НачалоВ глазах рябило, их нёс цветной водоворот, и, не чувствуя под ногами опоры, они летели вниз, в глубину, пугающую своей чернотой. Она изо всех сил цеплялась за воздух – но это же бесполезно. Не туда. Не хочу! Не буду! Но он держал её крепко и не отпускал, будто приклеился своей рукой к её ладони – вырваться нет возможности, но она упрямо пыталась. Она всегда была упрямой девочкой. Но упрямство и упорство ничего не стоили в сражении с приближающейся чернотой. Она кричала, просила, приказывала, чтобы он отпустил её. Но он даже не взглянул на неё, он тянул её в эту темноту, которая казалась девушке страшнее ада. Она пугала девушку и вселяла в неё ужас. А он не видел, не желал смотреть. Сердце страшно забилось, и она поняла – это конец и слёзы брызнули из глаз.
В следующую секунду она очнулась в холодном поту и, прежде чем до конца поняла, что это сон, разрыдалась. Слёзы давили изнутрии и жгли глаза. На другой стороне полутёмной комнаты послышалась тихая возня.
- Джинни, ты не спишь? – поинтересовался сонный голос. – Погоди, я зажгу свет.
Девушка вздрогнула и задержала дыхание. Через мгновение она поняла, что это был сон, а в действительности она в своей комнате, на своей кровати - не летит никуда в непроглядную глубину темноты. Это сон. Лёгкое облегчение помогло ей совладать с собой.
- Нет, не надо. Это я… Мне просто пить захотелось, - хриплым голосом сообщила девушка, не желая ни делиться со своими ночными кошмарами, ни портить кому бы, то ни было сон, тем более Гермионе. Это ведь глупо! Приснилось что-то и что сразу надо трезвонить об этом по всему миру, посвящая их в то, что тебя напугало?! Глупо! Убедилась Джинни в своей мысли.
- А, ну ладно тогда. Мне на минуту даже показалось, что ты плачешь. Приснилось наверно… Спокойной ночи, - пожелала полусонная Грейнджер и, отвернувшись к стене, стала глубоко и мерно дышать. Через минуту она уже спала.
Вот уж точно приснилось. Джинни на мгновение даже стало стыдно, за свои слёзы, но попытавшись вспомнить свои ощущения во сне, почувствовала, как неприятно сжимается желудок. Страх был реальным. Его скользкие щупальца были всё ещё в ней. Она чувствовала.
Пытаясь избавиться от этого гнетущего чувства девушка, поднялась с кровати, осторожно, чтобы снова не разбудить Гермиону, поправила ночную рубашку, и тихо, не создавая громких звуков, вышла из комнаты, захватив палочку, и спустилась по лестнице вниз, невербально произнеся заклинание «Люмус». Даже в совсем привычной для неё темноте и полуночной пустоте дома ей становилось не по себе.
Войдя на кухню, она зажгла свет, уже не заботясь о том, что может кого-то разбудить – в темноте было так не уютно, что она не смогла сдержаться. Глубоко вздохнув Джинни, оперлась ладонями на стол и опустила голову, пытаясь выбросить из головы то, что минуту назад назвала глупостью.
Набрала кружку водой, выпила. Набрала ещё одну и, положив её на стол, села за него.
Эти глупости мучили её уже на протяжении двух месяцев. Два месяца, каждую ночь. Джинни уже наперёд знала, что если ляжет сейчас, то уснёт спокойно, кошмары не повторялись больше одного раза за ночь. Но у неё не было сил заставить себя снова лечь. Все они уходили на борьбу во сне, чтобы её отпустили, чтобы не тянули за собой. И заканчивалось всё всегда одинаково.
Нет, не заканчивалось. Останавливалось, чтобы повториться на следующую ночь.
Знать и возвращаться в этот ужас, ожидая его, было страшнее всего. Она не понимала, почему так боится, ведь трусостью Джинни никогда не отличалась. Но именно страх и ужас заставлял её плакать после пробуждения. И лёгкое облегчение. Сон. Уговаривать себя и бояться повторения. Надеяться, что вот завтра, завтра-то всё прекратится, и она уснёт так же легко, как… Джинни уже давно не спала спокойно. Так что сложно было представить, когда в последний раз она засыпала и просыпалась с сонной улыбкой на губах.
