Соглядатай

Глава 1

Название: "Соглядатай"
Автор: donna_Isadora
Бета: Диана Шипилова
Герои: Ремус Люпин, Сириус Блэк, Северус Снейп, Джеймс Поттер
Категория: джен-преслэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Саммари: Все началось с того, что Джеймс Поттер решил жениться…
Дисклаймер: ГП – Роулинг, удовольствие – всем.

1.
Я помню то лето, когда Джеймс объявил нам о том, что он собирается жениться. Не могу сказать, что для меня это было большой неожиданностью. Однако надо было видеть лицо Сириуса! Хотя его реакцию я должен был предугадать. Все два года, что Джеймс ухаживал за Лили, Сириус делал вид, что ничего не происходит. Вечерами, когда будущая чета Поттеров обтирала скамейки всех лондонских скверов и шокировала публику своими долгими поцелуями, Сириус активно изображал страсть к своему мотоциклу.

— Лондон мне чертовски надоел! Мерзкий город. То ли дело Манчестер! Там нам с коником есть где развернуться, — говорил он, надевая свою драную кожаную куртку и оставляя нас с Питером проводить время в компании друг друга.

Конечно, так было не всегда. Большую часть времени нам было чем заняться — шла война, мы состояли в Ордене и, как все юнцы, считали себя бессмертными. И хотя смерть ходила с нами рядом и часто уносила наших друзей, Джеймс, Сириус и я считали, что нас-то уж точно пронесет. Была у нас такая уверенность. Что по этому поводу думал Питер, я не берусь судить. На него мало кто обращал внимания, и, как потом оказалось, зря.

Похоронив своих родителей почти сразу после школы, Джеймс пригласил Сириуса и меня, тоже к тому времени осиротевшего, пожить у него. И вот, сидя за столом со всеми нами, включая приехавшего в гости Питера, он объявил, что скоро женится.

Сириус от неожиданности выпустил из рук пивную кружку, и она с грохотом упала на стол. Лицо его побледнело, он даже не заметил, что залил пивом свою щегольскую мантию. Я первым вскочил с места и дружески хлопнул Джеймса по плечу.

— Джеймс, я тебя поздравляю!
Тут же к нему подбежал Питер и заискивающе спросил, какого числа будет торжество. Джеймс словно и не слышал нас, он глядел прямо на Сириуса, который явно пытался прийти в себя от потрясения. Тот растянулся в неестественной улыбке и бодро произнес:
— Что ж поздравляю!.. Тысяча дементоров!

Последнее замечание относилось к потокам пива, стекающим с его мантии на пол. Сириус выхватил палочку и стал сушить мантию и стол заклинанием. Мне показалось, что он делал это усерднее, чем следовало. На Джеймса он старался не смотреть.

— Сириус, ты будешь моим шафером? — обратился к нему тот.

— Что? А? Да, конечно, — поспешно ответил Сириус, направляясь к бару за новой бутылкой пива.

Джеймс был явно озадачен его реакцией. Одновременно с тем, как Сириус не замечал стремительно развивающегося романа Джеймса, тот так же был слеп к тому, как вел себя его лучший друг все это время.

— Ну, так когда свадьба? — благодушно спросил Сириус, возвратившись на свое место с бутылкой пива. Он уже, казалось, полностью пришел в себя.

— Через месяц, — ответил Джеймс.

— Отлично! У нас мало времени на приготовления! Торжество-то обещает быть пышным, а? — браво произнес Сириус и неожиданно рассмеялся.

Джеймс слегка смутился и сказал, что Лили хочет скромную свадьбу.

— Скромную? Ты пригласил меня шафером на СКРОМНУЮ свадьбу?! — картинно возмутился Сириус. — Признайся, сколько раз ты собираешься жениться в жизни? Два, три, четыре? Уже есть на примете достойные тебя девицы?

— Что ты несешь?! — оскорбился Джеймс. Я почувствовал, что назревает скандал, растерялся и посмотрел на Питера. Тот как будто получал удовольствие от этой перепалки.

— Ну так я тебе поясню, — сказал Сириус, обращаясь к лучшему другу, — если ты собрался через месяц лишь прорепетировать, потренироваться, чтобы потом…

— Заткнись! — заорал Джеймс, подлетая к лучшему другу и хватая его за грудки.
— Ну, раз я был неправ, — как ни в чем не бывало продолжал Сириус, — значит, я совершенно не понимаю, какой смысл экономить на свадьбе с единственной девушкой твоей мечты.

Сириус посмотрел в глаза Джеймсу, тот отпустил его и, приходя в себя, сказал:

— При чем здесь экономия? Лили говорит, что времена сейчас…

— Времена всегда одинаковые, когда дело касается свадьбы с любимой девушкой, — перебил его Сириус.

— Лили права, сейчас лучше не привлекать внимание, — вмешался я.

— Тебе, возможно, так и надо делать, — съязвил Сириус, — освой, наконец, анимагию, превратись в мышь, и на пару с Питером сидите под метлой вместо того чтобы жить, как нормальные люди.

Это был не первый его выпад относительно моей осторожности, и я совершенно на него не обиделся. Я открыл было рот, чтобы снова начать возражать, когда Сириус обнял Джеймса за плечи и почти интимно, словно бы нас с Питером не было в комнате, сказал:

— Сохатый, позволь мне все устроить, а? У нас так давно не было праздников, а тут такой повод. Никто ж из нас на нормальной свадьбе-то ни разу не был…

— А как же свадьба у Малфоев? — встрял Питер. Сириуса от его слов аж перекосило.

— Ну ты вечно, Хвост, скажешь, что навозную бомбу взорвешь. На этой так называемой свадьбе я чуть со скуки не помер, пришлось напиться еще до начала церемонии…

— Неужели все это так скучно проходит? — неожиданно тревожно спросил Джеймс.

— Старина, это ж АРИСТОКРАТИЧЕСКАЯ, СЛИЗЕРИНСКАЯ свадьба, — с презрением ответил Сириус, — там же все три часа друг с другом раскланиваются. Потом встают вдоль стен согласно родству и рангу. Выходит герольд и зачитывает всю родословную брачующихся, отмечая при этом всех самых значительных волшебников в роду, ну там, кто больше всех великанов убил или орденов Мерлина купил…

Сириус и Джеймс, не сговариваясь, изобразили рвотные позывы, а потом дружно рассмеялись.

— И как ты это вытерпел? — сквозь смех спросил Джеймс.

— Говорю же, напился! Знаешь, добрый шотландский огневиски способен скрасить любую скуку. Правда, меня мутило потом всю дорогу, особенно при виде шлейфа Нарциссы. Он был чудовищно длинный и при ходьбе змеился, ну, чтобы подчеркнуть «слизеринистость» будущей четы.

Тут мы уже все вчетвером изобразили рвотные позывы, а потом долго ржали над тем, как Сириус в красках рассказывал и изображал постно-торжественное выражение лиц будущих мистера и миссис Малфой в момент церемонии.

— Короче, — подытожил Сириус, — даешь настоящую гриффиндорскую свадьбу! Так, чтоб надолго запомнили…

Видя, что Джеймс готов уступить, я решил вмешаться.

— Сириус, устраивать большое торжество сейчас действительно опасно. Вспомните, что произошло на дне рождения у Боунсов! Стоило им устроить салют, как явились Пожиратели Смерти.

Хотя формально я обращался к Сириусу, слова мои больше были направлены к Джеймсу.

— Салют можно и не устраивать, — сказал Питер, глядя попеременно на нас всех.

— Салют — это, конечно, пошлость, — неожиданно поддержал его Сириус, — здесь я даже готов согласиться с Пожирателями Смерти. Могу назвать тысячу способов развлечения гостей без этих дурацких взрывов.

— Но Лили будет страшно за все переживать, — сомневался Джеймс.

— А ей и знать-то необязательно, — весело возразил Сириус. — Давайте сделаем ей сюрприз! Да каждая девчонка мечтает о пышной свадьбе!

— Да, это будет здорово! — пискнул Питер.

— Видишь, даже наш тихоня мечтает в этом поучаствовать, — сказал Сириус, обнимая Джеймса за плечи. — Эй, друг, я сделаю все, чтобы твоя свадьба была самой классной свадьбой, какую только можно устроить в этой поганой стране!

— А вместо салюта устроим бал! — неожиданно выпалил Джеймс.

— Маскарад! — подхватил Сириус.

Сердце мое упало.

Две недели я уговаривал Джеймса отказаться от дурацкой идеи маскарада. Стоило мне только донести до него разумную мысль о том, что под маской к нам могут пробраться Пожиратели Смерти, как спустя несколько часов они с Сириусом в красках обсуждали свои будущие костюмы.

— Не дрейфь! — сказал мне Сириус. — Я лично буду проверять всех на входе.

— И ты будешь стоять там, как часовой? Все время? — спросил я.

— Нет, только в начале. А потом там будешь стоять ты, тебе же не нравится идея маскарада? Вот и подежуришь.

Здесь Питер заливисто засмеялся и тоже принял участие в примерке костюмов, кучей лежавших на диване в гостиной.

— Джеймс, Лили вряд ли понравится, что ты будешь в этом идиотском наряде, — сказал я, глядя на то, с каким энтузиазмом Джеймс напяливает на себя скафандр, стащенный Сириусом из какого-то маггловского магазина.

— Да ладно тебе, по-моему, классно смотрится! — смеясь, возразил Сириус.

— Лили же не знает, что будет маскарад! Она единственная будет одета нормально! Думаешь, ей это придется по душе?

— Да, ты прав, — согласился Джеймс, — мне, наверное, придется одеться поприличнее.

— Какая скука! — зевнул Сириус. — Человек раз в жизни женится и хочет напялить на себя обычную парадную мантию.

— Не все разделяют твое чувство юмора, Сириус, — сказал я.

— Странно, что о чувстве юмора говоришь ты, им вообще не обладающий. Впрочем, делайте что хотите. Мне уже давно пора смириться, что зануды вроде тебя, Ремус, вечно портят все веселье. Поеду я лучше в Косой переулок, закажу напитков на свадьбу. Надеюсь, ты не заставишь нас всех пить тыквенный сок? А то родина в опасности, а мы нетрезвые!

Сириус засмеялся над собственной шуткой и вышел из комнаты, накинув свою любимую драную куртку.


Глава 2

2.
Но когда дело дошло до рассылки приглашений, от идеи маскарада все-таки пришлось отказаться. Уже спустя полчаса после того, как Джеймс отправил первую сову с письмами, в камин его гостиной ввалился сам Аластор Хмури, злой, взлохмаченный, и с места в карьер принялся на нас орать.

— Вы что тут все с ума посходили?! Вам мало маскарадов, которые устраивают Пожиратели Смерти?

Мы втроем с Сириусом и хозяином дома повскакивали со своих мест.

— Э… Аластор, давайте все спокойно обсудим. Может, вам чаю налить? — предложил опешивший Джеймс.

— На поминках ваших успею напиться! — крикнул Хмури. — Только вчера хоронили Саймона Лонтри, а ведь он был поумнее вас, дебилов малолетних…

— Я бы попросил вас выбирать выражения, — холодно прервал его Сириус, — в конце концов, вы не у себя дома и не в вашем паршивом Министерстве!

