Мы хотели, чтобы все было по-другому

Глава 1

Глава 1. Гарри
Гарри медленно приходил в себя. Первое, что он почувствовал, был пол. Холодный каменный пол, на котором гриффиндорец лежал ничком.
Осторожно приподнявшись, Гарри прислушался к ощущениям. Тело неприятно ныло, однако все, вроде, было цело. Другой вопрос, как он вообще здесь оказался?
Поттер напряг память, пытаясь воссоздать ближайшие события.
Вот он прокрадывается в кабинет Снейпа. Он знает, что думоотвод все еще находится у профессора. Он надеется, что и воспоминания все еще там. Он вовсе не собирается подсматривать за пятнадцатилетним Снейпом – очень надо! – но ему просто необходимо еще раз посмотреть на отца. С того самого дня, как Гарри увидел воспоминание, столь разозлившее зельевара, он не мог найти себе места. С тех самых пор, как юный Поттер узнал, кем были его родители, он только и слышал, каким хорошим человеком являлся его отец. Джеймса Поттера вспоминали с восхищением, умилением, уважением. Единственным, кто едва ли не плевался от этого имени, был Снейп. Гарри казалось, что это из зависти, упрямой злости… И вот несколько дней назад он узнал, что у профессора были веские причины ненавидеть его отца.
Гарри не понравилось ни само поведение Джеймса, ни мотивы этого поведения. Сколько раз в младшей школе он был объектом таких вот «приколов от скуки», сколько раз был «мальчиком для битья» у Дадли. И ему казалось нелепым, нереальным, что отец, которого он уже привык представлять благородным рыцарем, едва ли не вторым Годриком Гриффиндором, мог вести себя так же, как ненавистный кузен.
Быть может, он чего-то не понял? Быть может, это Джеймс при Лили ляпнул, не подумав? Может, кто-то (не исключая самого Гарри, хотя и не понятно, как) умудрился перегреться на июньском солнышке? Гриффиндорец был готов ухватиться за любое, пусть даже самое нелепое оправдание, лишь бы то, что он увидел, оказалось неправдой.
И поэтому он просто должен был посмотреть еще раз. Не обязательно это, любое другое воспоминание! Даже лучше, если другое! Что угодно, лишь бы разобраться в этой неприятной ситуации!
Гарри удалось попасть в кабинет Снейпа, удалось найти думоотвод. Он медлил лишь короткое мгновение: не для того он преодолел такие препятствия, чтобы у финальной черты повернуть назад!
Он погрузился в воспоминания Снейпа. Они мелькали одно за другим, но Гарри старался к ним не присматриваться. То немногое, что он успел узнать из прошлого профессора, вовсе не вдохновляло его наблюдать за жизнью этого странного человека. Гарри вглядывался ровно настолько, чтобы найти воспоминания с участием своего отца.
И он наткнулся на такое.
Четверо подростков зажали одного в полутемном коридоре. Точнее, зажали двое: Джеймс и Сириус практически вогнали Снейпа в угол, перекрыв пути к отступлению. Питер стоял чуть в стороне, жадно вытягивая шею, чтобы разглядеть происходящее за широкими спинами приятелей. Ремус отошел чуть дальше по коридору, как бы наблюдая, не забредет ли сюда кто посторонний, однако на лице его застыло виновато-неодобрительное выражение.
- И запомни, Снивелус, если я еще раз увижу, как ты ошиваешься возле…
Возле кого Снейп не должен был ошиваться, Гарри не услышал, ибо прямо перед ним появился профессор Зелий – вполне взрослый и крайне злой. Обычно бледное лицо пошло красными пятнами, правая рука, сжимающая палочку, дрожала от едва сдерживаемой ярости. В глазах взрослого Снейпа застыла такая ненависть, что Гарри невольно попятился назад. В прошлый раз профессор едва ли не за шкирку вытащил его из своих воспоминаний, однако сейчас он, казалось, был настроен на более решительные меры.
Снейп поднял палочку и, едва заметно шевеля губами, не произнес, а, скорее, выдохнул какое-то заклинание. Это и было последним, что помнил Гарри.
Однако… Гриффиндорец огляделся. Немного странным выглядело то, что он находился именно здесь. Неужели Снейп вытащил его из своих подземелий и бросил его в одном из коридоров? С другой стороны, от Снейпа можно было ожидать чего угодно, особенно если разозлить его так, как Поттеру удалось это проделать дважды за неделю.
Мальчик с трудом поднялся на ноги. Неподалеку были разбросаны учебники, и Гарри машинально начал их подбирать. Собрав все, он оглянулся в поисках своей сумки. Неподалеку лежала одна, но она явно была чужой.
Нехороший червячок сомнения зашевелился в груди гриффиндорца. Он еще раз посмотрел на книги в своих руках. Это были не его учебники. Да и, если уж на то пошло, это вообще были не его руки!
Не его руки?
Учебники снова посыпались на пол. Гарри, закусив губу и только этим сдержав приглушенный стон, рассматривал руки. Эти тонкие, почти неестественно хрупкие запястья, эти узкие ладони, наконец, эти тонкие пальцы… Эта бледная с пергаментным оттенком кожа…
Гарри нервно сглотнул. Он поднес руки ближе к лицу. Глаза сошлись в одной точке, уставившись на кончике носа. Гораздо более длинного носа, нежели его собственный. И на этом носу не было очков.
Дрожащими пальцами мальчик дотронулся до своей мантии, поворачивая значок к себе. На зеленом поле горделиво изогнулась серебристая змея.
Гарри почувствовал, что опять оседает на пол.
Этого просто не может быть!
Однако… Сомнений быть не может. Нет, остается, конечно, шанс, что Снейп умудрился опоить его бессознательную тушку оборотным зельем, впихнуть в мантию своего факультета и бросить в каком-нибудь коридоре… Но ЗАЧЕМ?
Можно было вернуться и потребовать у Снейпа ответа… Но что-то говорило Гарри, что Снейпа он не найдет. Ибо… ибо Снейпом теперь был он.
«Дамблдор!» - вдруг молнией метнулась мысль в затуманенном мозгу юноши. Воистину, человек, к которому можно было обратиться в любое время…
Нет, не в любое. В этом году директор упорно избегал Гарри. Но, с другой стороны, гриффиндорец был бы рад сейчас и такому поведению Дамблдора, ибо оно бы доказывало, что все осталось как прежде.
Поттер вскочил на ноги. Он уже почти готов был бежать, однако в последний момент все же заставил себя задержаться и собрать сумку. Учебники не выглядели новыми, а сумка была откровенно потерной, и у Гарри почему-то промелькнула мысль, что, наверное, ее не раз пинали. О том, чьи это были ноги, он постарался не думать.

Путь до кабинета директора не занял много времени. Проблема оказалась в другом.
Гарри стоял, растеряно глядя на горгулью. Он не подумал, как будет проходить дальше, он даже не знал, есть ли тут какой-нибудь звонок, чтобы оповестить директора о том, что к нему пришел посетитель. Гриффиндорец уже почти решился на отчаянный шаг – попинать горгулью ногой, – когда та отъехала в сторону, и в проеме появилась профессор Мак-Гонагалл. Гарри уже хотел было кинуться к ней, однако был остановлен ледяным взглядом.
- Мистер Снейп? – голосом, способным заморозить и пламя, произнесла профессор Трансфигурации. – Что Вы здесь делаете?
Это обращение подействовало на Гарри как ушат воды, вылитой на голову. И дело было даже не столько в холодности, сколько в обращении – ведь оно подтверждало ужасную догадку.
- Профессор, - произнес юноша, и едва не сбился: голос звучал непривычно. Это не был ни родной голос самого Гарри, ни резкий баритон взрослого Снейпа. Поттер сглотнул и предпринял еще одну попытку: - Профессор, мне очень нужно увидеть директора!
- Профессор Дамблдор занят, - все так же неодобрительно поджимая губы, произнесла Мак-Гонагалл. – Не думаю, что у него найдется лишнее время.
- Но мне очень надо! – просящие нотки звучали отвратительно, однако Гарри приходил в отчаянье от мысли, что придется провести в теле Снейпа еще хоть час. – Пожалуйста, поймите, это очень важно!
Наверное, такое поведение для Снейпа было нетипичным, ибо взгляд профессора Трансфигурации хоть и не потеплел, однако приобрел несколько удивленное выражение.
- Ну что ж, - неохотно произнесла она. – Так и быть, я поднимусь с Вами к директору, однако очень надеюсь, что Вы не собираетесь ему досаждать по пустякам.
Дамблдор, в отличие от профессора Мак-Гонагалл, не выглядел удивленным при появлении ученика, желающего с ним поговорить. Он лишь поблагодарил декана Гриффиндора и перевел внимательный взгляд на студента.
- Итак, мистер Снейп, о чем же Вы хотели со мною поговорить? – поинтересовался директор.
- Видите ли, сэр… - Гарри почувствовал, что во рту у него все пересохло и язык двигается с трудом. – У меня проблема, - начало было неважным, и юноша лихорадочно искал слова, которые помогли бы ему все объяснить. – Понимаете, я – НЕ Снейп.
Седые брови Дамблдора слегка приподнялись, однако он более ничем не высказал своего удивления.
- Да? И… на чем же основывается это предположение?
Всем своим видом директор показывал, что готов выслушать любой бред, который сейчас прозвучит, и Гарри, который за этот год уже почти отчаялся поговорить с ним, начал свой рассказ. Речь его была довольно путанной: юноша то отвлекался на посторонние линии, то, напротив, пытался замолчать некоторые события, не особо важные, но неприятные. Наконец, он подошел к самому главному: как он, собственно, оказался в таком положении.
Дамблдор ни разу его не перебил, даже когда, казалось, нить повествования окончательно терялась. Директор заговорил только когда юноша, утомленный длинным рассказом, умолк.
- Если я правильно Вас понял, - сказал Дамблдор, - Вы – человек из будущего, в результате некоторых событий поменявшийся телами с Северусом Снейпом. По крайней мере, в этом Вы пытаетесь убедить меня.
- Вы мне не верите? – в отчаянье пробормотал Гарри. С другой стороны, оно конечно: с какой это радости Дамблдору ему верить? Да он и сам бы себе не поверил, окажись он на месте директора. Как же ему доказать, что он именно тот, за кого себя выдает? Вдруг его озарила счастливая идея: - Профессор, я знаю то, чего не мог знать Снейп на пятом курсе! – Юноша пододвинулся поближе и приглушенно произнес: - Я знаю про Орден Феникса, который направлен на борьбу с Волдемортом, и который Вы возглавляете. И я знаю, кто туда входит, - Гарри напряг память, вспоминая фотографию, которую ему перед этим учебным годом показывал Моуди: - Аластор Моуди, Фрэнк и Алиса Лонгботтомы, Эммелина Вэнс, Эльфия Додж…
- Довольно!
Дамблдор вовремя прервал его: Гарри знал не так много членов Ордена Феникса, к тому же не помнил точно, кто когда туда вступил, как, например, в случае с семьей Уизли. Он не помнил имен тех, кто погиб еще до его рождения, и не мог назвать тех, кто еще был слишком молод, чтобы вступить в Орден.
Директор поднялся со своего места и снова, теперь еще внимательнее посмотрел на юношу.
- Действительно, - медленно произнес старик. – Мистеру Снейпу вряд ли могли быть известны подобные вещи. Однако Вы должны понимать, молодой человек: еще никто никогда не слышал, чтобы колдовали внутри думоотвода. В конце концов, там есть лишь проекция мага, а не он сам. Именно поэтому Ваша история и вызывает у меня некоторое смущение. Если Вы позволите, я бы хотел применить способ, который рассеет мои подозрения.
- Все, что угодно! – поспешно выпалил Гарри. – Делайте что хотите, только поверьте мне.
- Тогда… - Дамблдор достал свою волшебную палочку и направил на юношу. Он помолчал несколько секунд, давая возможность отказаться от этой процедуры, но Гарри лишь кивнул, подтверждая, что готов. – Легилименс!
Директор коснулся его мозга совсем не так как Снейп. Он не врывался в сознание Гарри… Он просто будто бы разом поглотил его, проникнув сразу в каждую клеточку. Ему теперь было видно все, что Гарри сам помнил о себе… и даже такое, чего он не помнил вовсе. Даже то, что вообще не относилось к Гарри.
Не относилось к Гарри?!
Он помнил людей, которых никогда не знал, точнее, не помнил, а они казались ему воспоминаниями с полустертых фотографий. Он когда-то что-то делал, не помня что, но будучи убежденным, что этого он не делал никогда!
Дамблдор покинул сознание юноши и некоторое время молчал.
- Однако, это занятно, - наконец произнес он.
- Занятно? – выдохнул Гарри. – Я оказался в чужом теле – теле человека, которого терпеть не могу! – да еще и лет за десять до своего собственного рождения, а Вы говорите, что это занятно?!
Директор успокаивающе взмахнул рукой.
- Молодой человек, - с легким нажимом сказал он, - не столь бурно, пожалуйста. Я сказал «занятно», ибо никогда не видел подобного эффекта. Такое впечатление, что кто-то торопливо, будто совком детский куличик, подхватил воспоминания из этой головы, и вложил туда Ваши. Воспоминания именно не стерты, не уничтожены и не усыплены. Они именно что будто вынуты.
Гарри почувствовал, что его прошибает холодный пот.
- Но… Но где же они сейчас? – к неприятным ощущениям добавилась и легкая тошнота. – О нет… Только не говорите мне, что ОН сейчас в моем теле?
- Это не исключено, - Дамблдор пожал плечами. – Со всей уверенностью я бы не стал этого утверждать, однако это самый логичный вывод. Не может же сознание просто так пропасть.
Гриффиндорец закрыл лицо руками и пробормотал нечто, из чего самыми приличными словами было «Снейп – ублюдок» .
- Ну-ну, не убивайтесь так, молодой человек, - уже гораздо добродушнее произнес Дамблдор. – Гарри… Ведь так Вас зовут? – юноша, не отнимая рук от лица, кивнул. – Так вот, Гарри, я обещаю Вам поискать средство вернуть Вас обратно. Так же не стоит оставлять надежды, что там, в будущем, тоже думают над этой проблемой, - это не казалось Гарри столь уж очевидным, однако мысль о том, что два Снейпа на один Хогвартс – это перебор, позволяла надеяться, что директор прав. – А пока…
Гарри с надеждой выглянул поверх пальцев. Напрасный труд.
- А пока Вам все-таки придется побыть Северусом Снейпом, - невозмутимо закончил старик.
- Н-но!.. – попробовал возмутиться юноша. – Я не могу!
- Почему? – так же спокойно поинтересовался Дамблдор.
- Ну… Я гриффиндорец! – вопросительно вскинутая бровь директора. – Я никого тут не знаю!
- Насколько мне известно, мистер Снейп не слишком общителен. У него нет близких друзей ни со своего факультета, ни, тем более, с какого-либо другого.
- Я ничего не знаю о его жизни!
- Поверьте опыту старика, бОльшую часть жизни посвятившему преподаванию: почти у всех подростков жизнь примерно одинакова. Вы смените лишь цвета факультета и расположение гостиной, в остальном же Ваша жизнь не изменится. Вы будете ходить на те же уроки… Вы ведь тоже на пятом курсе?
Гарри обреченно кивнул.
- Вот и прекрасно. Вы ничего не потеряете, обратив свое внимание на подготовку к СОВ. А теперь можете идти. Вам известно, где находится гостиная Слизерина?
Юноша снова кивнул и встал, машинально прихватывая свою – теперь уже свою – сумку. Уже около двери он остановился, делая последнюю, уже безнадежную попытку.
- Я не знаю даже, как мне найти свою кровать…
- Спальня мальчиков-пятикурсников – во втором ярусе. А насчет кровати – подождете, пока лягут остальные. Да, и кстати, пароль от входа в гостиную – «Честь и достоинство».
* * *
Гарри вышел от директора в смешанных чувствах. Его вовсе не радовала перспектива изображать Снейпа. Конечно, хорошо хотя бы то, что Дамблдор ему все-таки поверил и пообещал поискать способ вернуться обратно, однако у юноши все равно остался какой-то неприятный осадок.
Спустившись в холл, Гарри остановился. В подземелья идти еще рано: он все равно не представляет, куда именно ему нужно. К тому же гриффиндорец не испытывал ни малейшего желания проводить в подземельях хоть одну лишнюю минуту сверх необходимости.
Сумка тяготила плечо, и решение пришло само собой. Раз уж какое-то время Гарри все равно придется провести в этом обличье, лучше уж и правда использовать время с пользой. Юноша вздохнул. Вообще-то, слово «польза» он понимал несколько по-иному. Однако надежда на то, что Снейп занимался квиддичем, была ничтожна, а значит, все, что ему оставалось, это уроки.
Гарри развернулся в сторону, противоположную подземельям, и направился в библиотеку.
К его большому сожалению, здесь толпилось множество народа. Гарри не мог похвастаться, что хорошо знал студентов Хогвартса своего времени, однако многие лица уже примелькались, создавая ощущение чего-то привычного и родного. Эта же библиотека, наполненная сплошь незнакомыми лицами, выглядела чужой и едва ли не враждебной.
Гарри обходил столы, забираясь все дальше и дальше, вглубь библиотеки. Надежда найти хоть один свободный стол в нем постепенно угасала, однако юноша был исполнен решимости убедиться в отсутствии рабочего пространства лично. Он дошел почти до самого конца зала, когда девочка, одиноко сидевшая за последним столом, подняла голову и встретилась с ним взглядом.
Юноша замер, не в силах отвести взор. Миловидная девушка лет пятнадцати, рыжие с золотистым отливом волосы собраны в два хвостика, на светлом личике – огромные изумрудные глаза. На мантии студентки алел значок Гриффиндора.
Мама…
Девушка тем временем поднялась на ноги и сделала пару шагов навстречу. Гарри хотел было отойти, но почувствовал, что его ноги будто приросли к полу.
- Северус!
Это сказала она? Она… обращается к нему?
Гарри с трудом сдержался, чтобы не обернуться в поисках кого-нибудь, кому еще могло принадлежать это имя. Девочка тем временем подошла совсем близко и уперла руки в боки. Она была почти одного роста с… со Снейпом, и юноша видел ее сияющие глаза прямо перед собой.
- Ты опоздал почти на час! – в голосе девушки ощущалось возмущение, к которому присоединилось еще какое-то чувство. Однако Гарри сейчас было не до анализа.
- Я… - пробормотал он, лихорадочно ища, что бы сказать в свое оправдание.
Однако Лили тряхнула своими хвостиками и кивнула в сторону стола.
- Садись, - пригласила она. – Я уже многое сделала, тебе придется меня догонять.
Гарри послушно присел на самый краешек стула, девушка опустилась рядом. Слишком близко.
Чуть дрожащими руками юноша достал из сумки учебники, пергамент, чернильницу и перья. А заодно и расписание, чтобы выяснить, что ему готовить на завтра.
Кстати, неплохо было бы также узнать, а «завтра» - это что.
Рукой Снейпа над днями неделями в расписании были проставлены числа. Гарри постарался незаметно наклониться к Лили, чтобы посмотреть, какую дату она поставила на своей работе.
От нее вкусно пахло ромашками. Умопомрачительный, кружащий голову аромат. Гарри пришлось крепко сжать кулаки, так, чтобы ногти впились в ладони. Он никогда раньше не ощущал запахи столь остро. «Наверное, это нос Снейпа улавливает то, что нормальному человеку и незаметно» , - со злостью подумал юноша, поспешно отодвигаясь от Лили. Та, увлеченная работой, не заметила ни одной из его манипуляций.
Гарри усилием воли заставил себя сконцентрировать внимание на учебниках. На его счастье, Снейп обладал дурной привычкой писать на полях комментарии: как отвлеченные, так и по теме урока. Именно по ним гриффиндорцу и удалось отыскать заданное на дом. Он без труда справился с Гербологией, потратил сравнительно немного времени на Трансфигурацию и с ненавистью уставился на задание по Зельям. Этот процесс настолько завладел его вниманием, что он не сразу заметил, что Лили смотрит ему через плечо. Обернувшись, он опять оказался в опасной близости от ее глаз. Однако девушка лишь доброжелательно улыбнулась.
- Замечтался? – поинтересовалась она.
Гарри не знал, умеет ли краснеть Снейп, однако почувствовал, что у него горят и щеки, и уши, и шея. Не подумав, он ляпнул:
- Да нет… просто не понимаю…
Он прикусил язык, но было поздно. Лили склонилась над работой, и ее мантия коснулась его руки.
- Шутишь? – произнесла, наконец, девушка. – Это же элементарно! Корневища лаванды смешиваются с крылышками золотянки, после чего эта смесь добавляется к уже имеющемуся составу. Это-то и является усилителем для данного зелья, тут и понимать нечего!
Юноша стремительно, чтобы не забыть, записал сказанные ею слова. Лили лишь хмыкнула, глядя на подобную поспешность, однако промолчала.

