Солнце

Глава 1

Я уже давно здесь. Всё, что я вижу – четыре жёлтые стены и высокий жёлтый потолок, под которым висит маленькое солнце. Комната, в которой всегда светло… Два раза в день меня водят по длинным коридорам к психиатру. Какой-то идиот вызвался избавить меня от моего страшного недуга. От какого? От излишней агрессии по отношению к неприятным мне людям. Где от такого лечат? В специальном госпитале для людей, ожесточённых войной. Называется «Солнце». Избавители чёртовы… Не представляю, сколько времени прошло с тех пор, как меня сюда привезли. Хоть бы календари давали, гады! Подумаешь, буду числа зачёркивать. Так нет же! Пациент не должен думать о том, как давно он здесь находится… Надоело! К счастью, после года реабилитации должны водить на встречи с такими же, как я. Сказали, что нас много… Интересно, есть ли кто-нибудь из знакомых? Хотя, Гарри и Рон мертвы… Чёрт! Да как тут не стать жестокой, если всех, кого ты знаешь убивают на твоих глазах?!
Лежу на полу и смотрю на своё искусственное солнце. Оно должно оказывать какой-то терапевтический эффект на психику. Вроде посмотришь – и жизнь покажется немного лучше. Не знаю, сколько раз я на него смотрела, но моя жизнь ещё ни разу не показалась мне лучше… Всё напрасно. Те, кто хоть раз видел смерть, должны меня понимать. Она впивается своими острыми коготками в душу и больше никогда не отпускает… А разве можно забыть сотни смертей, если одна единственная никак не может ослабить хватку? Конечно, нет. А если все смерти насильственные? А если перед тем, как убить, над людьми вдоволь поиздевались с помощью Круцио? Таких «если» можно назвать и больше…
За мной, наконец-то, пришли. Два санитара. Оба – какие-то уроды.
- Пора к доктору, детка! – говорит мне один из них, тощий и прыщавый. Та ещё гнида. Ненавижу!
Меня повели, как всегда, по незнакомому маршруту. Это необходимо, чтобы пациент не привыкал к обыденности. Жизнь всегда должна казаться новой, чтобы не угасло стремление собственно жить. Ой, болваны… Хоть бы цветочки на стенах нарисовали! «Не привыкать к обыденности!…» А как это, простите, возможно, если здесь миллион стен, и все – белые?!
Вхожу в кабинет. Психиатр – моложавый мужчина лет сорока. Кивает мне, приглашает сесть. Санитары уходят, и мы остаёмся одни.
- Как самочувствие, мисс Грейнджер? – ласково спрашивает доктор.
- Лучше не придумаешь! Спасибо, что интересуетесь! – цинично усмехаюсь я.
- А у меня для вас отличная новость! – он не замечает моего цинизма и широко улыбается.
- И какая же?
- Вы, наконец-то, можете встретиться с другими пациентами, то есть, с одним пациентом!
Остальное я уже не слушаю. Вот оно! Как долго я этого ждала. Целый год…


Глава 2

Спать мне не хочется, даже несмотря на приличную такую склянку снотворного зелья, которую меня заставляют выпивать примерно раз в сутки. Я всё думаю, с кем же я встречусь. Надеюсь, я его знаю. После начала войны нас всех разбросали по разным отрядам. Мы долго вели бессмысленные и, по сути, безрезультатные бои. Не знаю, когда я успела так «ожесточиться», но смерть врагов стала доставлять мне откровенное удовольствие. Это, правда, началось уже после смерти Гарри и Рона…Может, дело в этом? Пускай сами разбираются, специалисты недоделанные! В любом случае, я попала в плен, из которого меня так удачно спасли. Забавно, спасли – и привезли сюда… Уж не знаю, где лучше, в плену или – здесь. В плену хоть воздухом подышать выводили, а тут я за целый год и солнце-то настоящее не видела… Подумать только, целый год не видеть солнце! Только эта фальшивка под потолком. А спать всё-таки хочется… Уроды! Нет ничего хуже, когда тобой полностью управляют. Абсолютно всем: голодом, жаждой, сном… Кажется, начинаю засыпать…
Меня будят. Ага, принесли завтрак. Рацион классический: салат, дохлое яблочко и стакан сока… Интересно, а что произойдёт с пациентом, если он хоть раз-то в год съест кусок мяса? Наверное, глядя на то, что когда-то было живым существом, он вспомнит, что в этом мире существует смерть и…снова ожесточится! Эти врачи так предсказуемы. Даже не владея какими-то специальными знаниями, я смогла бы разработать такую же систему лечения для психопатов! Съедаю яблоко и делаю пару глотков сока, салат – сами жрите свой укропчик! Лучше уж голодать. С вас не убудет, не стану есть сама – вколите мне все необходимые питательные вещества, и буду я опять здоровой и весёлой, да ещё и с румянцем на щеках… Так хотя бы вкуса вашей зелени не почувствую.
Через какое-то время за мной снова пришли.
- Сейчас вы отправитесь на встречу с другим пациентом. Вам выделили двадцать минут, - говорит какой-то незнакомый, смазливый санитар.
Двадцать минут! С ума сойти! Чего они боятся? Что мы можем успеть выстроить план побега?! Да с вашими снотворными зельями только до ограды и добежишь…В лучшем случае.
Опять другой маршрут. Вот ерунду-то придумали! У них тут столько белых коридоров, что захочешь – не запомнишь. Останавливаемся у какой-то двери.
- Итак, мисс Грейнджер, вот мы и пришли! – говорит всё тот же санитар. – Сейчас вы встретитесь с человеком, который, как и вы, воспринял войну только со стороны убийств и жестокости.
Молодец! Хорошо сказал! А как же её ещё-то воспринимать? Как раздачу бесплатных пайков что ли?
Передо мной открывают дверь. Захожу и едва не падаю. Драко Малфой. Извечный борец за чистоту собственного рода и мистер «Ненавижу грязнокровок». Интересно, что он-то здесь делает? Он же вроде за своего великого и ужасного Тёмного Лорда воевал. Неужели дурачка свалял и на нашу сторону метнулся?! Занятно. Смотрю на него и едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, по крайней до тех пор, пока мои бдительные санитары не закроют за собой дверь. Дорогая одежда превратилась в странного вида пижамку, которую, впрочем, ношу и я. Гордый, типично малфоевский взгляд стал несколько проще, однако на лице по-прежнему осталась гаденькая ухмылка. Дверь за моей спиной, наконец-то, захлопывается, и я начинаю громко смеяться.
- Да, Грейнджер, ты как была дурой, так осталась. Или смех без причины – признак гриффиндорца?
- Ты просто не представляешь, насколько смешно смотришься в этом «благодатном» месте!
- Согласен. Но ты-то сюда хорошо вписалась. Всегда знал, что ты – психопатка.
Я молчу, но улыбаюсь. Как ни странно, мне приятно видеть его. Хотя, это, разумеется, первое впечатление, связанное с отсутствием разнообразия в общении. Не знаю, что сказать.
- Предполагается, что мы будем долго и оживлённо беседовать. Только, Грейнджер, я не знаю, о чём можно говорить с тобой.
- Аналогично.
Да говорить-то, в общем, не очень и хочется. Главное – я увидела кого-то, кроме вечно спокойного психиатра и тупых санитаров. Смотрю в угол, изредка стараясь краем глаза взглянуть на Малфоя. Не самый лучший вариант, но хоть повеселее будет.
Наверное, двадцать минут уже прошло, потому что дверь открылась, и меня уводят обратно. Коридоры, коридоры… Как меня тошнит от этих бесконечных коридоров…


Глава 3

Меня снова ведут к психиатру. Опять силюсь отличить один коридор от другого. Ничего. Совершенно ничего. Нет, этим ребятам, определённо, нужно срочно что-то делать с дизайном помещения! Так и совсем свихнуться можно! Захожу в кабинет врача. А он, как всегда, приветливый и невозмутимый… Надоело. Доктор, ну честное слово, смените выражение лица! Вы рискуете стать обыденным, и тогда – о, ужас! Я потеряю последний жизненный стимул!
- Как самочувствие, мисс Грейнджер? – как всегда ласково, можно сказать, по-отечески спрашивает доктор.
- Послушайте, - рассудительно начинаю я. – Если каждая наша встреча будет начинаться с этой фразы, я никогда не вылечусь!
- Как пожелаете, мисс. Хотите, я буду спрашивать, как у вас дела?
О, да! Величественное предложение! Услужливо продолжаю:
- Тогда наш разговор закончится, так и не успев начаться. Сами знаете – у меня нет никаких дел. Хотя, в принципе, вам может показаться интересной трагическая история моих взаимоотношений с салатом, которым вы меня травите три раза в день…
- Нет. Оставьте это при себе. Мисс Грейнджер, вы слишком циничны. Мне кажется, цинизм – не самый верный путь к излечению…
- Хорошо. Буду паинькой. Скажите, доктор, а когда, наконец, меня выпустят? Нет, ну, серьёзно. Уже надоело смотреть на ваше дурацкое солнышко. Оно, между прочим, и не очень-то помогает…
- Мы уже много раз это обсуждали. Пока об этом ещё рано говорить. Потерпите. Тем более, теперь вы можете общаться с мистером Малфоем. Вам будет не так скучно.
- Э-э, доктор, - я кривлю губы. – А нельзя ли поменять его на кого-нибудь другого? У нас как-то не ладится… Слизерин и всё такое…А?
- Простите, но это совершенно исключено. Не переживайте, вы найдёте общий язык. Мисс Уизли, например, вполне мило с ним болтала…
- Уизли? – я удивляюсь. – Джинни Уизли?
- Именно так. Джинни Уизли.
- Постойте, она тоже была здесь? А что с ней сейчас? Как же она сюда попала? Разве она могла кого-то убить…
- Мисс Грейнджер, слишком много вопросов. Я, к сожалению, не имею права на них отвечать.
- Но…
- Мисс, вас не должна волновать Джинни Уизли. Думайте о себе.
Он ещё долго о чём-то говорит. Какая-то очередная лекция о преимуществах мирного существования. Неинтересно…
Меня приводят обратно, в мою маленькую комнату «счастья». Сажусь на пол. В голове что-то невообразимое. Джинни Уизли была здесь. Но как? Она же ангел во плоти. Не считая, конечно, Тайной Комнаты, но это была не её вина… Они что же, совсем сдурели?
Но что с ней случилось? Неужели её отпустили? Ни разу не встречалась с ней на войне. Не могу поверить, что она убивала настолько беспощадно, что её определили в этот «Дом Пацифистов»… Тут что-то не так. Кто бы… Ну, конечно! Малфой! Этот гадёныш наверняка всё знает. Если он что-то с ней сделал, я охотно вспомню своё боевое прошлое… Так, по порядку. Джинни попадает сюда. Проходит положенный год реабилитации и встречается с Малфоем. И что дальше? Чёрт! Надо поговорить с Малфоем!
Откидываюсь на спину. Смотрю на солнце. Нечего сказать, завораживает. Жаль оно не может греть. Кто только придумал такое? И что это ещё за таинственный терапевтический эффект? Неужели, их магия не действует на меня? Как сказал мой обожаемый доктор, у меня слишком много вопросов, и никто, кажется, не имеет права на них отвечать…
Обед. Дёшево и сердито. Какая-то овощная похлёбка, микроскопический апельсин и…салат. Всё тот же салат. Либо я чего-то не понимаю, либо они хотят усугубить моё состояние… Тут что, кроме овощей-фруктов ничего нет?! И всё же, я ем. Потому, что есть действительно хочется. Как же у них всё грамотно получается! Навязывают мне свои законы и правила, а я, получается, охотно подставляю ладошки, чтобы мне побольше досталось! А почему? А потому, что у меня нет выбора. Никакого выбора. Когда отсюда выйду, куплю пару килограммов мяса…

