Цикл «Отражение»

Оглавление + Отражение I

Название: Цикл «Отражение».
Фандом: Heroes.
Автор: Светлячок
E-mail: night_mirror@mail.ru
Бета: отсутствует.
Рейтинг: PG-13
Жанр: Angst, General.
Размер: каждое отражение – мини, а сам цикл – миди.
Отказ: Всё принадлежит Крингу. Но идея моя.
Аннотация: Цикл «Отражение» представляет собой несколько мини-фиков, объединённых одной общей темой. Как сложилась судьба людей со способностями после памятного нью-йоркского взрыва? Все события происходят три года спустя. Второй сезон, разумеется, не учитывается.

Оглавление.
Отражение I. Питер Петрелли.
Отражение II. Ники/Джессика/Питер.
Отражение III. Хиро Накамура.
Отражение IV. Сайлер/Нейтан.
Отражение V. Клэр Беннет.
Отражение VI. Адам Монро.
Отражение VII. Клод Рейнс.
Отражение VIII. Мэтт Паркман.
Отражение IX. Мохиндер Суреш.

Жирным выделены те части, что уже написаны, курсивом - что находятся в процессе написания и со временем будут добавлены. *автор*

Цикл «Отражение».
Отражение I.
Пейринг: Питер и его глюк.
Аннотация: Три года спустя после взрыва в Нью-Йорке. Я знаю, что раздвоение личности – это психологическое заболевание или что-то в этом роде и со способностями Ники никак не связано, так что сразу с режуще-колющими предметами на меня не кидаться.
* * *

Он ненавидит то запотевшее, заляпанное чьими-то грязными пальцами пыльное зеркало, что Марко – местный бармен – повесил прямо напротив ЕГО места за барной стойкой. Он вообще ненавидит любые отражающие предметы, так как видеть в них своё отражение – выше его сил.

Марко, без вопросов и комментариев, молча ставит на стол полную бутылку виски и, словно забыв о его присутствии, принимается за обслуживание других – немногочисленных и таких же особенных – клиентов. Впрочем, НЕособенные бывают здесь довольно редко – видимо просто страшась зайти во внешне пыльное, обшарпанное здание.

Питер не знает – не интересуется – откуда Марко (хозяин клуба и бармен одновременно) берёт деньги на еду и выпивку, а мысли своих друзей он уже давно старается не читать. Главное, что тот ничего не имеет против и не выгоняет своих странных, скрывающихся от закона и чрезвычайно опасных посетителей. А те в ответ платят ему своей благодарностью и защитой, если это в их силах.

Питер трёт старый, но всё ещё непривычный шрам, изрезавший его лоб и левую щёку, с надеждой и страхом глядя в зеркало. Отражение неприязненно кривит губы и отвечает ему мрачным взглядом из-под нахмуренных бровей. Весь мир, включая Ники (её выступление начнётся через несколько минут, – дружелюбно напоминает ему Марко и Питер кивает, тем самым, будто говоря, что он помнит это. Ники не любит, когда он остаётся посмотреть на её танец, поэтому зачастую он уходит на улицу и лишь изредка позволяет себе под покровом невидимости остаться пить свой виски). Весь мир, и Ники в том числе, винят во взрыве, три года назад унёсшем жизни сотен тысяч людей, Сайлера. И лишь два человека знают, что на самом деле произошло в тот роковой день на Кирби плаза. Весь мир скорбит по погибшим и проклинает Сайлера, а Питер слепо глядит в зеркало, уже в который раз сожалея, что вместе со способностями Ники-Джессики к нему не перешло и раздвоение личности. Ведь произойди это, и он мог бы винить во взрыве не себя, а своё Альтер-эго, своё второе «Я», а так… Несмотря на количество выпитого спиртного, отражение глядит на него удивительно трезвым взглядом.

- А теперь, на центральной сцене, господа, приветствуем главную звезду: Джессика!!!

Питер молча встаёт из-за стола – в последнее время он вообще предпочитает не разговаривать без особо важного повода – и суёт не слишком-то противящемуся Марко пачку смятых купюр. И прежде чем исчезнуть – телепортироваться в штаб-квартиру Хиро («генерала» Накамуры – обычно язвительно заявляет на это Ники), он успевает заметить как его отражение, отстав всего на несколько секунд, торжественно салютует ему пустой бутылкой из-под виски.

Питер закрывает глаза и исчезает ещё до того как Ники – работающая в баре под именем Джессики – замечает его присутствие.

Единственные часы уже давно не работают, второй месяц подряд показывая одно и то же время. Марко поджимает губы и тихо ругается себе под нос, снимая со стены снова испорченное зеркало, по поверхности которого бежит длинная извилистая трещина.

"Ну ничего, – мысленно утешает он самого себя, веля одному из рабочих отнести зеркало на свалку (пятое по счёту, между прочим…). – У младшего Петрелли неплохо получается преобразовывать обычные предметы в чистое золото, а следовательно все убытки будут возмещены по первому же требованию.

И совсем другое дело, что оно так и не последует.


Отражение II.

