Глава 1У каждой истории есть свое начало и свой конец. Но чтобы найти первое в этих событиях придется копать слишком глубоко. Все завертелось, должно быть, когда на платформу девять и три четверти взошел мальчик со шрамом на лбу. А может и раньше, когда величайший темный маг современности убивал его родителей? Вполне возможно, что истоки придется искать где-то совсем далеко…
Зачем нам копаться в пыльных архивах прошлого? Зачем теребить застаревшие рубцы, оставленные войнами?
Говорят, что сказка о Мальчике-Который-Выжил началась именно в поезде. Грех не пользоваться такими блистательными примерами, посему мы тоже начнем отсюда.
Раздался оглушительный свисток паровоза, колеса медленно пришли в движение и Хогвартс Экспресс двинулся прочь от перрона. Дети, выглядывающие изо всех окон, махали своим родителям, оставшимся на платформе, до тех пор, пока ее полностью не скрыл туман.
Роза Уизли закрыла окно и уселась напротив кузена.
— Ну что, Ал, готов к учебе?
Веселая Роза не унаследовала типичного для Уизли цвета волос, высокий хвост был каштановым, и лишь изредка по кудряшкам пробегала рыжинка. Она была среднего роста, худенькая, даже чересчур. Личико ее было круглым, с едва заметной полосой веснушек на щеках. Прищуренные из-за лениво выползшего солнца глаза девочки были голубыми, как у отца.
Мальчик, которого она назвала Алом, был сыном того самого Гарри Поттера и практически полностью унаследовал его облик. Те же черные взлохмаченные волосы, тот же бледный оттенок кожи, те же зеленые глаза. Взгляд взрослых, знакомых с героем в юности, всегда невольно поднимался на лоб мальчика в поисках шрама, заставляя его смущаться и недоумевать. Он сильно сутулился, из-за чего казался ниже своей бойкой кузины.
— Не знаю, Роуз… — вздохнул он, отворачиваясь от окна. — Я все равно боюсь.
— Чего? Что можешь попасть в Слизерин? А разве дядя Гарри тебе не сказал, что там учился тот, чье имя ты носишь? Я думала – сказал. — Девочка резко подалась вперед и пристально посмотрела в глаза Альбусу: — Или ты просто боишься, что тогда Джеймс тебя будет дразнить?
Внезапно кто-то забарабанил в дверь четырехместного купе, в котором они сидели. Дверца отъехала в сторону, и ребята удивленно уставились на картину, открывшуюся им глазам. Нордической внешности блондин их возраста с узким лицом и ледяными светло-голубыми, практически серыми, глазами держал за руку маленькую девочку, цвет волос которой выдавал в ней Уизли.
— Лили! – хором завопили пассажиры купе.
Роза резко вскочила с места и затолкала Малфоя-младшего, а это был именно он, вместе с Лили в купе. Малышка зарделась и постаралась спрятаться за Альбуса, но даже он смотрел на нее с укором. Лили была низенькой, по-детски пухленькой, ее рыжие волосы были стянуты в два смешных пушистых хвостика. Одета она была, в отличие от старших ребят, не в мантию, а в обычную маггловскую футболку и шорты задорного канареечно-желтого цвета, открывающие взгляд на покрытые ссадинами коленки. Да и рано ей было носить мантию, ведь покупают ее в одиннадцать лет, а Лили было всего-навсего девять.
— Лили Луна Поттер, — строго повторила Роза. — Как ты вообще тут оказалась?!
— Лили Луна? У вашего папаши пунктик насчет двойных имен, да? И вообще, говорите потише, — недовольно пробурчал невольный свидетель семейных разборок, прикрывая уши ладонями. — У меня сейчас барабанные перепонки лопнут. Я нашел вашу сестричку в багажном отделении. Как она туда попала – молчит.
Роза и Альбус продолжали смотреть на девочку, которая с завидным упорством не замечала этого и заинтересованно разглядывала игру солнечных лучиков на полу.
— Эй, – продолжал возмущаться отпрыск Малфоев, присаживаясь рядом с Розой. — А где благодарности герою то есть мне? Мне полпоезда пришлось обойти, чтобы ваше купе найти.
— Тоже мне, жертвы! — впервые за прошедшее время подала голос Лили. — Я же просила меня оставить!
— Чтобы мне потом влетело за укрывательство малолетних беглецов?! Нет уж. Тем более дочь таких видных личностей! Да если об этом узнают журналисты, могут раздуть это до размеров великана! Я так и вижу заголовки статей: «Семейство Малфоев вспоминает Пожирательское прошлое!» или «Наследник семьи Малфоев похитил дочь Гарри Поттера!» Нет, нет и еще раз нет! Сказали бы спасибо, что не повел к дежурным преподавателям!
— Лили, — заговорил Альбус, стараясь не обращать внимания на Малфоя, который все еще подбирал названия газетным заголовкам. — Может, ты все-таки объяснишь, что тут происходит?
— Вы же знаете, что мы с Хьюго очень хотим в Хогвартс… — протянула она и слегка сбивчиво поведала историю проникновения в поезд. — Вот мы и стащили у дяди Рона палочку, пока он ваши вещи выгружал. А перед этим мы прошерстили всю библиотеку тети Гермионы на предмет заклинания для аппарации. Мы хотели попасть в поезд и спрятаться, но у Хью не вышло, а я смогла! И только я подыскала подходящее местечко, как меня поймал этот тип. А потом заявил, что только у Уизли могут быть такие волосы. А я не Уизли, а Поттер! Вот.
— Ну извини, девочка. Я же не знаю кто из вас кто. Мы вообще все не представлены, — возмутился «этот тип». Чуть помолчав, он продолжил: — Но, зная характеры наших родителей и их взаимоотношения, вряд ли они решат нас представить друг другу, как полагается. Я Скорпиус Гиперион Малфой.
Пару секунд троица смотрела на протянутую Скорпиусом ладонь, словно ожидая подвоха, и припоминая наставления Рональда Уизли об «этих зацикленных на чистокровности Малфоях». Тишину нарушила Роза, решительно пожавшая руку блондина со словами:
— Роза Уизли.
— Альбус Северус Поттер, — продолжил череду знакомств мальчик.
Младшенькая неслышно буркнула в сторону что-то вроде: «И это ОН придирается к нашим именам?», но все же пожала руку мальчика в свою очередь.
— Ага! — снова открылась дверь купе. — Вы тут уже с Малфоями братаетесь?! Так и знал. Что же скажет дя… Лили! Что ты тут делаешь?
В купе ввалился старший сын семьи Поттеров — Джеймс Сириус. Вслед за ним вошла белокурая Виктори Уизли.
Эти двое являли собой полные противоположности. Джеймс был долговязым хулиганом-третьекурсником, каштановые волосы которого были растрепаны похлеще, чем у братца, на шее болтались большие летные очки в рыже-красной цветовой гамме — в цветах Гриффиндора! — с диоптриями. Джеймс еще в раннем детстве умудрился посадить себе зрение, зачитываясь по ночам книгами о приключениях. Родители каждое утро находили его спящим в обнимку с книжкой и маггловским фонариком.
Виктория же даже стоя на порядочной высоты каблуках, ростом едва доходила до уха кузена, настолько вырос гриффиндорский загонщик. Светлые волосы девушки, от природы вьющиеся, были старательно выпрямлены заклинанием, и свободно рассыпались по плечам, на круглом личике цвета чайной розы сильно выделялись крупные овальные глаза синего цвета, обрамленные веерами ресниц, носик тоже был кукольным – небольшая курносая кнопочка, губы были чуть полноватыми. Виктория своей хрупкостью и женственностью даже напоминала какого-то ангелочка, вздумавшего спуститься на землю, в особенности на фоне Джеймса. Должно быть именно из-за таких сравнений с небесными созданиями, девушка и выпрямляла волосы. Кроме этого незамысловатого заклинания она не пользовалась ничем, «украшающим» внешность: ни косметики, ни каких-то чар или иллюзий. Все-таки она была хоть чуть-чуть, но вейлой, а это многое значит.
— Мы ждем объяснений, — склонила голову набок девушка, рассеянно наматывая прядку на палец.
Спустя десять минут, полных объяснений и кратковременных споров.
— Можешь не беспокоиться, Лили, — мелодичным голоском заверяла кузину Тори. — Я отослала сову Джинни и директрисе МакГонагал. Они уже знают, что произошло, и как только мы приедем в Хогвартс, тебя отправят домой.
— Не хочу-уу, — хныкала хулиганка.
Джеймс подхватил сестренку на руки и сказал:
— А сейчас, маленькая, ты пойдешь в наше с Виктори купе, а не то я расскажу дяде Рону, что вы с Хьюго стырили его палочку. И еще, — он добавил громким шепотом, — я не расскажу тебе, где тут находятся самые вкусные сласти…
Одного упоминания сладкого было достаточно, чтобы Лили временно угомонилась и перестала ерзать на плече брата. Он вышел из купе, помахав рукой ребятам. Тори лучезарно улыбнулась и вышла вслед за кузеном, на прощание сказав:
— Увидимся!
Через пару минут возле купе появилась улыбчивая женщина с тележкой, полной сладостей. Альбус и Рози полезли в карманы за кошельками, но Скорпиус опередил их:
— Беру всю тележку!
— Скорпиус, ты сможешь все это съесть? — удивился Альбус.
— Да нет же, — поморщился блондин. — Разделим на троих.
— И сколько мы тебе должны? — деловито осведомилась Роза.
— Вы точно хотите меня обидеть, — притворно надулся он. — Неужели вы считаете, что все Малфои — жуткие скряги и эгоцентристы?
Мальчик ссыпал продавщице в ладонь горку золотых монет и сгрузил сласти на столик.
— Видела бы это Лили...— хихикнула девочка. — Думаю ты уже обзавелся бы собственным фан-клубом в лице одной персоны, Скорпиус. Правда, учитывая ее характер, думаю он довольно быстро бы увеличился… На сверстников она умеет оказывать чудовищное влияние…
— Мне покупная слава не нужна, — все тем же деланно обиженным голосом произнес Малфой и тоже засмеялся.