- Чай! С шоколадом! – сказала она себе. Поднялась, вылила воду из стакана и поставила чайник на огонь. Спустя пару минут девушка уже выходила в гостиную с чашкой чая и четвертью плитки шоколада, оставшейся от купленной ею во время вчерашней прогулки с Гермионой по маггловскому Лондону.
Старое потёртое кресло мягко приняло Джинни в свои объятия. Положив чашку с горячим чаем на стоящий рядом столик поверх газет и журналов, преимущественно старых, она стала разворачивать хрустящую обёртку шоколада.
- Ох, да тут кто-то крысятничает, - раздался насмешливый голос за спиной и девушка вздрогнула. Обернулась.
- Джордж!.. Ты меня напугал…
- Не кричи так, маму разбудишь. Ты ведь этого не хочешь. Стоит ей узнать, что ты с голодухи тарышься по ночам она посадит тебя на строгую диету, - весело сообщил ей брат, подойдя ближе и присаживаясь на близ стоящий диван, такой же старый и обтёртый как и кресло, на котором сидела Джинни.
- Не выдумывай! – бросила ему девушка, однако голос понизила. – Мне просто не спится…
- Дай, догадаюсь, ты никак не могла уснуть, вздыхая о каком-то сказочном кавалере в сияющих доспехах, который должен прискакать за тобой на белом единороге, - наигранным голосом предполагал Джордж. - И забрать тебя в свой шикарный замок.… И заточить тебя в его темницу…
Джинни прыснула со смеху, к ней присоединился и брат.
- Я теперь знаю, о чём ты мечтаешь каждую ночь, - насмешливо подколола брата девушка.
- Это и не секрет. Я мечтаю захватить Рим. Тьфу ты, Мир. А о чём мечтаешь ты? – без задней мысли спросил Джордж. Но девушка отчего-то помрачнела и отвела глаза.
- Я мечтаю, чтобы он, наконец, наступил, этот мир…
Юноша заметил грусть в её голосе и взгляде, но постарался не подать виду.
- Будет сделано. Смотри сюда… Ахалай-махалай!.. Проклятье! Палочку наверху забыл… - Джордж поднялся якобы чтобы пойти за волшебной палочкой.
- Ты ведь по нему скучаешь? – с тоской спросила Джинни и этот вопрос остановил его. Что-то внутри подсказало Джорджу о чём именно говорит сестра. Он замер будто поверженный заклинанием на несколько секунд и на его лице отразилась гримаса бесконечной муки, но обернулся к ней он уже совершенно спокойным.
- По принцу или по единорогу? – шутливо поинтересовался Джордж.
- По Фреду, - глухо произнесла Джиневра, не глядя на брата. Деваться было не куда. Его пригвоздили словом к месту, и уже не отшутишься. Брат. Фред. Его вторая половина! Мерлин, как же он скучал! Джордж почувствовал, что ноги не удержат его, слишком внезапным был вопрос, а потому сел снова.
- Да, - так же глухо ответил он, тоже стараясь не глядеть на сестру. Зачем она это спросила? Зачем напомнила? Он ведь ни на минуту не забывал, за каждым углом его ожидал образ брата. Он до сих пор окликал его, когда нужна была помощь или просто компания и не мог вынести взгляда родных, когда они становились свидетелями его забвения. Как приятно забыть о том, что Фреда нет. И думать, что он как и прежде рядом.
- Он мне снился сегодня, - дрожащим голосом проговорила Джинни, и Джордж понял, что она плачет. – Его голос… Он снился мне…
Джордж поднял голову и взглянул на неё.
- Иди сюда, - после недолгого молчания проговорил он и протянул сестре руку. Она приняла её и в следующую секунду тихо плакала на его груди.
Сколько бы Джордж отдал, чтобы Фред приснился ему!
