Глава 1. Ведьма! Ведьма!- Мама! Мама! Мамочка! – счастливо кричит темноволосый малыш подошедшей женщине. Его глаза полны восторга, а в руке он сжимает маленькую колбочку с плещущейся на дне бледно-розовой жидкостью. - Вот оно! – счастливо выдыхает Северус и слегка раскачивает склянку из стороны в сторону.
- Что это, сынок? – спрашивает женщина, обнимая сына и с интересом рассматривая блики огня, что задорно играют на гладкой поверхности содержимого продолговатой колбы.
- Мамочка, это зелье, которое отучит папу пить, - гордо заявляет малыш, прижимаясь к улыбающейся женщине и вдыхая сладкий запах свежей утренней выпечки, который еще окружает ее. В маминых объятиях уютно и тепло. Он чувствует себя нужным и любимым.
Внезапно действие меняется и то место, где прижималась ласковая рука матери, поглаживая макушку мальчика, взрывается острой болью. И почему-то вместо приятного ванильного запаха его ноздри раздражает застарелый запах алкоголя и сигарет. Северус резко распахивает веки и вместо любимых прозрачно-голубых глаз натыкается взглядом на злые черные.
- Снова колдуешь, тварь? – волшебный момент лопается, наваждение исчезает и Северус понимает, что теплые объятия матери, зелье и улыбки на лицах всего лишь сон.
- Я… я… - у мальчика выступили слезы на глазах. Понимание обрушивается на него оглушающей лавиной – он снова не смог уследить за непроизвольным выбросом магии, удержать его. Он не успевает опомниться, как падает на деревянный пол, больно ударившись коленками.
- Я, кажется, тебе ясно сказал, чтобы никакой магии в моем доме! – кричит отец, брызжа слюной от злости. Сквозь слезы маленький Северус видит, что на полу лежат осколки вазы. Вазы, которую в прошлом году привезла его бабушка – мать отца. Эту вазу можно починить с помощью магии, ее можно склеить и даже трещин не останется, но, конечно, он об этом умолчит. Он не хочет, чтобы досталось и маме. Сейчас отец выпустит пар, остынет и уйдет спать, а Северус терпеливо подождет, когда отцу надоест кричать.
- Тебе нечего сказать, урод? Не хочешь разговаривать с собственным отцом? Я сейчас тебя научу.
Северус как сквозь вату слышит металлическое позвякивание крупной бляхи и трение кожзаменителя о грубую ткань штанов. Свист, раздающийся где-то сзади и огненная боль, полосой взорвавшаяся на спине. Северус всхлипывает и боком падает на пол.
- Голосок прорезался? – зло спрашивает отец. Снова свист и снова боль. Свист – боль. Свист – боль. Маленький Снейп прикрыл глаза и прокручивает в памяти свой недавний сон. Это помогает… терпеть.
Минута, две, три, пять, полчаса? Сколько он уже так лежит, стараясь сжаться в комок, сделаться как можно незаметнее и не думать о боли?
- … чтобы я тебя здесь больше не видел! – орет отец, но Северус его не слышит. Собрав силы, он срывается с места, скатывается с лестницы, дрожащими руками открывает дверь дома.
- Северус? – снаружи доносится испуганный голос Эйлин. Северус замирает и резко выдыхает. Мама не должна видеть его в таком состоянии. Сорвав с вешалки мантию, он накидывает ее поверх футболки и шорт, в которых он спал, быстро просовывает ноги в единственные сандалии и, стерев с лица дорожки скатившихся-таки слез, отодвигает щеколду в сторону. - Северус?
Голос Эйлин настойчивее, и в нем явно слышится испуг. Собрав волю в кулак, Северус распахивает дверь и, придав своему лицу безразличное выражение, сообщает:
- Ушел гулять, - в этот раз голос его не подвел. Быстро проскочив мимо матери, Северус пустился бегом в сторону леса неподалеку. Таким видеть его никто не должен.
Остановился он только тогда, когда перед глазами заплясали разноцветные круги, а легким перестало хватать воздуха. Прислонившись к дереву, Северус дал себе передышку. Здесь он в безопасности. Обхватив себя руками, он присел землю, укрытую еловыми иглами. «Это не в первый раз. Не в первый раз!», - твердил он сам себе, усмиряя бешено стучащее сердечко. Восстановив дыхание, он подобрал колени к груди и сжал ладони в кулаки. «Я это уже делал! У меня получилось в прошлый раз – получится и сейчас!». Северус расслабился и позволил боли захватить полностью его сознание, иначе он не сможет исцелить сам себя, а возвращаться с багровыми полосами и кровоподтеками он не хотел. Не хотел тревожить маму лишний раз, а отец, проснувшись, даже и не вспомнит о… своем «правосудии».
Сначала он почувствовал тепло на кончиках пальцев, тепло поднималось выше, заставляя боль отступать. Медленно, лениво, нехотя, но все же отступать. Лес затих, казалось, помогая маленькому мальчику своей тишиной. Тепло добралось до лопаток, вступая в борьбу с кровоточащими ранами. Миллиметр за миллиметром Северус мысленно двигал спасительное тепло. Он мысленно застонал – это труднее, чем в прошлый раз. Но перед глазами возникло заплаканное лицо Эйлин, и Северус стал упорнее «упрашивать» тепло двигаться. В последний раз боль в спине вспыхнуло огненным пламенем и затихло. Маленький Снейп осторожно передернул лопатками – боль уже не такая сильная. Наверняка на спине остались синяки, но это лучше, чем воспаленные багровые отметины. Северус откинулся назад, прикоснувшись спиной к шершавому стволу дерева, и утомленно прикрыл глаза. Через полчаса можно будет возвращаться домой.
***
- Лилиан! Петунья! Спускайтесь завтракать! - певучий голос матери, донесшийся с кухни и ароматные запахи, проникающие в приоткрытую дверь, напомнили девочке о том, что пора вставать. Она села на кровати, потирая сжатыми кулачками глаза, и сладко зевнула. Сегодня суббота, а это значит, что сегодня все семейство Эвансов будет завтракать вместе. По будням отец семейства, Кристофер Эванс, уходил на работу еще до того, как просыпались девочки, да и возвращался домой довольно поздно. Поэтому в маленьком двухэтажном домике неподалеку от Паучьего тупика существовала своя негласная традиция - совместные завтраки по выходным. Девочки рассказывали отцу о своих школьных делах, а потом все вместе они спускались в оранжерею, где Мэри выращивала хрупкие и прихотливые цветы. Это были спокойные деньки, наполненные любовью и счастьем, и Лили и не думала, что может быть иначе.
- Вставайте, соониии! - пропела Мэри, звеня тарелками и Лили направилась к двери, шлепая босыми ногами по деревянному полу. Дверь в ванную была открыта - значит, Петунья еще не проснулась. Ее четырнадцатилетняя сестра проводила перед зеркалом в ванной непозволительно много времени - поэтому и в школу они приходили практически к самому звонку. Лили быстро умылась, почистила зубы и уже спускалась по лестнице, когда в коридоре наверху появилась заспанная Петунья.
- Доброе утро, мам, пап... - рыжая опять зевнула, деликатно прикрывая рот ладошкой и заняла свое место за небольшим столом, накрытым к завтраку. Скоро к ним присоединилась и недовольная чем-то Петунья. Недовольство ее усилилось еще больше, когда родители предложили им с сестрой устроить пикник в единственном в городке парке, который прилегал к густому лесу. Эвансы собирались в гости к друзьям, живущим по ту сторону парка, а так как Хендриксоны были владельцами трех великолепных ретриверов, Петунье с ее жуткой аллергией вход к ним был заказан. Лили с удовольствием поиграла бы с собаками, но она и не заикнулась об этом, не желая расстраивать сестру еще больше.
Вот так они оказались на залитой солнышком лужайке - на теплом пледе расставлены бумажные тарелки с сандвичами и термос с морсом. Петунья сменила гнев на милость и теперь, усевшись по-турецки, наблюдала за тем, как Лили осторожно касается нераспустившихся бутонов на колючем кустарнике. Этот фокус ей удавался не всегда, но еще в прошлом году она заметила, что если сосредоточиться, то цветы послушно расправляют лепестки, словно бабочки, высвободившиеся из коконов под ее пальцами. И сейчас - зеленый комочек нехотя вздрогнул... и лопнул, позволяя розовому цветку подставить бархатные лепестки щедрому солнцу.
- Ураа! - Петунья захлопала в ладоши, широко улыбаясь в ответ довольной улыбке младшей сестры. - Жду не дождусь, когда тоже смогу так делать…
- Я уверена, что осталось ждать совсем немного... - Лили подмигнула и коснулась пальчиком следующего бутона, помогая ему обрести жизнь. Они с Петуньей вместе ждали того дня, когда она тоже сможет проделывать такие же странные волшебные штучки, что умела Лили. Правда, родители были обеспокоены тем, что одна из их дочерей была… другой. И постоянно говорили ей о том, что важно сохранить ее умения в секрете и не показывать подобных фокусов никому. - И тогда мы сможем помочь маме с ее цветами, - с энтузиазмом заявила девчонка, высвобождая из тесного плена очередной цветок.
***
Голосок… звонкий и радостный вырвал Северуса из-за забытья. Он открыл глаза и сразу зажмурился, привыкая к ослепительному солнечному свету. Оказывается, он позволил себе отдохнуть больше, чем полчаса, намного больше. Прищурившись, он внимательно посмотрел туда, откуда, как ему казалось, раздается сказочный голос. Сквозь густую листву он увидел два силуэта, склонившихся над клумбой. Две девочки. Подруги? Сестры? Какая разница, ведь одна была такая же, как он. Она тоже волшебница! У Северуса перехватило дыхание. Это невероятно. Он следил за действиями девочки и невольно чувствовал восхищение. Он стоял, не в силах шелохнуться.
Всю картину портила вторая девочка, своим нытьем. «Она маггл», - пронеслось в голове. Если бы не она, Северус непременно бы вышел из своего укрытия и познакомился с другой девочкой. А сейчас он просто стоял, затаив дыхание, и впитывал магию, идущую от веселой рыжеволосой бестии. После очередной реплики ее спутницы, Северус не выдержал и вывалился из-за кустов.
- Ты так никогда не сможешь сделать, - его голос звучал грубо и очень уверенно. Рыжеволосая девочка повернулась к нему и недовольно поджала губы. Девочка-маггл смотрела на него насуплено.
- Сможет, конечно. Нужно просто подождать, - Лили подошла к мальчику и неуверенно улыбнулась, - и вообще, привет. Я Лили, а это моя сестра Петунья. А тебя как зовут?
«Лили… Какое красивое солнечное имя, как же ей оно идет…», - совершенно глупые мысли лезли в голову Северуса.
- Не питай иллюзий, - совершенно серьезно произнес мальчишка, повторив точь-в-точь папину фразу, сказанную когда-то, когда Снейп узнал, что он волшебник. Отец не мог это понять и принять, поэтому сделал все возможное, чтобы отравить жизнь и Северусу и Эйлин, - вы можете прождать всю жизнь, но она так не сможет колдовать. Никогда. Она – маггл, а ты - ведьма.
- Много ты знаешь - недовольно пробурчала старшая из девочек, поправляя длинную юбку. - Сам как будто умеешь...
- Ты не можешь знать наверняка, - улыбка Лили несколько погасла, - Никто не может предсказать будущее.
Мальчишка был похож на ежа. Колючий, с пронзительным взглядом, ехидным голосом. Но Лили была так захвачена, встретив кого-то, кто тоже может делать необычные вещи - пусть даже эти вещи не так уж приятны, как распускание цветов и иногда - цветные светящиеся искорки. И сейчас она словно разрывалась меж двух огней - сестринскими чувствами и любопытством.
- Ты заблуждаешься, - Лили все больше и больше нравилась Северусу. Две противоположности. Она – яркая, веселая, нежная, аккуратная, а он – мрачный, хмурый, в помятой старой одежде. Рубашка подозрительно напоминала женскую блузку, просто немного перешитую на другой лад. Она – положительная, он – отрицательный. Но ведь по законам физики разнополярные заряды притягиваются? Так и сейчас. Мальчишку неимоверно тянуло к рыжеволосой девчонке. Если бы только не ее сестра… Почему «если»? Набравшись нахальства, Снейп дерзко вскинул голову и проговорил, отдельно цедя слова, - Я. ЗНАЮ. НАВЕРНЯКА.
Было немного странно и не понятно, почему она до сих пор не знает о магическом мире, магах и магглах… Догадка обрушилась на него, как будто его огрели по голове «ступефаем». «Значит… Значит, ее родители не волшебники». А это может быть даже забавным. Он вполне бы мог рассказать ей о волшебном мире и подружиться с ней. Ведь она тоже особенная. Он это чувствует.
- И… я не ведьма... - девочка потупилась, краснея от смущения. - Я не летаю на метле… и у меня нет черного кота...
- Хорошо, если тебе не нравиться слово «ведьма», можно сказать по-другому, ты – волшебница. И, поверь мне, очень способная, - тон Снейпа немного смягчился. Он хмыкнул и подошел к одному из распущенных магией Лили цветку. Немного подумав, мальчишка обхватил руками раскрывшийся бутон и сосредоточенно смотрел на ладони, которые постепенно смыкал. Он чувствовал заинтересованные взгляды девочек, но старательно не обращал на них внимания – главное сосредоточиться. Когда щель между руками исчезла, он резко отдернул и ухмыльнулся полученному результату. Взору предстало жалкое зрелище. Цветок умер. Лепестки завяли и почернели, яркие цвета исчезли, остались только серые полутона.
- Я много чего умею, - Снейп неуверенно улыбнулся Лили, но переведя взгляд на, как оказалось, ее сестру и довольно ехидно поинтересовался, - Слабо повторить?
- Но... но ты испортил все... - рыжая девочка расстроено погладила умерший цветок, но как она ни пыталась, он не вернулся к жизни. Петунья же мрачно огрызнулась на ехидный вопрос: - А тебе слабо расчесаться?
Петунья, видимо, созрела для оскорбления. Вот только все было до тошноты банально. Он часто слышал подобные фразы в свой адрес. И уже привык их просто игнорировать. А что здесь еще можно сделать, если помыв волосы накануне, она становятся грязными уже к обеду следующего дня? Сначала мама пыталась с этим как-то бороться, но потом махнула рукой. А отец вообще хотел подстричь мальчишку очень коротко, чуть ли не на лысо, чтобы Северус, как сказал Тобиас, «не был похож на замухрышку».
Лили растерянно смотрела на переругивающихся детей и, чтобы прекратить начинающуюся ссору, дружелюбно предложила мальчику:
- Хочешь есть? У нас тут много всего... а может, ты расскажешь, что ты еще умеешь, пока мы все будем есть? - на это предложение даже Петунья, сначала отрицательно качающая головой - мальчик ей совсем не нравился - все же согласно подвинулась на одеяле, освобождая для Северуса место.
Критически посмотрев на покрывало, потом на Петунью, Северус пожал плечами:
- Нет, я не голоден, - когда Петунья подвинулась, Снейп брезгливо поморщился. - Может быть, и расскажу, но не в присутствии магглы. Ей это вообще знать не положено.
- Да ничего ты не знаешь, малявка! - Петунья встала на ноги и надвинулась на мальчишку, кривя губы. - Если она смогла так, то и я тоже. Мы сестры и все будет так, как я говорю.
- То, что вы родственники - еще ни о чем не говорит, - ехидным тоном отозвался Северус, все так же смотря в упор на Петунью. Однако от дальнейшей тирады его отвлекли какие-то голоса позади девочки. Любопытство взяло вверх, и он выглянул из-за спины Петуньи. Если до этого на лице Северуса была холодная безмятежность, теперь там была ярость, гнев и… страх. Он вспомнил тот день и этих мальчишек, когда он лежал на сырой земле, захлебываясь собственной кровью и считая удар за ударом. К черту такие воспоминания! Снейп тряхнул головой и попятился в сторону кустов, отчаянно желая слиться с листвой.
- Я вернусь через полтора часа, а ты сиди тут и никуда не уходи, - строго сказала Петунья младшей сестре.
Как ни странно, мальчишки скользнули по нему равнодушными взглядами и удалились, прихватив с собой Петунью. «Твари», - Снейп вздохнул и посмотрел на Лили. Ему нравилась ее беззаботность. Что ж, теперь можно и поговорить. Снейп сел на кусочек покрывала, где недавно сидела Петунья.
- Ммм... а кто такие магглы? - Лили села на одеяло, расправляя кружевную юбку зеленого платья, и аккуратно разливая по маленьким стаканчикам морс. - Хочешь пить?
- Хочу, - Северус благодарно кивнул и взял из ее рук миниатюрный стаканчик. Их пальцы на секунду соприкоснулись. Снейп побледнел и сделал вид, что ему жизненно важно разглядеть свои потрепанные сандалии- Спасибо. Я Северус. Северус Снейп.
Его первое «спасибо»… Он еще никого и никогда не благодарил, кроме матери. Наверно, оно прозвучало нелепо. Сделав несколько глотков, Снейп по привычке начал определять, что входит в состав напитка. Мама часто готовит ему различные компоты, а Северус потом бегает за ней, угадывая, что же она добавила в напиток. А что же присутствовало здесь сейчас? Основой определенно была клубника, естественно сахар и… немного смородины? Такого сочетания он еще не пробовал, но очень вкусно. «Надо запомнить».
- Магглы – это обычные люди, не обладающие магической силой.
Лили отпила из своего стаканчика, не переставая изучать мальчишку.
- Магглы, - Лили несколько раз повторила незнакомое слово, катая его на языке, как конфетку с незнакомым вкусом. - Магглы. А ты сам это придумал? Или прочитал в какой-то книжке? Я вот много читаю, почти с трех лет, но такого никогда не встречала, - откладывая стаканчик, она отодвинула корзинку с одеяла, чтобы можно было растянуться на нем, подставляя лицо теплому солнышку. - Может быть, она в библиотеке есть? Я могу попросить папу, чтобы он ее взял для меня, - девчонка сорвала травинку и закрутила ее пальцами, сворачивая в колечко. - Я тебя никогда не видела тут. Ты давно приехал? И давно умеешь… так, - она махнула рукой в сторону куста, внимательно наблюдая за мальчиком.
Девочка внимательно наблюдала за ним, будто он был с другой планеты. Стало немного неуютно. Северус смутился и начал вырисовывать пальцем на пыльной земле какие-то замысловатые узоры, понятные только ему. Снейп стеснялся этой девчонки. Он вообще никогда вот так не сидел на покрывале с кем-то (Эйлин не в счет, она же мама), никогда не пил с кем-то морс и не разговаривал ни с кем о волшебном мире (мама опять же не в счет). Все было в новинку, и эта новизна была пугающей. Северус привык к стабильной жизни, когда все расписано по минутам, когда все предсказуемо. А сейчас в его жизнь рыжим вихрем ворвалась девчонка со звучным именем Лили и перевернула все с ног на голову. Так… необычно. И так притягательно.
- Нет, это устойчивое название таких людей, как, например, твоя сестра, - Снейп поморщился, представив ее лицо. - В библиотеке Хогвартса, наверняка, такая книга есть, в которой можно прочитать о магглах. А вот в обычной библиотеке ее найти нельзя. И твой папа не сможет взять такую книгу для тебя.
Подростки, с кем имел счастье гулять Северус, всегда считали его занудным и откровенно скучали, когда Снейп начинал им что-нибудь рассказывать. Теперь, если Снейп считает нужным ответить на подначки сорванцов, то обычно это бывают грубые фразы, произнесенные ледяным тоном. Действует, как будто холодной водой окатили с головы до ног.
- Я живу здесь недалеко, - Северус махнул рукой на север. - И всю жизнь тут прожил. Просто… я никогда не гуляю, точнее, очень редко гуляю. Наверное, не пересекались просто.
Его голос был прерывистый и неуверенный. После нескольких лет отсутствия нормального общения Северуса «прорвало», ему хотелось делиться своими знаниями, опытом, силой.
- Так я умел всю свою жизнь, - Северус снова подошел к кусту, что-то прикинув в уме, он снова сомкнул пальцы на безжизненном бутоне. Закрыв глаза и полностью сосредоточившись на ощущениях, через две минуты, Снейп отдернул руки от цветка. Он был… таким, каким должен быть. Живой и немного распустившийся, цветок сразу же потянулся к солнышку. Северус шумно выдохнул, оказалось, он задержал дыхание, и улыбнулся. - Просто я не сразу это осознал и не всегда могу это контролировать. Мама говорит, это потому, что я еще не достаточно вырос. Я так не считаю! Вот только природа все решила за меня.
Северус понурив голову, вернулся на покрывало и снова уставился на развязанные шнурки.
Мальчик казался очень смущенным, наверняка из-за того, что Лили так на него глазела. Девочка сделала усилие и перевела взгляд на розовый куст, который, не без ее помощи, стал единственным ярким пятном на фоне всеобщего зеленого. Мальчишка ей очень понравился, несмотря на то, что выглядел не очень опрятно. Ну и что, что у него мятая рубашка и спутанные волосы. Зато удивительные глаза - черные, как у ворона, что жил на дереве за ее окном. Она еще никогда не видела таких глаз. Голубые, почти прозрачно-васильковые, как у Петуньи, зеленые, как у самой Лили… Карие, серые, даже меняющие цвет при разном освещении, как у ее мамы. Но никогда - черные.
- А где это - Хогвартс? Это библиотека такая? В Лондоне, может быть? – спросила девчонка, поправляя ленты в волосах.
Солнышко начало потихоньку снижаться к горизонту, обжигающие своим жаром лучи теряли силу и только теперь Северус мог спокойно вздохнуть и, наконец, расслабиться. Свет в ее глазах… так хотелось верить, что это не отражение солнца, а ее щедрый свет, исходящий из самых глубин души, только для него. Хочется верить. Пусть это самообман, но у него есть это право. Право обмануться, если ложь приносит такие замечательные мгновения. Солнышко не забыло и о огненно-рыжих волосах Лили. Блики то и дело слепили Северусу глаза, отчего появилось неконтролируемое желание протянуть руку, поймать нахального зайчика и просто провести рукой по волосам. Непреодолимое желание. Нельзя.
- Хогвартс? - Снейп пожал плечами. - Нет, это старинный замок, являющийся единственной школой магии в Англии. Если быть точнее, полное название звучит так – Школа Чародейства и Волшебства «Хогвартс». Наверное, сейчас для тебя звучит дико, но ты изменишь свое мнение, когда тебе исполнится 11 лет, и ты получишь письмо из Хогвартса.
Северус ждал этого дня с трепетом и надеждой. Он думал, что ссоры дома происходят исключительно из-за него и что, когда он уедет из дома, мама с папой больше не будут ссориться. Наивно? Возможно. Он очень хотел, чтобы мама была счастлива и, если он, Северус, является преградой для маминого счастья, то будет лучше, если он побыстрее уберется из дома. Ему еще невдомек, что размолвки могут быть и по другим причинам. А также была непонятная надежда, что приехав в Хогвартс, он обязательно найдет друзей. Может быть, он даже попробует измениться в лучшую сторону. Он должен попытаться!
- Я не знала, что есть еще кто-то, кто может делать странные вещи, как я... Давай дружить, Северус? - она с искренней серьезностью протянула мальчику руку, но тут же широко улыбнулась ему. - Если ты не против, мы можем гулять вместе. Петунья не очень любит гулять со мной, у нее много друзей, для которых я слишком маленькая.
«Стоп. Друзья. Она мне предлагает дружбу?», Снейп побледнел еще сильнее. Он не ожидал таких слов. «Еще спрашиваешь?». Северус резко вскинул голову и пристально посмотрел в глаза Лили, ища подвох. Но, ее слова были искренними. Сердце учащенно забилось. Снейп неуверенно дотронулся до протянутой руки и совсем легко ее пожал в ответ, будто боясь причинить боль. Ее ладонь теплая, мягкая и такая нежная. Северус сразу же отдернул руку, бледнея (куда еще сильнее?).
- Давай, - тихо согласился Северус на предложение дружбы. -- Я… я не против.
И… ты не одна такая и ты не странная. Поверь мне.
Неужели он нашел друга? Самого настоящего друга, который может его понять? Не просто друга, а волшебницу. Не сон ли это? В глазах Северуса полыхнул огонек.
- Тут совсем недалеко есть фонтан с золотыми рыбками, - Лили улыбнулась и поднялась на ноги, принимаясь собирать еду в корзинку. - Мы можем там посидеть, они так забавно едят крошки, если им кинуть хлеба, - девочка завернула в салфетку пару кусочков хлеба и выжидающе посмотрела на мальчика. - Я должна ждать Петунью тут, но ведь она не говорила, что я не могу отойти к фонтану.
Фонтан... А это значит, вода, много воды... Северуса передернуло. Он ненавидел воду и все, что с ней связано. Когда-то давно к ним в гости приехала бабушка Северуса. Она была немного странной, но маленькому Северусу нравилось с ней общаться. Она привезла с собой еще слепого котенка в подарок на какой-то праздник, на какой он уже не помнил. Маленький серый пушистый клубочек, которого единогласно назвали Дымком. Северус все свое внимание переключил на маленькое животное, играл с ним, в итоге все руки, нос и шея были покрыты мелкими царапинами. Это были, пожалуй, самые яркие 5 часов из его детства. До того момента, как пожилая женщина покинула дом Снейпов. Закрыв дверь за тещей, Тобиас со словами «не бывать двум тварям в одном доме, хватит и одной» взял одной рукой за шкирку беззащитного котенка, а другой - точно таким же образом Северуса и поволок в ванную. Набрав воды, отец швырнул котенка в ванную и резким движением захватил мальчишку, пресекая попытки вырваться. Северус пытался... Видеть беспомощно барахтающегося котенка было мучительно больно. Мальчик чувствовал все, что ощущал котенок, чувствовал как медленно утекает из его дрожащего тельца жизнь. Тогда Северус закрыл глаза, но зажать уши он не смог. Мяуканье... Нет, не попытка докричаться до жестоких хозяев, скорее говорящее «зря вы так». Северус упал на колени и заплакал. Это были первые слезы, которые он позволил себе пролить перед отцом. С тех пор он пытался как можно меньше контактировать с водой. Тогда он еще был чувствителен к чужой боли, чужому горю...
Но как можно отказать этому рыжему ангелочку?
- Пойдем, - проговорил Северус, старательно пряча взгляд немного увлажненных глаз. Северус до боли закусил губу, отгоняя воспоминание из прошлого. - Показывай дорогу.
Это был прекрасный повод лишний раз позлить Петунью.
- Это совсем недалеко, - снова повторила девочка, наконец, закрывая корзинку и перекладывая сверток с хлебом в другую руку. Стряхнув с платья травинки, она просунула ладошку в руку Северуса и потянула его к пункту назначения. Фонтан стоял на вымощенной площадке, по кругу ее были небольшие скамейки, но сейчас они были пусты. Подбежав к весело журчащему фонтану в виде трех маленьких дельфинов, Лили села на широкую кромку и развернула салфетку, принимаясь крошить хлеб. - Смотри, они такие умные... сразу подплывают… - она махнула мальчику рукой, подзывая его поближе и протягивая ему горсть хлебных крошек. - Попробуй первым.
Северус медленно подошел к фонтану и осторожно заглянул через плечо девушки. Ничего необычного. В воде барахтаются рыбки, глупо открывая и закрывая рот. Лили протянула крошки хлеба. «Ну что за наказание?»
- Хорошо.
Неуклюже наклонившись, Снейп разбросал корм и немного отошел в сторону, искоса наблюдая за голодными рыбешками. А ведь Снейпу сейчас ничего не стоит сосредоточиться, сжать кулаки и… убить этих рыбок. Это же так просто. Он это может. И ему будет все равно, что он лишит жизни этих невинных созданий. Нет, он не будет расстраивать Лили. Вдруг она отреагирует так же как когда-то он на смерть котенка? Нет, только не ее слезы!
Девочка еще немного поворковала над рыбешками, уговаривая их не толкаться, потому что еды всем хватит и раскрошила в воду остатки хлеба. Северус с улыбкой наблюдал за рыжеволосой девочкой, пытающейся разговаривать с рыбками. Сам он не стремился вот так вот склониться над рыбками. Зачем? Только распугать их своим видом? Ну уж нет! Пусть Лили немного «пообщается» с молчаливыми созданиями, если ей это приносит удовольствие, ведь такие моменты нужно ценить. А Северус умел их ценить, так как в его жизни счастливых моментов было совсем немного. Вот сейчас как раз один из них. Теперь, отряхнув руки, она улыбнулась мальчику, покачав рыжими локонами.
- Папа говорит, что они глупые и ничего не понимают. Но мне кажется, что мы просто не умеем понимать животных.
- Они… милые, - почти искренне ответил Северус. - А ты здесь часто гуляешь? Расскажи о себе.
Она поболтала ногами, изучая свои ботиночки, и пожала плечами:
- Мы живем в небольшом доме. И семья у нас небольшая - мама, папа, Петунья и я. Я хожу в младшую школу и стараюсь получать только самые лучшие оценки. А Петунья не очень хорошо учится, она говорит, что не будет работать потом, - наморщив носик, она почесала за ухом и подняла глаза на мальчика.
