Не покидай...

Глава 1. Рассказ Нетти Помфри


Она здесь уже больше года, и он навещает ее каждый день в одно и то же время, не важно что на дворе – солнце или дождь. По нему можно проверять часы.

Сразу после обеда раздаются знакомые шаги, я выхожу и успеваю увидеть, как он пересекает холл, а мантия развевается за ним, словно черные крылья. К его приходу я ставлю на стол в палате чашку горячего чая.

Он всегда садится на один и тот же стул возле ее кровати. Он никогда не разговаривает со мной, как, впрочем, и с другими сестрами-целительницами.

Но иногда он говорит с ней...

В тот первый раз я знала, что он приедет. Моя сестра Поппи предупредила, что он скоро будет здесь и что он в отвратительном настроении. В принципе, мне не очень много было про него известно, в основном только то, что писали в газетах, да плюс Поппи иногда его упоминала, когда рассказывала про свою работу в Хогвартсе.

Он был героем. Но то страшное время, перед падением Вольдеморта, дало нашему миру немало героев. Сам Гарри Поттер приезжал в тот день, когда ее привезли, а кто может сравниться с живой легендой.

Мистер Поттер тогда попросил меня позаботиться о ней, чтобы ей было как можно удобнее. Я никогда прежде не видела таких глаз, как у него, – усталых и грустных, словно увядшие листья клевера, полных теней и невыразимой тоски. Он слишком много пережил для своих лет. Я знала, что в последней битве он потерял лучшего друга, да можно сказать, что двух, ведь слишком мало шансов, что эта юная ведьма придет в сознание.

Перед тем, как уходить, он дал мне бутылочку какого-то магловского средства и попросил брызгать на ее волосы перед тем, как расчесывать, сказал, что так они будут меньше путаться. Я объяснила ему, что согласно правилам нашей больницы волосы придется остричь. Он пришел в настоящий ужас и начал втолковывать мне, что она не просто пациент – она Гермиона, а Гермиона всегда носила длинные волосы.

Он даже вытащил фотографию, на которой юная мисс Грейнджер весело смеялась и махала рукой, в то время как мистер Поттер и рыжеволосый молодой человек, в котором я узнала погибшего мистера Рона Уизли, пытались выпутаться из ее развевающихся волос. Похоже, снимок делался в ветреный день.

Я вежливо, но твердо сказала, что не я устанавливала правила в клинике, но я обязана их соблюдать. Как бы мне ни хотелось сделать исключение, целитель Бечтэль, руководитель больницы св. Мунго, никогда бы этого не позволил. Мистер Поттер выслушал мои слова с непроницаемым лицом, но мне показалось, что он не смирился. Однако второй раз он просить не стал и вскоре уехал.

На следующий день несколько взволнованная Поппи предупредила меня, что в больницу должен приехать профессор Снейп. Я его никогда прежде не видела, но хорошо запомнила слова сестры: «Нетти, дорогая, он может вывести из равновесия кого угодно. Он вообще не очень приятный человек, но он столько пережил, что заслуживает уважения. Так что постарайся при нем немного попридержать язык».

Меня несколько раздражало, что Поппи все еще видит во мне маленькую ведьму с косичками, поэтому я попросту проигнорировала ее тон. Она была моей старшей сестрой, я очень любила ее и восхищалась ею, поэтому старалась не нарываться на конфликт и терпела ее отношение ко мне как к ребенку.

Итак, я знала, что сегодня придет профессор Снейп. Очень бы хотела сказать: «Кто предупрежден, тот вооружен», но хоть я и ожидала его прибытия, все-таки вздрогнула, когда он материализовался прямо передо мной, словно гигантская летучая мышь. Он угрюмо сверкнул глазами на пару напуганных его эффектным появлением младших помощников целителей и повернулся ко мне.

– Добрый день, мисс Помфри.

Я несколько удивилась, что ему известно мое имя, но постаралась не показать этого.

– Добрый день, профессор Снейп.

– Вам привет от мадам Помфри.

Вот оно что. Я должна была предполагать, что информация от Поппи течет не только ко мне.

– Спасибо, сэр, пожалуйста, передайте ей мою благодарность.

Тем временем взволнованный шепот в толпе сбежавшегося со всех сторон персонала становился все громче по мере того, как они понимали, кто стоит перед дверями палаты мисс Грейнджер. Кто-то даже рискнул спросить профессора Снейпа, осталась ли у него на руке Черная метка после гибели Сами-знаете-кого, и если да, то можно ли на нее посмотреть.

Я понимаю, что он просто сорвал на этой дурочке злость, и в общем-то даже не очень его и обвиняю... Я проследила за ней взглядом, когда она рыдая убежала в коридор, сопровождаемая большинством остальных любопытствующих, и снова посмотрела на гостя.

Его тяжелый взгляд заставил меня удержаться от того, чтобы изобразить на лице дежурное выражение сочуствия. Я просто повернулась и открыла дверь в палату мисс Грейнджер. Думаю, это было самым верным решением: профессор Снейп не выглядел как человек, которого можно заставлять ждать. Когда он вошел, я заметила, что он нахмурился и окинул мою пациентку таким взглядом, что я почти порадовалась, что она без сознания.

– Думаю, Вы рады, мисс Грейнджер. Даже в таком состоянии Вам удается создавать мне проблемы, – пробормотал он, вытаскивая из-под плаща длинную белую коробку.

Больше он ничего не сказал, просто положил эту коробку на кровать и внимательно уставился на девушку. Цветы, или не знаю что там могло находиться, были забыты, так же как и я.

Минут через пять профессор Снейп повернулся ко мне, надменно приподняв бровь.

– Вы когда-нибудь выйдите? – резко спросил он.

Невыносимый характер.

Я постаралась выглядеть не слишком испуганной, когда покидала комнату.

Час спустя, когда я вернулась, его уже не было.

Мисс Грейнджер по-прежнему бессмысленно смотрела в потолок унылым безжизненным взглядом. Но кое-что все-таки изменилось. Ее волосы.

Это была не та короткая стрижка, которая так сильно ужаснула вчера мистера Поттера. Густая, вьющаяся, не поддающаяся никакому контролю грива обрамляла нежное лицо и ниспадала почти до самого пола.


Глава 2. Продолжение рассказа Нетти Помфри


Мне не очень приятно это вспоминать, но я снова попыталась ее остричь. Я не лгала мистеру Поттеру, когда говорила, что длинные волосы запрещены нашими правилами. Они создают массу проблем помощникам целителей, которым надо заботиться о гигиене пациентов, особенно такие вьющиеся волосы, как у мисс Грейнджер.

Но все попытки обрезать волосы ни к чему не привели, профессор Снейп каким-то образом заколдовал их. Не знаю, сколько ножниц просто развалились прямо у меня в руках, прежде чем я бросила эту затею. В конце концов я решила, что Гермиона действительно не просто пациентка, а героиня войны, к тому же с длинными волосами она и правда выглядела лучше.

В тот же вечер мы обсудили эту проблему с Поппи, заглянувшей ко мне на чашечку чая. Она оглядела прическу мисс Грейнджер и нахмурившись повернулась ко мне.

– Он их заколдовал что ли?

Я пожала плечами.

– Похоже на то. Во всяком случае, я их обрезать не могу, ножницы сразу ломаются. И, предупреждая твой естественный вопрос, могу сказать, что магическим способом укоротить их тоже не получается.

Поппи задумчиво закусила губы.

– Он тебе что-нибудь сказал?

– Нет. Он появился, наорал на помощников целителей и велел мне выйти вон из палаты. Когда я вернулась, его уже не было. – Я подлила сестре чая, потом наполнила свою чашку и сделала глоток. – Почему его так заботит длина ее волос?

