Ломая оковы традиций

Глава 1

Браки в чистокровных семьях
– это вообще отдельная история.
И, не дай Мерлин, стать ее частью…
«Цвет Надежды»


Глава 1. Письмо.

ДРАКО
– Астория, что все это значит?! – я помахал письмом перед лицом побледневшей девушки.
– О чем ты, Малфой?
– Еще скажи, что ничего не знаешь!
– Нет.
– Ну, ладно, – проявлю немного милосердия. – Прочти это! А потом мы вернемся к нашему разговору.
Дрожащей рукой девушка взяла сложенный пополам лист пергамента. Я опустился в кресло напротив нее, с удовольствием наблюдая, как Гринграсс раскрывает письмо, быстро пробегает глазами по строчкам и, наконец, поднимает на меня…удивленный взгляд. Черт, неужели она тоже не в курсе?! Люциус, ты мне еще за это ответишь! Ишь ты, какой заботливый папочка! Шестнадцать лет вообще не подозревал о моем существовании, а тут решил вспомнить о своих родительских правах! От мрачных размышлений меня оторвала моя будущая невеста. Какое кошмарное слово! Гринграсс вернула письмо со словами:
– Я в самом деле первый раз слышу о помолвке.
– Ну конечно…
– Почему ты мне не веришь?
– А с чего бы я должен тебе верить? Может, ты сама со своими родителями обо всем договорилась, и сейчас строишь из себя невинную овечку.
– Назови хоть одну причину, по которой я должна была так поступить!
– Да пожалуйста! Хоть сотню! С чего бы начать?.. – я сделал вид, что задумался. Злость на отца и ситуацию в целом не проходила. – Что ж… Во-первых, моя семья хорошо известна во всем магическом мире и имеет прекрасную репутацию, – в этом месте девушка хмыкнула; сделаю вид, что не заметил. – Во-вторых, мы богаты. В-третьих, во мне течет кровь вейлы, что делает меня, как минимум, неотразимым. Еще? Или хватит?
– Впечатляет, но не особо. Зачем мне твоя кровь? Для зелий использовать? Денег у моей семьи не меньше.
– Тогда, может, назовешь свою причину, по которой устроила весь этот спектакль?
– Я не обязана перед тобой отчитываться, Малфой!
– Что лишь подтверждает мои подозрения. Так все-таки в чем причина?
– Не твое дело, – огрызнулась Гринграсс и встала, чтобы уйти.
– Далеко собралась?
Она не удостоила меня ответом. Дрянь! Хотя, я все равно обо всем узнаю. Не сомневайся, дорогуша! Хлопнула дверь в спальню девушек шестого курса. Я остался наедине с горящим камином. Ненавижу Рождество! Каждый раз кто-нибудь испортит праздник. Но в этом году «подарок» получился особенно мерзким, с лихвой компенсирующим все предыдущие. Швырнув мятое письмо в пламя, я поднялся с кресла, стряхнул невидимую пылинку с черного свитера и направился в свою комнату, в очередной раз поблагодарив Мерлина за то, что старостам полагаются отдельные покои.
В комнате было холодно, но разжигать камин не хотелось. Низкая температура была не самой большой проблемой на данный момент. Она вообще как-то терялась на общем фоне. Очень хотелось напиться, чтобы выбросить из головы мысли о помолвке. Разум подсказывал, что беречь здоровье особо и не для кого. Но, с другой стороны, умирать в тридцать лет от цирроза печени тоже не вариант. Как подумаю, что эта Гринграсс получит в распоряжение все состояние моей семьи, аж вздрогну. Чтобы не искушать судьбу, я принял единственно верное в данном случае решение и плюхнулся на кровать, даже не потрудившись разобрать ее и раздеться самому. Однако, мне второй раз за день помешали предаться мрачным размышлениям относительно моей будущей семейной жизни и составлению планов коварной мести Люциусу.
Дверь в комнату распахнулась, глухо ударившись о стену. На пороге стояла Пэнси. Всегда идеальная прическа растрепана. Глаза красные и опухшие. Руки дрожат. В одной сжат лист пергамента.
Мое сердце болезненно сжалось. Кто посмел обидеть эту девушку? Такую хрупкую и ранимую. Такую добрую и нежную. Такую…любимую. Да, да. Именно любимую. Мы знали друг друга уже очень давно, с детства. Когда дружба переросла в любовь не помню, но в своем чувстве уверен. Абсолютно.
Пэнси еще не успела переступить порога, как я уже стоял рядом с ней. Обняв за плечи, втянул ее в комнату. Девушка не сопротивлялась. Только всхлипывала. Быстро закрыл дверь. Наложил Заглушающие чары. Все. Теперь можно спокойно поговорить.
– Что случилось? – спросил я, не на шутку обеспокоенный ее поведением.
– Я…я и Б-блейз… – ответила Пэнси, и слезы быстрее побежали по ее щекам.
– Причем здесь Забини?
Вместо ответа она протянула мне пергамент. Помятый и влажный. От ее слез. Это было письмо от Паркинсона-старшего. По ходу все сегодня решили осчастливить своих детей известием о помолвке. Пэнси в скором времени предстояло стать миссис Забини. Ее отец, в отличие от Люциуса, не собирался делать слишком большого перерыва между свадьбой и помолвкой. А я еще думал, что это мой отец жестокий человек…
– Я не хочу становиться женой Блейза, – она, похоже, справилась с собой.
– Почему? – одному Мерлину известно, чего мне стоило задать этот вопрос.
– Драко, напряги мозги! Как будто ты не знаешь, что Забини… – она на мгновение замялась, подбирая слова, – предпочитает парней.
А ведь Пэнс права. Забини – гей. Это уже давно стало достоянием общественности. Как я мог забыть?! Интересно, а хотелось бы мне, чтобы моя жена была другой ориентации?..
– И вообще, я его не люблю.
– А кого любишь? – сердце забилось быстрее в надежде услышать правильный ответ.
– Неважно, – девушка смутилась и отвела взгляд. – Я все равно не могу противиться воле родителей.
– А твой отец знает?
– О чем?
– О предпочтениях Блейза.
– Скорее всего, нет.
– Как думаешь, если узнает, то изменит решение?
– Драко, даже не вздумай ему написать! Станет только хуже.
– Откуда ты знаешь?
– Поверь, своего отца я знаю лучше.
– Ладно, как хочешь, – я решил отложить этот разговор; Пэнс сейчас не в том состоянии. – Мне тоже, кстати говоря, пришло письмо из дома.
– Помолвка?
Я кивнул.
– И кто счастливица? – последнее слово она произнесла с таким сарказмом, что я даже позавидовал. Надо будет взять у нее пару уроков мастер-класс.
– Астория Гринграсс.
– Знаешь, я даже не удивлена. Она все уши девчонкам в комнате прожужжала о том, что станет миссис Малфой.
– Я ее убью! А еще ломала комедию, что знать ничего не знает о помолвке.
– Остынь, Драко!
– Не знаю как ты, а лично я сделаю все, чтобы разорвать помолвку. Сегодня же напишу отцу.
– Люциус тебя убьет.
– Хуже мне уже точно не будет.
– Так, срочно переводим разговор в безопасное русло! Как продвигается задание?
– Какое?
– То, что дал тебе Лорд. Придумал что-нибудь?
А ведь так хотелось в праздники не думать о Лорде и этом проклятом Дамблдоре. Я с ненавистью посмотрел на левый рукав свитера. Туда, где под тканью скрывалась Метка.
– Никак оно не продвигается, Пэнс. Ничего не могу придумать. Иногда у меня такое ощущение, что директор обо всем знает. Это так бесит! Я уже жалею, что подписался на все это. Зачем только согласился принять Метку? Не нужен мне этот Волдеморт и его дурацкие идеи, так вдохновляющие моего отца! – тут я спохватился, что болтнул лишнего, – Пэнс, пообещай, что не расскажешь об этом!
У нее тоже была Метка. Паркинсон получила ее в октябре. Пришло письмо от отца с просьбой приехать домой на выходные. В школу она вернулась с повязкой на предплечье. Нетрудно было догадаться, что произошло.
– Конечно, я не стану говорить нашему Лорду, – опять этот ее божественный сарказм, – что среди его последователей есть предатель, ¬– она улыбнулась, первый раз за вечер.
– Спасибо, – невольно улыбнулся в ответ.
Пэнс посмотрела на часы, на ее лице расцвела более искренняя улыбка. Я тоже посмотрел на них. Без пяти минут полночь. И что? Повторил свой вопрос вслух.
– С Рождеством, Драко! – девушка повисла у меня на шее. Тоже обнял ее.
– С Рождеством, Пэнси! У меня совсем вылетело из головы, что сегодня праздник.
– Думаю, подарки от родителей мы уже получили, – с грустной улыбкой произнесла она.
Мне оставалось только согласиться.
– Чем займемся?
– Предлагаю напиться.
– Пэнс, неужели все настолько плохо?
– Вообще-то, я предлагаю отметить праздник, – девушка ухмыльнулась и подмигнула мне.
– Что пьем? – я скопировал ее ухмылку.
– Твой выбор.
Ответ ко мне пришел почти сразу.
– Красное вино?
– Почему не огневиски? – поинтересовалась Паркинсон.
– Ну… Во-первых, ты – девушка. А во-вторых, вино гораздо более утонченный и изысканный напиток. Виски пьют исключительно грубые мужланы.
– Вроде Поттера?
Мы засмеялись. Имя гриффиндорца все еще вызывало у меня приступы неконтролируемой ярости, но теперь я хотя бы научился сдерживать ее, изливая непосредственно на объект моей ненависти.
Отсмеявшись, направился к небольшому шкафчику в глубине комнаты. В полумраке, царящем в помещении, другой человек вряд ли нашел бы его. Пэнси устроилась на моей постели, подложив подушку под спину. Девушка внимательно следила за моими манипуляциями. Прихватив бутылку коллекционного вина, я подошел к столу. Увы, Трансфигурация никогда не была моей сильной стороной. За хрустальные бокалы, созданные в почти полной темноте, лично я пожалел бы себе даже самой низкой оценки. Паркинсон, казалось, с трудом сдерживала смех, когда я протянул ей один из них, наполненный буро-красной жидкостью. Бутылку поставил рядом с кроватью, чтобы каждый раз не бегать к столу.
– За что пьем? – спросила Пэнси, наслаждаясь тонким букетом ароматов вина.
– Уж явно не за удачную помолвку, – скептически заметил я.
– Тогда еще раз с Рождеством! – она подняла свой бокал.
– С Рождеством!
Легкий звон хрусталя на мгновение нарушил тишину комнаты. Паркинсон чуть пригубила напиток, я же сделал глоток побольше. Терпкий вкус слегка оцарапал горло. Я наслаждался приятным теплом, разливающимся по телу. Мы сидели друг напротив друга. Единственным источником света по-прежнему была луна.
– Почему ты сидишь в темноте? – нарушила затянувшуюся паузу девушка.
– Не люблю яркий свет. Мне вполне достаточно лунного, – с легкой улыбкой ответил я.
– И тебе не холодно?
– Нет. А тебе?
– Есть немного, – она поежилась.
– Согреть? – я послал ей самую пошлую из своих улыбочек.
– Попробуй, – в том же тоне ответила мне девушка.
Я поставил бокалы на пол. И притянул Пэнси к себе. Устроившись поудобнее в моих объятиях, Паркинсон продолжила разговор. Тон беседы опять стал грустным:
– Драко, почему нам так везет?
– Не знаю, – честно ответил я, наслаждаясь запахом ее волос. Лаванда и фрезия. Как всегда. Кое-что в этом мире все же остается неизменным.
– А если подумать…
– Поделишься со мной своими размышлениями? – поинтересовался я.
– Что ты хочешь услышать?
– Твою версию нашего пожизненного «везения».
– Думаю, о таких вещах, как «звезды не так стали», лунные циклы, черные нити судьбы нам и Трелони может рассказать, – она усмехнулась. – Мне кажется, что причина гораздо ближе и реалистичнее. Может быть какое-нибудь древнее проклятие…
– Например?
– Не могу сказать точно, но предположу, что это как-то связано с нашей чистокровностью. Все же у каждого явления есть не только плюсы, но и минусы. Тебе прекрасно известно, что истинных, т.е. чистокровных, волшебников не так много. Мы часто смешиваемся между собой. В конце концов это приведет к вырождению таких, как мы. Это тоже один из минусов. Возможно, самый большой.
– Ты об этом Лорду случайно не говорила?
– Смерти моей хочешь? – усмехнувшись, поинтересовалась девушка.
– Нет, конечно! Я так спросил. Просто интересно, как бы он на это отреагировал.
– Лорд же сам полукровка.
– Хорошо, пусть будет не Лорд. Скажем, что бы на это ответил Люциус? Или твой отец.
– Если бы мне пришла в голову идея поделиться этим с кем-то из них, сейчас бы я тут не сидела, – ее голос опять погрустнел. – А может он и к лучшему было бы. Никакой помолвки. Неплохая идея! Отцу что ли написать об этом?
– И получить Аваду в ответ, – закончил я.
– Точно, – Пэнси зевнула.
– Спишь?
– Почти. Что ж, тогда я, пожалуй, пойду… – Паркинсон попыталась высвободиться из моих объятий.
– Оставайся у меня, – сказал я, еще сильнее сжимая кольцо рук.
– Сейчас я у тебя точно останусь. Навсегда. Ты меня задушишь!
– Прости, – я чуть ослабил хватку. – Останешься?
– Мне трудно тебе сопротивляться.
– И не надо.
– Ладно, отпусти меня. Я в ванную.
– Конечно, – она выскользнула из моих объятий; взяла палочку с тумбочки и, освещая себе путь Люмосом, пошла в сторону ванной. – Я после тебя, – добавил я.
– Хорошо, – дверь в ванную закрылась с легким хлопком.

