Синдикат брачных намерений

Глава 1

Синдикат брачных намерений

Автор: elleF
Бета: Памук
Жанр: humor/romance
Рейтинг: PG-15
Пейринг: ГГ/ЛМ/СС
Дисклаймер: я только чуть-чуть, только имена и немножко сюжета попользую, а больше мне ничего не нужно
Саммари: Гермиона Грейнджер, не торопясь, собирается замуж за Рона Уизли. Но это ей некуда торопиться, а кое-кому позарез необходимо успеть до Нового года.
Комментарии: Несерьезное чтиво, написанное по заказу и для прикола, местами пародия, местами флафф, местами пафосная драма. Сюжет надуман от и до, просьба не беспокоить потом автора сообщениями о том, что пиар-акции политиками проводятся совсем иным образом. И да – Гермиона сильно изменилась за ле…за пару лет.
Посвящается Полине, як сестре по астралу и почти неизменному (кроме сего случая) соавтору, и Мурррчик, як музе, заказчику и гениальнейшему коллажисту.
Крайне забавные коллажи к фику авторства Муррррчик (осторожно – полуобнаженка!): http://i025.radikal.ru/0801/c4/bbfd2e8df0b1.gif
http://keep4u.ru/full/080107/20c50fe5867ae42788/jpg
http://keep4u.ru/full/080130/1cbcb6c1a7c2f49c85/jpg
http://keep4u.ru/full/080204/56cf2480d01e321dbd/jpg
http://keep4u.ru/full/080321/89a3d063713bc48e51/jpg
Предупреждение: Частичное AU седьмой книги – близнецы живут, цветут и пахнут. Оба.
Предупреждение-2: за найденные нестыковки, лишнюю/недостающую пунктуацию, странномудреные выражовывания и пр.и пр. все претензии предъявляйте автору, ибо бета умничка, бета работала на совесть, но автор - вредная неблагодарная свинья и многие ценные замечания не учел, предпочтя правильности изложения непАвтАримый аффтарский стиль.
Размер: миди
Статус: в работе

Глава 1. Осторожно, дело открывается

- Люциус, зачем тебе это нужно? Тебе бы затаиться сейчас…
Невысокий русоволосый маг в фиолетовой мантии, не сводя глаз со своего визави, прошелся по комнате.
- Мне? – деланно удивился сидящий в кресле красивый мужчина лет сорока.
Впрочем, возраст угадывался не с ходу. Его выдавала глубокая надменная складка у слегка изогнутых чувственных губ, морщинки у глаз, серых и холодных, почти незаметная в общей массе густых светлых волос седина.
Да, Люциуса Малфоя здорово потрепала последняя битва. Ну и всё последующее…
- Мне это нужно, потому что я Малфой. Чтобы Малфой позволил вытереть об себя ноги, позволил себе спуститься вниз по социальной лестнице, позволил себе унизиться существованием в бедности и безвестности??! Да эти чертовы грязнокровки…
- Люциус! Осторожнее, Мерлина ради, и у камина есть уши!
Блондин в кресле глумливо расхохотался:
- Уайтли, успокойся, я могу хоть Сонорус использовать, и мне за это ничего не будет. Знаешь, чем добро отличается от зла? Ему можно безнаказанно плевать в душу.
- Однако же ты…
- Просто делай, как я говорю, ладно, Тед? Не задавай вопросов, и я верну себе утраченные позиции, а поможет Мерлин – и вознесусь еще выше.

**********

Северус Снейп чувствовал себя глубоко несчастным. Не то что бы это чувство было ему внове, но уж сейчас-то уж он имел право на блаженное, растекающееся по телу, заполняющее сознание уютом и привычной гладкой прохладой одиночество.
Проклятье, неужели ему и после смерти нельзя пожить спокойно?
Когда Северуса вытащили из той чертовой хижины, он уже долгое время балансировал на краю пропасти, разделяющей жизнь и смерть, свет и мрак, тепло и холод, и чтоб им взрывастый дракл пообедал, если он не хотел эту пропасть преодолеть. Безвозвратно. Единственное, что держало зельевара на лезвии ножа - это незнание того, просмотрел ли Поттер полученные воспоминания, воспользовался ли ими, победил ли наконец, а значит – выполнил ли Северус Снейп свое предназначение, раздал ли долги, получил ли индульгенцию у собственной совести.
Он был абсолютно готов оплатить смертью покой.
Только сначала нужно было удостовериться, что покой заслужен, а смерть не напрасна, поэтому он жил. Бился в судорогах, кашлял кровью, напрягал слух то в звенящей тишине пустоты собственного разума, когда был без сознания, то в удушающем визгами жертв и стонами потревоженной силы пространстве, когда метался в бреду, - всё, чтобы услышать оброненные кем-нибудь обрывки фраз «Гарри…жив…Вольдеморт…пал…всё хорошо…».
Услышать и – отпустить себя.
Однажды, когда Снейп почти очнулся, он услышал то, что хотел.
И соскользнул с лезвия.
Но его втащили обратно. На острый, отточенный, разрывающий плоть и дух, колющий тысячами игл край.
Его жизнь.
И приспичило же Поттеру во всеуслышание объявить о том, что Снейп на светлой стороне! Если бы не это, кто бы стал спасать его жалкую задницу?

**********

- И на мисс Гермиону Грейнджер, пожалуйста, - Джинни обернулась к подруге, её глаза радостно сияли. – Фред сказал, что этот пропуск действует в течение трех дней, представляешь, сколько всего мы насмотримся за это время?!
Гермиона снисходительно посмотрела на будущую родственницу, которая только что не подпрыгивала от веселого шаловливого нетерпения.
- Джин, не пропуск, а билет. И совсем не нужно было называть наши имена, билеты выдают просто так.
Рыжеволосая девушка бережно забрала из рук кассирши яркие бумажки.
- Ой, прости, я всё никак не разберусь с магловским стилем жизни. Но, Гермиона – Диснейленд, ура!!! С детства помню, папа рассказывал, что маглы сами создают для себя чудесные сказки, рисуют забавных зверушек и заставляют их ходить и говорить, как людей!
- Джинни, это мультики, - расхохоталась Гермиона, - это не по-настоящему. А там, куда мы идем, будут ряженые люди, будто на маскараде, я Рону рассказывала уже. Какие же вы, маги, бываете глупенькие!
Джинни состроила гримаску и пожала плечами.
- Можешь даже назвать меня дебилкой экстра-класса, я не обижусь, я слишком счастлива! Когда пойдем?
- Завтра, когда же еще. Сегодня вечеринка в Норе, твоя мама убьет нас, если мы не явимся.
- Она еще вернее убьет нас, если мы явимся. Клянусь своим клубкопухом – мамуля сегодня же заставит Рона сделать тебе официальное предложение, на коленях, в присутствии десятков гостей, она как раз недавно жаловалась, что ей надоело ваше…ммм…сожительство. Извини, это ее слова.
- Черт…

**********

*В тот же день, вечером*

- Ну, так что, Нарси все еще бесится?
Тед Уайтли, помощник, секретарь и единомышленник кандидата в Министры магии, откинулся в кресле, лениво прикуривая сигару.
- Ну а что ей делать, - небрежно ответил ему сидящий напротив тот самый кандидат, наливая по пятой, - кого застукали в постели с любовником? Развод, девичья фамилия, дорогая.
Блондин глумливо хмыкнул, икнул и чокнулся с подоконником.
- А все-таки, - с интересом подался вперед его собеседник, - с чего бы это она тебе изменила? Тебя женщины жалуют, подол мантии целовать готовы, а тут родная жена…
- Стресс! – провозгласил Люциус, помахивая над головой бутылкой. – Она сказала, что у нее стресс на почве послевоенных переживаний! Сын выжил, муж выжил, имущество не отобрали – есть ведь от чего стрессануть, а!? Но если нормальная добропорядочная среднемагическая особь топит расстройство в вине, то моя ненаглядная жена снимает его с кем-то в постели!
Тед издевательски хохотнул:
- И как?
- Что как?
- Этот «кто-то» снял ей стресс?
Люциус несколько секунд смотрел на своего помощника, а потом еле заметным взмахом палочки отступефаил его.
- Снял, ага. А я еще надбавил, – Малфой любовно окинул бутылку осоловевшим взглядом. – И никому-то не нужно знать, Тедди, даже тебе…что под Империо даже самая добропорядочная мать семейства станет самой распоследней шлюхой...

**********

Снейп уже полчаса бездумно пялился на огонь. В убогом домишке дуло из всех щелей, но что Северусу Снейпу холод. Он мог, конечно, мог позволить себе хоть целое поместье в любой части света – с его талантами зельевара заработать не проблема. Но так не хотелось высовываться. Если бы можно было прожить до конца дней своих, никого не видя, он так бы и сделал. Вернуться в Хогвартс все-еще-профессору, естественно, предлагали и даже настаивали. А когда он отказался, категорически и не без некоторого отвращения в голосе, дали оплачиваемый бессрочный отпуск. Зря. Возвращаться в место, где каждый камень в стене был свидетельством его ошибок…его неугасимой памяти ... – нет.
Единственное, что в этой жизни мага еще интересовало – возможность заниматься зельеварением. Не на продажу, не на благотворительность, ни для кого. Снейп был поистине одержим лихорадочным стремлением к приобретению и накоплению научных богатств. Научных и никаких других. В этой связи особенно непереносимыми казались последствия его утреннего визита к нотариусу. Хотелось рвать и метать, убивать, сводить с ума или сойти на путь сумасшествия самому. Хотелось царапать ногтями кожу, швырять ногами вещи, биться головой об стену, ну или… посмеяться. Нервным надсадным смехом, а в нем – вся досада, вся усталость, все раздражение на эту проклятую жизнь, которая не хотела дарить ему ни капли покоя.

**********

Вечеринка в Норе еще и начаться толком не успела, зато осточертеть Гермионе успела по полной. Молли Уизли осатанела окончательно и едва ли не заставила их с Роном жениться прямо на месте, ну и детей заодно – сделать, родить, окрестить, снабдить совой и отправить в Хогвартс, и всё – не выходя из парадной гостиной и в рамках одновечернего временного континуума.
И Рон хорош. Порой Гермионе смертельно хотелось просто тишины. Немножко. Только чтобы можно было позволить себе подумать о чем-то кроме свадьбы, секса, детей, квиддича и о том как-клево-Гарри-разделался-с-этим-красноглазым-мудилой. После финальной битвы Вольдеморта по имени по-прежнему никто не называл.
Все чаще козлом или уродом.
Но стоило Гермионе стереть с лица заимствованное в компанейских целях у ребят блаженно-придурковатое выражение, явственно свидетельствующее о том, что «а жизнь-то налаживается», как Рон немедленно принимал озабоченный вид и, утроив усилия, продолжал действовать ей на нервы. Парня, казалось, мучил комплекс, неистребимый и разрушительный – что любимой с ним скучно. И он старался, очень старался соответствовать её уровню интеллекта, он говорил, говорил беспрестанно, рассказывал, спрашивал и отвечал, он бы и слушал с не меньшим усердием, да Гермионе до боли надоели слова и вообще любая живая речь.
Вся проблема была в том, что количество упорно не переходило в качество.

**********

- Я помню эту Грейнджер, - нахмурился уже пришедший в себя Тед Уайтли, - подружка Поттера, так ведь? Такая растрепанная смазливая девчонка, вроде очень умная. Да – и маглорожденная!
- Именно, грязнокровней не бывает, - Люциус задумчиво поводил пальцем по краю бокала, получался звук, резкий, свистящий и неприятный.
Тед поморщился.
- И зачем она тебе?
- Я разведен. Негоже такому видному мужчине, как я, пребывать долго в холостом состоянии. Так что она мне нужна, чтобы на ней жениться.
Некоторое время Люциус Малфой наслаждался чудным зрелищем, кое являла собой физиономия его помощника, и в лучшие-то времена похожая на морду снулой рыбины, а ныне – ну просто вылитый карась, и рот так же забавно открывает-закрывает.
- Ну никакой политической жилки, друг мой, и отчего Прорицательская газета назвала тебя самым талантливым пиар-мастером?
- То есть…то есть ты женишься на ней не просто так, а потому что…не потому, а потому…- Уайтли еще пытался подобрать слова, но уже было понятно, что любого рода формулировки в связи с испытанным шоком в ближайшие полчаса – не его стезя. Наниматель сжалился над ним:
- Тедди, я мыслю иными категориями, пора бы тебе уже привыкнуть. Мне нужно преуспеть в этой жизни. Мне нужно все начать сначала. Влияние мое все еще велико, состояние – уже нет, а репутация и вовсе ни к черту. Бизнес это не мое, я слишком аристократ, чтобы быть дельцом. Ты знаешь, как я умею зарабатывать. Лоббирование. Для этого должны быть рычаги, на которые я смогу нажимать. Ты со своей задачей справился: сказочка для общественности о раскаявшемся Упивающемся, который свои ошибки осознал, принял близко к сердцу, раскрыл это самое сердце для добра и света, жадно заглотил в себя добро и свет, а теперь намерен поделиться ими со всеми желающими, прошла на ура. Но это все теория, слишком многие мне пока не верят. Мне нужен козырь. Нечто, что яснее любых произнесенных слов, очевидней любых глаголемых истин покажет, что я изменился и достоин главнейшего поста в магическом сообществе. А самый весомый довод это брак с маглорожденной ведьмой, самой известной маглорожденной ведьмой, о которой прошумели все газеты, которая имеет влияние, несмотря на юный возраст, через своего дружка. Все наслышаны о моей ненависти к грязнокровкам. Но разве можно ненавидеть свою собственную жену? Любимую жену? А я буду ее любить…Грязнокровка Грейнджер, подружка святого Поттера, даже себе не представляет КАК сильно я буду ее любить...до брака ей лучше об этом не знать.
- Интересный план, Люциус, что и говорить, - низенький маг уже окончательно возвернулся в свое обычное состояние настороженной сметливости, - но вот только согласится ли девчонка выйти за тебя? Она ведь училась на одном курсе с твоим сыном? Ты – отец ее сокурсника, личный враг и Упивающийся смертью. А если она так умна, как о ней говорят, то ее не обмануло твое внезапное «перерождение». Да и развод твой как-то уж очень быстро состоялся…
Малфой только отмахнулся.
- Я умею убеждать. Грейнджер за свою короткую жизнь еще никогда не встречала настоящего мужчину. Мне стоит только сыграть на контрасте.
Он встал, нетвердым шагом прошелся по комнате и повел рукой с бокалом в сторону собеседника:
- Долгое ли дело – соблазнить девочку, у которой в крови гормоны, в голове романтический бред из книжек, а на деле – рыжий уродец и неумелые поцелуи. Ее хваленые мозги не отодвинут на задний план самолюбие, желание нравиться и красивый флирт на грани фола. Я брошу ей вызов. И если Грейнджер истинная гриффиндорка – она его примет.

Люциус размахнулся и бросил бокал в камин.

**********

Даже наедине с собой Северус Снейп не выказывал излишних эмоций. Только когда думал о Лили. Но о Лили больше не думалось. Всему есть свои пределы, даже чувству вины. Не хотелось ни любви, ни счастья, ни радости. Не потому что не заслужил, а потому что – хлопотно.
Еще не старый, полный, пусть не жизненных, но физических сил, умный, талантливый мужчина, личность с большой буквы «Л»… Снейп никогда так о себе не думал. Точнее – не задумывался. Не до того было. Как-то слишком вдруг пришло осознание, что жизнь это уже не бесконечное самопожертвование, но еще и возможность начать все сначала. Только любимое дело, чистая самореализация и никаких обязанностей. И никаких проблем.
Но разве Северусу Снейпу что-то в этой жизни давалось легко?
Нет. А потому – он уткнулся лицом в ладони и сдавленно застонал. Сегодня утром ему подарили надежду и отняли ее уже через секунду.
Снейп почти не знал своего дядю. Слышал только, что талант зельеварения у него не из пустого места взялся – наследственность не подкачала. А точнее говоря, был его дядюшка гениальнейшим зельеваром и обладателем характера препаршивейшего и кошмарного по совместительству. Хуже, чем у Снейпа? Да, Северус теперь это понял. Книг, редких и драгоценных, ингредиентов, которые не достанешь и в Дряналлее, схем, записей и разработок новаторских у дядюшки было не счесть. И всё, несмотря на мизантропскую натуру в целом и нелюбовь к ближайшим родичам в частности, он завещал племяннику. Оно и понятно, в общем-то – никто кроме Снейпа распорядиться и оценить должным образом такого великолепия не смог бы. Но при условии…
Какая желтая вода родственнику в голову стукнула – того Северус не знал. А только достаться наследство могло лишь женатому человеку. Притом женатому на маглорожденной ведьме, молодой, умной и талантливой. Аргументировать сие условие дядюшка устами нотариуса обещался после получения наследства. Вроде бы толк в нем должен быть несомненный. Ну а душеприказчик, конечно, провел бы проверку кандидатки по полной программе.
Проблем было три. Четвертая вытекающая.
Женитьба. Ни за что.
Да и кто за него выйдет?
И где взять женщину, соответствующую всем параметрам?
А главное – ему позарез необходимо все три решить. Потому что в те несколько минут, когда нотариус оглашал список того, что может отойти Снейпу, он чувствовал себя счастливым. Длинные латинские названия старинных книг в потертых переплетах, хрупкие пергаменты с пожелтевшими краешками, кровь гоблинов в пробирках (а всем известно – гоблины расстаются со своей кровью еще неохотнее, чем единороги), доработанная, почти воплощенная схема зелья Миноса и многое-многое другое, способное занять его ум на долгие годы.
Ему было нужно всё это. Северус сорок лет бродил по пустыне жизни в поисках оазиса. И постоянно принимал за живительную прохладу не то.
Теперь, когда он абсолютно уверен, что нашел искомое, неужели отступится?

