Как Белль

Глава 1

Был обычный урок по защите от тёмных сил.
Гермиона Грейнджер отчаянно хотела, чтобы он поскорей закончился. Нет, она, конечно, как всегда, внимательно слушала и старалась точно выполнять указания преподавателя, но её раздражала издевательская манера Снегга, его колкие замечания по поводу и без, а главное, его упорное нежелание хоть как-то отметить её правильные ответы. Да и сама мрачная обстановка кабинета действовала угнетающе, и не одна Гермиона мечтала поскорее вырваться на свободу.
Наконец урок окончился, и Гермиона с облегчением поднялась из-за парты, намереваясь как можно скорее покинуть тёмное помещение.
- Все свободны, - холодно произнёс Снегг, и ученики заторопились к выходу.
Но когда Гермиона проходила мимо преподавателя, Снегг вдруг обратился к ней - так тихо, словно хотел, чтобы слышала только она одна:
- А вас, мисс Грейнджер, я попрошу остаться.
Гермиона замерла, в недоумении глядя на него.
Гарри и Рон, идущие следом, тревожно переглянулись.
- У меня есть к вам вопросы по поводу вашей последней работы, - пояснил Снегг. – Отойдите, не создавайте затор.
Подождав, пока последний ученик покинет класс, Гермиона обратилась к профессору:
- Что с моей работой не так, сэр?
- Она безупречна, - отозвался Снегг, - с точки зрения знаний. Только стиль хромает, поэтому я не поставил вам «превосходно». Но, думаю, вы и сами догадались, что это лишь предлог.
Девушка открыла было рот, но сказать ничего не успела.
Снегг резко выкинул руку с зажатой в ней палочкой в сторону двери, которая тут же с жутким треском захлопнулась. Наглухо.
«Как крышка гроба», - почему-то подумала Гермиона.
Снегг, меж тем, сделав короткое вращательное движение кистью, ткнул палочкой в направлении парт и заставил один из стульев переместиться к преподавательскому столу.
- Сядьте.
Убрав палочку, профессор прошёл мимо девушки, чуть задев её полами чёрной мантии.
Гермиона замешкалась, наблюдая за ним.
Странная ситуация. Зачем она здесь? Одна со Снеггом… Судя по тому, что он уселся в своё вольтеровское кресло за преподавательским столом, разговор обещал быть долгим.
И это не сулило ничего хорошего.
Было немного жутко находиться в этом мрачном помещении с зашторенными окнами, освещённом лишь неверным светом свечей, среди зловещих картин, изображающих пытки, мучения и прочие кровавые сцены. Да ещё с таким типом, как слизеринский декан. Господи, хоть бы света было побольше!.. Впрочем, ему это не нужно, он ведь…
- Вам что – особое приглашение требуется?
- Простите, - пробормотала Гермиона.
Она подвинула стул чуть поближе к столу преподавателя и села, стараясь держаться, как можно увереннее.
Лицо профессора в колеблющемся свете немногочисленных свечей выглядело непроницаемым и каким-то особенно бледным.
- Сэр? - вопросительно промолвила девушка.
- Некоторое время назад, - заговорил Снегг без всякого вступления, - у меня появилась возможность сделать нечто полезное при посредничестве одного лица. Кто он, вам знать не обязательно. Скажу лишь, что у меня не было никаких оснований рассчитывать на его помощь. До недавнего времени.
- Я не понимаю вас, - сказала Гермиона.
- Мне должны передать одну вещь, имеющую огромную ценность.
На лице студентки проступило выражение искреннего недоумения.
- А причём здесь я?
- Я хочу, мисс Грейнджер, - сказал Снегг, пристально глядя на девушку, - чтобы вы отправились со мной забрать её.
Гермиона ошеломлённо уставилась на него.
- Но какое отношение... - начала она.
- Самое прямое, - перебил Снегг. - Эта вещь очень пригодится вашему другу. Поттеру.
Последнее слово профессор словно бы выдавил из себя через силу. Как будто одно имя Гарри вызывало у него приступ тошноты.
- А почему бы вам не взять с собой Гарри?
Глупый вопрос, тут же подумалось ей, сейчас я пожалею о своей безмозглости.
Она не ошиблась.
Снегг смерил её презрительным взглядом, полным брезгливого удивления, словно она была умственно неполноценной.
- Он ненавидит меня, - сказал он скучающим тоном, словно речь шла о чём-то совершенно очевидном и десятки раз пережёванном, - впрочем, я тоже не питаю к нему тёплых чувств, так что мы квиты. И он не доверяет мне, о чём вам, разумеется, прекрасно известно. Сомнительно, что он примет от меня что-либо.
- А разве у меня есть хоть одна причина доверять вам? – возразила девушка.
- Ни одной, - согласился Снегг. - Более того, на вашем месте я бы вообще отказался вступать в переговоры с таким человеком, как я.
Повисла пауза. Разговор явно зашёл в тупик.
Гермиона быстро соображала.
Так. Спокойно. Это всего лишь Снегг. Он, конечно, весьма странный тип… странный, если не сказать больше. Но неужели он завёл этот разговор просто так? Скуки ради? Не похоже, что он просто куражится. Нет, слишком мало информации, чтобы принять решение.
- А что, - неуверенно начала она, - обязательно куда-то ехать? Вы могли бы получить эту вещь другим способом?
- Исключено. Только из рук в руки.
- Зачем вам я? Неужели вы не можете забрать её сами? А потом отдать мне?
- Мне необходимо ваше присутствие, мисс Грейнджер.
- Почему?
- Этого я вам пока сказать не могу.
Гермиона начала терять терпение. Тоже мне, пифия нашёлся!
- Перестаньте говорить загадками!
- Что – мои слова не для средних умов? – ехидно ввернул Снегг.
Она пропустила замечание мимо ушей.
- Послушайте, сэр, вы мне ничего толком не объяснили! Однако настаиваете, чтобы я отправилась с вами. Неизвестно к кому и неизвестно куда. При этом вы как будто намекаете, что путешествие может быть опасным уже хотя бы потому, что предложение совершить его исходит от вас. Так как же, по-вашему, я должна поступить?
- А вы не в состоянии принять решение самостоятельно? Как же вас в старосты-то выбрали?
Гермиона почувствовала, что краснеет при этом новом оскорблении, сказанном, к тому же, откровенно насмешливым тоном.
- В состоянии, не волнуйтесь, - процедила она сквозь зубы. – Не в этом дело. Где гарантия, что здесь не кроется какой-то подвох?
- Я уже сказал вам, - холодно ответил Снегг, - никаких гарантий. Путешествие, если только вы решитесь на него, действительно будет опасным. Это всё, что вам пока следует знать.
Гермиона была сбита с толку.
- Что же мне остаётся делать в таком случае?
- Довериться мне.
Кому?! Нет, она ещё не сошла с ума!
Вызывающе вскинув голову, она вглядывалась в лицо преподавателя, пытаясь понять, чего можно от него ждать.
Без толку. Как всегда холодная, непроницаемая маска. Обычное слегка презрительное отчуждённое выражение на мёртвом лице. Чуть мерцающие в полумраке тёмные глаза задачу не облегчали. И вообще свет падал так, что зловещая фигура профессора почти полностью скрадывалась тенью. А она, напротив, была вся как на ладони.
Гермиона поёжилась, физически ощущая, как здесь холодно и неуютно. Как в склепе… Да ещё эти мрачные глаза буравят её насквозь… Она поспешила отвести взгляд.
- Сэр, вы только что сами сказали: будь вы на моём месте, вы не стали бы доверять мне... то есть, вам…
- Совершенно верно, - подтвердил Снегг, - я от своих слов не отказываюсь. Вам не следует доверять мне, мисс Грейнджер.
- Тогда какой смысл в этом разговоре?
- Остаётся рискнуть.
Снова воцарилось молчание.
Снегг откинулся на спинку кресла, сложил руки «шпилем» и устремил проницательный взгляд на девушку.
- Ну? Долго вы будете тратить моё время своими колебаниями?
Гермиона открыла рот, собираясь ответить порезче, но передумала.
Ей внезапно пришло в голову, что Снегг нарочно говорил с ней так, словно хотел как можно сильнее запутать. По-видимому, речь шла о чём-то действительно важном, раз он напустил столько туману. Не может быть, чтобы он просто издевался… издевался он обычно более красноречиво. Дурацкий получался разговор… Вот если бы она могла посоветоваться с Гарри…
- И учтите, мисс Грейнджер, всё сказанное мною не должно выйти за пределы этого кабинета. Что бы вы ни решили, вы должны сохранить наш разговор в строжайшей тайне.
Девушка слегка нахмурилась, недовольно глядя на преподавателя. Когда он, интересно, успел достать волшебную палочку?
- Да вы мне почти ничего не сказали!
Палочка нацелилась на неё.
- Решайте, мне надоело ждать. Либо вы соглашаетесь, либо я сейчас сотру вам память за последние десять минут, и с чистой совестью отпущу на свободу.
- Вы не посмеете! – вспыхнула Гермиона. – Это запрещено.
- А кто об этом узнает?
- Профессор Дамблдор…
- Директора сейчас нет в школе. У него есть дела поважнее, чем неусыпный надзор над стадом сопливых недомерков.
- Вы…
- К тому же, в некоторых случаях он сам прибегал к такому методу.
В некоторых случаях… ой, мамочки, только бы не догадался!..
- Хорошо, хорошо! – поспешно воскликнула она, вскидывая руки ладонями вперёд. – Не надо ничего стирать! Я… отправлюсь с вами... куда скажете.
Шумно выдохнув, она прижала пальцы к вискам и стремительно опустила голову, уткнув локти в колени.
Только не смотреть в глаза, только не сейчас, когда у него в руке палочка…
- Что за экзальтация? Что за спектакль вы тут разыгрываете?
- Ва… валнение…
- О! – проговорил Снегг с иронией, опуская палочку. – И как я сам не догадался!
Гермиона чувствовала, как сердце бешено колотится в груди. Чуть не попалась, уф!..
- Вы точно решили? Я не ослышался?
«Пенелопа Сфинкс, - крутилось у неё в мозгу, - девушка-вундеркинд, которая любила его когда-то…»
- Вы оглохли, мисс Грейнджер? Я теряю…
- Да! – выдохнула она, опуская руки и выпрямляясь, но не смея поднять глаз. - Я согласна.
«Дамблдор доверяет ему…» - промелькнула в голове трезвая мысль.
- Что ж, прекрасно, - голос профессора звучал ровно. – Если вы закончили попытки поразить меня своим драматическим талантом, перейдём к делу. Итак…
- А как долго мы будем отсутствовать? – перебила она.
- Надеюсь, не больше суток.
- Но мне нужно будет как-то объяснить...
- Это я беру на себя.
- Я хотела сказать: я должна отпроситься...
- Я уже всё продумал, - нетерпеливо прервал её Снегг. - Вас ещё что-то смущает?
Гермиона запнулась.
- Скажите хоть, к кому мы едем, - спросила она, подумав.
- Вы всё увидите на месте.
- И моя роль, очевидно, будет объяснена мне позднее?
- Очевидно, да.
Мда. Недалеко же она продвинулась в своих расспросах…
Снегг молча смотрел на девушку какое-то время.
- Что-нибудь ещё? – проронил он наконец.
- Да, сэр... - Гермиона замялась. - Почему вы выбрали именно меня?
- Я думал, вы догадались. Потому что вы подруга Поттера, мисс Грейнджер, а вещь, за которой мы отправимся, пригодится именно ему.
- Только поэтому?
Она силилась хоть что-то прочесть в его глазах, но, увы… даже просто смотреть в них было жутковато.
- Ну, - голос Снегга прозвучал отстранённо, - ещё потому, что вы ненавидите меня чуть меньше, чем остальные студенты.
- Потому что вы относитесь ко мне чуть лучше, чем к остальным, - тут же выпалила Гермиона и почти сразу пожалела о том, что брякнула.
Ох, ну что она такое мелет!
- Какое самомнение.
Впрочем, сегодня Снегг был настроен скорее иронически. И даже – о, чудо! – вполне благожелательно, если, конечно, спокойное безразличие вместо откровенного презрения может сойти за добродушие.
- Но вы умнее многих, мисс Грейнджер, признаю.
Гермиона не верила своим ушам. В жизни он не сказал ей ни одного доброго слова. Тем более про её ум.
Окончательно же она была добита совсем уж несусветным то ли комплиментом, то ли признанием:
- И, если бы вы учились на моём факультете, отношение к вам было бы иное.
- Может, мне перевестись к вам? – рискнула она заметить. – Возьмёте?
Снегг ухмыльнулся. Презрительно и как-то устало.
- Вас? Не смешите. Вы бы не вписались в здешнюю тусовку чистокровных стерв и рано созревших шлюх. Эти гарпии заклевали бы вас, девочка. Сидите уж лучше в своём курятнике.
Гермиона почувствовала, что лицо вновь запылало. Нет, это невыносимо!
А чего она хотела от этого злобного циничного выродка? Чтобы по головке погладил? Приголубил? Размечталась, идиотка! Он и своих-то ни во что не ставил. Женоненавистник проклятый…
- С гарпиями, как вы их называете, я бы как-нибудь справилась, - проговорила она сквозь зубы. – Но мне нечего делать на Слизерине по другой причине.
- Которую вы видите перед собой.
- Вы что - всерьёз считаете, будто я вас ненавижу?
- Попытаетесь переубедить?
Гермиона закусила губу, не найдясь сразу, что ответить.
Снегг одарил её очередной презрительной улыбкой.
- Не трудитесь, мисс Грейнджер, я вижу вас насквозь.
- Ничего вы не видите! - запальчиво воскликнула девушка. – Вы вообще не видите дальше своего носа! Я не могла бы учиться на Слизерине, потому что там одни лишь высокомерные пустоголовые чистоплюи, у которых только и разговоров о том, у кого в роду больше чёрных магов. Впрочем, Цабини с Малфоем наверняка спорят, у кого из них больше нулей на счёте в Гринготтсе. Слизерин никогда не был популярным факультетом, и я бы наложила на себя руки, если бы мне пришлось учиться там!
И, не удержавшись, добавила:
- Да ещё под вашим руководством.
В продолжение всей её речи Снегг сидел, скрестив руки на груди, вперив в неё неподвижный, ничего не выражающий взгляд.
Но стоило ей на секунду запнуться, чтобы собраться с мыслями, как декан обличаемого ею факультета разомкнул руки и с барской снисходительностью наградил её несколькими издевательскими аплодисментами.
- Браво, мисс Грейнджер! Вы меня изрядно развлекли. Я вообще-то постоянно веселюсь, читая, что пишут студенты в своих работах, но такого бреда в моей практике не было уже давно. Так что вы молодец, девочка.
- Прекратите называть меня так!
Снегг проигнорировал её слова.
- Однако позвольте заметить: даже бредом можно убедить. Но вы посредственный оратор, мисс Грейнджер. Дар красноречия отсутствует напрочь, вы не в силах завладеть вниманием аудитории – я вас слушал только из вежливости, в словах не чувствуется убеждённости… мне продолжать?
Гермиона изо всех сил старалась сохранить на лице заинтересованно-внимательное выражение. Ещё не хватало, чтобы он подумал, будто её задевает его дурацкая критика.
- Сделайте одолжение, сэр!
- А ещё, - продолжал Снегг невозмутимо, - в вас нет того, что называют харизмой. Вы воображаете, что рождены для великих свершений, но из вас не получится настоящего лидера. За вами не пойдут, вас никто не будут слушать, и вы никогда не сможете добиться каких-то… как бы получше выразиться?.. глобальных общественных сдвигов, какими благими ни были бы ваши намерения.
- Это голословное утверждение. Добьюсь ли я каких-нибудь сдвигов, покажет время.
- Кстати, как там ваше движение по освобождению домашних эльфов?
Гермиона смутилась, не зная, что ответить. Не говорить же ему, что это была изначально гиблая идея, как она поняла уже на третьем курсе.
- ГАВНЭ, кажется? Название так себе... Вот ещё один ваш недочёт – вы не умеете сочинять завлекательные лозунги, на которые обычно покупается толпа. Скажите, многие ли пожелали… хм… вляпаться в ГАВНЭ?
Гермиона непроизвольно сжала кулаки. Вот ведь урод! Мало того, что куражится, так ещё и смакует каждое слово! Но она не даст ему и дальше глумиться!
- Знаете, сэр, - сказала она, стараясь говорить спокойно, - моя идея по освобождению домовиков просто несколько преждевременна. Их массовое самосознание…
- Боже, как патетично!..
- …ещё не настолько развито, чтобы принять – для начала хотя бы принять на веру - тот простой постулат, что каждое разумное существо в нашем мире рождается свободным.
Снегг откинулся назад на спинку кресла с таким видом, словно приготовился слушать ещё как минимум полчаса. Его губы едва сдерживали ехидную усмешку.
Гермиона сделала вид, что не замечает этого преувеличенного внимания, которым он едва трудился маскировать рвущуюся наружу издёвку. Много чести!
- И пусть моё начинание потерпело неудачу, но я хотя бы попыталась. А название, хоть и неудачное – да, я умею признавать свои ошибки, как ни странно (Снегг лишь иронически приподнял брови в ответ), - зато точно отражающее суть движения. Но спасибо за ценные замечания. Из ваших уст они дорогого стоят.
- О, я польщён. Прикажете продолжать?
- Прошу вас!
Цирк, ей-богу! Но она не уступит ему, не даст издеваться над собой!
Снегг неожиданно поскучнел.
- Знаете, я, пожалуй, воздержусь от дальнейших высказываний. А то вы, чего доброго, расплачетесь, а я этого не выношу. Вы, должен с сожалением констатировать, ещё не доросли до серьёзной критики в свой адрес.
- С чего вы взяли?
- Мисс Грейнджер, я вас умоляю! Актриса из вас ещё более паршивая, чем оратор. Думаете, я не вижу, как вы напряжены? Делаете вид, что вам всё равно, а в глазах такое бешенство, что, будь я вашим ровесником, вы бы мне в глотку вцепились.
- Я не…
- Вы переигрываете, - перебил Снегг, – и этим выдаёте себя с головой. Не можете справиться с дыханием, не умеете выдерживать паузу и даже не пытаетесь управлять своими эмоциями… А что вы тут устроили, когда я пригрозил стереть вам память? Какой-то смехотворный спектакль, словно вас всерьёз напугала перспектива потерять жалкие десять минут вашей жизни, которые и так уже были потрачены впустую! Ей-богу, девочка, с такими скудными данными вы не годитесь не только в актрисы, но даже в актрисульки.
Гермиона судорожно вздохнула, стараясь не сорваться
Вот змей! Как же он её достал!
- Знаете, сэр, - заявила она, - вы напрасно пытаетесь уязвить меня. Вы и сами неважный актёр – в Ковент-Гарден, например, вам бы играть не позволили. Думаете, я не понимаю, что за игру вы затеяли? Вы хотите спровоцировать меня, потому что я сказала, что не испытываю к вам ненависти.
- Вы так считаете?
- Вы надеетесь, что я сорвусь, начну хамить, и вы сможете посрамить меня…
- Блестящее, но, увы, неверное заключение, мисс Грейнджер.
- … чтобы насладиться моим унижением.
- Не слишком ли много вы о себе мните?
- Я знаю, вам нужно это, потому что… потому что только ненависть и поддерживает в вас жизнь. Вы питаетесь ею, как дементор…
- Довольно! – оборвал её Снегг. – Вы забываетесь, мисс Грейнджер. Ваши потуги выглядеть умной перестали развлекать меня.
- Позвольте, я всё же закончу, - храбро возразила Гермиона. – Я не могу вас ненавидеть, сэр. Испытывать отрицательные эмоции – да, но ненависть… это слишком сильное чувство, я на него не способна. Ни к вам, ни к кому другому.
Снегг подался вперёд, словно хотел наброситься на неё, схватить, придушить… так, по крайней мере, ей показалось в первую секунду. Гермиона инстинктивно отпрянула назад, чуть втянув голову в плечи, и встретилась с полным презрения взглядом слизеринского декана.
- Избавьте меня от вашей дешёвой философии! – прошипел он. – Я, знаете ли, и так слишком много вздора слушаю каждый день, чтобы насиловать уши ещё и вашими душеспасительными речами.
Гермиона сглотнула.
Спокойно, спокойно… выскажи ему, что хотела.
- Я не могу вас ненавидеть, сэр, - повторила она внятно, - хотя бы потому, что обязана вам жизнью. Вы спасли меня - тогда, на третьем курсе. Когда дементоры напали на нас с Гарри и Сириусом. Неизвестно, что было бы, если бы вы не появились и не доставили нас вовремя в больничное крыло.
На какое-то мгновение ей показалось, что взгляд этого человека как будто потеплел, а на лице промелькнуло нечто вроде удивления. Но только на мгновение.
Тем не менее, её слова возымели должный эффект.
- И вы до сих пор помните об этом? - осведомился Снегг, распрямляя плечи и вновь неторопливо откидываясь на спинку кресла. - Право, я тронут.
Странно, но в его словах как будто даже не было обычной издёвки. Во всяком случае, она её не услышала. Неужели ей удалось… страшно подумать… справиться со Снеггом?..
- Вы немного развлекли меня, мисс Грейнджер, благодарю вас.
- Всегда пожалуйста, сэр. Не думала, что вы такая увлекающаяся натура.
- Поберегите ваше сомнительное остроумие для более подходящего случая, пока я не оштрафовал вас.
- А вы предупреждайте, когда снова захотите поговорить на отвлечённые темы. И я, так и быть, помолчу, чтобы не раздражать вас.
Гермиона сама себе удивлялась – как свободно и смело она говорит со Снеггом. Всё-таки странно он себя ведёт – так спокоен, снисходителен и, можно сказать, любезен. Непохоже на него. Наверное, она и в самом деле была ему очень нужна.
- Лучше говорите, чтобы я мог снять баллы с Гриффиндора.
- Не буду.
- Честь факультета превыше всего?
- Ждёте, что я доставлю вам удовольствие?
В глазах профессора по ЗОТИ впервые появилась некоторая заинтересованность. Скользнув проницательным взглядом по её лицу, он чуть заметно усмехнулся.
Гермиона слегка смутилась.
Чёрт, что она болтает…
- Вы, кажется, хотели мне ещё что-то сказать? – спросила она, чтобы скрыть неловкость.
- Как вы догадались?
Девушка промолчала, решив, что будет благоразумнее проигнорировать насмешку.
- Что ж, мисс Грейнджер, если мы покончили с взаимными любезностями, соблаговолите наконец выслушать, что вам нужно сделать.
- Я вас внимательно слушаю, сэр.
Она вспомнила, что находится здесь по воле Снегга. Сама не зная зачем, она пообещала ему своё содействие в неком сомнительном предприятии и теперь, заинтригованная, ждала разъяснений.
- Прежде всего, - заговорил Снегг, удостоверившись, что девушка вся обратилась в слух, - вы пойдёте к Поттеру и Уизли и, призвав на помощь всё своё красноречие – с этим у вас плохо, но для особо одарённых среди слаборазвитых сгодится – распишете им, как я заставил вас выслушивать какие-то мелочные и несущественные придирки к вашему последнему сочинению. Для пущей убедительности можете добавить, что я туманно распространялся о перспективе отправить вашу работу на международную олимпиаду юных волшебников, и всё только для того, чтобы затем в жёсткой форме отказать вам.
Гермиона невольно улыбнулась.
- Звучит правдоподобно, сэр.
Снегг усмехнулся.
- Ещё бы… Не жалейте красок. Чем более гнусным типом вы меня выставите, тем скорее они забудут об этом.
Гермиона слушала и удивлялась.
«У него, оказывается, и самоирония имеется, - думала она. – Кто бы мог подумать!»
- Далее. Завтра пойдёте к своему декану и покажете ей вот это, - он достал из ящика стола распечатанное письмо и протянул его девушке. – Скажете, что письмо пришло с утренней почтой от ваших родителей. Здесь они просят разрешения забрать вас на выходные, потому как у вас умер дедушка, и в субботу состоятся похороны. Вам не придётся изображать вселенскую печаль, потому что, как сказано в письме, дедушку вы видели редко, помните плохо и ваше присутствие на похоронах - скорее, вопрос приличия.
- Но у меня нет дедушки, - сказала Гермиона, пробегая глазами письмо. – А вдруг профессор Макгоногалл не поверит? Или захочет связаться с моими родителями, чтобы выразить соболезнования…
- Не захочет, у неё полно своих забот. Она ограничится тем, что передаст полагающиеся в таком случае слова через вас. Что до письма, то оно написано Обманными чернилами - у того, кто его прочтёт, и мысли не возникнет усомниться в его содержании. Так вот, Макгоногалл подпишет вам разрешение для Филча, чтобы он выпустил вас в пятницу вечером за ворота Хогвартса, где вас якобы уже будут ждать родители на машине.
- А Филч?
- Филча я беру на себя. Он скажет вашему декану всё, что мне нужно. В пятницу вы, разумеется, придёте не к нему, а сюда ко мне. В девять вечера. Оденетесь, как маггла. Всё ясно?
- Да, кажется...
- В таком случае, я вас больше не задерживаю.
Снегг поднялся со своего места и подошёл к двери, на ходу снимая заклятье. Гермиона, слегка оглушённая всем происходящим, последовала за ним.
- И помните, мисс Грейнджер, - предупредил он на прощание, - никому ни слова. Это в ваших же собственных интересах.
И не успела девушка кивнуть в ответ, как он вытолкнул её за дверь.