Глава 4

Мне уже давно не снятся сны. Помимо снотворного, мне дают ещё какое-то зелье, которое обеспечивает мне крепкий, здоровый сон… Но иногда мне кажется, что я всё-таки что-то вижу. Какие-то обрывки, которых даже и вспомнить толком не могу. Вот это, наверное, высшая степень жестокости. Я никогда не забываю, где нахожусь. Эти жёлтые стены сводят меня с ума, от этого маленького солнышка невозможно спрятаться. Оно притягивает. Глядя на него, я теряю многие минуты и даже часы. Стоит только поднять глаза…
Меня снова ведут к Малфою. Я вхожу в нашу комнату для встреч и, как только захлопывается дверь, нахально спрашиваю:
- Что случилось с Джинни Уизли?!
- Эй, Грейнджер, смени тон! Как бы тебе не вкололи успокоительного за такую инициативу, - он цинично усмехается.
- Говори!
- Я не обязан тебе что-то говорить!
Я не нахожу слов. Действительно, не обязан. Сажусь на пол в углу комнаты. Начинаю внаглую рассматривать его. Как всегда омерзительный, самоуверенный. Так бы и придушила. Но, пожалуй, он прав, лучше сменить тон, а то так ничего и не узнаю. Говорю немного мягче:
- Скажи мне, что случилось с Джинни Уизли?
- Ничего не скажу. Спроси у своего врача.
- Он не говорит. Малфой, лучше по-хорошему скажи, или я…
Он прерывает меня:
- Или ты что? Не забывай, Грейнджер, где ты находишься! Одно сомнительное движение – и сюда вбежит пара крепких ребят. Не ручаюсь, что тебе понравится доза успокоительного или пара дней в карцере. Знаешь, там нет никакого солнышка. Вряд ли ты будешь в восторге…
- Ты всегда был сволочью! Таким же и остался…
- Твоё мнение мне не интересно. Лучше заткнись, грязнокровка…
Я не выдерживаю. Кидаюсь на него, пытаюсь ударить, но он хватает меня за руки. Плюю в его наглую, самодовольную рожу. Он отталкивает меня, и вбегают санитары. Меня скручивают, и я чувствую, как острая тонкая игла входит мою шею. В глазах темнеет, я безвольно повисаю у них на руках.
Я просыпаюсь в крошечной комнатке. Почти ничего не вижу; голова раскалывается. Гады! Почему? Почему я?! Поднимаюсь и бью кулаком по стене. Руку пронзает острая, нестерпимая боль – видимо, какое-то заклинание. Мои ноги подкашиваются, и я вновь оказываюсь на полу. Будто кукла, я лежу, не в силах пошевелить хотя бы пальцем. Так темно. Хотя бы немного света… Серые стены давят, я сжимаюсь в комок. Закрываю руками уши, чтобы не слышать этой удушающей тишины… Чувствую, что мне не хватает воздуха. Чёрт, а ведь Малфой был прав… Это дурацкое солнце… Почему его здесь нет?! Так темно и так страшно. Хочется плакать…Нет! Уж этого вы от меня не дождётесь, дорогие избавители! Изо всех сил зажмуриваюсь, до боли прикусываю нижнюю губу. Кажется, проходит. Хорошо, Малфой, один раз ты меня спровоцировал. Пятьдесят очков Слизерину! Профессор Снейп мог бы тобой гордиться! Представляю, до каких размеров разрослось твоё эго! Только больше этого не повторится. Уж поверь мне…
Кажется, мне снова хочется спать. Но на этот раз мне не станет легче. Я всегда помню, где нахожусь, а значит, и во сне останется это жуткая комната и тишина. Бесконечная тишина… Интересно, давно ли здесь Малфой. Если он встречался с Джинни, то уже больше года. Теперь-то уж я уверена, что он многое знает. Но как? Неужели, он умудряется и здесь кого-то подкупать? Скорее всего. Другого способа нет. А что же ему не помогает его обожаемый папочка? Я помню, что он принял сторону Волдеморта, я не раз видела его в сражениях… Он не мог бросить своего сынка… Тогда что же случилось? Мне нужно наладить отношения с Малфоем. Если смогла Джинни, то смогу и я…


Глава 5

Кажется, меня, наконец-то, ведут обратно. Так и есть. Вот она, моя комната, в которой всегда светло. Не знаю, сколько меня продержали в карцере. Должно быть, пару дней, как и говорил Малфой. Он-то откуда знает? Неужели, тоже там бывал? Да я бы такого туда на всю жизнь упрятала! Опять же, сажусь на мягкий жёлтый пол. И почему эти ребята не придумали поставить сюда кровати?! Может, их недостаточно финансируют?! Я бы предложила им собирать с подрастающего поколения пожертвования. Сделать такую огромную вывеску с изображением «страдающей» Грейнджер: «Дети! Помните, что от этого не защищён никто! Завтра на её месте можете оказаться вы!» Деньги бы рекой потекли в карманы сочувствующих избавителей! А у меня бы была кровать… Да, мечты…
О, завтрак! Или обед? Судя по очередному дохлому яблочку, всё-таки завтрак. Как ни странно, накидываюсь и съедаю всё. Даже салат. Какая гадость! Современная волшебная медицина далеко шагнула. Ожесточённая войной Грейнджер добровольно ест овощное попурри… И почему? Неужели, заставили? В карцере меня, конечно, кормили ещё хуже, но какого-то особенного голода у меня не было… Если бы я так хорошо не знала себя, подумала бы, что им, наконец-то, удалось сломить мою железную волю. Странно, очень странно…
Очередной сеанс душевной терапии в кабинете психиатра.
- Мисс Грейнджер, мы были очень разочарованы вашим поведением…
- Да-да, я догадываюсь. Так разочарованы, что отправили меня в карцер! А что я, собственно, сделала? Разве вы не знаете, с кем заставляете меня общаться?! Доктор, это же Драко Малфой! Очнитесь, он же самый главный, простите за выражение, засранец во всём волшебном мире!
- Мисс, вы сильно заблуждаетесь. Он очень спокойный молодой человек. И между прочим, он не ведёт себя, так как вы…
- Ага. Но только потому, что боится за свою шкуру!
- Вот именно. Я бы и вам посоветовал делать то же самое…
- Почему? Когда вы меня сюда привезли, вы уверяли меня, что я тут чуть ли не на добровольной основе. Так зачем же мне бояться? Ведь это же мой выбор! Разве не так? Значит, я веду себя соответственно своим желаниям…
- Правильно. Только не забывайте, что мы не можем поощрять все ваши желания. Существуют ещё и наши правила. Вы демонстрируете нам неэффективность нашего лечения. Учтите, мы можем действовать и по-другому. Только вам же хуже будет. Надеюсь, сегодня вы пойдёте на встречу с мистером Малфоем в хорошем расположении духа и будете вести себя соответственно нашим правилам, а не своим желаниям. Пообещайте мне.
- Да, конечно. Я буду хорошей девочкой.
- Вот и замечательно. Я знал, что мы найдём общий язык.
Меня ведут в комнату для встреч. Чёрт, и как же, мне интересно, Малфою удалось убедить всех в своей примерности?! Хотя, он всегда подмазывался ко всем полезным ему людям. С паршивого дракона хоть горстку чешуи, как говорится… Ладно, будем вести себя, как полагается.
- Привет, Грейнджер, - Малфой, видимо, настроился поиздеваться.
- Привет, Малфой, - отвечаю я, помня о необходимости быть мягкой и пушистой.
- Как там в карцере?
- Думаю, с тех пор, как там побывал ты, ничего не изменилось.
Он несколько удивлённо приподнимает бровь. Ну, это же элементарно, дорогой Малфой!
- Я рад.
Молчим. Не решаюсь начать разговор. И всё же, я должна.
- Послушай, Драко, - его имя даётся мне особенно трудно. – Я знаю, что мы недолюбливаем друг друга, и всё же, может, будем более терпимы?
- Так, понятно. До тебя, наконец-то, дошло, как нужно со мной разговаривать. Хорошо. Итак, ты хочешь узнать, что произошло с Уизли? Я тебе скажу. Твоя подружка перегрызла себе вены, и думаю, что её дух парит где-нибудь неподалёку. Довольна?
Я даже не сразу понимаю, что он мне сказал.
- Что-что?
- Грейнджер, ты глухая? Всё именно так.
Я смотрю на него. Ни намёка на усмешку. Неужели, он говорит правду?
- Что ты с ней сделал? – я подхожу ближе.
- Но-но! Без эксцессов, пожалуйста. Я ничего с ней не делал. Просто, я сказал ей то, что могу сейчас сказать и тебе.
- И что же?
- Она так надеялась, что скоро выйдет отсюда. Но этого бы никогда не случилось. Вот это я ей и сказал. Как видишь, ничего особенного.
- Ты спровоцировал её! – я начинаю кричать, чувствуя, что мне не хватает воздуха.
- Успокойся, Грейнджер! Или тебе понравилось в карцере?
Я замолкаю. Он прав, надо быть спокойной. Подумаешь, с кем не бывает. Перегрызть вены – обычное дело… Нет, я сойду с ума. По-настоящему…
- Но почему ты ей это сказал? За что? Она ведь была такой…такой наивной. Ты нас всех ненавидишь…
- Прекрати эти слезливые разговоры! Я это сказал, потому что это – самая чистая правда. Неужели, Грейнджер, ты тоже думаешь, что тебя выпустят отсюда? – Малфой усмехнулся.
Я вопросительно смотрю на него.
- Грейнджер, - он устало вздыхает. – Ты, как и я, как и Уизли, как и все остальные, - просто жертва послевоенных репрессий. Мы воевали – и вот награда. Или ты думала, что ты такая жестокая, что тебя надо срочно лечить? Да это же смешно! Война требует жестокости! Каждый убитый враг приближает твою армию к победе. Просто, мы слишком много знаем об этой войне. Там ведь было не так уж много честных и справедливых решений. Ну, сама же знаешь…
В этот момент открывается дверь, и меня уводят. Я даже не знаю, что и думать. Неужели, он прав?...


