Глава 1Гарри и Гермиона сидели на подоконнике в особняке на площади Гриммо. Гарри - прислонившись к стенке и удобно вытянув ноги, Гермиона - по-турецки, подложив для мягкости подушку. Их разделяло несколько бутылок сливочного пива и пакетов с ананасовым соком. В распахнутые окна врывался теплый августовский ветерок, который ерошил молодым людям волосы и улетал дальше, хлопать дверями в пустом доме.
Они уже второй год встречались вот так, наедине. Сначала пересекались в кафе и маленьких ресторанчиках, но там зачастую бывало слишком шумно и не всегда удавалось расслабиться. Кроме того, каким бы маленьким ни было облюбованное местечко, всегда оставалась вероятность, что они наткнутся на общих знакомых и получат вместо тихого вечера шумную посиделку. А этого ни Гарри, ни Гермионе не хотелось. Не для того они встречались.
- Мне до смерти надоело быть ведущей в наших отношениях, - пожаловалась Гермиона, отхлебнув соку. - Приятно, конечно, быть главным авторитетом в доме. Но иногда у меня ощущение, что я одна все тащу, а Рон плывет по течению. Хочу партнерства.
Гарри многозначительно хмыкнул, показывая, что ему есть, что сказать, но он дает даме шанс закончить мысль. Где-то на кухне зазвенел кастрюлями Кричер. Гермиона вздохнула, откинула со лба непрошеный локон, выправившийся из аккуратной прически, и скорчила гримаску:
- Я понимаю, что мне следует говорить это Рону, не тебе. Да вот беда - если я буду достаточно убедительна, Рон признает мою правоту во всем. А я ведь тоже могу ошибаться. - Девушка поймала взгляд Гарри, полный веселого изумления. - Да-да. Всезнайка Гермиона Грейнджер признает, что тоже может ошибаться...
Она замолчала, и Гарри подхватил нить:
- Если под "партнерством" ты подразумеваешь совместное принятие решений, то поберегись. Я тоже изначально этого хотел. Теперь мои отношения с Джинни - это вечный бой.
Гермиона вопросительно подняла бровь.
- Не думай, я не говорю, что это плохо, - продолжил Гарри, отпивая пива. - Мне нравится, что Джинни умеет отстоять свою точку зрения. Но иногда она пускается в драку даже в тех случаях, которые не стоят того. Слишком зациклена на независимости.
Гермиона вынула из волос заколку, бросила ее на стол и с удовольствием откинулась на стенку. Получившие свободу волосы неторопливо, но неуклонно приняли свой обычный гривастый облик, и беспорядочное переплетение этих локонов контрастировало со строгой рабочей мантией.
- Независимость, - хмыкнула она. - Я это прошла еще на втором курсе. Хочешь быть независимой - привыкай не иметь никого рядом. Любые отношения включают в себя зависимость, и это не хорошо и не плохо, это просто так есть.
- Так-то оно так, - вздохнул Гарри. - Только Джинни этого не понимает.
Он допил свою бутылку, слез с подоконника и поставил ее на пол, после чего уселся снова, обхватив руками колени. С кухни запахло жарящимися блинчиками и Гарри невольно сглотнул слюну.
- А еще она ужасно не любит заниматься хозяйством, - добавил он. - Я и сам не чистюля, но на кухню порой и заходить боюсь. Джинни так занята своей карьерой и многочисленными хобби, что времени на дом как-то не остается.
- Ну, это легко понять, - усмехнулась Гермиона. Пользуясь тем, что Гарри убрал ноги, девушка передвинула пакеты с бутылками и вытянула свои. Гарри невольно залюбовался - ему всегда нравились ее ноги. - Джинни, должно быть, не хочет стать второй миссис Уизли. Замечательной и доброй, запертой в четырех стенах домохозяйкой. Она хочет стать кем-то.
- Так разве ж я против? Я только за! Но почему она гоняет меня с кухни, как только я хочу перемыть тарелки? - Гарри закатил глаза и процитировал: - "Ты не веришь, что я могу быть хорошей хозяйкой!". Да, да, я тоже опешил, когда в первый раз услышал от нее эту конструкцию. Предложил нанять домработницу - обиделась на неделю...
- Понимаешь, Гарри... - сказала Гермиона, рассеянно водя пальцем по краю своего стакана. - Несмотря на то, что я тут сказала про нежелание быть похожей на мать и стремление сделать карьеру, в Джинни глубоко засело представление, что настоящая хозяйка управляется с домом сама.
- Но это же невозможно при ее стиле жизни! - с досадой вырвалось у Гарри, может быть чуточку громче, чем он хотел бы.
- Вот именно. Желание жить своей жизнью мешается с внушенным с детства требованием идеально вести дом. В результате она делает первое, но терзается совестью из-за второго.
Гарри взял новую бутылку, открыл, отпил глоток и произнес, мечтательно глядя в потолок:
- Вот бы ты еще объяснила это Джинни...
Гермиона вздохнула.
- Извини, Гарри, но я пас. Я теперь стала осторожна с советами касательно отношений... такой совет слишком легко истолковать превратно, пусть и ненамеренно. А потом еще сказать, что я виновата. - Девушка прикончила сок, подумала и потянулась за бутылкой пива, которую Гарри для нее галантно откупорил. - Если кто-то и может ей это объяснить, то это ты сам.
- Да пробовал я, ты же знаешь, - ответил парень. - Не получается. Стоит мне заикнуться о том, что что-то не так, как она воспринимает это в упрек себе и уходит в глухую защиту. Еще и злится потом. Я пришел к выводу, что не стоит оно того.
Помолчали. Гермиона рассеянно накручивала локон на палец, явно что-то соображая. Гарри хлебнул еще пива и, чувствуя, как в нем закипает невольное раздражение, постарался переключить свое внимание на вид за окном. Медленно сгущались сумерки. Теплый воздух был напоен ароматами лета. По ноге Гермионы медленно странствовал жучок. Гарри наклонился и аккуратно смахнул его за окно.
- Теперь я гораздо лучше понимаю профессора Дамблдора, - вдруг заявила Гермиона, отчего Гарри чуть на подскочил на месте. - Если человек выбрал именно это мыло и эту веревку, то дай ему повеситься! Авось чего поймет...
- Тебе хорошо говорить, - проворчал Гарри, - а мне с этим жить.
- Хорошо? - фыркнула Гермиона. - Да у меня та же проблема. Я уж с Роном и говорила, и объясняла, да все без толку. Понимание ложкой в голову не наложишь. Остается ждать... а жизнь идет.
Гарри задумчиво запрокинул голову, глядя в бархатно-синее небо, на котором одна за другой загорались бледные звезды. Гермиона права, жизнь идет. Все движется, все меняется, что-то заканчивается, что-то начинается. Да, именно так. Что-то заканчивалось сейчас в его жизни, уступая место чему-то новому и незнакомому. От этой мысли его пробрал холодок, тревожный и одновременно бодрящий.
- Не пойму я, чего ты предлагаешь ждать, - сказал Гарри, болтая пивом в своей бутылке, просто чтоб чем-нибудь занять руки. - Что, по-твоему, произойдет?
- Если честно, Гарри, то ничего хорошего, - тихо сказала Гермиона. - Расстанусь я с Роном, вот и все.
- Как... расстанешься? - воззрился на нее Гарри, едва не выронив бутылку. - Вы же были так счастливы вместе!
- Были, - подтвердила Гермиона. - Пока я соглашалась играть роль все знающей и за все отвечающей вожатой. Признаюсь, одно время мне это нравилось. А теперь надоело.
Тревожное предвкушение, минуту назад маячившее для Гарри где-то на периферии, теперь внезапно захватило его целиком. Он попытался взять себя в руки, не совсем понимая, что с ним, собственно, происходит.
- Ну знаешь, - протянул он. - Это мне кажется как-то уж слишком. И проблему твою не решает.
- А с Роном эту проблему ничто не решит, - еще тише, будто про себя, проговорила Гермиона. - Разговоры помогают только в том случае, если двое способны друг друга понять. А если понимания нет, то его нет, понимаешь?
- Понимаю, - кивнул Гарри, снова вспомнив про Джинни и тарелки. И в порыве озарения добавил: - И я рад, что хотя у нас с тобой оно есть.
- Ужин готов, мастер Гарри! - возгласил Кричер, появляясь в комнате с подносом, на котором высилась горка аппетитнейших блинчиков, томились в горшочке грибы в сметане и радовали глаз вазочки с вареньем. - Вымойте руки и садитесь за стол!
Появление Кричера пришлось как нельзя кстати. Был ли тут повинен аромат блинчиков, уже давно дразнивший их обоняние, или усталость после рабочего дня, а только друзья обрадовались поводу оставить на время обсуждаемую тему. Гарри и Гермиона мигом спрыгнули с подоконника и поторопились навестить ванную. Через минуту они уже уплетали за обе щеки, а Кричер умиленно наблюдал за этим, слушая похвалы и раздуваясь от гордости.
Наевшись, Гарри откинулся на спинку стула и обвел комнату удовлетворенным взглядом. В неярком свете торшера она выглядела необычайно уютно, оттененная душистой чернильной тьмой за окном.
Гермиона с трудом одолела последний блинчик и сладко потянулась. Гарри с удовольствием наблюдал за ней, размышляя, что эта мантия, хоть и строгая, все же очень идет подруге. Густой абрикосовый цвет ткани оттенял незагорелую кожу, отчего та казалась еще более матовой и нежной.
Гермиона тем временем сражалась с заколкой, но волосы, раз освободившись, уже не желали укладываться обратно в прическу. Махнув рукой, она заколола узел кое-как, отчего вихры торчали во все стороны, придавая ей сходство с павлином. Гарри улыбнулся, представив себе Гермиону с волосами павлиньей расцветки. Он позволил себе некоторое время помедитировать на это мысленное зрелище, прежде чем встать и заявить:
- Пора по домам. Наши будут беспокоиться.
Глава 2Стоял промозглый лондонский ноябрь. Кричер долго ныл, что хозяин простудится, сидя на подоконнике, а когда ему приказали замолчать, смотрел так выразительно, что Гарри и Гермиона вняли и устроились за столом в фамильной гостиной Блэков. Теперь перед обоими дымилась плошки с горячим луковым супом, а рядом на столе поджидал своей очереди кувшин с глинтвейном.
