Глава 1Глава 1. Опасные игры
В мире есть группа людей, которым живется легче и проще, чем многим из нас. Золотая молодежь. Наверное, вы слышали о ней. У этих людей богатые родители, много связей и совершенно никакого контроля за поведением. Они наслаждаются жизнью на полную катушку, считая себя вправе осуждать других лишь за то, что им не доступна такая роскошь. Таким людям, по их мнению, дозволено абсолютно все.
Именно такими были дети министра магии Гарри Поттера – гриффиндорцы Джеймс, Альбус и Лили.
Джеймс Поттер-младший, пожалуй, был самым испорченным из этой троицы. Он считал, что ему все можно, и вместе со своим лучшим другом Джорджем Уизли, сыном Фреда Уизли и Парвати Патил, портил жизнь многих студентов Хогвартса, иногда делая ее совершенно невыносимой. Те, кто знал деда юноши, говорили, что Джеймс является его копией. Его боялись многие, но мало кто уважал. Ведь, не имея собственной славы, юноша пользовался тем, что его отец – министр, и поэтому ему все позволено.
Альбус Поттер был гораздо менее высокомерен, чем его брат, хотя и он никогда не упускал возможности поставить на место всех, кто, по его мнению, этого заслуживал, то есть всех слизеринцев. Главным врагом он считал Скорпиуса Малфоя и часто испытывал свои дурацкие шуточки именно на нем. Хотя надо отдать должное юноше, он всегда останавливал старшего брата, когда тот заходил слишком далеко – например, если бы тот решил подвесить того верх ногами на уровне Астрономической башни или украсть личную вещь слизеринца. Но когда брат, например, запирал Скорпиуса на полдня в потайной темной комнатке, Альбус не только не противился, но и сам с удовольствием участвовал в подобных развлечениях. Так что его представление о справедливости было весьма субъективным и условным.
Лили Поттер приносила меньше всего вреда ученикам. Она просто была богатой девчонкой, искренне верящей, что смысл жизни заключается в дорогих шмотках. Ну а те люди, у кого их нет, не были достойны общения с ней.
В один прекрасный солнечный день троица бродила по Косому переулку и делала покупки. Они были без родителей, так как те постоянно были заняты и не находили время для общения с детьми, предпочитая дарить им дорогие подарки и давать слишком много денег на карманные расходы. В этом году Джеймсу надо было купить учебники для седьмого курса, Альбусу – для шестого, а Лили, соответственно, для пятого.
Вместе с Поттерами учебники покупали дети их дяди, главы Аврората Рональда Уизли Роза и Хьюго. В отличие от своих родственников, эти дети не были такими высокомерными и вовсе не считали тех, кому меньше их повезло в жизни, людьми второго сорта. Им не нравилось многое в поведении детей министра, но отец велел дружить с ними, и приходилось подчиняться. Рональд Уизли не терпел непослушания.
Подростки беззаботно гуляли, не думая ни о чем. Они и не подозревали, что вскоре привычный им мир изменится до неузнаваемости, что они станут похожи на тех, кого презирают, что им придется повзрослеть и понять, насколько мелочными, жестокими и эгоистичными они были. И попытаться выжить в новых условиях. А виной всему этому будет, конечно, Джеймс Поттер.
***
Хогвартс-экспресс торопливо ехал вдоль лугов и полей. Джеймс в одиночестве сидел в купе – Альбус и Лили пошли в Розе и Хьюго, а их старший брат недолюбливал обоих родственничков, считая их слишком слабохарактерными. К нему же заходить опасались все, кроме одного человека, так что когда дверь начала открываться, Джеймс уже знал, кто это.
Джордж зашел в купе и уселся напротив Джеймса. Профессора, давно работающие в школе, в один голос заявляли, что эта парочка – вылитые Джеймс Поттер и Сириус Блэк во время их учебы в Хогвартсе. Джеймсу–младшему это всегда льстило. В те редкие минуты, когда отец находил на него время, Гарри намекал, что не хочет, чтобы его сын был таким же высокомерным, как дед. Но дедовская слава все равно не давала Джеймсу покоя, ему хотелось во всем походить на него.
Друзья всю дорогу до Хогвартса болтали о том, как прошли каникулы. А когда все уже сошли с поезда и начали пересаживаться в кареты, ребята внезапно заскучали. Захотелось чего-нибудь эдакого. И вскоре представился случай развлечься – появился один из самых любимых объектов их насмешек – Скорпиус Малфой.
Малфой-младший совсем не был похож на своего отца. Он был абсолютно не тщеславным, серьезным и сообразительным. И абсолютно все в нем раздражало Джеймса, его семью и друзей. Вероятно, потому что он был полной им противоположностью. И сейчас, увидев его идущим к карете, Джеймс и Джордж перегородили юноше дорогу. Они не стали тратить время на слова, с усмешкой наложив на землю под ногами слизеринца заклинание оледенения, и с интересом наблюдали, как Малфой изо всех сил пытался удержать равновесие. Альбус, увидев это, нахмурился, но он был слишком занят разговором с кузиной, чтобы вмешиваться. Парень пожал плечами и сел в карету. Скорпиус уже еле держался, и было ясно, что сейчас он упадет. Но внезапно раздался звонкий девичий голос:
− Фините Инкантатем!
Джеймс обернулся, чтобы посмотреть на человека, прервавшего веселье: Марметиль Лонгботтом. Эта девушка, как он считал, – самый удивительный ученик школы из всех. Она была весьма странной, но это вовсе не отталкивало, а, наоборот, притягивало Джеймса. Он не мог врать самому себе – Лонгботтом ему нравилась. Особенно сейчас, когда она встала между ним и слизеринчиком, заслонив того собой. Она не выглядела рассерженной, а, как обычно, казалась чуть отстраненной. Отец рассказывал, что ее мать Луна, когда училась в Хогвартсе, была точно такой же. Собравшиеся зеваки, очевидно, ожидали, что он наложит какое-нибудь заклятие на дерзкую девчонку, но Джеймс опустил палочку.
Несмотря на симпатию в Марметиль юноша осознавал, что она ему совершенно не подходит. Он – симпатичный богатый парень, которому положено встречаться с такой же обеспеченной красавицей. Поэтому он выбрал самую красивую девушку школы – Алису Финниган. А Джордж встречался с близняшкой Алисы Линдой.
Вот и сейчас Джеймс, усмехнувшись, сказал посмевшей встать у него на пути девчонке:
– Забирай своего жениха! – и сел в карету вместе с подоспевшей Алисой. Джордж вместе с Линдой сел рядом, пожав плечами. Но настроение золотого мальчика было безнадежно испорчено.
В первую ночь в Хогвартсе не спали только два человека. Как вы уже догадались, это были два лучших друга – Джеймс и Джордж, решившие посетить запретную секцию библиотеки. Зачем они туда пошли – не знает никто, даже сами мальчики. Там было угрюмо и страшновато, а это всегда разжигало интерес друзей. Вот и сейчас они с придыханием ходили вдоль стеллажей не потому, что им что-то нужно, а просто из-за жажды острых ощущений.
Разумеется, будь наши герои обычными учениками, они вряд ли отважились бы на такой шаг, но у них имелось несколько козырей. Во-первых, мантия-невидимка Джеймса. Он получил ее от отца в подарок, когда ему исполнилось одиннадцать лет. Правда, мистер Поттер очень просил сына использовать подарок с умом, но Джеймс искренне считал, что отцу на самом деле нет до этого совершенно никакого дела.
Вторым же козырем Джеймса, безусловно, было то, чьим сыном он является. Все-таки Гарри Поттер – министр и герой войны, и никто не посмеет серьезно наказать его сына. Джеймс не решался признаться в этом даже себе, но именно этот факт и заставлял его постоянно совершать все более и более дерзкие поступки. Юноша словно пробовал на прочность терпение профессоров. И даже когда казалось, что теперь-то парня точно накажут, ему все равно сходила с рук очередная возмутительная выходка. Поразительно, но профессора даже не писали ему домой, хотя Джорджу вопиллеры от родителей приходили регулярно. Джеймс считал, что это все оттого, что даже профессора знают, что отцу на него наплевать. Хотя на самом деле они просто не хотели отвлекать министра от работы.
Но вернемся же к нашим нарушителям порядка. Они бродили там, где им совершенно не положено находиться, ощущая себя героями. Но вдруг Джеймс неловко задел стеллаж, и с полки упала книга. Хорошо, что ее успел подхватить Джордж, иначе неприятностей было бы, скорее всего, не избежать, ведь некоторые книги в запретной секции имели свойство вопить, когда их уронишь или откроешь. Он хотел было поставить книгу назад, но в Джеймсе с новой силой разыгралась жажда приключений.
– Зажги свет, шепнул Джеймс другу, взяв книгу и открыв на первой попавшейся странице.
Джордж был вовсе не в восторге от идеи друга, так как за их общие проделки отдувался всегда только он. Тем не менее, пойти против Джеймса он не решился
– Люмос! – пробормотал юноша и склонился над книгой, в которой, как оказалось, описывался древний ритуал, позволяющий воскресить призраки прошлого.
Несмотря на все опасности, которые может повлечь этот странный ритуал, Джеймса он чрезвычайно заинтересовал – вот он, настоящий поступок! Может быть, хоть после этого отец, наконец, обратит на него свое внимание. «Осталось только убедить Джорджа…» – мрачно подумал Поттер.
Гриффиндорец сказал другу проверить, не упало ли что с других стеллажей, а сам в это время быстро переписал описание проведения ритуала, благо, оно было не очень длинным. После чего сообщил, что пора идти в гостиную. Если бы юноша знал, какие последствия повлечет за собой его поступок, он бы сразу оставил книгу в покое.
***
Начало этого утра было крайне неудачным. По крайней мере, для Скорпиуса Малфоя. С раннего утра его не покидало ощущение, что скоро все изменится; все, что до сих пор казалось таким незыблемым, будет уничтожено. Слизеринец сам не знал, откуда такое предчувствие, но он привык прислушиваться к своей интуиции, и поэтому у него был как-то неспокойно на душе.
Он достал из-за стола изящный браслет. Эту вещь он нашел в семейном тайнике, там было написано, что ее следует надеть в том случае, если возникнет такое ощущение, как у Скорпиуса сейчас, на руку тому, «кто не должен забыть», предварительно прочитав прилагающееся письмо. И браслет будет невозможно расстегнуть. Украшение юноша сунул в карман, а о письме не стал беспокоиться, решив, что прочтет позже.
На завтраке Скорпиусу пришло письмо из дома. Отец в крайне резкой форме отзывался о том, что его сын в первый же день нового семестра позволил Поттеру и Уизли унизить себя. Видимо, уже нашлись «доброжелатели», доложившие об инциденте. Отец писал, что не считает Скорпиуса достойным носить фамилию Малфой, даже угрожал лишить наследства.
Скорпиус не был таким, как отец. Не был ни трусом, ни стукачом, ни жестоким. И еще, в отличие от Малфоя-старшего, он был способен искренне любить. Подумав об этом, юноша посмотрел на гриффиндорский стол. Она, как обычно, сидела рядом со своим братом. Роза Уизли. Самое прекрасное создание на свете. Такая нежная, хрупкая, милая. Только не для него.
Скорпиуса всегда коробили рассказы отца о его так называемых «геройствах». Из-за этого, сколько юноша себя помнил, у них с отцом всегда были ссоры.
С мамой все было по-другому. Асторию Гринграсс выдали за Драко Малфоя насильно, и она никогда не думала, что будет любить его сына. Но, как ни странно, полюбила. Мама была для юноши единственным человеком в этом унылом мире, к которому он мог обратиться за советом, который всегда поддержит и поможет. Вот и сейчас слизеринец знал, что мама обязательно уговорит отца сменить гнев на милость.
И, хоть упреки отца не были такой уж редкостью, юноша все-таки расстроился из-за письма. Не доев свой завтрак, он выбежал на улицу, справедливо полагая, что там его никто не будет доставать. И, как не могло просто не случиться в то поганое утро, случилась очередная неприятность. Как только Скорпиус подошел к озеру, послышался язвительный смешок:
– Надо же, Его Высочество полюбил утренние прогулки!
Этот голос было сложно не узнать – Альбус Поттер, задавака и любимец учителей. Между ним и Скорпиусом с самого первого дня в школе шла холодная война. Если кого и ненавидел Малфой-младший больше, чем Альбуса, так это Джеймса Поттера. Ему всегда все сходило с рук только потому, что он сын героя, а Скорпиуса все профессора на дух не переносят из-за того, что он внук правой руки темного мага, Люциуса Малфоя, умершего за несколько лет до рождения Скорпиуса. Поэтому-то на лояльность учителей Малфой-младший перестал надеяться еще на младших курсах, когда его наказали якобы за то, что он начал издеваться над Поттерами. А то, что все дело было по-другому, даже и слушать никто не стал.
Скорпиус мог просто уйти, не обратив внимания на издевку, но… не сегодня. Он был настолько выведен из себя неудачным началом дня, что ему вдруг стало абсолютно плевать на последствия. Слизеринец подошел к врагу вплотную и спросил:
– Позволь поинтересоваться, Поттер, с какой стати ты пытаешься испортить мне настроение?
– Ты, Малфой, портишь всем жизнь одним своим присутствием!
– Знаешь что, жизнь всем портите как раз ты и твой братец.
– Считаешь себя крутым?
– А ты себя?
– По крайней мере, мой отец герой, а не Пожиратель!
– Не прикрывайся родными, Поттер. Ты не знаешь, что будет дальше. Возможно, все изменится.
С этими странными словами Скорпиус, повинуясь мимолетному порыву, молниеносным движением застегнул браслет на руке врага. Ни тогда, ни после он не мог объяснить, зачем сделал это. Просто такие действия показались разумными и правильными, а он привык всегда доверять интуиции. Поттер попытался снять браслет, но потерпел неудачу, а Скорпиус пошел на завтрак, довольно улыбаясь.
***
Альбус вовсе не собирался нарываться на ссору, но уж больно раздражал его сынок Пожирателя смерти. И он действительно верил в то, что лучше Малфоя уже потому, что его отец герой, а не ловко избежавший наказания преступник. Он ожидал, что Малфой полезет в драку, пожалуется учителям, проигнорирует – все, что угодно. Но зачем Малфою надо было надевать ему на руку дурацкий браслет, который к тому же никак не желает сниматься? Поттер-младший был настолько поражен, что даже не послал вслед слизеринцу ни одного заклинания.
«Если это просто шутка такая, а браслет – обычная безделушка с заклинанием неснимаемости, то это еще поправимо, – сосредоточенно размышлял Альбус. – Но проблема в том, что Малфои все-таки издавна были приверженцами темной магии, поэтому на браслет вполне могут быть наложены какие-то чары, возможно, даже смертельно опасные...»
Когда Альбус заходил в Большой зал, все его мысли все еще занимал проклятый браслет, до сих пор застегнутый на руке юноши. Конечно, оптимальным решением было рассказать все старшему брату и попросить помощи у него… Точнее было бы, если бы у них были нормальные отношения. Братья постоянно ссорились, но, слава Богу, до драк пока дело не доходило. Наоборот, Альбус всегда пытался остановить Джеймса, когда ему казалось, что тот заходит слишком далеко в своих издевательствах над другими. Собственно, именно это чаще всего и являлось причиной конфликтов. Альбус понимал, что сам не ангел, но все равно считал Джеймса слишком жестоким; брат же считал его чересчур мягким и слабохарактерным. И это порой выливалось в нешуточные ссоры.
Так что Альбус решил ничего не говорить брату, он был убежден, что, даже если Джеймс поможет, ему потом всю жизнь придется выслушивать по этому поводу шуточки и язвительные замечания. И гриффиндорец еще больше утвердился в своем решении, когда, усевшись за стол, услышал слова брата:
– Надо же, Альбус полюбил украшения, вот так неожиданность!
– Заткнись, Джеймс.
– Как невежливо. Я прямо-таки удивился, что вчера ты не заступился за своего любимого слизеринчика Малфоя.
При упоминании ненавистной фамилии вся злость на Джеймса тут же испарилась, уступив место немому отчаянию. Лицо Альбуса исказила болезненная гримаса, аппетит пропал. Ничего не ответив брату, Альбус встал со скамейки, намереваясь пойти на уроки.
– Что-то случилось, Альбус? Помощь нужна? – неожиданно раздался абсолютно серьезный голос Джеймса.
Юноша вздрогнул: с ним случались разные передряги, но брат никогда не предлагал свою помощь. Что это на него нашло? Тем не менее, он не был готов довериться брату. Если повезет, браслет сам расстегнется через некоторое время, в противном же случае придется попробовать вытрясти правду из Малфоя. Юноше очень хотелось поделиться с кем-нибудь, хотелось, чтобы кто-то поддержал его, помог, но таких людей не было. С семьей он свои проблемы не обсуждал, учителям жаловаться глупо, друзей у него не было, а просто знакомым не хочется доверяться.
– Отстань, Джеймс, я сам разберусь, - ответил Альбус и, не медля ни секунды, вышел из зала, сопровождаемый обеспокоенным взглядом брата.
***
Лили пыталась сосредоточиться на очередной перепалке братьев, чтобы заглушить свои не совсем веселые мысли. Девушка не понимала, что с ней происходит. В последнее время появилась какая-то странная апатия ко всему происходящему, особенно, что касается противоположного пола. Ее подружки уже начали встречаться с кем-то, одна Лили все держалась в стороне от парней. Она перестала с тщательностью выбирать себе одежду и критиковать одежду других, как раньше делала это частенько.
Может быть, все эти странности происходили с ней из-за молодого человека, который снился ей каждую ночь? Это был худой парень с черными волосами, прикрывающими лицо. Было непохоже, что он хорошо следил за своей внешностью, но Лили это не отталкивало. Эта его загадочность, таинственность, даже, может быть, некая угроза – вот что привлекало девушку в нем, вот почему она не могла забыть этого юношу, терзая себя догадками – кто он?
***
На истории магии было невыносимо скучно, впрочем, как обычно. Джеймс все думал о странном поведении брата за завтраком. Он никогда не видел брата столь растерянным, как в тот момент, когда Джеймс съязвил насчет Малфоя. Причем он сказал это, вовсе не ставя перед собой цель серьезно обидеть брата, просто перепалки с ним стали уже чем-то вроде традиции. Альбус часто раздражал Джеймса, мешая его планам; между ними нередко случались серьезные ссоры, но он никогда не желал младшему брату зла. Раньше он никогда не предлагал помощи брату, потому что был убежден, что Альбус справится и без него. Но, видимо, на этот раз тот влип в слишком серьезную переделку. Хоть братец и отказался от помощи, Джеймс не собирался пускать это на самотек. Он обязательно узнает, что же случилось у Альбуса.
Но было и еще одно дело, которое Поттер хотел сделать обязательно – ему не давал покоя таинственный ритуал, найденный в запрещенной книге. Он неудержимо манил, как и все запретное. Поэтому Джеймс решил обязательно провести его. И даже знал, кто ему в этом поможет. Он толкнул в бок Джорджа и, дождавшись когда друг обернется, сказал:
– Ни за что не догадаешься, чем мы займемся сегодня ночью!
– Неужели опять пойдем делать вылазку в Хогсмит? – лениво поинтересовался тот.
– Ну нет, дружище, это слишком мелко. Помнишь, книгу в Запретной секции?
– Конечно, а что?
– Я переписал ритуал из нее.
– Нет, только не это! Ты ведь не хочешь сказать, что…
– Мы с тобой опробуем на деле этот эксперимент!
– Джеймс, это может быть опасно!
– И что? Ну, не будь занудой, Джордж. Без опасностей жить в этом мире невыносимо скучно.
– С этим-то я согласен. Но тебе не кажется, что все должно иметь свои пределы?..
– Кажется, Джордж, но я до сих пор их не заметил, и не успокоюсь, пока не упрусь в такой предел. Ты или пойдешь со мной, или нет. Но то, что задумал, я все равно сделаю.
– Я с тобой.
– Ну вот и отлично.
Джеймс понимал, что в некоторой степени подавляет друга, но ничего не мог поделать с этим, да, если честно признаться, и не хотел. Ему нравилось всегда быть главным, выбирать, куда пойти и чем заняться. И даже от людей, которыми искренне дорожил, он не терпел возражений. Исключение, пожалуй, составлял один Альбус: только ради него Джеймс был готов отказаться от приятного развлечения. Так что, вероятно, одной из причин того, что он постоянно задирал брата, было желание доказать всем, и особенно себе, что он для него не особенно много значит. Всем доказать получилось, а вот себя не обманешь. И Джеймс дал себе слово завтрашним утром обязательно выяснить, что же стряслось у Альбуса.
***
Скорпиус наконец-то добрался до своей комнаты. Настроение было препаршивым, а ощущение того, что вскоре случится нечто, что перевернет привычный мир с ног на голову, все усиливалось. Скорпиус вспомнил стычку с Поттером и усмехнулся. Наверняка гриффиндорец надумал невесть что, вероятно даже решил, что на браслете черномагическое заклинание. И тут слизеринец понял, что ему самому не мешало бы прочитать про эту вещицу. Мысленно Скорпиус отругал себя за глупость – надо было сначала досконально изучить свойства браслета, а уж потом надевать его на кого попало. Но дело сделано, так что остается только прочитать, что же вещица из себя представляет.
Скорпиус взял письмо и углубился в чтение. Постепенно он начал понимать, что браслет позволяет сохранить память человеку, надевшему этот браслет, если мир вокруг кардинально изменится не без помощи волшебства.
Дело в том, что некоторые люди из рода Малфоев могли предвидеть грядущие изменения реальности. Еще до того, как Скорпиус поступил в Хогвартс, его отец рассказывал, как его школьные враги Поттер и Грейнджер отпустили на свободу беглого преступника, воспользовавшись хроноворотом. Тогда Драко Малфой прекрасно знал, что должно было случиться, если бы не вмешательство настырных гриффиндорцев – поцелуй дементора для Блэка и казнь гиппогрифа. Но, по словам отца, враги снова все испортили. Естественно, словам молодого слизеринца никто, кроме профессора Снейпа не поверил, а директор только усмехался и предлагал лимонные дольки.
Собственно, именно для этого и был изобретен браслет – чтобы Малфоев не считали сумасшедшими. Тот, на ком эта вещь будет, сможет соединить в своем сознании обе реальности, осмыслить происходящее, и после чего артефакт растворится.
Итак, Скорпиус окончательно уверился в том, что грядут большие перемены. Жаль только, отец не узнает об этом: видение можно использовать только один раз. Обычно этого достаточно, так как смещение реальностей бывает крайне редко. Но, видимо, в этот раз судьба решила преподнести сюрприз.
Скорпиусу было страшно, он очень надеялся, что все это лишь игры его больного воображения. Но почему тогда браслет застегнулся? Это должно произойти только в одном случае – если он понадобится в ближайшее время. И почему-то Малфой был уверен, что на этот раз просто изменением пары не существенных в глобальном смысле моментов дело явно не обойдется. И, наверняка, во всем виноват будет Джеймс Поттер. В Хогвартсе все беды происходят по его вине.
***
На этот раз в выручай-комнате было мрачно и даже немного страшновато. Она преобразилась в место, которое, казалось, было создано специально для проведения запретных магических ритуалов. Увидев такую обстановку, Джеймс побледнел и чуть было не поддался порыву оставить свою затею, но когда это Поттеры трусили? Так что он, стараясь выглядеть решительно, вошел и начал приготовления.
Они с Джорджем расставили свечи в определенной последовательности, так, чтобы они образовывали что-то вроде пентаграммы. Затем Джеймс порезал себе руку ножом, позволив нескольким каплям крови упасть в ее центр, и начал читать длинное заклинание. Ему вторил Джордж.
Поттер понимал, что его друг напуган. Он и сам испытывал чувство, что на этот раз зашел слишком далеко. Неужели он, наконец, уперся с ту самую грань, которую так долго искал? Почему-то эта мысль больше не вызывала удовольствие. Наоборот, он чувствовал страх, расползающийся по венам все больше по мере прочтения заклинания.
Когда они уже заканчивали, Джеймс вдруг понял, что не хочет, чтобы это произошло. Хватит с него безумств и приключений, ведь, если они закончат ритуал, с ними может случиться нечто ужасное. А этого, несмотря на всю свою беззаботность и легкомысленность, Джеймс очень не хотел. К тому же есть еще Джордж, которого он втянул в это против воли, и брат, которому нужна помощь.
Быстро, чтобы не передумать, Джеймс замолчал и уничтожил свечи взмахом палочки. Он слишком поздно понял, что этот ритуал из тех, которые, начав, ни в коем случае нельзя останавливать, иначе это может привести к крайне неприятным последствиям.
Вдруг по комнате прошла рябь, мир словно переворачивало наизнанку. Джеймсу стало страшно, как никогда в жизни, а в следующее мгновение он почувствовал, как мир словно перетекает в нечто другое и, наконец, потерял сознание.
***
А пятьдесят лет назад семнадцатилетний слизеринец по имени Северус Снейп попал в очередную передрягу. И, разумеется, во всем опять были виноваты мародеры. Эта группа подростков, считающих себя самыми крутыми в школе, издевалась над теми, кто слабее, на их совести большинство бед, случающихся с обычными студентами. Они никогда не думают ни о чем, кроме того, как бы развлечься, а единственный способ развлечения для них – причинить боль окружающим. Именно так думал об этой компании, являющейся его заклятыми врагами, Северус.
Он один изо всех сил пытался противостоять им, но что человек может в одиночку? Вот и слизеринец раз за разом убеждался, что один в поле не воин. На этот раз враги подкараулили его в темном коридоре и, как обычно, начали наезжать. Конечно, им скучно и хочется развлечься, а крайний всегда он. Он ведь и так много из-за них пережил, и самым неприятным была потеря лучшей подруги Лили – девушки, которую он искренне любил. Всего одно обидное слово поставило крест на дружбе, длившейся пять лет. Это было настоящим ударом, и Северус не знал, как дальше жить. Да пожалуй, он и не жил – просто существовал.
А когда они снова попытались мучить его из скуки, он не выдержал и выплеснул в них изобретенное им зелье – не опасное, но приносящее жуткую боль.
Северус сбежал, но понимал, что его все равно найдут. Действие кончается быстро, а мародеры всегда умудряются находить его. Иногда создается впечатление, что они следят за ним постоянно, и от этого делается жутко. Неудачно перепрыгнув через высокий порог, Северус сильно подвернул ногу и упал на холодный каменный пол. Кое-как усевшись и прислонившись спиной к стене, Северус мечтал только об одном – провалиться сквозь землю. Он никогда не был трусом, но на этот раз ситуация прямо-таки безвыходная. Мародеры в ярости – это не просто проблема, а прямая угроза жизни. Они его в порошок сотрут!
Тем не менее, Северус надеялся, что враги его не заметят, но, как вскоре оказалось, зря. Он заметил их издалека – шли к нему со злобно-свирепыми выражениями лиц, на ходу доставая палочки. При таком раскладе доставать свою не было никакого смысла, но слизеринец рискнул. И обнаружил, что потерял ее во время бега. Ну все: теперь ему точно крышка.
Враги подходили все ближе, и Северуса начало охватывать отчаяние, но тут случилось кое-что невероятное. Казалось, что мир расплавляется и выталкивает его из реальности, было очень страшно, и юноша даже подумал, что уж лучше очередная разборка с мародерами.
А потом наступила тьма.
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, ПИШИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА ОТЗЫВЫ, ВСЕ-ТАКИ Я ДЛЯ ВАС СТАРАЮСЬ.
Глава 2УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, ГЛАВА НЕ БЕЧЕНА
ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ: НИКАК НЕ МОГУ ДОСТУЧАТЬСЯ ДО БЕТЫ
ИСПРАВЛЕННЫЙ ВАРИАНТ ВЫЛОЖУ КАК ТОЛЬКО ВЫЙДУ С НЕЙ НА СВЯЗЬ
Глава 2: «И все изменилось».
Некоторое время растерянный Джеймс просто стоял посреди коридора, глупо хлопая ресницами. Он все никак не мог понять, что же произошло. Еще совсем недавно они с Джорджем были в выручай - комнате и проводили таинственный запрещенный обряд, а теперь он стоит в каком-то коридоре, а перед ним находятся Джордж и двое незнакомых парней, смотрят с презрением. Поттер ничего не понимал – что бы между ними не происходило, так друг на него никогда не смотрел. Да что же случилось?
Внезапно из воздуха материализовался щуплый юноша с сальными волосами и в слизеринской мантии. Он казался удивленным не меньше Джеймса. Появившись посреди коридора, незнакомец сразу упал, так как у него была повреждена нога, а приподнявшись стал рассматривать Джеймса так, будто он был редким зверем в зоопарке.
Трое рассмеялись, а один из незнакомцев с усмешкой сообщил: «Смотрите-ка, у нашего грязнули появился дружок, два сапога пара». Трое дружков начали смеяться, а Джеймс хотел возмутиться, но вдруг поймал свое отражение в зеркале и чуть не грохнулся в обморок.
На нем была старая невзрачная мантия, причем тоже слизеринская, он выглядел осунувшимся и бледным, совершенно невыдающимся подростком. Раньше Джеймс сам был не прочь поиздеваться над имевшими подобный вид, а теперь это случилось с ним, и он понятия не имел, почему.
Вообще, уже не гриффиндорцу казалось, что он сошел с ума. Ведь не было ни одного разумного объяснения, почему он в этом месте и в таком виде, почему он слизеринец и кто эти парни рядом с Джорджем. почему его друг так презрительно смотрит на него…
Все это было непонятно, но почему-то Джеймс чувствовал, что виной всему появление в коридоре странного слизеринца. Хотя, конечно, изначально во всем виноват он сам, но наш герой усиленно отгонял от себя эту мысль, так как не привык ни в чем чувствовать себя виноватым.
Тем временем обстановка накалялась: троица достала свои палочки с явным намерением поиздеваться. Должно быть, им казалось, что в данный момент они выглядят круто. В подобной ситуации Джеймс и сам так считал. Ему и в голову не приходило, что замахиваться палочкой на того, кто заведомо не может ответить тем же, не признак смелости, а скорее наоборот. А сейчас, когда он сам в роли жертвы, неожиданно вспомнились старые истины. Но просто так сдаваться Джеймс не собирался: он молниеносным движением выхватил свою палочку.
Новоприбывший заметил палочку, валяющуюся в коридоре, и поднял ее, направив на Джеймса. Тот удивился, он же в одной лодке, так почему слизеринец не только не помогает, но и собирается на него напасть?
И когда Джеймс в полной мере осознал всю безнадежность ситуации, к ним подошел какой-то третьекурсник и сообщил, что директор Дамблдор хочет видеть Джеймса Поттера и Северуса Снейпа.
Вот тут стало по-настоящему плохо - мистер Поттер часто рассказывал своим детям о Северусе Снейпе, герое войны. Это что, его сын? Нет, такого быть не может по чисто арифметическим подсчетам. И почему директор Дамбрдор? Он же давно мертв…
Вопросов было много, и ни одного ответа. Ясно одно: необходимо идти к директору, может хоть он что-нибудь прояснит. Джеймс помог подняться незнакомцу, который почему-то смотрел на него с ненавистью, и они пошли к Дамблдору.
Альбус чувствовал, что вот-вот сойдет с ума. Он упал на колени, сжав руками голову, в которую начали проникать воспоминания, которых никогда не было и, по его глубокому убеждению, быть не могло.
В память вторглись образы жизни в нищете, в которой он якобы существовал, а с ними соседствовали воспоминания о богатом детстве, которые до этого мига Альбус считал совершенно реальными и единственно верными. А сейчас он вдруг с ужасом осознал, что истинные воспоминания как раз те, которые нахлынули. Кто-то изменил реальность, и он сейчас получает информацию о ней.
Таким образом, юноша вспомнил, что он учится на Слизерине и относится к отбросам общества, так как его отца ненавидит министр Сириус Блэк. Папа и мама работают на не престижных и очень низкооплачиваемых должностях в Министерстве, их семья едва сводит концы с концами, тем более, что, кроме его, Джеймса и Лили, у родителей есть еще трое детей – близняшка Лили Мэри, десятилетняя Луиза и восьмилетний Рональд. Хотя Альбус прекрасно помнил, что в его мире маме сказали колдомедики, что она ждет двойню, но есть большая вероятность, что выносить их она не сможет. Маме дали зелье, в результате чего у нее остался только один ребенок, Лили, и больше детей она иметь не смогла, но угроза жизни была устранена. А в этом мире все иначе…
Даже его кузена и кузины не существует просто потому, что дядя Рон был убит Пожирателями в юности. И в этом мире родители его отца были не аврорами, а почти нищими, перебивающимися с хлеба на воду, а умерли не защищая сына от Вольдеморта, а в глупой уличной потасовке в возрасте двадцати семи лет. Зато в этом мире у него есть тетя Анна – сестра отца. Но она замужем за министром Блэком, и он запрещает ей навещать семью Поттеров.
Здесь победителем Вольдеморта был Нэвилл Лонгботтом, и именно его сын Лукас является любимчиком учителей. Он ведет себя, пожалуй, еще ужаснее, чем порой Джеймс. И с ним всегда дружки Джордж Уизли и Роберт Блэк. А он с Джеймсом являются объектами постоянных насмешек этой группы. Какая ирония: развлекаясь, по его мнению, безобидными шуточками в адрес жалко выглядящих слизеринцев, Альбус никогда не думал, что окажется на их месте.
Это все было так ужасно, что мозг бывшего гриффиндорца неосознанно начал искать положительные стороны в сложившемся незавидном положении и, как ни странно, нашел. Прежде всего, это то, что в их большой бедной семье царили мир и взаимопонимание, даже с Джеймсом они всегда друг друга поддерживали и во всем помогали. Но, что нимало смущало, в этом мире его лучшим и единственным другом был, подумать только, Скорпиус Малфой. Как только он мог подружиться с этим слизеринчиком…хотя…он ведь совсем его не знал., а, судя по воспоминаниям, Малфой действительно хороший друг.
Тут поток воспоминаний закончился, и Альбус резко вскочил на ноги. Ну конечно: во всем виноват Малфой! Наверняка это случилось из-за дурацкого браслета. Надо найти этого гада, и пусть возвращает все на свои места. И Альбус на максимальной скорости помчался искать своего друга-врага.
Пока Джеймс и Северус сидели в кабинете Дамблдора, с одинаково кислыми выражениями лиц смотря на чашки сладкого чая и горку лимонных долек, директор рассказывал странные и удивительные вещи о новой реальности. Оказывается, здесь никакого пророчества не существовало, и Вольдеморт вовсе не исчезал. А третировал маггловский и магический миры вплоть до шестого курса обучения здешнего героя Нэвилла Лонгботтома, когда тот уничтожил злодея раз и навсегда. Сейчас мистер Лонгботтом работает начальником Аврората.
Итак, в этой реальности много лет мир находился под гнетом Вольдеморта, когда царила диктатура, нельзя было о Повелителе даже плохо подумать, пыткам подвергались даже ближайшие слуги, магглы истреблялись целыми семьями, грязнокровкам учиться в Хогвартсе было запрещено. И всему этому положил конец их герой, Нэвилл Лонгботтом.
Но теперь ситуация получилась прямо противоположной: бывшие жертвы начали жестоко мстить побежденным, и теперь уже чистокровные подвергались издевательствам и унижениям. Слизерин стал факультетом отверженных: его ученики не имели права собирать квиддичную команду, открыто выступать против учеников других факультетов делать заявления, содержащие хоть малейший намек на их превосходство над другими.
Что же касается Поттеров, их семья попала в опалу из-за личной ненависти к ней министра Блэка. Они с Джеймсом Поттером – старшим одно время были очень дружны, а потом Поттер, по глубокому убеждению Блэка, стал предателем. Тогда должна была проводиться очень сложная и опасная операция по захвату ведущих Пожирателей, Сириус и Джеймс играли в ней главную роль, они должны были руководить группой захвата. Но Поттер просто не пришел и все, подставив Сириуса. Он тогда справился с заданием, но был тяжело ранен и потерял почти всех подчиненных. Как только поправился, побежал домой к другу, думал, что если он не пришел, с ним случилось что-то ужасное. Раньше Джеймс Поттер никогда не бросал в беде друзей. Но оказалось, что он просто собрал вещички и сбежал вместе с женой и грудным сыном подальше от войны и опасности. Конечно, Сириус не простил: через некоторое время каждая собака в волшебном мире знала, что произошло. С тех пор и по настоящее время на Поттерах словно выжжено клеймо трусов и предателей.
Джеймс слушал все это, задыхаясь от боли в груди и стараясь не обращать внимания на довольную усмешку Снейпа. Что же он наделал! Но почему все пошло кувырком? Его семья просто не может быть предателями и трусами, это немыслимо, ведь они всегда были образцами гриффиндорской доблести. Юноша почувствовал, как слезы подступают к его глазам, но всеми силами старался сдержать это, не хватало еще доставить этому Снейпу такое удовольствие. Вместо этого он глубоко вздохнул и начал рассказывать.
По мере рассказа о своем мире Джеймс постепенно успокаивался, и закончил почти ровным голосом. Дамблдор слушал и кивал, будто так и надо. Ну конечно: из редких рассказов родителей Джеймс уяснил, что этот волшебник знал все обо всем. И в следующее мгновение Джеймс еще раз убедился в этом: директор объяснил, откуда в коридоре возникла волшебная палочка: оказывается, волшебные палочки имеют свойство связи с хозяином, поэтому когда Северуса перенесло на полвека в будущее, его палочка отправилась за ним.
А потом директор стал рассказывать, как можно все исправить. Оказывается, в отделе тайн Министерства магии есть комнатка, в которой хранится талисман, созданный для исправления подобных ляпов. Если тот, кто вытащил человека из его времени и тот, кого вытащили, прикоснутся к талисману и очень сильно захотят вернуть все на свои места, это произойдет. Директор даже сказал, что сможет добыть этот талисман, если они оба согласны его использовать. Но тут Северус резко сказал: «Я не согласен!». Джеймс задохнулся от неожиданности и возмущения, и не знал, что сказать. Директор же сообщил, что дает Северусу время подумать, а пока он будет учиться на Слизерине и жить в Подземельях, в одной комнате с Джеймсом. Подростки совершенно одинаково скривились, выражая свое к этому отношение, но спорить не стали. Джеймс был подавлен, но сдаваться не собирался. Он сумеет убедить Снейпа вернуться в его время, или…или он совершенно не знает, как жить дальше.
Альбусу казалось, что как только он увидит Малфоя, убьет негодяя на месте. Но, когда он увидел его, сидящего в темном коридоре, застыл в нерешительности. Его враг плакал, совершенно по-детски, навзрыд, вытирая слезы рукавом мантии. Конечно, раньше одним из заветных желаний Альбуса было увидеть его вот таким раздавленным. А сейчас он не знал, что делать. Унижать Малфоя расхотелось, орать на него тоже. Поэтому он просто подошел и сел рядом. Скорпиус никак не отреагировал на то, в каком состоянии его увидел враг, и Альбус испугался, ведь это значит, что случилось что-то действительно серьезное. Он тихо спросил:
- Малфой, что случилось?
- Ее нет, просто никогда не существовало. Так просто – человека стерли, как ластиком.
- О ком ты говоришь? Кого стерли?
- Розу.
- Ты любишь ее?
Малфой ничего не ответил, он прислонился к стене с совершенно потерянным видом, словно ища поддержки и не находя. И Альбус, поддавшись внезапному порыву, сел ближе и обнял его за плечи. А потом случилось нечто уж совсем невероятное – Малфой уткнулся ему в плечо и зарыдал. Хотя, в свете случившегося, Альбус уже разучился чему-либо удивляться. Тем не менее, поражало состояние Малфоя – он был уверен, что слизеринец не умеет чувствовать, и тем более, так любить. Все усложняли и его двойственные чувства к Скорпиусу. С одной стороны, они враги, а с другой – в новой реальности они были друзьями, и Альбус разрывался между желанием разобраться с ним и успокоить его. Но второе желание победило, так как, в отличие от Джеймса, Поттер-младший всегда придерживался принципа «не бей лежачего».
Прошло довольно много времени, и Скорпиус, наконец, затих. Некоторое время молчали, а потом он начал рассказывать о том, как сложилась его жизнь в этом мире. Он поведал, что здесь его маму убили авроры во время очередного обыска в доме Малфоев. Просто так, ни за что. Она просто не отдала им шкатулку, являющуюся семейной реликвией. И они с отцом остались одни. Жили бедно, но в этом мире отец очень любит его, даже странно, какие перемены случаются с людьми с изменением социального статуса. А через некоторое время папа женился на Полумне Лавгут, бывшей любовнице Нэвилла Лонгботтома. Мистер Лонгботтом женат на королеве выпускного бала, миссис Лаванде Лонгботтом, в девичестве Браун, у них двое детей, и разрушать семью он не собирался. Поэтому, как только Полумна забеременела, он расстался с ней. А Драко признал девочку. Так что по иронии судьбы всегда заступавшаяся за Скорпиуса девушка в этом мире его сестра Марметиль Малфой.
Помолчали, а потом Альбус спросил:
- Почему ты мне все это рассказал?
- Просто надо было с кем-нибудь поделиться. Все равно ты видел куда больше, чем мне бы хотелось.
- Давай просто забудем об этом. То, что произошло, - вполне нормальная реакция на исчезновение того, кого любишь. Меня другое интересует – зачем ты все это сделал?
- Это сделал не я.
- Не верю. Браслет…
- Браслет всего лишь соединяет две реальности, не дает забыть.
- Но почему ты надел его на меня?
- Ты был так в себе уверен, считал, что тебе все можно и тебе все обязаны. Я просто хотел, чтобы ты знал, что это не аксиома.
Скорпиус думал, что Поттер ударит его, но тот просто кивнул и спросил:
- Как думаешь, кто в этом виноват?
- Твой брат, разумеется. Он всегда лезет, куда не просят.
- Почему сразу… Хотя, наверное, ты прав. Пойдем в гостиную.
- Иди, я тут посижу.
- Надо держаться вместе, мало ли, что придет в голову Лонгботтому и компании.
- Боишься, Поттер? А ведь ты и твой братец ничуть не лучше.
- Пошел ты!
Альбус решительно встал и направился в сторону Подземелий, хрупкое перемирие было разрушено. Но, когда он уже уходил, неожиданно услышал тихое: «Спасибо». Возможно, Малфой не так уж и безнадежен.
Джеймс и Северус уже полчаса сидели на противоположных кроватях, напряженно глядя друг на друга. Их двое соседей, близнецы Алекс и Дэвид Забини, давно спали, а нашим героем было совсем не до сна. Они до сих пор не могли поверить, что их жизнь в одночасье изменилась столь кардинальным образом.
Джеймс был очень подавлен и кожей чувствовал, что Снейпу это доставляет огромное удовольствие. Да, он знал, кто такой Северус Снейп. Отец иногда рассказывал о том, как Джеймс Поттер – старший с лучшим другом Сириусом Блэком сломали жизнь по сути не плохому человеку, наверное, для того, чтобы Джеймс и Джордж не повторили подобного. Но Джеймс всегда относился к подобным рассказам с известной долей скептицизма: он восхищался дедом и считал, что тот не стал бы зря никого изводить. Темп не менее, в этом мире его самого изводил Джордж вместе с дружками. Все так запутано… В любом случае, утро вечера мудренее. С этой мыслью Джеймс, наконец, лег спать.
Казалось, прошла всего минута, а их со Снейпом уже разбудили на завтрак соседи по комнате. Джеймс незаметно достал из кармана круглый шарик и спросил у него, дружат ли они. Оказалось, в этом мире у него нет друзей. Этот шарик Джеймс обнаружил на тумбочке, когда проснулся ночью от кошмара. Там была записка директора, что, поскольку они с Северусом не знают об этом мире абсолютно ничего, это устройство им поможет – будет отвечать на вопросы о новом мире. Но все равно отсутствие воспоминаний сильно напрягало – их не может заменить шарик, пусть даже волшебный.
В общем, Джеймс, наконец, решился поговорить со Снейпом только при входе в Большой зал. Он отвел слизеринца в сторону и заявил:
- Снейп, есть разговор.
- Чего тебе, Поттер?
- Нам надо все вернуть на свои места.
- И зачем же?
- Ну так же лучше и правильнее!
- Для кого? Для тебя?
- Но тебе же тоже будет лучше в твоем мире! Что хорошего для тебя застрять здесь? У тебя здесь даже родственников нет.
- Поверь мне, Поттер, иногда лучше родственников не иметь. Что же касается того, где лучше, я не вижу никакой разницы, кроме одного…
- И чего же?
- Здесь я буду иметь удовольствие каждый день видеть великого Джеймса Поттера униженным, в застиранных обносках, терпящим издевательства нахальных гриффиндорцев… В этой реальности стоит остаться только ради этого.
- Ах ты…
В следующее мгновение Джеймс и Северус одновременно выхватили палочки и… они вылетели из рук волшебников. Обернувшись, молодые люди увидели профессора МагГоннагал, держащую в руках их палочки и строго смотрящую на них…ох, не к добру…
В общем, Слизерин потерял двадцать баллов, а незадачливые дуэлянты схлопотали две недели отработок, после чего были отправлены на завтрак.
Сидящие за Гриффиндорским столом Лукас, Роберт и Джордж не сводили глаз с Северуса Снейпа. Директор представил новенького как переведенного из Шармбатона студента, но что-то со всем этим было не так, они чувствовали это. Наверное, стоило написать родителям об этом, но гриффиндорцы не считали нужным отрывать их от важных дел ради какого-то заморыша. Да, Северус Снейп сразу попал в черный список – прежде всего, из-за внешнего вида.
Великолепная тройка представляла собой ярчайшие примеры золотой молодежи – они с иголочки одевались и ходили по Хогвартсу с таким видом, словно сами его основали. Они считали, что им все можно и презирали всех слизеринцев, а особенно Джеймса Поттера, как-то сразу выделив его как объекта своих издевательств. Кроме того, не упускали случая унизить его младшего братца и Малфоя. А теперь, по всеобщему согласию, добавили к этому списку еще и Северуса Снейпа. Почему? А зачем им причины – он просто им не понравился, и этого вполне достаточно, чтобы превратить его жизнь в ад.
Джеймс бесцельно бродил по Хогвартсу, и ему было даже плевать на то, что его могут поймать Джордж с дружками. На душе было мерзко. Собственно, одной из причин, почему он не в гостиной, было то, что сейчас, наверное, все знакомятся со Снейпом, расспрашивают его. А он не хотел видеть этого мерзкого слизеринца, одной своей прихотью разрушившего его жизнь. Даже странно, Снейп наверняка ожидал, что он снова будет драться или станет его оскорблять, но на Джеймса столько всего свалилось, что на это не было ни сил, ни энергии. Он просто развернулся и вышел, надеясь, что ни с кем не столкнется. Но, конечно, не с его везением.
Зайдя за угол, Джеймс столкнулся с воинственно настроенным братом. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что Альбус все помнит об их реальности и теперь ищет его, чтобы устроить разборку. Он молча указал на выручай-комнату, чтобы им никто не помешал. Комната приняла вид их гостиной из того времени.
Альбус угрожающе прошипел: «Это все устроил ты, Джеймс?». Поттер кивнул и хотел объясниться, но не успел. Так, а главное в таких выражениях, младший брат с ним не разговаривал еще никогда. Всегда сдержанного и уравновешенного Альбуса словно подменили – он обзывал Джеймса безмозглым тупым идиотом, думающим только о себе, и это было далеко не самое обидное высказывание.
Джеймс сдерживался изо всех сил. Разумеется, он понимал, что действительно во всем виноват, и что все выражения справедливы. Но одно дело понимать, а совсем другое – оставаться невозмутимым, когда тебе выкрикивают это в лицо. А Джеймс, по крайней мере, в своей реальности, всегда был очень вспыльчив и нетерпим к критике. И он впервые в жизни ударил брата.
Джеймс с ужасом смотрел, как дернулась от удара голова брата, как он пошатнулся, с трудом устояв на ногах. Вся ярость прошла мгновенно, и на смену ей пришли угрызения совести. Ведь, по сути, Альбус во всем был прав, и даже если бы он был неправ, все равно это не повод распускать руки.
Альбус молча развернулся и пошел к выходу, вытирая с лица кровь и, как подозревал Джеймс, слезы, но он остановил его, потянув за рукав мантии и развернув к себе лицом. Брат спросил прерывающимся голосом:
- И что теперь? Ударишь меня еще раз? Тебе мало?
- Альбус, прости. Я, правда, не хотел, просто столько всего свалилось.
- Я всегда знал, что ты меня презираешь, но ведь это не повод заниматься рукоприкладством.
- Какая несусветная чушь! Я вовсе не презираю тебя. Наоборот, я тебя люблю. Ты же мой брат.
- Ну да, ты выбрал странный способ это оказать.
- Прости.
Джеймс сам бы ни за что не простил такое, но к его удивлению, Альбус молча кивнул. Тогда он усадил брата в кресло, залечил ушиб палочкой и рассказал обо всем: странном ритуале, попытке прервать его, разговоре с директором и нежелании Снейпа все вернуть на свои места.
Альбус тоже рассказывал – о Малфое и браслете, о том, как они в этом мире живут. Джеймс был потрясен новостью, что, оказывается, их семья теперь в два раза больше. Зато в этом мире они все прекрасно ладят между собой.
В общем уже ближе к полуночи братья решили, что раз они вдвоем знают о том мире, им обязательно надо держаться вместе и помогать друг другу. Альбус был с этим согласен, хотя Джеймс понимал, что эту вспышку гнева брат не скоро ему простит. Но был намерен загладит вину, во что бы то ни стало.
Когда Джеймс прокрался в комнату, было далеко за полночь, но к счастью им с братом по дороге до гостиной не попалось ни одного профессора. Поттер очень надеялся, что Снейп уже спит, но он лежал на кровати, смотря в потолок и думая о чем-то своем. Джеймс приготовился к словесной пикировке, хотя не был уверен, что сможет держаться достойно, слишком уж был измучен свалившимися ужасными вестями и чувством вины. Снейп посмотрел на него, хотел сказать что-то язвительное, но заметил крайне измученный вид врага и промолчал. Джеймс сжал зубы – дошло до того, что даже враги жалеют его. Но ссориться действительно не было сил. Он лег в кровать и мгновенно провалился в сон без сновидений.
Северусу предстояло освоиться в новом мире, и это немного пугало. Хотя знакомство с соучениками прошло нормально. Правда, его представили студентом из Шармбатона, и всякий раз, когда ребята принимались расспрашивать о той школе, приходилось напрягать фантазию. Но это не страшно, главное, что теперь он не изгой, а один из равных. Учась на Слизерине, факультете, где каждый второй считал себя чуть ли не хозяином мира, юноша и представить не мог, что через полвека этот факультет станет прибежищем изгоев и отребья, что люди, учащиеся на нем, будут носить лохмотья и бояться сказать лишнее слово. Хотя это не столь удивительно, учитывая, что министр – Сириус Блэк. Пожалуй, это один из немногих фактов, не устраивающих его в этом мире. Но не всему же быть идеально.
Обидно, что мародерам после его исчезновения опять удалось выкрутиться. Директор рассказывал, что они выглядели искренне расстроенными, что обвиняли в этом себя, говоря, что хотели только напугать его, а вышло как вышло, сказал, что после этого они стали тише воды ниже травы, и ни разу не обидели больше ни одного ученика. Но Северус не верил в искренность врагов: они просто разыграли раскаяние, а потом решили затаиться.
Однако Поттер оказался не столь везучим, как Блэк. Северусу доставило удовольствие слушать о его злоключениях, хоть он и не желал смерти врагу, не смотря на всю ненависть. Очень огорчила смерть Лили. Но, когда его представляли сегодня соученикам, он заметил девушку, по внешности вылитую Лили, только с глазами другого цвета, и с таким же именем. Она смотрела на него с ожиданием, и Северус решил попытаться. Он просто подошел и предложил встречаться, а она просто согласилась. Так что и в этом мире есть весьма приятные моменты.
Тем более, Северус чувствовал удовлетворение всякий раз, когда представлял, в какой ярости будет Поттер, узнав, что он встречается с его сестрой. Да, ему доставило искреннее удовольствие смотреть на гримасу этого зазнавшегося юноши, когда он узнал о том, что его дед предатель. Хотя сам Северус в то, что Поттер мог предать товарища, не верил.
Тем не менее, он решил обязательно дождаться Поттера и снова вывести его из себя, отыгравшись таким образом за выходки его деда еще раз. Но когда он заметил вошедшего врага, это желание сразу пропало: Поттер выглядел совершенно раздавленным. И Северус понял, что тот даже не сможет ответить на издевку – слишком много испытал за этот день. Поэтому он воздержался от комментариев – бить лежачих не в его правилах. Наоборот, появилось желание поддержать Поттера, но Северус задушил его в зародыше. Не хватало только сочувствовать внуку врага!
Утром настроение Джеймса ничуть не улучшилось. Он чувствовал на себе неприязненный взгляд Снейпа, тот заочно ненавидел его из-за схожести с дедом. И в этом хмурый слизеринец прав, как ни неприятно признавать это, ведь он действительно всегда хотел быть как можно более похожим на Джеймса Поттера – старшего. Тем не менее, было неприятно. Вот так – он никогда особо не заботился о том, что думают о нем все, на ком он пробовал свои жестокие шуточки, а теперь понял, как плохо, когда тебя ненавидят. Вероятно, это оттого что им со Снейпом приходится находиться вместе постоянно, а те, кого он обижал ранее, учились на других факультетах, к тому же почти все боялись открыто выразить свое отношение к нему. Но и сам Джеймс яростно ненавидел Снейпа за то, что он появился здесь и испортил всем, а в особенности его семье, жизнь.
Итак, Джеймс вышел в гостиную в крайне мрачном настроении. Был выходной день, и все собирались в Хогсмит, но ему не хотелось никуда идти. Однако настроение чуть поднялось, когда ему улыбнулись две красавицы-сестры. Лили без новомодных костюмов и стильного макияжа все равно смотрелась неплохо, хотя для Джеймса видеть ее такой было весьма непривычно. А вторая его сестра, Мэри, пошла внешностью в отца – у нее были черные вьющиеся волосы и пронзительно зеленые глаза. В общем, сестры были на внешность совершенно разными.
Мэри сообщила, что в Хогсмит не пойдет, а лучше почитает книжку. Джеймс пожал плечами, он очень старался, но ему было сложно воспринимать как сестру фактически незнакомого человека, но юноша надеялся, что со временем это пройдет. Лили же, к его ужасу, решила пойти на свидание со Снейпом. Его сестра идет гулять с его врагом! Неслыханно! Джеймс хотел было возмутиться, но тут в гостиную вошла ОНА, и слова застряли в горле.
Марметиль Малфой, его девушка. Хотя брат предупредил об этом, Джеймс боялся поверить в то, что в этом ужасном мире есть хоть что-то хорошее. Не смотря на то, что у нее здесь другая фамилия, Марметиль абсолютно не изменилась, если, конечно, не считать потрепанной одежды. Но Джеймс впервые в жизни подумал, что это абсолютно неважно, и сам удивился своим мыслям. Марметиль подошла и поцеловала его, а юноша был на седьмом небе от счастья. Каким же он был дураком, что не встречался с ней из-за глупых предрассудков! Ведь Марметиль, несмотря на странности, пожалуй, лучшая девушка на земле.
Из головы Джеймса сразу вылетело все., что он хотел сказать Снейпу и сестре насчет их решения, и он, окрыленный, пожалуй, единственным положительным моментом этого мира, пошел гулять с Марметиль.
У Альбуса совершенно не было настроения гулять, поэтому он пошел в библиотеку. Из головы не выходила вчерашняя стычка с братом. Между ними в той реальности часто случались ссоры, но Джеймс ни разу не поднял на него руку. Однако Альбус понимал, что и сам перегнул палку, а так как характер брата не сахар, он еще легко отделался. В любом случае, им с Джеймсом сейчас надо держаться вместе, они одни против факультета, совсем недавно бывшего их домом – не смотря на наличие воспоминаний о новом мире, Альбус считал своим тот, который совсем недавно был разрушен глупым поступком старшего брата, и, наверное, всегда будет считать.
Когда Поттер почти дошел до библиотеки, он внезапно с кем-то столкнулся, послышался звук упавших книг. Альбус, пробормотав сбивчивые извинения, стал поднимать их. А когда вручил обронившей их девушке, не поверил своим глазам.
Это и есть ОНА, девушка его мечты. В покинутой им реальности Альбус никогда не встречался с девушками, он искал и не мог найти свой идеал. А оказалось, что идеал существует в этом мире, и зовут его Натали Лонгботтом, дочь спасителя волшебного мира.
У Натали были длинные и пышные русые волосы, уложенные в изящные локоны, и большие голубые глаза. Правда ее фигура была не вполне идеальной, и черты ее лица многие назвали бы неправильными, но для Альбуса эта девушка была самой красивой на свете. Натали поблагодарила и ушла, в ее взгляде не было заметно ни презрения, ни ненависти. Видимо, она совсем не такая, как брат.
Альбус понимал, что это запретный плод, но ничего не мог с собой поделать. Он влюбился в дочь главы Аврората и сестру заклятого врага. Весь день юноша был сам не свой, никак не мог выбросить из головы эту удивительную девушку. Похоже, он серьезно влип.
Глава 3УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, ГЛАВА НЕ БЕЧЕНА
Глава 3: "Враги - друзья".
Пошел уже целый месяц, а Альбус до сих пор не мог привыкнуть к существующему положению вещей. Да и как привыкнуть к тому, что из богатого и успешного гриффиндорца, сына героя, ты превращаешься в слизеринского оборванца, которому в приличном обществе даже руки не подадут, в сына предателя.
К тому же его новый статус грозил серьезными неприятностями, в одну из которых он и вляпался. Дело в том, что трое гриффиндорцев снова поймали его. За этот месяц они часто издевались над ним, Джеймсом, Снейпом, Малфоем, но это все было не смертельно. А сейчас представители золотой молодежи, видимо, решили развлечься по-крупному. Они заперли Альбуса в маленькой темной комнатке в одном из коридоров Хогвартса, а он очень боится темноты. Невольно вспомнилось, как сам помогал брату запирать в такой комнатке Малфоя, считал это забавным. Но что забавного в том, что темно и страшно, кажется, что ты растворяешься в черноте, постепенно накатывает паника, и все гадаешь, когда же тебя обнаружат? Альбус в который раз пообещал себе, что если им с братом каким-то образом удастся вернуть все на свои места, он никогда не будет таким.
Альбус некоторое время просто сидел молча, пытаясь справиться со страхом, но не получилось, и через пару часов он стал отчаянно звать на помощь. Молодой человек уповал только на то, что на зов откликнется не Филч. Но вышло, по его мнению, еще хуже – раздался холодный голос: «Ну как, Поттер, веселишься? Это же всегда было твоим любимым развлечением». Альбус сначала хотел наплевать на гордость и попросить у Малфоя помощи, но быстро отказался от этой мысли, вспомнив их вчерашний разговор.
А разговор получился крайне неприятным – Скорпиус предупредил, чтобы он держал своего высокомерного братца подальше от Марметиль, Альбус же был твердо уверен, что это дело касается только Джеймса. Хоть он и не простил брата до конца за пощечину в выручай-комнате, Джеймс был рядом и все время помогал, они были в этот месяц близки как никогда, объединенные этим ужасным случаем. Так что он сам посоветовал слизеринцу держаться подальше от Мэри, и слишком поздно понял, что зашел слишком далеко, ведь Скорпиус еще не оправился от потери Розы. Конечно, слизеринец на него накричал и ушел, а он молча проглотил обиду, так как знал, что не прав.
Так что сейчас надеяться на помощь Малфоя бесперспективно. Альбус сказал: «А ты проходи мимо, да побыстрее» и прислонился спиной к стене, готовясь провести в маленькой темной комнате еще пару часов. Но тут к его удивлению дверь открылась, и Малфой помог ему встать, с усмешкой произнеся:
- Не всем же быть такими как ты, Поттер.
- Спасибо Малфой, я теперь тебе должен.
- От Поттеров мне не надо ничего.
- Прости меня, я знаю, что ужасно поступал с тобой, да и не только, в той реальности.
- Попросить прощения недостаточно, тебе не пять лет, и ты должен понимать это.
- Но в этом мире мы друзья!
- Да, но вот в чем штука – мир изменился, а мы остались.
