ПрологОно хныкало. Оно пыталось повернуться, сучило красными ножками и с хлюпающим дрожащим присвистом вдыхало воздух. Оно кашляло и коротко постанывало, будто так давно мучилось в непрестанной агонии, что совсем обессилело. Оно было похоже на кусок фигурно вырезанного сырого мяса. Оно было маленькое, хрупкое и совершенно ужасное.
Гарри считал, что Оно очень симпатичный ребенок. Только несколько неухоженный.
Все время, пока под стеклянной крышей пустующего вокзала Кингс-Кросс мертвый Альбус Дамблдор проявлял себя приятным и мудрым собеседником, юного Поттера осаждала одна, но настойчивая мысль.
Где взять памперс.
«Мои догадки, как правило, хороши», - радостно утверждал Дамблдор, и если б он догадался наколдовать пеленок, Гарри несомненно разделил бы его точку зрения.
Уже дважды он порывался встать и пойти к младенцу, но каждый раз Альбус слезливо провозглашал себя виновником всяких актуальных и не очень событий, и Гарри приходилось концентрироваться на том, чтобы по справедливой случайности с ним не согласиться.
Кляня свою природную вежливость и всей спиной ощущая упрекающий взгляд ребенка, Поттер кусал губу и обдумывал план на ближайшую пятилетку. В плане фигурировали заживляющие мази, детский сад и бриллиантовое ожерелье, которое поможет осчастливленной внезапным материнством Джинни принять судьбу со смирением.
- Я должен вернуться обратно, верно?
Вопрос был риторическим – не оставаться же здесь, в самом-то деле. Мальчонка, небось, голодный…
Альбус пафосно возвестил о наличии у Гарри права выбора, и Гарри, будь дураком, его сделал.
- Не жалей мертвых, - посоветовал Дамблдор, проследив направление его взгляда.
«Так он живой», - Гарри про себя удивился ненаблюдательности собеседника и, с секунду посокрушавшись, как далеки от реалий даже самые проницательные покойники, резво пошагал к хнычущему младенцу. Бывший директор, кажется, что-то закричал ему вслед, но в этот момент ребенок разразился таким громогласным воплем, что Гарри враз забыл и про Дамблдора, и про Вольдеморта, и про нелегкие перспективы адаптации детей с того света на этом, и про то, как, собственно, в последний вернуться.
Дальше события завертелись мгновенно – цепляясь окровавленными кулачками за полу гарриной мантии, Оно окончательно утвердило свои позиции в сердце героического сироты, было подхвачено на руки, прижато к груди, и, воззрившись воспаленными глазами в яркий опускающийся по кругу туман, услышало истошное «НЕТ!» и почувствовало сильнейший толчок.
***
Гарри вновь лежал на земле ничком. Ноздри наполнял запах леса, под щекой ощущалась холодная и твердая земля.
Ребенка на руках не было.
Глава 1.- Нет, нет и нет! – твердо произнесла Гермиона и для внушительности выставила в стоп-жесте открытую пятерню.
- Но, Гермиона, ну он же мааааленький!
Гарри потянулся было сделать льстивое пять, но по взгляду Гермионы понял, что шуточки не прокатят.
- Нет!
- Сиротааааа!
- Нет!
- Маленький одинокий сирота!
- Маленькое злобное отродье Вольдеморта!
- Он одинок!
- Он опасен!
- Он хочет есть!
Дебаты явно зашли в тупик, и Рон Уизли решительно увел дискуссию в сторону.
- Эй, он явно хочет жрать, да и я, кстати, тоже. Мы уже второй час торчим на этой Мерлином забытой поляне, сегодня утро победы, а это уже десять минут пускает кровавые пузыри, а я хочу в туалет, и, может, мы решим эту проблему непосредственно в Хогва…
- Голоден…
- Гарри, не трогай его!
- Что он ест?
- Сам себя?
- Гермиона, эй, у тебя есть грудь!
- Да что ты говоришь?
- Это просто отлично, что у тебя есть грудь…
- Поттер, убери руки, убери руки, даже после всего, что мы вместе пережили, я все еще могу дать тебе по физиономии!
- Гермиона, где твой материнский инстинкт?
- Видимо, там же, где твои мозги.
- Ай!
- Шшш....
- РОН!!!
- РОН!!!
- Да, именно так я и представлял себе утро Победы – я, Гарри, Гермиона, утро в Запретном лесу, новорожденный шматок мяса… эй, ты новорожденный? Наверное, да, Джинни выглядела так же.
Рон Уизли спокойно и совершенно правильно держал на руках агукающего и продолжающего пускать пузыри младенца. Опушка, на которой самозабвенно ругались Гарри и Гермиона, скрылась за стволами деревьев, и впереди открывалась погорелая панорама Хогвартса.
Гарри притащил их сюда сегодня утром, сразу же, как очнулся от долгого глубокого сна, настигшего его сразу после победы над Вольдемортом. Не дав им времени ни опомниться, ни позавтракать, крича об умирающих детях и размахивая трофейной бузинной палочкой, новоявленный самый великий герой магического мира резвой трусцой рванул в лес.
Честно говоря, поначалу Рон был согласен с Гермионой – у Гарри посттравматический шок, попросту говоря, отходняк, ибо то, что он лихорадочно болтал о перроне, Дамблдоре и младенце было, как бы это сказать... нелепо. Но – младенец, вот он, заботливо завернут в Ронову футболку, пыхтит басом и пытается откусить ему сосок.
- Смотри, какая шишка, - показал нагнавший друга Гарри на вздувшийся на окровавленной головенке выступ размером с добрый кулак. – Наверно, этим местом и шмякнулся.
- Кстати, а как это Тот-кого... Воль... ну, ты понял, не засек его?
- Без понятия. Вообще-то, когда мы уже... исчезали с перрона, Дамблдор попытался выдернуть его у меня, я от неожиданности руки и разжал. Как-то это все секунды заняло, очнулся – а ребенка уже нет, я сразу подумал, что, может, в сторону отлетел.
- Лучше б ты раньше думал.
Гермиона тоже нагнала ребят и теперь сверлила существо нехорошим взглядом.
- Да брось, смотри – он же милый, - увещевательно сказал Гарри, демонстративно ласковым жестом подцепляя запекшийся кровью кулачок.
Кулачок внезапно сжался вокруг поттеровского пальца мертвой хваткой, и Гарри жалобно взвыл.
- Сссс...ломаешь!
- Ангел, что ты, - ехидно отреагировала Гермиона. – Отруби палец, вот и будет пусечке соска.
- Смешно, - оценил Гарри, - ты очень черствый человек, Гермиона, но такой остроумный. Ты ведь произнесешь веселый тост над моей могилой, когда я умру от болевого шока?
- Хорош шуметь тут, - шикнул Рон, внимательно вглядываясь в лицо младенца, - вы его нервируете, он чувствует ваше напряжение.
- Он чувствует, что рядом есть два придурка, - Гермиона брезгливо ущипнула дитя за ножку, и Гарри смог наконец высвободить пострадавший палец. – Вы хоть отдаете себе отчет, что это не просто ребенок?
- Я догадываюсь, ты знаешь, - Поттер массировал опухшую конечность и задумчиво смотрел на заливающееся возмущенным криком создание. В широко открытом рту из окровавленных десен прорезались крохотные клычки. – Я передумал, не давай ему грудь.
Гермиона только закатила глаза.
- Куда сейчас?
Друзья уже вышли на опушку, и Рон остановился.
- Покажем МакГонагалл?
- Ты что – она его тут же в Аврорат, там ему и конец.
- И правильно, - вмешалась Гермиона, - пусть те, кто умнее нас решают, что делать с этой тварью, раз уж ты ее сюда притащил.
- Вот именно, что я ее… тьфу, его сюда притащил, мне и решать, что с ним делать. В конце концов, крайне неохота напоминать, но вся здешняя общественность в некотором роде обязана мне жизнью, могу я, по этому случаю, позволить себе внеплановое спасение еще одной? Короче, если вы мне друзья, то поможете сейчас его спрятать, а завтра я с ним перееду в дом Блэков, и там уже будет видно. Идет?
Гарри и Рон синхронно посмотрели на Гермиону.
Пожевав губу и пару раз шепотом чертыхнувшись, та взмахнула палочкой и, гордо вздернув подбородок, направилась к замку.
После ее Силенцио продолжать путь можно было в свободной от младенческих воплей блаженнейшей тишине.
Глава 2.- Нет, нет и нет! - твердо сказал Северус Снейп и для внушительности насупил густые брови.
Правда, пафосность момента была несколько подпорчена тем, что бывший двойной шпион, а ныне прямой кандидат на Орден Мерлина первой степени и канонизирование при жизни, возлежал на койке отдельной палаты Святого Мунго, и шея его была плотно забинтована, а вместо обычного бархатного тона изо рта доносилось какое-то невнятное шипение и хрип.
- Но, сэр... - практикантка Глэдис Пай умоляюще сложила руки. - Вы не понимаете. Это будет жест доброй воли. Проявите милосердие, наконец! Теперь, после Победы, мы все должны стать добрее... - Глэдис умильно улыбнулась и вздохнула.
- Я никому и ничего не должен, мисс. Я против. Я резко против! Убить эту мерзость.
