Глава 1Многие считают, что природа мертва, но на самом деле это вовсе не так. Природа жива, она может чувствовать, испытывать гнев, радость или печаль, она разговаривает с нами, но мы, запершись в четырёх стенах, не можем слышать её радостного смеха, не видим её слёз, не пытаемся понять её. Но природа великодушна, она не требует, чтобы мы перестали убивать её, она жалеет нас и жертвует собой ради нашего блага, хотя любой из нас, наверное, осознаёт, что весь наш мир настолько хрупок, что будет достаточно одного пожелания природы, и он рухнет, словно карточный домик. Природа сопереживает нам, разделяет нашу боль, заглядывает в душу, если мы ей это позволяем.
Шёл дождь. Люди, словно муравьи, чей муравейник какой-то деревенский хулиган вздумал залить водой, пытались всячески убежать от него, скрываясь под спасительными козырьками каменных домов и автобусных остановок. Кто-то использовал в качестве последнего средства защиты от стихии зонт.
Кто-то, но не он.
По мокрому тротуару среди суетящейся толпы шёл высокий, широкоплечий человек, его голова не была покрыта, и ветер нещадно теребил мокрые волосы, обдувая лицо, проникая под давным-давно вымокший насквозь длинный плащ. Но ему было всё равно. Мимо туда-сюда сновали люди, а он шёл медленно, словно ожидая того, что кто-то вот-вот окликнет его. Его не замечали, умением оставаться невидимым даже в самом центре огромной живой толпы он владел мастерски ещё со школы. Тогда это было вовсе не прихотью, а, скорее, вопросом выживания.
Мимо проезжали машины и огромные, красные, двухэтажные автобусы, дождь усилился, и люди вокруг засуетились ещё больше.
А он всегда любил дождь, стук капель казался ему запредельно красивой мелодией, с помощью которой сама природа пыталась общаться с ним. Мелодия была волшебной. Люди не слышали её, пытались убежать, спрятаться, лишь бы не вылезать из своего заточения в каменной клетке. Они боялись перемен, боялись проснуться однажды утром с осознанием того, что они натворили, поэтому принимали дождь за кару небесную, но он-то знал, что нет в мире ничего прекраснее грустных мелодий дождя, столь же прекрасных, как и ОНА.
Сердце больно сжалось в груди, в глазу что-то больно кольнуло, и по его щеке скатилась слеза, слившись с каплями дождя. Ещё один плюс ливня: ты можешь спрятаться от всего, вволю выплакаться и свалить всё на погоду.
Люди похожи на дождь. Мы рождаемся чистыми, как слеза младенца. Затем наступает неизбежное падение, мы впитываем в себя пыль, грязь, всевозможные отходы города, превращаемся в воду из лужи или в мокрое пятно на одежде, на окнах, на машинах… На чём угодно. Но итог всегда один: капли дождя уходят в землю, орошая почву, и испаряются, давая жизнь облаку с новым дождём и новыми каплями, которых ждёт та же участь. И цикл повторяется. Снова, снова и снова. Бесконечное количество раз. До скончания времён, до гибели Вселенной.
Вот почему он так любит смотреть на дождь, всегда находя в нём единственную родственную душу, способную понять, посочувствовать и оплакать его потери.
Часто в школе, когда на улице шёл дождь, и все ученики прятались по своим общим комнатам, он не отходил от окна, заворожено смотрел на дождь, ища там утешения и покоя. В такие секунды он не задумывался ни о страхе, ни о боли, ни о чём-либо другом. Даже смерть переставала быть чем-то страшным, становясь просто нормой жизни, пусть и не самым хорошим, но всё же её проявлением, ибо ценность жизни всегда была в том, что она конечна.
Вот и сейчас он хотел исчезнуть, раствориться в мелодиях дождя.
Чего он ждёт? Что стена дождя треснет, и чёрные, словно ночь, дождевые облака разойдутся в сторону, пропуская светловолосого ангела? Такое может быть только в сказках, а вовсе не в реальной жизни.
В небесах раздался оглушительный громовой раскат, немолодая женщина в красном платье, пробежавшая рядом с ним, наступила ему на ногу, громко ойкнула и поспешила скрыться в подъехавшем, как нельзя кстати автобусе.
Его взгляд случайно упал на вывеску аптеки. Мужчина средних лет, красивая женщина с длинными каштановыми волосами вели за руку улыбающуюся во весь рот светловолосую девочку лет пяти-шести. Это выглядело, как сказка. Словно какие-то магловские лекарства, мази и кремы могли вернуть ему счастье, вернуть ему семью. Даже магия тут была бессильна. Она, безусловно, полезна, однако, никаким зельям и заклинаниям не удастся исправить все его ошибки и восполнить все потери.
В его жизни было много горя, пожалуй, слишком много. Он не мог сказать точно, когда именно начались беды, и что послужило их причиной. Порой, он всерьёз задумывался над тем, что несчастья стали преследовать его с того самого момента, как громкий крик возвестил мир о том, что на свет появился самый большой неудачник во Вселенной.
Его звали Невилл Лонгботтом.
***
Четыре дня назад.
-Бабушка, я дома,- сказал радостно Невилл, повесив промокший насквозь плащ в старый шкаф.
-Ты должен был взять зонт,- отозвалась с кухни Августа Лонгботтом.
Невилл отодвинул остальную одежду подальше от плаща, чтобы та не намокла, закрыл дверь шкафа, приложив к этому немало усилий, и поспешил на кухню.
-Утром передавали, что будет дождь, я же тебе говорила,- сказала укоризненно Августа Лонгботтом, она очень заботилась о своём внуке, хотя тот уже вполне мог сделать это сам.
-Прости, ба, я забыл,- извинился Невилл, попытавшись незаметно взять один из приготовленных бабушкой на обед его любимых пирожков с яблочным повидлом.
-Великий Мерлин, Невилл, ну сколько тебе раз можно говорить! Во-первых, сначала помой руки, а, во-вторых, не порть аппетит до обеда,- недовольно сказала Августа, Невилл аккуратно положил надкусанный пирожок в корзину и виновато потупился.
-Ладно, уж, что с тобой сделаешь! Помой руки, а потом можешь его доесть, но больше не бери, ладно,- Невилл кивнул, кинулся в ванну, наспех помыл руки и поспешил вернуться на кухню.
-Спасибо, ба, ты у меня самая лучшая,- радостно сказал Невилл, взяв пирожок.
Августа снисходительно улыбнулась, она любила своего внука и гордилась тем, что три года назад он вместе с самим Гарри Поттером победил Того-Кого-Нельзя-Называть. Конечно, она ожидала, что после поражения Вольдеморта её внук станет аврором, пойдя по стопам родителей, но всё же смирилась, когда Невилл выбрал своей профессией преподавание Травологии в Хогвартсе.
Обед был сытным и очень-очень вкусным, поэтому Невилл быстро с ним покончил. Вдруг, в окно постучала сова.
-Открой, Невилл, это, должно быть, моя газета,- попросила бабушка, допивая третью по счёту чашку её любимого ромашкового чая.
