Миссия в прошлом

Пролог


Даже мясной пирог Кикимера, старательно приготовленный им к ужину, на вкус напоминал пепел. Чай был горьким и отдавал гнилью. Нет, домашний эльф как обычно старался изо всех сил, особенно в честь такого знаменательного дня, как этот, но Гарри Поттер физически не мог наслаждаться плодами его усилий. В еде не было утешения. Даже Джинни Поттер, главный источник его душевных сил, не могла снять тяжести с его души. Тяжести, ставшей причиной депрессии, которая отнимала у него всякое желание есть, пить, заниматься любовью. По крайней мере, сегодня.
Трое в столовой больше не могли притворяться, будто однажды что-нибудь исцелит их разбитые сердца. Джинни не съела ни кусочка, а только гоняла еду по тарелке. Девушка опустила голову, как в молитве, и смотрела в стол невидящими глазами. Рон Уизли даже не пытался сделать вид, что ест. Он сгорбился на стуле, обхватив себя руками. Гарри видел, как его ноздри раздувались, словно он вот-вот расплачется.
- Может, принести огневиски? – тихо спросил Гарри. – Я купил лучшее. Для сегодняшнего вечера.
- Можно, - без выражения ответил Рон. Джинни просто кивнула, не поднимая глаз.
Гарри встал. Он мог бы призвать бутылку с помощью магии, но почему-то не хотелось. Он пересек комнату, которая, несмотря на все старания Кикимера, была все такой же мрачной и унылой. Как, впрочем, и весь дом на площади Гриммо. Но Гарри отмахнулся от этой мысли. Он пережил много счастливых часов в поместье Блэков, несмотря на всю его мрачность. Вспоминать хорошие времена было ещё больнее, чем плохие.
В доме не было фотографий. Только альбом, который Гарри получил от Хагрида целую вечность назад, пылился где-то в углу. Радостные лица давно умерших людей делали только хуже. Гарри сам убрал все фотографии – Рон и Джинни не выдержали бы вида своих близких, улыбающихся и машущих им так, будто все всегда будет хорошо.
- Гарри… - голос Джинни вырвал парня из его мыслей. Он повернулся к ней.
- Что?
- Ты уже минуту так стоишь, - в ее карих глазах было понимание. Он не знал, что с ним было бы без нее. Наверное, его бы уже не было в живых. Они поженились почти три года назад, через несколько месяцев после Битвы за Хогвартс. Флитвик, новый директор школы и один из немногих, переживших Битву, венчал их со слезами на глазах.
- Я знаю, прости.
В конце концов, он все-таки призвал бутылку и после трех стаканов уже почти ничего не чувствовал.
- Они бы очень разозлились на нас за это, - вдруг сказал Рон. Гарри не знал, сколько уже выпил его друг. Рон говорил о погибших, только когда был очень пьян.
- Знаю, - отозвалась Джинни. – Но это все, что нам остается.
- Гермиона, - голос Рона дрогнул, - на нас бы наорала.
- Это точно, - согласился Гарри. Он бы многое отдал за то, чтобы его погибшая подруга сейчас устроила им скандал.
- Фред и Джордж ни за что бы не оставили нас в п-покое, - Джинни попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой-то кривой и сразу же потухла.
- Ваши родители нас бы отругали, - Гарри потер плечо одной рукой, в другой был зажат стакан с огневиски. – В первую очередь, ваша мама.
- Папа… папа сидел бы на кухне над какими-нибудь маггловскими штуковинами, а мама бы в это время кричала на нас.
- Перси прочитал бы нам целую лекцию о том, что мы подаем плохой пример и позорим имя Уизли.
- А потом он взялся бы за составление графиков встреч и мероприятий. Уже после того, как избавился бы от всех бутылок огневиски в доме, - закончил Рон мысль Джинни. Та сидела с застывшим лицом, до боли сжав руку Гарри.
- Флер бы так разозлилась, что стала бы ругаться на французском, - вставил Гарри. Огневиски обжигало горло. – А Билл наслал бы такое сильное проклятие, что оно преследовало бы нас до глубокой старости.
- Чарли натравил бы на нас драконов, - предложила Джинни свой вариант. – Точно, так и было бы.
Но никого из них не осталось в живых, никого.

Разрушенный зал, а в нем повсюду мертвые тела и кровь.

Гарри тряхнул головой. Они лежали в земле, ничего не зная ни о горькой победе, ни о боли, которую причинила их смерть. Если бы Гарри узнал, что он один из хоркруксов, раньше, если бы он сдался до начала бойни…
- Гарри, прекрати, - вместе сказали Джинни и Рон. – Мы знаем, о чем ты думаешь, - добавила Джинни. – Ты ни в чем не виноват!
- Просто…Я…
- Я знаю, - мягко сказала девушка. – Но не бери на себя чужую вину. Волдеморт убил их. Беллатрисса убила их. Долохов, наконец. А ты убил тех, кто украл у нас близких.
- Жаль, что только один раз, - горько сказал Гарри.
Рон шумно выдохнул, опрокинул себе в рот очередную порцию огневиски и зажмурился. – Я буду скучать по ним. На веки вечные.
- На веки вечные, - эхом отозвались друзья. Эти слова стали значимыми для них после того, как Гарри сделал Джинни предложение. Это не было романтично. После целого месяца похорон только любовь к Джинни не давала Гарри сойти с ума.

- Джинни,- прошептал он. Они только что проснулись и лежали лицом к лицу, обнявшись. Сложнее всего было по утрам – в первый миг после пробуждения легко забывалось, что победа оказалась похожей на поражение.
- Гарри, - прошептала девушка, прижавшись к его груди.
- Я не могу без тебя, - сказал парень. – Я бы просто не выжил.
- И я,- выдохнула она.
- Моя любовь с тобой на веки вечные. Ты будешь моей женой?
Это – лучшее, на что он был способен. Через год бесплодных поисков хоркруксов, после нападения на Нору, они снова были вместе. Тогда, стоя в руинах того, что все они когда-то называли домом, Гарри в ужасе осознал, что, как бы он ни старался, Джинни и её семья всегда будут легкой мишенью. Он не хотел, чтобы она ушла из его жизни, не чувствуя каждую минуту, что, несмотря на время и расстояние, она всегда будет лучшей частью его самого. Они жили надеждой. Ещё через год, который Джинни с семьей провели в бегах, Гарри во время одного из своих частых визитов решил, что, как только все будет кончено с Волдемортом, он наденет кольцо на палец любимой и никогда больше её не отпустит. Дни напролет он мечтал о том, как сделает ей предложение. Может быть, это произойдет в гостиной Гриффиндора, или на поле для квиддича. Все должно быть очень романтично – Гермиона могла бы помочь ему с этим.
Но задуманному не суждено было сбыться.

Они потом часто повторяли эту фразу. Оба использовали её в своих супружеских клятвах, которые дали друг другу на одиноком холме, покрытом вереском. Эти слова тронули Рона до глубины души, хотя он и не показывал этого долгие месяцы.

Было Рождество, и горе, уничтожающее их изнутри, было очень похоже на вьюгу, бушующую за окнами. Тот день должен был быть счастливым. Но когда теряешь всех, кого любил, счастье становится невозможным. Они нашли утешение в вине.
- Я буду скучать по ним, - сказал Рон. – На веки вечные. - Парень был не настолько пьян, чтобы не понимать: он только что использовал слова, особенные для Гарри и Джинни. На его лице тут же появилось виноватое выражение. – Простите, я…
- Не нужно, - твердо сказал Гарри. Он и Джинни переглянулись. – Сюда это тоже подходит.
И это было правдой. «На веки вечные» означало не только его и Джинни, но и его и Рона, их общее прошлое. Рона и Джинни, единственных оставшихся в живых членов большой семьи, оказавшейся на удивление хрупкой и уязвимой. Это означало раны, которые не затянутся во веки веков, и любовь к тем, кого они потеряли, вечную и незыблемую.

Целый час они сидели в тишине, и Гарри знал, что не одинок в своих мыслях. Джинни придвинула свое кресло ближе к его, и они сидели, прижавшись друг к другу. Ему вдруг захотелось обнять ее, раствориться в ней полностью, чтобы забыть обо всем, что они потеряли.
- Вот бы у нас был Гермионин хроноворот, - прохрипел Рон с отсутствующим видом. – Я бы вернулся в то время, и на этот раз меня не обездвижили бы тем чертовым заклятьем. Тогда я смог бы защитить их…
- Гарри, это хроноворот, – голос Гермионы эхом отозвался из прошлого. Тут Гарри озарила мысль, дикая и безумная, и он понял, что был намного пьянее, чем ему казалось. Он попытался не думать об этом, но нелепая идея полностью завладела его сознанием. Он открыл рот, но не смог вымолвить ни слова.
- Гарри? – в голосе Джинни слышалось беспокойство. Наверное, он выглядел дико. Да что там, он чувствовал себя дико! Ему вдруг захотелось рассмеяться.
- Что если это возможно? – спросил он, - Что если это действительно возможно?
- Ты о чем?- Рон уставился на друга. Неудивительно, он еще не видел Гарри таким возбужденным. С тех пор, как война отняла у них всё, что было им дорого.
- Что если бы мы могли вернуться в прошлое?
- Гарри…- Джинни вздохнула. – Это невозможно. Нет. Хроновороты могут вернуть нас только на несколько часов назад, ты ведь знаешь. Ты пьян, лучше пойдем спать.
- Нет, - упрямо сказал тот. – Нам нужно обдумать это, мы должны!
- Ты свихнулся, приятель, - бесцветно сказал Рон. – Свих-нул-ся. Об этом даже думать не стоит, это ненормально.
Смех Гарри показался жутким даже ему самому.
- То, как мы живем, Рон - вот что ненормально. Прошло уже три года, а мы до сих пор ничего не сделали. Мы уже старики, в наши-то двадцать четыре! Мы задыхаемся, все мы. Если бы не вы двое, я бы уже давно покончил с собой.
- Но, Гарри... – в глазах Джинни стояли слезы. - То, о чем ты думаешь, просто невозможно!
- Откуда ты знаешь?- с вызовом спросил тот. – Может быть, кто-то уже делал такое, просто никому не рассказал?
- По-твоему, мы изобретем сверхмощный хроноворот? – спросил Рон. – Вернемся в прошлое и всех спасем? Да что мы вообще можем изменить?
- Все, - ответил ему друг. – Все. Черт, мы должны попробовать!
- Гарри, мы помним о том, как это – жить без них, - сказала Джинни. – У нас целых три года воспоминаний. Если бы мы и могли вернуться назад, эти воспоминания никуда не делись бы. Они всегда будут жить в нас.
- Не будут, если мы изменим Судьбу, - сказал Гарри. – У нас будут другие воспоминания. Сейчас мы могли бы сидеть в Норе и праздновать победу, а не упиваться здесь своими страданиями.
Брат с сестрой переглянулись.
- Послушайте, - в Гарри просыпалось раздражение. – Рон, разве ты не хочешь вернуть свою жену? А тебе, Джинни, разве не хочется жить в мире, где твои близкие живы?
- Это жестоко, - прошептала Джинни, но Гарри видел, что его идея не казалась ей такой уж безнадежной.
- Прости, я виноват, - сказал он, хотя и не испытывал вины. Он опять чувствовал себя живым. Как тогда, когда занимался любовью с Джинни или летал с Роном над живописными окрестностями. У него появилась цель. Может, это лишь недостижимая фантазия, но он должен хотя бы попытаться.
- Кажется, Гермиона говорила что-то в этом роде, - вспомнил Рон. – В то утро, когда вы спасли Сириуса. Она говорила, что хроноворот - самый надежный способ путешествовать во времени.
- А если хроноворот – самый надежный, то есть и другие, менее надежные способы, - сказал Гарри. – Мы можем разобраться с этим завтра, после того, как поговорим с портретом Дамблдора.
- Мы едем в Хогвартс? – спросила Джинни, и Гарри знал, о чем она подумала. Они не бывали в школе с того утра после битвы, когда ещё видны были следы разрушения и мертвые тела лежали в Большом зале.
- Да, - ответил он.
- Дамблдор должен знать, можно ли что-нибудь сделать, - сказал Рон.
У Гарри было очень странное чувство. Три долгих года его, всех их, съедали тоска и отчаяние. Непривычно было опять иметь цель.
- Я думаю, я, правда, думаю, что это выход.
Парень видел, что его сумасшествие передалось Рону и Джинни. Мгновения ему хватило, чтобы разгадать то новое, что появилось в глазах друзей. Первый раз за несколько лет они светились надеждой.


Рассвет был ранним. Этой ночью Гарри Поттер спал глубоко, без единого кошмара. Проснувшись, он осушил одну из бутылочек с Похмелином от Тетушки Джигг, которые Кикимер оставил ночью на тумбочке у кровати, и сразу же спрыгнул на пол. Пока он был в душе, проснулась Джинни и выглядела она так же, как он чувствовал себя – ошеломленной и полной решимости. Почему это не пришло им в голову раньше? Они уже давно могли бы все изменить!
Десятью минутами позже Рон встретил их в гостиной. Он был только что из душа, с его волос капала вода. Парень больше не двигался как инфернал, в нем можно было узнать старого Рона, того самого, с которым Гарри учился в Хогвартсе, каким он был до того, как смерть жены, родителей и братьев превратила его в пустую оболочку.
Гарри ухмыльнулся. Этого не случалось уже так давно, что Рон в ответ лишь ошарашено на него уставился.
- Значит, мы действительно делаем это? – спросил Рон. – Будем пробовать?
- Да, - сказала Джинни с твердостью. – Да.
Они вместе вышли из дома, и Гарри ещё раз удивился тому, как здорово было покидать его не только затем, чтобы купить вещи первой необходимости, которых не мог достать Кикимер.
«Мы живем, как затворники», - с содроганием подумал Гарри.
Они решительно вышли за пределы охранных чар и с громким хлопком трансгрессировали.
Хогсмид был таким же, каким Гарри запомнил его на четвертом курсе: никаких дементоров, никакого страха. Горожане беспечно прогуливались по узким кривым улочкам, и он испытывал легкую зависть к этим людям, которые жили и радовались жизни в мире без Волдеморта. Им не пришлось отдать за это все, что было им дорого, как Гарри, Рону и Джинни.
«Но мы все изменим», - с яростью подумал Гарри. Джинни до боли сжала его ладонь. Он посмотрел на жену, и она ответила ему сверкающим взглядом, в котором больше не было тусклой горечи.
«О да, мы сделаем это».
Дорога в Хогвартс была не короче обычного, но казалось, что она заняла всего пару минут. Хвала Мерлину, никто их не узнал. Гарри думал, что люди будут останавливаться, чтобы посмотреть на недавних героев, ведь они так долго не появлялись на публике.
И вот, ворота уже возвышались над ними, прочные и непоколебимые. Гарри помнил их разрушенными после атаки великанов из армии Волдеморта.
- Гарри?!
Все трое подняли головы и увидели Хагрида, у которого от удивления отвисла челюсть. Он был все так же огромен и стал даже шире с тех пор, как Гарри видел его в последний раз года два назад.
- Рон? Джинни? – великан, казалось, был настолько ошеломлен, что не мог пошевелиться.
- Здравствуй, Хагрид, - сказал Гарри. Друзья присоединились к его приветствию.
- Что... Что это вы здесь делаете?
- Мы пришли к директору, - объяснил Гарри. – Можешь нас впустить?
Хагрид настежь открыл ворота, бросился вперед и обнял всю троицу так, что у них захрустели кости. Гарри похлопал его по спине. Когда великан, наконец, выпустил их из объятий, парень заметил, что слезы текут по его щекам и теряются в густой бороде.
- Я уж думал, что никогда больше вас не увижу!
Гарри не знал, что сказать. Рон и Джинни молча шли рядом. Но Хагрид на это ничуть не обиделся и продолжал болтать всю дорогу до школы. Грохх нашел себе подружку, а в стаде кентавров появилось три новых жеребенка. Симус Финниган недавно занял преподавательский пост и, несмотря на отсутствие руки, успешно вел Защиту от Темных Искусств.
Обогнув теплицы, друзья остановились. Перед ними предстало то, чего, как они думали, им никогда больше не придется увидеть. Чувство тоски охватило Гарри при виде отреставрированного замка. Астрономическую Башню выстроили заново, и Хогвартс смотрелся еще величественнее, чем прежде. Ступени были чистыми, без намека на пятна крови, которые почти полностью покрывали лестницу в утро после битвы. Будто всего того кошмара никогда не было.
Но он был. Вон там пали Билл и Флер. Гарри до сих пор мог слышать её крики над телом мужа. Она поразила троих Пожирателей Смерти прежде, чем Долохов убил ее.
Его лицо приняло ожесточенное выражение, и Джинни сжала его ладонь.
В фойе было еще хуже. В сознании Гарри Гермиона все ещё пылала, душераздирающе крича, а Джордж падал и разбивался насмерть. Он видел, как Артура Уизли поразила Авада Кедавра, когда он пытался отомстить за смерть Билла. Там, у лестницы, Фенрир Сивый истязал Чарли. А тут огромный паук разорвал на части Перси.
Глаза Джинни расширились от ужаса. Девушка не видела, как погибли ее близкие - в это время она сражалась с Пожирателями бок о бок с Лавандой Браун и Парвати Патил. Но она видела их тела, лежащие среди сотен других в Большом Зале. Гарри думал, что девушка мертва, что Режущее заклятие убило Рона. И тогда, три года назад, он стоял перед Волдемортом, не защищаясь, и смотрел, как смерть, обретшая форму зеленого луча, стремительно приближается к нему,только потому, что хотел умереть. Но заклятие убило хоркрукс, что жил в нем, а Гарри вернулся, чтобы покончить с Волдемортом. Он не знал тогда, что Рон и Джинни тоже выжили.
Гарри глубоко вдохнул. Рон крепко зажмурился, его губы шевелились в бессвязном шепоте. Джинни рядом с ним дрожала, как осенний лист.
- Все ваши... – Хагрид вздохнул. – Знаю я, почему вы не хотели сюда возвращаться.
Гарри сухо кивнул:
– Нам нужно повидаться с Флитвиком.
Они оставили Хагрида и свои воспоминания позади и решительно ступили на лестницу. Было ещё очень рано, и все ученики спали в своих комнатах.
Покои директора охраняла все та же горгулья. Гарри вдруг вспомнил, что не знает пароля.
Рон пнул ее ногой.
- Открывай!
- Нет, - невозмутимо отозвалась горгулья. – Сначала назовите пароль.
Гарри собрался было послать директору Патронуса, но услышал позади чьи-то торопливые шаги.
- Мерлиновы яйца!
Неподалеку от друзей остановился Симус Финниган. Он прислонился к стене и обнял себя единственной рукой.
- Я думал, вас уже нет в живых!
- Привет, Симус, - тихо поздоровалась Джинни. Рон и Гарри кивнули.
- Ты знаешь пароль Флитвика? Мы хотим с ним поговорить.
- Э-э-э... – Симус явно пытался придти в себя. Необычно было видеть его только с одной рукой. Хорошо, что не отрезало ту руку, которой он держал палочку. – Каллиадок.
Горгулья отскочила в сторону, открыв перед ними спиральную лестницу.
- Что такое «каллиадок»? – шепотом спросил Гарри. Джинни в ответ лишь пожала плечами.
- Увидимся, Симус, - сказал Рон. – До скорого.
- Угу. – Они ушли, а Финниган все стоял там, открыв рот. – До скорого.
Гарри трижды постучал. Через несколько секунд Флитвик открыл дверь, и, судя по выражению его лица, встреча с ними шокировала его не меньше, чем Хагрида и Симуса.
- Это... - Флитвик вытянулся во весь свой рост, который составлял примерно три фута. – Ну и ну.
- Директор, - с уважением сказал Гарри, - Мы хотели бы поговорить с портретом Дамблдора.
- Я... Да, конечно! – Флитвик впустил их. Кабинет был таким же, однако многое здесь изменилось со времен Дамблдора. Маленькие, хрупкие инструменты (которые, тем не менее, смогли пережить приступ ярости Гарри) исчезли, их место заняли высокие стопки всевозможных книг. Портреты остались на местах. Человек, изображенный на самом большом из них, том, что висел прямо над массивным столом, внимательно смотрел на Гарри.
- Гарри, - произнес портрет Альбуса Дамблдора. – Миссис Поттер, мистер Уизли.
- Дамблдор, - пробормотали все трое.
- Может, мне...? – Флитвик сделал неопределенное движение в сторону двери. Гарри почувствовал укол совести за то, что приходится выставлять крохотного человечка из его собственного кабинета.
- Если вас не затруднит...
Дверь закрылась, и они остались одни.
Гарри вдруг понял, что не может найти нужных слов. Ему было очень неловко, а пронизывающий взгляд Дамблдора и невнятное бормотание, доносившееся от других портретов, только усугубляли ситуацию.
Джинни слегка толкнула его локтем, и он осознал, что стоит молча уже дольше, чем следовало.
- Цена оказалась слишком высока, - тяжело выговорил Гарри. Слезы щипали ему глаза. Дамблдор просто обязан знать, возможно ли то, что они задумали. Обязан.
- Ах, Гарри... – Человек на портрете опустился в свое кресло.
- Есть ли способ... Вы знаете... – Гарри сделал глубокий вдох. – Мы хотим изменить прошлое.
Дамблдор долго молчал.
- Мы знаем, что хроноворот не сработает, - мрачно сказал Рон. Джинни опять задрожала.
- Мы хотим вернуться во время битвы, - твердо сказал Гарри.
- Зачем? – спросил Дамблдор. Он сложил руки на груди и внимательно посмотрел на каждого из них.
Гарри удивленно открыл рот. Разве это не очевидно?
- Мы хотим спасти их, Дамблдор. Мы не... Мы не можем... Мы должны попробовать! Есть ли...
Но Дамблдор перебил его:
- Вы меня не поняли. Зачем возвращаться во время битвы? Вы сможете очень мало. Спасете двоих-троих человек, но потери все равно будут чудовищными.
Джинни замерла.
- Так есть способ или нет? – повысил голос Рон. Гарри захотелось стукнуть его: что он делает, они же пытаются привлечь Дамблдора на свою сторону!
- Есть, - ответил Дамблдор.
Гарри отвернулся и провел рукой по волосам. Джинни вскрикнула и тут же прикрыла рот ладонью. Рон дышал так, будто только что пробежал несколько километров.
- Есть способ, - продолжал Дамблдор. – Вообще-то, их несколько, но только один из них целесообразен в нашей ситуации. Конечно, он не мгновенный: вам придется проделать тяжелую работу, в том числе приготовить сложнейшее зелье и не менее трудное заклинание. Вам повезло, что вас трое. Одному человеку это не под силу.
- Мы все сделаем, - не раздумывая, сказал Гарри. – Прямо сейчас.
- О, в этом деле не может быть никаких «прямо сейчас», - возразил Дамблдор. – Вам нужно подготовиться. На одно зелье у вас уйдет три года.
- Три года?
- Кроме того, вам нужно все обдумать и принять важные решения. Например, на сколько лет назад вы хотите перенестись. Это вы должны решить до приготовления зелья, так как от этого зависит количество ингредиентов, которые вам понадобятся.
- Но... Мы хотим вернуться на три года назад, - неуверенно протянул Гарри. – Во время битвы.
- Не советую, - возразил Дамблдор. – Вы перенесетесь в самих себя того времени, и заново переживете все, что произошло с вами той ночью. Изменится только то, что с вами останутся воспоминания о вашей жизни в настоящем времени. Вы будете знать, когда произойдут события, которые вы хотите предотвратить, но где гарантия, что у вас это получится?
- А... Вы думаете, это плохая идея? – спросила Джинни. – Потому что мы уже все решили.
- Я думаю, что это очень хорошая идея, миссис Поттер, – глаза Дамблдора блеснули за стеклами очков. – Но если вы беретесь за это, то должны сделать все, как положено. Как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж.
- Чего-чего? – не понял Рон.
- Постойте, - Гарри лихорадочно соображал. – То есть... Вы хотите сказать, что мы должны попасть в более давнее прошлое?
- Великолепно, Гарри, - Дамблдор выглядел таким довольным, будто Поттер только что получил «Превосходно» за трудное сочинение. – В этом случае вы сможете сделать так, что битвы вообще не будет.
Гарри задумался. Они могут вернуться в то время, когда он, Рон и Гермиона искали хоркруксы. Теперь он знал их местонахождение, и они найдут и уничтожат их вдвое быстрее. У Волдеморта будет меньше времени на то, чтобы собрать армию, и у сторонников Гарри появится больше шансов на победу. Он сможет предотвратить убийство семьи Люпинов в их собственном доме. Но... что, если вернуться в то время, когда Дамблдор был ещё жив? Гарри предупредит его, чтобы он не надевал кольцо. Снейпу не придется его убивать, и у них появится блестящий союзник в борьбе с Волдемортом. Или, можно вернуться ещё раньше... Сириус. Можно будет избежать битвы в Отделе Тайн. Теперь Гарри будет знать, что это ловушка, и не пойдет туда. А если вернуться на четвертый курс, то можно будет предупредить возрождение Волдеморта и спасти Седрика.
Рон и Джинни опасливо на него косились, и до парня дошло, что он уже несколько минут стоит с радостной улыбкой на губах.
- Я думаю, мы должны вернуться на первый курс, - сказал он своим друзьям. – Мы избавимся от хоркруксов, предотвратим многие беды, и у нас будут годы на подготовку к возрождению Волдеморта. Дамблдор, - Гарри повернулся к портрету. - Вы думаете, что хоркрукс опять будет во мне, если мы сделаем это?
- Да, мой мальчик, - печально сказал тот. – Прежними останутся только ваши воспоминания. Пророчество все равно будет существовать, но вопрос в том, будет ли оно таким же, как прежде...
Гарри поднял на директора обеспокоенный взгляд и Дамблдор поспешно добавил:
- Не думаю, что поменяется суть пророчества. Разве что его форма...
- Что нам нужно сделать, профессор? – спросила Джинни.
- Зелье называется Слезы Мерлина – он сам создал его, и, насколько мне известно, был единственным волшебником, кто его использовал. Заклинание называется Паутина, или Потерянная реальность. И зелье, и заклинание тесно связаны между собой и необходимы для совершения ритуала.
Дамблдор сделал небольшую паузу.
- Я настоятельно рекомендую вам составить подробный план всех своих действий. Лучше запишите. До того, как начать, еще раз пройдитесь по всем пунктам. Важно, чтобы ваши цели были конкретными и четкими.
- Э-э-э, почему? – спросил Рон.
- Ваши воспоминания – основные ингредиенты зелья, - тихо объяснил директор. – Вам понадобятся все воспоминания о тех событиях, и не только ваши, но и других волшебников, переживших войну. Каждое ценное сведение может стать оружием в борьбе с Волдемортом.
- Это зелье – что-то вроде Омута Памяти? – спросил Гарри.
- Да, - улыбнулся Дамблдор. - Совершенно верно. Но как только воспоминания окажутся в зелье, вы не сможете их оттуда достать. Именно поэтому вы должны составить и, что очень важно, записать подробный план действий. Конечно, я помогу вам, чем смогу. Последним нужно добавить воспоминание о том, что вы делаете зелье. Единственное, что вы не сможете отправить в прошлое, это слова заклинания.
- А это нам где искать? – спросил Рон. – Вы ведь их помните? – с надеждой добавил парень.
- Нет, но заклинание можно найти в Запретной секции библиотеки. Ему посвящается целая глава в тоненькой книге под названием «Как освободить память?».
- Что ж, похоже, у нас теперь много работы, - подытожил Гарри.
- Если кто-то и сможет сделать это, то только вы трое. У меня к вам есть одна просьба. Пожалуйста, расскажите мне, тому мне, обо всем. Я знаю, - Дамблдор помолчал немного, словно набирался смелости. – Гарри, я знаю, что ты злишься на меня за то, что я многое от тебя скрывал. Мне, правда, очень жаль, что...
- Конечно, расскажем, - улыбнулся Гарри. – Я не хочу ссориться со своим лучшим союзником.
- Давайте займемся делом, - сказал Рон. – Три года начинаются прямо сейчас.


В конце концов, им понадобилось четыре года тщательной, изнурительной подготовки. Порой им не хватало терпения, но друзья знали: это нужно, чтобы все получилось. Слишком многое было поставлено на карту.
Черноволосый мужчина сидел рядом с красивой рыжеволосой женщиной. Он почти не помнил её, но испытывал к ней необъяснимую нежность. Теоретически он знал, что они с этой женщиной, и еще рыжеволосый мужчина усиленно над чем-то работают. Что-то очень важное заставляло их двигаться вперед, хотя они и не помнили, что это было. Иногда они даже шутили по этому поводу. У него было чувство, что когда-то они шутили намного больше.
А вчера странное зелье кристаллизовалось. На дне котла лежали три осколка чего-то, похожего на полупрозрачное стекло. Черноволосому мужчине очень хотелось прикоснуться к зелью, но что-то подсказывало ему, что этого нельзя делать ни в коем случае. Иначе все будет потеряно. Но что было «всем»? Он не раз задавал себе этот вопрос и знал, что переливающийся материал хранит в себе все ответы. Рыжеволосый каждый день спрашивал напарника, почему нельзя прикасаться к зелью, но тот не мог вспомнить причины.
- Нам нужно произнести заклинание, - сказала рыжеволосая женщина, подняв голову от свитка пергамента. – Зелье готово.
- Откуда ты знаешь? – опасливо покосился на нее черноволосый. – А вдруг нет?
- Я прочитала это в наших записях, - ответила она. – Тут написано моей рукой: «Когда жидкость кристаллизуется, нужно произнести заклинание. НЕ ПРИКАСАТЬСЯ К ЗЕЛЬЮ!»
- Хорошо, - сказал рыжеволосый. – Мы скажем заклинание. По крайней мере, это я помню. В отличие от всего остального.
- Разве это не то, что должно было случиться? – спросил черноволосый. Его раздражало то, что он не может вспомнить имен этих людей. Он чувствовал, что должен их знать, но в голове его было пугающе пусто, ни одного воспоминания.
- Да, все это написано здесь, - рыжеволосый кивнул на свиток. – Интересно, зачем мы писали записки сами себе?
- Не уверена, что мы когда-нибудь это узнаем.
- Заклинание, - твердо сказал черноволосый. – Нужно произнести его сейчас, пока мы и это не забыли.
Они взялись за руки. Женщина принялась напевать заклинание. Мужчины присоединились к ней. Они не остановились, даже когда свечи внезапно потухли, и комната погрузилась во тьму. Единственным источником света было содержимое котла.
Черноволосый мужчина увидел, как напоминавшие стекло осколки поднялись в воздух и закружились в паутине из крохотных огоньков. Их свет на мгновение ослепил его, и он часто заморгал. Стало еще темнее. У женщины вспотели ладони. Другой мужчина дрожал.
Тут черноволосый услышал крик, от которого встали дыбом волосы у него на затылке. Он никогда не слышал ничего ужаснее. Казалось, это длилось целую вечность. Потом наступила абсолютная тьма. В его голове пронеслась странная мысль: «На веки вечные». Все еще держась за руки двух других, он провалился в ничто.


Глава 1. Директор.

