо профессора.
- А мама? – спросил он.
Снейп выдержал паузу.
- Будьте осторожны, Поттер. – Глухо произнес преподаватель. Гарри услышал стук удаляющихся шагов и провалился в небытие.
***
Он чувствовал себя неуютно в этом непривычном и щуплом теле.
Палочка, взятая со столика возле его кровати, легко легла в руку, хотя и показалась тонкой и короткой.
Больничный запах настораживал и раздражал.
Он осторожно встал с кровати и сделал несколько шагов вперед.
- Алохомора! – дверь со скрипом отворилась, обнажая темный коридор, который приведет его к цели.
Шорох в углу заставил его обернуться и встретить полный удивления взгляд больших и круглых глаз эльфа-домовика.
- Гарри Поттер? – жалобно спросил эльф, переминаясь с одной ноги в желто-синем полосатом носке на другую – в бордовом.
- Гарри Поттер? – повторил он, пробуя на вкус. Бесцветное имя никому неизвестного и никчемного мальчишки. Зеркало, висевшее напротив, отразило растрепанную шевелюру невысокого подростка с неестественно напряженным лицом. Отражение медленно улыбнулось. Зрачки глаз вытянулись в узкие вертикальные щелочки.
На переносице, между бровей, протянулась узкая и почти незаметная, как старый шрам, вытатуированная змея.
***
В комнате шестикурсниц стояла тишина, монотонное посапывание Парвати немного убаюкивало. Лаванда спала как ребенок, подложив ладошки под щеку, и чему-то улыбалась.
« Наверно, ей снится, что Рон пригласил ее в кафе мадам Паддифут», - Гермиона бросила мантию на спинку стула и подошла к зеркалу в полный рост, которое гриффиндорки выпросили у МакГонагалл в прошлом году.
« У меня длинные пышные волосы и выразительные глаза. У меня уже полностью сформировалась фигура, на которую грех пожаловаться. Меня даже зубы больше не портят, - подумала девушка, осторожно прикоснувшись расческой к волосам. Причесывание перед сном успокаивало и давало возможность разложить все впечатления дня и мысли по полочкам. – А я то и дело занимаюсь тем, что успокаиваю парней, дружно решивших влюбиться в маленькую Джинни Уизли. А единственный невлюбленный (поскольку он ее брат) выбрал себе самую легкомысленную девушку на нашем факультете, самую болтливую и самую …самую… - Расческа от более резкого рывка запуталась в волосах и пришлось срочно прибегнуть к волшебной палочке. – Так ему и надо!»
***
В комнате пятикурсниц было так же тихо. Джинни, переодевшись в пижаму, которая досталась ей по наследству от двоюродной сестры, размышляла о том, что слишком много думает о Гарри Поттере. Нет, быть девушкой Невилла Лонгботтома совсем не так трудно, как может считать Гермиона, но и совсем не так упоительно приятно, как полагают завидующие ей сокурсницы.
Джинни опустила руку в карман висевшей рядом с кроватью мантии и нащупала Карту Мародеров, которую взяла у Невилла, и мантию-невидимку, которую ей машинально протянул Гарри, когда они доставили его в больничное крыло, а она так же машинально спрятала.
- Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость, - прошептала Джинни, касаясь пергамента палочкой. – Я только взгляну, спит ли Невилл.
Невилл спал, его точка на карте, окруженная именами «Рон Уизли», «Симус Финниган» и «Дин Томас», застыла в полной неподвижности. Точка «Гарри Поттер» находилась в больничном крыле.
Джинни уже собиралась сворачивать карту и забираться под одеяло, когда легкое и осторожное движение на листе привлекло ее внимание. Драко Малфой, по всей видимости, мучимый бессонницей, целенаправленно шел по лестнице на седьмой этаж.
- Нет, - сказала себе Джинни. – Никаких Малфоев на ночь глядя.
Но оторваться от изображенных переходов Хогвартса оказалось не так-то просто, тем более что Драко преодолел пролет и остановился в пресловутом месте неподалеку от входа в Выручай-комнату. Имя «Драко Малфой» тотчас же было словно стерто с карты.
Джинни Уизли крайне редко нарушала школьные правила и почти никогда не участвовала в проделках братьев и друзей. Рон старался опекать ее, как целая армия бабушек и нянек, а Невилл вел себя очень сдержанно, если речь шла об очередных приключениях, в которых все ребята, да и Гермиона тоже, участвовали на равных. Что можно придумать, она представляла весьма смутно, но мантия-невидимка жгла ей руку, собственное бездействие и недоверчивое отношение друзей не давали успокоиться, а карта сама собой опустилась в карман пижамы вместе с палочкой. На цыпочках Джинни выскользнула из гостиной Гриффиндора.
***
Драко Малфой аккуратно притворил за собой дверь. Все расчеты были точны и выверены. Между двенадцатью и часом Филч любил расслабиться и подремать в подсобке, патрулировать этажи в поисках полуночных нарушителей отправлялась неутомимая миссис Норрис. Факультет Гриффиндор отличался в этом плане гораздо большей активностью, чем Слизерин, поэтому кошачье мяуканье гораздо чаще можно было слышать в башне. Подземелья миссис Норрис не любила, особенно после появления василиска, и Филч всегда проверял их сам.
Драко отыскал на комоде старый фонарь, который освещает ровно столько пространства, сколько необходимо, и раскрыл «Пособие по конструктивной магии». До рассвета и утреннего чаепития Филча оставалось еще шесть часов. Ужасно хотелось есть. Глаза потихоньку начинали слипаться.
Драко был на грани отчаяния. Исчезательный шкаф, в который сумасшедшие Уизли запихнули Монтегю, по книжному определению не должен был составлять сложной проблемы, однако, все заклинания, начиная от простейшего «Репаро» и заканчивая сложным диагностическим комплексом заклятий, не давали ни какого видимого эффекта. Регулярно Малфой помещал внутрь крыс, сов, кошек, затем отправлял домашнего эльфа навестить магазин «Горбина и Бэркса», но животные так и не появлялись, словно зависли в подпространстве. Иногда Драко казалось, что проще прорубить топором дыру в задней стенке шкафа.
- Кричер, - после нескольких безуспешных попыток справиться с заклинаниями починки Малфой с силой захлопнул дверцу шкафа. Мрачный и ворчливый эльф-домовик, доставшийся ему в наследство вместе с домом Блэков, отошедшим его семье после смерти Сириуса Блэка и осуждения Беллатрикс Лестрейндж, покорно появился, кутаясь в кухонное полотенце.
- Молодой хозяин желает видеть старого больного Кричера…
- Если бы ты согласился жить на кухне вместе с другими эльфами, у меня было бы меньше проблем, - пробормотал Малфой, усаживаясь на пол. – И я бы не гонял тебя из дома и обратно.
- Кричер служит дому Блэков уже тридцать лет. И рад служить молодому господину. – В голосе домовика особой радости слышно не было. – Молодой господин, конечно, может подарить старого ненужного Кричера этому замку, полному грязнокровок и предателей крови…
- И я избавлюсь от твоего нытья и занудства, - подытожил Драко. За дверью раздалось заунывное мяуканье, и ему очень захотелось засунуть в шкаф миссис Норрис. – У меня к тебе поручение.
***
Джинни мысленно благодарила Мерлина, Парацельса, Годрика Гриффиндора и всех волшебников-покровителей вместе взятых, за то, что старая ободранная кошка завхоза так вовремя остановилась прямо у ее ног.
Возможно, у кошек совсем по-другому устроено зрение, а может, и обоняние тоже, но девушку она безошибочно обнаружила прямиком у картины спящего в этот час Варнавы в тот момент, когда Джинни наконец спохватилась и поняла, что не может просто так войти в Выручай-Комнату. Стены замка огласило надрывное кошачье завывание.
«Еще несколько минут и появится Филч, - думала Джинни, отступая шаг за шагом вдоль стены. – Мне срочно нужно место, чтобы спрятаться. Если я не спрячусь, все пропало».
Миссис Норрис в упор смотрела на нее желтыми глазами, подрагивая хвостом.
«Срочно спрятаться…Мерлин побери, сдался мне этот Малфой…ну хоть куда-нибудь», - из-за поворота уже доносились шаркающие шаги завхоза, и рука Джинни неожиданно нащупала дверную ручку, повернув которую, девушка кувыркнулась в пыльный полумрак, а дверь бесшумно захлопнулась пред носом рванувшей вперед кошки.
Джинни очутилась в гигантской комнате, потолок которой уносился ввысь и утопал в темноте. Справа громоздились широкие стеллажи, забитые книгами. Тут и там валялись груды хлама, покрытые толстым слоем пыли. Впереди маячило чучело тролля в натуральную величину. За ним высился черный шкаф.
« Да, отличное место, чтобы спрятаться. Здесь можно спрятать все, что угодно!» - Джинни наконец перевела дух. И тут из-за шкафа послышались голоса.
- У меня к тебе поручение, - услышала она такой знакомый слегка гнусавящий голос. – Ты должен вернуться на Гриммуальд-Плейс и принести мне…
Что и кто должен был принести Драко Малфою, Джинни не удалось разобрать, потому что за ее спиной с одной из гор хлама неожиданно с грохотом обрушилось множество вещей. С писком мимо ног прошмыгнула упитанная крыса.
- Крысы… - зло выговорил Малфой. – Быстрее, Кричер, я бы хотел получить все до Рождества. А что это ты повесил на шею? Я не помню, чтобы разрешал тебе носить украшения.
- Господин Драко может отобрать у Кричера его последнюю память о доме Блэков, - снова заскулил домовик. – Кричер не имеет право что-то оставить из того, что господин Малфой и мисс Белла отдали на растерзание своим друзьям вместе с домом. Они выкинули все, что я хранил, и портрет господина Регулуса…Видела бы это моя бедная госпожа…
- Есть приказы, которые нельзя обсуждать, - ломким голосом произнес Малфой. – Выполняй мои.
Эльф с громким хлопком аппарировал. Джинни подошла совсем близко. Из-за угла шкафа было видно, как Малфой со злостью пнул соседнюю горку хлама, и та развалилась, подняв клубы пыли. В свете фонаря бледное лицо Драко напоминало ожившего мертвеца, обострившиеся скулы и запавшие глаза говорили о том, что он не первую ночь поглощен здесь какой-то важной задачей. Малфой взял с комода книгу и, расчисти в себе место на полу, углубился в чтение.
***
Джинни не помнила, сколько времени прошло. Ото сна в скрюченном состоянии между шкафом и чучелом тролля ее пробудил какой-то странный шум и свист. Проверив, не сползла ли мантия-невидимка, она осторожно выглянула из-за шкафа.
Малфоя не было в Выручай-Комнате. Зато у комода, на котором по прежнему стоял уже погасший фонарь, находился Гарри Поттер и держал в руках старую погнутую корону, что-то тихо произнося на шипящем змеином языке. Пол вокруг него был усыпан всевозможными обломками спрятанных когда-то вещей.
- Гарри, - негромко позвала Джинни. – Что ты здесь делаешь?
Юноша метнул на нее совершенно дикий взгляд и выхватил палочку, но тут же оступился на валяющейся на полу детали какого-то механизма, и рухнул на пол.
- Гарри! - закричала Джинни. – Эванеско! – и обломки мусора расползлись в разные стороны.
Гарри Поттер медленно приподнялся и сел, обхватив лоб руками.
- Так голова болит, - только и смог выдавить он.
- Что ты здесь делал? – повторила Джинни, опускаясь на колени рядом и пытаясь заглянуть ему в лицо.
- А где я?





Глава 3

Предыдущая глава дополнена и обработана, прошу обратить внимание.
Пишу медленно, за это простите, постараюсь быстрее.

7. Относительно старые тайны.

- Гарри, может, ты наконец расскажешь, что на самом деле произошло в Хогсмиде?
Кажется, Гермиона решила отвечать этой фразой на любое к ней обращение, а значит, эссе по Гербологии придется дописывать самому. Гарри шумно выдохнул воздух.
- Я же сказал, что не помню. Я погнался за Малфоем, он оглушил меня, а очнулся я уже, когда Снейп тащил меня в Хогвартс. Я уже сто раз рассказывал. Помнишь, ты мне обещала…
- Я ничего тебе не обещала, - Гермиона кивнула в сторону Рона, который делал вид, что ищет что-то в гриффиндорской гостиной, и ждал окончания разговора. Его эссе еще не было начато. – Не опоздайте на завтрак.
- Она невыносима, - шепнул Рон Гарри на ухо. В его голосе слышались нотки досады и восхищения.
- Тебя Лаванда искала, Бон-Бончик, - Джинни выпорхнула из спальни девочек. Рон скривился и запустил в нее подушкой с дивана, которую его сестра на лету трансфигурировала в конфетти.
- А почему она не с Невиллом? – отрешенно спросил Гарри, когда они наконец выбрались из проема за портретом Полной дамы, до макушек запорошенные кусочками бумаги.
- Они разругались в пух и прах, - на ходу сообщил Рон. – Разве Невилл ничего тебе еще не рассказывал?
- Да мы особенно и не разговариваем, - отозвался Гарри, мысленно переносясь в Выручай-Комнату, где он очнулся позапрошлой ночью, вместо того, чтобы мирно спать в лазарете.
Он держал в руках странную помятую корону, вроде тех, которыми украшают прически невест на свадьбах. Он совершенно не помнил ни причин своего появления там, ни того, как выбрался из больничного крыла, ни зачем ему нужно было рассматривать какой-то бесполезный раритет, спрятанный кем-то за много лет до него. Но Джинни стояла рядом с ним на коленях, и несмотря на туман в глазах и боль в голове Гарри почувствовал себя уютно и в безопасности, так, как чувствуешь себя только в детстве рядом с мамой.
« С тобой все в порядке?» – спросила она, наклонившись и пытаясь отвести его руки, прижатые ко лбу. От прикосновения ладоней к его запястьям тепло побежало по всему телу. Кровь медленно начала приливать к животу. Гарри не отрываясь смотрел в эти встревоженные глаза, понимая, что улыбается как идиот.
« Ты такая красивая», - смог выдавить он.
«Неужели? – Джинни заправила локон за округлое аккуратное ушко. – И это говорит мне парень, который встречался с Чжоу Чанг?»
« Я еще и не такое могу сказать».
« Любопытно послушать».
Может быть, если бы она не подалась вперед, или не улыбалась при этом, или не теребила без конца эту вечно выбивающуюся прядь волос, Гарри никогда бы так и не решился приподняться навстречу и совершенно неосторожно, даже как-то чересчур стремительно, раздвинуть эти мягкие и горячие губы своими пересохшими губами.
Значит, Джинни и Невилл больше не вместе…
- Что ты сказал? – Гарри прослушал что-то из увлеченного монолога Рона.
- Вобщем, она меня бесит, - повторил Рон. – Гарри, а ты на самом деле в Хогсмиде видел Малфоя? Тогда он действительно мог принести туда опаловое ожерелье. Мне-то ты можешь рассказать.
- Да, я видел там Малфоя, - терпеливо повторил Гарри. Они входили в Большой Зал. – И Джинни его видела. Это только Гермиона считает, что у нас парная галлюцинация.
- Ну, не только, - протянул Рон. – Не только Гермиона. То есть я имел ввиду…Просто Малфой не был в Хогсмиде, он весь день просидел у МакГонагалл.
- Верно, - Гарри остановился. – А тот Малфой, должно быть, вышел из «Кабаньей головы».
Лили Поттер с возвышения преподавательского стола встревожено посмотрела на сына. Гарри заставил себя улыбнуться, - все в порядке, мама.
- Какой это «тот Малфой»? – не понял Рон.
- Которого видели мы с Джинни, - на этих словах Гарри Невилл, сидящий с краю стола возле Гермионы, вздрогнул, но не повернулся. Джинни сидела между Гермионой и Лавандой и, судя по ее лицу, чувствовала себя не в своей тарелке.
Захария Смит из-за стола Хаффлпаффа громко прокомментировал позднее появление ребят, отколов шутку про «избыточность алкогольных возлияний».
- Похоже, в Хогвартсе нечего обсудить, кроме сплетни, пущенной Снейпом, - сквозь зубы пробормотал Гарри.
- Обсуждается не только это. Знаешь, мне начинает казаться, что вы с моей сестрой… - недовольным тоном начал было Рон, но не успел закончить, потому что Гермиона и Джинни посмотрели на него одинаково - уничтожающе. – Вобщем, потом поговорим.
- О, мой дорогой мистер Лонгботтом, Гермиона, мистер Поттер, - профессор Слагхорн вплыл в Большой Зал как надутый до отказа спасательный круг. – И юная мисс Джинни Уизли, конечно. – Он скользнул взглядом мимо Рона по остальным гриффиндорцам, но по всей видимости не нашел больше никого достойного его внимания. – Я устраиваю небольшую Рождественскую вечеринку «Клуба Слизней», - Рон громко поперхнулся, но профессор невозмутимо продолжал. – Да, маленькую вечеринку для восходящих звезд. Мистер Маклагген и Забини уже дали свое согласие. И еще очаровательная мисс Мелинда Бобин, вы наверняка знаете ее, ее семья владеет сетью аптек. Будут и другие гости, я приглашаю и своих бывших учеников. Довольно успешных и знаменитых. Вы можете взять с собой любого друга или подругу. Я крайне огорчен тем, что никто из вас пока не был на собраниях клуба, это весьма увлекательно, поверьте мне! – маленькие глазки профессора испытующе уставились на Невилла. Тот быстро кинул взгляд в сторону все еще пустующего директорского кресла. Преподавательский состав уже полностью разместился за столами, не считая Слагхорна. Ученики сонно переговаривались. – Я не тороплю вас, - добавил профессор, продолжая улыбаться и пронизывать Невилла глазами. – Вы были бы сенсацией на моем вечере. Мой дорогой Невилл, вы с мисс Уизли и мистер Поттер с мисс Грейнджер! Две очаровательные пары, не побоюсь этих слов, талантливейшие пары. Я предвещаю вам большой успех в будущем.
Гарри поймал тяжелый взгляд Рона, когда довольный Слагхорн, тяжело переваливаясь, направился к своему месту.
На несколько дней разговоры о предстоящей вечеринке вытеснили любые другие темы для обсуждения, даже назревающий квиддичный матч Гриффиндора и Слизерина так не занимал умы студентов.
- Кэти Белл скоро выписывают из Св.Мунго, - сообщил Рон после Зельеварения, на котором Невилл умудрился пролить смесь закипевшего сока чистотела и саламандровых чешуек на свой новый учебник, присланный бабушкой вместо того, который он случайно сжег на Заклинаниях во время невербального упражнения. – Мы сделаем Слизерин.
Мимо проскользнуло несколько девушек, заискивающе посмотревших на Невилла, полностью поглощенного потрепанным «Передовым изданием Зельеделия», которое ему выдал Слагхорн из запасов старых учебников. Слух о том, что Мальчик-Который-Выжил, легендарный герой прошлогодней битвы в Министерстве, расстался со своей девушкой, подогревал желание многих студенток «невзначай» столкнуться с ним в коридоре или на переходе под омелой, охапки которой, как и падуб на перилах, красовались повсюду предзнаменованием надвигающегося Рождества.
Между Невиллом и Гарри прочно воцарилось отчуждение. Теперь гриффиндорская Четверка разделилась на два фронта.
На занятиях по Беспалочковой магии, которые Гарри снова посещал, чтобы сделать приятное матери, и от которых не получал ни малейшего удовольствия, Невилл стал одним из самых успешных студентов, легко улавливающим эмоциональные изменения остальных учеников. И хотя Лили настаивала на том, чтобы состав пар постоянно менялся, Гарри стремился почаще попасть в компанию Гермионы, хладнокровно сосредотачивающейся на процессе передачи своих ощущений, а Невилл на занятиях старался выбирать противником кого угодно, только не Поттера.
Иногда Гарри даже испытывал что-то вроде благодарности к друзьям, которые в этом классе старались не обращать на него внимания.
Страх разоблачения поселился в его душе, все вопросы стали казаться подозрительными, а люди вокруг начали делиться на тех, кто мог бы или не мог бы догадаться о том, что же происходит с Гарри Поттером.
Его преследовали сны без сновидений, в результате которых он просыпался то в гриффиндорской гостиной с намерением что-то искать в спальне девочек, то в коридоре между этажами, пару раз за ночные блуждания Филч отправлял его чистить и убирать Зал Славы. А однажды он очнулся стоя в изголовье кровати Невилла, и Рон, схвативший его за плечо, утверждал, что Гарри просто стоял, ничего не делая и тупо уставившись в лицо друга детства.
- Гарри, - осторожно спросил Рон, прежде чем они вошли в класс Трансфигурации, - а ты правда пригласил Гермиону на эту вечеринку Слизняков?
- Даже и не думал, - удивленно отозвался Гарри. – Да и Гермиона вообще не хотела там появляться.
Рон бодро отлевитировал их сумки в аудиторию, заставляя смешно пританцовывать.
***
Джинни Уизли приютилась в кресле в самом дальнем углу гриффиндорской гостиной, убеждая саму себя, что нет ничего важнее подготовки к С.О.В.ам. В спальне девочек шло активное обсуждение вечеринки у Слагхорна и других, более свежих сплетен, а девушке так не хотелось узнавать в многочисленных намеках соседок ссылки на ее личную жизнь.
В противоположном конце гостиной Гермиона помогала Невиллу сделать домашнее задание по ЗОТС. Распушившийся Косолапус с ее колен внимательно следил за карликовой пуховкой Арнольдом, прижавшимся к шее Джинни, лениво сощуренными глазами.
- Гермиона, - одними губами произнес Невилл, - научи меня Дезиллюминационному заклинанию. Или маскировочным чарам, - Джинни потрясла головой, потому что все звуки внезапно смазались и в ушах послышался тихий шум, вроде помех радиоприемника. Видимо, Невилл снова прибегнул к одному из заклинаний, которыми были испещрены поля его учебника по Зельям.
Джинни наблюдала за тем, как он слегка выпячивает губы при разговоре, как привычно хмурит брови, как медленно протирает стекла очков рукавом, - все движения, которые она знала наизусть за столько лет и могла представить себе с закрытыми глазами.
« У него всегда такой беспомощный вид, - пришло ей в голову, - когда он пытается изображать решимость. Его всегда так и тянет опекать».
Гермиона не отрываясь от учебника прервала действие Оглушающих чар и сочувственно посмотрела на друга.
- Это довольно сложные невербальные заклинания, - ответила она. – Тебе может показаться, что я вмешиваюсь не в свое дело, но если ты не хочешь попросить у Гарри мантию-невидимку, то я могла бы просто…
- Я давно готов к сложным заклинаниям, - упрямо выдавил Невилл. – Когда мы были в А.Д. я же учил других паре заклинаний высшего уровня.
- Прости, Невилл, не кипятись, я же не отказываюсь, - мягко отозвалась Гермиона. – Тебе нужно быть внимательным, вот и все, что потребуется. Кстати, о внимании, я слышала, как Ромильда Вейн обсуждала с целой армией девочек, как бы напоить тебя амортенцией, чтобы ты взял ее с собой на Рождественскую вечеринку.
- Кто такая Ромильда Вейн? – недоуменно спросил Невилл. – Не помню ее. И любовные зелья запрещены, к тому же Филч проверяет всех на входе и выходе.
- Да, только Филч слабовато разбирается в зельях, ты не находишь? А Фред и Джордж маскируют свои любовные эликсиры под флаконы духов и микстуры от кашля, - это часть сервиса «Умников Уизли». Мне кажется, - Гермиона взглянула на Джинни, притаившуюся за пачкой учебников, - тебе стоит побыстрей пригласить кого-нибудь. Или помириться с Джинни.
- Не думаю, что это возможно, - четко и достаточно громко сказал Невилл.
Джинни порывисто встала, закинула учебники в сумку. Гермиона виновато посмотрела на подругу.
- Вы не видели Гарри? – невинным тоном осведомилась Джинни, глядя в пространство между Невиллом и Гермионой.
- Нет, - быстро ответила та.
- Он в библиотеке, - отчеканил Невилл, пытаясь посмотреть в глаза бывшей девушки.
- Приятной беседы, - Джинни развернулась, взметнув копной рыжих волос, и стремительно вышла в коридор.
« Он что же, думает, что может вот так не замечать меня, кидаться оглушающими заклятиями, секретничать с моей подругой? - зло думала Джинни, перепрыгивая через три ступеньки. Встречные студенты удивленно расступались. Кто-то бросил вскользь пару острых замечаний. – Или он рассчитывает, что я буду вымаливать его прощение? И это притом, что я не сделала ему ничего, ну ничегошеньки плохого!»
На этом месте Джинни запнулась. Она не могла сказать, что эта мысль была абсолютно честной. К тому же тяжелые двери библиотеки уже возвышались впереди, и надо было вести себя аккуратно и невозмутимо.
Читальный зал был полупуст, не считая нескольких слизеринцев и рейвенкловцев разного возраста. Мадам Пинс проводила запыхавшуюся девушку колючим взглядом.
Гарри изучал какую-то потрепанную брошюру в секции книг Повышенной сложности, которые хоть и не были запрещены, но на выдачу их требовалось личное разрешение декана или директора.
- Привет, - сказал он, вздрогнув от неожиданности.
Джинни непроизвольно уставилась на его шею, на яремную ямку, где сходятся ключицы, не смея посмотреть в лицо. Ей вспомнился их недавний, но уже такой далекий, нетерпеливый поцелуй. Как губы Гарри шаг за шагом жадно смещались от уголка ее губ к краешку щеки, как прижались возле ушка у основания шеи, как исступленно бился пульс, когда они в конце концов уткнулись в ее плечо. Дрожь пробежала между лопатками, и Джинни передернула плечами, пытаясь отогнать наваждение.
- Привет, - ответила она, поправляя волосы, и неожиданно выпалила: - А Ромильда Вейн собирается напоить Невилла любовным зельем.
- Я всегда знал, что ее надо отравить, - мрачно пошутил Гарри. Джинни рассмеялась. – Я думал, что Филч проверяет все, что приносится из Хогсмида.
- Да, но как точно заметила Гермиона, он ничего не смыслит в зельях, а мои дорогие братцы присылают любовные зелья на заказ, маскируя их под микстуру от кашля.
Чья-то тень промелькнула в проходе между стеллажами и рука Гарри метнулась к полке с ярлыками «Теория окклюменции», «Блокировка как способ самозащиты», другие корешки стоящих рядом книг были стерты до нечитаемого состояния.
- Мне показалось, что это старая грымза мадам Пинс, - парень и девушка переглянулись и вздохнули с облегчением.
- Кхм, - прокашлялась старая библиотекарша, словно выросшая из-под земли. – Вас вызывает директор. Вас обоих.
***
Гарри нерешительно переступил порог директорского кабинета. Дамблдор что-то писал, низко наклонив голову к пергаменту, за его спиной перешептывались портреты предыдущих директоров Хогвартса.
- Проходите, друзья мои, - не отрываясь от письма, отозвался он. – Садитесь. Попробуйте сладости.
Гарри и Джинни синхронно опустились в кресла.
- Не смущайтесь, - через минуту сказал Дамблдор, отодвигая чернильницу и пергамент. – Я был в отъезде, когда произошла история с Кэти Белл. Минерва сказала мне, что мисс Джинни Уизли, как свидетель происшествия что-то хотела рассказать мне об этом.
- Я думаю, что это Драко Малфой дал ей проклятое ожерелье, - поерзав в кресле, выдала Джинни. – Я думаю, что он наложил на Кэти заклятие Империус.
- Это очень серьезное заявление, Джинни, - сказал Дамблдор, внимательно посмотрев на нее сквозь очки. – Применение непростительного заклятия является преступлением.
- Да, но у меня есть предположение и Гарри со мной согласен, - выдохнула девушка, - что он стал Упивающимся Смертью.
- Я готов выслушать ваши аргументы, - доброжелательно продолжил Дамблдор, переводя взгляд на Гарри, напряженно впившегося пальцами в подлокотники кресла. – Из предположений нельзя построить обвинение.
- Малфой был в магазине, где продавалось это ожерелье. И он хотел купить какую-то темномагическую вещь.
- И купил? – поинтересовался директор, слегка улыбаясь.
- Нет, но он угрожал мистеру Горбину, а потом показал ему свою левую руку…И Горбин испугался.
Гарри непроизвольно потер переносицу.
- И вы рассказали все это вашему декану, когда Кэти нашла проклятое ожерелье? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Дамблдор, осторожно подул на очки и протер стекла. – У вас есть что-нибудь еще против Драко?
- Да, - Джинни в волнении подалась вперед, - он прячется по ночам в Выручай-комнате. И пробует там заклинания. А еще он просил своего домовика принести ему что-то из дома до Рождества.
- Любопытно. Но пока ничто из этого не доказывает причастность мальчика, вашего ровесника, к Упивающимся Смертью. Вы находились с ним в Выручай-комнате одновременно?
Джинни кивнула.
- А на что была похожа эта комната? Я имею ввиду, что в ней находилось?
- Я…я не помню, - произнесла Джинни. Действительно, сколько бы она ни пыталась припомнить что-либо из обстановки этого помещения, в голову приходила только одна картина – Драко при свете фонаря, читающий толстый потрепанный том. Сидя прямо на полу. – Кстати, - оживилась Джинни. – Мы с Гарри нашли в Выручай-комнате очень странную вещь, - она покопалась в сумке и извлекла старую погнутую корону, - дело в том, что ее почти всегда очень хочется надеть. Или просто держать в руках.
«Где-то я ее уже видел», - подумал Гарри. Действительно, очень хотелось прикоснуться к этой вещи.
- И именно поэтому вы этого не делаете? – уточнил директор. Джинни кивнула. – Это очень благоразумно с вашей стороны. Позвольте рассмотреть поближе. «Ума палата дороже злата», - негромко прочитал Дамблдор полустертую надпись на короне.
- Вы знаете, что это? – спросил Гарри. Желание прикоснуться к этому ветхому раритету его настораживало.
- Это знаменитая диадема Ровены Равенкло, делающая умнее того, кто ее надевает, - произнес Дамблдор, осторожно опуская диадему на лист пергамента, как будто она могла взорваться или вспыхнуть, - Она была утеряна много веков назад. А еще на ней лежит опасное заклятье, так что я не удивлюсь, что кто-то очень хотел ее спрятать.
- Но почему этот кто-то предпочел ее спрятать, а не носить?
- Возможно, этот кто-то считал себя достаточно умным, чтобы ему не требовалось дополнительных знаний. Кто знает? Вы позволите пока оставить ее здесь, мисс Уизли?
- Да, - согласилась Джинни. – Ее, наверно, надо будет вернуть равенкловцам?
- Я верну ее, - пообещал Дамблдор. – После того, как найду способ избавиться от заклятья. Не торопитесь, у меня есть для вас кое-что, - с этими словами он вынул из ящика стола непарный удлинитель ушей. – Мне кажется, это ваше.
- Откуда он у вас? – одновременно воскликнули Гарри и Джинни.
- Его забрали из магазина «Горбин и Бэркс», когда ваш отец проводил там обыск, - улыбаясь, сказал Дамблдор. - Я решил, что эта вещица вам еще пригодится.
- Спасибо, сэр. Я могу идти?
Дамблдор кивнул, все еще улыбаясь чему-то.
- Я тоже?
- Да, Гарри.
Юноша неторопливо поднялся из кресла. На языке вертелся вопрос. Когда Джинни уже исчезла за дверью, Гарри замер на пороге. Дамблдор кормил Фоукса, феникс довольно посвистывал.
- Ты что-то хочешь мне сказать, Гарри? – не оборачиваясь, спросил директор.
- Да…нет…То есть я хотел спросить, - Гарри смотрел в пол. Очень хотелось спросить, для чего Дамблдор позвал его. – Сэр, расскажите мне о Питере Петтигрю.
Старик обернулся, удивленно вскинув брови.
- Что ты хочешь узнать?
- Я хочу знать, как получилось, что Гриффиндор – факультет отважных сердцем и сильных духом, как нам всегда говорили, принял …предателя, - вымолвил Гарри, наконец подняв глаза на директора.
- Может быть, то, что я скажу, покажется тебе непривычным, - начал Дамблдор, соединяя кончики пальцев рук перед лицом, - но предательство – вещь весьма относительная.
- Вы хотите сказать, что человек, который намеренно подставит другого под удар, или нарушит данное слово, на самом деле совершит что-то правильное? Или справедливое? – вскричал Гарри.
- Нет, отнюдь, в предательстве нет ничего хорошего и уж тем более справедливого, - вздохнул Дамблдор, глядя на мальчика печальными синими глазами. – В особенности для самого предающего. Но довольно часто подобные люди, оступившиеся на своем пути, совершают тот единственно нужный поворот в истории, который бы без их поступка никогда не смог произойти. В мире нет ничего абсолютно хорошего и абсолютно плохого, и у каждого свой путь и свое предназначение. Твой друг Невилл тоже очень склонен к делению на крайности. Тебе наверняка уже говорили, что вы с ним очень похожи. То, что кажется тебе неправильным, может оказаться вполне разумным и обоснованным с точки зрения другого.
- Да, я знаю, - нетерпеливо ответил Гарри. – Так получается, что это было разумным и обоснованным для Питера Петтигрю – предать моего отца и убить моего крестного? А родители Невилла? Их же тоже кто-то предал, тот, кто был их хранителем тайны?
- Я был их Хранителем тайны, - с расстановкой произнес Дамблдор.
Гарри чуть не захлебнулся словами, которые хотел произнести.
- Простите, сэр, я не знал, я погорячился, - принялся он быстро и сбивчиво оправдываться.
- Просто это был не самый удачный пример, - поморщился Дамблдор. – Питер был слабым мальчиком, зависть и страх взяли в нем верх над верностью и отзывчивостью, которые и привели его в Гриффиндор в свое время. К тому же никто не знает, какие обстоятельства заставили его переступить черту. Возможно, что в его душе происходила жесточайшая борьба. Я не оправдываю его поступков, Гарри, но осуждать человека проще всего, понимаешь?
Гарри вновь опустил глаза в пол. Дамблдор славился как искусный легилимент. Говорил ли Директор все это потому, что что-то заподозрил или прочел в его голове? Или это была просто снисходительная беседа преподавателя и студента?
- Это все, что ты хотел узнать?
- Да.
- Тогда можешь идти.
- Сэр, - Гарри снова замер на пороге и испытующе посмотрел на Дамблдора. – Я бы хотел попросить вас выписать мне разрешение на книги из секции повышенной сложности. Мне было бы очень трудно объяснить профессору МакГонагалл, для чего я их хочу взять. Дело в том, что мне нужно кое-что не для успеваемости, мне нужно…
- Кое-что для самого себя? – спросил директор. - Я слышал о том, как изменились ваши отношения с друзьями. Вам требуется всего лишь немного самоконтроля. Нам всем требуется немного самоконтроля.