Но Джинни не сказала о том, что во сне она чувствовала, что голос будто другой. Она медленно забывала его.
Девушка зажмурилась.
СемьяБезмятежно, но сонно улыбнувшись, Джинни открыла глаза и к лёгкому разочарованию, кольнувшему где-то в области груди, обнаружила, что Джорджа рядом нет. И она в своей комнате. Видимо уснула, и брат отнёс её обратно в комнату. Привычная нежность накрыла её. И вместе с тем проснулась недавняя тоска, от которой некуда бежать.
- Ну, доброе утро, - пробубнила она себе под нос, определив по свету, лившемуся из небольшого окна о времени суток. Оглядевшись, девушка так же поняла, что, по-видимому, она проспала довольно долго, раз Гермионы уже не было, и кровать её была аккуратно заправлена. Скрипнула дверь и в комнате появилась девушка, которую Джиневра только вспоминала, на её светлом лице несколько влажных прядей непослушных волос. Джинни определила, что Герми только что из ванной. Следом вбежал книззл, который, видимо ласкаясь, цапнул хозяйку за ногу. Грейнджер вскрикнула и тут же обнаружила неспящую соседку по комнате.
- Ой, Джинни, ты уже проснулась. Я не хотела тебя будить… Несносный, Живоглот! – побранила она кота, но Уизли не услышала в голосе подруги ни нотки досады.
- Ой, нет, - приподнимаясь на кровати, произнесла рыжая тем тоном, который говорит, что ни о каких стеснениях и речи быть не может. Иногда Джинни даже раздражала, эта вечная обходительность Гермионы, в конце концов, они подруги, а не сокамерницы, почти одна семья если говорить более глубоко, а если учитывать, как Рон смотрел на её подругу, то Джинни считала официальный вход Гермионы в семью Уизли только делом времени. Да, у них всё гладко. Нет никакого недопонимания. Они два разных полюса и притягиваются друг к другу как магниты. А вот у неё с.… Нет, нет! Если она будет об этом думать с утра, день испорчен безвозвратно. Выкинуть это из головы. Потом, когда она будет готова.
Джинни улыбнулась. Не столько подруге, сколько доказывая самой себе, что всё в порядке. - Не думаешь же, ты, что я как Рон сплю до обеда, - проговорила она, свесив босые ноги с кровати. - Я только лишь.… Кстати, сколько времени?! – поинтересовалась девушка.
Гермиона почему-то весело прыснула видимо, не сдержав смех.
- Только не говори, что…
- Сони, вы там ещё долго?!. Мама уже дважды звала к столу, - раздался из-за двери голос Рона.
Джинни скорчила недовольную гримасу, на что ей улыбнулась Гермиона, будто желая поддержать, но, не заставляя звать себя снова, покинула комнату.
- Идите, идите, радуйтесь, - пробубнила Уизли, но её уже никто не слышал. Она откинулась на кровать, желая немного лёжа потянуться. Интересно, сколько всё-таки она спала?!
- Вот сейчас спущусь и узнаю.
Девушка оделась в спешке, зная, что миссис Уизли не понравится, что её дочь ещё не за столом. Наскоро приняла водные процедуры и вытеревшись висевшим на ржавом гвозде полотенцем спустилась на кухню, где всё уже были в сборе.
Все. Девушка привычно вздрогнула при этой мысли, когда поймала на себе взгляд Джорджа. Тот будто спрашивал, хорошо ли она спала. Джинни уже не удивлялась тому, что Джордж теперь говорит меньше, шуток от него сложно дождаться и даже когда он улыбается, эта улыбка будто одолжение всем вокруг. Она не удивлялась, но это её больно ранило.
Она ответила брату лёгкой улыбкой и, поздоровавшись со всеми, присела рядом с Гермионой, которая даже к столу принесла книгу. Заметив это, юная Уизли только вздохнула, мол, «ну что с ней делать?» Правда подруга недолго наслаждалась обществом лучшего друга человека, потому, что миссис Уизли не одобряла чтение за столом, и Гермионе пришлось расстаться с книгой, названия которой уже никто не пытался узнать, даже из вежливости. Разве что мать семейства, которая с присущим ей добродушием заметила «Что может быть там написано такого интересного, что ни нельзя ненадолго оторваться?»
