Глава 125 декабря. 1980 год.
В небольшой уютной гостиной царило оживленное веселье. Нарядная ёлка сверкала миллионами волшебных огней, на пушистых ветках блестел наколдованный снег, а свежий еловый аромат наполнял комнату теплотой семейного праздника. В плюшевом кресле у камина сидела молодая рыжеволосая женщина. На её красивом лице сияла счастливая улыбка, в удивительно зелёных глазах плескалась нежность и любовь к черноволосому растрепанному мужчине, кружившему по комнате малютку-сына. Мальчик довольно повизгивал, булькал, пускал пузыри, как и полагается вести себя довольному ребёнку этого возраста, и пытался ухватить необычайно привлекательные с его точки зрения круглые очки мужчины. Джеймс Поттер, а это именно он был счастливым главой небольшого семейства, заливисто смеялся, продолжая кружиться по комнате и осторожно подбрасывать ребёнка в воздух. Вокруг этой счастливой пары бегал огромный черный пес, чей громкий лай довершал ощущение счастья, царившее в доме в этот рождественский вечер. Вот уже три месяца, как чета Поттеров была вынуждена скрываться, опасаясь преследования могущественного волшебника, одно только воспоминание о котором способно омрачить самый прекрасный праздник. Но в эту минуту обитатели дома в Годриковой Лощине были абсолютно счастливы и беззаботны. Это было первое Рождество маленького Гарри Поттера - мальчика, избранного пророчеством. Ребёнка, чья жизнь резко изменится в течение этого года. Юного, пока еще ничего не понимающего волшебника, в чьих силах будет остановить бессмысленную и жестокую войну, развязанную ещё задолго до его рождения.
25 декабря. 1981 год.
Маленький тёмный чулан под лестницей. На небольшой кровати, неизвестно как влезшей в это крошечное помещение, в куче непонятного тряпья лежит маленький ребенок. Ему одиноко, страшно, голодно. Он заливается надрывным криком, но никто не отзывается на его непрекращающийся плач. В этот рождественский вечер вся семья собралась в теплой гостиной. Там стоит разукрашенная ёлка с блестящими игрушками и шуршащей мишурой, под праздничным деревом громоздятся подарки, а в камине весело потрескивает огонь.
На покрасневшем от непрерывного плача личике блестят дорожки невысыхающих слёз. Маленький Гарри Поттер уже два месяца живет в доме своей тётки, которая буквально с каждым часом, с каждой минутой всё сильнее ненавидит вечно кричащего мальчишку, нарушающего своим истеричным безостановочным плачем тихий уют её идеального семейного гнёздышка. Но Гарри не понимает этого. Ему не нравится в этом чужом тёмном месте. Он скучает по маме с её вкусным запахом, красивым голосом и теплыми руками. Он скучает по папе, его смешным очкам и веселым играм. Он, в конце концов, скучает по человеку-псу, у которого очень пушистая мягкая шерсть и приятный смех. Он не понимает, почему все, кого он любил, оставили его здесь, в доме, где всё такое холодное и недружелюбное, а у женщины с маминым запахом неправильное лицо и ужасный голос. А по ночам ему становится особенно неуютно и страшно, потому что он снова и снова видит непонятные ему сны с яркими зелеными вспышками и ужасно неприятным злым смехом.
Вот оно, второе Рождество в жизни Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил. Можно ли считать этот «праздник» самым неудачным в его жизни? Нет. Впереди ещё долгие годы одиночества и ненависти, наверно, необходимые ребёнку, чтобы воспитать характер и волю к жизни. А правильно ли это?
25 декабря. 1990 год.
Снова тёмный чулан. Снова одинокий маленький ребенок, лежащий на убогой старой кровати. Гарри Поттеру десять лет. Он все так же живет в доме своих родственников, которые его ненавидят, презирают и, чего там скрывать, боятся. Сам мальчик не понимает, почему взрослые так к нему относятся. Он вполне может объяснить, откуда взялась их с Дадли, родным сыном нелюбимой тётки, взаимная нелюбовь. Но почему тётя Петунья настолько не любит его, Гарри, и всегда так плохо отзывается о своей погибшей сестре? Этого Гарри не знал.
Из гостиной доносились голоса, смех, шум гудящего телевизора. А через щель под дверью проникали восхитительные запахи фирменной рождественской индюшки и яблочного пирога. Желудок предательски заурчал. Гарри сел на кровати, достал из тумбочки кусок старого хлеба, а из-под кровати - небольшую жестяную коробку. На лице ребенка появилась довольная улыбка. Мальчик открыл крышку коробки и почти с нежностью посмотрел на снующих туда-сюда рыжих усатых друзей. Раз, два, три… двадцать три крупных таракана суетились на дне металлической ёмкости, жадно накидываясь на хлеб, который Гарри крошил своим питомцам. Сегодня у Дурслей великолепный рождественский ужин, отличное настроение и гора подарков. Они веселятся, смотрят телевизор, общаются друг с другом. Одним словом, ведут себя, как нормальная, дружная, счастливая семья. Гарри Поттер не являлся частью этой семьи, поэтому на Рождество его который год подряд запирали в тесном чулане. Мальчик закрыл крышку и вернул обиталище тараканов на место. Завтра он встанет пораньше и устроит замечательный сюрприз и своим родственникам, и своим домашним животным. На лице ребёнка появилась злобная улыбка. Интересно, Дурсли смогут по достоинству оценить совместный завтрак с маленькими рыжими товарищами Гарри? Скорее всего, да. Ребенок тихонько рассмеялся, уже представив себе переходящий в ультразвук визг Петуньи Дурсль, когда она обнаружит на своей стерильно чистой кухоньке целое семейство тараканов. Гарри сел на кровати, сложил ладони домиком и стал молиться, как учили в церкви, в которую Дурсли ходили сами и вынужденно водили и его, чтобы сохранить видимость правильного семейства.
