НачалоВ глазах рябило, их нёс цветной водоворот, и, не чувствуя под ногами опоры, они летели вниз, в глубину, пугающую своей чернотой. Она изо всех сил цеплялась за воздух – но это же бесполезно. Не туда. Не хочу! Не буду! Но он держал её крепко и не отпускал, будто приклеился своей рукой к её ладони – вырваться нет возможности, но она упрямо пыталась. Она всегда была упрямой девочкой. Но упрямство и упорство ничего не стоили в сражении с приближающейся чернотой. Она кричала, просила, приказывала, чтобы он отпустил её. Но он даже не взглянул на неё, он тянул её в эту темноту, которая казалась девушке страшнее ада. Она пугала девушку и вселяла в неё ужас. А он не видел, не желал смотреть. Сердце страшно забилось, и она поняла – это конец и слёзы брызнули из глаз.
В следующую секунду она очнулась в холодном поту и, прежде чем до конца поняла, что это сон, разрыдалась. Слёзы давили изнутрии и жгли глаза. На другой стороне полутёмной комнаты послышалась тихая возня.
- Джинни, ты не спишь? – поинтересовался сонный голос. – Погоди, я зажгу свет.
Девушка вздрогнула и задержала дыхание. Через мгновение она поняла, что это был сон, а в действительности она в своей комнате, на своей кровати - не летит никуда в непроглядную глубину темноты. Это сон. Лёгкое облегчение помогло ей совладать с собой.
- Нет, не надо. Это я… Мне просто пить захотелось, - хриплым голосом сообщила девушка, не желая ни делиться со своими ночными кошмарами, ни портить кому бы, то ни было сон, тем более Гермионе. Это ведь глупо! Приснилось что-то и что сразу надо трезвонить об этом по всему миру, посвящая их в то, что тебя напугало?! Глупо! Убедилась Джинни в своей мысли.
- А, ну ладно тогда. Мне на минуту даже показалось, что ты плачешь. Приснилось наверно… Спокойной ночи, - пожелала полусонная Грейнджер и, отвернувшись к стене, стала глубоко и мерно дышать. Через минуту она уже спала.
Вот уж точно приснилось. Джинни на мгновение даже стало стыдно, за свои слёзы, но попытавшись вспомнить свои ощущения во сне, почувствовала, как неприятно сжимается желудок. Страх был реальным. Его скользкие щупальца были всё ещё в ней. Она чувствовала.
Пытаясь избавиться от этого гнетущего чувства девушка, поднялась с кровати, осторожно, чтобы снова не разбудить Гермиону, поправила ночную рубашку, и тихо, не создавая громких звуков, вышла из комнаты, захватив палочку, и спустилась по лестнице вниз, невербально произнеся заклинание «Люмус». Даже в совсем привычной для неё темноте и полуночной пустоте дома ей становилось не по себе.
Войдя на кухню, она зажгла свет, уже не заботясь о том, что может кого-то разбудить – в темноте было так не уютно, что она не смогла сдержаться. Глубоко вздохнув Джинни, оперлась ладонями на стол и опустила голову, пытаясь выбросить из головы то, что минуту назад назвала глупостью.
Набрала кружку водой, выпила. Набрала ещё одну и, положив её на стол, села за него.
Эти глупости мучили её уже на протяжении двух месяцев. Два месяца, каждую ночь. Джинни уже наперёд знала, что если ляжет сейчас, то уснёт спокойно, кошмары не повторялись больше одного раза за ночь. Но у неё не было сил заставить себя снова лечь. Все они уходили на борьбу во сне, чтобы её отпустили, чтобы не тянули за собой. И заканчивалось всё всегда одинаково.
Нет, не заканчивалось. Останавливалось, чтобы повториться на следующую ночь.
Знать и возвращаться в этот ужас, ожидая его, было страшнее всего. Она не понимала, почему так боится, ведь трусостью Джинни никогда не отличалась. Но именно страх и ужас заставлял её плакать после пробуждения. И лёгкое облегчение. Сон. Уговаривать себя и бояться повторения. Надеяться, что вот завтра, завтра-то всё прекратится, и она уснёт так же легко, как… Джинни уже давно не спала спокойно. Так что сложно было представить, когда в последний раз она засыпала и просыпалась с сонной улыбкой на губах.