Поппи вздохнула.

– Мистер Поттер заходил вчера в школу, он был так расстроен, бедный мальчик. Это все слишком тяжело для него, ты же понимаешь. Сначала он потерял Рона, а теперь в довершение всего – Гермиону... Он так переживал из-за ее волос.

– Это было заметно, – согласилась я, – но причем тут профессор Снейп?

– Видишь ли, Гарри явился вчера в госпиталь. Я в первый раз оставила Снейпа в палате одного после... ну ты знаешь после чего. И тут Гарри влетел как ураган, возбужденный, чуть ли не в слезах, и начал требовать, чтобы я позволила с профессором поговорить. Они никогда особо не ладили, ну ты слышала об этом, но я даже не успела придумать причину, чтобы не дать ему войти, как Снейп крикнул, чтобы я его пропустила.

– И? – Я изо всех сил старалась быть терпеливой. Поппи наслаждалась своим рассказом, а мне ужасно хотелось подтолкнуть ее. В чем же суть всей этой истории? Сестрица прекрасно понимала, о чем я думаю, и посмеивалась надо мной.

– Эти бисквиты восхитительны, дорогая. Могу я взять еще один? – Она мило улыбнулась, когда я фыркнув подтолкнула к ней всю тарелку. – Итак, Гарри, как я уже сказала, навестил Снейпа. Кстати, это был не первый его визит, в прошлый раз он ворвался как настоящее стихийное бедствие. Слава Мерлину, в госпитале в то время находился Дамблдор, он не дал Гарри совершить убийство.

Она откусила еще кусочек бисквита и улыбнулась, глядя на мое испуганное лицо.

– Да, да, если бы Дамблдора там не было... ну, по крайней мере, первые несколько минут после того, как Гарри, проклиная Снейпа, ворвался в госпиталь... И наплевать ему было, что бедняга и так сильно пострадал, он готов был попросту его убить. Видишь ли, Нетти, он винит Снейпа в том, что случилось с Гермионой.

– Но почему?

– Гермиона попала под заклинание, которое предназначалось ему. Насколько мне известно, она видела Люциуса и успела загородить Снейпа прежде, чем был нанесен удар. Именно Снейп должен был лежать в той палате, в клинике св. Мунго, и, проклятье, он прекрасно это знает. Все это знают.

– Но ведь это же не его ошибка, правда?

– Именно так Дамблдор и сказал Гарри, когда сумел отобрать у мальчика палочку. Снейп не мог знать, что Гермиона так поступит. Мы все удивились ее поступку, он никогда к ней особо хорошо не относился, с чего вдруг она решила пожертвовать собой ради него? Так или иначе, это было ужасно – Северус еле живой лежал на кровати, а Гарри кричал на него, что он не стоит жертвы Гермионы, что если бы он умер, это была бы небольшая потеря, и что никто бы и не расстроился из-за его гибели. Он говорил, что это Снейп должен был погибнуть, как Рон, или попасть под неснимаемое заклинание, как Гермиона... Гарри был очень жесток, Нетти. И знаешь что ответил Снейп? – Я покачала головой, но Поппи этого даже не заметила. – Он посмотрел ему прямо в глаза и сказал: «Я знаю». Ты можешь себе это представить? «Я знаю». Из Гарри словно весь воздух выпустили, несколько минут он мог только таращиться на Снейпа, беззвучно открывая рот. А из глаз Дамблдора текли слезы... Теперь ты понимаешь, почему я вчера не хотела его пускать? Но особого выбора у меня не было.

– Так что произошло вчера? – спросила я.

– Гарри и Северус поговорили. Без криков и воплей, как цивилизованные люди. Гарри рассказал о своем посещении мисс Грейнджер, объяснил, что ей остригли волосы, так что она даже не похожа на прежнюю Гермиону. Он сказал, что не может видеть ее такой – совсем чужой, словно она уже умерла. А волосы сами не отрастут, пока она в больнице. И чем больше он говорил, тем больше раздражался Снейп – не на Гарри, а на ситуацию в целом. Я видела, что он закипает все сильнее, наконец он рявкнул мне, что покидает этот проклятый госпиталь и никому его не остановить. Затем он посмотрел на Гарри и сказал, что лично займется урегулированием проблемы с волосами мисс Грейнджер.

– Подожди, но если они поговорили уже вчера, то почему он явился только сегодня?

Поппи пожала плечами.

– Не знаю. Мне известно только, что его не было в школе прошлой ночью. Я даже думала, что он здесь, пока он не явился на завтрак и не объявил с присущим ему странным юмором, что едет в больницу св. Мунго решать возникшую у мисс Грейнджер небольшую проблему. Но я уверена, что он больше не доставит тебе проблем, сомневаюсь, что ты вообще его еще хоть раз увидишь. Он никогда не любил больниц и не относится к тому типу людей, которые имеют склонность по много часов просиживать у больничной койки. Уверена, у него на это и терпения бы не хватило.

Кто бы мог подумать, что Поппи так сильно ошибается.

Прошло уже больше года, а он все приходит.

Он – единственный, кто все еще приходит...

--------------------------------------------------------------------

Anastasya, большое спасибо за пожелание и еще большее за то, что Вы помогли мне найти этот замечательный фанфик для перевода.

ReFeRy, наверно Вы правы, последнее предложение не очень удачное, но лучше у меня просто не получилось. Все претензии к стилю высказывайте, не стесняйтесь. Автор отвечает только за сюжет, а стилистические погрешности - моя вина, я как переводчик обязана делать русский вариант текста как можно более читабельным.

Elephant, мой фик еще не выложен, но появится уже скоро. Как только я начну его выкладывать, так сразу напишу об этом. Я еще не полностью определилась с названием и пролог мне не очень нравится. Но это дело нескольких дней.

Читатель с подписью "Я" (это ник такой?), я никогда не бросаю начатого. Даже если по независящим от меня причинам я исчезну на время, все равно либо вернусь, либо найду человека, который доделает перевод.

Indigo_dark, спасибо за комплименты и еще раз спасибо за прекрасную иллюстрацию к "Потерянному".

Аола, Паприка, fanatka_2005 (твои отзывы удлиннились, это прогресс!), спасибо, ваша поддержка очень важна для меня.


Глава 3. Северус Снейп.


527 дней. Странно, что он начал их считать, но все, что он в последнее время делал, можно было назвать странным.
Сидеть каждый вечер у ее кровати, пить горячий чай, который доброжелательная Нетти оставляла для него, и ничего не делать...

Так он и поступал. Ничего не делал, просто сидел и думал. А еще – считал. Недавно ему пришло в голову, что все трагедии в его жизни связаны с цифрой восемнадцать.

Ему было восемнадцать, когда он принял Черную метку и вступил в ряды Упивающихся Смертью. Восемнадцать дней он пролежал в больнице без сознания после финальной битвы. И по иронии судьбы Ей было восемнадцать лет, когда она спасла его жизнь, погубив тем самым свою. Интересно, есть ли в этом какой-нибудь смысл? Может, теперь придется сидеть возле этой кровати восемнадцать лет, прежде чем удастся разорвать странные узы, заставляющие приходить сюда день за днем?

Он знал, что Поттер больше не навещает ее, но не мог его винить. При всей своей нелюбви к этому мальчишке Северус его понимал. Ему самому было нелегко видеть ее каждый день в таком состоянии – неподвижную, безжизненную, с пустым взглядом, – а ведь он никогда не был ее другом.

Каждый день, покидая больницу, он давал себе клятву, что это был последний раз, что он больше не вернется, что он ничего ей не должен. Он не просил его спасать, не сделал ни одного намека на то, что хотел бы обменять ее сверкающую молодую жизнь на свою никому не нужную. Это был ее собственный выбор. А ему остается только забыть и продолжать жить дальше.