- Господи, спасибо тебе за то, что у меня есть кусок хлеба и крыша над головой, - шептал мальчик, стараясь не задумываться о том, а стоит ли вообще благодарить за такую «крышу» и такой «хлеб». - Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы моя жизнь наладилась, чтобы у меня появились друзья, чтобы в мире нашлись люди, которым я был бы нужен, чтобы я смог бы произносить слова благодарности тебе и не думать о том, что делаю это зря.
Мальчик замолчал, задумавшись о том, что бы сказали тётя и дядя, услышь они такие неправильные слова молитвы от своего ненормального племянника. Скорее всего, они были бы вне себя от злости, снова заперли его на сутки без еды и воды, а потом нагрузили ещё большим количеством домашних дел.
- Господи, а ещё сделай так, чтобы мне не пришлось больше жить с дядей и тетей. Может же у меня быть дальний родственник, крестный, старые друзья родных, какие-нибудь дедушки и прадедушки, - Гарри вздохнул и снова продолжил свою странную молитву-монолог. Мальчик даже представить не мог, насколько сильно в грядущем году изменится его жизнь, и сколько удивительных и не всегда счастливых дней его будет ждать в новой жизни.
25 декабря. 1991 год.
Гарри сидел на подоконнике, поджав под себя ноги, и смотрел на ночное небо. Из окон гриффиндорской башни открывался удивительный, можно даже сказать волшебный вид на окрестности Хогвартса. Черное озеро, покрывшееся блестящим в лунном свете льдом, заснеженные тропинки и Запретный лес, такой мрачный и огромный, что начинало трясти только от одной мысли заблудиться там.
Для Гарри Поттера, мальчика, выросшего в чулане и привыкшего к ненависти родных и безразличию окружающих, было так необычно вдруг очутиться в той волшебной сказке, которую предложил ему Хогвартс. Это было первое Рождество в школе чародейства и волшебства. Удивительное и непохожее на любой другой праздник. Гарри мог с точностью описать и огромную ёлку, которую Хагрид приволок в Большой зал, и многочисленные волшебные огоньки, и крупицы наколдованного снега. Один стол, за которым сидели все оставшиеся на каникулы студенты, волшебные хлопушки с сюрпризами, удивительные в своем великолепии яства. Не верилось, что ещё год назад он встречал Рождество, сидя в чулане и подкармливая тараканов. Гарри усмехнулся. Рыжие голубоглазые малютки произвели настоящий фурор, когда наутро тётя Петунья нашла их ползающими по вчерашнему яблочному пирогу. Завтрак Дурслей был испорчен. Да, это было отличное утро для Гарри. Сделал гадость, на сердце - радость.
И вот теперь он сидит в настоящем волшебном замке, далеко-далеко от Дурслей, которые и сами, наверно, безмерно рады, что избавились от него хотя бы на время. Правда, Гарри пребывал в некоторой растерянности. Новое место, новые обычаи, новые люди, каждый из которых судит не по тому, каким он видит Гарри, а ссылаясь на события десятилетней давности. Глупо. Ведь он тогда был младенец. Вряд ли он вообще осознавал, что избавил Британию от гнета Темного Лорда.
Гарри вздохнул, слез с подоконника и направился к своей кровати. Пойти, что ли, прогуляться по замку, посмотреть, на что годится подаренная от неизвестного друга отца мантия-невидимка? Мальчик накинул на себя прозрачную ткань и тихонько направился к выходу из комнаты, стараясь не разбудить похрапывающего Рона. Рыжик был забавным и милым. А ещё он напоминал брюнету прошлогодних тараканов. Они тоже были рыжими, голубоглазыми и до последнего оставались верными, преданными друзьями одинокого Гарри Поттера.
- Интересно, что принесет мне этот год? - спросил сам у себя Гарри, закрывая за собой дверь спальни и думая о том, что теперь, когда он знает о существовании волшебства, он не может молиться Богу. Мало ли, вдруг его и не существует, этого Бога, а исполнившееся желание - просто совпадение.
Глава 225 декабря. 1992 год.
Очередной рождественский вечер. Гарри снова сидел на подоконнике гриффиндорской спальни и задумчиво смотрел в окно. Мороз изрисовал стекло причудливыми узорами, так что сложно было разглядеть хоть что-то кроме черного ночного неба. С другой стороны, Гарри к этому и не стремился. В этот поздний час, когда те немногие студенты, кто не побоялся остаться в Хогвартсе, спали, Мальчик-Который-Выжил спокойно подумать о прошлом, настоящем и будущем, точно зная, что его никто не будет отвлекать. Это был странный, очень странный год. Зато Гарри понял простую истину: бесплатный сыр действительно бывает только в мышеловке. И дверцы этой самой мышеловки захлопнулись за мальчиком в тот самый миг, когда он сел в Хогвартс-экпрессе Не хочется этого говорить, но правы были Дурсли, говорившие, что ничего хорошего его в Хогвартсе не ждет. Потому что, если сначала волшебная школа действительно была похожа на настоящую сказку, то по прошествии какого-то времени жизнь в Хогвартсе стала напоминать скорее какой-то фильм ужасов. Философский камень, огнедышащие драконы, трехголовые собаки, растения-убийцы, игра в шахматы ценою в жизнь, дух умершего десять лет назад злого волшебника, оккупировавший затылок школьного преподавателя. И после всех пережитых мальчиком событий его отправили в дом к «любящим» родственничкам. Тем самым родственникам, которые заперли мальчика в комнате на целое лето, а на Рождество прислали ему в подарок, о чудо, зубочистку! Гарри фыркнул, бросив взгляд на скомканный кусок бумаги - письмо от Дурслей, в котором те интересовались, а нельзя ли Поттеру остаться в Хогвартсе и на летние каникулы. Можно подумать, он сам горит желанием вернуться в их гостеприимное жилище.