Наконец, все уроки оказались сделаны – и вовремя, ибо прозвучало напоминание, что близок отбой. Гарри и Лили собрали свои вещи и вышли из-за стола. Юноша уже хотел было выйти в проход между стеллажами, когда Лили осторожно взяла его за руку. Гарри снова почувствовал, как его захватывает горячая волна. Столько раз в мечтах он представлял себе, как мама касается его, берет за руку, обнимает… Он не знал, каково это, но что-то ему подсказывало, что сейчас он испытывает несколько иные ощущения. Наверное, сын на мать должен реагировать все-таки несколько по-иному.
Тем временем Лили заговорила. Она произнесла, с медлительной тщательностью подбирая слова:
- Северус… Ты сегодня опоздал… Опять из-за них?
«Из-за них?» - смешался Гарри. – «О ком это она?»
И почти сразу вспомнил сцену, подсмотренную в думоотводе Снейпа. Когда его отец подвесил будущего зельевара вверх тормашками, Лили заступилась за него и обозвала Джеймса Поттера идиотом. Он еще приглашал ее на свидание, но рыжеволосая девушка сказала, что скорее пойдет с троллем, нежели с ним…
- Это был Поттер, верно? – видя, что «Северус» не злится, уже тверже сказала Лили. – И его приятели.
Под ее взглядом Гарри лишь смог кивнуть, и то через силу.
- Придурки, - процедила сквозь зубы девушка. – Я не понимаю, как Люпина могли сделать старостой, если он даже на своих дружков повлиять не может. Северус, я тебя очень прошу: хоть ты будь умнее! Не провоцируй их.
- Но я… - юноша попытался оправдаться, одновременно с ужасом понимая, что оправдание Снейпа будет звучать как обвинение Джеймсу. Однако Лили все поняла по-своему:
- Знаю, знаю! Ты белый и пушистый, ты просто шел мимо. Северус, я тебя знаю не первый год. Ты хороший парень, но извини, отнюдь не «белый и пушистый». Я не говорю, что ты специально нарываешься, но ты будто провоцируешь эту компанию. Постарайся просто их игнорировать. Ты обещаешь? Ради меня!
Ради нее Гарри был готов пообещать чего угодно – и от своего имени, и от имени Снейпа. Удовлетворенная его энергичным кивком, Лили улыбнулась ему, и торопливым шагом покинула библиотечный закуток. Гарри уже хотел было рвануть за ней, когда осознал, что гриффиндорка и слизеринец, идущие бок о бок, будут выглядеть несколько странно. Уж точно не для того они забрались в самый конец зала, чтобы привлекать чужие взгляды.
К тому же, вздохнул про себя Гарри, ему нужно в совершенно другую сторону. В подземелья.

Глава 2

Глава 2. Северус
Поттер и Блек зажали его в угол, воспользовавшись тем, что Северус по рассеянности пошел через малоиспользуемый коридор. Еще двое мародеров маячили где-то на заднем плане. Поттер опять начал изображать «хозяина школы» - но к этому Северус давно привык. Однако этот очкарик упомянул имя Эванс и потребовал, чтобы он, Снейп, больше не смел приближаться к ней. Этого Северус уже стерпеть не мог, и его рука потянулась к палочке.
Наверное, он все-таки не успел ее вытащить, ибо мир вокруг него завертелся, перед глазами замелькали искры, а потом в голове будто что-то взорвалось. Юноша потерял сознание.
Очнулся он оттого, что кто-то бесцеремонно тряс его за шкирку, при этом что-то крича ему прямо в лицо.
У Северуса с детства была привычка как бы отключаться, слыша чей-то ор: когда-то, в то время, пока отец бушевал, он зажимал уши руками, позже научился усилием воли отрешаться от источника шума. Это происходило почти автоматически, поэтому юноша не сразу осознал, кто перед ним и чего от него хочет.
Разобрать ему удалось лишь одно слово: «Поттер».
Северус возмутился. На сей раз он точно ничего не сделал мародерам – просто не успел, конечно, но это никого не касалось. И чего бы они там не натворили, он за них отвечать не собирался.
Сконцентрировавшись, слизеринец смог сфокусировать взгляд на стоящем перед ним человеке. С одной стороны, он мог бы поручиться, что никогда его не видел, однако, с другой, было в нем нечто знакомое.
Неопрятные черные волосы падали на худое бледное лицо, на котором особенно выделялся крупный нос. Черные глаза сощурились от злости, а тонкие губы некрасиво кривились.
- Я сказал: вон из моего кабинета, Поттер!
В голове Северуса что-то щелкнуло.
Кажется, его приняли за другого.
- Вы ошиблись, сэр, - произнес юноша и тут же замолчал. С его голосом что-то случилось – такое, что слизеринец и сам его не узнал.
- Меня не интересует Ваше мнение, Поттер. Я сказал Вам убираться немедленно! – это уже был не крик, а шипение, но оно вышло куда более яростным.
- Да отстаньте от меня со своим Поттером! – взорвался Северус. Терпеливость никогда не была его достоинством. – Найдите его сами и скажите это все ему!
- Поттер, Вы издеваетесь? – голос мужчины не предвещал ничего хорошего.
- Да какой я Вам Поттер? – Северус подобрался, всем своим видом показывая, что готов дать отпор. Он хотел было нащупать на всякий случай волшебную палочку, однако его сумка куда-то пропала.
Мужчина вдруг сделал шаг назад и, прищурившись, осмотрел его уже внимательнее. После чего довольно ехидно произнес:
- Значит, Вы утверждаете, что Вы – не Гарри Поттер? И кто же Вы, в таком случае?
«Какой еще Гарри?» - мелькнула мысль у Северуса, однако вслух он ее не высказал. Еще не хватало разбираться с этими уродами.
- Меня зовут Северус Снейп… сэр, - обращение слизеринец добавил чуть позже, как бы раздумывая, достоин ли собеседник его.
Пока мужчина молчал, то ли обдумывая его ответ, то ли перебирая варианты своих дальнейших действий, юноша огляделся.
Это явно был кабинет Зелий. Вот только он почему-то отнюдь не был похож на кабинет Слагхорна. Но не может же быть в Хогвартсе двух таких кабинетов? А если… Да нет, не может быть, чтобы он умудрился оказаться вне школы! На такое даже мародеры не способны…
Снейп снова посмотрел на мужчину, который, поджав губы, сверлил его черным взглядом. Нет, определенно, где-то они встречались. Но Северус хоть убей не помнит, где именно и кто это вообще такой!
Внезапно мужчина поинтересовался:
- Какого числа Вы родились?
Вопрос прозвучал столь неожиданно, что Северус ответил на него:
- 9 января 1960 года.
- Как звали Вашу мать?
- Эйлин Принц, - все также автоматически ответил юноша, после чего спохватился: - Какое Вам до этого дело?
Пальцы мужчины нервно подрагивали. Северус почему-то решил, что это от желания его задушить. Он рефлекторно сделал шаг назад и наткнулся на стол. От удара очки съехали ему на кончик носа.
Стоп! Какие еще очки?
Юноша поднял руки к лицу и снял круглые очки в тонкой металлической оправе. Мир вокруг сразу резко расплылся. Легкая близорукость у Северуса место имела, но он скорее бы предпочел ослепнуть вовсе, чем надеть очки. Все, что хоть как-то выглядело связанным с Поттером, вызывало у него стойкую неприязнь.
Однако оказалось, что без очков он вообще мало что видит. Что с ним сделали эти чертовы мародеры?
Северус, все еще ничего не видя вокруг себя, не заметил, как черный человек поднял волшебную палочку и, не говоря ни слова, направил на него.
Воспоминания цветным ворохом пролетели перед его внутренним взором. Хотя нет, не таким уж и цветным: слишком уж тусклыми и блеклыми были шестнадцать лет, прожитых им. На этом серовато-буром фоне ярко-рыжим пятнышком выделялся лишь один человек, и Северус инстинктивно попытался его спрятать. Усилием воли он оградился от чужого вторжения, одновременно посылая ответный удар.
Ему все-таки пришлось нацепить очки обратно, ибо ощущение слепой беспомощности донельзя раздражало. Первым, что увидел Северус, была фигура мужчины, слегка согнувшаяся, будто после удара. Мужчина поднял голову, и слизеринец увидел, что у него из разбитой губы идет кровь. Однако между ними было как минимум метров пять, поэтому Северус никак не мог нанести эту рану вручную. Мужчина это тоже понимал.
- Неплохо, - пробормотал он, и в его голосе на долю секунды прозвучали восхищение и… гордость? Правда, они почти сразу же пропали, уступив место озабоченности: - Однако… с этим надо что-то делать. Пойдемте, молодой человек.
Так, он уже не называл его Поттером – это плюс. Но идти неизвестно куда с незнакомым и явно подозрительным человеком Северус не собирался. Видя, что он не двигается с места, мужчина уже куда более раздраженно бросил:
- Да не стройте из себе благородную девицу! Кому Вы сдались? Нужно повидаться с Дамблдором и показать ему Вас.
Северус плотно поджал губы, его глаза гневно сверкнули. Вовсе не требовалось в который раз прохаживаться по поводу его внешности! Между прочим этот, черный, тоже далеко не красавец! А нос, наверное, побольше, чем у самого Снейпа!
Обрывок какой-то мысли приподнялся и пощекотал в голове Северуса тот участок, который отвечал за догадки. Некое нехорошее предчувствие зародилось в груди. Однако оформиться не удалось ни мысли, ни чувству: мужчине надоело ждать, и он довольно бесцеремонно подтолкнул юношу к выходу.