ПЭНСИ
Рождественское утро, по традиции, началось с очередной истории Гринграсс из цикла «Как я стану миссис Малфой». С трудом разлепив веки, я села на кровати, отбросив в сторону одеяло. Сквозь плотно задернутый полог пробивался неяркий свет зимнего солнца, нарушая привычный полумрак. Хорошенько потянувшись и стараясь не прислушиваться к болтовне Астории, я решила, что пора предстать перед этим миром. Откинула полог, на секунду зажмурилась от яркого света, бьющего в глаза, ногами нащупала тапочки и опустила ступни в их мягкую теплоту.
– Доброе утро, Пэнс!
– Привет, Милли, – остальные продолжали что-то активно обсуждать с этой расчетливой куклой Гринграсс. Я не собиралась слушать этот бред, но следующие слова Булстроуд вынудили меня отказаться от своих планов:
– Астория получила утром письмо из дома. Летом она станет невестой Драко.
Надеюсь, Миллисент не заметила, как я резко изменилась в лице и побледнела. Гринграсс и Драко. Мой Драко. Немыслимо. Этого не может быть! Невероятно. Неужели Астория заранее все знала? Или сама подстроила? А что? Вполне вероятно. Она на все способна. Сучка крашеная! Но Драко… Бедняжка. Интересно, он уже получил письмо от Люциуса? Представляю, в каком Драко сейчас состоянии от столь ошеломительной новости!
Оказалось, Булстроуд уже несколько минут пыталась привлечь мое внимание, пока я переваривала новость. Девушка махала рукой перед моим лицом и повторяла «Пэнси, Пэнси!»
– Прости, задумалась, – ко мне, наконец, вернулся дар речи.
– А я думала, что ты меня уже навсегда покинула. Ушла в астрал, – Милли улыбнулась. – Тебе тут, кстати, тоже письмо пришло.
– Где оно?
– На тумбочке.
Я не спешила брать пергамент в руки, опасаясь того, что могу там обнаружить.
– От кого оно?
– Я особо не интересовалась, но вроде от твоего отца. Может, тоже узнаешь имя будущего жениха!?
Миллисент застыла в предвкушении. И только огоньки в глазах выдавали ее нетерпение. Опасаясь самого страшного, я взяла пергамент в руки. Сломала фамильную печать. Да, письмо от отца. Сразу узнала его широкий волевой подчерк. И, конечно же, уведомление о предстоящей помолвке. К тому же, папа решил не тянуть со свадьбой. Она должна была состояться через месяц после помолвки. Глазами я отыскала имя жениха. И почувствовала, как начинает кружиться голова. Миллисент ждала ответа. А я не могла и слова выдавить из себя. Блейз Забини. За что ты так со мной, отец? Почему именно Блейз? Худшей кандидатуры и найти было нельзя. Я заметила тревогу на лице Милли. И только тогда почувствовала, что плачу. Что ж, теперь и Рождество можно занести в список самых ненавистных праздников. Настроение было вконец испорчено.
– Пэнс, что с тобой? – теперь на нас смотрели и остальные. Среди них было только одно довольное лицо. С губ Гринграсс не сходила торжествующая улыбка. Кто бы сомневался! Увы, сейчас мне меньше всего хотелось чьего-либо сочувствия. А смотреть на эту улыбку было выше моих сил. Смяв в ладони письмо, я спрыгнула с кровати, набросила мантию и вышла из комнаты.
Весь день прошел как в тумане. Хорошо, что сейчас были каникулы. У меня не осталось сил на учебу. Первоначальное состояние шока перешло в стадию неконтролируемой истерики. Оставшиеся в школе ученики шарахались от меня в стороны. И я была благодарна им за это. Не нужно мне ничье участие! Преподаватели провожали внимательными взглядами, а мне было все равно. Я не могла свыкнуться с мыслью, что сегодня разрушились последние надежды. Где-то, в глубине души, я ждала, что Драко все-таки станет моим мужем. О да, мы были бы прекрасной парой! Но… Судьба в очередной раз сыграла со мной дурацкую шутку. И ладно бы еще только Малфой, так нет же… Кому, скажите на милость, хочется иметь в мужьях гея? Зачем он мне? Я же его ненавижу! Вот только моим мнением никто не интересовался.
За окном сгущались сумерки. Но возвращаться в комнату и отвечать на дурацкие вопросы не хотелось. А если кто-нибудь из учителей в коридоре обнаружит? Нет, у Слизерина и так не слишком много баллов. Хотя, ведь необязательно возвращаться в свою комнату. Можно пойти к Драко. У него, все-таки, отдельные покои, как и положено старосте. Желание увидеть Малфоя внезапно стало очень острым. Кто еще сейчас способен понять всю трагедию этой проблемы лучше него? Драко, наверняка, сейчас от радости на столе не скачет. Оказывается, я уже давно шла по направлению к подземельям. Теперь до портрета, скрывающего вход в гостиную, оставалось пройти пару коридоров. Прибавила шагу. И не потому, что боялась, что он ляжет спать. Нет, Драко сегодня нескоро ляжет. Просто, желание увидеть его, и найти покой в этих теплых надежных объятиях было слишком сильным.
Странно, Малфой даже не удивился моему внешнему виду. А ведь я сегодня весь день проходила в пижаме и тапочках. Мантия мало что могла скрыть. Зато в его глазах не было этого дурацкого участия. И я в очередной раз подумала, как же сильно я люблю его. Но, увы, Драко был. Наверное, единственным человеком, находящимся в неведении относительно моих чувств. Я просто боялась признаться, что безумно влюблена в него. Потому что не знала о его чувствах. Когда я открыла дверь в его комнату, Малфой лежал на кровати, уставивишись в потолок. У него было прохладно и его, по-видимому, это не беспокоило; серебристый свет луны выхватывал отдельные детали в помещении. Когда, Драко спросил, что случилось, я опять расплакалась. Отдала ему письмо. Он быстро все понял.
Мы поговорили. Как же приятно слышать его голос! Кажется, благодаря Малфою я вновь научилась улыбаться. А с утра была уверена, что навсегда об этом забуду. Я пожаловалась, что мне холодно, лишь бы оказаться в его объятиях. Да, я все-таки расчетливая слизеринка! Без этого никуда.
После выпитого вина потянуло философствовать. И я поддалась, наслаждаясь теплом его рук.
Время пролетело незаметно. К тому же усталость… Я не удержалась и зевнула. Пора возвращаться в комнату. А так не хочется. Наверное, Драко умеет читать мысли. Предложил остаться. Согласилась. Неохотно выскользнув из его объятий, пошла в ванную. Умылась.
Когда вернулась в комнату, Малфой уже спал. А ведь собирался идти в ванную после меня. Обманщик! Я улыбнулась и заползла к нему под одеяло. Сон пришел быстро.


Глава 2

Глава 2. Поцелуй.
На следующий день утро в комнате старосты Слизерина наступило поздно. Когда Драко открыл глаза, стрелки на старинных настенных часах приближались к полудню. Легкая головная боль напоминала о выпитом ночью вине. Парню понадобилось не много времени, чтобы вспомнить из-за чего они вчера с Пэнси, сейчас мирно спящей у него под боком, сделали попытку напиться. Потом в памяти всплыла сцена с Гринграсс. Вспомнив, как повелся на ее игру, Малфой с силой сжал зубы и со свистом втянул в себя воздух. Паркинсон заворочалась, но просыпаться, явно, не спешила.
Тусклое зимнее солнце с каждым днем делало все менее успешные попытки согреть землю и побороть тьму. Сегодня оно полностью скрылось за тучами. В комнате старосты царил полумрак. Юноша перевернулся на другой бок и приготовился еще немного поспать, но потом решил разжечь камин. За ночь в комнате стало еще холоднее. Драко потянулся за палочкой; вытащенная из-под теплого одеяла рука тут же покрылась гусиной кожей. Взмах – и вот уже языки пламени весело лижут дрова. Дым с легким горьковатым ароматом поднимается вверх по дымоходу. Парень, чтобы как-то развлечься, начал прикидывать в уме, сколько времени понадобиться огню, чтобы согреть его комнату. В дверь кто-то тихонько поскребся, прервав его подсчеты. Открывать не хотелось, но человек по ту сторону оказался настырным. Стук повторился. На этот раз громче. Малфой пришел к печальному выводу, что если сейчас не откроет, то гость может разбудить девушку, а этого он позволить не мог. Пришлось подниматься. Откинув одеяло, парень в полной мере ощутил, что значит непротопленная на ночь комната. Набросив на плечи мантию, Драко поспешил к двери, так как стук опять повторился. «Ранним» гостем оказалась Миллисент Булстроуд.
– Привет, Драко. Ты что спишь до сих пор?
– Привет. Ага. С Рождеством, Милли!
– Спасибо, – девушка улыбнулась. – И тебя с праздником! Ты Пэнс не видел? Она не ночевала сегодня в комнате. Вчера ушла куда-то утром и все.
– Она у меня ночевала, – Малфой отошел в сторону, чтобы девушка могла рассмотреть спящую подругу.
– Ясно. Не знаешь, случайно, что у нее случилось? Вчера она получила письмо из дома. И там, похоже, было что-то неприятное.
– Она не сказала? – юноша был удивлен; Пэнс и Милли давно дружили и, обычно, у них не было секретов друг от друга.
– Нет. Сразу убежала. Я не видела ее целый день.
– Ей вчера сообщили имя будущего жениха.
– Кто?
– Блейз.
– Шутишь? Этого не может быть!!!
– Тише. Пэнси разбудишь, – Драко прижал палец к губам. – Нет, это правда, Милли. Я и сам в шоке.
– Но он же… Он же…
– Да-да, гей. И от этого только хуже.
– А ее отец знает об этом?
– Скорее всего, нет. Но она не хочет писать ему.
– Почему?
– Боится.
– Глупость какая! Неужели она предпочтет мириться со своей участью, вместо того, чтобы поговорить с отцом?
– Не знаю.
– А ты?
– Я-то тут при чем?
– Драко, я не слепая! Ты любишь ее, – Булстроуд не спрашивала, а утверждала.
– Но что я могу сделать? – парень решил не спорить.
– Напиши ее отцу сам. Ты же не можешь позволить этому браку состояться!
– Я предлагал Пэнси свою помощь. Она не хочет. Говорит, будет только хуже. Мне, кстати, вчера тоже сообщили имя будущей невесты.
– А у тебя кто?
– Гринграсс.
– Мечты сбываются!
– Чьи? Мои? Ты издеваешься?!
– Нет, ее. Думаю, Пэнс тебя уже просветила относительно разговоров в нашей спальне. Гринграсс вчера была так счастлива, когда получила письмо из дома.
– Она хорошая актриса, – с раздражением заметил слизеринец, – устроила вчера такой шикарный спектакль, что, мол ничего не знаю и рада еще меньше, чем ты. Я даже повелся. Ненавижу себя за это! Хотя, ее я ненавижу еще больше.
– Кого, Драко? – раздался со стороны кровати сонный голос Паркинсон.
– Гринграсс, – Малфой постарался убрать раздражение из голоса, незачем вымещать плохое настроение на Пэнси.
– Привет, Пэнс! – в комнату протиснулась Булстроуд и присела на край кровати рядом с подругой.
– Привет, Милли! Что ты здесь делаешь?
– Тебя искала. Ты ведь так и не вернулась вчера в спальню.
– Я… – Паркинсон отчего-то смутилась.
– Я уже знаю про Забини.
– И как тебе новость? – с грустной улыбкой поинтересовалась девушка.
– Пэнс, это ужасно!!! Я до сих пор в шоке. Твой отец не может так поступить!
– Еще как может…
– Напиши ему! Расскажи все, объясни ситуацию. Не может быть, чтобы он не понял!
– Милли, я уже предлагал, – отозвался Малфой, все еще стоящий возле двери.
– Я не стану этого делать, Миллисент! Ничего не изменится, – твердо сказала Пэнси.
– Тогда мы сами напишем! Правда, Драко? – слизеринка повернулась к блондину.
– Не делайте этого! Умоляю!!!
– Пэнс, но мы же не можем позволить тебе выйти за него! – парень присел на кровать рядом с девушками.
– У меня нет выхода. Я стану миссис Забини. Так хочет моя семья.
– Не говори так! Ты не игрушка! – воскликнула Миллисент.
– Она права, Пэнс. Этот брак не имеет права на существование.
– Мы ничего не можем изменить.
– Почему ты так быстро сдаешься? – накинулась на подругу Булстроуд. – Не смей опускать руки! Ты должна настоять на своем! Должна быть сильной!!! Слышишь?!
– Я никому ничего не должна.
– Правильно, – с улыбкой заметил Малфой. – слизеринец не должен, слизеринцу д о л ж н ы.
– Первая заповедь юного слизеринца? – с улыбкой спросила Булстроуд.
– Нет, это где-то десятая. Первая: Волдеморт жил, Волдеморт жив, Волдеморт будет жить, – улыбнулась Паркинсон.
Все трое рассмеялись. На самом деле никакого «Кодекса юного слизеринца» не существовало. Все эти так называемые заповеди каждый придумывал сам для себя. В основном, чтобы просто повеселиться с друзьями. Хотя, были и ярые фанатики, готовые следовать всем этим указаниям; люди, боготворящие Темного Лорда. Такие как Беллатрикс Лейстрэндж.
– А чем это вы тут вчера занимались? – поинтересовалась Милли, указав на бокалы и бутылку вина.
– Помолвки отмечали, – ответила Пэнси.
– Или, вернее, топили горе в вине, – поправил девушку Драко.
– Ну, вы хотя бы свою судьбу знаете, – заметила Булстроуд.
– А ты что, до сих пор не в курсе? – спросил парень.
– Да. Вроде изначально должна была стать миссис Крэбб, но потом что-то там поменялось… Сейчас я, наверное, единственная, кто до сих пор пребывает в неведении.
– Не так уж тебе и не повезло. Мы, вот, знаем. И что с того? Похоже, что мы радуемся выбору родителей? – спросила Паркинсон.
– Не похоже, – усмехнулась Милли. – Но я не люблю неопределенности. Вот и все.
– Простите, дамы, но я вынужден вас покинуть. Думаю, пора привести себя в порядок. Если повезет, еще успеем к обеду.
– К обеду? – переспросила Пэнс. – Сколько времени?
– Десять минут третьего, – сообщила Булстроуд, взглянув на часы.
– Кошмар! Сколько же мы спали?!
– Много, – философски заметил Малфой.