Глава 6

Солнце…. Странно, но когда я ещё жила вне этих жёлтых стен, я не очень-то и часто смотрела на него. Теперь мне кажется, что я толком и не помню, как оно выглядит на самом деле. Я не помню его цвета, его тепла…. Я знаю лишь, что эта грубая подделка над моей головой не имеет никакого сходства с настоящим солнцем. Но как же хочется на неё смотреть, как же хочется протянуть руку, чтобы безразличные ледяные лучи запутались в пальцах, чтобы кожа покрылась маленькими колючими мурашками…. Теперь вдруг я понимаю, что мне не хочется думать ни о Джинни, ни о том, что сказал мне Малфой…. Мне решительно всё равно. Только бы всегда жить под этим холодным солнцем, которое никогда не скроется в тучах…. Я лежу на мягком полу, и мне решительно всё равно. И как Джинни могла отказаться от этой, должно быть самой красивой во всём мире, звезды?! Ради чего?! Глупая девочка…. Разве есть что-то прекраснее? Пусть оно не греет и не слепит глаза, но ведь оно такое красивое….
Открывается дверь, и я вздрагиваю, будто очнувшись после долгого вязкого сна. Так, ужин и очередная склянка снотворного зелья. А как же психиатр? Что-то не припомню, чтобы ходила к нему во второй раз…. Впрочем, не важно, мне же лучше. Есть совсем не хочется, и я сразу же выпиваю ядовито-зелёную жидкость из склянки. Как всегда горькая. А ты, Грейнджер, собственно, чего ожидала? Приятный вкус мёда и лимона или тонкий запах лесных трав? Ну, что ж, у меня есть ещё примерно минут пятнадцать, прежде чем я намертво отключусь. Вспоминаю всё случившееся за сегодняшний день. Мысли несутся стремительным потоком, и я даже не сразу понимаю, что нужно выловить хотя бы одну. И вдруг мне захотелось кричать. Сжимаю кулаки. Да что же они со мной делают?! Джинни, бедная, маленькая, глупая Джинни…. Чувствую, как к горлу подкатывает болезненный комок. Не хочу плакать! И всё равно плачу…. Облизываю губы – так давно забытый вкус соли. Ну, почему?! А если Малфой прав, и мы действительно застряли здесь навсегда? Что же делать?! За что это мне?! Ведь я же, чёрт возьми, воевала за них! За что они упрятали меня сюда?! Несправедливые решения…. Да. Что было, то было. Многих убивали за какой-нибудь пустяк, за небольшое пренебрежение уставом, за страх, за малейшее проявление слабости. Было такое…. Неужели, они хотят скрыть все эти мерзости от подрастающего поколения, отправив нас, своих верных бойцов, сходить с ума в этой чёртовой психушке?! Пожалуй, теперь я многое понимаю…. Глаза измождёно закрываются. Дурацкое зелье….
Просыпаюсь. Завтрак. Всё, как обычно. Наскоро проглатываю свою скудную утреннюю порцию и жду, когда же меня, наконец, поведут к врачу. Заходят санитары. Опять причудливый лабиринт коридоров. Знакомая дверь.
- Это правда, что Джинни Уизли перегрызла себе вены?! – не дожидаясь обычного приветствия доктора, спрашиваю я.
- Успокойтесь, мисс Грейнджер! – психиатр слегка повышает голос. – Кто вам сказал такую глупость?
- А кто ещё мог мне это сказать? – я невольно поражаюсь. Ко мне относятся, как к самой настоящей психопатке!
- Понятно. Мистер Малфой. Что ж, учитывая вашу взаимную неприязнь, думаю, он просто решил вас позлить.
Тут до меня, наконец-то, доходит, что в этом кабинете не стоит искать правды. Собираюсь с силами и придаю лицу более или менее спокойное выражение.
- Если так, то где же она сейчас? – стараюсь говорить твёрдо.
- Мы её выписали. Полагаю, сейчас она у себя дома.
Так и знала! Ну, уж нет, расскажите это кому-нибудь другому!
- Спасибо, что успокоили, доктор, - с наигранным облегчением выдыхаю я. – Наверное, вы правы. Малфой всё-таки….
- Будьте поосторожнее. Вы можете все нервы себе испортить. Нам бы очень не хотелось из-за таких пустяков продлевать курс вашего лечения.
Ха! Курс моего лечения уже давненько затянулся! Вам так не кажется?
- Мне бы тоже этого не хотелось. Ну, думаю, теперь я не буду воспринимать слова Малфоя всерьёз, - я бесстыдно вру в тон моему избавителю.
- Вот и славно. Хорошо, что вы всё понимаете.
Следующие минут тридцать я активно киваю головой, соглашаясь с доводами доктора на уже порядком надоевшую мне тему преимуществ мирного существования. Теперь я не буду спорить. Хватит, дорогие мои! Ещё не известно, по своей ли воле Джинни покончила с собой…
Меня опять ведут к Малфою. Уж теперь-то я выпытаю всё, что он знает.
- Привет! – на пределе дружелюбности начинаю я.
- Привет, Грейнджер! – кажется, что он даже как-то обрадован нашей встречей.
- Давай не будем терять времени. Расскажи мне всё, что тебе известно об этой чёртовой клинике.
Он усмехается.
- Ну, что ж…. Что конкретно тебя интересует?
- Всё! Кому это надо? Откуда ты всё знаешь? Как ты оказался здесь?
- Это надо тем, кто, собственно, и развязал войну. Я всё знал ещё задолго до того, как оказался здесь. А попал я сюда точно так же, как и ты.
- Не очень-то исчерпывающие ответы, Малфой. Давай по порядку. Насколько мне известно, Волдеморт напал на нас первый….
- Нет, Грейнджер, ошибаешься. Война была спровоцирована как раз вашими борцами за добро и справедливость. В тот момент Волдеморт был, мягко говоря, не в лучшей форме. Он бы очень не скоро сделал первый шаг. Но вы раздули слухи о его растущей силе. Вы напали первыми, вы знали, какое кровавое месиво начнётся, и, тем не менее, напали. Не спрашивай, зачем. Я могу только догадываться. Скорее всего, ваши командиры всего лишь глупо просчитались, полагая, что победят с минимальными потерями. Война не была продумана должным образом….
Вот так дела…. Мы напали первыми? Но я отчётливо помню, как нас, мирных волшебников, уверяли в том, что мы – жертвы, что у нас нет другого выхода…. А оказывается, что нас просто использовали. Нас посылали на смерть, зная, что это не было необходимостью…. Получается, я торчу здесь впустую….
- Мне стало известно об этом ещё в первые недели войны. Отец рассказывал…, - Малфой отвёл взгляд в сторону.
- Что случилось с твоим отцом? – нерешительно спрашиваю я.
Он внимательно посмотрел на меня. Потом, видимо, понял, что в такой ситуации нет смысла что-то скрывать.
- Волдеморт убил его. В нашей тактике было слишком много недочётов. Отец это знал и предложил Волдеморту свою стратегию, тщательно продуманную и выверенную. Но тот и слушать не хотел. А когда отец начал пропаганду среди бойцов, он убил его, опасаясь волнений….
- А ты?
- А я встал на вашу сторону. Я предал этого ублюдка….
- Если ты знал, как кончится эта война, то почему не сбежал? Почему ты просто ждал, пока тебя отправят сюда?..
- Грейнджер…. Мне некуда бежать.
- А твоя мать?
- Покончила с собой, когда узнала о смерти отца….
Я стою с открытым ртом, не зная, что можно на это сказать. Не думала, что на самом деле, всё было так…. Слышу, как открывается дверь. Вот так всегда! Ну, нельзя нам хотя бы полчаса дать?!
- До завтра, Грейнджер! – слегка расстроено говорит Малфой, но, впрочем, тут же цинично усмехается.
Ну, и пусть. В конце концов, это же Малфой. Чего ещё от него ждать?…

Глава 7

- А я смотрю, вы неплохо справляетесь, мисс Грейнджер. Мистер Малфой оказался не таким уж, как вы выразились, засранцем?
- Думаю, что нам обоим просто стало скучно, - я широко улыбаюсь своему «любимому» доктору. – В конце концов, здесь и делать-то больше нечего…
- Я не могу нарадоваться на вас. Вы делаете поразительные успехи!
А вы врёте с поразительной беззастенчивостью! И где только вас этому научили?!
- Хотите сказать, что уже можно подумывать о моём освобождении? – нахально усмехаюсь.
- Кто знает, кто знает!
Кто знает? Я знаю! Интересно, когда же, наконец, вы расскажете мне об истинном сроке моего лечения?
- Поскорее бы, доктор….
- Потерпите. Всё в ваших руках.
Я впервые за год внимательно осматриваю кабинет. Окно. И как я раньше не замечала?! Плотные занавески, из-под которых настойчиво пробивается солнечный свет. Как же хочется подойти….
- Скажите, а меня выведут на улицу?
Доктор теряется.
- Простите, но это совершенно исключено.
- Почему?! Всего на несколько минут. Посмотреть на солнце….
- У вас есть солнце.
- Это не солнце! Это всего лишь жалкий суррогат….
- Мисс Грейнджер! Давайте закроем эту тему. Тем более, вам уже пора, - он поднимает взгляд на санитаров, неизвестно когда появившихся за моей спиной.
Меня уводят, но я никак не могу оторвать взгляд от окна. Хотя бы раз увидеть настоящее солнце….
Снова оказываюсь в своей жёлтой комнате. Тоскливо оглядываюсь, не решаясь поднять голову. Я знаю, что ОНО по-прежнему светится холодом и безразличием. Не могу. Не хочу…. Неужели, это всё? Неужели, я здесь навсегда?.. Вдруг замечаю, что вокруг стало намного светлее…. ОНО хочет, чтобы я подняла глаза. ОНО притягивает…. Я обессилено вскидываю голову. Как ярко! Но я могу смотреть. Мне решительно всё равно….
Кажется, принесли обед. Но я не двигаюсь. Я смотрю вверх. Чувствую, как настырно ноет затёкшая шея, и не могу пошевелиться. Мне не надо ничего, кроме этой маленькой звезды, наполняющей меня леденящим светом…. Мне кажется, что я и сама превращаюсь в один яркий луч света. Внутри меня – только свет. Ни мыслей, ни переживаний, ни боли…. Я уже не помню, как оказалась здесь, зачем меня держат в этой странной жёлтой комнате…. Только моё солнце и мёртвенный холод. Мои руки и ноги окоченели. Сколько времени прошло? Наверное, очень много. Опускаюсь на колени, по-прежнему не отрывая взгляда от НЕГО. Кажется, я плачу. По щеке бежит маленькая капля. И вдруг она застывает на моей ноющей шее. Провожу рукой – лёд. Слезинка примёрзла к моей холодной коже….
…Открываю глаза – мелкая искрящаяся рябь. Я лежу на полу, в углу своей комнаты. Не чувствую своего тела. Пытаюсь встать, но не нахожу сил. Слышу, как кто-то заходит. Тихие мужские голоса. Наверное, санитары….
- Ещё не пришла в себя? – говорит один.
- Не знаю. Уже ведь как два дня лежит. Надо проверить, - отзывается другой.
Они подходят ко мне. Два дня?! Но как?!
- Мисс Грейнджер! Вам надо вставать. Ваш доктор ждёт вас.
- Я не могу, - еле слышно отвечаю я.
Они помогают мне встать. Ведут по коридору. Опираюсь на их плечи, медленно волоча за собой окаменевшие ноги. Меня затаскивают в кабинет и усаживают в знакомое кресло. Психиатр кивает им, и они выходят.
- Вы были без сознания два дня.
- Да, я уже поняла. Что со мной случилось?
- Вы перенервничали. Я ведь предупреждал вас, чтобы вы не волновались. Вот ваш организм и не выдержал.
- Но ведь всё было в порядке….
- Нам тоже так казалось. Видимо, придётся давать вам успокоительное зелье.
Ничего не отвечаю. Делайте, что хотите, доктор. Смотрю на окно, по-прежнему плотно зашторенное.
- Думаю, что сегодня мы обойдёмся без лекций. Идите. Мистер Малфой уже заждался вас, - говорит врач, и в кабинете вновь появляются два санитара.
Я уже могу передвигаться. Пусть и медленно, но всё-таки – сама.
- Грейнджер? А я-то уж думал, что опять придётся торчать здесь двадцать минут в одиночестве…, - Малфой, кажется, рад меня видеть. – Что, нервишки пошаливали?
- Говорят, что так. Но мне не верится….
- А что случилось-то?
- Не знаю. Не помню. Просто отключилась и всё….
Он долго смотрит на меня. Потом, будто о чём-то догадавшись, спрашивает:
- А ты, случайно, не засмотрелась ли на своё солнышко?
Я удивлённо приподнимаю бровь:
- А при чём тут оно?
- Да при том, Грейнджер, что на него никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя смотреть!
- Почему?
- Почему?! Я был лучшего мнения о тебе. Нет, гриффиндорцы с годами не умнеют….
- Чёрт, может, хватит уже?! Объясни по-человечески, в чём дело? – я начинаю злиться.
- В чём дело, в чём дело, - он передразнивает меня. – А дело в том, что тебя имеют, как хотят, а ты радостно глазами хлопаешь!
- Что ты имеешь в виду?
- Грейнджер, это солнце используют для того, чтобы управлять тобой! Если ты и дальше будешь на него смотреть, то через пару месяцев окончательно свихнёшься….
Я молча смотрю на него. Похоже, это не шутка.
- Малфой, да откуда ты, чёрт возьми, всё это знаешь?
- Оттуда, Грейнджер. Просто нужно головой думать….
- Но я не могу не смотреть на него! Оно притягивает….
- И что? Если хочешь остаться в своём уме, не смотри, как бы тебе этого не хотелось!
- Но…. Но ведь мне говорили, что оно должно успокаивать….
Малфой обречённо хлопает себя по лбу.
- Грейнджер, ты безнадёжна. Ты – гриффиндорка до мозга костей. Все вы такие. Вам говорят посмотреть налево – и вы тупо смотрите налево….
- Ну, конечно, слизеринцы-то у нас самые умные…, - я усмехаюсь.
- Да. А что, разве ты не доказываешь это своим поведением? Когда нам что-то приказывают, мы десять раз подумаем, кому и зачем это надо, и какая нам от этого польза….
- За то мы не такие бездушные сволочи, как вы….
- Согласен. Вы живёте чувствами, мы – логикой. Но вы делаете то, что диктует вам ваш долг, а мы – то, что кажется нам выгодным. Поэтому, мы свободны, а вы – нет.
- Ну, здесь-то, по-моему, мы с тобой на равных условиях….
- Это только здесь. Кроме того, ваш долг и здесь не даёт вам спокойно спать. Разве не так?
Я не успеваю ничего ответить. За мной пришли. Я нехотя выхожу из комнаты, обдумывая то, что только что сказал мне Малфой. Может быть, он и прав….
P.S ОЧЕНЬ ПРОШУ, ПИШИТЕ ОТЗЫВЫ!!!!