Судя по тону Снейпа, которому и шипеть удавалось угрожающе, проявлять милосердие он не собирался.
- Тогда поговорите с ним сами, - твердо сказала практикантка. - Я не могу. Сэр... ну взгляните же!
- Не хочу я смотреть. Почему вообще мы в одной палате?
- Потому что это подарок. От героя войны, сражавшегося с вами рядом, бок о бок...
- Тьфу!
Снейп метко сплюнул в горшок с Мимбулюс Мимблтонией, стоявшей на прикроватном столике. Серозеленое растеньице ярко выделялось на фоне корзин с розами, ландышами и прочей цветочной продукцией, коей бывшего шпиона успели завалить по самые забинтованные уши.
Мимблтония была подарком Лонгботтома. Жестом доброй воли. В честь победы и примирения.
Естественно, Снейп выгнал мерзавца и собирался собственноручно – как только сможет встать – выкинуть дрянь в окно. Желательно – на голову Лаванде Браун, взявшей привычку прогуливаться по ночам по мунговскому саду и мелодично поскуливать на луну.
- Ну, ладно... - Глэдис, казалось, растерялась. - Мне пора бежать. Не скучайте! В шесть придет делегация из Райвенкло.
- Я... – Однако дверь за девушкой уже захлопнулась.
Это было даже странно.
***
Северус Снейп шел на поправку семимильными шагами. Немало тому способствовали личности поклонников и поклонниц, наводнивших больницу. Все хотели прикоснуться к живой легенде. Хоть как-то прикоснуться. Рукой там. Некоторые, особенно активные девушки, пытались и грудью прокладывать дорогу к Звезде, однако на их пути стояли грозная Глэдис и Мимбулюс Мимблтония. Растение не терпело конкуренции.
Еще фанаты жаждали услышать от Героя ласковое слово. Правда, обычно оно было совершенно не ласковое, однако им – особенно Лаванде – было, в общем, и все равно.
Еще ему приносили цветы. Цветы. И цветы....
И конфеты.
Когда начали появляться поющие открытки, Снейп не выдержал и заявил, что он совершенно здоров, а бинты на шее – они ему не мешают. Ну ни капельки. Даже приятно. И эти чудные бантики, которые приколола Глэдис, пусть остаются.
Выйдя из Мунго под покровом вечерних сумерек (а попробуйте покинуть кордон из поклонниц раньше, чем в одиннадцать вечера!), Снейп глубоко задумался. Конечно, он мог аппарировать в Тупик. Но было у него и еще одно дело, которое не терпело отлагательств.
Поттер.
Поттер, ни разу не навестивший его.
И не то чтобы Снейпа это огорчало, вовсе нет! Однако он чувствовал, что если не расставит все точки над "i", то Герой магической Британии еще не раз сподобится назвать его в интервью "великим учителем", "самым смелым человеком в мире" и прочей дребеденью. Этот росток любви следовало задушить в зародыше.
К тому же Северус Снейп был не чужд злорадства.
В подарок Поттеру он нес лонгботтомовское растеньице.
Глава 3.- Нет, нет и нет! – твердо произнес Рон Уизли и для внушительности поцокал языком.
Отвлеченный этим новым для него звуком, упитанный кровавощекий младенец удивленно разинул рот и отпустил порванный в клочья Ронов галстук.
- Умничка, - несмотря на похвалу, голос Рона звучал расстроено: галстук был новым, а клочья – на удивление мелкими. – И запомни на будущее – это нельзя есть, это несъедобно, не-съе-доб-но!
- Ну, если уж Рон Уизли признает что-то несъедобным, это точно стоит запомнить.
В голосе Гермионы, наблюдавшей Роновы педагогические потуги, напротив прослеживались искреннее злорадство и неприкрытое торжество.
- Ты не даешь ему шанса, - встрял Гарри, появляясь из кухни с двумя подносами. – Проба номер пятнадцать, держу пари, уж в этот-то раз ему что-нибудь да понравится.
- Кетчуп? – скептически осведомилась Гермиона. – Целые яйца? Сыр с плесенью? Ценю фантазию, по-прежнему настаиваю на гвоздях.
- Не мешай, - синхронно отмахнулись Гарри и Рон, и Гермиона, фыркнув, отошла в сторону.
Неделя, как они торчали в фамильном гнезде Блэков и пытались выходить выходца с того света. Лично она считала, что предпринимать попытки стоит ровно в обратном направлении – умирать младенец явно не собирался, несмотря на то, что никакая человеческая еда его не прельщала, и эта живучесть крайне – крайне – ее настораживала...
- За дядю Рона...
...как и настораживал внешний вид – комок мяса основательно подрос и теперь уже напоминал плохо прожаренного трехмесячного младенца....
- За дедушку Дамблдора…
...склонность тянуть в рот все, что угодно, начиная с чугунной кочерги и заканчивая Роновым Свинристелем, а главное – это «всечтоугодно» переваривать...
- За магическую Британию…
...всполохи магии, которые иногда окружали это нечто и портили с таким трудом установленные в доме маггловские приборы...
- За дядю Гарри…
...и тот факт, что портрет миссис Блэк, впервые узрев этот сорняк жизни, с восторгом всплеснул нарисованными ладонями и перестал истерически орать, дабы не портить крепкий младенческий сон...
- За тетю Гермиону…
...ну и, собственно, то, что сна – ни крепкого, ни какого-либо другого – по сути своей не было. Лупоглазые налитые кровью глаза злобно обозревали мир двадцать четыре часа в сутки.
- Он жует, Гермиона, он жует! – ворвались в ее мысли радостные крики лучших друзей. – Смотри, ему понравился сырой горох!
Она даже не посмотрела в ту сторону
- Он жует ложку.
Крики стихли, и Гермиона поняла, что оказалась права. Как всегда. Как во всем, что касалось этого недоделанного ошметка плоти.
- А чья сегодня очередь читать ему сказку на ночь? – между делом осведомился Гарри, любовно щекоча младенца за ушком. Дитя шипело и пыталось доплюнуть до входной двери.
Гермиона поморщилась. Эти двое, по недоразумению именующиеся гомо сапиенсами и, по недосмотру магического сообщества, владеющие волшебными палочками, завели манеру воспитывать в ребенке духовность. Возможно, вознамерись они вложить это качество в дементора, попытки увенчались бы успехом, но та особь, на которую были направлены их усилия, оказалась крайне невосприимчива. На “Сказках Барда Биддля” существо ломало прутья кроватки. На “Джека и бобовый росток” Оно ответило желудочным несварением. “Дети короля Эйлпа” вызвали у малыша негасимый никаким Силенцио отклик. “Историю Хогвартса” он натуральным образом прожег взглядом. Других причин для появления на обложке горелых дырок Гермиона не видела. Впрочем, главу о разделке мяса в кулинарной книге миссис Блэк ребенок выслушал с видимым удовольствием и тут же попытался воплотить полученную духовную пищу в жизнь. По счастью, Гарри успел отобрать у него ножницы прежде, чем спящий Рон лишился самых наваристых частей тела.
И она не понимала, не понимала, почему ее друзей это умиляет. Лично Гермиона готова была спасать гиппогрифов, эльфов, Малфоев и прочих заблудших и запутавшихся существ, но это создание, если где и плутало, если в чем и запуталось, то только в собственных простынях и коридорах дома, когда ползло на очередной киллер-рейд.
«Он же ребенок!», – говорил Гарри, залечивая крайне болезненный укус на руке.
«Несмышленыш...», – трепетно вздыхал Рон, отнимая у младенца переломанную в трех местах палочку.
«Лишь бы он понравился Джинни», - морщил Гарри густые брови и почему-то более чем всегда яркий шрам.
«Гермиона, ты вообще не любишь детей?», - хмуро спрашивал Рон, и ей чудился в его вопросах некий не свидетельствующий в ее пользу подтекст.
За столь массированной атакой собственная подозрительность уже начала казаться ей подозрительной. Может быть, она просто бездушна, параноидальна и не женственна?
- Я почитаю ему на ночь, - вздохнула Гермиона и вытащила из сумки порядком истрепанный за неделю экземпляр «Волшебных тварей и ареала их обитания”. Вечер обещал быть крайне и крайне отвратительным.
И приход профессора Снейпа вполне в него вписывался.
Глава 4- Нет, нет и нет! – твердо произнес Гарри Поттер и для внушительности нагло схватил профессора за руку. – Вы просто не можете навестить нас и не выпить чаю!
- Сливовый пудинг, сэр? – с порога кухни во все свои тридцать два отборных уизлевских зуба кровожадно скалился Рон Уизли.
- Превосходный индийский чай! – гаденыш Поттер чуть не протаранил его головой резные кухонные двери.
- Настоящее английское печенье! – тоном опытного зазывалы надрывался паскуда Уизли.
- Как мы рады, что вы зашли! – хором гаркнули два балбеса, и почетный зельевар всея Британии, герой ордена Мерлина в дивной степени сэр Северус дапродлитмерлинегогоды Снейп внезапно осознал себя сидящим в кресле возле камина с чашкой чая в одной руке, тарелкой со сливовым пудингом в другой, коленями, укрытыми пледом, и полным ртом печенья.