Дальше завтрак проходил в открытых и скрытых хвалах кулинарным дарованиям миссис Уизли и разговорах о планах на ближайшее будущее.
Джинни отделалась только одной фразой, что они сегодня идут гулять с Гермионой по маггловскому Лондону, предостатвив Грейнджер самой распинаться в подробности прогулки, которую она по привычке уже запланировала. «Музей – Парк – Музей – Музей – Разговоры о музее – Восхищение экспонатами выставленных в музеях» - примерно так всё это себе представила себе Джиневра. Не сложно было по такому отношению к прогулке понять, что она её не вдохновляет, но к сожалению или к счастью выбора у девушки не было, либо сидеть над прорвой книг, которую Гермиона уже подготовила к наступающему учебному году; либо увлекательно-познавательные, как Герми их называла, прогулки (Джинни же ничего увлекательного в них не находила); либо утонуть в мыслях, отложенных до лучших времён, то есть до времен, когда можно будет о них подумать. Последний вариант был для Уизли страшнее даже ежедневных походов по музеям.
Завтрак окончился в приподнятом настроении, поскольку по его окончанию мистер Уизли сообщил о том что, его «вроде как повышают, но пока ещё не официально, однако это первая ступенька и вот через несколько месяцев его уж точно оценят по достоинству и тогда они будут им гордится». Примерно такого содержания был монолог произнесённый отцом в течение получаса. Миссис Уизли стояла поодаль и не перебивала, только умилённо и гордо улыбалась. Джинни не знала как это у них получается. Она же знала, им тоже больно, в день похорон, отец еле нашёл в себе силы присутствовать, хотя все заботы по их устройству взяли на себя Билл с Флёр. Даже мама, её мама стойкая как сталь, сильная как Дракон, она выглядела такой потерянной и что бы, она не делала, всё было похоже на то, что происходило сейчас с Джорджем – она делала это, показывая другим, хотя вряд ли именно этого добивалась. Она хотела исполнить свой долг, хотя слёзы душили её всё время. Джинни хорошо помнила – такое не забывается – как мать, согнувшись под тяжестью горя, рыдала на его могиле. Джинни только тогда поняла, что Фреда с ними больше нет.
Они держатся. Все держатся, хотя казалось достаточно зажечь спичку, чтобы настоящие эмоции вспыхнули и взорвались. Но Джинни поддерживала этот спасительный, должно быть, обман. Никто не знал, что ей уже три месяца как снятся кошмары, и она не спешила в них никого посвящать. Только вчера проговорилась Джорджу, но это было другое. Он не знал, что именно ей снилось. Это к лучшему.
Завтрак закончился, девчонки по уже сложившейся традиции быстренько справились с посудой и уборкой кухни, после чего со спокойной совестью и разумеется предупредив родителей направились воплощать свои планы. Мистер Уизли даже предложил аппарировать с ними на нужное им место, но Джинни отказалась под предлогом, того, что они уже в состоянии сами аппарировать. Она заметила, как мимолётной тоской отразились эти слова на лице отца, и ей даже стало неловко, но, в конце концов, она была права. Хотя где-то в глубине девичьего сердца таилось желание провести ещё несколько минут с семьёй.
Выйдя за пределы забора девушки аппарировали.
Ненужный разговор- Мони, прошу тебя давай уйдём отсюда. От этих рассказов меня всё больше в сон клонит. Ко всему прочему, хорошо было бы перекусить. Сомневаюсь, чтобы скульптор, который ваял это, морил себя голодом, - жаловалась Джинни. Она не понимала и половины сказанного смотрителем музея который перечислял какие-то –измы и года, не говоря уже об истории рецензируемых им произведений. У волшебницы всё сильнее складывалось ощущение, что он это всё придумывает на ходу. Ко всему прочему Гермиона, будто нарочно не обращала внимания на её замечания. Ну, просто произвол! Однако Джинни, зная привычку подруги уходить в какой-то мир, в котором видимо и обитали эти картины и статуи, не сильно переживала по этому поводу. Её больше волновало нарастающее чувство голода. А фруктовые натюрморты, которые будто нарочно встречались всё чаще, только подгоняли его. – Ну, Мони, не сбежит никуда твой музей... О-о-о-о, - внезапно выдохнула девушка и непроизвольно покраснела. – Ладно, я согласна остаться тут, - провозгласила волшебница, остановившись у копии статуи Давида, мимо которой они проходили.