Вообще в последнее время у Гарри было просто отвратительное настроение. Понятное дело, почему. Идиоты-однокурсники, да и вся школа вообще, считали, что если он умеет разговаривать со змеями, то он - Наследник Слизерина, зачем-то открывший Тайную комнату. Нет, на самом деле глубоко внутри Гарри не отказался бы быть потомком одного из величайших и известнейших магов прошлого. Ну и что, что именно он основал недружелюбный факультет «Слизерин»? Поттер вполне мог попасть именно туда, окажись распределительная шляпа менее сговорчивой. И что бы Гарри сделал, будь он на самом деле Наследником Слизерина? Мальчик не мог ответить на свой же вопрос. Но что он знал точно, так это то, что не стал бы устраивать нападения на кошку завхоза, трусливого хаффлпафца, призрака своего же Дома или фотографа-первокурсника, впадающего в экстаз при одном только упоминании имени Гарри Поттера.
Гарри печально вздохнул. Знал бы он, что в волшебном мире его ожидает столько шума и неприятностей и что каждый маг готов склонять его имя, как заблагорассудится, точно остался бы жить у Дурслей. А что? Вряд ли в школе Святого Брутуса, которой грозился дядя Вернон, хоть в десятую часть так ж опасно, как в красивом сказочном Хогвартсе. Там точно нет троллей, драконов, сумасшедших домовых эльфов, буквально убивающих своей свободой.
Из размышлений мальчика вывел чрезвычайно громкий храп Рона. Сейчас в гриффиндорской башне нет никого, кроме самого Гарри и Рона, Фреда, Джорджа и Джинни Уизли. Перси наверняка совершает очередной никому ненужный обход, гордый тем, что его назначили старостой школы. Бедняжка Гермиона лежит в больничном крыле, чтобы избавиться от последствий неправильно принятого Оборотного зелья. А остальные гриффиндорцы разъехались по домам. Если бы у Гарри был нормальный дом, то он тоже предпочел бы уехать. Но вот незадача, помешанные на своей «нормальности» Дурсли не умели нормально обращаться с единственным племянником. А потому мальчику предстоит встретить в Хогвартсе не одно Рождество прежде, чем он сможет обзавестись уже собственным домиком.
- Эх, не умереть бы в этом году! - от души пожелал Гарри, почему-то предчувствуя, что приключения, уже им испытанные - ничто по сравнению с тем, что ему ещё предстоит.
25 декабря. 1993 год.
Гарри уже по традиции сидел в пустой спальне, ну или почти пустой, поскольку громогласно храпящего Рона вполне можно проигнорировать, и думал. Рождество. Хогвартс. Ночь. Гарри привык ежегодно в рождественский вечер подводить итоги минувшего года. Что из загаданного исполнилось, чем этот год отличался от предыдущего, насколько за это время поменялся он сам и окружающие его люди. Когда мальчик жил у Дурслей и занимался своими подсчетами, если это можно так назвать, результат получался на редкость однообразным. Его всегда ненавидели с одинаковым постоянством, он выполнял одно и то же количество работы по дому, учился закономерно плохо и вовсе не имел друзей. Естественно, это его не устраивало. Почему? Потому что, что ни говори, Гарри был нормальным адекватным ребенком. Он хотел, чтобы ему уделяли внимание, чтобы у него были настоящие друзья, рождественские подарки, собственные увлеченья. Он хотел быть сильнее и умнее остальных, чтобы чувствовать их восхищение и уважение.
С момента поступления в Хогвартс жизнь поменялась так круто, что даже по прошествии двух с половиной лет к этому не получалось окончательно привыкнуть. Да и сложно привыкнуть и считать чем-то волне нормальным постоянные ЧП, которыми изобиловал Хогвартс. А главное, и это пугало юного гриффиндорца, испытания с каждым годом усложнялись. Цербер-меломан два года назад, домашний василиск Салазара Слизерина и ручной акромантул Хагрида год назад, сотня дементоров, патрулирующих окрестности школы в этом году. Даже страшно представить, что будет дальше? С чем Гарри придется столкнуться в следующем году? С драконами-людоедами? Или толпами обезумевших темных магов, штурмующих Хогвартс? И вообще, доживет ли он до следующего Рождества? С одной стороны, прошлогоднее желание нет-нет, да и исполнилось. Он выжил там, где не всякий взрослый маг выживает. Но если судить по предсказаниям профессора Трелони, то Гарри умрет буквально со дня на день. И это, конечно же, более чем печально. И даже не потому, что Гарри очень любил жизнь, и поэтому не хотел умирать. За что такую жизнь вообще любить? Сколько мальчик себя помнил он жил назло Дурслям и наперекор обстоятельствам. То-то родственники обрадовались бы возможности навсегда избавиться от ненавистного племянника. Сейчас же у Мальчика-Который-Выижил появилась помимо прочего ещё и особая цель - отправить Сириуса Блэка, предателя и мерзавца, по вине которого погибли родители Гарри, обратно в Азкабан. Или нет. Сдать его прямо на руки дементорам, пусть полакомятся грязной душонкой экс-гриффиндорца.
