Дети подземелья

Глава 1 - «Выше голову!» - сказал палач, одевая петлю

Автор: Герсими
Авторская темка - http://www.hogwartsnet.ru/forum/index.php?showtopic=13720
Рейтинг: пока все невинно.
Жанр: приключения/альтернативная реальность
Саммари: Эти миры разделились полсотни лет назад. Просто потому, что в одном из них чистокровная ведьма не смогла выносить своего младенца. Казалось бы, что может изменить всего один человек? Пусть и наделенный магической силой? И, тем не менее, за эти пятьдесят лет миры стали слишком разными... и еще неизвестно, что отвратительней: мир, где жил и убивал Темный Лорд, или его отражение...
Дисклаймер: как всегда.
Предупреждения: POV поочередно Драко и НП. Альтернативная реальность.

Примечания: вычитана первая глава. Бета - Lastre.

***

Как же я устал! До письма из Хогвартса было легче. Я был свободен: мог часами кружить вокруг родового замка или, поддавшись на провокацию Веги, бродить по подвалам, слушая истории о несуществующих монстрах и вздрагивая от странных шорохов. А потом я неожиданно повзрослел. Когда отец, одарив меня благосклонной улыбкой, взял с меня обещание никогда не предавать ценности нашей семьи, что бы ни случилось. Никогда не отказываться от них. Тогда я был глупым ребенком. Избалованным, холёным малышом, привыкшим получать все, что дуще угодно. Я не понимал, на что обрек себя банальным кивком. Но в это мгновение что-то во мне изменилось. Я стал другим.

С детства меня убеждали в том, что чистая кровь означает собой право на власть, что я должен гордиться этим, должен быть достоин быть Малфоем. Мне рассказывали о магических династиях, а иногда и о королевских династиях магглов, показывая тем самым, что даже низшие существа понимаю, что власть должна передаваться по крови.

Позже узнал правду. К счастью, не о чистокровных династиях, о вырождении и уродстве слишком помешанных. Об этом я услышал сравнительно недавно, когда мир перестал делиться для меня на белое и чёрное.

Поступив в школу, я стал многое слышать от других учеников и преподавателей. Оказалось, что в домах этих красивых людей в шикарных нарядах, обладающих безупречными манерами и огромными счетами в Гринготтсе, хранятся ужасные тайны. Какие скелеты висели в шкафах нашего дома, я даже не хотел думать. Незнание позволяет спать по ночам.

Вот только благостное неведение закончилось. И сейчас мне ужасно хотелось спрятаться... от всего это чертова мира с его законами. С меня было довольно – я устал от секретов и интриг.

Пару лет назад, когда мне сообщили, что я стану старостой, я был рад. Чужие проблемы как-то отодвигают на второй план твои собственные, и жить становится менее мерзко. Но мои неприятности оказались более живучими, чем я думал. Меня постоянно мучили кошмары, в которых я обвинялся в грехах своих праотцев и приговаривался к поцелую дементора. Мне не давало покоя знание того, сколько жизней загубили мои, пусть и дальние, родственники. Хотя, если быть до конца честным, я не думал, что виноваты они. В том, что со мной происходило, я обвинял авроров. То, что они сделали с нами – подлость и трусость. В мире, в котором по словам преподавателей «победило Добро» маги, в роду которых были тёмные колдуны, и оборотни подлежали жестокому контролю, а вампиры и прочая нежить были на грани исчезновения. Хогвартс стал неофициальной тюрьмой для потенциальных "врагов": слизеринцев разве что не изолировали от других. Мы стали изгоями. Издевательства... Травля... Гонения... Чего они эти добились? Видимого счастья? Порядка? Спокойствия?

– Драко, о чем ты думаешь? – улыбаясь, спросила неожиданно появившаяся Пэнси.

– Ни о чем, – отчеканил я, попытавшись уйти, - общаться с Паркинсон желания не было.

Не тут-то было: она вцепилась в мой локоть словно клещ. И, судя по мутному взору и блуждающей улыбке, она была слегка не в себе. Не удивлюсь, если вновь пыталась приготовить зелье, которое должно было сделать ее обворожительной... но вместо этого действующее опьяняюще на неё саму.

– Черт побери, Пэнси, что на тебя нашло? – не выдержал я, после того, как она затащила меня в ближайшую пустую комнату.

– Молчи... – прижимаясь ко мне, томно прошептала она. – Я... просто хочу побыть с тобой...

Почему-то мне эта идея не нравилась. За нравственностью в Хогвартсе следили очень строго, а жениться на Паркинсон в мои планы не входило.

– Зато я не хочу, – вздохнул я, высвобождая плащ из острых коготков горе искусительницы. Благо силенок у меня было больше, чем у нее. Я не стал обращать внимание на проклятие, которое Паркинсон бросила мне вслед. Не Авада, и на том спасбо.

Оставив Пэнси наедине со своим желанием, я отправился в гостиную Слизерина. Голова раскалывалась, в ушах звенело, словно от крика баньши, а еще нужно было писать сочинение по Истории Магии.

– Осторожнее, – послышался насмешливый голос позади меня. Резко затормозив, я успел спасти свой лоб от, казалось бы, неизбежной встречи с каменной стеной. То ли лекарства так на меня действовали, то ли спать нужно больше, но в последнее время я стал уж слишком рассеянным.

– Спасибо. "Змеиное сердце", – машинально отреагировал я, не оборачиваясь на своего спасителя. Вернее, спасительницу. Узнать Блэк было просто, её голос я знал с детства. Да и недавних пор он отличался от других голосов. В нём переплеталась ноющая боль с беззаботным смехом... Или все это было лишь игрой моего воображения?

Она вошла в появившийся проход вслед за мной. В отличие от Пэнси, Вега не любила проходить перед кем-нибудь. Это не было капризом, попыткой выделиться. Это было проявлением страха.

"Нельзя подставлять спину ни врагу, ни другу!" – как-то объяснила она. Хотя, думаю, это была ложь. Она боялась не за себя – за других. Впрочем, ни один Гриффиндорец ей бы не поверил. Может, и вы не поверите...

В принципе, меня не волнует, что Поттер, вся семья Уизли, Грэйнджер и прочие считают Драко Малфоя эгоистом, пытающимся сделать любую гадость любимчику директора. Потому что это правда... хотя бы наполовину. Я самовлюбленный, избалованный идиот, ненавидящий Поттера. Но они считают такими же и других учеников из Слизерина. И это обидно. Да, Слизерин воспитывал Темных волшебников! Но всё это в прошлом... За нами постоянный присмотр. Каждый шаг контролируют сошки из Министерства. Авроры! Бойцы, защищающие права магглов! Они стали няньками... только чтобы мы не выросли злыми. Осознав, что это только приведет к ненависти, год назад, они начали травить нас зельями, называя их транквилизаторами! Добро... что тут и говорить... Хорошо хоть, что не надумали пока сжигать на кострах, сразу после "вердикта" Шляпы...

– Как там Пэнси? – ехидно спросила девушка. Не смотря на то, что я не видел лица Блэк, я был уверен, что она улыбнулась.

А ведь ей, пожалуй, пришлось хуже всех... Она уже давно не ела нормальной пищи – ее рацион состоял только из зелий. Им было плевать, что она ничего не сделала. Достаточно и того, что ее мать была убийцей, а Шляпа назвала Слизерин. Но, не смотря на все это, Блэк держалась. Замкнутая, мертвенно бледная, едва стоящая на ногах, она продолжала мечтать о жизни без оков... Наивная...

– Неплохо, – вздохнул я.

– Опять? – догадалась Вега. – Что же ты ее так мучаешь? Она же в тебя по уши влюблена...

– Блэк, когда я был младше, мне льстила ее забота. Мне нравилось чувствовать, что я ей симпатичен. Но я устал. У меня нет сил ни на что... Тем более на подобные игры.

– Тогда, может быть, сбежим? – изобразив улыбку, спросила она.

– Когда? – я не воспринял ее предложение как шутку. Она не бросает слов на ветер. Надеюсь...

– В Рождественские каникулы, – пожала плечами Блэк, всем своим видом показывая серьезность предложения.

«Если только ты найдешь способ сбежать из этой тюрьмы...» – произнес я про себя.

Письмо, пришедшее сегодня утром, перечеркнуло возможность хоть ненадолго покинуть это странное место. Тем не менее, Вега, сосредоточенно посмотрела мне в глаза:

– Люциус не сможет нас забрать на каникулы? – произнесла она.

Я лишь кивнул. Странная она все-таки. С трудом пользуется палочкой, кошмарно летает, но здорово читает мысли. Может, это все из-за Зелий?

– У меня уже есть идея, – улыбнулась Блэк. В этой улыбке была надежда... Светлая, искренняя... детская.

Не люблю иллюзии. Они расставляют слишком искусные ловушки... И в этот момент, глядя в глаза одурманенной мечтою подруги, мне было сложно устоять от скептического замечания. Конечно, ее было легко понять. Она жила в аду. Как я, как Пэнси, как все Слизеринцы...

– У... меня... есть... идея... – разве что не по буквам повторила Вега. – Только это будет не так безопасно, как исследование подвалов вашего поместья в компании домашних эльфов. Ты готов, Драко?

Странно, она говорила абсолютно серьезно. Не пугала, но и не давала излишних надежд. Нет, все-таки не зря ее не выпускают из поля зрения авроры. Она и Грозного Глаза при случае уговорила бы на прыжок с Астрономической башни.

– А разве может быть иначе? – пожал плечами я. Какая, к черту, разница...

***

Мы вошли в спальню девушек – Слизерин был, пожалуй, единственным факультетом, где не было ограничений на вход по половому признаку. В конце концов, за нами же нужен глаз да глаз!

– Что за книга? – спросил Драко, как только я вытащила томик из сумки.

– Да так... – я не знала, стоит ли говорить ему правду, так как сама еще не все поняла. – Купила в маггловском магазине.

– О чем? – парень явно был озадачен, что, впрочем, неудивительно. За то время, что я его знала, у него не было возможности оценить вещь, изготовленную не магом. Это было в порядке вещей, чистокровным волшебникам вообще не свойственно доверять маггловским "изобретениям".

– О сироте, который спасает мир... – я никогда не лгу Драко – только недоговариваю.

– Ну и как? Успешно? – Малфой пристально посмотрел мне в глаза, пытаясь найти в них признаки безумия. Полагаю, я действительно сумасшедшая. Нормальный человек не стал бы доверять свою жизнь беллетристике.

– А сам-то как думаешь? – улыбнулась я. Нам с ранних лет вбивали в головы, что добро всегда побеждает зло. – Как думаешь, почему авторам так нравится делать своими героями "сирых и убогих"? Неужели, они считают, что кто-то в это поверит?

– Поттер бы поверил.

– Драко, твоя зацикленность на этом Гриффиндорце меня пугает. Может ты… – попыталась пошутить я, за что и получила подушкой по голове.

Продолжать не хотелось... хотя это его маниакальное желание переплюнуть любимца Дамблдора действительно выходило за рамки обычного соревнования между факультетами. Я посмотрела на книгу, которую все еще сжимала в руках. Поттер… что же это за чертовщина?

Иногда в мире происходят странные вещи. Страдая от скуки, заходишь в убогий книжный магазинчик и... видишь знакомое имя на обложке книги. Подходишь ближе, берешь ее в руки, листаешь... И оказываешься в альтернативном мире. Где твоя школа – место приключений, а знакомые тебе люди предстают в необычном свете. Пожалуй, не удивительно, что я купила ее. И другие, с тем же именем и очкастой рожицей на обложке.

Сначала мне показалось, что это бредовые фантазии Гриффиндорца, но вскоре поняла свою ошибку. Он никогда бы не захотел остаться без родителей. Не захотел бы, чтоб столько людей погибло, даже понарошку. Поттер законченный пацифист. Наверное, это в нем меня и раздражает...

Быть может это из-за зелий, но я почти сразу вообразила, что этот мир существует параллельно нашему. Вот только в нашем «Светлом мире» никогда не рождался маг-полукровка Том Риддл, никто не открывал Тайной комнаты, а у очкастого любимца директора не было шрама в виде молнии. А жаль…

– Ты там что, уснула? – не выдержал Малфой.

Страдая от безделья, он слонялся по комнате, периодически пиная скомканный лист бумаги, брошенный мной утром и, пока еще не убранный трудолюбивыми большеглазыми эльфами.

– Вроде того... – не открывая глаз, отозвалась я. – А ты веришь в случайности?"

– Например, что?

Минуту я боролась с собой, пытаясь решиться и сказать ему про книгу.