- Убийственно рады, - с нескрываемой насмешкой подтвердила только сейчас им замеченная мисс Грейнджер. В руках у гадкой девчонки покоилась Мимбулюс Мимблтония.
- Польщен в той же степени, - буркнул Снейп. – Мистер Поттер, это вам. В знак… гм...
Слово «примирение» казалось шершавым, едким и неправдоподобным. Слова, которые были гладкими, вкусными и претендовали на высокую степень достоверности, произнести не представлялось возможным – плед на коленях давил лингвистические порывы своей гостеприимной моральностью.
- Ничего не говорите, профессор, - предусмотрительно отказался Гарри от Снейповской озвучки происходящего, - я очень, просто невероятно рад вашему визиту, не нужно слов, ваш приход говорит сам за себя!
Прежде, чем Северус Снейп успел опротестовать всякие иные трактовки своего прихода, кроме как плагиат тактической хитрости древних данайцев, в пасторальную сцену всеобщего благоденствия вмешалась Гермиона Грейнджер.
- А скажите, сэр, во время непосредственного общения с Вольдемортом, не замечали ли вы, что он... - начала она нехорошим вкрадчивым голосом, и вдруг неуловимо напомнила Снейпу присной памяти Малфоя-младшего, выпрашивающего капельку Феликс Фелицитис перед каждым матчем с гриффиндорцами.
- Шея не болит? - перебил ее Поттер.
- Вас уже выпустили из Мунго? - одновременно завопил Уизли.
Снейп поднял бровь: творилось определенно что-то странное.
Заткнувшись, оба малолетних дебила прожгли друг друга уничижающими взглядами, а потом повернулись к Грейнджер. Если б глазами можно было метать молнии, то девчонка уже дымилась бы кучкой пепла рядом с горшком, как раз поставленным ею на пол.
- Я хочу побеседовать с профессором. Посоветоваться. Показать ему...
- Не хочешь, - как-то мрачновато опроверг Поттер.
- Профессору нельзя волноваться, - убеждал Уизли, слегка заикаясь и нервно оглядываясь на дверь.
- Могу я узнать... - вставил Снейп, однако его голос утонул в шуме разгорающейся ссоры.
- Даже не вздумай, - выговаривал Уизли, - Гермиона, мы договаривались, что ты будешь терпима и забудешь обо всех связанных с ним проблемах!
- В конце концов, если он тебя так бесит, можешь не сидеть с ним, уходи, мы не обидимся, - ярился Поттер.
- Я сам уйду, - опешил Снейп – ему активно не нравился ход, который набирала беседа. - Соблаговолите выяснить свои отношения с мисс Грейнджер после моего ухода, но не перестарайтесь – она, в отличие от вас, хотя бы искренна. Я тоже не начал питать к вам теплые чувства по сигналу об окончании Битвы. Кстати, не рассчитывайте, что это когда-то случится, собственно, я пришел именно за тем, чтоб сказа…
Возле горшка с Мимблтонией сидело НЕЧТО.
У НЕЧТО был такой вид, что Снейп захлебнулся на полуслове и, кажется, немножко сошел с ума.
НЕЧТО смотрело на него выпученными, налитыми кровью глазами и апатично вгрызалось в Мимблтонию с левого боку. Шок растения ощущался издалека.
- Знакомьтесь, - очень тихо сказал Поттер, - это малыш.
Северус открыл рот, но и без того искалеченное горло отказывалось изыскивать воздухо-ресурсы в таких условиях.
- Вы же никому не расскажете, сэр?
- Гарри, он не отравится?
- Профессор, вам нехорошо?
Краем сознания отметив, что Грейнджер единственная, кто в данной ситуации проявил человечность, Снейп болезненно откашлялся и ткнул в создание тощим пальцем.
Разнарядка была короткой.
- Убить. Но сначала пускай доест.
Глава 5.- Нет, нет и нет! - твердо сказала Гермиона Грейнджер и для внушительности уперла Снейпу палочку в грудь. – Вы не можете не выслушать меня, сэр. Потому что… потому что вы смелый отчаянный человек, рожденный для подвигов во благо неразумного общества, достаточно скромный, чтобы оставаться в те...
Снейп демонстративно смахнул с трюмо «Ежедневный пророк», передовица которого снабжала мисс Грейнджер аргументацией, и ораторша на секунду запнулась.
- А еще потому, что если вы уйдете, я разверну такую агит-компанию по чествованию обделенных героев, что вся Британия будет вязать вам шарфики и футляры для колб. А Гарри назовет ребенка в вашу честь.
Этого ребенка.
И оба синхронно развернулись.
В доме на Гриммо царил обыденный томный вечер. Мимблтония, упираясь волдырями в ковер и истерично швыряясь Смердящим соком, наматывала небыстрые круги вокруг лестницы, младенец сосредоточенно ползал следом. Рон с Гарри ахали и обсуждали жестокость Снейпа.
- Помогите мне, - лихорадочно зашептала Гермиона профессору, - они спятили, понимаете? Гарри… Гарри, он сирота, ему кажется, что любое бесприютное дитя беззащитно и обречено, как он сам был когда-то, его детские комплексы мешают ему адекватно воспринимать это существо, а Рон... Рон из многодетной семьи, ему там внушили, что дети это святое, а я... я не могу одна выстоять против них. Они не дают мне никуда сообщить об этом создании, а если вы кому-то расскажете, то вам попросту не поверят. Вы понимаете, ну, вы-то понимаете, чем нам грозит эта ситуация? А вдруг все начнется сначала, вдруг снова вырастет Вольдеморт? С ними разговаривать бесполезно, но вы же взрослый, вы умный, Гарри вам доверяет, ну помогите мне выяснить, что происходит, мне больше не к кому обратиться!
Младенец в это время догнал свой ужин и торжествующе огляделся по сторонам.
Кровавый свет захлестнул черные тоннели –
их взгляды встретились.
- Мистер Поттер, - негромко сказал Северус, - нам нужно поговорить.
***
Разговор случился недолгий.
Абсолютно счастливый мыслью, что угрюмый зельевар печальной судьбы открыл ему навстречу свою суровую душу и предложил изредка – каждый день – навещать его и налаживать добрые-отношения-“надеюсь, вы будете не слишком назойливы, мистер Поттер”, Гарри безоговорочно и легко согласился на визиты Снейпа в детскую, которой уже неделю как стало фамильное гнездо Блэков.
И согласился оставить у себя Мимблтонию.
Таким образом, зельевар хоть и вляпался в новую войну, зато успел выиграть первую же серьезную битву.
***
Через неделю Северус понял, что с выводами он поторопился.
Согласно новому распорядку своей опять не принадлежащей ему жизни он аккуратно приходил в дом на Гриммо к полудню, в течение получаса обсуждал с Поттером и Уизли, как обустроить магическую Британию после войны, и подорожают ли хвостовые перья для скоростных метел в это сложное время, выпивал чашку бурды, которую Грейнджер считала кофе, а затем шел "навестить младенца". Если только навещаемый не сидел уже на кухне, прилежно жуя подол его мантии и глядя на него с дружелюбной приязнью, отчего героическому шпиону страстно хотелось заменить кофе Огненным Огденским.
На третий день ребенок начал встречать его у порога и с ходу забираться на плечо, цепляясь за ткань одежды. Из выщербленного рта капала слюна, выедающая белые пятна на черном фоне.
На пятый день Снейпу удалось, наконец, зажать Грейнджер между детской и столовой в темном чулане для метел и прочей волшебной фигни, пока Поттер и Уизли в два голоса пели младенцу "Боже, храни королеву".
- Я становлюсь похожим на божью коровку, мисс, - указал он.
Гермиона скосила глаза на живописные округлые белые пятнышки.
- Они красные. А белое на черном... нет, есть, конечно, далматинцы, но...
- Вы издеваетесь! - догадался Снейп. - Чего вы вообще ждали? Они глаз с него не спускают. Поттер не такой идиот, каким кажется любому здравомыслящему человеку. Как ни странно.
- Гарри умный, - неуверенно сказала Гермиона и прислушалась к нестройным звукам "Правь, Британия, морями". С чего ее друзья решили, что младенца пора пропитывать духом патриотизма, было неясно. – Ну, сообразительный. Умелый. Доб... - "Он ест мою руку, Рон! Урою" - ...рый...
Снейп взирал на нее скептически. Потом взгляд его стал острее и вдумчивей, он прищурился и подался вперед. Гермиона на всякий случай отступила и ударилась головой о что-то медное и гулкое, но Снейп был настойчив, и, фактически загнав ее в угол чулана, наконец снял с ее волос паутину с вцепившимся в нее пауком.
- Редкий вид, бегает быстро, настойка стоит дорого, - философски отметил он, засовывая паука в карман. - А знаете что, мисс...
- Что? - выдохнула Гермиона шепотом. Близость Снейпа внезапно стала нервировать, и захотелось зажмуриться – это был естественный, животный инстинкт, потому что вот этот крючковатый внушительный нос и вот эта усмешка на узких почти бескровных губах и темный, такой затягивающий омут глаз... отвратительно ассоциировались с громовыми словами “10 баллов с Гриффиндора” и всеми ученическими комплексами разом. А ученические комплексы были самыми страшными ее комплексами.