Глава 2

Всё прошло так, как и предсказывал Снегг. Гарри с Роном поверили в байку с несостоявшейся олимпиадой тем легче, что ничего хорошего от него они и не ждали. Гарри попытался утешить её, сказав, что, если действительно проводится такая олимпиада, то слова Снегга мало что значат, ведь он, в конце концов, не директор, а уж другие преподаватели точно будут более справедливы к её успехам, чем слизеринский декан, которого, хочется верить, им осталось терпеть последний год.
Рон был краток.
- Сволочь, - заявил он с непередаваемым апломбом. – Чего ещё было от него ждать! Но ты вот что: наплюй на него и забудь всё, что он тебе наговорил. Всё равно, Гермиона, ты лучше всех.
И больше о Снегге не вспоминали.
На другое утро за завтраком Гермиона рассказала друзьям, что получила письмо от родителей, в котором те сообщают о смерти дедушки, которого она, правда, видела только в раннем детстве и помнит плохо. Так что на выходные её заберут на похороны. Гарри и Рон выразили ей вежливое сочувствие, но, кажется, их больше волновало предстоящее отсутствие Гермионы само по себе, чем его причина. Ещё бы! Не у кого будет в случае чего попросить объяснения или подсказки, а если повезёт (на что рассчитывал Рон), то и списать; да и за домашние задания без неё они вряд ли рано засядут. И потом будут корпеть над свитками полночи…
- Ничего, - ответила Гермиона на их жалобы, - справитесь без меня. Уже большие мальчики.
Макгоногалл без лишних вопросов подписала ей разрешение на отъезд из Хогвартса, и, таким образом, все предосторожности, на которых настаивал Снегг, были выполнены.
Гермиона с нетерпением ожидала вечера пятницы. Предстоящая поездка будоражила её воображение. Её так и подмывало рассказать обо всём друзьям, но она крепилась, помня о предостережении Снегга. Порой она задавалась вопросом, зачем вообще ввязалась в такую сомнительную авантюру, но любопытство и волнующее предвкушение чего-то необычного заглушали голос рассудка. Отправиться со Снеггом в неизвестном направлении, полностью положившись на его туманные объяснения и даже толком не зная, что её ждёт, – она отдавала себе отчёт в том, что с её стороны это было чистым безумием. И при этом почему-то почти не беспокоилась. У неё было не поддающееся никакой логике и доводам разума ощущение, что она может без всякого опасения довериться ему. Вопреки заявлениям самого профессора.
«Как странно, - думала она, - я так легко согласилась… Почему???»
Но сколько она не размышляла над этим, так и не могла найти однозначного ответа.
Наконец назначенный Снеггом срок наступил.
Гермиона спустилась в гостиную Гриффиндора, одетая в свитер, куртку, джинсы и кроссовки, простилась с друзьями и немногочисленными засидевшимися за уроками сокурсниками и поспешила в подземелье к зельевару.
Постучавшись в его кабинет, она услышало короткое «Войдите», и толкнула дверь.
- Вы опоздали, - холодно сказал Снегг вместо приветствия.
- Всего на минутку, - возразила девушка, прикрывая за собой дверь, - я... О, Боже!
Она непроизвольно прикрыла рот рукой, при этом широко распахнув глаза.
И было от чего! Её взору предстало занятное зрелище.
Снегг ждал её, одетый в маггловскую одежду. На нём были чёрные кожаные штаны довольно потрёпанного вида, тяжёлые армейские ботинки, чёрная водолазка со стилизованным изображением волчьей головы с оскаленной пастью и чёрная кожаная куртка, доходившая до бёдер. Палочка была каким-то образом приторочена к подкладке куртки – её рукоятка воинственно торчала наружу. Словом, выглядел он довольно необычно.
«Кит Ричардс, - подумала Гермиона, невольно любуясь им. – Нет! Скорее, старый наркоман Игги Поп!»
Первый порыв изумления прошёл, и она находила теперь, что Снегг смотрится, пожалуй, неплохо. Даже очень неплохо. С его спутанными неухоженными волосами, нездорового цвета лицом и всегдашним хмурым видом он и впрямь походил в этом мрачновато-живописном одеянии на потрёпанного жизнью рокера. Другая маггловская одежда смотрелась бы на нём нелепо. Но не эта.
- Можно узнать, что вы так уставились на меня, мисс Грейнджер?
- Я никогда не видела вас в маггловской одежде, сэр.
Снегг пожал плечами с безразличным видом.
- Одежда как одежда. Я использую её для прогулок. Мне в ней удобно; кроме того, нам, возможно, встретятся магглы по дороге. Я должен выглядеть, как один из них.
Судя по всему, он не лукавил – у Гермионы и самой сразу сложилось впечатление, что в этом прикиде Снегг чувствует себя привычно и комфортно. Словно не в первый раз так одевался.
- Знаете, сэр, - улыбнулась девушка, - а вам даже идёт. Из вас очень крутой маггл получился. Вам бы ещё волосы в хвост собрать и серьгу в ухо вдеть - будете точь-в-точь рок-н-ролльщик со стажем!
- Прелестно, - ответил Снегг без тени улыбки. – На будущее я учту ваши ценные замечания, но сейчас я бы попросил вас поменьше болтать всякий вздор.
Гермиона замолчала, но ничуть не обиделась. Было похоже, что Снегг и сам оценил её искренность – во всяком случае, по его тону нельзя было сказать, что он рассержен её вполне уместным замечанием.
Профессор подошёл к своему столу и взял стакан, на который она до сих пор не обращала внимания.
- Сейчас мы с вами идём к Хагриду, берём у него транспортное средство и отправляемся в дорогу. Но прежде выпейте это.
И он протянул девушке мутновато-жёлтую жидкость.
- Что это? - спросила Гермиона с опаской.
- Зелье невидимости, - пояснил Снегг. - Раствор слабый, поэтому вы будете невидимой минут двадцать- тридцать, не более. Хагрид, да и никто другой не должен вас видеть: помните, что согласно разработанной мной легенде, вы сейчас едете в родительской машине. Всё, что от вас требуется, это не отставать от меня ни на шаг. Ну же, пейте.
Гермиона медлила.
- Мисс Грейнджер, - сказал Снегг нетерпеливо, - мы теряем драгоценное время! Вы ведь решили довериться мне, не так ли? А иначе, зачем вы здесь?
«И то правда», - подумала Гермиона и залпом осушила стакан.
- Идёмте, - коротко приказал Снегг.
Он подхватил лежащую на столе мантию, на ходу закутался в неё и стремительно вышел, не забыв наложить на кабинет запечатывающее заклятье. Гермиона выскочила следом, не видя своих ног и тела. Поднеся к лицу незримые руки, она старалась, как можно ярче запечатлеть в памяти это удивительное ощущение. Было так странно не видеть, но при этом ощущать собственное тело! Под мантией- невидимкой Гарри было совсем не то!
Снегг быстро шёл прочь из подземелья, не заботясь более о том, следует она за ним или нет. Девушка едва поспевала за его широким шагом.
Они вышли из замка и вскоре добрались до хижины Хагрида. Снегг постучался.
- Кто там? - раздался громоподобный голос лесничего.
- Профессор Снегг.
Хагрид открыл дверь и вышел навстречу гостю.
- Добрый вечер, Хагрид, - приветствовал его зельевар.
Клык вылетел из-под ног великана и, встав на задние лапы, навалился передними Снеггу на грудь, норовя лизнуть его в лицо.
К удивлению Гермионы, профессор стоически перенёс это выражение собачьей любви, ничем не выразив своего недовольства, и даже потрепал пса по загривку. Похоже было, что это происходит далеко не в первый раз.
- Ну-ну, Клык, поаккуратней, - ласково сказал Хагрид, оттаскивая собаку. - Здрассьте, профессор. Чегой-то вы так рано сегодня?
- Ночь дивная, Хагрид, зачем ждать? Где он?
- Хлодвиг-то? Да вон, в огороде топчется, родненький наш.
Гермиона боялась, что Клык учует её, но пёс, ошалев от свежего ночного воздуха, умчался в темноту.
Хагрид посторонился, пропуская Снегга в огород, и сам двинулся следом. Невидимая Гермиона тихонько пробралась за ними и увидела, как Снегг подошёл к самому обычному с виду белому коню, который что- то жевал, стоя у грядки с тыквами. Рядом на пне лежали седло и уздечка. Скинув мантию на ближайшую тыкву, профессор занялся лошадью.
Гермиона не преминула отметить про себя, что на Хагрида рокерский прикид Снегга не произвёл ни малейшего впечатления. Лесничего явно волновали вещи поважнее.
Пока Снегг седлал коня, Хагрид с озабоченным видом топтался рядом.
- Слышьте, профессор, что скажу. Я, конечно, Хлодвига пою вашими отварами, как вы велели, да только ему это не впрок, уж поверьте.
- Почему? - спросил Снегг небрежно, надевая на лошадь уздечку.
- Оно, конечно, для окраса-то хорошо - вон он почти белый стал, но сама лошадка чахнет от такого питья. Может, уже того… хватит, а?
- Хагрид! - проговорил Снегг с лёгким раздражением, складывая мантию и пристраивая её позади седла. - Я же сто раз говорил - организм Хлодвига адаптируется к новым веществам постепенно. Возможны некоторые побочные эффекты, но он у нас крепкий, не умрёт.
- Не знаю, не знаю, - с сомнением покачал головой великан, - вам, конечно, виднее, но я...
- Где моя склянка? - перебил Снегг.
- Вон, под пенёчком.
Снегг достал из-под пня небольшую баночку, спрятал её в карман и, взяв Хлодвига под уздцы, вывел его из огорода.
- Подсадить вас? - спросил лесничий.
- Спасибо, Хагрид, я справлюсь. Пройдусь пока.
Снегг распрощался с Хагридом, мимоходом заметив, что, возможно, вернётся не скоро - ведь впереди выходные, и повёл лошадь по направлению к лесу. Гермиона старалась не отставать.
- Вы здесь, мисс Грейнджер? - тихо спросил Снегг через несколько минут, когда домик лесничего и сам Хагрид скрылись из виду.
- Да.
- Вы скоро «проявитесь», и тогда мы поедем.
- Верхом? На обычной лошади?
- Это не обычная лошадь, - в голосе Снегга прозвучала гордость. - Скоро сами убедитесь.
- Не сочтите за дерзость, сэр… а давно он у вас? Хлодвиг… правильно?
Снегг чуть помедлил, но всё же ответил.
- Не очень. О нём пока только Хагрид знает. Я прихожу сюда ночами и беру его. Осваиваю верховую езду. А в остальное время лошадь либо в конюшне, скрытой от посторонних глаз, либо пасётся в Запретном лесу под присмотром пары кентавров.
Они как раз подошли к опушке Запретного леса, когда Снегг остановился. Он достал из кармана склянку и откупорил её.
- Учтите, мисс Грейнджер, это должно остаться между нами. Не болтайте про Хлодвига.
- А то вы снимете баллы с факультета, - подхватила Гермиона, «проявляясь», - как же, помню. Не волнуйтесь, ваш секрет я унесу с собой могилу. Не могу же я подвести Гриффиндор!
- Надеюсь на вашу сознательность, - сказал Снегг, отпивая глоток из склянки. - Возьмите, выпейте немного, - и он протянул банку Гермионе.
- Что это? - полюбопытствовала она, безропотно отхлебнув пару глотков. - На вкус как мятный чай.
- Есть немного, - кивнул Снегг, забирая у неё склянку, - хотя вообще-то - одна сплошная химия.
Он тщательно закрыл банку, плотно завернув крышку, и спрятал её в карман.
- Это Летучая Жидкость - чтобы лошади было не так тяжело.
Гермиона вытаращилась на него, поражённая новым открытием.
- Вы хотите сказать... но… у него же нет крыльев!
- Хлодвигу не нужны крылья, - заявил Снегг с нескрываемой гордостью. – Подержите стремя.
Гермиона послушно подошла к коню с другой стороны и взялась за путлище обеими руками. Снегг забрался на лошадь, и девушка, отпустив стременной ремень, поспешно отступила, чтобы он не задел её. Хлодвиг захрапел, переступая ногами.
- Спокойно, старина, - Снегг потрепал его по шее, успокаивая.
Он достал из кармана несколько сухариков и угостил лошадь.
- Готовься принять ещё один груз в качестве довеска, Хлодвиг. Вашу руку, мисс Грейнджер!
Чувствуя, как отчего-то бешено заколотилось сердце, Гермиона уцепилась за протянутую ей руку, вставила ногу в стремя, которое Снегг предусмотрительно освободил, другой оттолкнулась от земли и, ухватившись за зельевара, довольно ловко пристроилась позади него.
- Прижмитесь ко мне плотнее и держитесь как можно крепче, - приказал Снегг. - Путь предстоит неблизкий.
Он дал коню шенкелей, и Хлодвиг, заржав, стремительно взмыл вверх. Гермиона, зажмурившаяся в первое мгновение, почти тотчас разлепила глаза и слегка встряхнула головой, словно желая убедиться, что это ей не снится.
Нет… это был не сон… они действительно летели!.. ЛЕТЕЛИ!!!
Хлодвиг, уже поднявшийся достаточно высоко, теперь передвигался вперёд широкими плавными скачками – словно по невидимой дороге. Этот спокойный ровный аллюр, при котором оба всадника лишь слегка покачивались, довольно скоро оказал на девушку успокаивающее воздействие. Поначалу вцепившаяся в Снегга что было силы, Гермиона постепенно пришла в себя. Она даже слегка расслабилась и теперь с любопытством оглядывалась вокруг.
Странное это было ощущение. Захватывающее, пугающее и прекрасное одновременно. Гермиона никогда не испытывала ничего подобного. Нет, ей, конечно, уже доводилось летать на гиппогрифе и фестрале, но ощущения тогда были совсем иными. На фестрале лететь было страшновато, на гиппогрифе - тоже, хотя она и сидела тогда точно так же за спиной Гарри, как сейчас за спиной Снегга… Нет, не так же… Гарри был её другом, ситуация была критическая, и она была слишком напугана и возбуждена их авантюрой, чтобы по-настоящему насладиться полётом. А сейчас…
Сейчас всё было по-другому. Нынешнее путешествие казалось ей почти безопасным. Может, она уже попривыкла летать на волшебных существах? Или её успокаивало, что на сей раз она сидела на, в общем-то, обычном, с детства знакомом животном? Или это умелое обращение Снегга с лошадью внушило ей уверенность и прогнало страх? Пожалуй. Всё дело было в том, с кем она летела сейчас.
Она забыла все свои опасения, всё недоверие, весь скепсис. Ей было хорошо уже от одного осознания того, что она не побоялась, не отказалась от туманного предложения, которое сделал ей Снегг. И теперь наслаждалась собственным бесстрашием и решимостью. Разве могла она упрекнуть себя в безрассудстве? Нет. С чего бы? Для этого не было никаких оснований. С самого начала Снегг вёл себя с ней практически безупречно. Был на удивление выдержан и спокоен. Кто бы мог подумать, что вне стен школы он может быть таким… человечным, что ли… Совсем другим, чем на уроках. А ещё - абсолютно уверенным в том, что делает – даже Невидимое зелье приготовил с таким расчётом, что оно перестало действовать именно в тот момент, когда ему было нужно. И вот эта его спокойная уверенность, это ровное, почти дружественное обращение с ней, эта неявная, но такая притягательная сила как-то сразу расположили её к нему. Она перестала бояться, всё её существо захватило лихорадочное любопытство. Она была заинтригована, взбудоражена… С того момента, как она вошла в кабинет Снегга, всё это превратилось в захватывающее приключение, в котором ей была отведена некая важная, пока неясная роль. И что с того, что её спутником был сам грозный декан Слизерина? Это её отнюдь не смущало. Наоборот, придавало наметившемуся приключению особую прелесть…
Гермиона наслаждалась полётом, несмотря на то, что было довольно холодно, а впереди её ждала неизвестность. Впрочем, холода она почти не чувствовала, потому что конь был тёплым, Снегг своей спиной загораживал её от ветра, а руки её были надёжно прикрыты полами его куртки, которую он так и не застегнул с тех пор, как они покинули Хогвартс. Только лицо было беззащитно под резкими порывами холодного апрельского воздуха. Порой она захлёбывалась им, волосы, развевавшиеся сзади, вдруг начинали облеплять её со всех сторон, забиваясь за шиворот, а щёки делались ледяными. Может, лети они чуть ниже, ощущения были бы не столь неприятными, но Гермиона не желала снижения. Она была уверена – попроси она Снегга об этом, он наверняка сразу же пустил бы коня вниз. Но тогда это пьянящее ощущение свободы пропало бы. А ей этого не хотелось. Поэтому, если ветер становился совсем уж злым и колючим, она просто утыкалась лицом в спину мужчины, к которому словно намертво приросла, и, немного отогревшись, снова бесстрашно подставляла лицо несущемуся навстречу воздушному потоку. Со Снеггом ей было не страшно.
Но больше всего в её нынешнем эйфорическом состоянии её возбуждало томительное ощущение чего-то неведомого, что вот-вот должно было случиться. Она понятия не имела ни куда они летят, ни что на уме у её спутника. Но именно это смутное предчувствие возможной опасности… нет, не пугало, но щекотало нервы, делая притаившийся в глубине страх противоестественно приятным – он словно бы возбуждал в её душе упоительно-сладостное ожидание чего-то…
Никогда у неё не было более странного настроения.
И всё это было следствием её уговора с человеком, в спину которого она утыкалась сейчас озябшим носиком.
Глупо, но она чувствовала себя героиней уже от одной мысли, что рискнула довериться Северусу Снеггу. Ещё бы! Сказали бы ей неделю назад, что она вот так запросто полетит с нелюбимым преподавателем куда-то к чёрту на рога… да она сочла бы такую идею полным бредом! Ведь она всегда так гордилась своим благоразумием… и куда оно делись, спрашивается? Куда?! Да и… к инферналам его! Можно же хоть раз довериться не рассудку, а интуиции! Не рассуждать, не анализировать, не просчитывать, а чувствовать. Сердцем, душой. А то она и сама уже начала опасаться, что у неё слишком холодное сердце и излишне сухая душа. Может, они такие, потому что до сих пор она так мало к ним прислушивалась? Что ж, самое время исправить ошибку.
«Ты слишком легкомысленна! Наивна! Беспечна! Как ты можешь доверять ему! Ты поддалась на уговоры без всякого основания!» – скулил где-то в глубине её существа тоненький голосок.
Но она лишь отмахивалась от этих неприятных, как назойливые мухи, мыслей. Так не хотелось портить себе это удивительное, непривычное настроение.
«В Северусе Снегге нет ничего, заслуживающего доверия! – продолжал надрываться голосок. – Ничто не оправдывает твоего опрометчивого поступка! Ты что – поддалась его… обаянию? Которого нет и в помине? Или тёмной силе, которая исходит от него? Опомнись, дурочка! Это обаяние змеи! А сила… сила дана ему нечеловеческими предками…»
«Но я знаю его тайну, - возразила она этому неистовому обвинителю. – Я знаю, как минимум, двух мудрых старых волшебников, которые доверяют ему. И, в конце концов, он мой преподаватель, которого я уважаю, которому верю и которого уже не боюсь. Потому что знаю о нём больше многих… Так что хватит!»
Земля вдруг стала стремительно приближаться. Замелькали сельские домики, деревья, холмы… Гермиона и глазом моргнуть не успела, как Хлодвиг уже стоял на земле.
- Приехали, - сказал Снегг, и она с трудом разжала онемевшие руки, отпуская его. - Слезайте.
Гермиона спрыгнула на землю. Она ещё не окончательно стряхнула с себя очарованность полётом, и затруднялась сказать, сколько времени они провели в воздухе - час, пожалуй... Может, поменьше. Интересно, далеко их занесло?
Девушка оглянулась вокруг, с наслаждением вдыхая свежий ночной воздух. Здесь внизу он не казался тем жестоким холодным озорником, что терзал её в небесной выси… ах, как хотелось снова окунуться в этот мучительный небесный холод!
Гермиона не могла определить, где они находятся. Справа виднелась деревенька, слева темнел лес. Вокруг, насколько она могла судить, расстилалась холмистая равнина.
Снегг тоже спешился, слегка ослабил подпругу и немного прошёлся взад-вперёд.
- Мы в Ирландии, - коротко пояснил он, - и сейчас мне придётся вступить в неприятный контакт с местными магглами, дабы выяснить дорогу – похоже, Хлодвиг слегка сбился с пути. Идёмте.
Он взял коня под уздцы и, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, повёл его по направлению к деревянным домикам, теснившимся неподалёку. Гермиона шла по левую сторону от Хлодвига, наслаждаясь тишиной, прохладой и природой. Ей и в голову не приходило приставать к Снеггу с расспросами.
Последний, между тем, решительно направился к ближайшему домику, в котором горел свет. Во дворе копошился мужчина средних лет. Снегг остановился чуть поодаль и окликнул его.
- Простите, уважаемый, вы не подскажете, как нам добраться до имения графа Вильбурга?
Фермер, сняв висевший на стене фонарь «летучая мышь», подошёл поближе, недоверчиво вглядываясь в темноту.
- Ну, - ответил он после паузы, во время которой внимательно разглядывал Снегга, - полдня пути будет, ежели пешком. Но на хорошей лошади, - тут он кивнул на Хлодвига, - за пару-тройку часов доберётесь. А вообще, лучше всего на машине - тогда полчаса, не больше.
- Как туда добраться? - нетерпеливо повторил Снегг. - Мы с дочерью заблудились.
Гермиона слегка смутилась от такого заявления. Странно было слышать, как Снегг называет её дочерью.
- Здравствуйте, - приветливо поздоровалась она, выглянув из-за шеи Хлодвига.
Абориген только сейчас обнаружил её присутствие.
- Вечер добрый, мисс. Да неужто вы туда, на ночь глядя, поедете? – снова обратился он к Снеггу.
- Да, - отрезал тот. – Нас ждут. Укажете дорогу?
- Дорогу-то указать нехитро. Езжайте прямо. Проедете нашу деревню, потом следующую - Лисьи Норы, которая. А там увидите на пригорке замок графа. Только уж больно подобраться к нему сложно - весь склон порос лесом и тропки там не больно приметные для посторонних. Да граф, говорят, почти никуда не выезжает, вот ведь что...
- Спасибо, - коротко поблагодарил Снегг.
Он уже узнал всё, что хотел.
- Больно дочка у вас красивая, мистер, - заметил фермер.
- Да уж, - усмехнулся Снегг, бросая на Гермиону быстрый взгляд, - к счастью для всех она пошла в матушку, не в меня. Давай, залезай в седло.
Гермиона не сразу сообразила, что он обращается к ней. Как же всё было странно и непривычно!
- Ну же!..
Этот нетерпеливый возглас привёл её в чувство. Обойдя Хлодвига, она встретилась с сердитым взглядом профессора.
Он чуть заметно мотнул головой, словно говоря: побыстрее, нам пора убираться отсюда!
Девушка машинально уцепилась за луку и оперлась коленкой на подставленные руки. Снегг подтолкнул её вверх и в следующий момент она уже сидела в седле. Улыбнувшись фермеру, она помахала ему на прощание рукой.
Тот в ответ снял шляпу и приветливо кивнул.
- Моё почтение, - сказал ему Снегг и побыстрее зашагал прочь, уводя Хлодвига с восседающей на нём Гермионой.
- С кем это ты разговаривал, Пэдди? – спросил заспанный голос, и из окна дома высунулась растрёпанная женская голова.
- Да тут какие-то приезжие спрашивали дорогу к графу Вильбургу.
- Эти что ли? - женщина проводила взглядом удаляющихся мужчину, лошадь и девушку.
- Они самые. В проклятое место едут, на ночь глядя!
- Ну, он-то похож на тех, кто в графском доме ошивается, - заметила женщина, присмотревшись, - а вот она…
Не договорив, фермерша неодобрительно поджала губы.
- Девочка хорошая вроде, - возразил ей муж. – Он сказал - дочка. Но она на него ни капли не похожа.
Женщина в окне недоверчиво хмыкнула.
- Ясное дело, никакая это не дочь. Врёт он всё. А ты и уши развесил!
- На такого девушке лучше не походить, - задумчиво сказал Пэдди, - так что… да кто ж его знает! Может, и не врёт. Вот только, знаешь, Энни, мне тоже что-то не верится: чтобы у такого, прости Господи, чёрта - да вдруг такая красавица-дочь!
Покачав головой, он сплюнул и, не желая больше забивать себе голову странными пришельцами, направился в дом.
Меж тем Гермиона и Снегг уже отошли на почтительное расстояние.
- Вы слышали, что сказал этот человек? - обратилась девушка к магу, когда они остановились под раскидистым деревом у дороги, ведущей из деревни. - До замка графа почти два часа езды. Поздновато будет для визитов… А, кстати, кто он, этот граф?
- Вижу, вы не оценили Хлодвига по достоинству, - холодно сказал Снегг, игнорируя её последний вопрос. - Что ж, у вас будет возможность изменить своё мнение.
Гермиона заёрзала в седле.
- Я сейчас слезу…
- Не надо, - остановил её Снегг. - Поедете спереди.
- Почему? – удивилась девушка. - Мне и сзади хорошо.
В ответ Снегг молча прикоснулся палочкой к своей мантии, покрывавшей круп Хлодвига, и решительно сдёрнул её с лошади.
- Накиньте, - приказал он, подавая её девушке.
- И потом… вдвоём здесь будет тесновато, - неловко добавила Гермиона, покраснев. К счастью, было уже довольно темно, и Снегг вряд ли заметил это.
Ей было зябко, и она с удовольствием завернулась в плотную ткань мантии, которую Снегг, как оказалось, уменьшил так, что она теперь была ей впору.
«И как он так точно определил мой размер? – подумала девушка. – На глазок?»
- Может, я всё-таки сяду сзади вас? – снова спросила она
- Прекратите со мной пререкаться, мне это надоело. Во-первых, будет так, как я скажу, а, во-вторых, вы замёрзли и с непривычки у вас устали руки. Поскольку нам предстоит ещё немного полёта, я предпочёл бы, чтобы вы сидели впереди меня. Ещё не хватало вам свалиться с лошади, мисс Гордость Гриффиндора.
Гермиона не нашлась, что возразить на эту то ли заботу, то ли насмешку, и поплотнее закуталась в мантию.
Снегг, прикоснувшись палочкой к седлу, слегка удлинил его и потуже затянул ослабленную подпругу. Хлодвиг получил из его рук новую порцию сухариков в качестве компенсации за грядущие неудобства. Впрочем, профессор мог и просто так баловать своего любимца – к нему он, очевидно, относился куда теплее, чем к любому из своих учеников. Гермиона, перехватив недовольный мужской взгляд, поспешила освободить стремя с его стороны. Снегг, стоя слева от коня, правой рукой в обход девушки дотянулся до седельной луки, вставил ногу в стремя и, ухватившись за загривок лошади, тяжело взгромоздился в седло. При этом он поневоле наклонился вперёд, так навалившись на Гермиону, что девушка опасно покачнулась.
- Осторожней, - выдохнула она, чувствуя, что сердце бьётся часто-часто.
- Простите, - отрывисто сказал Снегг, выпрямляясь, - я не слишком хороший наездник. Скажу вам в утешение, что наши мытарства близятся к концу. Давай, Хлодвиг!
Летучий конь, послушный воле хозяина, стремительно взмыл под облака и помчался по воздуху бешеным галопом – только ветер свистел в ушах у всех троих.
Теперь, когда Снегг находился позади неё, Гермиона чувствовала непреодолимое смущение.
Оказалось, сидеть в таком тесном приближении к преподавателю спереди – совсем не то, что сзади. До этого она не причиняла ему ни малейшего беспокойства, а теперь у неё было крайне неприятное чувство, что она мешает Снеггу управлять лошадью. И хотя он сам настоял на таком способе размещения, девушку не покидало ощущение неловкости. Она чувствовала, что задевает лицо мужчины своей макушкой, и ей хотелось стать как можно меньше и незаметнее, что в данном случае, увы, не представлялось возможным. Гермиона старалась держаться прямо и соблюдать дистанцию, но Снегг то и дело слегка наклонялся вперёд, натягивая или ослабляя поводья (или же Хлодвиг сам резко дёргал головой, напрягая могучую шею), и она чувствовала, как их тела невольно соприкасаются. А порой, когда конь делал особенно сильные скачки, её непроизвольно откидывало назад, прямо на Снегга. Словом, как она ни старалась, сохранить прямую спину было довольно проблематично.
Снегг, однако, ничего не говорил, и Гермиона понемногу пришла в себя. Она больше не чувствовала холода, позволила себе расслабиться и даже рискнула опереться спиной на спутника. Поскольку возражений не последовало, она тихонько вздохнула с облегчением и только тут с удивлением обнаружила, что слишком сильно держится за седельную луку. Разомкнув стиснутые пальцы, девушка подивилась собственной взвинченности – да что с ней могло случиться в таком положении? Что она так вцепилась в эту деталь конской экипировки? Глупо… Она не могла бы свалиться с коня даже при большом желании, потому как позади неё находился человек, который не допустил бы этого. Да и чисто теоретически это было невозможно – сильные и надёжные руки, управлявшие лошадью и находившиеся по обе стороны от неё, сразу подхватили бы её и водрузили на место. Какая-то нелепая перестраховка… да нет, это всё нервы…
Гермиона ещё не успела толком справиться с волнением, как они прибыли.
Поместье таинственного графа представляло собой старинный замок, стоявший в центре высокого холма. Это было величественное и довольно мрачное строение, от которого исходило слабое бледно-голубое свечение, сразу же наводившее на мысль о потусторонних чарах. Весь утонувший в башенках, острыми крышами устремлёнными ввысь, замок выглядел как будто слегка подновлённым, подчищенным – и всё равно старым, как сама Ирландия. Было очевидно, что ему минуло уже не одно столетие. Обветшалые стены, кое-где рассохшаяся каменная кладка, решётки в маленьких окошках, врезанных в могучие внешние башни, покрытые устрашающим слоем ржавчины – казалось, это древний старик, который держится на ногах не иначе как чудом (или колдовством). Времени давно пора было срыть этот гордый, но явно переживший себя осколок прошлого, но упрямец не сдавался и по-прежнему прочно стоял на земле. Впрочем, это грозное сооружение в своё время построили на совесть, ибо, несмотря на несколько нарядный вид, это была настоящая древняя крепость: с высокой зубчатой стеной, тяжёлыми воротами, хорошо укреплённым донжоном и угловыми башнями-бойницами по всему периметру. Рва с водой, правда, не было, но зато вокруг стен, на расстоянии примерно десяти футов был насыпан земляной вал, а по склонам холма к нему со всех сторон подступал густой лес, продраться сквозь который и впрямь было проблематично. Попасть сюда, очевидно, можно было только по воздуху, ибо окружающие заросли, на беглый взгляд, выглядели дикими и абсолютно непролазными.
Гермиона со Снеггом приземлились у высоких решётчатых ворот.
- Замок Ронденн, - объявил Снегг.
Девушка не успела ничего спросить, потому что сверху внезапно раздался грозный окрик:
- Стой! Кто идёт?
Из-за стены, высотой не менее десяти футов, показалась уродливая голова тролля. В когтистой лапе он сжимал огромный факел.
Гермиона отпрянула назад, непроизвольно пытаясь вжаться в Снегга, словно он был могучим деревом, которое могло укрыть её в своей тени от всех напастей. Появление мерзкого существа было неприятной неожиданностью, особенно в её нынешнем нервно-возбуждённом состоянии. Здесь на земле от её приподнятого, удивлённо-радостного настроения не осталось и следа. Все страхи, сомнения и тревоги вспыхнули с новой силой. Инфернального вида замок тоже не прибавлял уверенности. К тому же, она слишком хорошо помнила свою встречу с троллем на первом курсе – и сейчас эти малоприятные воспоминания весьма некстати ожили в её памяти.
- Не дёргайтесь, - раздался у самого её уха спокойный голос, - и ничего не бойтесь.
- Кто идёт? - повторил тролль, помахивая факелом.
- Северус Снегг! - прокричал Снегг в ответ. - Граф ждёт меня!
Тяжёлые ворота надсадно заскрипели и медленно, со стоном, открылись. Хлодвиг, понукаемый Снеггом, неохотно вошёл в ярко освещённый факелами двор замка и тут же, громко захрапев, испуганно попятился - рядом с троллем сидел огромный, размером со слона, трёхголовый пёс. Эта свирепая тварь, скалившая внушительного вида зубы во всех трёх пастях сразу, тоже не вызывала приятных ассоциаций, и Гермионе вдруг ужасно захотелось, чтобы Снегг обнял её и закрыл полами куртки от чудовища. Задрожав, она опять подалась назад, инстинктивно ища защиты у своего спутника.
- Да успокойтесь же, - шепнул ей Снегг. - Это всего лишь пёс.
- Фобос! Деймос! Антарес! - проревел тролль, и три головы пса поочерёдно повернулись в его сторону. - А, ну, лежать!
Пёс, ворча, улёгся у ног тролля. Снегг еле сдерживал беснующегося Хлодвига, никак не желавшего стоять спокойно и всё порывавшегося развернуться и выбежать за пределы замка.
- Слушай, приятель, - крикнул Снегг, - позови кого-нибудь, пусть нас примут!
Тролль, казалось, только сейчас заметил фигурку Гермионы.
- А это кто? – ткнул он в неё пальцем.
- Она со мной, - твёрдо заявил Снегг.
Ему удалось наконец приструнить Хлодвига, и воспользовавшись тем, что конь ненадолго успокоился, он быстро соскочил вниз. Не дожидаясь, пока его спутница сделает то же самое, он обхватил её за талию и стащил на землю. Мантия её при этом зацепилась за луку седла, но не успела Гермиона протянуть к ней руку, как Снегг с нетерпеливым «Оставьте!» проворно расстегнул застёжку, удерживающую ткань на плечах девушки, и, сорвав с неё ненужный теперь кусок ткани, кинул его на спину коня. Освободившийся от двойного груза Хлодвиг испуганно захрапел и шарахнулся в сторону.
- Держитесь за меня, мисс Грейнджер, и ничего не бойтесь.
Впрочем, слова его были излишни: Гермиона так вцепилась в него, что оторвать её не было никакой возможности. Тролль и Фобос-Деймос-Антарес внушали ей дикий ужас.
- Да придите же в себя! - сердито произнёс маг, пытаясь отодвинуть девушку немного подальше. - Я сказал: держитесь за меня, а не висите на мне. Возьмите меня под руку.
Гермиона послушно выполнила его просьбу, но её по-прежнему била дрожь.
- Куда мы приехали? - прошептала она чуть слышно.
- Скоро узнаете, - бросил Снегг. - К нам уже идут.
Навстречу им из массивных дверей, врезанных в ближайшую башню, вышел высокий, высохший, словно мумия, старик в чёрном с золотым шитьём старинном платье.
- Приветствую вас в замке Ронденн, - сказал он, поклонившись.
- Здравствуйте, - пролепетала Гермиона, неловко кивнув в ответ.
Снегг не шелохнулся
- Их сиятельство ждёт вас, - объявил дворецкий. – Прошу следовать за мной.
- Скажите, пусть позаботятся о моём коне, - распорядился Снегг таким уверенным тоном, словно сам был здесь хозяином.
Старик кивнул, отдал короткий приказ троллю, после чего, посторонившись, пригласительным жестом указал на дверь, из которой только что появился. Снегг с Гермионой вошли внутрь небольшого зала, бывшего, по-видимому, прихожей – если это слово, конечно, применимо к такому большому строению. Дворецкий шагнул следом и, обогнав их, двинулся в сторону налево.
Дверь, в которую они вошли, сама по себе стала медленно закрываться. Гермиона, обернувшись, успела заметить, как тролль пытается поймать обезумевшего от страха Хлодвига, с диким ржанием метавшегося по двору. Эффект был примерно такой же, как если бы взрослый человек вздумал ловить перепуганную кошку.
Снегг слегка потянул девушку за собой, и она послушно пошла рядом, держась за него и стараясь приноровиться к его широкому шагу.
Внутри замок выглядел ещё более неприветливо, чем снаружи. Они шли вслед за дворецким по бесконечным каменным коридорам, поднимались и опускались по древним лестницам, проходили сквозь комнаты, роскошно убранные, но странно безжизненные. В замке было очень тихо, и эта тишина пугала Гермиону больше всего. Ей представлялось, что здесь никогда не раздавался детский смех, не звучала музыка, не слышался шёпот влюблённых. Всё вокруг говорило о мрачном, неподвластном времени величии: замок словно давил их своей грозной мощью, оглушал торжественной тишиной, высокие стрельчатые окна таращились на них, как глазницы черепа. Даже в воздухе, застывшем и неподвижном, где не жужжала ни одна муха, словно была разлита зловещая, стылая, древняя, как мир, жуть. Гермионе было не по себе в огромных мрачных покоях, сквозь которые они проходили, и пустынных коридорах, в которых гулко отдавались шаги – её и Снегга. Старик, который их вёл, почему-то двигался совершенно бесшумно. Со страху она так крепко вцепилась в руку профессора, что он то и дело бросал на неё негодующие взгляды. Однако, как ни странно, ничего не говорил – видимо, даже на него это царство смерти производило гнетущее впечатление.
Из-за очередного поворота на них вдруг вылетел целый выводок нетопырей, и Гермиона, тихо вскрикнув, прижалась к своему спутнику, инстинктивно втянув голову в плечи.
Снегг остановился, оттолкнул девушку и тут же, схватив её за плечи и развернув к себе лицом, довольно сильно встряхнул.
- Дать пощёчину, чтобы вы пришли в себя? – предложил он.
Гермиона испуганно замотала головой, и Снегг тут же отпустил её.
- Мисс Грейнджер, - продолжал он язвительно, - я поражён вашей трусостью! Ведёте себя хуже зелёной первокурсницы, хуже обычной магглы! Говорю один раз, повторять не стану: прекратите липнуть ко мне всякий раз, как вам что-то померещится. Приберегите это сомнительное удовольствие для ваших мальчиков-зайчиков. Или вы настолько отупели от страха, что забыли, кто я? Напомнить?
Этот знакомый саркастичный тон немного привёл Гермиону в чувство.
- Простите, профессор, - пробормотала девушка, - впредь этого не повторится.
Пристыженная, она пошла с ним рядом, не осмеливаясь более прикасаться к нему.
И, видя, что спутник молчит, добавила, стараясь, чтобы голос её звучал твёрдо:
- А... я, по-прежнему, ваша дочь?
- Нет, - отозвался Снегг, не удостоив её даже взглядом. - Вы - это вы. Но мы, кажется, пришли.
Дворецкий сделал им знак остановиться, а сам вышел в смежное помещение.
Гермиона огляделась.
Они находились в роскошно убранной комнате, по-видимому, кабинете, если судить по обстановке: старинный письменный стол, заваленный бумагами, несколько книжных шкафов с толстыми томами книг в изысканных тиснёных переплётах, небольшой столик с золотым кувшином, секретер и пара кресел на изогнутых ножках, таких причудливо-красивых, что в них не хотелось садиться.
Гермионе пришло на ум, что среди этой богатой и немного помпезной обстановки, дышащей роскошью и стариной, она в своей простой одежде, а тем более Снегг в облике «а-ля рок-зубр» смотрелись, по меньшей мере, странно.
Но выразить вслух свою мысль она не успела - вновь появился дворецкий, распахнув дверь в стене за
письменным столом, через которую вышел минуту назад, и торжественно объявил:
- Его сиятельство - граф Вильбург.
Следом за ним вошёл высокий бледный мужчина, по виду примерно одного возраста со Снеггом.
По его знаку старик тут же просочился обратно, бесшумно закрыв за собой дверь.
Граф обернулся к гостям.
- Северус! - воскликнул он, ослепительно улыбаясь и подходя к Снеггу с распростёртыми объятьями. - Ну, наконец-то!
Они обнялись, после чего Снегг сказал, обращаясь к Гермионе:
- Познакомьтесь, мисс Грейнджер, - мой дядя Серциус, граф Вильбург.