Глава 4

8. Змея и лев.
Лили Поттер разлила по кружкам ароматный чай. Северус Снейп заворожено наблюдал за ее действиями, выражение его черных глаз в такие моменты невозможно было распознать.
Ей запомнился этот взгляд еще со школьных лет, когда она еще не могла себе даже представить, что когда-нибудь, целую вечность спустя, они будут вот так, по-семейному, пить чай по пятницам, в Хогвартсе, будучи преподавателями. И из-за угла не выскочит неизменный Джеймс Поттер, а может Сириус Блэк, а может оба разом. И она уже не будет прежней смешливой девочкой, у нее почти взрослый сын, нереализованный диплом юриста и за плечами несложившаяся личная жизнь. И он больше не мрачный ощетинившийся подросток…а взрослый, но по-прежнему мрачный мужчина.
- Ну хватит на меня так смотреть, я же не фарфоровая. И, представь себе, не рассыплюсь и не сублимируюсь.
Северус перелистнул страницу «Вестника Зельедела», лицо его снова стало отрешенным и официальным, так что захотелось как-нибудь, все равно как, его растормошить, этот подчеркнуто профессорский напыщенный вид, пригодный только для того, чтобы пугать первокурсников, вызывал у Лили неизменную усмешку.
- Между прочим, я хочу серьезно поговорить.
Северус аккуратно сложил журнал и вопросительно приподнял брови.
- Ты делаешь вид, что понимаешь меня без слов?
- Я, возможно, единственный человек, который способен понимать тебя без слов. Не ошибусь, если предположу, что разговор пойдет о непутевом отпрыске твоего покойного мужа.
Эта привычка всегда подчеркивать, что Гарри является сыном Джеймса, как будто сама Лили была и вовсе непричастна к его рождению, снова напомнила ей Снейпа-школьника, не желавшего делиться ни с кем тем, что он считал принадлежащим ему одному.
Десять лет назад, после нескольких неудачных попыток найти работу, подходящую для дипломированного специалиста ее уровня, в результате которых ей наконец пришлось принять приглашение Дамблдора преподавать в Хогвартсе, она опасалась встречи со своим школьным другом. Он был бывшим Упивающимся смертью. Он славился как самый придирчивый и злопамятный профессор, ученики сравнивали его характер только с тяжелым нравом Филча, что породило множество шуток разной степени приличности. Он никогда никого не прощал и ничего не забывал.
На самом деле Лили Поттер боялась вызвать его разочарование.
Но ее страхи не сбылись.
- Да, ты прав, - Лили остановилась у противоположного края стола и, склонив голову на бок, смотрела, как Северус неторопливо подносит чашку к губам и делает один маленький четко отмеренный глоток. – У меня был очередной неудачный разговор с моим сыном. Он отдаляется от меня, Северус. Я прекрасно понимаю, что он растет, взрослеет, у него должны быть свои тайны, и привязанности. Но с ним что-то происходит, что-то гораздо серьезней, чем неразделенная любовь или сомнения в выбираемой профессии. Ты ведь понимаешь меня? Он избегает меня.
- Может быть, он всего лишь маленький зазнайка, – пробурчал Снейп. – Это проходит с возрастом. У некоторых. К тому же все студенты Хогвартса помешаны на возвращении Темного Лорда. Эти идиоты ждут, что скоро начнется война, и не замечают, что она давно началась, и когда-нибудь закончится без их участия.
- Это другое, - нетерпеливо возразила Лили, не замечая, что меряет шагами комнату из угла в угол. – Гарри что-то скрывает, понимаешь? Может быть, он болен? Я ничуть не поверила тому, что рассказала мадам Помфри после того происшествия в Хогсмиде. Северус, мой сын читает книги по окклюменции, - закончила она, остановившись и посмотрев на Снейпа умоляющими глазами.
Северус в задумчивости огладил пальцем правой руки чисто выбритый подбородок.
Лили, несмотря на напряженный момент, снова пришла в голову навязчивая мысль, почему он всегда так хорошо выбрит, а голова остается неизменно сальной и непричесанной. Северус любил отшучиваться, что это фамильное проклятие Принцев, наложенное на нечистокровного отпрыска, или что он прекрасно знает заклинание «чистого бритья», но подзабыл заклинание «чистого мытья», или что это придает его образу дополнительный устрашающий оттенок, «а не то студенты совсем распоясаются».
Когда он хотел уйти от ответа, ему неизменно это удавалось.
- Может, он наконец решил нарушить семейную традицию Поттеров и поумнеть? – Северус Снейп философски пожал плечами.
- Северус, если бы я не знала точно, что Гарри сын Джеймса, я бы решила, что он твой. – Лили в раздражении хлопнула ладонью по столу. – И он не виноват в том, что он не твой сын, он не заслуживает, чтобы его за это ненавидели. Помоги мне, Северус. Помоги ему. Или я в конце концов возьму с тебя Непреложный Обет о нем заботиться.
Северус Снейп несколько секунд смотрел на любимую женщину, а затем совершенно не к месту расхохотался.
***
- Я не просил вас открывать книги, - тихий, но властный голос Снейпа прозвучал над самым ухом.
Гарри закрыл «Основы окклюменции для начинающих», которую незаметно читал, держа раскрытой на коленях, и сосредоточился, готовясь к порции издевательств.
- Особенно литературу, не имеющую отношения к теме сегодняшнего занятия, - Снейп двумя пальцами выдернул книгу из рук студента. – Получите после занятий. Гриффиндор по невнимательности и из-за халатного отношения лишается десяти баллов, скажите спасибо мистеру Поттеру.
- Спасибо, что не пятнадцати, - проворчал Рон. – Мы все равно сделаем Слизерин в завтрашнем матче.
- Молчи и ничего не говори, - зашептала с другой стороны Гермиона. – Он еще снимет баллы.
Перед лицом преподавателя по Защите от Темных Сил гриффиндорцы, казалось, забывали все свои разногласия.
- И еще минус пять баллов с мистера Лонгботтома.
- За что? – задохнулся Невилл, тоже сосредоточенный на каких-то своих мыслях, но не совершавший никакой оплошности.
- Вы ведь хотели мне возразить, не так ли?
- Он не хотел вам возражать, - процедил Гарри.
- Это ваша прерогатива, Поттер, я помню, - ядовито заметил Снейп. – Я забыл отметить, что вам назначено взыскание. Сегодня и каждую субботу, в шесть.
- Но квиддич, у нас же тренировки, - в один голос вскричали Гарри и Рон. – И завтра матч!
- Ах, какая жалость, бедный Гриффиндор, четвертое место в этом году! А теперь вернемся к теме занятия.
Остаток урока прошел как в тумане. Никто не смог толком сосредоточиться на невербальном использовании щитовых чар в условиях группового нападения, да и нападение на бессловесном уровне не отличалось слаженностью.
На занятии по Заклинаниям Рон от волнения никак не мог извлечь из воздуха фонтан воды. Тонкая струйка, поднимавшаяся над партой, быстро чахла. Лаванда, попытавшаяся ему помочь, забрызгала половину аудитории, чем спровоцировала взрыв хохота со стороны Равенкло.
- Они так похожи, - прокомментировала Гермиона. – Просто идеальная пара.
- Думаю, что в паре люди должны друг друга дополнять, - вздохнул Невилл. У него получилась струя не воды, а жидкого серебра из-за невнятно произнесенного заклинания, и профессор Флитвик с удивлением суетился вокруг выросшего посреди класса серебряного столбика.
Постепенно надвигался вечер и неминуемая отработка.
Небо уже было лиловым.
Гарри с тоской проводил команду, гурьбой высыпавшую на стадион, и скрепя сердце спустился в подземелье.
Снейп сидел за письменным столом перед раскрытой книгой, и после слова «Входите» не обращал на вошедшего внимания несколько минут.
- Вы назначили мне отработку, сэр, - напомнил теряющий терпение Гарри.
Профессор нарочито медленно поднялся из-за стола, перевернул форзац учебника, на котором, как и на переплете, была отпечатана геральдическая композиция – лев и змея, схватившиеся друг с другом.
- Значит, вы считаете себя настолько умным, что предпочитаете моим занятиям второсортные учебники по окклюменции? Позвольте поинтересоваться, зачем вам вообще нужна эта наука, ведь она требует терпения и самоконтроля, а вы не обладаете ни тем, ни другим…
- Вы назначили мне отработку, сэр, - повторил Гарри. – По своему предмету.
- Окклюменция, да будет вам известно, относится к сфере наук, предназначенных для Защиты от Темных Сил. Поэтому на данный вопрос я бы желал получить ответ. – Снейп замер напротив, не сводя с оппонента острых черных глаз.
- Я не собираюсь вам отвечать, - закипая, выдохнул Гарри.
Снейп совершил молниеносное движение палочкой, и юноша почувствовал, как перед его глазами стремительно начинают мелькать события последнего дня, а сознание постепенно оттесняется вглубь, как падающий на дно камень, к которому надо только потянуться. Потянуться и крепко схватить. И резко вынырнуть на поверхность.
Гарри потряс головой и выхватил палочку.
Снейп выглядел ошеломленным.
- Вижу, вы прочли не меньше половины, - тихо произнес он. – И тренировались. Но ваша техника очень слаба и примитивна, хотя, что еще можно ожидать от обучения по одному из самых древнейших пособий Певерелла?
- Почему никто не сказал Невиллу в прошлом году, что существуют такие книги? – внезапно приободренный его комментарием спросил Гарри.
- Потому что это наука, которая требует много практики, и умение ею пользоваться передается от учителя к ученику, как таинство посвящения в особое знание, - в голосе Снейпа промелькнула такая человеческая и близкая интонация, как будто он говорил о домашнем питомце или собственном ребенке, которым безмерно гордился и дорожил. – И ученик должен быть благодарным за то, что ему дали возможность прикоснуться к данным материям. Ни одна книга не научит вас такой защите и не подарит вам такое мощное оружие.
- Но вы же не захотели учить его!
- Лонгботтом даже и не собирался учиться. Он не приложил ни одного усилия.
- Вы бы тоже не приложили на его месте, - Гарри в упор посмотрел на своего оппонента. Он бывал на отработках у Снейпа не чаще раза в год, в отличие от Невилла, который попадался почти за любую провинность. Он вспомнил, как Малфой на младших курсах не уставал гаденько замечать: «Что, Лонгботтом, у тебя нет матери-грязнокровки, которая за тебя заступится? Или отработает наказание вместо тебя?».
- Но вы же приложили, - неожиданно возразил Снейп, потянувшись к лежащей на столе книге. – Забирайте вашу макулатуру. Прочтите внимательно главу ХIХ. Я жду вас в субботу в шесть.
- Сэр, вы решили преподавать мне окклюменцию?
- Убирайтесь, Поттер, у меня еще множество дел. В субботу, в шесть.
***
Гарри проснулся от шума, доносившегося из гостиной, и попытался быстро включиться в реальность, как того требовали «Основы окклюменции». В голове все еще проносились остаточные видения из снов, в которых лев и змея то тянулись друг к другу, чтобы задушить противника, то тщетно пытались разорвать прочный круг опасного боевого захвата.
В комнате мальчиков было удивительно пусто, так что поначалу Гарри решил, что проспал, но стрелки часов указывали всего лишь начало девятого. С колдографии на столике ему улыбались и подмигивали четверо подростков, двоих из которых он никогда не видел. Одним из них был когда-то его отец, другим – крестный, третьим – друг и учитель, а последним – предатель.
Когда Гарри поспешно спустился вниз, натягивая через голову мантию, которая прикрепленным к ней значком старосты больно оцарапала шею, ему сразу пришлось разнимать драку.
Невилл и Рон, сцепившись, катались по полу, пыхтя, словно два соплохвоста. Вся мужская составляющая факультета Гриффиндор улюлюкала и подбадривала противников, негласно разделившись на два лагеря, и только одна растерянная Гермиона пыталась их разнять.
- Петрификус Тоталус! – крикнула она, и оба юноши раскатились в разные стороны, скованные заклинанием неподвижности.
- Эй, ребята, вам пора разойтись, - скомандовал Гарри, вспомнив про свои полномочия. – Нечего глазеть, здесь не драконий заповедник.
Гриффиндорцы неохотно покинули место происшествия и стайками направились в столовую.
- Что произошло? – Спросил он у взволнованной Гермионы, которая с опаской применила к ребятам контрпроклятие.
- Я полагаю, что вчера миссис Лонгботтом прислала Невиллу по почте громовещатель, он спрятал его в карман и, видимо, попробовал сегодня утром сжечь, - ответила она, направив на Рона палочку, чтобы тот вел себя смирно. – Только когда он попытался это сделать, громовещатель не сгорел, а сработал.
Невилл обреченно кивнул головой.
- И все всё слышали, - закончила Гермиона, не сводя глаз с Рона, пытавшегося подняться на ноги. – А Рональд на него набросился, крича оскорбления.
- Ты бы на моем месте сделал бы тоже самое, - отозвался Рон, взглядом прося помощи у друга. – Ты бы слышал, что тут творилось! Что он вопил!
- И что он вопил?
- Что моя сестра недостаточно хороша вот для него, - Рон махнул рукой в сторону Невилла, поправляющего съехавшие на бок очки. – Что он, мол, хорошо сделал, что не стал портить породу каким-то «мезальянсным марьяжем с кровнородственным уклоном».
- Все было совсем не так, - возмутился Невилл, снова надвигаясь на него. – И я вовсе так не думаю. Ты даже не спросил, что я думаю. И моя бабушка не могла бы такое написать мне. Это чья-то тупая шутка. Я и раньше сжигал громовещатели, и они не срабатывали, - добавил он, повернувшись к Гермионе. – А «мезальянсный марьяж с кровнородственным уклоном» - это вообще один сплошной выпендреж. Ба никогда не была помешана на чистоте крови, хотя мы в каком-то колене родня с Малфоями. – Невилл повернулся в сторону Гарри, но, встретившись взглядами, оба отвели глаза.
Рон сделал такое выражение лица, как будто его сейчас стошнит.
- И с Уизли тоже, - резко добавил Невилл. – Только еще более дальняя. Все чистокровные семьи магов Британии состоят в родстве, потому что якобы происходят от трех братьев Певерелл. И я думал, что это общеизвестный факт.
- Я никогда не любил генеалогию, - пробормотал Гарри, вспомнив фамильное древо Лонгботтомов в библиотеке бабушки Невилла. Дядя Алджи, иногда посещавший огороженное от внешнего мира имение своей тетушки, подводил племянника к потускневшей фреске, занимающей две стены, и подолгу спрашивал имена самых известных родственников, чем всегда вызывал неудовольствие со стороны Августы. – И у тебя мировая бабушка.
- Что, я опять как всегда все не так понял? – насупился Рон.
- Кто-то просто злобно пошутил над Невиллом, - примирительно сказала Гермиона.
- Кто-то сеет панику в рядах гриффиндорцев, - пошутил Гарри. Невилл улыбнулся в ответ, и атмосфера в гостиной как-то сразу потеплела.
- Мы с ба вообще думаем, что не важно, какого происхождения волшебник, если у него есть умение и честь, - серьезно сказал Невилл, протягивая руку Рону. – Мир?
- Мир, - ухмыльнулся тот. – Родственник Малфоя!
- Среди магглорожденных очень много талантливых людей, - заметил Гарри, когда они все вчетвером опаздывали к завтраку. – Вот Гермиона, например.
- Или твоя мама, - ввернула Гермиона.
- Или Дамблдор, - вставил Невилл. – Его мать была из магглов.
Гарри даже остановился от удивления.
- Откуда ты все знаешь? – на ходу не уставал удивляться Рон. Гермиона пожала плечами с видом «Я так и предполагала».
- Не все, - отозвался Невилл. – Или еще Принц-полукровка. Он ведь тоже только наполовину волшебник, если верить прозвищу.
Гермиона и Рон одновременно закатили глаза.
- Кто такой Принц-полукровка? – спросил Гарри, приходя в еще большее недоумение.
- Я тебе не рассказывал, - сказал Невилл, когда они усаживались за стол. Рона по обыкновению похитила Лаванда, хотя он предпринимал отчаянные попытки отсесть от нее подальше. Гермиона подсела к Джинни в начало стола, поближе к декану. – Мы же вроде были в ссоре.
Он пристально посмотрел на Гарри, словно пытался представить себе его мысли.
« Невилл силен в беспалочковой магии, - вспомнилось Гарри. – И очень эмоционально восприимчив».
- Думаю Рону и Гермионе досталась моя порция услышанного, - бодро заявил он, мысленно сосредотачиваясь на предстоящем занятии по Трансфигурации и вспоминая какие-то приятные мелочи, связанные с квиддичем, мамой, Хогсмидом, Джинни…Нет, Джинни лучше исключить из своих мыслей. Если только получится. Ему вспомнилась даже скупая похвала Снейпа на вчерашней отработке. Невилл, кажется, поверил, что Гарри так и лучится положительным настроем. – Так кто такой этот Принц?
- Принц Зельеварения, - улыбнулся Невилл, глядя поверх очков в манере Дамблдора. – Помнишь, Слагхорн на одном из занятий выдал мне старый учебник? – он покопался в сумке и извлек потрепанный вариант « Передового издания Зельеделия» 1953 года . – Он мне очень помог. И не только в зельях.
- А, вот откуда в тебе проснулся талант, - протянул Гарри, рассматривая пожелтевшие страницы, испещренные строгим убористым почерком, в котором чудилось что-то до боли знакомое. – Слагхорн от тебя в полном восторге. Он считает, что твои последние успехи – заслуга его преподавательского дара.
Невилл грустно улыбнулся.
- Мне очень нужно, чтобы он ко мне хорошо относился, - шепотом сообщил юноша. – Это важно.
- Тут еще и заклинания? Он сам их сочинил или просто так записывал? – так же шепотом спросил Гарри, перелистывая следующую страницу. «Сектумсемпра, - прочитал он короткую пометку, - от врагов». – А зачем тебе доверие Слагхорна? Мне кажется, явись ты хоть на одну его вечеринку, и он просто лопнет от счастья.
- У меня задание Дамблдора, - ответил Невилл, глядя другу в глаза.
- Не рассказывай, я не буду в обиде, - заверил его Гарри, думая о том, как уберечь то, что, возможно, готов рассказать ему Невилл, от вмешательства Вольдеморта.
- Я пока сам не готов.


