Пролог
Пролог
+ Альтернативная Вселенная +
Гарри Поттер упал на колени, а затем распластался на полу. Он был мертв. Его красивые зеленые глаза были безжизненными, словно были сделаны из стекла, и из его раскрытого рта струился ручеек крови. Было очевидно, что прежде чем использовать Проклятие Убийства, Поттера сильно избили.
Питер Петтигрю стоял над ним, торжествующе ухмыляясь. Как долго смотрел он на то, как этот проклятый мальчишка живет с его матерью в доме Питера. Он даже спал в его спальне, словно это была его собственная спальня! А это было не так! Как могла его мать впустить в дом это ходячее недоразумение, как могла она отдать ему все, что по праву принадлежало Питеру?
Что ж, теперь глупый мальчишка знал, кто смеется последним. Питер, очень довольный собой, взмахнул палочкой, и тело несчастного мальчика превратилось в полено и загорелось. Питер смотрел на тлеющие угли с болезненным удовольствием. Питер покинул место убийства, полностью уверенный, что он не только убил Гарри Поттера, но также выполнил на этот раз свою миссию. На сей раз Темному Лорду будет не за что наказать его!
Глава 1: Как больно вспоминать…
+ Первоначальная Вселенная +
Гарри и сам не знал, что было хуже: его лето с Дурслями или первый месяц учебы...
Ему потребовалось гораздо большее сил, чем он ожидал, чтобы открыть свой школьный сундук и вытащить фотоальбом, который когда-то подарил ему Хагрид. Он начал медленно просматривать фотографии, долго всматриваясь в каждый снимок, стараясь запомнить их до мельчайших деталей. С недавнего времени Гарри делал это почти каждую неделю – помогало вспомнить, зачем ему вообще жить.
Он наугад открыл страницу фотоальбома и увидел фотографию – себя в окружении друзей. Первый курс. Он был ниже ростом и гораздо более худым, чем сейчас. Рон опирался ему на плечо, а Гермиона держала в руках громадную стопку учебников. Они все счастливо улыбались и даже иногда помахивали руками. И этот мальчик с изумрудными глазами и черными волосами весело улыбался, легко и беззаботно. Единственным, что напоминало о недавнем сражении за Философский Камень, была белая повязка вокруг его головы. Этот Гарри на фотографии напомнил раненого щенка, которому только что дали кость, и он был отчаянно счастлив. Гарри в отвращении нахмурил брови.
Он открыл другую страницу. И нахлынувшие воспоминания были прекрасны. Гарри сквозь слезы смотрел на свадебную фотографию своих родителей, Джеймса и Лили Поттер, и на их шафера, Сириуса Блэка.
Гарри смотрел в глаза своим родителям и крестному отцу. Они мертвы; он никогда больше не увидит их. Если уж на то пошло, он никогда и не видел своих родителей. Его жестоко вырвали из детства еще тогда, в тот самый день, когда Вольдеморт пришел в их дом. Да, у него были теперь друзья, но и они умрут из-за него. Гарри не понравился поворот, который приняли его мысли. Он собирался думать о счастливых воспоминаниях, а не погружаться все больше в депрессию! Он уже хотел убрать альбом фотографии и заняться тем, что всегда заставляло его чувствовать себя лучше (т.е. квиддитчем), как вдруг была вспышка раскаленного добела света полыхнула перед его глазами.
Гарри вскрикнул от неожиданности и выхватил палочку. Он тревожно смотрел по сторонам, все его мускулы были напряжены и он был готов атаковать, если услышит хоть малейший шорох. Гарри пробовал найти источник света. После нескольких минут бесплодного поиска, он устало опустился на кровать и поднял фотоальбом, чтобы удостовериться, что не повредил его, запаниковав.
В этот самый момент другая вспышка яркого света мелькнула перед его глазами и Гарри почувствовал, что падает.
***
+ Альтернативная Вселенная +
Рон был очень раздражен. Он уже целый час слушал болтовню Гермионы об их задании по Чарам. Она заставила его пойти с ней в библиотеку и вынудила в течении ровно (он посмотрел на часы) пяти часов сорока трех минут читать дурацкий учебник, а затем практически выволокла его из башни Гриффиндора, чтобы «опробовать новое заклинание». Господи, ну почему она так помешана на своих оценках? Конечно, Рон знал, что если бы не Гермиона, то ни он, ни Гарри не сумели бы доплестись до шестого курса.
Впрочем, тот факт, что Гарри Поттер был еще жив, казался почти чудом. Этот парень был просто катастрофой, он не мог пройти по коридору, не уронив декоративных железных доспехов, а когда он впервые сел на метлу, чуть ли не половина его одноклассников окончили день в больничном крыле. Он был полным тупицей в Зельях, и его оценки были таковы, что если бы Гермиона не позволяла брать верх своим материнским инстинктам истинной гриффиндорки, его бы давно вышибли из школы. Хотя Рон и терпел этого трусливого нытика, он не собирался называть себя другом Гарри. Да, он защищал его от Малфоя, но только потому что Гарри был своим, гриффиндорцем.
Рону хотелось бы верить, что он был хорошим другом Невиллу, но это было не так. Золотой Мальчик Гриффиндора был слишком занят, спасая людей и раздавая автографы. На то, чтобы завести друзей, времени у него не оставалось. Рон не мог не завидовать Невиллу. И особенно его раздражало поведение Лонгботтома. Да, конечно, он победил Темного Лорда, когда был ребенком, но что с того? Это еще не повод считать, что все остальные люди ниже его!
Гермиона грубо прервала размышления Рона, довольно резко толкнув его в бок.
- Ну давай же, Рон! Мы знаем заклинание, и все, что мы должны сделать – это одновременно произнести его, и тогда мы узнаем, то ли это заклинание, что просил нас найти Профессор Флитвик.
- Вообще-то, Гермиона, я не помню, чтобы Флитвик говорил что-то о нахождении дополнительных заклинаний Вызова, - пробормотал Рон.
Гермиона нахмурилась и посмотрела на него своим коронным «не-спорь-со-мной-простой-смертный» взглядом, который она приберегала только для особых тупиц.
- Дело в том, что, - Гермиона говорила очень медленно, - ты спал, когда он говорил об этом классу. Помнишь, как я наступила тебе на ногу, чтобы ты прекратил храпеть? - Рон слегка покраснел.
- Между прочим, было больно, - сказал Рон. Гермиона только закатила ее глаза и раскрыла книгу, которая была, наверное, лишь в два раза меньше ее самой.
- Видишь, как надо согнуть запястье и локоть? - Рон безучастно смотрел на Гермиону, пока та описывала движения, требуемые для заклинания. Гермиона раздраженно вздохнула и резко взмахнула палочкой. - Смотри, я сейчас покажу, а затем мы сможем пробовать вместе.
Рон на всякий случай отодвинулся подальше, мало ли что она там вызовет. Темноволосая ведьма стояла посередине пустынной Комнаты отдыха. Затем она подняла палочку.
- Вокарэ Правия! Вокарэ Правия! Вокарэ Правия! - Вспышка белого света сверкнула на кончике ее палочки. Рону пришлось закрыть глаза.
Гермиона победно улыбнулась и самодовольно взглянула на Рона.
- Видишь? Это совсем не трудно. Все, что нам нужно сделать – это произнести слова, найти то, что нужно, и получить от Флитвика дополнительные баллы.
- Разве оно сработало? Ничего же не появилось, - сказал Рон. Лично он видел только вспышку света. - Если ты все сделала правильно, почему ничего не появилось? – Гермиона нахмурилась и сердито вздохнула.
- Сработало! Вспышка света показывает, что заклинание было произнесено правильно. Но мы должны произнести заклинание вместе. В книге написано, что только силы двух магов хватит, чтобы вызвать потерянное, чтобы это ни было, - Рон опасливо посмотрел на книгу, которую держала Гермиона.
- Напомни-ка мне, что мы вызываем? - нервно спросил Рон.
- Что-то, что было потеряно, - нетерпеливо отмахнулась Гермиона. Через несколько минут объяснений Гермионы Рон уже был уверен, что сможет все сделать правильно.
- Хорошо, не забудь говорить слова точно в то же время, что и я. Это очень важно. Ты слушаешь, Рон? Если мы не сумеем, то придется начинать сначала. – Гермиона внушительно посмотрела на Рона.
- Хорошо! Хорошо! Я все понял! Одновременно! – пробурчал Рон.
Они подняли палочки и начали совершать одинаковые движения и произносить те самые слова.
- Вокарэ Правия! Вокарэ Правия! Вокарэ Правия! – Они снова увидели яркую вспышку белого света. Гермиона и Рон закричали и отпрыгнули назад, когда откуда-то сверху на пол бухнулось чье-то тело.
Глава 2: Однажды потерянный да вернется навсегда
Первой вещью, которую Гарри понял после вспышки света и ощущения падения, было то, что плашмя падать на пол очень больно. Он хрюкнул и перевернулся на живот, слабо проводя рукой по спинному хребту – именно этим местом он ударился об пол. После некоторого времени, проведенного в мучительной боли и слабых попытках вдохнуть воздуха, полностью исчезнувшего из его легких, Гарри понял, что фотоальбом был все еще зажат в его руке и каким-то чудом не разлетелся на куски. Вероятно, этот случай войдет в историю – где-то рядом с Гилдероем Локхартом, когда тот выиграл приз «За самую блистательную Улыбку».
Рон и Гермиона уже были рядом с Гарри, помогая ему встать. Ему было действительно очень больно. Они дотащили его до одной из кушеток, и Гарри опустился на подушки, слегка застонав.
- Ну почему я не мог приземлиться на одну их них? – расстроенно спросил Гарри и поднял голову, чтобы посмотреть на двух лучших друзей. Те шокированно смотрели на него, но не опускали своих палочек. Мягко застонав, Гарри вытер пот с лица. Рон уставился на его лоб и довольно долго смотрел на него. Гермиона фыркнула и сердито сложила руки на груди.
- В самом деле, Гарри! Ты не мог быть поосторожнее? - Гарри слегка напрягался от этого замечания. Его тело горело от боли, но все, что могла сделать Гермиона, это отчитать его? Он не терпел, когда с ним обращались, как с ребенком; за последние пять лет ему хватило такого отношения.
Рон в отвращении нахмурился, смотря на Гарри, затем рукой приподнял его челку, чтобы посмотреть ближе на тонкий шрам.
- Боже, Гарри, как ты умудрился поранить лоб, если упал на спину? – Рон не успел даже моргнуть, как оказался пришпиленным к стенке. Он пробовал вырваться, но чуть не задохнулся, почувствовав, как рука Гарри безжалостно поднимает его вверх – так, что его ноги оторвались от пола.
- Кто ты? Что ты сделал с Роном? - гневно спросил Гарри, и его зеленые глаза опасно вспыхнули. Гермиона начала поднимать руку с палочкой, но Гарри инстинктивно отреагировал на движение. - Экспеллиармус! – закричал он, и ее палочка оказалась в его правой руке. Затем он снова обратился к Рону.
- Гарри, что ты делаешь? - вскричала Гермиона, которая была слишком потрясена потерей своей палочки, чтобы даже пытаться помочь Рону. Гарри кратко взглянул на нее, сузив глаза, и снова направил на Рона обе палочки. Он как раз решил использовать связывающее заклинание, чтобы обезвредить обоих предполагаемых Пожирателей Смерти, как почувствовал, что мощная сила влилась в него. Он был так удивлен этим, что ослабил хватку, чем не преминул воспользоваться Рон. В ту же секунду Гарри был поражен тем самым проклятьем, которое он планировал использовать против двоих злоумышленников.
Гарри оказался на спине. Рон и Гермиона нависли над ним и смотрели ему в глаза. Рон был в ярости; доказательством тому служили его покрасневшие уши, а Гермиону, казалось, раздирали противоречивые чувства: что-то среднее между шоком, злостью и ее вечным любопытством.
- Гермиона, мы должны отвести этого ... самозванца Дамблдору. - сказал Рон. Он не мог избавиться от мысли, что может быть, только может быть, если он доставит Дамблдору этого Пожирателя Смерти, то станет хоть капельку так же знаменит, как Невилл. В конце концов, авроры нередко находили свою славу, поймав нескольких известных Пожирателей. А если Рон поймает Пожирателя, да еще будучи столь юным, разве этого будет недостаточно, чтобы написать о нем в газетах? Хоть одну статеечку? Он мог сказать, что Гермиона испугалась, и он спас ее. В конце концов это ведь он только что связал Пожирателя заклятьем! Это он спас Гермиону!
Мысли Гермионы были совершенно не похожи на мысли Рона. Молодой человек, лежавший у ее ног и выглядящий столь рассерженно, не мог быть ни кем иным, кроме как Гарри Поттером. Он выглядел точно так же... если не учитывать его поведение, конечно. Ведь Гарри был жутким трусом. Он должен был залезть под стол и скрючиться в страхе, а не смотреть на Рона с этой холодной яростью. Но этот Гарри не только смело смотрел в глаза Рона, он даже сумел поднять его голыми руками! И это было совершенное безумие, даже для Пожирателя Смерти. Ведь в конце концов даже Пожиратель Смерти не должен был так легко разрушать свое прикрытие, показывая истинную личину. И даже если бы Пожиратель Смерти был достаточно глуп, чтобы позволить разоблачить себя, то почему он взорвался именно из-за того, что Рон упомянул этот шрам? Минуточку, ведь у Гарри не могло быть такого шрама! Единственный, у кого мог быть такой шрам, это Невилл, и он получил его, когда...
Гарри почти видел, как мысли Гермионы скачут со скоростью света – столкнувшись с чем-то непонятным, она всегда так яростно набрасывалась на проблему. Он перестал бороться с заклинанием, связывающим его, и принялся ждать – ждать того момента, пока любопытство Гермионы не пересилит ее чувство благоразумия, и она не освободит его в надежде получить ответы на свои вопросы. И он тоже хотел бы получить некоторые разъяснения. Например, почему они вели себя так странно, и особенно, почему Рон столь небрежно упомянул шрам Гарри. Обычно Рон не говорил о шраме, если только он не был очень зол на Гарри.
Рон уже собрался вырубить Гарри, чтобы было легче нести его, когда Гермиона встала между его палочкой и Гарри, ее глаза горели любопытством. Она должна была знать, она не могла остаться в неведении! Любопытство просто сожрет ее изнутри, если она не узнает! Ну правда, что плохого может случиться, если она попытается узнать немного больше об этом человеке, который вроде бы был Гарри, а с другой стороны... мог ли этот юноша быть тем трусливым хныкающим гриффиндорцем, которого она знала?
- Если мы снимем заклинание, ты обещаешь не нападать на нас снова? Моргни дважды, если согласен. – Гарри секунду раздумывал, а затем дважды моргнул. В конце концов, если они действительно были Пожирателями Смерти, что они смогут ему сделать, если он успеет добраться до них первым? Рон схватил Гермиону за руку.
- Гермиона, ты в своем уме?! – прошипел он, смотря вниз в горящие зеленые глаза. Эти глаза ... это не были глаза Гарри! Это были не глаза Гарри, которого он знал! Гарри, которого он знал, был самым последним трусом, который никогда не использовал заклинания, потому что боялся попасть палочкой в глаз, а также потому что был слишком туп, чтобы запомнить хоть одно. Но этот Гарри был ... опасен! Он угрожал Рону, и Рон понял, шестым чувством ощутил, что если бы этот Гарри хотел навредить ему, Рон бы уже корчился на полу от боли. И она хотела освободить этого монстра?!
- Рон, - с трудом начала она, - как мы собираемся выяснить, кто он, если мы не позволяем ему говорить? - Рон отчаянно закрутил головой.
- Нет! Он снова нападет на нас! Мы должны отвести его к Дамблдору!
- Но, Рон, неужели тебе хоть капельку не любопытно? Если мы отведем его к директору, то так никогда и не узнаем, кто он! Профессор Дамблдор только попробует получить от него информацию Сам-Знаешь-О-Ком, и возможно тем самым убьет его, а мы никогда ничего не узнаем! А я хочу знать, кто он! - она упрямо посмотрела на Рона, как всегда делала, если вбила что-то себе в голову. А в упрямстве Гермиону не мог пересилить никто, как бы ни старался. Когда Рон понял, что у него нет выбора, то взмахнул руками, признавая поражение.
- Прекрасно, но не говори, что я тебя не предупреждал, - проворчал он, в то время как Гермиона принялась снимать заклятье. Когда она закончила, Гарри спокойно встал и уселся на кушетку, пристально уставившись на них обоих. Рон и Гермиона почувствовали себя довольно неуютно под этим взглядом. «Гм, - подумала Гермиона, - кажется, я ошиблась». Это не мог быть Гарри, даже если представить, что его кто-то заколдовал. Это другой человек. Может быть, он и не Пожиратель Смерти, но определенно не Гарри, которого они знали.
- Так кто ты такой? - потребовала ответа Гермиона, не отрывая от него глаз.
- Гарри Поттер. А кто вы? - сузив глаза, ответил он. Взгляд Гарри обратился на его палочку, которую Гермиона сжимала в руке. – И я хочу это назад. – Гермиона, не подумав, протянула ему палочку. – Так, повторяю вопрос: кто вы такие?
- Я - Гермиона Грейнджер, и ты не можешь быть Гарри Поттером, - Гарри приподнял бровь.
- Ты тоже не можешь быть Гермионой Грейнджер. Гермиона, которую я знаю, не напала бы на меня, - он легонько постукивал кончиком палочки по виску. - Хотя Гермиона, которую я знаю, действительно могла освободить предполагаемого Пожирателя Смерти из любопытства, - глаза Гермионы слегка расширились, и она покраснела.
- Да? А Гарри, которого я знаю, никогда не напал бы ни на кого, - он вздохнул и прислонился затылком к спинке кушетки.
- Я не имею обыкновения ни на кого нападать, если только этот кто-то не пытается убить меня, что случается гораздо чаще, чем я хотел бы, - он взглянул на Рона. - Но когда вы притворились, что не знаете о моем шраме, я тут же понял, что что-то не так, - Рон моргнул.
- О твоем шраме? О том, который у тебя на лбу? - любопытно спросил Рон. Молодой человек, сидящий перед ним, вел себя очень странно. Он просто излучал опасность, и единственное, что казалось живым на его бесстрастном лице, были горящие глаза. Они словно едва сдерживали рвущуюся наружу силу.
- Шрам, который дал мне Вольдеморт, когда я был ребенком, - сказал Гарри, как будто это была совершенно очевидно. Оба гриффиндорца немедленно вздрогнули от упоминания имени Темного Лорда. Особенно странно было слышать его из уст мальчика, который обычно упоминал Темного Лорда с ужасом. А этот Гарри говорил о Вольдеморте так, словно тот был просто мухой, раздражающей его. Почти как будто Вольдеморт не стоил ни того, чтобы терять из-за него время, ни даже того, чтобы бояться его. Глаза Рона и Гермионы расширились, и оба уставились на Гарри. Наконец Гермиона улыбнулась.
- О! Теперь я понимаю! У тебя раздвоение личности. Ты думаешь, что ты Невилл! У него точно такой же шрам, как у тебя, и именно он получил шрам от Сам-Знаешь-Кого, - торжествующе сказала Гермиона. Брови Гарри взмыли вверх.
- Невилл? Невилл Лонгботтом? Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь, Гермиона? Никто не нападал на Невилла, когда он был ребенком. Это произошло со мной. Зачем иначе Вольдеморт охотился за мной всю мою жизнь? - Гермиона и Рон странно посмотрели на него.
- Он определенно повредил голову, - пробормотал Рон.
- Ничего подобного! - сердито начал Гарри, сузив глаза. Он сильнее сжал палочку, но затем заставил себя расслабляться и дышать ровно. Злость в этой ситуации ничем не поможет. Хотя он вынужден был признать, что мысль об удушении Рона и Гермионы, казалась ему сейчас очень привлекательной.
- Хорошо, но ты не можешь быть Гарри Поттером, которого МЫ знаем! Я имею в виду, ты появился из-за заклинания! - Внезапно лицо Гермионы приобрело выражение глубокой задумчивости. И Рон и Гарри смотрели на нее, зная, что это означает – скоро она поймет, что случилось.
- Да ради Бога, скажи нам, наконец, Гермиона! - выпалил Рон.
- Почему бы не спросить Профессора Флитвика? Если он действительно находится под воздействием какого-то заклятья, то профессор должен знать, что с ним делать, правильно? - Гарри прочистил горло.
- Кхе-кхе, вообще-то я все еще здесь. - Гермиона и Рон переглянулись и направились из Комнаты. Гарри последовал за ними, потому что ему тоже хотелось узнать, почему он оказался в этом странном месте. Теперь, когда он задумался над этим и осмотрелся вокруг, то понял, что все казалось каким-то слегка другим. Все было… Нет, не хуже, а просто... по-другому.
- Профессор Флитвик! – позвала Гермиона, увидев крошечного профессора по Чарам. Он посмотрел в их сторону и улыбнулся, останавливаясь на пути в его классную комнату.
- Да, мисс Грейнджер? Могу я вам чем-то помочь? - Гермиона уверенно улыбнулась профессору, смахнув ее вьющиеся каштановые волосы, чтобы не лезли в глаза.
- Ну, Рон и я собирались сделать дополнительное задание по Вызывающим Чарам. Заклинание Вокарэ Правия. Мы как раз размышляли, что вызывает это заклинание, - Флитвик испуганно взглянул на нее.
- Мисс Грейнджер, вы нашли это заклинание в большом черном учебнике, обрамленном серебром и золотом? - Гермиона смущенно заморгала, но кивнула. - Мисс Грейнджер, я и многие другие профессора давно считаем, что эта книга должна быть помещена в Запретную Секцию. В ней есть несколько заклинаний, в частности Вокарэ Правия, которые считаются не только опасными, но и возможно Темными Заклинаниями. Пожалуйста, верните книгу на место немедленно, и не используйте это заклинание! Говорят, что с его помощью можно вызывать людей от других измерений! Вы можете себе представить, как это опасно? Вызвать человека из другого мира, в котором вы можете даже не существовать, мисс Грейнджер! Я очень рад, что вы еще не использовали это заклинание. О, и мистер Поттер, пожалуйста, занимайтесь усерднее - ваши оценки ухудшаются, мальчик мой, - крошечный профессор прошел мимо них.
Трое удивленных и жутко напуганных ученика остались стоять посреди коридора.
Глава 3: Пересказываем трагическую историю
- Это невозможно! - объявил Рон, неистово меряя шагами гостиную Гриффиндора. Троица только что вернулась в башню после разговора с профессором Флитвиком. Гермиона выглядела потрясенной и виноватой, Рон же был расхаживал по комнате. Он был потрясен тем, что юноша, которого они обнаружили, оказался вовсе не Пожирателем Смерти, а Гарри… причем, их Гарри, хоть и из параллельного мира. Сам Гарри спокойно сидел около Гермионы, уставившись на огонь в камине. На его лице было выражение глубокой сосредоточенности.
Это было плохо. Нет, это было ужасно. И, что хуже всего, он не видел никакого способа вернуться домой. Он не мог пойти к Дамблдору, потому что, по правде говоря, Гарри не мог не испытывать к нему неприязни после того, что случилось на пятом курсе. Не мог он пойти и к профессору МакГонагалл, потому что, несмотря на то что Гарри глубоко уважал ее, он знал, что профессор или не поверит ему или просто не будет достаточно сведуща в Чарах, чтобы помочь ему. Что касается Флитвика, то обращение к нему очень плохо отразится на Гермионе, ведь она использовала опасное заклинание, не изучив его предварительно должным образом. Независимо от того насколько он был зол на Гермиону этого мира, он не собирался наказывать ее за попытку улучшить ее оценки. Она не желала причинить ему вред.
И именно это приводило Гарри в еще большее бешенство: он не мог злиться на Рона и Гермиону, потому что они его фактически не знали. Но ему было жаль, что он не может сорвать на них свою злость. Дома они просто не давали ему покоя, беспокоясь за него. При этом они довели его до такого состояния, что он готов был огрызаться на любое их предложение о помощи. Но эти новые Рон и Гермиона, гораздо менее напоминающие куриц-наседок, были большим облегчением для его истерзанных нервов.
Гермиона виновато смотрела на Гарри, задаваясь вопросом, сильно ли он рассержен на нее – ведь она фактически похитила его из родной вселенной. Наверное, его мама и его друзья волнуются за него. Кто знает? Возможно, в его родном мире родители не вели себя так ужасно по отношению к нему; возможно, они любили его и сейчас сходили с ума от беспокойства. Возможно, Тот-Кого-Нельзя-Называть в его мире был мертв, или возможно, он даже никогда не существовал! Может быть, этот Гарри знал Гермиону в том мире, а может и нет. Впрочем, он определенно вел себя так, словно знал ее.
Рон был разъярен не только тем, что оказался не прав, но также и тем, как его ткнули носом в эту неправоту. Прежде всего, Гарри просто не полагалось валиться им на головы после вызывающего заклинания. И почему он так разъярился от одного лишь упоминания этого дурацкого шрама? Теперь Рон, конечно, знал, что был другой Гарри из иного мира. Рон не собирался никому об этом разбалтывать, но разве это не опасно? Разве Дамблдору не следует знать об этом?
- Прости меня, - очень тихо сказала Гермиона. Оба мальчика потрясенно повернулись к ней.
- Что? – немного рассеянно спросил Гарри.
- Я сожалею, что из-за моего заклинания ты попал в такое ужасное положение, - так же тихо продолжила она, теребя за рукав ее платья. Ее лицо немного порозовело от смущения, и Рон был потрясен, когда увидел, что она не поднимала на Гарри глаз, когда говорила с ним. Гермиона никогда не извинялась. Впрочем, обычно у нее не было причин извиняться, но все равно видеть ее смущенной и расстроенной было очень необычно. Гарри явно расслабился и даже улыбнулся, и от этой очаровательной улыбки Гермиона просто растаяла. Рон уставился на него. Гарри, которого он знал, не смог бы сотворить такое с кем бы то ни было, тем более с Гермионой.
- Ну, ты же не знала… Хотя это, честно говоря, меня удивляет. Гермиона, которую я знаю, никогда не использовала бы заклинания, которое она не знала бы в всех подробностях, - Гермиона снова покраснела, опустив взгляд на колени.
- Просто я была так возбуждена, я очень хотела использовать это заклинание прежде, чем о нем узнает кто-то еще. Мне так жаль... - Гарри покачал головой.
- Ладно, забудем об этом... Однако я здесь, и мы, очевидно, не можем позволить, чтобы хоть кто-то узнал обо мне. Может быть, вы расскажете мне немного больше о вашем мире, чтобы я не сморозил какой-нибудь глупости. Особенно мне хотелось бы знать, что имели в виду, говоря про Вольдеморта и Невилла, - Гермиона слегка поежилась. Теперь она чувствовала себя гораздо комфортнее – рассказывать и давать объяснения было ее коньком.
- Я думаю, наиболее важная вещь, что ты должен знать – это то, что Невилл Лонгботтом, он учится на нашем курсе, - это Мальчик-Который-Выжил. В ночь Всех Святых его дом был атакован Пожирателями Смерти, его родителей пытали проклятьем Круцио, и они сошли с ума и с тех пор находятся в больнице Cв. Мунго, - глаза Гарри слегка расширились. - И у Невилла точно такой же шрам, как у тебя. Это очень странно, - заметила Гермиона, указывая на лоб Гарри. Гарри нерешительно коснулся своего шрама. Что ж, почему бы и не сказать им? Очевидно в этой вселенной Темный Лорд питал особую ненависть к Невиллу, а не к Гарри, так что он будет в относительной безопасности.
- В моем мире я - Мальчик-Который-Выжил. Вольдеморт преследует меня всю мою жизнь. И этот шрам у меня от него, - Гарри потрогал свой лоб кончиком палочки, - когда мне было чуть больше года, он убил моих родителей. - Рон и Гермиона уставились на него, очевидно очень удивленные его сообщением.
- Ээээ, ну, в общем, в наш первый год в Хогвартсе Невилл последовал за профессором Квиррелом в Тайную комнату и спас Философский Камень, - немного нервно сказала Гермиона. Похоже, эта тема была для нее не слишком приятной.
- Я сделал то же самое в мой первый год, - спокойно ответил Гарри, - вообще-то, нас было трое: ты, я и Рон. В моем мире мы лучшие друзья, понимаете? Ты первая вычислила, что в Комнате был спрятан именно Философский Камень. Затем мы по очереди играли на флейте, чтобы усыпить Пушка, трехголовую собаку Хагрида. Именно ты спасла нас, когда сказала, что нам нужно расслабиться, чтобы выпутаться из Ловушки Дьявола, - Гарри улыбнулся этому воспоминанию. - А Рон потом все время смеялся над тобой, потому что ты была так потрясена, что забыла, что ведьмы могут создавать огонь без помощи спичек. - Гермиона и Рон недоверчиво переглянулись. - Я был самым молодым ловцом столетия, поэтому преодолеть следующее препятствие - достать летающий ключ – было довольно легко. Потом Рон выиграл в огромные шахматы, где ему пришлось пожертвовать собой, чтобы мы могли идти дальше. А ты, Гермиона, разгадала загадку зелий, и я смог пройти в тайную Комнату. - Рон и Гермиона в изумлении смотрели на Гарри.
Мысль о том, что он мог совершать что-то подобное в том другом мире, например, помогать спасти Философский Камень от Темного Лорда, больно забилась в голове Рона. В том мире он был другом, вероятно, самого знаменитого мальчика в Англии. И этот Гарри определенно ничего не придумывал. Он смотрел на Рона, и глаза его были понимающими и добрыми. Так же он смотрел и на Гермиону. Как будто они были настоящими друзьями. Он не считал себя выше их, а смотрел на них как на равных, как на друзей.
Совсем не как Невилл.
- Что еще мы делали? Например, на втором курсе? - Гарри был удивлен тем, как заинтересовался Рон.
- Ну, - начал Гарри, - дух из дневника Тома Риддла (семнадцатилетнего «Я» Вольдеморта) овладел Джинни, и мы использовали Многосущное зелье, чтобы шпионить за Малфоем, мы также ненамеренно лишили памяти мошенника Локхарта, еще я убил василиска, который в тот год чуть не убил Гермиону и некоторых других учеников. - Оба гриффиндора уставились на него, раскрыв рты. – Ах, да, еще мы были на вечеринке, посвященной смерти Почти Безголового Ника... и познакомились с Арагогом.
- С кем? - любопытно спросила Гермиона.
- Это приятель Хагрида. Он паук, - спокойно объяснил Гарри. - Арагог и его семейство чуть не съели меня и Рона. - Глаза Рона расширились, и его лицо было настолько бледно, что, казалось, он вот-вот упадет в обморок.
- П-п-паук? – выдавил Рон. Гарри кивнул, весело поглядев на Гермиону, которая тоже не могла сдержать улыбки.
- Не смейтесь. Мы говорим о сотнях пауков размером с автобус и автомобиль, - Гермиона прекратила улыбаться, а Рон издал некий нечленораздельный звук.
- Эээ, ну, в общем в нашем мире Невилл отправился в комнату василиска за Джинни, - быстро сказала Гермиона, слегка забеспокоившись по поводу состояния Рона.
- Погоди-ка, Гарри, ты говоришь, что Джинни действовала не по своей воле? Что ей владел Сам-Знаешь-Кто?
- Да, его школьная память, - спокойно сказал Гарри. - И да, это он вынуждал Джинни делать все эти вещи, - Рон казался все более и более сердитым, по мере того, как Гарри отвечал ему.
- Тогда моя сестра была невиновна! В тот год ее временно исключили из школы и чуть не приговорили к заключению в Азкабане! - Глаза Гарри резко расширились. Джинни чуть не выгнали из школы? Ее почти отправили в Азкабан? Что за мир?!
- Гарри? – он не ответил, - Гарри! - Рон дико замахал руками перед лицом Гарри, пытаясь вернуть его с небес на землю. И уже второй раз за этот вечер Рон в удивлении уставился на палочку Гарри, направленную между его глаз.
- Прости, Рон, - небрежно сказал Гарри, отводя палочку. - Старая привычка. - Рон долго смотрел на Гарри, затем покачал головой.
- Ну, а что случилось на третьем курсе? - спросил Рон, мечтая забыть неловкую ситуацию, в которую он только что попал. Он все еще никак не мог привыкнуть к мысли о том, что кто-то, кого он никогда не принимал во внимание, мог так сильно смутить его. Единственные, кто раньше мог это делать, были его мать, Малфой и Лонгботтом. Но теперь именно Гарри стал первым в списке людей, негативно влияющих на эго Рона. Рон дернулся. Что за ерунда! У него не было никакого списка! И Гарри не мог быть угрозой, он всегда был только надоедливым прилипалой! Да, но это был другой Гарри, напомнил себе Рон.
- Гм, на третьем курсе... - Гарри остановился, борясь с волной печали, накатившей при мысли о Сириусе. При мысли о том, что случилось. При мысли о том, чем кончилась его глупость. - На третьем курсе было много дементоров, - сказал Гарри.
- Дементоров? - любопытно переспросила Гермиона, ожидая продолжения.
- Да, но я правда не хотел бы говорить о них - Рон открыл рот, но Гермиона внушительно посмотрела на него. Рон ненавидел этот ее взгляд, но он знал, что лучше промолчать.
- Хорошо, а что на четвертом курсе? - Гарри снова уставился на стену.
- Седрик был чемпионом Хогвартса, но он погиб, когда возродился Вольдеморт, - кратко сказал Гарри, мрачно глядя в пол. Рон снова открыл свой рот, но Гермиона опять пришпилила его взглядом. Рон расстроено фыркнул.
- Ну, расскажи нам хотя бы, что случилось в прошлом году.
- Нет, не расскажу, - рот Рона снова открылся, но на сей раз уже взгляд Гарри заставил его промолчать. Глубочайшая печаль и сильнейшая ненависть перемешались в этом взгляде, который пробирал до мозга костей. Как мог взгляд кого-то столь молодого быть наполнен такой вековой печалью?
- Гммм, ну, в общем, как бы там ни было... а я думаю... нам всем пора идти спать, - нервно сказал Рон. Гермиона хотела еще что-то сказать, но Гарри резко встал, держа в руке свой фотоальбом и поспешил к спальне, где немедленно лег в кровать. Он вынудил себя не думать о Сириусе, а вместо этого сконцентрироваться на мыслях о его первом дне школы в этом странном мире. Он не мог дождаться утра!
Глава 4: Ради чего стоит жить
Кто-то тряс его за плечи.
Гарри застонал и перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку. Однако этот идиот не понял намека и продолжал трясти его, издавая драматичные вздохи:
- Вставай, Гарри! - пока все, кто был в спальне, кроме Гарри, не проснулись. Рон разозлился. Гермиона дала ему строгий приказ вытащить Гарри из кровати, даже если его придется тянуть за волосы, и приволочить его на завтрак хоть в простыне. Рон, конечно, показал Гермионе взглядом все, что он думает об этой ее просьбе, но она быстренько выскользнула из гостиной Гриффиндора и ушла в Большой Зал на завтрак.
Возвращаясь к Гарри… черноволосый юноша каким-то образом умудрился засунуть голову под подушку и бормотал оттуда что-то вроде:
- Оставь меня в покое, Рон.
Невилл тоже постепенно встал, зевая и потягиваясь, в то же время не отрывая глаз от Гарри.
- Что там опять с Гарри? – потребовал ответа Невилл, и, приподняв бровь, посмотрел на Рона. Вне себя от счастья (еще бы, с ним заговорил сам Невилл Лонгботтом!), Рон с трудом переварил смысл вопроса.
- Я думаю, что он просто немного устал, и все.
- Устал? От чего? От провалов? - Невилл начал высокомерно смеяться, и Рон быстро подхватил. В восхищении смотря на Невилла, Рон чувствовал, что он и Невилл были как-то связаны. Ведь и правда, у них была общая цель, и Рон мог помочь Невиллу достичь ее. Возможно, когда-нибудь они станут друзьями. Он всегда знал, что они могут обрести славу вместе.
Очередной стон от Гарри напомнил Рону, что ему нужно или вытянуть мальчика из кровати или быть погибнуть от рук Гермионы Грейнджер. Издав драматический вздох, Рон дотронулся палочкой до плеча Гарри.
- Эй, Поттер, мне не хотелось бы использовать ее, - результат был ошеломляющим.
Пять боевых заклинаний разлетелись в различных направлениях, к счастью, никого не задев, поскольку они были направлены на несколько дюймов выше головы Рона. Гарри в это время возился с его очками. Конечно, заклинания были нацелены выше - ведь Пожиратели Смерти были, как правило, выше, чем мальчики шестого курса. К тому времени, как Гарри наконец надел на нос упрямые очки, все остальные мальчики в спальне уже лежали в импровизированных укрытиях – за кроватями, столом, шкафом. Когда Рон осмелился посмотреть в сторону Гарри, он был слегка удивлен: Гарри смотрел на него так, как будто он был сумасшедший.
- Я предупреждал или не предупреждал вас вчера, что угрожать мне любым способом – это плохая идея? - Рон тупо кивнул. У него мелькнуло какое-то неопределенное воспоминание о том, что Гарри действительно говорил это. Но он, конечно, он обратил на это внимания, просто по привычке. Он уже давно научился пропускать мимо ушей все, что болтал Гарри, обычно было полной чепухой. Впрочем, после ЭТОГО он уже не забудет, что того Гарри больше нет! Теперь Рон будет слушать все, что говорит Гарри, очень внимательно. С этим мальчиком лучше не спорить.
- Это... пора на завтрак, - поспешно сказал Рон, - нас ждет Гермиона, - он быстро ретировался из спальни, все еще немного красный. Невилл медленно выполз из-под кровати и уставился на Гарри.
- Эээ, ладно, - пробормотал Гарри, и, поднявшись с кровати, поспешил за Роном. Оба мальчика прочистили горла, нервно посмотрев друг на друга, а затем поспешили через множество коридоров к Большому Залу. Рон и Гарри подошли в дверям так, что должны были войти одновременно, но Рон сделал шаг назад и кивнул Гарри, чтобы тот входил первым. Гарри посмотрел на него слегка встревоженно и вошел. Похоже, что Рон боялся поворачиваться к Гарри спиной. И это было совсем не так больно, как должно было быть, отметил про себя Гарри.
- Вы пришли! Я вас уже почти пол часа жду! - сердито сказала Гермиона, когда мальчики сели напротив нее. Она порылась в своей сумке и вручила Гарри лист пергамента.
- Что это? - спросил Гарри, в любопытстве осматривая листок.
- Это – твое расписание, - рассеянно пояснила Гермиона: она была занята тем, что доставала из сумки огромную книгу. Гарри просмотрел на расписание, и глаза его расширились.
- КОРРЕКЦИОННЫЕ ЗАНЯТИЯ?! - Несколько человек обернулись, чтобы посмотреть на него, но ему было плевать. Он недоверчиво всматривался в расписание, - Коррективная ЗАЩИТА?! Вы что, черт подери, смеетесь надо мной? - Гермиона испуганно посмотрела по сторонам и зашипела на Гарри:
- Тихо! Ты привлекаешь к себе внимание! - Она покачала головой, - Гарри, которого мы знаем, никогда не сделал бы ничего такого, что могло бы привлечь к нему внимание. И он хорошо знает только вот этот предмет, - она указала в расписании на травологию, - также он немного разбирается в Древних Рунах, - Гарри не слушал, о чем она болтала дальше, а только смотрел на свое расписание, приказывая себе при этом глубоко дышать. Это будет длинный день.
Невилл, сопровождаемый восхищенными взорами, величественно подошел к Гарри и сел рядом с ним, покровительственно поглядывая на одноклассника. Несколько учеников даже выгнули шеи, в удивлении уставившись на того, кто вызвал интерес у Невилла. Гарри же, привыкший быть объектом всеобщего внимания, ничего не замечал. Он давно перестал реагировать на это знакомое и не слишком приятное ощущение – когда за тобой наблюдают. Рон воззрился на Гарри в замешательстве. Этот черноволосый мальчик не только не уставился на Невилла с обожанием, но даже как будто не видел его, уткнувшись в свое расписание, словно это было для него гораздо более интересно, чем Невилл.
- Гарри, - мягко произнес Невилл, который тоже был слегка озадачен.
- Мм? – рассеянно промычал Гарри, все еще не отрывая взгляда от расписания. Они что, издеваются? Коррективная Защита? Да, признал он, эта вселенная определенно обладала извращенным чувством юмора. Учить его Защите на коррекционных занятиях – это было примерно то же самое, как если бы вы посадили профессора Снейпа вместе с первокурсниками и начали бы терпеливо объяснять ему, как готовить простейшее зелье сновидений. Ну что ж, по крайней мере в этом мире никто не таращится на него как на музейный экспонат. Возможно, здесь он мог бы побыть обыкновенным подростком, во всяком случае, пока не удастся вернуться в свой мир. А он совершенно не собирался оставлять свою вселенную на растерзание безумному маньяку.
- Эй, Гарри! - сказал Невилл уже немного нетерпеливо, заметив, что взгляд Гарри был направлен уже не на расписание, а куда-то в пространство. Он не привык, чтобы его игнорировали. Ради Бога, он же Мальчик-Который-Выжил!
- Да, Невилл? - Гарри повернулся к нему с выражением ангельского терпения, как будто он был слегка раздражен, что его отрывают от важных дел. Невилл моргнул, выглядя слегка ошарашенным, прежде чем ему удалось снова собраться с мыслями.
- Разве нам не пора на травологию? – спросил он, пытаясь скопировать скучающе-терпеливый взгляд Гарри. Когда он понял, кого только что хотел копировать (Гарри Поттера! О, Боже…), то покачал головой и снова попытался собираться с мыслями. Что происходит? С каких это пор Гарри перестал боготворить землю, по которой ступал Невилл? И почему он – Мальчик-Который-Выжил копирует какое-то ничтожество вроде Гарри Поттера?
- Травология? Ах, да, травология, - Гарри вставал, кивнул Рону и Гермионе и вышел из Главного Зала. Невилл моргнул и, тоже кивнув им, поспешил за Гарри. Когда он понял, что снова копирует его, Невилл выпрямился, заставил себя идти медленнее и спокойно сказал себе, что, наверное, у Гарри просто сегодня удачный день. Да, скорее всего. Гарри всегда был и останется маленьким нытиком, которого Невиллу вечно приходится защищать от Малфоя и других слизеринцев.
Когда Гарри вошел в оранжерею, ему на секунду показалось, что он класс. Там были собраны ученики седьмого курса, причем, только те, которые в его собственной вселенной были лучшими по травологии. Он долго смотрел вокруг, пытаясь решить, что делать.
- Да не разевай же рот, Гарри! Можно подумать, ты перепутал класс! - прошипела Гермиона ему на ухо, а затем схватила его за запястье и потащила к дальнему концу оранжереи. Через секунду она уже натягивала перчатки.
Гарри нахмурился.
- Вообще-то, это определенно не мой класс, - прошипел он в ответ, одновременно натягивая перчатки из драконьей кожи. Гермиона удивленно смотрела на него.
- То есть? – полюбопытствовала Гермиона.
Гарри вздохнул.
- Коррекционная защита? И трансфигурация? – Он говорил достаточно громко, но так, чтобы было слышно лишь Гермионе. Он гордо вскинул голову, словно ему только что нанесли жестокое оскорбление. – Да я преподавал защиту! Я даже основал клуб защиты в прошлом году, где обучал своих однокурсников. У меня еще потом были неприятности с Амбридж, - Гарри снова нахмурился, вспомнив, как подлая жаба из Министерства почти поймала его. Гарри рассеянно потер свою правую руку, где навсегда отпечаталась фраза "я не буду лгать".
- Ты преподавал защиту? – поразилась Гермиона, глядя на него круглыми глазами.
- Да, и это была твоя идея, - ответил Гарри, отчего рот Гермионы раскрылся чуть ли не до пола. Она поняла, что, наверное, выглядит, как рыба на суше, и, покраснев, захлопнула рот, - Рон и я всегда плохо влияли на тебя. Ты даже научилась нарушать школьные правила. Еще курсе на втором, - Гермиона казалась оскорбленной до глубины души.
- Я никогда не нарушила бы школьного правила! - надменно ответила она. Ей пришлось понизить голос, когда профессор Спраут удивленно посмотрела на них. Гарри спешно принялся обрезать листья у растения, стоящего перед ним, и Гермиона последовала его примеру. Когда профессор отвернулась, Гарри снова взглянул на Генмиону.
- О, еще как нарушила. Ты, например, украла недостающие ингредиенты, когда мы варили на втором курсе многосущное зелье, - сказал Гарри. Глаза Гермион расширились. - Да, многосущное зелье. Правда, сама ты немного пострадала, потому что случайно перепутала волосы кошки Миллисент Буллстрод с волосами ее хозяйки. Но Рон и я смогли достать пару волосков Крэбба и Гойла и проникли в гостиную Слизерина. На третьем курсе ты использовала свой маховик времени, чтобы… чтобы спасти одного человека, - Гарри внезапно замолчал и сосредоточился на своем растении.
- Я бы никогда этого не сделала! Это уже нарушение магического закона, а не только какого-то там школьного правила! – воскликнула Гермиона. Ей снова пришлось понизить голос, потому что профессор Спраут снова окинула их удивленным взглядом. Гарри покачал головой и вздохнул.
- Тебе пришлось сделать это. Ты спасла хорошего человека.
Гермиона открыла рот. Приходилось признать, что было все-таки очень лестно узнать, что она спасала людей с Гарри и Роном. Это действительно походило на сказку; она всегда любила помечтать, как она помогает людям своими знаниями.
Ее мысли прервал пронизывающий вопль. Гарри стоял, не шевелясь, а в руке у него был порезанная ветвь растения, над которым он работал. Растение корчилось от боли и кричало. Взгляды всех в классе обратились к Гарри, и он покраснел.
- Пожалуйста, мистер Поттер! Будьте осторожны с виноградными лозами! Уж вы-то прекрасно знаете, что хотя это растение и имеет заживляющие свойства, оно не может излечивать само себя, - сказала профессор Спраут. Она выглядела слегка изумленной. Гарри никогда не делал ошибок в ее классе. Может быть, с ним что-то случилось? Возможно, мисс Грейнджер слишком отвлекала его? Но она такая хорошая ученица! Нет, вероятно, это просто случайность. В конце концов сейчас действительно очень рано, а Гарри, как известно, по утрам особенно неуклюж.
- Простите, профессор, это больше не повторится, - пробормотал Гарри, все еще немного красный от смущения. Оставшуюся половину урока он провел, стараясь не привлекать к себе внимания. После этого промаха Гарри, Невилл передвинулся к нему, чтобы «помочь». Он очаровательно улыбнулся восторженно смотревшим на него девочкам и принялся объяснять Гарри, как нужно правильно работать с растением. Гермиона закатила глаза.
Гарри все сильнее раздражался на Невилла. Этот мальчик начинал напоминать Гарри Локхарта, с его постоянными разговорами о славе и стремлением покомандовать Гарри. Постоянные улыбки девочкам лишь укреплял этот образ Невилла и полностью разрушал образ того мальчика, которого Гарри знал и уважал в своем мире. Да, Невилл, которого он знал, был сначала неуклюж и немного неуверенный в себе, но на пятом курсе все это изменилось. Невилл показал, что на самом деле является смелым и сильным магом. Но всегда, когда кто-то навлекал на себя неприятности, Невилл старался отвлечь внимание, совершая что-нибудь особенно неуклюжее.
Даже если он и не всегда был уверен в себе, Невилл в меру своих способностей защищал людей. Но этот новый Невилл просто испытывал его терпение. Единственным, что сдерживало Гарри от того, чтобы стукнуть мальчика было: a) то, что он не Пожиратель Смерти, и b) то, что Гарри все еще уважал память о том Невилле, которого он знал.
Когда урок наконец закончился, Гарри практически выбежал из оранжереи. Если так будет на всех уроках, то к концу дня он просто спятит!
Глава 5: Все взгляды, как один, прикованы ко мне
Плюхнувшись на сиденье рядом с Роном, Гермиона опасливо посмотрела на Гарри. На первый взгляд казалось, что черноволосый юноша совершенно безразличен ко всему окружающему миру, но глаза его полыхали. Полыхающие глаза – это плохой признак… Очень плохой. По крайней мере, так думала Гермиона. У людей, довольных жизнью, не должно быть полыхающих глаз. У них могли быть сияющие глаза, но никак не горящие огнем.
Рон был увлечен поеданием ленча и даже не замечал, что сидящий напротив него молодой волшебник был почти уже готов вытащить свою палочку и заткнуть Невиллу рот каким-нибудь заклинанием. Дело в том что Невилл, Мальчик-Который-Выжил в этой вселенной, решил почтить Гарри своим вниманием в течение этого ленча и в данный момент что-то оживленно рассказывал. А вот это уже привлекло внимание Рона! Он в удивлении уставился на Невилла. Ему не показалось? Неужели Невилл наконец-то увидел в Роне какой-то потенциал? Может, они наконец станут друзьями?
- Гм, Невилл? – наконец произнес Гарри голосом, полностью лишенным эмоций. Гермиона почувствовала, как волосы у нее на шее зашевелились. ТАК она чувствовала себя лишь однажды, когда на первом курсе тролль застал ее в ванной девочек. Она очень надеялась, что Гарри не собирался напасть на Невилла… Она взволнованно смотрела на них обоих.
- О, да, Гарри? – Рон был грубо возвращен к реальности, чувствуя, как его уши запылали от зависти. «Да, Гарри?» Он все это время разговаривал с Гарри?! Он подсел на эту сторону стола только из-за Гарри?! Нет! Это несправедливо! Рон должен был стать лучшим другом знаменитого Мальчика-Который-Выжил! Малюсенький голосок в его голове напомнил Рону о том, что этот Гарри в общем-то тоже был Мальчиком-Который-Выжил, а его двойник в том мире и вправду был его лучшим другом.
- Ты не мог бы не мешать мне? Знаешь ли, мне очень трудно сосредоточиться, когда ты тут разглагольствуешь о всякой чепухе, - Невилл в обалдении уставился на Гарри. Чепуха? Ему только что сказали, что он говорит чепуху?!!
- Прошу прощения?! – возмущенно начал он, пытаясь за это время привести в порядок разбежавшиеся мысли, и придумать остроумный ответ. Но что он мог ответить? Невилл никогда не думал о Гарри, как о человеке, который мог оскорбить его, иначе он бы давно заготовил целую серию колких ответов, как он делал в случае с Драко Малфоем. Но… но… Гарри не был его врагом! Ему не полагалось думать, что слова Невилла были чепухой!
Гарри, едва сдерживая улыбку, смотрел на очень расстроенного Невилла. Господи, да его можно было читать так же легко, как Рона! Все его мысли тут же оказывались у него на лице. И выражение лица у него было точно такое же, как у Рона, когда тот бывал в замешательстве (что случалось нередко). Может быть, в этой вселенной не так уж и плохо, в конце концов.
Гарри по-отечески похлопал Невилла по макушке и иронически приподнял уголки губ.
- Ну, право, Невилл, если ты продолжишь притворяться золотой рыбкой, к тебе в рот залетит муха, - тут Гарри аккуратненько закрыл рот Невилла своим указательным пальцем. Невилл покраснел от смущения и ярости, а также капельки замешательства, оглянувшись на Гермиону, словно ища поддержки. Ну наконец-то! Гарри узнал в этом Невилле что-то от Невилла его вселенной – этот взгляд полнейшего изумления. Рон тоже смотрел на Гарри с раскрытым ртом, но был слишком шокирован, чтобы что-либо сказать.