- Что? – отозвалась, наконец, Гермиона.
«Слышит ведь когда ей это нужно!..»
- Что, что?! Я говорю, что остаюсь тут. Хоть на целый день. Я, кажется, теперь понимаю, почему ты так любишь музеи, - кивком головы показывая на статую.
- Ты о чём? – было спросила Гермиона, но заметив короткое движение подруги и обратив внимание, на что она указывает, покраснела с головы до пят.
- Джинни!
- А Рон знает? – Уизли почувствовала, что приближается момент развеять скуку и решила не упускать его.
- О чём?
- Ну, вот об этом… Гипсовом.… У него такой большой.… А сколько здесь таких? Их много? Этот теперь мой. Ищи себе другого...
Всё ещё краснеющая Гермиона посмотрела на подругу с укоризной.
- Не говори глупостей! Это искусство! - а сама наверняка подумала о том, как отреагировал бы Рон, узнай о такой скульптуре и о том, что Гермиона с Джинни её видели, причём с довольно близкого расстояния.
- Не спорю. Этот наверняка очень искусно соблазнял женщин. Знаешь и я бы с таким… - но Джинни не дали договорить чтобы «она с таким» сделала.
- Пойдём уже, я проголодалась, - Гермиона схватила подругу за запястье и потащила вслед за собой. Джинни только рассмеялась. Она, наконец, добилась своего. А Грейнджер до самого кафе не покидала краснота. Уизли невпопад подумала о том, краснеет ли Гермиона когда остаётся наедине с Роном. Он конечно не Давид, но и не Гоблин однозначно. И сама же смутилась своим мыслям, потому что они почему-то текли не в том направлении. Хорошо, что Гермиона не умеет читать мысли, подумала девушка, присаживаясь за столик в открытом кафе.
Ознакомившись с простейшим меню, девушки заказали себе немного поесть по собственному вкусу. Гермиона с недавних пор баловалась вегетерианством, чего Джинни откровенно не понимала.
- Смотри, будешь кормить травой и Рона, он в скором времени обратно в козла превратиться, - предупредила подругу девушка, пряча смешок в стакане с соком. Гермиона тоже не сдержала улыбки, хотя и вспыхнула на мгновение.
Во время обеда девушки больше говорили об экспонатах музея. Точнее Грейнджер говорила, а Джинни то и дело вставляла остроумные комментарии по их поводу, больше всего доставалось Давиду, и каждое новое обсуждение возвращалось к нему, но уже больше не смущаясь, они откровенно получали от беседы удовольствие.
Всё ненадолго поутихло, когда девушки принялись за десерт. Джинни спряталась за трёхпорционное мороженое, а Гермиона тихонечко отщипывала кусочки от пирожного, запивая его кофе. Сделав второй глоток, девушка отложила кружку на блюдечко и пристально взглянула на Джинни. Если бы та её видела, Уизли бы сразу поняла, что что-то не так, что разговор дальше будет не таким интересным, но девушка была вовсю увлечена мороженым. Но она таки почувствовала на себе взгляд подруги и вскользь спросила:
- Ты чего не ешь? Не вкусно? Я ведь говорила, мороженое бери. Какое кофе в такую жару.
- Нет, вкусно, просто… - ответила Гермиона и замолчала. Было похоже, что она не знает с чего начать, а Джинни всё не обращала на её странное поведение никакого внимания. После недолгого молчания Грейджер произнесла:
- Сегодня утром пришло письмо от Гарри, - она заметила, как дрогнула десертная ложка в руке Джинни, но буквально за несколько секунд девушка взяла себя в руки и отправила десерт в рот и снова закопалась в мороженом.
