Глава 1Обоина к фанфику: http://s59.radikal.ru/i164/1101/14/f21b71ce97bc.jpg
Часть 1.
Мистик-Фоллс, штат Вирджиния, США
В подвале было темно и тихо. Как всегда. Спасибо, что хотя бы сухо. Кетрин Пирс, урожденная Катерина Петрова из далекой Болгарии времен позднего Средневековья, присела на холодный камень и уставилась на мрачный потолок своей темницы. Ей было невообразимо скучно. Заняться в подземелье было нечем, да и не очень-то и хотелось. Стефан больше не заходил, Елена тоже не пробегала мимо вместе с сумкой чистой одежды и новой порцией крови. При мысли о еде у Кетрин рот наполнился вязкой слюной, а горло сдавил спазм. Кетрин мотнула головой, отгоняя от себя видение белой молочной кожи с голубыми прожилками вен. Скоро она выйдет отсюда и напьется крови вволю. Вот только, когда это скоро?
Кетрин зябко передернула плечами. Она не сможет выйти из подземелья, пока ей не разрешат. Как же она ненавидела этого лощеного Древнего. Если бы не он, Стефан до сих пор был бы вместе с ней. Они бы славно повеселились вместе. Так нет же, надо было прийти и все испортить.
Резкий звук заставил вампиршу уйти в тень. Она спряталась за каменной стеной гробницы. Кетрин не знала, кто к ней пожаловал. Ни один здравомыслящий человек или вампир не придет сюда без особой надобности. Что же им от нее нужно? Лунного камня у нее уже давно нет, а вот поморочить голову она еще сможет. Пусть только выпустят ее отсюда. Она так давно не мылась. Очень давно. А сколько, кстати, прошло времени?
Каменная глыба, закрывавшая проход в гробницу, отодвинулась, и в темном проеме Кетрин различила фигуру мужчины. В подземелье царили сумерки, но Кетрин все равно смогла разглядеть невысокого сухопарого вампира с острыми чертами лица и дурацкой стрижкой. Какого черта?
- Выходи, я знаю, что ты там, – низкий голос вампира разорвал вечную тишину и больно ударил по перепонкам.
Кетрин направилась к выходу и остановилась прямо напротив гостя. Она была немного ниже, поэтому смотрела на него снизу вверх, но разница в росте не помешала выразить во взгляде все презрение, что Кетрин испытывала к пришедшему.
- Элайджа, - от долгого молчания голос у Кетрин был низким и грубым. – Чем обязана столь высокой чести?
- Выходи, - Элайджа отошел в сторону.
- Что? – не поняла Кетрин. – Это шутка?
- Ты можешь выйти, - вампир равнодушно взирал на нее. Сегодня он решил быть дружелюбным. Глядя ей прямо в глаза, Элайджа вытянул руку в приглашающем жесте.
- И никаких условий и сделок? – не поверила Кетрин. Ответом ей было красноречивое молчание.
Свобода сама идет ей в руки, а она задает глупые вопросы. Кетрин усмехнулась и сделала шаг вперед. Ее не поразила молния, она не ударилась о невидимую преграду, руки и ноги не свело судорогой. Кетрин просто пересекла черту и спокойно вышла из своей темницы. Она сделала пару неуверенных шагов, но ноги не держали ее, и девушка упала. Неуклюжего падения в голодном обмороке ей удалось избежать только потому, что сильные руки Элайджи подхватили ее. Кетрин посмотрела на него, но в глазах вампира было равнодушие и ничего более, абсолютно ничего. Ее поставили на ноги, и Кетрин могла самостоятельно передвигаться. Элайджа выдал ей небольшую порцию крови.
- Для поддержания сил, - коротко пояснил он в ответ на удивленный взгляд.
Кетрин сделала пару глотков, и сразу стало лучше. Хотелось еще и еще, но больше не было, поэтому пришлось удовлетвориться малым.
Вампир направился к выходу, но Кетрин осталась стоять на месте. Повлияла полная изоляция, наверное, поэтому она вела себя как полная дура. «Я подумаю об этом позже», - решила Кетрин про себя.
- Почему? – вопрос заставил его остановиться на третьей ступеньке лестницы.
Элайджа немного постоял, потом повернулся и ответил:
- Он хочет тебя видеть.
Если бы Кетрин могла, она бы вспотела от страха.
- Зачем? – она начала мелко дрожать. Атавистический рефлекс, оставшийся от прошлой жизни.
Элайджа пожал плечами.
- Хочет… познакомиться, - он взошел по лестнице, не оборачиваясь.
Кетрин знала свой выбор. Все в этом мире имеет свою цену. Банально, но правда. Девушка тяжко вздохнула и пошла вслед за своим «освободителем».
****
По дороге в отель в салоне роскошного лимузина стояла гробовая тишина. Элайджа усадил Кетрин на сиденье напротив себя, отрезая все пути к отступлению. Она совсем и не думала о побеге, только если самую малость.
Сразу после посадки Элайджа отвернулся от нее и занялся какими-то бумажками. Света было маловато, но ему хватало. Близилась ночь. Кетрин неотрывно смотрела в окно. На улице сменились декорации. Сколько же она пробыла взаперти? Скорее всего, пару месяцев. Так жутко. Кетрин вспомнила Перл и мысленно ужаснулась перспективе провести в заточении полтора века. Угрызения совести по поводу того, что это она была причиной вынужденной изоляции подруги, ее нисколько не терзали. Кетрин волновала ее собственная участь. Она прекрасно понимала, к кому ее везут, но зачем. Для чего она могла понадобиться тому, чье имя наводит ужас на всех вампиров? Она уже давно не человек, поэтому снять с ее помощью древнее проклятие нельзя. Какова же причина?