- Все может быть, - Снейп все также стоял чуть поодаль, не решаясь подойти поближе. - Стараешься? Или получаешь? Это ведь совсем разные понятия.
- Ммм... у меня четверка по математике… - она скорчила гримасу и отвернулась к рыбкам, которые уже проглотили все крошки, что она им набросала. Теперь они выписывали круги под ее тенью, словно ожидая добавки. - Я не видела тебя в школе... Ты ездишь в соседний город учиться?
- По математике? - переспросил Северус, расширив глаза от удивления. Такого слова, тем более науку, он не знал, но зато из книг, найденных на чердаке, он узнал другое слово, созвучное с «математикой», - Что это? Я знаю «арифмантику». Хотя… Мне кажется, арифмантика и математика - это одно и то же, только одно название используется в волшебном мире, а другое в вашем, маггловском. Но я не уверен. Арифмантику будут преподавать в Хогвартсе. Вот как раз потом расскажешь: одно и то же это или нет. Нет, я не учусь и не учился в начальной школе, - Снейп потупил взгляд. - Мама хочет, чтобы я начал свое обучение именно в Хогвартсе.
Снейп не ходит в начальную школу, его не захотела отдавать туда мама, мотивируя тем, что свое обучение он начнет непременно в Хогвартсе, а начальным знаниям она сама способна его обучить. Большой вклад в познание мира внесли и старые книги, найденные на чердаке. Именно в них Снейп почерпнул много интересных фактов о магическом мире.
- А у тебя есть брат или сестра? Или, может быть… собака? - с замиранием спросила она, приглашающе похлопав по кромке фонтана рядом с собой.
- Нет, я один в семье. А, мама и папа. И собаки нет. Мой отец считает, что они бесполезные твари, - «Как, впрочем, и я», отец часто говорил, что Северус бесполезный и нежеланный ребенок.
- Я очень люблю собак, но Петунья их боится очень, поэтому папа подарил мне плюшевого пуделя. Но ведь это совсем не одно и то же… - девчушка печально вздохнула, но на ее лицо скоро вернулась доброжелательная улыбка. - Мы в парк часто ходим. Раньше с мамой, но сейчас она занята. Она выращивает цветы. И у нас дома много лилий, не только я одна, - она хихикнула, повторяя слова, которые часто произносил ее отец, когда мама рассказывала ему о своих новых достижениях.
- А Петунья твоя – дура! – вспылил Снейп, но под недоуменным и осуждающим взглядом Лили осекся. - Прости.
Северус снова опустил голову, рисуя что-то ногой в пыли, стараясь не встречаться глазами с Лили. Ему действительно было стыдно.
- Петунья хорошая… просто она очень ждет, когда тоже сможет… сможет… как делаю я, - невнятно пояснила девчушка, словно стесняясь своих способностей, которые не могла разделить с сестрой.
- И все-таки, ты не исправима, - Северус улыбнулся, - Нужно смотреть правде в глаза: твоя сестра так никогда не сможет сделать. Вот увидишь! Ты сказала, она старше тебя? То есть, ей есть 11 лет? И, конечно же, ей не приходило никакого письма из таинственного Хогвартса? Что ж, ты вправе считать меня психом, как и все остальные. Я не обижусь, правда.
- Ей четырнадцать вообще-то… - мягко поправила Лили, хмурясь оттого, что понимала правдивость заявления мальчика. И правда, ведь, если верить его словам - а у нее не было ни малейших сомнений в том, что он не лжет ей - письмо приходит в одиннадцать лет. А Петунья не получала приглашения в этом возрасте. Рыженькая девочка вдруг почувствовала себя так неловко перед сестрой, словно специально отобрала у нее возможность чародейничать. - Я не… я не думаю, что ты псих, - продолжая хмуриться, сказала она, удивленно глядя на пытающегося казаться равнодушным мальчика.
Немного помявшись, Снейп все-таки предложил, смущаясь:
- А хочешь, я буду с тобой гулять иногда в парке?
- Конечно, хочу! - Лили широко улыбнулась. - Я познакомлю тебя с мамой, она будет очень рада тому, что у меня появился друг.
«Черт, а ведь она действительно рада нашему знакомству, а я несу тут какую-то чушь». Действительно, Снейп мог отличить ложь, подхалимство, неискренность, лесть от правды и искренних чувств. Дар от отца? Кто знает...
- Ну… - Северус смутился, не зная как правильно выразить мысль, - я не думаю, что это хорошая идея и мне кажется, что твоя мама не обрадуется такому, как я.
Северус сделал шаг назад.
- Я очень рада, что встретила тебя, Северус, - важно произнесла она, улыбаясь ему.
- Я, эээ, тоже очень рад, что познакомился с тобой. Но мне надо идти домой. Наверняка моя мама беспокоится, и будет искать меня. Я пойду, хорошо? Давай через 2 дня на этом же месте?
Мальчишка вдруг спешно засобирался домой и Лили соскочила с кромки фонтана на которой сидела.
- Конечно, маму нельзя беспокоить. Только ты обязательно приходи, ладно? Я буду ждать тебя.
Глава 2. Приглашения в сказку«Девятое января», - мысленно простонал Северус, сонно потягиваясь. Нехотя разлепив веки, он секунду потратил на то, чтобы адаптироваться в темноте и еще секунду, чтобы осознать, какой сегодня важный день. И пусть сегодня ненавистный ему день рождения – это не главное. Сегодня ему придет письмо из Хогварста. Из Школы Чародейства и Волшебства. «Если уже не пришло». Эта мысль заставила Северуса резко откинуть одеяло, вскочить с постели и сделать несколько энергичных движений, разгоняя застоявшуюся кровь. В доме холодно, очень холодно, но даже этот факт не испортил ему вполне сносное настроение. Наскоро одевшись, он выскочил за дверь и побежал на кухню.
- Ма-а-ам, - протянул он, остановившись в дверях и вдыхая вкусный аромат пирога.
- Да сынок? – лукаво произнесла Эйлин, откладывая в сторону разделочный нож и снимая с плеча кухонное полотенце. – Что-то ты сегодня рано проснулся.
- Как я могу спать, когда сейчас решается моя дальнейшая судьба, - возмутился Северус. Эйлин тепло улыбнулась.
- С днем рождения, дорогой, - она подошла к нему, наклонилась, обдав запахом печеных яблок и ели, и поцеловала в кончик носа.
- Ма-а-ам! – укоризненно сказал Северус, проходя мимо матери и садясь за стол. – Я не об этом. Письмо… оно еще не приходило?
- Нет, Северус, еще рано. Ты родился днем, поэтому фактически, тебе еще не исполнилось 11 лет.
Северус задумчиво уставился в окно. Да, зря он вскочил в такую рань, теперь оставшиеся полдня до прихода письма будут течь медленно, назло Северусу. Чем заняться? Сегодня понедельник, а значит, отца не будет до вечера. Можно ходить по дому без опаски, можно помочь маме с приготовлением обеда, можно начать уборку дома.
Да, действительно, Эйлин не раз ему рассказывала о моменте его рождения. А дело было одним солнечным январским днем. И что удивительно, даже вполне типичная для такого дня январская вьюга замерла в ожидании рождения Северуса. Снейп верил маме, но чтобы поверить в то, что сама матушка Природа ждала его рождения… увольте.
А за окном темно. Свинцово-серые тучи заволокли небо, улицы пустые и безжизненные. Эйлин тем временем поставила перед Северусом чашку ароматного чая и положила рядом две сдобные булочки.
- Твой любимый пирог будет готов чуть позже, - Эйлин смутилась, - я не ожидала тебя так рано.
- Не стоило. Ты же знаешь, я не люблю этот день, - равнодушно произнес Северус, делая глоток горячего чая.
- А я не для дня рождения старалась, хочу отметить твое поступление в школу, - хитро улыбнувшись, она снова начала хлопотать по хозяйству.
Быстро выпив свой чай и умяв одну булочку, Северус встал из-за стола.
- Спасибо, - тихо поблагодарил он ее и, прихватив с собой оставшуюся сдобу, улизнул к себе в комнату.
Немного помаявшись от безделья, он оделся теплее, вышел в коридор. Обмотав шею теплым колючим шарфом, накинув осеннюю куртку и взяв лопату, он отодвинул щеколду входной двери в сторону.
- Я чистить снег, - выкрикнул он и, не дождавшись ответа Эйлин, выскользнул во двор.
Застоявшийся морозный воздух тут же въелся тысячами микроскопических спиц в незащищенную одеждой кожу. Потерев энергично ладони, Северус начал расчищать снег, отбрасывая его как можно дальше. Через несколько минут активной работы стало жарко. А вот расчищаемая дорожка закончилась довольно быстро. Впрочем, Северус вышел в такой мороз на улицу не только для того, чтобы совершить акт милосердия. Ему не терпелось добежать до старого полуразваленного дома, почтовый ящик которого служил тайным местом. Этот дом был заброшен еще лет десять назад и прав на него никто не предъявлял. Северус и Лили использовали его по своему усмотрению. Иногда в темном сыром помещении варили легкие зелья, иногда просто сидели на прогнившем диване, болтая о всякой всячине, но чаще всего они прибегали к помощи почтового ящика, который служил им средством общения.
Оставив лопату на крыльце, Северус быстрым шагом направился в сторону дома-тайничка. Он каждый день приходил проверять, нет ли записки от Лили. Такие утренние прогулки стали для него традицией. День за днем, приходя к дому и не находя послания, Северус ловил себя на мысли, что очень беспокоится. Почему она так долго не пишет? Что могло случиться? День за днем он гнал от себя плохие мысли. Без Лили было… тоскливо. Ему не хватало ее солнечного настроения, широкой красивой улыбки и болтовни обо всем на свете. Где она? Куда пропала? Эти и многие вопросы вертелись в голове, пока он шел к заветному домику.
Но вот издалека он видит, что три круглые дырочки в почтовом ящике заполнены чем-то белым. Это должно быть письмо от Лили. Перейдя на бег, он через несколько секунд остановился перед воротами дома. И чуть не застонал от досады – то, что он видел издалека – всего лишь снег, провалившийся в ящик. Сгорбившись, он развернулся, чтобы уйти.
«Стоп!» Он только вчера сам опускал верхнюю крышку от почтового ящика – ведь знал, что будет снегопад. А это значит… Откинув низ ящика, он тряхнул дверью. Все верно. Тихий шелест и у ног лежит небольшой незапечатанный конвертик. Осторожно подняв его, Северус очистил белую бумагу от прилипшего снега и вытащил сложенный пополам листок.
Жду тебя сегодня в 5 часов на нашем месте. Лили.
Наконец-то! Где же она столько пропадала? Надо будет у нее сегодня выяснить. Спрятав в карман конверт с запиской, Северус вприпрыжку направился домой. Настроение стремительно поднялось. Сегодня он увидит Лили – разве не повод для радости?
- Северус, сынок, иди ко мне скорее! – громко позвала Эйлин. Отложив книгу, Северус сломя голову понесся в зал. Перед дверью он остановился, затаил дыхание и медленно вошел. На спинке дивана сидела грязно-коричневая сова. Ее большие глаза удивленно воззрились на вошедшего черноволосого мальчика. А Северус… не мог поверить, что он, наконец, дождался этого момента. Нет, он знал, что мама его не обманывает, говоря, что он будет учиться в школе с такими же как он – волшебниками. Но сейчас это казалось сном. Прекрасным, желанным, но сном. Подойдя на ватных ногах к птице, Северус протянул вмиг вспотевшую ладонь.
- Не бойся, - ласково сказала мама, погладив сову по крылу. Шумно сглотнув, он дрожащими руками отвязал белоснежный конвертик и застыл, не решаясь что-либо делать дальше.
- Ну же, Северус, открывай! – Эйлин дотронулась ладонью до макушки Северуса, ероша волосы. Сам мальчишка перевернул конвертик и рассматривал вензельную подпись. «Действительно Хогвартс». Глубоко вдохнув, Северус разорвал конверт с правого края. Вытянув плотную бумагу, Северус прочитал:
- С данного момента Вы зачислены в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Первого сентября на лондонском вокзале Кингс-Кросс Вас будет ожидать поезд на платформе девять и три четверти. Билет внутри конверта. Альбус Дамблдор. P. S. С Днем Рождения, Северус.
Проверить, действительно ли билет внутри конверта, Северус не успел. Перед глазами что-то мелькнуло, а в следующее мгновение, конверт был выдернут из его рук.
- Так-так, а это что? – раздался сзади протяжный вопрос. Кому принадлежал этот пьяный голос, гадать не пришлось. Отец вернулся с работы намного раньше, чем должен был.
- Хогвартс, значит, - Северус сжался в комок. Что за этим сейчас последует, он знал итак слишком хорошо. – Ну, поздравляю тебя с зачислением сынок… - произнес пьяный голос почти ласково. Северус в недоумении посмотрел на отца.
-… в школу психов, - после секундной тишины добавил отец.
- Тобиас, не надо! Не порть сыну день рождения! – уверенно возразила Эйлин, загораживая собой сына.
- День рождения, говоришь, - он усмехнулся. – Сейчас я устрою этому выродку праздник.
Оттолкнув Эйлин, Тобиас схватил Северуса за волосы и поволок в зал. Закрыв дверь на защелку, он грубо швырнул сына пол.
- Ты. Никуда. Не. Поедешь! – угрожающе произнес он, нависая над Северусом.
- Я буду там учиться, - тихо, очень тихо произнес мальчик.
- Я сказал нет! – прорычал отец. – Ты будешь
нормальным парнем без своих странностей. Ты будешь учиться в
нормальной школе, а не для психов!
- Я поеду туда! – все так же тихо, срывающимся от обиды голосом, ответил Северус.
- НЕТ! Ты. Смеешь. Мне. Перечить? Тварь!
Шлеп. На лице Северуса красуется отпечаток отцовской руки.
- Ты никуда не едешь, ясно? А чтобы никаких сомнений не оставалось… - наклонившись, Тобиас сгреб широкой ладонью волосы на затылке сына и резко потянул назад, вынуждая поднять голову, - смотри!
Громкое шуршание бумаги, пьяный смех отца.
- Нет, - в отчаянии кричит Северус, пытаясь отмахнуться от отцовской руки. Шлеп. На той же щеке алеет тот же отпечаток пятерни отца. Маленький Снейп сжимает кулаки и закусывает губу, изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу слезы. Что он может противопоставить отцу? Абсолютно ничего. Перед ним он бессилен. Магия… он мог бы ответить отцу заклятием, но… увы, пока ничего, за исключением бытовых заклинаний, не умеет.
Шум рвущейся бумаги. Северус опускает взгляд в пол, чтобы не видеть, как рушатся его мечты и надежды, рвутся на мелкие кусочки.
- Тобиас! - доносится из-за двери мамин испуганный голос. Снейп видит, как подрагивает резная ручка, но дверь остается неподвижной. Все правильно – пусть мама останется там, за дверью, вне досягаемости отцовской ярости. А он… он как-нибудь вытерпит его нападки – не впервой.
Отец не обращает никакого внимания на крики Эйлин. Он резко распрямляется. Его глаза горят огнем, а на лице появляется мерзкая ухмылочка. Северус инстинктивно сжимается на полу – он знает, что сейчас ему будет очень больно.
Тобиас медленно подходит к серванту, открывает стеклянную дверцу и достает с полки початую бутылку виски. Янтарной жидкости совсем немного – на два отцовских глотка. Залпом выпив содержимое, Тобиас со всего размаху бьет бутылку о подоконник. Звон бьющегося стекла, кажется, вгрызается в сознание. Северус в отчаянии закрывает глаза и сворачивается клубочком на полу. В голове пустота, есть лишь одно желание – чтобы поскорее все закончилось.
Глубоко вздохнув, он чувствует на шее захват отцовской руки. Кожа мгновенно вспыхивает болью, а в следующее мгновение он на секунду зависает в воздухе и падает на пол, больно ударившись коленками. Сзади послышался удовлетворенный смешок.
- А теперь закрепим пройденный материал, - Тобиас задрал рубашку сына и почти нежно провел ладонью по обнаженной спине сына. А в следующее мгновение Северус ощутил, как под острым осколком стекла рвется его кожа, чувствовал боль, что отдавалась в висках и туманила рассудок, чувствовал холодные струйки крови, стекающие по бокам. Он старался молчать, старался не проронить ни звука, ибо это только распалило бы отца. Зажмурившись, он попытался сосредоточить свое внимание на липкой крови, которая почти незаметно щекотала раненную кожу.
Северус не знал, как долго продолжался триумф отца, но в какой-то момент осознал, что спина монотонно болит, не взрываясь болью. Он осторожно пошевелился и повернул голову на другой бок, встретившись взглядом со злыми глазами отца. Поторопился.
- Пришел в сознание, значит, - Тобиас встал с кресла, приблизился к сыну и резко поставил на ноги. Грубо толкнув, он подвел сына к окну, в котором Северус отчетливо видел себя. Обреченного и испуганного. Развернув Северуса спиной к зеркалу, отец схватил стоящее на серванте зеркало и вложил его в руки.
- Как тебе фирменная татуировка моего авторства? - Тобиас рассмеялся. - Мой урок был понят?
Северус ничего не ответил. Его взгляд был прикован к отражению своей спины в зеркале. На бледной коже алели кривые буквы.
«Шизоид».
Тобиас удовлетворенно хмыкнул.
- Вот кем ты будешь, если не прекратишь заниматься дурью! – смерив презрительным взглядом сына, отец, прихватив с собой запечатанную бутылку вина, удалился в свою комнату. Мамы за дверью не было. Северус не хотел, чтобы она увидела, что сделал с ним Тобиас. Резко опустив футболку и поморщившись от боли, Снейп поставил на место зеркало и, собрав кусочки письма с пола, выбежал в коридор и, встав на стул, снял свою куртку, стянул с полки шапку и шарф. Спрыгнув на пол, Северус на ходу влез в свои разбитые зимние ботинки и, накинув на себя куртку, выбежал на улицу. Обмотав шею колючим серым шарфом и нацепив на голову черную шапку, Северус хлопнул дверью калитки, та откликнулась отвратительным скрипом. Снейп не спешил застегивать куртку. Пробирающийся под нее морозный воздух приятно холодил разгоряченную кожу.
Лили. А ведь он должен встретиться с ней через полчаса. Разве он может пойти к ней в таком состоянии? Разве он может допустить, чтобы она увидела его… таким. Униженным, уничтоженным. Всего лишь одним движением руки мир, о котором мечтал Северус последние несколько лет, был безнадежно разрушен. Все мечты и надежды испорчены в мгновение ока и восстановлению не подлежат. Выбегая и зала, Северус собрал остатки письма, что принесла сова. Смятые кусочки когда-то бывшего красивого билета на поезд «Хогварст-Экспресс». Можно ли восстановить? Наверно, можно. А смысл? Отец все равно его не отпустит. Северус не понимал, почему, если отец так его ненавидит, не хочет скорее избавиться? Ведь без него у мамы с папой все было бы хорошо. Без него… Так почему отец его не отпускает? Северус при всем желании этого понять не мог.
Под ногами скрипел январский залежалый снег. Кровь на спине все еще выделялась из рваных ран, но стекала вниз как-то нехотя и лениво. Северус запахнул курку, осознав, что продрог до костей. Через пятнадцать минут его будет ждать Лили там, где они впервые познакомились. А он… он не оправдает ее надежд, не придет в назначенный час. Он не заслуживает дружбы Лили. Быть может, отец прав и место Северуса действительно среди пациентов психушки?
Ноги сами его несли в противоположном от места встречи с Лили направлении. Главная дорога сменилась темным невзрачным лесом. Поколебавшись, Северус уверенным шагом направился вглубь. Ему нужно побыть наедине со своими мыслями, подальше от людской неприязни, на противоположном конце света от отца. Последнее желание, увы, несбыточно. Пройдя метров пятьдесят, Северус остановился, задрал голову вверх и огляделся. Кажется, это было где-то здесь. Голые черные ветки переплетались между собой, образуя причудливую сеть, которая, казалось, вплавилась в хмурое небо. В лесу было темно и тихо. Страшно? Нет, он не боялся леса и таящихся здесь опасностей. Взгляд скользнул чуть дальше, вбок. Северус увидел то самое дерево, которое искал. На раскидистых толстых ветвях старого дуба кто-то построил вполне неплохой шалаш. Подойдя к дереву, Северус провел одеревеневшими от холода руками и ухватился за дощечку, и, подтянувшись, начал подниматься по прибитым неровным деревянным «ступенькам». Внутри ничего не изменилось с того раза, когда он тут был. И снова прошедшее пребывание в этом домике неразрывно связано с воспоминаниями об отце, причиненной им Северусу болью и съедающим нутро одиночеством. Лишь раз он был тут с Лили, совсем немного – просто показать, что лес не такой уж и страшный, как кажется на первый взгляд.
Старые, со временем потемневшие, доски напоминали Северусу его комнату, которую он сам добровольно себе выбрал, полагая, что отец не станет заглядывать в пыльное захламленное место всякий раз, когда ему хочется сорвать на ком-то свое раздражение. Вот только этот шалаш казался ему более… пустым и безжизненным. А ведь Снейп хотел перетащить сюда часть своих книжек, чтобы создать хоть какое-то подобие уюта.
Северус присел на скамью, скрестив ноги, устроил на деревянной поверхности стола локти и ладонями обхватил свое лицо. Спина горела, но в этой боли было что-то… справедливое и понятное. Он заслужил наказание, заслужил презрение и ненависть. Чем? Он волшебник, а это уже, по мнению отца, психиатрическое отделение. Но мама как могла переубеждала Северуса, показывая различные фокусы… а Тобиас объяснял все это плохой наследственностью. А Лили? Самый лучший, понимающий друг. Ведь она тоже обладает магическими способностями, как тогда это объяснить? Северус запутался – он верил матери, верил в искренность слов Лили, но отец делал все возможное, чтобы в душу Северуса попало зерно раздора.
Несколько раз глубоко вздохнув и закрыв глаза, он сосредоточился на ноющей спине, а через несколько минут его разумом завладело спасительное забытье.
***
Лили нетерпеливо покусывала губы, ожидая, пока Петунья перестанет вертеться перед зеркалом у входной двери и уйдет. Ее сестра превращалась в фурию каждый раз, когда слышала хотя бы намек на странного черноволосого мальчика, с которым они познакомились летом.
Наконец входная дверь хлопнула и рыжеволосая девчушка, вздохнув с облегчением, скатилась по лестнице, прижимая к груди аккуратно упакованный в зеленую бумагу подарок. У нее есть как минимум три часа для того, чтобы встретиться с Северусом, поздравить его с днем рождения... и узнать… о письме.
Всю дорогу до маленькой полянки, на которой они взяли за обычай встречаться, Лили думала о том, на что может быть похоже такое письмо? А буквы на нем обычные, или тоже магические? И его правда принесет сова? Эти вопросы, которыми она заваливала его с самого первого дня их общения, теперь вспыхнули в ней с новой силой.
А вот и дерево, из-за которого летом появился угрюмый черноволосый мальчик, заявивший, что она ведьма… Лили улыбнулась и ускорила шаг, осторожно пригибаясь, чтобы не потревожить заиндевевшие ветви.
Никого.
Странно. Ведь она запоздала почти минут на двадцать, а Северус всегда был точен. Она еще ни разу не приходила на их полянку раньше него. Но сегодня его день рождения и он наверняка празднует его с семьей. Лили, потоптавшись на месте, аккуратно устроилась на белоснежном снегу под деревом. Прохладно, но она была одета очень тепло. Наверняка, он не задержится надолго.
Но время шло. Лили поднялась на ноги, покружилась по полянке, пританцовывая... Он все не шел и не шел.
Что могло задержать его так сильно?
Лили в очередной раз выглянула из-за кустов, пряча за спиной любимую книжку сказок, которую решила подарить другу. Конечно, он посмеется в очередной раз тому, что она до сих пор верит в эту чушь... но Лили считала, что ему не помешает немножко веры в чудеса. Плотнее укутала нос теплым, немного колючим шарфом и вышла из прикрытия кустарников, намереваясь встретить Северуса там.
Но насколько она могла видеть, дорога была пуста.
Она уже начала беспокоиться, вновь вернувшись на укромную полянку и меряя ее шагами. Десять шагов в одну сторону. Десять в другую. Почему он не идет? Вдруг с ним что-то случилось?
Уже совсем стемнело, когда это настойчивое ощущение чего-то страшного захватило девочку. Как будто что-то тянуло ее за собой, звало в глубину леса. Поначалу она едва плелась, постоянно оборачиваясь - вдруг он все же пришел? - но скоро Лили бежала изо всех ног, прижимая подарок к груди, в которой оглушительно бухало сердце.
Она была тут всего раз. Тогда Северус показывал ей, что в самых темных и страшных уголках леса на самом деле не так уж и ужасно. Но тогда, вместе с ним, все было по-другому. Сейчас Лили, задыхаясь от страха, бежала к старому домику на дереве. Что-то подсказывало ей, что она должна оказаться тут...
Скользили под пальцами холодные дощечки, прибитые к стволу дерева - Лили пришлось оставить книгу внизу, на покрытой снегом траве. Темный проем встретил ее кромешной тьмой, и девочке сначала показалось, что в домике пусто.
- Сев? - неуверенно позвала она, делая маленький шажок вглубь домика. Тишину разрезал тихий стон, и она тут же бросилась к мальчику, уткнувшемуся лицом в стол. - Сев, что ты тут делаешь?
- Лили? – хриплым голосом отозвался Северус, отнимая голову от сложенных на столе рук и медленно поворачивая ее в сторону обнаруженного источника звука. Перед глазами все расплывалось – он видел лишь неясные очертания предметов, рассеянное белое пятно, которое должно быть наяву дверным проемом, и выделяющийся рыжий блик. Снейп резко зажмурился, мысленно досчитал до пяти и не торопясь распахнул ресницы. Неясные очертания приобрели четкое изображение. И перед ним действительно стояла Лили. Захотелось себя ущипнуть, чтобы проверить, что это не сон. В груди разлилось приятно тепло – она все-таки его нашла, не дождавшись на условленном месте Лили не пошла домой, а отправилась на его поиски. А в следующую секунду его телом овладела паника – он не хотел, чтобы она видела его состояние. Северус дернулся в сторону, отодвигаясь от Лили и ерзал на деревянной скамейке до тех пор, пока спина не уткнулась в промозглую стену. Спина моментально отреагировала болью на такое вопиющее обращение. Северус глубоко вдохнул и снова посмотрел на девочку, пытаясь придать своему лицу, если не обычное выражение, то хотя бы не жалостную мину побитого пса.
- Прости, что не явился, - выдавил он, потупив взгляд на трещинку, которая уродливой длинной змейкой пересекала стол.
Девочка протянула было руки к другу, но испуганно застыла, когда он дернулся назад. Словно не хотел, чтобы она оказалась тут. Но гримаса боли на его лице заставила ее решительно сжать губы и податься вперед.
- Что случилось? - в таком состоянии она его еще не видела. Казалось, что обычно бледное лицо стало совсем белоснежным, как снег, укутавший землю. - Он... он опять ругался?- нерешительно спросила она, присаживаясь рядом с таким видом, словно в любой момент была готова вскочить на ноги.
Северус упрямо молчал, гипнотизируя деревянный стол.
Они никогда не обсуждали его отца. Лишь изредка Сев позволял себе слова, дающие понять, что в его семье не все так радужно... а Петунья говорила, что отец Снейпа избивает сына. Но Лили не верила. Разве можно бить своего ребенка?
- Сев... - личико девочки сморщилось, в глазах блеснули слезы. - Сев, тебе больно? Я ведь вижу, что что-то ужасное случилось, я могу попробовать помочь, я вылечила Петунью, когда она порезалась на кухне, - она легко коснулась руки мальчика, стараясь понять, что же произошло. Может, он ушибся, когда залезал в домик? Или... или что-то еще... почему он скривился, когда оперся спиной о стенку?
- Все в порядке, - сухо ответил Северус, отшатнувшись от ее руки и не решаясь поднять на нее свои глаза. Только не она. Только не Лили. Она не может стать свидетелем его позора, она не должна видеть то, что ему больно. Он уязвим, и вся его сущность протестовала против ее помощи. Это будет значить, что он предстанет перед ней полностью обнаженным. Душой. Он боялся этого до дрожи в коленях, до скрежета в зубах.
Кажется, он разбередил раны своим неловким движением, проехавшись спиной по стене – шершавая ткань футболки вмиг вспорола тонко затянутые раны и Северус почувствовал, как теплые тонкие струйки крови неровным ходом катятся вниз. Пришлось призвать все свое самообладание, чтобы не поморщиться и открыто посмотреть в обеспокоенные глаза Лили. Пусть прочтет во взгляде, пусть увидит, что ничего страшного не случилось. Ничего из того, чтобы стоило ее беспокойства.
- Все в порядке?