- Хорошо, - равнодушно произнесла Джинни. – Хорошо, что он не забывает о своих друзьях, - и ещё одна ложка отправилась в рот. Девушка причмокнула губами, пытаясь распробовать сладость.
- Да, но в последнее время он пишет всё реже. Это единственное его письмо за две недели и он написал нам с Роном его одно на двоих, а раньше писал ежедневно каждому.
- Видимо у него много дел. Он ведь занятой человек, - и в голосе ей прозвучала скрытая ирония.
- Да, наверное, - просто ответила Гермиона и снова вернулась к своему кофе.
А Джинни ковыряясь в мороженом, пыталась разбить зелёный шарик, убирая его к краю пиалы. Зелёный. Как его глаза. Нет, сравнение не точное, даже очень не точное, но после слов Гермионы ей всё напоминало о Нём. Даже десертная ложка.
Тренируясь в трансфигурации Джинни на каникулах, превратила одну из маминых ложек в мышь. Было это во время обеда, и новоиспечённая мышь забегала по столу, вызывая за столом немыслимый хаос – все визжали и кричали, только Фред догадался и превратил мышонка в хлопушку, которая тут же разорвалась и тыквенный пирог, до этого лежал на столе разлетелся ошмётками по комнате. Досталось и тем, кто сидел за столом. Мама была, конечно, в ужасе. Но все остальные смеялись. И Гарри больше всех, хотя и пытался, как и остальные сдерживаться, чтобы не провоцировать миссис Уизли.
Фред.
Гарри.
Джинни досадливо отодвинула от себя мороженое, успев пожалеть, что взяла так много – платить-то всё равно придётся.
Гермиона поняв причины отсутствия настроения и аппетита у подруги, не стала ничего спрашивать и постаралась поскорее прикончить свой десерт.
- Пошли?! – проговорила она, когда они, расплатившись, встали из-за столика, который тут же заняла молодая парочка влюблённых. Джинни не ответила, а только лишь вышла к тротуару и пошла вдоль дороги, позволяя Грейнджер догнать её.
Гермиона шла рядом, чувствуя неловкость от повисшего между ними молчания.
- Я слышала, на загородном поле будет матч по квиддичу, - попыталась она вернуть разговор в ту лёгкую среду, что была прежде. - Рон говорил вчера…
- Вот почему он сегодня так рано встал, крысёныш! А я всё думала, что не может быть, что он не продрых до обеда. А дело в квиддиче, крыса он тыловая, - как ни в чём не бывало, проговорила рыжая.
- Джинни…
«Что?! Ну что?.. Пожалуйста, Мони, не надо!..»
- Я знаю это не моё дело… - неуверенно продолжила Гермиона.
«Именно. Так вот не суйся, куда не просят…»
- Но ты звала его во сне. Я слышала, - последнее Грейнджер произнесла так, будто это служило доказательством в преступлении.
Джинни почувствовала, как внутренности скрутило, и она с трудом подавила желание сглотнуть, чтобы ослабить этот спазм, ведь иначе она бы выдала себя с головой.
- Кого?! Рона?! – голос почти не дрогнул. – Видимо мне снился кошмар с Роном-Потрошителем в главной роли, - попыталась она отмахнуться, обращая разговор в шутку, но улыбнуться самообладания не хватило.
- Было очень похоже, что тебе действительно снился кошмар, но звала ты не Рона.
- Да мало ли что мне снилось. Забудь об этом. Ты ведь не будешь предсказывать мне смерть согласно моим снам?! Иначе я отказываюсь спать с тобой в одной комнате, - на этот раз Джинни улыбнулась, рассеянно разглядывая высокие деревья в сквере, в котором они с Гермионой гуляли.
- Это не в первый раз, - не унималась та.
«А я ведь просила. Мерлин свидетель.… Зачем ты так со мною?!»
- Кажется, я знаю - в страшном сне мне мог присниться только Малфой, - парировала другая.