Невилл нехотя встал, ощущая приятную тяжесть в желудке, подошёл к окну, открыл его, выудил из кармана брюк восемь сиклей и вручил сове. Та оставила газету на подоконнике и взмыла в воздух.
-Вот, ба,- Невилл положил газету рядом с уже пустой чашкой и вернулся, чтобы закрыть окно.
-Подумать только! Они восхваляют Гарри Поттера, ещё больше Скримджера, а про моего внука ни единого слова, хотя без него Гарри Поттера сейчас бы уже не было в живых!– возмутилась Августа, чуть было, не опрокинув на пол своим локтем полупустой заварной чайник.
-Да, ладно тебе, ба,- смущённо ответил Невилл, встав на цыпочки, чтобы дотянуться до верхней задвижки и закрыть окно.
-Всё, с этого момента я больше никогда в жизни не буду выписывать «Пророка»,- твёрдо сказала бабушка Невилла, громко фыркнув от переполняющего её возмущения.
Невиллу, наконец, удалось дотянуться до задвижки, он закрыл окно и вернулся за стол.
-Я лучше буду выписывать «Придиру». Его редактор Ксенофилиус Лавгуд, отец твоей подруги,- уверенно сказала Августа.
Невилл смущённо густо покраснел.
-Бабушка. Мы с Луной уже сто лет не виделись, кроме того, она вышла замуж,- ответил он.
Напоминание о Луне заставило его сердце биться сильнее и чаще.
-Ну и что? Я пошлю ему письмо, пусть хоть кто-то узнает, что мой внук – герой,- настаивала на своём Августа.
Невилл был готов провалиться под землю.
-Ба, ну какой из меня герой? Вот Гарри – это другое дело, а я – всего лишь учитель Травологии,- препираться с бабушкой было бесполезно, но Невилл всё же попытался схватиться за последнюю спасительную соломинку.
-Нет, твои родители могли бы гордиться тобой, Невилл! Я завтра же отошлю письмо Ксенофилиусу,- чтобы Невилл не делал, а последнее слово всегда оставалось за его бабушкой, и он был уже не в силах ей перечить.
-Ладно, ба,- смирившись со своим поражением, сказал Невилл.
Невилл вымыл за собой посуду, только каким-то чудом не разбив при этом ни одной тарелки или кружки, и пошёл вздремнуть, оставив свою бабушку на кухне.
Едва он закрыл глаза, как усталость взяла своё, мгновенно отправив его в мир грёз. Ему снилась свадьба Луны. На ней было белоснежное, почти невесомое платье, Невиллу казалось, что оно было сшито из самих облаков, а фата – это белоснежные крылья. Луна была ангелом во плоти, красные, словно кровь ленточки в её волосах цвета соломы и серебристо-серые глаза, словно два кусочка облака. Так бывает, когда встречаешь свою единственную, любовь всей твоей жизни. Ты тонешь в её глазах, чтобы больше никогда не возвращаться в унылую во всех смыслах реальность, но всё же возвращаешься, дабы у тебя появилась возможность тонуть в её глазах снова и снова. Но Луна не с ним. Он был сам в этом, отчасти, виноват, оттолкнув её от себя. Это было лучшим решением для них обоих. Невилл считал себя недостойным Луны, боялся, что она никогда не будет счастлива с таким неудачником, что он никогда не сможет понять её.
Она нашла своё счастье, и теперь истинный друг должен был всячески радоваться за неё, но на душе скребли кошки.
Когда Луна сказала: «Да!», это прозвучало, как приговор без права на апелляцию.
Невиллу снилась Луна, она убегала от него, а он пытался догнать её, но не мог. Он проснулся от громкого крика. Мир поплыл перед глазами, в ушах стоял гул, тело упорно не хотело подчиняться своему хозяину. Раздался ещё один крик, Невилл узнал голос бабушки, он вскочил с кровати и со всех ног бросился в её комнату. Открыв дверь, он краем глаза заметил, как в воздухе что-то рассыпалось в прах и исчезло. На полу лежала его бабушка, схватившись за сердце. Невилл помог ей сесть на кровать и в мгновение ока оказался перед камином в гостиной.
-Больница святого Мунго,- сказала миловидная сестра.
-Срочно пришлите колдомедиков! У моей бабушки сердечный приступ,- закричал взволнованно Невилл.
-Бригада уже в пути,- голова исчезла, а через секунду в камине вспыхнуло зелёное пламя, и из него появилась девушка и парень, одетые в форму колдомедиков.
-Сюда,- Невилл отвёл их в комнату.
Лицо его бабушки было мёртвенно-бледным.
-Фрэнк, дуй срочно за Сердечным Зельем, похоже, что наше тут не поможет,- парень кивнул и со всех ног бросился вниз по лестнице.
Девушка достала из сумочки зелье и влила его в рот бабушки Невилла.
-Как её зовут?– спросила медсестра.
-Августа Лонгботтом,- ответил Невилл.
-Августа, вы меня слышите?– бабушка еле заметно кивнула, - Сейчас вам должно стать легче, всё будет в порядке.
Она достала ещё одно зелье и капнула на свою палочку.
-Держитесь, Августа, всё будет хорошо,- в комнату влетел колдомедик, отдал какую-то склянку с полупрозрачной, мутноватой жидкостью серого цвета медсестре.
Та помогла Августе выпить его, направила на неё палочку и начала что-то бубнить себе под нос. Вдруг, глаза бабушки закатились, её всю затрясло.
-Пульса нет. Ничего не понимаю, зелье должно было помочь. Фрэнк, не стой столбом, помогай, мы её теряем,- колдомедик достал палочку, направил на бабушку Невилла и тоже начал что-то бубнить.
Секунды потянулись одна за другой, растягиваясь в вечность.
-Бесполезно, мы её потеряли, сказала медсестра, опустив палочку.
-Что вы делаете? Не останавливайтесь!– закричал Невилл, совершенно не управляя собой.
-Уже не имеет смысла, она умерла, мы ничего не могли сделать! А теперь простите, у нас ещё много пациентов,- колдомедики исчезли с хлопком, оставив Невилла.
Его бабушка мертва! Нет, это невозможно, этого просто не может быть! Только не сейчас, когда его жизнь начала потихоньку налаживаться. Теперь он остался один! Внутри Невилла что-то оборвалось и упало, разбившись на миллиарды осколков, которые проникли в кровь и воткнулись в его сердце, в самую душу. Наверное, так себя чувствуют волшебники, за секунду до того, как их убьёт Авада.
На похоронах было мало народу. Несколько пожилых волшебников, которых Невилл видел впервые в жизни и школьные друзья, которые пришли поддержать его в трудную минуту. Гарри, Джинни, Рон, Гермиона, Дин и Луна. Она отошла от своего мужа, подошла к Невиллу и, не говоря ни слова, взяла его за руку, как тогда, на похоронах Дамблдора. Прошлое казалось ему чьей-то злой шуткой, оно было жестоко и несправедливо, однако, горячая ладонь Луны облегчала его страдания.