Лили сверлила мальчика суровым взглядом, но он лишь упрямо смотрел в ответ. Как обычно. Он никогда не жаловался, никогда не рассказывал о своих проблемах. Иногда ей казалось, что он намного, намного старше нее.
- Все в порядке? - переспросила она, но его взгляд был совершенно спокоен, как будто они сидели в парке на скамеечке и она рассказывала ему о том, что узнала сегодня в школе.
Как будто… как будто...
- Это кровь? - воскликнула она, и через мгновение Северус уже лежал на животе, пока девочка прохладными пальцами задирала на нем футболку, не позволяя вырваться. - Что это такое? - прилипшая к ранам, сочащимся кровью, ткань казалась второй кожей и причиняла боль, неохотно высвобождая худощавое тело из своего плена. - Сев, это... это... - зеленые глаза испуганно расширились, увидев исполосованную кожу. Лили испуганно всхлипнула и, шмыгнув носом, приложила ладошки к глубоким ранам. Северус вздрогнул, но с губ не сорвалось ни звука.
«Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста... я должна его вылечить, должна...», - мысленно внушала сама себе Лили.
Поначалу ничего не происходило и Лили готова была зарыдать - и за себя и за неподвижно лежащего на скамье Северуса. Он лишь тихо застонал, когда она неосторожно дернула футболку с него, а затем лежал совсем тихо.
Еще минута напряженного ожидания и ее ладонь стало покалывать что-то прохладное. Лили интуитивно чувствовала, что ей нужно делать - совсем как, когда поняла, где ей искать своего друга. Она представила себе сияющие бусины магии, проходящие сквозь все ее тело, и осторожно вливала их в раны Сева, крепко зажмурившись, чтобы не видеть их...
Северус лежал на скамье неподвижно, будто замерев, ни разу не шелохнувшись. Он лишь развернул голову в противоположную сторону от Лили и позволил мокрым неаккуратным прядям свалиться на лицо, отгораживая его от внешнего мира. От Лили. Ему было мучительно стыдно за то, что она видит не просто раны, а воспаленную надпись, клеймо отца, слово, что практически соответствует действительности.
Почувствовав тепло, он непроизвольно дернулся в сторону. Это было неожиданно, но… приятно. И совсем не похоже на самолечение. Сейчас будто легким шелком по спине, будто невесомыми поцелуями по напряженным мышцам. Он ни разу не испытывал ничего подобного. Боль отошла на задний план и Северус, расслабившись и прикрыв глаза, отдался приятным ощущениям. И пусть его щеки все еще красны от стыда, он позволил Лили помочь ему. Разрешил самому себе довериться ее рукам и ее магии. И даже если у нее ничего не выйдет – он ничуть не расстроится. Ведь она попыталась. Главное не результат - участие, а в данном случае - это внимание и желание помочь. Он впервые в жизни принял заботу не с раздражением, а с молчаливым «спасибо».
«Пожалуйста-пожалуйста…», - Лили зажмурилась еще сильнее, все вталкивая и вталкивая в спину мальчика эти блестящие бусинки, представляя, как кожа опять становится гладкой и здоровой.
Поначалу она даже не замечала того невероятного факта, что он лежит молча. Молча.
Она знала Северуса не так давно, но первое, что вы должны узнать о Северусе Снейпе - это то, что он ершится по любому поводу. Нет, с Лили он был вежливым и никогда не грубил. Но он без промедлений огрызался с Петуньей, с ее друзьями, когда им случалось встретиться. Лили не любила такого Северуса. Он казался совсем чужим и неизвестным, хотя постепенно она начала привыкать и к этому. Дружить - не значит одобрять все, так учила ее мама. Но о том, как поступать в подобных случаях, мама ничего не говорила...
- Сев, это ведь не в первый раз случилось? - тихонечко спросила она, открыв, наконец, глаза. Ужасные раны под ее пальцами медленно затягивались, и теперь она была уверена в том, что если и не сумеет залечить их полностью, то хотя бы облегчит его боль. Но осознавать, что на скамеечке перед ней лежит ее друг, избитый, искалеченный.
Она вздрогнула, поняв, что раны на спине складываются в слово... Она не знала, что оно значит, но что бы это ни было... Девочка лишь неимоверным усилием воли подавила всхлип - кто же так жестоко обошелся с ним?
Первым порывом в ответ стало желание резко бросить «нет», но… он не смог. Ему казалось кощунством – лежать, расслабившись, под ее ладонями, принимать ее магию и… грубить. Она не заслуживает его хамства. Вообще. Северус сжал сильнее кулаки, стараясь никак не выдать своего волнения. Ее вопрос вызвал в его сознании бесчисленное количество картинок – стычек с отцом. Свидетельницей результата одного из таких препирательств она сейчас и является. Но не больше. Он отчаянно желал, чтобы Лили больше не узнала ни о чем: ни о его унижениях, ни о боли, ни о раздирающем его одиночестве. Он знал, что став обладательницей данного знания, она отвернется от него. Зачем общаться с изгоем? Лили была для него надеждой, лучиком солнышка в не просветной тьме жизни и он не дурак, чтобы лишить себя источника жизни. Настоящей жизни.
Боль действительно уходила. И пусть спина все еще горела, уже практически не чувствовались лезвия, что, казалось, распарывали кожу в произвольном порядке. Северус медленно выдохнул и расслабил судорожно сжатые кулаки.
- Неважно.
Он напрягся под ее пальцами, она ощутила это. И тоже напряглась в ответ, ожидая, что вот, сейчас он скажет что-нибудь грубое и просто... просто уйдет. В нем всегда была какая-то неизвестная ей сторона, словно он был луной, которая поворачивается к тебе только светлой своей частью, пряча позади все, не освещенное солнцем.
Лили впервые в своей жизни столкнулась с тем, что родители… могут не любить своих детей. Даже друзей Петуньи, которые, если признаться честно, не были самыми приятными людьми на свете - даже их баловали и любили родители. Что же заставляет отца Северуса быть таким… таким… жестоким?
- Разве? - тихо спросила она, в последний раз касаясь невесомым движением спины, расчерченной багровыми полосами, но полностью зажившей. - Разве это неважно - то, что в свой день рождения ты... - она отняла руки и отошла от лежащего на скамье мальчика, пряча ладони в карманы. Она не хотела бы поссориться с другом в такой день, но он уже был безнадежно испорчен… и это не было ее виной.
- Что, если я бы не нашла тебя, Сев? - она взволнованно повысила голос, сжимая и разжимая кулачки, которые все еще покалывала магия, рвущаяся наружу. - Что бы случилось тогда?
Северус вздохнул от разочарования, когда Лили отняла руки. Признаться, он бы так и лежал круглыми сутками, под воздействием ее магии и слушая ее взволнованное возмущение. Увы, хорошего не бывает много, а в его случае этого «хорошего» всегда ничтожно мало и оно происходит в самые короткие сроки. Резко выпрямившись, он дернул футболку вниз и смущенно поправил куртку. Как только Лили от него отстранилась, он почувствовал пронизывающий холод и дело вовсе не в зимней погоде, что царила и внутри и снаружи шалаша.
- Ничего бы не случилось, - Снейп отвернулся к окну. – Я бы отсиделся, немного восстановил силы, возможно, мне бы удалось себя подлечить. И пошел бы домой.
Он неуловимо пожал плечами. А что ему еще оставалось? Хочешь, не хочешь, а вернуться бы пришлось. Спина больше не саднила, но на душе было скверно. Впервые в жизни он чувствовал себя неуютно в присутствии этой девчонки. Сама того не зная, она переворачивала его жизнь, ставила под сомнения все жизненные принципы, к которым он привык. Она его меняла. Он инстинктивно пытался защитить себя от перемен, которые он не мог спрогнозировать и закрывался под равнодушием и отстраненностью. Так проще и ему и… ей.
А она не понимала его.
Он был таким же ребенком, каким была она. Но никогда он не позволял себе жаловаться. Она бежала в слезах к матери, которая обцеловывала ее мокрые щеки и обрабатывала антисептиком царапины и синяки. Пусть даже в какой-то момент Лили поняла, что может залечивать небольшие свои ушибы сама - все равно она ни на что бы не променяла эту возможность почувствовать себя уютно и спокойно в объятиях матери.
А Сев всегда был один. Как будто он и не был ребенком никогда, а родился взрослым. С этой ухмылкой, не предвещающей ничего приятного. С насупленными бровями. С едкой речью.
- Нет. - Лили невольно сделала шаг вперед, словно желая этим доказать мальчику серьезность своих слов. - А если бы тебе не удалось? А если бы я не нашла тебя? Если он бьет тебя, если он так жестоко… - она всхлипнула, вспомнив, как изранен был Северус, когда она нашла его. - Ты не должен оставлять это… так... неужели твоя мама... - она осеклась под неприступным взглядом мальчика. Они не говорили о его семье, это была негласно запретная тема.
- Сев, я не хочу, чтобы тебе было больно, - она села рядом и нерешительно накрыла ладонью его руку. Холодная. Как ледышка.
- Ты замерз… давай вернемся в наши развалины? - она всегда называла старую хижину развалинами. И иногда представляла себе, что это не четыре покосившиеся стены, а настоящий замок, разрушенный великим чародеем. Сев ухмылялся, но не возражал.
- Думаешь, там теплее? – он передернул плечами, проверяя, не вернулась ли боль. После того, как Лили увидела его в плачевном состоянии, после того, как она сама приняла самое непосредственное участие в облегчении боли, после того, как он ей доверился, он был готов идти за ней куда угодно. Она видела его слабые места – терять больше нечего. Черт возьми, у него ведь останутся шрамы. Нет, против самих рубцов Северус ничего против не имел. Однако, отвратительная надпись навсегда останется на его спине и придется мириться с этим фактом. Быть может, потом удастся свести их зельями или мазями, но пока он не знал, существует ли вообще такая возможность.
Она помолчала, выражая взглядом больше, чем можно было бы выразить словами. Пусть и не надеется, что она так просто позволит ему сменить тему. Маленькая Лили обладала гораздо более стойким характером, чем можно было себе представить. И в чем-то… в чем-то это была заслуга именно этого мрачного мальчишки.
- Пойдем, - обреченно простонал Северус, поймав выразительный взгляд Лили. Скатившись первым со ступенек, он помог спуститься Лили, сняв полу ее пальто, что настырно цеплялась за сухой сучок.
- Там мы сможем разжечь огонь, - наконец ответила она, когда Северус таки зашевелился, собираясь последовать ее предложению. Этот полуразвалившийся домик и раньше ей не нравился... теперь же она ни за что на свете больше сюда не вернется.
Лучше бы он развалился совсем.
Она спешила оказаться как можно дальше от мрачного домика. В какой-то момент она даже схватила мешкающего Северуса за руку и потащила вперед, так, чтобы он поспевал за ее быстрыми шажками. В другой руке она сжимала подарочный сверток, который забрала с заснеженной земли.
- А теперь... - насильно усадив мальчика на единственный целый стул в старом доме, она выжидающе уставилась на него. - А теперь расскажи мне. Все. Все, Сев.
Такую непреклонность ее голос принимал крайне редко. Но если уж она заговорила так… Северус не смог воспротивиться. Обреченно выдохнув, он соскочил со стула, подошел к камину и, промучившись некоторое время, разжег огонь. Теплее не стало, но языки пламени компенсировали пронизывающий холод. Северус вернулся на свой стул и привычно сгорбился. Он не привык с кем-то говорить о столь личном, не привык изливать душу, выплескивая все, что накопилось в нем. С одной стороны ему не хотелось, чтобы Лили знала о его унижении, с другой… только ей он мог об этом рассказать. Он молчал, а Лили не нарушала окружавшую их тишину. Не выдержав давящего напряжения, он поднял голову и встретился взглядом с ее глазами. И понял, что пропал. В ее глазах было столько доброты, беспокойства, желания помочь и разделить боль, что он потерялся в этом взгляде и рассказал о прошедшем дне на одном дыхании. Его голос был спокойным и ровным, Северус не позволил себе выпустить ни единой эмоции наружу. Только сухие факты, как рядовой отчет о случившемся за день. В конце своего рассказа, Снейп запустил руку в карман куртки и извлек наружу все, что осталось от письма. Бросив огрызки пергамента на стол, Северус накрыл их руками и опустил сверху голову.
- Мой сказочный мир уже разрушен, толком не начавшись, - пробормотал он, в сгиб локтя.
Она старалась не показать ему своего ужаса. Но то, что он рассказывал ей... каждое слово, которое он с таким усилием выталкивал из себя, оказывалось еще одним ударом по уверенности Лили в том, что все должны быть так же счастливы в своей семье, как она.
Легли на покрытый трещинами стол обрывки странной бумаги, на которой что-то было написано изумрудными чернилами. Лили потянулась к ним, аккуратно доставая из-под рук мальчика. Попыталась собрать воедино. Тщетно. Лишь видны были обрывки слов: принят, Хогвартс, Кингс-Кросс...
- Ты не должен так говорить, - обхватив ладошками голову Северуса, девочка заставила его поднять к ней лицо. - Не должен. Мы поедем в Хогвартс вместе. И там начнется новая, сказочная жизнь, - она внимательно смотрела в удивительные черные глаза друга, твердо и четко выговаривая слова. - Ты сам говорил, что там все будет по-другому. И обязательно будет. Осталось потерпеть совсем немного... - она нахмурилась, взглянув на клочки письма. - А письмо мы склеим.
- Ты всерьез думаешь… - Снейп высвободился из мягкого захвата Лили и с отвращением посмотрел на разбросанные кусочки бумаги, - что меня с этим огрызком пустят на Хогварст-Экспресс? В лучше случае, отправят домой, в худшем – высмеют.
- Да, - твердо заявила она, пригладив смятый обрывок, на котором четко была прописана фамилия «Снейп». - Да, я всерьез думаю. Это ведь не обычное письмо, Сев, - девчонка упрямо выставила вперед подбородок, на этот раз не собираясь уступать уверенности друга. - Оно пришло из волшебной школы. Откуда-то они ведь знают о твоем существовании. Значит, письмо это не единственный твой пропуск в школу. - Она пожала плечами и вздрогнула, когда в комнату сквозь грязный дымоход свалилось что-то, похожее на щетку для пыли. Встрепенулось, взметнув в воздух облако пыли и сажи, и скакнуло на стол, изодрав изогнутыми когтями и без того изничтоженное письмо.
Сова.
Круглые желтые глаза покосились на Лили, потом повернулись к ошеломленному Северусу. Птица что-то неодобрительно ухнула и улетела, оставив на столе плотный конверт, на котором изумрудными чернилами было написано: «Северусу Снейпу. Заброшенная хижина».
- Сев... - Лили широко раскрыла глаза, переводя взгляд с конверта на мальчика. - Ты и теперь будешь говорить о том, что сказок не бывает?
***
В свой день рождения Лили проснулась задолго до рассвета. Она забралась на подоконник и, укутавшись в пушистый плед, наблюдала за тем, как розовеет небо, предвещая рассвет. Она чувствовала себя странно - так, будто ожидание и предвкушение чуда щекочет ее изнутри. Письмо. Сегодня она получит письмо из Хогвартса.
Солнце позолотило крыши домов, а за ее дверью уже послышалось поскрипывание старых половиц. Тихо рассмеялся папа в ответ на бухтение Петуньи, мама шикнула на них и тихонько приоткрыла дверь, внося украшенный одиннадцатью свечками праздничный пирог... Теперь половинка этого пирога стояла на покрытом старенькой скатертью столе в заброшенном доме, а именинница со слезами на глазах ходила взад-вперед у камина.
- Она не прилетит, Сев! - в ответ на увещевания друга, девочка лишь расстраивалась еще больше. - Не прилетит и все. Ты уедешь один, без меня... - она сдавленно всхлипнула и схватила мальчика за руку. - Ты будешь мне писать письма? Не забудешь?
Долгожданная сова так и не прилетела. А ведь день уже клонится к вечеру...
- Лили, остановись, ты говоришь глупости! – Северус больно сжал ее руку, принуждая прекратить истерику и прислушаться к его словам. Он точно знал, что Лили поедет, и будет учиться в Хогвартсе, а иначе просто быть не может. Она волшебница, а это значит, что автоматически ее фамилия заносится в реестр Министерства Магии и Хогварста.
- Прекрати истерику! – в который раз Снейп попытался вернуть Лили в нормальное состояние. – Я уверен, что ты поедешь вместе со мной, будешь учиться вместе со мной, и мы будем видеться каждый день по нескольку раз! Верь мне! Может быть, сова потерялась в пути или сейчас ищет тебя – ведь ты не дома. Помнишь, насколько задержалась моя сова, прежде, чем явиться ко мне с копией билета? А вдруг в этот самый момент безмозглая птица парит над нашим убежищем и решает, как лучше проникнуть внутрь? Пойдем, проверим?
Она продолжала сновать по комнате взад-вперед, с каждой секундой все сильнее убеждаясь в том, что ее жизнь окончена. Навсегда.
Северус готов был даже станцевать для Лили, лишь бы она отвлеклась от своих мрачных мыслей. Только бы не слезы, а ведь дело шло именно к этому. А в своем мнении он был непреклонен – Лили будет учиться в Школе Чародейства и Волшебства и точка. Снейп ненавязчиво потянул девчонку на выход.
Зачем она вообще узнала о том, что она волшебница? Это знание наделило ее надеждой. Надеждой в сказку, которая сбывается. Надеждой в то, что совсем скоро она научится не только выращивать цветы из бутонов и залечивать раны... Раны... Она взглянула на Северуса, который старался подбодрить ее и вздохнула. Он прав. Возможно... возможно...
Она еще раз вздохнула и последовала за мальчиком к выходу. Может быть… может быть, робко уговаривала она себя, может быть, сова действительно не может отыскать ее? Или там, откуда она летит, бушуют ураганы?
- Лили! - голос матери заставил девочку вздрогнуть. Что ее мама делает тут? Ведь никто, никто не знает об их тайном убежище!
- Лили, с тобой хочет поговорить… - Мэри запнулась, неуверенно оборачиваясь на следующую за ней женщину в странной остроконечной шляпе и длинной мантии. - Профессор МакГоннагалл.
Из-за роговых очков на девочку уставились проницательные глаза. Но женщина тут же улыбнулась и протянула девочке плотный конверт. Блеснули в свете солнечных лучей изумрудные чернила и готовая расплакаться Лили расцвела.
Письмо! Ее письмо!
- Я еду! - неуверенно произнесла она, с замиранием сердца увидев аккуратные буквы на конверте. Лили Эванс. - Я еду, Сев! - она сжала руку мальчика, словно не верила в то, что не спит.
- Разумеется, мисс Эванс, - профессор МакГоннагалл опять улыбнулась и кивнула. - Я объяснила вашей семье, где вы можете приобрести все необходимое для первого курса, но, думаю, вы уже хорошо обо всем проинформированы, - взгляд ее посуровел, когда Северус тихо буркнул «Косая аллея».
Лили не могла поверить своему счастью и не могла дождаться, когда же сможет распечатать письмо. Ей будут нужны те же книжки, что и Севу? Или что-то другое, какая-то дополнительная литература...
- Не стоит думать, что родители-магглы сделают вас менее способной, мисс Эванс, - загадочно произнесла профессор и убрала руки за спину. - Что ж, я думаю, что стоит позволить вам продолжить празднование. - Она вдруг исчезла, заставив Мэри испуганно вскрикнуть. Лили же обменялась с Северусом восхищенным взглядом и принялась аккуратно вскрывать восковую печать с гербом школы на ней.
- Кажется, нас дожидается незаслуженно забытая половинка торта, - ухмыльнулся Северус и, схватив счастливую Лили за руку, уволок ее обратно в дом.
Глава 3. Паровоз бежит, вагон качается1 сентября… Как же долго он ждал этого дня. Дня, когда он сядет в волшебный поезд, уедет в новую жизнь, не попрощавшись со старой. Просто уйдет по-английски, не обернувшись, без сожаления. Только вперед, в новую, полную загадок жизнь. Какие Судьба преподнесет сюрпризы? Будут ли они хорошими? Что его ждет? Судьба лукаво подмигивает, будто говоря: не все так сразу, все секреты откроются постепенно…
Вот сейчас Северус Снейп стоит с кислой миной, крепко держа за руку свою мать. Нет, он не боялся уезжать в незнакомый мир на такой большой срок. Он безумно боялся оставлять свою маму наедине с похотливым алкоголиком и конченым человеком в одном лице, то есть наедине со своим отцом. Впрочем, мама говорит, что все будет хорошо, значит, все будет именно так, он привык ей верить. Умом Снейп понимал, что с его отъездом в доме все наладится, ведь именно Северус, по мнению главы семейства, был причиной всех бед. Тобиасу не нравилось, что его сын как две капли воды похож на него самого, однако, Снейп превзошел отца, обладая магией. Словно он завидовал собственному сыну, прикрывая эту злобную зависть презрением.
***
И вот он настал, этот долгожданный день! Лили нетерпеливо вертелась в машине, пока они ехали к вокзалу, крепко сжимая в руках жесткий билет на поезд, отходящий ровно в одиннадцать часов с платформы девять и три четверти. Петунья, сидящая рядом, недовольно смотрела на нее, и пару раз даже пихнула острым локтем, жалуясь матери на то, что «Лили толкается». Родители, несмотря на то, что были рады энтузиазму уезжающей в неведомую школу дочери, все же обменивались беспокойными взглядами. Профессор МакГонагалл все им объяснила, но они не могли не волноваться. Их дочери всего одиннадцать и она уезжает практически на год в место, в которое нельзя просто позвонить или приехать в гости. Но Лили было не до тревожных эманаций в воздухе. Она уткнулась носом в стекло и довольно взвизгнула - они подъезжали к вокзалу. Быстро установив чемодан на тележке, семейство приблизилось к платформе. Вернее, к разделителю между платформами, сквозь который им предстояло пройти. Но тут Петунья заупрямилась и заявила, что ни за что не будет совершать такой глупости и что Лили просто сумасшедшая, вместе со своей школой. Улыбка девочки померкла, она растерянно смотрела то на отца, хмурящегося и недовольно потирающего виски, то на мать, которая растерянно улыбалась, пытаясь уговорить старшую дочь вести себя так, как подобает взрослому человеку. Но Петунья уперлась, скрестив руки на груди и упрямо выставив подбородок. Поэтому Лили, не желая портить отношения с сестрой еще больше, предложила попрощаться тут же, у барьера. Крепко обняв родителей, девчонка бросила прощальный взгляд на сестру и толкнула тележку к проходу.
Платформа девять и три четверти встретила ее шумом прощающихся с родителями детей, какофонией разных звуков, которые издавали совы, сидящие в клетках, крупные жабы и коты, которых студенты везли с собой. Лили нерешительно остановилась, высматривая в толпе единственное знакомое лицо.
***
Бегло осмотрев платформу, Северус выхватил взглядом рыжую макушку. Сердце пропустило пару ударов и пустилось вскачь. Они здесь, они вместе шагнут в новый мир, полный волшебства и приключений. Но почему она одна? Ведь наверняка ее приехало провожать все семейство Эвансов, включая вечно недовольную Петунью. Наверняка именно она виновата в том, что Лили стоит сейчас на платформе в одиночестве, будто потерянная. Она - особенная. Она получила письмо из Хогвартса, а Петунья не получит такое никогда. Как он и говорил. Мальчик стиснул кулаки, борясь с желанием высказать все, что он думает об этой маггле. Конечно, первые полчаса Лили бы хмурилась, сердито сопела и доказывала бы, что Петунья не заслуживает такого отношения, но в который раз не смогла бы изменить мнение Северуса. Она слишком добра к тем, кто этого не заслуживает.
Послышался первый гудок, напоминающий, что пора заканчивать прощания и садиться в поезд. Все вокруг сразу же засуетились, родители давали последние наставления, кто-то тонко закричал о том, что потерял свою жабу. Поморщившись, Северус поцеловал маму в щеку, в который раз кивнул на ее «Все будет хорошо» и успел поймать Лили за руку у самого вагона, чтобы помочь ей втащить чемодан. Тамбур был заполнен галдящими студентами, так что отыскать пустое купе оказалось проблематично. В последнем сидел одинокий мальчишка в потрепанной мантии, задумчиво рассматривающий в окно провожающих.
- Привет… - Лили дружелюбно ему улыбнулась и, расположившись, представилась. - Меня зовут Лили. А это - Северус.
Конечно же, Лили сразу же начала знакомиться. Она кивнула на своего друга, который, как обычно, не спешил представляться и выглядел очень угрюмо. «А вот меня представлять было совсем не обязательно». Обиженно посмотрев на рыжеволосую девочку, Снейп, закинув вещи на верхнюю полку, сел напротив мальчишки, выдавив из себя подобие улыбки, и отвернулся к окну, ища в толпе свою мать, но ее уже не было. Разумеется, Северус недовольно надулся, когда Лили представила его светловолосому мальчику, но девочка давно уже перестала верить этому его напускному недовольству. Он был как... как грецкий орешек. Выглядит таким твердокаменным, но если тебе удалось пробраться за скорлупу, то ты найдешь внутри несказанное сокровище. Поэтому, послав другу улыбку, она с интересом стала изучать нового знакомого.
- Привет, – приветливо поздоровался мальчик. - А я Ремус, приятно познакомится.
- Ты тоже первый раз едешь в Хогвартс? - Лили присела и принялась внимательно изучать нового знакомого. Он был их с Северусом ровесником, но выглядел очень болезненным. Может быть, он недавно болел? Ей очень хотелось поподробнее расспросить Ремуса о том, волшебник ли он или нет. Лили вообще это очень интересовало. Ведь до сих пор она встретила лишь одного волшебника, который знал все о своем мире - Северуса. И пока поверить в то, что таких мальчиков и девочек еще очень много, было трудновато.
Снейп сидел у окна, бездумно провожая скучающим взглядом один и тот же унылый пейзаж за окном. Он легонько сжал ладонь Лили и больше ничем не показывал своего интереса к происходящему в купе. Ему не нравился показной вежливо-равнодушный тон мальчишки, сидящего напротив, не нравился сам мальчишка, не нравилось то, что Лили вот так просто и беззаботно болтает с ним. Он вдруг осознал, что не хочет ее ни с кем делить. А ведь теперь все изменится. До того момента, как они сели в поезд, у Лили была сестра, пропадавшая со своими идиотами-друзьями, и… Северус. А теперь… в школе будет много детей их возраста. Первое испытание – как сохранить дружбу Лили. А ведь если они попадут на разные факультеты… Нет, об этом лучше не думать. За окном на пару секунд сменился пейзаж – теперь вместо полей с пожухлой травой была водная гладь. Северус по привычке – он никогда не ездил в купе – повернул голову, чтобы посмотреть в другое окно, но наткнулся взглядом на дверь, которая тут же отъехала в сторону. Из открывшейся щели показалась растрепанная голова, затем вторая, да еще и в дурацких круглых очках.
- Привет! Мы поедем вместе с вами. Меня зовут Сириус, а вас должно быть Грязнулиус и Оборваниус? - первый мальчишка ухмыльнулся и протянул обоим мальчикам руки для рукопожатия, одному - левую, второму - правую.
Снейп машинально посмотрел на свою мантию. И ничего она не грязная. Просто... Просто надевать чистую парадную в поезд не хотелось - наверняка во что-нибудь вляпается. А на этой пятна от зелий, которые не выводятся маггловскими средствами и всего-то. Теперь, когда получил волшебную палочку в свои руки - можно попробовать убрать пятна заклинанием, но не перед ними же - только на посмешище выставить себя, а до поезда как-то было не до этого. Вот только им это невдомек - что видят, то и высмеивают, не вникая в суть дела. «Вот бездарности! Наверняка, попадут в «Гриффиндор», там им и место!»
- Поттер. Джеймс Поттер, - моментально с интонациями истинного Бонда представился мальчишка в очках, пристально глядя на Лили, которая тут же назвала свое имя.
Ремус улыбнулся и пожал протянутую ему руку.
- Не угадал, мое имя Ремус Люпин.
Снейп бросил недоуменный взгляд на Ремуса. Северус действительно не понимал, как можно молчать и бездействовать, когда тебя поливают грязью. Неужели он позволит окунуть себя с головой в серую жижу, состоящую из мерзких и обидных слов?
Его собственное лицо скривилось в гримасе отвращения. Зло зыркнув на Сириуса, мальчик спокойно залез во внутренний карман мантии, достал белоснежный платок, который успела впихнуть туда мать перед посадкой в поезд, и театрально стер несуществующие капельки слюны с коленей.
- Много из себя строишь, чучело. Вон, все купе забрызгал слюной. Тебе не помешает слюнявчик, в курсе? Так вот, советую обзавестись. К сожалению, у меня такого нет, не имею привычки при общении брызгать слюной, - гримаса сменилась широкой презрительной ухмылкой, изображать которую Северус был мастер. Протянутую руку он проигнорировал, слишком занятый желанием испепелить яростным взглядом этого Поттера, который полез знакомиться с Лили. Снейп сжал сильнее ладонь рыжеволосой девочки, как бы предупреждая, чтобы она не слишком увлеклась беседой.
