Глава 1Лето в этом году выдалось на редкость жаркое. Лютный переулок, никогда особо не заполненный людьми, сейчас вообще пустовал: никому не хотелось получить солнечный или тепловой удар. Все предпочли спрятаться в прохладных домах или, на худой конец, уехать на курорт. Владельцы фирмы «Стоддард и Маккуин», специализирующейся на кондиционерных заклинаниях, до этого лета готовы были рвать на себе волосы от досады на самих себя и на свою недальновидность, которая позволила им выбрать такой невыгодный для английского климата бизнес. Такая погода была словно ответом на их молитвы, она спасла их от неминуемого краха.
Но лишь немногим жара принесла пользу. Большинство же жителей не знало, как от нее избавиться и с нетерпением ждало зимы, когда придется надеть пальто с меховыми воротниками и закрытые туфли.
Бармен Эд Николсон, добродушный толстяк лет сорока пяти с обширной плешью на затылке, сидел за стойкой, подперев ладонью голову и стараясь не задремать. В баре «У Сатаны», где он работал, было душно. Бар не приносил много прибыли, и его обладатель не мог позволить кондиционерные заклинания.
Клиентов практически не было – вполне естественно при такой-то погоде! Эд подумал, что если бы он сделал небольшой перерыв и вышел на часик прогуляться, никто бы этого не заметил. Но рисковать нельзя, работа эта, пусть и не высокооплачиваемая, зато вполне надежная и стабильная. А ему еще семью содержать, дочка, вон, родила в семнадцать лет. От кого – не ясно, она упрямо молчит и отказывается говорить, кто отец ребенка. Ну не выгонять же ее с младенцем на руках! Хоть и дура, но все же его дочь, родная кровь. Да и внук – славный малец. С его появлением словно весь дом ожил. Может, все и к лучшему?
Мысли его потекли в направлении домашних забот, и Эд сам не заметил, как задремал. Сидевший в самом углу темноволосый синеглазый мужчина взглянул на бармена, но не возмутился по этому поводу. Не то, что он был так добр и снисходительно относился к проявлениям человеческой слабости. Нет, просто разговор, который должен был состояться в этом баре, будет строго конфиденциальным, и чем меньше свидетелей при нем будет присутствовать, тем лучше. Да и сам он, пока не стремился к всеобщему вниманию.
Звук открывающейся двери разбудил Эда. Вошедший светловолосый парень явно принадлежал к высшим слоям общества и мог стать выгодным клиентом. Но парень, похоже, не намеревался ничего заказывать. Он направился прямо к темноволосому мужчине.
- Здравствуйте, мой Лорд, – слегка поклонился юноша.
- Здравствуй, Люциус, - с улыбкой посмотрел на него Лорд. Определенно, парень далеко пойдет. Хитроумие, тщеславие, харизма, сильные магические способности, актерский талант, умение играть на людских страстях и желаниях – Люциус чем-то напоминал его самого в таком же возрасте. Но Малфою не хватало немного безрассудности, фанатизма, преданности идее. Он не хотел переступать грань, предпочитая балансировать на ней. Волдеморт сильно сомневался, что Люциус и впрямь сильно желает уничтожения всех грязнокровок и магглов. Да, конечно, он их презирал, они были для него как мусор, постоянно прилипающий на его новые ботинки за 100 галлеонов. Но главной целью служения Малфоя ему – это неутоленное тщеславие, ущемленное самолюбие: он всегда и во всем уступал грязнокровкам. На его курсе он был вторым лучшим учеником после магглорожденной когтевранке Сони Форбс. В квиддиче он всегда проигрывал полукровке гриффиндорцу Алану Гольдштейну. Что там говорить - все девчонки соглашались, что он достаточно привлекателен, но, конечно, не идет ни в какое сравнение с Микки Ффренчом. Люциусу нужно было доказать всем, что он лучший, а не какие-то грязнокровки. Всем – родителям, однокурсникам, учителям, этому старому Дамблдору, но главное – самому себе.
Люциус сел напротив Волдеморта. и выжидательно посмотрел на него.
- У вас есть какие-то требования ко мне, мой Лорд? – наконец не выдержал Малфой.
- Я планирую начать наступление в этом году, - задумчиво произнес Темный Лорд, - И мне понадобится армия. Не армия тупых великанов, не армия слепых, жадных дементоров, а армия настоящих, верных, умных, храбрых слуг. Ты сделал то, о чем я тебя просил?
- Да, мой Лорд. Весь прошлый год я подготавливал почву, стараясь вновь разжечь войну между чистокровными учениками и грязнокровками. Не могу сказать, что у меня ничего не получилось. Но, к несчастью, эту идею поддержали только ученики Слизерина.
- Я и не сомневался, что так будет, - спокойно ответил Волдеморт, - Так было и тысячу лет назад, когда мой предок был изгнан из замка за идеи, которые больше никто не понимал и не хотел понимать. Так было и тридцать лет назад, когда я открыл Тайную комнату, и только слизеринцы понимали необходимость этого. Ну что ж, - усмехнулся он, - время покажет, кто был прав.
- Я уверен в этом, мой Лорд. Когда армия верных во главе с вами подчинит себе весь мир, эти защитники грязнокровок еще будут просить пощады, - несмотря на фанатичный тон, глаза Люциуса оставались холодными, как лед.
- Возможно, так и будет, - насмешливо посмотрел на него Том Реддл, - Если ты будешь предан мне, разумеется.
- Я ваш самый верный слуга, мой Лорд, - испуганно залепетал Люциус, прекрасно представляя себе возможные последствия недовольства Волдеморта, - Я ваш раб навеки…
- Я верю тебе, Люциус, - попытался скрыть ухмылку Лорд.
- Люциус, ты где? – раздался с улицы женский голос.
- Это моя мама, мне пора, - привстал Люциус, - Извините, пожалуйста.
- Да-да, я узнаю этот голос. Виктория Стоддард, в девичестве ее так звали, не так ли? – задумчиво произнес Том Реддл, - Помню, она была чудо как хороша. Одна из самых красивых выпускниц 1943 года.
- Спасибо, сэр, - заискивающе закивал Люциус, - Я пойду?
- Иди-иди, Люциус, - махнул рукой Лорд. На его губах играла загадочная улыбка.
***
- Ну, мы с тобой договорились насчет Денниса? – спросил невысокий шатен лет сорока, выходя из кабинета.
- Договорились, - кивнул хозяин дома, высокий смуглый брюнет, испанец по национальности, ровесник шатена, - У Кэсиди просто потрясающий педагогический талант. Уверен, в конце года ты просто не узнаешь своего сына и его табель.
Высокая кареглазая блондинка, Кэсиди Махфуз, подслушивала их разговор, прислонив ухо к двери своей комнаты. Она нахмурилась, услышав слова отца. Причем здесь ее педагогические способности, которых у нее отродясь не было? Вообще, о чем это договорился с Джарвисом Сотманом отец, даже не посоветовавшись с ней? Она уже помнит тот случай, когда отец хотел перевести ее в Дурмстранг, и она об этом узнала за неделю до первого сентября.
Кэсиди услышала звук закрывающейся двери и поняла, что мистер Сотман уже ушел. Отлично, теперь можно и поговорить с отцом. И пусть только он попробует ей ничего не объяснить!
Она спустилась вниз, в гостиную и увидела отца, сидящего на диване с задумчивым выражением лица. Он был похож на человека, собирающегося поставить последние деньги на темную лошадку, но не знающего, стоит ли ему это делать или нет.
- Папа, - мрачно позвала она его, но он не ответил. Ей пришлось трижды прокричать ему, прежде чем он очнулся от своих мыслей и обратил на нее внимание.
- Да? Что?
- Ты что-то говорил с мистером Сотманом о моих педагогических талантах и о каком-то Деннисе…
- Что? Ах, ты об этом… Ну да, у Джарвиса сын-второкурсник плохо успевает по всем предметам. А ты же отлично учишься, вот мы и решили с ним, что ты вполне можешь ему помочь, позаниматься с ним весь этот год, глядишь, у него оценки станут лучше.
- Ага! - возмутилась Кэсиди, - А меня, значит, спросить нельзя было! Может, у меня совсем нет времени, а? Отличная учеба, между прочим, предполагает не возможность помогать каким-то лентяям-второкурсникам, а сильную занятость! А я еще и староста! А есть и спать мне вообще можно?
- Ой, слушай, у меня сейчас нет времени на…
- А у меня оно, конечно, есть! И вообще, что это за сын Сотмана? Он на каком факультете учится?
- На Слизерине, по-моему.
- О, великолепно! Все лучше и лучше! Самый приятный способ убить время – это провести его в компании какого-нибудь слизеринца!
- Слизерин закончили многие достойные люди.
- Я не знаю, кто его закончил, зато я хорошо знаю тех, кто сейчас там учится. Один гуманнее и человечнее другого! Этот Снейп, постоянно задирающий несчастную Лили, потом эта психопатка Белла, еще этот Люциус Малфой…
- Я видел этим летом Люциуса Малфоя. Очень приятный молодой человек, хорошо воспитанный, начитанный…
«Абсолютнейший козел и урод, не обращающий на меня никакого внимания!», - подумала про себя Кэсиди.
- А Беллатрикс Блэк, вообще-то, очень умная девушка...
- Подожди! – перебила его Кэсиди, - Сотман – это случайно не такой невысокий длинноносый парень с визгливым голосом и каким-то мышиным цветом волос?
- Не знаю, кого ты считаешь «невысоким» и «длинноносым», но, похоже, что да, это он.
- Нет! Боже мой, только не это! – в ужасе воскликнула девушка, - Только не этот наглый хам! У него еще клыки есть, верно?
- Ну, это исправимо, просто заклятия, их удаляющие, нельзя применять до восемнадцати лет… Ты тоже пластинку носишь!
- Я не буду заниматься с этим придурком! Не буду! Пусть подтягивается как хочет. Подделывает оценки, списывает – мне все равно. Я не собираюсь убивать свое драгоценное время на ленивых безмозглых…
- Так! – проорал Хорхе Махфуз, - Я уже обо всем договорился с Джарвисом! Ты не можешь меня подвести, ясно? Не нравится тебе Деннис - ну и что, привыкай, тебе в жизни придется общаться с всякими людьми, а не только с теми, которые тебе по душе. Все. Точка. У меня полно дел, и у меня нет времени на твои истерики!
С этими словами он повернулся и вышел из комнаты, оставив Кэсиди с возмущенно раскрытым ртом. Похоже, делать нечего – ей придется подтягивать по учебе этого противного Денниса Сотмана. Веселенький будет год, ничего не скажешь.
***
Третий курс в Хогвартсе Лили ждала с нетерпением. Много новых интересных уроков, новых учителей. Да и по друзьям она соскучилась. По вредной, но все равно очень доброй Элис. По серьезной умнице Кэсиди, по бесшабашному Сириусу, застенчивому Ремусу, забавному Питеру. И по милому, родному, иногда немного нагловатому, но все равно самому лучшему Джеймсу. И сегодня она их всех увидит. Осталось всего каких-то два часа!
Правда, огорчало одно: на этот раз ее не провожали родители. Они решили проводить в школу Петунию, которая уже давно ездила в школу одна. Что ж, это было справедливо, хотя, судя по лицам родителей, они были бы гораздо более рады проводить Лили, а не сестру.
На платформе девять и три четверти было немного человек, потому что до отправления поезда оставалось еще много времени. Лили сразу же заметила Элис. Она немного выросла за лето, но все равно была ниже Лили на две головы. Волосы пшеничного цвета она коротко остригла, а веснушек, кажется, появилось еще больше. Рядом с ней стояла ее сестра, Ингрид Богэн, тоже очень невысокого роста. Она уже закончила Хогвартс и сейчас работает менеджером по рекламе в сети бутиков начинающей бизнесвумен мадам Малкин. Скоро должна была состояться ее помолвка с Селби Брауном, журналистом «Пророка».
- Привет! – радостно поприветствовала Лили подругу.
- Привет! – немного кисло ответила Элис, щурясь на солнце, - Я ненавижу солнце.
- Почему? – удивилась Лили, - По-моему, от солнца становится радостнее.
- Ага, а еще оно светит в глаза, и приходится постоянно щуриться, - хмыкнула Элис.
- А темные очки как же?
- Они мне не идут, - пожала плечами Элис, - Нет, я люблю дождь. Не ливень, а моросящий. Чтобы на небе были тучи, вокруг были слякоть и лужи, которых невозможно обойти. Вот это действительно здорово.
- Ну, не знаю, - недоуменно повела плечами Лили, - По-моему, сейчас прекрасная погода.