Невилл пришёл домой, хотя теперь это место вряд ли когда-то можно будет снова назвать его домом, ведь дом – это место, где тебя любят и ждут, а это, скорее, жилище. Он швырнул плащ на пол, словно тот был виновен во всём и рухнул на диван. Три дня он прожил, словно в Аду, он не спал и почти не ел. Невилл пытался убедить себя, что, голодая, он не поможет и не вернёт свою бабушку, но, не смотря на все старания, кусок не лез в горло.
Невилл растянулся на диване, ему хотелось заснуть и, проснувшись, обнаружить, что всё это – просто дурной сон. Он закрывал глаза, и дикая усталость брала своё, но лишь на несколько минут. Он видел не сны, а скорее их обрывки.
Непонятные, размытые лица, звуки, цвета, яркий свет, голоса – всё смешалось в один сплошной калейдоскоп. Воспоминания и мысли, сны и реальность наслаивались друг на друга и перемешивались, словно адское варево, которое было вполне в стиле Снейпа, его бывшего преподавателя Зельеварения. Микстура из разлитой по пробиркам ярости, закупоренной скорби и концентрированной опустошённости была смертельно опасна.
Громкий хлопок привёл его в себя.
-Великий Мерлин, Невилл, ты выглядишь, словно в тебя вселилась добрая сотня мозгошмыргов,- голос Луны звучал непривычно, словно смех на кладбище.
-Я в порядке,- отмахнулся Невилл.
-Ты обедал сегодня?- Луна по-хозяйски оглядела помещение и посмотрела на Невилла.
-Нет,- ответил Невилл.
Он просто не мог солгать. Только не ей.
-Хорошо, что я заглянула. Ты должен поесть, иначе действительно поймаешь мозгошмырга,- Луна назидательно подняла указательный палец, указывая им на часы,- Они очень активны в это время дня.
-Ладно,- Невилл никогда не мог сопротивляться ей.
Луна взмахнула палочкой, рядом с Невиллом возник стол. Ещё один взмах, и на стол легла красивая кружевная скатерть. Луна довольно посмотрела на стол и скатерть, заткнула палочку за ухо и пошла на кухню.
-Это едят?– спросил неуверенно Невилл, посмотрев на результат её усилий.
-Это салат из брокколи с морковкой, сельдереем и морской капустой – он, как ничто другое, даёт сил для борьбы с мозгошмыргами,- уверенно ответила Луна.
Невилл взял в руки вилку, нанизал на неё немного салата и под требовательным взглядом Луны отправил всё это себе в рот и разжевал. Салат оказался вполне сносным.
-Ну, ладно, мне пора. Гарри обещал зайти к тебе завтра,- сказала довольно Луна, глядя на пустую тарелку из-под салата.
-Э-э-э… Скажи ему, что не нужно этого делать,- сказал твёрдо Невилл.
-Ты уверен?– испытующе посмотрела на него Луна.
-Да,- Невилл не хотел становиться обузой для своих друзей, в конце концов, у них есть семьи, а он и сам справится.
Луна улыбнулась и исчезла с громким хлопком. Невилл прилёг на диван и уснул. Ему снова снилась Луна, она улыбалась, но всё же убегала, а он не мог догнать её, как ни старался.
Глава 2Чтобы ни случилось в твоей жизни, ты всегда можешь быть уверен в том, что завтра, так же, как и всегда наступит рассвет. Хочешь ты этого или нет, но природа неумолима, у неё есть свои законы, и она вовсе не собирается их нарушать ради одного тебя. Утром Солнце, как обычно, разгонит ночную тьму своими лучами, город оживёт, по улицам туда-сюда забегают люди. И, возможно, новый день принесёт тебе облегчение. Или новые беды.
Невилл проснулся рано, едва первый луч пробудившегося ото сна Солнца, проникнув через не занавешенные окна его спальни, словно острым ножом больно резанул по глазам. Он быстро встал с кровати, умылся ледяной водой, чтобы сбросить с себя последние оковы сна. До начала уроков в Хогвартсе было ещё очень далеко, однако, Невилл не собирался оставаться в своём опустевшем жилище, ни одной лишней секунды. Он уже всерьёз подумывал над тем, чтобы заночевать сегодня у себя в кабинете в Хогвартсе. Невилл накинул свой старый-престарый плащ и поспешил выйти из ставшего ему ненавистным дома.
Утро выдалось на редкость туманным, казалось, что облака устали и опустились на землю, чтобы немного передохнуть. Сегодня Невиллу нужно было зайти в магазинчик мадам Скротс на Диагон-аллее, чтобы купить там нужные для урока растения. Подняв воротник, он ускорил шаг и мысленно начал перечислять всё, что ему нужно купить. Дойдя в своём списке до визжащей лилии, он открыл дверь «Дырявого Котла», машинально махнув бармену Тому в знак приветствия, и поспешил дальше, совершенно не заметив, что на стене висит какая-то бумажка.
Диагон-аллея почти не изменилась за все эти годы. Некоторые магазины закрылись ещё тогда, во время битвы Министерства Магии и Тёмного Лорда, а их владельцы либо бежали в страхе, либо были убиты Пожирателями Смерти, но на месте сожжённых дотла лавочек после победы появились другие. Время шло, и раны, нанесённые войной, постепенно затягивались, волшебники возвращались к своей привычной жизни. Тёмный Лорд мёртв, большинство его последователей либо погибли, либо сидели в Азкабане. Конечно, некоторые Пожиратели были всё ещё на свободе. Сбежав во время последней битвы, они прятались в глухих деревушках, недоступных Министерству, однако, они уже не могли повернуть ход времени вспять.
Невилл уверенно шёл вперёд. Народу было на удивление мало, все о чём-то перешёптывались и кругом сновали авроры. Впрочем, Невилл откинул все дурные мысли прочь.
Первое, что увидел Невилл, подойдя к магазину мадам Скротс – табличка с огромной надписью горящими буквами «Закрыто», на входной двери висело несколько замков и, судя по всему, пара-тройка антиворовских чар. Неподалёку был магазин «Шутки и приколы братьев Уизли», его единственным хозяином, после смерти своего брата, стал Джордж Уизли. Невилл решил зайти к Джорджу, чтобы узнать, что же происходит.
-Привет, Невилл. Я слышал о твоей бабушке. Соболезную. Извини, что не пришёл. Сам понимаешь – дела, - грустно сказал Джордж, виновато потупившись.
Война и на нём оставила свой отпечаток. Ожоги на обеих руках и лице, оставшиеся после той ночи, нельзя было вылечить ни одним заклинанием или зельем, поэтому он всегда старался всячески скрыть их. Но самая страшная рана, безусловно, была в его душе. Все заплатили свою цену за победу. И, возможно, именно это заставило Джорджа перейти черту. Конечно, Невилл бы не стал утверждать со стопроцентной вероятностью, но, может быть, именно тот случай навсегда изменил Джорджа, он уже не был тем школьного хулиганом, шутником и весельчаком, которого все знали.