- Достойная попытка, - усмехнулся Сириус в ответ, - только тебе этот платочек не поможет отмыться. Давай-ка, помогу, - он быстренько выхватил белый платок из рук Снейпа, и смачно плюнув на него, полез вытирать угрюмому мальчику лицо.
- Вот уж что давно пора сделать, - расхохотался Поттер, хватая Северуса за руки, которыми мальчик пытался оттолкнуть от себя Сириуса.
- Держи, его - смеясь, крикнул Сириус Джеймсу, - сейчас мы отмоем грязнулю! И да превратиться он из Грязнулиуса в Нюниуса! - мальчики заливисто рассмеялись, но Северус рванулся изо всех сил, высвобождаясь из захвата. Платок упал на пол, вызвав у мальчика взгляд, полный сожаления. Конечно, жаль, что вот так нелепо расстался с платком, но после того, как ткань впитала слюни этого... этого гада, о подарке матери можно забыть. Северус придавал достаточно большое значение даже вот таким мелким вещам, как, например, носовой платок, но при условии, что эти вещи были кем-то даны или презентованы, ведь в них остается человеческое тепло и немного магии, если это был волшебник. А кусочек белой ткани - единственное напоминание о матери, оставшейся где-то там, за горизонтом наедине со злым и жестоким отцом-алкоголиком.
- Прекратите эти глупости! - подскочив с места, Лили уперла руки в бока и неприязненно сощурилась, глядя на Сириуса, который мало того, что сразу, появившись в купе, начал сыпать оскорблениями, так и, найдя поддержку в своем лохматом дружке, взялся за физическое воздействие. Быстро схватила разъярившегося друга за руку, бросив еще один взгляд на Джеймса, который с удовольствием втянулся в эту глупую обидную игру.
Она научилась тонко предугадывать почти каждый следующий шаг своего друга. Она почти осязала мрачную тучу, которая сгущалась вокруг этого сурового мальчишки, почти видела пронзительные стрелы его взглядов.
Но ведь он никогда не начинал грубить первым. Никогда. Так, словно ему всегда было все равно. До той самой поры, пока кто-то не уколет остро. Тогда Северус мгновенно ощетинивался ядовитыми иглами, исполненный только одного желания - уколоть в сотню раз сильнее, больнее...
- Пойдем отсюда... в других купе наверняка найдутся люди по-вежливее и по-воспитаннее.
Снейп сжал свободную ладонь в кулаки, так, что ногти впились в кожу, наверняка, оставляя кровавые отметины. Единственное о чем он сейчас жалел, так это то, что Лили стала свидетельницей сего действия. Внезапно поезд достаточно сильно тряхнуло. Северус ухмыльнулся: с верхней полки слетел чемодан, видимо принадлежащий Ремусу, и свалился точнехонько на голову Сириуса. Что ж, только один был плюс во всей этой ситуации - этого клоуна хорошо приложило по голове, разве не повод для веселья? Хорошо бы еще, чтобы с ударом мозги вправились на место, но, увы, это уже из раздела фантастики.
Мальчик ойкнул и повалился прямо на Лили, сваливая ее на сиденье, с которого она только что встала. Сам же он повалился между ней и Снейпом, потирая ушибленную голову.
- Вот блин. И что такого ценного вы возите в своих чемоданах, что не оставляете их в багажном вагоне? - он поднялся, закинул чемодан обратно на полку и быстро сел рядом с Ремусом, окидывая недовольным взглядом Снейпа. - Ну и черт с тобой, ходи грязным.
- Останьтесь и давайте начнем знакомство сначала? - внезапно предложил его сосед.
- Глупостями не занимаюсь, - Снейп бросил сердитый взгляд на Ремуса. Северус уже давно не ребенок, которому доставляет большое удовольствие ссорится с кем попало в песочнице, заявлять «ты мне не дружок, отдавай мои игрушки и не писай в мой горшок». «Как маленькие дети, честное слово!». Предложение Лили все больше грело душу, однако, Снейп подавил желание свалить из купе и бросить что-нибудь обидное оставшимся маленьким деткам, дальше ковыряющихся в песке и делающих дурацкие подобия лепешек. Пусть, если им так хочется, делают вид, что ничего не случилось и вновь знакомятся. Бред какой-то. Раньше надо было думать - уже познакомились...
Снейп с вызовом посмотрел на Лили, мол, ты со мной или будешь участвовать в плохо поставленном детском утреннике?
- Да ладно тебе, Лили, останьтесь, - подхватил Поттер, ухмыляясь до ушей, - вы что, свое чувство юмора оставили дома, до летних каникул? - Обнаружив, что на ногах остался он один, Джеймс плюхнулся рядом с Сириусом, вальяжно вытянув ноги.
Лили неуверенно посмотрела на друга, который одарил ее уж слишком хорошо знакомым взглядом. Он означал войну, он значил то, что Северус теперь ни за что не сдвинется с места, пока не выскажет все, что думает. Глубоко вздохнув, девочка села рядом с другом, чопорно расправив подол светло-зеленого платьица, и подняла взгляд, строго оглядывая сначала одного черноволосого мальчика, а потом и второго. Ремус ей понравился, он был вежливым, к тому же очень дружелюбным. А то, что он сдружился с этими забияками - это уже его дело.
- Чувство юмора не имеет ничего общего с вашими дурацкими шутками, - отпарировала она Джеймсу, вновь нашаривая ладонь Северуса. Так она чувствовала себя более уверенно под насмешливыми взглядами мальчиков. Уже через мгновение она, посчитав, что Ремус все же прав, позволила себе вежливо улыбнуться. Возможно, они действительно смогут начать свое знакомство заново. И без оскорблений и глупых свар. Правда, надеяться на то, что Сев простит такое обращение, было бы очень оптимистично. Поэтому она пожала его руку, словно прося вести себя по-спокойнее.
Напряжение в купе неожиданно разрядила женщина с тележкой, полной удивительных на вид сластей.
Юные пассажиры сразу разделились на два противоположных полюса - один, шумный, где сидели мальчишки, и второй - тот, где молча сидели Лили с Севом. В принципе, она была и не против. Иногда лучше молчать, чем говорить. Хотя... если бы эти черноволосые сорванцы нашли себе другое купе, а не вваливались бы в это, сразу начиная грубить, Северус не сидел бы сейчас, надувшись...
Мальчики наконец-то разобрались с покупками и рассыпали на столике груду различных сластей, предложив всем угощаться. Лили с изумлением увидела, как подпрыгнула одна из ярких коробочек с нарисованной на ней лягушкой. Разок, еще один. Девчонка склонила голову, заинтересованно читая надпись на коробочке – «Шоколадная лягушка».
- Кажется, в этой коробочке кто-то живой, - затаив дыхание указала она пальцем. А в коробочке кто-то опять подпрыгнул, тщетно пытаясь оказаться на свободе.
- Ты ни разу шоколадных лягушек не ела? - улыбнувшись, поинтересовался у девочки Сириус и раскрыл коробку. Оттуда, квакнув, выпрыгнула лоснящаяся коричневая жаба, и попыталась выпрыгнуть в окно, открытое наполовину. Стукнувшись о стекло, она упала на стол и была поймана цепкими руками мальчишки. - Чуть не убежала. На, держи, - он сунул лягушку в руки Лили. Несчастное создание, еще раз квакнув, попыталось удрать, а девочка все смотрела на нее изумленными глазами размером по пять пенсов. Лягушка дрыгнула задними ногами, оставляя на ладонях рыжей шоколадные липкие полосы подтаявшего шоколада, и девочка подняла неверящий взгляд. - Вы что, их едите?
Есть лягушку, которая дрыгается прямо у тебя в руках? Пусть она даже сделана из шоколада? Лягушка опять совершила попытку побега и на этот раз успешно - квакнув на прощание, странное шоколадное лакомство исчезло-таки за окном, унесенное ветром.
- Эй, лови её! - Сириус оторвался от сластей и рассмеялся. - Ты чего, боишься их есть? Они ведь не живые, просто заколдованные. И совершенно безобидные.
- Наверное, я никогда не привыкну к этим странностям, - эти, едва слышные слова мог услышать лишь Сев, сидящий рядом с ней, выпрямив спину так, что она была похожа на прямую доску. Сладости, которые движутся, фотографии, которые движутся... а что если и их еда тоже шевелящаяся? Гадость какая.
Снейп же вообще с детства не любил сладкое. Сначала Эйлин пыталась впихнуть в него как можно больше шоколада, конфет и мучного, чтобы Северус хоть чуть-чуть поправился, а не ходил мешком с костями, но вскоре перестала. Однако деду Северуса удалось привить любовь к шоколаду, но не к обычному молочному, а к темному горькому. Но он все не понимал, зачем тратить деньги на то, что не приносит морального удовлетворения. Если что-то и покупать, то что-нибудь стоящее, например, книгу по зельеварению. Ведь именно в старых фолиантах можно найти ключ к разгадке тайны мира...
Постоянное мельтешение пейзажа за окном «Хогвартс-Экспресса» возымело определенный эффект – Северуса начало неумолимо клонить в сон. Прислонившись к окну лбом, он наконец-то расслабился и позволил себе вклиниться в ритм мерно постукивающих колес паровоза. Северус слышал произносимые где-то сбоку веселые голоса его спутников и Лили, но не мог понять смысла. Ладонь Лили так уютно устроившаяся в его собственной говорила о… правильности и уместности происходящего. Лишившись ее поддержки, Снейп издал протестующий, но сдавленный и тихий стон, впрочем, вряд ли бы его кто-то услышал. Но он не мог повернуться посмотреть, в чем же дело, будто погруженный в транс, он смотрел на смазанный пейзаж за окном. Мысли сделались ленивыми и вялотекущими. Снейп в который раз за последнюю неделю подумал о том, каким же будет его новый мир, в который он окунется с головой, как только сойдет с поезда. Сам по себе волшебный паровоз как… как проводник в новый мир, но этого было недостаточно. Мало магии, мало эмоций, недостаточно, катастрофически мало. Его даже не удивила шоколадная лягушка, поспешно выпрыгивающая из окна. Он проводил ее ленивым взглядом, проследил ее полет по кривой дуге и благополучно забыл о том, что это событие имело место. Снейп краем глаза видел, что новоявленные школьники размахивают руками, что-то весело втирают своим спутникам, но все это было неважным, какой-то мелочью. Северус прикрыл глаза, в надежде отключиться от происходящего.
Сириус тем временем раскрыл упаковку с конфетками «Берти Боттс».
- Ты первый, - обратился он к Люпину, протягивая пакетик с конфетами, столь популярными в магическом мире, среди них далеко не всегда попадались со вкусом апельсина или клубники, был также риск съесть конфетку со вкусом шпината или даже рвоты. Ремус, посмотрев внимательно на разнообразного цвета конфетки с некоторой осторожностью взял цвет, которой напоминал шоколад, по крайне мере был близок к этому.
- Спасибо, – поблагодарил он мальчика и, посмотрев на растерянную Лили, добавил: - Они очень вкусные, попробуй, - он закинул конфетку в рот и осторожно раскусил.- Яблоко. В прошлый раз мне попалась со вкусом острого перца… и после этого я не мог смотреть на них месяц.
- Ну-ка! Рискну и я! - ярко-зеленая конфетка отправилась в рот немедля отправилась в рот Поттеру, после чего мальчик надолго заткнулся. Впрочем, никаких неприятных эмоций на лице не отобразилась, лишь после некоторого времени он задумчиво поинтересовался:
- А на что похож вкус соленого огурца с молоком?
- Выплевывать нельзя - глотай, - рассмеялся Сириус и тоже сунул руку в пакетик, наугад выбирая себе конфету. - Ладно, теперь я! - Не спеша озвучивать, что за вкус, он разжевал её и проглотил, - ммм, гнилая помидорка, - довольно протянул мальчик, делая вид, что ему понравилось. Джеймс пихнул его локтем и протянул пакетик Лили.
- Раз ты не любишь шоколад, значит, просто обязана попробовать это! Тут все чисто на везении - вкусы попадаются самые разнообразные, - проведя инструктаж, Джеймс ободряюще пошевелил пакетиком.
- Привыкнешь, остальная еда у нас мало чем отличается от той, что ты привыкла, - как будто прочитав мысли девушки, сказал Люпин, улыбнувшись и разворачивая очередную шоколадную «жертву». Уверенность в голосе Ремуса рыжую успокоила и она все же рискнула достать из коробочки, что бросил ей лохматый мальчик одно драже приглушенно оранжевого цвета. Помявшись, она все же сунула его в рот и сморщила носик.
- Тыква.
К счастью, она не видела, как мгновение назад Ремус откусил большой кусок от брыкающейся лягушки, иначе ее бы точно стошнило. А тыква - это еще не так страшно.
- А ты? Будешь? - Сириус кинул быстрый взгляд на угрюмого мальчишку, который словно отключился посреди разговора. - Что это с ним? - он вопросительно посмотрел на рыжую девочку.
- Он просто спит, - шепотом ответила она и нахмурилась. - И его зовут Северус.
Но Северус услышал ее последние слова, очнувшись от особенно сильного толчка поезда. Разозлился. Он не нуждается в представлении, тем более каким-то идиотам. Уж с ними ему точно не по пути в будущем, так зачем это лишнее знакомство?!
- А из вас кто-нибудь знает, как происходит распределение в школе на факультеты?- спросил Люпин, обращаясь ко всем.
- Ну... там такая шляпа, старая-старая, - начал Джеймс, явно пытаясь вспомнить, что ему на этот счет говорили родители. - Она вроде бы читает мысли. Или души. В общем, как-то определяет качества человека и относит его к одному из факультетов, - Джеймс вяло пожал плечами.
- Да, именно шляпа, - согласился Сириус с Джеймсом, начавшим делиться своими соображениями, и решил пояснить дальше. – Она распределяет учеников по четырем факультетам в соответствии с их способностями и склонностями. Традиция такая, тебе надевают на голову шляпу, и она выкрикивает название факультета, где тебе предстоит учиться следующие семь лет. Смелых на «Гриффиндор», умных на «Рейвенкло», целеустремленных на «Слизерин» и остальных на «Хаффлпафф». Обычно ученики попадают на те же факультеты, где учились их родители. Правда, я надеюсь, что не попаду на «Слизерин», где учились мои предки, - он скорчил гримасу и ткнул пальцем в Лили. - А в твоем случае предугадать будет сложно… разве что на «Слизерине» тебе точно не учиться, - добавил он и откинулся на спинку сиденья.
Сдержав упрек в адрес Лили, Снейп сжал кулаки, но на его мантии не дрогнула ни одна складочка. Ответ Сириуса ему тоже пришелся не по душе. В чьих-то одолжениях он тоже не нуждается.
Медленно повернув голову в сторону Сириуса, Снейп сощурил глаза:
- Ты сам только что сказал: «целеустремленных на «Слизерин», - Снейп передразнил мальчишку, - Лили именно такая. Она не остановится на полпути, если что-то задумала. У нее сильный волевой характер. Так в чем проблема? Почему бы ей не учиться вместе со мной на «Слизерине»? Обоснуй.
Впрочем, Снейп понимал, что Лили никогда не попадет на «Слизерин». Да, она целеустремленная, настойчивая в отстаивании своей точки зрения и достижении своих интересов. Да, это все хорошо, но нет в ней слизеринских черт, а именно подлости, корыстности и эгоизма. У нее вся душа нараспашку. Если среднестатистического слизеринца можно представить как кактус, то Лили – это цветок. Она ассоциируется с тигровой лилией с яркими огненно-красными цветками со множеством тёмно-пурпуровых пятнышек.
- «Слизерин»? Кто это тут говорит о «Слизерине»? - Поттер ухмыльнулся, сдерживая смех. - Что ей делать на «Слизерине», Северус? - ради успокоения понравившейся ему рыжей девчонки он даже запомнил и (о, Мерлин!) употребил его имя. Настоящее достижение, учитывая сколь стойкой стала вдруг антипатия к этому герою из ночных кошмаров цирюльников. - Лучше «Гриффиндор»! Факультет смелых, факультет героев. Она ведь против двух мальчишек не побоялась вступиться, ей туда! - он жизнерадостно покрутил головой, в поисках достойных возражений, но у Лили, можно сказать, на лбу было написано, что уж на «Слизерин» она точно не попадет. К тому же Джеймс и сам приходил к тому же выводу, что и Сириус. На зеленый факультет почти не брали магглорожденных. Дискриминация по статусу, если можно это так охарактеризовать. - Я вот точно пойду на «Гриффиндор», - самоуверенно заявил он.
- Ты что-то имеешь против «Слизерина», Поттер? – опасным тоном поинтересовался Снейп. - Тобой двигает зависть, - не вопрос, а констатация факта. - На этом факультете учились могущественные, хитрые и наделенные сильным зарядом магии волшебники. Тебе до них, как мне пешком до Луны. Впрочем, для таких как ты – «Гриффиндор» самое место. Импульсивные нахалы, которые сначала что-нибудь выкинут и только потом соизволят пошевелить единственной извилиной. В общем, «Гриффиндор» для любителей находить неприятности на свой зад.
- Я хочу учиться вместе с Севом, - простодушно пожав плечами, заговорила рыжая, спокойно смотря на мальчиков. - А вообще, мы вечером все узнаем, к чему спорить... - последнее было сказано в большей степени для вспылившего брюнета, которого она знала уже больше года. Именно он рассказал ей о том, кем она является. Так почему же ей не верить ему, когда он прогнозировал ее поступление на «Слизерин»? Уловив немного раздраженные нотки в голосе Лили, Северус заставил себя молчать и чтобы не соблазниться на дальнейшее рассуждение о факультетах, снова уставился на панораму за окном Хогвартса. Действительно, сегодня вечером они все узнают. Северус будет учиться на «Слизерине» и точка! А если Лили не попадет с ним на один факультет, то он постарается оградить ее от общения с теми, кто может пагубно влиять на ее учебу и пребывание в Хогвартсе в общем, например, от общения с Поттером и Сириусом.
- Вот как, - тон голоса Поттера неуловимо изменился, выдавая все больше опасных нот - он явно не собирался менять тему. - Значит ты, Нюниус, считаешь, что «храбрость», «благородство», «широта души» - пустые звуки? Что гриффиндорцы все, сплошь и рядом, сплошные груды мускулов, которым лишь бы приключения найти? Хотя, что еще ждать от того, кто мечтает о «Слизерине», - Джеймс ухмыльнулся и расслабленно откинулся на спинку дивана, - если он мечтает о факультете лживых, изворотливых, не ставящих ни во что такие понятия как «дружба», «любовь»? Хей, Лили, ты действительно хочешь поступить туда?
Рыжие брови девчонки все сдвигались все ближе и ближе к переносице, пока обстановка в купе вновь накалялась. Ей не нравилась их категоричность. Да, Северус был не лучшим собеседником для тех, кто не умел смотреть в самую суть. И Лили не думала, что это она такая особенная, раз сумела подружиться с угрюмым хамом, каким называла его Петунья. Нет, напротив. Просто не все могли разглядеть за этой угрюмостью все положительные качества, которыми он обладал.
- То есть, вы считаете, что факультет определяет человека, а не люди - факультет? И если ты, такой хороший, знающий что такое дружба, попадешь не на «Гриффиндор» - ты забудешь о том, что это такое? - Лили скрестила на груди руки, но это был не вызывающий жест - она скорее устала следить за перекрестным огнем, который летал по их купе, и хотела спрятаться от него. А ведь именно с появлением в нем Джеймса и Сириуса все началось. Ведь если бы они остались тут втроем, с Ремусом, то обязательно бы нашли общий язык - Люпин был хоть и стеснительным, но вежливым мальчиком, и не начинал знакомства с оскорблений.
- А вся твоя семья училась на «Слизерине» - это значит, что ты любил бы их больше, если бы они закончили другой факультет? - взгляд зеленых глаз переметнулся на ухмыляющегося Сириуса. Она не понимала, почему нужно судить о человеке по тому, на каком факультете он учится. Это ведь такой же человек, как и ты. И он не обязательно плохой, если слизеринец.
- Ну почему же? Также бы их... любил... - Сириус подался корпусом в сторону рыжей девчонки, будто хочет ей сказать что-то сокровенное. - Видишь ли, так уж повелось, что на «Слизерине» учатся отпрыски аристократических семей, увлекающихся изучением темной магии. Все темные маги без исключения были выпускниками «Слизерина». И к магглам они относятся не очень дружелюбно. Не буду спорить, исключения есть, но эти исключения, как правило, выбирают другой факультет. Просто прими это как факт. Уж я-то о «Слизерине» знаю многое, поверь мне. Джеймс прав, - весело улыбнулся Сириус, откидываясь назад, - тебе самое место на «Гриффиндоре», благородная заступница.
Что можно было ответить Сириусу на это? Где-то в глубине души своей она понимала, что не место ей на факультете, на котором славятся именно чистокровностью. Но как неприятно признавать это, соглашаться с тем, что и правда реально.
- Разве можно судить о том, чего не знаешь сам наверняка? - она фыркнула и поморщилась. - И если гриффиндорцы так предвзято относятся ко всему, то я слишком неправильна для этого великого факультета.
- Мать с отцом меня убьют, но поступлю я на «Гриффиндор», - также уверенно возвестил Сириус и, улыбнувшись, переглянулся с Джеймсом, - хочу изменить семейную традицию. А тебе на какой факультет хотелось бы попасть? – спросил он у мальчика в потертой мантии.
- «Гриффиндор»,- ответил Люпин. - Желание учиться на том же факультете, что и друг... похвально. Но если же распределение и правда зависит от желания абитуриента, то к выбору факультета надо подходить более ответственно, имея так сказать максимум информации.
- Ну, конечно, - выплюнул Снейп, глядя в упор на Ремуса, - ты весь такой правильный, куда как не на «Гриффиндор».
Снейп заметил напряжение Лили, ее недовольство ситуацией и подавил следующий так и рвущийся наружу комментарий. Ему тоже порядком надоел спор. Он откинулся на спинку сидения, показывая, что разговор окончен.
Лили вообще не хотелось спорить. Она с удовольствием бы расспросила мальчишек о других вещах. Когда они начали замечать свои способности. Как колдуют взрослые маги. Умеют ли они пользоваться своими палочками. Но оставить Сева без поддержки на терзание этим сорванцам она тоже не могла. Иначе все могло принять совершенно неожиданный оборот.
- Как можно судить о человеке, которого не знаешь совсем? - в голосе Лили звучало неподдельное удивление. - Сев не лицемер, я знаю это. И оттого, что он будет носить мантию со змеей, он не станет лицемером.
Невыспавшаяся, она итак нервничала по поводу того, что наконец-то едет в Хогвартс. И эти мальчишеские ссоры никак не успокаивали ее.
- Я сужу о том, что я вижу, - Джеймс одарил девчонку колючим взглядом. - И то, что я вижу, мне не нравится.
А этот очкастый мальчуган сдаваться не собирался, он уперся рогами и гнул свою линию, впрочем, Снейп тоже был упрямым. И уж если так и дальше пойдет, он ни в коем случае сдаваться не намерен. Это дело принципа.
- Судишь, не вникнув в суть проблемы? Как это... по-гриффиндорски!
Дальнейшее общение в купе превратилось в отвратительное обоюдное хамство, впрочем, некоторыми скрываемое под маской ехидной вежливости. Лили посмотрела было на друга, но по блеску в черных глазах и ширине ухмылки поняла, что теперь его мало что сможет остановить. Бес-по-лез-но.
Мальчишки... все бы им ругаться… по пустякам...
Рыжая девчушка забралась было на широкое сидение с ногами, пытаясь сосредоточить все внимание на том, что происходило за окнами купе, но резкое переругивание не позволяло ей отвлечься. Северус краем глаза видел, как она устраивается по-удобнее. Вся ее поза говорила о том, как она напряжена. Она разочарована и огорчена. Снейп разрывался между тем, чтобы прекратить спор или продолжить его. Но замолчать сейчас означает добровольную капитуляцию, а сдаться этому... этому?!! Ну, уж нет, проигрывать какому-то олуху он не собирался.
- Довольно! - вдруг резко заговорила девочка. Ведь даже ее терпение может лопнуть. Лили не помнила, чтобы когда-то так злилась на кого-то. Возможно, тогда, несколько лет назад, когда Петунья испортила ее любимую книжку... тогда она впервые поняла, что может творить странные вещи.
Но сейчас все было иначе. Лили окинула мальчишек строгим взглядом, особо задержав его на Северусе.
- Вы ведете себя отвратительно! - звенящий негодованием голосок, впрочем, не повышался выше отметки «громче обычного». - Рассуждаете тут о вещах, в которых не смыслите просто потому, что слышали что-то и от кого-то, как будто... Надеюсь, в других купе я найду кого-то по-умнее и по-вежливее, - девчонка скорчила гримасу и, мотнув сверкнувшими в солнечных лучах волосами, быстро вышла из купе, замявшись лишь с тяжеловатым чемоданом, но умудрилась-таки вытащить его в тамбур, закрыв за собой дверь. Она вся пылала негодованием - ведь все начиналось так хорошо до тех пор, пока к ним не присоединились эти два грубияна.
Снейп закипал от гнева, но резкий и холодный голос Лили заставил его вздрогнуть. Он ее не часто видел такой. Точнее, один раз. Черт, а ведь они тогда поссорились. Открывшийся было рот для продолжения тирады захлопнулся сам собой. Вся ярость мгновенно улетучилась. «О чем я только думаю?» Снейп встретил негодующий взгляд Лили. Черт!
Схватив свой чемодан, Снейп вылетел из купе, вслед за Лили, не обращая внимания и не дослушав речь очкарика.
- Разговор не окончен, - выплюнул он через плечо и громко хлопнул дверью - единственная возможность выпустить пар. - Постой!
Кажется, Лили его не слышала. Снейп ускорил шаг и догнал девочку. Неуверенно положив руку ей на плечо, Снейп тихо ее позвал:
- Лили!
Она остановилась в проходе, крепко удерживая в одной руке чемодан, а другой придерживаясь за стенку, чтобы не упасть под тяжестью этого самого чемодана. За спиной опять хлопнула дверца купе и Сев выскочил следом, окликая ее. Лили намеренно проигнорировала его, с надеждой заглядывая в следующее купе. Полно людей. Пришлось идти дальше, а Северус уже остановил ее, прикоснувшись к плечу. Он не обидится, если она сейчас стряхнет его ладонь. Да, он виноват, но забирать свои слова, сказанные в купе, не собирался. Все что он сказал - истинная правда. Глубоко вздохнув, девочка обернулась, недовольно сверкая зелеными глазами.
- Сев, неужели нужно было обязательно устраивать ссору? Я понимаю, мальчишки не очень воспитанные, но ведь совсем не обязательно брать с них пример - она выразительно закатила глаза, тем самым давая понять, что не обижается. Конечно, она не собиралась дуться на друга. Просто все еще пыталась доказать ему, что не все так плохи вокруг, как кажется на первый взгляд.
- Факультеты, слизеринцы, ерунда какая, - бухтела рыжая, пока они искали себе новое купе, в котором бы были свободные места. Два обязательно. - Когда друзья Петуньи дразнили меня рыжей, ты ведь сказал мне, что это неважно. Вот и эти...гриффиндоры-слизерины тоже неважны. Совсем неважны.
Снейп облегченно выдохнул - Лили на него не дуется, но и упустить шанс почитать мораль тоже не упустит. Прослушав ее тираду о том, зачем вообще нужно было начинать ссору, Северус улыбнулся и, скользнув ладонью, покоившейся на плече Лили, вниз, обхватил напряженное запястье девочки, робко погладил основание ее большого пальца, добившись тем самым того, что Лили выпустила из своего захвата чемодан. Поймав его буквально в дюйме от пола, Снейп, поморщившись, выпрямился.
Нет, конечно, она не может долго на него дуться. Лили отпустила-таки чемодан и проследовала за другом. Его категоричность в некоторых вещах была чем-то непоколебимым. Вот и сейчас он не отказывается ни от одного своего слова - девчонка качнула головой, в очередной раз убеждаясь в том, что Сев неисправим.
- Все хорошо, - немного помолчав, Северус продолжил. - Я просто не мог позволить, чтобы они плохо о тебе отзывались.
- А мне неважно, пусть говорят что хотят...- тихо сказала она прямо перед тем, как мальчик открыл дверь в очередное купе. После проводов сестры, которая ее чуть ли не сумасшедшей уже считает, ей действительно было неважно, кто и что про нее скажет. Родители любили и понимали ее, хотя и опасались немного отправлять дочь в подобную школу… а еще у нее был друг, который всегда мог утешить ее, когда Петунья оказывалась слишком грубой в своих высказываниях.
«Важно», подумал Снейп, «очень важно, в какой факультет распределит тебя шляпа. От этого зависит вся дальнейшая жизнь». Однако Северус не стал говорить это вслух. Он вырос в семье, где ему могли объяснить, что такое магия, какая бывает магия и что можно делать с ее помощью. Конечно, не умолчали и о разделении магии на темную и, как сказала мама, обычную. Лили же выросла в семье, где никто никакого представления о магии не имел, разве только могли сказать, что магия - бред обкурившегося писателя детских сказок. И пока она не почувствует магию на себе, что-то вбивать в голову Лили Эванс - бесполезно.
