Meine Prinzessin

Глава 1

Название: Meine Prinzessin (когда я только собирала материал и выстраивала парадигму, перед глазами у меня стояла (во весь рост) Белоснежка из клипа “Sonne” группы Rammstein. Также визуальным ключом может счесть принцессу из фильма Курасавы Акиры «Три негодяя в скрытой крепости». В общем, на мой взгляд, Драко достоин только принцессы, причём такой же вредной и избалованной, как и он сам)

Автор: Эрато

Бета: Кригер. По крайней мере, первых двух этапов. Следование по этапу… Гы! Теперь понятно, почему только первых двух. ;)

Рейтинг: G

Герои: Драко Малфой/Оригинальный женский персонаж/Остальные герои из цикла "Гарри Поттер" – персонажи максимально приближенны к канону. Это было заданием моего беты. Зачем это ему? Понятия не имею. ГП он не читает из принципа.

Жанр: Осторожный ангст с робкой претензией на юмор.

ПРАВОВАЯ ОГОВОРКА: Принцесса принадлежит МНЕ. Всё остальное – J. K. Rowling, которая должна кучу денег авторам фанфиков о ГП за популяризацию её произведений.

Аннотация: Может ли Драко Малфой считаться самураем? Почему Гарри Поттер не сделал себе харакири? Скучнейшее исследование, где принцесса (а чего мелочиться?) всего лишь скальпель в руках автора, а вовсе на пошлое «мэри-сью», как вы могли бы подумать. Фик начат задолго до выхода “Даров Смерти”. События сразу после 6-ой книги. Но я не отрицаю событий 7-ой. Я их лишь немного сдвину. Секса не будет. Потому что мой “бета” сказал: “Они же дети!”. Так что – только наркотики и рок-н-ролл.

Оговорка 1: Можно сказать, что классический «мэри-сью» – это когда автор не только помещает в выдуманного им самим персонажа много личного, но и наглым образом оделяет сей персонаж кучей полезных функций, ибо беспокоится за безопасность своего маленького Альтер-эго. Ещё говорят, что автор на самом деле хотел быть похожим на созданный им идеал, то есть добрым, белым и пушистым, хотя на самом деле является злым, зелёным и чешуйчатым. Ну… или наоборот: быть бесцветным, мягкотелым и бесхребетным, однако ж воображать себя ярким, и т.д. и т.п. Классика!
«Мэри-сьюизм» – интереснейший феномен для изучения. Автору часто необходимы, так сказать, «глаза и уши» в чужеродной реальности. Зачастую к глазам и ушам привешены руки, ноги и прочий «суповой набор». Чтобы обезопасить свой эмпирический эквивалент «Вовки-В-Тридевятом-Царстве» автором новому персонажу присваиваются некие супер-полномочия. Впрочем, иногда автор внедряет своё видение реальности в канонический персонаж. Приходилось читать о Герми-Сью, Гарри-Стю и прочих. Или распыляет это самое видение на всех канонных персонажей, чтобы никто не ушёл не обиженным. Но это достаточно редкий случай. И хотя мери-сьюшные персонажи призираются читателями (часто совершенно заслужено), я считаю, что внедрение такого персонажа – наиболее честный ход со стороны фикрайтера, нежели изменение уже существующего персонажа. Как ещё фикрайтер может залезть в книжку? Ему же придётся сложиться в шестнадцать раз. Как минимум. И сплющиться. :)

Оговорка 2: Также надо отметить, что все фики, так или иначе, являются Alternate Universe – это совершенно необходимо любому фану. Только так он может смириться с окружающей травмирующей действительностью. :)

Предупреждение 1: Много букв!
Предупреждение 2: Осторожно! Сложные и сложносоставные слова, в том числе кошмарные неологизмы!
Предупреждение 3: И последнее – всё нижеизложенное всего лишь шутка. Не воспринимайте чрезмерно.
Посвящается моим одноклассникам-выпускникам 1992 года Учебного Центра “Российская школа”. У нас была такая игра: я рисовала на заказ портреты желающих. Например: “Какой у тебя нос?”-“Зелёный”-“А рот?”-“Фиолетовый”… В общем, что заказывали, то и получите. И без обид.

ЭТАП ПЕРВЫЙ: ПРОЦЕСС СЕТОВАНИЯ КАК ЗАКОНОМЕРНЫЙ ИТОГ ПОРАЖЕНИЯ

В Хогвартс…
…в назначенный срок
в определённом судьбой экипаже
я отправляюсь (храни меня Бог)
сквозь непонятные эти пейзажи.
Б. Окуджава

Дождь прерывистыми движениями тоненьких серебристых пальцев стучался в окно вагона. Стекло равнодушно отражало бледное лицо с острым подбородком. Драко Малфой с усилием сглотнул и отлепился от окна, в которое, прижавшись лбом, прилежно пялился невидящим взглядом уже около получаса. Он протёр лицо ладонями, стараясь отогнать воспоминания. Не помогло…

***

…Аппарировав от ворот Хогвартса прямо домой, в Поместье, Малфой попал буквально в руки Аластора Шизоглаза Моуди, который сжал его плечи в стальной хватке и завопил: “Ага! Попался!”. У Драко не было времени, чтобы подосадовать на собственную недальновидность – аппарировать в столь предсказуемое место… Единственное, что его извиняло – он был в шоке: собственное неудачное покушение на директора, оборотень-маньяк в школе и Снейп, убивающий Дамблдора, застряли перед мысленным взором… В связи с этим, альтернатива зрелища иссеченного шрамами лица аурора, с произвольно дёргающимся глазом, предстала в неожиданно выгодном свете. Признание Шизоглаз вытряс без особых усилий. Драко даже не особо пришлось трясти – тот разревелся, и, вцепившись в Моуди, выложил ему всё.

“Вот все бы так”, - умилился аурор.

Вспомнив, что где-то в мрачноватых лабиринтах Поместья может находиться его мать, Драко всхлипнул:

- Мама?..

- В Азкабане, - неприветливо буркнул Моуди. На его покрытом шрамами, как грецкий орех, лице отразилось сочувствие пополам с досадой. Ну, не привык он возиться с расклеившимися юнцами.

Всё Поместье было наводнено аурорами. Старый Шизоглаз вел расследование, позволившее доказать причастность Нарциссы к группировке Упивающихся Смертью. Обвинения были липовые. И миссис Малфой, хоть и понимала это, не противилась аресту, так как в Азкабане было безопаснее, ведь дементоры оттуда ушли. А оставаться в непосредственной близости от психически неуравновешенного Повелителя, после того как сначала муж, а теперь и сын, провалили задание Господина... Нарцисса была далеко не дура. Опять же с Люциусом можно через стенку перестукиваться (шутка). Но это вовсе не объясняло N-ное количество сундуков, где, как сочла нужным пояснить хозяйка Малфой-Мэнора, лежали “зубная щетка и пара белья”. А также всё, что нужно леди в местах не столь отдалённых. Нужно ли леди там, куда она отправляется, гарнитур из красного дерева и ореховое бюро? Этот вопрос Моуди, не без некоторого удовольствия, оставил на усмотрение министерских – пусть сами разбираются.

Аластор поставил себе целью арестовать как можно больше представителей незаконных бандформирований (так Моуди продолжал упорно именовать приспешников Тёмного Лорда) – как утверждал его старый друг Альбус Дамблдор – не иначе как из спортивного интереса. А вот младший Малфой не входил в сферу этого интереса. В смысле, в глазах Моуди, Драко был чем-то вроде мальков или, вовсе, головастиков. То есть, ну никакого интереса такую мелочь ловить. Вот будь он побольше… В общем, когда подрастёт – тогда другое дело.

Моуди сосредоточил на подростке у себя в руках оба своих глаза – нормальный и магический. Драко не ждали... хм… так быстро. Куда его теперь? В Азкабан (этот относительно надёжный оплот… э-э… существующего режима) не примут – ведь он несовершеннолетний (был, на момент преступления).

Да, ещё не давала покоя мысль, что Альбус не одобрил, если бы узнал, что его ученика отправят в тюрьму.

Известие о том, что директор Хогвартса мёртв, не взволновало старого вояку – все смертны, но Дамблдор не тот человек, которого можно было бы пронять таким незначительным обстоятельством, как смерть.

Кстати, другое безопасное место, помимо Азкабана... Аластор принял решение. Нажав на некую точку на загривке Малфоя, он перехватил поудобнее отключившегося слизеринца и дисаппарировал…

***

…Вагон мягко покачивало. Драко рассматривал собственные руки, как будто видел их впервые. За окном дождь припустил сильнее, омывая и туманя путь дальнейшего следования…

***

…Дальнейшее могли бы поведать близнецы Уизли, в чей магазин аппарировал Моуди с младшим Малфоем на руках. Не долго думая, Шизоглаз освободил место для своей ноши, смахнув ногами Малфоя со стола в кухне экспериментальные тянучки-тошнилки.

- Эй, это были ценные образцы! - возмутился Фред, глядя, как их двухнедельный труд, радостно хихикая, разбегается по углам.

- Разве!? - рявкнул Аластор, водружая слизеринца на освободившееся место, и с усилием отрывая от своей одежды вцепившиеся мёртвой хваткой руки подростка.

- Это, знаешь ли, всё-таки наша кухня, - просветил почетного аурора Джордж.

- Вас вообще не должно быть здесь! Между прочим, ваш брат пострадал, - огрызнулся Моуди, и, закатывая рукава, добавил ядовито-сладким голосом: - Разве вы не должны быть у постели Билла?

Близнецы пристыжено переглянулись.

- Там мама и Флер, - буркнул Джордж с таким видом, словно названные дамы заняли всё пространство, не оставив больше никому места возле постели болящего.

Между тем, Моуди, игнорируя дальнейшие удивлённые и протестующие выкрики близнецов, пытающихся отстоять автономность собственного стола, профессионально потребовал «горячей воды, мыло и полотенце» (это он цитировал Дж. Хэрриота* (1), но близнецы понятия не имели – кто это, и шутки не оценили). Получив требуемое, невозмутимый аурор мыл руки, пока молодые люди бестолково топтались вокруг, не в силах уразуметь происходящее.

Вооружившись самым острым кухонным ножом, Шизоглаз быстро распорол рукав Малфоя, обнажая Метку. Вытащив откуда-то из недр одеяния свою знаменитую фляжку, он сделал странную вещь. Глоток был вполне предсказуем, а вот последующее выплёвывание – для Моуди – совершенно не типично. Фред и Джордж шарахнулись прочь, когда остро пахнувшая жидкость щедро оросила ближайшие предметы, то есть: Драко, стол и самого Аластора. Решив, видимо, что ему дезинфекция тоже не помешает, почтенный аурор глотнул ещё, выдохнул (микробы сдохли в радиусе трёх метров), крякнул и непререкаемым тоном велел принести тазик (недюжинным волевым усилием отогнав мысли о закуси).

Когда близнецы, у которых глаза слезились от едкого запаха исходившего из фляжки, увидели, для ЧЕГО Шизоглазу понадобился тазик – их чуть не стошнило. Моуди, с неприятной сноровкой человека, привычного свежевать ещё живого врага, откромсал от Малфоя кусок кожи вместе с Меткой, и, с видом заправского хирурга, бросил ЭТО в подставленную посудину. Чмяк!…

***

… Звяк! В окно вагона вместо дождя начали стучаться крупные градины. Драко почесал зудящую кожу, тоненькую и красную, едва зажившую на том месте, где раньше была Метка…

***

- …Травы, травы, травы не успели от росы серебряной согнуться …, - фальшиво напевал Шизоглаз себе под нос (это была старинная аурорская песня – певалась, обычно, на могилке врага). - Чего уставились? - осведомился он у потрясённых его действиями близнецов, наложил на рану кровеостанавливающее заклятие, и продолжил мурлыкать: - И такие нежные напевы… Он останется здесь! …прямо, прямо, прямо в сердце льются… - с удовлетворением оглядел открытую рану и щедро плюхнул заживляющую мазь. - Да, я знаю, что это Упивающийся Смертью, - забинтовывая предплечье Малфоя, предупредил Аластор возражения, - но арестовать его не имею право.
Он несовершеннолетний и в Азкабан его не возьмут. К сожалению…

- Ааа…- Джордж с брезгливым выражением вытянул слегка дрожащий палец в сторону препарируемого.

- Нет, мистер Уизли, он тут не надолго.

- Нуу…- Фред с деловым видом развернулся к аурору.

- Да, мистер Уизли, вам за это будет бонус – например, я могу закрыть один глаз на то, что вы здесь производите…

Тут братья быстро переглянулись и скосили глаза на содранную с Малфоя метку – с паршивой овцы хоть какой-то сувенир.

- Разумеется, мистеры Уизли, содержимое тазика я возьму с собой, так как это является вещественным доказательством, - строго закончил Моуди и, подобно всем полицейским мира, завернул “вещдок” в тривиальный целлофановый пакетик.

Ну вот, дело сделано. Содрали метку с Малфоя и спрятали. В смысле, Малфоя спрятали. Ну и метку, тоже. Но уже отдельно от Малфоя. Аластор не мог бы с полной уверенность утверждать, что сия грубая мера поможет избавить мальчишку от метки (то есть, притязаний Лорда). Но, в то же время, отвергнуть эту меру, как не действенную, тоже было некому – прецедентов-то не было. Как, впрочем, и протестующей аудитории, не считая братьев Уизли.

Которые совершенно некстати напомнили о себе.

- А опыты на нём ставить можно? - с досадой вякнул Фред.

- Официально, - подчеркнул аурор, - нельзя.

И отбыл.

- Значит “официально” нельзя? - задумчиво протянул Джордж, не отрывая взгляда от бесчувственного тела врага клана Уизли, обляпанного кровью, мазью и дезинфицирующей жидкостью (которая медленно, но верно, начала растворять стол).

Братья поспешно перевели глаза с Драко на полки, где в коробочках и бутылочках весёленького вида стояли не опробованные (и, большей частью, запрещенные) препараты для опытов, которые представляли собой более привлекательное зрелище, чем малоэстетичный замызганный Малфой. Потом опять переглянулись. Не то, чтобы они испытывали к Драко особую враждебность. Ну, разве что, как истинные представители семейства Уизли, они истово ненавидели любого представителя семейства Малфоев. Но лишь в рамках традиции.

Вечером того же дня за Малфоем, продолжающим пребывать в беспамятстве, пришел рассеянный Люпин. Которому близнецы, без особого успеха, правда, попытались втолковать, что несколько видоизменившейся и позеленевший нос слизеринца – часть очень важного эксперимента (по трансформации Драко в его крокодилообразного тёзку), посему им просто позарез необходимы наблюдения за вышеозначенным носом. Почасовые. И желательно в письменной форме. На что Ремус, согласился с таким видом, будто вовсе не слышал просьбы. Возможно, так оно и было – кивая, Люпин, с бесконечно далёким выражением лица, машинально барабанил пальцами по бледному лбу Малфоя…

***

…Драко потёр лоб и посмотрел на закрытую дверь купе. Сколько можно искать туалет? Она, видите ли, ушла “обследовать окрестности”, а он как… не важно кто – ждёт её здесь. А может, она и правда заблудилась?..

***

…Кажется, он и правда заблудился.

Начать с того, что очнулся Драко в совершенно незнакомом большом доме. Сжавшись под пледом в жалко дрожащий комочек, Малфой тихо заплакал, жалея себя – болела рука, частично скрытая под повязкой и… он не привык быть один.

Первое время ещё его навещали Тонкс и Люпин, которые приходили менять повязку и кормить его. Но их он помнил смутно, так как всё ещё пребывал в шоке и вообще с трудом понимал кто они. Видимо в пищу входили успокоительные препараты с галлюциногенным эффектом, так как оборотня Малфой долго, упорно и мстительно принимал за побитое молью кресло, а ядовито-розовые волосы метаморфини – за диковинного вида экзотический кактус, выступающий бесплатным приложением к этому креслу. Нимфадора же и Ремус, поглощенные собственными отношениями, мало обращали внимания на подопечного. Они с Драко даже не разговаривали. А тот, в свою очередь, не разговаривал с ними. Из вредности. Потом появляться они перестали.

Некоторое время Малфой лежал, смотря в потолок и пытаясь понять, чего же ему не хватает. Сколько Драко себя помнил, он всегда был центром своей нуклеарной семьи*(2), которая зачастую своим навязчивым вниманием удерживала от того, чтобы дитятко училось действовать самостоятельно. Так что вместо положенного ребёнку развития нормального исследовательского инстинкта, такое воспитание дало ощущение, что он самый-самый, достоин большего и тому подобное. Всё это было совсем неплохо. И даже правильно. Для пятилетнего ребёнка. Но не для шестнадцатилетнего подростка, который впервые столкнулся с миром и обнаружил, что мир от него вовсе не в восторге. Если не сказать хуже.

Малфой никогда об этом не задумывался, до сего дня. Он вообще был не шибко интеллектуален. Нет, он вовсе не был тупым, напротив, ум его был так же остр, как… гм… его подбородок. Скорее, он был тонкочувствующий, но до конца ни в чём не уверенный. С односторонне направленным чувством юмора (в том смысле, что направленным на кого-то другого, но не на себя). Драко вздохнул и отбросил плед, решив, наконец, вылезти из своего безопасного кокона. Его зависимость требовала, чтобы кто-то хороводился бы вокруг его персоны и пел дифирамбы. Ну, хорошо, может и не дифирамбы, но музыкальное сопровождение чтоб обязательно. Поднялся, пошатываясь, и отправился искать людей. Формулируя для себя это стремление так: “Люди те ещё сволочи, но без них скучно”.

Дом был напичкан магией, но воспользоваться ею слизеринец не мог. Попытка аппарации привела к тому, что Малфой стукнулся подбородком о собственные ботинки – так его сплющило с непривычки. Сообразив, что дом защищен антиаппарационными чарами, Драко оставил безнадежные попытки. Однако созерцание собственных ботинок с близкого расстояния, напомнило ещё об одной вещи: о том, что палочку у него отобрал Моуди. Так что – тяжкий вздох – теперь и шнурки не завяжешь. Как истинный маг, Драко Малфой умел завязывать шнурки только магическим способом.

В итоге он нашел не абы кого, а собственного свежеумершего директора. В виде портрета. Наткнувшись на портрет в первый раз, Драко чуть не заорал от неожиданности, потом опомнился и с досады хотел, было, плюнуть на ковёр. Вовремя остановился. Хотя соблазн был велик.

Дамблдор на портрете доброжелательно покосился поверх своих очков-половинок на своего безалаберного студента и сказал:

- Рад приветствовать Вас, Драко, в моём доме, - Дамблдор сделал паузу, но, не дождавшись ответного приветствия, продолжил: - Я знаю, что у Вас сейчас некоторые проблемы, - деликатно обозначил конфронтацию Сил Добра и Зла создатель Ордена Феникса. - Поэтому, по моей просьбе, Вас поместили сюда. Согласно моему завещанию, любой из учеников и преподавателей Хогвартса может найти здесь убежище, - объяснил директор и вежливо поинтересовался: - Как доехали?

- Не помню, - буркнул Малфой, обшаривая взглядом интерьер, лишь бы не смотреть Дамблдору в глаза. Говорить, что он испытывает острое желание вообще лишиться памяти – любым способом, вплоть до лоботомии, ему не хотелось.

- Хм… Будем считать, что хорошо, - в неправоподобно-голубых директорских глазах плясали смешинки. - Вы уже обедали?

Теперь Драко исподлобья буравил портрет директора взглядом:

- Только не говорите, что хотите со мной отобедать.

- Отобедать с Вами, Драко, я не смогу при всём желании. Я умер. Помните? - старый волшебник на портрете, казалось, еле удерживается от смеха. - Но Вы-то живы, а живые, насколько мне помниться, испытывают всяческие досадные нужды, среди которых голод не на последнем месте.

Конечно, он был прав – в животе у Малфоя заурчало от голода.

- Я… - все чувства, с голодом во главе, голосовали ЗА и только фамильная гордость, занимающая примерно треть от всего Малфоя, выступала против. - Не хочу вас утруждать, - сдался, наконец, Драко и покраснел (вернее, слегка порозовел).

- Это вовсе не затруднит меня, Драко, - мягко уведомил его директор и указал рукой на стол за спиной Малфоя. - Просто постучите по столу три раза и сообщите, что бы Вы хотели съесть... Или, не так: стукните по столу и сообщите три раза… - Драко озадаченно нахмурился. - На всякий случай попробуйте оба варианта. Только не выбирайте эскалопы, - добавил Дамблдор заговорщическим шепотом, - они никогда не удаются.

Дамблдор не стал смущать подростка своим присутствием и удалился из портрета (очень вовремя, надо заметить – Драко уже сузил глаза и нащупывал за спиной стул, или ещё какой предмет для метания).

Слизеринец нерешительно постучал по столу и рассеянно сказал (как и следовало ожидать): “эскалопы”. Заодно размышляя, как повторить три раза заказ вроде: омлет-из-двух-яиц-с-генками,-креветками,-обжаренными-помидорами-под-соусом-из-смеси-кетчупа-и-майонеза? Не то, чтобы он стал есть подобную гадость. Дело в принципе.

Эскалопы не замедлили появиться. Да, на вкус они были не очень. Но Драко было всё равно. Он сжевал половину эскалопа и чуть не заплакал. Не потому, что ему не понравилась еда, а потому… ну, ладно, еда тоже имела место. Но главным образом потому, что он почувствовал себя очень одиноким, уязвимым и потому что профессор его не обманул – с этими эскалопами. В смысле, если бы обманул, то было бы на кого злиться. А так он был лишен даже такой малости…

- Ну-ну, не надо плакать, - директор вновь появился на портрете. - Я же предупреждал Вас про эскалопы. Закажите что-нибудь другое.

Драко поднял подозрительно блестевшие глаза на портрет – но Дамблдор смотрел с сочувствием и без насмешки.

- Вы можете выйти в сад и полетать на метле, - проговорил старый волшебник на портрете. - Пароль “шоколадные ириски”.

- Не боитесь, что я сбегу? - язвительно бросил Драко. Дамблдор всё время обращался к нему с преувеличенной вежливостью. При другом раскладе Малфой бы настаивал на оной, но сейчас, слыша подобное обращение от человека, в чьей смерти он косвенно считал себя виновным, Драко испытывал определенную неловкость.

- Я не могу бояться в силу специфичности моего состояния, - справедливо указал директор. - А вот Вам бы следовало. Куда же Вы намериваетесь отправиться? В Поместье? Но там, скорее всего, засада. К кому-нибудь из Ваших друзей? Уверен, Волан-де-Морт, уже дал им соответствующие указания. Поверьте мне, Драко, здесь для Вас самое безопасное место.

- И вокруг сада непреодолимый барьер, - подытожил его ученик.

- Разумеется, - улыбнулся профессор.

Малфой опустил ресницы, пряча ответную улыбку, и вышел в холл…

***

…Драко с возрастающей тревогой смотрел на дверь купе. Конечно, она уже большая девочка, но всё-таки она не из Англии. И кто поручиться, что в Японии поезда похожи на английские?..

***

…Английские пейзажи, как оные выглядели с высоты полёта, напоминали брокколи, растущие рядом с турнепсом и салатом. То есть – скучные, зелёные и мокрые. Драко приземлился на влажную от росы траву и отправился в сарай поставить метлу.

В последние несколько недель младший Малфой приобрел многие полезные привычки. Среди которых была привычка рано вставать. Очень трудно, знаете ли, уснуть когда над ухом брюзжит занудный старческий голос – портреты
Дамблдора имелись во всех помещениях, кроме (хвала Мерлину!) ванных комнат.

Итак, Драко начинал день с завтрака: очень питательная овсянка с фруктами – скажем так, не самое любимое блюдо Малфоя. Но любой другой заказ, вплоть до простейшего “яйцо и гренки”, местными домашними эльфами воспринимался исключительно в виде вышеозначенной каши, запиханной в вазочку для яйца и размазанной по блюдечку, на котором, по идее, должны были находиться тосты. Что ж, хоть сервировка не подкачала.

Затем следовал утренний полёт на метле над раскисшим пейзажем – лето выдалось на редкость дождливое. После утреннего моциона Драко до обеда занимался в библиотеке, под недремлющим оком старого пер… профессора.
Повторял материал предыдущего года. Потому как в прошедшем году Малфой был очень занят заданием Темного Лорда по убиению собственного директора. И хоть исполнение увенчалось успехом, заслуга Драко в этом сводилась к минимуму. Что исключало дальнейшее продвижение на пути служения Волан-де-Морту, зато открывало новые пути, следование которым подразумевало закончить школу. Да, подросток, наконец, понял, что нужно слушаться Дамблдора. Это было трудно. Строптивому слизеринцу не раз приходилось вручную оттирать рамы портретов от остатков трапезы, чернил и прочих метательных снарядов, которыми он, в момент раздражения, бросал в изображение профессора.

В этих милых и незатейливых занятиях проходило сырое лето. Приближалось ещё более мокрое время года. Листья на деревьях побурели, безо всякого перехода к пресловутой “золотой осени”, и отвалились.

Драко получил сову из Хогвартса со стандартным уведомлением: “Вы зачисляетесь на седьмой курс и бла-бла-бла…”. Малфой даже слегка удивился – после перенасыщенного событиями шестого курса, он честно ожидал, что его отчислят или, хотя бы, оставят на второй год – позор на всё семейство Малфоев (даром, что большинство представителей этого семейства сидит в тюрьме). Потом сообразил, что своим неотчислением он обязан заступничеству Дамблдора.

Нервно теребя конверт с письмом, Драко остановился перед портретом директора. На щеках его обозначились розовые пятна – крайняя степень смущения бледнокожего слизеринца.

- Я… Вы… - он неопределённо помахал конвертом. Дамблдор терпеливо ждал, стараясь сохранять серьёзное выражение лица. - Я хочу… - слово “поблагодарить” застряло поперёк горла. Кадык Малфоя задёргался. Директор, наблюдая душевные муки своего ученика, еле сдерживал смех. Драко напрягся и закусил губу, - …хочу поинтересоваться – как мне достать все эти школьные принадлежности? - неизменность малфоевского репертуара не могла не восхищать. - На Диагон-аллее я вряд ли могу появиться лично.

Дамблдор расхохотался.

Драко, надувшись, смотрел на своего бывшего директора – и чего смешного?!..

***

…Это уже не смешно! За то время, что она отсутствует, можно было помыться (если бы в поезде была ванна). К тому же – тут Малфой икнул – с неё станется влезть на крышу и бегать по ней, перепрыгивая с вагона на вагон. Драко никогда и ни за кого не приходилось волноваться – прошлогодние переживания не в счёт, тогда Малфой думал, что просто умирает – теперь же ему казалось, что у него разыгралась язва желудка (он читал где-то похожие симптомы)…

***

…Похожие чувства всегда испытывает ребенок, когда что-то не понимает, а взрослые смеются над ним, не объясняя причины. Это не очень-то вежливо, если хотите знать! Может быть, своим смехом они и не имеют намерения обидеть, но невольно демонстрируют, что его чувства не столь значительны, или не столь значителен он сам, чтобы владеть всей информацией и принимать самостоятельные решения. С Драко Малфоем вообще часто обходились подобным образом. Что уже привело к нежелательным последствиям. Дамблдор вздохнул и… извинился. Не всякий взрослый способен на такое. Дети умеют ценить такие вещи, и младший Малфой не был исключением.

- День Вашего совершеннолетия, Драко, уже прошел, - сказал профессор. - Но, думаю что, полезным, хоть и запоздалым подарком будет, если я сообщу Вам кое-какую информацию…

Далее портрет директора поведал Малфою жизнеописание некоего самопровозглашенного лорда, начиная от происхождения и заканчивая безуспешными попытками умертвить сего назойливого господина (ко всеобщему облегчению и для блага самого лорда, разумеется).

Теперь Драко мог видеть всю картину и составить собственное суждение, кое не замедлило последовать:

- Значит, лорд был… грязнокровным ублюдком? - презрительно скривил рот слизеринец. - Убийцей и клептоманом? - Драко сурово нахмурился. - А мои родители это знали?

Очень неприятно осознавать, что вы были использованы каким-то психом в своих загадочных тёмных делишках.
Дамблдор покачал головой:

- Не всё так просто, Драко. Сомнительно, что Волан-де-Морт стал бы сообщать своими сторонникам дискредитирующую информацию о себе. Но твоя мать начала кое о чем догадываться, именно поэтому она попросила профессора Снейпа защищать тебя.

- Подождите, - воскликнул Драко, - а как на счет того, что Снейп убил Вас?

- Ну, надо же было кому-то это сделать, - пошутил Дамблдор, но увидев выражение ужаса на лице подростка, перестал смеяться: - Профессор Снейп сделал это по моей просьбе.

Драко выпучил на него глаза.

- Смерть не так уж плоха, как многие о ней думают, - улыбнулся старик. И мечтательно добавил себе под нос: -
Если бы Том только попробовал…

- Это было отвратительно, - Малфой весь сжался, ощущая тошноту при одном лишь воспоминании.

- Я сожалею, что позволил Вам, Драко, видеть это, - проговорил Дамблдор. - У Вас тонкая душевная организация. А смерть всегда потрясение. Ваш же талант лежит совсем в другой области.

- Вы о чём? - насторожил уши Малфой в надежде услышать чего-нибудь о талантливом себе.

- Убийство вовсе не признак доблести, - убил его надежды Дамблдор. - Да, это может быть вынужденной мерой. Защитой, или, как в случае с профессором Снейпом – эвтаназией – убийством по просьбе убиваемого. Но Волан-де-Морт убивает из… алчности.

- Он убивает, потому что он ублюдок, - заявил Драко с юношеской резкостью.

- Грубо, но, тем не менее, верно. Он действительно был незаконнорожденным. Нежеланным ребёнком для своего отца-маггла. А его мать была недостаточно сильной, чтобы остаться жить и, скажем так, насытить его своей любовью. У неё, как я Вам уже говорил, никогда не было настоящей эмоциональной опоры. Волан-де-Морт мстит, пытаясь украсть то, чего у него никогда не было. Потому что не знает, как получить это другим способом.

- Так что… хотите, чтобы я его… пожалел? - Малфой всерьёз начал подумывать о том, чтобы праведно возмутиться, но какое-то неидентифицируемое чувство не давало сделать этого.

- Мистер Малфой, заметьте – я не говорил ни слова о жалости, Вы сами это предположили, - хитро улыбнулся профессор.

Драко продолжал озадаченно хмуриться на портрет, когда в прихожей раздался звонок в дверь.

- О, - сказал Дамблдор, - за Вами приехали. Не будете ли Вы так любезны, впустить нашего гостя и проводить его сюда, я хочу поговорить с ним.

Открыв дверь, слизеринец наткнулся на своего самого нелюбимого преподавателя.

- Хагрид!

- Малфой! - Хагрид тоже был о Драко не лучшего мнения…

…Мнение о личности складывается порой из довольно нелепых случайных обрывков информации. Правда, бывают исключения, когда Вам прямо указывают на кого-либо и говорят открытым текстом: “Не смей дружить ни с кем рыжим, бедно одетым и в ассортименте” или “Ты обязан быть в хороших отношениях с тем не очень приятным, но популярным господином в очках и со шрамом”. В данном случае инструкции…

…- Инструкции получите позже, - успел услышать Драко.

Малфой вышел из-за угла и прислонился к дверному косяку, засунув руки в карманы.

- А всё-таки признайтесь, профессор, - с гадкой усмешкой произнёс слизеринец, - Том Риддл был вашим педагогическим крахом, - ну должен же он был сказать что-нибудь “приятное” на прощание.

- Счастливого пути, Драко, - не поддался на провокацию профессор Дамблдор.

Из-за угла высунулась огромная рука, и, ухватив Малфоя за плечо, утянула с собой.

Итак, его, Драко Малфоя, возвращали в школу, как напрудившего лужу щенка. Отлично! Слизеринец кисло усмехнулся; поморщившись, потёр плечо. И надо же – на роль его провожатого назначить этого Хагрида!

Так как учебный год уже начался – а календаря в доме не было – Малфой даже и не понял, что сентябрь уже наступил. Об этом ему сказал Хагрид, удаляясь от дома своими семимильными шагами. Драко, поспевая трусцой за бывшим лесничим, наткнулся на хагридово широкое… хм… пальто, когда тот остановился около двухколёсного сооружения, состоящего преимущественно из кожи, металла и чего-то ещё, для чего слизеринец, при всём его знании алхимии, не смог бы подобрать названия. Малфой, которому пришлось сделать ещё несколько шагов, чтобы обойти профессора, выглянул из-за Хагрида и присвистнул – он никогда не видел ничего подобного.

- Мотоцикл энто, - объяснил преподаватель, заметив недоуменный взгляд Малфоя. - Такое маггловское средство передвижения, - счел нужным добавить он, видя, что ученик опять-таки ничего не понял.

Конструкция источала крутизну, как селёдка масло. Хм… на счет масла – конструкция источала его тоже. И пахла… довольно противно. Ещё хуже, чем Хагрид (если вы спросили бы Драко). На предложение сесть впереди, слизеринец ответил сердитым взглядом и высокомерной сентенцией, что де Малфои не передвигаются на маггловских средствааа…

- Аах!..

Хагриду надоело препираться, он просто схватил Малфоя за шкирку и посадил на мотоцикл перед собой.

- Слушай внимательно Малфой, потому как энто поможет те выжить.
После такого жизнеутверждающего начала, Драко возражать как-то… расхотелось.

- Тут нам надо встретить кой-кого, - пророкотал Хагрид сквозь нежное мотоциклетное журчание.
Драко поморщился. Нам?

- Точно, - как будто подслушал его профессор. - Едет она издалече. Поэтому малость опоздала. Она, понимаешь, с Японщины едет. Она там принцесса.

Не сказать, чтобы это произвело на Драко особое впечатление. Лорды всякие… Высокопоставленные мерзавцы. Спасибо большое – накушался вдосталь!

Он не хотел слушать, но закрыть уши не мог, иначе свалился бы с мотоцикла – они как раз пролетали над особо оживлённой магистралью. Там внизу копошились живые существа… Завораживающее движение полёта и простецкие, корявые слова, зависающие непосредственно над малфоевой головой, как дамоклов меч, или, Драко хмыкнул, вакидзаси*(3), если учитывать особенности страны, откуда едет гостья. Да, Малфой-младший разбирался в японской культуре.

Краткий экскурс в принцессоведение, преподанный Рубиусом Хагридом, профессором Ухода За Магическими Существами:

- Ямато но О-ми-ками Аматерасу но Акоя, - по научному выразился профессор.

- Чего? - не понял Малфой. Всё же на столько он не был продвинут в японской филологии. В любом случае – зачем же браниться?

- Энто так её звать. “Ямато” – древнее прозвание Японии, - расшифровал Хагрид. - “О” – великая, “ми” – священная, “ками” – дух (в том смысле, что божество). “Аматерасу” – Сияющая на Небе – солнце, то бишь. “Акоя” – Красная Стрела. Притяжательная частица “но” указывает на принадлежность, - после этого сообщения у слизеринца отвалилась челюсть – слышать такое от Хагрида! - Получается, - невозмутимо резюмировал профессор, - Японией рождённый Великий Священный Дух принадлежащая Солнцу Красная Стрела…

… “А” (судорожно вдохнуть) – “ко” (замереть) – “яяя…” (выдохнуть шокировано-изумленно), когда в бедро всаживается острый наконечник, постепенно окрашиваясь красным…

…- Акоя. Такое вот имя. Обычай такой – ребёнка называть “солнечным” прозванием. Маменьку её звали “Акико” – Дочь Света. Соображаешь?

- А что, должен? - недружелюбно откликнулся слизеринец.

Хагрид помолчал.

- Помнишь, как тебя гиппогриф оцарапал, - сказал он вдруг.

…Волна гнева, внезапно захлестнувшая гиппогрифа. Вихри песка и палых листьев от бьющихся огромных крыльев. Кровь на земле и панический вопль этого неприятного мальчишки.

Свернувшийся в хагридовых ручищах Драко Малфой – клубок из черной мантии, светлых волос и сердито поблескивающих серых глаз.

Драко висит на руках полувеликана тихо-тихо, уткнувшись носом в рукав видавшего виды кротового пальто и вцепившись здоровой рукой в хагридову роскошную бороду, пока Хагрид, топая огромными ногами, несёт его в Больничное Крыло.

Безмолвствует и когда, по прибытии в Больничное Крыло, мадам Памфри обрабатывает рану на его руке, высказывая всё, что она думает о беспечных преподавателях, невнимательных студентах и опасных животных. Хагрид опускает Малфоя на больничную койку, и стоит рядом, потому что тонкая рука продолжает цепляться за него, а в глазах мальчишки плескается самая настоящая паника.

Рубиус осторожно пытается высвободиться и Драко поднимает на него взгляд:

- Вы ещё поплатитесь, - еле слышно сипит он, кривя губы.

И тут Хагрид понимает, что тот еле удерживается от слёз.

Глупый ребёнок…

Драко дёрнулся.

- Помнишь… - в голосе профессора отчетливо слышалось удовлетворение.

Издевается он что ли? Малфой сжал зубы. Чертов Хагрид!

- Я помню, - нарочито сдержанно подтвердил Драко.

- А чего он вдруг напал? Давай, Малфой, скажи это словами, - точно. Издевается.

- Зачем! - Ох, зря он кричал – ветер в лицо заставил его захлебнуться.

- Затем, чтобы я знал, что ты усвоил урок, - объяснил Хагрид упрямой белобрысой макушке.

Драко насупился.

- Вы говорили, что гиппогрифы не терпят оскорблений, а я вам не поверил, - злобно пробурчал Малфой.

- Оскорблений много кто не терпит, - мудро заметил Хагрид. - Но когда у того, кого ты оскорбляешь длинные когти и острые зубья… - профессор не стал заканчивать фразу.

Малфой испуганно сглотнул.

- Так вот японские ками. Ну, то есть, духи – по-нашему. Они мож и не всегда с когтями наружу. И выглядеть могут совсем безобидно. Но вот если обидишь их… В общем, когда мы встретимся с принцессой, Малфой, следи за своим языком.

Услышав всё это, Драко очень живо представил себе нечто с когтями и зубами наружу и почти впал в отчаяние – с кем это ему предстоит встретиться?..

***

…Малфой, отчаявшись, прикрыл ладонью глаза, раздумывая о том, чтобы подняться и идти искать её, когда она влетела в купе. И, захлопнув за собой дверь, привалилась к ней, слегка задыхаясь:

- Есть такое кинематографическое произведение – “Убийство в Восточном экспрессе” называется. И сейчас мы в это поиграем, - плотоядно улыбнувшись, заявила принцесса.
________________
Примечания:
(1)* Дж. Хэрриот автор бестселлера «Записки ветеринара».
(2)* Нуклеарная семья – семья, состоящая только из родителей и их детей.
(3)* Вакидзаси – малый самурайский меч.

Глава 2

ЭТАП ВТОРОЙ: ЛИХО ОДНОГЛАЗОЕ КАК АДЕПТ РУССКОЙ МАГИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ

…Вот какая
Принцесса прекрасная!
А, может быть, было все наоборот:
Принцесса
Была ужасная…
«Принцесса и людоед»
(Г. Сапгир)

“Не буди лихо, пока оно тихо” русский вариант латинской поговорки: “Draco dormiens nunquam titillandu`s” (Дракона спящего да не разбуди)

Драко открыл глаза и вымученно улыбнулся ей. Принцесса была гиперактивна. А ему ещё не доводилось общаться с тем, кто бы столь азартно тянул метафорическое одеяло на себя. И это было умилительно. Нет, он не будет сейчас плакать, даже и от умиления, потому что от этого поднимается температура.

Обычно Малфой плохо воспринимал отказ, реагируя истерикой (в раннем детстве) и язвительной озлобленностью (в последующие годы). Чужие капризы явились откровением для Драко – надо же, у других людей тоже есть свойство, которое он привык приписывать исключительно собственной персоне!

Акоя тоже почерпнула много любопытного из нового знакомства. Но её любопытство несло больше эстетический характер.