- Мы ничего не добьемся, играя в добрых соседей и распивая с вашими дружками чаи. А между тем, мир в опасности. А мы с вами в первую очередь.
Истошные вопли и шум, звучащие из коридора по нарастающей, свидетельствовали, что в опасности находятся еще Поттер, Уизли и Мимблтония, причем, возможно, с очередностью Снейп ошибся.
- Вы предлагаете яд?
- Я предлагаю библиотеку.
Глава 6.- Нет, нет и нет! – твердо произнес Северус Снейп и для внушительности стукнул мисс Грейджер пергаментом по руке. – Даже не вздумайте открывать эту книгу, она совершенно очевидно темномагическая, последствия могут быть непредсказуемы.
- Непредсказуемей, чем последствия материализации осколка души Вольдеморта? – сумрачно уточнила Гермиона, потирая ушибленную кисть.
Два дня она спорила со Снейпом, доказывая, что уже перерыла все возможные источники необходимой им информации, три дня профессор доказывал несостоятельность ее изысканий, приволакивая в дом все новые фолианты один древней и вредней другого, четыре дня они выпытывали у портрета пароль от книжного хранилища Блэков, вслух зачитывая Кричеру его права и обещая Вальбурге переписать на него имущество, один день до хрипа спорили, достойны ли поиска маггловские интернет-ресурсы, последняя же неделя ушла на получение доступа в библиотеку Отдела Тайн, взаимные оскорбления и две драки.
А кровавый цветок смерти тем временем рос и обзаводился коренными клыками под бдительным присмотром Поттера и Уизли…
- Мисс Грейнджер, вы безответственная глупая самоуверенная истинная представительница своего достославного факультета. И видит Мерлин, меня совсем не удивляет, что именно ваши дружки, да – ваши дружки... Грейнджер?
- Мисс Грейнджер?
- Грейнджер?!
Поняв, что находится в гордом одиночестве, Снейп растерянно огляделся.
Грейнджер, буквально секунду назад злобно сопевшая за его спиной, растворилась в бездонных проходах библиотеки.
- Бестолковые непутевые гриффиндорцы…
По правде говоря, компания Грейнджер его не особенно и прельщала, и потеряйся она в этих коридорах насовсем… Впрочем, она его втравила, она пускай и вытравливает. И чтобы следа его не осталось в жизни этих дебилов.
- Безмозглые скудоумные… Грейнджер… какого боггарта вы тут делаете?!
- А? - Гермиона, умудрившаяся заблудиться в трех стеллажах и пяти проходах, рассеянно взглянула на Северуса и поудобней ухватила книгу за переплет.
Ярко-розовую книгу с изображением пухлого розовощекого младенца и заманчивой надписью «Все о ваших детях. От первого дня до первой пенсии».
- Почитываете, каким заклинанием лучше чистить уродцу ушки? – поинтересовался профессор. – А между тем, мое терпение на исходе. Я и не знаю, кого мне больше хочется убить – его или вас.
- Убейте себя, - отрезала нежная гриффиндорская лилия. – Между прочим, это очень ценная книга – я смотрю ее только пять минут, но уже успела понять, как приучить его к лотку и когда начнется линь...ка...
Гермиона подняла на Снейпа недоуменный взгляд, и они синхронно потянулись к оглавлению. Наугад раскрытая пятая глава называлась «Проблемы содержания, обучения и дрессировки домашних книззлов в условиях наличия в доме бессодержательных, необученных и невыдрессированных диких детей».
- Когда я начинала читать, - задумчиво сказала Гермиона, - речь там шла об обратном...
- Магические книги, мисс Грейнджер, это вам не магловский ширпотреб, они чувствуют потребности читающего их мага. Вы уверены, что ваш кот адаптировался к проживанию с этим?
Гермиона вспомнила в клочья разодранный фамильный блэковский гобелен, из которого чудом уцелели только куски с выжженными дырами, кучки и лужицы, оставляемые выверенно по траектории движения младенца, и клочья рыжей шерсти, каковыми ребенок выстлал свое адское ложе.
- Не могу ручаться, - ответила она, прикидывая как сподручней изолировать Живоглота от детских чувств. – Ладно, смотрите, раз эта книга такая умная, все же надо бы ее полистать.
- Мисс Грейнджер, у нас разрешение на разовый вынос не более пяти книг, и вы предлагаете вместо полноценной информативной литературы взять это?
Зельевар брезгливо подцепил розовую обложку и тут же с воплем отдернул руку – пальцы окрасились в густой фуксийный оттенок и загадочно замерцали. В воздухе разлился запах волшебной детской присыпки «Глиммер бэби драй».
- Вы ей тоже не нравитесь, - с удовольствием заметила Гермиона и погладила книжку по переплету. – И за одно это я совершенно точно ее возьму.
***
Они аппарировали к особняку Блэков уже в сумерках. Гермиона прижимала к груди обретенное печатное сокровище, Снейп надменно хмурил густые брови, и они демонстративно игнорировали друг друга. И даже перенеслись – из принципа – одна на ступеньки, другой – прямо на крыльцо.
Однако когда заговорщики синхронно протянули руки к дверному молотку, лица обоих озарились неким приятным предвкушением. Они думали о единении с горячим кофе. Они представляли себе теплые пледы и пылающий в камине огонь. Они грезили о яблочном пироге с щепоткой корицы.
Они совершенно не ожидали, что дом встретит их разноцветной иллюминацией из всех окон и оглушительным воем, от которого закладывало уши. Однако если постараться, можно было уловить мотив «Мой милый был аврором, веселым пареньком».
- Опоздали! – на два голоса завопили Снейп и Гермиона и одновременно толкнули дверь.
Их взгляду предстала почти фантасмагорическая картина.
Все свечи, лампы и светильники, бывшие в визуальном доступе, горели и переливались красным, лиловым, голубым и золотистым; по стенам и потолку плясали цветные тени, все вокруг мерцало, и лишь через какое-то время глаз, привыкая к эстетическому великолепию, начинал различать очертания предметов.
И прежде всего глаз останавливался на младенце. Правда, на нем он не отдыхал – отнюдь.
Младенец располагался в центре холла, сидел на корточках, задрав голову кверху, и, раскрыв рот, выводил очередную руладу.
По обе стороны от него застыли Рон и Гарри – первый с половником, второй – со стулом, занесенным над маленькой головой.
Но это не мешало им подпевать – тихими, измученными голосами.
- Что тут происходит? – поинтересовался Снейп тоном, предвещающим одну Аваду и как минимум два Обливиэйта. Как максимум – три, но тогда мисс Грейнджер больше никогда не посмотрит на него вот так умоляюще, и веряще, и уважительно, и почти восхищенно, как хагридовский Клык смотрел на хозяина, переминаясь у наполняемой миски. Взгляд отчего-то льстил и толкал на действия.
Пение замолкло. Погасли огни, исчезло мерцание. Рон опустил половник.
- Дверь, - хрипло сказал Гарри. – Закройте дверь. Сквозняк, малыш простудится.
Снейп и Гермиона переглянулись.
***
- Читайте, - Гермиона шваркнула розовый томик на стол, - книгу о воспитании детей, в том числе таких, как вот этот вот. – Она безошибочно ткнула пальцем за спину.
Друзья и Северус Снейп сидели за столом в гостиной и пили успокоительное зелье – передавая литровый фиал по кругу. Младенец спал возле камина и храпел безмятежно и увлеченно, как полагается любому существу с незапятнанной совестью и реализованным потенциалом.
- Может быть, здесь мы отыщем хотя бы способ справляться с его стихийной магией. Мы с профессором нашли ее аж в Отделе тайн.
- Ты ходила в библиотеку Отдела тайн? Здесь же полно книг! - поразился Рон.
- Ты ходила в библиотеку Отдела тайн, когда некому сварить ребенку малины с сахаром? - укоризненно спросил Гарри.
- Мистер Поттер, - Снейп решил взять дело в свои руки и вынул книгу из ослабевших ладоней Гермионы, - позвольте, мы ознакомимся с данными из этого... фолианта, а затем я лично приготовлю вашему воспитаннику питательную молочную кашку с размоченными сухарями. Помнится, школьные соплохвосты на ней росли, будто на дрожжах.
Гарри и Рон уставились на него с искренним возмущением, но тут младенец икнул во сне, выпустив изо рта облачко серебряной пыли и пару языков пламени. Любящие опекуны немедленно сплотились вокруг лысого ростка жизни и принялись осматривать его с материнской заботливостью.
- Тьфу, - сплюнула Гермиона и отвернулась от вопиющего зрелища.
- Похоже, в виде ребенка Вольдеморт оказался гораздо опасней. Кажется, умственное развитие Поттера подвергается стремительному регрессу, о Уизли я не говорю... что это?!
"Это" было квадратным, с движущейся картинкой на этикетке, поперек которой шла мерцающая надпись: "Магия любви работает для вас!".
Гермиона густо покраснела.
- Не знала, что волшебники делают ТАКОЕ, - произнесла она голосом, призванным продемонстрировать спокойствие и выдержку его обладательницы.
- И ЭТО лежало в книге по взращиванию чудо... - книга под его рукой начала обрастать пушистым мехом, - то есть, воспитанию детей? Знаете что, мисс Грейнджер...