Именно страдания оголяют все наши сильные и слабые стороны, которые мы скрываем в повседневной жизни, боясь за свою репутацию и карьеру. Чтобы узнать человека надо создать для него экстремальную, безвыходную ситуацию. Боль, страх и отчаяние превратят его в того, кто он есть, выпустят всех его внутренних демонов на волю. Невилл знал это на своём собственном примере.
-Да, ничего, я понимаю, - поспешил утешить его Невилл.
-Слушай, извини, но я скоро закрываю магазин, - сказал Джордж, засовывая в коробку какой-то предмет, напоминающий куриное яйцо.
-А что случилось-то? – спросил удивлённо Невилл, отступив назад и, чуть было, не опрокинув стоящую на полке вазу.
-Ты не слышал? – удивился Джордж, запечатывая коробку заклинанием и засовывая её под прилавок.
-Нет, - ответил Невилл, на всякий случай, отойдя подальше от вазы.
-Сегодня ночью снова видели Его метку, похоже, что кто-то и Его бывших сподвижников решил таким образом заявить о себе, - поморщился Джордж, призывая заклятьем ещё одну коробку.
-После стольких лет? – Невилл не верил собственным ушам.
-Вот именно, - вздохнул Джордж, случайно выронив коробку из рук.
***
Уроки уже закончились, и Невилл почему-то решил навестить профессора Трелони. Он не очень любил кабинет Прорицаний, там всегда царила мрачная, гнетущая атмосфера, и пахло ладаном, полынью и еще чем-то приторно-сладким, вызывающим тошноту. Невилл открыл дверь и едва не потерял сознание, от этого невероятно резкого запаха ноздри резало, словно ножом, и сильно слезились глаза. Он всегда удивлялся, как профессор могла его переносить, хорошо хоть, что перед уроками класс проветривали. Прокашлявшись, Невилл уже сто раз пожалел о своём странном и необдуманном поступке.
-Здравствуйте, профессор Лонгботтом, - учтиво, но всё же с легко различимыми нотками гордости в голосе, сказала Трелони.
-Здравствуйте, профессор Трелони, - сказал Невилл, потирая глаза.
-Вам что-то надо? - мрачно изрекла Трелони, погасив странного вида свечи, стоящие у неё на столе, запах тут же пропал, словно его и не было.
-Нет, извините, я просто хотел вас проведать. Я, наверное, пойду, - Невилл уже собирался развернуться к выходу.
-Не удивляйтесь, профессор Лонгботтом, дороги луны привели вас ко мне, - со знанием дела сказала Трелони, доставая свой хрустальный шар.
-Простите? – не понял Невилл.
-Новая луна, профессор Лонгботттом, сегодня новолуние. Ну, да-да-да! Я права, как, впрочем, и всегда! – продолжила профессор, водя руками по хрустальному шару.
Невилл наколдовал себе стул и сел напротив профессора Трелони.
-Опасное время, опасное, - сказала замогильным голосом Трелони, покачивая головой, словно китайский болванчик, - луна скрыта, один её цикл уже завершился, а другой только-только начался. Жуткое время, скажу я вам.
Она отодвинула шар и несколько минут молчаливо вырисовывала ладонями в воздухе замысловатые фигуры.
-Опасность грозит вам и тем, кого вы любите! – Трелони сделала резкий жест и хлопнула в ладоши, - вы должны спешить, профессор Лонгботтом, человек с изуродованным лицом хочет совершить большое зло, и он не один.
Трелони замолкла.
-Кто он? Кто он, профессор Трелони? Скажите мне, умоляю вас, - взволнованно сказал Невилл, но Трелони его, словно и не слышала вовсе, она лишь бубнила что-то себе под нос.
-Идите домой, профессор Лонгботтом, скорее! – изрекла, наконец, она.
Невилл никогда в жизни не бежал так быстро. Он пулей залетел в свой кабинет и, швырнув горсть летучего пороха, переместился домой.
Кругом царил чудовищный беспорядок: вещи валялись на полу, двери шкафа открыты настежь, посуда разбита, стулья перевёрнуты, кухонный стол опрокинут, а все ящики выдвинуты. На плите лежал вскрытый конверт. Невилл взял его в руки и достал оттуда сильно помятый пергамент.
«Привет, Невилл, я прочитала, что сегодня снова видели метку. Надеюсь, с тобой всё в порядке? Напиши мне. Луна!»
Невилл положил письмо в конверт. Кто бы ни был в его доме – теперь он знает адрес Луны, а это значит, что она в опасности. Если что-то случиться с Луной, то виноват в этом будет только он один и никогда себе этого не простит.
Отбросив все мысли, Невилл тут же трансгрессировал к дому Луны, молясь о том, чтобы с ней было всё в порядке.
Начинался закат. Солнце только-только начало лениво и неповоротливо заходить за верхушки едва видимых глазом деревьев. Многовековой хвойный лес безропотно, с покорностью и уважением встречал свой очередной закат, дай Бог, для него не последний. Линия горизонта медленно, но верно окрашивалась в зловещий багряно-красный цвет.
Невилл сильно тряхнул головой, отгоняя наваждение. Меньше всего он сейчас хотел поддаться соблазну очутиться в этом самом лесу, в этот час, и не думать ни о чём, забыть все проблемы и заботы, погрузиться в сладкую дремоту, убаюкиваемый шумом леса. Надо было сосредоточиться, на отдых будет время потом. Когда-нибудь он, возможно, снова найдёт этот лес и вместе со своими друзьями встретит в нём этот воистину волшебный закат. В мире людей немало волшебства, только его никто не замечает или не хочет замечать.
Домик Луны выплыл из стелющегося по земле белым, пушистым покрывалом тумана, словно мираж. На фоне этого леса и еле-еле видневшейся вдали деревушки он казался сказочным обиталищем мистических, волшебных существ, о которых маглы так любят рассказывать своим детям на ночь, совершенно не подозревая, что как минимум половина из них живёт буквально у них под носом. В окне странного вида домика, напоминавшего чем-то растущую прямо из земли гигантских размеров редиску, горел свет, и мелькали чьи-то тени.
Невилл побежал со всех ног и уже через секунду оказался перед дверью дома Луны. Когда-то он поклялся самому себе, что, как бы ни было погано у него на душе, он никогда не переедет через этот порог. Он не хотел делать ещё больнее ни Луне, ни себе.
Воспоминания оживали в его голове, вне всякой его на то воли. Они были здесь, тогда, сразу после окончания шестого курса Луна сама пригласила его. Невилл и бабушка всё лето гостили у Лавгудов. Эти три месяца были самыми счастливым временем в его жизни. Он часто гулял с Луной по лесу, ища там животных, чьи названия он не только никогда в жизни и не слышал, но и, порой, просто-напросто не мог даже выговорить, как ни старался. Порой, он намеренно делал ошибки, вызывая тем самым улыбку у Луны.
Здесь, в этом лесу, они впервые поцеловались. Он помнил тот день в мелочах и, как бы ни старался выкинуть, стереть его из своей памяти, это не получалось. Ирония судьбы, Невилл Лонгботтом, о чьей феноменальной забывчивости и рассеянности до сих пор ходят слухи, не может что-то забыть. Тот поцелуй просто-напросто намертво засел в его памяти, причиняя неимоверную душевную боль. Сейчас Невилл вряд ли уже смог бы найти ту самую поляну, на которую их тогда привели поиски семейства мешкорогих скрязлипопов.