- Сейчас?! – вытаращилась на нее Элис, - Да ты что! Такая жарища! Я не представляю, что со мной случится, если завтра будет так же! Нам придется жариться в школьных мантиях, которые к тому же черного цвета и совершенно не предназначены для такой погоды!
- А мне кажется, сейчас не жарко, а просто тепло. Никакого ветерка, на небе ни единого облачка…
- Понимаешь, я ужасно переношу жару, - перебила ее Элис. И действительно: она вся была красная, лоб был влажный от пота, глаза были сонными.
- А, ну тогда, конечно, - согласилась Лили.
Оставалось полчаса до отхода поезда, и народа на платформе становилось все больше и больше. Подруги заметили спешащую к ним Кэсиди Махфуз в сопровождении своего отца, Хорхе Махфуза и еще одного мальчика. Обычно веселая и жизнерадостная, Кэсиди сейчас была очень мрачная и раздраженно поглядывала на мальчишку, идущего рядом с ней.
- Пап, я пойду, ладно? – с надеждой спросила она у отца.
- Иди, конечно же, - ответил Махфуз. Девушка обрадовалась, но он тут же добавил, - И Денниса с собой возьми, ему будет полезно обзавестись новыми знакомствами, не так ли, Деннис?
- Так, - угрюмо кивнул мальчик. Лили его где-то видела, скорее всего, он учился в Хогвартсе на курс младше ее. Но не на Гриффиндоре – всех гриффиндорцев на курс младше нее она знала в лицо. Она вопросительно взглянула на Элис, в ответ та пожала плечами. Значит, она его тоже не знает. Следовательно, либо хаффлплавец, либо слизеринец. И судя по выражению лица Кэсиди, мальчишка со Слизерина.
Кэсиди тяжело вздохнула и преувеличенно радостным тоном сказала:
- Лили, Элис, познакомьтесь. Это Деннис Сотман, очень… - она посмотрела в сторону отца, который стоял от них очень близко, - Очень милый и умный мальчик. Он учится на втором курсе, на Слизерине. Мне кажется, вы подружитесь, - в ее голосе прозвучал еле уловимый сарказм, - Деннис, познакомься, это Лили Эванс и Элис Богэн. Они обе учатся на третьем курсе, Лили – на Гриффиндоре, а Элис – на Равенкло.
- Эванс, Эванс, знакомая фамилия… - нахмурил лоб Деннис, - А, вспомнил! Это же фамилия того сумасшедшего идиота-маггла, который приезжал в Хогвартс в прошлом году! Его дочь слегла с воспалением легких, и он приехал проведать ее. Да, помню, он еще своротил зелья профессора Горинга, запнулся об профессора Макгонагалл в образе кошки и умудрился испугать даже этого переростка Хагрида. Зря, они могли подружиться, уровень интеллекта примерно у них равен. Так это что, твой отец? – без тени смущения взглянул он на Лили.
Девушки промолчали. У Лили и Элис было одинаковое выражение шока на лице, Кэсиди смотрела на Денниса так, как будто намеревалась убить его, причем весьма мучительным образом.
- Ты, плоскомордый ублюдок… - начала было Элис, но Деннис ее перебил:
- Ты меня оскорбила?! – злобно воскликнул он, сузив светло-голубые глаза, - Мистер Махфуз… - взглянул он на отца Кэсиди.
- Заткнись, а? – зевнула Кэсиди, - Тебе же лучше будет, поверь. Мой отец уйдет, как только поезд отъедет, а вот мы будем учиться с тобой весь учебный год.
- И что? Пытаешься меня напугать, да? – насмешливо усмехнулся Деннис, - У тебя это плохо получается.
- Я? – фальшиво изумилась Кэсиди, - Напугать? Никогда! Как я могу пугать такого очаровательного малыша, как ты?
Деннис, услышав слово «малыш», бросил на Кэсиди взгляд, полный ненависти, но промолчал. Увидев своего лучшего друга, Регулуса Блэка, он пошел к нему.
- О, ура! – с облегчением воскликнула Элис, - Какое отношение ты имеешь к этому придурку?
Кэсиди тяжело вздохнув, поведала подругам о том, как к ней домой приехал в гости Джарвис Сотман и как отец, поговорив с ним, попросил ее позаниматься с сыном Сотмана.
- Ну, это только с виду была просьба, а на самом деле попробуй я отказаться – папа бы такой скандал закатил! Так что пришлось соглашаться.
- И что нам придется терпеть его весь год? - в ужасе спросила Лили.
- Вряд ли, - хмыкнула Кэсиди, - Не думаю, что он будет сильно стремиться к моему прекрасному обществу.
Мимо них проследовала компания, состоящая из четырех веселых, смеющихся мальчишек. Они поздоровались с Элис, единственной из трех подруг, кто нормально общалась с Мародерами. Кэсиди относилась к ним довольно холодно, особенно к Сириусу и Питеру, считая их шутки абсолютно тупыми и несмешными. Ремуса она считала чересчур честной занудой, подлизывающейся к учителям. Единственный, кого она более-менее переносила, был Джеймс, и то она считала его каким-то странным. Лили относилась ко всем им с большой симпатией, но стеснялась это показать, боясь, что они догадаются о ее чувствах к Джеймсу. Хотя, было трудно найти человека на их курсе, который о них не знал: Элис никогда не умела хранить тайны, и намекнула практически всем, с кем она общалась об этом.
- Скоро отход поезда, - спохватилась Лили, посмотрев на часы, - Нужно занять места.
От Автора: в общем, я уже начала писать вторую главу. Но вы сначала скажите: стоит продолжать или нет? Если это – бред, то я удалю и восстанавливать не буду, честно. И орать на критику не буду, материть критиканов тоже, и писать идиотские отзывы на их фики тоже не буду. =) Спасибо всем, кто потратил время и прочитал эту главу.
Глава 2Несмотря на то, что первое сентября – это уже осень, лето и не думало кончаться. Хорошо, что экспресс в Хогвартс отходит в одиннадцать часов, когда солнце еще не успело взойти высоко и не очень сильно припекало. Возможно, в прошлом году это время отправления было не самым удачным: лето было на редкость дождливым, и наоборот лучше было бы дождаться полудня, когда хоть немного теплело. Но сейчас оставалось только горячо благодарить администрацию вокзала за столь удачно спланированное расписание.
Между девятой и десятой платформами было особенно много людей, большинство из них были подростки в возрасте где-то от десяти до восемнадцати лет. Впрочем, так было каждый год.
«Странно», - внезапно подумал Майк Горман, охранник вокзала, - «Вроде бы, отсюда не отправляются поезда в какие-либо школы. Только в Оксфорд – но я никогда не слышал, чтобы в Оксфорд поступали дети десяти лет. А они явно едут в школу. Столько сумок, чемоданов не берут даже на каникулы. Да и некоторых из них я хорошо помню – к примеру, того лохматого очкарика или тех трех девушек – сестер, наверное. А вот этого парня я не припомню, но у него такая бесцветная внешность, его легко забыть».
Парень, которого Майк про себя назвал бесцветным, шел в сопровождении родителей. Он был ярким примером того, что у красивых отца и матери далеко не всегда рождаются красивые дети. Его мать была настоящей красавицей: длинные, забранные в высокую прическу волосы, классические черты лица, роскошная фигура. Но сыну от нее достались только светлые волосы, бледная кожа, светло-серые, почти белесые глаза и низкий рост. От высокого голубоглазого шатена с военной выправкой, его отца, он унаследовал острые черты лица.
Парень принадлежал к таким людям, на которых взглянешь и сразу же забудешь. С детства, когда его знакомым обаятельным шалунам все сходило с рук, стоило им только улыбнуться своей ангельской улыбкой, ему никогда не удавалось избежать наказания. Он рано понял, что не обладает ни обаянием, ни привлекательной внешностью, и если он чего-то хочет достичь, то только умом, хитростью и изворотливостью. Он учился наблюдать за людьми, за их поведением, за их характерами, манерами, желаниями и делать для себя выводы, а потом использовать свои наблюдения в нужных ему целях.
Может, друзья – это те люди, которые всегда придут на помощь, поймут, посочувствуют. Но, в первую очередь, дружба основывается на общих интересах, устремлениях. Когда Люциус пришел в школу, он с первого же момента знакомства с остальными учениками понял, что ему с ними просто не о чем разговаривать. Его интересовали классическая литература, политика, он любил рассуждать о первопричине тех или иных поступков, о характере персонажей, о психологии. Он не любил квиддич и в команду пошел, потому что это был единственный способ обратить на себя внимание. Но он никогда не любил долгих разговоров о достоинствах и недостатках игроков или моделей метел.
Он был клубком противоречий: с одной стороны, ему хотелось быть как все, веселым парнем, ходить на свидания с девчонками, пропускать по выходным кружку пива с друзьями, участвовать в проделках, шутить и смеяться. С другой стороны, его главным желанием было, чтобы его оставили в покое и не теребили по пустякам.
Никому не хотелось вникать в сложную натуру Люциуса Малфоя, и в итоге случилось то, к чему он стремился: его оставили в покое. Совсем. Нет, он не стал изгоем, как Северус Снейп, который, никогда не пытался быть приятным в общении человеком, никогда никому не помогал, не давал списывать, а это всегда являлось главным критерием определения доброты у школьников. Люциус предпочитал не вступать ни с кем в открытые конфликты, всегда приветливо улыбаться. Он слыл человеком с ровным характером, но «каким-то странным».
Люциус навсегда запомнил случай на четвертом курсе, когда он утром почувствовал себя плохо и вместо уроков пошел к мадам Помфри. Оказалось, что у него обычная простуда, и после того, как он выпил Бодроперцовое зелье, все прошло. Он вышел из Больничного крыла, когда третий урок – Заклинания - уже начался. Подходя к кабинету, он услышал голос профессора Флитвика:
-Я надеюсь, мистер Малфой расскажет нам о цели применения заклинания Акцио?
Ответа, естественно не последовало, и Дориан Лестрейндж воскликнул:
- Подождите, да его же нет!
- А куда это он делся? – изумленно спросил Освальд Паркинсон, - Он, вообще, с утра был?
- Может, был, - ответил Дориан, - А, может, и не было. Черт его знает.
Люциус продолжал стоять, не веря своим ушам. То есть его не было с утра, не было на завтраке, а его отсутствие даже не заметили?! Интересно, а если бы Флитвик не решил спросить его, о нем вообще вспомнили?
Уж лучше бы его ненавидели, как Снейпа, презирали, как Петтигрю, но совсем не замечать, как будто его вовсе не существует…
О, Мерлин, как же он любил уроки! Любые – начиная от страстно любимой им Нумерологии и заканчивая скучной и нудной Историей Магии. Во время них он был чем-то занят, стараясь не обращать внимания на отсутствие соседа по парте. И как же он ненавидел возвращаться в гостиную, подниматься в спальню, ложиться на кровать, тупо уставившись в потолок. Слышать веселый смех, разговоры учеников и знать, что если он сейчас спустится туда, то его, конечно, не прогонят, но все равно, он будет для них лишним.
Он всюду был лишним. На праздниках, где его никто не поздравлял. В квиддиче, когда, в случае победы, все носили на руках ловца, а вратарь оставался незамеченным. Во время болезни, когда его никто никогда не заходил проведать, и даже мадам Помфри подчас о нем забывала. Летом, когда он приезжал домой и чувствовал, что родители были бы не против, если бы он на все лето оставался бы в школе. Они были из таких редких пар, которые и спустя двадцать лет со свадьбы сумели сохранить свежесть чувств. Рождение сына было для них вынужденным шагом, на самом деле, им никто не был нужен, кроме друг друга.
Последний год в Хогвартсе… Он ждал его с ужасом, со страхом. Будущее пугало его своим безысходным одиночеством. Что же он будет делать дальше? Родители, наверное, купят ему отдельный дом, он переедет туда, устроится в Министерстве, благо Малфоев там всегда любили. А дальше, дальше-то что? Ему было страшно, что когда он будет умирать, рядом с ним никого не будет, что о нем вспомнят через месяц, потом еще через неделю найдут полусгнивший, полуразложившийся труп, а затем в газетах появится коротенькая заметочка о том, что последний наследник семейства Малфое скоропостижно скончался у себя дома.
С прошлого года этот страх исчез. Один ход в хогсмидский бар «Кабанью голову» изменил все. Он не представляет, что бы с ним стало, если бы он решил тогда остаться в школе.
Это был весенний день, и в школе было душно. Ему было абсолютно все равно, где скучать – в школе или на улице, и он выбрал прогулку в Хогсмид. Повсюду были веселые, слегка пьяные, компании учеников, и он решил впервые в жизни напиться. До потери сознания. Конечно, в «Кабаньей голове» качество подаваемых напитков было отвратительным, зато это был один из самых пустых баров деревни. А Люциуса, как всегда, не прельщала перспектива находиться среди толпы людей.