Зельевар стиснул в руке бокал с успокаивающей настойкой и даже не почувствовал боли от сотни крохотных осколков.

**********

- Твою ма-а-аать…- пьяная Гермиона Грейнджер повисла на плече младшего Уизли. В саду было холодно, но хмель не желал выветриваться даже под воздействием ледяных воздушных потоков.
- И нашу тоже, Гермиона…
- Не забывай…
- Она мать всея Уизли…
- И Грейнджеров…
- И Поттеров…
- Я думаю, Ева была из рода Уизли…
- Иначе, отчего от двух людей расплодилось столько…
- Хотя нет…
- Да точно…
- Ни одна гадская змея не выгнала бы мамулю из рая…
- А-а-а, соображаешь, братик!
- Я соображаю все время! Я вот тут недавно подумал: обезьяны живут в теплых странах, ничего вообще не делают, только жрут и занимаются сексом. А что из обезьяны сделало человека?
- Труд, Фредди, ага! И теперь человек мало занимается сексом и работает постоянно…
- Тебе тоже кажется, что обезьяны нас кинули?
- Заткнитесь оба!
Гермионе становилось хуже с каждой минутой. Очень хотелось оказаться где-нибудь в другом месте…да вот хотя бы в Хогвартсе, на уроке зельеварения, к примеру. Там было так тихо…рабочая атмосфера, ничего лишнего, и все проявления тугодумства наказывались мгновенно. В похмельном бреду как-то очень четко пришло понимание, почему мерзкий слизеринский декан так раздражался на ее вечно поднятую руку и неутомимый поток сознания. Если ему также хотелось дельной производительной тишины, удивительно как он ее тогда не прибил. Котлом.
- Джордж, как ваши ставки, на магловские соревнования по фристайлу? - поинтересовался Рон. Гермиона задумчиво вертела в руке бокал с усладэлем. Хотелось что-то сделать, но мысль пока не оформилась.
- На том спуске неожиданно сошла лавина, так что все спортсмены финишировали одновременно, - отмахнулись близнецы. – Ладно, мы пойдем, Ронни, не обижай Гермиону. А ты, Герм, не падай духом, где попало! Пока-пока!!!
Джордж и Фред Уизли усвистали, Рон дернул следом: девушка попросила его принести водички. Предлог, конечно. Потому что сейчас она наконец поняла, что ей хочется сделать.

Но Гермиона Грейнджер не имела привычки ломать чужие вещи в чужом доме. Поэтому она вышла за калитку, сотворила новый бокал и разбила его о первый же ничейный пень.




Глава 2

Глава 2. Меж трех огней
Девять утра. Гермиона очень не любила рано вставать, как ни странно – после Хогвартса с его ранними подъемами и того года, когда Золотая троица пряталась по плохеньким палаткам всю зиму, она обнаружила в себе замашки сибарита. Понежиться в теплой постельке подольше, проваляться на диване весь день, обложившись книжками, да не привычными энциклопедиями, а магловскими романами, послушать музыку, опершись локтями на подоконник и созерцая – часы напролет – наведенную на окно солнечную иллюзию. Вместе с Джинни и близнецами они ходили на дискотеки, флиртовали, вполне невинно, с симпатичными маглами, просто, чтобы знать, что в мире все осталось по-прежнему, что ты девушка, а не героиня войны, что ты нравишься другим – значит, можешь нравиться и себе. Почему-то это очень взаимосвязано.
И сейчас Гермиона Грейнджер определенно относилась к себе терпимее.
Молли и профессор Макгонагалл не раз упрекали гриффиндорку в ухудшении характера. Не пай-девочка. Нет. Резче, саркастичней, прямее. Она и огорчить-то уже никого не боялась.
И на нее ведь многое обрушилось. Лицом к лицу со смертью – животная изворотливость, отточенный ум…Никто не хочет умирать.
Да, она изменилась.
Поэтому сейчас, кутаясь в теплую мантию, печатала каблучками неширокий шаг по лондонской мостовой, на встречу с Джинни – и в Диснейлэнд, при этом ругала утро, холод и уличную грязь вполне себе беззастенчиво. Впрочем, беззлобно.
В пять утра к ней прилетела сова с письмом от Люциуса Малфоя. Он просил об аудиенции. Проклиная все на свете, бесцеремонно разбуженная девушка пила чай, читала пергамент и думала.
Про семью Малфоев ей было известно многое. В той степени, конечно, насколько аврорат ее доныне контролировал и – на уровне слухов. Они опять выпутались. Бездействие во время решающей битвы, помощь Нарциссы Гарри, публичное отречение, покаяние и благотворительные пожертвования семьям пострадавших… И Малфой-старший снова на коне. Поразительное умение выплывать. Какого рода ассоциации пришли ей в голову при этой мысли?.. Ну-у… В общем, в приличном обществе такие не озвучивают.
Драко, кажется, получал домашнее образование. В магловском мире его бы назвали дистанционным. Числился в одном из зарубежных волшебных университетов, изучал заклинания, преподаватели посещали его на дому, а в альма-матер он приезжал сдавать экзамены. С чем это связано, Гермиона не знала, и ей это было неинтересно. Родители его недавно развелись. Темная история…опозоренная экс-миссис Малфой теперь жила во Франции у родственников. Драко, конечно, остался с отцом.
Гермиона задумчиво потерла переносицу.
Чего хочет от нее Малфой?
К подруге спасителя волшебного мира частенько обращались просители, чаще всего члены семей бывших Упивающихся: рассказывали, умоляли, настаивали, просили повлиять, ведь у этих едва закончивших школу ребят внезапно оказались все рычаги влияния, связи в верхах, полезные знакомства, они сами стали «элитой».
Просто они победили.
К Рону тоже обращались, но меньше – людям казалось, что девушка должна быть мягче, помощь окажет охотнее, проникнется, посочувствует.
И вот сейчас Люциус Малфой…
Впрочем, долго гадать Гермиона не собиралась. Ему нужно, пусть он и парится.

Сову она отослала назад без ответа.

**********

По парку аттракционов они с Джинни гуляли уже пятый час. Вообще ей порядком поднадоело. Уизли носилась между ряжеными людьми и каруселями с активностью антилопы, удирающей от гепарда, Гермионе же хотелось глинтвейна, книг, камина, горячей ванны и…ну можно и Рона…когда дочитает.
О, Боги, только не еще одни американские горки!..
- Джин, я уже…
- Мисс Грейнджер, мисс Уизли, добрый день.
Пауза. Джинни, кажется, икнула.
- Ээээ…профессор Снейп? – ошарашенно протянула Гермиона.
Немигающий взгляд черных глаз.
- Совершенно верно, мисс Грейнджер, именно так меня зовут.
Шокированная ведьма лишь в последний момент удержала себя, чтобы с языка не сорвалось: «Что вы здесь делаете?».
Он взрослый человек, мало ли что он может здесь делать, да все, что угодно - например…..
…или…
…а может….
Нет. Он ничего не мог здесь делать. Последнее место в мире, где мог найти для себя занятие бывший хогвартский профессор зельеварения, бывший двойной шпион на службе у двух могущественнейших волшебников современности, мужчина-который-остался-жив, а ныне влачащий в затворничестве существование полуотшельника-полумонаха мистер Северус Снейп – это магловский Диснейленд.
Тогда…тогда, значит, ему нужно не что-то, а кто-то. А кто может быть нужен бывшему и т.д. и т.п. мистеру Северусу Снейпу в магловском Диснейленде? Ну не маглы ведь. А единственные маги здесь (уж ауру-то в школе Авроров Гермиона научилась сканировать достаточно хорошо) это она сама и Джинни Уизли. И Гермиона, никогда не любившая азартных игр и даже не ставившая на победу прирожденного шахматиста Рона в игре с врожденным профаном Невиллем, вдруг поняла, что сделала бы крупную ставку на то, что Снейп ищет именно ее.
- Что вам от меня нужно? – как издалека, услышала Гермиона собственный голос.
- Рад понимать, что ваша сообразительность с годами не ослабла, мисс Грейнджер.

***********************************

Домой Гермиона возвращалась в изрядно потрепанном состоянии. Увидеть через несколько лет своего бывшего профессора, этого человека…человека, который…и вот так…и еще он сказал, что хочет с ней поговорить. Положительно, мир сошел с ума. Мир сошел с ума, и она сойдет. Настолько все это было дико…странно…не больше, конечно, чем обычно за все время ее учебы, например…но…она была ребенком, умным, талантливым, смелым, но ребенком, и взятки с нее были гладки. А сейчас, хоть и прошло всего два года, она выросла. Наверное, это после тридцати время течет медленней, она не знала. Только сейчас ощущала изменения едва ли не каждый день, и восприятие многих вещей изменилось тоже, очень неожиданно даже для нее самой.
Она подумает об этом. Позже. Усмехнувшись, девушка смахнула со столика в прихожей бессмертный магловский роман авторства Маргарет Митчелл, заодно на пол отправились две свечи, стоявшие там же, мини-модель глобуса и стопка двд-дисков. Нет, она не была настолько зла, чтобы швырять вещи, но захотелось вдруг сделать что-то нетипичное, неправильное, соответствующее событиям этого странного дня.
Который, кстати, еще не закончился.
И все его странности тоже.
Это Гермиона поняла, когда в камине вспыхнул зеленый огонь, и среди пляшущих язычков пламени возникла светловолосая голова. Голова обстоятельно осмотрелась вокруг, глаза насмешливо сверкнули, и Люциус Малфой вежливо произнес:
- Не удостоите ли меня минуткой внимания, мисс Грейнджер?
Упомянутая мисс сухо кивнула и, дав себе наказ, больше ничему не удивляться и вообще – держать себя в руках, напряженно застыла возле дивана.
Малфой чинно вышел из камина, отряхнулся парой неуловимых движений и скользнул к девушке. Поцеловал ей руку, а отпуская ладонь, задержал кончики ее пальцев в своих чуть дольше, чем того требовал этикет.
Гермиона вышла из ступора, самоуверенная ироничная сторона ее натуры отдала в подсознание импульс, сподвигнувший ее впустить в голос ядовитые нотки, пластику сделать выверенной и плавной и даже слегка склонить голову в насмешливом полупоклоне.
- Мистер Малфой, вы целуете руку грязнокровке – какая метаморфоза. Я в восхищении. За столь короткое время…
Она вперила в мужчину вызывающий веселый взгляд и чуть отступила, освобождая ему проход к дивану.
- Садитесь, пожалуйста. Чем обязана?
Люциусу из ступора было выйти сложнее. Грейнджер он узнал сразу, но, Мерлин, – это была совсем другая Грейнджер…Одно несомненно – с этой, другой, будет не так легко. В и без того небезупречных расчетах расползалась длинной неправильной формулой его ошибка. Эта Грейнджер не расстелется ковриком перед мужским обаянием. Надо было не только собрать на нее досье, но и устроить предварительную встречу где-нибудь, на каком-нибудь балу или в министерстве, понаблюдать… И сейчас не поздно еще отступить, но когда Малфои отступали? Он старательно отодвинул воспоминание о том, как младший представитель рода Малфоев пасовал перед возможностью убить Дамблдора, и сосредоточился на текущей проблеме. Она только девчонка…нахальная, неглупая, но…
- Не предложите ли чего-нибудь выпить, мисс Грейнджер?
Сел, скорее развалился – задремавший расслабленный зверь, мягко вздымаются поросшие шелковистой шерстью бока, но уши торчком, и нет-нет да приоткроется щелочка внимательных суженных глаз, только шевеление былинки на ветру в пяти метрах от лежанки…- длинные пальцы неторопливо оглаживают трость.
Гермиона кивнула.
- Что предпочитаете?
- Огневиски, пожалуйста.
Гриффиндорка нетерпеливо покачала головой.
- Самое крепкое, что могу предложить – усладэль. Еще минералку, сок и чай. И вообще – возьмите сами, что вам нужно на кухне. Я только что вернулась, и мне нужно переодеться.
Малфой подавил желание рассмеяться. Плебейка…
- Как любезно с вашей стороны. Предоставить мне столь широкие полномочия…Не боитесь, что у меня возникнет желание их самопроизвольно расширить еще немного?
Подобрался – зверь забыл про былинку, где-то там бежит дичь, зверь не голоден, но потворствовать инстинкту – тоже инстинкт… - посмотрел ей в глаза – ну же, растеряйся…
- Не рекомендую. Боюсь, охранные чары особого свойства на моих вещах быстро вернут ваши «самопроизвольные расширения» к их первоначальным границам.
Люциус откинулся на спинку дивана . Неожиданно искренняя улыбка заиграла на его губах – знак приятного удивления. Играть – так играть. И если не все правила будут придуманы им, так ведь даже интереснее…кому нужны легкие победы?..

**********

Снейп не был мнительной трепетной тургеневской барышней, бесспорно, не был. Так почему ему хотелось заламывать руки и требовать нюхательную соль? Рвать на куски платок и исступленно покачиваться из стороны в сторону? «Идиот», - мысленно охарактеризовал себя Северус Снейп и устало осел на колченогий стул.
Тяжело, ой, как тяжело далось ему решение поговорить с Грейнджер. Он, конечно, не собирался предпринимать никаких обходных маневров, сама мысль об этом казалась ему до липкого отвращения противной и мерзкой. Попросить. В его ситуации можно только просить. Молить о помощи. Но молить он тоже не умеет. Да и когда мольбы ему помогали? Не тогда ведь, когда он, верный слуга, просил Вольдеморта пощадить любимую женщину, а ублюдок все равно ее убил? Не тогда, когда зельевар валялся в ногах у Дамблдора, умоляя остановить зарвавшегося босса, а тот, вместо того, чтобы помочь, завербовал полумертвого от бессильного страха за любовь мужчину, сыграв на струнах ненависти и отчаяния в его душе? Не тогда, когда он просил у судьбы возможность умереть вовремя, но – умереть?
К черту.
Плохая была идея. Унижаться перед Дамблдором и Темным лордом еще можно, только они были сильнее его, только тогда у него была цель, а сейчас он и так проживет. Просить Грейнджер, свою бывшую студентку, подружку несравненного сынка Джеймса? Нет, нет… Выбор казался таким логичным, пока не пришла пора действовать. Северус еле заставил себя найти ее, заговорить, специально не стал ждать ни минуты, когда обнаружил, что дома девчонки нет. Запеленговал заклинанием координаты и аппарировал, поспешно, очертя голову, потому что решимость таяла с каждой минутой. Глупо же он, должно быть, выглядел там, среди этого нелепого карнавала…или где эти дурочки были?
Впрочем, не поздно еще ничего отменить. Жил? Плохо, горько, почти против желания, но жил. Значит, и дальше проживет. И без чьей-либо помощи. И ну ее, к Мерлину, эту логику.