- Как там у вас с Роном? - спросил Гарри, с удовольствием вдыхая соблазнительный аромат, исходящий от супа.
- Все по-старому, - пожала плечами Гермиона, расправляя на коленях салфетку.
- Помирились?
- Да мы не ссоримся. Мы вообще почти не разговариваем. Самое активное общение - когда мы выходим из дома за продуктами.
- Непорядок, - покачал головой Гарри. Разговор прервался, так как собеседники вплотную занялись супом.
- А как у тебя с Джинни? - наконец спросила Гермиона, потянувшись за новым ломтем хлеба.
- О-о, самый разгар тайфуна. Ты же знаешь, ее пригласили играть за сборную Англии.
Гермиона кивнула, подтверждая, что да, знает.
- Естественно, она хотела бы, чтоб я сопровождал ее. Или хотя бы приезжал на матчи. Но, как тебе известно, я невыездной...
Гермиона снова покивала, опершись головой на руку и внимательно глядя на Гарри.
-... из-за этой истории с Непобедимой Палочкой.
- Не могу поверить, что она так до сих пор и тянется, - скорчила гримаску Гермиона. - С момента окончания войны прошло три года!
- О, она бы мгновенно закончилась, согласись я выложить про Дары Смерти все, что знаю. Меня иногда поражает, какие идиоты работают в Министерстве. Шекльболт вот сразу понял, насколько опасно предавать сведения о Дарах огласке. Но аврорам подавай подробный отчет. В соответствии с Законом об артефактах, создающих опасность для жизни или здоровья представителей магического сообщества.
- И Шекльболт ничего не может поделать? Он же Министр!
- Ты не представляешь себе засилья бюрократии в Министерстве, - скривился Гарри. - Власти Шекльболта хватает, чтобы не давать делу хода, но для полного прекращения дела пришлось бы переписывать Закон, иначе создастся ненужный прецендент. К тому же я подозреваю, что простым отчетом аппетиты аврората не утолить. Законники не остановятся, пока все три Дара не будут лежать под замком в Отделе Тайн.
- И Джинни считает, что в этом нет ничего плохого, - догадалась Гермиона.
- Именно. Ей моя вражда с Министерством давно поперек горла. Она твердит, что вместо того, чтобы испытывать на прочность протекцию Шекльболта, я должен был давно переложить на их жаждущие плечи эту головную боль. Изложить все подробности и покончить, наконец, с моим неопределенным положением.
Гермиона хихикнула:
- Да уж... ты - герой войны, победитель Волдеморта, лучший работник Аврората, и в то же время перманентно состоишь под судом за укрывательство важной государственной информации!
Гарри раздраженно прорычал что-то невразумительное и положил себе добавки.
- А ведь было время, когда Джинни привлекало твое геройство, - лукаво заметила Гермиона.
- Дела давно минувших дней, - мрачно сообщил Гарри. - Теперь она хочет, чтобы я ставил на первое место наши отношения. Называет это "стабильностью".
- Одно дело - любить героя, а другое - с ним жить, - вздохнув, подытожила Гермиона. - Признаться, я удивлена. У Непобедимой Палочки недаром кровавая история. Джинни не дурочка, и должна понимать, что твоя откровенность в лучшем случае обернется повсеместной охотой за Дарами, а в худшем - народными беспорядками и, может быть, новым Темным Лордом.
- Парадокс, - невесело улыбнулся Гарри. - Она считает, что лучше бы мне открыть карты и потом утихомиривать беспорядок, чем молчать и ограничивать свою жизнь одной магической Британией.
- А ты сам что по этому поводу думаешь? - поинтересовалась девушка, вытирая губы салфеткой.
- Для меня это вопрос не срочный, - пожал плечами Гарри. - Меня пока не тянет путешествовать. И здесь дел навалом.
Он прикончил суп и отодвинул тарелку.
- Знаешь, давай поговорим о чем-нибудь поприятнее.
Гарри обвел комнату взглядом, но на фоне монументальной мебели и потертых портьер Гермиона оставалась самым приятным элементом интерьера. Он в первый раз за вечер взглянул на нее повнимательней. Строгий темный костюм в тонкую светлую полоску и белая рубашка с широким воротником придавали девушке очень деловой и одновременно задорный вид.
- А ты хорошо выглядишь, - заметил он. - Было какое-то мероприятие?
- Деловой обед, - отмахнулась Гермиона. - Из тех, где презентации тянутся часами, а покушать, кроме крекеров, толком и нечего.
- Так вот чего ты так наминаешь, - хохотнул Гарри, провожая взглядом второй или третий по счету бисквит.
- Смейся, смейся, - проворчала Гермиона, запивая съеденное глинтвейном. - Вот объемся и усну прямо здесь, тащи меня потом домой на руках.
Гарри рассмеялся, представив себе картину: он, пыхтя, колотит ногой в дверь квартиры, где жили Гермиона с Роном, пока девушка безмятежно дрыхнет у него в объятиях. Но дальше в воображаемой двери появился Рон и глянул так неласково, что Гарри посерьезнел:
- Нет уж, уволь. Сначала Рон испугается, что с тобой что-то случилось. Потом заподозрит, что мы с тобой напились. И поди докажи, что я тебя просто нашел спящей во дворике на качелях...
- Но ты же и не находил, - поддразнила Гермиона, хихикая. - Почему бы тебе не сказать правду?
- Чтобы он меня убил? - притворно ужаснулся Гарри. - Он и так в прошлый раз взбесился, когда узнал, что мы встречаемся наедине. До сих пор не понимаю, чего он так завелся.
- Правда не понимаешь, Гарри? - Гермиона перестала улыбаться и посмотрела парню в глаза. Гарри отвел взгляд.
- Ну, догадываюсь, - пробормотал он. - Джинни тоже не в восторге.
- И какие у тебя догадки? - поднажала Гермиона.
Гарри закатил глаза:
- Тебе обязательно спрашивать? Сдается мне, ты знаешь ответ не хуже меня.
Гермиона помолчала, кусая губы.
- Какая же это все-таки неприятная вещь - ревность, - наконец выговорила она.
- Да, ревность, - подтвердил Гарри. - И зависть. Джинни чувствует, что ты даешь мне что-то, чего она мне дать не может.
- И что же? - подняла бровь Гермиона.
Гарри пристально глянул ей в лицо. Действительно не знает? Или хочет, чтобы он сказал?
- Понимание, - в конце-концов заговорил он. - Спокойствие. С тобой я расслабляюсь. С тобой я не боюсь говорить. А еще... как бы это сказать... сопереживание, что ли. Ты не просто понимаешь мои интересы, ты разделяешь их.
Гермиона опустила глаза.
- Не знаю, Гарри. Ты все правильно говоришь, и я чувствую то же самое... но только когда мы вместе. Когда сидим вот так, как сейчас. А потом мы разбегаемся и все исчезает. Возвращается старая жизнь и, шаг за шагом, затягивает меня обратно. Как бы я ни сопротивлялась, - добавила она грустно.
Гарри вздохнул. Она была права, и он прекрасно это знал. Наклонившись, он легонько погладил ее по руке. И нахмурился - рука была ледяная.
- Да ты совсем замерзла, - с укором произнес он. После чего взял ее руки в свои и поднес к лицу, согревая их своим дыханием.
Гермиона тихонько мурлыкнула и даже зажмурилась от удовольствия. Когда она заговорила снова, ее голос был таким хриплым, что Гарри испугался, не простудилась ли она.
- Иногда... - прошептала Гермиона, - иногда мне хочется больше. Большей близости. Больше тепла... вот как сейчас.
Он внимательно вгляделся в ее лицо, опасаясь, что неверно расслышал. А потом нагнулся и тихонько поцеловал ее ладони - сначала левую, потом правую.
Гермиона распахнула глаза так быстро и широко, что он не удивился бы, если бы услышал щелчок.
- Гарри...- выдохнула она.
Он потерся щекой о тыльную сторону ее согревшейся ладони и улыбнулся.
- Мне вспомнилась Выручай-комната. Помнишь, на шестом курсе?
Взгляд Гермионы стал вопросительным. Неудивительно - Гарри и сам сто лет об этом не вспоминал.
- После того матча, где Рон думал, что он выпил Felix Felicis. Когда мы... ну...
Гермиона недоуменно нахмурилась... и тут же ахнула:
- Мерлин! Я совсем забыла! Гарри... - она смотрела на него так, будто не могла поверить. - Я действительно совсем забыла...
- Я тоже об этом не вспоминал, - признался Гарри, сам удивляясь, как же это его так угораздило. - Сначала мне было ужасно неловко, я боялся, что ты будешь на меня сердиться... - он покраснел, - скажешь, что я воспользовался твоим состоянием. Да и Рон смотрел волком. А потом случилась эта история с отравлением, вы с ним помирились и я подумал...
- Я тоже, - тихо сказала Гермиона. - Сначала при одном взгляде на тебя становилось стыдно, страшно, что ты скажешь, будто я повесилась тебе на шею... А потом Рон чуть не умер от отравы и у меня словно заживо вынули сердце. - Даже сейчас она вздрогнула при воспоминании.
- Ну-ну, ничего, - Гарри ободряюще сжал ее пальцы. - Все уже в прошлом.
- Все в прошлом, - эхом откликнулась она, невидяще глядя на свои руки в его больших ладонях. - Но это значит... Мерлин, как же я раньше не подумала... не вспомнила... - ее слова стали неразборчивы, будто она с головой погрузилась в какую-то мысль.
- Гермиона? - неуверенно позвал Гарри, забеспокоившись. Девушка рывком подняла голову и встретилась с парнем взглядом.
- Поцелуй меня, Гарри, - вдруг сказала она.
Гарри вытаращил глаза.
- Поцеловать? - ошеломленно переспросил он.
Что скрывать, у него у самого в голове вертелись образы семнадцатилетней Гермионы, покоящейся в его объятиях, отвечающей на его поцелуи... но он никак не ожидал, что она выскажет это вслух, да еще так требовательно.
- Я хочу знать, - срывающимся голосом пролепетала Гермиона, наклоняясь к нему. - Я хочу раз навсегда убедиться, что это только воспоминание... идеализированное и не имеющее ничего общего с реальностью.
Гарри слушал вполуха. Его вниманием завладели ее розовые губы, неожиданно оказавшиеся очень близко. Он сглотнул, пытаясь совладать с голосом.