В баре сидел один человек, одетый в темный плащ с капюшоном, закрывающем лицо. Пожалуй, это был первый человек, находящийся в одиночестве, которого Люциус встретил за тот день. Обычно не расположенный к знакомствам, Люциус заинтересовался этим человеком и подсел к нему за стол. Незнакомец, похоже, тоже не был общительным человеком, и сначала они просто говорили на общие темы: погоду, предстоящие праздники. Люциус нечаянно обмолвился, что он учится в Хогвартсе. Оказалось, его новый знакомый тоже там учился. Правда, давно. Они начали обсуждать методику преподавания в школе, Люциус с удивлением узнал, что этот человек, как и он, в школе был нелюдимым одиночкой, что его тоже никто не понимал и не хотел понимать. А потом они стали говорить о темной магии, о власти, о том, что магглы – отбросы общества, что они только вредят, что в мире должны жить только чистокровные волшебники. Люциус не помнил, когда он последний раз столько с кем-то разговаривал. Посмотрев на часы, он с изумлением осознал, что уже семь часов вечера.
Позже, не раз встречаясь в «Кабаньей голове» с этим человеком, Люциус осознал, что эта встреча была поистине судьбоносной. Темный Лорд, как предпочитал называть себя его знакомый, обладал огромной, настоящей силой. И с помощью нее Люциус поставит на колени всех тех, кто игнорировал его все эти годы. Они поймут, что были неправы. Что ж, они сильно опоздают.
Как жаль, что Лорду нужны еще союзники! Неужели ему придется делиться силой, властью с ними, с теми, кому он так хотел отомстить? Нет, только не это! Он сам подберет людей в армию Лорда. Таких же одиночек, как он сам, тех, кого они хотели обречь на тоскливое, унылое существование.
Они поплатятся за все, что они ему сделали.
***
Несмотря на то, что школа Хогвартс была не обычной школой, а волшебной, атмосфера, царившая в ней каждый год в первое сентября, была такой же, как и в других школах. Это был, пожалуй, один из самых суматошных дней в жизни учителей. Нужно было подготовить школу, украсить зал, проследить, чтобы эльфы-домовики все сделали как надо. Хотя вообще-то Альбус Дамблдор был очень добр по отношению к маленьким слугам, а они отвечали ему благодарностью, и нареканий к их работе никогда ни у кого не было.
Кабинеты в Хогвартсе всегда отражали характер своих хозяев. И действительно: стоило войти в кабинет директора, на душе каждого, будь это какой-нибудь профессор или сильно провинившийся ученик, становилось спокойно, умиротворенно. Кабинет Дамблдора был весь наполнен светом, добротой, надеждой, и это было, наверное, даже не из-за светлых стен и больших окон. Просто сам директор заражал все вокруг себя безмятежным покоем и верой в лучшее.
Дверь в кабинете отворилась, в него вошла высокая темноволосая женщина лет пятидесяти.
- Минерва? – сидящий на кресле Альбус Дамблдор, в удивлении приподнял брови, - Что-то случилось?
- Альбус, я только что узнала и решила немедленно доложить о случившемся вам. Помните, вы просили меня следить за Томом Реддлом?
- Да, помню, - Дамблдор взволновано кивнул, - Если я не ошибаюсь, его следы затерялись в Словении?
- Да, верно. Но, похоже, в Словении его больше нет. Его недавно видели в баре «Кабанья голова».
- О, Мерлин, - прошептал Дамблдор, - Это не может быть ошибкой?
- Миссис Аббот, с которой я встретилась вчера в Хогсмиде, утверждает, что это был он. Она говорила, что сразу его узнала, и что он практически не изменился с тех пор, как она видела его последний раз на выпускном. Альбус, вы уверены, что он действительно представляет серьезную опасность?
- Я абсолютно уверен, что это он открыл Тайную комнату тогда, двадцать лет назад…
- Но Хагрид…
- Минерва, неужели ты всерьез думаешь, что Хагрид способен открыть Тайную комнату, выпустить монстра? Неужели ты серьезно полагаешь, что он – наследник Слизерина? В конце концов, Минерва, открыть Тайную комнату способен только очень сильный волшебник. А Хагрид никогда особо не отличался в учебе. К тому же, ты ведь знаешь, чем занимался Том Реддл, закончив школу. Изучал некромантию, участвовал в жертвоприношениях африканских племен. К тому же с его приездом куда-либо, в этом месте начинались странные исчезновения магглов. Правда, они были не слишком многочисленными, чтобы на них обратили внимание. Смерть Тома Реддла-старшего и его семьи так и осталась нераскрытой. Я читал в маггловских газетах сообщение об этом. Никаких следов насилия, у всей семьи просто-напросто остановилось сердце. Магглы, естественно, не смогли найти объяснения этому, а Министерство не обратило на это внимание. Но, по-моему, это очень похоже на смерть от заклятия Авада Кедавра, которое было очень популярно во времена террора Гриндевальда.
-Что же он задумал, Альбус?
- Я не знаю. Поэтому я и попросил следить за ним, чтобы в случае чего сразу же принять меры.
- Все же мне кажется, что они не понадобятся.
- Я тоже на это надеюсь, Минерва.
***
Первый учебный день начался не лучшим образом. Небо в Большом Зале было ясным, без единого облачка. Ярко светило солнце. Ученики, которые и так за каникулы отвыкли вставать рано, теперь вообще едва могли держать глаза открытыми от жары.
- Бабье лето, черт его побери, - проворчал Сириус, - Ненавижу жару.
Его взгляд упал на Слизеринский стол и на сидящего за ним Северуса Снейпа.
- И еще я ненавижу этого проклятого ублюдка, - злобно добавил он, - У кого-нибудь есть идея, как ему отомстить? А то у меня от жары все мозги сплавились.
«У тебя их и раньше-то не было», - подумала про себя Лили. Не то чтобы она ненавидела Сириуса, но иногда он ее сильно раздражал. Да и к тому же, сейчас от такой погоды ее было легко вывести из себя.
- Да ладно тебе, у нас и так много дел с кар… - Джеймс, посмотрев на сидящую рядом с ними Лили, осекся. – С учебой я хотел сказать. Ну его, подумаешь, мы на него парочку заклятий наслали, он нас тоже… Черт с ним.
- Все равно, он у меня получит, - упрямо ответил Сириус, - Ты как считаешь, Питер?
- А, что? - непонимающе уставился на него Петтигрю.
- Ясно, - махнул рукой Сириус.
Лили поймала себя на мысли, что уже пять минут, не отрываясь, смотрит на Джеймса. Он попытался привести непослушные волосы в порядок, прилизав их гелем, но ей казалось, что с растрепанными ему гораздо лучше. Без геля они были пушистыми, по ним так и хотелось провести рукой. А сейчас, мало того, что они были жесткими и неопрятными, так еще несколько прядок все равно выбились. Но так как они были намертво склеены гелем, то вид Джеймса сейчас был презабавный – как у мультяшек после какого-нибудь взрыва.
«Неприлично так пялиться на человека», - одернула себя девушка, - «Вдруг он еще догадается».
Хотя в душе она не сомневалась, что Джеймс все прекрасно знает. Черт ее дернул тогда объяснить суть гадания Элис. Естественно, она сразу же догадалась, на кого гадает подруга. И сколько бы Лили не отрицала это, Элис только посмеивалась над ней.
Время завтрака кончалось, ученики стали нехотя подниматься и уходить на уроки. Лили помахала рукой Элис, и они вместе пошли на первый в этом году урок – Нумерологию.
***
- Мистер Сотман, - раздался возмущенный голос Профессор Макгонагалл над его ухом, - Вы считаете, что вам не надо слушать учителя? Можно вас спросить, зачем вы, вообще ходите на мой урок? Рисовать можно и в другом месте.
Деннис попытался изобразить на лице очаровательную улыбку, которая обычно могла растопить сердце любого учителя. Но, похоже, с Макгонагалл этот номер не пройдет. Что на него нашло? Рисовать на уроке Макгонагалл – лучше сразу пойти в логово драконов без палочки. Да и рисунок был, прямо скажем, не самым лучшим.
- Минус пять очков со Слизерина, мистер Сотман. И впредь, пожалуйста, будьте повнимательней.
Внимательным? Интересно, каким образом? В голову лезла только эта задавака Махфуз. Красивая она, это точно. Но характерец у нее еще тот. Почему-то считается, что самые стервозные девушки учатся на его факультете. Вот уж бред так бред. Даже Джил Стэйвертон не сравнится по стервозности с этой Кэсиди.
Как она тогда его назвала… «Малыш». Какой он малыш… Он ей еще покажет. Подумаешь, на пятом курсе учится, так все, сильно взрослая. Он ее ненавидит, ненавидит… Даже эту дуру Стэйвертон он так не ненавидел, как ее. Хотя нет, эту Стэйвертон он не ненавидел, а презирал за полную деградацию мозгов, усиливающуюся с каждым годом. А эта Махфуз умная, надо признать. Отличница, староста, охотник в команде Равенкло. Идеальная девушка. А он что? Так, ничего особенного. Учится средне, если не кошмарно, на метле дольше пяти минут усидеть не мог. И уж старостой его, точно никто в здравом уме не назначит. Количество уроков, которых он в прошлом году прогулял на пару с Регулусом, вряд ли смогли бы превысить даже компания Мародеров.
Последний урок. Слава Мерлину… Как только этот урок закончится, он отыщет Махфуз и спросит, когда будут занятия. В конце концов, его же заниматься с ней заставил отец.
От Автора: Мне очень стыдно, но в прошлой главе я забыла поблагодарить ЛисМиссАд – мою бету, первую читательницу, прототипа Кэсиди Махфуз и просто очень хорошего человека.
Незнакомка, мародеров будет много, но позже. А пока пусть в главных ролях походит Люциус.
Satee, Phantom of the Communism, Farinkla, Vinsent Black, Незнакомка, огромное вам спасибо! Надеюсь, эта глава вас не разочарует!
Глава 3Сентябрьские вечера были воистину восхитительны в этом году. Невыносимая жара к концу дня спадала, дул прохладный ветерок, иногда накрапывал легкий дождик. Редко кто оставался в душной школе, все стремились побыстрее сделать свою работу, чтобы выйти прогуляться.
Люциус Малфой, тяжко вздохнув, выглянул в окно. Он определенно больше не мог сидеть в затхлой комнате. Голова категорически отказывалась соображать, глаза слипались, по лицу катились крупные капли пота. Почему бы, в конце концов, ему не выйти погулять? Все равно, продолжать делать домашнюю работу он уже не в силах.
Он окликнул выходящих из гостиной Эдвина Розье и Остена Уилкса:
- Вы гулять? Подождите меня, я тогда с вами!
Он постарался сделать вид, что не обратил внимания на их удивленные и слегка недовольные лица. Гулять в одиночестве было выше его сил. Пусть лучше будет сладкая иллюзия, что у него есть приятели, с которыми можно пройтись и поболтать.
Он шел позади. Эдвин и Остен разговаривали, как всегда, о квиддиче и о том, как пригласить на свидание Веронику Хамберд и Соню Маклин. Они обе были, по мнению Люциуса, абсолютными дурами, которых интересует только: что лучше надеть на уроки – юбку, заканчивающуюся там, где начинается пояс, или брюки-капри со шнуровкой. У Люциуса оба варианта вызывали желание стать слепым, чтобы не видеть это чудо дизайнерского искусства. Он искренне не понимал, как Дамблдор позволил перейти им на шестой курс. Впрочем, политика Дамблдора вообще была ему неясна. Ему больше нравился старый директор школы, профессор Диббет. Люциус всегда знал, что от него можно ждать. А Дамблдор оставался для него загадкой.
Они шли так полчаса. Эдвин и Остен как будто совсем забыли о его присутствии, а он не считал нужным напоминать об этом. Ему бы не хотелось вступать в их не особо интеллектуальную беседу, а им вряд ли будет интересно то, о чем он бы хотел поговорить.
Их обогнала веселая компания из троих девчонок. Одну из них он помнил – это была Кэсиди Махфуз, дочка лучшего друга его отца. Пятикурсница с Равенкло. «Странно», - подумал Люциус, - «Та ее долговязая рыжая подружка учится от силы на четвертом курсе, а эта мелкая блондинка вообще на третьем. Какие общие интересы могут быть у девчонок разного возраста? Обычно люди становятся друзьями, когда учатся на одном курсе и на одном факультете. А эта рыжая вообще с Гриффиндора. Любопытная компания, ничего не скажешь».