Это был кабинет Зелий. Это были подземелья. И это все-таки был Хогвартс. Северус шел за мужчиной, точнее, за его развевающимся черным плащом, и думал, а отчего бы ему не свернуть сейчас в слизеринские подземелья. Среди учителей такого человека точно не было, а посторонним и вовсе нечего делать в Хогвартсе. К тому же идет он, не оборачиваясь, будто уверен, что юноша никуда не денется. Северус уже почти решил потихоньку отстать, чтобы потом вернуться в свою гостиную, когда очки снова предательски сползли. Нет, пожалуй, все-таки стоит дойти до Дамблдора. Как бы он ни носился со своими ненаглядными гриффиндорцами, он все-таки не может оставить без внимания, что их шутки перешли уже все границы!
Наконец, они добрались до кабинета директора. Мужчина пробурчал пароль и прошел внутрь, впервые за всю дорогу повернув голову в сторону Северуса. Тот, упрямо вздернув подбородок, начал подниматься по лестнице.
- А, Северус, заходите!
Юноша замер на пороге, однако в следующую секунду был вынужден все же зайти в кабинет, ибо мужчина подтолкнул его в спину. Слизеринец сделал пару шагов вперед, все еще пребывая в крайнем удивлении. Во-первых, Дамблдор за все время обучения впервые назвал по имени, а во-вторых, в голосе старика прозвучала такая доброжелательность, какую он раньше только на гриффиндорцев обращал.
Директор тем временем придвинул к ним тарелку с лимонными дольками и поинтересовался насчет чая. И Северус, и черноволосый мужчина синхронно мотнули головами, отказываясь. После чего проводник рухнул на стул возле директорского стола и, переведя дыхание, оповестил:
- Альбус, я признаю, что действовал необдуманно, но Поттер все равно сам виноват.
Дамблдор улыбнулся в бороду на такое заявление и покосился в сторону юноши.
- Северус, ну и что же он, по-твоему, натворил?
Слизеринец и его проводник заговорили хором:
- Этот малолетний придурок…
- Этот Ваш гриффиндорец…
Улыбка пропала с лица директора. Он пару раз перевел взгляд с одного гостя на другого, после чего произнес:
- Так, погодите… Кто-нибудь один… Гарри, я обращался к Северусу.
«Гарри Поттер»
Северус почувствовал, как в нем зарождается злость.
- Да надоели уже со своим «Гарри»! Не смешно, знаете ли! Профессор, я понимаю, что гриффиндорцы – Ваши любимчики, однако!..
- Стоп-стоп! – снова прервал его Дамблдор и обернулся к мужчине: - Северус, да объясни же, наконец, в чем дело!
Юноша замолчал, стараясь успокоиться. Вот, оказывается, в чем дело: черноволосого мужчину тоже звали Северусом. Почему-то в душе нечто противно дернулось, но Снейп побыстрее загнал это чувство подальше. А он-то сдуру решил, что это ему так обрадовались. Как же, размечтался!
Тем временем мужчина что-то негромко объяснял директору, и Северус заставил себя прислушаться:
- Я захожу в свой кабинет, а там этот мальчишка Поттер в полусползшей мантии-невидимке! И это уже во второй раз! Альбус, и одного-то раза было больше, чем достаточно, но во второй – это уже ни в какие ворота не лезет! Я ныряю в думоотвод, чтобы его оттуда вытащить, и вижу, как он слышит про… - мужчина нервно сглотнул и непроизвольно сжал кулаки. Дамблдор ободряюще положил руку ему на плечо. Мужчина перевел дыхание. Он выглядел усталым, однако, прикрыв глаза, продолжал: - Я не мог ему этого позволить. Это не касается никого, кроме меня. Я захотел, чтобы он забыл про то, что услышал – и наложил заклинание.
- Наложил заклинание? – седые брови директора поползли вверх. – Но в думоотводе невозможно колдовать – там же находится лишь проекция волшебника… - он внезапно замолчал, что-то обдумывая. – А хотя… Я всегда знал, что ты талантливый мальчик, Северус. К тому же беспалочковая магия – твой конек, верно?
Мужчина скривил губы – возможно, это должно было обозначать своего рода улыбку.
- Однако, - произнес он, - я действительно не учел того, что мы находимся в думоотводе. Это как-то повлияло на заклинание, и оно пошло не так, как нужно. Я вытащил из моих воспоминаний не Поттера...
- Не Гарри? – старик снова посмотрел на юношу. Посмотрел внимательно и проникновенно.
Северус почувствовал, как по его телу промаршировал взвод мурашек.
«Из МОИХ воспоминаний?!»
Тем временем Дамблдор подошел к нему и, двумя пальцами приподняв подбородок, заглянул в глаза.
- Ну кто бы мог подумать, - пробормотал он. – Внешне – никаких признаков. Я сам готов был поклясться, что это Гарри!
- Только мысли ему не читайте, он уже дерется, - снова с легким оттенком гордости предупредил Северус-старший и коснулся поврежденной губы.
- Да в чем дело? – не выдержал юноша, оттолкнув теплую руку директора. – Мне, наконец, объяснят, что тут происходит?!
Вместо ответа Дамблдор подвел его к шкафу, открыл дверцу и указал на зеркало, расположенное на внутренней стороне. Северус, похолодев от нехороших предчувствий, заглянул в него.
Из зеркала смотрел Поттер. Совершенно натуральный Поттер: лохматый, очкастый и наглый.
Хотя нет, не наглый – сейчас лицо выглядело растерянным, но Снейп был уверен: оно наглое по определению.
Юноша хотел было что-то сказать, но не смог, ибо язык прилип к гортани. Однако Дамблдор его понял.
- Это Гарри Поттер. Сейчас 1995 год, и оказался ты в его теле по своей собственной вине, - Снейп-старший за их спинами издал протестующий возглас, но директор остановил его взмахом руки. – Вернее, по вине своего выросшего «Я». Вот видишь, что происходит, когда не можешь простить и забыть прошлое. Конечно, и Гарри проявил себя здесь далеко не с лучшей стороны, однако, - Дамблдор внимательно посмотрел на мужчину поверх очков половинок, - не следует забывать, что один из виновников – пятнадцатилетний мальчик, а вот второй – тридцатишестилетний профессор. Северус, я не оправдываю поведения Гарри, но согласись, что твоя вина, как человека взрослого, несоизмеримо больше.
Снейп-старший неопределенно фыркнул и отвернулся. Но юношу сейчас занимало совсем другое.
- Лично мне наплевать, кто тут у вас в чем виноват! Я хочу знать, когда меня вернут обратно?
- А с этим, боюсь, будут проблемы, - ответил ему директор, отходя от стола и усаживаясь в свое кресло. – Как я уже сказал, никто раньше не пробовал колдовать внутри думоотвода. Думаю, будет верхом глупости пытаться произнести это же заклинание еще раз: неизвестно, что тогда вообще произойдет с вашими мозгами. Обещаю тебе, что я лично займусь поисками правильного решения, а пока тебе придется побыть Гарри. Я так понимаю, что ты сейчас тоже учишься на пятом курсе, так что продолжай спокойно готовиться к СОВам.
- Спокойно? – взвился Северус. – Это среди гриффиндорцев-то? Это будучи… сыном Поттера? Он ведь сын, верно?
- Да, - Дамблдор посмотрел юноше прямо в глаза. – Гарри – сын Джеймса. Однако у человека бывает не только отец, но и мать. Посмотри еще раз, внимательно.
Северус неохотно повернулся к зеркалу. В ответ на него смотрела отвратительная поттеровская физиономия.
- Глаза, - негромко подсказал директор.
Юноша замер как громом пораженный. Как же он сразу не заметил? Может потому, что мешались эти дурацкие очки, а может потому, что он не желал смотреть в глаза Поттеру…
Глаза за стеклами нелепых очков были изумрудно-зелеными, того удивительно чистого и яркого цвета, который Северус видел лишь у одного-единственного человек в жизни… и остался покоренным им навсегда.
- Нет… - выдохнул юноша. Ему не хватало воздуха. – Нет!!!
Снейп-старший, ни говоря ни слова, тяжело поднялся и покинул кабинет директора. Северус не заметил его ухода. Он обернулся к Дамблдору, задыхаясь, сжимая и разжимая кулаки.
- Этого не может быть! Она… она всегда терпеть его не могла!
- Люди меняются, - мягко произнес Дамблдор. Он жестом пригласил юношу сесть на освободившееся место, и тот, действуя на автопилоте, послушался. – Однако ревновать не имеет смысла. И Джеймс, и Лили умерли, когда Гарри исполнился всего год. Их обоих нет в живых вот уже четырнадцать лет.
Северус бессильно опустил голову. Словно сквозь туман до него доходил размеренный голос директора.
- У тебя нет выбора. Гарри живет с тетей и дядей, которые вовсе не будут рады видеть его посреди года. Тебе придется временно занять его место здесь, в школе. Я тебе объясню кое-что, чтобы ты не запутался на первых порах. Слушай внимательно…
* * *
Северус знал дорогу к Гриффиндорской башне. Не то чтобы он бывал там часто… но периодически. Подходя, юноша поймал себя на том, что чем ближе он к гриффиндорской гостиной, тем более напряженным становится. Каждый мускул едва ли не ныл от того, что Северус подобрался, готовясь к возможному нападению. Остановившись в оконной нише, юноша заставил себя перевести дыхание и расслабиться. У этого тела среди гриффиндорцев врагов нет. Никто не будет на него нападать – по крайней мере, неожиданно. Нет никакой необходимости входить в гриффиндорскую гостиную как во вражеский стан – хотя для него, конечно, это все именно так и выглядело.
Северус прикрыл глаза, внушая это себе еще раз. И еще раз. Он просто не мог переступить порог с теми эмоциями, что охватывали все его существо!
Он настолько увлекся самовнушением, что не сразу заметил, что кто-то положил руку ему на плечо. Осознав это, юноша вздрогнул всем телом и попытался отскочить – но лишь наткнулся на оконную раму.
- Гарри? – удивленно произнесла девушка с пышными русыми волосами. В руках у нее была объемная сумка. – Что-то случилось?
Северус попытался сосредоточиться. На мантии девушки красовался значок старосты.
- Гермиона? – осторожно сказал он, вспоминая «инструкции» Дамблдора. – Нет, ничего… Я просто…
Девушка взяла его за руку и потянула в сторону гриффиндорской гостиной. На ходу она нарочито спокойным тоном поинтересовалась:
- Амбридж или Снейп?
Директор пояснил Северусу, что теперь – в этом времени – он преподает в Хогвартсе, и поэтому юноше удалось не дернуться, услышав свое имя. Гермиона, переступая порог, тем временем продолжала:
- Гарри, у тебя и так сейчас неприятностей выше крыши. Я уже не говорю про то, что до СОВ остаются считанные месяцы. Неужели так трудно не нарываться на неприятности? К тому же…
Гермиона понизила голос, однако договорить не успела. Северус, не слушая ее, пытался прийти в себя, оказавшись в комнате, где все вокруг было красным. От стен, мебели, гобеленов, исполненных в ало-бордовой гамме, у юноши пошла кругом голова. На долю мгновения ему показалось, что он очутился в мясной лавке. Позже – что его кто-то проглотил. Поэтому он не сразу заметил, как с одного из диванов им махнул парень с такой рыжей шевелюрой, что ее обладатель почти сливался с окружающей обстановкой. Однако его увидела Гермиона и, не закончив своей фразы, увлекла Северуса к нему.
- Рон! – переключалась девушка на рыжеволосого. – Я вижу, ты так и не приступил к урокам?!
- Я ждал Гарри! – возмутился парень, на мантии которого тоже сверкал значок старосты. – Я же не виноват, что он пропал, ничего не сказав.
Обернувшись к Северусу, он поинтересовался:
- Ты где был?
- Я был... у Снейпа, - слизеринец с трудом выдавил свою собственную фамилию. – Дамблдор настоял, чтобы мы продолжали занятия.
Директор действительно высказался за то, чтобы профессор Зелий по-прежнему учил юношу окклюменции. Он предполагал, что Волдеморт проникает в разум Гарри через тело, кровью которого они были теперь связаны, и потому не желал, чтобы Темный Лорд узнал об этой странной подмене.
- О, Гарри, это чудесно! – Гермиона, уже избавившаяся от тяжелой сумки, которая, как оказалось, была набита книгами, всплеснула руками. – Значит, ты попросил прощения у профессора Снейпа?
- Да с какой стати Гарри просить прощения у этого сальноволосого урода? – фыркнул Рон, за что заслужил от Северуса злой взгляд из-под ресниц.
- Но ведь Гарри был неправ, когда поступил так некрасиво! Любой бы разозлился! – тоном адвоката настаивала девушка.
- Да ему за такие издевательства и чего похуже можно было сделать! – Рон тоже не собирался сдаваться.
- Довольно! – резко одернул их Северус. – Мы, кажется, собрались делать уроки? А обсуждать учителей можете как-нибудь без меня.
- Извини, Гарри, - пробормотала девушка.
Она выглядела несколько удивленной: обычно это она предлагала вернуться к учебе. Рон лишь снова фыркнул и, пододвинув к Северусу сумку, похоже, принадлежавшую Поттеру-младшему, демонстративно обратил свое внимание на лежащий перед ним учебник.

Пара часов прошла довольно спокойно. Правда, в гриффиндорской гостиной было довольно шумно, но, казалось, никто на это не обращал особого внимания. Северус, которого по началу сильно раздражала окружающая обстановка, усилием воли сконцентрировался на домашней работе. Проходили они практически одно и то же, лишь так называемый учебник по ЗоТИ вызывал у него стойкое желание немедленно бросить никчемную книженцию в камин. Однако он сдержался и просто послушно переписал кусок текста в свой пергамент.
Учился Северус без особых проблем. Сообразительному юноше не составляло труда преуспевать по многим предметам, а вынужденное одиночество склоняло к вдумчивой и тщательной работе. Конечно, не все направления магии ему давались одинаково хорошо, но, к счастью, в этот день подобных домашних заданий не оказалось.
Северус быстро заполнял строчку за строчкой в эссе по Зельям, почти не заглядывая ни в учебник, ни в дополнительные книги, принесенные Гермионой. Опомнился он только тогда, когда заметил, что Рон смотрит ему через плечо почти квадратными глазами.
- Что? – не очень-то любезно бросил ему слизеринец.
- Ловко у тебя выходит… - пробормотал рыжеволосый юноша. – Ты что, со Снейпом действительно Зельями занимаешься вместо окклюменции? Или это заразно?
- Если бы было заразно, то ты бы за пять лет хоть чего-нибудь подхватил, - Гермиона язвительно вставила в разговор свою реплику. – Лучше брал бы пример с Гарри и тоже взялся за ум!
Девушка заглянула Северусу через левое плечо – и тоже замерла. Она два раза перечитала почти дописанное эссе, и только после этого подняла на юношу изумленно расширенные глаза.
- Гарри, - прошептала Гермиона. – Это действительно хорошо! Я же говорила, что ты способный, надо лишь приложить усилия!
Северус неопределенно хмыкнул. В талантах Поттеров он всегда сильно сомневался. Он уже хотел было отпустить какое-нибудь едкое замечание, когда сообразил, что такие резкие изменения в поведении могут его выдать. Не то чтобы ему так хотелось окончательно перевоплотиться в Поттера-младшего, однако Дамблдор его убедил, что другого выхода у него нет. Ему действительно просто некуда больше деться.
- Мне просто повезло, - неохотно ответил он. – Тема знакомая.
- А… - протянул Рон, сразу же поскучнев.
Для него такого объяснения хватило, однако Гермиона несколько секунд задумчиво смотрела на Северуса. Потом, едва заметно пожав плечами, вернулась к своей домашней работе. Юноша устало прикрыл глаза.
Мерлин, когда же закончится этот кошмарный день, неестественным образом протянувшийся через двадцать лет!

Глава 3

Глава 3. Гарри
Гарри проснулся с нехорошим чувством в груди. Что-то было не так, однако он не сразу понял, в чем дело. На какое-то время ему даже показалось, что он опять оказался в чулане под лестницей, однако он почти сразу сообразил, что в таком случае кровать не была бы такой мягкой. И широкой. И с роскошным изумрудным пологом.
Изумрудным?
Гарри сел на кровати, машинально нащупывая очки на тумбочке. Не было ни того, ни другого.
Тумбочка нашлась по другую сторону от кровати, а очки не потребовались вовсе. Осознав все это, юноша вспомнил, где он находится. И – в ком.
Он со негромким стоном откинулся обратно на подушку. Как же он мечтал, что это окажется лишь дурным сном!
Но нет, суровая действительность нависла над ним дамокловым мечом.
Прошлым вечером он действительно вернулся в слизеринскую гостиную. Как оказалось, двадцать лет назад она была точно такой же, как и в том году, когда Гарри с Роном под видом Крэбба и Гойла проникли в нее. Правда, в спальнях они тогда не были, но гриффиндорец без особого труда нашел второй ярус. Оставалось лишь подождать, чтобы легли спать его одноклассники.
Ожидая, он вынужден был сидеть в гостиной. Его поразило, что, по сравнению с гостиной гриффиндорцев, здесь царило относительное спокойствие. Конечно, и здесь велись разговоры, однако на несколько тонов тише, нежели в «львином логове». А быть может, это отсутствие близнецов Уизли с их неизменной бурной деятельностью так влияло на общую шумовую обстановку.
Гарри постарался сесть в уголок, чтобы не привлекать особого внимания, однако это оказалось излишним. Он и так будто надел мантию-невидимку.
Его не замечали. Не так, как «не замечали» самого Поттера на втором курсе, когда думали, что это он замешан в делах «наследника Слизерина», не так, как на четвертом, когда считали, что выскочка-Поттер оспаривает право на Кубок Огня, и не так, как в начале пятого, когда многие верили «Ежедневному Пророку»
Нет, его просто не замечали. Если чей-то взгляд и падал в его сторону, то он равнодушно скользил по нему, будто стена, диван и юноша ничем друг от друга не отличались.
Гарри никогда особо не присматривался к слизеринцам, однако сейчас, когда его домашняя работа была уже выполнена, а спать он еще не мог уйти, ему невольно пришлось найти себе хоть какое-то занятие. Этим занятием оказалось рассматривание своих новых соучеников по факультету.
Слизеринцев, оказывается, было немного. После отбоя через гостиную прошли все студенты, и даже учитывая, что кто-то уже спит, выходило, что этот факультет наименее многочисленный. Зато все студенты были одеты с иголочки: даже стандартная школьная форма не мешала оценить отличное качество любой детали одежды. Да и сами ученики казались холеными. Они могли выглядеть по-разному – даже небрежными или не слишком аккуратными, – однако практически у каждого на лице лежал отпечаток породы.
Гарри опустил взгляд. Его собственные ботинки были поношенными, а брюки, ставшие коротковатыми, открывали на всеобщее обозрение носки. Юноша почти рефлекторно поджал ноги, стараясь сесть так, чтобы ботинки скрылись под диваном. Почему-то вспомнился Рон, и Гарри острее ощутил сочувствие к другу. Однако гриффиндорцы все были разными, и уж тем более мало обращали особое внимания, кто во что одет. В этом же обществе отпрысков людей, безусловно, состоятельных Снейп должен был ощущать себя белой вороной.
Он все-таки дождался, когда из гостиной уберется последний студент, и проскользнул в спальню, которая отныне должна была служить таковой и ему. Кровать у стены была свободна, и Гарри, с трудом найдя в себе силы раздеться, плюхнулся на нее. Последним, что он вспомнил перед сном, было улыбающееся лицо его матери.

Судя по тому, что его соседи спали, было еще рано. Гарри бросил быстрый взгляд на другие кровати. Вместе с ним – четверо. Он еще не знал, с кем теперь будет учиться. Хотелось бы верить, что это не будущие Упивающиеся Смертью… Ибо трудно будет хотя бы просто жить в одной комнате с теми, кто всего через несколько лет возьмет в руки палочки, чтобы убивать других людей.
Кулаки юноши непроизвольно сжались, и он постарался успокоиться. Одна радость: Люциуса Малфоя здесь быть не должно. Гарри не помнил, откуда он это знает, но был уверен, что Малфой на несколько лет старше Снейпа, а значит, школу точно уже закончил.
А пока все спят, надо что-нибудь с собой сделать. По мнению Гарри, Снейп выглядел так, будто его подобрали на помойке и, забыв помыть, лишь слегка отряхнули. Не то чтобы юношу так волновал внешний вид – он и за своим-то не особо следил, – но Снейп в юности казался настолько нелепым и нескладным, что руки просто чесались что-либо изменить. По крайней мере, голову он точно помоет!
В поисках вещей Снейпа, Гарри огляделся по сторонам. Сундука рядом с кроватью он не заметил и, вздохнув, опустился на колени. Пошарив немного в подкроватном пространстве, он нащупал нечто с ручкой и потащил на себя.
Перед тем, как открыть добытый чемодан, Гарри немного помедлил. Ему вовсе не улыбалось копаться в чужих вещах, тем более, в вещах Снейпа. Он вдруг подумал, что одежду будущего профессора Зелий ему придется натягивать на себя.
Гарри с трудом подавил приступ тошноты, и то лишь убедив себя, что так как тело у него теперь тоже снейповское, его, Гарри, эта одежда не коснется. А в таком случае, не произойдет ничего страшного, если он все-таки откроет этот чертов чемодан!
Вещей внутри оказалось не так уж много. Гарри, стараясь не слишком их рассматривать (он от души надеялся, что вернется обратно прежде, чем все это сможет ему понадобиться), вынул из чемодана чистые носки, рубашку и белье. Более-менее новой выглядела лишь рубашка, остальное, казалось, стирали и штопали несколько раз. Гриффиндорец снова почувствовал отвращение. Он почти уже хотел все это бросить обратно и забыть, однако желание тщательно вымыть голову пересилило. Юноша кинул вещи на кровать, приготовившись бороться с тугой застежкой чемодана. Уже собираясь его закрывать, Гарри заметил кусочек картона, торчащий из внутреннего кармашка. Гриффиндорское любопытство пересилило гипотетическое уважение к личной жизни, и Гарри потянул за этот уголок.
Вытянутое оказалось фотографией. Довольно старой, как показалось юноше. В спальне царил легкий полумрак, разгоняемый лишь мягким светом ночников, и Гарри поднес фотографию поближе к своему ночнику, разглядывая добычу.
На маггловском снимке стояла женщина, положив руку на плечо мальчику, которому на вскидку можно было бы дать лет шесть-семь. В мальчике Гарри узнал Снейпа – слишком уж характерной была у того внешность. А женщина тоже выглядела знакомой, и юноше потребовалось совсем немного времени, чтобы вспомнить: это на нее в воспоминаниях Снейпа орал и замахивался черноволосый мужчина. Тощая как палка, с худым некрасивым лицом, женщина выглядела усталой и равнодушной. Гарри вдруг подумал, что будь это фото цветным, изменилось бы немногое: бледные лица матери и сына, их прямые черные волосы и явно тускло-серый фон вряд ли приобрели бы что-либо от цветной печати. Все осталось бы точно таким же…
Юноша решительно убрал фотографию обратно. Жизнь Снейпа его совершенно не касается. Ненаглядный профессор может оставить все свои тайны при себе, а он, Гарри, ограничится тем, что постарается превратить эту карикатуру на человека в что-нибудь хоть немного более приличное.
* * *
Чище волосы стали, однако общего улучшения облика Гарри не наблюдал. Впрочем, у длинных густых волос Снейпа одно достоинство было: стоило наклонить голову, и они закрывали почти все лицо, разумеется, за исключением носа.
Устав сражаться с новоприобретенной внешностью, которая не устраивала его еще больше, чем собственная, гриффиндорец успел покинуть ванную комнату как раз в тот момент, когда остальные студенты просыпались. Подхватив сумку, Гарри поспешно оставил слизеринское подземелье, стремясь вырваться наверх, к свету.
«Не перепутать, сесть за стол Слизерина» , - твердил он себе по дороге. О том, какие лица будут у гриффиндорцев, если он, по привычке, плюхнется за их стол, думать юноше не хотелось.
В Зале уже было несколько хаффлпаффцев и рейвенкловцев. Гарри, продолжая себе внушать «Я слизеринец… я слизеринец… Тьфу, гадость какая… Но все-таки…» сел за стол Слизерина. На самый край – тот, который был ближе к столу преподавателей. Он понятия не имел, где обычно садился Снейп, однако он помнил, что в его время эта часть стола у слизеринцев была довольно непопулярной, а юноше не хотелось сидеть среди них.
Зал постепенно заполнялся. Расчет Гарри оправдался: слизеринцы расселись от середины и дальше к двери. Тем более, что их было не так много, и места за столом хватало. Его опять-таки будто не замечали, и юноша снова почувствовал себя облаченным в мантию-неведимку…
Черт, а мантия-то осталась у Снейпа в кабинете! А учитывая, что зельевар ее уже видел и даже пользовался… Гарри настолько погрузился в мысли, удастся ли потом забрать у Снейпа отцовское наследство назад, что даже пропустил момент, когда на столе появилась еда.
Юноша переключил свое внимание на завтрак. Ничем от завтраков девяностых годов он не отличался. Единственным неприятным открытием для Гарри оказалось то, что Снейп, оказывается, терпеть не мог тыквенный сок: по привычке сделав глоток, юноша едва не выплюнул напиток обратно, настолько отвратительным показался его вкусовым рецепторам этот вкус. Еще раз обругав профессора, у которого «все не как у людей», Гарри с сожалением переключился на воду.