Детальное знакомство, как оно обычно происходит, влечет за собой, подобно сбросившей всадника лошади застрявшего в стремени доходягу, кучу проблем сугубо личностного характера.

Вот, например, оценку внешности нового знакомого…

Она наклонила голову и прищурила глаза – если смотреть на Малфоя в таком ракурсе, то его бледное лицо забавным образом сочетается с сумеречным маревом за стеклом, а малфоевские серенькие гляделки прикольно сливаются с пасмурным небом. Как если бы у неба вдруг появились зрачки.

Но все эти наблюдения Её Высочество решила оставить при себе. Во избежание ответных комплиментов, кои у язвительного Малфоя всенепременно отыщутся.

***

Драко случайно напугал её при встрече.

Ожидая профессора Хагрида, принцесса играла – делала кружевную гирлянду из коричневых опавших листьев.

Малфой, от нечего делать, бродил в парке, когда увидел, как листья, повинуясь движениям незнакомой хрупкой фигурки, лентой вьются между деревьями. Это была магия высших категорий. То есть, мало кто станет тратить магию на подобную чушь… Понятно, почему Драко был покорён – транжирить магию так сможет только тот, у кого её до кучи, и плевать на запреты. Что Малфою тоже очень импонировало.

Продвигаясь за деревьями, слизеринец смотрел, как оная фигурка… э-э… вертится и прыгает, костюмом и графикой движений напоминая Драко легенды о Минотавре. В смысле, не человека с головой быка, но Ариадну с её путеводной нитью. Ведь кельтская эстетика магии густо замешана на античной культуре. Её Высочеству бы это тоже польстило, ибо японцы придают большое значение графичности восприятия.

Здесь позволительно лирическое отступление, а то отравленный Photoshop`ом читатель сразу представляет себе пикселизированную девочку. Типично маггловский подход. Малфой был магом до мозга костей. Если бы ему показали компьютер, он… в общем, не знал бы что делать с этим ящиком, потому как магическую Англию электрификация обошла стороной. Графичность для Драко подсознательно указывала на профессионализм мага. Правильное движение не только продуктивно, но и красиво…

…Между тем, лиственная гирлянда зацепилась за дерево и застряла, внезапно натянув всю ленту и чуть не сбив незнакомую ведунью с ног…

…На счет красоты – просто субъективное впечатление семнадцатилетнего подростка, вынужденного просидеть всё лето наедине с портретом старого… э-э… ну, какого ни есть, а всё же величайшего из волшебников современности, правда, при этом, совсем мёртвого… Но у Драко не было желания причислять себя ни к геронтофилам, ни, тем паче, к некрофилам…

…Да, чертова гирлянда застряла, а принцесса, будучи личностью порывистой и импульсивной, энергично начала дергать лиственную ленту, дабы освободить её, и нечаянно заехала рукой Малфою по физиономии. Она же не знала, что он за ней наблюдал и подошел помочь.

Однако амплуа благородного спасителя было явно не для него:

- Уй!.. Мерлиновы нижние регионы! - ругнулся Малфой, окончательно разрушив и без того шаткую романтическую конструкцию первой встречи.

- А? Кtо zdes? - удивилась Её Высочество. Великолепное кружево, оставленное без присмотра, немедленно распалось на отдельные составляющие, осыпавшись пожухшей листвой.

Она медленно обернулась и еле удержалась, чтобы не шарахнуться – на неё с высоты взирал единственный светлый, почти белый глаз, на блеклой же физиономии.

Кстати, это был вовсе не предел малфоевской бледности. Напротив, лето, проведенное в относительном спокойствии, без нервного напряжения предыдущего учебного года, вернуло более-менее нормальный (для Малфоя) цвет его лицу. Полёты на метле и ежедневные настырные поиски лазейки в защите дамблдорова сада помогли держать мышцы в тонусе. А здоровый рацион, в виде опостылевшей овсянки, определённо помог Драко не выглядеть совсем уж… хм… скелетоподобно.

Но Её Высочество всё равно испугалась. Нервно облизнув губы, она быстро произнесла заклинание-оберег страны своего отца (в стране её матери подобных чудовищ не водилось):

- Chur menja, Chur! Liho odnoglazoe! - Акоя всегда говорила по-русски, когда волновалась.

Заклинание подействовало лишь наполовину. Лихо никуда не исчезло, но, хотя бы, перестало быть одноглазым.
Малфой отнял руку от глаза и с возмущением уставился на девчонку. О том, что это может быть принцесса, он даже и не подумал. Вместо этого в сознании всплыли мысли об ответных ругательствах на родном языке в качестве культурного обмена.

Положение спас Хагрид. Он возник неожиданно и пугающе бесшумно. Положил свою сковородообразную длань на плечо Малфоя, несильно вдавив слизеринца в мягкий грунт, и сказал:

- Твоё Высочество, позволь-ка представлю тебе Драко Малфоя. Всё одно вам по пути. Он тоже в Хогвартс едет.

- On ispugal menja, - пожаловалась принцесса (маленькая ябеда).

- Он хотел помочь, - неожиданно (для Малфоя) возразил Хагдид. - Я всё видел. Ты уж прости его.

Драко может и хотел чего добавить, но, будучи надёжно придавленным хагридовой ручищей, не смог даже нормально вздохнуть.

- Вам ещё в поезде ехать, - говорил, между тем, Хагрид, - так что вам надоть узнать, значится, друг дружку поближе.

И лукаво подмигнул. Купидон-переросток.

- До отправления Хогвартс-экспресса ещё есть время, так что посидели бы вы…

Профессор сгрёб принцессу за руку, подцепил за шиворот Малфоя и потащил за собой.

-… в кафе-мороженое.

Хагрид сгрузил молодежь на плетёные стулья за столики под полосатым навесом, и рявкнул в сторону кухни:

- Мороженое для детишек!

Из кухни тот час же показалась ведьма средних лет и приятной… окружности.

- Да-да-да. Какие милые детки! - закудахтала она, практически подписав себе смертный приговор.

“Милые детки” синхронно уронили на несчастную женщину парочку очень тяжёлых взглядов.

Но тётенька оказалась непробиваемой для таких взглядов – поработаешь в сфере общепита, ещё и не такого насмотришься.

- Неужели все ваши? - ещё и усугубила.

Хагрид, безответственно отказавшись от предполагаемого потомства, тут же умотал по своим загадочным профессорским делам; а перед двоими страдальцами оказались две полные мороженым вазочки (вместимостью по пол литра каждая).

- О net, ya takoe ne em! - Её Высочество с ужасом оттолкнула свою порцию, и вдруг добавила по-английски, с забавным акцентом, но вполне понятно: - Оно холодное и из молока!

Драко, сидевший напротив, смотрел на своё мороженое с идентичным выражением:

- У меня аллергия на лактозу! Чем думает этот Хагрид?! - это было даже хорошо, что Малфой говорил медленно, растягивая слова – так у принцессы не было проблем с восприятием чужого языка.

- Аллергия, говоришь? - заинтересовалась Акоя. - Что, покрываешься симпатичными красными пятнышками? - не без ехидства вопросила она.

- Нет, - в тон ей ответствовал Малфой, - начинаю тривиально задыхаться. Ты знаешь, что такое трахеотомия?

- Вскрытие трахеи и введение в ее просвет специальной трубки для восстановления дыхания при спазматическом сужении гортани, - ласково улыбнулась принцесса и вытащила кайкэн*(1). - Могу устроить.

- Вау! - уважительно скользнул взглядом по блестящему лезвию Драко. - А что ты имела в виду, когда говорила, что мороженое холодное и из молока?

- То, что предпочла бы что-нибудь из мяса и погорячее, - Акоя воткнула кинжал в столешницу между своими маленькими пальчиками. В богатой родословной Её Высочества затесалась капелька горячей грузинской крови.

- Гм!.. - Малфой был просто заворожен мельканием острого клинка между нежными пальцами принцессы. - А что бы ты сказала, если бы я… - слизеринец качнулся вперёд и перешел на сладострастное шипение: - Перерезал себе горло, чтобы ты смогла насладиться дымящейся тёплой плотью?

- О-о! - Её Высочество подняла глаза – никто и никогда не говорил ей подобного, даже и не посмели бы, если подумать. - Это так поэтично! Ты сочиняешь стихи?

- Э-э… - Драко вспомнил собственные стихотворные экзерсисы а-ля “Рон Уизли наш король”, так что врать особо и не пришлось: - Да.

Принцесса опрокинула свою вазочку с мороженым. Не иначе, как от переизбытка чувств. Малфой хищно улыбнулся и потянул свою руку через стол. И тоже перевернул своё мороженое.

Подтаявшее лакомство расплылось эффектной лужицей, над которой улыбались друг другу двое подростков среди безлюдного слякотного пейзажа…

***

…Отвлёкшись от созерцания пейзажа за стеклом вагона, и выделив (с некоторым трудом) теряющегося на его фоне Малфоя, принцесса вернулась к своей мысли:

- Идея такова – в поезде совершено убийство, - Акоя, в притворном ужасе, закрыла руками рот. Драко приподнял брови в вежливом недоумении. - Поезд не останавливался, значит одно из двух: либо убийца выпрыгнул на полном ходу, либо… - Её Высочество выдержала драматическую паузу: - Убийца один из нас!

Ну вот почему, у таких маленьких милых девочек одни убийства на уме? Малфой продолжал смотреть на неё таким взглядом, как будто Акоя внезапно стала обладательницей роскошных рогов.

На всякий случай она похлопала себя по макушке. Рогов не было. Тогда…

- Что?

- Пытаюсь найти в тебе три отличия от Волдеморта, - сообщил слизеринец.

- Хм… - принцесса попыталась осмотреть своё отражение в стекле вагона. - Ну, и как? Успешно?

- Да. Ты женского пола, не англичанка и чистокровная, - пожав плечами, перечислил Драко, - Ах, да. Ты выглядишь гораздо лучше Волдеморта.

Её Высочество ответила любезной улыбкой:

- Ах! Спасибо, - и отвесила ответный комплимент: - А ты выглядишь лучше Хагрида...

***

…Вернувшийся Хагрид еле отстоял своих злорадно хихикающих подопечных от разгневанной хозяйки кафе.

В поезде они ехали уже без профессора. Как подозревал Драко, это потому, что хагриды в поезда не помещаются по определению. Разве только в вагон для перевозки слонов.

Были небольшие проблемы, когда они проходили через стену между платформами 9 и 10. Принцессу всю жизнь учили, что ходить через стены невежливо. В смысле, в традиционном японском доме стены бумажные, если все кому не лень будут через стены ходить – бумаги не напасешься. Что, некоторым образом, объясняет психологию японца: невозможную церемонность в мирное время и обратнопропорциональную бесцеремонность (то есть, хорошую реакцию) в чрезвычайных ситуациях, когда надо подхватить штаны и сигать через бумажную стену за несколько секунд до того, как дом рухнет вам на голову.

- Другого входа на платформу нет? - остановилась принцесса.

- Действительно, - оживился Драко, вдруг да правда есть такой, альтернативный ход. Всегда полезно узнать запасные ходы (кодекс Малфоев пункт №574а). На самом деле никакого кодекса не было. И слизеринец, со своей стороны, считал это досадным упущением. Вот если бы был…

- Нету, - отозвался Хагрид. - Не бойся, - он взял принцессу за руку, - надо просто сосредоточиться.

- На чём сосредото… - договорить Акоя не успела – изящным кистевым движением профессор зашвырнул Ёё Высочество в стену.

Драко поднял глаза на полувеликана:

- Что ж, это было очень почтительно, - прокомментировал Малфой, синхронно присочиняя к вымышленному фамильному кодексу пункт, касающийся обращения к высокородным персонам и пресмыкания перед оными. Взгляд Драко затуманился, а на губах появилась кривоватая ухмылка.

Малфой шагнул, было к стене, но оттуда, чуть не сбив его с ног, появилась Акоя, бросилась к Хагриду и повисла на его руке, болтая ногами.

- Ещё! - радостно вопила она, как будто аттракциона веселее и не придумаешь. Тут у принцессы отчётливо проявилась наследственная черта – делать себе развлечение буквально из ничего.

После шестого или седьмого броска, профессору удалось убедить Её Высочество угомониться и идти на платформу – Малфой взирал на всё это, открыв рот – а то они точно опоздали бы на поезд.

- И что это было? - требовательно спросил Драко, когда они шли по платформе к поезду. После увиденного он всерьёз подумывал о внесении поправки в несуществующий кодекс.

- А, это наследственное, просто ничего не могу с собой поделать, - объяснила Акоя с аристократической легкостью. - Это со стороны моих русских предков. Был такой случай: когда моя прабабка – Mashka Romanova и её сёстры взяли серебряные подносы из фамильного сервиза, и катались на них с железнодорожной насыпи, как с горки, - Её Высочество нахмурилась, показывая своё отношение к столь легкомысленному поведению, и добавила: - Это ещё самая приемлемая выходка.

Малфой остановился перед закрытой дверью вагона:

- Романовы?! - “Алая Книга царствующих фамилий” читалась маленькому Драко на сон грядущий его маменькой вплоть до десяти лет. Последний год до школы ему в этом отказывалось, чтобы ребёнок привык не требовать сказку каждый вечер… Но он требовал всё равно. Так что это был качественный скачок в образовании Крэбба и Гойла, его соседей по комнате – им срочно пришлось учиться читать.

Принцесса остановилась тоже.

- Эй, - нетерпеливо произнесла она: - Не соизволишь ли ты открыть мне дверь? - и многозначительно потыкала нужную дверь пальцем.

- Ах, да… Извини, - юноша перестал, наконец, таращиться и подал руку, благоговейно подсаживая живой анахронизм в поезд.

В поезде кроме них никого не было.

- Мы едем в пустом поезде, - указала она.

- Это потому, что учебный год начался неделю назад. Все ученики уже в школе.

Малфой шел за принцессой по проходу, обмозговывая полученную информацию.

- Мне хотелось бы посмотреть Англию, - сообщила Её Высочество, когда они обосновались в одном из купе.

Ха! Ему бы тоже этого хотелось, ибо Англию он видел преимущественно из окна совятни – заботливые родители никуда не отпускали Драко одного. Но не говорить же об этом. И, вздохнув, он сказал совсем другое:

- Ты не похожа на японку.

Принцесса поджала губы:

- Это оскорбление Высочества, - сухо обронила она. И после этого дулась минут пять.

Акоя думала, что её светлые желтовато-карие глаза и совсем не черные волосы, не укладываются в специфические каноны красоты страны её матери. Не говоря уж о том, что в древности, такая масть и цвет глаз сделали бы её уродиной. Это отравляло всё её детство. Трудно быть не таким, как все. Хотя если выкрасить волосы в розовый или зеленый цвет… Тогда семья бы не поняла её.

К счастью, оставалась ещё страна её отца, где она со своей внешностью из общей массы совершенно не выделялась.

- Послушай, - несколько раздраженно начала Акоя, - официально я – японка. Если же говорить про генотип, то на семьдесят пять процентов я – русская. Ты наверняка в курсе, что между Японией и Англией есть такая страна как Россия.

- Очень смешно, - скривился второй лучший ученик Хогвартса. К сожалению, образование не позволяло Драко считать, что к северо-востоку от туманного Альбиона лежит сплошная Болгария.

- Так вот, - злорадно усмехаясь, продолжила Её Высочество добровольно-принудительный экскурс в историю: - В начале прошлого века имел место вооруженный конфликт, названный “русско-японской войной 1905 года”. Тогда договорились о перемирии, которое решили скрепить династическим браком.

- Ты упоминала Романовых, - припомнил Драко, - но ведь вся царская семья погибла после Революции 1917 года.

- Не очень-то любезно напоминать мне о гибели моих родственников, - сердито заметила Акоя. - Да, царская семья погибла. Кроме одной из дочерей – её спасла та магическая помолвка. Ну, и… корсет, набитый бриллиантами. Третья дочь императора Великая Княжна Maria Nikolaevna Romanova, единственная оставшаяся в живых представительница русской царствующей фамилии стала супругой одного из японских принцев-каннуси*(2). Что, в целях великокняжеской личной безопасности, постарались не афишировать в средствах массовой информации. Да и русский император изначально был против этого союза. Понимаешь, когда Николай II, будучи только наследником, посещал Японию, на него напал один чокнутый, вообразивший себя самураем, и с воплем “стриженное дерево”, тюкнул его по черепушке, - слизеринец приглушенно фыркнул, Её Высочество дипломатично сделала вид, что ничего не заметила. - Цесаревич был очень недоволен. Так что, - вздохнула она, - если бы царская семья не погибла, ещё неизвестно, может быть меня и на свете не было… Про Вторую Мировую, надеюсь, ты слышал?

- Это в которой Дамблдор победил Гриндельвальда? - пошутил Малфой. И тут же пожалел об этом.
На лице Её Высочества отразилось русское национальное негодование, которое неизменно появляется на русских лицах, когда в присутствии оных лиц утверждают, что во Второй Мировой победила не Россия.

- Да уж, - принцесса сверкнула глазами. - Так вот, Япония входила в коалицию с Италией и Германией против России, Англии и Соединённый Штатов. Чтобы погасить конфликт был заключен ещё один династически-магический союз между представителями императорской семьи Японии и одним из аристократических, магических семейств России. Плодом которого стала моя мать. В супруги она себе избрала почему-то тоже русского…

- Стоп! - воскликнул Драко. Акоя посмотрела на него с удивлением – да как он смел прервать высочайшую трескотню! - Простите, Ваше Высочество, - извинился Малфой самым льстивым тоном из своего арсенала. - Могу я спросить: потомство какого пола было у последней из Романовых? - о наследственном заболевании гемофилией*(3) слизеринцу было известно слишком хорошо.

О, принцесса прекрасно поняла его вопрос! Акоя откинулась на спинку сидения и пристально уставилась на Малфоя. А вот как расценить интерес этого странно-блеклого юноши? В конце концов, списала на интерес к истории и генеалогии. Ведь этим все интересуются, не правда ли?

Драко стало немного неловко под пристальным взглядом – скулы его слегка порозовели, но взгляда он не опустил. Направление мыслей младшего из Малфоев в последние несколько часов приобрели некоторую однообразность… и, к тому же, ему всегда хотелось большую семью. В связи с этим, его зависть к Уизли была безгранична. А что? У Малфоев, в отличие от Уизли, хватило бы денег на много детей! Папа с мамой в этом отношении подкачали. Но Драко надеялся наверстать упущенное. А Её Высочество казалась ему подходящей партией во всех отношениях. Во-первых, она была такая высокородная, что дальше просто некуда. Во-вторых, чистокровной, и, при всём этом не англичанкой, что было большим плюсом, так как найти для себя невесту – да какое там в Англии – в Европе, избежав при этом инбридинга, было, увы, не реально.

- Это потомство было мужского пола, - милостиво ответила она, наконец. Малфою удалось почти незаметно вздохнуть от облегчения – будущее большой семьи было спасено. - Касательно оставшихся двадцати пяти процентов – мои японские предки очень избирательно сочетались браком с окружающими Японию азиатскими народами, не исключая и Полинезию. Понимаешь, японцы всегда охотно принимали выгодное ноу-хау в виде технологий, мозгов и генофонда. Ещё вопросы?

Драко пожал плечами и помотал головой. Во время последней сентенции Малфой думал только о том, чтобы свернуться калачиком на коленях принцессы. В своём воображении он тщетно пытался сложиться покомпактней на вожделенных коленках, поёрзал, и тут же мысленно грохнулся с колен Её Высочества. Вздохнув, слизеринец пришел к неутешительному выводу, что весь на её коленях он бы всё равно не уместился. Ну, хотя бы положить голову.

Не очень-то удачная мысль. Хорошо, что Драко не успел сделать этого. Тут надо объяснить разницу в мотивах одного персонажа, пытающегося возложить главу на колена персонажа второго, не понимающего идеологии первого и могущего воспринять чужеродную голову на своих коленях, как бесплатную добавку к ленчу. Это всё к тому, что Её Высочество проголодалась.

Она поёрзала и сказала:

- Тут должен быть вагон-ресторан. Верно?

- Это поезд для школьников, - возразил Малфой, отрываясь от созерцания коленок принцессы и поднимая на неё глаза, - здесь нет вагона-ресторана. Обычно возят тележку со сладостями. Но не думаю, что ради нас двоих её повезут, - поделился Драко, и снова уткнулся взглядом в коленки Её Высочества. Он был немного помешан на коленках – это была важная часть тела.

- Но ведь, поезд едет… ради нас двоих, - заметила Акоя.

- Хм… Верно, - был вынужден согласиться слизеринец, поднимая глаза вторично.

Раз уж везут, не будут же голодом морить. Да?

- Когда мне сказали, что я приглашена в “кабанью” школу, - сказала принцесса, когда они шли по вагону, заглядывая во все купе, - я, право же, и не знала что подумать. Откуда такое название?

Драко хитро блеснул глазами:

- Я точно не знаю, но есть предположение, что в диких лесах, на месте которых сейчас находиться школа, заблудились четверо. Чтобы не умереть с голоду, им пришлось охотиться. Они добыли кабана, съели его и тем спаслись. Эти четверо и считаются основателями школы магии. А назвали её Хогвартс, в честь того кабана.

- У кабана было имя? - удивилась Её Высочество.

Малфой хихикнул:

- Или основателей было пятеро, а не четверо, - это он на ходу придумал. - Так как все они были анимагами: они решили съесть кого-нибудь из них, когда они будут в анимагической форме… ну, или, может жребий бросили. Гриффиндор был львом. Исходя из того, что факультет процветает, - тут Драко поморщился, - можно догадаться, КОМУ досталась «львиная доля». Барсуком Хаффлпаффа они бы вряд ли наелись. Так же как и тощей птичкой Рейвенкло. Слизеринской змеюкой бы подавились. Хе-хе… А вот кабан по имени Хогвартс… - Малфой покивал в притворном сожалении. - И в память о своём лучшем друге, так они и обозвали то блюдо из кабанины.

- В смысле, ты учишься в заведении имени свиной требухи? - вежливо уточнила Акоя.

- С претензией на каннибализм, - радостно подхватил Драко.

Чем заслужил благосклонный взгляд Её Высочества.

- Опа! - очередное купе оказалась таки пищеблоком. Принцесса торжествующе посмотрела на Драко: - Я была права.

- Интересно, а японскую кухню они тоже предусмотрели? - хмыкнул слизеринец.

Они (кто бы они ни были) предусмотрели. Там была даже эта деревянная лодка сасими-бун*(4).

Порывшись среди закрытых крышками мисок, Её Высочество нашла, что хотела:

- А вот и мой “благородный” суимоно*(5), - Акоя с мечтательным видом приобняла миску.

Драко взял с подставки-хасиоки палочки для еды и подтянул к себе круглую, похожую на короб, сусиоки*(6).

- Тебе оставить? - спросил Малфой, втайне надеясь на отрицательный ответ, он любил суси*(7). Нет, не так – он любил суси в одиночестве – чтобы ему больше досталось.

- Нет, ненавижу рис, - оправдала его надежды принцесса (втайне она считала рис пищей плебеев).

- Чего так? - обрадованный слизеринец затолкал себе в рот унаги*(8). Драко поймал себя на умилительной мысли, что в таком (не претендующем на его суси) случае, Её Высочество является прямо таки идеальной спутницей жизни. Для Малфоев, выбирающих себе супругов, жадность являлось основополагающим критерием.

- Видишь ли, - Акоя выбирала салат, находясь в блаженном неведении относительно малфоевских критериев, - в седьмом веке кто-то додумался заквашивать рыбу с рисом, - она скривилась, показывая своё отношение к этой идее, - чтобы процесс брожения проходил быстрее. После закваски рис благополучно выбрасывали десять веков подряд. Однако в эпоху Эдо*(9) купечество приобрело неимоверное влияние… Ну, ты в курсе – идеология: “продать всё, что раньше просто выбрасывалось”. После этого заквашенный рис стали есть. А по должности я обязана, в определённые дни, есть только белую пищу. Представляешь, почти один рис! Это ужасно! С рисом я могу смириться только в виде лапши в супе, - принцесса зажмурилась, представляя миску светлого бульона, когда рис уже потерял свою зернообразную форму, преобразуясь в лапшу настолько тонкую и прозрачную, что сквозь неё виден узор на тарелке. - И мне начхать, что это китайское блюдо! Ведь среди моей родни китайцы тоже были. Один раз я даже устроила неурожай риса. И что ты думаешь? Эти… - Её Высочество скрипнула зубами, - так называемые подданные, закупили рис в Америке! - раздраженно фыркнула. - Надо было сделать неурожайный год по всему миру… Но я добрая, - принцесса сокрушенно вздохнула и сказала слегка смущенно: - И, к тому же, мне нравиться растить именно эту зерновую культуру.

- Что значит: “растить”? - дезориентировался в пучине информации Драко.

- О, - сказала Акоя, как само собой разумеющееся, - один из обрядов аграрного культа: я стою по щиколотку в жидкой грязи. В руке пучок рассады. Я втыкаю рассаду в землю. Два шага назад. И весь цикл повторяется, пока рассада не кончится, - Её Высочество, быстро взглянув в сторону Малфоя, успела уловить выражение замешательства на его физиономии, про себя удовлетворённо кивнула – на непосвященных обряды вообще производили шокирующее впечатление, добавила миролюбиво: - Впрочем, если кто-нибудь съест мой рис, я, так уж и быть, съем эту креветку.

- Я съем твой рис, - великодушно пообещал Драко. Не иначе всё ещё пребывая под впечатлением от обрядового действа.

Акоя удивлённо вскинула на него глаза:

- Ты самурай?

- А какая тут связь с рисом? - не понял Малфой.

- Рис – корм самураев, - пояснила Её Высочество. - Раньше за службу платили рисом.

Оба перестали жевать и уставились друг на друга. Малфой чуть не поперхнулся, когда Акоя, лукаво улыбнувшись, создала фантом для иллюстративности: аквариум с меченосцами, куда несколько шаржированный сёгун крошит рис. Фантом рассеялся. Драко хмыкнул и тряхнул головой.

- Да брось, - легкомысленно отмахнулся претендент на самурайство, - сейчас рис едят все подряд.

- И ты считаешь это правильным? - вкрадчиво поинтересовалась принцесса.

Слизеринец задумался. Подобный взгляд на знакомый и такой родной снобизм отдавал чем-то свежим, непривычным. А может он и правда самурай?

- А что? Может быть! - о самураях Малфой имел представление, равно, как и о феодальной зависимости.

Тут-то Драко, к собственному удивлению и некоторой досаде, проболтался своей новой знакомой про свои злоключения.

Однако собеседница выслушала его с таким постным выражением лица, что Малфою даже немного полегчало.

Исповедоваться вошло в привычку с недавнего времени. И Драко считал, что это дурная привычка.

- Совершенно не понимаю, зачем мне это знать, - холодно отчеканила принцесса. - Разве что это имеет отношение к истории Хогвартса.

Драко пожал плечами:

- Возможно, будет иметь, - и тут же представил себе сей смачный эпизод представленным в учебниках по истории магии. Впрочем, Малфой был уверен – профессор Бинс будет рассказывать об этом так скучно, что впору удавиться. Какой-то у него пораженческий настрой, кстати.

- Вы потерпели поражение. Ваш господин убит, - задумчиво резюмировала Её Высочество. И постановила: - Вы должны сделать себе сэппуку*(10).

- Что?! - слизеринец аж подпрыгнул от возмущения. С какой это стати он должен делать себе харакири!? - Мой господин Волан-де-Морт, - Драко даже и не заметил, как легко произнеслось имя Тёмного Лорда (чтоб ему икалось): - И он жив. Ну, теоретически… Но я от него ухожу.

- О! Ну, тогда сэппуку должен сделать себе господин Горшечник, - исправилась Акоя. Потом кое-что до неё дошло: - Подожди, твоего господина зовут… Воланчик Смерти?

По лицу Драко расползлась несанкционированная улыбка. Такой расклад просто не приходил ему в голову. В самом деле – Поттеру-то и впрямь надо вспороть себе живот по законам чести. А касательно Воланчика… Гы-гы! Он бы ещё Бумерангом обозвался!

- Значит ты ронин – самурай без хозяина, - принцесса не стала упоминать того дискредитирующего факта, что жрицы храма Идзумо (представительницей которых являлась Её Высочество) имели прямо таки наследственную тягу к подобным бесхозным личностям. Они сбегали с такими типами из храма (прихватив с собой свиту в виде танцовщиц, музыкантов и прочей обслуги – такое массовое бегство) и организовывали впоследствии какое-нибудь культурное явление вроде театра Кабуки или танцев Гаися*(11).
Малфой неуверенно кивнул – уж лучше так.

- Хм, мне тут подумалось, - сказала вдруг Акоя: - Ведь я где-то уже встречала историю, похожую на ту, что ты мне рассказал про этого Волана… Точно! Koshey Bessmertny!

- Как? - не понял слизеринец: - Кочи Бессми… Я не могу этого выговорить. Что это значит?

- Koshey Bessmertny, - повторила Её Высочество. - Koshey – по-старославянски означает “костлявый”, так в древности называли рабов. А Bessmertny – это “без смерти”. Получается Раб Бессмертия. Твой бывший господин крепко подсел на наркотик под названием “жизнь”.

- Интересная интерпретация, - Малфой усмехнулся: - Пожалуй, соглашусь…

***

…- Согласись, не совсем удачный… комплимент, - сказала принцесса, когда Драко немножко обиделся сравнению такого красивого себя с Хагридом. Её Высочество не привыкла разбрасываться комплементами, какие бы они ни были. - На сколько я понимаю, выглядеть хуже Волдеморта невозможно – он же труп ходячий.

- Вот и я про тоже, - подхватил Малфой, - если уж выбирать сюзерена…

- Не говори этого, - быстро предупредила Акоя.

- …то я выбираю тебя! - с удовольствием закончил Драко.

Принцесса смотрела очень серьёзно – принесение феодальной присяги это вам не легкомысленное обещание жениться. Её Высочество сокрушенно покачала головой – некоторые люди просто одержимы желанием принадлежать кому бы то ни было и быть проштампованным фирменным логотипом. Что значит эта погоня за брендами – поиск своего места в социуме?

А, впрочем, никто его за язык не тянул… С чего это она будет отказываться? Сам виноват! Акоя высокомерно подняла подбородок:

- Ladno, - милостиво приняла она присягу. - Там ещё что-нибудь съедобное осталось? Иногда так хочется чего-нибудь сладкого.

Драко произвёл ревизию среди остатков еды на столе:

- Здесь только сёмга солёная... - буркнул он.

- Это легко исправить, - принцесса, приняв из рук Малфоя плоское блюдо, посыпала рыбу сахаром и сбрызнула лимонным соком. Драко скривился, как будто его приправили этими ингредиентами. Её Высочество кивком одобрила его реакцию и спросила: - Ты пил когда-нибудь vodku?

- Нууу, - как-то старший Малфой забыл запереть бар, а младший не преминул воспользоваться сим досадным для родителя упущением. Драко тогда было лет семь. А бутылок было так много, и все они были та-акие замечательны-ик-е! Особенно незабываемые ощущения произвела текила. В общем, Драко полностью оправдал своё имя, когда дохнул на пришедших с вечеринки родителей качественным перегаром. Чета Малфоев потратила немало времени и средств, бегая по психоаналитикам и пытаясь вылечить единственного отпрыска от мнимой алкогольной зависимости. - Чего я только не пил, - подвёл итог, разомлевший от приятных воспоминаний, слизеринец. Затем, нахмурившись, припомнил длительные посещения собраний анонимных алкоголиков-магов. - Но это было десять лет назад, - добавил Драко честным голосом. - С тех пор ни в одном глазу, - пожаловался он.

И жадно подставил деревянный квадратик сакадзэки*(12) под льющуюся из миниатюрной очеси*(13) русскую vodku.

***

Выйдя из поезда к каретам, Драко был потрясен зрелищем запряженных в кареты фестралов.

- О, Мордред и его потомство!.. - простонал Малфой.

- Где? - принцесса проследила за его взглядом, в надежде увидеть кого-нибудь из числа знаменитого потомства. Но вместо этого: - Карета без лошадей, - констатировала она. - А где Мордред? В карете?

- Ты не видишь? - продолжал таращить глаза на карету Малфой.

- Чего именно я не вижу? Мордреда? - Её Высочество, нагнувшись, посмотрела под каретой. - А как он выглядит? -

Акоя подумала, что vodka, что ни говори, однозначно действует на всех – гы-гы! – кроме тех, в ком есть русская кровь.

- Нет! Запряженных в карету костлявых, с белыми глазами, лошадей, заляпанных… о Мерлин!.. свежей кровью! - слизеринец зажмурился: - Меня сейчас стошнит…

- Я совершенно не понимаю, при чем тут персонажи кельтского эпоса, - пожала плечами Её Высочество. - По описанию больше похоже на лошадинообразные кильки в томатном соусе, - определила принцесса. - Не то чтобы ты знал, что это такое, - снисходительно добавила она.

- Как? Кильки? - фыркнул Малфой, нервно косясь на фестралов. - Судя по твоим словам, это точно что-то ужасное.

- Ну, да, - кивнула она. - Я могу только полбанки съесть, - и, к ужасу Драко, принцесса полезла к чудовищным лошадям.

Малфой изводился от беспокойства пока Акоя, шлёпая ладошками по кошмарным лошадкам, ползала у них чуть ли не под брюхом. Ну, интересно же – натыкаешься прямо в воздухе на невидимое препятствие. Эдакий прозрачный лабиринт. Малфой не мог разделить энтузиазма принцессы, он её просто не видел за фестралами. Вовремя появившийся Хагрид, вняв паническим воплям Драко, подошел к Её Высочеству, с целью убедить не нервировать молодого человека (который наблюдал за всем этим сквозь растопыренные пальцы), мол, она ему нравится. На что
Акоя невозмутимо заявила:

- Он мне тоже симпатичен, но я же не мешаю ему жить.

- Я прошу тебя, - полувеликан взял принцессу за руку. - Ну, ради меня.

- О-Руби-сан, - досадливо подчинилась Её Высочество, не в силах вынести зрелища умильно заглядывавшего в глаза Хагрида. - Ты эмоциональный манипулятор.

Малфой обиделся – уже не в первый раз ему, такому красивому и талантливому, предпочитают этого тупого верзилу. Сопоставив факты, слизеринец пришел к выводу, что единственное, что есть у Хагрида, и нет у него самого – это… мышечная масса. “Надо качаться”, - решил Драко.

***

- Так что ты там говорил про Мерлина, Мордреда и их потомство? - напомнила Акоя, когда они подъезжали к замку.
Дувшийся всю дорогу Малфой воспрянул духом:

- Да, это всё мои предки, - задрал нос Драко – мол, мы тоже не лыком шиты. - Весь кельтский эпос, можно сказать, предыстория моей семьи.

- Да что ты говоришь! - обрадовалась Её Высочество. Она представила себе расписанного под Гжель (в кельтской традиции) Малфоя – синие узоры на белом… хе-хе… фоне.

- Точно. Учение друидов возникло на британских островах и было перенесено в Галлию; и до сих пор, чтобы основательнее с нею познакомиться, галлы отправляются сюда для её изучения, - выдал почти точную цитату из трактата “О Галльской войне” лучший ученик факультета Слизерин.

- Континентальные кельты – это нынешние французы? - Акоя была знакома с этим текстом.

В отличие от Малфоя, Акоя была очень интеллектуальна, но не очень умна. Это разные вещи: ум – это врожденное качество физического плана. Умение (от слова ум) выпрыгивающее, как чёртик из коробочки, из желания выжить, и проявляющееся в момент, когда становится совсем жарко. Интеллект же подразумевает осведомленность об основополагающем своде правил, понимание которого уберегает от неприятных последствий.

- Да. Пару лет назад были у нас гости из… этого… как его… Бообатона, - Драко и не подозревал об опасных интеллектуальных процессах, происходящих в голове Её Высочества.

Ум выходит на охоту, понукаемый гедонистическими побуждениями. Интеллект разумно выжидает, а затем хитро нападает из-за угла.

- А то я думаю, откуда взялся этот галлицизм – есть земноводных? - Акоя припомнила собственную негативную реакцию, при первом знакомстве со специфическим лакомством магической Англии.

Ум алкает пищи. Интеллект, хоть и признаёт необходимость пополнять свои закрома, в принципе, самодостаточен.

- Ну, мы-то едим шоколадных, - хмыкнул Малфой, вспомнив, как принцесса пыталась утопить в зелёном чае шоколадную лягушку. - А на континенте предпочитают “натюрель”! А ты смогла бы съесть живую лягушку? - он сказал это потому, э-э.. ну, в общем, ещё Вильгельм Завоеватель не сунулся завоёвывать Англию по второму кругу, а Малфои уже были. И были “плохими”. Драко просто был вынужден поддерживать имидж.

- Сырую, ты имеешь в виду? - невозмутимо уточнила принцесса.

Другими словами, ум вынужден иметь дело с последствиями, а интеллект не позволяет оные допустить. Акоя была настолько интеллектуальна, что могла себе позволить не быть умной.

- Шутишь? Я же из Японии, - Её Высочество понимала игру.

Малфой хмыкнул. Забудем про имидж. Займёмся чем-нибудь поинтересней.

Начав рассказывать, чему учат в школе Хогвартс, Драко поинтересовался, ходила ли Акоя в школу раньше, в Японии.

- О, я бы с удовольствием сказала, что, мол, ходила, ясен пень. Аж два дня. Больше просили не приводить. Школьные психологи определили мой тип поведения как “неуправляемый”. По счастью официальная версия звучала более дипломатично. По этой версии я столь образованна, что учить меня, в общем, уже нечему. Представляешь, какое это облегчение для окружающих!

- Нет, - честно ответил Драко, - не представляю.

Он, видно, считал принцессу очень милой.

- Меня с детства учили проявлять сдержанность, - сообщила принцесса, не став упоминать, что в учебе она не преуспела – просто не видела в этом необходимости.

Предметы окружающей обстановки словно взбесились, устроив развесёлую чехарду в ограниченном пространстве кареты.

- Это… - Малфой увернулся от пикирующей на него подушки, прилагающейся к сидениям экипажа (кстати, довольно жесткой).

- …несдержанность, - пояснила Её Высочество. - Для контраста.

- И что, это правда? Про школу, - уточнил Драко, потирая задетый подушкой затылок.

- Нет, - Акоя откинулась на единственную подушку, оставшуюся неподвижной, - неправда. Я получила домашнее образование.

- Учителя приезжали к тебе домой? - позавидовал слизеринец.

- Э-э… Не совсем. Обычно учителя были такими дряхлыми старцами, что запросто могли развалиться при неудачном перемещении. Так что, обычно я отправлялась к ним.

- Всё равно повезло тебе, - буркнул Малфой. - Ты могла не находиться в оскверняющем обществе грязнокровок.

В Японии не было жесткой политики магической чистокровности. Так что принцесса его совсем не поняла. Однако чутко среагировала на истинно малфоевский тон. Ками, духи, или боги, реагируют зачастую, именно на эмоции. Реакция божества, в таком случае, не всегда разумна с человеческой точки зрения. Вот почему Драко не нужно было столь явно выказывать своё пренебрежительное отношение к окружающим, когда он заявил, что в этой школе учатся “грязнокровки”.

Акоя была незнакома с терминологией. И на Хагрида, который в этот момент открыл дверцу экипажа, обрушилась лавина подушек вместе с неудовольствием Её Высочества.

- Грязно… чего? Я не поеду туда, где грязно! - запаниковала принцесса. - По религиозным соображениям, мне это противопоказано.

- Грязнокровки, - Хагрид бросил в сторону Малфоя строгий взгляд. - Так местные снобы называют тех, чьи родители не были магами.

- А-а… - просто неимоверное облегчение, узнать, что вы ошиблись в своих самых страшных опасениях.

- Малфой! В высочайшем присутствии ругаться нельзя – сие есть злостное нарушение этикета и оскорбление божества, которое принцесса и есть!

- Я понял, - поморщился Драко, - зачем же так орать.
________________
Примечания:
(1)*Кайкэн – специальный кинжал, как правило – подарок отца, врученный на совершеннолетие.