Гермиона опустила глаза. Ей было очень, очень стыдно.
- Знаете что, мисс! Если создатели сего опуса вложили в него вместо закладки Всевкусный презерватив, то они...
- Обладали неумеренным чувством юмора?
- Были гениями, глупая девчонка! - Снейп удовлетворенно улыбнулся и спрятал упаковку в карман.
Глава 7.- Нет, нет и нет, - твердо произнес Рон Уизли и для внушительности топнул по антикварному ковру Блэков. – Вы только посмотрите, что они пишут! – Рон поудобнее перехватил книгу, которую забрал у Гермионы, пока они с профессором обсуждали тонкости магической контрацепции, продемонстрировал всем присутствующим так возмутившую его страницу и с выражением зачитал: - «…в качестве первого прикорма здоровым магоотродьям магоспециалисты рекомендуют каши магопромышленного изготовления…». Магопромышленного! – Рон еще раз потряс страницами книги перед носом притихших присутствующих и шумно втянул воздух.– Дилетанты!
- Рон, вообще-то, самое важное там другое.
Гермиона подавила раздраженный вздох, забрала книгу, нашла заранее подчеркнутую главу и передала томик Гарри.
- «Помните! Дети представляют опасность для вас и окружающих! Тридцать три способа гражданской детообороны, первая помощь родителям, правила и принципы детосодержания» …
- Гермиона … - Рон тяжело вздохнул и покрепче закутал младенчика в одеялко. – Гермиона, как честный человек, после всего, что между нами было, я должен бы на тебе жениться, но… мы слишком разные. Прости меня, но все кончено.
Рон поудобнее перехватил сопящий кулек и отбыл на кухню, готовить ручной работы кашу. Продукты, к несчастью, приходилось занимать у промышленности.
- Гермиона… - Гарри покачал головой, поднял с пола изрядно погрызенную чугунную погремушку и направился вслед за Роном, оставив в гостиной красную, как рак, Грейнджер и порозовевшего от еле сдерживаемого смеха Снейпа.
***
Стоило Поттеру покинуть комнату, как Снейп волевым усилием прекратил улыбаться и привычным движением бровей вернул себе грозный и внушительный вид.
- Я сочувствую вашему горю, мисс, и вашей неоценимой потере, - тут он не удержался и снова фыркнул, - но сосредоточьтесь, прошу вас. Нам пора действовать.
- Действовать? - неуверенно пролепетала Гермиона, которая была занята подсчетом всех раз, когда у них с Роном "все было", и обдумыванием, может ли считаться совместное изучение подшивки "Квиддичного обозрения" при свечах за романтическое единение любящих душ.
- Сейчас он поет. А что он сделает дальше? Начнет постепенно поедать обитателей этого дома? Взорвет Лондон? А вы знаете, что магические дети нередко обладают ранним сексуальным развитием, а ваш друг, между прочим, спит в соседней с ним комнате?
Снейп и сам понимал, что несколько перебарщивает, но приятный пунцовый румянец на нежных щеках мисс Грейнджер почему-то побуждал его сказать нечто эдакое, чтоб эта ненужная робость сменилась...
...потрясенным взглядом выпученных карих глаз и приоткрывшимся ртом. Вот, так уже лучше.
Снейп ностальгически вздохнул – Гермиона неуловимо напомнила ему Лонгботтома после очередного взрыва котла.
- Сэр!!!
- Я заслуженный шпион, - оправдался Снейп. - А хорошая шутка вам не помешает. У вас желтая слизь на плече и мантия прожжена в двух местах.
Гермиона машинально потрогала плечо и поморщилась.
Со второго этажа доносились уже донельзя привычные вопли и шум. То младенца укладывали в постельку, укрепленную огнеупорными заклинаниями.
- Надо действовать, - повторил профессор тише. - Как вы смотрите на то, чтобы спеть уродцу колыбельную завтра вечером? Только мы вдвоем...
- Положительно, - Гермиона совсем зарделась: "вдвоем" из тонких губ Снейпа звучало почти интимно. Так же, как через минуту: "...мы вдвоем и кашка, которую я приготовлю собственноручно".
Гриффиндорка улыбнулась и вытерла повлажневшие глаза.
- Располагайте мною, - сказала она и вгляделась в книгу, открытую на только что появившейся главе: "Каши и супы для нежеланных детей. Опоздали с планированием семьи? Мы вам поможем!"
***
На следующий день десант занял позиции с утра пораньше.
- Вы что тут делаете? – обалдел Гарри, спустившийся в шесть утра на кухню попить водички. На кухне восседали Гермиона и профессор Снейп, причем на лицах их было написано выражение истинного блаженства. – Вы вообще вчера домой уходили?
- Нет, я ночевал на вашем прикроватном коврике, Поттер. Должен заметить, что во сне вы издаете совершенно непотребные звуки.
Пока Гарри лил мимо открытого рта водичку, парочка передислоцировалась в гостиную.
- Но вы уверены, уверены, что существо не переварит вашу кашку так же легко, как тапочки Гарри позавчера?
- Мисс Грейнджер, я все-таки дипломированный зельевар. Вы что – мне не доверяете?
Слегка приподнятой брови оказалось вполне достаточно, чтобы Гермиона ощутила досаду, стыд и раздражение на свою бестактность. Вину срочно требовалось искупить. Она подняла на Снейпа умильный взгляд.
- Профессор, вы такой... добрый... и умный... вы так мне помогаете… пока, правда, ничем и не помогли, но вы ведь стараетесь... Вы стараетесь, кстати?
Натура взяла свое, и дружеской благодарной беседы не получилось.
- Да просто землю рою, - рявкнул Снейп, поднимаясь. – Все копыта сточил. До вечера, мисс Грейнджер.
Глава 8.- Нет, нет и нет, - твердо произнес Гарри Поттер и для внушительности сунул ложку с кашей профессору под нос, - сами попробуйте – она еще очень горячая!
- Поттер, я не собираюсь ничего пробовать, уберите от меня это! – Снейп искренне содрогнулся. Детская кашка никогда не вызывала у него энтузиазма, детская кашка с лошадиной дозой доксиного яда – тем более. - Прекратите дурить! Ваш комнатный монстр вместо детской отрыжки выдыхает огонь, ничего с ним не будет от пары лишних градусов.
- Гарри, профессор прав, - поскорее, пытаясь не дать отцовскому энтузиазму Поттера разразиться очередной бурей, вклинилась в беседу Гермиона. Давнишние обиды были забыты, они вновь выступали единым фронтом и сейчас как никогда были близки к победе. Не сказать, что бы Гермиона не сомневалась в действии яда на луженый желудок самой по себе ядовитой твари… Ну, а вдруг?
- Гарри, детям полезно горячее, я читала, - добавила она и, скрестив пальцы за спиной, уставилась на Поттера честными девичьими глазами.
- Ты думаешь? – неуверенно переспросил Гарри, еще раз взглянул поочередно на Гермиону и профессора, получил пару утвердительных кивков и вздохнул. - Ну, наверное, вы правы.
Следующие пара мгновений навсегда запечатлелись в памяти мисс Грейнджер как самый неприятный эпизод в ее биографии. После бобрячьих зубов четвертого курса и вечеринки в честь Ронова дня рождения на шестом.
Где-то на втором этаже Рон Уизли дирижировал стиркой пеленок и громко выводил «Мэри купила барашка», уставший ждать ужина монстр смачно рыгнул синеватым пламенем,
Гарри поудобнее поправил слюнявчик младенца, еще пару раз подул на ложку и отправил ее в рот. Свой рот.
***
- Нехорошо получилось, - резюмировала Гермиона час спустя, когда они со Снейпом спустились вниз, чтоб выпить по чашечке чая (в ее случае это был чай, в его – огневиски) и немного успокоиться.
Час этот был наполнен разнообразными событиями. Сюда входили и красивое плавное падение Гарри прямо на тарелку с кашей, и красиво пузырящаяся изо рта пена, и вопли Рона, прибежавшего на стук тела, и рыдания боевой подруги, и голос Снейпа, пытавшийся заглушить весь этот бедлам и растолкать сочувствующих, дабы засунуть, наконец, в пострадавшего безоар.
Однако стоило всем немного подуспокоиться, а Гермионе произнести слово "Мунго", как Уизли и Поттер заговорили одновременно.
- Я не могу оставить ребенка на... вас, - с отвращением прошептал Гарри и закатил глаза.
- Он не может находиться здесь – он заразит малыша! - испуганно пробормотал Рон.
- Вы считаете, что я неспособен вылечить Поттера от примитивного пищевого отравления? - как можно более естественно возмутился Снейп. - Конечно, никакого Мунго. В мансарде достаточно места, чтоб вам, мистер Поттер, было где... выздоравливать, а мистер Уизли сможет за вами ухаживать.
- Но как же... я же еще не догладил ползунки! - попытался возразить Рон, но был остановлен железным аргументом:
- Вытирая пену с его губ, вы наверняка стали переносчиком бацилл кишечной палочки.
И уныло поплелся наверх, левитируя перед собой безжизненное тело приятеля.