**********

- Я что же, по-вашему, совсем легковерная идиотка, мистер Малфой? – вкрадчиво осведомилась Гермиона.
Люциус едва сдержался: правда рвалась наружу. Но позволить себе правду он не мог. «Я тебе на этот вопрос еще не раз отвечу… Чуть позже. Когда будешь умолять о разводе», - подумал маг, на лице его, однако, отобразилось почти подобострастное и тем еще более нарочитое изумление:
- Да что же я, по-вашему, - выделил он, - совсем не в состоянии оценить умственный потенциал собеседника? Вы умны, мисс Грейнджер, я бы даже сказал – не по годам. Поэтому мы с вами сейчас и разговариваем.
И мозги, и интуиция вполне отчетливо подсказывали Гермионе, что разговаривают они сейчас совсем не поэтому. Но раскалывать такого проходимца, как Малфой-старший, задачка не из легких будет, это и гриффиндорской всезнайке было ясно как день.
- Не верю я вам, мистер Малфой, - прищурилась девушка. – Какой-то благотворительный проект, мое имя, которое вам так нужно для чего-то…пытаетесь за мой счет привлечь спонсоров и загрести побольше денег в карманы? Вы ведь, наверняка, порядком поиздержались, раздавая взятки налево-направо.
Несмотря на вечно холодные, почти подернутые льдистой дымкой глаза, Люциус Малфой отличался огненным темпераментом. Он дернулся, и кончики пальцев его, крепко обхватывающих ножку бокала, побелели от напряжения. «Вот ведь тварь», - пронеслось в голове блондина, но губы тотчас растянулись в слащавой улыбке. Его бывший господин отличался немалыми способностями по части сдерживания любых эмоций верных слуг. Не говоря уже о неверных. Не говоря уже о не слугах. Зачатками самоконтроля Люциус по любому овладел.
- Ошибаетесь, мисс Грейнджер. Я сам могу спонсировать кого угодно, не настолько я финансово пострадал, как вам кажется, - маг, заметив хмурую морщинку, прочертившую лоб собеседницы, позволил себе ухмылку, слегка искривившую уголок его рта. – Возможно, вам трудно поверить в мое бескорыстие, и, заметьте, я не настаиваю…но подумайте о тех, для кого этот проект задуман. Вы очень известны, очень, людям нужна поддержка известной личности, официальная поддержка, это важно для них. Вы добрый, светлый человек…так осветите их тьму. И забудьте про мое участие. Я только организатор, финансовые потоки прозрачны – никакой личной выгоды.
- Все равно не верю, - ровно проговорила «осветительница тьмы». – Люди не меняются, мистер Малфой. Не так, как вы. Не так резко, не так кардинально. Вы ненавидите грязнокровок, предателей крови и маглов. Впрочем, к полукровкам ваше отношение куда более терпимо, да… - Гермиона ехидно усмехнулась, Люциус заскрежетал зубами. Кто уже только не намекал аристократу в n-ном поколении на то, КОМУ он позволил руководить своей жизнью. Но каждый раз намеки били точно в цель.
Он глубоко вдохнул.
- Меняются. Вы даже себе не представляете, юная мисс Безупречность, как сильно человек может измениться, стоит его только…напугать… Как резко меняется мировоззрение, когда ты сидишь за решеткой, зная, что за твои ошибки должен будет заплатить твой единственный ребенок. Как с хрустом ломается спесь, когда ты рыщешь среди горы трупов под лучами смертельных проклятий, и тебе страшно, но не за себя: лишь бы не опоздать, лишь бы успеть закрыть сына от зеленой искры, и только отчаянный страх сжимает сердце, а ведь ты почти забыл, что оно у тебя есть. Страх – движущая сила всех механизмов этого маленького мира. Мир погубит страх. Перед кем-то. Мир спасет страх. За кого-то. Люди меняются… мисс Грейнджер.
В комнате воцарилось звенящее молчание. Люциус с интересом воззрился на девушку – кажется, его прочувствованная речь ее впечатлила. Да что там – он и сам впечатлился: в попытках заставить Грейнджер проникнуться к нему, он невольно выдал вместо трагифарса исповедь. Все равно что на чуть зажившую рану бросить соли – уже не так больно, но сложно удержать привычный вскрик.
А Гермиона думала, что, по крайней мере, здесь Малфой не лжет. Разве не по той же самой причине она изменила память своих родителей? Разве не по той же причине Гарри двинулся беззащитный навстречу маньяку, одержимому идеей его убить? Разве не по той же причине профессор Снейп перешел на сторону Дамблдора?
Снейп…
Стоп.
О Снейпе подумаем позже. Проблемы решаются по мере их поступления.
- Допустим. А вы думали, скольких людей лично вы заставили испытывать тот же страх?
Малфой развел руками. – Полемизировать на эту тему можно бесконечно долго, мисс Грейнджер, и вы всегда будете правы. Потому что я – ошибался.
Он окинул взглядом ее фигуру, задержался на губах, посмотрел прямо в глаза. Всё будто невзначай.
- Но я умею признавать свои ошибки. И искупление их – моя первейшая обязанность. И потребность.
Он встал. Гермиона осталась сидеть.
- Жду вас завтра, мисс Грейнджер, в Малфой-мэноре. Бумаги такой ценности, которые я хочу вам показать, выносить из дома нецелесообразно, благо, охранные чары моего жилища, осмелюсь предположить, не намного хуже ваших.
Почти откровенная издевка в его тягучем холодном голосе подействовала на гриффиндорку вполне ожидаемым образом.
- Я уведомлю аврорат, что бывший Упивающийся делает из своего дома неприступную крепость. Возможно, мистеру Кандальеру эта информация покажется интересной.
Гермиона с удовольствием наблюдала, как слегка увяла улыбка Малфоя перед тем, как он исчез в зеленом зареве камина.

**********

- Рон, черт, больно! Сосок надо лизать, а не обкусывать, как яблоко, со всех сторон. Сто раз ведь уже говорила, какая у меня чувствительная грудь!
Гермиона досадливо отпихнула своего парня к стенке. Через час после ухода странного визитера Уизли, как обычно, пожаловал к ней домой, и, как обычно, с каминной приступки кинулся уламывать любимую на постельные подвиги. Куда делся стеснительный мальчик, красневший от соприкосновения с ней пальцами в школе? Девушка и сама не знала толком, почему держит на расстоянии молодого, горячего, такого родного и любимого человека, если в их возрасте полагается вдоволь заниматься любовью и даже предаваться количественным излишествам в этой сфере, если все их ровесники уже либо переженились, либо живут парами в открытую, если все вокруг и так уверены, что они давно позволили себе всё. Но она позволяла, до сих пор, только прелюдии, надо сказать, довольно неуклюжие, что, с учетом временного интервала в полтора года, явно не самым благополучным образом сказывалось на психологическом и физическом состоянии и ее самой, и Рона.
В глубине души…где-то, как водится, очень глубоко…Гермиона осознавала, что надеется на несознательность Рона, уставшего от ее изощренного динамо, на его измену. Не то что бы она его не любила…но и не то что бы она любила его так сильно, чтобы отдаться и тем самым окончательно привязать к себе. Быть в ответе за прирученного Рона Уизли, упрямого, как телок, и столь же наивного – увольте, она не настолько сильна духом, как многие полагают. Боливар, то бишь Гермиона, не вынесет двоих.
Рон, однако, деликатных и не очень намеков не понимал в упор. В частности, ласки его раз от разу нежней не становились, и в целом – бросать ее он и мыслей не держал.
Вот и сейчас, парень, ничуть не обидевшись, перекатился по кровати и, захрустев лакричными палочками, торжественно сообщил:
- Я тут подумал…мама ведь права: почему бы нам с тобой не пожениться как можно скорее?

Первое, о чем подумала Гермиона – не проговориться никому из детей миссис Уизли, как она ненавидит их мамашу.



Глава 3

Глава 3. Индивидуальный подход

По широкой мраморной лестнице холла Малфой-мэнора спускался, позёвывая, Драко Малфой в небрежно накинутом халате. Гостью он еще не увидел.
- И на груди его могучей три волосины сбились в кучу, - насмешливо прокомментировала его появление Гермиона, переворачивая газетную страницу.
Драко подпрыгнул на ступеньке, споткнулся и едва удержал равновесие, успев схватиться за перила. Так и ступил на пол – пораженно раззявив рот и уцепившись за полированное дерево. Впрочем, хогвартская выправка, отточенная семью годами взаимного горячего обожания с Гарри Поттером, тут же дала о себе знать:
- Грейнджер? Какого Мерлина ты здесь делаешь, гриффиндорская дура?!
Гермиона пожала плечами, увлеченно пробегая глазами очередную колонку.
- Мы же с тобой интеллигентные люди, говнюк. Пора перейти на принципиально новый уровень общения: я сделаю вид, что не услышала оскорбления, а ты предложишь даме чашечку чая.
- Даме?.. – Малфой-младший, очевидно, уже полностью пришел в себя и, не сочтя нужным поплотнее запахнуть халат, развязно уселся напротив.
- Да твой вид с утра пораньше, Грейнджер, вызывает желание выпить.
- А твой – желание закусить, - ласково отозвалась Гермиона. - Но я же не прошу у тебя ничего сверх меры… Держи себя в руках, мой милый хорек.
Побледнев от злости, Драко инстинктивно зашарил руками по халату, явно в поисках палочки – именно этих его движений Гермионе и недоставало для полного счастья:
- Чего ищем? – ехидно поинтересовалась она. – А главное – почему так долго найти не можем? – и задумчиво добавила, склонив голову набок: - А если его полить, он вырастет?
Прежде чем парень успел с расстройству обзавестись способностями к беспалочковой магии, с бельетажа послышался вкрадчивый мурлыкающий голос:
- Драко, сын мой, ты невежлив с нашей дорогой гостьей. Это некрасиво, разве этому я тебя учил?
- А разве нет?! – хором сказало младшее поколение.
Люциус Малфой натянуто улыбнулся и начал торжественный неторопливый спуск с лестницы, ни на секунду не сводя глаз с лица гриффиндорки.
Гермиона в свою очередь с интересом наблюдала за мужчиной, который смотрел на нее непрерывно, даже не моргая, при этом чудесным образом умудряясь не сшибить собой предметы, оказавшиеся на пути. Что-то ей казалось странным в таком пристальном внимании, и она непроизвольно напряглась, как зверек, почувствовавший неподалеку хищника.
От Люциуса ее внезапное напряжение не ускользнуло, и он выругался про себя.
«Идиот, девчонка молода и труслива, сбавь темпы».
На сей раз он не стал целовать ее руку.
Драко, которого отец еще не посвятил в свои далеко идущие планы, заинтересованным взглядом проводил покидающую комнату пару.

***

- Я готова изучить бумаги, о которых шла речь, мистер Малфой, - сказала Гермиона. – Надеюсь, много времени это не отнимет? Я не располагаю ни единой лишней минутой.
Это было правдой – после разговора с Малфоем, она должна была встретиться со Снейпом. Двойная интуиция – женщины и колдуньи – подсказывала девушке, что от «свидания» с бывшим профессором хорошего ждать не придётся, поэтому ей хотелось одновременно и уклониться от встречи, и чтобы она побыстрее закончилась.
- Я вас не задержу, мисс Грейнджер, - Люциус пододвинул к гостье пачку белой магловской бумаги, испещренной печатными буквами, и тонкую стопку пергамента. – Сотрудники министерства предоставили приблизительный план развития программы, как это принято у маглов, у них давние традиции в этом отношении, а программа непосредственно касается маглорожденных волшебников…
Он сделал паузу и скосил изучающий взгляд на Гермиону. Благотворительность в отношении грязнокровок, да еще с таким продуманным подходом – это ей должно было понравиться.
- Ну и мои собственные предложения, - закончил маг, откидываясь на спинку кресла и указывая визитерше глазами на бумаги, лежащие перед ней.
Та не шелохнулась.
- И где именно содержатся такие страшные секреты, которые нельзя вынести за пределы поместья, - холодно осведомилась Гермиона, - в предложениях министерства или в ваших?
Люциус заерзал в кресле. Он специально дал ей столько ненужной писанины, чтобы девка по уши в нее зарылась и забыла про его вчерашние слова. Видать, это мугродье не так просто сбить с толку. Жаль.
- Всему свое время, мисс Грейнджер…
Девушка открыла было рот, чтобы запротестовать, напомнить о времени, которого у нее так мало, но мужчина уже, заулыбавшись, поднял руку в предупреждающем жесте.
- Все в порядке, мисс, я уже дал команду эльфу принести те самые документы, извините, что позволил себе подшутить над вами. А пока позвольте предложить вам чего-нибудь выпить…
Гермиона моментально оценила иронию момента. Уж точно его альтернативы будут куда разнообразней, нежели вчера предложенные ею ему самому. И точно:
- Все, чего бы вы только не пожелали – вам стоит только сказать. Вино любого срока выдержки, напитки, охлажденные или подогретые именно в той степени, которая вам нужна. Итак?..
- Благодарю, я не хочу пить, мистер Малфой, - сладко ответила Гермиона, - меня интересует только возможность поскорее ознакомиться с целью моего визита и распрощаться с вами.
- Я вам так неприятен? – слегка хрипловатый, словно сорвавшийся, голос, пальцы, сжавшие трость, блеск холодных серых глаз пригашен.
Гермиону этот вопрос застал врасплох, на что Малфой-старший и рассчитывал. Что на него можно ответить?
Да, неприятен, противен, и, вообще – убийца, пособник маньяка, хитрая мразь?
Нет - безразличен, не важен, свое получил, да и по-своему несчастен?
Не знаю: интересен, опасаюсь, настороже…отталкивает…влечет?
Она кинула на мужчину осторожный взгляд. Неприятен? Разве что не слишком сильно…хотя, она должна его ненавидеть. Безразличен? Не совсем… Скорее интересен…уже… Гриффиндорка никогда раньше не общалась со взрослыми мужчинами, исключая отца, мистера Уизли и Хагрида. Но это же совсем другое… И еще ей нравился этот невысказанный взаимный вызов. Давно ей не приходилось вот так держать себя – как натянутая струна, в ожидании, что с ней хотят поиграть. Подбирать слова, плескаться ехидством, пытаться подловить собеседника и не попасться самой – мозгам нужна разная деятельность. Научная сфера осваивалась ею вполне по плану, а вот в быту толком с кем-то попикироваться давно не случалось. Пожалуй, что и со школы, когда приходилось изощряться, прячась от Пожирателей, выискивать малейшие намеки даже из звука льющегося дождя, ну а больше всего пищи для умственных и словесных баталий, по обыкновению, давал ей Снейп. Она отвечала на каждое его ехидное замечание, реагировала на мельчайшую придирку, у нее всегда находилась куча аргументов, в подтверждение или опровержение каждого тезиса, сошедшего с его уст, ей всегда было очень интересно с ним дискутировать.
Про себя.
В реальности профессор, конечно, не позволил бы ей и слова против сказать. А так она часами могла спорить с ним, хотя бы таким манером, защищая себя и своих друзей от его несправедливых нападок. И да – это были увлекательные часы.
Пауза меж тем затянулась.
Люциус начал нервничать, видя, что девчонка как-то обеспокоенно на него поглядывает. Неужели и правда он ей противен? Или внушает страх? Или она над ним смеется?
Знакомая ярость начала подкатывать к горлу, теперь пальцы сжали трость уже неосознанно, маг сильно прищурился. Держать себя в руках было сложно: Грейнджер чем-то неуловимо, но очень сильно его раздражала.
«Говори, идиотка!!! Язык что ли прикусила?!».
Девушка в кресле шевельнулась.
- Нет, вы мне не…я не так плохо к вам…то есть…
Мгновенно расслабившийся Люциус с усмешкой наблюдал за попытками гриффиндорки сформулировать свое к нему отношение. Определенно, она воспринимает его как-то иначе, нежели как собеседника по делу. Иначе не запиналась бы, подобно первоклашке, увидевшей дракона.
Те временем разозлившаяся на себя Гермиона начала контролировать свою речь.
- Мистер Малфой, вы мне совершенно индифферентны. А время, однако, идет. Ваш эльф заблудился?
Мужчина так резко встал, что девушка вздрогнула. А он, обойдя стол, встал рядом с ее креслом, и в руке его вдруг возник свиток, перетянутый зеленой шелковой лентой. Церемонным жестом маг протянул свиток Гермионе.
- Мои эльфы умеют быть незаметными, мисс Грейнджер.
- Очень рада за вас, - колдунья не слишком вежливым движением выхватила листок из руки Малфоя и быстро дернула за ленточку. - За них – меньше.
И принялась бегать глазами по ровным строчкам.
Люциус стоял рядом с ее креслом и даже не думал отходить.
А нервозность Гермионы именно этим и объяснялась – как, скажите на милость, можно реагировать спокойно, когда Пожиратель смерти, взрослый мужчина, стоит так близко и все время не сводит с нее глаз? От него волнами исходила странная энергия, девушка не могла объяснить ее суть и дать ей название. Но чувствовать себя как обычно в его присутствии не могла.
Мозг, однако, ровно и строго фиксировал отмеченную глазом информацию и тут же споро ее обрабатывал, благо, навыки результативного мышления даже в нестандартных ситуациях у Гермионы были – спасибо Снейпу, Вольдеморту и Гарри.
Убедившись, таким образом, что сведения стоили ее времени и…вот этих вот нервов…девушка скатала пергамент обратно и поднялась с кресла.
И тут же очутилась стоящей вплотную к Люциусу Малфою.
Мерлин, она на долю секунды забыла, что он совсем рядом…
Взгляд серых глаз медленно скользнул по ее лицу, обычно плотно сжатые губы слегка разомкнулись, как будто мужчина что-то хотел сказать, но передумал…Гермиона вдруг резко вздрогнула: так, как иногда человек вздрагивает, уже почти заснув – рефлекторно, всем телом, сильно.
Малфой тут же накрыл ладонью ее плечо:
- Вам плохо, мисс Грейнджер?
В его глазах не было видно и тени насмешки, которая на деле волнами бурлила в его душе. Да, она попалась!
Теперь ты будешь думать обо мне, девочка, теперь ты будешь видеть меня во сне, в своем сонном девичьем томлении, предутреннем неосознанном бреду. Пока неосознанном. Времени очень мало, но я использую его с толком.


Гермиона вылетела из дома Малфоев так быстро, словно за ней гнался опоенный Амортенцией Вольдеморт.