Настроение троицы радикально улучшилось. Была ли виной этому Лили, провернувшая такую вот махинацию, или же Виктория, применившая чары вейлы — неизвестно, но следующие часы в поезде отпрыски знаменитых на весь Хогвартс – да что там, на весь магический мир! – выпускников провели, перешучиваясь и весело смеясь.
~
Джеймс и Виктори, ехавшие в соседнем купе, невольно улыбнулись, заслышав громкий смех.
— Похоже – это именно их ждет Хогвартс, да? — тихо спросила Тори. — Ты ведь тоже видел ту залу, что нашел Тед?
Джеймс, задумчиво глядя в окно, кивнул. Надпись на стене отчетливо врезалась в мозг, заставляя совершать многочисленные выходки, в надежде, что это пророчество о нем. Но, увы, это было не так. А так как и на следующий год, когда в Хогвартс поступили Доминик и братья Скамандеры — одни из его немногочисленных знакомых второкурсников —, то следовало ожидать разрешения загадки именно сейчас. Ну или на следующий год, когда в Хогвартс пойдут Лили и Хьюго.
— Знаешь, я даже завидую им, — практически беззвучно прошептал он, рисуя на стекле какие-то буквы.
Положив головку на колени кузины, сладко посапывала Лили, сжимая в ладонях цветные обертки от конфет. Туман за окном полностью рассеялся, и лишь изредка солнце переставало светить так ярко, скрываясь за спешащими куда-то облаками.
~
Величественный замок Хогвартс был готов к приему новых учеников и скоро они уже должны были приехать. Согласно расписанию, Хогвартс-экспресс вот-вот подойдет к станции в деревушке Хогсмид. Весь преподавательский состав одной из лучших школ собрался в главном зале, проверяя какие-то мелкие детали. Все должно быть идеальным. Только где-то наверху, примерно на восьмом этаже, по пустынным коридорам разносилось гулкое эхо от шагов, пробуждая некоторых особенно любопытных обитателей портретов. Девушка странной, абсолютно не запоминающейся внешности совершала уже третий круг по пустому коридору. Наконец, что-то негромко щелкнуло, и из-за очередного угла показалась дверь, из-под которой выбивался неровный лучик света.
Девушка чуть ли не подпрыгнула от радости, по видимому ей уже надоело блуждать по этажу, и открыла дверь. Пред взором ее оказалась небольшая комната, утопающая в густых мягких коврах изумрудного цвета. У стены напротив двери стоял разожженный камин, являющийся единственным источником света. Рядом стояло два кресла в темно-зеленой обивке, в одном из которых сидела фигура в темном балахоне, пристально всматривающаяся в огонь. В руке она держала высокий бокал с вином.
— И зачем такая секретность? – недовольно спросила вошедшая, сверля взглядом спинку кресла, ожидая пока собеседница, заставившая топать на такую верхотуру именно в тот момент, когда начальство в любой момент может потребовать вернуться вниз, обернется. — Поговорили бы в зале, как нормальные люди…
— Так все будет гораздо загадочнее, не так ли?— ответила волшебница, потягивая рубиновый напиток.
— Пока не улавливаю сути, — хмыкнула первая, устраиваясь в соседнем кресле.
— Все предельно просто. Столько лет здесь не происходило чего-то мало-мальски интересного…
— Значит наш выпуск — это ничего не происходило? Нет, с войной, конечно, не сравнится, но тихо тут никогда не было. Да взять того же Теодора Ремуса Люпина и его дружка Фредерика Уизли. Да и Джеймс Сириус Поттер старается.
— Хорошо, что ты про него напомнила. Он, боюсь, может нам помешать.
— Вот уж по поводу кого волноваться не надо, так это по поводу Джеймса. Тебя, так понимаю, смущает карта, да? Так вот, способов отвлечь его от разглядывания ветхой и местами устаревшей бумажки великое множество!
Внезапно на руках ведьм засветились практически идентичные серебряные браслеты с крохотными зелеными камушками. Сухой голос, возникший из ниоткуда, громко заявил:
— Всем преподавателям пройти в обеденный зал. Поезд прибывает через полчаса. Вместо мистера Лонгботтома первокурсников проводит мисс Арк Энциэль. Невилл, зайдите ко мне в кабинет.
Проворчав что-то вроде «ни минуты покоя», собеседницы одновременно встали и вышли из комнаты, тщательно ее заперев. Все думали, что Выручай-комната сгорела и ни к чему им было знать обратное.
~
— Первокурсники! – подобный раскатам грома голос разносился по платформе в Хогсмид. Джеймс Поттер завертел головой, стараясь найти в толпе младшеньких. Виктори незадолго до приезда в деревню ушла в вагон старост и оставила кузена одного вместе с Лили.
На платформе, как и в утреннем Лондоне, властвовал туман, не позволяя различить что-то на расстоянии пары метров вокруг. Разве что только крупную фигуру лесничего можно было разглядеть даже издалека. Было довольно холодно, и Лили в тот же миг покрылась мурашками, но старалась не подавать виду. Юноша снял свою мантию и накинул на плечи сестренки, слегка приобняв ее. Девочке на миг почудилось, что она тоже одна из Них. Из тех, кто вот-вот впервые устремится к гостеприимным вратам замка, кто наденет на голову Распределяющую шляпу и спустя мгновение под рев аплодисментов побежит к столу с новыми друзьями.
— Лили! – расталкивая школьников и постоянно извиняясь, к Поттерам подбежал слегка запыхавшийся мужчина лет тридцати семи-тридцати восьми.
— Здра-асьте, профессор, — радушно улыбнулся Джеймс, отвешивая шутливый полупоклон. — Вы тут не особо пихайтесь, а то ученики подумают, что декан Хаффлпаффа грубиян.
— Здравствуй, Джеймс, — спокойно ответил преподаватель. — Ты, как я вижу, в своем репертуаре.
— Дядя Невилл, — решила влезть Лили. — Ну возьмите меня в Хогвартс, а? Я буду все-все учить! Вот честно-честно!! Ну пожааалуйста!
— Нет, Лили. У магглов есть одна поговорка… Всякому овощу свое время. Сейчас тебе надо вернуться к родителям и извиниться перед Роном. Я бы с удовольствием и сам отправился с тобой — очень интересно узнать, как ты в девять лет смогла самостоятельно аппарировать с помощью чужой палочки и не застрять где-то на половине пути, но я должен быть в зале.
Из складок мантии декан выудил маленькую голубую чашку и отдал ее девочке. В ответ на насмешливый взгляд Джеймса, он поспешил пояснить:
— Первое что попалось под руку. Лили, между прочим, такого даже твои дяди себе не позволяли!
— Умоляю, профессор, давайте хоть сегодня обойдемся без лекций! — процедил сквозь зубы Поттер. — Меня ждет еще целый год сплошной учебы, дайте последний день отдохнуть. И вообще, история магии — не ваш конек.
Невилл отвесил нерадивому ученику подзатыльник и забрал у его сестры мантию.
— Лили, ты должна сказать слово «чайник» три раза.
— Чайник-чайник… Ну можно остаться, а?!
Мимо пронеслись Альбус, Роза и их… Хм… Новый друг.
— Передавай привет маме с папой, — крикнул заметно повеселевший Альбус.
— Всем передавай, — вторила ему Рози.
Видя то, что сестренка колеблется, Джеймс присел на корточки рядом с ней и, щелкнув по носу, ласково шепнул:
— Брысь отсюда. Чайник.
В ту же секунду Лили скрылась в клубах белого дыма, стремительно исчезавшего. Увы, она даже не успела начать высказывать Джеймсу свою гневную тираду.
Сам Джеймс тем временем неторопливо поднялся и задал вопрос, мучавший его уже несколько минут:
— Профессор… А почему «чайник»?
~
Хагрид подвел первокурсников к берегу озера. Величественный силуэт замка возвышался над темной гладью воды, отражающей свет множества окон.
— Садитесь в лодки по четверо, — заявил великан. — Больше они не выдерживают.
Оставался открытым вопрос, как сие плавсредство выдерживало самого лесничего, но эта тайна Хогвартса, наверное, останется неразгаданной.
Альбус, Роза и Скорпиус уселись в одну лодку, к ним присоединилась низкая полненькая девочка с двумя пшенично-русыми косичками. Она назвалась Алисой Лонгботтом и на протяжении всего пути непрерывно болтала. Видимо так она пыталась скрыть свое волнение.
После путешествия по озеру, Альбус окончательно успокоился. Скорпиус вот утверждал, что точно попадет в Слизерин, а с другом Ал уже не так боялся переселения в холодные подземелья. А Роуз ни с того, ни с сего начала беспокоиться. Чувствовала она, что вот кому-кому, а ей на факультет Змеи не попасть. Эх, знал бы папочка Рон, о чем его драгоценная доченька думает, самоудавился бы.
— Первокурсники! — снова закричал кто-то, стоило первым представителям флотилии маленьких лодок ступить на землю в темном туннеле. — Все ко мне! Хагрид, вас уже ждут в зале.
Прямо как эстафетные палочки, честное слово.
В этот раз ребятишек повела странная девушка, которой явно не нравилось однообразие, что заставляло ее постоянно менять цвет волос с одного на другой. Она то и дело поправляла очки в черной оправе, которые постоянно сползали на кончик носа. То, что перед ними метаморфомаг Рози поняла тут же. В конце концов, Тедди тоже постоянно менял свою внешность.
Лестница закончилась, и ребята вышли в парк, разбитый прямо перед Хогвартсом. Гравий негромко похрустывал под ногами. Слушая тихую болтовню ровесников и учительницы, девочка поняла, что волнуется все больше. Казалось, если бы не Альбус и Скорпиус, крепко сжавшие ее ладони, она бы точно убежала назад к лодкам. Оба мальчика смотрели на Рози ободряюще, словно взглядом пытались передать ей уверенность в том, что все будет хорошо. Правда будущей волшебнице так вовсе не казалось.
— Не отставайте, — время от времени покрикивала учительница. Выглядела она довольно молодо, но с этими метаморфами ни в чем нельзя быть уверенными.