(2)*Каннуси – так называются священники синтоистских храмов (дословно “хозяин ками”). Наиболее важные обряды в императорском храме Исэ до сих пор возглавляет сам император.

(3)* Гемофилия – наследственное заболевание крови. Передаётся по женской линии, но болеют только мужчины.

(4)*Сасими бун – декоративная деревянная лодка для подачи сасими (нарезка из рыбы и овощей).

(5)*Суимоно – прозрачный рыбный суп, по неизвестным причинам считающийся “благородным”.

(6)*Сусиоки – традиционная лакированная миска для суси.

(7)*Суси – рисовый шарик с кусочком рыбы внутри, или снаружи, в зависимости от вида этой закуски. То, что сейчас повсеместно, и совершенно неверно, произносится как “суши”. Ну нету в японской фонетике звука “ш”!

(8)*Унаги – суси с угрём.

(9)*Эпоха Эдо – период с 1603 по 1868 год, когда ставка сёгуна переместилась в город Эдо (современный Токио).

(10)*Сэппуку (харакири) – у японских самураев сложный обряд ритуального самоубийства, путем вспарывания живота.

(11)*Гаися – дословно “человек искусства”. Неправильное, но общеизвестное (вне Японии) “гейша”. Легенда гласит: в 1603 году О-Куни, жрица храма Идзумо, из-за любви к некоему ронину, сбежала с целой танцевальной группой. О-Куни считается прародительницей театра Кабуки.

(12)*Сакадзэки – традиционная деревянная чашечка для саке, по форме похожая на коробочку или ящичек.

(13)*Очеси – керамическая бутылочка для саке.

Глава 3

ЭТАП ТРЕТИЙ: ОДНОНАПРАВЛЕННОСТЬ ДЕЙСТВИЙ КАК РЕЗУЛЬТАТ ОТЧАЯНИЯ

“И на кой тебе сдался этот бездарный параноик?!”
Из высказывания Локи о Рисвинде

“Зачем испуганной ей жалкий ты?”
«House M. D.» 4 сезон 12 серия

Принцесса остановилась перед величественным зданием школы магии. Драко остановился тоже.

- Чего стоим? - спросил он.

- Пытаюсь определить стиль этого архикарикатурного сооружения, - на лице её блуждало выражение, характерное для теоретического исследователя, внезапно обнаружившего, что исследуемое на самом-то деле сконструировано “совсем не так”.

- Ох, забей! - Малфой подхватил Её Высочество за руку и потащил внутрь сооружения.

Плюх!

- Пивз! - Взвыл Драко на мантии которого расплылось мокрое пятно. Всё-таки реакция не подвела, и он успел закрыть принцессу собой. Кстати, зачем он это сделал? Но сейчас не об этом. - Ты заплатишь за это, полтергейст недоделанный! - пытаясь отряхнуть мантию, прорычал Малфой.

- Ах, бедный Пивз в опале! - заверещал полтергейст. - Принцесса в ярости, а?

- Пока нет, - Акоя с любопытством выглянула из-за Малфоя. - Но всё ещё впереди – я всегда хотела узнать, из чего сделаны полтергейсты.

- Из чего сделаны? - Пивз с излишней внимательностью принялся рассматривать собственные… э-э… ну, то, что под одеждой.

Пока он этим занимался, Её Высочество коварно подкрадывалась к висевшему над полом полтергейсту.

- …поймать, обезвредить и разобрать на части в исследовательских целях, - услышал Драко её шепот.

- Нет, - Малфой поймал принцессу прямо в прыжке, - нет, - повторил он, ставя Её Высочество на пол. Повернулся к Пивзу и отвесил церемонный поклон куда-то ему за спину: - Приветствую Вас, Кровавый Барон.

Конечно, за спиной Пивза никакого Кровавого Барона не было и в помине. На такое не купился бы даже младенец. А Пивз купился. Даже как-то уж очень старательно купился – ну надо же было хоть кому-то поддержать традицию. Издав особо пронзительный скрипящее-писклявый звук, полтергейст исчез в переходах замка.

- И кто эти типы в странных плащах? - слегка огорченная неудачной охотой, Акоя разглядывала людей в замке.

- Это ваши будущие одноклассники, Ваше Высочество, - подавив смех, проинформировал её Малфой. Принцесса нравилась ему всё больше и больше.

- Ооо, - протянула Её Высочество и с надеждой спросила: - а ИХ можно препарировать?

- Думаю, они будут против, - мягко заметил Драко и предложил ей руку. - Но, наверно, можно будет попробовать договориться.

- И чем же занимаются, в таком случае, в вашем маленьком гетто? - опираясь на подставленную конечность, поинтересовалась принцесса светским тоном: - Интриганство и куртуазия?

Малфой фыркнул – а он-то думал, что не переживёт последнего года в школе – помрёт от скуки. Но, кажется, для него персонально, она стала событием сезона в этом учебном году.

Рон, назначенный в этом учебном году старостой среди мальчиков, гордо тряхнул отросшей рыжей гривой и оглядел свои владения с видом короля джунглей… И чуть не упал с воображаемого пьедестала: у входа в Большой Зал появился Драко Малфой.

Который почему-то разговаривал сам с собой. При чём, на разные голоса:

- Почему ни у кого нет зонтов? - такого высокого голоса Рон от Малфоя не ожидал. - Сейчас они бы не помешали.

- У них капюшоны на мантиях, - это Драко сказал своим обычным голосом. Затем задрал голову и посмотрел на потолок Большого Зала.

Рон тоже посмотрел вверх: потолок в данный момент усердно изображал дождливое небо.

- Опять галлицизм? - высоким голосом донеслось со стороны Малфоя. Рон недоверчиво сощурился. - Как будто и не Англия. Вот у Хагрида есть зонтик.

- Ага, розовый. Хагрид у нас вообще образец для подражания! - в этот раз малфоевский голос звучал вполне привычно, вероятно из-за сквозившего в нём раздражения.

- И никто не носит перчаток… - мелодичным голосом продолжал Драко спор сам с собой.

- Но ведь ещё не зима!.. - ответил сам себе же с более грубыми модуляциями.

И тут же радостным, звонким голосом:

- У тебя руки загрубели – ты в курсе?

Рон ничего не понял, но почувствовал как при виде старого врага грива… э-э… то есть, шерсть… но оставим в покое причёску, потому что старый враг тоже заметил Уизли.

Губы Драко уже растянулись в издевательское и слегка поросячье “Уи”, чтобы произнести фамилию Рона, но тут всё пошло совсем не так. Во-первых, Её Высочество, которая доселе была сокрыта от взора гриффиндорца за не столько широким, сколько длинным Малфоем, не должна была бросаться к Уизли, как к старому знакомому. И радостно вопить при этом: “Рони-сан, приветики! Как житуха?”. Во-вторых, ей вовсе не нужно было тащить за собой на буксире весьма недовольного всеми этими обстоятельствами Драко.

- Акоя? Что ты делаешь с Малфоем? - Уизли изумленно уставился на сцепленные руки принцессы и ненавистного слизеринца.

- С Малфоем? - озадаченно нахмурилась Её Высочество. - Каким Малфоем? - проследила за взглядом Рона. - Ах, с этим, - как будто только что увидела, ЧТО она держит в руке. - Что я с ним делаю? - совсем уж виновато спрятала руку за спину. - Да ничего я с ним не сделаю, расслабься. Поиграю и положу на место, - но, видя что её слова не убедили Уизли, добавила, решив, как видно, убить двух зайцев из одной катапульты: - Не бойся, я его не обижу.

Судя по выражению, возникшему на лицах обоих юношей – метафорических зайцев размазало тонким слоем тут же по полу Большого Зала.

А Её Высочество, тем временем, обратила внимание на нечто мокро-мохнатое, что имело наглость ткнуться в её ногу. Присев на корточки, она принялась гладить вертящуюся тут же миссис Норрис (мокрым был кошачий нос).
Оба, гриффиндорец и слизеринец, взирали на это с высоты собственного роста, совершенно одинаково удивляясь реакции вредной кошатины. Кошка выгибала спинку, мурлыкала и тыкалась головой в руки и коленки принцессы. Короче, по всем признакам, вела себя совершенно неадекватно. Для большинства обитателей Хогвартса, миссис Норрис была не более чем следящей машиной – чем-то вроде мяукающей сигнализации. Но не для принцессы. Синтоизм*(1) претерпел некоторые изменения за период своего сосуществования рядом с буддизмом: и твёрдая вера в то, что все живые существа наделены одной и той же совершенной природой, составляла основу воспитания Её Высочества. Просто совершенство это было часто не видно за посторонними элементами.

- Мне нужно помыть руку, - Акоя прекратила терзать миссис Норрис и обратилась к Драко: - Где здесь поблизости туалетная комната?

Малфой вздохнул с облегчением – вот это разумное решение, и галантным рывком (ибо рук они так и не расцепили) поставил принцессу на ноги. Скорчил рожу и показал язык Рону, пока она не видела – не мог же он пренебречь своими обязанностями по отношению к Уизли.

Рон скрипнул зубами, проводил их глазами, и сосредоточился на своих обязанностях старосты: ходить везде с надутым видом и орать на студентов.

***

Её Высочество тщательно вымыла руки и теперь озиралась в поисках полотенца. Вообще-то она по привычке пыталась найти электрическую сушилку. Но вместо этого ощутила постороннее, или, скорее, потустороннее присутствие.

***

Гарри почувствовал фирменное поттеровское негодование, заставляющее даже храбрых гриффиндорцев прятаться за мебелью и предметами обихода, когда увидел Драко, стоявшего у двери туалета для девочек. Издав нечленораздельный бульк, потенциальный убивец Волдеморта бросился к Малфою с явно читающимся за очками намерением проверить – нет ли у того за пазухой профессора Снейпа. Собственноручно.

Вцепившись в рубашку на груди слизеринца, Поттер, плюясь и брызжа слюной от ярости, заорал:

- Где Снеееейп-п?! - особенно Гарри возмущало, что враг за прошедшее лето значительно обогнал его ростом.

Малфой очень разозлился, что его оплевали и помяли рубашечку.

- Уверяю тебя, П-поттер, - рявкнул он, тоже постаравшись оплевать оппонента и сбрасывая со своей одежды руки неуравновешенного гриффиндорца, - я не п-прячу его за п-пазухой! - Драко тоже заметил своё превосходство в росте, и теперь злокозненно ухмылялся: гы! Поттер-козявка!

Гарри был готов укокошить слизеринца на месте, но, увидев за спиной Малфоя женскую фигуру, решил повременить с экзекуцией. Он опустил руки, тянущиеся к малфоевой вые*(2) и отошел, скромно опустив глазки. Драко немедленно возгордился – какой он, однако, грозный. Но тут кто-то похлопал его по плечу свёрнутым в трубочку свитком.

***

Акоя повернулась и подняла голову. Над полом висело привидение толстенькой девочки с растрёпанными волосами. Маленькие заплаканные глазки прятались за толстыми очками.

***

- Мистер Малфой, - сказала директор МакГонагалл. - Следуйте за мной.

***

- Я надеялась, что он придёт сюда, - всхлипнула девочка-привидение. - Он обещал, что придёт…

- Э-э… Простите, - принцесса подошла ближе: - Вы про кого изволите?..

- Про мальчика, который ждёт тебя за дверью! - взвизгнуло привидение. И бурно разревелось.

От неожиданности Акоя вздрогнула, внезапно почувствовав настоятельную потребность поискать убежище под умывальником. Эти привидения везде одинаковы. В Японии женщин, свихнувшиеся на почве ревности и ставших призраками, называли “рокуро-куби”*(3). У них была длинная шея и манеры… э-э… дурные манеры, а как ёщё назвать, когда такая дама начинает раскручивать свою шею и стукать неугодных собственной головой, как кистенём.

- Кто Вы? - Её Высочество сочла за благо отступить, подспудно ожидая чего-то похожего и от данного истеричного фантома.

- Плакса Миртл! - девочка продолжала истерично завывать: - Я думала, что нравлюсь ему! А он ждёт тебя!

Привидение девочки, рыдая, исчезло в унитазе. Акоя кинулась к унитазу и заорала вслед:

- Эй! Подожди! Как тебя?.. Марта?!

***

Минерва МакГонагалл так и не смогла пересилить себя и занять кабинет бывшего директора. Она оставила всё как было в кабинете Альбуса – хотя сама понимала, как жалка была эта попытка, убедить саму себя, что всё… обратимо.

Поэтому новый директор предпочла свой старый кабинет, тем более что никого на должность преподавателя трансфигурации не нашлось. Пришлось совмещать.

Она привела Малфоя сюда, будто он был второкурсником и ждал взыскания. Такое впечатление сложилось у Драко. Впечатление, которое его новый директор хотела бы создать у себя самой.

- Мистер Малфой, - директор МакГонагалл сурово взглянула на опустившего голову студента. - Я должна сообщить, что мне известна Ваша роль в… - профессор запнулась, но справилась с собой и продолжила: - в последних событиях.

Драко быстро вскинул на неё глаза, и снова уткнулся взглядом в пол.

- И не только мне. Указом Министерства Магического Образования Вы лишаетесь привилегии носить волшебную палочку. На экзамене Вы будете сдавать лишь теорию. Вы исключаетесь из команды по квиддитчу. Естественно, посещать Хогсмид Вам тоже запрещается. Также Вы больше не староста, - отчеканила директор. - И поверьте мне, мистер Малфой, это меньшее, из того, что Вы заслуживаете, - последние слова МакГонагалл практически прошептала, как будто у неё перехватило горло.

Да, Драко не жаловали, но, тем не менее, вынуждены были заботиться о нём, главным образом потому, что Дамблдор, которого все уважали и любили, оставил на счёт младшего Малфоя недвусмысленные указания – защитить.

***

Акоя ругнулась сквозь зубы, обозвав Миртл “накимуси” – “Плачущим червяком” по-японски. А вот пинать унитаз было вовсе не обязательно.

***

Гарри поджидал, когда директор отпустит Малфоя, чтобы набросится на слизеринца и перегрызть тому глотку… то есть… кхе… продолжить прерванную беседу. Как в старые добрые времена. Как и МакГонагалл, Поттер тоже был не прочь вернуться в те благословенные денёчки, когда они с Малфоем друг друга ненавидели, Дамблдор был жив, а Снейп… (ностальгический всхлип) снимал баллы в огромных количествах.
Но то время прошло. Теперь всё стало другим: Снейп исчез, Дамблдор мёртв. Ладно, положим, этого Гарри не мог изменить. Но Малфой здесь. И он его ИГНОРИРУЕТ! Этого Поттер терпеть не намеривался.

После разговора с директором, шагая по направлению к Большому Залу, Драко чувствовал нечто похожее на моральное удовлетворение: это лишение привилегий – всё правильно. У младшего Малфоя было просто болезненная потребность в правильности. Видимо оттого, что сам Драко не обладал сим качеством. Ну не вырабатывалось оно малфоевским организмом. И тем острее чувствовалось. Так что суровое предупреждение от МакГонагалл вспрыснуло в духовный эквивалент его вен этот недостающий элемент, разлившийся в груди покалывающим теплом и бросивший неяркий отсвет на его обычно бледные щёки. А то, что появилось, хромая, за новым директором только добавило приятных эмоций.

Умиротворённая физиономия слизеринца окончательно разозлила Поттера. Он согласен был терпеть жалкого, побитого и, желательно, плачущего Малфоя. У отважного гриффиндорца за шесть лет развился условный рефлекс: видеть счастливого Малфоя – к неприятностям. В довершении всего, Гарри заметил, как на малфоевой физиономии неудержимо расплывается такая ухмылка, что Поттер невольно попятился. Что ещё там задумал слизеринский гад? Гарри подозрительно оглянулся, проследив за направлением гадского взгляда: директор МакГонагалл встала из-за преподавательского стола, намериваясь, видимо, толкнуть речь. Но не могла же такая реакция Малфоя быть на МакГонагалл, э? Недоумевая, Гарри повернулся обратно, но Драко уже направился к слизеринскому столу. Неужели, Малфой решил убивать всех директоров по мере их появления? Маньяк в Хогвартсе! Поттер испустил вопль ужаса. По счастью для окружающих, всего лишь мысленный.

Пока директор МакГонагалл представляла Её Высочество собравшимся. Акоя, стоя спиной ко всей аудитории, так что её совсем не было видно за директором, рассматривала герб и девиз школы, тихо шипя от боли и потирая ушибленную ногу. Принцесса, по существующей в Японии традиции, уделяла своё внимание сперва духу школы, а потом людям. Европейцы бы её совсем не поняли.

“Драко дормиенс нункуам титилландус”, - прочла Акоя и посмотрела себе под ноги с некоторой опаской. Ей почему-то подумалось, что стоять на спящем драконе, вид которого принял замок, не совсем вежливо и совсем не безопасно. Принцесса, вопреки общественному мнению, вовсе не привыкла топтать ногами драконов. По крайней мере, спящих. Может, попинать его, чтобы проснулся? Мечтательная улыбка осветила лицо Её Высочества, когда она представила в красках (в основном в багрянце) реакцию заспанного дракона. Хмыкнув, перевела взгляд на герб, висевший над девизом. В двух верхних четвертях герба геральдический лев, довольно таки склочного вида, скалился на правую часть, где змея, не без ехидства, демонстрировала ему раздвоенный язык. С нижних четвертей на них взирали растрёпанный курицеобразный птиц справа и слева – толстый, гладкий барсук, с подозрительно довольной мордой. Конечно, у принцессы были свои недостатки, но отсутствие вежливости не входило в их перечень.

Весь Большой Зал повернулся в сторону преподавательского стола, когда Акоя дважды звонко хлопнула в ладоши и поклонилась по направлению токонома*(4), за который она решила принять герб Хогвартса.

- Котиро косо ёросимо оногайсимос*(5), - произнесла она церемонную фразу засвидетельствования почтения.

Ученики недоуменно переглядывались и косились на свои кубки с тыквенным соком – им показалось, что геральдические зверюшки повернули головы и кивнули в ответ. Не то чтобы это было необычно – всё-таки школа Магии. Просто геральдические животные никогда такого себе не позволяли. С другой стороны – никто больше и не обращался непосредственно к ним.

Малфой окинул шокированным взглядом практически пустой стол Слизерина.

- О, рад видеть тебя, Драко, - достиг малфоевского слуха слегка смущенный голос Слагхорна. - Теперь я буду слизеринским деканом вместо профессора Снейпа и…

- А где?.. - Малфой тупо таращился на полупустые скамьи.

- Профессор Снейп? - старый волшебник невольно вздрогнул и поёжился. - Понятия не имею, но…

- Нет! Где все? - Драко размахивал руками и наступал на Слагхорна, который выставив руки в защитном жесте, отступал от подростка. - Панси, Грэг, Винс, Тэо… Кое-кто из младших слизеринцев, чьи родители… - страшная догадка пронзила Драко. - Они… - задохнулся он.

- Что? - преподаватель зелий отважился выглянуть из-за ограды собственных растопыренных пальцев. - А! Нет. Их просто забрали домой. Но…

Малфой не смог сдержать вздох облегчения.

- Не всех, правда, - облегчение заиндевело на вдохе, царапая грудь острыми гранями. - Паркинсон, Крэбб, Гойл, Эйвери, Нотт… В общем, они… Их больше нет, Драко. Прости, что говорю тебе это… Мне очень жаль… - неловко похлопав Малфоя по плечу, Слагхорн двинулся в сторону преподавательского стола.

Директор МакГонагалл, держа в руках Распределяющую Шляпу, повернулась к Её Высочеству:

- Присядьте, пожалуйста, на этот табурет, я надену Вам на голову эту шляпу и она сообщит, на какой факультет…

- Вы уверенны, что это гигиенично? - прервала директора Акоя с лёгкой ноткой истеричности в голосе.

- Такова традиция, Ваше Высочество.

МакГонагалл сделала шаг вперёд, принцесса попятилась и испуганно пискнула:

- Я смогла бы провести обряд очищения в рамках традиции…

Единственное, что осталось неизменным за столом Слизерина – брезгливо-высокомерное выражение на лице Блейза Забини. Но это, как ни странно, вовсе не утешило Драко. Малфои по одиночке не ходят. Малфои ходят “свиньёй”: впереди отряд копейщиков, по бокам катапульты, с тыла прикрывают лучники. Драко закусил губу – назвать Панси «обозом с маркитанками» он, даже мысленно, не решился. В общем, один тощий и длинный Блэйз не подходил ни под одно из этих определений. И совсем не годился для свиты Малфоя. То ли дело Крэбб с Гойлом – широкие и надёжные. Или Панси с такими ммм… полными утешительными коленками.

Тем временем Поющая Шляпа завела приветственную шарманку. Перечислив, в рекламных целях, все факультеты, и не забыв упомянуть важную функцию распределения, а, значит, такую нужную себя, Шляпа сделала строгое внушение, чтобы не доверяли чужим красноглазым дядькам и слушались старших.

Оказавшись на голове принцессы, шляпа довольно долго молчала. Акоя, насупившись, смотрела в пол – обряд очищения раритетной шляпы ей провести не позволили.

Минерва МакГонагалл смотрела на новую ученицу школы. Не было ещё случая когда студенты начинали учится не с первого курса. Предстоит проверка способностей, чтобы определить на какой курс пойдёт Акоя. Ситуация осложнялась тем, что это была принцесса – в магической Англии уже не было монархии и культура (ну, там поклоны-реверансы, не поворачиваться задницей к высокородной персоне) была утеряна. И новенькая была иностранкой: если что пойдёт не так – осложнения с Международным Магическим департаментом гарантированны. Ох уж этот Альбус со своими затеями!

Но почему Шляпа так долго безмолвствует? Минерва покосилась на древнюю реликвию. Заснула она, что ли?

Шляпа обычно считывала информацию с головы, на которую она была посажена, используя хранящиеся в этой голове знаки. Однако, в данном случае, вместо знакомых буковок латиницы перед мысленным шляпным взором растеклась незнакомая вязь хираганы*(6), рассыпались лаконичные значки катаканы*(7), нарисовались прихотливые узоры кандзи*(8), но окончательно сбила с толку кириллица.

Директор невольно вздрогнула, когда Распределяющая Шляпа неожиданно завопила на весь Большой Зал:

- ХАФФЛПАФФ!

Со стороны слизеринского стола донёсся глухой стук и страдальческий стон – Драко Малфой бумкнулся лбом об столешницу. Слизеринцев и так мало! Драко так хотелось надеяться, что Акоя будет сидеть с ним (костлявые коленки Блейза Забини его совершенно не устраивали). Принцесса, высокомерно подняв подбородок (только потому, что Шляпа съехала на самый нос), метнула на Малфоя быстрый взгляд из-под широких полей.

Директор подошла к Её Высочеству, чтобы забрать шляпу и поздравить принцессу с зачислением на факультет Хаффлпаффа.

- Где будут мои апартаменты? - несколько приглушенно донеслось из-под шляпы.

Минерва приподняла раритетный головной убор.

- Вы будете жить в студенческом общежитии с тремя другими девочками, - сообщила директор.

На лице Её Высочества отразился лёгкий ужас:

- О-о! Это так… экзотично.

- Садитесь, пожалуйста, за желтый стол. Теперь это Ваш стол и Ваши новые товарищи покажут всё в школе, - в ободряющей улыбке Минервы была изрядная доля беспокойства.

Как оказалось – не напрасного.

Акоя, дипломатично кивнув, двинулась к указанному столу. Остановилась на полпути:

- Я благодарю Вас, - бросила с полуоборота. И, услышав за спиной панические вопли Поющей Шляпы, слегка усмехнулась – потому что Шляпа внезапно решила загореться.

Принцесса продолжила свой путь мимо стола Слизерина и подмигнула Малфою, который ухмылялся так, словно всё это фойер-шоу предназначалось исключительно для него.

Народу вокруг выходка Её Высочества тоже понравилась. Не иначе вспомнили мытарства распределения – все ведь через это проходили. По крайней мере, пока Акоя шла к столу Хаффлпаффа, её со всех сторон встречали аплодисментами, смехом и визгом.

Принцесса же в это время пыталась запомнить название своего факультета, состоящее из пыхтящее-фыркающих звуков: Халлафпалафф? Хффалапаффл? Хффлапаффл? Теперь осталось только научиться это произносить.

Гарри нервно оглянулся на слизеринский стол.

- На что это Малфой уставился с такой идиотской ухмылкой? - раздраженно спросил он у жующего запеканку Рона, как будто тот был экспертом по малфоевским гримасам.

- А, это он на Акоя*(9) смотрит, - прочавкал Рон-образчик-дурных-манер-в-действии, и как оказалось, действительно – эксперт.

- На принцессу, которую в Хаффлпафф определили? - Гарри свернул шею, пытаясь высмотреть в хаффлпаффской толпе обсуждаемую персону. У Поттера аж очки перекосились, такая улыбка взыграла на его физиономии – он вспомнил, как перед первым курсом, в магазине мадам Малкин, Малфой высокомерно разглагольствовал о том, что если бы его распределили в Хаффлпафф, он бы сразу ушел из школы. Какая ирония. Ха-ха.

- Ну, да… Мы с Джинни думали, что она к нам, в Гриффиндор попадёт, - Рон потянул к себе блюдо с пирогом.

- Угу, - согласилась Джинни, меланхолично ковыряя свою запеканку, - хотя, если подумать, это в Хаффлпаффе надо много работать. А вставать КАЖДЫЙ день без выходных и отпусков, чтобы поднять солнце, это вам…
Рон, жуя пирог, согласно закивал.

- Чего? Как это солнце поднимать? - Гарри непонимающе нахмурился: - Подождите! Солнце – это ведь сгусток горящего газа, вокруг которого вращаются планеты, - вспомнил он курс начальной школы.

- О, Гарри! - отмахнулся Рон: - Не будь ребёнком – всё это сказки для магглов.

- Не понял… Так что она…

- Поднимает солнце, - повторила Джинни. - Слышал выражение: “Япония – страна восходящего солнца”? Так вот Акоя оттуда.

- Тогда что она делает в Англии? - задал резонный вопрос Гарри.

- А что тут такого? - Рон лихо расправился с пирогом и впился зубами в копченую рыбу. - Она и раньше приезжала, - прочавкал он.

- Мы выросли вместе, - пояснила через его голову Джинни, - её мама дружила с нашими родителями.
Гермиона, читая на ходу, присоединилась к своим одноклассникам. Сев рядом с Джинни, и пристроив книгу между кофейником и сахарницей, она, не отрываясь от чтения, приступила к ужину (в смысле: взяла вилку и зависла над тарелкой).

- Гермиона! Они говорят, что солнце “поднимают”! - воскликнул Гарри тоном, автоматически классифицируемым Гермионой как: “они меня обижают”.

- Гарри, что у тебя по ретроспективной астрономии? - не поддержала Поттера его суровая подруга. - Откуда по-твоему взялась теория о том, что земля плоская, стоит на четырёх слонах и накрыта куполом небес, как жаренная рыба блюдом? - не отрывая глаз от книги, заявила мисс Всезнайка.

Гарри заметно приуныл – у Гермионы никогда не было чувства юмора. Неужели вся эта ерунда про солнце – правда?

Стол Хаффлпаффа был самым заполненным, по сравнению со столами других факультетов. Вероятно, давала о себе знать флегматичная природа хаффлпаффцев. Детей, и в самом деле, в большинстве, разобрали по домам. В школе Волшебства в этом году был явный недобор. Но ученикам в желто-черных шарфах пришлось потесниться, чтобы Акоя смогла опустить свой, не столь уж внушительный, зад на скамейку. Её Высочество, посмотрев на цвета окантовки хаффлпаффской формы, позволила себе утешительную иллюзию, что она как бы дома (у папы в России), а они все абоненты Билайн.

Хаффлпаффцы оказались дружелюбными и общительными. Они понятия не имели, каково это – быть принцессой. Но хотели узнать. Отвечая на многочисленные вопросы, Акоя заподозрила, что народ хочет видеть в ней то, чем она заведомо не является.

Постепенно вокруг Её Высочества собрались студенты других факультетов. Всем хотелось посмотреть поближе на “настоящую” принцессу. Гарри подошел тоже – всё никак не мог смириться с новой (вернее старой, но хорошо забытой) астрономической теорией.

Как оказалось, не одного Гарри беспокоила данная теория.

- Я всё равно не верю, - услышал он Заккари Смита.

“А что ещё от тебя ожидать?”, - не без ехидства подумал Гарри, и тут же нахмурился, вспомнив, что и сам так думает.

Акоя пожала плечами:

- Мистерия Восхода Солнца ежедневная. Но на ней мало кто присутствует.

- Почему? - удивилась Сьюзен Боунс.

- Потому что нужно встать в несусветную рань, - просветил её Рон Уизли.

Акоя улыбнулась и запрокинула голову, чтобы посмотреть на него.

- А мне можно посмотреть? - глаза Гермионы прямо таки светились исследовательским азартом.

- Ты не встанешь так рано, - с неудовольствием отозвался Рон.

Всем сразу стало интересно, чего это Уизли так распереживался?

- А вот и встану!

Двое старост сердито уставились друг на друга.

Гарри закатил глаза – эти двое неисправимы.

- Значит, можно приходить всем, - уточнил он.

- Можно, - промурлыкала принцесса. - Это не запретная мистерия, - она, вдруг извернувшись, потянулась куда-то за спину Гарри: - Джинни-тян!

Джинни пожала обе протянутые ей руки.

- Заходи к нам, в Гриффиндорскую башню, - предложила она.

- А что такое мистерия? - робко полюбопытствовал Невилл Лонгботтом.

В этот момент ужин сам для себя решил, что он закончился, вследствие чего столы опустели с неприятной внезапностью. Принцесса за всеми этими разговорами не успела поесть, и теперь уставилась на пустой стол перед собой с немым возмущением. Стол начал ненавязчиво дымиться. Но этого никто не заметил.

- Мистерия, это вроде театрального представления, отражающего какие-либо события прошлого, - тоном, идентифицируемом окружающими как “Большая Британская энциклопедия”, проговорила Гермиона.

Все тут же почувствовали, как их придавило сей нехилой книжечкой и начали медленное и плавное отступление.
Поэтому тихо тлеющий стол остался без общественного внимания.

Малфоя начал раздражать весь этот люд, собравшийся возле хаффлпаффского стола и загородивший принцессу от его… э-э… бесцветного взора. Он уже было, вскочил с места, но его отвлёк Слагхорн.

- Драко, так как ты не сдавал экзамены за шестой курс, - напомнил он некстати, - то завтра тебе устроят опрос по материалу предыдущего года. Подойди к десяти утра в кабинет профессора МакГонагалл.

Сказав это, Слагхорн направился в сторону хаффлпаффского стола. Драко сразу сообразил – зачем, и двинулся следом.

-…отражающий круговорот в природе, - закончила свою лекцию мисс Грейнджер и огляделась.

Из слушателей осталась одна Акоя, смотревшая на неё с некоторым даже восторгом.

- Ты всегда так пугаешь народ?

- Репутация прежде всего, - невозмутимо подтвердила Грейнджер. - А ты всегда поджигаешь неугодных? - может, у Гермионы и отсутствовало чувство юмора, зато она была ужасно проницательна.

- Доказать это будет крайне сложно, - безмятежно отозвалась Её Высочество.

Однако её убийственная ирония могла понравиться только Малфою.

Гермиона поджала губы и вытащила палочку, направив её на стол, от которого уже обильно валил дым. Но тонкая струйка воды не спасла положение.

- Древесина тлеет изнутри, - Акоя с интересом следила за её действиями. - А от воды только дыма больше будет.

- Что здесь происходит? - перед ними, в клубах дыма, нарисовался профессор Алхимии.

Девочки переглянулись.

- Стол Хаффлпаффа дымится, - выдала четкое описание ситуации староста девочек.

Слагхорну тоже понадобилось вылить воды на многострадальный стол. Дым стал ещё гуще.

- Что за… Кха-кха!.. - профессор попятился, откашливаясь от дыма и удачно наступил на ногу маячившему за его спиной Малфою.

Гермиона обрадовалась, увидев, как побагровело обычно столь бледное лицо с тонкими чертами. Малфой приглушенно зашипел сквозь зубы, отдёргивая пострадавшую конечность – профессор алхимии худеть вовсе не собирался.

Вокруг стола собрались преподаватели. Филч притащил какую-то пародию на пылесос (длинный шланг, присоединённый к прямоугольному “гробику на колёсах”). Что он пытался сделать с тем агрегатом, никто не понял. Флитвик стал уговаривать Аргуса убрать чудо техники обратно в чулан, или откуда он это вытащил. Завхоз не соглашался, упирая почему-то на свою трогательную любовь к школе.

Подростков оттеснили от места увлекательных событий, к некоторому разочарованию принцессы – её заинтересовал колёсный вариант гроба, а также умилило стремление окружающих собраться вокруг «костерка».
Слагхорн взвалил на Драко сообщить Её Высочеству о грядущей проверке знаний. Что он и сделал, кривясь от боли и извиваясь, словно угорь на сковородке (как мстительно отметила про себя Гермиона).

- Джинни-тян пригласила меня в Гриффиндорскую башню, - сказала ему Акоя. - Пойдёшь с нами?

Малфой случайно поймал остекленевший взгляд Грейнджер и вежливо отказался. Если бы Гермиона знала его хуже, то заподозрила бы деликатность.

Драко, скорчив кислую физиономию, тащился в сторону подземелий. Ему хотелось пообщаться с Её Высочеством подольше, но Уизли утащили принцессу в гриффиндорскую башню по праву старых знакомых. Чтоб им пусто было – этим Уизли. Как и всякий ребёнок, лишенный креативной подпитки в виде братьев и сестёр, Малфой люто завидовал тем, кто был облагодельствован родичами с избытком (те бы просто сказали, что не понимает он своего счастья).

Пройдя через галерею с мрачными портретами, Малфой оказался в слизеринских подземельях. Пробормотав пароль: “Толерантность”, Драко не удержался от презрительного фырканья: что это ещё за фигня? Куда, спрашивается, подевались: “Смерть грязнокровкам” и “Да здравствует, Салазар”? Факультет деградирует на глазах!
________________
Примечания:
(1)*Синтоизм – возник на рубеже VI-VII веков на основе божеств племён Северного Кюсю и местных богов Центральной Японии. “Путь богов” — это перевод слова “синто”. Состоит оно из двух иероглифов, первый из которых значит “божество”, а второй — “путь”. Выбор слова “путь” не случаен — в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски “учение”, синто никем никогда не было создано. Это естественный, природный “путь”, существующий с незапамятных времен, и ему должен следовать всякий рожденный в этой стране.

С 1868 по 1945 гг. Синтоизм был государственной идеологией.

(2)*Выя — устаревшее название шеи (однокоренное слово “выть”).

(3)* Рокуро-куби — (Rokuro-kubi) в переводе: «чудовище с длинной шеей».

(4)*Токонома — главный угол японского дома. Там где образ покровителя, образы предков, иконы и прочее. Аналог “Красного угла” русской избы.

(5)*“Котиро косо ёросимо оногайсимос” — перевод: “Вашу уважаемою персону прошу также не оставить меня своими заботами”.

(6)*Хирагана — японское слоговое письмо. Считается “женским”, то есть, свободным, художественным и подчеркнуто эстетическим.

(7)*Катакана — тоже японское слоговое письмо. В отличие от хираганы, считается “мужским”, сдержанным и официальным. Использовалось для деловых бумаг.

(8)*Кандзи — японское название китайских иероглифов.

(9)*Акоя — японские имена не склоняются.

Глава 4

ЭТАП ЧЕТВЁРТЫЙ: ЧЕЛОВЕК КАК НОСИТЕЛЬ ВИЗУАЛЬНОЙ И ВЕРБАЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ

Место красит человека только в том случае, если этот человек игнорирует надпись: “Не садись! Окрашено!”

Утро. Хогвартс. Потухший факел. И мысли об аптеке.
Ну вот, уже пародия на Блока в голову лезет. Её Высочество смачно зевнула, шагая по слегка задымлённым коридорам первого этажа.

Впрочем, на счет аптеки… вернее, Больничного крыла Хогвартса – сегодня мысли большинства были направлены именно в ту сторону. Акоя явственно ощущала, как мысли, обтекая дымящиеся факелы, и, сливаясь с их дымком, текут в сторону владений мадам Памфри.

Кто сказал, что с зелёного чая не может снести крышу? Хе-хе… Закусывать надо! Местный народ совсем не имел представление о чайной церемонии. Чайная церемония – это путешествие. Иногда до Больничного крыла и обратно.

***

Получив накануне вечером небольшой шок при виде хаффлпаффской спальни девочек, Акоя предположила, что маленькая месть в виде чайной церемонии вполне удовлетворительна. Впрочем, её японские предки привыкли мерить жилплощадь татами. Не упоминая уж о предках со стороны отца, переживших коммунально-советские времена.

Принцесса слегка модифицировала желтый балдахин кровати, превратив оный в раздвижные стены-сёдзи, отодвинув которые, можно было лицезреть внутренний дворик, а в нём: мини-сакуру в горшке, декоративный пруд – размером с тазик, очаг-жаровню, колодец и тайный подземный ход в Запретный лес (Акоя решила соответствовать символу своего факультета в рытье нор) – причем, ухитрившись впихнуть всё вышеперечисленное в площадь, занимаемую собственной кроватью.

Гермиона сообщила всем желающим посмотреть, как проходит Мистерия Восхода Солнца, что сбор будет перед дверьми в Большой Зал. Народ (кто выжил после вчерашнего чаепития) зевал и толпился в назначенном месте.
В субботу желающих приобщиться к древнему таинству оказалось немного. Несколько рейвенкловцев, пара гриффиндорцев, слизеринцы из младших, и, конечно, больше всего хаффлпаффцев.

Люди перестали зевать (или, как вариант, застыли с открытыми ртами) когда к ним присоединилась принцесса.

Естественно, что экипировка Её Высочества соответствовала случаю на все сто. Акоя тут выступила, как носитель визуальной информации, в данном случае, не подкреплённой вербально. Это было традиционное одеяние синтоистской жрицы: белая куртка (с рукавами до колен) и внушительно выглядящие красные хакама* (1).

Костюмчик вызвал определённое непонимание.

- Ты борец сумо? - спросил Джастин Финч-Флетчли с очаровательной глупостью.

Студенты, ожидая подтверждения, обернулись к принцессе, которая согнулась пополам от смеха. Гермиона сердито фыркнула на Финч-Флетчли.

- Отличная шутка, - Её Высочество смахнула слезинку и взглянула на окружающих. Шутку, похоже, мало кто понял. - Нет, так одеваются японские волшебники, - это юные маги переварить могли. - Сумоисты тоже совершают некоторые сакральные действия, - объяснила Гермионе принцесса. - Не сердись на Джастина – не так уж он и не прав.

- Какие же? - отвлеклась от очередного фырканья Гермиона, готовая поглощать информацию в любое время суток.

- Расскажу после, - пообещала Её Высочество. - Ну, что – мы идём? - Акоя в выжидательном жесте резко развела руки в стороны.

Из рукавов вытряхнулись нужные и ненужные предметы. Стандартный магический приём, однократно описанный в русской народной сказке “Царевна-кавадза”*(2). Карманов-то в национальном японском костюме нет, поэтому японцы издревле приспособили под это дело рукава.

Народ бросился подбирать манну небесную в виде вееров, салфеток, блокнотов, тамагочи*(3), канцелярских принадлежностей и прочих жизненно необходимых мелочей, которые обитают в загашниках любого подростка, не взирая на национальную принадлежность. Принцесса замерла с растопыренными руками, аки аист на крыше, нахмурившись и пытаясь вспомнить: было ли что-нибудь запрещенное в тех рукавах.

- Если найдёте пакетики с белым порошком – не нюхайте, - предупредила она на всякий случай.

Бдительная Гермиона тут же подозрительно сморщила нос.

- Шутка, - успокоила её Акоя. Она вспомнила, что вышеозначенный порошочек был, не далее как сегодня, переложен в особый кармашек. - Это сахарная пудра. Чтобы мозги всем “пудрить”. А ты что подумала?