Глава 8

Что теперь будет? Так. Помни, Грейнджер, главное – не смотреть на солнце…. Кажется, ОНО потрескивает. Будто, сухие дрова в костре. Хотя, нет. Будто, тонкий лёд, на который наступают каблуком. Чёртова дрянь! Как же ты мне надоела! Я начинаю замерзать. Смотрю на ладони: кожа покрывается морозной пылью. Да что же это такое?! Лихорадочно растираю руки, пытаясь согреть. Бесполезно! Ничего не получается. ОНО хочет, чтобы я подняла голову. Осторожно поглядываю на стены: нежная желтизна сменилась ядовито-канареечным цветом; снизу вырисовывается искрящаяся под ЕГО лучами ледяная паутина. Делаю шаг и проваливаюсь. Не верю своим глазам! Весь пол затянуло тонким слоем льда, под которым мирно покоится студёная вода. Ну, нет! Кидаюсь к двери, чувствуя, как острые осколки раздавленного мною льда впиваются в ноги, царапают кожу.
- Помогите мне! Чёрт вас возьми, хоть кто-нибудь! – отчаянно кричу я, изо всех сил стуча кулаками в дверь.
Смотрю под ноги. Вода окрасилась в бледно-красный цвет, перемешавшись с моей кровью. Больше не могу стоять. Ноги замёрзли, начинают слабеть. Я обречённо скребу ногтями по двери. Голос охрип, но я по-прежнему надрываюсь:
- Пожалуйста! Хоть кто-нибудь….
Я падаю на пол, раздавливая хрупкий лёд и погружаясь в холодную воду. Пытаюсь приподняться на руках, но тут же плюхаюсь лицом в студёное месиво. И тут, кажется, кто-то, наконец, обратил внимание на мои истошные вопли. Дверь открывается. Вбегает несколько человек, меня подхватывают на руки и куда-то уносят. Коридоры, бесконечные белые коридоры….
- Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер, очнитесь! – слышу знакомый голос.
Открываю глаза. Всё плывёт. Перевожу взгляд на человека, который только что меня позвал. Ну, конечно. Мой заботливый доктор. Не хотите ли мне что-то объяснить?!
- Какого чёрта, доктор?! Что со мной было?
- Это я могу спросить и у вас! Мы нашли вас на полу, с расцарапанными ногами и лицом. Должен признать, что это наше упущение. Стоило бы чаще стричь вам ногти….
Да что же он несёт?! Неужели, он думает, что я могла разодрать собственную кожу?!
- Это не я! Это ваше чёртово солнце!.. Потом лёд…. И так холодно…, - чувствую, как к горлу подкатывает тошнота.
- Тихо. Мисс Грейнджер, успокойтесь. Вам всё привиделось. Откуда в вашей комнате может быть лёд? Вы просто сорвались. Расцарапали себя. И зачем? Вы сами вынуждаете нас продлить ваше лечение.
- Нет! Это не правда! – я пытаюсь кричать, но у меня получается лишь какой-то слезливый всхлип.
- Мисс, сейчас мы дадим вам успокоительное зелье. Вы отдохнёте. Потом к вам придёт мистер Малфой. Думаю, что это пойдёт вам на пользу. Хотя, это и не входит в наши правила, но я решил пойти вам на встречу. Сделайте и вы то же самое. Ведите себя хорошо. Думаю, вы проведёте здесь пару дней….
Я только сейчас окидываю взглядом помещение. Просторная комната, погружённая в лёгкий полумрак. Я лежу на постели, под мягким одеялом. Пахнет какими-то лекарствами
и жжёным воском. Где-то, наверное, горят свечи. Слава Мерлину, никакого солнца нет….
Заходит какая-то девушка с подносом. Мне протягивают склянку с дымящейся красноватой жидкостью. Приподнимаюсь на постели и выпиваю. Приятное…. Откидываюсь на подушку, чувствуя, как по телу разливается тепло. Начинаю засыпать….
- Мисс Грейнджер, к вам пришли! – грудной женский голос вырывает меня из пустого, цепкого сна. Та самая девушка, которая принесла зелье.
- Привет, Грейнджер! – говорит Малфой. Представляю, как он рад лишний раз избавиться от жёлтых стен и назойливого светящегося шара под потолком.
- Привет! – еле слышно хриплю я.
Он провожает взглядом девушку. Когда за ней закрывается дверь, он тихо спрашивает:
- Солнце?
- Да.
- Эх, Грейнджер! Какого ж чёрта ты на него пялилась целый год?!
- Откуда мне было знать?! Кроме того, раньше-то всё было нормально!
- Ну, оно не сразу начинает так действовать. Теперь тебе будет намного сложнее отделаться от этой зависимости….
- Ты говоришь так, будто это какой-то наркотик….
- А так оно и есть! Это самый настоящий наркотик. Наверное, в маггловской психушке тебе бы что-нибудь кололи, но тут свои методы…, - Малфой злорадно усмехается.
Я делаю вид, что не замечаю его очередной издёвки в адрес моего происхождения.
- А как же, позволь поинтересоваться, тебе удаётся на него не смотреть? Или тебе ОНО не устраивает «ледовых представлений»?
- Мне оно ещё и не такое устраивало. В первый раз я умудрился так себя разодрать, что чуть не скончался от потери крови….
Я смеюсь. Вот уж не думала, что самый последний гадёныш Драко Малфой, будет со мной разговаривать таким доверительным тоном.
- Чего смеёшься, Грейнджер? – он, кажется, опомнился.
- Да так…. Слушай, а какого чёрта, ты мне вот это всё рассказываешь?
Он улыбается.
- Просто, я знаю, что ты никогда никому не расскажешь о моих временных слабостях. Кроме того, мне тут жутко скучно….
Молчим. Я вспоминаю окно в кабинете врача.
- Малфой, а ты никогда не был на улице с тех пор, как попал сюда?
- Нет. А что, тебя тоже привлекает окошко в кабинете психиатра? – очередная циничная усмешка.
- Ну, да. Хочется хотя бы один раз взглянуть на настоящее солнце….
- Забудь об этом, Грейнджер! Здесь всё заколдовано. Думаешь, почему нас так запросто оставляют вдвоём? Даже если мы захотим сбежать, у нас ничего не получится….
Сбежать…. Да, без моей палочки, я совершенно бессильна.
- А что было с Джинни на самом деле? – тихо спрашиваю я.
- Я тебе уже говорил.
- Помню. Но ведь она, наверное, тебе что-то рассказывала….
- Да ничего она мне не рассказывала. Последний раз я видел её как раз в тот день, когда поведал ей, что она застряла здесь навсегда.
- Неужели, нет никакого выхода?
- Чёрт возьми, Грейнджер, ты что, совсем тупая?! Говорю же, всё бесполезно! Уж я-то знаю…, - в его голосе сквозит тоска.
Я замолкаю. Всё бесполезно…. Тогда зачем вообще жить? Как же я тебя понимаю, Джинни….
В комнату вваливается парочка санитаров. Как всегда….
- Ладно, Грейнджер, мне пора. Завтра увидимся, - он уходит, и я остаюсь одна.
Надо заметить, что здесь намного лучше. Интересно, где конкретно я нахожусь. Это, наверное, специальное место для психопатов с обострениями. Надо бы почаще уродовать себя….
P.S Пишите отзывы, пожалуйста! Если вам что-то не понравится, скажите прямо – будем исправляться:)

Глава 9

Пожалуй, мне здесь нравится. Мне приятны и царящий в комнате полумрак, и даже назойливые запахи лекарств и жжёного воска. И, наверное, впервые за долгие месяцы у меня появляется желание поудобнее лечь и уснуть. Уснуть не потому, что меня накачали снотворным, а потому, что я просто очень сильно устала. Кто-то на моём месте, возможно, вскочил бы с постели, в надежде найти в этом уютном комнатном сумраке что-нибудь интересное или полезное. Но мне, если честно, лень. Я даже не могу поднять голову с подушки. Мои разодранные ноги капризно ноют, но мне и в этом видится что-то успокаивающее. Я устало потягиваюсь, слыша, как хрустят мои затёкшие суставы, и ещё раз с удовольствием осознаю, что попала под власть какой-то на редкость цепкой лености.
В комнату кто-то заходит. Раздаётся звонкий стук каблуков. Передо мной оказывается девушка с подносом. Та самая, что заходила несколько часов назад. Она улыбается, и мне на мгновение кажется, что в этой улыбке есть что-то человеческое, что-то искреннее, чего я не видела уже очень давно.
- Вам нужно выпить успокоительное зелье, - говорит она своим приятным тягучим грудным голосом.
Сажусь на постели и осторожно беру с подноса склянку.
- Скажите, - нерешительно начинает она. – Вы ведь Гермиона Грейнджер, да?
Я ставлю опустошённую стекляшку обратно и удивлённо смотрю в её тёплые глаза цвета крепкого чёрного чая.
- Она самая. А что, вы про меня слышали?
- Да. Вы были на войне.
- Была. Но вас я что-то не припомню….
- Я работала медсестрой. Ничего особенного, просто таскала за врачом лекарственные зелья. Но всё-таки я вас помню. Вы очень храбрая девушка.
Я пытаюсь отыскать в памяти хоть что-нибудь, связанное с ней, но у меня так и не получается. Постойте-ка. А почему же она не попала сюда, как и я, на лечение? Высказываю свою мысль вслух:
- А почему вы здесь работаете? Ведь вас тоже должны были упрятать сюда как психопатку.
Она смеётся.
- Нет-нет! Я ведь, собственно, ничего толком и не знаю об этой войне. Я даже и ни в каких сражениях не была. Только так, в запасе…. Вот мне и предложили, точнее, приказали, работать здесь, лишь обязав не выдавать некоторых секретов.
- Понимаю. Вам повезло. А как вас зовут? – девушка мне нравится, и я решаю завязать хоть какое-то знакомство.
- Аиша, - она дружелюбно улыбается и ловко протягивает мне свою несколько грубоватую смуглую руку.
Я жму её.
- И давно вы здесь? – я пытаюсь поддержать разговор и радостно замечаю, что Аиша и сама не прочь поболтать.
- С самого открытия. Знаете, это довольно молодое предприятие. Всего три года. И все эти три года я разношу вот эти самые зелья. Скучно, но жить можно….
- Это вам-то скучно? – я усмехаюсь, показывая свой привычный, но совершенно неуместный цинизм. – Тогда представьте, каково мне!
Она смущается.
- Да, наверное, вы правы….
- Ладно, не берите в голову. Думаю, что мы все тут на правах заключённых, - я пытаюсь загладить свою провинность.
- Это точно! Знаете, иногда просто жить не хочется….
- И не говорите…. А вы никогда не думали…убежать?
Она горько вздыхает и склоняет голову, глядя мне прямо в глаза. От такого простодушного взгляда мне становится не по себе. Очень странно встретить честного человека в таком рассаднике лжи и подлости.
- Думала. Но это практически не возможно.
Последние слова резанули мой слух, будто острая бритва. Практически? А это интересно. Неужели, выход всё-таки есть?
- Значит, отсюда можно убежать? – мой вопрос, наверное, являет собой верх неосторожности, но я почему-то уверена, что Аиша никому не расскажет о моих смутьянских замыслах.
- Убежать можно, откуда угодно. Даже из Азкабана, - видимо, она намекает на широко известный случай с Сириусом Блэком. – Только, стоит ли оно того?
- В смысле?
- Знаете, - она, кажется, не может подыскать правильных слов. – Я была… на воле, после того, как меня заставили здесь работать, и…я должна сказать, что после такого невесёлого места не видишь радости ни в чём. Даже пение птиц напоминает какой-то реквием….
Я ошеломлёно смотрю на неё, не веря, что она способна была такое сказать. Да если бы меня выпустили отсюда хоть на пять минут, я бы сошла с ума от радости!
- Да вы что?! Это самое ужасное место из всех, где я когда-либо была! Даже в плену у Волдеморта и то лучше, уж поверьте мне!
- Да, но…. Вы никогда не сможете всего этого забыть….
Я не знаю, что сказать. Неужели, она могла уйти и не ушла?!
- Ой! Ну, совсем я заболталась. Вы, наверное, хотите спать. Ещё увидимся! – она смеётся и, чуть помедлив, кладёт руку на моё плечо. – Держитесь. Может, всё не так уж и плохо….
Я киваю ей, и она быстро выбегает из комнаты.
Я с головой накрываюсь одеялом, вдыхая его типично больничный запах. Аиша…. Хорошая девушка. Её, как и меня, силой вырвали из той, далёкой, жизни, её мучают, наверное, не меньше, чем и меня, но она всё равно остаётся добродушной и отзывчивой. Но почему, почему она не сбежала?! Ведь она наверняка могла! Странно….
P.S ваши отзывы обязательны!:)