***********

Она уже почти опаздывала на встречу со Снейпом, но сначала все равно решила аппарировать домой. Гермионе нужно было отдышаться, прийти в себя, и…нет, понять, что происходит, она и так поняла и, расхаживая по квартире, сердито выговаривала:
- Пить меньше надо, а сексом заниматься больше, а то скоро от любого мужского прикосновения будет голова идти кругом, гормоны, чтоб их…
«А Рон?» – ехидно поинтересовался тот самый знаменитый внутренний голос, который с большей или меньшей периодичностью посещает абсолютно всех людей на земле, отличается крайним паскудством по части организации душевного разброда, и особо прозорливыми владельцами зовется совестью.
- Рон – не мужчина, - слегка помедлив, проинформировала Гермиона голос и уже уверенней добавила: - Так, недопесок.
«Сучка ты», - отозвалось сволочное alter-ego и замолкло.
Ведьма пожала плечами и исчезла.
С зельеваром они договорились встретиться на нейтральной территории – в доме его нотариуса. И счищая заклинанием с каблуков комочки налипшей грязи (неудачная аппарация на свежевскопанную клумбу), Гермиона уже обреченно и по инерции задала себе вопрос: что же она здесь делает?
Понятно: вопрос задавался не впервые. Прямо скажем, все эти дни, не считая парочки диалогов с Малфоями, а эти паршивцы требовали полной концентрации на себе, она и думать не могла ни о чем другом. Масла в огонь подливала Джинни, которой было ну просто до жути интересно, о чем желает говорить с ее подругой Северус Снейп. Этой ночью она даже разбудила ее, всунувшись в четыре часа в камин и трагическим шепотом возвестив: - А вдруг он умирает и хочет проститься?
Гермиона кинула в нее тапком.
Но как бы не усердствовала рыжая Уизли, Гермиону ей было не переплюнуть. Кратковременная встреча с бывшим профессором, мимолетный разговор – три сухие фразы, вежливые приветствия, прощание, просьба, краешек тонкого шрама багровым пятнышком из-под воротника… Она видела его в последний раз в той хижине. Прошла целая жизнь, и профессор Снейп больше не профессор, не шпион, не враг…и не друг. Но что ему от нее нужно?
Сейчас, когда разгадка была близка, и домашний эльф уже заботливо придерживал для нее дверь особняка, девушку кинуло в дрожь. Она никогда не боялась Мастера зелий так, как другие ученики, и, честно говоря, для Гермионы даже было загадкой, почему всех передергивает от ужаса, когда учитель влетает в кабинет. Конечно, она все и всегда знала, учила, но от едких насмешек и придирок Снейпа застрахована не была даже лучшая ученица школы. Она ценила знания, которые профессор мог дать, уважала его интеллект, дивилась проворству пальцев, восхищалась его магической силой. Да, она так же ежилась под колючим и пробирающим взглядом черных глаз, с досадой и обидой выслушивала злобные комментарии, отмечала про себя, что этот человек уродлив и неухожен. И когда в школе, их школе, принялась хозяйничать свора Вольдеморта, и пыточные наказания сыпались одно за другим, и директором школы, их школы стал ОН, убивший одного из сильнейших волшебников современности, сам сильный и мощный маг, ОН, правая рука нового властителя, ОН, которого теперь ненавидели абсолютно все, ОН, личный враг Гарри, когда страх захлестнул и детей, и взрослых, а они, трое беззащитных подростков, могли отгородиться и спрятаться только за тонкой парусиновой тканью походной палатки от сотен, желающих их уничтожить…ей было очень страшно в те дни. Она шарахалась от каждой тени, ждала подвоха от треснувшей под ногой ветки, любой из встреченных людей и даже зверей мог таить для них, беглецов, опасность. И тогда она еще не знала, что Снейп не предатель. И мысль о новом директоре вызывала в ней глухое тянущее бешенство, непонимание, разочарование, боль…но и тогда она его не боялась.
А потом он стал лубочной картинкой из альбома про отважных героев, шкатулкой, таящей в себе двойное дно, историей глухого страдания, и никогда, никогда еще не был так далек и страшен людям, как тогда, когда открылась его совсем живая, больная и человечная суть.
Никогда не была так напряженно пряма спина, никогда в походке не было столько вызывающей горечи, а глаза не смотрели так надменно и пусто, как в те дни, когда ему, проходящему по больничным коридорам, неслись вслед взгляды, полные жалости и любопытства, когда его, самого замкнутого человека в Британии, препарировали на глазах всего магического сообщества, обнажив не засохшую кровавую подкорку старой любви. Нет, Гарри не ковырял рану Снейпа. Помимо того необходимого, выкрикнутого в запале Вольдеморту и осмысленно-сухо озвученного Визенгамоту, чтобы полностью оправдать зельевара, ничего сказано не было. Толпа не смогла смаковать подробности, но имеющейся информации было достаточно, чтобы имя колдуна долго не сходило с уст сплетников.
Тогда он и исчез. Спрятался от людей, ушел в науку, а чем и как жил, знали только те, кому это было положено по должности. И сейчас он попросил с ней встречи.
И сейчас, только сейчас она испугалась.

***

Домовик проводил гриффиндорку в кабинет, где уже ждал Снейп. Резко кивнул на ее «здравствуйте, сэр», проскользнул за большой дубовый стол и жестом предложил сесть и гостье тоже. Гермиона, которую уже начала бить мелкая дрожь, села. В животе повисла какая-то щекотная тяжесть, как всегда бывало перед ответственными испытаниями. Память сотворила с подсознанием странную шутку, и сейчас ей казалось, что она на экзамене, и вот-вот несправедливый и злой профессор Снейп снова посмеется над ее самоуверенными ответами. Девушка, сложив руки на коленях и непроизвольно выпрямив спину, застыла на краешке стула.
Снейп начал неожиданно и прямо:
- Мисс Грейнджер, я говорил с вами и вызвал сюда за тем, чтобы просить о помощи.
Гермиона вскинула глаза.
- Поскольку вы уже здесь – и по моей вине, элементарные правила вежливости, увы, требуют от меня хотя бы объяснить, почему я отнял ваше время, как бы ни изменились обстоятельства. А обстоятельства изменились таким образом, что…я был неправ.
Гермиона нахмурилась.
Голос Снейпа звучал ровно, безразлично и сдержанно, так, словно он зачитывал лекционный материал на уроке по зельям, но вся его напряженная поза, сведенные к переносице брови и рука, нервически сжимающая в кисти клочок бумаги, показывали, что мужчина не так спокоен, как хочет казаться.
- Шесть дней тому назад со мной связался нотариус одного моего умершего родственника-зельевара, мистер Уилт. Согласно завещанию и воле моего покойного дяди, мне причитается наследство в виде довольно редких книг, разработок и ингредиентов, правда не безусловно. Для того, чтобы вступить в права наследования, в течение тридцати пяти дней после оглашения завещания я должен жениться.
Гермиона открыла рот. Пальцы Снейпа начали рвать бумажку на мелкие клочки.
- На молодой маглорожденной ведьме или и вовсе на магле. Почему – не знаю, но таково условие. В первые моменты ожидаемая награда, к моему бесконечному стыду, застила мне разум и побудила совершить ряд неоправданно-глупых поступков – в частности, обратиться к вам. Я могу назвать причины, по которым имел наглость подумать о вас, как о человеке, который мог бы помочь мне посредством…вступления в фиктивный брак… вы отвечаете всем требованиям, и…я знаком не с таким уж большим количеством молодых ведьм…
Выражение шока на лице у Гермионы начало уступать место какому-то другому выражению. Кинув мимолетный ускользающий взгляд на ее лицо, Снейп поспешил добавить:
- К сожалению, я осознал, какую непростительную ошибку собираюсь совершить, уже когда обратился к вам с просьбой о встрече. Конечно же, я не собираюсь предлагать ничего подобного, я ошибался, уже допустив мысль об этом. Глубоко сожалею, что позволил себе побеспокоить вас и отнять ваше время, приношу, мисс Грейнджер, свои искренние извинения и не смею более задерживать. Эльф проводит вас до двери.
К моменту окончания речи зельевара, Гермиона уже не прекращая сверлила его глазами, вся подобравшись и сжав руками подлокотники. Как только Снейп закончил говорить и устало отбросил в сторону уже напрочь растерзанные клочки, она откинулась в кресло и сказала:
- Я правильно понимаю: вы специально нашли меня и предложили встретиться для того, чтобы объявить, что вы на мне не женитесь?
Теперь напрягся и подобрался Снейп. Лицо его стало злым и раздраженным.
- Никогда не страдала провалами в памяти, - продолжала ведьма, - но, видимо, во время Последней битвы меня контузило сильней, чем мне казалось. Только подумайте: в упор не помню, чтобы вы делали мне то самое предложение руки, которое сейчас берете обратно.
- Мисс Грейнджер, - проронил мужчина медленно, будто нехотя, голос, однако, вибрировал от еле сдерживаемого бешенства, – уходите.
- Вы…
- Уходите. Пожалуйста.
Гермиона подалась вперед: было ощущение, что девушка стоит внутри огороженной арены и еще не определилась, тореадором ей быть или быком. Но к корриде она уже была готова.
- А если я не уйду?
- Мисс Грейнджер, вы меня не поняли, - Снейп, сцепив пальцы, холодно смотрел на нее. - Я могу попросить. Но не упрашивать.
Ведьма вернула ему пристальный, с недобрым интересом, взгляд.
Игра в гляделки продолжалась секунд пять.
- Вот, значит, как, - наконец протянула Гермиона, - гордый, гордый мистер Снейп… человек-скала, мужчина-кремень! Он вполне способен озадачить девушку непростым выбором, но не вполне способен настоять на его необходимости. Да вы трус, профессор Снейп.
Маг вздрогнул, побледнел.
Больше всего на свете Северус Снейп не любил, когда его называли трусом.
- Мисс Грейнджер, вы никак окончательно ополоумели?! Мерлин задери, я не могу вызвать вас на магическую дуэль, но потребовать объяснений я вправе. Так объяснитесь же вы, идиотка!
Гермиону затрясло.
- Объяснить? Да чего уж проще – профессор, зачем вы здесь? Зачем здесь я? Вы ведь думали, что я откажу вам? Или нет? Кому вы все это сказали?! Гриффиндорке, заучке Грейнджер, девчонке, которая одна из немногих людей на свете знает всё о вашей жизни, всё о том, как вы страдали, всё о том, что вы перенесли, все о том, почему вы такой, какой вы есть! И она не сможет вам отказать, как бы ей этого ни хотелось, как бы сильно она ни жаждала послать вас на три веселых буквы. Но она…я не могу. И вы нарочно возложили всю ответственность за этот чертов выбор, за этот хренов отказ и за это проклятое согласие на меня. Так ведь было проще, профессор, да?! Если бы вы на самом деле не хотели, чтобы я принимала решение, вы бы вообще промолчали! Вы отлично сыграли, но на деле не вам выбирать, не вам изнывать, не вам мучаться! Финита ля комедиа! Выходите за меня замуж, мисс Грейнджер, принесите себя в жертву! Как? Не хотите? Ах, что же вы, мисс Грейнджер, я – герой войны, я – мученик, я – без пяти минут святой, вы - живете благодаря мне и отказываете в такой малости? Ай-я-ай, мисс Грейнджер, ай-я-ай… Ну живите с этим, живите, как хотите, живите, как сможете, а я – я горд и почти независим, уйду первым, уйду сам и потеряю единственный шанс стать счастливым, обретя любимое дело, я ни в чем вас не упрекну, ни на чем не настою и ничего не сделаю. А вы – подыхайте от мук совести!
Зельевар тяжело дышал – дыхание со свистом прорывалось через трепещущие ноздри, костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники, побелели. Внезапно, он усмехнулся:
- Грейнджер, убирайтесь вон из этого дома, сейчас же, и заберите с собой принципы и угрызения совести, и никогда, слышите, никогда больше не попадайтесь мне на глаза, а я, со своей стороны, до конца жизни буду жалеть о том, что мне в голову когда-то пришла бредовая мысль, хоть как-то связанная с вами!
- По-вашему, так легко отказаться от своих принципов и выбросить на свалку совесть? Вы-то сами так ли поступили девятнадцать лет назад?
- Вам здесь медом намазано? Ну что ж, если гора не уходит от Магомета…
Прежде чем Гермиона успела опомниться, Снейп встал и широкими шагами пересек пространство до двери кабинета.
Хлопнуть последней ему удалось удивительно эффектно.
С десяток секунд девушка созерцала этот самый эффект, который в виде упавшей с потолка штукатурки ныне украшал ее колени белым и пыльным узором, а потом встала и кинулась следом за зельеваром.
Застала она его у входной двери.
- Что еще, Грейнджер? – устало и как-то насмешливо поинтересовался мужчина. Темные глаза внимательно скользнули по ее раскрасневшемуся от бега и гнева лицу. – Хотя нет, молчите! В жизни гриффиндорцев всегда есть место подвигу, не так ли? Напомните мне при случае, чтобы я впредь держался подальше от этого места.
Он уже отвернулся и почти ступил за порог, когда...
- Я готова выйти за вас за…
- …будьте об этом, мисс Грейнджер, - мягко закончил Снейп.
На этот раз он закрыл за собой дверь почти бесшумно.


Глава 4

Глава 4. Командует парадом Грейнджер

В Норе царило уныние. Прямо скажем, в любом другом месте вид проведшей совершенно бессонную ночь, злой, расстроенной и мрачной Гермионы вызвал бы всеобщее сочувствие, однако в доме семьи Уизли было так смурно, что девушка не удивилась бы, если даже кто из хмурых домочадцев упрекнул бы ее в разнузданной веселости.
Вместо ответа на ее осторожный вопрос миссис Уизли всхлипнула в платочек, потрепала гостью по плечу и вылетела из кухни, на ходу комкая в ладонях фартук.
- Статья, - пояснил Рон, - утром вышла.
- Какая статья? – Гермионе с утра было не до свежей прессы.
- В «Ежедневном пророке». Вритер опять постаралась, у-уу, швабра репортерская! Представляешь, накатала желтую статейку на целый разворот о том, что у первого заместителя министра, мистера Уизли, появилась любовница – молоденькая вейла из отдела связей с общественностью. И фотографии, главное, есть: папа под ручку с этой… в атриуме, и перепечатка якобы их любовной переписки, а еще – в каждый номер вложен конверт с вопиллером, и там Вритер орет во все горло, обвиняет отца, что такой приличный с виду человек, а изменяет жене-домохозяйке и «оставляет одинокими безотцовщинами своих прелестных рыжих крошек». Видала, а? Мы, конечно, все офигели сначала, даже посмеялись дружно, навроде того – какую только ерунду не пишут, а потом появилась мама… Ей весело не было. Просто поразительно, но она, кажется, верит статье. Папа как пришибленный ходит, и от родственников еще вопиллеры прилетают – дурдом какой-то! Чарли с Биллом уже рванули в редакцию, не знаю, чего и кому они там докажут…
- Мерлин, Рон, чтобы твоя мама – и поверила в такую чушь?! Быть этого не может, дай статью посмотреть.
Она еще изучала газету, когда на кухню ворвались близнецы и принялись рыться по шкафам, в поисках чего-то неведомого, но им, очевидно, нужного.
- Нет…
- И здесь нет?
- И там нет.
- А если там?
- Глянь в коробке.
- На ней написано «соль».
- Мало ли что где написано – у меня на трусах тоже написано «среда», а сегодня суббота.
Гермиона поморщилась – шуточки на грани фола ей никогда особо не нравились, а на тему трусов-неделек, недавно торжественно подаренных всем членам семьи оказавшейся на диво хозяйственной Флер, близнецы изощрялись уже пятый день, чем порядком достали всех вокруг.
- А Перси – что? – спросила девушка, рассеянно перебирая пальцами крошки от крекера на столе. В «Ежедневный пророк» она уткнулась так, словно хотела сама сделаться частью больших желтоватых листов с причудливо изогнутыми буковками.
Вопрос был не праздный: Перси в Министерстве поднимался по карьерной лестнице все выше, а теперь еще и курировал тот самый отдел связей с общественностью.
- Ронни, ты кушай, кушай, - вдруг заботливо заквохтал Фред. – Супчик жиденький, но питательный, будешь худенький, но пузатенький!
Добрый Джордж, тем временем, пытался впихнуть младшему братцу ложку тюри из разваренных овощей, которая, вообще-то, предназначалась свиньям.
Рон отбрыкивался и фыркал, вопроса Гермионы он даже не слышал. Вместо него ответил Фред.
- А что – Перси? Клянется и божится, что никакого к этому отношения не имеет.
- Да понятно, что не имеет, - нетерпеливо бросила гриффиндорка, - я спрашиваю, может ему что-то известно? Уже постфактум. Возможно, видел кого-то, кто следил за мистером Уизли, фотографировал: надо ведь было еще подловить момент, когда он окажется рядом с этой девушкой и, скажем, поддержит ее за локоток, когда она оступится. Нарочно оступится, само собой.
- Подстава? – заинтересованно хмыкнул Джордж. – Мы тоже так и подумали. Билли с Чарли, идиоты, в редакцию пошли, а мы умнее будем, мы с девушкой поговорим, да, Ронни?
С последними словами он окончательно размазал по подбородку брата кусок чего-то склизкого из кастрюльки и дурашливо заканючил: - Фредди, Ронни не кушает супчик, у мыски Лонни все плотекает, слюнявчик потелялся!
Рон возмущенно дернулся и укусил Джорджа за палец. Близнецы захохотали.
- Так что через полчаса мы фюиииииить – отчаливаем. У нас беседа с очаровательной мисс Делайт.
- Веритасерум запрещен к применению, - привычно пробубнила Гермиона, задумчиво разглядывая газету.
- Обижаешь, - скривился Фред. – Зачем нам такое старье, то ли дело наше недавнее изобретение!
Братья, наконец, похватав с полок какие-то искомые банки, вылетели из кухни прежде, чем вмиг насторожившаяся при их последних словах гостья успела излить в эфир свои подозрения.
- Обормоты, - только и осталось сказать ей. Газета снова с шуршанием развернулась.
- Не прочитала еще что-ли? - Нахмуренный Рон с отвращением вытирал лицо полотенцем, не замечая, как кожа, к которой прикасалась ткань, на глазах становится ярко-оранжевой. – Уж наверное по десятому разу.
- Я внимательна, Рон, только и всего, - Гермиона, мельком взглянув на друга, закусила губу, пытаясь сдержать смех. – И тебе советую.
- Чего? – буркнул парень, отбрасывая в сторону полотенце.
- Того! – Девушка все-таки рассмеялась и, кинув Рону трансфигурированное из солонки зеркальце, направилась к выходу. С газетой в руках.
Хихикая над в голос ругающимся другом, она почти пересекла порог, когда Рон крикнул вслед.
- Может, расскажем маме, что женимся? Это ее отвле…
Гневный взгляд Гермионы.
- …чет…- закончил парень, который в упор не понимал такой странной реакции любимой. Ну не был Рон Уизли чутким человеком.
- Я, - отчеканила девушка, - не собираюсь связывать себя поспешной женитьбой до конца жизни, чтобы твоему отцу сутки меньше икалось.

