Звездочёт

Название: Звёздочёт
Автор: Wiage
Бета: Джайа
Жанр: детектив
Саммари: Вполне обычный детектив. Друг убитого волшебника вместе с великим аврором Хмури пытаются найти убийцу.
Комментарий 1: Читателю может показаться, что Хмури ООС, но это не так.
Комментарий 2: Канонический факт - Хмури убил Розье, но тот успел забрать у него кончик носа.
Комментарий 3: Посвящается Джайе (из-за любви к одному роману;) Роман Агаты Кристи, конечно. Название не разглашается.


А как бы мне жизнь подлинней чуть прожить,
Как бы кайф растянуть!
А как бы мне новыми нитками сшить
Мой немыслимый...
Как бы мне жизнь подлинней чуть прожить,
Как бы кайф растянуть!
О, как бы мне новыми нитками сшить
Мой немыслимый путь!
Мой немыслимый путь

«Агата Кристи», «Звездочёт»


…вскоре я услышал, как хлопнула входная дверь. Я обернулся, чтобы посмотреть на Хмури. Он выглядел так же, как и раньше – на лице не прибавилось ни шрама.

– Это был Розье, как мы и думали, – посмеиваясь, сказал аврор. – Я его с трудом узнал. Отросшие грязные волосы. Вонючие лохмотья. Падаль. Он превратился в животное, которое и убивать-то было противно.

Я крепче сжал бокал с вином.

– Кем бы он ни был, он заслуживает хотя бы немного уважения.

– Не учите меня жить, Кастор. Я не обязан уважать всякую мразь.

Между Пожирателями Смерти и аврорами было намного больше общего, чем казалось на первый взгляд.

***

Я проснулся поздно, когда солнце высоко висело над горизонтом, с отвратным чувством песка в глазах и болью в горле. Внизу кто-то звонил в дверь, и этот звук врезался мне в голову, вызывая тошноту.

Я протянул руку, с невыносимым скрипом отодвинул ящик и нащупал флакон с зельем. Оно было то ли просрочено, то ли неправильно сварено, и уже перестало на меня действовать. Я всё же открутил пробку, хлебнул из флакона и спустя минуту почувствовал некоторое облегчение. Не такое, как обещал продавец.

В дверь всё ещё звонили. Я неохотно поднялся с кровати и, накинув халат, поплёлся открывать.

Это, конечно же, был Оливер. Мы договорились о встрече сегодня в полдень.

Он стоял на пороге в идеально отглаженной мантии, причесанный, улыбающийся и до отвращения довольный жизнью. Полная противоположность мнe.

– Ты выглядишь неважно, Кастор, – сказал он, и я скривился.

– Зелье… – горло всё ещё болело. – Только потратил деньги.

Оливер посоветовал мне лечь в постель и заказать другое лекарство. Наша же встреча отменялась.

– И… Твоя почта, – Оливер протянул мне газету со свёрнутой бумажкой – посланием Марцеля.

Марцель был нашим деревенским сумасшедшим. Он называл себя звездочётом. Он спал целыми днями, а ночью наблюдал за небом, пророчил мне будущее. Каждое утро я находил под дверьми его послания на оборванных мятых бумажках и отправлял их в мусорную корзину – где им было самое место. Меня никогда не интересовало, что Марцель предсказывал. Один раз прочтёшь – один раз усомнишься, и примешь совпадение за веление рока. Я всегда предпочитал держаться подальше от всего мистического, но деревенский сумасшедший выбрал именно меня.

– Он всё ещё преследует тебя?

– Да, – прошептал я. Продолжать тему не хотелось, и, сославшись на плохое самочувствие, я вернулся в дом.

То, что Оливер прочёл записку Марцеля, я узнал позже.

– Что ты думаешь о Марцеле? – спросил он.

Мы пили пиво и слушали по радио трансляцию матча по квиддичу. Как раз в это время Джейсон сравнял счёт.

– Будто ты не знаешь, – я не придал вопросу значения.

– Что ты думаешь о том, что он пишет тебе?

– Я никогда не читаю, – ответил я. – Любопытство лишает спокойствия.

А для меня оно было самым главным.

– Я читал, – сказал Оливер.

Он ёрзал на стуле, как будто ему не терпелось продолжить разговор о Марцеле, и я, вдруг разозлившись, треснул бутылкой по столу:

– Какого чёрта? Какого чёрта ты читаешь мои письма?