Альбус думал, что Скорпиус сейчас уйдет, и боялся, что не сможет устоять на ногах – настолько у него все затекло, он сильно замерз. Юноша был уверен, что упадет, как только перестанет опираться на стену. Но Малфой не ушел. Наоборот, он подошел к удивленному Альбусу и помог ему дойти до гостиной, а тот в это время чувствовал себя последней сволочью, представляя, каково было Малфою добираться самому после их с Джеймсом шуточек. А еще он решил, что Скорпиус не прав – невозможно оставаться прежнем в изменившемся мире.
Джеймс и Северус ссорились постоянно. Они умудрились подраться даже на назначенной МакГонагалл отработке, заработав еще несколько. Оба прекрасно понимали, в свете сложившихся обстоятельств им надо держаться вместе, но не могли пересилить себя, снова и снова затевая драки и словесные перепалки. Казалось, этому не будет конца. Но однажды им довелось крупно проспорить самым ненавистным гриффиндорцам.
Однажды Джеймс выкрикнул в лицо Лукасу, что он ничего не стоит без своих дружков, и тот предложил пари – они будут драться один на один, и тот, кто проиграет, исполнит любое желание победителя. Поскольку никого больше рядом не было, секундантом пришлось назначить Снейпа.
Дуэль состоялась в выручай-комнате во второй половине дня. Джеймс слишком поздно понял, что в этом мире гриффиндорцы не играют по-честному, только когда сильно закружилась голова, и палочка выпала из руки. А Лонгботтом приставил к его горлу палочку, и сказал, что он проиграл, а секундантам осталось только подтвердить это. Джордж подтвердил сразу, и Джеймс был уверен, что Снейп поступит также, он помнил, как слизеринец в их первую встречу вместо того, чтобы помочь, напал на него.
Но к огромному удивлению Поттера, Снейп сказал, что видел, как, проходя мимо их стола, Лонгботтом что-то добывил в тыквенный сок Джеймса, и подозревает, что это было Зелье Рассеянности. Разумеется, у них двоих не было шансов против золотой молодежи, и Северусу, как вступившемуся за проигравшего, тоже пришлось выполнять желание заносчивого гриффиндорца. А пожелал он, чтобы этой ночью Джеймс и Северус пошли в чащу Запретного леса и нашли там без применения магии метлу, улетевшую у Роберта. Пришлось пойти на это условие.
Северус собирался в дурацкий поход за метлой Блэка. Вот ведь незадача – даже в будущем Поттер и Блэк портят ему жизнь. Тем не менее, он понимал, что Поттер не виноват. Более того, чувствовал себя виноватым за то, что не сказал ему о зелье, хотя заметил это сразу же. Решил, что будет здорово, если жизнь еще раз проучит Поттера, если Лонгботтом унизит его. Хотя понимал, что на Джеймса и так много всего свалилось, как и то, что не должен отождествлять его с Поттером-старшим, но все равно чувствовал потребность как-то отыграться, даже не смотря на то, что его школьный враг из далекого прошлого давно мертв. А теперь он с Поттером оба вынуждены выполнять опасное условие. И чувство вины не давало отказаться и предоставить тому делать все самому. Хмурый Джеймс уже довольно долго молча что-то обдумывал и, наконец, произнес:
- Спасибо, что заступился, Снейп.
- Я просто сказал правду, как и должен был.
- Все равно, я не думал, что ты сделаешь это.
- Насчет зелья это правда. Я действительно видел, как тебе его подлили, но не сказал сразу.
- Да, я знаю, я тоже заметил.
- Но почему не сказал?
- Я не трус, Снейп, что бы не говорили о Поттерах.
Северус чуть было не сказал, что дед Джеймса кто угодно, но не трус и не предатель, но остановился, решив, что на один вечер откровений предостаточно. А потом они пошли на дело, их ждала тяжелая ночь.
В темном лесу было темно и очень страшно, но наши герои упрямо шли, не говоря друг другу ни слова. Джеймс ничего не сказал Альбусу, не хватало еще, чтобы брат увязался за ними. Вдруг послышался шум, и оба вздрогнули – ото всюду начали выползать гигантские пауки. Джеймс заметил метлу, но было не до нее – Северус, как обычно в неподходящий момент, подвернул ногу, а Джеймс не смог бросить в беде даже Снейпа. Им, хоть и с большим трудом, удалось уйти раньше, чем пауки их заметили. Снейп казался расстроенным там, что его спасли. Поблагодарил сквозь зубы и с вызовом уставился на Джеймса, словно ждал от него какой-то жуткой гадости. А тот ответил: « Не за что, я не мог поступить иначе», после чего внезапно вспомнил о метле и бросился обратно, в спину ему летел предостерегающий оклик Снейпа.
Джеймс очень рассчитывал на свою ловкость, но эта надежда оправдалась не вполне – ему удалось добраться до метлы и улететь на ней, но не удалось избежать укуса паука.
Так что он подлетел к месту, где оставил Снейпа, чувствуя адскую боль, понимая, что не может больше держаться. В следующее мгновение юноша упал под ноги Снейпу, уже успевшему залечить свою ногу. Тот спросил:
- Зачем же, Джеймс? Ну не выполнили бы мы условие, и что с того?
- Я повторяю, что я не трус.
- Твой дед тоже.
-Что?
- Я знал Поттера лично. Да. Мы были врагами, но одно я знаю точно – он не трус и не предатель.
Джеймс был так удивлен, что даже забыл о боли. Но в следующее мгновение она снова дала о себе знать, и он сказал Снейпу оставить его и идти в гостиную, ведь они оба знают, что его рана смертельна. На это тот лишь покачал головой и помог Джеймсу подняться, а потом, не смотря на протесты последнего, потащил его в сторону Хогвартса.
Трое ушлых гриффиндорцев были весьма довольны своей «невинной» шуткой. Но Джордж, вопреки обыкновению, испытывал некоторые сомнения. Дело в том, что в последнее время он стал ощущать к Поттеру что-то помимо обычного презрения. Гриффиндорец затруднялся определить свои чувства, но это было что-то сродни дружеской привязанности, что, конечно, абсолютно невозможно. С чего бы ему чувствовать привязанность к слизеринскому оборвышу? У них, по глубокому убеждению Джорджа, нет и не может быть ничего общего. Поэтому он старался задавить в себе это чувство. Но когда они придумали послать Поттера и Снейпа в запретный лес, у него вдруг возникло желание им помочь, ведь там может быть смертельно опасно. Но это попросту глупо – они с друзьями много раз развлекались подобными шуточками, так с чего бы сейчас вмешиваться? Джордж остался в гостиной, но все равно переживал, что было для него странно и непривычно.
Как и надеялся Северус, в кабинете Зельеварения никого не было. Он затащил Джеймса в лабораторию и усадил на стул, а сам принялся лихорадочно искать нужные ингредиенты. Он сам не знал, на что надеется, знал только, что действовать надо очень быстро. И нет, он не испытывал радости от того, что случилось с Поттером. Услышав его слова в ответ на благодарность за спасение жизни, Северус окончательно осознал, что Джеймс Поттер его враг и этот Джеймс Поттер – совершенно разные люди. Когда Поттер-старший спас его от оборотня, он сообщил, что спас жалкую жизнь Снейпа исключительно ради друга. Разумеется, это только усугубило их неприязнь.
А этот Поттер, надо же, не мог поступить иначе. Северус понимал, что, был Джеймс похож на деда или нет, после произошедшего он навсегда стал другим. Так что продолжать ненавидеть его не имеет смысла. Наоборот, Северус решил, что, если ему удастся спасти Поттера, он постарается прекратить их бессмысленную вражду. Но для начала надо сделать все возможное и не возможное, чтобы помочь ему.
Итак, руки Северуса парили над котлом, он готовил противоядие, искоса наблюдая за состоянием Джеймса, которое оставляло желать много лучшего. Необходимо было торопиться. Еще повезло, что Снейп знал Зелья как никто, даже профессор Слизнорт не дотягивал до его уровня.
Когда Северус закончил зелье, Джеймс был уже почти без сознания. Он подошел к пострадавшему и влил ему в рот все, а тот безропотно проглотил. Это было очень плохим признаком, поскольку зелье отвратно на вкус. Тем не менее, Северус усадил уже бывшего врага поудобнее и стал терпеливо ждать.
Прошло довольно много времени, и Снейп совсем извелся. Теперь можно было с уверенностью сказать, что он волновался за Джеймса, хоть раньше такая идея показалась бы ему в высшей степени абсурдной.
Разумеется, он знал, что в исчезнувшей реальности Джеймс Поттер-младший был весьма неприятной личностью. Об этом ему рассказал Скорпиус Малфой, с которым у Северуса сформировались весьма приятные отношения. Так что он прекрасно знал, что Джеймс очень напоминал его давнего врага, потому и ненавидел. Но только сейчас понял, что никого нельзя вот так заочно ненавидеть, ведь лично ему этот Поттер ничего плохого не делал. Так почему бы и не прекратить бессмысленную вражду? Только все это не имеет смысла, если зелье не подействует…
Наконец, Джеймс застонал и открыл глаза. Северус знал, что его сейчас мучает жажда, потому поднес стакан к его губам, не дожидаясь, пока пострадавший попросит об этом. Тот выпил и благодарно кивнул, голос его пока не слушался.
Северус посмотрел на часы и сообщил: «Надо идти в комнату», Джеймс кивнул и встал. Но его так шатало, что сам он и шагу не мог сделать. Он растерянно посмотрел на Северуса, очевидно, ожидая насмешек. Но у слизеринца были другие планы: он молча подошел к нему и положил его руку себе на плечо, чтобы помочь дойти. Джеймс был очень удивлен, но не сопротивлялся, на это просто не было сил.
Так они и шли до слизеринской гостиной - медленно и покачиваясь. Северус отмахнулся от благодарностей Джеймса, сообщив, что они поговорят завтра, и оба легли спать.
Лили переживала за Северуса и Джеймса. Она не понимает, почему же они все время ссорятся? Вроде оба нормальные ребята, и даже чем-то похожи друг на друга…
Правда, в последнее время Джеймс стал каким-то странным…да и Альбус тоже. Не то чтобы они стали хуже… просто другими. Менее забитыми, что ли… Раньше они предпочитали жить тихо, не высовываясь, не обращая на себя излишнего внимания, теперь же все стало по-другому. Они словно обрели чувство собственного достоинство, ходили, гордо подняв голову, говорили уверенно, держались так, будто на них надеты не жалкие обноски, а необычайно дорогие мантии. Все это казалось очень странным.
Впрочем, было и еще кое-что. Лили было очень странно наблюдать, как братья стали относиться к Мэри. Нет, не негативно, просто нейтрально, будто она не их сестра, а просто девчонка с их факультета. Кроме того, отношения между ними также были слегка натянутыми, будто они старались, но не могли быть по-настоящему близкими людьми. И это все, без сомнения, весьма странно, ведь их семья всегда была очень дружна. Вероятно, это потому, что все вокруг ополчились против них.
Так что девушке было непривычно, что братья вдруг начали отчужденно себя вести. А еще она за них боялась – они иногда бросали чересчур дерзкие взгляды на хозяев жизни, и Лили была уверена, что те этого так не оставят.
Девушке всегда хотелось справедливости, но еще в детстве мама убедила ее, что такого понятия не существует. А если и существует, то только не применительно к их семье. Их заочно считали предателями, ненавидели, всячески притесняли. А ведь они не виноваты ни в чем, кроме того, что дедушка некогда предал своих друзей. Лили ни на минуту не верила в это, но даже если это и было правдой, все равно нечестно заставлять их всю жизнь расплачиваться за это.
Тем не менее, в последнее время в жизни юной слизеринки появился лучик света по имени Северус Снейп. Она влюбилась в юношу заочно, он каждую ночь снился ей, и девушка уже отчаялась, но он появился собственной персоной.
Сейчас они встречаются уже две недели и счастливы, но, тем не менее, девушка очень беспокоилась о своем парне и старшем брате – они постоянно ругались, даже дрались. Это было очень странно – раньше Джеймс был очень неконфликтным человеком, предпочитал решать все споры мирно. Но Лили была уверена, что ее самые близкие люди сумеют разобраться между собой. Они оба отличные парни, и им абсолютно незачем враждовать.
Лили еще волновала Мери. Сестра с каждым днем выглядела все мрачнее, под глазами появились черные круги. Конечно, ее очень беспокоило в корне изменившееся отношение к ней братьев, но было и еще кое-что.
Дело в том, что Мери и Скорпиус Малфой давно дружили, и у них все шло к тому, что Скорпиус предложит встречаться. А в последнее время Малфой относился к Мери как к чужой, не желая разговаривать с ней и почти не замечая. А бедная сестренка все мучилась, гадая, что же сделала не так. И Лили твердо решила разобраться со всеми странностям и обязательно помочь сестре.
Джеймс проснулся на рассвете от ужасной боли во всем теле. Пожалуй, он никогда раньше не чувствовал себя так плохо. Во рту было сухо, и во всем теле чувствовалась такая слабость, что казалось, что при любой попытке движения, даже самой незначительной, оно просто рассыплется на кусочки.
Северуса уже не было, а Джеймс попытался встать, но не смог. Тогда он решил остаться в постели, пропустив уроки. И это было еще полбеды. Очень хотелось есть, но лучше потерпеть, чем свалиться в обморок где-нибудь по дороге.
Поскольку альтернативы все равно не было никакой, Джеймс остался лежать в постели, погрузившись в размышления.
Ну вот, теперь он обязан Снейпу жизнью. Джеймс понимал, что в их вражде не виноват никто, просто стечение обстоятельств. Он сам был не прочь, наконец, помириться, но считал, что Снейп категорически против. Наверняка ведь он по-прежнему презирает его, а спас исключительно, чтобы отдать долг жизни.
Но последующее событие доказало Поттеру несостоятельность подобных домыслов: в комнату зашел Северус с подносом в руках. На подносе была еда из Большого зала.
Сначала Джеймс подумал, что это какое-то изощренное издевательство, но Северус молча поставил перед ним поднос.
И тогда его прорвало. Джеймс отставил еду в сторону и начал говорить о том, что он не заслуживает проявлений заботы, что был ничуть не лучше своего деда, рассказал о своих «невинных шутках» над однокурсниками, о том, почему Северус оказался в этом времени.
После всего сказанного Джеймс ожидал, что Снейп наорет на него и уйдет. Но действия слизеринца оказались полнейшей неожиданностью. Он сообщил, что не станет судить Джеймса по тому, что было в прошлом, ведь сейчас события говорят сами за себя. Более того, он попросил прощения, что судил о Джеймсе по его деду, сказав, что это было крайне опрометчиво с его стороны.
А потом Северус протянул Джеймсу руку, которую тот с удовольствием пожал. Таким образом, было положено начало союзу, которому суждено было основательно изменить реальность.
Северус пододвинул поднос к Джеймсу, и тот с удовольствием поел, а потом они стали разговаривать. Это было так странно – просто болтать, без ненависти и взаимных обвинений. И слизеринцы нашли друг друга весьма интересными собеседниками, поражаясь тому, что не заметили этого раньше.
Когда Джеймс спросил Северуса, почему тот не идет на уроки, он ответил, что не бросит его одного в таком состоянии: он не может пока даже встать с кровати, а вдруг ему что-нибудь понадобится.
Так они просидели до самого вечера, пока Джеймс не почувствовал в себе силы пойти на ужин, но все равно Северус его поддерживал. Гриффиндорцы смотрели на друзей с презрением, еще не зная, что тандем Поттер-Снейп доставит им не мало хлопот, разрушив установившиеся за четверть века правила и устои.
На уроке Зельеварения у Гриффиндора и Слизерина отсутствовали двое – Джеймс Поттер и Северус Снейп. Это было странным: обычно слизеринцы не пропускали занятий. Джордж неожиданно поймал себя на мысли, что беспокоится за Поттера. это было настолько необычно, что не укладывалось в голове – ведь этот внук предателя – его враг, он не должен сочувствовать ему.
Меж тем профессор Слизнорт сообщил, что у него из кабинета пропали довольно редкие ингредиенты, обычно используемые для приготовления противоядия от паучьего яда, так что вместо урока получился допрос.
Разумеется, никто ничего не сказал профессору, троица тоже не раскололась, хотя они все понимали, что на этот раз зашли слишком далеко.
Когда урок был окончен, Джордж отвел Лукаса в сторону, и между ними состоялся следующий разговор:
- Лукас, я считаю, мы должны рассказать Слизнорту правду.
-Неужели? С чего это вдруг?
- На этот раз мы перегнули палку, неужели не понятно, кому и зачем понадобилось противоядие?
- Положим, понятно, не дураки. И что с того? Они же украли ингредиенты, значит, сварили противоядие, и все обошлось.
- Но…
- Джо, прекрати ныть, а то я подумаю, что ты заступаешься за этих…
- Что ты, нет, конечно.
- Ну вот и молодец.
Джордж снова не посмел возразить другу, отстоять свои принципы. Как же он ненавидел себя за это…
А вечером им пришла посылка от Поттера и Снейпа – метла, которую по условию они должны были добыть. Джордж пытался уговорить Лукаса не трогать этих слизеринцев больше, но друг был непреклонен, и ему пришлось закрыть эту тему, чтобы снова не поссориться с ним. Тем не менее, Джордж пытался и никак не мог разобраться в себе и понять, почему его так беспокоит судьба Поттера.
Только завидев вдали неразлучную гриффиндорскую тройку, Скорпиус моментально почувствовал неладное, но убежать не успел. Конечно, что может один против троих? Невольно в памяти всплыло, что Поттер – младший предлагал попытаться справиться вместе, но он отказался – не захотел принимать помощь того, кто раньше закрывал глаза на проделки братца, пусть даже и в другой реальности.
Он и сам путался в мыслях – то они с Поттером враги, то друзья, в голову лезут воспоминания сразу из двух реальностей, и сложно определить, что правильнее. Сам Альбус тоже по-разному себя вел: иногда он до того напоминал себя из новых воспоминаний Скорпиуса, что он жалел, что они не друзья. Иногда же вел себя как высокомерный ублюдок, каким и являлся до выходки его старшего братца. И Скорпиус особенно разозлился на замечание о Мэри. Поттер посмел ткнуть его в это носом, хотя прекрасно знал о его чувствах к стертой из реальности Розе Уизли, и это было обидно и очень больно. Однако он ни слова не сказал о том, в каком состоянии застал его в день изменения реальности, за что Скорпиус был благодарен. Так что Малфой разрывался между двумя противоречивыми чувствами, и все никак не мог найти выход. До тех пор, пока его не поймали в очередной раз трое гриффиндорцев.
Да, они выбрали потрясающую шутку – подвесили его вниз головой в воздухе на уровне Астрономической башни. Сказали, что, возможно, вернутся через несколько часов, и, смеясь, ушли. Конечно, в другое время суток слизеринца бы обязательно заметили и сняли, но стояла ночь, и Скорпиус понимал, что специально его никто не хватится. Более того, он был твердо уверен, что даже если кто и узнает, в чем дело, помогать ему точно не станут – никому не хочется связываться с золотой молодежью.
Пока Скорпиус висел вниз головой, у него было время подумать. В частности о том, что когда в стертой реальности Джеймс Поттер хотел совершить какой-нибудь уж совсем гадкий поступок, его всегда останавливал младший брат. И, в конце концов, Альбус не так уж и виноват в том, что родился в семье героя.
И тут внезапно Скорпиус осознал, что здесь-то Поттеров считают семьей трусов и предателей. Увлекшись собственными переживаниями, он ни на минуту не задумывался, как тяжело Альбусу, привыкшему к совсем другому обращению и отношению к близким ему людям.
Наверное, тут надо позлорадствовать, ведь всегда кичащийся своим происхождением Поттер получил такой удар, но не в правилах Скорпиуса было радоваться чьему-либо несчастью. Тем более, увидев его скорбящим о Розе, Альбус поступил благородно.
Становилось все ужаснее, страх подкатывал к горлу, и Скорпиус больше не мог отвлекать себя различными мыслями. Факт оставался фактом – он подвешен на огромной высоте, а сделавшие это вернутся очень не скоро, и даже тогда неизвестно, соизволят ли снять его. Когда слизеринец окончательно впал в панику, он неожиданно почувствовал, как его осторожно поднимают заклинанием и плавно опускают на пол Астрономической башни.
Оказавшись на твердой поверхности, Скорпиус сразу же посмотрел, кто ему помог. Альбус Поттер.
Марметиль очень волновалась за Джеймса – она чувствовала, что в последнее время с ним что-то происходит. Он стал каким-то раздражительным, постоянно пребывал в депрессии. Да, в их жизни было мало хорошего, но они давно смирились с этим, ведь исправить все равно ничего нельзя.
А теперь Джеймс вел себя так, будто он принц, внезапно превратившийся в нищего – ходил с прямой спиной и не опуская голову, не желал сносить обиды. Раньше он был не таким – ходил тихо, старался быть как можно более незаметным. И, хоть Марметиль понимала, что так надо, ее это раздражало. Прежде всего, потому, что их чувства тоже были какими-то тусклыми и неживыми, недоставало огня и ярких красок.
Она ведь была единственной девушкой из Слизерина, осмелившейся бросать вызов гриффиндорской компашке, не боящейся их. И ей было очень неприятно, что собственный парень вместо того, чтобы поддержать, советовал поменьше высовываться, не раздражать хозяев жизни.
Ну а теперь же все иначе. Они вместе выступают против заносчивых гриффиндорцев, хоть остальные и не одобряют этого, только Альбус с ними.
Еще недавно появился довольно странный юноша – Северус Снейп. Сначала Марметиль даже обрадовалась, ведь она чувствовала, что Северус и Джеймс могут стать хорошими друзьями. Но ее ждало жестокое разочарование: они стали врагами, причем никто так и не понял, почему, ведь они же до перевода Снейпа из другой школы были практически незнакомы.
Тем не менее, ссоры и даже драки между ними случались довольно часто. А вот теперь случилось что-то странное: Северус и Джеймс куда-то пропали и не пришли ночевать, а потом Снейп появился на завтраке один, взяв с собой тосты с молоком. На уроках оба не появлялись. Марметиль пыталась узнать, что случилось, но тщетно. Только на ужине появился Джеймс, он был очень бледен, Шатался и, наверняка упал бы, если бы его не поддерживал Снейп. Девушке очень хотелось все выяснить, но, видя, в каком состоянии находится ее парень, она решила подождать до утра.
А утром Джеймс был таким, как будто с ним ничего не произошло, и на все встревоженные взгляды Марметиль и своих сестер отвечал обезоруживающей улыбкой.
В общем, добиться от Джеймса удалось только того, что они со Снейпом окончательно помирились, чему мисс Малфой была очень рада.
Альбус с утра был сам не свой. Вчера вечером он узнал от брата, что произошло с ним и Северусом. Было обидно, что Джеймс не позвал помочь его, а пошел со Снейпом, своим врагом. Хоть брат сообщил, что поступил так исключительно ради безопасности Альбуса, того не покидало ощущение, что брат ему не доверяет.
И, разумеется, то, что Джеймс помирился с Северусом, более того, подружился, стало довольно неожиданной новостью. Но Альбус не был против. Более того, он даже слегка завидовал: хоть младший Поттер не признавался в этом даже самому себе, ему тоже очень хотелось иметь друга. Тогда было бы не так одиноко и страшновато, и можно было бы не так опасаться гриффиндорцев. Джеймс, конечно, помогал, но брат это одно, а друг – совсем другое.
И хоть Альбус гнал от себя подобные мысли, он все чаще ощущал, что хотел бы видеть своим другом именно Скорпиуса Малфоя. Почему? Все очень просто. Просто у него были воспоминания об этой реальности, и ему все чаще не хватало советов и поддержки Скорпиуса. Он пытался себя убедить в том, что это абсурдно и что Скорпиус на самом деле его враг, но в это не особенно верилось, особенно после того, как слизеринец помог ему выбраться из темной комнатки. Это было так странно – тот, кого он ни в грош не ставил, оказался благороднее его.
Альбус до того погрузился в подобные размышления, что до глубокого вечера почти не обращал внимания на окружающую действительность. А поздно вечером решил прогуляться, как часто делал в своей реальности.
Альбус сам не знал, почему оказался на Астрономической башне, ноги сами привели. Он сразу почувствовал неладное, а, подойдя поближе замер в шоке. На уровне башни в воздухе вниз головой висел Скорпиус. Альбуса сразу же накрыла волна ярости на безмозглых гриффиндорцев, очевидно, решивших поразвлечься. Он понимал, что Малфою очень страшно, ведь это гораздо опаснее тесноты и темноты.
И в следующее мгновение наш герой выхватил палочку и произнес нужное заклинания, плавно приподнимая Скорпиуса и опуская на пол башни.
Малфой поднялся и отряхнулся, некоторое время стояла тишина, а потом он медленно произнес:
- Спасибо.
- Не за что, ты тоже мне помог недавно. Я понимаю, Скорпиус, у тебя нет причин мне верить, но я действительно сожалею о том, что произошло между нами в том мире и прошу прощения искренне.
- Я тебе верю, Альбус. Знаешь, видимо, пока я здесь висел, мои мозги, наконец, встали на место. Ты никогда не был таким жестоким монстром, каким я считал тебя, просто окружение сказывалось.
- Знаешь, Малфой, в этой реальности мы с тобой были хорошими друзьями. Наверное, мне стоило и там не быть идиотом и не обращать внимание на твой факультет. Мне жаль, что так вышло.
- Мне тоже. Если ты все еще не против со мной дружить я только за.
- Альбус недоверчиво посмотрел на Скорпиуса, а тот усмехнулся и протянул ему руку, которую он, разумеется, принял.
Так началась еще одна дружба, доставившая гриффиндорцам много головной боли.
Глава 4Глава 4: «Хочешь изменить мир – изменись сам».
Наступила середина ноября, а на Джеймса снизошло озарение. Произошло это историческое событие, как это всегда и бывает, совершенно неожиданно. Они с Северусом сидели на уроке истории магии и отчаянно пытались не заснуть. Дело в том, что все очарование предмета окончательно и бесповоротно убивала жутко нудная речь профессора. Но Джеймс и Северус, которые ни на шутку сдружились за время, прошедшее с эпизода в лесу, старательно пытались стать лучшими учениками мистера Бинса. У них даже был свой способ: они выбрали в кабинете довольно изящную энциклопедию затертого года, стоящую в рамке для красоты, смотрели на нее и судорожно пытались не заснуть. Что, сказать к их чести, удавалось почти всегда.
Теперь же у Джеймса был очень важный разговор к Северусу, который ну никак не мог подождать до перемены, ведь он обязан немедленно поделиться умной мыслью с другом. Джеймс склонился к уху Северуса и зашептал:
- Слушай, я тут подумал…
- Очень рад за тебя, но может на перемене поговорим?
- Нет, это ну очень важно! Я тут подумал, до каких пор мы будем позволять этим уродам-гриффиндорцам издеваться над нами?
- Так. И что ты предлагаешь?
- Я считаю, надо дать им достойный отпор, мы же не обязаны вечно плясать под их дудку.
- Тут ты прав, но как ты это себе представляешь? У них есть деньги, уважение связи… А у нас только наши мозги.
- Да, но разве этого мало?
Они бы и дальше продолжали интеллектуальную дискуссию, если бы не голос профессора:
- Полагаю, молодые люди, ваша беседа имеет мало отношения к Второй Великой Войне магов?
- Простите, профессор, этого больше не повториться.
- Надеюсь.
Остаток урока оба молчали, но Джеймс был уверен, что друг что-нибудь придумает, ведь Северус почти всегда знает правильный выход. Другое дело, что его самого снедали тягостные раздумья. Ведь он сам совсем недавно был таким же, как те, кому теперь собирался бросить вызов. Правильно ли это: быть против тех, кого при других обстоятельствах мог бы назвать друзьями?
Джеймс решил, что да, ведь, как ни печально, в большинстве случаев людей делают как раз обстоятельства. Даже то, что он в той реальности был лучшим другом Джорджа, не изменило решения, ведь теперь все иначе. Раз уж так получилось, что он слизеринец, Джеймс твердо решил отстаивать интересы собственного факультета, а не бороться за призрачные идеалы мира во всем мире. В конце концов, примирить Гриффиндор и Слизерин невозможно, да и не имеет смысла, а его место теперь именно на змеином факультете. И Гриффиндор в этой реальности уже совсем не тот славный Гриффиндор, который он любил всей душой и которому был предан.
Раньше Джеймс не задумывался серьезно над планом изменения обстоятельств под себя, так как считал, что его пребывание в этой действительности временно. Он надеялся все же уговорить или заставить Снейпа все вернуть на круги своя. Но теперь, когда они лучшие друзья, он оставил эти попытки, решив приспособиться к существующим реалиям. И он был уверен, что Северус обязательно что-нибудь придумает.
Альбус после урока Трансфигурации шел по коридору Хогвартса в крайне мрачном настроении: гриффиндорцы за прошедший месяц его порядком достали. Кажется, целью жизни Лонгботтома и компании стало делать гадости ему, его брату, Скорпиусу и Северусу. Они пытались как-то этому противостоять, и при этом не ввязываться в открытую вражду.
Но, виртуозно превратив на уроке Трансфигурации перо в ежа, Альбус внезапно задумался: какого черта?! В конце концов, он талантливый маг, и не обязан стелиться перед тремя идиотами!
Так всегда и бывает: человек долго терпит, а потом случается, казалось бы, незначительное событие, которое переполняет чашу терпения и подталкивает к весьма неожиданным выводам и решениям. Таким событием стало очередное оскорбление гриффиндорцев. Казалось бы, ничего особенного, но Альбус понял, что дальше так продолжаться не может.
По поводу «талантливого мага» слизеринец ничуть не преувеличил. И в его, и в этой реальности у него имелись незаурядные способности к волшебству.
Кроме того, он постоянно тренировался в обеих реальностях и сумел достичь вполне приличных результатов.
И ему было весьма обидно, что приходится терпеть издевательства только потому, что он принадлежит к факультету, который не пользуется популярностью. Но Альбус твердо решил, что так продолжаться больше не может. Он накручивал себя весь урок, и шел на прорицания в крайне воинственном расположении духа, готовый прибить любого, кто просто не так посмотрит на него. И надо же было ему именно в такой момент наткнуться на чудную компашку главных задир с Гриффиндора!
Они, как это обычно и бывает, перегородили ему дорогу. Народ, бывший в коридоре, начал собираться вокруг в ожидании развлечения. Мэри и Лили, находившиеся наподалеку, попытались вмешаться, но их оттеснили подальше, чтобы не мешали.
Лукас, искренне считавший себя самым остроумным, процедил:
- Надо же, кого мы видим! Маленький братец Поттера из семейки предателей.
Альбус хотел что-то ответить, но внезапно в голове не осталось ни одной связной мысли, глаза сузились от ярости, а руки сжались в кулаки. В коридоре вдруг стало темнее, чем обычно, и очень холодно. Гриффиндорцы недоуменно вертели головами, отступив на шаг. Послышались удивленные возгласы. А в следующее мгновение агрессоров смело мощной воздушной волной, исходящей от предполагаемой жертвы, и разметало по коридору. А ведь Альбус даже не доставал палочку. Он и сам был изумлен: никогда и не думал, что способен на такое!
Он молча прошел мимо испуганных врагов, посмотрев на них как на флоббер-червей. А они испугались, он видел! Лукас даже руками прикрылся, когда он проходил мимо. Только он, в отличие от них, никогда бы не стал унижать или нападать на безоружных, тем более позорно скрючившихся на полу.
Остальные, бывшие в тот момент в коридоре, если и не поняли, что произошло, оправившись от шока, кинулись разносить весть по школе. Еще бы какой-то зачуханный слизеринец утер нос самому Лонгботтому и компании! Ой, что-то будет! Не могут же всесильные задаваки так все оставить!
Сесетры попытались пробиться к Альбусу, но не успели. Он ушел очень быстро, разговаривать ни с кем не хотелось.
Альбус долго бродил по замку и пришел в гостиную около полуночи. Просто не хотелось ни с кем встречаться после стычки с гриффиндорцами.
Дело в том, что юноша был уверен, что его осудит большинство соучеников, если не все. Он даже не знал, как отнесется к этому Джеймс, и что скажет Скорпиус. И не очень-то хотел знать.
Его опасения подтвердились: когда он дошел, наконец, до гостиной, обнаружил там половину факультета. И смотрели на него все вовсе не с одобрением. Семикурсник Алан Вонг, испепелив его взглядом, процедил:
- Ты что наделал?! Мало того, что к нам относятся как к грязи, хочешь, чтобы и вовсе со свету сжили?!
- Да, к нам относятся как к грязи, и знаете, почему? Потому что мы позволяем это! А это неправильно! Мы ничем не хуже их!
- Смелый, да? – нехорошо улыбаясь, прошипел Вонг. Он наступал на Альбуса, одновременно доставая палочку, с явным намерением его проучить. Нашлись и другие желающие. Кольцо сжималось, но младший Поттер даже не успел испугаться, как совсем рядом послышался холодный голос его брата:
- Не смейте трогать Альбуса! И он прав! Мы сами позволяем им издеваться над нами! Даже если так сложилось, мы не обязаны с этим мириться!
Пробившись к нему, брат и сестры, которые и позвали Джеймса, встали рядом. Мгновением позже к ним присоединились Скорпиус и Северус. И они победили, даже не начав схватку. Однокурсники знали, что они довольно сильные маги, и предпочли не связываться.
А Альбус пошел спать с непривычным и весьма приятным ощущением: впервые в жизни брат открыто вступился за него. Кроме того, он заметил, что и некоторые другие слизеринцы с ним согласны, хоть и не заявили это открыто. Значит, не все потерянно!
Северус впервые в жизни был совершенно невнимателен на уроке зельеварения: он обдумывал мысль Джеймса. И, пожалуй, у него появилась идея. Она возникла совершенно спонтанно, когда он растирал рог единорога в ступке. И Северус с нетерпением ждал перемены, мечтая поделиться с лучшим другом своими соображениями.
К счастью, зелья были последним уроком, поэтому сразу после звонка, Северус привел Джеймса в выручай–комнату. Тот смерил друга недовольным взглядом и раздраженно спросил:
- Ну и что же за такой срочный разговор, ради которого мы пропускаем обед?
- А тебе бы все только есть! Или уже не хочешь стать круче гриффиндорцев?
- У тебя есть идеи?
- А то! В нашей жизни без идей нельзя! Как я понял твою мысль, нам необходимо стать на одном уровне с этой «золотой молодежью». Прежде всего, для этого необходимо выглядеть как они, а не носить древние обноски…
- Но для этого нужно много денег! А у нас…
- Верно. И я знаю, как их достать.
- Неужели? Ты что, подпольный миллионер?
- Круче! Я талантливый зельевар.
- А главное скромный! И что же ты хочешь?
- Чтобы мы готовили и продавали зелья.
- Но наша репутация… Кто же будет у нас покупать? Да и разрешат ли нам?
- Насколько я помню школьные правила, там о подобном нет ни слова, так что запретить нам не может даже Дамблдор. А насчет потенциальных клиентов…давай это обсудим.
Они обсуждали долго, охрипли, но решение приняли.
И с утра на следующий день, подключив к делу Скорпиуса и Альбуса, раздавали рекламки у гостиной Пуффендуя. Действительно, все верно. Гриффиндорцы, естественно, пользоваться их услугами сочтут ниже своего достоинства, студенты Райвенкло в большинстве своем все знают сами, со слизеринцев много не возьмешь. А вот пуффендуйцы – их клиенты.
Два дня прошло в мучительном ожидании, все четверо боялись, что у них ничего не выйдет, что никто не захочет связываться со слизеринцами. Но уже на третий день пошли первые заказы. Сначала пришлось брать авансы, чтобы закупать ингредиенты для зелий, но ребята очень надеялись, что это ненадолго, и что вскоре у них будет достаточно средств, ведь это и есть их цель.
То есть, не сами деньги, разумеется, а то, чего с их помощью можно достичь. В частности, приобрести приличную одежду, чтобы впредь никто не смел обзывать их оборвышами. И, конечно, приодеть своих прекрасных дам и накупить им милых безделушек.
Да, Северуса посещали подобные мысли и в прошлой реальности. Но воплотить их в жизнь он не решался, так как был совсем один. А теперь с ним лучший друг, и у них обязательно все получится.
Альбус прекрасно понимал, что случившееся гриффиндорцы просто так не забудут, и все это время был как на иголках. И, как оно всегда и бывает, неприятности настигли как раз тогда, когда он расслабился.
Целую неделю Альбус ходил только в сопровождении Скорпиуса или старшего брата, а тут успокоился, опрометчиво подумав, что гриффиндорцы решили больше ему не досаждать. Ну да, как же!
Началось с того, что в пятницу он забыл учебник в кабинете трансфигурации и обнаружил это только вечером. Ну и решил за ним по-быстрому сбегать. Это казалось таким пустяком, что отвлекать ради этого друга или, тем более, брата просто неудобно. И в самом деле: он что, не сможет самостоятельно сбегать за учебником?!
Но когда Альбус шел по мрачному темному коридору, энтузиазма поубавилось. Он чувствовал, как покалывает кончики его пальцев, что с детства означало наивысшую степень волнения.
Как оказалось, нервничал слизеринец не напрасно: он даже не успел дойти до класса, как дорогу перегородили решительно настроенные гриффиндорцы. Ох, не к добру…
На этот раз Альбус не успел даже потянуться к палочке - противники не стали тратить время на слова. И уже в следующее мгновение наш герой оказался сражен заклинанием ватных ног. К нему подошел Лонгботтом с поднятой палочкой и злобной усмешкой. У Альбуса сердце ушло в пятки, но в следующее мгновение Блэк шепнул: «Не здесь», а потом было оглушающее заклинание и абсолютная темнота.
Джеймс понятия не имел, где носит его брата и Малфоя, и это злило. К тому же Северуса отправили на отработку за то, что он на уроке предсказаний в запале высказал Трелони все, что думает о ее бестолковом предмете. Поттер рвался поддержать друга, но не успел и слова сказать. Так что теперь был вынужден сидеть в одиночку в гостиной и нервничать.
Малфой к нему по-прежнему относился настороженно, и дружеские отношения никак не складывались. Джеймс его прекрасно понимал. Ждать, что Скорпиус станет с ним нормально общаться все равно, что требовать от него самого хорошего отношения к Лонгботтому! Да и сам он, как ни старался, все никак не мог избавиться от предрассудков по отношению к Малфою.
Мысли мгновенно выветрились из головы, когда Скорпиус вернулся в гостиную один. Первым желанием было прибить того на месте, но Джеймс с трудом взял себя в руки и спросил угрожающе тихо:
- Ну и где Альбус?
- Я думал, он с тобой, - растерянно захлопал глазами Малфой.
Желание прибить Малфоя мгновенно пропало, сменившись леденящим душу дурным предчувствием. Джеймс резко вскочил с кресла и кинулся искать брата. Но уже скоро понял всю безнадежность своего порыва, он ведь понятия не имел, где может находиться его брат, и что с ним случилось. А в том, что что-то случилось, он был полностью уверен – время приближалось к отбою, а Альбуса все не было! Его захлестнула волна отчаяния. Но тут Джеймс услышал сзади топот и резко обернулся. Запыхавшийся Скорпиус несколько минут восстанавливал дыхание, а потом выпалил:
- Я думаю, это гриффиндорцы! Из-за того раза! И я, кажется, знаю, где они могут быть!!!
- Где?! Говори скорее!
- Помнишь комнатку страха?
- Скорпиус, послушай, я…
- Поттер, твои оправдания мне не интересны! Альбус мой друг, и я хочу помочь,поэтому заткнись и слушай. В этой реальности гриффиндорцы тоже несколько раз использовали эту комнатку против меня. И, скорее всего, твой брат именно там.
Комнатка страха являлась одним из особенно изощренных издевательств Джеймса над врагами в стертой реальности. Это была маленькая серая и унылая комнатушка со звуконепроницаемыми стенами. Джеймс частенько запирал там особенно раздражающих личностей, таких как Малфой. И там либо применял к ним не особо опасные, но очень обидные заклинания, либо просто оставлял сидеть в угнетающей обстановке, пока ему не надоедало, и он не соизволял их выпустить. Ну, когда вспоминал о них. А иногда это случалось только на следующий день!
Он до сих пор вздрагивал от стыда при воспоминании о столь «славных» делах.
Тем не менее, на долгие терзания времени не оставалось, и Джеймс со Скорпиусом побежали выручать Альбуса.
Альбус очнулся от боли во всем теле и обнаружил, что он связан. А рядом, мерзко ухмыляясь, стояли мучители. Лонгботтом резким движением палочки поднял пленника так высоко, что тот больно ударился головой о потолок под дружный хохот Блэка и Уизли. А потом его резко опустили обратно на пол и начали играть как мячом, с помощью палочек перегоняя из одного угла в другой.
И вот, когда тело несчастного уже превратилось в один сплошной синяк, дверь неожиданно была снесена с петель двойным заклинанием, и в комнатушку ворвались Джеймс и Скорпиус.
Битва была неравной, так как Альбус принимать в ней участие не мог. Тем не менее, слизеринцы прекрасно держались. Но прошло время, они вымотались, и враги медленно, но верно обретали преимущества. И в, казалось бы, такой безнадежной ситуации пришла неожиданная помощь – Северус Снейп.
Как выяснилось позже, Северус не нашел друзей в гостиной и пошел искать по закоулкам Хогвартса. Им всем повезло, что он еще издалека расслышал звуки борьбы. И еще больше повезло, что на его месте не оказался кто-нибудь из профессоров.
В общем, сражение закончилось в пользу слизеринцев. Кроме того, они так помяли заносчивых противников, что тем придется очень долго отходить от такой встречи.
До гостиной шли молча. Джеймс почти нес брата на себе, ругая себе под нос гриффиндорцев не допустимыми в приличном обществе словами. Слизеринцы предполагали, что на факультете к произошедшему опять отнесутся крайне враждебно, и, возможно, им придется отбиваться еще и от своих. Но они были готовы к этому. Джеймс никому не позволит издеваться над своим братом!
Однако все прошло на удивление тихо. Вечером, когда они вернулись, почти все уже спали, а утром, после завтрака, на котором все могли видеть потрепанных и злых гриффиндорцев, по школе поползли слухи. Никто толком ничего не знал, все участники событий по разным причинам хранили гробовое молчание, но народ начал строить свои домыслы. И надо сказать, не слишком далекие от истины. Но вопреки опасениям Джеймса, они не услышали ни единого упрека в свой адрес. Это настораживало.
А ближе к обеду случилось кое-что и вовсе поменявшее отношение нашего героя к жизни. Альбус, обложенный примочками с зельем, наспех приготовленным Снейпом, отлеживался в комнате. Скорпиус старался его развлечь, Северус снова был на отработке у Трелони. Джеймс в гостиной готовил эссе по истории магии, как вдруг к нему подошла целая делегация во главе с Аланом Вонгом. Юноша напрягся, пытаясь как можно незаметнее достать палочку. Но, как оказалось, эти манипуляции были излишними. Вонг долго мялся, и, наконец, пробормотал:
- Поттер, ты это… Я хочу попросить у тебя прощения…
- Да, интересно, за что же?
- Я был не прав, наезжая на твоего брата. И мне жаль, что с ним такое произошло. Ты, конечно, имел полное право заступиться за Альбуса.
- То есть, вы не будете упрекать меня в том, что я опять злю хозяев жизни?
- Не будем. Ты прав, мы представители факультета, исторически имеющего столько же прав, что и Гриффиндор. И мы должны бороться за это.
Вонг протянул Джеймсу руку, которую тот без раздумий пожал. В конце концов, право на ошибку имеет каждый.
Глава 5Глава 5: «Комнатка страха».
Альбусу было не по себе оттого, что все ходили вокруг него на цыпочках и обращались как с тяжело больным. Он уже ничего не понимал.
Сначала зашел Северус, и это странно, обычно он не замечал его.
Вообще, к Северусу Альбус всегда относился слегка настороженно. Он все не мог понять, как вышло, что Снейп и его брат подружились. Да, одно дело, когда два человека постепенно притираются друг к другу, и по прошествии некоторого времени становятся друзьями, в этом нет ничего удивительного. Но ведь Снейп и его брат так страстно ненавидели друг друга, что даже наезды великолепной гриффиндорской тройки не смогли помирить их. А смогло всего одно приключение, после которого они моментально стали лучшими друзьями. И оба молчали о том, что произошло, с завидным единодушием.
Но к нему Снейп не относился никак, он всегда был бесплатным приложением к Джеймсу, так что был весьма удивлен, что сейчас тот не передал зелье с братом, а сам зашел. Но это были не все удивительные события на сегодня.
В следующее мгновение Альбус чуть не поперхнулся этим самым зельем, когда Северус с искренне озабоченным видом спросил, как он себя чувствует. А потом еще и сказал, что некоторое время понаблюдает за его состоянием, несмотря на активные протесты младшего Поттера и заверения, что все с ним прекрасно.
А потом зашел Скорпиус, что как раз было неудивительно, все-таки, они друзья. Но и он поразил Альбуса тем, что носился с ним как курица с яйцом. Да, ему досталось, но не настолько же. Ну посидел немного взаперти, в компании гриффиндорцев. Эти заносчивые болваны еще что-то плели, что он должен быть им благодарен, что они с ним развлекаются, потому что если выйдут и оставят его одного, будет в сто раз хуже. Чушь собачья…
А сейчас Альбус смотрел на встревоженные лица Скорпиуса и Северуса, и в нем начали роиться нехорошие подозрения. Дело в том, что юноша прекрасно знал, что его брат иногда использовал комнатку в той реальности для расправы с наиболее нервирующими его личностями, Скорпиусом, к примеру. Так что же такого страшного там? Почему ему угрожали одиночеством? Ведь раньше, когда запирали в чуланах, это было неприятно, да, но терпимо. А теперь все смотрят так странно…
И Альбус, наконец, не выдержал:
- Да что вы смотрите на меня как на умирающего? Что происходит?
Северус в задумчивости провел пальцем по губам и спросил:
- Скажи Альбус, они тебя оставляли в комнате одного, когда ты находился в сознании?
-Нет.
Северус вздохнул с видимым облегчением, хотел было выйти, но дорогу ему преградил весьма решительно настроенный Джеймс.
- Так что такое? Имею право знать, что с моим братом? – спросил он.
- Ничего страшного, к счастью, одного его в комнате не оставляли, - ответил Скорпиус.
Увидев, как его передернуло от этой фразы, Джеймс вновь испытал укол совести, но на этот раз он был твердо намерен разобраться, в чем дело. В конце концов, он сам о комнате почти ничего не знал, только то, что людям, которых он там запирал, становилось плохо. Это он выяснил опытным путем, но причины были ему неизвестны. Поэтому он тихо попросил:
- Скорпиус, я понимаю, для тебя это не просто, но расскажи, пожалуйста, в чем секрет этой комнаты.
- Я не уверен, что это правильно.
- Пожалуйста.
Скорпиус покачал головой, но, поймав умоляющий взгляд Альбуса, сел на угол кровати и начал рассказывать.
Скорпиус хотел как-то смягчить историю, но как только стал вспоминать, воскресли призраки прошлого, и он уже не осознавал, кто его слушает, просто вспоминал вслух.
Это было в том, стертом мире, пару лет назад, когда его в очередной раз поймал большой шутник Джеймс Поттер.
Скорпиус относился к этому гриффиндорскому наглецу с презрением, тот отвечал ему ярой ненавистью и день, когда не напакостил, считал прожитым зря. При этом Скорпиус никогда не начинал первым, но и не сдавался, если это все же случалось. Но в тот день все было по-другому.
Лицо Поттера не выражало ничего хорошего, но у Скорпиуса было отвратительное настроение, и его не вовремя понесло:
- Ой, надо же, какая неожиданность, великий и ужасный Джимми Поттер! Я прям весь дрожу! Что же ваше величество придумает на этот раз? Подвесить кверху тормашками? Запереть в чулане? Как обычно что-то банальное до невозможности…
- Ошибаешься, слизеринчик. На этот раз я придумал нечто особенное, специально для тебя.
Больше Скорпиус ничего не помнил кроме летящего в него оглушающего заклинания.
А очнулся он в комнате, очень мрачной, но все никак не мог понять, что же в ней такого особенного. Поттер с усмешкой процедил:
- Я слышал кое-что об особенностях этой комнаты, так что тебе скучать не придется. А когда я вернусь, возможно, выпущу тебя. Если, конечно, хорошо попросишь.
Поттер ушел, а Скорпиус ломал голову, что же такого страшного в комнате, если его враг считает, что он будет упрашивать выпустить его оттуда. Он был намерен держаться, ведь когда его запирали в обычном чулане, он никогда не просил пощады, даже если все казалось совсем уж безнадежным.
Но вскоре Скорпиус понял, что все не так просто. Прошло немного времени, как на него начали накатывать совершенно дикие ощущения. Скорпиус никогда близко не общался с дементорами, но был убежден, что то, что он испытывает, даже хуже тех ощущений. Это был леденящий ужас, Абсолютный! Было невозможно справиться с ним, затолкав вглубь подсознания, он отовсюду находил выход, не помогало ничего. И с каждой минутой это все усиливалось, Скорпиус не был уверен, что выйдет из комнаты нормальным человеком, когда Поттер соизволит выпустить его. Он стал вспоминать Розу, уроки, друзей и даже врагов. Он всеми силами пытался зацепиться за реальность, лихорадочно пытаясь не окунуться в пучину безумия, из которой уже не будет выхода. А когда казалось, что бой уже проигран, появился Поттер, спросив, хочет ли Малфой посидеть еще в комнате или его выпустить. И Скорпиусу до сих пор стыдно вспоминать, как он умолял врага отпустить его! Это было настолько унизительно, что он сам от себя такого не ожидал, но тогда об этом не думалось, тогда единственным страхом был страх опять оказаться в этом жутком месте и сойти с ума. И именно тогда Скорпиус впервые увидел в глазах врага, как ему показалось, человеческое выражение – страх. Но спустя мгновение оно вновь сменилось на привычную насмешку.
Потом Поттер часто припоминал Скорпиусу его унизительное положение и угрожал снова запереть в той комнате, но выполнил угрозу всего пару раз, во время уж и вовсе чрезмерного обострения их конфликта.
Скорпиус рассказал всю правду, только не упомянул, кто же его запирал. Когда опомнился, было уже поздно смягчать ситуацию: Альбус смотрел глазами полными ужаса, Северус – с пониманием, смешанным с сочувствием, в глазах Джеймса были муки совести и раскаяние.
Потом лучший друг тихо спросил: «И кто же этот мерзавец?». Воцарилось молчание. Скорпиус молчал, кусая губы под пристальным взглядом Альбуса, по лицу Северуса было видно, что он обо всем догадался, но ничего не скажет. И тут в тишине раздался голос Джеймса:
- Я.
Джеймсу всегда казалось веселым наблюдать за унижением своих врагов, и найденную случайно комнатку он решил тоже использовать для этой цели.
На комнатку Джеймс наткнулся вместе с Джорджем совершенно случайно, во время одного из походов по ночному Хогвартсу. На двери было написано: «Страх и безумие да станут спутниками решившего остаться здесь в одиночку». Естественно, все это жутко заинтересовало любопытного Джеймса, хоть Джордж и советовал оставить комнатку в покое, и вообще обходить ее миль за сто, утверждая, что это темное место.
Но неугомонный Джеймс решил, что непременно надо выяснить все самому. В качестве подопытного кролика он использовал Малфоя, который тогда умудрился его особенно разозлить. Запер слизеринца на пару часов, а потом решил оценить результат.
Пришел, правда, не через два часа, как планировал, а через три с половиной. Он задержался со своей девушкой, и счел это достаточно уважительной причиной.
Результат превзошел все ожидания: слизеринец выглядел абсолютно сломленным и жалким, умолял выпустить его, таким Джеймс его никогда не видел. Впору бы почувствовать ликование, радость, что сумел приструнить слизеринчика. А Джеймс почувствовал муки совести.
Это было первое пробуждение совести в жизни избалованного мальчишки. И он так и не смог тогда объяснить себе, почему вид валяющегося у него в ногах и унижающегося слизеринца, обычно бывшего таким гордым и независимым, задел какие-то струны его души.
Тогда Джеймс вытащил Скорпиуса из комнатки, и даже помог тому дойти до гостиной, что казалось совершенно невероятным. И некоторое время он его вообще не трогал.
Брату благоразумно ничего не рассказал, во-первых, у них были не настолько доверительные отношения, а во-вторых, опасался, что тот сочтет поступок донельзя мерзким. А вот Джорджа просветил. Тот вовсе не был в восторге, однако, поскольку сам не видел произошедшей в Малфое перемены, не усмотрел в запирании в комнате ничего трагичного, решив, что наверняка Джеймс как обычно все преувеличил, или же Малфой придуривался.
После Рождественских каникул Джеймс и сам смог себя в этом убедить. И он снова стал доставать Малфоя, в том числе и припоминая тому случай с комнаткой. И пару раз снова запер там слизеринца, но в этот раз никогда не задерживался дольше, чем на два часа. Что-то подсказывало, что в противном случае может произойти нечто непоправимое. И Джеймс не рисковал, хоть и считал такие мысли чушью и ерундой.
Кроме Скорпиуса, он запирал еще и других мешающих ему соучеников. Столько, сколько Скорпиус, не выдерживал никто. Обычно чтобы сломаться хватало получаса – часа. В других обстоятельствах Джеймс бы поразился силе духа врага. Но тогда он был всего лишь испорченным подростком, к тому же понятия не имеющим о специфике комнатки.
А теперь Джеймс испытывал страшные угрызения совести. После такого, конечно, речь о примирении со Скорпиусом вообще не шла, он не понимал, почему тот вообще с ним разговаривает. И, конечно, вовсе не считал незнание достаточным оправданием. Даже не удосужившись проверить комнату до того, как запер там живого человека, уж по реакции Малфоя он должен был понять, что это ужасное место. А он продолжал запирать там людей, и это непростительно.
Именно поэтому Джеймс и признался. Но все равно был не готов к полным ненависти выкрикам брата:
- Ты… да ты хуже Волдеморта! Знать тебя не хочу! У меня больше нет брата!
Признаваясь, Джеймс не собирался оправдываться, но шок от жестоких слов Альбуса был так велик, что он непроизвольно произнес, обращаясь к, тоже смотрящему на него с неприязнью, Северусу:
- Но я же не первый, кто использовал эту комнату… Наверняка, мой дед там тебя запирал?
- Нет. Не смотря на все мои чувства к Мародерам, до такого бы они не опустились. Но ты прав, ты не единственный. Вообще-то это изобретение Пожирателей.
Джеймс задохнулся от неожиданности, а Северус начал рассказывать.
Тогда он пришел в слизеринскую гостиную в расстроенных чувствах после очередной весьма неприятной стычки с Мародерами, готовый их всех поубивать.
И именно тогда, когда он в очередной раз поделился со своими подельниками - будущими Пожирателями тем, как ему хочется расквитаться с ненавистной гриффиндорской компашкой, у Люциуса Малфоя созрел коварный план.
В библиотеке Малфой-менора хранилось множество знаний, подчас весьма опасных. Одно из них – создание некой Комнаты Страха.
Ее функции описывались достаточно подробно и полностью устраивали будущих Пожирателей: попавший туда несчастный испытывает жуткий абсолютный страх, с каждой минутой все нарастающий. С этим страхом и полнейшей безысходностью не в силах справиться даже сильные духом люди. А результат зависит от проведенного в комнате времени: можно полностью морально сломить врага, довести его до сумасшествия или даже до разрыва сердца.
Сам процесс создания комнаты описывать Северус нужным не посчитал, главное то, что он увенчался успехом.
Но по стечению обстоятельств собственным изобретением злоумышленники воспользоваться не смогли – оказалось, что сразу начать действовать комната не может, для начала ей необходимо набраться темной энергией от всех учеников Хогвартса, испытывающих безысходность и отчаяние. А на это уйдет столько времени, что все нынешние ученики, а возможно и их дети, успеют закончить школу.
Естественно, они были в ярости. Но сделать ничего не смогли.
Когда Северус вынырнул из воспоминаний, он увидел перекошенное страданием лицо Джеймса и выражающее холодную ярость лицо Альбуса. Спустя пару минут Джеймс робко позвал:
- Альбус…
- Отвали от нас! Ты развлекался как Пожиратели! Тебе бы такое испытать!
Джеймс хотел что-то сказать, но только молча кивнул и вышел. При этом выражение его лица очень не понравилось Северусу. Сначала он хотел догнать друга, но потом решил, что тому полезно подумать.
Джеймс бродил по Хогвартсу довольно долго, не вполне понимая, куда идет и зачем. Ему просто было больно.
Конечно, это больно, когда вот так рушится, казалось бы, восстановленное равновесие, когда кажется, что все теперь будет хорошо, но судьба выкидывает очередной фокус.
Видит Мерлин, Джеймс никогда не хотел ничего по-настоящему плохого, ничего непоправимого. Он просто не понимал смысла собственных поступков, считая все это забавной игрой.
Он даже до последнего верил в глубине души, что не делал ничего по-настоящему страшного. А понять всю неприглядность собственных поступков позволило замечание Северуса о том, что комнату для своих развлечений сделали Пожиратели. Неужели он такой же, или даже хуже? В это не хотелось верить, об этом даже думать не хотелось, но на правдивость такого утверждения указывало все.
И сейчас осталось только в одиночестве бродить по холодным коридорам, испытывая муки совести. Он даже не боялся появления гриффиндорцев, не гнушающихся всей толпой напасть на одного. Слишком ощутимой была пустота в душе, осознание потери дружбы и уважения близких ему людей.
Конечно, после таких подробностей ни Северус, ни Альбус его и видеть не захотят, не говоря уж о Скорпиусе. А потом узнают девочки. Лили, Мэри, Мармитиль. От него все отвернуться…
Но Скорпиус. Джеймс в очередной раз поразился тому, что этот слизеринец, которого он столько лет и за человека-то не считал, относился к нему с презрением, с предубеждением, считая недостойным, мерзким, беспринципным, не выдал его, хотя имел на это полное право. И все это только делало муки совести и вовсе невыносимыми.
И в этот момент Джеймсу в голову пришла совершенно бредовая мысль. Он решил, что несправедливо, что он обрекал своих жертв на то, чего не испытывал сам. Решил, что будет честнее, если и он прочувствует все, к тому же это будет ему достойным уроком и наказанием.
Комнатку Джеймс нашел быстро, открыть ее не составило особого труда, а потом он задумался. Ведь если не закрывать дверь, получится нечестно: он же не давал жертвам возможности выйти, когда захотят. А если закрыть, за ним наверняка никто не придет. В конце концов он закрыл дверь специальным заклинанием, так что открыть ее изнутри теперь абсолютно невозможно. Так ему и надо, по его глубокому убеждению.
Прошло совсем немного времени, и Джеймс начал чувствовать всю специфику комнаты. Действительно, на него накатил леденящий душу абсолютный страх. Этому невозможно даже подобрать определение, абсолютный ужас, от которого можно сойти с ума. Как и Скорпиус, судя по его рассказу, Джеймс попытался на что-нибудь переключиться, но выходило плохо, опять же из-за чувства вины. Оно накрывало с головой, еще больше усиливая отчаяние, как какой-то замкнутый круг.
Джеймс понимал, что заслужил это, но все же такое слишком для обычного человека, не героя и не мученика. Ему уже казалось, что он сходит с ума, прежде всего, от полнейшей безысходности. В голове не осталось ни одной связной мысли, он балансировал на грани безумия и почти сорвался в него, как пришла неожиданная помощь.
Джеймс уже ничего не осознавал и не понимал, кто его неожиданный спаситель, просто дверь была снесена с петель всем известным заклинанием, а потом кто-то вытащил его из комнаты. Находясь в полубессознательном состоянии, Джеймс ощущал, что его куда-то тащат, но сил задуматься о сложившейся ситуации не было совершенно.
Северус долго мерил шагами комнату, размышляя о том, как ему теперь быть.
Имеет ли он право судить Джеймса? Разумеется, нет. Ведь это именно он с подельниками создавал комнату, причем, в отличие от Поттера, прекрасно зная обо всех ее особенностях. Тем не менее, казалось неправильным именно то, что грифиндорец-то претендовал на честность и справедливость. Северус собирался стать Пожирателем, пока не попал в будущее и не осознал, что это сломает ему жизнь. А Джеймс? Лицемерил?