Рейтинг: G
Жанр: вроде бы ангст.
Пейринг: Ники/Джессика/Питер.
Кому как, но я не поклонница пейринга Питер/Клэр, и после серии «5 лет спустя» из 1 сезона искреннее предпочитаю эту, на мой взгляд, самую яркую пару.
Аннотация: Жизнь Ники после нью-йоркского взрыва. Все думают, что она – это Ники. А вдруг они ошибаются?
* * *

- А теперь, на центральной сцене, господа, приветствуем главную звезду: Джессика!!!

Она широко – профессионально – улыбается жадно взирающим на неё клиентам Марко и момолётно ловит своё отражение на сверкающей поверхности шеста. На этот раз тёмно-фиолетовые волосы упорно лезут в глаза, но от неё не ускользает весёлый блеск её собственных глаз. Ни на секунду не прекращая танца, она радостно – действительно радостно – смеётся, откинув голову. Из-под яркого парика выбивается светлая прядь, но ни она, ни зрители этого не замечают. Они – потому что слишком увлечены открывшимся им зрелищем, она – потому что это такая мелочь по сравнению с её самым главным секретом, что даже не заслуживает её внимания.

Питер ушёл – Ники это ЗНАЕТ – чувствует кожей, так же как знает она и то, что он может не вернуться. Впрочем, такая возможность есть всегда и именно поэтому она так не любит, когда он уходит совершать очередной геройский и, без сомнения, глупый и никому не нужный поступок. Именно поэтому она так самозабвенно ненавидит Хиро Накамуру – единственного человека, способного забрать у неё Питера. Хотя нет, – Ники так сильно сжимает губы, что те превращаются в тонкую белую полоску, но практически сразу же вновь расплывается в улыбке, – есть ещё один человек, и именно его она убила бы даже с ещё большей радостью, чем Накамуру. Тому она тоже охотно бы свернула шею, пока Питер смотрит в сторону. Наверное, это желание во время их редких встреч с «генералом» особенно большими буквами написано на её лице, потому что покоритель времени и пространства теперь заходит в бар Марко чрезвычайно редко. Что тем самым она лишает себя и Марко отличной возможности немного подзаработать также не имеет значения. На вопросы «подруг» и коллег по работе «на что ты живёшь?» она предпочитает загадочно отмалчиваться, думая о том, что вряд ли они смогут понять её шутку о частном золотохранилище. В конце концов, у каждой девушки должны быть свои секреты.

Музыка недостаточно плавно смолкает и она, на прощание ещё раз сверкнув белозубой улыбкой зрителям, величественно – по-королевски – сходит со сцены. Недавно принятый на работу молодой пианист, – да, у них и такие работают, – виновато кивает, зная как она относится к подобным неполадкам и, повинуясь требовательному оклику хозяина бара, берёт следующий аккорд. Она одобрительно кивает, глядя как его руки шустро бегают по чёрно-белым клавишам. То время когда ОНА играла на пианино – не в пример лучше – уже давно канули в Лету. Марко гордо улыбается и она – ещё не Ники, но уже не Джессика – вспоминает, что этот щуплый паренёк вроде бы является ему далёким родственником по какой-то линии. Жаль. Это значит, что если он приблизится к ней на слишком близкое расстояние, она не сможет преподать ему урок. Такой, который запомнился бы ему на всю оставшуюся жизнь. Марко ставит перед ней стакан с газированной водой (в рабочие дни она предпочитает не пить ничего крепкого и только когда хочет «потравить свой желудок» заказывает ледяную колу), и Ники благодарно кивает ему в ответ. К сожалению, здешний персонал редко задерживается надолго: вот, например, их предыдущий пианист – тот ещё бабник! – уже несколько недель валяется в больнице с переломом обеих рук и нижней челюсти. Также как и один из рабочих, только у того вдобавок ко всему раздроблена коленная чашечка. Нечего было руки распускать. Вспоминая этот эпизод, Ники с нечитаемым выражением лица смотрит на грани стакана. Газировка шипит, плюясь пузырями.

После того как в бар нагрянула полиция и скорая, которую волей-неволей, а всё-таки пришлось вызвать, Питер долго не выпускал её из квартиры, опасаясь, что правительство – Нейтан – пришлёт за ней своих людей. Самое странное, что она, несмотря на своё несогласие с его решением даже не попыталась вырваться или разнести дверь в щепки. И остановил её не строгий приказ Питера, остро чувствовавшего любую перемену в её настроении, а элементарный страх. Страх, что те агенты правительства – охотники на людей со способностями – придут и лишат её всего, что она создала столь тяжким трудом. Относительно нормальной жизни. Способностей. Питера… К работе в баре она вернулась только через полтора месяца, когда Марко сообщил, что слухи немного поулеглись.

Взрыв в Нью-Йорке, унёсший жизнь её десятилетнего сына произошёл всего – аж! – три года назад. Ники смотрит на календарь и усмехается, вспомнив о том, что скоро годовщина этого знаменательного события, сломавшего жизни сотен тысяч людей. В том числе и её собственную. В тот день погиб её Майка, а какое-то время спустя копы нашли тело её мужа с вскрытым черепом.