Завтрак закончился, и начались занятия. Гарри в толпе пятикурсников Гриффиндора и Слизерина направился к классу Трансфигурации. На пороге он задержался, мучительно размышляя: «О Мерлин, ну где мог сидеть Снейп? Если бы это были Зелья или ЗоТИ, то, без сомнения, за первой партой… Но здесь-то куда мне садиться?!»
Его ощутимо пихнули в спину – так, что юноше пришлось сделать несколько поспешных шагов вперед, дабы не упасть.
- Что, Снивелус, помыл голову и смыл остаток мозгов? – прозвучал сзади насмешливый голос.
- Ты что! – с явно нарочитым ужасом произнес второй голос. – Джеймс, как ты мог! Ты только что предположил, что у Снивелуса мозги когда-то БЫЛИ!
У Гарри все внутри оборвалось. Как бы он сам не относился к Снейпу, но все же не так представлял он себе своего отца. И уж точно не думал, что у него может быть такой противный, раздражающий голос… Хотя, конечно, любой голос будет раздражать, если он тебя обзывает. Юноша собрался с духом, чтобы обернуться. Ему хотелось взглянуть в глаза своему отцу – быть может, он поймет, почувствует… Ну, хоть что-нибудь!
Он обернулся как раз в тот момент, когда за спинами высоких парней появилась фигурка рыжеволосой девушки.
- Если считаете СЕБЯ такими умными, то сядьте на свои места и приготовьтесь учиться, - заявила она, почти с боем прорываясь между даже не шелохнувшихся при ее появлении Поттера и Блека. – Да дайте же пройти! Встали, как истуканы!
- Вот, Эванс, - нравоучительным тоном протянул Джеймс, - всегда ты так: не разберешься, а уже бросаешься на защиту. Между прочим, затор создал Снивелус, уставившийся на кабинет так, будто видит его в первый раз в жизни. Мы его как раз удаляли с пути общественности, а ты вот на нас ругаешься.
Лили фыркнула, не удостоив ему ответа. Проходя мимо Гарри, она мимолетно, почти незаметно ему кивнула и села за первую парту. Юноша проводил ее взглядом, но последовать за ней не решился. И правильно сделал, ибо компания Мародеров устремилась в том же направлении, слизеринцы же расселись дальше. Гарри вздохнул и пристроился на последней парте.
Он как раз успел положить рядом свою сумку, когда в класс вошла Мак-Гонагалл. Она собрала домашние работы и выдала задание на урок. Оказалось, что это было продолжение урока предыдущего, и надо было тренироваться самим. В виде Снейпа Гарри этого не делал, однако в своем времени они проходили то же самое, и он был уверен, что задание не составит для него особого труда. В Трансфигурации юноша особо не блистал, но Мак-Гонагалл всегда уверяла, что уж «Выше ожидаемого» он точно достоин.
Гарри уставился на котенка, которого ему надо было заставить исчезнуть. Гермиона хорошо натаскала их с Роном, и в конце концов все трое добились нужного эффекта. Сконцентрировав внимание, юноша ткнул палочкой в котенка.
Пушистый зверек продолжал сидеть, как ни в чем не бывало, и тщательно вылизывал свою лапку.
Гарри попробовал еще раз. И еще. Заклинание не работало!
В первый момент юношу охватила паника. Он решил, что это тело Снейпа не дает ему колдовать. Почти задыхаясь от волнения, он тихонько огляделся. Все были заняты своими котятами, и на него никто не смотрел. Успехи были переменными, однако полного исчезновения не добился никто.
Гарри заставил себя успокоиться. Так, Снейп все-таки тоже волшебник. И даже не «все-таки», а довольно сильный. Сам Дамблдор говорил, что маг из Снейпа талантливый. И даже если разум у него теперь другой, то тело-то должно уметь колдовать.
Следующим пунктом Гарри обвинил палочку. Он с ненавистью уставился на кусочек темного дерева в своей правой руке. Юноша не знал, из чего сделана палочка Снейпа, но чем бы это ни было, похоже, с ним оно работать не хочет. А свою палочку ему уже не достать…
Но, Мерлин, неужели он теперь вообще не сможет колдовать?! Ведь время идет! Мак-Гонагалл была строгим преподавателем, и Гарри не хотелось даже думать о том, что она скажет, увидев к концу урока невыполненное задание. Да и другие учителя… Хорош же он будет с неработающей палочкой!
И он снова и снова повторял заклинание. Котенок успел целиком вымыться, и теперь соизволил уделить внимание человеку. В то время, пока Гарри, стараясь сосредоточиться, тыкал в зверенка палочкой, пушистый комочек, видимо, решив, что это такая игра, пытался схватить палочку то лапками, то зубами. Под конец урока юноша уже почти составил план по утоплению котенка, сожжению палочки и собственном удушении посредством повешенья. Вот интересно, а если он повеситься, Снейп в его теле тоже помрет, или так и будет доживать его, Гаррин, век?
Его философские размышления прервал звук, который вполне можно было бы охарактеризовать как «шаги командора». Осознав, что к нему движется профессор Мак-Гонагалл, Гарри в отчаянье взмахнул палочкой... и котенок из серо-полосатого стал белоснежным. Точнее, альбиносом.
Мак-Гонагалл застыла над ним. Гарри почувствовал, как его шея сама собой втягивается в плечи. Профессору даже не потребовалось наклоняться к парте, чтобы оценить проделанную «работу»
- Итак, мистер Снейп, Вам удалось лишить котенка цвета. Ну что ж, возможно, случиться чудо, и комиссию по приему СОВ удовлетворит программа первого курса, но я бы не стала так уж на это рассчитывать. А пока – очередное «Неудовлетворительно». Я даже не рискую советовать Вам больше заниматься, похоже, это безнадежно.
И она удалилась под негромкие смешки гриффиндорцев. Слизеринцы хранили гробовое молчание. Гарри ощутил, что его уши горят – от стыда и обиды. Едва прозвенел звонок, юноша, не глядя, побросал свои вещи в сумку и поспешно покинул кабинет. Но как бы быстро он это ни проделал, рыжеволосая девушка сумела его догнать и на ходу, незаметно для окружающих, ободряюще пожала руку.

Гербология прошла относительно спокойна. Этот предмет слизеринцы изучали совместно с рейвенкловцами, а значит, Гарри был избавлен от присутствия Мародеров. Юноша сам удивился своему облегчению, и почувствовал досаду на Снейпа: вместо того, чтобы радоваться знакомству с родителями и юными Сириусом и Ремусом, он от них скрывается!
Однако Гербология у тела Снейпа выходила вполне прилично, и, не отвлекаясь ни на какие сюрпризы, Гарри смог расслабиться хотя бы на короткое время.
Эта передышка была крайне важна, ибо впереди юношу ждали сдвоенные Зелья.
На этот предмет гриффиндорец шел с мыслью, что будет непременно разоблачен. Он так волновался, что поперезабывал даже то, что Гермионе, казалось, удалось накрепко вбить в их с Роном головы.
Гарри, стараясь выглядеть еще более незаметным, чем это было на самом деле, проскользнул в кабинет Зелий. Наверняка нужно сесть за первую парту… Но Мерлин, что же он будет за ней делать?
Уже почти собравшись с духом, юноша остановился. Ему пришло в голову, что, если он подождет, пока рассядутся остальные, ему будет проще определиться с местом. И почему он не сообразил это раньше, на Трансфигурации?
Гарри сделал вид, что крайне заинтересован содержимым ближайшего шкафа. Пока он пялился на всякую гадость, расставленную там, класс успел заполниться. Зелья также проходили совместно с гриффиндорцами. Интересно, это Дамблдору пришло в голову их «объединить» или еще до него кто такой же умный додумался?
Понадеявшись, что опоздавших не будет, Гарри обернулся, ища, где бы ему сесть. Свободное место обнаружилось во втором ряду, у стены. Ну спасибо, что хоть не на переднем! Юноша как раз успел расположиться, когда в класс вошел преподаватель.
Слушая, как Амбридж расспрашивает учителей, да и взглянув на учительский стол за завтраком, Гарри понял, что преподавательский состав за эти годы изменился не слишком. Трелони говорила, что проработала в школе шестнадцать лет – значит, в этом времени Прорицания ведет кто-то другой. По Уходу за Магическими Животными был профессор Кеттлберн, у которого Гарри отучился первые два года, прежде, чем тот ушел на пенсию, и его место занял Хагрид. Преподаватели по ЗоТИ менялись каждый год, и Гарри даже не собирался гадать, кто это сейчас – хуже Амбридж не был даже Локхард. И, разумеется, раз Снейп сейчас сидит за партой, кто-то другой должен был преподавать Зелья.
Вошедший мужчина рост имел невысокий, зато ширину – впечатляющую. Сперва в дверях появился его объемный живот, и только потом он сам. Своими густыми пшеничными усами профессор напоминал моржа. Он шумно поприветствовал класс, и студенты ответили ему нестройным хором. Гарри почувствовал, что паника его слегка отступила: похоже, нынешний преподаватель не такой изверг, как Снейп. Правда, он все еще не представлял, что будет делать с заданием, но это как-то само собой отошло на задний план.
Профессор, имени которого Гарри не знал, произнес небольшую вступительную речь по поводу зелья, выбранное сегодняшним заданием, и предложил приступать к работе.
Паника начала медленно, но верно возвращаться. Однако Гарри не был бы гриффиндорцем, если бы не заставил слизеринское сердце вверенного ему тела успокоиться. Юноша заставил себя подняться и заняться делом.
Нарезая ингредиенты, он нашел взглядом Лили и невольно залюбовался ее четкими размеренными движениями. Собственно, он мог бы любоваться ею и вне зависимости от того, что она делала, однако ее работа и вправду заслуживала восхищения. О чем ей и не преминул громогласно заметить «Морж», ненадолго остановившись возле котла рыжеволосой девушки.
Вода в котле закипала, и Гарри вынужден был отвести взгляд от Лили. Посмотрев на свою доску, он с изумлением обнаружил все ингредиенты нарезанными аккуратными порциями. Похоже, пока он отвлекался, его руки работали по старой памяти. Жаль, что с готовкой не выйдет того же самого: зелье требовало внимания и четкого добавления частей. Тут нужны были мозги, а мозги от этого тела находились сейчас далеко.

К своему собственному огромному удивлению, Гарри получил к концу урока более-менее приличное зелье. Он не знал, надо ли сказать спасибо рукам Снейпа или тому, что сам Снейп не маячил у него за спиной, злобно-ехидными замечаниями доводя до нервной дрожи, однако факт был на лицо. Юноша, испытывая чувство удовлетворения, наполнил пробирку удавшимся зельем и поставил на стол преподавателю. Гарри постоял несколько секунд, ожидая, что его труд будет оценен, но «Морж» лишь небрежно кивнул, тут же переключившись на подошедшую Лили. Он даже принял пробирку из ее рук и сам поставил на свой стол, приветливо улыбнувшись девушке и еще раз цветисто похвалив ее талант. Гарри закусил губу и, молча развернувшись, направился обратно к своему месту.
Пробираясь через толпу студентов, рвавшихся как можно скорее избавиться от пробирок и выбраться на свободу, Гарри не заметил, что прошел слишком близко от Мародеров.
Ему в грудь уткнулась палочка Джеймса Поттера.
- Что, Снивелус, твои старания снова не оценили? – ехидно поинтересовался вихрастый юноша.
Гарри промолчал. Он не знал, что можно было ответить своему отцу.
* * *
- Ты не дуешься на меня?
На сей раз опоздала Лили. Ненадолго, всего минут на десять, но Гарри уже успел извертеться, так и не открыв ни одного учебника. Девушка подошла к их столу быстрым шагом, запыхавшись и раскрасневшись. Она поставила свою сумку на один из стульев и выпалила эту фразу.
- За что? – машинально переспросил Гарри, любуясь красивым медным оттенком ее волос. С ее появлением он моментально позабыл обо всех своих тревогах.
- Из-за Слагхорна, - поморщилась девушка. Она извлекала из сумки учебники, делая вид, что поглощена этим процессом, однако из-под густых ресниц поглядывала на юношу. – Твоя работа была очень хороша, впрочем, как и всегда. И ты сделал раньше меня…
Ах вот оно что… Разумеется, Снейпа бы наверняка это задело. Гарри и сам тогда, в классе, чувствовал жгучую обиду, однако сейчас, по прошествии нескольких часов, находясь рядом с самой чудесной… мамой, Зелья казались чем-то далеким и нереальным.
Лили, приободренная тем, что юноша лишь пожал плечами, продолжала:
- Я вообще не понимаю, почему он так упорно тебя игнорирует. Слагхорн хоть и декан Слизерина, но его в первую очередь интересуют таланты. Я вон вообще маглорожденная, однако он хорошо ко мне относится… А ты ведь гораздо талантливее меня!
Гарри почувствовал, что краснеет.
- Ты преувеличиваешь, - пробормотал он. – Давай… давай лучше займемся домашней работой, ладно?
Девушка улыбнулась ему и открыла свои учебники.

Это было так приятно – просто сидеть с нею рядом. В тишине библиотеки Гарри даже казалось, что он слышит, как мерно бьется сердце девушки – и каким набатом отзывается его собственное. Но даже это не отвлекало. Юноша чувствовал себя будто укутанным в нечто уютное и теплое. Он даже готов был бы учиться вечно, лишь бы Лили Эванс все так же продолжала сидеть на расстоянии вытянутой руки.
Задание по Чарам легло в стопку выполненных работ, следом за ним отправилось сочинение по Уходу за Магическими Животными. Задание по ЗоТИ не составило ни малейшего труда, хотя учебник, как отметил Гарри уже наметанным взглядом, был несравнимо серьезнее того, что подсунула им Амбридж.
Он закрыл учебник по ЗоТИ и с наслаждением потянулся. Лили, все еще что-то строчившая на своем пергаменте, подняла голову.
- Уже все? – удивилась она. – Быстро же ты сегодня! Я еще третье задание доделываю, а ты все четыре сделал.
- Четыре? – переспросил Гарри. Быстрым взглядом он окинул выполненную работу. Чары, Уход и ЗоТИ. – Вроде, три.
Девушка взяла в руки его свитки и просмотрела их. После чего снова подняла взгляд на юношу.
- А Нумерологию ты делать не собираешься? – поинтересовалась она.
Сердце Гарри снова в который раз за день ухнуло вниз. Как же он проглядел этот предмет в расписании? И, Мерлин, почему он вообще не подумал о том, что у них со Снейпом могут быть разные дополнительные предметы?!