Глава 3

Гермиона замерла.
Нет, она, конечно, догадывалась, кому принадлежит этот зловещий замок. Она ещё в Хогвартсе, сразу после разговора со Снеггом, заподозрила, к кому именно они поедут, но всё же до последнего надеялась, что ошиблась, стараясь уверить себя, что даже для Снегга подобное знакомство – чересчур.
Сердце бешено колотилось. Рассказ Гарри о недавней встрече Снегга с матерью вспомнился ей во всех подробностях, и она почувствовала малодушный страх. Хозяин замка Ронденн показался ей куда более неживым, чем всё это мёртвое великолепие. Она застыла, глядя на него, не в силах вымолвить ни слова, не в состоянии выдавить из себя самой жалкой улыбки. Суеверный ужас довлел над всеми её чувствами.
Дядя Снегга, напротив, держался совершенно непринуждённо. Он окинул девушку быстрым оценивающим взглядом и удовлетворённо улыбнулся.
- Твоя подружка? – поинтересовался он, оборачиваясь к Снеггу. - Какая молоденькая, однако...
- Да не подружка она мне! - раздражённо возразил тот, недовольно покосившись на Гермиону, продолжавшую стоять в оцепенении. - Она учится в Хогвартсе, только и всего. Очень способная студентка.
Он шагнул к девушке и, взяв её безвольно повисшую руку, сильно, до боли, сжал запястье.
Гермиона немного пришла в себя.
- Спасибо, профессор, - пролепетала она, не узнавая собственного голоса и не соображая, за что благодарит его - то ли за то, что он назвал её способной, то ли за то, что прикоснулся к ней, и это, пусть неприятное, но человеческое прикосновение привело её в чувство.
- Как вам в голову пришла такая чушь, дядя? - продолжал Снегг, подводя девушку чуть ближе к своему величественному родственнику. – Вы поставили условие, чтобы я привёл с собой девушку – я выполнил его. Но с чего вы взяли, что у мисс Грейнджер настолько плохой вкус?
Гермиона про себя молилась только об одном – чтобы он не отпускал её. Она не понимала, откуда в ней взялось ощущение панического страха, но сейчас ей казалось, что стоит Снеггу отойти, как неведомая тёмная сила поглотит её всю, без остатка.
А резкий голос Снегга ещё никогда не казался ей такой волшебной музыкой.
- Зато было б ясно, что вкус есть у тебя, - парировал Серциус в ответ. - Как ваше имя, прелестное дитя?
Гермиона напряглась, когда Снегг отпустил её и слегка подтолкнул вперёд, поближе к дяде.
- Гер... миона, - проговорила она заплетающимся языком.
Серциус отвесил ей изящный поклон и галантно поцеловал руку, которую только что держал Снегг. И, несмотря на то, что прикосновение его губ было подобно прикосновению куска льда, у девушки немного отлегло от сердца - держался граф Вильбург, по крайней мере, вполне учтиво, как и положено аристократу.
- Какое редкое и необычное имя, - любезно сказал он. - Ваши родители, очевидно, интеллигентные и начитанные люди.
- А вы - вампир? - непроизвольно вырвалось у Гермионы.
«Зачем я спрашиваю?!» - тут же мелькнула паническая мысль.
Но Серциус ничуть не обиделся.
- Совершенно верно, - невозмутимо подтвердил он, - а что вас так удивляет, дорогая? Вы ожидали, что у Северуса будут обычные родственники?
- Я… я не думала…
- Слушайте, дядя, - пришёл ей на помощь Снегг, - нам с мисс Грейнджер не помешало бы что-нибудь выпить с дороги. Алкоголь у вас найдётся?
- Разумеется. Сколько угодно.
- Тогда мне Огненного виски, а ей… гм… может, шерри?
Серциус кивнул и, щёлкнув пальцами, развернулся к двери, из которой появился. Оттуда тотчас бесшумно возник бледный, полупрозрачного вида юноша, которому граф Вильбург отдал распоряжение принести нужные напитки.
Гермиона продолжала стоять, как неживая, оцепенело глядя, как молчаливый слуга так же неслышно удалился, не проронив ни слова, и очнулась, только почувствовав, что Снегг тянет её за рукав. Она растерянно взглянула в хмурое лицо профессора и покорно позволила ему усадить себя в одно из кресел. Сам Снегг занял второе.
Через пару минут им подали напитки, и Гермиона, схватив свой бокал, жадно выпила его содержимое. Алкоголь оказал на неё самое благотворное воздействие: от всех этих жутковатых впечатлений и впрямь в горле пересохло; к тому же, она продрогла, а в замке было отнюдь не жарко.
А взглянув на Снегга, неторопливо потягивавшего виски, Гермиона и вовсе успокоилось. Похоже, профессор чувствует себя вполне уверенно в гостях у вампира, подумалось ей, значит, пока он рядом, ей тоже ничего не грозит.
И одновременно девушке пришло в голову, что дядя Снегга, даром, что мертвец, вовсе не так страшен, как ей показалось вначале. С опозданием она вспомнила и то, о чём Снегг недавно рассказывал на уроке, когда они проходили вампиров: что первая встреча с кровососом, особенно в его логове, обычно очень сильно действует на неподготовленного человека. Так что парализующий волю ужас и оторопь, напавшие на неё, были вполне естественны.
- Как вы добрались? – светским тоном поинтересовался Серциус. – Сразу нашли Ронденн?
- Немного заплутали, - отозвался Снегг, - впрочем, найти ваш замок, дядя, не составило труда. Сверху его хорошо видно. Он всё время так светится?
- О, нет. Только для вас.
И вампир обворожительно улыбнулся Гермионе.
- Честь высока, - брякнула та, решив, что непременно должна что-то сказать.
Снегг чуть изогнул губы в скептическую улыбку.
- Скорее, похвальная предусмотрительность.
- Кому надо, - многозначительно добавил хозяин, - найдёт дорогу и так.
В продолжение этого ничего не значащего разговора Гермиона успела внимательно рассмотреть Серциуса.
Дядя Снегга был представительным мужчиной… всё-таки он был в первую очередь мужчиной, а уж потом вампиром. Прежде всего, поражали его глаза - такие же чёрные, как у племянника, но не холодные, а, наоборот, словно бы обжигающие. Тонкие, изящно вырезанные ноздри хищно трепетали при малейшем волнении, красиво очерченный чувственный рот то и дело обнажал в улыбке прекрасные зубы (которые сейчас, к счастью, не безобразили характерные клыки), а тёмные брови резко контрастировали с бледным высоким лбом. У него были густые, ухоженные чёрные волосы, рассыпавшиеся по плечам наподобие львиной гривы; посеребрённые виски очень благородно смотрелись на их фоне, придавая всему облику оттенок изысканности. Вообще, лицо это являло собой дивный образчик породистой надменной красоты, сродни той, что была присуща высокородным лордам прошлых столетий. Но, как ни странно (при том, что Гермиона видела его в первый раз!), в тонких правильных чертах Серциуса ей чудилось что-то неуловимо знакомое… хотя едва ли он напоминал Снегга внешне. Вампир казался вальяжным, пресыщенным и в то же время спокойным и уверенным в себе. Однако эта усталая надменность совсем его не портила – наоборот, придавала дополнительный шарм, который вкупе с изящными манерами, утончённой обходительностью, совершенно откровенными взглядами и плотоядными улыбками, выливался в некое демоническое очарование.
Гермиона внезапно поймала себя на мысли, что любуется вампиром. Даже его мертвенная бледность больше не пугала её. А ведь она никогда не заглядывалась на мужчин его возраста… да сколько ж ему лет? На вид – не больше, чем Снеггу, но он, однозначно, старше. И при этом, в отличие от последнего, выглядит безупречно…
Одет Серциус был не менее затейливо, чем Снегг, только на свой лад. На нём был старинный камзол, какие носили в XVIII веке, простого покроя, но роскошно отделанный, что в сочетании с белоснежной сорочкой придавало ему вид франтоватый и небрежно-элегантный. Облегающие панталоны до колен и белые чулки подчёркивали стройные, мускулистые ноги, обутые в старомодные туфли. Эта причудливая по нынешним временам одежда удивительно шла графу-вампиру и как нельзя лучше соответствовала обстановке замка (Гермиона успела заметить, что почти во всех комнатах, сквозь которые они прошли, интерьер относился как раз к той эпохе).
«Да, - подумала девушка, отмечая, как естественно и непринуждённо Серциус чувствует себя в своём старинном платье, - красоту ничем не испортишь»
Она перевела задумчивый взгляд на Снегга и нашла, что внешне тот сильно проигрывает своему импозантному дяде и выглядит на его фоне довольно невзрачно. Однако даже не отличающийся здоровым цветом лица Снегг казался почти смуглым по сравнению с неестественно-бледным Серциусом, и, что важнее, он был живым человеком, - а это с лихвой искупало все недостатки его отнюдь не привлекательной внешности - тогда как от холёного вампира словно веяло могильным холодом.
Было в графе Вильбурге ещё кое-что настораживающее…
Гермиона заметила, что пару раз Серциус взглянул на неё как-то странно. Она бы назвала выражение его острых глаз плотоядным вожделением. И почему-то у неё возникла дурацкая и пошлая мысль, что он жаждет вонзить клыки ей в шею - и при этом сначала обязательно её раздеть. Эта картина так живо нарисовалась в её воображении, что Гермиона мгновенно осознала – он опасен! Красив, обворожителен, любезен, но при этом чертовски опасен. Пусть он и приходился Снеггу родным дядей…
Ей вдруг захотелось подойти к Снеггу как можно ближе. Пусть он и сам тот ещё тип, но лучше всё-таки держаться с ним рядом… на всякий случай.
Гермиона решительно встала, поставив пустой бокал на пол (она так и не заметила, как он потом оттуда исчез), и, приблизившись к Снеггу, уселась на подлокотник его кресла, не обращая внимания на явное неудовольствие, с которым профессор воспринял её демарш.
- Сэр, - сказала она окрепшим голосом, - какова цель нашего визита к вашему уважаемому дяде?
- А она времени зря не теряет! - воскликнул Серциус. - Ты разве ничего не рассказал ей?
- Навряд ли тогда она согласилась бы приехать сюда, - резонно возразил Снегг. - Посмотрите, дядя, она до сих пор напугана.
- Ничего подобного! – вскинулась Гермиона. - Я уже вполне оправилась и жду ваших объяснений.
- Вот эта девочка по мне! За словом в карман не лезет!
И Серциус захохотал, запрокинув голову. Снегг лишь передёрнул плечами и одним глотком допил остатки виски.
- Ещё шерри, моя дорогая? - поинтересовался хозяин замка, отсмеявшись.
- Хватит с неё, - буркнул Снегг, - а то…
Но договорить он не успел.
- Да! - с вызовом ответила Гермиона, оборачиваясь к вампиру. – Будьте так любезны, граф, ещё стаканчик этого божественного напитка.
Не обращая внимания на испепеляющие взгляды Снегга, она нетерпеливо схватила бокал с тёмной жидкостью, почти сразу поданный ей всё тем же молчаливым слугой, бесшумно появившемся в кабинете (а, может, он и не уходил никуда), и выпила его так же быстро, как и первый.
- Алкоголичка, - пробормотал Снегг.
Гермиона сделала вид, что не расслышала этой нелестной характеристики.
- Итак?
Серциус шагнул к ней, забрал пустой бокал и поставил его на столик с кувшином.
- Итак, позвольте просветить вас, мисс Грейнджер, насчёт планов Северуса, - начал он, весело поблёскивая дьявольскими глазами. – Должен заметить, мы с племянником долгое время не общались. Так получилось, что и его мать, моя сестра Горгонта тоже не виделась с сыном много лет...
- Незачем посвящать мисс Грейнджер в наши семейные дрязги, - прервал его Снегг. - Вам достаточно знать, - произнёс он, едва взглянув на девушку, - что мы с моей матерью друг друга, мягко говоря, недолюбливаем... в силу разных причин. Недавно она нанесла мне очень странный визит. Я так и не понял, что ей было нужно, но она заинтриговала меня.
- И тогда, - подхватил Серциус, - Северус вспомнил обо мне. О, я не обижаюсь, что спустя столько лет он вдруг обнаружил, что у него есть дядя – ведь, как человек, я давно уже умер.
- Дядя стал вампиром несколько лет назад, - пояснил Снегг, снова покосившись на Гермиону, - но я узнал об этом недавно, во время последней встречи с матерью. Как выяснилось, она довольно часто виделась с ним...
- ...в основном, чтобы занять денег, в чём я, разумеется, ей не отказывал, - наследство, которое мне оставила моя пятая жена-маггла, позволяет мне жить, ни в чём не нуждаясь. Словом, у нас были нормальные родственные отношения: она вспоминала обо мне, когда ей были нужны деньги, я - когда мне хотелось поразвлечься, ведь моя сестрица очень забавна... на свой манер, конечно. Но однажды – а произошло это совсем недавно - она пришла ко мне без предупреждения и в сильном волнении поведала об одном происшествии. Тут я должен кое-что пояснить. Видите ли, мисс, жизнь у моей сестры не сложилась. Она потеряла всё… впрочем, не стоит об этом. Короче, из-за всех своих невзгод Горгонта… извини, Северус, придётся ей сказать (Снегг молча кивнул, задумчиво вертя в руках пустой стакан), …начала злоупотреблять алкоголем, причём, не самым лучшим. А поскольку она постоянно скиталась, то в скором времени уже прекрасно ориентировалась во всех злачных местах Англии. Так вот, однажды она забрела в кабак… запамятовал его название… и увидела там Сами-знаете-кого. Это было в год, когда он возродился. Горгонта клялась, что сразу поняла, кто перед ней, хотя никогда раньше не встречала его. Он сидел за столом с одним сомнительным типом, торговцем краденым.
- Мать не ошиблась, - вставил Снегг. - Это действительно был Тёмный Лорд.
Гермиона слушала, затаив дыхание. Она больше не боялась.
- У Горгонты, знаете ли, всегда был очень хороший слух, - продолжал Серциус, небрежно поигрывая маленьким стилетом, который он извлёк из груды бумаг на столе, - это наша семейная черта. Она сидела в другом конце трактира, а Тёмный Лорд и его собеседник говорили очень тихо, но ей удалось расслышать, что речь шла о старинной шкатулке, принадлежавшей могущественному волшебнику.
- Есть версия, что этот волшебник - Николас Фламель, а в шкатулке одно время хранился Философский камень. Но я не уверен.
- Моя сестрица уверяла, будто Тёмный Лорд приобрёл шкатулку у того проходимца за очень хорошие деньги. На радостях мошенник, видно, совсем повредился рассудком: когда он остался один, Горгонта подсела к нему, чтобы выведать, о чём они говорили, и он...
- Мамаша всегда любила совать нос в чужие дела, - снова перебил Снегг, и Гермиона различила в его голосе неприязненные нотки.
- ...и он сказал ей, - невозмутимо продолжил Серциус, - что раз шкатулка стоит таких денег, не худо бы заполучить её обратно. Словом, этот гнусный тип… как там его звали, Северус?
- Не важно.
- И то правда. Короче, он рассказал Горгонте обо всём - не забывайте, что она и так уже знала достаточно, - а потом предложил ей принять участие в весьма рискованном предприятии.
- А именно - ограбить Тёмного Лорда, - подхватил Снегг. - Нелепость, правда? Разумеется, её подельник не собирался с ней делиться. Она была нужна ему для страховки. Вежливость дикаря, который впускает женщину в пещеру первой, надеясь, что, если там притаился тигр, то он сожрёт её, а не его.
- Но Горгонта тоже была не промах, - заметил Серциус. - Во-первых, она сумела разговорить того типа, во- вторых, убедила, что пригодится ему. Что-что, а убеждать моя сестра умеет. Ей, разумеется, был прямой резон заполучить такое сокровище, ведь она постоянно нуждалась в деньгах, а кроме того…
- Ближе к делу, дядя.
- Да-да. В общем, чтобы не утомлять вас скучными подробностями, мисс Грейнджер, скажу сразу: они сделали это. Я, собственно, и сам толком не знаю, каким образом они сумели выследить Тёмного Лорда, как добрались до шкатулки, - сестрица не слишком распространялась на этот счёт, - но они её украли. И заметьте - это сделала Горгонта. Она первая схватила шкатулку.
- Вы сейчас поймёте, почему дядя обращает на это ваше внимание, - добавил Снегг.
- Короче говоря, когда они наконец добрались до своего убежища - не знаю точно, где они тогда скрывались, и сообщник Горгонты захотел рассмотреть шкатулку получше, произошло нечто странное. Едва он прикоснулся к ней, как его охватило пламя, и он сгорел через считанные секунды. От него осталась только горстка пепла.
Серциус замолчал.
Гермиона не смела перевести дух.
- Вам не кажется это странным, мисс Грейнджер? - тихо спросил Снегг.
Опустив стакан на пол, он впервые за весь разговор обернулся к девушке и пристально посмотрел ей в глаза.
- Ну… после того, как шкатулка побывала в руках Во... Сами-знаете-кого, логично было ожидать, что её нельзя будет взять просто так.
- Верно, но моя мать сумела. Как думаете, почему?
- Возможно, она была очень сильной колдуньей, в отличие от своего сообщника, - предположила Гермиона не слишком уверенно.
- Вовсе нет.
- Но тогда... я даже не знаю.
- Неудивительно, учитывая, как вам раньше преподавали Защиту от Тёмных Искусств. Это чёрная магия, мисс Грейнджер. Очевидно ведь, что на шкатулку было наложено особое заклятье – прикоснуться к ней могла только женщина. Тёмному Лорду не откажешь в находчивости.
- Так вот почему вы взяли меня сюда! - воскликнула девушка.
- Это одна из причин, - кивнул Снегг. - Но даже если б я тоже мог прикоснуться к шкатулке, мне не удалось бы взять её так, чтобы Тёмный Лорд не почувствовал этого.
- Из-за Чёрной метки, - догадалась Гермиона.
- Именно. Однако моя мать никогда не была Пожирательницей Смерти, и до недавнего времени шкатулка хранилась у неё.
- Простите, сэр, но что в ней особенного?
- Вы до сих пор не поняли? Это крестраж. Вам известно, что это значит?
- Да… - удивлённо протянула девушка, - Гарри рассказывал...
- Тогда почему у вас на лице такое сомнение?
«Да потому что это полная чушь!»
Гермиона немного подумала, выстраивая мысли в логической последовательности, и решительно начала:
- Всё, что вы говорите, пока не подкреплено никакими доказательствами. Почему вы решили, что это крестраж? Почему Сами-знаете-кто не пытался найти шкатулку – ведь её у него украли? И, наконец, с какой стати я должна вам верить? Может, это и не крестраж вовсе, а какой-то другой артефакт, наделённый магическими свойствами... небезопасными, я имею в виду.
Серциус присвистнул.
- Сильна малышка! - весело сказал он. - Ты ответишь ей, Северус?
- Разумеется, - холодно произнёс Снегг. - Во-первых, мисс Грейнджер, это действительно крестраж. Есть некоторые признаки, по которым можно безошибочно определить, что это он. Согласно теории Дамблдора, о которой ваш друг Поттер вам, без сомнения, рассказывал, душа Тёмного Лорда разделена на семь частей. Одна из них находится в его нынешнем теле. Остальные шесть - в различных предметах. Четыре из них вам уже известны: Дневник Реддла, Перстень Мракса, Чаша Пуффендуй, Медальон Слизерина...
- Откуда вы знаете? - перебила Гермиона.
- Это вас не касается, - отрезал Снегг. - Будьте добры, дослушайте до конца. Предполагается, что оставшиеся два предмета - вещи, принадлежавшие в своё время двум другим основателям Хогвартса.
- Но разве не вы сказали, что шкатулка принадлежала Николасу Фламелю?
- Я этого не говорил, - возразил Снегг. - Я лишь предположил, что она могла принадлежать ему. Но мне удалось установить, что ни Годрик Гриффиндор, ни Ровена Когтевран никогда ею не владели.
- Значит, если я вас правильно поняла, - Гермиона быстро соображала, - вы намекаете, что теория Дамблдора ошибочна, и один из последних двух крестражей никогда не был собственностью основателей Хогвартса?
- Разве я сказал, что Дамблдор ошибается? - ответил Снегг вопросом на вопрос. - Он, скорее всего, прав насчёт шестого и седьмого крестражей. Впрочем, наверняка этого утверждать нельзя. Но скажите, мисс Грейнджер, почему вы так уверены, что крестражей всего семь?
- Как почему... - растерялась Гермиона, - он же сам говорил о магическом числе семь...
- Но ведь сейчас крестражей уже меньше семи, не так ли? И о том, что один из них уничтожен, Тёмный Лорд знает точно.
- Дневник... – проговорила девушка чуть слышно.
- Да. Тёмный Лорд приобрёл шкатулку полтора года назад. В то время он, как вам известно, уже возродился и, без сомнения, знал, что Поттер уничтожил его юношеский дневник – об этом не болтал только ленивый. И он решил восполнить потерю дневника… Что? Что вас опять смущает?
- Простите, сэр, я только хотела спросить: а почему он вообще заплатил за шкатулку? Мог бы просто отнять, убив того торговца...
На лице Снегга появилось хорошо знакомое недовольное выражение – словно она ляпнула несусветную глупость.
- Вы поразительно наивны, - презрительно сказал он. – По-вашему, торговец был идиотом? Разумеется, он сперва получил деньги, думаю, через посредника, а уж потом встретился с Тёмным Лордом и отдал ему шкатулку. Причём встречу назначил в людном месте, где его было бы сложно убить, не привлекая всеобщего внимания. Даже Тёмному Лорду. Да и вряд ли он захотел бы попусту тратить силы на такую мелкую сошку, как этот проходимец. А что до денег… они не были для него проблемой. Никогда. Очень многие готовы были по первому его требованию отдать за него жизнь, а вы толкуете о такой малости, как деньги. Так вот, Тёмный Лорд...
- Почему вы всё время называете его Тёмным Лордом? - спросила Гермиона.
Снегг пожал плечами.
- Привычка. Или вы забыли, кем я был? И я был бы вам очень признателен, мисс Грейнджер, если бы вы не перебивали меня через каждые два слова. Итак, Тёмный Лорд, приобретя шкатулку, очень скоро превратил её в крестраж. Это достоверные сведения - есть свидетель.
- Кто? - воскликнула Гермиона в волнении.
- Северус не знает его, - вмешался доселе молчавший Серциус, - но зато знаю я. Это был молодой человек по имени Одерик, мой близкий друг, - на губах вампира промелькнула едва заметная улыбка. - По странному стечению обстоятельств он был выбран Тёмным Лордом в качестве помощника при создании крестража. Я не буду сейчас рассказывать вам подробности их встречи. Скажу лишь, что после того, как он выполнил то, что от него требовалось, Тёмный Лорд без колебаний избавился от него. Вернее, он так думал. Полагаю, вы догадались, что мой друг был вампиром, а, следовательно, уже мёртвым… ведь никому не дано умереть дважды.
Гермионе стало немного не по себе от улыбки, которой он сопроводил последние слова. И у неё сразу возник новый вопрос:
- И что – Вол… не понял, с кем имеет дело?
- Насколько мне известно, - ответил Серциус, безмятежно улыбаясь, - он не слишком хорошо знает моё племя. Думаю, он не распознал в Одерике вампира. Это уже я постарался. Не забывайте, мисс, я потомственный колдун. Могу сделать так, что вампир будет неотличим от обычного человека. Одерик был дорог мне в то время, и я, как мог, старался оберегать моего мальчика – ведь волшебное сообщество не жалует нас. Тёмный Лорд, вероятно, считал его волшебником-недоучкой, которого можно убить обычным смертельным заклятьем. Но Одерик был вампиром, причём далеко не глупым. Он искусно притворился мёртвым, а когда Тёмный Лорд удалился с места преступления, спокойно вернулся ко мне и всё рассказал. Так что я сразу понял, что именно попало в руки моей сестры, когда она показала мне шкатулку.
- Воспоминание об этом событии дядя по моей просьбе добыл у Одерика, - добавил Снегг. - Оно прилагается к крестражу… на всякий случай. Теперь что касается вашего второго вопроса. Разумеется, Тёмный Лорд искал похитителей, но ему и в голову не пришло заподозрить мою старуху - даже я сам долгое время был уверен, что мать давно в могиле. Она уже не первый год скиталась по стране и мало чем отличалась от отребья, населяющего наиболее дикие места Англии. Тёмный Лорд никогда не видел её и не разговаривал с ней. Сообщник мог выдать её, но он был мёртв. А больше о Горгонте никто не знал. Кроме, разве что, дяди.
- Сестра, тем не менее, ещё долго заметала следы, - подхватил вампир. - Я получал от неё открытки со всех концов света. Её последней остановкой был Египет (Гермиона заметила, как по лицу Снегга пробежала тень), после чего она вернулась в Англию и попыталась передать крестраж сыну. Это сокровище приносило ей больше беспокойства, чем пользы, и ей не терпелось от него избавиться.
- Из её затеи ничего не вышло и виновата в этом только она сама. Ничего не объяснив, она попыталась вырвать у меня некое предварительное обещание. Я, конечно, отказал ей. В результате она ушла, так и не доверив мне своей тайны, а я, поразмыслив над её таинственным визитом, решил написать дяде.
- На тот свет, - ухмыльнулся Серциус.
Снегг кивнул.
- До встречи с матерью я действительно думал, что вы умерли, дядя, но она рассеяла моё заблуждение.
- Чему я очень рад, поверь. Если бы Горгонта не была так упряма, мы бы сейчас не разговаривали. И я бы не имел удовольствия принимать в Ронденне вас, прелестное создание…
Гермиона почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом и поспешила вернуть разговор к крестражу.
- Скажите, сэр, - обратилась она к Снеггу, - а почему ваша мать просто не избавилась от шкатулки? Например, не выбросила её?
- Но ведь шкатулка сама по себе была очень ценной! - сказал Снегг, раздражаясь. - С какой стати матери было выкидывать её? Она рисковала жизнью ради этой вещи. И, между прочим, пострадала.
- По-моему, пострадал только её сообщник, - заметила девушка.
- Надеюсь, вы знаете, что с подобными артефактами нужно обращаться крайне осторожно? – продолжал Снегг, словно не слыша. - Горгонта тоже это знала… вот только не сообразила, что шкатулка, побывав в руках Тёмного Лорда, стала крестражем. Мать лишь немного приоткрыла её – и в неё тут же ударила мощная волна заключённой внутри тёмной силы, в результате чего старуха едва не умерла. На её счастье, ей удалось выжить. Но она почти полностью оглохла. Как мне сообщил дядя, она обращалась к разным целителям и сумела-таки частично восстановить слух, но его острота была утеряна навсегда. Теперь она слышит не лучше, чем любая другая старуха в её возрасте, а ведь ещё недавно слух у неё был, как у кошки. И вы полагаете, она могла просто так расстаться с вещью, доставшейся ей столь дорогой ценой?
- Не такой уж и дорогой, - дерзко парировала Гермиона и поспешно перевела взгляд на Серциуса, потому что Снеггу явно не понравилось её замечание.
Вампир одарил её ослепительной улыбкой.
- Позвольте, я доскажу вам эту историю. Итак, Горгонта не могла продать шкатулку, потому что её невозможно было открыть, но и просто так расставаться с ней не желала, прекрасно понимая, что это своего рода компромат на Тёмного Лорда. К счастью, у неё хватило ума не шантажировать его самого.
- Не все ещё мозги пропила, - процедил Снегг угрюмо.
- Она решила отдать её сыну, но взамен ей нужна была от Северуса некая услуга. И она, как я понял, ни за что не соглашалась начать ему что-либо объяснять, пока он не пообещает ей во что бы то ни стало выполнить одну её просьбу. Её настойчивость...
- Упрямство старой карги - так будет точнее, - заметил Снегг.
- ... её настойчивость привела к тому, что Северус разозлился и выгнал её. Тогда она пришла ко мне и всё рассказала: и про похищение, и про свои скитания, и про неудачную попытку сторговаться с собственным сыном. А вскоре я получил письмо от племянника, где он рассказывал о неожиданном визите Горгонты – «с того света» - так, кажется, ты выразился, Северус?
- Точно.
- Я взялся выступить посредником между ним и моей сестрой. И теперь я знаю, на каких условиях она собиралась отдать тебе крестраж, Северус.
- Мне бы тоже хотелось их узнать, - сказал Снегг с прорвавшимся раздражением. - Вообразите, мисс Грейнджер, - повернулся он к Гермионе, - я до сих пор понятия не имею, что ей было нужно. Дядя не торопится просветить меня.
- Терпение, дорогой племянник, терпение. В общем, я вступил в переговоры с Горгонтой и пару недель уговаривал её. Я убедил её не требовать от тебя Нерушимого Обета в обмен на крестраж, Северус. Она согласилась на куда меньшую уступку с твоей стороны - её просьба будет включена в завещание как непременное условие.
- Не уверен, что это хорошая идея, дядя, - проворчал Снегг, нахмурившись. - Вряд ли она нажила состояние, но, может, мне и досталось бы пара ценных вещей, когда она наконец преставится. Но если я не выполню это треклятое условие, то останусь с носом, верно?
- Именно.
- Так, может, скажете, наконец, о чём речь?
- Поверь, Северус, - усмехнулся Серциус, - чем позже ты об этом узнаешь, тем лучше. Ничего страшного, но тебе вряд ли понравится. В любом случае, дело сделано: крестраж у меня, Горгонта жива-здорова и от тебя никто не требует выполнять её просьбу немедленно. Считай, что отделался малой кровью. Кстати, о крови...
Он подошёл к столику, на котором стоял кувшин и отхлебнул из него порядочный глоток. Гермиону передёрнуло от отвращения, когда она увидела, как он быстро слизнул с губ несколько красных капель. Ей снова нестерпимо захотелось быть поближе к Снеггу, хотя она и так находилась от него на расстоянии чуть больше фута.
Снегг, видимо, испытывал схожие эмоции. Он отвёл взгляд от дяди и обернулся к девушке.
- А что касается вашего последнего вопроса, мисс Грейнджер, - сказал он тихо, - то я уже ответил вам на него в Хогвартсе. Вы должны сами принять решение. Вы доверяете мне?
Гермиона колебалась. От Снегга, конечно, можно было ожидать всякого, но с какой стати тогда он столько рассказал ей - и о матери, и о других своих делах? И потом здесь, в этом мрачном замке, он был для неё единственным другом и возможной защитой.
- Дамблдор доверяет вам, - наконец сказала она, - значит...
- А Поттер? - быстро спросил Снегг, не дав ей закончить.
- Нет, - вынуждена была признать девушка.
- Вот видите. Подозреваю, его вы слушаете чаще, чем директора. Но меня не интересует их мнение. Я спрашиваю ещё раз, мисс Грейнджер: вы мне доверяете?
- Да, - выдохнула Гермиона в смятении, - я вам верю.
Снегг отвернулся от неё.
- Тогда и говорить не о чем.
Серциус меж тем оторвался наконец от кувшина. Глаза его возбуждённо блестели.
- Дядя, - обратился к нему Снегг, - не пора ли вам принести крестраж, чтобы мы больше не отнимали ваше драгоценное время?
- Вы не можете ничего отнять у меня, Северус, - с улыбкой парировал вампир, - тем более, время. Но ты прав, пора принести заветную шкатулку. Подождите немного.
И он вышел, кинув плотоядный взгляд на Гермиону.
- Кажется, вы произвели на него хорошее впечатление, - заметил Снегг. - Думаю, теперь он точно отдаст крестраж. Странно всё же, что он просил меня привести девушку… Зачем?.. Вряд ли только из-за шкатулки…
- Вы ему доверяете? – прервала Гермиона эти мысли вслух.
- Не больше, чем вы мне, мисс Грейнджер. Уповаю на кровное родство и только.
- А зачем вам это? Неужели, правда, хотите помочь?
Снегг устремил на неё проницательный взгляд.
- На чьей я, по-вашему, стороне? – спросил он, помолчав.
- На своей собственной, - тихо, но твёрдо сказала Гермиона, глядя ему в глаза. - Мне кажется, вы не из тех, кто делает что-либо просто так.
- Вы неисправимы, - усмехнулся маг. – Воображаете, что всё про всех знаете и делаете скоропалительные и оттого неверные выводы.
- Так разубедите меня, сэр!
- Вы ждёте от меня откровенности?
- Да хоть чего-нибудь!
Снегг внезапно помрачнел.
- Что толку сейчас говорить? Вы всё равно не сможете ничего изменить в моей жизни, а я вряд ли смогу повлиять на ваше мнение обо мне. Да и не слова делают человека, а поступки. И мой нынешний поступок, каким бы странным он не казался, разумеется, имеет свою причину.
- И какую же?
- Считайте, что таким образом я замаливаю свои грехи.
- Прошлые?
Снегг загадочно улыбнулся. Было что-то непостижимо привлекательное в нём в этот момент.
- А вы готовы обвинить меня в том, чего я ещё не совершал?
- Я вас не обвиняю, - возразила сбитая с толку Гермиона, - я только рассуждаю. Вы хотите загладить свою прежнюю вину или пытаетесь получить индульгенцию в счёт будущих грехов?
- Вы же не ждёте от меня ответа, мисс Грейнджер? Я и так слишком далеко впустил вас в свою душу.
- Неправда. Вы…
- Мисс Грейнджер, - прервал её Снегг, - просто запомните эту поездку. Возможно… когда-нибудь вы поймёте меня. По крайней мере, попытаетесь. Обещайте мне это.
Что-то перевернулось в душе у Гермионы. В один короткий миг ей показалось, что она видит перед собой совсем другого человека.
«Я понимаю вас лучше, чем вы думаете, профессор».
- Обещаю, - тихо сказала девушка. - И вы не правы - я верю вам. Я верю в вашу порядочность. И в то, что вы не дадите меня в обиду.
Снегг не успел ничего ответить, потому что в этот момент дверь в кабинет распахнулась, и появился Серциус с деревянным ящиком в руках.
- Вижу, вы не успели заскучать, пока я отсутствовал, - вкрадчиво произнёс он, бросая проницательный взгляд на слегка покрасневшую Гермиону и Снегга, ещё не успевшего убрать с лица непривычно мягкое выражение. - Крестраж здесь. Можете взглянуть на него.
Гермиона поспешно соскочила с кресла и подошла к столу, на который Серциус водрузил ящик. Снегг последовал её примеру.
Вампир откинул крышку, и взгляду Гермионы предстала маленькая чёрная шкатулка.
- Вы смело можете взять её, - сказал Снегг, - ведь вы женщина. Крышка сидит плотно и сама не откроется.
Чуть поколебавшись, Гермиона взяла шкатулку. На первый взгляд она показалась ей ничем не примечательной. Однако, приглядевшись, она поняла, что деревянную поверхность (а шкатулка явно была сделана из дорогой древесины) покрывает искуснейшая резьба. В замысловатые завитки были изящно вплетены незнакомые символы (по-видимому, буквы забытого языка), а по бокам шкатулки поблёскивала вкраплениями чёрных камешков. Вещица казалась необычайно изысканной и так и манила приоткрыть её.
- Чудесная, правда? - проговорил Серциус, любуясь шкатулкой. - Сандал, эльфийская работа. Я имею в виду не наших домовиков, а тех, древних эльфов, которые жили здесь тысячу лет назад. Сверху она покрыта особым чёрным лаком, что предохранило её от порчи. Ей больше тысячи лет, а она всё как новая.
- А что здесь написано? - поинтересовалась Гермиона.
- Увы, моя милая крошка, я не силён в мёртвых языках. Но, может, Северус знает?
- Нет, - мотнул головой Снегг, пристально вглядываясь в крестраж, - похоже на письменность древних валлийских эльфов, но я не специалист.
- Что ж, вы полюбовались ею, а теперь давайте уберём эту редчайшую драгоценность на место, - предложил Серциус, и Гермиона послушно положила шкатулку на дно ящика. – Теперь, дорогая, когда вы взяли её, шкатулка обрела новую хозяйку, и только вы можете распоряжаться ею.
Вампир закрыл ящик и отодвинул его в сторону. Снегг наблюдал за ним с растущим беспокойством.
- Отдайте крестаж и мы простимся с вами, - сказал он. – Нам пора возвращаться в Хогвартс.
- А кто сказал, что я собираюсь отдать его сейчас? - возразил Серциус с чарующей улыбкой, которая, впрочем, не обманула ни Гермиону, ни Снегга.
Девушка с тревогой взглянула на мага, глаза которого недобро сощурились.
- Послушайте, дядя, - заговорил он, - у нас с вами был уговор...
- Уговор остаётся в силе, племянник, - перебил вампир, - но шкатулку вы получите не раньше, чем окажете мне небольшую любезность.
Снегг нахмурился, и Гермиона почувствовала, как он напряжён сейчас.
- О чём вы? Что ещё вам нужно?
Серциус щёлкнул пальцами, и появившийся слуга унёс ящик. После чего вероломный граф повернулся к гостям с самым величественным видом.
- Я имею честь, - торжественно заявил он, - пригласить тебя, Северус, и твою очаровательную спутницу на бал, который я даю сегодня ночью.
На мгновенье повисла оглушительная тишина, которую через секунду разорвали два возгласа.
- На бал?! - прорычал Снегг.
- На бал? - выдохнула Гермиона, чувствуя необычайное волнение.
- Ну да, на бал, - невозмутимо произнёс Серциус, наслаждаясь их реакцией. - Я даю бал в твою честь, дорогой племянник. Должен же я показать моим сородичам, что у меня есть хоть какая-то родня, раз уж небо не дало мне детей. И учтите, - Гермиона ясно различила в его голосе металлические нотки, - отказа я не приму.
- Исключено, - тут же заявил Снегг. - Разговора об этом не было.
- Просто хотел сделать сюрприз, - пожал плечами вампир.
- Хорош сюрприз! Да вы хоть понимаете, чего требуете от нас?
- Ничего особенного. Просто приятно проведёте время.
- На ВАШЕМ балу?
- Северус, - спокойно сказал Серциус, - умерь свой пыл. Я, кажется, ясно сказал: либо вы будете на балу, либо... вариантов больше нет.
- Какая ж вы сволочь, Серциус! - загремел Снегг.
- Умоляю, профессор! - воскликнула Гермиона. - Держите себя в руках, мы же в гостях!
- Слушай юную леди, Северус, она всё правильно понимает, - поддержал её Серциус с едва заметной угрозой в голосе.
Но Снегг не желал слушать.
- Что ж, оставайтесь со своим чёртовым крестражем, а мы уходим! Кстати, раз вы применили к нему Заклятье Собственности, то вы ничего не сможете с ним сделать!
- А мне и не нужно. Я благодарен мисс Грейнджер, что она избавила меня от искушения. Но я могу и дальше хранить эту проклятую вещь у себя. А вот вам, друзья мои, придётся смириться с тем, что вы зря проделали столь долгий путь.
- Это уже вас не касается!
- Но это глупо, Северус, очень глупо.
«Да уж…» - разочарованно подумала Гермиона, наблюдая за Снеггом.
Профессор был сейчас очень зол, и на его лице явственно читались досада и сомнения.
Девушка переводила тревожный взгляд с одного мужчины на другого и с каждой секундой всё яснее сознавала, что ни один из них не намерен уступать.
- Но, в конце концов, - бушевал Снегг, - если вы ещё можете что-то требовать от меня - как-никак, я ваш родственник, - то при чём здесь она?
- Она здесь с тобой, - возразил ему дядя. – И я думаю...
- Думаете?! Позвольте сказать, что думаю я: вы даже не потрудились спросить мнение мисс Грейнджер на сей счёт! А я уверен - она никогда не согласится на ваше нелепое предложение...
- Нет, нет, я согласна, - неожиданно для себя сказала Гермиона. - Я хочу пойти на бал.
Оба повернулись в её сторону. Серциус торжествующе улыбнулся. Снегг был взбешён.
- Позвольте, дядя, - процедил он, опомнившись, - я поговорю с ней?
- Пожалуйста, - любезно кивнул Серциус. - Первая дверь направо.
Снегг ринулся прочь из кабинета, таща за собой Гермиону.
В коридор, куда они вышли, вело несколько дверей. Первая дверь справа была прикрыта неплотно. Она открывалась внутрь, и Снегг с такой силой ударил по ней ногой, что дерево жалобно хрустнуло под его тяжёлым ботинком. Дверь с треском распахнулась, и он втолкнул девушку в комнату.
Гермиона успела заметить, что помещение, в котором она очутились, гораздо меньше кабинета. Из мебели здесь были только кровать в нише, небольшая тумбочка в изголовье, да столик с туалетными принадлежностями у окна напротив. Справа от него другая дверь вела в смежную комнату.
Оценив размеры этой крохотной спальни, Гермиона решила, что находится в будуаре.
Она едва успела присесть на краешек кровати, потому как больше сидеть было не на чем, как Снегг вошёл следом и с грохотом захлопнул дверь.
Гермиона сжалась, словно готовясь к удару. Она никогда не видела профессора в такой ярости.
- Вы что - идиотка? - напустился он на неё. - Совсем сошли со своего микроскопического ума? Вы отдаёте себе отчёт, на что согласились?
- Не кричите на меня! - возмутилась девушка. - А что до моего ума, то недавно вы говорили про него совсем другое!
- Это была моя ошибка, - процедил Снегг.
- И не единственная, - брякнула Гермиона, поспешно отводя взгляд от его лица.
У Снегга был такой вид, словно он вот-вот ударит её.
- Попридержите язык! - загремел он. - Вам кажется, это удачная идея - пойти на бал вампиров?
- Но ваш дядя выразился предельно ясно: иначе мы не получим крестраж.
Она смотрела на волчью пасть на груди Снегга.
- Да чёрт с ним, с крестражем! Он не стоит того, чтобы рисковать из-за него жизнью!
- А ради чего тогда всё? И потом, мы гости вашего дяди, и он, по-моему, вполне приятный человек... вампир.
- Вы же его не знаете! - прошипел Снегг. – Я сам-то сто лет его не видел! Я здесь впервые, как и вы. Пусть он мне дядя, но он вампир и вообще, скользкий тип… один дьявол разберёт, что у него на уме!
- Он мог уже сто раз расправиться с нами, - возразила Гермиона, - а вместо этого даёт в нашу честь бал.
- Бал! Бал! Да вы хоть представляете, что такое бал вампиров?! - надрывался Снегг. - Думаете, это будет какой-то дурацкий междусобойчик? Да сюда слетятся упыри со всей страны! У дяди всегда была склонность к пышным эффектам, он привык всё делать с размахом. Здесь будет не меньше сотни вампиров, и все они, все их клыки будут нацелены на вашу шею!
- А за себя вы не боитесь? - спросила Гермиона, по-прежнему разглядывая волка.
«Чего он так разорался?» - подумала она.
Снегг оскорблённо передёрнул плечами.
- Я - колдун и не самый плохой, если вы вдруг запамятовали, мисс Всезнайка. Я сумею себя защитить. Тем более что меня, как племянника Серциуса, здесь примут за своего... мда.
Это угрюмое «мда» свидетельствовало, что подобная перспектива отнюдь не радовала слизеринского декана.
«Да вы и сами немного вампир!» - вертелось на языке у Гермионы, но она благоразумно промолчала.
- Но речь не обо мне. Что вы сможете им противопоставить? Ваше обаяние невинности? Ваши знания, почерпнутые из книг? Ваши скромные защитные навыки? Да от вас мокрого места не останется!
- Вы преувеличиваете опасность, сэр. Взгляните на ситуацию с другой стороны. Ваш дядя тщеславен, и только. Ему хочется дать бал - что в этом особенного?
- Я вам скажу - что! - выплюнул Снегг. - На этом балу вы будете не просто главной достопримечательностью, вы будете основным блюдом, если до вас это ещё не дошло, дура безмозглая!
- Хватит! - не выдержала девушка. – Перестаньте меня оскорблять! Лучше возьмите себя в руки и давайте вместе подумаем над создавшимся положением.
Снегг замер, взгляд его стал угрожающим.
- Мисс Грейнджер, - сказал он тихо хорошо знакомым вкрадчивым голосом, - вы забываетесь. Вы всего лишь студентка, а я - ваш преподаватель.
- Но мы не в школе, - дерзко возразила Гермиона, отважно вскинув голову, - и сейчас вы не мой преподаватель.
- Вот как? И какую же роль, в таком случае, вы мне отводите? Телохранителя при вашей бесценной особе?
- Нет, - Гермиона сама себе удивлялась. - Но вы мужчина, и я, надеюсь, проявите себя с лучшей стороны.
- С чего вы взяли?
- Вы втянули меня в это, помните? И вы сами сказали, что я могу вам довериться. Поэтому я... полагаюсь на вас.
Снегг усмехнулся.
- Да, мисс, наглости вам не занимать. Впрочем, чего ещё ждать от подружки Поттера.
- Оставьте Гарри в покое! И я ему не подружка!
- Пожалуй, - неожиданно согласился Снегг. – Вы для него слишком взрослая.
Гермиона смутилась, одновременно чувствуя себя польщённой. Ей захотелось выйти из этой тесной комнаты, потому что она внезапно ощутила, что присутствие Снегга стесняет её.
- Я думаю, всё обойдётся, - поспешно сказала она, пытаясь скрыть неловкость. – Ваш дядя производит впечатление порядочного че... вампира. Мы получим крестраж и уйдём отсюда живыми.
Снегг только устало отмахнулся, как бы говоря: «Не говори «гоп!», пока не перепрыгнешь!».
- И потом... - Гермиона помедлила, прикидывая, не слишком ли легковесно это прозвучит – когда ещё представится случай побывать на балу вампиров!
- Оказывается, даже зубрилам ничто человеческое не чуждо, - констатировал Снегг, и было непонятно, иронизирует он или издевается. – Что ж, могу вас обрадовать: скоро ваше любопытство будет удовлетворено. Идёмте.
И, не удостоив её более ни словом, ни взглядом, он толкнул дверь и вышел. Гермионе ничего не оставалось, как последовать за ним.
Они вернулись в кабинет, где Серциус поджидал их с самым беспечным видом.
- Поговорили? - поинтересовался он. Глаза его весело блестели.
- Да, - голос Снегга звучал холодно и отстранённо. - Мы принимаем ваше приглашение, дядя, и полагаемся на вашу порядочность.
- О, вы не пожалеете об этом! - живо отозвался Серциус. - А я буду очень рад видеть вас среди моих гостей.
- Кстати, - спросил Снегг кисло, - как, по-вашему, мы будем смотреться в столь блестящем обществе? Вас не смущает, как мы одеты?
Гермиону занимал тот же вопрос.
- Ни в коем случае. У меня много прекрасной одежды для лиц обоего пола. Мои слуги помогут вам подобрать что-нибудь подходящее.
Серциус щёлкнул пальцами, и дверь за ним бесшумно открылась. В кабинет вошли парень и девушка, одетые в старинную одежду.
- Вас проведут в гардеробные, - непринуждённо продолжал Серциус. - У вас не менее трёх часов на сборы: гости начнут прибывать только в полночь, и этот процесс, как я знаю по опыту, растянется ещё часа на два. Так что не торопитесь. Только оденьтесь по-современному – кстати, многие вампиры, чтоб вы знали, предпочитают маггловские бренды, это я только такой… чудак.
Гермиона со Снеггом молча подчинились. Девушка, поманив Гермиону, вывела её через ту же дверь, в которую недавно она выходила с профессором, а Снегг проследовал за своим провожатым ко второму выходу из кабинета, находившемуся за спиной его дяди.