Они целый день ходили по лесу, перепачкались и жутко устали. Невилл уже был готов сдаться и попросить Луну прекратить её поиски, когда услышал её звонкий голос.
-Невилл, иди сюда,- позвала она.
Невилл закрыл лицо руками и пошёл напролом, совершенно не обращая внимания на то, что колючие ветки нещадно рвут его одежду и с остервенением царапают кожу. Наконец, он преодолел последнюю преграду, раздвинув ветки руками, и вышел на поляну. Луна уже сидела на траве, играя с божьей коровкой, которая ползала по её руке. Невилл отряхнулся и, прикрыв глаза от палящего Солнца, подошёл к Луне.
-Садись,- пропела она, осторожным движением опустив божью коровку на здоровенный лист лопуха, та прошлась вдоль него и взмыла ввысь.
Невилл осторожно присел рядом, бесцеремонно придавив несколько одуванчиков к земле.
-Мама говорила, что божьи коровки могут исполнить любые желания, если их об этом правильно попросить,- протянула Луна, мечтательно закатив глаза.
Луна была с ним, желание Невилла уже исполнилось, во всяком случае, он так думал.
-Сегодня новолуние – время, когда нарглы начинают искать себе пару,- как бы между прочим сказала Луна.
Невилл нервно сглотнул, пытаясь хоть как-то удержать всеми силами рвущееся наружу сердце в груди.
-И что?– выдавил он, не узнав свой голос, который стал от чего-то очень хриплым.
-Это их лес, они тут живут и могут разозлиться, ведь мы им мешаем,- улыбнулась Луна.
Невиллу показалось, что ещё пара секунд, и он потеряет сознание.
-И что нам делать?– спросил он, выдавливая из себя каждое слово.
-Ну, нарглы очень миролюбивы. Думаю, если мы поцелуемся, то они примут нас за своих и не тронут,- Невилл впервые в жизни увидел, как обычно невозмутимая Луна смущённо покраснела.
Он до сих пор не знал, придумала ли Луна всё это специально или же ему просто сказочно, невообразимо повезло. Хотя Невилл Лонгботтом и такое понятие, как «везение» были несовместимы, словно жабья желчь и пыльца лотоса, которые при смешивании разрывают котёл на мелкие-мелкие части. Невилл однажды выяснил это на своём горьком опыте.
В любом случае, тогда ему было совершенно на это наплевать. Их поцелуй был неумелым, Невилл не помнил, кто решился сделать первый шаг, да, это уже и не было важно. На несколько секунд он оказался в Раю.
На двери висело ожерелье из колбочек с какими-то травами внутри. Кажется, они отгоняют зло. В любом случае, они совершенно бессильны против слуг Тёмного Лорда. В этом была вся Луна, только среди волшебного и необъяснимого она чувствовала себя, как дома. Невидимый остальным людям мир всегда был готов принять её такой, какая она есть, скрыть все недостатки реальности. Волшебные существа, с которыми могла общаться только она, заглушали боль потери. Жаль, что не все могут жить в волшебном королевстве, некоторым придётся мириться с демонами.
Сильный грохот вывел Невилла из ступора, он открыл дверь заклятьем и вошёл внутрь. Вокруг царил ужасный беспорядок. Сверху послышался громкий крик Луны.
-Луна,- Невилл выхватил палочку и со всех ног кинулся вверх по винтовой лестнице, перескакивая несколько ступенек за раз.
Преодолев длинный коридор за несколько мгновений, он ворвался в спальню Луны. Там было пусто, а на полу, всё ещё крепко сжимая уже совершенно бесполезную волшебную палочку в своей руке, лежал муж Луны. Он был мёртв. Пожиратели приходили за Луной, а он, видимо, попытался её защитить. И в очередной, Мерлин его знает какой, раз Невилл чувствовал себя виновным во всех бедах.
Он спустился вниз, проклиная свою медлительность, и тут же увидел, как в отрытую настежь входную дверь чёрной, словно ночь, зловещей тенью влетела сова. Она бросила на пол свёрток и столь же быстро улетела. Невилл поднял свёрток и открыл его.
«Район Вестминстера, портовый склад №4, через 5 минут. Приходи один и не смей обращаться к аврорам, иначе увидишь свою подружку в завтрашних некрологах!»
Невилл смял письмо в бесформенный комок и со всей силы швырнул его о стену.
Луна была жива – это главное, и ему совершенно всё равно, кто или что её схватило!
-Жаль, что ты не такой, как твой отец,- часто с укором в голосе говорила ему бабушка, а Невилл лишь опускал глаза, устремляя их в пол, словно был в чём-то виноват.
Невилл никогда не рассказывал бабушке о том, что происходит с ним в школе, он не хотел её огорчать, не хотел, чтобы она разочаровалась в нём ещё больше. И всё же однажды Августа Лонгботтом о чём-то догадалась. Невилл помнил тот день, словно он был вчера. Бабушка села в своё любимое кресло перед камином, налила себе чашечку ромашкового чая и позвала его к себе.
-Героями не рождаются, Невилл,- в её руке появился старый альбом, его обложка обветшала от времени и обесцветилась, - Твой отец не всегда был героем. Он никогда не рассказывал мне об этом, но я прекрасно знаю, что в школе его часто задирали слизеринцы, а он боялся дать им сдачи, снося все обиды и оскорбления. Но однажды слизеринцы напали на девочку, которая ему очень сильно нравилась. Их было больше, по-моему, трое или четверо, они были старше и сильнее, но когда твой отец увидел, что они отняли у этой девочки сумку и хотят забросить её в озеро, сомнения и страхи покинули его. Да, он не мог постоять за себя, но он никому бы не позволил обидеть свою любимую. Несчастных обидчиков пришлось снимать с дерева, а Гриффиндор потерял тогда целых пятьдесят очков за нарушение школьных правил, но больше никто и никогда не посмел тронуть Фрэнка Лонгботтома, а та девочка стала твоей матерью.
Невилл удивлённо открыл рот. Бабушка почти каждый божий день рассказывала ему о подвигах, которые совершили его родители, но он ещё ни разу не слышал эту историю.
-Жаль, что ты не такой, как твой отец,- печально сказала Августа, закрыв альбом и допив чашку чая.
Что же, теперь у него появился шанс доказать всему миру и самому себе, что его бабушка всё же ошибалась. Невилл вышел из дома Луны и тут же исчез.
Небо заволокло тучами, вот-вот должен был пойти дождь. Невилл бежал, совершенно не разбирая дороги. Он преодолел несколько лестниц с невиданной скоростью и добежал до коридора четвёртого этажа. Почему-то он знал, что ему нужно именно сюда.
Цель была прямо перед ним, направив палочку на дверь, Невилл открыл её ногой и, продвигаясь медленно, вслушиваясь в каждый шорох, осторожно вошёл внутрь. Вдруг, яркая вспышка света больно резанула по глазам, Невилл зажмурился, прикрыв глаза рукой.