– Ой, тогда мы тоже пойдем к себе! – Паркинсон вскочила на ноги. Миллисент тоже поднялась.
– Встречаемся через полчаса в гостиной, – крикнул вдогонку девушкам юноша, открывая дверь в ванную комнату.
– Хорошо, – донесся до него удаляющийся голос Пэнс, чуть приглушенный закрытой дверью в комнату старосты.
Но прежде чем начать водные процедуры, Драко решил убрать следы вчерашней пьянки.
***
ДРАКО
Когда комната была приведена в относительный порядок, а бутылка убрана обратно в шкафчик, я продолжил путь в ванную, дверь которой была гостеприимно открыта. Холодная вода помогла проснуться окончательно и трезво поразмыслить над сложившейся ситуацией. С дурацкими помолвками нужно было что-то делать. Я лихорадочно придумывал причины, которые могли бы стать достаточно убедительными для Люциуса. Почему-то казалось, что если я напишу лишь о планах Гринграсс на мое наследство, отец скажет, что я – ребенок, и доводы у меня, соответственно, детские. Здесь нужно что-то серьезное. Может, поискать на нее какой-нибудь компромат? Что-то настолько гадкое и неприличное, что у Люца не будет другого выхода, кроме как расторгнуть помолвку. Но и в этом случае он может сказать, что факты сфабрикованы, что я все это сочиняю, лишь бы избавиться от невесты. А если попробовать чем-нибудь достать эту Гринграсс… Насочинять страшных сказок про мою семью, чтобы она сама сбежала. Хотя, есть шанс, что «невеста» закатит истерику и заявит, что я хочу от нее избавиться. Что ж, не будем отрицать очевидное. Но с этой расчетливой девкой я жить не собираюсь! Когда зубы начали выбивать дрожь, я понял, что из душа пора выбираться. Обернув бедра полотенцем, подошел к раковине. Полюбовался на себя в зеркало, висящее над ней. Почистил зубы. Причесался, предварительно высушив волосы заклинанием. К счастью, огонь справился со своей задачей. Когда я вернулся, в комнате было тепло. Достав первую попавшуюся одежду из шкафа, быстро оделся и выбежал из комнаты, захлопнув дверь и запечатав ее парочкой хороших заклинаний. По моим подсчетам я опаздывал уже минут на десять. Девчонки меня на части разорвут.
ПЭНСИ
Дорогу до спальни мы с Милли проделали практически бегом. Распахнув дверь, я тут же метнулась в сторону ванной, игнорируя удивленные взгляды, направленные в мою сторону. Булстроуд зашла в комнату после меня, неторопливо закрыла дверь и проследовала к моей постели. Чем она там занималась, я уже не увидела, так как наслаждалась теплым душем. Памятуя о дефиците времени, пришлось ускориться. На прическу много времени не ушло. Просто высушила и расчесала волосы. Легкий макияж.
Когда я вновь очутилась в спальне, Миллисент сидела на моей постели. Рядом с ней лежала моя одежда. Темно-синие джинсы и бежевый свитер. Вероятно, Булстроуд решила озаботиться моим гардеробом, чтобы сэкономить время.
В гостиную мы спустились вовремя. Минута в минуту. Драко не было. Я даже не удивилась. Малфой наводит марафет дольше, чем любая девчонка в нашей школе. Что поделаешь… Слизеринский принц всегда должен быть на высоте. На то он, собственно, и принц. Но так хотелось придушить его за опоздание! Как не стыдно заставлять девушек ждать?! Только ты спустишься, любовь моя, – прибью! С особой жестокостью. Гриффиндорцы меня на руках носить будут!.. Хотя, зачем мне такая сомнительная слава?
О, неужели, наш принц решил покинуть свои покои и явить пред нами свой светлый образ!
***
И в этот раз природная интуиция не подвела Малфоя. Девушки встретили его с улыбками голодных крокодилиц, обещающими медленную и мучительную смерть. Придав лицу беззаботное выражение, парень продолжил путь по лестнице. Можно не торопиться. Побьют его в любом случае, так что одна-две минуты ничего не изменят.
– Драко, ты сам ускоришься или помощь нужна? – все с той же улыбочкой поинтересовалась Паркинсон, сделав пару шагов в его сторону.
– Помоги ему, Пэнс! А то мы так и до ужина не доберемся.
– Не надо! Я сам лучше, – в защитном жесте протянул руки Малфой.
– Как хочешь. Мое дело – предложить.
– А мое – отказаться, – ухмыльнулся парень.
– Не очень-то и хотелось, – надула губки Пэнси.
Получив пару дружеских подзатыльников от девушек, Малфой последовал за ними к выходу из гостиной. Привычный холод подземелий встретил ребят. Факелы на стенах больше разгоняли темноту, чем давали тепло. Не было никаких рождественских украшений. Все как всегда. Холодный камень и пляшущие тени на стенах. Гулкий стук шагов, отдающийся эхом в коридорах.
Преодолев последнюю лестницу, слизеринская троица оказалась в холле замка. Двери Большого Зала были гостеприимно распахнуты. Немногочисленные ученики, оставшиеся в школе на каникулы, направлялись на праздничный обед. Слизеринцы вошли в зал с кучкой каких-то рэйвенкловских первокурсников. Драко так и хотелось воспользоваться властью старосты, чтобы подпортить им настроение, но придраться было не к чему.
В центре зала стоял один длинный стол. Вдоль стен выстроились двенадцать высоких елей, по шесть с каждой стороны. Они были украшены разнообразными игрушками. На верхушке каждого дерева сияла звезда: серебристая или золотистая. В воздухе парили свечи.
Драко с девушками выбрал места поближе к краю стола. Участвовать в бессмысленной болтовне по поводу праздника они не собирались. Вежливо ответив на несколько поздравлений со стороны других слизеринцев и обменявшись парочкой яростных взглядов с Гриффиндорским Трио, Драко приступил к еде. Он чувствовал зверский голод, но привитые с детства манеры заставили его ограничиться лишь порцией салата и парочкой отбивных. Пэнси и Милли ели только салат. Паркинсон задумчиво ковыряла вилкой в тарелке, разлаживая овощи отдельными кучками. Она всегда так делала. После рассортировки ингредиентов девушка приступала к еде. Сначала традиционно шли огурцы, потом морковь, потом баклажаны. Последними с тарелки уходили помидоры. Пэнс всегда в шутку говорила, что это потому, что они гриффиндорского цвета. Миллисент довольно быстро справилась с салатом и теперь медленно потягивала тыквенный сок из своего кубка.
– Ты, как всегда, самая шустрая, Милли! – сказала Пэнс, покончив с морковью и приступая к баклажанам.
– Да нет, я-то нормальная. А вот ты, если бы не маялась ерундой, тоже успевала б вовремя. Все никак не могу понять, почему ты так над салатами издеваешься?
– Сама не знаю. Мне так хочется и все.
– Оригинальное оправдание, – заметил Малфой и тут же схлопотал очередной подзатыльник от Паркинсон. Сидящие напротив хаффлпаффцы захихикали.
– Это так смешно, по-вашему? – обычным высокомерным тоном поинтересовался Драко.
– Никогда бы не подумала, что ты позволишь кому-либо ударить тебя безнаказанно, – холодным тоном ответила Ханна Эббот.
– А ты хочешь, чтобы я начал бить девушек? Что ж, могу на время и поступиться своими принципами. Лично ради тебя. Что скажешь? И запомни на будущее, если мозгов хватит, Пэнси – не кто-либо.
– Ты мне угрожаешь, Малфой?
– Пока предупреждаю.
– Как страшно! – съехидничала хаффлпаффка.
– Скоро тебе будет по-настоящему страшно.
– Пустые слова, Малфой.
– Ошибаешься, деточка! Ты еще вспомнишь этот разговор. Хотя, нет… У вас, хаффлпаффцев, с мозгами вообще проблема, – парень поднялся из-за стола, напоследок метнув в сторону девушки злобный взгляд. Паркинсон и Булстроуд последовали за Драко к выходу из зала.
– Не обращай на него внимания, – сказал Эрни Макмиллан, сидящий радом с Ханной.
– Я не собираюсь портить себе праздники всякими высокомерными слизеринцами, – с улыбкой ответила Эббот.
– Чем теперь займемся? – поинтересовалась Миллисент, когда они вновь оказались в холле.
– Может, на улицу пойдем? В снежки поиграем, – предложила Пэнси.
– Снежки – это, конечно, хорошо. Но на улице очень холодно, – возразил Драко.
– В снежки, вообще-то, зимой и играют, когда холодно. Иначе, снег растает. Или ты, милый, летом играть предпочитаешь? – подколола его Паркинсон.
– Пошли лучше ко мне, – не повелся на подначку Малфой.
– И что мы там будем делать? – спросила Булстроуд.
– Там и придумаем, – выкрутился парень.
– Очень информативный ответ, – улыбнулась Пэнс.
– Думаю, после вчерашних подарков от родителей нам будет, чем заняться. Нужно придумать, как разорвать помолвки.
– К счастью, ко мне это не относится, – заметила Миллисент.
– Везет, – вздохнул Малфой.
– Тогда нам поможешь! – взяла девушку за руки Пэнси и умоляюще заглянула в глаза. – Пожалуйста!..
– О, нет… Избавь меня от этого удовольствия. Коварные планы не по моей части, – оправдывалась Милли.
– Ты же слизеринка! Нам без коварства нельзя, – воскликнул Малфой.
– Одно другому не мешает, – пожала плечами Булстроуд.
– Тогда чем займешься? – спросила у подруги Паркинсон.
– Не знаю. Придумаю что-нибудь.
– Ладно, как хочешь. Я тебе потом все расскажу, Милли! – заверила ее Пэнс.
– Не сомневаюсь, – улыбнулась Миллисент и, попрощавшись с друзьями, убежала в неизвестном направлении.
– Куда это она? – спросил парень.
– Понятия не имею. Может, на свидание.
– У нее кто-то есть?
– Да. Семикурсник из Рэйвенкло. Уже два года вместе.
– А я не знал…
– Теперь ты в курсе.
– Все, пора приниматься за работу, – Малфой направился в сторону подземелий. Через пару шагов его догнала Паркинсон. Взявшись за руки, слизеринцы вернулись в комнату старосты.
***
Прошло уже два часа с тех пор, как активный мыслительный процесс по спроваживанию ненужных женихов и невест включился в головах Пэнси и Драко. Списанные пергаменты один за другим летели в камин. Но ничего стоящего пока не получалось. В дверь несколько раз стучали, но они не слышали, поглощенные своей проблемой. Наконец, Малфой выбрался из-за стола, дотащился до постели и бессильно упал на нее, простонав:
– Я больше не могу… Выдохся…
Паркинсон развернулась на стуле в его сторону:
– Я тоже устала. А мы так ничего и не придумали.
– Нет, – с кровати возразил парень, – мы не придумали ничего стоящего. А так идей было хоть отбавляй. Не думал, что это настолько сложно. Я переоценил свои силы.
– Никто и не говорил, что будет легко.
– Ты умеешь подбодрить, – мрачно заметил Драко.
– Нам придется смириться.
– Ни за что!!! – Малфой даже сел на кровати.
– У тебя есть еще какие-нибудь идеи? У меня – нет.
– Сейчас и у меня нет.
– Думаешь, завтра появятся?
– Надеюсь. Но мне сложнее, чем тебе.
– Почему?
– На мне еще Дамблдор висит. Или Лорд, или помолвка. Что, интересно, хуже?
– Лорд, – уверенно произнесла Пэнс.
– Почему?
– От него не спрячешься. А изменять своей жене тебе никто не запрещает.
– Хочешь быть моей любовницей? – хитро сощурился парень.
– Иди к дементорам, Драко! – засмеялась слизеринка. – За кого ты меня принимаешь?! Я порядочная девушка!
– Я давно тебя знаю, но порядочности за тобой не замечал, – подначил ее Малфой.
– Сейчас получишь!
– Пустая угроза. Ты мне ничего не сделаешь! – усмехнулся блондин.
– Это почему же? – Пэнс поднялась со стула и подошла к кровати.
– Лежачего не бьют, – торжественно провозгласил слизеринец, откидываясь на подушки.
– А по мне так лежачего бить даже удобней, – с воинственным криком брюнетка набросилась на свою добычу, прижав парня к кровати. Поудобнее устроившись на его бедрах, девушка самодовольно улыбнулась и поинтересовалась:
– Что те теперь скажешь, дракон?
– Смотря, чего ты ждешь от меня, дорогая.
– Я хочу, чтобы ты умолял меня отпустить тебя, – Паркинсон уперлась одной рукой ему в живот, а другой потянулась к ближайшей подушке. Длинные густые волосы скользнули с плеч, на мгновение скрывая лица обоих.
– Ты настолько уверена в своих силах, Пэнс?
Но что может сделать хрупкая девушка с парнем спортивного телосложения? Она даже не успела придумать достойного ответа на его вопрос, как оказалась лежащей на кровати. Волосы рассыпались по подушке. Драко нависал над своей жертвой, опираясь на согнутые локти. Их тела почти соприкасались. Пэнси ощутила его горячее дыхание на своей щеке, когда слизеринец наклонился к ее лицу и прошептал в слегка приоткрытые губы:
– Что ты теперь скажешь? – ехидная усмешка.
– Ты наглая беспринципная сволочь, Малфой, – прошептала Паркинсон, упираясь ладошками в его грудь.
– Даже так? – его глаза хитро заблестели.
– Именно, – улыбка.
– Ты сама напросилась, милая, – из-за тихого голоса слова было практически не разобрать. Их взгляды встретились. Девушка почувствовала, как ее опять затягивают эти серые омуты, гипнотизируя и полностью подавляя волю. И в следующее мгновение ее ладони скользнули по его плечам, обняли за шею… А потом, повинуясь каким-то внутренним желаниям, Паркинсон приподняла голову и прижалась своими губами к его, ощущая легкий горький вкус. В первую секунду Малфой растерялся, но потом ответил на этот неожиданный поцелуй, полностью растворяясь в своих ощущениях, наслаждаясь близостью любимой девушки. Никто из них не думал о последствиях. Весь мир сейчас сосредоточился в этих руках, губах, жарком прерывистом дыхании…
Глухой удар заставил их прервать свое увлекательное занятие. Пэнси и Драко повернули головы в сторону двери. В проеме стояла Астория Гринграсс. Глаза полыхают огнем от ярости. В трясущейся руке сжата волшебная палочка.