Друзья тем временем протолкнулись поближе к учительнице, видимо для пресечения попыток бегства со стороны Розы, хотя она и не думала об этом. Почти… Ну разве что совсем чуть-чуть…
— Не боись, девочка, — бодро улыбнулась провожатая, одним взмахом волшебной палочки отворяя широкие врата Хогвартса. — Здесь любой факультет хорош. Вот я в детстве, помнится, так хотела на Гриффиндор…
— И куда же попали? — хмуро осведомилась Роза.
— В Слизерин. Но я сама в этом виновата. Если бы годик потерпела… — начала было учительница, но внезапно остановилась. — Впрочем, вам это неинтересно. Я, кстати, у вас буду вести защиту от темных сил. Меня зовут Иридесса Арк Энциэль. А вы? Хотя нет, я лучше сама угадаю. Вот ты, — она указала на брюнета, — сын Гарри Поттера и Джиневры Уизли — Альбус Северус. Очень на отца похож. Только шрама и очков для полноты образа не хватает. Твой старший брат больше похож на мать. Так, а ты — взгляд Иридессы переместился на Розу, — хм… Точно, Розалия Уизли. Ну а ты, — теперь она обратила внимания на Скорпиуса, — наследник титула Малфоев. Хотя тут и гадать не нужно. Перстенек-то заметный, да…
Скорпиус исподлобья глянул на учительницу и повернул фамильный перстень-печатку с каллиграфической буквой «M» изображением вниз.
— Вот глупости. Между прочим, ты тоже вылитый отец. Запомни, Скорпиус Гиперион, у Малфоев внешность не менее характерная, чем у Уизли.
Странно, на мисс Арк Энциэль было просто невозможно обижаться. Она говорила все напрямую, просто и без задней мысли. То, что думала, то сразу же высказывала вслух. Да еще так беззаботно, что как-то и не выходило обидно. Роза подумала, что даже ее вспыльчивый папа не полез бы за палочкой, скажи ему об отличительных чертах их семьи именно она.
— А вас вообще должен был встречать декан Хаффлпаффа — профессор Лонгботтом, — зачем-то сказала учительница, — но там, на перроне что-то стряслось, и он должен был немедленно туда прибыть. Вы ничего не видели подозрительного?
Сразу же стала понятна причина раскрытия этого секрета. Учительница попалась из любознательных.
— Жуть, как интересно, — посетовала она. — Вряд ли он будет рассуждать об этом во время пира, а после я его отловить не успею. И вообще, он какой-то неразговорчивый.
Альбус и Роза слегка покраснели, догадываясь о причине, сорвавшей Невилла из Хогвартса, но Иридесса этого, кажется, не заметила, уже отвечая на вопрос какой-то итальянки. Кажется, они говорили о том, что род АркЭнциэль из Франции и об отсутствии у представительницы сего семейства акцента.
Альбус хмыкнул. Тедди всегда говорил, что если ты меняешься внешне, то потрудись и голос переделать. Плохо будет, к примеру, изображать девушку и при этом говорить басом. У приемного брата не очень хорошо удавалось копировать голоса, но профессионал, по его же мнению вполне способен и на такое.
И вот, наконец, он — главный зал замка Хогвартс. Точнее, только лишь двери, но и сами по себе, они были интересны. Интересно, Розе это только показалось или деревянный всадник передвинулся куда-то?
Преподавательница повернулась лицом к первокурсникам и сказала:
— Таак… Среди вас есть те, кто родился в семье ма… в семье не волшебников? — несколько ребятишек подняли руки. — Хорошо. Тогда краткий обзор. Это — школа магии и чародейства Хогвартс. Хотя это, думаю, все знают. Наша школа славится своими достижениями… Бла-бла-бла... вам это все на Истории Магии расскажут. Да и книжки никто не отменял. Короче, есть у нас четыре факультета — Гриффиндор, Слизерин, Хаффлпафф и Рейвенкло. Ребята из Гриффиндора отличаются храбростью и гордостью. Ученики Слизерина очень расчетливы и хитры, большей частью — чистокровные волшебники. Но даже если ваша бабушка в Энном колене была магглом, в смысле не волшебником, — это вовсе не значит, что вы не можете туда попасть. Выпускники Хаффлпаффа — настоящие души компании. Веселые и дружелюбные, и старательные, конечно. Но, уж поверьте моему учительскому опыту, умело сочетают эту старательность с жуткой ленью. Наконец, Рейвенкло — лучшие студенты в плане учебы. Умные и серьезные. Заметьте, это не значит, что они все зануды. Проще говоря, все факультеты хороши и закатывать истерики по поводу того, что вас определили «не туда» — не надо. Все равно, что мелкой собачонке лаять на слона. Никто и пальцем не пошевельнет ради перевода вас на другой факультет. Шляпе-то лучше знать. И еще. За какие-то полезные дела и за хорошую учебу вы получаете баллы, начисляющиеся вашему факультету. А если вы плохо учитесь или вытворяете что-то, с факультета снимают баллы. Так что думайте перед тем как… шалить. Дом, получивший наибольшее количество баллов выигрывает кубок Школы.
Пока ребята переваривали информацию, Иридесса щелкнула пальцами, вспомнив о чем-то, и продолжила:
— Вы сейчас войдете в зал и я буду объявлять имена. Как только услышите свое, подходите к стулу и садитесь. Я надену на вас Шляпу и она определит вас на факультет. Итак…
Волшебница снова отвернулась к двери. Картинно махнув руками, она шагнула вперед. Словно по мановению волшебной палочки, хотя она явно ее не использовала, тяжелые створки двери открылись так легко, словно не весили ничего.
— Добро пожаловать, — улыбнулась Ирис.
Взору детей открылся вид на зал — украшенный яркими флагами четырех домов и освещенный тысячами летающих свечей, он выглядел великолепно. Взгляды новичков тут же устремились к потолку. И немудрено, не каждый же день ты можешь наблюдать темное ночное небо прямо из теплого здания. Это всё придавало залу какой-то величественный, огромный вид. Ребятам казалось, что секунды тянутся вечно, казалось, что они так и будут идти вперед, сопровождаемые тысячами парами глаз. В особенности тягостным ожидание было для Розы, которая должна была оказаться одной из последних распределяющихся.
Сухая женщина в темной мантии и широкополой остроконечной шляпе встала из-за учительского стола и начала свою речь. Она говорила о важности учебы, о прилежании, о дружбе и о том, что факультеты не должны враждовать. Не забыла директриса МакГонагал и о квиддитче.
Появившись будто из ниоткуда, в зале очутилась невысокая девушка, должно быть не сильно старше Иридессы, стоявшей рядом с новыми учениками. На руках она держала ветхую шляпу, складки на которой, казалось, обозначают глаза и брови, правда по рассказам старших, это и было лицо распределительницы.
— Это преподаватель зельеварения — Роксана Фрифолл. Она у нас тут декан Слизерина, — шепотом поведала метаморфша.
Профессор Фрифолл определенно была не из таких волшебников, которых можно завсегда встретить в Дырявом Котле, например. Подобные ей скорее представлялись на светских раутах. Все выдавало в ней дворянку — походка, осанка, изящество и грация. Этой особе было не особо важно чужое внимание, но она предпочитала выглядеть эффектно и приковывала к себе взгляды. К примеру вместо мантии она предпочитала плащ, закрепленный серебряной спиралью. Являющийся лишь декоративным шлейфом, он открывал вид на платье изумительного темно-зеленого оттенка, по крою явно напоминающее о балах и старых временах, когда еще жили на земле этой рыцари. О том, что в те времена помимо рыцарей по земле ходила еще и Инквизиция мы лучше забудем, не стоит портить праздник упоминанием о какой-то хилой Средневековой организации, о которой сейчас только байки всякие рассказывают. Роксана положила шляпу на трехногий стул и вернулась к столу. Иридесса проследовала к стулу и замерла в ожидании.
Те самые складки и заплаты на сером полотне задвигались и «лицо» стало гораздо явнее. В следующий миг в ней оказалась дыра, напоминающая рот. Шляпа запела довольно хриплым голосом песню, в витиеватых словах которой смысл был примерно тот же, что в кратеньком рассказе радужновласой учительницы. Когда песня закончилась, все слушатели громко захлопали. Вскоре аплодисменты смолкли, оставив после себя звенящую тишину.
Сейчас начнется…
—Амати, Лючия! — выкрикнула Иридесса, развернувшая длинный список.
Из толпы детишек выступила девочка, которая старалась держаться так, словно все ей были чем-то обязаны. Впрочем, для большинства знатных волшебников такая манера поведения была чем-то само собой разумеющимся. Лючия была невысокой изящной девочкой и была похожа скорее на фарфоровую куклу, разве только была далеко не бледной. Из-под пушистой черной челки на всех поглядывали карие глаза, кажущиеся отчего-то холодными, хотя обычно такой оттенок ассоциируется только с теплом. Волосы ее были собраны в какой-то сложный кок, оставляющий свободными пару локонов, которые с продуманной небрежностью падали на плечи. Но несмотря на все свое дворянское «великолепие», она не производила и половины того эффекта, что сопровождал удалившуюся недавно Роксану. Девочка села на стул и слегка поморщилась, когда преподавательница одевала на нее ветхую шляпу. Шляпа нахмурилась и, кажется, задумалась. Странно, Розе казалось, что с этой особой все должно быть абсолютно ясно, и к гадалке не ходи — настоящая слизеринка. Пристально присмотревшись к шляпе, девочка подумала, что, должно быть, той просто не понравилось выражение лица Лючии, и она решила свредничать. Но девочка решила не зацикливаться на такой нелогичной мысли — шляпы, пусть даже и магические, не могут испытывать такие эмоции!
— Слизерин!
Новоиспеченная школьница поспешила снять шляпу и, поправляя слегка растрепавшуюся прическу, поспешила к зеленому столу. Успевшая заскучать Ирида, махнула палочкой, и мантия итальянки окрасилась в зеленый цвет.
— Таак! Следующий…— возвестила она, обрадовавшись новой идее.
Роза не вслушивалась в имена. Она отрешенно, словно со стороны, смотрела на то, как учительница приглашала новых ребят, как шляпа выкрикивала факультеты, как радостные или разочарованные дети встают со стула и бегут к своим новым товарищам, как по пути их мантии окрашиваются в цвет дома.
— Лонгботтом, Алиса!
