Красота и ум- Долорес! – мягкий приглушенный звук звал ее где-то рядом. Девочка уверенно оглянулась, но никого не увидела. Она нахмурилась и продолжила раскачиваться на качелях так сильно, что белую хлопчатобумажную юбочку поднимало вверх, оголяя ее полные ножки. Косички мама в этот раз заплела очень туго, отчего у шестилетней Долорес ее голубые глаза лезли на лоб. Она очень часто приходила на этот пустырь, где были только эти старые качели на ржавых цепях в окружении пожухлой травы под палящим солнцем. Девочка очень любила сильно раскачиваться, взлетать высоко-высоко, ощущать легкий порыв ветра и смотреть на далекие пшеничные поля. И вот уже который день Долорес слышала эти странные голоса, но ничего не говорила маме. Она знала, что ее родители волшебники, и ей очень нравилось, когда отец пользовался в доме магией, так же как и мама, но отчего-то стало жутко, когда это коснулось ее.
- Долорес! – она снова оглянулась, но потом поняла, что этот голос был другой, и тут же увидела двух соседских мальчишек, один из которых и крикнул ей. Соседи были магглами, и за это она презрительно относилась к ним, особенно сейчас, понимая насколько они разные. Она гордилась собой сейчас, когда увидела, что сила стала к ней приходить, и мечтала, чтобы она поскорей стала полноценной волшебницей. Ей было только шесть, но она уже видела себя в окружении достойных волшебников, которые, однако, поклоняются ей, самой величайшей из всех. К тому же, ее родители сами поговаривали, что они, возможно, скоро переедут в Лондон, но одинокой и заброшенной девочке совсем не хотелось уезжать с этого пустыря. Однако, она понимала уже в свои шесть лет, что сидя на одном месте мало чего получишь, нужно как-то постараться.
- А Долорес – жаба! – один из мальчиков злорадно швырнул в нее камешек. Камешек был небольшой, поэтому ударил совсем не больно, попав в ногу, но ей стало обидно из-за насмешки какого-то маггла.
- Да как ты смеешь, грязное отродье?! – она остановила качели.
- Ты - самая некрасивая девочка в нашем округе, все так говорят, – все тот же противный мальчишка довольно прыгал вокруг нее, а другой лишь молча смотрел на нее, не делая никаких попыток защитить ее. Почти каждый день они доставали ее, всегда так: один обзывался, прыгал вокруг нее и юлил, а другой молча стоял в сторонке и смотрел. Долорес не знала, что хуже: обиды одного или равнодушие и безразличие к этим обидам другого. Она медленно слезла с качелей и подошла к обидчику, глядя ему прямо в глаза своими голубыми озерами. Вдруг она увидела в мутных карих глазах настоящий ужас и поняла, что шепчет какие-то слова, словно загипнотизировав врага. Солнце палило все сильней, не было ни дуновения ветерка, а качели вдруг начали со скрипом раскачиваться. Другой паренек закричал и бросился убегать с пустыря, оставив друга наедине с разгневанной Долорес. Обидчик же уже трясся от непонятного ужаса, слезы и струйка пота текли по его лицу, а маленькая Долорес продолжала говорить непонятные слова на латыни, которую совершенно не знала, как она до этого думала. Затем она вдруг резко остановилась, отвернулась и снова села на качели, принимаясь медленно и как-то отрешенно раскачиваться. Соседский мальчик потрясенно побрел домой через пустырь, ощущая за своей спиной ее тяжелый взгляд. Потом он будет рассказывать всем, что видел бесконечность в глазах Долорес Амбридж, что он вдруг оказался в глубокой черной яме совершенно один, что он хотел смерти, но боялся ее. Мальчик постоянно бредил и принимал теперь какие-то пилюли для успокоения.
- Долорес…Долорес Амбридж…Амбридж…Амбридж - опять этот голос. Девочка злобно обернулась и…проснулась.
- …Амбридж, профессор Амбридж, к вам пришла ваша ученица Гермиона Грейнджер. – молоденькая помощница робко пыталась разбудить свою грозную и одновременно приторную начальницу. Та вдруг резко встала и подошла к зеркалу, на ходу бросив:
- Пусть войдет через пять минут. – Помощница сразу послушно закивала и выскочила за дверь. Долорес пристально вглядывалась в свое отражение. Почему ей приснился этот сон, она не знала. Но это был не просто сон, это ведь произошло на самом деле, много лет назад, когда у нее еще не было и в помине этих проклятых морщин на лице и на руках.