Вот только, не мог он этого сделать. Снейп почти жалел о тех восемнадцати днях, которые провел в больнице, ничего не помня о роли мисс Грейнджер в своем спасении.

Потому что, когда он сумел открыть глаза и привести в порядок мысли, ему осталось только пожалеть, что он не умер.

Сначала он мог только лежать и слушать щебетание Поппи, которая явно вознамерилась заболтать его до смерти. Он не знал точно, сколько времени провел без сознания, но был почти уверен, что войну они выиграли. Если это не так, то непрерывные вопросы мадам Помфри о его самочуствии – лишь малая толика проблем. Волдеморт не прощал предателей.

Несколько последующих дней Снейп провел, сходя с ума от бессильной ненависти. Он ненавидел свою неподвижность, проклятые ожоги, кошмарную фиолетовую микстуру, которую не сам приготовил, Альбуса, наносящего визиты каждый день, предлагающего конфеты и бодрым голосом осведомляющегося о состоянии здоровья «нашего героя».

Это был ад.

Ад с лимонными леденцами.

Северус никогда не думал, что переживет финальную битву, поэтому очнувшись еще долго не мог поверить, что остался жив. А уж то, что он стал героем вместе с мальчиком-который-как-обычно-выжил-черт-бы-его-побрал, стало последней каплей. Но прошло немало времени, прежде чем он смог высказать свое мнение вслух, поскольку Поппи напоила его «Восстановителем голоса», причем таким горячим, что Мастеру Зелий не очень верилось в способность этой гадости вылечить поврежденные голосовые связки.

Он слышал, как Поппи болтала о нем с мадам Хуч.

- Ты можешь представить себе Снейпа без его знаменитого голоса? – шептала медсестра. – Это словно отобрать у льва его рык.

- Скорее шипение у змеи, – усмехнулась мадам Хуч, – не думаю, что ему бы понравилось сравнение с гриффиндорским символом.

Это было за несколько дней до того, как Северусу наконец хватило сил потребовать, чтобы его выпустили из госпиталя и разрешили вернуться в подземелья.

Поппи неодобрительно раскудахталась и заявила Дамблдору, что это не очень хорошая идея.

- Я не хотела бы лишний раз пугать детей, Вы знаете, они и так уже думают, что он – летучая мышь! А если они увидят эту мумию, то боюсь, у бедняжек будет шок.

Снейп пообещал, что он ей это еще припомнит, попозже, когда новая кожа станет привычной, а пальцы утратят хрупкость сухой коры.

События, непосредственно предшествовавшие выведению его из строя, напрочь стерлись из его памяти. Альбус как-то вскользь спросил, помнит ли он что-нибудь, но настаивать не стал и вообще больше не возвращался к этому вопросу. А сам Северус ни разу не задумывался, как так случилось, что он все-таки выжил, считал, что дело в его собственной проклятой удачливости... или неудачливости, как посмотреть. И ему ни разу не приходило в голову спросить Дамблдора, кто еще выжил в финальной битве...

Поттер-то конечно остался жив. Слух у Снейпа был превосходный, даже бинты не могли заглушить восторженные ахи и охи, сопровождающие каждое упоминание о национальном герое, к обсуждению которого обычно сводился каждый разговор в госпитале. Удивляло Мастера Зелий только то, что имена Уизли и Грейнджер звучали не очень часто, слишком уж он привык воспринимать неразлучную троицу как единое целое. Но, если честно, он не особо задумывался над этим вопросом. Он потихоньку выздоравливал и больше интересовался словами Поппи о том, что ему скоро можно будет покинуть больницу.

Тот день был вполне обычным, таким же, как множество предыдущих. Альбус выполнял свою ежедневную повинность, как всегда с лимонными леденцами и деланно-радостным голосом, от которого у Снейпа начиналась головная боль. Хотя для разнообразия даже это неплохо. Был вполне обычный день... пока не появилась бледная и расстроенная мадам Помфри и не сообщила, что «ее нашли в магловской больнице... Гарри уже доставил ее в Мунго...».

В голове словно щелкнул какой-то переключатель.

Гермиона Грейнджер...

Они нашли Гермиону Грейнджер. А ему даже в голову не приходило, что ее нет в Хогвартсе, что она не в безопасности.

Они нашли ее в магловской больнице... Она была в больнице из-за него...

Это она спасла его жизнь...

Он посмотрел на директора. Старый волшебник потерял всю свою показную веселость.

- Я должен идти, Северус. Я вернусь.

Есть у человеческой памяти такое странное и неприятное свойство – она сама решает, когда и какие воспоминания вам подсунуть, и вы не можете выбрать, что стоит помнить, а что лучше забыть.

Вот и сейчас воспоминания обрушились все сразу, словно огромная лавина.




Глава 4. Северус Снейп (воспоминания)


Воздух просто гудел от заклинаний – всюду полыхали зеленые, голубые, красные молнии. Северус едва успевал следить за Поттером и парировать проклятья, с каждым шагом продвигаясь все ближе и ближе к Темному Лорду.

Всплывающие в памяти одна за другой картинки складывались в кошмарный фильм, каждая сцена которого была страшнее предыдущей. Вот Невилл Долгопупс пытается вынести обезоруженную Луну из опасной зоны, вот голос Люциуса Малфоя выкрикивает: «Сarnificare» и голова Рона Уизли вспыхивает фиолетовым пламенем... И над всем этим хаосом – пронзительный смех Волдеморта, смех ослепительный и жестокий, словно волшебный мир уже поставлен на колени, словно будущее уже мертво.

И наконец – Поттер и Волдеморт. Один на один.

Взрыв потряс все здание до основания, и мальчишка рухнул как подкошенный. Его магия истощилась. Это казалось сном, ясным и четким сном... внутри другого сна. Крики стихли. Несколько секунд все, как загипнотизированные, смотрели на то место, где только что кипел бой, а сейчас лежал Гарри Поттер. Волдеморт исчез. И было понятно, что Поттер умирает, если... кто-нибудь ему не поможет.

Снейп, не долго думая, направил палочку на мальчишку и громко выкрикнул: «traductio magicus!». Кажется, кто-то назвал его предателем, но было уже не до того, все его силы перетекали в Поттера, поддерживая молодого человека и давая ему энергию для продолжения борьбы. Краем глаза он успел заметить, что Гермиона Грейнджер прорывается к ним, глаза молодой ведьмы сверкали, она просто сметала все препятствия на своем пути.

Снейп чувствовал, что его волшебство почти иссякло, Поттер вытянул практически все. Оставалось только гадать, не превратится ли теперь грозный Мастер Зелий в сквиба... если выживет, конечно. Северус уже с трудом держался на ногах, колени подгибались... но Поттер еще сражался.

Грейнджер была уже рядом, когда Люциус направил на бывшего соратника свою палочку. Снейп видел это, но ничего не мог сделать. Защищаться было невозможно, поскольку нельзя было лишать Поттера поддержки в этот критический момент.

Что же, он готов к смерти. Он всегда знал, что рано или поздно этот миг настанет, и теперь ждал его почти с нетерпением.

Голос Малфоя прозвучал неожиданно громко, шум сражения словно нисколько не заглушал его.

– Somnus Animula!

Снейп улыбнулся, глядя на несущуюся к нему серебристую молнию. Ему казалось, что он даже слышит, как она со свистом разрезает воздух. Он успел повернуться, чтобы встретить смерть лицом к лицу... И вдруг...

– Профессор Снейп! – Гермиона закрыла его собой.

Он рухнул, когда мощное заклятье швырнуло на него девушку. В тело впились осколки серебряной молнии, разрываясь невыносимой болью. А ведь Гермиона приняла на себя основной удар...