-Мистер Лонгботтом,- Невилл обернулся.
-Добро пожаловать,- Родольфус Лестрейндж расплылся в дьявольской улыбке.
Половина его лица была обезображена чудовищным ожогом, оставшимся после заклятья, и напоминала, скорее маску. Одна его рука грубо затыкала Луне рот, а в другой была волшебная палочка, направленная на Невилла.
-Отпусти её, она тут не при чём! Это касается только нас двоих,- вскричал Невилл и сделал несколько шагов вперёд, нацелив палочку на своего врага.
-Но-но-но, Лонгботтом, ты ведь не хочешь, чтобы я свернул этой красотке шею,- угрожающе сказал Родольфус.
-Что тебе надо?– спросил Невилл, внутри него всё кипело от злости.
-Я хочу просто поговорить, Лонгботтом, а потом мы раз и навсегда решим все наши небольшие разногласия,- отозвался, оскалившись, Родольфус.
-Сначала, отпусти её,- твёрдо сказал Невилл.
-Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия. Впрочем, я великодушно позволю вам поговорить. Одно лишнее слово, и ты умрёшь быстрее, чем успеешь ойкнуть. Поняла, милашка? Если да, то моргни,– Луна моргнула, рука, затыкающая ей рот, тут же разжалась.
-Луна, ты в порядке?– спросил взволнованно Невилл.
-Невилл, уходи! Это ловушка! Ты должен меня брос…,- Родольфус снова заткнул ей рот.
-Ай-ай-ай, как не хорошо!– он наигранно недовольно покачал головой,- Ладно, хватит, голубки! Я выполнил свою часть уговора – теперь твоя очередь.
-Ладно, я поговорю с тобой, если потом ты отпустишь её,- сдался Невилл.
-Посмотрим…, - уклончиво ответил Лестрейндж. – Ты помнишь ту ночь, когда этот ваш Избранный убил Тёмного Лорда? А, Лонгботтом?
-Что с того?– Невилл не отрывал взгляда от Луны, которая испуганно смотрела на него своими бездонными серыми глазами.
-Пришла пора ответить за всё, Лонгботтом. Тебе и твоим дружкам. Тёмный Лорд снова собирает свою армию, он щедро наградит тех, кто был верен ему, тех, кто пролил кровь его врагов. Он вернётся, а я буду его верным слугой! – Лестрейндж захохотал.
-Ты сошёл с ума, Родольфус! Тёмный Лорд больше никогда не вернётся, Гарри об этом позаботился,- ответил Невилл.
-Ты даже не представляешь, о чём говоришь, не представляешь, насколько ты, насколько все вы жалки по сравнению с Лордом! Я выжил, чтобы снова стать его слугой, его верным рабом. Я убью тебя и всех твоих друзей во имя нового порядка, - Лестрейндж направил волшебную палочку на Луну, и в следующую секунду из его палочки вылетела яркая искра.
Всё происходило, словно в замедленной съёмке, Луна закатила глаза и рухнула на землю.
-Луна! – Невилл никогда в жизни не кричал так громко.
-Не волнуйся, она жива. Пока что. Я убью её позже, сначала я должен покарать убийцу своей жены, - спокойно сказал Лестрейндж, переступая через лежащую без сознания Луну.
Воспоминания невольно оживали в его голове, и сознание Невилла тут же начало прокручивать перед его глазами ужасные картины той ночи.
Уклонившись от очередной зелёной искры смерти, Невилл послал в ответ сногсшибатель и краем глаза увидел Беллатрикс Лестрейндж. Причина всех его бед, слуга Тёмного Лорда, замучившая его родителей до безумия, только что убила молодую аврорку и приближалась к Луне. Злодейка, лишившая его родителей, хотела отнять у него последнего дорогого ему человека. Преодолев довольно-таки приличное расстояние за немыслимо короткое время, он каким-то чудом успел заслонить Луну от летящей в неё Авады и послать в Лестрейндж ответное заклятье. Вся жизнь пролетела у него перед глазами за одно мгновение. Не ожидавшая нападения Беллатрикс, отступила на несколько шагов назад, и в неё тут же попала Авада Кедавра, пущенная кем-то из авроров. Выронив палочку, она замертво рухнула на мокрую от дождя землю.
Радостная новость о том, что Гарри убил Тёмного Лорда, разнеслась по полю сражения, и Пожиратели начали отступать, убегая, словно крысы с терпящего бедствие корабля.
-Невилл,- Луна прижала его к груди и заплакала.
Несколько солёных капель упали ему на лицо, смешавшись с дождём, и Невилл открыл глаза.
-Великий Мерлин, Невилл, ты жив, я всегда знала, что нарглы могут спасти человека даже от смертельного проклятия, - зарыдала Луна.
-Боюсь, что нарглы тут совершенно не при чём, Луна,- хрипло сказал Невилл, встав с земли.
Он открыл свой нагрудный карман с дыркой, оставшейся от заклятия Беллатрикс, и достал оттуда мёртвую жабу.
-Со всей этой суматохой я совершенно забыл вынуть его из кармана. Бедный Тревор, он принял на себя всю силу заклятия и, тем самым, спас меня,- грустно сказал Невилл.
-Ты ведь помнишь, не так ли?- голос Лестрейнджа вернул Невилла в реальность.
-Ты знаешь, что мы с Беллой пытали твоих родителей вместе. Она занималась твоим отцом, он был настоящим воином, достойным противником, а вот твоя мать. Она была красавицей, не такой, как Белла, но всё же. Ты знаешь, как я наслаждался её криками, они были, словно музыкой для моих ушей, я всё равно убил бы её, но мне хотелось помучить. Она кричала снова, снова и снова, и ни разу не молила о пощаде! О, нет! Сделай она это – я бы просто убил её, прекратив мучения. И, знаешь, что она кричала, когда адская боль медленно затуманивала её рассудок? Что ж, я тебе скажу. Она называла твоё имя. Невилл, Невилл, Невилл! Снова, снова и снова! Музыка для моих ушей! Ах, да, я совсем забыл рассказать тебе, как расправился с твоей бабушкой. Маленький, едва заметный порез от клюва совы и, вуаля, смертельный яд оказался в её крови. Думаю, старая ведьма так и не поняла бы, что её убило, но я послал ей вопиллер, - Родольфус злобно захохотал.
Маски и перчатки были сброшены, не было больше загадок и тайн. Невилл яростно сжал кулаки до такой степени, что костяшки его пальцев побелели. Ему хотелось убить его, без магии, без палочки, разорвать его голыми руками.
-Довольно болтовни! Готовься к смерти! Авада Кедавра, - заклятие пролетело радом с головой Невилла, ударившись в стену.
-Ступефай,- Родольфус легко уклонился от вспышки.
-Ты должен пользоваться непростительными или умрёшь!- издевательски сказал он.
Невиллу было наплевать.
-Ступефай,- Лестрейндж снова уклонился.