- Но Джинни.., - нашел в себе силы выдавить он. - Рон...
- Это ради них тоже, - решительно отрезала девушка. - Чем раньше мы будем знать, тем лучше.
Узнаю Гермиону, промелькнула у него в голове неуместно веселая мысль. Всегда умеет доказать, что черное - это белое.
И это была его последняя осознанная мысль.
Потому что в следующий момент Гарри Поттер наклонился вперед и поцеловал Гермиону Грейнджер.
Глава 3Радость и покой. И нежность. Тепло, такое родное и близкое, словно знакомое с детства. И где-то в глубине - пробуждающаяся, закипающая страсть, которая торопила и понукала, отдавала приказы рукам, заставляла стоны срываться с губ...
Гарри успел напрочь потеряться в этом поцелуе, когда Гермиона уперлась ладошками ему в плечи и слегка отстранилась. Он потряс головой и обнаружил, что на нем нет очков. И когда только успел снять? Он нашарил очки на столе, надел их и посмотрел на Гермиону.
Та сидела, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза. Заметив сквозь ресницы, что Гарри на нее смотрит, она заговорила.
- Я была права, - заявила Гермиона. - Это не то же самое, что раньше.
Гарри почувствовал, как его сердце упало. Ну, вот и все. Волшебство закончилось, не успев начаться. Сейчас мы распрощаемся и разбежимся по домам, она - к Рону, я - к Джинни... При мысли о том, что ему придется возвратиться сегодня к Джинни, стало особенно тоскливо.
- Это совсем не то же самое, - повторила Гермиона. - Это гораздо сильнее.
Когда Гарри это услышал, его пронзила такая волна адреналина, что он не смог удержаться от шумного вздоха.
- Гермиона, - просипел он, откашлявшись. - Ты так не шути...
Уголки ее губ дрогнули в улыбке. Ему очень нравилась такая ее улыбка - озорная, лукавая... зовущая. Он подался вперед и взял девушку за руку.
- М-м-м? - поинтересовалась Гермиона, почувствовав, что ее куда-то тянут.
- Стол мешает, - деловито доложил Гарри, ведя ее за собой на старенькую софу. Почувствовав себя хозяином положения, он уселся сам и усадил девушку к себе на колени. Гермиона тихонько рассмеялась. Гарри тем временем продолжал действовать: освободил ее от пиджачка и обернул взамен пледом, чтоб не замерзла. После чего обнял Гермиону руками за талию, прижал к себе и зарылся лицом в ее волосы.
Настала очередь Гермионы шумно вздохнуть:
- Гарри...
Теперь, когда девушка была так тесно к нему прижата, он чувствовал, что она дрожит. Гарри покрепче обнял ее, недоумевая: неужели успела замерзнуть? Сам он тоже дрожал, но не от холода, а от того самого тревожно-бодрящего предвкушения. Сняв очки и аккуратно уложив их на колченогий журнальный столик, он развернул ее лицо к себе и завладел ее губами.
Да, это было оно. То самое успокаивающее ощущение правильности, покоя и неги, когда впереди есть все время мира, и есть чем его наполнить. Гарри целовал Гермиону, и осознание, что она ему отвечает, будило в нем желания, дремавшие где-то далеко в глубине его сердца.
Как давно он не чувствовал себя так хорошо, так мирно! Его отношения с Джинни были похожи на что угодно - битву, землетрясение, цунами, фейерверк - но только не на мир. Самый секс с Джинни был бурным и жарким, как пламя; когда-то ему это нравилось. Но однажды он вернулся с задержания вымотанный донельзя и не смог достойно ответить на ее авансы. Она тогда очень болезненно восприняла это отсутствие энтузиазма - все утро ходила, словно по углям, и взрывалась по малейшему поводу. Ему пришлось выдумать срочное дело и отсидеться на Гриммо, где к вечеру он пришел в себя достаточно, чтобы возвратиться домой и уделить ей желаемое внимание. И он больше никогда не приходил домой прямо с работы, предпочитая полчасика прогуляться, но не возвращаться к Джинни усталым. В последнее время это все чаще становилось ему в тягость.
Да, Джинни была яркой. А Гермиона - Гермиона была правильной.
Гарри оторвался от губ Гермионы, дабы поцеловать девушке шею. И тут осенила чрезвычайно оригинальная идея, что ее белая рубашка здесь лишняя. Он улыбнулся медленной, многообещающей улыбкой, от которой у Гермионы перехватило дыхание, и стал расстегивать пуговичку за пуговичкой, не отрывая взгляда от ее лица. И когда он закончил, его ждал сюрприз.
- Что такое, Гермиона? - подмигнул он, проведя ладонью ей по груди. - Ты не носишь лифчики?
- Редко, - призналась Гермиона, краснея. - Они мне натирают.
- Тогда не стоит, - согласился Гарри и наклонился, чтобы поцеловать ее грудь.
Гермиона издала стон, от которого кровь в жилах Гарри забурлила и потребовала немедленно, немедленно освободить девушку и от всех остальных предметов одежды. И себя тоже.
Он как раз приладился расстегнуть молнию ее брючек, когда Гермиона открыла глаза и неожиданно трезвым голосом приказала:
- Стой.
Гарри замер, досадуя на преграду в своем интересном занятии и горя желанием продолжить его как можно скорее.
- Прежде чем мы зайдем дальше, - с усилием проговорила Гермиона, - мы должны признать, что наши прежние отношения кончены.
Гарри понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать ее слова. Впрочем, они звучали правильно. Он медленно кивнул, продолжая пожирать девушку жадным взглядом.
- Тогда надо сначала закончить их, - выдохнула Гермиона. - Потому что... если один из нас... передумает, - она заметно напряглась при такой мысли, но продолжила, - то лучше не иметь в прошлом того, о чем придется жалеть... и умалчивать.
- Ты... ты имеешь в виду... прямо сейчас? - уточнил он, уже понимая, что именно к этому она и клонит.
Гермиона кивнула.
- Ты не думай, мне тоже хочется продолжить, - улыбнулась она в ответ на его расстроенный взгляд. - Собственно, мне так сильно хочется... - она сделала многозначительную паузу, словно нарочно пытаясь вызвать у Гарри неприличные мысли, и преуспела: у молодого человека прилила кровь к щекам, губам, и везде, где только можно, - ... продолжить, что я серьезно подумывала послать к чертям все и всех. Но Рон был добр ко мне и дал мне счастье, пусть и в прошлом. И Джинни, как ни крути, была тебе хорошей подругой.
Гарри глубоко вздохнул и опустил руки, подавив импульс напоследок погладить ее грудь еще раз.
- Ты права, - сказал он. - Ты настолько права, что я скоро превращусь во второго Рона. Буду во всем с тобой соглашаться. - Он, конечно, шутил, но в каждой шутке есть доля шутки, и ее ответа он ждал с опасением.
- За это не волнуйся, Гарри, - серьезно сказала Гермиона, и у него отлегло от сердца. - Это тебе уж точно не грозит.
- Ладно, - нарочито деловым тоном объявил он, стягивая края ее рубашки и принимаясь застегивать те самые пуговички, с которыми пять минут назад так упорно сражался. От случайных прикосновений его пальцев Гермиона замерла, прикрыв глаза, и не шевелилась, пока он не закончил. Кожа под рубашкой была горячей и нежной, и Гарри едва не передумал на середине. - Я собираюсь прямо сейчас отправиться к Джинни и объявить о разрыве. А ты?
- Я тоже, - твердо сказала Гермиона. - И, признаться, в моем случае давно пора.
***
Джинни смотрела на Гарри тем сверкающим, тяжелым взглядом, который когда-то так его заводил. Ее карие глаза казались огромными на побелевшем лице, рыжие волосы полыхали в свете кухонной лампы, кончики прядей на груди колыхались в такт ее дыханию. Но, понял Гарри, ничто из этого - ни стройная фигурка, ни красивое личико, ни пламя, пылавшее в глазах его школьной возлюбленной - не вызывало больше в нем никаких эмоций, кроме ровного, дружеского расположения и того опасливого восхищения, с которым смотришь на дикую, необузданную стихию.
- Ты хочешь со мной расстаться, - повторила Джинни. - Хочешь порвать наши отношения.
- Да, - подтвердил Гарри. - Мне очень жаль.
И ему действительно было жаль, но продолжать дальше он бы не смог.
Глаза Джинни заблестели, но она не отвела взгляда.
- Могу я спросить о причине?
- Да, - ответил он. - Я... я полюбил другую девушку. - До Гарри внезапно дошло, что они с Гермионой так и не сказали друг другу слова "люблю". Он решил при первой возможности это исправить.
- То есть ты меня... больше не любишь? - спросила Джинни дрогнувшим голосом. - Совсем?
- Не совсем, - признался Гарри. - Ты по-прежнему нравишься мне, ты красива, умна и заслуживаешь всего самого лучшего. Но так получилось, что есть человек, которого... есть девушка, которую я полюбил
больше.
Джинни вздрогнула, как от удара, однако нашла в себе силы задать следующий вопрос:
- Кто она? Я ее знаю?
Гарри открыл было рот для ответа, но понял, что не хочет отвечать. Честный ответ повлек бы за собой скандал, вопли, возможно, даже слезы. Ничего этого ему не хотелось, а хотелось поскорее вернуться к Гермионе и продолжить то, что они так неожиданно начали.
- Это не имеет значения, Джинни, - сказал он. - Я ухожу. Желаю тебе всего хорошего.
Он уже стоял в дверях, когда в стену рядом с его головой ударилась тяжелая подставка для перьев. Гарри поскорей прикрыл за собой дверь и аппарировал.
***
- Ты ЧТО?! - крикнул Рон, нависая над Гермионой и сжимая кулаки.
- Я сказала, что пришла сообщить тебе о разрыве наших отношений, - твердо повторила Гермиона, бесстрашно глядя на него снизу вверх.
Рон взревел и занес кулак; Гермиона покрепче ухватила в кармане палочку. Но Рон развернулся и с размаху залепил удар в стену, ссадив себе костяшки и оставив на палевых обоях кровавый отпечаток.
- Я знал это, - прорычал он, глядя на Гермиону взбешенным взглядом. - Это Гарри, да?
- Это не имеет значения, - она постаралась ответить невозмутимо, но на щеках появились два предательских розовых пятна.