– Потому что ты их никогда не читал.

Мне стоило выставить его за дверь, это я и собирался сделать.

– Пошёл вон.

– Ты знаешь, что там было написано?

– Нет. И не хочу знать.

Иногда любопытство лишает жизни.

< ... >

Мне сразу же понравилось это место. От него веяло спокойствием и безопасностью, которых мне так не хватало в Лондоне. Вся эта суета, война авроров с тёмными магами безумно утомили, хотелось тишины, доброжелательности и уюта.

Сначала я боялся, что дом будет уничтожен временем. Но когда я вошёл в него, меня встретили не разруха, не затхлость, не плесень. Я увидел идеальный порядок и ощутил свежий цветочный аромат. Оказывается, это было дело рук домового эльфа соседей – Клэптонов, которые не могли бросить дом старого друга.

Мы с ними тоже сдружились. Скажу больше – за время моего здесь проживания они стали относиться ко мне, как к сыну, а Оливер полюбил меня, как родного брата. И поэтому мне было больно, что после нашего неприятного разговора о звездочёте, мы с ним больше не общались. Только приветствовали друг друга кивками, когда встречались на улице. И один раз Оливер остановил меня и сообщил, что тайну послания Марцеля он почти разгадал. Мне было всё равно. Я так и сказал ему.

< ... >

Когда Оливер пропал, я пытался, как только мог, успокоить его родителей. Я вспомнил про какую-то его подружку, которая жила в Эдинбурге, и предположил, что он уехал именно к ней. То, что он не предупредил, не оставил даже записку, можно было отнести на его невоспитанность и эгоизм. Но Клэптоны связались с ней по каминной сети, и она сказала, что Оливера не видела уже полгода. «Возможно, у него была другая, о которой я и не знал. Стоит просто подождать», – сказал им я.

Через пару же дней его нашёл Бригинс, который прогуливался по лесу с собакой. Мой друг был мёртв. Убийца трансфигурировал его тело в камень. Человек бы никогда его не обнаружил, но собака сразу почувствовала что-то неладное и лаяла до тех пор, пока Бригинс не наклонился и не поднял камень.

< ... >

А вскоре приехал Хмури.

Кто же не слышал о Хмури? Знаменитом авроре, борце с тёмными магами, друге великого волшебника Дамблдора. Я так и сказал ему и добавил, что не стоило смущаться искреннего восхищения. Ведь Хмури, как никто из нас, был достоин восхищения.

– Я всегда хотел стать аврором, – сказал ему я. – Я читал в «Ежедневном пророке» о всех тёмных магах, которых вы упекли в тюрьму, где им и самое место. Вы просто мастер своего дела.

– Благодарю, – усмехнулся Хмури. Ему явно были приятны мои комплименты, мой мальчишеский восторг от его таланта. – Слыхал, вы здесь совсем недавно…

– Да, около года. До этого я жил в Индии, изучал местную магическую флору, увлекательное, скажу вам, занятие. Однако год назад Министерство магии пригласило меня в Великобританию. Я с радостью откликнулся. Пожил немного в Лондоне, а после переехал сюда, так как деревенская атмосфера лучше всего способствует научным открытиям.

Конечно, это была неправда. Здесь заниматься наукой совсем не хотелось, и Оливер постоянно шутил, что вскоре Министерство магии потребует от меня результатов, а, не получив их, в лучшем случае вернёт меня обратно в Индию, в худшем – сделает дементоров моими соседями до конца жизни.

– А этот дом? – Хмури окинул взглядом дорогие ковры и обтянутые кожей кресла.

– Мои родители умерли несколько лет назад, оставив мне его, – с грустью ответил я, опустив глаза.

– Ясно. Когда вы в последний раз общались с Клэптоном? – спросил Хмури.

– С Оливером? – я вскинул голову. – За пару дней до его исчезновения. Мы поздоровались на улице. В последнее время мы мало общались.

– Отчего же?

Похоже, он меня допрашивал. Мне стоило крикнуть «Как вы смеете? Ведь Оливер был мне ближе, чем брат!».

– Мы поссорились, – честно признался я. – Ерунда какая-то, он просто посмотрел мою почту, я и вызверился. Мне больно, когда я думаю, что с Оливером мы так и не помирились.