Глава 5

небольшое продолжение и логическое завершение предыдущей главы.
***
Небо было чистейшим – ни облачка, легкий морозец и яркое солнце создавали ощущение праздника. Полные трибуны, украшенные цветами факультетов и полощущимися на ветру флагами приветствовали игроков в квиддич.
- Мерлин, что-то пойдет не так, - нервно приговаривал под нос Рон, строя команду и отдавая последние распоряжения. – Слишком уж все хорошо начинается. Вайсей попал в Больничное крыло, Малфоя нет в составе.
- Малфоя опять нет? – машинально отозвался Гарри. – Наверно, торчит в Выручай-Комнате. А Харпер очень легкий и юркий, как это его раньше в ловцы не взяли?
- Что? Малфой пользуется нашей секретной комнатой? – вскричал Рон.
- Ну да, мы же с Джинни тебе говорили. И она не совсем наша. Она открыта любому, кто в чем-то нуждается. Узнать бы только, в чем нуждается Малфой…
- Что-то у вас с Джинни слишком много секретов о Малфое, просто Фан-клуб какой-то. Выходим, ребята, - Рон как всегда вдохнул побольше воздуха и вышел на стадион.
Уркхарт, капитан Слизерина, очень жестко сжал его пальцы в приветствии. Гриффиндор развернул полотнище с надписью «Уизли – короли квиддича».
Игроки по свистку мадам Хуч взмыли в воздух, и в следующую секунду все завертелось.
Рон молниеносно отбил мяч, запущенный агрессивно настроенным Ноттом, и инициатива сразу перешла к команде Гриффиндора. Блаждер просвистел у самого уха Гарри. Кевин Харпер парил в десяти метрах от него, оглядываясь по сторонам и делая небольшие зигзагообразные движения, словно вальсировал на метле. Тяжелые орудия поражения пока не задели его, хотя Джереми Пикс трудился на славу, чтобы вывести слизеринского ловца из равновесия.
- Какая грубая тактика со стороны Гриффиндора, - раздался из комментаторской будки голос Захарии Смита. Курносый блондин из Хаффлпаффа невозмутимо поймал негодующие взгляды Гриффиндорской команды. Дин Томас, зазевавшись, получил бладжером в плечо. – Джереми Пикс сложен не так, как обычные охотники, у них обычно побольше мышц, поэтому он компенсирует их недостаток агрессией.
Слизерин встретил его слова аплодисментами.
- Отбей в него бладжер, - прорычал Рон, наблюдая за тем, как Джинни с квоффлом в руке мчится к кольцам Слизерина, подгоняемая двумя разъяренными противниками. Один из них внезапно накренился и полетел вниз, дезориентированный метким ударом маленького Пикса. Гриффиндорские трибуны взревели.
- Рональд Уизли собрал на этот раз тщательно подготовленную команду, - продолжал Смит в микрофон. – В нее вошли два его одноклассника и сестра, что, по всей видимости, должно способствовать своевременному выполнению его команд.
Через полчаса после начала матча счет был 100:10 в пользу Гриффиндора, несмотря на едкие замечания из комментаторской будки.
Золотой блик промелькнул перед глазами Гарри, неминуемо приближаясь к напряженно замершему Харперу.
Кевин Харпер развернулся и заметил снитч.
- Слизеринский ловец заметил снитч! – оповестил стадион Захария Смит. – Он определенно видит то, что упустил Поттер.
Гарри сделал резкий рывок и помчался вперед. Снитч петлял около плеча Харпера, заставляя того кружиться на месте. Столкновение было неизбежным. Слизеринский ловец выбросил вперед руку и схватился за рукав Гарри, их метлы стукнулись древками, Гарри машинально ухватился за мантию соперника. Ловцы противоборствующих команд, кувыркаясь в воздухе, полетели вниз, прочь от застывшего наконец на одном месте маленького золотого мячика.
- Отпусти, придурок, - зашипел Харпер, продолжая держать противника за рукав. Зеленые знамена Слизерина с серебристыми змеями зарябили перед глазами Гарри, пока он пытался остановить падение своей маневренной метлы. На секунду ему показалось, что он сжимает в руках настоящую змею, а не серебристую подкладку мантии.
- Странный ход со стороны Поттера, - откомментировал голос Смита из микрофона. – Он схватил Харпера вместо того, чтобы попытаться поймать снитч.
Через пару секунд общими усилиями метлы пришли в нормальное положение.
- Отпусти, - пробормотал Харпер и нервно сглотнул. Его необремененное интеллектом лицо выражало сейчас отчаянье и решимость. – На этот раз ты проиграл.
- Сам отпусти, - отозвался Гарри, хватая слизеринца за руку, которой тот сжимал его рукав. – Малфой заплатил тебе, чтобы ты вышел вместо него?
Они продолжали кружиться на одном месте, цепляясь друг за друга, в нескольких метрах над землей, а коварный снитч проскользнул между рук противников несколько раз, дразня и приглашая к продолжению игры.
Свисток мадам Хуч надрывался от возмущения, сама она стремительно летела к тому месту, где замерли сцепившиеся ловцы.
- Гриффиндор и Слизерин, похоже, собрались продолжить схватку в рукопашную, - воодушевленно продолжал Захария Смит. – Кажется, наглая напористость львов наткнулась на природное хладнокровие змей. Кто же окажется более цивилизованным в такой ситуации, и первый возьмет ее под контроль? К тому же, это откровенное нарушение правил, и Гарри Поттеру на этот раз несдобровать.
Золотые львы и серебряные змеи под звуки свистка и крики с трибун проносились перед глазами Гарри бешеным калейдоскопом. Геральдически гордые и отважные львы и геральдически хитрые надменные змеи. Львы и змеи, Гриффиндор и Слизерин, отчаянная смелость и изощренное коварство, сила и ум, и много других спутанных ассоциаций промелькнуло в голове Гарри Поттера, когда за несколько секунд до приближения мадам Хуч ловцы одновременно разжали пальцы. Золотой снитч резко рванул вверх от освободившихся противников, но реакция не подвела гриффиндорского ловца – быстрым движением ладонь накрыла трепещущий и мечущийся мячик. Крепко схватив снитч, Гарри высоко поднял его над головой.
После матча Гермиона заглянула в полупустую гардеробную грифиндорцев, где остался только взбудораженный Рон, пытающийся запихнуть скомканную форму в шкаф, и отрешенный Гарри, застывший над обложкой какой-то потрепанной книги. При появлении подруги он быстро опустил книгу в сумку.
- Можешь не прятать, я не буду вмешиваться и надоедать тебе с тем, что ты читаешь, - обиженно заметила Гермиона. – Даже если это что-то неприличное.
Гарри покраснел.
- Гермиона, - хрипло начал Рон, - я…то есть…мы с Лавандой…
- Поздравляю с победой, - дрожащим голосом произнесла Гермиона и направилась к выходу.
- Мы расстались, - тихо закончил Рон и стукнул по шкафу кулаком. – Она меня не услышала. Гарри, ты заснул?
Гарри хлопнул друга по плечу, и они вышли в коридор, где их встретила толпа вопящих от восторга сокурсников.
***
- Привет, я думал, ты сейчас с Роном, - смущенно сказал Гарри, подсаживаясь за библиотечный стол к Гермионе. Слева от девушки высилась стопка книг по Древним Рунам, а справа – по истории магии.
- Нет, мы встретимся только через полчаса, я как раз успею дописать реферат, - беспечно отозвалась Гермиона. Последнюю неделю накануне Рождества она выглядела повеселевшей и довольной, совсем не отпускала едких замечаний и, кажется, напрочь позабыла про все обиды. – Ты кого-нибудь пригласил на вечеринку Слагхорна?
- Нет, боюсь, мне придется идти с Невиллом, - криво улыбнулся Гарри, пролистывая наобум взятую энциклопедию по истории магических родов Европы. В разделе «История Британских островов» он нашел уже знакомые фамилии Лонгботтом, Уизли, Блэк, Прюитт, Дамблдор, Малфой и Руквуд. – Он тоже никого не пригласил и довел Ромильду Вейн до истерики, отказываясь пить с ней сливочное пиво и попробовав отвертеться от шоколада, который она ему настоятельно всучивала.
Гермиона улыбнулась, поправляя новые сережки.
- А как же Джинни? – серьезно спросила она. – Я думала, он захочет с ней помириться.
- А Джинни идет с Дином Томасом, - неохотно отозвался Гарри. – Я думал, ты знаешь.
- Я-то знаю, - мягко сказала Гермиона, сочувственно глядя на него. – Но мне казалось, что это совершенно несерьезно. На прошлой неделе она дала от ворот поворот Майклу Корнеру, который уже больше года ходит за ней хвостом.
- О, - выдавил Гарри, глядя на разворот энциклопедии. Его мысли о Джинни сразу отступили на задний план. В верхней части разворота красовались три имени, выведенных витиеватым почерком : Кадм, Антиох и Игнотус Певерелл. А под ними – изображение родового герба – лев и змея, схватившиеся друг с другом.
Певерелл! Гарри вспомнился переплет «Основ Окклюменции». Снейп сказал, что это старое пособие, написанное Певереллом…
От имен Кадма и Антиоха шло несколько стилизованных красных ленточек к именам дочерей, от их имен в сторону – цепочки к мужским именам, и снова вниз – красные ленточки. От Игнотуса вилась синяя ленточка к имени единственного сына. Гарри машинально проследил линию Кадма Певерелла до XII века и наткнулся на имя Салазара Слизерина, тоже дополненное знаменитым гербом. – Это же схема происхождения магических родов Британии! Черт возьми, - пробормотал Гарри, переводя взгляд с одной геральдической композиции на другую. Змея Певереллов и змея Слизерина казались зеркальным отражением друг друга. – Ты только посмотри.
Гермиона заглянула через его плечо в раскрытую книгу.
- Похоже, что Гриффиндор и Слизерин когда-то были едины, - произнесла она, проводя концом палочки от золотого льва Годрика Гриффиндора вверх к Игнотусу Певереллу. – У них общие корни.
- Ну да, они где-то двадцатиюродные братья, это их так роднит и сближает! - съязвил Гарри, не отрываясь от страниц.
- Ты судишь предвзято, Гарри, - воодушевленно возразила Гермиона. – Наши факультеты не всегда враждовали. Откровенное разделение произошло после того, как мир захватили идеи Гриндевальда, и прокатилась война, а потом на фоне десятилетия общей депрессии и упадка магической экономики появился Сам-Знаешь-Кто с лозунгом объединения аристократии.
Гарри недоверчиво посмотрел на подругу.
- Мама рассказывала, что мой отец терпеть не мог слизеринцев, - сказал он. – И крестный тоже. Хотя они оба были чистокровными. И двадцать лет назад факультет Слизерина был таким же факультетом надменных засранцев.
- А пятьдесят лет назад или еще раньше, во времена, когда учился Дамблдор, - с напором ответила Гермиона, - все факультеты мирно уживались без взаимных унижений, и их соревнования были чисто учебными. Никто не поощрял слизеринцев издеваться над другими факультетами, хотя, я не спорю, они, так же как и сейчас, не уважали магглорожденных.
Гарри молча перевел взгляд на схему. Дочь Антиоха Певерелла Селена вышла замуж за Гедеона Эпплроуда, потом этот род через четыре имени слился с большим родом Уайтчестеров, боковое ответвление которого упиралось в фамилию Лонгботтом. Прямая же ветка вела вниз, где через несколько поколений Гарри бросилась в глаза фамилия Дамблдор.
- Все магические роды Британии происходят от братьев Певерелл, - повторил он слова Невилла.
- На самом деле, не все, - Гермиона аккуратно дописала предложение и сложила пергамент в сумку. – Род Уизли – самостоятельная магическая ветвь, и очень древняя, так что нельзя утверждать, что только потомки трех братьев являются коренными английскими волшебниками. Это все красивая легенда, Гарри. Это было так давно, что никто не может сказать, как все происходило в действительности. Есть ведь легенда, по которой у братьев Певерелл были магические артефакты, позволяющие противостоять смерти.
- Это старая сказка про трех братьев, - вспомнил Гарри. – Бабушка Невилла читала нам ее в детстве. И мы потом играли, как будто у меня есть Самая Сильная Палочка, а у него – Плащ-невидимка, а потом менялись.
- А как же воскрешающий камень? – спросила Гермиона, поглядывая на часы. Гарри неохотно закрыл энциклопедию. Мысли его были заняты совсем другим. Нет, никто из братьев Певерелл не мог написать эту книгу по окклюменции, если они жили больше десяти веков назад. Почему же Снейп так сказал?
- Мы не играли с камнем, - натянуто ответил он. – Никогда.


Глава 6

9. Вечеринка.

- Добрый вечер, сэр, - Гарри проскользнул в кабинет Снейпа.
Шторы на окнах по-прежнему были задернуты. Видимо, став хозяином нового кабинета, бывший профессор зельеварения не столько пугал студентов, сколько скучал по привычной обстановке, царящей в подземельях.
- Вы прочли главу XIX, Поттер? – спросил Снейп, методично складывая работы пятикурсников в ящик стола.
- Да.
- Внимательно прочли?
Гарри вновь не успел сконцентрироваться, когда его мозг начал лихорадочно листать последние события, оставившие самые яркие впечатления, и вытягивать то, что он пытался запихнуть на самые задворки своего сознания, загородив забором из менее значительных происшествий. Реальность уплывала так стремительно, что он еле успел ухватиться за последнее, что его связывало с настоящим моментом, - бесстрастное выражение лица Снейпа, которое стремительно сменялось нескрываемым раздражением.
- Вы не извлекли никакой пользы из того, что я вам посоветовал прочесть. Вы по-прежнему пользуетесь одной и той же поверхностной техникой.
- Почему вы все время нападаете на меня так…внезапно? – отдышавшись, спросил Гарри.
Снейп скрестил руки на груди.
- Темный Лорд не будет говорить вам : внимание, Поттер, я сейчас начну копаться в вашей чугунной голове! – ехидно произнес он. – Нападение легилимента чем стремительней и незаметней, тем успешнее. Дайте мне ваш учебник.
Гарри послушно вытащил потрепанный том из сумки. Снейп на этот раз не стал раскрывать его, а палочкой коснулся тиснения на переплете и полупрозрачный герб Певереллов плавно отделился от истертой кожи, чуть качаясь в воздухе напротив лица гриффиндорца.
- Что вы видите, Поттер?
- Герб, - машинально отозвался он.
- А если отвлечься от геральдики и вернуться к предмету, который мы с вами терзаем?
- Змею и льва. Борьбу, противостояние, - Гарри вспомнился недавний матч по квиддичу.
- А еще? – Снейп коснулся палочкой львиных лап и змеиного хвоста.
- Символы наших факультетов, - осторожно добавил Гарри, по лицу преподавателя понимая, что движется в неправильном направлении.
- Вы не думаете о том, что изучаете, - подытожил Снейп, опуская книгу на поверхность стола. – Это в некотором роде символ единства и борьбы противоположностей. Змея и лев противопоставлены друг другу, они взаимоненавистны друг для друга, они сошлись в борьбе. Да, это вы видите. Но в схватке они объединены. Они составляют единое целое, замкнутый круг. Они удерживают друг друга. Если лев попытается растерзать змею, она его задушит. И наоборот.
- А не лучше ли им разъединиться и попробовать сложить свои усилия в достижении общей цели?
- Например? – елейным голосом осведомился профессор. – Не перебивайте меня, Поттер. Ваши комментарии неуместны.
- А вы не объясняете ничего. – Вскричал Гарри.
- Если бы вы прочли главу внимательно, вы бы меня уже поняли! – Снейп слегка повысил голос. – Это техника, Поттер. Это то, что вы должны отрабатывать постоянно. Змея – это ум, сдержанность и стратегия. Лев – это эмоции, сила, смелость, если хотите. В их объединении и удерживании в равновесии и есть ваша цель. Это называется самоконтроль. Изображение с обложки - вовсе не герб автора книги, как вы могли подумать. К тому же вот это, - он потряс учебником перед лицом Гарри, развеивая полупрозрачный геральдический символ, - дешевое переложение для новичков в редакции Адама Скитера. Подделка якобы существовавшей легендарной книги Игнотуса Певерелла. Я в вашем возрасте на такое не купился бы.
- А я купился, - дрожащим голосом ответил Гарри. Его захлестнула обида. Он чувствовал себя обманутым. – У меня другого выбора не было. Это единственная вещь, которая объяснила мне, что и как надо делать.
- Теперь я стану вашим главным ориентиром в этой науке. – Снейп в упор смотрел на ученика, который созерцал свои ботинки. - Вы должны очистить мозг от эмоций и переживаний, - хладнокровно продолжил профессор после небольшой паузы. – Затем протянуть связь с реальностью, найти то, что будет у вас перед глазами, что удержит вас как цепь и не даст сорвать защиту. Этот этап вам уже удается. Дальше – сложнее. Вы должны будете поймать эмоциональный настрой того, кто может применить к вам легилиментальное воздействие. Уловив это, вы можете утаить то, чего не желаете показывать, и показать нечто очень похожее на то, что ваш противник желает узнать. Это эффект подмены. Советую так же отработать элементарнейшее сопротивление, чтобы вы умели не пускать вашего противника дальше отмеченной черты. Оно, разумеется, не поможет в случае, если Темный Лорд возьмется проверять ваши мысли. Он любую информацию о вас может использовать против вас. Но эти способы сработают, если вам необходимо будет одурачить Лонгботтома. О более сложных ситуациях мы поговорим, если вы освоите хотя бы это.
- Да, сэр, - отозвался Гарри. «Немного самоконтроля, - повторял он про себя, - совсем чуть-чуть самоконтроля. Иначе я попытаюсь его убить».
- На следующем занятии я проверю, как вы подготовились. Прочитайте главу XXII, и чтобы вы не ошиблись и прочли то, что необходимо, - Снейп раскрыл учебник и сделал карандашом несколько коротких записей на полях, - я отмечу, на что обращать внимание.
- Сэр, - Гарри забрал книгу из рук преподавателя так осторожно, словно она была заразна, - почему вы решили учить меня?
Снейп несколько секунд смотрел куда-то сквозь него, затем ответил, взвешивая каждое слово:
- Вы слишком многих людей подвергаете опасности, находясь здесь…без присмотра. Вы не понимаете, в какую историю ввязались, и легко можете стать пешкой в чужой игре, поскольку совершенно не отвечаете за свои действия. Вам требуется…
- Немного самоконтроля? – продолжил юноша. – Еще немного и я решу, что эту книгу мне специально подложил сам директор Дамблдор. Или вы. Чтобы я играл по вашим правилам.
- Очень самонадеянно считать себя такой важной фигурой, – Снейп подался вперед, нависая над Гарри, как коршун над цыпленком. – Или вы все-таки жаждете исполнять волю Темного Лорда?
- На чьей вы стороне, сэр?
- А вы?
Поединок взглядами закончился вничью.
- Я жду вас после Рождества. Сожалею, но вам придется намного раньше завершить каникулы, чем остальным студентам. Если вы не соизволите явиться, я сочту, что вы струсили.
Гарри пулей вылетел из кабинета и в несколько прыжков преодолел два пролета лестницы. Злость на Снейпа переполняла его мысли.
- Откуда это Потти такой надутый? Сейчас лопнет, - издавая неприличные звуки и ругаясь, мимо пронесся Пивз, задевая гирлянды, которыми были украшены лестницы, отчего покрывавший их «нетающий снег» просыпался студентам за шиворот. Возле пустого класса Трансфигурации два второкурсника запускали небольшие пробные фейерверки.
Пробегая мимо, Гарри сбил с ног Луну Лавгуд.
- Прости, прости, - пробормотал он, собирая ее рассыпавшиеся по полу учебники, тетради, непонятные устройства и амулеты.
- Ничего страшного, - ответила Луна, наклоняясь, чтобы ему помочь, и сосредоточенно посмотрела Гарри в глаза. – Наверно, на тебя напал глазомк, они под Рождество очень любят подшучивать над теми, кто зазевается, а потом всю зиму ты видишь все в странном свете, не таким, как оно есть на самом деле. И не видишь того, что у тебя прямо под носом.
- Э… А как они выглядят? – Гарри пытался придумать, что бы такое сказать, чтобы ее не обидеть и при этом не слушать лекцию о редких и невообразимых существах.
- Никто не знает, они же зрение меняют, - Луна пожала плечами, довольно улыбаясь. – Но ты не беспокойся, чтобы прогнать глазомков, нужно всего лишь заглянуть внутрь себя, вот так, - она смешно скосила глаза на переносицу.
Гарри поперхнулся смехом. Он уже было решил, что Луна Лавгуд собирается сказать что-то по-настоящему проникновенное и осмысленное.
- Послушай, - осененный внезапной мыслью произнес он, - завтра ведь Рождество! Ты бы хотела пойти на вечеринку к Слагхорну со мной и с Невиллом? Как друзья, конечно.
- Меня еще никто никогда не приглашал на вечеринки, даже как друзья.
- Значит, я буду первым, - с улыбкой Гарри протянул ей собранную сумку.
***
Из кабинета Слагхорна доносилась легкая музыка, голоса, всплески смеха, разбавленные монологами преподавателя зельеварения и еще кого-то незнакомого, но говорившего живо и с легким акцентом. Один из гостей покинул вечеринку, оставив дверь приоткрытой, и в темный коридор ударил поток яркого света от плавающего под потолком золотого шара, украшенного декоративными феями с полупрозрачными крылышками.
Драко Малфой замер, прислонившись к дверному косяку, скрытый сырым полумраком. Крэбб и Гойл были благополучно отпущены попивать пиво в слизеринской гостиной, - таким способом они постоянно заливали стресс от действия оборотного зелья, которому подвергались еженедельно, карауля вход в Выручай-комнату.
Драко с мрачным удовлетворением отметил, что Уизли явилась на вечер с Дином Томасом, а этот слюнтяй Лонгботтом вынужден развлекать полоумную Лавгуд.
«Парочка придурков, - думал он и жадно рассматривал приглашенных, среди которых мелькал Элдред Уорпл, кажется, автор биографий нескольких известных магов. Говорили, что на вечере будет даже настоящий вампир. Северус Снейп черной тенью петлял между собравшихся, судя по всему, пытаясь незаметно улизнуть. - Даже Поттер пришел один и на Уизли совсем не смотрит. Если они с Лонгботтомом в конце концов поубивают друг друга из-за неё, будет просто замечательно».
Утонченно-надменный Блез Забини угощал коктейлем Маргарет Эйчстоун, слизеринскую пятикурсницу, которая в прошлом году отважилась отправить Драко валентинку и подписаться. Панси, конечно же, подняла ее на смех, Крэбб с Гойлом задирали целую неделю, но было, безусловно, приятно.
«Забини хорошо, - с тоской подумал Драко, - его мать выживет при любом режиме. Ему не нужно получать Темную Метку. Если бы отец до сих пор был в Министерстве!»
Он живо представил себе, как он сам мог бы находиться среди этой разношерстной толпы будущих светил Магического мира, в новой мантии с иголочки, безупречно-элегантный, такой же, как и раньше, совсем недавно, может быть, всего год назад. Это он бы пил коктейль с Эйчстоун, это с ним, возможно, беседовал бы Уорпл, и Слагхорн не смел бы так откровенно игнорировать наследника древнего и уважаемого рода Малфоев. Если бы только его отец был в Министерстве, а не в бегах, на волоске от Азкабана, в постоянной зависимости от сиюминутной воли Темного Лорда.
Если бы.
« Какие же они все мелкие, как букашки, заняты какими-то интрижками между собой, учебой, хотя какая теперь к черту учеба? Пытаются что-то из себя строить, думают, что они такие важные и значительные, если их пригласили на вечеринку к этому выжившему из ума старикашке. - Драко Малфой, который в свои шестнадцать уже пережил подряд три Круциатуса и присутствовал на одном собрании Упивающихся Смертью, в досаде прикусил фалангу пальца, - Никто из них не знает, что такое настоящее отчаяние, и никто не представляет, что есть что-то страшнее выволочки от преподавателя или снятия баллов с факультета».
Высокий бледный человек с несколько отстраненным взглядом покрасневших глаз в окружении стайки девушек в упор посмотрел на него, словно мог заметить укрытый темнотой силуэт юноши, сливающийся с деревянной рамой дверного проема.
- Сангуини, нет, стой, нельзя, - прикрикнул на него быстрый голос Уорпла.
Драко Малфой сделал несколько поспешных шагов назад.
На плечо ему опустилась тяжелая и костлявая рука завхоза.
- Студентам запрещено находиться в коридорах после одиннадцати, - прокаркал он, нависая над вздрогнувшим слизеринцем.
- Я шел на вечер, - с вызовом ответил Драко, принимая свой привычный надменный вид.
- В таком случае покажите ваше приглашение, - невозмутимо заявил Филч, еще сильнее сжимая пальцами его плечо.
- Должно быть, я потерял его по дороге, - быстро нашелся Малфой. - Но вы можете спросить у профессора Слагхорна. Он-то наверняка помнит, что приглашал меня.
- Сейчас узнаем, сейчас мы все узнаем, негодный обманщик, - с этими словами Филч втащил Драко в помещение, сбив по пути столик с напитками и напугав нескольких приглашенных студенток. Домовые эльфы с нагруженными подносами, завидев его, кинулись врассыпную.
Слагхорн, расточающий улыбки в компании сумрачного Снейпа, витающей в облаках Луны Лавгуд и тщетно пытающихся скрыть смешки Лонгботтома и Поттера, обернулся, сжимая в руке блюдечко с гигантским куском торта, и в изумлении вскинул брови. Видимо, только что эта ненормальная отпустила очередную шутку в своем стиле.
- Профессор Слагхорн, этот студент скрывался под дверью кабинета. Он утверждает, что был приглашен на ваш вечер и опоздал. Вы давали ему приглашение?
- Хорошо, я не был приглашен! - в ярости от унижения закричал Драко. - Я пытался дверь выломать, теперь вы довольны?
- Попался! - с ликованием прохрипел Филч. - Разве декан не говорил тебе, что нельзя шляться по коридорам после отбоя?
- Бросьте, Аргус! - прервал его смущенный Слагхорн. - Завтра Рождество, и это же не преступление – желать попасть на вечер, где вполне уютно и много всего вкусного.
Филч нехотя отпустил плечо Малфоя и удалился, бормоча себе под нос что-то об испорченных мальчишках, не подчиняющихся приказам преподавателей.
- Спасибо, сэр, я так рад, что вы разрешили мне остаться, - немного неискренне поблагодарил Драко, все время косясь на Снейпа, и его улыбка вымученно искривилась. Поттер и Лонгботтом наблюдали за своим заклятым врагом одинаково внимательно и неприязненно. Громила Уизли застыл в нескольких метрах от места происшествия с недопитым стаканом, глядя на Драко во все глаза, хотя Грейнджер уже давно пыталась оттащить его подальше или хотя бы заставить отвернуться. Взгляд этот нельзя было назвать доброжелательным.
- Я действительно знал вашего дедушку, - решил смягчить ситуацию Слагхорн, - он был достойным человеком.
- Он всегда отзывался о вас с большим уважением, - затараторил Драко, не зная, как понезаметнее прекратить тягостный разговор по прицелом недоверчивых глаз гриффиндорцев и туманного взгляда странной девчонки из Равенкло, к которой они, похоже, питают непонятную слабость, - жалеют, чтоли? - Он говорил, что вы самый искусный зельевар, которого он когда-либо знал.
- Не стоит, юноша, - снисходительно улыбнулся Слагхорн, надуваясь, как большой малиновый шар, - вы преувеличиваете.
- Ну что вы, сэр, это чистая правда, - Драко заставил себя улыбнуться так, как умел раньше, когда хотел произвести впечатление. Правда, заразительная улыбка не уменьшала землистого оттенка лица и темных кругов под глазами.
- Я бы хотел поговорить с вами, Драко, - внезапно сказал Снейп. Малфой инстинктивно съежился. Пронизывающий взгляд декана не предвещал ничего хорошего, тем более, что Драко уже догадывался о чем пойдет речь.
- Северус! - возмутился подобревший Слагхорн, икая и расправляя усы. - Ведь Рождество! Не будьте жестоки.
- Я его декан, и как сказал, так и будет, - жестко отрезал Снейп, бросив короткий взгляд на Поттера, который продолжал в упор смотреть на слизеринца. - Идем, Драко.
***
Гермионе с трудом удалось оттащить Рона от созерцания поимки Малфоя.
- Прекрати, ты выглядишь неприлично, - зашептала она ему на ухо, сантиметр за сантиметром оттесняя своего друга в сторону.
- Но это же Малфой, я с удовольствием посмотрю, как ему всыплют, - с восторгом заявил Рон, шумно втягивая коктейль через соломинку, в то время как посматривающий исподлобья Филч тащил упирающегося слизеринца в центр кабинета. От более резкого движения, когда Гермиона потянула его за рукав, юноша дернулся, и содержимое его стакана расплескалось по чистой мантии.
- Тергео, - сориентировалась Гермиона, втягивая остатки коктейля в палочку. Тем не менее, на мантии остался внушительных размеров след. – Эванеско, - и тут же черная, практически чистая мантия Рона расцвела пятнами различных размеров и форм.
- О нет, - простонал он. – Джинни два часа накладывала это чертово заклятие, а я теперь выгляжу как полный придурок!
Гермионе тот час же стало ясно, почему Джинни весь вечер возилась со старой мантией Билла Уизли, которую в прошлом году презентовали младшему из братьев. Заклинание Уноколорис должно было привести эту многострадальную часть гардероба Рона, подвергающуюся еженедельным пыткам на Зельях и Трансфигурации, в более или менее одноцветное состояние.
- Ты как хочешь, Гермиона, а я сыт по горло этим дурацким вечером, - Рон выскочил за дверь, через которую пару минут назад Филч протащил Малфоя, и размашистым шагом направился в сторону выхода из подземелий.
Девушка оглянулась: Джинни и Дин остановились под омелой, Кормак МакЛагген расписывал какое-то из своих приключений группе начинающих скучать младшекурсниц, Снейп что-то выговаривал Малфою, в то время как Гарри и Невилл просто пожирали несчастного глазами, - помощи и совета ждать было не от кого.
« Вот так все и случается, когда приглашаешь на вечер Рона Уизли», - подумала Гермиона и решительно вышла вслед за ним в коридор. Вдогонку ей из кабинета летела какая-то веселая и ненавязчивая мелодия.
От мрачных стен подземелий, в полночь казавшихся еще мрачнее, сразу потянуло сыростью, и платье из легкой и воздушной ткани совсем перестало ощущаться.
За спиной послышались приближающиеся голоса, Гермиона постаралась как можно быстрее и тише шмыгнуть за поворот и тут же уткнулась в мантию Рона.
- Знаешь, я подумал… - Начал было он и внезапно перешел на шепот. – Эй, а от кого ты так удираешь?
- Тсс, - Гермиона приложила палец к губам, - кто-то идет сюда, а я вовсе не хочу попасться в лапы к шатающимся посреди ночи слизеринцам.
- Ты же староста! – возмущенно зашептал Рон.
- А они у себя дома.
- Тогда давай спрячемся здесь и переждем, - он кивнул в сторону приоткрытой двери ближайшего класса и, обхватив Гермиону за талию, быстро нырнул внутрь, чудом не сбив по пути еле различимую в темноте парту. Массивные картины угрожающе нависали над ними, вдоль стен теснились шкафы, на одной из последних парт возвышалось нечто среднее между ширмой и покосившимся стендом. Затхлый запах свидетельствовал о том, что занятия здесь давно не проводились.
- Сюда? – послышался за дверью приглушенный голос Малфоя.
- Поскольку профессор Слагхорн оккупировал мой прежний кабинет, у нас нет другого выбора, - ответил ему голос Снейпа. Гермиона почувствовала, как ее сердце замирает от страха и медленно опускается вниз. Рон нервно сглотнул.
Стенд, украшающий предпоследнюю парту, был совсем близко.
- Туда? – шепотом спросил он.
- У нас нет другого выбора, - невольно передразнивая Снейпа, Гермиона успела затащить Рона под защиту этого сомнительного укрытия за секунду до того, как профессор распахнул двери класса, подсвечивая путь Люмосом.
- Коллопортус, - быстро произнес он, пропустив Малфоя вперед и запечатывая дверь.
Гермиона сжалась в комочек, впившись в мантию Рона обеими руками. Положение их было крайне неудобным. Рон, согнувшись в три погибели и втянув голову в плечи, представлял собой очень ненадежную опору.
«Только бы не упасть, - думала Гермиона. - Нет, только бы они не вспомнили про Хоменум Ревелио!»
- В этом кабинете занятия не проводятся с 1977 года. Здесь мы в полной безопасности. Драко, может быть, теперь вы, наконец, объясните мне, что происходит?
- Не имею представления, о чем вы, - голос Малфоя был полон самоуверенности. Гермиона никогда не слышала, чтобы он так разговаривал с деканом.
- На территорию школы попадают вещи, на которые были наложены сильнейшие темномагические заклятия, – произнес холодный голос Снейпа, размеренно и осторожно, словно нащупывая путь в темноте. - Такие вещи, которые можно купить только в Лютном переулке. Только определенные люди предпочитают приобретать вещи в подобном месте. С совершенно определенной целью. Например, вызвать чью-либо болезнь или смерть.
- При чем здесь я, сэр? – пожимая плечами, отозвался шестикурсник.
Гермиона почувствовала, как напрягся Рон, и прежде чем он успел что-то прошептать, приложила пальцы к его губам, мысленно произнося заклинание обеззвучивания. Машинально сделав шаг назад, юноша присел на край парты. Бедро Гермионы пришлось как раз между его коленями, и чтобы не упасть, пришлось упереться ладонями в эти, довольно-таки костлявые, хотя и широкие плечи. В это время пальцы Рона весьма удобно и по-хозяйски расположились на ее спине, заставляя прогнуться назад в тщетной попытке сохранить хоть какое-то подобие дистанции. В его частом дыхании смешались запахи сливочного пива и ромового коктейля. Балансируя таким образом, Гермиона с мрачным юмором подумала, что похожа на символическую медицинскую змею, извивающуюся над чашей со спиртосодержащей жидкостью.
- Вы взялись за такое дело, в котором необходима предельная осторожность. Это не детские игрушки, Драко, - голос Снейпа тщетно пытался удержать равновесие между менторским и деловым тоном.
Раздалось очень знакомое пренебрежительное фырканье.
***
Драко Малфой не ощущал ни гнева, ни уже привычного дискомфорта, стоя под приглушенным светом Люмоса в пыльном и заброшенном классе, где много лет назад будущие Упивающиеся смертью отрабатывали запрещенные заклинания. Одна только отупляющая усталость завладела его телом и сознанием. И казалось обоснованным и само собой разумеющимся, что Снейп сейчас применит к нему легилименцию.
- Даже посвященные не могут позволить себе ошибаться, - продолжал декан, заглядывая в запавшие от недосыпания серые глаза Малфоя. – Поэтому, если вы посланы…
- Я не имею никакого отношение к этому, ясно? – огрызнулся Драко, выдерживая этот взгляд.
- Я надеюсь, что это правда, потому что попытка была просто глупой. Подозревают, что вы приложили к этому руку.
- Ну и кто же подозревает меня? - сердито бросил слизеринский староста, отступая назад. – Обвинения этой наглой девчонки Уизли просто смешны.
К тому же она не должна ничего вспомнить. То есть не должна была.
Драко изо всех сил пытался удержаться на краю сознания, настойчиво отгораживаясь от подступающих воспоминаний.
…Вот он гасит фонарь. Все вокруг мгновенно погружается в ослепляющий мрак. Спотыкается о сидящую на корточках Уизли.
На ней, конечно же, был плащ-невидимка Поттера. Этот недоумок послал девчонку следить за ним?
Уизли вскакивает, хорошая реакция…
Импедимента проносится мимо уха Драко.
Немудрено, ведь в темноте различимы только их расплывчатые силуэты.
Нужно всего лишь крикнуть «Авада Кедавра», и никто ни о чем не узнает. Никто не найдет ее, - в этой комнате можно спрятать все, что угодно.
Экспеллиармус тоже не успевает задеть его плеча, потому что ответное Протего было быстрее. Палочка вы падает из девичьей руки и медленно катится к его ботинкам.
Драко стремительно делает несколько шагов вперед.
Склонившись над загнанной в угол девушкой, он невнятно произносит: «Обливиэйт» и накрывает ее плащом…
Драко сделал глубокий вдох, словно вынырнул на поверхность после прыжка в воду.
- В последний раз повторяю, я здесь не при чем, ясно? Я знаю, что Вы делаете, я не идиот, и я могу это прекратить, - спокойно произнес он, сосредотачиваясь и прогоняя мысли прочь.
Уже через пару секунд Драко Малфой чувствовал себя защищенным невидимым доспехом, а еще через мгновение ощутил, что внутри доспеха находится пустота. А пустота ничего не содержит и не значит, ее как бы и нет вовсе…
***
- Я вижу, тетя Беллатрикс преподавала вам окклюменцию. Какие мысли вы пытаетесь скрыть от вашего учителя? О том, что вы уже умеете использовать некоторые запретные заклинания, мне прекрасно известно.
- Я вовсе не пытаюсь ничего скрыть! – с нажимом возразил Драко.
Гермионе все труднее было сосредотачиваться на этом странном и многозначном разговоре, тем более что пальцы Рона продолжали свое путешествие вдоль ее спины, осторожно опускаясь ниже поясницы.
«Совсем не так я себе представляла этот романтический момент своей жизни», - хмыкнула она, и чтобы не рассмеяться, уткнулась лицом в разноцветную мантию. Тем временем Рон, сознание которого было сосредоточено совсем не на ценной информации, случайно достигающей его ушей, влажными губами откопал ее плечо под воздушным рукавом, и Гермиона на всякий случай применила обеззвучивающее заклинание уже к себе.
Снейп что-то негромко доказывал, Малфой так же тихо возражал, но о чем шла речь, было почти невозможно разобрать.
- Я могу вам помочь, если вы только доверитесь мне! – голос слизеринского декана прозвучал неожиданно громко в повисшей тишине.
- Моя мать хотела вам довериться, но вы же не дали ей Непреложный Обет! – Вскричал Драко. – Хотя она пришла за помощью!
- Это не значит, что я не хочу помочь вам, - мягко возразил Снейп.
- Это значит, что вы можете использовать меня и выйти сухим из воды! У меня достаточно помощников, и в вас я не нуждаюсь.
- Поэтому вы бродите ночью по коридорам без сопровождения?
- Со мной были бы Крэбб и Гойл, если бы вы не оставили их после уроков!
- Говорите тише! - Воскликнул Снейп, судя по всему, нервно прохаживающийся из угла в угол. - Если ваши друзья Крэбб и Гойл намереваются сдать ЗОТС, то они должны прилагать немного больше усилий.
- Защита От Темных Сил?! – Еле различимо прошептал Драко. – Вы шутите, не так ли? Защита от того, что может служить защитой мне самому? Меня не интересуют эти игры в прятки. Как будто мы можем защититься от …
Драко Малфой резко замолчал, громко и порывисто дыша.
- Это - игры, которые важны для успеха, Драко! - сказал Снейп.
- Разве что для вашего успеха, - отчеканил юный Малфой с откровенной ненавистью в голосе. – Пытаться услужить всем - очень в духе таких, как вы, которым ничего не достается по праву рождения. Я знаю, чего вы добиваетесь. Вы хотите заполучить все лавры, которые достанутся мне!
Повисла пауза, в которой Гермионе казалось, что Драко сейчас набросится на своего учителя, которого он, казалось, уважал все эти годы и даже по-своему любил. Горячее дыхание Рона со сладковатым запахом коктейля, слишком громкое и вибрирующее у самого уха, все время сбивало ее с мысли, которую она пыталась уловить, но все равно упускала.
- Вы рассуждаете, как ребенок, - холодно сказал Снейп. – То, что вашего отца схватили и держат в заключении, еще не значит…
- Алохомора, - прервал его охрипший голос Драко. Гулкие шаги быстро исчезли в тишине коридора. Снейп погасил огонек на конце палочки и неторопливо вышел следом, притворив за собой дверь.
***
Джинни Уизли опасливо приоткрыла дверь в спальню шестикурсниц и, мышкой прошмыгнув внутрь, запрыгнула на кровать. Накануне Рождества девушки разъехались по домам, и в комнате стало пусто и даже менее уютно.
- А Лаванда так старалась, когда ее заправляла, - покачала головой Гермиона, пряча улыбку. Весь вечер ей хотелось совершенно неприлично рассмеяться в самый неподходящий момент, а сейчас момент был самый что ни на есть подходящий, но смеху мешала навалившаяся усталость.
- Сегодня все проявили героические усилия! Я не зря перекрашивала мантию. Вы с Роном исчезли минут на двадцать, - Джинни приподняла брови, ее лицо выражало одно сплошное ожидание.
- Да, мои усилия не сравнимы ни с чем, - Гермиона наконец отложила потрепанный том с когда-то красочной, а теперь сильно выцветшей обложкой. – Твой брат весит как слон, особенно если тащить его пьяного из подземелий.
- А я решила, что вы просто ушли, чтобы побыть немного наедине, - разочарованно протянула Джинни, пытаясь украдкой рассмотреть книгу, которую читала подруга, и вздохнула. - Он хотя бы догадался тебя поцеловать? Дин все время тащил меня под омелу, выкрутиться было практически невозможно.
- Если бы вы с Невиллом пришли на вечеринку вдвоем, - наставническим тоном произнесла шестикурница и староста, аккуратно обходя вопрос стороной, - все было бы по-другому.
- Но я пошла с Дином, а он – с Луной. С ней почти никто не общается. Я так рада, что он ее пригласил, - совершенно безрадостно отозвалась Джинни, забираясь с ногами на кровать Лаванды Браун. – Гермиона, ты читаешь любовные романы?
- Не читаю, это чисто научное ознакомление, - тут же покраснела Гермиона и спрятала книгу под подушку. – А Луну вообще-то привел Гарри. Что-то не вижу я бурной радости с твоей стороны.
Джинни решилась наконец принять горизонтальное положение и усиленно наматывала на палец бахрому от пледа. Гермиона могла поклясться, что она размышляет о смене темы.
- Что ты думаешь по поводу появления Малфоя на вечеринке? – почти черные в тусклом свете глаза Джиневры Уизли созерцали потолок.
- Ох, чего я только не думаю по этому поводу! Замучаешься слушать.