Роз отвлеклась от созерцания преподавательского стола и перевела взгляд на снова задумавшуюся шляпу. Насколько она поняла, Алиса тоже боялась поступить «не туда». Но Слизерин ей не грозил, так же как и самой Розе. Вот Хаффлпафф или…
— Гриффиндор! — возвестила шляпа. Алиса обернулась на отца, сидящего по правую руку от госпожи МакГонагал, и только потом побежала к своему столу.
— Малфой, Скорпиус Гиперион!
Мальчик вышел из шеренги и спокойно сел на стул. Как же Роза ему завидовала! Сохранять такое спокойствие… Хотя ему и волноваться было нечего…
Шляпа особо долго не думала. Да и остававшиеся еще в толпе Альбус с Рози не сомневались в том, куда попадет чистокровный волшебник, вся семья которого училась на Слизерине. Нет, бывали, конечно, исключения, но исключения на и исключения, чтобы быть редкими.
— Слизерин!
Еще несколько человек отправились в разные факультеты, приветствующие каждого шквалом аплодисментов. Роза сцепила ладошки в замок. Волнение все усиливалось…
— Поттер, Альбус Северус!
Альбус подошел к шляпе, кинув еще раз взгляд на кузину. «Все будет хорошо!» — пытался он передать ей свои мысли и свою уверенность. Конечно же, они не были телепатами, но кто же знает, вдруг подействует?
Шляпа вновь нахмурилась, примерно так же хмурилась порою сама Роза, «плавая» на уроках в маггловской школе. Что ни говори, но даже при такой любви к учебе, не все легко дается. Тем более, что многие маггловские знания не способны принять некоторые вполне обыденные для волшебников вещи. Вот как, к примеру, учительнице по биологии объяснить, что драконы существуют, и она, Роза, сама лично видела их этим летом, когда гостила у дяди?
Губы Альбуса не шевелились, хотя Роза помнила, что дядя Гарри советовал с ней говорить.
— Слизерин!
Все слилось в пестрые огни, в череду разрозненных звуков. Роза очнулась лишь, когда поняла, что сейчас объявят ее. Из первокурсников осталось всего-то три человека.
— Уизли, Розалия!
Девочка глубоко вдохнула и, закрыв глаза, села на стул. Темная шляпа накрыла ее лицо до самой переносицы, из-за широких полей лица Розы вообще не было видно.
«Можно мне в Слизерин?» — мысленно спросила она, решив, что этот головной убор, скорее всего может читать мысли.
Шляпа засмеялась.
«Девочка моя, тебе туда нельзя. Нет в тебе чего-то… Хм… Слизеринского»
Розе показалось, что голос шляпы как-то не соответствует ее внешнему обличью. Какой-то молодой. И девичий. Странно это как-то.
«Но Ала-то вы туда отправили!»— чуть ли не вслух возмутилась Роза.
«Эх, знала бы ты, какой я вам сю… Хотя, этого тебе знать не обязательно, да»
«Ну пожалуйста!»
«Роза, тебе сейчас надо гадать Гриффиндор или Рейвенкло. Не думай ты о Слизерине. Так куда же тебя отправить? Гриффиндор, определенно»
«Сли-зе-рин! Пожалуйста!»
«Ты только подумай! Два враждующих факультета, но только трое не поддаются стадному чувству… В идеале, конечно, романтика нужна. Бери что угодно из Шекспира и в Хогвартс переноси! но вы для этого пока маленькие, а те, что постарше уже не смогут перебороть неприязнь. Вот годика через два-три заходи, может и над романтикой покумекаем… Да что я тебе объясняю тут такие банальности?»
— ГРИФФИНДОР!!
Голос шляпы вновь стал скрипучим и вполне соответствующим такому древнему головному убору. Гриффиндорцы радостно приветствовали Розу, откуда-то успел налететь Джеймс, который был даже рад тому, что его братец поступил-таки на Слизерин, ведь это означало новый повод для дразнилок.
— Поздравляю, Роза! С твоими мозгами и моими талантами в квиддитче у остальных факультетов точно нет шансов заполучить кубок школы!
Рози покраснела, смущаясь от повышенного внимания к своей персоне. Гриффиндорцы улыбались и хлопали, выкрикивали какие-то слова одобрения. Объявили последних учеников, и директриса разрешила начать банкет. Девочка решила до поры, до времени выкинуть из головы странную шляпу.
К Джеймсу и Розе тем временем подсела девушка с короткими черными волосами, передние пряди которых едва-едва достигали острого подбородка, да и сзади были не сильно длиннее. Она была очень худощавой и жилистой, но не такой, как многие анорексичные маггловские модели, девушка напоминала скорее бегунью.
— Привет, ты Роза, да? — улыбнулась она во все тридцать два зуба. — Я Катарина Вуд, можно просто Кэт. Твой кузен, как я погляжу, уже болтаешь о своих будущих победах? Не слушай его, Роза. Он хвастун и лентяй. Все очки, что мы заработаем в квиддитче, он спустит на уроках. А уж о его выходках я вообще молчу!
— Э-эй! Я не виноват, что в прошлом году победил Рейвенкло!
— Ну да, конечно. А яйцо карликового дракона у Хагрида стащил не ты.
— Ты же мне в этом помогала!
— Но меня же не поймали!
После пары минут сего очень информативного разговора, Роза поняла, что эти двое могут спорить часами. Поэтому девочка попросту постаралась абстрагироваться от словесной перебранки третьекурсников. Она уже начала вспоминать рассказы Джеймса о Катарине. Кажется, она, как и Джеймс, была загонщиком в Гриффиндорской команде. Что, если задуматься, было несколько странным, потому что девушки редко выступали в такой роли.
Отчего-то Роза вспомнила, что ей как-то удалось случайно услышать разговор собственное матери и миссис Поттер, что было бы неплохо, если Катарина и Джеймс начали бы встречаться. Правда глядя на Катарину, смело можно было сказать, что свидания и прочая девчачья дребедень ее вообще не интересует. А если кто и осмелится заикнуться хоть о малейшей возможности этого, точно получит бладжером в нос.
Роза потянулась к какому-то блюду, что не укрылось от зорких (и не совсем зорких) глаз спорщиков. Они с каким-то странным фанатизмом начали наваливать девочке в тарелку разные яства, словно устроив очередное состязание. Девочка робко посмотрела на оказавшуюся на ее тарелке гору еды и подумала, что всего этого ей не съесть. А Джеймс и Катарина продолжали спорить, уже на новую тему. В этот раз «яблоком раздора» стал свободный кусочек на Розиной тарелке, который они оба хотели заполнить.
— А я тебе говорю, что надо ее Берти Боттс угостить!
— А я тебя повторяю, что она их тыщу раз ела! У нас дядя магазин проделок содержит, а ты пытаешься ее какими-то Берти Боттс удивить! Ей надо пышек дать!
— Да эти твои пышки-пончики в нее уже не влезут! Они жирные! Убери эту гадость отсюда!
— То что ты не любишь пышки — не значит, что другим не понравится!!
— Столько есть нельзя! А бобы места почти не занимают!
— Да неправда! Ты не знаешь сколько наша бабушка готовит!
— Ненормально это!
— Нормально!
— Нет!
— Да!
На усиливающийся шум со стороны двух третьекурсников уже начали оборачиваться другие студенты, и, что более опасно, преподаватели. Посреди стола материализовался призрак, одной рукой придерживающий голову. Насколько Роза знала — это был Почти-Безголовый-Ник, предпочитающий называться длинным именем сэр Николас де Мимси-Помпиньон. Он тихонько кашлянул и сказал:
— Господа, быть может вам лучше говорить тише? Кажется, директриса вас заслышала.
Ребята тут же утихли. Споры спорами, а все-таки отнимать у факультета баллы, да еще и в самом начале учебного года, не хотелось.
— Надеюсь, вы представите меня этой юной леди? — спросил сэр Николас.
— А… Роуз, — это Почти-Безголовый-Ник. Ник, — это моя кузина Роза Уизли.
— Розалия, ваш кузен, увы, даже не представляет, что такое хорошие манеры, — покачал головой призрак.
— Я читала о вас, сэр, — улыбнулась Роза.
— Правда? — обрадовался Ник. Казалось, были бы у него слезные железы, точно бы прослезился. Но привидения не плачут, а Миртл не в счет, да и у той тоже была скорее проекция.
В общем и целом, пир, сопровождающийся традиционным гимном Хогвартса, прошел удачно и даже без жертв, что, учитывая характер учеников, было даже удивительным.
Глава 2Роза проснулась из-за того что кто-то уже минут пять методично пихал ее в бок. Девочка приоткрыла один глаз и посмотрела на будильник. Время было чересчур, по ее мнению, ранним для пробуждения, и она решила наплевать на эти дурацкие тычки и натянула на голову одеяло. Но неизвестный оказался этим недоволен и стащил его с Розы. Девочка даже не потрудилась разлепить глаза. Тогда Катарина, коя и оказалась жестоким будильником, схватила первокурсницу за руку и поволокла за собой в ванную.
Но та и ванной, стоя на ледяном плиточном полу, выражала готовность спать. Хоть стоя. Загонщица проскрипела нечто невнятное сквозь зубы и направила на Розу палочку.
— Агуаменти! – резко сказала она. Прямо в девочку полетела струя воды, вырвавшейся из палочки. Надо сказать, полусонная Роза умудрилась не завизжать и даже не наброситься на обидчицу с кулаками. Даже в таком состоянии она умудрялась понимать, что против бодрой третьекурсницы, которая занимается квидитчем, ей, хиленькой девчушке, не выстоять.
— И кто меня сушить будет потом? — недовольно проворчала она,
— Палочка же и высушит, если полотенце не устраивает, — беззаботно откликнулась Катарина и достала из сумки кусок пергамента, слегка потрескавшийся по краям от времени.
— Карта Мародеров? — предположила Роза. Уже вытирая голову белоснежным полотенцем с вышитым в углу гербом Гриффиндора, она подошла поближе. — Я думала, она у Джеймса.
Конечно же, Роза знала о том, что карта в Хогвартсе. Не таков был ее кузен, чтобы не похвастаться. Насколько можно было верить его россказням — неизвестно, но звучало довольно правдоподобно. Перед своей первой поездкой в Хогвартс, Джеймс просто стащил ее со стола отца.