- Гарри, не знаю, что с тобой не так, но-
- Что-то не так, Лонгботтом? – раздавшийся за их спинами насмешливый голос прервал начало этой, вероятно, длинной отповеди. Гарри обернулся, и его глаза инстинктивно сузились – обладателя этого голоса он привык ненавидеть. Каково же было его удивление, когда он понял, что презрительный взгляд Драко Малфоя направлен вовсе не на него, но на Невилла! Тут он вспомнил, где находится. Он усмехнулся, подумав, что еще не скоро привыкнет к этой вселенной, со всеми этими странными параллелями, которые только больше запутывали его. Да так, что он уже не был уверен в истинности своих воспоминаний о собственной вселенной.
Например, был ли Рон таким же козлом в его мире, а Гарри просто не замечал этого, или нет? И неужели Гермиона всегда была такой же высокомерной и небрежной по отношению к Невиллу в его мире? А вдруг она бы и к нему относилась бы точно так же, если бы он не был Мальчиком-Который-Выжил? И вообще, какого черта он сам все годы учебы питал такую жгучую ненависть ко всем слизеринцам? Ведь в конце концов Сортировочная Шляпа даже хотела поместить его в Слизерин. А что если слизеринцы были просто такими же ребятами, как и Гарри – то есть совершенно не собирались становиться злыми магами, а всего лишь имели качества, подходящие для слизеринца. Качества, которыми обладал и сам Гарри! И если бы не давление родителей (*кхе-кхе* Пожирателей Смерти), возможно, они и вели бы себя совсем иначе?
«О чем, ты, черт подери, думаешь?!» - мысленно прикрикнул на себя Гарри. Откуда только возникли эти последние мысли? Ведь он настоящий гриффиндорец, а не какой-то наивный дурак, вроде Дамблдора, который может доверить любому, а особенно Снейпу, жизненно важную информацию, разглашение которой приведет к гибели людей! Да и вообще, Малфой и его приятели всегда были намеренно жестоки по отношению к представителям его факультета! Так почему же у него вдруг возникли эти мысли? Сириус был бы разочарован.
Гарри почувствовал себя нехорошо.
- При-ве-е-т!!! – Гарри подпрыгнул от неожиданности и уже было засунул руку в карман мантии, но остановил себя. Это только Малфой. Драка с ним ничего не докажет, и не доставит никому удовлетворения. Ну, может быть, Рону и Невиллу, но они не в счет. Убрав пальцы с палочки, Гарри спокойно посмотрел на Малфоя. Прямо в глаза. Он не любил эти серо-голубые глаза. Не ненавидел, поскольку лишь трое – Вольдеморт, Лестрейнж и Петтигрю – заслужили его ненависть. Даже Дамблдор и Снейп никогда не вызывали у него этих чувств – ведь они не убили кого-то, кто был ему дорог.
За внешне холодной маской Драко был совершенно изумлен. Ему это показалось, или Поттер и в самом деле странно смотрел на него? Поттер никогда так на него не смотрел. Черт, да никто никогда на него так не смотрел! В глазах Поттера отражалась неприкрытая ярость, - Драко лишь однажды видел такие глаза – когда отец представлял его Темному Лорду. Но вот уж кто никогда не напоминал ему Темного Лорда, так это Поттер. Что происходит? И почему вдруг Лонгботтом зыркает на Поттера, словно тот был его смертельным врагом номер один? Вообще-то этот коронный взгляд предназначался Драко, и он даже слегка заревновал.
- Малфой, если ты настаиваешь на том, чтобы просто любоваться мной, то почему бы тебе не убраться в свое змеиное гнездо и не делать это оттуда? – меланхолично заметил Гарри, сделав оскорбительный знак рукой и показав в сторону стола Слизерина. Малфой, Невилл, Гшермиона и Рон уставились не него в изумлении.
Поттер и в самом деле только что сказал… то, что Драко подумал, то он сказал? Но… но… как этот гриффиндоришка посмел так оскорбить его? Да что такое с этим Поттером? Он странно себя ведет, да он просто смеется над ним! Причем без поддержки Грейнджер, Уизли и Лонгботтома! Что, Драко пропустил какое-то важное изменение в Поттере, может, он попал под заклинание промывки мозгов? Он взглянул на остальных гриффиндорцев и был еще более шокирован, когда понял, что они абсолютно так же ничего не соображали.
Она знала, она знала, что все это плохо кончится! Она знала. Ну как она могла надеяться, что все останется как прежде? Как она могла думать, что эта проблема просто рассосется? Гермиона, конечно, чувствовала себя очень виноватой перед Гарри за то, что втянула его в это, но Боже! – как она сожалела! Ну почему единственная ошибка, совершенная ей в жизни, никак не оставляет ее в покое? Она всегда была прилежной ученицей, хорошим другом, хорошей дочерью, так почему она совершает всего лишь одну-единственную ошибку – и вся ее размеренная жизнь летит к чертам?!
- Прошу прощения, но мне нужно успеть на урок по древним рунам, - Гарри встал из-за стола, прохладно кивнул им и быстро вышел из столовой. Позади остались три ничего не понимавших гриффиндорца, один рассерженный слизеринец, а еще его провожали две пары острых анализирующих глаз - одни голубые с золотистыми огоньками, а другие холодно-черные.
***
Гарри сидел в самом конце класса, старательно игнорируя Гермиону и отчаянно пытаясь скрыть свое смущение. Урок шел уже давно, но все, что Гарри мог сделать полезного – это сидеть тихо на своем месте. Он не понимал абсолютно ни-че-го, а то, что Гермиона то и дело поднимала руку и с притворной скромностью отвечала на вопросы, мило краснея, когда учитель хвалил ее, только ухудшало его настроение. Неужели Гермиона всегда была такой выскочкой? Что ж, выскочкой она, может, и не являлась, но эта ее притворная скромность была просто отвратительна. Да, ты умная, это здорово, но зачем же при этом притворяться, что смущаешься, когда тебе дают баллы за правильный ответ?
Гарри теперь был вынужден заниматься предметом, которым не занимался в своей вселенной. В своей вселенной он бы сейчас сидел на каком-нибудь нормальном уроке вместе с друзьями, а не злился, просиживая штаны в этом классе. Минуточку, он сказал «с друзьями»? Да ведь он только что обнаружил, какими являлись Рон и Гермиона на самом деле… Нет! Его Рон и Гермиона такими не были!
Ведь не были?
Ну, конечно, нет! Гермиона совсем не такая. Она была самой доброй, отзывчивой, умной девочкой, которую он знал. Черт, да он женился бы на ней, если бы не думал о ней как о сестре. Нет, это просто от усталости в голову лезут дурацкие мысли, и оттого как странно вели себя Рон и Невилл. Да, он очень устал. И ему не нравилось выглядеть дебилом на уроках. Раньше ему не слишком давалась учеба, потому что он мало обращал на это внимание, но после окончания пятого курса Гарри начал понимать, что учиться было необходимо. Он очень хорошо запомнил, как ему удалось преодолеть первое задание на Турнире Трех Волшебников, воспользовавшись заклинанием, которому его научил Муди (ака Барти Крауч Младший). Ему претил тот факт, что осознать важность учебы ему помог Пожиратель Смерти, но именно с того момента к Гарри пришло понимание, что он должен учиться, для того чтобы быть в состоянии защитить себя.
Между прочим, он смог преподавать защиту на пятом курсе именно благодаря всем тем заклинаниями, которые ему пришлось выучить, готовясь к заданиям на четвертом курсе.
Теперь у него уже не было защиты Дамблдора, и честно говоря, после того что произошло в конце прошлого года, он не очень-то и хотел этой защиты.
Истерический визг звонка вырвал Гарри из его размышлений. Все начали собирать сумки, и Гарри внезапно понял, что не понял ни слова из этого урока. В принципе наблюдать, как эти руны начинали сиять и трансформироваться в различные заклинания, было довольно интересно, но как мог Гарри, не зная основ предмета, понять столь продвинутые вещи?
Идя на урок Прорицания, Гарри пытался встряхнуться и подготовить себя к очередной порции идиотских предсказаний о скорой смерти этой стрекозы по имени Трелони. Впрочем, все равно у него ничего не вышло. Жуткий запах почти мгновенно погрузил его в полудремотное состояние, и он только успел забраться в самый дальний угол комнаты и сесть за последний столик. А очнулся он только к концу урока, причем, причиной были громкие вопросы Трелони, выглядевшей довольно обеспокоенной, относительно состояния его здоровья. Он сначала не понял, в чем дело, пока до него не дошло, что, оказывается, он ходил по Прорицанию на продвинутый курс, и к тому же был одним из самых одаренных учеников Трелони. Кошмар.
Ужин в их уголке гриффиндорского стола прошел очень тихо, потому что Гарри игнорировал и Рона, и Гермиону. Невилл чуть ли не каждую минуту одаривал его злобными взглядами и становился от этого еще злее, потому что Гарри совершенно не обращал на него внимания. Сам же Гарри бесстрастно смотрел в свою тарелку, думая о том, что же ему делать с Травологией и Древними Рунами – он ничего не понимал на этих продвинутых занятиях. Как же ему удастся не привлекать к себе внимания, если все считают, что он прекрасно знает эти предметы? Даже больше, похоже, он на этих уроках самый лучший. И вообще ему самому уже хочется хорошо учиться, потому что тогда Невилла точно кондрашка хватит. Как же, его обойдет в учебе «маленький хныкса Гарри Поттер»! О, он просто не мог дождаться, когда увидит выражение их лиц!
Даже не доев свой ужин, Гарри схватил сумку и направился в библиотеку. Встревоженный взгляд Гермионы провожал его до самой двери. Она тоже привстала и потянулась к сумке, чтобы последовать за ним, но Рон дернул ее за рукав, и она снова опустилась на сиденье. Рон сделал гримасу и прошептал:
- Да пускай идет, если он думает, что он лучше нас. Пускай он сам кое-что поймет.
Гермиона беспокойно уставилась туда, куда ушел Гарри. Да, может, Гарри и должен бы понять это сам, но у нее возникло какое-то странное желание помочь ему. Не так, как она помогала их Гарри, не просто своими знаниями и сочувствием, а по-настоящему помочь.
Но никто из них не знал, что за Гарри также следили еще две пары глаз, те самые, что смотрели на него после ленча.
+++++++
PS. Кто-нибудь хочет это побетить? Старые и новые главы.
Глава 6. Cледуя по выбранному долгому пути
Заходящее солнце наполнило библиотеку кроваво - красным сиянием и заставило руны в книге Гарри светиться. Поначалу запоминание простейших из них казалось скучной и утомительной работой. Руны Земли, Воды, Ветра, Огня и Льда были одними из простейших в произношении и написании, но когда Гарри пытался перейти к более сложным заклинаниям, простые вылетали из головы. После пятидесяти минут мучений (во время которых он мог бы выучить три новых защитных заклинания, горько повторил он про себя) он был на грани, чтобы отказаться от этой затеи вовсе и разорвать книжку на мелкие кусочки
Но этот закат.… Наблюдал ли он когда-нибудь до этого за заходящим солнцем? Когда Гарри думал, что должен был бы чувствовать тоску по дому, он вспоминал, как в детстве у Дурслей за обедом выглядывал в окно или в первый год учебы рассматривал окрестности Хогвартса
Он не мог даже предположить, насколько загадочной, мистической выглядит библиотека в вечернее время. Взглянув на руны, Гарри осознал, что они могут быть такими же красивыми. Руны складывались в заклинание, а он всегда считал, что правильно исполненное заклинание обладает своей красотой. С новой решимостью Гарри серьезно взялся за учебу, пытаясь накрепко запомнить символы на страницах с золотым отливом
Через некоторое время к нему пришло понимание того, что в рунах есть система. Например, руны, описывающие простейшие огненные формы, были более изогнутые, с острыми краями, а ледяные знаки были заостренные и обладали строгостью линий. Он дошел только до второй главы, с двумя объединенными рунами, когда понял, что в библиотеке кроме него не осталось ни души. Взглянув на часы, он чуть умер, когда осознал, что на десять минут опоздал на свои дополнительные занятия по трансфигурации. Мальчик торопливо собрал в охапку книги и, перекинув сумку через плечо, помчался на урок. При входе впечатавшись плечом в дверь, он, запыхавшись, подбежал к столу. Все смотрели на него как на ненормального, и Макгонаголл выглядела весьма недовольной.
"МИСТЕР ПОТТЕР!" - рявкнула она,- "Вы снова опоздали! И прервали урок!" Гарри втянул голову в плечи и опустил лицо, чтобы быть уверенным, что Макгонаголл не заметит его улыбки.
"Простите, профессор, этого больше не повторится. Я был в библиотеке и не услышал звонок". Макгонаголл все ещё кипела, ее глаза сузились до размера щелок. Все в классе инстинктивно отшатнулись от Гарри, делая вид, что погружены в собственную работу - превратить птицу в хищное существо по собственному выбору.
Парвати вскрикнула, когда ее колибри наполовину превратилась - на конце тонкого клюва появилась пара клыков, а перья на хвосте стали чешуей. Птица камнем упала на стол и начала тихо попискивать, как будто это могло поднять ее в воздух. Гарри подумал, что ему нелегко будет пережить этот урок, чтобы не умереть от смеха. Лаванде повезло не больше, у ее попугайчика прорезались крокодильи зубы, и он безуспешно хлопал крыльями; жалкие чешуйчатые ноги выходили из мягкого живота. Макгонаголл переключила свое внимание с Гарри на бедного попугайчика, начавшего верещать от боли. Она бросила Гарри и кинулась, чтобы забрать попугайчика от Лаванды. Та безостановочно повторяла: "Сейчас я все сделаю!", и тем только усугубляла положение.
Подавив ухмылку, Гарри подошел к единственному свободному месту и повернулся к ожидавшему его ворону. Угольно-черная птица важно прочистила перья, прежде чем одарить его пронзительным взглядом. Гарри внимательно оглянулся, прежде чем поднять палочку и посмотрел на доску, чтобы прочитать инструкции и необходимые заклинания. Быстрым движением запястья, с едва слышным хлопком, ворон был превращен в черную гадюку. Та поднялась на хвосте и угрожающе зашипела
- "Шшшто ты со мной сссделал, человек??"
- "Проссстите, я обязан выполнить задание" - прошипел ей Гарри в ответ, понизив голос так, чтобы никто не слышал, как он говорит на змеином языке. Змея - бывшая -вороном прекратила шипеть и уставилась на мальчика с неприкрытым удивлением.
-"Ты можешь говорить как я?" Змея расслабилась и лизнула кончик пальца Гарри, потом его волшебную палочку и зашипела снова: "У твоей кожи ссстранный вкусс... А у этой тросстинки вкуссс тьмы... Ты - один из насс… Глаза Гарри округлились, и он открыл рот, чтобы возразить.
"МИСТЕР ПОТТЕР!" Гарри обернулся на дикий крик и увидел Макгонаголл, которая с полным ужасом смотрела на змею. "Не двигайтесь! Не совершайте резких движений!" Змея с любопытством взирала на опасливо подходящую Макгонаголл, с палочкой в трясущейся руке.
"Шшто этот человек ссобираетсся сссделать?" - с любопытством спросила змея. Гарри смотрел на Макгонаголл и отчаянно пытался сохранить серьезное выражение лица. Та была такой бледной и напуганной, неужели она действительно думает, что он в опасности? Гарри не стал бы создавать что-то опасное, если бы не был уверен, что может контролировать ситуацию.
"Профессор…"- начал он, - «Только оставайся на месте, Гарри!". Она назвала его по имени? Да, тогда она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО боится, что гадюка может его укусить!
Сидя совершенно неподвижно, чтобы не волновать учителя, Гарри смотрел, как она быстро убрала змею из поля зрения и прислонилась к стене с облегчением. Гарри почувствовал вину за то, что он не помог змее, так как та не собиралась причинять ему вреда и только отползла назад в защитную позицию, потому что Гарри удивил ее.
Гарри повторял про себя: "Она только убрала ее, она не убивала ее"- иначе чувство вины не отпустило бы его. Ведь внешность часто бывает обманчива. "Внешность Драко Малфоя" - пропищал тонкий голосок в его голове. Гарри удивился - откуда, черт возьми, появилась эта мысль? Он прогнал ее и вернулся за свой стол. Он открыл книгу и продолжил читать про древние руны с того места, до которого дошел в библиотеке. Макгонаголл очень странно смотрела на него весь урок.
****
На следующее утро Гарри медленно встал и приводил себя в порядок. Вспомнив о вчерашнем уроке Трансфигурации, он пробормотал что-то неразборчиво, но с чувством. Нет, не так - о его ДОПОЛНИТЕЛЬНЫМ занятиям по Трансфигурации. Да, единственном, на котором он выполнил задание ПЕРВЫМ и без всяких проблем. И на котором он справился с заданием так быстро, что у него остался почти целый час для того, чтобы почитать библиотечную книгу, которая казалась все интересней.
…
"Гарри, да что с тобой такое? Ты ведешь себя так... так... СТРАННО? "- это были вторые слова Рона, когда он увидел Гарри. Мальчик в шоке уставился на Рона и Гермиону. Они приперли его к стенке, когда он входил в Общую гостиную. Рон громко орал, но Гарри попытался не слушать его, и вместо этого переключился на Гермиону, которая возможно скажет ему, что случилось такого. Ведь, "Гарри, которого мы знаем, хорошо знает эти предметы. И плохо - дополнительные. Мы слышали о твоей проделке на Трансфигурации". То, как она это сказала, звучало, будто Гарри должен был все это знать.
Со всем своим самоконтролем, который мальчик приобрел после часов унижения, обучения, общей тревоги и боязни дома, Гарри смог сдержаться и не прибить их обоих на месте.
"А Макгонаголл! Даже у нее возникли подозрения!" - Рон от возбуждения размахивал руками
"Я не знал, каким я должен каз.." -проговорил Гарри сквозь зубы, только чтобы прервать бессвязную речь Рона и доводы Гермионы.
"Гадюку! Ты вызвал гадюку!" - проговорил Рон, но Гарри не ответил.
"Разве это не очевидно?? Разве должен был бы он посещать дополнительные занятия, если бы он успевал по ним?" Гарри не подумал об этом, но решил не сообщать это Гермионе. Он нахмурился и даже сжал губы в усмешке.
"Забавно, а я-то думал, что ВЫ должны были рассказать мне что делать в ЭТОЙ вселенной, понимаете, ведь именно ВЫ выдернули меня в эту чертову дыру"
Рон и Гермиона заткнулись одновременно. Но он ведь только..
"Г-Гарри?.. "- шепотом проговорила Гермиона.
"Я чертовски устал от этого. Сначала вы вызываете меня в это проклятое место, где мой мир переворачивается вверх тормашками, а потом вы считаете, что ПРАВЫ, говоря как мне жить, КАК я должен себя вести и ЧТО я должен делать! Знаете что? Идите вы…!
"Мне на все наплевать! Просто отвалите, ок? В гневе я опасен. И вы вынуждаете меня уйти.
С этими словами Гарри захлопнул дверь спальни перед двумя изумленными гриффиндорцами. В то мгновенье, когда хлопнула дверь, статуя грифона взорвалась, заставив Рона и Гермиону повернуться. Они обменялись встревоженными взглядами. Неужели Гарри сделал это? Тем временем человек, занимающий мысли обоих, не слышал ничего, потому что в этот момент он забрался под полог своей кровати и зарылся в нее, чувствуя себя на удивление довольным.
…
На Чарах и Уходом за магическими существами было несложно, несмотря на то, что нужно было маскировать свои магические способности.
На Чарах изучали Исчезающее заклинание, которое Гарри уже применял, но которое долго и старательно переучивал. Большую часть времени Гарри делал вид, что внимательно слушает, хотя на самом деле читал книгу по Древним Рунам. Сейчас он был полностью увлечен ею, и все остальные уроки казались глупее.
На уроке по уходу за магическими существами, который, как Гарри надеялся, должен был наконец-то быть нормальным, он испытал ещё одно потрясение. Куда подевался Хагрид? Почему опять вернулась Граббль-Планк? Возможно Хагрид все ещё на своей миссии по приказу Дамблдора у гигантов этой реальности. Во всяком случае, Гарри надеялся, что дело было именно так. Профессор несказанно удивила Гарри, приведя на урок Химеру для изучения. Он считал, что эта женщина будет показывать на своих уроках только безобидных существ. Гарри усмехнулся, вспомнив взгляды и вздохи, которые были на уроке, когда Хагрид привел единорогов на втором курсе. С трудом оторвавшись от воспоминаний, мальчик попытался сконцентрироваться на уроке.
Существо было размером с небольшого пони, с телом льва и соответствующей головой, но сзади торчала ещё одна голова - козлиная, с раздвоенными копытами, хвост же был змеиный. Гарри подавил смех, рвущийся наружу, когда он услышал, как змеиная часть откровенно ссорилась с остальными двумя головами по поводу - кто из них способен съесть больше смертных. Так как он не слышал двух третей беседы, он решил только внимательно наблюдать, как и все остальные.
К четвергу он наконец-то получил свой новый распорядок. Ходить на занятия, вести себя молчаливо, читать свой учебник и быть милым и тихим. Ох, и, конечно, игнорировать Рона и Гермиону. Действительно, его другое "я" кажется, вело себя так же, так почему он не может взять то, что ему дают? В конце концов, непохоже было, чтобы Рон или Гермиона предпринимали какие-либо шаги к сближению с ним.
Этим вечером Гарри проглядывал свое расписание, и горестно вздыхал. Зелья. Ну ПОЧЕМУ его никогда не избавят от этих уроков? Казалось, они преследовали его, куда бы он ни направлялся…
Спускаясь по извилистой лестнице, ведущей в подземелья, Гарри почувствовал, как холодок пробежал по его спине. В коридоре не было ничего страшного (на самом деле, на свете существовало очень мало вещей, которые могли бы напугать Гарри), но зловещее чувство не проходило. Что-то должно было случиться, хотя он не понимал, что именно.
Неужели в школе появился какой-то другой (кроме Снейпа) Упивающийся Смертью, который наблюдает за ним и знает его секрет? Он оглянулся вокруг, но никого, кроме знакомых ему студентов и привидений не обнаружил. Гарри не мог в точности описать свои ощущения, но казалось, будто кто-то пытается пройтись по кромке его сознания.
Когда он добрался до подземелий, то не слишком удивился, обнаружив, что Снейп полностью игнорирует его присутствие. Было странно видеть, как Снейп предпочитает хмуриться на Невилла, чем запугать Гарри так, чтобы тот испортил зелье. Не обращая особого внимания на то, какое именно зелье он варит, Гарри позволил себе вести себя так, как он обычно вел себя на уроке. Мало-помалу он начал наблюдать за Снейпом и Невиллом, оба из которых, казалось, были другими и в то же время теми же самыми.
Нынешний Невилл по-прежнему заставлял котлы взрываться, хотя и пытался очаровательно улыбаться и подмигивать девчонкам в классе, несмотря на стекающую зеленою мерзостью с его волос. Покачав головой, Гарри слегка повернулся, чтобы взглянуть на Снейпа. Мастер Зелий был одним из главных источников страданий в жизни Гарри, но также и основой большого любопытства. Снейп поступил в школу вместе с его родителями, и Гарри слышал так много о своем отце (немало сомнительных вещей), но почти ничего о своей матери. Всегда казалось, что Снейп умеет читать мысли (кое-что из этого подтвердилось на неудачных уроках Окклюменции).
Северус почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Взглянув на Поттера, он удивился, увидев яркие изумрудные глаза, которые смотрели на него в упор, но не с ненавистью или страхом, а с расчетливым любопытством. Эти глаза... Он не видел таких глаз ни у кого после Лили. Очнувшись, Северус осознал, что он слишком долго смотрит мальчишке в глаза. У него блеснула идея, вызвавшая зловещую ухмылку, которую он сдержал. Прищурившись, он пытаясь мягко проникнуть в разум Поттера и вытянуть оттуда эмоции или мысли.
…
Сириус падал целую вечность: сначала его тело медленно изогнулось грациозной дугой, а потом, как в замедленной съёмке, он стал падать спиной на ветхую занавесь, свисавшую с арки. Во всё продолжение этого немыслимого долгого падения измождённое, некогда столь красивое лицо Сириуса выражало испуганное изумление. Потом он исчез за завесой; ткань затрепетала, словно от сильного ветра, и успокоилась. До Гарри донёсся торжествующий вопль Беллатрикс Лестранг. Сириус просто провалился в арку, сейчас он появится с другой стороны…
Но его не было.
– СИРИУС! – закричал Гарри. – СИРИУС!
Он соскочил на пол. Дыхание вырывалось из груди болезненно, толчками. Сириус там, за завесой, сейчас он поможет ему выбраться… Гарри бросился к помосту, но Люпин перехватил его, удержал.
– Ничего нельзя сделать, Гарри…
– Достаньте его, спасите, он просто упал туда!
– …поздно, Гарри.
– Его надо достать… – Гарри рвался изо всех сил, жестоко, неистово, но Люпин не пускал…
– Поздно, Гарри… поздно… он умер, - мягкий, успокаивающий голос Люпина.
…
Внезапно Северус был вытолкнут из разума Гарри и шокированный, упал в котел. Поттер обжег Снейпа взглядом неистово сверкающих глаз, схватил сумку и бегом выбежал из подземелий. Все в классе перевели взгляд с хлопнувшей двери на взъерошенного Снейпа, все еще лежащего на полу и совершенно невменяемо смотревшего вслед Гарри.
Неужели только что он видел…? Поспешно поднявшись на ноги, Северус побежал в кабинет директора.
…
Если бы первыми уроками в пятницу у Гарри были бы не Астрономия и Предсказания, он сошел бы с ума. Ему нужно было сосредоточиться и подумать. Видел ли Снейп то, о чем он думал? Видел ли он, как умирает Сириус, так же, как Гарри видел это каждую ночь, или он увидел что-то другое, более привычные стороны его прошлого, например выигрыш кубка школы?
Быть может, он увидел смерть Седрика, или Волдеморта, или отголоски его родителей, или его свидание с Чжоу, или домашнюю работу, выполняемую вместе с Роном и Гермионой? В самом деле, он мог видеть что угодно! Все, что Гарри знал наверняка, так это то, что знакомое ощущение присутствия Снейпа в его разуме ужаснуло его. Не говоря уж о том, что сильно .
К началу урока ЗОТС Гарри успешно пришел в себя. В конце концов, если Снейп ДЕЙСТВИТЕЛЬНО что-то подозревает, авроры, Дамблдор и/или Упивающиеся смертью могут прийти за ним и в обед. Войдя в знакомый кабинет Защиты от Темных Сил, он испытал серьезное потрясение, увидев за преподавательским столом ни кого иного, как Мисс Фигг, со слегка нервным взглядом. Она прокашлялась и слегка взмахнула палочкой, чтобы привлечь внимание учеников.
Поскольку он имел нечто общее с этой женщиной, Гарри не мог не признать, что урок был очень скучным. В течение всего урока они должны были прочесть о химерах (существах, с которыми они уже сталкивались на уроках Ухода) и главу, которую Гарри уже читал. Так что он провел большую часть времени, изучая свою книгу по Рунам, которую положил на колени под столом.
В конечном счете неделя вышла напряженной, поучительной,нудной и насыщенной событиями.
Глава 7. Невыносимая жестокостьКак мог Гарри Поттер видеть смерть Сириуса Блэка? КАК мог Сириус Блэк умереть? Насколько Северусу было известно, Блэк был жив и ... нет, не здоров, конечно, но жив! И там же был Люпин, и разговаривал с Поттером так, будто хорошо знал мальчика, чего не могло быть! К тому же Северус не думал, что Люпин был хотя бы ЗНАКОМ с Поттером.
Торопливо шагая по коридорам Хогвартса, он продолжал попытки найти ключ к такому странному поведению Поттера. Конечно, тот слишком быстро вернулся из путешествия к миссис Петтигрю домой (Поттеру очевидно очень нравилось видеть "Мамочку Энн"), но это в действительности ничего не меняло.
ЭТОТ Поттер, казалось, был совсем другим человеком, он по-другому держал себя, у него даже были те же глаза, что у Лили Эванс! Все годы, которые Северус знал Гарри Поттера, эти проклятые глаза были того же цвета, как у лучшего друга Северуса, но только сейчас они пылали таким же гневом и страстью, как и у Лили. Даже сейчас Северусу было невыносимо думать о ней как о Лили Поттер. Она была Лили ЭВАНС. Точка.
Обжигающая, ослепляющая боль пронзила левую руку Северуса и остановила его в двух шагах от кабинета директора. НЕТ! - мысленно прошипел Северус и слегка закатал рукав, чтобы посмотреть на пылающую Метку, находящуюся на его предплечье. Нет, только не сейчас! ПОЧЕМУ этот ублюдок не мог подождать хотя бы до завтра?! Северус мысленно выругался, властно завернулся в мантию и устремился вперед по коридору, чуть не раздавив на своем пути группу первогодков, когда он стремительно покинул школьные земли и углубился в Запретный Лес.
Тщательно оглядываясь пока он не почувствовал, что школьная охрана остались позади, Северус трансформировал упавшую ветку в портключ и появился перед домом Риддлов со звучным хлопком. Вокруг дверей толпились Упивающиеся Смертью, но только Внутреннему кругу было позволено войти. Он мельком увидел, как Люциус Малфой и Беллатрикс Лестранг вошли в особняк, тогда как Макнейр и Нотт только проводили их взглядом. Оправив мантию и придав лицу самое сердитое выражение, Северус начал прокладывать путь к дому, не обращая внимания на Упивающихся, расступившихся по сторонам, чтобы освободить ему проход в комнату.
Когда он вошел в зал, то был удивлен, обнаружив Темного Лорда болтающим с Люциусом Малфоем тихим шепотом. Обычно Лорд: а) никогда не разговаривал со своими подчиненными иначе как в полный голос; б) люди, у которых он обычно выбивал информацию, находились на более низкой ступени иерархии, чем его Внутренний круг. Когда Северус повернул голову, он также был удивлен присутствием Питера Петтигрю, смущенно косящегося по сторонам. Обычно он приберегал этот взгляд кролика-пойманного-змеей на случай, если он подозревал, что его будут наказывать. Неужели этот жирный глупец снова провалил дело?
Северус прошел в глубь комнаты мимо Лестранг и стал ждать начала встречи. Малфой отступил от Повелителя и остановился в стороне, самодовольно улыбаясь.
- В чем дело? - спросил Северус, едва открывая губы. Малфой повернулся к нему и самодовольно ухмыльнулся.
- Мы нашли шпиона.
Губы Северуса скривились, придав его лицу, как он считал, бесстрастное выражение. Внутри же него все упало. Боже, КАК они могли понять?.. Я проговорился? Или Малфой заставил проговориться кого-нибудь из Ордена? Мысли его продолжали двигаться, когда он повернулся к Малфою.
- И кто же это?
- Бэддок - самодовольно ответил Малфой. Я поймал ее, когда она разговаривала с Макгонаголл о делах Ордена Феникса, когда она приехала якобы для того, чтобы навестить сына
- Мать Малкольма Бэддока? - перед глазами Северуса промелькнул второкурсник из Слизерина. Он никогда не подозревал, что его мать шпионила для Ордена (так же, как и он сам).
- Да, и это плохо. Из него мог бы выйти отличный Упивающийся, - задумчиво добавил Малфой.
В душе Северус почувствовал облегчение, что его не поймали. Благородный человек мог испытывать гордость за то, что его не поймали и остальные члены ордена могли оставаться в безопасности. Но Северус НЕ БЫЛ благородным человеком. Он обладал расположением Директора, да, но Северус испытал облегчение потому, что спас собственную шкуру. Конечно, он нехотя заботился о некоторых из своих студентов, но в этот момент, его сердце колотилось из-за почти смертоносного опыта, который пережил он сам.
Лестранг внимательно прислушивалась к разговору, и на ее лице была злая ухмылка, когда Северус повернулся. На мгновенье он подумал, может ли ОНА знать его секрет, но что-то подсказало ему, что не может. Она умалчивала что-то ДРУГОЕ, касающееся него, но возможно, ничего лично против не имела.
- Северус, - раздалось мягкое, обольстительное шипение темного Лорда. Снейп вздрогнул от внезапного обращения к его персоне, но почтительно склонился на колени перед Хозяином
- Да, мой Лорд? - произнес Северус своим наиболее смиренным и бесстрастным голосом. Он скромно склонился в поклоне и поцеловал край мантии Темного Лорда перед тем, как встать с колен.
- У меня есть незаконченное дело, которое предстоит завершить тебе. Среди нас был найден предатель, и она заслуживает наказания.
Северус ненавидел это слово - она. Он мог без колебаний убить мужчину - виновен тот был или нет, но он ненавидел, просто испытывал отвращение, причиняя вред женщине или ребенку. Самым ужасным было иметь дело с молоденькими девушками, с их кукольными личиками и трясущимися губами, позволяющими себе знать, ЧТО ИМЕННО они могут сделать, чтобы спасти себя. Некоторые предлагали ему свое тело, другие инстинктивно сжимали руки на своей одежде. Он всегда старался сделать их смерть быстрой и безболезненной.
Миссис Бэддок вытащили из соседней комнаты, ее левый глаз наливался синевой, верхняя губа была разбита, и тело ещё дрожало после использования заклятия Круциатус. Ее спутанные волосы выбились из сетки, которую, возможно, она одела перед тем, как ее схватили Упивающиеся. Несмотря на это она дерзко подняла голову и даже плюнула на Темного Лорда.
- Иди к черту! - хрипло выкрикнула она. Остальные Упивающиеся тихо захихикали, но Темный Лорд только в изумлении наклонил голову, как змея, оценивающая нового сочного кролика. Северус хотел бы отвернуться с раздражением и действительно послать Лорда к чертовой матери, чтобы он заставлял других своих приспешников выполнять за него грязную работу. Но он отлично знал, что за такую дерзость его просто убьют. Хотя и ненавидя это, он все же предпочитал убить женщину, чем самому быть убитым. Трусливо? Быть может. Но он развил свой инстинкт самосохранения до такой степени, что ему не приходилось думать больше о своем выборе. Ну ладно, во всяком случае, не тогда, когда на весах была его жизнь против чего-то незначительного.
- Авада…, - начал он, подняв палочку.
- Не стоит, Северус. Я же сказал НАКАЗАТЬ, а не УБИТЬ. Я хочу, чтобы ты наказал ее за содеянное.
Северус чуть не выкрикнул: «Почему, проклятье, тебе не сделать это самому, ты, бессердечный ублюдок!?» - но, как и в первый раз, его инстинкт самосохранения удержал его порыв, и он лишь почтительно кивнул.
- Как скажете, мой Лорд, - привычно произнес он. Сколько раз он уже повторял эти слова? Миллион? Имело ли это значение? Бэддок подняла на него глаза. Она, конечно знала, что Северус шпион. И она также знала, что он ее не спасет. На ее лице промелькнула понимающая ухмылка.
- И чего же ты ждешь, Снейп? Или в тебе недостаточно мужества?.. А?
Северус внутренне поблагодарил ее за то, что она спасла его самолюбие ( он мог показать себя небезупречным перед Темным Лордом) и все тот же проклятый инстинкт самосохранения повел его.
- Круцио! - твердо произнес он. Она начала корчится от боли, в то время как эти понимающие глаза наполнялись болью. С тем самым беззащитным взглядом, который заставлял замирать холодное сердце Северуса каждый раз, когда он его видел. Он попытался представить вместо нее кого-нибудь другого - может Джеймса Поттера или Сириуса Блэка. Озарение вспыхнуло в его мозгу, пока он продолжал пытать Бэддок.
СИРИУС, - кричал Гарри. - СИРИУС!!
Палочка в руке Северуса дрогнула, а глаза слегка сузились, когда он вспомнил о вытянутом им из памяти Поттера - младшего воспоминании. Как такое вообще возможно? Ему необходимо было справиться у Лестранг - действительно ли Блэк каким-то образом сбежал из Азкабана. Но как мог Поттер узнать о Блэке?? В конце концов, тот был заключен под стражу за убийство целой улицы магглов и Петтигрю (никто, разумеется, не подозревал, что Петтигрю все ещё жив). А то, как Поттер выкрикивал имя Блэка - будто он потерял близкого родственника…
Волдеморт удовлетворенно зашипел. Предатель был убит - пытки болью достигли того момента, когда боль стала смертью. Сердце остановилось, глаза остекленели и безжизненно уставились в потолок. Сейчас единственной вещью, которую осталось сделать, было убийство ребенка, Малкольма Бэддока. Это, или привлечение его в ряды Упивающихся Смертью до того, как он намерится отомстить Волдеморту. Северус хорошо потрудился. Он почти ожидал, что его привилегированный Упивающийся Смертью откажется пытать женщину. Он, конечно же знал, как Северус ненавидит пытать женщин и детей, но получив прямой приказ всегда подчиняется, несмотря ни на что.
- Мессир?.. - Нагини, его единственный верный воин, проползла возле его ног, чтобы положить свою изящную, изумрудного цвета голову к нему на колени. - Мессир, я чувствую свежую кровь.
Волдеморт слегка усмехнулся и погладил ее по голове, чем вызвал у огромной змеи довольное шипение. Она обнюхала его руку.
«Как любит она услужить своему Хозяину», - подумал Волдеморт
- Наслаждайся же, моя милая. Кровь предателя твоя. Нагини слегка провела языком по его пальцам, прежде чем соскользнуть к мертвому телу. Северус продолжал смотреть на него с холодным расчетливым взглядом. Волдеморт был впечатлен тем, что Северус мог смотреть на женщину даже тогда, когда ее пожирала Нагини. Она ведь была не слишком щепетильна с едой.
- Ну а теперь перейдем к оставшимся делам, - прошипел Темный Лорд, устремив взгляд своих кроваво-красных глаз на Питера. Мужчина издал всхлип и прокашлялся перед тем, как успокоиться и кинулся к ногам Темного Лорда, прильнув губами к подолу его мантии.
- Дд-а, Хоз-з-зяин? - с надеждой сказал Петтигрю охрипшим голосом.
- Почему ты до сих пор не расправился с этим тошнотворным мальчишкой, Поттером? - прошипел Темный Лорд. Голова Петтигрю дернулась, его рот слегка приоткрылся.
- О чем Вы говорите, Хоз-зяин? Я убил его! Я видел, как он горел! - Петтигрю порывисто захныкал, выглядя весьма сконфуженным
- Петтигрю, я только что видел Поттера на моих дополнительных занятиях по Зельям, и он выглядел вполне здоровым, - холодным шепотом произнес Северус, подняв голову и бросив сердитый взгляд на Петтигрю. Нагини как раз заканчивала свое
пиршество.
- Это невозможно! - с негодованием вскричал Петтигрю. Он УБИЛ мальчишку! Он получил немало удовольствия, пытая мальчика, а затем умело убил его. Он ВИДЕЛ горящим его мерзкое тело, и насыпал золу в маленькую баночку, которую всегда носил с собой точно, баночка! Питер начал рыться в своей одежде перед тем, как предъявить баночку.- Вот! Смотрите, я собрал оставшуюся от него золу, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО покончил с ним!
Лестранг выхватила баночку из его рук и насмешливо посмотрела на Петтигрю, прежде чем пожала плечами.
- Возможно, эта зола - действительно человеческие останки, а может это не более чем зола с пикника. Я могу произнести несколько заклинаний, чтобы увидеть, говорит ли жирный глупец правду.
Темный Лорд кивнул в знак одобрения.
- Между тем, Северус, присматривай внимательно за Гарри Поттером.- Северус подобающе кивнул, усмехнувшись про себя. Сейчас он был вроде няни для рыдающего, сопливого маленького Гриффиндорца. Только уже взрослого.- А что касается тебя, Червехвост, если ты намеревался улизнуть без наказания, я полагаю, полная неразбериха с Поттером будет достаточным поводом для наказания. Беллатрикс? - Лестранг слегка выдвинулась вперед, с палочкой в руке.
- Н-нет, постойте! Я, я выполнил поруч-чение! Я убил его, вы должны мне поверить!
- Круцио!
Северус наблюдал, как безвольный человек перед ним, кричит и извивается от боли, скручиваясь под странными углами, в попытках уменьшить боль. На задворках сознания Северус собирался следить за Поттером. Мальчик хранил больше секретов, чем кто-либо мог предположить.
************
Мы с бетой будем ОЧЕНЬ рады увидеть ваши отзывы!
Глава 8. Я не хотел бы потерять тебя.Предлагаю всем новую главу. Все ответы на ваши комментарии буду давать на форуме, в темке-обсуждении.
Кстати, благодарности за произведение можете выразить прямо автору, Amber Evans Potter, вот на этой страничке - http://www.fanfiction.net/r/1542080/0/1/
***
Гарри, которого МЫ знаем, никогда бы не узнал про это заклинание!
Гарри, которого МЫ знаем, никогда не понимал этой теории заклинаний!
Гарри, которого МЫ знаем, обязательно попался бы в ловушку!
Гарри, которого МЫ знаем, никогда бы не стал ТАК говорить с Малфоем!
К концу недели Гарри был готов выдать их. Нет, сначала удушить Рона с Гермионой, а потом признаться. Он думал, что не способен сделать что-либо с их жалобами и хныканьем на то, что он слишком хорошо работал в классе. Действительно, он же только человек! Чего они от него ожидают - что он в мгновенье станет другим Гарри и даст им возможность жить дальше своей пустой жизнью без волнений по его поводу? Это ОНИ ввязали его в эти неприятности, сам он не сделал НИЧЕГО плохого!
Гермиона была чрезвычайно взволнованна тем, как Гарри вел себя на уроках. Он что, специально искал неприятностей? Преподаватели могли заметить, что Гарри так странно себя ведет! Профессор Снейп и Малфой, уже бросали на него подозрительные взгляды. Они понимали, что что-то происходит, и были не теми людьми, у которых стоило вызывать подозрения. Черт, даже у Невилла появились подозрения! Да что там, подозрения появились у ВСЕХ! Тогда ему не стоит удивляться, если в один прекрасный день за завтраком к нему подойдут авроры и посадят его в Азкабан, рядом с Сириусом Блэком, Джеймсом и Лили Поттер!
Рон не мог в это поверить. Перед тем, как появился ЭТОТ Гарри, именно он, Рон, был первым защитником младшекурсников от Малфоя. Именно ОН, об руку с Невиллом, следил за тем, чтобы ни один не пострадал от этого грязного слизеринского урода. Сейчас же он остался в тени Гарри, который внезапно появлялся прямо перед намечающейся дракой и тихо, холодно и быстро, несколькими едкими фразами решал все проблемы. Сейчас первокурсники смотрели на Гарри как на бога. Мир внезапно перевернулся вверх тормашками!
- Гарри, которого МЫ знаем,- как обычно начал Рон, после того как Гарри вернулся со своих дополнительных занятий по ЗОТС. Гарри устал от безумной недели тяжелой работы, и эти слова были последним, что он желал услышать. Когда-либо снова.
- Мне совершенно наплевать, что делал Гарри, которого ВЫ знали!! Я другой человек! И я больше не позволю мной командовать! И если мне придет в голову придти завтра в Общий Зал голым и с горящей головой, я, черт возьми, так и сделаю! И мне до лампочки, что ВАШ Гарри никогда бы так не поступил!! - взорвался Гарри.
Рону и Гермионе понадобилась минута, чтобы понять его последние слова. Они все ещё не привыкли к тому, что он способен на что-то кроме нытья и жалоб. Этот Гарри, казалось, обладал безграничным терпением, но когда он выходил из себя, то становился самой ужасной личностью, которая когда-либо была им знакома. И по какой-то непонятной причине этот Гарри слишком часто впадал в гнев. Но это не могло быть просто из-за них с Роном! Они же просто хотели помочь
- Действительно, Гарри, - с ноткой нетерпения в голосе начала говорить Гермиона, - мы только пытаемся помешать понять остальным, кто ты есть на самом деле. - Гермиона начала искать в сумке перо, рассеянно смотря на Гарри.
- Кто Я?? – прорычал он сквозь зубы. Гермиона махнула рукой так же, как это делал Рон всякий раз, когда Гарри начинал на него кричать. Если они будут продолжать в том же духе, он будет вынужден выдать их. Он не думал, что сможет выдержать их постоянное ворчание ещё сколько-нибудь времени: они давили на его эмоции, не считаясь с тем, что он человек, а не машина.
- Это не то, она не это имела в виду. - быстро сказал Рон.- Она просто хотела сказать, что ты ведешь себя слишком заметно. Гермиона повернулась и посмотрела на Рона с благодарностью. Гарри тоже повернулся к Рону и посмотрел на так, будто у того выросла вторая голова.
- Как ты выучил эти слова?- Рон покраснел и посмотрел на нее. Гарри и Гермиона изумились: как Рон смог без запинки произнести эти слова.
- Я слышал, как Фред и Джордж однажды произносили их. Но дело не в этом! Дело в том, что ты рискуешь принести кучу неприятностей, если продолжишь вести себя так вызывающе!- Гарри сделал вдох и выпрямился, слегка прищурив глаза, и невозмутимо заметил:- Рон, Гермиона, я НЕ МОГУ изменить СЕБЯ, также как и вы не можете изменить себя самих.
- О чем ты говоришь, Гарри? Мы смогли бы это сделать НАМНОГО лучше тебя, - негодующе воскликнула Гермиона, слегка выпятив грудь.
- Так ты могла бы бросить учебу, провалить все задания и вести себя как полная трусиха? - усмехнулся Гарри. От такой перспективы Гермиона слегка покраснела. В подсознании она предполагала, что никогда не откажется от всего этого, особенно от своих книг. Но Гарри преувеличивал! Точно преувеличивал! На самом деле все было совсем не так плохо, как он пытался это представить!
- Забей, Гарри, это совсем не сложно, валять дурака! - сказал Рон. Гарри бросил на него пронзительный взгляд.
- В отличие от ТЕБЯ, в моем мире я не считаюсь идиотом, - язвительно заметил Гарри, пока Рон в гневе глотал ртом воздух. - Смог бы ТЫ неожиданно начать учиться и знать каждый из своих предметов не лучше, чем твоя ладонь?- это ненадолго остановило Рона. Нет, он не думал, что смог бы. НО Гарри с легкостью это делал! Рон с удовольствием бы валял дурака на уроках!
- Гарри, перестать вести себя так отвратительно! Мы просто пытаемся помочь!- снова попыталась Гермиона. Беседа пошла совсем не в то русло, которое она хотела! Она привыкла указывать людям, вроде Рона и Гарри, что и как делать. И хотя она продолжала уверять себя, что новый вариант Гарри не нравится ей совсем не по этой причине - но слишком уж он много думал! Шел наперекор ее правилам и вообще вел себя совсем не так, как тот Гарри, которого она знала
- С меня достаточно вашей помощи - отрезал Гарри, повернулся и пошел в спальню, закрыв дверь прежде, чем они смогли хотя бы крикнуть ему что-нибудь в ответ. Рон плюхнулся на один из красных диванов и погрузился в отчаяние.
- Отлично! В чем ЕГО проблема, в конце концов? Попытайся оказать парню немного помощи, и он наорет на тебя. Прекрасно, это не настолько тяжело, как он утверждает! - Рон разразился одной из своих обычных длинных тирад.
- На самом деле я не о нем сейчас беспокоюсь! - доверительно сказала Гермиона. Она села в одно из кресел у огня и начала задумчиво теребить конец мантии. Рон скептически посмотрел на нее. «Как он может не быть нашей основной задачей сейчас? Нет, Гермиона что, сошла с ума? Их могут исключить! Или посадить в тюрьму! С ними могут сделать... Да все что угодно! И Гермиона думает о чем-то другом, вместо того, чтобы сдерживать Гарри и заботиться, чтобы с ним не случилось ничего страшного? Может она ХОЧЕТ, чтоб у них были неприятности?»
- Рон, я подумала, ты никогда не задумывался над тем, что Гарри не вернулся из своей поездки к тете Энн? - сказала Гермиона и посмотрела на него. Рон глупо заморгал.
-А? - только и произнес тот. Гермиона вздохнула и потерла виски. «О Боже, когда же Рон перестанет тормозить, и будет обращать внимание не только на то, что вращается вокруг него? Ему нужно стать более понятливым. Это было печально, даже для него».
- Гарри из НАШЕЙ вселенной. Тебя не удивило, что он до сих пор не вернулся из своей поездки? - слегка раздосадовано повторила Гермиона. Рон снова недоуменно заморгал.
- О, ладно. Может он скучает по дому, и поэтому решил остаться еще ненадолго. - Рон рассеянно взмахнул рукой и уставился на свою сумку. Он не хотел делать свою домашнюю работу, действительно не хотел.
- О, Рон, перестань! Слишком уж долго он гостит у тети. Ты знаешь, как она заботится о том, чтобы он общался с друзьями и получал хорошие оценки! В конце концов, она хочет, чтобы он стал профессиональным гербологом, но этого не будет, если он продолжит пропускать занятия!- Рон посмотрел на нее, сбитый с толку ее рассуждениями.
- Ты о чем, Гермиона? - произнес он наконец.
- А о ТОМ, ГДЕ он сейчас! - они замолчали и медленно переглянулись.
- То есть ты думаешь... Где он мог бы быть? - спросил Рон, благополучно забыв о своей домашней работе. Гермиона села обратно в кресло и уставилась на огонь, размышляя.
- Хорошо, но он не может по-прежнему быть дома - его тетя должно быть получила письмо из Хогвартса, когда Гарри заколдовал Малфоя. Ты понимаешь, это было глупо, бросаться на него. И я теперь знаю почему.
Рон снова отмахнулся
- Да ладно, забудь. Давай подумает о том, где тот Гарри, которого мы знаем. Как мы можем его найти? Ты знаешь какие-нибудь отслеживающие заклятья или что-то в этом роде? - Гермиона слегка покраснела.
- Рон, неужели ты действительно думаешь, что это хорошая идея - снова начать искать заклинания, которыми мы не имеем права пользоваться? - Рон в замешательстве улыбнулся.
- Ты права, прости. Итак, что мы можем предпринять. Мы не можем спросить кого-нибудь, иначе они узнают, что произошло. И хотя этот Гарри и идиот, он интересен в своем раздражении - раздражающе, мрачно, но интересен.- Гермиона кивнула.
- Все равно, что Слизеринец в Гриффиндоре - оба содрогнулись от этой идеи.
- Ни в коем случае! Давай, Гермиона, этого могло вообще не случится - сказал Рон, аккуратно доставая свои старые шахматы. - Сыграем?
- Но Рон, что насчет другого Гарри? Того, который до сих пор не вернулся обратно?
- Гермиона, ты сама сказала - мы не можем ничего с этим поделать
***
Северус сидел в своем кабинете и разглядывал Омут Памяти, который должен был бы хранить его воспоминания о последней сходке УС, для обсуждения с Директором. Но сейчас он не мог заставить себя поделиться с боссом этой информацией.
Он все еще не был уверен, что его решение не говорить директору о его подозрениях относительно Поттера, было верным. Как никак, он мог оказаться в весьма затруднительном положении, если Директор что-то подозревает, а Северус ему ничего не скажет.
Тем не менее, его воспоминания не позволят надолго остаться его рассуждениям, касающимся Директора.
***
Изо рта Снейпа полезла розовая мыльная пена, она покрыла его губы, и он задыхался в ней.
- Оставьте его в покое!
Джеймс и Сириус обернулись. Свободная рука Джеймса тут же взлетела к волосам.
Это была одна из девочек с берега озера. У неё были густые, тёмно - рыжие волосы, спадающие на плечи, и удивительные зелёные миндалевидные глаза - глаза Гарри.
Мать Гарри.
- Всё в порядке, Эванс? - спросил Джеймс, и тон его голоса вдруг стал приятным, глубоким и более зрелым.
- Оставьте его в покое, - повторила Лили. Она с неприязнью смотрела на Джеймса. - Что он вам сделал?
- Ну, - сказал Джеймс, как бы объясняя ситуацию, - это, в общем-то, просто потому, что он существует, если ты понимаешь, что я имею в виду...
Многие стоящие вокруг студенты, включая Сириуса и Червехвоста, засмеялись, а Люпин, все так же делавший вид, что изучает свою книгу, и Лили - нет.