- Чего ты кидаешься!? - возмутился Заккари Смит, которому засветило в лоб куском тамагочи.

Принцесса таскала с собой тамагочи в разобранном виде, как напоминание о бренности бытия.

- О, можешь оставить себе, - великодушно заявила Акоя. - Это касается всех, - и тихо пробормотала себе под нос: - Давно пора избавиться от этого хлама.

***

Если Её Высочество студенческое сообщество приняло хорошо, в основном за счет многочисленности доброжелательнейшего из факультетов, то Драко наткнулся на родном Слизерине на открытую враждебность. В основном младших, на которых Малфой, из высокомерия, обращал раньше мало внимания (ну, разве чтобы наорать на "сопляков", демонстрируя свою власть старосты). От седьмого курса остался только Забини, назначенный старостой вместо Драко. Раньше они общались, но никогда особенно не дружили. Понятие «дружбы» не было характерно для факультета, символом которого являлась змея. Слизеринцы собирались в кучку лишь из меркантильного соображения сохранности тепла – в Подземельях было довольно таки прохладно.

Блейз, как показалось Малфою, теперь избегал бывшего приятеля. Драко его не винил. Нет, честно. Он и сам бы так поступил. Наверно.

Из-за того, что его соседей по комнате, Крэбба и Гойла, не было, а Забини, как староста, получил собственную комнату; вся спальня была в полном распоряжении Малфоя.

Драко со всей силы шарахнул дверцей шкафа о стену. Зеркало протестующе взвизгнуло. Хорошо хоть не разбилось, а то б Малфою семь лет счастья не видать.

Все вещи лежали там, где он оставил их этой весной, когда провёл в школу Упивающихся.

Драко напялил школьную мантию, побросал в сумку свитки пергамента и перья. Что там ещё, на опросе, может понадобиться?

Он поймал принцессу на входе в Большой Зал, ловко выудив Её Высочество из толпы хаффлпаффцев.

- Проверка, помнишь, - прошипел Малфой и скорчил противную рожу специально для аудитории в желто-черных шарфах.

Акоя всех этих его действий не видела и слегка удивилась выражению неприязни на лицах своих доброжелательных однокурсников.

***

На вопрос: «Как следует к Вам обращаться?», заданный директором МакГонагалл вчера в Большом зале, принцесса, подумав, что требовать с англичан обращения «Акоя-сама»*(4) не слишком уместно, милостиво разрешила применять местный эквивалент «Ваше Высочество». И Минерва, подумав о политкорректности, согласилась, вместо того, чтобы обращаться к новой студентке как к другим, по фамилии.

Пока Драко сдавал теорию. Акоя, на другом конце класса, мучила преподавателей тем, что совершенно искренне не могла понять: ЗАЧЕМ ей палочка. Последняя вызывала у Её Высочество стойкие ассоциации с неандертальской палкой-копалкой.

- Гм… - преподавательский состав обменялся обескураженными взглядами.

- Ну вот, допустим, летит на Вас… стол, - сказал профессор Флитвик, в попытке продемонстрировать преимущества
волшебной палочки.

Стол, послушный движению профессорской палочки, осторожно взмыл над головой Её Высочества.

- Что Вы будете делать?

- Попрошу его не изображать черного ворона и не летать над моею головой, - любезно сказала Акоя и слегка поклонилась в сторону левитирующего предмета мебели.

Стол, ко всеобщему изумлению, плавно опустился на своё привычное место на полу.

- Но Ваше Высочество, - увещевал Слагхорн, - магия подобная Вашей, большая редкость.

- Это была простая вежливость, - сообщила Её Высочество, слегка нахмурившись.

- Однако, - сказала МакГонагалл, - большинство магов не могут концентрироваться без… э… дополнительных приспособлений.

- О, я знаю, некоторые люди не могут ходить без костылей, - сочувственно произнесла Акоя. Посещение больниц, домов для престарелых и детдомов входило в обязательное времяпровождение высочайшей особы.

Малфой с интересом прислушивался. Ого, беспалочковая магия! Он читал о такой. Однако директор, заметив жадный интерес на подвижной физиономии Драко, велела ему покинуть помещение и подождать результатов опроса в коридоре. Тот закатил глаза и вышел: подумаешь, он может спросить о беспалочковой магии у Её Высочества после.

***

Он сидел на полу рядом с дверью, когда из кабинета МакГонагалл начали выходить преподаватели. Малфоя пригласили войти. Директор выдала обоим студентам новое расписание уроков. И в графе “преподаватель Защиты от Тёмных Искусств” Драко увидел фамилию “Поттер”.

- Что это? - тупо спросил он, пялясь в бумажку.

- Вам что-нибудь непонятно, Малфой? - суховато поинтересовалась МакГонагалл.

- Да! - Драко поднёс листок чуть ли не к директорскому носу и ткнул в ненавистную фамилию, сожалея, что вместо пальца он не может ткнуть палочкой, чтобы выжечь оную фамилию нафиг, - фамилия Поттера в графе “преподаватель” ошибка? Или это однофамилец!? - добавил он с безумной надеждой.

- Нет, это действительно Гарри Поттер, ваш одноклассник, - получил он в высшей степени неприятное подтверждение.

Малфой опустил руку с листком и, приоткрыв рот, потрясённо уставился на МакГонагалл.

Директор была совершенно невозмутима.

- В связи с недавними событиями, - она выразительно глянула на пыхтевшего от злости Малфоя, - преподавателей в школе катастрофически не хватает, а министерство не сподобилось прислать кого-либо на эту должность. Мистер Поттер же, хорошо зарекомендовал себя как преподаватель этой дисциплины, когда нелегально обучал своих одноклассников “Защите” на пятом курсе.

- Тогда я отказываюсь от этого предмета! - заорал Драко, бешено жестикулируя. - На кой мне “Защита”?! Если мне даже не разрешается пользоваться палочкой! - продолжал разоряться Малфой. - Как, скажите на милость, я буду практиковаться?!

Директор, поджав губы, сурово смотрела поверх своих квадратных очков.

Акоя, оказавшаяся невольным свидетелем, отпрянула, удивлённая его реакцией – какой, однако, эмоциональный юноша.

На МакГонагалл, впрочем, негодующая речь Малфоя не произвела особого впечатления. Эта женщина была из железобетона, и гнев Драко разбился, как разбивается волна о прибрежный пирс. А сам он остался лежать на метафорическом песке, глотая воздух, словно выброшенная на берег рыбёшка, стукнутая головой об этот самый пирс.

- Вы не можете отказаться, Малфой. Этот предмет обязателен при окончании школы.

После этого исчерпывающего объяснения оба студента были выпровожены за дверь.

- Что это за “Защита” такая? - поинтересовалась Акоя, с трудом удержавшись, чтобы не добавить “из-за которой стоило так орать”.

Драко удрученно глянул на неё искоса.

- Типа, злая сила нападает на тебя и хочет сожрать твой мозг, - малфоевская артистичность вылезла наружу и устроила роскошную демонстрацию собственных богатых возможностей, - выпить твою кровь, выдавить твои глаза, отбить печень, почки и прочий ливер…

- Чё, правда? - обрадовалась Акоя представлению. - А нельзя достать кусочек такой силы?

- Спроси у Поттера, - вот уж кто способен достать до печенок! Малфой поморщился, вспомнив «Сектусемпру». - Он спец в том, чтобы отбить почки, - злобно пробурчал он сквозь зубы.

- Само собой, - согласилась принцесса. - Значит, у нас будет преподавать тот самый господин Горшечник, который так и не сделал себе сэппуку после смерти своего патрона? Кстати, похоже, у него нет чести, - как-то уж слишком радостно предположила Акоя.

- Ага, скажи ему это, - Драко не совсем врубился, где тут связь между честью и отбитыми почками. Но согласно закивал: чего у Поттера нет, того нет. Вернулся к предмету: - Так вот, “Защита от Тёмных Искусств” подразумевает, что без боя ты не сдашься. Совершенно бесполезное умение для меня, - добавил Малфой депрессивным тоном.

- Вот как? - пожалуй, в голосе Её Высочества не доставало сочувствия.

- Мой бывший господин, - Драко с трудом сглотнул, - от которого я ушел, был мастак по части помучить. Все эти штучки от него не спасут. А если он до меня доберётся… - уныло отмахнулся: - Чего я стою без палочки?

- Нуу… - протянула Акоя. - Хочешь сказать, что ты ноль без палочки?

- О, перестань!

Акоя хохотала, невольно заражая Драко своим смехом. Малфой вспомнил вдруг – ведь должность преподавателя ЗОТИ вроде как проклята, значит для Поттера этот год будет последним. Ему не пришло в голову, что седьмой год в любом случае последний. И для него тоже.

- Если тебе не разрешено носить магическое оружие, ты можешь овладеть тем оружием, которое невидимо для других, хотя, фактически, всегда на виду, - сказала ему принцесса.

- Какое? - озадачился Малфой, удивлённо глядя на Её Высочество сверху вниз.

- Собственное тело, конечно, - мягко объяснила принцесса. - Руки, ноги, голова… Что ещё – как ты думаешь?

- Ну, кажется, кроме самого туловища, больше ничего не осталось… - хмыкнул Драко. Не став озвучивать более интимные предположения. Он вовсе не был пошлым.

- Ты очень умный. Но поменьше иронии – ведь это верный ответ.

Принцесса игриво ткнула Малфоя локтем в живот, и когда тот согнулся от неожиданности пополам, панибратским жестом обхватила его за шею. Драко выпрямился, мстительно ухмыльнувшись, и когда Акоя повисла, болтая ногами, Малфой подхватил Её Высочество под коленки.

Он вознамерился было покружить принцессу по коридору, и чуть не врезался в блистательное Гриффиндорское Трио, вылезшее из-за портрета Дамы в Розовом, неодобрительно косившейся на «безобразие».

Драко мысленно помянул своих предков по линии Мордреда Коварного – угораздило же его оказаться в непосредственной близости от гриффиндорской гостиной. Но что поделаешь, если тут находится кабинет нового директора.

Гриффиндорцы пооткрывали рты: видеть Малфоя, ведущего себя как… нормальный подросток? В голове не укладывается.

Гарри тотчас заподозревал подлые шпионские намерения, да с такой силой, что стоящие по бокам Рон и Гермиона невольно отпрянули.

Гермиона с неудовольствием подумала, что Гарри надо больше времени проводить на свежем воздухе.

Рон с беспокойством отметил, уже во второй раз, отсутствие отвращения на лице Её Высочества. А ведь Малфой был… ну, очень близко.

Более того, Акоя дотянулась до малфоевского уха и что-то интимно зашептала.

Запах её волос напомнил Драко свежесть раннего утра, ввергнув его в то дурнотно-блаженное состояние, которое обычно сопровождает пробуждение.

- Всё что находится под рукой, может стать твоим оружием, - тёплое дыхание касается уха, ерошит светлые волосы. - Любой невинный предмет, - золотистые глаза мерцают завораживающе близко.

Первым опомнился Поттер, а может, ему просто скучно стало.

- Чего ты тут позабыл, Малфой?! - взвился мальчик-которому-больше-всех-надо.

Но если Гарри надеялся на адекватный ответ, то он горько обманулся в своих ожиданиях, потому как малфоевское “умммк”, в купе с расфокусированным взглядом, ни в коей мере на оный не походило.

Гермиона подняла брови:

- Надо же, - довольно таки громко заметила она, - Малфой лишился дара речи.

- Отметь этот день в календаре, - подхватил Рон, многозначительно кривясь.

Но, увы, Драко даже не соблаговолил обратить на них внимание. Он был в эмоциональном ауте.

Поняв это, Её Высочество слегка подосадовала, что Малфой не собирается воспользоваться ценным советом и швыряться невинным предметом, находящимся у него в руках. Короче, сегодня полёт отменяется. Хотя реакция Драко показалось принцессе забавной.

Гриффиндорцы возмущенно переглянулись, разобиженные столь явным пренебрежением со стороны старинного недруга.

- Рони-сан, - Акоя обернулась к Уизли, невольно воспрепятствовав намерению гриффиндорцев накинуться на Малфоя и сделать из него оригами, - я не видела тебя на утренней церемонии. Так же, как и твоего друга, - лёгкий поклон в сторону Гарри. - Вы же вроде собирались прийти.

- О, Акоя, - Рон слегка покраснел, - я не могу вставать так рано в субботу!

- Акоя, всё в порядке? - спросила Гермиона с беспокойством. - Помощь не нужна?

- Нет. Зачем? - не поняла принцесса. - Несут ведь меня.

- Я имею в веду… кхе… это же… Малфой, - сообщила Гермиона с таким видом, с каким обычно произносят “то, на чём вы стоите – это же крокодил, а вовсе не брёвнышко, как вы изначально подумали”.

- Я знаю, кто это, - с негодованием заявила Её Высочество, - или ты считаешь, я бы позволила себе сидеть на руках у того, кого я не знаю?! О! - спохватилась она вдруг: - Ты думаешь, ему тяжело?

И, к вящему неудовольствию Драко, Акоя отпустила малфоеву шею и сползла с его рук. Он не смог сдержать невольный вздох сожаления. Держать принцессу на руках было более чем приятно. Малфой никогда никого не носил на руках. Ему бы и в голову это не пришло. Панси была не та девушка, которую бы вы хотели взять на ручки.
Если только не увлекались тяжёлой атлетикой. А Её Высочество была оптимального, так сказать, размера и размещалась у него в руках очень удобно.

Драко злобно уставился на Сиятельное Трио, помешавшего такому кайфу. Это странным образом успокоило гриффиндорцев: злобный Малфой то, что надо.

Тем временем, из-за портрета вылезли Невилл, Джинни и Колин Криви, которые с недоумением воззрились на Малфоя. Драко сделал морду кирпичом, уставившись поверх их голов. При его росте это было не трудно.

- Чем тут у вас занимаются в уик-энд? - поинтересовалась Акоя.

- Мы идём в Хогсмид, - сообщил Рон.

Малфой скрипнул зубами. Сейчас опять уведут у него принцессу. Ему-то в Хогсмид нельзя.

- Что такое Хогсмид? - Её Высочество не знала про то, что Малфою куда-то нельзя.

- Магическая деревушка, тут поблизости, - объяснила Джинни.

- И чего там?

- Много чего: кондитерские, магазины приколов, кофейни, трактиры, Визжащая Хижина с привидениями…

- Ясно. Парк аттракционов. Пожалуй, я – пас, - решила принцесса.

- Зря, - Рон пожал плечами и удалился в сопровождении друзей.

- Что ж, - Акоя повернулась к Драко. - Давай обследовать замок?

Исследовать Хогвартс было и увлекательно, и утомительно.

Драко, держа принцессу за руку, – при чём ноги девочки почти не касались пола – таскал по всему огромному школьному комплексу, на манер воздушного шарика, упиваясь, если можно так выразиться, экзотичной реакцией Её Высочества на исследуемое.

Кавалеры на портретах, кланялись, а дамы делали книксен. Акоя рассеянно кивая им, сообщила Малфою уголком рта, что хоть в замке и мало народа, живые портреты успешно создают видимость массовки.

Воспринимая как должное обожание Панси, покровительство профессора Снейпа и неравенство в дружбе с Винсентом и Грегори, Драко, лишившись всего этого в одночасье, испытывал острую нехватку в простом дружеском расположении. Акоя, будучи человеком новым и неискушенным в хитросплетениях межфакультетских взаимоотношений, охотно даровала ему это самое расположение, объясняя ему принцип “айки”, который принцесса перевела для Малфоя как “взаимочувствование”.

Принцип предполагал очень близкий контакт, и по этой причине очень нравился Драко. Это было похоже на танец, когда она, своею лилейной ручкой, обвила его за шею и прижала его голову к своему нежному плечику. Малфой почувствовал кружение, а затем… грохнулся на пол.

- Вау! - сказал он представшему перед его взором потолку. - Это было оно? Как его там… Ой… Ай… Кидо. Айкнуть и кинуть?

- Ага, оно самое, - на фоне потолка появилось очаровательное личико Её Высочества, вернее, оно Малфою казалось таковым. - Как ты там, не ушибся?

- Вроде, нет, - начал Драко, но потом подумал, что лучше уж он прикинется раненым, тогда его пожалеют: - Хотя… ой!

- Иди сюда, - принцесса притянула к себе обрадованного Малфоя. - При падении старайся, чтоб удар о поверхность приходился на бок, а не на спину. Амортизируй рукой. Но не в коем случае не локтем, а ладонью. Понял?

- Ай!

- Я ж говорю: не локтем!

Следующие полчаса Акоя посвятила тому, чтобы Драко научился адекватно реагировать на свою внезапную встречу с шероховатой поверхностью пола.

- Отлично выглядишь, паутина тебе к лицу.

- А то, - Малфой дотронулся до своего лица, покрытого так идущей ему паутиной. Если уж паутина так ему идёт, может и не убирать её? - Ты говорила, что можно использовать собственное тело как оружие. Это имеет отношение к беспалочковой магии, которой ты обладаешь?

- Сомневаюсь, - задумчиво произнесла принцесса. - Мой дар стихийный, обычно его получалось только подавлять. А то, что я тебе сейчас показала, нарабатывается усердным повторением. И может практиковаться независимо от изначальных возможностей.

- Это как-то… по-хаффлпаффски, - с сомнением потянул слизеринец.

- Это плохо?

- Нет… но подходит ли это для меня?

- Не пора ли перекусить? - задумчиво изрекла Акоя вместо ответа.

- Сколько можно есть!? - взвыл Драко. - И куда только всё вмещается?

- У меня хороший обмен веществ, - самодовольно заявила Её Высочество.

***

- Я думала о твоём замечании на счет факультетских различий, - сообщила принцесса несколько позже, когда они вместе с Малфоем расположились на одном из подоконников за нехитрым ленчем. - Я глубоко не одобряю это деление по качествам характера, - сурово нахмурившись и назидательно потрясая запеченной куриной ножкой, сказала она. - Зачем оно?

- Подобное деление потакает фобиям, - хмыкнул слизеринец. - Куда, например, девать ребёнка, боящегося высоты? Можно в Слизерин. А тех у кого клаустрофобия*(5)? Пожалуйста: две башни на выбор. Хаффлпафф же принимает всех остальных, - дипломатично добавил он.

- Ты хочешь сказать, у тебя акрофобия*(6)? - Акоя взглянула на него с интересом.

- У меня – нет, - Драко пожал плечами, как бы он, иначе, играл в квиддитч? Акрофобия была у Панси. И она очень радовалась, что живёт в подземельях.

- Что ж, - вздохнула принцесса, - так или иначе, всё это разделение не имеет значения, если ты понял смысл “взаимочувствования”.

- Я его не понял, - напомнил о себе Малфой.

- Скажи, какие качества прерогативны на твоём факультете?

- Гибкость ума и тела, верность традициям, - начал перечислять слизеринец.

- Подобные качества тебе очень пригодятся на Пути гармонизации энергии, - одобрительно пробурчала Её Высочество, выискивая в корзинке для ленча чего-нибудь мясное.

- Презрение к тем, кто не такой как мы… - следя из-под ресниц за реакцией принцессы, продолжил он.

- Оk! - эрозия этнокультурных барьеров углубила и без того многонациональные приоритеты Её Высочества просочившимся маленьким американизмом. - Это уже скорее помеха на твоём Пути, - Акоя подняла голову, выудив из корзины котлету. - Однако, и из корня, об который ты споткнулся, можно извлечь выгоду, - осмотрев котлету со всех сторон, Её Высочество запустила в неё острые зубки.

- Выкорчевать его и пустить на растопку? - пошутил Драко.

- Ого, даже я бы до такого не додумалась, - Акоя одобрительно покивала котлетой.

- Это шутка была, - торопливо открестился Малфой. На корнях презрения стоял его род, возвышаясь за счет тех корней над прочими магическими семействами. В своих глазах. Не замечая - как то самое бревно - в собственном глазу.

- Полученное топливо ты можешь использовать, чтобы получить больше энергии, - помахивая перед малфоевским носом котлетой, соблазняла его принцесса. - Или тебе дополнительный источник энергии без надобности? Кто давеча жаловался на магическую неполноценность?

- Разве можно одну энергию преобразовать в другую? - Драко попытался зубами ухватить мельтешащую перед его носом пищу. И это ему удалось.

- Можно, - нахмурясь, сообщила Акоя. Малфой, хватая котлету, прикусил её за палец. - Напомни мне, чтобы я никогда не пыталась кормить тебя с рук.

Драко, дожевывая еду, удовлетворенно заулыбался.

- Расскажи про беспалочковую магию, - попросил он.

- Беспалочковая! - фыркнула принцесса. - Какое глупое определение. Магия не зависит от подручных ковырятельных средств. Уверена, когда ты был младше и магия бесконтрольно вырывалась из твоего тела, она зависела только от твоих настроений.

- В том то и дело, что без моего контроля, - заметил Малфой.

- И какой же из этого следует вывод?

Драко тупо таращился на неё. Ну, было дело, когда он во время одной из истерик чуть не погрёб под сводами родного имения собственных предков, и себя, заодно. Ему тогда было около пяти лет. Но какой из этого можно сделать вывод?

Её Высочеству надоело смотреть на озадаченную малфоевскую физиономию. Она изящно наклонилась к его уху и проорала:

- Контролируя себя – ты контролируешь и магию в себе!!!

Драко невольно отшатнулся.

- И ещё одно, - Акоя усмехнулась, наблюдая как Малфой, скорчив недовольную гримасу, потирает ухо, - чем меньше люди будут знать о том, что умеешь ты, тем выше фактор неожиданности. Подумай об этом, тебе понравится.

За спиной принцессы внезапно раздался восторженно-визгливый тенор:

- Ах, Ваше Высочество!

Бутерброд с вареньем, на который Акоя пыталась пристроить кусок колбасы, смачно шлёпнулся на колени оного Высочества.

Гораций Слагхорн, оказавшийся обладателем визгливого тенора, принялся извиняться и, вытащив волшебную палочку, очистил мантию принцессы, которая намеривалась разобраться с варением на мантии по-своему, например: поделившись им с окружающими посредством дружеских объятий.

Слагхорн искал Её Высочество, чтобы пригласить на вечеринку своего “Слизнякового” клуба.

Драко сжал зубы и скривился от обилия словесной патоки, обрушившихся на его новую знакомую. Он уже успел привыкнуть, что при взгляде на Её Высочество, в большинстве случаев, люди, по неизвестным причинам, начинают ужасающе сюсюкать. Просто удивительно, как у принцессы не развилось человеконенавистничество в особо тяжёлой форме.

- Вы тоже, Драко, приходите, - Малфой тот час же почувствовал себя так, будто попал в эпицентр взрыва в Сладком Королевстве.

- Что это за клуб? - спросила Акоя у Драко, когда профессор Алхимии оставил их. Цепкий, коллекционерский взгляд Слагхорна неприятно поразил принцессу.

- Клуб по интересам, - с кислым видом пояснил Малфой. - Коллекционирование и разведение беспозвоночных.

- О! - воскликнула Её Высочество с энтузиазмом. - Как интересно! Обязательно приду.

- Я пошутил, - Драко почему-то стало неприятно оттого, что она решила пойти на эту дурацкую вечеринку. Он сморщился и отвернулся: - Слагхорн именует так клуб в честь самого себя. Он же там и главная
достопримечательность. А коллекционирует он людей, полезных и знаменитых. Я к таковым не отношусь…

Принцесса молчала.

Малфой прижался к оконному стеклу лбом, скосил глаза в сторону Её Высочества: круглая коленка, обтянутая коричневым чулком, на подоконнике совсем рядом.

- Мы создадим собственный клуб, - сказала она. - Для бесполезных и никчемных. Для парий.

Драко посмотрел на неё. Акоя с мечтательным видом смотрела в потолок, покачивая ногой.

Ощущение разлившейся в животе приятной теплоты заставило Малфоя ткнуться лохматой блондинистой башкой в бок Её Высочества, чуть не столкнув принцессу с подоконника.

Акоя удержалась только благодаря своей безупречной выучке. Ей пришлось сделалась усилие, чтобы не отстраниться. Она хотела сказать, что подобное внедрение в личное пространство не только недопустимо, но и жестоко карается. Однако, это существо непривычной масти и ещё более непривычных взглядов на жизнь, рассерженный клубок язвительных эмоций и излишней чувствительности, определённо вызывал у Её Высочества симпатию. Драко и не подозревал, какая ему оказана честь. Принцесса подумала, что объяснит это ему позже, также как и то, почему нельзя приближаться на такое близкое расстояние к высокородной персоне. А пока…
Акоя запустила тонкие пальцы в шелковистые пряди склонённой к ней головы. Малфой, почувствовав её руку, подался навстречу, наслаждаясь лаской.

Цель прибытия принцессы в Англию была неизвестна и ей самой. Она откликнулась на приглашение, потому что так захотела её божественная левая пятка – другого объяснения собственному спонтанному согласию, у неё не было. Акоя возблагодарила собственную божественную сущность, в частности, вышеозначенную пятку – ведь просто так ничего не бывает.

- И это хорошо, - сказала она вслух, благословив существующий порядок вещей.
________________
Примечания:
(1)* Хакама — очень широкие, по-особому скроенные юбкообразные штаны (ширина и длинна варьировались в зависимости от социального статуса их носителя и эпохи, начиная от VII века и до наших дней). Одеяние сие, изначально – принадлежность придворной аристократии, в последствии – самурайства. В современной Японии сохранилось в качестве одежды синтоистского жречества и в некоторых современных школах боевых искусств.

(2)* Кавадза — лягушка.

(3)* Тамагочи — популярная электронная игрушка. «Тамаго» буквально «яйцо», из которого «вылуплялось» какое-нибудь кавайное существо.

(4)* Обращение «Сама» — подчеркнуто вежливое.
«Сан» — просто вежливое.
«Тян» — вежливое по отношению к младшим, также употребимо среди девушек-подруг.

(5)* Клаустрофобия — боязнь замкнутого пространства.

(6)* Акрофобия — боязнь высоты или высоких мест (балконов, крыш, башен и др.), сопровождающаяся головокружением.

Глава 5

ЭТАП ПЯТЫЙ: ЛОГИКА КАК ЛЖЕНАУКА

Посвящается тому библиографу, который определил ильфопетровского “Золотого телёнка” в раздел “Аномалии животных”.

Понедельник и без того день тяжёлый, а уж когда первым уроком в этот тяжёлый день поставлена Защита От Темных Искусств… Зеркало отразило унылую физиономию приговорённ… то есть приготовленного к каз… в общем, Малфоя.
Хлобысь!.. Нет, при таком обращении зеркало до конца учебного года не доживёт.

Появившегося на пороге Большого Зала блондинистого слизеринца принцесса разглядела без труда. Так как от его яростно перекошенной физиономии студенты шарахались, как рыбки при виде… э-э… другой рыбки. Только с большими зубками.
Полюбовавшись на Малфоя издалека, Акоя подняла руку:
- Сюда-сюда! - и, когда Драко приблизился, радостно заявила: - А у меня новая подружка! Ты знаком с Луной Лавгуд?
Драко уставился в слегка выпуклые голубые глаза, затуманенные неземными думами, уронил взгляд на пробковое ожерелье, не оставив вниманием серёжки-редиски и с трудом подавил готовый выскочить комментарий.
- Очень мило, - пробормотал он вместо этого. - Сейчас у нас ЗОТИ, - елейным голосом пропел Малфой. - Пойдём, - скорчив тревожную улыбку, полувопросительно обратился он к Её Высочеству. Одному идти туда ему не хотелось.
- У нас ЗОТИ ведёт Гарри Поттер, - проговорила Луна своим обычным мечтательным голосом. - Год назад он собрал группу…
Драко расплылся в довольной ухмылке, вспомнив, как закончила своё существование упомянутая группа.
- …он был хорошим учителем, - заключила Луна.
Малфевская улыбка плавно перешла в кислую гримасу.
- Мистер Поттер похож на потомка Рюдзина*(1), - заметила Акоя. - Они все черноволосые и зеленоглазые, к тому же со способностями к черной магии.

- Не родня, - отказался Гарри, когда Акоя поинтересовалась у него на счёт Рюдзина. Его всегда коробило, когда кто-то напоминал о собственных его способностях к черной магии.
- Не думаю, что Поттеру известна собственная родословная, - ввернул Драко. И торжествующе усмехнулся, когда Гарри метнул на него тяжёлый взгляд. Поттер же преподаватель и кинуть в Малфоя что-либо тяжелее взгляда теперь не получится.
- Пять баллов со Слизерина за лишние разговоры на уроке, - нашелся Гарри.
Большинство учеников в классе, знавших о давней вражде, захихикали. А учеников сегодня было со всех четырёх факультетов. Да и акустика в классной комнате была хорошая. Так что хихиканье вышло… э-э… слышимым.
Малфой презрительно фыркнул.
- Ты не можешь, - заявил он.
Гарри вместо ответа указал на слизеринские песочные часы, которые вместе с часами других факультетов помещались теперь за спинами класса. Пять зелёных камешков переместились в верхнюю колбу.
Блейз Забини постарался незаметно пихнуть Малфоя локтем в бок. Блейзу, как старосте факультета, лишение баллов было ни к чему. Драко поморщился, решив больше не садиться рядом с Забини.
Обратив взоры мимо злобно зыркающего на него Поттера, который рассказывал что-то скучное о боглах*(2), Малфой уставился на Её Высочество (которая, прилежно высунув кончик языка, украшала лежащий перед ней лист бумаги похожими на Хаос цветочками). Потому как лицезрение принцессы, по мнению Драко, благотворно влияло на самочувствие, нежели лицезрение кого-либо ещё – это раз; и было вдвойне приятнее лицезрения Поттера – это два. Возможно, это действительно было так, ибо солнечная улыбка принцессы, предназначенная ему лично (так он хотел думать), немедленно отразилась и на лице бывшего слизеринского старосты.
Также этого оказалось достаточно, чтобы «недопрофессор» Поттер, как мысленно обозвал его Драко, сделал ему замечание.
- Малфой, - убийственным тоном произнёс Гарри, - я так понимаю, что ты знаешь о боглах больше меня?
- Правильно понимаешь, Поттер, - живо согласился Драко. - Всяко больше тебя знаю. А потому, Поттер, что я чистокровный маг и боглы эти, про которых ты прочитал в книжке и тут распинаешься, у нас в садовниках уже не одно столетие ходят.
- Ого! - насмешливо отозвались студенты. Да, здесь, возможно, он перегнул палку. Как всегда. Людей покоробил напыщенный малфоевский тон.
И Гарри это быстро просёк:
- Неужели, Малфой. Так может, расскажешь нам, - сложил на груди руки и оперся на край стола. - У нас ведь садовников нет.
- Может, и расскажу, - Драко покосился на принцессу, перевёл взгляд на ухмыляющегося Поттера. - Если хорошо попросите.
- О, просим, просим! - семикурсники засмеялись и захлопали.
- Ну, слушайте, - Малфой мило улыбнулся, принимая правила игры. Опустил глаза и начал: - Значится так, - пробубнил он, пародируя Хагрида, - росту он примерно с этот стол…
- Такой низенький? - разочарованно воскликнула Сьюзен Боунс.
- …если длину стола принять за высоту, - подняв палец, уточнил Драко.
- Ааа… - протянула почтенная публика.
- Боглы относятся к злобной разновидности гоблинов, как упомянул тут мииистер Поооттер, - издевательски растянул слизеринец. - Но не советую говорить подобное нашему садовнику. Он будет возражать против эпитета «злобный», применяя такие аргументы, что сей эпитет вам самим покажется слишком мягким. И не ссылайтесь на его родство с гоблинами. Он их на дух не переносит, - с ласковой улыбкой закончил Малфой.
- Ты пропустил Малфой, что боглы хоть и страшные, но справедливые… - начал Гарри.
Но Драко его перебил:
- Страшные?! - воскликнул он. - Точно, подойди к любому боглу и прямо с этого начни разговор. Скажи: «Вы такой страшный, но справедливый». Думаю, после подобной фразы будет справедливо, если богл вобьёт тебя по уши в землю.
Ученики зашумели, признавая рациональное зерно в словах Драко. Гарри оглянулся на друзей, ища поддержки: Рон пожал плечами и криво улыбнулся, Гермиона нахмурилась.
- Признай Гарри, не так уж он и неправ, - сказала она тихо.
- И что мне теперь, начислить ему баллы? - раздраженно прошептал ей в ответ.
Гермиона развела руками, мол, ты учитель.
- Пять баллов Слизерину, за это выступление, Малфой, - скривившись, произнес Гарри.
Драко пнул Збини под столом ногой, чтобы тот не зазнавался, и сказал:
- Ах, как это справедливо, Поттер, - и добавил насмешливо: - У боглов научился?
Поттер ощетинился и Блейз неотвратимо понял, что слизеринские баллы сейчас существенно уменьшатся.
- Но это ещё не всё, - неторопливо и как бы задумчиво продолжил Малфой, якобы не замечая поттеровского возмущения, - боглы очень привязаны к земле. Сейчас магглы со своим неуёмным строительством сгоняют их с насиженных мест… - взгляд в сторону Гермионы. - А между собой боглы не очень-то ладят…
- Дерутся? - спросил рейвенкловец Майкл Корнер.
Драко медленно кивнул.
- Со смертельным исходом? - в голосе Шимуса Финигана звучал чисто спортивный интерес.
Малфой сделал жест, подтверждающий и это предположение.
- Поттер-сан, - вежливо обратилась к Гарри Акоя, вспомнив, что Драко рекомендовал Поттера, как специалиста по отбиванию почек, - мне говорили, что вы владеете силой, способной причинить вред внутренним органам.
Гарри, раздраженный малфоевским показушным выступлением, полез за палочкой.
Драко насторожено привстал со своего места. И когда Гарри вскинул палочку, неожиданно бросился между ним и принцессой.
Почти одновременно Рон Уизли заорал: “Гарри, нет!”.
Малфой мягко свалился на руки Её Высочества – Поттер использовал всего лишь Ступефай.
- Гарри, что ты творишь?! - Рон, схватив Гарри за мантию, оттащил его в угол класса.
- Рон, я не делал ничего противозаконного, - удивился Гарри.
- Ты направил палочку на неё, - упорствовал Рон. - Этого делать нельзя.
- Почему? - нахмурился Поттер. Он полагал, что ему, как преподавателю, это не возбраняется.
- Оскорбление Высочества, - сказал Рон, как будто это что-то объясняло.
- Не понял…

Тем временем Акоя склонилась над поверженным Драко.
- Малфой! - позвала она и осторожно похлопала его по щекам.
Малфой в ответ похлопал глазами. Ему очень хотелось спросить о собственном местонахождении.
- Сколько голов видишь? - спросила закрывающая обзор голова принцессы в ореоле пушистых волос.
- Э-э… Полторы? - честно, в этот момент кто-то сзади неё подошел посмотреть.
- Чувство юмора на месте, - хладнокровно констатировала Её Высочество.
- Да? - Драко сделал вид, что обиделся. - Так тебе больше ничего не нужно?!
- Из предложенного супового набора? - Акоя окинула всю малфоевскую длину утрированно-серьёзным взглядом: - Нет, - и усмехнулась.
Драко не понял кулинарного сленга, ухватив лишь слово «нет». Не нужен!? Невысказанный вопрос-вопль немедленно отразился на малфоевской физиономии.
- Это в том смысле, что я не буду тебя кушать, - быстро внесла поправку принцесса. А то ещё разревётся прямо здесь.
- Только не говори, что ты опять проголодалась, - Драко уже значительно успокоился.
- Не опять, а снова, - с достоинством изрекла Акоя, помогая ему подняться и отряхнуться.
- А что, я такой неаппетитный? - промурлыкал Малфой, кокетливо глядя на Её Высочество из-под ресниц.
Её Высочество недоуменно вскинула на него глаза – с ней никогда не пытались кокетничать. Ибо все камикадзе давно вымерли.
- Не в этом дело, - к вящей радости Драко принцесса немножечко покраснела. Руки, отряхивающие его мантию, дрогнули, и она поспешно их убрала. - Просто я уверенна, что у тебя есть множество других достоинств, - сказала она, исходя из того, что достоинства есть у каждого, следовательно, можно предположить, что таковые найдутся и у Малфоя.
- И каких же? - о, сладкая лесть! Её Малфои чувствуют мгновенно.
При столь явном проявлении нарциссизма, единственно верная реакция – это сделать вид, что квадратненькая голова оппонента имеет таки квадратуру круга, выдвинуть ему челюсть-ящичек и опустить туда конфету.
Её Высочеству пришлось срочно придумывать начинку для этой конфеты:
- Э-э… Мне понравилось твоё замечание о том, что боглы имеют право на проявление к ним деликатности.
- Да? - удивился Драко. - И когда я такое говорил?
Не помнит? Хм…
- Ну… то, что ты говорил о боглах, - не стала вдаваться в подробности Акоя. Вспомнила кое-что и улыбнулась: - И ты классно изобразил Хагрида.

В Большом Зале Гарри подошел к принцессе с целью выяснения, чем же он мог оскорбить высочество. Рядом торчал Малфой, что Поттер с тяжким вздохом воспринял в качестве неприятной неизбежности.
- М-м… - Гарри хмуро посмотрел на Драко, который ответил ему неприязненным взглядом, - я извиняюсь, - промямлил он, обращаясь к принцессе, - Рон говорит что-то об оскорблении высочества. Правда, я не совсем его понимаю…
- Рони-сан абсолютно прав, - сказала Акоя и пояснила: - В том смысле, что нельзя направлять оружие на живое существо. Как и угрожать… без последующего выполнения своей угрозы. Это просто не вежливо.
Малфой внимательно слушал.
- То есть, - озадачился Поттер, - если угрожаешь, надо выполнить угрозу?
- Да, - просто ответила принцесса. - Это дисциплинирует, - она пожала плечами. - Того, кто угрожает, действовать в пределах собственных возможностей. А того, кому угрожают, не лезть на рожон.
- Хм… Очень логично, - с сомнением пробормотал Гарри и постарался выдавить подобие дружеской улыбки.
Драко с неудовольствием наблюдал, как Её Высочество расшаркивается с Поттером. По мнению Малфоя, ни о каком прощении не могло даже идти речи. Проводив Гарри злобным взглядом, он наклонился к принцессе:
- Поттер упомянул «оскорбление высочества», а ты перевела разговор на другое, - заметил Драко.
- Это потому что, каждый человек индивидуален, - Акоя выискивала в сумке расписание уроков.
Малфой недоуменно уставился на неё:
- Это должно что-то объяснить?
Расписания в сумке не оказалось. Как и понимание ситуации со стороны слизеринца.
- Из этого следует, что говорить индивидууму нужно только то, что тот готов услышать и переварить. Иначе толку не будет, - Акоя повернулась к длинному расписанию всех курсов и факультетов в попытке выяснить какой сейчас будет урок.
- Сейчас Зельеварение, - Драко повернул принцессу к себе лицом, а к расписанию задом. - Так что там об оскорблении?
Акоя нахмурилась, почувствовав себя титулованным эквивалентом Избушки-на-Курьих-Ножках. Что ж, пора объяснить, наконец, кое-что настырному юноше.
- Что ты знаешь о субординации? - спросила Её Высочество, с трудом подавляя инстинктивное желание сбросить захват, провести ответный контр-захват и законтролировать.
- Сохранение расстояния между собой и кем-нибудь вышестоящим и потенциально опасным? - малфоево воображение живо подсунуло картину, подсмотренную на сборищах УпС-ов: Темный Лорд и пустое пространство вокруг него (жить-то все хотят).
- Хорошо сказано, - покивала принцесса. - Так где же мы будем делать это «зелёное варево»?
- Надо идти в подземелья. Но ты так и не ответила, - упорство, безусловно, хорошее качество, но не в данной ситуации. - Поттер что, оскорбил тебя? О чем вы говорили?
- Я не уверена, - по мнению Драко, Акоя отнеслась к произошедшему весьма легкомысленно, - но Рони-сан предположил нечто подобное, когда мистер Поттер направил на меня палочку. Это ведь может считаться оружием, да?
- Ты хочешь сказать, в него бы отрикошетило? - обрадовался Малфой.
Её Высочество посмотрела на него снизу вверх:
- Ты хочешь смерти для мистера Поттера?
Ещё три месяца назад Драко, не задумываясь, сказал: «ещё бы», прибавив «не лёгкой и крайне болезненной», но после последних событий…
- Нет, - тихо сказал он. И поёжился.