----------------

Близнецы появились как всегда – словно из воздуха. Сочувственно положив ладонь на плечо оторопевшего Рона, Фред задумчиво сказал:
- Умная девушка наша Гермиона, да? А иногда глупа, как скучечервь…
- …никак не может отличить причины от повода, - Джордж, усмехнувшись, вытер остатки оранжевых пятен с лица младшего брата.

**********

- Папа, я против, - Драко, усердно нацепив на лицо маску горделивого небрежения, застыл на пороге отцовского кабинета.
- Да ну? – нарочито рассеянно отозвался Люциус Малфой, не поднимая головы от какого-то пергамента, на котором то и дело ставил пометки палочкой.
Драко смешался. С отцом он разговаривать не умел, тот способен был осадить его одним словом.
- Да, - менее уверенно продолжил парень и прошел на середину комнаты, - я тут подумал и…
Малфой-старший отчетливо хмыкнул. Малфой-младший счел за благо замолкнуть.
- И?.. – однако, поощрил его Люциус.
Драко недоверчиво взглянул на отца, прокашлялся и продолжил:
- Я догадываюсь, что ты задумал в отношении этой грязнокровки, и мне…
- Что ты сказал? – перебил Малфой-старший. Он вскинул голову, сузил глаза, и у младшего слизеринца появилось неприятное ощущение, что в его мозгу шерудят раскаленным совком.
- Ты сказал – грязнокровка? – Люциус откинулся на спинку кресла и заговорил медленно, растягивая слова, словно смакуя звучание собственного голоса. – Тебя жизнь ничему не учит, сын?
- Я слышал, как ты сам это говорил совсем недавно!
Мужчина пожал плечами.
- Я – другое дело. А ты всего лишь щенок. Породистый, да, но слишком борзый. Запомни, Драко, всё изменилось, в магическом мире теперь другие хозяева. Возможно, они не станут мучить тебя Круцио и угрожать твоей жизни, но власти, даже и малой, никто, никто тебе не даст. И надо следить за тем, что говоришь, тщательно следить. Втайне я могу быть десять раз с тобой согласен, но не жди одобрения. Я не одобряю глупость и неосторожность.
- Но ты… - упрямо повторил парень.
- На меня не равняйся, еще раз говорю. Я выпутаюсь всегда и везде, но следить еще и за тобой у меня нет времени, я занят куда как более важными вещами.
- Например, тесное общение с этой Грейнджер? – вскинулся Малфой-младший.
Люциус театральным жестом повел в сторону рукой.
– Например… да.
- Ты должен мне хоть что-то объяснить, - мрачно пробормотал Драко, в общем-то, ни на что уже и не надеясь.
Малфой-старший вдруг рассмеялся, искренне, громко, заразительно, взгляд его потеплел, черты надменного лица смягчились, и даже безупречно уложенная шевелюра словно бы растрепалась, - в эту минуту он был похож на юного задорного мальчишку. Люциус быстро подошел к сыну и положил обе руки ему на плечи. И Драко сразу же расслабился, обмяк, глаза почти потеряли настороженность – такого отца он знал нечасто, но это был самый настоящий, самый правильный отец из всех возможных ипостасей его высокомерного родителя.
- Драко, - почти с нежностью проговорил Малфой-старший, - я все тебе объясню. Обещаю. А пока просто поверь своему старому отцу – я стараюсь для своей семьи, для своего наследника. Я не могу поступать, как хочется, я должен и я буду все просчитывать, а от тебя прошу одного – не мешай мне и будь осторожен. Договорились?
Не отпуская плеч сына, Люциус немного отступил и заглянул Драко в лицо. Глаза почти одинакового оттенка смотрели друга на друга с почти одинаковым выражением.
- Да.

*********

Северус неторопливо рассматривал черные ветви, равномерно стучащие по окну. Взгляд вверх – облезший ствол, толстый, не обхватишь. Взгляд вниз – кончик ветки чертит мокрый след на стекле. Справа и слева – темнота и неуютные тени по ветхим стенам.
Оно, конечно, можно просидеть так всю жизнь – смотреть на дождь, варить зелья, которые захочется и которые надо – на продажу, гнать от себя прошлое, гнать от себя будущее…
Соблазнительно, черт возьми. Но слишком просто. Ему все еще приходилось заставлять себя жить просто.
Зельевар и сам не хотел себе признаваться, но вчерашний инцидент с мисс Грейнджер его изрядно позабавил. Гриффиндорцы, чтоб их! Всегда в своем репертуаре. И он, старый дурак, хорош: как будто нельзя было догадаться, чем все это кончится. Грейнджер – живая, порывистая, готовая жертвовать собой, такая похожая всем этим на Лили.
Снейп не замечал, как в такт мыслям, по тонким бескровным губам расползается усмешка, скорее грустная, чем язвительная. Как с ними просто, что ж это он раньше не додумался… Придумать что-то этакое и обратиться к Лили за помощью, а ведь она бы не отказала. Тогда он смог бы проводить с ней больше времени, и кто знает – не перерос бы фиктивный брак в настоящий.
Но только всё это глупые фантазии, минутная слабость, жаль только, не единственная, жаль только, что минуты сложились в года. Сорок с лишним неровного счета лет.

**********

Ух, как она была зла. Целый вечер Гермиона Грейнджер металась по квартире, как человек, которого обуял ну очень сильный приступ досады, и справиться с ним она не могла, не могла и всё тут. Мысли ее скакали от одного вывода к другому, от одного обоснования к третьему, множество догадок теснились в мозгу стайкой заполошных воробьев, и у девушки никак не получалось сосредоточиться, чтобы просто и логично разложить ситуацию по полочкам. Но каков хам!
- Забудьте об этом, мисс Грейнджер, - писклявым голоском передразнила Гермиона Снейпа и, секунду подумав, повторила то же самое, но нарочито низким и грубым голосом: - Забудьте об этом, мисс Грейнджер! Тьфу!
Она рухнула на диван, призвала с помощью Ассио стакан с соком и принялась пить глубокими нервными глотками, одновременно что-то приговаривая и захлебываясь. Опустевший стакан постигла печальная, но не совсем безнадежная участь – разбит, но с возможностью восстановления. Гермиона с Гарри частенько шутили промеж собой, что стоило стать волшебниками, чтобы овладеть заклинанием Репаро.
Выпустив понемногу пар, гриффиндорка заблокировала камин, наложила на окна звукоизоляционное заклинание и принялась размышлять уже в своем стиле – взвешенно и аналитично.
Всё произошедшее можно было бы счесть дурной шуткой, если бы не два «но»: у Снейпа не было славы отменного шутника – раз, два – кажется, он испытывал искреннее неудобство при разговоре с ней, более того – замешательство и стыд. Да чего уж там, у него был вид смирившегося смертника.
Гермиона поймала себя на неожиданном сочувствии такому Снейпу – терзающему худыми пальцами клочок бумаги, прячущему усталые глаза, вынужденному объясняться и извиняться перед собственной бывшей ученицей, да еще она ему и наговорила всякого…
Хотя, он заслуживает.
Хотя, почему заслуживает?
Нет, заслуживает.
Да.
Да?
Черт.
Это не шутка, а значит, он и вправду нуждается. В наследстве, в ней, в смысле жизни?
Сам факт, что Снейп, Снейп! – их желчный гордый профессор, чего-то у кого-то просил, тем более, у нее… Но одумался быстро, неудивительно. Хотя кое-что Гермиону все же удивляло. Он мог ей ничего не рассказывать, мог развернуть ее с порога, мог завести разговор на любую левую тему, да хоть о последних достижениях в области зельеварения, она же была его лучшей ученицей. Мог, но почему-то не захотел. Нарочно ли? Да нет, все-таки для Снейпа такое унижение было страшным и совершенно напрасным.
Минутная слабость и обращение за помощью к, страшно сказать, гриффиндорке, к, о ужас, подруге Поттера, а потом стандартная снейповская рефлексия – и всё насмарку. Но иначе он, наверное, не мог.
Но она-то может?

**********

- С ума сошла, милая? – не слишком вежливо отреагировал Гарри на сообщение подруги, гласившее «Я заставлю профессора Снейпа на мне жениться!». Правда, перед этим Гермиона поведала другу всю предысторию, поэтому его ужас ее немножко удивил.
Она опустилась на колени рядом с креслом, с которого только что вскочил Гарри, оперлась локтем о сиденье и, глядя на собеседника незамутненным взглядом Ньютона, только что получившего по голове яблоком, принялась торопливо и радостно излагать свои аргументы. Среди таковых значились: «это же не навсегда!», «мы стольким ему обязаны», «он сам никогда не решится на то, что ему необходимо», «ты черствая свинья, Гарри», «гриффиндорка я или где» и «ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!».
- Я правильно понимаю, что ты рвешься осчастливить Снейпа помимо его воли? – наконец устало затряс головой Гарри. – А от меня ты чего хочешь?
- Как чего? – искренне удивилась Гермиона. – Во-первых, ты должен подготовить Рона к тому, что в этом году мы с ним не поженимся, во-вторых…
- Я должен?! – уже совершенно по-девчачьи взвизгнул несчастный Поттер. – Почему я-то?
- А кто – я что ли? - пожала плечами девушка и загнула второй палец. - Во-вторых, ты должен навестить профессора и дать ему понять, что он всегда желанный гость в твоем доме, в-третьих…
- Нет, - на удивление спокойно прервал ее лучший друг.
- Что – нет? – не поняла Гермиона.
Гарри погладил свою вихрастую голову, развернулся кругом на месте и отчеканил:
- Я не буду ездить к Снейпу, не буду ничего ему говорить, ни о чем его просить и ничего ему предлагать. Я не буду создавать лишние неудобства ни себе, ни ему. Я не позволю тебе обращаться с этим человеком, как с домовым эльфом, и объявлять кампанию по его спасению от самого себя и жизненных обстоятельств. Оставь его в покое, Гермиона, он и так настрадался.
Девушка, пожевав губу, обвела взглядом маленькую гостиную в доме, который год назад купил себе Гарри, и рывком встала. Вид у нее сделался, как у вдовствующей королевы-матери, напряженно сжавшейся руке явно не хватало державы.
Перед тем, как ступить в камин, она только и сказала:
- Не вздумай никому проговориться.

**********

На другой день Джинни перехватила Гермиону аккурат в атриуме министерства.
- Акцию возмездия готовите? – понимающе усмехнулась последняя, вспоминая утреннюю беседу с близнецами.
- Ага, - согласилась рыжая, - но это очень кстати, что я тебя застала – пока Фред и Джордж там… кхм…работают, мы с тобой как раз поговорим.
Проходящие мимо маги вовсю косились на трижды знаменитую своими военными доблестями, помолвкой с Гарри Поттером и недавним скандалом Уизли и даже замедляли шаг. Джинни вздохнула и потащила подругу за собой, в кафе на втором подземном этаже.
- Ты здесь зачем? - в первую очередь поинтересовалась она у Гермионы, машинально листая уже давно вызубренное меню.
- Насчет стажировки договориться, - пояснила старшая гриффиндорка, - не век же мне аврором куковать.
- Мда, - пробормотала Джинни, явно думая о чем-то своем, - не век… Гермиона, ты действительно хочешь захомутать профессора Снейпа? Не отвечай, - заторопилась она, заглянув в нехорошо сощурившиеся глаза подруги, - просто послушай меня, хорошо? Я знаю, что ты очень упрямая и всегда добиваешься своего, если уж задалась какой целью, но профессор не тот человек, которым можно манипулировать и…
- Убью Гарри, - прервала ее Гермиона, - порву на части и призову дух Вольдеморта: все же кто-то порадуется. Ну ладно язык за зубами удержать не мог, но уговорить тебя капать мне на мозги – это уже край. Ты это заучивала?
- Было дело, - призналась рыжая и расплылась в виноватой улыбке. – Гермиона, ты сумасшедшая, но я на твоей стороне! Ты прости, - начала она оправдываться, - Гарри расстроен, он так просил тебя вразумить, вот я и…
Гермиона отмахнулась от извинений и перевела разговор на тему скандальной статьи. Минут десять подруги обсуждали нахальство вновь распоясавшейся Вритер и планы грядущей мести, потому что мальчики мальчиками, пусть это и супернаходчивые близнецы Уизли, а девочки умеют мстить так, что у врагов поджилки не затрясутся, а расплавятся. Джин периодически рвалась вернуться к разговору о Снейпе, но Гермиону в ее лучшей кондиции сбить с толку было невозможно.
- Ладно, - в конце концов, сдалась Рыжая, - но с Вритер мы уже все решили, а о тебе поговорить мне так хочется! Ну, пожа-аалуйста! Не хочешь о профессоре, давай о Малфое. Он, кстати, здесь, я его видела сегодня. А чего он от тебя хотел?
- Участия в его благотворительном проекте. И чего-то еще.
- Чего? – удивилась Джинни.
- Не знаю, но долго в неведении он меня не оставит, - Гермиона уже достаточно равнодушно воспринимала произошедшее в доме Малфоев, ибо Снейп теперь засел в ее мыслях куда прочнее.
Почти как она сама в мыслях Люциуса Малфоя. Сейчас он стоял у входа в кафе, немного в тени, и с коварной улыбкой наблюдал, как к девчонке Уизли летит направляемый его помощником очередной вопиллер. Осталось совсем немного – и Артур Уизли ему не соперник. И против него, Люциуса, он и слова не посмеет сказать.
Сидя по уши в дерьме, рта особенно не раскроешь.



Глава 5. Обо всем понемножку

Ночью Гермионе приснился кошмар. Какой-то блондинистый мужик летал вокруг ее головы и угрожающе заносил ногу в тяжелом сапоге над беззащитным затылком. Во сне храбрая гриффиндорка не была храброй, и неведомый агрессор всласть поглумился над ее слезливыми стонами и попытками хотя бы чуть-чуть пригнуться. Но как это и бывает во снах – тело не слушалось, связной речи не получалось, лицо блондина расплывалось перед глазами, а в какой-то, далеко не самый лучший для утомленного подсознания момент, Гермиона обнаружила, что на ней нет одежды. Зрелище со стороны себя – голой, немой, лохматой и до смерти перепуганной вознесло ночной ужас к пику его проявления, и девушка, наконец, проснулась.
Комкая вспотевшими ладонями простыню и судорожно вглядываясь в темноту под навесным потолком, бывшая Героиня войны облегченно вздохнула и расплакалась. Конечно, слезы высохли почти сразу – ночной кошмар не повод для долгих страданий, но как же все-таки хорошо прийти в себя в привычной обстановке, среди привычных звуков и запахов и…знакомого стука в окно.
- Ну мать вашу за ногу, - выругалась Гермиона, буквально имея в виду, чтобы Молли Уизли цапнула за лодыжку парочка садовых гномов.
Ибо сову от близнецов она узнала сразу.
Пока птичка нарезала круги по комнате в поисках еды, воды или хотя бы приятной компании, гриффиндорка читала письмо от Фреда Уизли. Фред рассказывал, как они с братом подлили в чай мисс Делайт немного средства Плаксивой правдивости собственного изобретения, как девушка, в точности согласно заявленному в инструкции эффекту, разрыдалась, повинилась и пала на колени перед довольными изобретателями в попытках рассказать как можно больше деталей, как ее, цепляющуюся за брючины Джорджа, застал взломавший охранные чары на двери начальник отдела магической Этики и культуры…как сыновей первого заместителя министра Магии, включая Перси Уизли, несправедливо обвиненного в попустительстве, с позором вышвырнули за порог волшебного министерства. Как встретили оскандалившихся героев дома. Как скоро стоит ожидать статью Вритер с фактами, поджаристей которых может быть только компания «Нерон и сотоварищи» на адской сковороде. Как долго совершеннолетние близнецы будут находиться под домашним арестом. Как…
- Как мило, - заценила Гермиона прочитанное и снова пробежала глазами постскриптум:
«Ах, да! PS….то есть, PS – ах, да! Совсем-совсем не волнуйся за нас и ничего не делай. Ничего. И не приезжай. Не приезжай вообще. Подохнем от горя в одиночестве. ФроЖи».
Девушка посмотрела на часы. Три сорок пять. «До утра не подохнут», - подумала Гермиона и нырнула обратно в постель.