– Поттер... шел по улице и ему на голову упал кирпич... – струсила.

– Какая же это случайность! – усмехнулся Драко. – Крэбб... или Гойл... хотя нет, скорее все-таки Крэбб, залез на крышу и, увидев внизу Поттера, скинул ему на голову кирпич.

Улыбнулась. Логика у Малфоя "железная"...

– А если на Нем, в этот момент, случайно, оказалась каска?

– Значит, кто-то его предупредил, – уверенно заявил Малфой, с интонациями Холмса, поучающего Ватсона.

– Драко... – я рассмеялась. – Глупый ты…

– Но-но, – погрозил мне пальцем светловолосый староста. – Думайте, кому вы это говорите, мисс Блэк!

– А что касается побега… – начала было я, но, посмотрев на циферблат, находящийся на противоположной стене, растеряно ойкнула. До начала занятий оставалось минут десять. Малфой безошибочно понял мой взгляд.

Как ни странно, мы даже успели…

Послушно сложив ручки на парте, я сидела на уроке МакГонагалл, внимая каждому слову строгой преподавательницы. Новые слова заклинания упорно не хотели укладываться в моем мозгу – я пыталась придумать, как рассказать Малфою о книге и при этом выжить. Пару раз я чувствовала внимательный взгляд МакГонагалл. Но, не находя ничего необычного, профессор продолжала рассказывать об особенностях произношения заклинания, движениях палочки и последствиях неправильного применения. По-моему, она даже рассказала поучительную историю из жизни мага-неудачника, лишившегося то ли руки, то ли ноги... то ли и того и другого...

Даже самые безопасные, как Акцио или Репаро, могли бы лишить человека жизни, главное, чтобы у произносящего была больная фантазия. Я относилась к "счастливым обладателям". До сих пор мне не удалось найти убийственное применение Люмос, но причинить боль даже им оказалось не сложно. Было бы желание... и тот, кого надо пытать.

– Мисс Блэк, урок окончен, – с тенью улыбки заметила профессор, посмотрев на меня поверх очков.

– Да, да... конечно, – растеряно прошептала я и, быстро собрав вещи, выскочила из кабинета.

Уговаривая себя, заставляя уставший от переживаний мозг думать, я все-таки справилась со сдвоенными уроками Зелий, хотя, мне показалось, что Пэнси, с которой мне пришлось работать в паре, не очень-то была довольна цветом получившегося варева. Хотя, на мой взгляд, получившаяся кислотно-желтая жижа, которую мы сделали, выглядела намного симпатичнее, чем темно-бордового желе, приготовленного чопорной Грейнжер...

Хотя…

Глава 2 - Каждый век имеет свое средневековье

В воздухе витали ароматы разнообразных блюд, отчего у многих слюнки текли. Ученики поспешно нагребали себе в тарелки побольше, словно не ели, по меньшей мере, год. Чавканье, шмыганье носом, звон посуды и глупый смех заполнили зал, прекрасно демонстрируя культуру и интеллектуальный уровень собравшихся. Интересно, кто придумал, чтобы все ели в одно время? Убил бы…

- Так что у тебя там с книгой, Блэк? - спросил я, ковыряя недоеденное пюре. От вида грязнокровки, с лаской наблюдающей за жующим Уизли, у меня пропал аппетит. Быть может, у Веги тоже аллергия на эти телячьи нежности гриффиндорцев?

- Ты все равно не поверишь, - отмахнулась она, смочив губы соком. К своей порции она так и не притронулась, чем не преминул воспользоваться Гойл, сидящий рядом с ней.

- Да-да, конечно, бери… - улыбнулась она, отдавая свою тарелку.

Я в очередной раз проклял аврориат и министерство во главе с этой кикиморой Амбридж. Они считают, что мы должны благодарить их хотя бы за то, что они дементоров охранять наши темницы не поставили. Впрочем, и это, как мне кажется, не за горами.

- Ну что, пойдем? – улыбнулась Вега, поставив на стол пустой стакан.

Поднимаясь из-за стола, я не стал обращать внимания на Пэнси, изо всех пытающуюся сжечь меня взглядом. На мое счастье, такими способностями она не обладала.

Вместе с Вегой я добрался до библиотеки и устроился за одним из дальних столиков. Она села рядом и вытащила из сумки небольшой томик, положив его около моих рук. Из-за напяленной на него черной бумажной обложки, название книги я видеть не мог, и сегодня эта глупая привычка Блэк «одевать» учебники выводила меня из себя. Подсознание подсказывало, что название мне не понравится.

Готовясь к худшему, я открыл титульный лист. Поттер. К этому, если честно, я был не готов. Стиснув зубы, еще раз прочел название. Блэк молчала, у меня желания говорить тоже не возникало. Высвободив книгу из бумажного плена, навязанного Вегой, я посмотрел на картинку на обложке. Нельзя не признать, он был вполне узнаваем. Разве что шрама у нашего умника не было. Впрочем, это дело поправимое…

Я оттолкнул от себя книгу и попытался встать, но Блэк схватила меня за руку.

- Не надо… - прошептала она.

Конечно, удержать меня она не могла - я был сильнее, и Блэк это знала. Но ледяное прикосновение этого ходячего зомби действовало отрезвляюще, заставляло задуматься о правильности своего внезапного порыва.

- Сядь, - тихо произнесла Вега, и я послушно сел. Не из-за настойчивых интонаций девушки, а потому что знал, это правильно. Или она применила Империо?

- Это не шутка, - продолжила она. - И, насколько могу судить, Гарри не имеет к написанию этой книги никакого отношения. Но…

Она замялась, смущенно опустив взгляд на стол. На бледных щеках появился нездоровый румянец. Думает, я буду считать ее наивной и глупой. Что ж она на этот раз выдумала?

- Продолжай, - подбадривая, улыбнулся я.

Вега посмотрела мне в глаза, ища в них поддержку.

- Но мне кажется, что этот мир – отражение нашего! – на одном дыхании выпалила Блэк. Взволнованный голос девушки не остался незамеченным – похожая на коршуна Пинс сделала нам замечание.

Я подавил в себе желание рассказать Веге о ее безумстве. От того, что она наконец-то выдала мне свою идею, Блэк явно стало легче, и портить настроение сейчас не хотелось. Лучше дойти до их спальни и заставить ее выпить лекарство. Так будет лучше… В первую очередь – для нее самой.

- Пошли, - я положил книгу обратно в сумку и взял в руки вещи этого непутевого создания. С ее воображением бы книжки писать…

По дороге она не проронила ни слова. Только вновь прикоснулась к моей руке, когда мимо проходил Поттер. Впрочем, сказать ему пару ласковых это не помешало.

- Хорек, - огрызнулся очкарик, пытаясь сохранить лицо. Он презирал меня не меньше, чем я его, и даже привык не принимать мои слова близко к сердцу. Грязнокровка даже не посмотрела в нашу сторону, а ее бой-френд, так и не научившийся держать себя в руках, потянулся за палочкой. Прости, Ронни, но сегодня драки не будет.

- Нам еще учиться, - улыбнулась Вега, сворачивая к лестнице, ведущей в кабинет, где через двадцать минут должны были начаться занятия.

- Но… - начал было я, но Блэк приложила указательный палец к губам, как это делала мадам Пинс.

- Хочешь заставить меня выпить эти чертовы зелья? Думаешь у меня опять галлюцинации? – с обидой в голосе произнесла она. – Так вот, увы… ты видел эту книгу. В комнате у меня еще шесть подобных ей… И, готова поклясться, в ней написано много правды об этой тюрьме.

Если честно, мне было стыдно. Так или иначе, Вега была права. Книга не была ее выдумкой – она существовала, и кто-то из магов был явно к этому причастен. Может Дамблдор?

- Помнишь, ты рассказывал о том случае с Поттером? Когда он незамеченным проник в библиотеку? Ты случайно тогда заметил у него книгу. Так вот… У него есть мантия-невидимка. А еще, скорее всего, у него есть карта этого замка. Если украсть эти вещи, у нас появится шанс освободиться от этих чертовых оков.

В ее глазах был нездоровый блеск. Возможная перспектива затуманивала ее сознание, заставляя напрочь забыть о том, во что может вылиться вся эта затея.

- Драко, игра стоит свеч, - закончила она.

Честно говоря, я не знал, как на все это реагировать. Разумнее всего было бы отвести ее к мадам Помфри. Если это помутнение рассудка, то ей помогут…

Наверное, у меня было на лбу написано, о чем я думаю. Вега раздосадовано махнула на меня рукой и пошла вперед.

- Я думала, что хотя бы ты мне доверяешь, - бросила напоследок она.

- Постой, Блэк…

Она остановилась, все еще не оборачиваясь. Злится.

- Я тебе верю.

Страшно подумать, но это сказал я. Подписал себе смертный приговор… Ну, Поттер, держись!

***

Сон не шел. Я ворочалась до трех утра, пытаясь уснуть, но это не помогало. Тогда я встала с постели и оделась. Застилать ее я не стала – зачем оставлять эльфов без работы? Пэнси и Милисента спали, и будить их все-таки у меня желания не было – будут вопросы, на которые я ответить просто не в состоянии. Поэтому, ударившись об угол кровати, я закусила губу, чтобы не выругаться. К синяку на коленке добавилась еще и прокушенная губа. Прелестно...

Выбравшись из гостиной, я пожалела о том, что ограничилась рубашкой и юбкой. Раньше я как-то не замечала, насколько холодно в подземельях Хогвартса. Растерев руки, чтобы хоть немного согреться, я преодолела коридор. Затем, вздрагивая от каждого шороха, поднялась по лестнице. Мне хотелось дойти до гостиной Гриффиндора и там, дождавшись пробуждения Поттера, застать его врасплох и расспросить о мантии и карте. О том, что он сильнее меня и еще слишком рано, я благополучно забыла.

Филч поймал меня, когда я уже была на втором этаже. Сложно объяснить словами, какие чувства я испытывала в тот момент. Мне безумно хотелось стукнуть смотрителя чем-нибудь тяжелым и сбежать… И в то же время меня преследовало чувство, что все так и должно быть, и нужно просто плыть по течению.

Честно говоря, в этой комнате я была впервые. Так получилось, что за шесть с лишним лет обучения в Хогвартсе меня ни разу не ловили на нарушении правил. Хотя, вру, был один раз на втором курсе… Тогда я уронила статую на пятом этаже, а наш бессменный Аргус оказался поблизости. Впрочем, даже тогда наказание отбывал Драко – он взял всю вину на себя и, для достоверности, нахамил смотрителю. После того случая, Малфой неделю почивал на лаврах. Даже Грэйнжер невольно заметила, что он у нас благородный рыцарь. Уизли такой оценке с ее стороны был, мягко говоря, не рад. Ему всегда хватало Поттера, который во всем превосходил его, еще одного конкурента на сердце Мисс Заучки он бы просто не вынес. Я же тогда неделю смеялась над реакцией окружающих. Даже Пэнси поверила, что Драко все это сделал ради моего благополучия. Боги, зачем вы послали мне таких наивных однокурсников! Малфой в жизни не сделал ничего, что бы ни принесло ему выгоды. Хотя бы в перспективе…

Впрочем, о чем это я. В кабинете смотрителя было намного теплее, чем в коридоре, чему я, безусловно, была рада. Сев на указанный Филчем стул я огляделась по сторонам, отметив то, насколько похоже описывал комнату Драко. Я усмехнулась, заметив свою фамилию на одном из ящиков. Почему-то я была уверена, что большая часть записей в этом ящике относится к моему дяде. Даже став взрослым, он остался абсолютно неуправляемым, что уж говорить о его сумасшедшей юности.

«Черт побери!» – прошептала я, хлопнув себя по лбу.

Филч, до этого момента тихо заполнявший какие-то бумаги (по всей видимости, касавшиеся моей уважаемой персоны), строго посмотрел мне в глаза.

- Фамилия? – спросил он.

- Блэк, - ответила я.

Аргус едва заметно вздрогнул и пробубнил себе под нос: «странно». Впрочем, реакция была предсказуемой. Каким бы послушным сыном не был мой отец, он за семь лет обучения в Хогвартсе также доставил смотрителю немало головной боли. Из двоюродных тетушек, носящих ту же фамилию, самой спокойной была Нарцисса, да и та (если быть до конца честными) пару раз рассказывала нам с Драко о своей веселой молодости. Со мной Филчу повезло больше – то количество зелий, которое каждый день в меня вливали по приказу нашего голубоглазого директора, отбивало всякое желание жить, не то, что нарушать правила.