Гарри Поттер открыл глаза и обнаружил, что находится в комнате, которой не видел уже более десяти лет. Вторая спальня Дадли была точь-в-точь такой, какой он ее запомнил. У него закружилась голова. Он протер глаза и сел на кровати. Чувство нереальности происходящего прошло, и Гарри громко рассмеялся. У них получилось! Ему, Рону и Джинни удалось отправить свои воспоминания в прошлое!
Он с любопытством посмотрел на свои маленькие руки. Затем спрыгнул на пол, разделся догола и встал перед зеркалом. Ему опять было одиннадцать лет! Гарри смеялся до тех пор, пока слезы не покатились по щекам.
Раздался громкий стук в дверь и голос тети Петуньи проворчал:
- Собирайся! И лучше не заставляй нас ждать! Тебе повезло, что мы вообще везем тебя в это... это место.
Ему одиннадцать, и он уже во второй раз в жизни впервые отправляется в Хогвартс.
Все было таким же, как и тогда. Тот же завтрак, те же заголовки в газете, которую дядя Вернон читал за столом, тот же пустой взгляд Дадли, который так же закричал, заметив, что Гарри пристально на него смотрит. Такими же были поездка до вокзала и ругательства, которыми дядя Вернон осыпал других водителей.
И совсем скоро Гарри уже стоял перед разделительным барьером между платформами девять и десять и ждал, высматривая в толпе кого-нибудь из Уизли. Он немного нервничал. То, что он оказался именно там, где хотел, еще не означало, что у его жены и лучшего друга все прошло так же гладко.
- ...целая толпа магглов, конечно же! – услышал Гарри голос миссис Уизли и обернулся. К нему приближалась лучшая семья во всем мире. Они все так же суетились и выглядели такими же растрепанными, но это было такое прекрасное зрелище, что Гарри на секунду отвернулся, чтобы взять себя в руки. Он постарался придать лицу растерянное выражение и надеялся, что никто не догадается об истинной причине его волнения.
Перси важно прошествовал вперед и исчез за барьером. Следом отправились близнецы, перед этим успев вывести мать из себя своими шутками. Гарри во все глаза смотрел на них и надеялся, что не похож при этом на одержимого маньяка.
Он не мог сдержать улыбки, такой широкой, что у него уже болели щеки.
- Простите, - робко спросил он. – Вы не знаете, как пройти через барьер?
- Это твой первый раз? – улыбнулась ему миссис Уизли. – Мой Рон тоже новичок.
Она кивнула в сторону младшего сына, которого Гарри знал почти так же хорошо, как самого себя.
Рон ухмыльнулся, а когда его мама отвернулась, подмигнул Гарри. Тот ухмыльнулся в ответ.
- Если нервничаешь, лучше иди быстрым шагом или беги, - посоветовала миссис Уизли. – Давай, ты первый.
Гарри легко прошел через барьер и сразу же отправился искать свободное купе в конце поезда. Он то и дело смотрел по сторонам, выискивая среди множества лиц тех, кого когда-то знал и потерял. Он заметил Ли Джордана с тарантулом. Анджелина Джонсон отпрянула с криком ужаса, когда тот резко протянул ей руку с пауком под дружный смех Кэти Белл и пятикурсницы, чьего имени Гарри не помнил.
- Бабушка, я снова потерял жабу, - услышал он голос Невилла, обращавшегося к строгой пожилой женщине.
- Ох, Невилл, - вздохнула та. Гарри прикрыл рот, чтобы спрятать улыбку.
Он все ещё возился со своим чемоданом и уже хотел было его левитировать, но тут подошел Джордж.
- Помощь нужна?
- Да, пожалуйста! - просиял Гарри.
- Эй, Фред! Иди сюда и помоги мне! – позвал Джордж. Втроем они, наконец, подняли чемодан. Гарри отбросил мокрые волосы со лба. Фред резко выдохнул.
- Что это у тебя? – спросил он, показывая пальцем на знаменитый шрам Гарри.
- Проклятье! – Джордж тоже заметил.
- Это он!
Они уставились на Гарри, раскрыв рты.
- Ты – Гарри Поттер! – дружно провозгласили близнецы.
- Ну, да, это я, - согласился он.
Они ещё некоторое время разглядывали его, но ушли, когда их позвала миссис Уизли.
Гарри, немного уставший от всех этих встреч, плюхнулся на сиденье и стал наблюдать за семейством Уизли, которое собралось прямо под окном его купе. Он посмотрел на Джинни, и та, словно почувствовав что-то, подняла на него взгляд. Даже отсюда было заметно: она плачет. Гарри захотелось выбежать на перрон и обнять ее, но он сделал глубокий вдох и успокоился. Он хорошо помнил об их решении ничем не выдавать себя, пока не придет подходящее время все рассказать.
- Рон весь день ведет себя как-то странно, - надменно сообщил Перси матери. – Думаю, он просто нервничает перед поездкой в Хогвартс. Но ты не волнуйся, мам, я за ним присмотрю. Это моя обязанность, я ведь староста.
- Перси, так ты теперь староста?! – театрально удивился Фред.
Тут близнецы стали вовсю издеваться над братом, что очень развеселило Гарри. Но, услышав свое имя, он сразу же отдернул голову от окна.
- Фред, ты уверен, что это был он? – спросила Миссис Уизли сына. – Откуда ты знаешь?
- У него есть шрам на лбу, - убежденно закивал Фред. – В виде молнии.
Рон нашел его несколько минут спустя, когда поезд уже тронулся.
- Здесь свободно? – поинтересовался Рон с лукавой улыбкой.
- Да, здесь только я, - рассмеялся Гарри.
Его взгляд упал на Червехвоста, и он был рад, что Рон не исполнил своей угрозы убить негодяя, как только тот окажется у него в руках. Гарри, конечно, тоже хотелось наказать человека, сдавшего его семью Волдеморту и позже убившего Дафну Гринграсс и Дина Томаса. Но Червехвост нужен был им живым, чтобы вызволить Сириуса из Азкабана.
Друзья принялись непринужденно болтать. Гарри удивлялся тому, как мастерски Рон притворялся, что видит его впервые.
- У тебя большая семья, - заметил Гарри.
- Да, и они все учились или учатся в Хогвартсе, - ответил Рон. – Моей сестренке скоро исполнится одиннадцать, так что в следующем году она тоже поедет в Хогвартс. Она, кстати, целое утро из-за этого плакала. Говорила, что тоже хочет с нами. Но мне почему-то кажется, что она не против ещё годик пожить дома, с родителями.
Гарри посмотрел на друга с благодарностью. Да, Джинни плакала, но он поставил бы сотню галлеонов на то, что плакала она совсем по другим причинам.
Рон взял в руки сонную крысу.
- Это Короста. Она досталась мне от моего брата Перси. Джинни ее сегодня чуть не убила. Да, Коростушка? Крыса спала – она всегда спит, – а сестренка случайно на нее наступила. То есть, я думаю, что случайно. А может, она рассчитывала на то, что я останусь, если с моей любимицей что-нибудь случится?
Гарри с трудом сдерживал смех. Он надеялся, что мерзкой крысе было очень больно. Вместо этого он сказал:
- Бедная, бедная Короста, - и скорбно покачал головой.
Возле их купе остановилась тележка с едой. Гарри так же, как и тогда, накупил целую кучу сладостей. Рон же отступил от традиции: сразу выбросил свои сэндвичи в окно и стал объедаться шоколадными лягушками.
Друзья продолжали беседовать, но очень осторожно, чтобы не сказать чего-нибудь подозрительного. Хотя Питер Петтигрю и оставался крысой до третьего курса, они не могли позволить, чтобы этот предатель и убийца магглов услышал что-нибудь лишнее – риск разоблачения был слишком велик.
Они также знали, что скоро к ним зайдут старые друзья. Поэтому появление в купе Невилла Лонгботтома, которого они в последний раз видели лежащим лицом вниз у ворот Хогвартса, не стало неожиданностью. Мальчик просунул голову в дверь и, скромно потупившись, спросил:
- Вы случайно не видели здесь жабу? Я ее потерял.
У Гарри в горле стоял ком, и, судя по выражению лица Рона, тому тоже было не по себе.
- Нет, не видели, - мягко сказал Гарри.
- Ну, тогда, извините, - грустно сказал Невилл и исчез.
Рон тяжело вздохнул, потом быстро посмотрел на Червехвоста.
- Этот парень напугал меня. Я даже не слышал, как открылась дверь.
- Я тоже, - подмигнул ему Гарри. – Интересно, какими будут наши одноклассники. Этот мальчик кажется славным.
Но Невилл был гораздо больше, чем просто «славным». Он не знал страха, когда нужно было защитить друзей. На этот раз его жизнь не закончится убийством, он не оставит Ханну вдовой уже через год после свадьбы. Он будет заниматься растениями, обзаведется кучей круглолицых ребятишек, доживет до глубокой старости, и Гарри никогда, никогда больше не увидит его смерти.
Гарри закрыл глаза.
Они еще долго сидели, не говоря ни слова. Гарри подозревал, что его лучшего друга сейчас тоже мучают болезненные воспоминания. Примерно через час Рон достал палочку и рассеянно замахал ею, с надеждой поглядывая на дверь. Гарри знал, кого он ждал – Гермиону.
И она их не разочаровала. Дверь распахнулась, и в купе зашла маленькая девочка с крупными, как у бобра, передними зубами и копной непослушных волос. Невилл выглядывал у нее из-за спины.
- Кто-нибудь из вас видел жабу? – спросила девочка начальственным тоном. – Невилл свою потерял.
Всего на мгновение, одно короткое мгновение, Гарри увидел ее в огне. Он отогнал это воспоминание.
- Нет, нас уже спрашивали.
- Ой, ты собираешься колдовать? – спросила девочка, заметив Роновы манипуляции с палочкой. Она тут же уселась рядом с Гарри и принялась внимательно наблюдать за его другом.
- Ну, это не очень хорошее заклинание, - протянул Рон. Его рука чуть заметно дрожала. – Меня этому братья научили, Фред и Джордж.
Гарри с улыбкой смотрел, как Рон, запинаясь, повторял бесполезный стишок, которому близнецы шутки ради научили его много лет назад. В порыве вдохновения он незаметно достал из кармана палочку и послал в вероломную крысу бессловесное Жалящее заклятие.
Результат не заставил себя ждать. Червехвост подскочил и стал с визгом бегать по купе. Гермиона, которая с первой строчки скептически отнеслась к стишку, теперь сидела с открытым от изумления ртом.
- Этого не должно было случиться, - пробормотал Рон. – Она должна была пожелтеть.
Следующие несколько минут все трое пытались поймать крысу.
- Прости, Короста, - сказал Рон, когда животное, наконец, оказалось у него в руках. Если бы Гарри не знал всей правды, то и не подумал бы сомневаться в его искренности. Гермиона, судя по всему, тоже ничего не заподозрила.
- Что ж, это не совсем удачное заклинание, - высокомерно сказала она. – Бедняжке, наверное, больно.
- Да нет, - отмахнулся Рон. – Смотри, она уже спит!
- Я – Гермиона Грейнджер, - представилась девочка. – А вы кто?
- Рон Уизли.
- Гарри Поттер.
- Правда?! – она выпрямилась и уставилась на него широко открытыми глазами. – Я все-все о тебе прочла! Твое имя упоминается в «Величайших событиях волшебного мира ХХ века» и во многих других книгах. Избранный, победивший Того-Кого-Не-Стоит-Называть!
Что за черт?! Гарри чуть не свалился с сиденья. Они с Роном обменялись пораженными взглядами.
- Неужели ты не знал? – спросила Гермиона, гордо приподняв подбородок. – На твоем месте я бы прочла о себе все, что можно найти. Все знают, что ты – тот самый победитель Сам-Знаешь-Кого из пророчества.
- Ха-ха-ха, - моментально нашелся Рон. – Конечно же, он знает. Все знают.
- Ага, - кивнул Гарри, пытаясь скрыть растерянность. – Я просто... удивился.
Это точно. С каких это пор пророчество стало достоянием всего магического мира? У него внутри все кипело от волнения. Что ещё изменилось?
- Вот и хорошо, - фыркнула Гермиона. Она окинула Гарри оценивающим взглядом. – Ты ведь не знаешь всего пророчества?
Хороший вопрос.
- Ну, я...
- Ничего, - сказала она, но вид у нее был разочарованный. – Ты все равно мне не сказал бы. Это ведь большая тайна.
Гермиона продолжала о чем-то болтать. Гарри пытался слушать ее, но все время возвращался к мыслям о пророчестве. Ему просто необходимо поговорить с Дамблдором. Сегодня же.
С этой минуты путешествие перестало быть приятным. И не только потому, что Малфой опять попытался подружиться с Поттером и опять получил от ворот поворот. Да, Драко Малфой оказался не таким уж негодяем, каким его считали, но это не особенно возвысило его в глазах Гарри. Он все же был мерзким фанатиком, пусть и не мерзким, фанатичным убийцей.
Когда Рон и Гарри сошли с поезда и сели в лодки, чувствовали они себя хуже некуда. Гарри стало немного лучше, когда он увидел Хагрида, а ещё - радостное волнение на лицах одноклассников, в смерти которых он винил себя все эти годы. Но тяжелое чувство не покидало его во время переправы через озеро и утомительного шествия вверх по лестнице. Только когда профессор Макгонагалл, снова в здравом рассудке, открыла им дверь, к Гарри вернулась пылкая решимость, не позволявшая ему останавливаться последние четыре года.
Друзья вместе вошли в Большой зал. Теперь не было нужды притворяться изумленными – там находилось столько людей, которых они считали погибшими! Беседующий с кем-то Дамблдор, вечно сердитый Снейп и многие, многие другие – живые и счастливые. Это было даже слишком хорошо.
«На веки вечные», - подумал Гарри.
Ему очень хотелось поговорить с Роном. Им было что обсудить. Например, пророчество и то, как сообщить об этом Джинни. К тому же, следовало проработать детали той выходки, которую они собирались устроить на уроке зельеварения. Гарри надеялся, что им удастся незаметно отделиться от толпы первокурсников и сбежать в Выручай-комнату. Как же сейчас не хватало плаща-невидимки!
- Поттер! – разгневанно крикнула профессор Макгонагалл. – Может, вы, наконец, соблаговолите пройти к Распределяющей Шляпе?
Рон фыркнул и подтолкнул друга вперед.
Гарри надел Шляпу, испытывая при этом небольшое беспокойство: ни он сам, ни портрет Дамблдора не знали точно, отправят ли его в Гриффиндор и на этот раз. Волдеморт уничтожил Шляпу после того, как с ее помощью задушил Невилла Лонгботтома.
«Хм-м-м...» – Гарри показалось, что Шляпа вздохнула. Он словно услышал это в своей голове. «Очень, очень необычный случай». Похоже, она не отличалась красноречием, когда ее что-то удивляло – то же самое она говорила и в прошлый раз. Гарри чувствовал, что вот-вот рассмеется.
«Необычнее, чем выжить после Убивающего заклятия в возрасте одного года?» - подумал он, зная, что Шляпа услышит.
За этим последовало долгое молчание, дольше, чем в первый раз. Гарри нетерпеливо заерзал на стуле.
«Только попробуй отправить меня в Слизерин» - предупредил он Шляпу.
«О, но тебе там самое место. Я вижу хитрость, но иного склада, не как у других. А ещё – амбициозность, напористость, желание изменить то, что случилось... раньше. Не говоря уже о стремлении проявить себя».
«Пожалуйста» - взмолился Гарри, чувствуя, что ниже падать уже некуда.
«Что ж, вынуждена с тобой согласиться», - наконец-то произнесла Шляпа. – «Ведь в основе всего этого лежит храбрость, не так ли? Уже много лет я не видела подобных тебе».
- ГРИФФИНДОР! – выкрикнула она.
Гарри был слишком рад, чтобы заметить: на этот раз было куда больше изучающих взглядов, чем аплодисментов в его честь.


- Черт, Гарри! Ну и потрепала же она нам нервишки!
Рон шлепнулся в одно из шикарных кресел, любезно предоставленных Выручай-комнатой. Они пришли сюда, чтобы забрать злосчастную диадему, один из хоркруксов Волдеморта. После почти часа поисков Гарри, наконец, вертел ее в руках.
- Ты просидел там целых пятнадцать минут! – не унимался Рон.
- А ты просидел там целых десять минут! – огрызнулся Гарри. – Скажи спасибо, что мы в Гриффиндоре, приятель.
- Да, чуть не попались.
- Кстати, нам нужно поскорее возвращаться, а то мы точно сегодня попадемся.
- Перси нас убьет, - с нежностью проговорил Рон. – Знаешь, я почти забыл, каким занудой он был.
Гарри тихо исправил друга:
- Не был, а есть.
- Даже не верится, что у нас все получилось, - сразу посерьезнел тот. – Я не был уверен...
- Мы здесь, - они одарили друг друга немного безумными улыбками. Гарри опять почувствовал, будто вот-вот расплачется от счастья, но решил, что ещё слишком рано радоваться. Вновь оказаться среди тех, кого давно потерял - просто прекрасно, но нельзя забывать об их главной цели.
- Как думаешь, что именно мы сделали? – спросил Поттер.
Рон в ответ лишь покачал головой:
- Понятия не имею. По-моему, изменилось очень немногое. Гермиона говорила, что никто не знает всего пророчества. И думаю, никому не известно, что ты тоже хоркрукс.
- Представляешь, что сделает Волдеморт, если узнает? – от этой мысли Гарри бросило в дрожь.
- Нет. Я даже думать об этом не хочу. Но... Интересно, что же ещё изменилось? Вот если б мы вернулись еще на несколько дней раньше, можно было бы все разузнать.
- Да уж, здесь у нас и без того забот хватает. Один Квирелл чего стоит! – согласился Гарри и тут же скривился. – С другой стороны, я рад, что недолго пробыл в компании Дурслей. Конечно, здорово было еще раз убедиться, что они – полные придурки, но ещё чуть-чуть, и меня бы стошнило. И так придется терпеть их на летних каникулах.
- Это точно, - согласился Рон. Он выглядел так, будто о чем-то задумался, и это очень рассмешило его друга. – Что?
- Ничего, просто в тот раз я ни разу не видел тебя задумавшимся вплоть до второго курса.
Рон бросил в него подушку.
- Нам нужно поговорить с Дамблдором, и как можно скорее, – Гарри повернул разговор в серьезное русло. – А сегодня ты можешь написать Джинни и посвятить ее в последние новости.
- Угу, я тоже об этом думал, - кивнул Рон и посмотрел на часы. – Пора идти. Они что-то заподозрят, если нас долго не будет. А еще нужно стащить у близнецов парочку навозных бомб.
Они поднялись и пошли по направлению к выходу, но Гарри вдруг остановился.
- Это очень плохо: с нетерпением ждать того переполоха, который мы завтра устроим? – спросил он.
- Нет, - фыркнул Рон. – А очень плохо иметь грязные мысли об одиннадцатилетней девочке?
- Ну, это лучше, чем думать так же о десятилетней.
- Эх, Гарри, мы с тобой совсем извращенцами стали.


Дорогая Джинни,
Ты, наверное, удивлена, что я так скоро тебе пишу! Хогвартс-Экспресс – это что-то! Мы встретили много клевых людей. «Мы» - это я и Гарри Поттер. Да-да, тот самый Гарри Поттер, за которого ты хочешь замуж. Он – парень что надо. Спросил, не сестра ли мне случайно та маленькая рыженькая девочка (он имел в виду тебя, если ты слишком глупа, чтобы самой догадаться). Думаю, ты ему понравилась.
В поезде к нам подошла одна девчонка, Гермиона Грейнджер, и заговорила о пророчестве. Спросила у Гарри, знает ли он его полностью, и мне показалось, что ничего он не знает.
А ещё мы в первый раз колдовали! Мы хотели сделать Коросту желтой с помощью того заклятия, которому нас с тобой учили Фред и Джордж, но вместо этого поранили ее, и она начала с визгом бегать по купе. Мне это показалось смешным, но я не смеялся, чтобы не обидеть нашу любимицу.
Мы с Гарри в Гриффиндоре! Моя мечта сбылась! Распределяющая Шляпа – да, всего лишь безобидная шляпа, нам не пришлось драться с троллем – думала над нами в два раза дольше, чем над другими.
В общем, мне срочно нужно в душ. От меня несет, как от наших близнецов!
Рон.
P.S. Передавай привет Тетушке Мюриэл (постарайся у нее диадему стащить!)

Первая половина дня пролетела быстро. Трансфигурация и чары прошли на удивление хорошо. Гарри очень переживал: нужно было притворяться, что он, как первокурсник, не знает заклинаний, досконально изученных ещё шестнадцать лет назад. Существовало хрупкое равновесие между подозрительной гениальностью и не менее подозрительной глупостью, но ему, похоже, удалось его найти.
Рон по дороге в подземелья был очень раздражен. Он не беспокоился так сильно, как Гарри, и очень старался произвести впечатление на Гермиону. Тем не менее, она все равно первой превратила свою спичку в иголку. У Рона в этот момент было такое лицо, что Гарри только чудом не расхохотался.
- Не вешай нос, приятель, - шепнул ему Гарри. – Она никогда не даст тебе расслабиться.
- Хоть над Снейпом поиздеваемся, - пробурчал тот.
Они вошли в класс зельеварения вместе с другими первокурсниками, и Рон умудрился сесть рядом с Гермионой так, что это выглядело случайностью. Появление Северуса Снейпа было очень эффектным – черная мантия все так же развевалась у него за спиной, пока он стремительно шел мимо учеников к своему столу. Затем он повернулся к классу и свирепо уставился на тех, кто был слишком глуп, чтобы понять: лучше не испытывать терпение этого преподавателя посторонними разговорами.
Все, что произошло после, очень удивило Гарри.
Снейп слово в слово повторил свою приветственную речь. И, конечно же, постарался унизить Гарри, пошутив над его статусом знаменитости. Затем Гарри был атакован вопросами, на которые не смог бы ответить ни один первокурсник. Ну, кроме Гермионы, разумеется.
Однако, что-то едва уловимое изменилось в задумчивом изгибе Снейповых бровей. И, главное – совсем другой была реакция Гарри. Нет, он так же ерзал и на все вопросы отвечал: «Я не знаю». Изменилось его отношение к этому. В тот раз он был затравленным, сбитым с толку и очень злился. Сейчас же он чувствовал странное родство с этим мужчиной. Снейп потерял единственного дорогого человека - мать Гарри. И не важно, что она ушла из его жизни задолго до своей смерти. Потеря опустошила его, сделала жестоким, сломала. Побывав в его воспоминаниях, мальчик понял, что Снейп – самый храбрый волшебник из всех, кого он знал. Жаль, что понимание этого пришло слишком поздно.
Гарри настолько погрузился в размышления, что чуть не забыл подать знак Рону. Потом спохватился и с силой ударил друга локтем.
Рон сразу же поднялся и выкрикнул:
- Да что с тобой такое, ты, сальный урод?!
- Да! – последовал Гарри его примеру. – Вонючий слизняк!
Оскорбления привели Снейпа в бешенство, но друзьям этого было недостаточно. Они хотели сделать что-то такое, что тотчас повлечет за собой исключение из школы. Поэтому они достали из карманов несколько навозных бомб и бросили их к ногам зельевара.
Реакция была мгновенной. Ученики повскакивали с мест и побежали к двери, прикрывая носы руками. Гермиона, явно боровшаяся с подступающей тошнотой, последовала за другими, предварительно бросив в сторону друзей испепеляющий взгляд.
Снейп не двигался. Он лишь смотрел на них, и лицо его с каждой секундой становилось все злее и злее.
- Я, конечно, сниму баллы с Гриффиндора, - профессор говорил, почти не разжимая губ. – Но вы двое будете исключены. Вперед, эта счастливая обязанность принадлежит директору.
Гарри и Рон шли перед ним и были рады этому: они не могли перестать ухмыляться. Каким бы храбрым ни был зельевар и как бы ни жалел Гарри о том, что не доверял ему раньше, тот факт, что опытный волшебник так легко попался на их удочку, наполнял его сердце злорадным ликованием.
- Фу! Что за вонь?! – ученики разбегались с их пути и провожали любопытными взглядами. Гарри услышал, как Снейп яростно выругался себе под нос.
Совсем скоро они оказались у знакомой горгульи.
- Лимонные дольки, - прошипел Снейп. Проход сразу же открылся. – Наверх. Сейчас же.
У входа в кабинет он грубо оттолкнул их и забарабанил по двери кулаками:
- ДАМБЛДОР!
- Войдите, - послышался голос директора. – Что случилось, Северус? Опять Кви... Гм.
Гарри уставился себе под ноги, пытаясь собраться с мыслями. Он изо всех сил боролся с желанием расплакаться. Почти десять лет мальчик не видел Альбуса Дамблдора, их главный козырь в борьбе с Волдемортом. Гарри, Рон и Джинни тоже были сильны, но никто не мог сравниться с таким гениальным волшебником, как Дамблдор, который, ко всему прочему, обладал еще и Бузинной палочкой. Он мог указать на недостатки в их планах. Он мог все уладить. Гарри и не представлял, каким облегчением будет снова встретить этого человека.
Он украдкой взглянул на Дамблдора, когда тот слушал Снейпову версию недавнего происшествия. Зельевар слегка сгущал краски, но Гарри это показалось лишним: то, что натворили они с Роном, и так было достойным всяческого осуждения. Директор оставался невозмутимым, и Гарри не мог понять, как тот относится к тому, что случилось.
- Уизли назвал меня сальным уродом, а Поттер – вонючим слизняком. Потом они стали бросаться навозными бомбами, - с явным удовольствием проговорил Снейп.
После очень длинной паузы Дамблдор тихо сказал:
- Посмотрите на меня.
Рон, которого последние несколько минут трясло от беззвучного смеха, успокоился и поднял глаза. Несмотря на то, что оба знали: больших неприятностей не будет (во всяком случае, их не исключат), он заметно нервничал.
- Вы отвратительно вели себя сегодня, - сказал им директор. Несколько портретов на стене согласились с ним.
- Примените телесное наказание, и пусть возвращаются домой с кровоточащими спинами, - предложил Финеас Найджелус. По Снейпу было видно, что он обеими руками «за».
- Довольно, Финеас, - Дамблдор поднял руку, призывая к тишине предка Сириуса и самого непопулярного директора Хогвартса. – Вы двое проявили возмутительное неуважение к старшим, на время вывели из строя класс зельеварения, сорвали урок, причем с помощью навозных бомб, запрещенных в Школе чародейства и волшебства. Извольте объяснить, почему вы это сделали.
- Вы позволяете им объясниться?! – в ужасе вскричал Снейп. – Да просто исключите их, и покончим с этим!
- Северус, я представить себе не могу такого объяснения, которое спасло бы их от этой участи, - сказал Дамблдор и с грустью взглянул на Гарри.
- Зато я могу, - громко сказал Рон. Снейп, казалось, готов был убить его. Затем он так злобно посмотрел на Гарри, что тот испуганно отступил назад.
- Вы знали, что у него два пути, Дамблдор, - сказал Снейп с презрением. – Вот вам доказательство. Этот мальчик - следующий Темный Лорд, а не чертов спаситель!
Друзья неуверенно переглянулись, и у Гарри появилось смутное подозрение, что теперь пророчество совсем, совсем другое.
Придя в себя, Рон громко расхохотался.
- О, да, и не будем забывать о верном последователе, - фыркнул Снейп. Дамблдор промолчал. Казалось, он что-то тщательно обдумывает. – Это многое объясняет. Например, то, почему Волдеморт "отметил его, как равного себе".
На этот раз рассмеялся Гарри. Его просто распирало от смеха, в какой-то мере вызванного горечью и неверием в происходящее. Но в целом он смеялся просто потому, что это было смешно. Рон присоединился к нему, и Гарри подумал, что они оба сейчас кажутся ненормальными. Не терпелось узнать, как Джинни на все это отреагирует.
Сделав над собой усилие, Гарри остановился, вытер слезы с глаз, поправил мантию и уже увереннее посмотрел на Дамблдора. В мудрых голубых глазах волшебника не было знакомых искорок (напротив, он выглядел обеспокоенным, сбитым с толку и порядочно разозленным), но Гарри, тем не менее, стало спокойнее на душе.
- Мы сделали это, чтобы поговорить с вами наедине, - сказал Гарри.
- Да, простите, что мы вас обругали. И за навозные бомбы тоже, - захихикал Рон, обращаясь к зельевару. – Я не считаю вас сальным уродом.
- А я не думаю, что вы – вонючий слизняк, - вставил Гарри.
- Они лгут! – в ярости крикнул Снейп. – Дамблдор, не слушайте их!
- Ну, ладно, признаю: вы действительно немного похожи на сального урода, - пошутил Рон. Похоже, преподаватели не оценили шутки, поскольку в ту же секунду друзья оказались привязанными к невесть откуда взявшимся стульям. Гарри заерзал, чтобы сесть удобнее.
- Вы испытываете мое терпение, - холодно произнес Дамблдор.
- Хорошая у вас палочка, - сказал Гарри.
- Они сумасшедшие, - в голосе Снейпа слышался триумф. – Вот что означает «потерянный». Поттер съехал с катушек, и Уизли вместе с ним.
- Минуточку, Северус. Зачем же вам понадобилось увидеться со мной без свидетелей?
- Мы не сумасшедшие, профессор, - сказал Гарри. Он дрожал.
- Вы обещали нас выслушать, - напомнил Рон.
- Джентльмены, думаю, вы сейчас не в том положении, чтобы ставить условия. Говорите коротко.
- Ты думаешь о том же, что и я? – спросил Рон друга.
- Да, - ответил Гарри. Они повернули головы и уставились на палочку в руках Дамблдора. Она не была направлена в их сторону, но оба знали, что директор очень, очень быстр.
- Он может заколдовать нас своей Бузинной палочкой.
- О, в самом деле, - съязвил Снейп и повернулся к Дамблдору. Выражение лица директора не изменилось, и Гарри почувствовал гордость за то, что тот так умело скрывает свое удивление.
- Объясните, - повторил он, но уже другим тоном, в котором одновременно слышались угроза и растерянность.
- Мы из будущего, - весело сказал Рон.
Снейп метнулся к мальчику и приставил к его голове палочку.
- Успокойтесь, Северус, - сказал Дамблдор, поднявшись из кресла. – Я почти уверен, что мальчики не в своем уме. Но они знают про Бузинную палочку, и я хочу понять, откуда им это известно.
Палочка Снейпа со стуком упала на пол.
- У вас Бузинная палочка? Но это же миф!
- Нет, - спокойно возразил директор. – Дары Смерти вполне реальны.
- Ага, и у вас есть ещё один, - ухмыльнулся Рон. – Где плащ-невидимка Гарри?
Дамблдор тяжело сел в свое кресло:
- Почему?
- Вы все требуете объяснений, тогда как этих двоих ещё десять минут назад нужно было исключить и отправить на все четыре стороны! – сказал Снейп, но вид у него был встревоженный.
- Думаю, если бы вы спросили «Как?», то уже получили бы правдивый ответ и объяснение слову «потерянный», - тихо сказал Гарри. Они достаточно повеселились, пришло время раскрыть карты.
Дамблдор кивнул.
- Мы использовали Слезы Мерлина, - продолжал Гарри. Пожилой волшебник резко поднял голову.
- Невозможно, - сказал Снейп. – Слезы Мерлина всего лишь выдумка.
- Ага, как и Дары Смерти, - съехидничал Рон.
- Это возможно, Северус, - сказал Дамблдор с непроницаемым лицом. – Но я все ещё не верю им. Докажите.
Гарри закрыл глаза. Он надеялся, что ему не придется делать этого, но портрет человека, сидевшего перед ним сейчас, сказал, что он должен, если Дамблдор потребует неопровержимое доказательство. И со всей деликатностью, на которую он был способен, мальчик сказал:
- В зеркале Яиналеж вы видите Ариану. И семью, которую потеряли. Отца, который умер в Азкабане, отомстив троим мальчикам-магглам за то, что они сделали с его дочерью. Мать, погибшую во время неконтролируемого выброса магии у вашей сестры. Сестру, ставшую случайной жертвой волшебной дуэли между тремя мальчиками. Брата, который с тех пор никогда вам не доверял. Они все стоят перед вами, улыбаются, и вы знаете, что вам прощены все ошибки. Там есть ещё кое-кто. Вы также видите, - Гарри облизнул пересохшие губы. – Вы также видите человека, которого не существует. Доброго Геллерта Гриндевальда...
- ХВАТИТ! – закричал Снейп. – Что за бред вы несете, Поттер?!
Гарри не смог выдержать боли в глазах Дамблдора и отвернулся.
- Почему?
«Сработало» - подумал Гарри. Или Дамблдор подумал, что ему устроили пытку, и спрашивал: почему, что он им такого сделал? Но Гарри предпочел первый вариант и ответил так же, как когда-то портрету:
- Цена оказалась слишком высока.
- Вы победили? – резко спросил волшебник.
- Нет, - твердо ответил Рон. – Гарри убил Волдеморта, но мы лишились всех, кроме моей сестры. Она тоже здесь. То есть, не здесь, а в Норе.
- Дамблдор? – Снейп вопрошающе посмотрел на него.
- Северус, Гарри мог услышать все это только от меня самого. Я вынужден поверить ему.
- Простите меня, - сказал Гарри. – Ваш портрет...
- Мой портрет? – перебил директор. – Я не выжил?
- Нет, вас Снейп убил, - прямо сказал Рон.
- Что?! Я бы никогда...
- Даже по приказу самого Дамблдора, окруженного Пожирателями Смерти? Зная, что из-за страшного проклятия его дни сочтены? Там были Фенрир Сивый, Беллатриса Лестрейндж... – Гарри опустил голову, вспоминая ту смерть, определившую последующие годы охоты на хоркруксы. Если бы он только знал, все могло бы быть по-другому, не так. И в этот раз все действительно будет по-другому. Он взглянул на Дамблдора, который вдруг постарел на несколько лет. – Пожалуйста, скажите, что в пророчестве. Я знаю, что оно не такое, как раньше.
- Как звучит ваше пророчество?
Гарри повторил его слово в слово, и голос его еле заметно дрогнул, когда он перешел к той части, которая означала, что в нем хоркрукс. Он знает, и теперь не будет слишком поздно.
- Оно... очень похоже на наше, - сказал Дамблдор. – Здесь и сейчас пророчество гласит: «Грядет избранный, у кого хватит могущества победить Темного Лорда... рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, на исходе седьмого месяца... и Темный Лорд отметит его, как равного себе, но не будет знать всей его ужасной силы... и быть ему потерянным на веки вечные... один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой».
Гарри расплакался. Нет, он не рыдал так, как в первые месяцы после битвы, когда его легкие разрывались от тяжелых, хриплых всхлипов. Гарри не издавал ни звука, только слезы все текли и текли по его щекам, и он знал, что Рон тоже плачет.
На веки вечные.
Снейп проявил необычную для себя тактичность. Хотя Гарри допускал, что, возможно, тот просто был слишком поражен, чтобы говорить. Преподаватели молчали, пока двое мужчин в обличье одиннадцатилетних мальчиков, потерянные на веки вечные, не взяли себя в руки.
- Извините, - голос Гарри дрожал. – Это так неожиданно.
- Что именно? – поинтересовался Дамблдор.
- В их пророчестве нет сомнений по поводу его преданности светлой стороне, - сказал Снейп, и его глаза говорили, что он тоже в этом не сомневается.
- «Потерянный» не означает «ступивший на тропу зла» или «сумасшедший», - объяснил Рон. – Так называлось заклинание, которое отправило нас сюда. Потерянная реальность. Хотя, это, скорее, чары.
- Вы знаете, что означает «потерянные на веки вечные»? – спросил директор.
- Да, - выдохнул Гарри. - Мы – потерянные на веки вечные, - он сделал усилие над собой, чтобы сказать это.
- Что означает «на веки вечные»?
- Это вы, - просто сказал Гарри. – И, наверное, вы. Мистер и миссис Уизли, Билл и Флер Уизли, Чарли Уизли, Перси Уизли, Фред и Джордж Уизли. Гермиона Грейнджер. Невилл Лонгботтом. Дин Томас. Римус Люпин, Нимфадора Люпин, Тедди Люпин. Луна Лавгуд. Колин Криви, Чжоу Чанг, Седрик Диггори, Виктор Крам.
- Анджелина Джонсон, невеста моего брата. Кэти Белл, Лиза Турпин. Все рэйвенкловцы, большинство хаффлпаффцев, гриффиндорцев. Даже некоторые слизеринцы. Минерва Макгонагалл, Помона Стебель, Черити Бербидж, Сибилла Трелони, Септима Вектор, - продолжил Рон. – Добби, домовой эльф. Флоренц и Магориан, кентавры. Руфус Скримджер и Корнелиус Фадж.
- Тед и Андромеда Тонкс, - каждое имя отзывалось болью в душе, но они все говорили и говорили, пока не перечислили всех, кого помнили. Дамблдор был в ужасе, а Снейп только пораженно смотрел на рассказчиков.
- Эммелина Вонс, Элфиас Дож, Амелия Боунс, - Гарри остановился. – И многие, многие другие. Незнакомые нам волшебники, которых преследовали и убивали. Даже не знаю, сколько магглов – десятки, сотни тысяч. Целое поколение. Профессор Флитвик на богослужении в честь погибших сказал, что война отняла у нас цвет нации, лучших из лучших. Потом уже появилась статистика, согласно которой около сорока процентов магического населения были убиты либо искалечены, и это не считая магглорожденных детей, которым запретили отправляться в Хогвартс. Эта цифра неизвестна, их тел так и не нашли. Школа утонула в крови. Цена оказалась слишком высока.
За этим последовала ошеломленная тишина. Снейп смертельно побледнел, а Дамблдор сидел, сжав голову руками.
- «На веки вечные» - наш гимн, - сказал Рон. – Это сложно объяснить.
- Это означает всех тех, кого мы любим и не собираемся снова терять! – Гарри вдруг осознал, что почти кричит, стоя в середине комнаты. Тонкие нити, связывавшие его, давно исчезли.
Дамблдор не мог вымолвить ни слова, но глаза его светились гордостью и надеждой. Даже Снейп, казалось, был тронут и изумленно смотрел на Гарри. Рон, гордо расправив плечи, стоял рядом с другом.
- Вы... – начал директор. – У меня есть догадки... но вы знаете, что означает оставшаяся часть пророчества?
- Думаю, вы в своих догадках недалеки от истины, - усмехнулся Рон.
- Во мне – часть его души. Он не умрет пока... в общем, пока не умру я. – сказал Гарри. В тот раз он узнал об этом слишком поздно. Но сейчас... сейчас все иначе.
- Гарри опять выжил после Убивающего заклятия, - похвастался Рон.
- Значит, он действительно сделал хоркрукс? – спросил Дамблдор. – Я подозревал это, когда увидел тебя после смерти родителей.
- Что такое хоркрукс? – в растерянности спросил Снейп. Директор объяснил ему в двух словах. – Так вот что знал Регулус! Он говорил много странного перед тем, как исчезнуть...
- Нет, - Гарри покачал головой. – Он сделал не хоркрукс.
Рон горько рассмеялся:
- Он сделал семь хоркруксов, включая Гарри.
- О, Мерлин, - выдохнул Дамблдор.
Гарри достал из глубин мантии диадему.
- У нас уже есть один, и мы приблизительно знаем, где находятся другие. Я смогу трансгрессировать к ещё одному с кем-нибудь из вас, остальные будет несложно найти.
- Гарри, мне нужно время, - тихо сказал Дамблдор. – Дай мне неделю. Пожалуйста. Я хочу все обдумать.
Гарри понимал. Он спрятал диадему в карман мантии, удивляясь, что его никто не останавливает. Он хорошо помнил ту минуту, когда узнал, что Волдеморт разделил свою душу, выйдя за границы обычного зла. Тогда уничтожение хоркруксов казалось слишком трудной, непосильной задачей.
- Профессор, есть еще кое-что, - осторожно начал Гарри. –Есть человек, которого мы не назвали. Очень дорогой мне человек.
Рон посмотрел на Снейпа:
- Вам это не понравится.
- Меня теперь ничем не удивишь, - пробормотал тот.
- Спорим?
- Мой крестный отец, Сириус Блэк, в настоящее время отбывающий наказание в Азкабане за преступление, которого не совершал, - решительно проговорил Гарри.
- Вы выиграли, Уизли, - ехидно сказал Снейп, поджав губы. Он явно был удивлен. – Не думал, что вы, Поттер, сможете простить предательство Лили и Джеймса.
- И правильно думали, - сказал Гарри. – Мой папа, Сириус Блэк и Питер Петтигрю были незарегистрированными анимагами. Чтобы не оставлять Римуса одного, когда тот превращался. Сириус хотел отомстить Червехвосту – Петтигрю – за предательство моих родителей, у них произошла дуэль. Это Червехвост убил всех тех магглов, а потом превратился в крысу и сбежал через канализацию. И уверяю вас, я не простил ему.
- В конце концов, Гарри убил его, - добавил Рон. – Поймал Петтигрю после того, как эта мерзкая крыса замучила Минерву Макгонагалл Круцио до безумия.
- Надеюсь, мы найдем его до того, как он это сделает, - мрачно сказал Дамблдор.
Рон весело рассмеялся:
- О, мы знаем, где он. В нашей спальне, простыни грызет.
- Так, мне нужно сесть, - сказал Снейп.
Дамблдор мотнул головой, словно отряхивая невидимую паутину, и Гарри подумал, что этот его жест, означающий растерянность, видели очень немногие.
- Мы должны придумать им оправдание, Северус. Они были правы, их не исключат, но мы не можем просто так отпустить их. Преподаватели что-то заподозрят, да и вся школа уже знает о том, что произошло.
Снейп так долго молчал, что Гарри начал бояться, как бы тот все-таки не стал настаивать на их исключении из школы. Но его опасения оказались напрасными.
- Я полагаю, кто-то из учеников готовит запрещенные зелья, - осторожно проговорил профессор. – Есть несколько зелий, вызывающих безумие, думаю, в нашем случае это Глоток Сумасбродства. Каждую субботу в течение месяца они будут отбывать наказание у меня в кабинете. И я снимаю двадцать баллов с Гриффиндора. Якобы за то, что они выпили незнакомое зелье, но на самом деле, потому что через несколько минут их встретят как героев в общей гостиной.
- Снейп не даст нам загордиться, - сказал Рон.
- Как всегда, - рассмеялся Гарри.