- Я знал это, - повторил Рон шепотом. - Еще тогда, когда увидел вас в том проклятом медальоне...
- Тогда этого не было, - торопливо возразила Гермиона. - Я действительно любила тебя, Рон, я действительно хотела быть с тобой...
- Тогда этого не было, - передразнил ее Рон. - Тогда не было... а теперь, значит, есть? Я угадал?
Гермиона выпрямилась во весь рост и призвала на помощь все свое самообладание:
- Кто бы это ни был, Рон, дело не в нем, а в тебе. Наши отношения износились. В последние месяцы я только и занималась, что их спасала, но больше я не могу. И нечего делать круглые глаза, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Я объясняла это тебе достаточно часто.
Судя по выражению лица Рона, он не слышал и половины того, что она говорила. Гермиона вздохнула и решила, что сделала все, что могла.
- Прощай, Рон, - тихо произнесла она, приготовившись аппарировать. Она не рассчитывала услышать ответ, но услышала.
- Я убью его, - выплюнул Рон и аппарировал одновременно с ней.
***
Переживания помешали Гермионе сосредоточиться, и ее выбросило не на площади Гриммо, как она планировала, а в двух кварталах оттуда. Она попыталась отдышаться; но последние слова Рона звенели в ее ушах, заставляя дрожать и задыхаться. Аппарировать в таком состоянии было не только неразумно, но и опасно. Гермиона решила не рисковать. Она развернулась в направлении Гриммо и побежала.
Рон же, ведомый яростью и желанием крушить направо и налево, сконцентрировался так сильно, что чуть не вышиб дверь особняка Блэков плечом. Дернув ручку так, что та едва не вылетела из пазов, он ворвался внутрь, пробежал через полутемный коридор и влетел в гостиную, где в потрепанном кресле сидел Гарри.
- Ты! - рявкнул Рон, выхватывая палочку. - Что ты наговорил моей девушке?!
Гарри поднялся. Оказалось, что он уже держал палочку в руках.
- А что именно ты от нее услышал? - спокойно уточнил он.
- Она хочет уйти от меня! - взревел Рон. - К тебе!
- Она так сказала? - как Гарри ни старался, он не смог сдержать улыбку. Гермиона действительно сделала то, что предложила! Он, конечно, не сомневался в ее честности, но, когда в деле замешан Рон, можно ожидать чего угодно.
Торжество Гарри не укрылось от Рона. Лицо рыжеволосого запылало:
- Как ты мог? Как ты мог, а еще друг называется!
- Гермионе я тоже друг, - перебил его Гарри. - Кроме того, она взрослая женщина и сама решает, с кем ей быть.
Парни были так сфокусированы друг на друге, что не услышали шагов в коридоре. И когда Рон, исчерпав как аргументы, так и терпение, открыл рот для произнесения заклятия, на сцене внезапно появилось новое лицо.
В дверях гостиной стоял аврор. Гарри знал его. Его фамилия была Доулиш, и сейчас он настороженно наблюдал за Гарри, Роном и их палочками, нацеленными друг другу в грудь. Убедившись, что оба парня его заметили, Доулиш откашлялся и заговорил:
- Мистер Гарри Джеймс Поттер, - сказал он, и рука его нервно сжалась на его собственной палочке. - Э-э... вы арестованы.
Глава 4Рон побледнел и опустил свою палочку. Гарри, наоборот, поднял свою повыше. Визит Доулиша попахивал политикой; да что там - он ею за милю разил. А в чем - в чем, но в политике Гарри поднаторел еще со времен Дамблдора.
- В чем дело, Доулиш? - спросил он спокойно. - На каком основании я арестован?
- Вы обвиняетесь в утаивании крайне важной государственной информации об артефакте, именуемом Непобедимой Палочкой...
- Брось, Доулиш, - оборвал аврора Гарри. - Этому делу в обед сорок лет. Ты прекрасно знаешь, что я по нему уже привлекался и был отпущен на поруки по распоряжению Министра Магии
- У меня есть приказ, - отчеканил Доулиш, - доставить тебя в Министерство для заключения под стражу до момента слушания дела Визенгамотом, которое состоится двадцать пятого ноября сего года.
- Но это же только через два дня, - нахмурился Гарри. - Какой смысл волочь меня в Министерство уже сейчас?
- Для подробного допроса и выяснения всех обстоятельств дела, - отбарабанил будто наизусть Доулиш.
- Допрос уже имел место три года назад. И с тех пор, - Гарри улыбнулся, - ничего, относящегося к делу, больше не происходило.
Доулиш, казалось, начал терять терпение.
- Это меня не касается, - заявил он. - У меня приказ.
- Я аврор, Доулиш, - терпеливо напомнил Гарри. - Мне известна процедура. Пока я не увижу бумагу за подписью Шекльболта, рекомендую не пытаться заставить меня куда-то пойти. У тебя есть такая бумага?
- У меня есть бумага, и она подписана уполномоченным лицом! - заявил Доулиш и в самом деле достал из кармана книжечку, которая тут же разбухла в пухлую папку, и извлек оттуда какой-то листок.
- То есть Шекльболтом? - вкрадчиво уточнил Гарри.
И, видя, что вместо ответа аврор напрягся, готовясь перейти к решительным действиям, задушевно добавил:
- Доулиш, не делай глупостей. Ты помнишь, как ты пытался арестовывать Дамблдора?
Доулиш вскинулся, глаза его засверкали:
- Я-то помню, Поттер. Но ты не Дамблдор!
- Я, конечно, не Дамблдор, - согласился Гарри. - Но и тебя здесь не четверо.
- Ты собираешься драться со мной, Поттер? - поднял седую бровь аврор. - Это сопротивление при аресте.
- Никакого сопротивления не будет, Доулиш, - улыбнулся Гарри. - Если ты меня к этому не вынудишь. Но если вынудишь, - повысил голос он, видя, что аврор поднимает палочку, - то будь уверен: вырвавшись от тебя, я подниму на ноги все магическое сообщество. Хоть я и не Дамблдор, но я Гарри Поттер. И, Мерлин побери, я собираюсь использовать свое имя!
"Пусть хоть раз оно пригодится для чего-то путного" - мысленно добавил он.
Доулиш, казалось, заколебался. Заметив это, Гарри поднажал:
- Я раззвоню на всех перекрестках, что Министерство пыталось нелигитимно арестовать меня. А потом, Доулиш, - Гарри даже сощурился от удовольствия, - я напущу на вас Риту Скитер. На все Министерство и лично на тебя.
- Поттер, - сникая, пробормотал Доулиш. - Ну что ты? Я при исполнении.
- Исполнение требует от тебя, чтобы ты сообщил мне дату слушания, - безмятежно ответил Гарри. - Ты ее сообщил. Туда я прибуду. Остальное - только на основании ордера за подписью Министра Магии. Которым с утра у нас являлся Кингсли Шекльболт. - И в припадке озарения добавил: - А вовсе не Долорес Амбридж, подпись которой, я уверен, красуется на твоей бумаге.
Доулиш ошарашено моргнул, и Гарри понял, что догадался правильно.
- Увидимся на слушании, Доулиш, - сказал он. - Ты помнишь, где дверь, или тебя проводить?
Доулиш сердито сверкнул глазами, развернулся, прогрохотал каблуками по коридору и с громким хлопком аппарировал.
- Мощно ты его приложил, - подал голос Рон, о котором Гарри успел напрочь забыть. Но прежде чем он открыл рот для ответа, в коридоре снова раздались торопливые шаги.
Гарри развернулся к двери, направив на нее палочку, и в тот же момент в комнату влетела растрепанная, запыхавшаяся Гермиона. Увидев ее, Рон вздрогнул, лицо его залилось краской и он гаркнул:
- Ага! Ты все-таки пришла к нему!
- Конечно, я пришла к нему, - огрызнулась Гермиона. - Ты же грозился его убить!
Девушка обернулась к Гарри и взволнованно проговорила:
- Я видела, как отсюда аппарировал Доулиш. Что произошло?
- Нет уж, не уходи от темы! - начал было Рон, но Гарри, даже не глядя в его сторону, сделал повелительный жест, и Рон поневоле заткнулся.
- Доулиш приходил арестовать меня, - сообщил Гарри Гермионе.
- ЧТО?
- Он также сообщил мне, что слушание по моему делу состоится через два дня.
Гермиона ахнула, зажав рот ладонью. Гарри ободряюще похлопал ее по плечу:
- Да не волнуйся особо. Это должно было когда-нибудь случиться.
Но, несмотря на его небрежный тон, она отчетливо уловила в нем напряжение - будто скрытая пружина сжалась в тугой комок. И отстраненно поразилась, насколько стоящий сейчас перед ней Гарри не похож на того расслабленного, разгоряченного страстью парня, каким она видела его в последний раз. Этот Гарри был предельно собран. Он что-то напряженно обдумывал, между бровей залегла глубокая морщинка, а зеленые глаза смотрели жестко и решительно.
Тут Гермиону поразила внезапная догадка:
- Кстати, а как Доулиш попал сюда? - наморщила лоб девушка. - Ведь его не было среди Хранителей Секрета!
К ее удивлению, ответил на это Рон.
- Э... кажется, это я. Я.. оставил дверь открытой.
Гермиона торопливо выглянула в коридор и облегченно вздохнула. В отличие от всех предыдущих визитеров, она не забыла захлопнуть за собой дверь.
Гарри тем временем принялся прохаживаться взад и вперед, похлопывая по ладони палочкой.
- Итак, кто-то наконец решился двинуть мое дело дальше. Но как им удалось обойти Кингсли, хотел бы я знать? Его подписи на приказе не было, иначе меня ткнули бы в нее носом. И какого боггарта Доулиш заявился арестовывать меня.... - Гарри взглянул на часы, - ...в пол-второго ночи?
В голове у Гермионы будто что-то щелкнуло. Лирика и романтика пошли побоку; она снова стала мисс Грейнджер из департамента Магического Правопорядка, разбирающей очередную законодательную путаницу.
- Кингсли... Кингсли... - забормотала она, сосредоточенно хмуря брови. - Что-то я о нем недавно слышала краем уха... - она пощелкала пальцами, вспоминая, и тут же хлопнула себя по лбу:
- Знаю!
Гарри и Рон обернулись к ней одновременно.