Ответив на шаблонные вопросы, я была оставлена в компании кучи бумаг. Смотритель наказал мне рассортировать документы на несколько групп, а сам отправился патрулировать замок. Покидать кабинет до его возвращения мне запретили – «детям не следует бродить ночью по замку». А то, что я уже совершеннолетняя, в расчет, разумеется, не бралось. Хотя кто в нашем мире вообще слушает мнения слизеринцев?

Так, что у нас тут? Жалоба на Пивза. Накладная на что-то там. Опять Пивз… Уизли…

У меня начало рябить в глазах. Черные буквы на белом фоне… – много букв! Очень много букв. Закрыв глаза, я попыталась отвлечься от навалившейся на меня буквенной тягомотины. Альтернатива нашлась быстро – в воспоминаниях о нашем Чудо-Мальчике. Помнится, в книгах говорилось что-то про ящик с опасными вещами…

Поднявшись со стула, я на цыпочках обошла стол и вскрыла эту сокровищницу. Навозные бомбы, что-то непонятное (быть может, те самые забастовочные завтраки?), разбитый шар для предсказаний, обломок метлы – мусор. Ничего из того, что бы могло мне пригодиться, там не лежало.

Я только успела захлопнуть ящик, когда в комнату вошел Филч. Очевидно, он был взволнован – из-за порыва воздуха, вызванного с силой захлопнутой дверью, со стола слетела часть бумаг. Предупреждая недовольный взгляд смотрителя, я опустилась на пол. Лишь минутой позже, положив документы на стол, я рискнула посмотреть Филчу в глаза. Как ни странно, нервозность уже сменилась усталостью.

- Чай будете, Мисс Блэк? – спросил мужчина. Я кивнула.

Он поставил чайник и отошел к окну. Несколько минут прошли в тишине. После чего Филч прошел в другой конец комнаты и достал из шкафчика коробку с сушеными листьями. Судя по шуму, вода в чайнике уже закипала. Вытащив пару кружек, смотритель насыпал туда чай и залил кипятком - по душной комнате разлился приятный аромат.

- Спасибо, - прошептала я, когда Аргус поставил кружку прямо передо мной. Мужчина усмехнулся, но ничего не ответил.

Нельзя не признать, запах у чая был божественный. Оставалось только гадать, где он раздобыл этот чудный напиток. Сделав пару глотков, я сладко зевнула. То ли в чай было что-то добавлено, то ли я переоценила свою независимость от сна, но сейчас мне хотелось поскорее добраться до своей постели.

- Вы нашли в моем ящике то, что искали? – спросил Филч, одним глотком ополовинив кружку.

- Нет, - призналась я.

- Ну и слава богу… Возвращайтесь к себе в гостиную и попытайтесь уснуть. У вас есть целых три часа, чтобы выспаться.

- А… - мне было очень интересно узнать о своей дальнейшей судьбе и Филч, очевидно, это знал.

- Наказание? - спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Утром вам все скажет профессор Снейп.

- Спасибо… за чай, - поблагодарила я смотрителя, на мгновение остановившись на пороге.

По правде говоря, не помню, как я добралась до спальни и легла на кровать. Наверняка, во всем виноват чай!

Глава 3 - Можно влюбиться из одной только ревности

Меня разбудил кашель Крэбба. Нехотя открыв глаза, я повернулся на бок и посмотрел на Винсента. Он сидел на кровати, прикрывая своими лапищами рот. Вид у него, скажем так, был не самым лучшим.

- С добрым утром, - зевнул я.

Крэбб попробовал ответить и вновь зашелся в приступе кашля. Осознав свое бессилие перед болезнью, слизеринец просто кивнул.

- Может тебе к Мадам Помфри сходить? – я постарался быть как можно более участливым. Получалось это у меня, мягко сказать, фальшиво.

Парень выпучил глаза и изо всех сил замотал головой. Что поделать: больничное крыло в слизерине не жаловали. Никто не хотел стать очередной лабораторной мышью, на которой испытают новое экспериментальное «средство по борьбе с темной магией в душе ребенка». Когда я был там в последний раз, меня напоили какой-то дрянью, от которой меня начало тошнить. Веге – было дело – повезло меньше. Несмотря на приятный вкус, зелье усыпило ее дня на три. Что сказать – методы у министерства действенные… в обнимку с белым братом очень сложно творить зло. Ровно, как и лежа в своей постели.

И все-таки у Винсента не было другого выхода. Его лицо уже было бордовым от кашля, а астматический приступ не отступал.

- Дайте поспать! – отозвался Гойл. Он лег только после полуночи – до этого отбывал наказание у МакГонагалл. Чистил аквариум после происшествия на Трансфигурации.

- Спи, - усмехнулся я, натягивая брюки.

Накинув рубашку и сунув ноги в ботинки, я вышел из спальни. Гостиная была пуста, и моего обеспокоенного лица никто не увидел. Я торопливо пересек ее, дошел до двери, ведущей в спальню Слагхорна, и постучал.

- Там Крэббу плохо, - отрапортовал я декану, когда он выглянул наружу.

Надо отдать должное, реакция у него была хорошая. Через пару минут Горацио уже поил парня самодельным лекарством. Хочется верить, что в нем не было тех ультрасветлых побочных действий, которыми нас каждый раз радует министерство. Хочется верить…

Тем не менее, кашель не проходил, и нам пришлось тащить упирающегося Крэбба в лазарет. Как бы то ни было, Поппи Помфри разбирается в болячках лучше кого бы то ни было в Хогвартсе.

Вега как-то сказала мне, что воздух в маггловских больницах наполнен странными запахами. Резкими, и в то же время непривычно приятными. Она предлагала сходить туда вместе, но я тогда только посмеялся и несколько дней дразнил ее «магглолюбкой». Лишь через год, когда пост Министра Магии официально заняла Долорес Амбридж и сразу же ввела закон, разрешающий использовать любые средства для «контроля над опасными существами», Блэк проговорилась, что некоторые испытания проводились и до появления этого закона. После этого я пересмотрел свои взгляды на маггловское лечение, но перебороть себя и посетить их больницу так и не смог.

В лазарете сегодня пахло тыквенным соком. Не знаю уж, был ли это простой напиток, или же неизвестное мне зелье, но мой желудок воспринял его как сигнал к действию и тут же откликнулся требовательным урчанием. Судя по лицу Грегори, ему этот запах тоже пробудил аппетит. Сдав все еще кашляющего Винсента улыбчивой медсестре, мы с Гойлом пообещали, что зайдем после завтрака и принесем чего-нибудь вкусного, и отправились в Большой Зал.

Едва оказавшись за столом, я положил на тарелку большую порцию салата и впервые в жизни съел все. Не привередничая, не оставляя немного, чтобы продемонстрировать свою утонченность и аристократичность. Думаю, со стороны проголодавшийся Малфой выглядел весьма забавно. По-крайней мере, закончив с пищей и посмотрев на стол гриффиндорцев, я обнаружил, что выражение лица Поттера в точности повторяет физиономию оглушенного пикси. Видимо, мой сегодняшний аппетит негативно подействовал на психическое состояние любимца директора… Ради этого я готов есть все!

Я громко назвал гриффиндорского ловца ослом, ожидая услышать хихиканье Паркинсон, фырканье Блэк и гогот Крэбба с Гойлом. Но в этот раз не подвел меня только последний… Винсент не обладал таким чутким слухом, чтобы оценить мою шутку в больничном крыле, а двух прекрасных дам за столом попросту не оказалось.

- Пивз ее за ногу… - не удержался я, в спешке покидая зал. Пэнси проявляла завидную сообразительность в учебе, но когда дело касалось любви, начинала вести себя очень странно.

Недовольный голос Паркинсон был слышен еще до того, как я потянул на себя дверь их спальни. Очередные подозрения о моей личной жизни, проверяемые почему-то в мое отсутствие.

- О, Великий Салазар! - Закрыв глаза и положив пальцы на виски, прошептала Блэк. Очевидно, допрос велся уже около часа.

- Что… у… вас… с… ним... – медленно повторила Пэнси, не заботясь о вопросительной интонации. Она уже придумала для себя ответ и теперь только ждала его подтверждения.

- У нас с ним ничего не может быть. Он - мой троюродный брат. Как ты этого не понимаешь? – произнесла Вега, устало откинувшись на подушку. – Мне нечего больше тебе сказать. Не веришь – спроси у него… сама.

Решив не дожидаться, когда в дело пойдут кулаки и волшебные палочки, я вошел в спальню и, ехидно ухмыльнувшись, произнес:

- Из-за меня деретесь?

Пэнси запустила в меня подушкой, и я картинно упал на пол, сраженный то ли перьевым снарядом, то ли красотой девушки. Мне даже не пришлось задабривать ее сомнительными комплиментами – Паркинсон счастливо хохотала, решив замять эту историю. Тем не менее, Блэк с очередным многоточием в этой истории мириться не собиралась. Едва я поднялся, а Пэнси притихла, как девушка села на кровати и с грустью в глазах посмотрела в мои глаза:

- Драко, может, прекратишь ее мучить и скажешь всю правду?

Я видел, как Пэнси сжала руки в кулачки. Как напряглись ее губы, а на щеках выступил легкий румянец. Она собиралась принять все мои слова с гордо поднятой головой. Несгибаемая, уверенная… в такие моменты, Паркинсон здорово напоминала гриффиндорцев с их нелепой «храбростью», граничащей с идиотизмом.

- Хорошо, - вздохнул я.

Отступать было поздно.

- Оставишь нас наедине? – попросил я Вегу, и та, кивнув, удалилась. – Так вот…

***

Наверное, я никогда не пойму Пэнси с её любовью к Малфою. Он эгоцентрик с манией величия и хронической паранойей: ему кажется, что Министерство хочет нас всех убить. Впрочем, последнее уже стало нашей общей проблемой.

Паркинсон знает Драко ничуть не меньше, чем я… Знает все его недостатки, все его дурные привычки. Ей известно о том, что после каждой победы Поттера, он срывается на первого, кого встретит. О том, как халатно он относится к вещам: бросает их смятыми, закидывает на шкаф или прячет под кровать. Об этой его особенности знает не так много человек – домовые эльфы исправно следят за порядком в Хогвартсе.

Она знает практически все о нем, и умудряется при этом его любить. Глядя на нее, я иногда думаю о том, что правы те, кто говорит, что любят не за что-то, а вопреки. Но как бы ни были сильны эти ее чувства, он не будет с ней. Малфой скорее попробует очаровать рыжую Уизли, чтобы досадить Поттеру, чем оценит любовь Паркинсон. Хотя про Джинни - это уже миф! На это он даже ради мести не пойдет. По-моему, нашему анти-чудо-мальчику нравится маленькая Гринграсс. Хотя, я могу ошибаться…

Устроившись в кресле недалеко от камина, я задремала. Не знаю, что там говорил Драко своей очаровательной поклоннице (мне обо всем докладывать он отказался), но результат этой беседы я узнала много позже – в гостиной появился Темный Вестник. Снейп.

- Мисс Блэк, - холодно произнес профессор.

- Да, сэр, - с трудом сдержав зевок, откликнулась я.

- Просыпайтесь быстрее и следуйте за мной.

- Да, сэр… – повторила я и, не сдержавшись, спросила. – А в чем будет заключаться мое наказание?

- Будем делать куклу-вуду Поттера и протыкать ее иголками, - хмуро ответил Снейп, выйдя из гостиной и направляясь в сторону кабинета ЗоТИ.

- Что? – недоверчиво откликнулась я, прикидывая, какого из Поттеров он имел ввиду.

Одно из двух: либо я свихнулась, либо этот строгий человек немного не в себе… И первое, увы, вероятнее.

- Мисс Блэк, чтобы не переспрашивать по сто раз, нужно всего лишь не гулять по школе по ночам, - голос Снейпа звучал раздраженно поучающим. – Тогда и чистить шкафы с учебными пособиями вам больше не придется.

- Да, сэр, - вздохнула я.

Спорить с профессорами – привилегия «недооцененных» и «псевдовеликих». Ни к тем, ни к другим я себя никогда не относила.

Оставив меня в кабинете наедине с пятью длинными полками, вдоль которых располагались самые значимые в магическом мире книги о Темных Искусствах и Защите от них, профессор отправился портить настроение хаффлпаффцам. По-крайней мере, по пути он насвистывал песенку веселого барсука…

После генеральной чистки в самой древней части библиотеки Малфоев (Люциус боится доверять бесценные экспонаты домовым эльфам), подобная уборка казалась просто разминкой. Тем не менее, около трех часов были потрачены на вытаскивание книг, удаление пыли с полок, и водружение томиков обратно. В процессе наведения порядка, я не удержалась и полистала пару книг. Увы, утомленный бессонной ночью мозг воспринимать новую информацию категорически отказывался.