Глава 2. Хэллоуин и Дары Смерти

В следующую субботу Гарри и Рон с легким трепетом вошли в подземелья на свою первую отработку у профессора зельеварения. Предсказания Снейпа сбылись: Гарри и Рона в гостиной Гриффиндора встретили как героев. Джордж и Фред втащили их в комнату и буквально засыпали Рона хвалебными речами на тему: «Ты – истинный брат близнецов Уизли». Старшекурсники были удивлены и впечатлены, а их одногодки (все, кроме Гермионы) простили им эту, как выразился Симус, «массовую тошниловку», за что Гарри испытывал теплое чувство благодарности. Один здоровяк с пятого курса назвал их выходку «шуткой века». На протяжении последних нескольких дней – даже после того, как обнаружилось, что их поведение было вызвано нелегальным зельем под названием Глоток Сумасбродства – восторженные гриффиндорцы толпами ходили за друзьями.
Все это очень раздражало Снейпа, и тот на своих уроках много чего наговорил в адрес Гарри и Рона. Друзья надеялись, что это он для виду, но все больше склонялись к худшему варианту.
- Ты уверен, что он не заставит нас потрошить лягушек? – в семнадцатый раз спросил взволнованный Рон.
- Не уверен, - ответил Гарри, который тоже немного нервничал. Вчера Снейп назвал его очкастым психом, участь которого может облегчить только смерть.
Когда они вошли, Снейп стоял возле стола, на котором возвышался котел с чем-то, похожим на оборотное зелье. Уж не приготовил ли он для них унизительное задание, состоящее в превращении во что-нибудь мерзкое?
- Не надо так на меня смотреть, Поттер, - отрывисто сказал Снейп. – Я все объясню, когда прибудет наш гость.
- Я здесь, Северус, - произнес Дамблдор, сбрасывая с себя очень знакомый плащ-невидимку. – Я вошел как раз перед ними. Позволь мне обезопасить комнату.
Затем он начал нашептывать какие-то сложные заклинания. Гарри узнал большинство из них: все-таки он долгое время находился в бегах и был знаком с охранными чарами.
- Мне не стоило так быстро отпускать вас в понедельник, - тихо проговорил Дамблдор, закончив с заклинаниями. – Просто я не мог прийти в себя от всего услышанного. Хоркрукс все ещё у вас?
- Ага, - Гарри достал диадему и посмотрел на нее с неприязнью. – Она у меня в чемодане была.
- Это безопасно?
- Безопаснее, чем носить такую штуку на себе, - мрачно пробормотал Рон. Он хорошо помнил, как под воздействием медальона бросил Гарри и Гермиону. – Уж поверьте.
- Если проводить с хоркруксами много времени, они начинают тебя менять, - добавил Гарри, похлопав друга по плечу. – Я наложил на чемодан много защитных заклинаний.
Дамблдор, видимо, был удовлетворен таким объяснением и продолжил:
- Я пытался поговорить с вами всю неделю, но поклонники не оставляют вас ни на минуту.
Снейп нахмурился.
- А, значит, вы просто провоцировали нас своими оскорблениями? – полюбопытствовал Рон у зельевара. – Чтобы опять отвести к Дамблдору?
- Нет, - коротко ответил тот.
- У меня столько вопросов, - горестно сказал директор. – Я не подумал, когда попросил у вас неделю на размышления. И очень скоро об этом пожалел. Скажите... вы знаете, как уничтожить хоркрукс?
- Конечно, - ответил Гарри. – В тот раз мы их все уничтожили. Пока у нас просто не было возможности это сделать. Мы подумывали о том, чтобы пойти в Комнату, но у нас все никак не получалось.
- И мы не думали, что вы разрешите наколдовать адское пламя в Хогвартсе.
- Превосходное заключение, мистер Уизли, - кивнул Дамблдор. – Что за Комната?
- Тайная комната, - сказал Рон с выражением «Разве это не очевидно?». – Там ещё живет такой противный василиск? Гарри уничтожил первый хоркрукс его отравленным клыком, а годы спустя Гермиона таким же образом избавилась от второго.
- Тайная комната? – слабо переспросил Снейп.
- Похоже, у них уже вошло в привычку делать реальными сказки и мифы, не так ли? – тихо спросил Дамблдор. - Кажется, я придумал чудный способ провести вечер, Северус. Мы все пойдем и убьем василиска.
- Вообще-то, - в тон ему возразил Гарри, - это вряд ли будет разумно. Некоторые события должны произойти так же, как и в прошлый раз. – Они с Роном рассказали преподавателям историю с дневником, не упуская ни одной детали. – Поэтому мы считаем, что Джинни нужно это сделать. Все должно повториться. Ну, мы, конечно, можем принять меры, чтобы никто не оцепенел. Но меч Гриффиндора должен впитать в себя яд василиска. Это единственный безопасный способ уничтожить хоркруксы, особенно если нам не удастся достать клыки.
- Это... очень мудро, - задумчиво протянул директор.
- Нам ваш портрет подсказал, - улыбнулся Рон. – У нас будут монеты или что-то в этом роде, и Джинни заколдует свою так, чтобы передавать сообщения на наши с Гарри, когда будет писать в дневнике. Каждый раз.
- Вам не нравится эта идея, - внезапно сказал Снейп, внимательно наблюдавший за Гарри.
- Нет. Я ненавижу эту идею, - уныло ответил Гарри. – Несмотря на все меры предосторожности, мы все равно очень рискуем. Если я потеряю Джинни...
- Они женаты, - произнес Рон театральным шепотом.
- А зачем нам оборотное зелье? – громко спросил Гарри, изобразив любопытство. Как-то странно было обсуждать свою десятилетнюю жену с Дамблдором и Снейпом.
- Оно необходимо для путешествия в ту пещеру, о которой вы говорили, - Снейпу тоже явно хотелось сменить тему. – Полагаю, все согласны, что это должно держаться в строжайшем секрете? – он остановился на секунду. – Мне стоит знать, откуда вам известно это зелье?
- В прошлый раз мы пробрались в вашу личную кладовую, стащили нужные для зелья ингредиенты и использовали его, чтобы проникнуть в слизеринскую гостиную. Мы хотели узнать, является ли Малфой наследником Слизерина, - сказал Рон и усмехнулся. Похоже, выражение лица Снейпа доставляло ему огромное удовольствие. Гарри не мог его осуждать – ему самому эта картина очень нравилась.
- Затем мы использовали его, чтобы незаконно пробраться в Министерство магии и Гринготтс, - с ухмылкой добавил Гарри. – Мы частенько им пользовались.
- Думаю, я продлю ваше наказание ещё на неделю только за это, - раздраженно сказал Снейп.
- А я думаю, - вдруг перебил его Дамблдор, - что нам стоит посвятить все время отработки разговорам. Мы ещё так многого не знаем...
Гарри и Рон облегченно переглянулись и начали говорить. Они рассказали все, что успели – остановились на третьем курсе, и обещали, что продолжат свой рассказ в следующую субботу. Было уже очень поздно, и даже Снейп не мог задержать их подольше, не вызывая возражений у других преподавателей.
- Полагаю, вы придумаете для себя достойное наказание? – Снейп вопросительно приподнял бровь.
- Да! Думаем, последние несколько часов мы потрошили лягушек без перчаток, - сказал Рон. – И это даже ложью не будет – вы как-то заставили нас такое делать.
- В ваших же интересах не говорить ему, что вы натворили, чтобы заслужить подобное, - сказал Дамблдор, блеснув глазами. – Гарри, возьми это, - он протянул ему плащ. – Используй его с умом.
- Обязательно, - пообещал Гарри. – Я голоден. Использую его, чтобы пробраться на кухню.
***
Дорогой Рон,

Без тебя дома так одиноко и тихо – и мне это нравится! Я очень рада, что ты попал в Гриффиндор. Уверена, Шляпа так долго думала, потому что сначала хотела отправить тебя в Хаффлпафф. Но место Уизли в Гриффиндоре! Надеюсь, я тоже туда попаду.
Насчет тетушки Мюриэл: спасибо, конечно, за совет, но я ещё пожить хочу. Если я украду диадему, то уж не знаю, кто убьет меня первым – тетушка или мама.
У папы все хорошо. Он уже закончил то, над чем работал в сарае, и взял меня покататься. Только не говори маме! Страшновато было на такой высоте, ведь благодаря бесконечной доброте моих братьев я нечасто летаю на метле. Хорошо ещё, что рядом не было Гремучей Ивы.
Рон, надеюсь, ты уже принял душ. Мы очень не хотим, чтобы от тебя несло, как от Фреда и Джорджа!
Молодец, что подружился с Гарри Поттером. Но если ты хоть слово скажешь ему о моих чувствах, я тебя прокляну! (Мама только что прочитала это предложение у меня из-за спины и заставляет его изменить). Ладно, может, и не прокляну. Но я обижусь на тебя на веки вечные, если ты дашь ему прочитать мое письмо. Пусть даже не прикасается к нему!
С любовью,

Джинни.

Джинни была куда хитрее Рона и Гарри, но последний довольно быстро догадался взять пергамент в руки и прикоснуться к нему палочкой, прошептав их любимые слова:
- На веки вечные.

Мой Гарри,

Прошла уже неделя с тех пор, как мы вернулись, а я все ещё не могу поверить в это чудо. Мама и папа – замечательные, такие же, какими мы их запомнили. В прошлую среду у нас завтракал Билл (наверное, он в стране по каким-то гринготтским делам), и я упала со стула, когда он зашел.
Каждый день, каждую минуту я чувствую, что вот-вот расплачусь. А я даже не в Хогвартсе, где так много дорогих нам людей! Напишите, как прошел разговор с Дамблдором и Снейпом. Что в пророчестве, и почему все о нем знают? Не о чем беспокоиться, так ведь? А если это что-то серьезное, то как нам поступить? Я хотела расспросить маму, но вдруг она что-то заподозрит? Она, кстати, очень, очень зла на Рона за ту вашу выходку (я бы кучу галлеонов выложила, только бы посмотреть на это). Если бы письмо Дамблдора не пришло сразу после Персиного, Рон бы уже получил от мамы вопилку.
(Дальше Рон пусть не читает) Гарри, я так скучаю по тебе. Ты правильно повел себя на вокзале, но когда ты посмотрел на меня из окна купе, я хотела побежать к тебе и утонуть в твоих объятиях. Представляешь, как бы мама отреагировала? Я бесконечно счастлива здесь, в Норе, но мне очень тебя не хватает. Ещё четыре года ожидания – это так долго...
Я заколдовала этот пергамент (конечно же) и пишу вам под покровом ночи. Мама ничего не подозревает, но начнет, если я вдруг завяжу с вами секретную переписку. А вы тоже лучше пишите письма с намеками, как в прошлый раз (молодцы, мальчики, хитро придумали).
Люблю вас на веки вечные,

Джинни.

Гарри улыбнулся. Он больше всего на свете желал увидеть ее. Ему хотелось взять перо, написать ей обо всем, что чувствует, и послать письмо с Буклей в Нору, но она была права. Он аккуратно свернул пергамент и спрятал в чемодан, предварительно заколдовав так, чтобы тот выглядел пустым для посторонних.
***

Субботние отработки проходили хорошо, хотя они только говорили, но не делали ничего с хоркруксами. Профессор Дамблдор принес Омут памяти, что сделало процесс повествования быстрее и легче. Это устранило вероятность неверного толкования событий и упущения чего-то важного; благодаря Омуту памяти преподаватели могли объективно воспринимать новую информацию.
В один из таких вечеров Снейп вынырнул из воспоминаний с мертвенно-бледным лицом:
- Могли бы и предупредить меня, Поттер! Вы хоть представляете себе, как это жутко – висеть в воздухе без какой-либо опоры, пока вы двое и девчонка Грейнджер летите на спине у дракона?
- Вообще-то, на драконе лететь тоже жутковато, - успокоил его Гарри. – Есть предположения насчет того, как достать чашу из Гринготтса?
В такой вот манере они продолжали оттачивать план, обрабатывать все детали, при этом оставляя возможность изменить его в случае необходимости. Портрет Дамблдора правильно посоветовал им рассказать обо всем себе живому. Гарри не представлял, что бы они делали без помощи директора. На этот раз все было по-другому, чему Гарри очень радовался. В прошлый раз Дамблдор пытался отгородить маленького Гарри от опасностей, хотя тот и противился этому. Теперь директор воспринимал их с Роном как равных. Это очень вдохновляло.
Единственным, что омрачало дни, оставшиеся до Хэллоуина, было отношение к ним одного человека - Гермионы.
Рона это очень беспокоило. Ему, как и Гарри, не нравилось обманывать ее, но они не могли открыться. Не сейчас, должно пройти много времени, произойти много событий прежде, чем они смогут ей рассказать. Но как бы сильно не переживал Гарри, Рону было еще хуже. Он ничего не говорил, но на его лице ясно читалось мучительное томление, когда он бросал на нее взгляды украдкой.
Гарри с нетерпением ждал происшествия с троллем, которое в тот раз стало началом их дружбы. И он изо всех сил старался не думать о Гермионе в огне.
Но страданиями Рона проблемы не ограничивались. Гермиона обладала острым проницательным умом и была очень подозрительной. Однажды вечером она поймала их у библиотеки и целых пятнадцать минут допрашивала. Просила описать действие Глотка Сумасбродства, в точности рассказать, где и когда они на него наткнулись, и задавала ещё много подобных вопросов, от которых Рона прошиб холодный пот.
- Я вам не верю, - сказала Гермиона, после того, как Гарри с запинками ответил на вопросы.
- Дамблдор нам верит!
- Да, - медленно проговорила она, - но это не меняет фактов. Я провела с вами почти целый день и не видела, чтобы кто-нибудь давал вам подозрительное зелье. Кроме того, Глоток Сумасбродства действует около получаса. Я шла за вами, и до инцидента с навозными бомбами вы вели себя вполне нормально.
- Может, Снейп страшен даже для безумных, - предположил Гарри.
- Невозможно контролировать себя под действием этого зелья, - заупрямилась Гермиона.
- Слушай, - Гарри решил зайти с другого бока, - Снейп сказал, что это лишь один из вариантов. Может, мы выпили другое зелье.
Гермиона скептически ухмыльнулась:
- Не верю ни одному слову. Я не понимаю, почему Дамблдор спустил вам это с рук.
- Снейп ненавидит нас, - резонно заметил Рон. – Зачем ему врать, чтобы вытащить нас из неприятностей? Он бы скорее соврал, чтобы устроить нам неприятности!
- Нет, - потрясла головой Гермиона. – Прекратите обманывать. А ты, Рон, больше не проси меня помочь с трансфигурацией.
Она пошла прочь, прижав к себе книжки, и выглядела при этом очень грозно для такой маленькой девочки.
- Ненавижу это! – выкрикнул Рон и пнул стену ногой. Один из портретов укоризненно на него посмотрел, за что Рон немедленно скривил ему рожу. – Я не это имел в виду, - сказал он, когда они шли по пустому коридору. – Просто... поскорей бы уже Хэллоуин.
- Да уж, - согласился Гарри.
***

Гарри с тоской смотрел через окно на поле для квиддича и в сотый раз жалел, что в этот раз решил не играть за Гриффиндор. Он мог бы еще играть в этом году – квиддич не помешал бы слежке за Квирреллом, - но в следующем не собирался подвергать Джинни большей опасности, чем необходимо, а тренировки отнимали бы слишком много времени. Гарри с нежностью улыбнулся, вспоминая их с Джинни ссору.

- Что значит, ты не собираешься играть в квиддич, потому что будешь беспокоиться обо мне? – зло спросила Джинни, убирая длинные рыжие волосы за спину. – Там будет Рон. И вообще, за мной не нужно присматривать, Поттер!
«Нужно», - подумал Гарри, но, зная о взрывоопасном характере жены, сказал:
- Квиддич очень отвлекает. В нашей ситуации это опасно, особенно на втором курсе.
- Ты хочешь сказать, опасно для меня, - глаза Джинни угрожающе сузились. – Я достаточно талантливая волшебница, Гарри.
- Причем здесь талант?! – вдруг закричал он. Джинни испуганно захлопала ресницами. – Волдеморт сам по себе страшен, а тут еще его зверушка! Василиск может убить кого угодно одним взглядом! И если ты думаешь, что я собираюсь подвергать опасности тебя – и всех других тоже, но особенно тебя – беспечно летая на метле, когда эта тварь все еще жива, ты очень ошибаешься.
Джинни обиженно взглянула на него:
- Я только что перестала злиться, и все из-за тебя.
- Хорошо, - усмехнулся Гарри. – Я прав, ты же знаешь. Любимая, при всем своем таланте ты – не змееуст.
Она обняла его:
- Обещай, что ты никогда не отгородишься от меня, чтобы защитить.
- Никогда, - сказал он. – Мы вместе разберемся с этим. Ты нужна мне.

Тот разговор состоялся четыре года назад, и Гарри не знал тогда, как тяжело ему будет оставаться на земле, пока его старая команда и невысокий семикурсник, их новый ловец, кружат высоко в воздухе.
Но сегодня был Хэллоуин, и Гарри не мог позволить себе отвлекаться.
Завтрак прошел как обычно. Рон, который ужасно нервничал и ерзал в нетерпении, все же ухитрился так наесться, что сидящая неподалеку Гермиона бросила на него взгляд, полный отвращения. Проблема заключалась в том, что Рон категорически отказывался говорить ей какую-нибудь гадость, чтобы она пошла плакать в туалет для девочек. Гарри понимал его, но все же хотел, чтобы тот оставил рыцарство и начал мыслить прагматично. Иначе Гарри самому придется это сделать.
В конце концов, все разрешилось само собой. У Рона сдали нервы, и он с первого раза левитировал перо высоко в воздух, когда они отрабатывали Вингардиум Левиоса на чарах. Флитвик радостно захлопал в ладоши и наградил Гриффиндор десятью баллами. Гермиона выглядела очень разозленной, но ничего не сказала, пока они не вышли из класса.
- Молодец, Рон, - прошипела она. – Если будешь продолжать в том же духе, может, и вернешь все баллы, которые с вас сняли, когда вы были... э... безумными?
В первый раз она заговорила с ними после той ссоры у библиотеки. Рон открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Гарри уже собирался сказать что-нибудь обидное, хотя у него внутри все переворачивалось, но тут...
- Заткнись, всезнайка, - надменно проговорила Лаванда Браун. – Они ни в чем не виноваты. Неудивительно, что у тебя нет друзей!
Одновременно произошло несколько событий: Гермиона с перекошенным лицом бросилась прочь - Гарри взмолился, чтобы она нашла дорогу в нужный туалет, - а Рон посмотрел на Лаванду так яростно, что та испуганно отступила назад. Гарри оттащил друга в сторону, дабы предотвратить смертоубийство.
***

- Держи себя в руках, - еле слышно шепнул Гарри Рону. Тот, казалось, вот-вот выскочит из-за стола в Большом зале и понесется в туалет для девочек.
- Тебе легко говорить, - ощетинился тот. Гарри невозмутимо смотрел на него. Рон вздохнул и сказал уже спокойнее:
- Прости, дружище. Я не со зла. Просто волнуюсь, вот и все. Вдруг мы опоздаем? Вдруг тролль ранит ее или кого-нибудь из учителей? Вдруг она все равно будет ненавидеть нас?
Гарри не отрывался от стакана с водой. Не потому, что не хотел отвечать другу, а потому, что напротив сидели Дин Томас и Симус Финниган. Они смеялись, болтали и не обращали на них никакого внимания, но Гарри боялся.
- Все будет хорошо, Рон, - наконец, пробормотал он. – Гермиона не пострадает. Нет. А если будет продолжать нас ненавидеть – ничего, мы все равно ее уломаем.
Через десять минут в зал вбежал профессор Квиррелл, прокричал что-то про нападение тролля и потерял сознание. К тому времени, как Дамблдор приказал всем следовать за старостами в гостиные, Гарри и Рон уже давно вскочили на ноги и направлялись к выходу.
Но, видимо, они бежали недостаточно быстро, потому что вскоре оказались окружены множеством перепуганных детей. Гарри пробирался через толпу, Рон следовал за ним. Времени совсем не было: по их подсчетам, в прошлый раз они только чудом успели. Гарри переполнял адреналин. Одна мысль завладела его сознанием – добраться к Гермионе. Рон, на лице которого застыло выражение упрямой решительности, думал о том же. Вскоре они выбрались, и, стараясь, чтобы их не заметили, побежали к Гермионе и троллю.
Они были ещё далеко от туалета, когда почувствовали ужасную вонь от тролля. Друзья остановились.
- На веки вечные, - сказал Гарри.
- На веки вечные, - кивнул Рон, и они двинулись вперед.
Оба могли справиться с троллем. Пара Дубиночных заклятий, Сектумсемпра для пущей уверенности, в крайнем случае, Авада Кедавра, и тролль повержен. Загвоздка в том, что они не могли использовать ни эти, ни другие заклинания, которые быстро и наверняка обезвредили бы чудовище. Гермиона ни за что не поверила бы, что на такое способны первокурсники.
Поэтому им оставались прыжки, уловки и немногочисленные заклинания из арсенала первогодок.
Семь минут ушло на то, чтобы оглушить тролля, и теперь Гарри и Рон с победным выражением на лицах стояли возле его огромной, храпящей, вонючей головы. Все ещё дрожащая от страха Гермиона сидела под почти разрушенным умывальником. Им пришлось много импровизировать, и в туалете, к удивлению Гарри, царил такой разгром, какого не было в прошлый раз. Гарри был цел и невредим, только один палец немного побаливал. Рон торжествующе ухмылялся своему идеально выполненному заклинанию левитации.
- Ты как? – спросил он у Гермионы.
- Да, - сказал Гарри, потом переступил через голову тролля и остановился в паре футов от девочки. – Все нормально?
- Ду... ду... думаю, да, - ответила та дрожащим голосом. – Что вы здесь делаете?
- Мы пришли тебя спасти, - просто сказал Гарри. Это было ошибкой.
- Очень глупая идея, мистер Поттер!
Он обернулся и увидел профессора Макгонагалл с профессором Флитвиком, стоящих у двери. Макгонагалл так плотно сжала губы, что они побелели в уголках.
- Вы могли погибнуть! Не могу поверить, что вы двое сделали такую глупость...
- П... по... пожалуйста, профессор, - всхлипнула Гермиона. – Они же спасли меня!
- Может, и так, но...
Тут Рон совершил один очень храбрый и очень глупый поступок. Он перебил профессора Макгонагалл:
- Он мог убить ее!
Гарри поморщился.
- Профессор, - сказал он, умоляюще заглянув ей в глаза, а затем соврал: - Мы не знали, что тролль здесь. Мы просто хотели предупредить ее, а потом уже увидели тролля...
Лицо Макгонагалл немного смягчилось:
- Может, и так, мистер Поттер, но вы должны были сказать преподавателям...
Рон открыл было рот, но Гарри дал ему хорошего пинка, чтобы тот молчал.
- Но, профессор, у нас не было времени. Все произошло так быстро, вокруг – ни души...
Внезапно за спиной Макгонагалл вырос Снейп. Он коротко кивнул Гарри, что означало: Квиреллу не дали воспользоваться переполохом и украсть Камень. Гарри кивнул в ответ.
- Пять баллов с Гриффиндора, - твердо сказала профессор Макгонагалл. – С мистера Поттера и мистера Уизли. – Она вздохнула. – И десять баллов вам обоим. Вы поступили очень глупо, но немногие первокурсники могут сразиться с взрослым горным троллем и одержать победу.
Гермиона молчала, когда они возвращались в башню Гриффиндора. «Не может придти в себя», - подумал Гарри. Войдя в гостиную, они увидели горы всевозможной еды, от которой ломились столы, и Гарри рассмешило то, как при этом загорелись глаза Рона.
- Спасибо, - сказала Гермиона, не поднимая глаз, и поспешила к столу.
Друзья довольно ухмыльнулись друг другу, и Рон, потирая живот, последовал примеру Гермионы.
С этого момента Гермиона Грейнджер снова стала их другом. Приятно было осознавать, что победа над четырехметровым горным троллем по-прежнему относилась к событиям, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией.
***

Зима пришла рано. Ноябрьские бури долго гремели за стенами замка, а к началу декабря Хогвартс уже был покрыт толстым покрывалом из снега, который обещал растаять только весной. Гриффиндорская команда по квиддичу, расстроенная недавним поражением, продолжала тренироваться, но уже с меньшей радостью. Оливер Вуд большинство вечеров проводил в гостиной у камина, мрачно наблюдая за потрескивающим пламенем. Гарри знал, что в такие минуты тот вспоминает последнюю игру – их разгромили рэйвенкловцы, к вящему удовольствию Снейпа. Тот умудрился прибавить друзьям еще несколько дней наказания и не мог сдержать злорадной ухмылки во время их еженедельных встреч.
Одним воскресным утром Гарри все ещё спал, когда в окно влетела Букля и бросила что-то на кровать, разбудив его. Это было «замаскированное» письмо от Джинни. Только третье за весь год, поэтому Гарри почувствовал себя так, будто уже наступило Рождество.