Глава 10

Я просыпаюсь от каких-то голосов. Медленно вылезаю из-под одеяла и опускаю босые ноги на холодный пол. Сдерживаю себя, чтобы не выругаться. Хоть бы коврик постелили, честное слово! Голоса становятся громче. Видимо, собеседники о чём-то спорят. На цыпочках подхожу к двери и прислушиваюсь. Мужчина и женщина. Вдруг узнаю женский голос. Аиша! Несколько секунд колеблюсь. Если открыть дверь, меня могут заметить. С другой стороны, если я этого не сделаю, так и не узнаю, о чём и с кем спорит моя недавняя знакомая. Любопытство перевешивает, и я осторожно приоткрываю дверь. Передо мной предстаёт такая картина: Аиша стоит с моим психиатром в полумраке коридора под большим, выполненным под старину (а может, и действительно старинным) канделябром и нервно взмахивает руками, пытаясь что-то ему объяснить. Я замедляю дыхание, чтобы лучше расслышать.
- Послушайте, Аиша! На вашем месте, я бы не стал заигрывать с этой Грейнджер!
- Но, доктор, - виновато начала девушка. – Что в этом плохого? Она милая и совершенно безобидная!
- Это она пока безобидная! Я уверен, она попытается сбежать! Мне не нужны никакие заговоры и бунты! Она уже, между прочим, интересовалась, не поведут ли её на улицу. Солнце ей, видите ли, захотелось увидеть!
- Ну, и что? Всем хочется! И мне хочется! Только мы все здесь, как в тюрьме….
- Уж не вам бы жаловаться! Или забыли, как мы пошли вам на встречу? Если бы я лично не попросил за вас у самого высшего руководства, если бы я не пожалел вас, вы сейчас сидели бы в палате под галлюциногенным солнышком и медленно сходили с ума!
Я торжествующе поднимаю указательный палец, намереваясь выскочить из-за двери и сказать доктору всё, что я о нём думаю. Ишь ты, чего придумали, галлюциногенное солнышко! Да я сама тебя под него посажу, гадёныш! Но, впрочем, я быстро прихожу в себя и отказываюсь от этой затеи.
Аиша закусила нижнюю губу и состроила противную гримаску.
- Ну, за вашу снисходительность я, по-моему, плачу сполна….
Психиатр молчит. Что, в самую цель попали? А уж не сексуальным ли гнётом вы здесь занимаетесь?! Подлец!
- Давайте оставим эту тему.
- Нет уж, отчего же? Чем терпеть ваши грязные домогательства, я бы лучше там сидела!
Доктор резко хватает её за руки, из-за чего Аиша сдавленно вскрикивает.
- Послушайте, мисс, - жарко шепчет он. – Не забывайтесь! Я ведь легко могу изменить ваше положение в этой клинике!
Девушка, видимо, испугалась и опасливо замолчала.
- Учтите, если я выясню, что вы хоть каким-то образом пытаетесь помочь Грейнджер, вы узнаете меня с самой плохой стороны!
Я вздрагиваю. Неужели, Аиша сейчас расскажет про мои странные вопросы?! Но она лишь лихорадочно кивает доктору головой и говорит:
- Не беспокойтесь! Я не буду этого делать! – девушка опускает взгляд на свои вывернутые руки. – Отпустите меня, пожалуйста. Мне больно!
Он отдёрнул свои руки и, развернувшись, стремительно ушёл. Аиша осталась одна. Она прикрыла лицо руками и тихо заплакала, подёргивая узкими плечами.
- Аиша! – я позвала её своим охрипшим после сна голосом.
Девушка резко обернулась и с удивлением посмотрела на меня.
- Мисс Грейнджер? Почему вы не спите?
- Зайдите ко мне!
Я пропускаю её, а сама выглядываю в коридор, чтобы убедиться, что нас никто не видит.
Прикрыв дверь, я тут же говорю:
- Вы соврали мне!
- Я…. Мисс Грейнджер, я не хотела, я не могла…. Не могла вам всё рассказать. Он пристаёт ко мне, я не виновата! Если он узнает, что я с вами об этом говорю, он упрячет меня сюда как психопатку, - Аиша вновь начинает рыдать.
Мне становится её жалко. Я подхожу и кладу руку на её плечо.
- Не плачьте, я всё понимаю.
Она поднимает на меня свои чайные заплаканные глаза и с надеждой спрашивает:
- Значит, я вас не обидела?
- Конечно, нет! А теперь рассказывайте, как вас угораздило связаться с таким уродом?
Аиша медлит, видимо, чего-то стесняясь. Потом едва слышно говорит:
- Они пришли за мной. Так же, как, наверное, пришли и за вами. Но потом, он увидел меня и сказал, что принятые меры совершенно не обязательны, что мы с ним можем договориться на некоторых условиях. И мы договорились….
- Вы с ним спите? – в лоб спрашиваю я.
- Да! – девушка захлёбывается вновь нахлынувшими слезами.
Я усаживаю её на свою постель и сама сажусь рядом.
- Вы, наверное, не знаете, но он тут самый главный человек! Он принимает все решения! – она оправдывается.
- Перестаньте! Уж мне-то не в чем вас упрекать.
Какое-то время она пытается успокоиться, вытирает слёзы ладонью, потом спрашивает:
- Вы думаете, что я не права? Что я поступаю, как слабый человек?
- Вы поступаете, как человек, у которого нет абсолютно никакого выхода. А у меня нет права вас судить.
- Спасибо вам. Не волнуйтесь, я не скажу ему о том, что вы у меня спрашивали….
- Я вам верю.
Она переводит дыхание и, оглядевшись по сторонам, встаёт.
- Я, пожалуй, пойду. Вам нужно отдыхать. Но, если не возражаете, я приду завтра. Хорошо?
- Конечно. Буду рада с вами поговорить.
Она выходит, а я быстро залезаю обратно под одеяло. Меня переполняют самые противоречивые чувства. С одной стороны, Аиша действительно проявляет слабость. Но с другой…. Кто знает, может, и я бы так поступала, если бы у меня был выбор. Но, к сожалению, хотя, наверное, всё-таки к счастью, я не во вкусе моего психиатра. Да, в этом странном месте творятся поистине странные вещи….


Глава 11

Свет…. Как много густого, студёного света…. Он повсюду, он обнимает меня…. Всё крепче и крепче…. Я не могу дышать, он хватает меня за горло! Он смеётся надо мной, ставит меня на колени…. Он хочет, чтобы я осталась с ним. Навсегда….
Я вздрагиваю. Перед глазами – всё та же сумрачная комната, которая, впрочем, наполнилась странной, беспричинной тоской. От былого уюта не осталось и следа, а запахи лекарств и жжёного воска капризно звучат в моей собственной голове. Всё, что ещё недавно было приятным, теряет своё очарование и становится жалким, унылым. Мягкое тепло, царившее в комнате всего пару часов назад, начинает раздражать и казаться ненужным, неоправданным. Что это было? Сон? Но я не могу видеть снов….
Мне вдруг хочется убежать. Убежать туда, где с потолка спускается этот леденящий свет. Я вскакиваю с постели. Мои босые ноги теперь жадно опускаются на холодный пол - меня больше не пугает холод. Я распахиваю дверь (наверное, слишком громко) и выбегаю в тёмный коридор. Бегу долго, отчаянно. Меня почему-то никто не ловит. Неужели, отсюда можно так легко убежать?! Раз поворот, два поворот…. Бесконечные коридоры…. Надо признаться самой себе - я не знаю, куда идти. Долгий бег, наконец-то, вымотал меня, и я останавливаюсь, упираясь ладонями в ноющие колени. Смотрю вперёд – чёрная молчаливая бездна, назад – то же самое. Меня не ловят потому, что точно знают, отсюда нельзя сбежать. Нет никакого выхода! Но разве я хочу сбежать? Нет…. Я хочу обратно, под своё маленькое мёртвое солнышко! Чувствую, как раскинувшийся повсюду мрак начинает жечь глаза. Тело слабеет, и я падаю на пол, болезненно сжимаясь в комок под властью внезапной лихорадки….
- Мисс Грейнджер!
Я открываю глаза. Поворачиваю голову и вижу Аишу.
- Аиша? Что-то случилось? – я измождёно приподнимаюсь на постели, пытаясь понять, что происходит.
- Мисс Грейнджер! Да проснитесь же! – девушка смеётся. – Уже пора вставать. Я принесла вам завтрак.
Я безразлично смотрю на поднос: фрукты, сок и тосты с маслом. Наверное, вкусно, но мне не до этого.
- Что произошло ночью? – спрашиваю я слегка осипшим, надломленным после сна голосом.
Аиша пытается изобразить удивление, но я вижу, что её совесть сейчас борется с какими-то не понятными для меня страхами.
- А что случилось? Ничего не случилось. Вы отлично поспали, всё в порядке.
- Не врите! – я срываюсь. Как же мне надоело это отвратительное, вездесущее враньё! – Я пыталась убежать и потеряла сознание!
- О чём вы говорите? – девушка слегка пятится назад. – Вы спали здесь всю ночь!
Я внимательно смотрю в её глаза. Вскоре она не выдерживает и, тяжело опустившись рядом со мной на постель, говорит:
- Да, вы правы. Вас нашли без сознания, около трёх часов назад. Принесли сюда, а мне приказали сделать вид, что ничего не произошло….
Я угрюмо пялюсь в одно точку, вполуха слушая усердные оправдания Аишы. Грубо прерываю её, не в силах больше терпеть эти бессмысленные и совершенно не нужные мне извинения:
- Что со мной было?
Она медлит, и я ещё больше злюсь:
- Что со мной было, чёрт возьми?!
- Это всё ваше солнце! Что-то вроде ломки….
Ломка…. Теперь понятно, в какие игры играют светила нашей волшебной медицины! Даже сейчас, когда солнце далеко, я помню его, а оно зовёт меня…. Но зачем? Зачем?..
- Для чего вообще нужно это солнце? Ведь отсюда и так нельзя сбежать, - я решаю, что Аиша просто обязана искупить свою вину парой вразумительных объяснений.
Она опять молчит, и я тяжело выдыхаю, готовясь прочитать ей длинную лекцию по поводу женской солидарности и подлых поступков. Однако она внезапно отвечает:
- Вам ведь известна история про Джинни Уизли?
- Да, а что? – я удивляюсь.
- Так вот. Она не просто так покончила с собой. Фактически, её заставили перегрызть вены….
- Что?! – я прихожу в ужас. Да, я догадывалась, что не всё так просто, но всё же….
- Виной всему – солнце. Понимаете, никто не имеет права убивать пациентов этой клиники. В результате мог бы разразиться нешуточный скандал мирового масштаба. Поэтому, было создано галлюциногенное солнце, способное рождать в сознание пациента любые картины. Вам и самой это известно. Я могу заверить вас, Джинни видела что-то, что лишило её всех жизненных стимулов….
Я несколько минут сижу с открытым ртом, пытаясь осознать всё услышанное. Это даже хуже, чем я думала….
- Но зачем им убивать нас? Ведь нас можно просто держать здесь! Мы ведь всё равно не сможем никому ничего рассказать о войне….
Аиша усмехается.
- Мисс Грейнджер, ведь это слишком накладно. Намного проще убить вас. Кроме того, были весьма не приятные случаи побегов….
Открывается дверь, и к нам заходит Малфой. А я уж чуть и не забыла про него!
- Я смотрю, вы подружились? – насмешливо замечает он.
Аиша почему-то смущается и быстро встаёт.
- Я, пожалуй, пойду, - говорит она и направляется к двери.
- Аиша! – зову её я, и девушка оборачивается. – Надеюсь, мы продолжим наш разговор позже?
- Да, конечно, мисс Грейнджер, - отвечает она и скрывается за дверью.
Малфой нагло прохаживается по комнате и, наконец, спрашивает:
- Итак, о чём же вы говорили?
- А тебе какая разница-то? – в тон ему отвечаю я.
- Да так, интересно. Думал, может, хоть что-то новое расскажешь….
Я понимаю, что ему просто-напросто скучно и решаю рассказать всё, о чём говорила Аиша. Он внимательно слушает. По его лицу я вижу, что он этого не знал. Я заканчиваю, и Малфой с минуту стоит молча, сложив руки на груди.
- Значит, - начинает он, - и мы можем вытворить с собой что-нибудь подобное?
- Можем, Малфой, ещё как можем. Да чего уж там, мы ведь уже едва не убили себя….
Он вновь молчит, глядя мне прямо в глаза, отчего мне становится не по себе. Потом неожиданно говорит:
- Знаешь, Грейнджер, а мне ведь совсем не хочется умирать….
- Да ну? – усмехаюсь я, - Можно подумать, что мне хочется!
- И что делать?
Я прихожу в полнейший восторг! Гроза всех грязнокровок, наследник знаменитой фамилии и просто отменный засранец Драко Малфой спрашивает у меня, что делать! Я начинаю громко и истерично смеяться.
- Грейнджер, ты что, с ума спятила?
- Нет, - сквозь смех отвечаю я, - Просто забавно, что ты у меня об этом спрашиваешь….
- А у кого мне ещё спрашивать? Ладно, Грейнджер, хватит ржать!
Я постепенно успокаиваюсь и настраиваюсь на более серьёзный лад.
- Итак, Малфой. По моему глубокому убеждению, пора делать ноги из этого паршивого заведения….
- Интересно. И как же мы это осуществим?
- Я знаю, кто нам поможет….
- Кто? Уж не Аиша ли?
- Именно так.
Он мотает головой и начинает медленно прохаживаться по комнате, видимо, что-то обдумывая.
- С какой радости ей нам помогать? – с сомнением говорит Малфой.
- Не волнуйся, уж я-то приложу все усилия, чтобы уговорить её.
Он всё ещё сомневается, но, как мне кажется, какая-то доля моей внезапной решительности передалась и ему.
- Хорошо, Грейнджер. Но я всё ещё не могу понять, как можно отсюда сбежать….
- Я расспрошу Аишу. Она сказала, что бывали такие случаи.
В этот момент за Малфоем приходят санитары. Он ещё раз внимательно смотрит мне в глаза и говорит:
- Думай, Грейнджер. Сегодня ещё увидимся.
Я провожаю его взглядом и смотрю на поднос с едой. Мне есть, о чём подумать, но сначала – завтрак….