Покончив с эльфийской работой, я поднялась обратно в гостиную. Каким бы чудным не был морозный субботний день, на улицу выходить не хотелось. И такую позицию, по всей видимости, поддерживала не только я – около камина сидела Пэнси. Было видно, что откровение Малфоя здорово ее ранило, но она сильная - справится… К тому же, Паркинсон намного симпатичнее меня. У нее очень красивые глаза, волосы, точеная фигура. Честно говоря, я ей частенько завидую, хотя себя пугалом не считаю. Просто с моим режимом и питанием быть красивой практически невозможно. Что не помешало мне обзавестись прозвищем «Белоснежка», после того, как я протащила в гостиную слизерина маггловские сказки. Этому способствовали и извечные тени вокруг глаз, и мой трехдневный сон в апреле прошлого года. Слава Салазару, ребята потеряли интерес к прозвищу, так и не дождавшись болезненной реакции.

- Что читаешь? – спросила я, подкравшись к Малфою, отчего последний испуганно вздрогнул, едва не выронив книгу.

Драко входил в комнату очень тихо, за что порой получал подушкой по белобрысой голове. Обычно от Пэнси, реже от Дафны. Милисента же предпочитала визжать как свинья – с меткостью у нее были серьезные проблемы. Все эти бесшумные проникновения Малфоя были немного странными, хотя бы потому, что у других факультетов парни вообще не могли войти в спальню к девушкам. А он, казалось, просачивался в комнату как приведение, периодически заставая нас врасплох. Сейчас у меня получилось отомстить этому самовлюбленному хорьку. И сейчас, устроившись рядом с ним, я наслаждалась своей победой.

- Ты хочешь, чтоб я стал заикой? - спросил он, заглянув мне в глаза. Бесполезное занятие: совести у меня нет. Факт.

- Конечно, - я улыбнулась.

Он положил книгу на кровать, подтвердив мои наихудшие опасения, - это все-таки был тот пресловутый Мальчик-Который-Выжил. Видимо, ему очень плохо. Тяжело вздохнув, Драко пересел на соседнюю кровать и с грустью посмотрел в окно. За последнее время он сильно сник. Победа гриффиндорской команды по квиддичу над ровенкло в прошлую пятницу и так не подняла ему настроение, а теперь еще и это шрамистолобое создание.

- Ну и как? Нравится книжка? – спросила я, склонив голову чуть на бок, и с любопытством вглядываясь в серые глаза Малфоя.

Слизеринец пожал плечами. Едва ли он имел в виду факт мировой значимости Поттера – скорее, его, как и меня, очаровал тот мир. При всей своей жестокости, он казался более сказочным, чем наш. Там добро было добром – стремилось к свободе, жаждало жизни, воспитывало вечное. Для нас же символом свободы стал хаос. Несдерживаемый первородный хаос, который так любят относить к темной стороне. В нашем мире добро подменилось понятием Порядок. Правильно это или нет – судить не мне.

Взгляд Малфоя был по-прежнему направлен в сторону озера. Окна в спальне были так зачарованы, словно мы находились в башне (как гриффиндор или ровенкло). Это тоже было придумано в воспитательных целях. Глядя на прекрасное, мы сами должны были становиться лучше. Не найдя себе лучшего применения, я тоже посмотрела на то, что творилось снаружи.

У входа в замок веселилась большая компания юных магов, забрасывающих друг друга снежками и то и дело пытающихся повалить друг друга в сугроб. Хотелось бы мне оказаться на месте кого-нибудь из них…

Глава 4 - Некролог был бы лучшей визитной карточкой

Оставалось всего два дня до того, как замок опустеет. Не уезжают домой на рождество только неудачники… И, по иронии судьбы, в этот раз к ним относились мы с Блэк. К отцу должны были приехать важные гости, и наличие двух семнадцатилетних молодых людей в Малфой-Мэноре было весьма некстати. Можно было бы остановиться у кого-нибудь из знакомых или, в крайнем случае, в гостинице, но отец выступал категорически против подобных мер. А без его письменного разрешения Филч Вегу из Хогвартса никогда бы не выпустил.

Был только один способ – бежать. Мы прекрасно знали, какими это грозит последствиями, но оставаться в этой тюрьме и дальше было выше наших сил. Значит, побег… И ключ к выходу из этого замка был в глупой саге о Мальчике-со-Шрамом. Никогда бы не поверил, услышав, что я когда-нибудь заинтересуюсь маггловской книжкой. Тем более, книжкой про Поттера. И если бы я узнал, что кто-то об этом говорит, убил бы распространителя таких слухов самым извращенным способом.

И все же, читая первую главу, я почувствовал, будто так все и должно было быть. Должны были быть несколько лет напряженной войны, и этот праздник, так настороживший магглов. Даже родственники Поттера, к которым я испытал истинное отвращение, должны были воспитывать этого очкастого идиота. Это было бы правильно, хоть и жестоко. Расти со столь посредственными магглами - такого и врагу не пожелаешь!

- О чем задумался? – улыбнулась Вега, коснувшись своими ледяными пальцами моей руки. Она частенько поступала так, чтобы привлечь мое внимание. И, к ее чести, это еще ни разу не дало осечки. Руки у нее всегда были очень холодными.

- Книга… - выдохнул я. - Ты и вправду думаешь, что все это могло быть?

Блэк кивнула.

- Но… как? - я был обязан задать этот вопрос.

Девушка достала небольшой блокнот и шариковую ручку – не смотря на попытки моей матери образумить это создание, страсть Веги к маггловским вещам была неизлечима.

- Помнишь, бабушка рассказывала о своей молодости? – спросила она и, дождавшись моего кивка, продолжила. – Об организации, выступавшей за запрет магглорожденным учиться в Хогвартсе…

Я помнил. Не столько по рассказам Вальпурги, сколько из курса истории. Тех магов было немного, но за каждым из них стоял известный чистокровный род. Они предъявили Министерству свои условия и, услышав отказ, пообещали отомстить.

Несколько ночей после этого город провел очень беспокойно. Стояла безветренная погода, лаяли собаки, скрипели двери домов, и даже магглы… даже эти тупые создания, казалось, чувствовали, что по улицам в ненастной тьме дождливой ночи бродят люди, прячущие свои лица за уродливыми масками и готовые уничтожить любого, кто встанет у них на пути. Город, понимая, что в сердцах этих людей живут ненависть, злость и презрение, пребывал в смятении и с нетерпением ждал развязки…

Они уничтожили сами себя. Красивая идея, витавшая в воздухе еще со времен Салазара, не могла удержать импульсивных амбициозных магов. Каждый хотел быть лидером, но ни один не был в состоянии держать остальных в своих руках. Серия дуэлей уничтожила троих магов и отправила в больницу Святого Мунго еще пятерых. Еще двое пали от рук авроров, почувствовавших слабину чистокровной организации. Те, что остались в живых, предпочли сдаться и принять сторону победителя.

Мой отец был одним из первых, кто отказался от всех претензий к магглам. Раньше была только многоликая жаба Амбридж. Отец рассказывал, что она с юности кичилась своей чистокровностью, но, почуяв неладное, тут же сообщила всем о своем дедушке-маггле, которого она безумно любила.

Видимо, на моем лице отразилась ненависть, которую я испытывал к этой женщине, потому что Вега, подбадривая, хлопнула меня по плечу и улыбнулась:

- В той реальности у них был лидер, окрестивший себя Волдемортом. Это был темный маг – потомок самого Слизерина, долгое время державший в страхе Англию.

Я понимающе кивнул. Моя тетя Беллатрикс, когда мы ее навещали в больнице Святого Мунго (в битве с министерскими крысами она лишилась рассудка, хотя отец говорил, что она всегда была слегка не в себе), причитала, что все должно было быть не так. Я тогда был очень мал и любил слушать, когда, бывало, Беллатрикс, прислонившись к холодной стене, начинала рассказывать страшные истории о красивом человеке с тяжелой судьбой. Его звали Том, он приходил к ней во сне и обучал темным искусствам. Услышав о нем, медведьма попросила родителей изолировать меня от сумасшедшей, дабы обезопасить мою психику. Впрочем, это не помешало нам с Вегой самим придумывать сказки о Темном Лорде, когда мы оставались в детской одни или бродили по подвалам родового замка Малфоев.

- Значит, Том Риддл существовал? В той… другой реальности? – спросил я задумчиво.

- Похоже на то, - ответила девушка.

- И Поттер его победил? – усмехнулся я – может очкастый урод лучший ловец Хогвартса и любимчик директора, но на героя он не похож.

- Победил, - с трудом сдерживая смех, произнесла Блэк. – Ему помогла любовь и преданные друзья - обязательные атрибуты сказочного доброго персонажа.

Выпалив это на одном дыхании, Вега вздохнула, а глаза ее наполнились грустью.

- А мы... мы хорошие? – спросила она, интонациями напоминая пятилетнего ребенка, для которого мир окрашен только в черный и белый цвета.

- Конечно, - прошептал я и, подойдя к сестре, прижал ее к себе.

Это всегда помогало. Но не сейчас. Блэк отстранилась и, стараясь не смотреть мне в глаза, произнесла:

- Драко, я… убийца… - сказала она, и, готов поклясться, что в этот момент на ее глазах блестели слезы.

***

Меня с малых лет звали странной, никчемной и так часто укоряли в разных дурных наклонностях, что я и сама прониклась этим убеждением. Наверное, отец также поверил этому и, бросив попытки заняться моим воспитанием, уехал за границу. Вскоре мать совершила свое первое преступление, превратив меня из бесполезного создания в дочь убийцы.

Тогда ее оправдали, списав этот поступок на самозащиту. Как мне потом рассказал Люциус, маггл пытался ее изнасиловать. Впрочем, я до сих пор не знаю, стоит ли доверять его рассказам. Как бы то ни было, этот случай изменил жизнь мамы. Она уже не могла остановиться, и через несколько дней совершила еще одно преступление. В тот день она оставила меня у Малфоев, а сама отправилась «развеяться». Нарцисса была кузиной моего отца, а ее муж, как я узнала много лет позже, спал с моей матерью. Не знаю уж, любил он ее или нет, но после того как маму арестовали – в тот день она сожгла маггловский клуб вместе с находившимися внутри людьми – Люциус принял меня как родную дочь.

Получив письмо из Министерства, он вошел в детскую, где мы играли в принцессу и дракона, и попросил меня выйти. Увидев строгое, угрюмое лицо мужчины, на котором лежала суровая печать неизлечимого горя, я чуть было не заплакала. Мне было шесть, я стояла перед ним, переминаясь с ноги на ногу и теребя длинные темные волосы, и озиралась по сторонам. Когда он сказал, что я не скоро смогу увидеть маму, сердце отчаянно застучало. Глаза защипало… мне захотелось, чтобы он обнял меня, по-отечески посадил меня на колени и приласкал. Тогда я прильнула бы к его груди, и мы вместе заплакали бы - маленькая девочка и суровый мужчина - о нашей общей утрате. Но он, сообщив мне эту новость, развернулся и ушел, оставив меня наедине с моей болью.

Я ждала ее. Мечтала, как, просыпаясь ночью, смогу отыскать в темноте ее нежные руки, смогу прижаться к ним, прошептать о своей любви. Я помнила ее взгляд, когда ушел отец, и она сидела перед открытым окном и грустно разглядывала чудную весеннюю картину, словно прощаясь с жизнью.

Она не выдержала… Через три года заключения, усталая от тюремной жизни и изможденная болезнью она попыталась бежать. Поцелуй дементора навеки лишил меня матери.

Малфои были ко мне очень добры. Особенно Нарцисса. Хотя за нами должны были присматривать домовые эльфы, она приходила ночью, когда мне снились кошмары, и я начинала плакать. Нарцисса с материнской нежностью касалась моей щеки, успокаивала, убеждала, что все это мне просто снится. Я открывала глаза и называла ее мамой. Я действительно думала, что это она со мною, а не Миссис Малфой.