Глава 3

Глава 3. Ревность.
Малфой медленно поднялся, не сводя глаз со своей потенциальной невесты. Гринграсс не входила в комнату, но и уходить, похоже, не собиралась. Она переводила гневный взгляд с Пэнси на Драко и молчала. Паркинсон не спешила подниматься с кровати. Она пребывала в таком шоке, что любое движение казалось невыполнимым.
– Что тебе здесь надо, Гринграсс? – нарушил давящую тишину парень.
– А меня интересует, что здесь забыла Паркинсон, – огрызнулась Астория.
– Тебя это не должно волновать.
– Почему же? Ты – мой жених, и я имею полное право…
– Нашей помолвки еще не было. Ты мне никто. И, надеюсь, это никогда не изменится.
– Надеешься избежать этого брака? – усмехнулась девушка.
– Именно.
– Напрасно. Все уже решено. Тебе придется смириться.
– И не мечтай!
– А ты, Паркинсон, ничего мне сказать не хочешь? Все же я застала вас в весьма интересном положении.
– Что же тут такого интересного? – спросила Пэнси, принимая сидячее положение и прижимаясь головой к животу Малфоя. – По-моему, ты просто ревнуешь.
– А по-моему, ты слишком много на себя берешь, – не сбавляя тона сказала Астория.
Взгляд Малфоя полыхнул ненавистью. Он никому не позволит разговаривать в таком тоне с его подругой. Тем более какой-то там охотнице за его деньгами, которая абсолютно уверена в своем будущем в качестве миссис Малфой.
– Что ты себе позволяешь, Гринграсс?
– Всего лишь пользуюсь своими правами, Малфой.
– Правами на что? На меня?! – Драко раздражался все больше.
– А ты догадлив, женишок, – усмехнулась «невеста».
– Еще раз назовешь меня так, и это будет твое последнее слово в этой жизни!
– Не смей мне угрожать!!!
– Это почему же? – невинно поинтересовался парень. – Что ты мне сделаешь, если я буду угрожать тебе? Не выйдешь за меня? Поверь, я только обрадуюсь, – с каждым словом Малфой подходил все ближе к Гринграсс. Наконец, он остановился напротив нее:
– Уходи отсюда! И не попадайся мне на глаза ближайшие лет восемьдесят! Моя личная жизнь тебя не касается.
– Надеешься, что я послушаюсь и уйду? Напрасно, – девушка сделала шаг к слизеринцу, сводя расстояние между ними практически на нет. – Тебе меня не напугать.
– Слишком смелая и самонадеянная? Тебя это не спасет.
– Ты не посмеешь меня ударить.
– А я и не собираюсь. Мне противна сама мысль о том, чтобы прикоснуться к тебе. Не знаю, чего ты пытаешься добиться с помощью своих бредовых идей, но лучше откажись от этого. Твоя затея обречена на провал. Я никогда не буду твоим женихом. А уж, тем более, мужем. Тебе помочь выйти отсюда или сама справишься?
– Только что ты говорил, что не собираешься прикасаться ко мне, а теперь предлагаешь помощь?! Да не нужна она мне!!! Себе помоги! Если сможешь. И от своих планов я не намерена отказываться. Ты не сможешь мне помешать! И ты будешь моим, Драко Малфой. Хочешь ты того или нет, – Гринграсс развернулась и направилась вниз по лестнице.
Парень со злостью захлопнул дверь и обернулся, прижимаясь к ней затылком и плечами. Закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Нельзя срываться на Пэнси! Это неправильно. Паркинсон сидела на кровати, переваривая услышанное. Ситуация вышла малоприятной. За все приходится платить. В этот раз судьба предъявила счет слишком быстро. Кто знает, на что способна в таком состоянии Гринграсс?.. Но основное действие этого спектакля еще впереди.
Едва Астория показалась в гостиной, к ней тут же подлетел Блейз:
– Гринграсс, ты ведь живешь в одной комнате с Паркинсон?
– Да, а что? – имя соперницы не вызывало ничего, кроме ненависти.
– Мне из дома письмо пришло. Весной Пэнси должна стать моей невестой.
– Вот оно как! – торжеству Гринграсс не было предела. – Ты ведь ее ищешь? Поэтому и обратился ко мне, да?
– Да. Знаешь, где она сейчас?
– Конечно! Думаю, тебя ждет кое-что интересное.
– Ты о чем это?
– Увидишь. Пойдем, – предвкушая скандал, Астория устремилась в сторону комнаты старосты факультета. Забини шел следом.
Медленным шагом Малфой направился к кровати, на которой сидела притихшая Паркинсон. Никто не решался первым нарушить молчание. Напряжение в воздухе можно было чувствовать кожей. Драко опустился на постель. Пэнси тут же подвинулась к нему, обняла за талию, опустила голову парню на плечо. Правой рукой юноша погладил девушку по волосам. Равновесие в хрупком мирке постепенно восстанавливалось. Тишина больше не была такой гнетущей. Но ее нарушил настойчивый стук в дверь. Тяжело вздохнув, Малфой спросил:
– Кто там?
– Малфой, открой! Это Забини.
– Чего тебе? Надеешься, что я впущу тебя в свою спальню? И не мечтай!
– Мне нужно поговорить с Паркинсон. Я знаю, что она у тебя. Открой дверь!
– Не открывай, – испуганно прошептала Пэнси. – Я не хочу с ним разговаривать, не хочу его видеть.
– Блейз, она не хочет с тобой разговаривать!
– Драко, просто открой эту дверь, иначе я ее вышибу! С Паркинсон я разберусь сам.
– Это угроза, Забини?
– Нет, просьба.
– Выбить дверь – это просьба? – Малфой не скрывал ехидства в своем голосе.
– Малфой, по-хорошему тебя прошу. Ты знаешь, у меня терпение не безграничное.
– Забини, я тоже не отличаюсь долготерпением.
– Малфой, дай мне поговорить с Паркинсон!
– Чем вы там заняты? – вклинилась в разговор Гринграсс. – Решили продолжить свое увлекательное занятие?
– А чем они занимались? – проявил здоровое любопытство Блейз.
– Когда я вошла, они…
– Гринграсс, еще хоть слово скажешь!.. – не выдержал Малфой.
– Открой дверь, или я ему все расскажу! Боюсь, что Забини после услышанного в любом случае войдет внутрь.
– Знаешь что, Гринграсс, ты мне еще за это ответишь!
– Да что ты?!
– Ты же не будешь перечить своему мужу?!
– Драко, ты что? – шепнула Пэнси.
– Ты мне еще даже не жених! – отозвалась из-за двери Астория.
– Мне придется открыть, Пэнс, – быстро зашептал Малфой. – Лучше пустить сюда относительно спокойного Забини, чем раздраженного.
– Хорошо. А зачем ты про мужа сказал? Я думала, тебе не нужен этот брак.
– Я просто над ней издеваюсь. Поверь, мое мнение не изменилось.
– Хватит там шептаться! – раздраженно крикнул Блейз. – Малфой, ты пустишь нас или нет?
– Имей терпение, – откликнулся Драко. – Сейчас впущу.
– Поторопись! Я устал ждать.
– Вообще-то, староста здесь я, так что не смей мне приказывать, – сказал блондин, возникая в дверном проеме.
– Снимешь баллы с собственного факультета? – нахально улыбнулся темнокожий слизеринец. – И вообще, дай пройти!
– А больше ты ничего не хочешь? Это моя комната!
– Не дашь пройти – поцелую, – угрожающе произнес Блейз, подходя ближе к старосте.
– Слушай, зачем тебе Пэнси? – Малфой предпочел не искушать судьбу и сделал шаг назад. – Она же девушка. Или к тебе вернулась нормальная ориентация?
– Моя ориентация меня вполне устраивает.
– Кто бы сомневался.
– Мы можем долго так трепаться, но я пришел не за этим.
– А за чем?
– Ты издеваешься?! – взвыл Блейз. – Мне нужно поговорить с Паркинсон. Помнишь?
– Это, по-моему, ты издеваешься. Я же сказал, что она не хочет с тобой говорить. Помнишь?
– Малфой, я сам решу свои проблемы.
– Не надейся, я не собираюсь делать это за тебя.
– Тогда не мешай!
– Малфой, я думаю, нам с тобой тоже есть, что обсудить, – Гринграсс вошла в комнату, оттолкнув блондина в сторону. Забини воспользовался случаем и тоже прошмыгнул внутрь. Драко ничего не оставалось, кроме как закрыть дверь
Как только в комнате появился Блейз, Пэнси, до этого сидящая на кровати, слезла с нее и отошла к противоположной стене, стараясь сделать расстояние между собой и Забини максимальным. Драко поспешил к ней. Слизеринцы разделились на два лагеря. Гринграсс и Забини двумя безмолвными статуями застыли посреди комнаты; Малфой и Паркинсон – у дальней стены. Астория не сводила напряженного взгляда с Драко, Пэнси – с Блейза. Но заговорить первым никто не решался. Одно слово прорвет плотину, и поток взаимных оскорблений уже не остановишь.
Время как будто замерло вместе с ними. Ленивое тиканье часов действовало на нервы. С каждым ударом напряжение в комнате нарастало. Не хватало лишь искр статического электричества… Тик-так, тик-так, тик-так… Гроза приближалась. Беспощадная. Неумолимая. Тик-так, тик-так, тик-так.
– Так о чем ты хотел поговорить со мной, Забини? – заговорила Пэнси.
– Думаю, ты догадываешься. Я получил письмо из дома.
– Да!? И что в нем?
– Тебе и так это прекрасно известно. Наши родители договорились о помолвке.
– И ты, конечно же, пришел поделиться с ней радостной новостью? – скептически заметил Малфой.
– Паркинсон, думаю, нам лучше обсудить это без свидетелей, – неприязненно глядя на Драко, сказал Блейз.
– Говорите здесь, – отрезал блондин.
– Здесь будем разговаривать мы, – вклинилась в разговор Астория.
– Гринграсс, я уже сказал, нам не о чем говорить!
– Это ты так думаешь.
– Я хотя бы вообще думаю, в отличие от некоторых!
– Сволочь!!!
– Возможно. В таком случае, что ты здесь делаешь? – с каждой минутой Малфою становилось все труднее сдерживать себя. Забини решил воспользоваться моментом, чтобы увести Паркинсон. Мгновение – и ее правый локоть как будто зажали в тисках.
– Пойдем отсюда, Пэнси – прошептал Блейз.
– Отпусти меня! – взвизгнула девушка и попыталась высвободить руку.
– Я сказал, пойдем! – парень резко дернул слизеринку на себя. Она не удержалась на ногах и, падая, задела Драко.
¬– Забини, что ты себе позволяешь? – взвился блондин.
– Я всего лишь собираюсь поговорить с Паркинсон. А ты мне мешаешь. Пойдем, Пэнси! – он еще раз дернул на себя свою будущую невесту. Чтобы не упасть, Паркинсон пришлось сделать шаг в сторону потенциального жениха. Теперь они стояли вплотную друг к другу.
– Мы просто поговорим, – заверил девушку Блейз. – Пошли.
Паркинсон поняла, что разговора не избежать. Признавая свое поражение, девушка последний раз оглянулась на Малфоя и позволила Забини увести себя.
***
ПЭНСИ
Не останавливаясь, Блейз протащил меня через всю гостиную. Многие удивленно на нас оборачивались. Мы вышли в коридор.
– Отпусти меня, – в очередной раз попросила я. – Синяки ведь останутся.
– Прости, – как-то сразу смутился потенциальный жених, мигом растеряв всю воинственность. Руку, кс частью, он все же разжал.
– Куда дальше? – потирая локоть, поинтересовалась я.
– А куда бы тебе хотелось?
– Все, чего я хочу, побыстрее разобраться с этой проблемой.
– Значит, для тебя это проблема?
– Можно подумать, тебя все устраивает.
– Почти, – и, не обращая никакого внимания на мой недоуменный взгляд, парень направился к кабинету Зельеварения. Молча последовала за ним.
Бесшумно распахнув дверь, юноша пропустил меня вперед. В кабинете было темно и прохладно. Наколдовала свечи. Зажгла их. Тепла они не давали, но хоть темноту прогоняли. Забини закрыл дверь. Я устроилась за первой партой, он – напротив меня, выдвинув соседний стул и повернув его спинкой вперед. Долго изучали друг друга взглядами. В голове до сих пор не укладывается, как его могли сделать моим женихом. И чем я только прогневила Высшие Силы?
– Блейз, чего ты хочешь? – долготерпением я никогда не отличалась.
– Эта помолвка должна состояться. И свадьба тоже, – твердым голосом, не оставляющим шансов на возражение, заявил он.
– Но зачем тебе это? Ты же парней предпочитаешь!
– В том-то и дело. Ты прекрасно понимаешь, что отец не позволит мне жениться на парне. А так у меня будешь ты. Все приличия соблюдены. Я не стану стеснять твою свободу. Можешь делать, что захочешь.
– А обо мне ты подумал? Что станет с моей жизнью?! Я не хочу быть просто «пунктиком» в списке!!!
– Я ведь уже сказал, что ты абсолютно свободна. Мы ничего друг другу не должны.
– Просто поражаюсь твоей наглости! Для тебя идеальная жена на таких условиях это овца, которая не будет перечить, а лишь выполнять все твои указания и днями сидеть дома.
– Я не заставляю тебя сидеть дома!
– О, да! Ты предлагаешь мне стать чьей-нибудь любовницей, подстилкой, потому что моего собственного мужа девушки, видите ли, не интересуют. Хорошего же ты обо мне мнения, Блейз Забини! Но я не позволю тебе превратить мою жизнь в ад! Этой помолвки не будет!!!
– Будет, – спокойно возразил он.
– И не мечтай! – я рванула в сторону двери, опрокинув стул, мечтая оказаться как можно дальше от этого места. Не слышать этого равнодушно-холодного «будет». Как приговор. Но не тут-то было. Забини перехватил меня возле самой двери, сжал запястья так, что кости захрустели.
– Отпусти меня!!! Отпусти немедленно! Слышишь? Индюк!!! – кричала я, делая попытки вырваться из стальных тисков. И откуда в нем столько силы?! А, ну да… Любовников своих сдерживать. Мои попытки особых результатов не давали. Наверняка, со стороны в этот момент я выглядела жалко. Чувствуя себя совершенно беспомощной, попробовала перейти от угроз к мольбам:
– Блейз, отпусти меня пожалуйста. Я прошу тебя…
Не помогло.
Забини смотрел на меня, не мигая, молчал и хватку не ослаблял. С ужасом я осознала, что больше не чувствую собственных кистей. Задергалась еще сильнее, но опять безрезультатно. Парень же молча сверлил меня глазами.
– Я буду кричать! Малфой тебя на куски порвет, когда узнает!
– Если пообещаешь стать моей женой, отпущу.
– Да никогда!
Казалось, сильнее сжать мои запястья нельзя. Ан нет… Я закусила губу от боли, но слезы все равно брызнули из глаз. А он лишь равнодушно смотрел на мои мучения.
– Я не стану менять своих условий, – спокойно произнес Блейз.
– Немедленно отпусти меня!!! Мне больно! Не видишь что ли?!
– Пообещай, – он был непреклонен.
– Хорошо, хорошо! Только отпусти меня.
Оковы мигом слетели.
– Хорошая девочка. Я знал, что мы сможем договориться, – Забини повернулся и открыл дверь. – Помни, ты пообещала, – добавил он и ушел.
Прижав измученные руки к груди, я опустилась на пол. Слезы боли, обиды и унижения текли по щекам. Что-то в последнее время я слишком много плачу.

ДРАКО
С трудом оторвав взгляд от закрывшейся двери, я посмотрел на Гринграсс. Астория времени не теряла и уже успела удобно расположиться в моем любимом кресле. Нет, ну вот же… Даже слова подходящего подобрать не могу.
– О чем ты хотела поговорить?
– Ты не должен ни с кем встречаться. А тем более с Паркинсон.
– Гринграсс, ты головой в последнее время случайно не ударялась? Чем ты вообще думала, когда собиралась заявить мне об этом? – Малфой искренне забавлялся ситуацией.
– А чем ты думаешь, когда с ней обжимаешься?
– Не твое дело!
– Очень даже мое! Неужели до тебя еще не дошло, что теперь ты принадлежишь мне?!! Запиши это где-нибудь и почаще перечитывай, пока не дойдет!
– До тебя, похоже, еще не дошло, что не будет этой помолвки и этого брака! Продолжаешь тешить себя иллюзиями и витать в облаках? Спустись на землю, Гринграсс!
– Не указывай мне, что делать!
– Больно надо. Если ты только за этим пришла, то наш разговор окончен!
– Да, за этим. И я больше не намерена оставаться в этой комнате.
– Вот и проваливай!
К моем вящему удивлению, она даже не огрызнулась. Спокойно поднялась и подошла к двери. Наверняка хотела продемонстрировать выдержку и самообладание. Увы, не мог я ее отпустить, предварительно не разозлив. Совесть не позволила.
– Эй, Гринграсс!
– Чего тебе? – демонстрируя всем своим видом вселенское одолжение, девушка обернулась.
– Если ты думаешь, что я прощу тебе этот спектакль с Забини, то сильно ошибаешься.
Астория ничего не ответила, но, выходя, сильно хлопнула дверью. Это было лучшим доказательством того, что мне все-таки удалось ее достать.


Глава 4

Глава 4. Астрономическая башня.
С того памятного дня прошло две недели. По неизвестной ей самой причине, Пэнси ни словом не обмолвилась о то, что пообещала Блейзу. На все вопросы Драко она отвечала «мы поссорились». Девушка видела, что он ей не верит, но о подробностях продолжала умалчивать. Малфой же, наоборот, выложил ей все и в подробностях. Он явно считал сложившуюся ситуацию забавной. А вот Паркинсон боялась. Она очень хотела верить словам Драко о том, что все будет в порядке и вдвоем они справятся со всеми проблемами. Но девушка слишком хорошо знала собственного отца и уже смогла прочувствовать всю жестокость Забини. Что-то ей подсказывало, в этот раз не отвертеться.
В результате Драко и Пэнси стали постепенно отдаляться друг от друга. Девушка винила во всем себя, понимала, что причиной был ее страх, но изменить ничего не могла. Малфой же сходил с ума от того, что не мог понять, что творится с Паркинсон. Видел, что она чем-то встревожена, но все попытки вызвать ее на откровенный разговор с треском проваливались. Нетрудно было догадаться, что это связано с Забини. Почему-то Пэнси старательно скрывала от него то, о чем они тогда говорили.
Гринграсс же нарадоваться не могла свалившемуся на нее счастью. Она прекрасно понимала, что Малфой не стал следовать ее совету, но результат достигнут. Какая разница, каким способом! Забини не обращал на свою невесту никакого внимания и больше не пытался заговорить с ней. К тому же ему удавалось весьма удачно игнорировать яростные взгляды Малфоя. Пока что блондин не делал попыток поговорить с ним напрямую. Хотя Блейз ожидал разборок уже на следующий день после того разговора с Пэнси.
Ученики вернулись с рождественских каникул. Хогвартс наполнился привычным шумом. Начались занятия, а это означало, что будет гораздо легче избегать опасных разговоров. Всегда можно сказать, что нужно делать кучу уроков. Драко отвлекался еще и на постоянные стычки с Поттером, которые в этом году весьма удачно компенсировали неудачу с убийством директора. Полный провал с проклятым ожерельем подстегивал самолюбие Малфоя и являлся одной из причин его бессонных ночей. Еще одной причиной была помолвка с Гринграсс. Как Драко и ожидал, его отец не собирался менять своих планов и советовал сыну не сопротивляться и не делать себе же хуже. Об этом он весьма деликатно сообщил ему в письме, которое слизеринец получил в последний день каникул. Оставалась еще Нарцисса. Малфой знал, что его мать никогда не пойдет против воли мужа, так как очень боялась его, но попытаться-то можно. Хуже уже быть не может. А вдруг сработает… На повестке дня также значилось и письмо мистеру Паркинсону. Но, для того, чтобы написать, надо поговорить с Пэнси. Пока что это не очень получалось. Девушка по-прежнему избегала общения с ним.
Жизнь Пэнси не была столько же насыщенной событиями. Ей не нужно было думать над заданием Лорда. Писать своим родителям и требовать отменить помолвку она не планировала. Приняла свою судьбу. Отдалилась от Драко, понимая, что потом будет не так больно расставаться. Но при этом знала, что никогда его не забудет и всегда будет любить. Ночами плакала в подушку от собственного бессилия. Миллисент не знала, как подступиться к подруге, которая в один момент стала замкнутой. Как будто переключателем щелкнули. Рраз – и нет больше веселой жизнерадостной девушки. Лишь бесцветная тень прошлой Пэнси.
Булстроуд обратилась за помощью к Малфою, но не получила от него ни одного хоть сколько-нибудь ценного совета. Парень пребывал в такой же неосведомленности относительно причин поведения Паркинсон.
В конце концов, удача все-таки улыбнулась Драко. Очередное ночное дежурство по школе привело его на Астрономическую башню – любимое место всех влюбленных парочек. Но в этот раз там была Пэнси. Девушка сидела на подоконнике и изучала звездное небо, обняв себя руками за коленки. Образ был романтичным и в тоже время печальным. Малфой еще никогда не видел ее такой хрупкой, беззащитной и потерянной. Парень боролся между двумя противоречивыми желаниями: уйти и не мешать ей или, наоборот, спрятать в своих объятиях, шепча на ухо слова утешения. Победило второе. Паркинсон вздрогнула, когда он дотронулся до ее плеча, и хотела закричать, но передумала, разглядев знакомое лицо. Она тут же спрыгнула с подоконника и прильнула к груди Драко, пряча от него свое лицо и крепко обняв его за талию, словно опасаясь, что это их последняя встреча, и его вот-вот отберут у нее. Малфой укутал ее полами своей мантии, прижимая девушку еще ближе и отрезая пути к отступлению. На случай, если она опять решит сбежать от него.
– Прости меня, Драко, – прозвучал ее чуть слышный шепот.
– За что? – он тоже не решался говорить громко.
– Я не должна была этого делать.
– Чего делать, Пэнс? Что с тобой происходит? Что сделал Забини? О чем вы говорили тогда? Ведь ясно, что это была не просто ссора.
– Я пообещала Блейзу, что стану его женой, – произнесла Паркинсон и тут же почувствовала, как напрягся юноша, отодвигаясь от нее. Слизеринка не разжимала объятий, понимая, что в противном случае потеряет его навсегда. Но она опять забыла, что он спортсмен и, значит, намного сильнее. Малфой оттолкнул от себя девушку, отошел к противоположной стене и только тогда спросил:
– Зачем? – в тоне звучал металл.
– Драко, послушай… – Пэнси сделала шаг в его сторону, но он жестом приказал ей остановиться.
– Что, послушай?! Мне-то казалось, что мы вес обсудили! Договорились действовать сообща и вместе решить эту проблему. А сейчас ты заявляешь, что передумала и готова верной собачкой следовать за этим пидором!!!
– Блейз заставил меня!
– Ага, так теперь он – Блейз! А что ты придумаешь завтра? Блейзи? Или что-нибудь поинтересней?!
– Дай мне все объяснить!
– Что ж ты две недели-то молчала? Сочиняла сказку, в которую я должен поверить?
– Я не могла тебе сказать!
– Почему?
– Боялась.
– Чего, Пэнс?
– Ты не знаешь, что тогда произошло!
– Неужели это так заметно? – не удержался от комментария Малфой. – Почему ты мне ничего не сказала? Забини угрожал тебе? В таком случае, нужно было рассказать мне все сразу же. Но нет, ты предпочла молчать!
– Драко, так будет лучше. Все равно ничего не выйдет. Если мы начнем сейчас отдаляться друг от друга, потом будет не так больно. Ты уйдешь к Гринграсс…
– Нет!
– Не перебивай! Я уйду к Забини. У каждого начнется своя жизнь. Иногда будем встречаться на светских раутах, кивать головой в знак приветствия, а потом опять расходится. В конце концов, мы ничего не обещали друг другу и ничего не должны.
– Значит, не обещали и не должны… Хорошо, как знаешь. Можешь вообще забыть о моем существовании, – парень развернулся на каблуках и быстро пошел к выходу из башни.
– Драко! – крик полный отчаяния достиг его слуха, но Малфой даже не обернулся. Больше всего ему сейчас хотелось оказаться как можно дальше от всего этого.