- Ты думаешь, это забавно, - холодно сказала она. - А ты просто высокомерный, хвастливый дурак, Поттер. Оставь его в покое.
- Я сделаю это, если ты пойдёшь со мной, Эванс, - быстро ответил Джеймс. - Давай, пойдем со мной, и я никогда больше не подниму палочку на старину Нюниуса.
Заклятие Подвластья за его спиной ослабевало. Снейп осторожно пополз к своей упавшей палочке, выплёвывая мыльную пену.
- Я не пойду с тобой даже если придётся выбирать между тобой и гигантским кальмаром, - ответила Лили.
- Не повезло, Сохатый, - оживлённо произнёс Сириус и повернулся назад к Снейпу. - ОЙ!
Но было уже поздно: Снейп направил палочку прямо на Джеймса, последовала вспышка, и на лице у Джеймса появилась глубокая рана, забрызгав мантию кровью. Джеймс резко развернулся: последовала вторая вспышка света, и Снейп повис вверх ногами в воздухе, его мантия упала на голову, открыв тонкие бледные ноги и серые трусы.
В маленькой толпе раздались одобрительные возгласы. Сириус, Джеймс и Червехвост захохотали во все горло.
На мгновение гневное выражение лица Лили поменялось, казалось, что она сейчас улыбнется.
- Отпустите его! - сказала она.
- Конечно же, - ответил Джеймс и взмахнул палочкой, Снейп комом свалился на землю. Освободившись от мантии, он быстро встал на ноги и поднял палочку, но Сириус произнёс: "Петрификус Тоталус!" и Снейп снова перевернулся, негнущийся, как доска.
- ОСТАВЬТЕ ЕГО В ПОКОЕ! - закричала Лили. Теперь она тоже вынула свою палочку. Джеймс и Сириус с осторожностью наблюдали за ней.
- О, Эванс, не вынуждай меня заколдовывать тебя! - проникновенно сказал Джеймс.
- Тогда снимите с него заклятье!
Джеймс глубоко вздохнул, затем повернулся к Снейпу и пробормотал контрзаклятие.
- Ты свободен, - сказал он, когда Снейп поднялся на ноги. - Тебе повезло, что здесь оказалась Эванс, Нюниус...
- Я не нуждаюсь в помощи мерзких маленьких грязнокровок, таких, как она!
Глаза Лили сузились.
- Хорошо, - спокойно сказала она. - В следующий раз я не буду беспокоиться. И на твоём месте я бы постирала трусы, Нюниус.
- Извинись перед Эванс! - заорал Джеймс на Снейпа, его палочка снова угрожающе нацелилась на него.
- Я не хочу, чтобы он извинялся, - набросилась Лили на Джеймса, - ты ничуть не лучше его!
- Что? - взвизгнул Джеймс, - Я бы НИКОГДА не назвал тебя сама-знаешь-кем!
- Взъерошивать волосы, потому что ты думаешь, что это оригинально, выглядеть так, будто ты только что слез с метлы, красоваться с этим дурацким снитчем, гулять по коридорам и заколдовывать всякого, кто тебя раздражает, только потому, что ты это умеешь - я удивляюсь, как с такой тупой головой можно еще летать на метле. Меня от тебя ТОШНИТ!
Она развернулась и быстро пошла прочь.
- Эванс! - крикнул Джеймс ей вслед. - Эй, ЭВАНС!
Но она не оборачивалась.
***
Северус с легкостью мог восстановить в памяти сильное смущение в тот момент, и мог с легкостью вспомнить, что произошло потом.
***
Он с трудом успокоился к тому моменту, как добрался до библиотеки. Немного посидев там, он кое-что осознал. Нечто, заставившее его похолодеть.
Лили в ярости ворвалась в библиотеку несколько минут спустя. Северус немедленно взял ее за руку и потянул ее в безопасный угол возле дальних полок. Никто не пришел бы в поисках литературы о флобберчервях, так что они были избавлены от опасности, что их обнаружат.
- Лили, я ТАК сожалею, что назвал тебя грязнокровкой! Мне так жаль! Прости меня, пожалуйста! - произнес Северус, умоляюще глядя на нее. Лили начала посмотрела на него с удивлением, а потом нахмурилась.
- Я почти решила игнорировать тебя до конца жизни, - категорически сказала она, посмотрев на него так, как смотрела на Поттера. Северус почувствовал себя ещё более растерянным
- Лили, прошу! Я был так зол на них! Ты ведь знаешь, я не имел в виду ничего из того, что произнес! Это просто… Ты же понимаешь, выглядело бы странно, если бы я не произнес что-нибудь подобное! Понимаю, так тебя назвать это было слишком… Черт, мне ОЧЕНЬ жаль! Ну прости меня, прошу! Я.. - я скуплю для тебя все сладости в Сладком королевстве, если ты меня простишь! - Я сделаю все, что хочешь, только не сердись на меня больше!
Лили наблюдала, как он извинялся, и на ее губах проскользнула улыбка, хотя она сделала все, чтобы Северус ее не заметил. Наконец он остановился и взглянул на нее самым жалостливым и просящим из своих взглядов. Он знал, что Лили не сможет проигнорировать это.
- Ну ладно. Но я тебя предупреждаю, Северус, тебе же лучше никогда меня не называть так снова! - затем она оставила его в изумлении, крепко обняв, и молча пошла к столу. Северус только посмотрел ей вслед, с идиотским выражением на лице. Она постоянно его поражала.
******
Северус резко очнулся от воспоминаний.
Лили. Лили Поттер.
Единственной проблемой с тем, чтобы вообще что-то делать, было то, что у Поттера был туз в рукаве. Он казался настолько похожим на Лили в последнюю неделю. В настоящий момент оставалось только ждать.
Глава 9. Возрождаясь из пепла.Слегка прищурив глаза, Беллатрикс аккуратно добавила мерцающей зеленой пыли в баночку с золой. Она задумчиво подняла бровь, когда пыль окрасилась в красный, а затем стала черной как смоль. Опустив пузырек с остатками зеленого порошка, она кивнула своим мыслям.
«Прекрасно, кому бы ни принадлежала эта зола, в его жилах текла красная кровь. Это означает, что крысеныш действительно убил кого-то. Кого-то большого, судя по количеству золы». Она фыркнула. «Не сомневаюсь, что он наклонился и подобрал своими грязными ручонками каждую частичку». Снова взглянув на золу, она пожала плечами и поплотнее натянула на руки перчатки из драконьей кожи.
Она не огорчилась из-за того, что Хозяин поручил ей проверить золу, нет, но она все же нервничала потому, что сегодня был Хэллоуин, запас ее времени истекал, и часть его она потратила на визит своей сестре Нарциссе и ее мужу. Великий человек, ее зять. Всегда безупречно одет, красноречиво выражается и прекрасно ведет себя. Племянник Беллатрикс, Драко, почти зеркальная копия отца, хотя парню следовало бы подумать своей головой, вместо того, чтобы выкрикивать угрозы. Его телохранителей и отца может не оказаться на месте, чтобы защитить от Авроров или даже самого Лорда, если тому вздумается убить его. По мнению Беллатрикс, в нем было слишком много от Нарциссы.
Cлегка встряхнув головой, чтобы освободить мысли, Беллатрикс взглянула на золу и накарябала несколько быстрых замечаний на клочке пергамента. Если она продолжит откладывать на потом, полночь наступит раньше, чем ей хотелось бы. И наказание за то, что заставила Хозяина ждать будет суровым. Но больше боли она боялась испортить свою безупречную репутацию. О чем бы она ни заявила, что сделает это, она это ДЕЛАЛА, вне зависимости от того, как неприятно это было или как ненавидела она себя потом. Именно так она добилась положения среди других Упивающихся, став примером того, как честолюбивые стремления ведут к такой благосклонности Темного Лорда. И она действительно была верна ему.
И как могло быть иначе? Он принял ее, научил самым мощным заклинаниям, которые она сейчас знает, и вознаградил за всю работу, которую она выполняла. А она сделала много. Большинство Упивающихся не делали ничего, а прятались за ее спиной, тогда как она выполняла грязную работу, убивая важных Авроров и вообще... Именно из-за этого она в первую очередь и очутилась в Азкабане. Этот чертов Грюм заманил ее в ловушку, когда она истратила почти всю свою энергию на убийство одного из лучших воинов светлой стороны.
Но хватит об этом, она может быть жестоко наказана, если она не приступит к исследованию.
Взболтав сосуд с тусклой пурпурной жидкостью, в которой плавали серые комья, Беллатрикс резко разбила колбу с зельем о край баночки и посмотрела, как оно начало растворяться, но затем вновь собралось вместе в форме пузырька, жидкость внутри затвердела и сияла малиновым. «Итак, это было млекопитающее» - пробормотала она себе под нос, записывая ещё несколько коротких замечаний. Это был простой логический вывод - птицы не бывают НАСТОЛЬКО большими. Во всяком случае, не в этой местности. Она не отбросила человека как вариант, нет, просто ей с трудом верилось, что зола была человеческими останками. В конце концов, Червехвост поставил рекорд неудачно выполненных заданий. Он мог бы выполнить самую большую и важную миссию успешно.
Следующая часть требовала использования двух заклинаний одновременно, так что Беллатрикс размяла суставы, прежде чем поднять две объемные пробирки. «Раз.. Два.. Три!» Она капнула обеих жидкостей в баночку с золой и наблюдала, как они растворяются. Стекло, зелье, все вместе. Все окрасилось в алый на пять секунд, перед тем как верх баночки и зелье полностью исчезли, оставив открытый стеклянный пузырек с золой внутри таким же, как он был мгновенье до этого.
«Итак, это человек» - пробормотала Беллатрикс. Лично она была удивлена. Крысеныш действительно сделал что-то как надо хоть один раз? Интересно, ей никак нельзя было ошибиться в этой последней стадии процедуры, иначе она бы оказалась бы в ужасном положении. Уже почти подошло время ее отчета Волдеморту о ее исследованиях. И остался всего один тест до завершения ее работы.
Перебрав, едва касаясь пальцами, многообразные пузырьки, ждущие своего часа, она торопливо поставила три из них около золы и стала искать что-то в самом дальнем углу шкафа. Пока она это делала, ее локоть задел два пузырька, и они упали в баночку с золой. Она вскрикнула, когда взорвался стол, и быстро приложила ладони к глазам, но было уже поздно - она могла почувствовать их тление, как огонь жжет ее кожу…
Она закричала от боли и прижала ладони к глазам, потом, спотыкаясь и жмурясь, пошла к подоконнику. С грохотом врезавшись в стекло, она разбила его. Снег и холодный ветер проникли в комнату, и вся зола от взрыва закрутилась в маленьком вихре в центре комнаты, перед тем, как рассеяться по миру. Беллатрикс растерянно хватала снег на карнизе, заметая его себе в лицо, в отчаянной попытке принести облегчение обожженным глазам.
Зола вздымалась волнами, становясь все более прозрачной и тонкой пеленой, пока ее несло к Хогвартсу. Беллатрикс не суждено было узнать, из-за чего ее глаза болели три долгие недели.
***
Гарри смотрел в окно, сидя на уроке по Истории магии. У него с обеда раскалывалась от боли голова, но дело стало намного хуже, как только он вошел в класс Истории Магии. Двойной Истории Магии. Если бы так продолжалось целую неделю, Гарри наверняка бы совершил самоубийство. Вне зависимости от того, сколько усилий он прилагал, чтобы сосредоточиться на уроке, он был просто НЕ СПОСОБЕН слушать преподавателя более двух минут - в хорошие дни. С утра он засыпал буквально с момента входа в класс.
Он продолжил потирать виски, слегка постанывая от боли. Как бы ни хотелось ему уснуть, барабанная дробь в голове упорно отказывалась стихнуть даже на чуть-чуть. Он чувствовал себя так, будто эта боль никогда не пройдет.
Пронзительно зазвенел звонок с урока, заставив боль в его голове намного возрасти, пока Гарри медленно собирал книги и волочил ноги по направлению к Большому Залу на обед. Он сидел здесь почти час, просто уставившись в тарелку и массируя виски. Его одолевал голод, но боль не позволяла ему поесть. Если бы он проглотил хоть кусочек, то тот бы вышел обратно.
Не успев собраться с мыслями и прийти в себя, он вспомнил, что у него сегодня ещё ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ занятия по Зельям. Последней вещью, которая ему сейчас была нужна, был полуторачасовой урок в холодных подземельях, под пристальным взглядом Снейпа. Почему никто не может просто оставить его в покое, скажем, недельки на две?
Как обычно, Рон с Гермионой следовали за Невиллом к классу по Зельям (Гермиона только подошла к Гарри, чтобы убедиться, что ее «эксперимент» под контролем), с такой помпой, как будто он был там хозяином. Гарри сдержал презрительное фырканье. Можно подумать, этот Невилл действовал на Зельях лучше, чем Невилл его мира! Пожалуй, он был даже хуже, потому что был слишком занят «очаровательно» улыбаясь девочкам в классе, чтобы уделять даже минимальное внимание занятию, которое его Невилл все же проявлял под пристальным взглядом Снейпа.
«Сегодня мы увидим, у кого из вас в голове достаточно мозгов, чтобы приготовить Напиток Живой Смерти. Так как большинство из вас - просто маленькие негодники, похоже, способные испортить его, я буду наблюдать за вашими попытками очень внимательно» - произнес Снейп, глядя на класс с мрачным удовлетворением.
Гарри попытался не моргать, но потрясения дня в дополнение к жестоким замыслам Снейпа только усилили его головную боль. Он не смог сдержать сорвавшийся с губ тихий стон. Рон испуганно на него посмотрел, но непохоже было, что боль Гарри была достаточной причиной.
- А сейчас вы, и ваш партнер, которого Я вам назначу, - по классу пронесся общий стон, - сделаете зелье, внимательно следуя моим инструкциям - Снейп постучал палочкой по классной доске, и на ней появились инструкция и список ингредиентов. - Вы получите дальнейшие указания, когда закончите.
Гарри ещё раз потер виски и чуть не получил инфаркт, увидев как к нему подошел Невилл и сел рядом. Нет, это не могло с ним случиться! Невозможно, чтобы Невилл был его партнером именно сегодня!
- Что, рад возможности поработать с Мальчиком-Который-Выжил? - спросил Невилл, слегка усмехаясь.-
- Думаю, ты рад.
- Эээ?
- Ничего.
Гарри прошел в кладовку вместе с другими студентами и выбрал нужные ингредиенты. Вернувшись на место, Гарри отметил, что Невилл, похоже, уже чем-то смущен. В котле по-прежнему не было основных ингредиентов, и Гарри потянулся к руке Невилла, когда увидел пузырек с растертыми клыками, стоящий в опасной близости от котла. Гарри знал, что он может привести к взрыву.
- Знаешь... просто делай то, что я тебе скажу, - пробормотал Гарри, находясь на грани того, чтобы вынуть свою палочку и наложить на Невилла заклятье забвения. Невилл нахмурился и хотел было протестовать, но в глазах Снейпа мелькнула такая злость, что Невилл понял - если он не будет слушаться Гарри, то у него будут большие неприятности.
Они работали полчаса в относительном спокойствии, хотя некоторые студенты становились все более взволнованными. Снейп просто ходил вокруг столов, не произнося ни слова, следя за работой каждого и вообще ничего не говоря, только забирал пробирки из рук ребят и качал головой.
Когда все закончили приготовление зелья, Снейп проскользнул к выходу класса, с развевающейся за спиной мантией, и дотронулся палочкой до доски. Все ингредиенты заменились на другие.
- А вот сейчас начнется развлечение, - сказал Снейп, на его лице появилась вызывающая дрожь ухмылка.
Гарри, как и все в комнате, навострил уши. Снейп только что сказал «развлечение»? Не может быть! Никаких развлечений от Снейпа! Его развлечения просто обязаны быть неприятными! Тем временем Снейп продолжил: - Один из вас должен будет выпить зелье, в то время как его партнер сделает противоядие настолько быстро, насколько возможно. Начинайте прямо сейчас.
Невилл и Гарри переглянулись. Оба были готовы сказать напарнику, что ОН будет пить зелье, когда перед ними неожиданно материализовался Снейп.
- Лонгботтом, Вы выпьете зелье. Поттер будет делать противоядие.
Гарри пристально посмотрел на учителя. Нет, боже, только не это... Только не сейчас, когда у него просто раскалывается голова.
- Но, Профессор… - слабо запротестовал Невилл.
- Десять очков с Гриффиндора за Вашу дерзость. Приступайте. - Снейп отвратительно ухмыльнулся. Невилл слегка дрожал, когда начал пить зелье и сразу свалился на пол. Половина класса, вынужденная выпить зелье, оказалась в такой же ситуации (на полу). Все, оставшиеся бодрствующими кинулись за новыми ингредиентами настолько быстро, насколько это было возможно, чтобы сварить зелье, требуемое для сыворотки. Некоторые ученики настолько нервничали, что спотыкались об спящих товарищей, но Снейп умудрялся ловить падающие пузырьки перед тем, как они достигали земли.
Голова у Гарри болела все сильней и сильней, до такой степени, что он видел окружающих его людей только в красных тонах, и не слышал ничего, кроме гула в голове. Он не знал, способен ли он сделать зелье правильно. В глубине души он понимал, что Снейп, при всей своей ненависти к студентам, никогда не позволит кому-нибудь из них умереть. Гарри все еще не мог сосредоточиться. Он ДОЛЖЕН был сделать это зелье правильно. Он должен был. Иначе его будет мучить подавляющее чувство вины, если когда-нибудь в критической ситуации ему придется делать это зелье, а он не сможет. Он должен сделать это зелье. Должен.
- Мистер Поттер!... МИСТЕР ПОТТЕР!!- Гарри оторвался от своих мыслей и поднял глаза, затем посмотрел на зелье и увидел, что оно полностью готово.
- О...- только и сказал он и судорожно влил зелье в рот Невиллу. Тот постепенно просыпался, медленно моргая, оглядываясь вокруг в замешательстве. Гарри сел на место, дыша как можно спокойнее. Краснота перед глазами стала невыносимо яркой и болезненной. Боже мой, да что с ним такое??
- Вы должны радоваться, Лонгботтом. Это была разбавленная версия зелья. Если бы Вы выпили полностью неразбавленный раствор, результат можно было бы сравнить, скажем, с падением внутрь Арки Смерти в Тайном Отделе Министерства, - сказал Снейп, не сводя глаз с Гарри.
Гарри заметно напрягся, его головная боль достигла своего пика. Он должен был выплеснуть эту энергию, он должен был остановить боль, он ДОЛЖЕН был это остановить! ОН НЕ ПОЗВОДИТ ЭТОМУ УБЛЮДКУ ГОВОРИТЬ ТАК О СИРИУСЕ! ОН НЕ ПОЗВОЛИТ СНЕЙПУ ГОВОРИТЬ О ЕГО КРЕСТНОМ, СЧИТАЯ, ЧТО ГАРРИ НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ЭТОТ УРОД ИМЕЕТ В ВИДУ!
Палочка мальчика в мгновенье оказалась возле горла Снейпа, его налитые кровью глаза казались совсем красными.
- Не смей... - устрашающе прошипел он, - так говорить о Сириусе. Потом боль ушла. Исчезла без следа, и Гарри остался стоять со слегка приоткрытым ртом и безжизненными глазами. Он осел на пол без сознания, все ещё крепко сжимая палочку в руке.
Северус посмотрел вниз на помятую фигурку мальчишки на полу, не в силах поверить услышанному. Этого не могло… Но он СКАЗАЛ это! Он это сказал - «Не смейте говорить так о Сириусе».
Глава 10: Оставляя только шрамы.
Поппи смотрела, как Поттер извивается и вырывается из магических пут, которыми его связали. Его лоб все ещё кровоточил. Его только что принес в больничное крыло Северус Снейп, который выглядел взбешенным и обеспокоенным. Он редко не был холодным и раздраженным, беспокойство не шло ему, но после взгляда на мистера Поттера Поппи поняла причину этого волнения. В конце концов, студент потерял сознание и стал истекать кровью на его занятии!
На лбу мальчика был кровавый бинт, сквозь который по лицу сочилась кровь, заливая глаза. Когда Поппи попыталась убрать бинт, чтобы осмотреть рану и померить температуру, Северус рявкнул на нее:
«Не прикасайся к нему!» - он практически шипел, убирая ее руку от лица мальчика. Поппи слегка отшатнулась, удивленная тоном, которым он это произнес.
«Но...» - она сжала решительно рот, когда ее материнский инстинкт - помочь пациенту и вылечить его, взял верх, и твердо сказала: «Северус, он МОЙ пациент. Позволь мне, наконец, разобраться, что с ним!»
«Я сказал - не трогай его!» - глаза Снейпа опасно сузились. «Лечи его как хочешь, любым доступным тебе способом, но не снимай повязку с его лба и не смотри, что у него там. Я категорически запрещаю это делать».
Как Поппи ни угрожала и ни умоляла – никаким способом она не смогла добиться объяснения этого запрета. Спустя почти час она нехотя согласилась не трогать эту проклятую повязку и лечить все остальное, что может повредить ее пациенту.
…Великолепно! Кто бы сказал, что ей станут указывать, что делать с ЕЕ пациентом?
Мистер Поттер был очень бледен и вздрагивал каждый раз, когда ее рука оказывалась около его лба. Она осторожно дотронулась до него, удостоверившись, что он не потерял сознание (как на уроке Снейпа), и проверила его пульс. К ее удивлению пульс был в норме, разве что чуть ускоренный. На верхней части руки был незначительный ожог (она не смогла сказать в точности из-за чего), она вылечила его и остальные ожоги и синяки.
… Как мистер Поттер умудрился заработать ЭТО?
Она заметила, что на его теле начали появляться различные ранения. Вернее не появляться, а как будто они медленно проявлялись. Она попыталась объяснить это тем, что хотя у него была сильная боль, синяки появились не сразу. Но ее смущало кое-что ещё. Она была уверена, что никогда не видела студента, который был бы в таком ужасном состоянии после урока ЗЕЛИЙ. Верно, за последние десять лет она насмотрелась на последствия заклинаний и побочные эффекты от применения зелий, но .. Такое она могла связать только с пытками Упивающихся Смертью. Единственное различие конечно, заключалось в том, что мистер Поттер был все еще ЖИВ.
В конце концов, ей пришлось расслабиться и наблюдать, как все большую и большую часть его тела медленно охватывает пламя. Она быстро вылечивала ожоги, но синяки и ожоги мгновенно появлялись там, где минуту до этого ничего не было. Его верхняя губа треснула в одном месте, и он закричал от боли, выгнувшись дугой на кровати. Поппи торопливо залечила губу и уставилась на его лицо. Кровь продолжала течь сквозь повязку, но странно - она исчезала, достигнув кровати. Неужели его раны были такой же иллюзией? Было не похоже на то, однако... Куда девалась его кровь??
После борьбы со всеми его ранениями, мистер Поттер, наконец, начал успокаиваться. Поппи вздохнула с облегчением и огляделась, с удивлением обнаружив, что Северус был здесь все это время. Как правило, задумчивый зельевар оставался ровно настолько, чтоб убедиться, что Поппи проводила пациентов до кроватей, а потом убегал, чтобы убить того, кто осмелился дотронуться до чего-либо в его подземельях за время его отсутствия. Однако в этот раз все было по-другому. Действительно, Поппи давно не видела ран такого рода но, чтобы Северус остался – он должен был быть этим весьма обеспокоен. Северус заботился о своих студентах, как бы он ни отрицал это.
«С ним все в порядке?» - едва разжимая губы спросил Северус.
«Да, сейчас уже все должно быть хорошо. Если только он не загорится ещё сильнее. Что вообще-то случилось, а? И почему так внезапно появились эти… ранения на его теле? Зелья, которые способны на такое, находятся в запретной секции!»
Северус откинулся на спинку стула. У него уже давно раскалывалась от боли голова, но ему просто необходимо было убедится, что Поппи не трогала повязку. Если она увидит шрам… кровоточащий шрам, у нее возникнут гораздо более неприятные вопросы.
«Понятия не имею. Он не пил ни то зелье, которое сварил в классе, ни противоядие к нему. Внезапно разъярился, попытался, как я полагаю, заколдовать меня, а затем потерял сознание. Он разбил голову о край стола и рассек себе лоб. Я принял меры и заколдовал повязку так, чтобы кровь, вытекающая из раны, возвращалась обратно в тело. Именно поэтому я не разрешил снять ее ни тогда, ни сейчас»
Поппи кивнула. Это объясняло, куда исчезала кровь, хотя она все ещё слегка злилась на Северуса – он подумал, что ей не справиться с этим.
«Поппи, подумай, если бы это не было сделано, мистер Поттер мог просто истечь кровью до смерти, не дойдя до твоих рук» - говорил ей мягкий голос в голове. Она подавила в себе вспышку ревнивой опеки и стала думать логически о том, что произошло бы, если бы о мистере Потере заботилась только она. Он мог умереть, и ей было бы хуже. Поэтому нет никакой причины сердиться на Северуса.
«Может есть какие-нибудь предположения о том, что с ним случилось? До урока он не вел себя странно?» - Северус снова задумчиво нахмурился
«Я мельком слышал, как он говорил мисс Грейнджер о своей головной боли, прямо перед обедом. Хотя не имею понятия, как это может помочь.
Проследи, чтобы повязка не слетела, даже когда кровотечение прекратится. А сейчас, прошу меня извинить, я должен убедиться, что мои подземелья все ещё нетронуты».
С коротким кивком Северус бесшумно вышел из больничного крыла, как потерянная тень. Поппи покачала головой и заботливо подложила подушку под голову Гарри, подлечивая легкие ожоги, которые появились, пока она разговаривала с Северусом. Она бы хотела узнать, что с ним произошло.
Когда Северус вошел в свой кабинет, то обнаружил, что все котлы вымыты, а оборудование, необходимое для приготовления зелий, расставлено по своим местам. С удовлетворением кивнув, Северус прошел дальше и закрыл дверь, а потом направился к столу. Однако в его кресле уже кто-то сидел, попивая чай.
«Драко, я забыл» - извинился Северус, и сел в кресло, потирая виски. Он позволил себе не скрывать, насколько устал и откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Он мог слышать, как Драко тихо засмеялся.
«Понимаю. Я слышал, что с Поттером что-то случилось. А что именно?» - Драко продолжил прихлебывать чай небольшими глотками, как будто создавшаяся ситуация его веселила. Этот самодовольный взгляд… Конечно, Драко знал, что если Северус заметит, что этот взгляд адресован ЕМУ, пристальное наблюдение за ним ещё больше усилится. Никто не смотрел так на Снейпа – даже темный Лорд, и тот глядел на него с благодарностью. В конце концов он был почетным Упивающимся.
«Я не уверен, что произошло… Последнее время он вел себя необычно» - задумчиво проговорил Северус, взяв предложенную Драко чашку с чаем.
«Да, точно! Я опасался его больше, чем Уизли и Грейнджер вместе взятых! Он стал слишком невозмутимым. Я думал он вообще НИЧЕГО не боится! И я наблюдал за ним. Он стал ГОРАЗДО лучше успевать, но скрывал это, делая вид, что занятия занимают у него больше времени, чем это было на самом деле»
«Интересно»- заметил Северус, сделав глоток чая.
«Так, вы что-то знаете! Расскажите мне!!» - Драко захныкал, умоляюще глядя на Снейпа. Северус усмехнулся и поставил чашку на стол.
«Знаешь, Драко, Малфоям не пристало ныть» - заметил Снейп. Драко резко выпрямился, на его лице появилась гримаса.
«Я не ныл! Я просто спросил!». Северус ухмыльнулся и сел обратно в кресло.
«У него появился шрам на лбу, почти такой же, как у Лонгботтома. И он пригрозил, что заколдует меня, если я буду «говорить о Сириусе в таком духе». Как он вообще узнал о Блэке? Он находится в Азкабане, должно быть, 15 лет!»
Драко с задумчивым видом откинулся в кресле. «Мне о нем рассказала мать. Неужели он вправду убил всех этих маглов и этого волшебника?»
Северус только фыркнул в ответ.
«Как я уже сказал, это сделал Петтигрю. Он подставил их, так же, как поступил с Блэком, но не ожидал, что его собственная мать приютит Поттера-младшего! Если бы «смерть» Петтигрю не произошла тогда же, когда младший Поттер остался один, в мире, подобном этому, то она бы не брала бы над ним опеку - произнес Северус. Драко было интересно, откуда у Снейпа такие сведения, но он понимал, что возможно ему лучше не знать об этом. Казалось, что Снейп был недоволен чем-то, когда уставился в чашку с чаем.
«И.. Почему же Дамблдор не понял, что в Потере есть что-то странное?» - спросил Драко, пытаясь сменить тему разговора, пока Снейп не закрылся в себе и не забыл о присутствии Драко. Мастер Зелий часто приходил в такое состояние, говоря о чем-то, когда его темные мысли нуждались в немедленном внимании.
«Во-первых, я тщательно скрываю большую часть ошибок, которые он совершает. Например, приписываю его внезапную угрозу и головную боль редкому заклинанию и плохо сделанному зелью Лонгботтома. А что касается его внезапных успехов в работе, я посоветовался с другими преподавателями, и понял, что Грейнджер стала заниматься с ним больше, чем обычно» - сказал Северус, отвлекаясь от своих мыслей. Драко был слегка удивлен что Глава его Дома пустился во все тяжкие, только для того, чтобы прикрыть Гриффиндорца, такого, как Поттер.
«И почему Вы это делаете?» - спросил он в недоумении, поставив чашку. Северус долго глядел на него, прежде чем покачать головой.
«Увидимся завтра, Драко» - сказал он наконец, игнорируя умоляющий взгляд, которым Драко пытался вынудить его ответить. Вздохнув, Драко вышел из комнаты и Северус закрыл за ним дверь.
«Я делаю это потому, что его глаза сейчас так похожи на глаза Лили» - проговорил Северус себе под нос.
***
Беллатрикс билась в агонии, извиваясь на полу, следы от ее ногтей тянулись по всему полу. Темный Лорд стоял рядом, его сузившиеся глаза напоминали тонкие щели, а палочка указывала прямо на Беллатрикс, пока он применял заклятие Круциатус. Петтигрю в полном ужасе прятался за Кребом с Гойлом, которые были настолько тупы, что не понимали, что любое заклятье, направленное на Петтигрю, попадет прямиком в них.
«Беллатрикс, я разочарован – ты потеряла золу и устроила пожар в моей лаборатории…В нем были некоторые очень ценные ингредиенты» - с фальшивой заботой проговорил Темный Лорд. Беллатрикс завыла от боли и слегка дернулась.
«Хоз-зяин… я тут ни причем… Я не знала, что экстракт может произвести такой эффект на золу, смешанную с другими зельями. Но я все-таки узнала, что это были человеческие останки». Темный Лорд слегка кивнул. По крайней мере, она записала свои находки и сохранила их перед тем, как шкаф взорвался. Но он ДОЛЖЕН был наказать ее за такую грубую ошибку. Обычно Беллатрикс не была столь небрежной.
«Я мог бы рассказать тебе об этом » - ледяным голосом сказал Северус, презрительно гладя на нее.
«Хозяин, возможно, мне следует продолжить анализ золы, пока Беллатрикс не станет способной сделать такую простую вещь» Беллатрикс подняла на него глаза, все ещё пытаясь преодолеть боль, чтобы встать.
«Червехвост», мягко произнес Темный Лорд.
«Д-да, Хоз-зяин?»- Петтигрю высунул голову из-за Кребба и Гойла , и медленно подошел, чтобы встать перед Хозяином. Он нервно посмотрел на Беллатрикс – когда Темный Лорд ее наказывал, то всегда приходил в плохое настроение. И это означало больше наказаний для всех остальных.
«Теперь ты в безопасности… Но если мы обнаружим, что это останки кого-то другого… ты будешь строго наказан» - на лице Темного Лорда появилась безумная усмешка. Петтигрю задрожал от подтекста этой фразы.
Глава 11 Жизненные ньюансы. Часть перваяВсем большое спасибо за замечательные отзывы! А сейчас вашему вниманию предлагается глава, раскрывающая некоторые тайны и объясняющая непонятности. В оригинале она разбита на 3 куска, я сохранила это при переводе.
---
- Привет, мой крошка-Гарри! Ну как ты, ммм? Можешь сказать «мама»? Ну, давай, скажи – «ма - ма»- ответом для Лили было воркование. Позади нее появился Джеймс, обнял ее за талию и склонился над кроваткой, улыбаясь своему сыну. Гарри что- то прогукал отцу, болтая в воздухе своими коротенькими пухлыми ручками, и попросился на руки.
- Ах он маленький негодник- поддразнивающее сказал Джеймс, беря Гарри на руки. Тот тотчас же стянул позолоченные очки с носа своего отца и попытался нацепить их на себя. К несчастью для Гарри, притяжение и его собственный маленький носик привели к тому, что Джеймсу пришлось за ними наклоняться. Гарри хихикнул и ткнул руками в направлении рта Джеймса.
- Честно, Джеймс, ты и Сириус его испортите! - рассердилась Лили. Джеймс засмеялся и повернулся чтобы нежно ее поцеловать.
- Конечно, мы так и сделаем. Он будет маленьким озорником. Если только не пойдет в маму.- Подмигнув Лили, Джеймс положил Гарри обратно в кроватку. Малыш сразу же засопел, повернувшись поудобнее.
Шаловливые подзадоривания четы прервал грохот и громкое чертыханье снизу.
- Мягколап, черт, слезь с меня! - донеслось снизу.
Лили и Джеймс обменялись снисходительными улыбками, прежде чем спуститься вниз и помешать разрушать их дом дальше. Вид, открывшийся им, в обычной ситуации был бы весьма забавен. На полу в куче, покрытые сажей, сидели Сириус Блэк и Рем Люпин, выглядя немного смущенными.
- Что ты разбил на этот раз, Блэк? - строго спросила Лили, пытаясь выглядеть как можно более грозной. Сириус поднялся с пола и начал отряхиваться.
- Ничего я не разбивал, Морковка. Сохатый заплатил мне за это!
Лили резко повернула голову, когда за ее спиной раздался подавленный смешок Джеймса. Тот попытался принять возмущенный вид.
- Я не делал этого! Ты должна мне поверить, Лили! - Джеймс смотрел на нее с выражением, как у раненного щенка. Он даже слегка заскулил, когда обнял ее за плечи. Лили стиснула челюсти.
- Не смотри на меня так, Джеймс Поттер! Я достаточно хорошо тебя знаю! Если ты должен платить своим друзьям, чтобы они не разнесли наш дом, я отказываюсь целовать тебя!
- Ооо, Лили, не будь такой! - сказал Джеймс, демонстративно ее целуя. Лили заворчала, однако поцеловала его в ответ.
- Хорошо, но пусть только попробуют разбудить Гарри!
- Привет, юный Сохатый!- раздался голос Сириуса из комнаты Гарри. Он и Рем поднялись по лестнице, пока пара выясняла отношения. В глазах Лили мелькнуло пугающее, истерическое выражение. Джеймс поспешил крепко ее обнять, чтобы не дать ей подняться наверх и заколдовать Сириуса. Она стала ОЧЕНЬ вспыльчивой и ревнивой с момента рождения Гарри.
- Не сейчас, Лили.. О чем мы договорились? Не убивать Мягколапа перед ребенком!- проговорил Джеймс с фальшивой серьезностью. Левый глаз Лили опасно задергался.
- Если я отведу его вниз или в одну из комнат для гостей, это уже не будет я «перед ребенком»
- Лили, не заставляй меня волноваться!- он медленно опустил ее руки вниз, позволив ей расслабиться. - Одного Гарри более чем достаточно – не становись вторым ребенком!- жарко прошептал Джеймс ей на ухо. Лили кротко посмотрела ему в глаза.
- Это нечестно!- ответила она, надув губы.
- Я поклялся, что оставлю Сириуса живым достаточно долго, чтобы женить его - пожал плечами Джеймс. - Это раздражает, но я обещал. И так как сейчас, очевидно, он не влюблен, мы останемся верными слову, дорогая.
- Проклятье!- добродушно проворчала Лили. - Пойди и убедись, что твои лучшие друзья не убили Гарри!
- Ну же, Лили! Он не хотел ронять его, - cказал Джеймс. Лили бросила на его хмурый взгляд.
- Это было просто удача, что я поймала Гарри прежде, чем он врезался в это здание! На самом деле! Сириус и этот его мотоцикл! Я с самого начала знала, что это плохая идея!- Лили прошла на кухню, ее поле деятельности, куда даже Сириус не осмеливался заходить. Она всегда приходила сюда, чтобы остыть. Джеймс удивленно покачал головой и прошел в комнату сына, обнаружив, что Сириус сюсюкается с Гарри, которого баюкает на руках Люпин.
- Привет, малыш Сохатый! Не забыл своего крестного, а? Не забыл старину Мягколапа? - эти слова сопровождало удовлетворенное воркование.
- Мяп, мяп…- проговорил Гарри сквозь гуканье, хлопая ручками. Джеймс застыл в дверях.
- ЛИЛИ! Он заговорил!- на кухне раздался громкий треск, потом послышалось топанье на лестнице, когда Лили поднималась наверх. Она появилась за спиной Джеймса и схватилась за его плечо, чтобы не упасть.
- Он сказал «мама»?- с надеждой спросила она
- Мяп, мяп…- Гарри щебетал своей маме, болтая в воздухе ручками. Покраснев, Лили повернулась к Сириусу. Рем инстинктивно почувствовал опасность и благоразумно перенес Гарри в другую часть комнаты.
- Лили… Помнишь, о чем мы говорили, сладкая? Милая? Малышка! - Джеймс попытался преградить ей путь.
- Убью!- воскликнула Лили, набросившись на Сириуса и грубо прижала его к стене прежде, чем он успел увернуться.
- Мяп, Мяп!- смеялся Гарри. Лили начала душить крестного Гарри.
- Сначала он должен был выучить слово МАМА!- в отчаянии кричала она. Сириус жалостливо захныкал, пытаясь оторвать руки Лили от своего горла. Гарри продолжал довольно смеяться, Рем слегка подвинул Гарри, чтобы высвободить руку и измученно потереть лоб, а Джеймс прислонился к дверному косяку, понимая, что должен, вроде бы, помочь Сириусу… Но он был слишком испуган взглядом, которым его жена испепеляла его лучшего друга, чтобы действительно двинуться на помощь. Вместо этого он быстро сбегал в свою комнату за камерой, и сделал снимок всех, кто находился в комнате.
***
Гарри нравилось, когда его мамочка поднимала его и утыкалась носом ему в шею, при этом щекоча.Он также очень любил, когда его папочка сажал к себе на спину или щекотал так, что он катался со смеху. Но больше всего ему нравилось, когда Мягколап и Лунатик приходили навестить его и его родителей. Как же хорошо они проводили время! Мягколап весело катал его на своей спине,а Лунатик был всегда таким миролюбивым и успокаивающим. Гарри всегда мог как следует вздремнуть, когда его укачивал Лунатик.А его мамочка всегда делала самые вкусные блюда, когда приходили гости! Гарри давали немного поесть - взрослой- еды, и ему нравилось.
И они всегда приносили для Гарри какой-нибудь подарок. Например, Мягколап подарил ему сияющий крылатый мячик. Гарри попытался съесть его - ещё бы, мячик был такой красивый, но ему удалось только немного пожевать одно из крылышек. Взрослые не должны были его забирать!! Он все равно не стал бы есть мячик - такой тот был красивый. А в другой раз Лунатик купил ему действительно интересную штуку. Она выглядела так же, как палочки его мамы и папы! Гарри начал размахивать ей, из палочки посыпались разноцветные искры и полетели птички. Он пожевал один из концов палочки, чтобы понять, настолько ли она вкусная, насколько красивая. Оказалось – нет. Родители не стали забирать у него палочку, а он нашел хорошее укромное место для нее, и теперь они не смогли бы ее забрать, даже если бы захотели. Они ни за что не догадались бы заглянуть под подушку! Гарри чувствовал себя таким умным.
Но однажды пришел этот противный человек, и забрал его.
Гарри его ненавидел. Его родители, Мягколап, Лунатик – они всегда старались не доверять Гарри этому странному Хвосту, которых плохо пах, и едва не ронял его, когда приходил в гости. Поэтому Гарри научился по- настоящему громко вопить, когда к нему приближался Хвост. Ему гораздо больше нравилось оставаться с мамой и папой, и Мягколапом, и Лунатиком.. Он любил их намного больше. Этот же человек всегда посматривал в окно, и, когда никого не было рядом, что- то записывал. Гарри рассказал бы об этом, если бы смог. Он выучил ещё несколько слов – «Мяп», «Луни», и «папа» … Но до сих пор не мог сказать «мама». Он знал, что мама хочет, чтоб он научился произносить это слово, но хранит это в секрете. Как он ее удивит!
А затем этот Хвост вынул Гарри из кроватки и унес его из дому. Сначала Гарри кричал, и вопил, до сипения, а затем Хвост зарыл его рот своей ладонью. Если ЭТО помешает выполнить задание, он достанет свою палочку и сделает так, чтобы мальчишка никогда больше не смог кричать. В итоге Гарри решил просто надуться – это всегда срабатывало, когда он был дома.
А потом, когда они пришли на какую-то темную аллею, Хвост начал бить его. Сильно. Он сломал одну из маленьких ручек Гарри, и сильно избил его самого, следя, однако, за тем, чтоб не убить его. Бедный Гарри тихо всхлипывал, пытаясь издать какой нибудь звук. Он хотел к маме! К маме! Этот человек сделал ему больно! Он хотел к маме. Пожалуйста, ну где же мама?
А потом Хвост запихнул его в телефонную будку и что-то сделал. Гарри внезапно почувствовал, что попал в людный вестибюль, и что голос вернулся к нему. Он кричал, и вопил, и рыдал, и бился в истерике. Все взрослые внезапно прекратили работу и разговоры, и столпились около него. Гарри не знал никого из них. Он хотел к маме! Он начал кричать так громко, как только мог.
- Мама! Мама! МАМА!!- взрослые были в панике, залечивали его раны и синяки, безуспешно пытаясь остановить его крики. Когда они прикасались к нему, становилось только хуже – он боялся посторонних (незнакомцев).
Милая женщина отнесла его в комнату и позаботилась о его ранениях, и постепенно Гарри начал успокаиваться. Он начал повторять слово «мама», чтобы все поняли, что он хочет к ней. Когда женщина, похоже, не поняла то, что он пытался сказать, он начал произносить «папа», «Луни», «Мяп» … Неужели она НЕ ЗНАЛА их?? Это были единственные люди, которых ОН знал. Эта женщина обязана была знать, кто они! Как могло быть иначе?
Когда он начал бояться, что никогда больше не увидит маму снова, он ее заметил и начал счастливо смеяться, пытаясь выбраться к ней. Она выглядела потрепанной и усталой, но когда услышала его голос, то попыталась вырваться от человека, который удерживал ее за плечи, но не смогла.
- Гарри! Боже мой, дайте мне посмотреть, что с ним все в порядке! ГАРРИ! - она стонала, и вырывалась, и умоляюще смотрела на удерживающего ее человека. Сзади нее пытался вырваться Джеймс, но тоже не мог. Он был слишком побитым, слишком уставшим, у него не хватило сил, чтобы дойти до Гарри.
Когда Гарри увидел, что его родителей уводят, он начал громко плакать. Та милая женщина попыталась успокоить его, но он не хотел успокаиваться.
- МАМА! МАМА! МАМА!- кричал он снова и снова. Лили вздрогнула и стала отчаянно вырываться, чтобы увидеть сына. Но ее толкнули к лифту, и это был последний момент, когда она и Джеймс видели своего сына.
******
- Вы уверены, что способны принять этот вызов, миссис Петтигрю? Я понимаю, что потеря сына и недавняя гибель мужа стали для Вас большим потрясением, но Вы уверены, что сможете воспитать маленького Поттера? - спросил Дамблдор, внимательно глядя на женщину из-за своих очков-половинок. - Вы должны понимать, что в это время мы должны быть абсолютно уверены в том, что он не станет тем, чем, по- видимому, стали его родители. Он не должен стать Упивающимися Смертью.
- Мой бедный Питер… Конечно же я позабочусь о дорогом мальчике! Но.. Мистер Дамблдор, разве не КРЕСТНЫЙ Гарри был Упивающимися?- спросила Энн Петтигрю, пошевелившись в кресле.
- Мадам, сейчас мы можем только предполагать, что мистер и миссис Поттер тоже были Упивающимися Смертью. Они бы не позволили своему ребенку общаться с Упивающимися, если бы сами не были ими. А поскольку они продолжают защищать мистера Блэка… Мы можем утверждать, что они сами Упивающиеся Смертью.
- Что станет с ними, сэр? Что мне сказать Гарри, если он однажды спросит, где его настоящие родители?-
- Я думаю, надо будет сказать ему правду. Они в Азкабане за жестокое обращение с ребенком и то, что они являлись УС. Но помните, что мы можем предположить, что Рем Люпин – тоже УС. Не позволяйте этому человеку приближаться к Гарри. Никогда-
- Я сделаю все возможное, будьте уверены.
***
Конец первой части.
Глава 11 Жизненные ньюансы. Часть вторая.Жизненные ньюансы. Часть вторая.
- Мама!
Поппи выбежала из своего кабинета на ужасающий крик. Гарри извивался на кровати, так крепко сжав челюсти, что Поппи удивилась – почему он еще не сломал себе зубы. Она остановилась и с обеспокоено осмотрела его, чтобы убедиться, что с ним ничего не случилось. Он выглядел полностью здоровым и вылеченным.
- Мама! - Она отпрянула, когда он снова закричал, слегка дергаясь, опять и опять повторяя это слово. Что ж, это не новость. Мистер Поттер всегда звал мамочку Энн, когда находился в больничном крыле, или когда это мерзкий мальчишка, Драко Малфой, заколдовывал его до бесчувствия. Иногда он попадался в ловушку и сам себя ранил, или взрывал свой котел и прибегал к ней с ожогами по всему телу и нечаянно трансфигурированными рогами, лезущими из ушей.
Она подумала что сейчас, однако, Гарри не забегал так часто в больничное крыло, - не забегал, начиная с первого дня… неужели с начала учебного года? Наверно его друзья наконец-то стали приглядывать за ним. Или, возможно, он начал относиться к учебе серьезней? Или этот зловещий профессор стал более заботливым на своих занятиях и принимает необходимые меры предосторожности, чтобы защищать студентов, а не вредить им!
Ладно, возможно множество объяснений. Но она знала, это все ещё Гарри Поттер, который вырос на ее глазах, тот самый, который всегда прибегал ней, когда болел, и звал свою мамочку, даже когда был без сознания. На самом деле это было грустно - то, что случилось с ним из-за его ужасных родителей. Как они посмели бить этого милого ребенка! Если подумать, он мог бы вырасти Упивающимся Смертью, если бы Альбус и этот славный Питер Петтигрю не вмешались в ужасы, в которые Поттеры втянули бедного мальчика!
***
Гарри быстро подбежал к открытой двери на улицу, и вскрикнул от досады, когда домовой эльф быстро схватила его поперек талии и подняла над землей.
«Пожалуйста, хозяин Гарри, не выходите из дома!» - пропищала Блинки, их домовой эльф. Она отчаянно пыталась успокоить вопящего мальчика, применяя все известные ей методы – но ничего не помогало.
«Блинки, я хочу к маме! Я хочу к папе, Мягколапу и Лунатику! Я не хочу жить у НЕЕ!» - кричал Гарри, вырываясь и извиваясь. Крепко держа, Блинки потащила его в комнату, не забыв запереть магией входную дверь.
После того, как его отпустили, трехлетний малыш побежал к кровати, заполз под одеяло и заплакал. Блинки поспешила успокоить своего молодого хозяина, мягко поглаживая его голову, скрытую одеялом. Слегка пощелкивая языком, она попыталась выманить Гарри из укрытия хотя бы настолько, чтобы увидеть его обожаемое личико.
«Хозяин Гарри, пожалуйста, успокойтесь... Пожалуйста!» - Гарри продолжал плакать, и Блинки вздохнула. «Хозяин Гарри, если вы продолжите так плакать, Блики побьют». Когда она замолчала, Гарри резко перестал плакать. Он уставился на нее своими огромными изумрудными глазами, и она чуть было не растеряла свою уверенность. «Спасибо, хозяин Гарри, сэр. А сейчас – вы голодны? Блинки принесет вам что-нибудь поесть»
«Я не голоден!» - Гарри надул губы, предавая свой ворчащий животик. Блинки исчезла с громким хлопком, чтобы вернуться через несколько минут с подносом, наполненным любимыми лакомствами Гарри. Тот оттопырил нижнюю губу и сделал вид, что его совсем не интересует происходящее, хотя его живот продолжал выдавать его растущий голод.
«Пожалуйста, съешьте что-нибудь, хозяин Гарри » - не получив ответа, она лукаво улыбнулась. «Если вы не поедите, то у вас не хватит сил убежать из этого дома, сэр. Драконы и много разных заклятий охраняют выходы из дома. Если вы не поедите, как же вы сможете победить всех этих монстров?». Кажется, эти слова разбудили интерес Гарри, и его живот только подгонял его. Он буквально набросился на еду. Блинки тихо засмеялась и по-матерински потрепала его по голове.
«Ты поможешь мне с побегом, Блинки? Ты можешь пойти со мной! Я обещаю, что мои мама и папа позволят тебе остаться, ты такая милая!» - проговорил Гарри, поедая печенье; он внимательно следил за реакцией Блинки. Ее выразительные глаза широко распахнулись, и она покачала головой, при этом ее уши слегка задели щеки.
«Ох, Блинки не может оставить этот дом, Хозяин Гарри, сэр. Блинки привязана к этому месту, домовой эльф не может оставить дом без позволения хозяина, сэр. Или хозяйки» - при этих словах она взглянула на дверь.
«Ты тоже не любишь эту странную даму, да?» - с любопытством спросил Гарри, прожевывая бисквит, его лицо было перепачкано в картошке.
«Да, Блинки ненавидит хозяйку » - сказала домовой эльф со странным гневом в голосе, но резко себя оборвала – «какую ужасную вещь я сказала!». Она соскочила с кровати и начала биться головой о стену, взвизгивая от боли. Гарри тоже выбрался из кровати и поспешил остановить ее. Когда он с трудом смог оторвать ее от стены, ее глаза уже косили к носу, а на обычно гладкой коже появились рубцы.
«Пожалуйста, не делай так больше!» - попросил Гарри, по-детски обнимая ее, пока она пялилась на стену. «Мне не нравится, когда ты делаешь себе больно».
«Блинки должна была наказать себя, хозяин Гарри! Блинки не должна плохо говорить о своих хозяевах – так делают плохие домашние эльфы. Блинки хороший домовой эльф, сэр. Блинки не может говорить плохо о своих хозяевах». Когда она поняла, что Гарри не собирается размыкать объятья, она вздохнула и крепко обняла молодого хозяина.
«Останешься со мной навсегда, Блинки? Ну, пожалуйста!» - Гарри посмотрел на нее своими огромными изумрудными глазами, почти разбив сердце несчастной.
«Конечно, Блинки останется с Хозяином Гарри! Она очень его любит!» - Блинки начала чистить его лицо наволочкой, в которую была одета, внимательно осматривая синяки, которые он мог бы получить с того момента, когда она в последний раз его осматривала. Она страстно оберегала своего юного начальника.
«Мы сможем поесть мороженного, после того как убежим? Я помогу тебе убежать вместе со мной. Если ты будешь со мной, никто не сможет назвать тебя плохим домовым эльфом!» - сказал Гарри, по-детски ей улыбаясь. «Мороженное испугает драконов – они не любят вкусных вещей!» - Блинки засмеялась над его замечанием и отправила его обратно в кровать.
«Сначала надо немного поспать. Хозяин Гарри выглядит уставшим». Когда Блинки накрыла его одеялом, Гарри закрыл глаза.