— Ага. Только твой кузен – растяпа, и опять оставил ее в конспектах по зельям, — улыбнулась старшая. — А я подумала, что такую ценную бумагу нельзя оставлять на видном месте, мало ли кому в голову взбредет что-нибудь на ней накорябать? Это было бы, по меньшей мере, расточительно, да и никогда не знаешь, что придумали для этой карты господа мародеры. Они ведь могли и проклятие какое приплести в чары.
Катарина поднесла палочку к пустому пергаменту и произнесла:
—Торжественно клянусь, что не затеваю ничего хорошего.
По пергаменту поползли линии, складывающиеся в завитки, в буквы. Наконец проявилась надпись, гласящая: «Господа Лунатик, Мягколап и Сохатый, организаторы общества помощи колдунам-проказникам, с гордостью представляют Карту Мародеров»
В ту же секунду надпись распалась и образовала подробную карту Хогвартса.
— Что мы ищем? — спросила Роза, вглядываясь в карту.
— Не «что», а «кого». Сириуса, конечно. С него станется встать с утра пораньше и выкинуть что-нибудь эдакое.
Роза рассеянно кивнула, кутаясь в полотенце. Все-таки можно было и более гуманным образом будить.
— Это-то понятно, — проговорила девочка. — Но я к этому «эдакому» каким боком отношусь?
— Ну как же, ты – идеальный кандидат. Первокурсница, родственница… Все логично. О, а вот и он.
Катарина нахмурила брови и задумчиво провела палочкой по пути, которому следовал Джеймс.
— А как же Альбус? Он тоже первокурсник. И поближе к Джеймсу по крови будет!
Защитница подняла на Розу взгляд:
— Джеймсу? А, поняла… Ты права… Он еще и на Слизерин распределен… Но мы, похоже, опоздали. Джеймс уже на входе в подземелья.
— А как же пароль? Или помимо карты у колдунов-проказников появилось новое подспорье в недобрых делах?
— А я разве не сказала? Мы нашли тут окошечко одно… Потайное. Прямо в слизеринскую гостиную ведет. Им-то откуда знать? Это ведь подземелье, окон быть не должно, а на карте есть. И при наличии метлы туда вполне реально попасть без пароля. А что твой кузен умеет делать, так это летать.
Девушка постучала по карте палочкой:
— Вот здесь. Слушай, а тебе не холодно, а?
Параллельно с исследованиями карты, Катарина переместила Розе водолазку и джинсы, с балетками же девочке удалось справиться самой.
— Может, после Хога в учителя податься? Вот я сейчас на третьем курсе, но ты вот под моим руководством справляешься, — улыбнулась Кэт. — Нет, до Флитвика мне, конечно, далеко, кто же спорит? Но не вечно же он здесь будет учить! Да и магических школ нынче развелось…
— Может быть, может быть, — пожала плечами Роза. — Эм... Катарина, а это так должно быть? Мы с тобой на карте еще в спальне девочек.
— Нет-нет.. Карта никогда не… — загонщицу перебил громкий визг. — Не ошибается…
Обе ученицы вскочили на ноги и ринулись в сторону спальни.
~
Комната встретила девочек все тем же оглушающим визгом проснувшихся первокурсниц все теми же воплями. Разумно рассудив, что увещеваниями тут не поможешь, Кэт достала из кармана маленький шарик, который с громким щелчком открылся. «СИЛЕНЦИО!» — прокричал неизвестный голос.
— Вот так-то лучше, — довольно хмыкнула девушка, беззаботно сжигая останки шарика. Она подошла к окну, потянув за собой Розу. — Алохомора!
Створки одного из высоких узких окон распахнулись, впуская легкий ветерок. Снаружи прямо перед самым подоконником зависли Джеймс, Альбус и Скорпиус. Джеймс восседал на своей новенькой «Нимбус-5000», а его соратникам приходилось довольствоваться школьными метлами.
Первокурсницы пытались что-то говорить, но заклинание не позволяло вымолвить ни звука. Оно распространялось на всех, кроме Катарины.
Тишина наступила очень вовремя, как раз для того чтобы услышать шаги старосты, поднимающегося по лестнице.
Кэт обернулась на звук и, мгновенно среагировав, подтолкнула Розу к подоконнику.
— Летать умеешь?
В ответ Роза отчаянно замотала головой. Одним рывком, загонщица взвалила девочку на метлу Джеймса и сама сделала шаг вперед. Роза ахнула от неожиданности и, взглянув вниз, прижалась к кузену.
Катарина прямо в воздухе выкрикнула заклинание и призвала свою метлу.
— Показушница, — пробормотал гриффиндорец.
Метла Катарины называлась «Стрела ноль-семь» — одна из новейших разработок магического спорта. Дома отец прожужжал всем родным об этой метле. В данной сфере у семьи Вуд были явные преимущества — отец и мать Катарины оба занимались профессиональным квидитчем, но в разных командах. Правда мать девочки собиралась завязывать со спортивной карьерой и заняться чем-нибудь поспокойнее и, по возможности, поближе к дочери. Из полого отделения в рукояти метлы, с недавних пор их стали активно пропагандировать в качестве своеобразного багажного отделения – пара ужимающих заклятий и вы можете возить с собой даже слона, третьекурсница вытянула белый трос и кинула его Скорпиусу.
— Лови, блондинчик, и примотай к метле покрепче!
Мальчик послушно выполнил команду, аналогичный процесс провели и братья Поттеры.
Все было словно срежиссировано кем-то и происходило очень быстро, так что в тот же момент, когда староста вошел и начал свою речь, обрывающуюся на «что» из-за заклинания, Джеймс и Катарина рванули в сторону квиддитчного поля.
Роза мертвой хваткой вцепилась в плечи Джеймса, сжав руки так крепко, что костяшки пальцев на ее ладонях побелели от напряжения. Ветер нещадно трепал кудряшки, заставлял глаза слезиться, продувал тоненькую водолазку насквозь. Бросив еще один взгляд назад, девочка поняла, что ее однокурсникам тоже приходится несладко – их метлы болтало из стороны в сторону, и мальчикам приходилось прилагать чудовищные усилия, чтобы хотя бы удержаться на них. Наконец третьекурсники притормозили. Роза, расцепила руки и сердито стукнула кузена по макушке:
— За тобой будто с десяток акромантулов на метлах гнались! А если бы мы упали?
— Так страховочные чары же…
— Ты их не наложил! Иначе бы присутствовало легкое покалывание кистей рук и кончика носа при рискованной ситуации! А, ладно… Теперь ты, Катарина. Что это вообще было?
— Эээ… Привычка? — растерянно улыбнулась та со своей метлы. — Нам довольно часто приходится так удирать.
— Ладно ты, но меня-то зачем было тащить? Если я в чем и виновата, так это в непростительно раннем пробуждении! И не по своей, между прочим, воле.
— Ну извини, Роуз. Я больше так не буду, честно!
Девочка пробурчала себе под нос что-то на тему: «Не верю я вам, но, так уж и быть, прощаю»
Кое-как оправившийся после полета Альбус подметил:
— А метлы неплохо бы вернуть, вам не кажется?
Джеймс тут же оживился, представился шанс высадить раздраженную кузину на землю, где значительно больше возможностей увернуться от возможных атак, чем на одной метле на двоих.
— Скоро начнется завтрак, — радостно поведал он. — Эльфы, должно быть уже накрывают столы! Э… Кэт, а чего они так странно позеленели?
Некоторое время спустя в обеденном зале.
Вопреки обыкновению, столы в обеденном зале замка Хогвартс были расставлены не как обычно, по факультетам, а буквой «П», в целях укрепления межфакультетской дружбы. Помогало это или нет, судить было рановато, директриса МакГонагал ввела этот порядок лишь с начала этого года.
Прямо посреди «горизонтального» стола расселась шумная компания ранних пташек в лице Джеймса и Альбуса Поттеров, Скорпиуса Малфой, Катарины Вуд и Розы Уизли. По правде говоря, они не первыми пришли на завтрак — немного провозились на квиддитчном поле, пытаясь незаметно вернуть метлы на место.
Зал потихоньку наполнялся школьниками, норовящими списать у более дальновидных однокурсников, жаждущими еды и теми, кто просто решил сходить сюда за компанию с друзьями.
Веселая пятерка вела молчаливую, но, тем не менее, шумную возню за ножик. В этой баталии, благодаря паре обманных маневров, победу одержала Катарина и теперь с победным видом намазывала масло на тост.
— Так вот, Сириус, — она обвиняюще ткнула отвоеванным столовым прибором в сторону парня. — Ты – идиот. Ножик кому надо?
Искомый предмет перекочевал в руки Розы, потому что лишь она не удивилась сему заявлению – она еще злилась за утренний полет. Джеймс поперхнулся своим кофе:
— Что я опять сделал? — возмутился он.
— Дубина ты стоеросовая, — продолжила серию «лестных» эпитетов Катарина. — Ты в Карту давно заглядывал?
— Вчера вечером, когда проверял не исчезло ли окошко в подземелья. Но какое это имеет значение?
— Карта устарела. Она отстает от реального времени минут на пятнадцать. Это серьезно, ладно бы минутка-две, но так…
— Нет, не может быть! Она же…
— Старая, — отрезала девушка. — Не спорю, Мародеры были великолепны, но, когда они создавали карту, еще учились в Хогвартсе. Твой дед создавал ее! А это… Эм…
— Карту создали в 1977 году, — подсказала Роза и чуть неуверенно добавила: — или в 1976… Не помню точно.
— Спасибо. Так вот, карту создал твой дед 40 лет назад! Конечно, чары могли устареть и их надо обновлять! Значит так, я оставлю ее у себя и подумаю, как исправить эти ошибки, а Роза мне поможет. Правда же, Роза?
Девочка кивнула, понимая, что от напористой гриффиндорки ей не отвертеться.
— Конечно. А что за шарик, — начала она, помешивая имбирный чай ложечкой, — ты использовала в комнате?
— Консерватор заклинаний, — подошел кто-то сзади. — Изобретение Фредерика Уизли второго.
Роза вскочила со скамейки и радостно бросилась на шею высокому рыжему парню.