- Полный покой и не подходите к ребенку! А я пришлю вам целебное зелье, - крикнул Снейп ему вслед и повернулся к Гермионе, желая немедленно высказать ей все, что думает по поводу глупых гриффиндорок, недрогнувшей рукой отправляющих своего притравленного друга в медицинское учреждение, где ему немедленно сделают анализы и выяснят, что такого вкусного он ел на завтрак.
Но обнаружил, что карие глаза смотрят на него с искренним восхищением.
- Вы это специально придумали, сэр, чтоб нейтрализовать оборону? - выдохнула девушка, и, кажется, даже похлопала ресницами. - Вы такой умный!
- Да, я такой, - Снейп немедленно пришел в хорошее настроение. - А сейчас, раз уродец в ближайшее время остался на нас с вами, предлагаю его навестить.
Лицо Гермионы осветилось коварной усмешкой.
Глава 9.- Нет, нет и нет, - сказала она же часом позже и для внушительности показала дитю кулак. – Никуда ты не пойдешь, не поползешь и даже не …полетишь?!.. Профессор?
Они со Снейпом заявились в детскую десять минут назад с полными карманами разных зелий, натренированным Протего и оставшейся за плечами дискуссией, как помягче рассказать Поттеру и Уизли о бренности дитячьего бытия. Они были готовы.
Младенец подготовился тоже.
Аккурат к моменту, когда Гермиона покрепче сжала палочку и решительно нагнулась над кроваткой, он перевернулся на живот и продемонстрировал спину. На спине красовались маленькие пушистые крылья – cвалявшийся грязный пух имел непрезентабельный красноватый оттенок.
Подошедший Снейп внимательно обозрел изменения во вверенном ему организме и даже пощупал крылья. Гермиона глядела на него с надеждой.
- Пытается задурить нам голову, - диагностировал подозрительный зельевар, - отойдите, мисс Грейнджер. Сейчас я сделаю так, чтобы это была последняя уловка в его жизни.
***
- Не зарекаться. Не обещать невыполнимого. Никогда не говорить «никогда». Хорошо знать границы собственной компетенции. Помнить, что жизнь как зебра, и черная полоса может смениться задницей. Не пытаться напасть на ободранного окрыленного ребенка непонятного происхождения и очень дурного нрава, - зачел Рон больному другу и опустил розовенькую книжицу. – Ты не знаешь, к чему она это?
Всесторонне обдумать книжные советы Рон не успел – в доме раздались крики, топот, гам и непонятного рода скрежет. В мансарду ворвалась Гермиона, заперла дверь и молча уставилась на друзей большими вытаращенными глазами.
- Что? – слабым голосом взволновался Гарри. – Что-то с ребенком? Он ударился? Он съел ту кашу? Ему скучно?
- Ему… - Гермиона сглотнула, - весело, ему очень весело… Он классно умеет себя развлечь. Ааа, черт, профессор! Профессор Снейп!!!
Гарри и Рон посмотрели на повторно хлопнувшую дверь с глубоким недоумением.
***
Вообще говоря, ей совершенно точно не стоило оставлять профессора одного в этой непростой ситуации, но инстинкт бежать чуть что к друзьям, разворачивать их спинами к своей спине и противостоять нависшей опасности палочками вперед за истекший год устоялся ну очень прочно. Только уже забежав в комнату, она вспомнила, что теперь амплуа ее боевого товарища занимает совсем другой человек. И что ей совсем не все равно, как он с этой ролью справляется.
На первом этаже было тихо. Гермиона робко обошла дом по периметру.
Снейп обнаружился на кухне – он пил виски, а Мимблтония сочувствующе жалась к его бедру.
- Простите, - тихо сказала гриффиндорка, - я… испугалась.
- Ничего, мисс Грейнджер, я понимаю. Кстати, его паутина очень клейкая. Самому мне было выпутаться непросто.
Гермиона подошла к Снейпу и осторожно вытащила из его волос грязное рдяное перо.
***
Следующая попытка потерпела оглушительное фиаско. Стоило заговорщикам мелкими шажками переступить порог детской, как в них полетели конфетти из мелко порванной наволочки, кухонный нож, фигурно обгрызенный до формы стрелы, и багровые искры пламени. Дитя истерично шныряло по воздуху и липло к люстре.
- Кто он? – Гермиона невольно прижалась к Снейпу и устало потерла лоб. – Акромантул? Дракон? Инфери? Особый вид барабашки? В кого там растет этот проклятый хоркрукс? Как его уничтожить?
- Мисс Грейнджер, - ответил Снейп и машинально приобнял ее за плечи, - о том, кто он, мы еще успеем подумать. Лучше всего предаться подобным размышлениям во время сочинения красивого некролога. Я…
Тут речь Снейпа была прервана метким осколком хрустальной подвески, летящим по переднему флангу; Гермиона и бывший шпион разомкнули объятия, оперативно покраснели и прыснули в разные стороны.
- Я задержу его! – отважно закричал Снейп, расчехляя палочку. – Ты, скотина, наконец-то я с тобой рассчитаюсь за все пирожки со змеиным ядом, которые я съел за последний год!
Ребенок, кажется, искренне обрадовался вниманию. С ним решили поиграть! Люстра была разломана и употреблена в дело – зубы маленького чудовища оперативно превращали медные округлые подсвечники с мраморными чашечками в нечто вытянутое, длинное, острое и болезненное. В последнем факте Гермиона убедилась самолично, когда неосторожно проползла прямо по линии огня. Взвизгнув, она метнулась к Снейпу и вцепилась в его мантию.
- Сэр! Непростительные заклинания отслеживает Министерство, но я…
Снейп критически оглядел Гермиону: прическа ее напоминала уже не воронье гнездо, но ворох листьев после уборки Хагридом территории Хогвартса, глаза были на мокром месте, платье порвано в нескольких местах.
- Отступаем? – предложил он, принимая вид мужественный и уверенный в себе.
Правда, фингал под глазом сильно портил впечатление.
И именно этот момент выбрал Свинристель, чтоб свалиться Гермионе на голову.
«Мы слышим крики, но у Гарри снова галлюцинации, и я не могу спуститься. Все ли в порядке? Вы не забыли поменять малышу подгузник? Помните, от лавандовой присыпки у бедняжки аллергия!!! И не вздумай кормить его горячим киселем, не дай Моргана, обожжется! Гермиона, это твой шанс доказать, что ты способна стать матерью» - гласило послание.
- Я его убью, - сообщила мисс Грейнджер.
- Обязательно, но пока не пора ли нам передислоцироваться? Пока он нас не убил, - предложил Снейп, отстреливаясь Инсендио. Младенец отвечал ему парящими в воздухе пылающими фигурами, в которых отдаленно угадывались сердечки.
- Самовлюбленный, отвратительный, эгоистичный, невоспитанный шовинист! – заявила мисс Грейнджер, комкая пергамент.
- Благодарю за комплимент, но, может, вы перенесете перечисление моих достоинств на кухню?
- А я так верила, так надеялась, я даже купила помаду! И юбку! Мини... Я придумала имена нашим будущим детям и записала их в подготовительную школу заочно! – не унималась мисс Грейнджер, не обращая внимания на происходящее вокруг.
- Да? – удивился Снейп.
Младенец начал петь.
- Поднять бы тебя Левикорпусом и не опускать, - в сердцах пожелала мисс Грейнджер.
- Вот спасибо, - огрызнулся Снейп, - опусти вазу, мелкая сволочь! Пятьдесят баллов со Слизерина… тьфу, не то!
- И бить, бить по рыжей голове дубинкой, - помечтала мисс Грейнджер. – Эй, куда вы меня несете?!
- Просто не обращайте на меня внимания, - посоветовал ей Снейп, поудобнее перехватывая ее и пристраивая у себя под мышкой.
Он начинал ностальгировать по добрым старым временам. Раньше Вольдеморт хотя бы не кидался использованными пеленками, напевая при этом «Мой сладкий Валентин».
Глава 10.- Нет, нет и нет, - произнес Северус Снейп и для внушительности накинул поверх сюртука еще и мантию. – На очередную вылазку иду я. Вы, мисс Грейнджер, молоды, у вас вся жизнь впереди, а я уже пожил. И даже выжил. Однажды. Даст Мерлин, и еще разок пронесет.
Война с клыкастым, а теперь уже и крыластым дитятей шла вторую неделю. Назвать успехи в ней переменными не повернулся бы и самый лживый язык – фортуна целиком и полностью была на стороне врага.
Начать с того, что теперь зельевар вынужден был ночевать в доме Блэков – ребенок взял манеру по ночам приходить в комнату Гермионы и к утру оплетать ее постель толстой липучей паутиной. В первый раз проснувшись в непроницаемом белесом коконе, отвратительно воняющем сладкой ватой, Гермиона решила, что умерла и попала на модифицированную версию Кингс-Кросса – для плохих девочек. Поиски скамеек успеха не принесли, но теперь Северус Снейп точно знал, как выглядит истерика гриффиндорок – до сих пор болела шея, на которую ему кинулись после освобождения.
Еще теперь он знал, что мисс Грейнджер спит обнаженная. Знание мешало и забивало прочие знания.