Глава 4

Глава 4. Северус
Северус лежал на спине и пялился на полог над своей головой. Робкий свет уже пробивался в окна гриффиндорских спален, и юноше, у которого без очков все расплывалось перед глазами, снова казалось, будто его кто-то проглотил. Воистину, чтобы оформить спальню в красных тонах, надо быть садистом. По крайней мере, с точки зрения слизеринца.
Каждый миг пребывания в теле сына Поттера лишь добавлял ненависти к нему. К тому времени, когда они с «друзьями» покончили с уроками, юноша уже чувствовал себя выжитым как лимон. Он мечтал поскорее добраться до кровати и завалиться спать, однако, несмотря на усталость, сделать ему это удалось не сразу.
Хоть в спальне и было темно, Северус почти физически ощущал давящую красную гамму. Мысль о том, что он лежит в месте, поднятом над землею на несколько десятков футов, радости тоже не добавляла. Северус не то чтобы боялся высоты, просто на твердой земле ему было несравнимо лучше. «Рожденный ползать, - любили говаривать слизеринцы, - везде пролезет»
Перед сном юноша еще раз рискнул заглянуть в зеркало – он задержался в душевой, ожидая, пока улягутся его новые однокурсники – и более тщательно изучил доставшуюся ему внешность.
Не то, чтобы Снейп был доволен прежней (мягко говоря, она его раздражала), и когда-то ему казалось, что любой другой облик он воспринял бы с радостью, но, великий Мерлин, это же был форменный Поттер! Его лицо Северус знал очень хорошо, вплоть до мельчайших черточек, каждую из которых он ненавидел всеми фибрами своей души. Этот парень, Гарри, выглядел как самый ненавистный для Снейпа человек. Единственным отличием – в свои теперешние глаза Северус смотреть избегал, слишком тяжело и больно было вспоминать слова, сказанные директором, - был шрам в виде молнии, рассекавший лоб гриффиндорского мальчишки.
Думать обо всем этом было невесело, и Северус решил, что пора подниматься. Откинув полог, он начал вставить – и первым делом едва не сшиб прикроватную тумбочку. Черт, в гриффиндорских спальнях они стоят по другую сторону кровати! Вместе с тумбочкой зашаталось и все, что на ней стояло. Некоторые вещи попадали, создавая шуршаще-звенящий фон глухому удару и негромким ругательствам Северуса.
Юноша напряженно замер. Один из мальчишек, спавших по соседству, что-то пробормотал и перевернулся на другой бок. Остальные даже не шелохнулись. «Это же надо так дрыхнуть!» - неизвестно почему возмутился Северус. Слизеринцы бы от поднятого им шума уже проснулись, а этим – хоть бы хны!
Следующей его мыслью было воспоминание, что на тумбочке лежали его очки. Причем неизвестно, имелись ли в багаже Поттера запасные. Северус осторожно нащупал на тумбочке ночник и, склонившись в три погибели, начал разрывать завалы.
Наконец, очки обнаружились. Как ни странно, они даже не пострадали: похоже, служа Поттеру, они привыкли и не к такому.
Нацепив очки на нос (между прочим, у Поттера он тоже довольно длинный... просто тоньше), Северус постарался вернуть тумбочке более-менее прежний вид. Чего тут только не было! И сладости, и фантики от них, и карточки от шоколадных лягушек, и подозрительные штуковины, которые слизеринец идентифицировал как нечто сродное приколам из Зонко, только незнакомой конструкции, и сломанные перья, и исчерканные кусочки пергамента, и пара книг о квиддиче, и даже несколько фотографий. Разгребать всю эту свалку Северусу отнюдь не улыбалось, к тому же он был уверен, что человек, живущий в таком беспорядке, свой хлам раскладывать по стопочкам раскладывать не будет. Слизеринец ограничился лишь тем, что поднял фотографии.
Лили танцевала с Поттером. Падали снежинки, и тут же таяли на огненных волосах девушки. Она улыбалась. Улыбались не только ее губы, но и сияющие зеленые глаза, и казалось, что в каждой веснушке притаилась капелька тепла ее души. Ее маленькие ладошки доверчиво тонули в поттеровских граблях, она стояла так близко к нему...
Она была счастлива. Северус никогда не видел ее ТАКОЙ счастливой. Он видел, как она смеется и как плачет, слышал, как она довольно напевает себе что-то под нос, и слышал, как она кричит, упрямо выставляя вперед подбородок с очаровательной ямочкой. Он помнил каждое выражение ее лица, он с легкостью отличал ее задумчивость от мечтательности и обиду от досады. Но Северус никогда не видел, чтобы Лили выглядела счастливой настолько, что будто сияла изнутри.
Юноша задыхался, но не осознавал этого. Фотография дергалась в дрожащей руке. На глаза навернулись слезы, заставляя изображение расплыться. Северус сморгнул несколько раз, но предательская влага никуда не делась. Юноша попытался стереть слезы руками, но наткнулся на стекла очков. С ненавистью сдернув их с носа, выронив фотографию, Северус закрыл лицо ладонями. Где-то глубоко внутри невыносимой болью сократился комок отчаянья.
Она была счастлива. Она любила сына. Она жила.
И все – в прошлом.
Такая яркая, такая светлая, такая сияющая – она падающей звездой промелькнула по его темному небосклону и пропала. Она одна могла бы любить его, он так верил в это! Как случилось, что она выбрала этого Поттера, который ее погубил? Как такая умница могла вручить свою жизнь этому тупице?
Для Северуса не было секретом, что Поттер положил глаз на Лили. Она была одной из немногих девушек, которых не интересовал Такой Потрясающий Игрок в Квиддич как Джеймс Поттер или Такой Великолепный Красавчик как Сириус Блек. А еще эту проклятую парочку несказанно раздражало, что Лили дружит со слизеринцем...
Но сама-то, сама Лили как могла этого не видеть? Что этому самодовольному, самовлюбленному типу она нужна просто как очередная победа, как ценный трофей? И если для этой победы ему нужно было на ней жениться – Поттер был бы готов на все.
И тщеславный гриффиндорский «герой» утащил за собой в могилу яркое солнышко...
- Гарри?!
Северус не сразу осознал, что его кто-то трясет за плечо. С трудом переведя дыхание, он обернулся. Без очков и сквозь слезы на ресницах он как в тумане разглядел рыжую шевелюру.
- Гарри, что с тобой? – продолжал теребить его Рон. Он наклонился, и Северус смог четче различить выражение его лица. Взволнованное и тревожное. – Тебе плохо? Нужно чего-нибудь?
Северус замотал головой, чувствуя, что не может сказать ни слова. Взгляд рыжеволосого парня упал на фотографию, лежащую рядом с его другом и, хотя аналитическим складом ума он не отличался, все-таки понял. Настолько, насколько мог.
- Извини, - пробормотал Рон, неловко поглядывая на фото родителей Гарри. – Просто... Уже вставать пора... Но, если хочешь, я скажу Мак-Гонагалл...
Это имя отрезвило Северуса, и он резко сел на кровати. Еще не хватало, чтобы эта стерва его жалела. Мак-Гонагалл была строгим преподавателям, однако испытывала непонятную симпатию к четверке Мародеров. Вполне вероятно, что она и на сына Поттера перенесла эту симпатию. Снейпу вовсе не хотелось, чтобы она пришла погладить его по головке, или что она там делала со своими гриффиндорцами.
- Я в порядке, - хрипло выдавил из себя юноша. – Вы идите, я вас нагоню.
Рон с сомнением посмотрел на него, но потом пожал плечами и вместе с остальными тремя парнями вышел из комнаты.
* * *
За завтраком Северусу не удалось впихнуть в себя ничего, хотя Гермиона приложила огромные усилия, уговаривая поесть. То ли Рон успел доложить ей об утреннем происшествии, то ли девушка сама была излишне наблюдательной, но она также с тревогой смотрела на него. Гермиона попыталась накормить напряженного юношу, а когда увещевания не подействовали, просто погладила по руке. У Северуса от этого невинного прикосновения по телу будто прошел электрический ток. На мгновение он почувствовал облегчение, но потом мучительный комок внутри сжался еще более болезненно. Конечно же, у мальчишки Поттера, как и у того, прежнего, куча друзей, которые о нем беспокоятся. Эта девушка бы ни за что не прикоснулась к нему, если бы узнала, что он – слизеринец. К тому же она тоже грязнокровка.
Тоже. Как и...
Нет, об этом не надо думать. И без того на душе погано.
Так и не прикоснувшись к завтраку, Северус вместе с Роном и Гермионой отправился на уроки. Он не то чтобы страстно любил учиться, однако, погрузившись в изучение различных предметов, можно было отрешиться от реальности, доказать самому себе свое превосходство.
Первым уроком шли сдвоенные Зелья.
Перед Северусом не стояло такого же вопроса, как перед Гарри: друзья этого очкарика просто втиснули его между собой, не заставляя решать, где же ему пристроиться. Вынимая из сумки учебник – новенький, купленный только в этом году – Северус как бы невзначай окинул кабинет любопытным взглядом. Класс выглядел немного не так, как при Слагхорне, и юноша решил, что старик к этому времени уже уволился. Интересно, кто занял его место?
Двери в класс распахнулись, как от пинка, и между рядами будто пронесся черный ураган. Высокий черноволосый мужчина, дойдя до преподавательской кафедры, остановился и резко развернулся на каблуках. Северус, так и не положивший учебник на парту, едва не выронил его из рук.
Это был тот самый мужчина, который вчера отволок его к Дамблдору. Второй Северус.
Вчера юного слизеринца так сбил с толку перенос своего разума в чужое тело, настолько потряс двойной удар, связанный с Лили Эванс, и так утомила возможность притворяться кем-то другим, что он как-то упустил из внимания ЭТУ проблему.
Чего бы там не произошло с другими, он выжил. Он остался уродом – Северус попытался бы убить любого, кто посмел бы его так назвать, но, глядя на себя в зеркало, другого слова подобрать не мог. И он, оказывается, преподает в школе. И это он-то, мечтавший о... ну, точно не о том, чтобы носиться с малолетними придурками.
Впервые в жизни Северус возненавидел себя такой жгучей ненавистью, которая оказалась сильнее ненависти и к отцу, и к Мародерам и вообще ко всем врагам, вместе взятым, какие у него только были за его недолгую пока еще жизнь.
Снейп-старший заметил эту ненависть в его глазах. Медленно, почти лениво перевел он взгляд на взъерошенного юношу и бархатисто-ядовитым тоном поинтересовался:
- Вы хотите что-то сообщить классу, мистер Поттер? Я был бы не против предоставить Вам такую возможность, но Вы-то сами уверены, что хотите лишить свой факультет энного количества баллов?
Гермиона дергала его за рукав, что-то горячо шепча в ухо. Усилием воли Северус заставил себя отвести взгляд от преподавателя и уставился невидящим взором в стол. Сволочь! Да как он смеет? Как он...
Снейп-старший тем временем продолжал говорить уже классу:
- …И выражаю скромную надежду, что к концу урока увижу на своем столе пробирки с чем-либо, хоть отдаленно напоминающее требуемое зелье. На идеальный результат я уж, конечно, не рассчитываю, однако напоминаю, что комиссия по приему СОВ не будет в восторге, если вы в их присутствии взорвете или расплавите свой котел, или же выкинете еще какой-либо номер. Вы меня поняли... Лонгботтом?
Снейп-старший навис над гриффиндорцем с добродушными круглыми глазами. Паренек сжался под темным взглядом зельевара и, как ни старался, не смог пробормотать в ответ ни слова.
От этого зрелища Северуса отвлекла Гермиона, которая, недовольно поджав губы, напомнила им, что пора приступать к работе. Рон, бурча себе под нос непереводимые фразы, начал нарезать ингредиенты. Без боли смотреть на то, что он творит с корневищем хвоща, Северус не мог, и потому упер взгляд в свою доску.
Руки Поттера казались ему неловкими. Пальцы были недостаточно гибкими, кисть не поворачивалась с нужной легкостью. К тому же эти руки были сильнее, надавливая чересчур резко, в результате чего Северус пару раз едва не отрезал самому себе пальцы. Неудивительно, что эти его друзья так удивились, когда он вчера с такой легкостью написал работу по Зельям. Похоже, этот лохматый придурок не меньший неуч в этой науке, чем его отец. Может, вообще ничего не надо делать? Пусть Гриффиндор теряет очки, и побольше. В конце концов, Северус не просился в это тело, гриффиндорец сам во всем виноват. Вот пусть львята и расплачиваются за «геройства» своего соученика.
- Поттер, - вкрадчиво прозвучало над самым его ухом.
Северус подскочил на месте, рефлекторно взмахнув тем, что держал в правой руке. А в руке у него был серебряный нож, со свистом пролетевший в нескольких миллиметрах от уха Рона. Рыжеволосый парень отшатнулся, запутался в своих длинных ногах и, чтобы не упасть, сделал пару шагов назад, по пути налетев на девушку-индианку. Девица взвизгнула и отпрыгнула в сторону, толкнув под руку Невилла.
А Невилл как раз держал в руках семена асфоделя лунного и раздумывал, надо ли добавлять все сразу или же сыпать по одному? Об этом говорилось в домашнем задании, и Невилл его честно выполнил. Однако он, хоть убей, не помнил, что же он собственноручно записал вчера в свой пергамент!
Рука Парватти избавила беднягу от тягостных размышлений. Получив удар под локоть, Невилл выронил из рук пакетик с семенами, и те дружно полетели в котел.
На гриффиндорской части класса раздался взрыв. Котел взлетел в воздух и повис на канделябре, демонстрируя окружающим дыру в днище. По полу медленно начала расползаться лужа ядовито-зеленого цвета
- Поттер! – уже в полный голос взвыл профессор Снейп, одновременно взмахивая палочкой и убирая с пола зеленое безобразие. – Минус двадцать баллов с Гриффиндора и после уроков придете ко мне на отработку!
- С какой это радости? – взвился Северус. – Вы меня напугали, подкравшись сзади!
- Нервы надо лечить, Поттер, - зло процедил сквозь зубы зельевар. – Еще минус десять баллов!
Невилл замер в сторонке, прижимая к груди осиротевший пакетик из-под асфоделя. Про него на этот раз Снейп будто бы позабыл, и юноша боялся привлечь к себе внимания. Если профессор снимет баллы еще и с него...
Северус открыл рот, чтобы ответить этому человеку, возомнившего себя неизвестно кем, однако Гермиона снова схватила его за руку.
- Гарри, пожалуйста! – умоляюще прошептала она.
- Послушайте мисс Грейнджер, Поттер, - зельевар криво ухмыльнулся, выпрямляясь и смотря на подростков с высоты своего роста. – И прекратите создавать излишние проблемы себе и окружающим.

- Нет, ну не урод?! – возмущался Рон, отойдя от кабинета Зелий на порядочное расстояние. – А ты тоже хорош, - обернулся он к Северусу. – Ты чего прыгать начал с ножом?
- Потому что я не терплю, когда ко мне подкрадываются сзади! – взорвался Северус, который и без того сдерживался с трудом, но после слов Рона уже не смог смолчать. – Этот ненормальный мне чуть ухо не откусил – а я должен был стоять неподвижно?
- Гарри, у профессора Снейпа всегда такая привычка, - попробовала успокоить его Гермиона. – Нехорошая, я согласна, но даже Невилл уже привык… почти.
Слизеринец издал нечто среднее между фырканьем и шипением, и отвернулся от «друзей».
- Что, Поттер, соскучился по взысканиям? – прямо на пути у гриффиндорцев возник худощавый востроносый блондин с двумя громилами за спиной.
- Малфой, уйди с дороги, - устало попросила Гермиона. Похоже, ситуация шла по сценарию, имевшим место далеко не первый раз.
Малфой… Дамблдор вскользь упоминал, однако Северусу за всеми проблемами было как-то не до него. Так вот какой у Люциуса сын…
По отношению к Люциусу Северус испытывал довольно сложные эмоции. С одной стороны, он восхищался этим аристократом, его манерой держаться (которую, надо сказать, втайне от всех пытался копировать), чистокровным происхождением… А с другой – почти ненавидел, причем за то же самое. Рядом с блистательным Люциусом Малфоем Северус чувствовал себя еще более жалким, чем обычно.
Малфою-младшему, пожалуй, не хватало того налета лощености, которым обладал Люциус. Парень выглядел более нервным, и вместо внутреннего достоинства в движениях просматривался скорее дешевый снобизм.
На счастье троицы пришло время урока, и начавшиеся было военные действия пришлось свернуть.
По поводу ЗоТИ Дамблдор также предупредил Северуса отдельно. И хорошо, что предупредил, ибо впервые увидев «эту розовую жабу», бедный слизеринец порадовался, что не смог сегодня позавтракать – иначе не избежать бы конфуза. Северуса мало интересовала ситуация, сложившаяся между Хогвартсом и Министерством, и единственным, о чем он жалел, была пропущенная программа по ЗоТИ. Правда, директор намекнул что-то о некоем «факультативе», однако особо не распространялся на эту тему.
В любом случае, ему не впервой готовиться самостоятельно. Да и, если честно, он был уверен, что СОВу по ЗоТИ смог бы сдать еще на первом курсе.
В отличие от Гермионы, Северус никогда не стремился продемонстрировать свои знания. Обычно он был хорошо готов к урокам и, если его спрашивали, давал четкий и полный ответ, однако добровольно почти не вызывался отвечать. Он не очень-то любил, когда на него смотрели несколько десятков глаз, тем более, что он не сомневался: многие смотрят именно с иронией.
Поэтому урок прошел тихо и спокойно, к полному удовлетворению всех сторон.

После занятий к Северусу подошел тот самый мальчик, Невилл. Его круглые добродушные глаза смотрели виновато.
- Гарри… - нерешительно начал он. – Я хотел извиниться… Ну, за Зелья. Это я ведь виноват во взрыве… Но я промолчал.
Паренек совсем сник. Северус почувствовал глубокое внутреннее отвращение. Интересно, как такой рохля вообще попал в Гриффиндор? Похоже, что факультет окончательно вырождается. При этом фамилия «Лонгботтом» была ему знакома: его знакомые упоминали ее, говоря про авроров, от которых следовало избавиться как можно скорее, слишком уж много от них неприятностей. Судя по всему, вовремя избавиться от них не удалось, и они успели народить вот это недоразумение… Хотя, быть может, он и не их сын. Вряд ли у доблестных авроров мог выйти вот такое «чудо природы».
Однако вслух слизеринец сказал другое.
- Забудь, - буркнул он, отворачиваясь от Невилла. – Этот ублюдок все равно бы придрался ко мне – кто бы ни был виноват.
- Спасибо! – с чувством выпалил паренек, заметно приободрившись. Оглядевшись по сторонам, он, подойдя к Северусу еще на шаг, заговорщицки поинтересовался: - Кстати, Гарри… А когда будет новое собрание?
- Собрание? – нахмурился слизеринец. – Какое еще собрание?
- Ну, - Невилл снова смутился. Но, еще раз убедившись, что на них никто не смотрит, продолжил: - Собрание АД. Я знаю, что надо ждать извещения по монете, но мы так давно не занимались… Вот я и решил спросить.
- Я уточню, - выдавил из себя Северус. – И сообщу… как обычно. А сейчас мне нужно идти.
Он не извинился за резкий уход, но Невилл, кажется, не обиделся. Он лишь кивнул вслед юноше и отправился на поиски своей жабы.
* * *
- Еще один котел Лонгботтома… Его бабушка разорится.
Снейп сидел в кабинете директора, рассеяно крутя в руках чашку. Чая в ней оставалось на два скромных глотка, однако зельевар медлил их допивать – ибо в этом случае Дамблдор бы наполнил чашку снова. Снейп вообще не особо любил чай, и одну чашку считал более чем достаточной платой за визит к директору.
- Я думал, ты к этому уже привык, - насмешливо приподнял бровь старый волшебник.
- На сей раз его вина была не… первостепенной, - Снейп скривился, будто признание этого факта далось ему дорогой ценой.
Все так же кривя губы, зельевар поведал о событиях на уроке. Реакция Дамблдора его совершенно не удовлетворила: директор рассмеялся смехом человека, который долго был в напряжении, и вот нашлось нечто, что его развеселило.
- Это вовсе не смешно, - нахмурился черноволосый мужчина.
- Но Северус, дорогой мой, - снимая очки и вытирая слезы, произнес директор, - тебе некого винить, кроме самого себя. Разве это не ты у нас вечный параноик, вздрагивающий, стоит кому-либо только появиться за твоей спиной? Ты сам – ОБА, ВЫ сами – спровоцировали эту ситуацию.
- Альбус, я так не могу, - Снейп решительно поставил чашку на стол и посмотрел прямо в голубые глаза Дамблдора. – Меня трясет от одного его вида. И одного-то Поттера было более, чем достаточно, но с такой… гхм… «начинкой» - это уже совершенно невыносимо!
- Но ведь это именно ты, Северус, - мягко и уже гораздо серьезнее ответил старый волшебник. – Это только ты – и никто более.
- Вот именно, - с горечью произнес мужчина. – Только я – всего лишь. Вы знаете, кого я ненавижу больше всех: больше всех Поттеров, Блека и самого Темного Лорда. И я не могу, когда он пялится на меня так, будто я чем-то ему обязан!
Рука Дамблдора легла на ладонь Снейпа, которая после этих слов непроизвольно сжалась в кулак.
- В какой-то степени – да, обязан. Ведь это те решения, которые он – которые ВЫ – в свое время приняли, сделали тебя таким, как сейчас. Однако, хочу напомнить, что этот мальчик еще совершенно невинен. Он никого не убивал и даже серьезно не покалечил. Он всего лишь одинокий ребенок…
- Он невинен – а я злодей, - пробормотал Снейп, устало прикрывая глаза. – Иногда мне кажется, что я никогда не был невинным… Вокруг меня всегда были одни обломки.
- Это неправда, - в голосе Дамблдора, внешне по-прежнему ласковом, прозвучала тонкая стальная нить. – У тебя был шанс. Ты умел созидать – вспомни. Ты сам, своими руками, оттолкнул эту возможность. Сознательно или неосознанно – это неважно. Важно то, что такой шанс у тебя был, и он был реальным.
- Вы правы, - Снейп отнял свою руку у директора и резко встал. – Как всегда. Извините, что отвлек Вас от дел. Пожалуй, я пойду.
Мужчина уже приблизился к двери, когда его нагнал размеренный голос Дамблдора:
- Кстати, Северус… Этот «обмен» избавил нас от одной проблемы. Я так понимаю, из-за тончайшего внешнего личностного слоя Волдеморт, скорее всего, его не заметил, однако разум твоего юного Я закрыт для него. Через толщу времен не пробиться даже такому сильному магу, а значит, Гарри получил значительную передышку.
Поморщившись при звуках имени своего второго господина, Снейп ответил:
- И тем не менее, хотелось бы, чтобы эта передышка не была бы такой уж значительной. Чем скорее все вернется на круги своя, тем лучше.
- Я согласен с тобой, - улыбка вернулась на лицо директора. – И я прикладываю все силы, чтобы подобрать нужное заклинание.

