"Мир правды и желаний"

Глава 1

Пролог

Обычное серое утро, моросит дождь, дует холодный ветер, и хочется спать. Коллеги то и дело зевают и стонут о том, что кофе тут ужасный, зарплата маленькая, и вообще они должны быть сейчас с семьёй и готовиться к празднику. Да уж, праздник... Забавно это, первую же годовщину победы над Волдемортом провожу на работе.

Аурором я стала два года назад, практически сразу после окончания университета, но на приличное место смогла устроиться только недавно. Сложно пробиваться по карьерной лестнице, когда ты женщина. Ума не приложу, как это Тонкс удалось; мне стольких сил и нервов стоило доказать мистеру Паркинсу, что я не просто подруга Гарри Поттера, но ещё и сама по себе что-то да умею. Как вспомню то время, мороз по коже.

Да, добилась своего – молодец: теперь я в отделе расследований. Детектив... ну, или что-то вроде детектива, по крайней мере, меня бы так назвали магглы. Вот сижу, бумажки разбираю. Скучно.

У нас появился какой-то серийный убийца: уже четвёртая жертва, и ни одной зацепки – из-за этого наш отдел теперь сидит без выходных, хорошо, хоть домой пускают.

Нет, всё же спать хочется... Вот, даже зевнула. Чёрт, а если я сейчас засну? Или хотя бы глаза прикрою, это кто-то заметит? Вряд ли. Всё что-то читают, что-то пишут, ищут... Будто смогут найти, ведь даже эксперты ничего не обнаружили на месте преступления. Есть у меня подозрения, но кто же будет слушать начинающего аурора?

– Грейнджер, зайди ко мне!
Голос босса. Люблю, когда утро начинается таким образом...

– Да, сэр?

– Миллинсон просил, чтобы ты зашла к нему в отдел. Срочно

Киваю, разворачиваюсь и выхожу. Чудесно, теперь надо тащиться по этой погоде в другой корпус. И почему я такая везучая?

Беру пальто и быстро пробегаю по внутреннему двору, попутно чертыхаясь на холодный ветер, – осень, чтоб её.

– Грейнджер, ты? – раздаётся голос Ника, когда я стучу в его дверь.

– Она самая, – захожу, – что стряслось?

– Садись, чаю хочешь?

– Не отказалась бы.

– Минутку.

Встаёт со стула и подходит к чайнику, начинает возиться с чашками. Красивый он всё-таки парень. Добрый слишком и даже где-то простоватый, но красивый. Жаль, не в моём вкусе, никогда не любила блондинов, к тому же подозреваю, что он голубой.

– Я вот почему попросил, чтобы ты пришла ... – подаёт мне чашку и садится рядом. – Тут такое дело... Ты слышала про «Мир правды»?

– Новое зелье? Да, конечно, но оно ещё не запатентовано, – отпиваю глоток чаю и без разрешения тянусь к печенью.

– Да-м... – подталкивает ко мне корзиночку со сладостями и тоже отпивает глоток чаю. – Так вот, запатентовано или нет, но оно работает. Я его уже неоднократно проверял.

– И?

– Ты ведь хотела доказать Паркинсу, что он не зря тебя на работу взял?

– Хотела...

– И у тебя есть подозреваемый по вашему делу?

– Есть, ну и что из этого? У него безупречное алиби.

– Грейнджер, ну, ты как будто бы не выспалась сегодня!

– Честно сказать...

– Прекрати, я говорю о том, что могу дать тебе пробный экземпляр зелья, и ты испробуешь его на своём подозреваемом.

– И как, по-твоему, я должна это сделать? Зелье официально не проверено, это раз. Без соответствующего документа я не имею права испробовать его на подозреваемом, это два. А ордер на это я в жизни не получу. //или «испробовать на», или «использовать, имея дело с»

Ник улыбнулся:

– Вот в этом-то вся прелесть: зелье принимать будешь ты. Всё, что от тебя требуется, – быть в этот момент рядом с подозреваемым.

– И?

– Спросишь его, не убивал ли он кого-нибудь в последнее время, – легкомысленно произнёс он.

– Так просто и спрошу?

– Да, и это ещё не всё. Тебе даже из этой комнаты выходить не придётся. Путешествовать ты будешь... ну, как бы это попроще объяснить... – он вздохнул. – Ну, хорошо, условно говоря, ты попадёшь в эдакий идеальный мир. Где всё происходит так, как должно происходить, то есть если человек чего-то хочет, он это получает. Там нельзя соврать или обмануть кого-то, поэтому на любые твои вопросы тебе ответят честно и прямо.

– Кошмар какой! Что-то не очень мне туда хочется. Вряд ли мне будет приятно, если кто-то поинтересуется о том, с кем я провела прошлую ночь, ну или что-то в этом роде, а я не смогу увильнуть от ответа.

Он хмыкнул:

– Я ведь не сказал, что ты сама станешь такой. Это не физический мир, хотя, в принципе, тебе может показаться иначе. Ну что, рискнёшь?

– То есть я выпиваю эту гадость и на какое-то время попадаю в эдакую идеальную реальность?

– Именно.

– Хм, ну ты даёшь... Это опасно?

– Только для тех, чьи секреты ты успеешь выведать.

– Сколько я там пробуду?

– Для тебя могут пройти сутки, а тут... возможно, пару минут.

– А если что-то пойдёт не так?

– У меня есть антизелье.

– Ты всё продумал, да?

– Чего не сделаешь для друзей, – пожимает плечами и улыбается.

– Люблю тебя, – улыбаюсь в ответ от уха до уха
Хмыкает:

– Прибереги слова для кого-то другого, на меня твои штучки не действуют.

Вот чудак, знает же, что я искренне и очень даже по-сестрински это говорю.

Ну да ладно, что с него возьмёшь – мужчина.

Протягивает мне какую-то темно-зелёную бутылочку.

И почему большинство зелий – тёмно-зелёные?

– До дна?

– Нет, думаю, одного глотка хватит.

– Ладно, но если я умру, попробуй только не приносить мне тюльпаны на могилку.

– И ставить их в старую консервную баночку, да, помню. Договорились.

И опять же – чудак.

Выпила, поморщилась – гадость та ещё.

Оглядываюсь, но ничего не вижу, вернее видеть-то вижу, но чтобы что-то изменилось...

– Знаешь, по-моему, оно не действует.

– Не действует что? – вот теперь удивлённо на меня смотрит, будто и не было нашего разговора.

– Зелье.

– Какое зелье?

– Ты что, так шутишь? Ты сам только что дал мне...– осеклась и вздохнула.

Хм ...

– Ник?

– Что?

– Ты голубой?

– Да, – прямой и откровенный ответ.

Победно закатываю глаза:

– Так и знала.

– Я знаю, что ты знала, – невозмутимо отвечает и качает головой. – Мне просто интересно, когда ты собиралась разговор завести на эту тему.

– Да, хм, конечно, ладно, я пошла, увидимся.

– До встречи.

Это будет... интересно.



Глава 2

Глава первая

Выхожу из здания и понимаю, что не в состоянии даже пошевелиться, не то что слово вымолвить, – так удивлена.

Погода чудесная: на небе ни намёка на тучи, тепло – и вообще начало бархатного сезона.

Впрочем, погода – не единственное отличие: здание аурората теперь было не серым, а разноцветным и даже каким-то нелепо-ярким, я бы даже сказала: пёстрым.

Посмотрев на всё это, качаю головой.

Если уж всё так необычно, есть шанс, что я всё-таки поймаю «свою птичку».


***

Сижу в кафе, потягиваю через трубочку сок и стараюсь не слишком сильно глазеть по сторонам. Мир желаний оказался более странным, чем я предполагала. К примеру, денег тут не было вообще: стоило сказать спасибо, и считалось, что всё в норме. Парадоксально. По-моему, человек не способен удовлетвориться тем, что у него есть: ему всегда надо больше. И за «спасибо» вряд ли кто-то будет работать, тратить своё свободное время или делать что-то себе в ущерб... Странный мир. Впрочем, как сказал Ник, я не являюсь его частью, так что так и должно быть: мир странный для меня, а я странная для него.

Делаю ещё один глоток сока и достаю записную книжку. Да, оказалось, узнать, кто убийца – недостаточно. Ну и что, что теперь мне известно, что Джесс Деко именно тот, кем я его считала? Доказать виновность работника министерства практически невозможно, репутация у него безупречная, и алиби – не хуже.

Я поморщилась и захлопнула блокнот. Что толку смотреть на написанные три строчки, когда в реальном мире от них останется всего лишь воспоминание?

Отщипнула кусочек булочки, разглядываю. И вот после этого мне будут говорить, что этот мир не материален? По-моему, побудь я тут подольше, не захотела бы возвращаться: в нашем кафетерии уж точно таких сладостей не подают. Попасть бы сюда не по службе...

Задумалась.

На всё про всё потратила чуть больше двух часов. Ник сказал, что я могу провести тут ещё двадцать два, следовательно... Хм.

Может быть, и получится.

Зажмурилась, сосредоточилась.

Открываю глаза и довольно улыбаюсь: Главный зал Хогвартса. Огляделась – никаких изменений: всё те же серо-коричневые тона, старые каменные стены и сквозняк. Если Хогвартса и коснулись перемены этого мира, я их не заметила.

Чувствуя себя, как мышь в амбаре, иду в класс Защиты от Тёмных сил. Может, выпытать у Гарри несколько секретов? По просьбе Дамблдора мистер Поттер три года назад стал преподавателем ЗОТС Правда, не уверена, почему он согласился.: потому, что хотел быть преподавателем, или просто победило желание насолить Снейпу, который об этой должности мечтал чуть ли не с начала своей учительской карьеры.

Добралась до кабинета Гарри только через полчаса: лестницы вели себя просто отвратительно – такое ощущение, что сговорились не пускать меня куда нужно.

Захожу в кабинет, вижу: сидит, пишет что-то.

– Гарри? – Поднимает голову, хмурится, затем кивает.

– Здравствуй, Гермиона.

Молчу. Не в состоянии и слова выдавить. Затем:

– Э-э-э, Гарри?

– Да, в чём дело?

– Просто хотела увидеться...

Таращусь на него, как на зелёного гоблина: черты его лица как будто бы заострились, линия подбородка совершенно иная, нос стал больше и другой формы. Конечно, не такой отвратительной, как у нашего многоуважаемого профессора Снейпа, но...

От этой мысли становится не по себе – понимаю, на кого сейчас похож мой друг.

Нет, невозможно.

– Гермиона, отца здесь нет, он у себя в кабинете

– Отца? – хлопаю глазами.

Неужели Джеймс Поттер в этом мире жив?

– Ну да, ты же его ищешь?

– Нет, я с тобой хотела увидеться. Слушай, если у тебя плохое настроение, не буду тебе мешать.

Пожимает плечами:

– Настроение не хуже и не лучше обычного.

Хмыкаю:

– Хватит Снейпа копировать, у тебя слишком хорошо получается.

– Наверное, потому что он мой отец, – следует невозмутимый ответ.

Я понимаю, что удивляться уже просто не в состоянии, так что просто киваю, но ответить не успеваю, так как в этот момент сзади кто-то обнимает меня за талию и притягивает к себе. Поворачиваюсь, чтобы увидеть, кто это, и замираю.

– Профессор Снейп?

– Здравствуй, солнышко, – шепчет в ухо и целует.

Замираю, чувствую себя... странно.

Сон, сон, всё сон.

Кошмарный.

Да отцепись от меня!

Нет, не закричала, но очень хотелось.

Оторвался от меня, наконец, улыбается:

– Как поездка?

– Что?

– Спрашиваю, как поездка.

– А... хм, хорошо.

– Вот видишь, а ты переживала.

Молчу, так как не знаю, что ответить.

Чушь какая-то: смотрит на меня, будто я восьмое чудо света.

Понимаю, что мне пора уходить.

Немедленно.

Зажмуриваюсь, стараюсь сосредоточиться.

Чёрт, не целуй меня в шею!

О Мерлин, Ник!








– Вот, возьми. – Ник протягивает чашку с горячим чаем.

– Что это было?

– Время вышло, и ты вернулась. А может быть, просто захотела вернуться. Хочешь обратно?

– Нет! – отвечаю слишком быстро и чересчур громко.

– Хм... я обычно возвращаюсь – там весело.

– Нет там ничего весёлого, все ведут себя как-то... не так.

– Ах, это... – машет рукой. – Забыл тебя предупредить, поведение людей там... ну, это как перевёртыши: доминируют скрытые или плохо выраженные черты характера.

– То есть, если в жизни человек ублюдок, то там он белый и пушистый?

– Да, если человек действительно владеет подобными чертами характера, хоть и скрытыми.

Молчу.

– А если кто-то кого-то называет отцом, когда это не так?

– Вряд ли.

– Объясни?

– В смысле, там не врут и, если кто-то кого-то называет так, следовательно, это правда. Впрочем, этому можно найти объяснение...

– Какое?

– Незаконнорожденные дети.

Опять молчу.

Гарри – сын Снейпа?

Ну, уж нет, это было бы слишком!

Пока у меня не будет доказательств, никаких выводов.

Никаких.

И точка.







Только что разбила чашку, обожгла руку и залила чаем лежавшие на столе бумаги. Чертыхнулась, всё быстро почистила, чашку восстановила. Села на место, попробовала сосредоточиться на работе. Поводила ручкой по чистой бумаге. Бесполезно.

Всё время мысленно возвращаюсь в то подземелье.

Ну, не верю я в слова Ника о родстве Снейпа и Гарри. Это вообще бред какой-то: если бы Гарри был сыном Снейпа, тот в жизни бы над ним так не издевался, не унижал бы его и вообще... Чёрт, если задуматься, это могли быть отголоски моих желаний: ведь я всегда хотела, чтобы у Гарри была семья, но... Мерлин всемогущий, но не Снейп же! Да и то, как профессор на меня отреагировал... Ладно, это тоже было чьё-то желание, тут даже гадать не надо. Только вот строить предположения, чьё именно, я не собираюсь.

Не знаю, что и делать: понимаю же, что не оставлю теперь всё просто так, но идти к Гарри с вопросом: «А Снейп случайно не твой папочка» как-то...

– Грейнджер! – «ласковый» голос старшего коллеги. От неожиданности вздрагиваю.

И почему именно сейчас?..

Закатываю глаза и не делаю даже попытки подняться с места.

– Что такое?

– Есть задание.

– Опять перекладывать бумажки из папочки в папочку?

– Могу устроить, – холодный ответ. Можно подумать, удивила.

– Ну, в чём дело?

– Подойди сюда, я не собираюсь кричать.

Вздыхаю и встаю. Мелисса Лаур, местная стерва, высокая такая блондинка с холодными голубыми глазами. Если бы я не знала, что в родстве с Малфоями она не состоит, приняла бы за одну из них: тот же гонор и надменность. С самого начала меня невзлюбила. По какой причине – тайна, покрытая мраком, но зато результат налицо: все мелкие гадости, которые мне тут делали, так или иначе исходили от неё. Видимо, ведьма поставила себе целью меня отсюда изжить, ну... хм, удачи. Я семь лет проучилась с Драко на одном курсе и выстояла в последнем сражении с Волдемортом, так что надменные курицы меня не пугают. С ними просто... неудобно.

Подошла, скрестила руки на груди. Жду, что скажет.

– Вот, – лениво протягивает какой-то жёлтый конверт. – Шеф сказал, чтобы ты передала письмо Дамблдору.

– Я что, сова?

– Сказано – делай.

Бурчу что-то себе под нос, но забираю конверт с письмом, разворачиваюсь и направляюсь обратно к своему столу.

– Грейнджер, конверт надо передать немедленно.

Остановилась, глубоко вздохнула, расправила плечи.

Нет, я не буду нервничать, нет, я не стану орать на эту... не стану.

Похоже, всё-таки придётся ехать в Хогвартс. Впрочем, это даже хорошо: лучше сразу убедиться в том, что увиденное в параллельной реальности – всего лишь глупый сон.







Вопрос риторический, но почему, как только мне надо куда-то идти, начинается дождь?

Намокла. Разозлилась. Поломала каблук. Разозлилась еще больше. Восстановила каблук, но, видимо, как-то не так, потому что идти стало неудобно.

Потратила 40 минут, чтобы добраться до Хогвартса – дорога от Хогсмида не поддаётся описанию, а если и поддается, выражаться я всё равно не стану. Почему не использовала метлу?.. Лучше ходить вся в грязи, чем лежать в какой-нибудь канаве со свёрнутой шеей только потому, что не справилась с управлением этой палки. Не люблю я мётлы.
Зато успела как раз к ужину.

Первым, кого я увидела, был, как ни странно, именно Дамблдор. Заметив меня, он быстро пересёк коридор и, улыбаясь, протянул ко мне руки:

– Гермиона, девочка моя, какой сюрприз!

«Да уж, сюрприз...»

– Да я тут...

– Давненько ты нас не навещала.

– Я знаю, но вы понимаете... работа и... – ну и что ещё на это сказать?

Делаю вид, что смутилась. Покачал головой и как-то странно посмотрел на меня поверх очков.

Появилось мерзкое ощущение, что я опять во что-то вляпалась и буду это долго разгребать. Ненавижу этот его взгляд.

– Мы как раз собирались поужинать. Присоединяйся.

– С удовольствием.

– К тому же Гарри будет рад тебя видеть.

Улыбаюсь, в этот раз искренне, и киваю.

Захожу в Главный зал, чувствую себя будто в каком-то странном сне: почти ожидаю, что одна из первогодок повернётся и окажется маленькой Гермионой Грейнджер. Забавная штука – воспоминания.

– А я говорю, что так нельзя! – раздаётся сердитое шипение откуда-то слева. Оборачиваюсь.

Гарри и Снейп стоят у стола и о чём-то спорят.

Профессор скрестил руки на груди, на лице выражение откровенной скуки. Гарри же наоборот, чуть ли руками не машет.

– Если вы будете и дальше продолжать в том же духе, успеваемость класса никогда не повысится.

– Сколько драматизма! Мистер Поттер, вы уверены, что правильно выбрали профессию? Не задумывались?

– Да о чём с Вами говорить?! – в сердцах бросает Гарри и разворачивается в мою сторону. – Герми! – заметив меня, начинает улыбаться.

Чувствую себя глупо: хотела я этого или нет, а подсознательно ожидала увидеть ту же глыбу льда, с которой имела счастье общаться в «том» мире. – Что ты тут делаешь?

– По работе... Как ты?

– Здорово. Вот недавно Рон приезжал, всю ночь с ним проболтали, так напились – я на следующий день даже пары вести не мог, – закатывает глаза.

– Вот жук, а я с ним виделась в последний раз полгода назад.

– Ну, он занят и...

– Занят, я тебя прошу! Это Рон-то, который считает, что время, проведенное вне постели прекрасной леди, считается зря потраченным?
– Угомонится когда-нибудь.

Фыркаю.

Мужская солидарность, что может быть хуже?

– Надеюсь, ты прав, – бросаю взгляд в сторону профессора, который уже успел сесть за стол и начать разговор с Мадам Хутч. – А о чём ты со Снейпом спорил?

– А-а-а, – с досадой машет рукой. – С ним только спорить. «Это не ваше дело, мистер Поттер», – и всё. Ладно, давай о чём-нибудь другом. Я и так с этим образчиком хорошего настроения работаю, так что говорить о нём мне совершенно не хочется.

Улыбаюсь, подходим к столу, собираюсь уже сесть рядом с Хагридом, но Макгоннагал меня останавливает:
– Это место профессора Флитвика, он опаздывает

– Ох, конечно...

Немного смущённо улыбается:

– Ты можешь сесть рядом с Гарри.

– Да, конечно, спасибо.

Подхожу к своему месту и стараюсь подавить возглас отчаянья: моё место между Гарри и Снейпом.

Повезло.

– Добрый вечер, профессор Снейп, – вежливо здороваюсь с бывшим преподавателем, взамен получаю недовольный взгляд:

– Был добрым, – цедит сквозь зубы и недовольно щурится.

Вздыхаю и поворачиваюсь к Гарри:

– Как я тебя понимаю.

Сочувствующе качает головой.

Стараюсь подавить улыбку: как же это глупо, неужели я почти поверила в то, что... Хмыкаю.

Глупая-глупая Гермиона...






Ужин прошёл... впечатляюще. Другого слова подобрать не могу. Сидеть в течение получаса между Гарри и Снейпом оказалось очень познавательно.

В начале всё было так, как я и ожидала: обмен колкостями, взаимные оскорбления. И всё шепотом. Так, невзначай.

Далее стало интересней, намного интересней.

Оказывается, что Гарри, когда сарказм Снейпа заходит слишком далеко, совершенно не гнушается тем, чтобы ударить того под столом ногой.

Заметила сие. Широко раскрытыми глазами посмотрела сначала на одного, затем на другого. Подумала, что сейчас как минимум будет третье пришествие Волдеморта, но вместо того, чтобы заавадить этого «нахального Поттера», Снейп фыркнул и прошипел:

– Мистер Поттер, возможно, вам совершенно все равно, но это была моя любимая коленная чашечка.
Услышав это, постаралась не таращиться так на Гарри. Взглянула на тарелку, поняла, что есть уже совершенно не хочется. Реакция остальных преподавателей, включая Дамблдора, – нулевая.

Естественно, Снейп этого так просто не оставил: ближе к окончанию ужина Гарри начал сильно чесаться и бросать недовольные взгляды в мою, пардон, в профессорскую сторону.

Когда наконец-то это безумие закончилось, я подошла к директору и уже хотела спросить, всё ли в порядке в Датском королевстве... Перебил. Поднял руку, безмолвно прося не задавать подобных вопросов, и покачал головой:

– У Гарри и Северуса очень... специфические и странные отношения, – со вздохом произносит. – После войны вражда прекратилась, но и дружбой это, как ты понимаешь, назвать сложно.

– Снейп ведёт себя, как... – замялась. Назвать Северуса Снейпа ребёнком у меня просто язык не поворачивался.

Улыбнулся:

– Вы много не знаете о Северусе, вне класса это совершенно другой человек, хотя, не спорю, сложный и непредсказуемый, но в то же время интересный.

Прозвучало, как реклама тошнотворного лекарства.

Промолчала, затем вежливо улыбнулась.

– Директор, у меня для вас есть...

– Да-да, письмо, знаю.

Опять улыбнулась, странно, но мне не интересно, откуда он знает, просто... привычно.

– Я сам его прислал вашему боссу.

Вру, теперь интересно.

– Зачем?

– Чтобы поговорить с вами

– Зачем? – понимаю, что повторяюсь, но от этого менее любопытно не становится.

И ещё чувствую, что была права, когда начала готовить себя к неприятностям.

– Это касается... – хмурится и поджимает губы – тревожный знак. – Недавно мне стал известен один факт... очень важный факт. И я хотел бы с вами посоветоваться, так как вас он тоже так или иначе касается... Впрочем, этот разговор не стоит вести в столовой. Гермиона, прошу, пройдёмте со мной в кабинет.

Подавила желание сказать: «А если я не хочу?». Кивнула, зашагала за старым волшебником.

Старый манипулятор: я же знаю, что он непременно заставит меня что-то для него сделать, как тогда, на седьмом курсе. Из-за него я три месяца безвылазно провела в подземельях с профессором Снейпом – не самое приятное времяпрепровождение. Впрочем, всё было не так уж и плохо, могло быть намного хуже.

Ещё до того, как мы подошли к его кабинету, Дамблдор сказал, что разговор будет касаться Гарри и Снейпа. После этого вся моя ирония и раздражение ушли на второй план. Происходящее мне нравилось все меньше и меньше, а когда он невзначай спросил: «Николас ведь дал тебе испробовать зелье, которое я ему прислал?», мне стало совсем хорошо. Побледнела. Заметив это, взял меня за руку и, посмотрев в глаза, сказал:

– Думаю, теперь нам нужно поговорить, я должен кое-что объяснить, не так ли?

Неопределённо повожу плечами, согласная на всё, лишь бы то, что мне кажется, не сбылось, иначе...

Значит, это правда...



Глава 3

Глава вторая


Сижу в удобном кресле. В руке чашка чаю, на столе блюдечко с куском нетронутого пирога. На коленях старая потрёпанная тетрадь.

– Гермиона, выпейте чаю, я добавил туда немного успокоительного зелья.

Смотрю на директора, затем перевожу взгляд на дневник Лили Поттер.

Молчу.

– Я подготовил вас к этой новости настолько, насколько смог. Поверьте, мне было намного сложнее, когда я узнал правду.

– Почему я? – важный на самом деле вопрос.

– Прошу прощения?

– Почему вы решили рассказать всё это мне, почему я должна распутывать клубок чьих-то проблем.

Вздыхает.

– Это проблемы вашего лучшего друга.

– И ненавистного мне человека, – делаю акцент на слове «ненавистного».

– Ну-ну, не так уж вы и ненавидите Северуса.

Ему, видимо, всё известно. Как же.

– По крайней мере, я ничего не потеряю, не возобновляя с ним общение.

– Но и не приобретёте.

– В смысле?

– Северус немного... хм, резкий человек.

Немного? Он сказал «немного»?

Вот тут я уже не выдержала:

– Вы хотели сказать, грубый, черствый и жестокий?

Теперь молчит он.

– Без сомнения он может таким показаться...

– Он такой и есть, Альбус, – говорю намного резче, чем следует. – У меня создалось впечатление, что мы говорим о двух разных Северусах Снейпах!

– Но есть же в нём что-то хорошее, за что его так любила Лили, вы хоть в этом со мной согласны?

Закрыла глаза, вздохнула. Спорить с Альбусом Дамболдором равносильно контрольному выстрелу в голову – легче сразу сдаться.

– Лили, может быть, и... возможно, и сделала ошибку, но ведь она так и не сказала Снейпу, что Гарри его сын, – заупрямилась я.

– У неё были на это свои причины.

– О, я вас прошу, вы что, поверили тому, что написано в этой книжке?

– Но ведь это оказалось правдой?

– Нет, не оказалось, зелье ещё ничего не доказывает.

– Возможно, и не доказывает. – Дамблдор задумчиво повертел в руке перо. – Но я проверил... провёл анализ. Они действительно близкие родственники.

– Какой анализ?

– С помощью маггловской медицины.

– Но для этого вам потребовалась...

– Их кровь, да. Устроить один дружественный матч между преподавателями Слизерина и Гриффиндора, затем отвлечь Поппи на какое-то время от залечивания ссадин и ушибов... не так уж и сложно.

Отпила глоток чаю. Легче не стало.

– Но почему она не сказала ему?

– Она считала ту ночь ошибкой, случайностью и не хотела разрушать свой брак. Вы, видимо, не дочитали до этого момента.

– Из-за этой ошибки Гарри вырос без отца! – выпалила я не подумав, затем, вздохнув, добавила: – Возможно, это и к лучшему. Лучше уж ничего, чем Снейп.

– Знали бы вы, как ошибаетесь...

– Он её любил?

– Северус – Лили?

– Да.

– Не знаю.

Опять молчу.