Глава 12

Я угрюмо осматриваю свою комнатку. Да, именно комнатку. Может, на первый взгляд она и показалась мне просторной, но теперь я вижу, что она такая же тесная и душная, как и моя светлая палата. Слишком много какого-то хлама: ободранные шкафы, переломанные стулья, кое-как поставленные друг на друга, пустые склянки…. И так темно. Мне кажется, опять начинает жечь глаза. И мрак подбирается всё ближе и ближе, проглатывает пламя стоящей неподалёку свечи, обволакивает мою постель…. Неужели, снова начинается?! Я ведь не сплю! Нет, не надо…. Где-то там, в лабиринте коридоров скрывается моё мёртвое солнце. И оно зовёт меня. Мне даже чудится, что я слышу, как скрипит свет, проводя своими лучами по жёлтой гладкой поверхности стен. И вся комната наполняется этим жутким, раздражающим скрипом. Будто мел по доске…. Я закрываю глаза и вижу ЕГО. Маленькое, незначительное, оно парит под потолком, расплескивая свой холодный стерильный свет. И смех, тоненький звонкий смех…. ЕГО смех. Что же мне выбрать? Жгучую жадную тьму или леденящий безразличный свет? Я знаю, какого решения ждёте от меня вы, дорогие мои избавители…. Я открываю глаза, отдаваясь горячему душному мраку. А он уже поглотил всё вокруг: не осталось ни пламени свечи, ни бесполезного хлама в углах комнаты. Ничего…. Только зияющая бездна и звенящая тишина. Сколько прошло времени? Не важно. Время теряет смысл, падая в беспросветную тьму….
- Мисс Грейнджер! О, Мерлин, да что же с вами?! Очнитесь!
Тьма рассеялась. Я вижу перед собой испуганное лицо Аишы. Приподнимаюсь на постели.
- Мисс Грейнджер! Гермиона…. Слава Мерлину, вы пришли в себя! – девушка радостно обнимает меня.
- Что со мной было? Неужели, снова солнце? – говорю я, когда Аиша отстраняется.
- Похоже, что так. Вы хорошо себя чувствуете?
- Не знаю. Я ничего не чувствую….
- Вам нужно поспать. Вот, я принесла вам успокоительное зелье, - она протягивает мне склянку.
Я не обращаю внимания. Смотрю в её тёплые чайные глаза, пытаясь понять, что им всем от меня надо. За что мне это всё?
- Аиша, скажите мне, почему надо мной так издеваются? – я удивляюсь собственному голосу, холодному и усталому.
Она долго молчит. Потом ставит склянку на стол, тяжело вздыхает и, глядя мне прямо в глаза, говорит:
- Я не знаю. Честно, не знаю. Ложитесь спать – вам станет легче….
- Вам не надоело укладывать меня спать?! Я не младенец, в конце-то концов! Мне нужен не сон, мне нужна свобода! И вы можете мне помочь….
Девушка вновь молчит.
- Сегодня вы возвращаетесь обратно…, - она будто бы и не слышала моих слов.
Нет! Нет, нет, нет…. Только не обратно….
- Аиша, пожалуйста, помогите мне! – я беру её за руки, чувствуя, как на глазах выступают слёзы. – Я умру там! Как Джинни….
Она не обращает внимания. Встаёт, высвобождая свои руки из моих. Смотрит на меня с беспомощной жалостью, говорит:
- Я не могу вам помочь. Простите….
- Нет, вы можете! – я ловлю её взгляд, может быть самый последний и решающий. – Пожалуйста!
- Простите, - тихо говорит она и уходит.
Я остаюсь одна. Что теперь будет? Я не могу вернуться туда…. Сколько времени пройдёт прежде, чем я перегрызу вены, как это сделала Джинни? Может, лишь несколько минут. А что, если несколько лет? Нет…. Прости, Малфой, я подвела нас обоих. Мы останемся здесь навсегда, ты был прав. Смотрю на дымящуюся склянку успокоительного зелья. Всё так просто. Пара глотков – и никаких мыслей, ничего. Только тесный, душный сон, смешанный с воспоминаниями о мёртвом солнце…. Зачем? Но выхода нет. Я выпиваю зелье, чувствуя, как ленивое тепло разливается по телу. Это такой же обман, как и вся моя жизнь в этом месте. Холод уже давно сжирает меня изнутри….
- Грейнджер! Да проснись же ты! – знакомый голос вырывает меня из вязкого забытья.
Малфой. Ну, кто же ещё…. Сидит рядом со мной на постели, взволнованный и полный надежды.
- Грейнджер, ты поговорила с Аишей?
Надежда…. Малфой, зачем же ты надеешься?
- Да. Ничего не получится. Прости, Малфой….
Он обречённо кивает головой. Видимо, ожидал такого ответа. Долгое время он просто молча смотрит в пустоту. Наверное, нужно что-то ему сказать, но я не знаю что.
- Я знал, что так будет, - он нарушает молчание первым. – Не стоило надеяться….
- Тебе-то проще, - я пытаюсь хоть как-то его поддержать. – Ведь ты не зависишь от солнца, как я….
- Уж не вздумала ли ты меня утешать? – Малфой усмехается.
Да что ты, что ты! Конечно, нет….
Всё оставшееся время мы проводим в полной тишине. Когда в дверях появляются санитары, он уходит, не говоря ни слова на прощание. А жаль…. Теперь каждая минута может стать последней….


Глава 13

Вот и всё. Когда они за мной придут? Долго ждать не придётся, в этом я уверена. Неужели, Аиша так и не заглянет?! Впрочем, мне не в чем её винить. Она боится….. И я бы боялась….. Хотя, кого я пытаюсь обмануть? Я зла на неё! Моя злость граничить с ненавистью, но всё это временно. Разве я на что-то надеялась, попав сюда? Нет. Но её вина в том, что она, пусть и неосознанно, заставила меня надеяться. А я в свою очередь заставила надеяться Малфоя. Глупо, неоправданно, бессмысленно…. Вот она, суть всех гриффиндорцев. Дело вовсе не в чувстве долга. Хотя, бесспорно, оно преследует нас повсюду. Дело в надежде, которая неизбежно появляется в самые не подходящие моменты. Надежда не на собственные силы, а на чью-нибудь бескорыстную, деятельную жалость. Как бы ни тяжело было признавать, мы слишком часто полагаемся на случай. Мы – авантюристы…. Ведь жажда приключений и привела меня сюда. Когда началась война, у меня был выбор. Я могла просто переждать или, на худой конец, стать военным корреспондентом. А мне предлагали…. Но мне захотелось вершить справедливость. Эх, Малфой! Скажи ты мне обо всём тогда, я сейчас была бы свободна…. Пусть я не замечала бы солнца! Свобода важнее солнца….
Пришли. Даже не хочу в последний раз оглядеться вокруг. Захочется вернуться…. Тогда-то и появится ещё одна ненужная надежда. А за ней – ещё одно разочарование. Меня ведут по коридорам, но я и не пытаюсь запомнить путь. Всё равно, оставшись наедине с бесконечными поворотами, запутаюсь.
Вот она, моя вечно светлая комната. Всё осталось прежним. Что ж, только я теперь не боюсь ТЕБЯ….
Пока ничего не происходит. Я слышу лишь невыносимый скрип, который чудился мне пару часов назад. Значит, скоро моё солнышко захочет поиграть. А в качестве игрушки – как всегда я. Ложусь на пол, раскинув в стороны руки. Странно, но во мне нет никаких эмоций. Лишь уже привычный, ленивый интерес. Смотрю на НЕГО, в который раз поражаясь мелочности ЕГО создателей. Маленькое. Надменное. Мёртвое…. Какая непростительная жесткость! Прекраснейшая из звёзд опошлена, растлена….
И как Малфою удаётся быть равнодушным к НЕМУ? Неужели, я настолько безвольна?! Или…. Может, он просто хочет казаться сильным, может, он мучается не меньше меня? Вот главная черта слизеринца. Всегда, везде и при любых обстоятельствах оставаться гордым, лелеять самолюбие и достоинство. Но мы другие…. Мы лишены гордыни. Всё, что дано нам – чувство долга и пустые надежды на удачу…. Вот и сейчас я не стараюсь найти выход. Я лишь втайне жду очередного подарка судьбы, чтобы разбудить свой авантюризм и позабыть о возможных последствиях своего безрассудства. Ох, Малфой…. Не тот человек попался тебе…. Хотя, может, я слишком категорична? Ведь будь на моём месте Гарри или Рон, они бы наверняка не пали духом, боролись бы до самого конца…. Выходит, что моя пассивность – сугубо личное качество. Может, воображение подкачало? Почему я, Гермиона Грейнджер, такая умная и целеустремлённая волшебница, мирюсь с действительностью? Может, когда-то я переоценила свои силы, а теперь лишь расплачиваюсь за излишнюю самоуверенность? Так много вопросов…. Мне казалось, что уж я-то точно добьюсь своего. И чего, собственно, я искала там, на войне? Уж не славы ли и почестей? А что, если и вправду так? Наверное, я слишком привыкла к успеху, решила, что способна выиграть любой бой, но в итоге, потерпела страшнейшее из поражений….. И что теперь? Я лежу, поражённая внезапной очевидностью причин, и жду смерти. Выходит, что все эти годы, Малфой был прав, говоря о моей ничтожности? Я сама придумала своё величие, а в трудную минуту взяла и сдалась….
И вдруг комната начинает меняться. Стены мякнут, постепенно превращаясь в лёгкую сизую дымку. Моё солнышко взмывает ввысь и останавливается под сводом далёкого призрачного неба….


