Глава 1Гарри и Гермиона сидели на подоконнике в особняке на площади Гриммо. Гарри - прислонившись к стенке и удобно вытянув ноги, Гермиона - по-турецки, подложив для мягкости подушку. Их разделяло несколько бутылок сливочного пива и пакетов с ананасовым соком. В распахнутые окна врывался теплый августовский ветерок, который ерошил молодым людям волосы и улетал дальше, хлопать дверями в пустом доме.
Они уже второй год встречались вот так, наедине. Сначала пересекались в кафе и маленьких ресторанчиках, но там зачастую бывало слишком шумно и не всегда удавалось расслабиться. Кроме того, каким бы маленьким ни было облюбованное местечко, всегда оставалась вероятность, что они наткнутся на общих знакомых и получат вместо тихого вечера шумную посиделку. А этого ни Гарри, ни Гермионе не хотелось. Не для того они встречались.
- Мне до смерти надоело быть ведущей в наших отношениях, - пожаловалась Гермиона, отхлебнув соку. - Приятно, конечно, быть главным авторитетом в доме. Но иногда у меня ощущение, что я одна все тащу, а Рон плывет по течению. Хочу партнерства.
Гарри многозначительно хмыкнул, показывая, что ему есть, что сказать, но он дает даме шанс закончить мысль. Где-то на кухне зазвенел кастрюлями Кричер. Гермиона вздохнула, откинула со лба непрошеный локон, выправившийся из аккуратной прически, и скорчила гримаску:
- Я понимаю, что мне следует говорить это Рону, не тебе. Да вот беда - если я буду достаточно убедительна, Рон признает мою правоту во всем. А я ведь тоже могу ошибаться. - Девушка поймала взгляд Гарри, полный веселого изумления. - Да-да. Всезнайка Гермиона Грейнджер признает, что тоже может ошибаться...
Она замолчала, и Гарри подхватил нить:
- Если под "партнерством" ты подразумеваешь совместное принятие решений, то поберегись. Я тоже изначально этого хотел. Теперь мои отношения с Джинни - это вечный бой.
Гермиона вопросительно подняла бровь.
- Не думай, я не говорю, что это плохо, - продолжил Гарри, отпивая пива. - Мне нравится, что Джинни умеет отстоять свою точку зрения. Но иногда она пускается в драку даже в тех случаях, которые не стоят того. Слишком зациклена на независимости.
Гермиона вынула из волос заколку, бросила ее на стол и с удовольствием откинулась на стенку. Получившие свободу волосы неторопливо, но неуклонно приняли свой обычный гривастый облик, и беспорядочное переплетение этих локонов контрастировало со строгой рабочей мантией.
- Независимость, - хмыкнула она. - Я это прошла еще на втором курсе. Хочешь быть независимой - привыкай не иметь никого рядом. Любые отношения включают в себя зависимость, и это не хорошо и не плохо, это просто так есть.
- Так-то оно так, - вздохнул Гарри. - Только Джинни этого не понимает.
Он допил свою бутылку, слез с подоконника и поставил ее на пол, после чего уселся снова, обхватив руками колени. С кухни запахло жарящимися блинчиками и Гарри невольно сглотнул слюну.
- А еще она ужасно не любит заниматься хозяйством, - добавил он. - Я и сам не чистюля, но на кухню порой и заходить боюсь. Джинни так занята своей карьерой и многочисленными хобби, что времени на дом как-то не остается.
- Ну, это легко понять, - усмехнулась Гермиона. Пользуясь тем, что Гарри убрал ноги, девушка передвинула пакеты с бутылками и вытянула свои. Гарри невольно залюбовался - ему всегда нравились ее ноги. - Джинни, должно быть, не хочет стать второй миссис Уизли. Замечательной и доброй, запертой в четырех стенах домохозяйкой. Она хочет стать кем-то.
- Так разве ж я против? Я только за! Но почему она гоняет меня с кухни, как только я хочу перемыть тарелки? - Гарри закатил глаза и процитировал: - "Ты не веришь, что я могу быть хорошей хозяйкой!". Да, да, я тоже опешил, когда в первый раз услышал от нее эту конструкцию. Предложил нанять домработницу - обиделась на неделю...
- Понимаешь, Гарри... - сказала Гермиона, рассеянно водя пальцем по краю своего стакана. - Несмотря на то, что я тут сказала про нежелание быть похожей на мать и стремление сделать карьеру, в Джинни глубоко засело представление, что настоящая хозяйка управляется с домом сама.
- Но это же невозможно при ее стиле жизни! - с досадой вырвалось у Гарри, может быть чуточку громче, чем он хотел бы.
- Вот именно. Желание жить своей жизнью мешается с внушенным с детства требованием идеально вести дом. В результате она делает первое, но терзается совестью из-за второго.
Гарри взял новую бутылку, открыл, отпил глоток и произнес, мечтательно глядя в потолок:
- Вот бы ты еще объяснила это Джинни...
Гермиона вздохнула.