ПЭНСИ
Просто замечательно! Денек удался! Можно подумать, у меня других проблем нет!!! Если б знала, куда иду, и чем все закончится, уже давно бы с кентаврами в лесу зажигала! У них-то с самооценкой все нормально. Тоже мне принц слизеринский, аристократ несчастный!
– Вот и уходи! Ты мне больше не нужен! Иди, куда хочешь! Делай все, что заблагорассудится! А о моем существовании можешь забыть! – кричала я в пустоту, прекрасно понимая, что меня никто не слышит. Вместе с криками уходили обида и боль, острым ножом пронзившая мое сердце, когда Малфой бросил меня. Просто так, никаких объяснений. Он не сделал ни одной попытки, чтобы хоть попытаться понять меня. Да, проще развернуться и уйти! Бесчувственный кусок льда!!!
Что мне теперь делать? Кому нужна глупая любовь, не способная принести что-либо, кроме страданий?! Вот только забыть про нее будет куда сложнее. Каждый день видеться на уроках, в гостиной… Сталкиваться в коридорах. И не видеть в этих глазах ровным счетом ничего. Не будет злости, презрения или ненависти. Как будто глаза принадлежат кукле. Красивой кукле по имени Драко Малфой.
Холодно сидеть на каменном полу, прижавшись спиной к стене. Глупо смотреть в темноту. Страшно оставаться наедине со своей болью, а еще ужаснее понимать, что не к кому пойти и рассказать все, как есть. И не только потому, что ты учишься на Слизерине, где твои проблемы никому не нужны, и где демонстрировать свою слабость как минимум неприлично. В этот момент я впервые возненавидела свой факультет. У меня было довольно много причин для этого. В том числе и Темный Лорд, поломавший столько судеб, отбирающий у меня Драко сейчас… Да, гораздо легче свалить вину на другого, чем признавать собственные ошибки! Но сейчас я вполне могу позволить себе такую слабость, равно как и слезы, бороться с которыми нет ни сил, ни желания.

ДРАКО
Все закончилось, даже не успев толком начаться. Как-то глупо получилось. И неожиданно. Наверное, нужно было продолжать избегать этого разговора, не проявлять любопытства. И что? Позволить ей уйти без объяснений?
Абсурдность ситуации заставляла скрипеть зубами от негодования. Чтобы спустить пар саданул кулаком по стене. Это ничего, кроме боли не принесло.
Почему в этом году все так глупо и неудачно? Может, вообще сбежать из Хогвартса? Увы, от собственных проблем не убежишь. Найдут всюду.
Что ж, милая, если ты не хочешь, то решать проблему я буду сам. Не знаю, чего тебе там наобещал Забини, что ты вот так сразу согласилась быть с ним, но это уже не мое дело. Как ты сама сказала «мы друг другу ничего не обещали». А, значит, с этого момента наши дороги разошлись. У тебя своя жизнь, у меня – своя.
А любовь? Что мне с ней делать? Выбросить как ненужную мантию? Если бы все было так просто… Заменить тебя на Гринграсс? Нет, уж лучше одному! Не привыкать. Всегда все сам. И пусть! В конце концов, я – не глупая первокурсница-хаффлпаффка, чтобы плакать, спрятавшись ото всех. Я не буду страдать, потому что не хочу этого, потому что у меня просто не на это времени.
И я знаю, что поможет мне забыть. Самое время вернуться к заданию Лорда. Пора освободить эту школу от свихнувшегося старика, помешанного на Золотом мальчике. Лучше бы меня попросили уничтожить Поттера! Хоть какое-то удовольствие. Но нет, он нужен Волдеморту. Дементоры бы его побрали! Полукровка свихнувшийся! И кто бы мог подумать, что мне придется ему подчиняться…
Так, идея с ожерельем не удалась. Что там у нас дальше?


Глава 5

Глава 5. 14 февраля.
Жизнь на зеленом факультете шла своим чередом. Кто-то ссорился, кто-то влюблялся, кто-то строил планы коварной мести… А кто-то просто плыл по течению, не сопротивляясь.
За прошедший месяц Драко и Пэнси едва ли обменялись парой слов. Оба делали вид, что другого просто не существовало, игнорировали любопытные вопросы, прилагали все усилия для того, чтобы как-то наладить свою жизнь и по ночам плакали в подушку, осознавая, что они слишком слабы, чтобы что-то изменить.
Малфой стал еще более раздражительным и постоянно срывал злость на других слизеринцах. Теперь они боялись даже обратиться к нему, если в этом не было особой необходимости. Что уж говорить об учениках других факультетов…
Паркинсон была полной противоположностью своего однокурсника. Всегда старалась вести себя как можно незаметней, много времени проводила в одиночестве, хотя до этого была уверена, что никогда не сможет жить без шумных вечеринок и прочих радостей бытия. Она частенько задумывалась над своим обещанием Забини и вес больше уверялась в том, что поступила очень глупо. Девушка попыталась поговорить с Блейзом еще раз, но тот оборвал ее на первом же слове:
– Ты сдержишь свое обещание. И больше не затрагивай эту тему.
В тот вечер из-за бушевавшей внутри нее ярости Паркинсон разнесла спальню девушек шестого курса, после чего ушла ночевать в Выручай-комнату, которую недавно обнаружила. На следующее утро однокурсницы устроили ей таааааааакую головомойку, что Пэнс подумывала об окончательном переезде в быстро полюбившуюся комнату.
Приближался День всех влюбленных. Хогвартс наполнился любовной лихорадкой. Практически все ученики были озабочены поиском подарков для своих вторых половинок. Школу украшали разноцветные сердечки и Амурчики с белоснежными крылышками, которым в этом году предстояло быть еще и почтальонами.
Чтобы не видеть всего этого Малфой почти все свободное время проводил в Выручай-комнате, пытаясь починить Исчезательный шкаф. В этом деле он уже добился значительных успехов. Значит, час близок. И скоро ему придется выполнить приказ Темного Лорда. Страха не было. Хоть Драко с трудом мог представить себе, как он собирается убить человека. Для слизеринца это было чем-то вроде боевого крещения. Вторая часть плана – впустить Пожирателей в школу – была гораздо более выполнимой.
Четырнадцатое февраля. С утра ни Малфой, ни Паркинсон на завтрак не пошли. Находиться на этом празднике жизни было выше их сил. естественно, каждый из них был уверен, что другой сейчас был в Большом Зале. Столкновение в пустой гостиной оказалось неизбежным. Но ничего не произошло. Окинув друг друга удивленным взглядом, слизеринцы направились к выходу. Будучи истинным джентльменом, Драко пропустил девушку вперед. Оказавшись в коридоре, Малфой не стал обгонять Паркинсон, хотя мог спокойно мог это сделать. Парень следовал за Пэнси, отстав на пару шагов. В этот момент он сам себе напоминал мазохиста. Видеть любимую девушку, прекрасно понимая, что у тебя нет права заговорить с ней или прикоснуться, и при этом не предпринимать никаких попыток уйти. Разве это нормально? Увы, Малфой уже давно не считал себя нормальным. Паркинсон в голову почему-то пришла древнегреческая легенда об Орфее и Эвридике. Правда, в этот раз она была Орфеем. Спустившись в Ад за своим любимым и забрав его, девушка шла и не смела оглянуться, зная, что в таком случае он уйдет, исчезнет, как дым. Пэнси слышала его размеренное дыхание, но мечтала услышать его голос. Хоть слово…
Таким образом они дошли до кабинета Трансфигурации. Других учеников еще не было. Профессора МакГонагалл тоже. Стоять под дверью закрытого кабинета глупо. Паркинсон, отойдя к ближайшему окну, уселась на подоконник, прижавшись спиной к оконному проему. Малфой полностью повторил ее движение, выбрав окно с другой стороны двери. Так они и сидели – спина к спине – разделенные не только дверью кабинета и частью стены. Это были лишь физические препятствия. Но было и другое. Глухая стена, которую они возвели сами. Стена, построенная из непонимания, отчужденности и глупой гордости. И разрушить ее будет очень трудно.
Как только занятия закончились, Драко опять убежал в Выручай-комнату. Пэнси ушла в спальню, проигнорировав обед.
Вечером Булстроуд буквально силком вытащила Паркинсон в гостиную, где намечалась вечеринка по поводу праздника. Девушка упиралась, ссылаясь на невыполненное домашнее задание, но Миллисент была непреклонна. Пообещав подруге обеспечить ей самую медленную и мучительную смерть, Пэнси спустилась в общую факультетскую гостиную. Глаза автоматически осмотрели помещение на предмет наличия Малфоя. Его светлая макушка выглядывала из-за спинки кресла, стоящего напротив камина. Решив не испытывать свою силу воли, девушка направилась в противоположный конец комнаты.
Сегодня Драко праздновал победу. Ему удалось починить шкаф. Чтобы убедиться в этом, он сам использовал его. Побродив пару часов по Косому переулку и зачем-то купив абсолютно ненужный ему набор перьев и полировку для метлы, парень вернулся в Хогвартс. Удача сразу подняла ему настроение, на время отодвинув в сторону проблемы в личной жизни. Сидя у камина и потягивая виски, Малфой думал о том, что делать дальше. Он мог хоть сейчас впустить Пожирателей в школу. Драко не сомневался в том, что если он не справится, Дамблдора убьют другие. Почему-то теперь эта мысль не раздражала. Идея о том, чтобы всю жизнь верно служить Лорду, больше не казалась такой уж прекрасной и возвышенной. Наоборот, хотелось сбежать отсюда как можно дальше и не принимать никакого участия в этой ненужной войне, а просто жить. Сознание услужливо добавило «с Пэнси». Сердце тут же откликнулось ноющей болью.
Паркинсон опять проиграла собственной гордости. Сидя в полумраке и спрятавшись от шума вечеринки, она не отводила глаз от Малфоя. Следила за каждым его движением, прекрасно понимая, что потом, когда будет ночью думать об этом и о странном походе на Трансфигурацию, ей будет очень больно. Эта боль уже стала ее неотъемлемой частью. И Пэнси почти привыкла к ней. Но иногда было так больно, что возникало острое желание приставить палочку к виску и сказать «Авада Кедавра» или же банально вскрыть вены, заперевшись в ванной, и смотреть, как с кровью уходит не только боль, но и жизнь. Смотреть, пока не потеряешь сознание…
От мрачных мыслей ее оторвал Забини. Паркинсон не замечала его появления до тех пор, пока парень не потрепал ее за плечо.
– Привет, – судя по его тону, Блейз был настроен миролюбиво и бить ее не собирался.
– Привет. Чего тебе?
– Я пришел поговорить.
– О чем? – Пэнси было абсолютно все равно; она всего лишь проявляла элементарную вежливость, надеясь, что ее жених наговорится и уйдет.
– Ты перестала общаться с Малфоем. Не буду врать и говорить, что меня это огорчает. Вижу, что ты решила сдержать данное тобой обещание. Хорошая девочка, – он улыбнулся. – Вообще-то, я не говорил о столь строгих мерах, но если тебе так легче…
– Забини, лучше уйди отсюда. Оставь меня в покое, – уставшим голосом оборвала его девушка.
– Понимаю, как тебе плохо…
– Понимаешь? – взорвалась Паркинсон, вскакивая на ноги. – Как ты можешь понять? Ты даже представления не имеешь о том, что это такое!!!
– Это не моя вина, поэтому буду весьма благодарен, если ты перестанешь срывать на мне злость, – тон Забини был спокойным, но нетрудно было догадаться, что еще одна такая выходка и…
– Не твоя?! – в один момент они стали центром всеобщего внимания. – А чья же тогда?! Моя???
Увы, Забини не так уж хорошо знал женскую психологию, в отличие от мужской. Вскрытая рана вызвала у Пэнси такую ярость, что любой другой уже искал бы, где спрятаться. Но не Блейз. И, конечно же, весь поток отрицательных эмоций был направлен на него, вылившись в одну весьма болезненную пощечину. Хлесткий звук удара разрушил напряженную тишину в гостиной. Забини, ослепленный болью, забыл, что перед ним девушка. От сильного удара в скулу Пэнси упала на пол, ударилась виском об угол ножки стола и потеряла сознание. Девчонки завизжали, Булстроуд бросилась к подруге, расталкивая всех на своем пути. Малфой рванул к Забини, с силой дернул того за плечо, разворачивая ненавистного однокурсника лицом к себе, и заехал ему в челюсть.
Забини взвыл, схватившись одной рукой за явно сломанную челюсть, а другой выдернул волшебную палочку и кармана брюк. Драко тоже достал свою. Другие слизеринцы отступили, чтобы не стать случайной мишенью, но с возросшим интересом продолжали наблюдать за происходящим. Не приходящую в сознание Паркинсон оттащили в сторону. Миллисент от ужаса забыла про магию и пыталась привести подругу в чувство маггловскими способами: хлопала по щекам, брызгала на лицо холодной водой, поданной кем-то из слизеринцев. Но Пэнси отказывалась возвращаться в этот мир. Из рассеченной раны текла кровь. Кто-то наколдовал бинты. Рану перевязали, но на повязке все равно быстро проступило красное пятно.
Кровь любимой девушки пробудила в Малфое первобытные инстинкты. Отбросив в сторону палочку, блондин бросился на Забини, сбив того с ног. Палочка темнокожего слизеринца отлетела в сторону. Не давая своему врагу шансов придти в себя и сориентироваться в ситуации, Драко сжал руки на его горле. Он чувствовал, как задыхающийся Блейз пытается разжать его пальцы, слышал его прерывистое хриплое дыхание, видел его искаженное болью и ужасом лицо. Хватка на запястьях Малфоя начала ослабевать. От недостатка кислорода Блейз потерял сознание. И тут до сих пор пребывающие в ступоре слизеринцы рванули к Малфою, пытаясь отцепить его от Забини. Девчонки продолжали визжать. Крэббу и Гойлу с трудом удалось оттащить Драко от бесчувственного тела. Остальные пытались привести в сознание темнокожего сокурсника. Блондин перевел взгляд от поверженного врага на все еще лежащую без сознания Пэнси.
– Отправьте ее в больничное крыло, – прохрипел парень.
Милли повернула к нему свое заплаканное лицо и молча кивнула.
Когда Булстроуд и леветируемая ею Паркинсон скрылись, Малфой позволил себе закрыть глаза и откинуться на спинку дивана, на который его усадили Винс и Грег. Он слышал, как стонал от боли быстро пришедший в себя Забини, как заботливо что-то шепчет очередной его любовник. Драко не задумывался над тем, что ждет его за содеянное. Потому что знал – наказания не последует. Снейп никогда не вмешивался во внутренние дела факультета, уверенный, «что дети сами во всем разберутся». Максимум, чего можно ожидать, – это небольшая месть Блейза. Хотя, темнокожий слизеринец еще сам не в полной мере ответил за то, что сделал с Пэнси. Малфой открыл глаза. Слизеринцы уже вернулись к прерванной вечеринке. Сегодня им достался и хлеб, и зрелища. На него никто не обращал внимания. В его любимом кресле сидел Забини с очередным любовником и предавался страсти, напрочь забыв обо всем. Блондину очень хотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым по голове. Но, резко передумав, Драко отвернулся, боясь, что его стошнит. Вернулась Миллисент, кивнула ему, как бы говоря, что с Пэнси все будет в порядке, и сейчас она в надежных руках, и ушла в свою спальню. Малфой, немного подумав, решил последовать ее примеру. И тут, как гром среди ясного неба, появилась «обожаемая» Гринграсс:
– Придурок, что ты творишь! Мне только что рассказали. Ты мог убить его! Чем ты только думал? Идиот! – она схватила его за левую руку, но тут же отпрянула, побледнев как полотно, но не выпуская его предплечья. Ее пальцы смяли рукав рубашки парня. Пуговица на манжете была расстегнута, и черный шелк свободно скользнул вверх, демонстрируя черную змеиную голову. С усилием оторвав испуганный взгляд от предплечья Драко, девушка посмотрела ему прямо в глаза. На ее лице застыло выражение испуга и удивления. Автоматически она разжала пальцы. Черный шелк скользнул на место, скрывая змеиную голову.
– Ма-ма-малфой, у тебя Мметка? – отойдя от шока, спросила Астория. Однако, скрыть суеверный ужас в своем голосе ей не удалось.
– Да, а что? – с усмешкой спросил парень, закатывая левый рукав до локтя, чтобы девушка могла оценить Знак Тьмы во всем его великолепии.
– Убери ее, – шепотом попросила Гринграсс, по-детски закрыв глаза ладонями.
– Неужто испугалась? – притворно удивился Драко. – А еще минуту назад грозилась прибить меня! Растеряла весь свой пыл из-за маленькой татуировочки?
– У тебя Метка! Как ты можешь оставаться таким спокойным?!
– Ты хочешь, чтобы я прыгал от радости? – скептически поинтересовался слизеринец.
– Нет, но… Почему ты мне раньше не сказал?
– Ты не спрашивала.
– Но ведь мог бы сам предупредить!
Малфой только усмехнулся в ответ.
– Это все? – спросил он, когда молчание начало затягиваться.
– Да, – как-то безразлично ответила Астория, медленно оседая на пол.
– Спасибо за разрешение, – ухмыльнулся парень, направляясь в свою комнату.
Этот День всех влюбленных, определенно, надолго запомнится слизеринцам.