Из раздумья Люциуса вырвал громкий, возбужденный голос Эдвина:
- Лорд назначил встречу в «Кабаньей голове»?! Почему же ты раньше мне об этом не говорил?
- Тише ты, - шикнул на него Остен, настороженно оглядываясь по сторонам, - Люди же услышат!
Нет, они не могут говорить о Темном Лорде! Это какой-то бред… Наверняка, это другой какой-нибудь Лорд, мало ли, в конце концов, лордов на свете… А вдруг? Нет, только не они! Пожалуйста, только не они! Как Лорд может принять к себе в слуги тех, кто не обращал внимания на него, Люциуса, долгие годы? Кто презирал, кто отвергал его? И ему придется ходить вместе с ними на собрания, видеться с ними, быть их напарником, помогать им?
И снова, снова эта беспросветная серая мгла одиночества…
***
Были три вещи, которые Лили Эванс любила больше всего на свете: шоколад, в любых его разновидностях; горячая ванна с пеной и ясное солнце.
Шоколада было предостаточно до того, как она пошла в школу. Лили с черной завистью смотрела на детей волшебников, которым часто прилетали совы, приносящие сладкое. У ее родителей-магглов такой возможности не было. Конечно, теперь она, поступив на третий курс, могла ходить в Хогсмид, где было много кондитерских магазинчиков, но все равно накупить шоколада на два месяца было нереально.
Про ванну с пеной тоже можно было забыть, поступив в Хогсмид. Один душ на пять девчонок, и каждая норовит пробыть в нем подольше. Мальчишки посмеивались над тем, как они еще на обеде договаривались о том, в каком порядке каждая из них пойдет в душ. Может, со стороны это выглядит смешно, но для девушек это серьезно! Лили молила Бога, чтобы на седьмом курсе ее назначили старостой школы, потому что тогда у нее будет своя, отдельная ото всех, ванная.
Слава Мерлину, наслаждаться солнцем Лили могла и в Хогвартсе. Но, к несчастью, сегодня, в выходной день, как назло было пасмурно.
А ведь она с Кэсиди и Элис собиралась пойти в Хогсмид на прогулку! Конечно, отменять это она не собиралась: все же дождя не было, но настроение было все равно изрядно подпорчено.
Идти в Хогсмид они решили по одиночке: у Кэсиди сегодня было занятие с Деннисом, и она не знала, когда освободится; Элис всю неделю было лень писать сочинение по Истории Магии, но больше откладывать это было нельзя: завтра его уже нужно будет сдать.
Сначала они хотели встретиться в «Трех метлах», но потом передумали: там постоянно толпилось много народу, и нужно было выстоять длинную очередь, чтобы сделать заказ. В конце концов, Кэсиди сказала:
-Слушайте, я знаю, где нам можно встретиться! Знаете, такой бар, «Кабанья голова»?
Лили отрицательно покачала головой: в барах и пабах она ориентировалась весьма смутно, да что уж говорить: совсем не ориентировалась. Элис же фыркнула:
- Ну да, знаю. Говорят, это самое ужасный бар, который можно представить! Там все время грязно, а от большинства посетителей несет так, как не каждый свинарник будет вонять. Не знаю, как вы, а лично я не горю особым желанием идти в такое местечко.
Кэсиди недовольно посмотрела на подругу. Она знала, что Люциус Малфой часто посещает «Кабанью голову», и случайную встречу с ним легче всего можно организовать именно там.
Положение совершенно случайно спасла Лили, не подозревая об этом:
- Да ладно тебе, Элис. Мы же только встретимся там, а потом пойдем гулять по Хогсмиду. К тому же, в полдень там вряд ли соберется очень много клиентов.
Элис равнодушно пожала плечами: мол, делайте, что хотите, мне все равно. Кэсиди облегченно улыбнулась: ей нравилась наивная, кроткая, славная Лили гораздо больше, чем насмешливая, циничная Элис. От Элис никогда не знаешь, чего ожидать. Кэсиди побаивалась проницательного взгляда голубых глаз подруги: ей начинало казаться, будто девушка прекрасно догадывается об ее чувствах к Люциусу и по какой-то своей причине умалчивает. Будь ее воля, она бы сделала так, чтобы Лили никогда не познакомилась с Элис. Но, что поделаешь: Лили была настолько удобным вариантом подруги, что Кэсиди приходилось изо всех сил терпеть Элис.
И вот теперь Лили шла по направлению к «Кабаньей голове». Так как она прежде никогда не была в этом баре, Кэсиди ей подробно объяснила, как дойти до него. Но у Лили было очень плохо с ориентированием на местности, и поэтому плутала она достаточно долго, а спросить дорогу у местных жителей девушка стеснялась.
Наконец, она увидела нечто, похожее на «Кабанью голову». Это было двухэтажное деревянное здание, имевшее весьма запущенный вид. Некоторые доски сгнили, в нескольких местах не хватало гвоздей. Пара окон было разбито, дверь, казалось, вот-вот сорвется с петель, а вывеска была настолько заляпана грязью, что Лили с трудом разглядела изображенного на ней кабана.
Осторожно толкнув дверь, девушка зашла в бар. Там было всего два человека: бармен и какой-то светловолосый парень, показавшийся Лили смутно знакомым. Бармен, до этого лениво читавший газету, удивленно уставился на девушку. Положительно, она явно не принадлежала к тому типу людей, которые обычно посещали его бар.
Блондин посмотрел на нее со смесью разочарования, злости и раздражения.
«Замечательно», - сердито подумал Люциус, - «Только какой-то девчонки здесь не хватало».
С того момента, как Малфой узнал, что Волдеморт назначил встречу Розье и Уилксу, он начал обдумывать, что ему делать дальше. В конце концов, Люциус решил тоже прийти в «Кабанью голову и постараться сделать все возможное, чтобы Лорд не взял к себе на службу этих двух остолопов. В самом деле, Эдвин и стен были своего рода слизеринским вариантом Поттера, Блэка, Люпина и Петтигрю или Мародеров, как называли себя эти гриффиндорские мальчишки. Единственное, что отличало слизеринцев хулиганов от бесшабашных третьекурсников с Гриффиндора – это был характер проделок. Если Мародеры всегда нападали в открытую и никогда не скрывали свою вину, то Розье и Уилкс предпочитали действовать в тихую, осторожно, и наказывали их редко.
Нет, не такими должны быть слуги Лорда. Не такими легкомысленными.
Лили неуверенно присела за ближайший стол и посмотрела на свои часы. Она, как всегда, пришла слишком рано: оставалось еще целых полчаса до ее с подругами встречи. Ну, ничего страшного: «Кабанья голова» оказалось не таким жутким местом, каким его обрисовала Элис. Здесь было тепло, довольно чисто. Правда, здесь чем-то сильно пахло. Принюхавшись, Лили поняла, что это был запах козы. Но это не было таким уж сильным неудобством для нее: прошлым летом девушка отдыхала на ферме своей двоюродной тетки-американки, и к запаху коз и других парнокопытных Лили успела привыкнуть.
«Так», - в ужасе подумал Люциус, - «Похоже, она кого-то ждет. Если этот кто-то скоро придет, и она с ним уйдет – это будет хорошо. Но если они надумают здесь остаться… О, Мерлин, а если Лорд решит, что она пришла сюда со мной?!».
Люциус встал и решительно подошел к Лили:
- Милая девушка, позвольте осведомиться, как вас зовут? – спросил он с плохо скрываемым раздражением в голосе.
- Э-э… Лили Эванс, а что? – удивленно посмотрела на него девушка, не зная как это расценивать: как флирт или как что-то другое. Во всяком случае, тон парня не внушал ничего хорошего.
- Очень приятно, Лили. Меня зовут Люциус Малфой, - попытался доброжелательно улыбнуться Люциус, но вместо улыбки у него получилась гримаса, напомнившая Лили обаятельного Фредди из недавно просмотренного ею голливудского блокбастера «Кошмар на улице Вязов», - Сегодня отличная погода, не правда ли?
- Конечно-конечно, - с готовностью закивала Лили, готовая согласиться хоть с тем, что черное – это белое, лишь бы этот ненормальный от нее отстал.
- Так зачем же вы сидите в таком душном помещении, где так ужасно пахнет? – на лице Люциуса промелькнуло выражение брезгливости, - Я бы на вашем месте сейчас прогулялся, подышал свежим воздухом, - с надеждой взглянул на девушку Малфой.
- Э-э, я вообще-то жду подруг, они должны подойти через полчаса… А за меня не переживайте, я к запаху коз привыкла, у моей тети есть ферма, где много коз, вымученно улыбнулась Лили.
«Дура!» - в ярости подумал Малфой, - «Она решила, что я за нее волнуюсь… О, Мерлин… Да еще, эти подруги, которые должны подойти через полчаса, а придут, небось, через час. Что же мне делать, черт побери?».
- Так вы можете подождать их снаружи. Пойдемте, - с этими словами Люциус взял девушку за руку и попытался вытащить ее из-за стола.
- Эй, отпустите меня сейчас же! – возмутилась Лили, - Я хочу остаться здесь, и я останусь!
Аберфорт, взглянув на них, удивленно приподнял брови, но ничего не сказал. В каждое свое посещение «Кабаньей головы» Люциус оставлял здесь столько денег, что бармен ничего бы ему не сказал, даже если бы Малфой вздумал изобразить из себя орангутанга и полетать на занавесках, воображая, что это – лианы.
Люциус глубоко вздохнул, мысленно досчитал до десяти и сказал спокойным, можно сказать, даже мягким тоном:
- Поймите, Лили, у меня здесь назначена встреча… С друзьями. Так как я вас здесь никогда не видел, то я полагаю, что вы сюда пришли первый раз, верно? А мы с друзьями встречаемся здесь постоянно. И понимаете… Лучше было бы, если б при этих встречах не присутствовало свидетелей. Ну, неужели вы не можете подождать своих подружек снаружи?
- Могу, - вздохнула Лили и направилась к выходу.
За то время, пока она была в баре, погода весьма испортилась. Подул ветер, небо затянуло серыми тучами, предвещающими сильный дождь. Правда, сквозь тучи пробивались солнечные тучи, но так как они были на фоне серого неба, то это не улучшало настроения. Да, конечно, нельзя было не признать, что общий вид был довольно красивым, но эта красота была мрачная, преисполненная какого-то злобного торжества.
Вокруг было абсолютно тихо. Единственным звуком, нарушавшим это спокойное безмолвие, был шелест фантиков, оберток, пакетов, летавших по улице из-за ветра. Дома, протянувшиеся вдоль улицы, были воплощением покоя и безмятежности; они как будто сошли со страниц старых добрых сказок, которые Лили так любила читать в детстве. Но почему-то их аккуратность, спокойствие, уют ассоциировались у девушки не с жилищем семи гномов, не раз спасавших Белоснежку от злой мачехи, и не с жильем семерых козлят, так ловко обманувших Серого Волка, а, скорее, с пряничным домиком. Так и представлялось, что хозяева этих опрятных домов - радушные и гостеприимные люди, с удовольствием предоставляющие ночлег и ужин каждому усталому путнику, чтобы позже, когда он уснет, убить и съесть его.
«Ну и мысли лезут же мне в голову!», - одернула себя Лили, - «Наверняка жильцы этих домов очень хорошие и добрые люди, которым даже в голову не может прийти мысль об убийстве».
Но непонятная тревога, предчувствие чего-то нехорошего не покидало девушку. Она бы все отдала, чтобы сидеть сейчас в старом добром Хогвартсе, на уроке или в гостиной у камина. Что угодно, лишь бы быть с кем-то рядом, поговорить с кем-то, перекинуться парой ничего не значащих словечек, но убежать от этой страшной тишины, от этого пугающего безмолвия, внешне такого мирного, манящего, а на самом деле погружающего любого, попавшего в него, в оцепенение, в меланхолию, в депрессию.
«Как, наверное, ужасно – быть все время одному», - неожиданно пришло в голову Лили.
Джеймс, Джеймс… Как было бы хорошо, как было бы здорово, если бы он сейчас был бы здесь… Ей всегда становилось спокойно на душе от одного его присутствия… И сейчас, когда на сердце от чего-то тревожно и страшно, ей больше всего на свете нужен был Джеймс Поттер.
От тревожных мыслей девушку отвлекла капля, упавшая ей на голову. Затем еще одна, еще…
- Вот черт! – воскликнула девушка. Дождь после жары – это, конечно, прекрасно, но не тогда, когда при тебе нет ни зонта, ни плаща, ни хотя бы какой-нибудь кепки.