- С Кингсли все просто, Гарри, - произнесла она с невеселой улыбкой. - Его нет в Министерстве. Несколько дней назад я слышала, что он собирался в отпуск, первый за три года. Только я не знала точной даты.
- Ах вот оно что, - нехорошо улыбнулся Гарри. - Теперь понятно. Стоило ему шагнуть за порог, как Амбридж - я практически уверен, что это она - решила воспользоваться своим статусом начальника отдела Расследований, чтобы дать ход этому делу. Да что я говорю - решила! У нее, скорее всего, и бумаги давно заготовленные лежали.
- Заодно становится понятно время визита Доулиша, - подхватила Гермиона. - Если Кингсли в отпуске с сегодняшнего дня, то есть с двадцать третьего ноября, то оно уже наступило. Амбридж решила не ждать до утра, а стала действовать, как только ее полномочия вступили в силу!
- Ее бы энергию - да использовать в мирных целях, - буркнул Гарри. - Ладно. Очевидно, на работу я сегодня не иду - стоит мне показаться в Министерстве, как меня тут же заметут. И завтра тоже не иду. То есть у меня есть два полных дня, чтоб продумать свою защиту. - С этими словами он повалился на хорошо знакомую Гермионе софу и устремил взгляд в потолок.
- Вот если бы ты мог как-то известить Кингсли... - вздохнула Гермиона.
Гарри кивнул, размышляя, а взгляд девушки невзначай упал на Рона. Во время быстрого обмена репликами между Гарри и Гермионой Рон молчал, только поворачивал голову от одного к другой. Похожее выражение лица у Рона было тогда, в палатке в лесу Дин, когда такое же бурное обсуждение вылилось в прорыв в поиске хоркруксов и в уход Рона из этого поиска. Единственной разницей было то, что сейчас к раздражению и негодованию примешивалась неуверенность. Ну да, сообразила девушка, трудно устраивать сцену ревности, видя, что двое потенциальных виновников разговаривают без малейшего намека на страсть.
Ее мысли были прерваны радостным возгласом Гарри:
- Придумал!
Он вскочил на ноги, взмахнул своей палочкой и громко выкрикнул:
- Экспекто Патронум!
Серебряный красавец-олень сорвался с кончика палочки, сделал круг по угрюмой гостиной, цокнул копытцами в прихожей и умчался прочь прямо через стену.
Гермиона понимающе кивнула:
- Послание?
- Да, - ответил Гарри, потирая лоб. - Теоретически, Патронус разыщет Кингсли, где бы он ни был. Правда, я не знаю, сколько у него на это уйдет времени. - Он отнял руку от лица. - А сейчас, Гермиона, у меня будет к тебе просьба.
- Конечно, Гарри, - просто сказала она.
- Разыщи Риту Скитер.
- Риту Скитер? - удивленно вмешался Рон. - Так ты серьезно говорил Доулишу, что...
- Это была импровизация, - признался Гарри. - Но теперь, по зрелом размышлении, отчего бы и нет? Ведь это же сенсация - слушание по делу Поттера наконец состоится! Я уверена, что она ухватится за такую возможность зубами и… лапами. Всеми шестью.
Гермиона прошла к письменному столу и придвинула к себе пожелтевший пергамент с вензелем Блэков. Убедившись, что чернила имеются только в засохшем виде, она достала палочку, пробормотала "Акваменти!", после чего обмакнула перо и начала строчить.
- Кстати, еще идея, Гарри, - сказала она, не прекращая писать. - Как насчет внепланового созыва Армии Дамблдора?
***
Вечером следующего дня Гарри с Гермионой столкнулись на ступеньках особняка на Гриммо: он - сжимая в руке какие-то бумаги, она - размахивая своей записной книжкой.
- Ну, Гермиона, хочу тебе похвастаться...
- Гарри, мне нужно срочно тебе сказать...
Оба умолкли, после чего Гарри пропустил девушку в дом и сказал, запирая дверь:
- Давай сначала ты.
- У меня для тебя две новости, Гарри,- тут же заговорила Гермиона. - Хорошая и плохая.
- Начни с хорошей, - решил он.
- В редакции "Пророка" я встретила Эльфреда Уорпла. Помнишь, он был на вечеринке у Слагхорна, и еще привел с собой вампира?
Гарри напрягся, вспоминая.
- Ах, этот! Ничего себе хорошая новость. Мне он тогда здорово не понравился. Хотел нажиться на моей биографии.
- Мне он тоже не нравится, Гарри, но он - знаменитый независимый издатель и может поднять вокруг этого дела настоящую шумиху. Собственно, он это мне обещал.
- Погоди, - сказал Гарри. - А что насчет Скитер?
- А вот это плохая новость, - вздохнула Гермиона. - Сегодня утром по дороге на работу она была задержана и препровождена в Министерство. Официально - для дачи показаний по твоему делу.
- Это моя ошибка, - скрипнул зубами Гарри. - Я упомянул ее Доулишу. Конечно же, он доложил об этом...
- ... и теперь к нашим планам ее привлечь не удастся, - докончила Гермиона. — Но скажу тебе честно: я за Риту как-то не беспокоюсь. Во всяком случае, меньше, чем за тебя.
Гарри устало улыбнулся, вспомнил про бумаги в руке и положил их на стол.
- Что это? - спросила Гермиона.
- Распечатка моего интервью корреспонденту "Придиры". Ксено Лавгуд обещал сделать завтра экстренный выпуск. Правда, тут у меня есть сомнения. Этот малый практически меня не слушал, постоянно сбиваясь на рассказы о мощерогих кизляках.
- В таком случае хорошо, что я встретила Уорпла, - заметила Гермиона. - Уж он-то сосредоточится только на тебе.
Гарри нехорошо улыбнулся.
- Несомненно. У Слагхорна он разливался соловьем, распинаясь, как страстно люди стремятся узнать больше о герое страны. Ну, так мы их уважим.
***
Двадцать пятого ноября перед зданием Министерства собралась огромная толпа. От криков звенели стекла, от транспарантов рябило в глазах, и не один работник Министерства шепотом ругался, безуспешно пытаясь пробиться к дверям.
Гарри явился в Министерство совершенно открыто - так, как будто это был обычный будний день, и он пришел на работу. Проходя через толпу, которая почтительно расступалась перед ним, он выхватывал взглядом знакомые лица: Невилл... Дин... Джастин.. Ли Джордан... профессура Хогвартса... семья Уизли. Джинни ободряюще помахала ему, и он подумал, что, случись слушание на неделю раньше, это могло бы стать приятным поворотом в их отношениях. Теперь же он просто махнул ей в ответ, не сбавляя шага.
Разница между этим днем и обычным рабочим днем Гарри стала заметна в Атриуме. С обоих боков к нему пристроились по два аврора и повели дальше, будто под конвоем. Гарри продолжал шагать так, будто их здесь не было.
Двигаясь таким образом, они добрались до той залы, где пять лет назад происходило памятное Гарри дисциплинарное слушание. Как и тогда, огромное подземелье было холодным, тускло освещенным и полупустым. Как и тогда, все присутствующие были одеты в сливовые мантии с вензелем "В" и сидели на самых высоких скамьях. Только в этот раз на слушании председательствовала Амбридж. При виде Гарри она улыбнулась своей жабьей улыбкой и пропела:
- Добро пожаловать, добро пожаловать, мистер Поттер.
Гарри вышел на середину зала. Стула для него, естественно, никто приготовить не озаботился. Гарри бросил косой взгляд на кресло с цепями и остался стоять, глядя прямо в лицо Амбридж и заложив большие пальцы рук в карманы джинсов.
- Дисциплинарное слушанье от двадцать пятого ноября, - заговорила Амбридж сладким голосом. Волшебник рядом с ней заскрипел пером, делая заметки. - Гарри Джеймс Поттер, в соответствии со Статьей о сокрытии информации об обстоятельствах и артефактах, создающих опасность для жизни или здоровья представителей магического сообщества, вы обвиняетесь в утаивании сведений о так называемых Дарах Смерти, иначе известных как Непобедимая Палочка, Воскрешательный Камень и Плащ-невидимка. Следователями по делу являются: Долорес Джейн Амбридж, глава отдела Расследований, и Пью Лаурус Тикнесс, глава департамента Магического Правопорядка. Секретарь суда: Джеральд Смит.
Раздался негромкий хлопок, и рядом с Гарри появилась Гермиона.
- Гермиона Джейн Грейнджер, - звонко проговорила она. - Свидетель со стороны защиты!
Пью Тикнесс удивленно моргнул, увидев свою подчиненную.
- Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? - недовольно сказала Амбридж. - Это закрытое слушание. Немедленно покиньте помещение!
- Я здесь, чтобы дать показания по делу, - невозмутимо ответила Гермиона, не двигаясь с места.
- Вы утверждаете, что знаете что-то о Дарах Смерти?
- Я утверждаю, что находилась рядом с Гарри в тот момент, когда он узнал о Дарах, а также присутствовала при схватке Гарри с Вольдемортом в Хогвартсе, когда он заявил свои права на Непобедимую Палочку.
Волшебники и волшебницы за спиной Амбридж заволновались; больше половины из них разглядывали Гермиону с бесцеремонным интересом. Девушка смотрела в ответ прямо, не вызывающе, но уверенно. Работая в Департаменте Магического Правопорядка, Гермиона знала процедуру закрытого слушания не хуже участников Визенгамота. Она имела право здесь находиться.
Наконец пожилая ведьма, сидевшая прямо за Амбридж, встала и проговорила:
- Свидетельство мисс Грейнджер может иметь отношение к делу. Я считаю, ей следует остаться.
- Ну хорошо, - нетерпеливо согласилась Амбридж. - Вы можете остаться, мисс Грейнджер. Продолжим слушание.
Гермиона сунула руку в карман мантии, достала толстый золотой галлеон и, прежде чем кто-нибудь успел спросить, что она делает, стукнула по нему кончиком своей палочки.
- Что... - начала Амбридж, но была прервана еще одним негромким хлопком.
Луна Лавгуд стояла посреди аудитории с таким видом, будто была не совсем уверена, как она сюда попала. Что не помешало ей произнести своим знаменитым мечтательным голосом:
- Луна Пелагея Лавгуд, свидетель со стороны защиты.