Ввалившись вслед за Лили в купе, Снейп закинул чемоданы на верхнюю полку и снова плюхнулся около окна. В купе сидели две девчонки, которые окинули новоприбывших недовольным взглядом и снова уткнулись в просматриваемые журналы. Пожав плечами, Снейп повернул голову в сторону Лили и похлопал ладонью о сиденье рядом с собой.
Девочки в купе были не очень довольны появлению «соседей», но Лили вполне вежливо поздоровалась с ними и села рядом с Севом. Знакомиться с кем бы то ни было ей уже не хотелось, так что рыжая согласно кивнула словам друга, находя ладошкой его пальцы и стискивая их. Теперь ей было страшновато - как же сложится ее жизнь в месте, полном таких же детей, как она? А что если там и правда так важно то, что ее родители не маги? А вдруг ее отправят обратно, если она не будет успевать как все? Хотя Лили умудрилась прочитать почти все книги, которые купила, а что-то даже заучить... что если некоторые вещи даются тебе только если ты потомственный волшебник?
Впрочем, свои страхи она держала при себе, лишь крепко взяв Северуса за руку, не обращая внимания на хихиканье девочек. Скоро они будут на месте...
- Уже скоро будем в Хогвартсе и сказка под названием «магический мир» станет реальностью, - мягко произнес Снейп, словно услышав ее мысли.
Глава 4. Диагноз – «Гриффиндор»Лили с замиранием сердца сжимала маленькие кулачки, скрывая волнение за беспечным разговором с ребятами, с которыми она познакомилась во время ожидания в большом каменном холле. Она все еще не могла поверить в то, что все это, все, о чем ей изо дня в день рассказывал Сев - правда. Даже когда в их доме появилась профессор МакГоннагал, которая объяснила все подробности, которых в письме не охватишь. Даже когда они всей семьей оказались в Косом переулке. Даже когда Сев показал ей, как с помощью палочки можно заставить рыбок в «их» фонтане поменять цвет... Лили все же до конца не могла поверить в то, что это не длинный сон. Сегодня утром она проснулась ни свет, ни заря, перебудив дом грохотом своего чемодана - боялась, что опоздает на поезд. А как страшно было проходить через каменный барьер!
Хорошо еще, что на перроне она сразу увидела угрюмого, по своему обыкновению, Северуса и могла испуганно цепляться за его руку, пока они искали пустое купе. И там уже узнала, что шоколадные лягушки почти как живые, а всевкусные драже действительно всевкусные. Их поездку омрачила лишь ссора Северуса с двумя мальчиками, которые оказались в их купе и были не очень вежливы. Но Лили готова была простить сегодня все и всем и сейчас вежливо улыбалась этой сразу сдружившейся троице.
Вот профессор МакГоннагал разворачивает свиток и по очереди вызывает к трехногому табурету взволнованных новичков. Каждый примеряет старую потрепанную остроконечную шляпу и она, кого сразу, кого после некоторых раздумий, отправляет уже законных первокурсников на разные факультеты.
«Рейвенкло». «Хаффлпафф». «Гриффиндор». «Слизерин». Северус столько рассказал ей о «Слизерине», в который жаждал попасть… но после долгих раздумий, Лили решила, что ей не место на этом факультете. Ее родители были магглами, да и, если судить по песне, которую спела недавно Шляпа, ей не хватает хитрости и изворотливости… А ведь ей так хочется учиться вместе с другом…
~Нет, малышка, в «Слизерине» тебе не место. Да и зачем тебе? Я вижу преданность, мужество и отвагу, самоотверженность и любовь. Да-да, «Слизерин» совершенно не для тебя... «ГРИФФИНДОР!» ~
Лили так разволновалась, что сняла с себя шляпу только со второго раза - так дрожали худенькие руки. Оглянулась, бросив взгляд на кривящего губы Сева и побрела к рукоплескающему ей столу, за которым уже сидел один из тех мальчиков, которые задирались к ним в поезде. Церемония распределения продолжалась, и вскоре Шляпа определила к ним остальных троих приятелей черноволосого Сириуса Блэка.
***
Конечно, Снейп подготовился к тому, что может увидеть в замке, но этого было недостаточно. Казалось, он попал в сказку. Восхитительно! Нереально! Волшебно! Изумительно! Превосходно! От всего, на что бы не натыкался взгляд, перехватывало дыхание. Не верится, точнее, верится с трудом. Однако даже это восхищение не может заглушить обиду от того, что отец не пришел провожать единственного, хоть и не любимого, сына в школу. Еще было больно от того, что случилось в поезде несколько часов назад. И эта боль, злость и ярость сжигали изнутри его душу.
Сейчас Северус стоит в кучке первоклашек, терпеливо ждущих свою очередь. Вокруг стоит шум, детский лепет, аплодисменты, когда тот или иной юный волшебник занимает свое место, громкий голос профессора МакГонагалл… Снейп гипнотизирует взглядом Шляпу. Нет, он не пытается ей что-то внушить, просто так, сосредоточившись на одной точке, он не обращает внимания на Лили, которая весело щебечет с теми… уродами, что прицепились к нему в «Хогвартс-Экспрессе». Но сейчас единственная цель – попасть на «Слизерин». И почему все так боятся заколдованную Шляпу? Покусает что ли?
~Лили Эванс~
Снейп резко вскинул голову и из-под упавших на лицо волос проследил за подругой. Шляпа шевельнулась на голове девочки, словно сомневалась в чем-то. Снейп вдруг почувствовал себя неуютно, как будто он что-то потерял, что-то очень важное. И, да! Так оно и есть.
~«ГРИФФИНДОР»!~
Снейп судорожно выдохнул. Вот это точно похоже на очередную подножку судьбы.
Он мысленно умолял всех богов, которых узнал благодаря своей подруге, чтобы она попала на тот же факультет, на котором хотел оказаться он. Но всегда понимал, что это невозможно. Такая открытая, добродушная, веселая и немного наивная девочка никак не может попасть в «Слизерин» по определению. Теперь она будет учиться с этими… этими… Снейп даже не мог подобрать слов, какими можно обозвать тех наглецов, с которыми волей-неволей пришлось столкнуться в поезде. Снейп снова уставился в тарелку. Он боялся встретиться взглядом с Лили. Он был уверен, что в ее взгляде, обращенном на него, он увидит надменность и насмешку. Нет, ей в глаза он не будет смотреть. По крайней мере, не сейчас.
- Северус Тобиас Снейп!
«Не оборачиваться, не смотреть назад, только вперед, только Шляпа». Сжав кулаки, Снейп сел на стул, водрузил на голову старую Шляпу и почувствовал какие-то движение на голове. Никаких неприятных ощущений. Всего лишь ветерок. Немного помолчав, шляпа заговорила:
~Так-так. Я вижу силу, огромную силу, мужество, упорство и настойчивость, трудолюбие, усидчивость, отвагу, искренность, концентрацию, склонность к запредельным усилиям, интуицию, редкостное самообладание. Я оставлю право выбора за тобой. Куда ты хочешь?~
- «Слизерин»! – мысленно выкрикнул мальчик, почти не задумываясь.
~Я не сомневалась в этом. Но верный ли это выбор? «СЛИЗЕРИН»!~
Облегченно выдохнув он направился в сторону слизеринских столов, сразу же позабыв о задумчивом голосе, вопрошающем о том, а верный ли он сделал выбор. Конечно, верный, что за глупые вопросы?!
Облегченно выдохнув - он только что понял, что от волнения забыл про дыхание - Снейп направился в сторону слизеринских столов. На его появление отреагировали вялыми хлопками. Передернув плечами и проигнорировав презрительные взгляды, Северус сел подальше от всех и уткнулся носом в тарелку.
Лили вскинула голову, пытаясь поймать взгляд друга, но он, гордо вскинув голову, ровной походкой направился к шляпе. «Слизерин». Лили послала ему улыбку, искренне радуясь тому, что Северус получил то, чего так страстно желал.
Северус сидел, ссутулившись, за столом, казалось, хотел сползти на пол, и вяло ковырял какой-то салат. Есть ему не хотелось, но и общаться со своим факультетом тоже. Однокурсники его либо игнорировали, либо фыркали в его сторону, мол, старая Шляпа ошиблась, ему тут не место. А что мог сам Северус ответить на это? До поступления в школу, он мечтал, что найдет друзей, что с ними можно будет общаться обо всем на свете и они не будут такими ограниченными в своем развитии как те же магглы, но… Увы, он ошибся. Здесь никому до него не было дела. Очередная подлость жизни? Вряд ли… Скорее, такова Судьба, значит, Ей так было нужно. Вздохнув, он продолжал слушать строгий голос профессора МакГонагалл и хриплый голос Распределяющей Шляпы.
Все вокруг суетились, разговаривали, гремели столовыми приборами, смеялись, а вокруг Снейпа время как будто замерло. Как будто его окутало белой дымкой. Он ничего не видел вокруг себя, только несчастный лист салата, который, казалось, он мучает уже около получаса. Он размышлял, как изменится его жизнь. Определенно, не в лучшую сторону. Наконец, Директор Хогвартса Профессор Дамблдор разрешил покинуть Большой зал и немного осмотреть замок, естественно, под чутким руководством старост.
***
Лили не очень внимательно слушала шутливую речь директора, рассеянно тыкая вилкой в свою тарелку. Судя по недоброжелательным шепоткам, которые сопровождали каждого первокурсника, идущего к столу под зелено-серебристыми знаменами, слизеринцев не любили. Лили была удивлена этому, потому что искренне полагала, что на этом факультете учатся самые лучшие студенты. Ведь не могла она сомневаться в уверенности Северуса, который теперь почему-то сидел с каменным лицом. Новоявленная гриффиндорка искоса поглядывала на друга, надеясь, что он не перестанет с ней общаться только потому, что шляпа отправила ее на другой факультет. Но, мало-помалу, ею завладел замок. Лили восхищенно смотрела на свечи, парящие над столами, на зачарованный потолок, на котором сверкали совсем настоящие звезды. Кубки со странным тыквенным соком, которые наполнялись сами собой. Взрослые волшебники за преподавательским столом. Старшекурсники, которые проделывали какие-то волшебные штуки. Девочка никак не могла наглядеться на то, что окружало ее.
Ужин, наконец, закончился и Лили, путаясь в неудобной мантии, вышла из-за стола. Слева от нее раздалось громкое «Первокурсники «Гриффиндора», за мной!» и девочка поспешила за толпой озирающихся первоклашек.
Воспользовавшись неразберихой вокруг себя, Северус ужом скользил между студентами к гриффиндорскому столу. «Только бы не ушла». После пяти минут безуспешных поисков, взгляд Снейпа выхватил рыжую макушку, несомненно, принадлежавшую Лили Эванс. Снейп рванул в ее сторону, сбив несколько человек, неудачно подвернувшихся ему на пути. Оказавшись около новоиспеченной гриффиндорки, Северус схватил ее за ладошку и утащил подальше от толпы суетливых гриффиндорцев. Чтобы переждать безумие, происходившее в Большом Зале, слизеринец потянул девушку в темную нишу, замеченную еще по пути в Зал, удачно расположенную за какой-то статуей.
- Ну, как ты? Как тебе замок? - смущенно поинтересовался он, пытливо вглядываясь в ее лицо. Она широко улыбнулась.
- Тут классно... - но улыбка ее быстро померкла, и она, нахмурившись, пригладила встрепанные локоны. - Только это ведь ничего, что мы не на одном факультете? Мы ведь все равно - друзья?
Она, признаться, немного боялась того, что Сев сейчас ухмыльнется этой своей жуткой улыбкой и заявит, что раз она слишком глупа для лучшего факультета, то и он с ней больше водиться не буде. Она успела уже узнать, что у ее друга был слегка тяжелый характер, хотя ей всегда удавалось найти с ним общий язык. Но… все же...
А Снейп понимал, что, скорее всего, они будут видеться не очень часто: на совместных уроках, в библиотеке, в Большом Зале и… все. Наверняка, ей проходу не дадут те недоумки, что попались в поезде, и были распределены вместе с Лили на «Гриффиндор», а он даже не сможет оградить ее от их пагубного влияния.
- Ну вот, мы здесь - в Школе Волшебства и Чародейства Хогвартс. Я безумно рад, что мы… тут. Наша мечта исполнилась! Помниться, кто-то не хотел мне верить, - Северус хмыкнул, но сразу спохватился. - Глупенькая, никакая вражда факультетов нас не сможет разлучить. Ты мне веришь? Я тебя не оставлю! Я… я очень беспокоюсь за тебя, Лили, потому что, для тебя все это необычно и в новинку, но, надеюсь, я достойно подготовил тебя к такому миру.
Сказал - и словно камень с души свалился. Лили широко улыбнулась, еще плотнее переплетая пальцы с пальцами Северуса, и закивала на его слова. Конечно, верит. Конечно, не оставит. Все тревоги стали казаться сейчас такими глупыми. Это же Северус. Он всегда рядом, всегда знает, как помочь, как поддержать. Северус знал множество подробностей об этом ином мире, полном чудес и волшебства, и всегда был готов поделиться своими знаниями с ней. Наверное, его мама рассказывала ему все о Хогвартсе, ведь, даже прочитав книжку «Хогвартс. История», Лили оказалась не готова к тому, что увидела в замке.
Лили видела мать Северуса несколько раз. Это была красивая, но очень тихая и измученная женщина. Отца же Северуса Лили не видела никогда, но осторожные расспросы на этот счет у ее матери дали понять, что он был не очень приятным человеком. Разумеется, эту тему она никогда не поднимала в общении с другом. Она знала, что когда он сжимает губы особым образом, то тема разговора не очень приятна ему и никогда не настаивала. А он так делал всегда, когда речь заходила о его семье.
Вспомнились все вечерние посиделки, когда Северус рассказывал о волшебном мире, о Хогвартсе, о волшебной тюрьме Азкабане и его охранниках – дементорах, о различных магических тварях… Проще говоря, все, о чем он прочитал в книгах, которые нашел на чердаке и то, что смог вытянуть из матери, что было очень не просто: либо отец был дома, либо мама была занята, но Северус не отчаивался, ибо знал, что в один день он увидит ВСЕ своими глазами и этот день настал.
- Вот, смотри, - Северус полез в карман и достал свою волшебную палочку, аккуратно сжимая в руках, будто великую ценность, хотя, если подумать, то так оно и есть, аккуратно взмахнул, прошептав:
- Orchideous!
В руках появился небольшой букетик орхидей, Снейп смущенно протянул его рыжеволосому ангелочку, старательно пряча глаза и… улыбнулся. Улыбку он мог позволить только в присутствии мамы и… Лили Эванс. Нет, не правильно, он мог позволить улыбаться в ее присутствии, не боясь быть высмеянным.
- Ой... - Лили с восхищением приняла из рук Сева букетик орхидей и зарылась в него носом. Колдовать с помощью палочки во время каникул ей запрещалось, так что сегодня она смогла увидеть, как это бывает. Вроде бы ничего сложного... - Спасибо, Сев, они очень красивые, - повиснув на шее друга, рыжая девочка поцеловала его в щеку и тут же снова схватила его за руку. - Ты обещал мне все-все показать, когда мы приедем сюда, - сияющие глаза ее были полны ожидания и предвкушения остальных чудес, что скрывал в себе огромный замок. Лили очень хотела попасть сюда и теперь, когда ее мечты, наконец, сбылись, у нее была возможность как можно более тесно ознакомиться с Хогвартсом. И неважно сейчас было ни распределение, разделившее их на разные факультеты, ни то, что старосты просили первокурсников следовать за ними к гостиным. Они тут и это было главным.
«Вот ведь непостижимая девчонка!», Снейп залился краской, но в следующую секунду уже несся вверх, по движущимся лестницам, крепко держа за руку изумленную Лили, вертящую голову из стороны в сторону, стараясь запомнить каждую деталь, впитать в себя этот волшебный мир. Северус тоже испытывал что-то подобное.
- Я думаю, логичнее начать нашу экскурсию с Астрономической Башни, исследуя все остальное, спускаясь вниз, - менторским тоном начал говорить Северус, немного подражая профессору МакГонагалл. - Ты ведь видела потолок в Большом Зале? Он прекрасен! Сегодня небо было спокойное, нежно голубого цвета, ни единого облачка. А ведь в день нашего знакомства, небо было таким же. Я думаю, это хороший знак... - он спохватился и быстро добавил, - хоть и не верю во все это.
Конечно, Северусу не терпелось по-быстрее попасть в подземелья, где он будет жить ближайшие семь лет, но решил оставить это на десерт, так сказать.
- Говорящие картины, это гениально! – Северус летел вверх, перепрыгивая ступеньки через одну, а то и через две, успевая только кивать на возгласы нарисованных личностей от «Добро пожаловать», «Вам здесь непременно понадобиться», до «Вы нарушаете правила!», «Вас обязательно сцапает Филч!». Однако в данный момент Северусу было не до их сентенций. Вверх, вверх и только вверх.
Их гулкие шаги эхом раздавались в освещенных факелами коридорах, пока они быстро бежали... куда-то. Не хотелось думать о том, что в свой первый день пребывания в замке они уже успели нарушить правила, ослушаться директора, проигнорировать старост, однако, после этой выходки по телу разливалось приятное тепло, безумством горели глаза, в крови десятикратно повысился адреналин. И Лили не думала об этом - она целиком и полностью полагалась на друга. Северус же был полон решимости показать ей весь замок от верхушки до тех самых подземелий, о которых он так мечтал. Рыжая же поначалу морщила носик - кому понравится жить в мрачном, наверняка пропахшем сыростью подземелье? Но Северус со свойственной ему настойчивостью, сумел одними словами показать ей даже некую прелесть такого проживания. Но все же одна мысль радовала Лили: раз она не стала слизеринкой, ей не придется ложиться спать, укрываясь с головой в страхе того, что какая-нибудь мокрица заползет ей в ухо. Бррр...
Они все бежали и бежали, Лили запоздало отвечала на приветствия картин, которые увидела впервые. Все же, рассказы не могут заменить полной картинки и некоторые вещи в замке стали для нее восхитительными сюрпризами. Ну как не умилиться красивой пастушке, которая махала ей посохом с голубой лентой на нем? И кудрявому карапузу, стиснувшему в объятиях ушастого кокера?
Запыхавшись, они наконец-таки добежали до часовой башни с качающимся маятником, Северус хмыкнул:
- Маятник нашей судьбы, - он подошел поближе к периллам, закрыл глаза и вдохнул холодный воздух. Неприятное покалывание в легких. Широко распахнув глаза, Снейп перегнулся через перила и осмотрелся.
- Как здесь красиво… Не бойся, иди сюда.
- Ты уверен... - девочка подошла поближе, опасливо выглядывая за перила на окрестности замка, почти не видные в опустившейся на землю темноте, - что нам можно тут находиться?
Ей не хотелось получить выговор в первый же день по приезде... Хотя было жутко интересно обследовать все сейчас же. Особенно, когда у тебя есть такой «проводник».
- Нет, не уверен, - Снейп хмыкнул, - но ведь от этого наше исследование не становиться менее интересным и увлекательным?! По-моему, даже наоборот…
Северус подмигнул Лили и снова восторженно уставился вниз. Притянув гриффиндорку поближе к перилам и заставив тоже посмотреть вниз, Снейп начал пояснять, зачем он, собственно это делает. Лили, позволив Северусу притянуть себя так близко к перилам, об этом не пожалела. Отсюда открывался прекрасный вид - даже в сгустившейся темноте большое озеро у замка загадочно поблескивало темными водами, а огоньки, указывающие, оказывается, на целую магическую деревню, были похожи на звезды, опустившиеся слишком близко к земле.
- Видишь огоньки? – он повел рукой куда-то вниз и немного вправо. - Это Хогсмид – единственная деревня, в которой живут только волшебники, то есть магглы о ней не знают. Кстати, именно в Хогсмид, а точнее на окраину нас привез «Хогвартс-Экспресс». В Хогсмиде много магазинов, например, «Сладкое королевство», в котором продают всевозможные сладости. Тебе должно понравиться. Рестораны и что-то еще... Да, там есть лавка, в которой продают все новые зелья, ингредиенты и еще много-много всего очень интересного и важного.
Снейп говорил почти с нежностью, но в голосе отчетливо послышались нотки непонятного отчаяния: - Вот только, нас туда не пустят. По правилам, Хогсмид разрешено посещать школьникам, начиная с третьего курса. Несправедливо, правда?
Снейп тряхнул головой, откидывая закрывающие глаза черные пряди. Конечно, было немного страшно, что они вот так, без спроса, сбежали из-под контроля старост. Но ведь не исключат, же их за то, что они просто проявили любопытство?
Снейп указал рукой на отражение Луны в водной глади и выдохнул:
- Кстати, говорят, что в этом озере обитает Гигантский Кальмар, который очень любит портить настроение студентам, неосмотрительно подошедшим к самой кромке воды.
- Как краси-и-иво... - восхищенно протянула она, впитывая, как губка, в себя все подробности окружавших Хогсмид окрестностей, которыми щедро делился с нею всезнающий Северус. Было такое ощущение, что он уже был тут, уже знает все самые мелкие детали этого маленького мирка, в который они попали сегодня. Причем, были в этом мире и не очень приятные вещи - например, Лили даже представлять себе не хотела этого Гигантского Кальмара. Они и обычные-то не очень приятные, что уж говорить о гигантских?
Из темной чащобы на востоке до них донесся жутковатый полувопль-полувой и Лили испуганно вздернула голову, тщетно вглядываясь в растекшийся чернотой лес. Кажется, это о нем предупредил их директор Дамблдор. Как будто кто-то захочет зайти в это страшное место по собственной воле...
Представив скользкие длинные щупальца, с помощью которых Кальмар захватывает нерадивых школьников и утаскивает их в глубины озера… Бррр… А что он с ними делает… Нет, нельзя думать о грустном на ночь глядя.
Северус не мог оторвать взгляда от игры лунного света на темной глади воды. Это завораживало. Северус почему-то подумал, что именно так отражается Лили – как отблеск Луны - в его собственных черных - как это озеро в темное время суток - глазах. Звездочки же не были отражены от поверхности, их свет полностью поглощался темнотой. От созерцания озера отвлек вопль из… леса?
- А это и есть тот самый Запретный Лес, о котором нас предупреждал Директор. Там много страшных тварей, а еще наверняка, сотни, а может и тысячи лекарственных трав и столько же неизвестных растений, - Снейп говорил почти с нежностью, с удовольствием растягивая слова. - Я туда как-нибудь наведался бы… Ой! - спохватился он. - Ты не устала? Если да, то лучше завершить нашу… прогулку по замку и вернуться в свои гостиные. Боюсь, нас уже обыскались.
Снейп попытался улыбнуться, что не очень хорошо получилось. Ему не хотелось расставаться с Лили. С ней он всю ночь прошлялся бы по замку, не задумываясь о последствиях. Но под удар он подставляет не только себя, но и Лили. Категорически не хотелось, чтобы подруга получила взыскание, тем более что ничего запрещенного они не сделали. И все же… Лучше вернуться и сдаться своим старостам. Вот только… как говориться, надежда умирает последней.
- Ой... а я даже не знаю, где тут моя гостиная… - Лили вцепилась в руку Снейпа, испуганно блеснув глазами. Во время их стремительного подъема она успела увидеть столько коридоров и лесенок, которые вели куда-то в никуда, что теперь боялась заблудиться. А вдруг тут можно заблудиться навсегда? И плутать в хитросплетениях коридоров вечно. Тем более, что в книжке про замок было написано о коридорах, которые могли менять свое направление. И о лестницах, в которые можно было провалиться.
Слова девушки заставили Северуса задуматься. «Вот черт!», выругался про себя, но потом успокоился. Безвыходных положений нет. Схватив Лили за руку, Снейп потащил ее обратно к говорящим картинам. Еще одна быстрая перебежка по каменным ступеням и они опять предстали перед целой вереницей портретов.
- Если я не ошибаюсь, я видел портреты Годрика Гриффиндора, Салазара Слизерина, Хелены Равенкло и Хельги Хаффлпафф. Ты знаешь, основатели. Я тебе про них рассказывал. Именно в честь них назвали факультеты. Я думаю, можно у них поинтересоваться. Ведь не станут же они своих закладывать? Хотя, Салазар он может, он такой.
Лили в очередной раз подивилась тому, как быстро Северус освоился в огромном загадочном замке, несмотря на то, что оказался тут впервые. Она-то вряд ли набралась бы достаточно смелости, чтобы вот так вот запросто подойти к портретам основателей и спросить, как пройти к гостиной. Пусть даже она теперь стала одной из гриффиндорок, Годрик Гриффиндор, черноволосый статный мужчина на портрете, выглядел очень горделивым.
Ухмыльнувшись, Снейп подошел к одной из картин, оставив Лили около лестницы.
- Здрасти, - вся решимость куда-то пропала, когда он подошел к картине. Мужчина окинул его недовольным и каким-то алчным взглядом, что Снейп растерялся. Впрочем, быстро взял себя в руки. - Не подскажете, где находится гостиная факультета «Гриффиндор»?
Выслушав короткий и четкий ответ, Северус вернулся к Лили.
- Тебе нужно подняться на 7 этаж. Зря мы спускались. Пойдем, я не хочу тебя отпускать. Где моя гостиная – я найду.
- Ты правда думаешь, что тебе стоит идти со мной? - Лили неуверенно глянула на портреты, наблюдающие за ними, и потерла щеку. - Вдруг тебя поймают? Я смогу сама найти дорогу...
- Конечно, - невозмутимо подтвердил Северус и усмехнулся. - Ну и что? Подумаешь, поймают… Мы и так нарушили кучу правил, сбежав от старост. Меня в любом случае поймают и, наверное, накажут.
Увидев обеспокоенное, почти испуганное лицо Лили, Северус быстро добавил:
- Я не думаю, что меня выкинут из школы за любопытство, - подмигнув, он в который раз схватил ее за руку и снова потянул ее наверх. Ему действительно не хотелось, чтобы ей влетело за то, что именно Северус утащил Лили из-под контроля старост. И если уж будут наказывать, то он, как истинный джентльмен, должен принять весь удар на себя. Переступив последнюю ступеньку, Снейп прикрыл глаза, чтобы немного отдышаться и усмирить плывущие перед глазами круги, все-таки не часто ему приходится заниматься легкой атлетикой на порожках.
- Вот уж… - Лили упрямо вздернула носик и потянула Северуса за рукав, - если накажут тебя, то и меня пусть наказывают... - действительно, что это за дружба такая, если оба напортачили, а наказывают одного? К тому же именно из-за нее они бегали по замку - ведь Сев обещал показать ей замок и именно это и делал. И пусть эта краткая экскурсия так и останется между ними.
- Договорились! - Снейп согласно кивнул головой, аккуратно освобождая свой рукав из плена захвата ее ладони. Он был спокоен - Лили осталось произнести пароль и их безумное шествие по замку на сегодня закончится. Если гриффиндорке и попадет, то только от старосты, наверняка, ждущего ее по ту сторону двери, следовательно, с нее снимут только баллы, ведь своих же не закладывают?! Это Снейп остался в шатком положении - ему еще спускаться в подземелья, а по пути могут встретиться учителя или злобный сквиб Филч, от которого проблем оберешься еще больше, чем от преподавателей. А может быть, их ищут по всему замку, но тогда бы все говорящие картины были бы в курсе насчет пропащих душ и Снейп и Лили уже были бы наказаны. Значит, не все так плохо.
Так что уже совсем скоро они поднимались наверх, уже привыкнув к движущимся портретам и даже наткнувшись на одного призрака. Лили испуганно ойкнула, когда привидение пролетело прямо рядом с ней, коснувшись при этом ее руки.
- Словно ледяной водой окатило, - пожаловалась девчонка другу, выглядывая в коридор, на который им указал оказавшийся дружелюбным портрет. Снейп, широко распахнув глаза и проследив за взглядом спутницы, рассмеялся. Как только приведение скрылось за поворотом, Северус пояснял:
- Это, наверно, Почти Безголовый Ник. Я даже не знаю, какую роль он играет, что-то в роде стража порядка, но он относиться к твоему факультету. У «Слизерина» тоже есть призрак – Кровавый Барон. Наверняка, будет одно удовольствие послушать его истории. Только я сомневаюсь, что он будет блюсти порядок, скорее наоборот, рассеивать хаос.
Снейп снова начал пересказывать все, что он узнал из книг, которые когда-то принадлежали его матери.
- Ой, я видела этого Барона у вашего стола сегодня, - Лили передернула плечами, вспомнив страшнющего призрака, который угрюмо взирал на всех с высоты своего парения. - А это у него на одежде такое серебристое - это что, кровь? - она понизила голос до глухого шепота, так, словно Кровавый Барон мог просочиться сквозь стену в любую минуту.