Глава 5

Глава 5. Гарри
Гарри с тоской смотрел на свой пергамент. Задачу, которую профессор Вектор задала им на урок, он так и не решил. Конечно, было бы наивно рассчитывать, что за одну ночь он нагонит то, что остальные учат вот уже два с половиной года, но Гарри, как и многие другие студенты, привыкший готовиться ко всему в последний момент, надеялся усвоить хоть что-нибудь. Однако бесконечные циферки, будто насмехаясь над юношей, сплетались в причудливые узоры, то подпрыгивая, то ныряя, то исчезая, то вновь появляясь в самых неожиданных местах.
Вчера Гарри удалось уговорить Лили помочь ему с домашним заданием. Девушка так удивилась этой просьбе, что не стала упрямиться даже для виду. Пары дней Гарри хватило на то, чтобы понять: уроки они делают вместе, но не совместно.
Так или иначе, Лили взялась объяснять ему домашнее задание. Гарри кивал, но чем дальше, тем больше осознавал, что он ничего не понимает. Нет, он смог воспоследовать указаниям гриффиндорки, однако юноша прекрасно осознавал, что любую другую задачу, даже подобную, он не решит, ибо не понимает самих принципов. Лили, рассчитывая, что уж фундаментальные формулы «Северусу» известны, лишь упоминала их, не повторяя.
В результате с горем пополам задание все же оказалось выполненным, но на следующий день на урок Нумерологии Гарри шел как на Голгофу. Даже Трансфигурация как-то отошла на задний план: в ней юноша хотя бы понимал, что делает. Вчера вечером, вернувшись в слизеринские подземелья, Гарри честно хотел разобраться хоть в чем-нибудь из Нумерологии сам, однако очень скоро понял, что с учебником за пятый курс ему это не удастся. Нужны были самые начала, а Гарри как-то не представлял себе Снейпа, одалживающего учебник у третьекурсников.
К тому же его по-прежнему игнорировали…
Урок подходил к концу, а гипнотизирование пергамента ни к чему не привело. Гарри искоса оглядел класс. Мародеры на нумерологию не ходили, и в классе царила непривычная тишина. Взгляд юноши, скользнув по незнакомым головам пятикурсников с различных факультетов, остановился на рыжих хвостиках девушки, сидящей у окна. Лили что-то сосредоточено строчила, то и дело делая некие выписки на отдельный лист. Гарри невольно почувствовал, как внутри у него уютно развернулся цветок тепла и нежности, юноша даже позабыл, что искал Лили, думая, не получится ли хоть что-нибудь списать у нее. В любом случае, девушка сидела слишком далеко, да и неизвестно, дала бы она слизеринцу списывать у себя прямо на уроке.
Профессор Вектор объявила о конце урока и попросила сдать работы. Рука Гарри сжалась, сминая пергамент. Никогда еще за все пять лет учебы он не сдавал пустой лист. Нет, несколько раз Снейп так браковал его зелья, что даже не принимал образцов, но чтобы не сдать ни строчки от письменного задания… Такого еще не бывало. Подождав, пока все студенты покинут класс, он подошел к преподавательнице, комкая пергамент.
- Прошу прощения… - пробормотал он.
Профессор подняла голову от горки работ и удивленно посмотрела на него.
- Мистер Снейп? Вы что-то хотели? – поинтересовалась она.
- Я не выполнил работу, - через силу выдавил из себя Гарри.
- Странно, - брови учительницы слегка нахмурились. - Я думала, что уж для Вас-то она труда не составит. У Вас не было проблем с этим материалом. Ну что ж, сдавайте, как есть, я посмотрю, где Вы допустили ошибку.
Она уже вернулась было к своей работе, когда Гарри, собравшись с духом, выпалил:
- Я вообще ничего не сделал.
Профессор Вектор снова подняла голову.
- Но хоть теоретические выкладки Вы записали? – с удивлением поинтересовалась она.
- Нет… - прошептал Гарри. – Я ничего… не помню.
- Быть такого не может, - в голосе преподавательницы отчетливо прозвучала сталь. – Мистер Снейп, это вовсе не остроумно. Надеюсь, Вы не добиваетесь того, чтобы я начала снимать со Слизерина баллы?
«Это было бы неплохо», - мелькнула мысль у Гарри, однако чувство справедливости в нем взбунтовалось.
- Нет, вовсе нет… Простите меня, пожалуйста… Я сам не знаю, что со мною… Я вообще ничего не помню!
Профессор Вектор пристально посмотрела на него. Юноша, стоящий перед ней, выглядел несчастным и растерянным. Его некрасивое бледное лицо вытянулось, приобретя непривычное выражение недоумения. Длинные руки, не зная, куда деться, бездумно комкали окончательно потерявший товарный вид пергамент. Резко выделяющийся кадык от нервных сглатываний ходил ходуном над застиранным воротничком рубашки. Учительница тяжело вздохнула.
- Идите, мистер Снейп, - произнесла она негромко. – К следующему уроку принесете мне решенную задачу. И запомните: я пошла Вам на встречу только потому, что знаю Вас как прилежного студента. Поэтому в первый и последний раз даю Вам поблажку, но больше такой фокус не пройдет.
Гарри пробормотал слова благодарности и вырвался из кабинета, пылая горячей надеждой, что «к следующему уроку» задание будет готовить уже сам Снейп.
* * *
Впрочем, не даром говорится, что «надежды юношей питают».
Гарри пришлось найти в библиотеке экземпляр учебника по Нумерологии за третий курс, и засесть за его изучение. Просить помочь Лили он не решался, опасаясь, что это будет выглядеть подозрительно. Правда, наблюдательная девушка сама поняла, что у юноши проблема, и помогла хотя бы справиться с заданной работой. Но в дальнейшем Гарри скрывал от нее свои «дополнительные занятия».
Со временем гриффиндорец более-менее разобрался в бесконечных формулах, при этом все равно будучи убежденным, что Нумерология никогда не станет его коньком, и как же хорошо, что в свое время они с Роном не записались на этот предмет.

А время тем временем шло.
Гарри мучался с Нумерологией и Трансфигурацией. Его доводил до отчаянья ледяной голос Мак-Гонагалл, произносящий очередное «Неудовлетворительно», однако ничего не мог поделать со своими руками. Палочка, казавшаяся Гарри такой чужой, вполне прилично действовала на Чарах, верой и правдой служила на ЗоТИ, но будто превращалась в обычную бутафорию, стоило перешагнуть порог класса Трансфигурации. С чисто гриффиндорским упорством Гарри продолжал пытаться добиться хоть каких-нибудь успехов, но раз за разом терпел поражение в этой неравной битве.
С Зельями, как ни странно, дела обстояли лучше. Ловкие подвижные руки Снейпа неплохо помогали в работе, а ненавистный профессор при этом не стоял за спиной. Опять же, не было ни Рона, с которым можно было поболтать, ни Гермионы, за помощь которой можно было в крайнем случае зацепиться, как утопающий за соломинку. Гарри был предоставлен самому себе и, не имея отвлекающих факторов, сумел сосредоточиться на работе. Получалось не идеально, но вполне достаточно для того, чтобы не позориться перед всеми.
Встречи с Лили стали привычными, но от этого не менее долгожданными. Не раз Гарри ловил себя на мысли, что не вполне отдает себе отчет, какие именно чувства он испытывает к этой восхитительной зеленоглазой девушке, но постоянно загонял подобные размышления подальше. Лили была рядом, улыбалась ему и иногда брала за руку. Когда-то о том, что мама коснется его, Гарри мог лишь мечтать.
От Мародеров юноша вынужденно держался подальше. И если раньше он уходил с их пути усилием воли, стараясь хоть из-за угла посмотреть на них, то в конце концов Гарри начал избегать эту компанию инстинктивно. Юноша с ужасом осознавал, что ему не нравятся эти ребята, и что, встреться он с ними по жизни, вряд ли бы им удалось подружиться. Сириус напоминал Малфоя – только в более ярком, более обаятельном варианте. Черноволосый парень улыбался девушкам, но его красивые синие глаза сохраняли полупрезрительное выражение, будто он считал свои победы чем-то самим собой разумеющимся. Ремус редко участвовал в проказах друзей, но всегда ходил с ними и даже не пытался повлиять на них, когда дело заходило слишком далеко. Чаще всего он просто отворачивался, будто самого себя пытаясь убедить, что его здесь нет. Петтигрю воистину выглядел «Хвостом», вприпрыжку следуя за компанией, в которую ему чудом удалось влиться. Гарри думал, что даже Снейп не выглядит столь же отвратительно – ему хотя бы хватало достоинства не пресмыкаться...
И отец. Его, Гарри, отец. Глядя на него, юный гриффиндорец всякий раз думал, как же все старательно соблюдали традицию «О мертвых либо хорошо, либо ничего». Не может же быть, чтобы никто не видел его недостатков! Или же это он сам, так мечтая увидеть идеального человека, про которого ему говорили, разочаровано с лупой разглядывает мелкие недочеты? Так бывает, когда чего-то очень хочешь, рисуешь в воображении фантастические подробности, сказочные достоинства – а получив, осознаешь, что идеала не существует…
И тем не менее Гарри не мог избавиться от неприятного горького осадка. Если его отец и правда такой, каким он его видит, то ему вовсе не хочется быть похожим на Джеймса Поттера. Гарри много раз ловил себя на мысли: он сам с радостью бы расквасил тому же Малфою нос, но никогда бы не стал над ним издеваться.
Но самым ужасным было то, что Гарри практически привык быть Снейпом. Эта мысль доставляла ему дискомфорта больше, чем сам факт пребывания в чужом теле. Это по-прежнему было противно, часто обидно и крайне неудобно, но Гарри перестал ощущать чуждость. Он все чаще ловил себя на мысли, что, возможно, если бы он не был Мальчиком-Который-Выжил, если бы он просто был никому неизвестной сиротой, не такое ли существование его бы ожидало? Конечно, он верит своим друзьям, но разве не думал он и раньше – еще тогда, ДО обмена – а что было бы, сложись все по-другому? Стал бы Рон ему другом, не увидь он в том Хогвартс-экспресса шрама-молнии на гаррином лбу? А что вышло бы, пойди немного по-иному знакомство с Малфоем? А если бы Шляпа все-таки отправила его в Слизерин?
Вопросов было слишком много, а ответа не находилось ни одного. От Дамблдора не приходило вестей, а во второй раз столь же настойчиво требовать аудиенции Гарри не решался. Ему оставалось только ждать.
* * *
В Хогвартс пришла весна. Миновали пасхальные каникулы. Гарри так и не удалось во второй раз увидеться с Дамблдором, однако он все-таки решил не ездить «домой». Кроме того, что он совершенно не представлял себе, где именно этот дом, по тому, что он успел уловить в воспоминаниях Снейпа, вряд ли его приезда ждали. Гриффиндорец заменял Снейпа вот уже более двух месяцев, но не получил за это время ни единой весточки из «дома».
А вот Лили ездила домой. Это время без единственного друга во всей школе, но при наличии оставшихся Мародеров (в полном составе!), стало самым тоскливым для Гарри. С грусти он вызубрил даже нумерологию, по крайней мере, настолько, что не выглядел теперь на уроках законченным идиотом.
Гарри попытался было развлечься хотя бы квиддичем. О том, чтобы попасть на тренировки к гриффиндорцам, не следовало и мечтать, впрочем, юноша и сам не был уверен, что хочет смотреть как летает Джеймс Поттер. Зато никто не возбранял ему зайти на трибуны, когда тренировались слизеринцы. Это зрелище тоже являлось малоутешительным: команда была грозной и, как и в его собственном времени, выглядела этакой «тяжелой кавалерией». Опять же, смотреть, как летают другие, было отнюдь не весело, и Гарри впервые посочувствовал Гермионе, которую они с Роном не раз укоряли в нежелании торчать на стадионе, пока они тренировались.
Совсем изведясь, юноша решился обратиться к мадам Хуч с просьбой взять школьную метлу. Учительница Полетов смерила его столь изумленным взглядом, что Гарри поспешил извиниться и исчезнуть из ее поля зрения. Размышляя позже о своей попытке, он запоздало подумал, не находился ли сегодня на волосок от гибели: Снейп явно не был мастером полетов, и, раз уж столько все зависит от тела, не рисковал ли Гарри навернуться с метлы?
Но, все-таки, он бы рискнул свалиться – лишь бы полетать хоть немного.