Проблемы начались, когда нам с Драко исполнилось одиннадцать. По иронии судьбы, мы родились с ним в один день – пятого июня. Близнецы, похожие друг на друга, как филин на зебру. Люциус привел нас в Косой переулок, чтобы приобрести все необходимое – в этом плане наша «семья» была почти нормальной. Когда все уже было куплено, а Драко потащил своего отца к магазину с метлами, меня позвал миловидный дядя. Он держал в руках очень красивую куклу, похожую на Миссис Малфой. Он пообещал мне подарить ее, если я пойду с ним. Когда я отказалась, он схватил меня за руку и потащил в Ночной переулок. Я кричала, пыталась вырваться, но никто не обращал на меня внимания. Тогда я вытащила из кармана палочку и взмахнула ей – как это делала двумя часами ранее в магазине мистера Оливандера. Каюсь, мне хотелось сделать ему очень-очень больно…

- Я убийца, Драко, черт побери… - прошептала я, задыхаясь от боли.

Мне столько лет пришлось держать это в себе, что слова давались мне с трудом.

- Да что ты несешь, Блэк, - улыбнулся он, сделав еще одну неудачную попытку меня обнять.

Малфой, я сумасшедшая…

- Помнишь тот год? Перед поступлением в Хогвартс? – сказала я, сдерживая себя, чтобы не сорваться на крик.

Он кивнул. Хвала Мерлину, он знает, когда лучше промолчать.

- Твой отец спрашивал, откуда у меня кукла. Тогда я ответила, что нашла ее… Это была ложь.

Рассказывая Малфою это, я чувствовала, как отступает боль. Как душа очищается от грязи, накопившейся за шесть с лишним лет, которые мы учились в Хогвартсе.

- Я взяла эту куклу у мертвеца. Я… я убила его и забрала куклу.

- Это невозможно, Блэк.

Недоверие во взгляде Драко смешивалось с желанием успокоить меня, привести в чувство. Мы оба были достаточно противоречивыми созданиями, чтобы во всем поддерживать друг друга. И тем страннее было то, что у меня были секреты от пусть и не совсем родного, но все же брата.

Я закрыла лицо руками и покачала головой.

- Как это получилось? – спросил он, и в его голосе послышалось неподдельное удивление.

Да, я плохая и заслуживаю смерти.

- Не знаю… - честно ответила я. – Я взмахнула палочкой и он отлетел к стене.

Мне было сложно говорить. Я часто видела этот момент в кошмарах. Как мужчина падает на землю. Как из его рта идет кровь. Как на землю падает кукла.

Тогда я подхватила игрушку – все-таки она была невероятно красивой – и бросилась бежать. Остановилась я лишь около магазинчика Мадам Малкин. Села прямо на землю, прижав к себе перемазанную кровью куклу. Какой-то добрый человек отвел меня к Малфоям, где я соврала…

В школе я заметила к себе особое внимание, и тут же решила, что они знают, кто убил того мужчину.

- Ты говорила об этом кому-нибудь? – произнес Драко.

- Нет, - ответила я.

- Хорошо…

Не говоря больше ни слова, Малфой откинулся на кровать и несколько минут пролежал без движения.

- Нам надо бежать, - решил он.

Я кивнула, испытывая благодарность по отношению к Драко. По правде говоря, я не могла и мечтать, чтобы он, зная о том, что я преступница, решил не покидать меня. Он был слишком эгоистичен для этого.

- Что ты там узнала на счет замка? – спросил Малфой.

Давно я не видела его таким – со времен Трехмагового Турнира, когда он увлекся придумыванием своей тактики в каждом из испытаний. Возможно, он вел себя так же с командой по квиддичу с тех пор как стал ее капитаном (все-таки каждый турнир был шансом переплюнуть Чудо-Мальчика), но я этого не видела, так как попросту не посещала тренировки.

В такие моменты он словно преображался. Из обычного парня с известными предками, страдающего от недостатка внимания и подростковых комплексов, Малфой превращался в целеустремленное создание, готовое свернуть горы, чтобы достичь своей цели.

Глава 5 - Борьба добра и зла завершилась бартером идей

Было страшно. Честно. Убийца…

Я был удивлен. Но, в то же время, все наконец-то встало на свои места.

Хотелось уйти. Остаться в одиночестве и подумать. И все же я знал, что если я сейчас ее брошу, то уже не буду больше с ней общаться.

Несколько минут прошли в молчании. Она столько лет скрывала это от меня! Но я был первым, кому она доверилась… И, подавив инстинкт самосохранения, я решил быть с ней до конца.

- В замке есть Выручай-Комната, - задумчиво произнесла она.

Я посмотрел ей в глаза. Холодный пустой взгляд. Словно у зомби. Треклятый Гриффиндор, зачем я спросил про замок?

- Продолжай… - произнес я.

Она еще долго что-то рассказывала. Медленно. Монотонно. С закрытыми глазами. Блэк так обычно отвечала на вопросы преподавателей, выдавая объемные куски наискучнейшей информации. В первые годы нашего пребывания в Хогвартсе это сильно раздражало преподавателей, но сейчас они уже даже не улыбались, видя девушку с плотно сомкнутыми веками, рассказывающую о боггартах или конфликтах пятнадцатого века.

- Тебе ведь все это не интересно, - зевнула Вега, закончив никому не нужный рассказ.

- Не интересно, - признался я – планы наших с Блэк «путешествий» с раннего детства составляла она.

Девушка улыбнулась. Грустно. Устало. Спросить? Как же это сложно…

- Почему ты молчала столько времени?

Ее смех был искусственным. Вымученным. Горьким.

- А ты как думаешь? – произнесла она таким тоном, словно я был уродливым шутом, посмевшим оскорбить своим присутствием королеву.

Плевать. Образ оскорбленной гордости ей все равно не к лицу.

- Понятно, - сказал я. – Но… почему рассказала сейчас?

Судя по тому, как побледнело ее лицо, Вега боялась этого вопроса. Прости, сестренка… Мне тоже страшно.

- Он приходит ко мне во сне, - прошептала она.

Всё слишком запутанно. Как в низкосортном маггловском сериале. Вот только, что будет дальше, я пока не знаю…

- Ты не думала, что это может быть связано с нашими «лекарствами»? – я скептически приподнял бровь, произнося последнее слово. В полезность зелий я уже давно не верил.

Блэк покачала головой.

- Они бы не посмели.

В этот момент мне хотелось хохотать над её наивностью. Этому мешал лишь страх, что Министерство действительно может контролировать наши сны. Не хотелось бы, чтобы они вторгались в мои ночные фантазии. Чтобы кто-либо еще знал, что снится по ночам Драко Малфою.

- Они делают много глупостей, - на удивление уверенным, лишенным эмоций голосом произнесла она. - Но им действительно кажется, что все происходит во благо. Они намерены создать утопию.

Идеальный мир? Где все неугодные закованы в кандалы или… убиты? А те, чья способность творить добро под вопросом, в больнице Святого Мунго со стёртой памятью? Абсурд!

- Ты сама-то в это веришь? – ухмыльнулся я, страшась услышать утвердительный ответ.

- Нет, – все также уверенно произнесла Вега.

Странная она. Несколько минут назад взволнованно призналась в убийстве человека, а теперь столь хладнокровно обсуждает действия министерства. Если бы не тот факт, что мы с ней все время находились вместе, можно было бы предположить, что она заколдована.

Мои размышления вновь спугнула сестренка, решившая все-таки пояснить свое мнение на этот счет:

- Утопии не существует. Все счастливы быть просто не могут. Нет, счастье, наверное, есть, но доступно оно лишь немногим. Достойным. И, я боюсь, что мы его не заслужили.

Она посмотрела на меня и, смутившись, исправилась:

- Я не заслужила.

Конечно, меня тоже иногда посещали подобные мысли. Что министерство, пожалуй, не так уж и не право, удерживая нас, словно узников, в подземельях Слизерина. Если бы мы заслуживали другой жизни, она бы давно наступила. Наверное…

И было то, за что я благодарил этих бестолковых чиновников. Они показали, что деньги решают далеко не все. В наше время даже у магглов, настоящая власть передается не благодаря крови, а благодаря идее. Ее имеют не те, у кого голубая кровь или тугой кошелек, а те, кто своими словами смогли убедить большее количество идиотов в гениальности своих мыслей.

Я не заметил, как она ушла. Ей, как и мне, нужно было время все обдумать. И, главное, придумать, как нам отсюда выбраться.

С каждым днем я ненавидел Хогвартс все сильнее и сильнее…

***

Драко молчал минуту… две… три...

На пятой минуте, откровенно говоря, я не выдержала. Смотреть в это непривычно задумчивое лицо было также противно, как подглядывать за мальчиками в туалете. Погружаясь в свои мысли, Малфой становился столь уязвимым, что я частенько просила его не думать, когда рядом находится Поттер и его Команда.

- Ну, я пойду, - улыбнулась я. Сама для себя – Драко был слишком далеко, чтобы услышать сказанную мною фразу.

Добравшись до двери, я бросила умиленный взгляд на братца. Философ, не меньше. Пэнси, заметив выражение моих глаз, злобно скрипнула зубами.

Ничего, дорогая, скоро мы с Драко покинем это богом забытое место. И, когда-нибудь, ты забудешь и меня, и его. Они заставят забыть.

Я на удивление быстро и легко взбежала на седьмой этаж. Конечно, движущиеся лестницы усердно мне помогали в этом благородном деле, но моя заслуга в скором подъеме тоже была.

«Место, где можно расслабиться и подумать», - загадала я, проходя мимо несомненно потешной картины.

Когда я впервые прочла о ней в книге и отправилась на поиски этого загадочного места, то, оказавшись напротив жертвы троллей громко рассмеялась, чем сильно обидела Варнаву. Тем не менее, это ничуть не омрачило мою радость касательно существования этого заколдованного помещения.

«Место, где можно расслабиться и подумать», - повторила я про себя, стараясь забыть о Вздрюченном и его неблагодарных учениках.

Помнится, когда нам было по девять, мы с Драко учились танцевать вальс. Собственно, именно в тот забавный день я перестала его воспринимать как мужчину. Всё-таки танцы не были его сильной стороной. Да и моей, если говорить честно.

«Место, где можно расслабиться и подумать», - в третий раз фраза прозвучала куда более вдохновенно.

В стене появилась дверь, в которую я не преминула войти. Устало захлопнула дверь и растянулась прямо на полу – на мягком пушистом ковре. От тяжелого пряного аромата, наводнившего комнату, буквально клонило в сон.

- Мама, - непроизвольно вырвалось из груди, когда я заметила неподалеку от себя ее колдографию.

Я села и, потянувшись, взяла оживленную магией картинку в руки.

Она улыбалась. Устало, натянуто. Словно её год непрерывно пытали.

- Азкабан? – поёжилась я. – Какой сволочи потребовалась ее фотография в тюрьме!
Она не была так красива как Нарцисса, даже Беллатрикс по сравнению с ней была принцессой. Маленькое остроскулое лицо с глазами навыкате, излишне длинная шея, квадратные плечи. Впрочем, фигурка у нее была весьма симпатичной - видимо, именно формы привлекли к ней внимание Люциуса. Оставалось жалеть, что я эти волнующие выпуклости не унаследовала.

Уже более десяти лет она улыбалась мне только с фотографий – Люциус не пускал меня к ее пустой оболочке. Они не могли вернуть ей душу, украденную азкабанским стражем, но и не хотели добивать превращенное в растение тело. Министерство отправило её в больницу как объект для экспериментов, лишив меня тем самым даже возможности навещать её могилу.

- Мама, - вздохнула я, проведя пальцем по колдографии.

Изможденное лицо на фотографии ободряюще подмигнуло. Я улыбнулась. Все-таки мать для ребенка – самая красивая женщина во всем мире.

Спрятав карточку во внутреннем кармане мантии, я разделась и аккуратно разложила ее на полу. Затем подошла к камину и разожгла огонь.

Зеленое пламя? Как символично…

Справившись с насмешливой улыбкой, я взяла со стола предоставленную комнатой бумагу и вытащила из складок мантии шариковую ручку. После чего погрузилась по пояс в заполненный ароматными лепестками роз бассейн.

- У нас нет времени ремонтировать тот странный шкаф, – задумчиво шепчу я, схематично рисуя на листе школу.

Получается не похоже – зачеркиваю, хватаю новый листок и повторяю попытку. Злюсь… руки дрожат, превращая аккуратный рисунок в бессмысленные каракули.

- Великий Салазар, дай мне силы… – взываю я, закатив глаза к потолку. – Так, заново.

Рисую домик, напоминающий скорее хижину, и подписываю его – Хогвартс. И так понятно, что это школа. Рядом изображаю лужу, символизирующую Озеро, и живую изгородь вместо леса. Забавно. Хогсмид в моем исполнении становится еще одним домом, а железная дорога напоминает тонкий ручеёк.

Закончив, любуюсь собственноручно сделанной «картой». Что бы там не говорил критикантроп Гойл, я прирожденный художник!