«Только немного – я не хочу заставлять драконов ждать. Я хочу обратно домой, увидеть маму». – пробормотал он сонно, прежде чем перевернуться на бок и заснуть. Блинки сидела около него, пока он спал, нежно поглаживая его волосы.
***
«С днем рождения, Гарри! Сколько тебе уже исполнилось?» - спросила Энн Петтигрю и улыбнулась. Гарри показал семь пальцев и довольно сказал:
«Мне ШЕСТЬ!» Его праздничный колпак слегка сполз, и почти упал с головы. Блинки быстро поправила его и вытерла Гарри рот, заботливо смотря на него. Она не считала, что Хозяину стоит есть так много торта, для него гораздо лучше было бы поесть нормальной пищи. Но Хозяйка всегда напихивала его сладостями, с того момента, как узнала об этой слабости Гарри.
Несколько ленточек и конфетти все ещё летали по комнате, выбрасывая алые и зеленые огоньки всякий раз, как проносились над головой Гарри. Как в сказке, комната была залита светом от багровых шаров, летающих по комнате; в центре на столе, уставленном кубками с яблочным соком и сидром (предназначавшимся только Хозяйке), возвышался огромный торт. По комнате сновали домовые эльфы, подбирая недоеденные Гарри остатки торта и вытирая пролитые напитки, до которых Гарри не было дела. Блинки попыталась осмотреть колени Гарри, которые он содрал, катаясь на новом велосипеде несколько дней назад. Она не думала, что неаккуратная повязка, которую наложила ее Хозяйка, сможет продержаться долго, и она хотела быстро поправить ее.
«Блинки, прекрати!» - нетерпеливо сказала Энн, отталкивая домового эльфа. Когда та ударилась головой о край стола, Гарри засмеялся. Блинки посмотрела на мальчика, задетая его смехом. Энн продолжила ласкать и прихорашивать мальчика, его внимание полностью переключилось на мамочку Энн. Оба не обратили на нее внимания, когда она похромала к выходу из комнаты, подождав минутку и проверив, не произойдет ли с Гарри что-нибудь. Но Хозяйка сама удостоверилась, что ничего опасного нет. Фактически, она сделала так, чтобы все, что она ни дала Гарри, было совершенно безопасным. И мягким. Без острых краев.
Блинки медленно и с трудом потащилась на кухню, где она сама побеспокоилась о полученной шишке – приложила холодный компресс на то место, где ударилась о стол. Обычно ее не волновали ушибы, но ей не хотелось испачкать кровью белье и снова получить по шее. И, кроме того, если она снова потеряет сознание от боли, то ее могут выгнать. А Блинки - ХОРОШИЙ домовой эльф, она никогда не совершала ничего, достойного отлучения от дома. Она останется здесь ради Молодого Хозяина.
Остальные домовые эльфы, находящиеся на кухне, смотрели на нее, пока она стояла, раздумывая о Молодом Хозяине, а потом безразлично поплелась к небольшому отверстию в стене, где находилась ее комната. Та едва ли была больше чемодана, но ей было достаточно удобно в ней с ее грязным шерстяным покрывалом и немногими безделушками, которые оставили ей ее мама и бабушка, перед тем, как их забили до смерти. Она осторожно вынула помятую карточку ее молодого хозяина, на которой ему было 4 года. Он выбил себе один из передних зубов, и не успокаивался пока Блинки не принесла ему мороженное. На фотографии он довольно улыбался и махал ей рукой. Она не позволила бы никому увидеть самую большую драгоценность, поэтому она аккуратно засунула ее обратно под отошедшую пластинку пола – та находилась около головы Блинки, когда та спала.
Когда Молодой Хозяин был совсем маленьким, и ее хозяйки не было дома, она часто засыпала на коврике у его кровати или даже на самой кровати, в ногах. Гарри был уверен, что Хозяйка никогда не найдет ее здесь. Он знал, что если об этом узнают, то Блинки побьют, поэтому был очень осторожен. Раньше он ее любил. Сейчас она стала для него такой же, как и другие домовые эльфы, только хуже. Сейчас она почти не работала - так она была подавлена. Её чудесный Молодой хозяин, единственный, кого она любила больше всего в своей жизни, больше не любил ее!
Тем временем Гарри продолжал праздновать свое шестилетие, бегая вокруг огромной горы подарков. Он сорвал обертку с коробки, внутри которой находился огромный плюшевый медведь и довольный, обнял его.
«Я Люблю тебя, мамочка Энн! Я люблю тебя больше всех!» - закричал он, залезая к ней на колени, и крепко ее обнял. Она улыбнулась и тоже обняла его, слегка погладив по спине.
«Мой хороший! А теперь не ешь СЛИШКОМ много торта, или заболеешь! И помни, у нас завтра – оладьи. И, да, мы купим тебе щенка, такого, как ты захочешь».
«Ух ты! Я назову его Мягколапом, как во сне, который я видел!» - ответил Гарри. При этих словах Энн застыла и уставилась на Гарри.
«Откуда… Ты сказал, что знал его?» - осторожно начала она.
«Во сне, я видел отличный сон. Но я все ещё люблю мою мамочку Энн!» - он крепко обхватил ее своими маленькими ручками, не заметив вздох облегчения, который сорвался с ее губ, перед тем, как она обняла его в ответ ещё крепче (если такое вообще возможно).
Глава 11 Жизненные ньюансы. Заключительная часть
Гарри огляделся в Косом переулке и почувствовал себя немного потерянным без своей мамочки Энн, покупавшей ему сладости и безделушки. Сейчас он был здесь с невыносимым и скупым домовым эльфом Блинки. Ей дали определенное количество денег, чтобы купить ее хозяину школьную форму, и она хорошо исполняла свою работу, покупая только то, что ей назвали. Она была хорошим, верным домовым эльфом, который делает все, что ему прикажут. И потому, что Гарри был раздражен и скучал, Блинки думала о том, чтобы избегать карманных воров и уворачиваться, когда Гарри пытался пнуть ее, чтобы она шла быстрее.
Сопровождая своего подопечного в магазин одежды мадам Малкин, Блинки попрыгала вниз по невысоким ступенькам к ближайшей скамеечке. На соседней табуретке тоже стоял мальчик, его измеряла магическая рулетка. Гарри забрался на скамеечку и сложил руки в ожидании. В конце концов, сколько ещё ему придется ходить за одеждой с домовыми эльфами? Его мамочка Энн наверняка купила бы ему не эти идиотские мантии, а другую одежду. И вообще, почему они должны носить форму? Почему надо скрывать свою, идеально сидящую одежду под дурацкой черной мантией со школьным гербом?
- Идешь на первый курс в Хогвартс? - спросил мальчик. Гарри посмотрел на него, слегка удивленный тем, что тот заговорил с ним. Мальчик идеально держался; когда он усмотрел на Гарри, на его губах играла легкая усмешка. Когда он заметил сгорбленную фигуру Блинки у ног Гарри, то странно улыбнулся, причем усмешка тоже никуда не исчезла.
- Я тоже. Меня зовут Драко Малфой, а ты…?
- Не твое дело, - пробормотал Гарри, пытаясь не обращать на мальчика внимания. Но Драко, кажется, был весьма настойчивым, поскольку нахмурился, но продолжил говорить, как будто слова Гарри были самым забавным, что он слышал в своей жизни.
- Ты знаешь, на какой факультет попадешь?
- Гриффиндор, - машинально произнес Гарри и выпрямился. Действительно – мамочка Энн училась в Гриффиндоре, и ее сын Питер тоже. Все хорошие и известные люди учились там – для него и не могло быть другого факультета. В Хаффлпафе было полно хныкающих сопляков, в Равенкло – одни заучки. И он не мог даже представить себе, что он поступит в Слизерин – этого просто не могло случиться.
- Гриффиндор?! – фыркнул Драко. – Ты наверно шутишь! Только не эти сюсюкающие гриффиндорцы! Я собираюсь учиться в Слизерине, как и вся моя семья. Казалось, что его интерес к Гарри улетучился. Гарри не любил, когда его игнорировали, поэтому он решил для себя, что это ОН игнорирует Драко, а не наоборот. Он накинулся на Блинки:
- Ну и? Ты пойдешь за швеей, или мне стоять здесь весь чертов день?
Блинки не произнесла ни слова и побежала к первому прилавку, чтобы позвать швею. Драко наблюдал за Гарри, как будто тот был мухой, которую надо прихлопнуть. Молотком.
- Увидимся в Хогвартсе, - сказал он холодно, спускаясь со скамейки. Он даже не оглянулся на Гарри, когда выходил из магазина. Гарри с облегчением расслабился. Мальчик напугал его, особенно в последней части разговора. Кажется, он пообещал что-то другое, а не небольшой дружеский визит за гриффиндорский стол. Нет, у Гарри появилось неясное чувство, что, может быть, он не должен был говорить с мальчиком. Фактически, он ему стоит избегать его на улице и поддерживать широкую дистанцию между ними. Он не был уверен почему, но у него было неясное, ужасающее ощущение, что ему не понравятся последствия этого знакомства.
***
Гарри слегка нервно оглянулся, наблюдая, как студенты перешептываются друг с другом. Рон и Гермиона, его телохранители и товарищи по факультету, продолжали шепотом переговариваться. Гарри слышал немногое – например то, что Джинни и Невилл пропали. Он вспомнил о них – может быть, их убило то, что обездвижило всех тех студентов? Ладно, если Джинни умерла, ему будет немного грустно за Рона. Конечно, он не так уж хорошо знал его сестру, чтобы на самом деле печалиться о ней, но невежливо быть безразличным, когда кто-то умер.
Но если умрет Невилл, начнется настоящая паника. У Мальчика-Который-Выжил была такая репутация, которой мог позавидовать даже нынешний преподаватель Защиты – Локхард. Он был напыщенный и немного вызывающий, но в целом весьма дружелюбный. Гарри был совсем не против него, особенно потому, что Локхард никогда не спрашивал домашнее задание, а если и проверял, то никогда не ЧИТАЛ его. Только из-за этого Гарри хорошо учился по Защите. По сравнению с Локхардом даже Гарри был вполне неплох.
Во всяком случае, Невилл защищал Гарри от слизеринцев, особенно от Драко Малфоя. Он был совершенно прав, когда испугался Малфоя, думал Гарри - тот был совершенно несносным. Он все время пытался навлечь на гриффиндорцев неприятности, особенно исключение из школы.
Почему так медленно тянется время? Невилл и Джинни уже должны были вернуться! Наверно они умерли – нашептывала жестокая часть Гарри. Честно? Он не особо любил их. Джинни была такая тихоня, всегда находящаяся в тени, восхищаясь Невиллом, остающимся навсегда героем. Девушке нужна была такая жизнь, которую она не могла вести из-за вечно опекающих ее братьев. К ней он не испытывал никакой симпатии, думал Гарри сейчас. У ее семьи даже не было домовых эльфов!! Единственное, что он не смог принять в семье Уизли.
Ну ладно, он ведь не об этом думал! О чем же он думал да этого, ммм… Может, о квиддиче? Ну нет! Ему нравилось летать, но никто бы не захотел позвать его в команду. Да он и не хотел там быть! Известно, что эти бладжеры ломают кости!! Кто может утверждать, что бладжер не появится внезапно, сломав кому-нибудь нос, или сбив кого-нибудь с метлы с пятиметровой высоты, или что-нибудь в этом духе? Нет, он думал не о квиддиче. А, конечно! Он решил зайти к Хагриду когда это все закончится. Если это закончится. Если Джинни или Невилл, или оба умрут, то ему придется вернуться домой, к мамочке Энн. Это неплохо, но все же не сравнить с Хогвартсом. Как бы он не любил мамочку Энн, здесь, по крайней мере, у него была собственная жизнь.
Внезапно в Общий зал вошла Макгонаголл с облегчением на лице. Все столпились вокруг нее, в первых рядах – Рон и Гермиона. Гарри стоял чуть в стороне, ему было любопытно, но не настолько, чтобы приближаться к своему декану слишком близко. Макгонаголл никогда не была настолько враждебной, как Снейп по отношению к Невиллу, но все ещё пугала его.
- Могу я попросить минуточку внимания?
Какой идиотский вопрос! Насколько глупым надо быть, чтобы не слушать ее?
- Спасибо. Прежде чем вы разойдетесь по спальням, я хочу сообщить вам одну новость, чтобы вы отдали себе отчет о происходящем. Во-первых, существо, угрожавшее школе, было найдено и уничтожено. Это был Василиск.
По толпе пронесся ошеломленный вздох. Гарри поежился и почувствовал, будто по спине пробежал мороз. Он НЕНАВИДЕЛ змей, ненавидел настолько сильно, что при одном упоминании об этих скользких, отвратительных существах по его коже бегали мурашки.
- Попрошу всех студентов успокоиться. Второй пункт на повестке дня – с мисс Джинни Уизли все в порядке, хотя ей придется отработать взыскание и, возможно, но не обязательно, ее исключат из школы. Она была виновницей нападений. Все снова ахнули. Гарри был в шоке, и это было заметно по выражению его лица. Джинни? Робкая, тихая Джинни, сходившая с ума по герою-Невиллу!? И эта Джинни смогла сделать каменными других студентов, кошку и даже привидение? Звучит странно.
- Наказание мисс Уизли будет установлено директором, поэтому, пожалуйста, не приставайте к ней с вопросами.
Гарри сомневался, что после такого количества окаменевших студентов кто-нибудь захочет даже подойти к Джинни.
- Также, за оказание столь значительной помощи в спасении мисс Уизли, Профессор Локхарт будет награжден орденом Мерлина второго класса, - казалось, Макгонаголл внутренне боролась с собой, прежде чем к ней вернулась ее обычная сдержанность.
- Я полагаю, он скажет вам, что он выполнило всю работу. Надеюсь, вы не будете верить ВСЕМУ, что услышите. С этого момента восстанавливается прежний распорядок, поэтому я призываю всех вас разойтись по спальням и проявить терпение, пока мы убедимся, что опасность миновала. Спокойной ночи! – с этими словами Макгонаголл повернулась и вышла из башни Гриффиндора. Как только декан покинула помещение, гул голосов наполнил зал.
***
Гарри отпрянул к стенке купе Хогвартс-экспресса, в ужасе уставившись на медленно приближающегося дементора. Все вокруг потемнело, звуки исчезли, осталось только свистящее дыхание, исходящее от этого… этого существа. Гарри инстинктивно потянулся за своей палочкой и попытался где-нибудь укрыться. Но спрятаться было негде. Он был в ловушке. И он слышал пронзительные вопли. Кто кричал? Может Джинни, или какая-нибудь другая девчонка? Нет, не они. Это была женщина, и ее голос казался таким знакомым… Она кричала так отчаянно, и когда существо приблизилось к Гарри, крик стал громче.
- Нет! Не моего мальчика! Только не моего Гарри! Верните мне моего ребенка! Прошу, верните его! Прошу!! – крик был повсюду, он чувствовал себя таким беспомощным. Крики были просто невыносимыми. Он хотел добраться до этой женщины, заставить ее замолчать, но – он был в ловушке. Он не мог даже двинуться с места. Это существо, так близко… Оно подняло руку, похожую на кисть скелета, протянуло ее к Гарри, и мальчик упал в глубокий обморок.
***
Гарри – настоящий, реальный Гарри, чье тело сейчас лежало на кровати – внезапно попытался двинуться. Его тело было неподвижно, но мозг – проснулся. Он едва осознавал, что это были не видения, а воспоминания его двойника, которые проникли в его мозг. И если первые воспоминания были медленными и детально прорисованными, то эти пролетали на впечатляющей скорости. Гарри не понимал почему так произошло, почему он видел только вспышки, озарения, клочки воспоминаний, которых не было в его жизни, хотя они казались реальными.
Потом пришло другое воспоминание, такое свежее и резкое.
***
Ему – четырнадцать, и он очень напуган. Он прячется за Роном, пока Гермиона ругается с Малфоем и его дружками. Сейчас проходил Турнир Трех Волшебников, Гарри в нем не участвовал. А Седрик – участвовал. И умер. Он был единственным, кто в полусмерти рассказал о возвращении Волдеморта. Сейчас – конец учебного года, и воспоминания мелькают чаще, давят на него. Гарри чувствует себя так, будто голова его сейчас взорвется. В школе – Амбридж, она пытается контролировать все события. Она ненавидит Невилла. Даже нет, не Невилла – всех Гриффиндорцев.
Сейчас школа близка к закрытию, все собираются вместе. Все мелькает так быстро, воспоминания ослепляют его, он должен прекратить это, должен проснуться, немедленно!
***
Гарри резко дернулся и ударился головой. Услышав два вскрика, он быстро огляделся и инстинктивно протянул руку к тумбочке у кровати, где лежали его очки. Он надел их, и зрение снова обрело четкость.
Маленькое существо с огромными, как теннисные мячики, глазами и в какой-то тряпице вместо одежды, смотрело на него, слегка подавшись вперед. На минуту Гарри показалось, что это, должно быть, Добби – его воспоминания были слишком сильны. Но когда он посмотрел на домового эльфа внимательнее, то понял, что это была Блинки – домовой эльф из тех воспоминаний, которые он только что видел. Внезапно происходящее стало реальнее.
Позади эльфа раздался раздраженный вскрик. На Гарри смотрела женщина со светлыми тонкими волосами, собранными в пучок. Бледно-голубые, водянистые глаза так отчетливо напомнили ему Петтигрю… От ненависти, проступившей на его лице, женщина отскочила, как от удара. Так они и стояли – домовой эльф смотрел на Гарри, Гарри смотрел на женщину. Он знал, кто она. Он знал и ненавидел ее – за то, кто она такая и за то, что она сделала.
Это была Энн Петтигрю – мамочка Энн.
Глава 12: Шипы прошлогоПримечание: у беты экзамены, поэтому выкладываю пока небеченный вариант. Потом заменю.
Жду отзывов в комментариях, sorella
---
- Гарри, я так рада, что ты в порядке! – мамочка Энн потянулась, чтобы обнять его. Но он, к ее удивлению, отпрянул назад, а потом на пол, инстинктивно схватившись за палочку. Блинки с изумлением смотрела на Гарри, ее огромные глаза распахнулись ещё шире.
- Гарри, сладкий мой, что случилось? - продолжила Энн.
- Не… Не подходи ко мне!
Это была не угроза, а скорее предупреждение. Он не собирался причинять ей вред, если только она не будет прикасаться к нему, как она сделала только что. Он направил палочку прямо на нее и прищурился. «Я сказал, не приближайся!» - почти прошипел он.
- Хозяин Гарри, пожалуйста, остановитесь – мягко начала Блинки. Гарри взглянул на нее и медленно начал опускать палочку, все ещё слегка щурясь.
- Я не собираюсь вредить вам, только не прикасайтесь ко мне.
- Но Гарри, родной, что не так? Я разберусь со всем! Это опять эти мерзкие мальчишки? Они приставали к тебе? Я поговорю с ними, будь уверен, после этого они даже пальцем не посмеют тронуть моего муси-пусечку Гаррика... – Энн взволнованно смотрела на мальчика. Гарри продолжал с недоверием смотреть на нее, палочка все ещё была направлена в ее сторону.
- Хозяин Гарри? – Гарри посмотрел на Блинки. Она взяла его за руку и медленно ее опустила. – Хозяин Гарри, мы не собираемся обижать вас. – добавила Блинки мягко, поглаживая его руки. Гарри хотелось вырваться и заехать ей по лицу за то, что она не слушает его, но что-то – может ее умоляющий взгляд, или то, как нежно она держала его ладонь, а может просто воспоминания, успокоили его. Ее присутствие успокаивало, как мамино. Его настоящей мамы, конечно.
- Г-гарри? – немного ревниво протянула Энн.
- Я знаю тебя. Ты Блинки, – сказал Гарри, продолжая смотреть на домового эльфа и полностью игнорируя Энн. Та хмыкнула, с удивлением слушая Гарри.
- Ты мне только что снилась. Ты была очень мила со мной, а я – вел себя как настоящая задница. Прости меня, – прежде чем Блинки успела раскрыть рот, Энн взвилась:
- Гарри, солнышко, ты не должен извиняться перед домовым эльфом. Это их работа!
- Домовой эльф однажды спас мне жизнь, и ты считаешь, что для меня будут в порядке вещей смешивать их с грязью? – прошипел Гарри, в его изумрудные глаза блеснула ярость. Энн вздрогнула и в удивлении распахнула глаза. Куда исчез ее сладкий малыш Гарри? Этот человек – не ее мальчик! Это не может быть он! Ее Гарри никогда не разговаривал с ней таким тоном! И с каких это пор его жизнь спас домовой эльф?? Спас от чего, интересно?
- Эти хулиганы опять приставали к тебе?
- Что? Какие хулиганы? А, да, понятно, ты про Малфоя и его дружков. Нет, они меня не трогали, – ответил Гарри. Одна его часть хотела броситься к ней в объятья и поплакаться обо всех своих бедах. Другая пыталась игнорировать первую, стереть ее из головы. Какого черта, он не будет падать в объятья к кому бы то ни было! Он – сам по себе, Гарри Джеймс Поттер!
- Хозяин Гарри? – Гарри посмотрел вниз на Блинки. Она все еще держалась за его руку. – С вами все в порядке, сэр?
- Все нормально, Блинки, - Гарри вымученно улыбнулся.
- Вы хотите поговорить с Блинки? Блинки будет слушать хозяина, если он этого захочет! – произнесла она, с таким душераздирающим видом, что та, мягкая, его часть была затолкана куда подальше. Как мог быть его двойник так жесток с ней? Добби был примером плохого домового эльфа, а Блинки… Блинки была образцовым эльфом. Она беспокоилась, в порядке дли он, даже когда ожидала, что он ударит ее за то, что она встала между ним и Энн. Она даже спустила одну ногу на пол с табуретки, на которой стояла, приготовившись получить пинок. Вместо этого Гарри взял ее за обе руки и легонько сжал ее ладони в своих.
- Со мной все в порядке, правда. Но я хочу поговорить с тобой наедине. – Блинки с удивлением уставилась на свои руки. Она совершенно не предполагала услышать ни такой ответ, ни вызвать сострадание.
- Почему ты не поговоришь СО МНОЙ, Гарри? В конце концов, я твоя мамочка Энн! – Энн выглядела очевидно завистливо. Гарри посмотрел на нее, не успев придать лицу безразличное выражение.
- Я лежал без сознания неделю, или около того, я пропустил все занятия, мне снились кошмары, некоторые стали моей частью. Извините, если я груб, но – убирайтесь! Я хочу поговорить с Блинки.
- Она же… просто домовой эльф!
- Если вы повторите это ещё хоть раз, я буду пытать вас, пока вы не поймете, что она человек, вы, тупая свинья! А сейчас – выметайтесь! – Энн в страхе отшатнулась. Ей не хотелось это признавать, но ее Гарри не был настолько умен, особенно когда пытался угрожать. Он становился похож на ее Питера – дорогого, милого Питера…. Картинка перед ее глазами рассыпалась в момент, как только она увидела, что его глаза горят с той же страстью, которой загорелись глаза Лили, когда ей сообщили, что она никогда больше не увидит своего сына.
Энн медленно вышла из палаты, углубившись в свои мысли. У ее Гарри всегда были такие милые, невинные глаза, из-за которых любому хотелось обнять его и сказать, что мир прекрасен. Конечно, Энн знала, что мир не так хорош – в конце концов, и она потеряла сына из-за Волдеморта, когда Питер пытался защитить маленького Гарри от этих ублюдков, называвшихся его родителями. Как они посмели бить этого крошку?
Но сейчас… Эти глаза пугали ее. Было ужасно видеть, какими глазами он на нее смотрит. Он стал взрослее, чем она могла представить себе. Он видел вещи, о которых ей могли только сниться кошмары, он знал больше, чем она когда-либо смела узнать. Может быть, действительно стоило дать ему поговорить с домовым эльфом. Ей совершенно не хотелось смотреть в эти ужасные глаза. На самом деле ее пугали воспоминания о криках Лили Поттер, умоляющей вернуть ей сына.
-Хозяин Гарри, вы в порядке? – спросила Блинки, как только Энн закрыла за собой дверь. Гарри медленно опустился на кровать, потом потер лоб и закрыл глаза.
- Не совсем. Ты уже поняла, что я не тот Гарри, которого ты знала, да?
- У Блинки были подозрения. Хозяин Гарри не такой, как она запомнила.
- В чем не такой? Не считая спектакля, который я сейчас устроил, я бы хотел чтобы никто не догадался, что я не тот Гарри, которого они знают.
- Блинки все ещё не уверена, в чем отличие Хозяина Гарри. Но она знает, что отличие есть, - сказала Блинки, потянувшись к мальчику и озабоченно приложив руку к его лбу. Она попыталась снять повязку, то Гарри остановил ее, мягко дотронувшись до запястья.
- Я из другого мира. В нем мои родители умерли, и Мальчик-Который-Выжил – я, а не Невилл, - Гарри прикрыл глаза. Блинки внимательно на него посмотрела, а потом нерешительно убрала руку.
- Как вы сюда попали?
- Гермиона и Рон произнесли заклинание. В том, моем мире, они были моими лучшими друзьями, но здесь они только раздраженно причитают. Я не понимаю этого – никогда не думал, что они со мной из-за славы или чего-то подобного. Я пять раз спасся от Волдеморта… Дома я был первым в его «черном списке»...
Сейчас Блинки выглядела жалко, она схватила Гарри за руку и не выпускала.
- По-пожалуйста, не произносите имя…
- Прости, Блинки, но я привык так говорить, – Гарри вздохнул и погладил ее по щеке. – Я просто не могу бояться имени, когда видел ЕГО своими собственными глазами. В конце концов, само имя не такое уж и пугающее.
- Он.. он повредил вам?
- О да. Но не всегда физически. На первом курсе я просто провалялся без сознания. На втором – чуть не умер от яда василиска, который попал мне в кровь. На четвертом из-за моей глупости умер другой человек – Седрик Диггори. И – да, именно моя кровь помогла Волдеморту возродиться в полной силе. На пятом курсе он убил единственного человека, которого я мог назвать членом своей семьи, и он почти добрался до меня, овладев моим разумом и телом. Все это были МОИ ошибки, потому что я попадал в очевидные ловушки и не мог никого защитить! – Гарри резко остановился, и удивился облегчению, которое почувствовал. Он никогда раньше не был так многословен. Не в этой жизни. Никогда раньше.
- Простите, хозяин Гарри. Простите меня… - сказала Блинки. И когда Гарри повернулся к ней, то по ее глазам понял, что она искренна в своих словах.
- Я понимаю, что ты сожалеешь. Но здесь на самом деле не за что извиняться! Ты не виновата – ты не смогла бы мне помочь, даже если бы захотела. В моем мире я не жил у Энн, я вообще даже не знал о том, что мать Петтигрю ещё жива!
- Петтигрю?
-Питера Петтигрю. Именно он рассказал Волдеморту, где скрывались мои родители, помог их убить… Он несколько лет сливал Волдеморту информацию.
-Блинки понимает. Блинки не выдаст секрета Хозяина Гарри. Но кто был тем эльфом, кто спас вашу жизнь?
- Это был Добби – наверно здесь он до сих пор работает на семью Малфоев. Я помог ему стать свободным – над ним ужасно издевались, в потом он пошел работать в Хогвартс.
- Вы помогли ему стать свободным? – с благоговейным трепетом повторила Блинки.
- Да, я освободил двух домовых эльфов. Добби был вне себя от счастья, когда я … хм.. избавил его от господства Малфоев. Но вот Винки – нет, она была не рада. Винки – это домовой эльф Батри Крауча. Это ОЧЕНь долгая история, будет лучше, если я не буду в нее углубляться.
- Блинки понимает. Вы хотите, чтобы Блинки осталась с вами, хозяин Гарри?
- Думаю ненадолго можно. Но я не хочу тебя задерживать – Энн может рассердиться на тебя. А ты такая хорошая… Прости, что твой настоящий хозяин был так жесток с тобой. Ты заслуживаешь лучшего.
- Нет, нет, хозяин, не надо извиняться! Блинки рада служить хозяину!
- Конечно, ты рада. А сейчас уже пора спать. Спокойной ночи, Блинки! – Гарри снова закрыл глаза. Он был удивлен, что так легко произнес такую длинную речь. Он почувствовал себя лучше. Сильнее. Завтра он уже поднимется с кровати и, возможно, пойдет на уроки. Но в любом случае, он уже не будет вести себя так, как хотят Рон и Гермиона. У него есть свое «я» и он покажет им, что не даст больше командовать или управлять собой. Он будет осторожным, чтобы изменения не выглядели резкими, но немного его настоящего «Я» просто поможет ему быстрее выздороветь.
Глава 13: С Рождеством, Гарри!Поздравляю всех с выходом шестой книги! Бета еще на каникулах, но, думаю, в сентябре обновления будут появляться чаще.
Итак, 13 глава, не бечено.
---
Снова начались занятия, и Гарри был очень удивлен тем, что никого не волновало, где он пропадал почти неделю. На него не смотрели, не спрашивали, что за повязка появилась у него на лбу, поверх шрама. Ни «Гарри, тебе лучше?», ни «Почему ты перевязан?». Все вокруг просто игнорировали его появление, как будто он был мухой на стене: раздражающей, но не стоящей того, чтобы прихлопнуть.
Но то, что Гарри игнорировал Невилла, Рона и Гермиону на всех уроках и после них, определенно заметили. Даже когда у Гарри и Невилла были в одно и то же время дополнительные занятия по зельям, Гарри был готов сесть со слизеринцами – лишь бы не оказаться рядом с Невиллом. Слизеринцы были в недоумении, гриффиндорцы были возмущены, равенкловцы были заинтригованы… только Хаффлпафф ничего не заметил. Невилл всеми способами старался привлечь внимание Гарри, не понимая, почему это стало навязчивой идеей. Раньше было наоборот - Гарри делал все, что было в его силах, чтобы привлечь Невилла к себе. – и всегда безуспешно. Только Гарри не выглядел польщенным, когда их роли поменялись.
Невилл дошел до того, что стал лгать - описывал во время урока зелий Волдеморта – чего он никогда раньше не делал. Он рассказывал, что Волдеморт – высокий бледный человек с жирными волосами и угольно-черными глазами, расписывал, как одно его присутствие вселяло страх во всех окружающих. Гарри пытался скрыть усмешку, появлявшуюся на лице во время таких рассказов. Волдеморт – это вам не Снейп, хотя весьма правдоподобное описание Невилла содержало в своей основе образ Снейпа. Сам Снейп тоже, похоже, разрывался в борьбе между появляющейся улыбкой и своей репутацией. Как поступить - улыбнуться и привести студентов в ужас или промолчать и незаметно подкрасться к этим двум сплетничающим гриффиндорским девчонкам?
Гарри старался игнорировать остальных студентов, но уделял особое внимание учителям. Во-первых, ему хотелось сосредоточиться на учебе, а во-вторых - как-то отвлечься от воспоминаний, проникших в его мозг.
Он знал, что Мальчик-который-выжил, его настоящее «я», ненавидел травологию и любил летать на метле в сотне метров над землей. Другой же Гарри в его голове был уверен в том, что в полете нет ничего привлекательного, и поэтому ненавидел подниматься в воздух. Но этот, второй Гарри, всегда проявлял знание растений на уроках Травологии и дотрагивался до каждого цветка с нежностью, как до новорожденного ребенка. Не стоит и говорить, что профессор Спраут была рада вновь учить своего способного студента. Однажды, за три дня до Рождества, она оставила его после урока и улыбнулась.
- Не волнуйся, мальчик. Я не вовлеку тебя в неприятности. Я просто хочу сказать, что ты достиг больших успехов в учебе. Я впечатлена твоим оценками, – выражение ее лица смягчилось. - Твоя мама гордилась бы тобой.
Гарри сжал пальцами книги, которые держал в руках, и прищурился: - Да, я надеюсь моя мама была бы рада.
Спраут попыталась не выдать невольную дрожь, прокатившуюся по телу. Она попыталась припомнить – произносил ли он когда-нибудь слова так, как будто не говорил, а шипел. Как змея.
- Оставив в стороне гордость факультета – я была бы рада, если бы ты учился в Хаффлпафе. Тебе было бы хорошо здесь. – когда он улыбнулся в ответ, по ее телу пробежала дрожь.
- Я боюсь, профессор, что Сортировочная Шляпа не согласилась бы с вами. Она предлагала мне Слизерин.
У Спраут появилось безотчетное желание вытащить палочку. Конечно не для того, чтобы использовать - просто иметь ее под рукой, если возникнет необходимость. Если змея нападет на нее.
Лицо Гарри внезапно расплылось в доброжелательной улыбке. – Все равно, спасибо за эти слова. Не похоже, что мне нужен другой факультет. Он поднял ее палочку и отдал ей – Вы, должно быть, забыли. В такое опасное время нельзя быть невооруженным.
Он отошел от нее – одна рука крепко прижимает книги, вторая спокойно засунута в карман. Сейчас он выглядел невинным, повернувшись к ней спиной, в полной уверенности, что она не ударит его исподтишка.
Спраут почувствовала вину за то, что держала палочку в боевом положении. Она знала, что мальчик не стал бы студентом на ее факультете, он так сильно изменился, и он волновался, что она заметила изменения. Похоже, это его огорчило.
Гарри вздохнул про себя, когда отошел от Спраут на достаточно далекое расстояние, и слегка ссутулился. Он перенапрягся, вставая с первыми петухами и допоздна засиживаясь в библиотеке – однажды мадам Пинс пригрозила, что вытолкает его метлой. И как бы усердно он не трудился, другой, второй Гарри, никуда не исчезал. Голос звучал в его голове, жалуясь и отвлекая во время уроков. Каждый день в его голове происходили дискуссии, и Гарри иногда ловил себя на том, что начинает говорить вслух, сам с собой.
- Пора вставать.
- Не-ет.. в кровати так тепло.. можно поспать ещё чуть-чуть..
- Заткнись, ты, идиот.
Иногда, неохотно, Гарри позволял своему «внутреннему голосу» одерживать верх. Его волновало, что ему нужно было очень много делать: дополнительные уроки, разборки с задирами из Слизерина, и еще нужно было думать о будущем и пытаться найти путь назад в свой мир. Особенно заметными были его успехи в Древних Рунах. Он оставался после уроков, проводил часы в библиотеке, и даже перед сном пытался найти способ связать вместе заклинания так, чтобы сделать портал в свою вселенную. Это оказалось труднее, чем он думал.
Если совместить две руны, то можно ожидать один из трех результатов: ничего не произойдет, сработает одна из рун, сработают обе. Гарри пытался совместить руны времени и перемещения, тренируясь на яблоке. Когда он написал руны, используя указательный и средний палец, слова горели в воздухе, как угасающее пламя – глубокого синего цвета. Он был достаточно умен, чтобы прикрепить руну «яблока», которая направляла заклинание на это самое яблоко – иначе бы он своими руками давал повод министерству упрятать его в Азкабан.
Когда он произнес заклинание, яблоко исчезло. К сожалению, когда через неделю оно появилось вновь, то было совершенно изуродовано, а на его поверхности появились странные рубцы. Он занялся исследованием этого узора, и после ночи, проведенной в Запретной Секции библиотеки, выяснил, что символ принадлежит божеству времени Хроносу. Гарри содрогнулся, когда понял, что, возможно, он сильно разозлил это божество. И хотя он сильно хотел домой, все равно надолго прекратил эксперименты с рунами.
Рон с Гермионой стали совершенно бесполезны как информаторы и партнеры по учебе – они даже боялись оказаться с Гарри в одной комнате, как будто все вокруг вдруг научились читать мысли и видят их насквозь. Поэтому Гарри приходилось работать одному. Читать учебники и изучать людей, наблюдать, как Невилл умудряется выжить, хотя ведет себя совершенно по-идиотски. Он, должно быть, невероятно удачлив – твердить про себя Гарри.
Рождество выдалось серым, холодными и раздражающе веселым. Гарри страдал от приступа дежа-вю, получив в подарок только носки (от Мамочки Энн) и ничего больше. Ни письма от Сириуса, ни подарков от Рона, Гермионы и миссис Уизли… Рон уехал домой отмечать с семьей, Гермиона с родителями поехали во Францию. Гарри остался один, с розовыми носками и письмом от Мамочки Энн, написанным такими же розовыми чернилами.
Он смял письмо, кинул его в камин и с нездоровым интересом наблюдал, как оно горит. Тишина была приятным изменением, после постоянной суматохи, окружающей его соседей. Только потрескивание огня и тихое дыхание спящих студентов. Гарри заметил это сразу как проснулся, его чувства были обострены. К сожалению, это не относилось к зрению. Оно улучшилось, но не исправилось совсем, и в своих прежних очках он видел нечетко. Гарри не знал, почему его чувства обострились. Он понимал только, что с того момента, как одна его часть умерла, его нынешнее сущность раскрылась, а потом схлопнулась обратно, по-видимому тем же заклинанием, что призвало другого Гарри с его воспоминаниями к нему в голову.
Хотя он остался совсем один, в его мыслях сквозила горечь. Его «мертвая» часть видела других мертвецов – Плачущую Миртл, Василиска. Но разочарование от того, что он не видел духов своих мертвых родителей, пересилило удивление от смерти. Даже в образе духов они были вне досягаемости – но теперь не высматривали его, широко открыв объятья.
То, что он не мог избежать этой жизни даже умерев, все сильнее угнетало его. Гарри надел свои новые розовые носки и спустился в Большой Зал. На полпути он увидел странную фигуру, протискивающуюся в щель у доспехов, что-то бормоча себе под нос. Гари узнал знакомый мотив «когда Добби вернется домой, ему придется прижечь себе руки утюгом» и уставился на маленькую фигуру домовика Добби. Как он оказался здесь, а не в поместье Малфоев? Раз он сказал, что накажет себя за пребывание в Хогвартсе, значит он здесь не по приказу хозяев.
- Извини, могу тебе чем-нибудь помочь? - спросил Гарри как можно вежливее. Добби подскочил, как ошпаренный, потом спрятал руки за спину и отвесил Гарри поклон, коснувшись носом пола.
- Хозяин Поттер, Добби рад видеть вас, сэр. Блинки попросила Добби проверить, хорошо ли хозяин отмечает Рождество. - При этих словах в сердце Гарри что-то растаяло. Может быть, он не так одинок сейчас, как думал. Он-то считал, что будет отмечать один, с этими дурацкими розовыми носками.. Может из-за этого у Дамблдора и поехала крыша? Так долго находится в одиночестве, в окружении одних носков. Наверно он сошел с ума, поэтому в разговоре с Гарри и сказал, что предпочитает их книгам.
- Хозяин Поттер? Блинки сейчас на кухне, она и другие эльфы приготовили вам праздничный ужин, - нервно сказал Добби, так как Гарри ничего не ответил. Наверно Добби ожидал, что Гарри замахнется на него или накричит, а может вовсе проигнорирует, но вместо этого тот просто широко улыбнулся.
- Пойдем, Добби – посмотрим, что там Блинки приготовила, - Гарри произнес это так тепло, что у Добби навернулись слезы. «Нам», «мы»… он говорил с ним как… как с РАВНЫМ. Добби улыбнулся в ответ, выбросив из головы, что придется прижигать себе руки за помощь Блинки. Сейчас, глядя на это счастливое детское лицо, он знал, что дело того стоит. Он гордо повел Гарри на кухню, демонстрируя его как солдаты показывают военные трофеи.
***
В окно кабинета Дамблдора влетела сова и кинула на стол директора письмо. Конверт был запечатан черным воском с тремя вертикальными прутьями, поверх которых был выгравирован ключ – крест Азкабана. Письмо невинного вида содержало несколько несдержанных выражений, подписанных смотрителем Азкабана. На письмо были наложены чары, показывающие Дамблдору, что подпись подлинная.
Всем заинтересованным
Сириус Блэк, Джеймс и Лили Поттер сбежали из тюрьмы Азкабан. Примите все меры для обеспечения безопасности мистера Гарри Джеймса Поттера. Эти три убийцы могут преследовать его. Используйте чрезвычайные меры – они вооружены и очень опасны.
Всего доброго,
Баффорд Бамбадил.
Глава 14: Найти ВеруГлава снова небеченная. Полина, АУ! Ты думаешь возвращаться, или мне искать другого человека в помощь?
Всем читателям: спасибо, что ждете и не даете мне забыть о переводе!
---
Глава 14: Найти Веру
Гарри спускался по дороге в Хогсмид, держа руки в карманах. Шарф на шее защищал от холодного снега, летающего вокруг.
Домовые эльфы приготовили для него чудесные пироги и изумительно пахнущее жаркое. В тыквенном соке было немного алкоголя, и по телу Гарри разлилось приятное тепло. Он смеялся, разговаривал с Блинки и другими домовыми эльфами. Когда ему удалось заверить их, что ничего больше не надо(на это ушло почти два часа), разговор стал интереснее. Гарри сумел выведать кое-что о их происхождении и том, как они попали в Хогвартс. Еще он обнаружил, что некоторые из портретов неплохо поддерживали беседу и давали указания.
В конце он понял, что эльфы хотят, чтобы он ушел, но не желают показаться грубыми. Они начали готовить рождественский пир для тех, кто остался в Хогвартсе, и предпочли бы это делать без свидетелей. Гарри расчувствовался, когда домовики рассказали ему, как стараются, чтобы пир удался: «Мы хотим, чтобы студенты, вернувшись из дома позавидовали тем, которые остались здесь и насладились пиром. Нам хочется, чтобы студенты ХОТЕЛИ остаться здесь на рождество… чтобы попробовать блюда, которые мы приготовим». Они говорили с такой гордостью.. гордостью за то, что делают. Гарри почувствовал себя виноватым, что не замечал раньше, как усердно работают домовые эльфы.
Его мысли вернулись к серой завесе, которая еще несколько дней назад можно было назвать снегом. Гарри потопал ногами, чтобы вернуть пальцам чувствительность. Он свернул в переулок между магазином Зонко и другим небольшим кафе, где парочки обменивались подарками и поцелуями. Очарование Хогсмида сменилось нищетой лондонского переулка за магазином. Гарри смутно припомнил Оливера Твиста - книгу Чарльза Диккенса, которую он читал за год до того, как впервые пошел в Хогвартс. Он пересматривал ее летом на четвертом курсе, и она его очень порадовала. Но сейчас его напугала поразительное сходство этого маленького магического городка и описанного в книге. Вокруг никого не было, но Гарри не мог избавиться от чувства, что за ним наблюдают.
Раздался грохот, и Гарри резко оглянулся, выставив вперед палочку и приготовившись сказать заклинание. Он увидел человека в фартуке мясника, который вывалил на пол большую черную корзину. Когда она упала, что-то стеклянное внутри нее разбилось. Проглотив собравшийся выскочить наружу вскрик, Гарри вернулся к разведке.
Он бродил по окрестностям почти час, и обнаружил, что плутает, как по лабиринту, вокруг того места, откуда начался его путь. Когда он уже решил вернуться в замок, в свою теплую постель, то услышал тихий стон. Он был едва различимым, но Гарри решил найти его источник.
Вот, он раздался ещё раз: тихий царапающий звук, а за ним – нежный всхлип. Гарри инстинктивно двигался на звук, обходя мусорные корзины с полусъеденными Пирожными-из-Котла и разбитыми стаканами, с которых еще капало сливочное пиво.
- Ну же, малыш, давай! Я тебя не обижу! – мягко позвал Гарри. Ему ответил жалобный плач. Скребущиеся звуки раздавались из мусорной корзины, которую он ещё не трогал. Он нерешительно подошел к ней, приподнял крышку и чуть не блеванул. Там, грудой сгнившего мяса лежало пять мертвых котят. Один был разорван на куски, остальные наполовину обглоданы - у двух не хватало голов, у оставшиеся были без лап. Гарри никогда, НИКОГДА за всю свою жизнь не встречался с подобным. Это было ужасно, видеть смерть людей было легче, чем эту душераздирающую картину. Люди совершают грехи, даже у самого хорошего человека есть темные места. А котята… Они не могли причинить вреда никому, даже себе. А кто-то просто отправил их на свалку.
Под одним из безголовых котят кто-то зашевелился. Коричневый котенок с белесой грязью и мусором на шерстке, высунул голову и посмотрел на Гарри пронзительными голубыми глазами, разбивая его сердце. Стало понятно, почему котята были обглоданными – бедное существо было вынуждено питаться своими братьями, чтобы выжить. Не задумываясь, Гарри вытащил котенка из корзины, завернул в край своей мантии, чтобы сохранить его в тепле и помчался по направлению к замку. Он не знал, что будет делать, если котенок подохнет.
***
Котенок после чистки шерстки оказался белоснежным. Это была кошечка(Гарри неохотно проверил это, потому что не хотел назвать ее не соответствующим полу именем). Она вела себя дружелюбно и любила поесть, жалостливо мяукая для получения добавки, пока не набила живот так, что могла только лежать и спать. Когда он погладил ее по шерстке, кошечка заурчала. Гарри почувствовал, что начинает влюбляться.
Это могло помешать его планам, поэтому он начал придумывать, кому бы послать котенка в качестве подарка – тогда он не будет связан по рукам и ногам, и сможет двигаться, куда захочет. Он перебрал всех знакомых, прикидывая возможности и последствия. За желание сплавить котенка с рук его терзала совесть, но он понимал, что если тот останется с ним, то может погибнуть. Во всяком случае, ВСЕ остальные погибали.
О Невилле не стоило и думать. В его настоящем мире он был первым и единственным подходящим человеком. Котенку нужна была забота, а Невилл был всегда так внимателен к животным, хотя и постоянно терял Тревора. Казалось, что он никогда не хотел себе жабу, но вынужден был мириться с этим. Его собственная магия, похоже, отпугивала от него Тревора. Подсознательно Невилл должно быть надеялся, что бедное животное найдет себе приют в озере и станет жить-поживать без проблем. Тогда Невилл завел бы себе сову или кота.
К сожалению, такого Невилла здесь не было, его место занимал какой-то урод. Так что о котенке придется позаботиться кому-то другому.
У Гермионы уже есть кот и, говоря откровенно, Гарри не мог представить, что Гермиона примет котенка, не думая, что на нем наложены какие-то чары. Гарри для нее стал олицетворением зла с тех пор как, он стал представлять угрозу ее академической карьеры(если кто-нибудь узнает, какую ошибку она совершила, вызвав его из собственной вселенной). К тому же Живоглот был собственником, и этот подарок стал бы худшей из всех проблем с Гермионой. Так что книжного червя тоже нужно вычеркнуть.
Рон? Хорошо, даже учитывая то, как он обращался с Коростой(хотя крыса была очень злой, Рон действительно огорчился, когда Живоглот «съел» ее), Гарри не мог позволить себе отдать его маленькую прелесть кому-то настолько эгоцентричному. Он где-то прочитал, что животные часто приобретает черты своих хозяев, (а может и наоборот, он не помнил точно) и то, что его маленькая беленькая подружка может стать эгоистичной сволочью, его не привлекало. К тому же Рон был такой рассеянный. Он мог забыть покормить ее, или не играть с ней… Так что нет, ему он котенка тоже не отдаст.
Он почти не общался ни с Джинни, ни с Луной из этой вселенной… Перебрав остальных (Симуса, Дина, Парвати, Лаванду, Чо, Седрика), и даже задумавшись о том, чтобы подарить котенка кому-то из преподавателей(Помфри, Спраут, Макгонаголл, Дамблдору, Флитвику… даже Снейпу!) он понял, что слишком требователен к кандидату. Но он не мог ничего с этим поделать! Ему хотелось найти котенку новый дом. Кому же ее отдать?
Вдруг, как будто в ответ на его мысли, он вспомнил о недавнем разговоре между Забини и Малфоем. Они шли к себе в спальню, когда Забини начал хвастаться своей кошкой.
- Персидская. Чистых кровей и стоит почти тысячу галеонов. Ошейник, конечно же, из чистого серебра, украшен бриллиантами. За него отдали больше 10000 галлеонов! Мать хотела быть уверенной, что родословная в полном порядке. Так что ее предки вполне могли разгуливать по улицам Персии еще перед Пуническими войнами!(*)
- Блейз, ты хотя бы знаешь, что такое эти пунические войны? - резко перебил его Малфой. Его отношение продемонстрировало что он не рад тому, куда завела беседа, и, скорее всего, зол ещё на что-то.
- И какая разница? Кошка есть кошка, - он остановился и хмыкнул, приводя мысли в порядок. - Мама обещала купить мне котенка. Так что у меня сразу будет и филин, и кот. Посмотрим, как Дамблдор это воспримет…
Гарри обычно не задумывался об этом, но сейчас, когда он сидел в башне Гриффиндора и гладил котенка (который уже укусить его за палец и пробовал «на зуб» ногти), ему пришло в голову, как много общего в кошках и змеях. Слизеринцы всегда напоминали змей, или хотя бы старались вести себя так, оправдывая название факультета. Змеи были изысканными, беспощадными, заносчивыми, эгоистичными созданиями, однако их верность ничто не могло пошатнуть. Такими же были и кошки: кот не принадлежит хозяину, наоборот – хозяин принадлежит коту. На заре цивилизации, в Египте, кошек почитала как богов, в конце концов.
Не обращая внимания на внутренний голос, Гарри решил послать котенка Малфою. Во-первых этот сюрприз выведет Драко из себя, и Гарри будет забавно наблюдать это. Потом забота о невинном живом существе может смягчить жестокость парня. Одно дело – дразнить сокурсников, другое – причинить боль беззащитной кошке. Гарри не представлял, что Малфой может ударить котенка. К тому же, Гарри не собирался говорить, что этот подарок – от него. Если мать Малфоя действительно собиралась прислать ему кошку, почему бы Гарри ни воспользоваться возможностью решить и свои проблемы? У него уже не осталось, из кого выбирать – Малфой был единственным, кого он не отбросил сразу же. Это было рискованно, но ему нужно это сделать. Гарри не мог оставить котенка у себя, как бы сильно не желал этого. Ему пора было вспомнить о других своих обязательствах, и новая привязанность только помешала бы.
Посмотрев в голубые глаза котенка, Гарри принял решение.
***
- Что, черт возьми, творится? - пробормотал Драко, обнаружив под елкой корзинку. Его родители уехали на рождество в Румынию, и впервые оставили его на каникулы в школе. Он был удивлен, что его предупредили об этом – обычно они были слишком рассеяны, чтобы вспомнить о нем. Но что-то в этом подарке (адрес на котором был написан рукой его матери) внушало недоверие. Наверное, то, что подарок был живой.
Первое, что сделал котенок, когда увидел Драко – протянул жалобное мя-у-у, как будто говорил: «я люблю тебя». Он забрал его сердце, а Драко хотел его обратно. Но не мог просто забрать его! Он начал паниковать, думая, какого черта мама так поступила. Он врал, что собирается завести кошку(в основном потому, что хотел этого очень сильно), и вот, пожалуйста! Миру не чуда ирония.
Драко помнил, что разозлился на родителей за то, что его оставили в школе, когда все остальные разъехались по домам, и задумал месть. Если ему суждено стать кровожадным и беспощадным, возвращаться домой после убийства сотен магглов, то почему бы ни начать с кошки, которая каким-то образом завладела его сердцем, и не желало отдавать его обратно. Драко быстро принял решение и решил доказать себе раз и навсегда, то, что не вызывало вопросов в намерениях его семьи.
Подойдя к окну, на котором собралось немало снега, он поставил котенка на подоконник и закрыл окно. Ветер завывал и стучал в окно, шерсть котенка поднялась дыбом, и он жалостливо замяукал, несильно поскребся в окно и посмотрел на него этими чертовыми голубыми глазищами. Такие яркие… такие жалобные. Он больше не мог смотреть на эту картину и быстро забрал его обратно в комнату.