- Да, думаю это кровь и не только его, а вперемешку с кровью его жертв.
- Брр... - Лили передернулась, эти подробности о том, чья там кровь на прозрачном сюртуке Кровавого Барона ее не совсем уж интересовали. Хорошо еще, что ее никогда не мучили кошмары.
В конце его виднелся большой портрет с толстой дамой в розовом платье.
- Мы пришли? Кажется, гостиная за этим портретом, - Лили подошла поближе и вежливо поздоровалась с дамой.
Северусу катастрофически не хотелось расставаться с Лили, но и расстраивать ее тоже не хотелось. Поэтому, собрав всю свою волю в кулак, Снейп бросил затравленный вид на толстую даму, нарисованную на входе в гостиную «Гриффиндор»:
- Пароль помнишь?
Первокурсники подошли к портрету почти вплотную, и Лили промычала что-то неопределенное в ответ на вполне понятный вопрос Сева.
- Ээ... старосты говорили что-то такое... Гиппопотам... нет, гиппопо... эм... - она невинно уставилась на толстую даму, заинтересованно взирающую на них, и попыталась еще раз. - Кипокриф? Не помню, кажется, это какое-то странное животное, там рядом со мной студенты что-то такое говорили... - она беспомощно уставилась на Снейпа, который наверняка знал, что это за такое странное животное.
Лили безуспешно пыталась вспомнить пароль, отчего Толстая Дама не на шутку развеселилась. Снейп одарил ее недобрым взглядом, мол, «еще один смешок и я оболью тебя серной кислотой, старая корова». Подействовало.
- Гиппогриф - это магическое животное, представляющее собой помесь коня и грифона, - подсказал Северус.
Сев, как всегда знал все, чего пока не знала она. Гиппогриф. И то, что над ее попытками смеялась даже изображенная на портрете леди, заставило Эванс покраснеть до кончиков волос.
- Гиппогриф, да, - пробормотала она, удивленно отшатнувшись от портрета, когда толстая дама намного дружелюбнее, чем раньше улыбнулась ей.
- Правильно, деточка, - большая рама с полотном отворилась, раскрывая широкий проход. Девочка опасливо заглянула в него, услышав громкий гул голосов в комнате, которая открывалась за ним и обернулась к Северусу.
- Ну...- она помялась на месте, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. - До завтра? - страшновато было остаться далее одной. Да еще и эти задиристые мальчишки, которые попали на Гриффиндор... Лили порывисто сжала руками прохладные пальцы друга, стискивая их так сильно, словно боялась, что ее может унести порывом ветра в страшный проем, за которым скрывалась куча волшебников. - Только постарайся не попасться никому, ладно? А если тебя кто-то поймает, то обязательно расскажи, что ты не в своей гостиной из-за того, что… из-за меня. И завтра обязательно встретимся в этом большом зале, и после уроков тоже - девчонка быстро говорила, внутренне содрогаясь от того, что завтра начнутся занятия. Да, она прочитала почти все книги, которые были куплены в Косом переулке, но все же практика - это совсем другое.
«Вот и все», удрученно подумал Снейп, поглядывая на открывшуюся дверь. Кажется, сейчас Лили исчезнет за ней, дверь захлопнется и…больше никогда для него не распахнется. Нет, по логике вещей, дверь «гриффиндора» никогда не распахнется перед «слизеринцем», но сейчас речь о том, что рыжий ангелок больше никогда не откроет эту дверь, никогда не улыбнется и не скажет «Привет, Сев». Возникло ощущение, что теперь между ними всегда что-то будет – стены, препятствия, пороги.... Здесь свою роль играют и разные факультеты, негласная война между которыми началась еще со времен Салазара. А против устоявшихся правил – слизеринцы терпеть не могут гриффиндорцев – как говориться, не попрешь. Безумно не хочется расставаться. Хочется стиснуть в своих объятьях и никогда не отпускать. Страшно? Да, немного. Сейчас она уйдет, сделает шаг в новую жизнь, жизнь, полную волшебства, радости и, наверняка, новых друзей, а он… А что он? Забудет. Ведь зачем он ей такой? Просто отпустить и уйти, не мешаться под ногами. Да, наверное, так будет лучше для обоих. Больно? Перетерпит.
- Да, тебе пора. И так уже ни в какие рамки не лезет наше отсутствие, - Снейп нерешительно улыбнулся. - Конечно, я же не хочу заиметь себе проблем. Конечно же, постараюсь не попасться никому. Да, завтра увидимся, наверное.
Снейп опустил голову, старательно отводя взгляд и неловко вырисовывая носком туфли какие-то загогулины на полу. «Вот и все». Сейчас он уйдет в свои подземелья и… все, конец. Это как шаг в новую жизнь. Можно было бы сказать, во взрослую жизнь, но зачем кривить душой? Нужно быть честным, прежде всего, перед самим собой. Снейп вздохнул и поймал взгляд Лили.
- Ну, все, иди, а то мы так никогда с тобой не разойдемся.
Лили еще некоторое время мялась у открывшегося прохода, не желая прощаться с единственным хорошо знакомым человеком, рядом с которой она чувствовала себя в своей тарелке. Но из-за спины ее раздалось нетерпеливое покашливание и негромкое «Деточка, можно поскорее?» и девчонка громко вздохнула, но тут же широко улыбнулась, схватив Снейпа за руки и сжав их в своих.
- Ох, Сев, я так рада, что мы наконец-то тут! - все страхи, возникшие в ней с самого дня получения письма из этой школы, и лишь усилившиеся сегодня в «Экспрессе», куда-то улетучились. Она стала ученицей, самой что ни на есть настоящей школы магии! И она тут с лучшим другом. Пусть даже им придется ненадолго расстаться - все же их ожидания свершились. И завтра начнется совсем новая жизнь.
Северус молча смотрел в глаза Лили, мерцающий свет которых заставлял склонить голову набок и слепо следовать тому, что эти изумрудные глаза ему прикажут. Наваждение спало, когда эта Толстая Дама имела наглость их поторопить. Скрипнув зубами, Северус усилием воли заставил себя молчать, сконцентрировав все внимание на ладонях Лили, будто он ощущает нежную кожу в последний раз. А может быть, на самом деле в последний раз?
- Я тоже, - тихо сказал Северус, глотая противный комок, ставший поперек горла. Не в силах ничего изменить, Снейп ослабил хватку и отпустил Лили. Руки безвольно повисли вдоль тела. Было больно смотреть, как она от него отдаляется. Но ведь так надо, верно? Северус кивнул на прощание Лили, изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу слезы. Ни при каких обстоятельствах реветь он не будет!
- Спокойной ночи, - она, наконец, ступила на ступеньку коридора, ведущего к гостиной и, неуверенно помахав мальчику, скрылась за скрывшим местоположение входа в башню «Гриффиндора» портретом. Лили же, глубоко вздохнув, отправилась к той части своей новой жизни, в которой у нее появятся новые друзья и знакомые.
- Тебе тоже спокойной ночи, - бесшумно одними губами произнес Северус, когда Лили исчезла за дверью, и, казалось, исчезла из его жизни. Слизеринец прислонился затылком к стене и прикрыл глаза. Его рыжеволосый ангелок уже сделал свой первый шаг в новую жизнь. Теперь очередь и за Северусом. «Так будет лучше», - мысленно успокоив себя, Северус резко оттолкнулся от стены, сжал кулаки и уверенным шагом направился в слизеринские подземелья.
Глава 5. Surviving Christmas или Рождественская причуда одной гриффиндоркиВ этом году Лили наотрез отказалась ехать домой на Рождество. Вернее, она наотрез отказалась про себя, а на самом деле отправила родителям огромное письмо, в котором просила прощения и извинялась, и просила прощения, и... Написала, что задали невероятное количество уроков. И что она очень сожалеет, но вынуждена остаться в замке на Рождество.
Но на самом деле... На самом деле она просто не хотела портить еще одно Рождество. Своей семье... и самой себе. Петунья ненавидела ее все больше с каждым годом... И Лили больше не хотела проводить любимый праздник в слезах...
Вместо этого она решила устроить праздник. Праздник для своего угрюмого друга, считавшего, что Рождество - это очередной повод для того, чтобы побездельничать.
Ну да ничего... она его быстро расшевелит...
Лили совершенно по-снейповски ухмыльнулась и окинула взглядом свой райский уголок.
Астрономическая башня всегда была «их» местом. В самый первый день их пребывания в Хогвартсе. Они готовы были проводить тут ночи напролет, занимаясь именно тем, чем занимались люди на Астрономической башне со времен создания Хогвартса.
Они смотрели на звезды. А не то, что вы сейчас подумали. Да, Астрономическая башня пользовалась... славой довольно злачного места. Лили всегда поражалась, как не лень влюбленным парочкам взбираться так высоко для того, чтобы потискаться. Особенно она этому поражалась, когда эти самые парочки шумно топали, спускаясь вниз после выговора гриффиндорской старосты. В самом деле, неужели нет для этого более подходящего места? Обычно в этом месте Сев ухмылялся и говорил, что она не хочет слышать его мысли на этот счет. Она загоралась любопытством, а он только раззадоривал ее загадочными взглядами и полунамеками типа «а вот в слизеринских подземельях говоря-я-я-ят»... Лили улыбнулась и понадеялась на то, что сегодня пресловутые парочки займутся своими... кхм... делами в других местах. Иначе она просто запечатает вход.
Всегда готовые услужить вежливой гриффиндорке хогвартские эльфы помогли ей собрать ужин для двоих - она знала, что Сев и не подумает пойти на праздничный ужин. Разумеется, ведь большинство слизеринцев уже покинуло замок, так что никто не будет мешать ему «работать». Она даже стянула с кухни одну из бутылок вина, которое всегда разливали преподавателям на Рождество. Она никогда еще его не пробовала. Почему бы не попробовать сейчас?
Она чувствовала себя удивительно задорной сегодня. Наверное - потому, что напряжение, нараставшее с приближением Рождества, наконец-то спало с нее, оставив за собой ощущение невообразимой легкости. Она любила Рождество. И теперь сможет отпраздновать его по-настоящему. И пусть Сев только попробует кривиться и ехидничать!
Девушка хмыкнула и в очередной раз расправила светло-зеленую скатерть на маленьком столике, который умудрилась трансфигурировать из скамьи. Зажгла синим пламенем свечи, постучала пальцем по бутылке и нетерпеливо взглянула на часы. Сейчас он должен уже получить ее послание... Лили ОЧЕНЬ надеялась на то, что коротышка сэр Кэдоган не позабудет, что она его просила сообщить Северусу о том, что она ждет его на «их месте».
***
Рождество. Совершеннейший глупый праздник. Наибессмысленнейший праздник. Северус искренне не понимал, что в праздновании этого дня можно найти... влекущее? Ни разу не возникало желания его хоть как-то отметить. В чем смысл? Где искать истину? Впрочем, если копнуть глубже, можно увидеть, что неприязнь к этому празднику у Северуса возникла в детстве. Он не понимал, почему мама тайком дарила ему подарки, и почему при этом ее лицо выглядело виноватым. В чем она провинилась? За что безмолвно просила прощение? А потом, погладив черные волосы сына, вздыхала и уходила, чтобы терпеть пьяные бредни мужа. Северус не понимал, если этот день никому не приносит положительных эмоций, так зачем вообще пытаться отдать дань традициям, вместо того, чтобы просто идти дальше, как обычно наблюдая за хороводом серых дней. Со временем он понял, что Эйлин хотела выделить этот день, наполнить уютом и заботой, увы, все разбивалось в пух и прах с каждым годом. А потом Северус уехал в Хогвартс и ни разу не появился на рождественских каникулах дома. Его устраивала переписка с мамой посредством школьной совы. Он обязательно поздравлял маму и, хотя каждый раз наказывал сову не ждать ответа, раз за разом отвязывал от лапки внушительных размеров сверток и терпел самодовольное уханье глупой птицы.
Этот рождественский день не отличался от предыдущих абсолютно ничем. Рано проснувшись, он накатал поздравление матери, вложил в письмо засушенный цветок и отправился в совятню. Через час он уже сидел с крайне мрачным видом в шумном – несмотря на малое количество народа – Большом Зале и пытался пропихнуть в себя хотя бы половину омлета. Его раздражало все: слишком громкий смех Минервы МакГонагалл, улыбающиеся глаза Альбуса Дамблдора, позвякивание его ложки о край пузатой чашки с чаем, монотонное бормотание Флитвика и гомон студентов, которые так же остались в Хогвартсе на каникулы. Он исподлобья оглядел Зал и поморщился – слишком ярко, слишком шумно, слишком неуютно. Да еще раздавшийся шелест крыльев над головой. Поморщившись, он на автомате сунул птице кусочек поджаренного тоста, отвязал посылку и скрылся за массивной дверью. Находиться среди смеющейся толпы становилось все труднее. Он не чувствовал себя таким же беззаботным и радостным, не ощущал свою принадлежность к веселящейся толпе. Гадкий утенок среди невероятно деятельных цыплят. Спасение нашлось только в привычно тихих подземельях. Северус заперся в своей комнате и углубился в домашнюю работу. И пусть учителя, сжалившись, задали не много, слизеринцу ничто не помешает пройтись на несколько параграфов вперед по каждому предмету, плюс ознакомиться с материалом для углубленного изучения. Снейп твердо вознамерился в этот день больше не показываться никому на глаза, не портить и так отнюдь не веселое собственное настроение. Голодать ему не впервой, до завтра как-нибудь потерпит.
Погрузившись в чтение учебника по трансфигурации, Северус подумал о том, что у Лили непременно возникнут вопросы, а это повод встретиться на каникулах. Кстати о Лили. Снейп положил книгу на колени, откинулся на спинку стула и задумался. Почему она в этом году, так же как и он, осталась в замке? На нее это совершенно не похоже. Он знал, что в ее семье не все так гладко, как кажется на первый взгляд, но ее родители любят, а сестра... на сестру при желании можно не обращать внимание. С одной стороны он втайне радовался, что Лили в замке, рядом с ним. С другой... он не хотел, чтобы она переживала, а ведь наверняка сейчас корит себя за... Северус не понимал, что бы ее могло угнетать. Но совершенно точно настроение у нее будет не «ахти». А чем ей его поднять он не знал, поэтому благоразумно решил не навязываться.
Остальные часы прошли под мерным поскрипыванием пера о жесткий пергамент, шуршанием страниц книг и редким цоканьем языка, когда Северус ставил очередную точку в очередном домашнем задании. Глубоко вздохнув, он отложил перо и потянулся. Мышцы неприятно заныли, и Северус решил, что неплохо бы размяться. Однако идти куда-то выше подземелий желания не было вовсе. Он ухмыльнулся – а пройтись по слизеринской территории будет даже очень кстати, он давно изнывал от желания найти лабораторию Салазара Слизерина. Предыдущие попытки были, увы, безуспешными.
Северус решительно выбрался из своей спальни и бесшумно попытался выскользнуть из гостиной, ибо у камина кто-то самозабвенно целовался.
- Стоять! – раздался громкий голос с картины. Снейп замер и медленно повернул голову. Разумеется, сэр Кэдоган не мог упустить возможность испортить момент и поязвить. Северус скосил глаза на парочку – один силуэт превратился в два. Слизеринец снова посмотрел на мага в картине.
- Да? – он даже склонил голову набок, выряжая крайнюю заинтересованность.
- Снейп! Что за обращение? – Северус сжал губы. Он не собирается выслушивать гневные речи от этого коротышки и, резко развернувшись, двинулся в сторону двери.
- Снейп, тебе просили передать... - Северус снова замер. Сердце оглушительно забилось где-то в горле. Только Лили могла что-то попросить передать Кэдогана. Только Лили...
- Что? – нарисованный маг упрямо вздернул подбородок и начал оттесняться к рамке картины. Снейп глубоко вздохнул, отгоняя желание немедленно испепелить гада.
- Что мне просили передать, сэр Кэдоган? – спокойно спросил Северус, загнав свою гордость куда-то очень далеко. Маг вернулся в первоначальное положение.
- Вот видишь, Северус, ровным счетом ничего не случилось от того, что ты обратился ко мне по всем правилам общения со старшими, - ласково глумилась картина.
- Сэр Кэдоган! – вскрикнул Снейп, теряя терпение.
- Хорошо-хорошо, - маг картинно закатил глаза. – Мне просили передать, что тебя ждут на каком-то вашем месте.
Больше слов не потребовалось. Снейп стремительно направился к выходу.
- А где благодарность? – но Северус лишь громко хлопнул дверью. Сейчас в Хогвартсе минимум народа, а значит, вероятность напороться на преподавателя сводится практически к нулю.
***
Лили потянулась и посмотрела на часы - ей казалось, что прошла уже куча времени с тех пор, как она в последний раз поправила приборы и салфетки. Почему она так волновалась?
Просто.
Потому что Северус ТЕРПЕТЬ не мог Рождество. Потому что он сидел, наверное, уткнувшись в какую-нибудь книгу, радуясь тому, что может спокойно посидеть в одиночестве без буйствующих рядом слизеринцев. И потому что он сейчас рванет наверх - обязательно рванет со всех ног, в этом она не сомневалась - и она увидит, как взволнованность на его лице сменяется равнодушной маской.
Но она была настроена провести этот вечер в хорошей компании. И для этого ей нужен был Сев. Собственно, он и был самой лучшей компанией в этом замке. Пусть даже и не подозревал об этом. Пусть даже и не любил Рождества. Так, как любила его она.
И она приготовила для него подарок! Так что ему просто придется порадоваться и понять, что праздники - это не всегда плохо.
***
Через пятнадцать минут Северус переступил последний порог Астрономической Башни и остановился, пытаясь утихомирить взбудораженное сердце и хоть немного пригладить волосы, растрепашиеся во время бега. Успокоившись, Северус уверенно дернул ручку массивной двери и вошел внутрь. И замер, удивленно переводя взгляд с лица Лили на накрытый столик, с накрытого столика на Лили.
- Хм... - он впервые не знал, что сказать. – Ты кого-то ждешь?
Быстрые шаги - Лили обернулась и растянула губы в улыбке, готовая взмахнуть торжественно рукой, как искусный фокусник, обдуривающий обычных людей... Но Сев лишь удивленно смотрел то на нее, то на ее маленький, малю-ю-юсенький сюрприз.
Кого я жду?
Вот чего-чего, а этого вопроса она не ожидала.
Она могла бы понять, если бы он сказал бы что-нибудь вроде: «Что, миссис Норрис наконец сдохла и можно праздновать?» или «У тебя волосы загорелись, ведь постоянно говорю, что с этим огнем нужно поаккуратнее». На это она ответила бы: «Сев, как тебе не стыдно так говорить» или «А-а-а-а!». Но он, как обычно, имел собственные планы на то, что спросить.
- Да во-от... - протянула она, сверкнув глазами и упрямо выставив вперед подбородок. - Великолепный Сириус снизошел до моей жалкой персоны, и я готовлюсь к свиданию с ним. Как думаешь, может, мне накрутить волосы или глаза подвести?
Судя по выражению лица Северуса, он не обратил внимания на ее попытки звучать хотя бы вполовину так же саркастично, как это удавалось ему. Он просто окаменел и явно собирался развернуться и зашагать назад.
Северус медленно попятился назад. Видеть Лили в такой обстановке было... необычно. Невероятно. Он ошарашено оглядел накрытый стол. Две свечи, бутылка... вина? Это галлюцинация? Что-то невероятное происходит с ним. Такое поведение было в духе Нарциссы или других девчонок, но Лили? Чтобы Лили вот так... Он тряхнул головой, чтобы прогнать видение. Ни стол, ни гриффиндорка и не подумали исчезать. Северус глубоко вздохнул. Быть может, это ошибка? Лили улыбнулась ему. Или не ему? Он исподтишка обернулся, чтобы проверить, нет ли кого сзади. Пусто. Это очень странно. Что происходит? Тем временем Лили решила прояснить ситуацию. «БЛЭК??!» Снейп застыл. Самый дурацкий розыгрыш, что был в его жизни. Ему почему-то подумалось, что все это происки сэра Кэдогана. Наверняка, какая-то картина стала невольным свидетелем того, как Лили приглашала Блэка на свидание. Пригласила Блэка на свидание... уму непостижимо! И, разумеется, никто это в тайне держать бы не стал. Вот и Кэдоган не удержался, чтобы не поставить неугодного ему слизеринца на место. Вот значит как. Он не должен был ничего знать о свидании. О Лили и Блэке... вместе. Он все еще никак не мог представить его Лил и... ненавистного Мародера рядом, вторгшихся в личные пространства друг друга. Это невыносимо. Снейп разозлился. Так, значит, это Блэку была посвящена теплая улыбка?! Им захлестнуло желание остаться и испортить вечер обоим одним лишь своим присутствием. О да, Блэк бы не удержался. Пожалуй, Северус не отказался бы от небольшой встряски. С другой стороны, своим поведением испортит вечер Лили. Впрочем, такой вечер не испортить – грех. И все же эта ее теплая особенная улыбка. Снейп сделал еще один небольшой шажок назад и уже готов был зло выплюнуть «желаю изумительного вечера», как...
- Се-ев, ну Сев! - она подскочила к нему и ухватилась за его руку. - Я для тебя старалась, а ты-ы-ы... - Лили округлила глаза и театрально прошептала - Я украла бутылку вина с кухни и за это меня обязательно посадят в Азкабан. Но сначала мы с тобой отпразднуем Рождество.
Она потянула друга за руку и почти насильно усадила за стол.
Помялась немного прежде, чем сесть напротив.
Помолчала.
Понадеялась на то, что он сейчас решит, что Рождество, по сути своей, просто великолепный праздник.
Зря понадеялась.
- Ч-что? – глупо переспросил Северус, хотя в этом не было никакой надобности. Он прекрасно все расслышал, каждое слово ему было знакомо и спроси его о значении каждого, он незамедлительно бы отчеканил определения. Он верил Лили, но... не понимал. Старалась для... него? Разве такое возможно? Реально ли? Он на мгновение зажмурился и, распахнув ресницы, вгляделся в ее изумрудные глаза. Тепло... забота... задорные огоньки... Подвох? О чем это он? Северус верил Лили. А через несколько минут его губы растянулись в полуулыбке – догадка словно десятикратный «ступефай» в затылок. Блэк-то уехал на каникулы домой, вместе с Поттером. Он сам видел, как те с гордым видом шли по Большому Залу, катя за собой внушительных размеров чемоданы. Так и хотелось съязвить: «С грязным бельем? В подарок мамочке?». Какой же он дурак – повелся на такую провокацию. Северус расслабился и придвинулся чуть ближе к Лили. Она все еще крепко держала его за руку. Он протянул свободную руку и очень осторожно дотронулся до медных волос, погладил, невесомо, почти не дотрагиваясь. И, отдернув руку, рассмеялся.
- Какой Азкабан?! Минимум поцелуй дементора и немедленно, - самодовольно произнес Снейп. Лили потянула его в сторону накрытого стола, он для вида немного сопротивлялся, а потом безропотно последовал за ней. По груди разливалось приятное тепло. Она с ним, для него, рядом. И никакого Блэка. А Лили будто бы его стеснялась.
- Сев. Я хочу отпраздновать Рождество с тобой... потому что ты мой лучший друг. И потому что ты не посмеешь сейчас оставить меня тут одну, - она скорчила гримасу, долженствующую вызвать на его лице улыбку. - Се-е-е-ев? У меня тут есть яблочный пирог... с корицей... - протянула девушка, устраиваясь на стуле и подбирая под себя ногу. - Ты ведь не откажешься от кусочка пирога? Не откажешься?
Северус внимательно следил за каждым жестом девушки. Почему она нервничает? Вот она села напротив, а он привычным движением скрестил руки на груди. Он молчал, ожидая слов девушки. Он не знал, что и думать. Лили, судя по нахмуренным бровям, подбирала слова. «Отпраздновать... Рождество... со мной?» Медленно и раздельно проговорил он про себя, отказываясь верить. Но это же Лили. Такая родная. Как ей можно не верить.
- Нет, не посмею. Ты же стащила бутылку вина! – притворно изумился Северус. – Кто тебя будет вытаскивать из жарких объятий страстных дементоров? И знаешь, - глумливо произнес он, - это свиданием называется.
Последнее предложение вырвалось поневоле, и он густо покраснел. А чтобы она не заметила предательского румянца на его щеках, он быстро опустил голову и вперил взгляд в упомянутый пирог. В воздухе витал сочный запах яблок и да, еле уловимый аромат корицы. Это напомнило ему детство, его одиннадцатый день рождения. В тот день мама тоже испекла пирог и в тот же день к нему прилетела сова... И пусть тот день отдавал горечью на языке, он запомнился Севу как один из самых счастливых.
- Это запрещенный прием, ты в курсе? – поинтересовался Северус у зардевшейся Лили и, не дожидаясь ответа, сам потянулся за ножом. Разрезав пирог на равные части, Северус подцепил самый, на его взгляд, аппетитный и уложил его на тарелочку Лили. Второй кусочек через секунду лежал перед ним.
Вот и чего с него взять? Лили нервно хихикнула, но Северус все же принял ее приглашение. Таким, правда, образом, что... Слизеринец, иначе и не скажешь. Знал ведь прекрасно, что она до смерти боялась дементоров еще с детства. Когда он впервые живописал ей все прелести Азкабана, ей еще около месяца снились кошмары. И она не могла дождаться того момента, когда сможет наконец осилить заклинание Патронуса. И спать с твердой уверенностью в том, что заблудший в ночи дементор получит в свой загребущий рот яркую серебряную вспышку.
Но к специфическим шуткам мистера Северуса Снейпа Лили привыкла уже давно. Они ей даже... иногда нравились. Иногда.
- О-о, Сев, я знала, что ты меня не бросишь! – девушка закатила глаза, широко разулыбавшись. Она почти почувствовала, как он расслабился – не был больше таким окаменелым, как тогда, когда услышал имя Сириуса. Ошеломленное лицо ее лучшего друга так и стояло перед глазами. Когда началась эта их взаимная ненависть? Неужели тогда, в Хогвартс-Экспрессе? Они ведь были совсем детьми... Да, Сириус с тех пор совсем не изменился, но ведь это вовсе не повод, чтобы так задираться друг к другу... И Поттер-заводила всегда оказывался поблизости. Девушка хмыкнула и сощурилась, когда Северус взял себя в руки. Как всегда. Быстро. Так, что через мгновение она не могла даже допустить крамольную мысль о том, что десять секунд назад видела, видела в его глазах сомнение.
Девушка захлопотала, являя другу все прелести яблочного пирога – и да, она знала, что придется использовать этот махонький приемчик для того, чтобы хоть чем-то соблазнить Сева на празднование «этого никчемного и ненужного праздника». И ей вовсе не было за это стыдно. Ага, ни капли.
- Вытаскивать меня из жарких объятий страстного дементора на нашем с ним свидании... – повторила рыжая, передернувшись и высунула язык, изображая тошноту. – Прекрасный образ, Сев, бе-е-ее-е...
Не поняла? Или не обратила внимания на истинный смысл слов? Помилуйте, ей всего четырнадцать и она влюбляется только в книги. Ну, еще может быть, тот милый мужчина из фильма, который показывали во время каникул. Но это тс-с, тайна. И вовсе она не краснеет.
- Именно, - хмыкнул Снейп. – А представь, какие у него кривые и гнилые зубы или, - он вдохновился, - вообще их полное отсутствие. Интересно, чтобы тебе подарил пылающий от любви дементор? – спросил Северус, отправив в рот очередной кусочек пирога. – Пожалуй, он остался бы только в доле ничего не отдав, а введя тебя в депрессивное состояние, перетряхнув твое сознание на предмет хороших воспоминаний, и оставив лишь самые отвратительные. Нет, - Северус покачал головой, - тебе определенно нельзя иметь отношения с подобными тварями.
Северус снова съел кусочек пирога, потупив глаза в стол. А ведь... а ведь он без подарка. Если бы он знал, что планирует Лили... Если бы... История не терпит сослагательного наклонения. Она старалась, готовилась, волновалась, в конце концов, а он... Нет, Снейп обязательно что-нибудь придумает, чтобы удивить Лили, чтобы и у нее осталось приятное воспоминание о проведенном вечере в компании Северуса. Их вечер только начался.
Сейчас же Лили безо всяких задних мыслей щелкает друга по носу и весело смеется, кивая в ответ на его вопрос.
– И у кого это я нахваталась, интересно?
- От своих дружков-гриффиндорцев? - Ядовито, но шутливо предлагает Северус, вовсе не имея в виду кого-то конкретного, и уж тем более не намекая на Блэка.
Легкое прикосновение к кончику носа и все тревожные мысли забыты.
Яблоко, корица, в воздухе пахнет смолой и елью – Лили мечтательно закатывает глаза и с удовольствием принимается за воздушный пирог.