Взгляд на соседнее сидение не выявил возможного ответа на мучившие ее вопросы. Элайджа стойко ее игнорировал. Кетрин не хотелось не только играть в словесные игры, но и разговаривать вообще, поэтому она ждала своей участи молча.
Машина легко выехала из леса и, обогнув Мистик-Фоллс, выехала на главную дорогу штата. Путешествие заняло не более получаса. За время поездки солнце успело окончательно сесть. Все вокруг погрузилось в серо-синие тона, отчего природа приобрела оттенок нереальности. Толи от голода, толи от резкого перехода от тьмы гробницы к свету дня у Кетрин закружилась голова, и она слегка покачнулась на сидении. Девушка смогла взять себя в руки, но старалась не шевелиться, чтобы приступ тошноты не повторился. Она старалась не смотреть на другое сиденье, чувствуя на себе пристальный взгляд мужчины напротив. Поза гордого величия удалась Кетрин на этот раз не так хорошо. Где-то в глубине темных глаз Элайджи промелькнули искорки смеха и восхищения, но она их не увидела.
Машина резко остановилась. Кетрин задохнулась и схватилась за кресло. Элайджа вышел из машины и помог выйти ей, галантно взяв под руку. Стараясь не потерять достоинство, на подкашивающихся ногах Кетрин смогла подняться по лестнице небольшого двухэтажного бунгало и войти в уютную прихожую.
На пороге их с Элайджей встретил хмурого вида охранник. На вид вампиру было не более пятисот лет, и мужчина рядом с ней мог запросто с ним справиться. Кетрин решила, что не ее дело, каких охранников выбирать Древним. Элайджа проводил ее в гостиную.
Занавеси на огромных окнах были раздвинуты, открывая прелестный пейзаж на заднем дворе бунгало. У Кетрин мелькнула мысль: «Где в этом захолустье они нашли такой отель?» Дом явно был не очень дешевым. Отделка гостиной была в спокойных греющих душу тонах оранжевого и голубого. Никакой вычурности и затейливости. Простенько и со вкусом. Обстановка никак не вязалась с мужчиной, сидевшим на диване перед ней.
Когда Кетрин заметила его, она будто натолкнулась на бетонную стену. Широкие скулы, прямой гордый профиль, полные ярко-красные губы, длинные темные ресницы, четкие темные брови, волосы цвета первого снега и смуглая кожа. Кетрин рассматривала мужской профиль, пока его обладатель не взглянул прямо на нее. Она утонула в его глазах. Для описания их цвета и глубины не хватило бы всех эпитетов известных ей языков. Они были серые, как грозовое небо, через которое пробивается отчаянный луч света, пронзительные, как самый острый сарацинский клинок, и холодные, как снега той страны, где он впервые познал себя как человека.
Под руками откуда-то оказался ковер. Кетрин осознала, что сидит на полу, и с раскрытым ртом смотрит на мужчину с бокалом в руке. В глубине плескалась янтарная жидкость. Кетрин и не помнила, как выпустила руку Элайджи и оказалась у его ног. Она обернулась на него, но вампир смотрел прямо перед собой, будто ее и не было вовсе.
- Кетрин, - мужчина на диване сказал лишь ее имя, но Кетрин ощутила его голос всем своим телом. Нутро бешено рванулось к нему в неистовом животном порыве. Благо, Кетрин была так слаба от недостатка еды и свежего воздуха, что не могла и шагу ступить. Если бы у нее были силы, она бы поползла к нему. Никогда Кетрин еще не было так страшно. Кошмары становились реальностью.
Клаус отставил бокал в сторону и встал с дивана. Кетрин будто примерзла к ковру. Единственным ее желанием было бежать без оглядки, но взгляд Древнего не давал возможности шевелиться. Она была полностью парализована. Лишь мысли бешено крутились в голове.
- Бедная девочка, - Клаус смотрел на нее сверху вниз, как хозяин на свою рабыню, с полнейшим равнодушием. Кетрин нервно сглотнула. – Ты так устала быть голодной и одной. Правда?
- Дда, - промямлила Кетрин. Она сама себе ужасалась. Где вся ее бравада и наглость? Где отточенные веками навыки соблазнения и покорения? Казалось, что Древний содрал с нее кожу и оставил лишь самое нутро, жалкое и бесполезное.
- Не представляю, - в уголках губ Клауса появилась легкая усмешка. Кетрин всмотрелась в мужчину внимательнее. – Я никогда не был в ТАКИХ обстоятельствах. Элай, мы были в разных ситуациях, но никогда не застревали там, откуда не могли выбраться. Ведь так?
Кетрин перевела взгляд с Главы на его Правую Руку. Элайджа ответил Клаусу легким пожатием плеч и равнодушным взглядом.
- Возможно. Разве все упомнишь?