А дождь и не думал прекращаться, а только становился с каждой секундой все сильнее и сильнее. Лили посмотрела в окно «Кабаньей головы»: может, если ничего страшного не случится, если она все же зайдет туда? Остатки сомнений уничтожила большая холодная капля, упавшая ей за шиворот. Девушка решительно толкнула дверь и зашла в бар.
***
Элис Богэн всегда твердо осознавала свои интеллектуальные возможности. С самого детства, с того момента, когда она обрела возможность мыслить, с того момента, когда она начала осознавать себя как отдельную личность. Вся ее жизнь была тому подтверждением: она научилась читать в два с половиной года, считать в четыре, писать печатными буквами - в пять, а прописью – в шесть. В шесть же лет она научилась применять простейшие заклинания.
Казалось бы, такой вундеркинд, как она, просто обязан все время находиться в центре внимания родственников и друзей семьи и слышать восторженные возгласы в свой адрес.
Так было, так вполне могло бы быть, и Элис это прекрасно понимала. Но она понимала также и другое: пока рядом с ней находится ее сестра – пусть не такая сверхталантливая, как Элис, но зато староста школы, отличница, капитан гриффиндорской команды по квиддичу и просто красавица, ей не будет уделяться много внимания.
Нет, она не могла пожаловаться на то, что родители ее совсем не любили, что каким-то образом принижали ее – конечно, такого не было. Элис не могла объяснить, в чем же заключается несправедливое отношение к ней в семье – это нужно было прочувствовать. Она не знала, почему она решила, что родители больше любят Инессу, чем ее. Просто поняла и все. Дети вообще все очень хорошо понимают.
Если успехи в учебе и спорте своей старшей сестры Элис еще могла пережить - кто сказал, что когда она пойдет в школу, она этого не добьется? – то комплименты по поводу внешности Инессы были ей как кость поперек горла. С каждым днем она все сильнее ненавидела свое отражение в зеркале и все сильнее убеждалась в собственной уродливости. Широкий нос, огромное количество веснушек, некрасивые мелкие и слегка кривоватые зубы, а также жиденькие светлые волосы, из которых невозможно было сделать нормальную прическу, ужасно маленький рост и полное отсутствие фигуры – она ненавидела свою внешность от корней волос до пяток.
В первые дни учебы Элис, как бы это не было для нее странным, абсолютно не чувствовала себя одинокой. Она была достаточно дружелюбной, умной, начитанной, талантливой, остроумной, чтобы заслужить уважение равенкловцев. Но, несмотря на это, дружеских отношений у Элис с однокурсниками поначалу не сложилось. И причина этого была в ее боязни оказаться в тени кого-то. А, как назло, на их курс попало очень много ярких, одаренных личностей, способных затмить собой кого бы то ни было. Одни Джеймс Поттер с Сириусом Блэком чего стоят! Да и на других факультетах таких харизматичных персон было вполне достаточно.
Встретив однажды в библиотеке гриффиндорку Лили Эванс, она поняла, что эта девушка представляет собой идеальную для Элис подругу – тихая, застенчивая, не обладающая сильной волей и не способная на безумные поступки – она принадлежала к тому же типу людей, как и сама Богэн, которые всегда будут находиться в тени кого-либо.
Первые месяцы Элис ни разу не пожалела о своей дружбе с Лили. Спокойная, уравновешенная Эванс была не из тех пустышек, которые способны часами обсуждать парней, косметику, тряпки и новомодные зелья, якобы позволяющие сожрать тридцать пирожных с заварным кремом, закусить большущим куском сала и сбросить при этом двадцать килограммов, да еще и избавиться от целлюлита в придачу. С Лили всегда было интересно поговорить, она обладала тонким чувством юмора, всегда готова была прийти на помощь.
Элис никак не могла вспомнить тот момент, когда Кэсиди Махфуз стала третьей в их компании. Если бы Элис спросили, кого она ненавидит больше всего на свете, она бы, не задумываясь, назвала бы Махфуз. Элис бесило в ней все: высокий рост, красивая фигура, длинные густые волосы, правильные черты лица, загорелая чистая кожа без единой веснушки, но главное – ее умение часами разглагольствовать о себе самой. Любой разговор, начиная с дискуссии на политические темы и заканчивая обсуждением учительского состава, она могла свернуть на то, какая она красивая, умная, талантливая, успешная, и – самое ненавистное Элис – какая она богатая. Кэсиди не упускала случая, чтобы похвастаться тем, сколько сотен галлеонов стоит ее новый зимний плащ и от какого крутого модельера ее новая юбка. Элис, одевающуюся на рынке, в это время охватывало нестерпимое желание придушить ее. Лили оправдывала поведение Махфуз, что, дескать, Кэсиди с детства не знала нужды и могла себе позволить все, что душе угодно, и ей просто в голову не могло прийти, что кто-то может жить хуже, чем она. Вернее, она, конечно, понимала, что существуют бедняки, едва сводящие концы с концами, но в ее представлении, они жили в каком-то другом мире, а в окружении Кэсиди их быть просто не могло! Но Элис все равно не могла простить Кэсиди, и продолжала тихо ненавидеть. Хотя, внешне все было вполне благопристойно, и она сильно сомневалась, что Кэсиди догадывается о ее ненависти к ней. Махфуз вообще принадлежала тем людям, которые абсолютно уверены в том, что все окружающие их любят и обожают, а когда понимают, что это не так, очень сильно удивляются.
Именно Кэсиди натолкнула Лили, абсолютно не разбирающуюся в делах сердечных, что Джеймс Поттер явно не равнодушен к ней. С тех пор, симпатичный брюнет-гриффиндорец стал главной темы беседы Лили и Кэсиди, а Элис почувствовала себя определенно лишней в их обществе.
И, что самое худшее, Лили Эванс под влиянием Кэсиди начала сильно изменяться. Махфуз как будто поставила себе цель сделать из Лили свою копию. И меняться Эванс начала именно с тех пор, когда узнала о чувствах Поттера к ней. Элис была абсолютно уверена, что если бы не Кэсиди с ее желанием свести Джеймса с Лили, Эванс бы наверняка осталась прежней.
Элис, с ужасом оглядываясь по сторонам, понимала, что если рядом с ней не будет Лили, она станется абсолютно одна. Из робкой тихони, с которой было легко общаться, Элис за эти три года превратилась в саркастичную циничную вредину, не пользующуюся особой любовью среди соучеников. И если раньше на это можно было бы легко закрыть глаза, то теперь, когда появилась угроза стать одинокой, нужно было срочно что-то делать. Одиночества она бы не вынесла.
Выход из этой ситуации Элис нашла совершенно неожиданно, нечаянно подслушав разговор двух девчонок с Хаффлплаффа – Сесиль Родс и Мими Кливленд.
- Сесиль, ты такая смешная! – хихикала Мими, - Притворяешься, будто Поттер тебе не нравится, хотя слепому видно, что ты в него влюблена по уши!
- Я?! В этого лохматого придурка?!- не очень убедительно возмутилась Сесиль, - Да ты что, с ума сошла?
Ну, конечно! Ведь главной темой разговоров Кэсиди и Лили является Джеймс! Если сделать так, чтобы он разлюбил ее, то все снова будет в порядке. И Лили вновь станет прежней. А самый простой способ сделать это – свести Поттера с другой девушкой. С девушкой, которой он нравится. Не очень умной и не сильно болтливой
Определенно, ей нужно побольше узнать об этой Сесиль.
Унга, Арибешка, Рес, Винсент Блэк, Дианулька, Тананда, Огроменное, большое спасибище!!!!! На вопросы отвечу в официальной темке, хорошо?
Глава 4Давненько Кэсиди Махфуз не просыпалась с таким плохим настроением. В самом деле, повод позлиться на жизнь у нее появлялся крайне редко. Она никогда не страдала излишней стеснительностью, и поэтому проблем в общении с людьми у нее не появлялось. А если и появлялось, то виноваты в этом были, безусловно, другие люди. Но никак не она.
Кэсиди была достаточно талантлива, чтобы, не прикладывая особых усилий, учиться на отлично. Вообще, за что бы она не бралась, у нее все великолепно получалось. Она была рождена для успеха и прекрасно осознавала это.
Собственная внешность ей тоже практически никогда не устраивала неприятных сюрпризов. Даже обычных для подросткового периода ссор с родителями в ее жизни не случалось. То есть небольшие разногласия с ними у Кэсиди, конечно, возникали, но до грандиозных скандалов, на которые жаловались ее однокурсники, это не доходило. Она знала, что между собой ее родители ссорились, и довольно часто, но так как ее это не касалось, ей было все равно.
Словом, если бы в мире задумали провести конкурс на самую благополучную жизнь, Кэсиди бы наверняка получила главный приз. Впрочем, она не испытывала по этому поводу особого восторга. Просто Кэсиди не знала другой жизни, и воспринимала свое беспроблемное существование как должное.
Вообще, людей с какими-то проблемами, недостатками, изъянами она считала странными, ненормальными. Человек с избыточным весом, чересчур маленьким ростом, обилием прыщей, низкими умственными способностями или невысокими материальными средствами не мог вызвать в ней ничего, кроме раздражения. Лили считала это высокомерием, но Кэсиди, не привыкшая заниматься самоанализом, отмахивалась от подобных обвинений со стороны подруги. Ей казалось мягко говоря странным то, с каким сочувствием Лили относилась к подобным людям. И особенно Кэсиди удивляло стремление Эванс найти в каждом человеке хорошую сторону. Спрашивается: какое ей дело до положительных черт какой-либо персоны, если его отрицательные затмевают их?
Впрочем, Лили тоже была весьма необычной девушкой. Одно это выражение полубезумной мечтательности, оторванности от реальности, довольно часто появляющееся на ее лице… А эта ее манера – слушая собеседника, пристально смотреть ему в глаза, как будто намереваясь его загипнотизировать, прочесть его мысли или закадрить. Причем независимо от того, с кем она разговаривает – с любовью всей своей жизни Джеймсом Поттером, подругами, учителем или продавцом мороженого в Косом переулке. И улыбается еще при этом своей вечной задумчиво-мечтательной улыбкой… А когда сама начинает говорить, то обязательно смотрит куда-нибудь вдаль.
Но самое ненормальное наступает тогда, когда все молчат, и Лили получает возможность полностью погрузиться в свои мысли: иногда она начинает шевелить губами, как будто с кем-то разговаривая, что-то кому-то доказывая; ни с того с сего размахивать руками, отчаянно жестикулируя и что-то показывая; проявлять такие эмоции, которые ну абсолютно е свойственны данной ситуации: счастливо улыбаться, когда вся школа ждет объявления результатов экзаменов; удивленно таращиться в стакан с тыквенным соком, как будто она ожидала увидеть там что угодно, но только не это…
Да, Лили Эванс определенно очень странная девушка. К счастью, чрезмерная задумчивость не входила в список недостатков, не приемлемых для Кэсиди. Поэтому общество гриффиндорки не доставляло ей сильных неудобств.
В общем, особых причин у Кэсиди для плохого настроения не было. Но тем не менее, оно было просто отвратительное. Может, виной тому была внезапно испортившаяся погода или остывшая к ее приходу каша, или то, что ей не удалось выспаться даже в выходной день.
А может, - эта мысль напрочь отбила у Кэсиди ее и так весьма слабый аппетит – предстоящее занятие с Сотманом. И действительно, от такого не пришел бы в восторг даже заядлый мазохист. В прошлую пятницу, когда девушка решила подтянуть его по Нумерологии, он вел себя так, как будто это не он попросил ее об этом, а она ползала у него в коленях и буквально вынудила его прийти. А уж за его вихляющую походку, привычку цокать языком, обтягивающий свитер с глубоким вырезом и чуть что – сразу закатывать истерику, ей вообще хотелось его прибить. Причем предварительно хорошенько помучив. В конце концов, не выдержав, Кэсиди, улучив момент, когда мадам Пинс отошла, заглянула в Запретную секцию и тайком вынесла оттуда толстенный фолиант об обычаях маггловских инквизиторов в Средние века. Деннис, посмотрев на книгу, выразительно закатил глаза, но заткнулся.
К сожалению, вероятность того, что мадам Пинс снова куда-нибудь выйдет, была ничтожно мала. Поэтому придется обойтись подручными средствами.
«Но зато после этого кошмара я увижу Люциуса», - попыталась мысленно подбодрить себя Кэсиди.