— А… юный Блэк, как погляжу, — обернулся к нему Хмури и скривился в злой усмешке, — с каких это пор Министерство стало паршивым? Уж не с тех ли самых, когда вы, Блэки, скупили пол-Визенгамота? Думаешь, я не помню, как чуть не упек твоего отца в Азкабан?

Сириус страшно побледнел и выхватил палочку.

— Сейчас речь идет не о моем отце, потому и нечего его упоминать!

— Давай, Блэк! Покажи, на что ты способен!

Хмури тоже схватился за волшебную палочку.

— Никто в моем доме драться не будет! — закричал Джеймс и встал между ними.

— Зачем же дома? — иронично заметил Блэк, не опуская наведенную на Хмури палочку. — В саду полно места для маневра, а уж ближайший овражек… Впрочем, в последнее время у авроров вообще нет техники боя, одну Аваду Кедавру и знают…

— Договоришься мне тут, щенок! — заорал Хмури, отшвыривая Джеймса с пути. — Загремишь в Азкабан под фанфары! Папаша-то уж теперь не отмажет!

Тут с обеих сторон посыпались проклятия. Сириус увернулся, а вот Хмури впечатался прямо в камин, но тут же вскочил, поднимая ворох пепла, и снова прицелился.

Мы с Джеймсом бросились их разнимать, я старался держать Сириуса. Он рычал и пытался меня отшвырнуть. Джеймс же просто заслонил нас от Хмури собой и громко, но хладнокровно сказал.

— Спокойно! Размялись и хватит.

— Разминка требует продолжения! — выкрикнул Сириус, отпихивая меня ногой.

— Сириус, помолчи, пожалуйста. Мистер Хмури, так что вы хотели сказать нам своим визитом? Вы не придете? Что ж, нам будет жаль, но, видимо, ничего не поделаешь.

Хмури пришел в себя и перестал бросаться на нас. Он откашлялся и почти спокойно сказал:
— Я требую, я требую, чтобы никакого маскарада не было. — Тут он резко сменил тональность разговора. — Не время сейчас, ребята… Столько кругом смертей… Я вам так скажу: если вы все-таки затеете это шоу, я же все равно узнаю, так? И они узнают, так? А значит, что? Значит, мы тут с ними и встретимся. И будет у вас тут не свадьба, а оперативное задержание при свидетелях.

— Веселуху, значит, намечаете? — саркастично заметил Сириус.

— Веселуха будет у вас, а у нас работа, — злобно парировал Хмури. — Короче, некогда мне тут с вами нянькаться. Устроите маскарад — пришлю наряд авроров, и будем обыскивать всех до трусов.

— Ну, я-то могу и в костюме Адама щегольнуть, но ведь будут дамы, — хмыкнул Сириус и положил руку Джеймсу на плечо.

Хмури никак на это не отреагировал и, обращаясь к Джеймсу, сказал: «Я тебе все сказал, Поттер, а ты уж сам думай», — а потом вышел через камин.

Джеймс думал недолго, вечером того же дня он отправил новые приглашения безо всяких упоминаний о бал-маскарадах. Сириус сделал вид, что ничего не заметил, вслух перемену не обсуждали. В ту ночь он в доме у Джеймса не ночевал.

Помимо добычи маскарадных костюмов, Сириус действительно сильно продвинулся в деле подготовки свадебного торжества. Он с каким-то маниакальным упорством выбирал цвет шатра, жутко ругался, что ему предлагают белый, розовый или золотой, тогда как он считал самым удачным для свадьбы ярко-красный. В итоге он приволок к дому Джеймса обычный белый шатер и решил покрасить его с помощью волшебства в красный с золотым.

— Гриффиндорская здесь свадьба или что? — прокомментировал он свой выбор.

Было весьма забавно видеть его, сидящего за книгой Гименеи Д`Амур, посвященной подготовке к свадьбе и явно предназначенной для нежных барышень. Из нее то и дело вылетали розовые сердечки и слышались звуки поцелуев, которые сильно бесили Сириуса.

— Мерлиновы подтяжки! — орал он, кидая книжку об стену. — Вместо того чтобы написать нормальное заклинание покраски, эта идиотка рассказывает, как научить садовых гномов петь свадебные гимны!

Не совру, если скажу, что эта книжонка впечатывалась в стену Джеймсовой гостиной по нескольку раз в день. Но думаю, что она в чем-то все-таки пригодилась Сириусу, раз он не сжег ее в первый вечер после покупки. Я несколько раз пытался присоединиться к нему в его делах по подготовке торжества. Однако он не был рад моему участию, говорил, что сам справится. Джеймс проводил большую часть времени со своей невестой и на дела Сириуса смотрел с одобряющей улыбкой, но в подготовку особо не лез. Я же чувствовал себя в этой ситуации бесполезным и радовался моментам, когда мы все собирались вместе. Как правило, это были собрания членов Ордена Феникса. Сириус там все время выступал за открытое противостояние с Пожирателями Смерти, подбивал на облавы, требовал более решительных действий со стороны Ордена. И когда его кто-нибудь урезонивал, а обычно это был сам Дамблдор, Сириус мог начать громко спорить и орать на него, чего не позволял себе никто из членов Ордена, даже Хмури. Меня беспокоило его душевное состояние, я старался быть рядом в надежде на то, что тот поговорит со мной и ему станет легче. Но таких моментов не было, Сириус все больше ходил в одиночку, уезжал и приезжал в дом Джеймса, когда хотел, и огрызался на мои попытки ему помочь. Мне не было понятно его желание побыть одному, ведь раньше это было Сириусу совсем не свойственно.

Накануне самого торжества Сириус наколдовывал цветочные арки, ровнял кусты самшита по периметру сада, обустроил волшебную клумбу в форме сердца, засадив ее алыми первоцветами, над которым летали полупрозрачные амуры.

Еще он втайне от Джеймса заказал выступления популярного тогда ансамбля музыкантов «Волшебные флейты» и латиноамериканских танцовщиц.

У меня складывалось впечатление, что он просто ищет, чем себя загрузить, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. То, что эти мысли в его голове были, я не сомневался. Иногда посреди разговора он уходил из комнаты, порой даже без объяснений. Бывало, на встрече Ордена он садился напротив Лили и Джеймса, смотрел, как они тихо между собой переговариваются, и лицо его каменело. Впрочем, Лили он никогда не грубил.

Я много размышлял по этому поводу, гадал, почему он так ревнует Джеймса к Лили. А может, наоборот, Лили к Джеймсу? Может, все это время Сириус был влюблен в нее? Я перебрал массу вариантов, объясняющих его поведение, но ни в чем не был уверен, и потому наблюдал за всем со стороны. Я хотел поговорить с ним об этом, но долго не решался. И вот однажды, когда у нас в гостях была Лили, мы сидели за ужином и обсуждали последние новости, когда в окно влетела сова и уронила письмо прямо Джеймсу в тарелку с фасолью. Тот вскрыл конверт и стал читать письмо.

— Это от Фрэнка Лонгботтома! Они приглашают нас на годовщину свадьбы!

— Ой, как здорово! — воскликнула Лили и подбежала к Джеймсу, чтобы самой прочесть.

— Здорово! — радостно сказал Питер и тоже подошел, чтобы прочитать послание Фрэнка.

— Что же им подарить? — спросила Лили.

Сириус в это время молча вышел из комнаты. Я чуть погодя последовал за ним. В доме Сириуса не было, и я пошел в сад, где разглядел его в неровном свете ранних августовских сумерек. Он сидел на скамейке среди тисовых зарослей и держал в руке уже наполовину выкуренную сигарету.

— Можно присоединиться? — спросил я.

— Валяй!

Некоторое время мы сидели молча. Докурив первую сигарету, Сириус вытянул из мятой пачки «Лаки Страйка» вторую.

— Почему ты куришь маггловские сигареты? Они же ужасно вредные, — спросил я, чтобы как-то начать разговор.

— Потому что они честные. На них так и написано: «вредят вашему здоровью». И на самом деле вредят! Магглы все-таки честные ребята! — иронично сказал Сириус, выпуская дым ровными колечками. — А все эти волшебные трубки, набитые безвредным табаком, созданы, чтобы кораблики из дыма выдувать девчонкам на потеху.

— То есть ты хочешь честно навредить своему здоровью?

— Не будь занудой, Рем. Ты что, думаешь, я собрался жить вечно, как Волдеморт? Долгая жизнь — это не для меня, — Сириус махнул рукой с уже новой зажженной сигаретой.

— Почему ты так считаешь?

— А что там делать? Смотри, когда мы были в школе, нам все время было весело. Мы постоянно устраивали вылазки в Запретный лес, разыгрывали девчонок… бомбы навозные кидали в ванные для старост, со слизеринцами дрались… А волшебные дуэли помнишь?.. А теперь что? Одни эти гребаные собрания, званые ужины с пирогами у Молли Уизли… даст Мерлин, раз в месяц появится что-нибудь интересное…

— Да, ты прав, в Хогвартсе было полно веселого! Помнишь, как ты подложил под стул Флитвика самовзрывающуюся петарду?

— Да, таких кульбитов теперь даже в цирке не увидишь!

Мы весело заржали, и это действительно было смешно. Петарда тогда несколько раз взрывалась и брызгала искрами, подбрасывая Флитвика вместе со стулом в воздух. Он, конечно, быстро нас тогда вычислил и назначил нам недельную отработку у Филча.

— Да, теперь так не повеселишься, — горько произнес Сириус и затушил сигарету о подошву ботинка.

— Это потому что война идет, Бродяга, — возразил я.

— Нет, война здесь ни при чем, Лунатик. Совсем ни при чем. Война и раньше шла, почитай, две трети Слизерина уже в школе были среди любителей отсосать Сам-Знаешь-Кому. А ничего… как-то не мешало развлекаться. А теперь все по-другому, тупо по-взрослому…

— Это потому что Джеймс женится, ты…

— Не говори ерунды, — перебил меня он. Его лицо застыло, словно посмертная маска. Я уже понял, что говорить с ним бесполезно, но не смог остановиться.

— Сириус, ты ведешь себя странно. Это вижу не только я…

Сириус резко встал.

— Слушай, Люпин, когда мне понадобится духовник, я приглашу тебя на собеседование. А пока не лезь ко мне в душу, понял?

Он поднялся и пошел в сторону дома. Я не стал догонять его. Вечер был чудный, и я еще достаточно долго просидел на той скамейке. Мне не очень хотелось идти в дом и обсуждать подарки чете Лонгботтомов. Я был беден как церковная мышь, и самое большее, что я мог им подарить, это книги из отцовской библиотеки.


Глава 3

3.
Во второй раз, когда я попытался полезть к нему с тем же вопросом, Сириус отшил меня гораздо грубее. Вообще в тот день он сразу показался мне каким-то странным. В доме Джеймса он не ночевал. Пришел с утра, спросил, где он, и, узнав, что гуляет с Лили, опустился на стул и закурил прямо в гостиной, хотя хозяин дома это бы точно не одобрил. На лице Сириуса читалась досада, глаза были злые. И только я заикнулся о том, почему он так реагирует, Сириус меня просто послал. Кратко, но емко. После этого мы долго молчали.

Делать нам вдвоем в доме Джеймса было решительно нечего. Сириус предложил выпить, я отказался. Я предложил прогуляться — отказался он.