Время близилось к экзаменам, и пятикурсники все свое время посвящали учебе. Вне зависимости от того, как они занимались все эти годы, студенты дружно засели за учебники в надежде получить максимально возможные баллы.
В связи с этим Гарри видел Лили чаще. Точнее, не видел – ибо взгляд его в основном устремлялся в учебники и конспекты, – а ощущал ее уютное присутствие. С наступлением тепла они, как и многие другие студенты, покинули стены библиотеки и нашли себе приют на природе.
Гриффиндорка и «слизеринец» разговаривали теперь еще меньше, чем раньше, сосредоточившись на учебе. Гарри уже давно отметил, что хотя Лили не была столь же помешана на уроках, как Гермиона, но в все же в этом вопросе очень на нее походила. К занятиям рыжеволосая девушка относилась крайне серьезно, что, вкупе с несомненными талантами, обещало ей будущее сильной волшебницы.
Если не знать, что будущего у нее нет.
Гарри много ночей провел, раздумывая, как бы ему предупредить ее. Быть может, его родителям не стоило прятаться в Англии? Может, им следовало уехать? Судя по счету в «Гринготтсе», они могли себе это позволить. С другой стороны, он ведь не знал, что именно Волдеморту было так нужно от них – возможно, он последовал бы за ними и за границу. Но в любом случае, надо как-то сообщить Лили, что Петтигрю нельзя верить, надо, чтобы она убедила Поттера…
О нет! Гарри поймал себя на мысли, что думает о своем отце, как о «Поттере». Это само по себе было малоприятно, однако только сейчас юноша сообразил, что он понятия не имеет, как сошлись его родители. Лили терпеть не могла Джеймса, и по возможности старалась его игнорировать. Тот, правда, явно был к ней неравнодушен, но Гарри не представлял, что довольно нахальное обращение и подчас пошловатые намеки можно назвать ухаживанием. Может, все дело в том, что сам Гарри не был таким – чего только стоят прошлогодние попытки пригласить Чжоу на бал… да и в этом году он не стал менее застенчивым.
Руки гриффиндорца сжали учебник так сильно, что едва не погнули обложку. Он осознал, что ему вовсе не хочется, чтобы эта девушка, сидящая совсем рядом, такая солнечная, такая талантливая и живая стала всего лишь «женой Джеймса Поттера». Гарри пытался припомнить, что говорили о его маме – но каждый раз вспоминалось только это. И еще, конечно, «мать Гарри Поттера». Куда же делась Лили Эванс? Что с ней такого сделали, что она растворилась в прошлом, оставшись лишь приложением к мужу и сыну?
Из подобных размышлений его вывел негромкий голос.
- Северус…
Гарри вздрогнул и перевел взгляд на Лили. Девушка, аккуратно отложив в сторону учебники и свитки, сидела возле него – всего в каком-то футе! – и смотрела на свои сложенные на коленях руки. Солнце, катящееся к горизонту и уже окрасившее облака в багряно-золотистые цвета, бросало отблески на рыжие хвостики, заставляя их полыхать огнем. Светлое лицо, которому тоже достались закатные лучи, слегка порозовело, будто от смущения, однако зеленые глаза смотрели скорее задумчиво.
Еще несколько секунд подумав о чем-то, она решительно подняла голову и встретилась взглядом с Гарри. Девушка находилась столь близко, что в ее широко распахнутых глазах он увидел свое отражение, и почему-то впервые в жизни Снейп не показался ему отвратительным. Будто, проходя сквозь призму души Лили, ничто не могло оставаться дурным, все хорошело.
- Северус, мне надо с тобой поговорить, - уже решительнее произнесла девушка.
- Да, конечно, - осторожно ответил Гарри. – О чем хочешь…
- О тебе, - поспешно, будто боясь передумать, заявила Лили. – Знаешь… Ты только не обижайся, ладно? Но я должна кое-что уточнить.
Гарри очень хотелось взять ее руку в свою. Они редко касались друг друга, и гриффиндорец очень ценил подобные моменты. Однако сейчас он не мог решиться, ему было страшно сделать что-нибудь не так, что-то такое, из-за чего Лили развернется и уйдет. Но девушка, хоть и смотрела прямо на него, не замечала эмоций, отобразившихся на его лице. Лили сосредоточилась на своих мыслях, и пальцы, которым она больше не могла уделять внимания, нервно начали комкать край мантии.
- Северус, - в третий раз началась девушка. – Мы с тобой знакомы очень много лет. Ты был первым волшебником, которого я встретила. Мама часто просила меня не делать разных штук, которые я сама не понимала, как они происходят. Петуния дразнила ненормальной – потому что сама не умела делать ничего подобного. Мне, с одной стороны нравилось, что мне подвластны разные таинственные вещи, но с другой – мне часто бывало одиноко, и тогда я думала, что я и правда ненормальная, будто урод из кунсткамеры.
А потом мы познакомились с тобой. И ты рассказал мне, что волшебство – это правда, что я не какой-то мутант, что нас таких много. Ты рассказал мне о Хогвартсе и о том, что я обязательно получу из него письмо, которое откроет мне путь в мир магов. Ты обнадежил меня – это так здорово, знать, что ты не один!
Зеленые глаза сияли. Подбородок Лили чуть приподнялся, девушка едва не приподнималась со своего места, будто пытаясь разглядеть свое детство. Гарри непроизвольно закусил губу. Он прекрасно понимал чувства своей мамы: ему тоже довелось испытать подобное. Вот только он все узнал накануне поездки в Хогвартс, а до этого некому было подбодрить растерянного мальчишку.
Но это значит, что Снейп был знаком с его мамой еще до школы? По телу юноши пробежал холодок. «До школы» - это значит, что они были совсем маленькими, и наверняка жили где-то рядом. Если бы он рискнул поехать на пасхальные каникулы «домой», они наверняка продолжали бы видеться с Лили, и ему не пришлось бы страдать в одиночестве.
Однако его мысли прервались, когда девушка перевела дыхание и снова заговорила.
- Ты очень дорог мне, Северус, - от этих слов Гарри почувствовал, что его руки вспотели, а во рту, напротив, пересохло. Он осторожно облизнул губы, стараясь, чтобы это движение вышло незаметным. Поскольку Лили по-прежнему смотрела на него, но при этом куда-то вдаль, ему этот маневр удался. – И все-таки ты не можешь не признать, что наша дружба складывалась… нелегко. Ты был довольно жесток к Петунии – правда, за это мне трудно тебя судить, она тоже не очень-то тебя жаловала. С другой стороны, из-за твоего вызывающего поведения мне стало еще труднее с ней ладить.
- Но ты же сама говорила, что она завидовала тебе! – не сдержался Гарри. Ему было странно, что тетя Петуния и Снейп – два человека, которые столь негативно относились к нему, – оказывается, терпеть друг друга не могли.
- Да, - терпеливо пояснила Лили. – Но было бы проще, если бы она поняла, что я все равно ее люблю. А так вышло, что мы вроде как поставили себя выше нее. Никому такое не понравится, а уж Туни тем более. Но, - торопливо добавила девушка, - я уже сказала, здесь я не имею права тебя винить. Мне самой надо было быть умнее, и как-нибудь устроить, чтобы вы двое не пересекались.
Но ведь дальше стало только хуже. Иногда мне очень жаль, что мы с тобой попали на разные факультеты… Хотя, конечно, я помню: ты всегда мечтал о Слизерине. Помнишь, ты когда-то и меня уверял, что я попаду туда? Это единственное из твоих предсказаний, которое не оправдалось.
Девушка едва заметно улыбнулась, вспоминая прошлое. А Гарри с удивлением понял, что он не возмущается попыткам Снейпа заманить его маму в Слизерин. Будь он на месте своего будущего профессора, он тоже мечтал бы учиться вместе с нею.
Лили тем временем опять посерьезнела.
- Я уже говорила тебе: мне не нравятся твои знакомые. Я не говорю друзья, ибо прекрасно вижу, что они вовсе не друзья тебе. Ты и сам прекрасно это знаешь: они старше и у них темные связи. У них злые шутки, и они используют Темную Магию. Ничего хорошего из общения с ними не выйдет.
Гарри молчал, не зная, что ответить. Он был последним, кто стал бы оправдывать Снейпа, но пробыв несколько месяцев в его шкуре, юноша иногда думал, что был бы рад пообщаться и с тумбочкой – лишь бы быть уверенным, что она его слушает.
Гриффиндорец понимал, о ком говорил Лили. К нему действительно пару раз подходили старшеклассники (чем, к слову сказать, безмерно его удивили – он уже почти привык быть «невидимкой» в Слизерине) и заводили разговор на какую-то малопонятную тему. Гарри не знал их имен, однако по намекам, что они отпускали, понял, что это либо кандидаты в Упивающихся Смертью, либо и вовсе юные новобранцы в темных рядах. Он не знал, чего они хотели от Снейпа, но в любом случае не желал иметь с ними ничего общего, и потому постарался избавиться от подобных собеседников максимально быстро. В дальнейшем он следил, чтобы не пересечься с ними.
- Тем более я была рада, - голос Лили вернул юношу к действительности, - когда узнала, что ты избегаешь встреч с ними. Северус, это действительно прекрасно! Это замечательно, что ты понял: ничего хорошего из подобных знакомств не выйдет. Ты умный и талантливый парень, ты найдешь свой путь в жизни и без подобной сомнительной протекции.
Краска смущения подступила к лицу Гарри, и юноша почувствовал, что ворот рубашки слишком плотно обхватывает горло – а как иначе можно было объяснить, что ему стало не хватать воздуха? Мама ценила Снейпа… Переживала за него… И даже предостерегала от дурных поступков – а он все-таки стал Упивающимся, все-таки променял ее веру на службу Волдеморту.
- Но, Северус, - девушка протянула руку и осторожно, кончиками пальцев коснулась ладони Гарри, - ты все равно меня беспокоишь. Ты в последнее время какой-то… будто сам не свой. Последние несколько месяцев. И дело даже не в Зельях или Нумерологии, в которых ты неожиданно сильно отстал. Ты сильно изменился. Да, я сама не раз просила тебя избегать этих Мародеров, но я никогда особо не надеялась, что ты сможешь это сделать. И тут вдруг ты ведешь себя как самый настоящий паинька. Я уже давно не слышу ни о каких стычках, в Хогвартсе мир и покой, а Блек с Поттером едва ли не плюют в потолок со скуки. Да и в остальном ты стал как-то тише, спокойнее. Ты не огрызаешься, ни с кем не препираешься... Нет, конечно, я понимаю: мне бы радоваться, но я волнуюсь. Мне кажется, что у тебя что-то произошло… что-то нехорошее. Северус, я хочу, чтобы ты понял: мы друзья. Даже если помочь тебе мне будет не под силу, я всегда тебя выслушаю, окажу хотя бы моральную поддержку. Если тебе трудно, если у тебя какая-то проблема – расскажи.
Солнце уже почти совсем скрылось за горизонтом. На территорию возле школы легли глубокие тени, придавая прозрачным сумеркам мрачноватый оттенок. Еще немного – и они не поспеют в Хогвартс к отбою.
Но Гарри не думал про это. Слова Лили заставили его сердце биться быстрее. Девушка говорила столь искренне, столь горячо… И у гриффиндорца мелькнула шальная мысль: а почему бы нет? Почему бы ему не довериться ей так же, как он доверился Дамблдору? Ведь в конце концов, это его мать! И ведь он видит, что она готова понять, по сути, совершенно постороннего человека и помочь ему. Неужели она будет более жестока к собственному сыну?
И он сам не заметил, как взял обе ладошки Лили в свои руки и начал говорить. Он говорил долго и путано – так и не решившись сказать, что они с Джеймсом погибнут совсем молодыми, Гарри вынужден был каждый раз спотыкаться об этот факт.
Лицо Лили время от времени меняло выражение: от удивления до недоверия и от неловкости до возмущения. Под конец, когда Гарри, окончательно запутавшись, дошел до Нумерологии, девушка вырвалась из его рук и, чуть отодвинувшись, нехорошо прищурилась.
- Северус, - очень строго произнесла гриффиндорка. – У тебя еще есть время, чтобы признаться, что это не слишком умная шутка.
- Но это правда! – воскликнул юноша, подавшись вперед. – Я рассказал об этом только Дамблдору, и тот велел пока играть роль Снейпа.
- Если ты и правда разговаривал с директором и рассказал ему весь этот бред, то странно, почему он не отправил тебя в Больничное Крыло, - сухо ответила Лили. – Если я тебя правильно поняла, то ты – мой сын от Джеймса Поттера?
Последние лучи солнца блеснули за горизонтом, и вдруг повеяло холодом. Изумрудные глаза, казавшиеся такими теплыми, превратились в застывшие драгоценные камни. Гарри почувствовал, как по его позвоночнику промаршировал взвод мурашек. Он осознал, какую глупость допустил под властью эмоций, но отступать было уже поздно. Юноша обреченно кивнул.
- Ну знаешь, - голос Лили звучал негромко, но какие-то нотки в нем гневно звенели, - Блек с Поттером не раз издевались надо мной, намекая, что ты в меня влюблен, но узнать, что ты видишь во мне МАТЬ… Северус, я прекрасно знаю, что у тебя проблемы в семье, однако подобные ассоциации… это нечто нездоровое. Может…
- Мне не нужно в Больничное Крыло! – нервы Гарри тоже были на пределе. Он вскочил на ноги, сжимая и разжимая кулаки. Лили почти тут же поднялась вслед за ним, и они стояли друг напротив друга, напряженно пытаясь разглядеть в полумраке лица. – Я говорю правду! Я не стал бы врать ТЕБЕ! Ты…
- Северус, - звенящие интонации перекрыли срывающийся голос юноши. – Я тебя ОЧЕНЬ прошу: не перегибай палку! Я тоже не железная, понимаешь? Ты дорог мне, я люблю тебя как друга, но все твои выходки, что ты творишь каждый год нашего знакомства, отдаляют нас друг от друга. Ты сейчас очень близок к тому, чтобы переполнить чашу моего терпения. Пожалуйста, хорошенько подумай, прежде чем сказать следующее слово.
Но Гарри было уже трудно остановить. Все переживания, все отчаянье, какие он успел пережить, рвались наружу. Как, ну как он может предупредить ее об опасности, если он не верит ему? Он открыл рот, чтобы продолжить уверять ее в свой правоте, но девушка вдруг коснулась его губ своими пальчиками.
- Молчи, - произнесла она. Быстро собрав свои учебники в сумку, Лили бросила на юношу быстрый взгляд. – Сегодня мы оба и так сказали много лишнего. Не хочу, чтобы мы вот так сгоряча рассорились. Подумай о своей поведении, Северус. А еще лучше – вспомни, что завтра экзамен. Быть может, мы оба просто переучились и распереживались из-за СОВ… Поговорим через пару дней, ладно?
И, не дожидаясь ответа, рыжеволосая девушка торопливым шагом направилась к Хогвартсу. Гарри, сжав кулаки, остался стоять на месте. Он смотрел ей вслед, пока рыжие волосы окончательно не исчезли в сгустившейся темноте.
Кажется, сегодня он все-таки совершил большую глупость.

Глава 6

Глава 6. Северус
Северус лежал на кровати, уткнувшись носом в подушку. Он ощущал себя возбужденным и обессиленным одновременно. Усталость сковывала его тело, однако мысли в голове стремительно метались, не давая возможности погрузиться в целительный сон.
Сегодня он узнал, что за собрание имел ввиду Невилл Лонгботтом.
Про Выручай-Комнату Северус слышал, хотя ему самому ни разу не случалось попадать в нее. Однако этим вечером Рон и Гермиона практически отконвоировали его туда.
Худшие опасения слизеринца не оправдались. Они оказались превзойденными в несколько раз!
Увидев перед собой несколько десятков студентов, Северус едва не рванул обратно в коридор. Ему на мгновение показалось, что сейчас его будут бить. Ощущение это являлось отголоском детства, когда в маггловской начальной школе подобное не раз случалось с длинноносым патлатым мальчишкой, неряшливо одетым в платье с чужого плеча.
Лишь неимоверным усилием воли (и благодаря тому, что Рон стоял за его спиной, преграждая путь к свободе), Северусу удалось остаться на месте и вникнуть в сложившуюся ситуацию.
В комнате собрались гриффиндорцы, рейвенкловцы и даже хаффлпаффцы для того, чтобы учиться различным заклинаниям, в основном из программы ЗоТИ. Руководил всем, оказывается, именно Поттер, а все присутствующие – кто бы сомневался! – были крайне недовольны преподаванием Амбридж. «Клуб», разумеется, был тайным и, конечно же, в нем не было ни одного слизеринца. Ничего удивительного: большинство заклинаний, которые здесь разбирали с таким изумлением, Снейп знал еще до школы – чего уж говорить о слизеринцах, бывших по-настоящему чистокровными?
Весь этот вечер Северус провел в страшном напряжении. Он не привык быть в центре внимания, а если он и попадал в него, то только в качестве мишени для насмешек.
Однако сейчас на него смотрели по-иному: внимательно и сосредоточенно, готовые повторять каждое его движение. И Северус, волновавшийся в начале так, что едва не начал заикаться, почувствовал вдруг некий моральный подъем. Он говорил о том, что знал и умел – действительно знал и умел! – и остальные это ценили. Пусть он сейчас был в теле Поттера, но слушали-то его, Снейпа.
Еще пришлось пережить неприятный момент, когда тренировались вызывать Патронуса. Северус твердо помнил, что у каждого человека Патронус выглядит по-своему, но не знал, формируется он под действием тела или разума. Шанс на то, что у них с Поттером окажутся одинаковые Патронусы, был минимален, и Северус решил не рисковать.
И, конечно же, оказалось, что эта встреча не была ни первой, ни последней. Сколько еще придется возиться с этим детским садом, прежде, чем он сможет вернуться обратно? Даже удовольствие от уважения не могло полностью удовлетворить юношу: как бы ни было приятно беспрекословное подчинение студентов, его по-прежнему трясло, когда за ним столь внимательно следили несколько десятков глаз. И как только работают учителя, как выдерживают такое нервное напряжение? Ведь каждый промах, каждая неудача будут увидены и отмечены…
Кстати, об учителях… Ему ясно дали понять, что его взрослое Я будет давать ему еще какие-то частные уроки. Точнее, не ему, а Поттеру – но Северусу от этого легче не становилось. Таскаться-то на дополнительные занятия придется ему.
* * *
- Что ты себе позволяешь, маленький мерзавец?!
Снейп тяжело дышал, с трудом отразив мысленную атаку своего юного Я.
- А иначе я не вижу смысла продолжать нашу работу: воспоминания-то у нас одни на двоих.
Северус тоже выглядел усталым, но всем своим видом показывал, что сдаваться не собирается. Его – точнее, поттеровские – взъерошенные волосы намокли от пота, стекла очков слегка затуманились, но подбородок был упрямо выставлен вперед.
- Кроме тех, куда ты так отчаянно рвешься, - рявкнул Снейп, сверля юношу взглядом. Казалось, старательный «Поттер» раздражал его несравнимо больше, чем прежний раздолбай. – Какого черта они тебе понадобились?
- Я хочу знать, - точно также вперился в него взором Северус. – Я должен знать!
Профессор вынужден был отвернуться.
- Не смей на меня смотреть ТАК этими глазами! – буркнул он. Его руки что-то поправляли на столе, спина выглядела неестественно прямой.
- Что случилось с Эванс? – голос Поттера преследовал его.
- Это не твое дело! – Снейпу пришлось отойти от стола, чтобы избежать риска разбить хрупкие предметы, стоявшие на нем.
- В данной ситуации это ДВАЖДЫ мое дело! – огрызнулся Северус. – И если ты не хочешь рассказывать, я дорвусь до этого сам!
- Я не пущу тебя в мою память! – бросил, будто выплюнул, алхимик.
- Сам войду, - подбородок юноши вздернулся еще выше. – И ты не сможешь меня сдержать!
Как бы Снейпу не хотелось этого делать, ему пришлось обернуться.
- О, молодой человек, - протянул он. – Как я понимаю, ты, кажется, забыл, что я – это ты.
- С трудом в это верится, - в голосе Северуса явственно звучала издевка. – Я, знаешь ли, никогда не мечтал о том, что, достигнув сорока лет, буду возиться с малолетними идиотами и быть на побегушках у идиота престарелого!
- О да, - Снейп усмехнулся, по-звериному обнажив зубы. – Уж кто-кто, а я-то прекрасно знаю, о чем ты мечтал! И сколько раз я проклинал эти твои мечты! Это они привели меня сюда, это из-за них я оказался в таком положении!
- Ты жалок, - процедил юноша. – Ты ничего не добился в жизни!
- Это ТЫ ничего не добился, - профессор Зелий подался вперед, нависая на юношей. – Ты – в начале пути, а я – в его конце. Я – то, чего достиг ты, а ты НИЧЕГО не достиг!
Северус отшатнулся, ибо нос Снейп уже практически касался его собственного. Но мужчина, казалось, этого не замечал, он продолжал, его губы кривились при каждом слове, искажая речь, но не делая ее от этого менее злой.
- Вы, подростки, всегда думаете, что неудачи – это удел старшего поколения. Вы считаете, что у вас-то все будет по-другому, это все остальные – слабохарактерные дураки, а уж вы-то… Вы-то обязательно достигните вершин, будете богаты и знамениты, что враги будут валяться у вас в ногах, а девушки – виснуть на шее!
Снейп кричал – так, что звуки его голоса отражались от стен кабинета. Юноша непроизвольно сжался в комок – сработал рефлекс, оставшийся от жизни с отцом.
Профессор сделал паузу, переводя дыхание, и только сейчас заметил состояние студента. Он немного отодвинулся и продолжил уже тише.
- Все так думают. И теперешние дети, и мои сверстники, и точно так же думали до нас. Что я? Вспомни Мародеров. Люпин – заплатанный нищий, перебивающийся случайными заработками. Блек тринадцать лет отсидел в Азкабане, а теперь, поджав хвост, прячется в своей конуре. Думаешь, они мечтали о подобном будущем? А Поттер – тот вообще вот уже четырнадцать лет как покойник… да и не только он. Я тебе только с нашего курса могу назвать столько имен, что они на том свете могут составить Поттеру две квиддичные команды. А сколько их было с курсов старше и младше? Думаешь, они не планировали себе будущее, в котором были хотя бы просто живы, не говорю уж счастливы?
- А ты мне на других не указывай, - негромко произнес Северус, когда Снейп сделал очередную паузу в своем монологе. – Я уже давно решил, что не буду похож на это стадо!
- Мальчик, - устало вздохнул профессор. – Поверь человеку, вот уже четырнадцать лет работающему с подростками: процентов девяносто твоих ровесников думает точно так же. При этом остальные десять так не думают только потому, что слишком тупы для этого. Нет ничего более банального, чем чувствовать себя особенным. А хотя нет, есть. Самая большая банальность в том, что жизнь все равно поставит всех так, как ей удобно.
Губы юноши по-прежнему презрительно кривились, и Снейп ненадолго прикрыл глаза, пытаясь упорядочить свои мысли. Ну как, как ему объяснить то, что можно понять, лишь лично врезавшись лбом в стену?
Наконец, открыв глаза, мужчина очень спокойно произнес:
- Ты хотел видеть, что произошло. Изволь. Но пеняй потом только на себя.
Снейп отворил сознание, впуская свое юное Я. Северус, еще не веря, что здесь нет никакого подвоха, мгновение помедлил, а потом жадно впился в воспоминания.