Витающий в воздухе запах печеных яблок, смешенный со своеобразным ароматом корицы, дурманил голову. Как и вся ситуация, в которой он оказался по странной прихоти Лили Эванс. Странная, потому что не поддавалась логическому объяснению. «Я хочу отпраздновать Рождество с тобой... потому что ты мой лучший друг». Он знал, что Лили считала его своим лучшим другом, но он не понимал - как это. Сложно понять то, что не привито с детства. Дружба... что это? Однажды Лили ему сказала, что дружба – это когда два человека вместе празднуют, например, Рождество со всеми полагающимися празднику атрибутами: пирогом, рождественской индейкой, легким алкоголем... Так где здесь кроется дружба? Он не понимал. Набор определенных действий, разговор, шутки... обычное времяпрепровождение для него и Лили. Он получал удовольствие от их общения, и ему казалось, что это никакая не дружба. В их словесных баталиях крылось нечто более глубокое, чем простое определение «дружба». Однако и своим чувствам определения дать не мог. Боялся в чем-то признаться даже самому себе. И ничего не мог поделать с тем притяжением, которое возникало всякий раз, когда он думал или видел Лили. Это ли дружба? Какое-то пространное понятие. Его нельзя пощупать или увидеть, а значит, оно не существует. Но с присутствием Лили все его теории терпели крах одна за другой. Это сбивало с толку, заставляло анализировать и... привязываться еще больше.
Шутливый тон Лили передался и Северусу и он расслабился. Пусть он не понимал происходящего, это незнание ни в коей мере не мешало получать удовольствие от общения. Разве есть что-то приятнее наблюдения за живым огоньком в зеленых глазах Лили, ее дрожащего румянца и чуточку неуверенных действий? Северус позволил себе расслабиться. Шутка о Блэке ушла на второй план, а вскоре вообще вылетела из головы.
Северус последовал примеру Лили и вновь принялся за пирог. Безумно вкусно. Напоминает что-то далекое, из детства, пахнувшего хвоей, холодной зимой и мандариновыми корками, когда в семье все еще было относительно хорошо. И да, сейчас ему комфортно и хорошо. Рядом с Лили. Он даже готов забрать свои слова обратно и признать Рождество нужным и контрастным праздником. Это его первый рождественский вечер, который он проведет открыто, принимая самое непосредственное участие, а главное, не испытывая ни перед кем страха.
– М-м-м-м... – и нет слов от того, что пирог невообразимо вкусен и от того, что Сев тут рядом и можно не терзать себя больше мыслями о том, как там – дома, как они встречают этот семейный праздник... без нее. Неважно, неважно, пусть даже Петунья не кривит губы, бросая на нее неприязненные взгляды, не делает неприятных замечаний...
- Смотри, звезда! – она подскочила с места, когда с ясного хрустального неба вниз скатилась звездочка. Подбежала к самому парапету и ухватилась за него, крепко зажмурившись. – Загадывай, загадывай! – она беззвучно зашевелила губами, отчаянно желая, чтобы следующее свое Рождество она встретила так же спокойно. Радостно. По-настоящему.
Снейп действует, не задумываясь – вилка летит на стол, стул резко едет назад и вот Северус уже стоит рядом с Лили, крепко держа ее за талию.
Это уже было сродни рефлексу – всегда, как только, по его мнению, ей угрожала малейшая опасность - оказываться рядом и по мере необходимости вызволять ее из этой самой опасной ситуации. Не задумываясь бросать все свои дела и мчаться к ней. Это вошло в привычку. Все правильно. Даже если это и привычка, то очень правильная. И Северус не стремился от нее избавляться. Она ему необходима, хотя бы для успокоения собственных нервов. С Лили все хорошо, а большее ему и нужно.
- Осторожно, - тихо шепчет он, выглядывая из-за плеча гриффиндорки и провожая хвост падающей звезды за границу, где заканчивается темное небо и начинается черный лес. – Не успел, - констатирует Северус. В общем-то, ему все равно – он никогда не верил в подобное. Что может сделать звезда, да еще и падающая? Разве это правильно – доверить самое ценное явлению, которое умрет через несколько мгновений?
Он метнулся следом за ней, словно опасался, что она вывалится из-за парапета. Смешной. Она сотни раз проделывала это, и он каждый раз подхватывал ее, призывая к осторожности. Когда она сидела на нешироком парапете, болтая ногами в самой бездне, расстилающейся под ней с высоты Астрономической башни, когда сидела спиной к Темному озеру, откидываясь назад, чтобы лучше видеть звездное небо – он всегда стоял рядом, поддерживая ее, страхуя. Будто она собиралась падать!
Удивительно, но здесь она чувствовала себя в безопасности. Это чувство, которое напрочь пропадало, стоило оказаться под ней ненадежному «прутику с веточками», метле, которая стала для Лили самым большим испытанием на первом курсе. Она просто не понимала, как можно взмывать ввысь на столь хрупком и брыкливом предмете, лететь, чтобы воздух свистел в ушах, бил в лицо, кусая раскрасневшиеся щеки... Нет, она не доверяла метлам. Но ведь не боялась высоты, не боялась. Особенно когда рядом был ее друг, который словно готов каждую секунду вылавливать ее и затаскивать обратно на площадку.
Друг, который никогда не успевал загадать желание на падающую звезду.
- Се-ев, ты безнадежен... - все еще жмурясь, произнесла она, снисходительным жестом похлопывая его ладонь, которой он надежно держал ее за талию.
Северус усмехнулся. Он представил себя ее персональным ангелом-хранителем. Вот только... вышел какой-то потрепанный и облезлый ангел-хранитель в его воображении. Ангелам полагаются крылья? Даже если бы они и существовали, то непременно были бы черного цвета и так же блестели как его волосы, словно смазанные маслом. Глупо.
- Наверно, - отозвался он, пожимая плечами. Безнадежный здесь, полезный где-то еще. Все дело в его рациональности. Падающих звезд он никогда не понимал, вернее, каким образом они могут исполнить чьи-то желания? Глупости. Если Лили нравится обманываться – пусть, он и слова ей не скажет. Впрочем, если покопаться, то Северус примет эту теорию, но с некоторой поправкой. Чуда не существует в природе, есть только человеческие ресурсы и его желания и возможности. Главную роль играет мотивация. Когда человек загадывает желание под падающую звезду, он подсознательно мотивирует себя на достижение определенных целей, и подсознание подгоняет человека. Вот и все. Вот и весь фокус. В это еще можно уверовать, а падающая звезда – мотив довольно-таки сомнительный.
– Тебе нужно тренироваться. Да, точно, – она распахнула глаза и повернулась к нему, разглядывая темные глаза, в которых сейчас сияло отражение звезд, - Ты ведь можешь с точностью назвать нужную страницу учебника по зельеварению, но всегда опаздываешь загадать желание. – Лили хмыкнула и пожала плечами. – Ладно, в следующий раз я загадаю за тебя.
- Попробуй, - Северус коряво ухмыльнулся. Чтобы она загадала, будучи в его шкуре? Сложно даже предположить. Чтобы он загадал? А какого плана можно загадывать желания? Материальные или..? И сразу себя одернул. Цели, направленные на материальные приобретения, он может и сам поставить. На остальное рассчитывать ему не приходится, поэтому он наслаждается каждой проведенной минутой рядом с Лили. Ее улыбка подпитывает его, дает силы продержаться до следующей встречи.
Что бы он загадал?
Вот над чем можно биться месяцами. Северус Снейп был самым скрытным человеком из тех, кого она знала, а, поверьте, когда ты знаешь Мародеров, то скрытность приобретает совершенно новое значение. Но как бы то ни было... Рождество ведь сегодня!
- Я предлагаю тебе написать список своих желаний.
- Лили, ты ведь понимаешь, что все это несерьезно? – Северус замялся. О его желаниях лучше ей ничего не знать. – Если я напишу свои желания, а ты их увидишь, то какие это будут желания? – ядовито, но совсем не злобно осведомился он. – Я лучше как-нибудь сам справлюсь. Впредь буду внимательнее.
Он подозрительным взглядом окинул звездный небосвод и повернулся к бесстрашной гриффиндорке, спокойно сидящей на парапете, сзади которого бездна.
На удивление несложно было догадаться, о чем он думает. Разумеется, столь ненадежный и неизученный фактор, как падение звезды и влияние этого действа на человеческое желание... Она словно слышала его голос, менторским тоном раскладывающий на полочки это наивное поверье, что, якобы, загаданное на падающую звезду желание обязательно исполнится. И, конечно же, как всегда бывало, понимала, что есть в этом что-то действительно глупое. Ну подумать только, проносящийся на огромном расстоянии от земли огненный шар, исполняющий сокровенные желания... даже менее правдоподобно, чем джинны, живущие в крохотных сосудах.
Но Лили верила. Страстно, искренне – в волшебную силу падающих звезд. Ведь совсем недавно она не могла помыслить о том, что портреты могут говорить, а метлы – летать. Что по сравнению с этим мечта, исполненная падающей звездой? Почти реальность...
- Это совершенно серьезно... – насупилась она его едкому комментарию. – Ты просто будь повнимательнее и успей в следующий раз, сам увидишь, что получится...
А говорить о своих желаниях вслух действительно было не лучшим выходом. Мечты и желания они ведь совсем-совсем хрупкие и непослушные – а ну как вылетят, и не поймаешь? И кричи тогда им вслед, сколько влезет, не обернутся, не исполнятся. А она очень-очень хотела, чтобы все мечты Сева исполнились... ну-у-у-у, почти все. Он ведь тоже умел бывать очень неприятным, так что неприятные его мечтания пусть остаются в его воображении.
- Звезды ведь часто падают... а из ваших подземелий... – она наморщила носик и потянула Северуса назад к столику. – Из них вообще ничего не видно, как только там можно жить?
Она ковырнула свой кусочек пирога, отправляя в рот сладко пахнущую корицей яблочную начинку, облизала вилку и пожала плечами.
– По крайней мере мне так кажется. Что можно увидеть из ваших окон? Они вообще там есть? – она сощурилась, подозрительно оглядывая чему-то улыбающегося друга. – Или вам окна и не нужны? Занимаетесь там какими-нибудь темными делишками, которыми нельзя заниматься при свете солнца... или луны.
- Легко, - моментально отреагировал Северус. – Знаешь, мы – слизеринцы, ничем не брезгуем. А какие у нас в подземельях вкусные мокрицы и сороконожки... - протянул он, выразительно проводив взглядом кусочек пирога, который исчез во рту Лили и улыбнулся уголками губ.
Но упомянутые ее другом мокрицы и прочие мерзкие склизкие существа быстро испортили ей аппетит. Она скривилась и высунула язык, корча гримасы.
– Фу-у-у-у, Се-е-е-ев, ты не мог подождать, пока я доела бы?! Неужели обязательно нужно было... бе-е-е-е... – она отодвинула от себя тарелку с распотрошенным куском пирога, из которого выковыряла все яблоки и передернулась. Подумать только, когда-то она со страхом спрашивала у него каждое утро – не свалилась ли сороконожка ему в ухо и как он поступит, если свалится. Советовала спать, укрывшись одеялом с головой. А что, вполне себе выход из неприятной ситуации... Да и вообще жизнь в подземельях представлялась ей прозябанием в каком-нибудь болоте. Конечно, она не верила всем ужасам, которые ей живо описывал Северус, но, тем не менее, была уверена в том, что в этой шутке есть доля и правды. Мало ли, вдруг там действительно из кранов только холодная вода льется, а в каждом углу сплел паутину огромный паук? Возможности – да и желания – проверить у нее не было.
- Извини, какой есть, - он развел руки по сторонам в ответ на недовольно сморщившийся веснушчатый носик. – А окна есть, только зачарованные. Можно наколдовать любой вид, какой только возникнет в твоем воображении.
Последнюю неделю в окне Северуса всегда спокойная ночь и медленно падающие пушистые крупные снежинки, высвечивающиеся в треугольнике света от фонаря.
А вот на зачарованные окна она с удовольствием посмотрела бы. Справедливо ли, что остальных учеников лишили такой прелести, как окна, которые показывают тебе то, что ты хочешь видеть. В ее окошке тогда всегда сияло бы теплое летнее солнышко, или мерцали бы загадочно звезды.
Фыркнув, она потянулась за следующим кусочком пирога, задев своей вилкой позабытую контрабандную бутылку. Помолчала немного, разглядывая ее, словно видела в первый раз.
– Сев, как думаешь, если я ее верну назад, может, мне не придется идти на свидание с дементором?
На самом деле, сейчас она уже и не смогла бы сказать, что дернуло ее стащить эту бутылку. Наверное, захотелось разочек в жизни побыть немножко... неправильной?
- Придется, - серьезно сказал Сев и, не выдержав, снова улыбнулся. – Но я тебя все равно не пущу, - самодовольства в его голосе не занимать. – Давай уже сюда много страдальческую бутылку.
Аккуратно высвободив ее из ладони Лили, слизеринец покрутил ее в руках и нахмурился. Ему еще ни разу не приходилось открывать вино. Достав волшебную палочку, он навел ее на пробку.
- Stupefy! – прошептал он. – Черт!
Хоть он и приложил минимум силы, горлышко снесло заклинанием напрочь. Северус поспешно выбросил руку с бутылью вперед, но было уже поздно. На его мантии красовалось внушительное мокрое пятно.
- Вот в чем преимущество черного цвета – ничего не заметно, - хмыкнул Северус, разливая вино в бокалы. Пробормотав очищающее заклинание, Снейп поднял два бокала и протянул один Лили. И замолчал, не знаю, что сказать.
Размышления о необычных окнах были прерваны решительными действиями Сева относительно злосчастной бутылки вина, которая своим присутствием словно жгла Лили руки. Вообще-то, она пила вино – разочек, на прошлое Рождество, отец налил по чуть-чуть им с Петуньей. Будет ли это таким же кисловатым и терпким? Ее родители всегда пили вино на Рождество, для Лили это было чем-то вроде устоявшейся традиции. Петунья как-то пробурчала, что шампанское намного приятнее на вкус – и откуда только взялась такая уверенность? – но Лили ей как-то не очень поверила.
Горлышко бутылки, повинуясь заклинанию юноши, отлетело на пол с веселым звоном, и Лили расхохоталась. Уж больно недовольно выглядел Северус, разглядывая благоухающее пятно на своей мантии. Впрочем – еще одна прелесть бытия волшебником – никаких разговоров о том, как сложно выводить с ткани вино! Одно простое заклинание и мантия очищена, бокалы наполнены и вишневая жидкость причудливо мерцает, распространяя по хрустальному зимнему воздуху свой аромат.
Лили приняла один бокал и задумчиво покрутила его в руках. Сев молчал... разумеется, им нужен тост, ведь так?
- За то, чтобы наши желания сбывались... - наконец просияла она, поднимая бокал и осторожно звякая им по бокалу друга.
- Да, - тихо откликнулся Северус и сделал пару глотков. Говорить тосты и красивые слова, что полагаются в таких ситуациях он, увы, не умел. Лили сказала все верно, он с ней полностью был согласен. Чтобы сбывались мечты. Заманчиво, но так нереально. Недостижимые мечты присуще вот таким изгоям общества, как он.
Вино. Рубиновые капли на дне бокала. Терпкая жидкость, охлаждающая язык и оставляющая на его кончике горечь. Горечь. Северус сделал еще один глоток и осторожно опустил запотевший бокал на стол. Иррациональный страх овладел им. Что если он станет похожим на Него? Что если это убьет в нем человечность? Снейп понимал, что от одного бокала или даже от выпитой половины бутыли он не станет монстром. Отец пил периодически и в больших дозах. Северус не пил вообще, да и где ему достать алкоголь? Но какая-то часть его сознания боялась, что выпив даже этот бокал, он захмелеет настолько, что выплывут наружу все его отрицательные качества. Нет, этого он никак не мог допустить, особенно при Лили. Она не должна увидеть его отвратительную сущность, которая проявится – а она обязательно проявится – под действием алкоголя.
Странная пауза. Неприятная и не уместная. Интересно, о чем сейчас думает Лили? Жалеет ли, что пригласила именно Северуса? Если да, то скажет ли? Снейп не хотел, чтобы она тяготилась его присутствием. Он – реалист и вполне понимает, что с ним отнюдь не весело проводить свободное время. С другой же стороны... ведь все разъехались и, в общем-то, понятен ход ее мыслей. Северус вздохнул и снова покрутил запотевший бокал вокруг своей оси.
Он в который раз подумал о том, что хотел бы провести всю свою жизнь вот так рядом с Лили. Наедине. Внезапно сбоку бокала что-то мелькнуло, и слизеринец инстинктивно повернул голову, ища источник света, и увидел, как комета с большим хвостом скрывается за горизонтом. Северус смущенно улыбнулся.
- Успел.
Да, это его желание. Пусть нереальное, неосуществимое, но оно есть и от него Снейп не откажется даже под страхом «авады». В случае с Лили нельзя действовать методом проб и ошибок. Да и «действовать» звучит некрасиво. Он ни в коем случае не хочет навязываться. Лили, как истинная гриффиндорка, не откажется от этого груза. Она будет им тяготиться, но характер не позволит так просто отказаться от груза. Нет, Северус этого не допустит. И не важно, что думает общественность в отношении их обоих. Они дружат вопреки всем. Именно поэтому Северус не может раскрыть свои чувства, чтобы не сломать то хрупкое, что установилось между ними за все прошедшие года.
У вина странный вкус. Терпкий, немного кисловатый, но вместе с тем ускользающий от ее рецепторов, словно предлагая выпить еще глоточек... и еще... чтобы распознать весь букет. И Лили пила его малюсенькими глоточками – в первую очередь потому, что хотела понять – что в этом вине такого особенного, что его всегда достают по праздникам и смакуют, как что-то невероятное.
Не-по-нят-но.
За этой старательной дегустацией она даже не заметила, как нерешительно вертит в ладонях свой бокал Сев, не обратила внимания на повисшую паузу – им уже давно не требовались слова, чтобы побыть рядом, их молчание никогда не было тягостным. Вот и сейчас – девчонка меленько глотала густопахнущее вино и была полностью поглощена им. До тех пор, пока не раздался его негромкий голос... Лили удивленно вскинула голову, встречаясь взглядом со смущенно улыбающимся другом, и просияла, поняв, что за вспышка пронеслась над ними секундой ранее.
«Ты все же ты веришь в чудеса, Сев, веришь, хотя пытаешься сделать вид, что все это ерунда...»
Еще один небольшой кусочек пирога отправился в рот. За спиной послышался скрип, чьи-то шаги и смех. Северус резко встал из-за стола, развернулся ко входу и вложил руку в карман мантии, где лежала волшебная палочка. И загородил собой Лили. Северус не приемлет вторжения на его территорию. На этот вечер Астрономическая Башня – их территория. И ему очень бы не хотелось, что бы кто-то имел наглость испортить их вечер.
- Снейп! – голосом нашедшего приключений на свою пятую точку произнес вошедший слизеринец.
Сияющая улыбка Лили несколько померкла, когда на Астрономической башне появились посторонние. Нет, конечно, это были студенты – и, разумеется, слизеринцы, которые и прославили башню свиданиями, происходящими на ней в лунные/звездные/туманные ночи. Но здесь и сейчас они были посторонними тут. Слишком много значения Лили придавала этому Рождеству, слишком старалась, чтобы все понравилось ее требовательному другу... слишком переживала, что все это покажется ему совершенно глупым и неуместным... Она хотела, чтобы все было на высшем разряде. Чтобы он сидел напротив и легко улыбался, рассказывал что-нибудь и смеялся.
Сев словно ощущал то же самое – он моментально оказался на ногах, поворачиваясь так, чтобы оградить ее от насмешливых взглядов и усмешек слизеринца. Но Лили все же почувствовала себя как-то... очень неприятно. Зачем они поднимаются сюда с намерением пообниматься? Ведь это можно проделывать и в самом замке, самые обнаглевшие парочки не опасались даже суровых взысканий профессора МакГонналал... Так зачем лезть в Их с Севом уголок?
- Паркинсон, - обреченно процедил Северус. Принесло черта, называется. Снейп слышал, что у того в семье какие-то проблемы и поэтому Фред остался в Хогварсте. Как и сам Северус, не желающий становится свидетелем семейных склок. Впрочем, тот неплохо развлекается для скорбящего.
- Упс, кажется, тут занято, - противным голосом пропищала блондинка с шестого курса.
- Сейчас освободится, - елейно отозвался Фредерик, буравя взглядом Северуса. Лили отвернулась, устремив взгляд на задорные огоньки Хогсмида, но первые же презрительные слова Паркинсона заставили ее вздрогнуть. – Ты ведь уступишь нам это место и подыщешь новое для удовлетворения своих садистских наклонностей, а именно пыток своей ненаглядной грязнокровки, ведь так, Северус?
- Не смей! – Снейп резко выдернул волшебную палочку и наставил ее на Фреда.
- Наш Севушка злится? – Паркинсон противно рассмеялся, рассмеялась и его спутница. – Хорошо, хорошо, малыш, развлекайся, - семикурсник поднял ладони вверх, изображая поражение и добровольную капитуляцию. Снейп ошарашено уставился на него. Чтобы слизеринец вот так себя вел... а потом он понял, что Фредерик Паркинсон просто-напросто чертовски пьян. Как только эти двое ушли с Астрономической Башни, Северус бросил на дверь блокирующее заклинание и рухнул на свой стул. И не глядя на Лили прошептал:
- Прости...
Сказка была разрушена. Пусть на несколько мгновений, но какие-то совершенно нераспознаваемые рождественские связи все же были разорваны. Невосстановимо. Досадно. Что-то между Лили и Северусом неуловимо изменилось. Возникло напряжение. Несколько неуютно. Однако Лили никак не выказала своего недовольства. Он всегда поражался, как она спокойно относится к ругательствам со стороны слизеринцев в ее сторону. Они били метко, по самым больным точкам. А она терпела. И Северус не знал, мог лишь гадать – трогают ли ее эти обидные и незаслуженные слова или они проходят мимо ее сознания.
А Северус запоминал. Запоминал каждое ругательство, каждое сказанное неподобающее слово в ее сторону, сохранял в своей памяти, будто бы все записывал в тщательно охраняемый блокнот. Он вернет обидчикам каждую их фразу и постарается, чтобы им было намного больнее. Их обзывательства совершенно безосновательны и Северус безумно жалел, что не мог защитить Лили от них, выставить щит, чтобы все рикошетило обратно. Да, он мог бы вызвать на дуэль обидчика, но... слизеринец не пойдет против слизеринца. Это табу, привитое еще в первые дни после приезда в Хогвартс. Да даже если бы и пошел против негласных правил... было бы в стократ хуже. Лучше по минимуму терпеть. А так... выпустили свою злобу, которой прикрывают зависть к настоящей дружбе, и были таковы. Дружба... Северусу стоило больших усилий, чтобы сохранить эту самую дружбу между ним и Лили. Испортить эту никому не понятную связь можно всего лишь парой слов, мгновением, что стало бы фатальной ошибкой.
Почему-то ее нещадно ненавидели все слизеринцы. И дело тут было не только в ее происхождении. Ее ненавидели за их дружбу. За то, что гриффиндорская маглорожденная находилась рядом со слизеринцем. И ей было бы очень сложно справиться с этим презрением, если бы не сам Сев. А вдруг... вдруг его тоже недолюбливают за дружбу с ней? Что если он недоговаривает гораздо больше, чем ей казалось раньше?
Возможно... возможно, он тоже мог бы сейчас быть тут с девушкой, как Паркинсон. Укрепляя щекотливую репутацию Астрономической башни, как лучшего места для свиданий в Хогвартсе. А вместо этого он тут с ней... и, возможно, именно из-за нее он один, в то время, как почти все его однокурсники завели себе подружек.
Слизеринец вдруг послушно ушел, уводя за собой визгливую подружку и Лили ослабила хвату на вилке, которую, оказывается, сжимала в руке.
- Ты когда-нибудь целовался, Сев? – она внимательно посмотрела на него, пожимая плечами в ответ на его «прости». Вино в ее бокале почти закончилось, и она осторожно подлила себе еще. Странно... ее не очень задели слова Паркинсона. Правда – не задели. Может быть, в этом виноват легкий туман в голове? Откуда он? Странное состояние...
Вопрос Лили застал его врасплох. Северус застыл на месте, а потом подошел к перилам и облокотился на них, устремив свой взгляд в ночь. Целовался ли он когда-нибудь? Было достаточно странно слышать от нее подобный вопрос. Обсуждение чего-то личного с кем бы то ни было вызывало у него острое чувство отторжения и собственной... непосвященности. Когда в слизеринской гостиной начинались вопросы интимного характера, Северус моментально выдумывал несделанную домашнюю работу и просто-напросто сбегал от смущающих и достаточно унизительных для него тем. Его сокурсники уже достаточно давно дошли до мыслей, что завести пару не просто нужно – необходимо! А будет еще лучше, если «вторых половинок» будет как можно больше. Это считалось показателем не просто становления как мужчины, но и превосходства над другими. Слизеринцы довольно часто отпускали в его сторону пошлые шуточки, которые он, однако, предпочитал игнорировать и пропускать между ушей. Удивительно, как Паркинсон еще и будучи в пьяном состоянии, упустил возможность побольнее ударить, ведь обстановку вполне можно назвать... интимной. Видать, совсем был пьян до невменяемого состояния. Северус покосился на распиваемую ими бутылку вина и мысленно себя отругал. Достаточно. Он не будет уподобляться ни своему отцу, ни своим однокурсникам.
- Конечно, в моей жизни были поцелуи... - несколько уклончиво ответил Северус, стараясь спрятать охватившее его волнение. В чем причина? Необычная романтическая обстановка? Необъяснимый поступок Лили и ее близость? Вино, задурманившее голову? Нет, он ни с кем не целовался. И не планировал. Для него не существовало других девушек в ракурсе ЭТОГО плана. Кроме Лили. Да, он не отрицал, что в Хогвартсе есть симпатичные девчонки, как например, Нарцисса и Белла Блэки, Элис Нотт, несколько девчонок с «равенкло», с которыми он несколько раз работал в паре на уроках. Но в том и дело, что они были всего лишь приятны внешне. Его не тянуло к ним. А Лили. Она затмевала всех своей красотой и светом. Он не помнил, какого цвета глаза Белатрикс или какой длины волосы Элис, но помнил каждую крапинку зеленых глаз Лили, каждый ее непослушный локон, который он мог заправить за ушко, если Лили чем-то увлечена или ее руки заняты. Он ни с кем больше не испытывал ничего подобного, да и, признаться, и не хотел экспериментировать. Ему было хорошо здесь и сейчас. И это, по его мнению, правильно. Он всегда будет только ее, будет где-то рядом, чтобы поддержать или помочь. Она всегда сможет на него рассчитывать.
Так странно было спрашивать такие вещи у Сева. Да вообще - странным было бы спрашивать их у кого бы то ни было. Кто дергал ее за язык? Лили машинально поднесла к губам бокал и терпкая жидкость на языке разлилась пряным вкусом. Что-то она сама не своя сегодня... наверное, потому что так переживала, что мама с папой обидятся на то, что она не приехала на каникулы, как поступала каждый год. Ведь теперь они увидятся только летом...
Сев глубоко задумался над ее вопросом. Почему? Пытается понять - зачем она спросила? Или... подсчитывает? Лили подавила хихиканье, пряча губы в бокале. Вино обогрело ее, позволило не замечать зимней прохладцы на башне, где она устроила им небольшой праздник. А ее друг задумчиво взирал на небо, вызывая подозрения в том, что она вообще услышит ответ.
Но от заговорил, разгорая любопытство гриффиндорки, которая устроила вновь опустевший бокал на столике и подошла к юноше. Были. Интересно, чьи? Лили всегда казалось, что красивая черноволосая Белла Блэк очень красиво смотрится рядом с Севом. Но она была слишком... она была какой-то ненормальной, это было видно в красивых блестящих глазах слизеринки. Да и будь они вместе... наверняка он перестал бы дружить с самой Лили. Зачем бы ему понадобилась она, рыжая и конопатая, как леопард, если бы рядом с ним была бы Беллатрикс? Петунья и ее дружки всегда посмеивались над Лили из-за ее волос и веснушек, хотя мама всегда говорила, что веснушки ей каждое утро рисуют солнечные зайчики потому, что солнышко очень ее любит. И Лили верила, да и Сев всегда злился на Петунью, когда она обижала младшую сестру. Обзывал ее разными словами.
А в туалете для девочек почти круглосуточно обсуждали, как целуется Сириус. А еще – как это делает Джеймс. Кто-то восхищался надменным Малфоем, кто-то высокомерным Ноттом. Как будто все посходили с ума и думали только об этом. Особенно старшекурсницы! Они иногда обсуждали и вовсе неприличные вещи! И каждая девочка надеялась на то, что в замке развесят как можно больше омелы... А кто-то смеялся над Алисой и Френком, которые, как все знали, собирались пожениться после окончания Хогвартса. И все до единого говорили, что не выйдут замуж так рано, если только их не попросит об этом капитан Пэдлмор Юнайтед душка Себастьян Вуд.