Хмури кивнул. Казалось, он меня понял.

< ... >



С Хмури у нас сложились, можно даже сказать, приятельские отношения. Он любил наведаться ко мне под вечер с интересными историями о своих прошлых расследованиях. О, как много интересных подробностей я узнал. Их никогда не печатали в газетах, и я слушал аврора с раскрытым ртом, внимая каждому его слову, ощущая себя особенным, обладающим тем, что было недоступно простому смертному. А он будто только об этом и мечтал – встретить такого внимательного и благодарного слушателя, как я.

– Больше всего, наверное, я хочу узнать о… Или нет. Знаете… о неудачах. Если они бывают у таких авроров, как вы, – я разглядывал причудливый узор на персидском ковре. – Я не слишком ли многого прошу? – но мне необходимо было узнать.

– Ничуть, – ответил Хмури, и я приготовился слушать.

Но сначала он наклонился, достал щипцами из камина уголёк и поджёг сигару. Это я на днях обнаружил в секретере нетронутую упаковку и поспешил угостить аврора дорогой находкой.

– Их было пруд пруди, этих неудач, Кастор. Каждый из тех, кто погиб на войне, моя неудача. Каждый, чью жизнь я не спас. И о них я вам не расскажу.

Он затянулся, затем откинулся на жалобно скрипнувшем кресле и выдохнул дым.

– Всякий Пожиратель, который улизнул от меня, моя неудача, – сказал Хмури. – Но не такая… Их-то я найду, найду всех до одного, в какие щели бы не забились эти крысы. Эйвери, Розье, Филипс…

– Я слышал о них... – сказал я. – Страшно представить, что они на свободе, – ещё как страшно. – Кто из них опасней?

Хмури ответил не сразу. Он долго смотрел на сигару в своей руке, потом поднял взгляд на меня:

– Эйвери.

– А эти?.. – спросил я. – Филипс… Розье…

– Эти… – Хмури отмахнулся от меня.

– Я читал, что Филипс был замечен в том случае с инфери, а Розье…

– А Розье слишком труслив. Он будет сидеть в своей норе и не высовываться, – с потрясающей уверенностью в голосе сказал Хмури. – Он первый, кто удрал, когда запахло жареным.

Я никогда не судил о людях столь категорично. Но Хмури, разумеется, лучше знал своих бывших и настоящих врагов.

< … >

Больше всего я хотел что-нибудь услышать об Оливере. Но Хмури сначала о нём не упоминал, а на мои робкие, но настойчивые вопросы коротко отвечал: «Тайна следствия». Однако через некоторое время стал делиться со мной подробностями. Я надеялся, что он просто нуждался в моей помощи, а не в очередной раз допрашивал.

– За пару дней до убийства ваш приятель использовал камины Министерства и Центральной библиотеки, – сообщил мне Хмури.

– Камины? – я растерянно погладил подбородок. – Он, что ли, был в Лондоне? Зачем, интересно?

– Я хотел это узнать от вас, – сказал Хмури.

– Оливер мне ничего не рассказывал, – торопливо ответил я. – Возможно, у него появился новая подружка…

– В Министерстве магии или в Центральной библиотеке? – с усмешкой переспросил аврор.

Можно представить, как глупо я себя почувствовал.

– Оливер, конечно, искал кого-то… – я попытался хоть как-то себя реабилитировать.

– Не сомневаюсь. Однако в Министерстве о Клэптоне не слыхали, – сказал Хмури. – Зато кое-что есть из библиотеки. Он требовал справочники магических семейств.

– Хм… Может, узнав, кого он искал, мы поймём, кто убийца, – я смутился. Хмури, конечно же, знал об этом и без меня.

< … >

Мистер Клэптон считал, что расследование двигалось слишком медленно. Ведь всегда есть кто-то недовольный.

– Этому Хмури пора на пенсию. Он неповоротлив и глуп, – так и сказал мне мистер Клэптон. – Старый кретин Хмури.

– Сэр, – я был крайне смущён. – Хмури очень хороший аврор, и обязательно найдёт того, кто совершил это страшное преступление, – с понятной деликатностью возразил я.

Хотя мне тоже иногда казалось, что Хмури ходит по кругу. И мистер Клэптон был прав, ох, как прав.