– Нет! – раздался вопль Поттера, мальчишка успел прийти в себя за мгновение до падения своей подруги.

Воздух клубился жутковатым фиолетовым месивом, потом оранжевым, потом еще каким-то... Все сгорало в пожарище страстей, словно вырвавшихся на волю после гибели Волдеморта – ненависть и любовь, жестокость и искупление – все перемешалось в убийственном пламени.

Снейп чувствовал, как его кожа и мышцы начинают таять, обнажая белые кости.

Но это его мало интересовало.

Грейнджер умерла, умерла, спасая его...

Но Волдеморт не отпускал его и мертвый, он забирал с собой в ад неверного соратника. Тело плавилось, стекало с костей. Последнее, что Северус видел до того, как погрузился в спасительную темноту, были волосы Гермионы, которые тоже плавились от адского жара, и ее глаза, глядящие прямо на него, – огромные карие пустые глаза...

------------------------------------------------------------------------

Спасибо всем за отзывы. К сожалению, меня две недели не будет, поэтому придется сделать перерыв в переводе. Но фик не будет заброшен ни в коем случае.

Глава 5. Северус Снейп (продолжение)


Итак, Гермиона вернулась в Хогвартс, и доставил ее туда Поттер. Когда мальчишка вошел в его палату, Северус начал подозревать, что пребывание в госпитале может затянуться еще на несколько недель. Только вмешательство Альбуса не дало ситуации полностью выйти из-под контроля.

– Профессор Снейп спас твою жизнь, Гарри. Без его помощи ты бы погиб, а Волдеморт одержал бы победу.

Гарри разрыдался искренне и горько, выбежал из палаты и снова пошел к Гермионе.

Но сам Северус впервые был согласен с Поттером. Он не заслуживал такой жертвы. Он не имел права жить такой ценой.

– Итак, ты все вспомнил?

Снейп хмуро посмотрел на директора.

– Да. Что заставило эту глупую девчонку подставиться под проклятье? И что она делала все это время в магловской больнице? Разве она не понимала, что о ней будут беспокоиться? Эгоистичное, неблагодарное...

– Она в коме.

Слова Альбуса остановили его посреди тирады. Кома. Слизеринец криво усмехнулся: похоже, он не единственный, кто не может погибнуть нормально.

– Северус, ты помнишь заклинание Малфоя? Если бы мы знали, в чем суть проклятья, мы могли бы что-нибудь сделать.

Снейп нахмурился.

– Animula somnus – «живой сон». Я не знаю, что это такое.

– Попробуем выяснить, – вздохнул Дамблдор. Он слегка замялся, потом смущенно посмотрел на Мастера Зелий, в голубых глазах мелькнуло тщательно скрываемое беспокойство: – Полагаю, нам надо проверить, сохранилась ли твоя магическая сила. Теперь, когда ты все вспомнил, это будет следующим, вполне логичным шагом.

Северус не нашелся, что ответить. Поскольку раньше он не помнил, что отдал Поттеру свои силы для продолжения борьбы, ему и в голову не приходило, что его магия могла иссякнуть.

Альбус достал волшебную палочку, причем, что удивительно, это была собственная палочка Снейпа. А он-то думал, что потерял ее, поэтому был очень рад видеть, что она здесь и невредима.

Снейп осторожно провел пальцами по гладкой поверхности, вспоминая ощущения, охватившие его, когда уходила волшебная сила, чувство опустошенности и страх остаться сквибом. Нервы натянулись до предела...

– Давай, Северус! Не нервничай, просто взмахни палочкой и произнеси заклинание. Хочешь лимонный леденец?

Мастер Зелий кинул хмурый взгляд на старого колдуна, который выглядел так, словно являлся зрителем на сверхинтересном шоу.

– Я ненавижу лимонные леденцы. Evanesco!

По его новой, еще розовой и гладкой коже словно прокатилась волна болезненных уколов, когда магическая энергия побежала по крови, наполняя ее силой. Леденцы Альбуса исчезли с громким хлопком, и Снейп усмехнулся, когда директор слегка растерянно посмотрел на свою пустую ладонь.

Он по-прежнему был волшебником.

Немного помолчав, Дамблдор ослепительно улыбнулся, сунул руку в один из своих бесчисленных карманов и вынул еще один пакетик конфет.

– Если бы только мисс Грейнджер было так же просто вылечить, Северус. Хочешь жевательную резинку?

----------------------------------------------------------------------

Спасибо всем за отзывы. Я начала выкладывать свой собственный фик "Победители" с пейрингом СС/ГГ и ГП/ДУ. Надеюсь он вам понравится.

Плюс, я делаю вместе с Анжеликой Вегерле перевод фика "Другой мир", с пейрингом СС/ГГ и РЛ/ДУ. Также добро пожаловать.



Глава 6. Северус Снейп (продолжение)


Вот так.

Они не позволили ему увидеть мисс Грейнджер, сказали, что это не имеет смысла и что у мадам Помфри все под контролем. Снейп не знал, негодовать ему или вздыхать с облегчением.

Ему не хотелось видеть Гермиону. Последнее связанное с ней воспоминание все еще пылало в его памяти – воспоминание о том, как ему хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этот пустой безжизненный взгляд и тлеющие вокруг головы, словно нимб, волосы.

И в то же время он хотел ее увидеть. В конце концов, она же спасла ему жизнь. Теперь он был перед ней в долгу.

Но прежде чем Северусу удалось убедить себя в том, что надо все-таки навестить мисс Грейнджер, ее перевезли в больницу св. Мунго. Поппи больше ничем не могла ей помочь.

Когда Поттер спросил, кто будет заботиться о Гермионе в больнице, мадам Помфри ответила, что по просьбе Дамблдора лечащим целителем девушки назначена Нетти Помфри. Снейпа это успокоило. Его нервировала мысль о том, что девочка может остаться одна, без всякой заботы, хоть он и знал, что она ничего не чувствует.

Он решил выкинуть мисс Грейнджер из мыслей, как только ее увезут. Помешал снова Поттер.

– Они ее остригли! – кричал тот. – Без волос она не похожа на Гермиону, а они не дадут им снова отрасти.

Чем больше Снейп его слушал, тем больше раздражался. Но не на Поттера. Конечно, они не стали друзьями, это просто невозможно. Но жизнь сделала их кем-то вроде партнеров. Сначала Снейп разделил с юношей свою магию, а потом они разделили вину перед Гермионой и обязательства перед ней. Да, в тот день, когда девушку увезли в больницу, Мастер Зелий и Мальчик-который-выжил заключили мир. Они больше не могли быть врагами.

Приехав в св. Мунго, Северус поклялся себе, что ноги его больше там не будет. Он всегда ненавидел больницы, и три месяца в госпитале Хогвартса ничуть не изменили его мнения. Он сделает то, за чем явился, потом уйдет и... все, конец.

Его настроение нисколько не улучшили хихикающие дурочки-медсестры, а уж тем более Нетти Помфри, взирающая на него, словно на маньяка-убийцу.

Снейпу понадобилась вся выдержка, чтобы не показать, как его ужаснул вид мисс Грейнджер, которую он видел в первый раз после того боя. Она вглядела хрупкой и прозрачной, словно хрустальный бокал, трогательной, как сломанные крылья. И почему Поппи не удалось закрыть ее глаза? Это было слишком ужасно – чувствовать на себе ее безжизненный взгляд и понимать, что на самом деле она ничего не видит.

– Думаю, Вы рады, мисс Грейнджер. Даже в таком состоянии Вам удается создавать мне проблемы. – Он вынул из-под плаща длинную коробку и осторожно положил ее рядом с девушкой. Потом он смотрел на Гермиону еще некоторое время в надежде, что Нетти уйдет сама, но не дождался и все-таки рявкнул на нее. Повременил еще пару минут, чтобы быть увереным, что целительница не вернется, и открыл коробку.