– Вам интересно, почему я выбрал вас?..

– Я уже спрашивала вас об этом, вы предпочли изменить тему разговора.

– А вы стали жестче, чем я предполагал, – говорит и улыбается

Жестче, как же. Всё, чего мне сейчас хочется, – разреветься и выбежать из кабинета прочь, но... но кто же так поступает?

– Вы опять не отвечаете на вопрос.

– Да уж, профессия выбрана правильно, я и не сомневался... Хорошо, вначале я выбрал мистера Рональда Уизли. Мне почему-то показалось, что он сможет повлиять на Гарри, но Рональд отказался. Заставить его я был не в праве.

Удивлена, пожалуй. Да, удивлена.

– Рон знает?

– Нет, я стёр ему память, нельзя рисковать.

– Он отказался... Хорошо, значит, я тоже могу отказаться?

– Да, можете, – потянулся за своей чашкой чаю. – Но я обратился к вам потому, что вы моя последняя надежда. Я, конечно, могу сказать Гарри и Северусу правду, но это будет потрясением для них обоих. Северус всегда ненавидел Гарри именно за то, что он не его сын, а Гарри... ну, тут ответная реакция. Если бы вы смогли подготовить их... – делает паузу и смотрит на меня.

Как же это... бесит!

– Это нечестно!

Резко встаю, дневник матери Гарри падает на пол. Поднимать не намерена.

– Но вы всё равно можете отказаться.

– И что я сделаю?! – воскликнула так, будто бы не слышала его последней фразы. – Что я смогу, как мне их помирить?.

– Это не так сложно, как кажется.

Старый манипулятор! Разозлилась, встала, начала расхаживать по кабинету.

В какой-то момент понимаю, что злость – достаточно глупая реакция. Чувствую себя отвратительно.

– Я не смогу.

– Но вы попытаетесь, Гермиона. Это тяжело, понимаю, но он ваш друг, и если вам важно...

– А зачем им правда? Пусть всё так и остаётся, ведь Гарри уже не маленький мальчик, которому нужен отец. Ему уже двадцать пять, он не нуждается в отце!

– Гермиона, вы любите своих родителей?

– Конечно...

– А теперь представьте, что их у вас нет. Вы от них больше не зависите, вы свободны, как в социальном, так и в материальном плане. Вы смогли бы от них отказаться?

– Нельзя проводить параллель между мной и Гарри. У Гарри никогда не было родителей, которых он бы знал.

– И вы считаете справедливым не дать ему возможности узнать, каково это – знать своего отца?
– Но Снейп...

– Возможно, узнай вы его получше...

– Вот уж увольте.

– Но это необходимо, я не прошу вас о многом. Всего лишь... всего лишь присмотритесь к нему.

– Вы не оставляете мне выбора.

– Вам станет легче, если я скажу, что мне очень жаль?

– Вряд ли.

– Что ж, если вы согласитесь... – делает паузу. – Я помогу вам в деле мистера Деко.

– Каким же это образом?

– Я могу доказать его причастность к происходящему.

Недоверчиво приподнимаю бровь и скрещиваю руки на груди.

– В кратчайшие сроки.

– Как?

– Есть возможность... Вы согласны на такую сделку?

Чёрт бы его побрал!

– Да, но это вынужденное согласие.

– И всё равно я вам благодарен.

Не сомневаюсь.

– Но как я смогу?..

– О, это просто, вы останетесь на какое-то время в Хогвартсе. Поручение министерства. Обычная проверка безопасности. Присутствие на некоторых парах, допуск во все помещения, разрешение посещать все четыре башни...

– Подобные проверки проходят раз в пять лет.

– Ну, в министерстве появились слухи... – весело улыбается.

Вот уж на самом деле...

– Вы всё продумали.

– В этом моя работа, девочка моя.

Качаю головой и сажусь обратно в кресло.

– Хорошо, а теперь можно поподробнее?

Опять улыбается и тянется к вазочке за лимонной долькой.

И всё же я влипла. Вопрос, насколько сильно. Что-то подсказывает, что по самые кончики своих гриффиндорских ушей.







– Он сказал что?

– Это предложил директор?

Вопросы позвучали одновременно, с одинаковой степенью возмущения и нажима.

Вздохнула.

Пожалуй, пора принять сие как факт: они на самом деле близкие родственники.

– Да, это была идея Дамблдора, министерство его поддерживает.

– Мисс Грейнджер, возможно, я ошибаюсь, – Снейп говорит мягко, вкрадчиво – быть беде. – Но мне казалось, что вы работаете не совсем в том отделении, чтобы...

– Да, вы совершенно правы, – перебиваю. – Но и мой отдел заинтересован в том, чтобы школа подготовила больше ауроров, а зелья и ЗОТИ – главные предметы для учеников, решивших стать аурорами...

– А как же трансфигурация? – Вопрос прозвучал так, будто я первогодка-переросток.

Вздыхаю. Делаю вид, что не заметила сего тона.

– Трансфигурацией будут заниматься в следующем году и другие люди.

– Значит... – вмешивается Гарри. – Мы – эксперимент?..

– Что-то в этом роде, – вынуждена согласиться, что эксперимент. Знали бы они, КАКОЙ именно...

– Мисс Грейнджер, я считаю недопустимым соединять свои пары с парами мистера Поттера.

– Боюсь, это не вам решать, – наверное, стоит себя поздравить: невозмутимый голос при таком нервном напряжении...

Так, успокойся. Вздохнула, плечи расправила.

– Чёрт! – взвыл Гарри. – Почему именно я?!

– Возможно, – раздался низкий голос профессора, – уйди вы с поста преподавателя...

Гарри резко вскинул голову и зло улыбнулся Снейпу:

– Боюсь, такого удовольствия я вам не предоставлю.

Моргаю.

Мне показалось, или у Гарри только что глаза потемнели? Вот, какое-то мгновение, но они были совершенно чёрными, такими же, как и у... Впрочем, чему я удивляюсь, Дамблдор предупреждал, что к Гарри постепенно будет возвращаться его настоящий облик. Изменения займут несколько месяцев и будут проявляться вот таким образом. В моменты, когда эмоции Гарри будут выражаться, довольно... хм... бурно, настоящий облик будет проявляться сквозь маску, которую «надела» на него Лили Поттер, и в какой-то момент просто останется насовсем.

Идея смежных пар принадлежала Дамблдору. На вопрос, что будет, если Снейп или Гарри догадаются, что происходящее не имеет ничего общего с министерством магии, он сказал, что позаботится обо всём. Сделала вид, что поверила. В конечном счёте, я в любой момент могу выйти из игры, и никто мне не помешает этого сделать.

– Что ж, совместные пары... я слабо себе это представляю.

– Вам будет выделен специальный класс, но прежде, конечно же, придется сверить вашу программу, придумать совместные задания...

– Не стоит мне указывать, что делать, – резко возразил Снейп. – Думаю, у меня больше опыта в подобных вещах, мисс Грейнджер.

Вздыхаю. Спокойно, чего ты ещё от него ожидала? Благодарности за помощь и подсказку? Смешная какая. В прошлый раз он тебя не то что не поблагодарил, а ещё и выгнал, чуть ли не пинками. Но не будем о грустном, тут намечается такая комедия, что всем мало места будет... И я очень сомневаюсь, что в конце истории Снейп сохранит своё легендарное спокойствие и не менее легендарную надменность.



Глава 4

Глава третья


После двух с половиной недель «совместной» работы я поняла, что дело не просто дрянь, а очень большая дрянь. Гарри и Снейп всё время спорили и подначивали друг дружку, что моментально отразилось на дисциплине в классе. С одной стороны, Снейп не давал студентам спуску, а с другой, Гарри разрешал им практически всё. В конце концов, сделав вывод, что, несмотря на любые выходки, им всё равно это сойдёт с рук, ученички стали вытворять такое, что даже Малфою не приходило на ум во времена нашей с ним учёбы.

Но это была только вершина айсберга. Самым большим потрясением для меня стало то, что Гарри и Снейп сами старались устроить небольшие неприятности. Так, около Гарри постоянно взрывались какие-то котлы, а у Снейпа периодически разбегались ингредиенты к его зельям, причём и то и другое происходило с завидным постоянством. Было, правда, раза два или три, что они забывали о взаимной неприязни, когда в результате совмещения чар и зелий получались довольно интересные и неожиданные вещи. Тогда они даже могли разговаривать без видимого сарказма в голосе, но как же это было редко.

К тому же я заметила одну вещь, а именно – поведение Снейпа в классе. Да, он всё так же измывался над студентами, всё так же снимал баллы и назначал взыскание но, глядя на всё это со стороны, я вдруг поняла, что он большей частью веселится, я бы даже сказала, развлекается. Вот так новости после семи лет «каторжного» труда.

В конечном счёте, поняв, что так я их не мирю, а очень даже наоборот, я уже хотела бросить сию затею и попробовать что-то другое, но тут произошла ещё одна неожиданность. Оказалось, некоторые зелья становятся намного эффективнее, если при этом проговорить определенные заклинания, то же касалось и чар, особенно защитных. Нам оставалось только вздыхать, ведь подобное не пришло нам в голову во время войны: знай мы тогда эти свойства, могли бы обойтись куда меньшей кровью.

– Случайность, не более того, – комментарий Снейпа прозвучал, как обычно, резко и надменно. Сжала и разжала кулаки: не буду провоцировать ссору, только не тогда, когда у меня так болит голова.

– Случайность? – а вот у Гарри голова определённо не болит. – Вы называете это случайностью? Но ведь я с самого начала говорил, что если смешать подобные заклинания и добавить это ваше зелье, может получиться мощное...

– Всего лишь голословные факты, – грубо перебил. Даже не смотрит в сторону собеседника.

– Но у нас есть результат!

– Полученный методом научного тыка, – Снейп оторвался от своих записей и скрестил руки на груди. Смотрит в мою сторону. – А вы что скажете, мисс Грейнджер?

Чудесно, осталось надеяться, что голова моя не разболится ещё больше от этого разговора. Отвечаю со свойственной мне прямотой, хотя, наверное, стоило бы схитрить немного...

– Я скажу, что поддерживаю Гарри, он при мне говорил вам тогда о такой возможности и...

– И если вы помните, он говорил о другом заклинании, – похоже, перебивать он мастак.

– Но по силе оно не уступает тому, которое мы применили сегодня.

– Позвольте не согласиться, – сказано так, что, согласись я, не согласись, погоды это не делает.

Смотрю на Гарри: тот аж кипит – чувствую, сейчас скажет что-то.

Нужно вмешаться, срочно.

– Гарри, а какое заклинание ты...

– Кто вы вообще такой, чтобы высмеивать меня, как мальчишку? Кто вам дал такое право?!

Снейп спокойно посмотрел на него и довольно иронично ответил:

– Никто, я всю жизнь им пользовался без разрешения, и не припомню, чтобы меня совесть мучила.

– Да вы просто... вы... – Гарри сделал какой-то неопределенный жест, будто хотел бросить чем-то в Снейпа, но в самый последний момент передумал, затем развернулся на каблуках и быстро вышел из помещения.

– Ваши комментарии, – профессор насмешливо склонил голову в мою сторону.

– Какой же вы всё-таки гад! – в сердцах бросила я через плечо и вышла за Гарри.

Не очень-то хорошо у меня дела обстоят, не быть мне семейным психологом.








Я нашла Гарри в саду. Он сидел на лавочке, под большим кустом розы и сердито рвал с него листья.

– Знаешь, куст ни в чём не виноват.

– Знаешь, плевал я на это!

Ну вот, приехали.

– Гарри...

– Нет, серьёзно, Герми, кем он себя считает?! Кто дал ему право так надо мной издеваться? Я больше не мальчишка, чёрт побери! Я победил Волдеморта, я выстоял в последнем сражении, я прошёл через пытки, а этот до сих пор... – его плечи вдруг поникли, и он замолчал. – Просто дай мне побыть одному. Я устал и... и мне надо подумать.

Чудно, теперь он будет сам себя жалеть. Поджала губы. Мне такой финал сегодняшнего дня совершенно не нравится.

– Гарри, – я села рядом и взяла его за руку. – Не стоит принимать всё так близко к сердцу. Это же Снейп, он всегда был гадом и сейчас...

– Он не такой.

Удивлённо моргаю. Вот от кого подобных слов не ожидала услышать, так это от него.

– Что?

– В конце войны мы с ним практически помирились, мы ведь работали вместе, помнишь?

– Да, я знаю, я с ним тоже работала над тем зельем, но...

Я была удивлена. Нет, ошарашена. Но следующие слова Гарри вообще повергли меня в шоковое состояние:

– Ты даже не представляешь, как мне иногда хочется добиться его уважения. Это так странно, вроде бы я должен его ненавидеть – и я ненавидел его! – но в последние месяцы войны этот человек мне стал более понятен, я даже могу оправдать его поведение. Чёрт, Герми, всему можно найти оправдание, ты это сама прекрасно знаешь! Просто... просто иногда так хочется, чтобы он перестал смотреть на меня, как на «золотого мальчика», чтобы он меня уважал, принимал как равного... Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь захочу получить уважение Снейпа. Ты не находишь, что это смешно?

Смешно? Нет, не думаю.

– Я бы сказала, иронично.

– Или глупо.

– Гарри, нет ничего глупого в том, чтобы желать уважения человека, которого ты сам уважаешь... ведь ты его уважаешь?

– Ну, по мне и не скажешь, да? – хмыкнул он.

Киваю.

– Пожалуй, я соглашусь тут с Дамболдором, у вас со Снейпом очень странные отношения.

Теперь уже он удивлённо на меня смотрит:

– Вы с Альбусом обсуждали нас?

Осторожно, Герми, осторожно. Ходишь по тонкому льду.

– Ну, скажем так, я была несколько удивлена, когда ты заехал ему ногой в коленку.

– А, ну это... он меня разозлил.

– Неплохое проявление уважения, тебе не кажется?

Гарри вдруг ни с того ни с сего начал смеяться:

– Да, ты права, высшая степень уважения.

Улыбаюсь. За что люблю Гарри, так это за то, что он всегда может поднять настроение.

Я весело потрепала ему чёлку и тоже рассмеялась.

Все-таки эта ситуация не так безнадёжна, как мне казалось с самого начала. Вполне возможно, что Дамблдор знает, как на самом деле Гарри относится к отцу, поэтому и попросил меня... Задумалась. А ведь Гарри так относится к Снейпу-коллеге. Как Гарри отнесётся к Снейпу-отцу, я не имею ни малейшего понятия.







Прошла ещё неделя. Ещё одна безумная неделя. Надо отдать им должное: теперь «коллеги» старались вести себя спокойнее. Гарри, после того, как я провела с ним ликбез на тему отношений со старшим поколением, немного притих, да и Снейп – видимо, науськанный Дамболдором – вёл себя более чем пристойно. Я уже готова была поверить в то, что эти двое могут проводить время вместе и не создавать друг для друга невыносимых условий, но... Всегда ведь есть «но».

Так или иначе, ты в него упираешься. Гарри после очередного эксперимента решил попробовать ещё какие-то чары на новом зелье, но не учёл того, что Снейп стоял слишком близко. Всё бы закончилось намного плачевнее, если бы профессор помедлил ещё несколько секунд. Быстро сняв мантию, которая вмиг пропиталась ядом, он разорвал рукав на рубашке, освобождая тело от промокшей ткани. К сожалению, часть зелья уже успела впитаться в кожу – и маг потерял сознание. Как сказала потом мадам Помфри, если бы яда было хоть на грамм больше, Северус Снейп мог бы никогда не очнуться. Но и этим всё не закончилось: каким-то образом яд повлиял на его магические способности, так что колдовать он сможет только через недели две.

Само собой разумеется, что занятия были отменены до выздоровления одного из профессоров. И стоит ли говорить, что любви к Гарри это Снейпу не прибавило?..

Теперь я оказалась в достаточно щекотливом положении: с одной стороны лучший друг, который утверждает, что ни в чём не виноват, и просит меня поговорить со Снейпом, так как «Он же меня в жабу превратит», а с другой – Дамблдор с его «Гермиона, только на вас вся надежда». Впрочем, есть ещё третья сторона – я сама. И эта третья сторона практически каждые пять минут думает над вариантом «А не пошли бы вы все...»

Тяжело. Выбор – это всегда непросто, впрочем... Выбрала и что? Легче не стало.

Вот, стою рядом с кроватью Снейпа. Смотрим друг на друга. Ждёт, пока я что-нибудь скажу. Чудно. Если Снейп не превратит Гарри в жабу, я сама это сделаю.

– Колдомедики говорят, что это временное явление.

Вот, сказала первую фразу, теперь осталось дождаться реакции.

– И это должно остановить меня от того, чтобы я ненароком не наслал на Поттера парочку Круциатусов, когда ко мне вернётся магия? – должна признать, реакция у него достаточно... предсказуемая. Ладно, Круциатус так Круциатус. Сажусь на стул, что стоит рядом.

Вздыхаю:

– Делайте с ним, что хотите, но вам надо поправиться.

– Какая забота с вашей стороны, премного благодарен.

Невозможный человек.

– Вы вообще способны принимать помощь без сарказма?

– Да, если вижу, что это продиктовано заботой обо мне, а не о ком-то другом, – а как глаза-то заблестели, наверное, не будь я так рассержена, испугалась бы. Наверное.

– Объясните.

– Вы ведь тут, потому что Поттер чувствует себя виноватым в происшедшем.

Скажем так, я и не надеялась, что он поверит в мои благие намерения, но почему-то именно в этот момент захотелось убедить его в обратном:

– Если бы я была тут из-за этого, то не пыталась бы с вами разговаривать.

– С вашей стороны очень мило мне об этом сообщить.

– Не вижу смысла скрывать правду.

– Прямолинейность и честность не всегда ценятся, мисс Грейнджер, – ох, как же это было сказано...

Нет, я не собираюсь кричать. Он не выведет меня из себя. Не выведет. Но и молчать я не могу. Впрочем, не буду: слишком долго молчала, пока училась у него.

– Да, конечно, ведь в цене всегда изворотливость и беспринципность.

– Как же это по-гриффиндорски! – Прозвучало, как худшее из оскорблений.

– Что вы имеете против гриффиндорцев, что они вам такого сделали?

Прищурился. Смотрит на меня теперь как-то странно, наконец, говорит. Медленно, растягивая звуки.

– Начать с Джеймса Поттера или Сириуса Блека?

Невыносимый человек!

– Нет уж, лучше с Лили Эванс!

Сказала, а потом подумала, что зря вообще-то сказала.

Очень зря.

Вот, уже насторожился.

Чёрт, язык мой – враг мой.

– Почему вы её вспомнили?

– Она тоже была гриффиндоркой, – пытаюсь выкрутиться.

Интересно, болтливость – это тоже гриффиндорская или только мне присущая черта?

Кивает.

– Это я знаю.

– Ну, вот и...

– Вам ведь известно, что я могу прочитать ответ в вашей голове. Советую сказать, что вы на самом деле имели в виду.

– А почему я обязательно должна была что-то иметь в виду? – подскакиваю со стула и сердито складываю руки на груди. – Лили мать Гарри, она была хорошим человеком, насколько я знаю, она хорошо к вам относилась и даже защищала вас от...

– Поттер рассказал вам о том, что видел в мыслесливе? – грубо перебивает.

– Каком мыслесливе? – вот тут я на самом деле удивилась.

Молчит теперь, сверлит меня взглядом.

– Что? – не выдерживаю.

– Ничего, уходите.

– Легче всего...

– Я сказал, уходите!

Последняя капля, на сегодня я исчерпала своё терпение.

– Да что вы за человек такой? Чуть что вас не устраивает, заставляете меня уходить!

– И часто я заставлял вас это делать?

– Двух раз вполне достаточно! – как ни крути, а в прошлый раз его слова меня сильно задели.

Отвернулся к стене. Думала, опять отмалчиваться будет. Но нет, удивил:

– Мисс Грейнджер, я вас прошу, уйдите, – а затем добавил: – Это просьба.

И вновь вздыхаю.

Просьба.

Просьбу не выполнить я не могу.

Но я его не понимаю.

Совершенно.

– Да, но Гарри...

– С Поттером я поговорю позже.

Иными словами, разговор окончен.

– Хорошо. До свидания, профессор.

Не ответил.

Впрочем, какая разница?







Так как из-за происшествия на смежных парах Зелий и ЗОТИ «интересующие министерство» занятия были временно отменены, то мне было совершенно нечего делать.

В разговоре с Дамблдором я было заикнулась о своей работе в аурорате, но старый колдун уверил меня, что там всё в порядке, подозреваемый уже на крючке, ещё одно преступление ему совершить не удастся.

– Ну и что мне делать? – вопрошала я его.

– Поживите пока здесь, ведь Хогвартс когда-то был вашим домом. Почему бы вам не вспомнить, каково это? – И лукаво так улыбнулся.

Плохо только, что я уже не маленькая девочка, которой от подобной улыбки становится тепло на душе. Тут скорей наоборот – чем шире у него улыбка, тем хуже у меня настроение.

Вот теперь хожу, вспоминаю. Или пытаюсь вспоминать.

Впрочем, занятие я себе нашла достаточно быстро: помогаю мадам Помфри и мадам Спраут в подготовке трав для лечебных зелий.

Только вот сегодня вышло так, что работы из-за дождя не было, посему я бесцельно шатаюсь по замку. А так как бесцельно шататься я не люблю, решила, что можно и почитать что-нибудь. И не просто что-нибудь, а дневник Лили Эванс... Ничему не учусь, ведь должна была давно понять, что эта книжонка так или иначе сделает мне подлянку. Не успев прочитать и страницы, я услышала, что в коридоре кто-то ссорится. Причём ссорится довольно громко и... крепко, я бы сказала. Всё бы ничего, ссорится, так ссорится, не моё дело, но меня напугал резкий звук захлопнувшейся двери. Из-за этого я подскочила и выпустила дневник из рук – проклятая тетрадка упала под стол и не просто упала, а так, что мне пришлось наклониться, чтобы её увидеть. Чувствуя себя полной идиоткой, я кряхтя полезла её доставать и тут... и в этот момент – чёрт побери! – в этот самый момент в комнату влетает Снейп, а за ним, практически бегом, Гарри.

– Какого чёрта, Поттер, вы всё ещё путаетесь у меня под ногами?!

Видеть я их со своего места не могла, но по голосу несложно было определить, что профессор зол, как тысяча чертей.

– А какого чёрта, профессор, вы возомнили себя невесть кем! – да, Гарри зол не меньше.

Что отец, что сын...
– Мерлин, вы хоть понимаете, о чём вы говорите? Да вы себя со стороны видели?

– Что вы имеете в виду?

– Да то, что пять минут назад вы каялись мне во всех смертных грехах и чуть ли не на коленах умоляли вас простить, а теперь вновь принялись оскорблять!

– Я не молил вас о прощении! – кажется, Гарри довести до большей степени раздражения нельзя по определению.
– Ну конечно! – фыркнул Снейп.

Всё бы отдала, чтобы увидеть его выражение лица.

– И оскорблять – это ваша прерогатива!

– Вы, самодовольный болван, сейчас же убирайтесь вон отсюда, иначе!..

– Иначе что? Что вы мне сделаете?

Нет, нет, нет, Гарри, ну что ты за идиот такой! Нет! Ну ничему не учится. Так, ладно, Герми, вдох-выдох, потом с ним поговоришь. Если тебя сейчас заметят... Ну, не стоит оно того, не стоит.

– Щенок! Если думаешь, что я не в состоянии выгнать тебя отсюда пинками под зад, ты крупно ошибаешься! Для этого мне даже магия не потребуется!

А вот теперь я готова поверить, что и Снейпа можно довести до белого каления.

Тихо вдруг как-то стало. Подумала над тем, чтобы высунуться и глянуть одним глазком, что там. Идею отвергла как непродуктивную: вряд ли я успею что-то заметить, а если решу рассмотреть нормально, заметят уже меня.

– Чёрт... Снейп, послушайте... – кажется, Гарри успокоился и вновь стал нормально рассуждать. – Я не прав, я вспылил и... да, я хотел помириться, а получилось как-то...

– Я бы вам советовал пересмотреть свои взгляды на то, как стоит просить прощения! и опять он перебивает! – С подобными плебейскими замашками у вас вряд ли что-нибудь выйдет!

Слышу, как вздыхает.

– Мне на самом деле жаль, что так всё вышло.

– Я вижу, – сухой ответ: профессор явно тоже пришёл в себя.

– Я серьёзно.

– Я тоже. Поттер, пока вы не научитесь думать головой, не советую даже пытаться заговорить со мной. Это может для вас закончится достаточно плачевно.
– Но...

– Считайте, я вас предупредил.

– Чудесно.

– А теперь, выметайтесь отсюда, дайте мне заняться своими делами.

– Как пожелаете, – ответ несколько резковатый для раскаявшегося человека.

Послышались шаги, и через какое-то время кто-то не очень культурно хлопнул дверью.

А я всё ещё сижу под столом в неудобной позе и прижимаю к себе дневник Лили.

Кажется, Снейпу что-то срочно понадобилось как раз на столе или... чёрт, я оставила кофту на кресле!

– Мисс Грейнджер, – насмешливо произносит он, и в этот же самый момент я вижу пару чёрных ботинок прямо у себя под носом, – думаю, теперь вы можете оттуда вылезать.

Ну вот.

И что теперь?








– Ну же, мисс Грейнджер, я знаю, что вы там, – повторил он, когда я не сделала попытки вылезть из-под стола.

Чертыхнулась. Заскрипела зубами. Выползла – иначе и не скажешь – из своего укрытия. Дневник по дурости взяла с собой.

Стоит, скрестил руки на груди, приподнял бровь. Ждёт, что начну оправдываться.

Долго же придётся ждать.

– Итак, я жду, – для пущего эффекта театрально развёл руками, правда, затем вновь их скрестил на груди.

– Ждёте чего, сэр?

Нет, конечно же, я не собиралась пудрить ему мозги, но как ещё должна была ему ответить? Честно говоря, не имею ни малейшего представления, как объяснить этому человеку, что я делала под столом и почему вообще там оказалась.

– Чудесно, мисс Грейнджер, можете не отвечать, – говорит с насмешкой, за что моментально хочется расцарапать ему лицо. Не то чтобы раньше мыслей у меня таких не было, но сейчас я была близка к их исполнению: не люблю, когда из меня делают дуру там, где и так ясно, что я попала впросак. – В любом случае ваш ответ вряд ли смог бы поспорить в оригинальности с вашим поступком.

– Как знать, а вдруг? – ляпнула, не подумав.

Нет, болтливость всё же порок.

– Вам нравится меня удивлять?

– А я вас удивила?

– Немного, – хмыкнул и, развернувшись, подошёл дивану. Сел.

Опять на меня смотрит.

– Что это за тетрадь?

– Мой дневник, – соврала и даже не поморщилась.

– Такая потрепанная?

– Я веду её с первого курса.

– Можно взглянуть?

– Нет, я никому не даю её читать.

– Ваше право.

– Знаю.