Драко закутал котенка в свою мантию, и почувствовал, как тот ткнулся носом в его руку. Неожиданно для себя самого, Драко погладил дрожащее животное. Он не мог поверить, что оказался таким слабым. Ему нравилась идея убивать людей, но он даже не смог оставить замерзать этого чертового котенка! Что это говорит о его Малфоевских чертах? Драко сел у огня, продолжая поглаживать котенка. Он внимательно осмотрел коробку, в которой прислали животное, и нашел записку: «Ее зовут Вера». Это было слишком сентиментально для его матери. Она вела себя так только когда язвила. Но все же… Слова на бумаге не то же самое, что слова, произнесенные вслух. И если ее зовут Вера, он так и будет ее называть.
- Ты, крысеныш-альбинос, - нежно позвал ее Драко и почесал кошечку за ухом. Ему было втайне приятно, когда она в ответ закрыла глаза и заурчала. Он почти слышал, как его собственное сердце взывало к нему из-под гор нежности, которую он к ней испытывал – «Не говори никому, но это Рождество – самое лучшее, которое было в твоей жизни»
---
(*)пунические войны - сражения между Римом и Карфагеном за господство в Средиземноморье в 3-2 вв. до н.э.
Глава 15: Бред сумасшедшегоВ этот раз быстро. ))
Не бечено
---
- Лили, ты точно уверена, что под одним одеялом тебе достаточно тепло? Мы с Сириусом можем сходить за еще одним, если что.
- Джеймс, все нормально. Знаешь, после лет сна в промерзшей камере, само собой разумеется, что одного одеяла мне более чем достаточно. - Худая, болезненная женщина, с собранными в узел огненно-рыжими волосами дрожа, сидела в нише у слегка проржавевших рельсов. Они были в Лондонском метро, в одном из заброшенных туннелей, там, где во время второй мировой войны волшебники изучали магию – передвигаться по стране в то время было опасно. И сейчас заброшенная станция снова стала убежищем для тех, кто нуждался в отдыхе.
Высокий мужчина с взлохмаченными черными волосами, которые смутно напоминали воронье гнездо, с пергаментно-желтой кожей и запавшими глазами, нервно ходил перед женщиной с огненными волосами и мужчиной с грустными карими глазами. Мужчина поправил на переносице разбитые очки и обнял за плечи свою жену. Он еще помнил время, когда поддразнивал ее насчет чуть пышноватой попки (на самом это была просто шутка). Она гонялась за ним по кухне, норовя ударить деревянной ложкой. А сейчас… Она была настолько тощей, что ему казалось, будто она может без труда ускользнуть из рук. Как паучок – красивый, огненный паучок, она может выскользнуть из рук, скрыться от заботливого взгляда.
- Интересно, как там Гарри, - озабоченно прошептала Лили, снова и снова сжимая тонкие, как у скелета, руки. Джеймс резко очнулся от своих воспоминаний, ругая себя за то, что позволил безумию Азкабана завладеть его мыслями. Он думал, что вряд ли когда-нибудь снова станет здоровым. Он научился контролировать приступы безумия – так же, как Сириус, как Лили… до некоторой степени. Из всех троих дементоры больше всего влияли на нее, наверно потому, что у нее было больше всего счастливых воспоминаний. Ее родители не унижали ее за дружбу с гриффиндорцами, и их не убили прямо на ее глазах… Родители любили ее, может быть даже слишком сильно. Правда Петуния ненавидела ее.
- Лили, Джеймс, прекратите таращиться в пространство с таким видом! – скомандовал Сириус. При звуке его голоса оба вздрогнули, и посмотрели на него как застигнутые за шалостью дети. Сириус перенес заключение лучше их обоих, хотя его доля счастливых воспоминаний ушла из его головы уже через несколько лет. Но ему не довелось, как им потерять ребенка, так что пора было сменить тему – по крайней мере, он сам так думал.
Он опустился на колени рядом с ними, взял бледные, похожие на паучьи лапки руки и крепко сжал.
- Помните, кто вы такие. Я ещё здесь и буду заботиться о вас обоих. – С чувством произнес он, смотря прямо Тим в глаза и раскрывая свою душу. Он довел их до такого состояния, говорил он себе, на нем и ответственность за их безопасное перемещение отсюда к их сыну. Именно так должно быть. Родителей ни за что нельзя разлучать с детьми, особенно если они любят своего ребенка так, как Поттеры любили Гарри. Хотя, после стольких лет, он уже наверно не ребенок. На самом деле, он уже должен быть подростком.
- Джеймс, мне страшно, - прошептала Лили, прервав размышления Сириуса. Он сосредоточился и внимательно посмотрел на осунувшуюся женщину. Она дрожала, несмотря на то, что была укрыта толстым одеялом. Они получили одеяло от миссионеров, которые приняли их за бездомных бродяг. Сириус не был религиозен, но не мог сказать ничего плохого о благотворительных организациях. Он помнил, как в юности они с Джеймсом подшучивали над миссионерами.
- Все хорошо, родная, я рядом. Я позабочусь о тебе, - пошептал Джеймс Лили на ухо. Сейчас, когда он был близко к ней, мог до нее дотронуться, почувствовать ее тепло, ему казалось, что он выздоравливает. Она казалась настоящей, почти не впадала в заторможенное состояние, которое находило на нее каждые несколько лет с момента, когда Азкабан начал сводить пленников с ума. Остров дементоров имел собственный разум и собственную неутолимую душу. Полных сил, здравомыслящих мужчин и женщин посылали сюда на верное безумие, с постоянными галлюцинациями и шепотом в поврежденном мозгу. Многие в ужасе звали это место Сердцем Тьмы.
- Как ты думаешь, с Гарри все будет нормально? Они ведь не выгонят его, узнав, что мы на свободе? - тихо прошептала Лили, уткнувшись в плечо мужа. Она чувствовала себя неожиданно разгоряченной, вся, от головы до пят, как будто выпила бутылку сливочного пива. - Я не хочу, чтобы Гарри причинили вред для того, чтобы выйти на нас.
- Вряд ли… Он же обычный ученик. Дамблдор не согласится на то, чтобы ученика вовлекли в такую заваруху только для того, чтобы поймать кого-то, заинтересованного в ребенке. И на самом деле мы не собираемся ЗАБИРАТЬ Гарри, просто проверим, все ли с ним в порядке. – сказал Сириус, пытаясь успокоить ее, но только больше ее взволновал.
- Просто проверить? Ну нет, я хочу своего мальчика обратно! У них нет права разлучать меня с ним! Я хочу моего малыша назад!- она была на грани слез, и Джеймс нежно поцеловал ее в губы, чтобы успокоить. Когда она пришла в себя настолько, что смогла нормально дышать, он отстранился и посмотрел ей прямо в глаза, огромные и ярко-зеленые. Ему нравились эти глаза, они были первым, на что он обратил внимание в ней.
- Сначала, мы просто проверим. Если… если он счастлив, тогда мы оставим его, не пытаясь забрать обратно, - твердо произнес Джеймс. Сейчас он был совершенно не похож на прежнего Джеймса, который шутил по любому поводу. От его строго взгляда Лили потеряла надежду.
– Лили, послушай, мы должны так поступить. Мы же желаем Гарри счастья.… И если он УЖЕ счастлив там, будет неправильно забрать бедного ребенка. Но если он НЕ счастлив, или сам захочет уйти с нами, то мы, возможно, сможем обелить себя и снова жить вместе. Тихо, Лили, красавица, все будет хорошо, я обещаю.
Лили негромко рассмеялась, одарив его страдальческим взглядом. – Джеймс, уже никогда не будет все в порядке. Не обещай того, что не можешь выполнить.
- Но все сложится, - быстро вставил Сириус, посмотрев на них с щенячьим восторгом. – Мы убьем предателя, и обелим себя. Гарри будет рад увидеть вас обоих, я уверен. Любой ребенок захотел бы встретиться с родителями, которых никогда не видел! Вы снова будете жить в Годриковой лощине, он поймет. Он наверняка учится в Гриффиндоре, и должно быть умен. И, бьюсь об заклад, он вытворяет такие же шалости, как мы раньше! Все будет хорошо, все будет… - Джеймс горячо кивнул.
По правде говоря, оба мужчины понимали, что ВСЕ хорошо не будет. Они пытались доказать, что их фантазии могут стать реальностью не только Лили, но и себе самим. Откуда им было знать, может быть Гарри увезли в Америку, и там он присоединился к одной из тех знаменитых шаек, чтобы убивать сотни людей…. Они не знали совсем ничего, кроме тех новостей из газет, которые нашел Сириус в образе собаки. Если бы на улицах Лондона появился олень, то его бы наверняка заметили. Лили не разрешали выходить куда-нибудь без сопровождения Джеймса или Сириуса. А так как она не была анимагом, то с того момента, как ее лицо стало известно полиции, наружу выбирался только Сириус.
---
Когда они совершали побег, Сириус первым пролез сквозь прутья решетки. Потом он пробрался в образе собаки в камеру Джеймса и попытался вставить в его бессвязное бормотание несколько логичных предложений. Холодный ужас уже начал проникать сквозь защиту Джеймса, но при виде Мягколапа он обрел второе дыхание. Перекинуться в Сохатого оказалось трудно, но жизненно необходимо, потому что ключей у них не было, а оставлять Лили и Джеймса в тюрьме не входило в планы Сириуса. В конце Джеймс пронесся на всей скорости из своей камеры в камеру Лили, сгреб жену в охапку, и они втроем сбежали. Лили могла стать причиной их провала, потому что дементоры могли почувствовать человека, а не животное, но им удалось бежать вместе с ней. Несмотря на то, что они питались ягодами и сомнительными фруктами, Лили, кажется, стало легче. Хотя всю дорогу она бредила и неистовствовала, когда они спустились в Лондонскую подземку, она пришла в себя и стала вести себя тише.
Конечно, Гарри оставался основной темой их бесед, но это была грустная тема, которая заставляла их слишком тревожиться о настоящем положении дел. Они были в бегах, наполовину сумасшедшими, пытались разыскать человека, который считался мертвым(но на самом деле был жив) и связаться с подростком, который, скорее всего, только при одном их виде сбежит, потому что наслушался рассказов о их «преступлениях».
То, что их предал Питер Петтигрю, Червехвост, Мерзавец мирового масштаба, обнаружил Сириус. Он шепотом успокаивал Лили сквозь прутья ее камеры(ей снились кошмары, а камера Джеймса была слишком далеко), когда вспомнил, что Питер сказал Джеймсу о том, что будет в «Трех Метлах» в ту ночь, когда Поттеров арестовали за неподобающее обращение с ребенком. Он не хотел вспоминать об этом абсурдном обвинении. Он собрался поговорить с Питером, удивленный тем, что Гарри решили отдать матери Петтигрю, и может ли что-нибудь изменить приговор. Это было маловероятно, но Сириус надеялся, что если будет вести себя как обычно, то сможет заставить Червехвоста проговориться, почему был совершен такой странный выбор. И он увидел, как Питер разговаривает с человеком в темном плаще и белой маске – Упивающимся Смертью. Он разобрал отрывки разговора, в основном о том, что теперь Поттеры в Азкабане и добраться до Гарри стало легко.
Сириус пришел в ярость, когда услышал, как два человека обсуждают судьбу его крестника. Упивающийся сумел ускользнуть, но Сириус успел сильно покалечить Питера, прежде чем крысеныш выбежал на маггловсую улицу, на которой он жил(Дамблдор решил, что для его безопасности как Хранителя Тайны, Питеру стоит перебраться в маггловский район). Тут Питер подставил Сириуса и убежал, но Сириус видел его. Он помнил, что именно произошло, все время заключения в Азкабане. Он рассказал об этом случае Лили и Джеймсу, и мысль о том, что его подставили, позволила ему сохранять разум. Лили потеряла голову, когда арестовали Сириуса, а Джеймса уже мучили кошмары. Когда они узнали новость, то стали спокойнее, и могли вести беседу. Они избегали говорить о Гарри, потому что это была больная тема. Тем не менее, когда они все-таки заговаривали о нем, дементоры отлетали дальше.
В этих разговорах не было счастья, которым можно было попировать, а в тюрьме были свежие заключенные, жизненную силу которых можно было высосать. Эти трое годами страдали, не осознавая, сколько времени прошло, и старались сохранить друг в друге здравомыслие.
Потом навестить заключенных пришел министр магии Корнелиус Фадж. Когда он проходил мимо камеры Джеймса, то остановился поговорить с ним. Джеймс был одним из лучших авроров министерства. Он был умным, пусть иногда и слишком шутливым, проницательным и наблюдательным человеком. Министр был удивлен, насколько безразличным и безумным тот стал.
Когда Джеймс попросил почитать газету, которую Фадж принес с собой, министр согласился (из милосердия, как он потом себе говорил). Когда министр ушел, Джеймс просмотрел заголовки, и увидев на фотографии семьи Уизли предателя, который засадил его в Азкабан, от ярости стал почти пришел в себя. Он даже не знал заранее, что собирается предпринять!
Когда дементоры принесли ему обед, Джеймс силой разбил камеру кроватью, которую предварительно освободил от цепей, прикреплявших ее к полу. Конечно, присутствие дементоров повлияло на него, но его ярость и гнев были настолько сильными, что их нельзя было высосать. И такой гнев может дать человеку сил для жизни. Джеймс смог сбежать, и почти вырвался на свободу, но дементоры нашли его, когда он решил вернуться за Лили и Сириусом. По этой причине его новая камера был далеко от камеры Лили. Азкабан стоял на ушах(что уж говорить об остальном магическом мире), когда стало известно, что Джеймсу Поттеру почти удалось сбежать – что не удавалось ни одному узнику до этого. Это происшествие стали называть Азкабанской Паникой 1993 года.
---
- Пойдем…. Мы не может остаться, - тихо прошептал Сириус. В отдалении через туннели мчались поезда, гул от их движения разносился по всей станции. Лили встала, на минутку прислонилась к плечу Джеймса, а потом двинулась вглубь туннеля. Джеймс и Сириус обменялись взглядами, а потом пошли сразу за ней. Они внимательно проверили, не следит ли кто за ними. То, что у них развилась паранойя, не значит, что остальной мир не попытается их заполучить.
Глава 16: Плач ПредсказателейПродолжение! Не бечено.
***
Гарри стоял перед хижиной Хагрида, молча наслаждаясь льющимся на него дождем. Kапли падали с носа, не говоря уж о том, что полностью залили его очки. Когда-то он ненавидел дождь… Дождь означал, что Дадли изваляет его в грязи и попытается сломать ему нос о бетон. Дождь означал, что дядя Вернон и тетя Петуния пошлют его наружу в сад, а по возвращении кинут только маленькое полотенце, чтобы вытереться. Он чаще всего болел во время дождя. Дождь означал, что он не сможет выйти на солнечный свет из своего чулана, и ему придется терпеть ворчание родственников, когда им надоест смотреть за окно.
После того, как он попал в Хогвартс, Гарри обнаружил, что становится спокойнее во время дождя. Он мог забраться под широкое одеяло в гриффиндорской башне, свернуться как котенок перед камином и просто пролистывать «Квиддич сквозь века». Он часто засыпал под тихий стук капель дождя за окном.
Так что сейчас Гарри стоял под дождем и радовался, пока остальная часть класса пыталась спрятаться под крышей хижины Хагрида, чтобы хоть как-то защититься от погоды. Сам Хагрид заваривал себе чай.
Тихое, жалобное пение донеслось от стайки зеленовато-черных птиц. Небо потемнело, и дождь припустил сильнее. Птицы сидели на белом заборе вокруг хижины Хагрида, издавая унылый плач-стон. Одна из них внимательно разглядывала Гарри, дивясь, что за странное создание стоит под дождем, а не прячется, как остальные. Наверное, это другая птица, не такие, как стоят там, под навесом. У птицы был тот самый странный, присущий их виду взгляд – как будто она чувствовала приближение смерти, а не дождя. Подняв клювы к небу, птицы вторили раскатам грома.
- Кто-нибудь знает, какого черта мы сейчас торчим на улице и мокнем? – прошипел Малфой, злым взглядом следивший за дождем, капли которого грозились намочить его тщательно прилизанные волосы. Под мантией он держал котенка, слегка поглаживая его, когда тот жалобно мяукал. Он хотел оставить его в школе, но тот следовал за ним по пятам до Большого Зала. И, черт возьми, он не мог бросить этого крысеныш, чтобы тот утонул в этих лужах! Мама убила бы его! Он сказал себе, что это – последний раз, а потом пусть котенок делает что хочет.
- Потише, мистер Малфой, - одернула его профессор Грабль-Дерг, которой, очевидно, тоже не нравилось мокнуть под дождем. – Мы здесь для того, чтобы посмотреть на птиц – и неизвестно, надолго ли они останутся. Они могут улететь в любой момент. Кто может рассказать, почему эти птицы следуют за дождем? Или хотя бы как эти птицы называются?
Рука Гермионы мгновенно взмыла вверх, она даже приподнялась на цыпочки, чтобы учитель не пропустил ее. Как только ее заметили, она начала отвечать.
- Это птица предсказателей, также известная как ирландский феникс. Они отличаются тем, что поют скорбные песни. Раньше считали, что они предсказывают смерть, но в последние годы было доказано, что они предсказывают погоду. Они следуют за ливнями, потому что они – птицы непогоды.
Профессор Грабль-Дерг была неожиданно недовольна ответом.
- Мисс Грейнджер, следуют ли они за дождем – спорный вопрос, и в книгах ответа на него нет.
Гермиона покраснела от мысли, что расстроила учителя. Она нервно поежилась и попыталась еще раз вызваться отвечать, но Профессор Грабль-Дерг уже повернулась к Гарри, единственному ученику, который стоял под дождем и смотрел на птиц предсказателей. Он напоминал поэта, который пытается прочувствовать дождь. Грабль-Дерг представила, как он возвращается в комнату, все еще мокрый подходит к столу, берет красное перо и как можно быстрее записывает свое открытие, пытаясь восстановить ощущение капель дождя на теле. Она некоторое время стояла, отдавшись видениям, но потом отогнала их прочь.
- Мистер Поттер, как вы думаете, почему птицы предсказателей следуют за ливнями?
Гарри с минуту смотрел на нее так, как будто прирос к земле и не ожидал, что здесь есть еще кто-то, но все-таки ответил.
- Давным-давно дождь приносил с собой чуму и другие болезни, в том числе и самые разрушительные. Некоторые, например, Черная Смерть передавалась через крыс, которые перемещались вместе с дождем так же, как птицы перелетают со сменой времен года. Дождь определял, как далеко смогут зайти крысы и сколько ещё людей погибнет. Появление птиц предсказателей предупреждало внимательных волшебников о том, что приближается ливень, а вместе с ним и крысы, несущие заразу. Именно поэтому птицы пророки действительно предсказывали смерть, а не просто погоду. Сейчас, конечно же, это уже не нужно. У нас достаточно средств от инфекций и подобных вещей, чтобы считать их настоящими предсказателями.
Класс притих, и все устремили взгляд к фениксам. Птицы смотрели на них с тем же изумленным выражением. Наконец, одна из птиц издала разрывающий сердце стон и улетела, следом за ней поднялась и вся стая. Они не оборачивались.
- Десять баллов Грифиндору, - тихо сказала Профессор Грабль-Дерг. Гарри повернулся к ней, как будто только что заметил ее присутствие. Она подмигнула и добавила: - Только за душу поэта и ум философа.
Гермиона и Рон обменялись взглядами, а потом взяли сумки. «Класс свободен», - рявкнула профессор Грабль-Дерг и поспешила в замок под утихающим дождем. Гарри на минуту остановился, но Гермиона и Рон подхватили его под руки и потянули в ближайший полупустой коридор Хогвартса.
- О чем ты думал? – прошипела Гермиона, пытаясь высушить волосы, не запутывая их больше, чем обычно. – Десять очков Гриффиндору за поэтическую душу?
- Ты просто завидуешь, Гермиона, - спокойно ответил Гарри и направился в сторону кабинета Истории Магии, не обращая на них внимания. Профессору Биннсу не понравится, если его студенты будут дрожать или с них будет течь вода. Он был привидением и не чувствовал ничего сам, поэтому мог разозлиться и задать на дом много домашней работы. Он не показывал свою раздражительность так же явно, как другие учителя, но характер у него был.
- Мистер Поттер, задержитесь на минуту, - перед ним остановилась Профессор Макгонаголл и практически вцепилась его руку. Гарри повернулся к ней, испытывая первые признаки déjà vu. Как часто раньше она останавливала его так, чтобы сказать что-то неожиданное и зачастую обескураживающее. Она взяла его за руку и повела в свой кабинет, шагая уверенно, но с тем же обеспокоенным выражением лица.
Когда они зашли, Гарри заметил на столе официальное письмо с печатью министерства на конверте и тремя прикрепленными к нему скрепками фотографиями. Он казался неуместным здесь - Гарри нечасто видел маггловские вещи вроде конверта в стенах Хогвартса. Не успел он разобрать, чьи фотографии прикреплены к письму или почему на нем стоит печать министерства, как Макгонаголл предложила ему кресло, а сама села за стол.
- Вас могут шокировать известия, мистер Поттер, так что подготовьтесь, - начала она, смотря ему прямо в глаза. – Если сейчас вы захотите пригласить вашу мать остаться с вами, чтобы она была в безопасности, Дамблдор и министр Магии согласились найти ей тайное место проживания в Хогсмиде. Вы сможете навещать ее в течении года, хотя вас должен обязательно сопровождать Аврор или учитель. После окончания школы, если их не поймают, вас возьмут под опеку и будут защищать отряд Авроров на специально охраняемой территории.
- Простите, Профессор, а о ком вы говорите? – перебил Гарри, как только осознал, что не понимает, о чем идет речь. Она вздрогнула, снова ощутив всю неприятность возложенной на нее задачи. Но мальчик имеет право знать, что происходит.
- Я буду с вами откровенна, мистер Поттер. Джеймс Поттер, Лили Поттер и Сириус Блэк сбежали из Азкабана, и у авроров есть доказательства, что они направляются в Хогвартс. Очевидно затем, чтобы встретиться с Вами, – она на мгновенье замолкла, дав ему время осознать сказанное. Сжав в руках письмо из министерства, она решила показать ему фотографии. На первой Гарри узнал Сириуса, а на других… Он различил только улыбки. Макгонаголл подождала, приготовившись услышать крики ужаса, страх, плач, гневные оскорбления или даже мольбы о сохранении своей жизни. Но она никак не ожидала, что он посмотрит на нее с пустым выражением лица.
- Простите, я не расслышал, – прошептал Гарри, прочистив горло и облизнув губы. Нет, это не могло быть правдой, он, наверное, ослышался. Наверное, дождь попал ему в уши и теперь…
- Лили Поттер, Джеймс Поттер и Сириус Блэк сбежали из тюрьмы Азкабан, и мы говорим о том, куда они направляются, - медленно и внятно повторила Макгонаголл. Гарри побледнел, как смерть. Она приготовилась, что он сейчас потеряет сознание. Или его вырвет. – Гарри, тебя отвести в больничное крыло?
- Они… сбежали из Азкабана? – повторил он, не обращая внимания на ее слова. Он
почувствовал, как его сердце наполняется эмоциями – печалью, гневом, виной… Его родители и Сириус были живы. Действительно, почему бы нет? Но почему они оказались в Азкабане? Что случилось? Почему Гермиона и Рон не рассказали ему? Именно поэтому он жил с матерью Питера? Его голова была готова расколоться на части. Он на самом деле помнил все это, просто не обратил внимания раньше. Его родители были живы, и Сириус был жив, и они были вместе. Так близко и одновременно так далеко.
- Мистер Поттер, с Вами все в порядке? - Макгонаголл почувствовала досаду на саму себя за такие слова. Конечно же, мальчик был шокирован! А она-то хороша - будто о погоде рассказывала! Не следовало поручать поговорить с мальчиком именно ей, этим должен был заняться Дамблдор…. Но он был так занят в Ордене, пытаясь сдержать Того-Кого-Нельзя-Называть, что просто не мог сообщить мальчику лично такую серьезную новость. А писать по такому случаю письмо – смешно!
- Я думаю… Мне нужно прогуляться, - прошептал Гарри, и нетвердо стал на ноги. Прежде чем Макгонаголл успела задержать его, он вышел за дверь по направлению к квиддичному полю. Он не знал, зачем идет туда – просто шел, куда несли ноги. Внутри будто все оцепенело. Он потерял столько времени, копаясь с рунами и пытаясь казаться «нормальным», но сейчас… Сириус и его родители живы и направляются в Хогвартс? Он ДОЛЖЕН был попытаться встретиться с ними еще в Азкабане!
Он остановился перед одной из трибун, чувствуя, как ветер и дождь хлещут по лицу. Что он собирается делать? Их могут поймать, их могут приговорить к Поцелую, а он даже не успеет с ними поговорить! Его родители, его настоящие родители, они не исчезнут вместе с эхом от проклятья Волдеморта, не рассеются, как в ужасном воспоминании, вызванном наружу дементорами…. У него была возможность единственный раз в жизни поговорить с родителями, а он не мог придумать ничего, чтобы мог им сказать.
- Привет, мам, пап, как там в тюрьме? Скучали по мне? Вы любите меня? Давай сыграем в квиддич? Вы наблюдали за мной после смерти? А Сириуса видели? – в голове смешались образы из его собственной и этой вселенной.
Тут кто-то осторожно дотронулся до его плеча.
Он резко повернулся, выбросив палочку вперед, но остановился, увидев, что это просто Джинни.
- Гарри, с тобой все в порядке? – спросила она. Джинни Уизли, младшая и самая симпатичная из всех Уизли, самая уравновешенная, но с самым трудным характером. Он почувствовал, что в нем поднимается гнев. Ему не хотелось видеть, что кто-то улыбается, нет, пусть все вместе с ним почувствуют ту боль, какую он испытывал сейчас.
- Ты не должен выходить на улицу в такую погоду. Мой брат убьет тебя, если узнает, где ты был! Он на самом деле любит тебя!
- А сама-то ты как здесь оказалась? Он убьет и тебя тоже, - раздраженно ответил Гарри. От ее слов он разозлился еще больше. Он способен сам о себе позаботиться! Джинни застенчиво рассмеялась и подняла старую метлу «Комета-216».
- Я стащила ее из бывшего чулана для метел Слизерина. На этой летал Малфой, - она казалось, особенно годилась этим фактом. Гарри почувствовал, что его гнев уходит при виде ее слабой улыбки, при виде того, как мокрые волосы липнут к ее лицу и затылку. Он подозревал, что сейчас они оба выглядят как мокрые облезшие крысы, но это его не волновало.
- Ты в команде? – спросил он. Джинни посмотрела на него как на сумасшедшего, а потом засмеялась.
- Рон устроил так, что я не попала в команду. Он сказал, что очень расстроится, если у меня будет шанс попасть в него бладжером, – она покрутила ручку метлы в руке. – Так почему ты здесь? Я тебе уже ответила! - и показала в доказательство метлу.
- Я… Мне нужно было подумать, - честно ответил Гарри. Джинни засмеялась и пожала плечами.
- Иногда раздумья только мешают. Ты думаешь и думаешь, но только больше запутываешься. Вот почему мне нравится летать. Это помогает не задумываться. После такого все становится яснее, – она протянула ему метлу. - Можем полетать по очереди, если хочешь.
Гарри хотел отказаться – он знал, что может раскрыть себя. Он не смог бы скрыть свои навыки полета, как бы этого ни хотел. Но Джинни так беззаботно улыбалась…. Это напомнило ему его первый курс и первый раз, когда он полетел на метле. Не задумываясь о том, что может случиться, Гарри взял метлу, оседлал ее и взмыл в воздух. Он мчался - вверх, вниз, снова вверх….А потом небо смешалось с землей, и все остановилось, даже время. Ветер бил в лицо, дождь поливал волосы, земля осталась далеко внизу. Гарри был свободен.
Первый раз в этом году он ни о чем не беспокоился. Джинни подбадривала его с земли, и птицы предсказателей смотрели на него из Запретного леса. Джинни просто улыбалась, чувствуя себя на удивление счастливой. Гарри был таким огорченным, но в полете стал почти угрожающим …. Она никогда раньше не чувствовала себя настолько правой, когда помогала кому-то. Она подумала, может быть он не станет возражать против ее помощи в дальнейшем…
Глава 17: Квинтон Эванс.Ну вот, мы и получили почти каноничную Джинни. Вы должны знать силу моей неприязни к этой 5-6 книжной Мери-Сью(да у Ро тоже завелась Мери-Сью. Рыжая такая. Бее...), чтобы понять, как мне не нравится переводить эти кусочки.
Но фик интересный, я его не брошу.
Наслаждайтесь ;-)
Не бечено.
---
После освежающего полета Гарри и Джинни, смеясь и подшучивая друг над другом, вернули метлу на место и пошли обратно в Хогвартс. Когда они вошли в Большой зал, пытаясь на ходу подсушить одежду, уже почти стемнело. Рон и Гермиона выглядели смущенными, когда увидели, что Гарри СМЕЕТСЯ. Это была даже не улыбка, а что-то близкое к усмешке.
Джинни трещала без умолку, игнорируя жалобы Колина, на то, что она сбила кадр, когда он фотографировал Невилла. Гарри инстинктивно поднял руки, закрываясь от вспышки. Он ненавидел фотографироваться.
Рядом с Колином стояли Сьюзан Боунс и Луна Лавгуд. Они рассматривали фото, которые Колин сделал для них. Луна вытащила одну фотографию из альбома и протянула ее Колину.
- Почему Почти Безголовый Ник так странно светится? – полюбопытствовала она. Колин чуть отошел, чтобы сфотографировать позирующего Невилла еще раз.
- Призраки всегда так светятся на фотографиях. Я обнаружил это, когда сфотографировал профессора Биннса. Я тогда еще спросил профессора Флитвика, что не так со снимками – может быть, я неправильно их проявил…. – Он перевел дух. – Я снимал и остальных – Кровавого Барона, и даже Пивза! Давайте покажу!
Гарри сел за стол и заметил, что под ним почти сразу расплылась лужа. Джинни села напротив него и широко улыбнулась.
– Братья прислал мне кое-что из дома, в этот раз их чуть не застукали! Мама сказала, что если еще раз застанет их в ее доме за чем-нибудь подобным, то надает им по ушам. Так что они перебрались в папин гараж, - она улыбнулась еще шире, чуть не приплясывая от волнения. – Хочешь узнать, что они мне прислали? – и она полезла в еще мокрые карманы мантии.
- Они еще не отказались от идеи сделать магазин розыгрышей? – спросил Гарри и вздрогнул, вспомнив о том, что в этом мире он не отдавал им деньги за Турнир Трех Волшебников, и они, наверное, до сих пор экспериментируют просто так. Гарри огорчился – ему очень нравился магазин Умников Уизли
Джинни наконец нашла, что искала и показала ему пачку с жевательной резинкой. Гарри взял ее и внимательно осмотрел одну из пластинок, обертка которой была подозрительно мокрой.
«Невидимая жевательная резинка»
Удиви друзей, исчезнув на несколько минут и появившись с эффектным хлопком!
Предупреждение: каждая пластинка действует только 5 минут.
Гарри удивленно поднял брови. Он не помнил, чтобы они изобрели подобное в его вселенной. Это только подтверждало, что изобретательность Фреда и Джорджа не зависит от мира, где они находятся и материалов, с которыми им приходится работать.
- Гарри, ты слышал меня? Я сказала, что могу дать тебе таких четыре штуки, - повторила Джинни, крепко прижимая руки к груди. В Большом Зеле было так холодно, что она слегка дрожала.
Гарри заметил, что в пачке не хватало двух пластинок - на столе лежало всего 8 штук. Он осторожно взял свои четыре.
- Спасибо, Джинни, - сказал Гарри и положил жвачку в отдельный карман. Она могла пригодиться в будущем. Джинни болтала ногами и огляделась по сторонам.
- А что ты думаешь о том, что твои родители сбежали из Азкабана? – наконец выпалила она, смотря ему прямо в глаза. Гарри понадобилась секунда, чтобы свыкнуться с тем, что эта Джинни совсем другая, дерзкая и бойкая. Джинни из его мира редко поднимала взгляд, когда говорила. Конечно, тогда это могло быть связано с ее безнадежной влюбленностью в Гарри… И по-настоящему он видел ее только в последний год.
- Я расстроен, - правдиво ответил он. Он подождал, может она что-нибудь добавит, так что ему не придется врать, и он сделает вид, что только обеспокоен и больше ничего.
Джинни дотронулась носком туфли до пола. – О, - все что она сказала.
Гарри не выдержал:
- Но больше всего меня волнует, что никто не позаботился рассказать мне о том, что они живы и находятся в Азкабане!
- То есть твоя мама не рассказывала тебе о них? – заинтересованно спросила Джинни.
- Она мне не мама! – рявкнул Гарри, и с трудом понизил голос. – Я пытаюсь понять, почему Дамблдору не хватило мужества сказать мне об этом лично. – Джинни прыснула, но быстро прикрыла рот ладонью, чтобы не привлекать к ним внимания.
- Тебе рассказала Макгонаголл?
- Да, и она довольно-таки сильно запиналась. Если бы у меня была склонность к самоубийству, после ее объяснений я бы сбросился с Астрономической башни!
- Ты что, правда думаешь, что они появятся здесь, чтобы тебя увидеть? – прошептала она ему на ухо, придвинувшись ближе. Невилл окинул их подозрительным взглядом.
- Надеюсь. Я почти не помню родителей, и хотел бы хоть раз с ними поговорить!
- Из же арестовали за жестокое обращение с тобой когда ты был ребенком!
- Это просто брехня, мои родители любили меня! Они никогда не сделали бы что-то, что могло причинить мне вред, особенно когда я был совсем маленьким. Я не верю в это обвинение, готов поспорить, их подставили. И я никому не позволю помешать мне увидеться с ними, даже Рону и Гермионе! – и он зло посмотрел на своих друзей, которые сразу же уткнулись в книги, делая вид, что смущены тем, что их застукали за подслушиванием.
- Но Гарри, они опасны! Они в прошлом убивали людей! – Джинни, казалось, совсем не волновало то, что она говорит. Наоборот, она выглядела развеселенной тем, куда зашел разговор.
- Многие люди опасны, но их не арестовывают за это. Я уверен, мои родители не были Упивающимися. И мой крестный ТЕМ БОЛЕЕ, - Гарри пытался не повышать голос, но он так долго сдерживался…. Он не хотел выглядеть напуганным мыслью о Сириусе и своих родителях. И он больше не желал молчать. Раньше Рон и Гермиона выслушивали его крики, когда он был переполнен вопросами и совсем запутывался. А теперь… даже они не хотели слушать. Казалось, что до его дел Рону и Гермионе дела меньше, чем даже Малфою! И поэтому сейчас он просто не мог остановиться.
- Нам придется убежать из стен замка, чтобы встретиться с ними, - рассуждала Джинни.
- «Нам»? Джинни, никаких «нам»! Я не собираюсь впутывать тебя в это! – он заставил себя прикусить язык, прежде чем что-то из его прошлой вселенной вырвалось наружу. Например «навлекать неприятности на людей, подвергая жизнь опасности и не задумываясь о последствиях ….
- Ну Гарри, не будь таким ханжой! – Джинни раздраженно выпрямилась. – Не пытайся охранять меня, как Рон. Ненавижу, когда братья или родители пытаются защитить меня и начинают причитать «О бедняжка Джинни, я не сомневаюсь, что она чуть не заплакала, когда уколола палец», «О, ей не стоит играть в квиддич, в нее же может попасть бладжер!», «Она и мухи не обидит, такой ангелочек!». Я не собираюсь позволять тебе обращаться со мной, как с младенцем! И если я захочу удрать с тобой, чтобы увидеть твоих родителей, будь уверен, я это сделаю!
- Да я даже не знаю, получится ли у МЕНЯ увидеть их! – перебил ее Гарри. Конечно, он говорил неправду. Он собирался увидеть их во что бы то и стало, через что бы ему ни пришлось пройти для этого.
- Хорошо, тогда я помогу тебе! И тебе не удастся меня отговорить!
- Джинни, я не хочу, чтобы у тебя были неприятности!
В это время дверь в Большой зал с грохотом распахнулась, и взору школьников предстала небольшая группа авроров. Они встали на стражу у дверей, и внутрь Зала прошли три человека. Впереди шел Министр Магии Фадж, справа от него возвышался Кингсли Шаклболт, которого Гарри узнал с первого взгляда. Слева от Фаджа шел незнакомый Гарри человек. Высокий, свирепого вида, одетый в вызывающую красную мантию, вместо привычной официальной черной аврорской формы. На его перчатках был вышит серебряный волк.
- Министр, что привело Вас в наши стены? – благожелательно спросил Дамблдор. Он посмотрел на сопровождающих министра Авроров.
- Из тюрьмы Азкабан сбежали трое заключенных. Чтобы защитить студентов, было решено принять специальные меры безопасности, - спокойно ответил Фадж. Он повернулся к странному человеку позади себя. – Это – Квинтон Эванс, лучший аврор года, обладатель Ордена Мерлина первой степени, квалифицированный алхимик, драконовед и…
- Спасибо, министр, думаю этого описания достаточно, - сказал Квинтон, который выглядел слегка раздраженным его напыщенной речью. Он откинул с глаз русые волосы и оглядел студентов, задержав голубые глаза на Гарри. Невилл оживился и улыбнулся самым очаровательным образом. Даже Малфой, казалось, нервно прихорошился, когда взгляд аврора скользнул по Слизерискому столу.
- Для нас большая честь принимать здесь мистера Эванса.… Но, могу я поинтересоваться, что ИМЕННО он собирается предпринять? – Дамблдор приветливо улыбался, но в уголках глаз закралась напряженная морщинка.
- Он будет личным охранником мистера Поттера. Против трех Упивающихся Смертью нам нужна самая надежная защита.
Гарри и Джинни медленно обменялись взглядами. Личный охранник? Только этого и не хватало…
Глава 18. Затишье перед бурей.Не бечено.
----
Гарри в спешке поднялся в Гриффиндорскую башню. Он слегка запыхался после пробежки по замку в поисках укромного уголка, где можно было поговорить. Он как раз успел пройти через портрет Полной Дамы, как появились Рон и Гермиона, а за ними - обеспокоенная Джинни.
- Гарри, что нам делать? – закричала Гермиона и вцепилась ему в мантию. Она залила фонтаном слез его грудь, Гарри от удивления широко распахнул глаза, но все-таки обнял ее за плечи - только потому, что она плакала. Джинни смерила ее взглядом, но ничего не сказала.
- Гарри, он все знает! У них на тебя заведено дело. ДЕЛО, понимаешь! И такие дела есть в министерстве НА КАЖДОГО! Он хочет докопаться до правды, и он заставит тебя все рассказать, а потом нас отправят в Азкабан!
- Гермиона, успокойся, пожалуйста! Если он зайдет сюда и увидит тебя в таком состоянии, вот тогда он точно догадается, - пытался унять ее Гарри, хотя внутри кипел. Какое-то чувство перевернуло все его внутренности, и он прекрасно понимал, что это – паника. Как долго он не чувствовал ее? Даже вспомнить трудно…
- Гарри, нас всех посадят в Азкабан! Ты понимаешь, что это значит? Мы покойники! Мы не сможем остаться в своем уме после Азкабана! – визжала Гермиона. Джинни обошла Гарри и дала Гермионе пощечину. Это привело последнюю в чувство.
- Во-первых, прекрати истерику. Во-вторых – а что такого особенного произошло? Почему тебя должны отправить в Азкабан? У Фреда и Джорджа было больше причин, чтобы попасть туда, чем у тебя когда-либо будет. В чем именно ты себя винишь? – Джинни стояла, уперев руки в бока, так же, как это делала миссис Уизли, когда была настолько огорчена и настойчива, чтобы дожидаться объяснений. Рон сразу узнал эту позу. В таких случаях он предпочитал отмалчиваться, потому что помнил, что как только протянет язык, то получит от матери по ушам.
- Джинни, извини, можешь оставить нас наедине? Нам нужно кое-что обсудить, - перебил ее Гарри, не дав Рону раскрыть рот. Он схватил его и Гермиону за локти и потащил в мальчишескую спальню. Джинни пыталась возразить, но Гарри захлопнул дверь прямо перед ее носом. Она попыталась подслушивать у двери, но Гарри наложил Заглушающие Чары, предупредив все подобные попытки.
Как только Рон признал успокаивающую обстановку собственной комнаты, он начал ходить из угла в угол. Его кровать, алые тона комнаты, потертая позолота на покрывале, окна, подернутые инеем – все это придало ему сил, чтобы сосредоточится на проблеме. Гермиона уселась на кровать Гарри и стала обкусывать ногти. Слезы все еще катились по ее щекам, хотя в целом она успокоилась. Гарри прислонился к двери и изучающее на их посмотрел. Он поежился, а потом принял решение. Они участвуют в этом втроем, и его друзья Рон и Гермиона из той вселенной НАВЕРНЯКА имеют с этими Роном и Гермионой что-то общее. Они вместе обсудят проблему, если смогут не попасть в Азкабан, достаточно долго, чтобы Гарри нашел способ вернуться в свою вселенную.
- Ладно… Давайте рассмотрим проблему спокойно и разумно, - сказал Гарри, садясь рядом с Гермионой. – Я нажил проблем, действуя безрассудно, как… прям как Невилл.
- Невилл? – Рон с удивленным выражением лица остановился посреди комнаты. - Ты о чем, причем тут Невилл? Он никогда не вел себя так глупо, как… как тот, прежний Гарри, на самом деле.
- Невилл из моей вселенной очень похож на Гарри из вашей, - объяснил Гарри Рону и Гермионе, которые уставились на него во все глаза. – Хотя он намного добрее вашего Гарри. Ладно, сейчас это не имеет значения. У нас есть более серьезные проблемы, о которых стоит поговорить. А именно, о личном охраннике, которого ко мне приставили. Что мы собираемся с этим делать?
- Что мы МОЖЕМ с этим поделать? – воскликнула Гермиона, которая вроде бы стала спокойней. - Очевидно, что он сможет засечь любое заклинание, которое мы попытаемся на него наложить, и вообще, он наверняка прекрасно обучен всяким заклинаниям и чарам.
- Мы можем попытаться его обмануть, - вставил Рон. – Наверняка должен быть способ. Да уж, если к тебе приставили личного охранника, да к тому же за тобой охотятся три преступника, то нам стоит задуматься, что нас могут раскрыть. Я имею в виду, если Сам-Знаешь-Кто знал, что происходит… все очень сильно запутается.
Гарри рассердился, плотно сомкнул челюсти и сжал руки в кулаки. – Мои родители и Сириус - НЕ ПРЕСТУПНИКИ! Когда я был на третьем курсе, то узнал, что Сириуса подставили. Он невиновен. И я абсолютно уверен, что мои родители НИКОГДА не причиняли мне вред. Слышите, НИКОГДА! - Рон с Гермионой переглянулись, а потом неудобно поежились.
- Это не меняет того, что они собираются сюда, Гарри, – насколько могла мягко произнесла Гермиона. – И даже если они действительно невиновны, Министерство убеждено в обратном. Они не оправдают их только потому, что ты уверен в их невиновности. Они просто подумают, что тебя заколдовали. Или что кто-то заплатил тебе, чтобы ты выступил в их защиту. А так как Министерство уверено, что они убийцы, единственный, кто мог тебе заплатить за такие слова – это Упивающиеся Смертью.
- И, Гарри, ты сам-то знаешь, что именно собираешься сделать? Твои родители в итоге появятся здесь. Уверен, тебе будет интересно с ними пообщаться. Наверное, они не похожи на твоих родителей их той вселенной, - добавил Рон. Гарри повернулся к нему и фыркнул.
- Конечно непохожи. Во-первых, мои родители мертвы. Во-вторых я никогда их не видел. В любом случае я хочу встретиться с ними. И мне наплевать, что Эванс мой личный охранник и аврор, я не позволю ему лишить меня единственного, чего я хочу более всего в жизни.
***
- Итак, Квинтон, министерство выбрало именно тебя, чтобы нянчиться с Поттером? Что ты намерены сделать в этот раз, чтобы достать их? – спросил Северус, наклонившись к выглядевшему уставшим аврору. Они сидели в личных комнатах Снейпа и распивали бутылку бренди. Квинтон снял мантию и перчатки, открыв светло-серебряный мех на тыльной стороне рук и странное золотое кольцо с кроваво-красным камнем.
- О, это пустяки! Просто проведу Упивающихся в Департамент Тайн, когда министр объявит прессе, что здание Министерства больше не сможет быть разрушено. Дурак, которому нужно показать его место, - ответил Квинтон, потягивая напиток, а потом взглянул на Северуса.
- А ты? Почему Темный Лорд отправил тебя сюда нянчиться с мальчишкой Лонгботтомом? Из того, что я слышал, он сможет курицу убить, даже если ему доставят ее прямо на тарелочке!
- Ты прекрасно знаешь, что я служу двум господам – так же, как и ты.
- Конечно, конечно, - ответил Квинтон и скривился. - Хотя ты знаешь… Если бы мне пришлось все время находится в комнате с крикливыми, заносчивыми детьми, я скорее бы стал использовать их как приманку для оборотня, чем чему-нибудь учить.
- Да, мне понадобилось время, но ко всему привыкаешь. Ладно, как бы то ни было – давай немного погорим серьезно. У меня есть некоторая интересная информация, которой я не хочу делиться ни с одним из господ. Думаю, если ее узнают, поддерживать дальше баланс сил окажется … затруднительным.
- О, пошли секреты? Ну-ка, ну-ка… Ты знаешь, я не буду ждать вечно, выкладывай. Мне еще предстоит найти этих подонков Поттеров, - сказал Квинтон, наливая себе еще бренди. Северус конечно понимал, что тот врет – он не смог бы уйти, не выведав секрета. – Дело в Лонгботтоме, или на одной из сторон завелся предатель?
- Вообще-то речь пойдет о твоем подопечном. Поттер оказался не таким предсказуемым, как мы его считали. С начала года он ведет себя… можно сказать необычно. Для начала, когда мне пришлось доставить его в Больничное крыло, он чуть не заколдовал меня. Он отстаивал не только честь родителей, но и Сириуса Блэка! И говорил так, будто знал его лично…. А во-вторых – взгляни на его отметки за последний семестр, - Северус подошел к столу, покопался в бумагах и вытащил лист пергамента. Он кинул лист Квинтону и налил себе еще бренди.
Квинтон оценивающе взглянул на отметки и присвистнул. – Он подтянулся с ужасного до вполне приличного, даже мастерского уровня. И как раз в это время он начал странно себя вести? – Северус медленно наклонил голову. – Интересно… Особенно учитывая то, что это было намного раньше побега его родителей и Блэка из Азкабана. Так что и думать нечего о том, что они ответственны за это изменение. Но на последней встрече у Лорда о Потере разговор не заходил, да и на предыдущих тоже. Орден хоть обсудил положение мальчика?
- На самом деле нет, вот почему я рассказываю об этом тебе. Дамблдор слишком занят Министром и Орденом, чтобы успевать присматривать за кем-то, кроме Лонгботтома. Может быть он бы и заметил такое странное изменение, если бы Поттер не был так чертовски силен в маскировке. Он стал вести себя тише, проводил много времени в библиотеке, изучая Древние Руны и Травологию, вместо того, чтобы шнырять вокруг, как обычно. И его стычки с Драко стали гораздо реже, и в основном из-за того, что Поттер стал слишком вспыльчивым. Помнится, первая его стычка с Драко произошла из-за того, что Драко унизительно отозвался о его родителях. Но Поттер, которого я знал раньше, скорее бы оскорбил свою собственную мать, чем сказал что-нибудь грубое Драко.
- Понятно, - задумчиво сказал Квинтон, глядя на языка огня в камине. – Я присмотрюсь к нему повнимательнее, может быть повторяется история с Барти Краучем-младшим. Но пока мы не скажем ни слова об этом Дамблдору или Темному Лорду. Конечно, им бы хотелось быть в курсе таких вещей. Не думаю, что простой информации хватит, чтобы сдвинуть баланс, но ты помнишь, как Лорд счел слишком большим риском оставить Поттера в живых, - и в голосе Квинтона звучал гнев.
- Ты видел Лили после побега? – тихо спросил Северус. Он знал, что это была больная тема, Квинтон был хорошим другом Лили. Квинтон напрягся, выпрямил спину и сал челюсти.
- Она не смогла придти встретиться со мной лично, но оставила для меня письмо в пабе, куда я обычно наведываюсь. Знаешь, Rabbit’s Tail в Бристоле? Я в это время был в Китае, уничтожал демонов из местных гробниц. Эти идиоты монахи сняли печати чтобы «посмотреть, ч то находится внутри», хотя на печатях было ясно написано, что снять их означает выпустить демонов наружу.
- Квинтон, ты так и не сказал, что она тебе написала, - перебил его Северус и внимательно на него посмотрел. Конечно он предполагал, что тот будет избегать разговоров о Лили. Он всегда уклонялся от них, все время, сколько Северус помнил его.
- Просто сказала, что с ней все в порядке, и чтобы я не верил в ее виновность, - ответил Квинтон, поерзав в кресле. – Ого, посмотри, сколько уже времени! Мне уже действительно пора, Северус. Поговорим завтра, если этот егоза отправится в страну сновидений, - и с этими словами Квинтон встал и покинул кабинет Северуса.
Северус в душе вздохнул и вернулся к столу. Он посмотрел на письмо из министерства, предупреждающее о том, что Поттеры и Блэк направляются в Хогвартс. Это было обычной практикой: все преподаватели получили такое письмо, так же, как год назад, когда почти удалось сбежать Джеймсу Поттеру. Предупредили и жителей Хогсмида, и вообще всех, чьей жизни могла угрожать опасность. В письме были стандартные предупреждения: не выходить на улицу после заката, держать детей внутри, запереть все опасные зелья заклинаниями, одобренными министерством, и так далее. Северус еще помнил прошлогоднее такое письмо, у него была отличная память, такую предполагала работа с зельями.
Он все еще помнил время, когда ему было 16 и он получил Темную Метку. Помнил, как она прожигала плоть, горела внутри, проникая глубже, чем кожа, чем кости, впиваясь в самую душу. Он помнил, как вернулся в гостиную Слизерина, долго стоял под холодным душем и тер место, где была Метка. После того, как боль и крики прекратились, он чувствовал себя запачканным. Он помнил, как впервые на него напал Джеймс Поттер; первый урок, который вел сам; первое задание – одновременно для Темного Лорда и Дамблдора. Он помнил, как умерли его родители, помнил первый раз, когда кто-то проявил по отношению к нему доброту. Он помнил, как Квинтона звали по-другому, и даже не Эвансом. Помнил, каким тот был в школе, как слизеринец, как друг, как боец.
Северус покачал головой и осушил бокал, чтобы развеять воспоминания. Их накопилось так много… Ему оставалось только надеяться, что Гарри Поттер отреагирует на Квинтона не так, как его отец.
Глава 19: Привет из Зазеркалья.Не бечено.
---
Гарри оглянулся и хмыкнул, снова возвращаясь к книге. Эванс, с крайне скучающим видом все еще сидел здесь, на уроке Травологии. Перед этим, на Предсказаниях, Трелони попыталась привлечь аврора к некоторым демонстрациям, но когда тот ясно дал понять, что одного его заклинания будет достаточно, чтобы убить эксцентричного профессора, та переключилась на Рона. Он продолжал дергаться, всякий раз, когда выполнял заклинания – он даже близко не стоял к Гарри в умении скрывать свои эмоции.
Невилл тоже вел себя очень странно. Он начинал дрожать всякий раз, когда на нем останавливался взгляд аврора и умудрился разбить три тарелки из-под магических кристаллов и один магический шар, когда бродил по классу, пытаясь выполнить чары Внутреннего Ока и не заехать при этом себе в глаз. После урока Эванс оставил Гарри одного почти на пять минут, чтобы поговорить с Невиллом наедине. Он снова присоединился к Гарри когда тот шел на следующее занятие, по чарам. Выбрав место в конце класса, Гарри едва сдерживался, чтобы не выдать своего раздражения, так как даже не увидел, а скорее почувствовал, что Эванс сел позади него.