Клаус усмехнулся, но его улыбке не хватала дружеской теплоты. Ей вообще не хватало какого-либо чувства. Кетрин поняла, Клаус лишь имитировал ее. Он так давно ничего не ощущал, что уже и не помнил, как это, улыбаться другу со всем сердечным пылом. Кетрин сжала ворс ковра. Она не хотела становиться такой. Только не такой…бездушной, абсолютным роботом. Клаус перехватил ее полный ужаса взгляд и улыбнулся, изображая дружелюбие. Кетрин пробрало до костей.
Она попыталась подняться, но снова упала. Когда Элайджа помогал ей встать с ковра, Кетрин послышался страдальческий вздох. Она скосила на него глаза, но Элайджа снова не обратил на нее никакого внимания. Мужское равнодушие всегда ударяло по самолюбию мисс Пирс. Кетрин выдернула руку из твердого захвата, и гордо выпрямилась, стараясь не упасть от усталости и пережитого стресса. Клаус с «дружелюбной» улыбкой наблюдал за ними со своего поста.
- Что со мной будет? – насколько возможно спокойно спросила Кетрин.
На этот раз в смехе Клауса было больше истинного чувства. Он оказался прямо перед ней, не успела Кетрин моргнуть и глазом. Скорость перемещения Древних всегда потрясала ее. Она прекрасно понимала, что чувствовали смертные, когда не могли уследить за ее передвижениями. Кетрин уставилась в темно-серые глаза. Клаус рассматривал девушку как неизвестное животное, которое нужно изучить, препарировать, описать и положить под стекло с биркой. Элайджа отошел от них в другой конец гостиной. Он видел подобное тысячи раз, но сейчас творилось нечто из ряда вон выходящее.
Внешность у Клауса была примечательна. Кетрин заметила, что у него не коротко стриженые волосы, как она решила в начале. Просто они были заплетены в нечто, похожее на косу. Цвет волос вампира резко контрастировал с цветом его кожи. От лицезрения подобного сочетания до боли в пальцах хотелось провести по высоким скулам и зарыться в распущенные волосы. Кетрин мысленно выругалась. Она никогда не ощущала ничего подобного. В глубине серого омута она заметила усмешку и поняла, что Клаус изучает ее реакцию на него, что он доволен результатом. Кетрин захотела отойти в сторону, но стальная хватка на запястье удержала ее. Девушка с вызовом посмотрела на вампира.
- Так что же со мной будет? – снова спросила она.
- Всегда такая эгоистка, - «промурлыкал» хищник, если огромные тигры могут мурлыкать. У Кетрин возникла стойкая ассоциация с семейством кошачьих.
- Никогда не думаешь ни о ком, кроме себя, - констатировал Клаус.
Он отошел к столику с напитками. Без его стальных пальцев на руке Кетрин стало дышать намного легче. Почему-то дыхание стало жизненно необходимым именно сейчас, хотя никогда не требовалось. Кетрин осталась стоять на своем месте, следя за неспешными движениями Главы.
Клаус отпил из бокала чистый солодовый виски и посмотрел на Элайджу.
- Все ли готово?
- Почти, - равнодушно ответил тот. – Маркус пока не звонил.
Клаус снова обратил свой взор на Кетрин. Той захотелось убежать отсюда куда угодно, хоть к черту на кулички.
- Ты заставила меня ждать 500 лет, - Клаус провел ладонью по ее грязным волосам, затем по щеке и по плечу, следя за реакцией девушки. Кетрин смело встретила его взгляд, впустив немного бесстыдства, насколько хватило сил. – Что ж, я могу подождать еще немного. Илия, - обратился он к Элайдже, тот непроизвольно вздрогнул. Кетрин бы не заметила, если бы не напрягала зрение в сгущавшейся тьме, - отведи девушку в ее комнату и выдай все душевые принадлежности.
- Хорошо, - Элайджа повиновался словно пес. Со стиснутыми челюстями он проводил Кетрин в душевую, расположенную на втором этаже рядом с комнатой, отведенной специально для гостьи.
Кетрин абсолютно ничего не понимала. Она в полной прострации зашла в ванную комнату и сняла дурно пахнущие грязные тряпки. Она впервые почувствовала, насколько пахнет ее тело, и
ужаснулась. Ванна была быстро наполнена, и девушка блаженно опустилась в горячую воду. Кетрин не спеша намыливала волосы, обдумывая планы побега. Все они были либо глупыми, либо сумасшедшими, что почти одно и то же. Пятьсот лет назад ей удалось ускользнуть из лап Элайджи, до момента казни, и тогда она потеряла самое дорогое, что у нее было. Клаус отобрал у нее семью. Кетрин закрыла глаза. Их защипало от попавшего шампуня. С того дня она ни разу не плакала и сейчас не собирается. Выход есть всегда, и она не будет Кетрин Пирс, если не найдет его.
Ванная была такой теплой и уютной, что Кетрин непроизвольно откинула голову на спинку и закрыла глаза. Она понимала, что нужно быстро домыться, но не смогла бороться с искушением и на мгновение закрыла глаза.
Занавеска душевой беззвучно отодвинулась, но девушка в воде этого не услышала. Она крепко спала. Клаус поразился ее беспечности. Кетрин могли убить в любой момент, а она спала беспробудным сном в остывающей воде. Мужчина засучил рукава дорогущей рубашки от Кардена и взял в руку мочалку с гелем для душа. Он намылил сначала одну ступню Кетрин, потом вторую и так далее, все выше и выше, все глубже и глубже. Клаус прекрасно слышал, как мимо ванной комнаты прошел Элайджа. Дверь специально была приоткрыта.