Дорогой Рон,

Планы изменились! Мы в этом году не едем в Румынию – я случайно разрушила кухню (накричав на меня, мама сказала, что не видела такого сильного выброса неконтролируемой магии с тех пор, как близнецы порезали штаны Перси, а тот поджег их комнату), поэтому нам придется остаться, чтобы навести в ней порядок. Мама сказала, что у нее не будет сил на поездку, и папа согласился. Так что вы приезжаете домой на Рождество!
Мама решила, что мне одиноко, поэтому после праздников к нам будет приходить волшебница моего возраста. Ее зовут Луна Лавгуд, и она тоже едет в Хогвартс в следующем году. Я никогда раньше не слышала о Лавгудах, но мама говорит, что они живут по соседству, и что мне нужно быть поласковее с Луной, так как у нее недавно умерла мама. Здорово, я буду знать в Хогвартсе кого-то, кроме моих надоедливых братьев!
Больше ничего нового не происходило: тут, в Норе, нет никаких горных троллей! Слышал бы ты маму. Уверена, она устроит тебе хорошую взбучку, когда вернешься домой, поэтому на твоем месте я бы не особенно радовалась каникулам. Но папа очень тобою гордиться. Рада, что у тебя появился новый друг. Судя по твоему письму эта Гермиона – очень хорошая девочка, хотя, как по мне, так она не умеет выбирать друзей.
Увидимся на Рождество!
С любовью,

Джинни.

Гарри быстро пробежал глазами записку и, прикоснувшись к ней палочкой, прошептал: «На веки вечные». Появилось настоящее письмо.

Мой Гарри,

Сложно было разрушить кухню так, чтобы это выглядело случайностью, скажу я тебе. Теперь меня мучают угрызения совести, но я не могла ждать встречи с тобой ещё целых полгода. Мы и так не виделись слишком долго. Ты знаешь, что это наша самая длительная разлука с тех пор, как была разрушена Нора? Уверена, что знаешь, но я думаю об этом каждый день. Мама простит, когда поймет, зачем я это сделала. Сейчас я очень сержусь на нее (и в то же время радуюсь, что у меня есть мама, на которую можно сердиться). Я все спрашиваю ее про Волдеморта, а она ничего не говорит, мол, я ещё маленькая. С моей стороны несправедливо злиться – она-то не знает, что на самом деле мне уже почти тридцать лет! Это просто замечательно – опять жить с родителями в доме моего детства, но мне не терпится присоединиться к вам в Хогвартсе. Мы придумаем, как сбежать вместе куда-нибудь, где вы сможете рассказать мне обо всем.
Мама, наконец, поддалась на мои уловки и предложила, чтобы Луна приходила ко мне поиграть на протяжении следующих месяцев. Не могу дождаться – в детстве она, наверное, ещё страннее! Скажи Рону, чтобы он был осторожен в ее присутствии. За ее внешней чудаковатостью скрывается проницательный ум, не забывайте. Спорим, что если кто из наших друзей и догадается обо всем, так это будет Луна. Гермиона очень умная, но она ни за что не заподозрит такую нелепость, как путешествие во времени.
Кстати, о Гермионе: я рада, что вы опять подружились! Я так и знала, что случай с троллем все решит, несмотря на опасения Рона. Гарри, представляю, о чем ты думаешь, когда смотришь на нее, но не давай воспоминаниям разрушать реальность. Она здесь, живая и невредимая, как и мы. Они с Роном поженятся и нарожают нам кучу племянников и племянниц.
Я люблю тебя, Гарри. Увидимся через две недели (тогда и поговорим насчет четырехлетнего ожидания).
На веки вечные,

Джинни.

Гарри улыбнулся, свернул письмо и положил его к двум другим, которые ей удалось выслать. Он знал, что это нелегко. Она не могла предугадать, когда получит следующее письмо от них с Роном, ей трудно было объяснить родителям, почему она так долго думает над обычной запиской брату. Хорошо ещё, что у нее получилось несколько раз украсть у родителей палочку, чтобы заколдовать пергамент. Он так скучал по ней, что это отзывалось болью где-то в животе.
С тех пор, как вернулась их дружба, Гарри, Рон и Гермиона были очень заняты. Тогда, когда она игнорировала их, они много времени проводили у Хагрида. Через несколько дней после Хэллоуина они рассказали ей «все, что знали» про кражу в Гринготтсе, трехглавого пса по имени Пушок и что, по их мнению, он охраняет. Теперь она стала участницей их «тайного расследования».
- Но кто этот Николас Фламель? – раздраженно спросила она вчера утром за завтраком. – Я уже где-то встречала это имя! Но в библиотечных книгах о нем ничего нет.
Гарри и Рон покачали головами, притворяясь, что они в таком же замешательстве, как и она.
- Мы ещё поищем, Гермиона, - пообещал Рон. – А пока нужно узнать, кто пытается украсть этот предмет.
На этот раз они решили не обвинять Снейпа.
Со Снейпом и Дамблдором дела медленно, но продвигались. По крайней мере, диадема была уничтожена, чему Гарри очень радовался. Дамблдор вынес ее за пределы Хогвартса и провел над ней несколько сложных экспериментов. Он хотел обнаружить другой, менее опасный способ уничтожения хоркруксов, чтобы не пришлось вызывать адское пламя и зависеть от меча Гриффиндора и очень ядовитых клыков василиска.
Ничего не получалось, пока Дамблдор (Гарри и Рону, отбывавшим очередное «наказание», было сказано отойти подальше) не уничтожил злополучный предмет, наколдовав вызывающих ужас огненных драконов и химер.
Теперь хоркрукс, треснувший и свободный от осколка Волдемортовской души, лежал на полке в кабинете Дамблдора.
Поэтому, когда Гарри вошел в Большой Зал, у него было прекрасное настроение. Оставалось несколько дней до начала рождественских каникул. Рон написал маме, как только они получили письмо от Джинни. Ответ еще не пришел (он послал Стрелку вместо Букли), но Гарри и Рон были уверены, что сердобольная глава семейства Уизли не откажет бедному сиротке в приюте.
- ГАРРИ! – закричал Рон. Он стоял на стуле и буквально сиял от счастья. Даже Гермиона, сидящая рядом, улыбалась. – Ты проведешь Рождество у нас!


Глава 3. Радости Рождества

Уважаемые читатели! Прошу извинить меня за то, что так долго не было обновлений! Я целый месяц усердно училась, готовилась к зачетам и писала курсовую, поэтому времени на перевод не оставалось. Обещаю со следующей главой не тянуть!=)
-------

Впервые в жизни Гарри и Рон собрали чемоданы вечером накануне, а не в последнюю минуту перед отъездом, как всегда. Они решили изменить старую традицию, которая заключалась в беготне по комнате и запихивании первых попавшихся вещей в и так переполненные чемоданы.
- Странно как-то, да? – спросил Рон.
- Что именно? Закончить собираться с запасом времени?
- Это тоже, - рассмеялся тот. – Я имею в виду, опять ехать домой, в Нору! Я и не видел-то ее толком – мама все время орала, чтобы я собирался, - нежно улыбнулся Рон, которого это совершенно не расстраивало. – Я уже забыл, как громко она кричит.
Они сидели в Выручай-комнате. Им хотелось побыть только вдвоем, без Снейпа и Дамблдора, вечно обдумывающих стратегию и тактику борьбы против Волдеморта, и Гермионы с ее рассуждениями о философском камне. Не то, чтобы это их особенно доставало, но предстоящие два часа отдыха казались ранним рождественским подарком.
- Думаешь, идея с книгой дурацкая? – вдруг спросил Гарри. Они купили «Как освободить память?» - с большим трудом, существовало всего несколько экземпляров – в подарок Гермионе, и теперь Гарри, которому и пришла в голову эта мысль, засомневался.
- Ты уже спрашивал, - лениво ответил Рон. – Вряд ли она поверит. Да, ты прав, это подготовит ее к правде, но сначала она будет считать все, что там написано, полнейшей ерундой.
Гарри кивнул:
- Ну, хоть «шоколадные лягушки» ей понравятся.
- Нет, ну кое-что ее, может, и заинтересует, - задумчиво протянул Рон. – Например, та глава про окклюменцию.
Гарри посмотрел на Рона. Тот развалился перед камином, протянув свои уже длинные ноги к огню. Вид у него был совершенно расслабленный и беззаботный, но Гарри хорошо знал друга и понимал, что это только снаружи. Рон то и дело почесывал нос и стучал ногой по полу – еле заметные, но хорошо знакомые признаки того, что он нервничает. И Гарри даже знал, из-за чего: он ехал домой, к семье, которая обязательно заметит перемены в его характере.
- Просто расслабься, - посоветовал Гарри. – Джинни уже несколько месяцев там живет, и ничего страшного.
По-крайней мере, она ничего не говорила. Но это в ее духе: вляпаться в беду размером с Лондон и не посчитать нужным об этом сообщить.
- Так бы она и сказала, если бы что-то пошло не так, - фыркнул Рон.
- Если бы это было серьезно, то сказала бы, - пробормотал Гарри, хотя в глубине души знал, что Рон прав. – Я так соскучился. Она говорит, что мы не расставались так надолго с тех пор, как была разрушена Нора.
- Увидишь ее через десять часов, - сказал Рон с отсутствующим видом. – Нам нужно будет уединиться где-нибудь втроем, лучше сегодня же. И еще несколько раз во время каникул.
- Знаешь, что самое смешное? – спросил Гарри. – Так много лет мы страдали от одиночества, а теперь не можем дождаться той минуты, когда опять останемся только втроем.
Рон рассмеялся:
- Да уж.
- Рон, - уже серьезно сказал Гарри через некоторое время. – Как ты думаешь, мы правильно поступаем с философским камнем? В смысле, ничего, что мы пускаем все на самотек?
Рон внимательно посмотрел на него:
- Сомневаешься?
Гарри действительно не был уверен, но только сейчас решился озвучить свои опасения.
- Я боюсь, - признался он и махнул рукой в ответ на удивленное выражение лица Рона. – Да не того, что нам предстоит, дурень. Просто... что если Волдеморт применит ко мне легилименцию?
- Снейп ведь опять учит тебя окклюменции, разве не так?
- Да, - кивнул Гарри, - У меня, конечно, есть успехи, но небольшие, а я должен овладеть ею в совершенстве. Представляешь, что будет, если Волдеморт все узнает? У меня много опасных секретов, и то, что мы из будущего – один из них. А еще хоркруксы. Он легко может их перепрятать. Все, что у нас есть, это диадема и медальон на площади Гриммо...
- А чаша? – напомнил Рон. – Он не сможет опять проникнуть в Гринготтс. По крайней мере, в хранилище Лестрейнджей.
- Мы смогли, - тихо заметил Гарри.
- Только потому, что Гермиона превратилась в Беллатрису, - ответил Рон. – И я не думаю, что ему в голову придет идея с драконом.
- Я все равно волнуюсь, - упрямился Гарри. – С дневником проблем не будет. Что бы ни узнал Том Риддл, я все равно его убью. И даже если Волдеморт догадается, когда возродится, это не конец света. Но мы уничтожили только один хоркрукс, и я не хочу, чтобы все поменялось уже сейчас. Тогда мы можем и не победить.
- Продолжай заниматься окклюменцией, - посоветовал Рон, и это было единственное утешение, которое он смог придумать.
***

Первый месяц в Хогвартсе дался Гарри нелегко. Радостно и в то же время тяжело было видеть всех живыми, счастливыми, не подозревающими о том, что скоро настанут темные времена. Несколько недель понадобилось, чтобы привыкнуть к тому, что он опять на первом курсе. В первый раз он, десятилетний мальчик, не смог бы справиться с таким сложным букетом эмоций - страхом, радостью, благодарностью и чувством вины. Но теперь было проще: его тело и разум привыкли к изменениям и чудесам.
Поэтому Гарри был очень доволен, что ему удавалось держать себя в руках и не делать ничего подозрительного или странного, – например, вдруг ни с того ни с сего расплакаться – когда он и семейство Уизли ехали домой.
Артур Уизли, все такой же высокий, худой и лысеющий, приехал за ними на стареньком фордике «Англия». После того, как старший Уизли познакомился с Гарри и наотрез отказался использовать прибор невидимости и летательные возможности машины, все направились к стоянке. Мальчики, переговариваясь и смеясь, впихнули чемоданы в увеличенный с помощью магии багажник и устроились на заднем сиденье. Гарри не удивился, что Перси на правах старшего брата сел впереди, рядом с отцом.
В машине было оживленно и весело, так непохоже на тоскливый серый Лондон за окнами.
- ... а потом Пенелопа Кристалл, она тоже староста, сказала... – слышался голос Перси.
- Но где Ли собирается его достать?
- Без понятия, Джордж, но он ненормальный, если надеется, что мама отпустит нас в Лютный переулок...
- Как прошел семестр, ребята? – громко спросил Артур через несколько минут, пытаясь перекричать других. Гарри увидел его глаза в зеркале – он обращался к ним с Роном.
- Здорово, пап. Обожаю Хогвартс! – воскликнул Рон.
- Хотя начало было непростым, так ведь? – сказал Артур, и глаза его блеснули. – Не думай, что мама забыла, Рон. И раз уж мы заговорили о Глотке Сумасбродства, - он строго посмотрел на близнецов, – нам с мамой кажется, что тут не обошлось без вас двоих.
- Мы не при чем! – немедленно вскричал Джордж.
- Только потому, что мы до этого не додумались, - честно признался Фред. – Это гениально!
- Эх, как бы я хотел при этом присутствовать, - вздохнул Джордж. – Только чтобы увидеть выражение лица нашей старой летучей мыши.
- Джордж, - укоризненно сказал Артур.
- Ой, прости, - тот, казалось, совершенно не смутился. – Профессора Старой летучей мыши.
Даже Артур смеялся, а Перси слегка улыбнулся, хотя и пытался это скрыть.
- Профессор Снейп на нас очень разозлился. Хорошо, что Перси потом помогал нам с зельеварением, - подал голос Гарри.
- Ага, - согласился Рон. – Если бы не он, Гриффиндор потерял бы еще больше баллов из-за нас.
Перси гордо распрямил плечи:
- Это моя работа, Рон. Старосты обязаны подтягивать отстающих студентов.
- Разве это не потому, что я твой любимый брат? – обиженно спросил тот. Гарри рассмеялся. Они хотели, чтобы Перси чувствовал себя одним из них. Эта идея пришла в голову Рону, когда они только планировали путешествие во времени.

На дворе стояло лето. Трое волшебников, живущих в небольшом коттедже с видом на реку, очень изменились за последние месяцы. Кикимер был вне себя от счастья и только и делал, что готовил. И, надо сказать, очень кстати – к Рону в полной мере вернулся его неуёмный аппетит.
- Ммм, - довольно застонал он, откусив от сэндвича огромный кусок. – Этот эльф готовит все лучше и лучше. Надо бы ему ещё какую-нибудь семейную реликвию подарить.
- Рон, если ты можешь хоть на секунду перестать думать о еде, давай поговорим о нашей семье, - сказала Джинни, которую такое поведение брата одновременно раздражало и веселило. – О Перси, в частности.
- А что с ним? – спросил Рон, который последние пять минут не слушал двух других.
- Мы не хотим, чтобы он опять поддерживал Министерство, - объяснил Гарри. – Знаю, что он в конце концов вернется, но...
- Может, нам просто нужно лучше к нему относиться? - предположил Рон, откусив еще один кусок. - Все, кроме мамы и папы, считали его придурком. Да, он всегда был надменным, но я жалею, что мы с ним так обращались.
- Какой ты проницательный, Рон, - улыбнулась Джинни. – Может, это и не поможет, но...
- По крайней мере он будет знать, что мы любим его, - закончил он ее мысль. – На веки вечные.

Поэтому в Хогвартсе Гарри и Рон часто обращались к Перси за советом. Нет, они не посвящали его в свои планы, но иногда задавали вопросы по учебе, а тот отвечал на них с удивительной готовностью и теплотой. И, несмотря на то, что оба уже закончили школу в тот раз, советы Перси по зельеварению и трансфигурации оказались очень полезными – Гарри и Рон ни тогда, ни сейчас не отличались особенными способностями к этим наукам.
Гарри думал обо всех изменениях, которые они делали, и все больше убеждался в том, что это к лучшему. Уход Перси стал ударом для всех Уизли, но особенно переживали Рон и Джинни. Много лет они злились на него за то, что он принял сторону Министерства и не раскаялся, когда обнаружилась правота Гарри. Перси вернулся всего за несколько дней до Битвы за Хогвартс, в которой он погиб, пытаясь защитить Молли от нападения сзади. Гарри надеялся, что если он и в этот раз будет заодно с Министерством, то хотя бы вернется, как только все разъяснится.
- Вы двое всю дорогу молчите, - вдруг сказал Фред. Гарри удивленно посмотрел в окно: он так глубоко задумался, что не заметил, как стемнело.
Рон страдальчески застонал:
- Я вот думаю о маме и о том наказании, которое меня ожидает за Глоток Сумасбродства и тролля.
- Представляю, сколько заданий она тебе надает, - коварно усмехнулся Джордж.
- Ага, если ты разозлил маму, жить тебе осталось совсем недолго.
- Мама очень тобой гордится, сынок, - вставил мистер Уизли. – Но, да, она немного сердится.
Перси обернулся к ним и сообщил:
- Готовься, до Норы какой-нибудь километр остался.
Они проезжали мимо маленькой деревеньки Оттери-Сент-Кэчпоул, и Гарри увидел сад, за которым, как он знал, скрывалось поле для квиддича. Уже близко. Гарри подумал о том, какой прекрасной была картина, представшая перед ними. Вдалеке, за горами, садилось солнце, и от этого снег на земле и деревьях сверкал всеми оттенками красного, оранжевого и желтого. Но скоро они увидели нечто еще более прекрасное – Нору. Она была такой же, как всегда: покосившейся, ветхой и любимой.
Гарри вышел из машины, достал свой чемодан и огляделся. Куча старых резиновых сапог лежала у задней двери, хорошо протоптанная тропинка вела к полю для квиддича (Джинни, наверное, поддалась искушению и летала тайком от родителей), а в снегу то тут, то там виднелись крошечные следы, оставленные великим множеством гномов, которые жили в саду благодаря Артуру с его добрым сердцем.
- Ужин, наверное, уже готов, - сказал Артур сыновьям. – Обязательно снимите верхнюю одежду в коридоре, вы ведь знаете маму.
- Это же снег, - хором заворчали близнецы. – Всего лишь вода!
Артур оставил их протесты без внимания. Вместо этого он тепло улыбнулся Гарри и обнял Рона за плечи:
- Добро пожаловать в Нору, Гарри.
***

К счастью, Артур Уизли успел послать Патронуса своему младшему сыну в ночь, когда напали Пожиратели Смерти. Гарри, Рон и Гермиона сидели в палатке и почти не разговаривали. Уже год они находились в бегах, ни на шаг не продвинулись в поисках хоркруксов и очень давно не получали новостей из внешнего мира. Поэтому они вымещали злобу друг на друге.
- Рон, ты напрасно думаешь, что я одна буду делать уборку, - раздражено сказала Гермиона, которая чистила палочку уже пятнадцатый раз за несколько дней.
Рон собирался как-нибудь гадко ответить, но тут они увидели знакомый туманный силуэт Артурового Патронуса.
- Нападение на Нору, - произнес он и испарился.
Они никогда не собирались так быстро. Уже через минуту палатка была упакована в сумочку Гермионы с расширительными чарами. Они схватились за руки и трансгрессировали.
Какое-то мгновение Гарри не двигался и просто смотрел, как десяток человек в черных мантиях дрались с пятью рыжеволосыми магами, двое из которых были женщинами. Джинни. Он бросился вперед и стал посылать заклятия в Пожирателей, стараясь при этом не задеть никого из Уизли. Он попал в одного Сектумсемпрой и, когда тот упал, узнал в нем Яксли. Пожиратель больше не поднялся. Это был первый раз, когда Гарри убил человека.
Но времени на сожаление не было, и он продолжал драться. Рон и Гермиона что-то кричали. Близнецы с мрачными и сосредоточенными лицами сражались с двумя Пожирателями, которых Гарри не знал.
- Хорошая ночка для битвы! – прокричал Джордж, послав заклятие, из-за которого у Пожирателя, что находился ближе к нему, из глаз, ушей, рта и носа потекла черная слизь.
Гарри выстрелил в спину другого и пробрался ближе к Джинни. Ее рыжие волосы подобно языкам пламени плясали вокруг нее, пока она, подпрыгивая, нагибаясь и уворачиваясь, дралась с Пожирателем и, наконец, сразила его. Тот схватился за горло и упал на колени, а Джинни оглянулась в поисках нового противника. Ее взгляд остановился на Гарри.
- Гарри! – закричала она, и это было ошибкой. Все повернулись в их сторону. Миссис Уизли воспользовалась всеобщим замешательством и оглушила человека в капюшоне рядом с собой. Мистер Уизли неподвижно лежал у стены – виной тому был черноволосый мужчина с жестоким лицом, на котором змеилась отвратительная улыбка.
- Так, так, так, - за спиной Гарри послышался насмешливый голос Беллатрисы Лестрейндж. – Малыш Поттер примчался спасать свою псевдосемью? Темный Лорд предвидел это!
Гарри послал в нее оглушающее заклятие. На лице Пожирательницы застыло удивленное выражение – она этого не ожидала. Ей нравилось играть со своими жертвами, дразнить их, но Гарри не мог позволить ей отвлекать его. Он наколдовал черные веревки, которые тут же обвились вокруг нее, лишая возможности двигаться, и вернулся к битве.
Они с Джинни дрались спина к спине, и каким-то чудом им удавалось избежать летящих со всех сторон проклятий. Пока не появился тот черноволосый Пожиратель.
Краем глаза Гарри видел его, и то, какими глазами он смотрел на Джинни, заставило кровь в его жилах вскипеть от ярости. Его собственный противник был очень слаб, но все ещё держался на ногах.
- Круцио! – рявкнул мужчина, а Гарри отреагировал недостаточно быстро. Он упал на землю и скорчился от вдруг нахлынувшей ужасной боли. Он услышал чей-то вопль и понял, что это он сам. Казалось, агония продолжалась целую вечность, но потом боль отступила. Гарри медленно поднялся на ноги. Он все время всхлипывал, и даже в ту минуту ему было очень стыдно за свою слабость.
Черноволосый сражался с Джинни, он был все ближе и ближе к ней. Гарри заметил, что та начала уставать. Палочка в ее руке уже не двигалась с той быстрой грацией, к которой он привык. Он послал в Пожирателя Сектумсемпру и увидел, как на его груди появился глубокий порез. В ту же секунду Гарри опять почувствовал жгучую, сводящую с ума боль от Круцио. На этот раз все длилось меньше минуты и, когда Гарри смог открыть глаза, он увидел, как с его Пожирателем расправился один из близнецов.
Пошатываясь, он встал и огляделся. Битва, похоже, приостановилась. Миссис Уизли помогала мистеру Уизли подняться на ноги, а Рон и Гермиона добивали Селвина.
Беллатриса высвободилась из веревок и подняла палочку, нацелив ее в спину Фреду. Гарри увидел, как задвигались ее губы, и знал, что это было Убивающее заклятие.
- Протего! – взревел он, и между женщиной и Фредом появился мерцающий щит. Она яростно выругалась и прокричала еще одно заклятие, от которого весь дом заполнило ярко-алое пламя. Оно принимало форму огромных драконов, змей, гарпий.
- УХОДИТЕ! ВСЕ! – изо всех сил закричал Гарри. – НА ПЛОЩАДЬ ГРИММО!
Рон бросился к родителям, схватил их за руки и сразу же трансгрессировал. За ним последовали Гермиона и близнецы. Гарри вслепую – его очки сбились и свисали с одного уха – искал руку Джинни. Наконец нашел ее, поправил очки и сосредоточил все мысли на крыльце дома своего покойного крестного, последнем месте, в котором ему хотелось быть, и единственном безопасном убежище.
Нора была в огне, и Гарри охватило безудержное горе: последний раз он видел дом, в котором провел так много счастливых и беззаботных дней ещё ребенком.

- Эй! Проснись! – послышался голос Рона, и Гарри открыл глаза. – Что тебе снилось?
- Нора, - пробормотал он и потянулся за очками.
- Понимаю, - сказал Рон через несколько секунд. – Я тоже постоянно думаю о той ночи.
Шел третий день каникул и Гарри чувствовал по очереди то раздражение, то радость. Это место, эти люди были такими же чудесными, как в его воспоминаниях. Добрая и любящая миссис Уизли, которая все же отругала их за тот случай с троллем, но смягчилась, узнав, что они забрели в туалет в поисках Гермионы. Дети Уизли, веселые и шумные, особенно в это время года.
Гарри не мог оторвать глаз от Джинни. Это напомнило ему те несколько недель, которые он провел в Норе летом между первым и вторым курсом. Только теперь они оба краснели при встрече, не из робости, а потому, что их обуревали сильные чувства, не находящие выхода. Гарри всем сердцем надеялся, что близнецы ничего не заметили.
- Слушай, - Рон оторвал его от размышлений. – Я знаю, как встретиться с Джинни. Ты ведь взял плащ-невидимку?
Гарри достал его из сумки и воскликнул:
- Как же я раньше об этом не подумал!
***

Несмотря на то, что Гарри спал совсем недолго, он чувствовал себя свежим и отдохнувшим, когда они с Роном неслышно пробрались в спальню к Джинни. Блестящий план Рона включал в себя плащ-невидимку и уверенность, что все остальные спят. Было уже за полночь, и маленькая комната была залита лунным светом. Под одеялом угадывался худенький силуэт свернувшейся калачиком девочки. Гарри осторожно подошел к спящей и несколько секунд просто смотрел на нее, наслаждаясь, что наконец-то может любоваться ею без свидетелей.
Рон слегка толкнул его локтем, вернув к реальности. Он нагнулся и прошептал:
- Джинни, проснись.
- Муффлиато, - тихо сказал Рон за его спиной.
Она пробормотала что-то невнятное и вздохнула, но продолжала спать. Тогда Гарри убрал волосы с ее лица и нежно поцеловал в губы. Она тут же открыла глаза.
- Гарри... – она широко зевнула и улыбнулась. Какое-то мгновение он не мог вымолвить ни слова и только глупо улыбался в ответ.
- У нас получилось, - прошептала она. – Получилось!
Все трое заговорщически усмехнулись друг другу, и Гарри охватило чувство бесконечного счастья. Джинни подвинулась, и он сел на кровать рядом с ней, взял ее за руку и крепко сжал.
- Что ж, - сказала она. – Рассказывайте.
Так они и сделали. Они подробно описывали все забавные случаи со Снейпом, вызывая радостный смех у Джинни, а когда дошли до сражения с троллем, которое, по их словам, оказалось сложнее в этот раз, потому что нельзя было использовать все известные им заклятия, она хохотала до коликов в животе.
- Во всяком случае, я рада, что с Гермионой все в порядке, - проговорила она, немного успокоившись. – Но что там с пророчеством? Я просто умираю от любопытства!
Они пересказали ей изменившееся пророчество, и она заметно расстроилась.
- Я так и знала. Мама говорила кое-что об этом, когда Рон спрашивал, может ли Гарри приехать, - Джинни выглядела обеспокоенной и немного смущенной. – Мама... не сразу согласилась.
- Что? – возмущенно воскликнул Рон. – С каких это пор она...?
- Ну, - медленно начала Джинни. – В той части пророчества, о которой все знают, - и мне кажется, всем также известно, что это не все – говорится об «ужасной силе». В наше время этих слов не было, и я понятия не имею, что они значат. И помни, Гарри, никто не думает, что Волдеморт вернется. Мама и папа говорят о нем так, будто он исчез навсегда. Люди боятся этой твоей «ужасной силы», которая убила Волдеморта и может стать угрозой для всего магического мира. Мама упоминала статью, опубликованную в «Ежедневном пророке» пять лет назад, в которой приводились доказательства, что ты можешь стать темным магом.
Гарри долго не мог прийти в себя после этих слов. То, что кто-то считает его следующим Волдемортом, казалось смешным в кабинете у Дамблдора, но не теперь, когда даже миссис Уизли не доверяла ему...
- Что мама об этом думает? – тихо спросил Рон, который сидел на полу возле кровати. – И почему она не хотела, чтобы Гарри приезжал?
Джинни ответила не сразу:
- Та ведь ее знаешь. Нет, она не винит Гарри за то, что случилось в первый день занятий. Она думает, что ты, Рон, во всем виноват.
- Ну, я и правда стащил навозные бомбы, - скромно отозвался тот.
- Вот именно, - захихикала Джинни. – Она не ожидала, что ребенок, незнакомый с магическим миром, – Гарри, не смотри на меня так, она уверена, что ты всю жизнь прожил с Дурслями – смог бы такое придумать. Тем более, когда Дамблдор написал ей про Глоток Сумасбродства... Но она думает, что Рон ничего бы Снейпу не сказал, если бы не Гарри.
- И она права, - неохотно признал Гарри.
- Точно, - кивнула Джинни. – Сначала та статья, потом наказание в первый же день учебы и тролль... Она просто беспокоится.
Гарри сидел, поглаживая ладонь Джинни, и думал. Он хорошо помнил, как тепло относилась к нему миссис Уизли в прошлый раз. Она полюбила его с первой встречи и не изменила своего отношения, хотя ее дети часто попадали в неприятности из-за него. Например, битва в Министерстве, когда погиб Сириус. Она не обвинила его в том, что он втянул ее дочь и сына в такое опасное приключение. На протяжении двух недель после той битвы, полных тоски и самобичевания, пока Дамблдор не забрал его с Тисовой улицы, Гарри думал, злится ли миссис Уизли, что он взял с собой Рона и Джинни. Но когда он оказался в Норе, все его сомнения развеялись.
- Послушайте, - сказал он. – Мне кажется, ваша мама считает, что со мной опасно дружить.
- Гарри... – начала было Джинни, но он остановил ее.
- Она права, и вы это знаете. Я не говорю, что... По большому счету, я... Я не думаю, что беспечно играю вашими жизнями. Во всяком случае, я не хочу этого.
- Да мы знаем! - Рон закатил глаза.
- Перестань, - Гарри строго посмотрел на него. – Я серьезно. Я не собираюсь умолять вас держаться от меня подальше. Надеюсь, я уже вырос из этого, но если вспомнить все, что мы потеряли...
- Мы понимаем, Гарри, - Джинни сжала его руку. – Помнишь, мы все считали Снейпа предателем, хотя Дамблдор доверял ему, как самому себе. Это была наша общая ошибка.
- Но в этот раз все будет иначе, - твердо сказал Рон. – Мы знаем, что к чему.
- Загадкой остается только моя «ужасная сила», - вздохнул Гарри. – При чем тут «ужасная»? Я знаю, что мое величайшее оружие – любовь, она помогла победить Волдеморта в тот раз. Но вдруг теперь и это изменилось?
Некоторое время они молчали, раздумывая о том, почему пророчество другое. То, что миссис Уизли пока ещё не доверяла Гарри, не особенно беспокоило Джинни и Рона. Сам Гарри надеялся, что все встанет на свои места к тому времени, как остальные Уизли узнают правду. Но в глубине души это очень беспокоило его.
- Если люди из-за пророчества уже побаиваются меня, - наконец, сказал Гарри, - то что будет, когда все узнают, что я – змееуст? Станет ещё хуже.
Джинни задумалась:
- Ну, хуже не станет. Может, это даже улучшит ситуацию, ведь Дамблдор знает правду.
- А Гарри в конце концов разберется с василиском, - вставил Рон. – Это тоже добавит ему популярности.
- Интересно, кто написал ту статью, - сказала Джинни. – Похоже на работу Риты Скитер, но автор остался анонимным, а я не представляю, чтобы она упустила возможность прославиться на такой сенсации. Если честно, я подозреваю, что это дело рук Пожирателя Смерти.
- Согласен. Может, они и не знают, что именно сделал Волдеморт ради бессмертия, но любой из них с радостью ухватится за возможность разрушить мою репутацию. Люциус Малфой, к примеру.
- Я буду так рад, когда мы откроемся Гермионе, - вздохнул Рон. – Она сразу же во всем разберется.
- Кстати, о Гермионе... – коварно улыбнулась Джинни, и Рон густо покраснел.
- Не начинай, - проворчал он.
Джинни в ответ лишь невинно захлопала ресницами, но двое других не клюнули на эту уловку. Гарри видел, как сильно ей хотелось поиздеваться над братом.
- Надеюсь, на этот раз ты ей не грубишь?
Рон ухмыльнулся, но уши у него все ещё были красными.
- Не грублю.
- Они все равно спорят, - признался Гарри. – Но хоть гадостей друг другу не говорят.
- Не могу представить Рона и Гермиону, которые не спорят, - печально сказала Джинни. – Это у них такая прелюдия.
После этих слов Рон поднялся.
- Я пошел спать, - объявил он и направился к двери. Уже взявшись за ручку, он оглянулся и весело проговорил: - Не сидите допоздна, детки.
- Я буду через пять минут, - пообещал Гарри, которому хотелось остаться подольше. Он очень устал и понимал, что если проведет здесь ещё час, то обязательно заснет, а это было бы катастрофой. Он мысленно поблагодарил друга за то, что тот оставил их с Джинни вдвоем, и как только Рон вышел, прижал ее к себе и нежно поцеловал.
Она вздохнула:
- Не могу поверить, что следующие четыре года мы будем только целоваться.
- Не спорь, - строго сказал Гарри. – Тебе повезло, что не дольше.
Она плотнее прижалась к нему.
- Знаю. Это тело, - она недовольно посмотрела на свою детскую фигурку. – Тяжело быть зрелой женщиной со зрелыми желаниями, когда твое тело ещё не прошло половое созревание. Гарри, ведь желание не ушло...
- Понимаю, - сказал Гарри и поцеловал ее в макушку. Ее волосы пахли цветами. – И я рад, что мои желания не заходят дальше поцелуев. Мне повезло. Но когда я смотрю на тебя, то вижу женщину, в которую ты превратишься со временем. Поэтому я так хочу, чтобы эти несколько лет прошли как можно быстрее.
- Знаю, - лукаво улыбнулась Джинни. – Хорошо, что мы остановились на четырнадцати.
- Это все равно рано, - заметил Гарри.
- Только физически. Хотя я думаю, что секс в четырнадцать лет опасен не столько физически, сколько психологически. В древние времена девочек выдавали замуж после первой же менструации.
- Да, - согласился Гарри. – Четырнадцать – нормальный возраст. Ты повзрослеешь физически, а о психологических травмах нам не нужно будет беспокоиться. Я люблю тебя, Джинни.
- На веки вечные, Гарри, - выдохнула она. Он видел, что она устала и хочет спать, но продолжал гладить ее волосы. Для него близость заключалась не только в сексе. Он любил эту женщину больше всего на свете, и это чувство усиливалось день ото дня. Они были вместе в первые годы после войны, наполненные отчаянием и сожалением, и поддерживали друг друга, когда готовились к путешествию в прошлое. Он будет любить ее вечно. И когда они сидели вот так в тишине, обнявшись, он чувствовал это особенно остро.
Гарри встал с кровати, когда Джинни заснула. На его плече, как в старые добрые времена. Он улыбнулся и вышел из комнаты.
***