— Было бы полнолуние, мы бы с тобой погуляли. А так… разве что на мотоцикле тебя покатать, как девчонку.
— А покатай, — предложил я.
— А не буду, — ответил он и осклабился.

Потом молча встал и вышел из дома. Почти до вечера я был один, читал книгу. Часов в пять Сириус появился снова. Узнав, что Джеймс так и не пришел, он молча сел на диван, а потом неожиданно вскочил. Словно принял какое-то решение.

— Я передумал. Могу покатать тебя на мотоцикле.

Я обрадовался возможности побыть с ним и сразу согласился.

Мы ехали по вечернему Лондону, лихо лавируя между машинами, автобусами, пешеходами и припаркованным транспортом. Пару раз мы услышали свисток маггловского полисмена, но даже не попытались остановиться.

— Сейчас будет погоня? — спросил я.
— А как же! Представляешь, как у них вытягиваются лица, когда я исчезаю прямо у них на глазах! — ответил мне Сириус через плечо.
— Чары на виду у магглов?!
— Не… аппарация с мотоциклом!

Я рассмеялся. Все-таки был в Сириусе определенный шик. Стоило мне об этом подумать, как я услышал за спиной вой полицейской сирены. Наш мотоцикл только прибавил скорость, мы вылетели на перекресток и чуть было не врезались в большой красный автобус. Резко затормозив, Сириус круто вывернул руль, пытаясь избежать лобового столкновения. И тут я увидел почти в ярде от нас капот грузовика. Сириус что-то мне заорал, но я только вцепился в него со всей силы и закрыл глаза. Вместо столкновения последовало короткое и тошнотворное ощущение аппарации. Казалось, что сознание на мгновение покинуло меня. Очнулся я от боли, лежа на мостовой в незнакомой мне части города. Вокруг было мало машин, несколько пешеходов в ужасе разглядывали нас.

— Чего уставились? Мотоцикла ни разу не видели? — раздраженно обратился к ним Сириус. Он протянул мне руку и помог подняться на ноги. Меня трясло.
— Спокойно, Лунатик! Мы живы.
— Ты знаешь, что двойная аппарация, да еще с мотоциклом — дело почти исключительное?
— Можешь написать об этом научный труд.
— Где мы?

Сириус ответил не сразу. Он как будто рассматривал свой мотоцикл на предмет повреждений, потом отряхнул пыль со штанины и, глядя в сторону, ответил:

— Это площадь Гриммо… родные пенаты, можно сказать.
Я заинтересованно посмотрел по сторонам. Грязная улочка с чахлым сквером в районе старой застройки. Здешним домам, наверное, лет сто пятьдесят, и некоторые выглядят так, будто не ремонтировались с тех пор ни разу.
— Это первое пришедшее тебе в голову место?
— У меня вчера отец умер, — тихо сказал Сириус.

От неожиданности я вытаращился на него во все глаза. Он подошел ко мне вплотную и тихо сказал: «Ты пойдешь со мной?»
Я проглотил ком в горле.
— Да, конечно… Сириус, мне…
— Не говори ничего, Лунатик. Ничего не говори.

Так я впервые побывал в родном доме своего друга. Тогда это мрачное жилище, конечно, не было таким заброшенным и обветшалым, как сейчас, хотя ощущение некого запустения уже тогда в нем присутствовало. Тяжелая помпезность и грубая роскошь обстановки дома начали давить на меня сразу, как только я переступил его порог. Нас молча встретил домовой эльф, нелепо раскланиваясь. На нем был кусок черного бархата, глаза его были красными от слез.

Мы шли темным коридором в гостиную, многочисленные портреты на стенах пустовали. Меня поразила общая угрюмость родного дома Сириуса, он был совсем не похож на семейный очаг, трудно даже представить, что здесь когда-то бегали дети, раздавался смех. Казалось, что траур поселился тут задолго до кончины хозяина дома.

В гостиной нас встретил сиплый вой другого домовика, который, казалось, сейчас рассыплется от старости. Он стоял на коленях у постамента с открытым гробом, окруженным четырьмя напольными канделябрами. В темном углу, куда едва доходил тусклый свет черных свечей, была видна фигура женщины.

— Явился… Кого с собой притащил?

Сириус скрипнул зубами и сделал шаг в сторону гроба. Я остался на месте, мною овладело какое-то оцепенение наполовину с чувством иррационального страха. Хотелось бежать из этого места куда глаза глядят. Но я всего лишь вжался в стену и наблюдал за происходящим.

— Сириус Блэк, я тебе вопрос задала!
— Это… — пытался ответить он, но голос его сначала не послушался. — Это мой друг.
— Знаю я, с кем ты водишься! Грязнокровки, магглолюбцы, мразь… Боишься в родной дом в одиночку приходить?

Сириус подошел к гробу и уставился на лицо покойника. Оно было каким-то очень умиротворенным и довольным, будто бы он наконец обрел тот покой, которого его лишали в течение жизни. Чертами он напоминал Сириуса.

— Ну что ты на него смотришь? Что смотришь? Радуешься, да? Радуешься, выродок?

Миссис Блэк вскочила и приблизилась к сыну. Это была грузная женщина неопределенного возраста весьма отталкивающей наружности.
Сириус ей не ответил. Она же продолжала говорить, иногда срываясь на крик.

— Что, доволен? Довел отца, довел? Чего он только ни делал, чтобы тебе угодить! Сириусу нужна метла — на тебе, сыночек, лучшую! Сириусу захотелось на континент — на тебе кругосветное путешествие! И где, где твоя благодарность? Он ведь даже Гриффиндор тебе простил, а ведь мог выкинуть на улицу, как собаку. Он ведь добрым был, добрым слишком был мой Орион… А ты?! А ты, мразь, подонок, что сделал?! Как отплатил за отцовскую доброту? Сбежал, опозорил нас всех! Получил наследство от такого же выродка и живет-радуется, пока отец тут ночей не спит и только пьет от горя! А теперь вот он, родной, лежит, руки сложил на груди и ждет, когда его дети придут на него посмотреть, когда…
— Прекрати, Мерлина ради, — огрызнулся Сириус, его губы тряслись. — Где Реджи?

Тут миссис Блэк только жалобно ойкнула и опустилась на ближайший стул. Послышались приглушенные рыдания.

— Нету… три недели нету его уже…

Повисла пауза, в течение которой я смотрел то на своего друга, как никогда бледного и напряженного, то на его мать, которую сотрясали рыдания, то на отца семейства, который оставил этот мир, этот дом и эту семью и был тем весьма доволен. Домовой эльф у гроба затих, прислонившись к постаменту. Сириус подошел к матери и взял ее руки в свои. Та вырвалась и встала, ее слегка покачивало.

— Не трогай меня, предатель! Твой брат… твой брат в тысячу раз лучше тебя! Он вернется, он еще обязательно вернется, он не может бросить меня… И он отомстит, он за все тебе отомстит, грязный выродок! Он убьет тебя!
— Ты бредишь, мать, — бросил Сириус, переведя взгляд на лицо своего отца.
Эта фраза будто была каким-то сигналом, по которому миссис Блэк вскочила со своего места и заорала так, что у меня дыхание перехватило.

— Дрянь, собачий сын, сволочь! Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Я проклинаю тебя, проклинаю тот день, в который тебя родила, проклинаю тот час, когда взяла тебя на руки! Проклинаю! Да гнить тебе в Азкабане, да гореть тебе в аду, пусть тени предков терзают тебя там вечно! Проклинаю, проклинаю, проклинаю!

Мать Сириуса выкрикнула все это на одном дыхании, и теперь ее мучила одышка. Ее лицо было безумным, глаза были вытаращены и смотрели в пустоту.
Сириус сделал вид, что не слышал всего этого, но сжатые челюсти и злой взгляд выдали его гнев. Он дал мне знак идти за ним и направился к выходу. Я двинулся за другом, миссис Блэк нас не останавливала.

Сириус быстро прошел до вестибюля и застыл около лестницы.
— Ты подождешь меня здесь? Я хочу зайти в комнату брата…
— А с тобой можно?
— Подожди здесь.

Он поднялся по лестнице, тяжело и неуклюже ступая, словно ноги у него были ватные. Я остался стоять там, в плохо освещенном вестибюле старинного мрачного особняка, в который я бы никогда не попал, будь его старые хозяева в силах. О Блэках ходили мрачные легенды, вплоть до слухов о темных культах и инцесте. Глядя на окружающую меня обстановку, я бы мог и не в такое поверить. Вскоре я услышал неровные шаги и увидел фигуру миссис Блэк недалеко от себя. Я весь напрягся и был готов к тому, что она на меня сейчас просто набросится.

Мать Сириуса смотрела на меня с презрением и в то же время с какой-то странной надеждой.

— Ты грязнокровка, да?
— Нет, — ответил я хрипло.
— Из низов, значит. Я тебя раньше не видела… Ты больной какой-то, будто помрешь вот-вот. Ты его не заразишь? Если ты заразный, держись от него подальше, ладно?

Она шагнула в мою сторону, я инстинктивно попятился.

— Вам-то, плебеям, грязнокровкам, все равно, конечно. А он последний, понимаешь? — Она требовательно посмотрела на меня, ее взгляд был взглядом сумасшедшей. Я кивнул ей в ответ.

— Да ничего ты не понимаешь, вам ли понять? Пятьсот лет роду, отец в Визенгамоте, прадед — директор Хогвартса, двоюродный дед — министр… — Она махнула на меня рукой и закрыла глаза. — И в кого он такой уродился? Отец был слишком мягким с ним… добрым был очень…

Наверху послышался звук открываемой двери и быстрые шаги. Миссис Блэк, будто устыдившись нашей беседы, развернулась и поплелась обратно к гробу своего мужа, тихо бормоча что-то про заразу и доброту.

Сириус подошел ко мне, все такой же бледный и напряженный.

— Я сейчас, — сказал он и прошел в гостиную. Я ожидал нового приступа крика от матери Сириуса, но услышал лишь тихий вопрос своего друга:
— Деньги нужны?
Последовало молчание, а после такой же тихий ответ:
— На мой век хватит.

Сириус вернулся в вестибюль, и мы молча вышли на улицу. На Лондон уже опустился вечер.

— Не хочу никуда ехать, — сдавленно произнес Сириус, стоя рядом со своим мотоциклом.
— Может, пройдемся?

Сириус кивнул, и мы тихо пошли вдоль улицы. Молчание длилось долго, я решил его нарушить в надежде на то, что за разговорами другу станет легче.

— Ты нашел что-нибудь в комнате Регулуса?
— Нет… Да и что бы я мог найти? Одни книги, амулеты да свитки, и все в таком идеальном порядке, что хрен разберешься.
— Думаешь, он сбежал?

Сириус ответил не сразу.

— Я хотел бы так думать… Хотел бы верить, что он вырвался из этого дома и забил на свои дурацкие идеи о праве чистокровных и прочей ерунде.
— Но ты в это не веришь?
— Я думаю, что его убили… Пожиратели Смерти или сам Волдеморт.
— За что?
— Не знаю, просто я так думаю. Он был таким глупым, вечно носился со своими теориями, книжными знаниями, верил гаданиям, предсказаниям…
— За это не убивают…
— Понимаешь, я его знал. Он бы никогда не смог кого-то убить или пытать. Реджи из тех, кто мнит себя властителем мира и боится тараканов. Тиран-теоретик. Таким не место рядом с Волдемортом.
— Тогда он мог просто сбежать…
— Он бы никогда не бросил мать, не сказав ей ни слова. Реджи был примерным сыном, в отличие от меня.