Ники всегда была склонна во всём винить только себя, и то, что во взрыве был виновен человек по имени Сайлер, не слишком-то её волновало. Быть может, тот и погубил город и его жителей, но за смерть сына отвечала лишь она одна.

Когда-то она была слабой, не способной постоять за себя дурочкой, но теперь… Да поможет Бог тем, кто посмеет поднять руку на неё и того, кого она любит. Впрочем, если этот кто-то настолько глуп, чтобы попробовать напасть на Питера, то ему остаётся только посочувствовать.

Когда они впервые встретились в этом баре она назвалась ему Ники, почему-то на какое-то время отбросив свое сценическое имя. Джессика. Это была её первая ложь. Потом, уже когда они стали встречаться, она рассказала ему и про раздвоение личности, и про Джессику, под конец разговора поспешно заверив, что ОНА исчезла после гибели Майки. Видимо, отступила – сдала позиции, не выдержав непосильной тяжести вины. Тогда Питер не стал задавать вопросов, в ответ рассказав ей кто он и на что он способен. У каждого из них остались свои секреты – свои скелеты в шкафах, – но ни один из них не хочет в них рыться.

И всё равно порой, когда она ловит на себе задумчивый взгляд Питера, она чувствует тот самый – старый – страх, который убивал её на протяжении многих лет в далёком-далёком прошлом. Она не видит выражения его лица, потому что ТАК он смотрит только, когда уверен, что она не видит этого, но чувствует его так ни разу и невысказанный вслух вопрос. Ники? Джессика? Она и сама в этом не уверена. Уже давно. Кто ей улыбается из зеркала? Ники? Джессика? Или кто-то ещё?..

- А теперь, на центральной сцене, господа, приветствуем главную звезду: Джессика!!!

Отражение III

Пейринг: Хиро.
Аннотация: Его зовут Хиро Накамура и он особенный.
* * *

Его зовут Хиро Накамура и он особенный. Особенный. Вот только теперь этого нельзя сказать даже понравившейся девушке, а друг – настоящий, тот который познаётся только в беде и всегда приходит на помощь в случае опасности – уже давно мёртв.

- Здравствуйте, меня зовут Хиро Накамура и я особенный.

Раньше на такое заявление сказали бы, что у этого Накамуры слишком завышенное самомнение. В его время за такие слова могут арестовать и подвергнуть строго засекреченным исследованиям – ради блага общества, разумеется. В его время синонимом слова «особенный» стало «опасный». А ещё в его время у большинства людей с этим словом ассоциируется имя. Сайлер. Человек, погубивший сотни тысяч невинных человек: женщин, детей, стариков.

Его зовут Хиро Накамура, и он особенный. Особенный. На самом деле. В его силах сделать то, о чём обычные люди могут только мечтать. Когда-то он и сам был таким – ни на что не годным мечтателем – ничтожеством, по мнению отца, но с тех прошло почти три года, а со временем всё меняется. Изменился и он.

Когда-то он ликовал, просто сумев заставить двинуться вспять секундную стрелку, теперь же у него намного более грандиозные замыслы. Его зовут Хиро Накамура. Он особенный, и он хочет изменить прошлое. Не дать свершиться тому, что привело мир к его нынешнему состоянию. Не дать Сайлеру взорвать Нью-Йорк и тем сам предотвратить последовавшие вслед за этим события. В конце концов, ведь не просто так ему дана способность путешествовать во времени?!?!

Он. Человек, сумевший покорить время и пространство, он способен осуществить этот замысел. Впрочем, на это способен ещё один человек, но Хиро предпочитает не задаваться вопросом, почему ПИТЕР не пытается ничего изменить. Потому что ответ у него уже есть или он просто так думает, но каждый раз, когда возникает острая необходимость в помощи Питера Петрелли, его останавливает от телепортации в бар только воспоминание о том, какими глазами смотрит Ники на единственного дорогого ей человека. Продолжает танцевать и УЛЫБАТЬСЯ, не отрывая от него взгляда и зная, что возможно они больше никогда не увидятся.

Ещё год назад Питер, так же как и сам «генерал Накамура» – Хиро невесело улыбается, вспомнив случай, после которого Ники стала называть его только так и никак иначе – занимал почётное место в списке особо опасных террористов. С тех пор прошло двенадцать месяцев, Питер отошёл от дел, но его фамилия из тех списков никуда не делась. Позволив себе немного позлорадствовать, Хиро ото всей души надеется, что репутацию господина президента изрядно подмочила новость о том, что его младший брат – скрывающийся от правосудия террорист. Впрочем, в прессу эта сенсационная информация, понятное дело, так и не просочилась. Семье Накамура повезло меньше. Япония – не Америка и не дымящиеся руины Нью-Йорка, но даже там – да что уж! во всём мире! – поднялась страшная паника, когда выяснилось, что причиной взрыва была не сброшенная истребителями атомная бомба, а всего лишь один-единственный человек. Всего лишь. Аж. Особенный. Опасный. Злодей. Сайлер.