Ведь Северус стал дружить с ним именно потому, что счел его смелее, честнее, лучше его деда, бывшего ему врагом. А оказалось, он не только не лучше, но и гораздо хуже, раз творил такое.
Примерно через час эти мысли уступили место более конструктивным. Северус понял, что накручивает себя, и Джеймс вовсе не так плох. Он просто обычный человек, как и все имеющий право на ошибку. Кроме того, он сам не знал свойства комнаты, и Северус видел по глазам, что его раскаяние искреннее.
Еще через полчаса Северус пришел к выводу, что в любом случае им с Джеймсом надо поговорить. Тому и так, наверное, нелегко, ведь от него отвернулся брат, который очень много для него значит. Решив так, Северус пошел искать друга. Но это оказалось совсем непросто: он обошел большинство мест, где они с Джеймсом обычно бывали, но того нигде не было.
И чем дольше Северус искал Джеймса, тем настойчивее его посещало очень нехорошее предчувствие, что тот совершил какую-то глупость. Не до конца осознавая, что и зачем делает, Северус побежал к той самой злополучной комнатке. Он сразу понял, что она заперта хитрым заклинанием. Запирали изнутри, но открыть можно только снаружи. И только один человек мог так поступить – Джеймс.
Северус страшно испугался за друга, и уже стало неважно то, что каких-то полтора часа назад он почти ненавидел его. Слизеринец направил палочку на дверь и решительно выкрикнул: «Бомбардо!»
Дверь слетела с петель, чуть не задев Северуса, но он не обратил на это внимания, стремительно вбегая внутрь. Джеймс был в очень плохом состоянии, и Северус подозревал, что он находился в комнате никак не меньше двух часов. К тому же до этого он был в эмоционально расшатанном состоянии, и ему было не за что зацепиться. Все позитивные воспоминания из-за недавнего разговора отступили на задний план, уступив место ужасу от содеянного и терзаниям. А в таком состоянии пребывание в Комнате просто убийственно! Ему ли, как ее создателю, не знать! И теперь Северус с ужасом думал, что возможно Джеймс уже никогда не станет прежним, и довели его до этого они. И уже стало совершенно неважным, что тот сам в своей реальности запирал в комнатке страха людей. Северус просто волновался за друга и намеревался сделать все возможное, чтобы ему помочь.
Пока Северус тащил Джеймса в гостиную, думал о том, что теперь делать. И решил, что если друг поправится, он ни за что не станет напоминать ему о причине ссоры. Не стоит и дальше давить на больную мозоль. Они с Альбусом не подумали, и вот к чему это привело.
Северус все никак не мог представить реакцию Альбуса, согласится ли тот вести себя с Джеймсом как ни в чем не бывало. Но все вопросы отпали, когда он увидел крайне встревоженное выражение лица младшего Поттера, столкнувшись с ним на входе в гостиную.
Альбус нервно ходил по комнате и высказывал все, что думает о старшем брате, не стесняясь в выражениях, а Скорпиус старался, как мог, его успокоить.
Получалось, скажем, правда, неважно. Альбус никак не мог успокоиться, и в сотый раз декламировал одно и то же:
- Да как он только мог! Я считал его более менее нормальным человеком, а он ублюдок почище Пожирателей! Чтобы ему самому испытать то, на что он обрекал других!
- Стоп. Ты хоть сам слышишь, что говоришь? Опомнись, Альбус! Это же твой родной брат.
- Да, и тут нечем гордиться. И вообще, у меня больше нет брата!
- И все-таки ты не прав.
_ А как ты можешь защищать Джеймса после всего, что он с тобой сделал?
- Он просто не знал, что творит. Неужели ты сам не заметил, что упоминание о свойствах комнаты привело твоего брата в шок?
- А, какая разница!
- Ошибаешься, разница есть. Неужели ты будешь осуждать брата за то, что он совершил по незнанию, без злого умысла.
- И все-таки…
- Послушай, Альбус. Даже я, больше всех пострадавший от штучек твоего брата, готов его простить. И только ты упрямишься.
- И что ты мне предлагаешь?
- Просто поговори с ним, не горячись и не делай поспешных выводов.
- Знаешь, пожалуй, ты прав. Так я и сделаю.
Альбус решил поговорить с братом завтра, но вскоре в нем начала нарастать, казалось бы, беспочвенная тревога. Ему все казалось, что он упускает что-то очень важное, что он должен находиться совсем в другом месте.
Вскоре ощущение стало и вовсе невыносимым, и Альбус пошел искать Джеймса, решив поговорить прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. Скорпиус пошел с ним.
Но у входа в гостиную они столкнулись с Севурусом, тащившим на себе Джеймса. Выражение лица брата не оставляло сомнений в том, что с ним произошло, и Альбус побелел как полотно, вспомнив собственные недавние слова.
Спустя мгновение оцепенение прошло, и Альбус кинулся помогать Северусу. Они провели Джеймса в спальню, где, слава Мерлину, никого не было, и дали ему успокаивающее зелье.
Альбус твердо понял, что нельзя вот так поспешно судить других людей, тем более тех, кто тебе не безразличен. А еще он подумал, что если Джеймс очнется, если с ним будет все в порядке, он возьмет назад все сказанные грубые слова и больше никогда не станет такого желать. Просто потому, что любит старшего брата.
На Хогвартс опустился вечер, Альбус сидел у кровати брата, а в гостиной тихо переговаривались Северус и Скорпиус:
-Неужели ты и правда его простил? Человека, который заставил тебя пройти через такое?
- Да, Северус. Ты знаешь, ведь я оказался прав. Его поступок лишний раз доказывает, что он изменился, и презрения не заслуживает. А каков твой выбор?
- Я намерен дружить с ним как раньше. И еще: я был бы счастлив иметь такого друга как ты.
- Взаимно.
Они пожали друг другу руки и некоторое время сидели молча. А потом Северус спросил:
- Скажем Лили, Мэри и Марметиль?
Скорпиус молча покачал головой, на том и порешили.
Джеймс очнулся от ощущения странной слабости во всем теле и чувства шаткости психического состояния. Казалось, что он балансирует на грани… Чего? Слава Мерлину, рассудка он не лишился, но еще немного, всего толчок, и точно провалится в затяжную депрессию.
Джеймс ощутил, что в комнате он не один, хотя уже разгар дня, и все давно должны быть на уроках. Приподняв голову, наш герой обнаружил брата, смотрящего на него с искренним беспокойством. Альбус сообщил:
- Северус просидел здесь всю ночь, а утром они со Скорпиусом пошли на занятия. Кто-то же должен записать для нас конспекты.
- Альбус, послушай, прости меня.
- Нет, это ты меня прости. Я не имел права тебя судить.
- Имел. Я там вытворял ужасные вещи.
- Возможно, но теперь ты абсолютно другой, и мы не позволим теням прошлого встать между нами.
Некоторое время молчали, а потом Альбус снова заговорил:
- Ты как себя чувствуешь?
- Спасибо, гораздо лучше. Тем более зная, что ты не сердишься больше.
- Не только я. Северус и Скорпиус тоже не держат на тебя зла.
- Но девушки….
- А вот девушкам знать все это совсем не обязательно. Мы сказали, что ты просто немного приболел.
Джеймс благодарно кивнул. Как же все-таки хорошо, когда у тебя есть настоящие друзья!
А спустя пару дней сразу после уроков четверо слизеринцев пробрались к комнатке, призванной служить местом мучений и моральных пыток. Они достали палочки и одновременно произнесли заклинание, которое Северус знал, как один из ее создателей. По комнате пробежала рябь. И все зло, заключенное там, исчезло. Теперь это просто обыкновенная тесная комнатка. Джеймс рвался проверить, но, конечно, его не пустили. Северус зашел сам, и спустя пару минут сообщил, что заклятие действительно снято.
А после ужина в гостиной Джеймс подошел к пишущему эссе по зельям Скорпиусу и сел напротив, кусая губу и все никак не решаясь начать разговор. Наконец, Малфою это все надоело, и он сказал:
- Джеймс, если хочешь поговорить о произошедшем, лучше не стоит. Давай просто закроем тему.
- Нет, мы не можем вот так просто сделать вид, что все в порядке. Я творил жуткие вещи, а ты заступился за меня. Почему?
-Потому что ты изменился, Джеймс, и несправедливо всю жизнь припоминать тебе старые обиды. Что было, то было.
- То, что я творил, тоже справедливым не было.
- Давай просто попытаемся об этом забыть.
- Я столько времени был предвзятого мнения о тебе. Прости.
- Я давно тебя простил.
Так что очередное приключение неугомонных слизеринцев закончилось вполне благополучно.
Глава Глава 6Глава 6: «Первая серьезная победа»
Прошло совсем немного времени, а затея Северуса уже приносила вполне ощутимые плоды.
Действительно, все четверо друзей-слизеринцев были отличными зельеварами, и выполнять заказы было им совсем не сложно . Более того, это помогало чувствовать себя нужными и значимыми, ведь получалось, что они единственные из своих сверстников уже зарабатывают деньги.
Джеймс прекрасно помнил их первый заказ. Тогда прошло целых три дня, а заказов все не было. Они уже отчаялись, решив, что зелья никому не нужны. Но после обеда его остановила Анна Лотарио, девушка из(или «с» не знаю, как правильно) Пуффендуя. Она страдала мигренями, но хотела ото всех это скрыть, поэтому к мадам Помфри, которая пару лет назад обзавелась весьма болтливой ассистенткой, обращаться не спешила. А нелюдимые, но весьма талантливые, слизеринцы – самое оно.
Конечно, сделать зелье от мигрени им не составило особого труда, и вскоре стали поступать самые различные заказы. Всякие там приворотные зелья и прочие балансирующие на грани законности ребята отметали сразу как неподходящие. А вот помочь людям за соответствующую плату были всегда рады.
И когда дела пошли совсем в гору и появились довольно приличные деньги, Джеймс решил поговорить с другом о том, куда они потратят свою долю.
Разговор он начал после ужина в пятницу, когда они остались в комнате одни. Соседи разошлись, а Альбус и Скорпиус отправились разбирать заказы. Джеймс долго мялся, пока, наконец, Северус не выдержал.
- И долго ты будешь сверлить меня взглядом? Ты же дырку на мне протрешь.
- Прости, я просто хотел поговорить.
- Хотел – говори.
- Северус, как ты собираешься распорядиться своей долей?
- Ну ты даешь! Мы же это столько раз обсуждали! Разумеется, куплю себе что-нибудь этакое, чтобы у наших гриффиндорских недругов сразу челюсти поотвисли.
- Я тоже думал об этом…но…
- Что?
- А как же наши девушки?
- Ну, о них мы непременно позаботимся, скоро же Рождество.
- Да, но что если не ждать Рождества. Мы же можем сделать им приятное прямо сейчас.
- А как они это воспримут?
- Да нормально! В конце концов, мы их парни и обязаны о них заботиться.
Весь следующий день они выбирали девушкам обновки по каталогу. Себе купили всего пару приличных мантий, а Лили и Марметиль – нарядов и украшений. Конечно, вот так навскидку многого не выберешь, но девушки были очень довольны. Ведь для тех, кто ходил в обносках, это уже много. Они только переживали, что ребятам мало осталось. Но те были непреклонны.
Еще в тот день Натали Лонгботтом получила от неизвестного поклонника чудесной красоты ожерелье. Она одела его сразу же, решив носить постоянно.
А друзья Альбуса все недоумевали, куда он дел полученные деньги.
Ночью Лили заметила свою сестру Мэри плачущей навзрыд.
- Мэри, ну что ты плачешь? Давай, я поделюсь с тобой половиной подаренного Северусом? Мне ведь совсем не жалко, - пыталась успокоить ее Лили.
- Да как ты не понимаешь, Лили, не в этом же дело. Я не нужна ему. Совсем-совсем не нужна.
Успокоить Мэри так и не получалось, и Лили решила переключить ее на новую идею. Она придумала дело, которое по силам ей, ее сестре и лучшей подруге Марметиль. Журналистика – их конек. Нужно всего лишь написать хорошую статью и разослать по изданиям. Если где-нибудь возьмут, они смогут сделать на Рождество приятный сюрприз своим парням. А у Мэри будут ее собственные вещи.
В понедельник рано утром Джеймса, Северуса, Альбуса и Скорпиуса вызвали в кабинет Дамблдора.
Ребята ждали от этой встречи всего, возможно даже крупных неприятностей, но все оказалось неожиданно и совершенно по-другому. Директор сказал, что одобряет их действия, что ошибся, потакая Гриффиндору. И что теперь понимает, что не факультет делает человека, а человек факультет. Он отпустил ребят, и все уже уходили, как Джеймс неожиданно обернулся у двери и с вызовом спросил:
- Почему же тогда у нас даже нет своей команды по квиддичу?
Все замерли, предчувствуя, что сейчас что-то будет. Но то, что ответил Дамблдор, повергло их всех в ступор.
- Хорошо, Джеймс, команда по квиддичу у Слизерина будет, я сегодня же подпишу указ. Ты назначен капитаном, подбирай людей.
Ребята не верили своим ушам. Да, людей придется обучать, на это не все решатся, матчи скоро, времени на тренировки почти нет. Тем не менее, все понимали, что это первая серьезная победа.
Лукас Лонгботтом был в бешенстве: в который раз за последнее время эти уроды – сизеринцы встают ему поперек дороги!
Они и раньше были как кость в горле, а теперь, когда посмели приблизиться к обычным людям, и вовсе стали раздражать короля гриффиндора, коим он искренне себя считал, сверх всякой меры. Лукас знал, что эти слизеринцы посмели принимать заказы на зелья от пуффендуйцев. Но все преподаватели, к которым он обращался с требованием пресечь это безобразие, не смогли этого сделать, хоть и пытались. Да, преподавателям очень не нравилось новое, более уверенное, поведение слизеринцев. Не нравилось, что они смеют жить, гордо подняв голову, будто это не их родители грязные предатели и Пожиратели. Но не было никакого законного основания запретить им принимать заказы. Как ни крути, в уставе школы подобного запрета нет.
Преподаватели все увеличивали давление на четверых смельчаков, но те с честью со всем справлялись. И неизвестно, чем бы закончилась эта борьба характеров, но сам директор запретил прессовать их, сообщив на преподавательском совете, что все ученики равны.
Лукас узнал об этом от профессора МакГонагалл и еле удержался от настойчивого желания отправить отцу сову с просьбой поставить зарвавшихся типов на место.
Но то, что случилось вчера, было последней каплей. Подумать только, Дамблдор разрешил слизеринцам сформировать квиддичную команду! Это же просто неслыханно! По глубокому убеждению Лукаса у этих выродков по определению не должно быть никаких прав. И ни за что на свете он не признался бы себе в том, что просто опасается слизеринцев. Да, он никогда их не боялся, но тогда они были тихими, старались лишний раз не попадаться на глаза, терпели все издевательства.
А с переводом к ним этого Северуса Снейпа все кардинально изменилось. Теперь они ходят так, будто они ровня славным гриффиндорцам, детям тех, кто жизни свои отдавал ради борьбы с мировым злом.
И Лукас решил, что они должны написать обо всем своим отцам. Все-таки мистеры Блэк, Лонгботтом и Уизли имеют значительный вес в магическом мире. Уж они-то сумеют разобраться, в чем дело, кто такой этот Северус Снейп… ну и поставить на место зарвавшихся вконец слизеринцев, посмевших думать, что у них есть какие-то права.
Лукас был уверен, что оба друга его поддержат. Но, как ни странно, на этот раз предчувствия его подвели. Когда он уже приготовил перо и пергамент, собравшись писать, его остановили. Причем, как ни странно, сделал это не Джордж, а Роберт. Он сказал:
- Лукас, не стоит. Так ведь нельзя.
- Нельзя? Почему это? Очнись, Роб. Мы же дети героев, нам можно все.
- Иногда мне кажется, что мы становимся похожими на тех пожирателей, которыми в детстве нас пугали родители, и тогда мне становится страшно.
- Что? Это ты с кем нас сейчас сравнил!?
- Не заводись, я имел в виду вовсе не то, что ты сейчас себе насочинял. Просто неужели же мы совсем ничего не стоим без своих родителей? Неужели не сможем сами разобраться с настырными слизеринцами?
- Джордж, скажи ему!
На лице Уизли долгое время отражалась тяжелая эмоциональная борьба, а потом он медленно, но внятно произнес:
- Роб прав.
Лукас длинно и витиевато выругался, демонстративно сев на свою кровать и задернув полог. Но по зрелому размышлению гриффиндорец понял, что друзья правы. Вовсе не обязательно вовлекать в это дело родителей, они сами справятся: просто размажут наглецов по стенке во время квиддичного матча Гриффиндор-Слизерин, который состоится в скором времени. И ни у кого больше не будет возникать сомнений, кто в Хогвартсе главный.
Прошла еще неделя, и весь Слизерин начал поднимать голову. Началось с, казалось бы, сущей мелочи: слизеринцы начали отлично отвечать на уроках и набирать баллы. Да, это может показаться пустяком, но только не в данной ситуации.
А дело все в том, что помимо явных и очевидных ограничений Слизерину было еще и негласное правило: они не должны были ничем проявлять свою индивидуальность, свою личность, свой талант. Другими словами, их все обрекали на печальную судьбу серой массы. Поэтому, хотя на Слизерине на самом деле учились очень яркие и талантливые люди, их ошибочно считали абсолютнейшими посредственностями.
И вот настало время всем доказать, что это не так. Начала это, помимо наших главных героев, Мэри Поттер. Девушка не побоялась начать отвечать на Трансфигурации, и так хорошо отвечала, что даже Минерва МагГонагалл была вынуждена прибавить пять баллов Слизерину. Правда, в борьбе за столь ничтожные баллы было затрачено столько усилий… Но оно того стоило, ведь это была только первая ласточка. С той поры все слизеринцы стали блистать в том, в чем были наиболее талантливы, и не давали спуску заносчивым гриффиндорцам.
Тем не менее, Мэри была морально очень уставшей, и ей было очень обидно, что ее поддержали лишь Лили и Марметиль. Ведь так захотелось, чтобы, наконец, на нее обратили внимание родные братья и Скорпиус. Неужели, она просит слишком многого?
А через пару дней состоялся отбор в квиддичную команду Слизерина. Это было грандиозное событие, участвовать хотели все. Не смотря на то, что в квиддич не умел играть ни один слизеринец, так как долгое время это просто-напросто было запрещено, попробовать хотели все.
Набор вел капитан Джеймс Поттер. Он понимал, что это большая ответственность, и подходил к делу со всей серьезностью. Конечно, хотелось, раз уж он обличен властью, оставить за собой место ловца…очень хотелось…но он стал вратарем, а ловцом назначил Альбуса. Просто потому, что однажды не сделал этого.
Тогда между ними произошла очередная серьезная ссора. Он был и в той реальности капитаном, и не взял брата в команду, хотя прекрасно знал, что он может стать первоклассным ловцом… а может быть, именно поэтому. Он выбирал кандидатуру на роль вратаря, хотя понимал, что должен стать им сам, а свое место уступить младшему брату… Но не сделал этого, назначив вратарем Виктора Райли. Тогда Альбус перехватил его после отбора и заговорил быстро и возмущенно:
- Джеймс, что это за цирк? Ты же прекрасно знаешь, что Райли никудышный вратарь!
- Ничего страшного, я его научу. А ты не член команды, так что не влезай со своими дурацкими советами.
- Да, я не в твоей команде, но ведь вполне мог бы быть.
- Вероятно, если бы не портил мне нервы столь часто.
- Ублюдок!
Тогда Джеймс невероятным усилием воли сдержался, чтобы не ударить родного брата, а Альбус всерьез обиделся. Хоть в новой реальности он ни словом об этом не напомнил, Джеймс знал, что именно поэтому он и не пошел на отборочные испытания. Не пошел, но Джеймс сам нашел брата и уговорил пойти. За тот случай он не извинился, так как между ними уже был серьезный разговор, и они все, что было, решили оставить в прошлом.
Разумеется, Джеймс взял в команду и Скорпиуса. Так что их было трое, имеющих опыт игры. А это уже не мало.
Еще в команду попросилась Мэри. Джеймс взял ее сразу и даже зауважал, хоть относиться к ней как к родной сестре по-прежнему было сложновато.
Кроме них Джеймс взял Кристину Браун, Джулию Паркинсон, и Дика Флориана. Он был уверен в своем выборе и уповал на то, что им хватит времени на тренировки. Ведь матч Гриффиндор-Слизерин совсем скоро, накануне Рождества.
Действительно, время пролетело быстро, и день матча подкрался незаметно.
Событие было грандиозным и очень зрелищным, как и обычно. Отличалось лишь тем, что всем хотелось посмотреть, как те, кто, по всеобщему убеждению, не умеют вообще играть в квиддич, справятся с самой сильной командой, капитаном которой является сын самого уважаемого героя - Лукас Лонгботтом.
Джеймс понимал, что гриффиндорцы не воспринимают их всерьез, и решил сыграть на этом. Ведь, на самом деле, у них были блестящие шансы: он, его брат и Скорпиус великолепно играли в своей реальности, и все нужные навыки у них сохранились.
Так что он деловито провел инструктаж, как всегда делал, коротко и по существу. А потом все пожали друг другу руки и заняли позиции.
Мэри, Кристина, Джулия и Дик схватывали все на лету, и им удалось достигнуть за крайне непродолжительный период значительных результатов, что только добавляло оптимизма.
Итак, игра началась.
Никто всерьез не верил не только в победу, а и просто в достойную игру слизеринцев, но эти сомнения с течением времени все более развеивались. Выяснилась удивительная вещь: оказывается, за Слизерин тоже болели, причем не только представители змеиного факультета! Скорее всего, их просто достали грубые и заносчивые гриффиндорцы, которые все никак не хотели осознавать, что превратились в то, против чего боролись их матери и отцы. А когда нашлись люди, готовые им противостоять, у них появились последователи.
Итак, игра продолжалась. Гриффиндорская троица, следует признать, играла недурно, но до Джеймса Поттера им было далеко. Лукас, ловец, хотел устранить Альбуса грубым приемом, попытавшись сбить его с метлы. Но что-то ему помешало, Джеймс даже не успел как следует напугаться. Вглядевшись в трибуны, он обнаружил Северуса, произносящего заклинание. Так и есть! Видимо, друг, хоть и отрекся от Пожирателей, никогда не станет светлым до конца. Хотя он и не сделал ничего плохого, просто помог. И Джеймса все устраивало.
Матч длился долго, а ловцы все не видели снитч. И, наконец, вдалеке мелькнул маленький юркий мячик. Лукас и Альбус бросились за ним. И слизеринец оказался ловчей. Полная, безоговорочная победа!
Но на этом испытания не закончились: не желающий прощать поражение Лонгботтом вырвал из рук Блэка биту и метнул бладжер в победившую команду. Попал в Мэри. И пока Джеймс как в замедленной съемке смотрел, как падает его сестра, он наконец осознал, что она ему не менее родная, чем Лили.
Мэри спас Скорпиус, кинувшись наперерез и успев подхватить ее. Но он никому, в особенности самому себе, ни за что не признался бы, что сделал это не только из-за того, что она сестра его друзей, а в большей степени из-за того, что, хоть она совсем непохожа на Розу, все равно неудержимо напоминает ее.
Итак, все закончилось хорошо, и впереди был грандиозный пир в честь большой слизеринской победы.
Глава 7Глава 7: «Друзья познаются?»
ПРИМЕЧАНИЕ: ГЛАВА НАПИСАНА ПО ИДЕЕ МОЕЙ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ БЕТЫ ЛАМИИ.
Естественно, гриффиндорцы не могли просто так спустить слизеринцам оглушительную победу. Ведь они считали себя лучшими во всем, они были детьми героев, а тут их уделал факультет отверженных.
Правда, справедливости ради следует отметить, что не все на Гриффиндоре были именно такими, какими казались нашим главным героем. Конечно, это свойственно людям, - всех мерить одним аршином. Но на львином факультете было немало людей, попавших туда благодаря доброте и смелости и ценящих в людях именно эти качества. Они не испытывали ненависти к слизеринцам, считая, что если людям не повезло в жизни, это не повод их унижать. Одной из таких была Натали Лонгботтом. Она стыдилась поступков своего брата, считала его недостойным быть сыном такого человека, как их отец. И у них с Лукасом не кончались ссоры по поводу того, что именно позорит имя настоящего гриффиндорца. И кроме Натали было много тех, кем факультет Гриффиндор мог бы гордиться.
Но, к сожалению, наиболее заметными на гриффиндоре были такие как Лонгботтом, Блэк и Уизли – люди, считающие, что им все можно только потому, что они так удачно родились, беззастенчиво пользующиеся именами своих знаменитых родителей и считающих, что дети Пожирателей должны вечно расплачиваться за грехи своих родителей. Поэтому у тех, кто не учился на Гриффиндоре и судил о факультете по наиболее заметным его представителям, складывалось весьма однобокое впечатление о нем, как о сборище туповатых заносчивых громил, кичащихся своим происхождением.
Естественно, эти самые ярчайшие представители решили отыграться на слизеринцах за неожиданную победу.
Тем более что у них не получилось причинить вред Мэри Поттер, сестре капитана слизеринской команды. В девушку летел бладжер, но столкновения не допустил не вовремя, по имению Лонгботтома, появившийся Скорпиус Малфой. И именно его для своей мести избрали гриффиндорцы.
Скорпиус уже и сам понял, что идти поздним вечером одному по пустому коридору далеко не самая лучшая его идея, но делать было нечего. Так странно, он, как и Альбус некоторое время назад, забыл учебник, только по зельям. Несомненно, он бы попросил сходить с ним Альбуса или Северуса, но не смог их найти. Джеймс читал, пытаясь вникнуть в суть, сложной темы по Трансфигурации, но Скорпиус не стал его отвлекать. И дело было вовсе не в том, чтобы он считал, что тот ему не поможет. Просто отношения между ними все еще были довольно напряженными, так как Малфой все никак не мог отделаться от мысли, что Джеймс дружелюбно к нему относится исключительно из чувства вины. И не хотел этим злоупотреблять. Именно поэтому он бесшумно проскользнул к выходу из гостиной и отправился за книгой.
И не сумел пройти и половины дороги, как попал в переделку: его сразило из-за угла заклинание подножки, посланное Лонгботтомом. А дальше…
Скорпиус не смог бы объяснить, что нашло на врагов, но, отняв его палочку и засунув за пояса свои, они просто по-маггловски стали его избивать.
Скорпиус считал сломанные ребра и прочий ущерб, отчего-то стало тяжело дышать. И тут он понял, что гриффиндорцы не остановятся, и ему стало страшно. Это всегда страшно, когда человек в серьезном переплете. А помощи ждать не откуда, и враги в таком состоянии, что убьют и не заметят. Страшно…
Но тут появилась помощь, как всегда, неожиданно. Джеймс Поттер. Он просто раскидал нападавших, воспользовавшись волшебной палочкой, не дав им ни единого шанса достать свои.
Гриффиндорцы спаслись бегством, а Скорпиус прислонился к стене, не в силах встать и чувствуя колоссальную усталость. Он даже не мог поблагодарить Поттера за спасение, сил не было абсолютно ни на что. А Джеймс тем временем присел возле него на корточки и стал ощупывать, при этом его лицо становилось все более мрачным. Потом он попробовал помочь пострадавшему встать, делая это мягко и осторожно, изо всех сил стараясь не причинить дополнительной боли. Только дотащив Скорпиуса до больничного крыла и получив от мадам Помфри обещание, что все будет в порядке, он, наконец, отправился в гостиную.
Роберт нервно мерил шагами пустую комнату мальчиков, из головы не выходили мысли о подлости совершенного поступка: избивать втроем безоружного, который заведомо слабее их!
Ему самому было противно, что приходится во всем этом участвовать, и еще более противно оттого, что его считают таким же заносчивым ублюдком, как его друзей.
Друзей? Он много раз думал о том, а друзья ли они ему, и всегда приходил к выводу, что у него просто нет выхода. На это многие ответили бы, что он есть всегда, но Робу так не казалось. Дело в том, что еще с детства у него боязнь одиночества, мысли о том, что в мире нет ничего хуже, чем оказаться совершенно одному. А других друзей у него нет. Более того, мистер Блэк совершенно уверен, что их и не будет, если по каким-то причинам он порвет отношения с Лукасом и Джорджем. Да, разумеется, он сын министра. Но ведь это не значит, что все будут хотеть дружить с ним. Ну да, будет много подхалимов, но он был абсолютно убежден, что это вовсе не то, что ему необходимо. Но разве лучше притворяться тем, кем на самом деле не являешься, каждый день понемногу умирая?
Когда вошли друзья с одинаковыми ухмылками на лицах, Роб, почувствовав, что все это выше его сил, выбежал из комнаты. Но и в общей гостиной, и в даже просто в замке ему было невыносимо находиться, и он кинулся на улицу.
А там дул холодный ветер и лил почти тропический ливень. Блэк же даже не надел теплую мантию, так спешил поскорее покинуть комнату.
Ему это казалось неважным, холод совершенно не чувствовался. В голове не было связных мыслей. Он просто шел, не разбирая дороги, а когда холод начал все же пробирать до костей, когда вся одежда намокла, и он задрожал от холода, стало даже чуточку легче.
Страшно было то, что его даже никто не будет искать. Роб не был ни оптимистом, ни пессимистом. Он всегда предпочитал смотреть на вещи здраво, и сейчас вполне отдавал себе отчет в том, что если с ним что-то случится, абсолютно всем будет на это плевать. Девушки у него нет, поскольку по-настоящему любить человека с такой репутацией никто не станет, а подхалимки его категорически не устраивали. Друзьям по большому счету на него плевать, как, впрочем, и отцу. Маму же он столько раз сам унижал и оскорблял, что тоже не думал, что она стала бы слишком сильно по нему убиваться.
Роберт долго шел, пока, наконец, боль не начала притупляться, заменившись тупым оцепенением. И тогда он прислонился к мощному высокому дереву и прикрыл глаза.
Очнулся Скорпиус в лазарете, что, учитывая недавние события, было вовсе не удивительно. Гораздо больше поразило то, что возле него хлопотал Джеймс, смешивая какие-то зелья и делая перевязки. Когда Поттер заметил, что пациент открыл глаза, он обеспокоено спросил:
- Ну, ты как?
- Как будто меня переехал Хогвартс-экспресс, спасибо, что спросил.
- Мадам Помфри уехала на конференцию и пробудет там минимум неделю, а замещающая ее мисс Льюис все равно ничего не смыслит в медицине, вот я решил сам тобой заняться. К счастью она не против.
- Но ты не обязан.
- Нет, обязан. Мы же друзья.
- Друзья? Я думал, что ты общаешься со мной только из чувства вины…
- Какая чушь! Я общаюсь с тобой, потому что хочу этого, но если ты против иметь такого друга как я…
- Почту за честь.
Они улыбнулись друг другу, и Джеймс продолжил свое занятие. А когда дело было сделано, он сообщил, что Альбус и Северус пока ничего не знают, а ближе к вечеру они его обязательно навестят все вместе, после чего отправился на поиск друзей.
Анита Льюис была очень рада, что о ее пациенте позаботились. Девушка действительно, хоть и очень старалась, постоянно допускала промахи и оплошности. До сих пор никто не понимал, почему ее вообще держат на этой должности, хотя, видимо, причины были. Итак, она просто сидела в комнатке и делала записи, иногда наблюдая за состоянием больного. А Скорпиус чувствовал себя вполне неплохо, все-таки Джеймс хорошо разбирался в зельях.
А спустя час в медицинское крыло доставили пациента в таком тяжелом состоянии, что глаза Аниты расширились от ужаса . Это был Роберт Блэк.
Мисс Льюис просто не знала, что делать, поэтому, когда Роберт попросил, чтобы она рассказала о случившемся его друзьям, бросилась выполнять просьбу.
Скорпиус покачал головой.
Джордж и Лукас собрались пойти прогуляться в Хогсмит, благо была суббота, но на выходе из гостиной их поймала Анита Льюис.
Эта восемнадцатилетняя особа работала ассистенткой мадам Помфри уже год, и в принципе была вполне во вкусе Лукаса – обалденно красивая и глупая как пробка. Тем не менее, сейчас было не до нее, Хогсмит ждал.
А Анита не желала отставать, она твердила:
- Вашего друга, Роберта, нашли на опушке запретного леса. Он всю ночь провел под дождем и очень серьезно болен, хочет вас видеть.
- Вот что, дорогуша, нам некогда.
- Но Роберт…
- Пока Роберт будет отдыхать в больничном крыле, у нам с Джорджем много неотложных дел… Посторонись!
Лукас и Джоржд ушли, оставив за спиной потеряно смотрящую на них Аниту.
Лукас вел себя как ни в чем не бывало, а Джорджа все не оставляли мысли о Роберте. Неужели, друг действительно плох? И что он делал ночью на улице, да еще в такую погоду? С этим необходимо было разобраться, необходимо было навестить Роба, но Джордж не мог пойти против воли Лукаса. И презирал себя за это.
Скорпиус смотрел на Роберта с нескрываемым беспокойством. Да, тот совершал немало чудовищных поступков, но по убеждениям слизеринца такого не заслуживал никто. Блэк выглядел осунувшимся и очень бледным.
Скорпиус даже подумал, что без профессиональной помощи мадам Помфри тот может долго не протянуть. Осталось только надеяться, что ему помогут друзья.
Вскоре Скорпиус понял сам, что такая надежда бесперспективна: вошла мисс Льюис с совершенно расстроенным выражением лица. Казалось, Роберт этого ожидал. Он тихо спросил:
- Они не придут?
- Да…
- Что они сказали?
- Не думаю, что я должна…
- Я прошу, повтори дословно.
- Ну… сказали, что пока ты тут отлеживаешься, у них важные дела. Они, кажется, в Хогсмит собрались.
Скорпиус думал, у Блэка будет истерика, но тот просто тихо сказал: «Спасибо» и отвернулся к стене. Отчего-то слизеринцу стало его жаль.
Прошло еще время. Мисс Льюис явно не знала, что делать, Роберту становилось все хуже. Скорпиусу было жаль врага, он уже думал, как ему помочь, как отворилась дверь, и вошли его друзья.
Когда Джеймс рассказал Северусу и Альбусу, что произошло с их общим другом, те хотели немедленно бежать к нему на помощь, но по зрелому размышлению решили, что лучше помогут, если для начала подготовятся. Так что они сварили несколько нужных зелий: обезболивающее, противовоспалительное и прочие, да еще захватили с собой разнообразные ингредиенты на случай, если готовить придется прямо там.
Ворвавшись в больничное крыло, они застали там друга, которому стало значительно легче и врага, который был уже на грани.
Они не стали злорадствовать, не подумали о превосходстве своего положения. Единственное, что они поняли, - перед ними находился человек, которого надо срочно спасать. И они приложили все усилия.
Они поили Роберта зельями, делали примочки и прочее, а мисс Льюис только удивленно и растерянно хлопала глазами.
Когда состояние Блэка перестало вызывать опасения, они отошли к Скорпиусу, став негромко с ним разговаривать. На благодарности врага не обратили ровным счетом никакого внимание.
Лучше бы он умер! Тогда хоть не чувствовал бы себя такой сволочью. Роберт лежал один в больничном крыле, медленно поправляясь, Малфоя выписали пару дней назад. Он хотел попросить прощения, но не решился. Слабак!
А теперь, чем больше поправлялся, тем гаже было на душе. Казалось, он недостоин ничего этого. Это же надо! Те, кого он считал друзьями, за две недели не соизволили навестить его, а враги помогли, совершенно бескорыстно.
Мир словно перевернулся с ног на голову, и стало трудно что-либо понимать. Одно Роберт знал точно - он не достоин даже разговаривать с этими людьми. Да и вообще, он делал в жизни столько гадостей, что не достоин практически ничего.
Поэтому, когда Роберту стало лучше, он твердо знал, как поступит. Еще когда в старинном особняке отца он читал древние пергаменты, он узнал, как во времена основателей поступали те, чья честь была утеряна безвозвратно. Они уходили в лес, древний и полный опасностей, и там испытывали свою судьбу.
Да, Запретный лес, ночью, так он и поступит. Но нельзя уйти просто так, не объяснившись. И Роберт стал писать письмо, попросив девочку со Слизерина, забежавшую за зельем Сна без сновидений, передать его слизеринской четверке непременно не раньше утра.
Письмо Северус читал вслух. Да, Унна Лорак должна была передать его утром, но они сумели убедить ее передать послание сразу. Письмо гласило:
Мои враги.
Я знаю. Вы меня не простите. Подлость, трусость, эгоизм невозможно простить. Я надеюсь только на то, что вы отчасти поймете меня.
Да, я был, прежде всего, трусом. Я так боялся остаться в одиночестве, что делал вид, что принимаю то, что никогда не должен был принимать, убеждения настолько далекие от моих принципов, что их невозможно было совместить, и пришлось отказаться от принципов.
Да, я эгоист. Разумеется, я думал только о себе. Ну конечно, сын самого министра! Я слишком много значения этому придавал. Настолько много, что отказывался признаваться даже самому себе, что хотел бы дружить с теми, кто является моими врагами, и наоборот.
И, наконец, я подлый человек. Ведь я всегда презирал Лукаса Лонгботтома, мне всегда казались абсурдными его идеи, но я делал вид, что безоговорочно принимаю их. Что это, как не подлость?
Вы зря пытались меня спасти, мне уже не помочь. Я поступлю так, как из века в век поступали те, чья честь была утеряна безвозвратно.
Роберт Блэк.
- Это как? – спросил Альбус. Джеймс и Скорпиус, переглянувшись, пожали плечами.
- Он решил умереть, идти туда, откуда не возвращаются. Точнее туда, откуда вернуться шансов почти нет, - сказал Северус.
Глава 8 Глава 8: «Спасти гриффиндорца Блэка».
На несколько секунд воцарилась полнейшая тишина. Сказать, что наши герои были поражены, значило ничего не сказать. Ведь странным образом в истории Роберта соединились истории каждого из них в том мире, который они покинули навсегда.
Полвека назад Северус отчаянно делал вид, что разделяет идеи Пожирателей, хотя многие из них, почти все, по своей сути были для него категорически неприемлемы. Но он очень боялся остаться в одиночестве. Настолько, что совершал подлости, поступки, за которые ему потом было стыдно. Мучился от этого и не находил выхода.
Джеймс тоже не испытывал радужных иллюзий и прекрасно понимал, что в той, покинутой ими, реальности он был ничем не лучше Лонгботтома. Он упивался своей властью, считая, что то, что его отец сам Гарри Поттер, делает его на порядок выше всех остальных, что он только поэтому может унижать каждого, кто хоть чуть-чуть расходится с ним во взглядах или просто раздражает. Он ходил по Хогвартсу с таким видом, будто лично его основал. Он был отвратителен.
Альбус лицемерил сам перед собой, убеждая себя в том, что он гораздо лучше Джеймса. На самом же деле он никогда не пытался остановить брата, довольствуясь тем, что иногда, когда на это были время и силы, вмешивался в довольно незначительные ситуации, пытаясь кое-где кое-что сгладить. Но он никогда не пробовал изменить ход событий, образумить брата. Не пытался, выбрав наиболее легкий путь.
Так что после подобных размышлений у них не осталось ни презрения, ни ненависти к Роберту Блэку. Ведь он просто запутался, так же как и они в свое время. Эти мысли заняли меньше минуты, и вскоре разговор возобновился.
- Что же делать? Мы не можем бросить его просто так! – вскричал Скорпиус. Он был готов прямо сейчас бежать на поиски.
- Но куда он мог пойти? - охладил его пыл Джеймс.
- Тут два опасных места – Запретный лес и озеро. Думаю, логичней начать с леса, - сказал Альбус. Северус кивнул.
Они уже готовы были бежать туда, как Джеймс задумчиво спросил:
- Ребята, а вам не кажется, что это может быть ловушкой?
- После всего, что он написал? Ловушка? Ты в своем уме?
- Почему нет? Один раз Лонгботтом уже заставил нас с Северусом идти ночью в Запретный лес, забыли? Может, здесь он решил действовать через Роберта и все это обман.
- В любом случае, нам разумнее начать поиски с больничного крыла, - пресек дальнейшие споры Северус, вставая. Он не отметал подобную возможность. Но был и еще один момент, о котором он когда-то читал, но о котором, возможно, и не догадывались друзья. И он торопился в больничное крыло, боясь, что его опасения оправдаются.
«Пусть лучше все это будет ложью… Пусть будет просто глупой шуткой… приколом гриффиндорцев… только не правдой», - просил он про себя, спеша по коридору вместе с друзьями.
Ребята вбежали в больничное крыло. Они рисковали получить выговор от мадам Помфри. Но ее не было. А ассистентка, решив, что пациенты от нее все равно никуда не денутся, спала прямо на рабочем месте, положив голову на глянцевый журнал «Мир колдовской моды».
Роберта в палате не было. На прикроватной тумбочке лежала его волшебная палочка.
- О, нет, - прошептал Снейп, его худшие опасения подтвердились.
Ни один волшебник никогда по доброй воле не расстанется с собственной палочкой,… если только не собирается навсегда уйти из жизни.
- Значит, все это правда, - тихо сказал Альбус.
Именно в этот момент слизеринцы в полной мере осознали, что каждая строчка письма Роберта к ним чистая правда, что он действительно испытывает все чувства, которые описал. Но он, получается, честнее, лучше и благороднее их. Ведь для того, чтобы понять неправильность своих действий, им понадобилось попасть в абсолютно другие условия и многое пережить. А он осознал свои ошибки сам, без давления извне, да еще и решился исправить их таким страшным способом.
- Надо остановить его! Бежим! Скорее!
Они бросились к Запретному лесу на поиски уже бывшего врага, ведь после таких откровений относиться к нему как к врагу они просто уже не могли.
- Шансов, что мы его найдем, один на тысячу, - сказал на бегу Скорпиус.
- Да хоть на миллион! Мы должны хотя бы попробовать! – сказал Джеймс.
- А если…если он все же пошел на озеро?
- Но мы же решили! – рассердился на него Альбус.
- Нет, Скорпиус прав, - вступился за него Северус. – Давайте разделимся.
- Я могу пойти со Скорпиусом к озеру, а вы в лес, - предложил Джеймс.
- Нет, лес опасней, я один справлюсь, - запыхаясь от бега, сказал Скорпиус. – Если найду его, подам сигнал искрами. И вы тоже.
Он свернул к озеру. Ребята углубились в лес.
Роберту было страшно. Но он понимал, что сам загнал себя в угол, и во всем случившемся кроме себя ему некого винить.
На самом деле, такое бывает сплошь и рядом: человек совершает действия, за которые ему потом бывает стыдно. Сначала не задумывается, потом боится признать собственные ошибки, и, в конце концов, оказывается в тупике, откуда нет выхода. Конечно, можно было бы не драматизировать, многие люди совершали подлости, и живут же как-то. Но Роб не хотел быть одним из них. Он считал, что жить надо так, чтобы потом не сожалеть и не мучаться угрызениями совести. А кто не умеет, не достоин жизни.
Роберт упорно шел вперед, в темноту, навстречу опасностям. Лес становился все гуще. Он давно уже сошел с тропинки и понимал, что обратной дороги не найдет. Но он и не собирался ее искать, пробираясь все дальше, в самую чащу.
Он сам не понимал, кому и что доказывает. Просто очень хотелось самому верить в то, что он способен на поступок. Хотя он и был убежден, что никто этого не оценит. Наоборот, друзья только посмеются над ним, а враги скажут, что туда ему и дорога. Хотя, по правде сказать, Роберт уже сомневался в том, где враги и где друзья.
Ночная прохлада немного отрезвила его. Он остановился, оглядевшись. В своих терзаниях он спустился в небольшую ложбинку. Деревьев было немного, и вышедшая из-за туч луна освещала покрытую изморозью жухлую траву. Было тихо. И в этой тишине особенно зловеще прозвучало странное потрескивание, раздавшееся сразу с нескольких сторон. Почва под ногами начала проваливаться. Роберт кинулся вверх по склону, но не успел. Земля осыпалась, и он, вскрикнув, рухнул в довольно глубокую яму. В нос ударил влажный спертый воздух, тут было значительно теплее, чем наверху.
Он со стоном обхватил разбитую голову руками, пытаясь сесть. Что-то мелькнуло совсем близко. И он, даже не успев понять, что происходит, почувствовал жгучую боль сразу в нескольких местах. Он вскрикнул, заслоняясь рукой, и тут же почувствовал новую боль. Что-то двигалось в темноте, и чуть дальше, и совсем близко, задевая его. Он вгляделся и оцепенел от ужаса. Вокруг была целая колония змей.
Их были сотни! Тысячи! Зимовье… И сейчас, потревоженные внезапным вторжением, они начали просыпаться.
«Как глупо», - подумал Роберт, отстранено наблюдая, как шевелятся в темноте черные кольца, и понимая, что уже никогда не выберется отсюда. Пещера наполнялась шипением.
Даже если бы у него была волшебная палочка, это бы не помогло, яд уже начал действовать.
Ему вдруг стало очень страшно. Страшно оттого, что он умрет вот так, по глупому, и никто даже не узнает, не побеспокоится, не поспешит ему на помощь. А ведь Роберт был убежден, что если бы смертельная опасность грозила Снейпу, Малфою или Поттерам, их друзья уж точно не допустили бы такого. А он просто неправильно выбрал друзей, да и вообще дорогу жизни.
«Это конец», - подумал он, наблюдая, как новые и новые твари поднимают головы.
Поздним вечером на крыше Астрономической башни появилась одинокая фигура. Прислонившись к холодной стене, гриффиндорец пребывал в глубокой задумчивости. И, казалось, его совершенно не волновало то, что время отбоя давно наступило, и что теперь любой преподаватель имеет полное право снять с родного факультета минимум полсотни баллов. По сравнению с его душевными метаниями все это казалось сущим пустяком. Это был Джордж Уизли.
Джордж чувствовал себя как никогда плохо. Он оставил друга в беде. И можно сколько угодно придумать отговорок, чтобы попытаться убедить других в том, что все было вовсе не так. Но ведь себя не обманешь…
И Джордж понимал, что им с Лукасом как минимум нужно было навестить Роберта, разобраться, что случилось и каким образом тот оказался на опушке леса в полном одиночестве, ведь не с проста же…
Но он не сделал этого, потому что Лукас запретил. Так странно: они одного возраста и примерно одинакового положения, а запрет Лонгботтома так много значит для него… Ведь, казалось бы, это так просто: зайти в больничное крыло и поинтересоваться здоровьем друга. Но Лукас все время находил целую кучу неотложных дел, все переворачивал вверх тормашками, и оказывалось, что они должны столько всего сделать, что на Роба времени совсем нет, да и куда он денется из больничного-то крыла. И за все это время Джордж даже элементарно не поинтересовался состоянием друга.
- Да почему же Лукас постоянно всех заставляет плясать под его дудку?! - в отчаянии вскричал он.
- Потому что мой брат большой эгоист.
Последние слова принадлежали Натали Лонгботтом, неожиданно оказавшейся поблизости.
Джордж всегда уважал сестру Лукаса, слишком уважал, чтобы проявлять по отношению к ней чрезмерное внимание. И дело вовсе не в том, что девушка не вписывалась в его понятия о красоте: в конце концов, в ней столько очевидных достоинств, что на это вполне можно было бы закрыть глаза. Но с ней было слишком…неуютно. Ей постоянно надо было соответствовать, стараться не ударить в грязь лицом, быть в постоянном напряжении. А это требовало слишком много усилий. Но побеседовать с Натали всегда было интересно, можно было разобраться в себе и найти решения мучивших вопросов.
Вот и сейчас Джордж повернулся к Натали и начал ей рассказывать обо всем: о том, что случилось с Робертом, об отношении к этому Лукаса, о том, что он тряпка, не может настоять на своем.
А Натали, внимательно выслушав, грустно улыбнулась и произнесла:
- Знаешь, Джордж, тебе нечего стыдиться. Моего брата боятся все, так уж вышло. Даже папа, герой, предпочитает не вмешиваться, когда речь идет о его обожаемом сыночке. Наверное, в мире только я одна такая ненормальная, высказываю ему в лицо все, что думаю.
- А он?
- Ну… первое время был в бешенстве, а потом привык. Подумай, Джордж, что лучше: поступить по совести или же вечно сожалеть? И помни, ты никогда не сможешь оправдаться перед собой тем, что тебя заставили, что ты не мог поступить иначе. Ведь на самом деле выбор есть всегда. И перед своей совестью отвечать ты будешь только сам.
- Ну, если так ставить вопрос…
- А по-другому он и не ставится… просто подумай.
С этими словами Натали ушла, а Джордж почувствовал себя мерзко как никогда,…но решил подумать об этом завтра.
Слизеринцы вошли в лес, выбрав тропинку наугад. Они надеялись только на то, что не опоздают. Было темно, стоило друзьям углубиться в лес, кроны деревьев сомкнулись, отрезая и без того скудный лунный свет. Все вокруг погрузилось в полный мрак, зловещий и сулящий большие неприятности.
Да, страшно было всем, ведь они обычные подростки. Казалось, темнота давит, заставляя учащенно биться сердце и потеть ладони, страх сковывал сердце ледяными щупальцами. Но слизеринцы упрямо шли вперед, потому что не могли поступить иначе, потому что в данный момент в этом лесу, только еще дальше, где-то в самой чаще, находился человек, которому было гораздо хуже, чем им.
Ведь у Роберта даже нет волшебной палочки, и он совсем один. Не рассчитывает на помощь. Должно быть, ему страшно и ужасно одиноко. Да и по большому счету он такого не заслужил. Да, он совершил в жизни немало неправильных поступков, но кто же их не совершал? Они и сами не знали, как отнеслись бы к признанию бывшего врага, если бы сами в свое время не совершили уймы ошибок. Но теперь понимали, что если судьба дала шанс им, несправедливо лишать этого Блэка.
Но решить спасти Роберта было мало, ведь надо его еще и найти, а это оказалось гораздо сложнее. Слизеринцами все больше овладевало отчаяние. Им уже казалось, что они выбрали неверный путь, что они и Роберта не спасут, и сами навсегда останутся в темном мрачном лесу.
И тут тропинка как-то плавно сошла на нет. Ребята даже не сразу поняли, что уже какое-то время бредут среди деревьев без всякой дорожки, только когда лес и подлесок сплошной стеной стали вокруг. Слышались какие-то пугающие звуки и шорохи, заставляя нервно вздрагивать и таращиться в темноту.
Раздался вскрик. Затем еще один. Ребята кинулись на звук, продираясь сквозь кустарник. Снейп неожиданно вскинул руки и исчез, провалившись куда-то вниз.
- Назад! Все назад! – крикнул он своим друзьям. - Сектумсемпра!
Они едва успели затормозить, под ногами осыпалась земля. Джеймс и Альбус быстро отскочили в сторону. А потом, переглянувшись, осторожно приблизились к пролому в земле.
- Люмус! – приказал Джеймс и тут же отпрянул, прямо перед ним оказалась змея. Он отбросил ее заклятием и заглянул внутрь.
Все вокруг кишело змеями, Северус стоял посреди ямы, расчищая себе дорогу к Роберту, который сидел чуть в стороне. Блэк поднял голову на свет, лицо заливала кровь, в глазах была полная безнадежность, он выглядел совершенно сломленным.
- Мы вас вытащим! Мы сейчас! – закричал Джеймс, собираясь спрыгнуть в яму. Ему было страшно, но им нужна была помощь.
- Нет! Их слишком много, нам не справится! Метлы, призовите метлы! – прокричал Снейп, опускаясь на колени рядом с Блэком и ограждая их обоих барьером.
- Все будет хорошо, слышишь? Не раскисай! – сказал он Роберту, одной рукой держа палочку, другой проверяя его состояние. - Сильно покусали? Ничего, мы вытащим тебя, держись!
Он старался ободрить бывшего врага, хотя понимал, насколько тяжелое у него состояние. Руки, покрытые следами укусов, начали опухать, на мантии тоже виднелись темные пятна, бледная кожа, дыхание вырывалось с трудом. Надо спешить, долго им здесь не продержаться. К тому же, когда он упал, его тоже успели укусить, он не сможет долго удерживать барьер.
- Акцио, метлы! – вскричали в один голос Джеймс и Альбус. А потом послали в воздух сноп искр, возвещая Скорпиусу, что нашли Блэка.
Метлы были не самой последней модели, но и не самые плохие. Ради их покупки пришлось взять много авансов, но оно того стоило. И, возможно, спасет им всем жизнь.
Послышался вой. Альбус с ужасом посмотрел на луну, а потом на брата. Оборотни? Или просто волки? В любом случае – ничего хорошего!
Роберт лег на землю, понимая, что умирает. Было так странно чувствовать рядом…врага. Или кто он ему теперь? Снейп сел, приподняв Блэка, положив его голову себе на плечо и обняв одной рукой, поддерживая.
- Мы выберемся, слышишь? Мы вместе. Держись.
Он тоже чувствовал, как яд медленно убивает его. Перед глазами все плыло, навалилась слабость.
«Если выживу, буду всегда брать с собой безоар», - подумал Северус, начиная проваливаться в темноту. Он уже не мог больше поддерживать заклятие, барьер исчез, змеи начали заполнять пустое пространство. Первые из них коснулись их ног…
Северус почувствовал, что теряет сознание. Яркая вспышка отшвырнула змей. Друзья уже летели на помощь. Джеймс подхватил его и посадил перед собой на метлу. Краем глаза Северус успел заметить, что тоже самое сделал с Робертом Альбус. Они взмыли в воздух. Там на земле, вокруг ямы, виднелись силуэты зверей. Они принюхивались и задирали головы, провожая взглядом несостоявшуюся добычу. А потом наступила темнота. Последнее, что слышал Северус, был многоголосый протяжный вой.
Очнулся Роберт в больничном крыле, все тело страшно болело. И к тому же он был жив. Юноша не знал, что делать с этим открытием: он был абсолютно убежден, что выжить ему ни за что не удастся, а теперь, когда, не смотря ни на что, уцелел, совершенно не представлял, как быть дальше.
Он уже никогда не сможет быть с так называемыми друзьями, один их вид вызывает тошноту, и он пошлет их при первой же возможности далеко и надолго. Но что будет потом? Он окажется совершенно один, без друзей. И теперь, после написанных в письме откровений, кажется совершенно невозможным даже просто попасться на глаза четверке слизеринцев, они же наверняка все прочитали.
Кроме того, он столько времени издевался над ними, всячески унижал… А они дважды спасли ему жизнь.
На этой мысль Роберт вздрогнул и резко поднялся на кровати: он вспомнил все, что произошло. Решение идти без палочки, змей и полную безнадежность,…а потом спасение в лице бывших врагов…
Оглянувшись, Роберт обнаружил на соседней кровати Северуса Снейпа. Он или спал, или был без сознания, и выглядел не лучшим образом – бледный, с запавшими глазами и заострившимися чертами лица. Он пострадал из-за него! Теперь Роберт и вовсе почувствовал себя гаже некуда.
В следующее мгновение гриффиндорец осознал, что решение подняться на кровати в его состоянии далеко не самая лучшая идея. Он почувствовал сильнейшую слабость и головокружение. Одеяло и подушка скатились на пол, но у него абсолютно не было сил, даже на то, чтобы попытаться их поднять. Он упал на матрас, и так и лежал, чувствуя холод и не имея сил двинуться. В голове билась мысль: где же носит мадам Помфри?
Он вспомнил все, что было. Как Снейп спасал его, что говорил. Первый раз в жизни кто-то делал что-то ради него! Снейп боролся за него, ему было не безразлично, и ведь они могли погибнуть там оба. Он не мог не понимать этого, но все равно рисковал. Ради него. И пострадал…
Роберт не помнил, сколько пролежал в таком состоянии. И тут открылась дверь, и зашли Поттеры и Малфой.
Пришли проведать Северуса, конечно, ведь они настоящие друзья. Роберт снова почувствовал горечь: Лукас и Джордж даже если узнают о случившемся, все равно не придут. Они же так заняты, какое им дело, что чуть не умер человек, столько лет помогавший им во всем и искренне считавший их своими друзьями…
Роберт прикрыл глаза, не хотелось именно сейчас выслушивать упреки слизеринцев в том, что из-за него пострадал их друг. Хоть и прекрасно понимал, что это правда. В том, что Северусу сейчас плохо, виноват только он, и если его сейчас станут ругать за это, он ни слова не возразит.
И было так стыдно и унизительно лежать раздетому и беспомощному.
Роберт услышал приближающиеся шаги и звук придвигаемых стульев. Но в следующее мгновение случилось то, чего он ну никак не ожидал. Он почувствовал, что кто-то поднимает и осторожно, стараясь не причинить лишней боли, подкладывает ему под голову подушку, а потом укутывает одеялом.
Открыв глаза, гриффиндорец им не поверил: Джеймс Поттер.
Со старшим кузеном отношения всегда были хуже некуда, и если Роберт еще мог поверить в то, что над ним сжалится Скорпиус или даже Альбус, то от Джеймса никак этого не ожидал.
Он увидел, что Альбус и Скорпиус стали смешивать какие-то зелья, а Джеймс подсел к нему, потрогал его лоб и сказал друзьям: «Сварите еще и жаропонижающее для Роберта».
- Ну мы же не можем дать тебе загнуться от лечения мисс Льюис, - усмехнулся он в ответ на удивленный взгляд Блэка. – Мы же не затем тебя спасали, чтобы она тебя угробила.
- Не надо было меня спасать, - отвернувшись, выдавил из себя Роберт.
- Знаешь, так уж вышло, что мы получили твое письмо несколько раньше, чем ты полагал. Разве мы могли поступить иначе?
- Это был мой выбор, я это заслужил, а теперь из-за меня пострадал Снейп.
- Он, как и все мы, делал то, что считал правильным. Думаешь, мы бы могли жить спокойно, хотя бы не попытавшись помочь тебе? Поправляйся, тебе и так досталось.
- Мне не нужна твоя жалость, Поттер.
- Глупый ты, это вовсе не жалость.
И Джеймс рассказал ему историю, казавшуюся настолько невероятной, что если бы не серьезность ситуации, Роб подумал бы, что над ним издеваются. А потом стал рассказывать Альбус, и следом уже очнувшийся к тому времени Северус. Это было невероятным, но Роберт как-то сразу поверил, и ему стало гораздо легче.
А потом случилось и вовсе невероятное: слизеринцы предложили ему дружбу. Он даже не надеялся на такое, но принял с радостью.
После объяснения, посетители напоили Северуса и Роберта лекарствами и ушли, обещав навещать их обоих. И Роберт понял, что теперь он ничего не боится, ведь у него есть лучшие в мире друзья.
Прошло две недели, и Роберта наконец, выписали. Лукас был доволен. Он вовсе не волновался о приятеле, но хотел побыстрее вернуть еще одного послушного помощника, Джордж не всегда справлялся.
И вот он стал расписывать очередной план как проучить ненавистных слизеринцев. При этом Лукас был настолько уверен в преданности Блэка и Уизли, что даже не подумал спросить их мнения. Он никогда его не спрашивал, ведь они всегда слепо подчинялись ему. Лукаса это устраивало, ему нравилось, когда люди по первому слову кидаются исполнять любое его желание.
Вот только на этот раз все было не так. На особенно интересном моменте, когда Лукас расписывал, как они будут унижать слизеринчиков, Роберт сказал:
- Я никогда этого не сделаю, и не позволю тебе.
- Что?! Да ты… да как ты смеешь!
- Смею, Лукас, смею. Ты всех унижаешь, считаешь себя лучше всех, хотя на самом-то деле в тебе нет ничего особенного. Даже не понимаю, почему тебя все боятся.
- Да я запрещаю тебе с этой минуты появляться в этой комнате и лишаю тебя своей дружбы!
- Я недавно осознал, что по-настоящему мы никогда и не дружили. А запретить появляться в этой комнате ты мне не можешь, она общая.
- Да я же сын героя и начальника Аврората! Да я тебя!
- А я сын героя и министра, и что? И в боевой магии я тебе не уступаю, пробовать не советую.
Они выхватили палочки, некоторое время буравя друг друга воинственными взглядами. Никто так и не решился сделать первый шаг. А потом Лукас грязно выругался и вышел из комнаты.
Роберт усмехнулся. Это была победа, моральная победа. И над собой тоже. Ему было непросто решиться противостоять Лукасу, но он смог, не испугался.