- Гарри! – кричал Рон. – Просыпайся! Сегодня Рождество!
Гарри подскочил на кровати, не успев ещё как следует проснуться. Он схватил палочку, потом понял, где находится, и опять лег.
- Тебе делать нечего? – прошипел он. Перед ним стоял рыжеволосый мальчик, которого он с трудом видел без очков, и широко улыбался.
- Вставай, Гарри, нас уже все заждались. Нужно соблюдать приличия.
"Какие, в задницу, приличия?" – выругался про себя Гарри. Невероятно, Рон все равно с нетерпением ждал рождественского утра, хотя знал, какими будут подарки. С другой стороны, у Гарри тоже было праздничное настроение. Он накинул мантию прямо на белье и поспешил за Роном в гостиную.
На елке пестрели многочисленные игрушки, дождики, свечи, которые так любили в Норе. Гарри подозрительно покосился на украшение на верхушке, но как ни старался, не смог разобрать, был ли ангел на самом деле гномом. Пожав плечами, он направился к скромной кучке разноцветных коробок с его именем. Только он и Перси еще не открыли подарков. Рон, Джинни и близнецы уже вовсю потрошили свои. Обрывки упаковочной бумаги летели во все стороны, а мистер и миссис Уизли смотрели на все это с выражением счастливой безысходности.
- Ух ты! – воскликнул Рон. – «Шоколадные лягушки» от Гермионы! – он победно поднял коробку над головой, и Гарри затрясло от смеха.
- Мне она то же самое подарила, - сказал он. – Начну коллекционировать карточки!
- Можешь взять мои повторные, - расщедрился Рон. – Я уже почти собрал коллекцию, и у меня куча лишних карточек. Чаще всего попадается Дамблдор.
- Спасибо, Рон, - лучезарно улыбнулся Гарри.
День прошел так шумно и весело, что у Гарри от радости кружилась голова. Когда с подарками было покончено, все натянули свитера, связанные миссис Уизли. Все, кроме Гарри: ему в этом году свитера не досталось. Но он не чувствовал беспокойства и неловкости, как во время того разговора в спальне Джинни. Гарри знал, что старшие Уизли в конце концов будут доверять ему, им нужно немного времени. Кроме того, Молли могла просто не успеть связать свитер и ему.
После обильного и очень вкусного завтрака, продолжавшегося почти два часа, все вышли на улицу и стали играть в снежки, что позже переросло в настоящую снежную битву. Когда они вернулись с лицами, красными от мороза и воодушевления, с которым они спорили о том, кто же выиграл, их уже ждали чашки с горячим шоколадом.
- Очень вкусно, миссис Уизли, - воскликнул Гарри. – Спасибо, что пригласили меня.
Если бы он не наблюдал за ней так пристально, то не заметил бы тени сомнения, пробежавшей по ее доброму круглому лицу.
- Не за что, Гарри.
«Они не могут полюбить меня вот так сразу, - думал он, лежа на кровати и слушая громкий храп Рона. – И это несправедливо». Он вспомнил их с Молли разговор той ночью, когда Римуса, Дору и Тедди Люпина нашли мертвыми.

Гарри сидел на кухне дома на площади Гриммо, не включая свет, и его сердце разрывалось от горя. Он был один. Рон и Гермиона давно поднялись наверх: она, чтобы плакать, пока не заснет, а он, чтобы утешить ее. Джинни спала в соседней комнате. Они долго лежали вместе и молчали, взявшись за руки, а когда Джинни погрузилась в беспокойный сон, Гарри оставил ее и пришел сюда.
- Гарри, - он услышал мягкий голос миссис Уизли и обернулся. Она пробормотала: «Люмос», и в комнате стало немного светлее. Он больше не мог сдерживаться и заплакал. Женщина обняла его своими большими, теплыми руками и сидела так, пока он не перестал всхлипывать.
- Все будет хорошо, - прошептала она, но Гарри в этом очень сомневался. Погиб Римус Люпин, последний из истинных Мародеров, и с ним исчезла последняя ниточка, связывавшая Гарри с отцом. И Дора, милая, неуклюжая Дора, чья улыбка могла понять настроение даже самому угрюмому человеку. Малыш Тедди, крестник Гарри, которому не было даже двух, умер, так и начав жить.
- Миссис Уизли, - наконец, произнес Гарри и высвободился из ее объятий. Она села на соседний стул. – Вы думаете, я справлюсь?
- Обязательно справишься, - последовал немедленный ответ. – Я видела, как ты рос, Гарри, я знаю тебя. Если кто и сможет, то только ты. Ты не остановишься, пока не победишь Сам-Знаешь-Кого.
- Вы правда так думаете? – его голос вышел очень тоненьким, детским, и Гарри смутился. Он чувствовал себя маленьким мальчиком, а не почти двадцатилетним парнем.
- Я верю в это, - твердо сказала она. – И другие тоже, все, кто знает тебя. Ты победишь его, только ты способен на это. Нет, - она печально покачала головой, - не потому, что так сказано в пророчестве. Ты великий волшебник, Гарри. Я всегда чувствовала, что ты – единственный, кому такое под силу. Я поняла это, когда ты спас Джинни из Тайной комнаты, а может, даже раньше. В тот миг, когда прочитала в письме от Дамблдора, что ты спас от тролля девочку, которую терпеть не мог. Ты – наша надежда. Тебе тяжело, но ты не отступаешь, не отчаиваешься. Я никогда, никогда не сомневалась в тебе...

Но теперь она сомневалась. Гарри не знал, как убедить их, что он скорее умрет, чем встанет на путь зла. Нельзя было рассказать им о путешествии во времени, портрет Дамблдора настаивал на том, чтобы они как можно дольше не открывали правды никому, кроме него и Снейпа. Однажды Гарри уже совершил ошибку, не поверив ему, и не хотел наступать на те же грабли.
Он задремал и ему приснилось, что люди шепчутся о нем за закрытой дверью, а он бродит по огромному дому и слышит рядом голоса тех, кого любит, но когда оборачивается, чтобы увидеть их, там никого нет. Он плачет, как ребенок, и вдруг понимает, что он действительно ребенок, младенец, завернутый в вязаное одеяльце, которое украшает витиеватая буква «У». Но тут появляется профессор Макгонагалл и говорит, что одеяльце ему не принадлежит, забирает его и уходит. А Гарри остается один на полу и плачет, маленький, голенький и жалкий.
Его разбудило знакомое покалывание в шраме.


Глава 4. Круги на воде

Гарри удалось поговорить с Дамблдором только в конце января. Рон не разделял его опасений насчет пророчества и, казалось, вообще об этом не думал, что просто бесило Гарри.
- Расслабься! Не надо так сильно беспокоиться, - сказал Рон однажды вечером, когда им удалось уединиться в Выручай-комнате. Гарри против воли вспомнил, как часто тот игнорировал его «параноидальные мысли», и что из этого выходило.
- А ты, наоборот, слишком спокоен, - мрачно парировал он.
Рон все время проводил споря с Гермионой по пустякам, но при этом был так обаятелен, что она не обижалась. Уже сейчас Рон ей нравился больше Гарри, и последний не сомневался, что со временем ее симпатия перерастет в настоящее чувство. От этой мысли становилось тепло на душе.
Поэтому Гарри пришлось самому искать способ встретиться с Дамблдором, не вызывая лишних подозрений. Сначала он подумывал повторить трюк с навозными бомбами, но это только прибавит им проблем. Ещё можно было попросить Снейпа помочь, но Гарри хотел поговорить с директором наедине и боялся, что Снейп обидится. Да, теперь они гораздо больше ладили, но Гарри знал, что тот до сих пор относится к нему в первую очередь как к отпрыску Джеймса и Лили.
В конце концов, он решил послать Дамблдору Патронуса в надежде, что директор в это время будет один. Не беда, если он с братом. Аберфорт Дамблдор умел хранить тайны и не задавал лишних вопросов. Другое дело, если сообщение застанет его в «Трех метлах», «Дырявом котле» или, того хуже, за разговором с кем-то из преподавателей. Тяжело будет объяснить, почему Патронус говорит детским голосом.
«Хватит, - раздраженно подумал Гарри. Ему надоела собственная нерешительность. – Нельзя так жить».
Настроившись таким образом, он поднес палочку к губам и пробормотал: «Экспекто Патронум». Силуэт оленя засверкал в темноте Выручай-комнаты, где Гарри сидел один – Рон давно ушел спать. Некоторое время он просто смотрел на оленя, вспоминая отца. Интересно, что бы сказали Джеймс и Лили, будь они живы? Поддержали бы его стремление спасти Уизли и своих друзей? Или разозлились бы на то, что он не попытался спасти их тоже?
- Передай Альбусу Дамблдору: «Выручай-комната. Нужно поговорить. Пожалуйста», - приказал он своему Патронусу. Тот повернулся и исчез в прыжке, оставив в воздухе серебристую дымку.
Гарри места не мог найти от волнения. Он несколько раз открывал дверь, проверяя, не идет ли Дамблдор. Комната уже подготовилась к приходу директора: появилось еще одно кресло и высокий камин с весело потрескивающим пламенем.
Пять минут спустя Гарри услышал торопливые шаги, эхом раздававшиеся в пустом коридоре, и скоро вошел сам Дамблдор. На нем была та же мантия, что и днем. Он казался взволнованным, но не злился.
- Простите меня, профессор, - сказал Гарри. – Надеюсь, я не оторвал вас от чего-нибудь важного?
- Все в порядке, Гарри, - Дамблдор осмотрелся, и на его лице появилось выражение искреннего восхищения. – Жаль, что я не узнал об этом месте раньше. - Он опустился в одно из кресел и выжидающе посмотрел на Гарри. – Чему я обязан столь поздним приглашением?
- У меня к вам несколько вопросов, - Гарри тоже сел и теперь смотрел на огонь. Через секунду он вновь взглянул на Дамблдора. – Насчет пророчества и других изменений.
- О, мы с тобой мыслим в одном направлении, - кивнул тот. – Как успехи в выяснении смысла слов «ужасная сила»?
- Никак, - ответил Гарри. – Профессор... Как все узнали о пророчестве? Вы с профессором Снейпом рассказали другим?
- Конечно, нет, - покачал головой Дамблдор. – Я знал, что оно должно держаться в секрете, как только услышал его. Если бы Волдеморт узнал... страшно и представить, - он нахмурился. – Хорошо, что людям известна только часть пророчества.
Гарри энергично закивал:
- Но все-таки... Как это произошло? В наше время Снейп услышал начало пророчества и рассказал о нем Волдеморту. Что на этот раз?
Казалось, директор был удивлен:
- Опять Северус. Это не изменилось. Он пошел против Волдеморта, только когда узнал, что тот преследует твоих родителей.
Гарри опустил голову. Итак, в этом времени Дамблдор рассказал Снейпу все пророчество. Не важно. Это ничего не меняет в их плане, кроме того, Снейпу можно доверять.
- Но кто еще знал о пророчестве? Кто поведал о нем всему магическому миру?
- А это, Гарри, загадка, которую я пытаюсь разгадать уже много лет, - вздохнул Дамблдор. – Мы подозреваем кого-нибудь из Пожирателей смерти. Снейп поклялся, что не говорил никому, кроме Волдеморта, а тот сам мог рассказать одному из своих приближенных. Например, Беллатрисе Лестрейндж и ее мужу или тому же Люциусу Малфою. Не стоит забывать о Питере Петтигрю, который мог услышать его от твоих родителей или своего хозяина; мы обязательно допросим его, когда придет время. До вашего прихода мы подозревали также и Сириуса Блэка.
- Мои родители знали о пророчестве? – ошеломленно спросил Гарри.
- Да. Я объяснил им и Лонгботтомам, что пророчество касается тебя или Невилла и Волдеморта, - ответил Дамблдор. – Они хотели знать, почему им нужно прятаться.
Логично. Это ничего не меняло, но Гарри было интересно, что чувствовали родители, узнав, что их сын должен убить Волдеморта или быть убитым самому.
- Послушайте, - сказал Гарри. – Мы, конечно, допросим Червехвоста, когда «обнаружится» истинная сущность Коросты, но меня сейчас не это волнует. Я говорю о статье в «Ежедневном Пророке» касательно меня и моего потенциала.
Он рассказал Дамблдору обо всем, что произошло в Норе, о собственных переживаниях по этому поводу и даже о том, что Рона это совершенно не беспокоило. К его огромному облегчению, директор не стал называть его параноиком, а молча выслушал. Когда Гарри закончил, Дамблдор несколько минут о чем-то напряженно думал.
- Я понимаю тебя, - наконец, сказал он. – И мистера Уизли тоже. Нет, - он примирительно поднял руку, увидев, что Гарри собирается спорить, - пойми меня правильно. Мне тоже не нравится, что к тебе относятся с опаской, но я думаю, ты не раз докажешь всем, на чьей ты стороне, причем первая возможность сделать это представится очень скоро. К тому же, не хочу хвастаться, но у меня хорошие связи в магическом мире, и я приложу все усилия, чтобы развеять подозрения.
Гарри благодарно улыбнулся. Теперь ему было намного легче, словно он переложил часть своих забот на плечи сидящего напротив пожилого волшебника. Затем он вспомнил что-то и нахмурился:
- Насчет статьи...
- Ах, да, печально известная статья, - мрачно проговорил Дамблдор. – Прости, что я в тебе сомневался.
- Не берите в голову, - успокоил его Гарри. – Вы ведь не знали. Думаете, ее написал тот же Пожиратель или кто там, который услышал о пророчестве?
- Честно говоря, - задумчиво протянул Дамблдор, - я не уверен, что это сделал Пожиратель смерти. Не забывай, что когда-то я был их учителем и знаю, как они мыслят. Разве что это иностранец – в чем я очень сомневаюсь – или кто-то мне незнакомый. Меня настораживает и то, что в статье нет прямых обвинений. Автор будто предупреждает нас об опасности, и приводит немало веских доказательств.
Гарри чувствовал, что совсем запутался:
- Если не Пожиратель, то кто? Рита Скитер?
- Нет. Человек, написавший статью, был очень объективен, - медленно проговорил Дамблдор. – Даже у меня появились сомнения. Он не пытался запугать, хотя многие действительно боялись, пока не улегся ажиотаж. Все изложено очень логично. В статье говорится о сущности пророчеств, о том, к какому типу относится данное, и о том, что предсказанное не всегда сбывается. Не удивлюсь, если автор окажется работником Отдела тайн – такая осведомленность! Дальше он рассуждает о твоей возможной судьбе и приходит к выводу, что опрометчиво считать тебя будущим спасителем.
- Там упоминалась вторая часть пророчества? – Гарри заметно нервничал. – Ну, та, которую вы со Снейпом держите в тайне?
- Нет, - ответил Дамблдор. – У меня где-то есть эта статья. Я сохранил ее, да и не только я. Принесу тебе в следующий раз. Может, ты со своим знанием будущего увидишь в ней то, чего мы не заметили.
Гарри с сомнением покачал головой. Все это было для него новостью. Он нервно постукивал пальцами по подлокотнику, уставившись на стену невидящими глазами.
- Как вы думаете, почему все так изменилось?
- По поводу этого у меня есть только догадки.
Гарри фыркнул:
- Ваши догадки обычно оказываются правильными.
Дамблдор усмехнулся в бороду и, блеснув глазами за половинками очков, сказал:
- Я подозреваю, что ваше прибытие – твое, мистера Уизли и миссис Поттер – повлекло за собой то, что я назвал бы «кругами на воде». Знаешь, если бросить камешек в пруд, то круги от него расходятся во все стороны. Ваше путешествие во времени уже изменило будущее, и я не удивлюсь, что на прошлое это тоже повлияло.
- Надеюсь, что будущее измениться намного больше, чем прошлое, - с горечью проговорил Гарри. – Я не переживу еще одного поражения.
***

Однажды утром, через месяц после начала занятий, появилась Стрелка с почтой. Она криво летела к их столу, задела крыльями нескольких студентов, пару раз перевернулась в воздухе, приземлилась перед Роном прямо в тарелку с яичницей и сосисками, хрипло ухнула и потеряла сознание. Рон, весь в яичном желтке, возмущенно зашипел под дружный смех остальных гриффиндорцев.
- Эта сова вряд ли переживет ещё один полет, - заметила Гермиона. Гарри побрызгал на Стрелку водой в надежде, что это приведет ее в чувство.
- Да, потому что я убью ее, - угрюмо пообещал Рон.
- Возьми свое письмо и давай сову сюда, - к ним подошел Перси. – Я отнесу ее к Хагриду.
Рон торопливо отвязал письмо от безжизненной лапки, после чего Перси бережно взял сову и ушел.
- Это от моей сестры, - сообщил Рон, открыв письмо. – Надеюсь, это что-то серьезное, иначе зачем было так загонять Стрелку?

Дорогой Рон,
Я рада, что вы добрались до школы без приключений. Спасибо, что рассказал мне столько интересного о Хогвартсе. В историях Фреда и Джорджа он предстает то как подземелья, где профессора ежедневно пытают студентов, то как маггловский парк аттракционов. Я счастлива, что на самом деле Хогвартс ни то, ни другое. Подумать только: еще шесть месяцев, и я увижу все собственными глазами! Я уже начала зачеркивать оставшиеся дни на календаре.
Сегодня я познакомилась с Луной Лавгуд. Она очень странная (мама говорит, это потому, что в прошлом году умерла Зелла Лавгуд), но хорошая. Сначала она почти все время молчала, но после занятий (мама учит нас основам волшебства, но палочкой пользоваться не разрешает) мы очень мило поболтали. Я уверена, что мы подружимся.
Кстати, как там Гарри? На каникулах он был каким-то нервным. Только не говори ему, что я спрашивала!
С любовью,
Джинни.

Это письмо отличалось от предыдущих. Оно было очень сумбурным, и Гарри не мог уловить истинный смысл, таящийся в этих строках. То ли она перестаралась с конспирацией, то ли это было обычное письмо брату, без всяких скрытых намеков. Он нахмурился.
- Может, не стоит читать чужие письма, если тебе не нравится то, что в них написано, - вскинулась Гермиона. Она сидела по другую руку Рона и тоже прочла послание Джинни. – А ты, Рон, не позволяй Гарри читать, если твоя сестра этого не хочет. Она что, влюблена в него?
- Угу, - отозвался Рон. – Постоянно о нем говорит.
Гарри видел, что Рон тоже волнуется, но они могли отделаться от Гермионы только после травологии. Наконец, сказав, что им нужно в туалет, друзья нашли безлюдное место вдали от любопытных глаз.
- На веки вечные, - Рон прикоснулся палочкой к пергаменту, и перед ними появилось длинное письмо, содержащее прелюботнейшие новости.

Мальчики,
Луна знает! Понятия не имею, откуда. Я в таком шоке! Пока мама рассказывала нам о палочках и прочей ерунде, Луна все время молчала. Никаких историй о нарглах, мозгошмыгах и морщерогих кизляках. Только смотрела на меня, внимательно-внимательно. После урока я предложила ей пойти на поле для квиддича и всю дорогу трещала без умолку, а она и слова не произнесла. Потом она спросила, сколько мне лет. Когда я ответила, что мне десять, она замотала головой и сказала: «А на самом деле?». Я чуть не упала! Потом она призналась: папа рассказывал ей о путешественниках во времени, поэтому она прекрасно знает, что мне далеко не десять лет. Я даже выкрутиться не смогла: с ней нельзя просто перевести все в шутку, вы ведь знаете. Поэтому я открыла ей правду. Не всю, но пришлось рассказать о вас двоих, и что мы вернулись, так как потеряли всех, кого любили. Но я ничего не говорила о пророчестве и хоркруксах.
Я до сих пор не могу в себя придти. Луна поклялась – и я ей верю, – что никому нас не выдаст, даже своему папе. Может, это глупо, но я рада, что она знает. Мне так одиноко без вас, и я счастлива, что есть кто-то, с кем я могу поделиться своими переживаниями. Да и вам хотелось бы, чтобы Гермиона обо всем догадалась, признайтесь (но я очень сомневаюсь, что это когда-нибудь случится). Ведь вы подарили ей ту книгу не только потому, что хотите ее подготовить. Спорим, что вы двое – и особенно ты, Рон, - все каникулы ждали от Гермионы письма с признанием, что она раскрыла наш секрет.
По словам Луны, путешествия во времени упоминаются в старых сказках, тех, что были еще до Барда Бидля, - о Короле Артуре. Очень может быть, что Слезы Мерлина придумал и впервые использовал тот самый Мерлин из легенды. Учитывая то, как печально все закончилось для Камелота, будем надеяться, что нам повезет больше. Знаете, что интересно: сначала Луна рассуждала вполне логично, без своих обычных странностей, но потом спросила, не Гвиневра* ли я случайно. Я ответила, что, конечно же, нет, а она и говорит: «Извини, ошиблась, перепутала вас». Как можно перепутать меня с какой-то давно умершей королевой? У нас просто похожие имена!
Луна спросила, как она умерла (опять шок), и не стала настаивать, когда я отказалась отвечать. Я не могу ей этого рассказать, я даже думать об этом не могу…
И, Гарри, не надо ворчать. Мы всегда думали, что если кто из всей компании и догадается, то это будет Луна. Хотя я не ожидала, что это случится так скоро!
На веки вечные,
Джинни.

Несколько минут Гарри и Рон смотрели друг на друга, открыв рты от изумления. Ну откуда, откуда она узнала?
- С тебя десять галлеонов, - сказал Рон.
***

Гермиона устало опустилась на пол гриффиндорской гостиной.
- У меня болит голова, - застонала она.
- Та слишком много читаешь, - заметил Рон.
Она покачала головой и улыбнулась:
- А это вы виноваты!
- В том, что ты много читаешь? Сомневаюсь. Ты когда-нибудь видела у меня в руках книгу, ну, кроме учебников? – не согласился Рон.
- Я имею в виду ту книгу, что вы мне подарили, «Как освободить память?». Довольно интересно, - сказала она. – Поэтому я читаю все, что могу найти по теме.
Гарри сразу же выпрямился, и они с Роном переглянулись. Впервые Гермиона заговорила об их подарке (кроме того раза, когда благодарила их). Прошел уже месяц с тех пор, как Джинни написала о Луне, и Гарри втайне надеялся, что Гермиона тоже обо всем догадалась. Может, она нашла какие-то другие способы путешествия во времени и сейчас удивит их своими познаниями?
- Что? – спросила она, глядя на их настороженные лица.
- Удивительно, что ты читаешь ради удовольствия, - ухмыльнулся Рон. – Нам, парням со средним интеллектом, этого не понять.
- Все у вас в порядке с интеллектом, вы просто не стараетесь. Рон, ты очень способный волшебник, - настаивала Гермиона. – И если бы ты на уроках слушал преподавателей, а не играл в виселицу с Гарри…
- Это вряд ли, - отмахнулся Рон. – Так почему у тебя болит голова?
- Я читала про триумвират ментальной магии – ну, знаете, окклюменцию, легилименцию и обфускоменцию? – объяснила она. – Так вот, я пыталась научиться окклюменции, и теперь у меня голова раскалывается.
- Обфускоменция? – тупо спросил Гарри.
- Это что-то среднее между окклюменцией и легилименцией. Окклюменция – это…
Рон перебил ее:
- Мы знаем, что это. Мы…э-э-э…просматривали книгу, перед тем как подарить тебе.
- Как? Вы же заказали ее во «Флориш и Блоттс» и подарили нераспакованной, - недоверчиво прищурилась Гермиона. – Я сама видела сову.
- А откуда, по-твоему, мы о ней узнали? – быстро нашелся Гарри. Черт. Гермиона слишком умна. – Мы ходили в Косой переулок за покупками для миссис Уизли, как только приехали в Нору.
- Ага. Мы знали, что тебе бы хотелось книгу, - вставил Рон. – И пытались найти что-то интересное.
- Так что такое обфускоменция? – спросил Гарри, надеясь, что Гермиона не узнает: они заказали книгу еще в ноябре. По счастливой случайности они действительно были в Косом переулке перед Рождеством, поэтому если она спросит у других мальчиков Уизли, те подтвердят.
- Эта часть показалась мне сложноватой, если честно. Насколько я поняла, обфускоменция – это смесь легилименции и окклюменции. Нет, не так. Если легилименция - активная, а окклюменция – пассивная, защитная магия, то обфускоменция одновременно и то, и другое.
Гарри решил поговорить об этом с профессором Снейпом во время очередного индивидуального занятия-пытки. Окклюменция давалось ему с таким же трудом, как и в тот раз. Сейчас он действительно старался, но, несмотря на это, все попытки воздвигнуть ментальный барьер, чтобы Волдеморт не смог прочитать его мысли, были безуспешными. На прошлом занятии у него получилось создать тоненький щит, но Снейп сломал его в течение тридцати секунд.
- В смысле? – спросил Гарри.
- В отличие от окклюменции, ее цель не в том, чтобы не впускать легилимента в свои мысли, - продолжала Гермиона, - а в том, чтобы обмануть его, подсунув ненужные воспоминания. Ох, какое отвратительное объяснение! Ну… если кому-то есть, что скрывать, он может использовать собственные воспоминания как щит. Это не идеальный метод, но так легилимент даже не поймет, что с ним борются.
«Гермиона во всем разберется, - думал Гарри с улыбкой. – Ей всего лишь двенадцать, но она уже умнее нас».
- Мой папа говорит, что Сами-Знаете-Кто – легилимент, - сообщил Рон. – Вот почему мы этим интересуемся. Может, я сам научусь окклюменции.
На лице Гермионы появился ужас, когда она подумала о том, что Волдеморт умеет читать мысли.
- Вот чем я занималась, и вот почему у меня болит голова, - сказала она и добавила так тихо, что Гарри пришлось наклониться, чтобы расслышать: – Вы думаете, он вернется? Сами-Знаете-Кто?
- Да, - мягко проговорил Гарри. – В нашу первую встречу Хагрид сказал, что Волдеморт вряд ли на самом деле умер, - после этих слов она вздрогнула, но Гарри продолжал. – И он говорит, что Дамблдор тоже в это не верит.
Некоторое время они сидели в тишине. Рон сосредоточился на дырке в обивке кресла, а Гермиона задумчиво разглядывала потолок. Гарри снова и снова, как мантру, повторял про себя то, что сказал в день, когда портрет Дамблдора подарил им надежду на будущее без ужасных потерь: «На этот раз я буду готов».
- А как тебе остальная книга? – нарушил молчание Рон.
- Там много всякой ерунды, - фыркнула Гермиона. – Триумвират ментальной магии, пожалуй, единственная полезная и правдивая информация в этой книге. Но вот глава о заклинаниях памяти… Я подозреваю, что автор был не в себе.
- Это почему? – удивился Гарри.
- Во-первых, он назвался Гадом Аспидом, - усмехнулась она. – Почему бы не использовать свое настоящее имя вместо дурацкого прозвища? А во-вторых, то, о чем он пишет, не может быть правдой. Нет, мне очень нравится ваш подарок…
Гарри вспомнил, что Джинни тоже издевалась над именем автора.

- Гад Аспид? – ухмыльнулась она, держа в руках очень старую книгу. – Просто гениально – называть себя «гадом».
Портрет Дамблдора тихо засмеялся:
- Признаться, я тоже нахожу это забавным. Но мне кажется, что автор – мужчина или женщина – учился на Слизерине и таким образом отдал честь своему факультету. Также это может быть намеком на Гая Асхида, древнего короля Британии. Он был волшебником, и правил миром магглов и магов еще до появления статута о секретности. Говорят, его библиотека могла соперничать даже с Александрийской по части литературы о тайных науках.
- Все равно, - сказала Джинни. – Звучит не очень.
- У некоторых гениев напрочь отсутствует здравый смысл, - согласился Дамблдор.