Глава 4

Выделенное на сборы время пролетело для Гермионы незаметно. У Серциуса оказалась превосходная коллекция самых разных женских нарядов всех стран и эпох. Гермиона бродила в обширной гардеробной среди бесконечных платьев, накидок, пелерин, боа, шалей и мантий и никак не могла выбрать что-то одно в этом колыхающемся и шуршащем море шёлка, атласа, бархата и парчи. Наконец она остановила взгляд на белом струящемся платье с облегающим лифом, оставляющим открытыми плечи и руки, а также значительную часть спины. Эта вещь сразу завладела её вниманием. Поначалу ей, правда, показалось, что платье немного великовато, но стоило примерить его, как оно тотчас же идеально облегло её фигуру, и девушка вздохнула с облегчением. Как всё-таки здорово было жить в волшебном мире, где чудесное платье могло послушно принять форму твоего тела и где не нужно было терпеть утомительные манипуляции портнихи, пока она долго и нудно подгоняет наряд!
Гермиона почти забыла о том, что ей предстоит танцевать на необычном балу и в необычной компании. Девушка, которую ей выделил Серциус, уже приготовила для неё ванну, и она с благодарностью погрузилась в наполненную ароматной пеной воду. Как приятно было смыть с себя следы утомительной дороги и волнений!.. А потом на туалетном столике она нашла всё, что нужно, и очень удивилась, обнаружив среди прочих баночек свои любимые духи. Было похоже, что дядя Снегга стремился предупредить каждое её желание, и от этой мысли весь её страх улетучился.
Девушка-служанка помогала ей с профессиональной ловкостью, и Гермионе было приятны прикосновения её быстрых умелых рук. Ей никогда ещё никто не прислуживал и, к собственному изумлению, она поняла, что ей это нравится. Да и вся обстановка вокруг…
Было что-то пленительно-дурманящее в атмосфере комнаты, где Гермиона готовилась к выходу в свет: и треск огня в камине, и тонкий аромат эфирных масел, разлитый в воздухе, и огромное множество всевозможных мелочей, таких милых женскому сердцу - всё настраивало девушку на благодушный лад. Она была очарована волшебной комнатой, и ей хотелось остаться здесь навсегда. Как она могла думать, что замок графа Вильбурга - мрачное и страшное место? Здесь было так чудесно...
Наконец она была готова. Служанка помогла ей сделать простую, но удобную причёску, которая очень шла ей: тщательно расчёсанные волосы изящно подколоты с боков, и вся их пышная масса струится по спине, открывая лицо и шею. Платье сидело на ней, как вторая кожа, и Гермиона с наслаждением то и дело прикасалась к гладкой, изумительно приятной на ощупь ткани. Из обуви она подобрала белые туфельки на низком каблучке, которые, как и платье, пришлись ей аккурат по ноге – точно были сделаны на заказ. На туалетном столике стоял массивный ларец, полный разнообразных украшений – она никогда не видела такой красоты. Бриллианты, сапфиры, изумруды, рубины, аметисты, опалы, золото… И всё же, сознавая, что не настолько ослепительна, чтобы носить подобные украшения, она выбрала нитку жемчуга естественной формы, который безупречно подходил к её наряду. И совсем чуть-чуть подкрасилась: только прозрачный блеск для губ и капелька румян. Ей хотелось выглядеть как можно естественнее среди нелюдей.
Было без четверти два, когда Гермиона в сопровождении служанки наконец отправилась на бал. Прежде, чем покинуть комнату, она укутала плечи белоснежным манто из шиншиллового меха, ибо в Ронденне было отнюдь не жарко.
И опять она шла через бесконечные коридоры, комнаты и залы, ведомая своей молчаливой прислужницей - за всё время их пребывания в комнате Гермиона не добилась от неё ни слова, притом, что её желания девушка предугадывала с потрясающей прозорливостью. Казалось невероятным, что в замке столько помещений. Гермиона уже начала беспокоиться, когда наконец показалась большая закрытая двустворчатая дверь, очевидно, ведущая в бальный зал. Служанка молча присела перед своей спутницей в реверансе, и прежде чем Гермиона успела сказать хоть слово, исчезла, так же бесшумно, как и появилась.
Снегг ждал её у дверей в гордом одиночестве.
Гермиона начала внимательно рассматривать его ещё издали.
Он был одет просто, но со вкусом. На нём был хорошего покроя чёрный пиджак, явно дизайнерская вещь – её отец-дантист носил попроще, чёрные брюки и чёрная шёлковая рубашка. И, как всегда, тщательно вычищенные чёрные ботинки, вроде тех, что он обычно носил в школе.
Гермиона заметила, что палочка у него, как и раньше, держится каким-то чудом со стороны подкладки, а вообще Снегг выглядит, судя по хмурому выражению лица, почти так же, как и всегда. Единственное, что в нём было непривычно: рубашка, расстёгнутая сверху на пару пуговиц. Эта нарочитая небрежность не вязалась с его обычным, вечно закрытым обликом, и придавала ему слегка богемный вид.
Над головой Снегга, как видно, тоже изрядно поработали, ибо волосы его выглядели сейчас почти такими же ухоженными и красивыми, как у его дяди. Только чёрными, как вороново крыло – ни одной серебряной ниточки, надо же… И это несмотря на такую бурную и печальную жизнь! Влияние вампирской крови?
Впрочем, в этом новом, немного декадентском облике Снегг понравился ей даже больше, чем в своей прогулочной одежде.
«Потрёпанный рокер перевоплотился в проклятого поэта? А так ему лучше!..»
- Вы наконец соизволили явиться! Сколько можно ждать вас, мисс?
Несмотря на вполне парадный вид, Снегг был мрачен, как никогда.
И не думая скрывать своего недовольства, он, нахмурившись, окинул девушку быстрым придирчивым взглядом.
Гермиона напряглась, ожидая, услышать какую-нибудь колкость.
- Вам идёт, - коротко сказал Снегг, никак не выражая голосом ни одобрения, ни порицания.
У неё вырвался вздох облегчения.
- Вы тоже недурно выглядите, профессор, - осмелилась сказать она и тут же пожалела об этом.
Снегг метнул на неё испепеляющий взгляд.
- Мисс Грейнджер, я вас умоляю! Оставьте этот лицемерный вздор для ваших школьных дружков!
По-видимому, он полагал своим единоличным правом говорить подобные комплименты.
- Вам прекрасно известно, что мне не нравится эта затея. Но у нас мало времени, поэтому, будьте добры, выслушайте меня внимательно, ибо от этого может зависеть ваша жизнь.
Гермиона кивнула, постаравшись придать лицу серьёзное выражение, хотя сердце у неё учащённо билось в предвкушении бала.
- Значит, так, - начал Снегг, - от меня ни на шаг. Старайтесь не пропадать из поля моего зрения и вообще, по возможности, держитесь рядом. Не смотрите вампирам в глаза - среди них попадаются умелые гипнотизёры. Ни с кем никуда не выходите. Ничего не ешьте и не пейте. И, ради всего святого, постарайтесь не отлучаться в дамскую комнату - там на вас тоже могут напасть. Вы меня хорошо поняли?
- Да, профессор.
- И возьмите вот это, - он достал из внутреннего кармана маленький хрустальный флакончик и протянул ей.
- Что это? - полюбопытствовала девушка.
- Антивампирские духи. Я боялся, что с дядей могут возникнуть сложности, и поэтому взял их на всякий случай. Как видите, не ошибся.
Гермиона осторожно открыла флакончик. Духи почти не пахли, и она подумала, что они не смогут перебить аромат её собственных. Да и запах у них был необычный – похожий на слабое дыхание воздуха после грозы.
Снегг повернулся к ней спиной.
- Ну же, мисс, я жду.
- А откуда они у вас? - спросила Гермиона, нанося духи на шею, за уши и в области декольте. - Это, наверное, большая редкость?
Несмотря на неприветливый вид Снегга и его недружелюбный тон, в душе она не могла не восхититься его предусмотрительностью.
- Полагаю, вы про такие не слышали? - осведомился Снегг.
- Нет, никогда.
- Неудивительно. Вы не найдёте их в волшебных магазинах, потому что только я знаю, как их приготовить. На досуге я иногда занимаюсь составлением новых зелий, и эти духи - моя последняя разработка. Они действуют в пределах восьми дюймов - вполне достаточно, чтобы никто из наших мёртвых друзей не мог дотянуться до вашей шеи. Во всяком случае, должны действовать - я ещё не испытывал их на практике.
- Вы великий алхимик, сэр, - сказала девушка, нанося последние капли на запястья. - Уверена, они безупречны. Возьмите, я закончила.
Снегг повернулся, молча забрал флакон и спрятал его обратно в карман. Комплимент Гермионы он пропустил мимо ушей.
- И вот ещё что... - он помедлил, - я договорился с дядей: только он знает, кто вы такая. Для всех остальных вы - моя жена Вирджиния.
Гермиона покраснела. Она никак не ожидала такого поворота событий.
- А... понятно. А почему я не могу остаться Гермионой? И разве не лучше мне было бы по-прежнему называться вашей дочерью?
- По-вашему, я слишком стар для вас? - усмехнулся Снегг, и Гермиона смутилась ещё больше.
- Я этого не говорила, - пролепетала она, не смея поднять глаз.
- Ваше имя, - продолжал Снегг уже своим обычным тоном, в котором слышалось привычное раздражение, - слишком редкое и запоминающееся. Незачем привлекать к себе лишнее внимание этих господ, поверьте. К тому же, Вирджиния вам подходит больше. А что до остального… поймите, мужчины не ходят на такие вечера с дочерьми. Только с жёнами и любовницами. Я, как видите, избрал для вас более пристойный вариант. И разве я требую от вас чего-то невозможного? Побудете час-полтора моей женой, не умрёте.
- А… как мне обращаться к вам?
- Так же как и всегда. Называйте меня «сэр». Это будет более чем уместно. И не забывайте откликаться на имя Вирджиния, хорошо?
- Да, сэр.
- Мисс Грейнджер, - сказал Снегг, смягчаясь, - мне всё это нравится не больше, чем вам. Но, если окружающие будут думать, что вы - моя жена и невестка Серциуса, у вас будет больше шансов вернуться отсюда живой, понимаете?
Гермиона молча кивнула, а про себя подумала: вовсе она не уверена, что ей это не нравится.
Взглянув на зельевара, она тут же снова опустила глаза. Почему-то его присутствие сейчас очень смущало.
Снегг достал палочку.
- На мой взгляд, мисс Грейнджер, вы выглядите слишком соблазнительно для своих лет. Возьмите.
Он быстро наколдовал белую розу, которая чуть проплыв в воздухе, повисла напротив девушки.
Гермиона взяла цветок, с наслаждением вдохнула его нежный аромат и, чувствуя на себе выжидательный мужской взгляд, нерешительно поднесла его к волосам.
- Ну, не сюда же! - раздражённо сказал Снегг. - Что вам всё надо объяснять, как пятилетней? Приколите розу к вырезу платья. Ваше декольте, конечно, прелестно, но, поверьте, вам не стоит привлекать слишком много мужских взглядов.
«И ваш – в первую очередь!»
Он отвернулся, и Гермиона была очень рада, что сейчас не видит его лица. Она пристроила цветок на груди и изо всех сил постаралась взять себя в руки и подавить смущение.
Но смущение не проходило.
Творилось что-то странное. Она находилась в огромном заколдованном замке за много миль от Хогвартса. Её вот-вот должны были ввести в залу, полную вампиров. И не кто-нибудь, а преподаватель, который по праву считался самой зловещей личностью в школе.
До сих пор она была уверена, что поступила правильно, согласившись приехать сюда - ведь крестраж того стоил... если это крестраж, конечно… Снегг мог ошибиться или, хуже того, обмануть её. Вот только вопрос – зачем? Нет, скорее, он сам мог обмануться насчёт своего сладкоречивого дяди. Это же дядя настаивал, чтобы он привёл девушку… О, Господи, это же ловушка! Смертельно опасная ловушка, в которую она угодила из-за своей доверчивости и наивности! Там, за дверями, её ждёт целая толпа кровососов…
Нет, вздор… Ничего с ней не случится, Снегг этого не допустит… да и дядя его не очень-то тянет на мерзавца…
Как глупо: у неё ведь не было оснований доверять Снеггу, а тем более его дяде, и всё же она верила им обоим. Почему? Интуиция, наверное…
Нет, положа руку на сердце, ни крестраж, ни предстоящий бал вампиров её всерьёз не беспокоили.
По-настоящему её мысли занимал лишь преподаватель по Защите от Тёмных Искусств и декан Слизерина Северус Снегг.
Едва Снегг удостоил её первым недовольным взглядом, как Гермиона сразу почувствовала, что в его отношении к ней что-то неуловимо изменилось. Изменилось раз и навсегда.
Мысли девушки метались, как стая испуганных птиц, не желая с обычной строгостью выстраиваться в логическую цепочку. Она была слишком взволнованна, чтобы даже пытаться анализировать ситуацию и рассуждать здраво. Да и о каком здравомыслии могла идти речь, если рядом с ней стоял преподаватель, который на предстоящем балу будет играть роль её мужа. Мужа! Господи, ну что за нелепость!.. И почему он смотрел на неё теперь совсем по-другому? Словно вдруг признал – это он-то, с его высокомерием и вредностью! – что она уже не та девочка, какой была год назад, когда он отправил их с Полумной в заброшенную лаборантскую… Пенелопе Сфинкс тоже было шестнадцать… И почему Снегг так любезен с ней? Это, конечно, преувеличение - любезным его холодный тон назовёшь едва ли, однако – ведь она же не обманывала саму себя? – в его словах сквозь раздражение сквозило искреннее беспокойство. А как он наорал на неё из-за того, что она согласилась пойти на бал! Неужели, страх за неё был настолько силён, что он забыл о своей всегдашней сдержанности?.. Нет, всё-таки странная идея - представить её, как свою жену!.. Особенно, для Снегга – уж от кого-кого… нет, конечно, понятно, что по-другому он не мог… но, похоже, ему вовсе не было неприятно. Вообще-то, не так уж он и стар, и страшен, если подумать… и в нём, пожалуй, даже было что-то неуловимо притягательное, несмотря на все недостатки… А как он сказал: «Вы выглядите слишком соблазнительно...». Да она бы в жизни не подумала, что когда-нибудь услышит подобный комплимент… и от кого?! Ох, прямо голова кругом!..
- Кажется, сейчас нас объявят, - ворвался в её лихорадочные мысли голос Снегга. - Приготовьтесь, Вирджиния.
Гермиона встряхнулась и на негнущихся ногах подошла к нему почти вплотную.
- Знаете, сэр, - сказала она дрожащим голосом, тщетно пытаясь справиться с волнением, - я никак не могу успокоиться.
- Ну, и глупо. Я был о вас более высокого мнения.
- Я никогда не была в свете, - продолжила девушка, не обращая внимания на колкость. - Школьный бал - это совсем не то...
- Но вы же сами хотели побывать здесь, не так ли?
- Да, но… ведь у нас не было выбора.
- Выбор всегда есть, - заметил Снегг наставительно, - и поскольку свой вы уже сделали, вам надлежит успокоиться и надеяться на лучшее. Помните - пока я с вами, вам ничего не грозит.
Гермиона почувствовала себя почти счастливой от этих слов.
- Я чувствую себя Золушкой, - неожиданно сказала она. – Это мой первый настоящий бал…
Снегг слегка усмехнулся.
- В таком случае, логично предположить, что я – принц.
- На белом коне, - подхватила девушка.
Скептическое выражение снова вернулось на лицо зельевара.
- Мда… Картина, достойная войти в анналы школьной стенгазеты. В разделе карикатур… кто там у вас главный художник? Финниган? Уж он бы расстарался, подкинь вы ему такой сюжет.
Гермиона поправила манто, с наслаждением погладив пушистый мех. Интересно, это будет серьёзным нарушением этикета, если она войдёт в зал с шиншиллой на плечах?
-Ничего карикатурного в нас с вами я не вижу, - заявила она. – Думаю, мы будем отлично смотреться вместе.
Снегг посмотрел на неё с удивлением, словно отказывался верить, что она брякнула такое.
- Кажется, вы слишком много выпили, мисс Грейнджер. Что за вздор вы несёте!
- Я только пытаюсь поддержать разговор.
- Если вам так уж хочется сравнений, то вы, скорее, Белль, а я, разумеется, Чудовище.
Гермиона не удержалась и довольно улыбнулась.
Снегг слегка нахмурился при виде её сияющего личика и явно собрался сказать какую-то гадость, но в последний момент почему-то передумал.
- Какой абсурд вся моя жизнь, - произнёс он вместо этого со скорбной миной, - Кафка отдыхает!
- Вам так неприятно моё общество, сэр?
«Пусть только попробует сказать «да!»
Но ответа на свою провокацию она получить не успела, потому что в этот момент из зала раздался звучный голос:
- Мистер и миссис Снегг!
- Пора, - сказал Снегг и шагнул к двери.
- Сэр! - укоризненно воскликнула Гермиона. - Дайте руку!
- Что? Ах, да... Чёртов этикет.
Он подал ей руку, на которую Гермиона оперлась, дрожа от волнения.
Двери распахнулись, и они вошли.
Бальный зал показался Гермионе огромным. Яркий свет многочисленных свечей, украшавших люстры и канделябры, резал глаза после тёмного коридора. В противоположном конце помещения маячила знакомая фигура Серциуса, который успел сменить свой старинный наряд на более подходящий случаю.
В зале уже было полно народу. Все они были одеты, как богатые и успешные магглы, и у Гермионы создалось впечатление, будто они со Снеггом попали на голливудскую тусовку, в которую, по правде говоря, вполне вписывались. Она физически ощущала устремлённые на неё со всех сторон плотоядные взгляды, от которых мороз продирал по коже, и ей стоило огромных усилий сохранить твёрдость походки: если бы не поддержка Снегга, который, казалось, чувствовал себя вполне уверенно, она наверняка от волнения споткнулась бы на первом же шагу.
Пока он вёл её в противоположный конец зала, Гермиона немного оправилась от испуга. Снегг был спокоен – значит, и ей надо взять себя в руки. Сейчас же! Хватит психовать, ничего не случится!
И стоило ей укрепиться в этой мысли, как всё её существо охватило радостное изумление – господи, она на балу вампиров, в обществе профессора Снегга, и ещё неизвестно, какую роль отвёл ей Серциус! Уму непостижимо! Видели бы её сейчас мальчики! Впрочем, что за глупая мысль… Гарри, может, и понял бы (сомнительно, правда), что она не могла отказаться - он сам бывал в переделках и похуже, а вот Рон... О, Рон точно никогда бы ей не простил, что она согласилась назваться женой Снегга, и не разговаривал бы с ней до конца жизни!
- Смотрите, Вирджиния, - меж тем обратился к ней Снегг, не поворачивая головы в её сторону, - смотрите хорошенько. Будете внукам рассказывать, как побывали на балу вампиров. Если доживёте, конечно.
- Сэр, я непременно расскажу им, что была здесь с вами, - не осталась в долгу Гермиона.
- Благодарю за честь.
Они наконец подошли к Серциусу. Хозяин замка Ронденн сменил свой старомодный камзол на дорогой смокинг с безукоризненной белоснежной рубашкой и галстуком-бабочкой, а роскошные волосы стянул в хвост, и Гермиона едва удержалась, чтобы не протереть глаза – так он показался ей похожим на одного актёра, прославившегося ролями в шпионских боевиках… как же его… Бронсон, Броснан… а, да неважно! Снегг слегка поклонился дяде, Гермиона присела в реверансе, расправив платье обеими руками. И тут она неожиданно почувствовала, что ноги её дрожат, и у неё нет сил выпрямиться. Она упала на одно колено, манто сползло с плеча, и она поспешно натянула его обратно. Но тут воля покинула её окончательно и, словно парализованная, она замерла в своей нелепой позе, не в силах пошевельнуться.
Господи, пронеслось у неё в мозгу, неужели дядя Снегга обладает такой мощной энергетикой, что она не в состоянии противостоять ей?
Снегг быстро оценил ситуацию. Твёрдой рукой он взял её за запястье и сильно, до боли сжал.
- Встаньте! - приказал он одними губами. - Немедленно!
Он потянул её за руку, и Гермиона неуклюже поднялась. Ей было стыдно за свою внезапную слабость, и она с благодарностью взглянула на Снегга, который не растерялся и помог ей выпутаться из дурацкой ситуации.
Профессор, не глядя на неё, подвёл её к дяде. Они встали рядом с ним на небольшое возвышение и повернулись лицом к залу.
- Дорогая, - тихо сказал Серциус, снимая с неё манто, - это вам больше не понадобится. Покажите нам себя во всей красе.
При этом он слегка коснулся губами её обнажённого плеча, и девушка вздрогнула – не от холода его губ, а самого прикосновения – такого фамильярного, откровенного и неожиданного, что она даже не нашла в себе сил возмутиться. Да вообще-то ей было не до этого.
Гермиона чувствовала себя совершенно беззащитной и, что было гораздо более неприятно – раздетой, словно Серциус оголил её всю, а не просто стянул меха с плеч. Она пожалела сейчас, что не надела что-нибудь менее открытое.
Чувствуя, что неумолимо краснеет, она, тем не менее, вздёрнула подбородок и попыталась улыбнуться.
Наверное, никогда у неё не было более жалкой улыбки.
Снегг искоса взглянул на неё, но ничего не сказал.
- Дамы и господа! - между тем объявил Серциус. - Бал в честь моего племянника Северуса и его очаровательной супруги Вирджинии объявляю открытым!
Заиграла музыка, и толпа пришла в движение. К Гермионе и Снеггу потянулась длинная вереница гостей. Первым шёл облачённый в военный мундир плотный мужчина средних лет с резкими чертами лица, которые лишь отчасти смягчали пышные усы и бакенбарды. Его сопровождала томная дама, на вид чуть постарше Гермионы, одетая в небесно-голубое платье и вся увешанная драгоценностями. Оба были так же неестественно бледны, как и Серциус.
- Позвольте представить вам, - обратился Серциус к Гермионе с самым непринуждённым видом, - полковник Зильберштейн и его супруга Колетт.
Дама присела в реверансе, полковник поклонился.
Гермиона вежливо улыбнулась, краем глаза заметив, что Снегг лишь едва кивнул.
- Протяните руку, - шепнул Серциус.
Гермиона послушно вытянула руку, и даже не изменилась в лице, когда полковник коснулся её губами, хотя у неё снова возникло неприятное ощущение, что к ней приложили кубик льда.
- Польшая честь пыть предстафленным фам, мадам, - произнёс полковник с сильным немецким акцентом.
- Всегда рада видеть вас, полковник, - учтиво ответила Гермиона, ласково кивнув спутнице вояки.
Зильберштейн и его дама отошли, и их место тотчас же заняла следующая пара гостей.
«Похоже, это надолго, - мелькнуло у Гермионы в мозгу, - придётся потерпеть».
- Граф и графиня Варкони, - представил Серциус вновь прибывших - двух довольно молодых и вполне симпатичных вампиров, которые, к удивлению Гермионы, выглядели куда смуглее предыдущих.
- Венгры, - шепнул Серциус ей на ухо. - Знают, как сохранить себя.
- Рада видеть вас, граф, - приветливо сказала Гермиона, протягивая руку. - Добро пожаловать, графиня.
- Моё почтение, господа - холодно добавил Снегг.
Прикосновение графа Варкони к её руке уже не показалось Гермионе таким ужасающе-холодным.
«Не так уж это и страшно, - подумала девушка. - Как в кино. Ничего, справлюсь».
А место венгров уже заняла следующая пара...
Не прошло и десяти минут, как Гермиона полностью освоилась в новой для себя роли. Она расточала улыбки мужчинам, приветливо кивала дамам, автоматически протягивала руку для поцелуя, а любезные фразы сами собой слетали с её уст:

- Такая честь для нас быть приглашёнными на ваш бал, мадам.
- О, ваше общество драгоценно для нас!

- Позвольте засвидетельствовать вам своё почтение, мадам. Вы восхитительны.
- Вы оказываете мне слишком много чести, князь.

- Вашему мужу невероятно повезло с вами, мадам. Вы так прекрасны.
- Я польщена. Готова ответить вашей супруге тем же комплиментом.

- Какое прелестное платье, дорогая!
- А ваше колье так изумительно гармонирует с цветом ваших глаз!

- Очарован!
- Восхищена...