За все это время Джордж не сделал ни шагу и не издал ни звука. Трус. Ему было стыдно за себя, и он не отважился взглянуть в глаза Робу, и отвернулся.
Не смотря ни на что, Роберт был счастлив: у него появились настоящие друзья, и он понял, что в жизни самое главное не терять совесть. Правда, многие ученики Гриффиндора стараниями Лукаса теперь косо на него смотрели, но те, кто изначально терпеть не мог выскочек и отчасти сочувствовал слизеринцам, те, кого он долгое время смешивал с грязью, простили его.
Роберт был убежден, что они-то никогда не простят. Но, видимо, эти люди решили, что уж если Поттер, Снейп и Малфой с ним примирились, значит, он достоин этого.
А после у него даже девушка появилась – подруга Натали Шарлота Томас. Оказалось, она всегда ему симпатизировала, но не хотела огорчать Натали. А когда та первая выказала свое восхищение тем, как Роб отчитал ее братца, Шарлота, наконец, призналась в своих чувствах.
Так что жизнь Роберта стремительно налаживалась, и даже странно было вспоминать, что совсем недавно он был в полнейшем отчаянии.
Джордж находился на распутье. Он не знал, как быть. Восхищаясь Робертом и в глубине душе завидуя ему, Уизли все же не мог взять с него пример. Он не мог противиться воле Лукаса, которая сковывала его и мешала думать. И понимая, что он под гнетом Лукаса не живет, а просто существует, Джордж все же не обладал достаточной силой воли, чтобы послать его куда подальше. Но и с Робертом ссориться не хотелось, ведь он прекрасно понимал, что друг прав.
Пока Джорджу удавалось поддерживать хрупкое равновесие, но он прекрасно понимал, что выбор делать все равно придется.
Глава 9Глава 9: «Рождество».
К Рождеству в доме Блэков, как всегда, готовились основательно. Мистер Блэк во всем любил четкость и порядок в сочетании с богатством и роскошью.
Были приглашены знатные гости, домовые эльфы сбились с ног от желания угодить хозяину.
Так было каждый год: роскошь, великолепие, и все напоказ, все какое-то неискреннее.
Раньше Роберт этого не замечал, точнее, изо всех сил старался не замечать ничего: самодурства отца, красных заплаканных глаз матери… это все было обыденным и само собой разумеющимся. Но не сейчас.
Почему-то именно после того, как подружился со слизеринцами, Роберт осознал, что жить надо по-другому, понял, что больше не может и не хочет оставаться в этом доме на семейный праздник. Ему было тесно в доме, который раньше казался таким родным. И он, оставив отцу церемонное послание, что будет встречать Рождество в кругу друзей, отправился…к Поттерам. Юноша сомневался, что там его примут, не смотря на дружбу с Джеймсом. В конце-концов, он все-таки гриффиндорец. Возможно, придется встретить Рождество на улице. Но оставаться дома просто не было сил.
К Рождеству у Поттеров готовились просто и весело. Денег в семье никогда не водилось, но они всегда умели устраивать праздники. И в этих праздниках не было того, что встречается в богатых семьях, той чопорности и показухи.
Джеймс имел возможность сравнить, ведь в той реальности как раз семья Поттеров была богатой и знаменитой. Родители откупались от них всегда, не желая тратить ни капли душевного тепла, а может, не имея его.
Тогда было так много роскоши, но так мало радости… А теперь все веселились: накрывая на стол, украшая, чем придется, елку, предвкушая прекрасный праздник.
Джеймс привез с собой Северуса и Марметиль. Северус, вопреки опасениям слизеринца, его родителям понравился. А его девушку они знали давно и любили. Альбус поехал к Малфоям вместе со Скорпиусом, там тоже должен быть праздник.
Еще Джеймс познакомился со своими младшими братом и сестрой. Они произвели на него очень хорошее впечатление и искренне любили его, что тоже очень важно.
Все были в сборе и готовились отмечать этот прекрасный семейный праздник, как тут совершено неожиданно раздался звонок в дверь. Гарри и Джинни напряглись: они не любили неожиданности. Джеймс пошел открывать. На пороге стоял Роберт Блэк.
Юноша выглядел очень потерянным и несчастным, и Джеймс прекрасно понял его, сам только что думал об этом. Роберту, естественно, неудобно в его шикарном, но холодном доме, с показухой, но без гостеприимства. Вот он и пришел сюда отогреться. Джеймс не знал, как к этому отнесутся родители, но не имел права отказать своему другу. Роберт тем временем неуверенно произнес:
- Я пришел…в общем…мне бы хотелось отметить Рождество вместе с вами, если ты не против.
Когда молчание затянулось, Роб огорченно произнес:
- Ты прав, глупая идея. Я, пожалуй, пойду.
- Никуда ты не пойдешь, идея хорошая.
С этими словами Джеймс взял друга за рукав и потащил к родителям. Вопреки ожиданием, Поттеры отнеслись к гриффиндорцу без тени враждебности, сразу же пригласив к столу.
Да, угощение было скудным, дом оформлен небогато, из подарков только связанные родителями собственноручно свитеры. Но Джеймс мог с уверенностью сказать, что это его самое замечательное Рождество.
Альбус нервничал перед визитом к чете Малфоев. Да, в этом мире они дружат семьями и его принимают в этой семье как родного, он это знал. Но слишком много еще осталось в памяти от него того, прежнего.
Альбус из исчезнувшей реальности искренне и от всей души презирал чету Малфоев. Это презрение было передано ему семьей, ведь его родители и Драко Малфой были врагами.
Но это тогда. А в этом мире, он знал, его отец и Драко Малфой дружили. И Малфой никогда не был ни избалованным, ни эгоистом. Он, как и Гарри, был всего лишь несчастным ребенком, сыном проигравших, одним из тех, кому больше всего досталось в этой войне.
Кроме того, по странной иронии Судьбы именно Драко Малфой помог быть вместе Гарри и Джинни. Они же были такими разными: сын предателей и дочь героев. И могли бы никогда не сойтись. И тогда не было бы самого Альбуса, возможно, при изменении реальности он бы просто растворился, как случилось с Хьюго и Розой. Но этого не произошло благодаря Драко Малфою. Хотя это совершенно другая история.
Еще Альбус знал, что Драко и Гарри во время второй войны с Вольдемортом соблюдали подчеркнутый нейтралитет. Они ненавидели Риддла, но еще они презирали тех людей, которые упивались властью, которые считали себя добрыми и светлыми, а сами, не желая ничего знать, унижали людей только из-за происхождения, так же, как и Пожиратели. Которые, в конце концов, сломали им жизнь. Победившие назвали их трусами, но они-то знали, что это не так. И этого было вполне достаточно.
Альбус решил домой не заходить, там и так полно народу. После того, как сошли с Хогвартс-экспресса, они со Скорпиусом сразу же направились к его дому. Малфои встретили их у выхода с вокзала.
Выглядели они странно тепло и по-семейному. В той реальности Альбус никогда бы не поверил, что мистер Драко Малфой может так счастливо выглядеть и так тепло улыбаться.
Вот ведь парадокс! Когда у них было все, о чем только можно мечтать, когда они были блистательны, знамениты, богаты, они были несчастны. А в нищете нашли счастье и покой.
Полумна Малфой оказалась очень милой женщиной, хоть и, мягко говоря, странноватой. Она носила в ушах редиски и утверждала, что когда-нибудь найдет морщерогого кизляка.
А Драко Малфой оказался весьма милым и дружелюбным человеком. И они оба прекрасно относились к Альбусу.
Так что он больше не боялся и был уверен, что Рождество будет чудесном.
Перед праздником он решился выполнить обещание, данное Лили, и поговорить с другом о сестре. Они уже готовились выйти к праздничному столу, как он произнес:
- Скорпиус, я хочу поговорить с тобой о Мэри.
- А что с ней?
- Вот именно. Она вроде не кривая, не косая, не страшная. За что ты с ней так?
- Ты ведь знаешь сам.
- Знаю. Но вы с ней встречались полгода в этом мире. А теперь получается, что ты бросил ее, даже не объяснив причины. Ей очень тяжело.
- Мне тоже. Послушай, Альбус, Мэри умна, красива, замечательна во всех отношениях. Но мне никто не заменит Розу. И давай не будем портить праздник.
Подумав, Альбус согласился с этим. Он понимал, что другу непросто, и разговор-то этого затеял лишь потому, что очень просила Лили.
А праздник вышел изумительным. И Альбус был на сто процентов уверен, что у богатых все гораздо грустнее.
И был прав: Анна Блэк уже долгое время сидела на постели и как зачарованная смотрела в одну точку, она вспоминала.
С родителями жить было сложно. Всюду их сопровождали ненависть и презрение. Но ее и братика родители любили. И она всегда знала, что если понадобится, они отдадут за них жизнь.
И в их очень бедном доме, в нищенкой обстановке, им всегда было тепло и уютно.
А когда ей было пять лет, а Гарри семь, произошла страшная трагедия – родители умерли. Как-то по-глупому, навсегда оставшись в памяти волшебников трусами и предателями.
Не испытывая радужных иллюзий, Анна была убеждена, что ее и Гарри, с которым они всегда были очень дружны, отдадут в детский дом.
Но их забрал один из героев войны, Сириус Блэк, бывший друг отца. Он стал их опекуном. Если сначала Анна надеялась, что Блэк просто хочет помочь детям бывшего друга, эти надежды рассыпались в прах с первых же дней пребывания в его доме. Она поняла, что они с братом нужны только для одной цели: унижать их и издеваться над ними, вымещая злость.
Жестокость Блэка по отношению к двум ни в чем не повинным детям не знала границ. Они с братом, хотя Блэк был очень богат, ходили в обносках, выполняли работу наравне с домовыми эльфами, постоянно терпели унижения и издевательства.
А когда ей исполнилось пятнадцать лет, Анна неожиданно осознала, что превращается в довольно привлекательную молодую особу. У опекуна всегда было много женщин, но она могла с уверенностью считать, что не таких симпатичных, как она.
И, оставаясь все таким же жестоким по отношению к Гарри, Блэк как-то изменился по отношению к ней. Она все чаще ловила на себе взгляды, которые обычно опекун бросал на своих пассий, и от этого становилось страшно.
Ей исполнилось шестнадцать, когда это случилось. Перед шестым курсом. Она по-прежнему выполняла тяжелую работу, носила обноски. Работы стало в два раза больше, ведь как только Гарри исполнилось семнадцать, опекун вышвырнул его из своего дома.
Тогда Блэк приказал ей убраться в его комнате, она почувствовала неладное только когда он зашел следом и с усмешкой закрыл за собой дверь.
До самого отъезда в Хогвартс это повторялось каждый день. Анна помнила только боль и унижение, это стало ее постоянным спутником. И она боялась кому-либо признаться.
Ее работа была также тяжела, она по-прежнему носила обноски. И все ждала, когда же ей исполнится семнадцать лет, она уйдет из дома Блэка и забудет все как кошмарный сон.
А в начале июня перед седьмым курсом случилось еще кое-что. Она случайно разбила кубок с отвратительным напитком, который Блэк заставлял ее пить каждый раз перед тем, как затащить ее в свою постель. Девушка знала: это для того, чтобы у них е было детей.
Она поступила опрометчиво, решив, что с одного раза ничего не будет, а признаться в том, что зелье пролилось нельзя, оно дорого стоит, и неизвестно какое наказание ей за это придумают.
А когда Анна поняла, что беременна, было уже слишком поздно. Она хотела скрывать это до отъезда в школу, а там упасть на колени перед директором, все рассказать и умолять о помощи. Но так уж случилось, что Блэк догадался обо всем сам.
Но, как ни странно, он и пальцем ни тронул Анну. Он запретил ей ехать в Хогвартс, так что она так и осталась недоучкой.
Но Сириус Блэк женился на ней, сделав Анной Блэк. Все ей завидовали, считали это редкой удачей. Если бы они знали, чего ей это стоило.
Теперь она не работала по дому, носила украшения и дорогие вещи, но ей было запрещено общаться с Поттерами, и она, по сути, по-прежнему была рабыней Блэка, каковой себя считала всегда.
У них родился сын, названный Робертом. Он рос, и все больше становился похожим на отца.
А Анна по-прежнему не видела ничего кроме череды нескончаемых унижений.
И она не забывала никогда пить то самое зелье, потому что считала, что в мире Блэков должно быть как можно меньше. Да, она не любила сына, и никто не смеет упрекнуть ее в этом.
Теперь же Анна чувствовала, что попала в замкнутый круг, что она больше не может и не хочет так жить. Да и ради чего?
Рождество прошло, как обычно, в атмосфере лжи и фальши. А Роберт пришел только через несколько дней после, со своей девушкой, красавицей Шарлотой. Он назвал девушку своей невестой, и Анне хотелось верить, что сын не повторит греха отца, а женится по обоюдному согласию.
Как бы то ни было, женщина чувствовала, что ей не за чем жить в этом мире, и развязка – это только дело времени.
Через пару дней после Рождества Джеймс и Северус отправились за покупками в Косой переулок.
Все было великолепно, такого праздника ни у одного, ни у другого никогда еще не было, но они решили, что радость будет неполной, если они не пройдутся по магазинам. Ведь раньше они не имели такой возможности.
Теперь же рассчитывали быть не хуже франтов с Гриффиндора. Роберт даже рассказал им про места, где лучше всего покупать одежду и прочие аксессуары, а ведь сын министра был осведомлен о таких вещах. Джеймс думал, что отцу будет неприятно общаться с сыном человека, который сломал жизни ему и его сестре, но ошибался. Наоборот, Гарри Поттер очень тепло принял Роберта, ведь он еще и его родной племянник.
Так что Рождество омрачено не было. Кроме того, Роберт оказался очень хорошим собеседником для родителей, и им обоим понравился. А потом к ним присоединилась Шарлота, его подружка. Разумеется, с согласия Поттеров. Девушка поссорилась со своей богатой семьей из-за несогласия подчиняться принятым в высшем обществе правилам. Так что, вот парадокс, отмечала Рождество в жалкой лачуге Поттеров.
И именно там Роберт решился на то, на что не решился бы в чопорной обстановке своего дома: он сделал Шарлоте предложение, и она согласилась.
А Джеймс и Северус тоже непременно сделают предложение своим девушкам, но в День святого Валентина. И предварительно подберут кольца.
В общем, поход прошел успешно и без приключений. В отличие от их младших друзей.
Альбус и Скорпиус тоже пошли по магазинам, только на день позже Джеймса и Северуса. так как рождество у Малфоев затянулось: миссис Малфой повела их всех в поход за морщерогими кизляками. Успехом он, правда, не увенчался. Но повеселились на славу.
Итак, ребята прошлись по магазинам, шутя и весело переговариваясь. Они накупили много полезных вещей и уже собирались идти домой, но не тут-то было. Согласно закону всемирного свинства, им снова не повезло столкнуться с ненавистными гриффиндорцами.
Был, правда, шанс, что их попросту не узнают, и ребята решили им воспользоваться. Нет, трусами они не были ни в коем случае. Но по переулку патрулировали авроры. И им вовсе не хотелось идти с ними на конфликт. Естественно, по глубокому убеждению слизеринцев, стражи порядка примут отнюдь не их сторону.
И действительно, группа золотой молодежи под предводительством Лукаса Лонгботтома почти прошла мимо, но тут взгляд заводилы упал на лицо Альбуса. Взгляд стал совершенно ошарашенным, а потом до крайности злобным. Ну все…вляпались…
Лукас процедил:
- Надо же, кого мы видим! Решили прибарахлиться. Думаете, это поможет вашей репутации: Спешу огорчить, слизеринчики. Вас презирали и презирать будут.
- А ты не много ли на себя берешь, Лонгботтом? Решаешь за все магическое сообщество.
- Д я…
- Да ты никто без своего папочки, и звать тебя никак. В отличие от меня и Скорпиуса.
- Н все, вы покойники!
Гриффиндорцы со всех сторон, достав свои палочки, наши герои встали спина к спине и приготовились защищаться. Но тут подоспел патруль. Лукас сказал старшему аврору не терпящим возражения тоном:
- Арестуйте их!
- На каком основании?
- Они хотели применить магию!
- Насколько я понял, не хотели. Вы пытались их вынудить.
- Да я… Да ты хоть знаешь, кто мой отец?
- Прекрасно знаю, я с ним воевал. И вряд ли Невилл Лонгботтом хотел, чтобы его сын вырос ябедой и прикрывался его именем. Идите домой, молодые люди.
Последняя фраза относилась к Альбусу и Скорпиусу, и они с радостью последовали совету, не дожидаясь чем кончится спор.
Это событие отчасти подняло нашим героям настроение. Они поняли, что не все герои войны их ненавидят. Здравомыслящие люди тоже есть.
Но в то же время ребята точно знали, что такого унижения гриффиндорцы им не простят. Надо быть на чеку и готовыми к любой, даже самой немыслимой, пакости.
Глава 10Глава 10: «Вам и не снилось».
Рождество уже закончилось, все дети разошлись по своим делам, а Гарри и Джинни еще долго сидели, обнявшись, на диване и вспоминали свою историю любви.
Впервые они увиделись в доме Блэка, куда Джинни пришла с родителями, а Гарри и Анна прислуживали за столом наравне с домовыми эльфами. Не сказать, чтобы семьи Блэк и Уизли были уж очень дружны, но они были союзниками в войне и потому поддерживали друг друга.
Когда позднее Гарри думал, когда успел влюбиться в Джинни, понимал, что в тот самый миг, когда впервые увидел ее. Тогда ему было девять, а ей восемь, но это было совершенно не важно. Девочка была очень красива, но самым главным было даже не это. Гарри сразу покорили ее доброта и милый характер. Она не важничала, не считала себя лучше Гарри только потому, что она сидит за столом, а он подает блюда.
Тем не менее, тогда ни у него, ни у нее не возникло и мысли о том, что они, скажем, могли бы подружиться. Да, они, бесспорно, сразу же почувствовали друг к другу симпатию, но этого все же было мало для того, чтобы положить начало дружбе. Потому что они как бы жили в разных плоскостях. Их линии жизни были параллельными прямыми и ни за что не должны были пересечься. Но, к счастью, в жизни еще случаются чудеса.
И вот именно с тех пор Джинни начала сниться Гарри. Тогда он еще не понимал, почему так происходит. Это повзрослев осознал, что то было начало любви.
Тем не менее, до двенадцати лет Гарри почти не думал о Джиневре. Тем более, у него и без того было полно проблем. И они все были связаны с тем, что он стал изгоем общества.
Тогда царили странные времена, некое двоевластие. Магический мир был разделен на сторонников Дамблдора и Вольдеморта. А в школе жизнь текла своим чередом. Но оказалось, что Гарри не подходит ни к одной компании: те, кто был за Дамблдора, считали его сыном предателя и относились с презрением; взглядов второй компании он категорически не разделял.
Тем не менее, попал Гарри в Слизерин, и первое время ему было очень сложно. Тем более что он только наполовину чистокровный. У таких было только два выхода: прислуживать чистокровным либо стать изгоями. Прислуживать еще и в Хогвартсе Гарри не желал, с него хватало и того, что он фактически является домовым эльфом Блэка.
Целый месяц Гарри отбивался один, а потом у него появился первый и единственно настоящий друг. Им оказался Драко Малфой, с которым, честно сказать, сначала отношения не заладились. Еще первого сентября, когда Гарри хотел с ним подружиться, Малфой посмотрел на него как на слизняка и просто прошел мимо. Это было очень обидно, и Гарри не собирался никогда искать с ним дружеских отношений. Но, как известно, судьба частенько вносит коррективы.
В конце сентября в семье Малфоев случилась трагедия: во время стычки с аврорами умер Люциус, глава семьи. И теперь навсегда ушло в прошлое их благополучие. Нарцисса, мама Драко, не пожелала продолжать служение Лорду. А чтобы не поплатиться за это жизнью своей и ребенка, она переехала в маленький тихий район и решила жить там с сыном как можно незаметнее.
Естественно, Драко моментально из авторитета на факультете превратился в предателя и изгнанника. Это было воистину необыкновенное превращение: всегда кичащийся своим происхождением и непомерно высоко задирающий нос мажор превратился в загнанного и запуганного мальчишку. И Гарри мог бы позлорадствовать, порадоваться тому, как низко пал тот, кто его презирал. Мог бы. Но не стал.
Вместо этого он снова предложил Драко дружбу, отвергнутую с таким презрением три с половиной недели назад. И Малфой согласился.
Еще три месяца Гарри мучился, думая, а действительно ли Драко его друг, может, он просто решил использовать его, чтобы не в одиночку противостоять остальным слизеринцам а когда серьезные проблемы будут у Гарри, с легкостью разорвет союз.
Гарри понял, что это не так, в середине декабря. Тогда именно, конкретно у него возникла весьма серьезная проблема. Он умудрился по-глупому заработать отработку и лишить факультет уймы баллов. И во всем виноваты спровоцировавшие его гриффиндлорцы.
Естественно, после этого весь факультет возжелал начистить ему физиономию. И спас Драко, который, не смотря на опасность, рьяно и с энтузиазмом полез его защищать. Гарри сейчас уже и не помнит, что друг наговорил слизеринцам, и что те ему отвечали. Главное не это, а то, что им удалось выкрутиться, и теперь Гарри твердо уверовал в то, что Драко – настоящий друг. И практика подтверждала это неоднократно.
Так что они были очень заняты, пытаясь протянуть до конца года, и было как-то не до посторонних мыслей.
А потом, на вокзале перед отправлением в Хогвартс на второй курс, Гарри увидел Джинни. Они с Драко встретились там и пошли искать свободное купе, а мимо пробежал целый выводок рыжих, и самой маленькой среди них была именно мисс Джиневра. Она улыбнулась и кивнула Гарри, как старому знакомому, а потом он услышал, как мать выговаривает ей за то, что вместо того, чтобы презирать Гарри Поттера, она улыбается ему. На душе стало как-то противно.
А потом, естественно, Джинни, как и все члены ее семьи, попала в Гриффиндор, факультет храбрецов. И Драко, заметив тоску друга, выяснил, что связывает его и Джинни. Тогда он посоветовал Гарри лучше ее забыть. Потому что такие как они не должны быть друзьями гриффиндорцев, они должны знать свое место. И в тот момент Гарри признал его правоту. Так что, не смотря на то, что Джинни ему по-прежнему снилась, он не позволял себе с ней даже говорить. И это продолжалось до начала третьего курса.
Едва увидев Гарри дома у мистера Блэка, Джинни сразу испытала к нему симпатию. Она никогда не чуралась тех, кого презирали остальные. Потому что с малых лет имела собственные взгляды и убеждения, отличные от мнения большинства. К примеру, девочка считала, что дети ни в коем случае не должны отвечать за ошибки их родителей. К тому же была убеждена, что никто не заслуживает такого презрения, которым буквально облил детей мистер Блэк. И мистер Блэк ей категорически не нравился.
Потом она часто задумывалась, чем ее так зацепил Гарри. Он, подумать только, даже начал ей сниться, а ведь девочке тогда было всего-то восемь лет. Но шло время, и родители втолковывали дочери, что место ей только на Гриффиндоре, что изначально семьи не равны, что есть отщепенцы, предатели, враги. И их не надо жалеть.
К моменту поступления в Хогвартс родители обработали Джинни настолько, что она сама почти забыла то, во что совсем недавно так страстно верила. Почти стала такой, как чванливые дочки героев, которых сама же недолюбливала. Она поступила на Гриффиндор, чем порадовала семью несказанно. И была нормальной. Чуть больше года.
Да, чуть больше года она вела себя как все гриффиндорцы. У нее появились друзья, правильные по меркам родителей. Она, как и все пренебрежительно отзывалась о слизеринцах.
Только вот не могла понять, почему не может сказать ничего плохого про Гарри. Ее всегда что-то останавливает. Возможно, это воспоминания о ее снах, или нечто другое… Тем не менее, она вела себя адекватно и была вполне нормальной. До происшествии в начале второго курса.
Она и сама не поняла, что ее понесло в Запретный лес. Всем ведь известно, что это место не для отдыха и мирных прогулок. Тем более, ночью. А дело в том, что ее веселым братцам Джорджу и Фреду стало как-то скучновато жить, вот они и решили устроить развлечение. А состояло это развлечение в том, чтобы поймать на слове сестренку и сказать, что либо она отправится в Запретный лес и принесет растение «валендора», которое растет только там, либо проходит месяц с татуировкой на лбу «трусишка». И можно же было не ходить, все равно про татуировку братья сочиняли, это очевидно. Но Джиневра закусила удила. И отправилась.
Темно было, жутко, и очень хотелось вернуться назад. Но для своих двенадцати, Джинни уже была ну очень упряма. И отступать не собиралась ни за что. Более того, она всерьез считала, что сможет. Особенно, когда, уже почти отчаявшись, все же нашла заветный цветок он был настолько красивы, гораздо лучше чем изображение в книги, что на пару мгновений Джинни замерла, очарованная. А потом подошла и несмело сорвала.
И как раз в этот миг услышала странный шум, который все нарастал и нарастал. Джинни напугалась и попыталась уйти с поляны, но было поздно. Со всех сторон поползли громадные, кровожадные пауки. Она закричала.
Помощь пришла неожиданно. Это были, как ни странно, Гарри Поттер и Драко Малфой. Девушка настолько привыкла к их образу как жалких и безвольных трусов (по рассказам), что удивление даже на миг пересилило страх. А мальчики встали рядом с ней, спина к спине, готовясь отражать удары.
Это было по-настоящему жутко и потом часто приходило Джинни в кошмарных снах. Пауков было так много, что они быстро начали выдыхаться, и казалось, что не выживут. Но на их счастье их заметил лесничий Хагрид.
Приключение закончилось благополучно, и на следующий день Джинни с достоинством положила заветный цветок перед притихшими и ошеломленными братьями.
Что касается Гарри, так началась их дружба. И именно с той поры она тоже стала «странной», не такой, как все нормальные ученики Гриффиндора. И главная ненормальность заключалась именно в том, что ее лучшие друзья – отщепенцы, слизеринцы. Нет, никто не смел выразить Джинни свое презрение, так как опасались ее братьев. Но все равно репутация доставляла массу неудобств.
Джинни целый месяц ежедневно получала громовещатели от родителей, ее раз по сто в день увещевал брат Перси. Но девушка оставалась непреклонной, и в конце концов, ее оставили в покое. Очевидно, решили, что это пройдет само собой. И ошиблись, ибо дружба оказалась крепче гранита.
А еще Джинни узнала, что спасли ее во многом благодаря Драко. Это он нечаянно подслушал разговор Джинни и братьев, понял, чем это грозит девочке и потащил друга в Запретный лес.
Итак, они с Джинни дружили уже долгое время, а Гарри все не решался ей сказать, что хочет, чтобы она была ему не только другом.
Почувствовал он это на пятом курсе, когда осознал, что его подруга очень красивая девушка. Она как солнце освещала все вокруг, и Гарри было больно даже на миг задумываться о том, что она может стать чьей-то девушкой. Тем не менее, он не мог даже представить, что они могут встречаться. Все же, несмотря на крепкую дружбу, он не смог отказаться от детских комплексов, когда был убежден, что таким как он никогда не светит встречаться с такими как Джинни. Он все не решался сказать Джинни, что для него она та самая единственная. А время все шло…
Но ведь на то и есть лучшие друзья, чтобы помогать в подобных безнадежных ситуациях. Драко сразу просек, что его друг отчего-то страдает и становится все более мрачным с каждым днем. И хоть он догадывался, в чем причина, решил все же узнать наверняка. Он насел на Гарри, и тот сам во всем признался. Но настоятельно просил, чтобы Драко ни в коем случае не проболтался Джинни. Но у того возник план.
План был коварен, но на то Драко и слизеринец. Он решил, что в спокойной обстановке его друзья доучатся до окончания школы, так и не решившись раскрыть друг другу свои чувства. И потому необходимо создать им стрессовую ситуацию. Он использовал для этой цели Джорджа и Фреда, послав им записку, что Гарри испытывает чувства к их сестре. Драко был убежден, что просто так этого близнецы не оставят.
Кто-то подумает, что это жестоко, но Драко был убежден, что ничего особенного близнецы его другу не сделают, они ж шутники, а не садисты. И он сам напугался больше всех, когда в середине урока Гарри получил странное письмо, а когда открыл его, на него упала какая-то черная дымка, и он начал кричать, из носа пошла кровь.
Драко страшно напугался. И, кроме того, его мучило чувство вины. Он бросился за медсестрой, но по дороге забежал в класс Джинни и крикнул ей, что с Гарри беда.
Драко бежал к медсестре и не видел, как Джинни подбежала к Гарри, склонилась над ним. Не слышал, как тот, наконец, признался ей в любви, она ответила, что тоже любит его, и они впервые поцеловались.
А потом Гарри поместили в больничное крыло, ему не знали чем помочь, и Драко вынужденно рассказал всю правду Джинни. Та была в ярости и чуть не прибила его на месте. Но потом поняла, что энергию надо направить в другое русло, и ушла разбираться с братьями. После этого Фред и Джордж нехотя выдали противоядие.
Потом Гарри узнал о выходке друга, но простил его, потому что они с Джинни начали встречаться, это было по-настоящему волшебно. Но Гарри всегда помнил, что идет война, и чем бы она не закончилась, он все равно будет в проигрыше.
Закончилась война на шестом курсе Джинни победой партии Дамблдора, чему гриффиндорка была несказанно рада. Войну выиграл Невилл Лонгботтом, гриффиндорец, и ее семья сразу возвысилась.
Но помимо радости Джинни ожидали и разочарования. Родители задумали выдать ее замуж за Невилла. Конечно, брак с героем всея магического мира поможет ее бедной семье. Но Джинни так любила Гарри…
На все лето Гарри исчез, а Джинни оказалась под настойчивой опекой родственников. Стоило ей куда-либо собраться как ее неизменно настойчиво вызывались сопровождать братья, отец или мать. А Лонгботтом стал частым гостем и, казалось, дай ему волю, вообще бы поселился у них дома.
Так что к чему все идет, было предельно ясно. А Джинни, хоть и была девушкой смелой, не могла этому сопротивляться. Не смогла в одиночку устоять под натиском семьи. И никто не смеет ее в этом винить, потому что любимый не пришел на помощь.
Потом потянулись безрадостные школьные будни. Ее лучшие друзья. Гарри и Драко, окончили школу, а больше друзей у нее не было.
Ее считали странной, с ней даже просто общались только потому, что ее семья состояла в Ордене феникса, созданном Дамблдором для борьбы с Вольдемортом. Девушка еле дожила до окончания школы. Впрочем, ее оценки были вполне достойны.
Потом началось самое тягостное: мама настойчиво убеждала ее в необходимости поскорее взяться за ум и выйти замуж за Невилла.
Джинни сопротивлялась, но постепенно сдалась. Нет, она не осознала необходимости данного шага, как надеялась миссис Уизли. Она просто подумала, что раз уж ее любимому нет дела до нее, она хотя бы не будет идти против семьи.
И началась тягостная и томительная подготовка к свадьбе.
В принципе, Гарри было все равно, кто победит, потому что обе стороны одинаково его презирали. Но все равно он был рад проигрышу Вольдеморта. Хотя бы потому, что Джинни из семьи сторонников Дамблдора. Но потом началось самое тяжелое.
С ним встретились близнецы Уизли, которые на сей раз были необычайно серьезными. Они убеждали не ломать жизнь их сестре. Потому что были убеждены, что их дальнейшие отношения не принесут им обоим ничего хорошего.
И Гарри решил, что они правы. Нет, он не струсил. Но Джинни девушка из бедной семьи, а теперь перед ней открываются такие перспективы… А с ним она будет все время голодать и перебиваться с хлеба на воду… В общем, Гарри решил не портить Джинни жизнь а заняться делами насущными: поиском крыши над головой, так как из дома опекун его вышвырнул, и дохода.
Последующий год превратился для него и Драко в борьбу с Судьбой, борьбу за кусок хлеба. Было сложно, они частенько голодали, лишаясь очередной работы, но ни на минуту Гарри не забывал про Джинни. Да, он любил. И если бы для того, чтобы быть с ней, надо было сломать собственную жизнь, он бы ни на минуту не задумался. Но сломать жизнь Джинни Гарри не мог себе позволить.
Шло время, Гарри узнал, что Джинни помолвлена с Лонгботтомом. Он не мог поверить, что Джинни его так легко забыла. Хотя… Он же бросил ее сам.
Положение, как оно обычно и бывало, спас Драко. Он использовал заклинание подделывания почерка. Написал от имени Гарри:
Джинни, я без тебя не могу. Встретимся в два часа в Центральном парке.
А свадьба Невилла и Джинни была назначена на три часа. Гарри чуть не убил лучшего и единственного друга, но он же любил Джинни, и пусть все решит Судьба.
Он пришел в парк, долго ждал и очень замерз, но не уходил. А без пятнадцати три ему прямо в руки упал кусок пергамента. На нем было написано.
Я без тебя могу… Но не пойму, зачем.
И кто-то закрыл ему глаза ладонями. Он обернулся и увидел свою любимую… Джинни… свою судьбу.
Потом был долгий поцелуй и молодые люди аппарировали. Через месяц они поженились.
Что было потом? Бедность, голод, поиски работы… Дети, любовь, счастье… И Джинни много раз говорила, что ни за что не променяла бы это счастье на золотую клетку.
Глава 11Глава 11: «Разные семьи».
Северуса все рождественские каникулы мучила совесть. Хотя всего год назад он не догадывался о том, что она у него вообще есть. Но разве тогда можно было предположить, сколько всего свалится вдруг на его многострадальную голову?
Да и кто бы мог подумать, что человек из совсем другого времени очутится здесь, в этом мире. И, тем более, что он по-настоящему, искренне и честно, подружится с внуком собственного злейшего врага. А он смог.
Он сам не понимает, как это вышло. Ему так хотелось спроецировать отношения с Мародерами тогда, пятьдесят лет назад, на новую реальность. Наверное, мозгу так легче было бы свыкнуться с новой реальностью.
Но это оказалось даже не непросто, абсолютно невозможно. Невозможно не поддержать такого человека, как его новый друг Джеймс, когда ему так отчаянно нужна помощь.
И еще одно никак не предполагал Северус: то, что после его исчезновения мир так круто изменится. Он не знал, что является во всей этой истории такой значимой фигурой. Хотя, наверное, не стоит себя переоценивать. Это просто-напросто обычный «эффект бабочки». То есть на первый взгляд не такое уж и значимое событие вызывает цепную реакцию и приводит к тому, что Вселенная меняется до неузнаваемости.
И это еще хорошо, что обошлось, и в этом мире мертв Вольдеморт. Потому что если бы исчез кто-то другой, наверняка так легко бы не отделались.
И все равно, на беглый взгляд Северуса, в этой реальности было гораздо больше несправедливости, чем в той, где он никогда не исчезал. Возможно, он не прав, просто эта несправедливость в данном случае касается людей, которые очень дороги лично ему. Это Джеймс, Лили и другие. Очень хорошие люди, которых обижают и притесняют те, кто и в подметки им не годится. Вот это и называется большой жизненной несправедливостью.
И возвращает к мысли об угрызениях совести. И правда, если бы Северусу сказали полгода назад что он будет переживать от того, что не согласился вернуться в свое время и вернуть Джеймсу привычный для него мир, Северус послал бы умника в Мунго…или еще дальше. А теперь он все больше думает о том, что Джеймс заслуживает лучше, чем эта их убогая жизнь. Здесь им приходится бороться каждую минуту, чтобы доказать свое право на существование зарвавшимся золотым деткам и их давно забывшим, за что они некогда боролись, родителям.
Конечно, там Северус не будет счастлив и умрет относительно молодым. И та Лили, не смотря на всю его к ней любовь, в подметки не годится этой, с которой он встречается сейчас. Но он же не имеет право отбирать будущее у славного парня, у лучшего друга.
Однако, как бы ни были тяжелы моральные страдания Северуса, они не имели абсолютно никакого смысла. Потому что он все равно уже не может ничего изменить. Больше нет возможности вернуть все, как было. И, как бы высоко им с другом, сбивая руки в кровь, не удалось вскарабкаться по карьерной лестнице, все равно они никогда не получат доступ к тайному отделу Министерства Магии, где расположен необходимый артефакт.
По крайней мере, так считал в то время Северус. Но от этого муки совести только еще чаще и мучительнее преследовали его.
Нэвиллл сидел в гостиной своего особняка и пил отменное вино. Конечно, так нехорошо думать, но без сына он отдыхал.
Героя войны, одного из самых главных, частенько посещали очень даже невеселые мысли.
А думалось о том, что не за это он боролся. Когда тогда еще совсем юный Невилл побеждал Вольдеморта о не думал о славе, известности, власти… Он хотел только одного: свободы для всех и справедливости.
А к чему в результате пришел магический мир? В сложившемся порядке вещей Невилл не видел ни свободы, ни справедливости. По-прежнему те, кому в жизни просто больше повезло, ущемляли права тех, кто не мог за себя постоять. По-прежнему все решали слава и деньги. И только те, у кого это есть, могли претендовать на место под солнцем.
И на Невилла очень часто накатывала хандра. Потому что он понимал, что не этого хотел. И все чаще ему казалось, что все принесенные жертвы были напрасны, что люди так и не смогли понять что-то очень важное, без чего просто нельзя жить. И тогда он напивался, игнорируя нравоучения красавицы-жены.
Лаванда… Конечно, она его не любила, как, впрочем, и он ее. Просто он в то время был самый завидный жених, а она – самая красивая невеста. Так что в некотором роде у них не выло выбора.
Но выбор есть всегда, и не смотря на то, что победил Вольдеморта, Невилл порой считал себя просто жалким трусом. И тогда он искренне восхищался Джиневрой, которая не пошла за него. Уже был назначен день свадьбы, а она сбежала к нищему и всеми презираемому Поттеру. Просто потому что любила. Ее не волновало, что о ней подумают, и она не собиралась идти на поводу у общего мнения, подстраиваясь под него и ломая свою жизнь. Многие насмехались над ней, но у нее теперь любимый и любящий муж и прелестные дети. Все, что ей надо.
А он сам не смог жениться на Полумне, которую любил и, пожалуй, до сих пор любит. Хотя ведь это так просто – не взирая на обстоятельства быть рядом с тем, кого любишь. Столько людей могут, а он, герой войны, которым все восхищаются, не смог. И теперь его родную дочку воспитывает Малфой. Он пытался помочь деньгами, но Полумна отказалась. Сказала, что если она ему не нужна, ничего от него не возьмет.
Так вот, Лаванда. Ей нужны только деньги, ну и еще покрасоваться на приемах. Она не работает и, вероятно, понятие не имеет, как это вообще делается. И подружкам говорит, что то, что она замужем за Невиллом, уже работа. Угу, а для самого Невилла женитьба на ней вообще каторжный труд!
Лукас – это вообще личное проклятие мистера Лонгботтома. Даже в самом страшном кошмаре он никогда не мог даже предположить, что его единственный сын станет похожим на тех, с кем он всю жизнь боролся. На этаких золотых мальчишек, которым все дозволено, из которых затем вырастают преступники. И он делал все, что мог, чтобы такого не произошло с его сыном. Но, видимо, в чем-то ошибался. Или времени не хватало…
Единственная отрада в семье – его дочка Натали. Только она его любовь и отрада. Добрая, умная, отзывчивая. И когда Невиллу становится сосем невмоготу, он берет дочку и идет с ней куда-нибудь гулять. И, смотря на ее счастливое лицо, понимает, что все же все было не зря.
Анна держалась из последних оставшихся сил. Определенно, любимым занятием мистера Блэка было унижать ее.
Конечно, она давно жена Сириуса, но по-прежнему думала о нем исключительно как о мистере Блэке. Потому что как иначе думать о человеке, который взял ее и брата в дом исключительно для развлечения и обращался с ней сперва как с рабыней, а потом (и до сих пор) как с наложницей. Кроме того, Анна никогда не считала, что они с Гарри обязаны расплачиваться за грехи родителей, хотя Блэк в течение многих лет старательно вбивал это ей в голову
Сейчас в доме были она, муж и его друзья, и Сириус забавлялся тем, что всячески над женой измывался. Унижать Анну при свидетелях вообще было и остается любимым занятием Блэка. И женщина не могла понять, как от такого можно получать удовольствие.
И, в конце концов, пришла к выводу, что ее муж, как и еще очень многие, просто свихнулся в той войне. И правда, было сложно после всего остаться в здравом уме и твердой памяти. Но ей не жаль ни Блэка, ни кого бы то ни было еще. Потому что они осознанно издеваются над такими, как она и ее брат.
Но Анна презирала не только Блэка, но и, как ни печально, саму себя. Потому что она не такая смелая, как ее брат Гарри не такая целеустремленная.
Гарри сумел жениться на той, кого полюбил. И хоть живет бедно, но Анна была убеждена, что они с Джинни счастливы. Она же даже не смогла уйти от Блэка. Казалось бы, ничего ее не держало, она ведь не его рабыня. Но Анна отчаянно боялась жизни за пределами особняка.
Она не могла себе представить, что будет там делать, ведь у нее даже нет законченного образования, благодаря Блэку. Она не знает жизни, потому что провела все время до совершеннолетия как в коконе.
Помимо работы по дому Блэк запрещал им с братом абсолютно все. Они не могли никуда ходить, ничего делать за пределами дома. При этом брат умудрялся эти запреты как-то обходить, а она не настолько смелая.
Хотя, если уж совсем честно, дело тут вовсе не в смелости.
Просто это так непросто, когда нет друзей. Как-то не сложилось с друзьями и подругами у Анны, хотя она до сих пор не понимает, что же сделала не так. Вроде бы, вела себя как все, но почему-то никто не изъявил желания общаться с ней более чем шапочное знакомство.
А у Гарри был Драко, который помогал ему, поддерживал. И если бы не он, тому бы не удалось ничего. Анна до сих пор боится, что брат считает ее предательницей. Блэк запретил ей всякие попытки общения с Гарри, так что она никогда не узнает, что он на самом деле думает. Но очень хотелось, чтобы Гарри понял.
И сейчас Анна все больше понимала, что ей больше не за чем жить. Многие считают уход из жизни смелостью, но Анна-то понимала, что на самом деле это неслыханная трусость. Но сейчас, когда жить с каждым днем все невыносимее, она уже почти готова на это пойти.
А у Малфоев было очень весело. На самом деле, скучно у них никогда не было. Но в этот раз само празднование Рождества совпало с еще одним радостным событием – рождением у них сына Ориона.
Многие бы осудили Малфоев, сочтя, что они и без того еле содержат двоих детей, чтобы заводить еще и третьего. Но Драко понимал, что мама Скорпиуса Астория, отец Марметиль Невилл, а так хотелось иметь с любимой Полумной хотя бы одного общего ребенка! К тому же Скорпиус теперь зарабатывает деньги сам. И Драко был очень горд, что сын, похоже, сможет сделать то, что так и не сумел он.
Да, Полумну он всегда любил. Естественно, возникает закономерный вопрос: почему тогда не женился на ней сразу? Во-первых, сама Полумна тогда еще не понимала, что любит его. Жена позже сама призналась, что тогда ей казалось, что она любит Невилла. Но это, скорее всего, было только наваждение, вызванное тем, что он герой всея магического мира. Ну конечно, всем хочется быть девушкой героя, а не жалкого неудачника. Драко не мог ее за это осуждать.
Почему он сам женился на Астории? Драко, честно сказать, сам себе не мог объяснить, что она в нем нашла. Девушка красива и умна. Еще когда было не известно, кто победит в войне, она уже начала за ним бегать. И если даже отвлечься на мгновение от того, что девушка сама не должна бегать за парнем, абсурдно то, что представительница богатой и известной семьи, утонченная и образованная, бегает за жалким изгоем, чуть ли отбросом общества.
Но война их уровняла, в конце концов. Победил Орден Феникса, и Гринграссы в одночасье из семьи богатой достойной и уважаемой превратились в изгоев. Впрочем, с Асторией случилось то же самое, что некогда с Драко. Он до сих пор помнил чувства, обуревавшие его, когда он внезапно оказался на дне. Пожалуй, если бы не Гарри, он бы не справился. Друг помог ему. А кто поможет Астории?
Поэтому можно сказать, что на Астории Драко женился из жалости. Она сразу все потеряла, и очень хотелось ее поддержать. Тем не менее, смерть жены стала ударом для Драко. Хоть он и женился снова непозволительно поспешно, Асторию никогда не забывал и сына от нее очень любит.
А сейчас, можно сказать, все у Малфоев было хорошо. Насколько при их общественном положении вообще возможно.
Шли последние деньки каникул, но было весело. Посреди комнаты стояла пальма с редисками. Полумна уверяла, что вместо елки должна быть именно она. Тогда есть шанс, что на Рождество их посетит морщерогий кизляк. Ну да, жена у Драко была со странностями, что не мешало ему ее любить. Впрочем, Марметиль такая же слегка не от мира сего, и им с Джеймсом это также не мешает.
Драко очень не хотел, чтобы дети повторяли его ошибок. Поэтому единственным, что слегка омрачало рождество, была фраза сына, все крутившаяся у него в голове. Он тогда спросил у Скорпиуса, почему у него и Альбуса еще нет девушек. А сын сказал: «Мы любим, но быть рядом с любимыми для нас нет никакой возможности». Драко ответил: «Запомни, сынок: нет ничего невозможного». Он надеялся, что Скорпиус поймет, но тот лишь грустно покачал головой.
Поттеры веселились. Для грусти не было причин: все были вместе, и Гарри и Джинни нарадоваться не могли на две красивые пары.
Джеймс и Марметиль. Пожалуй, с ними в самом начале все было ясно. Они вместе росли, поскольку Гарри и Драко лучшие друзья. И все всегда знали, что ребята будут встречаться. Правда, они сами об этом не догадывались до четырнадцати лет, и страшно этому факту удивились. А Джинни и Гарри были рады. Естественно, не потому, что Марметиль дочь Лонгботтома. Девочка даже не знала об этом. Ее отец Драко Малфой, и точка. Гарри и Драко уже сейчас знали, что их дети поженятся, и были рады породниться.
Сейчас, в последний день перед возвращением в школу, где им опять придется нелегко, дети отдыхали. Марметиль и Джеймс сидели на диване. Девушка увлеченно рассказывала про морщерогих кизляков, а юный Поттер слушал так внимательно, будто сам в это верил. А неподалеку, в центре комнатки, танцевали Северус и Лили.
Мистер Снейп Гарри сразу понравился, хоть и было в нем что-то такое… Нет, вовсе не плохое, просто слегка настораживающее. Гарри будто казалось, что они знакомы, что он должен что-то о нем знать. Странное ощущение, на уровне подсознание.
Правда, будучи маленьким ребенком, он слышал рассказы отца о каком-то Снейпе. Его тоже звали Северус. И он учился на одном факультете с папой, а потом неожиданно исчез. Считается, что он погиб, и Джеймс Поттер винил в этом себя и чувствовал угрызения совести.
Впрочем, этот Северус не может иметь к той давней истории, по убеждению Гарри, абсолютно никакого отношения.
Парень был нормальный: вежливый и уважительный. Правда, у него не было семьи. Но он усиленно боролся за мето под солнцем и уже зарабатывал. А что касается жилья, Гарри готов пустить его жить к себе. Да, домик маленький и бедный, но в тесноте да не в обиде. К тому же Северус дружит с Джеймсом и у них с Лили взаимная любовь. И это самое главное.
Глава 12Глава 12: «Никуда не денешься от любви».
Натали Лонгботтом по пути в школу посещали довольно странные мысли. Она долгое время представляла себе, каким должен быть прекрасный принц, чтобы зацепить ее. Она завидная невеста, и многие хотели бы, чтобы дочь самого Лонгботтома стала их девушкой. Но это совсем не то, чего хотела бы она сама. Ей бы хотелось быть для НЕГО не дочерью героя, а просто Натали. И ей не казалось, что она хочет слишком многого.
Вместе с тем, все подруги говорили Натали, что она уж очень привередлива. Потому что ей нужен прям идеал парня. Когда она описывала подругам того, с кем захотела бы встречаться, они все в один голос уверяли, что такого просто не существует.
И тут как гром среди ясного неба: Натали поняла, что ей нравится Альбус Потер. Как такое вообще может быть? Ну да, Натали всегда симпатизировала Альбусу, потому что он совсем не похож на этих ее горе-ухажеров, которые только и ждут, что породнятся с семьей Лонгботтомов. Они так боятся ей не угодить, что раздражают безмерно. А Альбус совсем другой. Он никогда не притворяется тем, кем не является, в угоду кому-то. Но Натали всегда знала, что между ними слишком большая пропасть. Потому что он не просто родом из бедной семьи, все считают Поттеров предателями. И согласна с этим Натали или нет, общественное мнение есть общественное мнение. И ходил Альбус все время в каких-то серых обносках. Выглядел, скажем прямо, не очень. А Натали все же хотелось, чтобы рядом с ней был кто-то достойный, в том числе по внешнему виду. Но, тем не менее, девушка ничего не могла поделать с собой. Это настораживало и пугало.
А сейчас она задумчиво шла по вагону, ища купе, где заняли ей место друзья. Шла, думая о Альбусе. Поэтому не так уж и удивительно, что вместо того, что искала, Натали открыла дверь купе, в котором ехали Альбус с его друзьями… И замерла на месте.
Натали такого и представить себе не могла. Метаморфоза, произошедшая с Альбусом, было невероятна. Он словно переродился. И куда только делся тот самый замухрышка? Теперь в купе сидел, весело смеясь над очередной шуткой Джеймса, весьма ухоженный человек, одетый как лондонский денди.
И хоть многие говорят, а иногда даже думают, что внешность абсолютно ничего не значит, в глубине души они и сами понимают, что ошибаются. Потому что всем хочется (даже если они упорно это отрицают) выглядеть красиво и презентабельно, и иметь такую же пару. И это естественно, как дышать.
И Натали именно поэтому не окуналась с головой в чувство к Альбусу. Она сколько угодно могла убеждать себя в том, что он ей не пара из-за фамилии. Но причина куда более прозаична: внешность. Теперь же Альбус выглядел так, словно с детства воспитывался в аристократической семье. И любая аристократка может пройтись с ним, нисколько не умалив своего достоинства.
Так что Натали стояла на пороге купе, смотрела на Альбуса и понимала, что пропала…окончательно пропала.
Прошла всего-то минута, но она показалась вечностью. А потом Натали заметили, она покраснела, извинилась и ушла продолжать поиски друзей.
К появлению на пороге их купе мисс Лонгботтом, так взволновавшему Альбуса, Скорпиус отнесся в высшей степени равнодушно. Потому что, хоть он и был в курсе влюбленности его друга, самого его волновало другое…хотя и здесь тоже речь идет о любви.
Он думал о том, что душевные раны рано или поздно стираются. Сначала невыносимо больно и кажется, что жизнь кончилась. И живешь как в тумане, не чувствуя ничего, кроме засасывающей пустоты. А потом внезапно осознаешь, что снова можешь дышать и жить. Потому что ничто в нашем мире не может длиться вечно, даже страдание.
И Скорпиус все реже вспоминает о Розе Уизли. В конце концов, во всем известном смысле девушка даже не умерла. Ее просто не существует в этой реальности, нет, и никогда не было. Так странно. Он же помнит ее. Помнит и внешность, и характер, и то, как мечтал всего лишь о дружеском взгляде, как любил. А ее не существует. И теперь образ постепенно мерк, и Скорпиус осознавал, что к нему возвращаются чувства того Скорпиуса, который родился и взрослел именно в этой реальности.
И вместе с этим росла его симпатия к Мери. А ведь когда он увидел мисс Поттер в первый раз, он почти возненавидел ее. Потому что она казалось ему совершенно непохожей на Розу, и его бесило то, что она посмела занять место его возлюбленной. То, что так сложилось, и желания Мери тут ни при чем, Скорпиус не принимал во внимания. Когда у людей несчастье, они редко слушают голос разума.
Теперь же Малфой осознал, что по характеру Мери очень похожа на Розу, хоть и во внешности у них мало общего. Тем не менее, Скорпиус понял, что вполне мог бы ее полюбить. Более того, что ощущал, что это чувство к нему постепенно возвращается. Он боялся этого и вместе с тем хотел.
Дошло до того, что Скорпиус всерьез задумывался над тем, как бы поступил, если бы ему пришлось выбирать между Розой и Мери. Если сначала все было предельно ясно, постепенно он понял, что обе девушки одинаково хороши.
Но уж что-что, а этого выбора ему делать уж точно не придется. Потому что, хоть иногда они и тешили себя надеждами, что все может вернуться на круги своя, все понимали в глубине души, что та жизнь, которую они помнят как свою настоящую, просто стерта, ее не существует.
Скорпиусу даже иногда казалось, что они сами неуловимо меняются. Он, конечно, никому не говорил, не желая нервировать друзей. Но казалось, что они становятся такими, какими были в этом мире. Потому что эта реальность теперь единственная верная. И придется это принять. И это снова возвращало к вопросу о Мери.
Потому что Скорпиус чувствовал, что девушка ждет от него взаимности. И имеет на это право, раз уж в этой реальности они довольно долго встречаются. Но он боится. Потому что, по мнению Скорпиуса, как только он начнет (или продолжит, это как посмотреть) встречаться с Мэри, он этим как бы окончательно порвет связь с той параллелью, где Роза жива. Самообман, но он ничего не мог с собой поделать.
С этими мыслями Скорпиус ехал с друзьями в поезде, с ними же обедал в Хогвартсе и разбирал вещи. И все еще погруженный в переживания гулял по подземельям перед сном.
Внезапно слизеринец услышал вопль о помощи. Кричала Мери, из пустой аудитории. Не раздумывая ни минуты, Скорпиус кинулся на помощь.
У Мери настроение с самого утра было замечательное. Потому что теперь она не такая, какой всегда выглядела. Она красива, но на нее никогда не заглядывались мальчишки из-за того, что девушка выглядела растрепано и одета была не лучшим образом – в поношенную, зашитую одежду, которая была модной века три назад. Куда ж такой замарашке привлечь внимание? И было чудом, что ей заинтересовался Скорпиус.
При этом многие злословили, что Мэри встречается с ним только потому, что он единственный, кто обратил на нее внимание. Но это неправда, потому что девушка искренне и нежно полюбила Скорпиуса. И для нее стало самым настоящим ударом охлаждение их отношений. Тем более, что это произошло внезапно, без предпосылок и видимых причин. Они же никогда не ссорились. И Лили, сестра и лучшая подруга, всегда говорила Мэри, что они со Скорпиусом идеально подходят друг другу.
Но после появления загадочной личности – Северуса Снейпа – их отношения коренным образом изменились. И Мэри знала, что эти два события тесным образом взаимосвязаны. Она понимала, что Скорпиус будто бы в чем-то ее винит, может даже мстит за что-то. Но никак не могла выяснить, за что. Она даже пару раз пыталась вызвать парня (кажется, уже бывшего) на откровенный разговор, спрашивала, что в ней не так. Но каждый раз наталкивалась на холод и отчуждение. Она говорила с Альбусом. Брат отвечал, что причина есть, но она не в ней. Пояснять свой ответ он отказывался категорически.
А злые языки шептали, что все дело в том, что Скорпиус просто кем-то увлекся, надоело ему встречаться с замарашкой. Тем более, что с недавнего времени он довольно-таки знаменитая личность, и имеет шанс на отношения с кем-то поухоженнее. Мэри этому не верила, но понимала, что выглядеть красиво никому не повредит.
И вот теперь она впервые может себе это позволить. Выглядит она как принцесса, ничуть не хуже всяких там чопорных гриффиндорок. Только недавно прибыла в Хогвартс, а ей уже пять мальчишек сделали комплименты, один подарил букет цветов и двое предложили встречаться. Это все безумно приятно, но для слизеринки важна реакция лишь одного. Она так надеялась, что теперь наконец-то у них со Скорпиусом снова все станет хорошо, хоть и понимала в глубине души, что для него важна не внешность.
Мэри совсем забыла о гриффиндорцах. Впрочем, они раньше на нее вовсе не обращали внимания. Потому что она тихая и незаметная. Издеваться над ней не интересно, как девушка она их не привлекала… До определенного момента.
Мэри даже не успела испугаться, когда будто из ниоткуда на ее пути возник Лукас Лонгботтом. Гриффиндорец схватил девушку за руку, оставляя синяки, и со словами: «Теперь ты будешь моей, красотка» затащил в пустую аудиторию.
Мэри все надеялась, что это злая шутка. Надеялась, когда Лукас запер дверь заклинанием, когда бросил ее на пол. А потом, взглянув в безжалостные глаза, поняла, что все серьезно. И тогда она закричала.
Скорпиус безошибочно определил аудиторию, из которой доносились крик. В тот момент он не думал ни о чем, просто боялся не успеть. Попробовал войти, дверь оказалась заперта. Тогда он выкрикнул «Аллохомора» и ворвался внутрь.
Картина, которую увидел слизеринец, заставила его сердце сжаться при мысли о том, что могло бы произойти, если бы он не успел. На полу лежала Мэри, ее новая красивая блузка была порвана. А над ней нависал Лонгботтом. Скорпиус не раздумывал ни минуты. Он сначала хотел применить магию, но был в такой ярости, что смог бы запросто убить мерзавца, а в Азкабан из-за него не хотелось. Поэтому он схватил того, развернул и ударил в живот. Просто, по-маггловски, без изысков. Тот от внезапной боли повалился на пол, а Скорпиус некоторое время бил его ногами, а потом вышвырнул из аудитории. Палочку, которую Лонгботтом непредусмотрительно оставил на одной из парт, он отдал врагу, наложив на нее заклинание. Теперь на протяжении трех суток это просто кусок дерева.
После того, как разобрался с ублюдком, Скорпиус обернулся к Мэри. Присев на пол рядом с ней, он спросил: «Все в порядке? Этот гад ничего не успел?». Девушка покачала головой… И разрыдалась. А Скорпиус гладил ее по голове, успокаивал и думал о том, кокой же он все-таки дурак. Мэри очень красивая, умная и добрая девушка, мечта любого. А он так долго трепал ей нервы. Он относился к ней как к незнакомке, хотя прекрасно знал, что для нее он любимый парень, с которым они вместе уже достаточно долго. И что ей причиняет боль его отчужденность и отказ от объяснения причин. Он так долго сравнивал ее с Розой, что совсем забыл реальное положение дел. Ему уже начало всерьез казаться, что в той реальностью Роза была его девушкой, как Мэри в этой. Он забыл, что она на самом деле даже не смотрела на него. Она же была дочерью героя, ей был абсолютно не интересен изгой, над которым все издевались. Ну да, она казалась идеалом и совершенством, но он ведь ее очень плохо знал. А Мэри он знает прекрасно и она ему абсолютно подходит, не зря же в этой реальности они вместе тек долго. Так что Скорпиус, наконец-то, для себя все решил.
Погрузившись в размышления, он даже упустил момент, когда Мэри перестала плакать. Она просто сидела, прислонившись к нему. Скорпиус спросил:
- Мэри, как ты?
- Знаешь, Скорпиус, это так нечестно…
- Просто Лонгботтом подлец и ублюдок. Хочешь, я вызову его на дуэль?
- Да нет, я не об этом. Я имею в виду, что ты не должен был видеть меня такой.
- Это еще что за глупости?
- Просто я так мечтала, что ты увидишь меня в этой красивой одежде, ухоженную… Я надеялась, что ты сможешь меня снова полюбить…
Скорпиус посмотрел на Мэри. Ну да, она выглядела не очень: порванная одежда, потрепанный вид, синяк под глазом… Но ведь это совершенно неважно. Он улыбнулся и сказал:
- Тебе не надо ничего делать для того, чтобы я тебя полюбил, Мэри. Я и так влюблен в тебя.
И не дав девушке ответить, запечатал ее губы поцелуем.
Прошло три дня после начала нового семестра, Альбус гулял по коридорам Хогвартса один, друзья были на свиданиях. Раньше в этом случае они что-то затевали со Скорпиусом, но с недавнего времени он снова начал встречаться с Мэри, чему Альбус очень рад. Тем не менее, ему бы очень хотелось, чтобы и ему повезло в любви так же, как и друзьям. Нет, недостатка внимания противоположного пола Альбус не испытывал. В последнее время многие девушки (и даже весьма симпатичные) хотели встречаться с ним. Но Альбус прекрасно понимал, что будет счастлив только с Натали Лонгботтом, другие ему не нужны. Сама же гриффиндорка в последнее время вела себя странно, Альбус довольно-таки часто замечал, что она наблюдает за ним. Но списывал это на игру воображения.