Тут с Сириусом что-то произошло, он словно бы не мог больше дышать, а потом засмеялся, как безумный, и никак не мог остановиться. Я схватил его за плечи и потряс, но он лишь оттолкнул меня, упал на колени и продолжал смеяться. На нас стали смотреть прохожие. Я услышал от них что-то про наркоманов и полицию и решил, что лучше будет оттащить друга в ближайшую подворотню. Это далось мне нелегко. Когда мы остались одни в каком-то мрачном бетонном коридоре, ведущем с улицы во двор, Сириус перестал смеяться. Он прислонился к стене и как-то обмяк. По его лицу текли слезы. Мне вдруг захотелось обнять его, он был таким трогательным, родным и очень красивым в этот момент. Я приблизился к нему, он вцепился в мою куртку и просто повис на мне. Его сотрясали беззвучные рыдания. Мы так стояли довольно долго, пока в подворотню не зашли два парня странной внешности. Они были одеты почти как Сириус, в кожаные с множеством заклепок и молний куртки и штаны, но волосы на голове у них были покрашены в зеленый и красный цвета и торчали в разные стороны.

— Фу, прикинь, гомосеки стоят, — сказал один другому.
— Эй, пидорасы! Пошли вон отсюда! — крикнул другой, сжимая кулаки с ободранными пальцами.

Драка была неизбежна. Сириус оторвался от меня и засветил ближайшему парню в нос, второго же почти одновременно сильно пнул. Но это было только начало. Всей драки я, конечно, не помню. Бились мы довольно долго, не просто до кровавых соплей, а чуть ли не насмерть. Почему так отчаянно дрался Сириус, ясно. А вот почему так дрались эти странные маггловские парни, мне лично было непонятно. Возможно, они просто любили помахать кулаками по любому поводу. В итоге, обессиленные и одинаково пострадавшие, мы расползлись по разным сторонам улицы. Мои руки сильно распухли, один глаз совсем затек, болели ребра и челюсть. Сириус же заметно хромал и невнятно ругался из-за текущей из носа и рта крови. Мы еле-еле аппарировали к месту, где оставили мотоцикл.

— У тебя же квартира в Лондоне есть? — пришепетывая, спросил меня Сириус.
— В Ист-Энде.
— Поехали.
Мы сели на мотоцикл и медленно, и, наверное, с соблюдением всех маггловских правил поехали ко мне домой. Впрочем, там было совсем недалеко.


Глава 4

4.
Я уже две недели не был в своей квартирке, единственной собственности, доставшейся мне от моих несчастных родителей. Мы зашли в темный подъезд и поднялись на четвертый этаж, я открыл дверь ключом. Ввалившись в квартиру, мы сразу пошли в ванную. Отмывшись от грязи и крови, я почувствовал себя лучше и пошел искать заживляющие зелья. Одно из немногих преимуществ ликантропии заключается в том, что дома всегда есть чем вылечить раны и синяки.

Сириус лежал на неразобранной кровати и пытался остановить кровь, продолжающую течь у него из носа.

— Давай я. У меня все-таки больше опыта по этой части.
— По дракам? — гундося, спросил Сириус.
— Нет, по ликвидации их последствий.

Я сел рядом и направил палочку на его нос. Одно заклинание, выученное мной еще в детстве, прекрасно останавливало кровь. И на этот раз оно не подвело.

— Люпин, ты в колдомедики не собираешься пойти?
— Хотел бы, да хвост не пускает, — не смешно пошутил я. — Давай, я займусь твоими ранами? У меня есть мазь.
— А целоваться ты не полезешь? — спросил Сириус, не открывая глаз.

Я смешался, какое-то время молчал.

— Я пошутил, Люпин, — сказал Блэк, так и не посмотрев в мою сторону.

Но мне уже не хотелось мазать его раны. Я словно устыдился чего-то, будто меня поймали на проступке, который я не совершал, хотя все улики указывают на меня.

— Мазь на тумбочке стоит, возьми, когда захочешь.

Я вышел на кухню.

Запустение, которые царило в моей квартире, было совсем другого рода, чем то, что я видел в доме Блэков. Это было запустение бедности, бесприютности и одиночества. Впрочем, последнего хватало и в доме Сириуса. Я вспомнил события этого дня, и мне почему-то опять стало стыдно. Будто я, сам того не желая, проник в какую-то очень интимную часть жизни своего друга. Увидел то, чем бы он никогда не захотел поделиться со мной. Конечно, я понимал, что Сириус взял меня к себе домой лишь потому, что Джеймса в нужный момент не было. Никогда не претендуя на звание лучшего друга Блэка, кое всегда было только у Джеймса, сейчас я испытывал от этого грусть. Мне впервые в жизни захотелось курить. Но оборотни обычно не курят, поскольку навязчивый запах табака очень долго не выветривается от одежды, и это сильно раздражает. Особенно накануне полнолуния.

Я сел на табурет и уставился в угасающее небо. Луны на нем не было, стояло новолуние — самая спокойная для меня пора. Но на душе было погано. Так погано, что даже не хотелось лечить свои многочисленные раны. Я испытывал некое извращенное удовольствие оттого, что у меня саднят руки и плечи, ноет все лицо, а один глаз совсем заплыл и сильно болит. Мне казалось, что излечи я эти недуги, станет только больнее внутри. Однако я попытался привести себя в порядок, и сильные снадобья, которые никогда не переводились у меня из-за моей болезни, и в этот раз сильно облегчили мои физические страдания после драки.

Истинная причина моего подавленного состояния тогда укрывалась от меня. Мне казалось, что я переживаю из-за семейной драмы Сириуса. Отчасти это было так. Но только отчасти.

Мне не спалось рядом с Блэком, а другой кровати в моей квартире не было. Когда я понял, что уже не засну, снова вышел на кухню. Потом решил все-таки покурить и пошел в коридор, чтобы найти сигареты в куртке Сириуса. Пачка была сильно помятой, и некоторые сигареты сломаны. Я взял именно такую и пошел обратно в кухню. Закурил, в горле начало першить, я старался не кашлять, чтобы не разбудить друга. Но Сириус все-таки проснулся и приковылял ко мне.

— Дай затянуться, — попросил он.

Я протянул ему сигарету, он сделал затяжку и кинул окурок в раковину.

— Черт, там не осталось ни одной целой сигареты?
— Осталось, просто мне и половинки хватит.
— Побери тебя дементор, Люпин! На фиг брать половину, если есть целая?
— Я оставил их тебе…
— Лунатик, перестань юродствовать, меня это бесит нереально! Думаешь, мне сигарет для тебя жалко? Ты вообще за кого меня принимаешь?
— Сириус, я ничего такого…
— Ай, да ну тебя!

Он ушел в прихожую и вернулся с пачкой сигарет.

— На, держи.
— Спасибо.

Мы закурили. Прикуривая от палочки, я вспомнил, что можно было просто соединить сломанную сигарету заклинанием «Репаро». Странно, что мне не пришло это в голову раньше.

— Лунатик, ты считаешь меня своим другом? — неожиданно спросил Сириус.
— Конечно. Странный вопрос.
— Только другом?
— Ну да, а кем я должен тебя считать? — не понял я.
— Это тебя надо спросить. То, что ты все время таскаешься за мной, наводит меня на мысли.
— Какие мысли? О чем ты вообще говоришь? — Этот разговор мне совсем перестал нравиться.
— Я о том говорю, что меня бесит, когда ты за мной ходишь, все время наблюдаешь, чуть ли не в рот заглядываешь… Подлавливаешь меня, когда я один, лезешь в душу, когда тебя об этом не просят.

При этих словах я даже растерялся.

— Просто я беспокоюсь о тебе…
— Не надо обо мне беспокоиться, Люпин. Позаботься лучше о себе. Судя по тому, как ты себя ведешь и как живешь, у тебя это плохо получается.

Я не нашелся, что сказать.

— И это… если вдруг я оказался прав… со мной тебе нечего ловить, Лунатик. Но ты в любом случае останешься моим другом.

С этими словами он бросил сигарету в раковину и вышел из кухни. Я остался там один в полном замешательстве. Намек Сириуса показался мне просто чудовищным. Я хожу за ним, потому что… люблю его? Хочу его? Я хочу Сириуса?! Да большего бреда я представить себе не мог! Как он вообще мог такое подумать?

Или он это сказал просто, чтобы меня унизить? Как частенько унижал Питера, потешаясь над тем, как он заглядывает Джеймсу в рот и пытается копировать его поведение в надежде обладать той же популярностью, что пользовался Поттер в школе. Я знал, что Сириус склонен к такого рода поступкам, он частенько и надо мной посмеивался и издевался просто потому, что ему было скучно. А сейчас Блэку было невмоготу от своей семейной трагедии, и он решил отыграться на мне?

В тот момент я склонялся именно к этой мысли. Однако она совсем меня не утешала, и остаток ночи я провел в ужасном настроении. Я не спал, ужасно переживал из-за случившегося и чувствовал нарастающую обиду на Сириуса. Я решил больше не заводить с ним откровенные разговоры, да и вообще держаться от него подальше. Возможно, именно этого Сириус и добивался своим хамским намеком на мой не вполне традиционный к нему интерес.


Глава 5

5.
В день свадьбы с самого начала все пошло наперекосяк. С ночи начался мелкий осенний дождь, от которого раскисли все дорожки в саду, где должно было проходить торжество. Едва рассвело, Сириус, я и Питер вышли на улицу и пытались разогнать тучи, но в непрекращающемся дожде наши заклинания гасли, словно сырые спички. Сириус был в бешенстве. Он вновь и вновь пытался прекратить дождь и ругался на чем свет стоит. Не желая злить его еще больше, мы с Питером старались не путаться у него под ногами. В конце концов Сириус последний раз смачно выругался, плюнул и пошел прямо по лужам к воротам. Едва за ним закрылась калитка, мы услышали хлопок аппарации.

Мокрые, невыспавшиеся и расстроенные, мы зашли в дом. Джеймс в это время спешно наводил порядок — накануне все гуляли на годовщине свадьбе у Лонгботтомов, и нам было не до уборки. Я и Питер принялись ему помогать, но поскольку никто из нас не был силен в хозяйственных заклинаниях, дело у нас продвигалось крайне медленно.

Спустя примерно час после ухода Сириуса мы услышали со стороны сада его голос и голос какого-то незнакомца.

— Кончай пинаться, Муссон! Давай лучше дождь прекращай! А то я тебе сейчас руку сломаю!

— А-а-а! Больно же! Люди, помогите! Уберите от меня этого идиота!

Джеймс первым бросился к двери, мы побежали за ним. В саду мы увидели насквозь промокшего Блэка, держащего худого старика в пижаме и ночном колпаке. Видя нас, незнакомец подался вперед и умоляюще закричал:

— Караул! Спасите от маньяка!

— Сириус, ты кого притащил? — спросил Джеймс.

— А-а-а! Так вы заодно! — заверещал старик. — Разбойники, шпана, мародеры!

— Это Муссон, главный спец Министерства по погоде, — громко сказал Сириус, пытаясь переорать старика.