< … >

– Мне больно вспоминать… – начал я, когда он снова спросил меня об Оливере. – Он был хорошим человеком, преданным другом, честным, умным…

– Вы знали, что у него были проблемы с деньгами? – спросил Хмури.

– Я знал, – ответил я, не мог не знать. – Он испытывал пагубную страсть к карточной игре и задолжал довольно приличную сумму. Его отец сказал, что не даст ему ни нута.

– У вас он просил денег?

– Да, и я старался ему помочь. Но, сами понимаете, я тоже стеснён в средствах. Министерство мне платит сущие гроши. Родители оставили мне наследство, но я стараюсь не тратить его. А то все эти истории…

– Он не говорил вам, что ему на голову вдруг свалились деньги? – оборвал меня Хмури. – Или что вскорости свалятся?

– Нет… – я отрицательно покачал головой. – Но мы с ним не общались в последнее время, вы знаете.

– Ага. Что-то там про ваши газеты.

Мы замолчали. Хмури пил мой дорогой французский коньяк, удобно устроившись в кресле. Я принёс ему даже клетчатый плед, так как было прохладно, но аврор повесил его на подлокотник.

– Вы думаете, это как-то связано с его долгами? – через некоторое время спросил я.

– Шантаж, Кастор, – протянул Хмури и, причмокнув, пригубил коньяк.

– Нет, я не думаю, – эта новость меня не обрадовала. – Он не был способен на такой поступок.

– Вы знакомы с ним год, или сколько там, и считаете, что знаете о нём всё? – с насмешкой спросил Хмури, и я с горячностью, присущей моему возрасту, возразил:

– Иногда достаточно всего одного взгляда на человека, чтобы понять, кто он!

– Вы слишком молоды, Кастор, – сказал аврор. – Одного взгляда… Не мелите чушь.

Хоть Оливер был не в меру азартен и немного любопытен, достоинств у него имелось предостаточно.

Его весёлый нрав спасал меня от уныния, а острый ум приносил мне немало удовольствия. Он был прекрасным собеседником, и я скучал без наших с ним разговоров. Возможно, именно поэтому мне так необходимы были встречи с Хмури, чтобы хоть как-то возместить потерю. Так я сказал знаменитому аврору.

Признаюсь, я Оливеру даже немного завидовал. У него была любящая семья и привлекательная внешность.

А я же, бывало, заглядывая в зеркало в своём пустом доме, пугался своего отражения.

– Что у вас с лицом, Кастор? – спросил Хмури и наклонился ко мне.

Неужели наши кресла стояли так близко, что он легко дотянулся до меня и, обхватив рукой за шею, повернул моё лицо левой щекой к себе.

– Обжёгся, – выдохнул я.– Магическое растение.

– Почему не вылечили? Это не тёмная магия, – спросил Хмури, не отпуская меня. Он смотрел так, будто хотел заглянуть под кожу, и от его взгляда меня затрясло.

– Внешность… меня не слишком беспокоит…

Он-то должен был это понимать.

Хмури наконец-то отнял руку от моих волос и, вернувшись на место, откинулся на спинку кресла. Он выглядел удовлетворённым ответом.

< … >

Вскоре я опять услышал о смывшейся крысе по имени Эван Розье.

– Я точно знаю, кто убийца твоего приятеля, – сказал мне Хмури так спокойно, что я не сразу его понял.

– Что?

– Из-за чужой нерасторопности я потерял уйму времени и лишь сейчас могу сказать уверенно, кто убийца. Ну… собственно, Клэптону перерезали горло, – я вздрогнул, но Хмури не обратил на это внимания. – Нанёс удар человек одного с ним роста, правша. Точно прямо, перерезал лезвием трахею и обе сонные артерии. Убийца должен был обладать огромной силой. Или, что я сразу понял, оружие должно было быть зачаровано.

– Может, заклинание… – неуверенно предположил я.

– Какое к чёртовой матери, заклинание, Кастор. Это нож, небольшой нож, с кривым лезвием и ручкой из слоновой кости, – глаза Хмури лихорадочно блестели.

– Значит… Вы нашли нож?

– Я видел его раньше, – усмехнулся Хмури. – Я знал волшебника, которому он принадлежал.