Да, встреча с Люциусом действительно перечеркивала все прошедшие и только предстоящие несчастья и беды. Кэсиди пыталась устроить ее еще с прошлого года, когда ее наконец-то взяли в сборную факультета по квиддичу, и она впервые увидела Малфоя. Хотя она, вероятно, уже встречала Люциуса на светских приемах, званых обедах, но почему-то его не запомнила. Сейчас же, столкнувшись с ним лицо к лицу, она твердо решила, что именно в такого человека ей стоит влюбиться: богатый, благородного происхождения, умный, воспитанный, спокойный… И без каких-либо видимых проблем. О да, Люциус был действительно идеальным.
Их встреча должна быть случайной, но располагающей к длительному совместному времяпровождению. К сожалению, удобного случая Кэсиди все так и не предоставлялось: тренировки двух факультетов были всегда в разное время, гостиные находились далеко друг от друга… Ах, если бы они учились на одном курсе, насколько все было бы проще! Но и в этом Кэсиди не повезло: Люциус был старше ее на два года.
Все это ее не на шутку разозлило: она привыкла легко добиваться своего, а тут у нее не получается устроить их встречу! Что уж может быть легче? Но не выходит, как ни старайся… А тут еще Люциус перешел на седьмой курс, в этом году он закончит школу, и задача намного усложнится.
Ей помог нечаянно подслушанный в библиотеке разговор каких-то слизеринок – то ли с шестого, то ли с седьмого курса. Девчонки пытались выполнить задание по Зельям, но, видно, это показалось им чересчур скучным, и они, чтобы немного передохнуть, стали перемывать косточки всей школе.
-Этот Малфой какой-то странный, не находишь? – хихикая, спросила одна из подружек. – Весь прошлый год на выходных, когда разрешалось пойти в Хогсмид, он торчал в каком-то жутком баре… Не помню название… «Поросячья голова», что ли?
Значит, Люциус часто бывает в «Кабаньей голове». Да это же просто здорово! Что ж, ей всего-навсего нужно теперь дождаться первого в этом году похода в Хогсмид, и уговорить Лили и Элис встретиться в этом баре. Лучше бы, конечно, без них, но по-другому, скорее всего, не получится. Но это тоже очень даже неплохо.
Девушка, взглянув на остромодные наручные часики и тяжко вздохнула: похоже, дальше затягивать завтрак не получится. И ей все-таки придется пойти в библиотеку. Интересно, Сотман ее сильно заждался? Ну ничего, так ему и надо…
Глава 5- Опять ты, - в ярости выдохнул Люциус, взглянув на вошедшую девушку.
- Там дождь, - тихонечко пролепетала Лили.
Выражение лица Люциуса немного смягчилось: девчонка и впрямь промокла до нитки и продрогла. Вон аж зубы стучат так, что слышно, наверное, даже на другом конце деревни.
И глаза так смешно вылупила. И весь ее вид такой нелепый: смешная широкая футболка канареечного цвета, тертые-перетертые джинсы, заляпанные кроссовки с развязанными шнурками, мантия с чересчур длинными рукавами, из которых едва виднеются крошечные ладошки. Да еще волосы у нее спутанные, мокрые, до плеч.
Забавная девчушка. В своей футболке она похожа на цыпленка. На маленького тощего взъерошенного цыпленка, нечаянно потерявшегося и вынужденного ночевать на улице под дождем.
И что же с ней делать?
«Цыпленок» тем временем стояла у двери, ссутулившись, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь пройти. Причем выражение ее лица было такое виноватое, как будто этот бар – личные владения Люциуса, а она их нагло нарушила.
Это зрелище было настолько забавно, что Люциус понял, что не может сердиться на такое чудо.
- Чего стоишь, цыпленок? не удержался от улыбки Малфой.
Лили пожала плечами и неуверенно улыбнулась, не зная, что означает «цыпленок» в устах Люциуса: оскорбление или беззлобную шутку.
Люциус весело ухмыльнулся и указал на стул, стоящий напротив него:
- Садись, цыпленок.
Девушка кивнула и послушно присела за стол.
Ох, она еще и ноги косолапит… Вот уж действительно, чудо.
- И когда собираются прийти твои подруги?
- Минут через пять, - еле слышно проговорила Лили, жутко при этом покраснев. Почему-то в разговоре с незнакомыми людьми ей часто отказывал голос.
Люциус взглянул на часы и, прикинув время, решил, что пять минут он может ей позволить.
- Это такая секретная информация, что произносить ее нужно исключительно шепотом? – насмешливо усмехнулся Малфой.
- Да нет, просто… - девушка смутилась еще сильнее, если это вообще было возможно.
Мерлин, да что же с ней делать?! Даже пошутить над этим цыпленком нельзя.
Некоторое время они молчали, затем Лили, сильно заикаясь, спросила:
- Так вы меня цыпленком назвали из-за того, что у меня футболка желтая?
- А ты что, только поняла? – изумился Люциус.
- Угу, - смущенно улыбнулась девушка.
- М-да, я, конечно, встречал туго соображающих людей, но чтобы настолько...
- Неправда! – с неожиданной уверенностью в голосе заявила Лили. – Я, между прочим, отлично учусь.
- Ладно, ладно тебе, - примиряюще промолвил Люциус. – Я просто пошутил, успокойся.
Лили сердито на него посмотрела, но ничего не сказала.
- Ой-ой, губки надула, сейчас улетишь! – ухмыльнулся Малфой. Почему-то один взгляд на эту девушку вызывал у него улыбку.
- Это тоже шутка? – обиженно осведомилась Лили. - Не смешно.
- Ну уж простите меня великодушно, будьте любезны! – нарочито несчастным голосом воскликнул Люциус. – Надеюсь, вон та ваша подруга окажется более остроумной, чем я.
- Привет, Лили, - спокойно улыбаясь, поприветствовала девушку Кэсиди. – Здравствуй, Люциус.
***
Конечно же, невыполненное домашнее задание по Истории Магии было всего лишь предлогом, позволившим Элис опоздать на встречу. В отличие от Лили, которая часто в спешке за полчаса до урока дописывала сочинения, она всегда все делала заранее. И поэтому Элис была сильно удивлена, когда никто не усомнился в том, что она сказала. Впрочем, Лили всегда была доверчива и простодушна как новорожденный ребенок, а Кэсиди не замечала ничего вокруг, кроме себя любимой.
Элис вообще не хотела никуда тащиться в такую погоду. Да еще когда Кэсиди сумела-таки настоять на своем, и они договорились встретиться в этой кошмарной «Кабаньей голове»… Интересно, зачем ей так нужен этот бар? А ведь зачем-то нужен, это точно. Чтобы такая сибаритка, как Кэсиди, да просто так пошла в такое ужасное сомнительное заведение… Нет, для этого должна быть какая-то серьезная причина. Любопытно…
Но сейчас ей не стоит отвлекаться, ей нужно попытаться уговорить эту дурочку Сесиль закадрить Джеймса. Не зря же она потратила целых два дня, выслушивая ее глупую болтовню о том, как сильно не идет светлый цвет волос Мидж Хартер, какую красивую, усыпанную блестками мантию она видела летом в недавно открывшемся магазине «Мадам Малкин» и о том, как Сесиль обожает брюнетов. Ей было искренне жаль Джеймса, но другого выхода Элис не видела. Что ж, говорят, что парням нравятся глупые красотки. Вот, она заодно и проверит это утверждение на практике.
Элис вошла в библиотеку, где Сесиль сегодня собиралась писать сочинение по Защите от Темных Искусств. Завидев ее, сосредоточенно листавшую страницы учебника, Элис весело помахала ей рукой:
- Привет! Ты тоже тут?
- Ой, привет! – радуясь, что наконец-то нашла повод, чтобы приостановить выполнение домашнего задания по Защите, воскликнула Сесиль. – А нам тут задали сочинение по Защите на тему «Сходство и различие вампиров и оборотней». Такая нудятина! Ну зачем мне, будущему адвокату, нужны эти вампиры и оборотни?
- Ну! Ужас просто! – поддакнула ей Элис. Она попыталась представить сидящую напротив нее белокурую кудрявую пампушку, одетую в какую-то вульгарную розовую кофточку, подходящую больше для дам бальзаковского возраста, чем для тринадцатилетней девочки, в роли адвоката, но не сумела.
- А ты каким хочешь стать адвокатом: по гражданским делам или уголовным? – спросила Элис просто так, из любопытства.
- Ну, я еще не знаю, - захлопала склеенными от дешевой туши ресницами девушка. Судя по всему, она вообще с трудом представляла себе, что такое «гражданские и уголовные дела». – Знаешь, я бы хотела стать адвокатом, как Джулия из «Урсулины». Ты смотришь «Урсулину»?
- У меня семья волшебников, - ответила Элис, искренне надеясь, что Сесиль не собирается пересказывать все содержание маггловской мыльной оперы.
- А-а, - протянула Сесиль, - жаль. Такой интересный сериал. У меня теперь голубая мечта – чтобы моим клиентом стал потрясающе красивый кареглазый брюнет. Он, разумеется, будет невиновен, и я его оправдаю. А потом, сразу же после суда, он признается мне в любви и сделает мне предложение руки и сердца. Ну как?
Элис смотрела на нее в шоке, не в состоянии ничего ответить. Она с ужасом понимала, что, похоже, ее затея обречена на полный провал. Вероятность, что Джеймс Поттер влюбится в эту идиотку после умницы Лили Эванс равна нулю.
В конце концов, очнувшись, она с трудом смогла вымолвить:
- Круто.
Люди, а как же... Как же отзывы-то, люди? Неужели я ТАК плохо пишу? Так напишите мне критику, я ж только рада буду! Но только напишите хоть ЧТО-НИБУДЬ! Один отзыв на главу - это все же мало, не находите? Нет, я, конечно, не буду шантажировать "столько-то отзывов - продка", потому что понимаю, что это некрасиво... Но все же, люди... Мне обидно...
Глава 6Лили удивленно взглянула на подругу. Нет, Кэсиди и раньше никогда не позволяла себе выйти на улицу в расхлябанном виде, но сегодня она была уж слишком элегантно одета и причесана. Да и макияж ее был уж чересчур сильным. Хотя нельзя было не признать, Кэсиди действительно, в отличие от большинства девчонок, умела пользоваться косметикой.
«Не то, что я», - с грустью подумала Лили.
Если раньше она всегда была рада, когда ее подруги красиво выглядели, то сейчас это ее только разозлило.
Вообще сегодняшний день был какой-то странный: все шло как-то не так. Эта погода, этот парень, это предчувствие чего-то плохого…
«Так хорошо, он помнит мое имя», - подумала Кэсиди.
Что ж, если вспомнить, со сколькими людьми он знакомился, скольких человек он перевстречал за всю свою жизнь, тогда то, что он не забыл, как ее зовут – это уже очень и очень хорошо.
- Вы знакомы?- немного грустно спросила Лили, и Кэсиди, услышав это, почувствовала себя еще уверенней, чем раньше. Интересно, отчего это она так опечалилась? Возможно, Лили стало обидно, что подруга с кем-то познакомилась, а ей ничего не сказала. Зная Эванс, это вполне можно предположить: у нее всегда были потрясающе наивные представления о дружбе. В том числе она искренне считала, что у подруг не должно быть никаких секретов друг от друга. Ну а возможно, ей действительно понравился Люциус, но она, увидев Кэсиди, поняла, что у нее нет никаких шансов. «И Лили права», - ухмыльнулась про себя девушка, снисходительно взглянув на подругу. Неприязнь, возникшая у нее к Лили, когда Кэсиди увидела ее, разговаривающую с Люциусом, исчезла.
- Да, мы познакомились на одном приеме, - ответил Люциус, все еще выглядевший очень удивленным и немного смущенным. Ему показалось странным, что девушка, с которой он был едва знаком, вдруг захотела с ним поговорить. А то, что она не остановится на простом приветствии – в этом не было сомнений. Да он и имя-то ее помнит, только потому что ее отец, Хорхе Махфуз был близким другом Лорда.
А эта Лили Эванс, значит, та ее подружка с Гриффиндора…
- Элис! – радостно завопила гриффиндорка. Кэсиди обернулась, нацепив на лицо вежливую улыбку и стараясь ничем не выдать своего раздражения. Все только-только начало получаться, и тут приходит эта мелкая стерва, которая наверняка все испортит. Одно радует: судя по ее угрюмому выражению лица, у нее тоже не все в порядке.
Элис приветственно кивнула Лили и перевела свой взгляд на Люциуса. Кажется, она его где-то видела, а, может, видела кого-то похожего на него… Но это неважно, ее сейчас волновало совсем другое: не видит ли она сейчас перед собой причину сильного желания Кэсиди пойти в «Кабанью голову»? Забавно.
И, интересно, почему она так разозлилась ее приходу? А в том, что Кэсиди в ярости, Элис не сомневалась. Такую безучастно-вежливую маску Махфуз нацепляла только в том случае, сели ее что-то очень сильно раздражало.