Флитвик окинул взглядом Гарри и Эванса, потом пробормотал что-то себе под нос и чуть выпрямил спину.
– На сегодняшнем уроке мы будем изучать Расшифровывающие Чары. Впервые их использовали для раскодирования вражеских сообщений во время Первой Мировой Войны, потом они применялись для расшифровки посланий, заключенных в артефактах, таких как Розетский камень, и древних иероглифах в Невидимых Пирамидах и Подземном Храме Анубиса.
- А сейчас поднимите палочки и повернитесь лицом к этой стене, - Флитвик потянул за шнур, который скрывала от взгляда внушительная стопка книг и открывая слева от себя стену, покрытую символами и надписями на разных языках, которые выглядели совершенно нечитаемыми.
Гарри встал, подошел к стене и стал смотреть на ленту, на которой было написано что-то арабской вязью. Но сколько бы он ни таращился, он не мог разобрать, закодировано сообщение или просто написано по-арабски. Он осторожно дотронулся до надписи, проводя пальцами вдоль изящных линий. Надпись была по-настоящему красивой.
Флитвик продолжал говорить, но Гарри не слышал его слов, его мысли как будто уплывали все дальше и дальше…. Внезапно шрам пронзила острая боль, но Гарри не шелохнулся, просто смотрел и ждал, что будет дальше. Он уже привык к боли в шраме, которая столько лет отмечала оттенки настроения Темного Лорда. Она стала такой же обычной, как колючесть одеяла, которым он накрывался сколько себя помнил.
Мир перед глазами словно заволокло туманом, и все вокруг начало перестраиваться. Каменная стена превратилась в приятную древесину, похожую на красное дерево. В этом странном месте не было окон, вместо них вокруг стояли сотни свечей. Доска исчезла, вместо нее появились кресла и стулья всех видов. Например красное кресло в золотую крапинку, голубое кресло с подлокотниками в виде когтей, кресло с подголовником с черным сиденьем, кресло с сиденьем золотой и зеленой расцветки и еще много других. Вокруг находились люди, которых он хорошо знал в той своей жизни, и еще много знакомых и незнакомых лиц.
Здесь был Кингсли, аврор который охотился за Сириусом, а потом перешел на сторону Ордена, тут были Тонкс и Рем, мистер и миссис Уизли, Рон, Гермиона, все остальные члены семьи Уизли(за исключением Перси), Дамблдор, Снейп, Макгонаголл, Флитвик(не тот, который сейчас вел урок, и которого Гарри больше не видел), министр Фадж, женщина, в которой Гарри узнал бабушку Невилла и в добавок ко всем – Эванс. Последний сидел на стуле, и выглядел гораздо старше Эванса из его нынешней вселенной. На его висках пробивалась седина, а одежда выглядела более грязной и потрепанной. Серебряные изображения волка на тыльной стороне перчаток поблекли, из вышивки выбивались нити. Пятна крови на его одежде казались привычными, подтверждая догадку, что он участвовал в какой-то схватке.
Гораздо более удивительным было присутствие тети Петунии, дяди Вернона и даже Дадли, которые, впрочем, выглядели смущенными и вздрагивали всякий раз, когда кто-то из их соседей двигался. Эванс и Снейп сидели рядом друг с другом и неприкрыто разглядывали магглов, что, естественно, нервировало тех еще больше. Дадли сидел прижав руки к попе и всхлипывал, что его заставляли находиться рядом с таким количеством людей, каждый из которых мог превратить его в свинью. И, как нарочно, позади него сидели Хагрид и мадам Максим.
- Квинтон, - неожиданно произнес Дамблдор и прищурился. – Портал открыт. Ты можешь почувствовать магию Гарри?
При этих словах Эванс резко выпрямился, опрокинув кресло.
- Почувствовать? Да я
вижу его, черт возьми! – и он ткнул пальцем прямо в Гарри. Тот с недоверием уставился в ответ. Что происходит? Так много людей вокруг, все повернулись и смотрят прямо на него, даже Волдеморт. А ему понадобилось так много времени, чтобы ощутить его присутствие…. Но все видели его. А значит он действительно был там, рядом с ними.
- Гарри! – одновременно воскликнули Рон и Гермиона, вскочили с мест и накинулись на него так, что Гарри застонал. Они были настоящими! Да что же происходит?!
- Гарри, мы так волновались за тебя! – тормошила его Гермиона. – Куда ты делся? Ты в порядке? Тебя кто-то обидел? - В ее глазах сквозила неподдельная тревога, по щекам лились слезы. Она теребила его рукав, все еще не веря, что он на самом деле тут. Рон тоже хлюпал носом, но все-таки улыбался. Он с силой тряхнул Гарри за плечо, так, что у того чуть не соскочили очки.
- Рон, осторожнее! – накинулась на него Гермиона, но Гарри только улыбнулся другу.
- Так здорово видеть вас обоих снова!
- Дамблдор, скажите, почему глаза у Гарри стали серебряного оттенка? Он же… не умер? – прошептал мистер Уизли с тревогой на лице.
- Я не умер, - прямо сказал Гарри. – Я просто… застрял. Меня отправили в другую вселенную, где все совсем иначе.
Раздался всеобщий удивленный вздох, а потом послышалось перешептывание.
– Рон и Гермиона из той вселенной использовали какое-то призывающее заклинание, которое выбросило меня к ним. И теперь я делаю вид, что я Гарри из той вселенной, потому что они слишком испуганы, что их могут послать в Азкабан за применение незаконных заклинаний и за то, что тот Гарри мертв.
Гермиона побледнела и растерянно посмотрела на Гарри. – О Мерлин, мне так жаль! Это все моя ошибка! Рон никогда бы не стал искать книгу с запрещенными заклинаниями…. Я его подбила на это, да? И я отправила тебя в такой ужасный мир! Прости, мне так жаль! – и она так сильно обняла Гарри, что он стал бояться за свои ребра.
- Гермиона, все в порядке! Перестань! – он попытался вдохнуть. Гермиона отстранилась, смутившись, что обнимала его у всех на виду. - Ты тут не при чем, это сделал твой двойник, а она совсем не такая, как ты. С чего мне сердиться на тебя? Ты не виновата! Это все она, – Гарри потер место, куда она ткнула его перед этим. – Но теперь я оказался в ловушке, и не знаю, как вернуться обратно. Те Рон и Гермиона сказали, что помогут мне вернуться, но не стали даже участвовать в моих поисках. Они даже попытались сделать вид, что ничего не произошло!
- Ужасно! - воскликнула миссис Уизли, которая сейчас стала похожа на наседку, трясущуюся над своим выводком. – Я не этому учила Рона!
Гарри покраснел и посмотрел на Снейпа, тот не отвел взгляда, но, на удивление, не стал и ехидничать. Он тоже выглядел встревоженным.
- Миссис Уизли, ради бога! Я же говорю, это совершенно другие Рон и Гермиона, они совсем не такие, как наши! Там Мальчик-Который-Выжил – Невилл, и Рон стал дружить с ним только из-за его славы. – при этих словах Рон тоже изменился в лице.
- Я никогда бы так не поступил, Гарри, - воскликнул он с болью в голосе.
- Рон, я знаю, что ты не такой! – нетерпеливо ответил Гарри. – Я же говорил, они
другие!
Гарри резко повернулся и посмотрел на Дамблдора. – Там мои родители живы, на это Рождество они сбежали из Азкабана вместе с Сириусом. Они все живы! - в комнате повисла мертвая тишина, но Гарри не останавливался. - Из-за того, что они сбежали, Фадж решил приставить ко мне Эванса. Потому что они решили, что родители хотят убить меня!
При этих словах Эванс оживился.
- И? – спросил он с любопытством.
- Да, он так и сделал.
Мир снова стал погружаться в туман. Гарри попытался схватиться за Рона, но его руки проскользнули сквозь него. – Скорее, я исчезаю! Проверьте в Запретной Секции, эта книга должна быть запрещена! Верните меня обратно! – Дамблдор спокойно смотрел на него, его глаза мерцали.
- Гарри, будь осторожен, – произнес он. - Теперь Волдеморт знает, где ты, и он постарается добраться до тебя. Мы думаем, он может попытаться найти секретный портал из этой вселенной в ту, где ты сейчас. – Гарри напрягся, пытаясь не дать этому миру пропасть.
- Что? Почему вы не сказали мне это сра… - но мир вокруг уже растворился… И Гарри оказался в центре Гостиной Гриффиндора. В буквальном смысле «в центре» - в трех метрах над полом.
Гарри упал и перевернул кофейный столик, тот упал на пол с противным стуком. Еще долго Гарри лежал на каменном полу, вздрагивая и тяжело дыша. Когда он пытался поднять голову, то казалась, что она ужасно тяжелая. Гарри закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Он думал, что появится снова в классе Флитвика, и совершенно не понимал, как и почему он очутился именно здесь.
Минут через десять дверь в гостиную с грохотом распахнулась, и в нее ворвался Эванс в сопровождении Профессора Флитвика и Снейпа. Все трое уставились на Гарри.
- Что произошло? – голос Эванса звучал спокойно, но сам он выглядел таким же растрепанным, как в предыдущей вселенной Гарри, только без следов крови на плечах. – Вы исчезли. Вы что-нибудь видели?
Гарри с трудом выпрямился, однако не воспользовался предложенной Флитвиком помощью. - Я не помню, что случилось – соврал он.- Все, что я почувствовал – что падаю вниз.
В это же время он усиленно обдумывал произошедшее. Почему тетя Петуния и дядя Вернон были в Хогвартсе? И был ли это Хогвартс? И почему в его собственно вселенной тоже был Эванс? И что ему делать теперь, когда он узнал, что Волдеморт понял, где он, и постарается до него добраться? Может быть поэтому его шрам так болел перед этим? И именно тогда Волдеморт и проник в эту вселенную?
Он приложил руку к шраму, и почувствовал, что тот горит. Он казался на самом деле горячим, и болел, но не так сильно, как раньше. Итак, Волдеморт все-таки нашел путь и в этот мир.
Снейп пристально смотрел, как Гарри приложил руку ко лбу и откинул челку, чтобы дотронуться до шрама. Казалось, что тот пульсирует. И если раньше шрам выглядел весьма безобидно, но сейчас его можно было назвать живым. Эванс тихо прошептал Снейпу на ухо:
- Он излучает огромную энергию. Ту самую, которую мы ощущали в прошлом. - При намеке на Темного Лорда Снейп нахмурился.
- Мистер Поттер, пройдемте в Больничное Крыло, - нетвердым голосом сказал Флитвик. – Мы должны убедиться, что на вас не наложили каких-либо заклятий Поттеры, - Он взял Гарри под руку и вывел его в коридор. Снейп и Эванс переглянулись, и последовали за ними.
Глава 20: Тайное собрание Армии Дамблдора.---
Сириус поежился. В виде собаки он наблюдал, как люди снуют вокруг, торопятся в свои теплые дома, к горячей еде, к детям… Он немного постоял на месте и просто смотрел, думая о том, что у него самого могли бы быть семья, дети и дом. Но мысль улетучилась так же быстро, как возникла - сейчас он был на воле, хотя и в бегах, и последний раз он чувствовал себя таким же свободным много лет назад, во время тренировок по квиддичу. На его губах промелькнула тень улыбки и на мгновенье, в которое Сириус думал о старом добром времени, он выпрямился и стал выглядеть здоровее.
Развернувшись, он потрусил обратно к пещере на краю земель Хогсмида, где Джеймс и Лили ждали когда он вернется с едой и обрывками газет. К счастью, сегодня он нес и то, и другое.
Когда он вошел в пещеру, Лили уже спала, положив голову Джеймсу на колени. Она не ворочалась так беспокойно, как было сразу после их побега. Сейчас, когда рядом не стало дементоров, они все они стали спать лучше – хотя и не стали такими же, как были до заключения. Быть может, придавала сил и мысль о том, что они вместе, втроем, и могут позаботиться друг о друге в случае необходимости. «По крайней мере мне есть с кем поговорить», - подумал Сириус. Он обернулся человеком и положил к ногам Джеймса пакет с четырьмя куриными ножками и полусъеденным батоном. Лили даже не пошевелилась.
- Как она? – тихо шепнул он Джеймсу, который нежно гладил жену по огненным волосам. Они выглядели такими умиротворенными, особенно Джеймс, несмотря на худобу и давнюю небритость. Тот слегка улыбнулся Сириусу, не обращая внимания на бурчание в животе при запахе пищи, которая для них была настоящим пиром.
- Она хорошо поспала, почти три часа.
- Отлично! – воскликнул Сириус. Лили частенько не могла заснуть из-за преследовавших ее кошмаров. Хорошо, что рядом был Джеймс, который мог успокоить ее по ночам. Иногда Сириуса накрывали приступы ревности, но они быстро проходили и были гораздо менее продолжительными, чем в Азкабане. Он знал, что Лили нуждается в большем внимании, чем он – все это время она провела рядом с дементорами, не имея возможности ослабить их влияние, перекинувшись в анимагическую форму, как делали они с Джеймсом.
- Видел кого-нибудь из студентов? – спросил Джеймс, все еще баюкая жену. Она улыбнулась и перевернулась на другой бок, устраиваясь поудобнее.
- Нет. Кажется, с тех пор, как мы сбежали, студентов не выпускают за пределы школы. Хотя они понятия не имеют, где мы, - ответил Сириус, пытаясь устроится на выступе скалы. Он протянул одну куриную ножку Джеймсу, другую взял сам. Две оставшиеся предназначались Лили, которой для восстановления сил и из-за более быстрого обмена веществ требовалось больше еды.
- Как думаешь, Гарри в порядке? - тихо спросил Джейс. Он принялся за еду, от одного только запаха которой у него потекли слюнки. Сириус успокаивающе улыбнулся:
- Для него нет с мире места надежнее Хогвартса, - ответил он и впился в ножку зубами.
- Надеюсь, ты прав, – сказал Джеймс после того, как они занимались едой. Все это время Лили продолжала спать на коленях мужа.
***
Гарри сидел в библиотеке, разыскивая Древние Руны, с которыми хотел поэкспериментировать, когда услышал справа какой-то невнятный звук. Сначала он подумал, что это перешептываются девчонки, и попытался не обращать внимания. Но звук повторился громче, и начал его раздражать, к тому же голос оказался мужским. Немного поборовшись со своим любопытством Гарри обернулся и увидел Малфоя, который с невинным видом стоял возле одной из дальних книжных полок.
Гарри оглянулся, ища глазами Эванса. Тот разговаривал с библиотекарем, пытаясь ее в чем-то убедить. Обычно бесстрастная женщина сейчас пылала возмущением и что-то гневно шептала аврору. Находившиеся неподалеку ученики недовольно поглядывали на нее – сколько раз она призывала соблюдать в библиотеке тишину, а сама!...
Когда Малфой издал очередной странный звук, Гарри догадался, что тот подзывает ЕГО. Странно, с какой это стати он понадобился Малфою? Любопытство снова одержало верх - Гарри поднялся из-за стола и с незаинтересованным видом направился в сторону Малфоя. Он подошел к полке, почти столкнувшись с Драко нос к носу
- Чего тебе, Малфой? Не видишь – я учусь, - спросил он и голос не выдал его удивления и волнения. Малфой прищурился
- Ничего ты не учишься. В последнее время ты себя странно ведешь… И я хочу знать, что происходит. Не пытайся притвориться, что это не так! Я вижу, что что-то происходит и не собираюсь оставаться в стороне.
- Хм, ты собираешься обсуждать мою личную жизнь в общественном месте или просто пытаешься вывести меня из себя? – спросил Гарри, его глаза опасно блеснули. Малфой внимательно посмотрел на него, а потом произнес:
- Что бы ты ни задумал, я тоже хочу в этом участвовать.
Гарри изучающе посмотрел на Малфоя, а потом уселся на корточки и задумался. Может, Малфой притворяется? Или может… да, точно! Наверняка он решил, что Гарри стал частью какой-то влиятельной группы, и теперь хочет урвать свой кусок пирога.
Гарри уже хотел послать Малфоя куда подальше, но в голову закралась мысль о себе самом. Он уже задумывался о том, чтобы снова устроить подобие Армии Дамблдора, но понятия не имел, как именно собрать всех участников вместе. И как без помощи близнецов Уизли заставить участников хранить тайну – ведь именно их славе опасных выдумщиков заставляла отступников держать язык за зубами. С другой стороны он знал те заклинания, а значит мог применить их сам. А если ему будет трудно одному, он сможет попросить о помощи Джинни.
Точно! Он научит Джинни и Малфоя! Может, таким образом он заслужит помощь и лояльность Малфоя. Конечно, тот не перестал быть раздражающей сволочью, но кроме всего прочего, он мог быть полезен, обладал налаженными связями и Гарри не сильно задевало, что его сторонником станет Малфой. Все-таки, он-то был связан с самим Волдемортом… И Малфой мог стать необходимым вкладом в его дело.
- Тогда встретимся после обеда. Приходи в коридор на третьем этаже, рядом с комнатой, куда запрещено ходить первокурсникам. Возьми с собой самую плохую одежду и волшебную палочку. Дружков с собой не бери, - прошептал Гарри. Малфой смотрел на него во все глаза, удивленный его столь быстрым согласием.
- По твоим словам можно подумать, что мы собрались там трахаться, - недоверчиво ответил Малфой. Гарри коротко взглянул на него и ухмыльнулся самым беззастенчивым образом.
- Я не собираюсь разбивать твое сердце, Малфой. Похоже ты считаешь себя неотразимым, но поверь мне, это не так.
Он поднялся, не дав Малфою ответить в том же тоне, и направился обратно к столу. Эванс все ругался с библиотекарем, так что Гарри спокойно вернуться к учебикам, все ще слегка усмехаясь.
С Малфоем все получилось гораздо легче, чем он предполагал. Теперь дело за тем, что позвать Джинни, не дав ей повода для подозрений и возможности узнать, что Малфой тоже будет там.
Он нашел Джинни в гостиной, сидящей у камина и погрузившейся в изучение учебника по Чарам. Гарри вспомнил, что ей всегда нравились Чары, и она достигла неплохих успехов в них. В его вселенной Джинни была весьма старательной, но не такой усердной, как эта, которая, казалось, готова была заменить книгами жизнь. Гарри приписал это изменение событиям первого курса – в этой вселенной все считали ее виновной в нападении на учеников. Наверное ее все еще терзала вина за преступления, которые на самом деле были делом не ее рук.
- Привет, Джинни! Хорошо, что я встретил тебя до обеда, - сказал Гарри, садясь рядом с ней. Джинни подняла голову и, узнав Гарри, улыбнулась. Закрыв книгу, она покачала головой и спросила:
- Слушай, я знаю, что ты исчез во время урока. Что случилось на самом деле?
Гарри помедлил с ответом, а потом улыбнулся и сказал:
- На самом деле, об этом я тоже хотел поговорить. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь еще узнал, что со мной произошло – это личное. Давай встретимся после обеда в коридоре на третьем этаже, возле картины с кошкой, дремлющей на кресле?
Джинни улыбнулась и с интересом придвинулась к нему, в ее глазах плясали чертики.
- По твоим словам можно подумать, что мы там будем трахаться, - сказала она. У Гарри от удивления отвисла челюсть. Он замахнулся на девочку подушкой, а та смеясь подняла руки, защищая лицо.
- С чего это ты так сказала? Я ничего такого не имел в виду! Мне просто нужно поговорить!
На его крики стали оборачиваться другие студенты, среди которых оказался и Рон. Его уши покраснели, и было ясно, что слово «трахаться» он уловил прекрасно. Он пристально посмотрел на спутника сестры, и, узнав Гарри, застыл как вкопанный. Гермиона, качая головой, силком оттащила его подальше, и они стали переругиваться так же шумно, как Гарри до этого.
Впрочем, Гарри и Джинни это не смутило, и они продолжили разговор, не обращая на них внимания.
- Ну что, после обеда? – спросила она уже серьезнее, хотя огонек в глазах никуда не исчез.
- Да. Только возьми с собой самую плохую мантию и палочку. И убедись, что за тобой никто не следит – это только между нами. Договорились?
Джинни кивнула и слегка улыбнулась, сжав ладони.
- Не могу дождаться, когда наконец пойму, в чем дело. Обычно со мной не делятся – ну так теперь я буду знать тайну, которую не знает никто, кроме меня!
Гарри усмехнулся про себя, но его грело, что Джинни была так рада разделить с ним секрет. Его самого так часто впутывали во всякие тайны без его согласия/желания, что ему это порядком надоело.
- Только не забудь палочку, это важно. Не спрашивай, зачем, просто поверь мне. Ты сама все поймешь, когда я объясню тебе.
Теперь осталось только избавиться от Эванса, - размышлял Гарри по пути в Большой Зал.
Глава 21: Армия Дамблдора: первое предложение---
После обеда Гарри остановился у выхода из Большого Зала и стал терпеливо ждать, пока появятся Джинни и Малфой. Он прокручивал в голове то, что собирался им рассказать и думал, не слишком ли опасно говорить правду, учитывая то, что Малфой – сын Упивающегося Смертью, а Джинни совсем не та девушка, которую он знал раньше. Может быть, ему стоит изучить их получше, а пока подождать? Но Волдеморт из его вселенной ждать не станет – по боли в шраме Гарри чувствовал, что тот приближается, и ему надо собрать вокруг себя всех, кого можно. Он не мог полагаться только на
этих Рона и Гермиону – здесь ему нужно было искать новых союзников.
Он наблюдал на уроках за Малфоем и видел также, как занималась Джинни – у обоих был огромный потенциал. Особенно это было заметно по ЗОТС – оба старательно занимались, оправдывая свою чистокровность, и как бы ни неприятно было Гарри сознавать это, именно чистокровные волшебники могли раньше других реализовать свои способности, потому что получали надлежащее обучение с самого детства.
Из размышлений его вывело появление Джинни и Малфоя. Сделав вид, что не замечают друг друга, оба посмотрели на Гарри. Тот про себя усмехнулся, и, шепнув «пойдем», повел их к Комнате Необходимости. И Джинни, и Малфой вспыхнули, увидев, что другой тоже идет вслед за Гарри, но тот не обратил на это внимания и властно увлек их за собой.
Хотя в его прошлом Амбридж удалось найти Комнату Необходимости и даже расставить кругом ловушки, чтобы поймать участников АД, Гарри был уверен что здесь о комнате не знает никто (за исключением, быть может, Фреда и Джорджа, но их уже не было в школе), так что они могут спокойно беседовать там без риска быть прерванными. Открыв дверь, он пропустил обоих вперед, зашел сам, плотно закрыв за собой дверь, и повернулся к ним.
- Что за черт, Поттер? Мне казалось мы договаривались о
личной встрече, - возмутился Малфой, буквально испепеляя взглядом Джинни, как будто она была грязью на его мантии, которую ему никак не удавалось счистить. Джинни смотрела на него с тем же выражением, быть может чуть менее злым.
- Прекратили, оба, - резко оборвал его Гарри. – Я собираюсь сообщить вам кое-что, что нужно держать в секрете, и если кто-нибудь из вас проговорится или хотя бы попытается рассказать кому-то еще – будьте уверены, я узнаю.
Он приложил кончик палочки к виску.
– Все, сказанное в этой комнате, не должно выйти за ее пределы – и именно поэтому мы будем вежливы и не будем распускать друг о друге слухи.
- Сначала тебе придется объясниться ПОЧЕМУ ты привел меня сюда, Поттер! Я не собираюсь оставаться здесь, если это того не стоит, - сказал Малфой, переводя взгляд на Гарри.
- Я не тот Гарри Поттер, которого вы знали. Я из другой вселенной.
В комнате повисла тишина, Джинни и Малфой – оба смотрели на Гарри во все глаза. Выдерживая паузу, Гарри сел в одно из кресел возле накрытого на троих кофейного столика, а потом продолжил:
- Меня тоже зовут Гарри Поттер, но в моей вселенной именно я, а не Невилл – Мальчик-Который-Выжил. Мои родители умерли, как и мой крестный Сириус – и они не виновны в приписываемых им преступлениях. Я попал сюда по ошибке, когда Гермиона и Рон пробовали выполнить призывающее заклинание из книги из Запретной Секции. Гарри Поттер из вашего мира умер.
Ответом ему снова была тишина, а потом оба истерически захохотали. Гарри подождал, пока они утихнут, и продолжил:
- Джинни, ты нашла дневник шестнадцатилетнего Тома Реддла, в будущем – Лорда Волдеморта. Именно он заставлял тебя писать на стенах кровавые послания и убивать петухов Хагрида. Он собирался уничтожить тебя, высосать всю твою жизненную силу; он использовал Василиска из Тайной Комнаты чтобы убивать студентов из Хогвартса, особенно магглорожденных.
Джинни резко замолчала и смертельно побледнела. Малфой перевел взгляд с нее на Гарри, пытаясь обнаружить подвох, но смеяться было нечему.
- А ты, Малфой, прекрасно знаешь, что Сириус не виновен. Он же твой родственник по материнской линии. А еще ты знаешь о его анимагической форме, и о том, что один из слуг Волдеморта, Питер Петтигрю подставил его и моих родителей.
И снова молчание. Малфою был ошеломлен и не пытался скрыть это.
- Я знаю это все потому, что я не из вашей вселенной. Джинни, там именно я спас тебя из Тайной комнаты. Я говорю на змеином языке и поэтому смог проникнуть туда через кабинку Плачущей Миртл. Я смог достать меч Годрика Гриффиндора из Сортировочной шляпы и убить им василиска. Я был там. Я знаю, что ты не заслужила подозрений и усиленного наблюдения со стороны учителей. Я знаю, что случившееся во время моего второго курса – не твоя вина. В моей вселенной тебя не обвиняют в этом. На самом деле, когда мы были во «Флориш энд Блоттс» отец Малфоя подкинул дневник к твоим школьным книгам.
Гарри посмотрел на Малфоя.
- Теперь ты понял, почему тебе не стоит уходить отсюда? Если кто-нибудь расскажет Волдеморту, что существует еще один Мальчик-Который-Выжил, пять учебных лет успешно избегающий его нападений, то Волдеморт обязательно попытается найти его.
Малфой медленно кивнул.
- Га… Гарри, - прошептала Джинни, ее глаза расширились от ужаса. – Почему ты рассказал нам все это? Ведь очень опасно говорить о себе такие вещи.
- Я сделал так потому, что Волдеморт из моей вселенной ищет способ добраться до меня здесь. Джинни и Малфой потрясенно переглянулись. Ни один из них не признался бы, какой леденящий ужас сковал его душу.
- Еще один
Сам-Знаешь-Кто??
- И гораздо более могущественный, чем ваш, - Гарри перевел дыхание. – Волдеморт из моей вселенной использовал мою кровь, чтобы возродиться… после того, как он убил Седрика. Я участвовал в Тремудром турнире из-за Хмури, который на самом деле оказался Краучем-младшим.… Но это не важно, суть в том, что я без согласия должен был выполнить все задания турнира. Я выиграл, но как вы можете догадаться, совсем не рад этому. Выиграть должен был Седрик… - Гарри смотрел в пустоту, потом поежился и продолжил:
- И сейчас я здесь и мне нужны сторонники. Я собираюсь возродить занятия в АД – не перебивай, сейчас объясню. АД – это уроки, которые я вел в этой комнате втайне ото всех, в особенности от одной женщины по фамилии Амбридж, - при этих словах Джинни скривилась. - И я хотел попросить вас обоих присоединиться ко мне.
- Поттер, ты, кажется, свихнулся, - огрызнулся Малфой. – Что еще за идиотские шутки? Спасибо, конечно, что занял мое время, но сейчас я пошел.
- Если ты не веришь моим словам, посмотри на мой шрам, - спокойно ответил Гарри.
- Замечательно! У тебя еще и шрам появился, как у Лонгботтома, да? Что за чушь!
Гарри откинул со лба челку, которую он специально отрастил подлиннее, почти до носа. Джинни подошла поближе, и в удивлении рассматривала шрам.
- Поттер, ты думаешь, я поверю, что он настоящий? Так просто меня не проведешь! – не унимался Малфой. Тем временем Джинни достала палочку и направила ее кончик на шрам. Гарри подавил порыв убить ее на месте и стал ждать, что она сделает дальше.
- Фините Инкантатем.
Ничего не изменилось. Джинни повторила еще несколько раз, но шрам оставался там, где был. Гарри спокойно смотрел на ее попытки. Шрам чуть покалывал, но больше ничего особенного не происходило.
- Он настоящий, - со страхом признала она. Малфой чуть не плакал, раздосадованный таким поворотом событий. Сейчас у него в руках находился один из самых ценных секретов, а он не мог никому его сообщить.
- Да, он настоящий, - произнес Гарри, вставая. – Теперь до вас дошло? Когда мы выйдем отсюда, вы сможете обсуждать это только друг с другом – ну и со мной, разумеется. Хоть слово кому-нибудь еще – и я заколдую вас так, что вы даже не вспомните свое имя.
- А Рон и Гермиона знают? – спросила Джинни, которая с каждым словом Гарри выглядела все испуганнее.
- Об АД? Нет. И я не хочу звать их. Те Рон и Гермиона, которых знал, были храбрее и сильнее идиотов, с которыми мне пришлось общаться здесь, - его лицо исказилось от сдерживаемого гнева. Малфой хотел сказать колкость, но в последнее мгновенье остановился.
- Если вы согласны, я сделаю расписание, по которому мы будем встречаться. Я бы хотел обучать вас обоих – может быть потом мы позовем кого-нибудь еще, но сейчас я жду ответа только от вас.
- И почему же, Поттер? – насмешливо спросил Малфой.
- Потому что никому, кроме вас я не могу доверить тайну и быть уверенным, что ее не разболтают, - ответил Гарри, пытаясь не выдать своего волнения. – И.. еще я надеюсь что в этой вселенной вы оба лучше тех уродов, которых я знал.
Он слегка улыбнулся Джинни.
- Я знаю, что Том Реддл был твоей ошибкой, Джинни. Но в моей вселенной он и из меня забирал жизненные силы.
Джинни застыла на месте, задумчиво смотря на Гарри. В ее взгляде мелькнула тоска, а потом она кивнула: - Я подумаю о твоем предложении, Гарри. Но сейчас не могу тебе ничего обещать.
- Это все, что мне нужно. Спасибо, Джинни.
Гарри перевел взгляд на Малфоя.
- А ты? Ты хотя бы подумаешь?
Тот отвел глаза. Он не помнил, чтобы Гарри когда-нибудь так пристально, по-взрослому смотрел на кого-нибудь. Может, ему стоит попробовать, что из этого получится? И кто знает, что еще ему удастся узнать о Потере… Если он не может никому рассказать, то может он сам сможет убрать его, без помощи Того-Кого-Нельзя-Называть и своего отца?
- Я подумаю до утра, Поттер. Я не говорю ни нет, ни да, - и с этими словами он развернулся и вышел из Комнаты Необходимости.
Джинни потянулась к своей сумке и перекинула ее через плечо, избегая взгляда Гарри.
- Спокойной ночи, - тихо сказала она и вышла вслед за Малфоем.
Гарри смотрел им след и вздыхал про себя. Он надеялся, что не ошибся.
Глава 22: Неожиданная встреча и ее последствияНе бечено.
---
Гарри не думал, что так быстро произойдет что-то еще, однако новости не заставили себя ждать.
И сейчас он сидел в кабинете Снейпа, мучительно пытаясь взять себя в руки, хотя горел желанием схватить палочку и испепелить преподавателя Зелий на месте. Может быть, если он заколдует банку с лягушачьей икрой так, что она как бы случайно упадет преподавателю на голову, то не будет чувствовать себя виноватым? Правда его кровожадные желания кроме Снейпа распространялись еще и на Эванса. Гарри не сомневался, что Эванс – хороший человек. Он прибыл из министерства по приказу Дамблдора этого мира и наверняка существовал и в его настоящей вселенной. Возможно, Эванс был способен пробиться к сердцу любого, но сейчас Гарри ненавидел его всеми фибрами своей души.
***
Не задалось все с самого утра, после урока предсказаний. Гарри решил больше не обращать внимания на Эванса, который тенью следовал за ним повсюду, а сосредоточиться на учебе и поиске необходимых Древних рун.
Когда они с Роном и Гермионой шли к Большому Залу, Гарри почувствовал легкую боль в шраме, которая предупреждала: Волдеморт пытается проникнуть к нему в сознание, посмотреть его глазами. Его враг, убийца его родителей стал еще сильнее – но Гарри не собирался так просто сдаться. Он замедлил шаг, чувствуя, как через шрам в него вливается энергия двух различных магий. Гермиона и Рон спорили о домашней работе, и тут Гарри увидел - в воздухе прямо перед ним, как живой, Волдеморт шел по Хогвартсу.
Гарри рванул к выходу, не обращая внимания на крики Рона и Гермионы позади себя. Он ДОЛЖЕН был остановить ублюдка, пытающегося проникнуть в школу! На ходу вытащив волшебную палочку, он приготовился выполнить первое пришедшее ему в голову заклинание, но когда он подбежал к ступенькам, прямо у лица просвистело чье-то заклинание. Оно попало в кладку стены за его плечом, но лишь потому, что перед этим кто-то грубо дернул его, уводя с пути заклинания. Гарри попытался вырваться из удерживающих его рук и извернувшись произнес «Ступефай»! Сзади него кто-то охнул и осел на землю. Гарри огляделся, но кроме Эванса, еще стонущего на земле, поблизости никого не было.
Гарри потрясенно крутил головой, пытаясь обнаружить хотя бы след атаковавшего его человека. Пока он приходил в себя, к нему подобрался Эванс и стал шарить руками по воздуху. Его действия увенчались успехом, на пол скользнула мантия-невидимка, открывая их взорам… Драко Малфоя. Его глаза потемнели от ненависти, он раздраженно выкрикнул:
- Ты, чертов ублюдок! Из-за тебя мой отец оказался в Азкабане! – и попытался добраться до Гарри. Руки бессильно царапнули воздух.
Гарри прошиб холодный пот, когда он понял, что этот Драко – из его вселенной. Как он здесь оказался? Невероятно… Что этот Малфой - из его вселенной, он понял моментально: по ненависти, сверкавшей в его глазах, по тому, как тот мерил его взглядом – в его особенной неподражаемой манере. Этот Малфой желал ему смерти.
- Тебе понравился мой подарочек? – раздался свистящий шепот. – Я думаю, вам обоим стоит снова познакомиться. Мальчик так стремился добраться до тебя и убить.
- Отцепитесь от меня! - неистово выкрикивал Малфой. - Поттер! Я убью тебя!
Он выглядел измученным, растрепанным, как будто последнее время он только и делал, что ждал удобного момента для нападения на Гарри. Гарри подумал, что скорее всего так и было - Драко сейчас напомнил ему Сириуса, одержимого планами мести Петтигрю.
- Ступефай! – прошептал Эванс, уткнув волшебную палочку Малфою в висок. Сначала ничего не изменилось, но Эванс, кажется, не удивился. Он повторял заклинание до тех пор, пока Малфой наконец не вырубился, а защитные заклинания вокруг него не рассеялись. Гарри наклонился и поднял мантию-невидимку. Когда он разглядел ее получше, его сердце сжалось – на спинке была вышита крохотная буква "J" – это была мантия его отца.
- Этот ублюдок стащил МОЮ мантию, - прорычал Гарри, комкая ее в руках. Он не мог ничего поделать со своим гневом: мантия была единственным, что осталось ему от родителей (кроме внешнего сходства, разумеется).
– Я убью его! – выкрикнул он, не вполне понимая, говорит он о Малфое или о Волдеморте.
- Убьешь, Поттер? – раздался в его сознании все тот же свистящий шепот. – Может быть… А может это я убью твоих родителей у тебя на глазах. В последний раз.
Волдеморт зашелся леденящим душу смехом, и на Гарри волной накатила боль в шраме. Он закрыл глаза и тихо застонал. Боль была слишком знакомой. Шрам стал кровоточить, и Гарри приложил ладонь ко лбу, не отпуская, пока кровь не перестала идти.
Эванс переводил взгляд с одного мальчика на другого, задумчиво прищурившись. Гарри засунул мантию в карман и сузив глаза посмотрел в сторону Запретного Леса. В глубине сверкнули две красные точки. С земли поднялась Нагини и прошипела что-то, что Гарри не смог разобрать. Одного взгляда на нее хватило, чтобы в Гарри вспыхнуло желание немедленно ее прикончить.
- Даже не пытайся выйти, - предупредил его Эванс. – Я не буду церемонится: оглушу и затащу обратно в школу.
Он перекинул Малфоя через плечо, спустился по ступенькам и пошел вдоль школьной стены. Гарри дождался, пока его фигура скроется из вида, а потом снова посмотрел в чащу леса. Нагини уже не было. Затаив дыхание Гарри стал красться вслед за Эвансом.
Они остановились возле Дракучей Ивы, у места, где стена замка казалось выщербленной сильнее. Эванс ощупал кусок кладки, потом кивнул себе и пробормотал под нос заклинание. Камни кладки раздвинулись, открыв темный проход, сразу же спускающийся под землю.
Именно так Гарри и оказался в кабинете Снейпа. И сейчас тот, прищурившись и сжав губы в тонкую линию, склонился над ним.
- Мистер Поттер… Вы хотите нам что-то поведать? В этом году вы необычайно пронырливы … Возможно лучшим решением будет рассказать мне и мистеру Эвансу что происходит. Конечно, если вы не пожелаете, я всегда волен применить Веритасерум… Или мы можем спросить мистера Малфоя… Я подозреваю, что это не тот Малфой, которого мы знали раньше: слишком оголодавшим и потрепанным он выглядит. Итак, что вы от нас скрываете?
О, как бы Гарри хотел заклятьем стереть усмешку с лица Снейпа. Эту высокомерную, торжествующую ухмылку. Шрам снова вспыхнул от боли, из него пошла кровь, но Гарри не обращал на это внимания. Он даже не старался скрыть этого. Снейп поднял глаза и уставился на кровоточащий шрам. Его страх был буквально осязаем, хотя он сделал усилие, чтобы скрыть его.
Эванс подался вперед, выставив перед собой палочку. Гарри даже не заметил этого: в данный момент об Эвансе можно было не беспокоиться.
- Я – Гарри Поттер, - прошипел он. – И вам придется убраться с моего пути!
---
Глава 23. Разговор со змеейСнейп в ярости выбросил вперед руку с палочкой, но было поздно. В глазах Гарри появился пугающий красный отблеск. Заклинанием Снейпа подбросило в воздух, как тряпичную куклу. Он врезался в шкаф с ингредиентами для занятий, отстраненно размышляя – кто из его учеников оказался настолько недалеким, что высыпал в склянку с глазами единорогов чуть ли не ложку синего порошка. Какой-нибудь гриффиндорец, слишком ленивый, чтобы вернуть неиспользованные компоненты на место. Или какая-нибудь девица из Хаффлпафа, не желавшая дотрагиваться до ингредиентов, чтобы не испачкать свои чистые ручки. Ох, уж он бы устроил тому, кто это сделал, сладкую жизнь…
Эванс поднялся и попытался исполнить заклинание, но тоже оказался отброшенным в другой конец комнаты. В отличие от Снейпа, ему не повезло, и он приземлился прямо на зелье «живой смерти», которым Снейп занимался с семикурсниками Слизерина и Равенкло. Стеклянный сосуд разбился, чуть не оставив Эванса без глаза, и зелье растеклось во все стороны, заражая его, как яд из змеиных зубов. Теперь Эванс стал для Снейпа бесполезным.
Зажимая кровоточащую руку - он поранил ее о край полки падении, Снейп поднялся на ноги. На рукаве образовалось красное пятно, с которого падали на пол капли крови. Снейп поднял голову и посмотрел в сияющие багряным суровые глаза Темного лорда. Сомнений не оставалось – это суровый взгляд не мог принадлежать никому другому. Палочка в его руке тоже светила – глубоким зеленым светом.
- Северус, ты мешал мне, - свистящим шепотом сказал он, с удовольствием наблюдая, как на лице Снейпа сменяют друг друга выражения шока и страдания.
- Ты был шпионом… и предал мое доверие. А я ведь предупреждал тебя о последствиях. Я снова и снова прощал тебя. Когда все отвернулись от тебя, я раскрыл тебе свои объятья. Всем, что у тебя есть сейчас, ты обязан мне: я дал тебе силу, власть, знания… Я мог бы забрать их из твоего крошечного мозга назад в качестве наказания… Оставить тебя беспомощным, не способным ни на что… Как было с Лонгботтомами.
Он поднял палочку, и сердце Снейпа бешено застучало, а ноги стали словно ватными. Он оказывался в таком состоянии только в присутствии Темного Лорда.
- Авада Кедавра! – выкрикнул Гарри и из конца его палочки вырвалась вспышка зеленого света.
Снейп еле успел увернуться с пути заклинания. Он шарил руками по полу, пытаясь найти палочку среди разбитого стекла и разломанных полок, но только порезался и застонал от бессильного гнева.
- Поттер? - затрясся от смеха Гарри, вертя палочку в руках. – О нет, глупец, я не Поттер… И ты знаешь, кто я. Мальчишка оказался совсем тупицей – и это после того, как ему столько раз удавалось убегать от меня.
Внезапно Гарри приставил палочку к своему предплечью и пробормотал заклинание, чуть вздрагивая, но не убирая руку в сторону. Там, где палочка касалась кожи, извиваясь подобно клубам дыма, начал формироваться узор.
- Наконец. Он помечен. Теперь не только шрам, Поттер, не только шрам.
Снейп почувствовал, как при этих словах Гарри его собственное предплечье обожгло.
- Что… ты делаешь, - спросил он осипшим голосом, уже догадываясь об ужасающей правде.
На предплечье Гарри красовалась змея, вылезающая из черепа. Темная метка.
- Ставлю клеймо, Северус, - спокойно ответил Гарри и недобро улыбнулся, явно любуясь выполненной работой. - Впервые метка вышла настолько четкой.
Гарри повернулся к Снейпу, сощурившись, и его глаза еще больше стали напоминать змеиные.
- Но почему вы вторглись в его разум? – негромко произнес Снейп. Он выпрямился, но боль не позволяла убрать руку с раненого плеча. Гарри рассмеялся, на его щеках обозначились ямочки. Сейчас он выглядел невинным, таким, каким привык его видеть Снейп.
- Он слишком долго ускользал от меня. Мальчишка по глупости полагал, что сумеет спрятаться… Он желал меня уничтожить, но разве с моей смертью не потеряла бы смысл и его жизнь? Наконец-то он перестанет тратить свой потенциал по пустякам. Он еще юн и научится служить мне, как подобает.
- Но… Я думал, что Избранный – Невилл Лонгботтом, - осторожно произнес Снейп. Гарри посмотрел на него, как на сумасшедшего, и, откинув голову, расхохотался. Его смех был не таким, каким запомнился Снейпу - более холодным, наполненным невиданной яростью. Вокруг Темного Лорда, которого он знал, царила отстраненная, спокойная атмосфера поразительного безразличия к чужим страданиям.
Темный Лорд продолжил говорить, и слетавшие с его губ слова становились все более горькими, а в холодных, светящихся красным глазах уже не было и следа веселья.
- Должно быть, слишком долгое общение со школьниками повлияло на тебя, Северус. Избранным всегда был Поттер. Странно было бы ожидать иного: ему удалось выжить, после того, как я убил его родителей.
Снейп похолодел.
- Лили Поттер на Рождество сбежала из Азкабана, - прошептал он.
На мгновенье Гарри смутился, но потом снова рассмеялся.
- Так в этом мире ей удалось выжить. Очаровательно! Полагаю, его отец также жив? Смешно подумать, но, может быть, и его милый крестный тоже?
Возбуждение, охватившее Гарри при этих словах, показалось Снейпу натянутым. И как бы не напоминал сейчас мальчишка темного Лорда, какой бы злобно он не ухмылялся, Снейп по-прежнему видел перед собой прежде всего самого Гарри.
- Да, они все живы, - осторожно ответил он. - Господин, позвольте узнать... Как вам удалось добраться до Поттера?
- Интересный вопрос, - Гарри задумчиво посмотрел на Снейпа. - Пожалуй, я отвечу тебе.
И он достал из кармана мантию-невидимку.
- Мне помогла его любимая мантия. Я предполагал, что он возьмет ее с собой и оказался прав. Он такой сентиментальный, не правда ли, Северус?
По его лицу пробежала судорога, и Гарри раздраженно зашипел:
- Перестань сопротивляться, глупый мальчишка!
Он выпрямился, на его лице снова появилась обычная ухмылка.
- О чем это я? Ах, да… Я наложил на мантию простое заклинание, то самое, что активирует нашу с ним тесную связь. Тебе нравится, Северус?
- Полагаю, блестящая идея, - осторожно ответил Снейп, смотря ему в глаза. – Но я не понимаю, чем мальчик может быть вам полезен? От этого тупицы никакого толка. Его силы по сравнению с вашими ничтожны. Он мог бы стать прекрасным шпионом, но, уверяю вас, найдется множество других людей, способных послужить вам с большей пользой.
- О, неужели ему удалось провести тебя. Мальчишка продолжает меня удивлять. Ты проницателен и в этом мире, Северус. Должно быть, ему пришлось потрудиться, чтобы убедить всех в своей посредственности… Но ты не мог не заметить его притворство. мальчик обладает способностями, превосходящими даже мои. Никто, кроме него не смог выстоять передо мной. Он стоял на моем пути, мешая мне даже больше, чем этот безумец Дамблдор. Я просто счастлив, что сумел заполучить его, что он, наконец, проиграл.
- Господин? – осторожно произнес Снейп. Гарри будто окутала дымка, и он поднялся над землей, будто не в силах вместить в себя свои чувства.
- А ты расстроен, Поттер, не так ли? Каково чувствовать себя беспомощным в собственном теле? Хуже Империуса, ведь ты не способен больше сопротивляться – ты действительно мой слуга. Неужели ты действительно думал, что сможешь всегда убегать? Что я не выиграю в конце? Я, Лорд Волдеморт! Величайший Темный маг в истории!
Гарри запнулся и согнулся пополам в приступе боли, мантия-невидимка выскользнула из его дрожащих пальцев. В его глазах появилось бешенное, отчаянное выражение, как у человека, готового умереть, если при этом он сможет забрать с собой всех остальных.
Гарри потерял сознание и с грохотом свалился на пол. Снейп некоторое время с тревогой смотрел на него, а потом медленно отошел и, подняв с помощью обломка полки мантию-невидимку, отбросил ее к столу. Он подошел к месту, где без сознания лежал Эванс. По его лбу стекала кровь, он выглядел болезненно, даже хуже, чем когда узнал о заключении Лили Поттер в Азкабан. Обе руки были у него под головой, делая его похожим на плохую пародию спящего. Он лежал неподвижно, и только пульсация шейной артерии указывала, что он еще жив. Даже во сне он выглядел устрашающе, и стал бы выглядеть еще опаснее, если бы Снейп посмел разбудить его.
Снейп окинул взглядом комнату и вздохнул, оценив нанесенные ей повреждения. Ему еще предстояло придумать объяснение произошедшего разгрома для директора и остальных учителей.
Что сказать Дамблдору Снейп уже решил. Такое изменение в балансе сил наверняка приведет к окончанию этой затянувшейся войны, и все будет кончено. Разумеется, основной проблемой оставался то, что этот Волдеморт (теперь Снейп не сомневался, что Волдемортов было два) знал о существовании Гарри и его возможностях.
И в добавок действия Поттера были непредсказуемы. Он не поддавался влиянию, не прислушивался к разумным доводам и наверняка не стал бы спокойно смотреть на попытки враждующих сторон использовать его в своей схватке. Сын своей матери, гораздо меньше напоминавший Джеймса, чем можно было судить по его виду. С Джеймсом бы не возникло проблем, а вот Лили… Лили никогда не сдавалась, не опускала руки перед судьбой.
С места, где лежал Гарри послышался негромкий вздох, но больше никакого движения не возникло. Погруженный в свои мысли, Снейп не смотрел в его сторону.
Он мог бы сказать, что Гарри пришел к нему на дополнительные (мальчишке никогда не давался его предмет) и его неудачная попытка сварить зелье привела к взрыву такой силы, что их всех чуть не убило. Эванс успел окружить котел барьером, но тот оказался недостаточно прочным, чтобы сдержать всю силу взрыва. И хотя зелье осталось внутри барьера, их всех отбросило в сторону.
Подобное случалось раньше (Лонгботтом, Уизли…), и значит история выглядела правдоподобной. Когда нужно было сохранить свою шкуру, Снейп умел быть убедительным, так что никто не усомнится в его словах. И никто не возразит, когда он назначит мальчишке месяц, а может и больше, отработок. Для изучения правильного приготовления зелья… И за ущерб, нанесенный его подземельям.
Довольный придуманной им ложью во спасение, Снейп начал разбирать завалы, приводя комнату в вид, соответствующий истории. Удостоверившись, что записал все зелья, которые разбились «по вине недогадливого ученика», Снейп вылил в котел несколько капель предполагаемой смеси и даже поставил котел на плиту.
Закончив приготовления, Снейп повернулся к Эвансу и Гарри, лежащим неподвижно там же, где они упали. Стараясь не заляпать кровью весь пол, Снейп осторожно поднял обоих в воздух, не забыв обрызгать волосы остатками зелья, и направился в больничное крыло.
Глава 24. Мысли безумцаv.2 (отбечено)
Спасибо
Haruka за абзац с эльфами!
Глава 24. Мысли безумца
Драко стоял перед Темным Лордом, не помня, как вообще оказался в его владениях посреди ночи, как сумел заколдовать свою мать, пытавшуюся его остановить, и как его руки оказались в крови маглов. Не помнил ничего с того момента, как получил известие, что его отца отправили в Азкабан.
****
Не то чтобы он любил отца. Этого высокомерного, эгоистичного, жестокого человека невозможно было любить. Драко восхищался им. Его хитростью и способностью адаптироваться к ситуации словно хамелеон, умением проворачивать свои дела под носом у Министерства и оставаться безнаказанным, охотиться на маглов и уходить от авроров как песок сквозь пальцы.
Его отец был влиятелен, имел вес в обществе, к его услугам были все средства мира. Будучи одним из приближенных Темного Лорда, он уважал тех, кто был этого достоин и не упускал возможности насолить недругам.
Но в этот раз ему не удалось уйти. Его арестовали, опозорили, и заключили в Азкабан. Последнее было даже не нужно — все теперь знали о нем. Больше не имело смысла прятаться за маску доброжелательности и порядочности, репутация оказалась безнадежно испорчена, а все тщательно оберегаемые секреты выставлены на всеобщее обозрение. Люциуса Малфоя больше не существовало. Остался обычный убийца, приспешник Темного Лорда, отправленный в Азкабан.
И никто, конечно, не подумал, как это могло отразиться на Драко. Никому не было до этого дела.
Публично отрекшись от Люциуса, Нарцисса продолжила заниматься темной магией для Лорда. Она выискивала способы регулярно передавать мужу сообщения чтобы тот, в каком бы ни был состоянии, всегда был в курсе происходящих в мире событий. У матери, в отличие от Драко, всегда была цель, она постоянно была чем-то занята. Домашние эльфы сновали по дому, приводя его в порядок после обысков. Авроры наведывались к Малфоям чуть ли не каждую неделю, выискивая Упивающихся Смертью, пропавших волшебников, артефакты темной магии – все, что можно было добавить к обвинениям Люциуса.
На свое шестнадцатилетие - день, который должен был стать одним из самых значимых в его жизни, Драко пришлось успокаивать мать, пока авроры рылись в родительской спальне. Под предлогом проверки на опасные заклятия авроры забрали принадлежавшие еще пра-пра-бабушке Нарциссы драгоценности, картины, мебель – все. Мать была в истерике и кричала, чтобы ненавистные грабители убирались вон из ее дома. И она даже не заметила, что Драко возненавидел авроров, наверное, даже больше, чем она сама.