Глава 7

Фик в процессе отбечивания, поэтому в обновлениях будет значительный перерыв.

10. Между Сциллой и Харибдой.

- Ванильное мороженое, - произнес Северус Снейп условленный пароль. Горгульи, одетые в красные шапки в честь Рождества, буднично проворчали в ответ: «Заходите».
Перила винтовой лестницы были аккуратно и равномерно увиты падубом. Когда мрачный и совершенно не воодушевленный наступившим торжеством профессор ЗОТС переступил директорский порог, на него обрушился настоящий звездопад – с потолка сыпались крупные, блестящие и невесомые хлопья, напоминающие снежинки, переливающиеся в свете лампы. За несколько секунд они так густо усыпали его плечи, что Снейп сам себе напоминал снеговика.
- С Рождеством, Северус! - довольно улыбаясь, поприветствовал его Дамблдор, разливая приготовленный чай в пузатые чашки. На столе расположилось блюдце с сахарными трубочками. Одинокий полосатый носок над камином провис под тяжестью переполняющих его шоколадных конфет.
Сам Северус Снейп утратил аппетит к сладостям еще будучи учеником Хогвартса, терпеть не мог сюрпризов в честь праздничных событий и совершенно не любил пристального внимания к своей персоне.
- Сиккус, - коротко сказал он и волшебные сугробы испарились.
Дамблдор совершил волнообразное движение палочкой, прекращая снегопад.
- Ты остался один на Рождество, и мне хотелось немного разнообразить твое унылое выражение лица, - невозмутимо заявил директор, занимая свое место за столом. - Я знаю, что ты пришел по делу. Но делу никогда не помешает чашечка чая. Присаживайся, Северус.
Снейп послушно опустился в знакомое кресло.
- Вы из чего угодно можете сделать спектакль. Трубочек не предлагайте, - сразу предупредил он. Дамблдор только пожал плечами.
- Ты, наверно, хочешь обсудить со мной что-то, касающееся кого-нибудь из студентов, - предположил он.
- Да, вы правы, - осторожно отозвался Северус, попутно думая о том, не является ли всесторонняя осведомленность директора таким же спектаклем, как и снег, который минуту назад устилал его плечи. - Я хотел бы поговорить о некоторых перспективах в судьбе одного из них.
- Я догадываюсь. В недалеком будущем мне потребуется твоя помощь. Я должен буду передать ему очень важную вещь.
- Я не о Лонгботтоме, - Снейп дернул плечом. - Я хотел поговорить о Поттере.
- Как это ни удивительно, - снова улыбнулся Дамблдор, складывая пальцы рук в замок, - я тоже говорил именно о нем.
Северус Снейп недоверчиво посмотрел в безмятежное лицо главы Хогвартса.
- Вы шутите? Я бы не советовал передавать в руки Поттера какую-либо вещь, даже вам. Особенно, если эта вещь так важна.
- У тебя есть сомнения в честности мальчика? Впрочем, не стоило мне спрашивать, у тебя всегда были сомнения относительно его личных качеств.
- Поттер мне кажется проходной фигурой, несмотря на его близость к Лонгботтомам и всей этой истории с пророчеством, - поерзав в кресле под внимательным взглядом Дамблдора, признался Снейп. - Я никогда не мог понять, почему вы уделяете ему столько внимания в наших разговорах. Я полагаю, что вы помогли ему в поисках пособия по окклюменции, хотя Лонгботтому в прошлом году вы такой услуги не оказывали. Более того, сам Поттер высказал такое же предположение.
- Вот видишь, Северус, ты признал, что у мальчика похожий взгляд на вещи. Или, возможно, даже склад ума, - директор продолжал ласково, но настойчиво смотреть на собеседника. Снейпу по обыкновению захотелось отвернуться или опустить глаза в пол, но из чистого упрямства он не прерывал этого соревнования взглядов, давно превратившегося в регулярно исполняемый ритуал. - Что немаловажно для тебя, если ты добровольно решишь стать его наставником. Каждому из нас может внезапно потребоваться рука помощи или подсказка, в каком направлении двигаться. И на такую подсказку может рассчитывать любой из учеников. Нет ничего удивительного, Северус, в том, что Гарри Поттер значит для меня ничуть не меньше, чем Невилл Лонгботтом. Судьбы этих мальчиков тесно связаны еще с рождения. Так тесно, что я задумываюсь, не ошибся ли Вольдеморт.
- Тёмный Лорд сделал свой выбор, и вы сочли его правильным, если занимаетесь обучением Лонгботтома лично, - с недоумением в голосе возразил Северус.
- Я думаю, что в этом есть и твоя заслуга, хотя бы частично. И моя вина тоже, - Дамблдор откинулся на спинку кресла, протирая очки. Подслеповатые голубые глаза директора в сетке глубоких морщин внезапно стали всего лишь беззащитными и усталыми глазами старого человека. - Так легко представить, как эти два мальчика могли оказаться в диаметрально противоположных ситуациях. Но как ни поверни, две семьи были уничтожены, а ответственность за это ложится на плечи тех, кто решился взять ситуацию под контроль. Когда Сивилла произнесла пророчество, а ты передал услышанное своему господину, существовала вероятность совсем другого развития событий. Я ждал, что Вольдеморт выберет из мальчишек наиболее похожего на себя. Ведь не мог волшебник, называющий себя величайшим из живущих, - усмешка промелькнула на губах директора и быстро померкла, - отметить как равного себе того, кого считал слишком слабым. Но, видимо, в душе он по-прежнему остался тем же Томом Риддлом, который всю жизнь утверждал, пытался опровергнуть и в то же время боялся, что способность к магии напрямую зависит от происхождения. Благодаря этому неприметный и обыкновенный Гарри Поттер может стать нашим козырем в борьбе.
- Вы, что, хотите сказать, что Лонгботтом – подставной? - Северус слегка приподнялся в кресле. - Но у него же шрам от Авады на лбу! И Темный Лорд возродился с помощью именно его крови.
Вместо ответа Дамблдор выдвинул один из ящиков стола и вынул небольшой кусочек бумаги с обгоревшими краями.
- Ты наверняка помнишь о событиях на Турнире Трех Волшебников? – с этими словами директор протянул собеседнику извлеченную вещь. – Ты не задумывался о том, почему два четырнадцатилетних ученика одного факультета одной школы, к тому же знакомых с глубокого детства, смогли попасть на турнир, где ввели строгое ограничение по возрасту?
- Они всегда были нарушителями порядка. Младшему Поттеру не дает покоя скандальная слава его покойного отца, а Лонгботтом подвержен дурному влиянию, потому что сам никогда не имеет собственного мнения, - Снейп пожал плечами и покрутил в руке ветхий клочок бумаги. Судя по всему, это был лист из блокнота с почерневшими от огня словами «Невилл Лонгботтом». Следы на кусочке чуть ниже надписи свидетельствовали о том, что с обратной стороны тоже выжжены какие-то знаки.
В голове непроизвольно вспыхнула картина: Большой Зал, представители Трех Школ, Дамблдор, недоуменно поворачивающий пальцами еще горячий кусочек пергамента.
С другой стороны листа аккуратными печатными буквами шла надпись «Гарри Поттер - чемпион Хогвартса», которую, судя по всему, тоже охватило пламя Кубка.
- Следует предположить, что напечатанная фраза принадлежит хозяину блокнота и, судя по исполнению, проставлена на каждом листе. Похоже на штамп, - прервал молчание Дамблдор. – Барти Крауч написал имя Невилла на первом же попавшемся куске бумаги. По стечению обстоятельств, эта бумага была из тетради, подаренной Гарри Поттеру его другом. Мне неизвестно, кто из мальчиков сделал надпись, скорее всего, Невилл. Ребята часто шалили на уроках, отправляя друг другу короткие послания, и Барти, как любой уважающий себя преподаватель, отобрал эту вещицу.
- Замечательно, - обронил Северус Снейп, осторожно возвращая ему бумажку. – Если не ошибаюсь, Крауч-младший наложил на Кубок четыре заклинания? Два Конфундуса, заклинание обязательного выбора и Портус. Разумеется, он не знал, что с обратной стороны уже указан один «чемпион», поэтому у Кубка не было другого выбора.
Дамблдор кивнул в ответ.
- В таком случае, нет ничего удивительного, - продолжил Снейп, – что начался скандал. Монтегю с моего факультета, Дэвис или даже Диггори из Хаффлпаффа могли бы стать чемпионами, а Хогвартс подсовывает четырнадцатилетнего мальчишку. Вернее, двоих. Полная дисквалификация.
- Заметь, Северус, не просто двоих. – Дамблдор нарисовал в воздухе знак, отдаленно напоминающий зодиакальных Близнецов. – А именно тех, кто с самого рождения идет рука об руку. Вы помните хоть одну проделку Невилла, в которой бы не участвовал Гарри? Вы помните хоть один момент, когда один из них не помогал другому, не прикрывал его?
- Квиддич, - нашелся отвлекшийся на мгновение декан Слизерина. – Если бы Лонгботтом был в команде, кубок до сих пор принадлежал бы моему факультету.
- Ни путайте природный талант с предназначением. Не смотря на то, что мальчики совершенно разны по характеру, между ними бездна общности. Есть некая связь, объединяющая их. Я часто думал о том, почему она возникла, но знаю лишь, что образовалась она в тот момент, когда Вольдеморт сделал свой выбор в пользу одного из детей.
- Но это тогда они могли, я повторяю – могли, быть равноправными, взаимозаменяемыми, не знаю, как вам больше нравится, - Снейп непонимающе смотрел на директора, по привычке занимая оборонительную позицию и скрестив на груди руки. – А теперь все совершенно определенно для каждой из сторон. Лонгботтом вырос с осознанием, что он обязан победить Темного Лорда, сколько бы раз тот ни возрождался. Поттер вырос самым обыкновенным лоботрясом с другими проблемами и желаниями. Допустим, что даже Кубок Огня уловил какую-то связь между ними, но это могло произойти и по чистой случайности. Не можем же мы взять и заменить одного мальчишку на другого! Как тогда быть с пророчеством?
- Не все ограничивается пророчествами, - нахмурил брови Дамблдор, постукивая пальцами по крышке стола. – И нет в этой истории тех, кого можно было бы заменить. Ты неверно понял ситуацию, которую я пытаюсь обрисовать. У каждого из мальчиков свое предназначение. Но во всех событиях они участвуют вдвоем. Словно судьба упорно не желает разделить их. Заметь, Северус, Вольдеморту об этом ничего не известно.
- Вы знаете, Альбус, что я никогда не позволял себе усомниться в правильности ваших решений и поступков. Но мне хотелось бы знать, чего вы добиваетесь от меня? Вы хотите воспользоваться Поттером, как скрытым до поры до времени преимуществом? Но каким образом? Подослать его в ряды Упивающихся, превратив в мое подобие? Провести с его помощью отвлекающий маневр?
- Не торопись, - Альбус Дамблдор снова водрузил очки на кончик носа. – Иначе поймешь все привратно. Я никогда не занимался воспитанием смертников. И не собираюсь совершать жертвоприношения для победы в борьбе с Вольдемортом. Сегодня я хотел попросить тебя позаботиться о Гарри Поттере. Не потому, что он мог бы быть на месте Невилла. Не потому, что я мог бы использовать его в этой борьбе. Просто потому, что он ребенок, перед которым встал серьезный выбор, а ты можешь предостеречь его от ошибок, которые когда-то совершал сам.
***
Дом на Гриммаулд-плейс вызывал у Северуса Снейпа инстинктивное отвращение, вероятнее всего потому, что издавна принадлежал семейству Блэк и, как следствие, наводил на мысли об унижениях школьных лет.
К тому же Северусу всегда казалось, что старинное и странное семейство, как и его фамильное логово, несло явные следы вырождения.
Исступленная ярость, часто прорывающаяся в поступках Беллатрикс, чем-то напоминала резкие, холеричные выходки Сириуса Блэка, напористую решимость молодого и напыщенного Регулуса и яркую противоречивость Андромеды Тонкс, которую Снейп помнил как бунтарку, даже страстная забота Нарциссы о единственном сыне имела примесь некой сумасшедшинки.
Дверь как всегда поддалась с усилием. Несколько щелчков засвидетельствовали, что защитные механизмы еще работали.
Высокие потолки и тяжелая старинная кладка были словно специально созданы для того, чтобы подавлять и заставлять задуматься о своем ничтожестве.
При первом же шаге половицы предостерегающе скрипнули.
- Прочь из моего дома, полукровка, осквернитель рода, грязное подобие волшебника! - Портрет Вальбурги Блэк прокричал свое неизменное приветствие. - Мерзкое отродье, недостойное быть пылью под моими ногами!
- А, Северус! С Рождеством! Добро пожаловать, - Родольфус Лестрейндж прекратил стенания бывшей хозяйки дома, опустив тяжелые шторы, и сделал несколько ленивых шагов по лестнице навстречу гостю.
- Очень оригинальная шутка, ты не находишь? - язвительно ответил Снейп, наблюдая, как полы мантии Родольфуса слегка трепещут, пока он нарочито медленно отмеривает шаги. - В прошлый раз так забавлялся Долохов.
- Ты не первый, кто недоволен, но портрет леди Блэк работает не хуже экстренного оповещения в Министерстве магии, - сухо отозвался Лестрейндж, когда они поравнялись. - К Долохову и Мальсиберу он тоже неравнодушен. Яксли уже прибыл с отчетом. Все собрались и ждут только твоего появления.
Он сделал приглашающий жест в сторону убегающих вверх ступеней.
- Я вижу, тебе нравится быть швейцаром, - обронил Северус, поднимаясь вслед за Лестрейнджем и стараясь не касаться перил, которые хоть и были приведены в порядок, но по-прежнему не казались надежными. - С каких это пор ко мне приставили конвой?
- Здесь бывает слишком много людей, полезность которых теперь под вопросом. Зато в моей верности нельзя усомниться, - парировал Родольфус, не поворачивая головы в сторону гостя. - А ты весьма скользкий тип. Безусловно, необходимый и качественно выполняющий свою работу. Но твое время быстро пройдет, и ты уступишь место более надежным и преданным сторонникам.
- Вроде Хвоста? - невинным тоном поинтересовался Снейп, проходя галерею, освещенную газовыми лампами. Тени, бегущие впереди хозяев, смешались и растворились в полумраке, напомнившем о привычной и спасительной темноте слизеринских подземелий. После того, как Вольдеморт сменил удручающе запущенный замок Лестрейнджей на этот не менее «уютный» дом, Родольфус и Беллатрикс слишком часто позволяли себе упоминать о собственных заслугах перед Лордом.
- Тут ты прав, время лизоблюдов никогда не проходит, - усмехнулся провожатый. – Тем более что руки у них обычно полны серебра.
Северус изобразил подобие ответной улыбки.
Высокие двери недружелюбно скрипнули, пропуская пришедших внутрь кабинета Ориона Блэка, некогда украшенного многочисленными портретами известнейших представителей древнейшего семейства, теперь же на их месте темнели голые стены.
Вольдеморт расположился за столом с ножками в форме львиных лап, напоминающем притаившегося зверя, и легонько поглаживал свесившуюся с плеч Нагини. Мутные глаза змеи, прикрытые тонкой пленочкой, создавали обманчивое впечатление покоя и безмятежности. Но Северус кожей ощущал, как она наблюдает за всеми присутствующими.
В штабе Ордена Феникса совещания обычно происходили на скорую руку и чаще всего за длинным обеденным столом. Вечно подозрительный Аластор Муди даже предлагал телепортировать на кухню круглый стол, преследуя при этом свои цели, - он хотел, чтобы все видели выражения лиц своих собеседников.
Кабинет Ориона Блэка, превратившийся в личные апартаменты Темного Лорда в момент его пребывания в доме, был оборудован скорее как арена, в центре которой находился пресловутый стол-хищник, а несколько стоящих к нему под углом старых диванчиков служили зрительскими местами расположившимся на них Упивающимся.
Пристальные взгляды Долохова и Яксли проводили вошедших. Грубое и приметное лицо последнего еще сохранило следы недавно спланированного нападения на магглорожденных, в котором он потерял маску. Кажется, кто-то из авроров успел опознать его. Долохов, сидевший подчеркнуто прямо и отстраненно, никак не реагировал на нервное подрагивание рук соседа.
Мрачный Эйвери. Бесстрастный Рабастан Лестрейндж. Беллатрикс, довольно замершая с полуприкрытыми глазами, одновременно чувственно притягательная и вызывающая отвращение. Нарцисса Малфой рядом с сестрой, словно на привязи, - бледная и строгая, с запавшими глазами, почти прозрачной кожей, похожая на привидение. Место Люциуса возле нее провокационно пустовало, но Северус прекрасно знал, что занять его может разве что Драко.
Родольфус невозмутимо опустился в соседнее кресло, удостоив жену одного холодного взгляда. Сухость и размеренность его движений, контрастирующие с нарочитой томностью Беллатрикс, снова заставили Снейпа задуматься, не является ли нынешняя преданность братьев Лестрейндж очень тонким и кропотливым расчетом.
Темный Лорд окинул кабинет взглядом, постукивая длинными ногтями по подлокотнику.
- Все в сборе… Ну что ж. Пора поговорить о больших планах, касающихся моего маленького врага. Я хочу знать, как продвигается дело на каждом из направлений.
Северус замер на своем привычном месте за спиной Эйвери, остановившись в тени книжной полки.
***
- А теперь, Северус, мне хотелось бы услышать, каких успехов мы добились на территории Дамблдора, - Вольдеморт запечатал двери, оборудованные целым комплексом противоподслушивающих заклятий, и опустил змею на пол. В опустевшем кабинете с единственной слабо светящейся лампой шорох чешуек по паркету прозвучал так отчетливо, что заставил Снейпа вздрогнуть.
- Ты не любишь змей?
Нагини медленно прошелестела в паре сантиметров от правого ботинка и замерла полукольцом позади. Немилосердно захотелось почесать ногу, но резкие движения, как известно, провоцируют нападение.
- Нет, мой Лорд.
- Довольно необычно для того, кто возглавляет Слизерин, - в шипящем голосе послышалась издевка. - Впрочем, я думаю, что ты, как опытный алхимик, предпочитаешь не иметь дела с незнакомыми ядами. Но яд – оружие для слабых. А Нагини может удушить быка, или проколоть зубами сонную артерию, - равнодушно произнес Вольдеморт, - правда, она пока никого не тронула без приказа. Итак, Дамблдор формирует армию вокруг Лонгботтома? Он обучает его основам магической практики высшего уровня? Он готовит мальчишку к поединку или учит применять какие-нибудь артефакты?
- Нет, мой Лорд, - с некоторым колебанием ответил Северус. – Дамблдор не упоминал никакой магической практики. Я не замечал, чтобы он формировал из студентов оппозицию.
- Он стареет и постепенно выживает из ума, - констатировал Темный Лорд, отвернувшись к окну, занавешенному тяжелыми портьерами. В узкий просвет между ними падали отблески уличных фонарей, придавая его лицу замогильный вид. – У мальчишки нет ни одного сильного качества, он чрезмерно эмоционален, им легко управлять. Лонгботтом – не более чем орудие для официального противостояния мне. Следовательно, Дамблдор занят созданием «символа борьбы», за которым на баррикады встанет большинство. Думаю, что Дамблдор даже не верит в Пророчество по-настоящему. А это значит, что серьезный противник у меня только один… Как ты помнишь, я поручил Драко Малфою небольшое и весьма деликатное дело. Надеюсь, что ты все еще следишь за тем, чтобы никто не помешал ему максимально приблизиться к цели?
- Да, мой Лорд. Но, возможно, он справился бы со своей задачей быстрее, если бы я мог ему помочь.
Вольдеморт несколько секунд всматривался в скрытое тенью лицо. Северус давно не тешил себя надеждой, что так любимый господином полумрак для слуги станет защитным покровом, под которым можно позволить себе непроизвольное движение или неконтролируемую мимику. Для Вольдеморта темнота никогда не являлась серьезным препятствием.
- Ты полагаешь, что я недостаточно доверяю тебе, Северус? – усмехнулся он, не прочитав в мыслях верного слуги ничего особенного или настораживающего: беспокойство о судьбе дела, порученного самоуверенному юноше, с примесью обиды на недостаток власти и информации. – Это весьма самонадеянно с твоей стороны. К тому же я считаю крайне глупым хранить все тайны в одной корзине, которая все время проводит на виду у Дамблдора.
- Простите, мой Лорд.
- Тебе еще представится возможность отличиться. Дамблдор дряхлеет на глазах. Для борьбы и нам и ему требуются свежие силы. Я думаю, что некоторые из твоих учеников уже не прочь пополнить наши ряды. Нам нужна молодая кровь, Северус. Юные волшебники, готовые пойти за стоящей идеей. Что говорят в Хогвартсе о моем так называемом Возрождении?
- В Хогвартсе нет более обсуждаемой темы, - профессор Снейп почти непреднамеренно вспомнил увиденные украдкой споры Малфоя, Крэбба и Гойла. – Но я пока не находил молодых волшебников, достойных посвящения в наше дело. Надежных и честолюбивых, - осторожно добавил декан Слизерина. – И при этом чистокровных.
- Если в тебе есть немного грязи, то будет разумно очиститься от нее, не так ли? Ты и сам поступил подобным образом в свое время. – Красные отблески плясали в глазах. Северус ощущал себя в состоянии, близком к гипнозу. – Наш друг Амикус Кэрроу успел неплохо зарекомендовать себя, освободив мир от некоторого количества скверны. Мне не так важно, сколько в жилах преданного сторонника чистой крови, и ты это прекрасно понимаешь, Северус. Принятие верной идеи уже гарантирует избавление от нечистот.
- Я понял, мой Лорд. Но мне кажется, было бы неразумным надеяться на преданность студентов. Они весьма своевольны. И подвластны общественному мнению.
- Значит, Слизерин должен стать обществом, мнению которого они будут подвластны, - прошипел Вольдеморт. – И задать общее направление их желаниям и поступкам. Ты, разумеется, не самая подходящая модель для подражания. Но здравомыслящие люди должны понимать, что на фоне выжившего из ума Дамблдора твои интеллектуальные возможности и профессиональные качества весьма привлекательны.
- Мой Лорд, вы предлагаете мне занять директорское кресло? – в голосе Снейпа прорезалось неподдельное изумление.
- Дамблдор староват и задержался на этом посту, поэтому я желаю, чтобы ты приложил все усилия к тому, чтобы стать его преемником. Как любимый ученик и преданный сторонник, - Вольдеморт улыбнулся, постукивая кончиком палочки о ладонь. Нетерпеливый жест.
Северус замер в полупоклоне.
- Это не все пожелания моего господина? – фраза, как заготовленная, легко легла в отведенное ей в разговоре место.
- Не все, - и ответ был заранее предопределен. – Ты тоже стареешь, Северус, ты стал подвержен слабостям. У тебя появились привязанности и не самые лучшие. От них придется избавляться. И если ты хочешь власти, то взамен я потребую принести в жертву кое-что.
- Я готов к этому, мой Лорд, - просто ответил Северус Снейп. Лицо Вольдеморта в полумраке, казалось, отразило торжество и удовлетворение. - Если не ошибаюсь, на этом не заканчиваются мои поручения?
- Пока Дамблдор очаровывает нашего друга Невилла сказками о любви и долге, - снисходительным тоном отозвался Вольдеморт, словно ждал в ответе сигнала к продолжению беседы, и Северус почувствовал себя участником пьесы, которую автор читает вслух, пытаясь убедить себя, что полностью контролирует своих героев от поступков до интонации, - я запустил крысу в самое сердце Гриффиндора. Рано или поздно механизм предательства сработает и Лонгботтом, гриффиндорец, всегда полагающийся на друзей, лишится части своей защиты и опоры. Недолго ждать и того момента, когда исчезнет защита его матери.
Тогда я смогу избавиться от него. Но до этого времени никто не должен заподозрить, что мы принимаем самое живое участие в жизни нашего гриффиндорского героя.
- Мне следует избавиться от «крысы», когда ее функция будет выполнена, мой Лорд?
Вольдеморт испытующе посмотрел в глаза, выражающие почтение и преданность, - чувства, в которые Том Риддл никогда не верил по-настоящему. Страх, жадность и корыстолюбие казались ему более правдоподобными.
- Совершенно верно, Северус. Совершенно верно.
***
На третий вечер после Рождества пошел снег.
Лили вернулась от Уизли, стряхивая с волос крупные снежинки и летучий порох, пока они не начали таять и - не дай Мерлин! – смешиваться.
Где-то за пределами школы вполне взрослые люди отмечали праздники, весело играя в снежки, как ополоумевшая от свободы детвора.
Гарри Поттер должен был последовать за матерью только через день, и этот промежуточный день до приезда несносного мальчишки в Рождественских каникулах оказался лучше всяких подарков.
- Если здесь станет слишком опасно, ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу? – осторожно спросил Северус, изучая рисунок паутины на потолке, в то время как сонная Лили искала более-менее удобное место, чтобы прикорнуть на его худом плече.
- Разве в Хогвартсе мы не в безопасности? – пробормотала она. – Дамблдор всегда защитит нас.
- А если не всегда?
- Ты что-то знаешь? – Лили встревожено приподнялась на локте. Бледное лицо Северуса, немного смазанное темнотой, было похоже на забытую на подушке маску. – Дамблдор серьезно болен, не так ли? И ты, скорее всего, знаешь, что с ним.
- Да, - Северус поморщился, - но не стоит за него так беспокоиться, все под контролем. Темный Лорд подозревает, что наши с тобой отношения выходят за рамки того, что я пытаюсь показать и такое положение дел его не устраивает…то есть, скорее всего, его это забавляет и дает дополнительную ниточку, за которую меня можно подергать… Хотя он и не первый, кто эту ниточку нашел…
- И ты решил спрятать меня подальше от глаз прозорливого господина? – Лили фыркнула. – Ничего не получится. Я преподаватель, я член Ордена Феникса, мой сын учится в Хогвартсе.
- Ты подвергаешься опасности из-за меня, - терпеливо повторил Северус. – И твой сын, кстати, тоже. Я не смогу защитить вас, если ты будешь упрямо доказывать, что Орден без тебя пропадет, а Поттер не будет знать, что делать.
- Не пропадет, - Лили отвернулась. – И в самостоятельности Гарри я уверена. – Голос ее нерешительно дрогнул. - Просто всезнающий профессор Снейп снова решил все за других, не вдаваясь в подробности. Из тебя бы вышел неплохой руководитель.
- Я не могу все рассказывать тебе и делиться каждой крупинкой информации, как это делал Поттер. Мои обязанности не рассчитаны на то, чтобы советоваться с женщиной.
- О, какой ты важный, - насмешливо протянула Лили. – Я вовсе не требую, чтобы со мной советовались и делали доклады. А что касается Джеймса, то он просто позволял мне самой принимать решение в делах, которые меня касались.
- Ну куда уж мне до идеального и незабвенного Джеймса Поттера! – Северус отвернулся в противоположную сторону.
- Иногда ты бываешь очень глупым, мой многомудрый Северус, - Лили вышла из оборонительной позиции и осторожно обняла мужчину за плечи. – Джеймса нет, и никогда больше не будет. Когда-нибудь, очень скоро, не будет Вольдеморта, - при звуке этого имени Северус вздрогнул под ее рукой. – А я буду с тобой. И мне все равно, что ты был Упивающимся, что ты рассказал про пророчество Треллони, что ты показываешь Сам-знаешь-кому исковерканный и опошленный вариант наших отношений, что, скорей всего, мы так никогда и не поженимся - так и будем скрываться от всех. Вот видишь, я тоже бываю очень глупой и думаю о всяких пустяках, когда надо – о многих важных вещах. Ты не спишь?
- Нет, - вполне предсказуемо отозвался Северус Снейп. – Я думаю. Я часто думаю, почему нас не угораздило родиться магглами?