Долорес Амбридж была новым директором школы чародейства и волшебства Хогвартс. Она вносила свои изменения и поправки почти каждый день, но была недовольна. Ученики стали раскрепощенными и безответственными, некоторые профессора чуть ли не презрительно относились к ней, хотя большая часть все же слушала ее, послушно во всем соглашаясь. Но все это было не то…Не то, что ей нужно, не то, к чему она стремилась. Да к чему она, собственно, стремилась? Быть нянькой в какой-то школе? Нда… Она оглянулась на шум открывающейся двери и быстро нацепила на себя свою приторную улыбку.
- Проходите мисс Грейнджер, не стесняйтесь…- та лишь попыталась скрыть свое отвращение.
- Вам плохо, дорогая? Почему ваше лицо вдруг побледнело? – участливо спросила директриса. – Да вы проходите, сейчас чайку попьем.
Долорес подошла к чайнику с расписными котятами и принялась наливать крепкий чай. Гермиона села на стул и подозрительно косилась на нее, судорожно прижимая к себе учебник по ЗОТИ. Амбридж была не только директрисой, но и вела этот предмет.
- Палочку не взяла? Правильно…Она нам ни к чему, нужно изучать только теорию, совсем не нужна эта отвратительная практика, которая возможно принесла бы только жертвы. Итак, открой страницу 259 и перепиши на пергамент всю главу.
- Но она на пятьдесят страниц! – отчаянно воскликнула Гермиона, мельком пролистав злосчастную главу
- Ничего-ничего…Впредь будешь знать, как зазнаваться на уроках. Вперед, это и есть твоя отработка, дорогая моя. – Профессор мило улыбнулась. – А я пока чаек попью…
Она села за свой стол и начала наблюдать за быстро строчившей Гермионой. «Эх молодость моя…Когда-то и я была такой красивой. Да-да, была! Назло тому соседскому мальчишке. Но что со мной сейчас? Эти морщины! Эта начавшая вылезать седина.. И даже розовый скоро не спасет. Цвет молодости, женственности и нежности. Была пора, Долорес, когда ты своими голубыми глазами стреляла направо и налево, заставляя прохожих оборачиваться. Что же такое с ними сейчас? Потускнели? Помутнели? Мой возраст пересек сорокалетнюю черту, а я всего лишь директор паршивой школы, пусть и одной из самых великих в истории магии. Удовлетворения нет» . Она перевела взгляд на нежное личико Гермионы и ее взяла злость. «Я в детстве не была такой красивой! Да почему такая красота и молодость достались какой-то грязнокровке?! А я старею. СТА-РЕ-Ю. Какой ужас».
- Милочка, отчего вы так долго переписываете? – Долорес чуть ли не пропела эту фразу через полчаса. Гермиона недоуменно посмотрела на нее.
- Вы не понимаете моей фразы? Мне казалось, я произнесла ее довольно внятно. – Долорес Амбридж подошла к ней и взяла в руки исписанный пергамент. Гриффиндорка молчала. – Так-так, всего лишь двадцать пять страниц.
Она пристально посмотрела Гермионе в глаза и разорвала пергамент, при этом довольно улыбаясь.
- Берите чистый пергамент и пишите все снова, пока не успеете написать все сразу. – она снова подошла к забавному чайнику и налила себе еще чашечку чая, с умилением вдыхая его аромат.
Гермиона злобно сверлила взглядом ее спину.
- Я бы посоветовала вам начать писать, иначе не успеете, и придется все заново начинать, к сожалению. – Долорес словно чувствовала ее прожигающий взгляд, но виду не подавала, а лишь самодовольно усмехнулась про себя.
Еще через полчаса она подошла к девушке и вытянула из ее пальцев бумагу. Удивленно посмотрев на полностью переписанные главы, она спросила:
- Магия, мисс Грейнджер?
- Усердие, профессор Амбридж. – Гермиона нагло врала ей, впрочем ничуть не жалея об этом.
- Ну-ну…Я же могу проверить, дорогая моя. – она испытующе взглянула на девушку и пробормотала «Ладно, идите». Та мигом вскочила и, схватив учебник по ЗОТИ убежала из ее кабинета.
«Не только красота досталась этой грязи, но и ум, как ни странно. Интеллект этой девчонки только и спасал Поттера. Да еще она и лучшая ученица Хогвартса… Многого добьется в жизни эта Грейнджер, и не к сорока годам как я! Да и не добилась я того, чего хотела: уважения, восхищения, полной власти…А тут… Директриса.
Долорес снова приблизилась к большому зеркалу на стене. Оттуда на нее смотрела все та же Долорес. Все та же увядающая, полноватая женщина. Все тот же розовый цвет. Какая гадость! Она ненавидела этот цвет, он напоминал ей о том, что она борется со старостью, со временем. Но она каждый день надевала вещи только этого цвета, поскольку искренне считала, что он ее молодит. Она покажет еще этой старости…Ох покажет.. Долорес ехидно улыбнулась своему отражению и пошла наводить порядок в коридорах.