Хиро понятия не имеет, как идут дела у отца и Кимико – его младшей сестры, но, несмотря на беспокойство о судьбе родных, ничего не предпринимает. Не пишет, не звонит, не навещает, оправдывая себя и своё малодушие – трусость – тем, что таким образом защищает их. Связь с террористом не может хорошо повлиять на репутацию Ямагато индастрис и его исполнительного директора. Хиро только знает – из теленовостей, – что акции Ямагато сильно подскочили в цене после страшной аварии, в которой погибла Анжела Петрелли, имевшая крупный пакет акций компании. Правда, её тела, кстати говоря, так и не нашли. Правительство, в том числе и скорбящий президент, само собой во всём обвинили террористов. Якобы те таким образом отомстили ему за последний законопроект об ограничении браков людей со способностями. О! И, кстати говоря, имя Накамура тоже там фигурировало. О том, как прокомментировал бы подобное заявление отец, Хиро тоже предпочитает не думать, полностью сосредоточившись на составленной им карте времени. Здесь есть всё: газетные статьи, вырезки из политических журналов, фотографии картин Айзека Мендеса – ясновидящего художника, три года назад убитого Сайлером в это самой мастерской. Здесь отражение ВСЕХ событий, предшествовавших и повлёкших за собой взрыв Сайлера в Нью-Йорке. И здесь, где-то среди этих бумажек есть тот рычаг, та точка отсчёта, с которой всё это можно изменить. И теперь, после долгих поисков и расчётов, он, наконец, знает точное время и дату, куда нужно для этого отправиться. Назад в прошлое. А ему когда-то так нравился фильм «Назад в будущее».

Спасёшь чирлидера – спасёшь мир! По-крайней мере, возможно.

Секунда, чтобы очистить разум и сосредоточиться и… При его появлении в шахте метро застывает абсолютно всё в округе: даже машины наверху больше не гудят, стоя в бесчисленных пробках. Застывает абсолютно всё, кроме одного человека.

- Питер Петрелли?

- Что? Ты это делаешь?

- Без шрама ты выглядишь по-другому.

- Я не знаю тебя.

- Пока не знаешь. Меня зовут Хиро Накамура. Я из будущего и у меня есть для тебя послание.

Если всё пройдет, как было задумано и Питер спасёт девушку из группы поддержки от Сайлера, то взрыва может и не произойти, если же нет… Хиро пока не знает, что он будет делать и как он будет жить в этом случае, но то, что Питер из будущего его убьёт, сомнений у него не вызывает. И в чём-то он, безусловно, будет прав.

- Спасёшь чирлидера – спасёшь мир!..

Отражение IV.

Пейринг: Сайлер/Нейтан.
Аннотация: Ему понравилось летать.
Предупреждение:нет, это не слэш, ну ни в жизнь!
* * *

Обычно люди составляют график работы и уже согласно ему едят, ходят на работу, забирают детей из школы, просто живут. За него планированием занимаются специалисты. У него нет ни единого свободного дня: у него нет времени даже для того чтобы съездить на пикник с женой и двумя сыновьями.

Он – президент Соединённых Штатов Америки и всё его время расписано на год вперёд. Он – глава одного из самых развитых государств в мире и этот мир знает его под именем Нейтона Петрелли. Очень удобно. Ему понравилось летать.

Да, сейчас он – Нейтан Петрелли и президент США, а ещё три года назад он был известен как Сайлер – неуловимый серийный убийца. А ещё раньше он был обычным часовщиком – чрезвычайно талантливым, но всё равно обречённым прозябать в отцовском магазине и портить зрение при работе с мелкими деталями. И тогда его звали Гэбриелом Греем. С появлением же однажды вечером в том магазине индийского генетика Чандры Суреша с отстающими на три секунды золотыми ролексами и поначалу показавшейся ему безумной идеей, всё изменилось. Стало на свои места. Он оказался особенным, а теперь, когда в его распоряжении было несколько десятков способностей – он уже давно перестал вести им счёт – он мог совершенно не кривя душой назвать себя САМЫМ особенным.

Впрочем, где-то там – внизу, в одном из городов, над которым сейчас пролетал его личный самолёт, находились люди со способностями, за обладание которыми он, как президент США, готов был отдать парочку штатов. И одним из таких людей был его «братец» Питер. Так похожий и вместе с тем, так непохожий на него самого. Только в отличие от него недостойный своего дара. Не заслуживающий его.

Сайлер с тонкой улыбкой на своём – Нейтана – лице, как ни в чём не бывало отпивает глоток дорогого коньяка, поданного миленькой маленькой стюардессой по первому же его требованию. Ещё бы – ведь он теперь президент, а не скромный часовщик. Девушка, приняв улыбку на свой счёт тут же растягивается в приглашающей улыбке. Сайлер понятия не имеет как поступил бы на его месте настоящий – и ныне покойный – Нейтан Петрелли, но лично он прекрасно помнит о своей – ЕГО! ЕГО! Чёрт возьми!!! – жене и потому, скользнув равнодушным взглядом по ладной фигурке милашки-стюардессы, он снова отворачивается к иллюминатору.