- И так, - задумчиво произношу я. – Как же нам покинуть Хогвартс и не попасться? Запретный лес? Слишком опасно, но как запасной план сгодится.

Оставаясь в одиночестве, я частенько говорила сама с собой. Вернее, не то, чтобы говорила – просто проговаривала вслух свои мысли – это помогало взглянуть на них с другой стороны, проверить, насколько убедительно звучат мои речи. Нередко это позволяло мне избавиться от детского лепета в моих будущих ответах по истории магии, как то, что я частенько слышала от своих сокурсников.

- Нет, все-таки нам нужен этот плащ, – вздохнула я, когда за десяток минут новых идей так и не появилось.

Выбраться незаметно от всех, спрятавшись под мантиями-невидимками, было так просто. Вот только мантия у нас была только одна. И та только в перспективе.

- Зелье? – всерьез задумалась я.

С мантией-невидимкой можно было бы попробовать пробраться в кабинет Слагхорна и вытащить из его неприкосновенного запаса нужный пузырек.

- Точно! – произнесла я. – Спасибо большое, комната…

Выбравшись из уже довольно прохладной воды, я вытерла тело найденным неподалеку махровым полотенцем, оделась, спрятала в карман листок и ручку.

- Надо действовать.

Глава 6 - Он всегда планировал жизнь, а она всегда методично разрушала его планы

Мы встретились в Большом Зале – в непривычно пустом помещении, казавшемся из-за отсутствия обеденных столов пугающе огромным. Зачарованный потолок как всегда идеально повторял небо, словно у замка поехала крыша. Впрочем, мне кажется, именно так оно и было.

- Придумала? – с надеждой спросил я, с трудом скрывая болезненный энтузиазм.

Оставшись наедине с собственными мыслями, я уверил себя в том, что более находиться в Хогвартсе не хочу. Впрочем, желания быть разыскиваемым преступником тоже не возникало, а на то, что нас оставят в покое, надеяться было бы глупо. Лучшее, что может нас ожидать в случае побега, месячная реабилитация в больнице Св. Мунго. Там наш мозг вычистят и приведут «в порядок», в соответствии с государственными магическими стандартами. Зато после мы сможем стать достойными гражданами магического сообщества. Правильными безмозглыми жителями счастливой Англии… Министерство лучше знает, как улучшить наш мир. Треклятый Годрик, ну почему же это звучит так фальшиво?

- Если эта мантия существует, мы должны ее раздобыть …

Об этом я и сам мог догадаться, вот только идея мне ни капли не нравилась. Аристократам не пристало воровать, вот только мир диктует свои условия. И для того, чтобы выжить, порой необходимо идти против своих принципов.

- И как ты собираешься её получить? – вопрос – формальность, она и так бы все рассказала.

- Есть несколько способов, – Блэк перешла на взволнованный полушепот. – Первый – соблазнение…

Я несдержанно хохотнул – учитывая, что сестренка к соблазнительницам себя не относила, эту чудную во всех отношениях миссию она, очевидно, собралась отдать мне. Пара года - Гарри и Драко. Амбридж умрет от хохота, и мир сразу же станет добрее и светлее.

- Малфой, – вздохнула она. – Кто тебе сказал, что я имею в виду Поттера?

Под пристальным взглядом девушки я почувствовал себя идиотом. Действительно, почему обязательно Гарри?

- Ты хочешь, чтобы я соблазнил грязнокровку? – вопрос вырвался сам по себе, без каких-либо размышлений с моей стороны.

Вега загадочно улыбнулась, выждала паузу и отрицательно покачала головой.

- Тогда кто? – спросил я, теряя терпение.

Гадать не хотелось, в частности потому, что Большой Зал озарил своим присутствием любимчик директора. И, издалека заприметив скромного меня, направился в нашу сторону с явным намереньем одарить парой ласковых.

- Не важно, пошли отсюда… - бросая обеспокоенный взгляд на гриффиндорца, прошептала Вега.

Я не стал с ней спорить - просто проигнорировал просьбу. Судя по недовольному фырканью, это противоречило ее планам. Но, черт побери, я же не марионетка, чтобы поступать в соответствии с мнением Блэк!

- Что-то забыл? – не дожидаясь, когда Поттер найдет к чему придраться, начал я.

- Я знаю, что ты что-то задумал, – сказал гриффиндорец, глядя мне в глаза с такой настойчивостью, словно пытался прочесть мои мысли.

- Да неужели? – не скрывая ехидной улыбки, прошептал я.

Если бы он действительно умел заглядывать в мою голову, то не было бы этого «что-то».

- Неужели ты узнал о том, что я собираюсь соблазнить Джинни? – спросил я, с трудом вспомнив имя его рыжеволосой пассии.

Поттер побелел от злости, пытаясь решить, убить меня сейчас на глазах у всех или демонстративно уйти. Дилемму «мальчику» помог разрешить внезапно появившийся в поле зрения директор, что-то активно обсуждающий с профессором Снейпом. На глазах у них он не станет использовать заклинания против ученика. Даже напрашивающегося на взбучку.

- Встретимся вечером… в полночь? – припомнив момент из первой книги, произнес я. – На Астрономической башне. Или храбрость гриффиндорцев существует только в песнях Шляпы?

Поттер, интересно, он сам-то когда-нибудь чувствовал, что все должно было пойти не так? Что вместо богатой на испытания жизни он получил подделку – тепличные условия, замедляющие развитие личности. Сегодняшний Гарри слаб. Убеждения, навязанные родителями, слабее тех, которые человек выстрадал сам. Я в этом уверен.

- Сам-то не струсишь? – ответил вопросом на вопрос он, выглядя вполне довольным подобной перспективой.

Псих. Но, судя по всему, Вега была права, и Поттер действительно является счастливым обладателем одного из Даров Смерти. Иначе бы он выглядел куда менее уверенным в собственной удаче.

- Только не сегодня, – ответил я и, заметив приближение профессоров, поспешил покинуть Зал.

Вега ждала меня снаружи. Взволнованная, словно через час должен был начаться экзамен по Зельям. Судя по укоряющему взгляду, мое желание быть взрослым и независимым проснулось сильно не вовремя.

Не дожидаясь вопроса, я покаялся во грехе – приглашении Поттера на свидание на башне, дабы полюбоваться оттуда на Запретный Лес. Шутку она не оценила, но во взгляде что-то неуловимо изменилось.

- О чем задумалась? – протянул я, отчаявшись дождаться ее реакции.

Вега пристально посмотрела на меня и ободряюще улыбнулась:

- Малфой, ты гений.

Объяснять, как все это понимать, сестрица не стала. Просто схватила за рукав и потащила в сторону библиотеке. Интересно, что мы забыли там на этот раз…

***

- Не то, не то, не то… - бормотала я, скользя взглядом по обложкам учебников.

Уже около получаса я искренне грустила о том, что в школе нет нормального поиска книг. Перерывать все стеллажи, коих в библиотеке было немало, мне не улыбалось, тем более, что не понимающий моих метаний Драко демонстративно зевал, прислонившись к стене. Как же я его иногда ненавижу!

- Может спросить? – предложил он, когда я в очередной раз с ненавистью захлопнула книгу.

Идея мне не нравилась, но других вариантов, похоже, не предвиделось. Если кто и знает, где найти нужную мне книгу, то только Ирма Пинс. Будучи неистовым книголюбом, она постоянно читала. В библиотеке, когда следила за порядком, в Большом Зале, куда приходила поесть. Иногда мне казалось, что она и во сне читает - сидит или лежит в постели, с закрытыми глазами, и неустанно переворачивает страницы одну за другой.

Она не любила, когда ее отвлекают, нарушают священную тишину храма знаний. Но помочь мне сейчас было в её интересах – иначе очередная неподходящая книга могла пойти на растопку камина.

- Простите, – неуверенно произнесла я, привлекая внимания библиотекаря.

Женщина коршуном глянула на меня, словно в попытке просканировать мои мысли. Тщетно – сейчас они были заняты исключительно заклинаниями невидимости. И, видимо, образ «юной девы со взором горящим» хоть и был ей не по душе, но отвращения не вызывал.

- Что вы хотели, мисс? – мягко отозвалась она, но по выражению лица было видно, что она продолжает искать во мне потенциального вандала.

Удивительная женщина. Я прихожу в библиотеку едва ли не каждый день, и каждый раз, перед тем как ответить, она на глаз оценивает степень моего неуважения к книгам. Словно за сутки что-то изменится, и из примерного читателя я превращусь в чудовище…

- Мне нужны книги, в которых есть что-нибудь о Чарах Разнаваждения, - сказала я, убедившись, что меня слушают. – В последнее время меня очень интересует тема невидимости. Если смогу собрать достаточно материала, напишу об этом доклад…

Не знаю уж, поверила ли она, но все же показала, где я смогу найти подходящие учебники. Возможно, проще было бы воспользоваться Выручай-Комнатой, но идти туда с Малфоем чревато ненужными слухами. Хватит с меня и Пэнси.

- Вот, нашла… – спустя несколько минут прошептала я, найдя подходящие чары. Судя по всему, преподавать нам их должны были еще в прошлом году. – Читай…

Я сунула книгу Драко, а сама полезла в сумку за многострадальным блокнотом.

- А что нам мешает воспользоваться этим заклинанием и улизнуть из замка? – задумчиво протянул он.

Честно говоря, не ожидала от него подобного рода предложений. И не знала, как лучше ответить. Причин было несколько, но каждая из них достаточно незначительная, чтобы можно было ей пренебречь. Но озвучивать их вслух не хотелось…

Найдя в блокноте чистую страницу, я сделала несколько пометок и показала ему. Судя по выражению его лица, подобное мое поведение было принято за неуважение к мнению самого Драко Малфоя. А причины – за пустые отговорки, чтобы показать его наивность.

- Если идти ночью, нас не заметят, – он загнул палец, видимо, вознамерившись перечислить все достоинства своей идеи. – А если еще и полететь на метле, они даже не успеют начать нас искать, когда мы будем уже далеко.

Я лишь обреченно вздохнула. Ему было прекрасно известно мое отношение к полетам вообще, и к метле в частности. Уж лучше сразу в Азкабан, чем в облака – больше шансов выжить.

- И все же… – он хотел что-то сказать, но передумал и отмахнулся от меня как от назойливой первокурсницы. – Ты хочешь, чтобы мы воспользовались им, когда пойдем на встречу с Поттером?

Какой догадливый мальчик… прямо гордость берет за дружбу с таким уникумом. Я насмешливо кивнула.

- А как же...

- Карта? – перебила его я.

Малфой кивнул. Вопрос действительно был интересным. С помощью заклинания мы могли спрятаться от кого угодно, но не от магического пергамента, с изображенным на нем планом школы. Конечно, был небольшой шанс, что Карта Мародеров просто не создавалась, но не было и доказательств, что чем-нибудь подобным не обзавелись учителя или, что того хуже, министерство.

- Думаю, нам стоит рискнуть. Если у Поттера есть Карта, он принесет ее с собой. Сомневаюсь, что его спугнет неприметное женское имя, и вряд ли гриффиндорское безрассудство позволит ему посветить в свои планы друзей.

Мы говорили очень тихо, но Пинс этого было мало. Взглядом она указала нам на дверь, недвусмысленно намекая, что мы отвлекаем ее от чтения.

- Может на улицу? – предложил Драко, когда мы покинули библиотеку.

Я согласилась, смирившись с мыслью, что к ночи у меня поднимется температура. Главным образом на мое решение повлиял предстоящий побег. Какой смысл отправляться черти куда и черти насколько, если полчаса около замка превращают меня в шмыгающее носом создание.

Спустившись в подземелья и нацепив на себя как можно больше теплых вещей, мы с Малфоем выбрались из замка.

Снег был настолько белым и чистым, что приходилось щуриться. Отойдя в сторону, чтобы меня не задел случайный снаряд веселящихся гриффиндорцев, я сложила руки на груди. Специально в меня стрелять не будут – компании вполне весело и без меня, а братишке известно, что после подобной шутки я его задушу во сне... подушкой. И все же, глядя в искрящиеся смехом глаза Малфоя, мне стало не по себе. Когда он в таком настроении, то легко может сделать глупость, о которой после будет сильно жалеть.

Тем не менее, моим опасениям не суждено было сбыться. Подмигнув, Драко наклонился, чтобы слепить снежок, и отправил его в спину ближайшего гриффиндорца. Тот обернулся, посмотрел в невозмутимые глаза обидчика и… улыбнулся.