Дом был опустошен. Им пришлось спать на полу, без постельного белья. Медленно, но верно хранилище Малфоев в Гринготтсе пустело, а тронуть заграничные счета Нарцисса не смела из-за угрозы быть пойманными. Деньги перевели в фонд, доступ к которому Драко мог получить только по достижении двадцати одного года, и, возможно, он тоже был поставлен на учет, на случай, если сын пойдет по стопам отца.
Им пришлось самим покупать себе еду, они просто не могли оставаться в доме, где нет абсолютно ничего.
В лавках над ними смеялись, даже в Лютном переулке они не чувствовали себя в безопасности. В них могли кинуть камнем или послать проклятье, несколько раз чуть не убили. Но независимо от этого, они всегда ходили с высоко поднятой головой, делая вид, что не замечают ни косых взглядов, ни перешептываний за спиной. Они должны были держаться с достоинством, делать вид, что не видят собственного падения.
Драко чувствовал себя никому не нужным. В нем видели только сына Малфоя.У него не осталось ничего – ни друзей, ни денег, ни даже угла, в который можно забиться и выплакаться. Ничего и никого. Скоро им с матерью будет не под силу содержать имение, и они его потеряют. Возможно, дом разберут по камню в поисках новых тайников или заклятий. Они станут бездомными нищими, беднее даже Уизли.
И кто, в коне концов, оказался в выигрыше? Уизли и Гарри Поттер, кто же еще. Грязнокровки, полукровки. А чистокровных высмеивали, они стали изгоями. И какая ирония, что именно богатые теперь оказались в опале. О магах, перешедших на темную сторону, можно было сказать многое, но никто не посмел бы назвать их ворами, каждую неделю обыскивающими чужие дома.
Осознание того, что он теперь никто, что у него нет будущего, что все это из-за Поттера приводило Драко в бессильную ярость. Иногда он обнаруживал, что находится в комнате матери и плачет, не помня, что происходило с ним до этого и почему его руки вымазаны в крови. А на следующий день и в магловских, и в обычных газетах появлялись сообщения об ужасных, бесчеловечных убийствах.
Нарцисса сразу догадалась, что происходит. Ее тетка, Блэк, так же сходила с ума, когда узнала, что ее сын и наследник всего состояния оказался предателем. Она обезумела и заразила безумием своих эльфов. Самый преданный ее домашний эльф, Кричер, хотел покончить жизнь самоубийством, когда узнал, что почетная церемония его казни через отрубание головы не состоится из-за приближающихся похорон. Похорон его хозяйки.
Нарцисса понимала, единственное, чем она может помочь Драко - это отправить его подальше от дома. В его глазах она читала, что он постепенно сходит с ума. Его детские замашки и упрямство пропали в одну ночь. Теперь его не устраивала мелкая месть, он жаждал крови, жаждал убийства. Мальчик слишком быстро повзрослел.
Миссис Малфой заказала портключ, чтобы отправить сына из страны, на виллу в Греции, принадлежащую ее дальним родственникам.
Она надеялась, что немного свежего воздуха и отсутствие постоянного напряжения помогут Драко прийти в себя. Так выяснилось, что их семья находится под наблюдением авроров. Ее почту перехватывали, соединения через каминную сеть обрывали. Им удалось даже остановить портключ. Малфои оказались заложниками в собственном доме. А когда на одном из подарков на день рождения Драко было обнаружено мощное заклятие, им и вовсе запретили покидать имение. В конце концов у них отобрали даже домовых эльфов, для допроса и выяснения новой информации о Малфоях. Их имение, от некогда пышного убранства которого не осталось и следа, готовились конфисковать, и, в конце концов, Драко не выдержал.
****
В этот день Драко, дрожа от переполнявшей его ненависти, с горящими безумием глазами, появился в доме Риддла с одним только желанием – убивать, и не важно, кого или что именно. Кто-то должен за все это ответить, и одурманенная часть его мозга говорила: во всем виноваты Поттер и Уизли. Растерянность, в которую его приводили убийства маглов и авроров, никогда не заслоняла от него этой единственной правды.
Темный Лорд был удивлен его появлению. Другие Упивающиеся Смертью находились сейчас на задании в Европе, сея вокруг себя панику и хаос, оставив повелителя одного придумывать планы.
И в планы эти, без сомнения, входили массовые беспорядки, думал Драко, входя в дом Риддла. Его маска была наполовину сожжена заклятьем, руки были в крови. Он знал, что ранен и какие-то из ран еще кровоточат, но не обращал на них внимания. Раны помогали ему быть в сознании и почти здраво мыслить.
- Я хочу убить Поттера, - спокойно сказал Драко. - Где он?
Темный Лорд с удивлением заметил, что в глазах Малфоя нет страха. Три года назад, во время посвящения, Лорд запомнил Драко лишь как доставляющего неприятности мальчишку, способного стать великим — так же, как и любой другой человек. Он был соперником Поттера, но и это выглядело лишь тенью настоящего соперничества. Сейчас же... Сейчас у Драко был взгляд человека, знающего, на что он идет, а не ребенка, которому нравится переодеваться, чтобы впечатлить отца.
Драко хотел крови, хотел убивать и был готов забрать с собой в ад любого.
- Думаю, мне известно, где сейчас Поттер, - произнес Темный Лорд, жестом пригласив Драко сесть.
- Благодарю, мой лорд, - учтиво ответил тот, садясь.
- Называй меня Волдеморт, - продолжил Темный Лорд. Драко замер, смешавшись, но через мгновенье согласно наклонил голову.
- Благодарю, лорд Волдеморт. Где он?
- Полагаю, он сбежал из нашего мира с помощью магии. Мощной, темной магии. Я знаю об этом потому, что чувствую – его нет здесь. Но он не мертв, по обрывкам сновидений я понял - он перенесся в другую вселенную. Он пытается найти способ вернуться сюда, я же желаю расправиться с ним как можно раньше.
- Я выполню ваше желание, лорд Волдеморт, - взгляд Драко прояснился. - Хочу убить его собственными руками.
- Обещаю, Драко, тебе представится эта возможность, - ответил Темный Лорд, не отводя взгляда от его палочки. Юноша был явно не в себе, и неизвестно, что он мог выкинуть в следующую минуту. Драко уверенно смотрел на него, казалось, забыв, что стоит перед человеком, который приводил его в такой же ужас, как собственный отец.
- Отправьте меня в ту вселенную, - сказал он. Взгляд его прояснился. - Используйте меня, используйте, если нужно, мою магию. Делайте со мной все, что понадобится. Я хочу попасть туда и убить его.
- Как я уже говорил, у тебя будет эта возможность.
Темный Лорд поднялся, и в его глазах блеснул красный огонек. Он протянул Малфою руку с длинными, тонкими пальцами, напоминающими паучьи лапы. Драко впервые прикасался к Темному Лорду, и его холодная, немного влажная рука вызвала у него воспоминания о затаившейся в пещере змее.
- Тебе придется пройти через много испытаний, - отвлек его от раздумий голос Темного Лорда. - Если во время перемещения что-то пойдет не так, мы должны быть уверены, что сможем вернуть тебя обратно. Верь мне, Драко, я отправлю тебя к Поттеру. И я сам отправлюсь вместе с тобой. В том мире есть… важные отличия, которое я хочу увидеть собственными глазами. Помни, Драко, зачем ты отправляешься туда - ты, послушный мне Упивающийся Смертью. Не забудь, что метка на твоей руке навсегда связала тебя со мной.
Драко кивнул.
- Я сделаю, как прикажете, мой Лорд.
В отличие от Гарри, который заработал только головную боль от неудачного приземления, подготовка Драко к перемещению была не настолько легкой. Драко прошел в своих попытках через все круги Ада. Его бросало в пекло и возносило на небеса, кидало в чистилище и разрывало на части в обители древних богов, и в конце он возвращался обратно, получив от своих перемещений только кровоподтеки и ссадины. Пережитое могло бы повергнуть его в трепет, не испытывай он слишком сильную боль.
Заклинание посылало его в места, где он никогда не был и, как он надеялся, никогда больше не попадет. Но, вместо жалоб, в нем с каждым разом все больше крепла решимость и прояснялись мысли.
Волдеморт всегда был рядом с ним, все больше раздражаясь, когда заклинание в очередной раз не срабатывало, и Драко попадал не в ту вселенную. Они потратили много времени,
Драко стал выглядеть так, будто может не пережить следующей попытки, и тут им улыбнулась удача
Один из сторонников Волдеморта прислал ему пакет, и когда Лорд открыл его, то обнаружил мантию-невидимку Поттера. Общеизвестный факт волшебного мира – чтобы усилить действие заклинания, необходимо добавить кровь того, на кого оно направлено. Если такой возможности нет, можно использовать что-нибудь, чем он или она дорожила - такое, как мантия-невидимка для Поттера.
Имея в своем распоряжении мантию-невидимку, Драко и Волдеморт успешно перенеслись в параллельную вселенную. Перемещение было весьма болезненным, но на их лицах не дрогнул ни один мускул.
Глава 25. Неприятностей всё больше.В первый момент Гарри не понял, где он находится. Его глаза были открыты, но он все равно ничего не видел. Ему казалось, что его рот зашили — возможно потому, что он не соглашался ничего пить, даже чтобы разлепить ссохшиеся губы. Ощущение не особенно его тревожило — все равно он не собирался ничего говорить. Он, наконец, понял, где он находится и почему так старался об этом забыть. Он лежал в Больничном крыле на узкой, неудобной кровати с каменной подушкой, и был прикрыт давящим пухлым одеялом. Конечно, этот ад был намного привлекательнее его реального мира. Вот только он не хотел остаться здесь навсегда.
- Дамы и господа, мы можем с радостью объявить, что Гарри Поттер официально признан невменяемым. Доступ к осмотру открыт, - неслись мысли в голове Гарри. - Пусть это послужит вам уроком. Не играйте с перемещением в пространстве и времени, или боги вас покарают.
Возможно, следовало винить Волдеморта, сумевшего как-то проникнуть в это измерение или неудачный момент. Или боги так разъярились на него за попытки влезть в их сферу, что позволили змеюке найти путь в этот тихий уютный мирок, где Волдеморт был не так силен и вовсе не так опасен, его родители — живы, а он сам - тупица.
Он уже пятый час находился в больничном крыле и изучал - без интереса, только чтобы занять чем-то время, как попавшая в паутину муха пытается вырваться на свободу. Его доставили сюда Снейп и Эванс, после того, как он потерял сознание. По какой-то загадочной причине от вида темной метки на руке его не стошнило, пока он не оказался здесь. Какой-то частью сознания он ожидал, что его вывернет еще раньше, просто от отвращения. От подземелий до больничного крыла как минимум 15-20 минут хода, и у него было достаточно времени, чтобы он мог увидеть метку и стошнить, как любой, чьих родителей убил Волдеморт.
Он пропустил мимо ушей вопросы мадам Помфри о том, как он получил темную метку на запястье. Она заходила к нему на неделе перед происшествием, чтобы удостовериться что его прошлые попытки выбраться из этой вселенную не вызвали каких-то еще, пропущенных ею, повреждений. Тогда у него не было темной метки, и, значит, Упивающимся Смерти он стал только сейчас. Если подумать, она очень рационально подошла к делу после того, как Снейп пространно объяснил, что у них произошло. Она согласилась хранить происшедшее в тайне, в том числе от Дамблдора и даже завесила портреты в приемной, чтобы их секрет не вышел наружу через эту шпионскую сеть.
Сейчас мадам Помфри оказалась настоящим спасением, и Гарри был признателен ей за все, что она решила сделать в его интересах, но не мог показать, как рад, что она ему помогает. По правде говоря, он не чувствовал особого облегчения — ему было все равно, и даже подмывало показать всем, что он не тот Гарри, с которым они выросли. Что он старше и сильнее, чем когда-либо мог стать знакомый им Гарри.
Бессмысленно уставившись в стену, Гарри стал анализировать свои ощущения – вернее, их отсутствие. Когда Снейп во второй раз за день, после урока у пятого курса, пришел посмотреть на него, то обнаружил Гарри лежащим в кровати с пустым взглядом. Вот тогда-то Снейп и сорвался.
- Гарри Поттер, хватит пролеживать бока! Поднимайтесь. Немедленно! - рявкнул он, слишком раздраженный, чтобы подбирать слова. Перед этим одна из хаффлпаффок выронила сосуд с весьма вонючим содержимым, и для того, чтобы свести появившееся пятно понадобилось несколько раз применить заклинание. Так что он был не в настроении восторгаться угрюмым подростком, особенно этого, который начинал действовать ему на нервы.
Гарри посмотрел на него и перевернулся на другой бок. Снейп почувствовал, как у него на виске забилась жилка, и усилием воли подавил желание немедленно наслать на Гарри заклятье.
- Встал, живо. Пока вас не поднял. Вы здоровы, и никаких оснований находиться здесь у вас больше нет.
- Никаких оснований оставаться здесь? - тихо, но отчетливо повторил Гарри, вновь поворачиваясь к нему. - Как насчет метки, которую на мне оставил этот... этот монстр, убивший моих родителей и преследовавший меня с самого рождения?!
- Как насчет того, что у меня никого нет, и даже мир, в котором я нахожусь — чужой? - желчно произнес он, сдерживая подступавшие слезы. - Мир, в котором мои родители выжили, но находятся в бегах из-за обвинения в жестоком обращении с ребенком?
Он смотрел прямо на Снейпа, глаза яростно горели.
- Меня еще ни разу не называли слабаком. Ни разу. Но с того момента, как я появился здесь, все носятся со мной, как будто я стеклянный. Стоило мне только высказать здравую мысль, и все стали думать, что со мной что-то не так.
Снейп молча слушал. Его раздражение постепенно стихло — не из-за того, что Гарри говорил, но потому, что тот, наконец, ему открылся. Он не знал, как поступить теперь, когда Гарри признался, что появился откуда-то извне, из какого-то другого мира. Да, его подозрения подтвердились, но он не обдумывал, что делать после этого. Он мог, как послушный шпион, пойти и рассказать обо всем Дамблдору. Или, также как послушный шпион, пойти и рассказать все Темному Лорду. Или, и эта мысль казалась ему самой разумной, сохранить информацию в тайне и попытаться извлечь из нее максимальную выгоду для себя.
Мальчик был изменением, которое никто не мог предвидеть. Было даже неважно, есть ли у него сила (а она была) - он был джокером, и никто не знал, чего от него ожидать. У него было лицо неудачника Поттера, но в глазах горела решимость человека, прошедшего сквозь Ад и вернувшегося оттуда живым, оставив себе на память только шрам. Снейп знал, что бороться с человеком с таким огнем в глазах себе дороже. И Снейп не собрался просто так отступать, по крайней мере, не сейчас. Мальчик уже открылся ему, может быть у него получиться вытянуть еще подробностей о его родном мире? Возможно даже получить какую-нибудь ценную информацию.
- Я не хочу больше оставаться здесь, Снейп, - шепот Гарри оторвал Снейпа от его мыслей. - Не хочу проходить через это снова.
Взгляд Гарри снова стал пустым.
- Не хочу больше сражаться с Волдемортом, не хочу снова проходить через это. Я хочу домой, обратно к друзьям и той семьей, что у меня осталась.
Гарри сел на кровати.
- Что случилось с вашими родителями? - спросил Снейп, выгадывая время. Он не знал, почему именно ему не хочется оставлять Поттера, но чувствовал, что не может позволить ему уйти. Мальчику нужно было внимание с такой же силой, с какой он это отрицал. Ему было, что сказать, но, по-видимому, никто не желал его слушать. И если сейчас он замкнется в себе, в дальнейшем Снейпу будет трудно вытащить из него информацию. В любом случае, Гарри не поймет его намерений — сейчас он жаждал выплеснуть наболевшее.
- Волдеморт убил их, когда мне был год, - ответил Гарри, сжав в пальцах край простыни. - Он попытался убить меня, когда я был в Хогвартсе. Он... - Гарри задохнулся от ненависти. - Он помог Беллатрикс Лестранг и кучке его Упивающихся Смертью сбежать из Азкабана. И он позволил Беллатрикс… Он... Я не смог пойти туда! Рем не позволил мне пойти! А он... он просто упал! Упал за эту дурацкую завесу! Так по-идиотски! Эта Завеса! Я должен был... Но он мертв. Единственный человек из моей семьи. Его должны были оправдать, и он собирался забрать меня от этих жутких Дурслей... И память об отце... - Гарри захлебывался рыданиями, и разобрать что-нибудь еще было невозможно.
Снейп не прерывал его. Он слишком хорошо знал, каково это — когда можешь вылить все свои беды и проблемы другой живой душе. Много лет назад, после смерти Лили, он был в такой же ситуации. Пытаясь очистить душу от всего ужасного и мерзкого, что он видел или делал, он тогда говорил и говорил, и никакая в мире сила не могла его остановить. Так же, как сейчас Гарри.
- Они все умерли! Мама, папа, Сириус – они умерли, пытаясь защитить меня. А Седрик просто оказался рядом, – Гарри тихо всхлипнул. – Убей лишнего. Убей за то, что он оказался здесь, не в то время и не в том месте. А Дамблдор запретил Рону и Гермионе писать мне летом! Что плохого могло бы случиться от этого?! Он думает, мне нравится жить с этими паршивыми Дурслями? Я их ненавижу! И Дамблдора тоже! Всех ненавижу! Я не хочу здесь оставаться, не хочу, верните меня назад...
- Мистер Поттер, – произнес Дамблдор, входя в больничное крыло. Увидев, что Гарри бьется в истерике, он удивленно приподнял брови и кинул быстрый взгляд на застывшего в ужасе Снейпа. – Что произошло?
Гарри приподнял голову, его руки все еще дрожали. Он смотрел на Дамблдора, не говоря ни слова. Снейп разрывался между желанием защитить мальчика и спасением собственной шкуры. Он не знал, какую угрозу мог представлять Дамблдор, но понимал, что старик – тот еще манипулятор.
- Мистер Поттер, что произошло? – повторил Дамблдор, более настойчиво. Гарри продолжал молчать. Он опустил голову и уставился в пол. Снейп почувствовал приближающийся взрыв. Гарри набрал воздуха в легкие – готовясь закричать, или, может быть, расплакаться. А может собираясь ударить по ним заклятьем. И в этот момент дверь широко распахнулась, и в палату вошел Хагрид, волоча за собой упирающегося Малфоя.
- Дамблдор! – взревел он. Гарри никогда не видел, чтобы миролюбивый Хагрид был настолько разъярен. Из-за спины Хагрида просочился растрепанный Эванс с ожогом на правом плече. Малфой пытался вырваться из хватки Хагрида, люто сверкая глазами.
- Дамблдор! Да он совсем свихнулся!
- Он напал на нас! – присоединился к нему покрасневший от злости Эванс. – Мы разговаривали, и тут появился он и стал хладнокровно кидаться заклятьями!
Гарри сверлил взглядом лицо Малфоя. Тот немного притих и ответил ему таким же яростным взглядом.
Дамблдор задумчиво оглядел Малфоя.
- Чем вы можете объяснить свое поведение, мистер Малфой?
- Не ваше собачье дело! – шикнул тот. Глаза Дамблдора расширились от удивления, Чтобы студент осмелился заговорить с ним таким тоном! Такого они себе не позволяли, во всяком случае, без провокаций с его стороны. И Дамблдор был уверен, что ничем не дал повода Малфою так себя вести.
- Очень грубо с вашей стороны, мистер Малфой, - одернул он мальчика, но, к его удивлению, тот даже не вздрогнул.
- Какое мне дело, что ты там считаешь, старикашка. Ты меня не волнуешь, - тихо ответил Малфой, не отрывая взгляда от Гарри.
– Тебе известно, что Темный Лорд уже здесь. И это я помог ему оказаться здесь. С его прибытием этому миру недолго осталось, - торжествующе произнес Драко. – Он убьет всех. Маглорожденных, волков, и, в первую очередь, собак.
Драко истерически расхохотался. У Гарри по спине пробежал холодок. Малфой совершенно выжил из ума, если радовался предстоящей резне. Как вообще он мог помочь Темному Лорду попасть сюда? Наверное в этом и крылась причина его безумия. Значит, и Гарри в скором времени свихнется? И значит ли это, что теперь, когда тиран ушел, его родной мир спасен? Может быть, так действительно лучше – остаться в этом мире и умереть вместе с ними. Волдеморт не станет возвращаться, если он станет властелином этого, более слабого, мира.
- Ты слышишь меня, Поттер?! – заорал Драко, трясясь от ненависти. Взгляды всех присутствующих метнулись к Гарри. – Думаешь, такой умный? Думаешь, что спасешься, золотой гриффиндорский мальчик? С тех пор, как ты исчез, он стал еще сильнее!
Глаза Драко лихорадочно блестели. Он смеялся, и под взглядом этих ледяных глаз Гарри было неуютно. В них не осталось ни капли человечности, ни капли гордости – только чистое безумие и жажда мести.
- И ты умрешь последним, вслед за теми, кого любил.
- Заткнись, Малфой, - рявкнул Гарри, сжимая кулаки. – Ты вообще не понимаешь, что несешь. Ты понятия не имеешь, что он будет делать в этом мире.
- Неужели, Поттер. Я видел, что он делает! Да я сам помогал ему во всем. Я пытал для него грязнокровок и маглов! Это было забавно!
- Ты никогда не был на их месте!
- Потому что я всегда следовал за ним! Я не такой тупица, чтобы вставать у него на пути. Пытаться сопротивляться ему – самоубийство, для меня и для моей семьи.
Гарри молча сверлил его взглядом.
- Скотина, разве ты понимал, что выйдет из этого, когда отправил моего отца в тюрьму?! - казалось, недавнее безумие Малфоя перешло в леденящую ярость. - Разве ты хоть на минуту задумался, через что придется пройти моей матери?!
- Малфой, прости. Я делал это не потому, что хотел отмстить твоей семье, - произнес Гарри, сам удивленный тем, как легко извинение скользнуло с ее губ. Ему казалось, что он не сможет выдавить из себя этих слов. – Пойми, я сделал это не для того, чтобы кому-то навредить. Я пытался выжить!
- Не ври! – взвился Малфой. – Ты прекрасно знаешь, - ты гнался за популярностью!
- Да на кой мне эта слава?! - взорвался Гарри. Его глаза гневно блестели. – Что мне с того, что все будут знать обо мне до того, как увидят? Как я буду искать друзей, которые любят меня, а не мою славу? Зачем мне стараться на уроках, если меня, скорее всего, скоро убьют? Зачем мне все это?
- Замолчали, оба, – прервал их Снейп. Он избегал смотреть директору в глаза, предполагая, что тот будет недоволен его вмешательством. Но он не мог позволить перепалке продолжаться дальше. Слишком много информации вышло наружу, слишком быстро и слишком беспорядочно.
Малфой кинул на него быстрый взгляд.
- Паршивый предатель, - сквозь зубы бросил он. – Темный Лорд знает о твоей измене. Он не собирается больше быть снисходительным к тебе, даже не надейся. Тобой займутся сразу после того, как покончат с псами.
- Хочешь еще раз увидеть, как он умрет? – злобно бросил он в сторону Гарри.
Гарри рванул с места и въехал ему кулаком по лицу. Малфой удивленно взвизгнул, а затем с рыком бросился на Гарри в ответ. Они сплелись на полу в катящийся клубок.
Хагрид протянул свои огромные ручищи и растащил их в разные стороны. У Малфоя оказался разбит нос и вокруг глаза расплывался синяк, у Гарри была разбита губа и несколько ссадин на лице. Оба выворачивались из его рук, чтобы сцепиться снова.
- Достаточно, - прогремел голос Дамблдора. Оба неохотно остановились и посмотрели на Дамблдора.
– А теперь я желаю услышать, что конкретно здесь происходит.
Эванс взглянул на Снейпа, но тот не повернулся.
- Ну?
У двери в больничное крыло раздался грохот и в проеме появились Гермиона и Рон, сопровождаемые Невиллом. Последний нес с собой тарелку с десертом, видимо, оставшимся от обеда. Увидев развернувшуюся перед ними сцену, они замерли на месте.
Повисла пауза, заполняемая только нервными переглядываниями, пока Рон не подал голос.
- Кто-нибудь хочет булочек?
**
Глава 26. Шила в мешке не утаишь. Часть первая.Часть 1
Лили и Джеймс сидели в пещере, ожидая возвращения Сириуса. Он должен был принести еду, а если повезет – то и газету, из которой они смогут узнать о происходящем снаружи. Лили смотрела себе на руки. После нескольких попыток завязать разговор стало понятно, что им с Джеймсом и не о чем особенно говорить. Разговоры о Гарри оборачивались пыткой, учитывая, что они были совсем рядом с ним. Одно упоминание Азкабана воскрешало ужасные воспоминания. Планы на будущее, которое наступит, когда, и если, их оправдают, были размытыми и только больше их ранили.
Единственное, что они знали точно – в это будущее входил Гарри. Они собирались забрать его к себе. Конечно, дом в Годриковой Лощине был разрушен, но еще оставалась площадь Гриммо (тогда им предстояла генеральная уборка), а главное – им хотелось растить своего ребенка, пусть и то небольшое время, что осталось до его совершеннолетия. Вопрос был в том – согласится ли Гарри жить с ним после всего, что произошло? Сможет ли он вытерпеть слухи о том, как жестоко обращались с ним в детстве, вынести подозрения, что родители и крестный остались верны Темному Лорду? Как он отреагирует, когда ему предложат перебраться из дома, где прошло его детство, в какую-то дыру, пыльный и заброшенный дом, на наведение порядка в котором уйдут месяцы? Только для того, чтобы быть с ними. Стоило ли им мечтать об этом?
Лили поежилась и положила голову на плечо Джеймсу, обвив его руку вокруг своих плеч и впалой груди. Джеймс напрягся, но постепенно его мышцы расслабились. Нежно улыбнувшись, он поцеловал Лили в макушку. После стольких лет одиночного заключения им пришлось заново привыкать к прикосновениям друг к другу. Джеймс так давно жаждал вновь почувствовать ее объятья, что сейчас любое прикосновение обжигало. Как в первый раз, после побега из Азкабана, когда Лили кинулась к нему на шею.
- Любимая, ты устала? Если хочется – поспи.
- Кошмар вернется, - напомнила Лили и удобнее устроилась у него на плече. Только когда они были вместе, и Джеймс прижимал ее к груди, она чувствовала себя защищенной. Так никто не сможет оторвать их друг от друга. Если их с Джеймсом разлучат, то в этом мире у нее не останется ничего. Она будет словно пустая оболочка, хуже, чем если бы ее душу высосал дементор. - И я уже выспалась. Когда мы сможем увидеть Гарри?
- Наберись терпения, любимая, - прошептал Джеймс ей на ухо. Он обнял ее второй рукой и стал нежно целовать в шею. – Мы не можем просто появиться в замке и потребовать встречи с ним. Возможно, его охраняют, как раз на такой случай. И он будет сбит с толку и не поймет, как ему поступить.
- Я хочу увидеть его.
- Я тоже, дорогая, – Джеймс еще раз поцеловал ее в макушку. – Но нам придется подождать еще немного, хорошо? Сначала мы должны быть уверены, что нас не поймают. Гарри бы это не понравилось.
Лили только вздохнула и крепче прижалась к нему. Джеймс успокаивающе погладил ее по спине. Он тоже очень ждал встречи с Гарри. Последний раз он видел сына когда тот был совсем маленьким, всего год от роду, и Джеймс мог поднять его одной рукой (хотя Лили всегда злилась, когда он пытался это проделать). Сейчас он, наверное, совсем большой, и его не поднять даже двумя руками. Джеймс думал - каким вырос его сын? На кого он больше похож – на него или на Лили? Или, может, он совсем другой, чем они? На какой факультет его распределили? Как он учится? Кто о нем заботится? Взяли ли его в команду по квиддичу? А может, его отдали в приют?
У входа в пещеру раздался шорох, и оба беглеца инстинктивно вздрогнули. Они мельком увидели рыжую макушку – совсем не такую, как черная шевелюра Сириуса. У входа в пещеру вырисовалась фигура неуклюжего рыжего парня, сопровождаемого темноволосой девушкой. Увидев в глубине пещеры Лили и Джеймса, они застыли в крайнем ужасе. Обе пары разглядывали друг друга в мертвом молчании.
- Ты вроде говорила, что здесь никого не будет, – пробормотал рыжеволосый. Джеймс мысленно прикидывал, как им с Лили выбраться из пещеры, не привлекая внимания всего Хогсмида. Он надеялся, что дети не собираются кричать на всю округу.
- Гарри, мы искали тебя повсюду, - в конце концов произнесла девушка и потянулась обнять Джеймса. Лили вскрикнула и отпрянула к стене, закрыв лицо руками. Джеймс отреагировал почти также, но при этом сумел достать из кармана украденную палочку и направить ее на девушку.
- Кто ты такая? – выкрикнул он неожиданно хриплым голосом. Мерлин, только бы их не поймали!
Девушка отступила, ошарашенная направленной на нее палочкой. Она обменялась взглядами с рыжеволосым парнем и снова повернулась к Джеймсу.
- Ты не Гарри? – она присмотрелась к его лицу и задумчиво нахмурилась. – Нет, ты точно не Гарри. Вы просто очень похожи.
- Я… – Джеймс замялся. Может быть, они пытаются обмануть его? Ребята выглядели слишком юными для авроров, но все бывает… Они могли только-только закончить академию или использовать какое-нибудь маскирующее заклятье (или оборотное зелье?) и сейчас пытаться застать его врасплох. Стоит ли называть свое настоящее имя?
- Мы ищем Гарри Поттера, вы не видели его? – спросил рыжеволосый. При этих словах Лили вскочила на ноги и с силой впилась в руку Джеймса – может быть для того, чтобы не упасть перед ними на колени.
- Вы знаете Гарри Поттера? – спросила она. При упоминании о сыне ее страх мгновенно испарился. Парень и девушка настороженно переглянулись.
- Вы преподаете в Хогвартсе? – осторожно спросила девушка и, поняв все по их лицам, обернулась к своему спутнику. – Рон, он наверняка в Хогвартсе. Если нас увидят, он будет в еще большей опасности. Мы не можем так рисковать.
- Я взял его мантию, но при таком количестве дементоров вокруг мы вряд ли пройдем и половину пути, прежде чем нас раздерут в клочки, - заметил он. – Не знаю, как ты, но я ни разу не вызывал патронуса после исчезновения Гарри.
- Мы должны найти способ проникнуть туда! – рассержено сказала девушка и начала нервно ходить из стороны в сторону. Джеймс и Лили внимательно наблюдали за ними. По-видимому, на них не собирались нападать или отдавать дементорам – парень и девушка явно сами опасались высасывающих душу созданий. Более того, их, чьи имена наводили ужас на всю округу, даже не боялись. Одно было ясно точно: пусть сейчас на них и не обращали внимания, но это могло быть уловкой, чтобы усыпить их бдительность и неожиданно напасть. В любой момент дети могли закричать о том, кого и где они обнаружили.
- Пожалуйста, не говорите никому, что мы здесь, - прошептала Лили.
Девушка остановилась и посмотрела в ее сторону, как будто внезапно осознав, что они не одни.
– Вы ведь не Упивающиеся смертью? – с тревогой произнесла она.
Джеймс заметил, как при этих словах Рон напрягся и неосознанным, но по-видимому, привычно, поудобнее сжал палочку, готовый в любой момент ей воспользоваться.
- Вы не знаете, кто мы? – спросила Лили, вглядываясь в их лица. Когда оба покачали головой, Лили и Джеймс настороженно переглянулись. Наконец, Лили пожала плечами и произнесла:
- Лили Эванс Поттер, сбежавшая из Азкабана заключенная. Приятно познакомиться.
Джеймс медленно опустил палочку, на его лице мелькнуло подобие его прежней ухмылки.
- А я ее вечно растрепанный муж, Джеймс Поттер. Извините за беспорядок, мы не ждали гостей.
Парень и девушка побледнели и отпрянули. Джеймс снова напрягся: представившись, он сразу вспомнил, что за их головы назначена награда. Неужели они попались? Почему их нашли именно дети?! Джеймс не представлял, что сможет поднять на них руку, разве что ему не оставят другого выбора.
- Гермиона, - хрипло сказал рыжеволосый, - скажи, что я ослышался.
Гермиона, казалось, потеряла дар речи.
- Вы не можете... Это значит... Но... – Она пошатнулась, но потом сумела взять себя в руки. И в этот же момент у входа в пещеру послышалось рычание. Рон обернулся и побледнел – к ним приближался пес, держащий в зубах газету и сумку с чем-то пахнущим едой.
Джеймс с облегчением подумал, что теперь, когда вернулся его лучший друг, он сможет рассчитывать на поддержку, в случае нападения, или если визитеры попытаются сбежать.
Каково же было их удивление, когда незнакомые парень и девушка не только не испугались рычащую собачищу, но радостно кинулись ее обнимать! Рык Сириуса перешел в визг, он сумел вывернуться из рук подростков и отскочить в угол к Джеймсу и Лили, по ходу перекинувшись в человеческий облик. Во рту у него все еще были зажаты газета и пакет. Гермиона и Рон восторженно разглядывали их троих.
- Как думаешь, Гарри знает? – сказал Рон шепотом, который был слышен всем присутствующим.
- Думаю да, - также шепотом ответила Гермиона. – И наверняка он узнал об этом в самый неподходящий момент. Ты знаешь, как это бывает, когда он совсем теряет контроль над собой…
- Мы должны найти его, - Рон заметил, что его в любом случае услышат, и теперь не понижал голос. – Оставаться здесь одному для него опасно; по крайней мере пока он не найдет какое-нибудь убежище. Никто не знает, кто он на самом деле, но теперь, когда Волдеморт тоже здесь...
При звуке имени Джеймс, Лили и Сириус вздрогнули. Их испугало не имя, а то, как легко мальчик решился произнести его, и то, что его голос при этом почти не дрожал.
- Рон, болван! – Гермиона набросилась на него, и он отступил к стене, закрываясь руками. - Нам нужно суметь пробраться в Хогвартс, - сказала она с нажимом, стараясь не думать о глупых словах Рона.
- Желаю удачи, - выдавил из себя Сириус, выходя вперед и загораживая собой Джеймса с Лили. – Все только и ждут, чтобы кто-нибудь высунул нос рядом со школой. У вас нет шанса пробраться незамеченными, теперь, когда на вас наш запах… – он ощерился. – Помните, что вы кинулись обниматься?
- Дементоры чувствуют запахи? – удивился Рон.
- Да, чувствуют, - пренебрежительно сказала Гермиона. – Но это не важно. Мы сможем пройти через «Сладкое королевство» - когда Гарри проник этим путем, дементоры его не почувствовали. Мы выглядим как Гермиона и Рон из этого мира, и никто нас не заподозрит.
Рон сконфуженно слушал ее объяснение.
- Этого мира? – негромко повторила Лили, устало прислоняясь к мужу. Пережитое волнение оставило ее без сил - наверное, ей действительно стоило немного поспать.
– О чем вы говорите?
Рон открыл рот, но Гермиона шлепнула его по губам.
- Не волнуйтесь об этом сейчас. Главное, что мы можем провести вас на территорию школы. Сейчас утро, и раз дементорам запрещено появляться в деревне, когда там есть люди, вы сможете пробраться в «Сладкое королевство» следом за нами.
- И как это выйдет? – рявкнул Сириус, предчувствуя ловушку. – Вы видели, что я могу обернуться собакой, но у Джеймса и Лили это не выйдет!
Гермиона посмотрела на него, как на умственно отсталого.
- Если не ошибаюсь, Джеймс умеет превращаться в оленя. Во всяком случае, ты сам так говорил. И патронус Гарри тому подтверждение. – После этих слов в пещере повисла неловкая тишина. Лили и Джеймс обменялись растерянными взглядами, а Сириус просто таращился на них.
- И кто теперь должен заткнуться?! – возмущенно прошептал Рон, но Гермиона не смутилась.
- В любом случае, вам не придется превращаться в зверей – в «Сладкое королевство» животных не пускают, и олень привлек бы слишком много внимания. Вы воспользуетесь этим, - и она достала из кармана мягкую, отливающую серебром ткань. Джеймс изумленно уставился на нее.
- Это же… моя мантия-невидимка!
- Как она к вам попала?! – с благоговейным ужасом произнес Сириус.
- Дамблдор отдал ее Гарри, когда тот поступил в школу. Когда вы... когда вас не было, и кто-то должен был ее отдать, - нервно закончила Гермиона. Ей не хотелось рассказывать слишком много о своем мире – именно так и происходят сдвиги в расстановке сил, приводящие к драматическим последствиям, но оставить их в полном неведении тоже было нельзя. Она всегда мечтала увидеть всех троих живыми, но теперь, стоя перед ними (в особенности перед родителями Гарри), она не знала, что сказать.
- Гермиона, может, расскажем им все? – тихо предложил Рон.
- Нет, ни в коем случае! Мы не можем! – Гермиона яростно развернулась к нему, негодуя, что он посмел заикнуться об этом.
- Что вы не можете рассказать? – осторожно спросил Джеймс.
- У меня мурашки по коже бегают, - произнес Рон так тихо, что в этот раз его слышала только Гермиона. – Это жутко – говорить с тремя покойниками, которые неожиданно оказались живыми и обеспокоенными тем, что мы можем им рассказать. Мы должны ответить им хоть что-нибудь.
- Мы не обязаны что-либо объяснять, - прошептала в ответ Гермиона. – И не можем ничего рассказать! Это не наше дело, если хотят узнать что-то о Гарри - пусть спросят его сами.
- О чем вы перешептываетесь? – спросил Сириус, сверля их подозрительным взглядом. С момента входа в пещеру он ожидал атаки. Как им удалось найти это убежище? Толпы авроров и дементоров бесплодно искали их, используя все известные магические способы, а эти двое просто поднялись на холм и наткнулись на пещеру, в которой скрывались беглецы? Слишком много совпадений. Им не могло настолько не повезти. И все-таки, они оказались перед ним, и вовсе не выглядели смертельно напуганными – скорее даже – приятно удивленными? Ерунда какая-то! С самого детства все боятся Блэка и Поттеров – потому ли, что они, говорят, работали на Темного Лорда, потому ли, что по общему мнению, они делали с Гарри…
- Забирайтесь под мантию, и мы отведем вас к Гарри, - скомандовала Гермиона, направляясь к выходу из пещеры. Сириус и Джеймс помедлили, а затем подхватили с двух сторон Лили и накинули на себя мантию-невидимку. Пусть лучше их поймают вместе, чем они будут в безопасности порознь.
***
Вот не повезло! В его планы совсем не входило, чтобы во время их с Поттером поединка объявились Лонгботтом, Уизли и Грейнджер! Драко собирался накинуть на Поттера заклятый амулет, рушащий его защиту перед Темным Лордом, но в данный момент это выглядело невыполнимым. И что же делать? Он, конечно, мог пригрозить убить кого-то из них, это всегда срабатывало раньше – но казалось ему слишком скучным и банальным. Чтобы попытать их как следует, ему нужно было уединение: собраться с мыслями, внимательно пройтись по всем пришедшим ему в голову фантазиям, каждая из которых всегда оказывалась еще более жуткой, чем предыдущая… И при этом ему нужно было сдерживаться, чтобы не убить их слишком быстро.
Если честно, ему вовсе не нужна была столь обширная аудитория. Он хотел всего-то остаться с Поттером наедине и выбить из мерзавца всю дурь. Чтобы этот самовлюбленный тупица страдал перед смертью. Ах, конечно же, ему не разрешили убить золотого мальчика. Он должен будет, как верный слуга, притащить его костлявую задницу к Темному Лорду. Иногда Драко жалел, что отдал в распоряжение Темному Лорду все свои мысли и поступки. Из-за этого ему приходилось сдерживать свои порывы во время пыток. И все же к этому времени он отметился извращенностью мысли – как мучить жертву, не оставляя явных следов.
- Мистер Уизли, не могли бы вы немедленно проводить своего друга в Общую комнату Гриффиндора, - с наводящим ужас спокойствием произнес Дамблдор. Его слова оторвали Драко от размышлений.
- О, но зачем же так скоро отпускать их? Веселье только началось, - сказал он с улыбкой, обшаривая Поттера взглядом. Без сомнения, всё тот же милый невинный Поттер, который был центром его существования с момента поступления в Хогвартс. – Разве вы не хотите, чтобы они еще немного побыли вместе? Ведь вы всегда с радостью бросали их в самую гущу событий, не взирая на опасность.
- Заткнись, Малфой! – прошипел Поттер
- Отвали, Поттер, - огрызнулся Драко. – ты и без того долго молчал. Самое время, чтобы все узнали, кто ты на самом деле и откуда появился. Невежливо скрывать ото всех свою славу, понимаешь? – он осклабился. – Бедняжка Поттер, всегда в центре внимания. Газетчикам всегда не хватало твоего общества. Помнишь четвертый курс, Поттер? Турнир трех волшебников? У тебя не было права бросать свое имя в кубок – и все равно ты оказался в самом центре, рядом с чемпионами по праву. Тебе пришлось мухлевать во время всех заданий, признайся. Четверокурснику ни в жизнь не сравняться по уровню магии с лучшими шестикурсниками!
- Да заткнись ты, урод! – гневно шикнул Гарри, но в его глазах промелькнул испуг. Малфой слишком много выболтал! И откуда он узнал, что ему помогали? Хагрид ни за что бы не выдал его, и вряд ли Грюм кому-то рассказывал об этом. Да и знал он не особо много. Когда Малфой стал таким проницательным?
- А помнишь, как тебя нашли? - продолжил Драко свистящим шепотом. – Рядом с телом Диггори, с кубком в руке? Что, не было сил с ним расстаться, а? Почти мертвец, и все равно не в силах оставить драгоценный приз?
- Это был портключ! – заорал Гарри, пытаясь добраться до Малфоя, но Уизли и Грейнджер сумели удержать его. Оба были бледны, напуганы тем, что Драко как о самом собой разумеющемся говорит о смерти человека, которого они видели каждый день. После окончания школы Седрик Диггори стал работать в Министерстве, в отделе квиддича и других видов спорта. Он по-прежнему появлялся в школе – забегал помочь мадам Хуч или проведать свою девушку, Чжоу Чанг.
- Не смей врать, Поттер, - шептал Драко, чувствуя, как по его телу разливается привычная ярость. Может быть. Темный Лорд не будет расстроен, если он придушит Поттера? Он буквально чувствовал, как его пальцы смыкаются на горле Поттера, и тот безуспешно пытается сделать пару вздохов, а потом замирает. падает беспомощной, безжизненной грудой на пол. Ах, почему ему это не сойдет с рук?
Дамблдор прокашлялся, и все взгляды устремились к нему. До этого момента Снейп не посмел вставить и слова. Предатель, пытался спасти свою шкуру! Ничего, он ответит за свои преступления. Темный Лорд всегда награждает тех, кто предан ему, ну а что до тех, кто настолько глуп, чтобы встать у него на пути или изменить… Только единицы из них еще сохранили способность говорить.
- Думаю, это продолжается и так слишком долго. Мистер Малфой, мистер Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер – прошу вас пройти со мной в кабинет. Там мы обсудим произошедшее пристойно, - спокойно сказал Дамблдор.
- Что вы надеетесь добиться разговорами? – прорычал Драко, испепеляя его взглядом. Старый простофиля похоже в любой вселенной оставался полоумным и будто бы ослепленным искрой пустой надежды. Думал, что может спасти Драко, когда уже было слишком поздно. В этот раз ему не удастся спасти даже Поттера. И только Поттер понимал, что на самом деле грядет с пришествием в этот мир Темного Лорда из их вселенной.
- Почему бы не воспользоваться подземельями? – голос до этого молчавшего Эванса заставил всех вздрогнуть. Всеобщее внимание, казалось, нисколько его не обескуражило. – До подземелий ближе, чем до вашего кабинета, мистер Дамблдор, и там всегда найдется средство, чтобы развязать слишком упрямые языки.
Дамблдора не слишком впечатлили, но не мог не признать, что помощь сыворотки правды скорее всего пригодится. Он провел руками по мантии и спокойно согласился:
- Тогда в подземелья.
Ко всеобщему удивлению Драко ухмыльнулся и расслабился. – Я не против. Вы, придурки, сами убедитесь, на что он способен сейчас. - Он подмигнул Гарри и добавил:- На этот раз тебе будет не за кем спрятаться, Поттер.
Глава 26. Шила в мешке не утаишь. Часть вторая.Часть 2.
Вся компания направилась в подземелья. Возглавлял процессию Снейп, сразу за ним вперевалочку, не вынимая рук из карманов, следовал Малфой. С какого-то момента он стал насвистывать под нос трагический мотив, до смерти пугающий Рона и Гермиону. За Малфоем шел Дамблдор, не сводя с него внимательного взгляда, как будто ждал, что тот в любой момент может потянуться за палочкой. Дальше шли Рон и Гермиона, прижавшись друг к другу в поисках поддержки и постоянно оглядываясь на замыкающих процессию Эванса и Гарри. Кроме Малфоя с его душераздирающей мелодией, никто не издавал ни звука.
Гарри смотрел под ноги, стараясь сдержать рвущийся наружу гнев, но насвистывание Малфоя все сильнее его раздражало. Как ему себя вести? Под действием сыворотки правды он не сможет врать, да он и не был уверен, что должен скрывать правду. Он не собирался выгораживать перед правлением школы Гермиону из этого мира. В сущности, во всем была виновата она. Кто дал ей права играть с магией, которую она даже не изучила как следует (было странно даже представить, что Гермиона из его мира могла бы так поступить!), и то, что она попыталась свалить вину на самого Гарри, только усиливало его неприязнь.
Гермиона и Рон понимали, что натворили, и в отсветах от очков Дамблдора они могли наблюдать последствия своих действий. Дамблдор подозревал часть правды. Наблюдая за Роном и Гермионой, он видел, как они переглядываются при каждом упоминании о странном поведении Гарри. Большинство их сокурсников тоже заметили, что в последнее время Рон и Гермиона ведут себя странно, но вряд ли смогли связать это с Гарри. Наблюдая сейчас всю троицу рядом, Дамблдор все больше убеждался, что его догадки были верны.
- Поттер, помнишь, как на втором курсе все считали, что ты и есть наследник Слизерина? – внезапно произнес Малфой с неожиданным воодушевлением. Рон и Гермиона уставились на него во все глаза, но, хотя остальные не глядели на Драко, чувствовалось, что его внимательно слушают. Гарри минуту сверлил его взглядом, а потом откашлялся и спросил:
- И что с того? Завидовал мне?
Малфой рассмеялся.
- Если честно – немного. Но ты ведь тогда считал меня наследником Слизерина, верно?
- Ага. И я даже пробрался в ваш зал, сумев убедить тебя, что мы с Роном – Крэбб и Гойл. – ответил Гарри с неприятной ухмылкой. Улыбка сползла с лица Малфоя, он повернулся и пристально посмотрел на Гарри, а потом откинул голову и расхохотался. От его смеха у Рона побежали мурашки по спине, и он сильнее сжал руку Гермионы. Рон никогда раньше не проявлял на людях такой испуг, но он никогда не видел Малфоя в таком безумии. Даже слепой понял бы, что Малфой готов на все, даже если последствия будут для него смертельны.
- Ты был с Уизли? – от возникшей перед его внутренним взглядом картины Малфоя скрутил новый приступ смеха. Гарри тоже фыркнул.
- Ты считал себя таким крутым, настоящим злодеем. Подумать только – взять на наших глазах чужой подарок. Думал, что болтовня и кошелек папаши делают тебя крутым – Гарри развеселился, не отдавая себе отчет, что именно его так развеселило. – И все-таки ты оказался слабаком, когда пришла настоящая беда.
- Что ж, некоторые вещи никогда не меняются, Поттер, - Малфой оглянулся на него и подмигнул, но в его выражении лица чувствовалось напряжение, а улыбка напоминала оскал. – И, опять таки, кое-что неизбежно изменяется.
На то, что Гарри назвал его трусом, Малфой не ответил.
- Зачем ты в это ввязался? – помедлив, спросил Гарри.
- Ты ведь разрушил мою семью, Поттер. Ты отправил отца в Азкабан, - Малфой пристально смотрел на него. Гарри нахмурился, но злость куда-то делась.
- Он сам виноват, что оказался в Азкабане.
- Как и твои родители — в том, что их убили.
- Ну да.
Эти слова заставили Малфоя застыть на месте. Через мгновенье он резко развернулся и встал нос к носу к Гарри, разглядывая его в благоговейном ужасе. Рон и Гермиона попытались обойти его, чтобы не тормозить движение, но оказалось, что Снейп и Дамблдор тоже не думают двигаться с места. Гарри остановился и спокойно встретил взгляд Малфоя.
- Ни у чудеса! Думал, ты готов мозги вышибить за любое нелесное упоминание о своих родителях.
- На самом деле так и было – они позволили себя убить. А твой отец позволил себя схватить и отправить в Азкабан. И мы в этой ситуации оказались потому, что наши родители были слишком недальновидны, чтобы понять, во что ввязываются. Мои родители сражались за благородную идею, и я горжусь этим. И все-таки они самонадеянно посчитали, что смогут играть с огнем и не обжечься. Твой отец связался с Темной магией и стал на сторону Волдеморта, исполняя роль его марионетки и комнатной собачки, и ему было суждено так или иначе попасться. Ему повезло, что ему так долго удавалось ускользать.
Малфой не отводил от него взгляда, изумленный, что Гарри удалось продержаться так долго и затронуть такие глубокие темы, не ущемив своего самолюбия. Обычно все кончалось типичной детской реакцией вроде: «По крайней мере они меня любили» и «Как ты смеешь оскорблять моих родителей», но сейчас он выявил состояние дел и признал совершенные его родителями ошибки, высказав то, что думал и сам Малфой. И при этом он не выглядел задетым
- Поттер, не умничай, - наконец выдавил Малфой.
Гарри закатил глаза и прошел вперед, обойдя Рона, Гермиону и Дамблдора, вместо того, чтобы идти рядом с Малфоем. Процессия двинулась дальше в полном молчании, хотя Гарри и Малфой, казалось, обменивались сообщениями, просто глядя друг на друга. Напряжение спало и всем стало легче, хотя угроза расправы все еще витала в воздухе.
Дамблдор не понимал поведения мальчиков. Малфой, проявивший перед этим явные признаки безумия и такую сильную страсть к расправе, что, казалось, в его голове не было места другим мыслям, спокойно, даже с удовольствием, переговаривается со своим злейшим врагом. Более того, Гарри выглядел вполне уравновешенным и отвечал ему спокойно. Возможно, мальчики – друзья, и только стараются провести его? Или они враги, но вдоволь наевшиеся беспорядков, чтобы бессмысленно демонстрировать свои чувства. Не сошел ли с ума Малфой? Здоров ли Гарри?
Снейп отпер дверь в кабинет по продвинутым зельям, и, когда все прошли внутрь, запер ее за ними. Он подошел к одному из шкафов и достал флакон, в котором вихрилась как сигаретный дым жемчужно-белая жидкость. Гарри и Малфой стояли рядом, но больше не смотрели друг на друга. У обоих на лицах была написана такая решимость, что Снейпу стало почти страшно подходить к ним. Будто они сбросили маски и позволили выплыть наружу их истинным способностям.
- Не хотели бы вы рассказать что-нибудь по собственной воле, перед тем, как мы приступим? – осторожно спросил Дамблдор. Он чувствовал исходящую от мальчиков силу, хотя и не понимал, что вызвало ее появление. Когда они шли по коридору, то были вполне обычными, но сейчас, стоя рядом, запертые в кабинете, они выглядели готовыми встретиться с любой опасностью. Возможно, они собирались напасть? Сговорились, чтобы убить всех, кто есть в комнате?