Самолёт находится в воздухе уже несколько часов, неся своего важного пассажира на встречу с вице-премьером Франции, когда главный пилот сообщает – радует, называется, – что они приближаются к области повышенной турбулентности. Спустя несколько минут эта самая турбулентность даёт о себе знать сильной тряской, и с силой вжимаясь в обтянутое кожей кресло, и проклиная на чём свет стоит изобретателей и конструкторов этих чёртовых самолётов, Сайлер с досадой на самого себя думает, что в следующий раз он лучше полетит самостоятельно. Быстрее и экономичнее.

Нейтан Петрелли оказался настоящим подарком судьбы. Его дар – левитация – для человека, панически боящегося высоты был просто насмешкой, но всё остальное… Сайлер предпочитал думать об этом как о дополнительном бонусе. Он не знал КАК, КОГДА и ПОЧЕМУ ему пришла в голову эта гениальная идея, но… Помимо своего дара тот отдал ему своё положение в обществе и… семью. А семья у господина президента США оказалась очень особенной. В прямом смысле слова. Достаточно вспомнить о его брате.

Сайлеру не впервой было притворяться тем, кем он на самом деле не являлся, так что никто: ни Хайди – его дражайшая супруга, ни двое детей, ни даже Мохиндер Суреш, работавший на него в сверхсекретном отделе генетических исследований, не заподозрили произошедшего обмена. А некоторые не состыковки и изменения в поведении были легко списаны на нечеловеческую усталость. Ведь у президента такой огромной страны не может быть мало дел, верно?

Да, тогда ему удалось обмануть всех, кроме одного человека. Кроме собственной матери. Хотя что там, ЕГО мать умерла незадолго до взрыва. Впрочем, умерла она от его руки, но Сайлер предпочитает об этом не вспоминать и не думать. Даже сейчас, почти два года спустя, он до сих пор не знает, каким образом Анджеле Петрелли удалось отличить его от Нейтана. Возможно, просто дал о себе знать материнский инстинкт, но Сайлер ещё слишком хорошо помнит ТОТ САМЫЙ звук, что прозвучал в его голове при первой встрече с этой опасной женщиной. То, что Анджела Петрелли опасна даже для него, он понял, очнувшись несколько часов спустя после того, как она пришла в его особняк для какого-то якобы важного разговора, а затем… Что было дальше, Сайлер припоминал с трудом, но разгромленная комната поведала ему о многом. В тот же вечер Анджела Петрелли исчезла из особняка вместе со всеми своими вещами, однако НЕЙТАНУ ПЕТРЕЛЛИ не составило труда выяснить, куда она направилась. Лас-Вегас. Что именно она там забыла, Сайлер мог только предполагать. И будучи умным человеком с феноменальной памятью, он догадывался, КОГО хотела там найти миссис Петрелли. Как ей удалось выяснить местонахождение скрывавшегося от властей и объявленного опасным террористом Питера, Сайлер потом так и не узнал, да и не сумел найти, несмотря на то, что его люди прочесали весь город вдоль и поперёк. До Лас-Вегаса машина матери президента так и не доехала: он встретил их на полпути к городу. Шофёр умер мгновенно, когда Сайлер выпустил ему в грудь всю обойму. Вскрывать череп не было смысла, да и не стоило некоторым людям – Питеру, например, – знать о том, что он выжил в нью-йоркском взрыве. Однако Анджелы Петрелли в автомобиле к тому времени, когда он отвлёкся от водителя, уже не было. И судя по всему, она сюда даже не садилась.

На следующий день, когда ему сообщили о найденном на дороге перевёрнутом лимузине «матери» Сайлер исправно справился с ролью шокированного подобным известием и убитого горем сына. Об Анджеле Петрелли он ничего больше не слышал, да и младший братишка Питер вдруг неожиданно завязал со своей террористической деятельностью.

Жизнь налаживалась. Он даже довольно неплохо устроился, научившись выкраивать время для совместных посиделок с женой и двумя детьми. Всё было довольно неплохо – да что там! Ему понравилось жить жизнью Нейтана Петрелли: спать с его женой, играть с его детьми… Всё было довольно неплохо до того самого дня, пока при случайном взгляде на «своего» старшего сына он не различил знакомый, пока что едва слышный, но уже быстро набирающий обороты звук сломанного механизма. Тогда же вернулся и голод.

Отражение V

Пейринг: Клэр Беннет.
Аннотация: Она не носит туфли на высоких каблуках.
* * *

Она не носит туфли на высоких каблуках, да. Вообще-то она уже почти три года не носит ничего кроме кроссовок и какой-нибудь другой лёгкой обуви. Без каблуков или, тем более, платформы. Потому что при её работе и ритме жизни это равносильно самоубийству. О нет, она не коп и не преступница, по-крайней мере в изначальном смысле этого слова, хотя в последнее время способности, которыми обладает она и люди, подобные ей, ставят её на одну ступеньку с самыми отъявленными подонками и убийцами.