Там были полевые цветы.

Так как Северус уже прошел все возможные проверки, он покинул больничную палату, невзирая на протесты мадам Помфри, и аппарировал к Холли Медоуз – месту, где происходило последнее сражение.

В центре был оплавленный кратер, точно указывающий место, где умер Волдеморт. Альбус рассказывал, что после смерти Лорда все, у кого была Черная Метка, просто расплавились. Сначала сгорала метка, потом оплавлялась кожа вокруг нее, потом мясо отделялось от костей... Снейп стал единственным из Упивающихся Смертью, кто сумел выжить...

Он шел осторожно, обходя те места, где обгорелая земля указывала на то, что здесь кто-то сгорел заживо. Трава уже проросла, чахлая и жалкая, но... Все-таки жизнь сильнее смерти, надо только дать ей шанс... или хоть кусочек шанса. Он собрал маленький букетик из растущих здесь цветов и взял его с собой в Хогвартс.

Теперь он поставил их в небольшую вазу около кровати и снова посмотрел на Гермиону, уже по-другому, зная, что его никто не видит. Как и сказал Поттер, ее волосы были коротко острижены. Северус позволил себе коснуться пальцами ее головы, скользнуть по коротким кудряшкам... Без своей пышной шевелюры мисс Грейнджер казалась совсем хрупкой, а ее глаза выглядели просто огромными. И по-прежнему пустыми.

Снейп еще раз проклял глупость этой девчонки. То, что она сейчас лежала здесь, неподвижная и ничего не понимающая, было никому не нужно. Это была всего лишь оболочка той Гермионы, которую он знал.

Ее пустой взгляд напоминал ему обо всем, что он старался не замечать в ней: о ее тонком уме, большом таланте и огромной смелости. Он старался игнорировать ее бесконечные вопросы и вечно поднятую руку. Он пытался не замечать, что только в перепалках с ней его кровь бежала быстрее, что он сам провоцировал ее на столкновения, чтобы ее глаза засверкали... Она заставляла его вырываться из бездны тоски и отчаяния. Она напоминала ему о том, что в жизни есть вещи, за которые стоит бороться, и именно это делало работу шпиона более терпимой.

Он хотел, чтобы она вернулась.

Северус взял стул и сел около кровати.

– Мисс Грейнджер, – он говорил нежно и мягко, хоть и знал, что она его не может услышать, – и все-таки Вы самая глупая и невыносимая девчонка, какую я когда-либо встречал.

Он снова коснулся ее волос, короткие пряди скользнули сквозь пальцы.

– Я думаю, Вам хочется вернуть свои волосы. Без них Вы похожи на ребенка, а не на молодую львицу, которую все привыкли в Вас видеть, – шептал он, пропуская через свои руки мощный поток магии. Завитки становились все длиннее, они опутывали его пальцы, словно не хотели отпускать, а он сидел и думал, что, может, они и правы...

Но нужно быть осторожнее в своих желаниях, ведь они могут и сбыться.

Когда волосы стали достаточно длинными, Снейп вынул из кармана зеленую ленту, обвязал один локон и отрезал его. Для себя. Потом наложил сложные чары, чтобы никто не смог больше остричь ее волосы.

Теперь, с прежней роскошной гривой каштановых кудрей, Гермиона стала похожа на себя. Северус позволил себе посидеть около изголовья еще несколько минут. Потом провел рукой по ее волосам в последний раз и сказал:

– Пусть это звучит патетически, но я сделаю все, чтобы спасти Вас, мисс Грейнджер.

Теперь, спустя почти год, он был рад, что не пытался поставить себе определенный срок. За все это время он не продвинулся ни на шаг, сколько бы исследований ни проводил. Проклятье Малфоя оказалось ему неподвластно.

Снейп прекрасно понимал, что навещать Гермиону вовсе не нужно, это никак не поможет ему в работе, но заставить себя больше не приходить у него просто не было сил.

Гермиона была для него напоминанием о том, что в мире существовал человек, который хотел, чтобы он жил.

Он не мог ее бросить.

И еще... он тоже хотел жить.




Глава 7. Гермиона

Он вернулся.

Гермиона почувствовала его присутствие прежде, чем увидела, как он сел на стул возле ее кровати. Ей так хотелось, чтобы он придвинулся поближе, чтобы она могла видеть его лицо, а не эту белую стену.

Гермиона жила в аду и не могла оттуда сбежать.

Она боролась изо всех сил, пытаясь собрать воедино те маленькие обрывки информации, которые удавалось получать, и все равно до сих пор не знала точно, что с ней случилось. Конечно, она знала, что попала под заклятье. Она видела, как Малфой направил палочку на Снейпа, и не раздумывая закрыла профессора собой. Девушка прорвалась через все поле битвы именно для того, чтобы помочь ему, ведь Снейп не мог защищаться, потому что спасал Гарри. Гермиона так и не узнала, верны ли были ее догадки, что он передавал юноше свою силу. Не важно. Что бы он ни делал, это сработало – силы Гарри возросли десятикратно, но сам Мастер Зелий стал отличной мишенью.

Гермиона прекрасно помнила, как из палочки Малфоя выстрелила серебряная вспышка, ударила ей в грудь и швырнула прямо на Снейпа, безуспешно пытающегося удержаться на ногах и продолжавшего при этом помогать Гарри. Девушка помнила, как хотела спросить, все ли в порядке, и как в ужасе поняла, что не может произнести ни слова.

Потом раздался страшный взрыв, в ушах зазвенело, яркая вспышка ослепила ее, и Гермиона почувствовала, как ее подхватили руки Снейпа. Раскаленный ветер рвал ее одежду, волосы хлестали по лицу... Взрывная волна отшвырнула их обоих на самый край поля.

Когда ветер успокоился, девушка краем глаза увидела валяющихся на земле людей. Часть из них просто лежала без сил, но некоторые корчились в агонии, их кожа горела, плоть отваливалась от костей...

Снейп находился в поле ее зрения, и Гермиона с ужасом увидела, что его тело тоже охватил огонь. Она попыталась позвать на помощь, но губы отказались ее слушаться. Она не понимала, что случилось – кожа Снейпа плавилась, словно в раскаленной печи, а ее собственное тело оставалось совершенно невредимым. Она ничего не могла сделать, не могла даже отвести взгляд от его искаженного мукой лица... Она могла только плакать, но и слезы сразу высыхали в исходящем от него жаре. Когда на ее разум спустилась тьма, девушка даже не пыталась бороться. Она приняла беспамятство как подарок.

Когда Гермиона пришла в себя, то не поняла, где находится. Она видела только серое небо и не могла повернуть голову, чтобы рассмотреть остальное. Когда пошел дождь, она не смогла моргнуть, чтобы очистить глаза от влаги. Так она и лежала – безмолвная и неподвижная, пока ее не нашли какие-то маглы и не отвезли в больницу.

Тогда она решила, что все ее друзья погибли. Только так она могла объяснить тот факт, что они до сих пор ее не нашли. Может быть, Волдеморт все-таки победил, а ее в живых оставили просто потому, что не стали тратить время на убийство грязнокровки, которая и так все равно, что мертва. Девушка помнила, как Снейп сгорал на ее глазах, и мучалась от мысли, что такая участь могла постигнуть всех ее друзей.

У Гермионы не было семьи – родители погибли в автокатастрофе за несколько месяцев до финальной битвы. Она всегда боялась, что их убъет Волдеморт, тем в больший шок ее повергла их банальная, совершенно... магловская смерть.