Весь путь до класса Зелий Малфой молчал. Но конечно Драко вовсе не собирался закрывать вопрос, по слизеринскому обыкновению, выжидая подходящего момента.
Слагхорн радостно приветствовал принцессу в своей зельевареньческой стихии. Уделяя Её Высочеству повышенное внимание, он упустил одно обстоятельство – Акоя никогда не умела готовить блюда сложнее, чем картофельное пюре (да, приходилось). И вообще, лет до пятнадцати принцессе не разрешали даже газовую плиту включать – что было, с её-то страстью к пиромании! – очень разумным решением. А Малфой вместо того, чтобы смотреть, что она делает, вернулся к теме с «оскорблением Величества». О чем прилежно зудел весь урок.
Рассеянно слушая его вполуха, Акоя забавлялась с котлом. Котёл был ещё новеньким, не закопченным, и блестел. Принцесса смотрелась в котёл, отражающий её сиятельную персону в утрированном виде: с крошечной головой и огромными руками. Изобразив для Малфоя, при помощи отражения в котле, «Рукокрылого Ангела», «Грешника в Руках Судьбы» и «Исчезающего в Акульей Пасти Водолаза», Её Высочество добилась от юноши ожидаемо благоговейного молчания.
Инновационный подход к Зельеварению действительно заставил Драко забыть о зудящей теме и молча таращить глаза на демонстрируемый ему «театр отражений», так что слизеринец пропустил процесс приготовления принцессой заданного зелья, когда Акоя небрежно бросила в кипящую воду ингредиенты, соблаговолив, наконец, обратить высочайшее внимание на сам предмет Зельеварение.
В итоге, к концу урока, котёл Её Высочества, где, по идее, должно было кипеть Общеукрепляющее зелье, взорвался.
Чумазые студенты, кашляя и недоуменно моргая, вылезли из-под столов – реакция у однокашников Невилла Лонгботтома была отменная.
- О, это был самый прикольный урок у Слагхорна, - хихикнул Драко, выходя из кабинета алхимии. - Повтори это как-нибудь на бис.
Он улыбнулся, чувствуя себя отомщенным за весь прошлый год, когда Слагхорн его игнорировал.
- Надеюсь, после этого инцидента уважаемый профессор раздумает присоединять меня к своей коллекции, - всё-таки слова Малфоя о знаменитых людях и Слагхорне изрядно нервировали Её Высочество.
После этих слов принцессы, Драко почувствовал себя почти счастливым. Что незамедлительно отразилось на его физиономии. Так что встреченные по дороге в Большой Зал студенты смотрели на него с ужасом.

Брат и сестра Уизли во время завтрака, обеда и ужина не отрывали застывших тревожных взглядов от слизеринского стола, за которым, сидевший в окружении пустого пространства, Драко Малфой с мечтательным видом таращился на стол Хаффлпаффа.
- Никогда бы не подумал, что скажу такое, но… бедный Малфой, - пробормотал Рон. - Он влип.
- Аминь, - отозвалась Джинни.
- Как ты думаешь, может Гарри сказать? - Рон кивнул на Драко, на физиономии которого, в этот момент, наблюдалось весьма идиотическое выражение.
Но Джинни покачала головой:
- Нет. У Гарри и без того забот полно, с Сам-Знаешь-Кем. Зачем ему ещё и Малфоя спасать?

- Всегда держи дистанцию между собой и противником, - напомнила Акоя после окончания уроков, когда они с Малфоем залезли в пустующую теплицу чтобы размять конечности – по мнению принцессы, или, быть поближе – по мнению слизеринца. Но, судя по объявленной теме, близость шла рука об руку с выдерживанием дистанции.
Её Высочество уже объяснила Драко способ передвижения, в ходе которого слизеринец получил, в качестве информации к размышлению, несколько фактов из бурной биографии Мусаси Миямото *(3), а также в глаз, по лбу и… немного ниже. Вероятно, последнее обстоятельство довольно таки быстро научило его всегда помнить о важности… ну, понимаете, субординации.
- Старайся двигаться так, - говорила принцесса, - будто в животе у тебя шар. И ты его катишь. Пузом.
Малфой выпятил тощее брюшко и, имитируя наличие в оном того шара, исполнил некую танцевальную композицию а-ля Слагхорн на выкате.
- Замечательно! - порадовалась его успехам Акоя. - Тебе удалось ухватить самую суть.
Слизеринец самодовольно надулся, явно сроднившись с воображаемым шаром.
- И помни о трёх отличиях самурая от… э-э… не самурая.
- Каких? - удивился Малфой: - Кроме дурацкой прически я ничего не могу вспомнить.
- Прически? - удивилась, в свою очередь, принцесса.
- Ну, выбритая макушка, а остальные волосы завязаны в пучок, - принялся вспоминать Драко виденные когда-то гравюры с изображением воинствующих японцев.
- Вообще-то имелся в виду меч, конь и знамя, - холодно перебила его Акоя.
- А-а, - несколько разочарованно протянул слизеринец.
- Ага, - Её Высочество предупреждали, что Малфой – это диагноз.
- То есть, хотелось бы отметить, - принялся объяснять Драко, - я рад, что не надо брить голову.
- Тебе по возрасту такая прическа не положена, - заметила принцесса. - Вот когда будешь лысеть, тогда это будет актуально.
- О. Хорошо, - Малфой не мог сразу сообразить: то ли он мал ещё и это опять наезд, то ли оставить всё как есть, ибо бритьё головы не входило в его представление о собственной идеальной внешности. - Что!? Лысеть?!
- А ты думал, зачем такая прическа, - хмыкнула Её Высочество.
- Ну да, - интересное объяснение. Малфой погрузил пятерню в собственную роскошную шевелюру. - Так что там, на счет коня…
- В смысле самурай, по традиции, всадник, - охотно принялась объяснять Акоя. - И памятуя о коне, ты автоматически держишь стойку. Ели ты ставишь свои ноги слишком близко – твоё положение неустойчиво, и тебя могут легко уронить одним ударом по обеим ногам. Но и ставить ноги слишком далеко тоже не годится – перемещаться неудобно. Да и такую стойку трудно назвать естественной. Ассоциация опять же всадническая: ноги близко друг к дружке – худая, заморенная кляча; широко расставленные ноги – раскормленный, ленивый конь. Достаточно ставить ноги на ширину собственных плеч.
Малфой фыркнул – замечание о лысости не давало ему покоя.
Её Высочество с крайне суровым видом наблюдала, как слизеринец устанавливает положенную ширину.
- Стопы должны быть параллельно, - сделала она замечание. - Главная задача такой стойки – манёвренность. А такая позиция наиболее нейтральна, противник не должен догадаться по повороту твоих стоп, куда ты двинешься в следующий миг.
Драко казалось, что она придирается. И вообще, почему он должен слушаться её?! В последнее время Малфой сам себе удивлялся.
- Да? - раздражено буркнул Драко. - По-моему, это неестественная позиция. Ходишь, прости за грубость, будто в штаны наложил.
- Кхм… - деликатно кашлянула Её Высочество, напоминая своему протеже, кто здесь титулованная особа. - Твоя прагматичность очаровательна. Но, полагаю, ты отрегулируешь свою походку сам. Почаще тренируйся. И… желаю удачи.
- Стоп, - Малфой чуть не скувырнулся с метафорической лошадки, - ты меня бросаешь?
- Я приглашена на вечеринку. И тебя просили не приводить, - Акоя легкомысленно пожала плечами. - Извини.
Физиономия Драко в этот момент выразила такую обиду на весь несправедливый мир, что принцесса не могла не посочувствовать:
- Я дам тебе сасимоно*(4), - утешила она. - Так называется самурайское знамя.
- Прости?..- Выражение лица Малфоя не изменилось ни на йоту – она и правда думает, что это утешение?
- Самураю пролагается носить знамя, - несколько напыщенно произнесла принцесса. - Знаешь, такая палка с тряпкой, которая крепится за поясом, так что спину не согнуть.
- Зачем? - скептицизм на малфоевой физиономии сменился недоумением.
- Сам подумай, - фыркнула Акоя. - Или тебя в детстве не заставляли держать осанку? Когда у тебя за спиной привязана палка, тут уж… Ну, я пойду. Завтра доложишь об успехах.
Она повернулась и вышла из теплицы. Драко смотрел ей вслед и думал, что никто, никогда (за исключением Тёмного Лорда – да и то под страхом смерти) не смог бы потребовать у него отчет. Потом вздохнул… и вернулся к метафорическому коню и знамени.

На вышеозначенной вечеринке в Гриффиндорской башне Рон, при активной поддержке Джинни, Гарри, Гермионы и, застенчивой, Невилла, постарался донести до Её Высочества всю ошибочность общения со слизеринцами вообще и с Малфоем в частности.
Вечер получился в стиле «вспомнить всё». Вернее «припомнить всё Малфою».
В конце концов, Акоя взвыла:
- Мне надоело слушать обо всех этих слизеринско-гриффиндорских делах! - и прохныкала: - Я хочу домой! К папе!
Гриффиндорцы странно на неё посмотрели.
- Я же на факультете Хаффлпафф, - Её Высочество вовремя вспомнила о факультетской принадлежности, - нельзя ли мне придерживаться нейтралитета?
Обитатели красной гостиной покачали головами. Получилось у них это несколько зловеще. Наверно сыграл роль антураж в багровых тонах.
- Хорошо, - уступила Акоя, - это будет вооруженный нейтралитет.

Ночью принцесса долго не могла заснуть. Что бы сказал папа, узнав, с кем она связалась? Потом она стала думать, что бы сказала мама, не отправься она преждевременно в Золотые Поля. Потом попыталась представить реакцию дедушки, тёти, дяди, кузенов и кузин… В итоге, единственным человеком, способным дать дельный совет, Акоя признала свою мачеху.
Выпутавшись из одеяла, Её Высочество извлекла из своего багажа сугубо японские письменные принадлежности: рисовую бумагу (эта трава хоть и на многое годилась – для принцессы была предпочтительнее, всё-таки, в виде бумаги), палочку туши, тушечницу и набор кистей. Принцесса не признавала здешние перья и пергаменты. Скольких бедных птичек и невинных ягнят надо лишить жизни, чтобы снабдить нерадивых учеников писчими принадлежностями!?
Растёрла тушь в тушечнице, обмакнула кисть и принялась писать.

На следующий день письмо с ответом ещё не пришло. И Акоя пребывала в совершенном душевном расстройстве. Кое вообще характерно для японцев, оторванных от родных мест. Её кикубари*(5) вступило в противоречие с детства воспитанным в ней сикитари*(6).
Хотелось забраться под футон*(7) и впасть комару*(8). Собственно говоря, увидев у выхода из хаффлпаффской гостиной дожидающегося её Малфоя, который завёл обескураживающее хаффлпаффцев обыкновение встречать принцессу по утрам и провожать по вечерам, Акоя почти повернула назад.
Но Драко успел уже увидеть Её Высочество. Глядя как Малфой, нагло расталкивая других учеников плечами, направляется к ней, Акоя втянула воздух сквозь зубы и пробормотала себе под нос сакраментальное «коммата нэ-э…»*(9),.

- Я посмотрю, что получилось.
Акоя наблюдала, как Малфой двигается вперёд, назад и вбок по всему периметру Большого Зала. Ранний час позволил не привлекать лишнего внимания.
- Неплохо, - одобрила Её Высочество. - А теперь я дам тебе меч, - нейтралитет же был объявлен вооруженный.
Меч оказался таким же умозрительным как конь и знамя. Она просто вытянула пред собой руку ребром ладони вперёд. При этом локоть чуть согнулся.
- Такое положение называется «статусом несгибаемой руки» или «тэ-гатана» – рука-меч. Заметь: рука не совсем прямая. Ведь японский меч слегка изогнутый.
Драко повторил движение по мере возможности. Акоя подкорректировала положение его руки, объясняя, почему оно так, а не иначе.
- Если ты будешь так тащить плечо вперёд, тебя просто поймают за руку и дёрнут. Равновесие потеряешь… И вытяни руку на уровне своей груди, а не моей! Пальцы не растопыривай, а то, не ровен час, отрубят.
Отступила полюбоваться:
- Вот что: помаши-ка рукой, - велела она.
Малфой изобразил «приветствие королевы Виктории для верноподданных».
- Это ты так мечом бы смог сделать? - не впечатлилась Акоя.
- Ты не уточнила, как именно я должен был махать, - возразил слизеринец. Он был расположен слегка пошалить.
Её Высочество окончательно утвердилась во мнении, что слизеринцы – это диагноз.
- Теперь понятно, почему другие факультеты недолюбливают Слизерин, - заметила Акоя с прохладцей.
- Может быть, у других факультетов с чувством юмора плоховато, - невинно предположил Драко.
- Не думаю, что это так, - она даже не улыбнулась.
Малфой закусил губу. Ссориться с принцессой ему не хотелось.
- Слушай, всё это… - Драко смешно и зло изобразил скачущего на воображаемой лошадке самурая. - Чего ради?
Её Высочеству совсем не понравилось подобное отношение Малфоя к древнему воинскому искусству. Сузив глаза, она сделала шаг вперёд. Драко попятился.
Нежно взяв его лицо в ладони, принцесса прошептала, проникновенно глядя в серые глаза:
- Ради меня, конечно.
Затем, отступила, слегка оттолкнув его.
Ну, если ради неё… Драко часто не мог понять мотивы своих поступков. Однако вполне мог следовать толковым инструкциям. И даже бестолковым. В этом у него был талант.
Акоя некоторое время смотрела на него. Затем подошла к ближайшему столу (это был стол Рейвенкло), примерилась и одним ударом проломила столешницу.
Её Высочество повернулась к застывшему с открытым ртом Драко.
- И никакой магии, - усмехнулась она и спросила: - Ты готов продолжать?
Малфой смог лишь обалдело кивнуть, не отрывая восхищенного взгляда от Её Высочества.
Пожалуй, пребывание принцессы в школе понесёт ещё более бесчисленные разрушения и хаос, чем всё, что когда-либо предпринималось в этом направлении Волдемортом.
_______________
Примечания:
(1)* Рюдзин – японское божество водной стихии.
(2)* Боглы – согласно энциклопедии Волшебных Существ – одна из разновидностей гоблинов.
(3)* Мусаси Миямото (1584-1645 гг.) самурай, не проигравший ни одного поединка. Автор «Горин-но сё» – «Книги пяти колец», о неких нерасторжимых сочленениях, из которых складывается Истина воинского искусства.
(4)* Сасимоно – появились как минимум после 1485 г. Средние размеры полотнища составляли 1 сяку в поперечнике (30 см) и 3-4 сяку в длину (90-120 см). Оно крепилось на легком и прочном каркасе из бамбука. Одевая эту конструкцию, нижний конец древка сначала пропускали через кольцо, располагавшееся на доспехах приблизительно посередине лопаток или чуть выше, а затем упирали в кожаный кармашек на уровне пояса сзади.
(5)* Кикубари – удовлетворение эмоциональных потребностей.
(6)* Сикитари – ценности, нормы и ритуалы, принятые в данном коллективе. Эдакое – «как все делают».
(7)* Футон – обычный матрац, который абсолютное большинство японцев считает специфическим японским изобретением. То же название используется и для пуховых одеял.
(8)* Комару – переживать, страдать, находиться в затруднительном положении. (Спасибо Инсвит за нашу счастливую юность… э-э… то есть, за предоставленную информацию).
(9)* «Коммата нэ-э…» – «попал в затруднительное положение» перевод вольный. Фраза употребляется в минуту высшего душевного смятения. Эмоциональный эквивалент русского «вот ведь влип!..».

Глава 6

ЭТАП ШЕСТОЙ: ЛОМКА СТЕРЕОТИПОВ КАК ПРОРЫВ, ИЛИ ПАДЕНИЕ В НИКУДА

- Пятьдесят Седьмая! Ты сидишь (в трамвае), входит Старый Чёрт. Что нужно сделать?
- Ну… Хи-хи-хи… Уступить место?...
- Типичная ошибка интеллигента! Брысь! Все сюда…Нужно начхать! Апчхи! И беС проблем. Дома должен сидеть Старый Чёрт, а не шляться чёрт-знает-где.
“Чертёнок № 13” Союз мультфильм 1982

На уроке трансфигурации Драко исподтишка наблюдал за принцессой. Всё равно заняться было нечем. Превращать сову в унитаз, как это делали остальные семикурсники, он не мог, ибо волшебной палочки у него не было.
В классе назревал конфликт.
- Ваше Высочество, - терпеливо говорила профессор МакГонагалл, - в этом и есть смысл предмета трансфигурации, - когда Акоя заявила, что превращать одно в другое она не будет, потому что это не вежливо.
- Акоя, здесь такой обычай, - нашел верные слова Рон Уизли.
Её Высочество была искренне огорчена – нарушать местные обычаи ей вовсе не хотелось, но и превратить живое существо, без согласия оного существа, в предмет сантехники, она тоже не могла.
Наконец, поклонившись, Акоя вежливо обратилась к сове:
- Не будете ли Вы столь любезны…
Маленькая серая сова повернула пучеглазую головёнку на девяносто градусов и воинственно щелкнула клювом, всем своим видом показывая, что любезна она не будет.
Принцесса сделала шаг назад:
- По-моему, эта сова не хочет становиться унитазом, - пробормотала она.
- Как будет угодно Вашему Высочеству, - профессор сделала пометку в журнале, - по предмету Вы получаете «неуд».
- Спасибо, - Акоя не знал, что это за «неуд», но раз дают, надо брать.

После урока однокурсники объяснили Её Высочеству, что «неуд» – это плохо.
- Чем же, - не согласилась Акоя. - Это хуже, чем превращать кого-то без его желания?
Семикурсники в массе своей смутились. Но Рон покачал головой:
- Скажи это МакГонагалл.
- И верно, - подхватила Гермиона, - надо сказать профессору!
- Что сказать? - вмешался рейвенкловец Энтони Голстейн. - Что её решение несправедливо?
- Что нельзя превращать без согласия, - возразила хаффлпаффка Сьюзен Боунс.
- Эй, что же теперь, я у каждой крысы или черепахи должен буду узнавать её мнение, - возмутился Заккари Смит.
- Да-а, - протянул Терри Бут, ещё один представитель Рейвенкло. - Я не умею говорить по-совиному, как я узнаю – согласна она или нет?
- А если бы я не говорила по-английски, - заметила Акоя, - как бы ты узнал моё мнение?
- Полагаю, ты бы заорала, или убежала, или треснула бы… - Малфой умолк и насмешливо покосился на проломанную столешницу, дискуссия как раз докатилась до Большого Зала.
- Мы поняли. Сообщила бы об этом невербально, - Майкл Корнер с трудом оторвал взгляд от проломленного стола родного факультета. - Кстати, что это произошло с нашим столом?
- Та сова по каким-то своим совиным причинам явно не хотела превращаться. И она мне это дала понять, - ударилась в философию принцесса. - И я должна извиниться. За сломанный стол.
Все уставились на неё с недоумением.
Подойдя к повреждённому предмету мебели, и возложив ладони на сломанные доски, Её Высочество поклонилась и, к удивлению своих одноклассников, попросила прощения у стола.
- Я бы не сказала, что у тебя плохо с трансфигурацией, - сказала Гермиона, глядя, как столешница восстанавливается под руками принцессы, - так что тот «неуд» не заслуженный.
- Нет, заслуженный, - не согласилась Акоя. - Он мой! Мой отомэ.
Все уставились на неё с недоумением ещё раз.
В японском сознании выговор-отомэ ещё одна уникальная возможность научиться, не теряя собственного достоинства, переносить тяготы жизни. Для европейцев такой метод был бы немыслимым унижением. Японец же, не обращая внимания, продолжал бы свою работу.
- Если учитель даёт тебе отомэ… выговор, - Её Высочество явно гордилась своим достижением, - нужно взять этот выговор и подумать – чему, таким способом, тебя пытаются научить.
- И чему же? - недоверчиво прищурился Заккари Смит.
- А вот это вы мне скажите, - развеселилась принцесса. - У кого какие предложения?
Семикурсники с воодушевлением принялись выдавать варианты. Кто во что горазд. Упирая в основном на правовые отношения между превращающим и превращаемым.
Малфой слушал и поражался людской тупости.
- Трансфигурации, - сказал он. - МакГонагалл учит нас именно этому предмету.
Слизеринец немедленно оказался под прицелом неприязненных взглядов одноклассников.
- Я хотел этим сказать, что неподчинение прямым приказам грозит «неуд»овольствием высших инстанций. - Что Малфою косые взгляды? Ибо в данный момент перед внутренним взором Драко стоял Тёмный Лорд. - И сколь бы не была Акоя талантлива в предмете, это не избавит Её Высочество от подчинения общим правилам.
- Верно, - Акоя ласково улыбнулась Малфою. - Профессор МакГонагалл придаёт большое значение дисциплине. Полагаю, целью её взыскания было именно это. Кстати, Драко, я тебе говорила, насколько ты поразителен!
Слизеринец расплылся в довольной улыбке, которая очень не понравилась его однокурсникам.
- Ага, - мрачно заметил Рон, - от слова «паразит».
За что был ткнут очень холодным – к слизеринскому сожалению – не клинком, а взглядом Малфоя, под аккомпанемент хихиканья окружающих.

На следующее утро за завтраком Большой Зал наполнился совами. Акоя всегда считала крайне негигиеничным полёт этих милых птичек над обеденным столом. И всякий раз мечтала о зонтике. Впрочем, в этот раз, Её Высочество не спас бы и зонтик – на стол Хаффлпаффа спикировал крупный альбатрос. Посуда и снедь брызнули в разные стороны. Птица сложила немалые свои крылья и уставилась на принцессу злым круглым глазом.
- Акоя, - позвал Её Высочество один из третьекурсников, - кажется тебе письмо.
Другой младшекурсник потянул пальцы к клюву и еле успел отдёрнуть руку.
Хаффлпаффцы во главе с принцессой повыскакивали из-за стола, подальше от агрессивной пичужки. Да и завтрака больше не осталось – всё что было съедобного переместилось со стола на пол одним мановением полутораметровых крыл.
- Нужно её поймать, - заявил Заккари Смит, не делая, впрочем, никаких попыток приблизиться.
- Угу, - полностью согласилась с такой позицией Акоя.
- Почему тебе не прислали обыкновенную сову, - посетовал Джастин Финч-Флетчли.
- Как бы сова преодолела расстояние от Японии до Англии? - с умным видом возразил староста Хаффлпаффа, Эрни МакМиллан.
- Это правда, - согласилась Акоя, - когда я получила письмо из Хогвартса, тоже прилетал такой… пингвин.
Птичка раззявила клювик и пронзительно крякнула. Студенты отодвинулись ещё на шаг.
- И как ты его ловила? - ехидно поинтересовался Заккари.
- Ты думаешь, я сама это делала, - возмутилась принцесса. - Его папа ловил, - Её Высочество припомнила, как именно папа это делал, и нервно усмехнулась: - Кажется, это даже та самая птица. Вон и перьев в хвосте не хватает…
Хагрид выбрался из-за преподавательского стола и подошел к хаффлпаффцам. Именно его принцесса просила отправить письмо. Так что он был в курсе.
- А вот и твоя птица, - обрадовался он. - Акоя, подойди и возьми своё письмо. Ну же, - подтолкнул Её Высочество в спину.
Птица ещё раз каркнула и принцесса решительно упёрлась ногам в пол, а спиной вжавшись в хагридово обширное пузо.
- Да? - дрогнувшим голосом произнесла она. - Знаешь, почему-то эта идея совсем меня не увлекает.
- Что здесь происходит? - захотел узнать Малфой. Он встал из-за слизеринского стола, увидев столпотворение у хаффлпаффцев.
- Как ты вовремя, - совершенно искренне обрадовалась ему Акоя.
Драко самодовольно оглянулся – все слышали? Он вовремя!
- Мне пришло письмо, - продолжала принцесса, беря его за руку, - от мамы.
Малфой, будучи хорошим сыном, одобрительно закивал: мама – это святое.
- Осталось только достать письмо, - Её Высочество повернула юношу лицом к носителю письма. - Птичку видишь?
Альбатрос приподнял сложенные крылья и злобно щёлкнул клювом. Зрачки Драко расширились от страха, закрыв почти всю радужку.
Не дав Малфою и слова сказать, Акоя повернула его лицо к себе, используя длинный малфоевский подбородок в качестве рукояти.
- Достань мне это письмо, - тихий ровный голос Её Высочества, мягкое поглаживание по щеке и в мозгу Драко, следом за адреналиновой*(1) волной нахлынула волна серотонина*(2). - Мне всё равно как ты это сделаешь. Сейчас же!
И всё-таки Драко Малфой был авантюристом. Нереализованность этой особенности его характера вечно заставляла Драко лезть в бутылку. Вот говорили ему: не груби гиппогрифу. Ага! Ждите! И, как итог – царапина. Предупреждали, не ссорься с Поттером – огребёшь. Малфою всё по барабану! Пожалуй, только Тёмный Лорд смог загрузить Драко по самое «не балуйся» с этим убийством Дамблдора. Однако Волдеморт вовсе не был заинтересован в сохранения здоровья Драко Малфоя. Тёмного Лорда интересовал лишь результат. Ну и месть Люциусу, конечно. Так что Малфой-младший чуть не окочурился от переизбытка «гормона страха»*(3). В общем, нельзя закачивать в человека один адреналин.
Действия принцессы в данном случае не так уж отличались от действий Волдеморта. Разве что, последнему и в голову не пришло бы использовать ласку или нежность, дабы привязать к себе своих сторонников. Среди окружения Её Высочества в этот момент не оказалось ни одного здравомыслящего человека, чтобы сказать ей об этом. Хаффлпаффцы не настолько хорошо знали Малфоя, чтобы озадачиться не типичностью его поведения. Принцесса бы очень удивилась, скажи ей кто, что так делать нельзя. Хагрид мог бы, но не стал.
- Хватай за клюв! - азартно вопила Акоя.
Проще было сказать, чем сделать. Видимо, альбатрос тоже помнил, какой ему был оказан приём в прошлый раз. И был твёрдо намерен рассчитаться за выдранные из хвоста перья. Хаффлпаффцы закрывались руками, но не уходили – единоборство Малфоя с птицей была крайне увлекательным зрелищем – правда, и не безопасным. Кое-кому уже досталось очень жёстким крылом.
- Малфой, осторожней с альбатросом, - переживал Хагрид, демонстрируя типично английскую черту: - ты ему пёрышки помнёшь… - плевать что пострадает ребёнок, главное чтоб зверушка не получила стресс
- Держу!.. - после короткой, но кровопролитной схватки Драко удалось зажать опасный острый клюв в кулаке. Альбатрос, не желая сдаваться, отчаянно бил крыльями, так что его тандем с Малфоем в этот момент представлял собой весьма феерическое зрелище.
Какое не могла не оценить принцесса. Её Высочество обожала всё прекрасное.
- Малфой, ты похож на шестикрылого серафима! - воскликнула она, и велела: - Держи крепче, - принцесса осторожно приблизилась, увернувшись от хука крылом справа.
Драко прижал локтем левое крыло, отворачивая физиономию от хлопающего правого крыла, и Акоя смогла снять цилиндрик с птичьей лапы.
- Есть! Отпускай! - и быстренько отскочила подальше.
Альбатрос и Малфой отпрянули друг от друга, как будто их отбросило пружиной. Основательно покоцанный слизеринец утирался разодранным рукавом, его трясло. Только сейчас до него стало доходить, что он сделал. Птица тоже выглядела взъерошенной и недовольной. Оскорблено встряхнувшись и каркнув пару раз, альбатрос вылетел вон.
Принцесса посмотрела на Драко и вздохнула.
- Снимай рубашку, - засунув цилиндрик с письмом в рукав, Акоя села на скамью и вытащила напёрсток-игольник.

Рон Уизли, когда ему доложили о происшедшем, постарался вернуться в Большой Зал как можно быстрее. Увидев Малфоя, с блаженным видом привалившимся к принцессе, староста мальчиков понял, что безнадёжно опоздал.
Акоя заживила царапины, полученные слизеринцем в схватке с альбатросом, очистила от крови его рубашку и теперь зашивала прорехи обыкновенными нитками. Драко наслаждался – исцеление являлось ни чем иным, как прикосновением. Затем ему было дозволенно положить голову на колени Её Высочества (мечта сбылась!). Так что он мог смотреть, как она шьет, склонившись над его одеждой – подобное таинство Малфой видел впервые.
- Почему ты не используешь магию, чтобы починить это? - не выдержал он.
- С чего ты взял, что это не магия? - умиротворение на лице занятой рукоделием принцессы казалось Драко необычайно притягательным.
- Впервые вижу, как кто-то колдует таким образом.
- О, это очень древнее колдовство, - она улыбалась.
Малфой признал, что в размеренных движениях есть что-то завораживающее и, несомненно, магическое.
- А на что направлена эта магия? - внезапно спросил он.
- На соединение одного края разрыва с другим, чтобы ликвидировать дыру, - невозмутимо сообщила Её Высочество, продолжая шить.
- Палочкой вышло бы куда более незаметно, - раскритиковал Драко.
- Так я и знала, что ты это скажешь, - хмыкнула Акоя. Она расправила рубашку и вернула владельцу. - Шов такой заметный, чтобы ты не забывал. Помнил, когда меня не будет рядом.
- Что значит – тебя не будет рядом!? - всполошился Малфой. Ух! Ещё немного и начнётся полномасштабная истерика.
- Я же не могу быть с тобой всё время, - Её Высочество преспокойно сматывала нитки и убирала игольник. - Например, пойти с тобой в слизеринскую гостиную.
Драко успокоился и даже усмехнулся:
- А ты бы хотела… пойти со мной туда?
Принцесса посмотрела на него – перья в растрёпанных светлых волосах, на щеках лёгкий румянец, глаза лукаво блестят…
- Одевайся, чудо в перьях, - засмеялась Акоя.

Рон проследил, чтобы Малфой убрался из Большого Зала, прежде чем подойти к Её Высочеству.
- Акоя, что ты делаешь! - это был даже не вопрос.
А вот и здравомыслящий человек появился.
Принцесса повернулась к нему.
- Я очень деятельная, - похвасталась она своими достижениями. - Письмо вот получила, - помахала полученным письмом, - и заметь, почти без потерь.
- Акоя, - Рон тяжело вздохнул от сознания давившего груза ответственности за всех и вся, - я знаю, что ты делаешь с Малфоем. Мне рассказали, - в ответ на поднятую бровь принцессы пояснил: - Эрни.
- Ах, вот как, - разобраться с МакМилланом. - И что же я, по-твоему, делаю?
- Из Малфоя не сделать самурая, - Рон предпочитал атаку в лоб. - Он трус.
- И что из того? - Её Высочество действительно не понимала в чем тут загвоздка. Мусаси Миямото, например, считался «великим и благородным Воином» и не брезговал нападать из засады, как правило, сторонясь открытого поединка. - Я не понимаю.
- Ты его переделываешь, - Рон пошел ва-банк, всё-таки он был тактик-шахматист. - Пытаешься из него сделать то, чем он не является.
- О! - Её Высочеству стало вдруг очень не уютно. - Типа я его… трансфигурирую?
- Ага, - хмыкнул Рон, - превращаешь из совы в унитаз.
- Он же не против, - принцесса шахматной фигурой не являлась по факту. - Почему тебя это так волнует?
Рон поморщился.
- Дурное предчувствие, - сказал он. - Знаешь, как оно бывает?
Акоя положила ему руку на плечо.
- Рони-сан, я уважаю твои чувства, - Её Высочество действительно сочувствовала. - Но.. я так хочу, - произнесла она кодовую фразу.
И повернулась, чтобы уйти.
- Ты не всё знаешь! - воскликнул Рон. - Малфой… предатель. Он и его семья заодно с нашим врагом.
Медленно она развернулась к нему.
- А вот тут поподробней, пожалуйста.
Рон замялся.
- Не сейчас. Надо идти на уроки. Вечером, здесь же, после ужина. Хорошо?

Потолок в Большом Зале потемнел, обозначив на своём тёмно-синем теле крупинки звёзд. Факелы в нишах и свечи на столах ожили оранжевыми язычками огней.
- Вот это откровение, - выдохнула Акоя, когда Рон закончил, наконец, повествование о Гарри Поттере и Сопутствующих ему Явлениях. - Только один, значит, выживет?
Рон кивнул.
- Интересно... И кто же позволяет играть вам в такие игры? - возмутилась Её Высочество. - Если бы мой папа узнал!..
- Ты сейчас говоришь точно как Малфой, - хмыкнул Рон. - И нам не разрешили, как ты выразилась – «играть». Нужно найти и уничтожить хоркруксы, а вместо этого мы сидим здесь… - треснул кулаком по столу. - Учим какую-то… - сжал зубы. - Думают, что мы маленькие… - придвинулся ближе и понизил голос. - Гарри назначили учителем Защиты. Меня с Гермионой загрузили обязанностями старосты. Думаю, таким образом, нас пытаются удержать.
Принцесса барабанила пальцами по столешнице.
- Считаете себя взрослыми, да? Что ж… Ваш выбор. Ну а я хочу играть и ещё побыть ребёнком. Всему своё время.
- Ты не сможешь остаться в стороне, - покачал головой Рон. - Как и Малфой не смог. Ты думаешь, я обвиняю его в чём-то? Ну, кроме того, что он родился не ко времени и мешает нам жить. Он, как и все мы, как и ты – оказались здесь и сейчас. Мы все в этом завязли.
- Возможно, - не стала отрицать Акоя. - Однако философский вопрос «зачем мы здесь», предлагаю оставить на завтра. Utro vechera mudrenee, - сказала она по-русски и зевнула. - Всему своё время, - повторила она.

Прочесть полученное письмо Её Высочеству удалось только, уединившись с Малфоем в пустой теплице. Через разбитые стёкла беспрепятственно проникал ветер и мелкий дождичек. Драко стоял в позе «упор лёжа» на песчано-земляном полу теплицы. Принцесса сидела в позе агура*(4) на его плечах.
- И вовсе я не открывала дверь ногами!.. - возмущалась Акоя в ответ на энергичную фразу из письма мачехи: «привыкли ногами дверь открывать».
- Конечно же нет, - съязвил Малфой. - Только проломила стол, подожгла шляпу и…
- Продолжай отжиматься и экономь дыхание, - посоветовала Её Высочество. - Тебе ещё прыгать на четырёх точках до двери. И берегись, если ты меня уронишь опять!

Гарри Поттеру снился весёлый сон с лёгким привкусом шизофрении. А кто сказал, что шизофрения неприятная болезнь? Тем более, когда снятся такие яркие, разноцветные сны!
Во сне он ловил Северуса Снейпа большим сачком для бабочек. При чём профессор, бегая от Гарри по ромашковому полю, и совершая изящные взмахи руками, умудрялся поворачивать свою голову на девяносто градусов, как сова, делать зверское выражение лица и морализировать на тему, какой же Поттер разгильдяй, если даже сачок держать в руках не умеет, где уж ему хоркруксы искать!
Так что проснулся Гарри раздраженный и злой на весь белый свет. Рон посмотрел на него и сочувственно похлопал по плечу. Встроенный барометр Лучшего Друга, подсказал ему, что сейчас не время для расспросов. Лучше подождать, когда Поттер «выпустит пар».

Стоял один из тех, редких в Англии, солнечных дней, когда небо синее, и оставшиеся на деревьях остатки пожухшей листвы, кажутся золотыми.
Принцесса сцапала на лету и покрутила в пальцах необычный листик – желтый с красными прожилками.
- Здравствуй, Невилл.
Невилл Лонгботтом смущено топтался за спиной Её Высочества, сидевшей на скамейке перед теплицей.
- Я помешал?
Акоя, повернувшись, улыбнулась ему.
- Присаживайся, - похлопала ладонью по скамье рядом с собой.
Он робко примостился рядом.
- Ты ждёшь Малфоя?
- Не то чтобы… - она пожала плечами. - Но если Малфой придёт, я буду ему рада.
- Как ты с ним общаешься? Он же… - Лонгботтом замялся, - невыносим.
- О, это высокое искусство, - с важным видом начала Акоя. Посмотрела на гриффиндорца, и, сморщив нос, призналась: - Весь фокус в том, чтобы слушать не всё, что он несёт. По-русски это называется: «filtrovat bazar».
- Фильтр чего?.. - смутился Невилл.
- О, прости, - Её Высочество сообразила, что не все англичане владеют русским языком. - Имеется в виду фильтр речи. Некоторые люди не думают, что говорят, - принцесса налепила на нос листик и повернулась к Невиллу. - А некоторые вообще, не думают.
Невилл расслабился – возможно, этому способствовал вид мимикрировавшей*(5) под растение принцессы. С растениями ему было гораздо легче общаться, нежели с людьми.
- Ты смешная…
- Благодарю, - Акоя сняла листик со своего носа, - такого комплимента мне ещё не делали.
Присущая Невиллу эмпатия*(6) подсказала, что Её Высочество вовсе не обиделась. Они понимающе ухмыльнулись друг другу.
- Малфой пытается самоутвердиться за счёт других, - Невиллу было за что обижаться на Драко.
- С людьми это случается, - кивнула принцесса. - Как и с другими созданиями. Не знаю, как тебе, но мне вспоминаются паразитирующие растения. Например – грибы.
Невилл усмехнулся: Малфой – Бледная Поганка.
- Или омела, - мечтательно добавила Её Высочество.
- Не хочу сказать, что он плохой, - сказал Невилл. Растения же не плохие и не хорошие, они просто растения. - Он вампирит, - Лонгботтома уже достало отдавать свою энергию кому не попадя.
- Я знаю, - Акоя успокаивающе похлопала юношу по руке, - если хочешь, я научу тебя закрываться.
- Спасибо, - поблагодарил Невилл, и вдруг спохватился: - А как же ты? Как ты это выносишь?
- Меня специально обучали отдавать энергию, - воспитание, полученное принцессой, скорее можно было назвать «соответствующим», чем «правильным». - Не беспокойся.
Драко действительно постоянно испытывал дефицит энергии. Такие люди хорошо чувствуют себя рядом с активными вампирами, вроде Снейпа. Или рядом с обладателем очень мощного энергетического потенциала, как Акоя. Это была правда. Также как и то, что Её Высочество была донором по своей природе. Невилл тоже владел способностью аккумулировать энергию, то есть являлся «депонатором»*(7). И, поэтому, всегда был желанной добычей для злобного преподавателя Алхимии. Но, тем не менее, он не был обучен делиться, воспринимая как насилие любое посягательство на своё «энергохранилище».
- Сейчас учителей не хватает. Меня попросили вести Гербологию у младшекурсников. После урока я как выжитый лимон, - пожаловался Невилл.
- Все дети вампирят, - заметила Акоя. - Они как зародыши в семенах. Чтобы превратиться в ростки, им необходима энергия, - принцесса, прищурившись, взглянула на солнце. - То есть, детям, как и растениям, нужно душевное тепло; эмоциональная стабильность, - она показала на землю у себе под ногами, - и интеллектуальная подпитка в качестве дождя, - вывела Её Высочество формулу роста.
- И ещё подкармливать удобрениями, - внёс свою лепту Лонгботтом.
- Угу. Компостом.
Это была такая, гербологическая, шутка. Лучший ученик профессора Спраут и представительница факультета Хаффлпафф, посмотрели друг на друга и расхохотались.
Подошедший в этот весёлый момент, Драко тоже слышал сомнительную шутку и закатил глаза. Потом выкатил их обратно, дабы попытаться поджечь Лонгботтома взглядом. Но тот даже не почесался. Осталось последнее средство…
- Лонгботтом! - рявкнул Малфой, очень похоже имитируя манеру профессора Снейпа.
Невилл подпрыгнул и испуганно оглянулся.
Драко расплылся в довольной ухмылке. Издеваться над Лонгботтомом – это так весело.
Принцесса выглянула из-за широкой спины гриффиндорца.
- Малфой! - обрадовалась Акоя. - Иди ко мне, - позвала она и похлопала себя по коленке.
Выбирая между издевательством над Невиллом и возможностью приткнуться к вожделенным коленкам, слизеринец выбрал последнее. Мгновенно оказавшись у ног Её Высочества, Драко положил длинный подбородок на коленку принцессы, блаженно щурясь, разве только что не мурлыкая.
- Пожалуй, я пойду, - Лонгботтом неуверенно улыбнулся своей собеседнице.
- Да, иди отсю… - Акоя поспешно зажала ладонью болтливый малфоевский рот.
- До свидания, Невилл, - ответила на улыбку Её Высочество. - Было приятно пообщаться.
Гриффиндорец ушел, и принцесса опустила взгляд на светлую макушку. Малфой замер. Акоя чувствовала его дыхание на своей ладони. Медленно он поднял глаза на Её Высочество. Акоя отпустила его, собираясь убрать руку, но Драко удержал её ладонь, прижимая к своим губам.