По-прежнему намыливая холеное тело спящей «гостьи», Клаус ощущал волны ярости, исходящие от его ближайшего сподвижника и бывшего лучшего друга. Предатели не могут быть друзьями. Он не убил Илию только потому, что не хотел лишиться лучшего своего бойца и стратега. Элай был практически незаменим, да и поговорить они любили иногда за бокалом пряной теплой крови.
Черты лица Древнего исказились злобной усмешкой. Элайджа отошел от двери и пошел дальше к себе, но Клаус по-прежнему ощущал исходящие от него флюиды ревности, злости и потаенной страсти. Он так и не забыл эту женщину, хотя прошло уже пятьсот лет. Ни один вампир на земле не ощутил всю гамму чувств, бурлящих у Элайджи в душе, настолько он выглядел равнодушно и умело сохранял самоконтроль, ни один, кроме его непосредственного создателя. Клаус провел по щеке Кетрин пальцем, затем обвел ушко.
Кетрин резко открыла глаза. Она утонула в его взгляде. Тело непроизвольно потянулось к мужчине. Многосотлетние привычки не искоренить никакими гробницами. Кетрин остановила пустота его глаз. Клаус смотрел на нее, как на пустышку, и продолжал намыливать ее тело. Он поднял девушку из воды, словно куклу, и поставил на ноги. Кетрин смотрела на него во все глаза, не зная, что делать. Она только сейчас заметила, что на нем нет пиджака, рукава рубашки от кутюр закатаны до локтя, а штанины брюк заляпаны мылом и промокли. Он испортил костюм за 10 тысяч долларов, чтобы вымыть ее в ванной! От подобной глупости Кетрин чуть не упала в воду обратно.
Больше всего вампиршу поразили волосы Клауса. Он распустил их. Теперь длинные светлые пряди свободно лежали на широких плечах мужчины, совершенно ему не мешая. Казалось, что Клаус совершенно их не замечает. От влажности в комнате пряди слегка завились, что придавало облику вампиру еще больше мужественности, как это ни странно. Кетрин еле сдержалась, чтобы не запустить пальцы в его шевелюру. Ей нестерпимо захотелось откинуть голову Древнего назад, вцепившись в него, и вонзить клыки в мускулистую шею. Кетрин мысленно усмехнулась. Ванна определенно пошла ей на пользу.
Закончив с помывкой, Клаус легко вытащил Кетрин из ванны и поставил на холодный кафель пола. Кетрин стояла перед ним мокрая и голая и ничуть не стеснялась. В глазах Клауса по-прежнему не было никакого намека на чувства, когда он провел длинными пальцами от шеи к груди и дальше к плоскому животу. Внутри у нее что-то непроизвольно дернулось. Зрачки глаз непроизвольно расширились, и Кетрин всем телом подалась к нему. Такого мощного физического влечения она не испытывала ни к одному из мужчин, даже к братьям. Клаус наклонился к ней и с издевательской усмешкой подал полотенце.
- Жду через пятнадцать минут внизу, - сказал он и вышел в коридор.
- Зачем? – надменно спросила Кетрин, кутаясь в полотенце, как в броню.
Клаус смерил ее пренебрежительным взглядом.
- Ужин, - соизволил ответить он и ушел, крепко закрыв за собой дверь. Кетрин начала бить крупная дрожь.
Глава 2Часть 2
****
На удивление трапеза прошла вполне мирно. Кровь была вкусна и питательна, а разговоры вертелись вокруг нейтральных тем. Как пережившей вынужденную диету, «гостье» было принесено два дополнительных бокала крови. Кетрин никак не показала, что весьма благодарна за жест доброй воли, но от нее никто и не ждал благодарности.
Комната медленно и верно погружалась во мрак. Кетрин немного нервно оправляла свое черное платье, найденное на кровати ее комнаты. Длина платья доходила Кетрин почти до колен, но не скрывала их красоту, лиф состоял из плотного слоя кружев, а юбка была атласной. На ногах у Кетрин красовались черные туфли на шпильке. На любой-другой женщине подобный наряд выглядел бы вульгарно, на ней же чуть-чуть вызывающе. Кетрин была шикарна, как и всегда.
В комнате повисла напряженная тишина. Мужчины чего-то ждали, а Кетрин оставалось смотреть в окно. Она не знала своей участи, и незнание сводило ее с ума. В голове складывались и отвергались десятки планов, но ни в одном из них она не могла усыпить внимание Клауса настолько, чтобы успеть сбежать. Просить о помощи Элайджу бессмысленно. Он предан своему хозяину до смерти, хотя что-то в их отношениях резко изменилось за последние годы. Кетрин не могла даже пойти с ним на сделку, ей нечего было предложить. Ничего такого, чего бы он еще не видел.
Трель мобильного телефона прервал суматошный ход мыслей девушки. Кетрин скосила глаза на Элайджу, но тот внимательно следил за Главой. Самый Древний вампир на планете лениво ответил на звонок. Слышалось лишь неторопливые: «Да», «Нет» и «Все ли готово?». Кетрин снова охватил страх. Он был похож на ужас загнанного в ловушку зверя. Выхода не было. Выход всегда есть. Да, но сейчас его нет!