Честное слово, чуть не рассмеялась. Такой непринуждённый тон при таком напряжении. Уметь надо. Не знаю, как вышло у меня, а у него отлично.

Наконец Снейп усмехнулся – чего я, кстати, от него не ожидала – и откинулся на спинку дивана.

– Вы ведь понимаете, что я вам не поверил?

– Ну и что? – делаю вид, что меня это на самом деле совершенно не волнует.

– Не припомню, чтобы раньше вы так отменно врали. Определённо работа аурора пошла вам на пользу.

Хмыкнула. Села на прежнее место. Молчу. Жду, что скажет.

Видимо, ему эта игра в гляделки порядком надоела, так как молчали мы недолго.

– Что же это за дневник такой, ради которого вы под стол полезли? – щурится, голос непривычно мягкий.

Ох, не к добру...

– Знаете, по моему глубокому убеждению, это не ваше дело, – огрызаюсь, поскольку ответить на его вопрос нечего. – К тому же, если вы таким образом хотите увести меня от разговора о Гарри, у вас ничего не выйдет. То, что произошло несколько минут назад...

И опять он меня перебил, правда, в этот раз не, как обычно, словами, а смехом.

– Грейнджер, это бесподобно, – всё ещё смеясь, произнёс он. – Как бы странно это ни прозвучало, но вы настоящая женщина. Только женщина может в подобной ситуации нападать и делать всех вокруг виноватыми!

Я сердито нахмурилась и поджала губы. Думаю, смысла нет упоминать, что в этот момент мысленно я награждала Снейпа всяческими эпитетами.

– Знаете, мы с Поттером как-нибудь разберёмся со своими проблемами. А вам бы я посоветовал научиться врать получше, – он встал с дивана и зашагал в мою сторону. Я инстинктивно отодвинулась, но он наклонился ко мне, затем, быстро протянув руку и выхватив у меня тетрадь, добавил уже жестче: – Этот дневник я подарил Лили Эванс на её шестнадцатый день рождения. Не думаю, что читать её записи – достойное занятие. Тем более что вы её не знали.

С этими словами он вышел из комнаты и унёс с собой зелёную тетрадь, в которой чёрным по белому было написано, что он отец Гарри Поттера.

Чёрт!



Глава 5

Глава четвёртая


Долго думала, как отобрать у Снейпа дневник. Хотела спросить совета у Дамблдора, но его, как назло, не оказалось в Хогвартсе. «Уехал по делам». Как же, как только у меня проблемы, этот старик уезжает. Придётся самой всё решать.

Впрочем, если Снейп уже прочитал... так, разбираться, кто что прочитал, я потом буду, надо вернуть дневник, и точка.

А для того чтобы попасть к Снейпу в комнату, нужно... Задумалась. В голове созрел не то чтобы план, но уже какая-то стратегия.

– Гарри? – стучу в дверь. Подождала немножко. Тишина. Опять постучала. Слышу, кто-то выругался, зашаркал в сторону двери.

– Что? – недовольно бурчит. Впрочем, я бы тоже недовольно бурчала, разбуди меня кто-нибудь в час ночи.

– Открой.

– Я не одет.

Вот же недотрога!

– Обещаю, насиловать тебя я не стану.

– Очень смешно, – Открывает двери и недовольно щурится: – Что случилось?

– У меня проблема.

– И что я должен по этому поводу сделать?

– Дать мне свой плащ-невидимку и сделать вид, что ты меня не видел.

– Зачем тебе плащ?

– Ну... надо забрать кое-что.

– У кого?

– У Снейпа.

Вздыхает и отходит от двери, вижу, копается в сундуке.

Наконец достаёт:

– Вот, держи. И, пожалуйста, только ради меня, разбей ему там что-нибудь. Случайно.

– Гарри...

– Да-да, знаю, – с досадой махнул рукой. – Ладно, иди уже, я спать хочу.

– Спасибо, извини, что разбудила.

– Угу, считай, что поверил.

Дверь захлопнулась.

Огляделась, не видит ли кто, – чисто.

Что ж, осталось теперь пробраться в логово нашей летучей мыши.






Странно то, что в комнаты к Снейпу я попала практически без приключений. По крайней мере, особо сложных охранных заклинаний я не заметила. Парочка охранных из стандартного набора и одно похожее на то, что защищает вход в его кабинет–.

Когда я зашла внутрь, сначала даже подумала, что его нет, – так было тихо, но потом заметила, что в комнате есть ещё одна дверь, которая ведёт в другое помещение. Стараясь по возможности не шуметь, я, наскоро осмотревшись, поняла, что дневника здесь нет. Значит, в соседней комнате... Осторожно приоткрыв дверь, тихонько туда зашла. Это была спальня. И так же тихо, такое ощущение, что и тут никого нет... Я чуть было не вскрикнула, когда заметила движение в углу комнаты. И звук какой-то странный при этом...

Замерла на месте, боюсь даже дышать.

Снейп тем временем поднялся с кресла и подошёл к столику, зажёг свечу, затем при помощи магии – камин. Стоит ко мне спиной. Быстро огляделась в поисках дневника и чуть было не застонала – лежит в кресле. Раскрытый.

Перевожу взгляд на Снейпа.

Может быть, он не успел прочитать или...

Профессор потянулся к бутылке виски, что стояла на столике, и плеснул себе в стакан.

Глубоко вздохнув, он выпрямился и повернулся в сторону камина. Отпил глоток. Застыл.

Я попыталась разглядеть, что за выражение у него на лице, но в комнате для этого было слишком темно. И тихо. Так тихо, что я слышала собственное дыхание. Удивительно, что он его не слышит.

И что теперь? Он так и будет стоять и смотреть в...

Я чуть было не закричала, когда Снейп ни с того ни с сего запустил стакан виски в камин. Хрупкое стекло разбилось на десятки мелких осколков.

...а может быть, я и закричала, но мой голос не был слышен из-за того стона, который издал профессор.

– О Мерлин, за что?.. – он подошёл к камину и опёрся о каминную полку.

Его плечи вздрагивали.

Я в шоке уставилась на его спину.

Оказывается, и камень умеет плакать.

Стараясь не выдать себя, я выскользнула из комнаты, а затем и из его апартаментов. Выйдя в коридор, стянула с себя мантию и облизнула пересохшие от волнения губы.

Значит, он знает...

Потерев виски, я подумала было развернуться и уйти, а завтра поговорить с Дамболдором, но... но какой смысл, если Снейпу и так всё известно?

Наверное, поговори я с ним сейчас, всё можно было бы исправить.

Недолго думая, я постучала в дверь.

Не знаю, что ему скажу, но просто так пускать это дело на самотёк тоже нельзя.

Через какое-то время он открыл дверь. Его лицо было ещё бледнее, чем обычно, глаза странно блестели.

– Грейнджер, – произнёс Снейп без какого-либо выражения.

Подавив внезапную нервозность, я сглотнула и твёрдо сказала:

– Нам надо поговорить.

Он только кивнул и отошёл в сторону.

Похоже, он и сам планировал переброситься со мной парой слов.







Только после того, как уселась в кресло, я заметила, что в руке у Снейпа бутылка с виски.

Проследив за моим взглядом, он хмыкнул и уселся на кровать.

– Вы за дневником, не так ли? – произнес он со своей коронной усмешкой.

Догадливый какой.

– Вы мне его отдадите?

– Откуда он у вас?

Ладно, вопросом на вопрос... Поджала губы. Сказать правду? М-м-м, пожалуй, не стоит: вон, как смотрит.

– Я... нашла его.

– Где? – требовательно промолвил, немного наклонился вперёд.

– В старых вещах Гарри.

– Ложь, – сердито нахмурился и расправил плечи. Да, пожалуй, сейчас можно его и испугаться.

Хорошо, правда, так, правда. Пусть Дамблдор потом сам выпутывается, как хочет, а у меня нет ни малейшего желания быть съеденной.

– Мисс Грейнджер...

– Ладно, мне отдал его Дамблдор. Как дневник попал к нему, я не знаю.

Он шумно вздохнул. Но ничего не ответил.

– Вы... вы ведь его прочитали?

Он устало провёл рукой по лицу и закрыл глаза.

– Да. Чёрт побери, лучше бы я ничего не знал.

– Но... он ведь ваш сын, – неуверенно сказала я.

Снейп резко вскинул голову – готова поклясться, он собирался возразить, но в последний момент удержался.

– Сын? – переспросил он наконец. – Он – ошибка, которую совершила его мать. И это даже не мои слова.

– Неправда, – тихо возразила я.

– Да ну? – теперь насмешливо на меня смотрит.

Не успеваю следить за его настроением. Мерлин, да он сейчас сумасшедшего напоминает: то плачет, то смеётся...

– Хотите меня разубедить в этом?

– Какая разница, что считала Лили, главное, что считаете вы.

– Я? – он фыркнул и отвернулся. – Я ненавидел Поттера с самого его рождения. Как вы думаете, я должен реагировать на всё это?

– Но почему вы его ненавидели?

– Потому что он – сын Джемса, а не... – он резко замолчал и посмотрел на меня. Я, ожидая, что он скажет, готова была ко всему, но, когда он вдруг рассмеялся, вздрогнула от удивления и молча уставилась на сидящего напротив меня человека.

Нездоровый такой смех у него был. Жуткий.

– Но ведь он не сын Джеймса, так ведь? – наконец произнёс он с такой горечью, что у меня комок к горлу подкатил.

– Нет... И Лили... если вы успели прочитать её последние записи... она любила Гарри. Любила ещё и потому что он – ваш сын.

Опять усмехнулся. Покачал головой.

– Я не читал ничего после строк: «Ошибка, следствием которой стал Гарри».

Не знаю, почему мне так отчаянно захотелось разубедить его в этом. Возможно, потому, что мне было его жаль, а возможно, потому, что я действительно считала, что Лили любила его. Не знаю.

– Она... она просто жалела, что у вас ничего не вышло.

– Да уж, не вышло, – глухо сказал он и, встав, подошёл к столику. Взял ещё один стакан и наполнил его выпивкой.

– Я не думаю... может быть вам лучше не...

– Грейнджер, – бросил он через плечо, – спешу заметить, в ваших советах я не нуждаюсь.

Вздохнула и покачала головой.

Его ничего не изменит.

– Вы скажете Гарри?

– С какой стати? Вы же ему не собирались говорить.

– Я... я хотела, но просто... мы с Дамболдором решили подождать, пока...

– Пока что?

– Пока у вас не наладятся отношения.

В ответ я услышала короткий и очень недобрый смешок.

– Грейнджер, вы хоть понимаете, что несёте? Наладятся. Да мы с Поттером друг друга на дух не переносим!

– Это не правда, вы просто привыкли, что...

– Что «что»? – опять перебивает. – Этот избалованный, нахальный, ограниченный, надменный...

– Он не такой! – вскакиваю и сердито смотрю на собеседника.

– Надо же... – как-то уж больно лениво поворачивается в мою сторону и отпивает глоток из стакана. – И какой же он?

– Вот сами и решите. Чёрт побери, он ваш сын, почему бы вам ни попытаться понять, какой он на самом деле? – вдруг понимаю, что впиваюсь ногтями себе же в ладони. Разжимаю кулаки, не хватало ещё показать Снейпу, как он меня злит.

Заметил всё-таки, ухмыляется. Сейчас он мне дьявола напоминает. Но нет, даже у того нет такой улыбки. Холодной и мёртвой.

– А если у меня нет на это ни малейшего желания?

– Вы ведь любили Лили, так ведь? – что ж, сдаваться просто так я не намерена. Возможно, Северус Снейп и сложный человек, но я буду полной идиоткой, если поверю, что лицо, которое я перед собой сейчас вижу, – не маска.

– Коим образом это должно вас касаться?

– Гарри – ребёнок, рождённый любимой женщиной. Неужели вам не хотелось бы наладить с ним отношения?

– У вас странная логика, мисс Грейнджер. С чего вы решили, что для меня это имеет какое-то значение? Лили мертва уже много лет, ей от того, как я отношусь к Поттеру, ни холодно, ни жарко.

– И вам плевать, что у вас, оказывается, есть сын? Не верю.

– Так поверьте, – вдруг крикнул он и шагнул в мою сторону.– А теперь убирайтесь из моей комнаты, я не желаю продолжать этот бессмысленный разговор.

– Вы считаете, что Гарри надменный... А вам не приходило в голову, что так он защищается от вам подобных?

Он молча указал мне на дверь.

Тяжелый и нестерпимый человек! Как можно отрицать существование собственного ребёнка? При всём том, что мне было известно об истории Лили и Снейпа, я не могла представить, чтобы мастер зелий мог так легко отказаться от сына женщины, которую когда-то любил.

Сердито фыркнув, я уже собралась было уходить, но на самом пороге остановилась.

– Дневник?

– Останется у меня, – ответил сухо и отвернулся.

Хмыкнула.

Непредсказуемый?

О нет, только не в этом случае.







За завтраком, как всегда, собрался весь преподавательский состав... Хорошо, почти весь – Снейпа не было. Дамблдор, как обычно, сидел на своём месте и что-то весело обсуждал с Макгонагалл. Терзают меня смутные сомнения насчёт его так называемой «поездки по делам», но я, пожалуй, пока что не стану это выяснять.

Сев на своё место, я с отвращением глянула на тарелку с омлетом: аппетита совершенно не было.

– Ну? – требовательно спросил Гарри, садясь рядом.

– Что «ну»? – сонно заморгала я.

– Забрала у него то, что хотела?

– Почти, – я подавила зевок и посмотрела на дверь как раз в тот момент, когда в неё входил Снейп.

– Что значит «почти»?

– То и значит, – буркнула я, следя за тем, как профессор приближается к столу. На нем не было мантии, а сюртук был помят: скорее всего, человек так и не ложился спать. Что ж, не он один.

– Плащ хоть верни, – печально вздохнул Мальчик-Который-Уже-И-Не-Мальчик-Вовсе.

– Верну, не волнуйся... – в эту минуту профессор сел на своё место, и я быстро повернулась в его сторону. – Доброе утро.

Снейп хмуро уставился на меня, но ничего не ответил.

– Уже и здороваться разучились? – поддел его Гарри.

Я непроизвольно вжала голову в плечи, ожидая реакции зельевара, но тот ограничился только сухим замечанием:

– Не ваше дело, Поттер.

Гарри фыркнул и сосредоточился на своём завтраке.

– Профессор... – тихо позвала я.

– Ни слова, Грейнджер, – холодно ответил он и сделал глоток чаю.

Покачала головой.

Сегодня мастер зелий был бледнее, чем обычно, под глазами тени, морщинка меж бровей, кажется, стала ещё глубже. Одна надежда, что я сейчас выгляжу получше: не люблю себя невыспавшейся.

Поковыряв вилкой в тарелке, я подумала, что всё же стоит поговорить с Дамблдором о случившемся. Я уже собиралась позвать директора, когда Снейп слегка дотронулся до моего локтя.

– Зайдёте ко мне после завтрака.

Сказав это, он быстро встал и, ни с кем не прощаясь, вышел из зала.

Переведя дыхание, я откинулась на спинку стула. А как же «Ни слова, Грейнджер»? Какой-то он непоследовательный. Подумать только, а ведь я всегда считала его машиной, лишённой эмоций.

Ошибалась, видимо.

– Что-то случилось? – Гарри вопросительно приподнял бровь.

Интересно, от кого у него эта привычка?

– Нет, ничего, просто я наелась.

– Но ты же только чай выпила.

– Я поздно легла спать, а перед сном перекусила – ещё не проголодалась толком. Не обращай внимания, приятного аппетита.

С этими словами я встала и, кивнув остальным, направилась к двери.

Может быть, и стоило подождать ещё пару минут, но Гарри всё равно ничего не заметил, а остальным дела не было ни до меня, ни до Снейпа.

Я ускорила шаг и уже через несколько минут стояла у двери его кабинета.







– Входите, – услышала я приглушённый голос, после того как постучала в дверь.

Зашла.

Стоит у окна, заложил руки за спину, плечи неестественно ровные.

Погода сегодня на диво солнечная, солнце яркое, отчего фигура профессора представляет собой игру контрастов – чёрное и белое, тень и свет. Да, пожалуй, слишком ярко. Отворачиваюсь.

– Вы хотели со мной поговорить?

– Да, хотел.

– И?..

Молчит.

Вздыхаю и без разрешения сажусь в кресло. Жду.

Наконец, он нарушил молчание.

– Вы скажете Поттеру?

– Я думала, это должны сделать вы.

– Возможно.

– Вы хотите, чтобы он знал?

– Честно? Нет. Собственно говоря, я бы предпочёл и сам этого не знать.

– Но...

– Прекратите, для вас не может быть новостью то, что я не в восторге от открывшейся правды, – поворачивается в мою сторону. Из-за яркого света за окном не могу рассмотреть выражение его лица. Щурюсь. Хмыкает и подходит к креслу, что стоит напротив, садится. – И вообще, как вы оказались втянуты в эту историю?

– Дамблдор дал мне почитать дневник.

– Просто так?

– Нет, он... до этого он показал мне правду другим способом... более необычным.

– Каким же?

Замялась. Никогда не знаешь, что можно говорить этому человеку, а что нельзя. Впрочем, он всё равно рано или поздно узнаёт правду, так есть ли смысл её скрывать?

– Он устроил так, чтобы я выпила одно зелье. Называется «Мир правды и желаний», и я...

Но мне опять не дали договорить – это уже становится традицией.

– Чёртов ублюдок! – практически рычит.

Молча смотрю на него.

– Зелье... – сжал кулаки, аж затрясся – не зря я его всё-таки в детстве боялась. – Это моё зелье: Дамблдор попросил сделать для него несколько образцов. Чёртов ублюдок, решил использовать его против меня же. Придётся с ним поговорить ... – качает головой. – Что вы увидели?

Да, пожалуй, я и сейчас его немного побаиваюсь – дикий человек. Тёмный.

– Н-ничего такого. Только Гарри и...

– И? – наклонился вперёд.

– И своего подозреваемого. Я, собственно говоря, ради этого приняла зелье.

О нет, говорить о нашей с ним встрече я не буду, что-то подсказывает мне, что не стоит этого делать.

– Старик сыграл на вашем любопытстве, не так ли?

Вынуждена согласиться, посему киваю.

– И что теперь?

Вопросительно смотрит на меня.

– Что вы намерены делать? – уточняю.

– Ничего.

– В смысле?

– Поттер уже не маленький мальчик, сам о себе позаботится, ему не нужна нянька.

Пожалуй, этим он меня действительно разозлил, так как, не думая, стоит ли, огрызаюсь:

– Она ему и в одиннадцать лет не нужна была. Ему семья нужна.

– Ну, так пусть женится и нарожает кучу себе подобных, – отвечает подчёркнуто холодно. – Мне-то какое дело?

– Вам все равно? Тогда что тут делаю я?

Молчит. Лицо не выражает ничего, мгновение даже кажется, что он не услышал моего вопроса. Но нет – закрывает глаза и тяжело откидывается на спинку кресла.

– Я не знаю, – произносит почти неслышно.

Открываю уже рот для того, чтобы сказать всё, что я думаю о Снейпе, но тут замечаю, как он вцепился руками в подлокотники.

Всё безразлично?

Как же.

– Зачем вы это делаете?

– Делаю что? – открывает глаза и вопросительно смотрит на меня.

– Притворяетесь, что вам всё равно?

Вздохнул. Сгорбился. Спрятал лицо в ладонях.

– Потому что мне больно, а я ненавижу боль. Особенно такую, как эта.

– Но...

– Я спрашивал её, чёрт побери, спрашивал! – повышает голос и смотрит куда-то в пустоту. – Она сказала, что это сын Поттера, что я не имею к нему никакого отношения. Она даже сказала, чтобы я держался подальше от её семьи... Вы понимаете? Держался подальше... Что я и делал. И тут оказывается, что... Неужели она не понимала, как для меня это было важно?..

– Важно что?

– Получить хоть какой-то смысл в этой жизни... Найти предлог, чтобы уйти от них...

От Упивающихся, ведь именно о них он оговорил. Вздрогнула.

– Но вы же ушли?

Кивает.

– Незадолго до её смерти.

– Вы её любили?

Опять молчит, поджал губы. Начинаю жалеть, что спросила.

– Мне иногда кажется, что я до сих пор её люблю. И в то же время ненавижу. Это сложные отношения, не стоит вам совать в них свой нос.

– Я уже догадалась... и всё же, что теперь?

– Я уже сказал, что не знаю.

– Вы попытаетесь с ним помириться? Скажете ему правду?

– Зачем? Не вижу смысла.

– Смысл есть, – возразила я. – Думаю, ему будет интересно, почему, проснувшись однажды утром, в зеркале он увидит незнакомца.

Хмыкнул.

– Чары... я как-то и забыл об этом. Он очень на меня похож?

– Прилично. У него ваша линия подбородка, глаза, цвет кожи... В принципе, носи вы одинаковые причёски, вас можно было бы даже спутать в сумерках.

Слегка улыбается и качает головой.

– Да, пожалуй, ему было бы интересно... Говорите, глаза, как и у меня? Что ж, приятно знать, что я не сошёл с ума, – слишком часто я замечаю, как они у него темнеют.

– В основном, когда он злиться, вы тоже это заметили?

– Он весьма эмоционален.

– Согласитесь, что с вашими генами по-другому нельзя, – усмехнулась я.

Опять покачал головой.

– Это всего лишь разговоры, Грейнджер, здесь можно до бесконечности обсуждать, насколько на меня похож Поттер, но реальность остаётся реальностью – мы с ним совершенно чужие друг другу люди.

– Возможно, присмотрись вы к нему... Хотя бы попробуйте. Только не говорите, что вам нет до этого дела, минуту назад вы согласились, что для вас это важно.

– Ну и что с этого?

– Вы невозможны! Он ваш сын, понимаете? СЫН!

– И вы думаете, он захочет быть таковым? – отвечает очень тихо, как будто боится получить ответ на свой вопрос.

– Да, если вы приложите к этому минимум усилий. Он вас уважает.

Увидев взгляд Снейпа, покачала головой.

– Это его слова – не мои. Мы говорили о вас недавно... Просто он не знает, как себя с вами вести.

– Не он один.

– Ведь ваше отношение к нему изменилось после войны, так ведь?

– Скажем так, я поверил, что этот ваш герой на что-то способен.

Удивлена, да, пожалуй, удивлена. Даже очень удивлена.

– Он победил Волдеморта, вам этого мало?

– Да, мало. Победить Волдеморта мог любой, даже Лонгботтом, если бы ему создали условия для этого. Поттер ничем не лучше или, раз на то пошло, не хуже любого другого человека.

– Но почему-то именно он спас нас всех.

– И опять же – условия.

Мерлин, какой же он упрямый!

– В вас совершенно нет веры в него?

– Возможно, вы и правы... Вам не кажется, что этот разговор затянулся?

– Уже хотите от меня избавиться?

– Признаться, хочу.

– Хорошо, я ухожу, но... пожалуйста, подумайте над этим. Ведь вы не глыба льда, хоть и хотите казаться таковым.

– Ваша вера в людей всегда удивляла, вы готовы дать шанс даже полнейшему ничтожеству.

Удивлённо смотрю на него.

– Но вы – не ничтожество.

– Если бы вы знали, как ошибаетесь.

– А, может, это вы ошибаетесь?

Хмыкнул и отвернулся.

Разговор закончен. Что ж, закончен, так закончен...

Я встала и подошла к двери.

– Ваша магия... как она?

– Практически вернулась.

– Хорошо.

– Занятия можно будет продолжить, начиная со следующей недели.

Киваю ещё раз и дотрагиваюсь до дверной ручки. В самый последний момент поворачиваюсь и произношу:

– И всё же... если вы захотите поговорить...

– Я всё ещё помню о вашем благородстве, – раздается в ответ.

Сарказм, конечно же, куда без него?

– До свидания, профессор.

– До встречи, Грейнджер.

Выхожу и со вздохом прислоняюсь к уже закрытой двери.

Знать бы, к чему приведёт этот разговор... и приведёт ли вообще.

А ведь он так и не сказал, зачем хотел со мной поговорить.

Как же это... типично.







О да, я нервничала. Пожалуй, я очень нервничала. После разговора с Дамблдором ситуация не прояснилась. Директор только и сказал, что я сейчас должна поддержать Снейпа и по возможности сгладить острые углы между ним и Гарри.

Я, конечно, возразила, что «поддерживать» Снейпа – это не моя забота, не говоря уже о том, что «поддерживать» себя он не даст, но Альбус Дамблдор был непреклонен.

Чёрт побери, и как я позволила втянуть себя в эту ситуацию?! Ведь не собиралась же погрязать в ней, разбирать чужие проблемы и ломать голову над разрешением конфликтов!

Сейчас, сидя между Гарри и Снейпом за обедом, я почти физически ощущала напряжение, исходящее от мастера зелий. Гарри-то всё до лампочки, официально он со Снейпом помирился, а больше его ничего не заботило. Пары возобновились в прошлый понедельник, вся неделя прошла относительно спокойно, я бы даже сказала, гладко. Мы нашли ещё один способ усиления чар, в этот раз без побочных эффектов. Всё вроде бы хорошо, только Снейп казался более замкнутым, чем обычно. Любые попытки завести беседу претерпевали крах. Мне либо сдержанно говорили, чтобы я не совала свой нос куда не следует, либо говорили то же самое, но в довольно грубой форме.

– Да чего ты нервничаешь, это же Снейп, он всегда в плохом настроении, – попытался успокоить меня Гарри, когда заметил, как я расстроена после очередной неудавшейся попытки общения с нашим бывшим учителем.

Ответив что-то невпопад, я тогда сменила тему и заговорила о чём-то более спокойном, хотя кошки на душе скребли немилосердно.

А ведь уже целая неделя прошла, я могла только предполагать, что там чувствует «новоиспеченный папаша».

Наконец набралась смелости, изловчилась и во время очередного приёма пищи сунула Снейпу под локоть записку.

Никак не отреагировав на мой поступок, он продолжал невозмутимо жевать салат.

Что ж, не убил сразу, уже хорошо.

Весь вечер я сидела как на иголках, всё время поглядывала на часы, посему, когда в дверь наконец-то раздался стук, я подскочила, как ошпаренная, и дёрнула дверь на себя, но на пороге увидела совершенно не того, кого ожидала.

– Э-э-э... Гарри?




Глава 6

Глава пятая


– Что случилось? – я, видя, в каком состоянии находится Гарри, быстро затащила его к себе в комнату и усадила на диван. – На тебе лица нет... Гарри?

Он как-то странно посмотрел на меня и, быстро облизнув губы, спросил:

– У тебя есть что выпить?

– Э-м... чай?

– А покрепче? Виски, к примеру?

Дело дрянь...

– Нет, нету, выкладывай, что стряслось?

– А ты сама не видишь?! – внезапно заорал он и подскочил со своего места.

От неожиданности я даже отошла на шаг.

– Вижу что? – Заморгала я, пытаясь понять, что не так.