Рон звучно сглотнул, и когда тишина стала невыносимо давящей, зажмурился и выпалил:
- Я только хочу сказать, я не виноват! Я не при чем!
- Тсс, Рон, - прошептала Гермиона уголком рта и наступила ему на ногу.
Рон заорал и попытался удрать от нее.
- Это Гермиона все придумала! Я здесь ни при чем! Она меня заставила! Заставила ничего не рассказывать! – выкрикивал он, бегая по комнате кругами от преданной и теперь пылавшей справедливой местью Гермионы. Гарри и Малфой только растерянно следили, как она безуспешно пытается достать Рона. Ощущение исходящей от них силы ослабло.
- Профессор, это неправда! – быстро выкрикнула Гермиона, в очередной раз пытаясь ухватить Рона, но только налетев на котел. – Мы просто ошиблись! Все произошло случайно!
- Что произошло? – спокойно спросил Дамблдор, отвлекаясь от Гарри и Малфоя. Как связаны с этим Рон и Гермиона? Возможно, в сумасбродном поведении Малфоя стоит винить не Гарри? Не являются ли два с виду невинных гриффиндорца причиной этой цепочки событий, начавшейся с необычного поведения Гарри?
Услышав его голос, Рон и Гермиона прекратили беготню и потупились. Виновато переминаясь с ноги на ногу, Гермиона все-таки решила открыть рот:
- Мы вместе делали курсовую по чарам, - она искоса взглянула на Рона, который не смел возразить. – И случайно выбрали книгу... Профессор Флитвик потом сказал, что она должна была лежать в запретной секции. Для призывания чего-нибудь. И мы хотели призвать что-нибудь простое, но… то есть… получилось, что мы вызвали… эээ… кое-что…
- Живое, - договорил Гарри, когда она окончательно сбилась и замолкла. Гермиона вздрогнула и кивнула.
- Мы призвали Гарри Поттера, но не из нашего мира, а из какой-то другой вселенной, в которой…
- Он – мальчик, который выжил! – выпалил Рон и с умоляющим видом поднял голову. – Я хотел все рассказать, но Гермиона сказала, что нас могут посадить в Азкабан за использование запрещенных чар. И мы никому не говорили. Настоящего Гарри уже несколько месяцев не было, и мы думали, что все будет нормально. Гарри сощурился. Конечно, они и не подозревали, что Гарри из их вселенной давно убили.
Дамблдор побледнел и в ужасе переводил взгляд с одного на другого.
- Вы хотите сказать, что призвали нечто, которое могло оказаться таким же сильным как лорд Волдеморт, а, возможно, еще отвратительнее, и решили, что это не так важно, чтобы рассказать мне? Более того, его двойник исчез из замка и легко может оказаться убитым, а вы даже не задумываетесь, жив ли он?
Когда до Гермионы дошел смысл сказанного, она разрыдалась. Малфой, не сдержавшись, ухмыльнулся.
- Неплохо ты постаралась, Грейнджер. Честно, не видел ничего глупее. Хотя... Гермиона из нашего мира помчалась бы к Дамблдор сразу же, как случилось что-то непредвиденное.
- Профессор, извините! Я сразу хотел все рассказать! – заныл Рон.
- Если бы у вас хватило смелости увидеть, какую страшную ошибку вы совершили, вы бы рассказали мне все даже под угрозой никогда больше не заговорить, - резко оборвал его Дамблдор. Малфой в полголоса засмеялся: наконец-то досталось и Уизли с грязнокровкой, которым до этого все всегда сходило с рук.
- Последует немедленное исключение – тихо произнес Снейп. Дамблдор потер виски.
- Боюсь, если Гарри из нашего мира вскоре не появится, наказанием станет Азкабан.
Услышав об Азкабане, Гермиона и Рон задержали дыхание.
- Жаль, но Гарри из этого мира мертв, – невозмутимо произнес Гарри. Гермиона всхлипнула, а Рон побледнел, как будто готов потерять сознание. – Так как я, формально, являюсь им, то почувствовал, когда он умер. И кто его убил.
Гарри медленно сжал кулаки и выплюнул: Это был Питер Петтигрю.
- Какая ирония, скажи, Поттер? – изумленно заметил Малфой в потрясенной тишине. – Человек, из-за которого умерли твои родители у нас, здесь убил тебя самого.
- Да. И я рад, что он смог собраться и сделать что-то для себя,- невозмутимо отреагировал Гарри. С чего ему переживать? Ему приходилось сдерживать гнев несколько месяцев подряд, и почему он должен срываться из-за чего-то, случившегося даже не с ним? Он ненавидел Питера Петтигрю, и вместо того, чтобы выкрикивать его имя, он направит свой гнев чтобы убить его. – И еще, в этом мире я был никем, и все даже вполовину не так ужасно, как если бы он убил настоящего меня.
- Ты уверен, что он мертв? – с болью в голосе спросил Дамблдор.
- Совершенно. Петтигрю сжег его тело – по крайней мере, я думаю, случилось именно это. Он был мертв через месяц после начала занятий.
От мысли, что их одноклассник умер, и настолько давно, Гермиона и Рон задрожали. И его уход остался незамеченным из-за того, что они скрывали правду.
- Дети не понимали, что творят, - сказал Снейп после продолжительной паузы. Третировать учеников – это замечательно, другое дело - исключать двоих из них, которые сами не понимали, что делали, и были слишком недалекими, чтобы намеренно повредить кому-то. Это в любом случае не вернет умершего мальчика. Мысль о том, что Гарри Поттер умер вызывала в Снейпе смешанные чувства. Он молча ликовал при мысли о мучениях Джеймса Поттера, когда ему станет известно о смерти сына, но все же… Убили ученика, находящегося под защитой Хогвартса. Достаточное основание, чтобы Министерство Магии взяло контроль над школой в свои руки. Учеников отошлют по домам, в, возможно, еще большую опасность, все станут уязвимы и открыты для нападения Темного Лорда.
- Мы все хорошо понимаем, что ученики не сознавали опасности своих действий. Однако, в результате был убит другой ученик и, полагаю, это произошло на территории школы. Мы не можем оставить безнаказанным такое пренебрежение жизнью другого человека.
- Я согласен, что наказание необходимо, но заключение в Азкабан способно принести больше вреда, чем пользы, - возразил Снейп. Чем больше он об этом думал, тем яснее становилось, что двое школьников не выдержат в Азкабане дольше недели. Гермиона продолжала всхлипывать рядом с Роном.
- Сейчас вы должны сосредоточиться не на выборе наказания! – заявил Гарри, прежде чем Дамблдор успел открыть рот. – На воле находится кое-кто поопаснее Питера Петтигрю!
- Я понимаю твою тревогу о Сириусе Блэке и родителях, Гарри, но ты можешь чувствовать себя защищенным в стенах школы, - заметил Дамблдор, не собиравшийся оставлять тему о наказании Рона и Гермионы, но тут Малфой зашелся смехом, и директору пришлось уделить Гарри и Малфою повышенное внимание.
- Вы на самом деле думаете, что Поттер должен бояться своих родителей? Вы что, не слышали, что сказал Уизли? Он — чертов мальчик, который выжил! Вы думаете, он завоевал свою популярность, усиленно питаясь школьными обедами? – с безумной усмешкой сказал он.
- Малфой, не мог бы ты хотя бы пять секунд вести себя, как человек? – вздохнул Гарри, растирая виски. – Он имеет в виду, что сюда прибыл Волдеморт из нашей вселенной. И можете мне поверить, он не идет ни в какое сравнение со слабаком, который есть у вас. Судя по тому, что мне удалось прочитать в газетах и библиотеке, ваш просто котенок по сравнению с ним.
У Снейпа поползли мурашки по спине, когда Гарри с такой легкостью заговорил о волшебнике, наводящем ужас на весь мир. Кто-то, страшнее известного ему Темного Лорда? Храни их Мерлин!
- Почему ты полагаешь, что он здесь? - со смертельным спокойствием спросил Дамблдор.
- Потому что я помог ему проникнуть сюда – подскочил Малфой. – Знаете, у них с Поттером… особенные отношения. Когда кому-то удается ускользнуть от смерти больше чем пять раз, он, разумеется, становится невоздержанным. И когда этот человек пропадает, надо отправиться за ним и окончить работу.
- Будто ему больше делать нечего, - пробормотал Гарри. – В любом случае, если он здесь, но до сих пор не напал на нас, значит, он что-то затевает. И Малфой может знать, что именно, - он с яростью глянул на Малфоя. – Мы должны допросить его
Малфой откинул голову и рассмеялся.
- Как только я попал сюда, Темный Лорд исключил из своих планов мое участие – именно по этой причине. И я с радостью согласился – меня ожидала более важная работа, – сказал он довольным голосом. - Позволить ему проникнуть в твой разум, конечно же. Честно, тебе стоило бы больше тренироваться, пока ты был в Хогвартсе. Может быть, тогда твой обожаемый крестный был бы еще жив.
- Может быть, твоего отца не схватили бы в Отделе Тайн, если бы ты не струсил, и пошел сам – спокойно ответил Гарри. Малфой хмыкнул, но его глаза угрожающе сощурились. Обстановка в комнате снова накалилась, и оба выглядели готовыми к немедленному применению силы, хотя оба по-прежнему стояли в непринужденных позах. По виду никак нельзя было предположить, что они готовы вцепиться друг другу в глотку и выжидают удобного момента, но в голосах звучала сталь.
- Хватит. – Дамблдор, наконец, потерял терпение. – Мистер Малфой, школе сейчас угрожает непосредственная опасность?
- Не знаю. А если бы и знал, вам это никак бы не помогло, - взгляд Малфоя нервно перебегал с предмета на предмет.
Снейп неожиданно поднялся и вышел, закрыв за собой дверь. Эванс проводил его взглядом и нахмурился, но не последовал за ним, а ближе придвинулся к Малфою и Гарри, внимательно следя за обоими. Он догадывался, куда мог пойти зельевар. Разумеется, он не мог никому сказать, и также не мог позволить кому-либо прочитать что-нибудь по своему лицу.
Рон и Гермиона нерешительно переглянулись и присели на стулья. Они пытались найти способ хоть как-нибудь избежать наказания. Раньше Рон считал, что он рискует в худшем случае быть исключенным из школы, но сейчас их единственным будущим казался Азкабан. Это само по себе было ужасно жестоко. Он знал об Азкабане, и даже один раз видел его. Конечно, он ни разу не был внутри, но чтобы услышать крики из глубин Ада, не обязательно было заходить. Гермионе больше повезло – а может, наоборот, она оказалась в более затруднительном положении: ее воспитывали маглы, и она не вполне понимала, насколько ужасно оказаться в Азкабане. Конечно, она читала о тюрьме, но было трудно даже представить, насколько ужасно было попасть туда. Когда в школу прислали дементоров, они получили общее представление, но никто не мог вообразить, каково это – быть окруженным этими тварями день ото дня.
За дверью послышалось шарканье, а потом раздался глухой звук удара. Дамблдор нахмурился и двинулся к выходу, но только еще больше разъярился когда понял, что дверь заперта не только на замок, но и заклинанием. Вытащив палочку, он направил ее на замок и прошептал несколько слов.
Дверь с грохотом распахнулась. На полу перед ней лежал без сознания бледный, как смерть, Джеймс Поттер. Над ним склонилась Лили Поттер, бережно похлопывая его по щекам и пытаясь привести его в чувство. Неподалеку яростно боролись друг с другом Снейп и Сириус Блэк.
Глава 27. ВоссоединениеНумерация сбилась из-за главы в двух частях, сейчас всё восстановлено.
Интермедия ))
---
Сириусу и Джеймсу не составило труда передвигаться под мантией-невидимкой, просто потому, что они уже привыкли скрываться под ней. Лили, в отличие от них, поначалу было непросто: она то запутывалась в собственных ногах, то слишком шумела – но, постепенно, и она навострилась. Их провожатые, как и обещали, проявили себя с лучшей стороны, лишний раз топали и шумели, чтобы скрыть любые ненужные звуки идущих вслед за ними, и широко улыбались всем, кто приветствовал их по пути в Хогвартс.
Мысли о возможной ловушке постепенно оставили беглецов, когда при виде министра магии их провожатые только скривили нос и сдержанно поздоровались. Министр прошел мимо них, без сомнения направляясь в «Три метлы». Его цветущий вид должен был успокоить жителей деревни, в которую «для их собственной защиты» министерство впустило стаи дементоров.
Как только они оказались в «Сладком королевстве», Джеймс стянул мантию-невидимку, и все проследовали вслед за Гермионой вниз по темному проходу, освещаемому только светом от ее палочки. Рона и Гермиону, по-видимому, совсем не волновало, что за их спиной идут сбежавшие преступники.
Когда их бесконечный путь подходил к концу, Лили нарушила тишину.
- Почему вы нам помогаете?
От неожиданно раздавшегося звука все подпрыгнули – такое напряжение царило вокруг. Ее слова помогли разрядить обстановку.
- Гарри… Гарри наш лучший друг, - уклончиво ответила Гермиона. – Мы были вместе с ним, когда ему угрожала опасность.
- Мы много раз выручали друг друга из переделок, - подтвердил Рон, постепенно оттаивая. – Он для нас как брат.
- Как вы познакомились? – спросила Лили, воодушевлявшаяся при любом упоминании Гарри.
- Мы встретили его на платформе, когда собирались с семьей пересечь барьер, - с улыбкой ответил Рон. – Он был совсем тощий и заморенный. С того времени он сильно вырос. Его воспитывали тетя и дядя - маглы, и он вообще не знал, что магия существует. А потом на одиннадцатый день рождения к нему пришел Хагрид и рассказал, что вы и мистер Поттер не умерли в автокатастрофе, а были убиты Волдемортом. Наверное, Гарри услышал, что мы говорим о маглах и решил подойти к нам. Или потому, что у нас тоже были чемоданы и совы. У него была сова, Букля. Когда он исчез, она места себе не находила, но потом Рем объяснил ей все, и она успокоилась, перестала отказываться от еды.
- На каком он факультете? – спросил Сириус, который тоже стал выглядеть повеселее. Столько лет он был лишен даже крохи информации о крестнике, и сейчас, когда перед ними оказался ее источник, Сириус собирался воспользоваться этим на всю катушку.
- Ну, я не знаю, как в этом мире, а у нас он в Гриффиндоре, вместе со мной и Гермионой. И еще он ловец в команде по квиддичу. С первого курса.
- Первокурсников не берут в команду, - машинально поправил Джеймс. Гермиона хихикнула, а Рон усмехнулся и объяснил:
- Да. Только Гарри попал в команду не как все. Профессор Макгонагалл увидела, как он пытается забрать обратно Напоминатель нашего одноклассника у одного из слизеринцев. Короче говоря, он летал так здорово, что Макгонагалл чуть ли не силой заставила его играть в команде. Даже отпросила капитана команды с урока, чтобы познакомить его с Гарри.
- Вуд был в полном восторге, - размахивая руками вторила ему Гермиона. – Он приходил, когда мы готовились к выпускному, и забирал Гарри, чтобы объяснить ему какую-нибудь новую технику. Конечно, Гарри это было не нужно: у него талант к полетам.
- Ему это помогло выполнить первое задание на турнире Трех Волшебников.
- Что? – хором спросили Лили, Джеймс и Сириус. Гермиона и Рон покраснели.
- Ээ, извините. – Рон почесал в затылке. – Когда рассказываешь о всех опасностях, с которыми встречался Гарри, легко увлечься. Неприятности просто притягивает к нему, хотя сам он их не ищет. Так было всегда, сколько я его помню.
- Гарри – самый замечательный человек из всех, кого я знаю, - с чувством продолжила Гермиона. – Он ни за что не стал бы причинять кому-то боль, если был другой вариант. Он только спасал людей и подвергал себя опасности – вот и все.
- Знаю я одного такого, - с усмешкой сказал Сириус и посмотрел на Джеймса. Тот улыбнулся в ответ.
- Многие говорили, что Гарри – вылитый отец. Только глаза – как у матери, - сказала Гермиона. – Мне кажется, сначала ему нравились эти сравнения, но потом... стало напрягать. – Она нервно глянула на Рона и продолжила: - Это больше не выглядело комплиментом. Эти слова стали использовать как предлог, чтобы выставить его мучеником, Мальчиком-Который-Выжил, а не им самим. Как только он попал в Хогвартс, ему не оставили возможности вести обычную жизнь.
- Гарри никогда не нравилась известность, - Рон сощурился. – Я сам долгое время ему завидовал, но потом начал понимать, как он себя чувствовал. И стоило ему обратить внимание на какую-нибудь девушку, газеты тут же кричали, что он влюбился. Все долго думали, что он любит Гермиону.
- Да, но это неправда, - раздраженно перебила его Гермиона. – А из-за того, что я встречалась с другим парнем, они выставили меня такой дрянью, которая обманывает героя. Гарри сначала только смеялся над этой писаниной, но когда в газетах стали склонять мое имя, он вышел из себя. Его ужасно злило, когда к нему подходили с такими предположениями. Учителя тоже выделяли его.
- Некоторые – по-хорошему, а некоторые – хуже не придумаешь. – Глаза Рона потемнели. – Снейп устроил Гарри настоящий ад. Он смешивал Гарри с грязью, придирался больше, чем к кому-нибудь еще – и все из-за того, как отец Гарри относился к Снейпу в школе, и что спас ему жизнь…
Рон взглянул на Джеймса и пролепетал: - Мерлин… Простите… Просто мы так привыкли говорить о вас и миссис Поттер в прошедшем времени…
- Наверное, странно разговаривать с умершими людьми, - тихо ответила Лили. Джеймс поежился и крепче прижал Лили к себе.
- Да, - осторожно заметила Гермиона, - сложнее, чем с Сириусом. В нашем мире мы знали его.
При звуке своего имени Сириус оживился.
- Вы меня знали? Какой я был?
Рон и Гермиона замялись.
- Когда мы встретились, ты тоже только что бежал из Азкабана. Только мы тогда были на третьем курсе, а не на шестом, как сейчас. Гарри… Гарри сказали, что это из-за тебя убили Лили и Джеймса Поттера…
- Что?! – эхо от крика разнеслось по пещере, и Рон скривился.
- Петтигрю подстроил так, чтобы все думали, что ты выдал Волдеморту тайну о том, где живут Поттеры. После их смерти Сириус нашел Петтигрю и, поняв, что их предали, стал его преследовать. А Петтигрю подстроил так, чтобы все выглядело, как будто Сириус убил его и еще 13 человек, а на самом деле он превратился в крысу и сбежал. И был крысой до нашего третьего курса, - объяснил Рон.
Сириус внимательно разглядывал Рона, а потом не выдержал и заржал. Джеймс повел себя точно так же.
- Что-что сделал Петтигрю? Ни за что не поверю, что он сможет до такого додуматься!
- А он смог, - спокойно ответила Гермиона. – И только поэтому Гарри смог поверить тебе. К сожалению, когда мы поймали Петтигрю, было полнолуние. Рем был с нами, и он не успел принять волчье зелье… Можете представить, что из этого получилось. Все закончилось хорошо, никто не пострадал и мы смогли помочь Сириусу сбежать прежде, чем к нему успели применить поцелуй дементора.
- И как это у вас получилось?
- Ну…
Они дошли до конца туннеля, и Гермиона замолчала, а затем с широкой улыбкой ответила: - Может, Гарри сам вам расскажет?
Рон помог ей выбраться из горба ведьмы на выходе, и вся компания вывалила в коридор Хогвартса. Гермиона огляделась вокруг, а затем достала смятый лист пергамента и что-то прошептала. На листе проявились очертания Хогвартса.
- Карта мародеров! – охнул Сириус. – Сто лет ее не видел!
- Взяли у Гарри, - тихо объяснил Рон и посмотрел на карту. – И Гарри сейчас в подземельях… с Малфоем?! Чего? Он же вот… здесь – Рон ткнул в точку, подписанную тем же именем, в части карты, изображающей комнаты слизеринцев. – Только не это! Он пробрался в замок!
- Я думала, он будет следовать за Волдемортом, - прошептала Гермиона. – Ведь это он первым нашел след души Гарри, ведущий в это измерение… Если бы не это, мы потратили бы годы на его поиски…
Лили высунулась у них из-за плеча и посмотрела на черную точку в подземельях. Изящные наклонные буквы гласили: Гарри Джеймс Поттер. Ее малыш был так близко! За пятнадцать минут она может дойти до подземелий и увидеть его. Она вздрогнула, и Джеймс посмотрел на нее и притянул ближе к себе. Он узнал этот отчаянный, полный тревоги взгляд, который всегда появлялся у Лили, когда ради чего-нибудь она была готова рискнуть жизнью. Особенно если это касалось Гарри.
- Наберись терпения, любимая, - прошептал он ей на ухо.
Лили что-то пробормотала и напряжение отпустило ее.
- Идем. Забирайтесь под мантию! – скомандовала Гермиона. Засунув карту обратно в карман мантии, она двинулась по направлению к подземельям. Перед тем, как они подошли к кабинету, в котором был Гарри, Гермиона еще раз проверила, что их спутников не видно под мантией-невидимкой. Лили все еще было трудно перемещаться под ней, хотя она старалась идти как можно осторожнее. Как только они подошли к двери, та открылась. Из кабинета вылетел мужчина и закрыл дверь за собой. Узнав стоящих перед ним Рона с Гермионой, Снейп остановился и злобно сощурился.
- Как это понимать? По-вашему, это смешно?! – проревел он. Не ожидавшие такого поворота событий Рон и Гермиона застыли, как лань в свете приближающихся фар.
- Я… Я… - заикаясь начала Гермиона. Джеймс и Блэк напряженно наблюдали за Снейпом, но именно Лили вытащила одну из палочек, которые они стащили после побега из Азкабана. Она приготовилась заколдовать своего бывшего товарища, если ему удастся их обнаружить.
- Вам лучше немедленно снять это маскирующее заклинание, - яростно прошипел Снейп. Рон с Гермионой молча переглянулись. Этого они совершенно не ожидали.
- Прошу прощения? – переспросила Гермиона.
- Мистер Уизли и мисс Грейнджер в эту минуту находятся у меня в кабинете. Неужели вы действительно думали, что можете провести меня, обернувшись ими? Только для того, чтобы прийти ко мне в класс и испортить очередное зелье, и я снял еще баллов с Гриффиндора? Снимайте заклятье, сейчас же. Двадцать очков со Слизерина. Снимайте. Сейчас же.
Смущенные Рон и Гермиона от нахлынувшего на них облегчения даже не подумали что-нибудь предпринять. Рон попытался что-то объяснить, но, неожиданно для себя самого, рассмеялся. Гермиона с ужасом смотрела на него, при этом у самой была нервная улыбка. Она наступила Рону на ногу, но тот стал смеяться еще громче. Снейп наградил его убийственным взглядом.
- Сорок очков со Слизерина. За каждого. – в гневе выкрикнул он. От нового приступа смеха Рон сложился пополам. Гермиона слегка ткнула его и посмотрела на Снейпа, пытаясь, без особого успеха, выглядеть раскаивающейся.
- Профессор… Простите… Мерлин – Рону удалось сказать несколько слов, прежде чем его накрыл новый приступ хохота.
- Довольно! – Снейп в гневе сжал кулаки и замахнулся.
К несчастью, Рон продолжил смеяться, а Гермиона так и не смогла придумать, как они оказались в двух местах одновременно.
К несчастью, Лили не увидела на карте рядом с именем Гарри еще две точки, подписанные «Рон Уизли» и «Гермиона Грейнджер».
К несчастью, Сириус намеренно подвел их небольшую группу ближе к двери, чтобы иметь возможность схватить Снейпа, если тот решит уйти.
К несчастью, Лили так крепко прижималась к Джеймсу, что он не мог даже двинуть рукой.
К самому большому несчастью, Джеймс оказался прямо на пути кулака Снейпа.
Джеймс рухнул на пол и, стукнувшись головой о камни, тут же отключился. Мантия-невидимка скользнула вниз, собравшись складками у ног Сириуса и наполовину скрыв ноги Джеймса. Лили всхлипнула и они с Сириусом одновременно уставились на лежащего Джеймса.
С гортанным рычанием Сириус накинулся на Снейпа и повалил его на пол, хотя догадывался, что тот ударил Джеймса ненамеренно. Лили склонилась над мужем, отчаянно пытаясь привести его в чувство и не потревожить рану на лбу. Рон и Гермиона с визгом кинулись разнимать Сириуса со Снейпом, но отпрыгнули к стене, как только дверь с грохотом распахнулась и из нее вышел разгневанный Дамблдор.
Все замерли и тупо смотрели на остальных. В дверном проеме показалась черная макушка, и Гарри оглядел всех. При виде Сириуса он побледнел.
- Гарри! – заорала Гермиона и ринулась к нему. При звуке своего имени Гарри подпрыгнул и попытался увернуться от объятий Гермионы. Рон последовал ее примеру и крепко обнял Гарри.
- Мы так волновались! – произнес он.
Снейп с разбитой губой и наливающимся синяком под глазом изумленно смотрел на, как он полагал до этого, скрытых иллюзией Блейза Забини и Пенси Перкинса. Нет… Не может быть…
До Гарри дошло с кем он обнимается – более того, он буквально чувствовал, что это были его настоящие друзья. Обняв их в ответ как можно крепче, он почувствовал, как его душу покидает что-то мерзкое, гадкое, тревожившее его до этого. Гермиона тихо всхлипнула и с ревом уткнулась ему в плечо. Рон приобнял его, и сказал, стараясь, чтобы голос не дрожал:
- Приятель, мы по тебе соскучились.
- Я тоже, - тихо ответил Гарри и широко улыбнулся.
Малфой оставался в кабинете, не утруждая себя приветствием новоприбывших. Пусть их, с этими телячьми нежностями. У него останется больше времени на обдумывание своих планов.
- Полагаю, мы видим остальных двойников из вашего мира? – предположил Дамблдор. Гарри кивнул и осклабился.
- Мои лучшие друзья, - он с победной улыбкой оглянулся на них. – Как вы там поживали?
- Ужасно, - искренне ответил Рон. – Но мы не болтать сюда пришли. Мы…
Он замолчал и огляделся. Джеймс все еще лежал на полу, а Сириуса рвался накостылять Снейпу.
- Знаешь, сейчас не самый удачный момент, но… Твоя мама здесь с нами. Твоего отца случайно ударил Снейп, ума не приложу, как так получилось. Ну и Сириус, сам видишь, тоже здесь.
Услышав о родителях, Гарри замер и перевел взгляд на Лили. Та встретила его взгляд, и на ее глазах появились слезы. Ей хотелось подняться и подбежать к нему, чтобы обнять и никогда не отпускать, но сил хватило только на слабую улыбку и взмах рукой. Гарри, чувствуя себя по-дурацки, тоже помахал ей, но не сделал ни шага вперед.
Гарри открыл рот, но не мог произнести ни звука. Прокашлявшись, он попробовал снова:
- Мам?
Одного этого слова хватило, чтобы Лили затопила безграничная нежность. Она начала всхлипывать, несмотря на попытки держать себя в руках и не реветь перед сыном.
- О Мерлин… Гарри, мой малыш…
Этот голос… Гарри втянул воздух сквозь сжатые зубы и вслушался с этот голос. До этого он слышал его только три раза. Первый раз – когда его окружили дементоры, второй – когда между его палочкой и палочкой Волдеморта создалась связь, и третий – когда он увидел пятнадцатилетнюю Лили в худшем воспоминании Снейпа.
- Я… - Гарри замолчал, пытаясь найти слова. – Почему папа без сознания?
Лили рассмеялась, утирая слезы руками. – Его… случайно ударили. По-моему, твой друг говорил об этом.
- А. – Гарри замолчал и стал переминаться с ноги на ногу, изучая пол. – Э. Как у вас дела?
Лили уставилась на него, раздумывая, неужели теперь, когда они нашли друг друга, им остается только вести ничего не значащие беседы? Он ли держал дистанцию, или она слишком боится сказать то, что действительно важно?
Лили с усилием поднялась, отпуская руку Джеймса. Ее слегка шатало. Смотря прямо в глаза Гарри, он медленно, упорно начала двигаться к нему. Гарри удивленно поднял брови и сделал движение в сторону, но она уже была рядом, с нежностью обхватив его руками. Гарри не видел ничего, кроме ее рыжих волос, и чувствовал только, как она заботливо обнимает его. На него нахлынули эмоции, такие сильные, что он не мог даже вдохнуть, не говоря уже о том, чтобы что-то произнести.
Наконец он всхлипнул и тоже обнял ее, так сильно, как только мог. Она была настоящая. Живая, и пахла как живой человек – не розами или золой, как, по преданиям пахли ангелы, призраки и матери. От нее пахло потом и слезами – обычными, настоящими. Зарывшись лицом ей в шею, он жадно впитывал этот запах. Кто-то попытался оторвать его от Лили, но он вскрикнул, и внезапно вырвавшаяся волна магии отбросила всех на приличное расстояние. Прижавшись к Лили как мог сильнее, Гарри отчаянно плакал.
Лили обуревали чувства – восторг, восхищение, легкая грусть… Ни одно слово, казалось, не способно было выразить то состояние, в котором она сейчас находилась. Ей столько хотелось рассказать сыну! То, что говорят матери своим детям – как она его любит, как жаждет обнять его, убедиться, что он жив и здоров, что для еще одной встречи с ним она готова проползти весь Ад. Но оказалось, что он понимал это сам, что ей достаточно просто обнять его и плакать вместе с ним.
Сириус постепенно отпустил Снейпа, и стал наблюдать за Гарри и Лили. Конечно, он скучал по Гарри – крестный он или нет? – но ничто не могло сравниться с родительской любовью – и любовью ребенка к своей маме. Сейчас Гарри и Лили стояли обнявшись, и по щекам обоих текли слезы. Сейчас этого было достаточно – а, может, будет достаточно и всегда. Вся боль, которую они испытали, стоила этого момента. Все, что случилось с ними после окончания Хогвартса, этого стоило – и боль, и кровь, и страдания. Потому что этого стоил Гарри.
Глава 28. Разоблачения
Сириус сидел на соседней от Джеймса кровати, скрестив ноги, и вертел в руках его очки. С «истории со Снейпом», как Сириус называл ее про себя, прошло два часа, и склизкий зельевар был в кабинете Дамблдора вместе с Гарри, белобрысым психом и еще двумя детьми, Гермионой и Роном. Лили лежала рядом со спящим Джеймсом и нежно гладила его руку, отстраненно глядя куда-то вдаль. Возможно, она представляла Гарри в более удачные дни. Мысли настолько завладели Лили, что она не сразу отреагировала, когда Джеймс вскрикнул и дернулся во сне.
Сириус насторожился и наклонился к нему, но Джеймс только повернул голову в другую сторону и продолжил спать. Он не приходил в себя все это время, и Сириус действительно начал волноваться за своего лучшего друга. Нахмурившись, он вернулся обратно на кровать, продолжая крутить в руках очки Джеймса. Ему хотелось понять, что в действительности произошло тогда в подземельях. Сириус помнил, как Снейп ударил Джеймса, как он сам набросился на Снейпа, пару хороших ударов, перед тем, как его что-то отвлекло, появление Гарри…
Одна мысль о Гарри заставила Сириуса застыть неподвижно.
Когда Дамблдор попытался осторожно разнять обнимающихся Лили и Гарри, тот проявил свое раздражение и владение мощной магией, отбросившей окружающих в стороны. Он не собирался отходить от матери, и Лили только потворствовала его нежеланию. Таким образом, Дамблдору пришлось отступить, что, впрочем, не привлекло особого внимания. За суматохой блондинчик попытался сделать ноги, но Снейп в кои-то веки оказался кстати, не дав пацану уйти далеко.
Мягкими уговорами Дамблдор все-таки сумел оторвать Гарри и Лили друг от друга и увести Гарри, двух его друзей, странного белобрысого парня и Снейпа в свой кабинет. Сириус нахмурился, вспомнив, как Лили нервничала, пока ей не разрешили лечь в больничном крыле рядом с Джеймсом. После этого она затихла, и смотрела в пространство, иногда улыбаясь каким-то своим, скорее всего включающим Гарри, мыслям.
Сириус по-прежнему не понимал, почему Дамблдор велел мадам Помфри оставить их в больничном крыле, но был безмерно ему благодарен за это. У беглецов появилась возможность отдохнуть и поразмышлять, хотя спать был способен только Джеймс. Сириус и Лили были слишком взвинчены, чтобы даже попытаться вздремнуть.
- Сириус, тебе не идет думать, - подал голос Джеймс, медленно поворачивая голову и открывая глаза. Сириус подскочил и поспешил к кровати, где расположились Поттеры. Джеймс сумел сесть, и Лили зарылась носом ему в грудь, обвив тонкими, словно прутья, руками. Джеймс улыбнулся и поцеловал ее в макушку, а затем поднял глаза на Сириуса.
- Что я пропустил?
- Снейп вырубил тебя, - прямо ответил Сириус и поддразнивающе ухмыльнулся. – Я ответил ему за тебя – тут Джеймс расхохотался и тряхнул головой, все еще улыбаясь Лили. – И мы увидели Гарри.
Джеймс моментально развернулся и, чуть не упав с кровати, схватил Сириуса за руку. С глазами по пять копеек он уставился на Сириуса, дрожа, будто его окатили холодной водой.
- Видели Гарри? – повторил он, будто не веря своим ушам. – Как он выглядит? С ним все нормально? Вы узнали о нем что-нибудь? Где он?
Джеймс лихорадочно оглядел больничное крыло, с надеждой тотчас же увидеть Гарри.
- Он сейчас у Дамблдора, - тихо ответила Лили. При виде ее улыбки Джеймс замер и просто смотрел на нее. Сколько времени он не видел этой улыбки!
- Он похож на тебя, Джеймс. Он красивый, - Лили покачала головой. – И такой сильный, Джеймс. Как бы я хотела, чтобы ты его увидел!
Джеймс выглядел отчаянно желающим того же.
- Чего мы ждем?! Пойдем, встретимся с ним! – воскликнул он.
Джеймс попытался подняться, но Сириус удержал его.
– Что на этот раз? – огрызнулся Джеймс, недобро сощурившись. Почему все, даже его жена и лучший друг, мешают ему увидеть Гарри?
- Дамблдор просил нас оставаться здесь. Ему нужно обсудить что-то очень важное с Гарри и его друзьями. Я не понял и половины из того, что они говорили, но, похоже, эти ребята действительно из другого мира.
- Какая разница! Я хочу увидеть Гарри!
Лили нежно обвила мужа руками, не давая ему двинуться с места. Джеймс повернулся к ней, дрожа от сдерживаемых эмоций. Когда он снова посмотрел на Сириуса, то выглядел немного успокоившимся.
- Джеймс, любимый, мы должны дать им закончить. Ты не задумывался, что все это значит, правда? – Сириус и Джеймс задержали дыхание. Им обоим был слишком хорошо знаком этот тон, и слишком очевидно было, что значит нахмурившееся лицо Лили. Она собиралась произнести вслух нечто очень неприятное.
- Школьники, которые привели нас сюда, искали Гарри, верно? И раз они из другого мира, логично, что и Гарри тоже из…
- Стой, - выдавил Джеймс. Он тяжело дышал, на скулах ходили желваки. Лили буквально слышала, как он скрежещет зубами. – Стой, не говори ничего больше. Прошу.
На последнем слове его плечи задрожали.
- Джеймс, - прошептала Лили, снова прижимаясь к нему. Она должна была договорить, даже если ей самой не нравилась эта правда. Они не могли больше обманываться. Нужно было обсудить это между собой, прежде чем директор спустится и подтвердит их опасения.
- Похоже на правду, - негромко произнес Сириус. Со странной улыбкой и пустым, пугающим взглядом, он показался Джеймсу и Лили почти сумасшедшим. – Мы сбегаем из тюрьмы чтобы увидеть его, а он оказывается мертвым. И мы получаем в насмешку замену из другого мира, которая испарится, как только мы по-настоящему полюбим его.
Джеймса начала бить дрожь.
- Хватит, - решительно сказала Лили. Сириус и Джеймс с удивлением обернулись к ней. С момента их побега из Азкабана, Лили всегда выглядела тихим, болезненным существом, которую может унести ветром, если они отвлекутся. Но сейчас с ними разговаривала прежняя Лили, вернулся приказной тон, уверенность и манера говорить, которая заставляла всех перестать заниматься своими делами и слушать ее.
- Гарри никуда не денется за то время, что мы отдохнем. Мы обязательно найдем его и не отпустим. А сейчас перестаньте вести себя, как малые дети!
- Так точно, мэм, - негромко ответил Сириус. Лили порывисто поднялась и обняла его, и снова вернулась к мужу.
- Это все, что мы можем сделать сейчас. Даже узнать Гарри хоть немного – лучше, чем никогда не увидеть его. К тому же, - ее голос задрожал, - Хоть этот Гарри здесь, это еще не значит, что наш Гарри умер. Помните, ученики, которые помогли нам попасть сюда, не хотели, чтобы их кто-то увидел. Мне кажется, у них тоже есть двойники, и раз они скрывались, значит их двойники живы. Правильно? И наш Гарри не обязательно умер.
- Конечно, - успокаивающе ответил Джеймс, поглаживая спину Лили. Сириус стиснул челюсти и поерзал на месте. - Значит, мы можем выскользнуть отсюда и отправиться искать Гарри?
- Нет, это значит, что мы будем ждать здесь, когда вернется Дамблдор и расскажет нам, что происходит. И мы не будем вмешиваться, чтобы не доставить неприятностей Гарри. Мы будем ждать, вместо того, чтобы подвергать себя опасности и, возможно, повредить Гарри
- Хорошо, - после долгой паузы ответил Джеймс.
- Хорошо, - неохотно согласился Сириус. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
- Ну ладно, - наконец сказала Лили, бросая на них обжигающий взгляд. – Но если нас поймают, я убью вас обоих!
Сириус и Джеймс одинаково ухмыльнулись и поднялись на ноги. Поморщившись, Джеймс приложил руку к виску, чувствуя, как стучит в ушах кровь. Оба посмотрели на Лили, приглашая ее присоединиться, и она тоже встала, чувствуя, что ввязывается в неприятности, которых ей вовсе не хотелось.
* * *
Гарри спокойно сидел, разглядывая портрет над головой Дамблдора. Профессор Диппет, предыдущий директор Хогвартса, с интересом смотрел с него на учеников и учителя, собравшихся в кабинете Дамблдора. Остальные портреты тихо переговаривались, удивленно отмечая разящие изменения в присутствующих школьниках. Девушка, Гермиона Грейнджер, выглядела умницей, особенно на фоне таких учеников, как Гарри Поттер и Рональд Уизли. Однако в ее чертах сквозило некоторое… самодовольство, если выражаться вежливо.
Гермиона, которую все знали, постоянно смущала одноклассников, отвечая на самые сложные вопросы, которые могли прийти в голову учителю, и предлагала помощь только в моменты, когда учителя могли оценить ее усилия. Ее стремление к знаниям всегда было эгоистичным, и за предложениями помощи всегда крылись какие-то тайные мотивы. Особенно когда она помогала Гарри Поттеру, у которого до последнего года не получалось буквально ничего. И все же… эта Гермиона Грейнджер на вид особенно не отличалась. Неужели ей удалось так хорошо скрывать свою истинную натуру? Сейчас она выглядела… обеспокоенной. Она сжимала руки Рональда Уизли и Гарри Поттера, будто действительно хотела их поддержать, и улыбалась, наводя на мысль, что ее попросту заколдовали.
Гермиону Грейнджер нельзя было назвать жестокой или бесчувственной, различие было таким слабым, что все портреты моментально его почувствовали. Она смотрела вперед с уверенностью, как будто внутренне подготовилась к напряженной борьбе, исход которой неясен. Никогда раньше портреты не замечали за ней такого. Гермиона всегда была готова наябедничать или напомнить учителю о прогульщиках. Сейчас Гермиона выглядела, боже сохрани, готовой противостоять директору.
Другим странным участником их группы был Рональд Уизли. По-видимому, самый высокий из всей семьи и, по скромному мнению портретов, самый незаметный. Его знали немногие, он не оставлял такого яркого впечатления как скажем,его старшие братья, близнецы Фред и Джордж, или Перси, в свое время бывший старостой факультета. Рон не был злостным нарушителем правил, но и не следовал им неукоснительно, не был ни двоечником, ни отличником… В общем и целом он был обыкновенным.
Сейчас от него исходило мужество. С абсолютной уверенностью он смотрел на Дамблдора, сжав руки так сильно, что оставалось только удивляться, как мисс Грейнджер еще не начала кричать, и даже в кресле казался еще выше. Он выглядел готовым поставить на кон свою жизнь – потому что мог и был готов это сделать.
Портреты иногда наблюдали за мистером Уизли – обычно, когда вокруг не оказывалось никого более интересного. Сейчас в комнате он был одним из тех, кто притягивал к себе наибольшее внимание. Взгляд Дамблдора не пугал его, Рон сидел прямо, а не ссутулившись, как его привыкли видеть, и выражение его лица вынуждало портреты гадать: что его так сильно изменило.
Также присутствовал Драко Малфой.
Разглядывая младшего Малфоя, портреты чуть подались назад в рамах. Его обычно прилизанные волосы были растрепаны, но смотрелось это неплохо, и совсем не это вызвало такую реакцию. В его виде самым пугающим были ледяные голубые глаза. К его обычной, с первого курса, надменности прибавилось что-то новое, какая-то гордыня, наподобие той, что волнами исходила от Люциуса Малфоя. Мальчик, нет, юноша, выглядел человеком, достигшим грани безумия и шагнувшим за нее. Он находил странные поводы для смеха, ухмылялся, не обращаясь ни к кому особенному, обнаглел настолько, что положил ноги на стол Дамблдора, и профессору Снейпу пришлось сбросить их силой. Малфой только усмехнулся, будто знал какую-то его темную тайну, неизвестную никому другому. Он приковывал к себе внимание больше, чем Драко Малфой, к которому они привыкли. Он был опаснее.
И наконец, последним, но не менее важным был юноша, более всего отличавшийся от мальчика, который рос на их глазах. Гарри Поттер.
Он сидел выпрямившись, дерзко подняв подбородок, и в его глазах читалась ум и хитрость. Его невозможно было спутать с хныкающим ребенком, юность которого прошла на глазах у портретов. Этот Гарри приковывал к себе взгляды, затмевая даже Дамблдора. Он смотрел на директора с такой уверенностью, которую не удалось выразить даже присутствующему мистеру Уизли.
Эти четверо, так непохожие между собой, все же обладали одной общей чертой, некой силой, с которой портретам не довелось встретить до этого ни у одного из студентов. Казалось, что они реальнее и сильнее, чем это вообще возможно.
Такое впечатление складывалось при одном-единственном взгляде.
* * *
- Уверен, вы знаете, почему я попросил всех вас подняться вместе со мной, - спокойно начал Дамблдор, когда все устроились на своих местах, и тишина стала зловещей. Профессор Снейп стоял за стульями, на которых расположились ученики, и не отрывал взгляда от Малфоя. Он понимал, что среди всех учеников больше всего неприятностей может принести самый непредсказуемый. И так как Малфой был безумен и явно демонстрировал, что угрожает жизни остальных, Снейп посчитал, что наблюдать за ним несколько безопаснее, чем наблюдать за Гарри.
- Признаю, что я не уделял моим подопечным столько внимания, сколько следовало, - продолжил Дамблдор, не дождавшись ответа. Гарри и Драко дружно фыркнули, а затем обменялись сердитыми взглядами. – Понимаю, что это стало большим упущением, и я готов его исправить. Будьте добры, объясните, как вы все оказались здесь. Теперь я вижу, что вы не принадлежите нашему миру.
- Вселенной, - тихо поправила Гермиона, и Рон фыркнул. – Мы, то есть четверо из нас, перенеслись из альтернативной вселенной при помощи заклинания
Vocare Prabia. Оно используется для поиска потерянных вещей, как написано в одной книге из Запретной Секции. После того, как Гарри перенесли в этот мир, наше появление было только вопросом времени.
- Появление по моим следам, - насмешливо вставил Малфой. Гермиона кинула на него гневный взгляд, не возымевший никакого действия. – Темный Лорд просто взбесился, когда его драгоценный Гарри Поттер исчез с лица земли. Он искал тебя снова и снова, и, можешь мне поверить, Поттер, был в ярости. Было очень приятно, - Малфой буквально промурлыкал последние слова.
- Малфой, если тебе нечего сказать по делу, имей в виду, что я готов засунуть свою палочку тебе в …
- Мистер Уизли, - многозначительно посмотрев на Рона, Дамблдор заставил его замолчать, хоть и получил в ответ сердитый взгляд. – Продолжайте, мистер Малфой.
- Конечно. Спасибо, директор.
С неприятным блеском в глазах Малфой заговорил снова:
- Вскоре Лорд обнаружил, что благодаря их с Поттером связи, он способен проникнуть в этот милый уязвимый мирок. Ведь если здесь «мальчик, который выжил» - это Лонгботтом, то кто сможет помешать воцарению Лорда?
Малфой закатил глаза и продолжил, расплываясь в ухмылке:
- Чтобы попасть сюда, ему понадобился верный слуга. И им оказался я. Я был моложе остальных Упивающихся смертью, мои возможности и потенциал намного превосходили застоявшуюся магию других. И поэтому, - он снова ухмыльнулся, - я оказался здесь.
- Все-таки как неудачно, что твоего отца отправили в Азкабан, скажи, - с угрозой заметил Гарри. Перестав улыбаться, Малфой перевел взгляд на него и инстинктивно дернулся достать палочку. Впрочем, он остановился прежде, чем Снейп пришлось что-нибудь предпринять.
- Какое счастье, что он все еще жив, - парировал он с ухмылкой.
- Ах ты су… - Рон вскочил на ноги и молниеносно выхватил палочку из кармана мантии, удивив не ожидавшего такой прыти Дамблдора. Гермиона силой усадила его назад.
- Он не стоит того, Рон.
- Мы могли бы заклясть его до потери памяти, и министерство ничего бы не доказало, - пробормотал Рон.
- Неважно, - с нажимом сказала Гермиона. – Смотри, он и так спятил. Что ты можешь сделать такого, чего он уже не сделал себе сам?
При этих словах Малфой откинул голову и расхохотался звонким леденящим смехом. Постепенно опуская взгляд, он остановил его на Гермионе. В его глазах играло странное веселье.
- А, грязнокровка. Всегда найдет, что сказать малютке Уизелю, чтобы удержать его в Узде. И что бы я делал без твоего щебетания? А ты, Уизель, не устал еще? Слушать грязнокровку снова и снова? – Малфой ощерился. – Ты жалкое подобие чистокровного.
- Просто к слову, - вмешался Гарри, - но Волдеморт сам – полукровка. Иди подумай над этим.
Малфой снова в ярости посмотрел на него, Рон открыл рот, приготовившись что-то сказать, но тут Дамблдор громко прокашлялся.
- Есть ли у вас возможность вернуться в свою вселенную? – с потрясающим спокойствием спросил он.
- Да, мы с Роном знаем, как это сделать, - так же спокойно ответила Гермиона. – Только Волдеморт теперь здесь. Я говорю о Волдеморте из нашей вселенной.
- Он знает, как все усложнить, заметил Рон. – Впрочем, у него всегда были с нами счеты, правда, Гарри?
Рон и Гарри обменялись улыбками.
- Что ты собираешь сделать, чтобы уничтожить его? Или думаешь, он последует за тобой, после того, как ты вернешься?
Дамблдор внимательно слушал их, понимая, сколько еще ему предстоит обдумать. Разве мог он не искать способа задержать их здесь еще на какое-то время, теперь, когда он знал о Гарри, без сомнения очень сильном волшебнике, двух его крепких союзниках и владел всей тот информацией, что вылилась сегодня? Но ему стоило подумать и о последствиях их пребывания здесь. Глядя на них, можно было сразу сказать, что в их вселенной много отличий, в частности, прибывшие из нее кажутся немного реальнее, чуть более живыми и представляющими некую угрозу.
- Если он сможет, то, наверное, последует за мной, - задумчиво сказал Гарри. Малфой фыркнул, но Гарри не обратил на него внимания. – Но скорее всего, если я вернусь прямо сейчас, станет только хуже. Я уверен, что теперь ему хочется найти Волдеморта этого мира. Тот все эти годы был в страхе перед Невиллом, и значит... Скажем, я бы не рассчитывал на долговечность этого мира.
- Боялся Невилла? – пробормотал Рон, закатив глаза.
- Не поймите нас неверно, - быстро вставила Гермиона, - Невилл милый, но по сравнению с Гарри он вообще не умеет сражаться. Это ведь так? – она вопросительно посмотрела на Гарри, видевшего Невилла из этого мира.
- Невилл этого мира слабее нашего, - со смехом сказал Гарри. – Наш Невилл хотя бы занимался в АД. А этот считает себя лучше всех, но понятия не имеет, как защититься на самом деле.
- Странно, правда? – произнес Рон. – Прикинь, Невилл - «мальчик, который выжил». Когда мы вернемся и расскажем об этом, он не поверит!
- Думаю, нам многие не поверят, - уверенно ответил Гарри. – Я уже говорил, что в этом мире «меня» все считают тупицей?
- Конечно, и откуда что взялось, - вставил Малфой.
- И ты не лучше. Я подарил твоему двойнику котенка, и он тут же начал с ним нянчиться, - Гарри усмехнулся, увидев, как изумленно расширились глаза Малфоя.
- Не может быть! Ты врешь, я терпеть не могу кошек!
- Расскажи об этом своему двойнику. Он с ней носился везде, прям как девчонка. Миона, не обижайся.
- И не думала, - ответила Гермиона. Ее губы подрагивали от сдерживаемого смеха.
- Врешь! – разъяренно выкрикнул Малфой. Он повернулся к Снейпу и проревел: - Скажи, что это неправда!
- Никогда бы не подумал, что животное подарил Поттер. Вы сказали, что оно от матери, - ответил Снейп, глядя куда-то в сторону.
Малфой побледнел. Развернувшись к Гарри, он с криком выхватил палочку.
- Экспеллиармус! – в один голос воскликнули Гарри, Рон и Гермиона, и Малфоя вместе с его стулом отбросило к стене. Когда ему на голову упал тяжеленный том, Малфой застонал и отключился. Гарри с довольным видом забрал палочку Малфоя, Гермиона выпрямилась, постукивая палочкой по щеке, Рон улыбался от уха до уха.
- Вы немного перестарались, - негромко заметил Дамблдор.
- Он собирался применить одно из непростительных заклятий, - спокойно ответил Рон, приподнимая бровь и глядя на Дамблдора. – И для него это не впервые.
Дамблдор сел обратно в кресло, не зная, что на это ответить. Он посмотрел на Снейпа, который разглядывал неподвижного Драко Малфоя будто какую-то странную шавку, следовавшую за ним до дома.
- Нам действительно нужно увидеть семью Поттеров и Сириуса Блэка, - с энтузиазмом начала Гермиона, пряча палочку в карман мантии. Дамблдор смотрел, как каждый из них убирает палочку в карман. Идеальное место, из которого ее можно при необходимости мгновенно достать.
Слова застыли у него на языке. Смотря на этих трех школьников, он осознал, что не имеет над ними никакой власти. В их виде было что-то от воинов, преодолевших немыслимые препятствия и все же победно добравшихся до другого берега. Они выглядели опытнее взрослых волшебников, и все же оставались детьми.
Дамблдор молча смотрел, как они уходят. И только когда дверь закрылась, и смолк шум от вращающейся лестницы, Дамблдор понял, что они на самом деле не ответили на его вопрос. Ему показалось, что они не собираются возвращаться в свой мир, пока не исчезнет пришедший вслед за ними Волдеморт. Но по их словам тот Волдеморт был намного ужаснее того, что терзал волшебный мир сейчас. Навязчивый голосок в голове утомленно отметил, что, похоже, это будет один из этих долгих-долгих дней.