**********

Тяжелая папка с грохотом рухнула на стол.
- Те самые данные, - лаконично сообщил Тед Уайтли и залакировал весомое подношение тонким листочком, испещренным кучей цифр и графиков. – А тут рейтинги, и мы… - Тед позволил себе многозначительную усмешку, - на коне! Уизли теряет очки – такие скандалы еще никому на пользу не шли.
- Чему радуешься? - мрачно прервал Люциус Малфой своего помощника. – И ты-то здесь при чем?
Уайтли искоса взглянул на своего хмурого босса и едва заметно пожал плечами. Когда аристократический ублюдок в таком настроении, окружающим лучше прятаться за плинтуса, портьеры, столы, шкафы, заклинания Невидимости, нирвану, астрал – куда и за чем попало, лишь бы Люциус не сумел оттуда достать. Ибо что господин Малфой умел делать в совершенстве – это доставать. Кого угодно. Вздумай Тед дать на этот счет официальные показания или написать Биографию Люциуса, к нему безоговорочно присоединились бы Джиневра Уизли, Добби, Клювокрыл и Нарцисса Блэк. Впрочем, каждый из перечисленных и сам не отличался смирным нравом, поэтому показания подвели бы к высшей мере, а Биография раскупилась бы влет.
Но пока не произошло ни того, ни другого, а зарплату мистеру Уайтли все еще перечисляли с банковских счетов Малфоев, он молчал и насупленно ждал продолжения.
Оно, конечно, не замедлило последовать.
- Зачем ты мне вообще нужен? - распалялся Люциус. - Все более-менее удачные идеи придуманы мной, все концепции проверены веками, все стратегии распланированы в моем штабе людьми, которые получают куда меньше тебя. Я спрашиваю, ЗАЧЕМ ТЫ НУЖЕН?!
Его красивое лицо покраснело от ярости, губы кривились в злобном оскале, и, казалось, он вот-вот вскочит из-за стола и замахнется на подчиненного тростью.
Тед Уайтли был пуганый. Хороший, несомненно, хороший специалист в своей сфере деятельности, возможно, даже блестящий, он знал себе цену, не стеснялся ее назначать, а в случае чего – и требовать. Он дорого продавал свои чутье и изобретательность, всегда был настороже и в курсе последних тенденций и подводных камней магической политической жизни. Впрочем, знаниями и опытом маглов он тоже не гнушался. А еще, как всякий специалист, половину заработка которого составляет безупречная деловая репутация, – равно соблюдал интересы свои и своих нанимателей. Поэтому Малфой, конечно, был не прав.
Тед делал все и отрабатывал каждый сикль, в упомянутом штабе работали его люди, абсолютное большинство мелких и крупных многоходовок он разрабатывал самолично, связи в прессе пиарщик тоже задействовал собственные. Нет, Малфой был не прав.
И они оба это знали.
- Что-то случилось? – сделав над собой усилие, мягко проговорил Уайтли.
Люциус помедлил, длинно выдохнул, словно в легких у него скопился запас ненужного ядовитого воздуха, и откинулся в кресло. Нахмурился так сильно, что лоб избороздила сеть вертикальных и продольных морщин одновременно.
Так-так.
Чем день прошедший нам напакостил, мистер Малфой?..

**********

- Всем, чем угодно! – провозгласила Молли и уперла руки в бока. – Они могут заниматься абсолютно всем, чем им хочется, им открыты все пути, у них есть любящая семья, свободные деньги и куча времени, - живи и радуйся! Но нет, зачем же – если можно травить запрещенными зельями посторонних невинных людей, позорить близких, куролесить напропалую и устраивать форменный бедлам не где-нибудь, а в самом официальном учреждении всего магического сообщества Великобритании! Я даже не знаю, как их после этого назвать!
- Фред - чмо, мама, - тут же заявил с виду ни капли не обеспокоенный Джордж, - то есть, человек морально одухотворенный. Так и называй.
- А Джорд – урод, - вступил в разговор и Фред, - то есть, ужасно романтичный отъявленный добряк. Так и называй.
- А можно и иначе, - хором закончили близнецы, - задом наперед, совсем наоборот!
Гермиона засмеялась. Приобщение к магловской литературе для весельчаков Уизли не прошло напрасно, а в кэролловских Труляля и Траляля они безоговорочно признали духовно близких существ и цитировали строки из «Алисы в стране чудес» налево и направо.
Молли, однако, не спешила присоединиться ко всеобщему веселью, и под ее тяжелым взглядом молодые люди, наконец, затихли.
- Не-де-ля, - выделяя каждый слог, отчеканила мать семейства, - сидения дома. И чтобы ни шагу за порог. Потом еще пару месяцев я или папа будем сопровождать вас везде за руку. Хоть на короткое время, но вы узнаете, что такое дисциплина, не будь я Молли Уизли!
- Ты в курсе, что ее настоящая фамилия – Прюэтт? – шепотом осведомился у Гермионы Фред, и девушка фыркнула.
Миссис Уизли грузно, но быстро развернулась к осмелевшей гостье и смерила ее строгим выжидательным взглядом, истинно по-снейповски слегка изогнув одну бровь.
- Нет…ничего, - стушевалась уже дважды за одно утро перетрухавшая гриффиндорка.
Молли царственно кивнула и выплыла из комнаты, наложив на нее напоследок Опознающие чары: Гермиона выйти могла, близнецы – нет.
- Мы думали, ты нам поможешь, - разочарованно протянул Джордж.
- И помогу, - кивнула девушка. – Но сначала надо усыпить бдительность вашей мамы.

**********

Северус собирал вещи. Громко сказано, да: много ли у него – тех вещей-то… Утрамбовать заклинанием тяжелую лабораторную утварь, обернуть плотными воздушными пузырями хрупкие антикварные флаконы, покидать в кофр нехитрую одежку и главное – тщательно запечатать в пробирки особенно редкие и ценные ингредиенты. Вот и все.
Оставлять убогую лачугу было жалко. Все внешние несовершенства прежнего жилища искупало одно несомненное достоинство – глушь и покой здешних окрестностей. Селиться в пустынном продуваемом всеми ветрами месте не хотелось никому из нормальных людей, и этот факт радовал зельевара тем сильнее, что каждая встреча с существами одушевленными в последнее время ничем хорошим не заканчивалась. А ветхие стены, старые фиалы и поленья, отсыревшей ненужной горкой сложенные во дворике, – никак не могли надругаться над его желанным, его блаженным одиночеством.
Но переезжать надо, если уж им заинтересовалось министерство… Три совы за последние двадцать четыре часа. Вопросы, просьбы, предложения, уговоры, угрозы. Министерскими был охвачен весь спектр убеждений: его, Снейпа, беззастенчиво и агрессивно хотели вернуть в мир живых и невыносимых.
После первого письма маг погрешил на Грейнджер. Наверняка девчонка задействовала все связи, чтобы достать его через лиц, власть имущих, раз ее саму он послал с душевным напутствием забыть его маленький позор. Пусть благодарит, что поборол искушение наложить Обливиэйт.
Да, вплоть до прибытия второй совы, целых пять часов на гриффиндорскую всезнайку сыпались все нецензурные выражения, которыми только владел Снейп.
По прочтении следующего послания поток брани не иссяк, но изменил направление. Оказывается, эти идиоты вспомнили, что он зельевар, и не какой-нибудь, а высшей квалификации. Такой, который может исследовать и проверить неизвестные зелья из поступившей на днях партии магических артефактов – результат очередной научной экспедиции куда-то-там.
Теоретически и это могли быть происки Грейнджер, но при всей своей зацикленности Северус все-таки не настолько верил в собственную неотразимость и гриффиндорское упорство, чтобы допустить столь настырное участие девочки в его судьбе.
Письмо номер три выбесило Снейпа так сильно, что решение покинуть обнаруженную и оскверненную обитель пришло ему в голову почти сразу и не обсуждалось ни рассудком, ни интуицией.
Говорят, в глухих лесах Уэльса произрастает редкий вид бласкетового моха.
Он его найдет.

**********
- Я люблю тебя…- Рон ласково поглаживал ее волосы, пропуская каштановые прядки между пальцев, щекой прижимаясь к мягкой макушке и слегка укачивая любимую на коленях. Гермиона чуть слышно вздохнула и крепче прижалась к Рону – иногда ей было с ним так хорошо… Он не был ни особенно умным, ни жутко проницательным, шутки его были незамысловаты, рассуждения прямодушны… совсем еще мальчик - безмерно подозрителен и в меру завистлив, откровенно неуверен в себе и довольно-таки занудлив. Ее честный, храбрый, неуклюжий, смешной и преданный Рон. Никому на свете она не может так доверять, и никто на свете не может делать ей так больно.
Их чувства давно переросли дружбу, превратились в любовь и…
Гермиона не любила думать о дальнейшей динамике. Консервативный и упертый Уизли со своим замесом из священных семейных ценностей, привычке к ее непрестанному присутствию рядом и юных горячих гормонов и мысли бы не допустил, что им просто не суждено быть вечно вместе. Что они совсем разные. Что порой она воспринимает его, как своего кота – родное, уютное, бесконечно любимое существо со своим характером, но без права голоса. Ни за что на свете она не хотела бы его потерять, но дрожать от страсти к нему никак не получалось.
Девушка потерлась щекой о шею парня, прислушалась к своим ощущениям, когда он сильнее ее обнял. Тепло. Хорошо.
Спать хочется…
- Я тебя тоже, Рон.

Я тебя тоже.

**********

Драко был почти счастлив. В последнем письме мать сообщила, что пребывание во Франции ей надоело, она скучает по сыну, и хочет заняться рядом неотложных дел. Не будучи дураком, зато будучи слизеринцем, Малфой-младший моментально просек, какие такие неотложные дела грозят отнять у него материнское внимание и довольно хмыкнул. Он мог понять глобальные планы Люциуса, мог даже проникнуться и помогать по мере сил и возможностей, но вот простить отцу развод с Нарциссой Драко не мог и не хотел. Чужое честолюбие и фамильная одержимость властью не стоили слез и страха его матери, он раньше не понимал этого, раньше и сам лез на рожон, упивался надуманным превосходством, внушая себе, что Поттеру просто везет, бравировал высоким происхождением, которое оказалось никому не нужным, подставлялся сам и подставлял свою семью, рисковал чем можно и нельзя, и, пожалуй, ни о чем, вообще ни о чем не думал.
Когда все кончилось, его ожидал долгий, бесконечно трудный и очень откровенный разговор с мамой. Притихшая, прямая, как струна, до синевы бледная Нарцисса даже не пыталась утереть катившиеся по щекам слезы, и еще она взяла его за руку… В том году она часто брала его за руку. Сжимала – сильно, порывисто, безотчетно, перебирала, будто ощупывала его пальцы – все ли косточки на месте, не порвана ли пытками, не испачкана ли кровью кожа. Мерлин, как же она боялась! Каждый раз, когда в том году Драко подходил к матери, его оглушало, обволакивало душной, неприятно шершавой волной ее страха.
Он отшатывался.
Уходил, прежде, чем она успевала сказать ему…
В том году он жалел, что ни разу не выслушал, что же она хотела ему сказать.
Но, когда все кончилось, он узнал.
Что ничто, никто в этом мире, ничьи высокие идеалы и ничьи благие цели и уж тем более ничья чужая выгода, даже если она граничит с твоей собственной, но если эта граница проходит по краю пропасти – они не стоят безопасности близких тебе людей.

Лучше поздно, чем никогда.

**********

- Куда, куда он собрался? – недоуменно переспросила Гермиона и нахмурилась.
Гарри с удовольствием потянулся и, забыв прикрыть ладонью рот, проговорил сквозь сладкий зевок: - Черт его знает. Но уезжает с вещичками. Наверное, растений редких пособирать захотел, говорят, у него теперь других увлечений нет.
- Можно подумать, раньше были… - автоматически ответила Гермиона. В следующий момент Спаситель всея магического сообщества подскочил на месте и, кажется, даже сделал небольшой пируэт.
- ЧТО? – орала хрупкая девушка. – С ВЕЩАМИ? Гарри, какого скучечервя?.. Гарри, почему ты его отпустил?! Гарри, ГДЕ ОН СЕЙЧАС?
Ошалевший Поттер попятился, быстро выставил вперед пятерню и досадливо фыркнул.
- Ну, блин, Гермиона, откуда я знаю, я не спрашивал. Ты вообще знаешь, как сложно следить за таким сильным магом? У нас люди буквально надрываются.
У гриффиндорки сделалось скучное лицо.
- Не спрашивал? – тихо уточнила она, и Гарри поежился.
- Дался тебе этот Снейп… Зря я тебе вообще сказал.
- Зря, - согласилась Гермиона. – Но если бы не сказал…
В комнате повисло многозначительное молчание, которое парень оценил совершенно правильно. Косо поглядывая на подругу, он бочком подвинулся к дивану и только, было, собрался сесть, но поймал взгляд Гермионы. С тоскливым вздохом Гарри простонал:
- Ну ладно, ладно, ну что, что надо сделать?
Не успела девушка открыть рот, как из камина выскочила взлохмаченная Джинни Уизли и с радостным воплем кинулась почему-то на шею к Гермионе.
- Спасибо, спасибо, солнышко, ты лучшая, мы так на тебя надеялись!
- Что случилось-то? – для проформы поинтересовался Поттер, отдирая любимую девушку от некогда любимой подруги.
Впрочем, Джинни, видимо, принципиально было висеть именно на Гермионе, поэтому Гарри пришлось удалиться на примеченный диванчик в одиночестве. Настроения ему это не улучшило, и на лучезарное геройское чело набежала тень.
- И не такое устрою, - пообещала ему Грейнджер из-за плеча младшей Уизли, - говори, где Снейп.
- Снейп? – оживилась Рыжая. – Вы, кстати, знаете, что Снейп переезжает?
Поттер съехал с дивана на пол, Гермиона издала крик раненого бизона.
- Ты-то откуда знаешь?!
- Вот именно, - заорал и Гарри, - это же секретные аврорские сведения!
- Серьезно? – деланно удивилась Уизли. – Сильно секретные? А то у нас дома все в курсе.
Гарри уткнулся головой в колени и застонал.
Джинни, улыбаясь, поглядывала то на него, то на Гермиону.
- Братишки? – сумрачно поинтересовалась последняя.
- Ага. Потом расскажу. Я же тебя так и не поблагодарила толком, что ты их от домашнего ареста избавила. – Тут Рыжая распахнула объятия и снова начала надвигаться на подругу.
- Да-да, - немедленно согласила та, - пожалуйста. Так, где сейчас Снейп?
- Пока еще у себя там, в глуши, - мотнула головой Уизли. – Заканчивает сборы и, видимо, вот-вот аппарирует.
- Помешать?
- Реально.
- Где они?
- Точно не знаю, но обещались не выпускать из виду.
- Как дадут знать?
- Сомневаешься в их изобретательности? – ухмыльнулась Джинни, попутно обласкав горячим взором ошеломленного Гарри, всего обвертевшегося на месте в напрасных попытках сообразить, о чем идет речь.
- В их-то? – ухмыльнулась и Гермиона. – Ни капли. Раз уж такие догадливые, пусть отрабатывают свободу.
Оживленный девичий диалог прервался из-за неожиданных шумовых эффектов. Точнее, одного. Но в трех вариантах. Сначала Поттер шлепнул ладонью по дивану, потом кулаком по столу, а потом обеими руками опрокинул стул.
- Требую рассказать мне, что происходит!
Джинни подмигнула подруге и направилась к обеспокоенному возлюбленному.

************
А в это время где-то, в глуши Уэльса, прятался у подножия дубового пенька редкий коричневатый мох. С ним можно было сварить только парочку зелий, зато действенных и эксклюзивных, таких, какие в ближайшее время ни за что не сварит Северус Снейп.