Он так задумался обо всем этом, что и не заметил, как влип в крупные неприятности. Крупные неприятности представляли себя Лонгботтома собственной персоной и человек десять его прихлебателей. Альбус не знал точно, на какую больную мозоль Скорпиус наступил этому придурку, но тот прямо-таки жаждал мести.
Однако в тот день ей было не суждено состояться. Внезапно Натали встала между ними и Альбусом, прокричав: «Не смейте трогать моего парня!» Лукас сказал:
- Сестра, ты бредишь?
- Лукас, оставь нас в покое, или я буду вынуждена сражаться с тобой.
- Но ты не можешь встречаться с этим слизняком!
- Он мой парень, и я люблю его! Каждому, кто посмеет причинить ему вред, придется иметь дело со мной.
В принципе, расчет был верен. Если Лонгботтома такая перспектива и не напугала бы, остальные были в ужасе: все знали, что герой войны скорее заступиться за дочь, чем за сына, и никому не хотелось стать его личным врагом, причинив ей вред. Поэтом они все быстренько ретировались. Лукас понял, что остался один, сплюнул и ушел, сказав напоследок: «Вы оба еще пожалеете!»
Некоторое время стояли молча, и Альбус все никак не мог поверить в то, что только что произошло. Тем не менее, вот так стоять невежливо, его же спасли. И он сказал:
- Спасибо, Натали.
- Я просто сделала то, что считала нужным.
- Скажи, ты назвала меня своим парнем, чтобы меня оставили в покое?
- А ты сам как думаешь?
- Я… знаешь, я был бы счастлив, если бы ты стала моей девушкой… Но прекрасно знаю, что это невозможно.
- Отчего же невозможно? Я люблю тебя, Альбус Поттер, и хочу встречаться с тобой.
А дальше были долгий поцелуй и головокружительное ощущение счастья.
Глава 13Глава 13: «Равенство».
Лукас был в бешенстве: его еще никогда так не унижали.
Он же сын героя, и как-то так сложилось, что никогда и ни в чем не знал отказа. Отец был слишком занят, чтобы лично заниматься его воспитанием, а остальные считали, что раз он сын героя, то имеет полное право на всяческие почести. Им как-то не приходило в голову, что он не побеждал Вольдеморта. Что он не имеет права пользоваться почестями своего отца, он же ничего не сделал для этого. Наоборот, он походил на тех, кого в свое время ненавидел, не понимал, презирал его отец. А теперь его уважают лишь за фамилию Лонгботтом.
Лукаса же, естественно, все устраивало. Более того, он искренне считал, что именно так и должно быть. Что все должны восхищаться им по праву происхождения. Единственной неувязочкой оказалась его сестра. Ведь, как и он, Натали является дочерью героя. И имеет одинаковые с ним права. Более того, ее любят больше, потому что ее есть за что любить, помимо происхождения. И она гораздо лучше его.
Лукаса больше всего задело, что Натали связалась с Поттером младшим. Мало того, что он за короткий промежуток времени из забитого жизнью придурка превратился в нормального молодого человека, так еще и с ним встречается Натали!
Это все настолько бесило Лонгботтома, что он решил проучить врагов. Решил вызвать их на дуэль. Четверых со всем факультетом Гриффиндор. Для этого он собрал всех гриффиндорцев, кто согласился принять в этом участие. Надо отдать им должное, согласились далеко не все. Потому что, не смотря ни на что, многие еще помнили, за что когда-то боролись из родители, теряя родных и друзей.
Тем не менее, их было много, больше половины факультета. Натали и Роберта заперли в комнате, так как они пытались помешать. Остальные гриффиндорцы, решив не принимать в этом прямого участия, все же побоялись ссориться с Лонгботтомом, переча ему.
Но все пошло в корне не так, как замыслил Лонгботтом. Он и предположить не мог, что слизеринцы поддержат Поттеров, Малфоя и Снейпа. Отчего-то ему казалось, что уж на факультете Слизерин взаимовыручка отсутствует начисто. Но Лукас ошибся: на встречу толпе гриффиндрцев вышла не уступающая по численности толпа слизеринцев.
Это грозило обернуться грандиозной дракой стенка на стенку. Потому что Лукас уже не мог отступить. Все-таки он надеялся на то, что даже если ситуация сложится не в их пользу, причинить им серьезный вред слизеринцы не посмеют.
Итак, две толпы медленно, но решительно сближались. И когда уже казалось, что потасовки не избежать, внезапно посередине материализовался собственной персоной директор Дамблдор. Вид у него был решительный и грозный. И две враждебно настроенные толпы попятились назад.
Лукас решил было все свалить на слизеринцев, но когда Дамблдор повернулся к нему, понял, что не удастся. Потому что директор видел его насквозь.
Тем не менее, карательных мер не последовало. Всем было велено расходиться, но не забыть явиться к ужину.
На ужин представители обоих факультетов шли с опаской, никто не знал, что пришло в голову директору. Конечно, он сразу понял, кто виноват в потасовке, но Лукас надеялся на то, что уж его-то точно не тронут, а слизеринцы боялись, что их снова сделают стрелочниками.
Тем не менее, того, что произошло, не ожидал никто. Перед обедом Дамблдор встал и заговорил:
- Все мы знаем о незавидном положении учеников факультета Слизерин. Знаем и о том, что послужило причиной. Но дети не должны отвечать за грехи своих родителей. Нельзя лишать будущего за это. Для всех не секрет, что на факультете Слизерин много достойных, отважных, замечательных учеников (при этом директор смотрел на Джеймса, Альбуса, Северуса и Скорпиуса). Знаем и то, что, к сожалению, некоторые представители факультета Гриффиндор вовсе не так порядочны, смелы и честны, как должны были быть (при этом Дамблдор задержал взгляд на Лукасе, тот вспыхнул). Для того чтобы каждый имел шанс устроить свою жизнь, исходя из собственных заслуг, а не родительских, принято решение снять ограничения со слизеринцев и привилегии с гриффиндорцев, таким образом, уравняв оба факультета в правах. Это не только мое решение, хотя я выступил инициатором. Меня поддержали Визенгамонт, Аврорат и Министерство. Соответствующий указ уже издан. Так что теперь никто не сможет упрекнуть человека в принадлежности не к тому факультету. Помните всегда, что не факультет красит человека, а человек факультет.
Естественно, никакого обеда не получилось: все только и делали, что обсуждали эти радикальные перемены. Большинство учеников Пуффендуя и Когтеврана с этим согласились, потому что от слизеринцев они не видели ничего плохого, в то время как гриффиндорцы ужасно задавались, считая себя лучше всех. Теперь же есть шанс, что гонора у них поубавиться.
Реакция же самих гриффиндорцев была вполне предсказуемой: они возмущались. Потому что считали себя чем-то вроде привилегированного сословия. Им думалось, что их родители своей кровью пролитой в сражениях, завоевали это право для них. Как-то большинству из гриффиндорцев не пришло в голову, что родители их вовсе не за то боролись, чтобы их дети спустя годы стали считать себя самыми главными и всегда правыми. И не пришло в голову и то, что помимо гриффиндорцев еще сражались пуффендуйцы и когтевранцы, о чьих заслугах потом в основном позабыли. Правда, некоторые гриффиндорцы (во главе с Натали Лонгботтом) напомнили об этом остальным, но из слова никого так и не убедили.
Что же касается слизеринцев, тут тоже все понятно. У них был грандиозный праздник тем же вечером. Отмечали то, что теперь они как все, что им больше не надо унижаться и ходить, опустив голову, что теперь у них будет шанс на престижную работу после окончания школы. Были, конечно, и скептики. Но большинство все же верило в лучшее.
Героями дня единогласно были признаны Джеймс, Северус, Скорпиус и Альбус. Потому что все понимали, что они первыми пытались доказать, что достойны лучшей участи, чем звание людей второго сорта. Именно они доказали, что не хуже гриффиндорцев. Они не побоялись это сделать во время гонений на слизеринцев, за что в их честь поднимались тосты до поздней ночи (благо они же сумели раздобыть в Хогсмите сливочного пива). На утро на уроках все слизеринцы были заспанными и рассеянными, но не было снято ни одного балла. Профессора же тоже люди.
Сказать, что Лукас был в ярости, значит, ничего не сказать. Для него вся эта ситуация отчего-то виделась, как плевок в лицо ему лично. И он больше всего хотел, чтобы слизеринцы (да и Дамблдор) об этом не раз пожалели.
В таких расстроенных чувствах Лонгботтом принялся писать письмо отцу. Письмо имело яркую экспрессивную окраску. А общее содержание сводилось к тому, что он требует от отца принять немедленные меры, чтобы все вернулось на круги своя. Именно требует, а не просит.
Более того, в письме Лукас выговаривал отцу, что тот согласился с директором, и его голос был одним из решающих в деле уравнивания факультетов (иначе и быть не могло, Лонгботтом же представлял Аврорат). Так что Лукас выражал свое недовольство. Еще он требовал от отца запретить Натали встречаться с Альбусом. Писал что это немыслимо, что Поттеры – семья предателей, а Натали спуталась с одним из них.
Да, Лукас действительно думал, что отец сделает все, что он требует. Наверное, просто работа занимала у Лонгботтома слишком много времени, не оставляя его на должное воспитание детей. И так уж сложилось, что Лукас с самого раннего детства рос избалованным до крайности и убежденным, что ему все преподносится на блюдечке с голубой каемочкой по первому же требованию. Не то чтобы это было виной его отца, просто так вышло.
Натали тоже никто ни в чем не ограничивал, но она все равно понимала, что такое хорошо, что такое плохо. Она много читала про войну и знала, какими в то время были настоящие герои. И больше всего хотела быть достойной своего отца. Именно поэтому ей никогда и в голову бы не пришло что-либо требовать, ей был чужд эгоизм. Этим она резко отличалась от брата.
Кроме того, Лукас потребовал от Роберта, чтобы он тоже написал письмо отцу. Потому что мистер Блэк, как министр, безусловно, имел огромное влияние. Требовать того же от остальных можно было бы, но Лукас понимал, что это бессмысленно. Потому что остальные родители в этом вопросе ничего особо не решают.
Лукас перехватил Роберта перед уроком трансфигурации и завел за угол на пару слов. Там он сказал:
- Роберт, мне надо, чтобы ты написал отцу письмо.
- Неужели? С каких это пор, Лонгботтом, тебя волнует моя личная переписка?
- Не шути со мной, Блэк. Пожалеешь!
- Вот только угрожать мне не надо! Либо говори, что хотел, либо проваливай!
- Ты должен написать мистеру Блэку, чтобы он выступил за возвращение привилегий нам и ограничений для слизеринцев.
- Решение уже принято, ему нет обратного хода.
- Твой отец министр, у него есть права вето.
- Да. Но я не буду ничего подобного ему писать.
- Что!?
- Что слышал, Лонгботтом. Некоторые слизеринцы, как ты знаешь, являются моими друзьями. Против них я не пойду.
- Да? Еще недавно ты говорил, что твой друг я!
- Дружба – это дело взаимное. Ты никогда меня не считал другом. Так что ничего я тебе не должен.
- Ты еще пожалеешь!
- Не думаю.
В общем, разошлись они очень недовольные друг другом.
А через пару дней случилось знаменательное событие – Хогвартс посетил мистер Лонгботтом собственной персоной. Событие было эпохальное. И многие связывали с ним свои опасения или же надежды.
Так, гриффиндорцы надеялись, что мистер Лонгботтом, как они выражались сами, «поставит на место директора и восстановит справедливость». А слизеринцы, как можно догадаться, опасались, что он каким-то образом повлияет на Дамблдора (само по себе нереально, но у страха, как известно, глаза велики) и добьется отмены всего, что директор пообещал.
Но речь Лонгботтома поставила крест на надеждах одних и развеяла опасения других. Дословно ее приводить не имеет смысла, поскольку она почти слово в слово повторяет речь директора. Только там было больше эмоциональности, в частности Невилл сказал, что не для того он и его друзья проливали кровь на войне, чтобы их дети стали походить на их врагов. И что дети их уже бывших врагов (Невилл уже не расценивал как врагов побежденных) могут служить примером для подражания для его сына и некоторых его приятелей.
Лукас был на взводе. Он перехватил отца на выходе из большого зала и начал сразу с упреков:
- Что это все значит!?
- Лукас, не забывай, с кем разговариваешь, я все-таки твой отец!
- Отец… Ты ничего не хочешь сделать для меня!
- Да я всю жизнь только и делал, что потакал твоим прихотям! Но ломать хорошим людям жизнь ради твоего удовольствия не собираюсь. Все! Разговор окончен!
Невилл ушел, а его сын все стоял и смотрел ему вслед. Он никак не мог поверить в то, что только что произошло. В первый раз в жизни отец ему отказал, да еще и в такой форме… А ведь избалованный мальчик привык, что все заискивают перед ним и со всех ног кидаются выполнять любое его желание. И он никак не мог понять, что же произошло…
А у Лонгботтома состоялся еще один разговор, весьма для него важный. Он решил поговорить с Альбусом, парнем своей дочери. Для этого директор даже предоставил свой кабинет.
Лонгботтом вглядывался в лицо Альбуса и испытывал щемящую тоску. Потому что этот смелый парень не его сын, а о том, в кого превращается Лукас, думать мучительно больно. Поттер же смотрел настороженно, даже чуточку враждебно, и не спешил начать разговор. В конце концов, Лонгботтом спросил:
- Альбус, тебе что, не интересно, о чем я хочу поговорить?
- Да все и так ясно: потребуете, чтобы я перестал встречаться с вашей дочерью.
- И что ты мне ответишь?
- Я люблю Натали больше жизни и никогда ее не брошу. Вы можете делать что хотите.
- Да не буду я ничего делать. Твой ответ еще больше убедил меня в правильности намерения.
- Какого же?
- Я хочу сказать, Альбус, что считаю тебя достойным человеком и не против того, что вы с Натали встречаетесь.
- Спасибо вам.
Лонгботтом кивнул и вышел, ему было легко и спокойно, он чувствовал, что поступил правильно. Потому что, в конце концов, если человек достойно себя ведет, не так важно, на каком он учится факультете.
Джордж Уизли пока не знал, как относиться к решению директора. Это так странно. Все как-то сразу определились, хорошо это для них или плохо. А Джордж не знал… С одной стороны, он всегда был убежденным противником слизеринцев. Это значит, что его должно разозлить решение сильных мира сего. Но Джордж давно уже устал быть шестеркой Лукаса. А после разговора с Натали и вовсе понял, что ему давно пора жить по своим правилам, не Лонгботтома. Но он боялся и презирал себе за то, что не может поступить так, как Роб. А потом Джордж думал о том, что не всем же быть смелым и все ждал, что все как-то само собой решится…
А то, что произошло, является вполне реальным шансом избавиться от зависимости от Лукаса. Потому что сейчас позиции Лонгботтома младшего ослаблены как никогда. После неудавшейся травли слизеринцев все гриффиндорцы, которые были против, крайне низкого мнения о нем. Те же кто был за, обвиняют его у неудачном исходе. Так что вот именно сейчас самое время сказать Лукасу, что он больше не будет слушаться его. Только надо окончательно на это решиться и побороть мерзкое ощущение, что это похоже на действия крысы, сбегающей с тонущего корабля.
Глава 14Глава 14: «Дорога жизни».
Невилл очень надеялся, что из их разговора во время его посещения Хогвартса Лукас извлечет для себя урок. Нет, герой войны не был наивным. Он понимал, что такой масштабный пробел в воспитании, как у Лукаса, за один разговор никак не излечится. Но надеялся, что сын что-то об этой жизни поймет, хотя бы то, что не все ему будет доставаться легко и просто, только благодаря близкому родству с национальным героем.
Но Лукас не понял совершенно ничего. В этом Невилл убедился, читая письмо сына. Письмо опять было написано в ярко выраженном приказном тоне. Только подумать: многие весьма уважаемые люди относятся к Невиллу очень почтительно. А родной сын позволяет себе нисколько с ним не считаться. Более того, Лукас видимо считает себя вправе приказывать ему.
На этот раз сынок хотел, чтобы мистер Лонгботтом записал его без экзаменов в свой элитный отряд.
В элитный отряд авроров попасть всегда являлось большой честью. Но если ранее (до войны с Вольдемортом) туда набирали исходя из знатности рода, теперь набор велся только исходя из способностей претендентов. Невилл лично отбирал людей и полностью брал на себя за это ответственность. Дело в том, что авроры элитного отряда фактически находились на одном уровне с министром и главой аврората. То есть примерно столько получали зарплату и обладали такими же привилегиями.
Вот до этого самого момента, наверное, Лукас и изучил элитный отряд. Невилл был убежден, что туда, где говорится об обязанностях, его сынок даже не заглядывал. А стоило бы…
Потому что работа элитного отряда авроров гораздо тяжелее работы и главы аврората, и министра магии. Они ежедневно (а то и несколько раз в день) рискуют жизнями, для них становится обыденностью то, что остальные воспринимают не иначе, как подвиг. Вся их жизнь похожа на череду приключений и опасностей.
Но это и есть то, что им надо. Это работа настоящих мужчин, когда каждую минуту чувствуешь себя по-настоящему живым. Мистер Лонгботтом знал, что его сына привлекло вовсе не это. Лукас хочет только привилегии.
Невилл решил для себя, как поступит с сыном. Он написал ему ответ, что у него нет ни возможности, ни желания проталкивать его на место, которое могут занять и куда более достойные люди. Но он предложил Лукасу прийти на вступительные испытания и доказать, что он достоин этой должности. И Невилл решил, что если Лукас не побоится и явится попробовать собственные силы, из него еще может выйти толк. Если же он предпочтет не высовываться, а продолжить плести закулисные интриги… что ж, на этот случай у Невилла приготовлен для сына жестокий, но необходимый урок.
Он любит сына, но ему каждый раз больно видеть, в кого Лукас превращается. И урок призван вовсе не унизить его. Наоборот, мистер Лонгботтом хочет попытаться все же наставить своего балбеса на путь истинный.
Сириус был в бешенстве оттого, что слизеринцам вернули права. Ну да, он проголосовал за это, но это вовсе не было его решением. Как и всегда, все решил Дамблдор.
И дело было даже не в извечном противостоянии факультетов. Он и те, кого в те времена он называл друзьями, получили довольно жесткий урок, в результате которого до самого окончания школы не задевали представителей факультета Слизерин. Урок состоял в том, что по их вине (по крайней мере, им так казалось) бесследно исчез их ровесник со Слизерина, которого они считали врагом. Его не нашли, а они поняли, как глупы и мелочны все эти ссоры, основанные на предубеждениях чистой воды.
Но теперь-то все иначе. Сириус считал, что это не просто ученики факультета Слизерин. Он уже не впечатлительный подросток (причем очень давно). Он прошел войну и считает, что нельзя давать врагам (или, как в данном случае, их детям) шанс на какое-либо превосходство.
Хотя порой Сириус вспоминал тот ужас, какой они с ребятами испытали тогда, когда слизеринец растворился прямо посреди коридора Хогвартса. Вспоминал то раскаяние, когда они поняли, что его больше нет. И тогда мистеру Блэку начинало казаться, что война была уже относительно давно (раз выросло поколение, не знавшее ее), что пора уже строить отношение непредвзято, не переносит на детей ненависть к их родителям. Но потом он вспоминал военные потери. И самое главное, что и ожесточило его сердце – предательство того, кого считал лучшим другом.
Но он колебался, и его бесило то, что с Невиллом Дамблдор разговаривал, убеждал его проголосовать за отмену ограничений. А его предпочел просто заставить. Считает, что с ним даже говорит не о чем?
Так что Сириус в весьма паршивом настроении прибыл в дом Лонгботтомов, воспользовавшись летучим порохом. Был вечер, хозяин дома сразу же вышел к нему. И начал Блэк с обвинений:
- Невилл, ты что, забыл, какие мы потери несли в войне? Забыл, кто был этому причиной? Ты…
- Не продолжай, Сириус. Я понял, куда ты клонишь. И сразу напомню, что ты тоже за это голосовал.
- Да, голосовал. По очень настойчивой просьбе Дамблдора. А вы с ним, вижу, спелись!
- Мы оба хотим мира и процветания в магическом обществе. Если по-твоему это «спелись», пусть так.
- Ну конечно, о всеобщем благе вы печетесь! Лицемеры!
- Знаешь что, я не обязан тебя выслушивать. Убирайся из моего дома!
В общем, ушел Блэк в расстроенных чувствах. К тому же в глубине души он и сам понимал, что не прав, но признать это не позволяла гордость.
А дома была Анна. И смотрела таким взглядом, словно готова была испепелить. Сириус сам не мог определить, как относится к Анне. Но то, что она его терпеть не может и даже Роберта не любит, раздражало до невозможности. Вот и сейчас за весь ужасный день Сириус отыгрался на жене, дав ей пощечину и наговорив много жутких слов. После чего ушел в кабинет напиваться.
У Джеймса была мечта – поступить в элитный отряд авроров. Раньше мечта основывалась лишь на честолюбии и желании, чтобы им все восхищались. Так было в другой реальности, но с тех пор, как Джеймс попал в совершенно иную обстановку, все коренным образом изменилось. Теперь его больше привлекали не привилегии, а то, что это работа для настоящих мужчин. Он прочел всю литературу об этом, какую только нашел. И понял, что не мыслит для себя иной судьбы.
Джеймс понимал, что будет непросто. Скорее всего, большинство авроров будет настроено против него. Да и приемная комиссия (во главе с главным аврором Лонгботтомом), по мнению Джеймса, сделает все, чтобы он не поступил. А он все равно был намерен поступить. В конце концов, уже пройдено столько препятствий…
Вот только Джеймс хотел поступать только вместе с Северусом. Потому что они друзья, в последнее время они все делают вместе. И Джеймс не мог себе представить, что будет делать, если Северус откажется. Поэтому когда два месяца назад шел к Северусу, чтобы поговорить об этом, нервничал он страшно. Но в итоге волнения оказались напрасными. Оказалось, Северус с самого начала подозревал, что Джеймсу придет эта мысль в голову. Уже подумал и решил, что это не такая уж и безнадежная идея. И готов попытаться.
И они серьезно готовились к этому. В той реальности Джеймс не утруждал себя какой-либо подготовкой. Как ни противно ему самому это признавать, он был очень похож на Лонгботтома. И так же, как Лукас, был убежден, что папочка поможет ему поступить. Да и, в отличие от мистера Лонгботтома, Гарри Поттер и, правда, готов был сделать это.
В этой же реальности не только ничего не упрощалось, но и все значительно усложнялось. Хотя бы тем, что они будущие выпускники факультета Слизерин. Ну да, конечно, ограничения для них теперь отменены. Но это вовсе не значит, что шансы на поступления их и гриффиндорцев в самом деле равны. Джеймс и Северус понимали, что все равно комиссия будет искать причины для отказа им. Поэтому они должны все знать и уметь на порядок лучше остальных претендентов.
Они вместе тренировались и достигли значительных успехов. Правда, родные и близкие не очень поддерживали это рвение. Потому что все за них беспокоились, зная, что, если они попадут в элитный отряд, будут смертельно рисковать каждую минуту своей жизни. А им хочется видеть их каждый день живыми и невредимыми. Но все равно их поняли.
Гарри Поттер не хотел запрещать своему сыну выбирать дорогу жизни, считал это неправильным. А мисс Поттер, скорее всего, просто была убеждена, что ребят не возьмут, и поэтому не возражала активно.
Марметиль и Лили, не смотря на страх за своих парней, гордились ими. Потому что все равно каждой девушке хочется иметь повод гордиться избранником. Что же касается Альбуса и Скорпиуса, им было даже немного стыдно, что сами они не планируют такой судьбы для себя. Но Джеймс и Северус успокоили, что не будут хуже к ним относиться, у каждого свой путь.
Итак, наконец, настал день экзамена в элитный отряд. Джеймс и Северус волновались: наконец-то они поймут, чего стоят.
Анна все больше начала впадать в депрессию. Ее ничего в последнее время не интересовало, ничего не доставляло радость. Собственно, и ранее ее жизнь была достаточно тяжела и беспросветна. Но все равно в ней находилось место надежде. Именно надежда не давала утонуть в безнадежности.
С самого детства Анна на что-то надеялась. Когда была совсем маленькой – на то, что они с родителями и братом станут богаче и лучше жить. Когда умерли родители, она надеялась (правда, это недолго продлилось), что опекун будет хорошо заботиться о ней и Гарри. Когда оказалось, что Блэк человек злобный и жестокий, она ждала момента, когда станет совершеннолетней и сможет уйти от него, все равно куда. Когда выяснилось, что Блэк ее никогда не отпустит, так как она ждет, ребенка Анна стала надеяться, что ее положение в доме этого деспота станет лучше после рождения малыша.
И вот эта надежда, в отличие от предыдущих, в некотором смысле оправдалась. Анна официально стала миссис Блэк. А это значит, что ее перестали считать замарашкой и приживалкой. Также она перестала ходить в обносках и выполнять грязную работу по дому. Однако это все произошло вовсе не потому, что Сириус вдруг стал лучше к ней относиться. Просто он не желал терять лицо в глазах общества. Считал, что раз женщина залетела, надо жениться. А жена его должна соответствовать этому статусу.
Но изменилась только внешняя сторона, а в их внутренних отношениях Анна по-прежнему оставалась игрушкой Блэка, вынужденной выполнять любые его прихоти. Одежка только получше. По-прежнему Блэк заставлял ее исполнять любые его прихоти, он издевался над ней. Даже бил ее. И жизнь оставалась адом.
И, как ни ужасно звучит, Анна стала надеяться на смерть Блэка. Он же намного старше ее. И если с ним случится непоправимое, она станет свободной. Более того, будет богатой. И она все этого ждала.
Но в последнее время и эта надежда покинула девушку. Она знала, что волшебники живут долго. А состояние ее все ухудшается. И Анна уже думала, что Блэк в любом случае ее переживет. И будет портить ей жизнь до самой последней минуты. Она никогда не узнает, что такое радость, каково это быть счастливой. Анне было жаль себя до безумия. И еще она осознавала, что ей не нужна такая жизнь.
А тут произошло событие, толкнувшее ее на отчаянный шаг. На самом деле, в произошедшем не было ничего необычного. Просто муж в очередной раз вернулся домой в прескверном настроении. Он наорал на Анну, ударил ее.
Это случалось регулярно, но на этот раз Анна больше не собирается терпеть. Она понимала, что справиться с Блэком нет никакой возможности. Сбежать тоже нереально: он ее везде найдет. Но миссис Блэк наладила контакт с одним зельеваром, он поставлял ей противозачаточное зелье, и он же достал для инее сильнейший яд. Некоторое время женщина колебалась но потом все же решилась. Она знала, что самоубийство грех, знала, что это трусость. Но не видела другого выхода. И женщина решительно открыла флакон и выпила все его содержимое. И даже когда в глазах помутилось, и она начала падать на пол, Анна все равно верила, что поступила правильно.
На вступительные испытания собралось много народу. Джеймса и Северуса пустили туда крайне неохотно, но никто не решился сопротивляться прямому приказу об отмене ограничений.
Но все равно смотрели на друзей косо. А претенденты не воспринимали их как сколь-либо серьезных соперников. Потому что, не смотря ни на что, никому не верилось, что в элитный отряд примут выпускников Слизерина. И всем казалось неслыханной наглостью то, что они пришли записываться в отряд.
Но был один человек, который смотрел на них с одобрением. Роберт Блэк. Его заметил Джеймс. Пока Северус занимался повторением теории, он подошел к другу и заговорил:
- Привет, Роб.
- Привет, Джеймс. Не ожидал вас здесь увидеть.
- Тоже считаешь, что нам не место среди кандидатов в элиту.
- Вовсе нет. Джеймс, если хочешь, я откажусь от участия в экзамене.
- С чего ты взял, что я этого хочу?
- Но ведь мы соперники.
- Знаешь, Роб, если я и хотел бы работать в элитном отряде с кем-либо, помимо Северуса, так это с тобой. Так что не вздумай отказываться.
Поговорив таким образом, друзья разошлись и продолжили подготовку.
Как и предполагали Джеймс и Северус, все оказалось очень непросто. Их подвергали гораздо более жестким испытаниям, чем всех остальных. И они уже начали считать, что ничего-то у них не выйдет, как внезапно вмешался Лонгботтом. Он сказал, что считает, что в отряд необходимо зачислить Джеймса, Северуса и Роберта. Остальные члены комиссии были с этим решением не согласны (относительно слизеринцев, к Роберту претензий не было), но перечить самому Лонгботтому не решились.
А Джеймс, Северус и Роберт были очень рады. Они друзья, а теперь еще и работать будут вместе. Да еще и там, где мечтали. Лучшего и предположить было нельзя.
Всем, кто отправлялся на собеседование по поводу устройства на работу, Дамблдор давал три дня отгула. Так что все трое будущих авторов отправились домой (Северус, конечно, к Джеймсу). Им натерпелось рассказать родителям о том, какие они молодцы.
Глава 15Глава 15: «Как жить дальше?».
Роберт Блэк летел домой, словно на крыльях. Ему так хотелось поделиться с мамой своей радостью. Не то, чтобы он ждал, что мама обрадуется его успехам. Она никогда не радовалась за него. Но Роберт ее любит, он каждый раз надеется на чудо. Увы, на этот раз суждено рухнуть всем его надеждам.
В доме непривычно тихо. Правда, мама и так не создает шума, старается быть как можно незаметнее, при этом тихо ненавидя и его, и отца.
Роберт не знает всей истории семьи. Хотя ему часто хотелось узнать, почему так сложилось. Должна же быть причина столь жгучей ненависти к ним матери. И тому, что, несмотря на нее, она живет с ними. Но отец наотрез отказывался что-либо объяснять, а мама говорила с ним очень редко.
В этот раз уже на пороге Роберта кольнуло дурное предчувствие. Он бросился в комнату родителей. Мама лежала на кровати.
-Мама, - позвал Роберт.
Но мама не отозвалась. Роберт взял ее за руку. Она была холодна как лед. И тут до него дошло. Он опустился на колени и зарыдал. Между ними случалось всякое, но ведь Роберт всегда любил маму. Как быть? Как жить дальше? Роберт не помнил, сколько он пробыл в таком состоянии. Он опомнился только тогда, когда скрипнула дверь, и появился отец с молодой любовницей.
Для Роберта не было секретом, что отец изменяет матери, при том довольно часто. Он всегда относился к этому филосовски. Но не в этот раз. Сейчас Роберт представлял, что, когда мама кончала жизнь самоубийством, отец снимал очередную шлюху (Роб всех любовниц отца, даже довольно приличных, воспринимал исключительно как шлюх), его захлестывала жгучая ненависть.
Он вышел в коридор, чтобы встретить отца и выразить свое отношение к происходящему. С одного взгляда Роберт понял, что с отцом очередная охотница за деньгами, девчонка лет восемнадцати. Сам же министр в стельку пьян.
- Проходи, лапочка, не стесняйся, - проворковал меж тем Сириус Блек. - А это мой наследник, Роберт.
- Старый болван! - возмутился Роберт, - Все никак не угомонишься! Постыдился бы матери, если себя не стыдишься! И если ты не в курсе, мама ушла туда, где больше ее никто расстраивать не будет!
Сириус подбоченился.
-Эй, молокосос, ты как с отцом разговариваешь!?
-И врагу не пожелаю иметь такого отца как ты! Ты никогда не любил, ни маму, ни меня!
-Щенок! Да я тебя....
Сириус сделал попытку приблизиться к сыну, но споткнулся и упал.
-Пусть совесть мучает тебя всю жизнь! - произнес напоследок Роберт. Затем он собрал все необходимое и с телом мамы переместился к Поттерам.
Там его встретили с пониманием и сочувствием. Гарри Поттер лично решил заняться похоронами Анны. Мать Роберта похоронили на обычном кладбище. По древнему обычаю с ней могилу положили волшебную палочку и вещи, которыми Анна должна будет пользоваться в другом мире. Роберт был безутешен, он навсегда прощался с надеждой когда-нибудь заслужить материнскую любовь.
Директора известили письмом, и он разрешил Роберту остаться с Поттерами на пару дней. Но тот не смог. Мистер Поттер многое рассказал Роберту из жизни его и Анны в доме Блэка, поведал о бесконечных унижениях и рабском существовании. А то, что Гарри не сказал из-за незнания или опасаясь травмировать племянника, Роберт додумал сам. На похоронах были только Гарри и Роберт, никого больше не звали. Потому что кроме них и министра никто больше не знал Анну. Так уж получилось. А потом Роберт отправился в школу. Он надеялся, там станет хоть чуточку легче.
Сириус мгновенно протрезвел после последних слов сына. Он все понял и бросился в комнату, девушка застыла посреди коридора, растерянно хлопая глазами. Сириус не успел, застыв на пороге комнаты не в силах сделать и шагу, он словно в тумане видел тело жены. То, что она мертва, сомнений не вызывало. Меж тем Роберт аппарировал вместе с телом. Сириус знал: сын никогда его не простит. Но больше всего, как ни странно, его волновало то, что просить прощения у Анны он безнадежно опоздал.
Все еще находясь в прострации, Сириус вышел в коридор. Там Клара, отойдя от шока немного, уже начала раздеваться. Она томным голоском произнесла:
- Милый ну когда же мы начнем?
- Клара, я не могу сегодня… да и вообще никогда не смогу особенно с тобой. Будь добра, покинь мой дом.
- В чем дело, господин министр? Импотенция? Так мы же волшебники это все решается довольно быстро и…
- Я сказал, пошла вон, шлюха! – наконец, не выдержал Сириус. Девушка обиженно надула губки и удалилась.
Оставшись в одиночестве, Сириус Блек призадумался. Неожиданно в его сознании замелькали картины прошлого. Что он сделал за всю свою жизнь хорошего? Ничего. Во время войны он не спасал, он убивал, пытал, мучил. А помогать и дарить надежду было уделом других. Даже когда он стал министром, то ни разу ни о ком не позаботился, не осчастливил. Он думал только о себе любимом. Как бы вкусно поесть, сладко поспать и поразвлечься. И вот она, расплата. Родной сын теперь никогда не простит его, а у бедной Анны, он даже не может попросить прощения.
Он вспоминал годы жизни с Анной и понял, наконец, что лучше женщины у него никогда не было. Да. Друг предал его. Но в этом не виновата Анна. И, раз уж на то пошло, Гарри, которого он унижал и оскорблял много лет, который из-за него влачит нищенское существование, тоже ни виноват. Как же он мог так бессердечно относиться к людям, не сделавшим ничего плохого! Потом он выпил все спиртное, какое было в доме, но легче ему не стало скорее наоборот.
Протрезвев, Сириус извлек из старого хлама магловский телевизор, настроил его и включил. Женщина и мужчина, которые вели какую-то передачу, напомнили ему Анну и сына. И Сириус, впервые за много лет, заплакал.
Он знал, что будет новый день, что ему придется разбираться с делами. Придется быть сильным, менять свою жизнь. Но это все будет потом, а сейчас у него впервые болело сердце.
А в Слизерине идет праздник, по случаю того, что Джеймс и Северус выбились в люди. Один Джеймс сидит как в воду опущенный. На самом деле ему самому этот праздник не особенно нужен. Тем более что какое-то странное настроение. Кажется, что случилось что-то страшное, непоправимое… И что это еще далеко не конец злоключениям.
Северус, Альбус и Скорпиус веселятся, как ни в чем не бывало. И Джеймс решил не портить другим праздник. Но брат первым заметил, что с ним что-то не так.
-Что приуныл, милый брат? – поинтересовался он.
-У меня дурное предчувствие.
-Расслабься, старик, все в порядке.
-Погоди минутку... Я сейчас.
И Джеймс со всех ног бросился к Астрономической башне. Честно говоря, он и сам не понимал, зачем. Но что-то его влекло туда. Он сердцем чувствовал, что кому-то из его близких людей очень плохо, что он, во что бы то ни стало должен помочь.
Там он увидел Роберта. Друг стоял на самом краю, выглядя при этом очень несчастным. Сомневаться в его намерениях не приходилось.
Роберт вернулся в Хогвартс. Он думал, что школа облегчит его страдания, но ничуть не бывало. Хотел отвлечься… Но не находил покоя нигде. В гриффиндорскую гостиную он решил не ходить. Там Лукас, последний, кого Блэк хотел бы видеть. В слизеринскую гостиную ему не попасть… так что он все ходил по мрачных коридорам Хогвартса… В одиночестве. Он, конечно, мог бы подойти к гостиной Слизерина и позвать своих новых друзей… Но не был уверен, что имеет на это право. В конце концов, у них праздник. Он считал, что не должен портить им вечер.
Ноги сами принесли на край Астрономической башни. Роберт не боялся. Как и тогда, когда один и без палочки шел в Запретный лес. Как и тогда, он был полон решимости и не надеялся на спасение. И, как и тогда, помощь пришла. Неожиданно раздался мягкий голос Джеймса:
-Ты что это задумал, дружище?
-Оставь меня! Я не хочу жить!
- Но в чем же дело? Еще недавно все было так хорошо…
- Еще недавно мама была жива.
- Анна….
- Покончила с собой. И мне тоже теперь незачем жить.
- Жизнь - самый лучший подарок, что нам подарили родители. Зачем же ты хочешь лишиться его?
-Оставь меня! Я только сейчас понял, как я люблю маму! А вот мама меня не очень-то любила…. Поэтому я и хочу пойти за ней, чтобы все исправить, понимаешь?
-Понимаю. Но твое место здесь, а не там. Родители подарили тебе жизнь, вовсе не для того, чтобы ты покончил с собой!
- Будь их воля, я никогда не родился бы.
- Что ты такое говоришь?
- Я знаю, что говорю. Мне рассказали домашние эльфы. Отец заставлял маму пить абортное зелье. Но один раз, видимо, они забыли про него. Так что я ошибка и никому в этом мире не нужен.
- Нужен. Ты нужен друзьям: мне, Альбусу, Северусу и Скорпиусу. Роберт, ты сильный и мужественный! Поверь, все еще наладится. Только не лишай себя жизни.
- Это так страшно, жить после такого.
- Мы поможем тебе. Пойдем, я проведу тебя в гостиную Слизерина.
- У вас там праздник, я помешаю.
- Уже давно пора закругляться. Я знаю, в свою гостиную ты не пойдешь. А одного тебя не оставлю.
- Хорошо, Джеймс пойдем.
И они пошли. Только вот кузены не заметили, что все это время за ними наблюдала Катиш Оллин – шпионка Лукаса.
Роберт пробыл с друзьями-слизеринцами до утра. И, честно говоря, возвращаться в родную гостиную он боялся. Потому что понял, наконец, какими гриффиндорцы могут быть мелочными, эгоистичными, жестокими. Парадокс: это всегда считалось чисто слизеринскими чертами. Но именно слизеринцы помогли ему справиться с горем, пусть даже частично.
Нет, Роберт ничего не забыл, это просто невозможно. Он знал, что поселившаяся в сердце боль теперь всегда будет его терзать. Именно это и означает, что он человек. А не тварь, как Лукас Лонгботтом. Роберт был уверен, что тот непременно использует его состояние. И оказался прав.
Когда уже было невозможно дальше оттягивать появление в гостиной, Роберт вошел туда и заметил, что там находятся только Лонгботтом и Уизли. Очевидно, они сплавили остальных, дабы всласть над ним поиздеваться. От Лонгботтома можно ожидать всякого… Но об Уизли Роберт думал лучше…
Итак, Роберт попытался выйти из гостиной, но Лонгботтом запечатал дверь заклинан6ием.
-Здорово, чувак, - язвительно произнес Лукас.- Я заметил, что ты в последнее время избегаешь своих коллег по факультету. А это очень плохо и смахивает на предательство. Может тебе дать в рыло или еще куда-нибудь?
-Отвали! Общаться с тобой у меня нет никакой охоты.
- Да? А что так? Скучаешь по маменьке, Блэк?
- Не твое дело!
- А знаешь, этого следовало ожидать! Вот к чему привела твоя дружба со слизеринцами! Такой конец был неминуем!
У Роберта уже не было сил ударить Лукаса. Он лишь буркнул:
-Пошел в задницу.
-Нет, ты слышал, Джордж? Ты слышал это? -завопил Лукас,- Помоги-ка мне разобраться с этим лохом!
Но Уизли не спешил принимать чью-либо сторону. Да, Роберт понимал, что для Уизли это безумно сложно. Он не привык к проблемам и трудностям, не привык принимать решения, оборачивающиеся в любом случае большими проблемами. Что хуже? Стать врагом Лукаса или всю жизнь считать себя сволочью? Роберт не знал, что ответит себе Джордж на этот вопрос. Да и на тот момент это его мало интересовало, пришла какая-то апатия. Он только вяло удивился тому, что дружил так долго с человеком, который может вот так беззастенчиво использовать чужое горе.
Тем временем, видя, что Уизли не двигается с места, Лонгботтом решил взять дело в свои руки, практически в буквальном смысле. Неизвестно, почему, но палочкой он не воспользовался. Лукас обхватил Роберта обеими руками за шею и стал душить. Спасение пришло в лице Джорджа Уизли, который с помощью волшебной палочки отшвырнул Лукаса в сторону, тем самым завершив нравственные метания последних недель.
-Роберт, ты жив? - спросил он.
-Жив! Спасибо за помощь!
-И ты Брут? - возмутился Лукас, придя в себя.
-Я не Брут, да и ты не Юлий Цезарь! - воскликнул Джордж Уизли, - Ты хам, мразь и свинья, Лукас! Больше я с тобой водиться не буду!
-Подумаешь! И без вас проживу! Вы все еще будете вымаливать у меня на коленях прощение, но я не поддамся!
- Ты не гриффиндорец и никогда им не был!
- Еще скажи, что на самом деле я всегда хотел пойти по стопам Темного Лорда и владеть миром.
- Именно так я и считаю!
Это, конечно, преувеличение. Никогда Волан-де-Морт не был кумиром Лукаса. Но он привык, что все его уважают, ублажают и почитают. И вот в один прекрасный день все это рухнуло. Даже родной отец изменил к нему отношение. Поэтому Лукас был вне себя от злости.
-Значит, теперь ты против меня, Уизли? - усмехнулся он, - Что ж…. За предательство следует наказывать! Круцио!
-Нет! – закричал Роберт и заслонил собой Джорджа. А Джордж тоже выхватил палочку и крикнул:
-Экспеллиармус!
Луч Лукаса попал в стену, в луч Джорджа - в цель. Лукас упал, его палочка оказалась у Уизли в руках.
-Вух, спасибо, - произнес Джордж, – Не кажется ли тебе, что Лукаса следует надеть смерительную рубашку? Он же сумасшедший!
- Да нет, он просто придурок. Спасибо тебе, друг.
- Я уж думал, ты никогда меня так не назовешь… Думал, ты меня презираешь.
- Я никогда тебя не презирал. Хотя бы потому, что сам долгое время плясал под дудочку Лукаса. И ты, конечно, мой друг.
Они пожали друг другу руки, мир был восстановлен. Правда, друзья решили, что эту сцену очнувшемуся Лукасу помнить вовсе не обязательно, и наградили его Обливейтом. Но они-то ничего не забыли. И это главное.
А через пару дней случилось событие, которое с благоговейным трепетом ждут все семикурссники – ЖАБА. Выпускные экзамены – то, что подводит итог всему обучению. Кто-то ждет их с предвкушением, кто-то со страхом. Для кого-то это повод показать знания, для других – поупражняться в ловкости. Именно экзамены покажут, не напрасны ли были семь лет обучения.
Северус и Джеймс экзаменов не боялись они могли похвастаться весьма неплохими знаниями. Им даже не нужны были шпаргалки. Джеймс помнил свою сдачу СОВов в той реальности, тогда он и не думал ничего учить, полагаясь исключительно на собственную ловкость и авторитет отца. И правда хотя его пару раз поймали со шпорами, все равно поставили высшие баллы. Но теперь все иначе: он обошелся без шпаргалок, опираясь только на свои знания. Тем не менее, был уверен, что и у него, и у Северуса с результатами все будет в полном порядке.
Роберту было очень трудно. Он не оправился от смерти мамы, да и не был уверен, что оправится когда-нибудь. Да и ссора с отцом сильно выматывала. Так сложно презирать человека, которого любишь. А Роберт все равно любил отца, не смотря на ужасные последствия брака для мамы. Но, не смотря на то, что министр написал ему кучу писем, Роберт не желал идти на мировую. Так что эти дни проходили для него как в тумане. Ему даже было безразлично, хорошо или плохо он сдаст экзамены. Но нашлись те, кому было не все равно. Джеймс и Северус постоянно тормошили друга, напоминали о том, что не стоит плевать на свое будущее. Да и Джордж очень помог.
Что кается Лонгботтома, экзамены совсем не заботили его. Потому что Лукас был убежден в том, что никто из преподавателей не посмеет поставить ему что-либо ниже «Превосходно». Так уже было на СОВах. И Лукасу нравилось вот так пожинать плоды отцовской славы. Он был убежден в том, что так будет продолжаться и дальше. Ведь он пока не знает, что мистер Лонгботтом убедительно попросил всех преподавателей не делать никаких послаблений сыну…
Итак для кого-то из семикурсников экзамены прошли легко и даже почти приятно, для большинства они стали серьезным испытанием. Почти все ждали результатов с нетерпением. А ждать около трех недель. Потом подготовка к выпускному балу, собственно сам был… и вперед во взрослую жизнь.
Глава Глава 16УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ! НАЧИНАЯ С 15 ГЛАВЫ ФАНФИК ПИШЕТСЯ В СОАВТОРСТВЕ С МОИМ ДРУГОМ, НИК КОСТЕЛЕЙ
Глава 16: «Молчание Северуса Снейпа».
В Хогвартсе невозможно без происшествий и приключений. Во все времена там обязательно что-нибудь случалось. На этот раз началось все с игры в волшебные шахматы. Альбус считался самым лучшим игроком в них, как в старой реальности, так и в новой. Никто из родных и знакомых никогда не мог обыграть его. До тех пока Альбус не попросил однажды сыграть с ним Северуса. Что же касается Северуса Снейпа, то он особо не любил шахматы, хотя играть в них умел. А согласился он сыграть с Альбусом лишь из чувства солидарности. И что бы вы думали? Северус в два счета обыграл Альбуса.
-Какой же ты талантливый, Северус, - восхищенно произнесла Лили и поцеловала Снейпа.
Несмотря на то, что Альбус изменился в новой реальности, что-то от старого Альбуса в нем осталось. Поэтому он был раздосадован из-за проигрыша.
«Так не бывает, - думал Альбус, - Как же так? Всегда был первым, а теперь….»
В общем, Альбус стал дуться на Северуса. И Джеймс в этот день тоже обиделся на Северуса, только не из-за шахмат, а из-за книги. Северус поинтересовался у друга, что тот читает.
- Я читаю сейчас книгу «Крабат, Или Легенды Старой Мельницы»,-ответил Джеймс.
- Слыхал я об этой книге, но почему-то так до сих пор не прочитал ее. Где ты добыл эту книгу?
- Это последний подарок нашей дорогой тети Гермионы.
- Интересно…. Каким же образом он сохранился? Ведь твоей тетушки в новой реальности уже давно нет. Прости….
- Ничего страшного… Я сам не знаю. Перебирал недавно вещи и нашел эту книжку.
- Любопытно….
- Я отлучусь ненадолго.
И Джеймс вышел по нужде. А Северус взял книжку, осмотрел ее со всех сторон и стал читать. И вдруг услышал женский голос:
- Ой, здравствуйте, профессор Снейп.
- С каких это пор меня величают профессором? И кто вы?
- Простите…. Но в старой реальности вы вели у нас зельеварение. Я –Гермиона Грейнджер-Уизли.
- Очень приятно! Джеймс мне столько про вас рассказывал! А как вы оказались в этой книжке?
- Знаете, я чувствовала, что что-то случиться. Поэтому я заключила свою частичку в книжку и подарила племянникам. Мне так хотелось, чтобы они хоть чуточку вспоминали обо мне. Но я так и не решилась поговорить с Джеймсом. Скажите, пожалуйста, а как мой старший племянник относится к тете Гермионе?
- Могу с уверенностью сказать, что Джеймс боготворит вас. И очень жалеет, что вы и все остальные члены вашей семьи сейчас не с нами.
- Спасибо огромное! У меня прямо гора с плеч свалилась. Извините за беспокойство. Наслаждайтесь чтением.
Северус так увлекся чтением, что не заметил, как вернулся Джеймс.
- Кто тебе разрешил брать мою книгу? - возмутился Джеймс, - Отдай немедленно.
-Прости, пожалуйста! А я-то думал, Джеймс, что нам нечего делить. Что ж…. Я ошибся! Приятного дня!
Думал он, что нам делить нечего, - пробурчал Джеймс, когда Северус ушел, - Мы, конечно, друзья, но ведь право частной собственности еще никто не отменял…
-Эх, Джеймс, Джеймс! - послышался голос тети Гермионы. Джеймс подумал, что это ему только кажется.
Вообще-то патологической жадностью он вовсе не отличался, и даже сам не знал, почему ему эта книга так дорога… Или день такой фиговый, что тянет поссорится со всеми… Но решил не заморачиваться и подумать об этом завтра.
Выходя из замка, Северус чуть не споткнулся о Скорпиуса.
- Смотри куда идешь, Северус! Или очки одень! - возмутился друг.
«Господи, да что за день сегодня, - подумал Северус, - Всем я почему-то жить мешаю».
Даже Лили отказалась с ним прогуляться вечерком.
- Прости, Северус, но у меня много уроков.
- Я помогу тебе.
- Дело не только в занятиях…. У меня что-то нет настроения, понимаешь?
- Понимаю. Прости…
- Нет, ты прости.
Лили ушла, а Северус подумал, что это просто день такой. Он надеялся, что назавтра все наладится, не знал, что будет только хуже.
Следующий день, и правда, с самого начала не задался. Джеймс умудрился свалиться с кровати и вывихнуть левую лодыжку. Альбус решил впервые в жизни побриться, причем маггловским, а не волшебным способом. В результате порезался до крови. Лили разбила зеркальце и любимую чашку. А у Скорпиуса разболелся желудок. Ему дали лекарство, но оно мало помогло. Что же касается Северуса, то он вообще стал глух и нем. Поначалу Джеймс и все остальные не обратили никакого внимания на поведение Северуса. Они решили, что он на них в обиде за вчерашнее. Но за обедом Джеймс не выдержал:
- Эй, Северус, ты меня слышишь?
Ни ответа, ни привета.
- Оглох, что ли?
Молчание.
- Почему ты молчишь? Что-то случилось?
Опять молчание.
- Не хочешь со мной разговаривать? Обиделся за книгу? Ну и не надо!
- Эй, король шахмат! Ваше величество! – окликнул Снейпа насмешливый голос Альбуса. Северус и ухом не повел.
- Северус, может, ты сможешь сварить более эффективное зелье для моего желудка? – осведомился Скорпиус.
Ни звука.
- Король Шахмат загордился, не хочет с нами разговаривать, - протянул Альбус. – Но мы не будем навязываться, не правда ли?
- Совершенно верно,- подтвердил Джеймс.
После обеда Лили отправилась искать Северуса. Он стоял у Большого Озера.
- Что происходит, Северус? Ты обиделся на нас?
Северус помотал головой.
- Тогда почему ты не разговариваешь?
Молчание.
- Я-то думала, мы доверяем друг другу. Думала, у нас нет секретов. Может, я ошибалась? Скажи честно, Северус, ты не любишь меня?
Северус молчит.
- Раз молчишь, значит, не любишь! Какая я была дура!
Лили зарыдала и умчалась.
А Северус обхватил голову руками и уселся на землю.
А случилось вот что. Вечером первого неудачного дня к Северусу прицепился Лонгботтом.
- Снейп, у меня к тебе дело.
- Разве у меня могут быть какие-то дела с тобой, о великий и ужасный? – пробурчал Северус.
- Сейчас сам в этом убедишься. Ну, так вот… Альбусу, Лили и Скорпиусу грозит серьезная опасность. Завтра у них начнутся маленькие неприятности, а послезавтра они серьезно занемогут. Врачи будут в шоке, не смогут поставить диагноз и решить вопрос с лекарствами. Только ты сможешь их спасти….
- И откуда ж ты все это знаешь?
- А угадай, кто наслал на них это все?
- Ах ты, ублюдок!
- Полегче, слизеринская макака, а то я и рассердиться могу Возвращаемся к нашим баранам. Целых две недели ты должен будешь молчать как рыба. Если ты скажешь хоть слово, твои друзья умрут в страшных мучениях. Более того, ты не должен использовать легилименцию и в какой угодно форме, будь то письменно или языком жестов, пытаться объяснить, что происходит. Джеймса я решил приберечь на закуску. Его ожидает отдельный сюрприз. В подробности пока вдаваться не буду. Сегодня еще можешь поговорить, но с завтрашнего дня у тебя будет выбор: или ты молчишь две недели, и твои друзья останутся в живых, или ты заговоришь, и они умрут. Выбирай!
И дико захохотав, Лукас удалился. А Снейпу неудержимо хотелось наградить его проклятием, и посильнее. Но он сейчас не может ввязываться в драки, он должен помочь друзьям.
Только Северусу было неоткуда узнать еще одну деталь – очень похожий разговор, почти слово в слово, произошел у Лонгботтома и Джеймсом. Только требование было другое. Лукас знал про крепость дружбы между этими двумя слизеринцами. И хотя сам дружить не умел совершено, понимал, что так просто от друга Поттер не откажется. Это и было его условием. После того, как Северус замолчит, Джеймс должен больше всех над ним издеваться, Северус обязательно должен поверить, что он не ценит их дружбу и не доверяет ему… Иначе Альбус, Лили и Скорпиус умрут, не смотря на старания Северуса.
Казалось бы, чего тут думать. Но для Джеймса это был тяжелый выбор, он понимал, что рискует навсегда потерять с трудом доставшуюся дружбу. Но на кону жизнь трех близких людей. Можно думать и страдать, а выхода все равно нет.
Единственное, выбил из Лонгботома магическую клятву, что при соблюдении им и Северусом всех условий, друзья поправятся. Пусть так и будет..
Все произошло именно так, как говорил Лукас. Альбус, Лили и Скорпиус расхворались не на шутку. Приезжала целая комиссия врачей из больницы Святого Мунго. Но они оказались в тупике. Роберт Блек даже рискнул обратиться к отцу. Он лично прибыл в Министерство, удивив всех.
Сириус Блек очень смутился и не знал, что сказать.
- Здравствуй, папа, - наконец, произнес сын, – Мои друзья очень больны. Пожалуйста, помоги!
-Да, да, конечно!
Сириус нажал на связи, и вскоре в Хогвартс приехали известные целители стран Европы. Министр был готов на все, лишь бы вновь завоевать доверие сына.
Диагноз так и не был поставлен, но одно лекарство все же назначили. Северус продолжал молчать. Он был готов на все ради друзей, не смотря на неожиданно усложнившиеся отношения с ними. Северус не считал себя героем. Он просто поступал так, как должен.
Джеймс не упускал случая задеть Севеурса и выглядел взбешенным. Лонгботтом потирал руки от радости. Но это ему казалось мало, и он распустил гнусные слухи, что это из-за Северуса болеют трое слизеринцев. Причем слухи из надежжых источников. Тем не менее, никто бы не поверил, если бы не Джеймс. Поттер сказал, что уверен – все так и было. Даже ударил Снейпа. Сказал, что сейчас некогда, а после выздоровления друзей разберется с ним.
Все-все стали делать вид, будто Снейпа не существует. Северусу было очень больно, но он терпеливо дожидался конца двухнедельной пытки. Для него другого выбора не существовало.
Северус чувствовал себя относительно хорошо только в Хогсмите. Там он мог затеряться, там никто не показывал на него пальцем. И хоть местные жители считали его немного странным из-за того, что не разговаривает, они никогда не вменяли это ему в вину.
Настоящей напастью для Северуса в это время стал Лукас. Он постоянно насмехался:
- Как дела, слизеринская мартышка? Молчим, да? Трудно, небось? Ну, скажи же словечко, не стыдись! Тогда в ближайшем будущем нас ожидают похороны Альбуса, Лили и Скорпиуса. Ты уже приготовил цветочки на их могилки, а?
У Северуса всякий раз было большое искушение шарахнуть по Лукасу невербальным. И даже возможность такая была. Но он держался: ему нельзя привлекать к себе внимание авроров. Если начнется расследование (а Лукас нажалуется всем, кому сможет), его будут допрашивать, используя сыворотку правды, он заговорит, и все пропало. Поэтому Северус держался. «Еще не пришло время, - думал он. Не пришло».
Во время пребывания в Хогсмите Северус полюбил также кормить окрестных бездомных собак, кошек, а также местных птиц.
Потому что животные и птицы гораздо честней людей, они не обманывают и не предают. В отличие от, скажем, Джеймса Поттера.
Джеймс стал подкалывать Северуса всякий раз, когда видел его. Куда только дружба делась…
- Смотрите, кто к нам пришел! Великий Чернокнижник всех времен и народов! Ты где был? В Тайной Комнате? Общался с Салазаром Слизерином? Или практиковался в Черной магии? Мечтаешь пойти по стопам Вольдеморта? Ай-яй-яй!
Больно, больно, больно… Моральная боль гораздо сильнее физической. Как может человек, который много раз говорил, что они друзья, что он жизнь за него отдаст, верить не ему, а каким-то фактам. Все же знают, что факты подстроить проще простого.… И все равно попадаются.… В результате Северус старался не сталкиваться с Джеймсом лишний раз.
Он понятия не имел, что Джеймсу тоже тяжело, чуть ли не тяжелее, чем ему самому. Положа руку на сердце, он предпочел бы быть на месте Северуса. Джеймс знал, что нужно делать, понимал, зачем это делает. И все равно себя презирал. Казалось, должен быть другой выход, не связанный с издевательствами над лучшим другом. Но Джеймс не видел его. Северус хоть ночью спал. Джеймс же лежал, глаз не смыкая, вспоминая свое ужасное поведение. И только под утро забывался тревожным сном.
Жители деревни Хогсмит хорошо относились к Северусу Снейпу. Он, хоть и молчал, в помощи никогда не отказывал. Мог и старушке вещи донести, и котенка с дерева снять. Конечно, это редко кому требовалось, волшебники, все-таки… Но бывало и так что помощь Северуса приходилась очень даже кстати. Так что здесь его никто не третировал.
Однажды, когда Северус вечером возвращался в Хогвартс, Джеймс и Роберт подкараулили его и обездвижили.
-Северус Снейп! - грозно произнес Роберт, - Вы признаны виновным в черной магии и будете сожжены на костре. Что вы скажите в свое оправдание? Может, вы хотите покаяться?
Молчание.
Джеймс и Роберт расхохотались.
- Благодари Небо, что у нас доброе сердце, - сказал Джеймс, - Иначе бы о твоих проделках давно стало бы известно начальству. Но если будешь продолжать в том же духе, тебе не поздоровиться! А для закрепления мы, пожалуй, устроим тебе урок.
С этими словами Джеймс произнес заклинания, и из его палочки полилась грязь, окатившая Северуса с головы до ног. Они с Робертом засмеялись, а Северус с тоской подумал, что вернулись старые недобрые времена: Поттер и Блэк опять портят ему жизнь. Каким же он был идиотом, когда думал, что в этой реальности все по-другому! Тем временем Джеймс сказал, обращаясь к Роберту:
- Ладно, пошли, Роберт. Нужно навестить наших больных.
И, вернув Северусу подвижность, они отправились навестить Альбуса, Лили и Скорпиуса. Они регулярно навещали друзей. Тем более что те находились в больничном крыле Хогвартса, так как не ясно, можно ли их перемещать.
Только, пожалуй, удовлетворенным чувствовал себя лишь Роберт. Сложно представить, что чувствовал Джеймс. Просто в тот день друзьям стало хуже, и Лукас с издевательской ухмылкой сообщил, что он недостаточно старается. Это единственная причина такого омерзительного поступка. И в больничное крыло Джеймс почти бежал. Выдохнул только убедившись, что больные в относительном порядке. Чего не скажешь о Северусе. Хоть Джеймс сделал все, чтобы и ребят спасти, и избежать причинения лучшему другу физического вреда, он все равно чувствовал себя предателем.