Поднявшись с кресла, Клаус галантно предложил руку даме. Кетрин с внутренней дрожью приняла ее, и они парой прошествовали до готового лимузина. За ними шел Элай, шествие замыкали охранники. Кетрин так и подмывало спросить, зачем Клаусу охранники, ведь он может убить любого, но благоразумие взяло вверх. Они садились в машину, когда Клаус тихо произнес:
- Для статуса.
Кетрин в ужасе уставилась на него. Она не могла понять, откуда он узнал о ее мыслях. Неужели все страшные сказки про Древних правдивы, и они абсолютно всесильны?
Широко раскрытыми глазами она смотрела на мужчину рядом с собой и понимала, что он ей не по зубам. Кетрин могла играть с кем угодно, но только не с Древним. Клаус был слишком опасен. Он был самой опасностью, изначальной сутью мрака и зла. Тьма породила его и подобных ему. Кетрин, ее друзья и последователи – лишь жалкие подобия его совершенства. Кетрин никогда не достичь вершин его могущества и силы, а иногда так хотелось.
Она убрала ладонь с его локтя. Клаус будто бы и не заметил, что до сих пор Кетрин опирается на него. Девушка посмотрела в окно и не поверила своим глазам. Она взглянула на Элайджу напротив. Тот перевел взгляд с нее на пейзаж за окном. Лимузин медленно, но верно двигался по улицам Мистик-Фоллс в сторону разрушенной церкви.
Все было плохо. Нет, даже хуже. Они проехали церковь и устремились дальше в лес. Постепенно все звуки затихли, но Кетрин расслышала далекий гул. Чем ближе они подъезжали, тем сильнее она боялась. Кетрин страшилась за себя и того, что увидит впереди.
Равномерный гул постепенно нарастал. Кетрин нервно сцепила пальцы и ждала. Лимузин мягко остановился в тупике, где дороги практически не было. Первым вышел Элайджа, за ним последовал Клаус, после – Кетрин. Клаус крепко взял ее за руку и почти насильно повел вперед. Ее существо стремилось назад, где уютно и безопасно, но стальные пальцы Древнего не отпускали.
Они углублялись дальше в лес, где сильнее нарастал гул. Там на поляне били барабаны, десятки, если не сотни барабанов. Кетрин шла вперед, увлекаемая твердой рукой Клауса. Элайджа все время держался поблизости. Оба вампира смотрели прямо вперед. Там вдалеке Кетрин различила огни десятков факелов, расставленных вокруг круглого каменного стола. На поверхности сооружения она различила фигуры. Кетрин резко остановилась. Клаус непроизвольно выпустил ее руку и пошел вперед один. Он был так близок к цели, с Кетрин он разберется позже. Элайджа остановился рядом с ней. Кетрин повернула к нему свое лицо, на котором старалась сохранить маску равнодушия.
- Ты теперь мой личный сторожевой пес, ИЛИЯ? – ехидно спросила она.
Когда Элай стиснул ее локоть, Кетрин вскрикнула от резкой боли. Вампир приблизил к ней свое лицо настолько, что она могла различить все морщинки на его лице даже без вампирких сил.
- Не смей. Называть. Меня. Илией! – отчекал Элайджа. – Пошли.
Вампир утащил Кетрин за собой. В обычное время она бы смотрелась прекрасно и возбуждающе в подобном платье и на каблуках, но сейчас ноги еле шли вперед. Кетрин различила фигуры на столе и вокруг него. Глаза у девушки расширились, а ноги сами понесли ее к сооружению.
Каменный стол, на котором лежало трое человек, представлял собой святое место для жертвоприношений. Неизвестно, как Клаус нашел его и смог сохранить, но теперь все было готово к тому, чего Древний ждал тысячелетия. Кетрин вместе с Элайджей подошла ближе к вампирам, окружающим стол. Они стояли на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы Кетрин могла в подробностях разглядеть происходящее.
Барабаны все стучали и стучали, вызывая зудящую головную боль.
- О, мы, кажется, немного опоздали, - сыронизировал Элайджа
Кетрин проследила за его взглядом. Она поблагодарила небеса за невольную поддержку с его стороны. Если бы Элай ее не держал, Кетрин бы точно упала. Она никогда не думала, что поприсутствует при снятии древнего проклятья Луны и Солнца не в качестве жертвы.
На жертвенном столе лежало трое подростков. Керолайн Форбс, Тайлер Локвуд и Елена Гилберт. Кетрин почти пожалела ее. Парня, Тайлера, связывали путы, которые он всеми силами старался сорвать, но у него не получалось. Он бился в конвульсиях, стонал и дергался. На небосводе взошла полная Луна. Тайлер изогнулся и закричал.
- Почему он так…? - еле слышно прошептала Кетрин.
- Веревки пропитаны аконитовой эссенцией, - пояснил Элайджа. – Ты же знаешь, что такое волчий аконит?
Кетрин согласно кивнула. Они подошли ближе. Рядом с корчащимся Тайлером лежала великолепная блондинка. Она крепко держала парня за руку, и старалась не закричать. Керолайн Форбс могла бы стать лучшим творением Кетрин, но не стала. Вместо этого она лежала на холодном могильном камне, превращенном в алтарь, чтобы стать жертвой тщеславия и мстительности Древнейшего из вампиров. Тайлер продолжал метаться в собственных путах. Кетрин не знала, сколько продлится его преображение, но видеть его ей совершенно не хотелось. Она заметила, что Тайлер старается убраться подальше от Форбс. «Неужели между ними что-то есть?» - мысленно спросила она и рассмеялась. Какая жалость! Кетрин прямо поспособствовала тому, что двое подростков нашли друг друга в целом мире, и теперь они умрут вместе. Как романтично!