— Да-да, я тоже рад тебя видеть, сестренка, — рассмеялся он. — Что не заходишь?
Скорпиус изумленно уставился на долговязого рыжего паренька, сильно похожего на Розу: тот же овал лица, тот же нос, те же глаза, та же полоса веснушек на щеках. Слизеринец тихонько спросил у Катарины, как у единственной персоны, не имеющей кровных связей с Уизли, кроме самого Скорпиуса, разумеется:
— Сколько их тут?
Ни секунды не задумываясь, та принялась загибать пальцы:
— Виктория, Доминик, Луис, Молли, Люси, Фред, Рокси и Роза. Но это только Уизли. И нельзя забывать о Сириусе и Альбусе – они ведь тоже с корнями оттуда. А еще в том году тут учился Тедди, правда, он им не кровный родственник, но все равно считается. И через год будут поступать еще двое младшеньких — Лили и Хьюго.
— Пока я спал, Уизли захватили Хогвартс, — тихо пробурчал мальчик, но не остался неуслышанным. Присутствующие здесь представители семейства синхронно обернулись, чтобы спросить:
— Ты имеешь что-то против?
Впрочем, тема быстро ушла в сторону. Роза продолжала выпытывать у Фреда все о его консерваторах, но юноша держался и упорно хранил «секрет фирмы». Но, в конце концов, он сдался и сказал:
— Я тебе занесу пару штучек, сама поиграешься на досуге, авось еще что-нибудь сообразишь. Действуют они минут пять, а эффект зависит от уровня сил использующего.
— Многовато игрушек подсовываете, господа взрослые.
— Ты сама себе противоречишь.
Гул разговоров в зале усиливался, почти все ученики сидели за столами. Через высокие окна в зал влетели сотни сов разных пород, окраса. Дни из них были нагружены конвертами, у других к лапкам были привязаны лишь одно-два письма, третьи прилетели вообще пустыми, просто повидать хозяев и получить угощение. Это действо вызвало восторженный вздох у первокурсников, вышедших из семей магглов.
Вниз по ступенькам сошла девочка в мантии со значком Слизерина. Роза сразу вспомнила ее — она была самой первой в списке первокурсников. Она заметила своих однокурсников и решила подойти.
— Так-так-так, — медленно сказала она с легким итальянским акцентом. — Скорпиус, неужели ты решил присоединиться к клану Уизли? Твой отец будет недоволен.
— А тебя, Лючия, это не касается.
— Ох, как грубо. Меньше, чем за день, ты растерял все свои манеры. Представляю, что скажет синьор Малфой. Эти мафиози плохо на тебя влияют.
— Кому как не вам говорить о мафиози, не так ли, синьорина? Я бы попросил вас удалиться, пока у присутствующих здесь не появилось причин вызвать вас на дуэль, — сказал один из светловолосых подростков, вошедших одновременно с ней.
Итальянка хмыкнула, и, развернувшись на каблуках, с гордым видом удалилась к другому столу, чеканя шаг.
Луис и Доминик тоже принадлежали к чете Уизли, они приходились родными братом и сестрой Виктории и, так же как и у нее, в крови их преобладали гены вейл.
Доминик, как и старшая сестра училась на Рейвенкло, только на втором курсе. Природа наградила девочку воистину ангельским личиком с пухлыми губами и лучистыми голубыми глазами, и даже большей миниатюрностью, чем Викторию. Волосы ее были короче, лишь до плеч, и завивались на концах.
А Луис, единственный из их трио пошел по стопам отца и попал в Гриффиндор.
К своей радости, мальчик не оказался столь похожим на мать и сестер: лицо его было более вытянутым, скуластым, разрез глаз более узким, а губы тоньше. Он был выше многих своих ровесников и крепко сложен. Общими чертами с сестрами был разве что цвет глаз и волос, стянутых в небрежный хвост. Руки его до самых локтей были исполосованы шрамами от когтей многочисленных любимых зверушек, Луис очень любил ездить к дяде Чарли и особенно он любил его драконов. Собственно, именно по его инициативе, Джеймс и Катарина пытались стащить яйцо карликового дракона. Нет, они вовсе не хотели украсть его, просто исследовать.
— Вот из-за таких как она и проваливаются все программы межфакультетной дружбы. С удовольствием зарядила бы ей Авадой промеж глаз. Жаль только, что силенок пока не хватит, да и запрещена она…
— И не говори, — рассеянно кивнул ее брат, делая вид, что не расслышал про Авада Кедавру.
Все в очередной раз поздоровались, познакомились и разговорились кто о чем.
Через какое-то время по залу прошлись старосты, напоминая о том, что занятия вот-вот начнутся.
— Кому куда? — поинтересовалась блондинка.
— У нас со Скорпиусом зелья, — ответил Альбус, разглядывая бумажку с расписанием.
— И у меня, — ответила Роза.
У Доминик были совместные Чары со Слизерином, а Катарине и Джеймсу предстояло насладиться уроком полетов.
— А мы с Фредом, — с серьезным видом сказал Луис, — уже опаздываем на уход за магическими существами.
— Луи! — вскричал рыжий гриффиндорец. — Я, конечно, знаю о твоей маниакальной страсти ко всяким зверушкам, но не настолько же, чтобы так рано приходить на занятия! Хагрид всегда начинает позже, покуда возится со своими питомцами. И у нас полно времени! Я протестую!
— Но я всегда прихожу заранее!
— Но я-то не ты! Почему невинные люди должны страдать? А, Мерлин с тобой. Пошли уже, зоолог.
Ребята дружно встали со скамеек и собрали сумки с учебниками. Доминик показала первокурсникам дорогу до подземелий, а когда вернулась в обеденный зал, обнаружила, что старшие товарищи уже ушли.
— Поторопитесь! — прошлись по залу старосты. Их голоса были усилены при помощи магии, чтобы все могли услышать.
~
— Да, я поняла твой коварный замысел! Ты коварно пользуешься тем, что у меня нет первого урока! Твоему коварству нет границ! — воскликнула девушка из засекреченного дуэта, не гнушаясь повторяться.
Выручай-комната по-прежнему была почти полностью завешана зелеными гобеленами.
— Ты все равно бы маялась от скуки, а так полезным делом займешься. И сними эти чары. Не выношу, когда не могу разглядеть лица собеседника.
— Так гораздо загадочнее, сама говорила, плюс ты тоже продолжаешь ходить в капюшоне, — хмыкнула первая. — И вообще, я решительно против, слышишь?! Я хочу спать! Стоит тебе выйти, и я трансфигурирую эту кипу книг в подушку!
— Пожалуйста, — с усмешкой произнесла вторая колдунья. — Просмотри книги на предмет чего-нибудь интересного. Ладно, я пойду. У меня урок. Маленькие гриффиндорцы и слизеринцы там переубивают друг друга, если я опоздаю, а мне потом перед директрисой отвечать. Оревуар, моншер.
— «Оревуар, моншер», — передразнила оставшаяся свою товарку и со вздохом подтянула к себе первый фолиант. — Уж лучше бы я пошла читать лекцию. Все равно на первом уроке только техника безопасности, ничего особливого…
Серебряная надпись на черной кожаной обложке гласила: «Pandorium»
Девушка пролистала хрустящие странички, не вчитываясь в слова. Странно, но книга выглядела совсем новой, словно только что из печати. Белоснежная бумага, покрытая вязью ярких черных букв, слегка похрустывала.
Волшебница поправила сползшие на переносицу очки и перелистнула очередной лист.
— Ай! — вскрикнула она, отдергивая руку. Подумать только, одно неосторожное движение, и на пальце набухает капелька крови, соскальзывает вниз и расплывается алым пятном прямо на книге.
Глаза девушки расширились, брови удивленно поползли вверх. Кровавое пятнышко расположилось ровнехонько на изображении зеркала с витой ручкой.
В книгах волшебниках даже зеркала живые. Хотя отчего «даже»? Зеркало всегда живое и таит в себе множество загадок.
— Пандориум… Зеркало… Кровь… О, Мерлин, во что я вляпалась?!
По изображению зеркала пробежала рябь, поглотившая след от крови.
~
Роза, Альбус и Скорпиус умудрились чуть не свалиться с движущейся лестницы, но, к счастью, отделались лишь легким испугом.
В кабинете зельеварения друзьям пришлось разделиться — все слизеринцы и гриффиндорцы предпочитали компанию однокурсников. Со стороны гриффиндорских столов Розе помахала Алиса Лонгботтом и предложила сесть рядом. Возле Алисы уже сидело несколько девочек — дочка декана Хаффлпаффа оказалась очень общительной и уже знала как зовут всех первокурсников, в том числе и ребят с других факультетов. Те о чем-то спросили Розу, указывая на Ала и Скорпи.
Ребята, как ни прислушивались, не могли разобрать, о чем болтали девочки, но вполне логичным было предположить, что предметом обсуждения являлись они сами и их утренний полет под предводительством Джеймса.
Рядом со столом ребят остановился улыбчивый темнокожий паренек. Он спросил:
— Здесь не занято?
Альбус, не отличавшийся особой памятью на лица, никак не мог вспомнить имени своего однокурсника, а вот Скорпиус, похоже, прекрасно знал, кто же перед ними, так как ответил:
— И тебе доброго утра, Морган. Садись уж, раз пришел.
Поттер присмотрелся к надписи под значком Слизерина на мантии Моргана. Вышивка из серебристых ниток гласила: «М. Забини». А у старших таких подписей уже не было.
— Ты весь так и светишься от любопытства, — подметил блондин. — Рассказывай, что гложет душу твою?
— Пошел слушок, — начал Забини, — что моя драгоценная соотечественница чего-то не поделила с вами сегодня на завтраке…
— И ты, как благородный рыцарь в сияющих жестянках собираешься вызвать меня на дуэль в защиту дамы сердца? — хмыкнул Малфой.
— Мерлин упаси, Скорпиус, мы всего лишь первокурсники, у которых не было ни одного урока по Заклинаниям, — замахал руками его собеседник. — Тем более, что мы ведем речь о Лючии.