Северус с тоской оглядел себя. Отряхиваться нет смысла, а элементарное очищающее заклинание, наверное, от стресса вылетело из головы. Надо постараться побыстрее добраться до комнаты, чтобы столкнуться с как можно меньшим количеством народу. Только бы дожить до конца этой пытки молчанием! Тогда он откроет Поттеру, что тот ничуть не лучше деда, расскажет, что будто в прошлое попал. Возможно, тому станет стыдно… Но это все будет после, а сейчас самое главное продержаться. Ведь он не простит себе, если непоправимое случится со Скорпиусом и Альбусом и не сможет жить без Лили.
Очередное заклятие обездвиживания настигло внезапно, по-подлому, в спину. К Северусу подошел Лукас с большой дубиной в руках.
- Знаешь, Снейп, я пришел к выводу, что ты мне мешаешь. Да и играть надоело. Поэтому я решил тебя убить. А свалить на Поттера и Блэка. У тебя будет последнее слово?
Северус не вымолвил ни звука.
- Я так и думал! Прощай, придурок!
И Лукас со всего маху ударил Северуса по голове дубиной. Снейп упал.
Лукас приготовился нанести второй удар, как его сшибло с ног заклинанием. Позади стоял Джордж Уизли. К счастью, голова у Северуса была крепкая. Поэтому он, хоть и пошатываясь, поднялся на ноги.
«Да, - подумал Северус.- Никогда не знаешь, откуда придет помощь».
Тем временем Джордж сказал:
- Знаешь, Лукас, по-моему, если кто-то всем и мешает так это ты.
- Отдай палочку, - прошипел Лукас, - Я все папе скажу!
- Ага, давай-давай, мистер Лонгботтом еще мне спасибо скажет.
- Да кого ты вообще защищаешь! Посмотри на него! Да с ним никто из его факультета не разговаривает. Знаешь, почему?
- Слышал.
- И?
- И я уверен, что это все твои проделки. В общем, так, Лукас. Убирайся отсюда. Палочку я тебе верну вечером… может быть…
Лукас, ругаясь на чем свет стоит, убрался восвояси. А Джордж применил к Северусу очищающее заклинание и залечил ушиб. Сели вместе на траву. Посмотрели на ночное небо, помолчали. Потом Джеймс сказал:
- Даже спасибо не скажешь? Ладно, если молчишь, у тебя на то, конечно, есть свои причины. Я знаю тебя не так давно, Северус, но убежден, что ты не подлый человек. И не способен на то, в чем все тебя подозревают.
Джордж ушел, а Северус подумал, что спасибо ему обязательно скажет. И о том, что Лонгботтом опасен для окружающих, с этим надо будет что-то делать… Но самое главное – выдержать испытание и не сломаться.
Наконец наступил долгожданный день освобождения Северуса от двухнедельного молчания. Он зашел в Больничное Крыло. В последнее время его туда не пускали, но на этот раз все были заняты: ребята очнулись. Незадолго до этого Альбус, Лили и Скорпиус потянулись и приподнялись с постелей.
-Мы хотим есть! И, кажется, мы уже здоровы!
Радостный крик вырвался из уст близких.
Все стали обниматься и целоваться. Войдя и увидев эту чудную картину, Северус уселся к окну и стал читать газету Роберт вскоре зашел и присоединился к всеобщему веселью. А потом зашла мадам Помфри с коллегами из больницы Святого Мунго.
Врачи осмотрели Альбуса, Лили и Скорпиуса.
- Поразительно, - заявила мадам Помфри, - Но ведь такого не бывает, верно?
- Иногда случается и невозможное, нам ли этого не знать, мадам Помфри. Эти ребята - настоящие феномены, - сказал один из известных целителей страны, - По ним можно писать научную работу! Но какое счастье, что они выздоровели!
И обсуждая это событие, врачи вышли.
Ребята, наконец, заметили присутствие в больничном крыле Северуса. на мгновение воцарилась полнейшая тишина, а потом Снейп заговорил.
- Ну, а теперь можем и поговорить… хотя о чем с вами говорить…
И Северус швырнул в них во всех своими воспоминаниями, используя древнее заклинание. Они увидели все: разговор с Лонботтомом, то, как тяжело давалось молчание, себя самих со стороны, то, как Лонботтом недавно чуть не убил Северуса… И все почувствовали себя сволочами.
- Любимый, прости меня! - взмолилась Лили, - Как я могла подумать о тебе дурно!
- Северус, прости нас! - подхватили Альбус и Скорпиус и Роберт, - Мы были такими идиотами!
Джеймс покраснел и опустил глаза.
- Северус…. Я… В общем….
- Я еще могу понять остальных, - махнул рукой Северус, - Но ты-то, Джеймс! Я же считал тебя самым близким другом! А ты, оказывается, недалеко ушел от своего покойника-деда, прости господи! Ладно, моя миссия окончена, прощайте!
И Северус удалился, несмотря на робкие мольбы и просьбы всех кто был в больничном крыле.
Прошло два дня. Джеймс спал с лица и чувствовал себя отвратительно. В нем боролись два желания – очень хотелось тоже показать Северусу свои воспоминания. Друг бы понял его и, наверное, простил. Это решило бы все проблемы. Хотя нет, не все. Беда в том, что это Джеймс не мог себя простить. Если бы его не презирал так Северус он бы презирал сам себя. И Джеймс решил молчать. Только жалко их дружбы.
А спустя еще три дня Северуса решили найти Альбус и Скорпиус. Они застали друга на поляне возле Хогвартса. Тот сидел на траве и читал книгу «Истории великих волшебников от Годрика Гриффиндора до Мерлина».
- Привет, - робко произнес Альбус, - Мы…
- Альбус! Скорпиус! Как здоровье? Чем обязан?
- Спасибо, мы здоровы. Мы хотели поговорить с тобой, если ты не возражаешь.
- Пожалуйста!
Альбус вдохнул, выдохнул и произнес заранее приготовленную фразу:
- Северус, спасибо за то, что спас нас, мы никогда этого не забудем! И пожалуйста, не обижайся за ту историю с шахматами. Я вел себя как ребенок. Мы же друзья. Какая, в сущности, разница кто из нас лучше играет? Разве в этом дело?
- Я тоже хочу извиниться, - подхватил Скорпиус, - Северус, не обижайся, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло!
- Скорп, уж кому бы и извиняться, да не тебе. Ты простил столько ошибок других, что я уж точно не буду дуться на тебя из-за пары резких слов. Да и ты, Альбус, не виноват. Вы болели.
- Да, и живы сейчас только благодаря тебе, - сказал Скорпиус, - Северус, мы хотели бы не только получить твое прощение, но и вернуть твою дружбу.
- Вы ее не теряли, в отличие от Блэка и Поттера. Кстати, это не Джеймс вас послал?
- Нет. Но раз уж ты вспомнил про Джеймса, - сказал Альбус, - То… Словом…. Брат раскаивается и ему очень плохо. И тебе ведь тоже его не хватает, верно? Я понимаю тебя, Северус, Джеймса порой очень трудно простить, кому как не нам это знать, но мы все были бы очень рады, если бы вы помирились.
- Значит Джеймсу плохо? А мне значит, плохо не было? Значит, я все эти две недели развлекался?
- Никто этого не говорит.
- Я не враг Джеймсу. Но мы не сможем быть настоящими друзьями после того, что было. Я восхищаюсь вами, особенно тобой, Скорпиус. Ты многое простил Джеймсу. Видимо, ты гораздо лучше, чем я. Я так не смогу.
Скорпиус вздохнул.
- Понимаю. Но ты должен помириться хотя бы с Лили. Бедная девочка винит во всем себя и ходит сама не своя. Поговори с ней и убеди Лили в том, что она ни чем не виновата.
- Пожалуй…. Но я не уверен….
- Между прочим, на Лили заглядываются многие парни, - заметил Альбус, - К примеру, Алекс Уайт из Когтеврана.
-Неужели? Этого еще не хватало! - возмутился Северус, - Лили - моя девушка, и я никому ее не отдам! Вот сегодня же возьму и помирюсь с ней.
И Северус отправился искать Лили. Альбус и Скорпиус переглянулись с улыбками. Похоже, Северус начал потихоньку оттаивать.
Северус нашел Лили на лужайке.
-Ой, Северус! - обрадовалась девушка, - А я каждый день прихожу сюда в надежде, что ты тоже придешь…. Прости меня!
-И ты меня прости!
Северус и Лили обнялись и поцеловались.
Весь остаток дня они провели вместе. Вечером Северус проводил Лили в ее комнату и вышел на улицу подумать и помечтать.
От мыслей его отвлек тихий вопрос Джеймса.
- Северус, теперь ты будешь вечно злиться на меня?
- Здравствуйте, господин мародер. А где же Блэк? Честное слово, когда вы меня тогда обездвижили, я подумал, что все вернулось на круги своя. А уж твои последующие действия… прямо деда копировал… Можешь этим гордиться.
- Не надо называть меня мародером!
- Что, не нравится? Ай-яй-яй! А ведь ты - Поттер!
- Я не такой как дед, ты прекрасно знаешь это.
- Ой, только не надо! Такой, сам знаешь. Был таким в прошлой реальности. Пройдет время, ты и тут станешь таким же, как прежде. В этой жизни нужно не только приобретать, но и терять. Нам хорошо было дружить и общаться, но всему приходит конец. Ничто не вечно под луной, все искажается в мерцанье. Да, чуть не забыл…. Лукас так просто не успокоится. Он намекнул, что для тебя лично у него в рукаве припрятана очередная гадость, не помню, показал ли я вам это… Так что будь осторожен. Кстати, где же Блек? Неужели вы поссорились?
- Нет…. Но в последнее время Роберт особо ни с кем не общается. Как ты знаешь, у него умерла мама. Но ты, очевидно, не в курсе, что Роберт пытался спрыгнуть с башни. Я тогда его чуть ли не от края оттащил, он поэтому мне и подыгрывал, чтобы от тоски избавиться. А теперь он переживает, наверное, даже больше чем я из-за того, что произошло. Дай хотя бы Роберту второй шанс, если с нашей дружбой покончено.
Северусу стало стыдно. Он понял, что перегнул палку. Он может упрекать Джеймса, но не может судить Роберта. Считал себя его другом, но пировал в гостиной, пока Джеймс его от края башни оттаскивал. Кивнув Потеру на прощание, он пошел искать Роберта.
А Джеймс, понурив голову, направился к себе. На душе у него пусто и одиноко, и к такому состоянию он уже почти начал привыкать. Он теперь даже не был уверен, что хочет возвращать дружбу Северуса. Неожиданное сравнение с дедом сильно задело. Он же, правда, не такой. Не мародер. Очень обидно, что после случившегося Северус стал трагическим героем, а он вроде как злодей. Даже Альбус и Скорпиус осуждают, хоть вслух не говорят, понимая, что ему и так тяжело. И хотелось швынруть в них во всех своими воспоминаниями. Хотелось, чтобы они поняли… Но Джеймс все равно чувствовал себя виноватым, и поэтому не сделал этого.
Северус нашел Роберта у туалета плаксы Миртл. Рядом стоял Лукас с поднятой волшебной палочкой. Ой, напрасно Уизли вернул ее этому гаду… Кстати, первым делом после того, как вышел из больничного крыла, Северус поблагодарил Джорджа. Они неплохо общаются, но после предательства Джеймса, заводить новых друзей Северус опасается.
Тем временем драма набирала обороты:
- Где же твои друзья, Блек? - насмешливо поинтересовался Лукас. –Неужели ты с ними поссорился? Ах, какая жалость! Значит, теперь тебя никто не спасет. Круцио!
Роберт упал на пол, содрогаясь от боли.
-Нет! - завопил Северус. – Экспеллиармус!
Палочка Лонгботома оказалась у Северуса в руках, и он с наслаждением переломил ее надвое. Снейп знал, что Лукас не побежит жаловаться, если палочку восстановят, то проверят на заклинания (стандартная процедура), и ему же будет хуже. А, сломав палочку, Северус лишил Лонгботтома части магической силы, а на время и возможности делать гадости. Так что Лонгботтом позорно сбежал. А Северус помог Роберту подняться.
-Ты в порядке?
-Кажется, да… Что-то часто Лонгботтом Непростительными стал разбрасываться…
- Ага, вот гад! А что, уже было?
- В тот вечер, когда…
Друг не договорил, но Северус догадался сам. Он сказал:
- Роберт, поверь, мне очень жаль.
- Это мне жаль. Прости меня, если сможешь. Я себя вел, как последний придурок. Тот случай в лесу меня ничему не научил. Вам не надо было меня спасать.
- Не говори глупости. Мне не за что тебя прощать. Давай забудем.
- Друзья?
- Друзья!
И они пошли каждый в свою гостиную, довольные удачным окончанием дня.
Глава 17Глава 17: «Пираты».
Прошла неделя. На выходных Северус и Роберт решили отправиться в Хогсмид. Северус вообще пытался как можно чаще бывать с Робертом и во всем его поддерживать, потому что друг пережил страшную трагедию, и ему как никому нужна помощь. Ну и еще потому, что, не смотря на категоричную позицию, ему тяжело дается ссора с Джеймсом. И надо отвлечься. Впрочем, если бы ребята знали, что произойдет, они бы развлеклись как-нибудь по-другому. Но Роберт и Северус ни о чем не догадывались. Впрочем, обо всем по порядку.
Лукас напрочь забыл о том, как издевался над Робертом, но задумал уничтожить своих врагов с помощью пиратов и друга Северуса из Хогсмида - Николаса Смита. Точнее, это Северус считал Николаса своим другом. Не знал он, что за деньги Николас готов предать родную маму и давно якшался с пиратами. Уничтожить таким образом негодяй решил всех, кроме Альбуса. Ему за то, что рискнул встречаться с Натали, Лукас готовил еще более страшную участь.
Да, в этом мире еще не перевелись пираты. Они существуют даже в волшебном мире. Казалось бы, в современной магической Англии, тем более рядом с Хогвартсом, нет и не может быть места этим искателям приключений. Но не стоит забывать, что речь идет о волшебниках. Есть в Хогсмите портал, о котором знают немногие. С виду обычный валун, но он переносит на самый настоящий пиратский корабль. Затерянный среди далеких берегов. Там смельчаков ждет жизнь, полная риска и приключений, удел настоящих мужчин.
Причины становиться корсарами у каждого свои. Одни нигде не могут найти работу. Другие попросту не хотят зарабатывать на хлеб. Куда интереснее третья группа.
Это искатели приключений и авантюристы. Именно таков капитан пиратов, человек по кличке Ястребиный Глаз. Настоящее его имя пока не скажем. Упомянем лишь, что в старой реальности этот человек учился вместе с Гарри, Роном и Гермионой и занимал высокий пост. Помощником капитана был его неразлучный друг по Гриффиндору. Пиратов неоднократно пытались ликвидировать, но безуспешно. Наконец Сириус Блэк махнул на них рукой. Тем более что пираты грабили только богачей, а убивали только в очень редких случаях. И вот однажды Ястребиный Глаз сидел в своей каюте и перечитывал своего любимого «Фауста» Гете. Неожиданно дверь открылась, и вошел его помощник и друг.
-Капитан, пришел Николас Смит и еще какой-то человек.
-Пусть войдут. Хоть развлечемся. А то скучно что-то….
Ястребиный глаз презирал Смита, конечно. Потому что это подлый человек, ничем не гнушающийся. Но порой приходилось пользоваться его услугами, тем более что благодаря его информации (весьма дорогостоящей, разумеется) друзья-пираты несколько раз сбегали прямо из-под носа разъяренного Блэка.
Вошел Николас, а следом за ним - Лукас.
-Здорово, Ник. Как дела? И кто это с тобой?
-Капитан, этому человеку нужна ваша помощь.
-Кто вы и что вам угодно?
-Я несчастный сирота, - зарыдал Лукас, - Меня обидели, обокрали, по белу свету пустили….
На самом деле и говоривший, и пираты прекрасно понимали, что правды в этих словах нет ни капли. Это просто-напросто старинный ритуал. Те, кто обращается к пиратам-магам, всегда начинают с этой фразы, вне зависимости от того, бедны они или богаты, сироты или же нет. Как стандартен и ответ капитана:
-Кто тебя, сироту, обидел?
-Северус Снейп, Джеймс Поттер, Скорпиус Малфой и Роберт Блек. Умоляю, помогите мне избавить мир от этих негодяев.
-Очень интересно. Роберт Блек - это сын министра, не так ли? Стало быть, с него можно взять богатый выкуп. Да и на Поттера-младшего поглядеть любопытно. Но причем здесь Северус Снейп? Он же пропал без вести много лет назад.
-Вероятно, это другой человек, но с тем же именем.
-Ладно, сиротка, мы поможем к тебе. Готовьтесь, мои веселые товарищи! Поттера-младшего я сам приведу сюда. А как быть с остальными?
-Завтра Северус Снейп заглянет ко мне, - усмехнулся Николас, - А там его будет ждать засада. Вы позволите, капитан?
-Действуй!
На другой день Северус и Роберт пришли в гости к Николасу. По правде говоря, идея Роберту совсем не нравилась, но он был так рад, что Северус не сердится на него, что возразить не решился.
Хозяин выставил на стол мед, яблоки, хлеб, сало и домашнее вино. Ребята думали, он к ним присоединиться, но Николас пригласил:
-Угощайтесь, гости дорогие. А мне нужно отлучиться ненадолго.
-Не нравится мне этот человек, - прошептал Роберт на ухо Северусу, когда хозяин ушел.
-Да брось ты! Николас - хороший парень.
Роберт только головой покачал. Его все не покидало мрачное предчувствие. И, как вскоре оказалось, не напрасно.
Через пятнадцать минут в хату ворвались пираты, Николас и Лукас.
-Сюрприз, - усмехнулся Лукас, - Сопротивление бесполезно. А Николас ударил Северуса.
Собственно, их держали под прицелом волшебных палочек, ситуация безнадежная. Делать нечего, пришлось Северусу и Роберту сдаться. Но перед этим Северус плюнул предателю Николасу в лицо. Теперь-то он понял, что Джеймс заслуживает прощение, потому что как бы он плохо не поступил, его поступок ни идет, ни в какое сравнение с поступком Ника. И Джеймс никогда бы не поступил, так как Николас, в этом Северус был абсолютно уверен. Если друг был в чем-то не прав, только потому, что запутался, а ни в коем случае не из подлости. И почему умные мысли часто приходят в голову, когда уже поздно…
А капитан Ястребиный Глаз приблизился с десятью пиратами к Хогвартсу и наткнулся на Альбуса и Скорпиуса. Капитан посмотрел на Альбуса и сощурился:
-Молодой человек, а вы случайно не Джеймс Поттер?
-Да, я - Джеймс Поттер, - с вызовом произнес Альбус, - А чего надо-то? И кто вы?
Он и сам не смог бы объяснить, откуда появилась идея назваться именем старшего брата наитие какое-то. Сам же испугался этого своего порыва, но отступать уже было некуда. Меж тем капитан отвечал:
- Я – старый знакомый вашего отца. Мы учились на разных факультетах, но иногда наши пути пересекались. Я приглашаю вас ко мне на корабль. Советую вам принять предложение, потому что ваши друзья уже захвачены в плен, и они погибнут, если вы будете плохо себя вести. Ваш друг тоже пойдет с нами. Это ведь Скорпиус Малфой, верно?
-Верно. Хорошо, мы пойдем с вами.
-Вот и прекрасно! Думаю, мы быстро найдем общий язык.
-Что вы имеете ввиду?
-За сына министра магии мы получим богатый выкуп. А вас и остальных я планирую взять в свою команду, несмотря на то, что меня попросили избавить мир от таких как вы…. Не торопитесь, подумайте, как следует над моим предложением. Спешить нам некуда.
«Я где-то уже видел этого человека, - подумал Альбус. – Но где? Ах да, в прежней реальности»
И Альбус вспомнил. Однажды ночью его, Джеймса и Лили разбудили, чтобы представить позднему, но очень важному гостю.
-Знакомьтесь, дети, - весело произнесли родители, - Это Дин Томас - наш коллега по факультету, друг и опытный дипломат.
Действительно, гость выглядел очень респектабельно и сразу располагал к себе. Детям он сразу понравился.
-Просто Дин, - широко улыбнулся человек, - Не люблю официальность.
И пожал всем руки.
-Наше знакомство следует отметить, - продолжал ночной гость и вытащил из пакета две бутылки лимонада, конфеты и швейцарский шоколад. Детям налили лимонад, а взрослым шампанское. Дин Томас поднял бокал.
-За здоровье наследников Гарри и Джинни! - весело объявил он.
Все чокнулись и выпили. Дети набросились на конфеты и шоколад.
Джинни попыталась их урезонить, но Дин только улыбался. Между тем младшее поколение в лице Джеймса настолько осмелело, что забралось к нему на колени и стало рассказывать Дину о себе и задавать вопросы. Веселье было в самом разгаре, когда Дину позвонили на мобильник.
Да, Дин нашел себя в маггловском мире. Хотя и окончил школу чародейства и волшебства. Но после войны внезапно заявил, что волшебства ему хватило по горло, и отныне он будет жить как обыкновенный маггл (правда, судя по положению в обществе и доходам, обыкновенным его можно назвать лишь условно и с большой натяжкой). Но мы отвлеклись.
-Весьма сожалению, - произнес Дин, когда закончил говорить, - Но я должен вас покинуть. Даже в столь поздний час я кому-то нужен.
-Так скоро? - огорчились все.
-Увы…. Дорогие наследники! Не знаю, когда мы увидимся в следующий раз, но обязательно приходите ко мне поработать хоть немного. Не пожалеете!
Дин Томас обнялся со всеми и ушел. Больше они ни разу не виделись в старой реальности.
«Кто бы мог подумать! - размышлял про себя Альбус, - Кто бы мог подумать! Да, жизнь груба и жестока. В старой реальности он был дипломатом и всеми уважаемым человеком, в новой стал пиратом и морским разбойником».
В любом случае, не смотря на пиратскую браваду и угрозы, Альбус чувствовал, что может доверять этому человеку. Не настолько, чтобы сказать правду о себя, но достаточно, чтобы назвать его настоящее имя. Потому он спросил:
-Сэр Дин Томас, как и зачем вы нас нашли? Вас кто-нибудь попросил нас похитить?
Ястребиный Глаз долго смотрел на Альбуса немигающим взглядом, парню даже показалось, что легилеменцию применяет. А потом медленно произнес:
- Меня никто не называл по имени уже очень давно, я для всех капитан Ястребиный глаз. Откуда тебе известно, кем я раньше был?
- Я уверен лишь в том, что вы были и остаетесь до сих пор добрым, честным и смелым человеком.
- Я пират, а ты молод и ничего не смыслишь в жизни.
- Ошибаетесь. Меня жизнь достаточно учила, в том числе и тому, что нельзя рубить с плеча: всегда бывают разные обстоятельствами, к сожалению, далеко не всегда мы остаемся довольны своим выбором.
- Верно. Но ты не ответил на мой вопрос.
- И вы на мой тоже.
- Смело…ну ладно, все равно я узнаю. А похитить тебя, Роберта Блэка, Скорпиуса Малфоя и Северуса Снейпа нас подговорил один юноша. Он мне кого-то напоминает, но никак не пойму, кого.
И Ястребиный Глаз коротко и по делу описал того самого юношу. Альбус кивнул и сообщил:
- Это Лукас Лобонтомм - сын главы Аврората.
- Следовательно, с его отца тоже можно содрать немалый выкуп. Спасибо, Джеймс, - задумчиво произнес капитан,- Думаю, вы станете достойными членами нашей команды. Вы слизеринцы, а у нас в обычае принимать тех, от кого отказывается общество. Пойдемте же, мои дорогие. Вас будут принимать на корабле как дорогих гостей. Даже сына министра…. А этому наглецу я преподам хороший урок.
И ребята вслед за капитаном и командой перенеслись на корабль.
- А зачем ты выдал себя за Джеймса? - шепотом поинтересовался Скорпиус у друга, когда уже стояли на палубе.
-Так надо…. Мы же не хотим, чтобы Джеймса тоже похитили. И потом, я всегда мечтал немного побыть стариной Джеймсом. Играть так, играть…. Давай воспринимать это как спектакль, хорошо?
-Ладно. Но нас ведь могут убить по-настоящему….
-Думаю, до этого дела не дойдет. Не такой Дин Томас человек. Впрочем, в новой реальности все не так, как в прежней. Но будем надеется.
Вскоре вышел навстречу капитану и ребятам вышел помощник капитана. Рядом с ним шел Лонгботтом.
- Ну что, уроды, попались? - ухмыльнулся Лукас, - А где же наш Джеймс?
- Заткни фонтан, лжец! - возмутился капитан, - Определенно, чтобы сделать для мира что-то хорошее, его надо избавить от тебя, а уж никак не от этих ребят. Эй, парни! Посадить этого лгуна в трюм на хлеб и воду, под замок. Глаз с него не спускать!
Лукаса схватили под белы руки и увели. Скорпиус и Альбус вздохнули с облегчением, поняв, что реплика про Джеймса прошло мимо капитана.
-А где же наши друзья? - спохватился Скорпиус.
-Куда вы дели остальных? - строго спросил Ястребиный Глаз.
-Мы их связали и заперли в трюме.
-Идиоты! Развязать и привезти сюда. Они наши дорогие гости!
Через пять минут привели Северуса и Роберта.
-Примите мои извинения!- виновато произнес капитан, - Мои ребята просты и грубоваты. К тому же мы в последнее время ни с кем почти не общались и немного одичали. Прошу всех к столу! Джон, обед готов?
Из камбуза высунулся полный и веселый кок.
-Так точно, капитан!
-Все в порядке, - шепнул Альбус Северусу и Роберту, - Только пока я - Джеймс!
У Северуса округлились глаза.
-Что?
-Объясню все потом. Давайте же доиграем этот спектакль до конца.
Потом все уселись за стол, который ломился от жаркого, рыбы, фруктов, напитков.
После еды пираты стали развлекаться. Сначала они стали сражаться друг с другом со шпагами. Потом стали делать зарядку и ползать на мачтах. Затем стали состязаться в стрельбе из лука.
-Ух,- ты! – восхитился Роберт, - Прямо как у Робин Гуда!
-Именно! - воскликнул Ястребиный Глаз, - Робин Гуд один из наших кумиров. Мы грабим только богачей и никогда не причиняем вред простым людям.
Кстати, кто бы мог подумать, Роберт Блэк быстрее всех нашел общий язык с капитаном. Он боялся, что его запрут вместе с Лукасом из-за вражды отца с пиратами. Но оказалось, капитан такими предубеждениями не страдает, и относится так или иначе к людям только исходя из их заслуг. Роберт неожиданно напомнил Дину его самого в молодости, и ему было даже жаль, что сына министра взять в команду никак не получится.
Меж тем веселье продолжалось. Наши друзья только диву давались мастерству пиратов в стрельбе из лука. Промахнулись лишь несколько совсем молодых ребят.
-Может, дорогие гости тоже хотят попробовать? - предложил Ястребиный Глаз, - Джеймс, ты как?
- С удовольствием!
- Выдайте лук дорогому гостю!
Альбус взял лук, стрелу, прицелился и выстрелил. В цель, конечно, с первого раза попасть невозможно, но он показал очень хороший для новичка результат (по словам капитана, по крайней мере).
- Неплохо для первого раза, сказал Ястребиный Глаз, - Так как насчет того, чтобы остаться с нами? Житье у нас не мед, но на редкость интересное.
-Спасибо, мы думаем над вашим предложением.
-Думайте, друзья, думайте.
Глава 18Глава 18: «Все хорошо, что хорошо кончается».
Джеймсу было очень тяжело. Северус для него значит очень много, даже странно, учитывая непродолжительность их знакомства. Но друга не могут заменить ни девушка, ни сестра, ни даже брат. Да, они очень стараются. И Джеймс рад, что не держат на него зла. Это было бы слишком.
Но он не оставляет попыток помириться с другом, неизменно наталкиваясь на стену отчужденности. Да, он виноват. Возможно, он сам не простил бы в такой ситуации. Но Северус должен оказаться благороднее, иначе… О том, что иначе, Джеймс предпочитал не думать.
Он и сегодня хотел пойти с Северусом и Робертом, а друг посмотрел на него как на слизняка. Это жестоко (хотя, возможно, и справедливо), тем более что, Джеймс уверен, Северус и сам не рад сложившейся ситуации. Пусть они дружат и недолго, но за это время уже успели пройти через многие испытания. И Северусу просто не может быть наплевать на их дружбу, Джеймс знал. Но гордость не желает сдавать свои позиции, и он не вправе упрекать в этом друга.
Джеймс хотел поговорить с Северусом, когда они с Робертом вернутся из Хогсмита. Но время шло, а друга все не было. Джеймс начал волноваться. Хотел спросить у Альбуса и Скорпиуса, вдруг они что-то знают. Но обнаружилось, что брата и его друга тоже нигде нет.
Зато нашлись Лили и Марметиль, которые сообщили Джеймсу то, что он понял уже и сам: все пропали.
Ребята сообща стали искать Альбуса, Скорпиуса, Северуса и Роберта. Они по-прежнему нигде не находились. Но зато было обнаружено, что Лукас также исчез. Это удалось выяснить у Джорджа, который принимал участие в поисках, ибо был обеспокоен пропажей Роберта.
-Дело ясное! - взмахнул кулаком Джеймс, - Это все его козни! Ну, попадись мне этот Лукас, я из него котлету сделаю.
Неожиданно появился Альбус Дамблдор.
-Послушайте-ка, что за письмо я сегодня получил….
Дорогой Альбус Дамблдор! Пишет вам бывший студент Хогвартса ныне капитан Ястребиный Глаз. Сообщаю, вам, что студенты (Джеймс, Лукас, Скорпиус, Северус и Роберт) гостят у меня на корабле. За Роберта Блека и Лукаса Лонгботтома нам дадут богатый выкуп. А все остальные добровольно согласились пойти в пираты. Покорнейше прошу вас не вмешиваться в это дело. Я вас очень люблю и уважаю, поэтому мне будет очень грустно, если вы станете у нас на пути и придется вас убрать. Искренне ваш, капитан Ястребиный Глаз.
Конечно, девушки сразу пристали к директору, прося сделать что-нибудь. А он, понимающе улыбнувшись, строго-настрого приказал идти ложиться спать всем… кроме Джеймса. И он понял, что должен спасти брата и друзей. Все же Дамблдор был и остается великим комбинатором и манипулятором, во всех реальностях.
«Альбус и все остальные в плену у пиратов, - пронеслось в голове у Джеймса, - Я должен спасти их! Но почему Альбус выдал себя за меня?»
Это, действительно, показалось Джеймсу странным. Впрочем, скорее всего, Альбус просто хотел его обезопасить. На месте брата он так же поступил бы. Впрочем, не было времени на долгие размышления, надо было срочно попасть на корабль.
Джеймс знал про валун, переносящий в необыкновенный мир пиратов. Но считал легендой. А это правда… он даже сумел его отыскать. А вот прямо на корабль перенестись не удалось – концентрации не хватило. Попал он в воду, но неподалеку. Так что до корабля пришлось добираться вплавь.
А тем временем Сириус Блек и Невилл Лобонттом получили письма о выкупе. Сумма приличная, но им вполне по силам. Для Сириуса тяжелее был моральный удар – сначала жена кончает жизнь самоубийством потом сына похищают… И то, что их с Робертом отношения в последнее время очень натянуты, уже совершенно не важно. Тем не менее, Сириус понимал, что стенаниями и самоуничижением горю точно не поможешь – сына надо выручать. Он мог бы организовать облаву на пиратов, но для этого слишком хорошо знал их лично. Понимал, что, по-сути, Дин и Симус неплохие парни. А то, что они подались в пираты, и его вина тоже. В свое время он слишком жестоко с ними поступил, и парням просто некуда было деваться. Вообще, после смерти жены мистер Блэк пересмотрел свою жизнь и осознал, что был неправ очень во многом. И пора ошибки исправлять.
Что же касается сложившейся ситуации, Сириус был убежден, что ничего плохого ни его сыну, ни остальным ребятам пираты не сделают. Они люди чести. Поэтому он решил заплатить и забрать сына домой. Он и так причинил людям много неприятностей, не хватало еще поспособствовать тому, что пираты попадут в Азкабан. По этой же причине он не хотел вовлекать в это дело Лонгботтома. Тот не знал, кто эти пираты. И Сириус не мог предсказать его реакцию. Но тот вовлекся сам. В похищение сына он не очень-то верил. Более того, предполагал, что именно Лукас эту кашу и заварил.
В любом случае, Блэк и Лонгботтом решили идти к пиратам вдвоем. Привести выкуп… и забрать всех подростков (по их мнению, нечего Джеймсу, Северусу и Скорпиусу делать в пиратах). И направились в указанное место.
Наступил вечер. Капитан, его помощник, Альбус, Скорпиус, Роберт и Северус сидели в кают-компании, и пили кофе. Неожиданно капитан заговорил о своей жизни.
- Как вы думаете, почему мы с Симусом пошли в пираты?
- Осторожней, капитан, - испугался помощник, - Нас уже много лет знают под другими именами.
- Да ладно тебе! Здесь все свои…. К тому же глупо стыдиться своих настоящих имен. Мы же не Темные Лорды, слава Мерлину. Как вы думаете, кем я был до того, как стал пиратом?
- Дипломатом? – улыбнулся Альбус.
- Точно! Мы с Симусом были на высоте и думали, что счастье будет улыбаться нам всегда. Но жизнь есть жизнь…. В один прекрасный день мы лишились работы. И министр тоже приложил к этому руку…. Уж простите меня, мистер Блек.
- Да чего уж там, - пробурчал Роберт, - Хорошо знаю, что отец у меня не сахар.
- Почему это произошло сложно сказать, - продолжил капитан, - Казалось, министр доволен нами, мы регулярно бывали у него в гостях и часто общались. Но однажды его отношение к нам резко изменилось.
-О причинах мы гадаем до сих пор, - грустно улыбнулся Симус.
- Куда пойти, куда податься? В волшебном мире нас отказались взять даже на самую низкооплачиваемую работу. Пришлось попытать счастья в маггловском. Мы с Симусом попробовали заняться бизнесом, но прогорели. Дело дошло до того, что нам пришлось поработать грузчиками в магазине. Мы попробовали вернутся на работу в волшебный мир, но двери опять оказались закрытыми для нас. Что же делать дальше? Как быть? Не в бомжи же идти…. И тут мы вспомнили свои детские мечты. А мы очень любили «Остров Сокровищ», а также произведения Майна Рида, и Жюля Верна. Вот поэтому мы и пошли в рыцари Веселого Роджера - пираты. Министерство магии неоднократно пыталась избавиться от нас, но безуспешно. Жалеем ли мы об этом шаге, Симус?
-Честно говоря, не знаю, дружище. Но идти нам больше было некуда.
А тем временем Джеймс тихо и беззвучно пробрался на корабль. Но он был видной личностью, поэтому часовой не мог его не заметить.
-Кто идет?
Джеймс, молча, выбросил его за борт. Услышав голоса, он пошел на них и ворвался в кают-компанию.
-Немедленно освободите моих друзей, сволочи! - резко закричал он.
-Спокойно, брат, - произнес Альбус, - Ситуация под контролем.
Джеймс ошарашено посмотрел на всех, провел рукой по лбу и произнес:
-Что же это значит? Вы действительно решили стать пиратами? И с каких это пор ты, Альбус, стал Джеймсом? Решил обменяться со мной именами? Пожалуйста, я не возражаю. Но идти в пираты сегодня не актуально. Извините…. Ничего личного.
Капитан с изумлением смотрел то на Альбуса, то на Джеймса и наконец, расхохотался:
- Ловко вы меня накололи! Значит, у Гарри Поттера двое сыновей, а не один.
- Даже трое, - улыбнулся Джеймс, - Маленький Рональд дома с родителями.
- Ты, должно быть, продрог, - сказал капитан, - Высушись и переоденься. Вода-то еще холодная. Симус, организуй нам чай.
Джеймс не знал, стоит ли доверять пиратам. Он меньше брата был настроен видеть только хорошее. Тем не менее, тоже, конечно, помнил мистера Дина Томаса. Да и, все равно, иного выхода не было.
А тем временем Лукас стал настраивать пиратов против капитана. Он счел это удачной идеей. Так он сумеет всем отомстить. Его план заключался в том, чтобы организовать потасовку, в результате которой погибнут его враги и капитан с помощником. А сам он либо смоется в суматохе, либо вызовет авроров и объявит себя невинной жертвой. Естественно, ему не поверят, но связываться с его отцом желающих нет.
-Скажи-ка, друг, как вы живете? - обратился он сначала к охраннику, - Денег много?
Лукас знал, на что упирать. Потому что, как известно, люди подобного сорта постоянно недовольны своим положением, как и количеством денег.
И оказался прав:
- Хотелось бы лучше, - пожал плечами пират, - Бывало, награбим целую кучу богатств и купаемся в роскоши, но это редко. В основном мы скромно живем.
-А хотите каждый день купаться в золоте? Тогда давайте свергнем капитана, а на его место назначьте меня. Я вас не подведу!
Смелый ход, даже очень. В случае если эти пираты окажутся верными своему капитану, Лукас рисковал, над ним могли учинить немедленную и беспощадную расправу. Но его расчет оправдался: они польстились на то, что он беспринципен, как они сами (каковым отнюдь не является Ястребиный Глаз), а также на то, что, в отличие от нынешнего капитана и его помощника, не гнушается любыми средствами для достижения цели. И даже его юный возраст никого тут не смутил.
Пират почесал в затылке и пошел посоветоваться с остальными. И большинство пиратов поддержало Лукаса. Они уже давно были недовольны, что происходит мало грабежей и убийств. Ну и конечно, всем хотелось купаться в золоте. Лишь корабельный кок и еще несколько человек не поддержали их. Они бросились к капитану и предупредили его. Капитан поблагодарил их и раздал всем оружие. Наши друзья вызвались помогать Ястребиному Глазу.
А заговорщики освободили Лукаса и помчались туда, где находились капитан и все остальные.
-Что не ожидали? - оскалился Лукас, - Теперь я - капитан! Прикончите всех их!
-Черта с два! - загремел капитан, - Ребята, вы чего? Мы же столько пережили вместе! Как вы могли пойти на поводу у этого негодяя? У этого мальчишки? Да он же всех вас выдаст аврорам при первом же удобном случае! Как только с вашей помощью от врагов избавится.
-Закрой пасть, - прохрипел один из пиратов и вручил Ястребиному Глазу черную метку.
Да… В принципе капитан, хоть и был потрясен, понимал, что чего-то вроде этого ожидать следовало. Он же сам связался с бесчестными головорезами. Он старался сдерживать их пыл, но именно этим и вызывал недовольство. Давно его команда мечтала проверить его на прочность. А Лонгботтом – только лишь удачный повод, не более. Только вот не на того напали эти шакалы…
-Низложен?! Ну, ну…. Врагу не сдается наш гордый варяг…. Друзья мои! Смелее в бой! Умрем, но не сдадимся!
-Стреляйте же, - прошипел Лукас. Но пираты почему-то не предпринимали никаких действий. Тогда Лукас выстрелил сам. Он бы воспользовался волшебной палочкой. Но на территории корабля было особое поле, волшебство не действовало там.
Целился негодяй в Северуса. Но в последний момент Джеймс заметил это. Не было времени думать, он действовал по наитию, в одно движение заслонив друга собой.
- Нет! – завопил Северус и прострелил Лукасу руку.
Иногда люди (и магглы, и волшебники) слишком поздно понимают, что жизнь коротка. И что можно не успеть простить родного человека… Северус только надеялся, что это не тот случай. Он склонился над другом, с облегчением отметив, что рана не смертельная, только плечо задето. Осталось только молиться, чтобы не было заражения крови.
Бунт стал утихать. Все же Ястребиный глаз все еще может дать фору любому. Да и его новые друзья (и старые, разумеется) показали себя с лучшей стороны. И бунтари, поняв, что сегодня явно не их день, побросали оружие.
Тем временем Лонгботтом, решил, что пора валить, пока еще не поздно, ситуация выходит из под контроля. Он уже пробирался к выходу, но уперся прямо в незаметно появившегося на корабле отца.
- Сын, твое поведение мне нравится все меньше и меньше, - холодно сказал Невилл, - Что здесь творится? Мы принесли выкуп…. По каким-то причинам Сириус предпочел остаться на берегу. Но что это? Дин! Симус! А я гадал, куда же вы пропали так внезапно. Так это вы теперь пираты?! Так вот почему Сириус долгое время не разрешал мне возглавить экспедицию против вас и только сегодня согласился, чтобы я пошел с ним. Так что здесь происходит?
-Твой сынок объявил себя несчастным сиротой и попросил меня избавить мир от Северуса, Джеймса, Скорпиуса и Роберта, - невозмутимо заявил капитан, - А потом сам захотел стать капитаном и взбунтовал моих ребят против меня.
-Не верь ему, папа! - завопил Лукас, - Это все ложь!
-Помолчи уж, сирота казанская. Мне давно не нравится твое поведение, но теперь…. Это переходит всякие границы! Что же мне с тобой делать? Отдать в армию? Нет, надо придумать что-то пооригинальней.
-Погодите, - вмешался Северус, - Джеймсу нужна медицинская помощь.
-Верно! Мальчики, вы можете возвращаться в Хогвартс. Шлюпка у корабля. Через портал не стоит, это может повредить Джеймсу. Там ждет мистер Блэк, он всех доставит в школу. Кроме моего гаврика, разумеется. Я знаю, капитан, вы просили выкуп только за двоих. Но прошу отпустить всех. Если дело в сумме…
- Нет. Я действительно хотел оставить ребят в своей команде. Они смелые и честные, мне нужны такие. Но теперь я понял, что никому не желаю такой судьбы. Они, конечно, могут быть свободны.
- Вот и отлично. Кстати, с вами, друзья детства, нам не мешало бы побеседовать.
- Минуту, - произнес капитан, - Сначала мне нужно разобраться со своими ребятами. Ну что, дураки, зачем вы вздумали бунтовать?
- Виноваты, капитан, виноваты…..
- Ладно, дети мои, я вас прощаю.
Конечно, и команда, и капитан лукавили. И они не чувствовали вину, да и он не мог простить предательства. Но пока они нужны друг другу, их союз будет существовать.
А потом Ястребиный Глаз заметил, что подростки все еще на корабле. Он спросил:
- Мои юные друзья, вы все еще здесь?
- Мы не могли уйти, не попрощавшись, - улыбнулся Альбус.
- Передавайте привет отцу и матери! И если вдруг ваши жизненные планы изменятся, вы всегда можете принять мое предложение. Удачи!
Наши друзья вернулись в Хогвартс с помощью министра и сразу же отлевитировали Джеймса в Больничное Крыло. Мадам Помфри осмотрела его и заявила:
-Жить будет….
Целые сутки Джеймс пробыл в отключке. Очнувшись, он увидел, что перед ним сидели Северус, Альбус, Скорпиус и Марметиль.
Северус решил, что обязательно помирится с Джеймсом после всего, что случилось. Потому что они друзья, от дружбы не отказываются так просто, и если человек ошибся, а потом свою ошибку признал, его непременно нужно простить.
-Что? Где я? - слабым голосом произнес Джеймс.
-Очнулся! - радостно воскликнули все.
- Вам с Северусом нужно поговорить! - улыбнулся Альбус, - Друзья, пойдемте на воздух.
-А где этот засранец Лукас? - поинтересовался Джеймс, когда ребята вышли.
- Его отец с ним разберется. Я надеюсь…. Как ты?
- Бывало и лучше….. Северус, я понимаю, что ты никогда не простишь меня. Только не презирай меня, хорошо? Это хуже всякого проклятия.
- Вот чудак! Я никогда не презирал тебя и сейчас не презираю.
- Знаешь, чего я боюсь больше всего? Я боюсь, превратиться в деда. Поэтому я даже хочу поменять фамилию на мамину. Надеюсь, папа не обидится….
- Можно менять имя, можно фамилию… Но, Джеймс, это все не важно. Ты только тот, кем являешься сам. И ты гораздо добрее своего деда. Вообще, дружба с тобой – лучшее, что могло со мной произойти.
- Северус! Значит, ты простил меня?
- Разумеется! И давай забудем об этом!
Джеймс чувствовал себя счастливейшим человеком в целом мире.
А тем временем Невилл Лонгботтом побеседовал по душам с Дином и Симусом, и они пришли к выводу, что все что случилось, следует считать досадным недоразумением.
- Но от выкупа вам все равно не отвертеться, - рассмеялся капитан Ястребиный Глаз.
- Согласен!
- Тебе там Блэк голову не оторвет?
- Ты, конечно, не поверишь, но Сириус очень изменился после смерти жены. Он сам предложил не идти с вами на конфликт а отдать деньги.
- Может, и прощение попросит…
- Когда-нибудь наверняка. Пока что не стоит требовать от него слишком многого.
Дин недоверчиво покачал головой и перевел разговор на другую тему:
- И еще… Надо что-то делать с твоим парнем. Если он будет продолжать в том же духе, то кончит весьма плачевно.
Сидевший рядом Лукас поднял голову и вопросительно посмотрел на отца.
-Значит так…. После Хогвартса ты, дружок, пойдешь в магловскую полицейскую академию. Пойдешь как миленький! Никакие возражения не принимаются! Друзья мои! Мы с Сириусом обсудим ваше положение. Убежден, он реабилитирует вас и даст вам прежнюю работу.
Дин и Симус переглянулись.
-А зачем нам возвращаться? Кто нас там ждет? Наши родители уже умерли, жениться мы так и не успели, детей у нас нет. Идти-то нам не к кому, - мрачно произнес Симус.
Нет! – продолжил мысль друга Дин, - Наша жизнь на море, только здесь мы будем чувствовать себя в своей тарелке.
-Ну как знаете…. Но мы еще увидимся?
-Обязательно! Да здравствует наше нерушимое гриффиндорское братство! Ура!
Невилл сыном уже трангрессировали а по всему морю слышалась бессмертная пиратская песня:
Ушли они в море удачу искать,
Их было на палубе семьдесят пять,
Все семьдесят пять не вернулись домой,
Они потонули в пучине морской….
15 человек на сундук мертвеца,
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Глава 19Глава 19: «Неприятности перед выпускным».
В волшебном мире, как и в маггловском, стояло теплое, благодатное лето. А время все идет, и выпускной бал уже совсем близко. Пришли результаты по ЖАБА. Джеймс и Северус получили самые высокие баллы, Роберт и Джордж попали в списки хорошистов. А вот Лукас стал самым плохим учеником, поскольку его отец уже давно сказал экзаменаторам, чтобы Лукасу ставили только то, что он заслуживает. В результате Лукас еще больше озлобился. Как же так? Он же был абсолютно уверен, что получит «превосходно» по всем предметам, как на СОВ, а вместо этого получил самые низкие баллы и превратился из отличника в двоечника. Джеймс и Северус были счастливы. Для них, прежде всего, это шанс стать кем-то большим. Они же вступили в элитный отряд, и теперь впереди у них много всего интересного…
Но также это и обязанность завязать со своим бизнесом. Да, их дело принесло свои плоды, и только благодаря ему ребята сумели заставить всех себя уважать. И их на факультете считают практически героями, они же сделали невозможное – показали заносчивым гриффиндорцам, что и они тоже люди, с ними необходимо считаться. Фактически добились равенства факультетов.
Но теперь их ждут бои иного рода. Северус и Джеймс не льстили себе надеждой, что в отряде их примут с распростертыми объятьями. Оба знали: кроме них там все гриффиндорцы. А это значит, придется снова, прошибая лбом стены, доказывать, что они чего-то стоят.
Казалось бы, им можно махнуть на это рукой. У них же практически в руках отлаженный бизнес, приносящий доход. И они вполне могли бы вместо того, чтобы рисковать жизнью каждый день, как им предстоит, открыть магазинчик зелий. И горя бы не знали.
Но им было этого мало. По крайней мере Джеймсу, который твердо решил доказать всем, а в особенности себе самому, что он чего-то стоит. Он мог сколько угодно говорить (и даже думать), что просто хочет быть полезен обществу. Но на самом деле все гораздо проще.
Джеймс просто не мог смириться с тем, кем считают Поттеров в этом мире. В той, исчезнувшей, реальности они ведь герои, все восхищаются ими. А здесь они предатели. И Джеймс понимал, что если ударится в коммерцию, так ничего и не сможет изменить. Совсем другое дело, если он станет аврором, к тому же элитного отряда. Если он добьется на этом поприще успеха, никто и никогда больше не посмеет окунать в грязь фамилию Поттеров. И ради этого Джеймс готов преодолеть любые трудности.
К тому же он не один. С ним его друг Северус. Кто бы мог подумать… Уж сам Снейп точно ни за что бы не поверил, что будет всеми силами стараться облегчить жизнь Поттеру. Он же ради друга бросает зелья и идет в отряд…
Но сам Северус это жертвой не считал, потому что его по-прежнему мучило чувство вины, становясь день ото дня только сильнее. Он не мог себе простить того, что в свое время отказался вернуть опрометчиво уничтоженную Джеймсом реальность. Там у друга было прочное положение в обществе, ему не приходилось трудиться, выбиваясь из сил, чтобы доказать, что он что-то из себя стоит. Раньше Северуса это забавляло, а теперь… Теперь все, что он может сделать, это всеми силами помогать другу добиться намеченных целей.
Свой небольшой, но прибыльный, бизнес друзья, конечно, решили передать Альбусу и Скорпиусу. Джеймс беспокоился о брате, и такой вариант ему показался наилучшим. К тому же у Альбуса в изготовлении зелий открылся талант, и за бизнес можно не беспокоиться.
И вот в один прекрасный солнечный день Джеймс и Северус нашли Альбуса и Скорпиуса. Они застали друзей за сочинением стихов любимым девушкам.
- Извините, что отвлекаем вас от такого благородного занятия,- улыбнулся Джеймс,- Но не мы могли бы вы сходить с нами кое-куда? Есть одно очень важное дело.
- Что? Что-то случилось? - подхватились Альбус и Скорпиус.
- Не волнуйтесь, друзья, все в порядке, - произнес Северус, - Просто мы приглашаем вас посетить будущий магазинчик зелий для одного очень важного мероприятия.
Здание будущего магазинчика строилось благодаря помощи Роберта. Сириус регулярно слал сыну деньги, да только тому они были ни к чему. Поэтому Роберт с радостью отдавал эти деньги друзьям на строительство магазинчика и развитие бизнеса. Он делал это совершенно бескорыстно, но Северус и Джеймс не хотели быть обязанными никому (тем более другу), поэтому оформили договор, по которому в последствии Роберт будет получать процент с дохода магазина. На данный момент строительные работы уже были почти закончены, осталось лишь там все покрасить, и навести порядок.
В магазинчике обнаружился накрытый стол, где были бутерброды, сладости, сливочное пиво.
- Мы что-то будем праздновать? - поинтересовался Скорпиус.
Джеймс откашлялся и на редкость серьезно произнес:
- Дорогие Альбус и Скорпиус! Мы с Северусом приняли решение: передать наш бизнес по изготовлению и продаже зелий в ваши руки. Сами понимаете, мы больше не можем этим заниматься, поскольку нас приняли на работу в элитный отряд авроров. Что скажите? Не торопитесь, подумайте…. Мы очень уважаем вас и с пониманием отнесемся к любому вашему решению.
Пауза. Наконец Альбус и Скорпиус переглянулись.
- Я-то не против, а вот, что скажешь ты, Скорпиус? - поинтересовался Альбус у друга.
- Ну что тут сказать? Если бы ты отказался, то и я бы отказался тоже. Но ты мой друг, Альбус, поэтому я с радостью займусь с тобой бизнесом по изготовлению и продаже зелий.
- Спасибо, Скорпиус, - растроганно произнес Альбус и крепко сжал руку друга. Тот сжал руку Альбуса в ответ.
-З начит, вы согласны?! - обрадовались Джеймс и Северус.
- Конечно, согласны! Мы постараемся оправдать ваше доверие!
После этого все уселись за столик, чтобы отметить это событие. За удачу и процветание бизнеса было выпито много стаканов сливочного пива.
Радостные и веселые наши друзья вернулись в Хогвартс.
Словом, ребята с благодарностью приняли столь щедрый дар. Похоже, они и правда решили посвятить этому жизнь.
Но Джеймс и Северус не жалели. Потому что впереди их ждет совершенно новая, безусловно, интересная жизнь. И трудности их не пугали.
Альбус задумчиво гулял по Хогвартсу. Был поздний вечер, но он не боялся, что его застукают. В последнее время он вообще ничего не боялся, что само по себе удивительно.
Помнится, в той реальности Альбус, хоть и имел несоизмеримо больше жизненных благ, все время чего-то (либо кого-то) опасался. То того, что не оправдает родительских надежд, то попросту брата. Здесь же, когда порой подстерегает реальная опасность, Альбус чувствует в себе силы бороться.
Наверное, это потому, что в этой реальности у него есть то, чего не было в той, и что дороже всего на свете. Любовь. Его любят родители, брат, друзья… У него есть Натали…
Альбус часто задавал себе вопрос – какая реальность лучше? Сначала все казалось простым и понятным. Он попал из уютного мирка в ад кромешный…
Теперь же младший Поттер далеко не так уверен в этом. Потому что, и он это отчетливо осознает, та жизнь была пресна, ей не хватало ярких красок. Он жил просто комфортно. У него многое было, но он не дружил и не любил так, как здесь. Пожалуй, только сейчас Альбус осознал в полной мере, как это прекрасно – жить.
И, конечно, для Альбуса этот мир прекраснейший из всех, потому что здесь есть Натали. Эта девушка, наполнившая жизнь Альбуса светом и теплом, отдавшая ему свою любовь. Она – самое прекрасное, что может быть на свете. И если бы у Альбуса был выбор – остаться здесь, либо вернуться… Он без колебаний выбрал бы этот мир…и Натали. Единственное, что огорчало Альбуса, так это то, что в новой реальности не было тети Гермионы, дяди Рона, Розы и Хьюго. Где справедливость? Почему судьба не дала шанса этим достойным людям? Конечно, им бы тоже пришлось нелегко, но ведь все вместе они бы преодолели трудности, ведь они семья.
Альбус вспомнил последнюю встречу с тетей Гермионой. Тетя смотрела на племянников как-то иначе, чем обычно, в ее глазах была заметна грусть. Казалось, тетя Гермиона чувствовала, что они видятся в последний раз. По традиции она подарила племянникам интересные книжки, просила беречь себя и слушаться родителей. Также тетя Гермиона впервые в жизни попросила Джеймса, Альбуса и Лили проводить ее домой. Джеймс поначалу отказался, но мама строго велела ему проводить тетю….
Альбус слишком задумался, ушел в себя. Он забыл, что, помимо всего хорошего, этот мир подарил им еще и врага, причем врага озлобленного и жестокого.
Казалось бы, Лукасу Лонгботтому жить бы и радоваться жизни. У него все есть чего только пожелать можно.
Но он испортил все сам своими руками, злобой и жестокостью у него могло бы быть блестящее будущее…. Теперь же друзья отвернулись от него, а отец так вообще отправляет в полицейскую академию после выпускного.
Альбус наивно предполагал, что после истории с пиратами, Лонгботтом больше не будет делать гадости. Он просто забыл, что люди такого сорта винят других во всех своих неудачах. Вот и теперь Лукас счел, что все его беды исключительно из-за Поттеров и страстно желает расквитаться с ними.
- Ба, кого я вижу! Держу пари, слизеринчик, что ты попался! - послышался насмешливый голос Лукаса.
Заклятие прилетело по-подлому, из-за угла… Альбус даже не успел ничего предпринять… только теряя сознание подумал, что вышло глупо…
Очнулся Альбус в темной комнате, молнией пронзила мысль, что ему никто не поможет просто потому, что друзья не знают, где он может быть. А пока они сообразят, что он в беде, пока начнут искать… Альбус боялся, что будет поздно.
- Где ты взял волшебную палочку, негодяй? - слабым голосом произнес Альбус. Он знал, что Северус сломал палочку Лукаса.
- Купил у одного контрабандиста, - охотно пояснил Лукас,- Потратил последние сбережения, между прочим. Слава Мерлину, новая палочка похожа на старую, словно сестра-близнец…. Завтра, Поттер, все твои близкие наденут траурные одежды и будут рыдать во весь голос. Но ты этого уже не услышишь! Горе сломит твоих дружков, поэтому я без труда справлюсь с ними. Прощай, Поттер!
С этими словами Лукас подошел к Альбусу и с размаху ударил его по лицу. У Альбуса не было сил ответить Лукасу по-мужски, то есть дать сдачи. Поэтому он лишь плюнул в сторону своего мучителя, а тот поднял палочку…
Дальнейшее слилось для Альбуса в одну сплошную, непрерывную боль. Он даже сам толком не знал, какие заклинания использует Лонгботтом. Только чувствовал, что долго не протянет… И почти хотел сойти с ума.. Этому не было конца…
Натали искала своего парня…. Казалось бы, нет причин для беспокойства, но сердцем она ощущала, что Альбус попал в беду.
Пару часов назад они расстались, и слизеринец собирался к себе в гостиную. Натали же зашла в свою комнату и перед сном стала читать увлекательный трактат по зельеварению. Сначала вроде ничто не предвещало беды, но вскоре девушка начала беспокоиться. Даже смысл строк перестал доходить до нее. Натали не могла понять, что происходит.
А потом внезапно, словно укол в сердце, возникла мысль, что Альбус в беде. Это было сильное чувство, почти физическая боль. Только если любишь по-настоящему, испытываешь такое.
И Натали, конечно, ничего не оставалось кроме как пойти искать Альбуса. Девушка даже толком не знала, куда идет, ноги несли ее сами. А сердце чувствовало, что направление верное.
Она не видела ничего, кроме закрытой двери, но чувствовала, что за ней происходит что-то ужасное… что-то, что надежно срыто от глаз профессоров во мраке подземелий. Девушка решительно выставила вперед руку с волшебной палочкой и выкрикнула: «Эклизиперро!».
Это старинное заклинание, известное далеко не всем (не школьная программа). Позволяет видеть и слышать находящееся за стеной, оставаясь незамеченным (очень полезно). Натали научил этому один из коллег отца.
То, что увидела гриффиндорка, повергло ее в ужас. Ее брат, которого, несмотря ни на что, она все же любила, творил ужасные вещи. Он накладывал на корчащегося на полу Альбуса заклинания, и было ясно, что долго тот не продержится.
Что делать? Спасти своего любимого? Но брата за это ждет Азкабан, а то и поцелуй дементора.
Когда и что они упустили? Натали же видела, что родители не делают различий в воспитании ее и брата. Так почему же Лукас превратился в чудовище? Почему он думает только о себе, почему причиняет людям боль? И почему ставит ее сейчас перед тяжелым моральным выбором?
Но на самом-то деле никакого выбора у нее нет, в глубине души Натали понимала это. И уже в следующее мгновение она с помощью специально для этого предназначенного талисмана связывалась с отцом.
Вызвав отца и авроров, Натали попыталась открыть дверь, но ей это не удавалось. Видимо, сволочь-брат наложил какие-то особо хитрые чары. И оставалось только, видя, как в этот момент страдает любимый биться как рыбе об лед.
Но авроры прибыли очень быстро. Отец сам возглавлял их. Именно он неизвестным дочери заклинанием просто уничтожил дверь… И все ворвались в комнату.
Лукаса, конечно, довольно быстро скрутили. Натали бросилась к Альбусу. Кто-то из авроров создал носилки и левитировал их в больничное крыло, Натали шла рядом.
Тем временем в комнате тоже разыгрывалась драма.
- Что это значит? Я требую, чтобы меня немедленно освободили! - закричал Лукас, - Я сын спасителя магического мира, меня все должны уважать! Вы не имеете никакого права вести себя со мной подобным образом!
Вот только никто уже так не считал. Авроры посмотрели на Лонгботтома, в их глазах застыл немой вопрос. И Невилл ответил, причем видно было, что слова даются ему с трудом, а в глазах застыла боль. Он произнес: «В Азкабан его!».
Лукас не верил своим ушам, не хотел верить. Он же так привык оставаться безнаказанным, считал, что может творить все, что угодно, и ему за это ничего не будет. Он, конечно, просто не знал, что нельзя всегда оставаться безнаказанным. Его увели в тюрьму, он все не мог поверить в реальность происходящего. А оставшийся в комнате в одиночестве, Невилл Лонгботтом со стоном сполз по стене на пол и закрыл лицо руками.