Золотое Трио брело по коридору. Рон и Гермиона, шагая по обе стороны от Гарри, поглядывали на него с беспокойством.
Поттеру было чертовски скучно – за Волдемортом охотиться не разрешили. Снейп сбежал – изменник! Э-э, в смысле Ордену Феникса он изменил. А Заккари Смит, при всей своей вредности, был, всё же, плохой заменой Малфою. Гарри, по давней, укоренившейся привычке – ожидать гадостей со слизеринской стороны, продолжал следить за Драко.
Так что, увидев впереди принцессу и сопровождающего Её Высочество Малфоя, гриффиндорец прибавил шагу. Уизли и Грейнджер, испуганно переглянувшись, поспешили следом.
- Ты теперь фаворит принцессы. Так ведь, Малфой? - глумился Поттер. - Не можешь перестать пресмыкаться перед сильными мира?
Драко напрягся, злобно таращась на Гарри.
- Самурай всегда служит тому, кто выше его, - Акоя вовсе не защищала Малфоя, она просто комментировала ситуацию.
Но никто этого не понял. Слизеринец победоносно улыбнулся: мол, что – съел?! Поттер помрачнел: с каких это пор Малфой стал самураем? Рон мог бы ему объяснить, но события стали разворачивать очень уж стремительно.
- Что же ты бросил Волдеморта? - все присутствующие, кроме Её Высочества и самого Гарри, вздрогнули. - Ты его предал! Как ни крути – ты предатель. Где твои друзья, Малфой? Где Крэбб с Гойлом? Где остальные дети Упивающихся Смертью? Я скажу тебе: они все погибли, потому что ты их подставил!
Повисло напряженное молчание. Только Акоя осталась невозмутима, с лёгким любопытством поглядывая на участников немой сцены. Рон закрыл глаза рукой. Гермиона испуганно смотрела на Гарри. Тот тяжело дышал – выплеснув на Малфоя весь негатив, копившийся с момента убийства Дамблдора, он спрашивал себя теперь, а чего, собственно, надо было орать?
Драко побледнел. Какие стереотипы у Малфоя? Чистота крови, изворотливый ум, доставшееся на халяву богатство. А симпатию к себе Драко учили использовать в личных целях. Прорыв из рамок стереотипов чреват падением в колодец бессознательного, если нет крыльев для воспарения к высотам духовности. Высказанные ему претензии были вполне обоснованными. И у него не было, что сказать против. От этого было только хуже. Он молча развернулся и вышел.
- Сто баллов с Гриффиндора, Поттер, - студенты обернулись. Оказалось, директор МакГонагалл видела весь спектакль. - Никогда не думала, что скажу такое… Мне стыдно, что Вы являетесь студентом моего факультета, Поттер.
Гарри поёжился под пронзительным директорским взглядом.
- Вам следует извиниться, - сказала МакГонагалл, прежде чем уйти.
- Надо найти Малфоя, - в случившемся Гермиона видела прежде всего несправедливость. И по её мнению, Гарри был не прав.
- Я за ним не побегу, - отказался Рон.
- А я – тем более, - Гарри скрестил на груди руки. Случайная жалось к Малфою сменилась ожесточением – факультет же потерял баллы!
Гриффиндорцы повернулись к Её Высочеству.
Акоя ответила непонимающим взглядом:
- Что?

Драко стремительно вышел из школы и теперь шагал к единственному приятному для него месту. Вечно этому Поттеру неймётся! Физиономия Малфоя скривилась.

- Ты должна пойти за ним, - объявила Гермиона, озвучив общее мнение Золотого Трио.
- С какой стати? - у принцессы были другие планы на этот вечер.
- Ты же с ним дружишь, - напомнил Гарри. Где бы был Поттер, если б не дружба?
- Да? - поразилась Акоя. По своему общественному положению она вынуждена была общаться со многими людьми, самого разного возраста и на дружбу просто не хватало времени. - Малфой мне вовсе не друг… - Гриффиндорцы озадачились – для них представлялись немыслимыми другие причины, по которым Её Высочество общалась с Драко. - Он мой любовник, - произнесла принцесса нежным голосом. Насмотрелась «Леона».
Представители Золотого Трио поперхнулись:
- Что, правда?!
- Вообще-то, нет, - хихикнула Акоя.
- Тогда почему ты с ним… э-э… проводишь время? - поставила вопрос ребром Гермиона.
- Конечно, Драко мне не любовник. Но он может им когда-нибудь стать, - как-то уж излишне радостно сообщила принцесса.
Трое её собеседников, явно не понимая иронии, помолчали, переваривая это сообщение.
- То есть, всё-таки он тебе нравится? - подытожил Рон.
- Ну, грильяж в шоколаде лучше, - непонимание этимологии*(8) отдельных слов зачастую приводит к курьёзам.
- Хм… Акоя, ты единственная, кого Малфой не пошлёт, - Гермиона вполне отдавала себе отчёт в том, что ожидает каждого, кто попытается утешить Драко. Или же просто подойдёт к нему.
Рон припомнил аналогичный случай и внёс рациональное предложение:
- Плакса Миртл могла бы помочь, - оптимистично заявил он.
- После того как она видела Малфоя с принцессой? - многозначительно прищурилась Гермиона.
- Боюсь, Миртл не захочет с ним встретиться, - кивнул Гарри.
- Сожалею, - произнесла Её Высочество. - Но чем я могу помочь? Я же не являюсь призраком.
- Поговори с ним, - попросил Рон. Он знал, что делать. Столько лет занимал должность Лучшего Друга.
- А почему вас так беспокоит Малфой? - по мнению принцессы, каждый имел право иногда пообижаться в укромном уголке.
Рон сконфуженно надул щёки, Гермиона нахмурилась, Гарри смотрел исподлобья.
- Чувство вины, - озвучила, наконец, Гермиона.
- Но почему? - удивилась Акоя. - По-моему, Гарри-сан абсолютно прав.
Поттер был польщён.
- Малфою от этого не легче, - пожал плечами Рон.
- Он заслужил, - жестко сказал Гарри. - Превратить бы его в слизняка…
- Гарри, как ты можешь?! - воскликнула Гермиона.
- Я… - пытался найти себе оправдание Поттер. Не получилось, - ой, отстань, Гермиона. Не хватало ещё из-за этого хорька переживать!
Он повернулся к Уизли за поддержкой. Но тот словно воды в рот набрал, памятуя, что вылезло из того рта, когда Рон пытался заколдовать Малфоя «слизнячным» заклинанием на втором курсе.
- Принеси карту, - Гермиона поморщилась и потёрла лоб – ещё одна головная боль, как будто им и без того забот мало. - Нужно найти его.
- Да чего искать, - буркнул Поттер. - Ревёт, небось, в туалете Плаксы Миртл, - но за картой всё же пошёл.

Драко вовсе не плакал. Подобрав сухую веточку, он начал меланхолично отрывать жухлые листики.
Почему Малфой так ненавидел трёх гриффиндорцев? С самого начала его оттолкнул Поттер – обидно, конечно. Не получилось примазаться к славе Героя Магического мира – по физиономии Драко скользнула ухмылка – один против поттеровской популярности. Что ещё? Интеллект грязнокровки Грейнджер против интеллекта Малфоя, такого всего чистокровного. И опять, не в его пользу. Куцая семья Малфоев против немалого семейства Уизли. А фамильные предпочтения он не привык подвергать сомнению. Всегда один… Так что можно прибавить ко всему вышеперечисленному, зависть к гриффиндорскому дружественному союзу всегдашнего малфоевского одиночества.
Драко сломал прутик, который вертел в пальцах.

- Малфои ненавидят магглов и презирают магглорожденных, - пока Гарри не вернулся с картой, Гермиона и Рон продолжали обрабатывать Её Высочество на предмет малфоевой плохости.
- А что такое «маггл»? - заинтересовалась Акоя.
- Так называют всех, кто не обладает магическими способностями и не рождён в семье магов, - Гермиона могла ещё много чего присовокупить, но сдержалась.
- У вас есть особое слово для людей без магических способностей?! - неприятно поразилась принцесса. - Но таких людей подавляющее большинство!
- Объяснила бы ты это всё Малфою, - ядовито посоветовал Рон.
- Непременно, - пообещала Её Высочество.
Гарри, наконец, вернулся. И четыре головы склонились над картой.
- Тожественно клянусь, что замышляю только шалость…
Акоя посмотрела на него странно:
- Чего ты замышляешь?
- Это пароль, - отмахнулся Поттер. - Карта Мародеров досталась мне от друзей отца. Хм… в туалетах его нет.
- Вот он! В одной из теплиц, - Рон первый обнаружил точку с надписью «Драко Малфой».
Принцесса ткнула в изображение теплицы пальцем. Карта загорелась. Гриффиндорцы бросились тушить.
- Ты чего?! - закричал Гарри, испугавшись того, что может лишиться одной из немногочисленных своих семейных реликвий.
В карте, на месте теплицы, зияла теперь дыра с обугленными краями.
- Не смей так делать, - отчеканила Акоя. - Это отвратительно! Знаешь, кого называют мародерами? Тех, кто идут следом за войском, чтобы добивать раненных и обирать трупы!..
- Э-э… - ни кто из гриффиндорцев не видел Её Высочество столь возмущенной.
- Малфой пришел туда, где вы обычно встречаетесь, - засуетилась Гермиона, стараясь замять неприятное впечатление. - Думаю, он ждет, чтобы пришла именно ты.
- Да, я пойду поговорить с ним, - приняла решение принцесса. - Мне очень жаль, что прожгла твою карту, - извинилась она перед Гарри. - В следующий раз – не сможешь найти нас на карте, просто подойди к этой теплице и посмотри, чем мы занимаемся. Если так уж любопытно.
- Спасибо, - буркнул Поттер, убирая карту от греха подальше. И добавил потише: - Только время такое хождение не экономит.
Акоя кивнула им всем и вышла.

Драко, сидя в пустующей теплице, действительно ждал, когда попутные ветры приведут в его гавань принцессу.
Малфой верил во всё хорошее. Ну, в то, что всем врагам будет плохо, а сам он будет в шоколаде. Это притом, что Драко не обладал даже элементарной удачливостью, на которой всю жизнь выезжало Золотое Трио.
Драко оглянулся – Акоя стояла в дверях теплицы. Всё хорошее приходит к тому, кто ждёт.
- Ты ждал меня? - произнесла она, решительно минуя двери.
На скамейку, где сидел Малфой, Её Высочество влезла с ногами. Устроилась седалищем на скамеечной спинке. И Драко немедленно возложил голову принцессе на колени.
- Однажды я увидела в парке тётку, которая не могла подняться, - сказала она. - Рядом нарезал круги старый пёс. Видимо женщина гуляла с собакой, и ей стало плохо. Я подошла, и попыталась её поднять. Мне тогда было лет двенадцать, а тётка была дородная, да ещё и не очень трезвая…
Малфой помалкивал. Он не совсем понимал смысл рассказа, но… С колен не сгоняют и ладно.
- Тяжело было… её поднимать, - Её Высочество вздохнула. - Ничего не получалось… Но если не поторопиться, начался бы отёк. У неё уже возникла отдышка. Мы остановились перевести дух. И я у неё, помниться, спросила: «Страшно?».
- И она сказала правду? - невольно заинтересовался слизеринец.
- Да… - отмолвила принцесса, вспоминая затравленный тёткин взгляд. - Не тот случай, чтоб вралось.
Помолчали.
- Зачем ты вообще в это ввязалась? - Малфой не был бы собой, если б не спросил.
- «Ввязалась» – удачное сравнение, - Акоя обратила внимание на последнее слово Малфоя. - В одной «связке», - игралась со смысловым содержанием принцесса. - «Связала» свою судьбу с кем-то, чтобы помочь. Малфой, ты гений!
- Ну а всё-таки, - хмыкнул Драко, довольно жмурясь от похвалы.
- Потому что больше некому было, - спокойно пояснила Её Высочество. - Если не я сделаю, так кто же?
- Неужели вообще некого не было? Постой, - спохватился слизеринец, - как тебя вообще одну отпустили?
- Я у папы была, в России – там свобода. Что хочешь, то и делай, - улыбнулась своим воспоминаниям принцесса.
Папка принцесскин так вообще считал: «чем бы дитя ни тешилась, лишь бы хату не сожгла» и Акоя, уважая папину политику, старалась до этого не доводить.
Малфой позавидовал – его одного даже в Лютный переулок не отпускали.
- А почему та тётка просто не вытащила палочку и не аппарировала домой на диванчик?
- Спроси лучше, почему я всего этого не сделала, - Акоя внезапно вспомнила о своём обещании Рону.
Слизеринец прищурился:
- А почему ты не сделала?
- Она бы испугалась. Не все люди обладают магическими способностями. Некоторые пугаются. Не доводить же человека до сердечного приступа!
- Так она что была… сквибом, - Драко до последнего надеялся на чудо.
- Не-ет. Она была, как это здесь называется, «маггл», - с удовольствием сообщила Её Высочество.
Всё малфоевское существо отчаянно верещало об осквернении принцессных ручек, оскорблении высочайших глазок и недостойном поведении подданных, допустивших сие безобразие. Вытащило несуществующий кодекс Малфоев и принялось тыкать им в нос. Однако врождённая осторожность веско напомнила о предупреждении Хагрида. Драко вовсе не был трусом, просто он был э-э… осмотрителен. Ну, ладно, дозировано осмотрителен…
Но… все мысли вылетели из головы Малфоя, потому что Акоя опустила руку на светлые волосы слизеринца.
- Нет ни магов, ни магглов, - путаясь пальцами в лохматой шевелюре Драко, сказала принцесса.
- А? - когда он такое пропустил?
- Нет ни смерти, ни чувства вины, - продолжала она медитативным тоном.
- Ааа… - это ему уже нравилось.
- … вообще ничего нет.
- Как это – ничего? - слегка обеспокоено спросил. - Совсем?
- Совсем, - легко согласилась Её Высочество. - Только… я.
- А я есть?
Акоя открыла глаза, встретила умоляющий взгляд и сосредоточенно нахмурилась.
- А ты кто?
- Эй! - возмутился обиженный Драко.
- Шучу, - хмыкнула принцесса. - Ты сам должен решить – есть ты или… пить.
_______________
Примечания:
(1)* Адреналин – важнейший гормон, реализующий реакции типа «бей или беги». Его секреция резко повышается при стрессовых состояниях, пограничных ситуациях, ощущении опасности, при тревоге, страхе, при травмах, ожогах и шоковых состояниях. Адреналин, поступив в кровь, вызывает целую бурю реакций в организме: усиливает и учащает сердцебиение; вызывает сужение сосудов мускулатуры, брюшной полости, слизистых оболочек; расслабляет мускулатуру кишечника, и расширяет зрачки – выражение "у страха глаза велики".
(2)* Серотонин – вещество «счастья». Гормон, вырабатываемый человеческим мозгом. Это нейромедиатор – одно из веществ, являющихся химическим передатчиком импульсов между нервными клетками человеческого мозга. Восприимчивые к серотонину нейроны расположены практически по всему мозгу. Поступающий в спинной мозг серотонин, положительно влияет на двигательную активность и тонус мышц. Это состояние можно охарактеризовать фразой "горы сверну". Недостаток серотонина, напротив – вызывает снижение настроения и депрессию. Серотонин «руководит» очень многими функциями в организме. Например, очень интересны исследования его влияния на проявление боли. Доктором Виллисом доказано, что при снижении серотонина повышается чувствительность болевой системы организма, то есть даже самое слабое раздражение отзывается сильной болью.
(3)* Гормон страха – адреналин. Основная задача адреналина – адаптировать организм к стрессовой ситуации. Адреналин улучшает функциональную способность скелетных мышц. При продолжительном воздействии адреналина отмечается увеличение размеров миокарда и скелетных мышц. Вместе с тем длительное воздействие высоких концентраций адреналина приводит к усиленному белковому обмену, уменьшению мышечной массы и силы, похуданию и истощению. Это объясняет исхудание и истощение при дистрессе (стрессе, превышающем адаптационные возможности организма).
(4)* Агура – поза сидя со скрещенными ногами. Другими словами – сидеть «по-турецки».
(5)* Мимикрия – (от греч. mimeomai – подражаю) – непроизвольное, подражательное воспроизведение некоторыми животными, в целях самозащиты (или наоборот), форм и окраски других животных или окружающей среды.
(6)* Эмпатия (от греч. Empatheia – сопереживание) – внерациональное познание человеком внутреннего мира других людей (вчуствование). Эмоциональная отзывчивость на переживание другого.
(7)* От слова «депо» – хранилище.
(8)* Этимология – в научном языкознании под именем этимологии разумеется правильное, согласное с требованиями науки определение происхождения слова и его родственных отношений к другим словам того же самого или других языков.

Глава 7

ЭТАП СЕДЬМОЙ: СОЗДАНИЕ СТЕРЕОТИПОВ КАК ТОРЖЕСТВО МЕЩАНСКОГО ОБРАЗА ЖИЗНИ

- М-м! Какая вкуснятина! А что это?
- Лабораторная крыса.
(Быль постперестроечных времён).

Накануне Хэллоуина Рону Уизли снился сон. Шел матч: предположительно – Гриффиндор (если уж, там был сам Рон) против Слизерина (потому что там играл Малфой). Судил почему-то Снейп, злорадно поблескивая черными глазами из-за завесы своих тёмных волос.
Игра происходила, как это часто бывает во сне, неправильно. Ловцы норовили забить гол. Охотники ловили всё, что движется, включая снитч, бланджеры и даже вратаря, последний был вынужден нырять в собственные кольца, только очков это не прибавляло.
Сначала Рон думал, что сон этот не его, а Гарри. Потому что бросался за снитчем и стремился закинуть его в кольца противника, только снитч нахально выворачивался и улетал снова. Рон так тесно был связан со своим другом, что, порой с трудом различал – где есть кто. Затем сон перешёл в следующую стадию, где Рон, то смотрел на всё безобразие со стороны, то норовил влезть в самую гущу схватки, увеличивая неразбериху. Довольно таки напряжённый момент напомнил ту грязную игру на пятом курсе. Причем грязно играли все, а Снейп тщательно следил, чтобы ни одно правило не оказалось ненарушенным, о чём злоехидно сообщал по магическому громкоговорителю. Рон всё оглядывался на табло, не понимая всей этой игры в поддавки. И жалея, что не может повлиять на ситуацию, как он мог влиять в шахматах. Уловив эту мысль, Рон вздумал подняться повыше, чтобы квиддитчное поле уподобилось шахматной доске хотя бы визуально.
И тут он скорее почувствовал, чем увидел – вся неразбериха связанна с тем, что все игроки на поле играют против одного Малфоя.
Рон никогда бы не пожелал победы Малфою, но вся означенная ситуация живо напомнила как одержимая идеей справедливости Гермиона, желая подарить эльфам свободу, сыпала на вязаные шапки мусор, дабы обманом освободить несчастных тружеников.
Как и тогда, Рон, возмущенный действиями подруги, смахивал мусор с вязаный изделий – «чтобы видели, что берут», спустившись с небес эдаким архангелом, постарался донести до окружающих всю неправомерность их стремлений.
Игроки застыли на мётлах, оглядываясь на судейское место. Снейп загадочно молчал.
Кто уж предложил дать Малфою реванш, этого Уизли вспомнить не мог. Оставалось надеяться, что не он сам, потому как дать самому себе в рыло довольно таки проблематично.
Последнее что запомнилось Рону, перед тем как с криком проснуться: Малфой открывает рот, и, соответствуя своему имени, изрыгает пламя.

- Ты чего орёшь? - перед ошалело хлопающим глазами Уизли заспанные физиономии его факультетских товарищей.
Оттолкнув их, Рон бросился к зеркалу – нет, брови, вроде бы опалённые пламенем, на месте, также как и ресницы, и рыжая челка…

- Знаешь, - ворчала принцесса, - я многое могу понять. И многое готова принять. Нет, правда. Я успокаиваю Малфоя. Я подчиняюсь правилам. Я даже живу в этой коробке для обуви… Но я не могу ЭТО ЕСТЬ!
Рон покосился на неё и сконфужено хмыкнул.
- Я тоже.
Поэтому Её Высочество и обратилась к Уизли. Он, единственный из всех людей в школе, был против.
- Это такой обычай, да? - утомлённо прикрыв глаза, вздохнула Акоя.
- Ага, - Рон уныло кивнул. Он тоже страдал.
Немыслимо как, но эльфы Хогвартса, прознав о прибытии в школу японской принцессы, готовили теперь исключительно один рис. Самое смешное – остальные студенты явно подсели на японскую кухню. Вернее на то, что считается таковой во всём мире. Суши (суси), роллы (каваридзуси) и прочая, начинённая рисом дрянь – эдакий японский МакДональдс. Акоя готова была взвыть. На столах с каждым разом становилось всё меньше нормальной еды. Рона это тоже беспокоило. Он был ярый сторонник традиционной английской пищи. Ну, там: яичница с беконом, овсянка, копчёная рыба… Рон открыл рот – в его голову, что не часто бывало, постучалась дельная мысль.
- Акоя, есть выход!
Её Высочество уставилась на него с надеждой.

Выход есть всегда. И он, зачастую, там же, где и вход.
Как удачно, что гостиная и спальни факультета Хаффлпафф находятся на одном этаже с кухней. Немаловажное обстоятельство для любителей покушать.
- Спасибо, Эрни, - улыбнулась Акоя. Староста Хаффлпаффа сам вызвался проводить принцессу до – святая святых – кухни.
Её Высочество, в порыве благодарности, чмокнула МакМиллан в щеку и скрылась за картиной с хихикающей грушей.
Довольный Эрни развернулся.
Чтобы тут же столкнуться нос к носу с Драко Малфоем, шедшем навестить Её Высочество.
Как-то вдруг некстати вспомнилось: конец пятого курса и, втиснутые в школьную форму, три гигантские слизняка, в которых члены Отряда Дамблдора некогда имели удовольствие превратить Малфоя с прихвостнями.

Получив доступ в кухонное государство домовых эльфов, принцесса с интересом огляделась вокруг. Со всех сторон, выпучив огромные глаза и насторожив длинные уши, на неё взирали сотни низкорослых, лысых и полуголых… гуманоидов. Акоя осторожно поклонилась. Гуманоиды поклонились тоже. Мысли Её Высочества о возможных путях отступления, сменились мыслями о выборе языка, на котором можно было бы вести переговоры, ибо вкусные запахи настойчиво влекли вперёд. А также варианты атаки, коя принесла бы победу на блюде в виде чего-то съедобного.

Нет, Малфой не был злопамятным. Правда, э-э… шибко добрым он тоже не был. А на память так и вовсе никогда не жаловался. Однако прошлое не стояло у него пред глазами, как у МакМиллана. Только лишь настоящее: поцелуй принцессы, доставшийся не ему.
Эрни не успел вытащить палочку – Драко сшиб его с ног.
В действиях слизеринца не было ненависти. Он просто защищал Своё. В это самое Своё входили – нерасторжимым блоком: папа-мама, Семейная Честь, предки-Земля-им-будет-пухом, земли-деньги-недвижимость, и, с недавних пор, принцесса Акоя.

- Поридж*(1), - может её английский очень уж плох? Её Высочество старалась как можно тщательнее произносить слова. - Ноу райс.
Гуманоиды глубокомысленно шевелили ушами.
На японских домовых, называемых дзасики вараси, английские домашние эльфы не были похожи. Дзасики вараси были довольно скрытны и любили играть с детьми в прятки.
В качестве эксперимента Акоя закрыла руками глаза. Открыла вновь.
Эльфы хлопали своими круглыми глазами. Мда… принцесса точно не дома.

Тем временем, в коридоре, перед завуалированным под картину с фруктами входом в кухню, происходила довольно таки свирепая драка.
- Это Моя принцесса! - шипел Малфой, повалив МакМиллана на пол и впечатывая кулак в физиономию хаффлпаффского старосты.
- Нет, это Наша принцесса! - отплевываясь от крови, вопил Эрни, вцепляясь в одежду слизеринца и пытаясь достать его ногой. - А тебя здесь вообще не должно быть! Катись в своё подземелье!
- Не указывай, что мне делать, МакМиллан! - рычал слизеринец. - Подойдёшь к ней ещё раз – одними синяками не отделаешься!
Последний раз встряхнув хаффлпаффца, Драко отпустил его, как выплюнул.
Плохой, злой Малфой.
Представительная полноватость Эрни в потасовке не помогала, да и драться ему, в отличие от Малфоя, не приходилось. Поэтому физический ущерб у него оказался больше, чем у Драко. У последнего ущерб был только материальным – МакМиллан порвал ему многострадальную рубашку и окончательно доконал мантию. Новой одежды у бывшего старосты Слизерина не было.

- А где Эрни? - Акоя выбралась из кухни с трофеями: куском традиционнейшего лимонного пирога и кульком не менее традиционных овсяных хлопьев.
Оглядываясь в поисках хаффлпаффского старосты, Её Высочество наткнулась на довольную ухмылку Малфоя.
- Понятия не имею, - улыбка слизеринца стала ещё шире. Драко никогда не врал. Зачем?
У принцессы дрогнули губы, когда она разглядела разорванную одежду своего протеже.
- Что ж… Чему-то, всё-таки, я тебя научила: лучше быть грязным, чем битым… Рубашку, я тебе, конечно, зашью. Но это… - Акоя с сомнением тронула почти разорванную пополам мантию. - Полагаю, дзасики вараси… то есть, эльфы тебе помогут, если хорошо попросить.

Войдя в обитель зла… то бишь, в зал, полный хогвартских домашних эльфов, Драко непроизвольно осклабился:
- Добби!*(2)
Восклицание не относилось к какому-то определённому эльфу. Слизеринец обозвал так весь конгломерат*(3). Небезызвестный Добби, которому Гарри Поттер помог уйти от бывших хозяев, не имел даже собственного имени, как, например, Винки или Критчер. Определённый показатель отношения Малфоев к своему слуге – всё равно, что именовать живущую у вас дома кошку Кошкой.
Драко огляделся с любопытством. Он никогда не бывал в кухонном помещении – это же нонсенс – Малфой в кухне.
Акоя обратилась к коренным аборигенам кухни на упрощенном английском, каковым англичане заполонили половину колонизированного мира:
- Моя желает, - внимание юноши переместилось на принцессу, - чинить, - Её Высочество продемонстрировала разорванную мантию Драко, - это. Хорошо?
Лопоухие ажно прослезились, согласно тряся лысыми головами.
- Хорошо! Хорошо! - прямо на глазах разрыв ликвидировался.
- Очень хорошо! - восхитилась сервисом Акоя. - Спасибо! Моя рада. Моя довольна.
Засим принцесса оперативно вытолкала Малфоя из кухни. Право же, своевременное действие – на лице Драко уже заняло своё исконное место несколько пугающее фамильное выражение Малфоев, появляющееся в близи любого количества домашних эльфов. Акоя всегда точно знала – где стоит провести итоговую черту.
Драко подчинился, злорадно похихикивая. Он же знал теперь ГДЕ надо искать, если что-то понадобится.

В Большом Зале их встретила враждебно настроенная делегация от всех факультетов.
Эрни МакМиллан прижимал к глазу выданный ему мадам Памфри лёд. Второй глаз смотрел на Малфоя безо всякой приязни.
Блейз Забини раздраженно бросил взгляд на вошедших и отвернулся, всем своим видом показывая, как он «счастлив» присутствовать на сём сборище.
Энтони Голстейн – староста Рейвенкло, сочувственно взглянул на МакМилланна, на принцессу и утомлённо пожал плечами, закатив глаза. Энтони был знаком с Драко в течении вот уже семи лет, видел того в качестве старосты и не верил, что Малфоя можно научить чему-то хорошему.
Рон Уизли состроил гримасу, нервно улыбнувшись Её Высочеству. Он подумал в этот момент, что всё-таки Трелони научила его чему-то. Вот, уже сны вещие снятся…
Председательствовала Гермиона.
- На повестке дня, - начала она. Юноши странно на неё покосились. Но Грейнджер это не смутило, и она продолжила «зачитывать приговор»: - Нападение бывшего слизеринского старосты Драко Малфоя на действующего хаффлпаффского старосту Эрни МакМиллана. На территории, прилегающей к факультету Хаффлпафф.
- Малфой, зачем ты избил Эрни? - прервал «выступление» мисс Грейнджер Энтони Голстейн.
Малфой и бровью не повёл.
- Потому что, - Драко обвёл взглядом лица старост и с удовольствием закончил: - принцесса поцеловала МакМиллана.
Паузу, когда старосты, раскрыв рты пялились на Малфоя, прервал Блейз, с чувством сплюнув себе под ноги:
- И из-за этого меня оторвали от… - староста Слизерина не стал заканчивать фразу, просто повернулся и ушёл.
Энтони покачал головой.
- Сами разбирайтесь, - бросил он через плечо и удалился следом за слизеринцем.
Эрни чопорно отнял лёд от своего лица, дав окружающим возможность полюбоваться на экзотические переливы своего фингала.
- Акоя, объясни, пожалуйста, этому… Что ты принадлежишь нашему дому. Дому Хаффлпаффа.
- Драко, - Её Высочество невозмутимо взяла со стола нож и принялась делить трофейный пирог, - я принадлежу дому Хаффлпаффа. Пирога хочешь?
- Нет, спасибо, - отказался от пирога Малфой. - И я знаю, какому дому ты принадлежишь. Неужели вы думаете, что это меня остановит?
- Вот что, Малфой, - буркнул Рон, принимая предложенный Её Высочеством кусок пирога. - Акоя не твоя.
- Ну, это пока… - оптимизм Драко не встретил ответного отклика. Старосты продолжали смотреть на него довольно холодно.
Её Высочество вдруг протянула руку и погладила Малфоя по голове.
- Не стоит поощрять его, Акоя, - совершенно справедливо заметила Гермиона.
- Заткнись, Грейнджер! - разозлился слизеринец. Ему нравилась принцесса. Нравилось, что она гладит его по голове. И лишиться этого для него было недопустимо.
- Жаткнифь, Мафой! - завёлся с пол оборота Уизли. Крошки от пирога разлетелись по столу. - А то… - Рон переложил пирог в другую руку и вытащил палочку.
- Эй! - хмыкнула Акоя. - Не трогай моего ангела.
- Никакой он не ангел, милая, - возразила Гермиона, с неприязнью глядя в перекошенное гневом лицо слизеринца. - Я даже не уверенна, что он человек.
Её Высочество вгляделась в упомянутое лицо, напоминающее сейчас устрашающую маску к наступающему празднику Хэллоуина.
- Ну… я тоже, в этом не уверенна, - вынуждена была признать принцесса. - Так что остановимся, пожалуй, на варианте с ангелом.
На лице мнимого ангела проявилась ухмылка, сделавшая оное лицо, по мнению нетитулованного сообщества, непривлекательным вдвойне.

У Драко никогда не было такого весёлого Хэллоуина. Если не считать того, что «весёлого» в его жизни было немного. Веселье в семействе Блеков-Малфоев считалось абсурдным. Непристойным. Простецким. Хогвартс, с его обильными, общительными и резкими празднествами мог бы стать для Драко прямой дорогой из пункта «обязательное» в пункт «желательное». Но так и не стал. Поток предвкушения радости напрочь перекрывали: некто в очках и со шрамом, кое-кто рыжий и одна известная грязнокровка. Отсекая намерение расслабиться, вызывая на дурацкие поединки, неизменно заканчивающиеся для Малфоя очередным дебильным поражением. Почему же сейчас это потеряло всякий смысл? Может быть потому, что отец, сидючи в Азкабане, не мог уже давить на него, разглагольствуя о древности рода, расписывая по секундам действия отпрыска и не давая времени остановиться и подумать. Видимо, останавливаться было непозволительной роскошью для Малфоев. Фамильная вражда с Уизли, интеллектуальный марафон Грейнджер/Малфой и вопиющая несовместимость с Поттером стали не актуальны, как только папа исчез с горизонта. Другими словами «крыши» теперь у Драко не стало. В чём младший Малфой немедленно обвинил старшего. Хотя, никому бы в этом ни за что не признался.
Так или иначе, но радости не было. Было злорадство. И оно никуда не девалось, отдаваясь в ушах звонким эхом, когда вокруг Драко, прижавшего к себе принцессу, падали тыквы в Большом Зале. Однако к привычному злорадству примешивалось что-то ещё. Более лёгкое, пофигистичное и вкусное.
Акоя, протянув руку, макнула палец в разбившуюся об стол тыкву. Драко лизнул протянутый ему палец принцессы, схватил Её Высочество в охапку и быстро нырнул вместе с ней под стол.
Точно также поступали все, кто в сей «тыквопадный» час забрёл в Большой Зал.
Повсюду вокруг них с глухим звуком разбивались тыквы. В воздухе повис тыквенный аромат. Падающие хэллоуинские овощи сбивали висящие над столами свечи, и те, брякаясь об пол, с возмущенным шипением гасли во влажных тыквенных развалинах.
Перед носом лежащей под столом принцессы со смачным шлепком разбилась тыква, обдав Её Высочество брызгами. К счастью, это была последняя тыква в этом сезоне.
Акоя толкнула Малфоя под рёбра:
- Пожалуйста, встань с меня!
Драко неохотно повиновался.
- В тебя могло попасть э… тыквой, - галантно принялся оправдываться Малфой.
- Да неужели? - Её Высочество скорчила гримасу. - А то я уж было, подумала, что ты меня от ядерной войны закрываешь.

Урок Защиты был посвящён Непростительным. Гарри читал лекцию и то и дело косился на развалившегося за партой Драко. Тот ластился к принцессе, толкая Её Высочество под локоть всклокоченной белокурой башкой. Акоя, машинально отталкивая Малфоя, честно пыталась записывать лекцию, смысл которой ей всё никак не удавалось ухватить.
- Малфой, - произнёс Гарри, - ты так продвинулся в предательстве своих товарищей, что теперь тебе ничего не стоит подставить и всех остальных…
Малфой раздражал его неимоверно, причём, Поттер и сам толком не смог бы объяснить – чем. Напрашивался только один вывод: своим существованием.
Для Поттера Малфой с самой первой встречи в магазине мадам Малкин был всего лишь уменьшенной копией Дадли Дурсля. Такого же избалованного, вредного и блондинистого.
- Поосторожнее в выражениях, Поттер, - Драко полностью подтвердил свою репутацию, привнося в жизнь окружающих неприятности, - а то услышит директор. Баллы снимет…
- В выражениях? - Гарри сделал шаг по направлению к недругу. - О, я могу в самых красочных выражениях расписать здесь, как ты трясся перед тем как Снейп убил Дамблдора. Вместо тебя.
Аристократически бледное лицо слизеринца пошло пятнами. Окружающие с интересом прислушивались к перепалке.
- Скажи, - издевался Поттер. - А Круциатус у тебя хоть раз получился?
Драко лишь злобно посмотрел исподлобья.
- Так что, Малфой, просто делай, что тебе говорят, и не выпендривайся, - Гарри вполне удовлетворился беспомощной злобой врага и теперь был настроен благодушно.
- А то что? - беда Драко была в том, что он не умел вовремя заткнуться. - Направишь палочку на безоружного? Давай, Поттер, покажи всем, какой ты храбрый.
- Не передёргивай, - опасно прищурился Гарри, наклоняясь к Малфою. - Выполняй задание.
- Каким образом, Поттер? - в тон ему ответил Драко, с изящной брезгливостью отклоняясь от нависшего над ним Гарри. - У меня нет палочки. Забыл?
- Да, действительно, - в тоне Поттера проскользнули издевательские интонации. - У тебя же палочку отобрали. Видно опасаются, как бы ты не использовал Непростительное. Считают – ты не надёжен. Хотя, знаешь, Малфой, я так не думаю. Я думаю, что ты… безнадёжен. Авада у тебя всё равно не получится. Как тогда…
- Откуда ты знаешь?! - заорал Драко.
Все с удивлением на него посмотрели.
- Впрочем, - Малфой опустил ресницы и усмехнулся, - не дрейфь, Поттер. Ты прав: Круциатус у меня тоже не выходит.
- Малфой, да ты пацифист! - неожиданно вмешалась в пикировку Акоя. Смысл лекции, наконец-то, удалось ухватить за… не будем уточнять, за что именно. Но, по своему обыкновению, Её Высочество предпочла вложить в понятое свой смысл.

Профессор Бинс жужжал что-то про Питбургскую Магическую Конвенцию 1807 года. Класс дремал в расслабленной атмосфере затхлого кабинета Истории Магии.
Её Высочеству нравилась история. Пожалуй, даже больше других предметов. Английскую историю перевирали, как и любую другую, в угоду существующей власти. Что служило дополнительным стимулом для её изучения.
На самом деле, единственное оружие против сонливости на уроках по истории Магии – прочитать материал до урока, а во время лекции искать несоответствия. Увы, на сей раз, ничего нового Бинс не сказал. Акоя открыла «Морфологию волшебной сказки» В. Я. Проппа и углубилась в дебри семантики*(4).
Малфой крутил перо в пальцах и думал: почему Поттер оказался столь осведомлён на счёт его неподобающего поведения во время оно…
Акоя покосилась на его руки, терзающие перо. Что ж и перо бывает острее шпаги. Особливо когда оно воткнуто в руку, эту шпагу держащую.
Принцесса дотронулась до локтя Драко, привлекая его внимание.
- Меня пригласили на тренировку по этой вашей национально-магической игре…
- Квиддитч, - Малфой бросил перо. - Хочешь, чтоб я был в твоей команде поддержки?
Её Высочество снова уткнулась в книгу.
- А у тебя есть такие лохматые шары и короткая юбка?
Драко посмотрел на неё с недоумием.
- Нет.