Власть и деньгиНа следующий день на отработку к ней пришел Драко Малфой. Он имел наглость что-то сказать в ответ на ее фразу о новых запретах. Долорес, конечно, понимала, что лучше не стоит связываться с Малфоями, они умеют, когда это нужно, быть жестокими, но не могла отказать себе в удовольствии унизить этого аристократа отработкой. К тому же, его папочка, Люциус Малфой сейчас пропадает в Министерстве, поэтому, можно немножечко и поиздеваться над его сыном. Она с пониманием смотрела на него, когда он садился в кресло, но тот лишь холодно взглянул на нее.
- Я вижу, друг мой, вы не захватили с собой своих учебников, - увидев неприязненный взгляд Малфоя, она продолжила, кокетливо улыбнувшись. – Ну ничего, тогда вы поможете мне в уборке кабинета.
Глядя в его сморщившееся от ужаса и отвращения лицо, она поняла, что придумала правильное наказание для этого богатенького и высокомерного аристократа. Она словно хотела отомстить за то, что он богаче, намного богаче, чем она. За то, что его семья имеет намного больше власти, чем она. Долорес это жутко раздражало. Так пусть сейчас этот отпрыск побегает с тряпкой, как обычный домовой эльф. Ее губы снова растянулись в довольной улыбке.
- Вы серьезно?! – оправившись после легкого потрясения, спросил Драко.
- Абсолютно.
- Но я принадлежу древнейшему ари…
- Стократическому роду. – ласково перебила его Амбридж. – Знаю, мистер Малфой, но это ничего, к сожалению, не меняет. Она взяла палочку и наколдовала тряпку с водой в ведерке, после чего протянула Малфою. Тот брезгливо взял все это и надменно спросил:
- Надеюсь не полы мне нужно мыть?! Если так, то не буду! Я…
- Расскажете все отцу? Вы еще не выросли, Драко. – она смотрела на него с такой нежностью и заботой, что тому стало тошно.
- Как вы смеете?! Я этого не говорил. – Драко побледнел от гнева и хотел было уже отшвырнуть от себя ведро с тяпкой, как профессор шагнула к нему.
- Успокойтесь, друг мой. Помыть нужно только доску.
Что доска делала в кабинете директрисы, он не знал, да ему было плевать в целом и на доску, и на саму Амбридж. Решив побыстрее закончить с этим противным делом он подошел к доске и увидел, что она абсолютно чистая.
- Но… - Малфой непонимающе повернулся в Долорес. Та снова понимающе-приторно-противно улыбнулась ему и, подмигнув, села за свой стол наблюдать за ним. Драко снова повернулся к доске и отшатнулся: на доске было написано «СТРАХИ ДРАКО МАЛФОЯ»
- Что за…
- Тряпочкой, мистер Малфой, тряпочкой… - перебила его директриса. Слизеринец с ненавистью посмотрел на нее и принялся стирать эту надпись. Пока он стирал ее, на доске появилась другая: «ГНЕВ ОТЦА». Оглянувшись на Амбридж, и увидев, что она пристально смотрит на него, он быстро начал работать тряпкой, но вскоре в углу доски появилась еще одна: «СМЕРТЬ БЛИЗКИХ». Долорес хмыкнула, а Драко яростно принялся за эту фразу. Вдруг на доске появилась надпись, которая заставила его вздрогнуть: «ОДИНОЧЕСТВО». По бледному лбу прокатилась струйка пота, но он упрямо начал стирать это слово. Долорес уже внимательно и с интересом смотрела то на светловолосого юношу, то на доску, которая обещала показать что-то еще поинтересней. Долорес думала, что следующим обязательно будет «ТЕМНЫЙ ЛОРД» или «АВАДА КЕДАВРА», и искренне изумилась, когда прочитала на доске «ЛЮБОВЬ». Драко же широко распахнул глаза и отошел от доски, издалека разглядывая это странное слово. Затем, увидев жадный интерес директрисы, он подбежал к доске, одним движением уничтожив надпись. Больше доска ничего не показывала.
- Вы можете идти, мистер Малфой. Теперь доска чистая.– поняв, что это и есть для него «АВАДА КЕДАВРА» она искренне удивилась. Какая-то любовь ему была страшна, а не жуткая смерть! Долорес с остервенением подошла к своему зеркалу, после того как Малфой ушел. Та же картина. Никаких изменений: ни в худшую, ни в лучшую сторону. «Пусть лучше так…чем видеть, как снова пояляется седой волосок, и ты понимаешь, Долорес, что старость неумолимо дышит у тебя за спиной, а ты еще не добилась своих корыстных целей…». Тяжело вздохнув, она пошла к расписному чайнику.