– Посмотри на мои глаза! А волосы? Ты что, совершенно ничего не замечаешь?! – он подскочил и принялся расхаживать по комнате. – Я думал, это от усталости. Даже прилип к зеркалу, так рассматривал себя. А они всё не светлеют и не светлеют!

– Гарри, я ничего не понимаю, о чём ты?

– Да глаза, я про глаза говорю! Ну, посмотри на них! – он подошёл ко мне вплотную.

Присмотрелась.

А, ясно...

– Ну?

– Ты что, линзы одел? –прикидываюсь дурочкой... а что мне ещё делать?!

– Нет! – рыкнул Поттер и попятился. Запустил руки в волосы. Сейчас он на самом деле напоминал Снейпа. Даже очень.

Кстати, только сейчас заметила, что волосы у него стали темнее и уже не были такими лохматыми. Начались изменения. Чудесно!

– Гарри, послушай...

– Наверное, это побочный эффект чар, – он снова заходил по комнате. – Точно, ведь я сегодня на себе испробовал одни... Как ты думаешь, это скоро пройдёт?

Знал бы ты...

– Не знаю... наверное, – отвечаю туманно, а сама понимаю, что мне надо поговорить со Снейпом.

Немедленно!

– Чёрт, как же это раздражает, ты даже не представляешь, насколько. А волосы? Это же вообще кошмар, я их только утром вымыл, они уже...чёрт, да я просто в Снейпа превращаюсь! Ещё немного и буду ходить такой же, как он.

Вздыхаю... наверное, мне стоило бы ему сейчас сказать правду. Это было бы по-честному, в конечном счёте, скрывать от него это ... Я уже даже открыла рот, но тут вновь раздался стук в дверь.

О Мерлин, только не это... нет-нет-нет!

– Ты кого-то ждёшь?

– Я? Ну...

– Ну так открой, – он нетерпеливо махнул в сторону двери и отвернулся к окну.

Поджала губы.

Интересно, как Гарри отреагирует на появление Снейпа? Хотя нет, не интересно.

Совершенно.

Но когда я открыла дверь...

– Хозяин просил вам передать вот это, – пискнул домашний эльф и, сунув мне записку в руки, исчез из поля зрения.

Развернув пергамент и прочитав написанные на нём строки, я чуть было не застонала.

«Грейнджер, как же это банально. От вас я ожидал чего-то поинтереснее. Хотите со мной встретиться – не тащите с собой Поттера. Я жду вас через час у себя».

Подписи не было.

– Так кто там? – через плечо спросил Снейп-младший.

– Да так... – я закрыла дверь и спрятала записку в карман. Повернулась к Гарри. – Знаешь, ты прав, скорей всего – это побочный эффект чар. Я завтра поищу что-нибудь в библиотеке.

На его лице отразилось такое облегчение, что мне вмиг стало стыдно из-за того, что я так и не решилась ему сказать правду.

– Спасибо, – он подошёл и сжал мои плечи. – Ты настоящий друг!

– Стараемся, – улыбнулась я, пытаясь не чувствовать себя в этот момент стервой.

Выпроводив Гарри, я просто рухнула на диван.

М-да, ну и попала же ты, Грейнджер, в переплёт...







– Вы опоздали, – произнёс Снейп холодно сразу после того, как я зашла в комнату.

– А вы меня ждали? – с вызовом спросила я. – Я не дала ответа эльфу.

– Что у вас делал Поттер? – грубо перебив, спросил он.

– А вам какое дело?

Хмыкнул и опёрся о стол. Сложил руки на груди – любимая поза.

– Мне просто интересно, как вы попробуете выкрутиться.

– Выкрутиться?

– Вы ведь хотели свести нас, так ведь? Всю эту неделю я избегал общения с ним, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации, и теперь вы решили, что пора брать дело в свои руки?

– Знаете что, вы невыносимый человек!

– Для вас это новость? – приподнял бровь.

Улыбается – ехидно так, неприятно.

– Между прочим, Гарри ко мне сам пришел. А знаете, почему?

– Нет, но уверен, что вы меня просветите.

– У него глаза потемнели и волосы стали другой структуры: теперь они такие же, как и у вас.

– Да ну? – хмыкнул зельевар. – И как же он на это отреагировал?

– Вы что, не понимаете, как это всё серьёзно? – я сделала пару шагов вперёд и теперь стою почти вплотную.

– Не думаю, – последовал невозмутимый ответ. – Поттер, скорее всего уже нашёл объяснение происходящему, так ведь?

– Пока что да, но вы не сможете водить его за нос постоянно. Скажите ему правду!

– А почему вы этого не сделаете?

– Потому что это не моё дело, потому что это должны сделать вы, чёрт побери! Неужели в вас нет ни капли любви к нему?

– Хотите вспомнить наш недавний разговор о ничтожествах?

Ох, как же мне надоела эта его маска надменности и безразличия! Ещё немного, и я всё-таки позволю себе вцепиться ему в лицо и содрать её, пусть даже с кожей – так он меня разозлил!

– Неужели вы считаете меня идиоткой? – спрашиваю сквозь зубы.

– Хм, интересно, что именно этот эпитет пришёл к вам в голову, – в голосе всё та же надменность, но, пожалуй, добавился ещё и сарказм.

Ненавижу!

– Вы просто несносны. Спокойной ночи!

Лёгкий кивок головы:

– Спокойной ночи, мисс Грейнджер.

Я сердито развернулась и, резко открыв дверь, вышла в коридор. Полночь, факелы уже не горят, темно, хоть глаз выколи. Сыро. Холодно. Постояв с минуту, от злости сжимая и разжимая кулаки, я попыталась остыть. Привести в порядок мысли и эмоции. Но вместо этого распылялась ещё больше. В конце концов не в состоянии уже сдерживаться, я резко развернулась и, так же стремительно, как и уходила меньше минуты назад, вернулась. Захлопнув дверь, я направилась к, казалось, совершенно не удивлённому профессору:

– Просто признайтесь, что вам страшно! Что вы боитесь пустить кого-то в свою жизнь, боитесь признать, что кто-то может в вас нуждаться, что ВЫ можете в ком-то нуждаться!

Выкрикнув все это, я остановилась и, тяжело дыша, уставилась на стоящего напротив меня Снейпа.

– Вы закончили? – невозмутимо спросил он, чем ещё больше меня разозлил. Надо же, а я уже думала, что больше нельзя – ошиблась, значит.

– Нет! – практически закричала я. – Вы всю жизнь ненавидели Гарри за то, что он – сын Джеймса, за то, что Лили бросила вас, поскольку испугалась того, во что вы могли превратиться. Вы ненавидели его за собственные ошибки, и что теперь? Что теперь, когда вы узнали, что он – ваша плоть и кровь? Как вы собираетесь поступить?! Притвориться, что ничего не изменилось? Что вы его до сих пор ненавидите?

– Не лезьте не в своё дело, – теперь и он выдал себя: по тому, как заиграли желваки у него на скулах, было ясно, что он тоже зол.

Впрочем, меня это не остановило.

– Но я уже влезла! Неужели вы не понимаете: я влезла в него по самые уши, я теперь виновата так же, как и вы, если не больше!

– И в чём же я виноват?

– В том, что отвергаете единственное в этом мире существо, которое может сделать вас живым человеком!

Сказав это, я ждала, что на меня обрушится шквал эмоций, что он схватит меня за плечи, что встряхнёт хорошенько или просто шею свернёт – не знаю, чего я ждала. Но, чего я действительно не ожидала, так это полного, абсолютного молчания.

– Вы всё сказали? – наконец, спустя пару минут, спросил мастер зелий.

– А вам мало? – тихо поинтересовалась я.

– Признаться, достаточно, – он развернулся и взял стакан, который стоял на столе. Налив в него какую-то жидкость из графина, что стоял рядом, он протянул стакан мне.

– Что это? – Я недоверчиво посмотрела на зеленоватую жидкость.

– Успокоительное зелье – у вас истерика.

– Нет у меня никакой истерики! – запротестовала я.

– Как это типично, неужели вы считаете, что для истерики обязательно нужны слёзы? Мне вполне хватает и вашего пунцового лица.

– Я вас ненавижу, – прошипела я и, выхватив стакан, выпила содержимое залпом.

Какая гадость!

– И опять, не ново, – фыркнул он и сел за стол.

– Почему вы такой?

– Потому что решил выжить тогда, когда стоило умереть. Что за глупые вопросы?

– Неужели вы так его ненавидите? – Я подошла ближе и тоже села на стул.

– Я не ненавижу Поттера.

– Тогда в чём дело?

– А вы думаете, это так легко? Принять то, что он – мой сын?

Я устало покачала головой.

– Мы с вами уже не первый раз разговариваем на это тему, но так и не сдвинулись с мёртвой точки. Мы говорим одно и то же разными словами, но сути это не меняет.

– Вы слишком разговорчивы сегодня, не находите?

– У меня был тяжёлый день.

Снейп тяжело вздохнул и потянулся к графину, затем взял мой, уже пустой, стакан и налил туда немного зелья. Выпил.

– Хорошо, я готов признать, что испугался, – наконец заговорил он. – И да, прежде чем вы скажете хоть слово, я отмечу, что вы правы: я не хочу ничего менять. Но... – он немного помолчал. – Но не менять тоже нельзя, по крайней мере, невозможно... в сложившейся ситуации.

Я молча кивнула.

– Что ж, я подумаю над тем, что вы сказали, а вы подумайте вот над чем: нельзя изменить что-то за один день. Вы умная женщина и должны это понимать.

– Я прекрасно понимаю всё, но ведь когда-то надо начинать.

– Надо, – кивнул он.

– И?..

Вздохнул и покачал головой:

– Ваша привычка постоянно задавать вопросы просто убивает. Утро вечера мудренее, ложитесь спать, а завтра всё решится.

– Вас очень удивит, если я скажу, что я вас совершенно не понимаю?

– Я бы удивился, если бы вы сказали обратное. Спокойной ночи, мисс Грейнджер.

– Спокойной ночи, профессор.

Я тихо отодвинула стул и, так же тихо встав, вышла в коридор.

Утро вечера мудренее... Если бы я знала, что именно принесёт это утро...







Утро было довольно... необычным.

Не знаю уж, какие выводы Снейп сделал из нашего с ним ночного разговора, но утро началось с того, что он довольно вежливо поздоровался со мной и, сев за стол, совершенно непринуждённо бросил Гарри: «Доброе утро», а затем так же непринуждённо поинтересовался у него, что тот думает о влиянии предстоящего матча по квиддичу на успеваемость учеников. Мой друг, несколько удивлённый таким поведением Снейпа, на какое-то время даже забыл о своей проблеме, связанной с цветом волос и глаз, и принялся взахлёб рассказывать, как квиддич полезен для здоровья и вообще как физические нагрузки хорошо влияют на мозговую активность учеников.

– Да уж, – хмыкнул Снейп, – и отбивают желание заниматься другими глупостями.

Я не удержалась и прыснула со смеху, Гарри надулся, но, видимо, заметив ленивую усмешку на лице Снейпа, только головой покачал. Одним словом, завтрак прошёл очень и очень хорошо.

Работа в классе тоже была более... спокойной. Удивительно, как меняется атмосфера от поведения одного человека.

Но недолго сопутствовала нам удача: один из семикурсников Хаффлпафа случайно что-то напутал – произошёл очередной взрыв, вследствие чего на Гарри и Снейпа вылилось содержимое котла нерадивого ученика.

В классе повисло гробовое молчание.

– Джефферсон, – в практически звенящей тишине раздался холодный голос Снейпа. – У вас откуда руки растут?

– П-п-простите, сэр... – заикаясь, произнёс бедняга. Я, стараясь не паниковать попусту, как-то некстати вспомнив последний несчастный случай, быстро окинула взглядом совершенно мокрые мантии Снейпа и Гарри – вроде бы, кроме того, что они промокли насквозь, других повреждений не было. Снейп кинул в мою сторону взгляд, дав понять, что с ними всё в порядке.

– Урок закончен, – тяжело вздохнул Гарри, – прошу всех покинуть класс, пока мы не приведём здесь всё в порядок.

Дети моментально сорвались с места и практически бегом направились к выходу.

– Джефферсон, – позвал Снейп быстро уходящего парня. Тот вздрогнул, но повернулся. На лице читалась такая обречённость, что мне его даже стало жаль. – Взыскание, сегодня в половине восьмого.

– Да, сэр, – тяжело вздохнув, ответил паренёк.

Дверь за ним с глухим щелчком закрылась.

– Но вы же видели, что он не был виноват, это вышло случайно!– возразил Гарри.

– Вот в этом разница между вами и мной, – спокойно ответил профессор. – Вы готовы спустить даже мелочь, тогда как я не позволяю этого.

– И к чему это приводит?

– К тому, что в следующий раз они будут более внимательны.

На это Гарри не нашел, что ответить, и мы втроём молча принялись убирать последствия взрыва котла.








– Нет, нет, нет, поверить не могу! – я потянула на себя дверную ручку. – Ну что это такое?!

– Очередная шалость одного из учеников, полагаю, – спокойно произнес Снейп и уселся на край парты. – Ну же, Грейнджер, прекратите паниковать, нас скоро откроют.

– Вы так думаете? – с сомнением в голосе спросил Гарри. – Мы тут уже два часа сидим.

– Скоро обед, думаю, наше отсутствие приведёт к некоторым, м-м-м, выводам.

– Да уж, если эти выводы будет делать Дамблдор... – буркнула я и чуть было не прикусила себе язык. Огорошенная внезапной догадкой, уставилась на Снейпа, который в свою очередь вопросительно приподнял бровь. Наконец поняв, что мы подумали об одном и том же, он выругался сквозь зубы и, вскочив, подошёл к камину.

– Чёрт! – прошипел он.

– Что случилось? – удивлённо спросил Гарри.

– Блокирован, – мастер зелий провёл пальцем по каминной полке и с досадой добавил: – Снаружи.

– Подождите, как это? Почему камины блокированы? – Гарри подошёл ближе. – Такого не было с... – он замялся, – со времён Волдеморта...

– Поверить не могу! – от злости я аж ногой топнула. – Как же это... по-детски!

– Вам так кажется? – Снейп скрестил руки на груди и хмуро посмотрел на носки своих ботинок.

– Да прекратите вы оба, зачем Альбусу это делать? Это же глупо.

Ответом ему было наше выразительное молчание.

– Тут происходит что-то, чего я не знаю?..

Я только вздохнула.







Да, предполагать, что нас откроют до завтрашнего утра, оказалось явной ошибкой. Сей прискорбный факт пришлось признать через час с лишним, когда двери кабинета начали дёргать с той стороны и раздалось чьё-то приглушённое: «Закрыто, что ли?». Наши крики о помощи, видимо, тоже не были услышаны.

– Ничего не понимаю, с какой стати надо было нас закрывать? – в который уже раз спросил Гарри. Вопрос повис в воздухе, нам со Снейпом уже надоело отвечать одно и то же.

Впрочем, Гарри, судя по всему, ответа на свой вопрос не ждал. Вдохнув, он сел на парту и, сгорбившись, уставился на свои ботинки. Я покосилась на Снейпа, тот сидел в точно такой же позе.

М-да...

– Всё равно глупо, – обижено буркнул Гарри и замолчал.

Повисла тишина.

Я исподтишка посматривала на Снейпа, тот, в свою очередь, поглядывал на Гарри, но, заметив, что я смотрю, отвернулся и сделал вид, что мистер Поттер ему совершенно не интересен. Я уже хотела что-то сказать по этому поводу – благо, сидели мы недалеко друг от друга, Гарри бы не услышал, – но тут профессор вдруг поёжился и передёрнул печами.

Это здорово меня развеселило: такая детская реакция на неудобство, что я даже хихикнула. За что вмиг была награждена двумя пристальными взглядами: одним разгневанным, другим непонимающим.

– Что вас так развеселило, мисс Грейнджер? – сердито спросил Снейп и вопросительно вскинул бровь.

– Да знаю я, что, – фыркнул Гарри, – не стоило мне вчера говорить ей... вот теперь она и веселится на мой счёт – всё равно ей делать нечего!

– Вы о чём, Поттер?

– Да о чём я говорить могу? – буркнул он. – Посмотрите, я в вас начал превращаться. Чёрт, эти побочные эффекты зелий мне уже порядком надоели

Я поджала губы и посмотрела на Гарри. Тяжело вздохнула. Да уж, я-то успела забыть о его «проблеме» с этими играми в песочнице, а вот он, судя по всему, не забыл ничего. Мне даже стыдно стало.

– Да, мне Грейнджер сказала, – подчёркнуто равнодушно произнёс Снейп. – Интересный побочный эффект.

– Вы так считаете? – фыркнул Гарри. – Если всё так и дальше пойдёт, люди начнут думать, что мы с вами родственники.

– А даже если так? – выдал профессор с некой долей обиды в голосе. Я резко вскинула голову и уставилась на него, удивлённая подобной реакцией. На лице Снейпа было какое-то непонятное выражение.

– То я бы пошёл на астрономическую башню и спрыгнул оттуда в тот же миг, – как-то уж больно зло усмехнувшись, произнёс Гарри и тоже поёжился.

Снейп поджал губы, по лицу пробежала тень.

– Знаете что, странно, что я превращаюсь в вас, а вы в меня – нет, – добавил Гарри.

– Увольте меня от таких ужасов, – прошипел Снейп.

Я аж подобралась вся, что-то сейчас будет...

Дело неладно, эти двое выглядят так, будто готовы вцепиться друг другу в глотки.

– Прекратите, это же смешно! – попыталась успокоить их, когда увидела, как нехорошо и как ОДИНАКОВО у них заблестели глаза.

– Почему же смешно? – с издёвкой спросил Гарри. – Герми, профессор только что ясно дал понять, что ему противно это вынужденное общение со мной.

– Ох, Поттер, если бы вы знали, КАК вы близки к истине... – угрожающим тоном ответил Снейп и, встав со своего места, сделал два шага в сторону сына. Тот в свою очередь тоже поднялся.

– Эй, вы что? – я быстро встала между ними. – Прекратите сейчас же!

– Не вмешивайтесь, Грейнджер!

– Герми, отойди, иначе перепадёт незаслуженно...

Чёрт, да они же сейчас подерутся!

Нет, ну что такое?!

Я начала лихорадочно соображать, как я вообще могу им помешать. И вот именно сейчас, в эту минуту, никаких заклинаний в голову почему-то не приходило. Умничка-Грейнджер, Всезнайка-Грейнджер... как же! У меня тут два идиота, готовых наброситься друг на друга, а я даже помешать им не могу!

Оглядевшись, увидела графин с водой. Не долго думая, схватила его и выплеснула содержимое на Снейпа.

Тот начал отплёвываться, ошалело посмотрел на меня и уже сделал шаг в мою сторону, но вдруг застыл, а затем сжал кулаки и выругался с таким чувством, что мне стало даже как-то не по себе, потом резко отвернулся и опёрся о парту. И начал смеяться. Я только рот открыла от удивления.

– Вы что, оба рехнулись? – с сомнением в голосе спросил Гарри.

Я уже хотела ответить, но меня перебил Снейп.

– Поттер, в подсобке есть противоядие, принесите его. Немедленно. Оно на третьей полке справа.

– Противоядие? – удивился тот.

– Да, мы с вами сейчас находимся под воздействием зелья, повышающего возбудимость организма. Похоже, очередной побочный эффект.

– Чудесно, – рыкнул тот и поплёлся в сторону подсобки.

Проводив друга взглядом, я повернулась к Снейпу.

– Я... эм, извините за воду.

Он устало покачал головой.

– Хорошо, что вы стояли вдалеке от котла. Представить себе не могу, что было бы, окажись и вы под действием чар.

– Дело на самом деле в зелье?

– Да, – уверенно кивнул он. – Я мог бы и раньше распознать признаки, но был слишком увлечён собственными переживаниями... Идиот!

Я аж моргнула от такого резкого перепада настроения.

– Не думаю, что...

– Да не это! У меня там есть образцы зелья «Мира...», они стоят рядом с противоядием, Поттер может перепутать и...

И будет всем... Мысль я, конечно, в слух не произнесла, зато быстро зашагала в сторону подсобки. И вовремя – когда забежала в маленькую комнатушку, Гарри уже открыл хорошо знакомую мне бутылочку с зельем и собирался выпить её содержимое.

– Подожди! – Я выхватила пузырек у него из рук.

– Да что вы все с ума посходили?! – сердито прошипел он и попытался забрать у меня бутылочку, но не рассчитал и слишком сильно сдавил мою руку.

– Да больно же, отпусти!

– Отдай!

Понимая, что сейчас бесполезно доказывать ему что-то, я, не долго думая, припала к пузырьку губами и одним большим глотком выпила его содержимое.

В глазах на секунду потемнело, а затем...

– Обязательно вести себя так? – холодно спросил Гарри и, отвернувшись от меня, зашагал в сторону кабинета. – Отец, там Гермиона тебя ждёт.

Я застонала и прислонилась к стене.

Опять я попала в Мир правды и желаний.

Грейнджер, ну, сколько можно влипать в неприятности, а?!






Зашла в кабинет. Снейпа там не было.

– Вышел, наверное, – равнодушно произнёс Гарри и начал что-то искать на учительском столе.

Нет, это меня начинает злить, с каких это пор он так со мной обращается?

– Гарри, послушай...

– Мы всё ещё не разговариваем, забыла? – сухо произнёс он, не оборачиваясь.

Да уж, забыла – лучше сказать, не знала!

– А как насчёт того, чтобы помириться?.. – осторожно спрашиваю, так как реакцию друга угадать наперёд не могу.

Ох, как напрягся, аж задеревенел весь. Повернулся. Напоминает сейчас какой-то механизм. Даже Снейп не такой «мёртвый», когда пытается сдержать свои чувства.

– А как насчёт того, чтобы больше не делать мне больно? – прищурился.

– В смысле?

– Почему я должен был узнать последним о том, что ты выходишь замуж за моего отца? Мы были друзьями, помнишь?

Были? Нет, мне это совершенно не нравится. Да что вообще происходит в этом мире? Почему всё... так?

– Почему «были»?

Он как-то странно посмотрел на меня, затем, ответил:

– Это ведь ты предпочла избегать моего общения после смерти Рона – не я.

Сказать нечего.

Ладно, я вообще не знаю, что сказать.

Предположить, что Рон мёртв...

Мороз по коже.

Да, в нашей реальности был момент, когда он... когда его жизни угрожала опасность, но тут...

Тут всё так, как и должно было быть: значит, у нас что-то случилось, что помешало смерти моего друга?.. Но что? Так, Гермиона, загадки потом разгадывать будешь, сейчас лучше помирись-ка с ним.

– Гарри, я не... послушай, чтобы там ни было, мы всегда останемся друзьями.

– Забавно, что ты повторяешь мои слова, я тебе год назад именно это и говорил.

– Я была неправа, – говорю осторожно. От него можно ожидать чего угодно, чёрт, как на вулкане!

– И что мне с этого теперь? У тебя совесть проснулась?

– Прости...

– Поздновато, тебе не кажется? – сказал, как отрезал.

Отвернулся и опять зашуршал бумагами.

Да что ж это такое?!

Я, не зная, что делать, тоже отвернулась и вышла из кабинета.

На душе просто отвратительно, такой грязной я давненько себя не чувствовала. Что могло меня заставить так вести себя с Гарри? С моим лучшим другом?

Задумавшись, я не следила за тем, что происходит вокруг меня, и вот результат – через пару шагов наткнулась на кого-то. Подняв глаза, увидела Снейпа.

– Что случилось? – взволнованно спросил он, заметив моё выражение лица. – Вы опять поссорились?

Промолчала.

Ну что тут скажешь, когда не знаешь, чего ожидать?..

– Значит, поссорились, – вздыхает. – Это я во всём виноват.

Резко вскинула голову.

А вот с этого момента поподробнее...







Вышли на какую-то веранду, о существовании которой я раньше и не подозревала. Усадив меня в кресло, Снейп присел рядом на корточки. Взял меня за руки.

С удивлением замечаю, что от того, как он на меня смотрит и держит за руки, становится спокойно. Неизвестно почему, хочется поддержать «игру» этого мира, а ведь в прошлый раз ничего подобного не было. Странно как-то. Впрочем, я и сама чувствовала себя несколько... иначе. На меня начинала действовать та Гермиона, которой я была в этом мире.

Нет, обязательно надо будет расспросить Снейпа о действии этого зелья, уж больно всё странно выходит.

– Что случилось, почему ты виноват? – спрашиваю тихо и почти ласково – опять неожиданность: не собиралась я этого делать, по крайней мере, не так.

Вздыхает:

– Я мог бы спасти Уизли, если бы знал, что ему грозит опасность, – тихо произнёс он. – Но этот мальчишка... Ты же не будешь возражать, что я его так называю – до мужчины ему было ещё расти и расти, раз он сделал такой глупый поступок: выпил полиморфное зелье и предстал перед Волдемортом в облике Гарри.

Молчу, но скорее от удивления.

Так вот, значит, кто спас Рона тогда – Снейп? Поверить не могу, почему же тогда он никому не сказал? А Рон почему молчал? И, если этому Снейпу не было известно о том, что задумал мой друг, откуда мог узнать тот?.. Ничего не понимаю.

– Ты пыталась помириться с Гарри?

Удивлённо моргаю, вопрос прозвучал для меня несколько неожиданно, хотя, не будь я так погружена в свои мысли, посчитала бы его даже логичным.

– Да, а ты откуда знаешь?

– Мы ведь говорили об этом недавно, разве не помнишь? К тому же я обсуждал это и с ним, – Снейп опять вздохнул и пересел в стоящее рядом кресло. И умудрился сделать это, не выпустив моих рук. – Гермиона, Гарри очень обижен, и я, если честно, его понимаю, – последние слова он произнёс виноватым тоном.

Чудеса, да и только.

«Надо же, понимает, совпадение какое...» – подумалось мне, но вслух я, конечно же, сказала совершенно другое:

– Он не захотел со мной разговаривать, ты называешь это «попыткой помириться»?

Нахмурился и наконец отпустил мои руки. Но, что странно, ощущения контакта с ним я не утратила: появилось удивительное чувство: будто бы мы до сих пор были связаны, вроде путами какими-то... не знаю, как передать, что я чувствовала. Сказать, что была в смятении, не сказать ничего.

Немного помолчав, он заговорил:

– Гермиона, ты же знаешь, Гарри, он часто выдаёт одни эмоции за другие, по его поведению не всегда можно понять, как он на самом деле относится к чему-то.

– Знаешь, – заметила я, – этим он похож на тебя.

Он слегка улыбнулся:

– Ты так считаешь?

– А ты не согласен?

– Ну, так, наверное... не знаю, себя со стороны не видишь.

Я уже хотела сказать, что на самом деле они с Гарри очень похожи, но вдруг почувствовала какой-то толчок, а через мгновение в глазах опять потемнело, и ещё через мгновение я уже смотрела на склонившегося надо мной профессора Снейпа из моего мира. Окинув меня долгим, изучающим взглядом, он поджал губы и, протянув руку, помог подняться. Затем, повернувшись в сторону стоящего рядом Гарри, холодно сказал:

– Можете не волноваться, с мисс Грейнджер всё в порядке. Из-за вашего безответственного поведения она всего лишь потеряла сознание.