Джеймс быстро сообразил, как выровнять ситуацию, и обезоруживающе улыбнулся. Вообще, обаяние и сообразительность были, пожалуй, ключевыми его талантами по жизни.

— Извините нас, сэр! — Джеймс подошел к Муссону, освобождая его от цепкой хватки Сириуса.

— Да какие тут могут быть извинения? — взвился старик, шаря в пижаме в поисках волшебной палочки. — Я на вас в отдел охраны магического порядка заявлю, хулиганы!

— Мистер Муссон, я прошу у вас прощения за действия моего друга, вы должны его понять, — как ни в чем не бывало продолжал Джеймс, раскрывая над стариком наколдованный прямо из воздуха зонт. — Меня зовут Джеймс Поттер, и, видите ли, у меня сегодня свадьба, а Сириус ответственный за все это действо. А тут такой дождь… Больно видеть, во что превратились все его труды…

Джеймс обвел рукой раскисшие от дождя шатер и насаждения и повел Муссона в дом. Старик покорно шел, видимо, слегка опешив от смены тактики напавших на него маньяков. Мы гуськом следовали за ними.

И тут старик, словно очнувшись от гипноза, встал на пороге, упер руки в косяк, потом развернулся и заверещал с новой силой:

— А я то тут при чем?!

— Но, если не вы, то кто же?! — горячо воскликнул Джеймс. — Кому, кроме вас, можно довериться в такой ситуации? Мы столько о вас слышали! Вы лучший, и вы просто обязаны нам помочь! Ради моей невесты, умоляю вас!

Старик Муссон слегка смягчился.
— Ну, знаете… врываться в дом, тащить не знаю куда, да еще требовать…

— Не требовать — просить! — Джеймс подошел к старику и открыл перед ним дверь. — Добро пожаловать в мой дом, мистер Муссон. Мы все порядком вымокли, и кружка глинтвейна никому сейчас не повредит.

Удивительные метаморфозы происходят с пожилыми людьми после дифирамбов в их адрес, сдобренных хорошей порцией алкоголя. Старик Муссон, сидя в большом хозяйском кресле у камина и попивая горячий напиток, размяк, зарумянился и явно подобрел.

— Так что вам, собственно, не нравится в сегодняшней погоде, молодые люди? — спросил он, когда мы все уже стали ерзать от сознания уходящего впустую времени.

— Э… м… дождь, — выдавил обескураженный Джеймс.

— А что с ним? — удивился старик. — Струи ровные, отличной прозрачности, частота падения капель…

— А можно, чтобы его не было, этого ровного, отличной прозрачности дождя? — не вытерпел Сириус.

— Убрать дождь?! — чуть ли не в ужасе произнес старик. — Да прекращать дождь в Англии в это время года — просто святотатство! Ни один порядочный маг-метеоролог себе такого не позволит!

— Мерлиновы потроха! — воскликнул Сириус, вскакивая с места.

Все мы стояли как громом пораженные. И тут старик неожиданно засмеялся.

— Да шучу я! Кому я был бы нужен в этой стране, если бы отказывался разгонять дожди?

Пока мы поднимали свои челюсти с пола, он по-молодецки вскочил с кресла и поспешил на улицу. И уже через несколько мгновений над домом засияло солнце. Мы с друзьями гурьбой поспешили в сад. Там уже вовсю хозяйничал Муссон.

Он не только прекратил дождь, но и высушил все газоны, поправил покосившийся шатер, вернул ему свежие краски и добавил изображение гриффиндорского герба. Что-то напевая себе под нос, Муссон оживил розы и лилии на клумбах и цветочных арках, а над местом предстоящего бракосочетания повесил яркую радугу.

— Думаю, провисит до вечера, — благодушно сказал он нам, стоящим у него за спиной с открытыми ртами.

— Сэр… — еле вымолвил Джеймс. — Спасибо, сэр! Это потрясающе!

— Ну, что вы, мой мальчик, пустяки, всегда рад помочь брату-гриффиндорцу, — довольно ответил Муссон.

— Сэр, я назову в вашу честь своего первенца! — порывисто сказал Джеймс и крепко пожал руку старику. Тот довольно засмеялся.

— Думаю, это достойная награда за мои труды.

Мы все еще раз поблагодарили его за помощь и проводили до калитки, где столкнулись с четверкой официантов, пришедших накрывать на столы. Пропустив их, мы стали прощаться со стариком.

— А вы, мистер Поттер, кое-что забыли, — наставительно сказал Муссон, когда мы уже собирались вернуться домой.

Джеймс быстро сообразил и спросил, улыбнувшись:

— Простите, сэр. Как ваше имя?

— Тит Мармадьюк Леопольд Вильгельм Гарольд Ветивер Муссон Пятый.

Лица у Джеймса и Сириуса заметно вытянулись, Питер тихонько засмеялся.

— Но жена зовет меня просто Гарри, — с улыбкой сказал Муссон и медленно растаял в воздухе.



Глава 6


6.
После чудес в исполнении Муссона настроение у нас заметно поднялось. Официанты уже сновали по дому и саду, расставляли столы и стулья, раскладывали закуски на тарелки. Прошло совсем немного времени, и мы с Сириусом, уже наряженные, встречали гостей.

Это был первый раз с того достопамятного разговора на моей кухне, когда мы были, пусть и урывками, наедине. С тех пор я старался держаться от Сириуса подальше. И все это время мне чего-то настойчиво не хватало. Сам того не замечая, я сделал наблюдение за ним своей привычкой. И меня это сильно смутило. Я всегда думал, что умею контролировать себя, ведь этот навык обязателен для выживания оборотня в людском обществе. Но я забыл о том, что помимо волка во мне живет человек, у которого тоже есть страсти и слабости, и они так же выходят из-под контроля, как звериные инстинкты. Сириус, к счастью, никак не вспоминал тот вечер. Я же старался не давать ему для этого повода, хоть и продолжал беспокоиться о нем и возможных последствиях его поступков. Мне по-прежнему казалось, что затея со свадьбой — ненужная и очень небезопасная роскошь.

Я в душе еще раз поблагодарил Хмури за то, что тот разрушил «маскарадные» планы. Гости пришли как-то сразу, мы с Питером даже не успевали их рассаживать, рядом с шатром была толчея. Сириус не отходил от ворот, со всеми раскланивался, делал комплименты дамам и был сама любезность.

Выглядел он в тот день превосходно, даже несмотря на утренние приключения. Темно-красный фрак подчеркивал его фигуру, черные волосы с небрежной элегантностью обрамляли его бледное, красивое лицо, которое было словно вытесано из греческого мрамора. Он напоминал мне какого-то мифического героя или народного трибуна из старинной книги об античности, которая была в коллекции моего отца. Видимо, я как-то долго его рассматривал, потому что под его насмешливым взглядом я смутился.

— Как дела? Все в порядке? — спросил я, чтобы скрыть свое замешательство, когда он вернулся за очередной партией гостей.

— Все под контролем! — браво ответил Сириус и указал на слегка оттопыренный карман брюк.

— Что у тебя там?

— Вредноскоп последней модели, — Сириус сверкнул глазами, — издает вопли баньши, когда срабатывает.

— Ну и? — так же тихо спросил я.

— Ну, и ты слышал вопли баньши?

И тут раздался женский визг. Мы вытаращились друг на друга, потом Сириус достал вредноскоп, тот молчал и лишь слегка вибрировал на ладони. Мы обратили взор в сторону шатра и поняли, что источник крика там. Я хотел бежать туда, но Сириус остановил меня.

— Я сам посмотрю, а ты стой здесь.

Он сделал несколько шагов по дорожке, потом вернулся и положил мне в руку вредноскоп.

— Я вернусь! — крикнул мне он, удаляясь.

Я бросил взгляд в небо и, не найдя там знака Волдеморта, достал волшебную палочку и принял вахту. По тому, что криков больше не было и гости не повалили обратно к выходу, я сделал вывод, что там произошла какая-то мелкая случайность. Но на душе у меня было неспокойно. Прошло несколько минут, и на дорожке появился Сириус. Он был спокоен, но выглядел бледнее обычного.

— Все нормально, — ответил он на мой немой вопрос. — Милице Даунс упала на голову цветочная гирлянда. Она почему-то приняла ее за змею, ну и заорала, как полоумная. Женщины…

Сириус горько усмехнулся и пнул с дорожки в газон мелкий камешек.

— Уже все пришли? Ворота закрываем? — спросил я.

— Не знаю, эти чертовы гости пришли так быстро, что я бросил сверяться со списком уже на десятой минуте.

— Что же делать?

— Постой здесь еще немного, ладно, Лунатик? А я побегу, скоро церемония…

— Да, конечно…

— Я посмотрю, поспрашиваю у Джеймса, все ли на месте, а потом за тобой Хвоста пришлю.

— Да, иди быстрее.

Я остался один у ворот, которые с улицы видны были лишь волшебникам. Несмотря на отказ от приглашения, Хмури явился до прихода гостей и поставил вокруг дома несколько защитных заклинаний, пообещав дежурить с отрядом авроров неподалеку.

— Я припасу на вашу долю пару бутылок портвейна, — миролюбиво сказал тогда Джеймс, пытаясь с ним помириться.

— Лучше бы Мерлин для вас, малолетних идиотов, мозгов припас, — злобно ответил ему Хмури и аппарировал.

— Суров, — засмеялся Джеймс.

— Такое ощущение, что он мой родственник: та же манера вести беседу, — иронично заметил Сириус.

В саду заиграла торжественная музыка, гости зааплодировали, я понял, что церемония началась. «Неужели Сириус забыл обо мне?» — мелькнула мысль.

Конечно, мне хотелось быть там, где Джеймс ведет сейчас свою невесту к алтарю, а не здесь, у садовой калитки, глядя на раскисшую от дождя проселочную дорогу. С другой стороны, думал я, если я сейчас «запечатаю» вход, а кто-нибудь из гостей опоздал или заблудился, это будет непорядочно с моей стороны. Так я и «дежурил» у входа, как предсказывал мне Сириус.

Я снова задумался о нем. На протяжении всей подготовки к свадьбе я опасался какой-нибудь выходки Сириуса, боялся, что он сорвется, что мрачное настроение, которое точило его изнутри, выйдет наружу. Но сегодня мне показалось, что он словно бы забыл об этих мыслях, словно бы та тактика ухода с головой во всю эту предсвадебную кутерьму наконец-то принесла плоды. Хотя уже вчера на празднике у Фрэнка и Алисы я почувствовал, что Сириус как-то внутренне расслабился. Я за него искренне обрадовался, и мне снова захотелось поговорить с ним. Но, конечно, я этого не сделал.

«А все-таки интересно, что там сейчас происходит?» — вновь подумал я, услышав аплодисменты. Мне очень хотелось посмотреть, как Джеймс женится. Как-то даже по-детски хотелось.

Тут я услышал звуки взрывов и возгласы людей. Все происходило там же, на праздничной площадке. Я перепугался и не знал, что делать. Закрыть калитку заклинанием? Броситься в гущу событий?

Посмотрев в небо, я не нашел метки Волдеморта, значит, опять случайность? Что там вообще происходит? И что я здесь, Мерлин подери, стою? Решившись, наконец, покинуть свой вынужденный пост, я закрыл калитку, наложил защитное заклинание и побежал к гостям.