- В квиддитче нет пушистых юбок и коротких шаров, - сообщил последние новости Малфой.
Они как раз подходили к квиддитчному полю. Драко объяснял принцессе правила: количество шаров, то есть, мячей; игроков и команд. Пока этого не сделали хаффлпаффцы.
- … а ловец ставит под угрозу, то бишь, спускает в унитаз всю тактику и стратегию, просто-напросто поймав маленький мячик с крылышками.
На самом деле Драко не так уж нравилось ловить снитч. В квиддитч он играл лишь потому, что не знал никакого другого вида спорта. Ах да, ещё из-за того, что во время игры обязательно случались всякие нелепости и недоразумения. И хотя, наблюдать их со стороны тоже было интересно, Малфой предпочитал создавать их сам. Так что вредный слизеринец слыл совершенно незаменимым игроком в собственной команде. И без особых усилий мог навести ужас на команды остальных факультетов одним своим участием в матче.
К Её Высочеству подошёл Заккари Смит – новый капитан хаффлпаффской команды.
О квиддитчной тренировке Акоя знала только то, что ей успел подсказать Малфой. Не упомянув, однако, того факта, что английские маги летают на мётлах. Так как для Драко это было само собой разумеющееся.
Сесть на метлу верхом принцесса наотрез отказалась.
- Но как ты будешь ле?.. - заикнулся Заккари и замолчал, открыв рот.
Акоя, игнорируя метлу, медленно поднялась на полтора метра над землёй. А метла проигнорировала принцессу. На самом деле они парили в воздухе рядом, но отдельно друг от друга.
Это и не было полётом. Это было падением. По совершенно невероятной траектории. Только абсолютно контролируемым. Так что, в скорости «безмётельный» метод полёту на метле не уступал. А где-то и превосходил.
Продемонстрировав собравшимся преимущества полёта без метлы, Её Высочество, по просьбе студентов, попыталась научить их тому же.
- Должно быть такое ощущение, как если бы вы держались на воде, - говорила Акоя. - Для начала попробуйте просто подпрыгнуть и зависнуть в воздухе.
Некоторое время слизеринец ухахатывался на трибуне, наблюдая подпрыгивающих хаффлпаффцев.
Потом хаффлпаффская команда разыграла пробный матч. Уж чего-чего, а побеждать любой ценой принцесса умела. Хотя, разрубать бланджер невесть откуда взявшимся мечом, а следом и снитч, было несколько экстравагантно.
Драко был в полном восторге. Это было даже веселей, чем тренировка поттеровской команды, когда одна половина игроков, было дело, чуть не покалечила другую.
От места в команде Её Высочеству было, со всей почтительностью, отказано.
- Ну и зря, - сказал им Драко. На его взгляд, чем грязнее была игра, тем интересней.
И получил вполне закономерный ответ:
- Тебя не спрашивали, Малфой, - на счёт игры у хаффпаффцев было сугубо «чистоплюйское» мнение.
Драко взял принцессу за руку и потащился к замку по грязи, на которую была особо щедра нынешняя осень.
Однако Её Высочество не казалась огорчённой, паря, на манер воздушного шарика, над головой слизеринца.
- Не уверена, что подобное времяпровождение полезно для моего джизей*(5), - высказалась по поводу сего магического развлечения Акоя. Квиддитч не понравился принцессе. - А вот для тебя…
- Я не могу играть, - прервал Её Высочество Малфой. - Лишение привилегий, и всё такое.
- А, неважно, - «чутко» отреагировала принцесса. - Заккари сказал мне, что ты играл раньше. Стало быть, у тебя должен был сохраниться инвентарь. Так что – тащи сюда метлу.

Драко, с некоторым трудом, отыскав свой Нимбус-2001, при выходе из замка нарвался на гриффиндорскую команду, в полном составе направляющуюся на тренировку.
- Малфой, тебе не разрешено летать! - слизеринец закатил глаза, уж и шага нельзя сделать без поттеровских ценных комментариев.
- С дороги, Потти, - процедил он. Объяснять сейчас что-либо кому-либо у него, чесслово, не было настроения.
- Отдай метлу, хорёк! - ну куда же без Уизли!
Драко протянул Рону свой Нимбус.
- Хочешь мою метлу, Визли? - и тут же отдёрнул: - А у тебя деньги есть?
- Ну, всё… - терпение Рона иссякло – на его руках тут же повисли, с двух сторон, Джинни и Демильза Робинс.
- Эй! - к месту действия спешили старосты остальных факультетов. - В чём дело?
- Малфой собирается летать, хотя ему запрещено, - глядя в глаза врагу, сообщил Гарри.
- Это правда? - тихо спросил Блейз Забини тоном, в полной мере демонстрирующим КАК будет нехорошо Малфою, если тот только помыслит о нарушении правил. Блейз был хорошим старостой.
Драко оглядел собрание и размашистым, резким жестом, заставившим людей пригнуться, закинул Нимбус на плечо.
- Нет, - веско произнёс он.
- Врёт! - вскинулся Уизли.
- Не думаю, - бросив холодный взгляд в сторону излишне горячего гриффиндорца, заметил Блейз.
- Малфой никогда не врёт, - согласился Энтони Голдштейн. - Просто его семейство считает враньё ниже собственного достоинства, - пояснил он для гриффиндорцев.
- Тогда куда ты несёшь метлу? - вернулся к насущным проблемам Эрни МакМиллан.
Сюжет, в котором Драко занят общественно-полезным подметанием двора, так и не выкристаллизовался перед пылающим праведным гневом внутренним взором МакМиллана.
- Она велела.
Ответ Малфоя заставил почётное и понечётное собрание вспомнить о собственных частных делах, а также о тех, кто слишком много внимания уделяет таковым делам, ему не принадлежащим.
- Вы же знаете, за Малфоем нужен глаз да глаз, - оправдывался Поттер, в ответ на укоризненные взгляды.
Судя по выражению, появившемуся на лице Малфоя после этих слов Гарри, Драко возмечтал о том, чтобы Поттер получил в этот глаз-з ну прямо сейчаз-з!
Все остальные срочно сделали вид, будто они оставили дома не выключенный утюг, у них молоко убежало и т.д.
- Ух, - весело выдал Финиган, - это надолго. Предлагаю всем поискать мягкие кресла и поп-корн.
Драко бросил в его сторону тяжёлый взгляд.
Неизвестно, пригодились бы им кресла и поп-корн, но зрелище отменялось, ибо Её Высочеству надоело ждать.
- Малфой, иди сюда! Я научу тебя плохому! - звонкий, радостный голос принцессы отразился от замковых сводов.
Драко крутанулся ей навстречу – студенты шарахнулись от метлы на его плече.
- А может, я как-нибудь сам… - буркнул он, явно польщённый.
- В таком вопросе нужен инструктор, - непререкаемым тоном заверила Акоя и утащила Драко из зала.

Оставшись наедине с принцессой, Малфой дал волю своему любопытству:
- Зачем тебе метла?
- Мне она не нужна, - ответила Акоя. - Это для тебя.
- Мне запретили играть в квиддитч, после того случая с покушением на директора, - терпеливо объяснил Драко. - В таком случае, зачем МНЕ метла? - перефразировал он.
- Вот именно! Зачем тебе эта палка с прутьями, - усмехнулась Её Высочество, - совершенно бесполезная штуковина.
- Не понял, - стормозил Малфой.
- Всё просто, как нагината*(6)! - Акоя взяла в руки метлу.
- Что такое «нагината»?
- Палка о двух концах, - с этими словами принцесса отломала от метлы конец с прутьями. - Как я обожаю всякую экибану, - задумчиво разглядывая часть с прутьями, заметила Её Высочество. - В смысле, сломать и сжечь, - добавила она. Уронила прутья и небрежным жестом пнула ногой в угол.
Малфой открыл рот, но сказать ничего не успел – прутья вспыхнули и весело занялись, довольно быстро прогорев. Ровно столько, чтобы слизеринец ощутил лёгкое сожаление, характерное для прощания с некогда дорогим, но отжившим воспоминанием.
Акоя взяла метловище обеими руками за середину.
- Попробуй отобрать, - предложила Её Высочество.
С предельной осторожностью Драко сомкнул руку на своём изуродованном Нимбусе. Что произошло далее, он понять так и не сумел, хотя принцесса не делала никаких резких движений. Только чуть повернулась и слизеринец еле смог устоять на ногах.
- Поворот «тэнкай» – «Небесная Дверь». Следи за ногами, - она показала ещё раз. Но уже без Драко. - Попробуй, - кинула ему метловище. - Поворачивайся всем телом.
Малфой попробовал. Получилось не очень.
- Делай медленнее. Помни, куда у тебя покатится центр тяжести.
- А куда его покатить?
Акоя некоторое время смотрела на него.
- Когда у тебя была палочка, и ты пытался кого-то заколдовать, куда ты её направлял? - мягко спросила она
Драко немного подумал.
- Ну, - Малфой вытянул руку с воображаемой палочкой. - Если целиться в руку противника, можно вышибить у него палочку. Если в ногу – заклинание подножки или «ватных ног». Но руку или ногу легко можно отдёрнуть, - размышлял он вслух. - Значит, надо целится в центр… Даже в живот. Так увернуться гораздо труднее.
- Правильно, - одобрила ход его мыслей принцесса, - всегда направляй энергию в центр противника, чтобы лишить его равновесия. Ещё раз, - она схватилась за зажатое в руках Драко метловище.
На этот раз Малфою удалось даже сдёрнуть Её Высочество с места. Она зависла в воздухе.
- Хорошо, но грубовато, - заметила она, опускаясь на пол. - Подобное силовое воздействие прокатит у тебя с тем, кто уступает тебе в массе. Или с равным. А вот для более тяжёлого противника…
Драко хотел, было, возразить, но потом вспомнил Фенрира Грейджбэка.
- «Небесная Дверь» или «Место в Небе» предполагает минимальное усилие с твоей стороны, - сказала Акоя. - Смысл в том, чтобы использовать усилие противника. Ты видел когда-нибудь, крутящуюся дверь?
Взгляд слизеринца стал бессмысленным.
- Нет, - у него даже воображение закоротило, когда он попытался представить себе этот кошмар – крутящуюся дверь.
- Хм… Ну, а на карусели хоть катался?
- На чём?
Принцесса поняла, что с принципами механики у английских магов совсем плохо.
- Не напрягайся, - оказывается, Малфой заметил затруднение Её Высочества. - Я понял: надо уподобится двери, когда её толкают, она же никаких усилий не предпринимает, чтобы открыться. Если, конечно, она не заколдована… - внёс он поправку.
- Уф, - Акоя смахнула воображаемую каплю пота, - а я уж думала, придётся идти в холл перед Большим Залом и кататься на двери с показательной целью.

Рубиус Хагрид открыл дверь. Обычно стук возвещал о прибытии Золотого Трио. Но после того, как ни один из его любимцев не взял на себя Уход За Волшебными Существами, Хагрид чувствовал себя покинутым.
- Здравствуй, твоё Высочество. Ну, как дела? - лесничий плюхнул перед принцессой тазикообразную чашку с чаем и придвинул кремнедробильные коржики.
- Да как тебе сказать, - Акоя заглянула в недра чашки. - По-моему они играют совсем не так. Где правила? Я не могу без правил. Гусь вертится, черепаха уползает. Эй, ворота не бегайте, это не честно! - процитировала она «Алису в Стране Чудес» и в ожидании уставилась на Хагрида.
Жить, окружённым стереотипами, очень удобно. Так высвобождается больше времени и места, не говоря уж об энергии, для чего-нибудь более интересного, чем скучные повседневные обязанности.
Профессор, наливая кипяток в свою чашку, проницательно глянул на Её Высочество своими чёрными глазами-жуками.
- Слышал, ты пробовалась в хаффлпаффскую квиддитчную команду, - утвердительно произнёс Хагрид, не делая попыток уподобиться Чеширскому Коту.
- Угу… - промычала она, пытаясь загрызть зубодробильный коржик.
- А как Малфой?
Принцесса оставила бесполезные попытки, с некоторым трудом разжав зубы – хагридова выпечка с грохотом упала на стол.
- Он меня удивляет, - задумчиво изрекла Акоя.
Подобрала коржик и снова с грохотом уронила.
- Это хорошо, что он тебя слушается, - заметил Хагрид.
- Да? - коржик поцарапал стол. Принцесса оглядела царапину. - И чего тут хорошего? - печенюха брямкнулась об пол.
В том, что её слушаются, Её Высочество не нашла ничего необычного. Было бы странно, если б не слушались…
Акоя подобрала печенье с пола.
- Можно я возьму это в замок?
Если хорошенько заточить, полулунную печенюшку можно будет кидать как бумеранг.
- Я буду предельно осторожной, - пообещала она.
_______________
Примечания:
(1)* Поридж – (porridge) каша вообще и овсянка в частности.
(2)* Добби – добрые духи из семейства брауни. Вроде русских Домового, Овинника, Банника и иже с ними. Английские аналоги римских ларов и пенатов – хобы (hobs), лобы (lobs), Буман (Booman), Букан (Bauchan), Боган (Bogan), Робин Добрый Малый (Robin Goodfellow), Пэк (Puck) и т.д. (Dobby) – название брауни в Йоркшире и Ланкашире.
(3)* Конгломерат – (лат. conglameratus - собранный) – организационное образование.
(4)* Семантика – наука, изучающая смысл произведения. В широком смысле слова – анализ отношения между языковыми выражениями и миром, реальным или воображаемым и совокупность таких отношений.
(5)* Джизей – одна из современных разновидностей дзен-буддизма (jee-zigh), что можно перевести как «личная свобода». Способность думать свободно, не находясь под влиянием традиций, общепринятой мудрости и других предубеждений.
(6)* Нагината – известна в Японии как минимум с XI в. Тогда под этим оружием подразумевалось длинное лезвие длиной от 0,6 до 2,0 м, насаженное на рукоять длиной 1,2-1,5 м. Лезвие нагинаты напоминает лезвие обыкновенного самурайского меча, иногда на такое древко насаживалось именно оно, но обычно лезвие нагинаты более тяжелое и более изогнутое. В Японии нагината была основным оружием, имеющим древко, и в раннее средневековье она практически затмевала собой копье. Когда же последнее все-таки стало основным древковым оружием, нагината осталась главным оружием женщин из самурайских родов. Жены и дочери самураев уделяли тренировке с нагинатой столько же времени, сколько их мужья и братья мечу. Понятно, что женский вариант нагинаты был легче и короче. Современная спортивная нагината, применяемая в нагината-до, происходящая от этого варианта, имеет длину 195-210 см.

Глава 8

ЭТАП ВОСЬМОЙ: ИНЦЕСТ*(1) КАК ПРЕТЕНЗИЯ НА МИРОВОЕ ГОСПОДСТВО

Если взрослые, на вас возложив свои надежды,
Ожидают, чтобы вы оправдали их доверье.
Объясните им, что класть ничего на вас не надо,
Потому что вы и так на ногах едва стоите.
Г. Остер

- Мне не нужна помощь, мама!
- Знаю. Ты абсолютно идеален такой, какой есть.
«House M. D.» 2.5.

Утром Малфоя вызвали в кабинет МакГонагалл.
Принесший эту весть Блейз как-то странно на него посмотрел. Драко незамедлительно ответил ему тем же, скорчив идиотскую гримасу. А вот нечего на нас странно смотреть! И гордо задрав нос, зашагал к месту назначения.
В кабинете его встретили три внимательных глаза.
Четвертый глаз заглянул ему за спину, прощупал на предмет ядов/оружия/наркотиков и попытался прочесть мысли.
Абсолютно безрезультатно, так как при виде Аластора Моуди у младшего Малфоя от страха все мысли тут же вылетали из головы. В этом смысле слизеринец мог бы быть идеальным шпионом. Лорду никогда не удавалось проникнуть в мысли Драко дальше, чем: «О, Мерлин лысый, ОН на меня смотрит!». Большего, величайшему – после Дамблдора – волшебнику, и не нужно было. Волдеморт был куда как падок на лесть, а что может быть лестнее, чем искренний страх?
- Садитесь Малфой, - МакГонагалл смотрела напряжённо, как будто юноша перед ней представлял воплощённую Проблему.
Проблема плюхнулась в кресло и воззрилась на начальство из глубины своей, старательно проецируемой на окружающих, обиды. Чтоб все почувствовали муки совести.
Легилименция? Ха-ха! Не смешите мои ботинки! Проломить окклюменцию Драко не мог даже Снейп – он тоже счёл, что игра не стоит свеч, с размаху влипнув, как муха в варенье, в обильные эмоции младшего Малфоя. Эмоций у последнего было много. Драко умел совершенно непринуждённо выстраивать заслон из самых глупых мыслей. Превращая любую попытку прочтения оных в хождение по болоту без ориентировочных вешек.
- Печенья? - МакГонагалл подвинула к Малфою корзинку с имбирными тритончиками.
Драко посмотрел, как те извиваются в корзинке, толкнул в сторону Моуди мысль: «интересно из кого ЭТО печенье трансфигурировано?», взял тритона и, откусив ему хвост, принялся жевать.
Моуди фыркнул. На самом деле печенюшки были трансфигурированны из гвоздей – железо для организма очень полезно; пары пуговиц, напёрстка и половинки ножниц.
Малфой, перемалывая тритона, удовлетворённо опустил ресницы – сработало. Это всегда срабатывало. Дело в том, что глупости наиболее эмоциональны из всех мыслей, осаждающих вашу голову (ничего личного). А те, кто лезут читать чужие мысли, обычно сами испытывают недостаток эмоций. Парадокс, но факт. Драко это знал доподлинно. Ведь его учила сама тётка Белла. А она, в свою очередь, училась у самого Лорда. Когда тот отвернется.
- …Вы можете увидеться с родителями, - уловил Малфой изменения во внешнем мире.
Драко поперхнулся, подавился печеньицем и закашлялся.
Шизоглаз – добрая душа – сочувственно треснул слизеринца меж лопаток.
Остатки тритона покатились по столу.
Минерва, чопорно поджав губы, откинулась назад.
- Проститься можно? - просипел Малфой, подняв от стола ставшее багровым лицо и вцепившись в подлокотники кресла, будто ждал, что его потащат в Азкабан прямо сейчас.
Аластор с немалым удовлетворением считал с ментального фэйса Драко мысли типа: «За Мной Пришли», «С Вещами На Выход» и, с некоторым удивлением, «Не Жди Меня Моя Принцесса».
Имбирный тритон, выплюнутый Малфоем, резво перебирая лапками, залез обратно в корзинку и принялся отращивать хвост заново.
- Не стоит терять время, - деловито отказала МакГонагалл. - Вы должны успеть вернуться к вечеру. И на сегодня от уроков освобождаетесь.
Тут до Малфоя дошло, что это не арест. Его лицо пошло пятнами от стыда. Осмелившись поднять глаза на директора, он увидел, как МакГонагалл что-то пишет.
- Подпишитесь здесь и здесь, - протянула ему перо.
Слизеринец не был бы собой, если бы не прочёл. Хм… Разрешение от Министерства на посещение Азкабана. Очень странно – Драко хорошо помнил отказ за отказом, получаемым матерью от того же Министерства, в ответ на многочисленные прошения посетить Беллатрикс (Нарциссе очень пригодились эти писульки, когда любимая сестрица вернулась из зоны – Беллу просто завалило официальными пергаментами, когда она открыла указанный Цисси ящик комода).
Малфой оторвал взгляд от документа.
- Но… - он нахмурился, в попытке примириться с существующим порядком вещей. - Почему?
Минерва сцепила руки.
- Разве Вы не хотите увидеть родителей? - отметая малфоевы сомнения, спросила она.
Драко подписал.

Семикурсники, шедшие на урок Трансфигурации, столкнулись с выходящим от директора Моуди. Цепкая длань аурора держала Малфоя за плечо.
- Наконец-то Малфоя арестовали, - с облегчением констатировал Рон обрадованному Гарри.
Драко всё слышал, но решил промолчать, чтобы потом сделать им сюрприз. Увидев за спинами хаффлпаффцев Её Высочество, Малфой срочно прикинулся «Несправедливо Обвинённым Героем, Идущим На Казнь» – все немедленно обрадовались ещё больше и только принцесса ничего не поняла.
- Акоя! - возмутился слизеринец.
- Что? - соблаговолила обратить на него внимание принцесса.
«Шу-шу-шу», - сердобольная Сьюзен Боунс, с одной стороны, и справедливый Эрни МакМиллан – с другой, объяснили Её Высочеству Плачевность Положения, в котором оказался Малфой.
- А! - сообразила Акоя. - Играем в «Prochanie Slavjanky»?
А что? Славянка – ну, почти – в наличии. Объект для прощания – тоже.
Театрально кинувшись на шею Малфою, осчастливленному таким поворотом событий, принцесса прошептала ему на ухо:
- Голосить обязательно?
Ответил Моуди.
- Не стоит, мисс. Обещаю вернуть Вам юношу до ужина, - не без галантности сообщил аурор, увлекая за собой Драко.
И уловил, как оставшиеся за его спиной студенты хором подумали: «Возвращать не нужно!».
Принцесса оптимистично помахала беспрестанно оглядывающемуся Малфою ручкой.

Ожидая на пристани магического парома – к тюрьме нельзя было аппарировать – Драко ёжился от холода. Периодические порывы ветра сносили в сторону мелкий дождик, смешанный со снегом, и приносили взамен, не менее холодные, морские брызги. Только рука старого Шизоглаза, сжимающая плечо подростка, источала тепло. Робкая благодарность просочилась сквозь малфоеву гордость – Драко покосился на аурора. Тот, всё же превосходя его в габаритах, закрывал Малфоя от пронизывающего ветра.
- Так это и есть принцесса Ямато, - магический глаз Моуди уставился на Драко. - Знавал её маменьку… Так что тебе дала принцесса?
Рука слизеринца непроизвольно дёрнулась к карману. Аластор без большой спешки вынул из ставшей безвольной руки Малфоя керамическую очеси.
- Хм… Сакэ?!
И Шизоглаз, откупорив бутылочку, сделал глоток – исключительно из тех соображений, которые заставляют полицейских во второсортных сериалах обмакивать мизинец в белый порошок, а затем пробовать на вкус.
Драко весьма порадовала реакция аурора.
- Ух! - крякнул Моуди. - Крепкое пойло! На, - ткнул бутылочку обратно в руки Малфоя, - хлебни, скоро уже поедем.
Обжигающая жидкость заставила закашляться. Шизоглаз заботливо отобрал очеси и похлопал Драко по спине с некоторой даже симпатией.

Серая громада Азкабана уныло нависала над наследником древнего колдовского рода. Наследника не впечатлило ни само архитектурное сооружение, ни репутация грозной магической тюрьмы. Сказывалось отсутствие дементоров – неизменной, до недавнего времени, начинки Азкабана. А вот предстоящей встречей с родителями Малфой-младший был действительно взволнован. Но всё же не на столько, чтобы не уловить некоторые несоответствия.
Драко, закусив губу, нерешительно посмотрел на аурора.
- Я уже спрашивал «почему», - сказал он Шизоглазу, размеренно стукавшему деревянной ногой по щербатому каменному полу. - Наверно я задал не тот вопрос…
Магический глаз старого аурора шарил по древней каменной кладке.
- Надо было спросить «кто»? - вежливо следуя взглядом по серым булыжникам, предположил Малфой.
Рука Моуди чуть сжала плечо слизеринца.
- Неужели сам?..
- Ты умный парень, - прервал его Аластор. - Однако прикуси язык. Уже пришли.
Они действительно пришли. Возле одной из ничем не примечательных дверей торчали двое охранников. Один из них почтительно распахнул дверь перед Моуди.
Повернувшийся от окна человек походил на пожилого льва – несколько облезлого, как, не без ехидства, отметил Малфой. И скорее почувствовал, чем увидел, со стороны Шизоглаза, явное одобрение подобного модуса операнде *(2).
Отец Драко никогда не имел дел с Руфусом Скримджером, поэтому младший Малфой не знал как вести себя с бывшим начальником магической безопасности, а ныне министром Магии. Так что слизеринец решил последовать совету Моуди и говорить поменьше.
- Ваш отец, - без предисловий начал Скримджер, - был, если не ошибаюсь, «правой рукой» Тёмного Лорда, - и зачем-то посмотрел на Аластора.
Тот неторопливо кивнул, не снимая руки с плеча Драко.
- Кстати, можете отпустить юношу, Моуди, - заметил министр.
Малфою показалось, что рука старого аурора стала тяжелее.
- Лучше не упускать его из виду, - солидно выпятив нижнюю челюсть, отвечал Шизоглаз, - он может быть опасен.
Драко надулся и бросил на Моуди укоризненный взгляд.
- Хм… - Скримджер уставился на потенциальную опасность.
Юнец, исподлобья, уставился на него в ответ. Если ты даже возглавлял раньше Управление мракоборцев в Отделе обеспечения магического правопорядка, это вовсе не означает, что ты был гениальным аурором. Как легилимент нынешний министр значительно уступал Снейпу. Малфою даже притворяться не пришлось, небрежно отбросив мысленный зонд министра, Драко запустил в его мысли свой. Чего уж проще – всего лишь поменять направление – это как принцип сообщающихся сосудов. Что бы там ни думала Её Высочество, Малфой прекрасно понимал механизм физических процессов.
Среди рублёных, как бифштекс, мыслей Скримджера слизеринец отыскал концы нужных ему. Завербовать его хочет? Считает малолеткой? О, понято: не знает, куда его девать.
- Мальчишка, насколько нам известно, протащил на охраняемую территорию запрещённые зелья и артефакты, владеет по крайней мере одним из Непростительных заклинаний. И так подставил Дамблдора, как вам, Руфус, и не мечталось, - понизив голос и наклонившись в сторону министра, сообщил Моуди.
Драко был потрясён. Нет, лестно, конечно. Но подобные комплименты вполне могут обеспечить ему камеру рядом с дорогими родителями.
- Рот закрой, - шепнул ему Аластор уголком рта.
Скримджер постарался, чтобы между ним и опасным Малфоем оказался стол.

- Это Дамблдор, - сказал Драко несколько позже, когда Шизоглаз вёл его серыми коридорами Азкабана. Серость здесь была в почёте. Такую серость можно было выводить в Свет, представлять знакомым и, аккуратно почистив щёточкой, ставить на подставку для зонтиков.
- Ага, он. И твоя мать. Она умная женщина.
- Отпустите плечо, а то чувствую себя марионеткой.
Моуди отпустил.
- Терпи, - сказал Шизоглаз, наблюдая, как юнец, скорчив брезгливую гримасу, потирает плечо.
Драко закатил глаза, мол, а что ещё остаётся делать.
- Сюда, - Аластор открыл дверь в маленькую комнату.
Противоположная стена была стеклянной, за стеклом – такая же маленькая комната. У прозрачной стены пять столов в ряд, разделенных хлипкими перегородками. На каждом столе чёрная коробка неправильной формы. Моуди отделил от одной из коробок некую деталь, соединённую с основой витым проводом, и протянул Драко.
- Знаешь, что это такое? - Малфой не знал и пожал плечами без особого любопытства. - Ну, конечно нет, - «признал» за Малфоем истинную чистокровность Моуди. - Это маггловское переговорное устройство. Наше нововведение. Пользоваться им так: снимаешь с рычага, прикладываешь к уху, говоришь сюда. Садись, - отодвинул стул. - Я подожду за дверью.
Слизеринец обернулся к нему почти с отчаянием.
Шизоглаз кивнул подростку и вышел.
Его место тут же занял незнакомый Малфою аурор, встав возле двери и сложив руки перед собой в позиции «стоять мне тут долго».
Драко отвернулся от него, уставившись перед собой. Стол за стеклом напротив был пуст, как и вся комната.
Малфой-младший любил своего отца. И был почти уверен, что отец его тоже любит. Ну, по крайней мере, должен любить. И вообще, это его родительская обязанность.
Существует пять способов выражения любви. И первый из них – сказать об этом прямо. Однако ни младший, ни старший из Малфоев на сие не были способны. Разве что иносказательно. Да и то специфически иносказательно – типа, какие все вокруг них плохие, нищие и грязнокровные. Методом исключения – ну, вы догадались кто богатые, чистокровные и далее по списку. Люциусу, например, наибольшее удовольствие доставляло позлословить за спиной у любого, кого в глаза он заваливал комплиментами.
Второй способ – тактильный. Обнять, поцеловать, погладить по голове – язык любви, приемлемый для Драко. Но не для его отца. Холодному, рациональному, «скользкому», как выразился Лорд, Люциусу такой язык любви был не вполне понятен. Хорошо, что у Нарциссы с тем, чтоб обнять, не было проблем. Миссис Малфой была готова часами «вылизывать» чадо и супруга, показывая и утверждая – моё. Кстати, чисто интуитивно, принцесса выбрала именно такой способ общения с Драко. И попала в «яблочко».
Существовал третий способ выразить любовь: проводить время вместе. В семействе Малфоев таковой не был принят. По мнению старшего поколения, Драко вполне мог занять себя сам. Чем с удовольствием для себя пользовались его родители. Дабы отпрыск привык, таким образом, чувствовать собственную самодостаточность. Впрочем, в общественных местах, Малфои-старшие демонстрировали политику «единства» – сажая Драко между собой и всячески пресекая какие-либо самостоятельные действия с его стороны. С некоторым натягом, подобная политика, пускай и показушная, могла бы быть способом выражения любви. Результатом, однако, стала некоторая асоциальность младшего Малфоя.
Акоя совершила почти революционный переворот, когда стала обучать Драко боевым искусствам. Показав, что возня на полу, не только способ приятно проводить время вместе, включающее в себя тактильный контакт, так необходимый слизеринцу, но и возможность ненавязчиво продемонстрировать четвёртый язык любви – помощь. О которой Драко физически не мог просить, из за неразвитости навыков вербального общения. Не то чтобы Малфой был косноязычен. Мерлин упаси! Но говорить «правильные» слова, это либо врождённый дар, либо своевременно привитое умение. И тем, и другим слизеринец был обделён.
Пятый способ выразить своё расположение – вещественный. В виде презентов. Люциус именно так был склонен выражать свою любовь. Что Нарцисса всей душой одобряла. Поэтому они прекрасно ладили. Но для их сына такой способ не годился. Он его, увы, не воспринимал. Так что – да, Люциус Малфой любил сына. Только сказать ему об этом так, чтобы тот понял, он не мог.
Таковы люди. Только специально обученные универсалы владеют всеми пятью языками. Все остальные худо-бедно изъясняются на одном, реже двух.

Драко вскочил, уронив стул, когда дверь в комнате за стеклом открылась.
Очевидно, что Азкабан, хоть и находился на острове в море, всё же отличался от Средиземноморского курорта. Люциус Малфой выглядел кошмарно: тощий, бледный, залысины скоро перейдут в проплешины. Зато выбрит до синевы.
И голос, прозвучавший в маггловском переговорном устройстве, не изменился. Такой же холодный, чеканный. Каждый слог точно на своём месте.
- Что у тебя с причёской, сын?
Младший только хмыкнул – когда это папаша был им доволен!
Люциус, глядя на своё растрёпанное, долговязое чадо почувствовал вдруг потребность выразить, как он его любит. Но как это сделать? Подарить он отпрыску ничего не мог. Разве только дать ребёнку совет. В этом способе, возможно, присутствовал некий элемент любви. Но, опять же, Драко давно приобрёл устойчивую привычку абстрагироваться, упорно не слушая, что говорит папа.
Разговор немого с глухим. Вместо того чтобы сказать: «Я беспокоюсь за тебя», старший Малфой обычно говорил что-то вроде: «Сын, всегда смотри, кто перед тобой».
Младший в ответ: «Все вокруг сволочи».
Старший, не слушая: «Старайся сохранять со всеми ровные отношения».
«Учителя заводят любимчиков», - не остаётся в долгу младший.
«Ты, представитель Нашей семьи, и позволил чтоб на экзаменах тебя обошла какая-то маггла? Так, не хныкать, вытри нос и руки по швам!» - не глядя, бросает старший.
«…Грязнокровки обнаглели. Уизли дерутся. Поттер дразнится», - бубнит младший, думая, что папаня даже не удосужился узнать интересы дитяти.
«Я обещал купить тебе скоростную метлу», - перевод: «Я люблю тебя».
«Не нужна мне эта метла!», - другими словами: «Тебе на меня плевать».
Куча слов, но ни одного нужного.
В общем, как только Люциус завёл старую песню о главном в этой жизни, Драко поспешно прервал папу радостным известием, что он де влюблён.
- Драко, ты мой сын, - Малфой-старший изобразил на лице отечески благожелательную мину. - Я доверяю тебе в твоём выборе. И буду уважать его. Если только избранник твоего сердца не является грязнокровкой, магглом, Уизли, Поттером…
- Ты забыл про Добби, - язвительно отметил сын.
Папа уставился на сына с оскорблено-шокированным выражением.
Драко стало стыдно.
- Папочка, я пошутил, - не выдержал младший. - Объект моего выбора – девушка, исключительно сильный маг с прекрасной родословной. Вообще-то она принцесса.
Люциус Малфой выпал из поля зрения Драко, скатившись под стол в глубокий обморок. Младший удивлённо привстал, пытаясь рассмотреть как аурор по ту сторону стекла, бросив на юношу укоризненный взгляд, пытается восстановить на стуле старшего Малфоя.

- Привет дружественному представителю клира! - Принцесса находилась в прекрасном расположении духа, ибо никакого риса на столе не наблюдалось.
- Ваше Высочество! - Проплывающий мимо призрак Жирного Монаха благоговейно затряс многочисленными подбородками.
- Клира? - удивился Заккари Смит. - Ты что, тоже монашка?
- Ха-ха, - откликнулась Её Высочество, - почти. Жрица.
- А какой религии? - заинтересовался Эрни МакМиллан.
- Официально – японской, - сообщила Акоя. - А также всех, кто не отрицает язычество. Преимущественно, в тех «медвежьих углах», куда не добрались модные религиозные воззрения. А что?
Хаффлпаффцы, сосредоточенно пережевывая вызывающе анти-рисовый пудинг, попытались увязать в своём сознании религию и магию. Не получилось. Религия, для английской магической традиции выступала невнятной параллелью. Привносимой в магическое сообщество выходцами из маггловских семей и, частично, полукровками. Постепенно трансформировавшись из торжественных сожжений на инквизиторских кострах в невнятные праздники.
- Да, ничего, - пожала плачами Сьюзен Боунс. - Просто странно… У нас тут редки… э… религиозные деятели.
- Япония не единственная стана, где магическое меньшинство не живёт в гетто, - заметила Её Высочество. - Некоторые африканские страны… м… тоже… ну, если не считать их негигиеничного пристрастия к зомби…
- Не понял, - оскорбился Заккари. - Ты хочешь сказать, что мы изгои!?
- Нет, - отказалась принцесса. - Это ты сказал.
- Когда я это говорил? - насторожился Смит.
- Только что, - невозмутимо отметила Акоя.
Хаффлпаффцы согласно закивали – сказал ведь – факт!

- Папа, не кричи на меня, - обиделся младший Малфой.
Люциус, как оно выяснилось после его поднятия с пола, был против того, чтоб Драко встречался с принцессой.
- Лучше бы ты стал геем, - с горечью сказал он сыну.
- Но папа, - лепечет отпрыск старинных фамилий, - мужчины мне вовсе не нравятся.
Вообще-то младший никогда всерьёз не задумывался об этом аспекте взаимоотношения полов. И, например, выражение «взять за щеку» в его сознании могло употребиться только по отношении к карамельке. А уж после последних событий мужчины в глазах Драко полностью себя дискредитировали.
- Вздор! Ты – Малфой! - обрубает старший Малфой тоном «не умеешь – научим, не хочешь – заставим», и у младшего закрадывается стойкое подозрение, что старинная, добротная и жутко дорогая крыша любимого папули, тихо шурша шифером, съезжает набекрень.
Авторитет отца Драко Малфоя был сильно преувеличен молвой. Он, конечно, слушался папу, но лишь в тех случаях, если отцовские указания не противоречили собственным желаниям Малфоя-младшего. Драко достало навешивание на него лишней ответственности, что, некоторое время назад, при отсутствии внутреннего центра в виде морали, приблизило его к катастрофе.
- Они что, все здесь такие? - ошеломлённо спросил Драко у запирающего комнату аурора, после того, как его, по окончании свидания, выставили вон.
Тот тупо посмотрел на него и ничего не ответил.

Моуди нигде не было видно – Малфой по нему даже соскучился, он хотя бы разговаривал с ним – новый провожатый маячил сзади смурной тенью и упорно молчал, пока сопровождал Драко в женское крыло Азкабана, где тот должен был встретиться с матерью.
Поднявшаяся навстречу Нарцисса выглядела великолепно. Да и помещение, в котором она находилась, назвать тюремной камерой язык не поворачивался. Драко с удивлением узнал предметы мебели из родного гнезда.
- У тебя волосы в беспорядке, милый.
- Мама! - принялся уворачиваться отпрыск от нежных материнских объятий и, тем паче, от попыток пригладить ему волосы.
Но на самом деле он был польщён и даже рад. Однако, все утверждавшие, что Драко Малфой является маменькиным сынком, в корне не правы.
Термин «маменькин сынок» означает, что несчастная женщина не имея, по каким-либо причинам, психологического доступа к своему мужу, отыгрывает свою роль «жены» на первом подвернувшемся под руку существе мужского пола, то есть, зачастую, на сыне, не зависимо от возраста последнего. Такой контакт, даже если он и не имеет явно выраженного сексуального характера, всё равно является инцестом.
У Нарциссы же с «доступом» к мужу было всё в порядке. И Драко для неё всегда был только ребёнком.
Вытащив батистовый платочек, и послюнявив его запатентованным всеми матерями способом, миссис Малфой принялась стирать грязь с физиономии отпрыска. Драко закрыл глаза и приготовился стоически терпеть.
Младший Малфой был воспитан в старомодном, рыцарском отношении к матери, к женщине вообще. Служить, защищать, исполнять капризы, скрывать всё неприятное, а взамен ждать ласки и нежности. Правда, это самое романтично-рыцарское отношение палка о двух концах, ну, знаете – содрать украшение с одной женщины, дабы преподнести другой. Но это уже сбой в социальной программе человека, а не в семейной.
Нарцисса с нежностью взъерошила белокурые волосы сына.
- Тебя кормили?
С мамой спорить было бесполезно, когда Нарцисса принялась пичкать… то есть, потчевать своё чадо поздним завтраком. В соседней комнате обнаружился накрытый стол. Поглощая баранину с рисом, Драко вспомнил разговор с отцом.
Нарцисса отложила вилку и нож, когда сын изложил свои претензии к папе.
- Почему он так сказал? - недоумевал обманутый в лучших ожиданиях ребёнок. Это как если бы ему вместо положенного праздника пришлось мыть полы во всём поместье.
Сердце матери не могло вынести подобного зрелища.
- Я поговорю с ним, - с ободряющей беспечностью пообещала мама.
Почему-то Драко поверил сразу и безоговорочно. Трудно не поверить после увиденного – блистательная и уверенная в себе Нарцисса на фоне роскошной обстановки. Младший Малфой вообще был доверчивый.
- Мама, как тебе удалось? - хмыкнул ребёнок, кивая на обстановку.
- Помнишь, что всегда говорит папа? - миссис Малфой вновь ловко принялась препарировать баранину – фамильным серебром, кстати.
- Э… - младший честно попытался вспомнить хоть одну реплику Малфоя-старшего. - Вытри нос?..
Мать посмотрела с нежной укоризной.
- Нет. Твой папа всегда говорит: «смотри кто перед тобой».
Нарцисса, отложив столовые приборы вторично, взяла руки сына в свои.
- А от себя добавлю – смотря, кто перед тобой, никогда не забывай кто ты.
Безупречный прямой нос, так похожий на её собственный, уткнулся куда-то ей в плечо. Поцеловав в макушку своё дитя, Нарцисса продолжила:
- Ты последний из чистокровных магических семей. Ты самое лучшее, что может предложить Англия мировому магическому сообществу, - приподняв лицо сына за подбородок, такой же острый, как у Люциуса, миссис Малфой, глядя в светлые глаза сына, со значением произнесла: - Никогда не забывай об этом, - легонько щёлкнула его по носу. - Внимание принцессы большая честь. Будь достоин её.
Какая разница, в конце концов, чью фамилию будут носить дети. Для матери главное – безопасность единственного сына. И хорошее положение в обществе, конечно.

За дверью Драко ждал Шизоглаз Моуди. Малфой-младший чувствовал себя сытым, обласканным и довольным. Так что даже не стал возражать, когда Шизоглаз фамильярно потрепал его по затылку.
Ощущение довольства медленно сходило на нет, пока они с Моуди продвигались к выходу. Вне помещения холодный воздух быстренько вытряхнул остатки неги.
Драко спросил аурора о Паркинсон, Крэббе и остальных, когда они топтались на открытом всем ветрам пароме в ореоле морских брызг.
Аурор не ответил. Даже в его сторону не посмотрел. Как будто Малфой мог быть чем-то незначительным. Драко возмутился.
- Я жду! - завопил он.
Аластор повернул голову в его сторону и приподнял брови.
- Скажем так – что я должен сделать, чтобы узнать о них? - упрямо гнул свою линию слизеринец.
Аурор, продолжая сверлить Малфоя магическим глазом, опустил глаз не магический на его руку, ухватившуюся за рукав. Склонил голову, словно в раздумье: не преломить ли оную руку, как спичку. Драко вцепился крепче.
- Ничего, - Моуди похлопал подростка по руке. - Живи пока.