Гарри горько усмехнулся. Когда-то давно, сидя в своем чулане в компании кучки тараканов, мальчик просил о том, чтобы у него объявился какой-нибудь другой родственник, помимо Дурслей. Проси - и получишь. Крестный - убийца и предатель. Разве не великолепная альтернатива недалеким магглам, ненавидящим даже слово «магия»?
В это вечер Гарри не стал загадывать желания. Все предыдущие его пожелания исполнялись, но всегда как-то не так. Он уехал от Дурслей и узнал о существовании магического мира. Но каждый год ему предстоит возвращаться к родственникам, которые после торжественного «надувания» Марж Дурсль ненавидят мага еще сильнее. Учеба в Хогвартсе принесла много радостей, на зато Гарри не мог с уверенностью сказать, сколько раз его жизнь висела на волоске. Он дожил до очередного Рождества, но ведь при этом он был всего в шаге от того, чтобы не последовать за родителями в царство Аида, если он, конечно, существует. Он, в конце концов, просил о крестном. Итог - беглый преступник, которого он самолично убьет при первой же возможности. Нет, больше никаких желаний!
25 декабря. 1994 год.
Вполне предсказуемо Гарри сидел в спальне мальчиков в гриффиндорской башне. Вполне предсказуемо была ночь. Вполне предсказуемо в комнате был слышен Ронов храп, походивший по громкости на звукоподражание бензопиле. Правда, этот год отличался от предыдущих тем, что башня Гриффиндора на этот раз не осталась без своих обитателей. Никто не уехал из Хогвартса, школы, которая сейчас походила больше на съемочную площадку какого-то ненормального реалити-шоу. А как же иначе?! Впервые за столько лет снова проводится Турнир Трех Волшебников - великолепное, зрелищное и невероятно опасное действо, в котором принимают участие школьники трёх разных школ.
Естественно, ни одно мало-мальски опасное событие не могло произойти в Хогвартсе так, чтобы в него не был замешан Гарри Поттер, Мальчик-Который-Всё-Ещё-Был-Жив. И это при том, что Гарри и даром не были нужны слава и богатство, которые получал победитель опасного мероприятия.
Итак, минувший год был ещё более странным, чем предыдущий. На этот раз Гарри выяснил что у него всё ж есть настоящий любящий крестный отец, который по какой-то непонятной причине оказался в Азкабане. Юный гриффиндорец так до конца и не понял, как же такое могло произойти. Вроде бы у волшебников есть сыворотка правды, позволяющая узнать у подозреваемого, действительно ли он виноват. Вроде бы, в то время, как, кстати, и сейчас, профессор Дамблдор был помимо прочего ещё и главным судьей Визенгамота. Так как же получилось так, что невиновный человек просидел в тюрьме долгих 12 лет, в то время как настоящий преступник жил на свободе. А ещё Гарри выдалась удивительная возможность осуществить мечту миллионов и по-настоящему попутешествовать во времени, изменив прошлое. И вот теперь Гарри - четвертый и самый младший участник Тремудрого турнира, отмененного когда-то по причинам высокой смертности среди участников.
Гарри печально вздохнул и откинулся на свою подушку - идти до подоконника было долго и шумно, не хотелось будить спящих соседей.
Итак, что мы имеем? Драконы были. Сотни дементоров были. Пожиратели Смерти на чемпионате по квиддичу были. Похоже, сбываются уже даже не желания, а просто мысли и рассуждения. Возможно, стоит прекратить всё это, чтобы не накликать ещё большую беду на свою невезучую голову? Хотя с другой стороны, что может случиться ещё худшее. Чем то, что уже произошло. Василиск, акромантулы, Волдеморт-паразит, дементоры, драконы - у Гарри даже фантазии не хватало придумать что-то еще более опасное.
- А может просто загадать желание? - шепотом спросил сам у себя Гарри и тут же задумался, а чего бы ему хотелось? Сразу воображение нарисовало красивую рэйвенкловку, кружащуюся в вальсе по белоснежному залу. Чжоу Чанг. Сама красивая, милая, женственная девушка Хогвартса. Никакая полувейла Флёр и рядом не стояла с удивительной экзотически красивой Чжоу.
- Хочу, чтобы она меня заметила и полюбила, - произнес Гарри, мечтательно закрыв глаза. Разум подсказывал, что девушка уже и так встречается с Седриком Диггори, который был умнее, способнее, красивее и старше Мальчика-Который-Выжил. Какие у Гарри были шансы?
- Эх… Кто она, а кто я? - прошептал гриффиндорец. А через мгновение вдруг вспомнил, что в принципе, он - знаменитость, а его имя знает каждый умеющий разговаривать чистокровный волшебник. Может, у него действительно были шансы?
- Что же, желание загадано. Посмотрим, что принесет нам новый год, - Гарри сладко потянулся и закутался в одеяло. Он даже представить не мог, что впереди его ждут времена, в десятки раз более тяжелые, чем все уже пройденные им испытания.
Глава 325 декабря. 1995 год.