Слава и храбростьПоттера удалось поймать только через неделю. О, как она его ненавидела! У него было то, чего ей так не доставало: славы. Именно им восхищались, его поздравляли, его все знали, а не ее! Ее раздражало, как тот всегда выходил из любых ситуаций, оставаясь храбрым. Храбрости ей тоже не хватало, как главного ингредиента для получения славы. А ведь она знает больше заклинаний, она намного опытней… Но, нет! Все ему! И вот, удалось поймать редкую птичку в клетку. Гарри Поттер бродил поздно вечером после отбоя, когда его схватил обрадованный своей находкой мистер Филч. И вот теперь растрепанный парень сидел напротив нее, гневно сжав губы. Сначала она тоже хотела назначить ему такую же отработку, как и Малфою, но потом решила, что это уже не интересно. Если уж Малфой не боится смерти и Того-кого-нельзя-называть, то что тут говорить о Золотом мальчике, который уже несколько раз сталкивался и с тем, и с другим. Она подумала, что не будет придумывать ничего изощренного, как ей казалось, поэтому просто сказала ему:
- Мистер Поттер вы поможете мне перенести свои вещи из этого кабинета, в бывший кабинет профессора Дамблдора. – Переезжать в принципе не хотелось, но она понимала, что пора покончить с мифом, что Альбус Дамблдор вернется.
- Нет. Это кабинет нашего профессора. – Гарри возмущенно встал с кресла.
- Во-первых, мистер Поттер, это была не просьба, а приказ. А во-вторых, это кабинет директора Хогвартса, а кто сейчас директор? – не услышав ничего в ответ, она улыбнулась. – Правильно, я. Поэтому будьте добры, снимите блюдца с котятами со стены и отнесите их в тот кабинет.
Недовольно встав, Гарри нехотя принялся за блюдца. Котята на блюдцах шипели, мяукали и здорово бы расцарапали его, если были бы настоящими, но он не обращал на них внимания и лишь с ненавистью снимал их со стены. Не удержав одно блюдце, он молча смотрел, как оно летело вниз и с громким звоном разбилось на мелкие кусочки.
- Репаро! – Долорес Амбридж восстановила тарелочку и подошла к Гарри. – Постарайтесь впредь быть осторожней, мой дорогой друг, вам еще уносить оттуда вещи прошлого директора.
Он взбесился оттого, что она так пренебрежительно говорила о Дамблдоре и оттого, что собиралась выносить вещи из его собственного кабинета!
- Продолжайте, вы еще не закончили. Потом сложите их в ту коробку и повесите в моем новом кабинете. Вместо любимого триптиха профессора Дамблдора. – увидев, как Избранный мальчик напрягся, она осталась довольна достигнутым эффектом и понимающе улыбнулась ему. – Ну же, побыстрее, молодой человек.
Гарри сжал зубы и снова принялся за проклятых котят.
Потом, принеся коробку с блюдцами в кабинет Дамблдора, он с тяжелым вздохом поставил ее на пол и ушел. У него просто не поднималась рука трогать вещи любимого директора, ведь он искренне верил, что он вернется. И плевать ему было на наказание Амбридж, а ведь она разозлиться еще сильнее…
Амбридж зашла в свой новый кабинет и довольно улыбнулась. Так уж случилось, что никогда она не смеялась, не показывала своих искренних чувств, которых впрочем и не было, а лишь улыбалась, надевая на себя эту маску с приторной улыбочкой, и пряча бешеную злобу. «Никто не сомневался, Поттер, что ты убежишь, не желая мириться с новыми обстоятельствами. Ничего… Это лишь доказало, что я права». Она прошлась по новому кабинету и удовлетворенно вздохнула. Да, она завидовала славе и храбрости Гарри Поттера, но сейчас у нее было немножечко власти над Мальчиком-который-выжил. Так что же лучше? Красота и интеллект?
Власть и богатство?
Слава и храбрость?
Ей хотелось всего. Зависть грызла Долорес Амбридж с новой силой, изъедая и без того ее черную душу.
«Я повешу новое зеркало, больше, чем то. Я буду смотреть на свое отражение и с остервенением искать изменений. Я лучше их. Я – Долорес Амбридж».
Главы маленькие, я хотела сначала все в одну скинуть, но по смыслу лучще на три. Вот. Дорогие читатели, пожалуйста, напишите отзывы!!! С уважением, автор.