- Чай! С шоколадом! – сказала она себе. Поднялась, вылила воду из стакана и поставила чайник на огонь. Спустя пару минут девушка уже выходила в гостиную с чашкой чая и четвертью плитки шоколада, оставшейся от купленной ею во время вчерашней прогулки с Гермионой по маггловскому Лондону.
Старое потёртое кресло мягко приняло Джинни в свои объятия. Положив чашку с горячим чаем на стоящий рядом столик поверх газет и журналов, преимущественно старых, она стала разворачивать хрустящую обёртку шоколада.
- Ох, да тут кто-то крысятничает, - раздался насмешливый голос за спиной и девушка вздрогнула. Обернулась.
- Джордж!.. Ты меня напугал…
- Не кричи так, маму разбудишь. Ты ведь этого не хочешь. Стоит ей узнать, что ты с голодухи тарышься по ночам она посадит тебя на строгую диету, - весело сообщил ей брат, подойдя ближе и присаживаясь на близ стоящий диван, такой же старый и обтёртый как и кресло, на котором сидела Джинни.
- Не выдумывай! – бросила ему девушка, однако голос понизила. – Мне просто не спится…
- Дай, догадаюсь, ты никак не могла уснуть, вздыхая о каком-то сказочном кавалере в сияющих доспехах, который должен прискакать за тобой на белом единороге, - наигранным голосом предполагал Джордж. - И забрать тебя в свой шикарный замок.… И заточить тебя в его темницу…
Джинни прыснула со смеху, к ней присоединился и брат.
- Я теперь знаю, о чём ты мечтаешь каждую ночь, - насмешливо подколола брата девушка.
- Это и не секрет. Я мечтаю захватить Рим. Тьфу ты, Мир. А о чём мечтаешь ты? – без задней мысли спросил Джордж. Но девушка отчего-то помрачнела и отвела глаза.
- Я мечтаю, чтобы он, наконец, наступил, этот мир…
Юноша заметил грусть в её голосе и взгляде, но постарался не подать виду.
- Будет сделано. Смотри сюда… Ахалай-махалай!.. Проклятье! Палочку наверху забыл… - Джордж поднялся якобы чтобы пойти за волшебной палочкой.
- Ты ведь по нему скучаешь? – с тоской спросила Джинни и этот вопрос остановил его. Что-то внутри подсказало Джорджу о чём именно говорит сестра. Он замер будто поверженный заклинанием на несколько секунд и на его лице отразилась гримаса бесконечной муки, но обернулся к ней он уже совершенно спокойным.
- По принцу или по единорогу? – шутливо поинтересовался Джордж.
- По Фреду, - глухо произнесла Джиневра, не глядя на брата. Деваться было не куда. Его пригвоздили словом к месту, и уже не отшутишься. Брат. Фред. Его вторая половина! Мерлин, как же он скучал! Джордж почувствовал, что ноги не удержат его, слишком внезапным был вопрос, а потому сел снова.
- Да, - так же глухо ответил он, тоже стараясь не глядеть на сестру. Зачем она это спросила? Зачем напомнила? Он ведь ни на минуту не забывал, за каждым углом его ожидал образ брата. Он до сих пор окликал его, когда нужна была помощь или просто компания и не мог вынести взгляда родных, когда они становились свидетелями его забвения. Как приятно забыть о том, что Фреда нет. И думать, что он как и прежде рядом.
- Он мне снился сегодня, - дрожащим голосом проговорила Джинни, и Джордж понял, что она плачет. – Его голос… Он снился мне…
Джордж поднял голову и взглянул на неё.
- Иди сюда, - после недолгого молчания проговорил он и протянул сестре руку. Она приняла её и в следующую секунду тихо плакала на его груди.
Сколько бы Джордж отдал, чтобы Фред приснился ему!
Но Джинни не сказала о том, что во сне она чувствовала, что голос будто другой. Она медленно забывала его.
Девушка зажмурилась.