Снова Рождество. Снова ночь. Снова приходится думать под храп Рона который почему-то год от года становится всё громче и громче. Но помимо этого многое изменилось. Для начала, в этот вечер Гарри смотрел на черное зимнее небо из окна дома своего крестного, Сириуса Блэка. За прошедший год Сириуса так и не удалось оправдать в глазах общественности. Да куда там оправдать Сириуса, когда сам Дамблдор был в бегах, а Гарри Поттера считали помешанным на славе сумасшедшем лгуне.
В прошлом году Гарри был неправ . Есть вещи куда более страшные и ужасные, чем дементоры и драконы с василисками. К разряду таких вещей относится возрождение Волдеморта, который теперь тихо сидел где-то в стороне, наращивал боевую мощь и строил планы по захвату магической Британии. А население вышеупомянутой страны, подобно стаду баранов, пыталось игнорировать факт возвращения опасного диктатора, наверно полагая, что если в Волдеморта не верить, то он обидится и сам вымрет. Чушь!
Гарри был зол. Он даже не мог с уверенностью сказать, на кого именно он злился. Вероятно, на всех и сразу. Его ужасно нервировал тот факт, что члены Ордена Феникса, организации, борющейся с Волдемортом (ха, звучит так, будто Волдеморт - опасная болезнь), скрывали от Гарри все, что только возможно было скрыть. Письма ему летом не писали, вероятно, из соображений конспирации. Что было просто глупейшим решением, потому что дементоры Поттера нашли без особого труда. Информацией с юношей тоже не делились. Почему? Ответ на этот вопрос выводил Гарри из себя даже больше, чем сам факт умалчивания. Они считали, что Поттер ещё слишком мал. Мал!!! Можно подумать, это не он год от года сталкивается с Волдемортом или его приспешниками! Что это не он спасал Философский Камень, будучи первокурсником, сражался с василиском на втором курсе, воевал с дементорами на третьем курсе и, в конце концов, что это не он присутствовал при возрождении Того-Кого-Все-Боятся-Назвать. Это имя Гарри склоняют на любой лад. Это в него тычут пальцем и приговаривают: лжец, сумасшедший, обманщик. Черт всех побери, на данный момент Гарри один сделал для борьбы с Волдемортом больше, чем весь Орден Феникса вместе взятый. И какова благодарность? С ним не делятся информацией, Дамблдор принципиально не смотрит в лицо гриффиндорцу, а теперь, помимо всего остального, он должен заниматься со Снейпом какой-то непонятной наукой. Зачем? Чтобы Гарри прекратили сниться странные сны с Волдемортом и непонятными коридорами.
- И начнут сниться странные сны со Снейпом, - фыркнул юноша. Загадывать на Рождество он ничего не стал, было слишком страшно при мысли, что даже самое безобидное желание исполняется с трагическими последствиями.
Ведь Чжоу Чанг действительно полюбила Гарри. Только для этого пришлось погибнуть Седрику Диггори. Стоило ли оно того? Однозначно, нет!
25 декабря 1996 год.
Гарри не мог с точностью сказать, когда именно возненавидел Рождество. Просто в один прекрасный день он проснулся и понял, что просто терпеть не может всеми любимый зимний праздник. Возможно, дело в том, что мистическим образом некоторые мысли, слова и даже желания юноши, произнесенные в этот день исполнялись в течении года или нескольких, но при этом имели такие печальные последствия, что хотелось взять маховик времени, перенестись назад в прошлое и запретить себе что-либо говорить и думать, пока не наступит 26 декабря. Конечно, наивно и глупо полагать, что в этой жизни что-то происходит из-за твоего желания или нежелания. Кто мог реализовать мысли и мечты гриффиндорца, если маги не верят в существование Бога, а сама по себе магия ничего не делает без проводника-человека.
В этом году Гарри потерял только совсем недавно обретенного крестного. Неприятно было думать, что Сириуса больше нет. В буквальном смысле НЕТ, потому что Гарри не осталось даже тела, чтобы по-человечески оплакать свою потерю. Блэк исчез за занавесью таинственной Арки, и все о нём быстро забыли. Рон и Гермиона старались не упоминать его имя при Гарри, боясь потревожить чувства друга. Дамблдор и вовсе будто забыл о человеке, жизнь которого была смята из-за дурацкой судебной ошибки. Единственный, кто ещё вспоминал о Сириусе был, как это ни удивительно, Снейп. Да, этот человек не только не беспокоился о душевных ранах Гарри Поттера, а напротив, как можно чаще вспоминал о Сириусе. На самом деле Гарри не так уж и сильно переживал смерть крестного. Он долгое время не мог свыкнуться с мыслью, что у него есть кто-то помимо Дурслей, но зато быстро осознал, что Сириуса уже не стало. Юноша мало знал своего крестного и его тоска по погибшему Сириусу казалась ему самому некрасивым эгоистичным чувством, потому что грустил он скорее не по умершему мужчине, а по тому будущему, которое вообразил себе сам. Но Сириуса больше нет. Зато живы многие другие, жив сам Гарри, и ему нужно быть внимательным и осторожным, чтобы не погиб кто-нибудь ещё. Вот только проблема в том, что все потуги гриффиндорца сводились на нет. Дамблдор был, кажется, занят только тем, что ворошит прошлое Тома Реддла и показывает Гарри черно-белое кино о том, как жил и рос будущий темный Лорд. Что Гарри может сказать? После просмотра некоторых воспоминаний он сам задумался над тем, а как вышло, что он сам не вырос вторым Томом Реддлом? Ответа Гарри пока не нашел, но сейчас его занимали другие дела. Драко Малфой, школьный враг, казавшийся ничтожеством на фоне куда более сильных и опасных колдунов, вызывал непонятные опасения. Гарри готов был поклясться, что слизеринец по крупному влип в неприятности, и теперь неприятности не меньших масштабов ожидают и самого Гарри Поттера, и весь Хогвартс в придачу. Но кто и когда слушает Мальчика-Который-Выжил? Все заняты своими собственными проблемами. Рон с головой ушел в квиддич. Гермиона стала похожа на влюбленную кошку. Дамблдор будто впал в маразм и занят исключительно своей коллекцией мыслей и воспоминаний. Гарри закрыл глаза и подавил стон. Интуиция, предчувствие или банальная наблюдательность - называть можно по-разному. Гарри был уверен, в этом году произойдет ещё больше ужасных событий. Каких? Неизвестно. Но Волдеморт определенно будет намного ближе к победе, чем Светлая сторона, занимающаяся непонятно чем.