Гермиона заметила, что большинство мужчин были значительно старше своих спутниц. Попадались, конечно, и молодые пары, но, в основном, в вампирском сообществе была чётко обозначена тенденция к мезальянсу. У девушки всё смешалось в голове: имена, титулы, национальности. Гости Серциуса, казалось, прибыли со всех концов света. Хозяин замка всё время что-то рассказывал ей о каждой новой паре, но она почти сразу же забывала его слова, едва очередной гость говорил ей какой-нибудь замысловатый комплимент, а она старалась так же изысканно ответить. Снегг по большей части отмалчивался, ограничиваясь короткими кивками. Вид у него был скучающе-равнодушной, а в тех редких фразах, которыми он порой одаривал гостей, сквозило хорошо знакомое раздражение.
Наконец, все гости были представлены.
Гермиона совершенно потеряла счёт времени. Её правая рука онемела от бесконечных поцелуев, голова слегка кружилась, а от постоянных улыбок болели мышцы лица. Она с удовольствием глотнула бы сейчас что-нибудь прохладительное, но, помня наказ Снегга, скрепя сердце, отказалась от этой мысли.
- Вы прекрасно держитесь, милая, - ободряюще сказал ей Серциус, обнимая её за талию. - Вы очаровали всех моих гостей, - и он, взяв её правую руку, запечатлел на ней долгий благодарный поцелуй. - Чего не скажешь о тебе, Северус, - добавил он чуть погодя, сверкнув глазами в сторону Снегга.
На последнего это не произвело ни малейшего впечатления.
- Позвольте заметить, дядя, - холодно ответил он, - что я нахожусь здесь только потому, что вы слишком настаивали. Но к вашему балагану я не имею никакого отношения, и, если вам интересно моё мнение, то это ваше подобие королевского двора не выдерживает никакой критики.
- Не умничай, ты не на уроке. Лучше подай руку Вирджинии - первый танец ваш. Наслаждайтесь обществом, дорогая, здесь есть экземпляры получше Северуса.
Вампир поцеловал девушку в висок и с сожалением отпустил.
У Гермионы было чувство, будто она только что вылезла из холодильника. Впрочем, она была так взволнована, что почти не ощущала холода.
Снегг, меж тем, повернулся к ней, слегка поклонился и протянул руку, приглашая танцевать.
Трепеща, Гермиона шагнула ему навстречу. Танцевать со Снеггом?! Открывать бал?! Просто не верится… Неужели ей придётся делать это на глазах у всех?! Ох, не осрамиться бы!..
Однако, к её огромному облегчению, от них вовсе не требовалось показательного выступления. Едва рука Снегга коснулась её талии, как все остальные последовали их примеру.
К удивлению Гермионы, Снегг оказался далеко небезнадёжен по части танцев. Он уверенно вёл её и складывалось впечатление, что танцевать для него так же привычно, как готовить зелья.
Девушка не удержалась, чтобы не сказать ему об этом.
- Мисс, вальс - не танго, - последовал равнодушный ответ. - Здесь особого умения не требуется. И я не понимаю, почему вас занимает подобный вздор.
- Потому и занимает, что вряд ли мне ещё когда придётся танцевать с вами, сэр, - возразила Гермиона.
- Согласен, это маловероятно. Но вы не о том думаете.
Снегг был выше её, и Гермиону немного напрягало, что приходилось смотреть на него снизу вверх. Впрочем, в лице профессора было так мало доброжелательности, что она сочла за благо не докучать ему и, опустив голову, отвела взгляд.
- Вам, видимо, пришлась по вкусу ваша новая роль? - язвительно продолжал Снегг свысока. - Поразительно, как легко вы вписались в круг Серциуса.
- Что я опять сделала не так?
- Вы находите всё это весьма забавным, не правда ли? Вас устраивает навязанная вам роль королевы бала, и вы, очевидно, потеряли голову?
- Ничего подобного! - возмутилась Гермиона. – Как раз голова у меня на месте. А всё, что здесь творится, я воспринимаю, как игру, и только поэтому мне не страшно.
- Значит, для вас этот бал - игра?
- Ну... да.
- Что ж... Я, вероятно, не в силах убедить вас, что вы находитесь в смертельной опасности. Наслаждайтесь вашей игрой, только помните, что ставка в ней - ваша жизнь.
- Послушайте, сэр! - воскликнула Гермиона, потеряв терпение. - Почему вы всё время меня отчитываете? В конце концов, вы мне не отец!
- Тише! - прошипел Снегг, слегка привлекая её к себе. - Вы забыли, кто вы?
- О, я помню, что я ваша жена, - холодно ответила девушка, - но мне кажется, вы тоже слишком вошли в роль.
- По-вашему, это смешно? Думаете, мне доставляет удовольствие этот фарс?
- По крайней мере, вы с явным удовольствием ругаете меня, - парировала Гермиона.
«И танцуете тоже», - хотела она добавить, но не посмела.
- Я всего лишь пытаюсь призвать вас к порядку, мисс. Мне не нравится затея моего дяди, мне не нравится ваше легкомыслие и, по правде говоря...
- Можете не продолжать! Я и так знаю, что вам вообще ничего не нравится!
Снегг слегка встряхнул её, и Гермиона, вскинув голову, смело встретила его свирепый взгляд.
- Так, так, - процедил он со злостью. - Я вижу, что к моим словам вы глухи? Предпочитаете всё делать по-своему?
- Вовсе нет, но вы же не одобряете ни одного моего шага! Вы только одёргиваете меня и ворчите почём зря.
Снегг неожиданно ослабил хватку, и Гермиона почти пожалела об этом – она боялась признаться себе, но ей нравилось, что он так сильно обхватил её за талию. К тому же, от его руки исходило приятное надёжное тепло, в то время как в зале было отнюдь не жарко.
- Как и положено старому мужу при молодой жене, - усмехнулся Снегг в ответ на её последний упрёк. – Вы что, не замечаете сочувственных взглядов, обращённых к вам? Готов поспорить, что половина женщин вас ужасно жалеет, а доброй половине мужчин, если вообще не всем, не терпится вцепиться мне в глотку. Вы очень популярны на этом балу, Вирджиния...
Вскоре Гермиона смогла убедиться в правоте его слов.
Едва танец кончился, как несколько мужчин наперебой принялись приглашать её на следующий. Снегг холодно отказал им всем, но, увидев умоляющее лицо Гермионы, махнул рукой.
- Вам не терпится избавиться от меня, не правда ли, ваше величество? - саркастически поинтересовался он. - Ладно, чёрт с вами. Можете танцевать с кем хотите, мне всё равно. Как вы совершенно справедливо заметили, я вам не отец. Но ради вашего же блага, мисс, не забывайте о моих наставлениях.
Гермионе порядком надоело выслушивать его замечания, и она с радостью приняла приглашение одного молодого румына. Но, едва они отошли на безопасное расстояние, как он сразу же заговорил о Снегге.
- Как вы можете терпеть его?
- Пожалуйста, давайте не будем говорить о моём муже, - попросила Гермиона.
- Но он вас совсем заклевал, бедняжка...
- Никакая я не бедняжка! - сердито ответила девушка.
Она поспешила расстаться с не в меру сочувствующим поклонником и ответила согласием другому юноше.
Однако и новый кавалер оказался ничуть не лучше.
- Позвольте задать вам нескромный вопрос?
- Ну... попробуйте.
- Насчёт вашего мужа... Неужели вам может нравиться... Я хочу сказать, он такой неприятный с виду и, кроме того, годится вам в отцы... Ну, вы понимаете...
- Нет, - раздражённо ответила девушка, - не понимаю.
- Я имею в виду, как вы можете выполнять супружеские обязанности...
Гермиона вспыхнула.
- А с чего вы взяли, что он плох в постели? - резко ответила она. - У него потрясающее тело, чтоб вы знали!
«Господи, что я несу?!» - ужаснулась она про себя и поспешила добавить:
- И вообще, это не ваше собачье дело! Вы наглец и пустоумок, если задаёте леди такие вопросы, и я не желаю больше ни секунды терпеть ваше присутствие!
Она резко вырвалась и, гордо развернувшись, поспешила прочь.
«Что им, больше болтать не о чем? - сердито думала она. - Как сговорились!»
- Позвольте пригласить вас, - раздался у неё над ухом вкрадчивый голос. - Я давно за вами наблюдаю, но подойти решился только сейчас.
Гермиона обернулась.
Голос принадлежал молодому мужчине, которому на вид было не более тридцати – по человеческим меркам, конечно. У него были мелкие, не лишённые приятности черты лица, он был бледен, но его бледность не была сродни той, что отличала большинство вампиров, а словно бы являлась следствием продолжительной болезни или тюремного заточения. Его светлые волосы и холодные голубые глаза почему-то напомнили Гермионе Малфоя-старшего. Впрочем, улыбался незнакомец вполне обаятельно, и ей подумалось, что раз никто пока её не приглашает, то почему бы не согласиться. Не стоять же, подпирая стенку, в самом деле! Так и окоченеть недолго!
- Только не вздумайте выражать мне своё сочувствие, - предупредила она.
- По поводу того мрачного типа, который имеет счастье обладать вами? О, поверьте, он меня не интересует!
Гермиона с облегчением вздохнула.
- В таком случае, не вижу причин для отказа.
- Позвольте представиться - Александр Пруитт. Но все зовут меня Алексом.
- Рада познакомиться, Алекс.
- Вы позволите?
Гермиона кивнула и с улыбкой подала ему руку.
Алекс оказался довольно любопытным собеседником. Пока они танцевали, он развлекал девушку интересными замечаниями касательно некоторых своих знакомых. Ей нравилось его колкое остроумие, и внезапно она поймала себя на мысли, что этим своим качеством новый знакомый напоминает ей Снегга.
И, словно само имя Снегга даже в мыслях обладало какой-то магической силой, Алекс заговорил о нём.
- Вон ваш аргус, - заметил он. - Стережёт вас почище любого цербера.
Гермиона с удивлением заметила Снегга в углу, противоположном тому, где видела его в последний раз. У неё возникло ощущение, что он следил за ней и всё время перемещался так, чтобы не терять её из виду. А от взгляда профессора ей сделалось не по себе.
- Пожалуйста, не надо о нём! - взмолилась Гермиона.
- Вы его боитесь?
- Нет! Но мне надоело, что все считают меня жертвой только потому, что я за ним замужем.
- Но согласитесь, это действительно странно, - возразил Алекс. - Он вам не пара. Почему вы вышли за него?
«И этот туда же! - в отчаянии подумала Гермиона. - Да что им всем от меня надо?!»
- Ах, оставьте! - воскликнула она. - Это моё личное дело!
Но Алекс не собирался отступать.
- Понимаю, вопрос задан некорректно. Думаю, ваши родители продали вас ему. Надеюсь, хотя бы не задёшево?
Этот циничный тон Гермионе совсем не понравился. Она попыталась высвободиться, но вампир крепко держал её.
- Да вам-то что за дело?
- Скажите, милая крошка, - Алекс словно не слышал её, - зачем вам этот старый сыч? Ведь вы полны огня, а на что годен он?
Гермиона опять дёрнулась из стальных объятий, но без всякого успеха. Этот поклонник оказался куда опаснее, чем предыдущие. Её начала охватывать паника.
- Зачем он вам? - настойчиво повторил Алекс. - Ведь вы его не любите.
- Но он мой, - с вызовом ответила девушка, пытаясь выиграть время.
Вампир пристально смотрел на неё холодными прозрачными глазами, но Гермиона беспокойно вертела головой, пытаясь найти Снегга, который внезапно исчез.
«Ну вот, теперь, когда мне нужна его помощь, он где-то болтается!»
- Какая преданность! - насмешливо протянул Алекс. - Или у вас есть личный интерес? Он оставит вам наследство?
- Да! - выпалила Гермиона. - Но это деньги моего сына. Я беременна... совсем недавно. Он ещё не знает.
Версия была так себе, но ничего умнее ей в голову не пришло.
- О, простите, в таком случае это всё меняет.
- Отпустите меня, - потребовала Гермиона. - Мне вредно волноваться.
«Северус! Ну где вас дементоры носят!!!»
- А знаете, - продолжал вампир, игнорируя её просьбу, - незачем дожидаться, когда он умрёт сам. Есть много способов приблизить его кончину. Например, некоторые особо искусные ведьмы умеют довести мужчину до инфаркта неумеренной страстью, но вряд ли вам понравится такой способ - он слишком вульгарен. Однако я мог бы помочь вам, если бы вы захотели поскорее остаться вдовой.
Поражённая, Гермиона резко вскинула голову и взглянула ему прямо в глаза.
«Убийца!» - подумала она, но вслух сказала совсем другое:
- А кто вам сказал, что я хочу расстаться с ним? Вы не думаете, что я люблю его?
- Вирджиния! - раздался за её спиной холодный голос.
Вампир сразу же отпустил её.
Гермиона обернулась. Она была так рада, что Снегг наконец-то объявился, что мигом забыла все свои обиды. Быстро шагнув к нему, она почувствовала неодолимое желание броситься ему на шею. Впрочем, эта безумная мысль исчезла так же внезапно, как и появилась. Но она с готовностью подчинилась, когда Снегг цепко взял её за руку и придвинул к себе как можно ближе. Так было безопаснее.
- Вечно я вас ищу, - сказал он, надменно глядя на девушку.
- Простите, - пролепетала Гермиона.
- А тебе, Пруитт, лучше держаться от моей жены подальше, - сказал Снегг, с ненавистью глядя на вампира. - Я ясно выразился?
- Членораздельно, - кивнул тот. - Что ж, я удаляюсь. Спасибо за танец, мадам.
Гермиона вздохнула с облегчением, когда Алекс наконец ушёл.
- Спасибо, сэр, - сказала она, с благодарностью глядя на Снегга, - вы появились как раз вовремя.
Снегг смерил её презрительным взглядом.
- Что - уже не такая бойкая? Следуйте за мной, - приказал он.
У Гермионы тут же испортилось настроение. Ей стало тошно от одной мысли, что Снегг опять начнёт её отчитывать, но делать было нечего, и она покорно поплелась следом за ним.
Пока они продирались сквозь толпу, ей пришло на ум, что Снегг не просто играл - он проживал свою роль, как если бы всё это было правдой, и на её месте сейчас была бы та, кого он действительно мечтал когда-то назвать своей женой. Ему была невыносима мысль, что кто-то ещё мог прикасаться к его женщине, пусть даже во время невинного танца. Вспомнив рассказ Гарри о том, что он видел в воспоминаниях Снегга, Гермиона только ещё больше уверилась в правильности своих выводов.
«Он всегда был таким,- думала она. - Типичный собственник. Да ещё ревнивый, как чёрт. Бедная Пенелопа, как она терпела это!»
Она как-то не задумывалась о том, что Пенелопа любила Снегга и принимала его таким, какой он есть. Да и вообще не очень понимала эту девушку. Эта её покорность... А ведь она была умна не по годам. Знала себе цену. И свою власть над Снеггом. Но, тем не менее, терпела его тиранство и приступы ревности. С прямо-таки ангельским терпением, судя по всему…
- О чём вы говорили с Пруиттом?
Резкий голос Снегга вывел её из задумчивости. Они стояли у стены, чуть поодаль от основной массы вампиров.
- О вас! - с вызовом ответила Гермиона.
- Потрясающая тема! Оттачиваете свой язычок, мисс?
- Ничего подобного!
- Тогда какого чёрта? Вам что, больше говорить не о чем?
- Я не виновата! - защищалась Гермиона. - Они все только и говорят о том, как сочувствуют мне, потому что я ваша жена. А я... я пытаюсь реабилитировать вас.
- Вот как? - в голосе Снегга впервые послышалась заинтересованность. - Зачем вам это?
- Не люблю, когда на людей возводят напраслину, - брякнула Гермиона. - Я ведь не знаю, каким мужем вы были бы на самом деле.
Снегг смотрел на неё всё с большим интересом.
- Я недооценил вас, мисс, - протянул он. - Вы не так просты, как кажетесь. Интересно было бы узнать, что вы там наболтали.
Гермиона покраснела. Ей очень хотелось оказаться сейчас как можно дальше от Снегга.
- А вы... разве ничего не слышали? - пролепетала она. - У меня такое чувство, что вы всё время были у меня за спиной.
- Я слышал только вашу последнюю фразу. Вы сказали Пруитту, что любите меня. Должен признаться, я поражён вашей непосредственностью. Моя жена не стала бы говорить о своих чувствах ко мне кому попало.
«О, да, твоя жена, - сердито подумала Гермиона, - она ведь была само совершенство, где уж мне, сирой, сравняться с нею!»
Она не знала, куда деваться от стыда и ещё какого-то незнакомого чувства... ревности?!
- Кстати о Пруитте. Вы, конечно, не знаете, кто он?
- Знаю только, что он вампир, - с облегчением переключилась Гермиона на другую тему. – Разве нет?
- Не совсем. Он вампир наполовину - его мать была вампиршей. А полувампиры часто гораздо опаснее настоящих.
- Откуда вы его знаете?
Снегг пропустил этот вопрос мимо ушей.
- Алекс Пруитт, - продолжал он, - с детства ошивался среди вампиров. Он был вскормлен кровью, а когда достиг юношеского возраста, стал не слишком дорогим наёмным убийцей.
- Неужели? - ахнула Гермиона.
Снегг кивнул.
- Он даже сидел в Азкабане. Год или два. Его выпустили благодаря хлопотам одного влиятельного чиновника - говорят, Пруитт сделал потом для него какую-то грязную работу. Подозреваю, что этот подонок предлагал вам свои услуги.
- Да... - прошептала девушка.
- Вам следует быть разборчивее, - упрекнул её Снегг.
- Откуда мне знать, кто есть кто - огрызнулась Гермиона – её раздражал этот менторский тон и то, что Снегг снова вёл себя как несправедливый и предвзятый преподаватель. - Меня пригласили - я согласилась. Вы ведь не горите желанием танцевать со мной, не правда ли?
- Мисс Грейнджер, - холодно возразил Снегг, - я здесь не для того, чтобы развлекать вас.
- Меня зовут Вирджиния, забыли?
- Не переигрывайте. Для вас это просто вечеринка в доме вампира. Но не для меня. Я отвечаю за вас.
- Отвечаете? - вскинулась Гермиона. - Перед кем?!
- Перед своей совестью. И перестаньте мне дерзить.
- А вы кончайте читать нотации! Сил нет слушать! - выпалила девушка.
Она сама удивлялась своей наглости.
Снегг замер. Он как будто растерялся на мгновение, но почти тотчас взял себя в руки.
- Я вижу, ничто не может убить вашего нахальства, - процедил он, неприязненно глядя в лицо девушки. - Возомнили себя взрослой женщиной? Что ж, ваше право. Но, нравится вам или нет, вы пришли сюда со мной - со мной и уйдёте. И произойдёт это скоро - как только я найду своего беспутного дядю.
- Прекрасно! А до тех пор позвольте не докучать вам!
Гермиона вздёрнула подбородок и отошла, с удовольствием сознавая, что оставила Снегга в бешенстве.
«Так ему и надо, - мстительно думала она. – Достал, зануда! Что он вообще о себе думает?»
- Вы позволите пригласить вас, мадам?
Гермиона вздрогнула и обернулась.
- Ах, это вы, князь! - с облегчением сказала она. - Конечно, с удовольствием.
Её новый кавалер был представительным мужчиной средних лет. Гермиона обратила на него внимание ещё во время церемонии приёма гостей. Это был русский князь, в котором, несмотря на вполне светский вид, чувствовалась военная выправка. Его благородный облик сразу произвёл на неё хорошее впечатление, и она с удовольствием отправилась танцевать с ним.
И не пожалела. Это был лучший танец за вечер. Князь был вежлив, внимателен и всё время говорил ей комплименты. И главное - ни разу не упомянул о Снегге. Гермиона и думать забыла, что он вампир.
- А скажите, князь, - спросила она, вспомнив, что ей говорил Серциус, - это правда, что вы видели Наполеона?
- Правда. Я присутствовал на встрече двух императоров в Эрфурте. Тогда ещё в человеческом обличии.
- И каковы были ваши впечатления? Что вы можете сказать о нём?
Князь на секунду задумался.
- Знаете, в чём был главный секрет этого человека? Он умел подчинять людей. Играть определённые роли. И он всегда ставил только на себя.
«Совсем как Снегг», - подумала Гермиона.
И тут же увидела в нескольких шагах от себя высокую фигуру профессора.
- О, нет! - простонала она.
Князь тоже его заметил.
- Ваш муж не может расстаться с вами и на четверть часа.
- Пожалуйста, уведите меня от него! - взмолилась Гермиона.
- Поздно, он уже идёт к нам. И как он смотрит на вас! Словно коршун на голубку.
- Поди-ка сюда, госпожа моя, - сварливо проговорил Снегг, приближаясь.
Гермиона со вздохом выпустила руку князя и благодарно улыбнулась ему на прощание. Что-то подсказывало ей, что сейчас Снегга злить не стоило.
- Скажи, кому из здешнего собрания ты должна подчиняться? - продолжал Снегг, не замечая князя, отвесившего ему иронический поклон.
- Вам, сэр, - покорно ответила девушка, подходя к нему.
Снегг больно сжал её запястье и потянул за собой.
- Вот и прекрасно, - процедил он. - Идёмте, мы уходим.
- Вы дурно обращаетесь с ней, сэр, - вмешался князь. - Такая женщина...
- Не учите меня, как обращаться с ней!
- Но по какому праву вы лишаете нас её общества?
- По какому праву? - рыкнул Снегг. - Она моя жена! И я имею на неё все права!
В этот момент грянула особенно громкая музыка, заглушившая ответ князя. Гермиона и Снегг тоже успели обменяться парой реплик.
- Блестящая отповедь, сэр! - язвительно сказала девушка.
- Заткнитесь, Грейнджер!
- Благодарю за честь, которую вы мне оказали, мадам, - князь поклонился Гермионе, поцеловав ей на прощание руку.
- Что быть может хуже, - добавил он чуть слышно, - семьи, где бедная жена грустит о недостойном муже…
Но Снегг всё прекрасно расслышал.
- Где грозный муж ей цену знает, - ответил он в тон князю, - и судьбу, однако ж, проклинает...
И не замечая удивления на лице русского, он рванулся прочь, увлекая за собой Гермиону.
- Вы невыносимы! - воскликнула девушка, когда они отошли в сторону от танцующих. - Вы настоящий деспот! Мне было так приятно его общество, он, единственный, не докучал мне разговорами о вас...
- Довольно, - оборвал её Снегг, - я не намерен больше терпеть ваши глупости. Дядя обещал сейчас подойти. Проститесь с ним, и мы пойдём.
И, не удержавшись, ехидно добавил:
- Что – ещё не всех мужчин перепробовала?
- Да как вы смеете! – вспыхнула Гермиона.
- Смею. Вы сами даёте мне повод. Ведёте себя, как современная распущенная вертихвостка. Вешаетесь на всех подряд. Я разочарован, мисс.
- А вы бы предпочли, чтобы я вешалась только на вас?
Слова вырвались сами, она никак не ожидала от себя, что скажет такое ему в лицо. Но сейчас она была настолько зла, что не подумала даже смутиться.
Снегг презрительно усмехнулся.
- Вы что – всерьёз думаете, что могли бы заинтересовать меня? Простите, мисс Грейнджер, но, если вы и впрямь мните себя привлекательной девушкой, то должен разочаровать – ничего в вас особенного нет. Как говорится, пирожок ни с чем. Вам оказывают внимание здесь только потому, что вы - человек. А так на вас без слёз смотреть нельзя. Доска доской. И это роскошное платье идёт вам, как корове седло.
Гермиона так сжала кулаки, что ногти впились в ладони.
Никогда она не чувствовала себя более униженной.
Мерзкий старый упырь! Он ещё смеет так цинично насмехаться над ней! Причём заведомо лгать! «Пирожок ни с чем», надо же! Лживая сволочь! Как будто она не видела, что он все глаза продавил, глядя на неё. А его дядя – тот вообще с самого начала облизывался на неё, как кот на сметану. Не так уж она плоха, значит! А этот ублюдок ещё смеет называть её «доской»! Как будто его драгоценная египтянка могла похвастаться хорошей грудью! Нет, такое спускать нельзя.
Она с шумом выдохнула, собираясь с мыслями.
- Не пыхтите так, мисс, - с издёвкой продолжал Снегг. – Давайте уж, выскажете мне всё, что вы обо мне думаете. Любопытно будет послушать правду, а не фальшивые заверения в любви, которые вы, позоря меня, расточаете всяким мерзавцам.
Гермиона вскинула голову и мстительно сдвинула брови.
Сейчас она ему всё выскажет!
- Знаете, сэр, - начала она, - вы и сами уронили себя в моих глазах. Вы дурно воспитанный, отвратительный и злой человек. Если хотите, я перечислю все ваши гнусные черты, ибо сегодня вы явили их во всей красе!
- Сделайте одолжение.
Она коварно улыбнулась и заговорила, отчётливо произнося каждое слово, словно гвозди вколачивала:
- Нигилизм! Цинизм! Сарказм! Ар…
Она осеклась, чувствуя, как краска бросилась в лицо.
Ой, дура!.. Что ж она несёт-то… Надо было: «маразм»! Вот, идиотка, надо так оговориться! Да Снегг ей ни единого шанса не даст…
Снегг, разумеется, всё понял. По его лицу скользнула какая-то гнусная ухмылка.
- Оригинальное у вас чувство юмора, мисс… мда. А вы хоть знаете значение этого слова?
На сей раз концентрация презрения в его голосе перешла все мыслимые пределы.
Гермиону снова обуяла злость.
- Да! - выпалила она. – А вы? У вас он был?
К её удивлению, Снегг даже не рассердился. Видимо, он успел попривыкнуть к её наглости за этот вечер.
- Был когда-то, - спокойно сказал он, снисходительно глядя на девушку, - и не раз. Но это не ваше собачье дело, Грейнджер.
- Никто не заставлял вас…
- Ещё одно слово, - прервал её Снегг, - и вы горько пожалеете, предупреждаю вас.
- Не стоит так говорить с женой, - раздался вдруг за спиной Снегга знакомый голос. - Ей нельзя волноваться.
Рядом с ними неведомо как очутился Алекс Пруитт с бокалом в руке.
- Пошёл вон, - сказал ему Снегг, - я сам с ней разберусь.
- Я только хотел поздравить вас, старина, - невозмутимо заметил вампир.
- Поздравить с чем?
- Ну, как же - ведь вы скоро станете отцом. Ах, простите, мадам, вы, кажется, до сих пор ему не сказали?
И мстительно улыбаясь, он отошёл, оставив побледневшую девушку наедине со Снеггом.
Гермиона замерла. Эта маленькая ложь, о которой она успела забыть, была произнесена как нельзя более некстати. Как бы она хотела сейчас растаять в воздухе, как Патронус!
Снегг повернул к ней потемневшее лицо. Его глаза метали молнии.
- Что это значит? - спросил он грозно. - Что за байку вы сочинили?
- Я... - пролепетала девушка, - у меня не было выбора...
Снегг оттолкнул её от себя. Гермиона больно ударилась обнажённой спиной о ближайшую стену, но даже пошевельнуться не успела, как он схватил её за плечи и пригвоздил к холодному камню.
- Да как вы посмели?! - прошипел Снегг, с ненавистью глядя на девушку. - Вы, наглая...
Но договорить он не успел.
- Северус, вот вы где! - раздался чей-то голос, и Снегг быстро обернулся, выпуская свою жертву.
Гермиона воспользовалась моментом, который ей предоставил неведомый благодетель, и быстро улизнула. Она была рада, что кто-то отвлёк Снегга и спас её от расправы - а в том, что профессор ударил бы её, у неё не было никаких сомнений.
Смешавшись с толпой, она заметила неподалёку белую голову Алекса и решительно направилась к нему.
- Послушайте, вы! - гневно обратилась она к вампиру, по-прежнему державшему в руках бокал. - Зачем вы встряли в мой разговор с мужем?
- Я хотел помешать ему - он обижал вас, - невозмутимо ответил Пруитт, пристально глядя ей в лицо.
- А кто вас просил?! - Гермиона негодующе взглянула ему прямо в глаза. - Это наши с ним дела, вас они не касаются!
- Простите меня, мадам, я забылся. Ваша красота помутила мой рассудок.
- Да что вы говорите!
- Вы слишком нервничаете из-за ерунды. Вам нужно расслабиться. Хотите выпить?
- Да, - заворожённо ответила девушка, - очень.
Все наказы Снегга вылетели у неё из головы. Она, не отрываясь, смотрела в глаза вампира.