Глава 6

Глава 6. Отравленная бутылка.
ПЭНСИ
С того запоминающегося праздника прошла целая неделя, а я все еще была в больничном крыле. Мадам Помфри отказывалась выпускать меня, не смотря на все заверения о хорошем самочувствии. Боялась каких-то там посттравматических осложнений. Я не стала вдаваться в подробности. Все равно ничего не понимаю в медицине. Время от времени ко мне заглядывала Милли. Делилась последними школьными сплетнями, рассказала о том, что Драко подрался с Забини, который, кстати говоря, на следующий день пришел извиняться. Но я его сразу же выпроводила. А вот Малфой… Даже не поверила Булстроуд сначала. Он ведь должен ненавидеть меня! Тогда зачем полез в драку? Неужели Драко смог бы убить Блейза? Все это не давало мне покоя. Но, тем не менее, я надеялась, что Малфой хоть раз зайдет в больничное крыло. А его все не было. И история, рассказанная Миллисент, все больше напоминала сказку.
Дни, проведенные в больничном крыле, текли медленно и напоминали один другой. Все время одно и тоже. Белый потолок, зеленые ширмы, отделяющие от остального мира, зелья на тумбочке и постоянные расспросы мадам Помфри о том, как я себя чувствую.
А вот сегодня в больничном крыле было более чем оживленно. Отравили рыжего Уизли. Хотя, по обрывкам разговора получалось, что вроде как яд предназначался Слагхорну. Я продолжала прислушиваться. И в этот момент заговорил сам профессор Зельеварения:
– Я собирался подарить эту бутылку директору Дамблдору…
Все. Дальше можно не слушать. И так понятно, чьих рук это дело. У Драко провалилась очередная попытка убить директора. А он, однако, времени даром не теряет. Но вот с фантазией у него явные проблемы. Ожерелье, бутылка… Привык, чтобы за него работали другие. Вот и проваливаются все попытки! Нет бы, подстеречь где и Авадой между глаз. И все. Быстро и качественно. Так нет же, будет наизнанку выворачиваться, чтоб какую-нибудь пакость изощренную придумать. Кому это все надо, спрашивается!
Разговоры за ширмой утихли. Вот и чудненько. Можно поспать.

ДРАКО
Хочется выть и лезть на стенку, когда ее нет рядом! Каждый день прохожу мимо больничного крыла, но зайти внутрь не решаюсь. Что я ей скажу? Как объясню свое присутствие? Обязанность старосты следить за здоровьем учеников? Можно подумать, она в это поверит! Смешнее предлога и придумать нельзя!
Чертов Забини, что же ты наделал?!! На большее мозгов не хватило? Хотя, какие там мозги… Идиот!
Когда же ее выпустят оттуда? Не могу больше без нее! Пусть мы и не общаемся, но я хотя бы видел ее!!! А теперь меня лишили и этого. Сегодня вечером опять придется вылавливать Булстроуд, чтобы узнать последние новости. Представляю, как ей это надоело. Наверняка, опять предложит мне самому пойти в больничное крыло и узнать все, что меня интересует. Милли, неужели ты не понимаешь, что я просто не могу так сделать?.. Это выше моих сил.
Что ж, по крайней мере, удалось подсунуть яд в бутылку медовухи, которую Слагхорн приберег для Дамблдора. Спасибо, профессор, что так любите похвастаться перед учениками! Вы существенно облегчили мне задачу. Осталось только подождать, когда все наденут траур по внезапно скончавшемуся директору, а профессора Зельеварения отправят в Азкабан. Прости, крестный, я знаю, как ты любишь Темные Искусства, но придется тебе опять вернуться к котлам и мензуркам! А там уже можно и Пожирателей в школу провести. И все. Прощай, Волдеморт! Больше ты меня в рядах своих слуг не увидишь. Я принял решение. Не хочу никому подчиняться. И не буду.

АСТОРИЯ
Нет! Нет! Нет! Я отказываюсь верить в то, что у него есть Метка. Я не хочу становиться женой Пожирателя Смерти! Он же убийца! Но я не могу добровольно отказаться от его денег. Что же мне делать? Помогите мне кто-нибудь! Почему он ничего не сказал про свою Метку? Нет, нет, нет! Я отказываюсь в это верить!
Необходимо срочно написать отцу. Он не может сделать меня женой Пожирателя! Пусть я и сама об этом просила. Дура, какая же я дура! Нет. Не нужны мне деньги этого убийцы! Я себе другого мужа найду!
***
Паркинсон провела в больничном крыле еще четыре дня, после того, как отравили Уизли. Наконец, Помфри смилостивилась и согласилась отпустить ее. В гостиной Слизерина она первым делом столкнулась с Малфоем. Пэнси уже было собиралась пройти мимо, но почему-то решила сообщить парню радостную весть:
– Твой план провалился, Малфой! – с улыбкой сказала она.
– О чем ты говоришь, Паркинсон? – Драко придал голосу оттенок равнодушия.
– Вот только не нужно делать вид, что ты ничего не понимаешь! Отел отравить директора? Увы, весь яд достался Уизли, – девушка развернулась, чтобы продолжить путь в спальню.
– Откуда ты знаешь об этом? – вопрос блондина пригвоздил ее к месту.
– Я была в больничном крыле, когда рыжего туда доставили, и слышала разговор учителей.
– Они кого-нибудь подозревают?
– Нет. По этому поводу можешь не беспокоиться. И спасибо.
– За что?
– За то, что вступился за меня и избил Забини.
– Задушил, – поправил Малфой.
– Неважно.
– Не за что, Паркинсон, – слизеринец направился к выходу из гостиной.
Девушка какое-то время задумчиво смотрела ему вслед, после чего поднялась в спальню.
Первым, что бросилось в глаза, когда она оказалась в комнате, была рыдающая Гринграсс. «Многое тут изменилось, пока меня не было» с удивлением заметила Пэнси. Девушка не собиралась выяснять, что случилось у соперницы, но та заговорила сама:
– Ты знала, что у Малфоя есть Метка? – сквозь всхлипы и рыдания спросила Астория.
– Да, знала. А что?
– Это же ужасно!
– Гринграсс, если тебе станет легче, могу сказать, что у меня она тоже есть. Показать?
– Что? – слизеринка даже рыдать перестала.
– Что слышала, – огрызнулась Паркинсон.
– Нет! Этого не может быть!
– Может. Если хочешь знать, Метка есть у большей половины нашего факультета.
– Врешь!
– Нисколечко. Хочешь, можешь сама проверить.
– Я учусь вместе с Пожирателями Смерти! Вокруг меня одни убийцы! – завопила Гринграсс, подбегая к двери.
– С такими взглядами идут на Гриффиндор, – заметила Пэнси.
– Заткнись, Паркинсон! – крикнула Астория, выбегая из спальни.
– Дура пустоголовая!
Пэнс закрыла дверь и подошла к своей кровати. Лежа на постели и рассматривая потолок, девушка, как это ни странно, думала о Гринграсс. И о сотнях таких же, как она. Людях, которые до сих пор живут в сказке и отказываются верить в реальность, верить в то, что кругом идет война. Пусть еще и не открытая.
С грохотом распахнулась дверь, впуская в комнату ураган по имени Миллисент Булстроуд. Спустя мгновение, девушка уже душила в объятиях свою подругу:
– Тебя выписали!!! Ура, ура, ура! Я так соскучилась!
– Ты же ко мне каждый день бегала, – улыбнулась Пэнси, когда Милли выпустила ее из своих объятий.
– Не порть мне радостный момент!
– Ой, да ладно тебе…
– Ничего не «ладно»! а почему ты сразу ко мне не пошла? Если бы не Малфой, я бы до вечера не узнала, что ты свободна!
– Малфой? – не поверила Паркинсон. – А он тут при чем?
– А кто, по-твоему, сообщил мне эту радостную новость?
– Но ведь… Я думала…
– Что ты думала? Ай, неважно! Между прочим, Драко каждый вечер устраивал мне допрос с пристрастием, чтобы узнать как ты, – с улыбкой сказала Булстроуд.
– Ты меня разыгрываешь!
– Нисколечко! Он очень переживал за тебя.
– Тогда почему сам не пришел?
– Понятия не имею. Я ему несколько раз предлагала так сделать, но безрезультатно.
– Странный он какой-то. Впрочем, мне нет до этого никакого дела.
– Почему, Пэнс?
– Мы поругались и не разговариваем. И поэтому я не могу понять, что заставило тогда Малфоя подраться с Забини. У меня это просто в голове не укладывается.
– А почему вы поругались?
– Из-за Забини. Я пообещала Блейзу, что стану его женой.
– Пэнси, зачем ты это сделала?! – воскликнула Миллисент. – Ты ведь даже не любишь его!
– Забини заставил меня сделать это. Буквально силой вырвал обещание, – Паркинсон поморщилась, вспомнив тот разговор.
– А как отреагировал Драко? Он вообще в курсе? Или ты что-то придумала, чтобы не говорить ему правду?
– Нет, Малфой в курсе всего. Но он не дал мне возможности объясниться. И вот результат, – грустно улыбнулась Паркинсон.
– Тебе нужно еще раз поговорить с ним! – уверенно заявила Милли.
– А зачем? Он и слушать не станет. К тому же так будет легче, когда придет пора расстаться насовсем. Ведь наших помолвок никто не отменял.
– Прекрати распускать сопли! Возьми себя в руки! Ты же любишь Драко. Вот и борись за свою любовь!
– Да, люблю! Но у меня не хватит сил, чтобы бороться со всем одной.
– Ты будешь не одна, поверь, – загадочно улыбнулась Булстроуд.
– О чем это ты?
– Неважно.
– Милли, ты что-то скрываешь от меня?
– Нет, дорогая. Ты просто не замечаешь очевидного.
– Может, скажешь тогда, чего я не замечаю! – обиделась Пэнси.
– Не могу. Об этом ты должна узнать сама. Главное, не бойся ничего.
– Милли, ты ведь знаешь, что я не люблю загадок!
– Это и не загадка, а вполне очевидный факт. Открой глаза пошире, Пэнс, и ты сразу его увидишь.