Потому что у него в пятый раз не получалась обычная и незамысловатая аппарация.


Глава 6. Общество для Снейпа

*глава временно небечена
________________________________________________

- …а потом мы выходим из-за угла дома, строим удивленные физиономии и орем во все горло «Профессор Снейп, вы ли это?! Какими судьбами?!», а у него делается такой вид, знаешь… - Фред задумчиво огляделся вокруг, - словно, мы ему по…ой, блин! – словив удар локтем и предупреждающий взгляд брата, Фред продолжил, уже выбирая слова, - между ног кактусом долбанули. Мы ведь безумно обаятельные, как можно так страдать при виде нас?
Гермиона слабо улыбнулась хохочущим близнецам и опустилась на пенек. Блиц-криг выполнен – профессор Снейп задержан. Вон он – там, в доме, рвет и мечет. Осталось всего ничего: пойти к нему и заставить на себе жениться. Или не пойти и не заставить. Или пойти, но не заставлять… Особенно душу грел вариант – заставить, но не пойти, но техническая возможность его осуществления вызывала серьезные нарекания.
- Милая, - интимно заметил Джордж, - мы тебе, конечно, по гроб жизни обязаны и все такое, но все-таки – зачем тебе Снейп?
- Замуж хочу, - задумчиво обронила Гермиона и, тяжело вздохнув, поплелась к дому.

**********

- Снейп? Северус Снейп? Тот самый?
- Много их знаешь? – Люциус тщательно застегнул мантию, и повертел головой, одновременно оттягивая обеими руками тугой воротничок. – Действительно, мало ли в Британии сэров Снейпов.
- Так ведь его с тех самых пор никто и не видел, говорят, он вообще на континент уехал.
- Он не уехал. Живет себе где-то в глуши, здесь, в Англии и, кажется, жаждет покоя и тишины, что неудивительно. Увы, но мне придется его потревожить. Вряд ли, Северус будет мне дико рад…
Тед скользнул по Малфою цепким взглядом. – Ты с ним хорошо знаком, правда?
- Правда, - усмехнулся Люциус, палочкой левитируя стопку документов на книжный шкаф, - и не делай вид, что не в курсе, я тебе плачу за то, чтобы ты все и обо всех знал. И ты знаешь.
Строго говоря, - подумал Тед Уайтли, - ты мне платишь совсем не за это, но когда Малфои упускали возможность получить больше за те же деньги?
- Ты наверно…удивился, когда выяснилось, на чьей он был стороне.
Осторожное предположение, осторожное ожидание.
Вообще говоря, вся магическая Британия стояла на ушах после того процесса, когда о прошлом Северуса Тобиаса Снейпа, правой руки Вольдеморта и убийцы Альбуса Дамблдора, стало известно чуть больше. Например, что в действительности он был правой рукой Альбуса Дамблдора и убийцей Вольдеморта. Последнее – не впрямую, но все же…все же Снейп был героем, а не последней мразью, и, пожалуй, далеко не всем заядлым театралам пришлась по душе столь внезапная смена его амплуа.
Но Люциус лишь безмятежно улыбнулся.
- Конечно, нет. Мы с ним всегда были на правильной стороне. Я буду позже, проведи совещание без меня.

За громким хлопком аппарации Малфой мог и не услышать тихого смешка своего помощника.

*********

Бывают в жизни совпадения.
Например, когда в одной комнате оказываются три человека, и совершенно случайно всем троим в голову приходит одна и та же мысль.
Например, такая:
«Нет», - подумал Люциус Малфой, только что по заданию Министерства аппарировавший в дом Северуса Снейпа, дабы под ручку сопроводить ценного зельевара в наиболее нуждающийся министерский отдел. Не сказать, чтобы Люциусу Малфою чрезвычайно импонировало это поручение, но в ситуации, когда надо заручиться максимальным количеством соратников и полезных знакомств, выбирать не приходится. И отклонять просьбы – тоже. В конце концов, как заметил Грибуль Борру, куратор избирательной комиссии, «кому как не мистеру Малфою можно поручить приватную беседу с такой же жертвой Вольдеморта, как и он сам». Пожалуй, именно после этой фразы, произнесенной донельзя учтивым тоном, будущее куратора было решено будущим министром. Люциус Малфой не любил ни насмешек, ни неожиданностей. Именно поэтому, при виде застывшей на пороге Гермионы Грейнджер он и подумал: - «Нет. Не может быть».
«Нет», - подумала Гермиона Грейнджер, только что по собственной инициативе заставившая себя прийти к порогу дома Северуса Снейпа, дабы переступить его и за ручку сопроводить ценного бывшего шпиона к своим ни разу не нуждающимся в этом родителям. Не сказать, чтобы ей чрезвычайно импонировала эта мысль, но в ситуации, когда нужно выбирать между своими желаниями и долгом, выбор очевиден. В конце концов, как заметила сама про себя Гермиона Грейнджер, она ведь все-таки гриффиндорка. Пожалуй, именно после этой мысли на нее нахлынула огромная потребность спасать нуждающихся и, желательно, без лишних терний на ее непростой дороге. Гермионе Грейнджер довольно было и тех, что уже имеются. Именно поэтому, при виде застывшего на середине комнаты Люциуса Малфоя она и подумала: - «Нет, не может быть».
«Нет», - подумал Северус Снейп, только что давший себе категорическую клятву плевать на чужие задания и чужие инициативы, дабы сохранить при себе последние остатки душевного покоя и некоего подобия гордости. Не сказать, чтобы Северусу Снейпу чрезвычайно импонировала надобность до скончания века путать следы как какому-нибудь зайчишке в диком лесу, но в ситуации, когда любой ценой нужно избежать возможности столкновения с вестниками проклятого прошлого, нельзя быть разборчивым. В конце концов, как заметил один из магловских идолов - поступать с другими людьми нужно так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой. Если от них почаще бегать, то рано или поздно они перестанут догонять. Именно поэтому при виде застывших в разных концах комнаты Люциуса Малфоя и Гермионы Грейнджер он и подумал: - «Нет, не может быть».
Возможно, он подумал не это, возможно, они все этого не подумали, не подлежит сомнению лишь тот факт, что три находящихся в одной комнате человека испытывали друг к другу искреннюю и глубокую антипатию.
По традиции, первым нашелся Снейп.
- Люциус… Мисс Грейнджер… Чем обязан? – Мрачный голос всеми своими интонационными оттенками и звуковыми вибрациями свидетельствовал о том, что о каких бы то ни было обязательствах по отношению к озвученным лицам, обладатель голоса не помнил категорически.
Нежданные визитеры переглянулись. Обоих грызла досада – Гермиона не могла в присутствии Малфоя навязать зельевару руку и жалостливое сердце, а Люциусу не улыбалось выяснять отношения с бывшим «коллегой» в компании своей пронырливой «возлюбленной».
- Рад тебя видеть, Северус, - Люциус Малфой открыл рот на долю секунды раньше Гермионы. – Я хотел с тобой поговорить, но если мисс Грейнджер здесь с той же целью я, несомненно, уступлю ей пальму первенства.
«Нужна мне твоя пальма», - подумала гриффиндорка, равномерно покрываясь испариной. Что делать, а? Что же делать… Если она сейчас не станет говорить, ее выпроводят дожидаться своей очереди наружу, и Снейпа она, скорее всего, больше никогда не увидит. Антиаппарационный барьер, воздвигнутый близнецами, не устоит против мощи двух сильных магов, а Малфой вряд ли откажет Снейпу в такой малости как совместная аппарация. Эх, черт, не догадались Фред и Джордж установить лимит и на «входящие». Вечно этот Малфой не вовремя.
Снейп, который приблизительно догадывался, с какой именно целью пожаловала к нему неутомимая подружка славного Поттера, глядя на ее мучения, начинал снова верить в Мерлина. «Поплясать, что ли, на костях», – мелькнула у него в голове сладкая мысль.
- Мисс Грейнджер знает, что я не удовлетворю ее чаяния, - по-свойски поделился он с Люциусом, не сводя холодных глаз с Гермионы, - в чем бы они не состояли. И пришла она именно за тем, чтобы это услышать.
Даже мудрейших не учит жизнь. Вот и Северус Снейп напрочь забыл о простейшем жизненном постулате «не провоцируй гриффиндорца на действия».
В голове столь грубо отвергнутой мисс Грейнджер засветил сигнальный маячок духа противоречия.
- Не за этим, - решительно ответила девушка и шагнула вперед. – Профессор Снейп, мне нужно переговорить с вами наедине.
Снейп скривился. Малфой приподнял бровь аж на одну десятую дюйма, что знаменовало собой крайний интерес к происходящему.
- Во-первых, - процедил зельевар, - я вам уже не профессор, во-вторых, мне с вами, мисс Грейнджер, разговаривать не о чем, тем более, без свидетелей. Вы на редкость навязчивая молодая особа, и у меня нет совершенной уверенности в том, что мне не угрожают какие-либо пафосные диверсии с вашей стороны.
Холодный пот сменился горячим возмущением, робость – решимостью, скромность – желанием насолить посильнее. В рамках спасательной операции, конечно. Гермиона Грейнджер всегда выполняла свои миссии до конца.
- Да, так о том предложении, что вы мне сделали… - нарочито небрежно продолжила она, по возможности растягивая слова, чтобы не успеть сказать лишку до того, как Снейп ее прервет. А что он прервет – она не сомневалась. Или она исключительно плохо разбирается в людях, или Северус Снейп не захочет, чтобы кто-то знал о его минутной слабости. О нем и так все слишком много всего знают.
Сработало.
- Я вас не понимаю, - совершенно хладнокровно прервал ее зельевар, но, как и ожидалось, повернулся к Малфою.
- Люциус, оставь нас, будь любезен. Мисс Грейнджер, кажется, не в себе, и мой долг, как ее бывшего профессора, помочь ей в себя вернуться.
Люциус Малфой, любопытство которого с каждой минутой всё возрастало, безмолвно кивнул и выскользнул за дверь. Заклинание подслушивания и заглушающие чары они со Снейпом наложили одновременно.

**********

- Что вам надо? - устало выдохнул Северус, когда поле боя покинул представитель нейтралитета. – Грейнджер, вы окончательно обнаглели? Что дало вам право подсылать ко мне своих дружков, врываться в мой дом, мешать моим гостям? Зачем вы меня преследуете?
- А зачем вы меня тогда позвали? – не осталась в долгу Гермиона. - Тогда? Зачем? Извиниться за еще несказанное? Извиниться за свои мысли? Нет, мистер Снейп, вы подсознательно хотели, чтобы я сама бросилась на защиту ваших нужд и желаний, чтобы ваше статус-кво осталось при вас, а я бы действовала решительно и напористо. Я и действую. Вам только кажется, что вы меня видеть не хотите, а на самом деле ждете, и ждали моего прихода все это время.
Потемневший лицом Снейп процедил сквозь зубы:
- Ваша правда, мисс Грейнджер, ждал. Еще бы не ждать – вы, гриффиндорцы, тупоумные ослы, предсказуемые, как гадания Трелони, и неудержимые, как рев раненого гиппогрифа. Конечно же, я ждал вашего визита, именно поэтому и решил уехать подальше, что, разумеется, никоим образом не убедит вас в моем нежелании домогательств с вашей стороны. А что вас убедит, кстати? Самоубийством, с вашего разрешения, кончать не буду, есть подозрение, что вы меня достанете и на том свете.
Гермиона внезапно почувствовала себя очень несчастной. Боевой задор не угас, но проснулась девичья стыдливость, пробралась колючим ростком через пласты безрассудной гриффиндорской отваги, по которой так грубо проехались сейчас слова Снейпа, проклюнулась и почти зацвела. Вот стоит она сейчас – молодая миловидная девушка – и предлагает себя мужчине, который еще с нее, одиннадцатилетки, баллы снимал. И не просто мужчине, а – Снейпу! Таблоиды захлебнулись бы такой сенсацией, но дело даже не в этом, дело не в посторонних, дело не в насмешках и удивленных вздохах. Просто надо быть человеком, лично знакомым с Северусом Снейпом, чтобы понять, почему она ужасалась своей же смелости. И почему ей было так бесконечно стыдно.
Но еще не поздно. Еще можно забрать обратно свою вздорную отчаянность, взять назад слишком смелые слова и убраться ко всем чертям в упорядоченную молодую жизнь, выскочить бегом, провожаемой презрительным взглядом Снейпа. Еще можно. Но нельзя.
Она подняла на мужчину смиренный взгляд.
- Давайте просто сделаем это. Сэр, я не знаю, насколько вы этого хотели, я не имею права рассуждать, что послужило тому причиной, но вы защищали нас, всегда, и против нашей воли, в том числе, если разрешите напомнить. Вы столько для нас сделали, столько раз спасали, и пусть ваши мотивы не отличались гриффиндорской безрассудностью, которую я так глупо, по-вашему, сейчас демонстрирую, но в сухом остатке имеются наши жизни, и мне не все равно, кому мы ими обязаны. Наверное, я могла бы провернуть это как-то по-другому, наверное, я могла бы замутить какую-нибудь сложную интригу, наверное я могла бы притвориться, что я тоже нуждаюсь в помощи, или что давно люблю вас, или еще что-нибудь, неважно что, просто, чтобы вы не чувствовали себя обязанным мне. Но я гриффиндорка, я дура, если хотите. Зато я готова пойти на все во имя людей, которые этого заслуживают.
Снейп стоял, прислонившись к стене и не глядя на Гермиону. По всей его позе и застывшему профилю можно было безошибочно угадать, что он взбешен. Охвачен той холодной короткой яростью, которая выплескивается быстро, как укус змеи, и так же больно жалит. Но пока он молчал, и, казалось, готов был молчать бесконечно.
Гермиона помялась и сделала робкий шаг вперед. Потом еще. Остановилась совсем рядом со Снейпом, так, что стали видны крохотные петли, охватывающие десятки пуговиц, кончики пальцев на сгибе локтя и почему-то бледно-зеленая кожа вокруг ногтей – зелья, наверное… Лицо отвернуто, лица не видно. Неровно остриженные волосы безжизненной тонкой соломкой падают на плечи и сливаются с черной тканью. Она далека от того, чтобы чувствовать жалость, но почему-то так неудобно, когда так близко…
- Сэр? – позвала она.
Ни движения, ни звука. Только по вздымающейся груди понятно, что это не изваяние, не темная статуя, а человек, и что он дышит.
А вообще Гермиона сильно удивилась бы, узнай она, о чем в этот момент думает опасный профессор. А он боролся с искушением. Борьба была почти равной, и поэтому Снейп бесился: он должен был, должен был отказаться, и он откажется, но, черт побери, если Грейнджер не насыпала ему на раны отборной соли, мерзавка патлатая. Он задушил уже змея-искусителя, растоптал греховное яблоко и послал к Вольдеморту свои бедовые сладкие планы, он все решил. А теперь опять приперлась эта вечно обязанная вечноспасительница и строит вокруг него очередное Г.А.В.Н.Э. Как там бишь эльфа, который ходил по Хогвартсу, словно альпинист с прибабахом – в куче шапочек и перчаток? Мда, энтузиазмом Грейнджер можно топить айсберги, вот оно – биологическое оружие маглов… Связался черт с младенцем, что называется.

Еще больше Гермиона удивилась бы тому, что младенцем в данной ситуации Снейп считает себя.

**********

Стоявшие на стреме близнецы Уизли мгновенно засекли выходящего из дома Люциуса Малфоя. В течение ближайших после этого приятного события пяти секунд каждому из них пришло в голову не менее полусотни веселых и капитальных забав, которые можно провернуть с надменным белесым аристократишкой. Значительно переглянувшись, близнецы двинулись к цели.


Глава 7. Два невезения и один шанс

Гермиона как раз собиралась что-нибудь сказать. Что-нибудь, что заставило бы профессора Снейпа выйти из его злого, напряженного ступора. Что-нибудь вежливое и приличествующее моменту. Что-нибудь разумное и отстраненное. Что-нибудь, чего она говорить попросту не умела.
Да и не пришлось.
С улицы донесся истошный мужской вопль – пронзительный и испуганный, пронизанный таким неподдельным страхом, что у гриффиндорки заледенели ладони. Снейп резко повернул голову, секунду вслушиваясь в этот странный отчаянный крик, и рванул к двери, сшибая собой стулья и саму Гермиону.
Крик повторился, сменился чьей-то быстрой неразборчивой речью и громким матом, Гермиона, чертыхаясь, поднялась с пола и отряхнула дрожащими руками юбку. Иллюзий относительно того, что могло произойти за стенами этой ветхой хибары, и кому мог принадлежать этот жалкий стон, у нее не было – близнецы нашли жертву. От вседозволенности срывает крышу даже самым добрым людям, а Фред и Джордж не были добряками. Глубоко вздохнув, она поплелась на улицу.