Морган заметно поморщился: Лючия приходилась ему дальней родственницей, но матушка – слизеринка прежних правил до корней волос – была помешана на чистокровных браках и пророчила именно эту девочку в невесты своему любимому сынуле. Порой что Моргану, что его отцу Блейзу казалось, будто миссис Забини заранее продумала церемонию свадьбы, причем до последней детали, и даже имена будущих внуков. Попытки же напомнить о том, что Моргану и Лючии всего одиннадцать лет и им рановато думать о браках грозили Петрификусом в лоб или же, в худших случаях. Летучемышиным сглазом. В такие моменты они оба особенно радовались тому, что заклинания, подобные Круцио и Авада Кедавре находились под запретом. Ставшая более вспыльчивой, чем в школьные годы, Панси с легкостью могла бы пустить их в ход.
— Так что же ей понадобилось?
— Ничего особенного, — вклинился Альбус. — По-моему, ей не понравилось то, что вокруг Скорпиуса собралось слишком много Уизли-Поттеров
— Ха! Да она же вас не в полном составе видела! Хотел бы я посмотреть на ее физии… лицо в этот момент!
Внезапно Морган чуть пригнулся к ребятам и понизил голос:
— А как насчет вести о странном вылете на метлах близ гриффиндорской башни? Сдается мне, это был Джеймс Поттер и… Кто там еще был?
Альбус густо покраснел, про себя проклиная ген, доставшийся от мамочки.
— Ал, — торжественно произнес Скорпиус, — я тебя поздравляю. Мы нашли человека, который знает все слухи школы. И знаешь, что самое главное? К счастью или к несчастью, я не знаю, но его сведения содержат высокий процент правды. Как ты это делаешь, Морган? Сколько себя помню, ты всегда все узнавал первым…
— Секрет фирмы, — ухмыльнулся сплетник. — Хотя вам, друзья мои, я, так и быть, доверюсь. Не люблю я молчать, а этот секрет за те годы жизни, что я умею говорить узнали лишь мои мама и папа. У меня врожденный прорицательский дар. Не очень развит, и я бы предпочел в качестве дополнительной способности безпалочковую магию… Это же не жизнь, красота… Даже если у тебя нет палочки, ты не остаешься без магии…
В класс вошла преподавательница и все разговоры прекратились.
— Доброе утро. Я ваш учитель зельеварения — Роксана Фрифолл. Некоторые из присутствующих, я имею ввиду мой курс, уже со мной знакомы, но предупреждаю — поблажек им не будет. С вами я познакомлюсь по ходу урока.
Взмахом руки, Роксана подозвала к себе журнал, вызвав тем самым завистливый вздох у Моргана.
— Меня будут интересовать ваши оценки не только по моему предмету, — продолжала вещать она, — но и по травологии и уходу за магическими существами. Эти предметы помогут вам лучше ознакомиться со свойствами многих ингредиентов зелий. Далее. Курс занятий по Защите от Темных Сил тесно соприкасается, и некоторые занятия мы проведем вместе с мисс АркЭнциэль.
Госпожа Фрифолл опять остановилась, на этот раз за тем, чтобы заставить в воздухе повиснуть буквы: «Тема урока — Техника безопасности»
— Сегодня, дорогие мои, я вас к котлам и на метр не подпущу. Да и на следующих занятиях тоже. Ближайшие дни у нас по программе теоретические уроки, так что приготовьтесь много писать. Техника безопасности — первое, что должен знать молодой зельевар. Запишите заголовок и мы начнем.
По аудитории пронесся скрип перьев по пергаменту — в Хогвартсе до сих пор приходилось использовать именно такой вид письма.
~
Доминик опаздывала. Нет, она катастрофически опаздывала! И на урок профессора Флитвика, до сих пор остававшегося в должности декана Рейвенкло. Несясь с огромной скоростью по коридорам, Дом вполне успешно смогла избежать столкновения с Пивзом, но, к сожалению, не смогла проскочить через ступеньку-ловушку и потеряла драгоценные секунды. Одновременно со звуком колокола, означавшим начало занятий, девочка влетела в кабинет, чудом не врезавшись в стол профессора.
— Мисс Уизли, — горестным тоном начал Флитвик. — Что вы себе позволяете? Опаздываете на урок, да еще и вваливаетесь подобным образом. Я вынужден…
Доминик едва заметно сжала кулачки, сосредотачиваясь на мысли: «Только не отработки у Филча, только не отработки у Филча». Голубые глаза смотрели так жалобно, в краешке глаза даже появилась крохотная слезинка, что профессор, смягчившись, отвел взгляд.
— В виде исключения, я не назначу вам отработки. Но, в таком случае, я вынужден снять с Рейвенкло пять баллов.
Единственное пустующее место было за столом двух скучающих и таких похожих друг на друга слизеринцев. Да что там похожих, они были идентичны! Лоркан и Лисандр Скамандеры к тому же были… странными. Не в духе Доминик было так судить о людях, она и сама необычна в какой-то степени, но эти двое вполне соответствовали этому определению.
Юная вейла познакомилась с ними примерно в возрасте трех лет, когда излишне увлеченные исследованиями родители мальчиков уехали в очередную командировку. Луна Скамандер, в девичестве Лавгуд, решилась оставить своих чад у своих школьных друзей — огромного семейства Уизли. С тех пор близнецы нередко гостили в Норе, равно как и отпрыски самих Уизли. Дом Артура Уизли всегда был полона детей. Из дома Поттеров, где громко плакали маленький Альбус, а потом и Лили, всегда рады были исчезнуть что Тед, что Джеймс; Билл и Флер были совсем не против того, чтобы Виктория, Доминик и Луи отправлялись погостить у бабушки с дедушкой; в доме же Джорджа Уизли маленьким детям порой было опасно оставаться, из-за его частых экспериментов, не всегда оканчивающихся успешно; вечно занятый мистер Министерская Шишка, он же Персивальд Уизли и его супруга тоже были рады отдохнуть от детских вопросов, сыплющимися из двух маленьких девочек в огромном количестве.
И все же Доминик не могла сказать, что знала Скамандеров достаточно хорошо — мальчики всегда были отчужденными, общество прочих людей предпочитали друг другу. Но что пугало, так это их любопытство. Все дети любопытны, но они излучали лишь научное любопытство, словно всё окружающее было какой-то странной находкой, которую надо исследовать. И особое внимание они уделяли Нике (прозвище, ни с того, ни с сего данное девочке Викторией) и ее родным брату и сестре. Все трое постоянно ловили на себе изучающие взгляды светло-серых, почти до белизны, глаз с черным ободком вокруг радужки. Оба тощие, да до такой степени, что ребра можно пересчитать, и это притом, что оба любили поесть, у обоих длинные светлые серебристые волосы и оба смуглокожи. А еще они были очень внимательными и могли видеть то, что скрыто не только от маггла, но и от многих волшебников.
— Ай-яй-яй, — покачал головой один из них, тихо шепча, стоило только Доминик сесть.
— Нехорошо применять силу вейлы, — еще тише укорял второй.
«Не везет, так не везет»,— подумала девочка. Далеко не все знали о том, что у нее проявился дар убеждения, переданный многочисленными вейлами. А вот они знали. Странно, но они усадили девочку между собой. Так им было веселей. Любопытнее, если бы точными. Им было интересно узнать, как она отреагирует. На что они еще не придумали, но это ведь не важно, правда?
~
— Вверх! — неровным хором выкрикнули третьекурсники, вытягивая вперед руки, отработанным движением они уселись на метлы и взлетели на высоту нижнего квиддитчного кольца. Кто-то удерживался с изящностью тролля, зачем-то взгромоздившегося на метлу, кто-то выглядел почти что профессионалом. А кто-то откровенно скучал. Джеймс Поттер подавил зевок и перевернулся вниз головой, вполне намеренно изображая из себя ленивца. Среди ребят послышались смешки.
— Поттер! — возмущенно воскликнула пожилая преподавательница мадам Трюк. — Сейчас же прекратите это кривляние!
Джеймс нехотя вернулся в нормальное положение. С мадам Трюк шутки были плохи — она была одной из немногих личностей, имеющих на него влияние. Могла, например, удалить из команды, что лично для Джеймса приравнивалось к Апокалипсису.
— Сегодня сымитируем игру в квиддитч, — распорядилась волшебница, достав большой ящик с мячами. — Технику безопасности вы зубрили уже два года, так что в этот раз обойдемся без нее. Профессор Флитвик зачаровал бладжеры и снитч, чтобы вы не получили травм. Капитанами у нас будут Вуд и Поттер.
Пробежавшись взглядом по ученикам, она взмахом руки подозвала к себе девушку с рыжими волосами.
— Уизли, вы должны спуститься на землю. Персивальд передал, что колдомедики запретили Вам летать хотя бы первый месяц.
Девочка кивнула, поджав и без того тонкие губы, и опустилась вниз, уйдя затем на трибуны.
Летом прошлого года она, как дочь видного политика, подверглась нападению какого-то фанатика, возможно даже Пожирателя Смерти. Поймать этого типа сразу не удалось — он сумел аппарировать. Атакующий наложил на девочку не то сглаз, не то проклятье, да еще и одно из непростительных заклятий попытался наложить. Вышла какая-то гремучая смесь, да еще и не до конца доведенная. Не удивительно, что все пошло не так и заклинания мутировали. Колдомедики боролись со странной магией весь год, а этим летом даже разрешили съездить в экспедицию Чарли, чтобы девочка могла развеяться. Больше на дому ее держать не могли — Люси должна была продолжать учебу в Хогвартс, но один год уже был пропущен и теперь ей пришлось наверстывать упущенное вместе с третьекурсниками. Более того, колдомедики по-прежнему пытались оградить ее от всего, что может вызвать осложнения.
Девочка сильно изменилась за это время. До этого нападения она была веселой солнечной девочкой с ярко-рыжими волосами. Она все время улыбалась, смеялась.
Теперь же улыбка перестала гостить на ее губах, веснушки меркли и смотрелись как-то странно на щеках, она сильно отощала, а все лицо пересекали два жутких параллельных шрама, из-за которых Люси отпустила челку, дабы никого не смущать. Она замкнулась и мало разговаривала.
Сегодняшнее отстранение от занятий заставило слезы потечь из карих глаз. Она любила полеты почти так же, как зельеварение. Не квиддитч, а сами полеты. Не то чтобы, она не догадывалась, что ей не позволят летать… И все же это было ударом.