Потеряла сознание? Что ж, по крайней мере, я теперь знаю, что говорить Гарри. Спасибо, профессор, намёк понят.

– Герми, с тобой всё в порядке? – Гарри благополучно проигнорировал слова отца.

– Да, всё... хорошо, – я бросила вопросительный взгляд на Снейпа, тот согласно кивнул.

Что ж, он тоже желает со мной поговорить: это облегчает задачу, ибо пробовать вывести его на открытый разговор – смерти подобно.

И тут я задумалась: ведь открытый разговор мне никто не обещал, да и сам разговор пока что больше на намёк похож, чем на обещание.

Мои размышления были прерваны Гарри, который, слава Мерлину, не заметил, как мы с профессором обменялись взглядами.

– Прости, я как с ума сошёл, даже не знаю, почему я себя так вёл... но ты-то зачем решила выпить зелье?

Я уже открыла было рот, собираясь соврать что-то, но в этот момент раздался щелчок и дверь в класс открылась. На пороге стоял Дамблдор.

– А вот вы где, – весело заявил он и посмотрел на нас поверх очков, – а мы вас уже обыскались.

Надо ли говорить, что, услышав это, у нас троих на лицах были совершенно непередаваемые выражения?



Глава 7

Глава шестая


Возвращаясь к себе, я наткнулась в коридоре на Гарри. Причём меня он сначала не заметил. Посему полагаю, что стенку избивал не для того, чтобы покрасоваться.

– Что ты делаешь?! – схватила его за плечи и попыталась повернуть к себе.

Не вышло.

Ну, хоть стену молотить перестал.

– Уйди, Герм, я сейчас не настроен на разговоры, – прошипел сквозь стиснутые зубы.

– А ты настройся! – рыкнула я в ответ, находясь под впечатлением от такого поведения: на него это совершенно не похоже. – Что случилось?

– Уйди! – Он сделал пару шагов.

Ну, уж нет, я почувствовала, что начинаю злиться: уж слишком тяжелый у меня день был, чтобы просто так позволить Гарри голос на меня повышать.

– Нет, не смей мне указывать! – Схватила его за руку и потащила в сторону своей комнаты; бросив взгляд на руку, заметила, что она кровоточит. – Ты разбил костяшки в кровь, а я не должна интересоваться, что произошло? Ты в своём уме?!

– Да, в своём! Отстань! – выдернул руку и быстро зашагал по коридору.

У меня появилось очень нехорошее предчувствие, что произошло что-то...

Застыла.

Нет, он ведь не мог узнать?..

Не мог ведь?

Стряхнула с себя оцепенение, побежала за Гарри

Опять вцепилась в его руку, тем самым заставила остановиться.

– Гарри, пожалуйста, остановись, – чуть ли не взмолилась я. – Что случилось?

Повернулся в мою сторону. Смотрит, не моргает.

Наконец, набрав в лёгкие побольше воздуха, выдохнул:

– Знаешь, почему я так на Снейпа похож стал?

Вздрагиваю.

– Н-нет, – отвечаю, заикаясь, а внутри вся похолодела: Мерлин, только не это...

Как же сейчас горят его глаза.

Страшно, в животе будто стянуло всё, немного подташнивает.

– Потому что мы с ним родственники, вот почему! – выдаёт на одном дыхании.

Сглотнула.

Всё...

В груди как будто бы всё оборвалось. Даже перед глазами потемнело.

Становится тяжело дышать, к горлу подскочил комок.

– Гарри, я... – не знаю, как подобрать слова, что сказать, как оправдаться.

Повисла тишина, слышу, как бьётся сердце.

Тук-тук-тук...

Мне плохо. Очень. Почему-то хочется плакать.

– Дамблдор сказал, – прокашлявшись, продолжил он, – что изменения обусловлены скрытыми генами. Что мы со Снейпом, скорее всего, родственники.

Даже не сразу уловила смысл сказанного. Мозг воспринял только два словосочетания: «Дамблдор сказал» и «скорее всего».

Скорее всего?..

Вначале почувствовала ни с чем не сравнимое облегчение, чуть ли не граничащее с болью.

Затем какую-то пустоту, в носу защипало, к лицу подкатилась горячая волна, в ушах зазвенело.

А вот третья реакция была самой интересной – злость.

Я почувствовала, что закипаю.

Никогда ещё не была так разозлена.

Никогда.

Стиснула зубы.

Сжала кулаки.

Благо, Гарри этого не заметил: в коридоре всё-таки было темно. Да и молчание моё он истолковал по-своему.

– Он мой родственник, понимаешь? – в лунном свете, проникающем сквозь большие витражные окна, его глаза светятся, как два колючих огонька. – Единственный мой живой родственник считает, что я ничтожество! Великий Гарри Поттер, Гарри, победивший Волдеморта!.. Чёрт, да я на самом деле... – он отвернулся.

Застыла с широко раскрытыми глазами, на время злость сменилась откровенным непониманием.

С каких это пор Гарри так жаждет родства со Снейпом?..

– Послушай... – Опять тянусь к его руке.

Вздыхает, плечи поникли. Всё, смирился с мыслью, осознал своё положение.

Не могу в этот момент не провести параллели с его отцом: что ж, в стрессовых ситуациях ведут они себя одинаково.

– Да нет, не стоит, пожалуй. Ты не обращай внимания, что я такой, это всё из-за Дамблдора – дал мне успокоительное, а оно действует как-то странно: вроде, должен был успокоиться, а на самом деле сам же себя накручиваю... Ладно, я... я спать лучше пойду, голова трещит.

– Ну, уж нет, – возражаю я, – никуда ты в таком состоянии не пойдёшь. Посмотри на свои руки, давай я их хотя бы в порядок приведу!

– Не надо...

– Надо! Иди ко мне в комнату, я только схожу в лазарет за мазью. Я быстро.

– Ладно... – он побрёл в сторону моей комнаты.

Проводив его долгим взглядом, развернулась и быстро зашагала в сторону кабинета мадам Помфри.

Очень хотелось поговорить с директором, но это может и до утра подождать, сейчас я больше нужна Гарри.

Но когда доберусь до Альбуса...

Вряд ли меня кто-то остановит, и уж тогда выскажу всё, что думаю о нём и о его методах.

В подробностях.






На самом деле Гарри очень быстро успокоился: к тому времени, как я обработала его руку, он и вовсе шутить стал и, казалось, забыл о недавней новости.

Зная, что к этому причастен Дамблдор, я не могла быть уверена, что с ним будет всё в порядке, посему настояла, чтобы он ночевал у меня в комнате. После непродолжительных уговоров, Гарри всё же согласился, но заявил, что будет спать на диване. Видите ли, спать со мной в одной кровати – это некрасиво, у него всё-таки девушка есть, хоть они сейчас и находятся в разлуке.

Фыркнув и в очередной раз заявив, что приставать к нему даже и не собиралась, я получила в ответ сердитый взгляд: ну, не любит он, когда я так шучу.

– Слушай, я не хочу проблем. Я вообще, наверное, пойду.

– Ты чего? Какие проблемы? – удивилась я.

– Ну... – он замялся.

– Что «ну»?

– У вас со Снейпом, похоже, завязались определенные отношения... – туманно так произнёс он и посмотрел на меня.

Моргаю.

Это он о чём?..

– Какие ещё отношения?

А вот теперь иронично приподнял бровь. Ох, как же сейчас некстати вспомнился «оригинал».

– Да ладно тебе, думаешь, я ничего не замечаю?

Я удивлённо захлопала глазами.

– Гарри, я ... между мной и Снейпом ничего нет.

Фыркнул и скрестил руки на груди.

– Угу, считай – поверил.

– Но...

– Да ладно, не выкручивайся.

– Я не выкручиваюсь! – искренне возмущаюсь.

– Ну конечно! И в комнату к нему ночью ты просто так ломишься, и переглядываетесь вы многозначительно от скуки, и крутится он около тебя постоянно тоже от нечего делать, так?

Растерялась.

Да, пожалуй, растерялась.

А ещё покраснела.

Как рак.

– Ну... – не знаю, что и ответить.

– И ты хочешь сказать, что между вами ничего нет?

Молчу и смотрю на друга несчастными глазами.

Ну что я могу на это сказать?

Что «нет, между нами ничего нет, но вообще-то он в меня влюблён, а я, не то чтобы очень против и не то чтобы уж совсем не отвечаю взаимностью»?

– Я не знаю... честно, – сообщаю затравленным голосом.

Реакция на мой ответ, мягко говоря, неожиданная.

– Вот ублюдок! – в сердцах бросил он.

– Гарри!

– Что «Гарри», – возмущается, аж покраснел. – Окрутил тебя и теперь дергает за ниточки, так?

Что?.. Вот напридумал себе!

– Нет, все не так.

Теперь удивляется он.

– То есть?

– Всё... ну совсем иначе, – замялась я. Ну что ему сказать, как объяснить? Я сама ещё ни черта не понимаю. – Послушай, я не хочу это обсуждать, не сейчас. Был очень тяжёлый день – для нас всех – давай просто выспимся, а? – Подошла к кровати. – Хочешь спать на диване – спи себе на здоровье, хочешь спать в кровати – пожалуйста. Она широкая, мешать друг другу мы не будем.

Прищурился.

– Уходишь от ответа?

– Честно? – закусила губу.

– Желательно.

– Да ухожу, – киваю в подтверждение своих слов. – Просто у меня самой в голове каша, а ты требуешь объяснить что-то тебе. Давай завтра поговорим обо всём: и о тебе, и обо мне.

Вздыхает – напомнила.

– А что обо мне говорить? – пожимает плечами. – Сама понимаешь, новость не из разряда «Я знаю, как к этому отнестись»

– В смысле?

– Ну а как ты думаешь? Я, к примеру, не знаю, как реагировать на новость о том, что мы со Снейпом, возможно, родственники.

– Не знаешь, как реагировать? – подозрительно переспрашиваю. – А в коридоре что было? Помутнение рассудка?

Смущённо улыбнулся:

– Можно сказать и так... Слушай, давай действительно спать, а?

Качаю головой.

Нет, определённо надо поговорить с Дамблдором.

Мы ещё перебросились какими-то малозначительными фразами, затем улеглись: я на кровать, он на диван.

Помню, что заснула я быстро.

Проснулась же тоже в спринт-режиме: кто-то щепал меня за руку. Возмущённо подскочив, я уже хотела наорать на Гарри за такие дурацкие шутки, но затем поняла, что он не имеет к этому никакого отношения: на постели сидела маленькая чёрная сова и нетерпеливо ухала, ожидая, когда я почитаю доставленное ею письмо.

Открыв конверт, я прочла:

«Мисс Грейнджер!

Думаю, нам с вами есть, что рассказать друг другу.

Альбус Дамблдор»

Чуть не выругалась.

Это я должна была требовать встречи, а не он!

И уж точно не подобным образом: понимай, как хочешь, но вообще-то прийти должна обязательно.

Мерлин, я начинаю понимать Снейпа, которого подобные выходки директора приводят в бешенство!

Тихо, чтобы не разбудить Гарри, поднялась с кровати, оделась и быстро вышмыгнула в коридор.

Что ж, поговорить-то мы поговорим – вопрос, КАК мы это сделаем.








Постучалась. Не дождавшись ответа, открыла дверь и зашла. Дамблдор стоит около камина, и задумчиво поглаживая длинную седую бороду. Читает какое-то письмо.

Заметил, что я зашла, сложил письмо и спрятал в карман мантии.

– А, Гермиона, вы пришли, присаживайтесь, – он сел в большое обитое тёмно-бордовым бархатом кресло.

– Вы хотели со мной поговорить? – голос подчеркнуто холодный. Идти на уступки я не намерена: я сердита, пусть знает об этом.

– А вы со мной, разве нет? – слегка улыбается.

А вот это взбесило.

В последнее время меня вообще вывести из себя – раз плюнуть. Что не удивительно: находиться в постоянном напряжении – так любой станет на бешеную собаку походить.

Подхожу к креслу, но не сажусь в него, а опираюсь о спинку: пальцы впились в обшивку, наверное, должно быть больно, но я не чувствую – слишком сердита. Произношу... нет, это больше на крик похоже, но плевать, он зашёл далеко, слишком далеко...

– Почему же... мне просто любопытно, как вы объясните такое бесчеловечное, жестокое обращение с Гарри? Знаете, я начинаю понимать, почему он так злился на вас на пятом курсе: вы же самый настоящий манипулятор, кукольник!

Тяжело вздыхает:

– Гермиона, постоянно быть добрым дедушкой не получается, – Затем, уже тише и как-то очень горько, добавляет: – Даже тогда, когда ты этого отчаянно желаешь.

– Или вы мне сейчас объясняете, какую игру ведёте, или... – сама не замечаю, что наклоняюсь вперед, – в конечном счете, я просто нависла над ним на манер коршуна. Нет мне дела до его страданий, раз он заставляет так мучиться дорогих мне людей.

– Я отвечу на все твои вопросы, – Дамблдор указал рукой на кресло. – Сядь, пожалуйста, нам действительно нужно поговорить, – произнёс как-то устало. Феникс, сидевший до этого на жердочке, уселся рядом с директором на подлокотник кресла, и Дамблдор начал легонько поглаживать его перья своими худыми костлявыми пальцами.

– Хорошо, если так, – стараясь обуздать свой гнев, сказала я.

– Что именно тебя интересует?

– Какая муха вас вчера укусила? – начала я. – Зачем было закрывать нас в классе и, уж тем более, зачем рассказывать Гарри, что он – родственник Снейпа?

– Что ж, я знал, что ты это спросишь...

Я многозначительно фыркнула, дав понять, как глупо прозвучала эта его фраза. Конечно, я должна была спросить, обязана была спросить, чёрт побери, по-другому и нельзя!

– Думаю, – начал директор, глядя на феникса, – Северус уже понял, почему я заставил вас находиться в закрытом помещении какое-то время. Он с тобой поделился своими соображениями?

Сердито поджимаю, а затем облизываю губы:

– Даже спрашивать не буду, откуда вам это известно.

– Не стоит, – старый маг улыбнулся в бороду как-то странно и немного печально. – Это не тот секрет, который я могу раскрыть.

Не подействовало – не разжалобил.

Только не сейчас и не сегодня.

– Хорошо, – отмахиваюсь от предыдущего вопроса, как от надоевшей мошки, – что толку выпытывать у него то, о чем он всё равно мне не скажет? – Почему вы сказали Гарри про Снейпа?

Наклонился вперёд, потянулся к вазочке с леденцами. Взял один в руки, но не стал разворачивать, смотрит теперь на него задумчиво, будто бы в нём таится ответ. Фоукс, наблюдая за хозяином, склонил голову набок и немного распушил хохолок.

– Вы ведь сами собирались это сделать?

– Да, собирались... – вздыхаю, заставляю себя успокоиться. Если я буду и дальше так психовать, пользы от этого разговора будет очень и очень мало. – Зачем вы нас опередили?

Наклонил голову, смотрит на меня поверх очков.

– Чтобы на тебя не легло подозрение. Гарри далеко не глупец, он в состоянии провести определенные параллели, тебе это в голову не приходило?

– Параллели?

– Ты умная девушка, Гермиона, подумай: ты проводишь много времени с Северусом, ты появляешься в Хогвартсе незадолго до начала изменений внешности Гарри, если не к их началу, и в довершение всего, ты же и подбрасываешь ему идею о родстве с Северусом... не слишком ли много совпадений? Плюс врождённая недоверчивость твоего друга... Это всё может сослужить плохую службу.

– Ну и что с этого? – качаю головой в знак несогласия. – Я всегда была книжным червем, я могла вычитать это где-то или...

– Могла, – перебивает. Моргаю, непривычно: не могу припомнить, чтобы он кого-то когда-то перебивал. По крайней мере, не так. – Но ты подумала, что будет после, в самом конце, когда Гарри наконец узнает правду? Что будет тогда, как он отреагирует на твоё поведение?

Нахмурилась. Чётко выстроенная линия поведения, всё продумано, всё учтено, но почему не посвятить меня в это? Почему надо действовать исподтишка? Как же мне это надоело!

– Мои действия не всегда принимают за благо, – будто прочитав мои мысли, сказал Альбус. – Меня винят во многом, даже в том, о чём я и подумать не могу, вообразить, представить. И часто бывает так, что я действительно виноват. Я не всесилен, Гермиона. О нет, я сильный маг, но это не делает из меня Бога.

– Но ведёте вы себя именно так! – не выдержала я. – Видели бы вы Гарри, когда он шёл от вас! Как вы могли снабдить его такой информацией и отпустить?

– Я знал, что его встретишь ты, к тому же я дал ему специальное зелье, оно хоть и болезненно, но надёжно вывело стресс от подобной новости из его организма.

– Вы бесподобны, – вновь впиваюсь пальцами в кресло. В этот раз чувствую лёгкую боль. Наверное, кончики пальцев побелели, но не до этого мне сейчас, даже не смотрю на руки. – Всё знаете, всё решаете за всех, но при этом не понимаете, что мы люди! Живые люди, с которыми вы играете, как с марионетками. О нет, Альбус, так нельзя, если вы думаете, что я позволю вот так просто манипулировать нами... – набираю в лёгкие внезапно закончившийся воздух, – вы крупно ошибаетесь. Ещё не знаю, как я это сделаю, но... просто знайте, я не собираюсь мириться с вашими способами делать всех счастливыми. Хватит.

Он грустно улыбнулся и провёл кончиками пальцев по крылу Фоукса.

– И я даже не могу сказать, что ты неправа... Хорошо, договорились, действуй, как подсказывает сердце, но не жди, что я буду сидеть сложа руки. Ты многого не знаешь, да и не могу я теперь рассказать обо всем... Но я хотел с тобой поговорить не только о Гарри, хотя мне так же интересно было бы послушать о твоих отношениях с Северусом, – он сделал паузу и вновь посмотрел на меня поверх очков.

Я упрямо поджала губы и приподняла подбородок.

Ни слова, ни одного чёртового слова я ему не скажу про Северуса и уж тем более про «нас». Хоть никаких «нас» и нет... пока что... наверное. Не важно. Это не его дело, и точка.

Но знать ему об этом не обязательно.

– Что ж, не хочешь говорить на эту тему – твоё право.

Хмыкнула.

Ещё бы – моё.

– Ещё я должен предупредить тебя кое о чём.

– Слушаю.

– Джесс Деко.

– Что с ним? – а этот тут с какого бока?

– Ему предъявили обвинение, – Дамблдор достал письмо, которое до этого читал. – Мой информатор говорит, что каким-то образом смогли доказать его причастность к тем преступлениям. Сейчас местоположение мистера Деко не известно.

– Ясно... – тру переносицу, пытаясь понять, чем это может грозить мне.

– Это ещё не всё.

Ну, конечно же... я почти не сомневалась, что это не всё.

– Что ещё?

– Он знает, что в его разоблачении виновата ты.

– Как это? – удивлённо вскидываю голову. – Я ничего не делала.

– Кроме того, что поговорила об этом со своим шефом, – несколько насмешливо отвечает Директор.

– Надо же, – на секунду забываю, что всё ещё злюсь на директора, и поддаюсь мимолётному настроению. – Паркинс иногда и слушать умеет...

– Гермиона...

– Спасибо, что предупредили, как я понимаю, это разговор окончен? – привстала, опёрлась о подлокотники.

– Если ты того желаешь...

– Да, желаю, – говорю твёрдо и уверенно.

– Что ж...

– Вы всё ещё не хотите поделиться со мной своими планами касательно Гарри и Снейпа?

– Увы.

– Тогда нам на самом деле больше нечего обсуждать, – с этими словами я встала и вышла из кабинета, не прощаясь. Смысл говорить Дамблдору «до свидания», если через двадцать минут будешь завтракать с ним за одним столом?









Завтрак прошёл, как один сплошной кошмар. Один из тех, в которых, казалось бы, ничего ужасного не происходит, но в просыпаешься ты в холодном поту.

Дамблдор был непривычно молчаливым, Минерва о чём-то вроде как начала переговариваться с Флитвиком, но как-то уж очень быстро этот разговор сошёл на нет, Гарри молча ковырял вилкой в салате, а Снейп со мной даже не поздоровался и пил кофе со своим обычным выражением лица: «не тронь – пожалеешь».

Остальных учителей за столом не было: кто-то позавтракал раньше, кто-то ещё не пришел, а кто-то решил подкрепиться у себя в комнате.

Собственно говоря, я сама жалела, что не поела у себя: сидеть между сердитым не известно по какой причине Снейпом и замкнувшимся в себе Гарри – то ещё удовольствие.

Я покосилась на Дамблдора, но тот продолжал изучать содержимое своей тарелки: похоже, ему было о чём подумать после нашего разговора.

Мне и самой следовало бы хорошенько поломать голову над теми намёками, которыми одарил меня всеми уважаемый старец, но желание забивать себе мозги этим с самого утра пропало, как только я вышла из его кабинета. Ещё будет время всё обдумать и взвесить, а касательно Деко... Что он может мне сделать здесь, в Хогвартсе, тогда как даже Волдеморт не мог сюда проникнуть?

Посему оставив все бренные мысли на потом, я попыталась насладиться завтраком. Или сделать вид, что наслаждаюсь, – кусок в горло не лез в такой обстановке.

Наконец, слава Мерлину, завтрак закончился. Впрочем, легче мне не стало, у меня впереди было ещё четыре пары со Снейпом и Гарри. По полтора часа каждая – впору себя и пожалеть.

Как завтрак начался, так он и закончился – молча. Я отложила вилку, отодвинула тарелку, встала и, кивнув тем, кто на меня удосужился посмотреть, зашагала в сторону выхода.

Уже у самого кабинета ко мне подбежал Гарри и, схватив за локоть, потащил куда-то в сторону.

– Что случилось? – сразу же спросила я, не дав ему и слово сказать.

– Поговорить надо, срочно, – ответил он, оглядываясь.

– Зачем?

– Дело в том, что...

– Мистер Поттер, – раздалось как бы ниоткуда, но в то же время очень близко, – не могли бы вы решать свои проблемы во внеклассное время? – пожалуй, тон Снейпа (а это был он) смог бы и пламя заморозить.

У мастера зелий плохое настроение, причина – Мерлин-знает-какая.

Не мой день, определённо не мой.

Гарри, бросив на меня несколько испуганный взгляд, отпустил мою руку и, не сказав ни слова, быстро зашагал в сторону класса.

Чертовщина какая-то, честное слово...

Я проводила его удивлённым взглядом.

Урок прошёл практически так же, как и завтрак: очень тихо и напряжённо. Разговаривал лишь Снейп, который давал указания ученикам. Гарри, обычно шутящий и старающийся разрядить обстановку, как воды в рот набрал и только изредка поглядывал в мою сторону и отвечал на тихие и испуганные вопросы студентов.

Понимая, что что-то произошло, причём «что-то» вселенских масштабов, я уже было подумала, что Гарри стало известно про Снейпа, но потом откинула сию мысль. Если бы такое случилось, реакция была бы совершенно другой.

К концу первого урока у меня уже начала болеть голова, а к концу четвёртой пары думала, что на стенку полезу: я уже несколько отвыкла от сарказма Северуса Снейпа.

Во время этих пар мы смогли приготовить новое зелье, чем-то напоминающее по составу зелье забвения, но определённо действующее иначе. Как, мы пока что не знали, посему даже пару решили закончить пораньше – во избежание несчастных случаев.

– Поттер, будьте осторожны, это зелье ещё не испытано, – голос Северуса прозвучал довольно резко даже для него самого. Ох, злит что-то профессора, знать бы, что именно... – Постарайтесь избавить нас от несчастных случаев

– А вам не надоело относиться ко мне как к идиоту? – не выдержал Гарри. Что ж, стоило ожидать, я удивлена даже, что взорвался он только сейчас.

– Нет, раз вы так себя ведёте, – спокойно бросил через плечо Снейп.

– По-моему, я объяснил вам утром, что... – не унимался Поттер.

– Меня не волнуют ваши объяснения! – грубо прервал его мастер зелий и бросил на меня быстрый взгляд.

Это мне не понравилось. Совершенно не понравилось. Начали зарождаться какие-то не очень хорошие предчувствия. Сперва я отмахнулась от внезапной догадки, но, наблюдая за двумя родственничками, всё больше и больше убеждалась в своей правоте.

– Вы ведете себя глупо, вам известно?

– Не советовал бы вам совать свой нос, куда не следует!

– Что здесь происходит? – наконец вмешалась я.

– Мисс Грейнджер, – Снейп нарочно медленно повернулся в мою сторону. – Вам я тоже настоятельно рекомендую держаться от всего этого подальше, а ещё лучше – сгиньте с глаз моих, сегодня я не настроен на ваши розыгрыши.

– Розыгрыши? – возмутилась я, но, встретив убийственный взгляд чёрных глаз, тут же прикусила язык.

Все-таки я оказалась права: Снейп утром видел, как Гарри выходит из моей комнаты, и, конечно же, сделал свои выводы.

Чёрт!

Пытаться сейчас что-то ему объяснить – смерти подобно, посему я решила отложить этот разговор на вечер, а пока отошла в сторону и с нарастающим беспокойством наблюдала за отцом и сыном, которые вновь выглядели так, словно были готовы наброситься друг на друга.

Вот чего мне ещё не хватало, так стать яблоком раздора!

Гарри сердито потёр переносицу и, сняв очки, протёр стёкла рукавом мантии.

– Пожалуйста, прекратите себя так вести, это ведь на самом деле глупо, – произнёс он, еле сдерживаясь.

Да уж, Гарри, старающийся обуздать гнев...

Снейпу это уж точно не понравилось.

Прекрасно понимая, что выставляет себя идиотом, он сердился ещё больше, отчего самоконтроля у него не прибавилось. С размаху стукнув кулаком по столу, зельевар заорал:

– Убирайтесь из моего кабинета! Оба!

– Идиотизм какой-то, – буркнул Гарри и, пожав плечами, собирался уже уйти, но вдруг остановился и, повернувшись в сторону отца, тихо, но зло сказал: – Я не совсем понимаю эти игры в кошки-мышки, у меня слишком мало информации, но всё же забавно, что я должен был именно так узнать о ваших отношениях.

Я застыла.

Нет, плохо, всё плохо. Очень плохо.

Мгновенно вспомнив Гарри из другого мира, поняла, что на самом деле испугана. Не к добру это всё, ох, не к добру. Но и вмешаться не могла: ноги как будто бы приросли к полу, а язык прилип к нёбу – какая же я всё-таки дура!

Как раз тот случай, когда реальность перевирается и на первый план начинают выступать фарс и комедия, а это никогда не приводит ни к чему хорошему.

Облизала сухие губы. Реакцию Снейпа предсказать сложно, более того – страшно. Это может быть взрыв эмоций, либо, наоборот, полная замкнутость и холодный взгляд, а может быть...