25 декабря. 1997 год.
Раньше Гарри часто задумывался о том, а не назвать ли тот или иной праздник худшим Рождеством в своей жизни. Сейчас он был уверен: вот он, самый ужасный рождественский день в его не такой уж и долгой жизни. И вообще, можно ли считать Рождество, проведенное в лесу в палатке, окруженной всевозможными охранными чарами, праздником. На дворе война. Волдеморт официально захватил власть в магическом мире. Все, кто оказывал ему хоть малейшее сопротивление либо погибли, либо арестованы, либо ушли в глубокое подполье.
В эту самую минуту, когда он по своему обыкновению оценивает, а действительно ли прошедший год можно назвать самым ужасным из тех, которые Гарри в состоянии вспомнить, он сам находится в бегах. Гермиона Грейнджер, верная и смелая подруга сопровождала опального гриффиндорца в его путешествии «Не знаю куда, не знаю за чем». Поистине, события минувшего года были даже более чем трагичны. Подумать только, смерть всего одного человека решила судьбу сотен волшебников. Неужели Дамблдор этого не понимал? Не предвидел? Неужели не догадывался, что Волдеморт замышляет что-нибудь, чтобы определить исход пока не начавшейся битвы в свою пользу. В конце-концов, это же был так ожидаемо, так предсказуемо. Все свои нападения Темный Лорд устраивал в конце учебного года. Гарри усмехнулся при этой мысли. Как и у всех маньяков и шизофреников, у Лорда судеб по весне случается обострение.
Как бы то ни было, Волдеморт уверенно шел к победе, а единственные, кто предпринимал хоть какие-то действия, чтобы отправить Темного Лорда к праотцам, были семикурсниками-недоучками. Одинокими, уставшими, что там говорить, испуганными подростками, которые понятия не имели, куда им нужно идти, что искать и как уничтожить прокляты крестражи, если их каким-то чудом удастся найти. Все же со стороны Дамблдора было невероятно подло умереть, свалив заботу об уничтожении крестражей и Волдморта на слабые плечи мальчика-неудачника, которому повезло родиться не в тот день Да еще и если учесть, что единственная подготовка, которая была у Гарри - пятичасовой просмотр ознакомительного «видео» о детских годах и юности Тома Реддла.
- Если мои желания и мысли имеют тенденцию исполняться, то я хочу, чтобы Волдеморт сдох! Потому что мне уже чихать на все последствия. Что может быть хуже того кошмара, который есть сейчас! - в сердцах воскликнул Гарри, обращаясь неизвестно к кому. Потом юноша вспомнил о том, что Гермиона спит, и замолчал. Говорить больше было не о чем и не с кем.
25 декабря. 1999 год.
Гарри стоял в огромном светлом зале. Вокруг него ведьмы в великолепных парадных мантиях всех цветов, их кавалеры с наигранно вежливыми улыбками, министерские чиновники, пытающиеся вернуть себе былое положение аристократы - цвет магического общества Британии. А на лице Гарри Поттера, национального героя, кавалера ордена Мерлина первой степени и победителя Волдеморта, читалось явное недовольство, на губах его застыла презрительная улыбка, на руке висела, иначе не скажешь, очень довольная и жизнерадостная Джинни Уизли. Рождество. Министерский бал, посвященный победе на Волдемортом. На самом деле это было очередным политическим ходом Фаджа, умудрившегося, несмотря на прошлые ошибки, вернуть себе министерское кресло. Поскольку война с Волдемортом была еще совсем свежа в памяти английских магов, министр решил повысить свою популярность, посвящая по несколько балов в год великой победе над силами зла.
- Кхе-кхе, минуточку внимания, пожалуйста, - раздался мерзкий, до зубной боли знакомый голос. Гарри поднял глаза и с отвращением посмотрел на стоящую на трибуне Долорес Амбридж. Ничтожная министерская крыса, которая попортила столько крови людям, в том числе самому Гарри. До сих пор на тыльной стороне ладони у парня виднелся шрам «Я не буду лгать», которым одарила его именно Долорес Амбридж ещё в свою бытность преподавательницей Хогвартса. И это не говоря о том, с каким восторгом чиновница занималась вопросами лишения магглорожденных их прав, когда Волдеморт захватил министерство.
- Мерлин, какая она неприятная, - прощебетала Джинни, ещё сильнее прижавшись к Гарри.