В больнице она стала Джейн Доу, этакой загадкой местного значения. Никто не знал, кто она такая и как оказалась посреди каменного круга Callanais около Левиса, в Шотландии. Честно говоря, девушка и сама не знала, как там оказалась. Битва была на Вестен Айлс, достаточно далеко отсюда. Она отчаянно пыталась узнать, что случилось с ее друзьями, но никто в больнице ни разу не упоминал о сражении волшебников или о странном событии в районе Холли Медоуз.

Вскоре Гермиона потеряла счет дням. Она знала, сколько прошло времени, лишь приблизительно, по визитам медсестер, которые приходили кормить ее, мыть и перекладывать. Они делали все быстро и редко говорили с ней.

Но примерно через месяц ее нашел Гарри. Девушка даже не сразу поняла, что это все-таки он. Только когда он склонился над ней и Гермиона увидела в его зеленых глазах слезы, она поверила, что это и правда он, а не галлюцинация. Ей хотелось кричать от радости, обнять его, вцепиться как можно крепче и не отпускать... но она не могла.

Он несколько минут говорил с ней, все надеясь дождаться ответа, наконец, понял бесполезность своих попыток и взял девушку на руки.

– Я отвезу тебя домой, Гермиона. Мадам Помфри вылечит тебя, обещаю. Я так рад, что ты жива...

Ей было даже интересно: что подумали медсестры, когда пришли проверить ее и обнаружили пустую кровать? Гарри аппарировал прямиком в Хогсмид.

Его надежда на то, что мадам Помфри легко найдет способ привести Гермиону в чувство, рухнули через несколько дней. Ей, конечно, провели все обычное волшебное обследование, но смогли сказать только, что девушка находится в коме, вызванной наложенным на нее заклинанием. Как это было ужасно – лежать вот так, смотреть, как все суетятся, и не иметь возможности объяснить им, что они ошибаются, что никакая это не кома. Это что-то намного более серьезное.

Мадам Помфри то и дело суетилась вокруг Гермионы, то пробуя очередное лечебное зелье, то пытаясь привести ее в себя каким-нибудь заклинанием, то проверяя, нет ли реакции на что-нибудь. Но вскоре стало ясно, что так просто девушку не вылечить. Гермиона часто думала, что лучше бы она ничего не видела и не слышала. Тогда она хотя бы не чувствовала себя пойманной в собственном теле, как в ловушке.

Когда она поняла, что целители не смогут ей помочь, она стала пытаться найти решение сама, вспоминая произнесенное Малфоем проклятье. Гермиона сумела припомнить все до мельчайших подробностей – голос Люциуса Малфоя, ненависть на его лице, энергичный взмах палочкой, когда он направил ее на Снейпа. Но само заклинание – «animula somnus» – было ей совершенно незнакомо. Оставалось надеяться только на то, что еще кто-нибудь расслышал его сквозь шум сражения и теперь сможет найти контрзаклинание.



Глава 8. Гермиона (продолжение)


В Хогвартсе ее почти каждый день навещал Гарри. Он любил сидеть рядом с кроватью и что-нибудь говорить, и она была рада его слышать. Гермиона помнила гибель Рона, помнила, какое изумление было написано на его лице, когда в него попало проклятье. Но, по крайней мере, он погиб быстро, ему не пришлось быть запертым в своем теле, как в тюрьме.

Она пыталась утешаться мыслью, что поступила правильно, но дни складывались в недели, надежда на выздоровление таяла, и думы становились все более горькими. Переезд в клинику св. Мунго стал для нее страшным ударом. Гермиона никогда не любила находиться в лечебных учреждениях для безнадежно больных, с тех пор, как ее бабушке поставили диагноз «болезнь Альцгейцмера» и той пришлось провести остаток жизни в частной лечебнице. Каждый раз, выходя оттуда, девушка чувствовала себя страшно угнетенной, словно из нее выкачали все силы. В такие места мало кто любит ходить. Иногда ей приходили в голову разные вопросы, например: поселили ее на том же этаже, что и родителей Невилла? Страшно было представлять, что ее ждут годы в этой палате, которые можно будет отсчитывать только по кратким визитам Гарри на Рождество и день рождения...

Гермиона помнила свое изумление, когда профессор Снейп пришел в первый раз. Она не видела его в Хогвартсе и долго считала, что он все-таки погиб. Это ее сильно расстраивало, ведь она столько отдала за то, чтобы его спасти, а вот не получилось...

– Я отказываюсь снова есть на завтрак эти ужасные яйца всмятку. Уверяю вас, моя пищеварительная система прекрасно работает, и ей нисколько не повредят пара тостов и чашка чая. И не говорите, что в ваши обязанности входит сделать так, чтобы я умер с голоду.

Гермиона прислушивалась к его голосу, раздающемуся из-за открытой двери, веселясь над тем, как он начинает жаловаться каждый раз, когда в его палату входит мадам Помфри. Делал он это со своей обычной язвительностью, а недоволен был практически всем – едой, излишней заботой, тем, что ему не дают покинуть госпиталь...

– Женщина, я выжил, шпионя за самым могущественным темным волшебником нашего времени, но сомневаюсь, что смогу пережить ваше лечение.

Девушке нравилось его слушать, ей нравилось, что несмотря на болезнь Снейп не изменился, как, впрочем, и его знаменитый сарказм. Эти язвительные комментарии скоро стали ее основным развлечением в унылой Хогвартской палате. Но видеть она его не видела до того визита в св. Мунго.

Он похудел, это бросалось в глаза даже при том, что он и раньше не был толстым. Его кожа выглядела, как у людей, выздоравливающих после солнечного ожога. Волосы, видимо, тоже остригли, так как теперь они едва касались воротника. Он нахмурился, глядя на Гермиону точно так же, как всегда, потом привычно объяснил ей, что от нее бывают только неприятности. А затем огрызнулся на целительницу, чтобы та ушла.

Негромкий хлопок двери был подтверждением, что женщина выполнила это требование.

Гермиона смотрела на Снейпа во все глаза, странно радуясь, что видит его после того, как столько времени наслаждалась его голосом, скрашивающим ее унылое существование. Ей было интересно, зачем он пришел.

Но вот чего она точно не ожидала, так это того, что он достанет из коробки букет полевых цветов и поместит их в вазу около кровати. Единственное, что напоминало привычного мрачного Мастера Зелий, так это то, что он наложил на букет чары Незаметности перед тем, как поставить его на столик.

– Не стоит никому сообщать, что я могу кому-нибудь подарить цветы, – саркастически пробормотал он, – это может разрушить мою репутацию мерзавца.

Девушка мысленно захихикала, когда поняла, что только они двое будут видеть этот букет. Но сюрпризы на этом не закончились. Снейп поставил стул около ее кровати и коснулся рукой волос Гермионы.

– Мисс Грейнджер, и все-таки вы самая глупая и невыносимая девчонка, какую я когда-либо встречал.

Смысл слов шел полностью вразрез с тоном, которым он их произносил, в голосе слышалось... раскаяние. Неужели ему и правда стало ее жаль? Она могла видеть его только краем глаза, но когда его пальцы погрузились в ее волосы, девушка испытала настоящее наслаждение. Никто не дотрагивался до нее иначе, как по делу, например, при обследовании, или когда Гарри нес ее в Хогвартс. Никто даже не брал ее за руку...

Пальцы Мастера Зелий были сильными и теплыми, а голос звучал удивительно нежно:

– Я думаю, Вам хочется вернуть свои волосы. Без них вы похожи на ребенка, а не на молодую львицу, которую все привыкли в вас видеть.

Гермиона ощущала, как через нее побежали токи его волшебства, чувствовала, как начали расти остриженные волосы... Когда он убрал руки, ей хотелось вскрикнуть. Она и не знала, как ей нужно было простое человеческое прикосновение...