– Убирайтесь, – зашипел мастер зелий.

– Самое простое – уйти, вы правы, проблемы решаются именно так.

– Вы забываетесь, Поттер, – теперь уже и слепой увидел бы, что профессор из последних сил старается не сорваться.

– А может быть, это вы забываетесь? – с вызовом спросил Гарри.

Я заметила, как напряглись плечи Северуса, вся его фигура вдруг стала напоминать угловатое каменное изваяние. Угловатое и колючее.

Ядовитые шипы...

– Уйдите, Поттер.

Гарри бросил на меня быстрый взгляд, и, увидев, что я испуганно качаю головой, кивнул.

– Как пожелаете, – ответил он холодно и сделал шаг в сторону Снейпа. – Но это не умаляет вашего кретинизма.

Иногда думаю, есть ли у Гарри инстинкт самосохранения. Порой кажется, что если и есть, то он настолько подавляется другими реакциями и эмоциями, что можно предположить его полное отсутствие. В конце войны, когда мой друг каждый день рисковал своей жизнью, но каким-то непостижимым образом оставался жив, я думала, что это врождённый дар – влипать в неприятности и выходить из них живым и относительно здоровым. Однако сейчас мне пришло в голову, что это безрассудство и глупость, оправдания которым не было.

Я прекрасно понимаю, почему Снейп это сделал. Мне не надо было объяснять, что заставило его ударить сына, да так, что тот согнулся пополам и опёрся о стол, на котором стояли пробирки с зельем. Не стоит передо мной оправдываться и объяснять, что Гарри случайно задел одну из них рукой и жидкость вылилась на его руку. И, как ни печально это прозвучит, мне не надо объяснять, почему он вдруг начал задыхаться и без сознания упал на пол.

И уж совершенно точно мне не надо рассказывать, почему Снейп, внезапно побледневший, как бумага, бросился к сыну, подхватывая его обмякшее тело.

Мне нужен был только один ответ на один вопрос: почему я стояла в стороне и молча наблюдала за всем этим, когда могла всё остановить?..








– Он очнётся, сейчас очнётся, – Северус повторял это, как мантру, всё то время, пока мадам Помфри возилась с бесчувственным Гарри, пыталась напоить его простеньким противоядием, которое дают в случаях неизвестного отравления, и протирала кожу кремом – безрезультатно. К сожалению, он не очнулся ни через пару минут, ни через несколько часов и даже дней.

Первые сутки Снейп не выходил из палаты, сидел у постели сына в надежде, что тот придет в себя. Со мной он разговаривать отказался. Наотрез.

Мы поговорили только на третий день, когда я, невыспавшаяся, уставшая и безумно злая, направилась в лазарет прямо из библиотеки, в которой, как и ожидалось, не нашла ничего, что могло бы помочь делу.

Увидев меня, Снейп встал со стула и, не произнеся ни слова, взял меня за локоть, и вывел из комнаты.

Я уже открыла рот, чтобы начать возмущаться, но он оборвал меня, покачав головой в знак протеста.

– Идите ко мне в лабораторию, – тихо сказал он, – я сейчас приду.

Удивлённая таким поведением, я только кивнула. Удостоверившись в моем согласии, он резко развернулся и зашагал обратно в палату, оставив меня в пустом и тёмном коридоре.

Проводив его долгим взглядом, я вздохнула и направилась в подземелья.

В его кабинете прождала около получаса. Когда Снейп показался на пороге, в руках у него была стопка каких-то старых книг.

– Я уже смотрела в библиотеке...

– Это из моей личной библиотеки, – оборвал он меня и положил книги на стол.

Я подошла ближе и дотронулась кончиками пальцев до пыльной обложки.

– Я давно не был дома, за порядком там, судя по всему, уже никто не следит, – как бы оправдываясь, произнёс он, смахивая пыль и паутину с книг.

– Это сможет помочь Гарри?

– Надеюсь. Раз в библиотеке Хогвартса ничего не нашлось, осталось поискать у меня. В любом случае это единственные доступные нам книги.

– Мне сказали, что он в коме.

– Я бы не назвал это комой. Это скорее схоже с состоянием человека, находящегося под гипнозом.

– Но ведь это не опасно, да?

– Не знаю, он не приходит в себя уже три дня, – глухо сказал Снейп и, хмурясь, принялся листать одну из книг.

Я вздохнула и тоже потянулась за книгой. Открыв её, принялась читать. Минут через пятнадцать оторвалась, чтобы взять перо и пергамент, – работа началась.

Не знаю, сколько мы проработали, но предполагаю, что долго: эльфы нам уже трижды приносили еду, которую мы, собственно говоря, игнорировали. Я выпила только чашку молока с белым хлебом, а Северус съел два яблока и пару ломтиков ветчины.

Работали мы в полной тишине, лишь изредка обмениваясь идеями, поэтому я вздрогнула, когда он отпихнул от себя книгу и с досадой произнёс:

– Это всё бесполезно, – и спрятал лицо в ладонях. Мне на секунду показалось, что Северус сейчас заплачет, но он просто посидел так какое-то время, затем выпрямился и вернулся к своим записям. Зачеркнув что-то у себя в тетради, профессор начал писать формулу заново.

Я уныло посмотрела на свой исписанный пергамент и поняла, что нам нужно отдохнуть хотя бы четверть часа: голова уже не соображала, мы уже более трёх суток не спали нормально. Да и подкрепиться не мешало бы.

Я встала со своего места, и, непроизвольно потянувшись, подошла к Снейпу. Положив руки на его плечи, принялась разминать его затёкшие мышцы.

– Что вы делаете?– холодно спросил он, сразу ощетинившись.

– Фамильярничаю, – пошутила я, но, видимо, неудачно: его плечи напряглись ещё больше

– Северус, – начала я тихо, – я знаю, ты не хочешь об этом говорить, но всё же послушай, – я сделала глубокий вдох. – Гарри ночевал у меня в комнате, но спал он на диване. Я не хотела отпускать его к себе после того, как Дамблдор рассказал ему о вашем с ним родстве, – зельевар резко развернулся, и я поспешно добавила: – Нет-нет, он не знает, что ты его отец, просто... ты же знаешь, как Дамблдор умеет преподнести новость. Если ты мне не веришь, поговори с ним: он заставил Гарри принять какое-то зелье, которое на время сделало его невменяемым. Я просто испугалась, что он может что-то с собой сделать.

Какое-то время Снейп пристально изучал моё лицо, затем, поджав губы, отвернулся и произнес чуть слышно:

– Старый ублюдок.

Я вздохнула, набравшись смелости, убрала волосы с его шеи, и стала растирать и её.

– Прости... – наконец очень тихо сказал он.

Я покачала головой, но спохватилась, что Северус не может этого видеть, и добавила:

– Нет, ты не виноват, это я должна была подумать, ведь Гарри меня предупреждал, что всё может так выйти... Знаешь, – я обошла его и теперь смотрела ему прямо в глаза, – нам надо кое-что прояснить.

– Думаю, стоит, – тихо согласился он.

Я закусила губу в надежде, что Снейп произнесёт хоть что-то, но он продолжал изучать моё лицо. Что ж, первый шаг делать он не намерен.

Понимаю.

– Ты мне небезразличен, – начала я наконец, понимая, что эту игру пора заканчивать. – Я ещё не знаю, как можно назвать то, что я к тебе чувствую, но я определённо хотела бы выяснить, что из этого может выйти, –я, затаив дыхание, следила за сменой чувств на его лице.

Это так забавно... нет, на самом деле забавно. Я даже улыбнулась, хоть и не собиралась. Вроде бы, с его лицом ничего и не произошло: уголки рта как были опущены, так и остались, морщинка между бровей не стала менее заметной, паутинка вокруг глаз не увеличилась, как это бывает во время улыбки, – лицо Северуса Снейпа не поменяло своего выражения, но в тот же момент глаза как-то по-особому засветились, а кожа, казалось, посветлела.

– Я тоже не прочь попробовать, – тихо произнёс он и легонько притянул меня к себе.

Когда наши губы соприкоснулись, я слегка подалась вперёд и обвила руками его шею. Он же, в свою очередь, осторожно обнял меня за талию. Поцелуй был лёгким, как пёрышко, и в то же время очень чувственным. Не могу сказать, что было так, как я себе это представляла, – я вообще мало, что представляла о «нас»: голова была совершенно другим забита, но здесь и сейчас, в его объятиях, я могла с уверенностью сказать, что мне нравится этот мужчина, очень нравится.

Когда мы отпрянули друг от друга, я инстинктивно облизнула губы и заставила его улыбнуться.

Северус прижал меня к себе ещё сильнее и поцеловал в лоб.

– Нам надо работать, – тихо прошептал он.

Я только и смогла, что кивнуть, – всё тело стало как будто ватным. Но, понимая, что у нас и в самом деле впереди ещё много работы, высвободилась из его объятий и, немного смущённо улыбнувшись, вернулась на своё место.

Не могу сказать, что дальнейшая моя работа отличалась особой продуктивностью, а ещё через пару часов я и вовсе стала носом клевать. Возможно, я всё-таки заснула, так как очнулась от того, что Северус тряс меня за плечо.

– Что? Что случилось?

– Я понял, в чём дело, понял!

Я несколько раз моргнула, пытаясь отогнать дремоту.

– Ты нашёл противоядие? Что это был за яд?..

– Нет, – он потряс головой. – Я нашёл в зелье недостающий компонент, без которого Гарри не может очнуться.

Я удивлённо посмотрела на него и выпрямилась, но Северус уже отошёл от меня, быстро взяв кусок пергамента, на котором писал формулу, и зашёл в соседнее помещение, где обычно варил зелья.

Похоже, мы всё-таки нашли способ вернуть Гарри. Я устало потёрла глаза и, встав, пошла за Снейпом – ему, возможно, ещё понадобится моя помощь.




Глава 8

Глава седьмая


Тиканье часов, треск поленьев в камине, стук сердца.

Раз, два, три... всё замерло.

– А если не поможет? – спрашиваю шепотом – боюсь спугнуть удачу.

– Поможет, – отвечает он так же тихо и напряжённо смотрит, как золотистая жидкость заполняет пробирку.

– А если нет?.. – перебираю пальцами край мантии – не в состоянии унять дрожь в руках.

– Поможет, – отвечает несколько резковато. – Должно.

Молчу, ибо сказать нечего, ответа другого я всё равно не получу. Почему-то именно сейчас стало страшно. Не просто боязно или не по себе, а по-настоящему страшно. Так уж я устроена: получила проблему, ищу её решение и, рано или поздно, нахожу его. Везло ли, либо это мой личный дар – не знаю, но я всегда, ВСЕГДА находила правильный выход из ситуации. Именно поэтому и смогла стать аурором, именно поэтому меня взяли на эту работу. И пусть я больше теоретик, нежели практик, но я нужна и я полезна, а сейчас... Сейчас всё по-другому: я и половину названий тех компонентов, которые использовал Северус в своём зелье, не могла выговорить, не то что похвастаться, что я их знаю... Бесполезная нагрузка – именно так я себя и ощущала всё то время, пока он готовил лекарство. Незнакомое ранее ощущение, граничащее со стыдом, – я бы даже всплакнула, будь это уместно.

Мы остудили зелье с помощью охлаждающего заклинания и направились в лазарет. Переговорив с мадам Помфри и получив её разрешение, Северус подошел к койке, на которой лежал Гарри. Он сел на стул, осторожно приподняв голову сына, и поднёс стакан с разбавленным зельем к слегка приоткрытым губам.

– Ну же, давай, – прошептал он еле слышно, когда Гарри сглотнул ту небольшую порцию лекарства, которое дал ему отец.

Я посмотрела на бледное лицо Северуса и поняла, что сам он нервничает и переживает не меньше моего, если не больше. Положив руку ему на плечо, почувствовала, как он вздрогнул от моего прикосновения и напрягся ещё больше, но затем, накрыл ладонью мою кисть и расслабился.

Через две минуты он ещё раз заставил Гарри выпить глоток зелья. Эта процедура повторилась ещё пять раз: каждые две минуты Гарри выпивал по глотку лекарства. Наконец, Северус отложил чашку в сторону и напряжённо потёр виски.

– Если он не очнётся в течение десяти минут, нам придётся искать новый способ, – тихо и устало произнёс он. Я поджала губы, но ничего не сказала, а только провела рукой по его волосам. Он вдохнул и, закрыв глаза, прижался щекой к моему животу.

Чёрт, как же долго тянулись эти десять минут! Казалось, прошла вечность, пока мы молча ждали и напряжённо глядели на лежащего в койке молодого человека. Наконец, через какое-то время, бледное лицо Гарри постепенно стало обретать краски: слегка синеватые губы вновь становились розовыми, на щеках проступал румянец. Мне показалось, что я завопила на всю палату: «Он очнулся!», когда его ресницы слегка дрогнули, а затем открылись, но на самом деле мой голос нельзя было охарактеризовать даже как шепот. Зато я услышала, как резко вздохнул Северус, и почувствовала, как он дёрнулся навстречу сыну, но замер, вспомнив, что нельзя ему этого делать. Глядя на него, у меня защемило сердце: только дурак не понял бы, как сильно он любит сына. Это даже странно, ведь около двух месяцев назад он на дух его не переносил. Да уж, странная штука – человеческие чувства, ведь за собой я могла тоже отметить подобные метаморфозы. Что ж, прав тот, кто говорит: «Есть вещи, которые сложно понять, в них надо просто верить». Я слегка улыбнулась этой мысли и покачала головой. Вера – иногда единственное, что у нас остаётся, без неё нельзя.

Несомненно, Гарри очнулся: он приоткрыл глаза, окинул нас мутным взглядом и, видимо, узнав, почему-то вдруг отвернулся к окну.

– Гарри, – позвала я и, подойдя к нему, дотронулась до его плеча. – Как ты?

– Нормально, – хрипло ответил он, всё ещё не гладя на меня.

– Вы уверены, что чувствуете себя хорошо, мистер Поттер? – несколько отстраненно поинтересовался Северус. Я только могла догадываться, чего ему стоил этот прохладный тон.

Гарри резко, насколько это вообще было возможно в его ослабленном состоянии, повернулся в сторону мастера зелий и прищурился.

– Совершенно уверен, профессор, – сказал он с такой нескрываемой злостью, что я аж отпрянула.

– Гарри... – вырвался у меня полуудивлённый, полувозмущённый вздох.

– Что ж, вижу, вы действительно пришли в себя, – сухо произнёс Северус и, встав со стула, повернулся в мою сторону:

– Спасибо за помощь, Гермиона, увидимся позже.

Сказав это, он резко развернулся и вышел из палаты.

Проводив его взглядом, я повернулась к Гарри:

– Какая муха тебя укусила?! – зашипела я. – Ты знаешь, как долго мы бились над тем, что бы привести тебя в чувство? Северус не спал всё это время, переживал, а ты...

– Ну да, «а я», – фыркнул он и, тяжело откинувшись на подушку, закрыл глаза. – Уйди Гермиона, просто... уйди.

– Ну уж нет, – возмутилась я. – Ты ведёшь себя по-хамски, не такой реакции я ожидала, когда ты очнёшься!

– А что я должен делать?! Поблагодарить тебя за всё?! – процедил он сквозь зубы и впился в меня взглядом. Умножить злость на цвет его глаз – непередаваемое впечатление. Испугалась. Да, пожалуй, испугалась. Но больше от неизвестности. Я не могла понять причину такого поведения, не могла найти точку, от которой можно оттолкнуться и начать строить логическую цепочку. По моему мнению, Гарри вёл себя, как настоящий сумасшедший.

– Гарри! Да что с тобой такое?! – не выдержала я.

Ох, как же мне хотелось, чтобы мой голос звучал возмущённо, а не жалобно.

– Ничего, – буркнул он. – Исчезни!

Я только рот приоткрыла, так как и слов подобрать достойных не могла.

Не припомню, чтобы он когда-то ТАК со мной говорил... чёрт, да я даже не могу вспомнить, чтобы он так хоть с кем-то разговаривал!

Удивление и злость предали мне сил, я уже хотела возмутиться, но не успела – в палату зашёл Дамблдор. Он быстро подошёл к нам с Гарри и, успокаивающе положив руку мне на плечо, сказал:

– Гарри всё ещё не пришёл в себя, насколько я понимаю?

– Отчего же, по-моему, он очень даже в себе, – фыркнула я и обиженно замолчала.

Дамблдор как-то странно посмотрел на моего друга поверх очков и, покачав головой, произнёс:

– Мисс Грейнджер, думаю, нам всем нужно отдохнуть, ведь последние несколько дней никто из нас не мог позволить себе полноценный сон. В конечном счёте, все проблемы можно решить и потом.

Потом, как же.

Если он имеет к этим проблемам хоть какое-то отношение, спать спокойно я не смогу. Немного подумав, я всё же хотела потребовать объяснения такому странному поведению, но, ещё раз бросив взгляд на совершенно замкнутое лицо Гарри, лишилась всякого желания что-либо выяснять.

Посему, сдержанно кивнув, вышла из палаты в надежде, что к утру смогу несколько успокоиться, чтобы понять, что только что произошло, а главное, почему.







Я, наверное, здорово хлопнула дверью, раз штукатурка с потолка посыпалась – разозлил он меня. Очень сильно разозлил. И обидел. Пожалуй, ещё больше, чем разозлил. Что с ним произошло? Неужели его так задел тот факт, что у меня может быть что-то с Северусом? Да, понимаю, у них не лучшие отношения, но это моя жизнь, мой выбор, так зачем же пытаться навязать мне что-то другое? Честное слово, напоминает тот случай, когда я отказалась встречаться с Роном. Гарри из солидарности к другу две недели на меня дулся.

Но мы ведь уже взрослые люди, у каждого из нас есть своя работа, свои планы на жизнь и тот участок личного пространства, куда мы не позволяем лезть никому – ни друзьям, ни родственникам.

Всю дорогу до своей комнаты я прошла тихо, но с чувством, ругаясь последними словами. Почему-то всегда считала ненормативную лексику уделом не обделённых большим интеллектом людей – опять ошиблась, иногда без неё просто нельзя. Сколько проклятий и болячек обрушилось бы на Гарри, держи я в этот момент в руках волшебную палочку, даже думать не хочу.

Много, очень много.

Весьма неприятных.

В том числе необратимых.

Сев на кровать, я начала сердито расстегивать мантию, затем, не менее сердито, возиться с ботинками. А ведь правда, когда сердишься, всё из рук валится. В конечном счете, оставшись в одном ботинке и в мантии, которая теперь сползла с плеча, но упрямо держалась на одной пуговице, я разревелась. Нет, это не были слёзы обиды или чего-то подобного, я просто захотела поплакать и пожалеть себя. Глупо так и по-детски расплакаться, растереть тушь по щекам и пожаловаться неизвестно кому на то, что мир опять чудовищно несправедлив, а ведь я такая хорошая.

Пожалев себя ещё минут пять, я пришла к выводу, что выгляжу жалко, да и тушь попала в глаза, стало жечь, посему я встала и зашагала в ванную. Хорошенько умывшись, облокотилась об умывальник и посмотрела на своё отражение: покрасневший нос, опухшие глаза и жуткое подобие вороньего гнезда – мои волосы. Ах да, волосы. Я поморщилась и, включив горячую воду, начала набирать ванну... хотя... нет, пожалуй, лучше душ приму.

Не знаю, сколько я простояла под струйками воды, но от этого определённо полегчало. Даже настроение поднялось. Проблемы, связанные с Гарри, уже казались... ну, не то чтобы меньше значимыми, во всяком случае, они находились за пределами моих комнат. Решать, почему он так себя ведёт и долго ли у него это загадочное состояние продлится, буду завтра, а сегодня программа максимум – наесться чего-нибудь сладкого и лечь наконец-то спать.

Замотав волосы в полотенце и надев большой махровый халат, я вышла из ванной, и...

– Чёрт! – заорала я на всю комнату, когда боковым зрением заметила какую-то чёрную фигуру, сидящую у меня на кровати. От испуга я даже отскочила к стене и прижала к груди руки.

– Очень приятно знать, что я так на тебя действую, Гермиона, – сухо произнёс Северус и посмотрел на меня исподлобья.

Я, всё ещё тяжело дыша, моргнула несколько раз, не в состоянии вымолвить ни слова. Он сердито вздохнул и выпрямился:

– Я стучал, но ты не ответила, зашёл без приглашения – сомневаюсь, что после подобного ты могла лечь спать. Поняв, что ты принимаешь душ, решил подождать, – он раздражённо повёл плечами. – Не хотел тебя пугать.

– Ты не... – начала я, но остановилась, увидев, как одна из его бровей недоверчиво поползла вверх.– Хорошо, я испугалась, – со вздохом согласилась я. – Знаешь, как-то не ожидала тебя здесь увидеть.

– Мне уйти?

– Я не это имела в виду, – я покачала головой и подошла к нему. – Извини, я тоже вся на нервах и... Прости, что не зашла. Я, если честно, была так рассержена, что даже как-то не подумала... – я, внезапно покраснев от стыда, – ведь правда, некрасиво вышло – осторожно дотронулась до его плеча. Он только кивнул, но ничего не ответил, посему я легонько сжала пальцы и тихо произнесла. – Северус?

– Все мы в конечном счёте эгоисты, – хмыкнул он, продолжая смотреть куда-то в пустоту, а затем, подняв голову, посмотрел мне в глаза. – Нам всем что-то друг от друга нужно.

Я хотела что-то ответить, но вместо этого, неожиданно даже для самой себя, наклонилась и прикоснулась губами к его губам. Реакция Северуса оказалась несколько... неожиданной. Он отпрянул и, резко вздохнув, сказал:

– Я не для этого сюда пришёл.

Наверное, это должно было меня остановить, но... в конце концов, я уже не маленькая девочка и могу нести ответственность за подобные поступки.

– Я знаю, – тихо прошептала я и за плечи притянула его к себе. В этот раз он ответил на поцелуй и, обняв меня за талию, посадил к себе на колени:

– У нас куча других проблем, – прошептал он, как бы оправдываясь. Это меня рассмешило. Нет, ведь действительно, предположить, что злобный профессор Снейп может быть таким нерешительным?.. Открытие века, не иначе.

– Да, и в которых мы совершенно не разбираемся, – так же шепотом сказала я и провела кончиками пальцев сначала по его брови, затем щеке, и, наконец, по слегка влажным от моего поцелуя губам. – Северус, я устала от загадок, давай хоть немного от них отдохнём, – прошептала я и скорее почувствовала, нежели увидела, как он кивнул в знак согласия. Он прижал меня к себе ещё крепче и заскользил губами по шее. От удовольствия я откинула голову назад и зажмурилась. Полотенце, которое всё ещё каким-то непостижимым образом держалось на моей голове, наконец-то упало на пол, освободив длинные и тяжёлые от воды пряди волос.

Когда его пальцы осторожно, но от этого не менее уверенно, стянули с моего плеча халат, я поняла, что пора бы и мне что-то предпринять, ведь мы не то чтобы были в одинаковом положении: на мне, помимо банного халата, ничего не было, а Снейп был одет как обычно. Я принялась возиться с бесчисленными пуговицами и застежками на его одежде.

– Почему на тебе всегда столько одежды? – недовольно пробурчала я, когда его губы все ещё скользили по моей коже, и, почувствовав, как он улыбается, начала стягивать с него мантию.

– Давай я помогу, – прошептал он и, отстранившись, снял уже порядком надоевшую мне тряпку.

Честное слово, я готова была второй раз за вечер зареветь, когда поняла, что на нём, по крайней мере, ещё сюртук и рубашка с брюками. Заметив мой выразительный взгляд, он хмыкнул, поднялся и, достав из уже сложенной на кровати мантии палочку, негромко проговорил заклинание, освобождающее от одежды. Наверное, я покраснела, увидев его обнажённым. Конечно же, я не была совсем уж неопытной, но и сказать, что у меня была большая практика, тоже не могла. Увидев моё смущение, он сделал ко мне шаг, притянул к себе за талию и, быстро стянув с меня халат, произнёс:

– Вот теперь мы на равных, – при этом он слегка улыбнулся, но у меня даже сомнения не возникло в том, что он безумно доволен произведенным на меня эффектом. Что ж, гордиться и впрямь есть чем.

– Похоже на то, – прошептала я и улыбнулась в ответ, когда его пальцы запутались в моих мокрых полосах.







Проснулась я не сразу, есть за мой такой грех: люблю поваляться в постели с закрытыми глазами и понежиться, уткнувшись лицом в подушку.

Сладко потянувшись, я вдруг почувствовала, что моя рука упирается во что-то твёрдое и тёплое. Спросонья даже не сразу поняла, что это может быть, и, лишь открыв глаза, смогла наконец в полной мере осознать тот факт, что проснулась в одной постели с Северусом Снейпом; который, к слову будет сказано, всё ещё спал. Приподнявшись на локте, я, боясь его разбудить, закусила губу и принялась рассматривать своего любовника. Что ж, решение перенести наши, доселе несколько туманные отношения, в горизонтальную плоскость принадлежало мне и только мне, так что я не была уверена в том, что он скажет, когда проснётся. Во сне его лицо казалось моложе и намного спокойнее. Меня вдруг посетила неожиданная мысль: каким бы Снейп был, не веди он так долго подобный образ жизни?.. Впрочем, проанализировав свои чувства, я поняла, что для меня большой роли возраст Северуса не играет: волшебники живут дольше, да и по меркам маггловского мира отношения между людьми с разницей в возрасте в двадцать лет – не то чтобы обычное явление, но и удивления не вызывают. Одним словом, всё теперь зависело от нас и от того, как мы себя поведём.

И тут я чуть было не застонала. Да, конечно, только от нас, размечталась: Гарри в этом плане списывать со счетов нельзя было, а надежду, что он не попробует меня «образумить», можно было прировнять к одному очень круглому нулю.

– Ты каждое утро начинаешь с усиленного сопения, или это только я удостоился такой чести? – Северус открыл глаза и вопросительно вскинул бровь – понять иногда, что значат сии жесты, очень сложно, даже если лежишь рядом с ним в чём мать родила. Так что я поспешно покачала головой и произнесла:

– Я не хотела тебя разбудить.

– Я уже не спал.

Я недоверчиво приподняла бровь. Не спал? До этого три дня бессонницы, прошлая ночь... не то чтобы спокойная, и теперь «я уже не спал»?

– Я привык спать мало, – ответил он на мой невысказанный вопрос. – А вот ты, похоже, нет.

Я хмыкнула:

– Я с утра всегда такая. Пока чашку кофе не выпью – считай, меня нет.

– Ясно, – он сел на кровати и оперся о подушку.

– Ага, – неинформативно протянула я.

В комнате повисло молчание. Не знаю, что чувствовал он, но на меня вдруг навалилась какая-то непонятно откуда взявшаяся неловкость.

Причём того характера, когда не знаешь, что сказать.

Заметив, видимо, что я занервничала, Северус взял меня за руку и, переплетя свои пальцы с моими, тихо сказал:

– Я не думал, что всё пойдёт именно так... – но, заметив мой настороженный взгляд, быстро добавил. – Я очень этому рад, но я... для меня это несколько неожиданно.