«С этим тоже надо что-то делать», - подумал Поттер. С того момента, как Гарри и Джинни наконец окончили Хогвартс, а окончили они его одновременно из-за того, что Поттер пропустил целый год учебы, рыжая девушка никак не хотела от него отстать. Если в Хогвартсе он был непротив посидеть вместе у камина или погонять на метле, то теперь Гарри мечтал отделаться от настойчивых приставаний мисс Уизли. Естественно, он мог понять мотивы девушки. Она окончила школу и хотела выйти замуж за прекрасного принца, которым он ей всегда виделся, купить уютный домик и завести кучу детишек. Вот только Гарри не особо прельщала семейная идиллия a-la Уизли.
Возможно, в прошлой жизни, когда он ещё был сравнительно невинным ребёнком, не замаравшим себя убийством Волдеморта, Гарри и мечтал о тихой семейной жизни, собственном уютном домике и ораве веселых детишек. Но с тех пор многое изменилось. Прежнего Гарри Поттера нет. Вот только «убил» его не столько луч Авады, пущенный Темным Лордом, сколько осознание того, что ты - ничтожная пешка в шахматной игре эфемерных сил Добра и Зла. После разговора с Дамблдором, а Гарри был уверен, что это все-таки не галлюцинация или сон, у юноши остался какой-то неприятный осадок на душе . Было горько от мысли, что кто-то предвидел, что ты готов будешь пожертвовать собой ради друзей, что твой поступок, который шел из самого сердца, уже был кем-то спланирован. И еще менее приятно было узнать, что тебя подталкивали к этому самопожертвованию, подозревая, что, вероятно, ты снова останешься жив после смертельного проклятия. Вся подготовка, предусмотренная Дамблдором, была направлена не столько на увеличение магического потенциала Гарри, сколько на то, чтобы привить ему гипертрофированное чувство вины и ответственности за окружающих. Ведь Гарри сам пошел на смерть, лишь бы другие остались в живых. Горько, обидно, противно, будто тобой попользовались и выбросили за ненадобностью.
С того момента, как Волдеморт потерпел поражение, Гарри понял, что теперь его жизнь снова круто изменится. Теперь он - герой, победивший Темного Лорда и оставшийся в живых. А значит, либо кто-то попытается вновь воспользоваться им для достижения своих целей, либо нужно уже самому начинать пользоваться теми выгодами, которые может дать знаменитое имя.
И вот теперь Гарри медленно, но верно шел к достижению своей цели. В наивном и дружелюбном гриффиндорце вдруг проснулись слизеринские амбиции. Он желал не только славы, которая, Гарри знал это по собственному опыту, весьма непостоянна, не только богатства, но и власти. Официальной власти.
- О чем ты думаешь, милый? - спросила Джинни. Гарри отвлекся от своих мыслей и посмотрел на рыжеволосую красавицу. Нет, определенно нужно как-то объяснить Джинни, что любовь прошла и ей уже ничего не светит. Амбридж, уже давно замолчала, на трибуне вещал Фадж, широко улыбаясь и активно жестикулируя.
- Я думаю о том, что Фадж занимает не свое место.
- Не свое? А чьё тогда? - голубые глаза удивленно округлились.
- Моё, Джинни. Моё место, - улыбнулся Гарри.
- Ты же не хочешь сказать...
- Хочу. Осталось только собрать достаточно сторонников и намекнуть Фаджу на то, что он засиделся на министерском кресле, - произнес юноша, стараясь не проводить аналогии между собой и Волдемортом. Нет, он не будет таким! Ведь не будет, верно?
- Ты со мной, Джинни?
- Что? Я?
- Да.
- Конечно, я с тобой. Всегда-всегда, милый.
- Даже, когда мы расстанемся?
- Что значит, когда мы расстанемся? Ты думаешь, мы не сможем быть вместе?
- Нет, я так не думаю, - Джинни улыбнулась. - Я знаю. Мы не будем вместе, Джин. Прости.
- Почему? Я думала, теперь, когда война закончилась, все будет по-прежнему.
- Не будет, - покачал головой юноша, не желая вдаваться в дальнейшие объяснения.
Девушка молчала, опустив голову. А Гарри почему-то абсолютно не беспокоился о том, что мисс Уизли, унаследовавшая темперамент своей матери, может устроить настоящую истерику прямо здесь и сейчас. Уизли были ему слишком многим обязаны, а для гриффиндорцев, настоящих гриффиндорцев, честь превыше собственных чувств.
- Я всегда буду с тобой. Если надо, в качестве сестры.
- Я верил в тебя, - прошептал Гарри.
«И пусть у меня получится всё, что я планирую», - подумал Гарри, вспомнив, что по непонятной причине его рождественские желания имеют обыкновение всегда сбываться.
25 декабря. 2002 год.
В сравнительно небольшой уютной гостиной за широким столом вместе с Гарри Поттером сидели самые верные его друзья и соратники. Последние три года были посвящены политическим играм, хитрым манипуляция, сделкам, соглашениям и интригам. И вот теперь Гарри мог с уверенностью сказать: час победы был близок. Как бы сильно нынешнее правительство магической Британии не держалось за свою власть, оно всё равно сдавало свои позиции. Слишком много людей готовы были поддержать юного Поттера в его стремлении сесть на министерское кресло и стать самым молодым министром магии в истории Англии. Зачем это нужно было самому Гарри? У него было очень много новых идей, которые нуждались в реализации, а Фадж и его сторонники допускали слишком много ошибок, которые рано или поздно привели бы к появлению нового Темного Лорда.