Она – дочь президента, но это лишь одна из причин, по которым она не задерживается ни в одном из городов больше, чем на пару месяцев. Она – дочь человека, который, умеючи летать быстрее реактивного самолёта, несмотря ни на что утвердил законопроект, запрещающий «особенным-опасным» создавать семьи и заводить детей.

Она бежит уже три года, нигде не останавливаясь надолго и стараясь не привязываться к окружающим людям, потому что от этого покидать их, снова снимаясь с насиженного места, больнее вдвойне.

- Эй, Кэти! Ещё пива, крошка!

Три года работы в таких вот забегаловках научили её многому: в том числе умению постоять за себя, так что на подобные подколки полупьяных и почти не соображающих посетителей она уже давно не обращает внимания.

Сейчас она снова в штате Техас, она снова блондинка и она уже вторую неделю работает в пабе «У семи дорог». Радует только то, что те, кто знал её под именем Клэр Беннет сюда не заходят, а потому ещё какое-то время она будет здесь в безопасности.

По телевизору показывают прямую трансляцию обращения президента – её биологического отца, будь он проклят! – и Кэти-Клэр внимательно вглядывается в улыбающееся лицо человека, своими действиями разрушившего её жизнь.

Взорвав Нью-Йорк, Сайлер уничтожил миллионы жителей. Нейтан Петрелли оказался его достойным последователем и преемником: став президентом США, он всего несколькими словами обрёк человечество на жизнь в постоянном страхе.

- Кэти, мужчина за пятым столиком хочет, чтобы его обслуживала именно ты. Странный тип, так что будь осторожнее, – отвлекает её от воспоминаний Марта и Клэр, быстро схватив со стола свой блокнот и ручку, возвращается к работе.

«Странный тип» увлечённо читает местную газету – Клэр видна только страница с некрологами, за которой он прячет своё лицо, но она и так уже знает, что увидит, если он всё-таки отложит её в сторону. Знакомые очки в роговой оправе и до боли родное лицо. Отец.

- Что желаете?

Газета предсказуемо откладывается в сторону и она, повернувшись так, чтобы Марта и другие посетители не видели её лица, приветственно улыбается, едва шевеля губами тихое «привет». Клэр слушает его, покорно кивает и думает о том, что она действительно рада видеть своего отца, отгоняя прочь мысли вроде той, что она просто убеждает себя в этом. Клэр знает, что на стуле справа от него лежит небольшой бумажный пакет с документами, а значит пришло время ей снова исчезнуть.

- В чём причина на этот раз? – тихо спрашивает она, будучи не слишком уверенной, что хочет услышать ответ на вопрос, ибо появлению Ноя Беннета в баре, где она работает, всегда есть своя причина. Своё объяснение. И каждый раз, видя отца, сидящим у окна, она, затаив дыхание, представляет, что с мамой или Кайлом случилось что-то страшное. Но к счастью, до сих пор все её страхи оставались фантазиями испуганной девочки, слишком привыкшей к родительской опёке. Клэр молится, чтобы так оставалось и дальше.

- Тебе опасно здесь оставаться.

Ной Беннет никогда не пьёт чёрный кофе без сливок и терпеть не может яичницу с беконом и Клэр сразу понимает, что всё это он заказывает лишь для того, чтобы не привлекать к себе ненужное им обоим внимание. В пабе «У семи дорог» он задерживается ровно на столько, сколько нужно для того чтобы спокойно дочитать газету, покромсать пресную яичницу и допить слишком сладкий кофе. А когда он встанет из-за стола, в последний раз посмотрит на замершую у стойки дочь и выйдет за дверь, Клэр уберёт с его стола грязную посуду и, убедившись, что за ней никто не наблюдает, возьмёт со стола оставленный отцом пакет.

Она пока не знает, на чьё имя на этот раз сделан её липовый паспорт и куда ей теперь предстоит уехать, на данный момент Клэр уверена только в одном: завтра утром она сменит цвет волос и сядет на один из междугородних автобусов, чтобы снова исчезнуть – затеряться – среди обычных людей.

Её настоящее имя Клэр Беннет и она неуязвима. Возможно, даже бессмертна, но всё, что она сейчас может сделать – это молиться, чтобы ей не пришлось бежать от правительства всю свою, возможно, бессмертную жизнь. Клэр очень хочет домой. И ещё она больше не может быть одна.

Отражение VI

Пейринг: Адам Монро.
Аннотация: Он – единственный выживший житель Нью-Йорка.
Предупреждение: я смотрела все сезоны и знаю, что по идее Адам появился лишь во втором, но ведь был же он где-то и до него? Чёрт знает, где располагалась та «тюрьма», где он провёл те тридцать лет, но допустим, что дело было в Нью-Йорке…
* * *

На серой мемориальной плите в центре того, что осталось от некогда одного из красивейших городов Америки, выбиты тысячи имён. Тысячи, тогда как должны быть миллионы и таких плит – с именами – по всему городу пятнадцать штук. Однако на них увековечены имена далеко не всех погибших.