Конец ее реплики был заглушен сразу несколькими хлопками. Рядом с Гарри встали Парвати Патил, Терри Бут и Невилл Лонгботтом.
- Свидетели со стороны защиты! - вразнобой прокричали они.
Еще хлопки. Чоу Чанг, Джастин Финч-Флетчи, профессор Макгонагалл, профессор Флитвик... И снова хлопки, и снова. В сумрачном зале внезапно стало очень шумно и жарко.
- Что это за балаган? - визгливым голосом закричала Амбридж. Лица остальных судей тоже выражали раздражение, - Это закрытое слушание!
- Все прибывшие являются свидетелями со стороны защиты, - пробился сквозь общий гам звонкий голос Гермионы, - они, как и я, присутствовали при схватке Гарри с Вольдемортом.
Она обернулась ко вновь прибывшим и приказала командирским тоном старосты:
- Пожалуйста, соблюдайте тишину.
Все замолчали. Амбридж сидела, злобно надувшись, и как никогда напоминала жабу. Было видно, что ей хотелось выгнать всю эту толпу к боггартам. Но она, как и Гарри, отлично понимала, что под Министерством сейчас стоит куча народу и любой опрометчивый шаг на слушании может вылиться в массовые беспорядки. А сдавать обратно в руки Кингсли страну в состоянии мини-революции ей не хотелось.
Наконец глазки Амбридж сощурились, губы сложились в подобие улыбки, и она заговорила:
- Вы зря думаете, мистер Поттер, что привлечение этих так называемых свидетелей вам поможет. Ибо они есть не у вас одного. - И уже громче, требовательнее возгласила: - Визенгамот призывает свидетеля со стороны обвинения, Риту Москиту Скитер!
Отзвуки голоса Амбридж несколько раз повторились в углах зала, после чего воцарилась тишина. Ничего не происходило. Лицо Амбридж потихоньку начало становиться пунцовым, когда вдруг сквозь стену прорвался серебристый медведь, прокосолапил к Амбридж и проговорил хриплым, усталым голосом:
- Свидетельница Рита Скитер отсутствует в отведенном ей помещении. Поиски уже начаты. Я извещу вас, как только что-то станет известно.
"Конечно, отсутствует," - подумал Гарри, - "Ведь ищут Риту, а не водяного жука. Ай да Скитер!"
Амбридж была в бешенстве, но сдаваться явно не собиралась.
- В таком случае, мы будем опираться на показания свидетельницы, - заявила она. Повинуясь ее требовательному жесту, писец передал ей пухлую папку. Амбридж принялась торопливо листать страницы, исписанные зелеными чернилами.
В голове у Гарри поднялся красный флажок и медленно стал оформляться в идею.
- Вот! - торжествующе объявила Амбридж.- Свидетельница утверждает, что неоднократно слышала от вас о Дарах Смерти. Цитирую:
"Дары? О, разумеется, мы с Гарри часто беседовали о Дарах. Он признался мне, что он один знает, где они спрятаны и что они такое."
Гарри дождался конца цитаты и заговорил с предельно вежливым выражением на лице:
- У меня вопрос. А сколько, согласно показаниям свидетельницы Риты Скитер, мне сейчас лет?
Лицо Амбридж побагровело, но писец, не заметив этого, поворошил листы в папке и громко зачитал:
- "Мы с Гарри Поттером находимся в тесном знакомстве вот уже четыре года - с тех самых пор, как ему сравнялось двенадцать...”
- То есть, - уточнил Гарри, - мне сейчас шестнадцать?
Ему удалось сохранить невозмутимое выражение лица, но кое-кто из присутствующих в зале не смог сдержать улыбки. За спиной Гарри тоже раздались смешки, а кто-то - возможно, Ли Джордан - издал протяжный свист.
- Тих-ха! - прорычала Амбридж, на мгновение потеряв контроль над собой.
В зале воцарилась такая тишина, что у Гарри заломило зубы. Амбридж достала платочек, промокнула глаза и сложила губы в слащавую улыбку.
- Ну что ж, мистер Поттер, - чрезвычайно мягким голосом заговорила она. - Раз такое дело, перейдем от свидетельских показаний к вашим собственным.
Она отодвинула папку, расправила перед собой какой-то лист бумаги, откашлялась и начала:
- Вы Гарри Джеймс Поттер, проживающий в доме номер девяносто шесть, квартира двенадцать на Мерилебон-Роуд в Лондоне?
- Нет, - сказал Гарри. И, не дожидаясь, пока с Амбридж случится нервный припадок, добавил: - Я Гарри Джеймс Поттер, но по указанному адресу уже два дня как не проживаю.
Сбитая с толку Амбридж сумела только спросить:
- Почему?
- Потому что я расстался с проживающей там Джиневрой Уизли.
По рядам снова пробежал шепоток, и опять кто-то свистнул. Гарри бросил косой взгляд на Гермиону. Та стояла прямо, не шевелясь, но ему показалось, что уголки ее губ дрогнули в улыбке.
- И каков, в таком случае, ваш новый адрес?
- Двенадцать, площадь Гриммо, Лондон.
- Занесите это в протокол, Смит. Итак, Гарри Джеймс Поттер, имели ли вы официальную беседу с представителем Министерства о так называемых Дарах Смерти три года назад?
- Нет, - любезным тоном ответил Гарри. Амбридж выпучила глаза. - Три года назад я имел официальную беседу с представителем Министерства об обстоятельствах гибели Вольдеморта, известного также как Темный Лорд.
При упоминании имени Вольдеморта несколько человек за спиной Амбридж, а также она сама, испуганно выдохнули.
Сидевший рядом с ней Пью Тикнесс сдвинул брови и заговорил, в первый раз за все время:
- Знаете ли вы, что собой представляют Дары Смерти?
- Да, - спокойно ответил Гарри. - Разумеется, я знаю, что собой представляют Дары Смерти. Любой ребенок, выросший в магической семье и читавший "Байки барда Биддла", знает это.
- Пользовались ли вы когда-нибудь каким-либо из предметов, называемых Дарами Смерти?
- Да, - ответил Гарри еще спокойней.
- Каким?
- Непобедимой Палочкой.
- Для чего?
- Чтобы починить свою собственную палочку.
- Это правда, что во время финального поединка с Тем-Кого-Нельзя-Называть вы объявили себя владельцем Непобедимой Палочки?
- Да.
- На каком основании?
- Протестую! - вмешалась Гермиона. - Правила использования Даров не относятся к делу. Кроме того, эта информация может быть не предназначена для широкого круга слушателей. Согласно Статусу о секретности данных об особо опасных артефактах...
Пью Тикнесс жестом указал ей замолчать, но признал:
- Протест принят.
Амбридж бросила на него сердитый взгляд и перехватила инициативу:
- Использовали ли вы какие-либо из остальных предметов, именуемых Дарами Смерти?
На этот раз Гарри немного подумал, но все же сказал:
- Да.
- Какие?
- Воскрешательный Камень.
- Для чего?
- Я вызвал своих родителей, - голос Гарри дрогнул, когда он, словно наяву, увидел своего отца, Сириуса, Люпина и широко улыбающуюся Лили. - Я шел на смерть и мне было страшно.
Участники Визенгамота зашептались. Молодая кудрявая волшебница во втором ряду всхлипнула. Пожилая ведьма за спиной Амбридж взглянула на Гарри, и на лице ее читалось что-то, похожее на уважение.
- Они ожили? - спросила она.
- Нет, - грустно сказал Гарри. - Они были призраками, чем-то похожими на Патронусов.
- Довольно, Долорес, - обратилась пожилая ведьма к Амбридж. - Давай ближе к делу.
Но Амбридж упрямо помотала головой и продолжила:
- Где сейчас находится Камень?
- Не знаю, - честно ответил Гарри. - Я потерял его, пока шел.
- Запишите, Смит, - попросила Амбридж, показывая в улыбке все свои зубы. - Обвиняемый отрицает, что знает местонахождение Камня.
Писец прилежно заскрипел пером.
- Пользовались ли вы когда-нибудь Плащом-Невидимкой?
- Да, регулярно, - заявил Гарри с выражением детского недоумения на лице. – На работе. Такие плащи являются частью снаряжения аврора.
По залу снова прокатились смешки.
- Я имею в виду третий Дар Смерти! - пояснила Амбридж тоном на пол-октавы выше.
- Мне трудно вам ответить, - озадаченно проговорил Гарри. - С одной стороны, про мой рабочий плащ ничего такого мне не известно; с другой стороны, я специально не проверял и не могу гарантировать...
- Хватит! - оборвала его Амбридж. - Где сейчас находится Непобедимая Палочка?
- Я не могу вам сказать, - негромко ответил Гарри. И в зале, где уже некоторое время слышны были шепотки - участники Визенгамота обсуждали услышанное - снова повисла мертвая тишина.
- Вы отказываетесь предоставить Визенгамоту эту информацию? - сладким голосом проговорила Амбридж. Глаза ее сверкнули торжеством.
- Согласно Декрету о Секретности данных об особо опасных артефактах, эта информация не подлежит разглашению.
- Согласно Декрету о Секретности данных об особо опасных артефактах, - вмешался Пью Тикнесс, - эта информация должна храниться в Министерстве, в Отделе Тайн.
- Откуда пять лет назад у вас украли Пророчество, - невозмутимо отпарировал Гарри.
- Мистер Поттер! - закричала Амбридж, брызгая слюной. - Это был единичный случай, повторение которого представляется немыслимым!
- Насколько я помню, - очень вежливо проговорил Гарри, - возрождение Вольдеморта вам, мисс Амбридж, тоже представлялось немыслимым.
- Смит! - завопила Амбридж. - Занесите в протокол: обвиняемый хамит!
- Протестую! - заявила Гермиона. - Обвиняемый просто сказал правду.
Амбридж перевела яростный взгляд на Гермиону, но та неожиданно продолжила:
- Правильно ли мне известно, что в Отделе Тайн существует особая группа, члены которой носят звание Невыразимцев?
Амбридж хлопнула глазками, сбитая с толку неожиданной сменой темы. За нее ответил Пью Тикнесс:
- Да, это верно.
- В таком случае, - объявила Гермиона, - для Гарри, то есть мистера Поттера, есть решение. Если ему присвоить звание Невыразимца и прикрепить к Отделу Тайн, ему не придется нарушить Статус о Секретности, рассказывая здесь о местонахождении Непобедимой Палочки. И в то же время, информация будет находиться там, где ей и положено находиться - в Отделе Тайн!