Глава 7

Глава 7. Сектумсемпра.
Слова Миллисент заставили Пэнси крепко призадуматься. Что же Булстроуд имела в виду? Что ускользнуло от ее внимания?
Отношения с Малфоем остались прежними. У Паркинсон в голове не укладывалось, что человек, который каждый день расспрашивал о ее здоровье, и человек, который сейчас равнодушно проходит мимо, одно и тоже лицо. Интересно, какой же из них настоящий, а какой всего лишь маска? Естественно, хотелось верить в лучшее.
Гринграсс больше не устраивала истерик, но теперь всячески избегала разговоров о своей помолвке и даже не пыталась приблизиться к Малфою, как будто тот болел чем-то заразным.
Забини, казалось, вообще ничто не тревожило. Он больше не делал попыток извиниться перед Пэнси, мол «один раз я уже попытался, а не хочешь слушать, так нафига мне это надо». Вообще, все, что случилось четырнадцатого февраля, как-то быстро позабылось.
В воздухе уже витало весеннее настроение, хотя до первого марта была еще целая неделя. Очевидно, в этом году зима решила не задерживаться надолго. Она и так уже видела предостаточно.
После провала очередной попытки убить директора, Малфой на время решил успокоиться. По крайней мере до тех пор, пока не созреет новый план. Но время поджимало. И Драко не хотелось думать о том, что будет, если он не справится. Тяжелые волны депрессии все чаще накатывали на него. Не радовало даже то, что Гринграсс оставила его в покое. Ведь была еще проблема с Паркинсон.
В один из таких особо удручающих дней слизеринец получил письмо из дома. Написала Нарцисса. Она просила сына поторопиться с выполнением задания, потому что Лорд пообещал расправиться со всей его семьей, если Малфой подведет. Чтобы наказать Драко за медлительность, Волдеморт уменьшил сроки выполнения задания. Оставался ровно месяц.
Это письмо стало последней каплей в чаше страданий парня. У него больше осталось сил, чтобы браться со своей слабостью. Бросив ни в чем не повинный пергамент на стол, Малфой выбежал из своей комнаты. Горячие слезы текли по его щекам. Блондин размазывал их по лицу, не делая никаких попыток успокоиться. Как только он оказался в гостиной, к нему навстречу шагнула Пэнси, явно встревоженная его поведением:
– Драко…
– Оставь меня! – бросил Малфой, отталкивая девушку со своего пути и стремительным шагом направляясь к выходу из гостиной. Юноша понимал, что Паркинсон последует за ним, и поэтому сейчас бежал по коридорам, прилагая все усилия. Повороты проносились один за другим. Но Драко сейчас не думал о направлении. Свернув в очередной коридор, парень оказался возле мужского туалета. Вот уж сюда Пэнси точно не пойдет.
Когда Малфой появился в гостиной, Паркинсон не на шутку перепугалась. Она никогда не видела, чтобы он плакал. Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы Ледяной принц превратился в неконтролирующую себя истеричку. Только вот что?.. Попытка выяснить это не увенчалась успехом. Не справившись с равновесием, Пэнси упала в кресло, ни на минуту не отрывая глаз от спины Малфоя. Оправившись от шока, девушка решила пойти за слизеринцем. Она понимала, что сейчас ему будет не до препирательств с ней. А Пэнси должна приложить все усилия, чтобы успокоить его, потому что видеть страдания любимого человека для нее невыносимо.
Склонившись над раковиной, Малфой продолжал рыдать, проклиная все на свете и в первую очередь себя:
– Какой же я слабак! Полное ничтожество! У меня нет силы воли, чтобы довести начатое до конца. Я не могу убить Дамблдора, но если я не сделаю этого, Волдеморт убьет мою семью! А я не смогу спасти их, потому что ни на что не годен!!! Слабак! Зачем я только ввязался во все это???
Сквозь собственные рыдания он слышал, как Плакса Миртл что-то говорит ему, но не мог разобрать слов. Наверняка, пыталась успокоить.
– Мне не нужна помощь привидения! Пошла вон! Мне никто не может помочь!!!
– Малфой! –Драко не учел того, что если Паркинсон сюда не войдет, то Поттеру этого никто запретить не может. Резко обернувшись, блондин встретился взглядом со своим давним врагом. Гарри стоял, направив волшебную палочку на слизеринца.
– Что ты здесь делаешь, Малфой?
Волны ярости накрыли Драко. Враг видел его в момент слабости! Такое нельзя оставить без наказания. Парень быстро достал свою палочку:
– Круцио! – слизеринец не задумывался о том, что использует Непростительное заклинание. Ярость затуманила его разум.
Поттеру удалось увернуться и послать в своего врага невербальное заклинание, которое угодило в раковину. Грохот фарфоровых осколков наполнил комнату. Из разбитого крана брызнула вода. Малфой отскочил в сторону, уворачиваясь от очередного заклинания и горячей воды, попутно посылая еще одно Непростительное в Поттера. Но гриффиндорец тоже оказался черезчур ловким.
Паркинсон пробегала один коридор за другим, выкрикивая имя Драко, но найти его не могла. Страх протянул липкие пальцы к ее горлу, рисуя в голове самые страшные картины того, что могло случиться с Малфоем. Богатая фантазия слизеринки в этот раз определенно не пошла ей на пользу. Пэнси продолжала бегать по школе. В ее голосе звучали нотки отчаяния и подступающей истерики.
Мужской туалет сейчас напоминал поле битвы. Поскальзываясь на мокрых осколках, два волшебника продолжали уворачиваться от заклинаний противника, и посылать собственные. Однако, у Поттера имелся козырь в рукаве, о котором Малфой даже не догадывался. И пришло время разыграть эту карту. Отразив очередную атаку слизеринца, Гарри взмахнул палочкой:
– Сектумсемпра!
Слишком поздно отреагировав, Драко не успел поставить щит. Заклинание ударило его в грудь, шею и лицо. На коже появились множественные глубокие кровоточащие порезы. Оступившись, Малфой упал на мокрый пол. Кровь текла из порезов, быстро пропитывая его рубашку и окрашивая воду на полу в ярко-алый цвет. Прежде чем потерять сознание, блондин успел увидеть выражение ужаса на лице гриффиндорца.
Поттер продолжал стоять, глядя на поверженного врага. Он не знал лечебных заклинаний и не представлял, чем может помочь слизеринцу. Хотя, краем сознания понимал, что если не остановит кровь, то Малфой умрет, а его ждет прямая дорога в Азкабан.
Первый раз в жизни Гарри был рад появлению профессора Снейпа. Мигом оценив ситуацию и бросив испепеляющий взгляд на Поттера, Северус достал палочку и склонился над крестником. Мужчина что-то шептал на латыни, и порезы быстро затягивались.
Разобравшись с последствиями заклинания, Снейп поднялся и обратился к гриффиндорцу:
– Поттер, немедленно принесите сюда все свои учебники!
Гарри как ветром сдуло. Северус опять склонился над своим учеником.
– Энервейт!
Малфой открыл глаза, попытался сесть, но ладонь крестного легла ему на плечо.
– Не двигайся, Драко. Ты слишком слаб. Я остановил кровь, но тебе все равно нужно в больничное крыло. Побудь здесь. Найду кого-нибудь, кто тебе поможет.
– А почему не Вы? – слабым голосом спросил блондин.
– Мне еще нужно разобраться с Поттером, – сказал декан Слизерина, выходя из туалета.
Пэнси продолжала разыскивать Драко, проклиная всех на свете за то, что Хогвартс такой большой и в нем так много комнат и коридоров. Девушка чувствовала, что сама вот-вот расплачется, но в этот момент столкнулась с профессором Снейпом:
– Мисс Паркинсон, Вы куда-то спешите?
– Профессор, я ищу Драко. Вы его не видели?
– Видел. И сейчас он очень нуждается в вашей помощи.
– Профессор, что случилось?
– Успокойтесь, мисс Паркинсон. Страшное уже позади. Следуйте за мной, – Северус развернулся, эффектно взмахнув мантией, и быстро пошагал по коридору. Паркинсон еле поспевала за ним. Проскользнув за деканом в дверь мужского туалета, девушка едва сдержала крик ужаса, когда увидела Малфоя, лежащего в луже крови с закрытыми глазами.
– Что с ним? – справившись с собой, спросила она у преподавателя.
– Он в порядке.
– А кровь?
– Не обращайте внимания.
Малфой открыл глаза. От удара об пол к голове шумело, и было трудно сконцентрироваться. В глазах двоилось, и парень не сразу разглядел, кого привели, чтобы ему помочь.
– П-паркинсон? Нет, профессор, лучше я сам, – блондин резко сел, поморщившись от боли в голове.
– Драко, прекрати! Сейчас не время, – девушка присела перед ним на корточки, ласково провела ладонью по спутавшимся мокрым волосам, которые местами были перепачканы в крови.
– Мисс Паркинсон права. Оставьте свои препирательства на потом. А теперь уходите.
Профессор Снейп помог Драко встать. Парень чуть пошатывался, и ему пришлось опереться на плечо подоспевшей девушки. Вдвоем они вышли из мужского туалета. Девушка прогибалась под тяжестью его тела, ее дыхание сбилось, но упрямство придавало сил. Таким образом они дошли до конца коридора, когда Малфой внезапно остановился. Пэнси недоуменно уставилась на него.
– Драко, что случилось? Пойдем! Тебе нужно в больничное крыло.
– Я никуда не пойду. Помоги мне добраться до моей комнаты.
– Но профессор…
– Пэнси, просто сделай то, о чем я прошу. И не спорь. Пожалуйста.
– Как знаешь, – безразлично пожала плечами слизеринка. – Пойдем.
– Подожди. Если тебе тяжело меня тащить, так и скажи. Я сам пойду.
– Нет, все в порядке.
Остаток пути прошел в молчании. Паркинсон очень хотелось узнать, что послужило причиной внезапной истерики Малфоя, но она понимала – сейчас не самое подходящее время. Втащив парня в комнату и осторожно уложив его на кровать, Пэнси собиралась уйти, но уже возле самой двери ее настиг слабый голос:
– Останься.
Девушка остановилась:
– Зачем? – глухо спросила она.
– Побудь со мной. Пожалуйста.
– Хорошо.
Паркинсон обернулась. Малфой лежал на кровати, повернув голову в ее сторону, и не сводил со слизеринки пристального взгляда.
– Подойди, – попросил он.
Пэнси повиновалась и сделала пару шагов в сторону кровати. А потом подумала и, быстро преодолев оставшийся путь, присела на краешек постели, повернувшись к Драко.
– Как ты себя чувствуешь?
– Плохо.
– Надо было все-таки пойти в больничное крыло.
– Нет.
– А если у тебя сотрясение?
– Неважно. И так уже недолго осталось.
– Ты о чем?
– На столе лежит письмо от матери. Прочитай и все поймешь.
Паркинсон встала, чтобы подойти к столу, но он схватил ее за руку, сжав запястье ледяными пальцами.
– Потом. Когда я усну.
– Хорошо. Так ты из-за этого письма плакал?
– Да, – Драко закрыл глаза, отпустил ее запястье, но тут же взял ее ладонь в свою.
– Спи, – прошептала Пэнси.
– Хорошо. Только не уходи, – попросил парень, уже засыпая.
– Не уйду.
Спустя минуту его дыхание стало ровным и спокойным. Паркинсон сидела, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить Малфоя. Она не стала высвобождать свою руку из его, а для того, чтобы прочитать письмо, воспользовалась своей палочкой. Дочитав до конца, девушка поняла, что на самом деле Драко боится. Как бы он не демонстрировал обратное. Все равно где-то глубоко в нем живет маленький мальчик. Настоящий Драко Малфой. И сегодня она, возможно, видела его в первый и последний раз. Паркинсон положила пергамент на ковер и повернулась к Малфою. Девушка понятия не имела, что ему снится, но это точно было что-то плохое. Парень ворочался на постели, его дыхание стало прерывистым, время от времени с его губ слетали стоны. Он разжал пальцы, отпуская ее ладонь. Пэнси склонилась над ним и ласково провела ладонью по его щеке, убрала челку со лба… Все обиды были забыты. Сейчас Драко нуждался в ней, а все остальное не имело значения. Девушка не успела развить эту мысль, так как в этот момент блондин заговорил:
– Мама… Мама… Пожалуйста, не делайте этого! Нет! Не трогайте ее, она ни в чем не виновата! Мама!!!
– Драко, успокойся. Все хорошо, – быстро зашептала Пэнси. – С твоей мамой все в порядке.
Малфой не просыпался, продолжал кричать и звать свою маму. Из-под закрытых век текли слезы. Внезапно он замолчал, его дыхание вновь выровнялось. Но ненадолго:
– Пэнси…
Паркинсон вглядывалась в его лицо, уверенная, что он не спит. Но нет, Драко не просыпался. Получается, теперь ему снилась она. Девушка очень надеялась, что хоть этот сон не окажется кошмаром.
– Пэнси…
– Что, Драко?
– Пэнси… Я люблю тебя.
Паркинсон как будто мешком по голове ударили. К такому признанию она не была готова. Девушка вся обратилась в слух и не сводила глаз с парня, ожидая, что он скажет еще что-нибудь. Но Малфой молчал.
Неужели это правда? Неужели Миллисент именно это имела в виду? Откуда она узнала? В том, что Драко сказал правду, Пэнси не сомневалась. Она знала, что в таком состоянии человек просто не способен соврать, и если правильно задавать вопросы, можно узнать много интересного. Но все равно к такому она не была готова. Несколько минут ей понадобилось, чтобы придти в себя.
Паркинсон взглянула на часы. Было еще не очень поздно, но усталость уже давала о себе знать. Вымотанная поисками и переживаниями, Пэнси погасила свет в комнате и легла на постель, прижавшись к юноше. Уже засыпая, она прошептала:
– Я тоже люблю тебя, Драко.