Уж не думает ли она, что Элис попытается испортить ее романтическое свидание с этим блондином?
Правильно думает. Для Элис помешать Кэсиди – святое дело.
- Ну раз все в сборе, - Лили с видимым облегчением вскочила со стула, - тогда давайте уже пойдем.
Обе подруги раздражено посмотрели на нее. Люциусу стало вконец неловко: да что же им, черт побери, от него надо, что они даже не хотят уходить?
-Ну, так мы пойдем или нет? – слегка испугано взглянула на подруг Эванс.
С одной стороны ей очень не хотелось их огорчать, с другой – отчего-то ее самым сильным желанием сейчас было, чтобы Кэсиди оказалась как можно дальше от Люциуса.
Да что же это такое сегодня с ней происходит? Вместо того, чтобы порадоваться за подругу, которая, кажется, влюбилась в симпатичного парня, и у которой, вполне возможно, все с ним будет хорошо, она злится и хочет ей навредить?
Неужели она… ревнует?
Так, вот это уже просто глупо. Она любит Джеймса, а он любит ее. Джеймс – хороший парень, симпатичный, умный, смелый, честный, добрый… Да, Поттер часто совершает глупости, но зато он всегда, как истый рыцарь, готов прийти к ней на помощь. В конце концов, она знает его уже целых три года. А Люциуса она знает всего каких-то полчаса!
Да и вообще: как она может понравиться кому-то, когда рядом с ней Кэсиди, на фоне которой она просто уродина?
И все-таки…
- Так мы пойдем? – едва слышно прошептала Лили.
- Да, конечно, - ответила Кэсиди, едва заметно скривившая лицо в недовольной гримасе. Она страшно не хотела ходить отсюда, но отказать Лили нельзя было – вдруг Люциус бы что-нибудь заподозрил?
Малфой вздохнул про себя с облегчением: слава Мерлину, теперь можно спокойно дожидаться прихода Лорда.
- Ну пока, - кивнул он Лили, - цыпленок.
***
Он пришел первым.
Ну, кроме самого Люциуса, конечно.
Что ж, было бы странно, если бы он пришел позже, чем эти вечно опаздывающие Розье и Уилкс.
И это значит, что у Люциуса есть время на то, чтобы попытаться сделать то, зачем он сюда пришел – попытаться настроить Лорда против них. Малфой не сомневался в том, что у него это получится. В конце концов, его Лорд знает уже давно, а с ними он знаком без году неделя. И уж, наверное, мнение Малфоя для него больше значит, чем их.
Ливень на улице так и не прекратился, скорее всего, он будет идти весь день. Но, несмотря на это, его волосы и одежда – длинный, застегнутый наглухо черный плащ, такого же цвета туфли, скругленные на носах, черные кожаные перчатки – были абсолютно сухими. Должно быть, водоотталкивающее заклинание.
«Интересно, почем та девчонка не воспользовалась им?» - внезапно пришло в голову Люциусу, - «Тоже мне, отличница…».
Однако, сейчас самое подходящее время, чтобы размышлять об успехах в учебе третьекурсницы-гриффиндорки.
Люциуса вообще часто удивляла своя способность в сильно напряженный, волнительный момент думать не просто о посторонних, а о таких вещах, которые бы в обычное время его бы не заинтересовали. Однажды на пятом курсе, перед самыми зимними каникулами им устроили зачет по Нумерологии, который он благополучно завалил. Дома его, естественно, ждал грандиозный скандал. В основном старалась, разумеется, мать, как обычно оравшая: «А я всегда говорила, что способности у тебя нулевые, зато гонору куча!», «Если ты не окончишь школу, мы с отцом тебя содержать не будем! Пойдешь работать в маггловский ларек – хотя там ведь тоже конкуренция! – будешь торговать сигаретами и пивом, а потом какой-нибудь пьяный хулиган кинет тебе зажженную спичку и закроет дверь снаружи, и ты сгоришь! Заживо!» и Что я теперь скажу знакомым? Что мой сын – идиот-двоечник?!». Отец, как всегда, только вяло поддакивал или испуганно лепетал: «Нет, ну Виктория, ну может, хватит кричать?». Люциус, впрочем, уже давно усвоил правило, что спорить с ней ни в коем случае нельзя, иначе ее истерика только усугубится. И он внимательно разглядывал коробку из-под маминых сапог и складывал все числа, которые на ней встречались.
Лорд снял плащ и аккуратно повесил его на крючок. Бармен, до этого пытавшийся создать видимость упорной и тяжелой работы и водящий тряпкой по одному и тому же месту на стойке, теперь внимательно следил за каждым движением Волдеморта. Это, конечно, можно было принять за обычное любопытство, но Малфою он определенно не нравился: какое-то десятое чувство подсказывало ему, что этому старому пьянчуге лучше не доверять. Оснований, правда, для этого у Люциуса не было, но своей интуиции Люциус доверял, она его еще ни разу не подводила.
Лорд, наконец-то удосужившийся посмотреть в сторону Малфоя, ничего не сказал. Если он и был удивлен, то хорошо это скрыл. Впрочем, Лорд всегда был очень скуп на эмоции и проявлял их лишь в исключительных случаях. Причем чаще всего это было не к добру.
- Люциус, - мягко поприветствовал его Лорд. И что же, позволь спросить, привело тебя в это место?
Забавно, но ответа на самый вероятный вопрос Люциус не предусмотрел. Вообще всегда, когда он о чем-то мечтал, что-то планировал, задумывал, это никогда не сбывалось. Что-то случалось, или, как сейчас, он просчитывался в какой-нибудь мелочи, но в результате все шло наперекосяк.
Возможно, конечно, что все поправимо, но почему-то Люциус в глубине души чувствовал, что ничего у него не получится. И Розье с Уилксом станут Пожирателями. И хорошо, если не любимчиками Лорда.
- Так как, Люциус? Ты мне ответишь на мой вопрос?
От неприятного объяснения Люциуса избавили Розье и Уилкс, пришедшие на удивление быстро. И, как всегда, со своими дурацкими ухмылками на лицах.
«Они воспринимают это как веселую игру», - внезапно пронеслось в голове у Люциуса, - «Как очередную шутку, проделку. Как рискованное приключение на грани фола. Они даже, небось, не могут всерьез осознать величие Лорда, а считают его таким же, как они сами – безрассудным шалопаем. Да им наверняка даже в душе плевать на магглов, сквибов и грязнокровок! Для них это просто повод поразвлечься! И их Лорд собирается сделать своими слугами? Когда они даже не могут осознать всю свою ответственность?»
От своих размышлений Люциус очнулся, когда Лорд уже прощался:
- Ну что же, я думаю, мы сможем увидеться в следующее воскресенье, - он взглянул в сторону бармена, - в назначенное время.
Лорд посмотрел со странной улыбкой на Люциус и, накинув плащ, вышел из бара.
Глава 7Аноним, Реньши, Арибет, ЛисМиссАд, спасибо за отзывы!!! Я вас жутко лю!=))
Аноним, если честно, я не собиралась в своем фике уделять много внимания мародерам (кроме Джеймса, естественно). В этой главе не обещаю много Лили (собственно, ее здесь нет. Эпизод с ней мне не понравился, я его решила отредактировать, и он будет в следующей главе), но зато одной из ее подруг здесь предостаточно. %)
- Ты пойми, ты же все делаешь неправильно! – лениво произнес Освальд Малсибер, в одной руке державший банку сливочного пива, другой – обнимавший свою очередную подружку. Вообще-то он считал любовь своего младшего троюродного брата абсолютно безнадежным делом – ну, в самом деле, какая нормальная девушка согласится встречаться с парнем, который младше ее на три года? У них наоборот считается жутко престижным, если девчонке удалось захомутать парня постарше себя. Тогда она тут же приобретает статус первой красавицы, и все остальные дружно бегут набиваться к ней в подруги.
Но Денниса он любил, и поэтому сказать ему в лоб, что ничего у него не получится, он не мог.
- Вот ты, например, говоришь ей комплименты, ласковые слова? Делаешь ей подарки – ну там, цветочки, шоколадки всякие? Нет, вместо этого ты стараешься насолить ей при каждом случае! В самом же деле, тебе же не пять лет, чтобы кадрить девчонок дерганием за косички! Девушки же заботу любят! Правда, солнышко? – засюсюкал он со своей светловолосой подружкой Анией Брукс.
- Ага, - она энергично захлопала длиннющими ресницами.
- Ну, вот видишь! – показал на нее Малсибер с такой гордостью, с какой обычно хозяин показывает на умело выдрессированную им собачку. - Так что давай, иди к своей… как там ее… Мэсиди, Кэсиди, и делай все, как я сказал!
- А точно получится? – с сомнением спросил Деннис. – А то я боюсь, что она все узнает… ну и посмеется надо мной или вообще… пошлет куда подальше…
- А по-другому никак! – развел руками Малсибер. – Девушки решительных любят. Да и вообще, если будешь говорить девчонке гадости, то она решит, что ты - придурок, и уж точно не согласится встречаться с тобой даже под страхом смерти. Вот я всегда с девочками ласково, и они от меня без ума! Верно, котеночек? – обратился он к Ании.
- Ага, - счастливо заулыбалась та.
- Вот видишь? Так что давай уже, иди, а то я со своим зайчоночком сегодня сильно занят…
- Ага, хорошо, - встал с дивана Деннис, - я пошел?
- Иди, иди, - махнул рукой Малсибер, чье внимание уже полностью было сосредоточено на своей подружке.
~***~
Сотман опаздывал, впрочем, она бы не смогла вспомнить ни одного раза, чтобы он пришел вовремя. И это ее сильно раздражало.
Правда, сегодня ее все необычайно нервировало. И главной причиной, естественно, был Люциус. Вернее, его поведение. За сегодняшний день она шесть раз якобы случайно столкнулась с ним в коридоре, и все время слышала от него невнятное: «Ага, привет». Очень «мило». Конечно, это можно было бы объяснить тем, что он просто стеснялся заговорить с ней… Да, да, конечно, он просто стеснялся. Но все-таки…
Такое чувство, что вчера в баре она в чем-то допустила промах…
Так, стоп. Она и вправду в кое-чем ошиблась. А именно – не удосужилась задать себе один-единственный вопрос: а зачем собственно он ходил в этот бар?
Сначала ей пришла в голову мысль, что Люциус мог назначить там кому-то свидание, но она ее тут же отвергла – бар «Кабанья голова» - да более неподходящего места для свидания представить трудно!
Но зачем-то же он туда ходил?!
Какая жалость, что у нее нет приятелей на Слизерине!..
Ее мысли прервал нерешительный стук в дверь. Явился Сотман… Не запылился…
- Э-э, привет, - пробормотал Деннис, избегая смотреть ей в глаза
Странный он какой-то сегодня… Да, впрочем, какая разница?
- Значит, у тебя опять «Неудовлетворительно» по Зельям, - начала Кэсиди, собираясь сорвать на нем всю злобу, накопленную за день. Хоть какая-то от него польза должна же быть!
- Подожди, подожди!.. – быстро перебил ее Деннис, - Я… Я хочу с тобой поговорить…
- О чем? – устало вздохнула Кэсиди.
- Да… Просто ты жутко красивая!
- Даже не надейся, что я тебя отпущу пораньше, - презрительно фыркнула Кэсиди. – На меня грубая лесть не действует.
- Ой, черт, нет… Я ж не за этим… Я тебе еще и шоколадку принес! – застенчиво улыбнулся Деннис, торопливо роясь в рюкзаке.
- И взятки тоже, - процедила девушка. Он ее, что, за дуру держит?
- Так нет, я ж не для того! Хочешь, я вообще не буду к тебе ходить? Ой, черт, я, кажется, опять что-то не то ляпнул… - виновато пролепетал Деннис.
- Так, - глубоко вздохнула Кэсиди, - послушай ты. Мне нужно сделать так, чтобы в твоем табеле были приличные оценки. И тогда, я, может быть, смогу на следующий год освободиться от твоего общества…
Деннис решил, что нужно, как советовал Освальд, проявить решительность и выпалил:
- Я тебя люблю!..
- Что?! – изумленно спросила Кэсиди.
- Ну, я тебя люблю. И считаю, что мы могли бы встречаться! – сияя воскликнул он.
- Встречаться?! Ты с ума сошел, да?
- Нет, почему? – удивился Деннис.
- И ты еще спрашиваешь?! Да ты подумай, сколько мне лет, и сколько тебе! Я что, больная встречаться с малолеткой?!
Деннис обиженно заморгал глазами, с трудом стараясь не заплакать. Он же, вроде бы, все хорошо сделал. Зачем же она с ним так?