Луна всходила все выше, заливая своим светом небосвод. Ночи в июне были короткие, особенно сегодняшная. Жрецам необходимо успеть сделать все сегодня, иначе придется ждать еще месяц. Кетрин поискала глазами Клауса. Он стоял с другой стороны стола и смотрел прямо на нее. Кетрин не посмела отвести глаз. Элайджа выпустил ее руку и отошел на пару шагов. Пирс не интересовало, чем он занимается, лишь бы оставил ее в покое. Она следила за Клаусом. Тот внезапно исчез, и Кетрин различила в свете факелов высоко чернокожего мужчину с большой книгой на треноге. На нем был надет балахон с капюшоном, но Кетрин итак поняла, что он ведьмак, проводящий ритуал снятия проклятия. Ее заинтересовала хрупкая фигурка рядом. Резкий порыв ветра отбросил полы плаща, и Кетрин увидела пустое лицо ведьмы Беннет. Ее тоже надлежало принести в жертву. Пирс подумала, что хорошо, что Эмили не видит всего этого. Она бы смогла остановить Клауса и Ко, а также отомстить Кетрин за жителей любимого ею Мистик-Фоллс. Никто не заслуживает такой смерти.
- Пусть лучше они, чем я, - прошептала Кетрин.
Движение сбоку, и рядом оказывается Клаус. Элегантный и беспощадный хищник. Он подпустил немного эмоций на лицо, но им по-прежнему не хватает живости. Они слишком искусственные и ненастоящие.
- Пойдем, - звучным голосом позвал Древний, и она пошла. Теперь Кетрин поняла, почему все вампиры почитали его богом. Клаус и был Богом вампиров.
Они прошли через ряд вампиров-барабанщиков, факельщиков. Кетрин двигалась словно в полусне. Она шла, не различая ничего вокруг, кроме манящего силуэта Клауса. Он остановился около третьей фигуры на столе, которую Кетрин раньше не могла разглядеть.
Елена Гилберт была связана по рукам и ногам, словно она представляла хоть какую-то опасность. Кетрин сбросила с себя оцепенение и присмотрелась к девочке. Елена плакала. Слезы непрерывными ручейками текли из ее глаз. Она не хотела умирать, но должна была. Клаус остановился перед Еленой, тем самым он находился между нею и Кетрин, стоящей чуть поодаль. Древний склонился над плачущей девушкой и попробовал ее слезы на вкус. Елена судорожно сглотнула, но не закричала. Кетрин позавидовала ее выдержке. Клаус погладил волос Гилберт, щеку, шею, тело так же, как гладил и ее в ванной несколько часов назад. Внезапно Кетрин прозрела. Она уставилась на Клауса и рассмеялась. Тот обернулся и нахмурился, а барабаны продолжали бить.
- Двойник, - смогла проговорить Кетрин сквозь смех, показывая на себя и на распятую Елену. – Мы обе двойники той, первой.
Кетрин поняла свою роль. Она воззрилась на Клауса, который переводил взгляд с одной женщины на другую. Пустой безжизненный взгляд. Если в нем когда-то и было что-то человеческое, то оно умерло в тот момент, когда первая Петрова была принесена в жертву ведьмами. Они совершили благое дело: ограничили власть вампиров и оборотней, - но убили ту, что делала его мир прекраснее и живее, и породили монстра.
- Ты спрашивала, почему на тебе такой наряд, будто бы у нас траур, - сказал Клаус, снова беря Кетрин за руку. – Так вот, у нас траур по ним.
Клаус махнул рукой куда-то в сторону, и Кетрин увидела еще двух пленников. На этот раз вампир не стал ее удерживать, и Пирс рухнула на землю. Раны на лицах и телах братьев Сальваторе почти зажили, но руки и ноги их были связаны. Кетрин видела, что они причиняют мужчинам боль. Она потянула носом и почувствовала запах вербены. Веревки, связывающие их, были пропитаны вербеной. Самой Кетрин они были не страшны, но у братьев не было иммунитета.
- Они храбро защищали свою возлюбленную, поэтому я пощажу их, - Клаус возвышался над ней, как Люцифер над грешниками. Его волосы развевались на ветру и создавали удивительный контраст с ночью. Кетрин хотелось плакать, но она не могла. – Они умрут быстро.
Кетрин оглянулась в сторону братьев. Стефану досталось больше всего. Он был «вегетерианцем», поэтому раны заживали у него хуже, чем у брата. Деймон тоже был потрепан, но вид у него был получше. Кетрин отползла подальше от алтаря и приблизилась к братьям. Она остановилась на полпути между ними и Еленой. Кетрин видела все.
Стражники отпустили пленных, и братья бесформенными кулями упали на землю. Деймон очнулся первый, но не смог освободиться от веревок. Он изящно поднялся на ноги и посмотрел в сторону алтаря. До Кетрин донесся протяжный вздох, полный горечи и страдания. Клаус все рассчитал верно. Он так любил причинять людям боль. Стефан очнулся чуть позже, когда крики преображении Тайлера стали невыносимы.