Глава 7 - Ничто так не унизит врага, как его прощение

Колин Криви был весьма необычным парнем. Излишне честолюбивым для гриффиндорца. Даром, что магглорожденный. Он любил фотографировать – это было его хобби, его маленьким сумасшествием. Колин был одержим съемкой и стремился запечатлеть все яркие моменты школьной жизни. Конечно, немногим нравилось постоянно быть под прицелом его камеры. Особенно раздражались его товарищи по Гриффиндору, которым больше других доставалось от юного фотографа. А ему, тем временем, было безразлично, что о нем подумают. Он просто делал то, что любил. И делал это намного лучше, чем кто либо.

Я попал в объектив его камеры, когда впервые вышел на квиддичное поле против гриффиндорской команды. Он снимал Гарри – даже через год после истории с Лонгботтомом, Поттера продолжали считать самым юным ловцом в Истории Хогвартса. Меня же всерьез никто не воспринимал. В конце концов, все были уверены, что отец просто купил мне место в команде. Впрочем, спустя время, я тоже понял, что покупка новых метел всем игрокам было плохой идеей. Стоило посоревноваться с другими претендентами на место ловца, но тогда мне это казалось унизительным. А с новыми мётлами капитан был готов взять даже безрукого. К сожалению, тогда я не понимал, что в глазах окружающих выглядел именно слабаком, ничего не значащим без папочкиных денег.

Даже приставала Пэнси, помнится, избегала смотреть мне в глаза, когда дело касалось квиддича. В меня не верили. Разумеется, моё самолюбие было задето, и все свободное время я посвящал тренировками. Помню, тогда Вега попыталась отвести меня к Мадам Помфри. Ей мое поведение казалось неправильным.

В первой же игре я показал, что летаю ничуть не хуже директорского любимчика. Вот только фортуна предпочла Поттера, и сто пятьдесят очков достались его команде. Для всех это было вполне закономерно: примерный гриффиндорский мальчик обыграл гадкого меня.

Криви подошел ко мне после игры и сказал, что у меня выразительное лицо. Я думал, что он издевается, и поспешил отправить его по несложному адресу. В конце концов, мальчишка был жалким грязнкровкой, а меня с детства учили, что иметь с ними дело не стоит. Колин поспешил уйти, но не обиделся и весь следующий матч следил за моими перемещениями по полю. Он сумел запечатлеть момент поимки крылатого мяча. На этот раз я был более сговорчивым и с удовольствием посмотрел результаты его трудов. Нельзя сказать, чтобы все снимки были удачными, но мой триумф смотрелся замечательно. Я выложил за колдографии целый галлеон и до сих пор не жалел о потраченных деньгах.

После я частенько покупал его работы, причем не только те, на которых было изображено мое бледное совершенство. В альбоме с безродными щенками на обложке были собраны нелепейшие ракурсы Поттера и его компании, приобретенные как «фантанирующие эмоциями шедевры». Льстить я всегда умел...

Каждый раз, когда я удивлялся его таланту, Колин смущался и бормотал что-то невнятное то ли об Альфреде Адамсе то ли об Анселе Айзенштадте. Я никогда раньше не слышал этих имен, но, как я понял, они были фотографами. Его кумирами.

Я редко общался с Криви – только когда у него появлялась новая партия фотографий или я хотел пригласить его заснять какие-то моменты моей жизни. Он был чертовски талантливым, отрицать это было бы глупо, а упускать шанс заполучить великолепную колдографию тем более. За несколько лет общения мы научились не спорить по поводу способностей Поттера и важности чистоты крови и теперь могли довольно мило разговаривать о чем-нибудь отстраненном. Можно даже сказать, прониклись симпатией друг к другу. И сейчас, увидев меня на улице, Колин был искренне рад, в то время как его сокурсников мой приход не воодушевил – гриффиндорцы застыли в ожидании какой-нибудь гадости. Словно я был не человеком и не мог просто выйти подышать воздухом. Разумеется, в этот раз я планировал их разочаровать.

– День добрый, – усмехнулся я и дружелюбно помахал им рукой.

Лишь несколько минут спустя, когда мы с Вегой дошли до озера, мои опасения подтвердились. Она призналась, что все мои попытки казаться белым и пушистым со стороны выглядят нелепо. Мне больше к лицу роль злодея... Вернее, злобного белобрысого хорька, коим меня описывали в книгах. Из нас только Блэк могла бы сойти за дружелюбное привидение. И то, разве что безмолвное.

– Ты бы мог попросить Криви достать тебе мантию, – задумчиво произнесла Вега, прислонившись к дереву.

– Он не такой идиот, – фыркнул я, разглядывая симпатичных ведьмочек неподалеку. У одной из них были чарующие глаза и обворожительная улыбка, у второй шикарные белокурые волосы. Буйная фантазия дорисовывала сексуальные изгибы под тёплой одеждой, и девушки, словно почувствовав мой «раздевающий» взгляд, поспешили уйти.

– Мистер Малфой так просто сдается? – даже не видя лица сестрицы, я мог представить насмешливый вызов в ее глазах. Вот только мы были знакомы слишком много лет, чтобы болезненно реагировать на шутки друг друга.

– Блэк, если бы у нас было оборотное зелье, я бы без зазрения совести усыпил малыша Криви и, обратившись в него, нашел бы злополучную мантию. Но просить гриффиндорца предать своих друзей?

Вега пожала плечами, словно не понимая моей позиции. Она имела надо мной дьявольскую власть, сминая все мои попытки сопротивляться ее уговорам, но сегодня я не собирался поддаваться. Да и она, похоже, не планировала долго стоять на своем.

– Хорошо, хорошо, – хихикнула Вега, заметив усталость в моих глазах – споры меня утомляли. – Вечером нас ждет не самое веселое приключение. И, если все пройдет по плану, уже завтра мы сможем бежать из Хогвартса.

– А у нас есть план? – я удивленно посмотрел на Блэк, недвусмысленно намекая, что пора бы уже раскрыть свои карты. – Думаю, я имею право знать, на что иду.

Потянув за рукав ее пальто, я заставил Вегу остановиться и посмотреть на меня. Возможно, она считала себя великим стратегом, но это было не совсем так: я до сих пор помнил, сколько времени мы кружили по катакомбам под Малфой-Мэнор, заброшенным еще за пару веков до нашего рождения.

– Прости, но я ничего не скажу. Если ты будешь знать, ничего не выйдет, – серьезно ответила девушка.

Большего от нее без пыток узнать было нельзя. Она всегда так поступала. Убеждала, что мне лучше оставаться в неведении. А я, как последний идиот, верил. И каждый раз страдал от этой доверчивости.

***

Когда мы покинули гостиную Слизерина, было уже достаточно поздно. Две слаженные тени, едва заметные в слабо освещенных коридорах. В лучшем случае, мы должны были добраться без приключений. В худшем, нас бы поймал Филч, и вместо побега мы бы несколько дней чистили котлы в подземельях, которые давно стали нам не только тюрьмой, но и домом. Будучи оптимистами, в кроватях мы оставили кукол, увеличенных до наших размеров. Те же лица, те же пропорции... Нам их сделал прибывший из Африки маг. За достойное вознаграждение, разумеется.

– Чёрт... – прошептала я, зацепившись бедром за острую спицу, торчащую из стены, и, остановившись и прикусив губу, прислушалась, не идёт ли кто. Шагов не было слышно.

Юбка была испорчена, а на ноге появилась саднящая царапина. Молча прокляв того, кто поместил в стену спицу, я пошла дальше. Только теперь я двигалась не вдоль стены, а, едва ли, не посередине коридора. Если кому-то из взрослых придет гениальная мысль проверить, все ли в порядке здесь, то меня наверняка поймают.

– Ты здесь? – неуверенно прошептала я, не заметив вокруг никаких следов пребывания Малфоя.

Он не ответил. Но на своей руке я почувствовала легкое прикосновение теплых пальцев. Я на всякий случай обернулась и не без усилий разыскала едва заметный силуэт.

Хорошо...

Все шло в соответствии с моим планом и за десять минут до часа «икс» мы были в башне. Гарри уже был внутри. Ждал, держа в руках какой-то пергамент. И я не сомневалась, что это была та самая карта, в существовании которой я так сомневалась. Он обернулся, едва мы переступили порог. Маскарад был бесполезен, и Драко поспешно снял наложенные на нас Чары.

– Я думал, что ты придешь один, – хмуро заметил Поттер.

Неужели, он действительно не ожидал, что Малфой не так глуп? Если да, то все пропало. С ним разговаривать бесполезно.

– Она будет свидетелем моей победы, – невесело усмехнулся Драко, пытаясь взглядом оценить шансы своего соперника.

Даже выросший в любящей семье, Гарри был талантлив. И достаточно опасен для прямой схватки.

– Симпатичная, – он устало вздохнул. – Жаль, что слизеринка.

Я невольно покраснела. Драко посмотрел на него, потом на меня, и я подумала, что в нескладывающейся личной жизни вполне мог быть виноват и слишком грозный братец, считавший всех сплошь недостойными.

– Жаль, что сумасшедшая, – сказала я, увидев, как нервно вздрагивает рука Малфоя, сжатая в кулак.

Он еще сдерживался. Чувствовал, что я хочу высказаться. И он был уверен, что произнести заклинание и убить Поттера возможность еще будет.

– Я правильно подозреваю, что где-то рядом находится мисс Грейнжер? – спросила я.

Поттер не был идиотом, но с девушкой мне договариваться было бы на порядок проще. Хотя, после комплимента появилась надежда и на то, что идея с обольщением могла бы сработать. Другое дело, что подобным образом унижаться желания не было.

– А это имеет значение? Мне казалось, Малфой пришёл сразиться со мной. Или он испугался? – усмехнулся Гарри.

Я с силой сжала запястье Драко, пока он не использовал заклятье. Мой брат не обладал достаточно выдержкой, что, несомненно, было его недостатком. Но сейчас я не могла позволить ему все испортить.

– Нам нужна ваша помощь, – сказала я, но, заметив, как напрягся Драко, поспешила исправиться. – Мне нужна ваша помощь.

По-моему, улыбка на лице Поттера была злой. В нашем мире, он был более жестоким, чем описанный в книгах. Впрочем, возможно, он был таким только с нами.

– Почему я должен вам верить? – спросил Гарри.

Я пожала плечами. Вопрос был абсолютно верным. Он и не должен был спешить помогать мне. В конце концов, я была слизеринкой. Тем более, многие считали меня сумасшедшей. И даже я сама в этом не сомневалась.

– Тогда начнём дуэль, – сказал Поттер и, кинув карту и мантию на пол, встал в дуэльную позу.

Драко сильнее сжал мою руку, словно пытаясь что-то сказать этим прикосновением, после чего с силой оттолкнул меня в сторону. И, по закону жанра, упала я неудачно, сильно приложившись головой об пол. Сознание вернулось ко мне, когда все уже было кончено. Малфой сидел у противоположной стены, убаюкивая покалеченную руку. Поттер стоял у окна, спиной к нам.

– И после этого меня называют ненормальной, – пробормотала я, глядя то на одного, то на другого парня.

После моих слов плечи Гарри затряслись в беззвучном хохоте, и даже Драко грустно улыбнулся.

– Так чем я могу тебе помочь? – спросил Поттер.

Я непонимающе уставилась на Драко. Похоже, пока я была без сознания, они успели не только подраться, но и о чём-то поговорить. Оказывается, я недооценивала способности Малфоя, как дипломата. Это было неожиданно, но приятно.

– Я не имею права тебя об этом просить, – прошептала я.

Теперь, когда выяснилось, что Гарри действительно пришёл один, да еще и с легкостью покалечил моего брата, я потеряла уверенность в том, что у меня что-то может получиться. Добровольная помощью Поттера была чем-то невероятным. Я надеялась на долгие уговоры, на то, что когда он согласится, я буду чувствовать свою победу. А все было слишком просто...

– Ты хочешь, чтобы я дал тебе мантию? – послышался новый вопрос Гарри.

Я только кивнула, сказать что-либо выше моих сил. Всё было неправильно. Я чувствовала себя обманутой и злилась на Драко за то, что он не умер в этой чертовой схватке.

– Ты ведь понимаешь, что я не могу её вам доверить...

Гарри наконец-то отвернулся от окна и заглянул мне в глаза. Взгляд был добрым, полным благородства и сострадания. Вот только, оказалось, осознание готовности Поттера помочь было крайне унизительным для меня.