Паники никакой не было, все поздравляли молодоженов, их окружала толпа, и я никак не мог их увидеть. Проходя мимо стола с напитками, я увидел там полный беспорядок — разбитая посуда, лужи пролитого шампанского, официанты спешно наводили порядок. Пытаясь протиснуться сквозь толпу и постоянно кого-то приветствуя, я увидел Хвоста в компании девчонок-гриффиндорок из нашего и следующего за нами выпусков. Они весело хихикали и пили шампанское.

— Питер, что здесь произошло?
— А, привет, привет, Люпин! Что ты к нам не подходишь? — загалдели девицы. Лица их раскраснелись, в глазах было пьяное веселье. И как они умудрились так быстро опьянеть?
— Да все нормально, Рем, — сказал Хвост, отхлебывая из бокала. — Тут просто шампанское взорвалось.
— Да, как бухнет, представляешь? Мы все так перепугались — сказала Лизи Стокер. — Мне даже на платье попало, как думаешь, останутся пятна? Я вроде пыталась вывести, но после бокала шампанского ведьма из меня никакая…
— Да ты, гляжу, уже сама никакая, — заметила Мари Клэр, презрительно глядя на одноклассницу. Странно, что Лили ее пригласила, она вроде никогда не любила эту спесивую девицу — последнюю представительницу старинной чистокровной семьи. Впрочем, Мари Клэр нельзя было отказать в красоте, и сегодня она была, пожалуй, самой красивой девушкой на празднике.

— А ты что, только пришел, что ли? — спросила Мэри Боунс, обнимая меня за плечо. — Ты же вроде гостей встречал…
— А где Сириус? — спросил я, аккуратно высвобождаясь из ее объятий.
— С Джеймсом, где же ему быть? — ответил Питер, жадно глядя на Лизи — очевидно, сегодня он решил за ней приударить.
— Я пойду его разыщу, — сказал я, покидая эту теплую компанию.
— Захвати его с собой, Рем. Мы все хотим с ним потанцевать, — закричали мне вслед девушки.

Толпа рядом с молодоженами уже заметно поредела, и я увидел счастливых Джеймса и Лили. Они стояли под радугой, которая ничуть не побледнела, рядом с ними были Сириус и Милица с букетами цветов, которые молодожены им передавали. Вид у Сириуса был напряженный и несколько раздосадованный. Я подошел к ним, пожал руку Джеймсу, поцеловал Лили в щеку. Она была сегодня особенно красива, ее белое платье было простым и скромным, но при этом еще больше подчеркивало ее природную красоту и очарование.

Не успел я подойти к Сириусу, как он свалил мне всю охапку цветов, поправил бутоньерку на фраке и, чуть понизив голос, спросил:

— Ты где был?
— Где ты меня оставил, там и был.
— Ну и дурак. Чего ты там стоял? Я ж за тобой Хвоста посылал.
— Не присылал ты никого. Вон он с девчонками стоит, — я указал на компанию, которая так и стояла отдельно от остальных гостей.
— Пойду ему сейчас зубы выбью, — сказал Сириус и направился к ним.
— Не надо!
— Надо.
— Не надо! Я сам.
— Гы, — заулыбался Сириус, — хотел бы я на это посмотреть. Ладно, уже банкет пора начинать.
— И что мне с этим делать? — Я кивнул на цветы.
— Да положи куда-нибудь. Я сам уже замучился их таскать. И что у людей за охота дарить друг другу эти веники? То ли дело гоночная метла, а? И кстати, отдай мне мой вредноскоп.

Я поискал глазами официантов, нашел одного, стоящего возле фонтана, и направился к нему.

— Привет, — сказал я.
Он вздрогнул и уставился на меня.
— Меня зовут Ремус, а вас?
Он заморгал, потом словно пришел в себя и сказал: «Сид».
— Что ж, Сид, поставьте эти цветы в вазы, пожалуйста.

И отдал ему всю охапку. Он посмотрел на меня как-то косо. Странный парень.


Глава 7

7.
Дальше была какая-то кутерьма: банкет, тосты, играл оркестр «Волшебные флейты», молодежь стала танцевать. Я к танцам был не то чтобы равнодушен, а просто как-то стеснялся и поэтому сидел рядом с пожилым джентльменом — каким-то родственником Джеймса.
Пары танцевали, среди них выделялись две — Джеймс с Лили и Сириус с Мари Клэр. Не знаю, какая из них более привлекала внимание публики.

В разгар танца Джеймса словно подкосило, он как-то резко упал на колени, зацепился за подол платья Лили, и они оба повалились на пол. Музыка продолжала играть, по публике пронесся гомон, я бросился к другу, но тот уже встал, помог подняться жене. Сириус стоял рядом с ним в растерянности. Я услышал, как Джеймс сказал, что вывихнул ногу. Сильно хромая, они вместе с Лили и Сириусом покинули танцплощадку. Я подошел к ним, когда они садились за стол.

— Что случилось?

— Да не знаю я, — слегка раздраженно ответил мне Джеймс, — сам не понял, что произошло.

— Ты сядь, я посмотрю твою ногу, — сказала Лили.
— Нечего здесь лазарет устраивать, — возразил Джеймс. — Сейчас пройдет все. Давайте лучше выпьем вина.
Подоспевший официант налил в наши бокалы шампанского, и мы выпили.
— Сириус, я так благодарна тебе! Это не свадьба, а мечта! — воскликнула Лили, глядя на Блэка. Тот довольно улыбнулся. — Джеймс всего лишь спросил меня, кого бы я хотела пригласить на свадьбу, если бы она была большой. Ну, я и сказала, что весь Гриффиндор, а он взял и пригласил!

Мы все засмеялись.

— Все чудесно, все так здорово! — продолжала восхищаться Лили.
И тут Джеймс подавился шампанским, и одновременно раздался заунывный вой. Сириус побледнел, схватился за карман, стал озираться по сторонам. Я подбежал к нему.
— Что происходит? — тихо спросил я.
— Вредноскоп сработал, — ответил Сириус. Он зажал его в руке, отчего вой стал тише. К счастью, реакцию вредноскопа слышали немногие, в это время «Волшебные флейты» играли свой самый зажигательный хит.
— На кого сработал?
— Знал бы, не озирался, как идиот, — сквозь зубы сказал Сириус.

Некоторые гости смотрели на нас. А Джеймс продолжал кашлять, весь покраснел и хватался за скатерть. Лили пыталась ему помочь, стала колдовать, но все было бесполезно. Тут к ним подбежал Фрэнк Лонгботтом, он произнес какое-то заклинание, и Джеймсу вроде бы полегчало.
Звук вредноскопа совсем затих.

— Что будем делать?
— Искать эту мразь, — ответил Сириус и посмотрел на меня. — Ты точно никого без меня не пускал?
— Нет.
— Тогда я сейчас буду каждого проверять.
— Не надо привлекать внимания, Сириус, — сказал я.
— Это я и без тебя знаю, — тихо сказал он, нарочито улыбаясь проходящим мимо нас девчонкам.
— Ты думаешь, это Пожиратели Смерти?
— Плевать кто. Я убью каждого, кто пришел сюда, чтобы испортить Джеймсу праздник.

Он пошел к гостям, зажимая в кулаке вредноскоп. Я был крайне взволнован, смотрел на Джеймса, который шутливо благодарил Фрэнка за спасение, на Лили, которая разговаривала с Алисой, но то и дело кидала озабоченные взгляды на новоиспеченного мужа. Она, наверное, тоже почувствовала, что происходит что-то ненормальное.

Не зная, что делать, я решил проверить чары, которые я наложил на калитку, и уже выходя на тропинку, ведущую к выходу, увидел, как Сириус схватил одного официанта и тащит его в дом. Я бросился туда. В темной прихожей Блэк устроил допрос с пристрастием.

— Ты кто такой?! — кричал Сириус, тыкая в официанта волшебной палочкой. Парень, бледный от страха, хлопал большими серыми глазами.
— Джек я, Джек Шанпайк, — бормотал он.
— Сириус, ты уверен, что это он?
— Нет. Но зато я уверен, что проверил всех, кроме этих холуев.
— Сириус, это не тот официант, — вдруг неожиданно для самого себя сказал я. — Это Сид.
— Сид сегодня вообще сам не свой… — промямлил Шанпайк.
— Он, наверное, под Империо или под оборотным зельем, — сказал я, вспоминая, как странно тот на меня смотрел.
Сириус отпустил Шанпайка.
— Пошли искать твоего Сида.

Сида мы нашли быстро. Он несся к калитке со всех ног. Сириус молниеносно выкрикнул заклинание Ступефай. Официант упал как подкошенный. Мы подбежали к нему, и Сириус сходу врезал ему по зубам. Сид тут же ответил ему оплеухой и попытался подняться. Но Блэк не дал ему это сделать, нанеся новый удар. Вся эта потасовка сопровождалась «воем баньши», издаваемым вредноскопом.

— Петрификус Тоталус!
Мое заклинание парализовало парня. Сириус тут же отскочил от него.

— Не дал мне его как следует отдубасить, — недовольно сказал он, тяжело дыша, — да еще эта дрянь все время орет.

Он схватил вредноскоп и выбросил его в кусты.

— Давай лучше парня в дом отнесем, — предложил я.
— Давай.
Я огляделся по сторонам — похоже, никто из гостей не видел драки и не слышал воплей вредноскопа. Все-таки хорошо, что «Волшебные флейты», несмотря на запреты Министерства, используют мощные магические усилители звука.

Нести тело, закоченевшее от заклинания «Петрификус Тоталус», — не самое приятное занятие, особенно когда взгляд обладателя тела словно сверлит тебе дырку во лбу. Затащив парня в дом, мы прислонили его к стене, словно египетскую мумию.

— Ну и что же с ним делать? — спросил я.
— В этом доме, полагаю, есть подвал?
— Ты хочешь затащить его туда?
— Нет, я хочу его оставить здесь для всеобщего обозрения, — съязвил Сириус, — а ты будешь всем объяснять, что он у нас ложечки, паскудник, украл.

Подвала в доме Джеймса не оказалось, или мы не нашли туда вход. Поэтому решено было затащить его в чулан, заваленный старыми метлами, котлами для зелий и прочей рухлядью. Мы положили парня на пол. Сириус достал палочку и произнес заклинание:

— Фините Инкантатем!

Сид тут же ожил и попытался вскочить, но на него посыпались ночные горшки и котлы, грудой стоявшие у него за спиной. Он пригнул голову и в то же время судорожно рылся в своей одежде в поисках палочки. Я не стал дожидаться, когда он ею взмахнет.

— Экспеллиармус!
Палочка, едва коснувшись его рук, тут же из них выскочила.

— Акцио! — и палочка Сида оказалась в моих руках.

— Ты кто такой? Зачем ты хотел убить Джеймса? — спросил Сириус.

Парень молчал, глядя на нас исподлобья. Сириус посветил «Люмосом» и поднес палочку к лицу Сида. Тот продолжал молчать и смотрел на нас мрачно, не отрывая взгляда, словно бы мы играли с ним в гляделки. Немое противостояние длилось, казалось, несколько минут.

— Черт, ты будешь говорить или нет?! — не выдержал Сириус и пнул ногой ближайший горшок.

Ответа не последовало. Парень продолжал «сверлить» нас глазами, словно бы он был хозяином положения. Казалось, Сид даже как-то наслаждался ситуацией, в то время как мы просто не знали, что делать дальше.