- Или Гарри, - будто не подумав, вставила Гермиона.
От неожиданности Джинни оступилась. Это было откровенное обвинение. Замерев на несколько секунд, девушка решительно обернулась к подруге.
- Гермиона, не надо. Это ничего не значит, - убедительно и даже как-то предупреждая, что ничего хорошего из разговора не выйдет, проговорила Уизли. – Моргана, в конце концов, это мои кошмары! И мне может сниться всё что угодно и никого это не касается, даже если я в них целуюсь с Малфоем! – вспылила-таки девушка.
Грейнджер с пять секунд неотрывно смотрела на Джинни и девушка выдерживала её взгляд, но на исходе седьмой секунды на лице лучшей ученицы Хогвартса проскочила тень улыбки тут же зеркально отразившись на лице её подруги, а ещё через пару секунд обе девушки смеялись.
- С Малфоем, М-меерлин, - сквозь смех проговорила Джинни.
- С младшим или со ста-аршим?! – подхватила Гермиона, и девушки разразились ещё одним приступом смеха. Прохожие, глядя на них, должно быть, думали, что у них не все дома, и может быть в какой-то степени были бы правы. Девушки смеялись не столько от нескончаемого веселья, сколько от сдерживаемых эмоций, мыслей и чувств – это было своеобразное извержение. В скором времени совершенно примирившиеся девушки, заведомо убравшись с глаз магглов аппарировали на загородное поле для квиддича. Спустя четверть часа Джинни пожелает убраться оттуда, а ещё через час будет ненавидеть себя за малодушие и весь мир за несправедливость.
ВстречаСпустя пару минут обе девушки мирно беседуя, шагали к высившемуся в ста метрах от них квиддичному полю. Игроков в воздухе не было видно, и Джинни было подумала, что игра закончилась.
«Скоро они…»
Но ближе подойдя к полю, девушки услышали голоса:
- Нельзя играть пять на шесть, это не справедливо.
- Никто из нас не хочет на скамейку запасных.
- Если хотите играть…
- Это не наши проблемы. По правилам вам учитывается технический проигрыш.
- Ха! Не забывайся, это всего лишь игра, а не полноценный матч, а если кто не хочет играть, скатертью дорога.
- Что тут происходит? – спросила Джинни, подойдя вместе с Гермионой к спорщикам – это была группа молодых людей, среди которых был Рон и ещё парочка хорошо знакомых ей парней.
Бросив мимолётный взгляд в её сторону, один из самых рослых парень отмахнулся:
- Это не для девчоночьих ушей.
Джинни приоткрыла рот от накрывшего негодования. Девчонка? Девчонка?! И чуть было не сказала ответную грубость, но в дело вмешался Рон:
- Эй, это моя сестра, - одёрнул он наглеца. Гермиона улыбнулась.
Юноша снова взглянул на Джинни, но уже внимательнее. Девушке этот взгляд не понравился. Она терпеть не могла такой взгляд – оценивающий, словно она кобыла, выставленная на продажу. Она враждебно прищурила глаза. Парень почему-то улыбнулся.
- Ну, прости, - ответил он, наконец.
Никак не отреагировав на его извинения, навряд ли искренние, Уизли обратилась к брату:
- Так что у вас такое? Мы с Гермионой пришли посмотреть на игру, но мне кажется, опоздали. Игра... закончилась?
- Ещё не начиналась, - расстроено проговорил Рон. – У них, - он показал на наглеца. – нет ловца.
- На него напал садовый гном и сломал ему нос, - было, начал оправдываться один из них, чем вызвал у многих улыбки. – А впятером играть против шестерых не честно. Ведь так, Кас?
- Замолчи ты, - приказал Кас – тот самый нахал.
- А в чём проблема?! Вот Джинни отличный игрок, - подала голос Гермиона. Подруга обернулась к ней с выражением удивления на лице:
- Играть с этими?! Увольте, - ответила Джинни.
Кас, который снова стал присматриваться к сестре Рона, насмешливо улыбнулся.