Наверно поэтому, когда ему представился отличный шанс травануть младенца еще раз, он перепутал ингредиенты и сыпанул вместо вампирского праха щепотку васильковой пыльцы – чем иначе объяснить, что вместо предсмертных судорог у созданья случился приступ мыльной икоты. Через два часа после трапезы воздушными пузырями был заполнен весь дом: они не лопались, не таяли и не падали на пол.
Но все-таки они были лучше, чем живые красные молнии, которые отскакивали от ребенка, если в него пускали Аваду. Молнии носились за Снейпом за коридорам и норовили прожечь на коже тату с сердечком. Поскольку в зоне доступности у Снейпа было только лицо и кисти, и внутренняя поверхность ладони уже заклеймилась, он решил больше не рисковать и воздействовать на дитятю по-маггловски.
Сейчас Северус как раз шел разобраться с ним, как мужик с мужиком. Возможно, даже вызвать на дуэль.
***
- Я не боюсь вас, мой Лорд, - сообщил Снейп младенцу, осторожно отворяя дверь в детскую.
Младенец улыбнулся ему щербатым ртом и гугукнул.
- Я давно вас знаю, - продолжал Снейп, высоко подняв голову, - и давно изучил ваши привычки. Вы осторожны, никогда не поворачиваетесь спиной, но... - тут высокопарный монолог был прерван, потому что в районе левого уха Снейпа появилось нечто. Медленно повернув голову, несчастный профессор узрел гигантского плюшевого медведя, покачивающегося в воздухе с мерной обреченностью.
- ...и вам меня не запугать! - отважно продолжил Снейп, пытаясь сосредоточиться. Медведь отвлекал внимание, на плюшевой морде была написана покорность судьбе и, как казалось зельевару, некоторое злорадство. - И вам меня не...
Младенец булькнул и сделал "солнышко" в воздухе, радостно трепеща кровавыми крылышками.
Медведь качнулся.
Разговор явно не складывался.
Снейп зажмурился и глубоко вздохнул. Наступал момент решительных действий.
- Прощай, - произнес он с достоинством и неожиданно резво кинулся вперед, на порхающее чудовище и сомкнул пальцы на сморщенной тонкой шейке.
Последнее, что Снейп запомнил, был салют, который почему-то взорвался прямо под его носом и заполнил весь мир гулкими радужными всплесками.
Потом наступила тишина.
***
Снейп очнулся от того, что по носу, его гордости и утешению, с силой возили чем-то мокрым, холодным и жестким.
- Моргановы панталоны! - взвыл он, наугад вскидывая руку и немедленно открывая глаза.
- Вы очнулись! - обрадовалась заботливая сиделка-самоучка и еще раз, для проформы, провела по его лицу губкой. - Я так рада!
- Очнулся, и желаю оставаться целым и невредимым, - буркнул Снейп, пытаясь сесть. Голова кружилась, перед глазами плыли круги, которые при ближайшем рассмотрении были похожи на медвежьи морды, задница ныла от соприкосновения с чем-то твердым, что скорее всего было – и действительно являлось – полом... - Что случилось?
- Вы все не приходили и не приходили, - сказала Гермиона, чей бюст соблазнительно колыхался в такт дыханию в волнующей близости от его глаз, - я поднялась и нашла вас здесь одного, этого.... существа не было, а вы... вы лежали совсем бледный и неподвижный, и я решила, что... - она прервалась, чтоб громко всхлипнуть, - что вы уже... сэр!
- Ну-ну, - неопределенно выразился Снейп, на впалой груди которого никогда еще не рыдали прелестные гриффиндорки. - Вы меня раздавите, встаньте с меня и прекратите реветь. Я жив, и почти не пострадал...
- Вы могли пострадать!!! - это вызвало новую серию рыданий. - Сэр, вы такой мужественный, я знала, я всегда знала, что вы не такой мерзавец и женоненавистник, как все думали!
- Гхм, - кашлянул Снейп, - если быть совершенно честным, то мое отношение к прекрасному полу...
Карие очи Гермионы расширились, она подалась вперед, почти ложась на него сверху.
- Да, сэр?
Снейп моргнул: внезапно ему захотелось сказать какую-нибудь глупость, например, сделать комплимент ее волосам (ужасно свалявшимся и всклокоченным, на самом-то деле) или длине ресниц (а было бы что хвалить!). В голове уже звучали пошлые сентиментальные глупости, сопровождаемые почему-то дурацкой музыкой... музыкой?..
Младенец вплыл в детскую плавно и торжественно. Он тихо напевал, приближаясь к замершим на полу заговорщикам. Гермиона и Снейп изумленно следили, как он пристраивается ровнехонько над ними, берет верхнее "до" и принимается обсыпать их тем, что до этого держал в ладошках.
Никогда еще бывшему шпиону, действующему члену зельеварческой ассоциации и потенциальному галантному кавалеру Северусу Тобиасу Снейпу не приходилось попадать под дождь из говяжьих внутренностей.
И то, что преобладали кусочки сердца, младенца совершенно не оправдывало.
Гермиона завизжала на какой-то особенно пронзительной ноте, и визжала долго, после чего решительно вскочила на ноги и вытащила палочку.
"Я буду навещать ее в Азкабане, - отстраненно подумал Снейп. - Какая девушка!"
Но вместо ожидаемой зеленой вспышки мисс Грейнджер громко скомандовала: "Левикорпус!" - и повлекла барахтающееся тело Снейпа вниз, подальше от неистовствующего ребенка.
Этот раунд, как и все предыдущие, выиграла юность.
Глава 11.- Нет, нет и нет, - сообщил Рональд Уизли и для внушительности постучал кулаком по лбу. – Гермиона, по-твоему, я дебил?
- По-моему, да, - ответил за Гермиону Снейп, - если утверждаете, что ЭТО имеет ангельское происхождение и никак не угрожает жизни магического сообщества.
После вчерашней неудачи Грейнджер и Снейп решили идти ва-банк и рассказать о своих подозрениях безоглядно влюбленному в подозреваемого дуэту. Как и ожидалось, дуэт не проявил исследовательского энтузиазма, зато возмутился сверх всякой меры.
- Красивый? Красивый. Добрый? Добрый. Поет? Поет. Крылья есть? Есть. А огонь это от темпераменту, – высказался Гарри и хлопнул мансардной дверью.
Рон оказался более терпеливым и хлопнул дверью, лишь высказав все, что он думает о людях, наводящих поклеп на малых детей и безвинных агнцев. Маленькая победоносная (для агнца) война сменилась пару днями затишья – двое почти мужчин и почти младенец забаррикадировались на верхних этажах, оставив детоненавистников, черствых, ограниченных и жестоких людей, к которым были причислены Гермиона и Снейп, обдумывать первопричины и последствия своего ужасающего поведения и раскаиваться в оном.
Сегодня же оскорбленные родители невинного чада, наконец, соизволили спуститься вниз, для того лишь, впрочем, чтобы все началось сначала.
Никто не спешил раскаиваться, никто не хотел уступать.
- А по-моему, - невежливо заявил Рон и почесал младенца за тем, что он считал ушком, после чего тщательно вытер слизь об обивку старинного дивана, - вы, сэр, после контузии и тяжелого прошлого совершенно опиксенели!!! Это же ребенок, сэр, разве вы способны убить ребенка?!
Магическое дитя было взято за крыло и в очередной раз продемонстрировано широкой общественности.
Перья переливались в солнечных лучах красивой бензиновой радугой и масляно блестели. Глаза создания тоже блестели – Гарри считал, что ласково, Рон утверждал, что они освещают им путь во мраке, Гермиона думала, что это блеск предвкушения, Снейп окончательно уверился, что дитя света планирует много пакостей.
- Я способен убить кого угодно, мистер Уизли, не вы ли упрекали меня в этом еще недавно? А вы, мистер Поттер... неужели за ЭТО вы дрались с его... предшественником? Неужели вы забыли, за что погиб Дамблдор?
Повисла мрачная тишина.
- Дамблдор погиб ради любви, - нашелся, наконец, Гарри. - И я его не подведу! - голос национального героя окреп. - Потому что малыш...
Ребенок сделал несколько па в воздухе и будто бы подмигнул Снейпу. Бывший шпион вздрогнул и подавил в себе жгучее желание осенить себя контрзаклятием «от всего».
- …пусть малыш и несет в себе часть Вольдеморта, - голос Гарри креп и набирал обороты, Рон согласно кивал, заботливо осматривал сыпь на норовящих съездить по нему ножках и листал умную розовую книгу в поисках актуальных советов и директив, - но я уверен – он совсем, ну вот ни капельки не такой! Дамблдор завещал не обращать внимания на то, какие мы разные, дружить факультетами... - Гарри неуверенно замолчал.
- Дамблдор был старым маразматиком! - не выдержал Снейп и попытался пихнуть младенца. Дитя ответило ему выпущенным изо рта большим увесистым сердцем радужной веселой расцветки. - Озабоченным, свихнувшемся на любви...
- И пусть мы не знаем, чем он является… - возвысил голос Гарри, но его перебил Рон, все быстрее перебирающий страницы: - Так, сто способов единения – Магосутра для вас... не то... уход за плотоядными растениями – не то... где же тут про детскую присыпку?.. Магические животные и сущности для чайников – а это откуда?..