Глава 8

Глава 8. Письма.
ДРАКО
На следующее утро голова болела как после хорошей попойки, все тело ныло, а от мокрой одежды, в которой умудрился уснуть, было очень холодно. Правда, левому боку почему-то тепло… Я открыл глаза и скосил взгляд влево. Там мирно спала Паркинсон. И в этот момент я вспомнил все: письмо от матери, драку с Поттером, неизвестное заклинание, помощь Снейпа, наш с Пэнси путь до моей комнаты, то, как попросил ее остаться…
Девушка заворочалась и открыла глаза:
– Доброе утро, Драко, – сказала она с улыбкой.
– Доброе, – отозвался я, думая, что же значит ее загадочная улыбка и столь прекрасное расположение духа.
– Как себя чувствуешь?
– Лучше, чем вчера. Судя по тому, что ты вновь в моей постели, мы вчера помирились.
– Ты сам попросил меня остаться, – Пэнси даже не смутилась от двусмысленности моей фразы.
– Так что, мир?
– Мир, – она опять улыбнулась.
– Можно узнать, чему ты так радуешься?
– Да так…
– Что за тайны?!
Пэнси немного помолчала, собираясь с мыслями, а потом на одном дыхании выпалила:
– Сегодняночьютысказалчтолюбишьменя.
– А теперь медленно и членораздельно.
– Ночью ты сказал, что любишь меня. Это правда?
Я решил, что отступать в принципе некуда. Не помню, когда успел сказать ей, но это неважно. По крайней мере, избавил себя от необходимости краснеть и объясняться.
– Да, это правда. Если хочешь, могу повторить еще раз. Я люблю тебя, Пэнси.
– Я тоже люблю тебя, Драко, – слова дались ей спокойно, как будто она говорила ему об этом каждый день.
Почему-то в данной ситуации меня хватило только на один довольно глупый вопрос, настолько я был шокирован этим неожиданным признанием:
– Давно?
Паркинсон только кивнула, а я улыбнулся. Насколько же мы были слепы, чтобы не замечать очевидных вещей? Теперь все стало на свои места. Пора бы вернуться к насущным проблемам:
– Возможно, я сейчас говорю что-то не то, но романтика никогда не была моей сильной стороной. Что у тебя с Блейзом? Все еще собираешься за него замуж?
– Нет. Уже успела сто раз пожалеть о данном обещании.
– А он что?
– Осел упрямый. Предлагала договориться по-другому. Он ни в какую. Ты выполнишь обещание и все, – Пэнси очень натурально скопировала интонацию Забини.
– А у тебя как с Гринграсс?
– Неуверен, но кажется проблема решена. Ты бы видела, что с ней было, когда она про Метку узнала!
– Я видела.
– Но как? Это же четырнадцатого было, когда тебя к Помфри отправили, – от неприятных воспоминаний оба невольно поморщились.
– Я, когда из больничного крыла вышла, видела, как она истеричила по этому поводу у нас в спальне. Кстати, а почему ты так ни разу и не навестил меня? Мне Милли сказала про те допросы, что ты ей устраивал.
– Болтушка, – усмехнулся я. – Не поверишь, каждый день доходил до двери больничного крыла, а войти внутрь боялся. Не знал, как объясню тебе свое присутствие.
– Неужели, великий и ужасный Драко Малфой чего-то боится?
– Всем нам свойственны человечески слабости, – философски заметил я. – Кстати, мы отошли от темы. Что будем с помолвками делать?
– Может, о нас поговорим, – кокетливо улыбнулась Пэнси.
– Милая, если мы разберемся с этим досадным недоразумением, у нас будет целая жизнь для таких разговоров.
– Ладно, как хочешь, – было видно, что она расстроилась, но я быстро поднял ей настроение, на мгновение, сжав в объятиях и чмокнув в нос. Потом пришлось отстраниться. Ибо дел невпроворот.
– Я уже писал своему отцу.
– И что?
– Ничего. Попробую еще с матерью поговорить. А ты своему писала?
– Я же сказала, что не стану этого делать!
– Чего ты боишься? Хуже в любом случае не будет. К тому же, если ничего не выйдет, у меня есть запасной план.
Мысль о побеге из школы уже не казалась такой уж глупой и безнадежной. Именно это я и собирался предложить Пэнси. Но сначала нужно все-таки попытаться поговорить с ее отцом.
– Почему бы тебе не привести свой план в исполнение сейчас?
– Рано. Я все же настаиваю на том, что нужно поговорить с твоим отцом.
– Раз так, пиши ему сам! Я не самоубийца!
– Хорошо. Все, что мне нужно было для этого, – твое разрешение. И я его получил.
– И давно ты это придумал?
Я лишь неопределенно пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся.
***
В это время в гостиной Слизерина определившаяся со своими желаниями Астория быстро водила пером по пергаменту. Она решила написать отцу, пока еще не стало слишком поздно.
"Отец! Не знаю, простишь ли ты меня, ибо в этот раз я совершила ужасную ошибку. Прошу тебя, пока не поздно, разорви помолвку с Малфоем! У Драко есть Метка. Я не хочу становиться женой Пожирателя. И если мечтала об этом раньше, то лишь потому, что не знала правды. Ты не можешь так поступить со мной! Разорви эту помолвку!
Астория."
Схватив исписанный пергамент, Гринграсс побежала в совятню, умоляя всех известных богов заставить ее отца послушаться свою дочь. О мрачном будущем в качестве жены убийцы девушка старалась не думать, уже сейчас подыскивая в голове новые кандидатуры женихов с толстыми кошельками и кучей фамильных замков.
Следуя задуманному, Малфой сидел за столом в своей комнате, дописывая письмо Нарциссе. Рядом лежало уже готовое послание для Паркинсона. Дабы избежать ненужной огласки, парень с помощью простого заклинания изменил подчерк и не стал подписываться.
"Мистер Паркинсон! Настоятельно рекомендую Вам изменить свой выбор в отношении будущего жениха вашей дочери. Как бы ужасно это не звучало, но мистер Забини, который сейчас является потенциальным женихом мисс Паркинсон, гей. Надеюсь, что до этого Вы не знали, за кого хотите выдать дочь. Возможно, отец Блейза и сам не в курсе относительно похождений сына, и, жаль, что именно мне приходится открывать Вам эту ужасную правду. За доказательствами Вы можете обратиться к любому ученику Слизерина или же к многочисленным любовникам Блейза с других факультетов. Уверен. Они поделятся мельчайшими подробностями своих отношений. И, пожалуйста, не ломайте жизнь собственной дочери!
Доброжелатель."

"Здравствуй, мама! Прости, что так редко пишу. Меня очень встревожило твое вчерашнее письмо, и я обещаю, что сделаю все, чтобы предотвратить этот кошмар. Но на твоем месте я бы уехал из Англии. За меня не беспокойся. Все будет хорошо! Правда, у меня к тебе небольшая просьба. Поговори, пожалуйста, с отцом и убеди его отменить помолвку. Более ужасной кандидатуры, чем Гринграсс, и подобрать было нельзя. Знаю, что это трудно, но хотя бы попытайся. Заранее спасибо!
Драко."
Удовлетворенно хмыкнув, парень свернул оба пергамента трубочками и перевязал ленточками. Паркинсон наблюдала за его действиями, сидя на кровати. Он не стал говорить ей, что именно собирается писать Паркинсону, но почему-то в этой комнате Пэнси хотелось верить только в хорошее.
За эти месяцы оба пережили слишком много, но сейчас между ними стало на одну тайну меньше. И хотелось верить в то, что слова Драко о том, что у них впереди целая жизнь, окажутся правдой. Хотелось верить в эту сказку, которая еще даже толком не началась.
Малфою, как старосте, полагалась личная школьная сова, которая должна отправиться к Паркинсонам, а собственный семейный филин доставит письмо в поместье.
Вдвоем, естественно, в совятню идти веселее, и Паркинсон пришлось выбраться из-под теплого одеяла. С одной стороны хорошо, что они спали в одежде – одеваться не надо было, а вот с другой… Сейчас их наряды выглядели так, что даже Филч по сравнению с ними, казалось, покупал одежду исключительно в бутиках. К счастью, Пэнси оказалась девочкой послушной и в свое время выучила несколько полезных бытовых заклинаний. Придав себе более менее приличный вид, слизеринцы покинули комнату старосты. Несмотря на довольно поздний час, гостиная пустовала. Еще бы! В воскресенье все без исключения любили подольше понежиться в теплой постели. Но не до такой же степени! Правда, на удивление времени не оставалось. Необходимо было как можно быстрее отправить письма, пока еще есть шанс что-то изменить.
Когда они оказались в коридоре, Паркинсон решила затронуть еще одну животрепещущую тему:
– Драко, а что ты будешь делать с заданием Лорда? Насколько я знаю, после того случая с бутылкой, ты ничего больше не предпринимал.
– Нет. И не собираюсь.
– А как же твои родители?
– Мать уедет. Ей есть, где скрыться. А отец может выкрутиться из любой ситуации.
– А ты?
– Что я? В крайнем случае, тоже уеду.
– Один?
– Нет, с тобой, – Малфой улыбнулся. – Хотя, если ты предпочтешь Забини, я все пойму и не буду мешать.
– Сейчас получишь! – пригрозила девушка.
– Помнится, один раз ты мне уже угрожала, – веселился парень. – И помнишь, чем все закончилось?
– Ага, приходом Гринграсс, – усмехнулась девушка, прекрасно понимая, что на самом деле имел в виду блондин, и страстно желая продолжения.
– А вот, собственно, и она! – торжественно произнес Драко, указывая в конец коридора. По направлению к ним действительно шла Астория, чем-то страшно довольная. Не обратив на парочку никакого внимания, она прошла мимо них, продолжая улыбаться. Когда Гринграсс скрылась, Паркинсон спросила:
– Ты точно уверен, что она от тебя добровольно отказалась?
– После того, что я только что видел, уже нет.
– Что будешь делать?
– То, что планировал. Пойдем!
А потом Драко и Пэнси, обнявшись, стояли возле окна совятни, глядя вслед удаляющимся птицам, и думали о том, что чтобы ни случилось завтра, они с этим справятся, потому что сегодня обрели самое главное – друг друга.


Глава 9

Глава 9. Расторгнутые помолвки.
Оставим на некоторое время Хогвартс. Пора бы посетить дома британской магической аристократии.
ПАРКИНСОНЫ
Хозяин поместья сидел в своем кабинете и разбирал бумаги, когда в окно постучала школьная сова.
Прочитав письмо от таинственного доброжелателя, Паркинсон схватился за сердце. Как можно было так поступить с собственной дочерью, единственной и горячо любимой? Подумать только, он чуть не отдал ее в грязные лапы этого… этого… этого гомосексуалиста! Ужас! Какой позор!
Мужчина подбежал к камину, чтобы связаться с Забини. Прошло пару минут, прежде чем голова отца Блейза появилась в зеленом пламени:
– Доброе утро!
– Если оно доброе, – угрюмо отозвался Паркинсон.
– Что-то случилось?
– Еще бы! Я хотел сообщить тебе, что расторгаю брачный союз наших детей.
– Но почему?
– Ты знаешь, что твой сын гей? А я не могу отдать свою единственную дочь за извращенца!
– А что в этом такого?
– Ты знал?!
– Ну, да…
– И ничего не сказал мне? Почему?
– А какая разница, кто мой сын?! Это его личная жизнь. В конце концов, я прекрасно живу с его матерью, несмотря на то, что и сам предпочитаю мужское общество.
– Что??! Да ты знаешь кто?..
– Знаю.
– Все. Я разрываю помолвку. Моя дочь не станет женой извращенца! И в твою семью я ее точно не пущу!
– Ладно, как хочешь. Если это твое окончательное решение…
– Да!
– Увидимся, Паркинсон.
– И не мечтай, Забини!
Связь прервалась. Мужчина тяжело рухнул в кресло, обхватив голову руками. Он готов был озолотить этого доброжелателя, который спас его от столь ужасной ошибки. Но сначала нужно написать дочери. Какой она, должно быть, шок испытала, когда получила то письмо… Бедняжка. К счастью, теперь все кончено.
"Пэнси, милая, почему ты сама не написала мне про Блейза? Но не переживай, ты не будешь его женой. Я разорвал помолвку. И еще… Если ты знаешь того доброжелателя, что написал мне, поблагодари его от всей нашей семьи. Еще надо сказать твоей матери, но этим я займусь сам. А ты не переживай! Самое страшное позади.
Папа."
Школьная сова улетела, так и не дождавшись платы за свою услугу. Нисколько не расстроенный этим фактом, мужчина отправился в совятню, чтобы как можно быстрее отправить письмо с радостной вестью дочери.
Для себя Паркинсон решил, что для того, чтобы в будущем избежать подобных проблем, придется позволить Пэнси самой выбрать жениха. Хоть это и не принято в светском обществе.

МАЛФОИ
Сжав письмо от сына в ладони, Нарцисса поспешила в кабинет к Люциусу, чтобы поговорить с ним. Женщина и сама не одобряла кандидатуру Астории Гринграсс в качестве будущей невестки, но перечить мужу не смела. Однако, ради сына она была готова на многое.
Уже подходя в двери кабинета Малфоя-старшего, Нарцисса услышала крики. Люциус с кем-то ругался. Но определить оппонента по голосу женщина не смогла.
Оказалось, что гостем был отец Астории. Интересно, что ему тут надо? Гринграсс и Малфой орали друг на друга, стоя возле письменного стола из красного дерева. Оба уже были пунцовыми от злости.
– Кто ты такой, чтобы говорить мне, что делать! – бушевал Люциус. – Я не собираюсь ничего менять.
– Моя дочь не будет жить с убийцей!
– Не смей обвинять Драко! Он не убийца!
– У него Метка!
– И что? Это ничего не значит!
– Аврорату такие сказки рассказывай, Малфой! Я хочу расторгнуть брачный союз.
– А я – нет! Ничем не могу помочь.
– Я не собираюсь менять своего решения!
– Я тоже!
– А вот это уже твои проблемы. Я – отец невесты и имею полное право решать, с кем ей связать свою судьбу. И это точно будет не Драко!
– Чем же мой сын так плох?
– Повторяю для особо глухих. Твой сын – Пожиратель. Мне такие родственники не нужны!
– Какие ж тебе нужны? Может, выдашь ее за одного из Уизли? Ты подумай, там выбор большой!
– Это тебя не касается!
– Действительно. Как это меня может касаться судьба собственного сына?!
– Малфой, нашего союза больше нет. Помолвка отменяется. Это мое последнее слово!
– А мое…
– Люциус! – миссис Малфой все-таки решила вмешаться в разговор.
– Замолчи, Нарцисса!
– Сам замолчи! Я поддерживаю сторону Гринграсса. Драко не будет женихом и мужем Астории. Я против этого союза!
– Спасибо, Нарцисса…
– Я не о вашей дочери беспокоюсь. Просто, как мать, никогда не пожелаю своему сыну жить с такой расчетливой девкой, как Астория!
– Что ты сказала?
– То самое, Люциус! Уж не думал ли ты, что этот союз заключается с целью укрепления семейной дружбы? Вынуждена тебя разочаровать, они всего лишь охотятся за нашими деньгами.
Супруги Малфой повернулись к Гринграссу.
– Это правда? – холодно осведомился Люциус.
– Да, а что? Неужели ты настолько наивен, Малфой, что не замечаешь очевидных вещей?
– Пошел вон!
– С радостью, – усмехнулся отец Астории. – Так помолвка отменяется?
– Да, – ответила за мужа Нарцисса. – И, кстати, даже если Драко и Пожиратель, он все равно остается моим сыном. А потому советую не оскорблять его в моем присутствии. Прощайте.
Ничего не сказав, мистер Гринграсс вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Женщина повернулась к своему мужу:
– Я могу порадовать нашего сына?
– Делай, что хочешь. Мне все равно, – ответил Люциус, наливая себе виски.
Миссис Малфой молча вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.



Глава 10

Глава 10. Оковы сброшены.
Утром, за завтраком, Пэнси и Драко получили письма из дома. Все получилось! Аппетит сразу пропал, и слизеринцы выбежали из Большого Зала, взявшись за руки и не скрывая торжествующих улыбок на лицах.
Остановились они только в комнате Малфоя, с разбегу плюхнувшись на кровать.
– У нас все получилось, Драко! Я просто не могу в это поверить, – сказала девушка, переворачиваясь на бок и заглядывая парню в лицо.
– Придется поверить, дорогая. Потому что это правда! – усмехнулся парень. – Но есть небольшое «но».
– Какое же? – Пэнси определенно не хотела думать серьезно; все происходящее доставляло ей огромное удовольствие.
– Мы по-прежнему скованы.
– Чем же?
– Семейными традициями и службой Лорду.
– И что ты предлагаешь? – Паркинсон, наконец, стала серьезной, почувствовав настроение Малфоя.
– Помнишь, я говорил тебе о запасном плане?
– Да.
– Знаешь, в чем он состоит?
– Откуда? У меня среди родственников Трелони нет, – она усмехнулась.
– Я хочу убежать.
– Из школы?
– Нет, совсем. Из школы и даже из Англии. Подальше от Лорда и от грядущей войны. Я не хочу умирать, не хочу терять тебя.
– Ты не потеряешь! – Пэнси улыбнулась, Драко по-прежнему был угрюмым. – Потому что я пойду с тобой куда угодно. Хоть на край света! Только вот…
– Что?
– Метка. Что мы будем делать, когда Волдеморт захочет нас видеть?
– Думаю, мы научимся терпеть эту боль и не будем реагировать на вызовы. Вспомни Каркарова! Последние годы он именно так и жил.
– Думаешь, справимся?
– Уверен.
– Родителям напишем?
– Нет. Никто не должен знать, где мы. К тому же, таким образом они не сразу узнают, что мы ушли и не смогут найти нас.
– А как мы сбежим? Портал? Аппарация?
– Портал долго делать. Аппарируем.
– Куда?
– Хм… Логичный вопрос. Предложения будут?
– Хочу, чтобы там было тепло и сухо. Сырость и холод уже надоели.
– Отлично! Большая часть земного шара отметается. Африка?
– Не-а, комаров много.
– Мексика?
– Сойдет!
– Хорошо. И еще кое-что.
– Слушаю, – девушка склонила голову на левое плечо.
– Нам придется научиться жить без магии. Как только окажемся в Мексике, избавимся от палочек.
– Согласна.
***
Светловолосый парень и темноволосая девушка стояли на берегу Тихого океана. Школьную форму и теплые мантии заменила удобная летняя одежда: легкий сарафан на ней и тонкие брюки и рубашка на нем. Теплый просоленный ветер, напоенный ароматом океана, дул им в лицо, трепал одежду и волосы. Темно-карие глаза поймали взгляд светло-серых:
– Теперь мы обрели свободу, – прошептала Пэнси. – Но мне бы хотелось еще кое-чего…
– Все, что угодно, любимая.
Девушка улыбнулась. Нежное слово приятно ласкало слух.
– Поцелуй меня.
– С удовольствием, – сказал Драко, наклоняясь к губам той, которую любил больше жизни.

Конец.