Глава 5

Пруитт протянул Гермионе полный бокал, который всё ещё держал в руке. Девушка отхлебнула глоток прозрачной янтарной жидкости и даже причмокнула от удовольствия.
- Ммм… как вкусно! Что это за божественный нектар?
- Пейте до дна, - вкрадчиво сказал вампир, - я принесу ещё.
Гермиона с наслаждением потягивала незнакомый напиток. Она слегка запрокинула голову, смакуя сладковатый, ни на что не похожий вкус, и с интересом обнаружила, что потолок зала расписан прекрасными картинами на античные сюжеты.
Внезапно она услышала шум борьбы, короткий резкий звук, похожий на удар, и глухой стук, словно от падения чьего-то тела.
И вслед за тем раздался гневный голос Снегга:
- Убери руки от моей жены!
Гермиона оторвалась от созерцания потолка, машинально сунула бокал в руки проходившего мимо слуги и, обойдя нескольких вампиров, которые загородили ей обзор, увидела Снегга и валяющегося на полу Алекса. Снегг недовольно взглянул на неё, но она без всякого страха встретила его взгляд. Да, он был сердит, но и вполовину не так, как несколько минут назад.
- Вирджиния, мы немедленно уходим, - сухо сказал Снегг, шагнув к ней. - Вас ни на секунду нельзя оставить одну! Стоило мне отвернуться, как вы уже болтаете с этим мерзавцем, - он коротко кивнул в сторону Пруитта, который только-только начал подниматься с пола, держась за разбитую скулу. - Какого только сброда не встретишь у дядюшки! – прибавил он громко, и вокруг Пруитта тут же образовалась выразительная пустота. – Спасибо, что сказали, Демецки.
- Не стоит благодарностей, Северус.
Гермиона смотрела на Снегга во все глаза, словно видела впервые.
Ещё никогда она не была ему так рада. Всё её существо переполняла законная гордость. Надо же, он защитил её от какого-то хама! Как это мило, она и не подозревала, что он готов драться за неё. Он и впрямь ведёт себя, как любящий муж... Ах, да почему же - как?
- Спасибо - сказала она приблизившемуся зельевару, - вы спасли меня. Я знала, что вы не дадите меня в обиду!
Она нежно улыбнулась Снеггу и, не дожидаясь позволения, сама взяла его под руку.
Снегг удивлённо взглянул на неё.
- Что это с вами? От танцев голова закружилась?
- Вы сами знаете, что со мной, - сказала Гермиона с многозначительным видом. - Мне приятно, что вы так цените моё общество.
Она полуобернулась к нему и, протянув свободную руку, убрала назад длинную чёрную прядь, спадавшую ему на лицо (после потасовки вид у Снегга был несколько взъерошенный).
- Оставьте ваши уловки! – прошипел Снегг в раздражении, - и вообще держитесь чуть подальше, - он попытался отстранить её. - Вы привлекаете ненужное внимание.
Столпившиеся вокруг вампиры и впрямь с любопытством глазели на них, тихонько перешёптываясь.
- Разрешите, господа, - сказал Снегг, решительно продираясь сквозь расступающуюся перед ним толпу.
Он быстро пошёл прочь, таща за собой Гермиону, которая старалась не отставать от него ни на шаг.
- Вы сердитесь? - робко спросила девушка на ходу.
- А вы как думаете? С вами одни проблемы.
- Но вы уделяете мне так мало внимания... Как можно? Ведь вы мой муж…
- Слушайте, мисс, - прервал её Снегг, - эта комедия мне порядком надоела. Да и вы тоже.
- Но разве вы не обещали моим родителям, что будете любить меня и заботиться обо мне?
- Да что вы несёте, ей-богу!
- Зачем вы женились на мне? - не отставала Гермиона. – Ответьте! Вы по-прежнему меня любите?
Снегг остановился.
- Погодите, - медленно произнёс он, встревоженно глядя на девушку. – Меня посетила страшная догадка: вы что-то пили?
- Вы мне не ответили, - упорствовала Гермиона.
- Пруитт что-нибудь давал вам? Отвечайте!
- Да, я выпила бокал вина... кажется.
- Дура! – сказал Снегг сквозь зубы. – Что вы наделали! Я же предупреждал вас!
- Да при чём здесь это? - недоумённо пожала плечами девушка. - Есть вещи посерьёзнее пары глотков вина. Я бы очень хотела узнать, в чём причина вашей холодности?
Снегг не ответил. Он покрепче сжал руку девушки и возобновил движение к выходу из зала.
- Северус! Мне больно!
- Ничего, потерпите. И оставьте ваш фамильярный тон!
Гермиона фыркнула.
- Можно подумать, в спальне я называю вас по-другому!
Снегг так резко остановился, что она врезалась в него, не успев притормозить.
- Ай! Вы хоть предупреждайте!
И, видя, что он не реагирует, добавила:
- В чём дело?
Снегг не знал, сердиться ему или плакать. Как он мог разговаривать с неадекватной девчонкой, напившейся какой-то любовной дряни? Поэтому, вместо того, чтобы излить на неё весь имеющийся в нём яд, он ограничился коротким замечанием:
- По счастью, у нас с вами разные спальни, мадам.
И тут же пожалел об этом.
- Что? – Гермиона зашла вперёд, не давая ему двигаться дальше. – И как давно? Когда вы любили меня последний раз? И как вообще смеете с такой лёгкостью говорить об этом?
- Совсем рехнулась, - пробормотал Снегг, раздумывая, как ему поступить с этим неожиданным препятствием.
Однако он смотрел на неё с интересом.
Было так странно видеть ту самую студентку, которая ещё недавно дерзила ему и всячески доставала своим легкомысленным девчоночьим поведением, в роли молодой жены, властно требующей внимания к своей особе. Причём, совершенно определённого внимания…
Снегг поймал себя на мысли, что, хотя игра зашла слишком далеко, ему доставляет удовольствие сознание своей власти над этой девочкой. Чёрт, да что с ним такое?.. Когда всё это вышло из-под контроля? Когда этот нелепый фарс так тесно переплёлся с его собственной трагедией, что он перестал понимать, что происходит? Утратил связь с реальностью? И какая-то часть его души с извращённым мазохистским удовольствием включилась в эту странную игру, где он сам же и отвёл мисс Главной Всезнайке Хогвартса такую дичайшую роль… Да, но она-то сейчас не считала, что играет!
- Что вы молчите? Я хочу знать, почему вы пренебрегаете мной!
Дать бы ей хорошую затрещину, нахалке… У неё ещё хватало наглости требовать отчёта!
Но нельзя – начнётся истерика, а ведь они не дома… о, дьявол, какого ещё «дома»!..
- Вы пьёте, - нашёлся Снегг. – Слишком много и слишком часто.
И не давая ей опомниться, отодвинул её в сторону и снова взял за руку.
- Выйдем отсюда.
И они снова двинулись сквозь толпу.
Гермиона озабоченно замолчала секунд на тридцать, но тут же затрещала вновь.
- Северус, мне кажется, вы преувеличиваете. Я этого за собой не замечала. Но даже, если и так… не могу же я быть законченной алкоголичкой! Я слишком молода для этого и слишком хорошо выгляжу, к тому же… стало быть, причина в другом.
- Поразительная логика, мадам! А вы можете помолчать?
- Иронизируйте сколько угодно, но я уверена, что вам хорошо со мной.
- Лучше не бывает!
Они наконец достигли двери, ведущей наружу.
Снегг обернулся и внимательно оглядел нарядную толпу. Почему-то ему казалось, что Серциус непременно должен быть поблизости. Но дядюшки нигде не было видно.
- Да где же он? - сказал Снегг с досадой. - Где его тролли носят?
- О ком это вы?
- О дяде, о ком же ещё! Ещё четверть часа назад он был здесь и, если бы вы не отвлекли меня своим женским вздором… а, да что с вами говорить! Придётся опять искать его.
- Я с вами, - живо отозвалась Гермиона. - Я не желаю расставаться с вами ни на минуту.
- Счастлив слышать, - желчно сказал Снегг, - впрочем, вас и нельзя оставлять одну.
И, не обращая больше на неё внимания, снова нырнул в толпу, увлекая девушку за собой.
- Вы могли бы быть со мной поласковее, - упрекнула его Гермиона, едва они смешались с вампирами. – Вы всегда такой?
- Ищите-ка лучше дядю, - приказал Снегг, - так от вас будет хоть какая-то польза.
- Вы мне не ответили…
- А то вы не знали, с кем связывались! И, ради всего святого, помолчите!
Но Гермиона и не думала молчать. Взывать к её хвалёному благоразумию сейчас было бесполезно.
- Вы ничуть не изменились, - не унималась она, - так же суровы, как в школе…
- Рад, что вы заметили.
- …но я нахожу, что вам идёт, когда вы сердитесь.
- Что ещё вы находите?
- Что вы притворяетесь. Я говорила, что вы неважный актёр, друг мой. Не спорьте… вы же знаете, что я права…
- Ни черта вы не правы, мисс. И я не притворяюсь. Не представляете, как вы мне надоели.
- Может, и так… но я знаю, что в глубине души вы любите меня. А эта маска злого демона, которую вы носите… это для отвода глаз, верно? Вам хочется, чтобы думали, будто я боюсь вас. Ну, признайтесь! Oderint dum Metuant 1, так кажется?
- Ну-ну, - заинтересовался Снегг - что ещё вы скажете, наблюдательная моя?
- Вы просто боитесь показаться уязвимым, - уверенно продолжала Гермиона, - боитесь, что, если окружающие увидят ваши чувства ко мне, они сочтут это слабостью, а это идёт вразрез с вашим имиджем. Или же вы просто не хотите делиться с окружающими своим счастьем, ревниво оберегаете от посторонних глаз то, что принадлежит вам одному.
- Вы, правда, так думаете? - тихо спросил Снегг, пристально глядя на неё.
Он уже забыл и о дяде, и о том, что эта девушка всего лишь одурманена… То, что она говорила, было так похоже на его собственные мысли...
- Я не знаю, что думать! – капризно воскликнула Гермиона. - Я ваша жена, но вы до сих пор не сказали мне ни одного ласкового слова! Как прикажете вас понимать?
- Послушайте, мисс...
- Да, любовь моя?
- Оставьте этот тон!.. Я прошу вас держать себя в руках. Послушайте меня, говорю ради вашего же блага... да перестаньте на меня вешаться!.. - Снегг старался оттолкнуть девушку, но она продолжала льнуть к нему.
Он не знал, что с ней делать, а быть грубым ему не хотелось. Не то чтобы он был не способен на решительные действия, но девушка находилась под действием зелья, и её реакция могла быть непредсказуемой – коль скоро она искренне считала, что замужем за ним.
- Вы совсем одичали в своих подземельях, Северус…
- Ещё одно слово, мадам, и я с вами разведусь.
- Что за вздор? Волшебники не разводятся…
- Уверены?
- Ну… не знаю…
- Значит, скоро узнаете. Идёмте, кажется, дяди здесь нет.
- Я вам не верю, - не отставала Гермиона, глядя на него влюблёнными глазами. – Я знаю, что вышла за вас по любви… и что вы тоже меня любите. Ну, что вам стоит признать это?
- Не дождётесь.
- Слишком горды?
- Господи! – Снегг страдальчески возвёл глаза к потолку, проклиная про себя Серциуса, Пруитта и собственное безрассудство. - Да что же мне с вами делать?!
- Позвольте быть рядом…
- Да на кой я вам чёрт?
Гермиона слегка нахмурилась, и Снегг с интересом наблюдал за её реакцией, забыв, что только что собирался уйти.
- Вы ведёте себя не лучшим образом, и всё же я не жалею, что вышла за вас.
- Неужели? Можно узнать, почему? Что вы нашли во мне, мадам?
- Я… не знаю. Но в вас есть что-то притягательное. Какая-то загадка. Всегда сложно понять, что у вас на
уме… даже сейчас… и это будоражит меня. А ещё сила… сила, которую вы так тщательно скрываете... но
меня не обманешь - вы гораздо сильнее, чем кажетесь. И скрытая чувственность… это тоже…
Гермиона остановилась и вопросительно взглянула на него.
Снегг слушал её с жадным вниманием, словно то, что она говорила, было для него откровением.
- Продолжайте, - попросил он, когда она замолчала.
Они стояли посреди танцующей толпы, почти в самом центре зала, и Снегг больше не отталкивал Гермиону.
Он позволил ей приблизиться к себе почти вплотную и не убирал ласковых рук, обнимающих его. Никому не было до них дела, и хотя Гермиона говорила очень тихо, а музыка играла довольно громко, Снегг слышал каждое её слово. Её близость одурманивала, и он почти забыл, кто она, и что они вообще тут делали. Ему хотелось только одного: чтобы она продолжала говорить…
- Я знаю, что мало кто одобряет меня, – голос девушки звучал всё более уверенно, - но вы нравитесь мне таким, какой вы есть. Со всеми вашими недостатками и пороками. С вашим прошлым и вашим происхождением… я ведь знаю, кто вы… вампир, правда? Ну, хоть капля вампирской крови в вас есть, не так ли?.. Это у вас в генах, как говорят магглы. Тогда что вас так удивляет - вы ведь тоже обратили внимание, что почти у всех у них жёны такие же молодые, как я? Неспроста, наверное. Вот вам и ответ… Меня тянет к вам, Северус… не знаю, почему... Вы совсем непохожи на вашего дядю, но от этого вы только выигрываете. Он такой открытый, обходительный, а вы... Я не знаю, как это объяснить... Мне хочется - очень хочется!.. …пробиться за эту стену, за этот холод... и обжечься!
Снегг смотрел в эти ласковые любящие глаза, и ему чудилось, что он видит другие глаза – только чуть более тёмные… И она была такая тоненькая, хрупкая – он чувствовал, что, сожми он её в объятьях чуть сильнее, она переломится, как тростинка…
- Сирена, - прошептал он, не отрывая взгляда от лица девушки, и бессознательно прижимая её к себе, - вы способны совратить святого. Но почему я? Почему вы не выбрали кого-то из сверстников? Кого-нибудь посимпатичнее? Вам не приходило это в голову?
- Нет, - твёрдо ответила Гермиона. – И почему вас занимает подобный вздор? Разве дело в возрасте? Или во внешности? Все мои сверстники – пусты и примитивны. Мне скучно с ними. И потом: только я знаю вашу душу.
- Ничего вы не знаете, дурочка. Если бы вы действительно могли заглянуть мне в душу, вы бы увидели там пропасть.
- А я не боюсь бездны… Северус! – внезапно девушка перешла на заговорщицкий шёпот, глаза её лихорадочно заблестели. - Посмотри, на кого ты стал похож! – она провела пальчиками по его вискам, откидывая волосы назад и не желая выпутываться из них. – У тебя такой измождённый вид… как у мужчины, давно забывшего о женской ласке… Я обещаю тебе – с сегодняшнего дня ни капли! Только не прогоняй меня… скажи, ты ведь соскучился по моему телу?
- Будь я проклят!
Снегг резко дёрнул головой, стряхивая нежные пальчики, и выпустил девушку. Отодвинувшись от неё, он взглянул в её растерянное личико чуть ли не с ужасом. Но уже через секунду лицо его приняло обычное замкнутое выражение.
Гермиона обиженно закусила губу.
- Почему? – спросила она, и в голосе её слышались недоумение и досада.
- Потому, мисс, - сухо ответил Снегг, - что даже у таких бесчувственных чурбанов, как я, случаются минуты слабости. Но не волнуйтесь, больше этого не повторится. Идёмте!
И не удосужившись даже посмотреть, следует ли она за ним, он решительно направился к выходу из зала.
Давно он не был так зол и при этом растерян.
Потерять голову из-за девчонки… позорище! Пусть ненадолго, но он позволил себе расслабиться и теперь горько сожалел об этом. Как он мог так забыться? Как вообще допустил такую идиотскую ситуацию? Как он даже на мгновение мог представить, что эта глупая гриффиндорка может заменить ему ту, другую… Почему он позволил ей прикасаться к себе, почему подпустил так близко… во всех смыслах. Надо было пресечь её заигрывания в самом начале, раз уж эту дуру угораздило выпить приворотное зелье… Да и он-то хорош, идиот… Нашёл, кого тащить с собой. Нет чтобы взять нормальную девушку со своего факультета… Сдалась ему эта выскочка Грейнджер.
Снегг даже себе не мог толком объяснить, почему втянул в это дело Гермиону. Он собирался сам забрать крестраж, а потом уничтожить его, но, когда дядя потребовал, чтобы он явился непременно со спутницей – якобы это было необходимо, - он сразу подумал о ней. И тут же перетасовал колоду и убедил себя, что именно Гермиона будет наиболее подходящей кандидатурой в столь необычном предприятии. Она умна, осторожна, на правильной стороне, благоразумна…
Да уж, благоразумна… Он вспоминал её последние слова, обращённые к нему (не желая признавать, что ничего более приятного ни одна женщина не говорила ему уже много лет), и только диву давался. Вот вам и благоразумная мисс Грейнджер… Скромница, тихоня… «ты соскучился по моему телу?»… откуда что взялось. Нет ничего опасней, чем сонная вода… Маленькая шлюшка… да она не постеснялась бы поцеловать его, несмотря на толпу народа вокруг и элементарные правила приличия. Впрочем, он сам виноват – размяк и подпустил малолетку так близко… А ведь они все… все – прирождённые кошки. Коварные хищные твари… Сразу чувствуют слабину. Мурлычут, ласкаются, обволакивают мягкими бархатными лапками… а потом не знаешь, как вырваться из их когтей…
Снегг ворвался в коридор, из которого два часа назад они с Гермионой вошли в бальный зал
и, оглянувшись, увидел одного из молчаливых слуг.
- Эй, ты! – позвал он. - Приведи ко мне моего дядю! Мне надоело искать его. Живо! А вы, мисс Грейнджер, - обратился он к девушке, которая как раз собиралась что-то сказать, - будьте любезны помолчать хотя бы пять минут. У меня от вас голова идёт кругом.
- Значит, вы всё-таки неравнодушны ко мне? - тут же спросила Гермиона.
- Да! – ответил Снегг со злостью. - Будь проклят час, когда я решил связаться с вами!
- Как всегда, грубите? Да что я вам сделала? Знаете, я лучше уйду, чтобы не раздражать вас.
Она развернулась и решительно шагнула в ближайший коридор, ведущий налево.
- Куда вас опять чёрт несёт! Вернитесь сейчас же!
Но Гермиона уже завернула за угол, и ему ничего не оставалось, как бросится следом за ней.
- Предупреждаю, мисс, - сказал Снегг, догнав девушку, - моё терпение на исходе. Ещё один такой финт, и вы сильно пожалеете. Идёмте!
Однако девушка не сдвинулась с места. Они стояли в маленьком тупичке, который заканчивался небольшой, в половину человеческого роста, наглухо заколоченной дверью. Рядом располагалась обитая бархатом скамейка. Гермиона уселась на неё с самым независимым видом.
- Вы плохо со мной обращаетесь, - заявила она. – Вам наплевать на меня. Это довольно неприятное открытие. И я никуда не пойду, пока вы не разубедите меня.
Снегг провёл рукой по голове. Откинул волосы назад, пытаясь скрыть растерянность.
- Вы меня с ума сведёте, - сказал он устало. - Чего вы от меня хотите?
Вид у него был измотанный.
- Я уже сказала, - непреклонно ответила Гермиона. – Хоть одно ласковое слово. Я что, не вправе рассчитывать на вашу благосклонность? А ведь я вам жена как-никак! Знаете, я начинаю думать, что и впрямь безразлична вам!
Снегг вздохнул. Ну, что с такой будешь делать? Отвесить пощёчину? Наорать? Сгрести в охапку и унести, как охотник добычу? Нет, всё не то… Да и как можно обидеть такое чудо: тоненькая, с детскими плечиками, которые она с такой наивной гордостью выставила напоказ, и раскрасневшимся милым личиком в обрамлении густых волос, таких красивых и, наверное, мягких на ощупь…
- Ну что вы, - произнёс он совсем другим тоном. - Разумеется, душа моя, я люблю вас и не мыслю своей жизни без вас.
Господи, какой дешёвый фарс…
- Правда? - недоверчиво спросила девушка.
- Я готов умереть ради вас, мой ангел.
Никогда ещё Северус Снегг не чувствовал себя так двусмысленно: он ведь просто подыгрывал ей – и в то же время говорил вполне искренно.
- Ну что, довольны вы наконец?
- Не совсем.
- Что-нибудь ещё?
Гермиона ничего не ответила, только слегка встряхнула каштановый гривой.
Она слегка откинулась назад, опираясь ладонями на поверхность скамейки позади себя, и, чуть склонив голову набок, ласково улыбнулась, глядя ему в лицо.
Снегг в смятении смотрел на неё. Он был поражён, как непринуждённо и естественно она себя вела, и какой – несмотря на его недавнее умиление её невинным полудетским очарованием – какой взрослой и искушённой выглядела сейчас. Совсем не та она была, когда они только собирались на бал, и он объявил ей, что она на некоторое время станет его женой… нет, всё-таки это была идиотская затея. И прав был тот мудрец, что сказал: дьявол – это женщина…
- Даже не думайте, - медленно и чётко сказал Снегг, тщетно стараясь, чтобы голос его звучал холодно и безразлично. – Поднимайтесь.
Гермиона не шелохнулась.
- В чём дело? Вы нарываетесь на неприятности, мисс!
Игривое выражение сползло с лица девушки, уступив место испугу.
- Я не могу, - пробормотала она.
- Что за глупые отговорки! Вы сейчас же встанете с этой проклятой скамьи!
Однако по лицу Гермионы было видно, что она вовсе не шутит. Она с ужасом смотрела на Снегга.
- Но я, правда, не могу! - воскликнула она.- Я не чувствую своих ног. Они не держат меня!
В доказательство своих слов она попыталась приподняться, оперевшись руками на сиденье, но тут же бессильно опустилась обратно.
Снегг по-настоящему разозлился.
- Чтоб вас чёрт побрал с вашими дамскими штучками! – прошипел он. – Только этого мне не хватало! Надеюсь, мисс, теперь вы довольны? Всё это последствия вашей глупости и вашего идиотизма!
- Я же не виновата!
- Вы виноваты уже в том, что появились на свет.
Гермиона надулась, но Снегг не обратил на это внимания. Он пытался вспомнить, что можно сделать в таких случаях.
- Мне холодно, - пожаловалась Гермиона через минуту, зябко поведя обнажёнными плечами.
Снегг молча достал из-за подкладки палочку и прицепил её к поясу. После чего снял пиджак и уже хотел швырнуть его ей, но отчего-то передумал и, подойдя к девушке, укрыл им её худенькие плечи.
Гермиона с благодарностью закуталась в пиджак, ещё хранящий тепло чужого тела, и ласково улыбнулась мужчине, проявившему в отношении неё столь трогательную заботу.
- Это Гуччи? – зачем-то спросила она.
- Армани.
- Не знала, что вы разбираетесь в маггловской моде, Северус.
- Ни в чём я не разбираюсь, - хмуро ответил Снегг, - просто это имя было написано на бирке.
- Северус, а ведь у нас в спальне шёлк? Что-то я запамятовала…
- Что? – Снегг оторопело смотрел на девушку, которую, казалось, совсем не беспокоил тот факт, что она не может встать на ноги.
- Ну, я имею в виду – мы спим на шёлковых простынях? Мне кажется, шёлк так ласково скользит по телу…
Нет, это невыносимо… Заткнётся ли она когда-нибудь?
Снегг сообразил, что это его рубашка вызвала у Грейнджер такие мысли и почувствовал острое желание снова облачиться в пиджак… нет, тогда она опять будет ныть, что замёрзла… пусть уж лучше так… а вот кляп бы не помешал.
- Лично я, - отчеканил он, - сплю на сатине, а если вы, мадам, сейчас же не заткнёте фонтан своего дурацкого красноречия, то я вам обещаю – никаких ласк вы от меня не дождётесь. В ближайшие пять месяцев.
- У вас, как я вижу, небольшая семейная ссора?
Из-за угла наконец-то появился Серциус. Вид у него был самый безмятежный.
- Явились, не запылились! - сказал Снегг, со злостью глядя на него. - Полюбуйтесь!
- А что? Прелестная девушка, которая пылает к тебе любовью. Чего тебе ещё надо, глупец?
- По-вашему, это смешно?! - заорал Снегг, который чувствовал прямо-таки физическую потребность сорвать злость на ком-нибудь. - Так вот, дядя, у меня другое мнение на этот счёт! Она наглоталась какой-то дряни, а теперь ещё и шагу не может сделать! Может, объясните, что происходит?!
- Ей дали любовный напиток с валящим эффектом, - невозмутимо пояснил Серциус. - Разумеется, она не может сдвинуться с места - ведь, по идее, она давно должна быть в постели.
- И как долго она будет находиться под кайфом?
- Зависит от концентрации. Да ты и сам должен знать, ты же алхимик.
- Я не использую приворотные зелья!
- Это делает тебе честь, - заметил вампир - но я всё равно ничем не могу помочь, потому что сам в этом мало что смыслю. Дашь ей какое-нибудь своё противоядие, когда вернётесь.
- Чудно! А что прикажете делать сейчас? Пойти убить Пруитта?
- Ах, так это он? - оживился Серциус. - Я мог бы и сам догадаться... по почерку. Алекс любит молоденьких.
- Мне плевать, что он там любит, - произнёс Снегг, с ненавистью глядя на дядю. - Вы можете мне хоть чем-нибудь помочь?
- Какая ещё тебе требуется помощь? - усмехнулся вампир. - Алекс сделал за тебя всю грязную работу.
Снегг так и вскинулся.
- О чём вы, дядя?
- Разве непонятно? Она твоя. Бери её, насладись ею. Да ты разве не видишь - ей самой не терпится тебе отдаться.
- Вы негодяй, - сказал Снегг с отвращением.
- Ты не хочешь её? - удивился Серциус. - Брось, Северус, я же видел, как ты на неё смотрел!..
- Что ещё вы видели? - огрызнулся Снегг. - Она же совсем девчонка!
- Но тело у неё уже вполне развитое, - парировал вампир. - К тому же, этот лакомый кусочек - девственница.
- С чего вы взяли?
- Это сразу видно.
- Да? Познакомьте меня с вашим окулистом!
- Северус, я понимаю в женщинах побольше, чем ты в своих зельях.
- Неужели? А мне казалось, что с некоторых пор вы предпочитаете мальчиков!
- Всё приедается, - пожал плечами вампир, ничуть не обижаясь. - В любви полезно разнообразие. А что касается неё… взгляни.
С этими словами Серциус просочился за скамейку позади Гермионы и, взявшись за лацканы пиджака, в который куталась девушка, сначала ловко распахнул его, а, чуть помедлив, и вовсе стянул прочь.
Снегг подумал в эту минуту, что дядя, даром, что граф, ведёт себя, как торговец живым товаром.
- Такая грудь может быть только у юной девушки, ещё не знавшей мужчину, - невозмутимо пояснил Серциус, беззастенчиво разглядывая Гермиону с высоты своего роста.- Нетронутая… Тебе будет, что вспомнить, Северус.
- Замолчите! - прошипел Снегг, опасливо косясь на Гермиону. - Она же всё слышит!
- Слышит, но не понимает, - возразил Серциус. - Судя по зрачкам, сейчас зелье действует наиболее сильно, и её восприятие притуплено.
Гермиона действительно сидела с блаженной улыбкой на устах, периодически бросая на Снегга нежные взгляды. Разговор двух мужчин доносился до неё, как сквозь густой туман, и она тут же забывала всё, что слышала. По всему её телу разлилась приятая слабость, и ей хотелось только одного - чтобы Снегг наконец вспомнил о ней. А на манипуляции Серциуса она и вовсе не обратила никакого внимания.
- Отойдите от неё сейчас же!
Серциус перекинул пиджак через локоть и демонстративно поднял руки.
- Успокойся, не своё – не трогаю.
Он вышел из-за скамьи, но пиджак отдать кому-либо из них и не подумал.
- Вы можете занять любую спальню, - продолжал он с таким видом, будто речь шла о чём-то само собой разумеющемся, - я даже готов уступить вам свою собственную. Тебе это тоже пойдёт на пользу - у тебя уже давно не было женщины, как я погляжу, а эта малышка просто чудо.
- Да заткнитесь вы! Мы не останемся здесь больше ни минуты. Скажите лучше, как выбраться из вашего вертепа! И принесите крестраж!
- Уверен, ты ещё пожалеешь, что не воспользовался моим предложением, - ответил вампир, - но вольному воля. Сейчас вас проводят.
Он щёлкнул пальцами, и тут же, откуда не возьмись, за его спиной вырос высохший, как мумия, старик- дворецкий.
- Звали, ваше сиятельство? - спросил он.
- Проводите моего племянника к выходу, - распорядился Серциус. - Я скоро подойду, Северус.
С этими словами он ушёл, а Снегг повернулся к Гермионе.
- Мисс Грейнджер! Вы по-прежнему не можете встать?
Она покачала головой.
- Ладно... Обхватите меня за шею и держитесь крепче.
- С удовольствием.
Снегг наклонился к девушке, которая послушно обняла его, и поднял её на руки.
- Показывайте дорогу, - приказал он дворецкому.
Старик молча поклонился и завернул за угол. Снегг шёл за ним, неся Гермиону и раздумывая, какое именно противоядие ей поможет. У него, конечно, было несколько подходящих, но его беспокоил неизвестный ему «валящий эффект».
- Куда вы меня несёте? – подала голос Гермиона.
- На брачное ложе, - процедил Снегг сквозь зубы. - Вы же этого хотели?
- Да...
- Ну так помолчите! Успеете ещё наговориться.
Впрочем, он тут же пожалел о своих словах: Гермиона, вероятно, от сознания своей безнаказанности начала водить пальчиками по его груди, наслаждаясь гладкой поверхностью шёлка и совершенно не думая, как возбуждающе действуют её прикосновения. Уж лучше бы она и дальше болтала всякий вздор!
Снегг скрипнул зубами и слегка встряхнул прелестный груз, заодно перехватывая её поудобней.
- Прекратите, а то отшлёпаю.
К его удивлению, она послушалась и закинула руку ему за шею.
Но не успел Снегг вздохнуть с облегчением, как приключилась новая напасть.
Гермиона никак не желала оставить его в покое. Ему и так-то было тяжело – морально тяжело! – ощущать на своих руках её нежное тело, вдыхать аромат её волос и кожи и чувствовать, как его собственные волосы теребят ласковые маленькие пальчики. Но не мог же он бросить её здесь, в вампирском логове! А заставить с помощью волшебства её тело парить рядом у него не хватило духу – она бы окоченела в своём лёгком платье, пока они выбрались наружу.
«Сволочь Серциус, - с запоздалой злостью думал Снегг, - жалко ему было оставить какой-то паршивый пиджак!»
Но развить эту праведно-гневную мысль он не успел, ибо к своему ужасу вдруг ощутил, как его шеи коснулись мягкие тёплые губы.
Гермиона, очевидно, чувствовала непреодолимую потребность выразить свою любовь (Серциус ведь сказал, что сейчас зелье действует наиболее сильно) и не придумала ничего лучше, как уткнуться носиком ему в шею и, немного повозив подбородком, отодвинуть ворот рубашки (как он жалел теперь об этих двух незастёгнутых пуговицах!) и дать волю своему ненасытному рту.
«Вот бесстыжая девка, - думал Снегг с каким-то мрачным удовлетворением, пока его тело наслаждалось этими нескромными, становящимися всё более длинными поцелуями. – Что же мне с ней делать?»
Мысли путались, руки онемели от тяжести женского тела, а конца пустынным коридорам всё не было видно. Ничего не оставалось, как прибегнуть к увещеваниям.
- Знаете, мисс, некоторые мудрые люди не видят разницы между женщиной и вампиром.
Никакой реакции.
- Я с вами разговариваю, мисс Грейнджер!
- Ммм?
- Я говорю… да осторожней вы, чёрт!..
Ну, точно – кошка. Уже и зубки показала, теперь ещё и следы останутся…
- Прости, - нежно пропела Гермиона где-то рядом с ухом, - до лица мне никак…
«Этого ещё не хватало!»
Она не договорила и снова уткнулась ему в шею, захватив губами другой участок кожи.
- А, знаете, почему?
- Ммм?
- Потому что вампир высасывает из человека кровь, а женщина, образно говоря, делает то же самое.
- Ты так думаешь?
- Убеждён. И вот что, мисс, если вы сейчас же не прекратите изображать вампира, то клянусь Слизерином, я просто закину вас на плечо, и остаток пути вы проделаете подобно мешку картошки. Устраивает?
Нежные губки перестали шевелиться, послышался недовольный вздох, после чего Гермиона обиженно прошептала:
- Какой же ты вредный…
И больше не делала попыток приласкать его, только чуть крепче обняла и затихла.
Наслаждаться триумфом (впрочем, наслаждался-то он почти всю дорогу совсем другим) Снеггу долго не пришлось – через пару минут они наконец достигли холла, где их уже поджидал Серциус.
- На лошадь ты её уже не посадишь, - сразу заявил вампир. - Я дам вам повозку и муэртега. И возьмёте плащи-мимикорны. Это моё «спасибо» вам обоим за бал. Плащи утеплённые, и вы не замёрзнете.
Хотя Снегг был порядком зол на дядю, он почувствовал благодарность к старому ловеласу: Серциус очень кстати взял на себя хлопоты по организации их отъезда. Самому ему сейчас было не до того.
Вампир помог ему закутать Гермиону сначала в мантию, по-прежнему укороченную до её размера, а затем в тёплый, подбитый мехом мимикрон. Вдвоём они усадили девушку в повозку, запряжённую фестралом. Сзади был привязан Хлодвиг. На месте извозчика сидел закутанный в тёмный плащ муэртег, чьё лицо скрывал низко надвинутый капюшон. Едва Гермиона очутилась внутри повозки, как почти сразу же слилась с обивкой сиденья - плащ обладал способностью принимать точно такой же цвет, как и окружающая обстановка.
- И как мы поместимся там вдвоём? - недовольно поинтересовался Снегг, видя, что девушка занимает собой почти всё пространство. - Эти повозки рассчитаны на одного человека.
- А ты сам подумай, - хитро улыбнулся Серциус. – Она ведь нетяжёлая, правда? Ты же донёс её сюда…
- …и все руки оторвал. Благодарю покорно!
- Как хочешь. Но тогда вам будет тесновато и...
- Где крестраж? – перебил Снегг.
- Вот он, - дядя открыл ящик, который подал ему слуга, и Снегг смог убедиться, что шкатулка на месте.
- А моё маггловское барахло?
- Всё уже в повозке. Её вещи тоже. И не беспокойтесь о том, что на вас надето - пусть это останется у вас на память о моём бале.
- Вы очень щедры, дядя, - сказал Снегг, заворачиваясь в плащ. – С… – он кивнул на муэртега.
- Меровингом.
- …вы уже расплатились?
- Да, не беспокойся. Доставит вас в целости и сохранности.
- Что ж, благодарствую. - Снегг помедлил. - Спасибо за всё, дядя. Но, надеюсь, впредь мне не придётся прибегать к вашей помощи.
- Как знать, дорогой племянник, как знать. А к этой девочке я бы на твоём месте всё-таки присмотрелся.
- До свиданья, дядя, - сухо сказал Снегг, забирая у слуги ящик и ставя его внутрь повозки. - Мисс Грейнджер! Мы уезжаем. Попрощайтесь с хозяином.
Серциус уже подошёл к окну, рядом с которым сидела Гермиона.
- Прощайте, красавица, - сказал он, легонько поцеловав девушку в полураскрытые губы. - Как я был бы счастлив по-настоящему назвать вас невесткой!
- Мечтать не вредно, - пробормотал Снегг.
Но ни девушка, ни Серциус его не расслышали.
- Прощайте, - улыбнулась Гермиона, - вы самый лучший вампир из всех, кого мне доводилось встречать.
Снегг скептически хмыкнул.
- Подвиньтесь, мисс Грейнджер, вы едете не одна.
Гермиона подобрала полы плаща, и Снегг забрался внутрь повозки. Места для двоих было очень мало, и он еле втиснулся рядом с девушкой.
Серциус махнул им на прощание рукой, и повозка круто взмыла вверх. Хлодвиг недовольно заржал и потрусил рядом по воздуху.
От резкого толчка Гермиона, качнувшись, привалилась к Снеггу.
- Вот ведь навязалась на мою голову, - проворчал тот. – Сядьте прямо! Мы наконец покидаем это проклятое место, так что сохраните хотя бы остатки достоинства!
Гермиона попыталась сидеть ровно, но уже через пару минут с жалобным видом уставилась на своего спутника.
- Ну что ещё?
- Можно я подремлю? – просительно сказала девушка. – Вы позволите?
Снегг метнул на неё негодующий взгляд… и махнул рукой.
- Ладно, чёрт с вами! Всё равно после ваших выходок мне остаётся разве что взаправду жениться на вас. Пожалуй, будет лучше, если вы заснёте – так хоть доедем спокойно.
Гермиона похлопала ресницами, радостно-недоумённо улыбнулась и тут же доверчиво склонила голову на плечо Снегга.
А вскоре, убаюканная шумом ветра и надёжно укрытая тёплой, уютной одеждой, уже спала, на время отключившись от всех забот и волшебных чар.
Снегг, видя, что она действительно спит, собрался было осторожно отодвинуть её от себя, но в последний момент передумал, и весь оставшийся путь Гермиона проделала в том же удобном положении, сладко подрёмывая на плече у своего названого мужа.

Занимался рассвет, когда они достигли ворот Хогвартса. Повозка плавно опустилась рядом со столбами с двумя крылатыми кабанами, и Снегг, осторожно отодвинув девушку от себя, распахнул дверцу и вышел наружу.
- Не уезжай, пока я не вернусь, - сказал он муэртегу, и тот молча кивнул.
Снегг позвонил. Он терпеливо ждал, пока у ворот наконец не показался Филч в поношенном плаще, наспех накинутом поверх старого бумазейного халата, зевающий и недовольно ворчащий себе под нос.
- Ах, это вы, профессор! Не ждал вас в такую рань.
- Возьмите мой багаж, Филч, - оборвал его Снегг, - и доставьте к моему кабинету. Об остальном я позабочусь сам.
Он вернулся к повозке и, заступив внутрь, натянул на голову спящей девушки капюшон плаща, чтобы скрыть лицо и пышную гриву волос. Потом осторожно, стараясь не потревожить спящую, поднял её на руки, выбрался наружу и, игнорируя любопытные взгляды Филча, направился в замок.
Было ещё слишком рано, и по пути он не встретил ни одной живой души, если не считать парочки привидений, промелькнувших в конце коридора. Даже портреты мирно дремали в своих рамах.
Снегг беспрепятственно добрался до своей комнаты. Он не без труда отцепил палочку, чтобы снять запечатывающее заклятье, и вместе со своей ношей вошёл внутрь.
В комнате было холодно и темно, хоть глаз выколи.
Но Снегг уверенно подошёл к «нарам», как он сам называл своё скромное ложе, и аккуратно уложил туда девушку, как была, в плаще.
Гермиона шевельнулась и, открыв глаза, изо всех сил попыталась разглядеть что-нибудь в темноте.
- Мы уже дома? - спросила она, с любопытством наблюдая, как Снегг зажигает свечи и камин.
- Да, мисс.
Вскоре в комнате стало довольно светло, и Гермиона проснулась окончательно.
Однако помещение ещё не прогрелось, и ей совершенно не хотелось вылезать из тёплого плаща, подбитого нежным пушистым мехом. Да Снегг и не настаивал.
Ему было не до этого.
Он порылся в шкафчике, где хранились его личные запасы самых необходимых зелий, и достал одно из противоядий. Взял узкий чистый стакан, стоявший тут же, и наполнил его до краёв.
- Выпейте, - велел он, протягивая стакан Гермионе. - Это должно помочь. После чего вам нужно будет поспать.
- А вам? - спросила Гермиона, приподнимаясь на локтях и беря снадобье.
- Обо мне не беспокойтесь. Пейте же. Вы нужны мне вменяемой.
- Пользуетесь тем, что я слишком устала, чтобы спорить с вами, - заметила девушка, недоверчиво рассматривая на свет тёмно-коричневую жидкость.
Но зелье всё же выпила.
Снегг с лёгким сердцем забрал у неё пустой стакан и прошёл в дальний угол, где висела раковина.
Половина дела была сделана.
- Северус…
- Отдыхайте, мисс Грейнджер.
- У меня есть имя! И я надеюсь, вы не бросите меня в этом склепе?
Вот дурёха… Даже не понимает, где находится. Сейчас опять начнёт нести всякую чушь, вливая ему в уши тонны словесной отравы…
Придётся подыграть ей… напоследок. Пока это не зашло слишком далеко.
Снегг боялся даже повернуться в её сторону, но выбора у него не было.
К счастью, в его берлоге было слишком холодно, чтобы эта взбалмошная девица вздумала вылезти из тёплого плаща - требовалось не меньше часа, чтобы как следует прогреть это сырое помещение. И хорошо, что она не могла ходить сейчас – хоть какое-то преимущество.
- Мне холодно, - подала голос девушка. – Здесь так ужасно… как тут вообще можно жить?
Снегг подошёл к ней и, прикоснувшись к её укутанным плащом плечам, заставил лечь.
- Отдыхайте, дорогая, - повторил он, дивясь про себя, как непривычно мягко звучит его голос, - а у меня ещё есть дела.
Поддавшись внезапному порыву, он взял руку девушки и поцеловал её.
И тут же выпрямился, досадуя на некстати прорвавшуюся слабость.
Хватит. Какого чёрта он до сих пор здесь торчит? Заигрался… Давно пора убраться отсюда!..
Но едва он выпустил её руку и собрался уйти, как Гермиона снова приподнялась, уцепившись за него.
- Прошу вас, - умоляюще воскликнула она, удерживая его - не уходите!
- Я должен, - тихо сказал Снегг. – Да и какой смысл мне оставаться с вами? Снадобье скоро подействует, дурман рассеется, и вы снова станете студенткой, а я вашим преподавателем.
Но она не слушала.
- Останься со мной...
Снегг медлил…
Не надо было брать её с собой… Или, по крайней мере, стоило смотреть за ней в оба там, в Ронденне… Ведь женщинам нельзя доверять… никогда… ни одной из них… Если бы он не был так беспечен, ничего бы не случилось. И он не стоял бы сейчас столбом в собственной комнате, разрываясь между желанием и долгом.
Надо уйти, сейчас же… Ведь всё это обман, всё пустое…
- Северус, прошу тебя…
Да… именно это ему хотелось услышать. Ещё немного, ещё мгновение побыть в очарованном сне… услышать этот голос – такой нежный, требовательный и в то же время почти плачущий… Её слова были отравой, самой желанной отравой, которую ему когда-либо приходилось вкушать… С каким удовольствием он выпил бы её всю, до дна!
Гермиона цеплялась за него, обнимая и дрожа от напряжения. Ей было трудно удерживать тело в приподнятом положении, тем более что тяжёлый плащ несколько стеснял её движения, а ноги совершенно отказывались подчиняться. Но он и не думал помогать ей.
Хорошо всё-таки, что она была такой слабой сейчас. И робкой… удивительно даже. Наверное, эта обстановка на неё так подействовала. Или ему удалось напустить на себя всегдашний неприступный вид? Который так не вязался с тем, что творилось у него в душе?
Снегг с трудом смог справиться с волнением, когда девушка прижалась щекой к его бедру, а потом осторожно подняла голову – такая доверчивая, беззащитная, с немым вопросом в глазах… Копна густых каштановых волос вылезла из-под сбившегося капюшона и маняще мерцала в тусклом свете комнаты. Совсем рядом – только руку протяни…
Но он поборол в себе такое простое и естественное желание прикоснуться к её чудесным волосам и сделал то, что должен был.
Аккуратно, но твёрдо отцепил её руки и, невзирая на слабое сопротивление, снова заставил лечь, цепко сжимая её запястья.
Склонившись над девушкой, беспомощно распростёртой перед ним, с плотно прижатыми к постели на уровне головы согнутыми руками, Снегг, не давая ей двигаться, чётко и раздельно произнёс, уповая, что его слова отпечатаются в её уже отключающемся сознании:
- Нет, дурочка. Если я сейчас снизойду к вашим мольбам, то очень скоро вы возненавидите меня гораздо сильнее, чем раньше, а ваш приятель Уизли отправиться в Азкабан за попытку убийства. Слишком высокая плата за удовольствие поверить вам сейчас… И сам себе я никогда бы не простил такого идиотского поступка.
- Не уходи, - прошептала Гермиона, тщетно пытаясь высвободиться из крепкого мужского захвата.
Неожиданно у него вырвалось:

- В тени стоял смиренно, робко я,
Пока другие вверх взбиралися отважно… 2
да ты всё равно не поймёшь.

Он рывком выпрямился, разжимая руки и, не оглядываясь, вышел.
Гермиона проводила его пустым взглядом, бездумно улыбаясь. Она с трудом соображала, что происходит. Мысли путались, тело горело, и она сама не заметила, как глаза её закрылись. Мех плаща приятно согревал её, воображение разыгрывало перед её воспалённым внутренним взором картины одна замечательнее другой, и вскоре она провалилась в глубокий, как могила, сон и всё спала, спала...
___________________

1 Пусть ненавидят – лишь бы боялись (лат.)

2 «Сирано де Бержерак», Э.Ростан

Глава 6

Гермиона проснулась так же внезапно, как и заснула. Несколько секунд она соображала, где находится, пока до неё наконец не дошло.
Она приподнялась и оглянулась по сторонам.
Сомнений больше не было - она находилась в комнате Снегга. Самого хозяина не было, но его жилище нельзя было перепутать ни с чьим другим.
Комната, в которой она проснулась, представляла собой низкое полуподвальное помещение без окон, тускло освещённое несколькими свечами. Её обстановка была проста и выдержана в мрачных тонах. Кроме кровати здесь были стул, камин, платяной шкаф, ещё один шкаф, поменьше, в котором хранились зелья, кресло и раковина в углу. В другом углу стоял письменный стол, на котором царил идеальный порядок, рядом с ним находился массивный стул. Над столом была подвешена пара полок с книгами и свитками.
Гермиона заметила, что одеяло, накрывавшее её, было очень тонким - по-видимому, Снегг куда лучше переносил холод, чем обычные люди. В довершение всего, пол был каменным, и хотя он выглядел чистым, отсутствие даже самого задрипанного коврика не вызывало желания ступать по нему босыми ногами. Откуда-то снизу тянуло сыростью…
Во всём этом не было бы ничего необычного, если бы не бросавшаяся в глаза аскетичность и мрачность, отличавшие каждую вещь. Вся мебель была чёрной, камин - старым и давно нуждавшимся в починке, стол, стулья и кресло - самыми простыми, а кровать, на которой лежала девушка, - такой узкой, что напоминала больничную койку.
Гермиона поёжилась: несмотря на тепло, находиться здесь было неприятно.
Как можно было жить в этой тесной могиле? Всё равно, что схоронить себя заживо… Она только-только начала осваиваться в жилище профессора, но уже чувствовала себя здесь крайне неуютно. Ей пришло в голову, что Снегг неспроста так долго засиживается в кабинете почти каждый день - видимо, ему тоже не слишком нравилось это жуткое помещение.
Она машинально поправила бретельку шёлковой сорочки и вдруг замерла, поражённая внезапной мыслью.
Стоп! А почему на ней ночная сорочка? Она ведь прекрасно помнила, что вернулась сюда в вечернем платье! Потом Снегг заставил её что-то выпить, и она, как была в дорожной одежде, почти сразу отключилась. Но сейчас платье исчезло, на стуле лежали джинсы и свитер, в которых она прибыла в замок вампира, а на ней была сорочка из тонкого шёлка - её собственная! Гермиона задумчиво потрогала бретельки, словно сомневаясь, что это действительно её вещь, и тут в неярком пламени свечей, освещавших комнату, увидела, что на другом конце кровати лежит её любимый банный халат.
Это становилось всё более интересным!
Откуда он здесь? Как у Снегга очутились её личные вещи? А, главное - как одна из них оказались на ней?
Гермиона не знала, что и думать, когда раздался короткий стук в дверь.
Вздрогнув от неожиданности, она схватила халат, поспешно натянула его, как можно плотнее запахнулась, от волнения слишком туго затянув поясок, и спустила ноги с кровати - они сразу попали в знакомые мягкие тапочки - надо же, и тапочки здесь!
- Войдите! - сказала она дрожащим голосом.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Снегг с тройным подсвечником в руке. Он был в своей обычной одежде. Чёрная мантия небрежно наброшена на плечи. Пламя свечей ярко освещало его лицо, и Гермиона заметила, что профессор выглядит хмурым и невыспавшимся.
- Давно вы проснулись? - поинтересовался он, закрывая за собой дверь.
- Да не очень... А как долго я спала?
- Больше суток, - будничным тоном сообщил Снегг, ставя подсвечник на шкаф с зельями, отчего в комнате стало гораздо светлее. - Мы вернулись в субботу на рассвете, а сейчас уже воскресенье, четвёртый час.
- Почему так долго? - с тревогой спросила девушка. - Что со мной случилось?
- Вы выпили какую-то дрянь на балу. К тому же сказались усталость, волнения и долгая дорога. Вы ведь помните, как мы добрались сюда?
- Нет, - честно призналась Гермиона, - я и бал-то помню смутно. Но, по-моему, вы дали мне что-то выпить, перед тем, как я заснула.
- Да, противоядие. Значит, вы ничего не помните? Что ж, тем лучше, - загадочно добавил Снегг, и ей показалось, что он вздохнул с облегчением.
- Но послушайте, сэр...
- Мисс Грейнджер, - прервал её Снегг, - я очень устал. Я не сплю уже два дня. Пока вы отдыхали, я работал у себя в кабинете, а потом в лаборатории и чувствую себя совсем паршиво.
- Но почему вы не отправили меня наверх, в мою комнату?
- В том состоянии, в каком вы вернулись? Это было совершенно невозможно. Мне не нужно, чтобы вы привлекали к себе всеобщее внимание, а тогда бы вас точно отправили в лазарет к мадам Помфри.
- Но я чувствую себя отлично, - возразила девушка.
- И можете ходить?
- Да… а почему вы спрашиваете?
Она вскочила с кровати и чуть не упала. Снегг вовремя подхватил её, и Гермиона, охнув, осталась-таки стоять. Ноги были как ватные и с трудом подчинялись ей. Кое-как, цепляясь за мебель, она добралась до кресла и рухнула в него, задыхаясь от проделанных усилий.
- Так я и знал, - озабоченно сказал Снегг, - проклятый «валящий эффект» не прошёл. Отвар Гладиолуса Макропулоса лишь частично нейтрализовал его. Но могу обрадовать вас, мисс Грейнджер, - я нашёл кое-какую информацию о нём, пока вы спали, и приготовил нужный отвар. Сейчас вы выпьете его, а через несколько часов, будем надеяться, чары рассеются окончательно. Это время вы побудете у меня.
- Но, сэр, - воскликнула девушка, - я не могу здесь оставаться! Я помешаю вам и потом...
- Вы останетесь, - отрезал Снегг. - Мы с вами ещё не закончили. К тому же, я намерен отпустить вас, только когда буду уверен, что вы полностью оправились.
И, упреждая её дальнейшие расспросы, пояснил:
- Сейчас вы всё равно не сможете далеко уйти. Так что прекратите со мной препираться и постарайтесь провести время с толком. Вам принесут поесть, а потом вы сможете заняться уроками - только скажете, какие учебники нужны. Что до меня, то я, с вашего позволения, посплю пару часов, - добавил он, подавляя зевоту.
Гермиона хотела возразить, но внезапно её поразила одна мысль.
- Профессор, - спросила она взволнованно, - а как давно у меня отнялись ноги?
- Это произошло ещё в замке Ронденн, незадолго до нашего ухода.
- И вы... помогли мне?
Снегг пожал плечами.
- Да, мне пришлось нести вас. А что ещё оставалось делать?
Гермиона смущённо опустила глаза. Ей было неловко и приятно одновременно.
- Мне жаль, что я причинила вам столько хлопот, - пробормотала она. - Благодарю вас, сэр.
- Не стоит, мисс.
- А… когда мы вернулись... - продолжала она, покраснев, - мне кажется, я была в платье. Таком... белом... Где оно? Что-то я его не вижу.
Снегг насмешливо смотрел на неё.
- И вы полагаете, это моих рук дело? Напрасно. Я не имею привычки раздевать хорошеньких студенток.
«Лжец», - подумала Гермиона.
Но ей было приятно, что Снегг назвал её хорошенькой.
- Я попросил эльфиху позаботиться о вас, - продолжал Снегг. - И, по-моему, она неплохо справилась. Сатин! - позвал он.
В комнате тотчас появилась маленькая сморщенная эльфиха в чистой наволочке. Она ласково смотрела на Гермиону большими карими глазами. В руках у неё был поднос с едой, на котором также дымился стакан с незнакомой жидкостью.
- Мисс проснулась? - задребезжала эльфиха. - Я подумала, что ей будет удобно спать в сорочке и взяла её наверху...
- Спасибо, Сатин, - от души поблагодарила Гермиона, у которой сразу же отлегло от сердца.
- Платье уже находится в вашей комнате, уложенное в коробку, - вмешался Снегг. - Серциус дарит его вам.
- Правда? А я даже не помню, поблагодарила ли его...
- Выпейте отвар, - приказал Снегг.
Гермиона послушно выпила горячее зелье, по вкусу слегка напоминавшее напиток из цикория.
- Если вдруг вам понадобиться выйти, воспользуйтесь плащом-мимикроном. Он теперь тоже ваш благодаря щедротам известного господина. Весьма полезная вещь.
- А где он? - полюбопытствовала Гермиона.
- На стуле. Неужели не видите?
Он взял, как показалось девушке, её свитер и кинул ей. Что-то неуловимое колыхнулось в воздухе и ей на колени опустилось нечто, по расцветке совпадающее с её халатом. Гермиона отвернула кусок ткани и увидела знакомый мягкий мех.
- Здорово! - восхитилась она. - Почти что плащ-невидимка!
- Вроде того, - кивнул Снегг. - А сейчас, мисс, попробуйте встать.
Гермиона отложила плащ, неуклюже поднялась, цепляясь за кресло, и сделала два неверных шага по направлению к письменному столу. Она отодвинула стул и уселась на него.
- Прекрасно, - удовлетворённо заметил Снегг, - отвар начинает действовать. Что ж, теперь вы можете заняться уроками. Сатин принесёт вам нужные учебники, а свитки, перья и чернила вы найдёте в моих ящиках.
- Благодарю вас, сэр.
- Дождитесь, пока я проснусь, мисс, - предупредил Снегг. - В крайнем случае, разбудите меня сами.
И не успела Гермиона что-либо возразить, как он шагнул к кровати, и, закутавшись в мантию, повалился на неё и почти сразу уснул.