Потом он ушел, но перед этим еще раз погладил ее по голове и прошептал:

– Пусть это звучит патетически, но я сделаю все, чтобы спасти вас, мисс Грейнджер.



Глава 9. Гермиона (продолжение)


Слова Снейпа обрадовали и встревожили девушку. Одно его появление уже сильно повлияло на нее, она больше не чувствовала себя навсегда пойманной в ловушку, теперь она начала надеяться. Несмотря на плохие отношения, которые были между ее друзьями и Мастером Зелий, Гермиона всегда восхищалась его огромными знаниями и умением находить выход даже из абсолютно безвыходной ситуации, в которой любой другой пал бы духом. Совместная работа в Ордене дала тому много примеров. Он сделает то, что сказал, потому что он никогда не сдается. А огорчало ее только то, что навестить ее Снейп больше не придет... да и никто не придет, а уж он – тем более.

Ее изумлению не было границ, когда он явился на следующий день, а потом и на следующий, и так каждый день. Скоро она поняла, что вообще живет только от визита до визита. А время между ними Гермиона тратила на то, чтобы обдумать предыдущее посещение, понять, зачем он приходил, предположить, как продвигаются его исследования... Ей до боли хотелось как-нибудь показать ему, что она жива, что она все видит и понимает.

За первый месяц в больнице св. Мунго она поняла, насколько сильно проклятье, наложенное на нее Малфоем. Можно было представить, как он постарался выбрать то, которое гарантировало, что Снейп будет мучаться до конца дней своих. Гермиона было согласна с тем, что нет ничего более ужасного, особенно для такого умного человека, как Мастер Зелий, чем быть пойманным в такую ловушку. Нельзя ни говорить, ни писать, ни читать, ни держать палочку... для Снейпа это точно была бы дорога к безумию, ведь он человек не только очень умный, но и очень деятельный.

Она с ужасом представляла, что было бы с ней без ежедневных визитов Снейпа, ведь до того, как он начал приходить, ей уже казалось, что она потихоньку сходит с ума, словно разум понемногу исчезал, превращая ее в тело без души.

Нет, нельзя сказать, чтобы ее больше никто не навещал, просто никто другой не смог заставить ее снова почувствовать себя человеком. Несколько раз забегал Гарри, но его визиты становились все реже и реже, и Гермиона подозревала, что со временем он вообще перестанет приходить. Она его не винила. Бедняга, он еще так молод и уже стольких потерял... а тут еще и она... Как он до сих пор не сломался? Да и смогла ли бы она на его месте то и дело подвергать себя такому мучительному испытанию, как лицезрение полумертвого лучшего друга? Она не знала.

Но что заставляет Снейпа приходить сюда день за днем? Свои исследования он прекрасно проводит в Хогвартсе. Гермиона ему пока не нужна, так как до той стадии, когда можно уже проверять лекарство на пациенте, он еще не добрался. Впрочем, для нее было важнее то, что он не собирается бросить эти исследования, и каждый его приход она воспринимала как подтверждение того, что он помнит и заботится о ней.

Ей нравилось, что он разговаривает с ней так, словно знает, что она его слышит и понимает. Поначалу он больше молчал, только время от времени рассказывал ей о том, как продвигается работа, какие теории он пытается проверить, на что он рассчитывает. Со временем Мастер Зелий стал разговаривать с ней гораздо больше: сердился из-за отсутствия каких-либо достоверных сведений о наложенном на нее проклятье, говорил, что его раздражает то, что из-за этого много времени тратится впустую. Впрочем, он еще рассказывал о происшествиях в школе, о том, как глупые ученики опять взорвали котел и что из этого получилось. Говорил он и о других сотрудниках, в основном, конечно, о Дамблдоре.

Как-то холодным зимним вечером он рассказал забавную историю о том, как директор весь понедельник проходил с прилипшим к бороде лимонным леденцом.

– Представьте себе, мисс Грейнджер, его белоснежную бороду и запутавшийся в ней ярко-желтый леденец, очень заметный, скажем прямо. Я обратил на него внимание еще за завтраком, но промолчал, уж очень хотелось посмотреть, сколько Альбус так проходит, прежде чем заметит. К ужину конфета не исчезла, никто так и не сказал о ней Дамблдору. Наконец я подошел и сообщил директору о его сладком украшении. Знаете, что он сделал? Он съел этот проклятый леденец. Может, он становится скрягой на старости лет?

Иногда Снейп приносил с собой контрольные работы, проверял их и зачитывал вслух наиболее идиотские отрывки.

Но лучше всего было, когда он сидел рядом и рассказывал о какой-нибудь статье в «Алхимическом обозрении» или другом научном издании.

– Мне очень интересно, Гермиона, что бы вы сказали о гипотезе, что волшебники – отдельная ветвь гоминидов, такая же, как неандертальцы или кроманьонцы.

В первый раз он назвал ее по имени спустя почти год после первого посещения, и девушка мысленно улыбнулась. Ей было интересно, понимает ли он, каким счастьем стали для нее его визиты? И будет ли у нее когда-нибудь возможность рассказать ему об этом?

Гермиона наслаждалась его обществом, наслаждалась звуком его голоса, его неповторимым сарказмом, его едкими шутками. Она была счастлива, слушая его рассказы и обдумывая предложенные им вопросы. Само его присутствие успокаивало ее даже в периоды наибольшего уныния. Когда он был рядом и говорил с ней своим обволакивающим, бархатистым голосом, ей снова хотелось жить.

А еще... ей очень хотелось, чтобы он снова коснулся ее волос.



Глава 10

Этот день был одним из худших в его жизни, что уже говорит о многом. В конце концов, Северус побывал Упивающимся Смертью, шпионом, двойным агентом... Он видел, да и делал страшные вещи, даже не задумываясь. Но этот день...

Конечно, после падения Волдеморта существование Снейпа приобрело относительную стабильность. Избавившись от убийственной заботы Поппи, он собрал осколки своей жизни и постарался сложить ее заново. Он по-прежнему оставался Мастером Зелий Хогвартса, что обязывало его преподавать тупицам, не способным приготовить даже чашку хорошего чая, сложную науку изготовления Зелий, многие ингредиенты которых смертельно опасны. Он периодически делал микстуры для мадам Помфри, покорно ходил на всякие собрания и заседания... И продолжал искать способ вылечить Гермиону.

Жизнь текла как-то слишком просто... но он почти наслаждался этим спокойствием и упрощенностью. Черной Метки больше не было, она сгорела вместе со всей его старой кожей после гибели Волдеморта. Но в волшебном мире было достаточно тех, кто шептался о «сомнительной лояльности» слизеринского декана, игнорируя все его заслуги. Впрочем, Снейпу это было безразлично. Он получил второй шанс. Да, он считал, что не заслужил этого, но сумел научиться с этим жить. Вроде бы.

Северус знал, что не годится для нормальной жизни... и даже для видимости нормальной жизни. Такие, как он, ее и не заслуживают.

***

Снейп понял, что это будет плохой день, в тот момент, когда за завтраком Поппи уселась рядом с ним и начала бросать в его сторону таинственные взгляды. Причем она явно была глупейшим образом уверена, что он этого не замечает. Как будто двадцатилетний шпионский опыт ничего не значит. Да у Северуса уже волосы начали дымиться от ее взгляда.

К тому же назойливая целительница и ее глупая болтовня были вовсе не тем, что могло заинтересовать его этим утром... что вообще могло заинтересовать. Он полночи провел, пытаясь отыскать в недавно найденной древней книге о проклятьях что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее то, которое было наложено на Гермиону. И, как обычно, не нашел. Разочарование в комбинации с менее чем двумя часами сна за эти сутки сделали Снейпа еще более нервным и раздраженным, чем обычно.