- Время близится, - радостно потирал руки Клаус. Он выглядел как ребенок, как крайне ненормальный взбесившийся младенец. Кетрин отползла от него дальше.
Глаза Стефана еле раскрылись, но он смог увидеть недалеко от себя обездвиженную Елену. Она плакала. У Стефана слезы потекли из глаз. Он не мог освободиться и спасти ее. Рядом беззвучно стонал Деймон. Стража была наготове. При малейшем намеке на побег они убили б обоих, не раздумывая.
Время катастрофически убегало. Напряжение росло, бой барабанов становился все интенсивнее, а сумасшествие Главы все заметнее.
Ведьмак начал читать текст. Преображение Тайлера приближалось с каждой секундой. Кетрин видела, как на нем разорвались остатки одежды, мускулы стали менять свое местоположение, лицо удлиняться и тело начало покрываться густой темной шерстью. При этом все сопровождалось нечеловеческими криками мальчика. Кетрин хотелось закрыть уши и приказать ему заткнуться. Раздался громкий волчий вой. Огромный волк-оборотень вырвался из пут и набросился на ближайшего к нему вампира. Керолайн. Девушка закричала, но крик мгновенно оборвался. Волк рухнул на нее всей свой массой. У него было перерезано горло. Клаус победоносно вскинул свой нож вверх. Кровь густой красной рекой полилась по желобкам в специальное отверстие для нее.
Рот у Кетрин снова наполнился слюной. Вампирша была голодна. Она знала, что в любой момент ее могут убить, поэтому не двинулась с места. Кетрин посмотрела на ведьм. Мужчина продолжал читать заклинание, а Бонни стояла рядом с ним с безучастным видом. После громкого возгласа ведьмака деревянный кол вошел в сердце Королевы Мистик-Фоллс, навсегда оборвав ее жизнь, а ведьма никак не среагировала. Кетрин не могла этому поверить.
Остался последний сектор круга, угол треугольника, называйте, как хотите. Братья Сальваторе задергались сильнее, но им тут же выломали руки. Они могли смотреть на казнь, но не могли пошевелиться.
Темп читки все нарастал. Действие на поле превратилось в форменный шабаш. Вампиры ревели, Клаус выглядел абсолютно ненормальным. Рядом с собой Кетрин заметила Элайджу. Он смотрел на происходящее как человек, который поставил на кон все, и проиграл.
Ведьмак дочитал заклинание, сделал последний пасс руками. Мир замер. Кетрин, не отрываясь, смотрела на алтарь. Клаус наклонился к Елене и прошептал:
- Твоя семья будет жить. Я дал слово. Так все закончится. Так, и никак иначе.
Елена кивнула и повернула голову в сторону братьев. Она смотрела Стефану в глаза, и у нее не было слез, лишь безграничная любовь в глазах. Стефан знал, что она любит его, и плакал за двоих. Перед тем, как острейший клинок рассек нежную кожу ее шеи, Елена перевела взгляд на Деймона. Их взгляды встретились. Это было лишь мгновение, но они успели сказать одновременно:
- Я люблю тебя.
Елена умерла тихо. Ее кровь протекла на алтарь, побежала по желобкам и смешалась с кровью остальных в нише, где был скрыт лунный камень. Из середины алтаря начал бить в небо яркий луч света. Лунный камень вознесся в небеса. Свет из него ударил прямо в сердце ведьмы, принявшей на себя всю мощь заклятия. Сердце Бонни сгорело, она упала замертво. Бесполезный лунный камень пал к ногам Клауса, у которого на лице было написано неземное торжество. Элайджа печально вздохнул и посмотрел на Кетрин. Та не отрывала взгляда от Стефана.
- Ах, да, - голос Клауса был все так же спокоен и велеречив. У Кетрин мурашки побежали вдоль позвоночника. – Братья. Теперь вы.
Кетрин не хотела верить. Она отказывалась верить в происходящее. Кетрин Пирс умоляюще посмотрела на Элайджу, но тот отошел так далеко, как только смог. Ему было все равно.
Кетрин поднялась на ноги рядом с Клаусом и сделала шаг по направлению к братьям.
- Стефан, - прошептала она, и Стефан взглянул на нее. Их взгляды встретились. Кетрин не видела, как Клаус сделал это, но горло младшего Сальваторе было вырвано длинными когтями. Все произошло между двумя ударами сердца. Кетрин никогда не думала, что ее сердце снова разобьется. Слез не было, была одна пустота. Кетрин смотрела в мертвое лицо Стефана и не верила в происходящее. Она же не смогла, не успела ему сказать, как сильно… Кетрин закрыла глаза, чтобы не видеть его пустых и внимательных глаз Клауса.
Деймон сидел на траве, неотрывно смотря в лицо Елены. Она была мертва, и он умер вместе с ней. Внезапно перед ним оказался тот, кого Деймон ненавидел больше всех на свете. Сальваторе поднялся на ноги и плюнул в безразличное лицо Клауса. В усмешке Древнего проскользнуло высокомерное презрение и сдержанное уважение. В знак понимания и принятия Клаус отнял у Деймона то, что болело у него сильнее всего. Он отобрал у Деймона его сердце. Последнее, что видел старший Сальваторе перед смертью, было улыбающееся лицо Елены на Балу Основателей, когда они танцевали вдвоем.