Мужчина, в недорогом драповом сером пальто чему-то улыбается и, не сумев удержаться, презрительно хмыкает, чем сразу же привлекает внимание пожилой пары, подобно каменному изваянию, видимо долженствовавшему изображать крайнюю степень их горя, замершему у края плиты. Лицемеры.

Циничная усмешка мгновенно уступает место страдальческому изгибу тонких губ, и мужчина с невероятно натуральным стоном опускается на колени, чтобы дрожащей рукой дотронуться и нежно провести по одному из имён.

Некто «Джоанна Метьюс».

Супруги, приняв его великолепно исполненную актёрскую игру за чистую монету, вновь сосредотачиваются на собственном горе, упиваясь им и не видя бессмысленности этого занятия. Что скажешь? Одним словом – люди. А мужчина, тем временем, убедившись, что звать маячившего неподалёку служителя закона они уже не собираются, отряхнув испачканные землёй брюки и подняв воротник повыше, медленным шагом уходит прочь из толпы. Сегодня ГОДОВЩИНА. Спасибо, таинственная Джоанна Метьюс, за то, что даже после своей смерти, так кстати помогла избежать ареста.

Его имя – Адам Монро. Впрочем, за свою длинную долгую жизнь (что сказать? Для своих четырёхсот лет он удивительно хорошо сохранился) он носил много имён, однако именно это – Адам Монро – одно из тех, что должно быть выбито на центральной мемориальной плите. Однако его там нет и Адам, не зная точно: досадное ли это упущение или намеренное действие тех, кто знает, что он просто НЕ МОГ погибнуть во взрыве, уже которой год продолжает скрываться среди руин зданий и жилых домов. Почему он это делает? Ответ очень прост: он слишком много времени провёл взаперти, чтобы теперь, наконец вновь ощутив вкус свободы, желать вернуться туда.

Его зовут Адам Монро. Сто лет назад он жил в Монреале под именем Джованни де Франко, двести – Джейкоба Кейса, триста – Оливера МакБрайда и Джона Купера, а четыреста лет назад его имя – Такезо Кенсай – гремело по всей Японии. Теперь же он живёт в Нью-Йорке (ну или если точнее, в том, что от него осталось) под именем Адама Монро. И он один из тех, кого люди называют «опасными». Он – бессмертный и ему уже более четырёхсот лет. Он умирал сотни раз – под обвалом в горах, тонул в море, был заколот-застрелен-зарезан в сражении – и за это время успел убедиться, что смерть не представляет собой ничего особенного. И уж тем более она не старуха в чёрном балахоне с дурацкой косой. Он знает. Он прожил так долго – дольше чем кто бы то ни было на всём земном шаре – и всё равно совсем не стремится отойти в мир иной. Ведь, в конце концов, у него ещё столько грандиозных замыслов и если для того чтобы избавиться от слежки Компании нужно немного подождать… Что ж, он терпеливый человек. Тем более что в его распоряжении всё время мира.

Отражение VII

Персонажи: Клод Рейнс, Питер Петрелли, Хиро Накамура.
Аннотация: Он живёт по своим правилам, и плевать он хотел на звёздно-полосатый флаг.
Предупреждение: AU, OOC персонажа.
Статус: закончен.
* * *

Он свободный человек и ходит исключительно там, где ему вздумается – как та чёрная кошка, что гуляет сама по себе. Для него не существует преград в виде запертых дверей и нет никаких этических рамок, делающих человека человеком из тупой и прожорливой обезьяны, каковой по сути и является homo sapiens.

В центре Нью-Йорка, там, где произошёл взрыв, напротив выборного офиса нынешнего президента Нейтана Петрелли – нового короля изменившегося мира – всё ещё очень высокий уровень радиации – все датчики просто зашкаливают, так что все квартиры и дома в радиусе трёх кварталов пустуют уже третий год подряд. И он, – изгой, какими стали сотни, тысячи людей после того, как уже президент Нейтан Петрелли обрушил на мир правду об их особенностях, – единственный, кто безбоязненно осмеливается ходить по пустым и заброшенным улицам.

Когда взорвался Питер – он, Клод, видел и знал, на что в теории способен этот мальчишка, так что в байку про якобы взорвавшегося, рассказанную старшим Петрелли на следующий день после катастрофы, он не поверил.

Когда взорвался Питер, Клод, впервые за проведённые в бегах годы, – он уже даже не помнил, сколько лет прошло с тех пор как он, подобно обычным людям, обедал в ресторане или оплачивал парковку в «видимом режиме», - несмотря на свою «боязнь мира», как некогда сказал младший Петрелли, ненадолго вышел из подполья и вновь начал помогать людям. Только делал он это так, как считал нужным сам, а не кто-то другой. Нет, он не снабжал их едой, водой, одеждой или ночлегом – это долг обязанность правительства, а кто он такой, чтобы конкурировать с ним? Он не принимал участия в суматохе, поднявшейся после взрыва – по правде говоря, в то время он вообще был довольно далеко от Нью-Йорка, как всегда первым делом спасая собственную шкуру, так что о произошедшем ему стало известно из новостей по радио. Но со вступлением в силу так называемого проекта Линдермана, не осталось выбора и у него. И вот тогда-то его пути снова пересеклись с Питером Петрелли.