- Мы знаем, во что он превратится! - нервничала Гермиона. - И подозреваем, что он – ОНО – тогда с нами сделает!
- Ну, не съест же он нас, - Гарри ласково погладил ребенка по крылышкам. - Ути, мой пушистенький, моя птиченька...
- Не будь так уверен! - завизжала Гермиона.
- Купидоны, - нахмурившись, прочитал Рон, - есть магические существа четвертого уровня опасности, и бывают двух видов, в зависимости от происхождения. Цель их существования – нести любовь и радость людям, соединять сердца... это о чем?
- Да уж, что-что, а нести любовь и радость это чудовище умеет, - язвительно бросил Снейп. - Огненные атаки! Мясные ошметки! Завы...
- Сердечки, - вдруг произнесла Гермиона очень тихо.
- Что? Я говорю, что сие порождение разврата и порока насаждает насилие, летает, словно... - Снейп замолчал и прислушался к мысли, что вертелась у него в голове. - Словно... сердечки?
- "Купидоны, или Ангелы любви, из души погибшей появляются, и имеют крыла белые, две штуки, за спиною, лук со стрелами из золотой вязи и лик собою прекрасный", - писал знаменитый Мерлин, - зачитывал Рон с выражением.
- Прекрасный лик? - сморщилась Гермиона, взглянув на кривящееся личико ребенка и три его зуба, торчащие изо рта под разными углами.
- ...исследователь Ньют Скамандер утверждает, что в редких исключениях искалеченные души сильных волшебников после смерти восполняют недостаток любви при жизни посредством… - если Рон дорывался до чтения, то его было не остановить даже мантикорой.
- Недостаток любви? - пробормотал Гарри нежно. - Ах ты мое обездоленное солнышко...
- ...посредством частичной инкарнации в магическую сущность именуемую Купидоном (он же Амур обыкновенный), точность воплощения традиционного физического облика сущности зависит от многих факторов, зато таланты и способности, как-то – пение...
- Пение? - скептически сказала Гермиона.
- ...насаждение радости и веселья...
- Да уж, давно мне не было так весело, - ядовито сказал Снейп. - Когда тебя одновременно жгут, обливают пеной, насилуют прямо в барабанные перепонки и...
- ...соединение одиноких сердец, - с нескрываемым удовольствием продолжал Рон. - Слушайте, а ведь и правда! Смотрите, как мы подружились. Даже профессор...
Гермиона и Снейп одновременно и дружно покраснели.
- Вы что хотите сказать, - прошипел зельевар, - что вот это чудовище, оно – воплощение любви?
- Такое страшное и убогое? – следом усомнилась мисс Грейнджер.
Уж они-то со Снейпом понимали друг друга с полуслова.
- Ну так Вольдемортово же, - пожал плечами Рон, - поди от него дождись приличного отношения к любви.
Все четверо переглянулись и внимательно воззрились на подопечного.
Подопечный был уродлив, ободран и мал. Но он улыбался, сиял и очень старался всем нравиться.
- Так вот оно что, - пробормотал Гарри. – Вольдеморт ненавидел и отвергал любовь, гнал из себя, калечил, уничтожал… Но Дамблдор говорил мне, что любовь не убьешь.
- Но он очень старался, - отвращение во взгляде Снейпа можно было резать ножом и подавать вместо крысиного яда.
- Но не смог! - торжествующе возвестил Гарри. – Вот это и есть часть его души, где жила любовь, – самая увечная и ненавистная, зато единственная, которая выжила.
- Гарри, - в голосе Гермионы прорезались нотки понимания, - Дамблдор еще говорил, что ты для любви как магнит, в тебе ее очень много, вот почему ты не смог пройти мимо там, на вокзале!
- Я всегда знал, что ты, дружище, - одобряюще начал Рон, похлопывая Гарри по плечу, - настоящий друг, настоящий мужик, настоящий...
- Вы закончили? - брезгливо поинтересовался Снейп. - Итак, ОНО, оказывается, еще и являет нам последнюю дамблдорову волю, неся любовь силой... потому что те мясные обрезки нельзя назвать по-другому, - мстительно добавил он, глядя на младенца с искренней ненавистью. - И что мы будем с ним делать? Быть может, - профессор подпустил голосу вкрадчивости, - отпустим его, так сказать, на вольные хлеба? Нести радость кому-нибудь другому? Можем подарить его Хогвартсу... - на лице Снейпа отобразился отблеск безумной надежды, - память о почившем директоре...
- Ни в коем случае! - возмутился Гарри и прижал к себе угловатое тельце. - Он останется с нами... пока сам того хочет.
- Мистер Поттер, отдаете ли вы себе отчет в том, что у вас на руках опаснейший магический объект, то есть сущность, которая, строго говоря...
- Кстати, я велел Кричеру проветрить вашу комнату. И сменить белье. Я рад, что вы теперь с нами! - сообщил Гарри, покрепче сжимая опаснейший магический объект. Объект хрюкал и пускал склизкие сердечки из носа.
- Что? - пискнул Снейп, на мгновение теряя дар голоса.
- И ключ я вам сделал отдельный. Вот, держите.
- Это ваших рук дело, мисс? - угрожающе прошипел Снейп, принимая из руки Поттера тяжелый медный ключ. - Тьфу, гадость.
Положив ключ на раскрытую страницу книги, аккурат на абзац "Разведение купидонов в домашних условиях: вашему питомцу одиноко?", он повернулся к девушке и для порядка нахмурил брови.
- Что вы, - прошептала Гермиона, опуская взгляд, чтоб торжество в нем не слишком читалось со стороны, - как я могу...
- Я так и думал, - удовлетворенно кивнул зельевар, - ну, ладно...
- Вы останетесь? - хором спросили Рон и Гарри.
- В виде исключения, - ответил Северус Снейп. – Нам с мисс Грейнджер нужно многое обсудить.
ЭпилогОно хихикало. Оно беспрестанно переворачивалось, сучило красными упитанными ножками и полной грудью вдыхало воздух. Оно попискивало и коротко похрюкивало, будто было совершенно довольно жизнью, и жизнь отвечала ему взаимностью. Оно было похоже на кусок фигурно вырезанного чуть прожаренного мяса. Оно было маленькое, хрупкое и совершенно ужасное.
Гарри считал, что Оно очень симпатичный ребенок. И ему ужасно идет комбинезончик в голубых тонах.
Рон был уверен, что Оно лучший в мире ребенок. И ему больше идет желтый цвет.
Оно знало, что Его время в этом доме уже ушло и ловило последние моменты семейного уюта и домашнего тепла.
- Наша крошка уже совсем большая, - Гарри пощекотал упитанное красноватое брюшко и с умилением облизал укушенный в процессе палец.
- Растет не по дням, а по часам, - полностью согласился с ним Рон и с не меньшим умилением оглядел свои обгаженные ядовитой слюной брюки.
- Может, тогда розовый? - Гарри стянул с ребенка ошметки того, что минутой ранее было детским комбинезончиком.
- Ну, нет, он же не девчонка! - Рон с негодованием отверг предложенный вариант и любовно пригладил прогрызенный в трех местах желтый чепчик.
- Зато он Купидон, им вроде как можно.
Слово «Купидон» Гарри произнес с нескрываемым удовольствием
- Купидон! - с не меньшим восторгом повторил Рон, и оба друга посмотрели на младенца сияющими взглядами, полными отцовской гордости и осознания собственной правоты.
Да, и как иначе, ведь именно они всегда верили и говорили, что Оно ангельское создание. Верили, невзирая на аргументы Гермионы и ругань Снейпа. Верили, наплевав на испорченную мебель и физический урон. Верили интуитивно и нелогично, как можно верить только в любовь и Купидонов.
В наступившей умилительной тишине отчетливо стали слышны голоса профессора Снейпа и Гермионы – они сидели в соседней комнате и обсуждали что-то интересное. Возможно, перспективы продолжения учебы в условиях антикризисного министерского курса и ремонта Хогвартса, возможно, условия будущего партнерства – ведь они так хорошо сработались за эти недели, а может быть…
- Может быть, они друг другу нравятся? – спросил Гарри не то у младенца, не то у Рона.
Купидон прекратил обсасывать оконную щеколду и тоже прислушался. Голоса за дверью были все теми же излишне громким уверенным зазнайским тоном Гермионы Грейнджер и тихим вкрадчивым презрительным баритоном Северуса Снейпа, в них не вплелись игривые интонации и мягкие шепотки, они не превратились в мурлыкающее журчание любовных признаний и не стали вибрировать полутонами скрытого сексуального напряжения. Но Купидон задумчиво почесался крылом и неспешно пополз на выход. Кому как не ему было знать, что не бывает типичных чувств и стандартных определений, а любовь – не всегда единение двух очень страстных и созданных друг для друга душ.
Иногда любовь бывает между людьми, у которых нет совершенно ничего общего. Никаких обоснований, мотивов или причин… Иногда любовь бывает такой, как Он – маленькой, странной и некрасивой. Она бывает исключительной и неправильной.
Но все равно всегда – настоящей.
***
Уже преодолев порог и стряхивая с крылышек багровую густую пыль, Оно услышало:
- Нравятся? Друг другу? Гермиона и этот старый козел?! Нет, нет и нет!!!