- Мисс Грейнджер, - раздраженно прошипела Амбридж, - ваше предложение...
- ... представляется мне чрезвычайно разумным, - раздался за спиной Гарри низкий, уверенный голос, и вперед выступил Кингсли Шекльболт.
Зал просто-напросто взорвался вздохами, возгласами и шепотками. Шекльболт смотрел прямо на Амбридж, и под его взглядом жабоподобная ведьма съежилась, будто из нее спустили воздух.
- Предлагаю голосовать, - продолжал Шекльболт. - Кто за то, чтобы присвоить мистеру Поттеру звание Невыразимца в качестве гарантии неразглашения им информации об особо опасном артефакте, именуемом Непобедимой Палочкой?
По рядам пробежала волна, и Гарри с радостью увидел, как поднимаются вверх руки. Последней, к его изумлению, подняла руку Амбридж. Да она же боится Шекльболта, догадался он. И никогда не пойдет ему поперек. Открыто - никогда.
Кингсли окинул взглядом зал и подытожил:
- Большинство. Гарри Джеймс Поттер, Визенгамот принял решение о присвоении Вам статуса Невыразимца с последующим переводом Вас в Отдел Тайн. Дело объявляется закрытым.
За спиной Гарри раздались ликующие крики. Он обернулся и увидел настоящий бедлам: свидетели со стороны защиты размахивали руками, прыгали, свистели, кто-то танцевал, кто-то пустил из своей палочки желтые и красные искры. Один или два человека аппарировали в Атриум, чтобы оттуда выпрыгнуть наружу и рассказать новости болельщикам на улице.
- Поттер, - раздался голос у Гарри над ухом. Кингсли стоял рядом и говорил негромко, так чтобы только Гарри мог услышать. - Мне ужасно неудобно, что так получилось.
- Ничего страшного, сэр. Я даже рад. - Гарри понял, что это действительно так. - Сам бы я не стал этого затевать, но раз уж так случилось, то грех не покончить с этой тягомотиной раз и навсегда. Жаль только, что мне придется покинуть аврорат...
- Не говорите глупостей, Поттер. Аврорат имеет полномочия привлекать сотрудников из других отделов. В качестве консультантов.
Гарри широко улыбнулся:
- Спасибо, сэр.
Шекльболт коротко кивнул и вновь поглядел на Амбридж.
- Отпуск, - сказал он с тоской. - Первый, Мерлин меня побери, отпуск за три года...
- Гарри! - раздался за спиной Поттера ликующий возглас. Гарри обернулся как раз вовремя, чтобы поймать Гермиону, которая, сияя улыбкой, повисла у него на шее.
И глядя в ее счастливое лицо, он почувствовал, как напряжение последних дней рушится с его плеч, сменяясь радостным предвкушением. А еще ему вдруг показалось, что он никогда раньше не видел Гермиону такой красивой. Не заботясь, что вокруг стоит толпа народу, он подхватил ее на руки и закружил, улыбаясь ей, только ей. А потом спустил на пол и от души поцеловал прямо в губы.
На мгновение в зале снова стало тихо. Но в следующее мгновение вопли, топот и свист возобновились с удесятеренной силой.
- Как насчет местечка поспокойней? - промурлыкал Гарри в ухо Гермионе.
- Отличная идея, - сверкнула улыбкой она.
И, как были, обнявшись, они аппарировали в Атриум, а оттуда через камин перенеслись прямо на площадь Гриммо.
****
"ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ РЕПОРТАЖ ОТ РИТЫ СКИТЕР!!! ГАРРИ ПОТТЕР И СЛУШАНИЕ В МИНИСТЕРСТВЕ. УЗНАЙТЕ, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ ПРОИЗОШЛО В ЗАЛЕ СУДА!"
"Привлекательная блондинка Рита Скитер, тридцати девяти лет, рассказывает о своем присутствии на слушании Гарри Джеймса Поттера, которое состоялось двадцать пятого ноября и являло собой набор самых возмутительных нарушений судебной процедуры за последние двадцать лет. В последний раз такое творилось на суде над Пожирателями Смерти после первого падения Того-Кого-Нельзя-Называть..."
Ксенофилиус Лавгуд задумчиво посмотрел на дочь.
- Подумать только! - сказал он. - Это по-прежнему покупают лучше, чем статьи про мощерогих кизляков!
Глава 5Гарри и Гермиона, обнявшись, аппарировали прямо на порог особняка на площади Гриммо. Не размыкая объятий, утонув в жарком поцелуе, они кое-как вломились в дверь, едва прикрыв ее за собой, сбили в коридоре вешалку и совсем было устроились верхом на таком удобном плоском сундучке, но он протестующе хрустнул и развалился, едва не занозив Гарри ногу. Не обращая внимания на такие мелочи, они переместились в гостиную и с размаху упали на софу. Та скрипнула, но устояла.
Большие резные часы Блэков пробили три часа пополудни.
- О нет! - застонала Гермиона, делая попытку вырваться из таких желанных объятий. - У меня же встреча с Уорплом!
- М-м-м? - недовольно проворчал Гарри, который как раз целовал ее шею и строил планы переместиться ниже.
- Я обещала встретиться с ним после слушания и рассказать, как все прошло. Сегодня в четыре.
Гермиона отодвинулась и стала торопливо приглаживать волосы.
- Ты испытываешь мое терпение, - пробормотал Гарри, обхватив ее за талию и пытаясь подтянуть ближе к себе.
- Если хочешь, можем пойти вместе, - лукаво улыбнулась Гермиона. - Уорпл будет только счастлив.
Гарри заколебался. Ему не хотелось отпускать Гермиону, но и тащиться к Уорплу после слушания совершенно не улыбалось. С другой стороны, если он будет там, то проследит, чтобы встреча длилась не особо долго....
Внезапно Гарри резко и настороженно поднял голову. В коридоре послышались легкие, почти неслышные шаги. Хрустнул обломок сундучка, чуть слышно звякнула опрокинутая вешалка. Одним движением Гарри спустил ноги Гермионы со своих коленей, встал, вытащил палочку и направил ее на дверь.
В дверях стояла Джинни.
Она выглядела напряженной и осунувшейся. Гарри даже порадовался, что Гермиона вспомнила про встречу с Уорплом, не дав ему зайти слишком далеко. Джинни, должно быть, и без того несладко, чтобы еще наблюдать их с Гермионой в компрометирующем виде.
Джинни смерила Гермиону взглядом, в котором мешались боль и уважение, и сказала, обращаясь к Гарри:
- Мне бы хотелось поговорить с тобой. Наедине.
Гермиона встала и со словами: «До скорого, Гарри. Я тебе потом все расскажу» направилась к двери. Когда она проходила мимо Джинни, спина ее стала неестественно ровной; но рыжая на нее не смотрела. Она смотрела только на Гарри.
- Садись, - предложил он, указывая ей на первый попавшийся стул.
Джинни молча села, по-прежнему не отрывая от него взгляда. Гарри опустился на софу, оперся о подлокотник и глубоко вздохнул:
- Слушаю тебя.
Несколько мгновений Джинни сидела молча. А когда наконец заговорила, голос ее звенел от напряжения.
- Гарри, - сказала она, - Я люблю тебя.
Он на секунду прикрыл глаза. Это будет тяжелее, чем он думал.
- Я понимаю, что что-то в наших отношениях пошло сильно не так, - продолжала Джинни. - Мне хотелось бы знать, что именно. И что я могу сделать, чтобы исправить это.
- Джинни, - мягко сказал Гарри. - Боюсь, на данном этапе я уже не могу придумать ничего, что ты могла бы сделать.
На мгновение она опустила голову, но тут же выпрямилась и взглянула на него прямо. Он невольно восхитился ее выдержкой - в таких-то обстоятельствах!
- И все-таки расскажи, - попросила Джинни. - Поговори со мной.
Гарри посмотрел на нее недоверчиво.
- Раньше ты не больно-то жаловала разговоры.
- Я знаю, - торопливо согласилась Джинни. - И, видимо, это было то, из-за чего я тебя потеряла. Гарри, я... я не осознавала, что это для тебя так важно.
Ну надо же, подумал Гарри. Дождался. Как часто за эти три года он мечтал о таком разговоре! И его мечты сбылись - как раз тогда, когда это перестало для него что-либо значить.
- О чем же ты хочешь поговорить, Джинни? - осторожно уточнил он.
- Расскажи, почему ты бро... почему ты ушел от меня, - тут же сказала она, и на ее лице впервые проявились какие-либо эмоции, кроме боли и напряжения.
Ладно, решил Гарри. Попробуем. Он потер пальцами виски, посидел немного, формулируя мысль, и спросил:
- Джинни... чего ты хочешь от жизни?
На лице Джинни отразилось удивление. Она явно не ожидала, что они будут говорить о ней, а не о нем.
- Н-ну... - с запинкой произнесла она. - Жить полной жизнью... играть в квиддич... путешествовать... общаться с интересными людьми... развивать свои магические способности... продолжать?
- Достаточно. Теперь смотри. Все перечисленное тобой - ты делаешь. Ты играешь за сборную Англии. Твое фото регулярно глядит со страниц "Пророка". Ты путешествуешь столько, что я порой тебя неделями не вижу. Большая часть нашей почты приходит на твое имя. И, насколько я помню, за прошлый год ты успела пообедать чуть ли не с половиной магической Британии.
С каждым сказанным им словом спина Джинни выпрямлялась, пока наконец девушка не села на стуле так, будто проглотила "Молнию". Когда Гарри закончил, она заговорила - быстро, лихорадочно, сверкая глазами:
- Я думала, тебе нравится, что я самостоятельная! Ты сам говорил, что тебе нравится! Или это были только слова, а на деле ты хочешь того, чего хотят большинство мужчин - чтоб женщина сидела дома, стирала и стряпала?
О Мерлин, подумал Гарри, она поняла все неправильно. Опять.
- Мне нравится, что ты самостоятельная, - устало сказал он. - Я только не вижу, где в твоей жизни место мне.
Джинни вскочила на ноги, сжав кулачки:
- Да как ты можешь так говорить! Я ведь звала тебя с собой - повсюду! И на обеды, и на матчи, и в поездки, и Мерлин знает куда еще! Но ты вечно усталый, вечно опущенный после этого своего Министерства, ты уперся в эту свою работу так, как будто она — единственное, что у тебя есть в жизни!