Я не решался спросить, кому же. Аврор ответил сам:

– Да Розье же, младшему. Тому самому трусливому крысёнышу. Не зря я о нём на днях вспомнил. Знаешь, Кастор, непростительное гораздо надёжней и… чище. Но как же Розье тогда получать удовольствие? Жертва, которая захлёбывается в крови, такое зрелище, – мне было непонятно, смеётся Хмури или говорит серьёзно. – Ты никогда не видел, как перерезают кому-то горло?

Я быстро замотал головой.

– Ты аж побелел, Кастор. Ты боишься крови?

– Немного, – пробормотал я. – Но зачем… – я запнулся, – ему было убивать Оливера так? Чтобы узнали…

– Он был уверен, что труп никогда не найдут, – ответил Хмури.

< … >

Хмури точно знал, что Розье где-то рядом. Чуял его нюхом, как облезлый помойный кот забившуюся за мусорный бак крысу.

– Я думаю, он здесь под оборотным зельем. Лучший способ спрятаться – стать другим человеком.

– Вы подозреваете кого-нибудь?

– Я думаю над этим. Чтобы себя не выдать, Розье должен жить один. Таких здесь немного. Ты, к примеру… Но с тобой-то я был больше часа, и ты не пил при мне никаких зелий.

Я нервно улыбнулся, а Хмури ободряюще хлопнул меня по плечу.

– Оборотное зелье, я даже не думал об этом. Убить и отрезать волосы. Но, позвольте, зелье должно было когда-нибудь закончиться! – возразил я.

– А не нужно было убивать, – засмеялся Хмури. – Посадить в погреб, раз от разу спускаться туда с ножницами и пополнять запасы.

Меня передёрнуло. Кто бы мог до такого додуматься.

– Я найду этот погреб, – сказал аврор. – Переверну здесь всё, каждого выверну наизнанку, достану Розье и только с ним отсюда уеду.

< … >

А на следующий день я рассказал Хмури о Марцеле.

Сумасшедший здесь жил давно, но его никто толком и не видел. Даже я, «обласканный» его вниманием, толком-то и не разглядел звездочёта. И никого оборотного зелья не надо.

– Почему ты не сказал мне об этом раньше? – прокричал Хмури.

Надвигалась гроза. Тучи заволокли небо, деревья шумели над нашими головами. Мы втроём – я, Хмури и Джон, мальчишка из Аврората, – направлялись в лес на поиски Марцеля.

– Я не придал этому значения, – я плотнее запахнул подбитую мехом мантию.

Хмури двинулся в лесную чащу. Мы с Джоном с трудом за ним поспевали, несмотря на деревянную ногу знаменитого аврора.

Мы не плутали долго по холодному лесу, и я не успел замёрзнуть, как Хмури привёл нас к песчаному оврагу. Достав из кармана какую-то бумажку, он заглянул в неё.

– Вот здесь его видели. Он, значит, – Хмури указал налево, – вон туда. Двинулись. Держите наготове палочку.

Он, повернувшись ко мне, внимательно наблюдал, как я дрожащими руками достаю из кармана волшебную палочку.

– Шевелитесь!

< … >

Мы нашли место, где жил Марцель, – вонючую нору, заваленную мусором. И ещё… нож. Тот самый. Острейшее изогнутое лезвие, ручка, сделанная из слоновой кости. Им перерезали не одно горло. Им перерезали горло и Оливеру.

Хмури оставил там своего помощника из Аврората, а сам вернулся в мой дом.

– Джон свистнет мне, если там покажется Розье.

Я сбросил мантию и присел перед камином.

– Что вы с ним сделаете?

– Убью, понятное дело. Или ты хочешь, чтобы я приволок его в Азкабан?

– Я думал, что преступник должен сидеть именно там.

– Он может сидеть в Азкабане, если не будет сопротивляться. А он будет. Даже если в руках у него не будет волшебной палочки, я пошлю в него непростительное заклинание.

Я обернулся.

– Я правильно вас понял? Вы его убьёте в любом случае?

– Ага. А ты как будто только что появился на свет. Если бы я доставлял каждого Пожирателя в Азкабан, там давно бы не осталось свободного места.

Я не мог молчать.

– Послушайте… Я просто хочу сказать… У Пожирателей смерти были какие-то причины, чтобы перейти на сторону Того-Кого-Нельзя-Назвать. Чтобы делать то, что они делали! – Хмури с насмешкой смотрел на меня. – Да… Даже убивать… Может быть, просто представьте, что они столь значительны, что Пожиратель смерти заслуживает снисхождения.