Сириус Блэк, наконец, нашел в себе силы заняться разбором вещей жены. Он долгое время не мог к этому приступить, чувство вины просто удушающее. И оно никуда не делось, но жизнь, несмотря ни на что, продолжается.
Ведь проще всего, конечно, спиться или впасть в затяжную депрессию. Гораздо сложнее найти в себе мужество жить, исправить ошибки. Именно этим и собрался заняться министр.
Но для начала надо было понять, в чем состоят эти ошибки, о чем он сожалеет в этой жизни. И, прежде всего, конечно, Сириус задумался о своем отношении к Анне и Гарри. Тогда все казалось простым и понятным: Джеймс предал его, ему было больно и, если уже нельзя причинить Поттеру боль, он решил отыграться на его детях…
Но какое он имел право? Ведь Гарри и Анна тогда были маленькими детьми, они никоим образом не могли отвечать за действия родителей. И если Джеймс предал его, это вовсе не значит, что Гарри и Анна такие же. В конце концов, он же сам всю жизнь делал все возможное и невозможное, чтобы быть как можно меньше похожим на свою семью. И уж он-то как никто другой должен понимать, что нельзя о детях судить по родителям. Но не понимал, ничего не желал знать.
Теперь же как-то механически разбирает вещи жены. Больно думать о том, что она всегда ненавидела его, что он сделал все, чтобы заслужить эту ненависть…. И никогда уже не сможет ничего изменить…
Внезапно Сириус заметил что-то под кроватью. Дневник. Когда вынул его, от волнения даже руки задрожали. Это дневник Лили. Неужели он сможет понять, почему Джеймс стал предателем…
Сначала Сириус ничего не хотел понимать, он презирал бывшего друга столь же страстно, как до этого ценил и уважал. И ему было все равно, какие обстоятельства могли толкнуть Джеймса на такой поступок… Потом же Сириус все чаще и чаще против воли вспоминал их с Джеймсом школьные годы, и в нем крепла догадка, что ну не мог Джеймс бросить его просто так в столь опасный момент. Ну не был он трусом, никогда не был… И вот с некоторых пор в душе Блэка стало крепнуть желание понять. Он думал, тогда станет проще, ведь прошло так много лет, а с предательством друга он так и не смог смириться…
И вот теперь разгадка так близка… Страшно, возможно, впервые в жизни. Ведь если Джеймс и правда предал дружбу из трусости, узнать об этом наверняка будет дико больно. А если у него были серьезные причины… Об этом думать тоже не хотелось... Тем не менее, министр взял дневник Лили и безошибочно открыл его на дате перед злополучной операцией.
«Я чувствую себя очень виноватой по отношению к Джеймсу. Наверное, не правильно, что я вынуждаю его принести такую жертву. Ведь больше всего на свете он ценит дружбу, Сириус для него больше чем брат. Я знаю, как он хочет оказаться завтра вместе с ним сражаться плечом к плечу. Джеймс всегда готов отдать жизнь за Сириуса, как и за меня и Гарри.
Но мне пришлось попросить у него нечто гораздо более сложное. Я это сделала ради Гарри, я на все готова ради него.
Мы же уже несколько месяцев живем в постоянном страхе, что рано или поздно Тот, кого нельзя называть, доберется до нашего мальчика. Знаю, Джеймсу тяжело так же, как и мне. А может и еще тяжелее.
Он так хотел поделиться с Сириусом нашей бедой. Говорил, что вместе они придумают, как помочь Гарри. Но я не могу так рисковать. Я уже не знаю, кто свой, а кто чужой, никому не могу доверять. Мне пришлось потребовать от Джеймса принести Непреложный обет, что его друзья ничего не узнают. Я спасаю своего сына.
Теперь же мы узнали, что завтра нашего мальчика попытается убить Темный Лорд. Нам надо спрятаться ото всех, забиться в дыру. Я знаю, Джеймс хочет на передовую, знаю, он должен быть вместе с друзьями, у них планируется опасная операция. И я, наверное, буду ненавидеть себя за то, как с ним поступила.
Но мне пришлось, ради Гарри. Мы собираем вещи, мы немедленно уезжаем и попытаемся затеряться. Джеймс ужасно страдает… Но, я знаю точно, для него нет ничего дороже меня и сына. Он просил меня позволить предупредить Сириуса, но я не стала рисковать. Я уверена, это для нашего же блага. Конечно, Джеймсу будет тяжело… Будь его воля, он был бы в смертельной опасности, но рядом с друзьями. Он терпеть не может спасаться и прятаться. Но у нас нет иного выхода»
Сириус не мог поверить в то, как недалек был. Почему он не догадался, что друг что-то скрывает? Они же с Джеймсом всегда были как братья, он должен был понять, что что-то не так! Он должен был поддержать друга, доказать, что ему можно верить…
А он не замечал, что Джеймс выглядел все мрачнее день ото дня, не догадывался о том, какой груз друг нес на своих плечах. И потом так легко счел его предателем…. Словно вся тяжесть мира навалилась на министра. Раньше он считал, что друг его предал. Теперь же, когда точно знает, что Джеймсу было тяжелее, чем ему, он презирает себя за то, как обошелся с другом и его детьми. И именно сейчас в полной мере на министра навалилась боль от потери друга. Тогда он настолько ненавидел Джеймса (как выяснилось, совершенно незаслуженно), что при известии о его гибели даже не почувствовал боли. Зато теперь эта боль усилилась чувством вину. Блэк уронил голову на руки и долгое время сидел без движения.
Но нельзя предаваться отчаянию. Друга не вернешь, но Сириус понял, что у него есть шанс исправить свои ошибки хотя бы частично. Остался только Гарри, и именно перед ним Сириус должен замаливать грехи. За то, что был груб, жесток, несправедлив. За грязь, которую вылили на фамилию Поттер, за смерть Анны. Сириус знал, такое невозможно простить. Но он сделает для Гарри все, что в его силах.
Да, далеко не каждый в этой жизни способен осознать свои ошибки и попытаться их исправить….. Сириус был одним из немногих, кто раскаялся от всего сердца.
Джеймс уже несколько часов не отходит от кровати брата. И все не может поверить, насколько жестокость некоторых подонков не знает границ. Альбус же никому не сделал ничего плохого, он этого не заслужил. Раз уж на то пошло, это он сам бывало совершал ошибки, это из-за него, пусть и в другой реальности, страдали люди. Если кто и заслуживает наказания, это он.
Но на больничной койке лежал брат, мадам Помфри только руками разводила и не уставала повторять, что делает все, что в ее силах. Родители не могли прийти, мама заболела, и папа за ней ухаживал. А Джеймс все сидел у кровати брата. Ему было плевать на все. Он не ел, не спал, все ждал хороших новостей.
Скорпиус винит во всем себя. Как он мог пустить Альбуса, гулять по Хогвартсу одного? Какой же он, Скорпиус, после этого друг Альбусу? Ведь если бы они были вместе, этого бы не произошло. Эх! Если бы можно было знать все заранее! Как таких как Лукас Земля носит?
Потом пришла Натали, она давала Визенгомонту показания против родного брата. Но Джеймсу было уже не интересно, какой приговор вынесут Лукасу. Его волновал только Альбус.
Но, наконец, мадам Помфри сказала то, что все присутствующие надеялись услышать:
- С Альбусом все будет в порядке, он поправится уже до выпусного.
У Джеймса словно гора с плеч свалилась. Все же и в этой, и в той реальности Альбус – один из самых близких и дорогих ему людей.
Натали вызвалась сидеть с Альбусом. Джеймс тоже хотел остаться, но его увели также дежурившие возле больничного крыла Северус, Скорпиус и Роберт. Они сказали, что тем, что заболеет от истощения, он брату точно не поможет. Ему надо быть сильным. Как ни странно это признавать, в этом мире его отец вовсе не такой, каким был в той реальности (и это, конечно, его вина). Вместо героя войны, который поступает, как считает нужным и никого не боится, в этой реальности имеется забитый жизнью многодетный отец.
Так что Джеймс не без оснований считал, что должен быть сильным, что именно он должен подавать младшим позитивный пример. Поэтому позволил друзьям отвести себя в гостиную отдохнуть и набраться сил. Все равно самое страшное уже позади.
Глава 20Глава 20: «Шаги к примирению».
Гарри пребывал в отчаянии – на него навалилось все и сразу. К сожалению, в жизни такое бывает – сплошная беспросветная черная полоса.
Раньше, да, тоже было сложно. Гарри не помнил, чтобы когда-либо его жизнь была совершенно безоблачной. Да, в детстве он рос в семье, где любили его и сестру. Но жили они в страшной бедности. Потом, попав в дом Блэка, Гарри оказался на положении домового эльфа. А что пережила несчастная Анна вообще представить страшно.
Потом, когда он встретил Джинни, казалось бы жизнь наладилась… Вот только Гарри так и не смог добиться того, чего смогли его дети. Он не смог подняться с колен, заставить всех себя уважать. Так и остался для всех неудачником, сыном предателя. У них с женой много детей, они их любят, но, что уж скрывать, не в состоянии даже прокормить, не то что обеспечить достойное будущее. Кое-как перебиваются, дети в обносках ходят. И все их презирают, фамилия Поттер стала синонимом слову «предатель», как же больно!
Но и этого будто мало. Смерть Анны оказалась страшным ударом для Гарри. Да, в последнее время он практически не виделся с сестрой. Но в этом нет ни ее, ни его вины. Это все Блэк. Ему мало было превратить их детство в ад, мало издеваться над ними и унижать их. Он сделал Анну своей наложницей. Потом, правда, женился на ней, но Гарри знал, что сестре плохо.
И он должен был что-то сделать. Должен был помешать смерти сестры. Она же не рабыня, а свободный человек. Блэк не имел никаких прав на нее. И он должен был объяснить это сестре, забрать ее из дома бывшего опекуна…
Гарри Поттер в новой реальности – неплохой человек. Но, задавленный нуждой, он не смог вырваться из этой нищеты и в отчаянии махнул на все рукой.
Может именно поэтому Гарри не смог спасти сестру от этого негодяя и эгоиста Блэка. Наверное, за столько лет презрения и унижений и сам поверил в то, что он слюнтяй и слабак. Не пытался ничего изменить. А ведь мог бы… Хорошо, что его сын, Джеймс, гораздо смелее его самого.
После известия о смерти Анны возникла новая напасть – Джинни серьезно заболела. Гарри собрал последние деньги и вызвал целителя. Тот поставил диагноз – волшебная лихорадка. Гарри не отходит от жены, выхаживает ее. А ведь Джини еще и беременна. И Гарри с ужасом поймал себя на мысли, что лучше бы у жены случился выкидыш. Да, думать так ужасно. Но это будет очередной ребенок, вынужденный жить в нищете. Тем не менее, все тот же целитель сказал, что жизни близнецов (!) ничего не угрожает. Про аборт жена, конечно, ничего не хочет и слышать, а Гарри не может ее нервировать, когда она в таком состоянии…. Так что долгожданного облегчения оттого, что Джеймс и Альбус пристроены в жизни, похоже, не получится.
И последнее несчастье – случившееся с Альбусом. Гарри особенно страдал оттого, что его сын сейчас в больничном крыле, а он даже не может его навестить, ни на шаг не может отойти от Джинни.
-Как ты себя чувствуешь, дорогая? – поинтересовался Гарри у жены.
-Дай мне, пожалуйста, воды, - слабым голосом произнесла Джинни.
Гарри протянул жене кружку с водой. Джинни выпила и слабо улыбнулась:
-Все будет хорошо, Гарри…. Все будет хорошо, даже если будет иначе.
И во всех несчастьях Гарри, конечно, винил Блэка. Был отец виновен, или же нет, все равно министр не имел права так поступать с ним и Анной. Лучше бы они оказались в детском доме. Тогда, возможно, у них был бы шанс.
Звонок с дверь оказался неожиданным, Гарри никого не ждал. Тем не менее, пошел открывать. И обнаружил на пороге как раз того, о ком только что думал с такой ненавистью. Собственной персоной министра Сириуса Блэка.
Альбус, наконец-то, очнулся. Ощущал слабость со всем теле, очень хотелось пить. Но в целом был вполне здоров, что и подтвердила сразу же проверившая его состояние мадам Помфри.
Он все еще не мог поверить в свое чудесное избавление. Был уверен, что ему конец. Ведь Лукас очень жесток, он точно убил бы его, если бы не был вовремя остановлен. И за это следует благодарить Натали.
Девушка все время была у постели Альбуса. И слизеринец знал, что именно она спасла ему жизнь. Вызвала авроров, даже зная, что брата точно посадят в Азкабан.
А Лукаса, несмотря ни на что, Натали любит, Альбус знает это. Она всегда пыталась защитить брата, искала оправдания его поступкам. Чаще всего не находила, от чего огорчалась и впадала в депрессию. Ей так хотелось верить в то, что единоутробный брат не является воплощением вселенского зла. А теперь в этом уже не остается ни малейших сомнений. И Альбусу было жалко свою любимую, с иллюзиями же всегда больно расставаться.
И он знал, что должен кое-что сделать для нее. Решиться на это было непросто, он предполагал, что друзья его не поймут. Но ради Натали готов абсолютно на все.
Кстати, друзья его не просто навещали. Они, как и Натали практически жили в больничном крыле, особенно брат. Джеймс буквально светился от счастья, потому что родной брат пошел на поправку. Таким счастливым Альбус его никогда не видел. И Альбусу было очень приятно. Он все гадал, стал бы брат так волноваться и радоваться его выздоровлению, если бы дело произошло в исчезнувшей реальности. Но ответа не находил. Да и есть ли смысл искать? Теперь они живут в этой реальности, единственно верной.
Итак, как и предполагал Альбус, вскоре его прибыл навестить сам мистер Лонгботтом. Мадам Помфри по такому случаю велела всем оставить больного и главу Аврората наедине. Но они не желали подчиняться, и разошлись только после настойчивой просьбы Альбуса.
Невилл сел на стул возле кровати, и повисла напряженная тишина. В конце концов, мистер Лонгботтом произнес:
- Мистер Поттер, позвольте принести Вам глубочайшие извинения. Поверьте, мне очень жаль. Если бы я только знал, что Лукас не угомонится, я бы в жизни не пустил его больше в Хогвартс.
- Да, я верю. Вам, конечно, было очень не просто спасать меня, зная, что при этом ждет Лукаса. И, тем более, отдавать приказ о его заточении в Азкабане.
- Это мой долг как автора. И всему есть предел. Уже давно следовало бы поставить Лукаса на место. Заверяю Вас, мой мерзавец-сынок получит по заслугам.
- Я не стану заявлять на него.
- Моя дочь дала показания, и это…
- Ничего не значит без моего заявления. Я люблю Вашу дочь, я на все готов ради ее счастья. Если Вы сотрете Лукасу память и отправите его в какую-то глушь, гарантируете, что он никогда не появится в жизни моей и всех, кто мне дорог, этого будет вполне достаточно. Мне хватит Вашего честного слова.
Невилл дал это честное слово и сдержал свое обещание. Расстались они с Альбусом довольными друг другом. Альбус сознавал, что поступил правильно. Если бы у Лукаса не было сестры, которую Альбус боготворил, то вряд ли бы этот негодяй отделался так легко…. Но Натали - это ангел, кусочек солнышка…. Поэтому Альбус просто не мог допустить, чтобы ее брату вынесли суровый приговор. Мистер Лонгботтом еще раз убедился, что среди слизеринцев действительно есть честные и благородные люди.
Роберт не мог поверить в случившееся. Да, он давно понял, что Лукас из себя представляет, но не мог подумать, что все настолько серьезно. Он же дружил с этим человеком. Причем вовсе не потому, что он сын самого Лонгботтома…
А почему тогда? Оглядываясь назад, Роберт не мог вспомнить причину, побудившую его подружиться с Лукасом. Помнит только, как тот предложил ему дружить… С оттенком превосходства и высокомерия и железобетонной уверенностью в том, что Роберт почтет такое предложение за великое счастье… И тому бы сразу догадаться, что этот человек понимает под словом «дружба» вовсе не то, что он сам…
Но по каким-то причинам Роберт принял дружбу Лукаса. Возможно потому, что боялся остаться вовсе без друзей… Он довольно быстро понял, что для этого испорченного мальчишки дружба означает лишь то, что перед ним будут пресмыкаться и бросаться выполнять любое его желание. До недавнего времени Роберт (как и Джордж) пресмыкался и бросался. Потому что в эту дружбу его затянуло, он не мог уже отказаться от нее. И боялся… Почему возник этот страх, сам не знает. Он же не уступает Лукасу в знаниях и ловкости, и его отец не менее чем мистер Лонгботтом, влиятелен и знаменит.
Но он сумел избавиться от ставшей бременем дружбы (если ее вообще можно так назвать) только когда у него появились друзья настоящие. Благодаря этим слизеринцам он понял, что такое настоящая дружба и верность…. Но после произошедшего просто не может смотреть им в глаза. Потому то, как ни странно, считает себя виноватым. Он же, было время, дружил с Лукасом. И теперь Роберт очень боится, что ребята будут сторониться его.
И он сам начал их избегать. Каждый день интересовался у мадам Помфри, как здоровье Альбуса, гостинцы ему присылал… Но не заходил навестить. Первым исчезал после уроков и из большого зала, чтобы Джеймс, Северус или Скорпиус не перехватили его для разговора. Понимал, что аки страус прячет голову в песок, но ничего не мог с этим поделать.
Пока однажды Джеймс его все же не поймал. В одном из коридоров он схватил Роба за рукав мантии, затащил в пустую аудиторию. А потом, закрыв заклинанием дверь, первым начал разговор:
- Роберт, что случилось? Почему ты прячешься от всех?
- Что ты имеешь в виду, Джеймс?
- Не надо делать вид, что ничего не происходит. Я же вижу, ты нас избегаешь, прилагая для этого массу усилий. Что происходит? Тебя что-то беспокоит? Тогда почему ты не поделишься с нами, своими друзьями?
- Ты сам прекрасно знаешь, что происходит, и что меня беспокоит.
- Если ты про случившееся с Альбусом, не понимаю, каким образом это касается тебя.
- Все ты понимаешь. Я гриффиндорец, мы одно время с Лукасом дружили. Вы должны презирать меня.
- Роб, давай мы уж как-нибудь сами разберемся, что мы должны. Ты наш друг, и никакие выходки мерзавца-Лонгботтома этого не изменят.
Пожав Роберту руку на прощание, Джеймс ушел к себе. А у гриффиндорца словно гора с плеч свалилась. Он просто не представлял, как жил бы, если бы новые друзья отказались от него.
Сириус не ожидал, что будет легко, но все вышло вообще кошмарно. Гарри ему не дал вставить и слова, а принялся орать прямо с порога:
-Смотрите, кто к нам пожаловал! Великий император магической Британии Сириус Блэк! Пришли поиздеваться и насладиться нашими бедами, не так ли?! Мы с сестрой всегда были для вас ничтожествами, о которых можно было вытирать ноги, чем-то вроде маггловской туалетной бумаги! Это по вашей милости мы с женой и детьми, живем в нищете и еле-еле сводим концы с концами! В то время как ты купаешься в роскоши и ни в чем не нуждаешься! И в смерти Анны виноват именно ты! Но ничего, ничего…. Ты еще ответишь за все! Не может быть, чтобы Высшие Силы не наказали тебя за все твои грехи! Я уже молчу про суд Истории, который очень тяжел….
И так далее, и тому подобное. Никогда тихий, спокойный крестник себе такого не позволял.
И этот случай показал министру, что дела у Гарри совсем плохи. А некоторые вещи он и сам проорал ему в лицо. То, что живет в нищете, что они с женой еле-еле прокармливают детей, не говоря уж об одежде и прочем. Что смерть сестры для него ужасная потеря. И конечно, что во всем виноват Сириус. И это правда, министр не мог не признать. И каждый упрек крестника вполне справедлив. Он мог бы сказать, что в жизни каждый пробивается сам…. Но не стал, потому что еще прекрасно помнит, как всеми силами добивался создания для Гарри невыносимых условий.
Поэтому, не говоря ни слова, Сириус вышел за дверь. Когда твой оппонент в таком состоянии, увещевать его бесполезно. Но Сириус вовсе не отказался от благих намерений исправить все. Просто решил, что в такой запущенной ситуации действовать надо совершенно по-другому.
Только когда за мистером Блэком закрылась дверь, Гарри в полной мере осознал, что натворил. Он, нищий, перебивающийся с хлеба на воду, только что наорал на самого министра. Это же надо мозгов не иметь! Да, Гарри понимал, что он прав. И что кто-то должен был сказать министру в лицо, что тот из себя представляет. Но то, что сделал это именно Гарри, для него самого (по его мнению) может привести к очень печальным последствиям.
Потому что министр никогда и никому не позволял обращаться с ним так. Те, кто пытался, все плохо кончили. А уж его-то министр и вовсе ненавидит. Гарри не стал говорить о произошедшем жене, не хотел ее волновать. Но сам уже готовился морально к тому, что следующую ночь они с Джинни могут проводить уже на улице.
Но сам Сириус и не думал по отношению к Гарри ничего плохого. Совсем даже наоборот. Только придя домой, он связался со всеми газетами. Особенно с Ежедневным пророком (эта язва Рита Скитер все, что угодно, умеет подать под нужным соусом). И уже на следующий день все сотрудничающие с министерством (а их, конечно, абсолютное большинство) газеты написали о том, что Поттеры – семья героев. Что Джеймса Поттера подло подставили, что он никогда не был предателем. Сириус понимал, что это слишком мало. Все же он поливал семью друга грязью много лет, за один раз это не смыть. Но все равно это уже начало. Он надеялся, что Гарри читает газеты.
Вторым, чем занялся Сириус, стала материальная стороны вопроса. Он подыскал в министерстве магии непыльное местечко, где и особо выбиваться из сил не надо (все же Гарри должен время семье уделять) и зарплата очень даже приличная (всех детей и прокормит, и оденет, и на все такое прочее останется).
Единственное что беспокоило министра, так это согласится ли Гарри. Поймет ли, что все, что делает Сириус идет от чистого сердца, что это ни в коем случае не попытка подкупить его. Но тут министр уповал на благоразумие Джинни.
Глава 21Глава 21: «Происшествие на выпускном».
Итак, вот и подошло время, которого с таким нетерпением ждут выпускники. Его величество выпускной бал.
К нему тщательно готовились, репетировали, волновались. Кавалеры заранее приглашали дам. И все, кому не досталось спутница, очень переживали.
Что не относится к нашим героям – уж кому и повезло с парой, так это им. И выглядели они выше всяких похвал.
Да и все в тот день напоминало волшебную сказку. Чудесные угощения, великолепное убранство зала. И такие веселые, счастливые ученики.
Конечно, не забылись распри между Гриффиндором и Слизерином, да и неизвестно, забудутся ли. Пока еще слизеринцы держались слишком скромно, а гриффиндорцы чрезмерно развязно, так как ни те, ни другие так быстро не смогли привыкнуть к равенству факультетов.
Но начало положено, и это главное. Джеймс с друзьями верили, что, когда выпускной будут отмечать нынешние первокурсники, уже не будет никаких границ, и представители всех факультетов будут чувствовать себя одинаково равными и свободными.
Танцуя со своими девушками, Северус и Джеймс ощущали эйфорию. Да, они знали, что уже через неделю приступят к исполнению служебных обязанностей. Понимали, что будет неимоверно сложно, что границы, которые они с таким трудом стерли в школе, на работе снова встанут во весь рост. Но пока что они не задумывались об этом. Им было достаточно мига с любимыми, мгновения безоблачного счастья.
Итак, выпускникам казалось, что уж выпускной-то должен пройти без сучка, без задоринки. Тем более, что единственный, по мнению большинства, кто мог бы испортить праздник, на нем не присутствовал. Речь о Лукасе Лонгботтоме конечно же. Но у злодея длинные руки, даже не находясь непосредственно на балу, он придумал, как испортить этот праздник Джеймсу. Чужими руками. К счастью для Лукаса, в Хогвартсе оставалась его подружка и шпионка - Катиш Оллин.
О ней следует рассказать подробно. Родилась Катиш в семье чистокровных волшебников - целителей. В детстве родители баловали ее, больше, чем следовало, что не замедлило сказаться на характере Катиш. С самого раннего возраста девочка полюбила врать, хитрить, хвастаться, а затем делать гадости, уповая на то, что родители ее наказывать не будут, поскольку мама с папой были без ума от своего чада. Причем, врала Катиш, совершенно натурально, не краснея. И ей верили, даже когда не было сомнений, что это ложь. Наверное, просто очень хотели верить.
Когда родители опомнились, было уже поздно. Катиш считала себя самой умной, самой правильной и не желала никого слушать. Словом, все вокруг плохие, она одна хорошая. Родственники так характеризовали Катиш: «Она какая-то особенная, не похожа ни на кого из нас. И в кого только пошла Катиш?»
Каким образом Распределяющая Шляпа определила ее на Гриффиндор, одному Мерлину известно. Там Катиш познакомилась с Лукасом и они быстро нашли общий язык. Катиш стала шпионить для Лукаса за слизеринцами, а также помогать своему дружку в его делишках. Разумеется, не во всех. Хитрая Катиш вовсе не хотела попасть в опалу. Впрочем, ее и так особо не любили. Училась Катиш через пень-колоду, получая проходные баллы на экзаменах только благодаря своей хитрости и наглости. Любимым делом Катиш было плести интриги и катить бочки на своих родственников. Но ее никто не хотел слушать, кроме Лукаса. Работать Катиш никогда не любила и не желала. Вообще, она презирала труд. В будущем Катиш рассчитывала выйти замуж за богатого волшебника, чтобы тот всю жизнь ее обеспечивал и обихаживал. В довершение всего надо сказать, что Катиш постоянно омолаживала себя, объясняя это тем, что родители якобы напутали с ее рождением. Например, если ей сейчас на самом деле было семнадцать лет, то она всем говорила, что ей пятнадцать.
Итак, Катиш частенько давала Лукасу советы и помогала в его делишках. Он обеспечивал ей поддержку за счет авторитета своего отца, ну и оплачивал услуги, конечно же. После того, как Лукас попал в опалу, Катиш больше, конечно, не хотела иметь с ним ничего общего. Но вот загвоздка какая – она однажды проиграла в карты очень крупную сумму очень серьезным людям. А Лукас дал ей денег (в этом отец его никогда не ограничивал). Ну и, конечно, он поставил условие – девушка дала магическую клятву, что выполнит, когда понадобится, любой приказ Лукаса. Выбора у нее просто не было.
И после неудачного похода к пиратам Лукас вспомнил про свое преимущество. Он позвал Катиш посекретничать в пустой аудитории и с ходу сказал:
- Вот тебе, зайка, мой долгожданный приказ. Исхитрись-ка ты мне поссорить Натали и Альбуса Поттера, только так, чтобы это еще и обернулось крупными неприятностями для его старшего братца. Очень желателен летальный исход.
Гриффиндорская змеюка думала недолго. Уже через пару минут лицо ее расплылось в ехидной и не обещающей никому ничего хорошего улыбочке.
- Доверься мне, котик, и все будет, - усмехнулась Катиш, - Натали нужно дать приворотное зелье, чтобы она воспылала страстью к кому-нибудь другому, и тогда вся их любовь с Поттером ухнет. А Джеймса я возьму я на себя! Его будет ожидать такой сюрприз, что ни в сказке сказать, ни пером описать!
- Тогда действуй. И будь осторожна, моя змейка! Нужно выбрать удобный момент, когда никто не будет догадываться ни о чем.
- Не учи ученую, профессор! Все будет в шоколаде.
Катиш довольно долго разрабатывала план и, наконец, составила его. Он заключался в том, чтобы дать Натали приворотное зелье. И она воспылает страстью не к кому-нибудь, а именно к Джеймсу. Тогда Альбус поссорится с Джеймсом, тот уйдет куда-нибудь, а там его будет поджидать сюрприз. Порывшись в книгах по черной магии, Катиш вступила в связь с силами зла, и те пообещали ей, что Джеймс навсегда исчезнет с лица Земли и память о нем тоже исчезнет. Разумеется, это было сделано вне Хогвартса. Катиш не хотелось, чтобы добрый дедушка Дамблдор разведал о ее замыслах. Осталось только дождаться удобного момента.
И вот незадолго до начала выпускного, интриганка отозвала Натали в сторонку. Добрая Натали, не подозревая ничего дурного, согласилась. Они никогда не были подругами, врагами, впрочем, тоже. Натали даже было жалко Катиш, потому что у той не было подруг. Она и не подозревала о том, какие интриги плетет эта змея. Некоторое время они говорили о пустяках. Потом Катиш спросила:
-Хочешь яблочко? Очень вкусное, между прочим! И я с тобой за компанию!
И протянула девушке большое красное яблоко с приворотным зельем. Натали с аппетитом стала есть яблоко и нахваливать его. А Калиш усмехалась про себя:
«Дело на мази. Больше я Лукасу ничего не буду должна!»
Но вернемся на выпускной. Когда все вдоволь натанцевались, появился Альбус Дамблдор. Он произнес целую речь. В ней он вспомнил, какими юными были выпускники Хогвартса, когда впервые прибыли в школу, как они делали свои первые шаги на волшебном поприще, и вот теперь они стали взрослыми людьми и готовятся покинуть Хогвартс. Директор выразил надежду, что Хогвартс стал для молодых людей настоящим вторым домом, и они с радостью будут сюда возвращаться. Конечно, многое было сказано и о том, что теперь факультеты равны. О том, как это правильно, и что директор надеется, что то, как выпускники устроятся в жизни, будет зависеть исключительно от их личных качеств, не от названия факультета.
Потом началось вручение дипломов.
-Джеймс Поттер! - произнес Дамблдор.
Джеймс подошел к директору, крепко пожал его руку и получил из рук Дамблдора диплом. Вдруг Джеймсу стало грустно. Он вспомнил, как впервые прибыл в Хогвартс мальчишкой. Тогда он был мал и глуп, и в Хогвартсе не было Дамблдора. И вообще, это было в старой реальности.
И сам он тогда был совершенно другим. Он не хотел понимать, что жизнь многогранна и сложна, не желал знать, что не может пользоваться привилегиями только по праву рождения. Он унижал людей, считая это в порядке вещей…
Но в той реальности остались люди, которые дороги Джеймсу. Тогда он этого не осознавал и не ценил. А теперь, получая диплом из рук Дамблдора, Джеймс вдруг почувствовал острую горечь. Как он мог забыть о тех, кого никогда уже не будет рядом. Дядя Рон и тетя Гермиона, Роза, Хьюго… Он их любил, даже если не отдавал себе в этом отчета. И он не должен их забывать, память о близких делает нас людьми.
В тот миг, когда Джеймс вспоминал ушедших родственников, будто какая-то рябь пробежала по реальности, но этого никто не заметил. А напрасно…
Вручение дипломов продолжалось.
-Северус Снейп!
Радостный и подтянутый Северус Снейп получил диплом и вернулся к друзьям.
-Господи, как же я счастлив! - радостно воскликнул он, - Новая жизнь гораздо лучше прежней.
С этими словами Северус обнялся и поцеловался с Лили.
- Роберт Блэк! - объявил директор.
Роберт получил диплом и вернулся на место.
-Джордж Уизли!
Получив диплом, Джордж робко приблизился к нашим друзьям.
- Поздравляю! К вам можно?
-Разумеется! И мы все тебя также поздравляем! – улыбнулся Джеймс.
Джордж сел к ним за столик. По случаю выпускного сидели не за столами факультетов, а по интересам. Каждый выпускник сам создавал себе стол, приглашая туда друзей и родственников. А потом уже туда левитировались праздничные блюда. Джеймс и Северус, помимо Роберта и Джорджа, за свой столик пригласили, конечно, Альбуса, Скорпиуса, Лили, Марметиль, Мэри, Натали. И взгляд, которым его поедала девушка брата, нервировал Джеймса и заставлял краснеть. А дальше - больше.
- Какие у тебя прекрасные глаза, Джеймс, - неожиданно для всех произнесла Натали.
Джеймс подумал, что ослышался.
Альбус нахмурился, но решил махнуть на все рукой. Ведь как-никак Джеймс сегодня выпускник. Поэтому пусть Натали говорит брату столько комплиментов, сколько хочет.
А потом директор объявил: дамы приглашают кавалеров-выпускников. Лили и Северус закружились в танце сразу, Марметиль хотела пригласить Джеймса, но внезапно ее опередила Натали.
Джеймс вообще перестал что-либо понимать, первым его побуждением было отказаться от этой чести. Но в этой реальности он, безусловно, джентльмен. Он не мог нанести такое оскорбление даме.
Они закружились в танце, и Джеймс все чувствовал, что Натали прижимается к нему, пытался отстраниться, но она не давала. А потом неожиданно поцеловала его, так страстно, словно между ними любовь. Джеймс от неожиданности в первое мгновение не сумел ее оттолкнуть… А потом уже было поздно.
Марметиль не знала, что произошло, но твердо верила в Джеймса, в то, что он не мог ей изменить. Но знала и то, что Натали добра и благородна. Она стояла и шептала: «Это ошибка, какая-то ошибка…». Альбус же был настроен весьма решительно, он был в ярости и думать не хотел. Пошел к брату и девушке через круг танцующих.
К тому времени Джеймс уже оттолкнул Натали и непонимающе на нее смотрел, словно видел в первый раз в жизни. Когда его резко дернули за плечо, уже знал, что увидит перекошенное гневом лицо брата.
- Давай выйдем на пару слов, - сухо бросил Альбус Джеймсу.
И тут рядом появился Северус. Он сказал:
- Не спешите. Это все очень странно, надо разобраться, надо проверить память Натали, с кем она общалась в последнее время. Это либо приворот, либо Империо. Не торопитесь делать глупости.
Но Джеймс сказал:
- Спасибо Северус, но мы с братом разберемся сами.
И они вышли.
Во дворе было холодно и промозгло, как и на душе у братьев.
- Снова твои штучки, братец?- осведомился Альбус, скрестив руки на груди,- Решил вспомнить ту реальность, приударить за моей девушкой?
Действительно, в старой реальности, как только у Альбуса вдруг появлялось что-то хорошее, будь то амулет, метла, или девушка, Джеймс всеми силами стремился это заполучить. Но он же изменился, и искренне надеется, что брат это понял. Он сказал, пытаясь вложить в голос как можно больше убедительности:
- Альбус, помилуй! Зачем мне твоя девушка? Даже если бы у меня не было своей, я бы никогда не стал ухаживать за твоей любимой! Судя по всему, Северус прав насчет заклинания или приворотного зелья.
-Ага, как же…. Так я тебе и поверил!
С этими словами Альбус ударил Джеймса.
Это было так похоже на то, как сам Джеймс ударил Альбуса, тогда, только попав в эту реальность… Но он же искренне верил, что все их разногласия в прошлом, что брат поверит ему. А оказалось, Альбус по-прежнему видит в нем жестокого эгоиста…
Джеймс сплюнул кровь и пристально посмотрел брату в глаза, он хотел увидеть в них хоть каплю раскаяния. Но увидел только ярость. Альбус почти кричал:
- Ну что стоишь, Джеймс? Дай мне сдачи!
- Я не собираюсь с тобой драться, Альбус.
- Тогда проваливай! Видеть не могу твою рожу!
Джеймсу показалось, что он спит и видит дурной сон. Разве такое может быть, чтобы Альбус не верил ему и cчитал, будто он, Джеймс, стал ухлестывать за Натали? Ведь это его родной брат, за которого он так переживал, когда тот пострадал от заклятий Лукаса. Джеймс ущипнул себя и попытался проснуться, но все происходило в реальности. Тогда он провел рукой по лбу и произнес, стараясь говорить спокойно:
- Спасибо тебе, Альбус, за то, что ты мне, дураку, глаза открыл. Знаешь, я ведь верил, что все наши обиды и разногласия остались в исчезнувшей реальности. Неужели я ошибался?
Альбус был вне себя от ярости, потому что Натали поцеловала Джеймса. Поэтому он ответил, не подумав:
-Да, я всегда тебя презирал и презираю, как и ты меня! И это никуда не делось! Убирайся вон, пока цел!
-Ты сошел с ума! Но я уйду….
И Джеймс ушел, сам не зная куда. Все это казалось настолько нереальным, что он и не подумал вернуться и разобраться в происходящем. И не удивился, что ноги его сами несут вглубь Запретного леса, будто кто-то ведет на поводке.
Катиш увидела, что Джеймс вышел замка. Злорадно ухмыльнувшись, она направилась в укромное местечко, где никто не мог ей помешать, и связалась с силами зла с помощью своего волшебного зеркала:
-Поттер покинул Хогвартс. Будьте готовы!
В глубине Запретного леса стояла избушка. И Джеймс, сам не понимая, что делает и как здесь оказался, постучал. Дверь открылась, на пороге появилась Роза.
«Что за наваждение?» - подумал Джеймс.
-Ой, кто пришел! - обрадовалась Роза. – Мама, папа, Хьюго!
В следующую секунду Джеймс оказался в объятиях близких людей.
- Но как вы оказались здесь? - поинтересовался Джеймс.
- Ты же хотел увидеть нас, - ласково произнесла Гермиона. – А поскольку все мы волшебники, то…. Словом, мы оказались здесь. Ну, давай рассказывай, что у вас тут происходит.
В другое время Джеймс, конечно, насторожился бы. Но он был слишком зол и вымотан. И снова стал считать происходящее сном.
Он поведал обо всем, что происходит в новой реальности. Гермиона, Рон, Роза и Хьюго качали головами. А потом все уселись, есть пирог, испеченный Гермионой. Джеймс не догадывался о том, что попал в ловушку и это вовсе не родственники, а силы зла в облике тех, кого он так отчаянно хотел увидеть.
Пока Альбус шел к их столу, с него словно слетала пелена. Он мучительно медленно осознавал, что только что сказал брату, и что сделал. Он вспоминал боль в глазах Джеймса, неестественность в поведении Натали. И собственные действия совсем не казались правильными.
В зале Альбуса перехватила Лили, увлекая за собой. И он нашел компанию в пустующем кабинете зельеварения, где Северус что-то варил. Натали сидела за партой и все спрашивала, где Джеймс, но теперь это не бесило Альбуса, а настораживало. На соседнем столе стоял омут памяти. Марметиль сказала: «Это воспоминания Натали, посмотри».
Альбус посмотрел, и конечно, все понял. На Слизерине все знали о союзе Катиш и Лукаса, слишком много из-за него было бед. И он понял, что именно в яблоке приворотное зелье, иначе с чего бы интриганка так настойчиво предлагала его Натали.
Тем временем Северус закончил варить антидод и дал его Натали, объявив, что, выпив зелье, девушка призовет сюда Джеймс. Натали выпила зелье с блаженной улыбкой на лице… Но уже через пару минут побелела как полотно, и все повторяла: «Как я могла, как могла себя так вести…».
Альбус знал, что надо успокоить девушку, сказать, что все понимает, и ее не винит. Но был человек, чья судьба сейчас его больше волновала. Джеймс. Остальных тоже волновала его судьба. И Альбус, презирая себя, рассказал всем о произошедшей недавно ссоре.
Друзья мрачно молчали. Альбус схватился за голову
- Это же мой родной брат, а я с ним так поступил, наговорил таких ужасных вещей… Как же я мог…
- Я знаю, как, - внезапно подал голос Скорпиус.
Он показал всем бокал, из которого Альбус пил вино. Не известно, как Катиш это сделала, но простой анализ показал, что в бокале редкое зелье, вызывающее агрессию по отношению к конкретному человеку, чей волос туда добавлен. Многократно усиливающуюся при наличии способствующих ей обстоятельств.
Итак, друзья узнали все, кроме самого главного – где сейчас Джеймс.
Глава 22Глава 22: «В гостях у Зла».
Джеймса спасать бросились Альбус Северус и Скорпиус. Девушки тоже хотели принять участие, но их удалось отговорить, хоть и стоило это трудов немалых.
Первым делом стали искать Катиш, но негодяйка словно сквозь землю провалилась. Видимо, хитрая бестия каким-то образом прознала, что ее раскусили. Конечно, найти ее было можно. Но это долго, и еще больше времени понадобилось бы, чтобы разговорить злодейку. Этого времени, как справедливо подозревали друзья, у Джеймса нет.
Когда ситуация казалась безнадежной, Скорпиус достал какой-то талисман в виде небольшого шарика из голубого стекла. Это один из всего-то нескольких талисманов, оставшихся у рода Малфоев. Называется «Совет Мерлина». Обладатель талисмана, разбив его, может поговорить с великим всезнающим волшебником, задать ему интересующие вопросы. Так что вещь эта одноразового использования, но ради друзей Скорпиус был готов расстаться с этим обломком памяти о былом могуществе его семьи.
Как только шарик был разбит, перед ребятами возник Мерлин. Очень похожий на свои иллюстрации в учебниках, только какой-то воздушный, он произнес, обращаясь к Скорпиусу, ибо говорил только с вызвавшим его:
- Мир тебе, отрок. Что ты хотел узнать?
- Мой друг, Джеймс Поттер. Где он сейчас находится?
- Смутные времена наступают, видно. Оживают черные силы Зла.
- Поконкретнее, пожалуйста.
- Джеймса заманили в ловушку. Зло коварно, юный маг. Прикинувшись родными ему людьми, теми, чья поддержка ему нужна, они высасывают из него всю энергию.
- И это значит…
- Смерть.
- Как можно спасти Джеймса?
- Это может сделать только тот, кто втянул его в это. Он, произнеся древнее заклинание – «Эжолиолло» - перенесется в обитель Зла. Он должен знать, что Джеймс уже очарован Злом. Чтобы спастись он должен добровольно отречься от мнимых родных людей.
Все это сказав, великий волшебник исчез, а ребята еще некоторое время смотрели на место где он только что был. Конечно, Северусу и Скорпиусу не нравилось, что им придется отпустить Альбуса одного. Друг для них очень дорог, да и за Джеймса сильно переживают.
Альбус все для себя решил. И даже считал, что так лучше. Это же именно из-за него Джеймс оказался в толь ужасной ситуации. Он должен спасти брата.
Поэтому Альбус попросил друзей ждать их с Джеймсом и верить в лучшее. А потом без малейших колебаний произнес древнее заклинание и отправился прямо в гости к Злу.
Он оказался в темном лесу. По одному взгляду сразу ясно что ничего хорошего ждать не приходится. Прямо перед ним стоит изба, и от нее за милю веет чем-то жутким, темным. Это оно – логово Зла. Альбус редко чего-то действительно боялся, но сейчас его пронизывает липкий, холодный страх. И жутко не хочется заходить. Но там его брат. А это значит, выбора нет. Альбус глубоко вздохнул и принялся громко стучать.
А Джеймс ничего не подозревал. Он рассказывал «родственникам» о своих злоключениях и приключениях, ему было приятно, что они так внимательны к нему. Если бы Джеймс присмотрелся повнимательнее, непременно понял бы, что тут все не настоящее. Хотя бы потому что уж слишком идеальное, в жизни так не бывает. Все добрые, понимающие. Все безоговорочно принимают его точку зрения. И словно предугадывают его желания, говорят именно то, что он хочет от них услышать. Но Джеймс не хотел присматриваться – он был словно опутан дурманом, да исчитал это все всего лишь сном. А значит можно вести себя как хочется, и говорить, что угодно… Он и говорил.
- Подумать только! – воскликнул Джеймс.- Вы не представляете себе! Мой младшенький приревновал меня к своей девушке. Кто бы мог подумать! А я ему так верил…. Зато теперь не верю! Зачем мне брат, который обо мне такого низкого мнения. Вы мне роднее и ближе, не хочу расставаться с вами. Вот возьму и останусь у вас тут жить!
- Правильно! – одобрила Гермиона, - Мы же родня, будем очень рады.
- Бедный, ты наш бедный,- проворковала Роза и погладила Джеймса по голове, – Да, Альбус поступил отвратительно.
- Трудно поверить, что Альбус – сын моей сестры и лучшего друга,- произнес Рон.
- Гад он, и больше ничего, - вынес вердикт Хьюго.
- Мои дорогие! – растрогался Джеймс, – Только вы меня понимаете!
И Джеймс обнялся и расцеловался с «родственниками». Затем Рон предложил отметить окончание Джеймсом Хогвартса и откупорил бутылку вина. Один бокал, второй, третий…. В конце-концов Джеймс сбился со счета. Но ему было уже все равно. Неожиданно раздался сильный стук в дверь. Хьюго пошел отворять. Это был Альбус.
- Хьюго?!
- А, явился.
И Хьюго как-то странно сверкнул глазами.
«Нет, это не Хьюго, - подумал про себя Альбус, – Стало быть, это и есть силы Зла, о которых говорил Мерлин.»
Странное дело, но после того, как осознал серьезность ситуации, Альбус перестал бояться. Теперь он хотел лишь спасти родного брата, даже если при этом придется погибнуть самому.
- Где Джеймс? – сурово спросил Альбус.
- Сидит за столом и пьет вино. Присоединишься к нам?
- Я заберу брата, и мы уйдем.
- Не думаю, чтобы это было разумно, - прошипел Хьюго, – Джеймс останется здесь навсегда!
- Прочь с дороги, самозванец! Я знаю правду, вам меня не обмануть.
- Не дразни гусей, Альбус, - недобро усмехнулся Хьюго. – Ты даже не представляешь себе, во что влез! Лучше убирайся отсюда, подобру-поздорову!
На шум вышла Гермиона.
-Альбус! Какая приятная неожиданность! Заходи! Чего стоишь, как неродной?
- К чему вся эта комедия? Я уже понял, что вы не те, за кого себя выдаете!
-Интересно…. И кто же мы, по-твоему?
-Меня это не интересует. Отдайте мне Джеймса и разойдемся по-хорошему.
Гермиона о чем-то пошепталась с Хьюго.
- Ладно, - улыбнулась, наконец, она, - Если Джеймс захочет уйти с тобой, то так тому и быть, ты победил! Но если Джеймс решит остаться, он останется здесь на веки вечные. Тогда победа будет за нами! Идет?
- Идет.
У него и не было выбора. К тому же Альбус и правда верил в то, что Джеймс выберет его. Они же родные братья. Между ними бывало всякое, но все равно родная кровь дороже всех. Но Альбус ни на кнат не верил лже-Гермионе. Зло коварно, и нельзя верить его ласковым речам. Впрочем, главное – убедить в своей искренности Джеймса. Вместе они найдут выход.
Альбус прошел в комнату, где Джеймс хохотал от анекдотов «дяди». Поймав взгляд лже-Гермионы, мнимый Рон поспешил встать и выйти. Альбус понял, что будет непросто убедить Джеймса ему поверить, когда увидел, как брат скривился, увидев его. Но отступать было не в его правилах, да и некуда отступать, поэтому Альбус решительно подошел в брату. Джеймс поднялся навстречу и полупрезрительно протянул:
-А-а, предатель….
- Джеймс, прости меня! Я понял, что был неправ. Поговорим об этом позже. А сейчас нам нужно уходить. Это западня, брат. А эти типы не наши родственники, а черт знает кто….
-Почему я должен верить тебе? Ты же не веришь мне!
-Нет, я верю тебе! То, что произошло недавно… Джеймс, я был не в себе! Я по доброй воле никогда бы так с тобой не поступил. Брат, пойдем домой…
- Зачем мне куда-то уходить, если я счастлив здесь? И ты ошибаешься! Это наши родственники!
- Это ты ошибаешься, послушай, ты сейчас просто очарован Злом. Если не уйдешь сейчас со мной, останешься с ними навечно.
- Тогда, быть может, мне лучше остаться с ними? Пусть это иллюзия, но в ней мне хорошо и спокойно. И в ней ко мне не лезет с кулаками родной брат.
- Джеймс, подумай обо всех нас, если не хочешь думать о себе! Как же мы будем без тебя?
- Ну уж тебе-то без меня точно будет лучше!! Ты же только об этом и мечтаешь, верно? Спишь и видишь, как бы стать единственным сыном Гарри Поттера!
- Джеймс!
- Правда глаза колет…. А когда у нас появился братишка Рон, ты еще больше озлобился, верно? Зачем тебе еще один конкурент? Ты даже Рождество отправился встречать к Скорпиусу!
- Джеймс я клянусь, что ничего не имею против тебя и Рона!
- Не верю!
Альбус знал, конечно, что Джеймс сейчас не ведает, что говорит. Он очарован Злом, оно руководит его словами управляет, словно марионеткой… Умом он все понимал, но попробуйте объяснить это сердцу… Альбус тяжело вздохнул и посмотрел брату прямо в глаза.
- Ну, вот теперь и ты сделал мне больно…. Стало быть, мы квиты! Прозрей же, наконец! Здесь все ненастоящее, кроме нас с тобой.
Некоторое время братья смотрели друг другу в глаза. Может, Джеймс что-то увидел в глазах Альбуса, то самое Добро, которое, не смотря ни на что, всегда будет сильнее Зла. А может, на него подействовало то, как лицо Альбуса исказилось от боли, и он, даже очарованный Злом, не смог больше на это смотреть. Что бы ни было причиной, Джеймс на мгновение прикрыл глаза, а когда снова взглянул на брата, на его лице, наконец, появилось осмысленное выражение.
- Где я? Что происходит? Альбус! Клянусь тебе, что я никогда не ухаживал за Натали! Я не знаю, что на нас всех нашло…
- Я знаю, брат. И расскажу тебе, только позже. А сейчас пойдем скорей отсюда! Нам нельзя здесь оставаться!
- Пошли!
Но мнимые Уизли преградили им дорогу.
-Вы никуда не уйдете, - прошипела Гермиона.
-Вы же обещали! – возмутился Альбус.
- Я солгала!
И все четверо обернулись в драконов.
- Приплыли! Что делать будем? – неуверенно спросил Джеймс.
- Решай ты, ты же из нас двоих аврор, - ответил ему брат.
Но что решать? Их двое против них устрашающего вида монстры. Ситуация кажется безнадежной. Силы Зла… Зла – в этом что-то есть? Ведь не Зло же правит миром? И если брат был готов пойти на смерть ради Джеймса, если его самого отрезвила обида брата. Значит, в мире есть Добро. Значит, оно сильнее Зла. Джеймс принял решение – если нет выхода из ситуации, надо обратиться к силам Добра и надеяться на их помощь.
- Силы Добра призываю вас! - воскликнул он.
Да. У каждого волшебника, помимо прочих способностей, есть возможность призвать силы Добра или Зла. Но это не гарантирует ответа, тем более, помощи. Добро помогает лишь тем, кто светел и чист душой. За это Джеймс и опасался - пусть сейчас он живет по совести, раньше был тем еще эгоистом. Но он надеялся, и на его просьбу был дан ответ.
Из воздуха возникли два сверкающих меча. Конечно, ни Джеймс, ни тем более Альбус никогда не упражнялись в боях на мечах. Но внезапно они почувствовали силу и ловкость, которой нет в реальности. Это потому что сам Свет снизошел до них, и теперь силы Добра управляли их движениями и этими мечами. Легендарными мечами Света, которые делают героями обычных волшебников, которые являются лишь к сильным духом. И именно силу духа отражают появившиеся способности. То есть, по большому счету, хоть внешне все и выглядит как битва двух героев с монстрами, на самом деле настоящая битва – это схватка разумов, жизненных позиций. Самое интересное всегда происходит в душе.
Обычная же магия в пределах хижины не действовала, так что Джеймсу и Альбусу, к их немалому удивлению, довелось побыть в роли богатырей.
Братья схватили мечи и кинулись на драконов. Драконы попытались напасть всем скопом, но у них ничего не вышло – все же пространство осталось довольно ограниченным, хоть избушка и значительно расширилась непостижимым образом. Как бы то ни было, пришлось злобным тварям нападать по одному.
Первым на ребят обрушился тот, кто изображал Рона. Схватка была тяжелой, не смотря на вновь открывшиеся способности. Но, в конце концов, все три головы дракона были отрублены. Первый враг был повержен.
Джеймс вытер пот со лба.
-Славный выдался выпускной! Ничего не скажешь….
-И не говори….
Вторым на братьев обрушился тот дракон, который изображал Хьюго. С ним Джеймс и Альбус справились минут за пять. С драконом, который был Розой, тоже справились довольно быстро. Остался последний дракон – мнимая Гермиона.
-Я вам отомщу за гибель близких, - прошипела она.
Альбус показал ей фигу.
-Выкуси!
А Джеймс отрубил драконихе целых две головы. Но что это? Не прошло и минуты, как головы отросли вновь. Братья предприняли еще одну попытку и снесли врагу все три головы. Результат тоже. Дракониха расхохоталась.
-Глупцы! Неужели вы всерьез думаете, что можете уничтожить Зло? Да без Зла ваше Добро и дня не продержится. Сдавайтесь, пока не поздно! Обещаю, что вы умрете безболезненно. А ваши близкие никогда ничего не узнают, потому что все воспоминания о вас сотрутся.
Альбус усмехнулся.
- Нам нужно посоветоваться с братом.
- Даю минуту!
Альбус отвел брата в сторонку.
- Что делать будем?
- Ну уж точно не сдаваться…
- Зло… Дракон… отрастающие головы… Джеймс, это ты у нас по фольклору. Вспоминай.
- Сейчас, что-то такое знакомое… Я же читал… Точно!
- Ну?
- Все просто, Альбус. Надо отрубить этой зверюге хвост, там вся магическая энергий.
- Что ж, братишка, попробуем, все равно другого выхода нет. Давай так – я ее отвлеку, а ты рубишь хвост.
- Уверен?
- На сто процентов.
И братья обернулись к твари, ждущей их решения. Дракониха, кстати, могла, конечно, их обоих убить. Но ей этого было мало. Сама суть Зла – в том, чтобы к нему приходили добровольно. Но пока люди не спешат этого делать, всегда есть шанс на победу Добра. Драконника спросила:
- Ну что, кто первый.
Альбус выступил вперед. А тварь спросила:
- А почему не старший брат?
- Я не отдам тебе Джеймса, уродка! Подавись лучше мной! – решительно произнес Альбус, а тем временем его брат зашел монстру за спину.
- Ишь ты! Что ж…. Прощайся с жизнью, юный Альбус Поттер! Ты хоть молиться-то умеешь?
Но ответ на вопрос драконихе услышать было не суждено – в тот самый миг Джеймс отрубил ей хвост. Яростный вопль разнесся по избе, ставшей уж совсем огромной. Но все уже было решено, и победа в этой схватке Добра не оставляла сомнений.
Лишившись хвоста, дракониха потеряла возможность растить новые головы. Поэтому братья без труда справились с ней. Тела драконов превратились в черный дым и растворились в воздухе. Братья обессилено опустились на пол, прислонившись к стене. Помолчали. Потом Альбус спросил:
- Джеймс, ты правда меня простил?
- Мне не за что тебя прощать. Ты, как и я, находился под влиянием Зла.
- Но ты мой брат! Я должен был верить тебе!
- Давай забудем, Альбус. Только пообещай, что ничего подобного больше не повторится.
- Я тебе клянусь, Джеймс.
Браться встали с пола и пошли к выходу. Как только вышли из избы все начало расплываться, и вот они уже около Хогвартса. И к ним спешат Северус и Скорпиус.
- Наконец-то! - воскликнул Скорпиус, - Мы все так переволновались!
- Жаль, что мы не смогли помочь вам, - поддержал его Северус.
- Ничего, друзья мои, - ответил Джеймс. – Нас еще ждет, я уверен, множество невероятных приключений. Вместе мы сила!
Друзья обнялись и пошли в школу. Этот выпускной они запомнят надолго. Запомнят, что Зло можно и нужно победить. И что это возможно только когда близкие люди действуют сообща. Ведь не только Альбус спас Джеймса. Это Северус и Скорпиус раскрыли план Катиш и открыли глаза Альбусу. И хотя их не было в избе, Джеймс им, как и брату, будет всегда благодарен за то, что его вырвали из цепких лап Зла.
Что же касается Катиш она словно сквозь землю провалилась. Ребята искали ее, хотели понять, для чего и как она все это устроила. Но хитрая бестия почувствовала, что запахло жареным и смылась. Впрочем, друзья не слишком огорчались. Потому что были уверены, что вместе еще и не с тем справятся.
Глава 23Глава 23: «Понять».
В семье Поттеров Гарри и Джинни решали очень важный вопрос. Неожиданно на них свалилось письмо из министерства. По правде говоря, Гарри даже боялся его читать. Он был убежден, что ничего хорошего (особенно в свете недавнего визита министра Блэка) там не написано. И они с женой оба просто в ступор впали, увидев приглашение на работу заместителя главы департамента магических правонарушений.
Уважаемый мистер Поттер! Мы рады сообщить Вам, что вы приняты на работу заместителя главы департамента магических правонарушений. Ждем Вас в Министерстве!
Искренне ваш, Сириус Блэк, министр магии.
Сперва Поттеры даже подумали, что над ними издеваются. То вообще в работе отказывали, а теперь сразу такая должность.
-Что это? Шутка, насмешка? Но разве можно шутить такими вещами? – пробормотала, наконец, Джинни.
-Да он просто издевается, наш министр! Тоже мне Мать-Тереза нашлась! – возмутился Гарри.
Но вскоре еще одна сова принесла супругам Ежедневный пророк. Это Гарри не снилось даже в прекрасном сне – полная реабилитация его семьи, интервью с министром, где он берет назад все обвинения. И еще раз, уже публично, предлагает Гарри работу.
Это очень хорошая должность с очень хорошей зарплатой, в свете будущего пополнения в семье, о лучшем и мечтать нельзя. Только вот Гарри смущало то, что это выглядит подачкой бедному родственнику, попыткой загладить вину. Мистер Блэк же понятия не имеет, справится Гарри или же нет, с ним не проводили собеседования, не спрашивали рекомендаций (которых, правда, все равно нет). Просто берут на работу.
И как же это будет выглядеть, в том же департаменте? Гарри понимал, что его сразу же воспримут в штыки. Мол ничего не умеет, а туда же… И добиться авторитета и уважения будет ой как непросто (хорошо еще, если не невозможно).
И было еще одно обстоятельство, которое волновало Гарри даже больше. Если он примет подачку Блэка, это автоматически будет означать, что он все прощает ему. Прощает позор своей семьи, собственные унижения, смерть Анны… Если бы была такая возможность, Гарри отверг бы это предложение мгновенно и без колебаний.
Но у него есть семья и обязательства перед ней. Джинни работать не может. Она нездорова, да и за детьми надо следить. Да, Джеймс вскоре будет прилично зарабатывать, да и у Альбуса со Скорпиусом пусть небольшой, но бизнес. Они, конечно, не забудут семью. Но Гарри казалось, что сидеть на шее у собственных сыновей еще более недостойно, чем принять подачку министра.
Он не идеален, он не герой. И, даже зная, что Джинни поддержит его в любом случае (она всегда рядом), не сможет плюнуть Блэку в лицо и не сожалеть потом о потерянной должности.
Сыновья тоже попали на семейное совещание, как раз из школы приехали. Они-то были настроены решительно против каких-либо подачек министра. Гарри знал, и Джеймс, и Альбус на его месте поступили бы по совести. Голодали бы, но мириться с Блэком не пошли.
Но он не настолько храбр, как его сыновья. Он не может отказаться от единственного шанса прилично жить. Ведь впервые у него появилась реальная возможность работать, доказать всем и себе что он чего-то стоит. И если для этого сначала придется воспользоваться помощью Блэка, пусть так.
-Как ты можешь принимать подношение министра, отец! – Как ты можешь так унижаться! - возмутился Джеймс,- Это же низко!
-Джеймс прав, отец. Ты совершаешь ошибку. И это действительно унизительно и низко! - поддержал брата Альбус.
Таким образом, дети восприняли согласие Гарри с должностью куда более остро, чем он рассчитывал. Да, его в жизни презирали много людей… Но увидеть презрение в глазах сыновей… это очень больно. Джеймс с Северусом и Альбус ушли из дома, на ночь глядя, почти ничего не взяв с собой.
И только Джинни, как всегда, была рядом. Она успокаивала Гарри.
-Не переживай и не отчаивайся, Гарри! Все перемелется, мука будет. Дети вернутся и одумаются, вот увидишь! Они же тебя любят!
-Спасибо, Джинни! Спасибо, любимая. Чтобы бы я без тебя делал!