В этот момент он больше всего был похож на спаниеля, которого любимый хозяин в лютый мороз отвел в лес, привязал к дереву и оставил там.
Кэсиди, смотря на его понурое лицо, презрительно скривила губы. Вот ей только сейчас и не хватало для полного счастья второкурсника с его идиотской влюбленностью!
Деннис повернулся и, подрагивая плечами, медленно вышел из комнаты.
Ну и отлично… Только придется придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение для отца, почему она больше не может заниматься с Сотманом. Но зато теперь ей не придется весь год беспокоиться о недостатке свободного времени!
Здорово!
Надо будет разузнать, когда у них матч со Слизерином…
Слизерин, Слизерин… Сотман на Слизерине… Люциус на Слизерине…
Черт побери, а ей везет!
Сотмана она нашла быстро – он сидел корточках неподалеку, тихонечко всхлипывая.
Собрав в кулак все свои актерские способности, она подошла к мальчишке.
- Тише-тише, - прошептала Кэсиди, садясь рядом с Деннисом и ласково обнимая его. Он неуверенно посмотрел на нее взглядом, выражавшим одновременно неуверенность, надежду и страх.
- Знаешь, - сказала девушка, - мне кажется, я погорячилась. Я думаю, у нас все получится.
- Правда?! – радостно воскликнул Деннис.
- Да, - улыбнулась Кэсиди, - правда.
Глава 8Лили всегда интересовало: ее настроение зависит от погоды или наоборот – погода от настроения? Девушка предпочитала, естественно, второй вариант, потому что она и так зависела от слишком многих вещей, и зависеть еще и от капризных природных условий Англии, которых предугадать просто невозможно, было бы невыносимо.
Вот и сейчас она предпочитала лишний раз не смотреть в окно, картина за которым совсем ее не радовала. Правда, что уж тут можно было ожидать – как-никак осень на дворе.
Завтра у третьего курса предстояла контрольная по Нумерологии, и Лили всеми силами старалась сосредоточиться на учебнике. Но, тем не менее, посторонние мысли все равно посещали ее.
Все люди ценят в окружающем их мире то, чего не хватает у них самих. Так, те, кто не отличается остроумием, больше всего на свете любят тонкий юмор, а те, кого Господь не наделил умом, с восторгом взирают на своих приятелей-интеллектуалов. Вот и Лили, не отличавшаяся уверенностью в себе, сильно дорожила безмятежным укладом жизни, когда все течет спокойно, мирно, и ничего никогда не случается.
Каждый год все было точно, как она хотела: все оставалось прежним: рядом были ее верные подруги, желающие ей только добра; Джеймс продолжал с ней открыто заигрывать, а она смеялась ему в ответ…
Но этот год, похоже, грозился стать исключением. С самого начала все шло наперекосяк: ее вдруг стала смертельно раздражать манера Джеймса приглашать ее на свидание обязательно прилюдно и обязательно устроив при этом какое-нибудь феерическое шоу. Лили иногда казалось, что ему нравится не столько она, сколько возможность привлечь к себе всеобщее внимание.
В этом случае она начинала повторять про себя как заведенная: «Я люблю Джеймса и только его! Он самый красивый, умный, обаятельный, веселый, смелый, честный» - и так до того времени, пока действительно не поверит в это.
Она как будто искала опоры в этой то ли выдуманной, то ли настоящей любви Поттеру. Ее ни на шутку испугала встреча с этим невзрачным блондином-слизеринцем. Это как будто вскрыло все ее ненадежное существование, словно гнойный нарыв, и вся ложь, в которой она все это время находила спасение, исчезла.
Она не знала, что с ней будет дальше, и от этого незнания ей хотелось убежать, зарыться с головой куда-нибудь, где все знакомо, и где ничто никогда не меняется.
Но она знала одно: ей нужно снова встретиться с Люциусом. Если он сумел разрушить весь привычный уклад ее жизни, ее собственный мирок, который она с таким трудом создала, то он должен найти способ вернуть все обратно.
~***~
- Нет, ну ты представляешь, ну такие классные брючки, и нет моего размера! – у Сесиль появилось на лице такое несчастное выражение, как будто бы от этих брюк зависела вся ее дальнейшая жизнь.
«Если я ее сейчас убью, у меня ничего не получится», - мрачно подумала Элис, - «Так что мне просто необходимо сплавить эту кретинку Поттеру. И пусть он с ней мучается».
И Элис, глубоко вздохнув, весело защебетала, изо всех сил стараясь не расхохотаться от сознания того, какую дуру она изображает:
- Слушай, я заметила, ты как-то странно смотришь на Поттера с Гриффиндора. Признайся честно, он тебе нравится? – Элис, не выдержав, прыснула, но, к счастью, это хорошо подходило к ее роли. Еще немного подумав, она захлопала ресницами
.- Ой, - покраснев, захихикала в ответ Сесиль, - а это что, так заметно?
- Ну, - замялась Элис, не зная, дать какой ответ было бы для нее предпочтительнее, - не очень.
- Только у меня все равно ничего не выйдет, - погрустнела Сесиль. – Джеймсу нравится Лили Эванс, это всем известно.
- И что он в ней нашел? – возмущенно воскликнула Элис. – Плоская, как доска, краситься не умеет, одевается немодно. Она даже на каблуках ходить не может! – заявила девушка таким тоном, как будто сама она не предпочитала кеды и кроссовки.
- Ой, не знаю, - тяжело вздохнула Сесиль. – Может, все дело в том, что она – лучшая ученица на курсе?
- Ну и что?- фыркнула Элис, с каждой секундой все больше входящая в роль глупой болтливой пустышки. – Какой нормальный парень влюбится в дурнушку, будь она хоть гением? Вот, если бы его познакомить с нормальной симпатичной девушкой, которая следит за собой, умеет себя подать, не зациклена на учебе… Да он бы в миг забыл эту Эванс!
- А я слышала, что вы – подруги, - в недоумении приподняла тонкую бровь Сесиль.
- А, ну… - Элис было растерялась, не готовая к такому вопросу со стороны дурочки-хаффлпаффки, но быстро нашлась, - я с ней сначала подружилась, но потом, узнав ее поближе, быстро прекратила с ней общаться. Ты даже не представляешь, какая эта Эванс зануда! У нее в голове только учеба, уроки и больше ничего! Джеймс просто не общался с ней близко, поэтому он не знает, какая она на самом деле.
- Ой, - радостно воскликнула Сесиль, - то есть чувства Джеймса к Эванс – не всерьез?
- Конечно! Слушай, мне только что в голову пришла отличная идея! А что если познакомить тебя с Джеймсом?
- Ой, нет! – испуганно пролепетала девушка. - Я боюсь!
- Да чего тут бояться? Ты же красавица, веселая, классная девчонка! Джеймс, как только тебя увидит, так сразу голову потеряет!
- Ну, я не знаю, - неуверенно протянула Сесиль. – А вдруг я что-то не то скажу?
- О, так у меня есть приятельница на Гриффиндоре! – успокоила ее Элис. - Я попрошу ее выяснить все, что только можно о Джеймсе.
- Правда? – просияла Сесиль. – Слушай, спасибо тебе большое! Это же здорово!
- Да не за что! – улыбнулась Элис, облегченно про себя вздыхая: у нее все получилось!
- Нет, правда, ты мне так помогла! Я даже не знаю, что я могу для тебя сделать?
- Ничего мне не надо, - испугалась девушка. Только помощи от этой глупой девчонки ей не хватало!
- Ну, если что-то понадобится, ты ко мне обратись, я все-все для тебя сделаю! – широко улыбнулась Сесиль. - А то я редко встречаю таких добрых людей…
- Обязательно, - закивала головой Элис.
- Вот… Ну ладно, я пойду, мне еще нужно идти на дополнительные задания по Трансфигурации с Макгонагалл!
- Удачи! – пожелала ей девушка.
- Спасибо! – засмеялась Сесиль и, схватив сумку, быстрой походкой пошла к выходу из библиотеки.
Она была настолько занята мечтами об их с Джеймсом счастливом будущем, что не заметила Кэсиди Махфуз, которая сидела неподалеку от Элис и холодно улыбалась.
~***~
Иногда легче найти иголку в стоге сена, чем одного человека в Хогвартсе. Тем более, если ты с этим человек познакомилась вчера и практически ничего о нем не знаешь.
Вообще, вся эта затея с разговором с Люциусом, которой она так загорелась полтора часа назад, сейчас казалась ей безумно глупой. Ну, в самом деле, ну найдет она Малфоя, и что? Что она ему скажет?
Но то ли из-за упрямства, то ли из-за того, что ей было жаль впустую потраченного времени, отступать от начатого не хотелось.
Лили проходила один коридор за другим. Несмотря на то, что такая «прогулка» вряд ли могла бы к чему-то привести: в конце концов, Люциус мог преспокойно сидеть в гостиной Слизерина; ей отчего-то казалось, что она его найдет.
И поэтому она нисколько не удивилась, увидев Малфоя, с ногами забравшегося на подоконник около кабинета Нумерологии. Ее позабавило то, что ботинки он перед этим культурно снял.
- Привет, - тихо поздоровалась Лили.
Люциус искоса взглянул на нее и медленно кивнул, как будто бы он ожидал, что она придет.
- Ну привет, - на его задумчиво-мрачном лице появилась слабая улыбка, - цыпленок.
- А… - замялась Лили, не зная о чем с ним вообще можно говорить. Был бы он обычным парнем, она бы заговорила о квиддиче, об уроках и учителях, о Хогсмиде, о музыке – да о чем угодно! Но Лили искренне сомневалась, что Люциуса Малфоя интересуют подобные темы. Он был, похоже, из тех, кого называют «странный», «непонятный», хотя эпитет «с придурью» к нему явно не подходил. - Зачем ты здесь сидишь? – выпалила она, надеясь, что такой несколько грубый вопрос его не обидит.
- Мне тут нравится, - пожал плечами Малфой.
Лили в недоумении огляделась: Нумерология уже давно была одним из наименее посещаемых предметов, поэтому этот коридор убирался намного реже, по сравнению с остальными. Слой пыли на подоконнике, на котором сидел Люциус, был виден за метр. Света было маловато: весь коридор освещался пятью факелами на стенах. Да и вообще, по сравнению с этим местом, во всей остальной школе царила жара.
И чего, спрашивается, здесь может нравиться?
Увидев выражения недоумения на ее лице, Люциус усмехнулся:
- Сейчас ты или покрутишь пальцем у виска и назовешь меня психопатом, или обвинишь меня во лжи, потому что по твоему мнению нормально можно себя чувствовать только в милых теплых светлых чистеньких комнатках, а никак не в темных мрачных пыльных коридорах.
- Я не собираюсь называть тебя сумасшедшим или лжецом!- изумленно воскликнула Лили.
- Вот как? – холодно спросил Люциус.
- Именно! – Лили, насупившись, присела на корточки около подоконника.
Люциус отвернулся к окну и продолжил сидеть с таким равнодушным видом, как будто бы ему абсолютно нет дела до присутствия Лили Эванс.
Молчание затянулось, и она, не вытерпев, воскликнула:
- Если у тебя плохое настроение, это не значит, что ты должен сорвать его на мне!
- А на ком еще? – насмешливо улыбнулся Люциус. – Здесь никого, кроме тебя нет.
- Нет, ну… - растерялась от такого ответа Лили.
Люциус, усмехнувшись, спрыгнул с подоконника и присел напротив нее:
- Зачем ты сюда пришла, а? Чего тебе от меня надо?
- Да, ничего, я просто…
- Что? Будешь говорить, что ты часто здесь бываешь?
- Да! – ухватилась за этот ответ Лили.
- Ага, конечно, - фыркнул Люциус. – Только я здесь каждый день бываю и почему-то ни разу тебя не видел.
- А я вообще очень незаметная! – Лили отвернулась, не выдержав внимательного, пронизывающего взгляда Малфоя.
- Ну-ну, - Люциус встал и посмотрел на нее сверху вниз. –Уходи.
- Что? – удивленно переспросила девушка.
- У-хо-ди! - отчеканил Малфой. – У меня и без тебя проблем навалом, поняла? Еще не хватало разбираться в причинах твоего внимания ко мне!
- И уйду! – выкрикнула Лили, жалея о том, что вообще решила встретиться с этим странным слизеринцем. Джеймс – вот тот, кто всегда спокоен, с кем всегда все понятно. А эти слизеринцы… Ну их…
Lady Veritas, Реньши, Арибет, ЛисМиссАд, спасибо большое за отзывы! Постаралась сделать эту главу побольше седьмой. ;)