Глава 8 - От добрых слов бронежилетов не существует

Рука все еще ныла от боли. Впрочем, едва ли это было заслугой Поттера. Ему лишь повезло, что я отвлекся на потерявшую сознание Вегу и пропустил удар. Иначе бы помощь понадобилась ему. По-крайней мере тогда, сидя у холодной стены и прижимая к телу покалеченную руку, мне было приятно думать именно так...

Поттер торопился проучить меня, доказать, что добро всегда побеждает зло - почти как в том глупом анекдоте про плюющих с башни волшебников. Он был взволнован и напряжен, и я чувствовал то же самое. Не будь рядом Блэк, первое заклинание прозвучало бы через пару мгновений после моего прихода. Вот только она была, и её присутствие останавливало меня от решительных действий. По всей видимости, Поттер не атаковал по той же причине – «леди» хотела что-то сказать, а «джентельменам» было положено хотя бы выслушать. Вот только, к сожалению, вместо того, чтобы посоветовать гриффиндорцу удавиться, Вега попросила его о помощи.

Удивление переполняло меня и, наверное, Поттера посещали те же мысли: что Блэк свихнулась, и лучше отвести её сейчас в больничное крыло. Вот только делать это среди ночи означало отработку на рождественских каникулах. А «золотой мальчик» наверняка не хотел пропустить встречи с дражайшими родителями...

Не думайте, это не зависть, я люблю своих родителей, и, я уверен, они любят и меня, и Вегу. Просто немного обидно, что на это Рождество нас собрались запереть в замке, словно нашкодивших котят. С Поттером так бы не поступили. Не в этой жизни... В нашем мире у него всё было слишком хорошо.

Слова гриффиндорца мгновенно развеяли мои мысли о том, как всё могло быть, если бы мы жили в мире, описанном в тех книгах. Я быстрым движением высвободил ладонь и слегка оттолкнул Блэк, чтобы она случайно не попала под удар заклинания. Мне хотелось победить и забрать мантию как трофей. Я жаждал этого, и, видимо поэтому, не рассчитал сил. Вега не была пушинкой, сдуваемой лёгким ветерком, но от моего толчка она буквально отлетела к стене. Точно также было в детстве, когда во мне впервые проявилась магическая сила. В тот момент я очень злился, и это был спонтанный всплеск. Но почему это случилось сейчас, я не знал. Должно быть злой рок, преследовавший Блэк с самого детства, посчитал нужным выключить её сознание именно в этот момент. Я отвлёкся всего на пару мгновений, чтобы убедиться, что Вега не напоролась на совершенно случайно оказавшийся рядом с ней нож или какой-нибудь острый угол – она была патологически невезуча. Вот только Поттер не знал о её способности находить проблемы там, где ни у кого другого их быть не может... А, следовательно, атаковал. Острая боль пронзила запястье, я уронил палочку и прижал поврежденную руку к телу другой рукой.

– Остановись, кретин, –прошипел я. – Не видишь что ли? Веге плохо! Мерлин, какого чёрта я взял её с собой?

Поттер ничего не сказал, но продолжать дуэль не стал. Видел, что победил без боя, и, очевидно, столь быстрый исход его не устраивал. Он ведь являлся истинным гриффиндорцем, и рассчитывал на честный поединок. А атака противника, когда он отвлёкся, (и, особенно, создание ситуаций, в которых он бы не мог сохранить внимание на дуэли) была скорее в духе слизеринцев. Львята же были героями до мозга костей... и, следовательно, Поттер поступил неправильно и, победив в бою, проиграл войну.

Он вновь развернулся лицом к окну, то ли хвастаясь своей быстрой реакцией, то ли демонстрируя доверие относительно покалеченного хорька. В любом случае, продолжения дуэли не ожидалось и, убедившись, что Вега не пострадала, а только отключилась, я сел у другой стены и позволил себе пожалеть разнесчастного себя.

– С ней все будет в порядке? – спросил Поттер.

Я задумчиво пожал плечами, после чего вспомнил, что он стоит спиной ко мне, и банальным жестом тут не отделаешься.

– Если ты о падении, то она всего лишь немного ударилась. С ней такое иногда случается. А вообще... без твоей помощи, через полгода её скорее всего ожидает палата в Больнице Святого Мунго.

Поттер был удивлён. Даже обернулся, чтобы недоверчиво посмотреть мне в глаза. Видимо, увиденное его убедило.

– Она... больна? Что с ней? – продолжал он.

Сейчас его сердобольность, как ни странно, даже не раздражала. Мне было почти плевать, что он враг. Главное, что в его силах было помочь Веге... да-да, даже у Драко Малфоя иногда случаются приступы излишней чувствительности.

– Она кому-то мешает. И этот кто-то сделает всё, чтобы её посчитали умалишённой, – ответ пришёл на ум совершенно случайно.

Мысль была столь логичной и правильной, что я сам в неё почти верил. Если бы не тот факт, что сестрёнка была немного странной еще до письма из Хогвартса, то я бы списал все её неадекватные поступки на действие препаратов.

Возможно, Поттер был доверчивее, чем я, но он задумчиво кивнул, причем взгляд у него, словно его тоже иногда посещали мысли о глобальном заговоре. Со стороны он выглядел не иначе, как герой-защитник, призванный отстаивать права угнетённых. А Вега очень кстати вписывалась в образ жертвы. Пожалуй, стоило попробовать надавить на жалость.

– Как я могу ей помочь? – по всей видимости, Поттер на время забыл, как составлять утвердительные предложения.

– Она не может покинуть школу без письма от моего отца, где вся ответственность за жизнь Веги кладётся на его плечи. Якобы, у нее развилась страшная болезнь, и без специальных лекарств она не протянет и недели. Вот только зелья каждый раз новые, причем, явно экспериментальные, а такой болезни, как мы выяснили, попросту не существует ни у магов, ни у магглов. Её банально травят...

Я играл на грани правды и лжи. Болезнь, к сожалению, была настоящей, хотя Веге я об этом так и не сказал. Вот только она была менее опасной, чем сомнительные попытки её «вылечить». По-крайней мере, так писал колдомедик прошлого столетия, который стал первым, кто выявил это заболевание. Случаев с того момента было крайне мало, поэтому, когда мы искали вместе с Блэк, то так ничего и не нашли. Нужную книгу мне подсунул отец, взяв с меня обещание, что Вега ничего об этом не узнает.

– Так почему бы твоему отцу не прислать это письмо?

Вопрос был унизительно правильным, но как на него ответить я не знал. Официальная версия звучала неубедительно, а моя теория заговора и запрета министерством давать это самое разрешение при ближайшем рассмотрении казалась бредом сумасшедшего.

– Я не знаю, – ответил я.

В комнате вновь воцарилось молчание. Я не решался сказать что-то ещё, да и Поттер молчал. Лишь через несколько минут, когда Вега очнулась, переговоры продолжились. И, не знаю уж, что повлияло на гриффиндорца больше, мои слова или грустный взгляд Веги, но он был готов помочь. Хоть и не так, как мы планировали...

***

Всё-таки Поттер – чертовски странный волшебник. Будь я на его месте, послала бы нас с Малфоем куда подальше и удалилась бы с гордо поднятой головой. Пэнси же, пожалуй, ещё бы и нашла возможность сообщить об этом преподавателям, по крайней мере, если бы в деле не был замешан Драко. Хотя, наверное, я слишком строга к ней. Она довольно милая, когда чувство соперничества не одурманивает её. В этом смысле они похожи с моим братцем... он тоже плохо контролирует свои слова, когда зациклен на победе любой ценой. Гарри же был неправильным. Приторно добрым и честным. В его зелёных глазах читалась жалость, и от этого я готова была лезть на стену. Только бы его не видеть.

Он хотел помочь и, как ни странно, даже знал как. Столь быстро придумывать планы он не умел, и, значит, Драко рассказал ему о ситуации, когда я была в отключке. Поттер предлагал мне пойти с ними – с Уизли и Грэйнджер, спрятавшись под мантией. Малфоя в школе держало только нежелание бросать меня в одиночестве, то есть он вполне мог сесть на Хогвартс-Экспресс и встретиться со мной уже в Лондоне. Это было опасно, за Драко могли следить, но это мы также предусмотрели, решив разыграть небольшой спектакль.

– А ты уверен, что твои друзья не выдадут нас? – спросила я, когда мы выходили из башни.

Малфой обиженно молчал, видимо доброта Поттера бесила и его. Меня от резких слов сдерживало только желание покинуть Хогвартс как можно быстрее.

– Разумеется, – улыбнулся Гарри, накидывая на плечи мантию-невидимку.

Наследие Певерелла было именно таким, как я себе представляла. Я задумчиво следила, как Поттер исчезает под волшебной тканью. Малфой же тем временем старательно наводил на меня маскирующие чары. Судя по недовольному сопению и чертыханиям, левой рукой это было довольно сложно. Впрочем, десятая попытка оказалась удачной, и моё тело стало практически невидимым в тёмных коридорах Хогвартса. А вскоре и сам Малфой был готов возвращаться в подземелья.

На обратном пути мне постоянно хотелось зевнуть, но плохо соображающий от недостатка сна мозг просто кричал, чтобы я была предельно внимательной. Совет оказался не напрасным, мы вовремя услышали приближение Филча и успели скрыться прежде, чем он нас заметил. Лишь оказавшись в гостиной, я позволила себе расслабиться и сладко зевнула. Не прошло и минуты, как моему примеру последовал Драко.

– Какой у тебя большой рот! – усмехнулась я. – Тяжело его держать закрытым, да?

Я не злилась на него, всё-таки его длинный язык сегодня нам здорово помог. Но не отчитать его за болтливость было бы преступлением. Поэтому, улыбка на моем лице сменилась жутковатой гримасой – пародией на обиду в исполнении Милисенты. Сложно передать это словами, все-таки мимика у всех своя и даже банальный кивок у всех получается очень по-разному. Кто-то сильно жмурится и резко опускает голову вниз, это выглядит наигранно и театрально, но в некоторых случаях подобный пафос вполне оправдан. Кто-то едва опускает подбородок, сохраняя при этом каменное выражение лица или же, напротив, нежно улыбаясь. А кто-то кивает взволнованно, несколько раз подряд, светясь от счастья так, словно перед этим старательно объяснял фразу с помощью жестов и мимики, и её только что отгадали.

Выражения лица Милисенты в момент нашего знакомства показались мне очень странными. Она была намного эмоциональнее Малфоев, с которыми я выросла. Чувства Нарциссы чаще всего не выходили за пределы ее глаз, лишь брезгливость отражалась не только во взгляде, но и в виде наморщенного носа. Выражения лица Люциуса и вовсе напоминали маски – все они были очень ненатуральными и, как мне кажется, использовались лишь для воздействия на окружающих, настоящие чувства проявлялись очень редко, когда Мистер Малфой был напуган или пьян. У Булстроуд же все на лице было написано. Так, злясь, она выпучивала глаза, при этом старательно пытаясь свести свои едва заметные брови на переносице, кроме того, она выставляла вперёд нижнюю челюсть, отчего и без того пухлые губы казались просто огромными. Её непроизвольная попытка выглядеть устрашающе, почему-то ужасно меня смешила, поэтому вскоре я начала её копировать. Милисенту это злило, но что-то сделать она мне не могла – боялась Драко.

Вот только стоило мне изобразить «подружку», как новый приступ зевоты заставил меня вновь распахнуть рот. Глаза мгновенно заслезились, а наблюдающий за мной Малфой не смог сдержать смешка:

– Не расстраивайся, Блэк! У тебя тоже ротик не маленький...

Реагировать на его намёк я не стала. В конце концов, прекрасно знает, что я не плачу. А начнёшь с ним говорить, так придумает, как ещё подшутить. И следующий прикол может быть куда более обидным. Так как такие понятия, как «мера» и «совесть» Малфоям известны лишь понаслышке, ему очень сложно вовремя остановиться и не перейти на личности.

– Спокойной ночи, – сказала я, поднимаясь в спальню, и только на последней ступеньке остановилась, вспомнив о руке Драко. – Сам справишься?

Брат улыбнулся и кивнул. За время учёбы в Хогвартсе, он успел скопить в своём шкафу неплохой запас разнообразных зелий от порезов, ушибов и царапин. Особенно он хвалился, когда в его коллекции появился Костерост.

«Теперь мне никакой Локхарт не страшен!» – пошутил он тогда по поводу златоволосого писателя, заменявшего на втором курсе им же случайно покалеченного профессора Снейпа. Слава богам, пытка Гилдероем закончилась уже через пару месяцев, когда наш преподаватель ЗоТИ был выписан из больницы Святого Мунго.

Я уснула очень быстро. Мне снилась мама...