Глава 8

11.Неожиданные подарки.
Новый семестр начался с того, что рано утром на доске в общей гостиной появилось объявление:
«УРОКИ АППАРИРОВАНИЯ!
Если тебе 17 лет, или будет 17 до следующего 31 августа, ты можешь пройти 12-недельный курс Аппарирования с инструктором Министерства магии. Пожалуйста, подпишитесь внизу, если желаете принять участие. Цена:12 галлеонов».
Грегори Гойл протолкнулся среди столпившихся у доски шестикурсников, чтобы записать свое имя сразу после Миллисенты Булстроуд, которая несколько раз критически перечитала объявление, прежде чем вывести пару закорючек подписи. Драко Малфой остановился в стороне от остальных с независимым видом и устало привалился плечом к стене.
- Если бы они только научили нас аппарировать за пределы Хогвартса, - мечтательно произнес Крэбб, сонно потягиваясь. – Мы с Гойлом уже замучались ждать, когда ты наконец выполнишь свое занудное задание. - Обронил он, проходя мимо Драко. - Грег, иди сюда.
Малфой бросил на друзей хмурый взгляд, поглощенный какими-то одному ему известными мыслями.
- А может, - неожиданно даже для самого себя тихо продолжил Крэбб, - нет никакого задания, а? Может, ты все это придумал, чтобы продолжать командовать мной и Гойлом, хотя твой отец уже давно не у дел и отсиживает срок в Азкабане? А если он там так и сгниет?
Грегори ошеломленно смотрел на школьного друга, - подобные мысли, идущие совершенно в непривычном направлении, никогда не приходили в его голову, он даже тряхнул ею пару раз на всякий случай, чтобы убедиться, что возмущение Крэбба ему не привиделось. Группа подошедших рейвенкловцев неодобрительно покосилась на препирающихся слизеринцев и принялась протискиваться к объявлению.
- Во-первых, - с расстановкой и чувством, словно Снейп на первом уроке Зельеварения, прошептал Драко, вплотную придвинувшись к однокласснику, - Вокруг Хогвартса сильнейшие антиаппарационные чары, об этом знает даже тупица Лонгботтом, и поэтому ничем особенным этот курс нам не поможет. Во-вторых, задание есть, и поручено оно мне, а это значит, что руководство за мной. А ты, Крэбб, если струсил, можешь не помогать мне, никто и не рассчитывает, что ты сможешь быть по-настоящему полезен. А в-третьих, я могу доказать, что ничего не выдумал, но я не настолько глуп, чтобы кричать об этом на весь коридор.
Крэбб нехотя успокоился, столкнувшись с аргументированным отпором. Едкие слова удавались Малфою особенно легко, и Грегори Гойл в сотый раз поразился его умению непринужденно одолеть противника нужным и произнесенным вовремя выражением. Иногда ему самому это удавалось. В основном, в мечтах, где становишься не таким медлительным и флегматичным, а мысли сами рвутся в бой, вместо того, чтобы вяло зарождаться на окраинах сознания.
Толпа студентов вокруг объявления все не уменьшалась, хотя уже было время завтрака.
Эрни Макмиллан и Ханна Эббот безуспешно пытались навести порядок среди взволнованных хаффлпафцев: из уст в уста кочевала байка про то, как нерадивый студент после неудачной аппарации оказался в сердцевине вековечного дуба.
Луна Лавгуд отрешенно смотрела, как Майкл Корнер, Падма Патил, а затем Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер друг за другом уверенно расписываются на пергаменте, и в первый раз за несколько последних лет ей захотелось стать немного старше. Наверно, аппарация – это очень увлекательно, но всему свое время. Если взрослеть слишком быстро, то можно потерять очень полезные качества, например, умение слышать приближение мозгошмыгов. Тогда, как отец, будешь часами сидеть, глядя в потолок и улыбаться, не замечая ничего вокруг. Вот Джинни Уизли уж точно не сожалеет о том, что ей всего пятнадцать, она совершенно спокойно прошла мимо объявления.
- Привет! Везет же им, правда? Весь коридор обсуждает только аппарирование. Интересно, в следующем году у нас будут такие же уроки? - звонкий голос Джинни вмешался в плавный ход мыслей Луны. Грустная и задумчивая гриффиндорка остановилась рядом и рассеянно осмотрелась.
- Дин уже ушел на завтрак, - заметила Луна, от всей души желая сбросить тревожное напряжение с ее лица.
- … сам Руфус Скримджер? Министр? – случайно уловила она в общем шуме трагический шепот Рона Уизли.
- Да, - замерший в двух шагах от девушек Невилл казался растерянным. – Приехал в самое Рождество. Ба и не ожидала, что кто-то еще помнит, где мы живем, и тем более Министерство. Он якобы пришел нас поздравить, потом спрашивал о планах Дамблдора, как будто я ему просто так все расскажу. Скримджер не похож на Фаджа, но мне это не нравится.
- И он приходил один? – голос Рона странно дрогнул. Невилл сделал вид, что протирает очки. Джинни схватила Луну за руку и подошла к ним.
- Ну не приводить же ему целый аврорат для разговора с одним Невиллом, наверняка пришел с Перси, как всегда, - вставил свое слово Гарри, вкладывая в безвольно опущенную руку Рона перо. – Ты расписываться будешь?
- Иногда ты меня просто убиваешь своей бестактностью, - прошептала Гермиона, пока Рон яростно выводил свою подпись на пергаменте. – Надо иногда думать и о других. Привет, Луна, Джинни.
- Я не подумал, я зря это сказал, – безразличным тоном извинился Гарри.
Луна приветливо помахала ему рукой. Вот уж у кого в голове полным-полно и мозгошмыгов и глазомков и уховерток, они затмевают разум, зрение и слух, ты чахнешь и угасаешь, забывая обо всем и самом себе тоже. Драко Малфой, похоже, страдает от того же недуга. Слизеринский староста, с которым она чуть не столкнулась пару минут назад, выглядел бледным,немощным и раздраженным, словно за ним гналась стая болтных изводяг.
- Мама так ждала Перси на Рождество. Она всегда его ждет, и верит, что он приедет, - сухо заметила Джинни, и рука сжимающая руку Луны ощутимо напряглась. Невилл по-прежнему старательно протирал очки, стараясь не встречаться с ней взглядом, и вид у него был совершенно беспомощный и растерянный. Совсем не таким Луна помнила его на собраниях АД. Еще совсем недавно по-другому смотрела на него Джинни, и Гарри, внезапно пригласивший ее на Рождественскую вечеринку был иным, хотя прошло не так много времени. Все стали другими, и только она одна ощущала, что нисколько не изменилась ни за каникулы, ни за год, ни за несколько проведенных в Хогвартсе лет, как будто время вокруг нее замерло. С такими мыслями можно никогда и не вырасти.
- Вера – это очень хорошее чувство, - примиряюще сказала Луна. – А ты выглядишь таким печальным, Невилл. Хочешь, я подарю тебе талисман от уныния?
Невилл, на лице которого, казалось, отпечатались тревоги и сомнения последних месяцев, отрицательно покачал головой.
- Возьми все равно, может быть, ты подаришь его кому-нибудь другому. Талисманы любят, когда их дарят, - с этими словами Луна торжественно вручила ему небольшой сморщенный комочек, украшенный иглами и перьями.
- Не опоздайте на завтрак, - сказала Джинни Рону и Гермионе.
- Что за талисман? – автоматически спросил Невилл, глядя ей вслед.
- Безоар, - Гарри недоуменно пожал плечами, рассматривая подарок Луны. - Камень, добываемый из желудка козы, который является противоядием от большинства известных ядов, - продекламировал он, пародируя тон Снейпа. - С иглами и перьями.
- Думаю, он может принести пользу, в отличие от ожерелья из пивных пробок, - съязвил Рон и получил чувствительный щипок от Гермионы. - Особенно в качестве украшения.
***
- Здравствуй, солнышко, - Лили чмокнула поморщившегося сына в щеку. – Как проходят уроки аппарации?
- Никак, - юноша присел на диванчик с низкой спинкой, приходящейся как раз под подоконник. В прошлый раз диванчик казался ему больше. Впрочем, привычные вещи имеют странное обыкновение уменьшаться с возрастом. Окно, в которое Гарри так любил смотреть с этого самого диванчика, когда бывал в комнате матери, тоже стало заметно ниже. – Рон говорит, что после пятого раза у него закололо в пятках, а Эрни МакМиллан только прыгает в обруч и обратно. Даже Гермиона еще ни разу не переместилась. А ты куда-то собираешься? - взгляд Гарри наткнулся на два развороченных чемодана в углу комнаты.
- Нет, просто навожу порядок, - Лили вытащила из-под шкафа небольшую порядком запылившуюся коробку. - За несколько лет у меня накопилось множество вещей, назначения которых я даже не помню. Каждый год я их перекладываю с места на место и вот решила выкинуть самые ненужные. А ты в последнее время слишком редко бываешь у меня, поэтому и не помнишь.
- А это тот самый саквояж, который изнутри больше чем снаружи? - Гарри присел рядом с удивительной вещью, которая вызывала с его стороны восторженный интерес до тех пор, пока он не узнал про чары, изменяющие пространство.
- Да, когда ты был маленьким, тебя так расстраивало, что внутрь не помещается целый дом.
- Тогда мы могли бы жить там, где нам больше всего понравится. А еще я хотел, чтобы ты вышла замуж за Ремуса, даже на Рождество загадывал, - покопавшись в недрах сумки, Гарри извлек на свет плоский предмет, завернутый в полотенце, - только мои мечты почему-то не сбылись. А зачем тебе два одинаковых зеркала?
- У каждого жизнь складывается по-своему, - тихо проговорила Лили, глядя в окно, и только через несколько секунд поняла, что сын что-то спрашивает, держа в руках два небольших зеркальца, завернутых в старое полотенце Джеймса. Солнечный зайчик скользнул по ее щеке и перепрыгнул на стену. Лицо Гарри, в точности повторяющее черты его отца, хитро улыбалось.
- Это принадлежало Джеймсу и Сириусу. - Лили повертела в руках находку, машинально поправила волосы. Зеркало отразило вполне довольное выражение лица, пару морщинок, прокравшихся в уголки глаз. - Они столько проделок провернули при помощи этих зеркал, даже когда Хогвартс окончили, никогда не расставались с ними. А главное, никому и никогда не рассказывали, как действует подобная система связи, будто это Мерлин знает какая тайна!Все это было таким ребячеством.
- А что за система связи? - Гарри благоговейно посмотрел на потрескавшуюся рамку одного из зеркал и почему-то представил, как Джеймс Поттер одновременно бреется наощупь и беседует с лучшим другом. Лохматое отражение осторожно взглянуло на него прищуренными от сдерживаемого смеха глазами. В переносице ощутимо кольнуло.
- Если одновременно смотреть в эти заркала, то можно увидеть друг друга и даже поговорить, - Лили с улыбкой посмотрела в одно зеркальце. Гарри нахмуренно уставился в другое, но ничего кроме своего сосредоточенного лица не увидел. - Впрочем, ни у меня, ни у Ремуса никогда не получалось позвать Сириуса из зеркала Джеймса. Возможно, подобные вещи слушаются только своих хозяев. Или настроены на определенных людей. И в таком случае, они стали для нас бесполезными.
Гарри разочарованно вздохнул. Нарастающая боль в переносице мешала сосредоточиться на составлении окклюментивного блока, который не позволил бы матери прочувствовать его меняющееся настроение и тревогу. И лучше всего было бы поспешно уйти, сославшись на уроки или другие неотложные дела, но искушение остаться было велико. Лили редко рассказывала сыну об отце и крестном с тех пор, как Гарри поступил в Хогвартс. Детские истории о благородном авроре Поттере ( который, как выяснилось потом, так и остался навсегда студентом-стажером, хоть и участвовал в нескольких операциях против Упивающихся) со временем стали слишком скупыми и сказочными сведениями, а о крестном он слышал, только что тот был большим выдумщиком и прекрасным другом. К тому же постоянное уклонение от общения с матерью, вроде бы уже вошедшее в привычку, внезапно превращалось в тяжкую кабалу, стоило лишь немного ослабить бдительность и вспомнить, как же это было хорошо в детстве, когда от всех бед и проблем над тобой есть невидимая материнская защита.
- А как получилось, что оба зеркала сейчас у нас? Крестный...он ведь умер...Или он предчувствовал и зеркало тебе оставил? Ну, чтобы вы с папой всегда могли друг друга найти...
- Нет, - Лили посмотрела на Гарри долгим и внимательным взглядом. Словно взвешивая все, что собиралась сказать. - Сириус очень дорожил этим зеркалом. Оно для него много значило. И оно было единственным, что от него осталось. После этого Джеймс однажды завернул оба зеркала в полотенце и сложил в саквояж. Вот и все, никакой романтики... Сын, ты хорошо себя чувствуешь?
- Да, вполне, - Гарри вымученно улыбнулся. Комната медленно поплыла перед глазами. - Мам, я заберу их себе?
- Что? Ах, да, конечно... Гарри, ты бледный какой-то. Пойдем-ка к мадам Помфри.
- Нет! - крикнул Гарри и Лили замерла, схватившись за ручку двери. Дрожащими руками он запихнул драгоценный сверток в школьную сумку. Слабость понемногу отступала.
Лили медленно разжала пальцы.
- Я просто не спал ночью. У нас очень много учебы и квиддич. Ну, и я хотел немного подтянуть Беспалочковую магию, так что мы с Гермионой долго мучали друг друга, - бодро врал Гарри, не отводя чуть напряженного взгляда от лица матери. В искусстве лжи он никогда не отличался особыми успехами. Положение было очень шатким. Удобнее всего сочинять что-либо близкое к истине. Во всяком случае, именно так поступала Гермиона, когда ей приходилось выкручиваться за всех. Важно было не отводить взгляд и сделать какой-нибудь убедительный жест. Снейп, например, всегда лгал с невозмутимой наглостью глядя в глаза собеседнику. Гарри немного замялся и откинул рукой назад свою отросшую челку. - Вобщем, я бы не хотел, чтобы в школе говорили, что я опять был в больничном крыле.
Лили только покачала головой. Гарри посетило знакомое с раннего детства чувство, что мама уже догадалась о том, что ты скормил свою манную кашу домовику, но хочет услышать чистосердечное признание.
- Ладно, ты у меня уже взрослый, - вздохнула она, взъерошив его волосы. - Имеешь право на свое мнение и свои секреты. Просто мне кажется, что раньше ты мне больше доверял. И как единственный мужчина в нашей семье заботился о том, чтобы я за тебя не беспокоилась.
- Я по-прежнему об этом забочусь, - совершенно искренне отозвался Гарри.
***
Зеркала, которые позволяют общаться на расстоянии.
Гарри счастливо улыбался, направляясь в сторону кабинета Снейпа.
Даже предстоящая псевдоотработка не могла испортить чувство, что он прикоснулся к чему-то по-настоящему удивительному и на удивление настоящему.
В Хогвартсе, разумеется, не работал телефон и другая маггловская техника. Да и тот же телефон - слишком громоздкий и привязанный к определенному месту аппарат, его не возьмешь с собой в сумке, не спрячешь под плащем-невидимкой. Может быть, когда-нибудь магглы и придумают что-то удобное и компактное, но вряд ли это будет так же увлекательно, как описывала действие зеркал Лили. Дело осталось за малым – разобраться, как работают зеркала, а в том, что они до сих пор должны быть рабочими, Гарри не сомневался.
Предвкушение приоткрытой тайны приятно щекотало где-то внутри. Каждое зеркальце запросто помещалось в ладони, они были чуть теплые, и Гарри не покидало ощущение, что поверхность их искрится магией. К ним так и хотелось прикоснуться.
Резкая боль в переносице заставила его отвлечься от приятных размышлений.
Место, где находилась Метка, жгло и пульсировало, словно змея пыталась свернуться и развернуться плотными кольцами.
Так, необходимо очистить сознание.
Вспомнить бы простейший блок, хоть один...
« Только не терять сознание, - подумал Гарри. - Только не терять созна...»
Теплая ладонь осторожно легла на лоб, стерла испарину, убрала волосы с лица.
- Поттер, я что-то не припомню, чтобы мне доплачивали за работу вашей персональной сиделкой. - Посторонний голос вторгся в эту идиллию. Въедливый запах нашатыря распространился вокруг. - К тому же я предупреждал вас, чтобы вы были осмотрительней. И я не стану лишний раз напоминать о том, как вам повезло, что поблизости оказался именно я.
Зрение постепенно сфокусировалось, и нависшее над Гарри пятно превратилось в Снейпа со стаканом в руке.
- У меня провалы в памяти, - выдавил Гарри. Горло жутко пересохло и звуки льющейся жидкости только увеличивали муку. Он лежал на парте в кабинете ЗОТС. Сквозь неплотно сдвинутые шторы просачивался бледный вечерний свет. В руке Гарри по-прежнему сжимал зеркало, от чрезмерного усилия на ладони остались красные отпечатки. Удивительно, что оно не сломалось.
- Вы не принимали никаких психотропных средств, стимуляторов? - быстро спросил Снейп. - Элеутерококк, мандрагора, опийная настойка?
- Вы сумасшедший, профессор...
- Это вы сумасшедший, Поттер, если сами себя подвергаете опасности!
- Почему вы все время стремитесь меня оклеветать? - воскликнул Гарри, впившись взглядом в Снейпа, который невозмутимо протянул ему стакан.
- Я вам уже говорил, что не стоит так переоценивать собственную значимость!
- Может быть, для разнообразия вы спросите мое мнение насчет происходящего? - как можно язвительнее поинтересовался Гарри, принимая сидячее положение. - Я не буду пить.
- Для разнообразия спрошу, - неожиданно легко согласился профессор. - Лучше выпейте, это просто вода. Мне некогда с вами пререкаться, - Снейп уселся на ближайший стул и скрестил руки на груди. - Итак, Поттер...
- У меня провалы в памяти, - нехотя повторил Гарри. Чувство покоя постепенно отодвинуло в сторону тревогу и сомнения, как бывает, когда тебе предлагают помощь в деле, казавшемся до этого совершенно безнадежным. - Я смотрел в зеркало, и у меня заболела голова, здесь, - он прикоснулся пальцем ко лбу. - Словно мой мозг пытались взломать изнутри. Невилл рассказывал мне в прошлом году, когда Воль...Сами-Знаете-Кто хотел подчинить его сознание, что-то похожее. Он ведь смотрит на Хогвартс через меня, да? На моих друзей, на вас, на Дамблдора, на маму? Он уже все знает обо всех нас? Я ничего не понимаю, я пока еще ничего не контролирую. Я должен избегать друзей и не должен оставаться один на один с Невиллом, Дамблдором или мамой. Я должен всегда думать, прежде чем сказать хоть слово, я должен всегда оглядываться. Я должен быть всегда готов! - голос юноши сорвался на хрип. - У меня провалы в памяти! Мне кажется, что когда я теряю сознание, начинаю совершать страшные поступки. Кажется, я устроил глупую шутку с громовещателем Невилла, я утащил эту чертову диадему из Выручай-комнаты... Я уверен, хотя ничего не помню!
Равнодушное выражение лица Снейпа не изменилось, как будто он пропустил всю эту тираду мимо ушей.
- А теперь, когда вы успокоились, - сухо сказал профессор, - начнем по-порядку. Вы смотрели в это зеркало?
- Да, но...
- Кто вам дал его?
- Мама, - жестко сказал Гарри. - Оно принадлежало моему отцу, и в нем нет ничего темномагического. Можете убедиться. - Ему совершенно не хотелось отдавать зеркало Снейпу, но безудержное желание держать этот предмет в руках полностью сошло на нет, а тень удивления, пробежавшая по бесстрастному лицу профессора, была чрезвычайно забавным явлением. Тот брезгливо осмотрел зеркало и положил на парту.
- Зато есть достаточно древняя магия, Поттер, а в вашем возрасте пора уже уяснить, что старые магические артефакты могут быть очень опасными, - вкрадчиво сообщил Снейп. - Когда еще вы ощущаете это...вмешательство в ваше сознание? Иными словами, насколько часты ваши «провалы в памяти»?
- Я почти его не ощущаю, - признался Гарри. - Рон и Невилл говорят, что я хожу во сне, беру разные предметы в руки и выражение лица у меня при этом...странное.
- В лунатизме, конечно же, много чего поразительного. А в желании пошутить ваших друзей, разумеется, никак нельзя упрекнуть. Значит, случай с зеркалом был единственным?
- Вы специально выворачиваете мои слова так, чтобы я почувствовал себя идиотом? - буркнул Гарри. Надежда на помощь со стороны Снейпа стремительно улетучивалась. - Я определенно не лунатик, потому что никогда раньше не ходил во сне. Это во-первых. Во-вторых, Рон и Невилл не просто видят, а чувствуют что-то страшное, необычное. Вы же сами говорили, что Невилл очень восприимчивый. В-третьих, со мной такое уже было, и это никак не связано с зеркалами.
- Вы держали в руках другой артефакт? – напрямую спросил Снейп, несколько секунд буравя Гарри взглядом, и добавил: – Поздравляю, Поттер, блок отработан идеально. Но мне нужно знать, что еще вызывает у вас подобную реакцию. Вы утащили некую диадему из Выручай-комнаты?
Гарри быстро перевел взгляд с его лица на стену позади, чтобы прервать зрительный контакт.
- Не увиливайте.
«Если бы Темный Лорд был внутри моего сознания, что он сказал бы в ответ на ваши действия, профессор? – с некоторым злорадством подумал Гарри, стараясь сохранять только самые поверхностные мысли. –А увиливать вы сами меня научили».
- Если бы Темный Лорд посетил вашу скудоумную голову, то вы бы сейчас не пытались играть со мной в прятки.
«Если б вы знали, как мне самому это надоело! Сегодня вы снова пытаетесь обобрать мою память и ничего не желаете объяснять. Вы хотите помочь или используете меня, чтобы передавать сведения вашему хозяину? Кстати, а вам так же больно, как и мне, когда он зовет вас с помощью Темной Метки?»
Снейп непроизвольно потер предплечье.
- Что вы хотите знать? – спросил он. – Что я обнаружил, покопавшись в ваших мыслях? По большей части ничего полезного. Судя по вашей странной реакции на вещи, наделенные магической силой, Темный Лорд ищет в Хогвартсе один или несколько подобных предметов. А вы – окошко, через которое можно проникнуть вовнутрь.
- Если оно не будет открываться, его можно и разбить, - заметил Гарри. – Я не хочу сходить с ума.
- И не сойдете, если будете делать так, как я вам скажу. – Снейп встал, снова возвышаясь над ним. – Я много раз говорил вам, что обучал вас не для того, чтобы вы препятствовали Темному Лорду в его поисках, а чтобы оградить других от опасности нахождения с вами рядом. Вы не выстоите со своей самодовольной уверенностью против его атаки, вам все равно не хватит сдержанности и внимательности, равновесия между упорством и маневренностью. Поэтому вам придется принять правила той игры, что я вам предлагаю.
- Ах, да, конечно, я могу стать пешкой в чужой игре, и мне нужно немного самоконтроля, как это я забыл? – не удержался от шпильки юноша. - Что вам, лично вам, от меня нужно? – Гарри неуклюже сполз со стола, на ходу убирая упавшую на лоб порядком засалившуюся прядь, но чтобы посмотреть в лицо профессору все равно пришлось задирать голову. – Поиграете в покровителя, а потом отправите на смерть?
Взгляд Снейпа сделался болезненным.
- Не торопитесь, - помедлив, ответил он. – Иначе поймете все привратно. Я не занимаюсь воспитанием смертников, Поттер.
***
- Итак, кто может рассказать нам, как звучит третий закон Голпалотта? Мисс Грейнджер, конечно же.
Невилл вытащил свой учебник, словно меч из ножен. Слова преподавателя как посторонний надоедливый шум прошли по краю сознания.
- Третий Закон Голпалотта гласит, что противоядие от смешанного яда будет эквивалентно большей сумме противоядий на каждый отдельный компонент яда, - без запинки продекламировала Гермиона.
Хоркруксы.
Невилл готов был признаться самому себе в том, что совершенно не желает знать о сущности этого непонятного слова. Не смотря на то, что Дамблдор оказал ему серьезное доверие и поручил по-настоящему сложное задание, в котором ему придется действовать без подсказок и посторонней помощи, он до последнего надеялся, что хотя бы Гермиона найдет толкование хоркруксов среди библиотечных книг.
- Точно! Десять баллов Гриффиндору, - просиял Слагхорн. – Итак, если принять закон Голпалотта за истину…
Гермиона ничего не нашла. Гарри и Рон тем более не знали, чем помочь. А это значит, что выбора у Невилла больше не было.
Сегодня он особенно рассчитывал на помощь неизвестного гения Зельеварения, возможно, за несколько лет до него сидевшего за этой же партой, но не подозревавшего, что когда-нибудь ему предстоит помочь в борьбе против одного из самых опасных волшебников в мире. Кем был этот одаренный мальчик? Все предположения Невилла на этот счет отличались расплывчатостью. Ба не помнила, чтобы одновременно с ней учился кто-то, именовавший себя принцем, да еще и полукровкой, таким семейным обстоятельством пятьдесят лет назад вряд ли можно было похвастаться. Ремус Люпин, которому подобный вопрос задал Гарри на Рождественских каникулах, тоже не смог сказать ничего определенного. Гермиона, уставшая от постоянных догадок Невилла, однажды раздраженно заявила, что это мог быть и сам Вольдеморт, в силу того, что такому владельцу книга подходит по возрасту и к тому же испещрена вдоль и поперек весьма неприятными заклятиями, а что уж и говорить о том, что Сам-Знаешь-Кто не был чистокровным волшебником.
- Невилл, не спи, - Рон толкнул друга в бок, отвлекаясь от каких-то каракулей, которые выводил в уголке пергамента. – Ты что-нибудь понял?
- Я не сплю, - вздрогнул Невилл, понимая, что вокруг уже вовсю кипит работа, суетятся и встревожено переговариваются слизеринцы, Гермиона, периодически закусывая кончик пера, делает на пергаменте какие-то расчеты, а Гарри и Рон, обступив ее с двух сторон, пытаются разобрать написанное.
- Что говорит твой Принц по поводу закона этого…Голпалотта? – с надеждой поинтересовался Рон после того, как Гермиона попыталась объяснить суть задания друзьям более подробно, но от этого нисколечки не понятнее. Гарри слушал вполуха, с сосредоточенным лицом, быстро переписывая расчеты, пока она не передумала.
Невилл как в кошмарном сне, когда чувствуешь неотвратимость чего-то непонятного и страшного, надвигающегося на тебя из ниоткуда, медленно отрыл учебник в нужном разделе и вначале не поверил своим глазам. Поля старых пожелтевших и обтрепавшихся страниц были девственно чисты. Ни одной пометки знакомым убористым почерком в разделе, посвященном противоядиям.
Мальчики переглянулись с обреченными выражениями лиц.
- Видимо, здесь у Принца не было разногласий с автором учебника, - озвучил Гарри мысль, посетившую головы всех троих.
- Только не это, - простонал Рон, метнув в сторону замершей над котлом Гермионы взгляд, полный мольбы о помощи.
Невилл продолжал недоверчиво листать раздел, бегло просматривая задания. Разум настойчиво подсказывал ему, что он упустил из виду нечто важное.
Он обязан узнать о хоркруксах, воспользовавшись доверием Слагхорна. Как бы ни было это противно и бесчестно. Как бы ни было сложно. Несмотря на то, что его репутация лучшего в Зельеварении расползается и растворяется, как трилистник в щелочи. Как разъедается пергамент от разлитого зелья…
- Мерлин! – Невилл подскочил со стула, пытаясь спасти остатки своей так и не начатой работы от разлившегося по столу шипящего и булькающего варева. Подарок Луны, выпавший из нагромождения бумажек, чудом избежал столкновения с зельем неизвестного состава и, прокатившись через половину стола, замер на краю, уперевшись в мантию Невилла разноцветными перышками.
«Безоар, - откуда-то вспомнился голос Гарри. - Камень, добываемый из желудка козы, который является противоядием от большинства известных ядов».
Рон и Гермиона о чем-то переругивались вполголоса, а Гарри нехотя поднял с пола опрокинутый котел.
- Левиоса. Невербальная, - сквозь зубы пробормотал он. – Это Малфой.
- Через полчаса вы должны предоставить мне противоядие, - продолжая благодушно улыбаться, произнес Слагхорн, быстро минуя их стол с таким видом, словно ничего не произошло, и оглядывая беспорядочно движущуюся аудиторию.
- Гарри, - решился шепотом спросить Невилл, крепко сжав подарок Луны. – Безоар ведь нейтрализует большинство ядов?
- Да, - не вникая, отозвался тот, упрямо выливая в котел остаток заданного зелья. – Но у меня тут в составе обнаружились иглы дикобраза, а мама всегда говорила, что они сводят все его сказочное действие на нет, - с сарказмом прибавил он, гневно перечеркивая все расчеты на своем пергаменте.
Вздохнув поглубже и почти полностью успокоившись, Невилл снова открыл учебник Принца на странице с практической работой. В самом конце длинного перечня антидотов была единственная полустершаяся приписка: «Просто засунь безоар им в глотку».
Такое простое решение.
И оно может оказаться неправильным, ведь Невилл так и не узнал состав своего зелья.
Но Принц еще ни разу не ошибался.
Невилл аккуратно сложил подарок Луны в карман и, еле сдерживая нервную дрожь, направился к шкафу с ингредиентами.