- Видимо не такой отличный, как тебе кажется, Грейнджер, - проговорил он.
- Да, это плохая идея, - поддержал его Рон.
«Что?! Да они издеваются! Что значит плохая идея? А этот вообще, будь я пацаном, я б ему показала…»
- А ты уже согласен взять в команду «девчонку»? – с вызовом спросила она.
- Разве что не трусливую, - он продолжал улыбаться, а Джинни это всё больше заводило.
- Нет, Джинни, ты не будешь играть, - снова вмешался Рон.
- Нет, буду! - сама от себя не ожидая, произнесла она. Это всё её бунтарский дух. Он никогда не доводил до хорошего, но девушка не задумывалась сейчас об этом. – Но у меня нет метлы…
- Мы найдём тебе метлу, - пообещал Кас.
- Джинни... – попытался было её остановить Рон.
- Я буду играть! – твёрдо повторила она, взглянув на брата.
- Рон, ну правда, пусть играет, ты же знаешь, она играет не хуже их, - успокаивала Рона Гермиона.
- Ты не знаешь.… Здесь.… А, ладно, - махнул рукой Рон. Было видно, что он не рад тому, что Джинни будет играть, но принимал это хотя бы, потому что можно, наконец, начать игру.
- Держи, - Кас протянул девушке неясно откуда взявшуюся метлу. – Надеюсь, ты умеешь на ней держаться – не хочется всю игру смотреть не за мячом, а как бы ты не свалилась с метлы.
- Ты беспокойся о себе, а я как-нибудь справлюсь, - сказала она, дёрнув метлу на себя, и ушла к центру поля, где собиралась вся команда.
Кас ухмыльнулся, глядя на её спину, и пошёл следом.
- Наш ловец готов, где же ваш? - спросил Кас Рона, когда команды стали друг против друга. Только тут Джинни заметила, что в команде Рона пятеро игроков.
«И чего ради были споры – играли бы пять на пять…»
- Он будет с минуты на минуту, - ответил Рон и коротко взглянул на сестру. У неё внутри что-то неприятно всколыхнулось, но, не сумев понять что это, предпочла закрыть на это глаза. То было предчувствие.
- Опять ждать, - расстроено и даже как-то обозлено отозвался Кас.
- А вот и он, - сказал Рон, показывая на приближающегося к полю парня держащего в одной руке метлу. Джинни снова стало не по себе, и она взглянула в сторону, куда показывал брат.
Буйное сердечко ухнуло вниз.
- Гарри, - вместе с братом произнесла она, но он крикнул, а она тихонько пошевелила губами.
Все остальные обрадовались, что, наконец, можно и поиграть нормально и только Гермиона с тихой болью смотрела на подругу, переводя взгляд, тут же становившийся укоризненным, на Рона.
- Ну, наконец-то Поттер, - проговорил недовольный Кас, шагнув ему навстречу и пожимая руку.
- Извините, что заставил ждать, - улыбаясь, проговорил юноша. – Пришлось задержаться в Министерстве. Мне там… - и тут их взгляды встретились. Зелень и Огонь. Она бы спалила зелень его глаз, если бы не произнесла:
- Привет, Гарри, - девушка уже сумела совладать с собой, и голос её звучал по обычному, будто ей вовсе не хотелось вырвать ему эти наглые зелёные глаза.
- Привет… Джинни, - ответил юноша и взглянул на Рона. Девушка перехватила этот взгляд, и злость вскипела с новой силой.
- Давайте играть, - предложила она. – Я так понимаю, ты и есть их ловец…
- А ты?!..
- Да, тоже играю, - перебила Поттера Джинни. – За ловца… - с вызовом прибавила она.
Этот бессмысленный диалог мог продолжаться ещё долго, но к счастью для Джинни Кас был согласен с ней, что пора-таки начать играть.
- Все займите свои места! – по праву капитана приказал он.
Джинни отвернулась и, оседлав метлу, поднялась в воздух, согласно приказанию Каса, пытаясь выбросить из головы другого капитана. Бывшего. Бывшего…