- Мне понравился кусок про Слезы Мерлина, - возразил Рон. – Очень интересно.
- Интересно, не спорю, - признала Гермиона. – Но разве это не сказка? Сделать такое невозможно.
- Откуда ты знаешь? – пробормотал тот. Гарри старался скрыть волнение. Он чувствовал, что Рон ведет себя неосторожно, но ему очень хотелось услышать ответ Гермионы.
- Путешествовать во времени? – она скептически усмехнулась. – Отправить воспоминания на многие годы назад?
- Папа говорит, что в Министерстве есть хроновороты, - заметил Рон. – Не знаю, как на многие годы, но они могут вернуть тебя в прошлое на несколько часов.
- Рон, Слез Мерлина не существует, - раздраженно сказала Гермиона. – И вообще, ты читал, что для этого нужно? Просто ужас. Я не представляю, в каком отчаянии нужно быть, чтобы согласиться на такое.
«Гермиона и понятия не имеет», - думал Гарри, свернувшись калачиком у себя на кровати тем же вечером. Было еще довольно рано. Рон с Невиллом – очень шумно – играли в подрывного дурака. Гарри тоже был с ними, но ушел, сославшись на головную боль, после того, как Невилл выиграл в четвертый раз подряд и принялся раздавать карты по новой. Гарри отмахнулся от мыслей о Гермионе и постарался очистить сознание. Он не мог прекратить тренироваться, пока не поговорит со Снейпом.
***

- Сосредоточьтесь, Поттер! – рявкнул Снейп. Он опять пробрался в мысли Гарри без каких-либо усилий. Вот уже два дня, как состоялся тот разговор с Роном и Гермионой, а чуда так и не произошло - Гарри не превратился в талантливого окклюмента.
- Я стараюсь, - процедил он.
- Если вы хотите спасти своих друзей на этот раз, то старайтесь сильнее, - прошипел Снейп. – Поттер, вы победили Темного Лорда, перенеслись назад во времени и все равно не можете сосредоточиться, чтобы закрыть свой разум?
Тяжело дыша, Гарри прислонился лбом к холодной каменной стене подземелий. Этот день был очень длинным и выматывающим. В четыре утра он проснулся в холодном поту от очередного кошмара и больше не мог заснуть.
- Профессор, - сказал он, проигнорировав шпильку Снейпа, и поморщился от боли. Казалось, его голову раскололи тяжелым молотом. – Сэр, может нам лучше заниматься обфускоменцией?
На секунду Снейп застыл от удивления, но быстро пришел в себя:
- Вы поступили так в тот раз?
- Нет-нет. Я впервые услышал об этом от Гермионы Грейнджер два дня назад, - ответил Гарри. Он вкратце рассказал о разговоре в гриффиндорской гостиной.
- Это не опрометчиво? Дать девчонке Грейнджер ту книгу?
- Надеюсь, нет, - произнес Гарри после недолгого раздумывания. – Когда-нибудь мы все равно расскажем ей, а это подготовит ее к правде. Она будет знать, что такое возможно. Кроме того, благодаря книге она стала самостоятельно изучать окклюменцию. Разве плохо?
- Нет, если у нее будет получаться лучше, чем у вас.
Гарри не смог сдержать улыбки.
- Гермиона не такая, как я. Она более рациональна. Единственный, у кого окклюменция будет выходить хуже, чем у меня – это Рон. Мы с ним слишком… - он искал слово, которым можно объяснить его неспособность поставить щит. – Безрассудные, наверное. И мы не прагматики. Интересно, почему Шляпа хотела отправить нас на Слизерин?
Снейп скривился так, будто проглотил что-то очень горькое:
- Весь этот замысел изменить прошлое говорит о вашей хитрости и целеустремленности, Вы, наверняка, знаете, что это качества, которыми славится мой факультет.
Гарри незаметно ухмыльнулся. Снейп впервые за всю историю их отношений сделал ему комплимент и, судя по выражению его лица, не был этому рад.
- Насчет обфускоменции…
- Ах, да, - Снейп задумчиво потер подбородок. – Удивительно, что я не подумал об этом раньше. Или вообще, как в вашем времени. Да, совершенно очевидно, вам стоит научиться этому виду защиты. В вашем случае он идеален – у вас очень много воспоминаний, которыми можно прикрыться. Я, наверное, награжу Грейнджер пятью баллами, когда она будет отвечать завтра. Или просто вызову ее – вы знаете, как она любит хвастаться своим всезнайством.
- А что вообще такое эта обфускоменция? – спросил Гарри. Объяснения Гермионы было недостаточно – он все ещё ничего не понимал.
- Проще говоря, это защита, подобная окклюменции, но вместо ментального щита используется мозаика из воспоминаний, - ответил Снейп. – Опять же, вам это очень подходит. У вас уже есть нужные воспоминания, – воспоминания о вашем времени – тогда как другим приходится их тщательно отбирать или даже создавать. Ну почему, почему я не подумал об этом раньше?.. Ох, не важно.
- Но разве Волдеморт…
- Не произносите его имени! – в бешенстве крикнул Снейп.
- Простите, сэр. Разве Сами-Знаете-Кто не сможет пробиться сквозь эту мозаику?
- Обфускоменция – это спираль.
Гарри лишь недоуменно захлопал ресницами, и Снейп продолжил:
- Допустим, вы строите спираль из всех воспоминаний о прошлом – до вашей схватки с Квирреллом. Обратите внимание: ВСЕХ воспоминаний. Темный Лорд не сможет установить умственную связь так надолго, чтобы пробраться сквозь целую уйму образов. Кроме того, спираль бесконечно повторяется. Начинается с самых давних, а заканчивается самыми свежими воспоминаниями. И так по кругу.
Гарри начинал понимать:
- Как это сделать, сэр?
- Ну… во-первых, вы…
***

Казалось, ничто, даже апрель с его дождями и слякотью, не могло испортить настроение Гарри, когда он, закутавшись в плащ-невидимку, сидел немного в стороне от дороги в Хогсмид. Он ждал Дамблдора. Они собирались отправиться в лачугу Гонтов, чтобы достать кольцо-хоркрукс и избавиться от него. Рон тоже пошел бы, но у него была «отработка» с профессором Снейпом, к вящему неудовольствию обоих. Ему намного больше хотелось отправиться за хоркруксом, хоть он и побаивался подобных миссий, или посмотреть матч между Гриффиндором и Слизерином, но он, в отличие от Гарри, не занимался раньше окклюменцией, да и особенными способностями к обфускоменции не отличался.
Нет, Гарри не был превосходным обфускоментом. Но, по словам Снейпа, он быстро схватывал, а этого будет достаточно на случай, если Волдеморт попытается проникнуть в его мысли во время первой встречи. Гарри пока не удавалось построить спираль из всех своих воспоминаний, но и небольшой части хватало, чтобы Волдеморт ничего не заподозрил.
Полным ходом шло разгадывание тайны философского камня. Гермиона с головой погрузилась в расследование. Сначала она подозревала Снейпа - что очень удивило Гарри и Рона, они даже смеялись над этим наедине в Выручай-комнате – но потом переключила внимание на Квиррелла. Не без помощи Гарри – тот сказал, что слышал, как Квиррелл разговаривал с кем-то и совсем не заикался.
- Гарри, - негромко позвал Дамблдор, вырывая его из мыслей. Гарри поднялся и последовал за ним вниз по дороге. Они молчали все пятнадцать минут пути до маленькой улочки возле «Кабаньей головы». Гарри ждал у черного входа, а Дамблдор зашел в переднюю дверь и через несколько секунд вышел к нему. Затем директор схватил Гарри за руку, и они трансгрессировали. Когда знакомое ощущение, что тебя протягивают через тесную резиновую трубку, прошло, Гарри сказал:
- Пока все хорошо.
- И правда, - согласился Дамблдор и передал Гарри маленький пузырек. – Я добавил сюда прядь маггловских волос. Думаю, тебе не стоит появляться в собственном обличье. Даже в такой глуши.
Гарри взял пузырек и, скривившись, залпом выпил все содержимое. Оборотное зелье было таким же отвратительным на вкус, как и раньше. Как только его тело удлинилось и заметно пополнело, он сбросил плащ.
- Женщина?! – Гарри с ужасом смотрел на свое новое тело. Он превратился в пухленькую немолодую женщину, очень напоминавшую его соседку по Тисовой улице, Арабеллу Фигг.
Глаза Дамблдора за очками-половинками озорно блеснули:
- Мне показалось, так будет лучше. Так наше присутствие здесь не вызовет никаких подозрений. Теперь мы, к примеру, пожилой отец и дочь на прогулке.
- Но почему нельзя было сделать нас пожилым отцом и сыном? Признайтесь, вы просто решили надо мной поиздеваться! – негодующе воскликнул Гарри. Дамблдор даже не стал оправдываться и, улыбаясь, прошел вперед. Гарри, чувствовавший себя очень неловко в этом теле, отправился следом. Его грудь – грудь! – подпрыгивала при ходьбе. Он обреченно вздохнул.
Через пять минут они стояли перед бывшим жилищем семейства Гонтов, которое находилось в конце пыльной, почти не используемой дороги, соединявшей Литтл Хэнглтон и Грейт Хэнглтон. Гарри посмотрел в ту сторону, где, как он знал, находилось небольшое кладбище. Если все пойдет по плану, через три года он будет там и вновь увидит возрождение Волдеморта.
Дом Гонтов был еще более покосившимся и заросшим сорняками, чем в тот раз, когда Гарри видел его в Омуте памяти. Покрытые мхом стены выглядели настолько ветхими, что, казалось, если вдруг поднимется сильный ветер, они обрушатся. Внезапно Гарри вспомнил вопрос, интересовавший его многие годы.
- Профессор, почему Волдеморт не защитил хоркруксы с помощью заклятия доверия? – спросил он.
- Полагаю, Волдеморт считал, что поставил вокруг достаточно защитных заклинаний, - ответил Дамблдор. – Кроме того, заклятие доверия не подошло бы Волдеморту, хотя оно и считается лучшим, если нужно скрыть местонахождение кого-то или чего-то.
- Почему?
- Для наложения заклятия доверия нужны, по крайней мере, два человека. Как ты думаешь, почему твоим родителям понадобилась помощь Сириуса и Петтигрю? Или почему в твоем времени я был Хранителем тайны дома на площади Гриммо? Это заклятие подействует только в том случае, если тайну доверят кому-нибудь. Отсюда и название. Волдеморт никогда не позволил бы себе подобной роскоши, доверять кому-либо – не в его характере, ты ведь и сам знаешь.
- Но он доверил Люциусу Малфою дневник, а Беллатрисе Лестрейндж – чашу, - упрямился Гарри.
- Да, но он не сказал им, что те из себя представляют. Использовать заклятие доверия означало для него не только сказать другому человеку, где находятся предметы, но и открыть свои истинные намерения.
Гарри прокручивал слова директора в голове, пока тот открывал дверь. Странно, он никогда не задумывался об этом. Почему его не удивило то, что родители не могли обойтись без Хранителей тайны?
- Оно здесь, - Дамблдор прервал его размышления. Гарри почувствовал облегчение. Он боялся, что из-за «кругов на воде» - так они с Роном назвали все изменения, которые повлекло за собой их путешествие во времени, - хоркруксы будут спрятаны в других местах.
- Секундочку, Гарри, – сказал Дамблдор, взмахнул палочкой и пробормотал несколько неизвестных Гарри заклинаний. Гарри услышал стук и увидел вспышку света, а потом невидимая рука придавила его к стене.
- Вот и все, - проговорил Дамблдор, и давление прекратилось. Гарри пообещал себе спросить у Дамблдора, как тому удалось пробиться сквозь магический щит.
Одна из досок на полу приподнялась, и под ней оказалась маленькая коробочка. Гарри, забыв об осторожности, сделал шаг вперед.
- Гарри, нет! – Дамблдор попытался остановить его, но было поздно.
Боль. Чудовищная боль вдруг нахлынула на него, и Гарри тяжело упал на пол. Он все кричал и кричал, так тоскливо, так жалобно, как никогда раньше. Даже заклятие Круциатус было менее мучительным – сейчас казалось, будто каждый нерв в его теле раздражен до предела. Боль накатывала волнами и жгла, как огонь. Гарри потерял способность мыслить, лишь бился в судорогах на грязном полу хижины. Нет, нет, нет, пожалуйста, хватит.
Наконец, боль начала слабеть. Он все еще подрагивал, но агония, охватившая его тело, постепенно угасала, пока не превратилась в кошмарное воспоминание.
- Мне так жаль. Простите меня, - услышал Гарри чей-то голос, и вдруг понял, что голос этот принадлежит ему.
- Смотри на меня! – закричал какой-то старик, потом схватил его за плечи и с силой затряс. – На меня! Ты знаешь, кто ты?
- Простите меня, - повторял Гарри. – Простите, простите, простите…
- Скажи мне, кто ты!
Гарри облизнул сухие губы и задумался. От этого разболелась голова, но он хотел, чтобы старик перестал трясти его. Кто он? Не женщина, это точно. Он – мальчик, мальчик в теле женщины. Его зовут Гарри. Гарри Поттер. Его родители умерли, их убили, и тот, кто сделал это, теперь охотился за ним. Он ухватился за эту мысль и вспомнил, что убийцу зовут Волдеморт. Или все-таки Том Риддл? Нет, оба имени верны. Волдеморт – лишь дурацкая кличка, как Мародеры, Принц-полукровка, Гад Аспид… На веки вечные. Тут в его голове что-то щелкнуло, и сознание прояснилось.
Гарри сел и поморщился, почувствовав, как свело желудок. Он отстранился от Альбуса Дамблдора, и его стошнило. Несколько капель попало ему на платье.
- Я - Гарри Поттер, я прибыл сюда из будущего с помощью Слез Мерлина, - проговорил он, когда вырвал все, что съел на протяжении дня. – Я помню. Я все помню. Простите, это так глупо…
- Ничего, бывает, - слабо сказал Дамблдор. – Я уж думал, мы тебя потеряли. Первые пять минут ты молчал, а потом стал умолять, чтобы тебя простили.
- Что это было?
- Страшное проклятие. Я даже не знал, что оно там, пока ты не пошел вперед. Как я понимаю, другой Альбус Дамблдор не говорил тебе о нем?
Гарри потряс головой:
- Вы… он… наверное, думал, что в этом нет необходимости. Тогда он уже достал кольцо.
- Еще немного, и все было бы кончено… - Дамблдор выглядел потрясенным и очень уязвимым.
Гарри положил руку ему на плечо. Его пальцы все еще дрожали.
- Я рад, что рассказал вам все. Теперь вы нужны мне даже больше, чем тогда, а это о многом говорит.
Дамблдор глубоко вдохнул и поднялся на ноги. Гарри хотел последовать его примеру, но не был уверен, что сможет удержаться на ногах.
- Профессор, - сказал он. – Не надевайте кольцо.
Гарри смотрел, как директор осторожно подошел к коробочке. Он не беспокоился: Дамблдор знает, что кольцо проклято, и не поддастся искушению, как в тот раз. Его рука не почернеет и ему не останется жить чуть больше года. Снейпу не придется убивать его на вершине Астрономической башни.
Но Гарри все же наблюдал за ним и, как оказалось, не напрасно. Как только коробочка открылась, что-то в Дамблдоре изменилось. Его взгляд стал пустым, а лицо озарила мечтательная и радостная улыбка, совершенно неуместная в их ситуации. Гарри в ужасе увидел, как он достал кольцо и …
- ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?! – вскричал Гарри. И, не обращая внимания на дрожь в ногах и всем теле, он навалился на Дамблдора и выбил кольцо у него из рук, когда тот уже собирался надеть его на палец. Дамблдор крякнул и упал. Гарри в теле маггловской женщине был тяжелее, чем когда-либо в своей жизни.
Он посмотрел на кольцо и решил, что будет безопаснее, если он сам возьмет его. С этой мыслью он нагнулся и поднял хоркрукс. Очевидно, Дамблдор не смог побороть желания попросить прощения у Арианы и своих родителей.
Родители. Гарри может использовать воскрешающий камень, чтобы встретиться с ними. Они скажут ему, что он все делает правильно, что они гордятся им, что у него обязательно получится. А он извинится за то, что не попытался изменить прошлое так, чтобы спасти их от смерти. Им овладело чувство вины. Он забыл, что на кольцо наложено проклятие, из-за которого погиб Дамблдор, и то, что он никак не мог спасти Джеймса и Лили Поттер. Они должны знать, как ему жаль, что так вышло, для этого нужно лишь надеть кольцо…
Что-то громко стукнуло, и Гарри отлетел к стене. Кольцо заскакало по полу, неестественно громко звеня.
- Давайте держаться подальше от этого кольца, - наконец, произнес Гарри.
- Гениально, - пробормотал Дамблдор себе под нос и затем громко добавил: - Ты прав, Гарри. Это одно из самых коварных проклятий, которые встречались на моем веку. Не хочу тебя обидеть, заклятие боли было поистине ужасно, но это… Подобно заклятию Империус, оно заставило нас забыть о наших планах. Нас пытались заманить в ловушку. Я полагаю, ты тоже хотел воспользоваться воскрешающим камнем?
- Да, - кивнул Гарри. – Но, по словам того Дамблдора, Волдеморт не знал, что за камень был в кольце, он просто считал его бесценной реликвией.
- И я с ним согласен, - кивнул Дамблдор. - Думаю, кому-нибудь, кроме нас двоих - и, конечно, мистера Уизли, миссис Поттер и профессора Снейпа - тому, кто не знает о камне, захотелось бы просто надеть кольцо - и он бы сделал это, несмотря на опасность. Ну а мы, в силу нашей осведомленности, уязвимы к проклятию особенно. Но наверняка мы этого никогда не узнаем. Я уничтожу кольцо в адском пламени.
- Но…
- Не волнуйся, когда Волдеморт вернется в Литтл Хэнглтон, хижина Гонтов будет в том же виде, в каком он ее оставил. Мы построим ее заново. Позже. А сейчас… Ты сможешь наложить заклятие, которое скроет нас от любопытных взглядов?
Гарри обошел вокруг хижины, бормоча заклинания, которым его научила Гермиона, когда они были в бегах. Он делал это автоматически, а думал совершенно о другом: «Тот Дамблдор даже не знал о проклятии. Он считал, что умирает из-за собственной глупости и неспособности побороть искушение. И я ни минуты в этом не сомневался. Я тоже считал его слабым». От этой мысли ему стало очень грустно. Дамблдора, который, казалось, знал все, обманули, заставили думать, что он совершил ужасную ошибку.
- Пламя уничтожит камень? – спросил Гарри, подойдя к Дамблдору, который стоял на пороге.
- Да, - ответил тот. – Я в этом уверен. Адское пламя по своей разрушительной силе превосходит даже яд василиска, поскольку уничтожает не только материю, но и магию, заключенную в предмете. Кольцо перестанет быть одним из Даров Смерти.
Гарри медленно выдохнул и вспомнил тот единственный раз, когда использовал воскрешающий камень. Родители… Сириус… Римус… все Уизли и Гермиона… Луна… Невилл. Ему даже хотелось совершить свое жертвенное самоубийство, когда он увидел всех, кого любил, - чтобы присоединиться к ним. Но вместо него был убит хоркрукс. А Гарри вернулся и нашел Джинни и Рона живыми, в противном случае он бы опять стал искать гибели. Но теперь он не сможет пожертвовать собой с той же готовностью – он больше не будет Хозяином Смерти, если воскрешающий камень уничтожат, ведь в прошлый раз его спасла не только кровь матери.
Гарри знал, что Дамблдору тоже тяжело отказаться от камня. Он, как и Гарри, потерял всех, кого любил, и желал увидеть их, сказать им все, что не успел, а воскрешающий камень дал бы ему такую возможность… И ещё Дамблдор знал, что именно Дары Смерти в полном составе помогли Гарри пережить Убивающее заклятие.
- Сделайте это, - тихо произнес Гарри.
Они стояли бок о бок и смотрели, как хижина горит. Гарри услышал пронзительный, жуткий крик и понял, что все кончено. Его охватило смешанное чувство облегчения и покорности судьбе.
- Не говорите им, - попросил он. Он думал о Роне и Джинни и о том, как они отреагируют на новость, что Гарри может и не выжить. Дамблдор отнесся к просьбе с пониманием.


* Гвиневра (от англ. Guinevere) в артуровских легендах - жена короля Артура и тайная любовница сэра Ланселота Озерного. Племянник короля Мордред желает открыть Артуру глаза на неверность супруги. Вместе с 12-ю рыцарями он врывается в покои Гвиневры, когда там находится Ланселот. Тот в порыве гнева убивает почти всех рыцарей и бежит из Камелота на родину, в Бретань. Король Артур с небольшим войском отправляется за ним, оставив Мордреда в качестве наместника. Коварный племянник решает воспользоваться ситуацией и узурпирует власть. Когда Артур возвращается в Англию, происходит кровопролитная битва, в которой погибли почти все. Артур убивает Мордреда, но и сам смертельно ранен. Умирающего Артура волшебницы забрали в магической ладье на Авалон, где он, по преданию, дремлет в ожидании дня великой нужды, когда он проснется и вернется, чтобы спасти Британию. Королева Гвиневра остаток дней провела в монастыре. Оставшийся в живых Ланселот уговаривал ее уехать с ним, но она отказалась.


Дорогие читатели, очень хочется узнать ваше мнение о развитии событий в фике! Стоит ли мне продолжать переводить?
Огромное спасибо моей лучшей в мире бете Димине за Гада Аспида!
=)



Глава 5. Дракон и Камень

Дамблдор принес Гарри обещанную статью за день до того, как они с Гермионой собирались забрать дракончика по имени Норберт у Хагрида и передать друзьям Чарли (Гарри чуть не выболтал, что животное лучше называть Норбертой, но в последнюю минуту спохватился). С тех пор, как состоялся памятный разговор в Выручай-комнате, прошло уже много времени, так что Гарри успел позабыть о статье.
Гарри и Снейп услышали шаги Дамблдора за несколько секунд до того, как тот снял с себя чары невидимости. Рон с прокушенной рукой лежал в больничном крыле, окруженный заботой мадам Помфри. Он, несмотря на знание будущего, все равно дал себя укусить, что несказанно удивило Снейпа. Последний даже…ну, не то чтобы подобрел, но стал меньше язвить, когда Гарри ему об этом сообщил.
Заметив у Дамблдора древний на вид выпуск «Ежедневного пророка», Гарри вытаращил глаза:
- Вы принесли! А у меня, болвана, совсем из головы вылетело!
- Ничего, у тебя и без того много дел, - успокоил его директор.
- Вы покажете ему статью? – изумленно спросил Снейп.
- Он сам так захотел, - спокойно ответил Дамблдор. – А мы не можем и дальше скрывать. Или у вас есть причины думать иначе?
- Я, между прочим, здесь сижу, - раздраженно напомнил Гарри.
Снейп проигнорировал его:
- Не удивлюсь, если ему вздумается выкинуть очередную глупость. Например, напороться на заклятие, которое лишит его и той небольшой доли здравого смысла, что имеется. - Снейп знал о приключениях Дамблдора и Гарри в Литтл Хэнглтоне, он же дал им зелье, окончательно прекратившее судороги.
- Ничего мне не вздумается! - обиделся Гарри.
- Все будет в порядке, Северус, - сказал Дамблдор, даже не взглянув на Гарри. – У него и возможности-то не будет…
- Просто дайте мне эту дурацкую статью! – не выдержал Гарри. Чтобы двое опять не начали спорить, он вырвал у Дамблдора газету и принялся читать вслух:

«ГАРРИ ПОТТЕР, ПРОРОЧЕСТВО И ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ»

На протяжении шести лет после падения Сами-Знаете-Кого магическое сообщество, как в Британии, так и за границей, считает юного Гарри Поттера спасителем. Это правда, что Сами-Знаете-Кто не смог убить мальчика в ночь на Хэллоуин, когда погибли Джеймс и Лили Поттер. Ребенок выжил после Убивающего заклятия – случай, не имеющий прецедентов в истории волшебного мира, - а Тот-Кого-Нельзя-Называть просто исчез. Именно эти события повлекли за собой бурное празднование победы над злом во всех уголках магической Британии и принесли необыкновенную популярность Гарри Поттеру и его пресловутому шраму. Когда стало известно о существовании пророчества, именующего Гарри Поттера Избранным и в точности предсказывающего кончину Сами-Знаете-Кого, магическое сообщество окончательно убедилось в великом предназначении мальчика.
Однако специалисты по части пророчеств настроены скептически. Так, Реган Фортхилл, сын знаменитой Провидицы Джулии Фортхилл, поделился своими соображениями на этот счет.
«Мама часто говорила, что пророчества не всегда сбываются так, как мы ожидаем. Бывали случаи, когда видения, в значении которых она была уверена, на самом деле означали совсем другое», - поведал он во время интервью в своем девонском особняке.
И это факт. Говорят, что в отделе тайн Министерства магии Великобритании существует некий Зал пророчеств, в котором хранятся все предсказания, когда-либо сделанные нашими прорицателями. Сотрудники Нежинского Института в России, который славится своей обширной библиотекой на данную тематику, утверждают, что человеческий разум не способен понять всех тонкостей пророчества и истолковать его наверняка. Еще убедительнее звучат предсказания кентавров, наделенных недоступным людям умением видеть предначертанное звездами. Один кентавр, живущий вместе со стадом в Запретном лесу, согласился поведать о том, что же обещают звезды. По его словам, в волшебном мире наступил краткий перерыв между двумя войнами, и вскоре борьба добра и зла разразится вновь. Кентавр пожелал остаться неизвестным ввиду неоднозначности этого предсказания. У меня есть все основания верить ему – кентаврам незачем врать. И поэтому, я взываю к вам, мои читатели: будьте мудрее - не ликуйте раньше времени, не верьте всему, что вам говорят, не спешите раскрывать объятий перед этим мальчиком.
Может быть, некоторые волшебники и волшебницы легкомысленно считают, что рано делать столь мрачные прогнозы, ведь сейчас Гарри Поттеру всего семь лет, и у него только-только начались случайные выбросы магии. Возможно, но не стоит забывать: всего через четыре года мальчик отправится в школу чародейства и волшебства Хогвартс, где научится тонкостям магии, которую сможет использовать как во благо, так и во зло. Первая часть пророчества стала известной в день своего возникновения, а после падения Сами-Знаете-Кого превратилось в излюбленную тему для обсуждения в мире магов. Но меня лично беспокоит «ужасная» сила, предсказанная Гарри Поттеру. И не кажется ли вам подозрительным, что годовалый младенец смог остановить величайшего темного мага всех времен? Воистину ли настал конец страху и мучениям или следующая война, о которой говорил кентавр, будет уже против Гарри Поттера, так называемого «спасителя» волшебного мира? И пророчество, и сам мальчик вызывают очень много вопросов, и поневоле начинаешь сомневаться в его «великом и светлом» предназначении.
Конечно, сейчас Гарри Поттер всего лишь семилетний малыш. Но Сами-Знаете-Кто тоже однажды был ребенком. Следует отметить любопытную схожесть обоих: Гарри Поттер тоже сирота и, наверняка, из него получится могущественный волшебник. Даже в пророчестве есть намек на странную связь их судеб. Кто же такой Гарри Поттер – победитель Сами-Знаете-Кого? Или преемник? А может, и того хуже? То, что он станет великим светлым волшебником, так же вероятно, как и то, что он может быть сильнейшей угрозой, не имеющей аналогов в истории обоих миров, магического и маггловского. И что ужаснее всего - волшебная Великобритания считает мальчика воплощением добра. Сами-Знаете-Кому пришлось потрудиться, чтобы обзавестись последователями, а имя Гарри Поттера известно каждому волшебнику. Уже сейчас мальчик – мировая знаменитость, и если мы не будем осторожны, в будущем он с легкостью создаст армию из верных ему магов.

Закончив читать, Гарри почувствовал легкую тошноту. Хуже всего было то, что статья казалась вполне обоснованной, как и говорил Дамблдор. Все логично, продуманно и написано явно не для того, чтобы вызвать панику.
- Гарри…
Он махнул рукой:
- Мне нужно… подумать.
Теперь Гарри понимал миссис Уизли. В глубине души она боялась, что он превратит ее сына в подобие Пожирателей смерти. Объяснялись и все странности, произошедшие в этом году: любопытные взгляды на распределении, настороженное отношение слизеринцев… Драко Малфой хоть и продолжал надоедать своими язвительными комментариями, но иногда в его обычно высокомерном взгляде читалось любопытство, словно он ждал чего-то. Только сейчас Гарри понял: когда Шляпа отправила его в Гриффиндор, остальные не столько аплодировали, сколько смотрели на него – оценивающе, подозрительно. Терпимое отношение слизеринцев он списывал на то, что в этот раз не играл в гриффиндорской команде по квиддичу. Но может быть, они просто боялись? Боялись, что будущий темный маг запомнит их и отомстит? А Драко... Наверное, отец предупредил его не вести себя, как последний придурок. На всякий случай. Ведь Люциус Малфой уверен: Волдеморт мертв и никогда не вернется.
Нужно рассказать об этом Рону и Джинни, и как можно скорее. Статья оказалась куда опаснее, чем они ожидали.
- Итак... Остается только придумать, как назвать моих последователей, - Гарри тщетно пытался обратить все в шутку.
- Прости, что?
- Ну, вы же мои последователи? Я и впрямь оказался «избранным», а вы поддались моему темному обаянию, - он сглотнул. Все это звучало так жалко. – Надо подобрать что-нибудь достойное вашего статуса. Пожиратели смерти уже есть. Может, Рабами ночи будете?
Дамблдор и Снейп встревоженно переглянулись.
- Я понимаю, ты расстроен, но… - начал было директор.
- Я не расстроен, - отрицательно покачал головой Гарри. – Правда!
- Так мы и поверили, - пробормотал Снейп.
- Просто все началось раньше, чем в прошлый раз. Тогда все ополчились против меня после четвертого курса, - сказал Гарри. – И как вы говорили, Дамблдор, спасение философского камня, конечно, поможет, но… Мне все равно не по себе.
- Ничего удивительного, мальчик мой, - успокоил его Дамблдор. – Всякому было бы не по себе. Меня эта статья тоже очень беспокоит. Особенно с тех пор, как я узнал, что это на самом деле слова Регана Фортхилла, но он не помнит, чтобы давал такое интервью. Кентавры клянутся, что ничего никому не говорили, хотя и не отрицают написанного в статье от их имени. Когда вы с мистером Уизли сообщили мне о вашем путешествии, я тотчас отправился домой к Регану Фортхиллу, где узнал, что он недавно скончался.
- Убийство?
- Нет, судя по всему, Реган умер своей смертью. Он был очень стар, к тому же, болел драконьей оспой, буйствовавшей года два назад. Он скончался в больнице святого Мунго. Я ездил к нему, чтобы узнать, накладывали ли на него заклятие забвения, - объяснил Дамблдор.
- Как насчет кентавров? – спросил Снейп. – Полагаю, с ними вы тоже виделись?
- Совершенно верно, - кивнул директор. – Ничего нового. Но почти невозможно – я бы даже сказал, абсолютно невозможно, если бы Гарри неоднократно не убеждал меня, что ни в чем нельзя быть уверенным - успешно применить заклятие забвения к кентавру.
- Думаете, они лгут.
Это не было вопросом.
- Вероятнее всего, - подтвердил Дамблдор. – Хотя я не представляю, зачем им это. Кентавры всегда были нейтральными, потому что, как и гоблины, они не хотят ввязываться в войны, затеваемые волшебниками. В то же время, ни у них, ни у гоблинов нет причин становиться на сторону Волдеморта или чернить имя Гарри.
- Опять загадка, - мрачно констатировал Гарри.
- Мне все-таки кажется, что он выкинет какую-нибудь глупость, - сказал Снейп.
- Нет, - покачал головой Гарри. – Я не могу себе этого позволить. Это такое странное чувство – я вернулся в детское тело и так же, как в том возрасте, хочу проявить себя. Но в то же время все по-другому. Я перерос подростковую браваду и бунтарство и не боюсь славы, давно с ней смирился. Просто… Я хочу, чтобы люди поняли: я никогда не буду таким, как Волдеморт.
- Они поймут, - пообещал Дамблдор.
Гарри не выдержал сожаления, читающегося во взгляде волшебника, и отвернулся.
***