Глава 14

Чуть влажный воздух мягко струится сквозь зелёную нежную листву. Я лежу посреди густого болота. Пытаюсь ухватиться пальцами за тягучую тину, прежде чем понимаю, что вовсе не собираюсь идти ко дну. Внезапно до меня доносятся отчаянные, надрывные крики. Ещё пара секунд, и где-то совсем близко раздаётся звонкий всплеск воды. Приподнимаю голову и смотрю туда, где только что вздрогнула потревоженная гладь. Какая-то женщина, с головой погрузившись в топь, судорожно цепляется за размытый, мягкий берег. Темноволосая девушка направляет на неё палочку с лихорадочной решительностью, присущей, пожалуй, только тем, кому совершенно нечего терять. Что-то в этой девушке мне кажется странно знакомым…. Проходит всего пара мгновений, и болото ослепляет яркая зелёная вспышка. Вода испуганно замирает; женщина больше не барахтается, холодная трясина начинает медленно засасывать её безвольное тело. Воздух наполняется тяжёлой, сдавливающей грудь сыростью. Но не успело пройти и минуты, как девушка вырывает свою жертву из воды и сжимает её тонкую, неестественно старую шею. Я ужасаюсь этому бессмысленному, ненужному, дикому поступку. Как будто в подтверждение моим словам раздаётся тревожный, несмелый голос.
- О, Мерлин, да что же ты делаешь?! Оставь её, она уже мертва!
Так знакомо….
- Она заплатит…. за всё…. как и её дружки….
Не может быть….
- Прошу тебя! Да что с тобой?! Гермиона, пожалуйста….
Я не смотрю на них. Зловещее, безмятежное небо раскинулось над моей головой.
- Отпусти её! Ты всё равно не вернёшь их….
В его лазурных просторах теряются маленькие трусливые белёсые облачка.
- Это всё она! Нет, она заплатит!
И лишь холодное, безразличное солнце угрюмо возвышается над этой отчего-то смешной, некрасивой смертью.
- Не трогай её! Она больше не чувствует боли….
А было ли это? Кажется, да. Но почему со стороны всё выглядит таким страшным…. Ещё один всплеск. И ещё один. И снова. Как же холодно….
- Это всё она…. А теперь…. теперь – всё…. её нет…. ничего нет….
Плач. Стыдливый, непослушный плач.
- Гермиона, не надо. Она не стоит….
Пальцы немеют. Так холодно….
- Во всём виновата только она…. А теперь её нет, кого винить?..
И небо такое далёкое, такое хрупкое….
- Не надо. Ну-ну, зачем ты? Всё образуется….
Нет ничего, кроме этого жуткого, непонятного холода. Откуда? Разве, я не позабыла это всё?..
- Нет-нет, ты не понимаешь! Теперь её нет, теперь ничего нет! И больше некого винить….
К горлу подкатывает тяжёлый горестный комок.
- Успокойся! Ну же, Гермиона, прошло немало времени. Смирись….
Голоса начинают теряться в каком-то непонятном, пугающем гуле. И небо как будто становится ближе….
- Я понимаю, это сложно. Но всё-таки нельзя жить прошлым. Ты никогда не сможешь вернуть….
Её голос обрывается. Небо падает, падает прямо на меня. Странная, ослепительная лазурь….
- Мисс Грейнджер! Ваш доктор ждёт вас!
Такая холодная, жгучая лазурь….
- Мисс Грейнджер! Если вы не поднимитесь самостоятельно, нам придётся вам помочь. Вряд ли вам это понравится.
Я вскакиваю на ноги, поражённая таким причудливым сплетением реальностей. Двое санитаров с непростительным равнодушием в глазах. Нет, это неправильно….
Опять нудный поход по запутанным коридорам. Но мне всё равно. Только текучий, жадный холод разливается по телу….

-… Что опять возвращает нас к самой цели вашего пребывания в клинике «Солнце»….
Солнце.... Что-то не то с вашим солнцем....
- А оно настоящее?
Психиатр в недоумении смотрит прямо мне в глаза.
- Что, простите?
- Оно настоящее? – я киваю в сторону плотно зашторенного окна, обрамлённого пыльным солнечным светом.
- В смысле окно?
- В смысле солнце.
На его виске проступает нехорошая жилка.
- Я не совсем понимаю вас, - его голос сделался каким-то мягким, одиноким.
- Всё вы понимаете.
Он молчит. Очень долго молчит, не решаясь ответить на мой простой вопрос.
- Окно зачаровано….
Вот значит как. Все мы здесь на одинаковых правах….
- А вы видите солнце?
Опять долгое, нерешительное молчание.
- Мисс Грейнджер, - одинокий голос сменяется до боли знакомым мне вкрадчивым, слегка насмешливым, с доброй долей цинизма, присущего всем врачам. – Вас волнуют не те вопросы….
Значит, нет. Как же всё просто.
- Я думаю, что на сегодня достаточно. Вы можете идти, - он быстро устремляет взгляд на бумаги, беспорядочно разбросанные на его столе.
- Нет. Я хотела ещё кое-что спросить….
Доктор вновь поднимает на меня пару внимательных, настороженных глаз. Мои вопросы, видимо, показались ему чересчур подозрительными…..
- Хорошо. Только побыстрее. У меня, как вы видите, много дел….
- Я просто хотела узнать, не сможет ли Аиша навещать меня?
Вот это, конечно, был совершенно лишний вопрос….
- Нет, - твёрдо ответил мужчина и вновь вернулся к бумагам.

Глава 15

Сейчас, наверное, меня ведут к Малфою. Всё возвращается на круги своя. Так и есть. Он сидит в углу комнаты, уткнувшись головой в колени. На моё появление никак не реагирует, и я стою, не решаясь подойти или хотя бы что-то сказать.
- Здравствуй, Грейнджер, - Малфой не поднимает головы. На его худых руках я вижу глубокие, свежие раны.
- Привет, - я почему-то боюсь спрашивать его о том, что с ним случилось.
Молча вглядываюсь в широкие полосы багрянца – так выглядит запекшаяся кровь, которую даже и не пытались остановить.
- Ну что же ты не спросишь меня, откуда это? – он сдавлено усмехается, выпуская наружу нехороший, болезненный хрип. Протягивает раненую руку.
- Откуда это? – мой голос вздрагивает то ли от страха, то ли от отвращения.
Малфой поднимает на меня глаза, показывая впалые, посеревшие, изуродованные царапинами щёки. К его лбу прилипла окровавленная прядь волос.
- Да что же с тобой случилось?!
Он не отвечает, только тупо смотрит куда-то сквозь меня. После нескольких минут молчания я подхожу к нему и опускаюсь рядом, прижимая спину к мягкой жёлтой стене.
- Знаешь, - начинает он отрешённым тоном. – Там был лёд…много…очень много льда…и я видел, как они умирали…сотни невинных людей…а один просил меня остановиться…я…не думал, что это так страшно….
Его слова обволакивают меня непонятной липкой пеленой. Он говорит долго, но его голос остаётся таким же отрешённым и усталым. Он рассказывает про войну, и меня охватывает странная тоска. Как будто, я снова там, посреди сотен зверски убитых людей, посреди выжженных равнин, где за многие мили вокруг нет ни одного живого существа. Но мне не страшно….
- Он подполз ко мне на коленях…. Грейнджер, он вцепился в мои ноги своими грязными, костлявыми пальцами и о чём-то просил! И знаешь, что я сделал? Я убил его! Он упал, и его руки ослабли, отпуская меня….
Я видела всё это. И теперь мне не страшно….
- А ещё там была какая-то женщина…. Ходила среди трупов, спотыкаясь и чуть не падая. У неё не было глаз, были только глубокие кровавые раны…. Она, кажется, кого-то искала…. Наверное, ей хотелось плакать, но она не могла плакать….
Малфой замолкает и смотрит на меня. Нет, он не хочет, чтобы я его жалела, он хочет, чтобы я пообещала ему, что этого больше не повторится. Но это не в моих силах….
И вдруг он начинает смеяться. Истерично, приглушённо, сквозь хрип. Я бросаю на него удивлённый взгляд и вижу его вскинутую к потолку голову, его истерзанное лицо и тусклые глаза, в которых нет слёз, нет боли, а есть лишь нечеловеческая, невыносимая усталость.
- Я никогда не думал, что всё кончится так….
Мне хочется обмануть его, хочется сказать, что ещё ничего не кончилось. Но я не могу обманывать….
За мной приходят, и моё сердце сжимается от тоски. И не столько от своей собственной, сколько от его усталой, обречённой тоски. Я ничего не говорю на прощанье, лишь убираю с его лба окровавленную прядку, ловя грустный и в то же время за что-то благодарный взгляд.
Меня ведут по тем же самым коридорам. Всё так знакомо. Пусть они каждый раз меняли маршрут, но я всё равно привыкла к этим белым, гладким стенным. Кажется ещё чуть-чуть, и я смогу запомнить дорогу….
Вновь оказавшись в своей комнате, я ещё долго стою, не зная, что же мне делать. То ли ждать смерти от очередного видения, то ли просто сидеть и думать. Но, впрочем, эти занятия похожи. Моя мысль давно наполнилась тоской, она медленно ведёт меня к той же самой смерти. Не надо ничего видеть, достаточно лишь вспомнить слова Малфоя. Я и не подозревала, что ему настолько плохо. Даже хуже, чем мне. Я-то тешила себя надеждами, жила за счёт веры в светлое будущее. А он знал, что надеяться не на что, знал, что светлое будущее так же далеко, как и настоящее, свободное солнце. Он пришёл сюда умирать….

Глава 16

Я не знаю, сколько прошло времени после нашей последней встречи с Малфоем. Наверное, несколько дней. Не знаю, что с ним случилось. Может, сейчас он лежит в той сумрачной комнатке, заваленной стульями и пыльными склянками. А может…. Я боюсь об этом думать. Боюсь потому, что всё имеет своё завершение, и мне страшно в это поверить. Пока страшно. Эта мысль мучает меня, как никакая другая. Чем ближе финал этого глупого, смешного спектакля, в котором нам с Малфоем пришлось исполнить главные роли, тем тяжелее осознавать, что мы вот-вот сорвём последние аплодисменты. И я чувствую, что скоро прочитаю свой последний монолог.
Моё солнце, кажется, успокоилось и теперь лишь пронзительная тишина наполняет мою комнату. В его свете больше нет того жгучего холода, в котором я жила все прошедшие дни. Но я не могу сказать, что рада этому. Может, из-за того, что все мои чувства окончательно притупились, а может…. Ветер неизбежно стихает перед тем, как закружиться в диком, безудержном танце, сметающем всё на своём пути. Будь то одна единственная человеческая жизнь или целый город человеческих жизней.
Меня впервые за эти несколько дней ведут к доктору. Он, как и всегда, сидит за своим столом перед кипой бумаг, сосредоточенный, но очень усталый. Или мне это лишь кажется? Или он всегда был таким?
- Здравствуйте, мисс Грейнджер, - говорит доктор, не отрываясь от бумаг.
Я ничего не отвечаю и без приглашения сажусь напротив него.
- Что случилось с Малфоем? – спрашиваю я, удивляясь своему тихому, забитому голосу.
Доктор поднимает на меня безразличные глаза.
- Не думаю, что вам полагается об этом знать, - равнодушно отвечает он и вновь возвращается к работе.
Понятно. Известная песня….
Мы сидим молча. Будто…старые друзья, которые проболтали ни о чём несколько часов подряд и теперь не знают, что бы ещё друг другу рассказать. Я бросаю взгляд на вечно зашторенное окно, и у меня появляется идея, заранее обречённая на неудачу. Но, с другой стороны, окно-то зачаровано. А значит, я не увижу ничего, чего не должна видеть.
- Доктор, - нерешительно начинаю я. – А можно мне…. Я хочу сказать, может, я могла бы посмотреть на ваше солнце?
Мужчина вновь смотрит на меня. Теперь уже с какой-то жалостью или даже…с пониманием?
- Да. Вы можете посмотреть.
Я не сразу верю в то, что мне только что сказали.
- Правда?
- Да.
Я медленно встаю и подхожу к светлым шторам. Долго не осмеливаюсь отдёрнуть их, переводя взгляд то на доктора, то на гладкую плотную ткань.
- Ну же, мисс Грейнджер. Вы же давно хотели этого. Посмотрите и убедитесь, что моя жизнь немногим лучше вашей, - мужчина внимательно наблюдает за моими действиями.
Мои руки дрожат, но я все же решаюсь.
Следующие несколько минут я с ужасом смотрю на открывшуюся передо мной картину. Бесконечные выжженные равнины, где за многие мили вокруг нет ни одного живого существа. Если брать в расчёт привычное для нормального человека значение слова «жизнь». Всё точно так, как рассказывал Малфой. Вечная война или, вернее сказать, вечная смерть.
- Если вы откроете окно, вы услышите….
Я мотаю головой. Нет…. Нет. Нет! Я не хочу это слышать! Этот гул, этот плач, который издаёт сама земля – истерзанная и изуродованная.
- Почему?.. Почему они и над вами так издеваются?! – еле слышно спрашиваю я, чувствуя, как к горлу подкатывает комок слёз.
- Потому, что все мы – жертвы этой бессмысленной войны. Потому, что иногда жизнь выбирает нас, а не мы – её.
Он встаёт из-за стола и подходит ко мне.
- Вы видите обрывки этой войны. Я же вижу её всю. Представьте себе смерть, которая никогда не кончается. Эта смерть струится по воздуху, эту смерть излучает солнце, эту смерть испаряет земля. Это вечная смерть….
- Но…. За что?! Разве не мы положили конец этой войне?! Разве не мы положили конец смерти?!
- Причина куда банальнее наказания. Вся война – лишь фарс, лишь способ избавиться от умных, смелых, благородных людей…молодых людей. Молодость творит историю, мисс Грейнджер. Как скоро все узнали бы, что война была непродуманной, что в ней, по большому счёту, не было и смысла? Как скоро вы бы поняли это? Вы или мистер Малфой. Все, кто мог бы обличит истинную сущность этой войны, были обречены. И все они теперь здесь. И многие из них уже мертвы….
- Но почему вы не оказались на нашем месте?! Почему вы сидите в этом кабинете и прячетесь от этой войны за шторами?!
- Вы всё ещё думаете, что мне живётся лучше? – доктор усмехается. – Мисс Грейнджер, от войны нельзя спрятаться. Даже за этими шторами, даже за закрытым окном. Вся эта картина – в моей голове, весь этот гул – в моей голове. Мне не нужно ничего видеть, чтобы вновь и вновь переживать эту войну. И это моё наказание. Думаю, оно намного страшнее вашего, если такое сравнение вообще допустимо в данной ситуации….
Я замолкаю, всё ещё глядя на сухую, почерневшую землю, на густой зловонный пар, который исходит от неё. Да, он прав. Конечно, его жизнь не лучше моей. Если слово «жизнь» вообще применимо к данной ситуации….