Глава 9

12. Выбор.

- Это нечестно, - пропыхтел Рон. – Невилл выпил Феликс Фелицис.
- Да нет же, - раздраженно ответил Гарри, одной рукой оттаскивая друга от двери кабинета Зельеварения, и пытаясь не выронить учебники Невилла из другой, - помнишь, Луна подарила ему безоар? И он вспомнил о его свойствах. Невилл что-то такое спрашивал у меня.
- Но я сам видел, - не унимался Рон. - Он выпил его сейчас, после урока, но мог выпить и до. Не смотрите на меня так! Ему же нужно было произвести впечатление на Слагхорна.
- А раз ему нужно было произвести впечатление, то как он мог тебе помочь? – зашипел Гарри. – Безоар тебе отдал бы, да?
- Успокойтесь, - остудила их Гермиона. – Невилл справится. То есть, если ты прав, Рон, то он не может не справиться. И сегодня мы не можем ему помочь, все зависит только от него.
Рон вздохнул, ощущая, как злость постепенно отпускает, вместе с кровью отливает от щек, и ему стало неприятно, как если бы он наступил на флоббер-червя. Уличить Невилла, который старался ему помочь на Зельях, Невилла, который сам так нуждался в помощи, Невилла, которого они с Гарри так привыкли защищать, Невилла, который уже почти стал частью его семьи, - что-то было в этом одновременно постыдное и притягательное. Словно запустить крысу в спальню девочек. И Рон стал замечать, что ему слишком тяжело совладать со своим внутренним зверьком, которого не могла приручить даже Гермиона, постоянно пытающаяся сгладить углы в общении друзей.
- Я погорячился, - пробормотал он.
- Что-то ты слишком горячий в последнее время, - съязвил Гарри, скрещивая руки на груди. Знакомый жест, но чуждый для него, словно он кого-то передразнивал. Рон несколько раз зажмурился, чтобы мир прояснился и вернул ему привычного и понятного Гарри Поттера.
- Ты идешь, Гарри? – спросила Гермиона, и выражение лица у нее было такое, словно ей тоже хочется зажмуриться.
- Нет, я подожду Невилла, - обронил Гарри, пролистывая учебник Принца-Полукровки. – И если мы опоздаем, что-нибудь придумаю про больничное крыло.
***
Невилл развязал и завязал шнурки на каждом ботинке несколько раз, чувствуя, как дрожь в пальцах постепенно проходит, а вместо тревоги и недоверия по телу разливается уверенное спокойствие. В ушах еще стоял шум удивленных возгласов, когда Слагхорн схватил и высоко поднял его руку, демонстрируя всей аудитории зажатый в ней сморщенный кусочек непонятной субстанции, называемой безоаром. Сам профессор Зельеварения сиял от удивления и восторга. Как будто он, Невилл, был боксером, аудитория была рингом, а Слагхорн не глядя поставил на него тысячу галеонов, а сейчас был чертовски доволен принесенной победой и уже планировал новые, более крупные ставки.
Невиллу было не по себе, он ненавидел пристальные взгляды, среди которых нет-нет и возникает один, который говорит ему: «Не верю, ты так не можешь, тебе помогли. Да ты вообще не сквиб ли, парень?» Ошарашенный и злой Малфой, недоуменные Гермиона и Эрни МакМиллан, недовольный Рон и витающий в облаках Гарри. Перешептывающиеся слизеринцы. Дальше не разглядеть. Лица плывут перед глазами. Но он смог, хотя и был на волоске от провала. Луна, безоар, учебник Принца, небрежные слова Гарри стали звеньями одной цепи. Сегодня он сделал все, и судьба, довольная, улыбалась ему широко и радушно.
- Ты что-то хотел спросить, мальчик мой? – плывущий между партами, как пухлое облако, Слагхорн движениями палочки приводил в порядок кабинет.
- Да, сэр, у меня есть к вам один вопрос, - тотчас же отозвался Невилл. Интуиция подсказывала, что шанс завязать разговор – самый благоприятный.
- Наверняка ты хочешь попросить у меня что-нибудь новенькое из той области, в которой так быстро становишься профи? – Слагхорн безмятежно улыбался, поправляя усы. Расплывчатость фразы успокаивала.
«Я не обманываю. Я просто недоговариваю, - сам себе сказал Невилл и кивнул в ответ. – Я должен стать профи во всем, что касается Вольдеморта».
- Пойдём, мне как раз на днях привезли очень любопытную книгу. Ах, эта пытливая юность, эти первые открытия, - нараспев бормотал Слагхорн, скрываясь в смежном помещении, где хранились книги и некоторые ингридиенты. Невилл осторожно следовал за ним, непреднамеренно цепляясь взглядом за различные компоненты зелий: банка с лягушачьей икрой, тёмные флаконы с кровью, шкура бумсланга…
- Невилл, твои родители совсем не блистали в тонкой науке Зельеварения, - продолжал Слагхорн, бережно перебирая стопки книг и журналов, рассортированных на стеллаже. - Но я – как только увидел тебя - тот час же почувствовал в тебе скрытый дар. Ему просто надо было помочь пробиться на свет, распуститься и расцвести во всей красе…Так, нет, не то… Куда же я ее положил?.. Я выучил столько блестящих зельеваров и уверен, что ты непременно войдешь в их число. Лили Эванс, теперь Поттер, Северус Снейп – он ведь теперь декан Слизерина, Мерлин! - кто бы знал? Гидеон Прюитт, погиб, кажется, Бертрам Хингс, Фортескью, Том Реддл...
Профессор осекся и внезапно раскашлялся.
На языке Невилла вертелся следующий вопрос, но новое, непривычное чувство абсолютной уверенности и правильности собственных действий подсказывало: «Не время. Подожди чуть-чуть».
***
Гарри слышал сквозь дверь, как голоса Слагхорна и Невилла становятся глуше. Тишина действовала ему на нервы, удлиняла минуты ожидания. В любой момент рядом могли появиться недружелюбно настроенные слизеринцы.
«Просто засуньте безоар им в глотки», - перечитал он несколько раз фразу, написанную убористым мелким почерком. И внезапно, поддавшись сиюминутному просветлению, потянулся за другой, такой же истрепанной и затертой, книгой, но сумка словно не желала отпускать ее. Сколько бы Гарри не пытался нащупать брошюру рукой, она ускользала и пряталась среди других учебников и свитков пергамента. В ярости он перевернул сумку, гулко рассыпая ее содержимое по полу подземелий, и неуклюже перехватил хитрую книгу, раскрывшуюся на середине.
«Алгоритм применяете с п.3. Первые два – бессмысленная чушь»,- гласила подпись на полях, наспех сделанная рукою Снейпа. Никакой размашистости или неаккуратности. Четкие узкие буквы, которые еженедельно, из года в год видел почти каждый студент Хогвартса на доске в кабинете Зельеварения.
Гарри медленно, как в полусне, собрал свитки и учебники, машинально затолкал их в сумку.
«Принц Зельеварения», - почудился ему довольный голос Невилла. Сходство почерка, хода мысли и увлечений было очевидно.
***
- Я был уверен, что найду ее, - проворчал Слагхорн, в очередной раз обшаривая полки. За одним из вынутых толстых томов блеснуло стекло пузатой бутылки. Профессор автоматически вынул ее на свет и задумчиво погладил этикетку. – Возможно, я отыщу ее в другой раз. С возрастом поиски становятся все утомительней. А ты, мой мальчик, прочитал уже «Редкие старинные зелья»?
Невилл покачал головой и виновато улыбнулся. Внутреннее ощущение подсказывало ему, что любая фраза может увести разговор дальше от намеченной цели. В груди нарастало ощущение, что должно произойти что-то важное, непредусмотренное Дамблдором, не предусмотренное никем.
- Я так и думал, что ты захочешь ее перечитать. И не один раз, - мечтательно проговорил Слагхорн, печально глядя на запечатанную бутылку. Невилл так и не открыл ни одну из книг, взятых у него с целью найти предлог для разговора. Слово «хоркрукс» намертво застревало в горле, а в руках появлялся очередной увесистый и редкий экземпляр учебника. - В твоем возрасте я тоже долго не хотел возвращать такие интересные книги, и если что-то попадало мне в руки, то надолго. Нам сегодня, дорогой мистер Лонгботтом, не повезло ознакомиться с величайшим трудом Астрофилуса Элеагни по истории изобретения Веритасерума. И это огорчение предлагаю запить отличным хмельным мёдом. Я его берег к Рождеству в подарок Дамблдору, - на лице профессора отразилась внутренняя борьба. – Но Дамблдор очень занят, и вряд ли смог бы оценить его вкус и букет запахов, тонкие цветочные ноты и янтарный цвет… А нам он скрасит потерю уникального произведения. Тебе я наливаю меньше, потому что ты ученик. И никому не рассказывай.
Невилл снова кивнул, принимая из рук Слагхорна стакан со светлым ароматным напитком. Пробовать его совершенно не хотелось.
Слагхорн покосился на него, поднес стакан ко рту, потом нерешительно взглянул на студента, видимо, переживая сражение с какими-то собственными сомнениями. Но гурман в нем победил скептически настроенного оппонента, и бывший декан Слизерина сделал глубокий и внушительный глоток.
Закашлялся. Выражение его стремительно покрасневшего лица сменилось с благодушного на удивленное, затем черты его исказила паника.
- П…п…пом…пог…помог..хи… - пробулькал Слагхорн, борясь с внезапным удушьем, и опрокинулся на спину.
Невилл словно заранее знал, что требуется сделать. В кармане по-прежнему безразличным комочком лежал безоар, подаренный Луной сегодня утром, и пальцы покалывало от желания схватить его и подскочить к профессору.
Но внутренний голос, так долго сдерживающий Невилла, подбирающий самые необходимые и правильные слова, оглушающе скомандовал: «Пора! Самое время!»
- Безоар подойдет? – запинаясь, спросил Невилл. Слагхорн неразборчиво прохрипел что-то и нервно закивал, пытаясь встать, и беспомощно тянулся к нему руками. Изо рта его пошла пена. Невилл глубоко вздохнул. И почувствовал отвращение к себе и отчаяние. Так ли уж важны эти неизвестные хоркруксы, если от его действий зависит человеческая жизнь? Жизнь человека, который учил его, надеялся на его понимание и, наверное, доверял ему. Внутренний голос что-то невнятно бормотал об ускользающем шансе. Нестерпимо зачесался шрам на переносице. – Я помогу вам, сэр, - услышал он свой на удивление ровный и спокойный голос. – Если вы отдадите мне одно ваше воспоминание. Это воспоминание о хоркруксах. И от него зависит ваша жизнь.
В глазах Слагхорна как будто что-то погасло. Резким движением палочки он прикоснулся к виску и, выдернув тонкую серебристую нить, отпустил ее в пустой стакан.
***
- А потом я запихнул ему безоар в горло, - сокрушенно закончил Невилл.
- А что сказал Дамблдор? Ты ведь был единственным свидетелем произошедшего. Он тебя не спрашивал, как ты добыл воспоминание? - спросил Гарри. Они сидели на подоконнике в Западной Башне. Вечер был тихим и робким, закат расплывался где-то за кромкой леса. Даже не верилось, что всего несколько часов назад они вдвоём помогали Слагхорну, то и дело оседавшему, как мешок, на их плечах, добраться до больничного крыла. Общая взбудораженность, связанная с попыткой отравления преподавателя, обещала затихнуть еще не скоро.
В руках мальчишки сжимали одинаковые зеркала, принцип работы которых так и остался загадкой. Гарри посматривал на свое с опаской, словно боялся внезапного проявления какого-нибудь темномагического заклинания. Невилл повертел свое, попробовал «позвать», но зеркало «молчало», отражая его собственное настороженное лицо. Аура непроизошедшего чуда окружала этот безлюдный уголок, яркий кусок неба в окне и сам разговор, продвигающийся вперед через силу.
- Дамблдор? Дамблдор посмотрел на меня так… грустно и понимающе, как будто ему все было известно заранее. - Невилл поправил очки. - И знаешь, Гарри, я чувствовал себя, как последний подлец, лжец и предатель. Даже хуже. Я чувствовал себя так, словно я – Вольдеморт. Коварный, беспринципный, безжалостный. Из-за меня мог умереть человек, а я извлекал из этого пользу.
Закатные отблески упали на лицо Гарри, проложили глубокие тени, исказили черты. Или просто Невиллу так показалось.
«И почему это все говорят, что мы похожи?» - осунувшийся, худой, с проступившими скулами и отросшими волосами, все время нахмуренный и сосредоточенный на своих мыслях Гарри никак не мог быть похожим на него, Невилла. Он даже не был больше тем Гарри, на месте которого Невиллу всегда хотелось оказаться. Но, тем не менее, он оставался Гарри Поттером, которому всегда можно рассказать о самом важном, и он поймет.
***
Еще мерзлая и покрытая корочкой льда земля поскрипывала под ногами.
Дамблдор молчал, сцепив руки в замок и, казалось, любовался закатным небом, на котором перекрещивались еще голые мартовские ветви. Над Астрономической Башней медленно скользило невесомое серое облако.
- Мы зашли слишком далеко, - нервно напомнил Северус Снейп.
- Я готов выслушать твои вопросы, возражения и предложения, - миролюбиво отозвался директор.
- Почему вы не убили меня и позволили рассказать пророчество Тёмному Лорду? – Снейп бросил на собеседника короткий взгляд исподлобья и вернулся к созерцанию собственных ботинок, под которыми снова неприятно захрустела скованная морозом почва. – Почему именно Лили Эванс была взята на пост преподавателя Магоправа шесть лет назад? Какую информацию я должен передать Поттеру в случае вашей смерти, а какую – Лонгботтому? Вас не смущает то, что вы можете умереть, не оставив мне деталей плана?
- Не смущает, - беспечно ответил Дамблдор. В свете Люмоса иней блестел в бороде, очки-половинки отражали свет, маскируя выражение глаз. Он был похож на изображение волшебника с пожухших страниц детской книжки, на что-то вроде старой потрепавшейся картонной картинки, глядя на которые Тобиас Снейп презрительно хмыкал, выгибая брови. – Максимум необходимой информации я должен успеть передать Невиллу до того момента, - он поморщился, безуспешно пытаясь подвигать искалеченной рукой, - до того момента, как случится то, что должно случиться. Информацию для Гарри я еще успею рассказать тебе.
- Когда? Он Упивающийся Смертью, - внезапно, повернувшись к Дамблдору, чтобы видеть его лицо, полушепотом заявил Снейп. – Он имеет тесную связь с Тёмным Лордом. Он постоянно держит в себе слишком много личного. Он опасен, в том числе и для вас. Его нужно изолировать, отправить куда-нибудь подальше от Хогвартса.
- Вот видишь, как много у вас общего, - улыбнулся Дамблдор, сверкая непроницаемыми стеклами очков. – Я догадывался, Северус. Но мне кажется, что все, как и в твоем случае, обстоит несколько иначе. Ты преувеличиваешь его опасность для Хогвартса, для Невилла Лонгботтома, и, тем более, для меня. К тому же Лили Поттер не уедет следом за сыном и не оставит Школу и других беззащитных детей. И ты не сможешь покинуть ее и их, ты дал мне обещание.
- Некоторые из данных вам обещаний мне хочется претворить в жизнь, - проворчал Снейп.
- Тебе предоставится такая возможность, - заверил его директор.
- Вы ничего мне не рассказали, и все еще хотите, чтобы я оказал вам эту услугу? – вскричал Снейп. – Я ведь могу передумать.
- Боюсь, что уже не можешь, - грустно возразил Дамблдор, осторожно прикасаясь к рукаву профессора ЗОТС. Жест был не покровительственный, скорее умоляющий. – Я всегда верил, Северус, что у каждого из нас есть выбор. Когда ты услышал пророчество, я дал тебе шанс выбрать – выслуга перед Лордом или спасение младенца. Я не имел права лишать тебя его, как и жизни, молодости и возможности переменить свою точку зрения. Но обезличенный младенец не имел для тебя никакой ценности. Когда Вольдеморт пал, я дал тебе шанс найти своей жизни разумное применение. Я не держал тебя в Хогвартсе. Лили и Гарри тоже были необходимы защита и выбор жизненного пути. Ты мог отправиться в Азкабан, ты мог отказаться от должности преподавателя, ты мог не принимать сторону Лили Поттер, у тебя всегда был выбор. Ты мог в любой момент отказаться от всего, что я тебе предлагаю.
- Вы слишком хорошо меня знаете, - Северус Снейп смотрел на него со смесью недоверия и восхищения во взгляде. Мерзкая мерзлая земля хрустела и лопалась под каблуками ботинок.
- И могу считать, что предугадаю то, что ты выберешь, - кивнул и продолжил Дамблдор. – Но я не могу противоречить жизни со всем многообразием ее выборов, приготовленных для тебя, меня, Лили, Гарри, Невилла, Тома Риддла, для всех учеников Хогвартса или Магического Мира. Невозможно держать все нити в одной руке и успеть вовремя дернуть за необходимую. У тебя есть выбор, убивать меня или нет. Ты сам можешь решить, как помощь смертельно больному отразится на твоей душе. У Драко Малфоя такого выбора может не оказаться. Более того, судя по событиям месячной давности, он сам считает, что у него выбора нет. Как считал Том Риддл, когда выбирал мальчика, подходящего под пророчество. Ты всегда можешь отказаться от любой возможности в своей жизни, но разве ты этого хочешь? Видишь, Северус, я верю в лучшее в тебе. Я доверяю тебе. И если ты мне не веришь, или сомневаешься, то завтра в одиннадцать приходи в мой кабинет, и я докажу тебе, что ты можешь рассчитывать на мою искренность.
Снейп ответил коротким кивком. Директор плавно развернулся и размеренным прогулочным шагом направился в сторону замка, иногда шаркая подошвами ботинок, останавливаясь, чтобы сделать передышку. Скользкая земля продолжала скрипеть и потрескивать.
«Ложь, - подумал Северус Снейп, шагая следом. - Игра. Очередная ложь и провокация. Ни веры, ни преданности, ни любви. Даже к делу всей жизни».
Дамблдор пошатнулся, и профессор вовремя успел подхватить его под локоть.
- Ложь, - сказал директор, отдышавшись, - мой мальчик, это слишком убогое оружие, чтобы влиять на сердца близких и любимых людей.