Норберта наделала много шума. Как, впрочем, и Хагрид.
- Он будет скучать по мамочке, - всхлипывал он, сморкаясь в платок размером со скатерть. – Он нигде не был без меня, он ведь еще совсем маленький…
После этих слов Хагрид громко расплакался. Гермиона участливо похлопала его по плечу:
- Хагрид, так лучше для твоего… малыша. Норберт будет воспитываться среди других драконов, а когда вырастет, может быть, даже найдет себе подружку.
- Да знаю я… Знаю… - великан вытер мокрые от слез глаза. – Но… Я буду скуча-а-ать…
- И он, и он будет по тебе скучать, - Гарри с сомнением покосился на дракончика. Они посадили его в деревянный ящик, перевязанный бечевками, которые тот тут же начал грызть своими острыми клыками.
Наконец, Хагрид отпустил их. Горькие рыдания раздавались из его хижины все время, пока они добирались до башни. Гарри и Гермиона шли под относительно безопасным прикрытием плаща-невидимки в надежде, что никто не услышит рычание Норберты, с упоением терзающей плюшевого мишку, прощальный подарок Хагрида. Хотя Гарри знал, что все пройдет успешно, у него сердце из груди выпрыгивало от волнения, и когда они добрались до верхушки башни, он вздохнул с облегчением.
- Слышал, что говорил Малфой? – восторженно шептала Гермиона. – Его наказали! А еще сняли двадцать баллов со Слизерина за то, что он пытался нас подставить!
Она говорила об этом с такой явной радостью, что Гарри тоже рассмеялся.
«Когда нас все возненавидят, у нас будет мало поводов для смеха», - думал он
- Получилось, получилось! – весело шептала Гермиона, пока они спускались вниз по лестнице. Всю дорогу она кружилась и пританцовывала, поэтому Гарри пришлось несколько раз поддерживать ее, чтобы она не упала.
Ее веселье передалось и ему. Хорошо, что он и так планировал как-нибудь получить наказание - хотел найти повод поговорить с кентавром, Флоренцом. Даже если бы на них был плащ, Аргус Филч ведь не глухой, а они так шумели, что просто не могли уйти незамеченными.
- Так-так-так… кажется, у нас серьезные проблемы, - Филч внезапно выступил из-за угла у подножия лестницы. Гермиона вскрикнула.
Он потащил их в кабинет профессора Макгонагалл, и в глазах его светилось нездоровое удовольствие. Всю дорогу Филч бормотал страшные проклятия себе под нос, а Гермиона тихо всхлипывала.
По прошествии пятнадцати не самых приятных минут Гарри, Гермиона и Невилл молча плелись в башню Гриффиндора. Гермиона уже не плакала: она была так потрясена тем, что Гриффиндор по ее вине лишился пятидесяти баллов, что даже говорить не могла. Рядом с ней Невилл, бледный и дрожащий, тоже был не в себе от ужаса.
- Невилл, - Гарри осторожно тронул его за плечо. – Невилл, прости нас…
- Гарри, это вы меня простите! – мальчик поднял на него полный страдания взгляд. – Если бы я не пошел за вами…
- Ты ни в чем не виноват, - твердо сказал Гарри. – Ведь ты хотел нам помочь!
- Но вам не нужна была моя помощь, - вздохнул Невилл. – Я просто сделал хуже Гриффиндору. Это я заслужил наказание, не вы. А там правда был дракон, да?
Гарри с Гермионой переглянулись.
-Да, - Гарри понизил голос и пошел медленнее - они уже почти пришли к портрету Полной Дамы. – Но, пожалуйста, никому ни слова, а то у Хагрида будут неприятности.
Невилл застонал и закрыл лицо руками:
- Они так рассердятся…
И он оказался прав. Гриффиндор сражался за второе место с Рэйвенкло, но теперь, лишившись ста пятидесяти баллов, об этом можно было забыть. Раньше Гарри надеялся: в конце концов, Дамблдор даст им достаточно баллов, чтобы переиграть Слизерин, но теперь сомневался, что это поможет. Им недоставало более двухсот очков.
Гарри удавалось не обращать внимания на издевки, упреки и открытую неприязнь от остальных гриффиндорцев. Он знал, что нужно просто затаиться и выждать, пока все не забудется. К тому же, Рон не оставил их и яростно защищал Гарри, Гермиону и Невилла от нападок со стороны одноклассников. И, к их удивлению, Перси Уизли тоже отнесся к ним с пониманием.
- Если вы нарушаете правила, будьте готовы к последствиям, - изрек Перси через три дня после случившегося. Они шли на завтрак – раньше, чем обычно, чтобы избежать столкновения с разгневанными гриффиндорцами.
- Знаю, - пролепетал Невилл. Он особенно тяжело переносил всю эту ситуацию. И вопилка, недавно полученная от бабушки, не облегчила его страданий.
- Но мне кажется, что остальные к вам несправедливы, - сказал Перси. - С меня тоже как-то сняли десять баллов на первом курсе.
- Десять – не пятьдесят, - неохотно проговорил Рон. – Десять баллов – ничто по сравнению с этим. А их трое.
Перси с вызовом распрямил плечи:
- Не в этом дело, Рон. Весь факультет ненавидит их, а ведь они уже наказаны за свой проступок. К тому же, у них была хорошая при… - тут он спохватился и замолчал.
- Ты все знаешь? – шепотом спросил Гарри.
- Узнал вчера, - так же тихо ответил Перси. – Чарли в письме предупредил меня, что Рон с друзьями будут блуждать по замку после отбоя и попросил их прикрыть. А если связать это со всем прочим – укус Рона, слухи о драконе, которые Малфой распространяет по всей школе – то вырисовывается очень ясная картина. Да и откуда Чарли об этом узнал?
Гарри с Роном удивленно переглянулись.
- Мы написали ему, - прошептал Рон. – Когда узнали, что Ха… в смысле, один человек незаконно держит у себя дракона.
- В следующий раз, Рон, - Перси выпрямился во весь рост. – И вы тоже – Гарри, Гермиона, Невилл – обращайтесь с подобными вопросами ко мне. Я староста и поэтому…
- Но мы не хотели, чтобы у того человека были неприятности! – повысил голос Рон.
- А их и не было бы. Старостам разрешается выходить после отбоя, - сказал Перси и вошел в Большой зал, оставив их стоять с открытыми от удивления ртами.
Гарри много думал о том, что сказал Перси в дни, оставшиеся до отбытия наказания. Они с Роном почти час обсуждали это, когда встретились в Выручай-комнате. Гарри был уверен, что и в прошлый раз Перси получил письмо и догадывался об участии во всем этом Хагрида.
- А все потому, что мы к нему лучше относимся, - сказал Рон, отправляя в рот очередную шоколадную лягушку. – Он и в прошлый раз знал, но теперь он уже не такой высокомерный.
- Даже тот Перси не был таким злым, как остальные сейчас, - медленно проговорил Гарри. – Он был холоден с нами, но лишь потому, что мы нарушили правила.
- Помнишь, что он сказал? – рассмеялся Рон. – Он намекнул, что сам отнес бы дракона друзьям Чарли. Ты можешь представить, чтобы это сделал старый Перси?
- Нет, - покачал головой Гарри.
У них не было возможности часто бывать только вдвоем, без Гермионы и Невилла. Четверо очень сблизились теперь, когда почти вся школа ненавидела их. Рэйвенкловцы и хаффлпаффцы все еще злились из-за квиддича – Гриффиндор очень недурно показал себя на последнем матче, хотя – к удовольствию Гарри – их команда играла куда хуже, чем в то время, когда он был ловцом. Они выиграли у Хаффлпафа с разницей почти в двести очков, и если матч со Слизерином, который состоится, когда Гарри будет выздоравливать после схватки с Волдемортом, пройдет так же хорошо, у них появится шанс выиграть Кубок.
Поэтому четверка держалась вместе, и Рону с Гарри приходилось придумывать все новые и новые оправдания, чтобы остаться наедине.
- Поскорее бы закончился этот год, - вздохнул Гарри. – Следующий тоже будет не ахти, но хоть Джинни будет рядом.
***


Все напоминало Гарри о прошлом, когда он, Хагрид, Гермиона, Невилл и Драко Малфой ступили на тропинку, ведущую в Запретный лес. На секунду все смешалось, и Гарри опять оказался в теле двадцатиодноголетнего юноши.
Все, кого он любил, погибли. Они покинули его, покинули навсегда. Том Риддл тоже убит, но Гарри, который стремился к такому исходу последние десять лет своей жизни, было плевать.

Пошатываясь, он добрался до тропинки, что вела в Запретный лес, прямо перед хижиной Хагрида. Тот тоже умирал от ран, нанесенных великанами Волдеморта – судя по мрачным лицам окруживших его целителей из святого Мунго, надежды не было. Неужели за это он сражался? За то, чтобы все, кто ему дорог, погибли? Эта мысль показалась Гарри такой нелепой, что он рассмеялся – диким, исступленным смехом, который напугал его самого. Хохот этот жутким эхом раздавался среди деревьев.
Гарри посмотрел на крепко сжатый в руке Воскрешающий камень. Он уронил его тогда, когда был сражен Убивающим заклятием Волдеморта. Нет, он больше не хотел призывать их. Тогда он думал, что тоже умрет и присоединится к ним, но теперь… Как сможет он вынести чувство вины за то, что выжил? Все они… умерли вместо него: убиты Авадой Кедаврой, сгорели заживо - впрочем, не важно, как это случилось. Но он, он здесь, целый и невредимый, ведь он – Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил. Единственный, кто выжил.
Он размахнулся и швырнул камень во тьму Запретного леса. Гарри не мог посмотреть им в глаза, не сейчас, когда он все еще дышит, а они – нет.
Гарри упал на колени, схватил себя за волосы и стал тянуть, так сильно, что заболела голова. Он обдумывал, как сделать это. Может, перерезать вены мечом Гриффиндора? Какая замечательная ирония судьбы! Или прыгнуть с Астрономической башни, чтобы его тело сломалось так же, как тело Дамблдора? Кто бы мог подумать! Неужели теперь Гарри Поттер планирует собственную смерть, как раньше – смерть Волдеморта?

Гарри так глубоко задумался, что, когда Гермиона легонько тронула его за локоть и прошептала: «Гарри?», от неожиданности споткнулся и свалился в кусты. Какое-то мгновение он не мог понять, кто он и где находится.
- Не ушибся, Гарри? – забеспокоился Хагрид.
- Что, Поттер, страшно? – злорадно усмехнулся Малфой.
- Не так страшно, как тебе, - фыркнул тот, поднимаясь на ноги.
После этого он не позволял мыслям унести себя из настоящего времени. Он попросил Хагрида рассказать о единорогах и тихо говорил с Гермионой – когда Хагрид не слышал – о философском камне. Однако он почувствовал облегчение, когда Малфой напугал Невилла, и тот ушел с Хагридом и Гермионой. Те слишком хорошо его знали, а колкости Драко он легко мог парировать.
«Никогда не думал, что настанет день, когда я буду рад компании Малфоя, угрюмо подумал Гарри.
Резкая боль в шраме предупредила его о близости Волдеморта. Словно в тумане, он услышал крик Малфоя и увидел, как тот убегает. Гарри смотрел на темный, неясный силуэт, склонившийся над мертвым единорогом. Теперь он понимал, что происходит. Волдеморт, как и говорил Дамблдор, вышел так далеко за рамки темной магии, что совершенно не боялся последствий уничтожения невинного и чистого существа ради собственной выгоды. Смерть этого единорога стала мрачным предзнаменованием гибели невинности и чистоты поколения Гарри. Цвет поколения…
- Гарри Поттер, - послышался голос. – Опасно находится в лесу в такой час, особенно тебе.
Гарри моргнул. Волдеморт исчез, а рядом стоял Флоренц, кентавр.
- Я думал, кентавры меня не очень любят, - осторожно произнес Гарри.
- Ты читал статью?
- Да. Я думал, кентавры считают меня темным волшебником.
- Нет-нет-нет, - Флоренц печально покачал головой. – Автор статьи исказил смысл моих слов. Да, это были мои слова. Но я не помню, чтобы я говорил это человеку. Гарри Поттер, знаешь ли ты, что хранится в замке?
- Философский камень?
- Ты прав, - кивнул кентавр. – Знаешь ли ты, кто настолько отчаялся, что пошел на убийство единорога?
- Та тень… Лорд Волдеморт? – Гарри постарался, чтобы его голос звучал удивленно.
- Да. Давным-давно звезды поведали мне, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернется, - сказал Флоренц. – Он не мертв…
- И ему нужен я, - тихо закончил Гарри.
- Залезай, я отвезу тебя к Хагриду, - Флоренц встал на колени, чтобы Гарри смог вскарабкаться ему на спину. Последний теперь понимал, как необычно для кентавра позволить человеку оседлать его.
- Э-э-э… Спасибо вам за все, - смущенно поблагодарил Гарри, когда кентавр замедлил шаг, явно собираясь что-то сказать. – Просто мне неловко, ну, ехать на вас верхом, как на обычной лошади.
- Мальчишка прав, Флоренц, - послышался низкий, злой голос. Из тени выступили еще два кентавра. Гарри сразу же спрыгнул на землю. – Жеребенок, и тот мудрее тебя.
Глаза Флоренца сверкнули:
- Известно ли тебе, что за дитя со мной? Это Гарри Поттер, и сегодня его чуть не убил Тот-Кого-Нельзя-Называть!
- Ты не сможешь изменить то, что предначертано звездами, брат, - сказал второй кентавр. Гарри поморщил лоб, пытаясь вспомнить его имя. Ах, да: Магориан, печальный кентавр.
- Я и не собирался, - запротестовал Флоренц.
- Не нам вмешиваться в то, чему суждено случиться.
Через призму знания, которым Гарри не обладал в прошлый раз, он вдруг осознал одну истину. Кентавры знали. Они знали, что однажды Гарри примет от рук Волдеморта еще одно Убивающее заклятье. И они знали, что произойдет в противном случае: Волдеморт продолжит существовать, и волшебный мир окажется перед угрозой погружения во тьму. Смерть Гарри – единственный способ этого избежать. Он поднял взгляд на ночное небо и с трудом разглядел звезды, мерцающие среди верхушек могучих деревьев.
«Может, я недооценивал Бэйна и Магориана, - с грустью думал он. – Может, они и не знают всего пророчества и того, что сам я – хоркрукс, но им открыто больше, чем я предполагал в прошлый раз».
Как только Бэйн и Магориан скрылись в лесной чаще, Флоренц наклонился к Гарри.
- Гарри Поттер, выслушай меня, - он говорил быстро и тихо. – Тебе опасно находится в этих местах одному.
- Я уже понял, - прошептал Гарри. – Спасибо, что подбросили, и спасибо, что не дали Волдеморту меня убить.
Флоренц так долго и пристально на него смотрел, что Гарри начал задаваться вопросом: а что же еще звезды поведали кентаврам? Но тут пришли Хагрид и все остальные, и он не успел спросить.
На следующее утро Гарри проснулся рано, несмотря на то, что почти не спал. Он накинул мантию, схватил палочку и сумку и спустился в гостиную. Там никого не было, поэтому он уселся в самое удобное кресло. Домовые эльфы уже развели огонь, и он весело потрескивал в камине. Глядя на оранжевое пламя, Гарри вдруг захотелось поговорить с Сириусом.
Но Сириус в Азкабане, и пробудет там еще некоторое время. Гарри охватило жгучее чувство вины.
- Гарри?
Невилл.
- Да? – Гарри повернул голову и улыбнулся пухленькому мальчику.
- Ты как? В смысле, после вчерашнего?
- Все хорошо, - ответил Гарри.
- Ага… - недоверчиво протянул Невилл, но, к счастью для Гарри, решил не развивать эту тему. – Хочешь подготовиться к экзамену по трансфигурации?
- Только если ты поможешь мне с травологией.
Около получаса Гарри спрашивал Невилла о том, как трансфигурировать одни неодушевленные объекты в другие. Невилл, в свою очередь, поделился своими обширными познаниями о растениях, которые изучают на первом курсе.
- Только никому не говори, профессор Стебль просила хранить это в тайне: в следующем году мы будем проходить мандрагору! – прошептал Невилл, сияя от счастья.
- Ты так много знаешь о растениях, - заметил Гарри.
Невилл густо покраснел. Его лицо теперь сливалось с красной обивкой кресла, в котором он сидел.
- В прошлом семестре я много времени проводил в теплицах, - сказал он. - Я люблю растения, они напоминают мне о тех днях, когда я жил у дяди Элджи. У него в Бристоле есть теплицы, а я навещал его летом перед школой. Тогда у меня появился Тревор. Я нашел его в одном кусте, а дядя Элджи разрешил его оставить. В общем, профессор Спраут не против, что я захожу иногда. Она очень добрая.
Гарри кивнул.
- Ты продолжаешь туда ходить? – полюбопытствовал он. – Я этого не замечал.
Невилл покраснел еще больше, хотя Гарри и не представлял, что такое возможно:
- Нет, как-то не хотелось… Я же с вами много времени проводил.
Гарри вдруг понял, как одиноко Невиллу. Если подумать, у него никогда не было близких друзей, только приятели. В их спальные Дин Томас дружил с Симусом Финниганом, Гарри – с Роном. Невилл всегда был одиночкой. И только в Отряде Дамблдора он нашел настоящих друзей – сначала Луну Лавгуд, потом Ханну Эббот.
- Как-нибудь мы с тобой обязательно туда сходим, - пообещал Гарри. – Побудем там одни, вдалеке от суеты.
В эту минуту к ним спустились Рон и Гермиона, почти одновременно. Гарри подозревал, что у Рона нюх на ее местонахождение.
- Извини, Невилл, я на секунду, - спешно пробормотал Гарри. Он подошел к ним и тихо рассказал обо всем, что случилось в Запретном лесу.
- Это Волдеморт! – закончил он. – Вот кто хочет украсть философский камень!
***


Гарри и Рону удалось выбраться из спальни мальчиков незамеченными. Гарри то и дело поглядывал на кровать Невилла: интересно, на этот раз он попытается их остановить? Но алые занавески были опущены, и он ничего не смог разглядеть. В последнее время Невилл стал пропадать где-то по несколько часов почти каждый день. Гарри решил, что мальчик опять ходит в теплицы к профессору Спраут. Как бы то ни было, их троица воспользовалась моментом и отправилась к Хагриду, где «случайно узнала», что тот проболтался незнакомцу о Пушке.
В гостиной их уже ждала Гермиона. Сердце Гарри забилось сильнее. Время пришло: совсем скоро они спасут Камень и преодолеют первое препятствие на пути к полному уничтожению Волдеморта.
- Плащ взяли? – взволнованно прошептала Гермиона.
- Да, - успокоил ее Рон.
- Пойдем, - поторопил их Гарри.
- Вы опять уходите после отбоя, - из глубин кресла послышался голос Невилла.
- Невилл, - умоляюще сказала Гермиона. – Слушай, иди спать и никому не говори! Это очень важно.
- Нет, - мальчик покраснел до корней волос. – Я… я… я знаю, что вы задумали.
Гарри и Рон удивленно переглянулись.
- Я слышал, что Гарри сказал вам после того случая в Запретном лесу, - продолжал Невилл, и на лице его появилось выражение упрямой решимости. Сейчас в этом скромном мальчике можно было узнать храброго мужчину, в которого он превратится. – Я не глухой, я ведь сидел рядом.
- Невилл…
- Я хочу с вами, - упрямо сказал он. – Я хочу помочь остановить Сами-Знаете-Кого. Если вы не возьмете меня, я... я…
- Ладно, - согласился Гарри. – Под плащом будет тесновато, но как-нибудь справимся. Нам нужна любая помощь в борьбе с Волдемортом, - объяснил он, главным образом, для Гермионы. – Может, все-таки пойдем, а?
Они вышли из гостиной, и Гарри услышал, как Гермиона сказала:
- Невилл, ты уверен? Это очень опасно.
Невилл молча вышел из-за портрета. Когда все были снаружи, Гарри достал плащ и набросил его на себя и остальных. Его едва хватило на четверых – Рону пришлось пригнуться, чтобы не выглядывали ноги.
- Слушай внимательно, - Гарри повернулся к Невиллу. – Что ты знаешь о философском камне?
- Достаточно, - сказал тот так тихо, что Гарри едва расслышал его. – С тех пор, как я… подслушивал, я прочел о Камне все, что можно найти в библиотеке. Мы должны остановить Сами-Знаете-Кого!
- Так держать, Невилл! – похвалила Гермиона.
- Камень охраняется. Пока мы знаем только об одном препятствии, - соврал Рон. – Это трехголовый пес…
Гарри громко выругался:
- Я забыл флейту! Черт!
- Но мы не можем вернуться! – запаниковала Гермиона.
- Успокойтесь, мы ему споем, - сказал Рон.
- Трехголовый пес? – Невилл был на грани обморока. Гарри забыл, что он ничего не знал о Пушке.
- Угу, его зовут Пушок, - пояснил Рон. – Но стоит ему услышать музыку, он тут же засыпает.
- А Хагрид выболтал это Сам-Знаешь-Кому, - объяснила Гермиона. Она замолчала, когда они на цыпочках проходили мимо миссис Норрис. Она уже собиралась продолжить, но Гарри схватил ее за локоть.
- Пивз, - едва слышно выдохнул он.
Внушив Пивзу, что они – Кровавый Барон на секретном задании, Гарри сказал:
- Мы думаем, что Волдеморту, - все вздрогнули, даже Рон, - помогает преподаватель.
- Кто? - пискнул Невилл, широко открыв глаза.
- По-моему, Снейп, - упрямо сказала Гермиона.
- Это не Снейп! – раздраженно воскликнул Рон. – Мы с Гарри кучу времени провели у него в подземельях, он уже тысячу раз мог его убить…
- Согласна, - неохотно признала Гермиона.
- Мы с Роном считаем, что за всем стоит Квиррелл, - сказал Гарри. Они остановились рядом с дверью, ведущей в коридор на третьем этаже, где их ждали Пушок, профессор Квиррелл и Волдеморт.
- Я согласен с Гермионой, - робко заметил Невилл. – Квиррелл еще больший трусишка, чем я.
Рон фыркнул:
- Ты собираешься сражаться с Сам-Знаешь-Кем вместе с тремя другими первогодками и считаешь себя трусом?
Гермиона сдавленно вскрикнула. Видимо, ее и без того расшатанные нервы не выдержали, когда Рон озвучил то, что им предстоит.
Гарри рассказал Невиллу о мнимом заикании Квиррелла.
- Слушайте, у нас мало времени, нужно идти, - закончил он.
Они зашли в комнату, где лежал Пушок.
- Привет, Пушок, - поздоровался Рон и сразу же начал петь гимн Хогвартса, правда, своими словами. Через секунду к нему присоединился Гарри, у которого было все в порядке с содержанием , но мотив подозрительно напоминал одну старую маггловскую песенку, а потом - Гермиона и Невилл.
Сработало даже лучше, чем в тот раз. Три головы чудовищной собаки опустились на пол, вздохнули и закрыли глаза. Гарри прошел вперед, отодвинул огромную лапу с люка и открыл его.
- Так, - сказал он, пока другие пели. – Я пойду первый… потом Рон… потом Невилл, а потом ты, Гермиона.
Они кивнули, и Гарри прыгнул вниз. Он шлепнулся прямо на Дьявольские силки. Через секунду рядом приземлился Рон и ухмыльнулся. Гарри ответил ему тем же.
Невилл кричал все время, пока падал.
- Невилл, - быстро проговорил Гарри. – Что это за растение? Мы не можем двигаться!
Невилл оглянулся:
- Это Дьявольские силки! Они боятся огня… О, нет, я не могу пошевелить рукой!
Тут появилась испуганная Гермиона.
- Гермиона, наколдуй огонь! – прокричал Невилл. – БЫСТРЕЕ!
Взмахнув палочкой, дрожавшей в ее руке, Гермиона пробормотала заклинание, и мгновение спустя они были свободны.
- Молодец, Невилл, вовремя спохватился! – Рон похлопал его по плечу.
- Да, - кивнула Гермиона. – Хорошо, что ты с нами.
- Пойдем, - мрачно позвал Гарри. – Мы не знаем, что впереди, - соврал он.
Они попали в комнату с летающими ключами. Гарри нашел взглядом тот, что со сломанным крылом, сел на метлу, стоявшую у стены и метнулся вверх. Он летал за ним по комнате, уклоняясь от других ключей и, наконец, поймал его.
Гермиона и Невилл смотрели на него так, будто видели впервые.
- Ух ты, Гарри, где ты научился так летать? – спросил Невилл. – Тебе нужно играть в квиддич!
- Ага, прямо сейчас пойду и попрошусь в команду, - съехидничал Гарри. – Рон уже давно мне об этом говорит, но первокурсников ведь не берут.
- Мы с Гарри тренировались на рождественских каникулах, - объяснял Рон, пока Гарри открывал дверь в комнату с бездыханным троллем.
- Хоть с троллем не нужно сражаться, - облегченно вздохнул Невилл.
- Рон и Гарри бы с ним за минуту справились, - заверила его Гермиона. Рон довольно усмехнулся. В следующей комнате были огромные волшебные шахматы, и Гарри, как и в тот раз, совершенно растерялся. Но Рон явно находился в своей стихии. Он руководил игрой, а Гарри, Гермиона и Невилл с радостью подчинялись его приказам. Рон не только выиграл партию в два раза быстрее, но еще и умудрился не пострадать, как в прошлый раз.
- Молодец, дружище, - сказал Гарри.
- Знаю, - не стал скромничать Рон и первым переступил порог последней комнаты.
Гермиона разгадала головоломку Снейпа за четыре минуты (Гарри засекал время). Он волновался все больше и больше. Настал Решающий момент. Волдеморт находится в соседней комнате. Гарри посмотрел на Рона, ответившеего ему ободряющим кивком. Невилл весь позеленел от страха, но стоял, гордо распрямив плечи. Гарри перевел взгляд на Гермиону.
Она беззвучно шевелила губами, раздумывая над загадкой Снейпа. Черный огонь, мерцающий впереди, придавал комнате еще более зловещий вид. Гермиона победно вскинула голову, и тут Гарри с силой оттолкнул ее в сторону. На секунду ему показалось, что она горит: языки пламени охватили ее мантию и подбираются к растрепанным волосам, а она кричит, кричит в смертельной агонии…
- Гарри! Что ты делаешь? – возмутилась девочка. Он так сильно толкнул ее, что она чуть не упала, но вовремя схватилась за мантию Рона.
- Прости, - Гарри задыхался. – Просто… я думал… ты горишь…
- Как видишь, тебе показалось, - раздраженно сказала Гермиона. – Но я выяснила, какой пузырек нам нужен… Вон тот, маленький, в самом конце, - она показала пальцем.
Гарри взял его дрожащей рукой. Он не мог посмотреть в глаза Рону.
- Здесь только для одного, - сказал он и сосредоточился на обфускоменции, которой обучался почти каждый день вот уже несколько месяцев. Пока этого должно хватить.
- Послушайте, - начал он. – Возвращайтесь наверх – возьмите метлы в комнате с ключами. Пошлите записку Дамблдору.
- Мы тебя не оставим! – вскричал Невилл. – Там же Сам-Знаешь-Кто!
- Найдите Дамблдора, - твердо сказал Гарри. – Расскажите ему все, что знаете.
Одним большим глотком он осушил содержимое пузырька, и пламя поглотило его.

Квиррелл в своем смехотворном фиолетовом тюрбане стоял перед зеркалом Яиналеж .
- А, Поттер, - он повернулся к Гарри. – Признаться, я даже надеялся встретить тебя здесь.
- Вы не получите камень, - сказал Гарри. В ответ Квиррелл направил на него палочку. – У вас, наверное,трудности с головоломкой Дамблдора? Не получается, да?
- Нет… Пока, - Квиррелл противно захихикал. – О, за свои усилия я буду вознагражден так, как тебе и не снилось, Поттер… Я разделю власть и славу с моим повелителем! Раньше я не смел даже мечтать о таком почете!
- Это если достанете камень, - напомнил Гарри. – Вы давно здесь?
Гарри вытер потные ладони о мантию. Он решил тянуть время. Неизвестно, как скоро придет Дамблдор, который должен встретить Рона, Невилла и Гермиону возле совятни. В прошлый раз Гарри чуть не погиб.
«Он придет вовремя», - успокаивал он себя.
- Используй мальчишку, - зашипел тюрбан, и Гарри почувствовал острую боль в шраме. Волдеморт. Гарри попытался сосредоточиться.
- Поттер! Сюда! – вскричал Квиррелл. – Встань перед зеркалом и скажи мне, что ты видишь. Живее, - и он подтолкнул Гарhb к зеркалу.
- Как насчет «пожалуйста»? – пробормотал тот и упал на колени, получив сильный подзатыльник.
Квиррелл опять произнес речь на тему: «Нет зла и добра, есть только власть». Гарри внимательно выслушал, хотя ближе к концу его начало подташнивать.
«Волдеморт ошибается, очень ошибается», - подумал он и почувствовал мрачное удовлетворение.
Гарри посмотрел в зеркало. Сначала он увидел лишь собственное отражение – маленький, худенький, бледный мальчик, - но потом оно изменилось. Теперь он, взрослый, обнимал Джинни и широко улыбался. Рядом стояли Рон и Гермиона. Чуть позади Гарри разглядел семейство Уизли, Хагрида, Невилла, Луну и много других знакомых лиц. Все они были живы и счастливы и кричали ему: «У тебя получилось!». Отражение опять изменилось. Теперь на него смотрели его родители и вся семья Поттеров. «Значит, я все еще хочу этого», - с грустью подумал Гарри. Наконец, он увидел себя – лукаво подмигивающего и хлопающего рукой по карману мантию. Он почувствовал, как туда упал философский камень.
- Что там, Поттер?
Гарри закрыл глаза и осторожно выстроил спираль из прошлых воспоминаний.
- Там я, у меня в руках Кубок по квиддичу и Кубок школы. Я выиграл оба! – соврал он.
Он почувствовал еле уловимое прикосновение к своему сознанию – воистину, Волдеморт был прекрасным легилиментом, потому что Снейп врывался, подобно крепостному тарану, - и сосредоточился на обфускоменции. К счастью для Гарри, Волдеморт пробыл у него в голове всего секунду. Казалось, он ничего не заподозрил и прекратил, увидев, что у Гарри камень.
- Он лжет.
Гарри побежал к лестнице. Первая ступенька, вторая ступенька, третья, четвертая, пятая… Он уже был на середине, когда Квиррелл настигнул его. Он схватил Гарри за волосы и задел кожу, тем самым определив свою судьбу. Они оба смотрели, словно завороженные, как рука Квиррелла морщится, темнеет и превращается в пепел.
Гарри поднялся и прикоснулся к лицу человека, позволившего Волдеморту завладеть своей душой. Квиррелл кричал от боли и страха, и у Гарри перед глазами заплясали черные точки, но он не остановился и схватил того за руку, все еще сжимавшую палочку.
Как только крики затихли, Гарри провалился во тьму.
***


Гарри приходил в сознание медленно, словно погружался в теплую ванну. Он подождал несколько секунд, пытаясь собраться с мыслями, и только потом открыл глаза. У него затекло все тело и гудела голова. Яркий свет ослепил его, и он часто заморгал. Когда к нему вернулась способность видеть, он заметил Дамблдора, сидящего рядом с кроватью.
- Волдеморт? – пробормотал Гарри.
- Сбежал, - коротко ответил Дамблдор. – Ты опять чуть не погиб.
- Да… Но я знал, что выживу.
- Один шаг отделял тебя от смерти.
- В прошлый раз вы говорили то же самое, - слабо улыбнулся Гарри.
- Что если бы я опоздал хоть на минуту? – спросил Дамблдор. Гарри старался понять, злится ли на него волшебник. – Что если бы твои друзья не пришли ко мне так быстро?
- Я знал, что они успеют.
- Гарри, будущее можно изменить, и ты это доказал. Я заметил, что на этот раз с вами был мистер Лонгботтом – одно это могло нарушить планы, - Дамблдор казался очень взволнованным. – То, что вы уже были здесь и совершали эти поступки, не означает, что все повторится точь-в-точь, как в прошлый раз.
- Мы пришли сюда, чтобы все изменить, - напомнил ему Гарри. – Я был уверен в том, что вы придете вовремя и мои друзья успеют, не потому, что знаю будущее. Просто я доверяю вам и им, я знал: вы приложите все усилия, чтобы помочь мне.
Он так устал.
- Давно я здесь?
- Меньше, чем день, - сказал Дамблдор странно дрогнувшим голосом.
- Я проснулся быстрее, чем в тот раз, - заметил Гарри. – Вот почему мне… тяжело думать…или… держать глаза открытыми…
- Гарри, я беспокоюсь, потому что… в виду обстоятельств… - осторожно начал Дамблдор.
На секунду Гарри почувствовал, что запутался. «Каких еще обстоятельств?» Но потом он вспомнил. Хоркрукс внутри него, Убивающее заклятие, Волдеморт и то, что в будущем его, скорее всего, ждет смерть.
- Боюсь, ты слишком рискуешь собой.
- Не волнуйтесь, профессор, - слова давались Гарри с трудом. Он чувствовал, будто его уносит куда-то на теплом мягком облаке, и хотел полностью отдаться этому ощущению. – Еще не думаю… о том… что предстоит сделать…
- Ладно, - вздохнул Дамблдор.
Гарри не знал, верит ли ему волшебник, но он сказал правду. Он не хотел думать об этом сейчас. Впереди еще столько времени…
- Профессор, в тот раз… Хагрид разослал фотографиями моих родителей… и их школьных друзей…
- Я прослежу, чтобы он опять это сделал, - пообещал Дамблдор. – Что бы ты ни говорил, Гарри, я все равно боюсь за тебя. Я не хочу больше видеть тебя на волосок от смерти, как вчера.
- Вы привыкнете, - проговорил Гарри. У него заплетался язык, поэтому он не был уверен, что Дамблдор понял. Гарри еле заметно улыбнулся и позволил облаку унести себя, несмотря на опасения Дамблдора радуясь тому, что опять выжил.