Глава 17

Я лежу на полу, лениво разглядывая своё солнце. По-прежнему ничего не происходит, и это постоянство пугает меня всё больше. Я была бы счастлива, если бы мне опять пришлось наблюдать себя со стороны. Ко мне приходят странные, наверное, совершенно безумные мысли. Нет ничего, кроме света, безразличного и печального. Света, за который я боролась на войне и который теперь пожирает меня изнутри. Я полна Света, как истинный Мракоборец. Моё оружие обратилось против меня самой.
Стараюсь не думать о Малфое, но безрезультатно. Что с ним? Почему мне не говорят этого? Неужели, он…? Нет, не может быть…. Пусть нам никогда не стать друзьями, пусть, ведь мы и не хотим дружбы. Но, в конце концов, он здесь единственный человек, который способен меня понять. А если его больше нет, как я теперь буду жить? Нет, не жить и даже не выживать. Выживают ради жизни, а я просто-напросто существую в этих унылых жёлтых стенах. Как тропическое растение, силой посаженное в горшок с горькой незнакомой землёй. Если бы Малфой был в той сумрачной комнатке, то меня бы обязательно отвели к нему. А раз не ведут, значит….
С каким-то ужасающим облегчением выпиваю склянку снотворного зелья. Я усну тяжёлым, серым сном и хотя бы на несколько часов расстанусь со своими мыслями. Вот так и сходят с ума….
- Мисс Грейнджер! Проснитесь, мисс Грейнджер! – кто-то пытается меня растолкать, и сквозь дремоту я узнаю знакомый тягучий голос.
- Аиша? Что вы здесь делаете? – сонная пелена на глазах всё же позволяет мне различить черты её лица.
- Мисс, поднимайтесь! Я пришла за вами!
- За мной? Но зачем? Что случилось?
- Я помогу вам бежать! Вставайте же! У нас мало времени!
По-прежнему ничего не понимая, я поднимаюсь на ноги и следую за моей неожиданной спасительницей. Мы выходим из моей маленькой жёлтой тюрьмы и попадаем в бесконечный белый коридор. Мы никуда не сворачиваем, идём прямо.
- Почему вы мне помогаете? – тихо спрашиваю я.
- Не сейчас, мисс Грейнджер. У нас нет времени на разговоры, нужно торопиться.
По прошествии, должно быть, нескольких минут и вновь задаю девушке вопрос:
- Что случилось с Малфоем?
Аиша делает вид, что не слышит, но я отчётливо вижу, как вздрагивают её плечи. Вновь спрашиваю с уже более настойчивыми нотками в голосе:
- Что случилось с Драко Малфоем?
Она вновь молчит, и тогда я резко дёргаю её за руку, заставляя остановиться.
- Что с ним? Лучше ответьте по-хорошему!
- Я…. Мисс, не стоит говорить об этом. Нам…. Нам надо идти.
Но я не сдаюсь и почти что срываюсь на крик:
- Скажите мне, что с ним!
Аиша смотрит мне в глаза и тихо, почти что шёпотом, произносит слова, которых я так боялась:
- Мне очень жаль….
Я киваю головой и медленно опускаюсь на пол. Как же так? Ведь ещё совсем недавно он был жив! Он промучился здесь несколько лет и не выдержал каких-то жалких трёх-четырёх дней! И я знаю, кого винить в его смерти….
- Это вы! Вы во всём виноваты! Почему вы не помогли мне сразу, как только я вас попросила?! Если бы вы не были такой трусливой крысой, то ничего бы не произошло! – я гляжу на Аишу снизу вверх, ничуть не стесняясь своего невыгодного положения.
Она молчит и старается не смотреть на меня.
- И что же теперь? Вам жаль? Это вам-то жаль?! Это мне жаль, что вы не оказались на его месте! Мне жаль, что вы не сидели под этим чёртовым солнцем, что вы не подыхали от холода, который медленно сжирал нас изнутри!
- Простите меня…, - только и выдавливает из себя девушка.
- Простить вас?! Просите прощения у человека, который умер по вашей вине! Но я сомневаюсь, что он сумеет вас простить….
Я замолкаю. Сейчас мне нужна хотя бы пара минут, чтобы придти в себя. Или, по крайней мере, чтобы смириться….
- Нам нужно спешить. Пожалуйста, мисс Грейнджер, пойдёмте прямо сейчас! – голос девушки звучит жалко и забито.
Я, наконец, поднимаюсь. Аиша права. Теперь нет смысла о чём-то жалеть.
Мы вновь идём вперёд, и мне начинает казаться, что всё это время я глупо не замечала самого очевидного. Не нужно было никуда сворачивать! Просто идти и идти вперёд, пока не покажется злосчастный свет в конце тоннеля.
- Мы почти дошли, - тихонько говорит Аиша.
- Как это случилось? – неожиданно для себя самой спрашиваю я.
- Он…, - девушка медлит с ответом. – Он просто сделал то, что когда-то сделала мисс Уизли….
Я киваю. Ну, конечно. Как ещё он мог покончить с собой? Здесь есть лишь один способ – перегрызть собственные вены.
Коридор внезапно кончается, и мы попадаем в огромный белый зал. Широкая белая лестница уходит вниз. Под высоким белым потолком располагаются небольшие прорези окошек, из которых струится карамельный, видимо, закатный свет. Живой свет….
- Мы пришли, - начинает Аиша, но её голос внезапно обрывается. Чайные глаза округляются в приступе ужаса.
Тогда я смотрю вниз и вижу на первых ступенях лестницы знакомого мне человека. Мой доктор стоит, засунув руки в карманы брюк.
- И куда вы собрались? – выкрикивает он, и я понимаю, что так и не обрету долгожданную, выстраданную свободу.

Глава 18

The sea’s evaporating
Though it comes as no surprise
These clouds we’re seeing
They’re explosions in the sky
It seems it’s written
But we can’t read between the lines
Hush
It’s ok
Dry your eye
Dry your eye
Soulmate dry your eye
Dry your eye
Cos’ soulmates never die

“Sleeping with ghosts” - Placebo

Доктор внимательно смотрит на нас. Затем начинает медленно подниматься вверх по ступеням.
- Я знал, что ты захочешь ей помочь. Только в смерти Драко Малфоя нет твоей вины….
Аиша молчит. В её глазах я могу отчётливо прочитать страх.
- А ты сказала ей, почему её побег не имеет смысла? – мужчина усмехается.
- Не смейте так говорить! – Аиша кричит.
- Значит, не сказала. Что ж, - он поравнялся с нами. – Тогда я сам скажу. Мисс Грейнджер, бросьте эту затею….
- Это почему же? – я совершенно не понимаю, о чём он говорит.
- Потому что для вас всё уже давно кончено. Ещё никто не смог жить за пределами этих стен, если хоть раз видел солнце.
- Отпустите её! Я ведь знаю, что вы можете…, - голос девушки полон жалости, и во мне рождается какой-то непонятный страх перед этой жалостью.
- Я думаю, Аиша уже сказала вам, что я действительно могу вас отпустить, мисс Грейнджер. Только вот, не вижу в этом смысла.
- Пожалуйста! Позвольте ей уйти!
- Она не сможет жить на воле….
- Почему?! Ведь я была там! Я бы смогла, если…
- Если что?! Если бы не захотела вернуться обратно?! И это притом, что ты никогда не была здесь на правах пациентки!
- Вы отвратительный человек! Вы виноваты в том, что в этой дурацкой клинике каждый день умирают ни в чём не повинные люди!
- Не надо меня демонизировать! Эти люди умерли бы в любом случае, я лишь продлил их жизни!
- Хватит! – мне начинает надоедать этот цирк. – Как вы оба можете вот так запросто обсуждать мою судьбу?!
Они замолкают. Аиша смотрит на меня с надеждой, доктор – с жалостью.
- Хорошо, - доктор вздыхает. – Я не держу вас. Вы можете идти.
Я смотрю в его глаза. Ничего, кроме жалости. Похоже, я и впрямь могу идти….
Делаю шаг, опуская босую ногу на белую холодную ступень. О чём говорил доктор? Впрочем, какая разница? Я свободна, и это главное. Миновав ещё несколько ступеней, я срываюсь на откровенный бег. Буквально в три-четыре прыжка преодолеваю лестницу. Иду вперёд, не отрывая взгляда от крошечных окошек, сквозь которые в зал падает ласковый карамельный свет. Как должно быть красиво сейчас на улице! Всё моё тело наполняется жгучим трепетом, и я вновь ускоряю шаг. Когда же, наконец, я достигаю выхода, что-то во мне ломается. О чём же всё-таки говорил доктор? Эта мысль не даёт мне покоя, и теперь я боюсь открыть дверь.
- Ну почему же вы стоите?! – кричит мне в спину Аиша. – Вы ведь можете идти!
А действительно, почему? Ради этого момента я только и жила весь последний год…. И я решаюсь.
Передо мной открывается удивительная, наверное, почти сказочная картина. Широкая аллея, залитая ласковым закатным светом. Я осторожно ступаю по мощёной дорожке и вскидываю голову к бескрайнему янтарному небу. Пышные карамельные облака в пику тем белёсым клочкам из моего недавнего видения кажутся мне такими значимыми, такими необходимыми. И огромное рыжее солнце мягко утопает в облачном горизонте. В пушистой молодой листве прячутся звонкоголосые птицы. Всё вокруг дышит летом, угасающим летним зноем. А я иду по аллее, готовая вот-вот разрыдаться. Но почему-то вовсе не оттого, что, наконец, оказалась на воле. Нет. Я останавливаюсь посреди этого зловещего великолепия, пытаясь понять, в чём же дело. Мне должно быть так тепло, но…. Но я не чувствую тепла. И дело вовсе не в том, что я стою на холодном камне. Нет…. Этот холод – внутри меня. Я вглядываюсь в закатное солнце, такое чистое и свободное. Но я не чувствую свободы. Вот в чём дело. Я не чувствую свободы! Нет её ни в этом далёком золоте солнца, ни в бескрайнем просторе неба. Холод выжег меня. И теперь я, будто сухая, пожухлая, прошлогодняя трава, тянусь к живому свету, зная, что уже давным-давно мертва. Так вот о чём говорил доктор. Слишком долго я смотрела на своё стерильное, мёртворождённое солнце. Слишком долго я привыкала к его холодному свету. Теперь я понимаю, почему никто не мог отсюда сбежать. Гордые птицы поют свою летнюю песню – реквием, стремительный ветер колышет сочную листву – прощается, я улыбаюсь высокому небу – ухожу. Но я не вернусь обратно. Если жизнь не сумела подарить мне свободу, то пусть её подарить смерть….
Я лежу на студёной аллее, чувствуя, как силы растекаются по камню вместе с моей горячей кровью. Я облизываю высохшие губы, ощущая во рту солоноватый вкус. Проходит минута, две, три. Ко мне подбегает Аиша. Она плачет, она что-то говорит и пытается поднять меня на ноги. Что ж, я прощаю её. Доктор прав, в смерти Малфоя не было её вины. Как, впрочем, нет её вины и в моей смерти. Девушка склоняется надо мной, целует мои окровавленные руки, и я вижу, как в моих стеклянных, полных застывших слёз глазах отражается этот ласковый, закатный вечер. Теперь я наблюдаю всё это со стороны. И теперь мне тепло. Я могу бежать навстречу далёкому, вольному солнцу. Я знаю, что где-то там, в янтаре бескрайнего неба, точно так же бегут навстречу прекраснейшей из звёзд все те, кто не сумел обрести свободу при жизни, но кто больше никогда не потеряет её. По крайней мере, до тех пор, пока в облачном горизонте утопает жаркий карамельный шар.

Конец.