– Никто их не узнает, – ответил Хмури. – Потому что никто о них у Пожирателей смерти не спросит.

< … >

Хмури решил остаться в моём доме. Он объяснил, что отсюда намного ближе до хижины Марцеля, и, вдобавок ко всему, здесь был камин. Я сказал, что не возражаю, и даже рад, так как мне оставаться в этом пустом доме было страшно.

Мы сидели, как обычно, перед камином. Я пил вино, Хмури же к нему даже не притрагивался. Мы беседовали пару часов о каких-то пустяках, а потом я спустился в подвал ещё за одной бутылкой.

Когда в окно стукнулась серебристая птица, Хмури вскочил на ноги и выхватил волшебную палочку.

– Розье появился, – бесстрастно сообщил он. – Я скоро вернусь с его головой.

Я вздрогнул, и Хмури засмеялся.

– Я пошутил, Кастор. Я оставлю его труп целым.

Когда он с хлопком аппарировал, я откупорил бутылку вина, налил себе бокал и выпил его залпом. За упокой души того, кто называл себя звездочётом.

< ... >



Хмури не было долго, и я начал волноваться. Возможно, Марцель сопротивлялся, и с аврором что-то случилось. Это было совсем не то, чего я хотел.

Когда на дне бутылки осталось совсем немного вина, Хмури, к счастью, вернулся.

Он вошёл стремительно, окинув меня ликующим взглядом, скинул мокрый плащ и упал напротив меня в кресло. От подошв его ботинок на ковре остались грязные следы.

– Это был Розье, как мы и думали, – аврор тихо посмеивался. – Я его с трудом узнал. Отросшие немытые волосы. Вонючие лохмотья. Падаль. Он превратился в животное, которое и убивать-то было противно.

Я сжал бокал так, что стекло ещё чуть-чуть – и могло бы треснуть.

– Кем бы он ни был, он заслуживает хотя бы немного уважения.

– Не учи меня жить, Кастор. Я не имею права жалеть всякую мразь, – отрезал Хмури. Он, покряхтев, достал из кармана перемотанный несвежим носовым платком нож, развернул и бросил на ковёр между нами. – Вот и всё, что осталось от Розье.

– Он… сопротивлялся? – мой голос заметно дрожал. Я судорожно глотнул вина. Его вкус показался мне горьким.

– Нет. Он дрых в своём свинарнике, когда я туда добрался. Я не стал его будить и просто выкрикнул непростительное заклинание.

Дождь, не переставая, стучал в оконное стекло, и меня колотило в такт ему. Я никак не мог взять себя в руки, и это не ускользнуло от Хмури.

– Значит, это дело можно считать закрытым? – спросил я.

– Да. И не без твоей помощи, Кастор. Я и не мог представить, что у меня когда-нибудь будет такой смышлёный помощник, – в его словах не было ни тени насмешки.

– Спасибо, сэр, – прошептал я.

– Ты хочешь узнать, что произошло с твоим приятелем? – спросил Хмури и, когда я кивнул, он начал свой рассказ: – Розье исчез из Лондона почти год назад, оказался проворнее многих: удрал, как только почуял опасность. Я думал, он смотался подальше от Англии, но нет, остался здесь. К чему бежать далеко, если можно надёжно укрыться здесь? Я думаю, он встретил свою жертву ещё в Лондоне, избавился от неё и занял её место. Ты был прав, к чему оборотное зелье, если…

– Если никто толком не видел Марцеля, – закончил я. – Но Розье мог встретиться с ним здесь, а не в Лондоне.

– Возможно, – недовольно буркнул Хмури и продолжил: – Но подделку заметил Клэптон. Он понял это по записке, которую тебе оставил Марцель. Ты говорил о почте, я узнал о предсказаниях и предположил, что Клэптон прочёл записку Марцеля. Ты ведь их никогда не читал?

– Нет.

– Потрясающе нелюбопытен, – заметил Хмури то ли с восхищением, то ли с иронией. – Клэптон понял, что рядом с ним живёт человек, выдающий себя за другого, и решил на этом заработать.

– Он шантажировал вашего Розье, – сказал я. – Не знал, что у Марцеля был деньги.

– У Розье были деньги, не сомневайся. Но Клэптон сам виноват, сунул нос, куда не следовало. Розье же… Розье избавился от волшебной палочки, но нож-то, нож, не смог выкинуть. Клэптон не знал, с кем связался.