- Извини, Гарри, но я пас. Я теперь стала осторожна с советами касательно отношений... такой совет слишком легко истолковать превратно, пусть и ненамеренно. А потом еще сказать, что я виновата. - Девушка прикончила сок, подумала и потянулась за бутылкой пива, которую Гарри для нее галантно откупорил. - Если кто-то и может ей это объяснить, то это ты сам.
- Да пробовал я, ты же знаешь, - ответил парень. - Не получается. Стоит мне заикнуться о том, что что-то не так, как она воспринимает это в упрек себе и уходит в глухую защиту. Еще и злится потом. Я пришел к выводу, что не стоит оно того.
Помолчали. Гермиона рассеянно накручивала локон на палец, явно что-то соображая. Гарри хлебнул еще пива и, чувствуя, как в нем закипает невольное раздражение, постарался переключить свое внимание на вид за окном. Медленно сгущались сумерки. Теплый воздух был напоен ароматами лета. По ноге Гермионы медленно странствовал жучок. Гарри наклонился и аккуратно смахнул его за окно.
- Теперь я гораздо лучше понимаю профессора Дамблдора, - вдруг заявила Гермиона, отчего Гарри чуть на подскочил на месте. - Если человек выбрал именно это мыло и эту веревку, то дай ему повеситься! Авось чего поймет...
- Тебе хорошо говорить, - проворчал Гарри, - а мне с этим жить.
- Хорошо? - фыркнула Гермиона. - Да у меня та же проблема. Я уж с Роном и говорила, и объясняла, да все без толку. Понимание ложкой в голову не наложишь. Остается ждать... а жизнь идет.
Гарри задумчиво запрокинул голову, глядя в бархатно-синее небо, на котором одна за другой загорались бледные звезды. Гермиона права, жизнь идет. Все движется, все меняется, что-то заканчивается, что-то начинается. Да, именно так. Что-то заканчивалось сейчас в его жизни, уступая место чему-то новому и незнакомому. От этой мысли его пробрал холодок, тревожный и одновременно бодрящий.
- Не пойму я, чего ты предлагаешь ждать, - сказал Гарри, болтая пивом в своей бутылке, просто чтоб чем-нибудь занять руки. - Что, по-твоему, произойдет?
- Если честно, Гарри, то ничего хорошего, - тихо сказала Гермиона. - Расстанусь я с Роном, вот и все.
- Как... расстанешься? - воззрился на нее Гарри, едва не выронив бутылку. - Вы же были так счастливы вместе!
- Были, - подтвердила Гермиона. - Пока я соглашалась играть роль все знающей и за все отвечающей вожатой. Признаюсь, одно время мне это нравилось. А теперь надоело.
Тревожное предвкушение, минуту назад маячившее для Гарри где-то на периферии, теперь внезапно захватило его целиком. Он попытался взять себя в руки, не совсем понимая, что с ним, собственно, происходит.
- Ну знаешь, - протянул он. - Это мне кажется как-то уж слишком. И проблему твою не решает.
- А с Роном эту проблему ничто не решит, - еще тише, будто про себя, проговорила Гермиона. - Разговоры помогают только в том случае, если двое способны друг друга понять. А если понимания нет, то его нет, понимаешь?
- Понимаю, - кивнул Гарри, снова вспомнив про Джинни и тарелки. И в порыве озарения добавил: - И я рад, что хотя у нас с тобой оно есть.
- Ужин готов, мастер Гарри! - возгласил Кричер, появляясь в комнате с подносом, на котором высилась горка аппетитнейших блинчиков, томились в горшочке грибы в сметане и радовали глаз вазочки с вареньем. - Вымойте руки и садитесь за стол!
Появление Кричера пришлось как нельзя кстати. Был ли тут повинен аромат блинчиков, уже давно дразнивший их обоняние, или усталость после рабочего дня, а только друзья обрадовались поводу оставить на время обсуждаемую тему. Гарри и Гермиона мигом спрыгнули с подоконника и поторопились навестить ванную. Через минуту они уже уплетали за обе щеки, а Кричер умиленно наблюдал за этим, слушая похвалы и раздуваясь от гордости.
Наевшись, Гарри откинулся на спинку стула и обвел комнату удовлетворенным взглядом. В неярком свете торшера она выглядела необычайно уютно, оттененная душистой чернильной тьмой за окном.
Гермиона с трудом одолела последний блинчик и сладко потянулась. Гарри с удовольствием наблюдал за ней, размышляя, что эта мантия, хоть и строгая, все же очень идет подруге. Густой абрикосовый цвет ткани оттенял незагорелую кожу, отчего та казалась еще более матовой и нежной.
Гермиона тем временем сражалась с заколкой, но волосы, раз освободившись, уже не желали укладываться обратно в прическу. Махнув рукой, она заколола узел кое-как, отчего вихры торчали во все стороны, придавая ей сходство с павлином. Гарри улыбнулся, представив себе Гермиону с волосами павлиньей расцветки. Он позволил себе некоторое время помедитировать на это мысленное зрелище, прежде чем встать и заявить:
- Пора по домам. Наши будут беспокоиться.