-Авада Кедавра!– крикнул он в ответ, Невилл отпрыгнул в сторону, спасаясь от смертоносного луча.
Не обращая внимания на сильную боль в локте от жёсткого приземления, он послал в своего противника сразу два сногсшибателя, от которых тот легко уклонился.
-Как видишь, я подготовился к нашей встречи. Феликс Фелицис сделал меня неуязвимым для твоих жалких атак,- захохотал Родольфус.
Невилл быстро вскочил на ноги, пригнувшись, чтобы увернуться от летящей прямо на него Авады, и спрятался за большим ящиком.
-У меня на это есть весь день!– в следующую секунду, в пол, рядом с ящиком, за которым прятался Невилл, ударилась Авада.
Невилл выбежал из своего укрытия, на ходу посылая в Лестрейнджа одно заклятие за другим. Ни одно из них, естественно, так и не достигло своей цели.
-Ступефай, Ступефай, Ступефай, - Лестрейндж, чувствуя своё неоспоримое превосходство над противником, лишь хохотал, легко уклоняясь от атак.
Добежав до очередного ящика, Невилл увидел, как в стену рядом с местом, где ещё мгновение назад была его голова, ударилась своим ядовитым жалом зелёная вспышка.
-Хватит бегать! Встреть свою смерть, Лонгботтом!- кричал в исступлении Лестрейндж.
Невилл взглянул на браслет, который когда-то подарила ему Луна.
-Он обязательно поможет тебе, Невилл,- вспомнил он слова Луны.
-Я свёл с ума твоих родителей, я убил твою бабушку, и я же сейчас лишу жизни твою подружку. Слышишь, Лонгботтом! Каково это, знать, что ты приносишь близким тебе людям только боль и смерть?– Лестрейндж снова захохотал.
Невилл снял браслет Луны, зажал его в кулаке и буквально выскочил из своего укрытия.
-Авада Кедавра!
-Экспеллеармус!
Время замерло. Мгновение… и палочка Лестрейнджа вылетела у него из рук, а мимо головы Невилла пролетела зелёная вспышка.
-Но как? Этого не может быть! Я служу Лорду, я непобедим!- заорал Лестрейндж.
-Сейчас ты за всё ответишь! Ступефай,- Лестрейндж отлетел, ударившись о пол.
-Это тебе за моих родителей! Это за мою бабушку!– Лестрейндж отлетал всё дальше и дальше, пока, наконец, не приложился головой о стену.– А это за Луну!
-Невилл не надо,- едва слышно сказала Луна, попытавшись встать, и тут же рухнув обратно на землю.
-Патрификус Тоталус, - Лестрейндж сложил руки по швам, Невилл подбежал к Луне и помог ей сесть.
-Я должен остановить его, Луна. Раз и навсегда!– сказал твёрдо Невилл.
-Тогда ты станешь таким же, как и он. Нет, ты станешь намного хуже его!– поморщившись от боли, сказала Луна.
-Он убил мою бабушку и твоего мужа, а ты его жалеешь?- воскликнул Невилл.
-Нет, я просто не хочу, чтобы он убил ещё и твою душу, Невилл,- вымолвила Луна и отключилась.
Раздался громкий хлопок.
-Малфой! Что ты тут делаешь?– удивился Невилл.
-Это не важно! Проваливай отсюда, Лонгботтом! В Министерстве уже засекли применение непростительных проклятий, и скоро здесь будет полным-полно авроров!– сказал Драко.
-Я не могу бросить Луну,- твёрдо сказал Невилл.
-Забирай её с собой, и чтобы я вас тут не видел,- Невилл поднял Луну на руки и трансгрессировал, не задавая лишних вопросов.
***
Многие считают, что природа мертва, но на самом деле это вовсе не так. Природа жива, она может чувствовать, испытывать гнев, радость или печаль, она разговаривает с нами, но мы, запершись в четырёх стенах, не можем слышать её радостного смеха, не видим её слёз, не пытаемся понять её. Но природа великодушна, она не требует, чтобы мы перестали убивать её, она жалеет нас и жертвует собой ради нашего блага, хотя любой из нас, наверное, осознаёт, что весь наш мир настолько хрупок, что будет достаточно одного пожелания природы, и он рухнет, словно карточный домик. Природа сопереживает нам, разделяет нашу боль, заглядывает в душу, если мы ей это позволяем.
Шёл дождь. Люди, словно муравьи, чей муравейник какой-то деревенский хулиган вздумал залить водой, пытались всячески убежать от него, скрываясь под спасительными козырьками каменных домов и автобусных остановок. Кто-то использовал в качестве последнего средства защиты от стихии зонт.
Кто-то, но не он.
По мокрому тротуару среди суетящейся толпы шёл высокий, широкоплечий человек, его голова не была покрыта, и ветер нещадно теребил мокрые волосы, обдувая лицо, проникая под давным-давно вымокший насквозь длинный плащ. Но ему было всё равно. Мимо туда-сюда сновали люди, а он шёл медленно, словно ожидая того, что кто-то вот-вот окликнет его. Его не замечали, умением оставаться невидимым даже в самом центре огромной живой толпы он владел мастерски ещё со школы. Тогда это было вовсе не прихотью, а, скорее, вопросом выживания.
Мимо проезжали машины и огромные, красные, двухэтажные автобусы, дождь усилился, и люди вокруг засуетились ещё больше.
А он всегда любил дождь, стук капель казался ему запредельно красивой мелодией, с помощью которой сама природа пыталась общаться с ним. Мелодия была волшебной. Люди не слышали её, пытались убежать, спрятаться, лишь бы не вылезать из своего заточения в каменной клетке. Они боялись перемен, боялись проснуться однажды утром с осознанием того, что они натворили, поэтому принимали дождь за кару небесную, но он-то знал, что нет в мире ничего прекраснее грустных мелодий дождя, столь же прекрасных, как и она.
Сердце больно сжалось в груди, в глазу что-то больно кольнуло, и по его щеке скатилась слеза, слившись с каплями дождя. Ещё один плюс ливня: ты можешь спрятаться от всего, вволю выплакаться и свалить всё на погоду.
Люди похожи на дождь. Мы рождаемся чистыми, как слеза младенца. Затем наступает неизбежное падение, мы впитываем в себя пыль, грязь, всевозможные отходы города, превращаемся в воду из лужи или в мокрое пятно на одежде, на окнах, на машинах… На чём угодно. Но итог всегда один: капли дождя уходят в землю, орошая почву, и испаряются, давая жизнь облаку с новым дождём и новыми каплями, которых ждёт та же участь. И цикл повторяется. Снова, снова и снова. Бесконечное количество раз. До скончания времён, до гибели Вселенной.
Вот почему он так любит смотреть на дождь, всегда находя в нём единственную родственную душу, способную понять, посочувствовать и оплакать его потери.
Часто в школе, когда на улице шёл дождь, и все ученики прятались по своим общим комнатам, он не отходил от окна, заворожено смотрел на дождь, ища там утешения и покоя. В такие секунды он не задумывался ни о страхе, ни о боли, ни о чём-либо другом. Даже смерть переставала быть чем-то страшным, становясь просто нормой жизни, пусть и не самым хорошим, но всё же её проявлением, ибо ценность жизни всегда была в том, что она конечна.