– Оказалось, Розье был опасней, чем вы думали, – меня должен был волновать бедняжка Оливер, но сейчас волновало только это.

– Не выдумывай. Представляй бы Розье из себя хоть что-нибудь, не лежал бы сейчас в куче дерьма. – Я скривился. – И, знаешь, что, Кастор. Вот что думаю... Всем стоит узнать, чем стал Эван Розье.

Я повертел в руке пустой бокал.

– Скажите, зачем? Мне кажется, Розье и так уже наказан.

– О нет, – Хмури ухмыльнулся, его изуродованное лицо напоминало грубо вырезанную из дерева маску. – Мне этого мало. Розье считал себя аристократом. Ты бы видел, как он держал в руке волшебную палочку. С каким изяществом этот сукин сын носил мантию. Твою мать! – аврор хохотнул.

– Быть аристократом – наказуемо? – мой голос опять предательски дрогнул, но Хмури, как будто, этого не заметил.

– Видели бы мои ребята существо, дрыхнущее в луже собственных испражнений. Зрелище изумительное! Джонни вызвал совой фотографа, нашего лучшего фотографа. Запечатлеем благородного мага Эвана Розье. И, – он неожиданно подмигнул мне, – поместим его фотографию в «Ежедневный пророк». Купим, если сами не согласятся накропать статейку. Люди такое любят. Пусть порадуются, полюбуются на последнего из рода Розье. Я даже, слушай! – Хмури хлопнул себя по коленам. – Заплачу из своего кармана, чтобы в энциклопедию магических семейств всунули это фото. Пусть и там красуется этот Эван Розье.

Бокал выскользнул из моих рук. Он упал на мягкий ворс ковра и не разбился.

Хмури неторопливо достал волшебную палочку и пролевиатировал мне бокал. Аврор помолчал, глядя на меня, а потом спросил:

– Что? Больше не нравится быть Марцелем? – и добавил: – Эван.

< … >

– Я не понимаю, – медленно проговорил я. – Ваше предположение абсурдно, уж простите. Скажите ещё, что Эванов Розье было двое. Один – я, ещё одного вы сегодня убили.

Я ведь тоже считал его старым кретином, которому давно пора на пенсию.

– Розье один, – ответил Хмури, – и он сидит напротив меня.

– Я вас не понимаю, сэр, – я смотрел ему прямо в глаза. – Уж простите, но то, что вы утверждаете, не укладывает в моей голове.

– Вы встретились с Кастором Фрименом в Лондоне…

Где-то между третий и четвёртым бокалом огневиски он рассказал мне о доме, который достался ему по наследству. Фримены поселились там после того, как их сын уехал в Индию. Никто здесь Кастора никогда не видел, как не видели его и в министерстве. Я познакомился с ним в пабе рядом с вокзалом. Он только приехал, я – собирался сбежать из Лондона. Лучший способ спрятаться – стать другим человеком, Хмури был прав.

– Вы его убили, – сказал он.

Разумеется, я его убил. Перерезал горло и трансфигурировал тело. Удачней, чем с Оливером. Кастор лежит до сих пор камнем на дне Темзы. В прямом смысле слова.

– О чём вы вообще говорите, – прошептал я. – Я не мог убить себя же. Или, может, вы будете утверждать, что я – инфери?

– Не паясничайте, Эван, – скривился Хмури. – Вы заставили попотеть моих ребят. Они искали растение, которым вы могли так обжечься, и, представьте себе, не нашли. А Джонни первым сказал, что вы бы обязательно исправили себе лицо, если бы могли, значит, всё дело в тёмной магии.

Я должен был исчезнуть, избавиться от сходства с лицом, которое смотрело на меня с аврорских листовок. Об оборотном зелье я подумал сразу же, но с ним было слишком много возни. И зачем держать кого-то в погребе, если есть тёмная магии?

Я дробил себе хрящи и кости и заставлял их срастаться вновь, разрывал кожу и сращивал заново. А боль? Эту боль можно было стерпеть.

– Каким-то образом Клэптон догадался, что вы выдаёте себя за другого. Что было в той записке? Не расскажите?

– Я никогда не читал, – ответил я. – Повторяю ещё раз.

– Да ладно!