Глава 6. Не такой уж и тайный дневник.

Гарри разбудил мягкий стук летнего дождя и нежное прикосновение губ Джинни. Еще не до конца проснувшись, он подумал, что ему снится очень приятный сон, и некоторое время лежал, наслаждаясь этим ощущением. Он ответил на ее поцелуй и почувствовал, как она вздохнула.
- Вставай, соня, - прошептала она.
Гарри резко подался вперед и столкнулся с ней лбами:
- Ай! Что… Джинни!
Он опасливо покосился на клетку с Коростой, также известной, как Хвост. Тот казался спящим, но кто знает, сколько раз мерзкий предатель притворялся, чтобы подслушивать? Не осмеливаясь произнести ни звука, Гарри просто смотрел на Джинни.
- Все в порядке, Гарри, - послышался голос Рона с соседней кровати, где тот, бодрый и довольный, сидел, по-турецки скрестив ноги.
- Я напоила его сонным зельем, которое папа сварил для мамы после вашего с близнецами триумфального прибытия на машине, - объяснила Джинни и лукаво улыбнулась. Затем метнула яростный взгляд в сторону крысы: - Ему повезло, что это был не напиток живой смерти.
Гарри упал на подушку и попытался успокоиться.
- Прости, - он прикрыл глаза рукой. – Я знал, что ты не стала бы нас вот так выдавать, просто не ожидал. – Он игриво посмотрел на нее сверху вниз: - Может, опять меня разбудишь?
Джинни рассмеялась и потрепала его по щеке:
- Сначала я хочу знать – Добби приходил?
Гарри кивнул с ухмылкой:
- Приходил. Предупредил, что в школе «будут твориться кошмарные вещи», а потом началось издевательство над Дурслями. Жаль, что в прошлый раз я не оценил его чувство юмора по достоинству. И жаль, что у меня не было фотоаппарата, дабы навеки запечатлеть выражение лиц дяди Вернона и тети Петуньи, когда торт – бац! – и оказался на голове у жены дядиного клиента.
Все трое рассмеялись. Джинни свернулась калачиком рядом с Гарри, и он принялся нежно поглаживать ее волосы. Он был в прекрасном настроении. Эти летние каникулы стали для них настоящим отдыхом, ведь впереди ждали школа и хоркрукс, который нужно уничтожить. Гарри решил сполна насладиться безмятежным ничегонеделанием. Слухи о его схватке с Волдемортом расползлись по всему магическому миру, и Дамблдор во время прощального банкета в Хогвартсе заверил его, что подозрительно настроенные преподаватели (Гарри понятия не имел, что таковые имеются) совсем успокоились, а профессор Макгонагалл так вообще не может на него нарадоваться. Этому Гарри решил поверить на слово, ибо декан была строга и холодна, как всегда. Вдобавок к прочим радостям, Гриффиндору удалось выиграть Кубок школы. Но лучшим подарком для Гарри было то, что миссис Уизли стала относиться к нему так же тепло, как раньше.
- Думаю, насчет мамы можно больше не беспокоиться, - сказал Рон, словно угадав его мысли. – Она меня чуть с ума не свела, когда я вернулся из Хогвартса: завалила вопросами и вообще, раскудахталась, как курицы у нас во дворе, - с довольным видом добавил он.
- И она очень волновалась за тебя, Гарри, - обратилась к нему Джинни. – Кстати, почему с вами оказался Невилл?
Гарри рассказал ей о том, как Невилл задержал их в гостиной.
- Поэтому мы разрешили ему пойти с нами. Я не мог отказать, да и не хотел, - закончил он. – Он нам помог – раньше Гермионы разобрался, что делать с Дьявольскими силками.
- Молодец! – улыбнулась Джинни.
- Ты знаешь, он весь первый семестр и большую часть второго – до истории с драконом – провел в теплицах с профессором Стебль, - сказал Гарри. – Ты с ним больше дружила в тот раз, он тебе об этом говорил?
- Нет, но я не удивляюсь, - пожала плечами Джинни. – До Отряда Дамблдора у него почти не было друзей.
Гарри посещала мысль в этом году опять создать Отряд Дамблдора. Профессор Локонс был таким же бесполезным, как Амбридж, а недавняя стычка с Волдемортом послужила бы хорошим поводом для дополнительных занятий. Но он отмахнулся от этой идеи, решив, что вся школа и так будет считать его наследником Слизерина, а подобное поведение только добавит масла в огонь.
- Ничего, все изменится, как только мы познакомим его с Луной, - сказал Рон. – Джинни, объясни еще раз, как она узнала наш секрет.
Джинни открыла было рот, но Гарри перебил ее - он вдруг вспомнил что-то очень важное.
- Ой, чуть не забыл, - он нагнулся к рюкзаку и начал рыться в нем, пока не нашел то, что искал – старый выпуск «Ежедневного пророка».
- Вот, - Гарри протянул им газету. – Статья, о которой говорили Дамблдор, Снейп и ваша мама.
- И ты молчал! – обиделся Рон.
- Я забыл, - честно признался Гарри. – Сначала дракон, потом философский камень…
- Интересно, что еще ты забыл, - проворчал Рон. Гарри почувствовал укол совести, но заставил себя успокоиться. Джинни и Рон склонились над пожелтевшим от времени пергаментом и ничего не заметили.
Джинни закончила читать первой. Ее лицо пылало от ярости.
- Будь проклят тот, кто это написал, - зло выплюнула она. – Тебе было всего семь лет!
- Вообще-то, почти восемь, - Рон показал на дату на обложке. – Тридцатое июля.
- О, это в корне меняет дело, Рон! – съязвила Джинни. – Все еще хуже, чем я думала. Неудивительно, что мама так себя вела. А сколько еще людей прочитали и поверили в этот бред! Если уж мама так отреагировала – а вы знаете, какая она добрая, - то остальные, наверное, уже готовятся к страшному дню, когда ты станешь новым Темным Лордом.
Гарри думал, что она преувеличивает, и уже хотел об этом сказать, но тут заговорил Рон:
- Она права, Гарри. Кто бы это ни написал, он точно не за нас.
- Дамблдор не думает, что это Пожиратель смерти, - сказал Гарри. Он вспомнил, как Сириус говорил ему, что человечество не делится на хороших людей и Пожирателей смерти. Он тогда имел в виду…
- Амбридж! Может, это Амбридж?
Рон и Джинни ошеломленно уставились на него.
- Хм, а что, вполне возможно, - задумчиво протянул Рон. – Голосую за эту версию.
- Я тоже, - кивнула Джинни.
- Она на все способна, чтобы испортить тебе репутацию, - добавил Рон.
- Но мы еще не встречались… Может, она заранее подготовилась? – предположил Гарри. – Уже сейчас видит в моем лице угрозу для своего драгоценного Министерства?
- Министерство никогда не верило, что однажды Волдеморт вернется. Папа говорил – в прошлый раз, перед тем, как мы покинули дом на площади Гриммо, - что Фадж всегда считал того покойником и слышать не хотел обратного, - сказала Джинни.
- Думаешь, он тоже в этом замешан?
- Нет, для него это слишком умно, - покачала головой Джинни. – Но готова поспорить, он очень обрадовался этой статье. Наверное, Амбридж написала ее, чтобы укрепить позиции Фаджа. Может, она ему даже об этом рассказала, и поэтому он ей доверял – в смысле, будет доверять. Черт, совсем запуталась с этими временами!
- Ой! – Рон резко сел на кровати и спрыгнул на пол. – Джинни, мы забыли показать ему другую статью!
- Еще одна статья? – устало поинтересовался Гарри.
- Да, появилась, как только я вернулся из Хогвартса, - Рон открыл один из ящиков в тумбочке у кровати, представляя всеобщему обозрению лежащие как попало куски пергамента и ворох старых самопишущих перьев. – Она… не плохая. По сравнению с тем, что о тебе писали в прошлый раз, она, можно даже сказать, хвалебная.
Гарри взял у него сравнительно новый выпуск «Ежедневного пророка» и удивленно уставился на заголовок:

«ГАРРИ ПОТТЕР ЯКОБЫ ВСТРЕЧАЕТ В ХОГВАРТСЕ ВОЛДЕМОРТА»

- Якобы?
- Читай дальше.

Как заявил в прошлую пятницу Альбус Дамблдор, Верховный судья Визенгамота, Гарри Поттер утверждает, что спас философский камень от притязаний Того-Кого-Нельзя-Называть. «Гарри Поттер встретил [Того-Кого-Нельзя-Называть]. [Сами-Знаете-Кто] вселился в профессора Квиррелла, и, если бы не своевременное вмешательство Гарри, он попытался бы возродиться к жизни при помощи философского камня». Камень, до своего уничтожения принадлежавший знаменитому алхимику Николасу Фламелю, поручили охранять Дамблдору после неудавшейся попытки его похищения из Гринготтса. Вне сомнения, Гарри Поттер и три его одноклассника (Дональд Уизли, Нэд Лонгботтом и маглорожденная Гермиона Грейнджер) действительно противостояли темному магу, искавшему вечную жизнь и безграничное богатство, однако другие источники полагают, что этим магом был не вот уже десять лет как погибший Сами-Знаете-Кто, а профессор Квиррелл, преподававший в школе чародейства и волшебства Хогвартс защиту от темных искусств.
Спорное заявление Гарри Поттера объясняется перенесенной им крайней степенью магического истощения, из-за чего он несколько дней провел в больничном крыле школы. Вот что сказала мадам Помфри, медсестра: «О да, мистер Поттер проспал несколько дней после спасения философского камня из рук Сами-Знаете-Кого. Он чуть не умер». Хотя ходили слухи, что Тог-Кого-Нельзя-Называть не побежден до конца – так, Альбус Дамблдор продолжает предсказывать его неминуемое возрождение, - этому нет прямых доказательств. Да, мистер Поттер, ученик первого курса, смог остановить взрослого волшебника, и это достойно всяческого восхищения (напомним, в его случае имеется прецедент), но его уверенность в том, что Квирреллом управлял давно скончавшийся темный маг, вероятнее всего, вызвана нервным и магическим истощением, а не реальным положением дел.
Сам Гарри Поттер был не в состоянии прокомментировать, поскольку в данный момент наслаждается летними каникулами, и его местонахождение неизвестно.

- Могло быть и хуже, - сказал Гарри, закончив читать. – Хорошо, что я не помешанный на славе обманщик .
- Я тоже так подумал, - кивнул Рон. – Я рад, что ты не сердишься. Я, например, не в восторге, что они неправильно написали мое имя. Фред и Джордж меня недели три потом Дональдом называли.
- Нет, я в порядке, - Гарри и сам этому удивлялся. – Сейчас. Если бы такое написали в прошлый раз, когда мне и правда было одиннадцать, я бы расстроился. Но я-то знаю, что они не поверят мне, когда Волдеморт действительно вернется - привык уже.
Джинни взяла его за руку.
- В конце концов им придется поверить, - тихо сказала она.
- Знаю, - произнес Гарри с грустью в голосе.
***

Луна появилась в Норе, когда вся семья завтракала на кухне – зашла без стука, будто случайно сюда забрела. Случилось это за день до похода на Косую аллею. Гарри увидел ее первым и нагнулся над тарелкой, чтобы спрятать улыбку. Маленькая Луна выглядела точно так же, как и в юношеские годы: длинные и растрепанные светлые волосы, голубые глаза чуть навыкате, в которых застыло выражение мечтательной отрешенности. Разве что сейчас она была пониже.
Он толкнул в бок Джинни, уныло ковырявшуюся в тарелке. В ответ на ее непонимающий взгляд он кивнул в сторону Луны.
- Луна! – вскричала Джинни, моментально взбодрившись. Рон чуть не свалился со стула от неожиданности. Мистер и миссис Уизли никак не отреагировали – наверное, такое случается уже не в первый раз.
- Привет, Джинни, - сказала Луна. – Рада тебя видеть. Я не знала, захочешь ли ты, чтобы я приходила, к тебе ведь братья приехали.
- Не будь глупенькой, милая, - ласково заворчала миссис Уизли, которая уже достала дополнительную тарелку и накладывала в нее яичницу, сосиски, жареный бекон и тосты. – Мы всегда рады еще одной девочке в доме. Особенно, когда приезжают мальчики, - она посмотрела на своих сыновей. Четверо, не считая Гарри, мальчиков в одном помещении – уже много. Рон и Гарри весело усмехнулись, но вот остальные, казалось, находились на последней стадии шока.
- Мама! Мы же не одеты! – Гарри никогда не думал, что увидит смущение на лице Джорджа Уизли. Он густо покраснел, и Гарри его понимал: минут пять назад близнецы спустились на кухню в одних лишь семейных трусах.
- Так вам и надо, - сказала миссис Уизли. – Я уже тысячу раз говорила: «Не разгуливайте по дому в нижнем белье!», но разве вы меня когда-нибудь слушаете?
Луна с легким интересом наблюдала, как Фред и Джордж, непривычно молчаливые от стыда, выскочили из кухни и, перепрыгивая через три ступеньки, помчались вверх по лестнице. Рон и Перси громко расхохотались, Джинни хихикнула в кулачок.
- Папа говорит, что у близнецов на теле есть пятнышки – следы царапин, когда они еще у мамы в животе дурачились. Теперь я вижу, что он прав.
- Я думаю, это обычные веснушки, дорогая. И, боюсь, они есть у всех без исключения Уизли, - спокойно сказала миссис Уизли. Рон задохнулся от смеха.
- Джинни… ты правильно угадала… - он вытер слезящиеся глаза и протянул руку Луне: - Привет, Луна. Я Рон, а это Гарри.
- Знаю, - кивнула Луна и пожала протянутую руку. – Джинни много о тебе рассказывала. Ты самый младший из братьев, недавно окончил первый курс Хогвартса, и у тебя длинный нос.
- Э-э-э… Спасибо, - сказал Рон. Близнецы, которые вернулись, напялив на себя намного больше одежды, чем того требовал жаркий летний день, до сих пор были настолько сконфужены, что даже не стали над ним издеваться.
Луна повернулась к Гарри. Ее взгляд скользнул по его лохматой шевелюре и остановился на шраме.
- Как выглядит Сам-Знаешь-Кто? – спросила она.
Джинни и Рон фыркнули, а затем воцарилась мертвая тишина. Гарри заметил, что все в комнате смотрят на него в ожидании ответа, и ему стало очень неловко.
- Ну, - протянул он, в надежде, что миссис Уизли придет на помощь. – Я… На самом деле, я не знаю. - Почти каждую неделю он видел это змеиное лицо и жуткие красные глаза в кошмарах. – Он ведь был в затылке у Квиррелла… Э-э-э, у него щели вместо носа.
- Значит, ты действительно с ним встречался? – заговорил Фред. – Когда Квиррелл пытался украсть Камень? Это из-за Сам-Знаешь-Кого он носил тюрбан?
- Молодой человек! – взвилась миссис Уизли. – Вы слишком много себе позволяете!
Такая несправедливость по отношению к брату вызвала у Джорджа благородный гнев:
- А Луне, значит, можно спрашивать?
- Луна – не мой сын!
Джордж и Фред еще некоторое время что-то недовольно бурчали себе под нос, но потом беседа вернулась в безопасное русло. В итоге Луна провела с ними целый день. У Гарри и Рона не получилось поговорить с ней о путешествии во времени, а она ничем не выдала того, что все знает. Близнецы наконец-то перестали стесняться, стянули по одному свитеру и предложили поиграть в квиддич. Они так увлеклись, что сыграли несколько матчей. В одной команде были Фред, Рон и Луна, в другой – Джордж, Гарри и Джинни. К тому времени, как стемнело, Джордж тридцать один раз сказал Гарри, что он должен пройти отборочные в команду Гриффиндора, а Фред семнадцать раз заметил, что из него получится отличный ловец (хоть он и злился на Гарри за то, что тот все время ловил яблоко, заколдованное миссис Уизли и служившее снитчем).
- Мам, можно я провожу Луну домой? – спросила Джинни после ужина.
- Не уверена, что это безопасно, милая, - с сомнением протянула миссис Уизли. – Мы с отцом хотели, чтобы она трансгрессировала с кем-то из нас.
- Луна всегда приходит сюда одна! – возмутилась Джинни.
- Да, но по утрам, а не поздним вечером, - возразил мистер Уизли. Они с женой переглянулись, и Гарри понял: будь их воля, они бы вообще не разрешали девочке гулять одной, в любое время суток.
- А если мы с Гарри тоже пойдем? – с полным ртом пирога предложил Рон. – Нас будет уже четверо.
- Мы тоже можем пойти, - вставил Джордж, подмигивая Фреду.
- Ни в коем случае! – воскликнула миссис Уизли. Она обнаружила их последние приобретения, заказанные по совиной почте, и почти час читала им нотации. – Вам повезло еще, что я беру вас завтра на Косую аллею. Что ты думаешь, Артур? – обратилась она к мужу.
- Не вижу в этом ничего плохого, - ответил мистер Уизли. – Вчетвером им ничто не страшно, тем более, дом Луны недалеко. А мы будем посматривать на часы.
- Так, проведете, и сразу же домой, - строго наказала миссис Уизли. – Скажете мистеру Лавгуду, что не можете остаться на чай. Нам завтра рано вставать. И возьмите с собой фонарь!
- ХА! – вскричал Рон, как только они были за пределами слышимости. Он победно замолотил кулаками по воздуху, потом схватил Луну и закружил в объятиях под дружный смех Гарри и Джинни. – Итак, Луна, как ты узнала?
Девочка пожала плечами:
– Джинни выглядит старше десяти…
- Мне уже одиннадцать, - напомнила Джинни.
- И вы тоже, - невозмутимо продолжала Луна. – А если вы кажетесь старше своего возраста, то вы, скорее всего, из будущего.
- Так просто? – ухмыльнулся Рон. – Всех людей, которые выглядят старше, чем они есть, ты автоматически причисляешь к путешественникам во времени?
Гарри потрясенно уставился на нее.
- Папа очень интересуется этим, а я читаю его книги, - спокойно объяснила она. – Вам известно, что заклинание и зелье, которые вы использовали, придумал сам Мерлин? Он тоже путешествовал во времени. Папа думает, что он до сих пор это делает. Мы не замечаем его, потому что он хорошо маскируется. «Будь добра к незнакомцам, - говорит папа. – Один из них может оказаться Мерлином».
- Откуда ты узнала про Слезы Мерлина? Тебе Джинни сказала? – спросил Гарри. Он шел немного впереди, расчищая дорогу от веток.
- Нет, это она тоже угадала, - ответила Джинни.
- Это единственный возможный способ в вашем случае, - пожала плечами Луна. – Есть другие, но после них остаешься в своем настоящем теле.
- Знаешь, Луна, - серьезно сказал Рон. – Теперь я ценю тебя еще больше. Может, все твои сумасшедшие идеи на самом деле были правдой?
Луна повернулась и пошла спиной вперед, чтобы видеть его.
- Думаю, ты - Ланселот, - объявила она. – Гарри – Артур, а Джинни – Гвиневра. Предание гласит, что когда-нибудь им дадут второй шанс, и вот он.
- Дело в том, - сказал Гарри, - что это действительно второй шанс, но для нас.
- Артур и Ланселот? Разве Гвиневра не любила их обоих? – забеспокоилась Джинни. – Я не собираюсь влюбляться в Рона. Фу.
- Вот почему на этот раз все будет хорошо, - улыбнулась Луна.
Позже вечером, забравшись под одеяло, Гарри подумал, что это последний день каникул, хотя до первого сентября оставалась еще неделя. Завтра они пойдут на Косую аллею и вернутся оттуда с хоркруксом. Все его мысли обратились к мрачным событиям следующего школьного года и тем несчастьям, что ждут их в более далеком будущем, если он ничего не изменит. Страхи, дремавшие вот уже несколько месяцев, теперь с новыми силами мучили его, и он подозревал, что виной тому сегодняшняя встреча с Луной.

Гарри ошеломленно уставился на хрупкую фигурку Луны Лавгуд, которая, по всеобщему мнению, уже год как находилась в Азкабане. Он вынес ее из поместья Малфоев сам – Рон нес бездыханную Гермиону. В подвале было очень темно, поэтому он не заметил, насколько сильно она была ранена. Но она ведь говорила с ними, помогла найти гвоздь, сама перерезала веревки… Теперь, при свете полной луны, Гарри увидел, что все тело девушки покрыто маленькими, но глубокими порезами, из которых все сочилась и сочилась кровь.
«Удивительно, что она еще жива», - с содроганием подумал он.
- БИЛЛ! ФЛЕР! – закричал Гарри, отпуская руку Кикимера. Рон уже вбежал в дом с Гермионой на руках. Беллатриса сначала пытала девушку Круциатусом, а потом сбросила ее измученное тело с лестницы.
Луна была так бледна, что казалась прозрачной. Каким-то чудом она смогла приоткрыть глаза.
- Заклятие… Чтобы я не сбежала…- слова давались ей с большим трудом. – Делали это…каждую ночь…или раз в неделю…не помню… Исцеляли… опять резали…исцеляли…резали…Кровь нельзя остановить…
Когда до Гарри дошел смысл сказанного, он чуть не уронил ее.
- Луна… Они делали это каждую ночь? И если ты сбежишь, то истечешь кровью до… - он осекся.
- Смерти, - шепотом закончила она.
- Нет, - Гарри старался придать голосу твердость. – Нет, ты не умрешь.
Даже он сам не верил в то, что говорил.
Она умерла час спустя, лежа на кровати в одной из спален для гостей. Флер ничего не могла поделать: ни одно заклинание не помогало. Молли, которую вызвали патронусом, тоже оказалась бессильной. Если бы Гарри мог надеяться, что целители из святого Мунго тотчас не сдадут его Волдеморту, он бы наплевал на последствия и отвез Луну туда. Когда приближался конец, все что им оставалось - это держать ее руку и смотреть, как жизнь вытекает из нее, оставляя красные потеки на белых простынях.
***

Гарри подбрасывал в воздух монетку, заколдованную так, чтобы через нее можно было связаться с двумя другими. Протеевы чары оказались довольно сложными, поэтому Гарри удалось наложить их правильно далеко не с первой попытки. Еще несколько попыток ушло на то, чтобы удостовериться в их действенности. Монетки работали не совсем так, как созданные Гермионой во времена Отряда Дамблдора. На тех менялись дата и время проведения собрания. Эти же были нужны для следующего: каждый раз, когда Джинни будет писать что-то в дневнике, она должна прикоснуться к своей монетке палочкой и прошептать – конечно же – «на веки вечные», от чего монетки Гарри и Рона начнут вибрировать и станут горячими. Гарри хотел еще, чтобы при этом они издавали пронзительный свист, но потом передумал. Закончив с дневником, Джинни должна повторить процедуру с палочкой, и их монетки вернутся в обычное состояние.
Гарри не нравился их план. Он говорил об этом миллион раз. И каждый раз на него кричали и обзывали параноиком. Это портрет Дамблдора настоял на необходимости повторить историю с дневником. Им нужен меч. После того, что случилось, когда они с Дамблдором пытались уничтожить кольцо, Гарри неохотно согласился. Это, конечно же, не означало, что он прекратит ворчать по этому поводу и сомневаться. Что он и сказал Рону, когда тот заметил, что Гарри целую ночь проворочался и совсем не спал.
«Они все недостаточно беспокоятся», - с горечью думал Гарри.
- Быстрее, дружище, - прервал Рон его мысли. – Мама уже бесится, а ты еще даже чемодан не собрал! – он удивленно обвел глазами комнату, заваленную вещами Гарри. – Чем ты тут занимался? Ты ведь завтрак пропустил, чтобы успеть собраться!
- Это займет каких-то пять секунд, - раздраженно сказал Гарри. И доказал свою правоту с помощью заклинания, которое использовала Дора Люпин, когда Орден Феникса вызволял его из тюрьмы Дурслей.
- Мог бы сделать то же самое перед завтраком, - покачал головой Рон. Они понесли чемодан Гарри вниз по лестнице.
- Отнесите багаж в машину, мальчики, - рядом с входной дверью в воинственной позе стояла миссис Уизли. – Мы опаздываем. ДЖИНЕВРА МОЛЛИ УИЗЛИ, НЕМЕДЛЕННО СПУСКАЙСЯ!
Гарри и Рон послушно поплелись к машине и совместными усилиями запихнули чемодан в багажник. Чуть поодаль Перси, отчаянно пыхтя, тащил свой. Гарри и Рон поспешили ему на помощь. Благодарно выдохнув, он потер затекшую спину и сказал:
- Лучше им поторопится, а то у мамы припадок начнется…
Прошло еще полчаса прежде, чем они были на шоссе. Близнецы взяли все, что забыли, и теперь миссис Уизли отчитывала их с переднего сиденья:
- А я говорила: «собирайте чемоданы с вечера»! Надо было самой все проверить… Джинни, как ты умудрилась проспать первый в жизни день занятий?
- Прости, мам, - вяло сказала Джинни. Она казалась очень уставшей, будто всю ночь не смыкала глаз, как Гарри. Он уставился ей в затылок. Он должен спросить: может, она сомневается? Если да, то они прямо сейчас все прекратят. Найдется другой способ получить меч Гриффиндора.
До конца пути Гарри погрузился в мысли, и очнулся, когда они с Роном уже стояли перед разделительным барьером, ведущим на платформу девять и три четверти.
Рон с сомнением уставился на кирпичную стену:
- Думаешь, стоит попробовать?
- Ну, - улыбнулся Гарри, впервые за утро. – Я не думаю, что стоит опять разбивать об нее головы, если ты об этом, - он прикоснулся к стене рукой. – Определенно твердая.
- Тогда вернемся к машине и подождем маму с папой, - предложил Рон.
Они торопливо шагали по вокзалу, пробираясь сквозь толпу разинувших рты магглов, и вышли на улицу, где их встретил солнечный свет, особенно яркий после полумрака станции.
- Есть разговор, - сказал Рон, как только они загрузили чемоданы обратно в багажник и поставили клетки с Коростой и Буклей на заднее сиденье. – Муффлиато, - он быстро взмахнул палочкой. – Пока родителей нет. Перестань беспокоиться!
- Да? А тебе желаю начать беспокоиться, хоть немного! – вскипел Гарри. – Мы позволяем ему…
- Я знаю, что мы ему позволяем, - перебил Рон. – Держи себя в руках. Разве не это ты сказал мне, когда я переживал насчет Гермионы и тролля?
- Тут другое.
- Другое, - согласился Рон. – Ты думаешь, я не волнуюсь? Еще как, но я доверяю тебе, Гарри. Слушай, хоть мы и знали, что в прошлом году все обойдется, ты все равно очень рисковал. И так будет всегда, риска не избежать! Но Джинни знает, что делает, и ты тоже. И Гарри, ты в первую очередь должен о себе подумать.
- В смысле? – не понял тот.
Рон коротко засмеялся и взлохматил Гарри волосы:
- А сам говоришь, что мне нужно объяснять очевидное! Гарри, сколько раз тебе придется сражаться с Волдемортом?
- Но это другое, это я…
- Ты что, псих? Ты больной на всю голову, если думаешь, что Джинни не сходила с ума от волнения за тебя в прошлом году. Она любит тебя так же сильно, как ты ее. Разница в том, что она тебе доверяет.
Гарри прислонился к машине и тихо сказал:
- Я тоже ей доверяю. Просто, что если я не успею? Что если все пойдет не по плану?
Рон упрямо покачал головой:
- Ты спас ее, когда она была для тебя всего лишь моей младшей сестренкой. Ты скорее умрешь, чем позволишь чему-то плохому случиться с ней. И ты единственный, кто этого не понимает.
Гарри задумался, пытаясь найти оправдание своим опасениям. Джинни знала, что рискует. Именно она четыре месяца уговаривала Гарри согласиться и – не без помощи портрета Дамблдора – добилась своего. Но сейчас, когда нужно было действовать, он сомневался. Одна мысль, что они подвергают Джинни опасности, была ему ненавистна. Но в глубине души он понимал, что зря стремится все контролировать. Ему не обойтись без Джинни в этой войне и несправедливо отгораживать ее от опасности. Женщина, которую он так любит, никогда не позволит ему нести эту ношу самому, и он обязан доверять ей. И себе.
- Ладно, ты прав, - неохотно сказал Гарри.
- О, штаны Мерлина, наконец-то! – Рон облегченно вздохнул. – Молодец, что сам это признал. А то Джинни обещала наслать на тебя страшное проклятие, если не перестанешь сопротивляться.
- Спасибо.
И благодарил он не за то, что Рон помог ему избежать чего-то болезненного и мучительного.
- Без проблем, - отмахнулся Рон. Он с тоской посмотрел на машину: - Ты уверен, что не хочешь повторить наш полет?
- Уверен, - печально отозвался Гарри. – Нам нужно поговорить с Дамблдором и Снейпом, пока не приедут остальные ученики…
Да, это было бы невероятно весело, но они не могли себе позволить угнать летающую машину.
- А ВЫ ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ?! – послышался вопль миссис Уизли.
Вздохнув, Гарри повернулся в ее сторону.
И пока Рон рассказывал о непроходимом барьере подозрительно щурившимся родителям, Гарри не мог избавиться от мысли, что забыл о чем-то очень-очень важном.
***

- Да, мы уверены, - стояла на своем Джинни. – Мы должны получить меч Гриффиндора. Вы понятия не имеете, как сильно он нам нужен.
- Если для уничтожения хоркруксов можно использовать Адское пламя, то… - начал Снейп, но Рон не дал ему закончить.
- Вы можете его контролировать? – спросил он, с ударением на слове «вы». – Только Дамблдор способен на это.
- И все равно очень рискую, - кивнул Дамблдор. – Да, пламя уничтожит хоркруксы, но если им придется делать это в одиночку – например, когда они ворвутся в Гринготтс, – без меча не обойтись. Вызывать Адское пламя чрезвычайно опасно. Да, Северус, даже для меня.
- Да я бы за миллион галлеонов этого не сделал, - сказал Рон. – Мы видели, на что способно это пламя. Оно опасно даже в руках у союзников.
Все обратили взгляды на дневник, зажатый у Джинни в руках.
- Вам, Поттер, все это очень не нравится, так ведь? – заметил наблюдательный Снейп.
- Не нравится, - тихо произнес Гарри. – Но, - он встретился с Джинни взглядом, - меч нам просто необходим. Не только для чаши. Есть еще змея, Нагайна. А эта история с Тайной комнатой и дневником - единственный верный способ его достать.
- Вы говорили, Невилл Лонгботтом – хотя мне в это слабо верится – достал меч из Шляпы, когда вы думали, что тот навсегда утерян в руках гоблинов, - заметил Снейп.
- Да, - согласился Гарри, - но меч появляется только в условиях смертельной опасности. Он должен действительно пригодиться. Вы свидетель – каждый из нас надел шляпу и попросил о помощи. Никакого результата.
Снейп скривился и злобно посмотрел на Шляпу. Что бы она ни сказала, находясь на голове у Снейпа, ему это очень не понравилось.
- Не знал, что у Годрика Гриффиндора было такое специфическое чувство юмора.
- Правда, Северус, - в глазах у Дамблдора заплясали лукавые искорки, - я не думаю, что Гриффиндор заколдовал меч только затем, чтобы поиздеваться над нами.
- Как вам угодно. Слизерин бы никогда так не поступил с теми, кто воистину нуждается в помощи.
- Конечно, нет, - медленно проговорил Рон, будто объяснял что-то маленькому и очень глупому ребенку. – Он просто оставил в школе василиска в надежде, что тот перебьет всех магглорожденных.
- Еще раз позволите себе подобный тон, Уизли, и я обеспечу вам месяц настоящих отработок, - свирепо пригрозил Снейп. – Хотя не могу не согласиться с вами, - добавил он.
- Профессор, - спросила Джинни, нарушая затянувшееся неловкое молчание, - не могли бы вы проверить мой ментальный барьер? Рон немного учил меня обфускоменции, и я целое лето тренировалась, но не уверена, что все делаю правильно.
Снейп согласился. Дамблдор, Гарри и Рон наблюдали, как Снейп и Джинни с минуту пристально смотрели друг другу в глаза.
- Для первого раза неплохо, - заключил Снейп. – Но, как известно Поттеру и Уизли, барьер при обфускоменции имеет форму законченной спирали. А ваши настоящие воспоминания и те, которые хотите спрятать, все еще видны. Продолжайте в том же духе, и я… - он на секунду задумался, - буду проверять вас каждую пятницу во время урока по зельеварению. Если нужна консультация, могу устроить еженедельные отработки после уроков.
Джинни скорчила гримасу:
- Я буду тренироваться каждую ночь, перед сном. Вряд ли у меня будет время на отработки.