Гарри с искренней улыбкой на лице оглядел всех тех, кто в этот вечер присутствовал здесь. Справа от победителя Волдеморта сидела его молодая и красивая жена. Франциска Глайд была третьей дочерью мистера Найджелуса Глайда, влиятельного, богатого и хитрого аристократа, которого вполне оправданно подозревали в лояльном отношении к идеям Пожирателей Смерти. Женитьба на Франциске дала Гарри поддержку тестя, повысила его общественный статус и, с другой стороны, обелила Глайдов. Несомненно, удачный брак. Слева сидел Рон Уизли. Лучший друг, который, не задумываясь, поддержал все идеи и желания Гарри. Истинный гриффиндорец, Рон всё же сумел включить свой выдающийся мозг и показал себя отличным стратегом. А если в планах двух товарищей возникали какие-то «дыры», их быстро заполняла Гермиона. Бывшая Грейнджер, а теперь… Нет, не Уизли, как ожидали многие. Отношения Рона и Гермионы продлились еще меньше, чем у самого Гарри с Джинни. Все-таки слишком разными людьми были лучшие друзья Гарри Поттера. Любой их спор оборачивался спором, любое недопонимание - конфликтом, любой разговор - нравоучениями. Правда, так было раньше. С тех пор, как оба обрели себя в браке, ситуация изменилась. Гермиона благоразумно вышла замуж за Теодора Нотта, во-первых, приобретя новый статус в обществе, во-вторых, обелив фамилию мужа своей безупречной репутацией. Рон не отставал от своих друзей. Его избранницей стала мисс Паркинсон, девушка, над которой сам Рон немало смеялся в школе. Зато теперь Паркинсоны сумели восстановить былое влияние, а Рон, будучи мужем единственной наследницы знатного рода, мог забыть о всех финансовых проблемах.
Гарри улыбнулся. Кто бы раньше мог подумать, что когда-нибудь настанет время и слизеринцы с гриффиндорцами объединятся и будут мирно сидеть за одним столом, обсуждая планы на будущее. Невилл Лонгботтом, переросший свою неуверенность. Колин Криви, сделавший себе блестящую карьеру в журналистике. Блейз Забини, уже сейчас занимающий достаточно высокий пост в министерстве магии. Луна Лавгуд, владеющая одним из самых престижных журналов в магической Британии, печатающий исключительно правдивую и проверенную информацию и затрагивающий серьезные экономические и политические вопросы. Джордж Уизли, все же сумевший пережить смерть своего близнеца и теперь старающийся думать и работать за двоих, будто одновременно за себя и за Фреда.
- О чем задумался, Поттер? - послышался надменный голос, столь ненавистный в школьные годы. Драко Малфой. Человек, с которым прежний Гарри Поттер точно никак не смог бы подружиться, но теперь… Теперь Малфой и Поттер понимали друг друга и помогали друг другу, зная, что успех одного означает и процветание второго.
- Да так. Решил загадать желание, - улыбнулся Гарри, думая о том, что уж в этом году он точно должен получить пост министра.
- Желание? - светлая бровь взметнулась вверх. - Ну, как хочешь. Я-то наивно полагал, что в твоей голове зародилась пара-тройка гениальных планов по захвату власти.
Гарри не успел открыть рот, чтобы ответить, как в комнату наглым образов влетела незнакомая сова, нахально бросила вниз письмо, спикировавшее прямо в лицо юному дипломату Драко Малфою, и снова скрылась в темноте рождественской ночи.
- Что это? - Рон поднялся со своего места и подозрительно уставился на письмо. За последний год было предпринято несколько попыток ликвидировать Гарри, поэтому от неожиданных посылок нельзя было ожидать ничего хорошего.
- Письмо, Уизли, - проворчал Малфой, так и не избавившийся от дурной привычки называть всех по фамилиям.
- Читай тогда.
- Уже читаю, - буркнул блондин , углубившись в чтение. - Хм, Поттер, посмотри сам.
Гарри принял письмо и пробежался глазами по аккуратным строчкам. Задумался. Ещё раз перечитал письмо, текст которого не изменился. Наконец, в третий раз ознакомившись с содержанием записки, Гарри широко улыбнулся. Никогда ещё загаданные им желания не исполнялись так быстро и так удачно. Сколько лет он боролся, боролся и боролся ради того, чтобы просто жить. В то время, как нормальные студенты считали проблемой сдачу экзаменов или проигрыш в чемпионате по квиддичу, Гарри думал о том, как бороться с многочисленными врагами. Сколько раз он жалел о том, что не послушался когда-то Дурслей и не послал ко всем чертям магический мир вместе со всеми его проблемами. Сколько раз думал о том, что каждое его желание, каждый поступок и каждая мысль изначально обречены на провал? И вот теперь он перед ним лежит доказательство того, что справедливость в мире все же есть.
- Гарри? - обеспокоено позвала Гермиона. - Все хорошо?
- Да, Гермиона, все хорошо. Мы победили!
- Победили?
- Да, снова победили. Министерский пост мой, Фадж добровольно уходит в отставку.
- Но почему?
- Возможно, понял, что ему уже ничего не поможет, - пожал плечами Рон.
- А возможно, ему все доходчиво объяснили. Не зря же Перси не смог прийти сегодня, - улыбнулся Гарри. - Выпьем за победу, друзья. Рождество удалось!
И, правда, Рождество удалось. Всегда ненавистный праздник в этот раз был поистине счастливым. Это был день, когда Гарри действительно мог сказать: это здорово, когда мечты сбываются. И до этого дня стоило дожить, даже если для этого пришлось пройти через то одиночество, боль, страдания и горечь, которые выпали на долю Гарри Поттера.