Переночевали Джеймс и Северус в гостинице в Косом переулке. Причем ночевал скорее Северус, а его друг всю ночь ходил по номеру кругами, про себя ругая отца, министра и весь волшебный мир. Он просто не понимал, как так могло случиться, почему его отец в этом мире такой. Правду говорят – только потеряв что-то, осознаешь его ценность. Действительно, раньше Джеймсу казалось самим собой разумеющимся, что у него храбрый отец, пример для подражания. И он даже не думал, что ему повезло.
«Это просто страна дураков, а не волшебный мир, - размышлял про себя Джеймс. – Министр – жулик, обманщик и пройдоха! И отец тоже хорош! Разве можно так себя вести!»
-Лег бы ты спать, дружище, - посоветовал Джеймсу Северус, проснувшись, – Иначе у тебя может начаться невроз. А для работы аврором нужны крепкие нервы.
Джеймс уснуть не мог, все думал о том, что в этом мире ничто не достается просто так. В том числе и работа в аврорате. Если в той реальности он его приняли бы с радостью, здесь они с Северусом – выскочки и отщепенцы, им не будут рады. И авторитет надо будет заслужить.
Сначала Джеймса радовало хотя бы то, что Роберт будет с ними в отряде, но и с этим не сложилось. Дело в том, что в этот раз подобных отрядов будет несколько.
За пару дней до выпускного Джеймс, Северус и Роберт вместе с остальными взятыми на эту опасную работу приходили в автрорат на церемонию распределения. Все шутили – как в Хогвартсе. Но шляпы не было. Дело в том, что по неведомым причинам прежний отряд был расформирован, его разбили на три, в каждом по три ветерана (это все выжившие), уже к ним присоединялись новички. На стене висели три знамени отрядов. И когда новичок к ней подходил, одно из знамен загоралось. Это и был отряд, где ему предстояло работать.
Роберт попал в другой отряд, и Джеймс почувствовал разочарование. Все же Роба он своим другом считал. Не таким близким, как Северуса, но все же… Однако внушало оптимизм уже то, что сам Северус оказался с Джеймсом в одном отряде. Вместе они точно справятся.
Кстати, отряд, в котором оказались друзья, самый малочисленный, но самый профессиональный. И это не случайно, конечно… Джеймс и Северус со времени принятия в отряд достали досье на всех членов (через Роберта, а он через отца) и выучили почти наизусть.
Ричард Олди. Двадцать три года, специалист по боевой магии. Вырос в приюте для юных волшебников, чьи родители были аврорами и пали в бою. Так что его судьба была предопределена, можно сказать. Характер склочный и нелюдимый, нормально общается только с собратьями по отряду. Зато в своем деле профессионал пока что никем не превзойденный.
Крис Купер. Двадцать пять лет, специалист по использованию магических амулетов и талисманов. Когда-то был веселым, общительным, дружелюбным парнем. И не чувствовал особо в этом отряде своего призвания, пошел вслед за друзьями. Их было трое, пришедших в отряд после выпуска. Лучшие друзья. Два года назад их взяли в плен враги. Пытки которые они вынесли… Это было ужасно и полностью изменило Криса. Он единственный из троих выжил. Но общительный парень, душа компании пропал безвозвратно. Крис стал хмурым, чем-то напоминающим Ричарда. И она, хотя раньше терпеть друг друга не могли, неожиданно крепко подружились.
Эрик Бишоп. Двадцать шесть лет, непревзойден в стратегии и тактике, главный в команде, планы всех операций разрабатывает лично. Великолепно образован, может поддержать любую беседу. Многим кажется странным, что он записался в этот отряд, хотя мог бы достигнуть успехов на любом поприще. Но сам Эрик убежден, что именно здесь его место.
Конечно, Джеймс и Северус попытались сразу пообщаться с будущими коллегами. Но встретили решительный отпор. Их считают чужаками. Еще совсем не знают, но уже ненавидят. Будет очень сложно… Но друзья решили не сдаваться, и на утро пошли в аврорат в боевом настроении.
Альбус временно переехал в дом Малфоев. Что еще делать, когда кажется, что ни минуты не можешь оставаться дома. Конечно, идти к друзьям.
Бывает, что жизнь представляется в исключительно темных тонах. Именно это и испытывал Альбус. Он не мог понять отца, который прогибается перед министром. Что такое материальные блага, если речь идет о чести и совести? Тем более ушел его старший брат, ставший с недавних пор для Альбуса безусловным примером для подражания. Альбус через камин соединился со Скорпиусом и попросил разрешения пожить у них. Как настоящий друг, Скорпиус не спрашивал о причинах, просто сказал, что будет рад.
Малфои встретили Альбуса радушно, накормили и наколдовали в комнате Скорпиуса для него вторую кровать. Альбус и Скорпиус вскоре действительно ушли в комнату. Сначала разговаривали ни о чем. Альбус не хотел говорить о причине своего неожиданного прихода, Скорпиус не хотел спрашивать. Но, в конце концов, желание помочь другу взяло верх. Скорпиус спросил:
- Альбус, что случилось?
- Мне неприятно об этом говорить.
- Понимаю. Но ты должен знать – это необходимо.
И Альбус все рассказал. О трусости (как он считал) отца, о своем возмущении, о решении уйти из дома. Он был уверен, что уж лучший друг-то точно его поддержит. Но Скорпиус долго молчал. И, в конце концов, Альбус не выдержал первым, спросив:
- В чем дело? Ты считаешь, я не прав?
- Я не был на твоем месте и не в праве тебя осуждать.
- Скорпиус, ты мой самый близкий друг. Кто как не ты скажет правду?
- Я считаю, Альбус, ты несправедлив к мистеру Поттеру.
- Но он же…
- Дослушай, раз уж спросил. Думаешь, твоему отцу просто пойти на это? Думаешь, он ради себя это делает? Его все будут считать выскочкой, за его спиной будут шептаться, его будут презирать. И он пошел на это ради вас, его семьи, самых дорогих людей. А вместо благодарности получает упреки.
Сказав это, Скоприус вышел из комнаты, давая другу возможность подумать. Альбус действительно думал довольно долго, и пришел к выводу, что друг во всем прав. Папа ради них старается. И с чего он взял, что он не герой. Быть героем – это не всегда выходить на поле битвы, одному против десятерых. Порой героизм проявляется и в вот таких, казалось бы, бытовых ситуациях. Действительно, было просто гордо отказаться от подачки… и обречь семью на дальнейшее нищенское существование. Гораздо сложнее принять предложение и стараться сохранить остатки достоинства. Именно родные люди должны помочь в этом.
Закончилось тем, что Альбус связался с отцом через каминную сеть.
-Папа, прости меня! Я был неправ! И мне хочется вернуться домой. Ты позволишь?
Конечно, папа простил и принял блудного сына.
Джеймс, Северус и остальные члены отряда сидели на совещании, которое вел лично министр Блэк.
Северус был погружен в размышления. Без сомнения, Блэк его узнал. Но даже не подал виду. Тем не менее, Северус был убежден, что какие-то действия со стороны Блэка последуют.
Министр… До своего появления в будущем Северус даже на минуту не мог предположить, что Блэк станет министром. Всегда взбалмошный, непредсказуемый, совершенно неконтролируемый… Северус был в ужасе, когда впервые узнал, что Блэк – министр. И до сих пор не мог понять, как Лондон еще на месте.
Но сейчас, слушая речь, он понимает, что, наверное, за эти годы Блэк изменился. А может и не за годы – возможно, хватило и тех часов, когда он понял правду о друге, который никогда не был предателем. И теперь перед Северусом и остальными стоял человек, который отвечает за свои слова, которого можно уважать.
Тем не менее, Северус был вовсе не уверен, что Блэк забыл их вражду, сам он помнил прекрасно. Конечно, для него, в отличие от Блэка, прошло совсем не много времени. Но сейчас Северус словно видит совершенно другого человека, а Блэк видит его таким же, как и во время их яростных противоречий.
Северус не исключал вероятности, что после совещания Блэк попросит его остаться. В конце концов, между ними, и правда, осталось много неразрешенных вопросов. Но министр оставляет Джеймса, и Северус чувствует беспокойство за друга. Понимает, что это иррационально, но ничего не может с собой поделать.
Пока ждет Джеймса, Северус приглядывается к членам команды. Хотелось бы с ними поговорить, как-то сблизиться… Но они стоят в стороне, всем своим видом показывая, что Северус им противен. И Снейп впервые усомнился в их с Джеймсом решении идти в этот отряд – сложно сражаться плечом к плечу с людьми, презирающими тебя…
Тем не менее, и Северус был вынужден себе в этом признаться, все трое ему симпатичны. И он не исключал, что при иных обстоятельствах они вполне могли бы стать друзьями. Но что делать теперь?
Джеймс вышел, выглядя сосредоточенным. Северус отвел его в сторону, чтобы узнать, в чем дело.
-Ну что?
-Ты не представляешь! – ответил Джеймс. – Министр советовал мне помириться с отцом!
Оказалось, что мистер Блэк говорил о том, что героизм состоит не в размахивании палочкой, а в, казалось бы бытовых, но очень важных решениях. Сказал, что пришел к этому выводу слишком дорогой ценой. И хотел бы, чтобы Джеймс не повторил его ошибок.
Северус был поражен – он никогда бы не подумал, что Блэк может столь здраво рассуждать. Даже принимая во внимание недавнюю трагедию в его семье.
Тем не менее, главным являлось то, что Джеймс сделал из разговора совершенно правильный вывод. И решил сразу после первого задания, на которое они с командой немедленно направились, помириться с родителями.
Роберт был искренне огорчен тем, что не попал в отряд к друзьям. Во-первых, с ними было бы интереснее. И их отряд – наиболее опасный из всех. Он знал, что с новыми коллегами друзьям будет сложно, хотел им помочь.
Ему же в его отряде были искренне рады, конечно, он же Блэк. Дело вовсе не в том, чтобы им хотелось поблажек, никогда за ними такого не водилось. Просто почему-то людям кажется, что дети впитывают в себя черты характера родителей. И значит, Роберт должен стать таким же героем, как Сириус Блэк. Хотя эта теория весьма сомнительна, один только Лукас чего стоит… правда, вот в данном конкретном случае они оказались правы.
Первое задание только через два дня, и Роберт встретился с Джорджем. Их дружба в результате событий минувшего учебного года видоизменилась до состояния просто товарищеской привязанности. Тем не менее, им по-прежнему было интересно общаться.
Неожиданно Джордж вспомнил, что, когда заходил с утра к отцу, забыл у него свои результаты экзамена. Можно было бы послать патронуса и попросить, чтобы ему прислали их совой, но ребята решили прогуляться до министерства и забрать самим. Им нравилось бывать у родителей на работе. Хоть сами и не хотели никогда быть ни министром, ни его помощником. Пропустили ребят без проблем. Отцы им доверяли и обеспечили доступ всюду включая их кабинеты. К кабинету мистера Уизли приятели и направились.
Даже странно, что у столь серьезного человека в кабинете такой беспорядок. Вперемешку валяются документы, и Джордж даже еле нашел то, что ему нужно. Вытаскивал результаты ЖАБА из общей кучи, и случайно смахнул какие-то записи.
Их поднял Роберт. Он не хотел читать, не в его это правилах. Но взгляд случайно упал на первые строчки, и после этого было уже не оторваться.
Ловушка. Его друзей, да и остальных членов отряда, направили прямо в ловушку. Им сказали, что дело плевое, что надо всего-то задержать парочку зарвавшихся злодеев, которые позволяют себе применять заклятия к магглам. Это Розалинда и Андрэ Долоховы. Роберту Джеймс рассказывал. Они даже особенно не готовились – отправились, как на прогулку.
На самом деле Долоховы – опасные преступники. Они уже убили несколько опытных авроров, только это засекреченная информация. И особняк их - настоящее оружие, доверху нашпигован всякими опасными артефактами.
Вот в этот-то вся и штука. Эти артефакты слишком хитро устроены – если о них думать, идти туда сознательно, в особняк никогда не попадешь. Не зайдешь, не смотря ни на какие заклинания. А если маг не знает об охране особняка, не думает о ней, до поры до времени (пока ситуация не начнет угрожать хозяевам) та его тоже не замечает.
Именно поэтому аврорам не было сказано, куда они на самом деле идут, какая опасность их подстерегает. Именно поэтому их шансы выжить минимальны.
Именно поэтому Роберт, прихватив бумаги, направился прямиком в кабинет отца, намереваясь сказать ему все, что он думает о нем лично и ситуации в целом.
-Эй, Роберт! Нельзя так просто взять бумаги из кабинета моего отца и уйти! – возмутился Джордж.
Но Роберт проигнорировал это. Судьба друзей была для него дороже любых документов.
Глава 24Глава 24: «Первое задание».
Эрик не стал ничего планировать – им объяснили, что первое задание ерундовое, просто для того, чтобы помочь им лучше друг друга узнать. Правда, узнавать новичков ни он, ни, тем более, Крис и Ричард, особо не планировали. А смысл? Все равно слизеринчики, по глубокому убеждению всех троих, долго не продержатся в отряде. Славы, наверное, захотелось. Такие (правда, не со Слизерина), иногда сюда попадали. Но все они вскоре понимали одну простую истину – в этом деле надо выкладываться полностью, а смерть ходит по пятам. И вылетали отсюда, словно пробка из бутылки.
Хорошего отношения к новичкам нисколько не прибавило то, что накануне Эрика вызвал лично министр. Просил быть с новичками помягче. Мол, они и так много пережили. Да что они вообще могли пережить? По мнению Эрика, они вообще ничего не знают о настоящих трудностях жизни. Но министру он свою точку зрения докладывать не стал. Знал по опыту – бесполезно. Но и ничего не пообещал. Эрик Бишоп никогда не дает невыполнимых обещаний.
Так что команда у него та еще – двое мутных типов со Слизерина (по мнению Эрика, там другие и не водятся) и двое мрачных, нелюдимых, грубоватых в общении волшебников.
Эрик не был главным в прежнем отряде, и понятия не имел, сработаются ли они с Ричардом и Крисом. Эти двое всегда держались особняком. И слушали приказы командира, Митча Вайоро, только из-за огромного к нему уважения. А Эрик всегда считал, что его они презирают, за излишнюю интеллигентность.
После той мясорубки, в которую попали совсем недавно, они еще не разговаривали. А тогда казалось, им не уйти живыми. Именно тогда погибли и командир, и лучший друг Эрика Фрэд Дешвилл. Сейчас он чувствовал себя потерянным, словно у него выбили почву из-под ног.
В выделенную их команде квартиру пришел первым. Потом подтянулся Крис. Эрик знал его как человека, вечно всем недовольного. Спец в боевой магии, казалось, вообще ненавидел большинство людей. К этим личностям Эрик и себя причислял. Он сидел на диване, и Крис присел рядом. Спросил:
- Ну как, Бишоп, готов к роли лидера?
Эрик счел это издевкой. И понимал, что не стоит откровенничать с человеком, который любит поднимать на смех людей. И все равно, неожиданно для себя, сказал правду:
- Нет, не готов, Крис. И можешь об этом доложить министру хоть прямо сейчас.
- Не надо меня оскорблять. Я не стукач. Лучше скажи, в чем проблема-то?
- В том, что половина моей команды слизеринчики, ничего не понимающие в нашей работе, а другая половина меня презирает.
Ну и зачем он это сказал? Крис и так всегда находит, чем уязвить людей, а он только что дал ему такой классный повод… Эрик ожидал издевку, но вместо этого Крис положил руку ему на плечо. Его глаза и голос были серьезными, как никогда:
- Эрик, я не знаю что ты себе напридумывал, но мы с Ричардом к тебе хорошо относимся. Да, между нами было всякое, но мы прошли вместе через один и тот же ад. Ты должен знать, что всегда можешь на нас рассчитывать.
У Эрика словно гора с плеч свалилась. Как хорошо знать, что с тобой бок о бок работают друзья, а не личности, мечтающие о твоем провале! В том, что Крис слов на ветер не бросает, и мнение у них с Ричардом одно на двоих, Эрик убеждался много раз.
Всего через мгновение Крис убрал руку с плеча Эрика и сказал уже своим обыкновенным тоном:
- Что же касается слизеринчиков, их мы выживем быстро. Таким не место в команде.
В этом Эрик был с ним согласен – такой балласт, как эти Снейп и Поттер, им совершенно ни к чему. Эрик уже составил о них мнение, крайне нелестное. И был убежден, что они сбегут из команды уже после первого, плевого, как уверили Эрика, задания.
Пришли новички последними, это Эрик предвидел. Но не ожидал того, что произошло потом. Подумать только – они посмели с ним спорить! Мол, он недооценивает задание, и всегда необходимо быть во всеоружии. Мол, надо разработать четкий план и придерживаться него! Эрик ожидал всякого, но не того, что эти двое станут указывать ему, что делать.
Но он почти сразу понял, что это не так уж и невероятно. Очевидно, все дело в том, что Снейп и Поттер никогда раньше не участвовали в подобных операциях. И даже пустяковое дело кажется им непосильным. А, скорее всего, и не просто кажется…
Как бы то ни было, Эрик решил, что они просто боятся, и потому хотят перестраховаться. Ответил им достаточно резко. Мол, трусы могут подать рапорт. А в ответ его обозвали самонадеянным идиотом! Эрик от неожиданности даже застыл на месте. Зато Крис и Ричард времени даром не теряли. Не прошло и пары минут, как Снейп с Поттером и Рич и Крисом стояли друг напротив друга с поднятыми палочками. Еще доля секунды, и полетели бы заклинания.
Эрик прекратил ссору сам. Еще только этого не хватало. Им надо сделать дело, и это самое важное. Проучить зарвавшихся слизеринчиков время еще будет.
Но прямо перед нужным особняком случился еще один эксцесс – зацепились языками Поттер и Крис. Да… видать Поттер совсем придурок. Это ж надо догадаться – сцепиться со спецом в боевой магии! А диалог произошел такого рода:
- Интересно, каким же ветром к нам занесло мерзавцев-слизеринчиков.
- Когда-то да, слизеринцы были мерзавцами. Но эти времена прошли. Теперь, к сожалению, это понятие применимо, скорее, к некоторым выпускникам Гриффиндора.
- Следи за своим языком! Кто вы и кто мы!
- Если ты думаешь, что сильно круче меня, ты не прав.
- С удовольствием это проверю.
- Так, остыли, оба, - вмешался Эрик, - Крис, я тебя понимаю и поддерживаю. Но ты можешь с ним разобраться после задания? Или хочешь, чтобы меня уволили?
- Нет, Эрик, не хочу. Завтра в полдень, Поттер, в тренировочном зале. И только попробуй не прийти.
- Буду обязательно, не сомневайся.
Эрик мог бы, конечно, отдать должное смелости слизеринца… Но решил, что, скорее всего, это глупость.
Не смотря на серьезный разлад в команде (хотя едва ли их так можно было назвать изначально), авроры все же прибыли к особняку. Эрик сам пошел первым, чтобы открыть дверь. Стоящий рядом Снейп сказал: «Я бы проверил особняк на враждебные заклятия, прежде чем открывать дверь». На это Эрик презрительно ответил, что трусы могут остаться. Решительно произнес «Аллохомора!», направив на дверь палочку.
И в следующий миг их, всех пятерых, затянуло внутрь особняка. Эрик слишком поздно понял, что это ловушка… а он – хреновый стратег. И что теперь по его вине на смерть обречена вся команда.
В него полетела «Авада», но Снейп вовремя оттолкнул его в сторону. Удивляться тому, что ему спас жизнь слизеринец, времени не было. Непростительные, «Круцио» и «Авада Кедара», просто витали в воздухе. С этим надо было что-то делать. Все повернулись к Ричарду, в подобных вещах он большой специалист.
Рич объяснил, что это очень редкое заклятие, заставляет комнату плеваться проклятиями. Теоретически прекратить это возможно – достаточно добраться до противоположной стены. Там нарисован символ. Его можно уничтожить обычным заклинанием, которое знает даже второкурсник. Сложность заключена в том, что для того, чтобы подействовало, необходимо прижать палочку к знаку, не просто направить. А это сделать практически невозможно. Кто же через такое количество заклинаний живым пройдет!
Никто не успел ничего понять, как Поттер вырвался вперед и побежал к знаку. Его хотели остановить, но обнаружили, что не могут пошевелиться. Тоже особенность заклинания – в одно и то же время пытаться отменить заклятие может только один человек.
Им оставалось только наблюдать. И Эрик никогда не видел ничего подобного. Поттер успешно уклонялся от заклинаний, Эрик даже не уверен, что Крис бы так смог! Пару раз Джеймс попал под «Круцио». Это случилось оттого, что он сосредоточился на то, чтобы не попасть под «Авада Кедавра». И он дошел до конца! Сумел отменить заклинание и без сил привалился к стене.
Обнаружив, что могут двигаться, все бросились к Поттеру. Первым успел Снейп. Присел рядом с ним на корточки, заговорил голосом, хриплым от потрясения: «Поттер… ну ты дебил!...Ты что, не понимал, на что идешь… Да если бы ты попал под «Авада Кедавра», я бы сам тебя убил. Придурок!» Подобные речи не раз произносились бывалыми членами команды. И это свидетельствует, что Северус, и правда, сильно беспокоится за своего друга. Очко в его пользу. В дополнение к тому, что он спас Эрику жизнь…
Рич покопался в своих запасах – у него с собой всегда сумка с необходимыми зельями. Достал одно. Лаконично пояснил, что для постэффектов. Джеймс посмотрел недоверчиво, но зелье взял и выпил. Это хорошо – скоро ему станет лучше, и они смогут попытаться разобраться в ситуации.
Министр разбирался в бумагах. Точнее. Делал вид. Мол, очень занят работой. На самом деле его грызли невеселые мысли о том, во что он превратил свою жизнь. Загнал в могилу жену, молодую и красивую, которой бы еще жить и жить. Сына не смог отговорить от карьеры автора, причем в подразделении, где смертность крайне высока. От его семьи остались одни руины…
Мистер Блэк еще долго предавался бы мрачным думам, но в кабинет к нему ворвался Роберт.
Единственный сын, надежда и гордость. С ним у министра никак не получалось наладить отношения. Раньше он сына почти что не замечал. И поздно понял, что это все, что у него есть. А теперь, когда он пытается наладить с сыном контакт, Роб усиленно делает вид, что ему все равно. Но мистер Блэк знает, что это не так. И будет продолжать попытки.
Увидеть сына в кабинете министр никак не ожидал, сначала обрадовался. Но спустя мгновение понял, что просто так к нему на работу Роберт бы не заявился. Их отношения пока еще слишком сложны, и неясно, смогут ли вообще когда-либо стать проще. Скорее всего, что-то случилось. И это только подтверждает растрепанный и обеспокоенный до крайности вид сына. Министр спросил:
- Роберт, что случилось?
- А то ты не знаешь!?
- Не знаю, представь себе.
- Я тебе не верю! Ты специально решил послать на смерть именно отряд, где мои друзья, Джеймс и Северус, да? Потому что они слизеринцы? Почему ты не выбрал мой отряд? Давно ведь хочешь от меня избавиться!
Стало ясно – у сына истерика. Способ борьбы с ней министру известен один – дал ему пощечину. Не сильно, просто чтоб мозги на место встали. Потом заставил выпить успокоительное зелье. Веритасиум давать не стал – не лучший способ наладить со своим ребенком отношения. Но и без зелья правды Роберт заговорил – не остановишь. И в довершение швырнул на стол отца бумаги, которые держал в руках.
Вот так, от своего сына, министр узнал, что за его спиной, оказывается, творятся такие вещи. Он никогда не был святым и порой признавал, что для достижения цели допустимы некоторые жертвы. Тем более учитывая то, что никто из авроров жить вечно не рассчитывает. Но все равно то, что произошло, иначе, как подлостью, не назовешь. Тем более, Уизли не имел никакого права планировать операцию, не посоветовавшись ни с кем.
Одно ясно – парней надо вытаскивать. Если бы перед тем, как отправлять на верную смерть пятерых молодых ребят, Уизли все же решил посоветоваться с непосредственным начальником, все было бы куда проще. Дело в том, что есть ритуал, проводимый двумя волшебниками. Он позволяет заточить зло в самом его сосредоточии. Проще говоря, этот дом так нашпигован злом, что магия его уничтожит, а точнее, так направит энергию зла, что дом уничтожит сам себя. Но сначала надо вытащить оттуда парней.
Помощь звать нет времени, да и, в любом случае, Сириус решил, что они с сыном сделают это вместе. Роберт поверил отцу – министр не самый лучший человек, но лгать не привык. Помочь друзьям вызвался с готовностью.
А тем временем пятеро авроров пытались понять, как они умудрились так вляпаться, и кто в этом виноват. Джеймс оклемался, и они собрались досконально исследовать дом, чтобы понять, что происходит. И тут услышали женский голос: «Андрэ, кажется, у нас непрошенные гости».
Розлинда и Андрэ Долоховы спускались по лестнице. Авроров, сразу направивших на них свои палочки, преступники, судя по всему, ничуть не боялись. Эрик главный, ему и говорить:
- Английский аврорат. Сдавайтесь, и вам будет сохранена жизнь.
- Насмешил, мальчишка. Вы же даже не знаете, кто мы. И не знаете, на что вас послало руководство.
Один взмах руки Розалинды, и всех пятерых авроров опутали веревки. Сжимали сильно, но не настолько, чтобы причинить вред. Выбраться было невозможно – весь дом против них, подчиняется злой воли Долоховых. Теперь они это знают.
А вот в министерстве это знали всегда. Долоховы сказали, а сейчас им врать смысла нет, они же победили. И рассказали, что их ловят долго и безуспешно. Потому что они лучшие. Они сумели создать этот дом – настоящую крепость. И, пока в нем находятся, совершенно неуязвимы. А министр направил молодых ребят на верную смерть только для того, чтобы лишний раз в этом убедиться.
Северус поверил сразу – похоже на Блэка, которого он знал. Он ожидал, что теперь, когда выговорились, преступники их всех убьют, но ошибся. Заговорила снова Розалинда:
- Да. Мы могли бы вас убить, но решили дать шанс. Этот дом читает ваши мысли и передает нам. Мы знаем, что двое из вас выпускники Слизерина. Джеймс Поттер и Северус Снейп. Именно вам предлагаем работать с нами. Что вам дала бы работа в аврорате? Эти трое презирают вас лишь потому, что им повезло в жизни больше. Они учились на Гриффиндоре, их никогда не унижали из-за вердикта старой полоумной шляпы. Подумайте, вы столько времени добивались уважения, того, чтобы к вам относились по заслугам, а не по происхождению. Но ничего не добились. Если будете с нами, вы сможете ощутить всю мощь величия.
Наверное, Долохова надеялась на успех своей речи. Но и для Северуса, и для Джеймса, был возможен лишь один ответ, и они произнесли его хором: «Никогда».
Лица Долоховых исказились от ярости, и в следующее мгновение путы начали сжиматься, причиняя уже серьезную физическую боль. И, возможно, все закончилось бы совсем печально, но все пятеро внезапно исчезли из столь негостеприимного дома.
Они появились рядом с домом и увидели там министра и Роберта. Отец и сын, взявшись за руки, произносили слова старинного ритуала. И, повинуясь их магии, дом стал уменьшаться в размерах, пока не исчез окончательно. Но еще долго в ушах звучали вопли Долоховых. Авроры вздохнули с облегчением – они спасены.
Как известно, лучший способ защиты – это нападение. Министр не стал оправдываться, что послал ребят на гибель. А, первым делом, спросил, по чьей вине они сунулись в особняк без разведки и хорошего плана. Эрик был твердо намерен признаться, он чувствовал себя виноватым перед друзьями. Но его опередил Северус, сказав: «Это было общее решение, господин министр». Блэк смерил его долгим задумчивым взглядом. Сказал: «Решение оказалось неверным, но я и сам не идеален. Будем считать, что задание засчитано».
Северус такого никак от Блэка не ожидал. Неужели, смерть жены его все-таки чему-то научила? Как бы то ни было, полоса неудач, кажется, подошла к концу. Вот и когда Джеймс поинтересовался у Криса, в силе ли дуэль, тот с деланно удивленным видом ответил: «Какая еще дуэль? Ты чего-то напутал, Джей. Дуэль между друзьями – это какой-то нонсенс».
На следующий день вместо дуэли состоялся праздник. Гордиться, правда, особо нечем. Задание-то они, можно считать, провалили. Спасибо министру и Роберту, что живы остались. Отмечали же они начало совместного сотрудничества и, конечно, дружбы. Сложно представить, но пятеро столь разных, сложно идущих на контакт, людей стали хорошими друзьями на долгие годы.
Сначала Джеймс хотел пригласить Роберта на этот праздник. Как ни крути, а он их друг, к тому же спас их всех. Но Северус убедил друга, что это не самая лучшая его идея. Не смотря ни на что, Роберт все же сын министра, для их новых друзей этого достаточно, чтобы относиться к нему настороженно. Потом встретятся и все обсудят.
Праздник прошел хорошо. Первое время все просто пили и закусывали, а вот потом каждый рассказал свою историю. Чтобы остальным стало понятно, что он за человек и как дошел до жизни такой. Действительно, это помогло им лучше понять друг друга, а это очень важно для людей, которым не раз придется друг друга прикрывать.
Через день встретились с Робертом. Друг рассказал, как он узнал о замысле помощника министра, как ворвался в кабинет к отцу, и что было потом. Роберту ребята поверили, но остался открытым вопрос, не врал ли ему министр. Впрочем, они решили в этом не разбираться. В конце концов, слава Мерлину, все остались живы. А у Роберта отношения с отцом, после того, как они вместе спасли его друзей, стали налаживаться. Он понял, что маму не вернуть, но у него остался отец, который, не смотря ни на что, его любит. И друзья искренне рады за него.
Прошло два месяца. Было несколько заданий, опасных. Но дружная команда авроров, в которой служат Северус и Джеймс, все испытания преодолевала с честью. Правда, они успели пробрести репутацию самого скрытого и не идущего на контакт коллектива. Не участвовали в общих мероприятиях, не считали нужным. Зато их коллектив самых дружный, пусть все завидуют.
В очередной раз собрались дома у родителей Джеймса. Мистер Поттер был очень рад, что его сын подружился со всеми коллегами. Они с женой давно приглашали всех к себе. Сначала ребята идти не хотели, помня про репутацию мистера Поттера. Но, в конце концов, не желая обидеть Джеймса, согласились.
Хотели побыть недолго, просто ради приличия. Но задержались. Им понравилась семья Джеймса, простая и дружная. Еда была без изысков, но вкусная и питательная (Гарри теперь неплохо получает), а домашние веселые и добрые люди. Все веселились… кроме Северуса. Чем дольше он наблюдал за происходящим, тем четче у него в голове формировалась одна невеселая мысль.
Он должен вернуть Джеймсу то, что поневоле украл. Конечно, можно придумывать себе отговорки. К примеру, что Джеймса никто не заставлял проводить ритуал. Это, конечно, верно. Но друг многое понял, изменился. И такой жизни не заслужил.
Можно убедить себя в том, что сейчас-то у Джеймса все хорошо, но и это довольно сомнительно. Если вдуматься, ничего особо хорошего и нет. Вместо того чтобы быть старшим сыном героя, человеком, чье будущее определено заранее и у которого по определению не может быть серьезных проблем, Джеймс стал сыном человека с очень сомнительной репутацией, которому придется стены лбом прошибать, чтобы хоть чего-то в жизни добиться.
Пришлось поступить в элитный отряд, чтобы его уважали. А ведь тут не только плюсы, но и ежедневный риск жизнью. Это пока у них как бы испытательный срок – задания достаточно редки. А дальше будет жарче. Не то, чтобы Северус жаловался на что-то. Но у него-то выбора нет. Джеймс может жить по-другому.
Конечно, жаль, что он ничего не вспомнит. Но Северус уверен, что Джеймс не плохой человек, и совсем уж как Лукас никогда не был. Он повзрослеет и непременно сам поймет, в чем не прав. Станет больше думать в других людях и меньше о себе, любимом.
Конечно, плохо и то, как кончит он сам. Здесь у него есть любимая, друзья… целая жизнь. А там не будет ничего, и он даже не вспомнит, что однажды был счастлив. А жизнь его станет похожа на сплошную черную полосу.
Но Северус был благодарен судьбе уже за этот подарок. Даже если он забудет, все это было. Ему не безразлична судьба Джеймса, и он этого уже не отмахнешься. Он поступит, как должен.
Глава 25Глава 25: «Жить по-новому».
Гарри нравилась его новая работа. Интересная, платят много. Можно прокормить семью, и жить хорошо, а не просто сводить концы с концами. Наконец-то их дети ходят не в обносках, и Джинни не приходится выкраивать кнаты и думать, как выжить. Не сказать, что они особо шикуют (приходится рассчитываться по накопившимся долгам, да и детей много, не смотря на то, что Джеймс и Альбус уже зарабатывают сами), но хотя бы теперь у них не хуже, чем у многих.
Стоит ли благодарить министра? Джинни как-то предложила пригласить мистера Блэка на чай. Гарри отказался, даже в более резкой форме, чем следовало, все же супруга как лучше хочет… Потом задумался – может, Джинни права? Что бы ни было в прошлом, министр им здорово помог.
Впрочем, Гарри недолго терзала эта дилемма – министр зашел на чай сам. Связался через камин, попросил разрешения зайти. Впрочем, вопрос скорее риторический – вы пробовали отказать министру? Вот и Гарри не рискнул. И уже через пару минут в их гостиной стоял, изящным жестом отряхиваясь от пепла, собственной персоной министр Блэк.
А вот Джинни, не смотря на то, что сама же предлагала пригласить на чай министра, ужасно напугалась. Смотрела такими глазами, словно Блэк на нее сейчас набросится. Но за столом все вроде как наладилось, тем более что министр вел себя исключительно вежливо.
Но пришел он, конечно же, не чайку попить. Сказал, что им с Гарри нужно поговорить, и Джинни оставила их наедине. Министр спросил:
- Как тебе работа, Гарри?
- Полностью устраивает. Спасибо, господин министр, - отвечая, Гарри напрягся – сейчас министр что-то попросит в обмен за свое доброе дело. Попросил. Но этого Гарри никак не ожидал:
- Гарри, я хотел бы предложить тебе место моего помощника.
- Что?
- Со слухом у тебя все в порядке.
- А мистер Уизли перестал вас устраивать?
- Тебе Джеймс не рассказывал, как прошло первое задание?
- В общих чертах.
- Слушай тогда подробности.
Узнав о том, что сын чуть не погиб по вине Уизли, наверное, Гарри должен был его возненавидеть. Но, с другой стороны, с Джеймсом ведь все в порядке. Кроме того, благодаря первому заданию он подружился с остальными членами команды. И, Гарри уверен, Уизли наказан уже тем, что на него прилюдно наорал министр, да еще и уволил. Сам же Гарри не искал себе должности помощника министра. Во-первых, от такого высокого начальства, как мистер Блэк, лучше держаться как можно дальше. Да и его вполне устраивала нынешняя должность, на работе только-только стали уважать. В общем, Гарри желал честно работать на своем месте. Так и сказал министру. И потом добавил:
- Мистер Блэк, мне кажется, вам надо простить Уизли.
- Ты это мне говоришь после того, как он чуть не угробил твоего сына?
- Вы столько лет вместе работали, пуд соли съели. А ошибаются все.
- Я подумаю.
Действительно, вскоре до Гарри дошли слухи, что мистер Уизли снова работает помощником министра. И он считал, что это правильно.
Альбус и Скорпиус искренне радовались за Джеймса и Северуса. Они, признаться, не верили, что их друзья смогут стать своими в элитном отряде. Не без основания полагали, что остальные его члены будут заранее против них предубеждены. И предупреждали об этом. Но все обошлось, и это хорошо.
Искренне восхищаясь друзьями, Альбус и Скорпиус все же отдавали себе отчет в том, что они так не смогут. Да и не хотят, честно говоря. Нет, со знанием боевой магии у них проблем нет. А также оба смелы и честны, знают толк в зеялеварении, трансфигурафии и прочих необходимых науках… Просто не все родились для того, чтобы стать аврорами. Вот для того, чтобы, скажем, защитить близких людей, ребята готовы применить свои навыки. А перспектива сделать это каждодневной работой их не прельщает.
Им и так хорошо, спасибо Джеймсу и Северусу. Бизнес с зельями, который они передали ребятам, приносит неплохой доход… Вот только друзей в последнее время все чаще посещала одна мысль, которая окончательно сформировалась через месяц после начала занятий в Хогвартсе.
Они не смогу одновременно и учиться, и серьезно заниматься собственным бизнесом. Так, чтобы он приумножался и приносил доход. А раз не смогут, не стоит и пытаться.
Мысли бросить бизнес даже не промелькнуло в голове друзей – они решили оставить школу. В конце концов, ничего страшного в этом нет. Они уже совершеннолетние, и при наличии уважительных причин имеют право сдать курс экстерном. Осталось выяснить, считает ли директор причину уважительной, и что скажут родные.
Начали, конечно, с родных. Написали им письма. Родители Альбуса и Джеймса полностью сошлись во мнении. Они не слишком одобряли решение детей. Считали, что Альбус и Скорпиус созданы для чего-то большего, чем быть хозяевами магазина, пусть даже очень хорошего. Они же могут получить образование, стать колдомедиками, или профессорами в школе, или работать в министерстве магии…. Теперь, когда сняты ограничения, у них много возможностей, а Джеймс и Северус при необходимости могут посодействовать. Но, вместе с тем, родители признавали безусловное право их сыновей на собственный выбор. Если они считают, что для них будет лучше прямо сейчас заняться бизнесом, семья их поддержит.
Директор тоже не был против. В конце концов, это одни из лучших учеников, закончить школу экстерном для них не составит особого труда. И они прямо сейчас могут начать строить свое будущее, о чем многие и мечтать не могут.
Натали Альбуса поддержала. Конечно, немного грустно, что они не смогут видеться ежедневно. Но ведь это всего лишь один учебный год, что он по сравнению с целой жизнью? Зато Альбус будет счастлив. Вот с Мэри пришлось сложнее, но Альбус помог Скорпиусу, и убедить ее все же удалось.
Так что друзья вплотную занялись бизнесом. Раз уж у них открылся такой талант, надо использовать его на все сто процентов. Не все же рождены быть аврорами…
В элитном отряде праздник – день рождения Эрика. Сам Эрик, правда, отмечать свой праздник не особо стремился. Никогда не придавал большого значения ему. Что такое еще один прожитый год? Приближение смерти. Зачем это отмечать?
Друзья, правда, быстро вправили ему мозги. Пояснили, что, согласно специфике их отряда, каждый прожитый день – праздник. Не то, что год. Эрик подозревал, что им просто бухнуть хочется… Но, с другой стороны, почему бы и нет.
Эрик и представить никогда не мог, что сработается даже с Крисом и Ричем, не говоря о слизеринцах. И, тем не менее, им удалось. За три месяца совместной работы их отряд стал единым целым, и Эрик даже бы не ответил, с кем дружит больше, с кем меньше. Одинаково. И, раз так захотели друзья, у них сегодня праздник.
Северус очень хотел остаться на этот праздник. Он помнил, что себе пообещал, и знал, что потом ничего не вспомнит. И все равно очень хотелось провести еще немного времени с друзьями, хоть он никогда бы не подумал раньше, что будет дружить с подобными людьми.
Как никогда и в страшном сне ему бы не привиделась работа в аврорате. Никогда не считал себя героем, да и не хотел им быть. По крайней мере, в своем времени. А тут совершенно другое дело. Тут есть Джеймс, чья храбрость и верность друзьям и принципам подают пример. Именно поэтому Северус не может себе представить Джеймса в виде мерзавца, как Лукас. И уверен, что и в своей родной реальности друг разберется в себе, пересмотрит свои взгляды и поступки.
Жаль только, что Лили не суждено стать его судьбой. Что ее ждет в той реальности? Конечно, все самое лучшее. Это тут она бесприданница, там же найдется очень много желающих породниться с самим Гарри Поттером. Она сможет долго выбирать, придирчиво оценивать. Возможно, ее избранник будет гораздо лучше Северуса. И, наверное, она никогда не пожалеет о своем выборе, даже не задумается, что все могло бы быть иначе…
Говорить ли Джеймсу? Это вопрос… Сам Северус хотел сначала провернуть все тайно, так было бы проще. Прежде всего, для друга. Это потом он ничего не вспомнит, но будет время, несколько минут, когда Джеймсу придется понять, на что Северус ради него идет. И Северус не хотел, чтобы друга это хоть мгновение тяготило.
Но друг Джеймс хороший, и он заслуживает того, чтобы попрощаться с ним.
Еще Северус думал о том, что эта реальность для многих является единственной. К примеру, Мэри, Роберт, да и младшие дети Поттеров, и многие другие. Их просто не будет. Но, с другой стороны, будут Роза, и еще много кто. Все равно обычным людям с их плоским восприятием мира никогда не понять, как лучше. И, наверное, раз та реальность сформировалась изначально, значит, она правильнее. В любом случае, Северус твердо намерен сделать, что должен. И будь что будет.
Роберт долго не общался с Джорджем, вот уже три месяца прошло. У него самого за это время окончательно устаканилась жизнь. Самое главное событие – примирение с отцом. На это ни один из них уж и не надеялся. Но их сплотило то ощущение единства, когда они произносили заклинание. А главное, Роберт сразу поверил отцу и понял, что он изменился. И можно попробовать его понять и простить.
Два месяца они друг к другу притирались. Рассказывали новости, ходили вместе на квиддичные матчи. И отец все вел один и тот же разговор – пытался убедить Роберта уйти из элитного отряда авроров, обещал найти ему работу поспокойнее. Роберт и сам чувствовал, что это не его. Не все рождаются героями. Но боялся, что его уход все воспримут как трусость.
Решиться помогли друзья. Джеймс и Северус во время очередной дружеской встречи сказали, что понимают его отца. И что не будут относиться к Роберту хуже, если он выберет иную дорогу жизни. У них просто нет выбора. А у него есть, и это прекрасно.
Роберт согласился с отцом, но на работу устроился сам. В отдел магических исследований. Это очень интересно и увлекательно, и не надо никого арестовывать, допрашивать и, тем более, убивать. Роберт никогда не узнает, взяли его на работу за способности или из-за происхождения… Да и не видит смысла узнавать. В любом случае, он готов выложиться на все сто процентов и доказать, что чего-то стоит сам по себе.
Джордж зашел к нему в гости совершенно неожиданно. По правде говоря, Роберт был совершенно уверен, что после того, как он поставил под угрозу карьеру мистера Уизли, даже приятельским отношениям с его сыном наступил конец.
Но Джордж настроен был мирно. Прошли в гостиную поболтали. Как раньше. И оба решили, что будут дружить. Как раньше, наверное, уже не выйдет… Но они постараются.
Потому что, хоть Роберт искренне считал своими друзьями Северуса и Джеймса, он не мог не заметить, что друг к другу они относятся гораздо теплее, чем к нему. Вот где настоящая дружба. А его они называют своим другом, конечно, но для них он, скорее, приятель, с которым здорово провести время.
А с Джорджем они дружили с детства, и Роберт всегда относился к нему лучше, чем к Лукасу. Обидно, конечно, что, когда возникла неприятная до крайности ситуация с Лонгботтомом, Джордж испугался, не поддержал его. Но ведь все люди не идеальны. И, если не уметь прощать, можно остаться вообще без друзей. А Джордж не так уж и плох. Стоит вспомнить тот случай, когда он один встал на сторону Северуса в то время как остальные все дружно вели себя, словно упрямые идиоты.
Итак, Джордж устроился работать в тот же отдел, что и Роберт. Их обоих это вполне устроило – можно больше времени проводить вместе и затевать много веселых развлечений. И вместе они гораздо проще и скорее добьются успехов на выбранном поприще, докажут, что они не хуже героев-отцов.
Северус вызвал министр. Совершенно неожиданно. Друзья гадали, с чего это вдруг. И только сам Северус и Джеймс знали правду. Конечно, Блэк был в школьные годы редким кретином, но никогда не был дураком. Он догадался, что Северус Снейп – не просто случайное совпадение имени и фамилии. И хочет об этом поговорить.
Тем не менее, Северус пошел к нему в кабинет. Один. Ему могло бы быть страшно, но он напомнил себе, что является аврором, и страх не для него. Министр указал жестом на удобное кресло для посетителей. Северус покачал головой и остался стоять. Блэк спросил:
- Думаю, ты знаешь, зачем я тебя пригласил?
- Не дурак.
- Северус, послушай…
- А я прекрасно помню, как вы меня называли Сопливусом. Для тебя прошло много времени. А в моем понимании это было чуть больше года назад.
- Мы тогда были редкими придурками.
- Не поспоришь.
- Северус, я тебя пригласил для того, чтобы сказать, что тебе не стоит ждать от меня гадостей. Я пересмотрел свое отношение к тебе еще очень давно. Как ты сам только что сказал, для меня прошло много времени.
- Я обязан на слово тебе поверить?
- Нет, не обязан. Предлагаю тебе все увидеть своими глазами.
С этими словами министр достал из сейфа омут памяти и жестом предложил Северусу в него заглянуть. Сперва он колебался – вдруг это ловушка? Но никто никогда не слышал, чтобы омуты памяти причиняли реальный вред, да и Северус не трус.
Знакомое ощущение полета, и вот уже Северус стоит в таком знакомом коридоре и смотрит на себя же, пытающего сбежать от жестоких гриффиндорцев. Это все до боли знакомо, тем более, вскоре придется вернуться в то время…
Но вот того, что случилось после его исчезновения, Северус не знал, да и не мог знать. А гриффиндорцы переглянулись с совершенно ошарашенными лицами, и Поттер нерешительно спросил:
- Куда он делся?
- А я знаю? – это уже Блэк, - Может, слизеринские штучки?
- А если нет? Вдруг это мы во всем виноваты?
- В таком случае, мы должны найти Снейпа, во что бы то ни стало.
- Но нас не смогут исключить, - это, естественно, Петтигрю, - Никто не знает, что мы гнались за ним.
- Пит, ты дурак? – возмутился Поттер, - Какая разница, исключат нас, или нет? Человек пропал!
Северус вынырнул из омута, он был ошарашен. Никогда бы не подумал, что гриффиндорцы будут так беспокоиться о его судьбе. От шока даже присел и не отказался от предложенного министром чай. Сперва пили его молча, потом Блэк продолжил свою мысль:
- Мы тогда искали тебя по всей школе и в запретном лесу, пытались использовать карту. Но ты с нее пропал, и мы решили, что случилось непоправимое. Рассказали директору, но и он не смог помочь. Поверь, Северус, нам было искренне жаль. Именно тогда мы дали друг другу слово больше не докапываться до слизеринцев.
- Которое ты спустя годы успешно нарушил.
- Мы не о том говорим. Я хочу, Северус, чтобы мы оба забыли те давние обиды и жили дальше.
- Что ж, я не против. Тем более, тот Блэк, которого я знал тогда, и вы, господин министр, похоже, совсем разные люди.
На том и порешили. А о том, что решил вернуть все, как было, Северус благоразумно промолчал.
Глава Глава 26Глава 26: «Оставим все как есть».
Северус и Джеймс встречались со своими девушками в день рождения Лили. Конечно, можно было просто прислать подарки с совами. Ведь предполагается, что у них впереди еще много будет времени. Но Северус знал правду, потому и настоял.
Пришлось поговорить с директором и выслушать от него долгую лекцию на тему «девушкам учиться надо, а вы их будете отвлекать», но оно того стоило. Встретились ребята в ресторане в Хогсмите. Лили Северус подарил очень красивый медальон, а внутри их колдография. Они целуются и выглядят очень счастливыми. Северус, правда, посещала мысль – зачем дарить подарок, если потом Лили не вспомнит ничего? Но как же иначе?
Вообще, необходимость потерять Лили – самая тяжелая потеря. Северус ведь по-настоящему любит девушку. Именно ее, а не ее бабушку, Лили Эванс. Он давно понял, что та любовь была лишь бледной тенью этого сильного, всепоглощающего, взаимного чувства. И кажется, что они с Лили предназначены друг другу судьбой. Но, раз Северус собирается снова в прошлое, наверное, это не так.
Джеймс не думал о высоких материях, он наслаждался компанией Марметиль. Северус знал, что в той реальности Джеймс не встречался с ней. Он слишком дорожил своим именем и происхождением, чтобы позволить себе встречаться с неподходящей по формату девушкой, которую все считают чересчур странной.
Но, наблюдая за Джеймсом и Марметиль, Северус все больше убеждался в том, что между ними настоящая любовь. А это значит, Джеймс, рано или поздно, все равно поймет свое заблуждение. И во всех реальностях они будут вместе.
Сейчас две влюбленные пары весело обсуждали свою дальнейшую жизнь. Лили хочет быть кодомедиком, и у нее есть все шансы преуспеть. А вот Марметиль планирует заняться писательской деятельностью, и Северус даже представить себе не может, о чем она будет писать. Хотя Марметиль вовсе не глупа, просто она ведет себя и мыслит совсем не так, как большинство волшебников. Но кто сказал, что большинство всегда право?
Время, проведенное в этой реальности, как раз-таки доказало обратное. Большинство считало себя вправе унижать людей с самого рождения только за то, что они чистокровные. То, что тут творилось, иначе как безумием не назовешь. Они с Джеймсом долго боролись за равенство людей. И преуспели.
Только жаль, что плоды их успеха исчезнут вместе с возвращением прежней реальности. Северус плохо знал, что происходило во времена Джеймса. В основном только то, что друг, когда еще таковым не являлся, рассказал в кабинете директора. Потом Джеймс пресекал любые попытки снова об этом поговорить. И Северус знал, почему. Друг тяжело переживал невозможность вернуться к прежней жизни.
Там было вовсе не плохо. И все сумеют найти верный путь. Даже Скорпиус, Северус уверен, сможет смириться с произошедшем и добиться в своей реальности, если не того, чего они добились вместе, хотя бы спокойной жизни лично для себя.
Итак, решение принято и пересмотру не подлежит. Но Северус до самого вечера делал вид, что все в порядке. Он не глушил огневиски, хотя очень хотелось. Он пил с друзьями сливочное пиво и пытался показать всем, что ему весело, что все проблемы остались в прошлом.
Предупредить Джеймса о том, что собирается сделать, заранее не вышло. Он просто не знал, какими словами скажет, и не представлял реакцию друга. Боялся, что Джеймс может подумать, что он специально все устроил, чтобы он его заверил, что хочет остаться.
Но как может Джеймс этого хотеть? Обречь свою семью на долгое полуголодное существование? Добровольно отказаться от жизни в лучах славы, пусть и не своей собственной? Нет, невозможно. И Северус решил – пусть для друга это будет сюрпризом.
Но сделать это оказалось не просто. Северус вообще понятия не имел, как провернуть все это. Это же надо доставить друга в министерство, в нужное место, так, чтобы он ни о чем не догадался. Да и время выбрать – в последние недели у них сплошные задания, как только дышать успевают…
У них оказалась свободна пара часов, и то только потому, что Северус попросил коллег заполнить за них с Джеймсом рапорты. Не вдаваясь в подробности, сообщил, что у них семейные обстоятельства. Они согласились. Хорошие у них с Джеймсом друзья. И им бы их очень сильно не хватало… Только они не вспомнят про них.
Джеймс крайне удивился, услышав, что у них с Северусом, оказывается, семейные обстоятельства. Но ничем не выказал удивления – они никогда друг друга не подводили. Только когда вышли, призвал его к ответу.
Северусу пришлось использовать на друге одно несложное заклинание, хоть ему и было неприятно. Даже при условии, что это все для блага Джеймса.
Заклинание очень простое, даже странно, что его нет в школьной программе. Это заклинание легковерия. Человек, на котором его применят, поверит всему, что скажет собеседник, какой бы бред он не нес. В давние времена это заклинание было очень распространено, но, в конечном итоге, это обернулось полнейшим абсурдом, когда все заставляли всех верить друг другу. И тогда один очень сильный волшебник, который в то время был директором Хогвартса, задолго до Дамблдора, установил ограничение. Это заклинание можно применить раз в жизни. Так что использовать надо с осторожностью. Явно не для оправданий перед женой, где провел ночь и почему у тебя помада на рубашке… Хотя, смотря что для кого является самыми крайними обстоятельствами…
Как бы то ни было, к счастью, Северус свой лимит пока не исчерпал (что даже странно, заклинание ему известно давно). И Джеймс поверил его словам, что, мол, ему срочно нужна помощь, и для этого надо пойти в министерство.
К счастью пропуска у них есть, где находится талисман, возвращающий все на свои места, Северус знает. Так что, дело за малым.
Джинни не ожидала никаких неприятностей. Наоборот, сейчас, когда двое сыновей нашли свой путь в этой жизни и свои вторые половинки, а также свою любовь нашли ее девочки, Мэри и Лили, жизнь представлялась в исключительно радостных тонах. И хотелось забыть все тернии, через которые им с Гарри пришлось пройти в борьбе за свою семью и свою любовь.
Но все, конечно, в этой жизни не так просто. В один далеко не прекрасный день случилось несчастье – супруг, которого только утром миссис Поттер спокойно проводила на работу, возник посреди гостиной, с раной в животе.
Дальше – больше. Явились авроры и арестовали Джинни по подозрению в покушении на жизнь Гарри! Она чудом успела предупредить Драко, чтобы он о детях позаботился. А потом был допрос.
Это кошмар какой-то… Ее допрашивали с использованием болезненных заклинаний, и при этом словно забыли про сыворотку правды. Если бы Джинни могла подумать, она сочла бы это очень странным. До думать она не могла. Все заслоняла пелена страха и боли, и единственной разумной мыслью был страх за Гарри. Именно это чувство не давало сойти с ума.
Еще долгое время Поттеры будут с ужасом вспоминать, что было, и что могло бы произойти, если бы Драко не связался с министром.
Сначала, конечно, мистер Малфой пытался связаться с Джеймсом. Говорить о случившемся Альбусу смысла не имело – ничем не поможет, только глупостей понаделает. А вот помощь аврора была бы очень кстати. Вот только Джеймс не отвечал.
Тогда Драко вспомнил, что министр в последнее время бывает в гостях у Поттеров, несколько раз повторял, что они могут на него рассчитывать. Самое время проверить эти слова.
Откликнулся министр сразу. Первым делом он с группой преданных людей освободил Джинни. И допросу подверглись уже те самые авроры. Под сывороткой правды.
От них узнали, что это план одного из них, Энди Ливера. Это аврор, чью семью убили Пожиратели. Он страстно ненавидит всех, кто имел хоть какое-то отношение к Вольдеморту. И по какой-то причине отнес к ним семью Поттеров. Когда они жили незаметно и были всеми презираемы, он еще как-то терпел. Но вот приличную работу и нормальную жизнь простить им никак не мог.
Решил сначала избавиться от Гарри и Джинни, а потом заняться Джеймсом, так и родился этот коварный план. Министр сам убил его, никто не посмел возразить.
Нанесенная Гарри рана была почти что смертельной, но министр договорился о том, что его лечили лучшие колдомедики Лондона. И Гарри пошел на поправку. А когда его выписали, министр навестил его. Еще раз просил за все прощение. Сказал, что, хоть и поздновато, но все же намерен честно исполнять обязанности крестного. Вот так окончательно помирились семьи Поттер и Блэк.
Джеймс далеко не сразу понял, куда они идут, все же после заклинания его мозг был несколько затуманен. Но потом, когда они зашли в комнату с тем самым артефактом, его мозги окончательно пришли в норму. Он спросил:
- Это то, о чем я думаю?
- Да.
- Но почему, Северус? Мы так долго боролись, чтобы исправить эту реальность, а ты предлагаешь избавиться от нее?
- Джей, вспомни, ты сам просил меня об этом.
- Это было очень давно.
- Прости, я долго медлил. Но я не имею права лишать тебя той, счастливой жизни. Ты этого хочешь сам.
Это не было вопросом – Северус был уверен в своей правоте. Как же иначе? Джеймс, должно быть, еще хорошо помнит то, кем он был тогда, и кем еще может стать. Но неожиданно друг покачал головой:
- Нет, Северус. Я полюбил эту реальность. Мне ничего тут не доставалось легко, мы боролись за каждое новое право – на средства к существованию, на любовь, на уважение. Именно поэтому здесь все мне куда дороже, чем там.
- А твой отец? Он мог бы прожить совсем другую жизнь.
- А как же ты, Северус? Твоя жизнь в той реальности, вся, от начала и до конца, напоминает ночной кошмар.
- Значит, такова моя судьба.
- Нет. Я уверен, то, что я тогда натворил, было предначертано. Ты мой лучший друг, Северус. Не представляю, что со мной будет без тебя. Что будет с Лили.
- Вы прекрасно без меня жили.
- Мы были избалованными мажорами. Лучше вообще не родиться, чем быть как Лукас Лонгботтом. Давай закроем эту тем раз и навсегда.
Северус не успел понять, что собирается сделать его друг, как Джеймс резким движением направил палочку на артефакт и уничтожил его заклинанием. Северус спросил:
- А вдруг эта реальность – тупиковая ветвь? Вдруг, она ни к чему хорошему не приведет?
- Поздно. Ты предоставил мне выбор, спасибо тебе за это. Я его сделал. Не будем об этом больше.
Они, действительно, об этом больше никогда не говорили. А сейчас направились к коллегам, их ждут.
Конечно, Северус испытал облегчение. Он искренне хотел вернуть другу все, что исчезло с его перемещением во времени. Но, вместе с тем, был рад, что этого не потребовалось. Что Джеймс ценит его дружбу и все, что она принесла им обоим и еще многим людям. Что понимает, что лучше жить так, как сейчас, чем как в той реальности. А лучше будет эта реальность или хуже, зависит, в том числе, и от них. И они сделают все возможное.
Прошло два года с окончания Хогвартса Джеймсом и Северусом. И вот группа авроров штурмует оплот последователей пожирателей. Джеймс спрашивает:
- Интересно, их там много?
- А что? Решил жить вечно?
- Да нет, Крис. Просто у нас с Северусом в Мунго жены рожают. Поскорее бы управиться и к ним.
Все посмотрели на Снейпа. Он, усмехнувшись, кивнул. В этом весь его друг. Под градом непростительных будет думать исключительно о том, чтобы им успеть к Марметиль и Лили и не забыть купить цветы (в крайнем случае, наколдовать). Эрик пожал плечами и сказал: «Тогда давайте поднажмем».
И они поднажали, но зря же именно их отряд считается лучшим. За эти пару лет не было ни одного смертельного случая, а это неплохой показатель. Правда, в Мунго всем приходилось частенько бывать. Но эту работу, полную адреналина и осознания, что приносишь пользу своей стране, ни Джеймс, ни Северус не променяли бы ни на какую другую.
Им удалось выполнить свою миссию, и Джеймс с Северусом понеслись в больницу, к женам. Не зря они такие верные друзья, почти братья. Они и женились в один день (причем за двадцать минут, чтобы успеть на задание). Вместе провели медовый месяц (если точнее, медовые два дня, больше им выделить не смогли). И даже рожали их жены в одно время!
Только у Марметиль родился мальчик, Итан, а у Лили девочка, Эйлин. Друзья шутили – жених и невеста.
Что касается Альбуса и Скорпиуса, у них дела все увереннее идут в гору. Уже не магазин, а целая сеть по всей Великобритании. А в ближайшее время ребята собираются открыть филиалы во Франции, Германии и Америке. Они собираются жениться на своих избранницах, Натали и Мэри. Давно живут вместе, только все нет времени это официально оформить, сплошные дела. Парадокс – у Джеймса и Северуса, авроров особого отряда, время нашлось, а у них все нет и нет.
Но после того, как у Марметиль и Лили родились дети, Натали и Мэри надавили на женихов, и им пришлось твердо пообещать, что свадьба состоится через месяц, и ни днем позже.
Подрастает младшая дочка Гарри и Джинни, Кейт. Красавица, ей скоро два годика. Джинни все советовали не рожать в таком возрасте, тем более после учиненного аврорами допроса. Но она решилась и не жалела об этом. В конце концов, Гарри нормально зарабатывает, и детство у Кейт будет сытым и обеспеченным, совсем не как у ее старших братьев и сестер.
Наверное, из-за того, что Джеймс разрушил амулет, воспоминания о старой реальности у него, Северуса, Альбуса и даже Скорпиуса стали с каждым днем стираться, пока через несколько лет не пропали окончательно. Но все то время, пока еще помнил старую реальность, Джеймс ни разу не пожалел о своем решении.