— Рем, верни ему палочку, я его сейчас убью!

Я не услышал в его голосе особенной уверенности. И тут он рванул у меня из рук палочку Сида и бросил ее ему прямо в лицо. Тот не заставил себя ждать, мгновенно схватил палочку и шарахнул Сириуса Ступефаем. Блэк отлетел в дальний угол чулана и осыпался на ворох тряпья.

— Экспеллиармус! — выкрикнул я и снова обезоружил парня.
— Двое против одного? — язвительно спросил Сид, опять принимаясь буравить меня глазами.
Я держал его на прицеле палочки. Тут ко мне подошел Сириус, он был зол как взбесившийся гиппогриф. Казалось, он сейчас взорвется, причем не столько оттого, что позволил себя опрокинуть, сколько потому, что в эту минуту не знал, что предпринять.

— Сириус, ты здесь?

Мы разом перестали дышать. Это был голос Джеймса, совсем близко. Сириус дал мне знак молчать и выскользнул из чулана, прикрыв за собой дверь.

Я уставился на Сида. Он на меня. Игра в гляделки, раунд второй.

— Вот ты где! Что ты там делал? — раздался веселый голос Джеймса из коридора.
— Э… а Лили здесь нет?
— Нет, а что? — спросил Джеймс уже серьезно.
— Ну, просто я тут не один, старина, — тихо сказал Сириус.
Наступила небольшая пауза. Видимо, в этот момент Сириус что-то такое изобразил Джеймсу жестами, что тот тихонько хихикнул.

— Ты все-таки постарайся выйти к гостям, а то Лили беспокоится. Она вроде какой-то вой слышала…
— Скажи ей, что это Люпин, — шутливо сказал Сириус.
— Не слишком задерживайся, Бродяга, — попросил Джеймс и пошел к гостям.

Через мгновение Сириус вернулся к нам.

— Надеюсь, Рем, я тебя не обидел, выставив в качестве своей возлюбленной? — усмехнувшись, спросил он.
— Нет, сколько угодно, — в тон ему ответил я.
В этот момент Сид рванул в сторону своей лежащей на полу палочки. Сириус мгновенно обездвижил его.
— Знаешь, Рем, я тут решил, что портить себе праздник из-за этого засранца просто глупо.
— И что же ты собираешься делать?
— Да пусть здесь полежит, а мы завтра с ним разберемся, когда здесь не будет этой толпы праздно шатающегося народа. Устроим дуэль, в конце концов… что же мы его в чулане мочить будем? Словно подонки какие-то…

Я не нашел, что ему возразить, потому что тоже не знал, что делать с этим странным субъектом. Не сдавать же его, право слово, аврорам.
Заклинанием «Инкарцеро» я связал Сида. Его взгляд словно потух, он смотрел на нас с какой-то тоской и обреченностью, когда мы покидали чулан. Хотя, возможно, мне это лишь показалось. Сириус запер дверь в чулан волшебным паролем, и мы вышли из дома.



Глава 8

8.
После этого я слонялся без дела, веселья не чувствовалось. Рядом с Джеймсом и Лили было оживленно, а я, как больной пес, всегда старался избегать шума. Питер терся в компании девчонок, хотя никто из них не проявлял интерес к нему. Как мне показалось, они общались с ним в надежде, что Сириус подойдет к своему другу. Однако тот не горел желанием общаться с девицами, заглядывающими ему в рот. Несколько раз я видел его беседующим с членами Ордена, пару раз — в компании Мари Клэр. У меня из головы не шло происшествие с этим официантом. Я думал о том, что мы будем делать с ним, когда гости разойдутся. От этих мыслей участвовать в веселье мне совсем расхотелось.

Я решил тихо пробраться в сад и посидеть в тишине, подумать. Присев на скамейку рядом с зарослями тиса, я сунул руки в карманы, чтобы слегка согреться. Вечер был достаточно прохладный, а выпил я на банкете недостаточно для того, чтобы этого не чувствовать. В кармане я нащупал смятую пачку сигарет. Это были те самые сигареты, которые Сириус оставил на моей кухне. Почему-то, собираясь на свадьбу, я захватил их с собой. И только сейчас мне показалось это странным. Зачем я взял с собой сигареты Сириуса? Я ведь не курю.

В этот момент я впервые почувствовал, что со мной что-то происходит. Что-то, чего я не мог себе внятно объяснить. И чего мой разум старается не замечать, вытесняя за пределы сознания. Что-то, что идет изнутри, что мешает мне жить, и в то же время наполняет существование неким необъяснимо важным содержанием. Более внятно это ощущение я не мог описать. Но настроение у меня испортилось окончательно. Я достал сигарету, она была надломана, табак наполовину рассыпался. Заклинанием я худо-бедно соединил ее — у меня тряслись руки. Стала болеть голова. Пытаясь как-то выйти из этого внезапно навалившегося состояния, я попытался подумать о Джеймсе, о свадьбе, о лежащем в чулане Сиде, но мысли растекались, как чай по клеенке. Я закурил. Жесткий вкус табака заставил меня сосредоточиться на своих физических ощущениях. Вскоре мне стало легче. Я мял сигарету в руках и вспоминал, как мы сидели на этой лавочке с Сириусом, наш тогдашний разговор. Потом память вернула меня в поездку в дом Блэков, совместную ночевку в моей квартире, ночной разговор… Непередаваемое ощущение стыда, боли, жалости, тревоги и непонятного наслаждения овладели мной с новой силой. Уже начало темнеть, а я продолжал сидеть на холодной скамейке в саду, вдали от праздника, гостей и веселья, пытаясь понять, что же со мной происходит.

Вдруг я услышал, что в мою сторону кто-то идет. Мне ни с кем не хотелось сейчас разговаривать, поэтому я шмыгнул в ближайшие кусты самшита, чтобы избежать встречи. Я оказался запертым в зарослях, поскольку выбраться оттуда было возможно только в одном месте — там, где я в них забрался. В надежде на то, что пришедшие быстро покинут место моего недавнего уединения, я затих. В неровном свете сумерек я увидел приближающуюся пару — Сириуса и Мари Клэр. Они смеялись и были явно навеселе.

Сириус усадил девушку на скамейку, сел рядом и обнял ее. Мари Клэр взяла прядь его волос, стала накручивать на палец, притягивая Блэка к себе. Они стали целоваться. Он схватил ее за талию, а потом и вовсе пересадил со скамейки к себе на колени. Сириус был так властен и одновременно мягок с нею, а она, казалось, играла в поддавки.

Я немного знал Мари Клэр по учебе в Гриффиндоре, поэтому был уверен, что она так просто Блэку не сдастся. Даже если захочет.

Я глядел на них, не отрывая глаз, и совсем потерял голову. Что я испытывал в этот момент? Трудно передать. Сначала мне было неловко, что я стал невольным свидетелем этих ласк. Потом я забыл об этом и жадно наблюдал из укрытия, словно вор или вуайерист. Я остро почувствовал, что хочу быть там, а не здесь, хочу быть на месте Мари Клэр… Последняя мысль шарахнула меня, словно обухом по голове. Я зажмурился, потом открыл глаза. Я сам не поверил в то, о чем подумал. Мне хочется быть сейчас с Сириусом там на скамейке?! Я бросил взгляд в сторону целующейся пары и в полной мере ощутил, что мне этого действительно хотелось. Я желал быть с ним и быть им самим. Одновременно.

Меня охватил ужас и стыд. Боже, я увлекся собственным другом! Но самое ужасное было не в этом. Самое ужасное в том, что мне это только сейчас стало понятно, а он все просек давно. Я всюду таскался за Сириусом якобы затем, чтобы уберечь Джеймса, Лили и самого Блэка от неприятностей, которые могу повлечь его выходки. А он уже знал тогда, что я это делаю лишь потому, что не могу по-другому.

В глазах у меня стояли злые слезы. Я хотел бежать отсюда, но не мог этого сделать. Словно волк, попавший в капкан, я сидел там, страшась даже дышать, хотя больше всего сейчас хотелось завыть от боли. Я просто отвернулся, чтобы не смотреть больше на эту пару. И пока они предавались любовным играм, я все отчетливее понимал, как много в своей жизни в последнее время утаивал от самого себя. Словно вор, украл у себя свои же собственные чувства, прикрывая их благими намерениями и благовидными мотивами, И сколько еще мне придется у себя украсть и спрятать в глубинах своей души? Ведь знал, что мне никогда не найти взаимности.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем рядом со мной послышались шаги. Я обернулся и столкнулся нос к носу с самим Сириусом. В глаза я смотреть ему не мог, говорить тоже не мог. Он же на меня глядел с явным интересом, словно изучая. Я ждал, что на губах у Блэка появится язвительная усмешка, но ее не было. Конечно, он все понял. Он читал меня, как раскрытую книгу, как букварь. Сириус положил руку мне на плечо и посмотрел в глаза.

— Прости, — сказал я после долгой паузы. — Я не хотел мешать…

— Забудь, ты здесь ни при чем, — его голос ничего не выражал. Сириус словно собирался с мыслями.

— Слушай, Люпин, — начал он совсем другим голосом. — Честно говоря, я не знаю, что с тобой делать. Но и дальше так не может продолжаться.

Я молчал.

— Мне претит мысль, что ты из-за меня страдаешь… Брось, Лунатик, я этого совершенно не стою.

Я дернулся, попытавшись уйти, но Сириус меня остановил.

— Стой, Ремус. Давай здесь же и закончим. Мне совершенно не хочется вылавливать тебя из-под каждого куста, рядом с которым я соберусь потрахаться.

Я скинул его руку со своего плеча и сделал шаг в сторону.

— Я не следил за тобой сегодня. Вы пришли позже меня.

— Не оправдывайся передо мной, Мерлина ради.

— Сириус, дай мне уйти.

— Конечно, Лунатик, иди куда хочешь. Ты так украсишь банкет своими соплями, размазанными по всему лицу.

— Я пойду в дом.

— Заляжешь на кровать и будешь страдать?

— У тебя есть другие предложения?

— Люпин, ты — мой друг. И в плане секса мне вообще неинтересен.

— И зачем ты мне это сказал?

— Не для того, чтобы ты страдал, поверь. Просто не хотелось, чтобы у тебя были какие-то иллюзии.

— Никаких иллюзий на этот счет у меня нет.

Блэк вздохнул, посмотрел на потемневшее от сумерек небо, потом на свой ботинок.

— Ты только не кисни, Лунатик.

— Сириус, мне сейчас не нужно твое сочувствие.

На лице Сириуса появилось нетерпение и досада.

— Люпин, если тебе от этого станет легче, я могу тебя трахнуть.

Я почти задохнулся при этих словах. Резко толкнув Сириуса, я побежал в дом. Запершись в своей комнате, я сидел на полу и курил одну за другой сигареты Блэка. Меня очень обидело предложение Сириуса, но больше всего терзало осознание того, что какая-то часть меня хочет его принять. Под конец моего сидения на полу, если я и чувствовал обиду, то скорее на себя.

Слез больше не было, зато пришло некоторое осознание происходящего. Я понял, что в мою жизнь пришла любовь, пусть неправильная и никому не нужная, но все-таки мир казался мне без нее ужасно пустым. Вообще мне тогда пришло в голову, что без любви незачем жить на свете. Я был тогда юношей, и потому все происходящее воспринимал очень серьезно и с большой долей пафоса.