Вот и сейчас он хотел исчезнуть, раствориться в мелодиях дождя.
Чего он ждёт? Что стена дождя треснет, и чёрные, словно ночь, дождевые облака разойдутся в сторону, пропуская светловолосого ангела? Такое может быть только в сказках, а вовсе не в реальной жизни.
В небесах раздался оглушительный громовой раскат, немолодая женщина в красном платье, пробежавшая рядом с ним, наступила ему на ногу, громко ойкнула и поспешила скрыться в подъехавшем, как нельзя кстати автобусе.
Его взгляд случайно упал на вывеску аптеки. Мужчина средних лет, красивая женщина с длинными каштановыми волосами вели за руку улыбающуюся во весь рот светловолосую девочку лет пяти-шести. Это выглядело, как сказка. Словно какие-то магловские лекарства, мази и кремы могли вернуть ему счастье, вернуть ему семью. Даже магия тут была бессильна. Она, безусловно, полезна, однако, никаким зельям и заклинаниям не удастся исправить все его ошибки и восполнить все потери.
В его жизни было много горя, пожалуй, слишком много. Он не мог сказать точно, когда именно начались беды, и что послужило их причиной. Порой, он всерьёз задумывался над тем, что несчастья стали преследовать его с того самого момента, как громкий крик возвестил мир о том, что на свет появился самый большой неудачник во Вселенной.
Зайдя за угол на безлюдную улицу, Невилл трансгрессировал.
***
Год спустя.
За окном был дождь. Пламенные раскаты молний во тьме ночного неба выглядели, словно линии света, разрезающие чёрную бархатную ткань неба, казалось, что оно вот-вот треснет пополам и обрушится на землю. Невилл сидел в кресле и заворожено смотрел в окно. Целый год прошёл для него, словно сон, он ушёл из Хогвартса, послав письмо с просьбой заменить его профессору Спраут, продал дом своей бабушки и переехал подальше от Лондона. Всё происходившее с ним после казалось просто дурным сном, от которого он никак не мог проснуться. Сегодня небо заволокло тучами, те, словно хотели скрыть от него Луну.
Стук в дверь вернул его в реальный мир. Невилл удивился, соседи к нему ходили редко, а никому из своих друзей он не сообщил свой новый адрес.
-Луна?– ветер нещадно трепал её взъерошенные волосы цвета соломы, промокшая насквозь одежда висела мешком, но для Невилла она была сущим ангелом, спустившимся с небес.
-Как ты меня нашла?– спросил удивлённо Невилл, впуская Луну в дом.
-Новая луна, Невилл, сегодня новолуние, меня привели к тебе дороги луны,- ответила загадочным голосом Луна, за мгновение ока, высушив на себе одежду заклятием.
-Трелони?- Луна кивнула, улыбнувшись.
Она заткнула палочку за ухо.
-Надо будет отправить ей за это дюжину шоколадных лягушек, - сказал Невилл.
-Не надо, говорят, что в последнее время в них поселились фантегры,- пропела Луна.
-Луна,- начал было Невилл, но осёкся на полуслове, виновато потупившись,- прости, я навлёк на тебя беду и сбежал, как последний трус.
-Это не твоя вина, Невилл, это бы случилось, так или иначе, - Луна поёжилась, словно от холода,- я тоже должна извиниться.
-За что?– удивлённо спросил Невилл.
-Моя мама… Она обладала даром ясновидения. Она предсказала, что тот, за кого я первым выйду замуж, будет убит. Я влюбилась в тебя с первого взгляда, Невилл, но всегда боялась, что пророчество сбудется. Я ушла тогда от тебя, потому что не могла этого допустить,- у Невилла было ощущение, что Биг Бэн навис над ним и вот-вот упадёт на голову, расплющив его, как жука.
Луна замолчала, отведя взгляд в сторону.
-Прости,- она развернулась и зашагала в сторону двери.
Добро и зло - это всего лишь разные обличья одного и того же чудовища. Мир не делится на "плохих" и "хороших", в нём нет чётко различимой разницы между тем, что принято называть добром и тем, что считается злом, всё субъективно и относительно. А уж чувства тем более. Любовь слишком сложна, чтобы можно было повесить на неё ярлык греха или добродетели, ведь, в конечном итоге, любовь - это последний шаг, отделяющий тебя от падения в бездну.
-Стой!– когда-то Невиллу не хватило смелости остановить Луну, он позволил ей уйти.
Что такое любовь? Это что-то реальное или всего лишь очередная иллюзия, созданная лишь для того, чтобы продемонстрировать, что такое настоящая боль? Кто не любит, тому нечего терять, а, следовательно, нечего и бояться боли, тот может считать себя счастливым человеком в самом извращённом понятии этого слова. Любовь и боль всегда ходят вместе. Правда, последняя иногда задерживается, внушая тебе иллюзию спокойствия и блаженства, дабы с садисткой улыбкой на лице ударить ещё больнее, ударить в самое сердце.
Любовь красива. Любуясь её красотой, ты можешь ослепнуть. Это же случится, если ты, к примеру, посмотришь прямиком на Солнце. Связь слишком очевидна, чтобы можно было её игнорировать. Любовь прекрасна. Солнце тоже прекрасно, пока ты не захочешь дотронуться до него. Тот факт, что Солнце смертельно опасно, ты осознаешь слишком поздно для того, чтобы хоть что-то ещё можно было исправить. И, тем не менее, ты умрешь счастливым, с осознанием того, что смог дотронуться до первозданной красоты.
-Подожди, Луна!– Луна обернулась.
Луна прекрасна, но в отличие от Солнца, она холодна и недоступна. Луна не светит, а лишь отражает свет, создаёт иллюзию. И всё же луна, не смотря на всё это, считается покровительницей влюблённых.
-Сегодня новолуние – время возрождения и обновления, ошибки и беды должны быть забыты, как дурной сон,- сказал Невилл, держа тёплую ладонь Луны.
-Кроме того, я слышал, что в этих краях водятся нарглы, - Невилл подошёл к Луне и обнял её.
-Думаю, если мы поцелуемся, то они примут нас за своих и не тронут,- ответила дрожащим голосом Луна.
Очередной раскат молнии разрезал небо на две части, осветив на мгновение маленький домик на опушке леса и два прижавшихся друг к другу силуэта в окне. А маленькие капельки, всё также расшибаясь о подоконник и стекло, жертвовали собой, дабы не затихла волшебная песнь дождя. Но слёзы облаков теперь были не от горя, а от радости.
Чтобы ни случилось, ты можешь всегда найти утешение, смотря на обыкновенный, казалось бы, дождь. И, открыв свою душу природе, ты тоже сможешь услышать её волшебные песни, сможешь понять всю её красоту и великолепие. И в следующий раз, когда все остальные разбегутся от непогоды, ты будешь просто стоять и слушать её голос, слушать мелодии дождя.
КОНЕЦ