Ребёнок из обеспеченной семьи, младший брат президента, бывший медбрат в хосписе, тот сильно изменился, в считанные мгновения уничтожив больше половины населения города. И дело даже не в жутком шраме, из-за которого Рейнс не сразу узнал человека, вытащившего его из лагеря для «особенно опасных террористов», куда по собственной глупости он всё-таки угодил. Хотя шрам тоже сделал своё дело, не только изменив смазливую физиономию Петрелли, но и будто рывком сдёрнув с него налёт наивности и мечтательности, от которого в течение их недолгого знакомства и пытался избавить его Рейнс. Надо добавить, что безуспешно.

Младший Петрелли оказался опасным человеком – после их второй встречи Клод понял это так же ясно и чётко, как и то, что тогда – три года назад, он серьёзно недооценил парня. Нужно было убить его до того, как он осознал свои возможности, а не вестись не его упрямство и наивность.

Избавившись от розовых очков и лезущей в глаза чёлки, тот стал не жестоким – убийца более чем многих тысяч человек, но жёстким, и из медбрата, помогающего обречённым на смерть людям, он превратился в изгоя, убийцу и террориста.

Теперь Рейнс мог иметь с ним дело, вот только Питеру, в отличие от него, это не доставляло никакого удовольствия, что, однако, делало их общение ещё более интересным. Правда в такие моменты Рейнс чувствовал себя так, будто ходит по лезвию ножи, потому что когда Петрелли злился, то все незакреплённые предметы начинали мелко подрагивать – и это только в лучшем случае.

В течение более чем трёх лет они вполне успешно сотрудничали, значительно усложняя жизнь и работу нового правительства, хотя не то чтобы Петрелли нужна была его или чья-нибудь ещё помощь. Но плоды их работы были впечатляющими: с помощью Накамуры, обладающего способностью останавливать время, с которым ещё до взрыва свёл знакомство Петрелли и при поддержке Питера, они вытащили многих одарённых из специально созданных лагерей. Вот тогда-то их и объявили террористами, всех – за исключением Питера, о чьём участии в нападении вообще не было произнесено ни слова. Что никого из них не удивило. А Питер бесился. Некоторые недовольные – ну, их можно было понять – порывались поговорить с тем, разъяснить ситуацию, но Клод каждый раз успевал пресечь подобные поползновения. Не из доброты душевной конечно же, наверное он делал это, потому что чувствовал – иначе Большое Яблоко разнесёт вторым взрывом. И огрызка не останется.

Так что, о чём бы ни говорили остальные, сам Рейнс не винил Питера во взрыве – по крайней мере, теперь. Была досада и злость на самого себя, и вызванная ею мысль, что нужно было прикончить того, пока мог, и пока не стало слишком поздно. Не сделал. Сбежал. Тоже виноват, и, возможно, даже куда больше. Клод понимал лишь одно: будучи запечатлённым, будущее непременно сбудется, и взорвись тогда на Кирби-Плаза Питер, это произошло с кем-нибудь другим.

Все псы попадают в Рай – аксиома.

Все дороги ведут в Рим, и все вероятности складываются лишь в одно будущее.

Это как игра.

Только сколько бы в мозаике не было паззлов, сложить их можно лишь в единственно верную комбинацию. На мозаике их будущего только кровь, дым и пепел, и нет смысла винить во всём этом лишь одного человека. Как бы велики и опасны не были способности Питера, тот решивший и перевернувший весь мир взрыв всего лишь стал венцом чьей-то шахматной партии. Петрелли же просто сделал последний ход по указке неведомого кукольника, поставив шах и мат чужому королю.

Питер согласился с этим, когда невидимка вдруг разоткровенничался, решив поделиться с ним накипевшим, и с тех пор упорно пытался воссоздать картину событий, предшествующих взрыву и понять, кто был пешкой, а кто фигурой и какие ходы были сделаны для того, чтобы получить то, что они теперь имели. Телепортатор из Японии тоже не остался в стороне - Клод видел результат их трудов. Впечатляюще. И безумно.

Питер в самом деле неплохо играл в шахматы, но даже обладая способностью перемещаться во времени, он так и не научился мыслить глобально и просчитывать не только свои ходы, но и ходы противника. Поэтому-то у него не было и шанса что-либо исправить, в отличие от Накамуры. Тот, наоборот, не умел играть в шахматы и даже не представлял как какая фигура должна ходить, и именно в этом было его преимущество перед вторым игроком. Он не знал правил и ходил как по чёрным, так и по белым клеткам.

И когда, наконец, настало время ему отправиться в прошлое – туда, где всё началось, они начинают свою партию. Они не герои, но преимущество на их стороне, потому что в этот раз – они играют чёрными.

И начинают игру тоже они.