В дверь постучали.
— Лунатик, ты там живой? — это был Джеймс.
— Даже живее обычного.
— Тогда чего ты там сидишь?
— Уже выхожу.

Я и правда пошел к гостям. Праздник уже шел к своему завершению, все официальные мероприятия и поздравления закончились. Я присел к компании Джеймса и Лили и пил за их будущее счастье.

А потом были танцы, море вина и сливочного пива, выступление бразильских танцовщиц, к которым на сцене присоединился Сириус, сбежавший от атаковавших его пьяных девушек, которые чуть не подрались под конец праздника за право танцевать с ним медленные танцы. Мари Клэр я больше в тот вечер не видел. Видимо, она обиделась на Сириуса и ушла домой. Впрочем, он совсем не выглядел расстроенным.

В этом водовороте событий и выяснений отношений мы с Сириусом практически забыли о пленнике в чулане. Уже когда стемнело, и практически все гости разошлись по домам, я подумал, что надо решить, наконец, что делать с Сидом. И хотя мне меньше всего сейчас хотелось разговаривать с Блэком, я считал, что оставлять человека связанным в чулане на ночь нельзя.

Я встретил Сириуса в компании двух полуголых девиц из бразильского ансамбля, они шли в обнимку к дому и недружно напевали какую-то веселую песенку в ритме босановы. Все трое были пьяны, их лица раскраснелись, у Сириуса была расстегнута рубашка, фрак он одолжил одной из девушек, отчего она стала похожа на клоунессу.

Они поравнялись со мной, Сириус многозначительно подмигнул мне, потом указал глазами на девиц, словно бы что-то мне предлагая. Я покраснел и посмотрел в сторону. Он засмеялся и повел своих спутниц в дом.



Глава 9

9.
Ночью я не мог уснуть, несмотря на изрядное количество алкоголя, принятого мной в конце вечера. И дело не только в переживаниях этого дня. Моя комната находилась рядом со спальней молодоженов, и было неловко, что до моих ушей долетают отдельные звуки происходящего там. Вероятно, нормальный человек ничего бы и не услышал. Но так ведь я не нормальный. Одевшись, я вышел из комнаты. Проходя коридором мимо спальни Сириуса, я услышал, что и там все на мази. Я заставил себя пройти мимо, но не успел дойти до гостиной, как дверь открылась. Оттуда послышался женский смех и фраза Сириуса: «Я сейчас». Через мгновение он налетел на меня.

— Какая неожиданность, — с явным сарказмом сказал он.

Я улыбнулся в темноте.
— В то, что я оказался здесь случайно, ты все равно не поверишь, а больше мне сказать нечего.
— А ничего не говори. Я за виски вышел. Эти бразильянки пьют не меньше ирландцев.

Я прислонился к стене, давая ему пройти. Сириус приблизился ко мне. Наши лица почти соприкоснулись. Его дыхание пахло алкоголем.
— Мое предложение остается в силе, Ремус.
— Всеядность тебя не украшает, Сириус.

Он, видимо, не ожидал такого ответа. Посмотрел мне в глаза, потом опустил взгляд на мои губы. Я ощутил волнение и приступ желания.

— Иногда мне кажется, что в глазах некоторых меня украшает решительно все, — сказал Блэк.

И он резко посмотрел мне в глаза. Я дернулся, и наши губы соприкоснулись. Сначала случайно, потом нет. Мне трудно передать ощущения от нашего поцелуя, да и надо ли?

Сириус оторвался от меня, но лишь затем, чтобы начать меня раздевать. Я не сопротивлялся, но и ничего не делал. Сам он был в одних брюках. Моя рука лежала на его груди, я закрыл глаза. Все внутри у меня тянулось к Сириусу. В этот момент я его очень хотел. И он это явно чувствовал.

Мы практически ввалились в гостиную. Сириус продолжал расправляться с моей одеждой, а я целовал его в шею, грудь, куда придется. Потом он грубо повалил меня на пол, прижав меня, лег сверху. Мы снова целовались, я вцепился в его волосы, он вдавил мое плечо в пол. Наши сердца бешено бились. Остатки одежды уже не мешали свободе наших действий.

— Ты спал с парнями?
— Нет, — ответил я.
— Я тоже.
— Ты не обязан этого делать.
— Заткнись.

Он привстал и повернул меня на живот. И я уже ждал, что он овладеет мной. Но тут он отпрянул от меня, а потом встал.
— Прости, Лунатик… я… я не могу…

Он схватил с пола свои брюки и ринулся в коридор. Я слышал, как он воюет с одеждой там, потом дверь в его спальню открылась и почти сразу захлопнулась.

А я продолжал лежать на полу, голый, подогнув ноги под себя. И что я чувствовал в этот момент, не могу передать словами. Пролежал я там достаточно долго, вдыхая запах Сириуса, оставшийся на моем теле и одежде.

Уже спустя несколько часов я оделся, но продолжал сидеть на полу гостиной, словно аврор, охраняющий место преступления. Потом, видимо, меня сморил сон. Ближе к утру я услышал сквозь дрему, как кто-то впотьмах тихо ругается. Я открыл глаза и прислушался. Слух у меня хороший, как у… в общем, ясно, как у кого. По шагам и голосу я понял, что Сириус в прихожей, там, где в чулане мы оставили Сида. Конечно, мне нужно было идти туда, но я не мог. Мне казалось, увидь я сейчас Блэка, я просто умру от разрыва сердца.

Послышался скрип открываемой двери и шепотом вызванное заклинание «Люмос».

— Снейп?!

Голос Сириуса выражал изумление. А в ответ молчание. Я чуть не подпрыгнул от удивления.

— Дементор тебя подери, Снейп?

Последовала пауза. Видимо, Сириус расколдовал его, чтобы тот мог говорить.

— Я знаю свое имя, Блэк. А ты, верно, с утра уже так напился, что все слова растерял?

— Какого дементора ты здесь делал? Ты пришел убить Джеймса?

— Блэк, если бы я хотел убить твоего дражайшего Поттера, он бы давно был мертв.

— Честно говоря, твои попытки были весьма слабыми.

— Блэк, ты настолько пропил все мозги, что не можешь отличить стихийное волшебство от настоящей магии? И перестань тыкать в меня своей палочкой.

— Я в тебя сейчас не то что палочкой… известно чем тыкну, гад!

— О, Блэки знают толк в извращениях…

— Заткнись, Сопливус.
— Сам заткнись, Блэк.

Потом была пауза.

— Ну и к чему был весь этот маскарад, Снейп?
— Не твое дело.
— Мое. Пока мое. Но может стать и общим. Что, если я сейчас позову сюда Лили?
— Нет, — быстро выкрикнул Снейп.
— Ага, значит, я угадал. Ты притащился сюда, чтобы помешать ей выйти замуж за Джеймса или убить его?

После некоторой паузы Снейп ответил. Он начал говорить быстро и взволнованно.

— Да, я хотел убить его. Поттер недостоин ее. Он отнял у меня все. Он заслужил смерть. Но… Впрочем, неважно. Делай со мной что хочешь. Только ей не говори.

Последние слова Снейп сказал очень тихо. Вновь последовала пауза.

— На, держи свою палочку, Снейп.
— Ты хочешь вызвать меня на дуэль?
— Нет, я хочу, чтобы ты исчез отсюда.

Послышалась возня, видимо, Снейп пытался встать, но из-за долгой неподвижности тело его не слушалось. Потом я услышал неуверенные шаги в коридоре.

— Постой, Снейп.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты больше никогда не приближался к Лили и Джеймсу.
— Уж к нему-то я точно не собираюсь приближаться.
— Оставь их в покое. Иначе мне снова придется набить тебе морду. Или что похуже.
— Не придется.
— Надеюсь, что так.
— Блэк… я видел, что и ты не сильно рад этой свадьбе…
— Не рад.
— Ты тоже любишь Лили?
— Нет.
— Поттера?
— Нет. Джеймс мне лучший друг. Но тебе все равно этого никогда не понять.
— Куда уж мне до вашей странной гриффиндорской дружбы…
— Детство кончилось, Снейп. Смирись с этим. Ничего больше не вернешь. Забудь о Лили, теперь у тебя совсем нет шансов. Да и раньше никогда не было. Попытайся начать жить…
— Заткнись, Блэк, мне только твоих напутствий не хватало.

Сириус ничего не ответил, а Снейп пошел к выходу. За ним закрылась дверь, и дом погрузился в тишину. Спустя несколько минут я услышал шаги Блэка, он шел в гостиную. Я встал лицом к окну, не чувствуя в себе сил смотреть ему в глаза.

— Отпустил?
— Ты все слышал.
— Да.

Наступила долгая пауза. Потом он шагнул в мою сторону.

— Вот ведь, — вздохнул Сириус и замялся, — Можно было догадаться, что это он. Все никак не может смириться с потерей.
— Это свойственно не только ему.
— Ну да, да, черт возьми! Меня бесит, что Джеймс женился! Ты этого от меня добивался?! Да, меня бесит, что все самое лучшее в жизни уже прожито! Меня бесит, что дальше будет только скука, старость и смерть! Ты видел моих родителей? Они же не всегда были такими! Но они такими стали! А я этого не хочу! Да лучше я сдохну сейчас, чем закончу жизнь, как они!

Сириус выругался, пнул кресло и пошел прочь из гостиной. Потом встал на пороге сказал:

— Я давно понял, что дальше будет только хуже. Поэтому надо жить весело и быстро.
— И умереть молодым?
— Ты, Лунатик, тоже на долгожителя не похож. Лучше жить на всю катушку сейчас, чем ждать чего-то от судьбы! Может завтра — твой последний день, а ты потратил его впустую, на несбыточные мечты, страх, жалость к себе, на Сириуса Блэка, в конце концов?!
— Сириус Блэк — мой друг.
— Ты тоже мой друг, Ремус.

Мы опять замолчали.

— Люпин, я тут подумал… Мне кажется, что ВСЕ, что произошло, должно остаться между нами.
— Да, пусть ВСЕ останется между нами.

Он еще немного постоял, а потом вышел из комнаты.

За все время нашего разговора я так и не повернулся к Сириусу лицом.

Сириус, Снейп, да и я, все мы цеплялись за прошлое, за то, что в нем было хорошего, и потому обкрадывали себя. Как бы Блэк сейчас не распространялся о своей жизненной философии, после школы он так и не был по-настоящему счастлив. А я шел за ним, жил его жизнью, практически не замечая себя самого. В этом плане я был похож на Снейпа, который готов был до последнего цепляться за то, что никогда ему не принадлежало.

Я смотрел на хмурый сентябрьский рассвет и думал, неужели Сириус прав? Неужели мы уже пережили все самое лучшее, что нам отмерено? Нет, как бы мне плохо сейчас не было, я не мог в это поверить. Надежда на то, что все еще будет хорошо, тогда зародилась во мне вопреки всему. Я почувствовал, что скинул с себя какой-то тяжкий груз.
И эта появившаяся тогда надежда согревала мою жизнь все эти годы. В ней было много плохого, много потерь, много ошибок, много дней и целых лет, потраченных впустую, много украденных у самого себя чувств. Но всем коротким моментам счастья, бывшим в моей жизни, я обязан той надежде, которая зародилась у меня в то пасмурное осеннее утро.

Конец