– Понимаю, – киваю в знак того, что действительно понимаю его чувства. Собственно говоря, я ощущала практически то же самое.

Мы вновь замолчали, правда, в этот раз не из-за неловкости: каждому нужно было подумать, осмыслить то, что произошло этой ночью.

– Нам пора вставать, мы и так опоздали на завтрак, – голос Северуса вернул меня с небес на землю.

Завтрак?.. Я посмотрела на часы, и чуть было не застонала. Сколько же мы спали?.. Я обычно просыпаюсь часа на три раньше. Впрочем, удивительно, что мы вообще встали ТАК рано.

– О Мерлин, точно! Занятия...

– Насколько мне известно, – спокойно произнёс он, – сегодня четверг, у нас с тобой только третья и четвертая пара – ещё есть в запасе целый час.

Молча смотрю на него. Нет, всё-таки он невозможный человек – одна сплошная головоломка.

– Ты всегда такой?..

– Какой такой?

Я закусила губу, подбирая нужное слово.

– Собранный? Холодный... не знаю, такое ощущение, что у тебя всегда всё под контролем.

– Не всё, – сказал он коротко, по его лицу пробежала тень.

Я вздохнула и подвинулась к нему ближе:

– Северус... я думаю... просто он ещё злится на тебя из-за случившегося в классе.

– Возможно, – всё так же коротко ответил он.

– В смысле?

– Ещё не знаю, но у меня плохое предчувствие, – он, казалось, ещё больше нахмурился и, вздохнув, посмотрел в сторону ванной. – Можно воспользоваться твоим душем?

– Да, конечно.

Он кивнул и поднялся.

Матрас слегка прогнулся, скрипнули пружины, затем кровать вновь вернулась к своему прежнему состоянию – Северус встал и зашагал в сторону ванны.

Я задумчиво откинулась на подушку и начала наматывать на указательный палец один из своих непослушных локонов.

Как теперь будут развиваться наши отношения, я могла только догадываться, впрочем, думаю, многое всё же зависит от того, как у Снейпа сложатся отношения с Гарри. Я закусила губу. Что произошло с моим другом, я до сих пор понять не могла. Было у меня одно предположение. Но... нет, вряд ли, это слишком не вероятно, даже для такой ненормальной ситуации, как эта.

Сегодня обязательно поговорю с ним, так или иначе, нужно подтвердить или опровергнуть сою догадку.

И уж лучше опровергнуть.

Звук льющейся воды прекратился, и через пару минут дверь в ванну открылась – Северус, уже полностью одетый, зашёл в комнату.

Сев на кровать, он притянул меня к себе и поцеловал в висок:

– Мне нужно зайти к себе, увидимся уже в Главном зале?

Я кивнула.

– Да, думаю, так будет даже лучше, – согласилась я. – Хочу поговорить до завтрака с Гарри, возможно, я смогу что-то выяснить.

Он как-то странно посмотрел на меня, но затем, кивнув и быстро попрощавшись, вышел.

Я ещё какое-то время полежала на кровати, потом поднялась и не торопясь отправилась в ванную. Нужно было обдумать разговор с другом, да так, чтобы он прошёл с наименьшей потерей для обеих сторон.







Конечно же, к завтраку я опоздала и, конечно же, это было отмечено всеми кому не лень: как оказалось, пришла я практически одновременно с Северусом, а с учётом того, что слухи в Хогвартсе разлетались со скоростью бешеной совы, все уже сделали свои выводы.

Я подошла к столу и села на своё место, попутно отметив две вещи: то, что Гарри за столом не было, и то, что на меня пялилась большая часть преподавателей.

Почему не было Гарри, догадывалась, а вот всеобщее внимание меня несколько смущало.

Как будто бы в подтверждение моим мыслям раздался голос Мадам Хутч:

– Хорошо выспались? – невинно поинтересовалась она и беззлобно хихикнула, когда я, помимо своей воли, залилась краской.

Реакция Северуса была более спокойной:

– Да, спасибо за заботу, возможно, есть ещё какие-то вопросы, которые ты бы хотела задать?

На это преподаватель по полётам не нашлась что ответить, посему отмахнулась от коллеги, кокетливо пожав плечиком. Северус смерил её недовольным взглядом, но ничего не сказал и, дотронувшись до моей руки, слегка сжал её в знак поддержки.

Я только и смогла что кивнуть. Про нас знали. Как и когда, меня не интересовало, сейчас меня больше волновал вопрос, не поэтому ли здесь нет Гарри. Думаю, Северуса посетили те же мысли, так как за весь завтрак мы с ним и двумя словами не перебросились. Как бы я себя не убеждала в том, что всё наладится, я поговорю с Гарри, и он перестанет вести себя, как последний кретин, всё равно не могла избавиться от тяжёлого чувства, что что-то должно произойти. Очень и очень плохое.

В самом конце трапезы Снейп наклонился в мою сторону и тихо произнёс:

– Мне надо поговорить с Дамблдором, ты не могла бы пока найти Гарри?..

Я кивнула в знак согласия, после чего он слегка улыбнулся, затем, отложив вилку, встал со своего места и подошёл к Дамблдору.

Не знаю, что он ему сказал, но старик что-то ответил и, встав, быстро зашагал в сопровождении своего младшего коллеги к выходу из зала.

Проводив их долгим взглядом, я тоже закончила с трапезой и, пожелав хорошего дня Минерве и Флитвику, отправилась на поиски своего непутёвого друга.







Как я и предполагала, Гарри был на поле для квиддича.

– Привет, – поздоровалась я, когда подошла к нему.

Он смерил меня безразличным взглядом и вернулся к своему занятию – полировке метлы.

Помялась немного. И почему они должны быть такими похожими? Ведь злись на меня Северус, он поступил бы так же.

– Решил немного полетать? – глупый вопрос, но надо же как-то начать разговор?..

– Говори, что хотела и уходи, – буркнул он.

Поджала губы.

Что ж, простого разговора не предвидится.

– Могу я поинтересоваться, что вызвало такую реакцию? Почему ты так себя ведёшь?

– Нет.

– Гарри, – подхожу к нему ещё ближе и дотрагиваюсь до локтя, – мы ведь друзья.

– Друзья так не поступают! – сердито рычит и стряхивает мою руку.

– Как «так»? – Стараюсь не показать, как сильно меня задела подобная реакция.

– Ты должна была мне сказать... – пальцы на его руках аж побелели, так он сжал древко метлы, – должна была!

Под ложечкой засосало, в горле пересохло.

Нет, может, ошиблась, может быть, окажется, как в прошлый раз, может быть, он ничего не знает, может быть, я как всегда напридумала себе всего, а всё намного проще... Может быть...

Стараясь не показывать, как нервничаю, я присела рядом с ним на скамейку и, облизнув внезапно пересохшие губы, сказала:

– Про нас с Северусом?.. Но... Я не думала, что это для тебя так важно.

Молчит.

Считаю удары сердца.

Один, два, три... почему так долго?..

– У вас это серьёзно? – спрашивает низким и хриплым голосом, как будто бы и не его это голос вовсе.

– Не знаю, наверное... Ты из-за этого сердился?

Опять молчит.

– Гарри?

– Да, из-за этого.

Мысленно произношу молитву всем известным мне богам. Слава Мерлину, ошиблась. Да и откуда он мог узнать?.. Действительно, глупо было так думать. Трусиха ты, Герми, трусиха... Но почему на душе до сих пор тяжело?

– Почему? Я думала, что ты спокойно отнесёшься... по крайней мере, мне так показалось... я ошиблась?

– И откуда такие выводы? – Гарри повернулся в мою сторону и в первый раз за весь разговор, посмотрел мне в глаза. – Не с того ли, что в прошлый раз меня твой «парень» в нокаут отправил?

– Ты прекрасно знаешь, что это был несчастный случай.

– Да уж, конечно.

– Ты ведь не думаешь, что он специально?

– А почему бы и нет? – голос у него теперь совсем тихий и чужой. – Кто я для него – всего лишь... вещь!

– Неправда, – возмущаюсь. – Откуда такие мысли? Я не понимаю, что с тобой происходит?

– Ничего, просто оставь меня в покое.

– Может быть, ты прекратишь так себя вести, я помочь тебе пытаюсь!

– А может быть, ты прекратишь защищать своего любовника? – огрызается и смотрит на меня так странно, будто бы обвиняет в чём-то и в тот же момент хочет пожаловаться. Взгляд, как у загнанного зверя... нет, зверька. Почему-то сейчас, несмотря на своё поведение, он напоминает мне того Гарри, с которым я познакомилась больше четырнадцати лет назад, – испуганного паренька, который не понимает, почему жизнь так к нему несправедлива.

– Гарри, что произошло? – спрашиваю почти жалобно. Почему-то хочется плакать. Совершенно глупая и непотребная реакция на проблему. И такая... женская. Но ничего не могу с собой поделать. Ох, как бы я хотела, чтобы этого разговора не было вообще. – Пожалуйста, скажи мне.

– Ничего, – повторяет он упрямо и отворачивается.

– Но я же вижу...

– Ничего! – заорал он вдруг и подскочил со своего места. Метла больно ударила меня по коленке и упала на траву. – Почему все считают, что знают меня настолько, чтобы понять, что творится у меня в душе? Почему вы все решаете за меня, почему берёте на себя право распоряжаться моей судьбой?! Мало вам того, что я был марионеткой в войне с Волдемортом, так и теперь решили поиграть? И как, понравилось, чувствуешь себя уверенней? Получила то, что хотела?!


Молчу теперь я, смотрю на него широко раскрытыми глазами. Эти слова... он ведь не мог так просто сказать их.

Не мог...

Лицо Гарри вдруг стало каменным. Глаза не перестали лихорадочно блестеть, но в то же время стали какими-то мутными, что ли. Поджав губы, чем напомнил мне отца ещё больше, он холодно произнёс:

– Хочешь знать правду?

Киваю, так как не в силах выдавить из себя ни слова.

– Я знаю, что он мой отец.

Услышав это, я спрятала лицо в ладонях и расплакалась.


Глава 9

Глава восьмая


Плакала я недолго: Гарри протянул мне носовой платок, и, держась всё так же отстраненно, спросил, не принести ли мне воды.

Я отрицательно покачала головой.

– Скажи ему.

– Нет, – ответил громко и чётко.

Холодно.

Нет, не так – злобно.

– Почему? –поднимаю голову и смотрю на него снизу вверх.

– Он не хотел, чтобы я знал, зачем разрушать его планы – некрасиво выйдет, не находишь?

Ирония, ирония, сколько иронии. И злобы. И чего-то ещё... Обиды. Да, хорошо скрытой обиды, возможно даже более сильной и глубокой, чем я могу представить. И что теперь? Как с этим бороться? У кого совета спросить? Мне не известно, что он чувствует: я никогда не теряла родителей и никогда не приобретала одного из них в лице малоприятного мне человека.

Но в то же время... когда Гарри стал таким жестоким?

Нет, опять я не права: я знала, что он умеет ненавидеть, просто никогда не испытывала этого на себе.

Теперь, значит, предстоит?

Бред какой-то.

Нет, не могу я так легко сдаться, он просто не понимает...

– Неправда! – встаю и подхожу к нему. – Он... он просто не знал, как сказать!

– С каких это пор он не знает, что и как сказать? – Видно, что он еле сдерживается.

– Гарри, – протягиваю руку, но так и не решаю дотронуться до него. – Пожалуйста, послушай...

– И ты ему тоже ничего не скажешь.

Вздрагиваю.

– Но я не могу, ты не в праве от меня этого требовать.

– Ты мне должна.

– Это нечестно!

Прищурился.

Какой нетипичный для него жест – чужая мимика. Впрочем, почему чужая? К нему постепенно возвращаются его истинные черты лица, неудивительно, что появляются новые привычки.

– Ну, должен же я быть похож на папочку, так ведь?..

Молчу, смотрю на него широко раскрытыми глазами.

Наконец, спрашиваю:

– Как ты узнал?

– Счастливое стечение обстоятельств, – ухмыльнулся.

– Какое именно? – стараюсь не обращать внимания на его тон – не он это, не Гарри. Это обиженный ребёнок, не контролирующий себя человек, эгоистичная сволочь – кто угодно, но НЕ Гарри.

– А ты не догадалась? Странно, я думал, что ты сообразишь... Что ж, почитай литературу, покопайся в лаборатории... – многозначительно на меня смотрит.

Облизнула губы, сглотнула вдруг прибавившуюся во рту слюну.

Не может быть.

Как? Каким образам он узнал о зелье Мира?..

Шумно вздыхает и смотрит в сторону замка.

– Мне пора, ещё не ел ничего, а скоро начнутся наши пары, не хочется опоздать, а то папочка разозлится, – с этими словами он развернулся и быстро зашагал прочь.

Я же осталась стоять на месте и смотреть, как развивается на ветру его мантия.

О боги... и что теперь?

Дамблдор... Надо срочно поговорить с Дамблдором, с ним-то Гарри разговаривать не запретил...


***

Не знаю, где был Дамблдор и куда он исчез после разговора с Северусом, но за те пятнадцать минут, что были у меня в запасе перед парой, я его не нашла. Понимая, что опаздываю, чертыхаясь, я сломя голову побежала в класс.

Когда, запыхавшись, открыла дверь, пара уже началась.

Гарри смерил меня недовольным взглядом и быстро отвернулся к доске, Северус же слегка нахмурился, но ничего не сказал. Где-то через минут пять после начала пары он подошёл ко мне и тихо, так, чтобы никто не слышал, спросил, всё ли в порядке. Я только неопределённо кивнула и выдавила из себя улыбку. Захотелось, чтобы он меня обнял, но, прекрасно понимая, что эта мечта из разряда неисполнимых, по крайней мере, не перед классом, я легонько прикоснулась кончиками пальцев к его кисти и улыбнулась ещё раз, теперь вполне искренне. Странно, как только одно его присутствие может придать силу. В ответ он сжал мою руку и, казалось, расслабился. Я бросила ещё один быстрый взгляд на Гарри: он в этот момент что-то писал на доске и не смотрел в нашу сторону.

– Мы готовим расщепляющее зелье? – тихо спросила я у Северуса, когда прочитала рецепт, который писал Гарри.

– Да.

– Но оно опасно, его даже на седьмом курсе не всегда включают в программу.

– Само зелье готовим мы с Гарри, ученики только подбирают к нему подходящие заклинания. Не переживай, список заклинаний мы дали, так что риск сведён к минимуму.

Я покосилась в сторону напряжённой фигуры друга.

К минимуму?

Я бы не была так уверена: в том состоянии, в котором находился Снейп-младший, он мог сделать всё что угодно, пусть даже ненамеренно.

– Не думаю, что тебе стоит подходить к зелью, – произнёс вдруг Северус. – Мы вдвоём справимся, лучше проследи за учениками.

Я хотела возразить, но он прикоснулся к моей руке и уже тише сказал:

– Пожалуйста, я не хочу бояться ещё и за тебя.

Нехотя кивнув, я подошла к ученикам и принялась следить за тем, по какому принципу дети отбирают то или иное заклинание.

Всё шло нормально, можно даже сказать спокойно, но практически под конец пары случилось то, чего я опасалась: котёл с зельем начал слишком сильно бурлить. Я не успела даже подойти ближе, как он взорвался. В этот раз всё произошло не так, как обычно – никаких тебе всплесков жидкости или пара, а...

Вспышка света. Приглушенный хлопок. Звон в ушах. Странный запах... Наверное, из-за взрыва.

И два тела, лежащих на полу.

Все застыли, в классе вновь повисла тишина – как же это привычно – тут всегда тихо, когда что-то происходит.

Вот Гарри пошевелился, сел, тряхнул головой, удивлённо оглядывается.

Но вторая фигура не движется...

– Северус! – стряхиваю оцепенение и подбегаю к нему.

– Что?.. – растерянно спросил Гарри, стараясь подняться. – Что произошло?

– Зачем ты это сделал? – закричала я на него. – Ты что, так его ненавидишь?!

Он широко распахнутыми от ужаса глазами посмотрел на всё ещё лежащего без чувств отца:

– Я ничего не делал, он сам... он меня оттолкнул и... – Гарри облизнул губы и перевёл взгляд на меня. – С ним будет всё в порядке?

– А тебе какое дело? – не подумав, спросила я и повернула Северуса к себе лицом. Резко вздохнула и поморщилась, словно от боли: вся кожа на его правой щеке и часть шеи были красными – ожоги.

– Я не... – Гарри определённо не знал что сказать, а когда увидел лицо отца и вовсе стушевался. Наконец, спохватившись, он подскочил и произнёс. – Я позову мадам Помфри, – он развернулся и быстро выбежал из класса.

Я повернулась к ученикам, которые испуганной стайкой толпились в паре метров от нас:

– Идите к себе, занятие окончено.

– Мы можем чем-то помочь? – спросила староста пятого курса Рэйвенкло.

– Нет, мистер Поттер уже пошёл за помощью, спасибо.

Один Бог знает, каких трудов мне стоил этот спокойный тон.

Как только дверь за последним учеником закрылась, я повернулась к Северусу и дрожащей рукой прикоснулась к его обожженному лицу.

– Всё будет хорошо, вот увидишь, – прошептала я. – Вот увидишь...

Наверное, моё прикосновение причинило ему боль, так как он застонал и открыл глаза

– Северус, – то ли встревоженно, то ли обрадованно промолвила я.

Очнулся – это хорошо, но... Мерлин, почему нас всё время преследуют несчастья?

– С Гарри всё в порядке? – это были его первые слова.

Я облегчённо вздохнула:

– Да, с ним всё хорошо, он побежал за мадам Помфри, с минуты на минуту вернётся...

– Я уже тут, – раздалось у меня над головой, – она сейчас придёт, только захватит нужные лекарства, – он присел рядом со мной и посмотрел на Северуса. – С вами всё в порядке?

Тот поморщился и попытался подняться.

– И не думай даже! – раздался недовольный голос Поппи. – Пока я не осмотрю повреждения, чтобы даже дышать забыл, ясно?

– А если жить хочется? – буркнул он. Я невольно улыбнулась такой реакции.

– Сам виноват, – она подошла к нам и, присев рядом, начала осмотр. – Ох, везучий же ты, – пропыхтела она по окончании осмотра и встала. – Вставай, переместим тебя в лазарет. И чтобы несколько дней даже не поднимался, ясно тебе?

– А если очень надо будет? – съязвил Северус.

– Тогда подружку попросишь, она поможет, – уже менее серьёзным тоном произнесла Поппи и подмигнула. Северус закатил глаза, а я в очередной раз покраснела.

– Значит, ничего страшного? – спросил Гарри, который молчал во время осмотра отца.

– Я не сказала, что ничего страшного, но могло быть и хуже, вы ведь не успели доварить зелье?

– Нет.

– Вот это его и спасло от более серьёзных увечий, – она повернулась в сторону своего подопечного. – Просто признайся, что родился в рубашке.

– В гробу я такую рубашку видел, – прошипел он и с помощью Гарри поднялся на ноги, и заковылял к выходу из класса.

Благо, мы не были в подземельях, так что длинная и крутая лестница нам не грозила, до лазарета мы добрались относительно быстро.

– Через камин ему сейчас нельзя, – пояснила Поппи, когда я предложила такой способ передвижения. – У него ожоги, и пламя, хоть и волшебное, может усугубить положение.

– Насколько это серьёзно? – встревоженно спросила я, когда Северус лёг в кровать и принял обезболивающее и сонное зелье.

– Я знаю мазь, которая поможет заживить раны, даже следа не останется, но у меня не хватает нескольких компонентов для её приготовления.

– Очень редкие? – спросил Гарри.

– Да нет, просто закончились. Их можно купить в Хогсмиде.

– Скажите какие, я всё куплю, – вмешалась я.

Поппи улыбнулась и, прищурившись, спросила:

– Переживаешь за него?

– По-моему, это очевидно.

– Это точно но, может, пусть Гарри сходит?

– Нет, – я покачала головой. – Лучше я.

– Ну, как хочешь, я сейчас напишу тебе список, – и мадам Помфри вышла из палаты

– Я мог бы их купить сам, – тихо произнёс Гарри.

– Ты уже показал, что ты можешь и как ты можешь, – холодно ответила я.

– Это был несчастный случай, – начал оправдываться он.

– Тогда в классе тоже был несчастный случай, – отрезала я.

– Но я действительно не хотел, он даже не должен был пострадать, это была моя ошибка, а потом как-то вышло, что... – он растёрянно запустил руку в волосы. – Он сам себя и подставил.

– Он не себя подставил, он тебя оттолкнул, – резко произношу. Может быть, слишком резко, но виноватой себя не чувствую . – Хочешь помочь – чудесно: когда он проснётся, дашь ему болеутоляющее, – с этими словами я зашагала в кабинет Поппи.

– Герми, – окликнул меня Гарри.

– Что? – Я остановилась, но не повернулась в его сторону.

– Я действительно не хотел. Я... ты же знаешь, я не мог.

– Знаю, – тихо ответила я и вышла.

Самое дурацкое, что я на самом деле знала, что он бы этого не сделал, что это был несчастный случай и что злиться не на кого.

Но от этого не становилось легче, а скорее наоборот.

Намного легче, когда есть, кого винить в происшедшем.

Намного...


***


Боль, как вспышка, – яркая, мгновенная.

Затихла.

Опять, но в этот раз с большей силой.

Во рту появился тёрпко-солёный привкус, вроде как металл – кровь.

Тошнит.

Сильно, даже дышать тяжело.

Наконец, открываю глаза – темно.

Везде пыль, через заколоченные окна еле пробиваются лучи яркого зимнего солнца. Почему-то они мне напоминают струны арфы, странное какое-то сравнение.

Пытаюсь пошевелиться – не могу.

Вопроса, что я здесь делаю и как я тут оказалась, не возникает. Знаю ведь и даже не вздрагиваю, когда ко мне подходит Деко и, грубо схватив меня за воротник мантии, тянет вверх – заставляет подняться.

– Ну что, доигралась? – холодные серые глаза впиваются в меня, такое ощущение, будто бы он готовится прожечь меня ими насквозь. Пальцы больно вцепились в шею.

Хватаю ртом воздух – глупое занятие, всё равно не помогает. Как же больно... и голова почти не работает. Задыхаюсь.

– Отпусти, – прохрипела, смогла всё-таки.

– Зачем? – усмехнулся. – Всё равно через пару минут сдохнешь.

Молчу, перед глазами поплыли зелёно-желтые круги. И почему всегда говорят, что когда задыхаешься, в глазах темнеет?.. Глупо как-то... всё, совершенно всё глупо.

Глупо было идти в Хогсмид одной, глупо было не обращать внимания на человека, следующего за мной из одного магазина в другой. И уж точно глупо было медлить: если бы я успела выхватить палочку... Но что толку жалеть о своей нерасторопности?

И палочку отобрал.

Нет, не просто отобрал – сломал.

Мерлин, ещё пару секунд и...

Отпустил так же неожиданно, как и начал душить.

Закашлялась, но, чёрт побери, не могу прикоснуться к горлу – всё ещё связана заклинанием. Хочется плакать – не буду!

Упрямо сжала зубы и вздёрнула подбородок – смотрю на него. Не важно, что вижу до сих пор плохо, дышу тяжело, и из носа кровь течёт – не сдамся, пусть и умру через пару минут.

Страшно?

Нет, пожалуй, страшно будет потом, когда он начнёт... Мерлин, пожалуйста, пусть он меня убьёт сначала ...

Ударил наотмашь, покачнулась и упала.

Больно, больно, больнобольнобольно....

Нахожусь на грани обморока.

Нельзя, не смей, не сейчас – никогда.

– Знаешь, – говорит подчёркнуто небрежно, – хотел с тобой поиграть немного, но, пожалуй, не стоит... есть у меня на твой счет другие планы.

Подходит, переступает через меня одной ногой, лежу теперь под ним, смотрю, как он ищет что-то в кармане брюк. Достал какой-то пузырёк.

Наклонился.

Схватил за волосы.

Заставил сесть.

– Нет! – только и успеваю крикнуть, но вот пузырёк у моих губ.

Закрыла рот, пытаюсь отвернуться.

Опять ударил, но, что странно, это помогло прийти в себя. Ненадолго – схватил меня покрепче и зажал рукой нос. Боль адская – нос сломан, дышать теперь не могу. Через пару секунд со стоном сдаюсь – открываю рот, в ту же секунду яд попадает на язык.

Запахло чем-то... чем-то знакомым, но не могу вспомнить, где уже слышала этот запах.

Вдруг так тихо стало – звуки все как будто бы исчезли. Осталась одна картинка. И та какая-то странная – все линии нечёткие, краски намного контрастней и ярче. Глаза Деко теперь кажутся белыми и от этого ещё более страшными.

Разжал руку и отпустил.

Упала на пол.

Последнее что помню – это огонь, разлившийся по всему телу.

И темнота.


***

Я вздрогнула, когда позади меня раздались шаги. Повернулась – в кабинет вошёл Дамблдор.

– Гермиона, – подошёл ко мне и сосредоточенно нахмурился, – как ты?

Пытаюсь кивнуть, но вместо этого получается что-то невнятное, жалкое.

– Я бы предложил тебе выпить горячего шоколада, но... – он растерянно развёл руками.

Ну конечно, горячий шоколад, как же. Я бы позлорадствовала по этому поводу, вот только успокоиться бы немного... Руки так трясутся. И, кажется, я всё ещё плачу.

Как-то уж больно глупо, даже несколько жестоко прозвучала эта его фраза: бестелесные проекции не пьют горячий шоколад.

– Как ты себя чувствуешь? – ещё один глупый вопрос – повтор предыдущего. Ах да, я же не ответила...

И всё же забавно, директор, похоже, решил сегодня побить рекорд по глупости. Даже Рон в таких ситуациях не задаёт подобных вопросов.

Впрочем, каких «таких» ситуациях? Когда тебя похищает маньяк, избивает до полусмерти, а затем пытается убить, но путает бутылочки с зельями, и в результате ты отделяешься от своего тела и наблюдаешь за всеми его действиями со стороны?

Что я должна ответить на такой вопрос? И должна ли вообще?

Смотрю на него.

Должна, видимо, раз ждёт...

– Странно... не знаю, как, просто... странно, – других слов не нашлось.

Вздыхает.

– Я уже связался с аурорами и сообщил местонахождение мистера Деко. Скоро всё закончится.

Кивнула, не могу больше выдавить из себя ни слова.

– Гермиона, я очень рад, что всё произошло именно так, ведь, не успей мой человек подменить зелье...

Подменить? Он сказал подменить... вялое удивление, огромная усталость – последствия стресса. Пусть играет в свои игры без меня, сейчас я ни на что не способна.

Киваю в знак того, что я воспринимаю то, что он говорит.

– Хорошо, что ты сообразила прийти ко мне, ты правильно поступила, останься ты с ним, мы не смогли бы тебя найти, и...