А Лили всегда казалось, что выйти замуж в юном возрасте это прекрасно. Ее родители нашли друг друга довольно поздно и иногда Петунья выговаривала маме за то, что она не такая модная, как мамы ее подружек, не такая молодая, не такая красивая. А Лили обожала маму и считала ее самой красивой на свете и прямо говорила об этом сестре, на что последняя всегда злилась и кричала, что мнение какой-то там сумасшедшей ее не интересует.
- ...но все они заканчивались пожеланием «спокойной ночи» и выключением света в моей комнате.
Лили затронула достаточно щекотливую тему и как вести себя в такой обстановке, Северус не представлял. Поразительно, как всего несколько глотков алкоголя заставляют течь мысли в совершенно немыслимых раньше направлениях.
Слизеринцу очень хотелось задать этот же вопрос и Лили, но боялся услышать ответ. Правдивый ответ. Наверно, касаемо этой темы лучше остаться в неведении, иначе это знание сведет его с ума от... ревности. И он ничего не сможет поделать с испытываемыми чувствами.
- Се-ев! Я ведь серьезно! – рассмеялась она, когда он завершил свою фразу прямым намеком на свою красивую, но очень болезненную маму. Но тут же посерьезнела, поворачиваясь к нему лицом к лицу. Его выражение заставило ее посмурнеть, но она мигом просияла, найдя, как ей казалось, лучший выход из положения. – Хочешь, я тебя поцелую, а спокойной ночи желать не буду? Хочешь? – и, не дожидаясь его ответа, положила руки ему на плечи и торжественно расцеловала в обе щеки, после чего крепко обняла, утыкаясь носом ему в плечо. – Глупые все они, только об одном и думают. Поцелуйчики и еще что похлеще... с ума что ли посходили? – она зевнула и поежилась. – А мне вовсе не интересно, что они думают про Сириуса или про Джеймса, совсем не интересно... И этот Паркинсон тоже вовсе не красивый, у него нос дурацкий...
Все это было настолько необычно, настолько не вписывалось в рамки их привычного общения, что Северус, признаться, был растерян. Никогда они с Лили не обсуждали ничего подобного. Был какой-то скрытый умысел в ее вопросе, но слизеринец не мог его принять и уж тем более вытащить на поверхность для свободного обсуждения. Виновато терпкое вино – в этом все дело. Но данная отговорка настойчиво не хотела приниматься его сознанием. Механизм запущен и перед взором появляется множество картинок, где он и Лили... прикасаются друг к другу губами. Даже не целуются. Лишь легкое соприкосновение губ. А дальше картинки ломаются, ибо Северус не может представить Лили... целующейся по-настоящему. Больно представлять, иначе незамедлительно возникнет вопрос «кто ее научил?». Впрочем, он думает о чем-то странном, сам ни разу не ощутил вкус чьих-то губ. Однако процесс знает, пусть только в теории. В Слизерине долгие поцелуи – обычное дело. Никто никого не стесняется. Никто никого не воспринимает всерьез. Слизеринцы запросто могут сегодня целоваться и обниматься с одной, а завтра быть с другой, как и слизеринки менять парней по несколько раз в неделю. Это никто не фильтрует, никто не запрещает. Представители Слизерина - гордые одиночки и практически нет случаев, что бы кто-то повстречал кого-то и все – любовь до конца жизни. Разве что были ситуации, когда родители навязывали своим детям суженого или суженую, и строго-настрого запрещали гулять на стороне. Однако и это не соблюдалось. Да даже Люциус не безгрешен в этом плане. Впрочем, он снова думает о чем-то неправильном.
- Я тоже серьезно, - невозмутимо отозвался Северус на восклицание Лили. И пусть в его голосе была четко различима глумливость, он сказал девушке правду. Чистую правду. И, хитро прищурившись, добавил:
- Когда это я тебя обманывал?
А уже через мгновение с его лица слетела маска смешливости, когда Лили подошла к нему и опустила свои ладони на его плечи. И почему-то сейчас это прикосновение ему не казалось дружественным. Это так... так... А потом все мысли испарились из головы, когда он ощутил прикосновение ее горячих губ к своим несомненно пылающим щекам. Она впервые в жизни прикасалась к нему... так. Как прикасается девушка к своему парню. Для него это прикосновение значит многое, а для нее? Это он должен целовать ее и носить на руках в знак благодарности за подаренный волшебный вечер. Но какими мотивами руководствуется гриффиндорка? Означает ли это переход их отношений на новый уровень. Или же это совсем ничего не значит, кроме как желание, продиктованное крепостью вина, пошутить и сделать в таком ненавязчивом стиле приятное своему другу? Как бы то ни было, он не совсем понимал происходящее. Точнее вообще не понимал.
- Серьезно... - Лили подняла голову и встретила взглядом ухмылку друга. Когда он вот так смотрел, было ясно, что ничего не ясно...
«Зря я ему тогда книгу про сфинксов подарила... научился...» - досадливо подумала она и ткнула слизеринца под ребра. - Наши говорят, что в подземельях мальчики могут зайти в спальни девочек! Она округлила глаза, будто это была самая ужасная вещь, которую она когда-либо слышала.
В Гриффиндорской Башне в последнее время началась какая-то эпидемия - все ходили, держась за ручки, вечерами все укромные уголки гостиной, где она обычно готовила уроки, были заняты обнимающимися парочками... Только Сев не был подвержен этой глупой лихорадке - с ним было спокойно, как всегда...
Казалось, он был единственным человеком в замке, который помнил, о чем им рассказывал на последнем уроке профессор Слагхорн, он сидел с ней в библиотеке, корпя над эссе по трансфигурации - а ведь даже некоторые равенкловцы предпочитали альковы в коридорах обычным посиделкам в библиотеке!
А теперь, во время каникул, сколько раз им с Севом приходилось впустую бегать по лестницам на Астрономическую башню и обратно! А все потому что «их место» облюбовала еще сотня влюбленных парочек! Лили в таких случаях обычно краснела, как мак, смущенно ойкала и убегала. Сев кривил губы и нарочито неспешной походкой следовал за подругой.
Но они никогда это не обсуждали.
Никогда.
Что дернуло ее за язык теперь?
А она уже его обнимала, вжимаясь лицом в его мантию. Северус нерешительно положил руки на ее талию. Рядом. Близко-близко. И дыхание почему-то перехватывает. И сердце заходится своим бешеным ритмом, таким, который вырабатывается только в ее присутствии. Превратиться бы в статую и замереть так навечно.
Лили опять зевнула и шумно вздохнула. Сев вкусно пах корицей и яблоками, а может быть, вином или каким-то зельем. Или всем сразу. Почему Петунья всегда морщила нос, когда слышала о нем? Говорила, что он неряха, но Лили-то знала, какой он аккуратный. И он всегда вкусно пах смесью пряных трав и запахом книг. И всегда-всегда был рядом, когда был нужен.
- Пирог сейчас совсем остынет... - лениво пробормотала она, но не пошевелилась. Почему-то немного клонило в сон... а Сев теплый...
Северус улыбнулся кончиками губ. Может быть, и не интересно, однако, она этим интересуется, раз решила упомянуть якобы совершенные, что под большим вопросом, навыки Блэка и Поттера. Блэк не раз показывал Снейпу свое превосходство, хватая случайно проходившую девушку и целуя на глазах у слизеринского неудачника. Вот только все его попытки принизить Северуса таким способом были провальными. Снейпа совершенно не интересовало, с кем облизывается и ласкается Блэк. Отвратительно! Как можно целовать девушку, которую даже не знаешь толком? Природу Блэка ему не понять, а значит, и злиться не на что. Пусть лучше вытрет слюни со своего подбородка, хотя бы для соблюдения личной гигиены.
- Ничего, - прошептал Северус в макушку Лили, - согревающие чары еще никто не отменял.
Разве он когда-либо что-либо от нее утаивал? Да, возможно, что-то и не договаривал, но просто потому, что это что-то касалось непосредственно его и его чувств. В них не было ничего хорошего, так зачем расстраивать Лили?! Она все равно ничего не смогла бы изменить. Однако она меняет его. Северус не был нежным, но сейчас его сердце разрывается под натиском этой самой нежности. Потому что она рядом, в его объятиях, с ним. И этого достаточно, чтобы объяснить само его существование. Однажды Поттер изрек, что его бесит сам факт жизни Северуса. Быть может, он понимал, что жизнь слизеринца уже положена на алтарь для жертвоприношения Лили и именно это его бесило? То, что ревность застилала глаза гриффиндорцу, было и так ясно.
- Ты слышала правду, - тихо-тихо ответил Северус, надеясь, что Лили не расслышала его слов. В самом деле, заход как мальчиков к девочкам, так и девочек к мальчикам стало нормой. Это неотъемлемая часть отношений их слизеринского сообщества. Впрочем, в Гриффиндоре это практикуют точно так же, пусть и не в таком массовом помешательстве. Взять хотя бы Блэка и Поттера...
А потом крепче сжал руки за ее спиной, дотронулся губами до согретой своим дыханием ее макушки и зарылся носом в медные, пахнущие ее любимым яблочным шампунем, локоны.
- Глаза слипаются... пробормотала она, позевывая. Странно... еще каких-то десять минут назад она была бодра и совершенно не хотела спать... а теперь голова, кажется, весит сотню килограмм
- Я только на минуточку... за-а-а-кро-о-о-ю... - невнятный шепот сменился ровным посапыванием.
Лили, покачиваясь на ногах, склонив голову на плечо обнимавшего ее Северуса... спала.
И видела очень странные сны...
Джеймс, целующийся с Сириусом и заявляющий, что делает это лучше всех в Хогвартсе. Паркинсон, порхающий вокруг своей подружки, как мотылек... Сев, поедающий яблочный пирог, сидя в ванной полной вина...
И не успел он никак среагировать, как Лили сладко посапывала на его плече. И снова виновато вино, которое наслало сон на девушку. Не нести же ее, в конце концов, в гриффиндорскую спальню. Ему-то все равно, что будут говорить, а вот репутацию девушки портить не хотелось. Северус покрепче обхватил Лили одной рукой за талию, второй рукой он нашарил волшебную палочку, которую уже успел спрятать в карман мантии после ухода Паркинсона.
- Accio стул, - и выведя в воздухе нужную комбинацию, трансфигурировал стул в кресло. Что ж, они не самые упитанные в мире люди, поместятся – просто всего-то нужно было перекинуть руку Лили через свое плечо и вернуть съехавшую на его грудь ее голову. Очень близко и эта близость сводила с ума. Не удержавшись, он убрал рыжий локон с ее щеки и провел подушечкой большого пальца по скуле ее лица. Она дернулась и что-то невнятно пробормотала, так и не проснувшись. А Северус пытался успокоить сильно стучащее сердце. Ему нельзя прикасаться к Лили... так. Она не поймет, не поверит, уйдет. Вздохнув, Северус призвал к себе бокал с вином и трансфигурировал жидкость в обычный яблочный компот, чтобы смочить вмиг пересохшие губы и горло. Все, что он смог себе позволить, так это накрыть своей ладонью руку Лили, которую она во сне уложила ему на грудь напротив сердца, будто успокаивая его неспокойный ритм, а через некоторое время переплести их пальцы.
Все стало еще запутаннее. Слишком неясно, чтобы делать какие-то выводы. Быть может, ее сон – это правильно. Побег от реальности, в которой надо что-то для себя прояснять, как-то объяснять свое странное поведение. А утром будет легче – они все спишут на коварное вино и примут все за шутку. А пока... в голове туман, который почему-то рассеиваться не хочет.
Северус поежился. Прохладно. Наложив на себя и на Лили согревающие чары, слизеринец еще немного подумав, кинул на дверь и запирающие чары. Никто не помешает сну Лили. Пусть заявятся преподаватели во главе с Директором, пусть будут ломиться в дверь... Северус их не пустит. Завтра он выслушает наказание и гневную речь Лили о том, что ее нужно было непременно разбудить через минутку. Это все будет завтра, а пока пусть спит и ни о чем не тревожится, а он просто побудет рядом.
А еще через полчаса он и сам склонил голову, дотронувшись своей щекой ее макушки, и прикрыл глаза. Но сон так и не шел. Он сохранит эту ночь в памяти до мельчайших подробностей. Лили снова заворочалась, уткнувшись носом в изгиб его шеи, и удовлетворительно засопела. Северус сконцентрировался на теплых выдохах, щекочущих его кожу, и сам невольно подстроился под ее размеренный ритм дыхания. А голове только одна мысль – побыть бы с ней еще когда-нибудь... вот так.
А сон все не шел и не шел. Северус никак не мог сконцентрироваться на чем-то конкретном, не касающемся Лили. Мысли вялым потоком текли в его голове. Он не мог не заглядывать чуть-чуть в будущее, в котором возможно он и она были бы вместе. Вот так вместе в обнимку засыпать и просыпаться. Слушать ее сонное бормотание и смешное причмокивание губ, к которым так хочется прикоснуться. И сходить с ума от невозможности обнять сильно-сильно. И не отпускать. Легкие касания большого и указательного пальцев до кожи на ее запястье, редкие прикосновения губ к ее растрепанной макушке и тихий шепот о том, что она может не беспокоиться - ее не потревожат кошмары, потому что он будет ее хранителем и не подпустит злые сновидения и близко. Давно потух огонек в свечках, спряталась и луна, приготовившаяся ко сну. Стало как-то холодно. Северус передернулся и обновил согревающие чары. Темно. Он не видит Лили, но ощущает всем телом. Слышит ее дыхание и все так же не прекращает считать ее теплые выдохи.
Интересно, каково это быть с ней? Ходить по коридорам не скрываясь за ручку, обниматься не как друзья, целоваться... Мучительно сладкий, запретный, недоступный плод. Уж он-то не покусится на добродетель Лили. Он ее слишком уважает, слишком ценит, слишком... любит, чтобы остановить себя, перебороть желания и не запятнать честь Лили.
Еще он представлял, каково это быть ее персональным ангелочком-хранителем. Сидеть где-то наверху на пушистом облаке и зорко следить за каждым ее шагом, движением. Следить за каждым, кто осмелится к ней приблизиться. И вовремя предупреждать, посылать знаки, которые бы оберегли ее от злых умыслов.
«Ангел...»
Захотелось рассмеяться, но Северус сдержался, опасаясь разбудить Лили. Какой из него ангел? Разве что падший. И все равно слово «ангел» никак не вязалось со Снейпом. Два несовместимых понятия. Вот Лили – ангел. Просто потому, что это она, такая, какая есть. Потому, что позволяет такому темному существу, как Северус Снейп, быть рядом.
И как-то совсем неожиданно для себя – уснул, хотя и не планировал. Сон был беспокойный, он каждый раз просыпался, стоило Лили пошевелиться и, устроив ее голову удобнее на своем плече, снова впадал в полудрему. И каждый раз ему снилась Лили. Самая разная. Лили, надкусывающая сочное зеленое яблоко – он даже слышал еле уловим яблочный запах. Лили, смущенно пробующая кончиком языка большой лакричный леденец. Лили, лежащая на зеленой траве и провожающая глазами проплывающие мимо облака. Лили, сосредоточенно делающая уроки и задумчиво посасывающая кончик рыжего локона. Лили... такая разная, но совершенно точно неповторимая. Единственная.
***
Луна с любопытством взирала на происходящее под ее неярким светом. Звезды сплетничали и хихикали над тем, чему оказались свидетелями. Но вот и мальчик, крепко прижимающий к себе девочку, уснул, свесив черноволосую голову, и луна строго цыкнула на своих говорливых спутниц и продолжила величавое шествие по ночному небосклону.
Холод рождественской ночи был не страшен устроившимся на наколдованном кресле подросткам, дверь была надежно заперта – мальчик позаботился об этом, прежде, чем позволить себе заснуть. А его сердце ровно отстукивало размеренный ритм под ладошкой рыжеволосой девчонки...
***
Тепло-о-о...
Лили что-то пробормотала в полусне и поерзала в своей кровати, зарываясь носом в подушку. Почему-то она была какая-то скомканная и пахла Севом. Да и спала она как-то странно... что-то твердое вокруг... а-а, опять уснула, обложившись книжками, конечно...
Стоп.
Каникулы ведь! Какие книжки? Ведь Рождество... Рождест...
Лили приоткрыла один глаз и наткнулась взглядом на чей-то подбородок. Подбородок?
- ... - пересохшее горло издало лишь какой-то невнятный скрип, от которого разболелась голова. Рыжая поморщилась и, шутки ради, попыталась посмотреть на мир двумя глазами сразу. Точно подбородок. Она зажмурилась и сосчитала до десяти в надежде, что галлюцинация пропадет и перед ее взглядом появится ее подушка в смешной наволочке с маленькими львятами. Не появилась. Подбородок все так же был на месте, так же, как и обнимающие ее руки, так же, как и ровный гул чьего-то сердца.
Почему – чьего-то?
Лили опять просипела что-то и попыталась встать с Сева, на котором она, оказывается, кхм... сидела... полулежала? Рассветное небо над ними...
Рассветное???
Утро наступило еще неожиданнее. Лили в который раз заворочалась, а Северус резко открыл глаза и замер, надеясь, что она еще спит. Так хотелось продлить эту неожиданную близость чуть-чуть подольше. Но нет, она лениво открыла один глаз, потом резко зажмурилась. Вторая попытка была более успешной - уже с открыванием обоих глаз. И взгляд у нее такой... будто они ради шутки осквернили святыню, а понимание серьезности совершенного пришло потом. Северус сжал губы, но не отвел глаз. Стало несколько... обидно.
Она вздрогнула и подскочила на месте, понимая, что небо уже не похоже на усеянную светлячками темную материю... Ночь ушла. Светает. Рассвет уже не за горами, а Сев под ней откинул голову на спинку кресла (!) и наблюдает за ее неловкими телодвижениями. Молчит.
- С-сев... - прохрипела гриффиндорка, чувствуя, как к щекам приливает кровь. – Что... почему..?
Что и почему – важные вопросы. Что происходит? Почему происходит? Что делать? Почему делать это должен именно я? Но четырнадцатилетнюю рыжеволосую девчонку, проснувшуюся на самой верхушке замка Хогвартс, интересовали другие что и почему. Что они тут делают и почему она спит... на нем? И откуда взялось это кресло и как так вышло, что она не помнит, чтобы засыпала в этом, несомненно, чудесном месте... И почему он ее не разбудил и почему..?
Лили задала именно те два вопроса, ответы на которые Северус не знал, но очень бы хотел получить. Он не спешил отвечать на них. И через несколько мгновений Лили сама нашла в своей памяти нужные моменты прошедшего вечера. Что ж, ее вопросы откидываются сами по себе.
Она замерла в своем положении, как настороженный котенок, впервые в жизни встретивший на своем пути молодого пса. Заливавшая ее лицо краска и схватившая костлявыми пальцами за горло жажда некоторое время спорили, пытаясь выхватить друг у друга пальму первенства. Победила, как ни странно, не дружба. Лили сглотнула, не сводя настороженного взгляда с друга и скорчила жалобную гримаску.
– Пи-ить хочу-у-у...
Горло ее действительно требовало живительной влаги. Все остальное можно было оставить на потом.
Расспросы. Смущение. Сборы. Смущение. Укоры. Смущение...
Так стыдно... притащила вчера бутылку вина и сама же наклюкалась. И уснула, как маленькая пьянчужка. А бедный Сев, наверное, всю ночь не спал, не зная, что и делать.
- Да, конечно, - Северус перегнулся через подлокотник кресла и поднял с каменного пола бокал.
- Aguamenti, - бокал заполнился чистой прохладной водой. Северус протянул его Лили.
Пересохший рот горел нетерпимо. Лили с жадностью наблюдала за тем, как Сев наклоняется и наполняет стоящий на полу бокал водой. Чистой, прозрачной... наверняка такой холодной... Чего он так медленно? Хочется, хочется, хочется-я-я... Она еще сдержалась от того, чтобы поторопить друга, выхватить бокал из его рук, но, наконец, получив его, дала себе волю. Впилась губами в краешек и сделала первый огромный глоток...
Как же хорошо-о-о...
Прозрачная струйка воды, пролившись, стекла по ее щеке к подбородку, губы шумно захлюпали по тонкому стеклу, втягивая в себя последние капли.
Северус с интересом наблюдал за процессом поглощения воды. Как вытянулась ее тонкая шея, как горло сокращалось каждый раз, когда она делала очередной торопливый глоток. Так странно, они же вчера выпили примерно одинаковое количество алкоголя, но Северус не чувствовал последствий. Обычное утро, хотя нет, необычное. Утро, которое он встретил с Лили. Да, пожалуй, и это утро войдет у него в список самых любимых и запоминающихся.
А потом Северус все же решил прояснить ситуацию.
– Ты вчера напилась, начала самым бессовестным образом приставать ко мне и когда я уже почти сдался, ты... - «к сожалению», - внезапно уснула. Не нести же тебя, пьяную, в гриффиндорский львятник! Я бы мог отнести тебя, спящую, в свои слизеринские покои, но - мало ли! - вдруг тебе в ухо заползла бы какая-нибудь склизкая сороконожка! - Он прищурился. - Ты же мне это просто так не спустила бы с рук.
Прозрачная капля скользнула по ее щеке. Северус побледнел и отвел глаза. Потому что хотелось самому стереть эту каплю. И отнюдь не ладонью, а губами. Пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать неожиданную картинку.
Она зачмокала, облизываясь, утерла запястьем рот... Даже в голове как-то прояснилось...
А Сев тут же выдал историю о произошедшем накануне...
- Что-о-о? – Лили округлила глаза и чуть не выронила опустевший бокал из рук. Она даже забыла, что сидит вовсе не на кресле и выпрямилась, почти сваливаясь назад. Сев почти машинально подхватил ее, не позволяя упасть, но Лили даже не успела отреагировать на то, что его руки легли на ее талию. – Что? – Повторила она чуть потише и покраснела, как свекла. В голове пронеслись яркие образы того, как она пристает к Севу и как он тащит ее в гриффиндорскую башню. Да она умерла бы со стыда, если бы это произошло! Он продолжал и густой румянец на щеках девочки пылал все ярче. Слизеринские подземелья! Еще чего! Если бы она проснулась в них, то провалилась бы сквозь землю, благо, проваливаться было бы недалеко... А сороконожка? Лили передернулась, только представив себе, как огромная склизкая сороконожка заползает ей в ухо и уютно устраивается там, шевеля своими лапками... бр-р...
Лили предсказуемо удивилась. Хотя скорее тут было бы точнее употребить «испытала шок». Она избегала разговоров об отношениях между мальчиками и девочками, а Северус тут вдруг выдал такое, что противоречит ее нормам и моральным устоям. Действительно, есть от чего шокироваться. Впрочем, смущение на ее лице быстро сменилось отвращением. Ясно, представляет ту самую коварную сороконожку. Слизеринец при всем своем желании и выдержке дернул губами в попытке улыбнуться. Черт возьми, как это весело иногда подкалывать свою неискушенную подругу.
Наверное, отвращение на ее лице отразилось слишком явно, или она позеленела, но в лице Сева что-то дрогнуло... дрогнуло! Да он смеется!
- Ты! Ты, наглый, лживый... - она несколько раз стукнула его кулаком по груди, лишь в последний момент вспомнив о том, что во второй руке у нее стеклянный предмет. И она с радостью расколола бы его об эту наглую слизеринскую ухмыляющуюся мордаху!
- Врун! – Она положила стакан себе на колени и схватила слизеринца за уши, дергая при каждом последующем слове. – Ты. Наглый. Врун. Северус. Снейп!
- Нет, я просто слизеринец, - категорично ответил он на первое заявление Лили. Он перехватил ладонь, которой гриффиндорка так занимательно била его по груди. Ан нет, ее ладонь выскользнула из захвата и через мгновение щипала ухо. Северус поморщился и тихо рассмеялся. Хотелось обнять ее за талию, притянуть к себе и прошептать на ухо, что он действительно пошутил, но...
А она ведь чуть не поверила!
- Я ведь почти поверила! Как бы я... как бы... о-о-о-о-у-у-у-у, обманщик! – Она сердито что-то профырчала и попыталась слезть с его коленок, оказаться как можно дальше от него, от его ухмылки...
С третьего раза удалось, она высвободилась из его объятий и встала на дрожащие ноги, пошатываясь. В голове опять загудело, она зажмурилась и прижала к голове сжатую в кулак ладонь. О-о-й-й-й...
Срочносрочносесть...
Она шагнула назад, врезаясь в кресло, и опять плюхнулась на него, наклоняясь вперед и плотно зажмуриваясь.
И снова рассмеялся, когда она фыркнула. Утро началось, определенно, очень удачно. Только жаль, что она покинула их уютное местечко. Впрочем, ненадолго. Кажется, синдром похмелья решил взять Лили под свой контроль.
- Нет, Лили, вопреки устоявшимся мнениям о слизеринцах, я не лгун. И ты слышала чистую правду, - Северус с наслаждением наблюдал из под упавшей на глаза челки, как брови Лили снова невольно ползут вверх в удивлении. – Я-я, - протянул он, - я, может быть, немного и приукрасил. Совсем чуть-чуть.
И он ведь не сдавался! Имел наглость опять заявить, что говорит правду! Лили закатила глаза и пробухтела что-то, впрочем, слишком маловразумительное, чтобы терять время на расшифровку. Было правда стыдно - хотя Сев был ее близким другом и знал о ней ПРАКТИЧЕСКИ все, все равно было стыдно. Это было жутко на нее непохоже, да и теперь он всегда будет припоминать ей, как она напилась в Рождество и как чуть не поверила в то, что приставала к нему. Каждое Рождество будет, она это точно знает...
Девчонка надулась было, но разве можно обижаться на него? Когда он так примирительно смотрит на нее и предлагает продолжить их празднование. Лили неуверенно посмотрела на пирог - выглядит так, словно его только что достали из холодильника и вовсе не кажется загубленным ночью, проведенной на прохладном воздухе. Сев позаботился. Он всегда обо всем помнит. Надежный...
– Я сплю, сплю-ю-ю... Сейчас проснусь и мы будем праздновать Рождество, и есть пирог, знаешь, как долго я упрашивала эльфов положить в него в три раза больше корицы, чем положено?
- Нет, не спишь. М-м-м...
Северус нерешительно положил ладонь на плечо Лили и чуть сжал его.
Совершенно неэстетично хлюпнув носом она повернулась и уткнулась носом в плечо друга.
– Сев, прости, я хотела, чтобы тебе понравилось Рождество, и я все испортила, никогда больше не буду, это все вино виновато, я не знаю, почему. Мама с папой его ведь пьют и ничего такого не бывает...
Вот оно – развращающее сознание и портящее праздники и обычную жизнь, приносящее вред и разрушение... Это то, о чем говорили почти на каждом шагу в Лондоне, она была там как-то разок и слышала про вред алкоголя. Но ведь она только разочек попробовала...
- Я ведь не хотела...
- Если ты хочешь, мы можем продолжить праздновать Рождество и есть пирог. С него надо только снять консервирующие чары и немного подогреть.
Лили не реагировала. Северус не понимал, что ее вывело из строя. Его слова? Так вроде бы они уже разобрались, что это была всего лишь шутка. Вот такой у него специфический юмор – чего уж теперь?
- Лили, давай договоримся, - он откинулся на мягкую спинку кресла. – Это самое... счастливое Рождество в моей жизни.
Он отвел глаза. Слишком личное, чтобы делиться этим с кем-то. Но это Лили и именно с ней он провел рождественскую ночь. Она имеет права знать, как бы Северусу не хотелось оставить это при себе.
- А что до вина... Давай сделаем вид, что его вообще не было? – слизеринец поднял волшебную палочку на стоящую на столе бутылку и трансфигурировал ее в чайник, из которого крупными кольцами повалил пар.
- Так вот Лили, мы просто продолжаем есть твой пирог... Кстати, спасибо за корицу, я оценил. Ведь знаешь, чем меня подкупить! И будем пить чай. Договорились?
Ее друг вдруг откинулся на спину и решительно заговорил. А Лили все смотрела и смотрела на пирог, которым хотела примирить Северуса с Рождеством.
Удалось?
- Се-е-е-ев... - девчонка подняла взгляд и стеснительно улыбнулась. - Правда? Правда-правда?
Рассмеявшись, Лили порывисто обняла юношу и быстро чмокнула его в щеку.
- Я так рада, что тебе понравилось... пусть каждое твое Рождество будет еще лучше, чем это!
Спохватившись, она поднялась на ноги и подошла к горячему и даже негромко посвистывающему чайнику.
- Еще раз с Рождеством, Сев!
Их «взрослое» празднование переросло в празднество детства – с горячим чаем, вкусным пирогом и звонким смехом. Лили уютно устроилась в кресле рядом с другом – для этого его пришлось совсем чуточку расширить – и с энтузиазмом принялась закармливать его пирогом, к которому он вчера едва-едва притронулся.
- Ешь-ешь, вон какой тощий стал в своих подземельях!
А Северус мысленно себя похвалил, что ему пришло в голову заварить чай. Если бы он продолжать шутить в том же духе, Лили наверняка бы моментально сбежала, а потом долго бы на него дулась. А расставаться не хотелось. Очень не хотелось, когда есть такая возможность побыть рядом.