Катарина резко хлопнула, заставив гриффиндорцев оторвать взгляд от маленькой фигурки, понуро усевшейся на деревянную скамью.
— Распределяемся в команды как и в прошлом году! Что завис, МакЛагген? — недовольно вопросила она. — Ворота ждут!
Раздавая короткие приказы, Джеймс и Катарина расставили игроков по полю, поясняя им какие-то возможные рисунки хода игры. Мадам Трюк выпустила мячи из коробки. Снитч на секунду задержался в воздухе перед глазами ловцов и тут же скрылся где-то в воздухе.
Ловцы поднялись повыше, высматривая золотой шарик. Вслед за ними, остальные игроки разлетись в разные стороны, прислушиваясь к командам капитанов.
~
— Ты сумасшедший зоолог, Лу, — капризно проворчал Фред. — Куда ты так несешься?
— Когда дело доходит до механики, ты становишься еще хуже, — парировал Луис.
— Правда? Стоп! Не сбивай меня с мысли! На чем я остановился?
— На том, что я сумасшедший зоолог и всегда тороплюсь на занятия Хагрида, — услужливо подсказал кузен.
— Спасибо. Так вот, твое помешательство надо срочно лечить. Я из-за тебя не доел! В Азкабан тебя отправить мало, садюга…
— Что же ты делать будешь, если меня в Азкабан упрячешь? Я тебе еще пригожусь, братец, — улыбнулся Луис, останавливаясь
— И как же? — Фред прошел еще пару шагов и тоже остановился, скрестив руки на груди.
— Знаешь ли, в твоих игрушках всегда может пригодиться что-то животное… Чешуя дракона, например. Или шкура бумсланга… У «сумасшедших зоологов», как ты меня называешь, всегда есть что-то подобное.
Словесная перепалка Луиса и Фреда была наигранной от самого начала до конца. Просто такой способ общения. Единственное, пожалуй, что их могло объединять, так это одинаковая, в какой-то степени маниакальная сосредоточенность по отношению к любимому делу.
Обмениваясь колкостями, мальчики дошли до поляны, на которой, пользуясь отсутствием учителя, гриффиндорцы и хаффлпаффцы грелись под еще теплыми лучами осеннего солнца.
Фред, заметив кого-то, замахал руками словно пропеллер, и потащил за собой Луиса, прерывая только начавшуюся речь того о драконах.
— Ви, — обратился он к девочке, возле которой остановился. — Спаси меня от этого драконолога. Он опять вздумал напичкать меня полными данными о классификации драконов!
Ви оказалась высокой девочкой, по сравнению со своими сверстницами, с темно-русыми волосами, собранными в хвост на боку головы. Одета она была в мешковатую толстовку черного цвета и джинсы. Черная мантия была расправлена на земле и использовалась в качестве подстилки, на которой и сидела Ви. Под значком Гриффиндора красовалась надпись «Аэронви Фишер»
— Любой, кто не разделяет твоих интересов и при этом сильно увлечен чем-то, по твоим меркам определяется как помешанный, — отметила она. — Доброе утро. И, Фред, хватит называть меня так.
— Полное свое имя ты тоже не любишь, Аэронви Эльфендорк, — лениво протянул Фред, делая ударение на втором имени девочки.
Она поморщилась и махнула рукой.
— Меня больше интересует, — нахмурилась Аэронви, — как там Люси. Мне не удалось встретить ее вчера, а когда я сегодня заходила к третьекурсницам, ее уже не было.
— Да все так же, — пожали плечами мальчики, а Фред добавил: — Ты ей когда в последний раз писала?
— Примерно в середине лета. Вы же знаете, у магглов проблемы с совами. Вы тогда еще у мистера Уизли были. В Албании.
— С тех пор точно ничего не изменилось, — кивнул Луис. — У третьекурсников сейчас квиддитч. Если не найдешь ее после урока, то поймай Джеймса или Катарину – они всегда задерживаются на поле. Ты же знаешь, у них есть способы найти кого угодно.
— Вообще-то, — встрял Фред, — эти способы надо обновлять. Кэт сказала сегодня за завтраком, что карта начала тормозить. Если бы кто-то не так долго спал, то знал бы.
— А у меня, кажется, есть идея, — пробормотала Аэронви, копаясь в сумке.
~
— Кто так составлял расписание?! — буйствовала Молли Уизли, расхаживая туда-сюда вдоль широкого стола в библиотеке. — Почему у седьмого курса сегодня утром нет уроков? Я точно знаю, у мисс АркЭнциэль сейчас окно! Могли бы нам защиту поставить!
— Успокойся, Молли, — вздохнула Виктория. — Скоро все устаканится и таких окон станет меньше. А вот если ты еще раз повысишь голос, то примчится мадам Пинс и нам придется уйти из библиотеки.
Это заставило волшебницу притихнуть и сесть рядом. Она быстро собрала длинные рыжие волосы в кок и воткнула в него палочку, дабы не потерялась.
В отличие от бабушки, в честь которой она и была названа, девушка была стройной и достаточно высокой, чтобы расхаживать в балетках и при этом не чувствовать себя рядом со своими не в меру вымахавшими однокурсниками. Собственно, сами они Молли были абсолютно безразличны — обществу сверстников староста Гриффиндора предпочитала компанию книжных страниц, но все же это тешило ее самолюбие и, как она сама говорила, лишний раз доказывало, что она и тут не позволит никому себя превосходить. Чего-чего, а самолюбия о Молли всегда хватало.
Подставив ладонь под щеку, она уставилась на подруг ясными карими очами.
— Чем займемся? — наконец спросила она.
Но девушки не успели ей ответить: на стол, прямо перед носом удивленной Виктори упал шикарный букет алых роз.
— Сегодня это уже третий, — хмуро прокомментировала она, трансфигурируя перо в горшок с землей и при помощи магии, засаживая цветы туда.
— А что ты хочешь? — пожала плечами Молли. — Тед окончил школу, и вакантное место парня лучшей ученицы Хогвартса внезапно оказалось свободным.
— Только не говори, что считаешь меня лучшей ученицей Хогвартса, — вяло улыбнулась Виктория. — Все равно не поверю.
— А это не я, — вновь пожала плечами кузина, положив на стол подшивку газет, которую заботливые библиотечные эльфы уже успели принести своей любимице. — Спасибо, Симпкинс. Это весь «Хогсмид-Экспресс» за прошлый год, так яро осуждающий Теда в анонимных письмах. Ну и сегодняшний.
Кратенькая статейка в колонке «Прямиком из Хогвартса» сообщала примерно о том же, что только что поведала Молли. Виктория опустила голову на стол.
— Да ладно тебе, Виктош, — заговорила молчавшая до этого девушка. — Красиво же. И так романтично… Эх… И почему Николас не такой романтичный?
Девушка с темными волосами до плеч, ростом чуть выше Виктории, прикрыла глаза и вздохнула. Не знакомый с неразлучными подругами сторонний наблюдатель подумал бы, возможно, что эта ученица Рейвенкло всего лишь третьекурсница, настолько по-детски миловидной была ее внешность. Но нет, она, как и Виктория с Молли, училась на седьмом курсе и об этом гласила вышивка на мантии рядом с именем — Ноэлль Конер.
— Счастливая ты, Виктория, — продолжала она. — Тебе все цветы дарят.. И какие! Алая роза — символ любви.
— Да. Символ, — еще больше помрачнела Виктория. — Но если так пойдет и дальше, я на день Святого Валентина начну запираться вместе с подругой Луи, Фреда и Люси.
Ноэлль была лучшей подругой Виктории, но некоторые вещи ей, на взгляд Тори, невозможно было доверить. Например, один секрет, который она однажды рассказала своей кузине. Не то чтобы Виктория сомневалась в сохранности тайны, Ноэлль скорее просто не поняла бы. А вот Молли почему-то понимала.
Однажды, сидя на лужайке неподалеку от Норы, Виктория рассказала той о камне, тяжелящем душу.
С самого рождения её окружали символы. Но основные беды начались с письма из Хогвартса. Девочка поступила на Рейвенкло, что символизировало быстрый ум. Ей постоянно дарили различные подарки в символ симпатии. Это происходило из-за врожденного очарования, доставшегося от матери вейлы. И это, кстати, тоже было символом, ведь вейлы — воплощение истинной красоты. Она стала старостой факультета и маленький значок с буквой «С» символизировал ответственность.
Да что там! Она сама была символом! Виктория. Победа. Победа в войне над величайшим злым волшебником. Она иногда называла свою сестру Никой, в честь богини Победы. Зачем? Чтобы снять с себя хоть на секундочку эту тяжелую победу.
Иногда девушке хотелось плюнуть на все, и уехать в какой-нибудь Шармбатон, чтобы вырваться из этого замкнутого круга, но это тоже что-то символизировало бы. Да и не хотелось уезжать в далекую Францию и перестать видеться с дорогими сердцу людьми.
— А твой Тед, между прочим, никогда цветов тебе не дарил, — продолжала Ноэлль.
Да. Он никогда не дарил ей таких цветов — знал, что лишь загрустит от этого. Иногда молодой метаморфомаг приносил Виктории венок из одуванчиков или маленький букетик колокольчиков. Это заставляло её улыбаться. Почему-то в луговых цветах вейла не видела символов. А еще Тед никогда не говорил пышных признаний. Он просто любил, как и Виктория. И никому не нужны были доказательства.
А когда Теда и его легкой улыбки не было рядом, от ужаса символов спасала Молли, стараясь как-то подбодрить кузину. Да и та же Ноэлль, сама того не осознавая, своими поступками разбивала странные цепи, сковывающие Викторию.
Вот и сейчас она сделала то же.
— Слушай, Виктош, а раз тебе эти цветы не нужны, давайте их подарим мадам Пинс! Пусть порадуется!
Добившись удивленных взглядов и коротких кивков, она подхватила горок и умчалась в сторону стола почтенной библиотекарши. Молли и виктория дружно прыснули.
— Не обижайся на Ною, Виктория, — тихонько шепнула гриффиндорка, продолжая улыбаться. — Ну любит человек романтику и хочет от всех того же… Что ж с ней теперь поделать?