Не в силах сдержать эмоции, Джинни принялась взволнованно ходить по комнате:
- После войны, когда мы окончили Хогвартс, ты мог столько сделать! Ты был лидер, герой, магическое сообщество с восторгом подхватило бы любую твою идею! Ты мог бы произвести революцию в Министерстве, мог бороться за права полукровок, мог в тот же квиддич пойти, наконец! А ты... ты за эти годы...
Гарри обессиленно откинулся на спинку софы и закрыл глаза.
- Понимаю, - сказал он вслух. - Ты привыкла, что я то и дело кого-нибудь спасал или с кем-нибудь боролся. А тут... герой Гарри Поттер за три года не сделал ничего особенно геройского.
Повисла секундная пауза, после чего Джинни подтвердила:
- Да! Именно. Ты закапываешь свой потенциал. Еще и злишься на меня, когда я не закапываю свой!
- Джинни, - проговорил он, не открывая глаз. - Я благодарен тебе за заботу о моем потенциале. Я ценю, что ты пыталась придать моей жизни цель. Но так уж случилось, что сейчас мне нужна не цель, а сама жизнь. Свой долг перед магическим сообществом я выполнил. Теперь я хочу просто пожить.
Гарри открыл глаза и увидел, что Джинни смотрит на него со смесью раздражения и жалости.
- И я вижу, что это тебя не устраивает, - продолжил он. - Ты хочешь известности, самореализации, деяний и свершений. Я это все понимаю и желаю тебе удачи. Но без меня. - И, не удержавшись, добавил: - Что до реорганизации Министерства, то это - гораздо более скучная и кропотливая работа, чем тебе кажется.
Джинни подбоченилась, глаза ее сощурились, огненные пряди затрепетали на плечах, словно живые. Эмоции все еще кипели в ней, она готова была снова ринуться в спор, разбить его аргументы, доказать свою правоту... Но Гарри уже утратил интерес к разговору. Надежда на понимание, мелькнувшая у него в начале беседы, сменилась усталым раздражением. Через все это он уже проходил, и не раз.
- Иди домой, Джинни. Мне больше нечего тебе сказать.
Девушка выдохнула и отшатнулась, как будто он ее ударил.
- Гарри...
- Уходи, - повторил он твердо. Джинни заколебалась, горя желанием продолжить беседу, но поймала его взгляд и отказалась от этой идеи. Вместо этого она сказала:
- Ты хорошо держался сегодня на слушании. Я тобой восхищалась.
- Спасибо, - кивнул Гарри из последних сил.
Она еще немного постояла, а потом молча, без единого взгляда назад, вышла из комнаты.
Гарри упал на софу, закрыл глаза и остался лежать.
***
Не мудрствуя лукаво, Рон подстерег Гермиону на площади Гриммо, куда она, уже под вечер, аппарировала после встречи с Уорплом. Оглянувшись на его оклик, девушка насторожилась и нахмурилась; но сегодня Рон не проявлял желания махать кулаками. Вместо этого он попросил прощения за столь поздний визит и очень церемонно спросил, не уделит ли она ему десять минут для разговора.
- Всего десять? - удивилась Гермиона.
Кончики ушей Рона порозовели, но в остальном он остался спокоен:
- Десяти мне хватит, чтобы сказать все, что я хочу сказать. Уделять ли больше - ты решишь сама.
Гермиона вздохнула, но любопытство и в некотором роде сострадание пересилило.
- Ну хорошо, - сказала она, спускаясь со ступенек. - Пойдем вот туда, на лавочку.
Рон с готовностью закивал. Весь путь до скамейки они проделали молча. Гермиона уселась и поплотнее закуталась в мантию - холодный ноябрьский ветер к вечеру усилился, свистя над крышами и гремя водосточными желобами. Получше обмотав шею шарфом, она подняла глаза на парня... и с изумлением обнаружила его стоящим перед ней коленях, с бархатной коробочкой в руках. Уши Рона полыхали так, что практически сливались с его волосами.
- Г-гермиона, - запинаясь, выдавил он, - В... выходи за меня замуж.
Гермиона распахнула глаза и уставилась на него так, будто он сказал, что его только что назначили Министром магии. Она изумилась еще больше, когда Рон на этом не остановился:
- Я собираюсь к-купить собственный дом. Для те.. для нас с тобой. Я копил на него с того момента, как стал работать у Джрж.. Джорджа. Он помог мне открыть счёт в Грнг... Гринготтсе. - Язык парня все больше заплетался, то ли от волнения, то ли от холода, и он умолк.
- Дом? - едва слышно переспросила Гермиона.
Рон воспрял, ободренный произведенным впечатлением, и продолжил:
- Да, дом. И ты будешь в нем полновластной хозяйкой. Обставишь его, как тебе захочется. Там будет все, что ты пожелаешь...
Полновластная хозяйка. Все в новом доме будет делаться по ее решению. Почему-то эта мысль не доставила Гермионе никакого удовольствия. И осенний ветер, свистевший вокруг, показался ей вдруг особенно холодным.
Рон тем временем бережно взял ее за руку:
- Ну как? Ты согласна?
...За прошедшие годы Гермионе не раз представлялся этот прекрасный момент. Как Рон встанет на колени и будет просить ее руки. Как в его голубых глазах будет светиться любовь, преданность и готовность быть с ней всегда. И всегда за предложением руки и сердца в мечтах следовало ее счастливое "да".
Единственное исключение из этого правила случилось в реальности.
И теперь Гермиона сидела на скамейке на холодном ветру и не знала, как объяснить это Рону.
- Рон, - обретя, наконец, дар речи, мягко проговорила она. - Я... мне очень приятно, что ты сделал мне предложение. А с домом ты меня просто поразил. Но я... не смогу ответить тебе согласием.
Краска отхлынула от лица парня, и даже костяшки его пальцев, державших коробочку с кольцом, побелели.
- Мне очень жаль, Рон, - искренне добавила она.
Рон сник, понурив плечи. В затухающем свете дня даже его огненная шевелюра, казалось, потускнела. Он выглядел таким несчастным, что Гермиона с трудом удержалась, чтобы не погладить его по голове.
- Не расстраивайся, Рон, - шепнула она. - Я уверена, тебе еще встретится девушка, которая...
Рон отчаянно замотал головой, вскочил на ноги, развернулся и аппарировал.
Гермиона еще немного посидела, думая о случившемся, но новый порыв ветра заставил ее встать и побежать к дому номер двенадцать.
***
Бесшумно войдя в гостиную, Гермиона присела рядом с Гарри прямо на пол и осторожно тронула его за плечо. Он шевельнулся, накрыл ее ладонь своей и пробормотал:
- Рука, как всегда, ледяная... Опять замерзла?
Она только вздохнула, уткнувшись лбом ему в плечо. Он сел, усадил ее рядом с собой и взял ее руки в свои.
Они сидели в полутемном доме и молчали.
Наконец Гарри стряхнул оцепенение, потянулся, зевнул и пробормотал:
- Суматошная выдалась неделька.
- Да уж, - усмехнулась Гермиона. - Как говорится, ничто не предвещало...
- Ничто не предвещало? - удивился Гарри. - Ты в самом деле так думаешь?
Гермиона взглянула ему в глаза и провела рукой по черным вихрам:
- Нет. Не думаю. Все предвещало именно это и уже давно. - И, без всякого перехода: - Ты знаешь, Рон сделал мне предложение.
Гарри щелкнул пальцами и радостно воскликнул:
- Точно!
- А? - не поняла девушка, несколько озадаченная такой реакцией.
- Я совсем забыл об одной очень важной вещи.
- Что такое?
Гарри улыбнулся, наблюдая, как ее лицо приобрело деловое выражение, а из бровей составились две аккуратные галочки. Он нежно провел пальцем ей по щеке и повторил:
- Очень важной вещи. Гермиона Грейнджер, я еще не сказал тебе, что я тебя люблю. Так вот - я тебя люблю.
Гермиона вздохнула, запрокинула голову и засмеялась. Для Гарри этот смех был как глоток родниковой воды, как чистый горный воздух после пыли городов. Наконец она повернулась к нему и сказала:
- Я тоже люблю тебя, Гарри Поттер.
Раздался громкий "крак" и посреди гостиной появился Кричер.
- Сидят, сидят в потемках, - заворчал он, зажигая лампу, - да вдобавок вы, мастер Гарри, цельный день не евши. Мисси Гермиона, уговорите его покушать, а то так и исхудать недолго...
- Уговорю, уговорю, - согласилась Гермиона. И добавила мечтательно: - Я его еще на много чего уговорю...
- Обещаешь? - подмигнул ей Гарри.
Она со смехом толкнула его, заставляя откинуться назад, оседлала его колени и припечатала ему губы звонким поцелуем.
Кричер просиял и отправился накрывать на стол.
...
На следующее утро Гермиона проснулась оттого, что Гарри легонько тряс ее за плечо.
- Гермиона!
- Что случилось? - Неужели опять придется вскакивать, куда-то бежать? Ох, нет... Ей так хотелось отдохнуть! И желательно повторить то, чем они занимались накануне вечером...
- Ты не поверишь, что мне только что приснилось! - Гарри засмеялся, потерся носом о ее щеку.
- Что же?
- Представляешь, привиделось, будто мы уже старые - нам по сорок или около того, - и женатые. Ты вышла замуж за Рона, а я женился на Джинни. И у нас дети. У тебя двое, у меня трое.
Гермиона слегка сощурила глаза.
- И как тебе зрелище? Понравилось?
- Как тебе сказать... Детишки ничего, забавные. Но вот та часть, где ты замужем за Роном, мне вовсе не по душе! Как здорово, что это был только сон!
Гермиона засмеялась.
- А та часть, где про то, что мы делали вчера вечером, тоже сон? - поддразнила она.
- Вот уж нет, - твердо заявил Гарри, притягивая девушку к себе.
***
P.S. К сожалению, на НЦ-сцену автора не хватило. А писать такие вещи без вдохновения нивелирует саму идею. Но когда-нибудь я поймаю эту сцену за хвост и обязательно запишу:)
P.P.S. Спасибо всем читателям! Ваши отзывы вдохновляли:)