- Сожгите здесь все, - скомандовал Клаус, кладя сердце рядом с Еленой на жертвенном столе. Кетрин досмотрела спектакль до конца. Она видела, как тела Деймона и Стефана положили рядом с телом Елены. Мертвого Тайлера, принявшего человеческий облик после смерти, поместили рядом с его Керолайн, там же рядышком разместили Бонни. Затем все облили керосином и подожгли. Огонь опалил волосы Кетрин, а запах забил ноздри. Она не понимала, кто поднимает ее и куда-то ведет. Кетрин шла как сомнамбула. Мир для нее перестал существовать. Иронично, не правда ли, когда-то Кетрин сама отказалась от любви всей жизни, только бы спасти себя. Теперь она спасена, но жизнь ее больше не имеет смысла.
Осознание реальности вернулось только в машине. Кетрин огляделась и увидела, что они с Клаусом вдвоем. Элайджи вместе с ними не было. Кетрин не стала спрашивать, где он, ей было все равно. Она безучастно смотрела в окно. До рассвета оставалось всего ничего. Клаус занимался тем же самым.
- Что будет с оборотнями? – спросила Кетрин.
- А что с ними? – вежливо переспросил Клаус, как истинный джентльмен.
- Ты провел ритуал. Теперь часть Проклятья Солнца не действует. Что станет с остальными? – Кетрин посмотрела на Клауса. Его мужская красота причинила ей физическую боль. Сила желания была так велика, что Кетрин пришлось стиснуть зубы, но она устояла.
- Теперь оборотни, по идее, если ритуал проведен правильно, навсегда останутся в своем зверином облике, и мы сможем открыть на них охоту, - сухая констатация фактов, не более.
- Ты не уверен, что Проклятье снято?
- Уверен, но не мешает проверить.
Оставшиеся мили до отеля они молчали. Перед последним поворотом Кетрин снова нарушила молчание. Она смотрела в окно и бесшумно в душе кричала, но все-таки тихо сказала:
- Я - не она, - Клаус обернулся к ней. В глубине его глаз мелькнуло что-то, очень похожее на боль.
Он откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза рукой. Вид у вампира был очень уставший.
- Да, - подтвердил Клаус, - но ты будешь жить, пока я этого хочу.
Лимузин остановился перед их бунгало.
****
Занимался рассвет. Кетрин чувствовала его. Не верьте всему, что говорят про вампиров. Единственно, что правда, они чувствует приближение солнца. Любые вампиры, спящие в гробах, на роскошных кроватях в подвалах своих домов, закопавшиеся в родную землю, светящиеся на солнце, со способностями ли, с кольцами ли, - все вампиры ощущают тот миг, когда раскаленное светило встает из-за горизонта. У каждого рассвет воспринимается по-разному, но суть одна. Вампиры ненавидят его. Оно символизирует окончание их времени, их власти, время их беспомощности и смертности. Вечная жизнь тяжелая штука, если знаешь, что все равно умрешь во сне.
Кетрин сидела в кресле в гостиной. Она встречала рассвет своей новой жизни. Кетрин ненавидела солнце и раньше, но сейчас в особенности. «Пусть будет тьма», - шептала она. - «Пусть придет тьма». Кетрин так и не переоделась. Она всю ночь просидела в кресле, безучастная ко всему на свете. Клаус приказал всем оставить ее в покое. Его своеобразная забота заслужила благодарности. Позже, все будет позже.
Теперь она свободна и может делать все, что душеньке угодно. У нее просто нет выбора. Рано или поздно Клаус отпустит ее, но до этого момента пройдут годы, века. Терпения ему не занимать.
- Как красиво, - Клаус положил свои длинные пальцы на плечи Кетрин. Она подняла голову вверх и взглянула в его серые глаза. Чудовище, монстр, но он был обаятелен, богат и могущественен. Клаус поцеловал Кетрин в макушку и подошел к окну.
- А, Элайджа! - воскликнул Клаус. – Какое чудесное утро. Не хочешь выйти прогуляться? Без кольца, конечно.
Кетрин присмотрелась к вновь прибывшему. Лицо Элайджи заострилось, глаза ничего не выражали. Если заклятие не сработало, то Элай сгорит на солнце, таким будет его наказание. Если же он выживет, Клаус найдет другой способ «уничтожить» его.
Кольцо Кетрин со стуком упало на пол. Она прошмыгнула мимо мужчин в заднюю дверь, а оттуда во двор. Вампиры смотрели ей вслед. Кетрин сделала робкий шажок из темного крыльца вниз по лестнице, затем еще и еще. Она окунулась в солнечный свет, заливший местность. Как истинный вампир, Кетрин ждала невыносимой боли, агонии и ужаса, она хотела их, хотела умереть, но ничего не случилось. Проклятье было уничтожено, их жертвы были не напрасны, но все равно Кетрин осталась одна.
Сильные руки сжали хрупкие плечики. Впервые за последние полтысячи лет Кетрин Пирс, урожденная Катерина Петрова из далекой Болгарии времен позднего Средневековья, рыдала в три ручья, оплакивая свою мертвую жизнь, мертвую любовь и свою мертвую душу. Они стали ее проклятьем, которое Кетрин пронесет сквозь века.
Конец