**********

В принципе, вид Люциуса Малфоя случайного наблюдателя мог и насмешить. Не каждый день увидишь, как нос человека свисает на подбородок телесного цвета сосиской, испещренной ярко-зелеными крапинками. Впрочем, помимо крапинок, можно было удостоить истерическим смехом два крошечных букетика незабудок, проросших между зубов, лемурий хвост, торчащий почему-то из паха, и…вообще-то, это было не смешно – напоминающие скорее ласты ступни приблизительно 56-го размера, в клочья разорвавшие дорогущие ботинки из какой-то экзотической рептилии.
- Упс… - сказал растерянный Фред, провожая взглядом разлетевшиеся кожаные ошметки.

**********

Дальнейшее напоминало театр абсурда. Бессмысленный фарс, опешившие драматурги, обезумевшее действующее лицо и горстка изумленных зрителей.
Малфой метался по узкому дворику и отчаянно выл, хватаясь одновременно за хвост и нос, ощупывая растительность во рту и спотыкаясь о собственные громадные ноги. От обычной его аристократической выдержанности не осталось и следа, что, в общем, неудивительно, когда у тебя в зубах вырастают нежные маленькие цветочки. И много чего еще вырастает… И много где. Интересно, что будь на месте Люциуса любой зеленый хогвартский третьекурсник, всей реакции было бы – веселый ржач и быстрое принятие антиснадобья, ибо штучки коммерсантов Уизли для нынешнего магического молодняка являлись уже неотъемлемой частью повседневной жизни и, особенно, учебного процесса. Но Малфою было давно не пятнадцать лет, да и в его пятнадцать никто из сокурсников не осмеливался хоть вполовину столь же непристойной манерой шутить над надменным властным наследником одного из стариннейших родов. Таким образом, эффект неожиданности сыграл свою роковую роль и заставил охреневшего мага полностью потерять контроль над эмоциями, а заодно, кажется, и над разумом. Во всяком случае, когда молнией вылетевший из дома зельевар попытался остановить Малфоя и получше разобраться в характере повреждений, последний не оценил его душевных порывов и, исторгая из горла измученный ультразвук вперемешку с площадной бранью, продолжил попытки оторвать себе нос.
Гермиону зрелище стороной тоже не обошло – аккурат к ее неторопливому выходу на авансцену декорации слегка изменились и теперь являли взору пришпиленных к стене хибары близнецов Уизли. Возможно, они даже трепыхались бы на ветру, но направленная в их сторону палочка Снейпа, видимо, не допускала таких вольностей, и поэтому объекты зельеварского гнева просто чинно висели и наперебой пытались выговориться.
- Молчать! – рявкнул Снейп, имея в виду абсолютно всех присутствующих, включая поскуливающего Малфоя и открывшую было рот Гермиону.
На дворе воцарилась отнюдь не мертвая тишина. Пользуясь секундой, пока мисс Грейнджер не оправится от шока и не направит сценарий по своему собственному сюжету, Северус еще раз взмахнул палочкой и опустил рыжеволосых поганцев на землю.
- Сейчас вы, - тихо начал он, - расколдуете мистера Малфоя, расколдуете быстро и эффективно, принесете ему свои извинения и исчезнете отсюда так быстро, чтобы у меня возникла приятная иллюзия о вашем отсутствии на этой планете. Не позднее завтрашнего дня вы возместите мистеру Малфою материальный ущерб, понесенный им по вашей вине, что же касается морального вреда, полагаю, Люциус взыщет с вас, как только слегка оправится.
- Вы, - он развернулся, и полы мантии всколыхнулись за ним, - уйдете отсюда, мисс Грейнджер, и не смейте мне возражать. Что бы вы ни хотели обсудить, оно подождет до более благоприятного момента.
Тяжелый взгляд черных глаз облетел притихших волшебников и впечатался в длинноносого блондина. Бледные губы едва заметно скривились.
- Приступайте, - велел Снейп и сел на ближайший пенек.

**********

Каждый человек имеет право на пять минут славы. Или хотя бы на пять минут приятного заблуждения о владении ситуацией. Судьба сполна отвела Северусу Снейпу положенный временной промежуток и на этом сочла свою миссию исполненной.
- Вы, конечно, не думаете, что я и вправду уеду, - обронила мисс Грейнджер за его спиной. Снейп только что вернулся из дома с успокоительным зельем и теперь придирчиво оглядывал почти обретшего прежний лоск Люциуса. От слов Гермионы зельевар дернулся, и несколько капель синей, пахнущей лавандой жидкости выплеснулись из откупоренного фиала. Северус глубоко вздохнул, в два глотка опустошил емкость и молча вернулся в дом.

*********

Люциус Малфой полулежал в кресле и пытался не взорваться от ярости. В двух шагах от него отчаянно ругались Снейп и мисс Грейнджер – первый пытался вытолкнуть последнюю за порог, а она сопротивлялась и грозила натравить на него прессу и Гарри Поттера. Неизвестно, кто из них более пугал Снейпа, но угрозы, видимо, действовали, потому что, к вящей досаде Люциуса, девчонка все еще была здесь. А он больше никогда, ни за что не хотел ее видеть. Какой позор, Мерлин, какой ужас… Невероятно, невозможно, неслыханно!!! Он всю жизнь положил на то, чтобы выглядеть авторитетным в глазах общества, в глазах каждого встречного и никогда не виденного, в глазах завистливых взрослых и восхищенных детей, в глазах сквибов и величайших волшебников – он зарабатывал и тратил по-королевски, оттачивал жесты до автоматизма, каждый наклон головы, каждое движение кистью, каждый взмах палочкой, которой мог творить чудеса, каждый поклон только тому, кто в разы сильнее его – Ему одному, а больше – никогда и ни перед кем, каждый вздох – во славу величия Малфоев. Он скользил змеей и рычал ягуаром, он мог павлиньи распускать роскошные перья и прикидываться незаметным воробушком, он был себе и львом и ягненком и скорпионом, но чтобы обезьяной?! Сорок лет взлетов и падений, близости к самому губительному огню и своевременного пожаротушения, борьбы за власть и за право жить и снова наоборот, и все – чтобы однажды его выставила на смех парочка мерзких нищебродов?! О, Мерлин, Мерлин мой – еще и в ее присутствии! Конец, конец его сумасбродным планам о восшествии на высшее чиновничье кресло магической Великобритании – без нее им осуществиться не дано, а для него мисс Грейнджер, очевидно, потеряна. Где есть смех – нет места страсти и поклонению. Ни одна женщина не будет обмякать в объятиях человека, который выставил себя идиотом.
Маг прерывисто выдохнул и скрестил под креслом босые ноги.

**********

Люциус Малфой, конечно, ошибался. Откуда знать надменному аристократу, высшей добродетелью в глазах которого было умение держать себя в руках, что может принять обычный человек из плоти и крови красного цвета. Откуда взяться знанию женщин у мужчины, который выбирал себе жену, как товар в магазине – тщательно изучив ее внешний вид, потребительские свойства и тип гарантийного облуживания. Что может понимать истинный, почти что в кубе, слизеринец в характере стопроцентной гриффиндорки, в конце концов.
Для Люциуса жалость всегда ассоциировалась с презрением, была почти равна снисходительной насмешке, недопустимая, ненужная, непонятная. К себе или к другим – все равно.
Другое дело – Гермиона Грейнджер. В ее системе мироздания жалость была практически определяющим чувством, и надо ли говорить, что отныне Люциус Малфой приобрел в ее глазах ценность крайне чувствительного и деликатного толка – где-то промеж угнетенных домовых эльфов и суровым зельеваром несчастной судьбы. Малфой совершенно точно о том не догадывался, но с этой поры он стал достоин ее внимания. А проявлять его Гермиона умела.
- Да при чем здесь вы, - донесся до мучимого корчами изъязвленного самолюбия сознания Люциуса женский визг, - вы от меня все равно никуда не денетесь, но вот ему нужна помощь!
Блондин вскинул больной взгляд как раз вовремя, чтобы заметить направленный на него тонкий пальчик с изгрызенным ноготком.
- Не понял… - начал он хриплым голосом, но его тут же прервало глухое шипение Снейпа.
- Мисс Грейнджер, если мистер Малфой и нуждается в помощи какого-либо свойства, можете не сомневаться, что он ее получит, и получит БЕЗ вашего участия, кое ему, я уверен, противно в той же степени, что и мне оно же – в планировании моего будущего.
В планировании чего? Несмотря на опечаленное состояние, Люциус заинтересованно вскинулся. Право же, он совсем забыл о необходимости выяснить цели нахождения здесь мисс Грейнджер – что, во имя Морганы, девчонка могла забыть в доме Северуса?
- Я одно время консультировала Фреда и Джорджа касательно некоторых аспектов осложнений и последствий воздействия на организм трансфигурационных заклинаний и предметов магического характера, подвергшихся усиленной заклинательной обработке, - ладно выдала Гермиона, наступая на пострадавшего, - так вот, достоверно известно, что если единомоментно воздействовать на человека столькими преобразовательными чарами, сколько было наложено на мистера Малфоя, то, даже несмотря на скорейшую контр-терапию, существует опасность проявления посттравматического синдрома, преимущественно физического характера, проявляющегося в локальной интоксикации и динамизации умственного расстройства. Проще говоря, я точно знаю, в какой момент и в каких местах мистер Малфой покроется яркой сыпью и возымеет желание протаранить собой асфальт. Это сейчас вам кажется, что все нормально и все прошло, на самом деле, остаточные явления магической атаки еще непременно себя проявят.
- Идите вон, - не внял голосу чужого разума недоверчивый зельевар, - мы как-нибудь разберемся с…
- Мисс Грейнджер, - прервала его тягучая речь Малфоя, - что вы здесь делаете? Я имею в виду изначальную цель вашего визита.
Снейп и Гермиона переглянулись.
- Вы правы, мисс Грейнджер, - сообщил Северус, прежде чем девушка успела ответить на заданный ей вопрос, - мистер Малфой впадает в явный неадекват. Можете забрать его с собой. Прямо сейчас, я вам доверяю. Проще говоря, убирайтесь отсюда оба, я от вас устал.
- Я не уйду, - хором возвестили нежеланные гости и синхронно принялись излагать.
- Северус, министерство…
- Профессор, я беру ответственность за выходку Фреда и…
- …требует твоего немедленного прибытия…
- …Джорджа на себя и настаиваю на необходимости…
- …им нужны твои профессиональные…
- …наблюдения за состоянием мистера…
- …навыки и знания, боюсь, ты не можешь…
- …Малфоя в ближайшие несколько…
- …отказаться. Поверь, я не рад, что приходится…
- …суток. Идеально было бы возложить…
- …тебя тревожить, но вынужден настаивать…
- …эту миссию на специалистов Святого Мунго, но…
- … чтобы ты аппарировал со мной, дело…
- …я готова и самолично отслеживать динамику его самочувствия.
- … не терпит отлагательств.
Зельевар выслушал их до конца – с обычной своей презрительной миной и необычной нервозностью жестов. Все время, пока парочка высказывалась, его пальцы барабанили по столу, а каблук тупоносого ботинка отстукивал отрывистое стаккато по половицам. Взгляд странно застыл.
Когда визитеры примолкли, Снейп без паузы заговорил и одновременно двинулся по комнате к дивану, где лежали несколько небольших коробок и прямоугольный комковатый предмет, похожий на тряпичный чемодан, набитый камнями.
- Люциус, в министерстве мне делать нечего, и я не пойду туда ни с тобой, ни с кем-либо еще, даже если министр собственной бесценной персоной приползет ко мне на коленях. Надеюсь, ты понимаешь, что я говорю серьезно, и дальнейшие уговоры не имеют смысла. Мисс Грейнджер, я бесконечно тронут вашей самоотверженностью и неуемным любопытством, кое вы забыли упомянуть в числе прочих причин, сподвигнувших вас напрашиваться в личные сиделки мистера Малфоя, но не совсем понимаю, какое все это отношение имеет ко мне. Полагаю, эту тему вам стоит обсудить непосредственно с будущим подопечным. Со своей стороны, я готов безвозмездно предоставить вам обоим возмо…
- Ассио, чемодан, - раздалось у него за спиной. Прямоугольный предмет на бешеной скорости пролетел мимо опешившего зельевара и приземлился рядом с Гермионой Грейнджер, которая тут же вцепилась в него мертвой хваткой.
- Что вы себе позволяете? – кратко осведомился Снейп, наставляя на гостью палочку.
- Браво, мисс Грейнджер, - насмешливо откомментировал Люциус Малфой и даже несколько раз сомкнул ладони в знак высшего восхищения. – Даже я не сразу сообразил, что Северус собирается нас покинуть. По-французски, я правильно понимаю, друг мой? Я почти впечатлен.
- Близнецы сняли антиаппарационный барьер, - извиняющееся пожала плечами Гермиона, - вот я и подумала, что профессор воспользуется шансом… Сэр, пожалуйста, я же не оскорбить вас хочу, мне просто нужно поговорить.
- Поговорите с мистером Малфоем, - любезно посоветовал Снейп, - ему все равно, а вам приятно. Право, мисс Грейнджер, вы настолько безудержно пренебрегаете моими просьбами, что мне даже неловко – может быть, вы глухи? Или у вас проблемы с восприятием обычной английской речи? Так я могу от руки набросать…
- Не знаю, что хочет от тебя, мисс Грейнджер, - легко поклонился в ее сторону Люциус, - но от меня ты так легко не избавишься, - красноречивое фырканье, донесшееся слева, кажется, призвано было свидетельствовать, что легкое избавление от мисс Грейнджер это не более чем отдельно взятая иллюзия мистера Малфоя. Мистер Снейп, давно с иллюзиями расставшийся, согласно кивнул.
- Мне нет нужды от тебя избавляться, я просто никуда не пойду. Можешь вызвать подкрепление. Отряд авроров, к примеру. Или господ Уизли.
Глумливая ухмылка в голосе зельевара заставила Люциуса скрипнуть зубами. И словно само упоминание фамилии близнецов послужило катализатором для резкой реакции организма – симптоматика, описанная Гермионой, проявилась во всей красе. Малфой неожиданно побледнел – меловой, полностью заливающей лицо бледностью – и принялся тихонько скрести ногтями ножку своего стула: вдираясь в шершавое дерево до упора, до крови, до заноз, моментально утонувших в подушечках пальцев. Остекленевшие глаза смотрели куда-то вдаль, мимо растерянно пискнувшей гриффиндорки, мимо Снейпа, моментально загремевшего склянками.
С одной их этих склянок зельевар быстро подошел к Малфою, оттянул вниз веки, прощупал пульс, провел палочкой вдоль окостеневшего напряженного тела. Гермиона стояла рядом и явно рвалась оказать посильную помощь.
- У меня для вас две новости, мисс Грейнджер, - выпрямившись, сообщил Снейп. - Первая – вы, несмотря на свою браваду, не сможете ему помочь. Вторая – я тоже не смогу. Зельями здесь не обойдешься – нужны особые чары, которыми я владею не в совершенстве. Вам с ним придется отправиться в Мунго.
Девушка торопливо закивала и протянула было руку к Люциусу, но вдруг словно притормозила. Во взгляде, обращенном на Снейпа, мелькнуло топорно замаскированное подозрение. Поймав этот взгляд, Северус устало поморщился.
- Нет, мисс Грейнджер, я не преувеличиваю тяжесть состояния мистера Малфоя специально, чтобы сплавить вас обоих за порог. Более того – я сейчас помогу вам его аппарировать: если только я не ошибаюсь в характере недомогания, вы в одиночку не справитесь.
- Я же говорила, что это чревато… - буркнула Гермиона, пытаясь отодрать руку Малфоя от ножки стула.
- Если бы я знал, до чего доучились ваши балбесы-дружки, они бы отсюда просто так не ушли, - мрачно парировал Снейп, в свою очередь, стараясь в буквальном и переносном смысле взвалить Люциуса на себя.
Попытка успехом не увенчалась – Малфой, по-прежнему, глядя в даль, вцепился в стул теперь и второй рукой, и начал беспокойно потирать друг о друга босые пятки. У Гермионы вырвался нервный смешок.
- Забавляетесь, мисс Грейнджер? – выпрямляясь, вкрадчиво осведомился Снейп, и упомянутая мисс вдруг обнаружила, что фактически сидит у ног профессора. Она тоже попыталась подняться, но ноги почему-то не слушались – непослушанию, несомненно, способствовала палочка зельевара, выразительно направленная в ее лоб. Гермиона, как завороженная, уставилась в темные непроницаемые глаза Снейпа и почувствовала, что немеют не только ноги, но и где-то в груди тяжело, медленно замирает. Она возмущенно выдохнула.
- Вы что, на мне черную магию практикуете?
Северус покачал головой.
- Нет, просто чары местного онемения. А вы фантазерка, мисс Грейнджер.
- Тогда почему… - Гермиона остановилась, поняв, что к тяжести в груди Снейп отношения не имеет. Она мельком подумала, что надо бы показаться колдомедикам, не хватало еще сердечной недостаточности, в ее-то возрасте.
Маг, впрочем, понял по-своему.
- Потому что, пока мистер Малфой временно недееспособен, я намереваюсь раз и навсегда вразумить вас.