– Увольте меня от подробностей, – простонала я и спрятала лицо в ладонях. Хочет меня разговорить – это понятно. Я даже с ним согласна в этом, молчать мне нельзя, только вот говорить не больно хочется.

– Я думаю, тебе надо отдохнуть...

Отдохнуть? Он что, бредит? Как я могу отдыхать. Зная, что моё тело находится в лапах больного на голову человека? Как я могу расслабиться, когда знаю, что на самом деле я – всего лишь облачко, которое в состоянии увидеть только Дамблдор?

Я ведь даже не сразу сообразила, что могу убежать из того заброшенного дома, в котором остались Деко и моё якобы бездыханное тело, что могу вернуться в Хогвартс и разыскать директора, попытаться с ним поговорить и...

Подождите...

– Вы совершенно не удивились, увидев меня в таком состоянии, – вдруг вспомнила я.

Кивает и слегка улыбается.

– Не удивился, ты права. Испугался, так было бы вернее.

– И всё же?

Тянется к вазочке с леденцами. Мерлин, сдались ему эти конфеты!

– Гермиона, ты ведь уже говорила с Гарри?

Даже удивления не чувствую, одна досада. Значит, знал, что я разговаривала с другом, тогда где же он был, когда я хотела спросить совета?

Чёртов старикашка, почему у него всегда куча планов, в которые по не понятной мне причине не входят такие мелочи, как поддержка и забота о своих «пешках»?!

Впрочем, смешная какая, кто о них заботится?..

– Да, говорила.

– Он не сказал, каким образом узнал правду об отце? – спросил и склонил голову набок – позволил себе выдать степень собственного любопытства.

– Нет, не сказал.

Как же мне на самом деле безразлично всё, ведь сам расскажет. Зачем пытаться меня расшевелить? Есть у этого человека хоть капля сострадания?..

Стоп!

Хочу я того или нет, мозг пытается ответить на заданный, хоть и косвенно, вопрос.

Конечно же, запах!

Вот где я уже могла слышать запах того зелья, которым меня напоил Деко – это то же зелье, из-за которого Гарри три дня провалялся без сознания. Но это значит...

Я посмотрела на Дамблдора.

Да, именно так.

– Все эти три дня он был с нами... он подслушивал наши с Северусом разговоры?

– По крайней мере, один из них точно – тот, где упоминалось, что Северус его отец.

Застонала и вновь спрятала лицо в руках.

Гарри, Гарри, ясно теперь почему ты был на меня так зол...

– И что теперь?

– Думаю, им надо выяснить отношения.

Моргнула.

Вот так просто, один разговор и всё улажено?

– Вы так легко об этом говорите, будто бы это дело одного разговора.

– Собственно говоря, так и есть, их всего лишь к этому нужно подвести.

Ох, не нравится мне это... почему мне кажется, что он вновь собирается меня во что-то втянуть?

Хочется закричать, чтобы он немедленно остановился, что я больше не намеренна участвовать в этой игре, в этом фарсе!

Но что может пешка, если игрок уже всё решил?..

Смириться и принять его предложение, каким бы оно ни было, или попытаться увильнуть?

Ответить я не успела – в дверь кабинета постучались, и через секунду к нам вошёл молодой аурор, мой сотрудник... чёрт, имя забыла.

– Мистер Деко схвачен с поличным, – произносит запыхавшись.

– А мисс Грейнджер?

– Без сознания.

Директор посмотрел в мою сторону.

– Ну что, Гермиона, подыграешь мне в последний раз?..

Вздыхаю и закрываю глаза.

Чёртов кукольник. Порой я на самом деле его ненавижу.


***

После разговора с Дамблдором я направилась прямиком в лазарет. Несмотря на то, что меня никто не мог ни увидеть, ни услышать, я решила быть рядом с теми, кто мне дорог. Хоть как-то я могла себя успокоить?

Когда зашла в помещение, первым делом поискала глазами Северуса и, не найдя его, подошла к широкой ширме, скрывающей от любопытных глаз койку, на которой лежала я сама, или вернее сказать, моё тело. Конечно же, Северус был там: он сидел у изголовья кровати и хмуро смотрел на моё лицо.

Наверное, хорошо, что Поппи успела всё подлечить, и ему не пришлось наблюдать сие великолепие в его первозданном виде: от раны на моей щеке остался только красноватый шрам, который, судя по всему, через пару дней и вовсе исчезнет; нос был в норме, рука, похоже, тоже цела.

Я слегка улыбнулась и провела кончиками пальцев по волосам Северуса. Конечно же, он не почувствовал моего прикосновения, собственно говоря, и не мог: мои пальцы если и прикоснулись к нему, то прошли насквозь.

Вздохнула и присела на край кушетки.

Это было так странно: находиться рядом с ним, пытаться успокоить, говорить, но не быть услышанной. Странно и больно – у меня в груди защемило, когда он, всё ещё слабый после давешнего взрыва, покачиваясь, поднялся и, принеся из соседней комнаты какое-то лекарство, осторожно приподнял мою голову, и влил небольшую порцию в мои приоткрытые губы.

– Ну же, девочка, очнись, пожалуйста, – прошептал он и, взяв мою безвольную руку в свою, поднёс её к губам и поцеловал мои пальцы. – Пожалуйста, Гермиона... ну что же ты?

Я закусила губу, стараясь сдержать слёзы.

Наблюдать за ним было настоящей пыткой.

«Тебе придется набраться терпения: зелье уже готовят, через пару часов ты придешь в себя, а пока, боюсь, тебе придется подождать», – вспомнила я слова Альбуса.

Да, пару часов: два часа на подготовку зелья, час варить и ещё час, чтобы настоялось – всего четыре.

Около часа я сижу здесь, значит ещё три... Ну почему же тогда не сказать, что я здесь. Что я рядом?

Всё, что сказал Дамблдор, так это: «Северус знает, что с тобой будет всё в порядке, его в этом заверила Поппи. А ей он верит безоговорочно».

И разве похоже это на то, что «он знает»? Я не удержалась и фыркнула – у меня сложилось иное впечатление. Просидев так ещё пять минут, я поняла, что не выдерживаю.

Ненавижу свою бесполезность, даже не бесполезность – никчемность. Какое-то невнятное облачко!..

– Как она? – раздался голос Гарри практически у меня над ухом. Я всхлипнула и, удивленно подняв голову, посмотрела на бледное и невыспавшееся лицо друга

Похоже, Северус тоже не сразу отметил присутствие ещё одного человека. Вздрогнув от неожиданности, он медленно повернулся к сыну и произнёс:

– Поппи сказала, что должна скоро очнуться.

– Она такая бледная... Что он с ней сделал? – Гарри подошёл ближе.

– Не знаю... – Северус вновь перевёл взгляд на «меня». – Но если я до него доберусь...

– Стань в очередь, – буркнул Гарри и, взяв ещё один стул, сел рядом с отцом.

– Не люблю очереди, – как-то невесело усмехнулся тот и, опершись локтями в колени, подпёр кулаком подбородок.

– Угу, – пробормотал Гарри.

Повисло молчание. Я напряжённо всматривалась в их лица, пытаясь предсказать, что будет дальше, но в голове не было ни одной разумной мысли.

Наконец Гарри решил нарушить тишину:

– Я хотел извиниться за... – он замялся, не зная, какие лучше подобрать слова.

– Не стоит, – Северус отмахнулся от него, как от надоедливой букашки. – Если так уж хочешь, можем потом поговорить, но сейчас не место и не время.

– Да, прости...

Они опять замолчали.

– Вот два идиота! – рыкнула я, но, к сожалению, услышана не была. – Гарри, – я подсела к другу ближе, – дубина ты, не молчи, раз решил поговорить – ну же! – если бы могла, честное слово, дала подзатыльник, но...

– И всё равно... спасибо за то, что оттолкнул меня, – выдавил он из себя так, будто бы эти слова дались ему с большим трудом.

Впрочем, так оно и было.

– Не за что, – ровным голосом ответил Северус, но я заметила, как по его лицу пробежала тень улыбки.

– Я принёс все нужные ингредиенты, – Гарри покосился на всё ещё обожженное лицо отца. – Мадам Помфри уже готовит мазь.

– Хорошо... – Северус вздохнул и повернулся к сыну. – Гарри, прости, мне сейчас несколько не до этого.

– Я знаю, но я много думал... пока ходил за лекарствами, да и после этого взрыва... – Он облизнул губы – нервничает. – Я хотел бы с тобой поговорить.

– Это так важно?

Гарри как-то странно посмотрел на собеседника, затем кивнул:

– Да, важно. Я хотел у тебя кое-что спросить, вернее, попросить... – он замялся. – Нет, наверное, и то, и другое.

– Разговор не может подождать до утра? – недовольно спросил Северус.

– Нет. Утром я... утром, может быть, я и передумаю.

– Ты можешь прекратить говорить загадками? – раздражённо фыркнул Снейп.

– Могу.

– И?

Опять замолчал.

Ну же, давай, скажи это...

Я сама не заметила, как подалась вперёд.

– Ты дашь мне почитать дневник мамы? – наконец тихо произнёс Гарри и поджал губы.

Что ж, как ни прискорбно это осознавать, но Дамблдор вновь оказался прав: Гарри нужно было создать такую обстановку, в которой он бы почувствовал себя настолько одиноким, что решился на разговор с отцом, к которому в другой ситуации мог бы ещё не скоро созреть.

Облегчённо вздохнула. Наверное, я бы восхитилась умением Альбуса обернуть любую ситуацию себе же на пользу, если бы этой «ситуацией» не была я сама.

Перевела взгляд на Северуса. Он, казалось, напрягся ещё больше: спина теперь совсем ровная, губы – одна бледная полоска, морщинка между бровей стала глубже.

– Дневник Лили?.. – насторожено переспросил он и впился глазами в лицо сына.

– Альбус сказал, что я могу попросить его у тебя, я хочу знать, почему?.. Как так вышло, что ты?.. – Гарри не договорил и, покраснев, потупился.

Я, затаив дыхание, наблюдала за Северусом. На его лице отразилось сначала удивление, затем появился страх, но и он быстро исчез, и его сменило что-то совершенно другое – вина, раскаянье... и что-то пока не знакомое мне, то, что может ощущать только родитель.

– Откуда ты узнал? – наконец выдавил он из себя.

– Долго рассказывать, – всё так же тихо ответил Гарри.

– И всё же?

– Упрощённый вариант – подслушал.

– Ясно... – Северус посмотрел на меня, лежащую на кровати. Помолчал немного. – Хорошо, иди ко мне в комнату, я сейчас приду.

Гарри коротко кивнул и, помявшись несколько секунд на месте, развернулся и вышел.

– Не так я себе это представлял... – прошептал Северус и, провёл рукой по моим волосам. – Я скоро приду, – прошептал он и, наклонившись, поцеловал меня в лоб.

Я, всё ещё под впечатлением от происшедшего, так и осталась сидеть на кровати, глядя на то, как он выходит из лазарета.

Значит, всё раскрылось? Конец тайнам?.. И что теперь? Это конец?

Я встала и уже собралась последовать за Северусом – чтобы я да пропустила этот разговор?! – но тут в лазарет вошёл один до боли знакомый человек. Он, быстро оглядевшись и заметив мою кушетку, подошёл к ней и, достав из кармана мантии какую-то бутылочку, осторожно влил её содержимое мне в рот.

– Ах ты, зараза рыжая! – только и успела возмутиться я перед тем, как меня окутала уже знакомая тьма.


* * *


– Со мной всё в порядке, – в который уже раз за последние пятнадцать минут произнесла я и попыталась подняться с кровати.

И уже в который раз мне этого сделать не дали.

– Никуда ты не пойдёшь, милочка, – возмутилась Поппи и упёрла руки в боки. – В твоём-то состоянии!

– А что с моим состоянием?! – прохныкала я. – Поппи, ты меня подлечила, я сейчас даже головной боли не чувствую! Ну, прекрати, мне нужно...

– Может, всё же полежишь?.. – раздался осторожный голос Рона.

– А с тобой, предатель, я вообще не разговариваю! – я сердито откинула одеяло, которым меня заботливо укрыла мадам Помфри, и спустила ноги на пол. – Поппи, я действительно должна идти...

– Конечно, должна, – спокойно ответила ведьма и, достав волшебную палочку, направила её на меня. – Вот часика через два и пойдёшь.

– Но... – беспомощно возразила я.

– Никаких «но», мисс! Радуйся, что я не прописала тебе неделю постельного режима, – она помахала перед моим носом палочкой. – Между прочим, я всё ещё над этим думаю.

Я бросила быстрый взгляд на Рона, но он только беспомощно пожал плечами.

– Чудесно! – буркнула я и вновь легла. – Просто чудесно.

– Не то слово, – довольно протянула Поппи и, кивнув Рону, направилась куда-то по своим делам.

– Герм...

– Ты должен был мне сказать, – с досадой сказала я и уставилась на друга.

– Должен был,– сокрушённо согласился он. – Просто Дамблдор сказал...

И вновь на сцену выходит Альбус Дамблдор – театр одного актёра, не иначе! Начинает раздражать даже больше, чем обычно.

– Ох, как же мне надоело это словосочетание «Дамблдор сказал»! – фыркнула я. – Не понимаю, почему не ввести меня в полный курс дела. Этот старикашка сказал мне, что стёр тебе память! Какого чёрта разыгрывать передо мной комедию, ты мне не скажешь?

Он вновь пожал плечами, я же в очередной раз фыркнула.

Да, я понимала, что Дамблдор не всё это подстроил, – какие-то факты и события появились независимо от его желания, – но, зная старого мошенника, я уже ни в чём была не уверена.

– Значит, ты всё это время следил за Деко? – наконец, спросила я.

– Угу, то ещё занятие, скажу я тебе – таких психов еще поискать надо.

Можно подумать, я не знаю.

– И был в курсе того, что отец Гарри?.. – я не договорила. Ну а вдруг всё-таки не знает? Вряд ли, конечно, но не хотелось попасть в глупую ситуацию.

– Да, пока переварил новость... жуть, правда?

– Ну... – и что я должна на это ответить?

– Мы ж его все терпеть не могли, а теперь оказывается, что он – отец нашего лучшего друга. Придется теперь с ним общаться.

– Да, наверное... – неуверенно протянула я, не желая пока что рассказывать Рону о своих отношениях с нашим бывшим преподавателем зелий. Все-таки, как бы хорошо я себя ни чувствовала, а спор с Роном на тему «одумайся, неразумная» не была в состоянии осилить.

– Слушай, – виновато сказал он. – Ты это... не злись на меня, что я тебе не сказал.

– Рон... – начала я, но он меня перебил

– Зато я успел подменить Деко зелье, которым он тебя травануть собирался, между прочим, это важно, ты же согласна?

Послушав это, я отмахнулась от него, как от назойливой мушки. Сейчас меня меньше всего волновало, что и когда он от меня скрыл.

Я беспокоилась за Северуса и Гарри.

Как прошёл их разговор? Что Гарри сказал Северусу и сказал ли вообще? Помирились ли они или, наоборот, поссорились? Мерлин, да у меня уже голова начинала болеть от того количества вопросов, которые я хотела задать, но – проклятье – некому!

– Что-то случилось? – Рон наконец-то сообразил, что я нервничаю.

– До тебя только сейчас это дошло? – буркнула я.

– Ну... так что?

Я уже собралась открыть рот, но в этот момент в палату вошёл Северус. Сразу заметив, что я очнулась, он без лишних слов подошёл ко мне и, бесцеремонно оттолкнув Рона в сторону, обнял меня так, что даже больно стало.

Впрочем, я не возражала и сама ухватилась за его шею так, что, казалось, перестала дышать.

Думаю, именно в эту минуту я наконец поняла, что на самом деле значит для меня этот человек. Странно, что понимание пришло именно сейчас, именно здесь, в больничной палате, но, собственно говоря, какая разница, если ты рядом с тем, кого любишь?

От этой мысли мне захотелось улыбнуться, что я, впрочем, и сделала – зачем отказывать себе в малом?

– Как ты? – прошептал Северус и немного отстранился.

– Хорошо. А ты?

Он покачал головой и слегка улыбнулся:

– Не привыкать.

Я тоже улыбнулась и сжала его руку. Он мгновенно ответил на этот жест и переплёл свои пальцы с моими.

– Куда мир катится?.. – услышала я тихое бурчание друга, но не обратила на него ни малейшего внимания.

Зато на него обратил внимание Снейп.

Не поворачивая головы, он произнёс:

– Мистер Уизли, насколько мне известно, с вами хотел переговорить Альбус. Не стоит заставлять уважаемого старца ждать, вы так не считаете?

– То есть, мне сгинуть с глаз долой?

– Если вас не затруднит, – спокойно ответил он, всё ещё не глядя на собеседника.

– Знаешь, – крякнул Рон, поднимаясь со стула, – Герми, а ты и в самом деле самоубийца... только на этот раз я действительно имею это в виду.

Когда Рон ушёл, Северус вопросительно приподнял бровь. Видимо, ему было не до конца ясно, о чем говорил мой друг.

– А, это... – вздохнула я. – Он так назвал мен, когда я сказала, что хочу быть аурором.

– Что ж, он был недалёк от правды, – он вновь обнял меня и прижался губами к моему лбу. – Если бы ты знала, как сильно меня испугала, – прошептал он и легонько поцеловал меня.

– Я не хотела, честно, – ответила я на манер маленькой девочки, что вызвало у него улыбку.

– Я знаю, знаю, просто...

– Северус, – я немного отстранилась. – Как ваш разговор с Гарри?

Он удивлённо нахмурился, я почувствовала, как напряглась его спина.

– Откуда ты узнала?

– Зелье, которое меня заставил выпить Деко – то же, что и то, из-за которого Гарри пролежал без сознания все это время, и...

– Да, я понял, – прервал меня он. – Гарри мне всё объяснил.

– Так что... вот так... – я пожала плечами.

– Что ж... – Северус вздохнул и потёр переносицу. – Он сказал, что ему нужно время и пока что ничего сказать не может.

– А ты?..

– А что я? – буркнул он сердито. – Я кивал, как болван, и даже двух слов связать не мог!..

– Но ведь это неплохо, – вырвалось было у меня, но когда он вопросительно вскинул бровь, я добавила. – В смысле, что он решил с тобой поговорить. Ведь вначале он отказался.

– Вначале? – переспросил Снейп.

– Он сказал, чтобы я молчала... – я виновато потупилась. – Да и не было у меня времени тебе что-то рассказать.

Услышав это, он хмыкнул:

– Он несколько непоследователен в своих поступках, не находишь?

– А, по-моему, тут всё намного проще, – я серьёзно посмотрела на Северуса. – Ты бы видел его лицо, когда он понял, что ты специально оттолкнул его. Думаю, до этого он боялся, что он для тебя всё лишь пустое место, отсюда и такая реакция.

Он помолчал какое-то время, а затем, поднеся мою руку к губам, произнёс:

– В одном Дамблдор прав безоговорочно: мы бы без тебя не справились.

Мне ничего не оставалось, кроме как улыбнуться.


***


Ну что ж, можно сказать, каникулы начались хорошо.

Меня выписали из лазарета. Поппи наконец-то перестала пичкать меня витаминами. Судебный процесс над Деко шёл полным ходом. Я уволилась с работы (всё же быть аурором – не моё призвание) и сразу же получила предложение о новой (директор был не намерен терять зря время: «Не хотела бы ты занять место преподавателя маггловедения?»). И – Мерлин, это должно быть во главе списка приятных вещей! – мне всё же удалось свершить свою маленькую месть Альбусу Дамблдору: я скормила его леденцы Хагридовым зверюшкам.

Видел бы кто-нибудь выражение лица директора, когда в своей любимой вазочке он не нашёл ни одной конфеты... впрочем, в шкафчике и в комоде конфет тоже не оказалось: я хорошо постаралась.

Довольная своей маленькой вендеттой, я отправилась в библиотеку – нужно было составить план будущих пар.

И вот тут всплыл старый, но от этого не менее весомый вопрос: почему я постоянно попадаю в глупые ситуации?

Ну, если не в глупые, то в достаточно щекотливые.

Ведь всё, что я хотела, – это найти нужную мне книгу. Нашла. Да так, что пришлось прятаться за стеллажами от Гарри и Северуса.

Семейство Снейпов решило наконец-то выяснить свои отношения. Видимо, кроме библиотеки это был сделать негде.

Впрочем, подозреваю, что отношения выяснить хотел Гарри. Северус же просто читал какое-то новое издание учебника по зельям. Не знаю, заметил ли он меня, зайдя в помещение, я же решила, что подойду к нему позже, когда найду то, что искала.

Разговор начался совершенно спокойно: они минут пять говорили о погоде, ещё минут семь обсуждали планы на будущий семестр, так что я не спеша просматривала себе корешки книг: ищу нужную и вполуха слушаю, о чём они болтают, и тут...

– Да, Гарри, я думаю, что это действительно хорошая идея.

– Ты так говоришь, потому что на самом деле так думаешь, или потому что я твой сын?

Я застыла с поднятой рукой.

Моргнула.

Вопрос прозвучал несколько резковато, но скорей из-за напряжения, нежели из-за желания повздорить.

Приподнявшись на цыпочках, я посмотрела в щель между книгами и полками.

Северус тоже застыл от неожиданности и в молчаливом удивлении уставился на сына.

– Я просто думаю, что... наверное, нам стоит всё же поговорить на эту тему, – заикаясь, произнёс Гарри, объясняя тем самым свою предыдущую фразу.

Закусила губу.

Ну что ж, значит, он созрел...

– Да, стоит, – согласно кивнул Северус.

– Хорошо, – Гарри нервно повел плечами и облизнул губы. – Мама... она писала, что ко мне вернётся моя истинная внешность лишь тогда, когда я признаю в тебе своего отца.

– Я читал об этом, – спокойно кивнул Северус, но от меня не утаилось, как блестели его глаза. Похоже, он нервничает не меньше Гарри, если даже не больше.

– Почему она скрыла от тебя моё рождение? – тихо спросил мой друг.

Этого вопроса Северус, судя по всему, не ожидал, так как вздрогнул и немного затравленно посмотрел на сына.

– В дневнике ведь всё написано...

– Я хочу услышать от тебя.

Помолчал какое-то время.

Отвернулся, стоит теперь ко мне спиной, выражения лица не вижу.

Взял в руки карандаш, повертел немного, затем прокашлялся и произнёс:

– Она испугалась, что я заберу тебя у неё и отдам Волдеморту.

Я только могла представлять, чего стоило ему признаться в чём-то подобном.

Историю Лили и Северуса я знала хорошо: что-то прочитала, что-то он сам мне рассказал, так что я имела представление, о чем он сейчас говорил.

– Ты бы это сделал?

– Нет, – твёрдо ответил Северус и повернулся к сыну. – Не сделал бы.

– Тогда почему?..

– Не знаю... – он пожал плечами и подошёл к стулу, провёл рукой по его спинке. Нервничает. Очень. – Видимо, в Лили любви было больше, чем веры в меня и в мои чувства к ней.

– Ты её любил? – тихо спросил Гарри.

– Да, – и вновь без запинки.

Молчание. Казалось, Гарри о чём-то задумался, нахмурился, поджал губы. Похоже, в данный момент он взвешивал все «за» и «против». Северус молча смотрел на сына, ожидая, что тот скажет.

– Что ж... – наконец нарушил молчание Гарри, – не вижу смысла тянуть с этим, – он выпрямился и, смотря отцу прямо в глаза, ровным голосом произнёс: – Я, Гарольд Джеймс Поттер, признаю тебя, Северуса Александра Снейпа, своим законным отцом. Обязуюсь соблюдать правила твоего рода и принять твою фамилию, соблюдать семейный кодекс и соответствовать его требованиям. Отныне ты глава моей семьи.

Я почувствовала, как у меня покалывает в носу, – вот только бы не расплакаться. Глупо было бы, ведь это счастливый момент, так ведь?

Северус хотел что-то сказать, но в этот момент комнату наполнил ярко-белый свет, и мне показалось, что я услышала женский шепот, но не была уверена до конца. Через несколько секунд комната вернулась к своему обычному состоянию. Ничего не изменилось, разве что теперь перед Северусом стоял такой Гарри, которым я его видела в мире правды и желаний.

Что ж, свершилось.

Северус какое-то время молча смотрел на Гарри, а затем, прокашлявшись, протянул ему руку:

– Что бы ты там ни думал раньше, но я рад, что ты – мой сын.

Гари немного нервно улыбнулся и пожал руку отца.

А затем произошла невероятная, на мой взгляд, вещь: они обнялись и похлопали друг друга по спине.

Улыбнулась и вздохнула. Да, всё правильно, наконец-то всё правильно...

– Я... мне нужно ещё кое-что сделать, – как-то неуклюже произнес Гарри, когда они отошли друг от друга на шаг. Подозреваю, ему хотелось разглядеть себя в зеркало, а при отце он этого делать не хотел.

– Конечно, – растерянно сказал Северус, будучи всё ещё под впечатлением от того, насколько на него похож Гарри.

– Ну, я пойду тогда?..

– Да, мы ещё поговорим.

– Обязательно, – Гарри вновь слегка улыбнулся и, кивнув, вышел из библиотеки.

Повисла тишина.

Но не надолго.

– Ну, ты довольна? – весело поинтересовался Северус и повернулся в мою сторону.

– Извини, я не хотела мешать, – я виновато улыбнулась и вышла из своего укрытия.

– Я так и понял.

– Что ж, значит, вы теперь официально одна семья?

– Похоже на то.

– Я рада за вас. Честно.

– Спасибо.

Я улыбнулась и, взяв его за руку, притянула к себе:

– Ты молодец.

Он хмыкнул, но ничего не ответил.

– Мне показалось, что я слышала её голос, – наконец промолвила я.

– Я тоже слышал. Лили.

– И что она сказала? – осторожно поинтересовалась я.

Молчание.

– Северус?..

– Она попросила прощения.

Я отстранилась и посмотрела ему в глаза:

– И ты простил?

– Я давно уже её простил, просто...

Киваю, так как понимаю, что он хочет сказать, но боится произнести вслух.

– Мы не повторим былых ошибок, вот увидишь.

– О да, – фыркнул он. – Конечно, не повторим, нам и своих хватит, можешь не сомневаться.

– Возможно, ты прав, но я хочу сказать тебе одну вещь.

– И?

Я отошла на шаг и, склонив голову на бок, произнесла:

– Веры в тебя и твои ко мне чувства во мне предостаточно.

Он ничего на это не ответил, но по выражению лица я поняла, что мои слова были как раз тем, что ему нужно было сейчас услышать.


Что ж, пожалуй, тут стоит поставить точку в моём рассказе – эта история закончена. Конечно же, будут ещё проблемы, будут новые неприятности и конфликты, но это будет потом, когда-нибудь, а не сейчас. Сейчас же мне хотелось наконец-то расслабиться и получить от жизни в полной мере то, что она до этого предлагала мне по частям, а именно – тот мир, в котором всё было правдивым и желанным.

По крайней мере, сегодня.


Конец