Прошло уже полчаса, а Гермиона всё никак не могла взяться за уроки. Она решила, что напишет сочинение по предмету Снегга, и с чистой совестью отпустила Сатин, ибо на книжной полке профессора были все нужные ей книги и учебники. Но развёрнутый свиток давно лежал перед ней, а она до сих пор не написала ни строчки.
До того ли ей было теперь, после того как она побывала на балу вампиров вместе со Снеггом!
Она задумчиво грызла кончик пера, которое так и не обмакнула в чернильницу, и скрупулёзно, шаг за шагом, восстанавливала в памяти события недавней ночи.
Она вспомнила, как они добрались до замка, вспомнила знакомство и разговор с Серциусом, вспомнила, как готовилась к балу, как Снегг ввёл её в зал, полный вампиров… Ах, какое красивое платье было на ней! И как мило, что Серциус отдал его насовсем. Конечно, вряд ли она осмелится ещё когда-нибудь надеть его, да и объяснить родителям, откуда у неё такой шикарный наряд, будет сложновато, но как здорово, что платье отныне принадлежит ей! Гермионе очень хотелось снова прикоснуться к чудесной ткани, полюбоваться ослепительной белизной и хотя бы раз ещё примерить вещь, в которой она чувствовала себя женщиной, а не школьницей...
С некоторым трудом она заставила себя оторваться от приятных мыслей и принялась вспоминать дальше. Она была королевой бала, её представили, как жену Снегга. Подумать только, она заняла место Пенелопы Сфинкс! Что, интересно, чувствовал при этом сам Снегг? Впрочем, как она хорошо помнила, это была его идея. Он сказал, что статус его жены послужит ей дополнительной защитой...
Гермиону вдруг почувствовала горячую благодарность к Снеггу. Мало того, что он решил отдать ей крестраж, он сделал всё, чтобы с ней ничего не случилось во время этого опасного путешествия. Конечно, он был почти так же строг и резок, как обычно, но сколько усилий он приложил, чтобы обезопасить её! Она вспомнила, как он пересадил её на лошади впереди себя, опасаясь, что она может упасть, как подбадривал, уговаривая не бояться тролля и трёхголовой собаки, как старался убедить дядю не заставлять их идти на бал, как дал ей антивампирские духи, когда стала ясно, что бала не миновать, как заставил её подняться, когда она упала перед Серциусом на колено на глазах у всех и замерла, не в силах пошевелиться... А на балу он всё время был поблизости, следил, чтобы ей не причинили зла. И он ведь действительно дал ей ряд ценных советов перед тем, как они вошли в зал! Теперь-то она вспомнила совершенно отчётливо: «Ничего не пейте»... Разве он виноват, что она по неосторожности все-таки что-то выпила! А ещё, оказывается, он нёс её на руках, а пока она спала, приготовил лекарство. Родной отец не позаботился бы о ней лучше!
Она думала, что ехать со Снеггом неизвестно куда было самой безумной авантюрой в её жизни, но он с честью выдержал экзамен на её доверие. Ведь он мог запросто избавиться от неё, причём, не один раз, и никто бы ничего не узнал - так ловко он обставил её отъезд из Хогвартса. Никто бы и концов не нашёл, разве что Гарри заподозрил бы неладное, но ведь все прекрасно знали, как они со Снеггом ненавидят друг друга… Однако в данный момент она находилась в Хогвартсе, живая и практически здоровая, и ей решительно не в чем было упрекнуть профессора. Может, он и ругал её в замке своего дяди, но во-первых, и она за словом в карман не лезла, а, во-вторых, понимала теперь, что во многом заслужила его упрёки.
Всё это, конечно, было прекрасно, но Гермиону тревожило, что она очень смутно помнила сам бал. Она танцевала со Снеггом, ещё с кем-то, потом Снегг её отчитывал, она оправдывалась и дерзила, снова с кем-то танцевала - с каким-то русским вроде бы. Кажется, они ещё говорили про Наполеона... Но дальше?..
Дальше в памяти зияла огромная дыра, и в этой пустоте было лишь одно жалкое воспоминание, даже не воспоминание - обрывок: как Снегг, уже здесь, в Хогвартсе, даёт ей какое-то зелье, а она лежит на кровати, закутанная в тёплый плащ и что-то говорит ему. Но что?
Гермиона силилась вспомнить и… не могла. Она лишь смутно догадывалась, что между ней и Снеггом произошло нечто из ряда вон. Что-то такое, о чём она, возможно, жалела бы, если бы помнила. Ну, почему она не могла вспомнить! И с какой радости Снегг сказал ей: «Вы ничего не помните? Тем лучше». Для кого лучше?! Почему?! Может, спросить у него самого? Но разве он что-нибудь скажет...
Гермиона вздохнула и попыталась сосредоточиться на домашнем задании. Никогда ещё ей не было так трудно писать сочинение. Она помногу раз перечитывала одни и те же строчки в учебнике, пытаясь вникнуть в их смысл, но он ускользал и, она с трудом понимала, зачем вообще их читает. Её мысли постоянно возвращались к Снеггу. У неё было чувство, будто она сумела заглянуть ему в душу, словно близко-близко подошла к чему-то запретному, но, увы... В попытках вспомнить, в чём же именно заключалось её открытие, она продвинулась не далее чем в написание сочинения, где после стольких усилий значилось лишь несколько жалких строчек.
Промучившись ещё часа три, Гермиона с грехом пополам осилила половину заданного Снеггом объёма и в сердцах отложила перо. Нет, она была не в силах думать об уроках! Зачем она вообще взялась за домашнюю работу? Хуже сочинения она в жизни не писала!
Гермиона вдруг поняла, что в комнате очень тихо. Со стороны Снегга не доносилось ни звука. Она поднялась со стула и твёрдым шагом - ноги уже пришли в норму - подошла к нему.
Снегг, казалось, не дышал. Его лицо даже во сне казалось таким же суровым, как в обычной жизни. Гермиона присела на корточки рядом с ним и пристально всмотрелась в лицо спящего мужчины, словно надеялась, какой бы нелепой ни была эта мысль, что-то прочесть на нём.
«Что же произошло в замке Ронденн?»
Странные, пугающие мысли бродили у неё в голове…
Разве теперь, после этого необычного приключения, она была прежней Гермионой?
Разве не ощутила она восторг, удовольствие, гордость, томительное волнение и пьянящее, никогда доселе не испытываемое чувство, сродни головокружению, когда почувствовала – именно почувствовала! – что нравится мужчинам? Всем, кто заговаривал с ней в замке Ронденн… Как, оказывается, быстро можно повзрослеть – за один вечер, вернее, ночь…
Пробудившаяся в ней женственность, осознание своей привлекательности, внимание, которое ей оказывали мужчины-вампиры и даже сам Серциус – она вдруг отчётливо вспомнила, как дядя Снегга вёл себя с ней, когда она принимала его гостей, и одни эти воспоминания смутили её – всё это вдруг стало таким пугающе-очевидым, что девушка пришла в необычайное волнение.
Как-то уж очень быстро и внезапно она продвинулась на том отрезке жизненного пути, который отделяет девушку от женщины… вот только насколько далеко?
Гермиона замерла от ужаса… и ещё какого-то томительного чувства, не имеющего названия, когда на секунду допустила мысль о том, что…
НЕТ!!!
Она решительно встряхнула головой, отгоняя непотребные мысли. Что за чудовищные предположения! Ничего такого с ней случиться не могло. Она же всё время находилась в зале! Во всяком случае, до того, как её отравили… И Снегг был поблизости… Он бы ни за что не допустил…
Стоп! А если… а если он… сам?
От одной этой мысли ей стало так невыносимо стыдно, что она тут же отвела взгляд от лица преподавателя. Господи, да почему же она ничего не помнит!..
Гермиона резко поднялась на ноги, так, что голова закружилась, и в волнении заходила по комнате.
Бред, чушь… Как ей, идиотке, такое в голову могло прийти! Никогда бы Снегг не поступил с ней так. Она, видно, совсем рехнулась, если даже на мгновение могла себе такое представить!..
Гермиона приложила ладони к пылающим щекам и вдруг почувствовала непонятную досаду.
Разумеется, Снегг её и пальцем не тронул. Он, конечно, далеко не ангел, но на подобную низость не способен. Во всяком случае, у неё не было ни малейших оснований сомневаться в его порядочности. Даже думать об этом – дикость.
Но, с другой стороны… Почему бы не допустить вполне естественную мысль, что она ему понравилась? Ведь она сама – сама! – осталась довольна, когда закончила готовиться к балу, своим отражением в зеркале… а уж она-то была последним человеком, который стал бы льстить себе… Она ведь знала, что не красавица. И что природа не наградила её аппетитным телом – слишком худая, слишком угловатая, чтобы считаться по-настоящему женственной... и груди почти нет, если уж быть совсем честной. Но вообще-то, подобный вздор всерьёз и не занимал её никогда. Она спокойно относилась к своей внешности. Уж какая есть... Волосы вот, правда, красивые…
И всё-таки она знала точно: пусть она не красотка, как Парвати или Лаванда, но и не записной урод. Совершенно нормальная девушка. И, как выяснилось, при желании даже она могла стать королевой бала. Нет, положа руку на сердце, она была хороша в вечернем наряде. Все это заметили. И Снегг тоже…
Чем больше Гермиона думала об этом, тем сильнее укреплялась в мысли, что всё понимает правильно. Что, в конце концов, особенного в том, что она, пусть ненадолго, пленила такого мрачного типа, как декан Слизерина? Чудеса случаются и в волшебном мире …
Не настолько же она глупа и самонадеянна, чтобы обмануться насчёт его взглядов в её сторону. Он ведь далеко не такое чудовище, как все думают… когда-то он уже любил девушку, учившуюся здесь, и она отвечала ему взаимностью.
«Как Белль, - вдруг вспомнилось ей. – Вы – Белль, а я, разумеется, Чудовище…»
Гермиона перестала метаться по комнате, потому что внезапно с поразительной ясностью осознала, что Снегг тогда сказал ей – в своей своеобразной манере, конечно, - что находит её красивой. И что, спрашивается, заставило его сказать такое? Он никогда, никогда, НИКОГДА не опустился бы до лести в чьей-либо адрес. Он и Волан-де-Морту не стал бы льстить, даже под угрозой пытки заклятьем Круциатус… Правда, он мог издеваться… но если он и издевался в тот момент, то только над самим собой.
И, едва она поставила себя на место Снегга, как это стало для неё совершенно очевидным: во-первых, он явно чувствовал себя не в своей тарелке – из-за навязанного дядей условия, из-за самого бала, из-за малоприятной перспективы оказаться один на один с целой толпой кровососов – если бы они были настроены недружелюбно или, не дай Бог, голодны, им обоим пришлось бы туго… а во-вторых, он прекрасно сознавал, как нелепо смотрелся рядом с молоденькой девушкой, которая годилась ему в дочери – с его непрезентабельной внешностью и сомнительным вампирическим обликом… уж кто-кто, а Снегг в этой среде вполне сошёл бы за своего…
Гермиона вдруг почувствовала к этому человеку… да она и сама затруднилось бы сказать что. Признательность, наверное. И нежность… И благодарность… Всё вместе…
Она снова подошла к нему, спящему, и опустилась на колени, не обращая внимания на неприятные ощущения, которое её голые коленки испытали от соприкосновения с холодным каменным полом.
- Я знаю: вы не чудовище, сэр, - тихо сказала девушка, замирая от собственной дерзости и страха, что он в любой момент может проснуться. – Просто вам удобней притворяться чудовищем…
Она заметила, что одна рука Снегга выбилась из-под мантии. Ей пришла в голову странная мысль пожать её – ничего глупее она выдумать не могла, но, тем не менее, это вздорное желание было так сильно, что она, не колеблясь, прикоснулась к его руке.
И почти тотчас же испуганно отдёрнула - рука Снегга была холодна, как лёд.
Но, немного поразмыслив, Гермиона успокоилась.
«Он же вампир, хоть и всего на четверть… да нет, даже меньше. Это для них нормально… Вот почему он привычен к холоду, вот почему всегда бледен… да и в темноте, пожалуй, хорошо видит. И руки у него холодные...»
Осмелев, она снова взяла Снегга за руку и попыталась отогреть её в своих ладонях, совершенно не отдавая себе отчёта, зачем. Странный порыв владел ею: она словно бы опять пыталась прорваться за эту ледяную оболочку и найти, увидеть...
«Не ищи разгадку, Гермиона, - кольнуло что-то внутри, - она тебе не понравится...»
А рука Снегга, несмотря на все её усилия, оставалась холодной, как у мертвеца.
Гермиона запаниковала.
- Профессор! - затрясла она Снегга. - Профессор, проснитесь! Да проснитесь же!..
Внезапно он схватил её запястье своей ледяной рукой и больно сжал. Гермиона испуганно пискнула, дёрнулась, пытаясь вырваться из железного захвата… и тут Снегг открыл глаза.
- Это вы, мисс Грейнджер? - проговорил он хриплым со сна голосом.
- Я… ссээрр…
Снегг быстро взглянул на её побледневшее лицо, потом перевёл недоумённый взгляд на её запястье, которое сжимал, что есть силы, и тут же отпустил девушку.
- Простите, что напугал вас. Рефлекс.
- Вы сами просили разбудить вас, - пролепетала Гермиона.
Она поднялась с колен и отошла от кровати.
Снегг проснулся окончательно и сел, спустив ноги вниз и расправляя мантию. Вид у него был слегка осовелый.
- Который час? - поинтересовался он.
- Без четверти девять, сэр.
- Что ж, и вправду пора вставать.
Он поднялся, оставив мантию на кровати, подошёл к раковине и ополоснул лицо холодной водой.
Гермиона меж тем приблизилась к письменному столу, выдвинула стул и, развернув его, села, готовая немедленно начать разговор.
- Много вы успели сделать? - поинтересовался Снегг, закончив умываться.
Волосы его были слегка влажными, потому что он провёл по ним мокрыми руками, откидывая назад, и это придавало ему немного непривычный вид.
- Мда, негусто, - проронил Снегг, заглядывая в свиток Гермионы. - Это всё, что вы написали за столько времени? Признаться, я был о вас более высокого мнения. Учтите, мисс Грейнджер, если вы рассчитываете на хорошую оценку, вам надо будет доделать вашу работу - по объёму она не дотягивает.
- Профессор, - напряжённо заговорила Гермиона, едва он умолк, - нам надо поговорить.
- Разумеется, - Снегг уселся в кресло, пододвинув его поближе к девушке. - Я и сам собирался пообщаться с вами. Как вы уже поняли, наша миссия прошла с некоторыми осложнениями, но, в целом, успешно. Мы заполучили крестраж - сейчас он находится в моём кабинете. Я запечатал ящик и на всякий случай снабдил его этикеткой «смертельно опасно!». Чтобы избавить вас от ненужного любопытства ваших товарищей, я запер его в нижнем отделении шкафа со свитками. Ключ будет только у вас. Дамблдора сейчас нет в школе, возможно, не будет и завтра. Но при первой же возможности вы отдадите ему крестраж, а уж он сумеет его уничтожить. Забрать его вы сможете в любое время. Всё ясно?
Гермиона кивнула.
- Теперь по поводу остального, - продолжал Снегг. - Полагаю, и так понятно, что не стоит распространяться о том, как именно крестраж попал к вам в руки. Дамблдору скажете, что я передал его вам здесь, в Хогвартсе. Дальнейшие объяснения, если захочет, он получит от меня лично. Что касается моего дяди...
- А вы уверены, сэр, что он не на стороне Сами-знаете-кого? - перебила Гермиона.
До сих пор она была так занята своими личными переживаниями, что этот простой и очевидный вопрос просто не приходил ей в голову.
Снегг пожал плечами.
- Вы же видели, что собой представляет Серциус. Он старый развратник с замашками наследного принца.
- Кажется, - вспомнила Гермиона, - он какой-то граф?
- Он такой же граф, как мы с вами. В моей семье не было аристократов. Титул дядя получил от одной из своих маггловских жён. Но вы не дали мне договорить.
- Простите, профессор.
- Так вот, дядя из тех, кого волнуют только собственные капризы и удовольствия. Он не признаёт никаких авторитетов и, насколько я помню, всегда был таким. Он не встанет ни на чью сторону, можете мне поверить. Ему хочется жить так, как он привык – вы имели возможность оценить роскошь Ронденна. А запугать его или заставить делать что-то против воли не сможет даже Тёмный Лорд.
- В самом деле?
- Конечно. Что он сможет сделать с таким прожженным мерзавцем, как Серциус? Убить его? Хм… убить вампира не так-то просто. Здесь не помогут обычные заклятья, ведь мой драгоценный дядюшка давно уже мёртв.
- Мне кажется, вы несправедливы к нему, - заметила Гермиона. - Ведь он выпустил нас из замка живыми и невредимыми, да ещё отдал крестраж.
Снегг усмехнулся.
- Это исключительно ваша заслуга, мисс Грейнджер. Вы ему понравились, и только поэтому, полагаю, всё обошлось. Но должен сказать, для меня загадка, почему никто из вампиров не напал на вас. Видимо, дядя пользуется в их среде огромным авторитетом.
- А может, они уже не были голодными к тому времени? - предположила Гермиона, и голос её предательски дрогнул.
- Честно говоря, не знаю и знать не хочу. Я предпочёл бы впредь не иметь дел с дядей и настаиваю, чтобы вы также забыли о том, что он мой родственник.
- Ну, это вряд ли, - тихо сказала Гермиона, - но, разумеется, я никому об этом не скажу.
- Как и обо всём остальном, - не попросил, а констатировал Снегг. - Видите ли, мисс Грейнджер, то, что мы пережили с вами той ночью, в некотором роде связало нас. Я оказал вам услугу, вы узнали кое-какие мои тайны, и теперь мы, как бы поточнее выразиться...
- ...сообщники, - подсказала Гермиона.
- Вот именно. Я рассчитываю на вашу скромность, равно, как и вы можете быть уверены в моей.
- Скажите, профессор, - чуть поколебавшись, спросила девушка, - а вы сами... тоже немного... вампир?
Ей хотелось узнать, как далеко её новый сообщник способен зайти в своей откровенности – прежде чем она задаст ему главный вопрос.
И Снегг не обманул её ожиданий.
- Разумеется, - спокойно подтвердил он. – Вообще-то вы раскусили меня ещё на балу. Должен сказать, до недавнего времени я и сам не подозревал об этом. О моих вампирских корнях мне поведала моя мать, Горгонта. Поначалу это открытие было для меня неприятным, но, как она объяснила, во мне очень мало вампирской крови, поэтому мне, собственно, не о чем беспокоиться. И я могу вас заверить, что никогда не испытывал так называемого голода.
- В чём же тогда это выражается? - осмелела Гермиона.
Снегг слегка улыбнулся. Он и не думал сердиться.
- Как обычно, суёте свой любопытный нос в то, что вас не касается, мисс Всезнайка? Но, так и быть, я вам отвечу - исключительно для успокоения вашей гриффиндорской души. В отличие от одного из моих бывших коллег, я не представляю опасности ни для студентов, ни для остальных людей. Моя принадлежность к этому племени выражается в нескольких довольно безобидных и даже полезных свойствах: бледная кожа, повышенная устойчивость к холоду, чрезмерная выносливость, а кроме того, я довольно хорошо вижу в темноте и вообще могу прекрасно обходиться без света, как вы сами можете судить хотя бы по этой комнате и тем кабинетам, в которых я провожу свои занятия. Я предпочитаю тёмное время суток, говоря образно, ночь - моё царство. Но это всё внешние признаки, а об остальном можете догадаться и сами, вы же у нас первая умница.
Снегг замолчал и насмешливо посмотрел на девушку, ожидая, что она скажет.
Гермионе пришла в голову одна нетривиальная мысль по поводу его вампирической сущности, но озвучить её она не осмелилась.
Чтобы скрыть смущение, она поспешила сказать:
- Вы имеете в виду, что… э-э-э… пьёте кровь из учеников? В переносном смысле?
- Что-то вроде, - кивнул Снегг. – Вас это удивляет, мисс Грейнджер?
В глазах профессора прыгали весёлые огоньки… или это пламя свечей так затейливо отражалось в них?
- Нет, сэр, я ведь не первый год учусь у вас и знаю, что вы прирождённый садист и кровопийца.
Сказала – и ничуть не удивилась своей наглости, и не испугалась нисколько. Просто почувствовала, что ему хочется услышать нечто подобное.
И не ошиблась – Снегг совершенно не обиделся. Он пребывал сейчас в каком-то странном настроении.
- Браво, мисс Грейнджер, вы снова выросли в моих глазах!
- А что, было, куда падать?
- Ещё как, - произнёс Снегг таким тоном, что было совершенно непонятно – шутит он или говорит всерьёз.
Гермиона напряглась. Вот он – подходящий момент…
Она почувствовала, что Снегг готов к разговору и что более благоприятного случая, дабы приступить к нему с расспросами, не предвидится.
- Сэр, - начала она, чуть поколебавшись, - вы упомянули про осложнения, которые произошли во время нашей поездки.
- И что?
- Что значит – «что»? – Гермиона была сбита с толку.
- Сейчас с вами всё в порядке, не так ли?
- Но я до сих пор не знаю, что со мной произошло!
Повисла пауза. Снегг не торопился отвечать. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу и, подперев щёку рукой, испытующе смотрел на девушку.
Это интригующее молчание не предвещало ничего хорошего, но, поскольку в лице профессора не было обычной суровости, Гермиона несколько приободрилась.
- Вы, правда, ничего не помните? – наконец спросил Снегг.
Вопрос прозвучал риторически, но Гермиона всё же ответила:
- Нет. Вы говорили, я что-то выпила, но я не помню ни этого момента, ни того, что было после.
- И вы непременно хотите услышать обо всём от меня?
- От кого же ещё? Мне кажется, я имею право знать.
- Вы уверены? - спросил Снегг странным тоном.
- Прошу вас, сэр! - взмолилась Гермиона. - Я должна знать!..
- Что ж, ладно. Я расскажу вам свою версию, которая отличается от вашей, подзабытой, только моим восприятием. Но сначала выпьем по чашке чая, а то вы что-то разволновались.
Он достал палочку, и вскоре в воздухе материализовались два стакана в серебряных подстаканниках, наполненные крепким ароматным напитком.
- Обычных чашек у меня нет, не обессудьте.
- Ничего, - сказала Гермиона, беря подплывший к ней стакан и ставя его на стол.
Она вся дрожала от нетерпеливого волнения, и это не укрылось от Снегга.
Он сделал пару неторопливых глотков, прежде чем осторожно поставил свой стакан на подлокотник кресла и, придерживая его, заговорил:
- Должен сказать, мисс, я давно не испытывал такого разочарования.
Гермиона недоумённо воззрилась на него.
- Что вы имеете в виду, сэр?
Снегг, казалось, наслаждался её растерянностью. Он снова отпил из своего стакана и лениво поинтересовался:
- Разве я не говорил вам перед балом, что вампирам нельзя смотреть в глаза?
- Говорили, - убитым голосом подтвердила Гермиона.
- Разве я не говорил вам, чтобы вы всё время держались подле меня?
- Говорили, - уныло отозвалась она.
- Разве я не говорил вам, что вся затея моего дяди кажется мне более чем сомнительной, и вам надлежит быть начеку?
И снова унылое эхо пробурчало:
- Говорили…
- Но вы меня не послушались, - Снеггу, видно, надоели её однообразные ответы. - Иначе я не могу объяснить себе, как вы могли принять что-то из рук Алекса Пруитта. Я ведь говорил вам про него, не так ли?
Смутное воспоминание шевельнулось в памяти Гермионы.
- Это тот убийца, что сидел в Азкабане? – припомнила она.
- Да. И вы, мисс Грейнджер, - а ведь я считал вас благоразумной и осторожной девушкой, - вы сами, добровольно взяли из его рук приворотное зелье, да ещё с валящим эффектом.
Прозрение сверкнуло в мозгу ослепительной короткой вспышкой. Она вдруг сразу всё поняла.
- Как - приворотное зелье?! – воскликнула девушка, заливаясь краской.
Сердце бешено заскакало у неё в груди.
- А вы думали - что? – поинтересовался Снегг, с любопытством наблюдая за её реакцией. – Этот подонок, как мне рассказывали, имел мерзкую привычку соблазнять красивых девушек, а потом высасывать из них кровь. Так сказать, совмещал два удовольствия в одном. Совершенно отмороженный тип – не побоялся покуситься на королеву бала, племянницу самого хозяина.
- Я ему не племянница, - проговорила Гермиона чуть слышно.
- Разумеется, - продолжал Снегг, не обращая внимания на её слова, - если бы Пруитт сумел увести вас, вы, вероятно, давно были бы изнасилованы и мертвы. Но, на ваше счастье, я был неподалёку и успел вмешаться. А так как ваш первый взгляд, после того как вы выпили эту отраву, упал на меня, то и чары, соответственно, тоже попали в меня.
Гермиона не знала, куда девать глаза. Она опустила голову, от души желая провалиться сквозь землю. Смутное ощущение, что во всём этом было нечто предосудительное, захватило её и уже больше не отпускало. У неё появилось стойкое убеждение, что она вела себя неподобающе, и её окатило мутной волной стыда. Ей вдруг стало не по себе оттого, что она находится в этой комнате наедине со Снеггом. Да ещё в банном халате...
Она поспешно взяла чай, неловко пролив на стол, и, обжигаясь, отпила пару глотков.
Снегга, судя по всему, забавляло её смущение.
- Вы из тех людей, мисс, - произнёс он насмешливо, - про кого говорят: в тихом омуте черти водятся. Вы мне такого наговорили, что я до сих пор в себя прийти не могу.
- Надеюсь, - пробормотала Гермиона, не смея поднять глаз, - я ничем вас не оскорбила?
- Ну, я бы не назвал это оскорблениями. Скорее, наоборот.
- Неужели я вам… в любви объяснялась? – она вся похолодела от ужаса.
- Нет, это было бы чересчур, - последовал утешительный ответ. – Успокойтесь, до такого вы пока что не докатились
У Гермионы вырвался вздох облегчения.
- Вы, как бы это поточнее выразиться, вообразили, что вы действительно моя жена, - продолжал Снегг тем же вкрадчиво-насмешливым тоном, - и наговорили мне много лестного, да ещё в таких выражениях... Я прямо заслушался…
- Замолчите! - воскликнула девушка в полном смятении.
Но он не собирался молчать.
- Знаете, я был не столько очарован, сколько удивлён вашими речами: вы сделали несколько довольно точных заключений касательно моей непростой личности, и мне бы очень хотелось узнать, когда вы успели так хорошо изучить меня.
Гермиона молчала, не зная, куда деться от стыда. Ей хотелось убежать, спрятаться, скрыться от этого насмешливого голоса. Ей казалось, что Снегг нарочно издевается над ней, смакуя каждую деталь её позорного поведения.
- Очевидно, я этого так и не узнаю, - констатировал Снегг и снова отпил из своего стакана, не сводя с Гермионы проницательного взгляда.
Воцарилось молчание.
Гермиона упорно рассматривала свои колени, обтянутые халатом, и отчаянно пыталась справиться с волнением, что у неё совершенно не получалось.
- Что же я такого наговорила вам? - спросила она наконец упавшим голосом.
- Позвольте, я оставлю это при себе. В конце концов, это не так уж важно. Вас бы должно волновать, не что вы говорили, а что пытались сделать.
Гермиона резко вскинула голову. Расширенными от ужаса глазами она уставилась на Снегга, который смотрел на неё, как ей показалось, с глумливой улыбкой.
- Вы же не хотите сказать... - начала она срывающимся голосом.
- Успокойтесь, мисс Грейнджер, соблазнить меня вы не пытались.
У неё сразу отлегло от сердца.
- Разве что самую малость, - ему явно нравилось дразнить её.
Гермиона закрыла лицо руками, чувствуя, что вот-вот расплачется. Воображение бестактно нарисовало ей картины её возможного поведения, одна хуже другой. И Снегг всё это видел! Теперь у него есть полное право презирать её, и каждый раз, глядя в её сторону…
- Мисс Грейнджер! - тон профессора вдруг стал серьёзным. – Прекратите немедленно!
Она отрицательно покачала головой, чувствуя, что не в силах сейчас смотреть на него.
И вдруг почувствовала какое-то движение, а потом…
…а потом он взял её руки и с настойчивым усилием отвёл их от покрасневшего лица.
- Дурочка, - его голос прозвучал мягко, почти нежно, - ну что вы, в самом деле. Совсем у вас, как я погляжу, плохо с чувством юмора.
- Я, - пролепетала Гермиона, не смея поднять глаз, - я думала…
- Взгляните на меня. Вам нечего стыдиться.
Но она только головой покачала.
Снегг чуть слышно вздохнул и вдруг, притянув к себе её правую руку, которую вместе с другой по-прежнему держал разведёнными в стороны, приник губами к нежному запястью девушки.
- Что… что вы делаете?.. – от неожиданности она подняла голову и теперь смотрела на него во все глаза – удивлённо, смущённо, растерянно, но без малейшего страха.
- Благодарю вас, мисс, - отозвался Снегг, медленно отрываясь от неё.
Гермиона заставила себя взглянуть ему в глаза, оказавшиеся вдруг так близко, и, к огромному своему изумлению, прочла в них понимание и участие.
- За что?..
Её голос был чуть слышен, да она и не требовала ответа.
Но Снегг ответил.
- Вы сказали мне в Ронденне кое-что важное… про меня самого. Я и представить не мог, что вы так хорошо меня понимаете… не то, чтобы я сам этого не знал… но для меня было важно услышать это от постороннего человека… для успокоения души.
- Я не понимаю, - прошептала девушка растерянно.
- Тем лучше.
Гермиона тихонько высвободила руку, которую Снегг всё ещё держал в своей, и судорожно вздохнув, смахнула непрошенную слезинку.
- Мисс Грейнджер, - произнёс Снегг твёрдо, заметив это движение, - прекратите горевать из-за ерунды. Вы были под действием зелья и не понимали, что творите. Я это прекрасно видел. Вам не в чем себя упрекнуть, равно как и мне себя, ибо я не оскорбил вас ни словом, ни действием. А некоторые… вольности, что вы себе позволили… я думаю, вы о них и не вспомните. Приворотное зелье обычно напрочь отшибает память, а восстановить её весьма проблематично.
- Но зато вы были в трезвом рассудке…
- Это не должно вас смущать. Я не собираюсь напоминать вам об этой поездке. Не знаю, с чего вы взяли, будто я насмехаюсь над вами, но у меня и в мыслях этого не было, поверьте.
По лицу Гермионы текли благодарные слёзы, и Снегг, достав из кармана носовой платок, молча протянул его ей.
- Неужели вы думаете, что я мог бы воспользоваться вашим состоянием? Очень жаль, мисс, если вы такого низкого мнения обо мне.
- Я так не думаю, - пробормотала Гермиона, вытирая лицо.
- Рад это слышать.
Снегг поднялся и отошёл к шкафчику с зельями.
Гермиона молча пила остывший чай, понемногу приходя в себя. Говорить она не решалась.
- И раз уж вы сделали то, что под силу далеко немногим, а именно: пробудили давно умершую во мне человечность, то позвольте, я добью вас своим великодушием, мисс.
Знакомый сарказм, подумалось ей.
- Я слушаю, сэр.
- Я восхищён вашим мужеством. Вы не только не побоялись поехать со мной, но и приняли сомнительное предложение моего дяди-вампира. И даже целая толпа упырей не испугала вас. Вы смелая девушка, мисс Грейнджер.
Он помолчал немного и добавил, словно разговаривая сам с собой:
- Скорее, отчаянная.
Гермиона сидела, не шевелясь, боясь нечаянно спугнуть это странное, необычное настроение профессора. Она чувствовала – по какой-то причине он почтил её доверием, подпустил к себе близко… слишком близко, приоткрыв дверь в свою душу, которая больше не казалась ей такой же мрачной и наглухо закрытой, как эта комната без окон… Неужели сейчас, в эти минуты, она видела перед собой настоящего Снегга?
Снегг и сам не понимал, почему вдруг впал в сентиментальное настроение. Он был вымотан поездкой к дяде и выходками Гермионы – как в нормальном, так и в одурманенном состоянии. И всё-таки не жалел о том, что случилось. Ну… почти. Странное это было чувство – как будто он прожил целую жизнь в эту короткую бурную ночь. Притворился сам перед собой, что всё у него, как у людей, даже лучше. Забыл на время, зачем вообще явился в эту обитель смерти, полную нелюдей. И всё благодаря ей… Плохо же он знал эту девочку. Что он там говорил ей, когда только начал разговор о поездке в Ронденн? Что она плохая актриса? Вот вздор… Нет, мисс Грейнджер не просто хорошая, она превосходная актриса. Она сыграла гениально. Наверное, потому что искренне верила в то, что играет. И, как всякая талантливая актриса, заставила проникнуться своей игрой даже такого бездарного партнёра, как он. Ибо, несмотря на все потуги не обращать внимания на её состояние, он всё же включился в эту странную игру – неохотно, против воли, но ведь он действительно думал, вернее, какая-то его часть очень хотела верить, что эта девочка… эта прелестная юная женщина принадлежит ему, и всё, что она говорит... дьявол, просто наваждение какое-то!
Нет, хватит этого нелепого позёрства, самолюбования и упивания собственным благородством. К чёрту некстати прорвавшиеся гены актёришки-алкоголика, по нелепой прихоти судьбы давшего ему жизнь. Заигрался, пора бы и честь знать. Как, должно быть, он смешон сейчас…
- Впрочем, вам не о чем беспокоится, мисс Грейнджер, - заговорил он с прорезавшимся металлом в голосе, - скоро вы забудете об этом приключении. Поверьте, вам не составит труда возненавидеть меня снова.
- Я так не думаю, сэр – возразила девушка.
Но Снегг только нетерпеливо махнул рукой.
- Всё проходит, мисс... и это пройдёт. Не сомневайтесь.
Гермиона молча смотрела на него, озадаченная этой внезапной переменой.
- Однако, - продолжал Снегг наставительно, - вам следует лучше контролировать свои эмоции. Я понимаю, на балу вы чувствовали себя взрослой и самостоятельной, но сами видите, к чему привела ваша несдержанность. Надеюсь, это послужит вам хорошим уроком, мисс Грейнджер. Учитесь властвовать собою, не всякий...
- Профессор, - перебила Гермиона, которую всё больше удручал этот менторский тон, - я только что вспомнила - со мной была моя палочка, когда мы ехали туда. Но на бал я её не взяла. Надеюсь, она не осталась в замке вашего дяди?
Снегг нахмурился.
- И вы только сейчас вспомнили об этом? Поразительное легкомыслие!
Он подошёл к стулу, на котором были сложены вещи Гермионы и, приподняв свитер, обнаружил там её палочку.
- К счастью, за вас подумали другие. Держите! – он кинул ей палочку, которую она ловко поймала и засунула в карман халата рукояткой вниз.
Вид у девушки при этом был такой довольный, на лице читалась столь явное облегчение, что Снегг не удержался и съязвил:
- И это – лучшая ученица Хогвартса! Даже не помнит, где оставила свою волшебную палочку! Да… если сливки так плохи, то что же молоко?
Гермиона улыбнулась смущённо и немного виновато.
- Ну, я… была так поглощена приготовлениями… ой, я всё хотела спросить, - она вспомнила девушку, что прислуживала ей в Ронденне, - а слуги вашего дяди… они ведь не люди, правда?
- Да, - кивнул Снегг, - это нежити.
- Кто?!
- Мы ещё не проходили их на ЗОТИ, - сказал профессор, забавляясь её запоздалым испугом. – Нежити – не живые и не мёртвые. Духи самоубийц, заключенные в телесную оболочку.
Гермиона смотрела на него во все глаза, припомнив задним числом, что люди-тени двигались совершенно бесшумно и почти не разговаривали.
- Вы же знаете, что христианская доктрина считает самоубийство самым страшным грехом?
- Д-да.
- Души самоубийц не находят покоя, их даже не хоронят на обычных кладбищах. Похоже, религия не ошибается на их счёт, потому что после смерти такой человек должен какое-то время побыть нежитью. И поверьте, мисс, хорошего в этом мало.
- Что вы хотите этим сказать?
- Представьте, что вы решили покончить с собой, бросившись под Хогвартс-экспресс. А вас спасли, склеили, и вы на всю оставшуюся жизнь стали калекой. Понравится вам такое существование? Едва ли. С нежитью примерно так же: человек вроде бы остаётся жить – сознание, память, чувства всё те же, но тело его мертво, и душа не может вырваться из него до тех пор, пока он не отработает свой грех.
- Что значит – «отработает»? В каком смысле?
- В прямом. Он должен пойти в услужение к чёрному магу, или вампиру, или оборотню – словом, кому-то, кто связан с дьяволом, и работать на него до тех пор, пока его преступление не будет прощено, и ему не позволят умереть.
- Кто позволит?
- Высшие силы, надо полагать. Нежить сознаёт, что раньше была человеком, но её тело не дышит, не требует пищи, словом, не функционирует, как живой организм. Только механически двигается.
- Мне кажется, - заметила Гермиона, - они похожи на инферналов.
- Похожи, да. Но инферналы – просто куклы, зомби, живые трупы. А у нежитей есть чувства – они мучаются, страдают… но из-за своих мёртвых тел не могут жить человеческой жизнью. И поэтому мечтают умереть… но это не им решать.
Гермиона содрогнулась.
- А почему они не разговаривают?
Снегг пожал плечами.
- У них это не принято. Их долг - повиноваться, выполнять приказы. Они говорят только, если без этого не обойтись. Ну, и между собой, возможно.
- Это ужасно, сэр, - сказала девушка, про себя порадовавшись, что узнала эти жуткие подробности уже после того, как они вернулись из вампирского замка.
- Чего уж хорошего. Поэтому никогда не пытайтесь убить себя, мисс Грейнджер. Велика вероятность, что вам придётся потом долгие дни влачить жалкое подобие человеческого существования у такого, как Серциус. И это ещё не худший вариант.
- Да неужели всех самоубийц ждёт такая участь?
- Не всех. Самоубийство как самопожертвование, которое можно расценить, как подвиг, не карается. Во всяком случае, есть шанс, что такого самоубийцу не обрекут на жизнь нежити… а вообще, хватит уже говорить о трупах. Если вам интересно, найдите воспоминания монаха Джулио Либертини «Как я был нежитью» - это единственное, насколько я знаю, подлинное литературное свидетельство, оставленное настоящей нежитью - дневник, который эта человекоподобная особь вела на протяжении всей своей жизни.
- Спасибо, сэр, я запомню.
Сжав в кулаке рукоятку палочки, Гермиона сразу почувствовала себя увереннее. Вампиры, нежити… как хорошо, что всё уже позади!
- Я пойду? - спросила она.
Снегг молча смотрел на неё, о чём-то напряжённо думая.
- Скажите, мисс Грейнджер, вас не беспокоит ваша спина?
Этот неожиданный вопрос всколыхнул в памяти девушки смутное воспоминание.
- Да… вроде нет, - удивлённо ответила она, - а что - должна?
- Видите ли, - Снегг говорил с некоторым смущением, - в замке вы ударились о стену... довольно сильно. И это произошло по моей вине.
Она вспомнила. Вспомнила, потому что на тот момент ещё не выпила зелье. А, вспомнив, снова почувствовала смущение, которое Снеггу почти удалось вытравить из неё своим занимательным рассказом о нежитях.
- Кажется, вы немного перегнули палку, сэр, - пробормотала она. – Я не хотела вас оскорбить.
- Нет, но вы допустили бестактность в отношении меня… а, впрочем, вы правы - это не оправдывает моей грубости. Я сожалею, что так вышло, мисс, и хотел бы убедиться, что с вами всё в порядке. Не мешало бы также осмотреть вашу шею - всё-таки в замке я не всегда был рядом с вами.
- Но вы же приняли необходимые меры, и потом, у меня, кажется, нет следов от укусов, - Гермиона дотронулась до шеи, которой всё ещё украшало жемчужное ожерелье, и с недоумением взглянула на преподавателя.
- Много вы понимаете, - хмыкнул Снегг. – Антивампирские духи ещё не были опробованы в действии на тот момент, а среди вампиров встречаются довольно сильные колдуны - мой дядя, к примеру. Их укусы могут быть невидимыми для людских глаз и обнаружить их можно, только найдя так называемые «мёртвые точки».
- Что это? - заинтересовалась Гермиона.
- Замаскированные следы от укусов, - пояснил Снегг. - Эти участки кожи чуть бледнее, чем остальные и немного холоднее на ощупь. Не всякий целитель их обнаружит, но я смогу… вы позволите осмотреть вас?
Гермиона заколебалась, но только на мгновенье.
- Да, сэр. Конечно. Странно, что вы не сделали этого раньше.
Оба они сейчас лукавили, оба говорили не то, что думали.
Более того, обоих посетила одно и то же желание, неподвластное разуму, неосознанное, но требующее немедленного воплощения…
- Сядьте в кресло, мисс.
Гермиона повиновалась. Не дожидаясь дальнейших указаний, она сняла ожерелье, положила его на стол, потом, взявшись обеими руками за ворот халата, потянула его и спустила с плеч.
Всё её смущение улетучилось. Мысль, что Снегг сейчас прикоснётся к ней, поначалу показалась нестерпимой, но она тут же задвинула её подальше, в глубь сознания.
Ничего…. Ничего страшного не произойдёт. На приёме у гинеколога тоже было страшновато, но она ведь выжила. А сейчас… такой удобный случай… глупо его упускать из-за какой-то там стыдливости… притом, что ещё неизвестно, как она вела себя на балу.
Гермиона постаралась мысленно абстрагироваться от этой комнаты, от мужчины, который сейчас подойдёт к ней, и от собственного тела, на котором болталась только шёлковая сорочка на тонких лямках.
Спокойно, спокойно… она же не делает ничего плохого. Просто маленькая хитрость…
Снегг подошёл к ней сзади. Он был удивлён её неожиданной покладистостью, но виду не подал.
Гермиона одной рукой сгребла свою пышную шевелюру в хвост и убрала его вперёд, открыв спину. Снегг слегка наклонил её.
- Так я и думал, - заметил он. - Вы ободрались. Приличная такая ссадина рядом с правой лопаткой. Мне очень жаль, мисс.
Девушка встряхнула волосами и откинулась назад. Рука её опустилась в карман и сжала волшебную палочку.
- Ничего, до свадьбы заживёт, - сказала она, запрокидывая голову назад и отважно глядя в лицо Снеггу.
Стараясь не обращать внимания на лёгкие прикосновения его пальцев к своей шее, Гермиона изо всех сил попыталась сосредоточиться.
Она осторожно направила на него палочку, торчащую из кармана; пользуясь положением головы и стараясь придать лицу как можно более отсутствующее выражение, сконцентрировалась и мысленно произнесла:
«Легелименс! Легелименс!»
Шансов на успех было маловато: это заклинание они ещё не проходили, да и, судя по рассказам Гарри, которому в прошлом году Снегг давал индивидуальные уроки окклюменции, не так-то легко было проникнуть в сознание этого человека. Но попытаться стоило…
Её расчёт был прост: сейчас он расслаблен и не ожидает атаки. Она сама по себе отвлекает его... Как же ей хотелось – безумно хотелось – увидеть всё своими глазами…
«Легелименс!»
Что-то зазвучало у неё в голове. Голос… Да, кажется, так и должно быть – сначала мысли, потом зрительные образы…
«Какое забытое ощущение - прикасаться к девушке»
«Легелименс!» - сомнений не было, она ясно с л ы ш а л а чужие мысли.
«Такая нежная кожа... Совсем юная…»
Они звучали в её голове так же отчётливо, как её собственные. Но это были не её мысли, не её голос...
«Легелименс!»
«…и, разумеется, невинна... Всякие подростковые глупости не в счёт...»
У неё перехватило дыхание, она замерла, вытянувшись напряжённой струной, потому что отчётливо увидела…
…увидела себя рядом с ним на балу в пёстрой толпе… потом, когда он нёс её по коридорам Ронденна… потом здесь, в этой комнате, лежащей на жёсткой койке в платье и плаще, вцепившейся в него с таким видом, словно от этого зависела её жизнь…
«Может, я дурак? Может, судьба даёт мне ещё один шанс?»
Гермионе вдруг стало жарко. Всё поплыло перед глазами, видения исчезли, голос тоже пропал… Она застыла в неестественной позе, слегка выгнувшись вперёд, замерев, не смея вздохнуть... Нестерпимо заломило затылок, рука с такой силой сжала палочку, что, казалось: ещё чуть-чуть и ясеневая поверхность сомнётся в кулаке, треснет как яичная скорлупа…
Закрыв глаза, чтобы не видеть этого лица над собой, она почувствовала себя на редкость скверно. Скверно, как никогда... Нет, это она сама была полна скверны сейчас… Маленькая лицемерная сучка…
Кураж, напускная бравада, наигранная бодрость слетели с неё, как шелуха, и Гермиона мгновенно почувствовала чудовищную неловкость, безотчётный ужас и жгучий стыд от своей наглости, от острого, с беспощадной ясностью пронзающего душу сознания своей практически обнажённости, возбуждённости и доступности. Она почувствовала, как пылает лицо, как отвердели соски, бесстыже проступив сквозь тонкую ткань сорочки…
…и самое главное – что всё это доставляет ей ни с чем несравнимое изощрённое удовольствие, особенно от осознания того, как её тело действует на Снегга, и что она понимает это, и что он понимает, что она понимает…
Девушка не смогла сдержать судорожного вздоха и бессознательно чуть раздвинула ноги, смутно догадываясь, что ткань, прикрывающая коленки, поневоле сдвинулась, открывая чуть больше плоти…
И тут же рука, которая до сих пор столь откровенно ласкала её (а у неё не было ни малейшего сомнения, что именно так оно и было!), больно сдавила горло - словно железные клещи сомкнулись на нежной девичьей шее.
- Надеюсь, ваше любопытство удовлетворено?
Гермиона испуганно захрипела, схватилась обеими руками за эту ставшую такой жестокой руку и попыталась оторвать её, но не смогла – Снегг слишком крепко сжимал ей горло.
- Всё увидела, что хотела?
Она отчаянно дёрнулась и вдруг почувствовала, что её больше не держат.
Закашлявшись, она нагнулась вперёд, чувствуя, как боль от захвата стремительно испаряется.
- Переоденьтесь и марш ко мне в кабинет, - раздался сзади холодный жёсткий голос. – Даю вам десять минут.
Он стремительно вышел, так что Гермиона даже рта не успела раскрыть, громко, со злостью захлопнув за собой дверь.