Глава 10

13. Нападение на Хогвартс.

- Оу, Дин Томас приглашает тебя в Хогсмид?!– восторженный шёпот за плечом свидетельствовал о том, что Парвати прямо-таки распирает от любопытства и желания поговорить. – Я же говорила, не зря тебе пиковый король выпадал с девяткой.
- Пиковый вроде негодяй, - Лаванда сморщила носик, перечитывая письмо и безуспешно пытаясь сохранить равнодушный вид.
- Брюнет. А вместе с девяткой обозначает любовь, - нараспев проговорила Парвати. Глаза ее хитро сверкали. – Любовь, Лави, любовь. Ну, не куксись. Брюнет – это страсть, это красивые чувства, это…это…
- Что-то Джинни Уизли быстро сбежала от этой страсти и чувств обратно к своему Невиллу, - скептически ответила Лаванда Браун, меланхолично перебирая пальцами по перилам лестницы, которая стремилась перенести их на этаж выше. – Не верю я в такие пустяки, Парвати, ты же знаешь, что Таро и руны дают предсказания лучше, чем твои цыганские расклады!
- Ой, эти рыжие, сплошное непостоянство и дурновкусие, - Парвати только махнула рукой, решив не обижаться на «цыганские расклады». – Ты бы еще ее братца вспомнила. Хорош капитан - стоило только Кэти Белл выписаться из больницы, Дина тут же выпроводили из команды.
- Да, но он же веселился со всеми, когда Гарри Поттер и Ро… и Уизли принесли Кубок Школы, - Лаванда подавила всхлип и рассердилась. – А ты мне всё про роковых брюнетов. Может, мне вообще блондины нравятся.
- Блондины скучнее, - Парвати только пожала плечами. – Блондин – лирический герой, его не так интересно соблазнять. А вот брюнет…
Профессор Трелони, бормоча под нос что-то про башню, пораженную молнией, просеменила мимо них, и, словно не желая замечать ничего вокруг, отмахнулась от дружного «Добрый вечер!». Стоило ей только скрыться за поворотом, как следом за ней в коридоре возник Гарри Поттер, с отрешенным взглядом и в развевающейся на ходу мантии. Он сделал пару движений по направлению к девушкам, будто бы намереваясь завязать разговор, но вдруг изменился в лице и, махнув рукой, умчался по лестнице в сторону гостиной Гриффиндора.
- Она теперь ему смерть предсказала?
- Снейп – брюнет, - к чему-то вспомнила Лаванда, тут же лишившись налета меланхоличности. – Если у них роман с профессором Поттер, то у рыжих и впрямь дурной вкус. Фу, Снейп! Он так часто назначает взыскание Гарри Поттеру, что это уже просто подозрительно.
- Какая гадость, - брезгливо поморщилась Парвати. – Ты ведь думаешь то же, что и я? – она доверительно наклонилась к уху Лаванды, попутно увлекая ее к одному из подоконников, чтобы не быть сбитой с ног – по коридору с испуганным визгом пронеслось несколько младшеклассников, видимо, удиравших от какого-нибудь старосты. - Кстати, Падма говорила, что у них в Рейвенкло считают, что это Поттер наслал на Малфоя какое-то тёмное и уродующее заклинание. Помнишь, его левитировали из туалета, всего в крови, мальчишки рассказывали, что все умывальники были разбиты вдребезги?
- Точно, Невилл на такое не способен, хоть они и сто лет враждуют. Представляешь, а вдруг Снейп учит Поттера Тёмной магии под прикрытием отработок?
- И хочет, что бы тот нападал на его разлюбимейшего Малфоя? – Парвати была готова рассмеяться. – Может, ты еще скажешь, что это он покусал младшего брата Монтгомери?
- Нет, не он, - сдавленно прошептала Лаванда, хватая подругу за рукав и заставляя обернуться. Драко Малфой смерил их презрительным взглядом, победоносно спускаясь с седьмого этажа.
***

- Я знаю, кто предал твоих родителей Сам-Знаешь-Кому, - одеревеневшим голосом сообщил Гарри. – И еще - Малфой добился результата.
Невилл по инерции поправил очки на носу. Гермиона обеспокоенно переводила взгляд с одного лица на другое.
- Какого результата?
- И - кто же?
- Северус Снейп. Он подслушивал в таверне, когда Трелони произносила то самое Пророчество, тогда, много лет назад, когда ее нашел Дамблдор, и у нее было видение, - сбивчиво продолжал Гарри. – Я столкнулся с ней у Выручай-комнаты, когда искал учебник Принца, она набормотала спьяну много чего. Я хотел тебе сказать, Невилл, что Принц-полукровка…
- Ты же обещал избавиться от этого учебника, - гневно прервала его Гермиона, - и ты просто спрятал его, а потом отправил Гарри его забрать?
- Но нам был нужен этот учебник! Другое важно, - перебил ее Гарри, - Малфой что-то сделал в Выручай-Комнате, его голос слышала Трелони, когда прятала там свои бутылки хереса, - Рон нервно хохотнул, представив себе Трелони с бутылками, но тут же снова стал серьезным под взглядами друзей. – И этот голос был торжествующим! Он сказал: «У меня получилось».
- Я же говорила, - в голосе Джинни тоже слышалось торжество.
Гарри и Невилл смотрели друг другу в глаза.
- И Снейпа после этого взяли преподавать в Школу?
- Дамблдор ему доверяет!
- Твоя мать тоже! Да и ты сам …тоже. Не твоих же родителей убили по его наводке!
- Нам нельзя ссориться, - Гермиона спокойно встала между ними. – Ты же можешь ошибаться, Гарри. Или ты, Невилл.
- Надо предупредить профессора Дамблдора, - рассудил Невилл. Гарри насупленно молчал, отвернувшись от него. - И, возможно, авроров, чтобы они проследили за Малфоем.
- Авроры не будут следить за учеником Школы просто так, из-за наших подозрений, – возмутилась Гермиона.
– Да уж, кто поверит нам или пьяной Трелони? – Рон, посомневавшись, решил встать на ее сторону. – Но мы можем следить за ним! Самостоятельно.
Гарри угрюмо заходил из угла в угол.
- И если есть опасность, мы всегда можем собрать Армию Дамблдора, - воодушевленно напомнила Джинни. Но воодушевление очень быстро ее покинуло. Даже слишком быстро.

***
План был прост, они с Роном должны были дежурить у Выручай-комнаты на тот случай, если Драко Малфой решит выбраться наружу, и Джинни, опираясь спиной о холодную стену, сжимала Карту Мародеров вспотевшими руками, не в силах совладать с нарастающей тревогой. Она пыталась успокоить себя, повторяя, что Невилл в своем тайном задании под защитой Дамблдора, а значит, все в порядке, ситуация под контролем. Гарри после целой серии препирательств отправился с Луной контролировать кабинет Снейпа, а Гермиона стояла на страже подземелий. Ребята разделили между собой ту часть Феликс Фелицис, которая досталась Гермионе, потому что Гарри никак не мог найти свою в карманах мантии. Вышло по едва заметному глотку. Им должно было повезти сегодня вечером, но уверенности в собственном везении никто не ощущал.
Джинни с тоской отгоняла отдающие малодушием мысли, что ей самой было бы куда спокойнее рядом с Гарри, а Рону могла помогать Гермиона, но Невилл решительно вручил ей Карту, и что-то возразить ему она не посмела, не имела права, не должна была.
Все было под контролем, что бы там не задумывал слизеринец, даже если он изобретает способ взорвать Хогвартс вместе с Дамблдором, а в том, что кто-то охотится на директора, у Джинни не осталось никаких сомнений.
Ей вспомнилась предыдущая встреча с Малфоем в Выручай-комнате. И что-то в этом воспоминании казалось ей неполным, отрезанным, как будто специально скрытым от сознания.
Чувство тревоги нарастало с каждой секундой, а Армия Дамблдора постепенно переставала казаться такой надежной системой взаимопомощи, как раньше. Джинни чувствовала себя маленькой, очень маленькой девочкой, попавшей в темный лес, в котором водятся звери, пока еще неразличимые за густым кустарником, но уже громко ломающие ветки.
«Гарри следит за Снейпом, я слежу за Малфоем, Невилл под защитой Дамблдора», - заговором шептала Джинни, а за окном становилось все темнее. Маскировочные чары, наложенные Гермионой, уже пару раз позволили спастись от надоедливого, близоруко щурившегося завхоза, но не позволяли резко двигаться, развеиваясь за несколько секунд. А тем временем миссис Норрис как магнитом тянуло на седьмой этаж, словно кошка решила доказать во что бы то ни стало присутствие посторонних.
Часы гулко пробили двенадцать.
Драко Малфой, бледный, похожий на утопленника в странном свете скрюченного чучела высушенной то ли руки, то ли лапы, появился на пороге Выручай-комнаты.

***
- Ты молодец, Малфой, папочка будет тобой гордиться. Из-за решетки, - Яксли протиснулся наружу первым, разминая спину после путешествия в скрюченном положении, и присвистнул. – Да это то место, куда я бросил труп кошки Лонгботтома лет двадцать назад.
- Вот почему здесь так смердит, - Амикус Кэрроу выбрался следом, на ходу доставая палочку и – шутки ради – опрокидывая заклинанием нагромождение вещей в ближайшем углу. Столб пыли на несколько секунд полностью заслонил очертания комнаты.
- Тише, - нервно огрызнулся Драко, - чертов Поттер следит за мной, он тоже знает, как сюда попасть.
- Не нервничай, мальчик, - почти ласково сказал Фенрир Грейбек, наклоняясь к нему чрезвычайно близко, обдав запахом пота и несвежим дыханием, так, что по щекам Драко конвульсивно прошлись желваки, - скоро он перестанет тебя беспокоить.
- Только не забывайте, зачем мы здесь, - наконец разлепил губы молчаливый Рабастан Лестрейндж, неотличимый от брата Родольфуса ни единым жестом, нюансом мимики или голосом. Только слова падали из его уст медленно и невероятно тяжело, но всегда водворяли тишину и повиновение. Драко слышал, что раньше, до Азкабана, он увлекался гипнотическими чарами. – И помните, что Лонгботтом принадлежит Лорду. Живым.
Роули, Алекто Кэрроу и Мальсибер молча вытащили палочки, уступая дорогу следующим прибывшим.
Рабастан Лестрейндж пересчитал собравшихся и скупо поинтересовался:
- Ты не хочешь разведать дорогу, Драко?

***
- Я знаю, что вы здесь, - громко произнес Малфой, поднимая Руку Славы над головой. – И вам же будет хуже.
Второй рукой он выбросил вперед горсть порошка, рассыпавшегося черной пылью в разные стороны, и Рону показалось, что его глаза моментально забились песком. Вокруг воцарилась кромешная тьма, а во тьме послышался топот ног, голоса и звуки падающих доспехов.
- Люмос! – Крикнул Рон.
- Инсендио! – Подхватил высокий голос слева. Значит, Джинни все еще здесь, рядом.
- Фините Инкантатем! – послышался голос Люпина.
- Люмос максима! – прокричал кто-то из патрулирующих этаж авроров и тут же захрипел.
Кто-то чертыхнулся, помянул Мерлина, светлое пятно вокруг Руки Славы выхватило из темноты бегущих по галерее Малфоя и Лестрейнджа, позволило рассмотреть хищный оскал замершего на месте Фенрира Грейбека. Свет мазнул по щеке Люпина, столкнувшегося с Упивающимися на повороте. Раздалось «экспелиармус» и «круцио», а дальше опрокинутый тычком Рон уже не понимал толком, что происходит.
- Не колдовать наугад, мы только пораним друг друга! - закричала подбежавшая профессор Поттер, громко откашливаясь. - Гарри! О, Мерлин, Джинни, ты не видела Гарри? Он здесь?
Ничего вокруг нельзя было разобрать. Кто-то подхватил Рона за плечо и рывком поставил на ноги.
- Перуанский Порошок Мгновенной Тьмы, - простонал он, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. – Если я выживу, то убью Фреда и Джорджа, честное слово!

***
- Это профессор Флитвик, - мягко заметила Луна, движением руки успокаивая вздрогнувшего Гарри и потянув к ближайшей нише. Он бродил вдоль кабинета Снейпа, не желая успокоиться, как часто делала его мать, когда беспокоилась и не знала, как правильно задать вопрос.
«Мама не могла знать, что Снейп предал родителей Невилла, что это он навел на их след Упивающихся Смертью. Мама не могла бы быть…рядом с таким человеком. С человеком, который так помог Невиллу, пусть всего лишь пометками на полях. С человеком, которому доверяет Дамблдор. С человеком, который обучал меня самого, который все время предостерегал меня от Вол…Темного Лорда, хотя я ему не верил». – Гарри вжался в стену, когда мантия декана Рейвенкло хлестнула его по колену.
- Северус, они в замке! Упивающиеся Смертью! – срывающийся голос Флитвика был прерван глухим и неразборчивым ответом Снейпа.
- Упивающиеся Смертью в замке? – одновременно переспросили друг друга Гарри и Луна.
Звук падения тела не дал им времени на размышления.
- Профессор Флитвик потерял сознание, - буднично сообщил Северус Снейп, сверля глазами встревоженных наблюдателей, ворвавшихся в его кабинет. – Мисс Лавгуд стоило бы оказать ему помощь.
- А как же вы, сэр?
- Вы слышали, Поттер? Упивающиеся Смертью в замке. У меня есть указания на этот счет, оставленные директором. Вам стоит предупредить родных и близких, Гарри, - еле слышно добавил он, неожиданно резко сжимая пальцами плечо юноши и так же резко, брезгливо разжимая.
- Конечно, Северус, - процедил Гарри, дергая плечом. Собственное имя впечаталось в сознание, словно клеймо, напомнив о матери, которую необходимо было предупредить, спрятать, спасти.
«Твоя мать окажется в моих руках. А я не люблю легкую смерть, в которой нет борьбы».
- Гарри, - тихий, спокойный голос Луны вернул его к реальности, - профессор Флитвик проклят. Нам стоит позвать мадам Помфри, пока заклинание не утащило его душу слишком далеко от тела.
- Левитируем его в Больничное крыло, - согласился Гарри, не успев удивиться своеобразной формулировке обморока. – И мне надо найти маму, Луна. Мне ее обязательно надо найти.
- С ней будет все в порядке, - убежденно заявила девушка, глядя сквозь него просветлевшими глазами. – Он не причинит ей никакого вреда. Левикорпус.
- Но там же Упивающиеся Смертью! – в отчаянии закричал Гарри. Эхо многократно напомнило им о бренности жизни. И тут незримую метку на лбу Гарри словно раскололо пополам.

***
Ремус Люпин гнался за Гиббоном, грузным, но ловким, словно обезьяна, перелетая через несколько ступенек лестницы кряду, успевая чудом хвататься за перила и не сталкиваться с то и дело попадающимися на пути учениками. Всех авроров и старост оповестили, МакГонагалл, Слагхорн, Флитвик и Спраут должны были развести детей по гостиным, спрятать в больничном крыле или в классах, но разве спрячешь всех самых отчаянных непосед?
Хогвартс всегда казался Люпину самым прочным, надежным и особенным местом, в котором любые опасности лопаются, как превращенный Ридикулосом в мыльный пузырь диск луны. Во всяком случае, Хогвартс обязан был быть надежно защищенным от насилия и разрушений, к которым Ремус питал острое отвращение.
Но, как живое опровержение иллюзий, Гиббон бежал на Астрономическую Башню с определенной целью, напролом, даже не пытаясь петлять и лишь пару раз отстреливаясь в полуобороте сквозь почти рассеявшуюся черную дымку.
Одышка и кашель, напоминания о далеко не юном возрасте и годах скитаний, настигла Ремуса Люпина на полпути к Астрономической башне, он неожиданно оступился, увидев лишь, как отстреливающийся от заклинаний Тонкс Гиббон взобрался наверх, взмахнув палочкой напоследок.
Перед глазами плыла оскаленная в ухмылке физиономия Грейбека. Люпин помотал головой, чтобы прийти в себя. «Грейбек не здесь, они разделились, и Гиббон бежал, чтобы предупредить остальных, позвать на помощь, - напомнил он себе. – А ты, Ремус, не успел ему помешать, не справился, ведь ты уже стал староват для беготни по коридорам».
- Оставь его, - прохрипел он, и Нимфадора Тонкс, - жива, жива! не пострадала, - с облегчением подумалось ему, - увернувшись от Ступефая, брошенного Упивающимся через плечо, тут же подскочила и попыталась помочь подняться горе-преследователю. – И меня. Я сам. Они разделились и у них должен быть план по захвату здания.
- Я знаю, знаю, - как маленькому повторяла она, - возможно, их здесь будет гораздо больше, чем один, буквально через пару минут. Поэтому тебе, Ремус Люпин, надо отползти в другое место, более удобное для того, чтобы валяться на ступеньках.
Кто-то кричал, заклинания рикошетом отскакивали от стен, - это уже спускающийся с Башни Гиббон пытался защититься от наступающих с двух сторон авроров. Он исполнил свою миссию.
A над Астрономической Башней повисла Тёмная Метка.


Глава 11

14. Башня, пораженная молнией.

Драко Малфой преодолел последнюю ступеньку и быстро, стараясь делать все как можно скорее, распахнул дверь на площадку Астрономической Башни.
Дамблдор смотрел на него, опираясь спиной на башенный зубец, как будто ждал уже давно и именно его.
Он был так стар, как никогда раньше, и - это казалось таким непривычным – выглядел не директором, возвышающимся над Залом, полным учеников, а немощным стариком с бесполезной палочкой в руке. Драко не задумывался, более того - стремился вообще не думать о том, как должен выглядеть и что должен чувствовать человек, проживший более ста лет, привыкший быть живым чертовски долго и внезапно ощутивший, что его заманили в ловушку, чтобы убить. Наверняка он боялся смерти, ведь смерти боятся все, но страх перед ней может давать силы даже самым слабым. Страх смерти был тем, что гнало Драко вверх по лестнице, что заставило его рывком распахнуть дверь и что должно было ему помочь наконец произнести последнее заклинание. Внезапно. Решительно. Бескомпромиссно.
- Экспеллиармус! – крикнул Драко.
Сопротивления не было. Оставалось всего два слова.
- Добрый вечер, Драко, - как ни в чем не бывало произнес Дамблдор, словно они собирались не сражаться, а пить чай.
Два слова, Драко.
- А…Акцио, палочка Дамблдора.
***

На спиральной лестнице, ведущей к вершине Астрономической Башни, кипела битва, в которой авроры, Упивающиеся и школьники смешались в рассеивающейся пыли остатков Перуанского порошка.
Брат и сестра Кэрроу, Мальсибер и Грейбек уже успели подняться на достаточную высоту, чтобы отстреливаться заклинаниями наискосок, уворачиваться от заклятий, отраженных от заворачивающихся полукругом стен, стало практически невозможно.
Довольно ухмыляясь, Мальсибер невербально полоснул заклинанием, просвистевшим вдоль лиц толпящихся в затылок друг другу нападавших, и получил фору в несколько секунд. Рон Уизли, пригнувшись, проскочил вперед и тут же свалился на руки подоспевшему Люпину.
- Опоздали. Опять опоздали, - пробормотал тот, безуспешно повторив тот же маневр.
- Они заблокировали ступеньки!
- Редукто! Редукто!
Невидимый барьер отделил нижний участок лестницы от оставшейся башни.
***

Северус Снейп мало чего боялся в последнее время.
В данный момент больше всего он боялся не успеть.
Он уже знал, где найдет Дамблдора.
Он знал, где найдет Драко Малфоя.
«Душа мальчика не должна пострадать, Северус, - вспомнились ему слова старика. – Убийство причинит ей непоправимый вред».
«А как же моя душа, Альбус? – возмутился он тогда. – Вы полагаете, мне нечего терять?»
«У тебя всегда есть выбор, Северус, - отвечал ему директор. Возможно, уже бывший директор. Если он, Северус, задержится и не успеет. – Между своей душой и чужой. Между спасением и жертвой. Я тебя его не лишаю. Я не навязываю тебе свой. Ты все выбираешь сам. Я лишь обещаю позаботиться о твоей душе».
Северусу Снейпу это совершенно не нравилось, но каков будет его выбор, он еще не знал. Ему просто надо было успеть.
Еще больше ему не нравилось то, что он подозревал, где найдет Лили. Главное, успеть найти раньше других. Главное - успеть все сделать самому.
***

- Я даже не знаю, почему Темный Лорд вообще заинтересован в твоей смерти, - прорычал Мальсибер. – Давай, Драко, закончи уже это дело!
Невилл слышал оглушительный стук собственного сердца и нарастающий шум в ушах, тщетно пытаясь пошевелить хоть пальцем. Дамблдор пожертвовал секундой, которая могла бы спасти его самого, чтобы спасти его, Невилла и не дать ему вмешаться, и Невилл не мог понять, почему. Он мог бы убежать и привести помощь, он мог бы долететь до комнаты Снейпа, он мог бы много, очень много. Никогда раньше Невилл Лонгботтом не чувствовал такой уверенности в собственных силах и такой беспомощности, потому что силы были обречены покоиться на месте, ожидая развития событий, на которые он вынужден в отчаянии взирать со стороны, замороженный заклятием и укрытый мантией-невидимкой Гарри Поттера.
- Сейчас, Драко, быстро!
Но ненавистный враг, неуловимый подлец, всего несколько минут назад хвастливо выдавший все свои коварные планы, все козни, которые строил в течение года, дрожал, молчал, слегка пошатываясь, и не мог поднять палочку.
Невилл смотрел на его профиль, покрытый испариной лоб, загнанное выражение лица, и кожей ощущал отчаяние и опустошение.
***

Левитируя профессора Флитвика в Больничное крыло, Гарри надеялся застать Лили там. Это было совершенно иррациональное предположение, но ему очень хотелось, чтобы мама была в самом безопасном из всех мест Хогвартса. Она могла бы помогать мадам Помфри, если идет сражение и появились раненные. Разумеется, пока еще пустое Больничное Крыло и встревоженная колдомедик не оправдали его надежд.
Гарри и Луна одновременно выбежали в коридор перед Астрономической башней сквозь полурассеявшуюся и теперь похожую на дым пожара пелену волшебного порошка.
Юноше показалось, что развевающаяся мантия Снейпа мелькнула где-то впереди, на подступах к лестнице.
Стены и пол хранили следы недавней битвы, и Гарри с замирающим сердцем искал пострадавших. С особенной тщательностью – одну пострадавшую. И нашел.
Мгновения замерли, отпечатавшись на сетчатке, или в мозгу что-то переключилось, заставляя мир замедлиться, но Гарри не замечал ничего, кроме неподвижной матери, над которой склонились Гермиона и Тонкс. Джинни, сгорбившись, сидела у тела Билла Уизли спиной к ним. С винтовой лестницы доносились голоса – тщетные попытки прекратить действие какого-то заклинания.
- Мама, - шепнул он.
- Она жива, все в порядке! Гарри, Гермиона, Рон, Джинни, Луна, срочно уходите в Больничное крыло.
- Кто? – спросил он.
Гермиона что-то пробормотала. Тонкс виновато взглянула на мальчика.
- Что ты сказала, Гермиона? Кто. Убил. Мою. Мать.
- Она жива, Гарри, она жива! Упивающиеся забаррикадировались на лестнице в башню. Мы пытались пробить их оборону. И тут появился Снейп. Он, наверное, промахнулся.
- Это всего лишь Петрификус Тоталус, Гарри. Вы все должны уйти в Больничное Крыло. И забрать ее и Билла с собой. Скорей же, Гарри! - Тонкс говорила что-то еще, но он уже ничего не понимал. Вернее ничего не хотел понимать. Метка на лбу раскалилась и мешала думать, зато подталкивала к действиям. – Куда ты? Они поставили барьер, они заблокировали лестницу, ты не пройдешь!
Гарри легко преодолел лестничный пролет, протолкнувшись между пытавшимися пробить защиту аврорами. Кто-то пытался схватить его за капюшон мантии, кто-то крикнул: «Ловите его, его сейчас отбросит!» - но не отброшенный ничем Гарри стремглав преодолел несколько сотен ступенек, успел растолкать толпу изумленных незнакомых людей в черных одеждах, потерял рукав, за который его ухватили чьи-то цепкие пальцы, чудом не пострадал от пущенных вслед заклинаний, и сквозь открытую дверь вылетел на площадку Астрономической Башни, с разбега уткнувшись носом в спину Северуса Снейпа.
Где-то внизу обрушилась часть стены.
- Поттер? – возмутился Малфой, сжимающий палочку так крепко, словно он собирался ее раздавить.
- Это еще кто? – высокий Упивающийся смертью с разгневанным лицом резко обернулся.
- Он с нами, - невозмутимо заявил Снейп, тисками сжав запястье правой руки Гарри и блокируя любую возможность воспользоваться палочкой. – Это мой осведомитель. Он давно работает на Лорда.
- Нет, - хотел сказать Гарри, но мгновенное Силенцио не позволило вымолвить ни единого звука.
- Как он пробрался сквозь барьер, я что-то не помню, чтобы его посвящали? - свинячьи глазки неприятного мужчины с одутловатым лицом осмотрели Гарри с ног до головы.
- Я же сказал, он с нами, - процедил Снейп. – Пора покончить со всем этим.
- У нас проблема, Северус, - продолжил неприятный тип, тыча палочкой в Драко, который, кажется, был готов потерять сознание. – Мальчишка не может.
«Не может что?» - подумал Гарри.
Другой голос, о котором все уже успели позабыть, тихо и настойчиво позвал Снейпа по имени.
- Северус…
Дамблдор смотрел на Снейпа умоляющими глазами и с трудом сделал шаг в сторону, отделившись от зубца стены. В проеме за его спиной лиловело мутное, затянутое тучами, ночное небо и отсвечивающий холодной зеленью череп Темной Метки.
С вывернутой рукой, полусогнутый, Гарри пытался взглянуть в лицо своего то ли мучителя, то ли спасителя.
«Он защитил меня, - думал Гарри, - он мог бы сказать, что-нибудь другое, он мог бы убить меня. Он не целился в маму, он, действительно, промахнулся. Сейчас он что-нибудь придумает, он всегда держит под контролем любую ситуацию. Может быть, он неожиданно атакует этого высокого Упивающегося, а Дамблдор поможет ему. У них же есть план, а я, глупец, снова не послушался, вмешался и нарушаю правила чужой игры».
- Северус…мальчик…мальчик…
- Авада… - произнес Снейп.
- Нет, - просипел Драко. – Не смейте! Я…я сам.
Тело Альбуса Дамблдора подалось назад, опасно накренившись.
-… Кедавра.
Время снова остановилось, играя в шарады со зрением и памятью. Заклинание прошило воздух в том самом месте, где доли секунды назад было тело Дамблдора. Оно пришлось бы в самое сердце. Гарри показалось, что он расслышал глухой стон со стороны двери.
- Он внизу, - крикнул, перегнувшись, через край бойницы Упивающийся с поросячьими глазками. – Он упал, он разбился, он умер!
- Надо проверить, - мрачно пробормотал высокий Упивающийся. – Пусть мальчишка возьмет метлу и слетает.
Гарри не сразу сообразил, что обращаются к нему и тычут древком прямо в лицо.
- Ну же, Поттер, не порти дело, - еле слышно прошипел Снейп, нехотя отпуская его. Снейп, который только что чуть было не убил Дамблдора. Дамблдора, который умер. Умер? – Еще есть шанс.
«Может быть, он не умер, - думал Гарри, слетая с Башни, подставляя лицо встречному ветру. – У них был план. И они разыграли всех. Дамблдор не умер, но он ждет, чтобы они так решили. Дамблдор не умер!»
- Сэр, - осторожно произнес Гарри, приблизившись к телу. Дамблдор не отвечал, похожий на большую куклу, которую небрежно уронил великан. – Сэр!
Гарри наклонился, коснулся руки старика. Рука была еще теплой. Тот захрипел, тяжело приподнимая веки, бормоча что-то неразборчивое. Вторая рука соскользнула с груди и упала прямо перед коленями Гарри, все еще продолжая что-то сжимать. А потом Дамблдор замолчал, уставившись на Гарри мутными неподвижными глазами.
- Нет! – заорал Гарри, потребив его за плечо. – Нет! Еще есть шанс, сэр! Вы не можете умереть!
Пальцы Дамблдора дернулись, разжались, на траву у подножия Башни выпал медальон на цепочке и ткнулся прямо в руку Гарри.
***

Невилл понял, что свободен, что может двигаться и говорить, а высокий Упивающийся, откинув от бойницы Амикуса Кэрроу, заворожено смотрел вниз, словно не мог оторваться от зрелища, которое должно было раскрываться перед его глазами.
Невилла мутило, мысли спутались и потеряли всякую связь друг с другом.
Снейп, схватив Малфоя за плечо, уже успел сбежать. Подлец. Он хотел убить Дамблдора. Он почти убил Дамблдора. В любом случае, Дамблдор погиб по его вине.
Гарри. Гарри все время был на его стороне. Гарри, лучший друг Невилла, которому он доверял, как самому себе, оказался Упивающимся Смертью!
Невилл откинул теперь уже ненавистную мантию-невидимку.
- Ступефай! – зло произнес он. Высокий Упивающийся, удивленно раскинув руки, тоже перегнулся через парапет и полетел вниз. Что-то тяжелое опустилось на затылок Невилла и он не успел ощутить ни удовлетворения от своего поступка, ни удивления по поводу чужого.
***

- Упивающиеся Смертью напали на замок! Никому не выходить из спален, - оповестил всех староста седьмого курса.
Лаванда Браун стремглав спустилась вниз по лестнице в гостиную Гриффиндора, где Дин Томас, Колин Криви, Симус Финниган и Джереми Пикс с палочками наперевес возмущенно кричали, что тоже собираются защищать Хогвартс.
- Ущипни меня, - сказала Парвати. – Мне снился кошмар, а это, кажется, продолжение.
- Мы что, будем здесь сидеть, пока они там? – сонно спросила Лаванда. Она гадала весь вечер, так и уснула с картой в руке. Что же ей выпало такое? Лаванда подняла руку, ойкнула и выронила карту на ковер. С пола на нее взирало изображение пронзенной молнией башни, с вершины которой падали король и простолюдин.
- И что это нам предсказывает? – чтобы разрядить обстановку, поинтересовался поднявший с пола карту Колин.
- Крах привычного мира под действием высших сил, который не остановить, - заученной формулировкой прошептала Лаванда.