Предсказание Марцеля, всегда одно и тоже, могло показаться безумным даже тому, кто получил в Хогвартсе за прорицания «Выше ожидаемого». Но не мне – получившему подсказку, и не Оливеру, который при малейшем намеке на возможность достать деньги, готов был на всё. «Слившийся с сожжённым Сатурном Меркурий будет повреждён Луной в двенадцатом доме». Моя планета Меркурий, того, чьё имя я присвоил, Сатурн. Марцель знал, какая участь постигла Кастора, и предсказывал мне смерть. Уж как понял это Оливер, можно только догадываться. Он отправился в Лондон, чтобы найти в энциклопедии магических семейств портрет настоящего Кастора (который был сделан только в детском возрасте, но в нём угадывалось наше несходство), а в министерстве узнать, видели ли они когда-нибудь меня (с Фрименом и со мной их связывала только совиная почта).

Оливеру стоило забыть свои поиски. Но, вернувшись, он потребовал у меня денег. «Я не знаю, кто ты, но ты не Кастор Фримен», – сказал он. Оливер всегда проигрывал, проиграл и в этот раз.

– Вы же меня за дурака принимали, Эван, – сказал Хмури. – Решили сыграть моего преданного поклонника. Думали, что я купился?

А разве нет? Не поверил? Разве есть такие люди, которые не получают удовольствия от подначек и лести?

– Я был искренен с вами, – ответил я.

– Ну конечно, – усмехнулся Хмури. – Радовались, небось, всё время, что дурили знаменитого аврора. Ну и держались вблизи, чтобы получать сведения. Я сначала не хотел вам ничего не рассказывать, но как выяснил, что Клэптон вынюхивал в министерстве что-либо о вас, передумал. Вели вы себя сначала осторожно, но когда я сказал вам, что не уеду отсюда, пока не найду вас, решили действовать и подсунуть мне липового Розье.

– И каким это образом? – я улыбнулся. – Просто взял и подсунул? Я думал, что вы не узнаете Эвана Розье?

– Вы оглушили нашего астронома и притащили его к себе домой, не забыв при этом оставить на месте нежно любимый нож. Когда мы искали Марцеля в лесу, он уже сидел в вашем погребе. А потом, вспомнив наш разговор об оборотном зелье, вы решили его им напоить. Проделали вы это сразу, как мы вернулись.

– Мы всё время были вместе.

– Вы спускались за вином. Тогда вы и заставили Марцеля выпить зелье и вернуться домой.

Мне всё это надоело, и больше всего мне надоел Хмури.

– Я больше не хочу это слушать. У вас нет никаких доказательств. Арестуйте меня, но вы ничего не докажете. Допросите меня… с пристрастием, – Хмури, конечно, должен был помнить, что Эвана Розье уже допрашивали легименторы, и поили Веритасерумом, и что от этого не было никакого эффекта, я умею скрывать свои мысли. – Но вы ничего не докажете. Да и кто вам поверит? Уже есть один мёртвый Розье. Все увидят труп Розье и примут вас за сумасшедшего.

Труп с моим лицом. Ведь действие оборотного зелья не проходит.

– Я вас обманул, Эван, – невозмутимо сказал Хмури. – Я не убиваю безоружных. И Марцеля я не убил. Нет никакого мёртвого Розье. Есть только живой, и он сидит напротив меня.

Перед моими глазами поплыло. Я только сейчас понял, что сам ему дал в руки доказательство.

– Оборотное зелье, – сказал аврор, – вы ведь добавили в него свои волосы. Поэтому нам не нужны ни легименторы, ни Веритасерум. Мы просто проведём эксперимент.

< … >

– Пойдёмте, Эван. У вас нет выбора. Вы расскажете обо всех причинах, которые вынудили вас убивать. Если вы заслуживаете снисхождения, вы получите его.

За окном светало. Угли в камине давно остыли, и в доме было холодно и сыро.

Я согрел дыханием руки.

На ковре всё так же лежал мой нож. Хмури ведь не просто так его бросил, понял я только сейчас.

– Снисхождение?

Я смотрел на нож и представлял, как он идеально ложится мне в руку. Сделанный специально для меня. Я сломал свою волшебную палочку, но его не смог выбросить.

– Решайте быстрее, Эван.

Я смотрел на нож и уже видел, как кровь струится из разрезанного горла Хмури. У меня был выбор.