Эпилог

Снегг расхаживал по кабинету, освещённому лишь несколькими свечами в высоких тройных подсвечниках, и напрасно старался умерить бушевавшую в груди ярость.
Нет, какова! Неужели у него начался преждевременный маразм, и он настолько поглупел, что не в состоянии распознать все эти примитивные женские уловки? И любая малолетняя сучка при желании может вертеть им, как пожелает? И ладно бы речь шла о какой-нибудь прожжённой вертихвостке, но Грейнджер!..
Святая невинность... А он-то, идиот, ещё утешал её, вообразив, будто эта маленькая лицемерная шлюшка действительно стыдится…
Снегг вдруг остановился, поражённый вопиющим противоречием. До сих пор гнев застилал ему разум, и он был слишком зол на Грейнджер, чтобы оценить ситуацию адекватно. Но ведь она действительно была смущена, когда он растолковал ей, что именно она выпила на балу. И её раскаяние в своём развязном поведении – бог знает, что она там вообразила с его слов! – было непритворным. Не мог он ошибиться… Почему же потом она так изменилась? Что случилось, почему она с такой лёгкостью разделась? Почему позволила дотронуться до себя?
Конечно, он и сам хорош. «Мёртвые точки», хм… Какая-нибудь другая дура, может, и купилась бы на это, но только не она. У мисс Всезнайки, разумеется, достало ума сложить два и два и понять, что, буде он и впрямь озабочен её нежной шейкой на предмет возможных укусов, то давно бы уже всё проверил – когда она спала, например. Нет, эта девчонка положительно вскружила ему голову. Чем ещё объяснить это дурацкое желание прикоснуться к ней, насладиться сознанием её призрачной близости, её эфемерной доступности? Почему его так потянуло сделать это, что он с лёгкостью махнул рукой на все свои принципы, плюнул на здравый смысл и просто поддался импульсу? Что это – прогрессирующий мазохизм? Изощрённое самоистязание? Жёсткая попытка напомнить самому себе, что к подобным радостям ему путь заказан?
Снегг устало прислонился к стене и закрыл глаза.
Как же ему всё это надоело… Будь проклят дядя, чёртов крестраж и его собственный идиотизм. И эта девчонка, настолько наглая и самонадеянная, что пыталась проникнуть в его сознание под самым его носом, с наивным бесстыдством используя для этого собственную юность и красоту… Она что же, вообразила, что это сойдёт ей с рук?
Ладно, чёрт с ней. Он позволил ей. Он дал ей то, что она хотела. Пусть подавится. Всё равно это ненадолго…
Но как же она была хороша… великий Боже, разве может быть что-то чудеснее юной, едва распустившейся розы, такой свежей, чистой, благоухающей? И что за избитые сравнения лезут в голову!.. Просто девушка – такая нежная и прекрасная, что он не мог ею налюбоваться. Зачем она согласилась? Зачем вторгалась в его размеренное скучное существование? Ведь неспроста же он сам – сам! – выбрал её в попутчицы… И какого чёрта дядя вообще потребовал, чтобы он взял с собой девушку? Неужели действительно для того, чтобы передать ей проклятую шкатулку, с помощью Заклятья Собственности избавив себя от искушения попытаться как-то использовать её самому? Нет, ерунда. Старый негодяй не настолько безумен. Скорее всего, он затеял этот гнусный бал изначально, и ему нужно было хитростью заманить парочку, которую он мог выдать за своих ближайших родственников, тем более что это была почти правда… А, может, Серциус, таким образом, проявил… хм… отеческую заботу? Дядя вообще-то всегда старался принимать посильное участие в воспитании единственного племянника, раз уж родному папаше не было до сына никакого дела. Да… какая теперь разница!
Мысленно Снегг снова вернулся к злополучному креслу, в котором ещё недавно расположился этот шестнадцатилетний полуголый соблазн. Да… совсем у него, видать, крыша поехала от одиночества и постоянного напряжения, если он допустил такое… И что теперь? Бессонные ночи? Муки неосуществлённого желания? Запоздалые, никому не нужные и оттого вдвойне смешные сожаления? Сожаления?! Великий Мерлин, он что – сожалеет о чём-то?! Да если в этом двухдневном кошмаре что и было правильно, так это его поведение… правильное поведение. Ему не нужна была эта глупая девица, возомнившая… да плевать, что она там о себе возомнила! Главное, что он поступил, как должен был. Всё-таки ещё не окончательно из ума выжил. А всё остальное… ерунда. Так ему, ослу, и надо. И почему он не нанял за сто сиклей какую-нибудь девицу из «Весёлого Замка»? У Флорибунды были и малолетки тоже… С проститутками всегда было проще. Они честно выполняли свою работу и никогда не задавали лишних вопросов…
Стук в дверь раздался неожиданно и оттого прозвучал особенно неприятно.
Снегг встряхнулся и весь подобрался, словно тигр перед прыжком.
- Войдите.
Гермиона вошла, держа что-то в руках. Это «что-то», без сомнения, было плащом-мимикроном, в который она, должно быть, завернула свой халат, сорочку и недописанный свиток. В джинсах и свитере она выглядела обычной девчонкой, и только видневшееся на шее жемчужное ожерелье напоминало о той юной фее, которой он любовался и которую вожделел с того самого момента, когда понял, что девочка, оказывается, выросла.
- Подите к тому шкафу, - распорядился Снегг, мотнув головой в направлении конца кабинета. – Нижняя полка справа. Возьмите ключ и убедитесь, что ящик на месте.
- Я не сомневаюсь, что он там, сэр.
- И напрасно! – рявкнул Снегг. - Я уже говорил вам, что мне нельзя верить! Извольте убедиться!
Гермиона пожала плечами, положила свёрток на ближайший стол, и, взяв ключ, который он ей вручил, прошла к указанному шкафу и отперла нужную дверцу.
- Всё в порядке, сэр.
- Чудно. Я узнал, что Дамблдор будет в школе послезавтра. У нас как раз урок в этот день. Задержитесь, когда все уйдут, заберёте ящик и отнесёте его директору. Всё ясно?
- Да.
- Послезавтра, - мрачно повторил Снегг. – Заберёте его, и чтоб я не видел вас околачивающейся поблизости.
- Да, сэр.
Что-то она больно смирная. Не дерзит, не пререкается… никак совесть замучила?
- Сэр…
- Я вас более не задерживаю, - резко прервал её Снегг. – Убирайтесь.
Но Гермиона не тронулась с места.
- Простите, профессор, - тихо, но твёрдо произнесла она, смело глядя ему в лицо, - я не хотела оскорбить вас.
- Прощаю. А теперь – проваливайте.
- Я не знаю, что на меня нашло…
Снегг вдруг почувствовал острое желание растоптать её, унизить, задеть её гордость, сделать больно – да что угодно, лишь бы расквитаться с ней. За всё. За её красоту, за её невинность, за её юность… За недосягаемость, за соблазнительность, за дерзость… За развратность, опять же… И невозможность овладеть ею, завлечь в своё мрачное логово и – насладиться, забыться с ней, позволить себе любить… хотя бы её тело, такое соблазнительно-грешное… хотя бы на одну ночь, на один час…
- Зато я знаю, мисс, - перебил он. – И раз уж вы сами заговорили об этом, то я скажу вам, что я думаю по поводу вашего поведения.
И, видя, что она не отвечает, продолжал – холодным, чётким, злым голосом:
- Вам пришла на ум странная фантазия поиграть в женщину. Вы, разумеется, имеете полное право воображать себя кем угодно, но вы неверно выбрали объект приложения ваших сомнительных чар. Если я не польстился на вас, когда вы были под действием зелья, то с чего вы взяли, что сможете заинтересовать меня в нормальном состоянии? Я не знаю, насколько вы низкого мнения обо мне, мисс Грейнджер, но, должен заметить, я ничем вас не оскорбил, в то время как вы разочаровали меня окончательно.
Она молчала, и Снегг продолжал, всё более ожесточаясь:
- Надеюсь, вы довольны сведениями, которые извлекли из моего сознания. Впрочем, полагаю, вы не строите иллюзий относительно ваших способностей. Я уже говорил вам, что вы никудышная актриса. И паршивая волшебница, к тому же.
Она слегка покраснела, но по-прежнему хранила упорное молчание.
- А ещё я позволю себе дать вам совет, причём, бесплатный. В следующий раз, когда вы захотите использовать своё тело, как разменную монету, будьте более последовательны в своих действиях.
Она недоумённо подняла на него глаза – настороженные, вопрошающие.
- Раздеваешься перед мужчиной, - припечатал Снегг с каким-то мстительным удовольствием, - не пытайся дразнить, просто дай. Толку будет больше. Так всегда поступают профессиональные шлюхи. И неплохо преуспевают, чтоб вы знали.
Кажется, он достиг своей цели.
Глаза Гермионы наполнились слезами, она вспыхнула и, развернувшись, бросилась вон из кабинета.
Снегг почувствовал страшную опустошённость после её ухода. Никакого торжества, никакого удовлетворения – только горечь и омерзение к самому себе.
Добился, чего хотел… какая же он после этого сволочь…
Ладно, пора вернуться к себе. Завтра наступит очередной мерзкий понедельник, не худо бы попытаться выспаться перед новой рабочей неделей.
Но не успел он последовать этому благоразумному порыву, как дверь в кабинет распахнулась и на пороге снова возникла мисс Грейнджер.
- Я забыла свёрток, - сказала она, упреждая естественный вопрос.
Снегг молча наблюдал, как она подходит к столу, берёт свёрток, и с тоской ждал, когда же всё это закончится. Как он устал от этой девчонки…
- Сэр, я хочу, чтоб вы знали – я на вас не в обиде.
- Счастлив слышать, - пробурчал Снегг.
- Мне, правда, жаль.
- Оставьте меня в покое.
Но едва она развернулась, чтобы уйти, как у него против воли сорвалось:
- А вы интересная девушка, Грейнджер. Умеете завести мужчину.
Гермиона замерла. Медленно обернулась. И, что совершенно его добило, улыбнулась. Так ласково, так понимающе…
Чёрт бы побрал его глупую искренность, эту наглую соплячку и весь женский род заодно! Опять он дал слабину! Да сколько же можно наступать на одни и те же грабли!
- Я имею в виду, - мрачно пояснил он, - что тот болван, который сумеет заполучить вас в пожизненное пользование, может считать, что ему крупно повезло в жизни.
Гермиона насупилась.
- Опять оскорбляете?
- Разве? По-моему, я сказал комплимент.
И я бы с радостью поменялся с тем болваном, которому ты достанешься, милая. И который будет не в состоянии оценить тебя. И спасибо, что хоть немножко дала полюбоваться собой… и вообще… за всю эту божественную комедию, за иллюзию любви, за невинные ласки… за всё.
Ничего этого он, разумеется, не сказал. Просто снова увидел её в том кресле во всём очаровании юности и заново пережил головокружение от её невинной чувственности, от нежного тела, соблазнительно проступающего сквозь тонкую ткань, от острого, невозможного желания дотронутся до неё, стянуть лямочки с плеч, зарыться лицом в волосы, которые, как ему почему-то казалось (из-за слегка золотистого отлива, должно быть), должны пахнуть осенними листьями… Нет, что ни говори, а это были прекрасные мгновения…
- Идите, - устало сказал Снегг самым миролюбивым тоном. – И не беспокойтесь ни о чём. Напрасно это…
Гермиона вдруг бросила свёрток обратно, быстро шагнула к нему… и каким- то непостижимым образом оказалась в его объятьях. Привстала на цыпочки, слегка запрокинула головку, потянувшись к нему, и поцеловала – неумело, но настойчиво и как-то особенно нежно. Словно прощалась… провожала на смерть…
Впрочем, эти пафосные сравнения пришли в его дурную голову уже потом…
А сейчас он просто наслаждался её нежными губами, её внезапной близостью, её тонкими невесомыми пальчиками, которые она с явным удовольствием запустила в его волосы, её хрупким, девичьим телом, с такой трогательной доверчивостью прижавшимся к нему, её роскошной золотисто-каштановой гривой…
Он целовал её и никак не мог оторваться, зная… слишком хорошо зная, что эти чудесные мгновения никогда не повторятся, и неосознанно пытаясь растянуть их.
А когда она всё же отстранилась – задыхающаяся, счастливая, ошеломлённая – и собственной дерзостью, и его страстью, и той исступлённостью, с которой он впился в её свежие, такие податливые губы, с опозданием сообразив, что тем самым выдал себя с головой (а! да как будто это для неё тайна!) – Снегг тут же зарылся лицом в её волосы. Они действительно пахли чем-то природным… не листьями, хотя, пожалуй, осенью у них, наверное, был именно такой аромат, а чем-то другим… свежим ветром, первыми весенними цветами, вообще чем-то зелёным, молодым и нежным… весной. Она сама была, как весна – эта чудесная, ласковая, великодушная девочка…
Он почувствовал, что её тело осторожно, неуловимо, но всё-таки ускользает из рук – и тут же отпустил её.
Гермиона отступила назад.
- Прости…- прошептала она одними губами, - …те.
И улыбнулась – такой милой, тихой, всепрощающей улыбкой - как мадонна на картине Рафаэля, что Снегг сразу и навсегда поверил – если он вообще ещё был способен во что-то верить, - что в эту минуту она любила его. Беззаветно и искренне.
Он молча смотрел, как девушка, подхватив многострадальный свёрток, выскальзывает вон и растворяется в темноте. Теперь уже навсегда.
И даже когда её шаги замерли вдалеке, он всё ещё стоял, словно ожидая чего-то, и изо всех сил старался запечатлеть в душе это неправдоподобно прекрасное ощущение – ощущение краткого, эфемерного, как крылья мотылька, счастья. Запечатлеть, подобно художнику-импрессионисту, прекрасное мгновение во всей его ускользающей, неповторимой красоте…
Но всё-таки он заставил себя очнуться, усилием воли вернулся из сказочного сна в постылую реальность.
И сразу почувствовал себя несчастным, заброшенным и бесконечно одиноким.
Что ж… сказка кончилась. Ничего, девочка вскоре забудет обо всём – ведь она так молода и беспечна. Да, собственно, у неё и выбора-то нет – скоро настанет срок исполнить Нерушимый Обет, данный Нарциссе Малфой. А заодно и их договорённость с Дамблдором. Да… паршивая работка, ничего не скажешь. Но, если подумать, в ней и положительные стороны есть – у мисс Грейнджер не будет повода забивать свою очаровательную головку всякими бреднями. Ей не составит труда возненавидеть его до конца своих дней. Тем лучше…
И от этого «тем лучше» ему стало настолько погано, что он почувствовал непреодолимое желание что-нибудь сломать или разбить.
Снегг обвёл задумчивым взглядом кабинет, в котором, в отличие от его прежнего класса, было мало бьющихся предметов, и вдруг вспомнил, что недавно видел, как первоклашки на перемене развлекались довольно смешной забавой – не иначе, как очередной выдумкой шутников Уизли, которые, как он слышал стороной, неплохо зарабатывали, даром, что бросили школу в прошлом году. Он припомнил шуточное заклинание и, достав палочку, произнёс, направив её вверх:
- Пузырялос максимус!
Тотчас же под потолком в изобилии повисли многочисленные пузыри с матовой серой поверхностью, диаметром примерно десять-двенадцать дюймов.
Снегг направил палочку на один из них:
- Банг-Банг!
Крохотный фиолетовый шарик, фосфоресцируя, вылетел из палочки и стремительно врезался в пузырь. Тот лопнул с громким треском, разбросав вокруг мягкие серые хлопья. Снегг поднял один из них – каучук пополам с резиной Бертольда Шварца. Липкий, правда, ну, да этого следовало ожидать. В воздухе запахло серой.
Снегг улыбнулся, подумав, что с чистой совестью поставил бы за такое изобретение «превосходно».
Молодцы парни, смешную штуку придумали.
- Банг! Банг! Банг!
Пузыри лопались один за другим, оглушительно треща и разбрасывая вокруг серые хлопья.
Снегг давно не испытывал такого удовольствия, как сейчас, когда предавался этой невинной забаве. Азартно перестреляв все пузыри, надышавшись серой (да всё равно!), он уже хотел повторить всё по новой, когда дверь кабинета скрипнула и в неё просунулась испуганная физиономия Филча.
- Э-э-э… профессор? – проблеял школьный смотритель. – Это вы?
Снегг ухмыльнулся, представив, как, должно быть, занятно выглядит сейчас: весь в липких ошмётках, провонявший серой и с диким блеском в глазах, как у нашкодившего подростка.
- Да, Аргус, ко мне тут заглянул Пелле-ложечник, пошалили немножко.
- Ваш… приятель?
Бедняга Филч, ни черта не знает. А уж, казалось, духов из старинных ирландских сказок ему сам бог велел знать!
- Я бы не стал с ним приятельствовать, старина. А что, много шума?
- Да, я думал, это Пивз опять.
Филч подхватил на руки вылезшую у него из-под ног тощую пыльную кошку и начал нервно наглаживать её.
- Ничего, - сказал Снегг беспечно, оглядывая царивший в кабинете беспорядок: повсюду валялись серые каучуковые клочья, - домовики завтра всё уберут. Может, ещё пострелять?
- Что вы, профессор, - забормотал Филч, тиская кошку, - скоро десять. Вы весь этаж переполошите.
Снегг поморщился. Пожалуй, Филч прав. Ни к чему ему сейчас лишнее внимание.
- Жаль. Потому что ни на что серьёзное я уже не годен – ведь Пелле перед уходом своей ложкой вычерпал весь мой мозг.
- Спокойно ночи, профессор, - поспешно сказал Филч, убираясь в коридор.
Совсем у бедняги плохо с чувством юмора…
Снегг прислушался, как завхоз торопливо удаляется прочь, и вдруг сорвался с места.
- Филч! – крикнул он, распахивая дверь.
Тот сейчас же вернулся, преданно заглядывая Снеггу в глаза.
- Да, сэр?
- Вискарь есть?
Сквиб довольно осклабился.
- Да, как раз сегодня купил у магглов. «Колли»
- Отличная штука. Идёмте к вам, дружище.
И Снегг вышел вон, оставив дверь в кабинет нараспашку («Пусть проветрится» - пояснил он своему спутнику), чего за ним никогда раньше не водилось.

На другой день Гермиона проснулась в прекрасном настроении. На расспросы друзей она уклончиво отвечала, что была рада повидать родителей, а похороны были недолгими и не сильно её расстроили – ведь она почти не помнила покойного.
В столовой ей бросилось в глаза отсутствие Снегга, но сейчас она была даже рада этому. Едва ли она могла теперь смотреть на него, не краснея. К тому же, её не покидало смутное ощущение какой-то невосполнимой потери, и это так не вязалось с её радостно-приподнятым настроением, что она постаралась отвлечься от тревожных дум всеми возможными способами. Главным образом, уроками.
И, разумеется, почти преуспела, тем более, что оба её друга-лоботряса требовали неусыпного внимания (как и следовало ожидать, без её заразительного примера они и половины заданий за выходные не осилили).
А во вторник её ждало целых два сюрприза.
Во-первых, она получила посылку - белоснежное манто, которое было надето на ней в замке Серциуса. В него была вложена записка:

«Вы забыли эту вещь, а мне бы хотелось, чтобы она принадлежала вам, раз уж ваши плечи её касались. Примите этот скромный дар, как ещё один знак моего восхищения»

С.

- Это моё наследство, - не очень убедительно соврала она в ответ на завистливые взгляды сокурсниц. - Память о дедушке.
Защита от Тёмных Искусств шла у них в тот день третьим уроком. Как-то получилось, что она так и не нашла времени нормально заняться сочинением, заданным Снеггом, поэтому, кое-как дописав работу на перемене, сдала её с мрачным предчувствием, что впервые в жизни получит «Убого», если не хуже.
Но она, скорее, добровольно отправилась бы в Азкабан, чем подошла к Снеггу с просьбой позволить ей переделать работу. Она вообще боялась смотреть в его сторону. Впрочем, к её немалому облегчению, профессор и сам не удостоил её ни единым взглядом. В тот день они писали контрольную, а он в это время проверял их сочинения, периодически окидывая класс цепким ястребиным взглядом.
В конце урока они получили проверенные работы. Гермиона хотела задержаться, чтобы забрать крестраж, но Снегг объявил, что все должны, как можно скорее, покинуть помещение, необходимое ему для испытания новой защитной магии, и ей ничего не оставалось, как выйти вместе со всеми.
Уходя из подземелья последней, она услышала из-за запертых дверей странные лопающиеся звуки.

В гриффиндорской башне она наконец заставила себя развернуть сочинение, чтобы взглянуть на позорный результат. И не поверила своим глазам.
Внизу рукой Снегга было написано:

«Если даже в таком состоянии вы способны выдать вполне приличную работу, то что можно ожидать от вас, когда вы в норме? Даже не лучшее ваше сочинение заслуживает, как минимум, «В».
Но я ставлю вам оценку не за знания – в том, что вы знаете урок, я не сомневаюсь – а за то, что вы удивили меня. Удивляйте меня почаще, мисс, это приятное чувство.

P.S. Ящик заберёте, когда вам будет удобно»

Впервые за весь год она получила по ЗОТИ «превосходно».
И что-то подсказывало ей, что она сохранит этот пергамент. До конца своих дней.