Глава 12

15. Узники.

Возможно, Невилл очнулся уже по пути, но бесконечная аппарация под началом то одного, то другого конвоира полностью дезориентировала его, лишив ощущения времени и пространства. Затылок саднило, по нему медленно разливалась тягучая боль.
Удивленное лицо упавшего с башни высокого Упивающегося Смертью упорно не желало покинуть сознание Невилла, и стоило лишь на несколько секунд прикрыть глаза, сглатывая в попытках подавить тошноту от перемещения, - это лицо вновь и вновь возникало, всплывало и было непотопляемо в других мыслях и образах.
Убийство пагубно для души, - знал каждый волшебник с юных лет и принимал за устрашающую аксиому. Страх перед неумолимой силой смерти, перед чудовищностью смерти преднамеренной и спланированной, гнездился в сознании каждого мага где-то на уровне инстинкта. Убийство разрывает душу на части, - узнал Невилл совсем недавно, прикоснувшись через воспоминания о Вольдеморте к началам магии темной и зловещей, первобытной и вызывающей ужас, как и сама смерть. Но стал ли убийцей он сам, произнеся всего лишь Ступефай? Несомненно, Упивающийся должен был погибнуть, сверзившись с высоты Астрономической Башни. И это было бы убийством. Или все же - не убийством, не зловещим ритуалом постижения темной магии, а всего лишь случайностью?
А если же этот человек остался жив, тогда, возможно, не умер и Дамблдор…

В итоге длинного и однообразного путешествия из одной точки в другую со сменой провожатых Невилл наконец очутился под сводом старинного дома с тяжелыми и высокими стенами. В доме явно регулярно бывали люди, но он не имел никаких признаков уютного жилища, больше напоминая захудалую гостиницу на отшибе какого-нибудь графства.
- Позор! Полукровки, осквернители крови, как вы посмели пачкать мой дом своим присутствием?! Мерзавцы! Грязь под ногами волшебника! – визгливое приветствие исходило от портрета из ниши, изображавшего высокомерную старуху. Голос был надтреснутый и противный. Невилл узнал одержимую Вальбургу Блэк с фамильного гобелена скорее интуитивно, чем по памяти.
- Нет уж, мадам Блэк, на этот раз у нас особый гость, чистокровненький, - здоровенный конвойный по имени Роули подтолкнул Невилла по направлению к ступенькам лестницы.

«Вольдеморт выбрал не Гарри, а меня потому, что я оказался чистокровным волшебником?» - давным-давно, в прошлой жизни спрашивал он Дамблдора.
«Да, но не все так однозначно, - прекратив улыбаться, задумчиво отвечал директор. – Я и сам предполагал, после того, как услышал Пророчество, что Вольдеморт выберет мальчика, похожего на него самого, полукровку. Это было бы предсказуемое действие для Тома Реддла, желающего избавиться от напоминания о собственном происхождении. Это была бы его битва с самим собой, со всем тем, что он считает самым позорным и отвратительным в себе. При всей логичности подобного шага, Вольдеморт преподнес нам сюрприз. Я много думал, Невилл, о том, что заставило его поступить так…необычно для него. Видимо, элемент непредсказуемости, его величество Случай, периодически подсмеивается над всеми нами. Но даже у самого спонтанного решения есть свои истоки. Я могу только предполагать, какие именно. Видишь ли, Том Реддл верит, что чистокровности присущи некие высшие мифические силы. Возможно, лорд Вольдеморт считает себя могущественным, постигшим вершины сложнейшей магии потому, что в его жилах течет кровь Салазара Слизерина. Но его кровь смешана с кровью отца-маггла, и он ненавидит свою полукровность, как скверну, способную угрожать его власти, как слабость, готовую подвести в любой момент, как изъян, отделяющий его от совершенства. В его понимании, разумеется. Он жаждет убедиться в том, что даже малая толика наследственности Слизерина стоит выше любой магической силы другого чистокровного рода. И в глубине остатка своей души боится ошибиться. Он боится того, что наследия Слизерина в нем недостаточно, и ненавидит то, что является неотъемлемой частью его самого. Он боялся тебя и он выбрал тебя, чтобы убедиться, что он окажется сильнее. Он собрал вокруг себя потомков древних родов, доказывая самому себе, что он настолько выше и значительнее их, что может управлять ими. А им самим управляет страх. Возможно. Но, возможно, существует и другое объяснение».
«Но, сэр, ведь чистота крови не имеет никакого значения на самом деле?»
«Никакого, Невилл. Она имеет значение только для Вольдеморта, и это делает его уязвимым».

Голос миссис Блэк давно умолк, воскресив в памяти этот старый разговор. Чтобы скрыть некстати наворачивающиеся слезы, Невилл опустил голову, рассматривая свои равномерно движущиеся ботинки и считая шаги.
Он был отведен на один из верхних этажей дома и оставлен в одиночестве в комнате, ранее принадлежавшей кому-то из членов семьи Блэк, а теперь находившейся в страшном запустении. Оборванные обои, окна без занавесок с обветшавшими рамами, навевающими мысли о сквозняке, почти полное отсутствие мебели, за исключением комода и старинной кровати, похожей на те, что стояли в некоторых комнатах дома Лонгботтомов. Бабушка гордилась вещами, у которых была история. У этой комнаты наверняка тоже была своя история, возможно, множество поколений мальчиков рода Блэк последовательно росли в ней, спали на этой самой кровати, смотрели в это самое окно…Невиллу вспомнилась его комната, которую когда-то занимал его отец, а до этого – дед.
Было похоже на то, что здесь все переворошили, с ненавистью и остервенением уничтожив первоначальную обстановку, и оставили только самое ненужное или малоценное. Зеленое покрывало с серебристой каймой, небрежно брошенное на кровать. Облупившаяся поверхность комода с отпечатками от стоявших на ней годами вещей. Возможно, раньше на ней теснились награды или рамки с колдографиями, теперь их нет, остались только следы – царапины и пятна от стареющего металла.
К стене напротив кровати чарами неотрываемости был прикреплен алый с золотом гриффиндорский флаг, порванный по краям, будто кто-то, несогласный с его местоположением, упорно стремился сорвать намертво прилипшую материю.
На небольшом клочке чудом уцелевших обоев Невилл увидел колдографию, показавшуюся ему смутно знакомой.
Четверо мальчишек лет шестнадцати задорно переглядывались, улыбались и махали ему руками. Двоих из них он видел раньше на старых снимках в альбоме Поттеров. Их лица были безмятежны и довольны, как будто им предстояло прожить долгую и счастливую жизнь, полную забавных происшествий и шумного веселья, не омраченную войной, предательством и смертью близких.
Замок защелкнулся за спиной Невилла, и этот звук послужил сигналом к долгому ожиданию.

***
Следующие часы, а возможно и дни, потянулись унылой и однообразной чередой.
Палочку у него отобрали по пути.
Попытка бегства через окно натолкнулась на препятствие в виде целого каскада защитных заклинаний.
Зеркало, подаренное Гарри Поттером, пропало. Но, может быть, именно это было и к лучшему: связываться с тем, кого он считал лучшим другом, и кто так вероломно перешел на сторону Вольдеморта, Невилл не хотел. Имя Гарри вызывало легкий холодок, ком подступал к горлу и что-то тяжелое, неповоротливое, ворочалось внутри, словно прокатывающийся камень.
Еду подсовывали под дверь, словно собаке, через собачье же отверстие в нижней части. Видимо, у Сириуса Блэка - а в том, что эта комната принадлежала именно ему, Невилл уже не сомневался - когда-то был пёс.
Никто не приходил к Невиллу, никто не спрашивал его ни о чем, не говорил с ним, даже не оскорблял, никто не пытал его, не копался в сознании и не желал выведать секретные планы Дамблдора. В комнате не было даже настенных часов, и об окончании дня можно было судить лишь по сгущающимся за окном сумеркам, но и эта информация не могла обладать достоверностью, - несколько бурных ливней, вгоняющих в сонное оцепенение, смешали и запутали представления Невилла о времени.
Юноша неподвижно лежал на пыльной кровати, глядя в потолок и ощущая себя бесполезным, как выброшенная на помойку вещь, он никак не мог взять в толк, почему его до сих пор не убили. Это был, несомненно, вопрос времени, и Невилл продолжал отрешенно ждать.
Джинни, Гарри, Дамблдор, бабушка, Хогвартс, бессвязными видениями то и дело посещающие его в полусне, казались далекими и нереальными, словно герои фильма, просмотренного накануне.
Угнетающее бездействие в конце концов вылилось в тяжелое полудремотное состояние, в котором Невилл видел себя маленьким и беспомощным ребенком, вокруг которого кольцом змеиного тела свернулся огромный и опасный мир. Он ощущал, что голова его лежит на коленях Лили Поттер, и нежная рука по-матерински перебирает спутавшиеся волосы.

Наступает в мире ночь.
И уходит солнце прочь.
Покажись тогда во тьме.
Дай немножко света мне.
Ты гори-гори, звезда.
Будь со мною навсегда.*

Легкая и воздушная мелодия колыбельной уносилась вдаль, и безумно хотелось спрятаться, уместившись целиком под ласкающей рукой. Невилл чувствовал себя невероятно, непривычно счастливым и, самое главное, он был ничуть не менее любим и вообще - ничуть не хуже Гарри Поттера.
- Мистер Лонгботтом, - положил конец приятным сновидениям знакомый неприятный голос.
Невилл, разочарованно пробудился от сна.
- Это вы, сэр, - пробормотал он, вздрагивая.
- Это я, - подтвердил Северус Снейп, первый и, возможно, последний его посредник с внешним миром. – Темный Лорд хочет передать вам сообщение…
- Давно я здесь? – нервно облизнув пересохшие губы, угрюмо прервал его Невилл. – Сколько вы собираетесь держать меня здесь?
- Столько, сколько потребуется Лорду, - сухо и лаконично ответил Снейп. – И не надейтесь каким-либо безумным и бессмысленным поступком сократить этот срок. Вы здесь около недели.
- Что вам нужно?
- Я же сказал вам, мистер Лонгботтом, что я пришел передать вам сообщение от Темного Лорда. Вы будете жить в другой комнате. Я буду навещать вас с целью получения необходимых Лорду сведений.
- Я больше не позволю копаться в моей голове, - потухшим голосом предупредил Невилл.
- В прошлый раз у вас не получилось сопротивляться мне, - кажется, любые слова отскакивали от Снейпа, словно он был дополнительной, пятой стеной в этой импровизированной тюрьме. – Видимо, у вас не было ни желания, ни повода стараться. Следуйте за мной. Эту комнату следует освободить для другого гостя.
- Кого вы еще схватили? – спросил Невилл, следуя за черным силуэтом в полумраке коридора. Перемещали его всего лишь в соседнюю комнату.
Снейп решил не утруждать себя ответом на вопрос.


***


Стол, кровать и комод, длинные и тяжелые зеленые шторы на окнах. Толстый слой пыли на любой поверхности.
Судя по колдографиям и флагам слизеринской расцветки на стенах, пародийно напоминающих об обстановке в комнате Сириуса, это помещение когда-то было спальней Регулуса Блэка.
Всё, вплоть до газеты, будто случайно забытой на комоде, говорило о том, что здесь жили и ощущали себя дома, в своей крепости, а не на поле брани среди врагов.
«Чистота крови навек», - гласил девиз Блэков, потускневшими буквами поглядывающий на вошедшего со стены.
Невилл схватил газету с комода – «Ежедневный пророк», датированный июнем текущего года, видимо, один из свежих номеров.
Шутка Вольдеморта?
Что-то выпало из-под свернутых листов, звонко ударилось об пол, сверкнуло и закатилось под кровать. Но, что бы это ни было, на фоне новостей из внешнего мира оно могло подождать.
Пролистав пару страниц в обратном порядке, Невилл наткнулся на странный заголовок:
«Схватка авроров у Гринготтса – сверхсекретное задание или служебный произвол?»
Невиллу в этих словах почудилась тень пера Риты Скитер.
На иллюстрирующем статью снимке в клубах дыма и мечущемся пламени были видны вспышки тушащих пожар заклинаний. Одноглазое лицо разгневанного Аластора Муди появлялось в кадре и вновь исчезало.
Первую же страницу газеты занимала его собственная колдография крупным планом, снабженная заголовком:

«РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА ОТНОСИТЕЛЬНО ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА».

Невиллу вспомнился сегодняшний сон. Надежда на то, что он ошибся, и Дамблдор – все еще живой – незримым гением стоит за его спиной, направляя и подсказывая, пронеслась как мелодия из сегодняшнего сна и развеялась. Безумно глупо, нет, и глупо и безумно было верить в чудо.
Вольдеморт заключил его здесь на неопределенное время, чтобы каждый день он, Невилл Лонгботтом, главный враг опасного параноика, ждал, что именно сегодня его решат убить.
Вольдеморт изолировал его от внешнего мира, подавая, как лакомые кусочки, отдельные сведения о гибели или наказаниях, постигающих людей, которых он знал и к которым был привязан.
Вольдеморт отправил к нему Снейпа, чтобы тот снова проникал в сознание Невилла, доставляя своему господину сведения, утаить которые не получится, потому что этого Невилл попросту не умеет.
В бессильной ярости юноша принялся бить в запертую дверь – кулаками, пятками, локтем, плечом – не все ли равно, чем, ведь дверь по-прежнему останется на месте и ничего не изменится, а гнев и чувство беспомощности Невилла все так же будут казаться ему бесполезными, как фора в три хоркрукса, которая вскоре ничего не будет значить.
«Нет, не в три, в четыре хоркрукса, - мелькнула мысль, вновь напоминая о смерти Дамблдора. – Где-то еще есть не уничтоженный медальон».
Дамблдор всегда говорил ему, что он особенный, что есть некая могущественная сила любви, которая сможет пробудить в нем того, кто может противостоять Вольдеморту. Но сейчас Невилл не чувствовал в себе никакой любви и никакой силы, лишь одиночество и страх, прекрасно понимая, что уж они-то не помогают бороться и сопротивляться, зато играют на руку противнику. Страх делает человека уязвимым.
- Почему? – прошептал Невилл, по инерции еще раз ударив ногой в дверь. – Почему ваш Темный Лорд не пришел ко мне сам? Разве он больше не хочет копаться в моей голове? – напрягая связки и сбивая о дубовую поверхность кулаки, прорал он. – Потому что он меня боится? А я – не боюсь! Не боюсь! Мне не страшно, ясно вам всем? Мне больше ничего не страшно!
Внезапно успокоившись, словно израсходовав на крик и удары весь запас сил, Невилл сел на пол, обхватив голову руками.
Ему всё-таки было страшно. Ему казалось, что он сходит с ума.

***

Ярко светит над землей,
надо мной и над тобой.
Ты гори - гори, звезда,
Будь со мною навсегда.

Слова только почудились Невиллу, с трудом приподнявшему отяжелевшую ото сна голову. Может быть, они были совершенно другими. Но мелодия была та же – старая колыбельная, и насвистывал ее кто-то ворчливый, со скрипучим и шуршащим голосом, прямо из-под кровати.
- Портрет господина Ориона… - Бормотал голос. – Всё разграбили, всё вынесли…Бедная моя хозяйка…бедный хозяин. Господин Сириус, проклятье этого дома! Как они могли, мисс Белла? – невнятные и обрывочные фразы перемежались с невольным мурлыканьем под нос, невидимый гость явно был не в себе.
Осторожно, стараясь не скрипеть пружинами матраса, Невилл сполз вдоль кровати и заглянул под полог.
Обернутый в грязное полотенце домовой эльф нежно держал в скрюченных лапках и баюкал какой-то плоский, резко сверкнувший бликом предмет.
Можно было просто протянуть руку и схватить. Можно было попытаться приказать.
- Выходи, - все же попросил Невилл.
Из-под кровати донеслось неразборчивое бурчание про «господина Сириуса», «приблуд» и «грязнокровок».
- У тебя то, что принадлежит мне, - сказал Невилл в ответ.
- Это зеркало господина Сириуса, - отчетливо проворчал голос выбравшегося на свет эльфа. Злые и выпученные глаза уставились на пленника.
Невилл никогда не умел отнимать или вынуждать.
- Сириус Блэк подарил свое зеркало крестнику, - терпеливо принялся объяснять он. Воспоминание о Гарри легкой тенью пробежало и развелось. – А тот подарил его мне. Я не приблуда и не грязнокровка. Меня зовут Невилл Лонгботтом.
- Все разворовали, выбросили…все ценности, - продолжал лепетать домовик, ссутулившись и прижимая зеркало к грязному полотенцу, заменяющему ему одежду. – Населили дом грязнокровками, предателями. Крысы…О, бедный господин Регулус! О, несчастная моя госпожа!
- Не причитай. Посмотри на меня. Они умерли и больше не испытывают счастья или несчастья, - ровным тоном произнес Невилл. – Ты должен быть рад за них и служить новым господам. Госпоже Беллатрикс, например…
- Мисс Белле? – эльф выпрямился и сложил уши, шумно втягивая носом воздух. На шее его раскачивалась потускневшая от времени тонкая цепочка, уходившая в складки обернутого вокруг тощего тельца замусоленного полотенца. Невилл задался вопросом, что могло висеть на шее домашнего эльфа, не свободного, как Добби, а пребывающего в кабале душой и телом? – Мисс Белла – сильная, чистокровная, благородная госпожа…кхе…привела в дом все это отродье, уничтожила все! Они ходят, копаются, ищут и вынюхивают. Забирают ценности семьи Блэков и разбрасывают. Нет, лучше Кричер будет служить молодому господину Малфою. Молодой господин ничего не меняет в доме, молодой господин всё берет в собственном поместье Малфоев…
- Например, отравленное вино, и под Империусом заставляет мадам Розмерту передать его в школу, - так же неразборчиво, как сам Кричер, бормотал Невилл, сидя на полу и прислонившись спиной к кровати. Он отдавал себе отчет в том, что со стороны они похожи на двух обезумевших узников тюрьмы, один из которых уже успел окончательно рехнуться за долгие годы, а второй – только начал осознавать, какие бредовые, хоть и кажущиеся логичными, мысли подсказывает ему воспаленное сознание. – Разбрасывают «ценности семьи Блэков». Это ведь Снейп положил сюда это зеркало, Кричер?
- Кричер не знает, Кричер ничего не знает…Кричер только ходит и убирает за грязнокровным отродьем, - зло сверкнув глазами забубнил домовик, пятясь от кровати к двери. Эльф боялся и что-то скрывал. Невилл чувствовал дрожь в кончиках пальцев, он физически ощущал как трепещет это маленькое и настороженное полубезумное существо, которое случайно нарушило очередной план Снейпа.
- Я – не грязнокровное отродье, - со всей серьезностью и пафосом, на которые был способен, произнес Невилл. Может быть, именно серьезный тон и пафос смогут расположить домовика, помешанного на чистокровных хозяевах, к себе? – Род Лонгботтомов издревле в родстве с родом Блэков. Ты мог бы и мне служить так же, как господину Сириусу или господину Регулусу. Или Малфою. Отдай мне зеркало, Кричер. Оно не нужно тебе, не нужно никому из умерших, а Драко Малфой не умеет им пользоваться.
- Это зеркало господина Сириуса! – взвизгнул домовик, взмахивая руками. Цепочка выбилась из-под полотенца, и венчающий ее медальон тяжелой гирей повис на эльфьей шее. Медальон со змеей, извивающейся на крышке буквой S.
Кричер, спохватившись, снова ссутулился, сжался и аппарировал с громким хлопком.
Когда Невилл подскочил к этому месту, в комнате кроме него самого уже никого не было.
- Дамблдор мёртв, - вслух сам себе сказал Невилл Лонгботтом, словно морем окруженный слизеринскими цветами на стенах и символикой Слизерина – змеями, изгибающимися в форме буквы S на ручках комода, на вышивке покрывала, словно знаками, которые не дают забыть о главном. – А я еще нет. Я еще могу что-то сделать.

***
У Питера Петтигрю болел бок – след хорошего удара кулаком под ребра. С самого детства никто не бил Питера так основательно. С самого детства Питер не ощущал, насколько много у него различных частей тела, которые могут так болеть.
След ожога от Адского пламени, запущенного Беллатрикс в Нимфадору Тонкс. След от удара камнем – это молодой аврор ловко воспользовался самой обычной Левиосой. Ныла рука в месте срастания с серебряной частью, налившейся тяжестью. Веки жгло и щипало, в горле было сухо, и воздух казался плотным, вязким и застревающим в бронхах.
Они должны были забрать из Гринготтса что-то чрезвычайно важное.
А ты, Питер, помешал. Ты всегда мешаешься под ногами. Как крыса.
Вчера они должны были явиться незаметно и уйти неузнанными.
А ты, Питер, привел на хвосте авроров. На хвосте. Как крыса.
Вчера они все потеряли что-то ценное, что-то важное, настолько важное, что ты, случайно впутавшийся в дела, которые тебя не касаются, мог быть легко раздавлен на месте.
Вчера у тебя был шанс оправдаться, но Темный Лорд даже не стал слушать тебя. Ни единого Круцио, только пинки и темнота неизвестной комнаты. Может быть, он придет к тебе сегодня? Он же не дал тебе умереть. Он будет тебя пытать, Питер, и заставит что-нибудь сказать для развлечения. Но раз не убил сейчас, значит, не убьет и потом. Ты ведь ничего ценного не знаешь.
Питер Петтигрю смог наконец раскрыть глаза и прищурился от неяркого света, сочащегося из окна. Постепенно комната приобретала четкие очертания и цвета. Пыль и затхлость. Пустота.
Сириус Блэк подмигнул ему с фотографии, приклеенной к стене. Затем - с другой. Джеймс помахал ему рукой.
Питер понял, что Темному Лорду незачем приходить.

***
На часах было уже далеко за полночь, жилка дрожала на шее, и Драко Малфою казалось, что он ощущает не только сердцебиение, но и пульс на каждой руке. Привычка пить крепкий кофе и почти не спать оказалась крепче, чем домашний режим дня многолетней выдержки.
Теперь именно по ночам Драко стали посещать связные и обоснованные планы, как вызволить отца из Азкабана. Безнадёжность и страх вернутся с приходом рассвета, очередной серый день в опустевшем Малфой-мэноре снова развеет мечты, но пока он не наступил, можно вновь окунуться с головой в очередную воображаемую авантюру.
Если бы они снова были втроем – он, мать и отец – можно было бы бежать прочь из Англии. Можно было бы бросить всё: уходящую в прошлое роскошь, воспоминания о былом влиянии, счет в Гринготтсе, - и найти другое место, влиться в другую жизнь.
«Отец бы не согласился, - думал Драко, рассматривая палочку, которая раньше принадлежала Дамблдору. Безыскусная работа, палочка старинная, наверняка принадлежала отцу старика или деду и передается по наследству. Странно, что он ею почти не дорожил. – Если бы отец был на свободе, он бы ни за что не согласился. Но теперь я должен принимать решения и от меня зависит благополучие семьи, а я, как узник, заперт в собственном поместье, доказав свою непригодность. Может быть, нас всех убьют завтра. А может, и послезавтра? А мы будем ждать и дрожать, постепенно теряя все, и в конце концов потеряем собственное достоинство. Теперь наши жизни висят на волоске и отец тоже должен бояться, как и я. Он никогда не был смелым».
Дамблдор был смелее Люциуса Малфоя. Это очевидное наблюдение почему-то неприятно укололо слизеринца, привыкшего к тому, что осторожность и правильная стратегия поведения важнее других качеств.
Или он был настолько стар, что не боялся смерти? Холодок пробежал по спине Драко Малфоя. Как можно не бояться смерти? Как можно было так пренебрежительно относиться к тому, что тебя вот-вот поглотит пустота и неизвестность, ты больше не будешь ходить, говорить, есть, спать, чувствовать боль, гордиться, любить, ненавидеть, презирать тех, кто хуже, и превратишься в ничто? Почему занимавшие так много в этом мире неизбежно превращаются в пустоту?
И вот эта палочка, старинная и наверняка обросшая легендами, переходит к первому попавшемуся волшебнику, который сумеет тебя, беспомощного, но безрассудного, одолеть. Да и сам Дамблдор еще при жизни превратился в легенду, еще когда победил Гриндевальда. Кто знает, что он ощущал, наверняка?
Палочка выпала из рук Драко на мягкую ткань домашней мантии. У него возникло непреодолимое желание почитать про события далекого тысяча девятьсот сорок пятого года.

___________________________________________________________

* Перевод английской колыбельной «Twinkle, twinkle, little star» взят на просторах интернета и принадлежит своему владельцу.