Сдав Малфоя с рук на руки Минерве МакГонагалл, старый аурор отправился в знакомый кабинет.
Человек на портрете приветливо кивнул – блеснули очки-половинки.
- Аластор.
- Альбус, - ухмыльнулся Моуди, неловко вытягивая вперёд свою деревянную ногу, чтобы сесть в кресло напротив портрета.
- Как Драко? - поинтересовался бывший директор Хогвартса.
Шизоглаз достал фляжку, неторопливо угостился конфискованным алкоголем, крякнул, завинтил крышечку и спрятал за пазуху.
- Спрашивал о друзьях.
Дамблдор на портрете вздохнул и сочувственно покивал.
- Представляешь, - развеселился Моуди, - испугал самого Скримджера.
- Хороший мальчик, - яркие голубые глаза лучились смехом из-под очков.
На лице старого аурора, жадно вглядывающегося в портрет давнего друга, внезапно проступила грусть. Он часто так общался с портретом, отчаянно надеясь, что через портрет он разговаривает с Альбусом, но… Кого он обманывал… Аластор сморгнул. На самом деле портрет это не сам человек, а всего лишь его «отпечаток» на вашем восприятии жизни. Конечно «отпечаток» этот наполнен тем, что хотел вложить в него почивший маг. Эдакая автобиография плюс двигающееся изображение, с которым удобно общаться на тему «а помнишь?». Но всё же не сам человек.
Шизоглаз утомлённо провёл изуродованной ладонью по лицу.
- Надеюсь, что всё не зря… - пробормотал он.

- Что ты делаешь? - мальчик был слишком маленьким для своих одиннадцати лет. Любопытство на чумазой мордашке. На замызганной мантии значок Гриффиндора.
Принцесса поразмыслила над первым определением, и решила, что, пожалуй, поторопилась с выводами. Может, такой рост как раз и характерен для сего возраста? Первокурсников в этом учебном году было недостаточно для проведения сравнительного анализа. Во всяком случае, в Хаффлпаффе было всего три девочки-первокурсницы, но все они были гораздо крупнее данного представителя Гриффиндора.
Её Высочество степенно объяснила, что пишет письмо маме.
- Это ведь не английские буквы, - живые чёрные глазёнки впиваются в кириллическое письмо.
Акоя опустила глаза на лист бумаги перед собой.
- Да, действительно. Не английские. Но и мама моя не англичанка.
- Я вот такие буквы никогда не видел, - мальчик ткнул в написанное пальцем, вследствие чего на бумаге остаётся чёткий отпечаток грязного пальчика. - Ой! Извини.
- Ничего страшного, - принцесса заключила отпечаток в рамочку. - Как тебя зовут?
- Бэнни.
- Напишу маме, что это твой отпечаток, - Её Высочество надписала «это Бэнни». - Она будет рада с тобой познакомиться. К детям она вполне лояльна.
Лояльность к детям. Вот о чём помнить необходимо. Мальчик пах… кошмарно. Запах, говорящий, нет – вопящий во всё горло, о том, что мыться Бэнни не приучен. Принцесса сделала над собой усилие, чтобы не отодвинуться. Дело происходило в пустующем Большом Зале, и помощи ждать было неоткуда.
- Что такое ло… лоняльно?
Акоя открыла рот, собираясь ответить что-то вроде: «лояльно – это когда к существу стараются отнестись нормально, несмотря на исходящее от данного существа амбрэ». Но подумала вдруг, что это несколько несправедливо.
- Не «лоняльно», а лояльно, - поправила она, - значит с пониманием. Я думаю, что тебе сейчас одиноко. Ты здесь новенький. И единственный первокурсник в Гриффиндоре, насколько мне помниться? - кивок. - У старших свои заботы и им не до тебя, - продолжила принцесса и добавила, следуя внезапному наитию: - Прямо как дома, да?
Бэнни снова кивнул. Акоя без труда поймала его мыслеобразы-воспоминания: неопрятный дом, вечно пьяная мама, череда «пап».
Её Высочество протянула руку навстречу грязной ручонке мальчика. И постаралась со всей возможной деликатностью объяснить правила гигиены – зачем оно надо и кому от этого будет легче.
- Будь вымытым, и люди к тебе потянутся, - в заключении принцесса перефразировала известную поговорку страны, где любят баню.
- Вымытым, как он? - Бэнни смотрел куда-то поверх головы Её Высочества.
Акоя обернулась: к ним, словно прибывшая в решающий момент кавалерия, стремительно приближался Драко Малфой.
Примерно представляя себе реакцию Малфоя на присутствие Бэнни, принцесса мягко, но настойчиво посоветовала мальчику пойти и произвести гигиенические процедуры прямо сейчас, не откладывая.
- Ну, я пошёл, - в реплике мальчика не было и намёка на вполне закономерный страх младшего перед старшим.
Её Высочество не первый раз отметила такую черту гриффиндорцев, как дипломатичность – они точно знали с кем общаться и когда. Да, гриффиндорцы – дипломатия у них в крови. Ну, в смысле, если отскрести кровь можно будет обнаружить дипломатию. Красный цвет такой… дипломатично маскирующий.
- А это ещё кто? - подозрительно ткнул в сторону уходящего Малфой.
- Всё тебе покажи, да расскажи, - Акоя вытерла руки влажной ароматизированной салфеткой, прежде чем коснуться ухоженных волос Драко.
Семнадцатилетний Малфой, положивший голову ей на колени, был ещё более инфантилен, нежели одиннадцатилетний Бэнни. И пах, не в пример последнему, гораздо приятнее. Наверно, это как-то связанно с тем, что Драко не только привык, чтобы с ним нянчились, но и остро в этом нуждался. Тогда как Бэнни, хоть и нуждался в этом не меньше, настолько от этого отвык, что ему и в голову бы не пришло привлекать к себе людей таким способом.
Попутно удивившись этой мысли, Её Высочество положила ладонь на лоб слизеринца.
- Можно? - вопрос касался последних событий, произошедших с Малфоем. Если тот сочтёт возможным о них поведать. Акоя считала применение легилименции без согласия человека бестактностью.
Вместо ответа слизеринец придержал рукой лежащую у него на лбу ладонь принцессы.
- Тебе – можно.
Отняв руку через пару минут, Её Высочество заметила:
- Напоминает Антуана де Сент-Экзюпери… Это такой французский автор. Придумал жуткую вещь, - Акоя слегка поморщилась: - «Le petit prince» называется.
- «Мелкий принц»? - перевёл Драко. - И что там?
- Неправильный вопрос, - осклабилась Её Высочество. – Лучше спроси, чем это литературное произведение напоминает твою ситуацию. - С этими словами, Акоя продемонстрировала невесть откуда появившуюся небольшую книжицу. На французском. Печатная продукция вознеслась над слизеринцем и плюхнулась ему на живот. - Полагаю, ты выяснишь это сам, когда прочтёшь.
Драко скривился. Он, хоть и был носителем офранцуженной фамилии, терпеть не мог уроки французского, которым пичкали всё его детство, как неким интеллектуальным заменителем рыбьего жира.
Книжечка содержала картинки. Бегло просмотрев их, Малфой подозрительно покосился на принцессу.
- Ты издеваешься?
- Рисунки автора, - невозмутимо констатировала Акоя. - В тексте всё должно быть объяснено.
- Надеюсь, - слизеринец вновь посмотрел на картинки – большинство персонажей стояли на шаре. Или, по крайней мере, их ноги крепились к шару. - Так ты считаешь меня инфантильным болваном?
Рука принцессы замерла, запутавшись в белокурых волосах. Не стоило недооценивать слизеринскую проницательность. Впрочем, обижать Драко Её Высочеству тоже не хотелось.
- Легилименция ведь действует в обе стороны? - припомнила она. - И, нет, я не считаю тебя болваном. Я думаю – ты типичный эмо-кид*(3).
- Практически одно и тоже, - буркнул Малфой в типичной эмо-манере.
- Это не так, - мягко возразила Акоя.
- Знаешь, первое, что они сказали мне оба, - вспылил слизеринец, - как только меня увидели – выразили недовольство моей причёской!
Распространённое мнение, что дети принадлежат своим родителям, Драко считал неверным. На самом деле, всё с точностью до наоборот. Родили – вот и расхлёбывайте. «Ведь они (родители) мои! Почему они не делают, что я хочу!?» Инфантильность на марше!
- Когда я была совсем маленькая, я думала, что моя мама заставляет солнце вставать. А когда мне было лет семь… Она умерла. И я спросила – кто же теперь будет поднимать солнце? И тогда мне вложили мамин меч в руку и сказали, что теперь это буду делать я.
Её Высочеству доподлинно было известно, что человек сам принимает решение Где, у Кого и Кем ему родится. Поэтому традиционное почтение к родителям, в её пропитанном буддизмом и приправленным конфуцианством сознании, приобретало покровительственные черты. Словом – ты в ответе за тех, у кого родился.
- А когда мне было восемь, - продолжила она, - я велела папе женится вторично. Я принцесса, - Акоя слегка пожала плечами в ответ на удивлённый взгляд слизеринца, - а он всего лишь князь. И это было необходимо. Папа одичал… Эти окровавленные кости по всему дому…
- Так письмо… твоя мама…
- Моя мачеха, - кивнула Её Высочество.
- Подожди-ка, - кусочки мозаики в голове Драко соединились в нужной последовательности. - Одичал?.. Окровавленные кости?.. И какую же анимагическую форму принимает твой отец?
- Он тигр, - с довольным видом улыбнулась Акоя. - Амурский.
На физиономии юноши появилось выражение: «Предупреждать надо!», характерное для ухажера, провожавшего подружку до дома и столкнувшегося в дверях с её весьма внушительным папашей.
- И в чём же, по-твоему, выражается моё… эмокидство? - неуверенно спросил Малфой после приличествующей ситуации паузы.
- В методе борьбы с окружающими, - веско произнесла Акоя.
_______________
Примечания:
(1)* Этот этап совсем не про то, про что вы подумали, испорченные мальчишки и девчонки! Эпиграф видите? Автор его, Григорий Бенционович Остер, как-то обмолвился, что родителям нельзя позволять детям, чтобы те их имели. Можно предположить, что и обратное утверждение более чем справедливо.
(2)* Модус операнде – образ мыслей.
(3)* Эмо-кид – молодёжная субкультура. Эмо (emo) - эмоции, кид (kid) – ребенок. Существует стереотипное представление об эмо как о плаксивых мальчиках и девочках. В первую очередь для представителей этой субкультуры основными ценностями являются: разум, чувства и эмоции. Умение сочетать все три компонента и есть основная суть эмо. Грубо говоря: помыслил, прочувствовал и среагировал соответственно. Если не принимать во внимание «модную» атрибутику, то эмокидство не такое уж и современное явление. Любой ранимый и депрессивный подросток у всех народов и во все времена, ощущая сложность окружающего мира, испытывая нехватку любви и понимания, выражал душевную боль, которую испытывал, всеми доступными способами. Обычно выделялся из толпы ярким внешним видом, искал единомышленников и мечтал о счастливой любви, попутно двигая в разные стороны культуру, религию и всё остальное, до чего мог дотянуться.

Глава 9

ЭТАП ДЕВЯТЫЙ: ЭНУЗИАЗМ КАК ДВИГАТЕЛЬ ПРОГРЕССА

Энтузиазм подобен удару молнии, который невозможно измерить в лошадиных силах понимания.
Ральф Уолдо Эмерсон

Задавались ли вы вопросом, в каких случаях люди ощущают прилив энтузиазма?
Существуют три линии поведения: действие, бездействие и противодействие. Каждому человеку свойственен тот или иной из этих трёх поведенческих сценариев.
Есть люди Действия, такие, как Гарри Поттер.
Люди Действия чувствуют себя живыми только когда вокруг них, с жуткими грохотом, рушится мир. Этот тип личности, как самый продаваемый вариант, дельцы от литературы любят изображать в сагах, комиксах и голливудских блокбастерах. Для самого же «героя» такой модус вивенди сродни наркотику. Жизнь кажется им серой и скучной, если не расцветить её золото-багровым атомным взрывом. Собственный дом человека Действия находится в соответствующем состоянии – то есть, в полуразваленном.
Есть люди Бездействия, как Рон Уизли.
Чтобы поймать квоффл (ну, или знаменитого Гарри Поттера), человеку Бездействия требуется лишь быть в нужном месте в нужное время. Полностью отключить мозги, и действовать, как Мерлин на душу положит. То есть, опять же определённая доля везения. Причём, гораздо большая, нежели та, что отсыпана Судьбой в пригоршни человеку Действия. Тоже не самая завидная доля: что бы ни пытался сделать человек Бездействия, сколько бы он не рыпался, сколько бы не бился, как рыба об лёд, толку будет примерно столько же. Дом, как таковой, данный тип может и не иметь, что, впрочем, совершенно не важно. Ибо человек Бездействия всюду ощущает себя как дома. Нося его в своей душе, как некий духовный эквивалент раковины моллюска.
А есть люди Противодействия.
Вот уж у кого везения ни на грош. Плевать против ветра – их кредо. Такие люди, хоть ты тресни, не поплывут по течению. Иначе жизнь для них не имеет смысла. Но именно им, как ни парадоксально, уютный уголок гораздо нужнее, чем двум вышеописанным типажам. Очень трудно быть против всего мира и не иметь, возможности, пусть даже мысленной, отступить в надёжный тыл.

Яркий представитель последней категории, сидя в слизеринской гостиной штудировал «Le petit prince». Выглядеть неосведомлённым для Драко было хуже смерти. Чтение продвигалось туго. Французский он успел подзабыть. А странные картинки вызывали у него истерический смех. В общем, нельзя сказать, что Малфою понравился Экзюпери. Однако он не мог не признать, что некоторые высказывания не лишены определённого смысла. Если вам знаком смысл слов «иносказание» и «гипербола». Рассуждения цветка заставили его хихикать. Реплики змеи – испугали, напомнив о его служении Тёмному Лорду. Слова Лиса о соблюдении обрядов заставили согласно кивать. Прочитав об «ответственности за тех, кого приручил» – обрадовался – теперь он может шантажировать принцессу.
Дочитав до конца, Драко зашвырнул книгу за диван. Совершенно нормальная реакция. А чего ещё ждать от человека Противодействия?
Малфой, пользуясь тем, что в два часа ночи никто в гостиной не появится, позволил себе некоторое время посидеть там ещё, дрожа от переполнявших его эмоций. Хотелось плакать. Ну, или повыть. И побиться головой о диванные подушки. Только не слишком сильно и не очень долго. Было горько осознавать, что он похож на персонаж дурацкой детской книжки. Хотя…
Закончив дрожать и сокрушаться по поводу собственного несовершенства, Драко полез доставать книжку из-за дивана.

Слабенькие лучи утреннего солнышка пробивались сквозь мутноватые стёкла теплицы. Акоя перенесла саженец Крупчатки Злобномагической в ямку и присыпала землёй. Растение расправило свои три с половиной листочка, оставшиеся после драки с себе подобными, и попыталось тяпнуть Руку Сажавшую. Её Высочество невозмутимо увернувшись, принялась разравнивать землю. Она пропустила завтрак из-за утреннего происшествия, а потом саженцы передрались между собой. С рисовыми посевами проще. Рисовые ростки не агрессивны.

Утром Её Высочество подверглась нападению. При входе в Большой Зал неведомая сила схватила принцессу за руку. Акоя крутанулась всем телом навстречу, одновременно накрывая свободной ладонью чужую руку и… остановилась. Схватившаяся за неё фигура вовсе не источала опасность, скорее, она была комичной.
Ощетинившись разноцветными шалями и позвякивая амулетами, фигура приблизила к лицу Её Высочества очки, за которыми выпученные глаза казались ещё больше, и произнесла загробным голосом:
- Погодите, ну погодите же, - и закатила глаза, не переставая цепко держать принцессу.
На подмогу прибежала староста девочек:
- Профессор Трелони, что происходит!
- Всё в порядке, Гермиона, - слегка дрогнувшим голосом заставила себя произнести Акоя. И прибавила, заметив сверкнувший раздражением взгляд из-под очков: - Я её держу.
Сибилла Трелони надулась и открыла рот. Но вместо слов к потолку поднялся радужный пузырь. Гермиона проводила его шокированным взглядом и с тревогой уставилась на профессора Прорицания. Но та как будто ничего не заметила, продолжая вдохновенно шевелить губами и выпуская всё новые пузыри.
Собравшиеся вокруг младшекурсники восторженно хихикали и прыгали, тыкая пальцами в пузыри.
Перестав, наконец, шевелить губами и пускать пузыри, Сибилла лучезарно улыбнулась благодарной аудитории. Давненько ей не было так хорошо трезвой.
- Тебе понравилось моё предсказание, девочка? - пузырей, как с облегчением заметила Гермиона, больше не было.
- О да, - Акоя ободряюще похлопала преподавательницу по руке. - Это было потрясающе!
Дети вокруг были только рады подтвердить.
Гермиона наклонилась к Её Высочеству. Она недолюбливала прорицательницу, это правда, но…
- Ты ужасная, - сказала она уголком рта.
- Это точно, - в конце концов, принцесса ведь и руку могла несчастной женщине сломать.

Акоя отряхнула руки и потянулась за лейкой. Саженцы жадно вытянули оставшиеся листики навстречу водяным струйкам.
- Ты не пришла на завтрак, - принцесса обернулась, к Её Высочеству от двери теплицы шагал Драко Малфой.
- Что ты мне принёс? - произнесла принцесса размеренным тоном Сальери, нисколько не сомневающегося в цели визита Моцарта.
Драко развернул салфетку.
- Сэндвич с ветчиной, яйцом и салатом, - охотно перечислил он. - Овсянку завернуть в салфетку не получилось, извини.
- Даже не надкусан, - Акоя покачала головой. - Какая же сила воли должна была быть у Красной Шапочки, чтобы донести пирожки до бабушки, - она легонько похлопала слизеринца по щеке. - А не схарчить, к примеру, по дороге? - Её Высочество смолкла, припоминая – а донесла ли героиня сказки пирожки? Вспомнилось лишь, что к тому времени, когда внучка добралась до старшей родственницы, бабушку уже съел волк. Сырой, без соли и термической обработки. Так что бабуле было уже не до пирожков.
- Какого цвета шапочка? - о способностях головного убора к переноске еды Драко слышал впервые.
- Знаешь, в твоём незнании классических произведений есть что-то трогательное, - заметила принцесса. И не одобряя ситуацию, решительно взялась за восполнение пробела в образовании Малфоя: - Ну, всё! Теперь я расскажу тебе сказку!
Далее, на протяжении всего повествования, с лица единственного слушателя не сходило выражение восхищенного ужаса.
- Красная Шапка разрубила брюхо волка изнутри. «Ки-ай»! - издала она жесткое звуковое сопровождение удара. И, сомкнув обе руки на рукояти катаны, появилась перед обалдевшими лесорубами. Изящным движением руки она стряхнула с меча кровь, а с уха волчьи кишки. И выжала от крови свою красную шапку. Дровосеки замахнулись топорами и…
Слушатель прикрылся руками.
- Топоры полетели вправо, руки – влево… - Не обманула ожидания принцесса. - Ну а потом все жили долго и счастливо…Дровосеки освоили новый метод рубки дров – ногами. Ну, чего ты испугался – волка они потом зашили. Таксидермист помог. Хорошее получилось чучело.
Драко молчал, озадаченный полученной информацией – ну, надо же! – вивисекция*(1) волка! – такой кошмар даже Волдеморту не переплюнуть.
- А у нас были только сказки барда Бидля*(2), - сказал он, наконец, тоном «мы многое потеряли».
- Ага, читала, - охотно откликнулась Акоя. - Мне больше всего нравится «Колдун и прыгающий горшок»*(3) из этого сборника.
- Потому что про горшок? - хмыкнул слизеринец.
- Как ты догадался? - обрадовалась известная любительница поесть. - Есть такое кельтское блюдо, называется «кол»*(4), - продолжила она. - Суп варится на протяжении ВЕКОВ, - с благоговением произнесла Её Высочество. - Конечно, туда надо добавлять свежие ингредиенты взамен съеденных. Но вкус от разогрева к разогреву только улучшается…
Принцесса, закрыв глаза, погрузилась в экстатические воспоминания о божественном супе.
Драко, восхищенно пожирал глазами Её Высочество, пораженный мечтой о колдующей над «колом» принцессе.
- Кстати, уэльское «кол», так же как и испано-португальское «калдо» созвучно славянскому «kolo», что в древности означало какую-либо окружность. Типа колеса. А также, окружающего пространства, и, как ни странно, магии, - сообщила она, открыв глаза.
- А мне нравилась сказка «Дремучее сердце колдуна»*(5), - с затаённой надеждой признался настроенный на лиричный лад Малфой.
- Очень романтично, - хихикнула Акоя. - Кто бы мог подумать! А почему? Потому что психологический триллер или потому что ужастик?
- И то и другое, - хмыкнул Драко. - Я её читал своим друзьям в детстве. Ну, чтобы скрасить их ужасом скучные званные вечера. А потом пробирался в их комнаты, изображая мистера Бессердечного, - улыбнулся своим воспоминаниям. Визг Панси, заикание Нотта, служили эквивалентом аплодисментов и подтверждением его артистических способностей. Но самым большим достижением Малфой считал возникновение ночного энуреза у Винса и воскрешение оного недержания у Грэга.
- Мы тоже так делали, - задумчиво припомнила Акоя. - Лет в шесть, когда моя мама гостила у родителей Рона и Джинни.
Последние слова Её Высочества Драко вовсе не понравились. Малфой надулся. А принцесса вернулась к сэндвичу.
Прожевав последние крошки, Её Высочество, отточенным аристократическим движением, кинула в слизеринца скомканной салфеткой.
- Не трогай саженцы, они кусаются, - заметила она, когда Малфой наткнулся на агрессию саженцев.
- Спасибо за предупреждение, - Драко поймал салфетку и продолжил дразнить кровожадную Крупчатку.

Присутствие Её Высочества на уроке Чар воздвигло непреодолимую стену между теорией и практикой в привычном понимании среднестатистических магов, коими являлись студенты, проучившиеся в Хогвартсе семь лет.
Профессор Флитвик, ещё на собеседовании столкнувшийся с упорным непониманием Её Высочества английских магических традиций, пребывал в замешательстве. Ибо использование таких достижений магической мысли, как движения палочки и волшебное слово, были чужды для сугубо восточного сознания принцессы.
- Существует три магические реалии, - объяснила Акоя концепцию, - действие, бездействие и противодействие. Которые я могу объяснить с точки зрения основных мировых религий. Действие – это ислам, самая молодая религия из мировых. Идея «джихада», то бишь, «деяния» – основа этого вероучения. Бездействие – буддизм. Сиди, созерцай свой пуп, и жди, когда на тебя свалится «озарение» и приведёт в нирвану. Противодействие – иудаизм, и выросшее из него христианство. Особенно в ранней его ипостаси. Развившееся из гонений на новую веру, то есть, противодействия.
На лицах внимавших Её Высочеству подростков застыло вежливое непонимание далёких от религии и погрязших в магической рутине людей.
- Гм, - оценив степень непонимания, Акоя решила смягчить пояснение: - По устоявшейся традиции, европейские маги ПРОТИВОДЕЙСТВУЮТ своей природе. Я вовсе не осуждаю. Но такое отношение выработало зависимость от материального. Чтобы сфокусировать магию, европейская традиция использует палочки, мётлы… - Её Высочество готова была уже прийти в отчаяние, не зная как обозначить пропасть между восточным и западным сознанием, - ну, я не знаю… столы и стулья.
- Тогда как ты привыкла сидеть на полу, используешь беспалочковую магию и безмётельный полёт, - пришел ей на помощь Малфой.
- Верно! Спасибо, Драко, - с облегчением вздохнула Акоя, наградив слизеринца сияющей благодарной улыбкой.
- Всё так, - согласился Рон. - Однако сама знаешь: «в чужой монастырь со своим уставом не ходят», - процитировал он древнюю мудрость.
- Но «сколько монахов, столько и религий», - парировала принцесса ещё более древней мудростью.
- Ей не нужна вся эта рухлядь, - влез Малфой. - Зачем ей латынь и пародия на дирижерские жесты?
- Ну, латынь мне нравится… - успела вставить Акоя.
- Ты так говоришь, Малфой, чтобы иметь возможность научиться беспалочковой магии!.. - взвился Поттер, которого явно беспокоила данная перспектива.
- Дети, дети! - остановил прения профессор Флитвик. - Пожалуйста, давайте вернёмся к чарам. Те, у кого есть волшебные палочки будут их использовать, а остальные пусть учат теорию и затем я приму письменный зачёт.

- Ну, хорошо. Пусть я этот Маленький Принц, ты – роза под наркозом. О, прошу прощения! Под стеклянным колпаком. Лонгботтом будет барашком. А Лавгуд – сопутствующим светилом, - распределил роли Малфой.
Невилл и Луна нечаянно попали под раздачу… гм… ролей. На самом деле они просто подошли поздороваться с принцессой, которой слизеринец в данный момент отчитывался о прочитанной книге.
- Хм… Очень аллегорично, - одобрительно кивнула «роза под наркозом».
- А что надо делать? - поинтересовалась «сопутствующее светило».
- Просто виси рядом с отсутствующим видом, - съязвил Драко. - Это у тебя получается действительно хорошо. Акоя должна капризничать и отдавать нелепые распоряжения. А Лонгботтома надо замуровать в коробке. Что? - Слизеринец пожал плечами в ответ на брошенные на него взгляды. - Он же изображает барашка. К тому же, так он лучше смотрится, - пояснил он.
- У нас не хватает людей, - сказала принцесса. - Кто будет играть другие роли? Позовём ещё кого-нибудь?
- Можно играть тем составом, который есть, - возразил слизеринец. - Просто каждый играет несколько персонажей, которые не пересекаются друг с другом.
- А во что мы будем играть? - не понял Невилл.
- В астрономический театр магов, зверей и растений, - разглядывая рисунки в «Le petit prince» высказала предположение Луна.
Лонгботтом с недоверием пролистал книгу.
- Я не могу этого прочесть, - французским Невилла в детстве не пичкали.
- Тебе и не надо, - отбирая книжку, фыркнул Малфой. - Ты же барашка должен изображать. Сиди под коробкой и помалкивай.
Гриффиндорец обиженно засопел и взглянул на принцессу.
- Не смотри на меня, - пожала плечами Её Высочество, - я вообще под стеклянным колпаком сижу.
- Мы с папой были в театре, - подала голос Луна. - Там была музыка.
Драко и Акоя переглянулись.
- Я подумаю, где можно достать музыку, - кивнула принцесса.

- Эта нэцкэ*(6), - Её Высочество продемонстрировала подвеску, - в моей семье передавалась из поколения в поколение. Здесь изображен Они*(7), такой чёртик. Видите, у него рожки. Он бьёт в барабан и скандирует имя Будды Амиды.
Профессор Спраут, просившая собраться старшекурсников перед озером, задерживалась.
- А зачем чёрту скандировать имя Будды? - не понял Джастин Финч-Флетчли. Всё же Джастин был магглорожденным и про Будду что-то слышал.
Акоя строго на него посмотрела. Сообразив, что вряд ли кому-то из присутствующих известен советский мультик про чертей, сменила гнев на милость. Не всем же так повезло как ей.
- Однажды демон Они напал на мирно сидящего под деревом Будду, - поведала принцесса. - Но Будда не разозлился, он поговорил с Они. И демон испытал просветление.
Подростки скептически сморщились.
Её Высочество вздохнула.
- Это к тому, что истинная святость вроде простуды, - пояснила она, - не хочешь, а заразишься, - сжав нэцкэ в сложенных лодочкой ладошках, принцесса церемонно поклонилась. - Вот о чём напоминает мне эта ценная вещь.
Акоя не носила никаких украшений. Колечки, серьги, ожерелья, браслеты, заколки – всё это такие излишества, как и украшения на руках музыканта – мешали.
- Но не стоит привязываться к вещам, - и семейная реликвия, совершив краткий полёт, плюхнулась в озеро.
Аудитория, состоящая из семикурсников всех четырёх факультетов, проводила глазами упавшую фигурку и разглядывала теперь круги на воде. Воистину дзенское зрелище.
- Малфой! - воззвала принцесса. - Достань мне мою семейную реликвию.
К изумлению окружающих, слизеринец без колебаний поднялся, подошел к самому краю пристани и… остановился, уставившись в тёмные воды озера.
- Очень ценная реликвия, - с нажимом проговорила Акоя. - Веками принадлежала моей семье.
- Это хорошо, - задумчиво созерцая озёрную гладь, сказал Драко. - Только я плавать не умею.
- Какое мне дело? - Её Высочество старательно подбавила к повелительной интонации тщательно выверенную долю капризности. - Мне нужна моя нэцкэ.
- Я сейчас призову твою фигурку при помощи Акцио, - Рон вытащил палочку.
- Не призовёшь, - разглядывая маникюр, сообщила принцесса. - Я поставила блок против магии.
Драко повернулся к озеру опять, наклонил голову и резко выдохнул через нос.
- Малфой, не надо, - всполошилась Гермиона.
Терри Бут и Майкл Корнер, оказавшиеся рядом, ухватили слизеринца за обе руки, в попытке оттащить от края.
Пожалуй, можно счесть, что именно это подвигло Малфоя, как человека Противодействия, к дальнейшему. Сбрасывать захват Акоя его хорошо научила.
Освободившись одним слитным движением обеих рук, Драко сделал глубокий вдох, шаг-поворот и канул в воду, подобно статуе Командора.
Все бросились к тому месту, откуда поднимались пузыри.
- Это было жестоко, - промолвил Эрни МакМиллан.
- Хм… Вовсе нет, - побледневшая Акоя пристально вглядывалась в глубину.
- И вода холодная, - заметила Сьюзен Боунс.
- Всё ради него, - буркнула принцесса.
- Спасение утопающего, дело рук самого утопающего, - Гарри Поттер потянул руки к застёжкам на собственной мантии.
- Именно! Не сметь! - остановила Поттера Акоя. - При всём уважении, Гарри, это не твоё дело.
- Но он же не собака, чтобы носить поноску! - воскликнула Гермиона.
- Он сам всё решил, я только предоставила возможность, - невозмутимостью Её Высочества можно было раскалывать камни.
Вокруг Её Высочества уже вовсю возмущенно гомонили студенты, когда в мокрые доски пристани вцепилась рука с посиневшими от холода ногтями. Следом появилась прилизанная светловолосая голова. Малфой кашлял и отфыркивался. В другой руке была зажата фигурка.
- Наконец-то! - кинулась к нему принцесса. - Давай сюда, - ловко выхватила из рук Драко нэцкэ. - Какой ужас! Я ведь могла тебя потерять, - повинилась она перед реликвией, цепляя её к поясу.

Разъярённая Акоя неслась по коридору, скоростью перемещения и цветом пылающих щёк соответствуя своему имени. Следом шел Малфой, хлюпая мокрыми ботинками и периодически чихая.
- Нет, ты слышал?! - возмущалась принцесса. - Да как они смели усомниться!
Божественные деяния не должны подвергаться сомнениям. По крайней мере, в собственных глазах.
- Ну, последовательной тебя не назовёшь, - мягко возразил слизеринец.
Её Высочество резко повернулась к нему.
- Что?! Да будет тебе известно, последовательность моё сасимоно! - наступая на Драко, воскликнула Акоя.
Тот, закрывши лицо руками, смачно чихнул.
Принцесса замолчала, разглядывая мокрого Малфоя, и сказала неожиданно спокойным тоном:
- Знаешь, в Японии существует поверье, что если кто-то чихает, значит прозвучавшее утверждение – ложь.
Драко убрал руки от лица и шмыгнул носом.
- Ты про последовательность? - весело спросил он.
Акоя, не отвечая, положила свои ладони ему на плечи. От слизеринца повалил пар, как если бы Малфой был чайником или утюгом. Одежда и волосы высохли. Лёгкий насморк остался.
- А вот в русской традиции то же самое чихание означает подтверждение правды, - словно продолжая незаконченную мысль, сказала она.
Драко ответил утвердительным чихом.
- Кстати, как тебе удалось найти нэцкэ? - полюбопытствовала Акоя.
- Ну, - задумчиво протянул Малфой, - ты не достаточно далеко её закинула.
- О, - принцесса решила в дальнейшем поступать более жестко, - приму к сведению.
- Я представил себя рыбой, - слизеринец с удовольствием вспомнил почти физическое вхождение в скользко-серебристый рыбий образ, - а брошенную тобой фигурку – кормом.
- Земляным червяком? - улыбнулась Её Высочество. - Ты же сказал, что не умеешь плавать.
- Я по дну дошел, - юноша пожал плечами. - Вокруг всё стало голубым и зелёным, - хмыкнул он. - Хорошо, я пошутил, на самом деле: мутным и серым. А ещё у меня появилось очень отчётливое чувство цели: где-то там твоя нэцкэ. Усилие, рывок и… хвать! - Драко с энтузиазмом изобразил хватательное движение в воздухе перед собой. - Осталось только мелочь – дойти по дну обратно.
- Хороший мальчик, - Акоя смутно чувствовала, что тут уместно похвалить Малфоя, но как это сделать – не представляла. - На конфетку.
- О… - Драко опустил взгляд на ладошку принцессы, где в липком одиночестве пребывала полосатая ириска. - Это мне? - не долго думая, наклонился к руке Её Высочества, и с шумным хлюпаньем слизнул конфетку. - Хавофый мавчик! - с удовольствием прочавкал самый опасный маг современности среди своей возрастной категории.
_______________
Примечания:
(1)* Вивисекция — (от лат. vivus — живой и sectio — рассекание), живосечение, выполнение операций на живом существе.
(2)* Сказки барда Бидля упоминаются в тексте книги «Гарри Поттер и Дары Смерти». Книга написана Джоан К. Роулинг как прощание с серией романов о Гарри Поттере. Выпущено только 7 экземпляров книги, все они написаны от руки и иллюстрированы самой Роулинг. Кому лень лезть в Википедию, привожу две упомянутые сказки здесь.
(3)* В переводе Википедии «Колдун и прыгучий горшок» / «The Wizard and the Hopping Pot» (краткий пересказ): Один волшебник использует свою магию в основном для блага своих соседей, создавая зелья и противоядия для них в котле, который он называет своим "счастливым кухонным котлом. Скоро он умирает и оставляет все своему единственному сыну. К сожалению, сын ничем не походит на своего отца. После смерти своего отца он находит котел, а в нем (довольно таинственный) единственный тапок и записку от своего отца, где говорится: "С тщетной надеждой, сын мой, что тебе это никогда не потребуется". Огорченный из-за того, что на его имя нет ничего, кроме горшка, и абсолютно не интересующийся теми, кто не умеет пользоваться магией, сын повернулся спиной ко всему городку и закрыл перед своими соседями двери. Сначала приходит старая женщина, чья внучка мучается из-за бородавок. Когда сын захлопывает дверь перед ее носом, он тут же слышит какое-то лязганье в кухне. У старого кухонного котла его отца отросла нога, а также появилось большое количество бородавок. Ни одно из его заклинаний не срабатывает, и ему не удается отвязаться от прыгающего бородавчатого котла, который его преследует даже в спальне. На следующий день сын открывает дверь пожилому мужчине, у которого пропал осел. Без помощи осла он не сможет привозить товар в городок, его семья будет голодать. Сын (который совершенно явно никогда не читал ни одной сказки) захлопывает дверь перед носом пожилого человека. Ну и конечно же, тут же появляется бородавчатый лязгающий котел, теперь научившийся издавать и звуки ревущего осла, и голодные стоны. Как это принято в настоящей сказке, к сыну приходит много посетителей, и котел обзаводится слезами, рвотой и собачьим поскуливаньем, прежде чем волшебник, наконец, поддается велению долга и настоящему завещанию своего отца. Отказываясь от своего эгоизма, он зовет всех жителей городка прийти к нему за помощью. Одного за другим он лечит их от болезней, а проделывая это, опустошает котел. И в конце концов, из котла выскакивает таинственный тапок – который прекрасно подходит к ноге успокоившегося, наконец, котла – и оба уходят (и прыгают) вместе в закат.
(4)* Суп «кол» (cawl) – древнейшее национальное кушанье Уэльса. Подобные блюда характерны для мест, в которых жили кельтские племена. Например, на севере Испании и в Португалии есть похожий суп – caldo.
(5)* В переводе Википедии «Волосатое сердце колдуна» / «The Warlock’s Hairy Heart» (краткий пересказ): Жил да был молодой колдун, который был настолько тверд в своем желании никогда не влюбляться, что прибегнул к темным искусствам. Семья колдуна и не подозревала о методах, которые он применил, чтобы обезопасить себя, и потому посмеялись над его попытками избежать влюбленности. Но в колдуне проснулась гордыня: он полностью стал уверен в своем хитроумии и впечатлен собственной способностью оставаться совершенно равнодушным. Прошло время, но даже глядя на то, как один за другим женятся и заводят детей его товарищи, колдун остался верен своему решению, радуясь тому, что он счастливым образом избежал бремени чувств, которые, по его мнению, иссушают и опустошают сердца людей. Поверив в то, что другие люди завидуют его «чудесному» полному одиночеству, колдун заблуждался настолько глубоко, что постигший его удар показался ему особенно болезненным. Однажды, он услышал, как двое его слуг сплетничают о нем – один жалеет его, а второй высмеивает его за то, что он не женат. Колдун тут же решил всем на зависть взять в жены красивую, богатую и талантливую из женщин.
По счастливому стечению обстоятельств, на следующий же день колдун встретил красивую, искусную и богатую ведьму. Он преследовал ее, словно добычу, заставляя всех своих знакомых поверить в то, что он изменился. Молодая ведьма заинтересована, но вместе с тем чувствует неприязнь к новому знакомому и ощущает его отчужденность. Тем не менее, она принимает приглашение посетить пир в его замке. За столом со всяческими яствами и под песни менестрелей колдун пытается добиться руки колдуньи. В конце концов она бросает ему вызов и заявляет, что поверит его красивым словам только тогда, когда он докажет ей, что у него есть сердце. Улыбаясь, колдун с гордостью ведет девушку в подземелье, где показывает ей волшебный хрустальный ларец, в котором заключено его бьющееся сердце.
Колдунья приходит в ужас при виде сердца, усохшего и покрывшегося волосами за время изгнания из тела. Она умоляет колдуна вернуть его на место. Уверенный в том, что это заставит ее полюбить его, колдун рассекает себе грудь волшебной палочкой и помещает свое волосатое сердце внутрь. Ликуя от того, что теперь колдун способен чувствовать любовь, юная колдунья обнимает его. Изуродованное сердце пронзено красотой ее кожи и ароматом ее волос. Отвыкшее от тела, ослепшее и ставшее жестоким, оно заставляет колдуна напасть на девушку.
Гости на пиру начинают беспокоиться за хозяина. Спустя несколько часов они принимаются обыскивать замок и обнаруживают подземелье. На полу они находят мертвую девушку с рассеченной грудью. Подле нее они видят скрючившегося безумного колдуна, который ласкает и облизывает ее блестящее алое сердце и пытается заменить им свое. Но его сердце обладает огромной силой и отказывается покидать его тело. Колдун клянется никогда не быть рабом своего сердца. Он хватает кинжал и вырезает сердце из груди. Всего мгновение он упивается своей победой, держа в каждой окровавленной руке по сердцу, а затем падает замертво на труп девушки. (прим. в общем, все умерли).
(6)* Слово нэцкэ (собственно «нэ-цукэ») пишется двумя иероглифами: первый означает «корень», второй – «прикреплять». Забавная фигурка, вырезанная из корешка, противовес, с помощью которого у пояса носили разные нужные мелочи, связку ключей, например, или инро – коробочку для парфюмерии и лекарств.
(7)* Они (ударение на первый слог) – это слово имеет много значений. Чаще всего переводится как «демон»; может означать и дух умершего, и злое божество, и оборотня, и буддийского голодного духа прета (что-то вроде обитателя ада).