Его «приятели» Мульсибер и Эвери сообщают по предстоящем посвящении. В душе Снейпа горит предвкушение.
Он стоит на коленях перед Темным Лордом, унижено склонившись, но не видя в этом ничего зазорного.
Левую руку пронзает жгучая боль от клейма Черной Метки.
Он в «Кабаньей Голове», как школьник подслушивает под дверью разговор Дамблдора с теткой-стрекозой, слышит Пророчество – и бежит, спеша доложить о нем Лорду.
Он вымаливает себе награду за верную службу – Лили.
Первые сомнения и терзания, внезапное осознание: он отнюдь не уверен, что Лили устроят его «достижения».
Он перед Дамблдором – снова на коленях и снова с мольбой.

Пустота. Боль. Отчаянье. Ненависть – к самому себе, ибо не может не видеть, как много сделал он сам, чтобы прийти к такому концу.
Сам. Своими руками.
Последнее, что мелькает – это зеркало в чьей-то комнате. В нем видно лицо Снейпа, но не в качестве отражения, а будто выступающее из тумана. Взгляд злейшего врага.

Северус очнулся, сидя на полу и почти без сил привалившись к ножке стола. Снейп стоял неподалеку, опираясь на спинку стула и без всякого выражения смотря даже не на юношу, а будто бы сквозь него. Казалось, мыслями он остался в своих воспоминаниях.
Наконец он перевел дыхание и заставил себя сконцентрировать взгляд на Северусе. В течение нескольких минут он рассматривал его, как если бы видел в первый раз в жизни, после чего кивнул в угол кабинета, туда, где располагалась раковина.
- Умойся, - коротко бросил он и, отвечая на недоуменный взгляд юноши, добавил: - Скоро прозвучит отбой, и тебе пора возвращаться в Гриффиндорскую Башню. Не хватало еще, чтобы от меня выходил зареванный Поттер.
У Северуса не осталось сил даже на то, чтобы возмутиться. Он покорно встал, кое-как сполоснул лицо и, все так же не говоря ни слова, покинул кабинет Зелий.

Когда он ушел, Снейп устало опустился на стул и уткнулся лицом в ладони. Он никогда не мог забыть тех моментов, но вот уже много лет они не вставали перед ним столь ярко. Взявшись показать свою жизнь этому мальчишке он будто вновь пережил ее, и она удвоившимся грузом легла на его плечи.
Еще раз оглядываясь назад, Мастер Зелий видел, что хорошего варианта для него не было. Был лишь плохой – от которого он отвернулся, и наихудший – который он принял. Глядя с высоты прожитых лет Снейп понимал, что надо было выбирать первый… Но он не мог не видеть, что в том возрасте просто не мог так поступить. Слишком разные пути открывались перед ним, слишком мало оставлял один и слишком многим заманивал другой. Выбор был – но он оказался не под силу мальчишке, так желавшему признания, удачи и побед.
Но, быть может, теперь, когда он – его юное Я – все знает, прежняя ошибка не повторится. Разумеется, ТОТ Северус теперь просто обязан проанализировать все, что увидел, и сделать правильный вывод.
* * *
Руки Снейпа кто-то легонько коснулся. От этого прикосновения почтенный профессор едва не подпрыгнул на месте, однако ограничился тем, что резко обернулся и выхватил волшебную палочку.
- Вы? – изумленно спросил он.
Дамблдор улыбнулся ему, и очки-половинки блеснули в свете первых звезд.
- Вы с ума сошли! – выдохнул Снейп, опуская палочку. – Вас ищет Министерство, все авроры поставлены на уши! А Вы – тут, в двух шагах от Хогвартса!
- Северус, - мягко произнес директор. – Успокойся. У меня все в порядке и меня никто не увидит… по крайней мере, сегодня. Но сейчас мы должны поторопиться.
- К чему такая спешка? – Снейп пошел рядом с Дамблдором, энергичным шагом направившимся к одному из потайных входов в Хогвартс. Мужчина не ожидал ответа, однако неожиданно его получил.
- Когда Амбридж притащила Гарри в мой кабинет, я ужаснулся, - произнес Дамблдор, глядя прямо перед собой. – Ты сам-то ничего не заметил?
- Мы почти не общаемся, - буркнул зельевар, вспоминая, на какой ноте они с «Поттером» расстались в последний раз. – В этом больше нет необходимости, а ни мне, ни ему эти встречи удовольствия не доставляли.
- А зря, - отозвался директор. – Это еще незаметно для окружающих, но, думаю, такой волшебник, как ты, это бы почувствовал. Гарри мерцает. Почти неуловимо для человеческого взгляда, однако он будто то есть, то нет.
- Что Вы хотите этим сказать? – Снейп нахмурился. Его куда больше волновало, что Дамблдора сможет обнаружить Инспекционная Команда Амбридж, ибо отбой еще не прозвучал.
Директор покачал головой, казалось, он был недоволен недогадливостью черноволосого мужчины.
- Это значит, - с нажимом произнес Дамблдор, - что Гарри – тот, который находится в твоем теле, ведет себя так, что Лили Эванс не имеет ни малейшего желания отворачиваться от него и обращать свой взор на Джеймса Поттера, - заметив, что Снейп, оживившись, поднял голову, старик довольно резко продолжил: - А это значит, что она может и не выйти за него замуж. А значит, и не родится Гарри Поттер. Однако, если не родится Гарри Поттер, то он не полезет в твой Думоотвод, не разозлит тебя и не поменяется с тобой местами. А значит, Северус Снейп останется в своем теле, совершит оплошность – и Лили будет встречаться с Джеймсом, выйдет за него замуж и родит сына. Который полезет в Думоотвод…
Снейп болезненно поморщился, и Дамблдор прервался. После короткой паузы он все-таки добавил:
- Думаю, ты понимаешь, какой временной парадокс возникает. На какие-то сотые доли секунды Гарри то появляется, то исчезает. Он не может родиться, пока Лили симпатизирует тебе, и не может вмешаться в события, не будучи рожденным! О подобных эффектах предупреждают пользующихся Маховиками Времени, однако достоверно неизвестно, что же происходит в конце концов. Ведь мир меняется для всех – и мы воспринимаем уже новую реальность.
- Но, быть может, новая реальность будет лучше? – осторожно поинтересовался Снейп. От слов Дамблдора, что Лили ему «симпатизирует», у профессора, давно разучившегося краснеть, резко вспотели руки. Только подумать, мир без Поттера! Или, черт с ним, пусть с Поттером – но каким-нибудь другим, рожденным НЕ от Лили Эванс.
- Исключено, - безжалостно оборвал мечты Снейпа директор. – Вспомни, Волдеморт исчез очень кстати: и без того скромные силы Ордена были почти истощены. Оставалось совсем немного, чтобы Волдеморт захватил власть. Собственно, его только и отвлекало это Пророчество, заставившее свернуть с основного курса. Если Гарри не родится, неизвестно, будем ли мы вообще жить в этом времени.
- Возможно, - вкрадчивым голосом рискнул вставить зельевар, - это будет… другой мальчик. Он – сын Поттера, ему не обязательно быть сыном…
Он запнулся, не осмелившись вслух произнести это имя, однако Дамблдор его понял, покачав головой.
- Это должна быть именно Лили, - настойчиво произнес старый маг. – Убежден, многие бы матери отдали жизнь за своих детей, но таких сильных волшебниц, как Лили, единицы. И совсем уж мало таких, чья любовь настолько чиста и сияюща. А нам ведь нужна именно такая любовь – только она сможет по-настоящему защитить мальчика от смертоносного заклинания.
«Не нам, а Вам» , - проворчал про себя Снейп, однако промолчал. Оставался еще один шанс. Даже если он не сможет сдержать свой дурной характер, и Лили все равно обидится на него, он, ознакомившись со своей теперешней жизнью ни за что не пойдет служить Лорду. Он выберет другой путь. Он докажет Лили, что он честный, достойный парень. И пусть у него нет такого состояния, как у Поттеров, он тоже сможет сделать ее счастливой. Ему не потребуется помощь Дамблдора.

Дамблдор достал думоотвод и поставил его на стол. Он не стал забирать свою вещь у Снейпа, чтобы случайно не сбить существующую комбинацию воспоминаний. Директор лишь попросил профессора Зелий убрать думоотвод куда-нибудь подальше и по возможности как можно меньше к нему прикасаться.
Сейчас Дамблдор смотрел на чашу, в которой, переплетаясь, расположились серебристые нити мыслей, но не вглядывался в них. Еще не время. На этой дороге он лишь сопровождающее лицо, а надо дождаться основного путешественника.
Негромко скрипнула дверь, впуская внутрь кабинета Снейпа. Мужчина слегка задержался на пороге, будто пропуская кого-то. Через несколько мгновений между директором и алхимиком, сняв мантию-невидимку, стоял худощавый взъерошенный парнишка, близоруко щурящийся в полумраке кабинета. Увидев Дамблдора, юноша замер, не веря своим глазам, однако промолчал. Директор улыбнулся ему, протягивая руку.
- Иди сюда, Северус, - негромко произнес он. – Пришло время расставить все на свои места.
Однако Северус медлил. Пережив момент удивления, он сообразил, что раз и директор, и он сам находятся здесь, причем в столь неурочный час, дело наверняка касается его возвращения в родную эпоху.
Юный слизеринец так мечтал о том времени, так торопил этот день – а вот теперь не мог решиться сделать шаг.
С одной стороны, его ничто не держало здесь – но, с другой, ничего стоящего не ожидало его и там. Там была Лили… Но он уже знал – она выберет Поттера. А на его долю останутся лишь унижение и боль. А потом – преступление. Или… или вообще ничего не ждет. Ибо Северус просто не знал, какой еще у него есть путь. Отец грозился впихнуть его на ту же фабрику, где он «работал» сам – но это, разумеется, несерьезно. Он не мог рассчитывать ни на что приличное, будучи слизеринцем без связей. А связи ему могла обеспечить только одна группа людей.
Круг замыкался, пугая заколдованным кольцом.
Здесь он если не привык, то хотя бы свыкся с положением вещей. Но он не сомневался в реакции Гермионы, Рона и всех остальных, когда они узнают, КТО он на самом деле. ЕСЛИ узнают. Северус не сомневался, что сможет играть подобную роль долго, очень долго… Но что он выиграет, поступая таким образом? Что в результате получит он сам?
Значит, надо все-таки выбрать дом. Впрочем… Северус бросил косой взгляд на стоящих рядом мужчин. Вид и у Дамблдора, и особенно у зельевара был более чем уверенный. Юноша решил, что, даже вздумай он отказаться от обратного перемещения, никто не будет его даже слушать. Чего бы о себе ни думал юный слизеринец, он понимал, что с двумя столь сильными волшебниками ему не совладать.
Наконец, оценив все это, Северус сделал шаг навстречу директору и с видимой неохотой протянул ему руку.

«Северус» выходил из дверей Хогвартса и, просматривая свой пергамент, бездумно двигался куда-то в сторону озера. Прямо перед ним, всего в нескольких шагах, шли Мародеры, но и они, и «слизеринец» были столь поглощены только что сданными СОВ, что не замечали друг друга.
Мародеры прошли чуть дальше, «Снейп» пристроился возле кустов. Как всегда в гордом одиночестве.
Северус, глядя на себя со стороны, с отвращением думал, до чего же жалко он выглядит. Смотреть на человека – совсем не то, что в зеркало. Зеркала, даже самые вредные, все равно добрее внешнего взгляда. Смотрясь в зеркало, еще можно лгать самому себе, но глядя на себя со стороны, это было уже невозможно.
Тощий, нескладный, с несоразмерно длинными руками и ногами, делающими его похожим на покореженную марионетку, еще более несоразмерный нос, вызывающе выделяющийся на узком и бедном лице. Неряшливые черные волосы неровными прядями падали на плечи, пытаясь скрыть недостатки этого лица – впрочем, безуспешно. Поношенная мантия, застиранный воротничок рубашки, старые носки, которые виднелись благодаря ставшим слишком короткими брюкам…
Глядя на самого себя, Северус думал, что, будь он на месте Мародеров, он просто побрезговал бы даже приближаться к подобному пугалу.
К юноше пришла еще одна мысль, но какая – этого он уже не успел осознать. Ибо все вокруг вдруг закрутилось, мозг будто сжала чья-то неимоверно сильная рука, стараясь выдавить его наподобие лимона, а потом, напротив, в голову несчастного слизеринца хлынул мощный поток информации. Перед внутренним взором мелькали лица, события, свет, тень, уроки, перемены, оценки, ссоры, разговоры…

Гарри видел, как Снейп, закончив чуть удивленно, как ему показалось, разглядывать пергамент с вопросами по СОВ, поднялся на ноги. Видел, как встали его отец и Сириус. Видел, как Джеймс Поттер наставил палочку на Снейпа – и в следующий момент чья-то рука мягко легла ему на плечо, увлекая прочь из думоотвода.
Оказавшись в кабинете Зелий, Гарри вжал голову в плечи. Тишина за его спиной настораживала. Почему Снейп молчит, во второй раз заставая его на месте преступления? Или даже уже в третий?
- Гарри, - негромко произнес отнюдь не снейповский голос, и гриффиндорец, подпрыгнув на месте от неожиданности, поспешно обернулся. В двух шагах от него стоял Дамблдор, держащий в руках думоотвод.
– Гарри, - повторил директор. – Ты не очень хорошо поступил сегодня – радуйся, что профессора Снейпа нет в кабинете, а я зашел к нему поговорить.
- Но Вы… ведь Вы… - начал было юноша, лихорадочно вспоминая, что же такого случилось с Дамблдором. Воспоминания выглядели перевернутыми, на подобие шкафа, в котором кто-то не в меру рьяно искал чистые носки. Ах да, вот оно! – Но ведь Вы бежали, когда Фадж приехал Вас арестовать?
Директор таинственно улыбнулся, и в полумраке было незаметно, как довольно блеснули его голубые глаза.
- Тем более, я думаю, ты понимаешь, насколько тайно мое присутствие здесь. Поэтому я тебе советую поторопиться – и от души желаю не столкнуться по пути с профессором Снейпом. Не думаю, что он будет рад видеть тебя здесь и сейчас.
«Как, впрочем, везде и всегда», - подумал про себя Гарри, однако вслух ничего не сказал. Голова была тяжелой и болела – не шрам, а вся голова будто раскалывалась изнутри. Безумно хотелось спать.
Послушно развернувшись и даже забыв попрощаться, гриффиндорец покинул кабинет Зелий. Дамблдор смотрел ему вслед с все такой же легкой усмешкой. Он не даром потратил несколько месяцев на разработку этого заклинания. Поменять мальчиков местами было не так уж трудно – Северус, если бы успокоился и оказался бы предоставлен самому себе, быстро бы нашел решение этой проблемы. Нет, директор искал другое решение. Юный Северус в этом времени узнал слишком много – такого, чего ему, как одному из ключевых лиц в планах Дамблдора, знать не полагалось. Такого, что сам директор узнал от юноши, однажды влетевшего в его кабинет и заявившего, что он – Гарри Поттер. Задачей Дамблдора было найти заклинание, позволившее бы ему прямо в думоотводе поменять не только личности, но и память, причем на строго заданном участке времени. По реакции Гарри было видно, что первый блин вышел хоть и не идеальным, но далеко и не комом. А значит, нечто подобное должно было произойти и с Северусом. Опасности временных парадоксов более не существовало.

Эпилог
- Я сделаю все, что Вы только захотите!
Молодой человек по-прежнему стоял на коленях, заламывая руки. Черные волосы небрежными прядями падали на бледное перекошенное лицо. Вся его фигура, унижено согнувшаяся, будто сломленная порывами ветра, являла собой воплощенное отчаянье.
- Все? – седая бровь Дамблдора приподнялась, лицо старого волшебника выражало недоверие.
- Все, - прошептал юноша. – Обману... предам... убью... Я псом Вашим стану! Только ради всего святого, спасите ее!
- Хорошо, - неожиданно быстро согласился Дамблдор. – Я согласен принять твою службу. Запомни, Северус, все, что отныне будет задумано Волдемортом, должно становиться известным мне, причем в кратчайшие сроки. Ты меня понял?
Молодой человек опустил руки, коснувшись ими земли и будто не замечая, что его узкие ладони погрузились в грязь.
- Она...
- Поттеров оставь мне, - резко оборвал его директор. От звуков этой фамилии юноша дернулся, как от электрического разряда. – А ты забудь о них. Теперь это не твоя забота. Ты доволен? Теперь можешь идти.
Снейп медленно, с видимым трудом поднялся с колен. Его шатало, казалось, достаточно чуть более сильного порыва ветра, чтобы сбить его с ног. Однако юноша устоял и сделал шаг назад.
Дамблдор не шевелился. Еще один шаг, и Снейп аппарировал. Старый волшебник, глядя на то место, где отпечатались колени и ладони молодого человека, невесело усмехнулся в бороду.
- Извини, Северус. Мне действительно очень жаль Поттеров. Они могли бы быть чрезвычайно полезными, и, не случись та история несколько лет назад, я бы воспользовался твоим предостережением. А быть может, и нет. Сейчас трудно сказать. Однако то, что я узнал, вкупе с Пророчеством убеждает меня в правильности выбранного пути. Одно я знаю наверняка: мне НУЖЕН Мальчик-Который-Выжил. И я не буду мешать Волдеморту добраться до дома Поттеров.