Прошло уже восемнадцать месяцев с тех пор, как пал Волдеморт... нет, с тех пор, как Она попала под проклятье, а Северус так и не нашел решения этой задачи. Animula somnus – Живой сон... как это просто звучит... Но ни в одной книге о нем нет ни слова. Ни слова о его природе, продолжительности, последствиях, не говоря уже о контрзаклятиях и способах снятия. Поэтому все, на что приходится опираться – это медицинское заключение и собственные наблюдения.

Тело Гермионы живо, но оно словно лишилось души, которую забрали, уничтожили или просто заперли... даже это точно не ясно. Полтора года прошло, а Северус так ни на шаг и не приблизился к разгадке.
И нельзя сказать, чтобы его настроение улучшилось, когда Поппи, мило улыбнувшись из-за своей чайной чашечки, небрежным тоном спросила:

– А как здоровье мисс Грейнджер?

-----------------------------------------------------------------------------

Простите, что глава маленькая, но сделать больше у меня просто не хватило времени.
Спасибо всем большое за отзывы.
И напоминаю, что на форуме выложена замечательная иллюстрация к этому фику.

Глава 11. Снейп (продолжение)

– Простите? – в его голосе звучало предостережение.

Но глупая женщина, не заметив, продолжила:

– Как дела у мисс Герйнджер? Я слышала, вы навещаете ее каждый день.

Слова Поппи разнеслись на весь преподавательский стол, остановив все разговоры. Все глаза уставились на Снейпа... ну разве что Дамблдор как ни в чем не бывало размазывал по тосту взбитый белок. Директор, разумеется, знал о попытках Мастера Зелий найти способ снять проклятье и наверняка знал и о его посещениях больницы св. Мунго. Этот человек вообще знал абсолютно все.

– Северус, а я и не слышала, что вы навещаете Гермиону! – удивленно воскликнула Минерва и покачала головой.

Мадам Хуч, сидевшая несколько подальше, посмотрела на него с подозрением:

– А с чего это вы вдруг ее навещаете? Насколько я помню, она никогда не была в числе ваших любимцев, вы вообще ее едва выносили.

Многие закивали, соглашаясь.

– Я думаю, что он чувствует себя виноватым перед девочкой. Не правда ли, Северус? Ведь это из-за вас она попала в св. Мунго. – Снейп выдернул у Поппи руку, которую она было утешительно пожала. Хоть ее голос и звучал сочувственно, каждое слово вызывало в нем бешенство. – Я только не понимаю, зачем вам видеть ее так часто, – беспечно продолжила медсестра, а затем захихикала, словно девчонка. – И что вы делаете там каждый вечер?

Снейп изумленно посмотрел на нее, не сразу найдя подходящие слова для ответа.

– Вы прекрасно знаете, что я изучаю ее состояние, чтобы найти лечение.

– Безуспешно, как я понимаю? – Минерва понимающе вздохнула. – Ведь бедная девочка по-прежнему в коме.

Флитвик пискнул что-то вроде: «Такая была яркая, талантливая девушка», – и вернулся к вафлям.

– Я думала, что пора и вам признать, что вылечить ее невозможно, – любезно сказала Поппи, – я в свое время испробовала все, что известно в волшебном мире, чтобы снять эти чары. Бесполезно. Как-то не похоже на вас – тратить время на бессмысленные поиски. – Мадам Помфри придвинулась поближе, и Снейп отстранился, чувствуя, как по спине пробежал холодок. – Скажите, Северус, у вас есть еще какая-то причина? Вы же не пытаетесь искупить свою вину перед ней, ведь прошло уже столько времени? Или вы испытываете к этой девочке... нежные чувства?

– Вы что, с ума сошли? – прошипел Снейп, резко встал и с ненавистью посмотрел на коллег. – В отличие от всех вас, я не считаю, что Гермиона совершенно безнадежна, и пытаюсь найти способ ее вылечить. Если мне нужно ее навещать, чтобы изучать ее состояние, то это мое право. И уж точно не ваше дело.

Когда он еле сдерживая ярость выходил из зала, то еще успел услышать кудахтанье Поппи:

– Он называет ее Гермионой! С каких это пор?

Снейп давно не был в таком бешенстве. Мадам Помфри предоставила всему коллективу столько пищи для сплетен, что хватит до конца года. Рявкнув на пару не вовремя попавшихся на пути учеников, он спустился в подземелья, изо всех сил пытаясь прогнать из памяти любопытные взгляды и бестактные комментарии.

--------------------------------------------------------------------

Это пока все. И продолжения не будет долго, поскольку с послезавтра у меня больше не будет компьютера. Прошу всех отнестись с пониманием и не ругать переводчика за такую долгую паузу.
Спасибо всем, кто оставлял отзывы.




Глава 12. Снейп (продолжение)

Добравшись до своей комнаты, он схватил первую попавшуюся книгу, которая оказалась магловским трактатом о случаях длительной комы. Одно время он надеялся, что изучение подобной литературы поможет ему понять причины состояния Гермионы. Однако все книги вызывали больше вопросов, чем давали ответов. Северус сомневался, что несчастье девушки вызвано травмой головы, а именно эта причина обычно указывалась у маглов как вызывающая сложную и непредвиденную реакцию головного мозга. Не всегда кому, но, во всяком случае, серьезные и часто непоправимые последствия. В конце концов, книга больше расстроила его, чем помогла.

С грустью вспомнив, как он рассчитывал на этот трактат, Снейп положил его обратно на стол и начал готовиться к утренним занятиям с учениками. Но привычная рутинная работа по сортировке бумаг и проверке, все ли в наличии, не помогла снять раздражение, вызванное недавним разговором.

Какое право имели эти старые ведьмы его допрашивать? Сами они за восемнадцать месяцев пальцем о палец не ударили, чтобы помочь лучшей ученице Хогвартса. А его чуть ли не педофилом объявили за то, что он просто навещает несчастную девушку. Скорее всего, никто из них, за исключением разве что Минервы, даже ни разу не видел Гермиону с тех пор, как ее перевезли из Хогвартса в больницу св. Мунго.

А еще Северуса раздражало то, что, сколько бы он ни доказывал делами свою лояльность, все продолжают считать себя вправе требовать у него отчета о его действиях. Они по-прежнему ему не доверяют. А потом еще удивляются, почему он их презирает.

Ни разу за все годы работы в школе он не посмотрел ни на одного ребенка иначе, чем просто как на ученика.
Подозревать, что он – профессор Снейп – мог посещать Гермиону с грязными намерениями… Невероятно. Он хотел спасти эту девочку, потеря которой была настоящей трагедией для всего их мира. Других причин не было.

Конечно, когда она пришла в седьмой класс, Северус отметил про себя, что она сильно повзрослела за последнее лето, но это ничего не значило. В конце концов, он тоже человек и, что бы там о нем ни говорили, он способен заметить и оценить красоту. Но это же не признак извращения.

Продолжая размышлять, Снейп начал подбирать компоненты для зелий, которые будут изучаться на ближайшем уроке. Взяв очередной флакончик, он кинул беглый взгляд на ярлычок и застыл как вкопанный. Это был ее почерк. В голове промелькнуло воспоминание, что, должно быть, Гермиона готовила эту смесь на последней назначенной им отработке.

Да, это был ее почерк, Северус столько раз видел его на пергаментах с сочинениями и контрольными. И этот флакончик он помнил. Она тогда протянула его и спросила, нужно ли будет выкинуть порошок в случае, если он не будет использован в течение трех лет.

Мастер Зелий вслух назвал себя дураком и постарался выкинуть этот эпизод из памяти. Он не собирался предаваться сентиментальным воспоминаниям из-за какого-то флакончика с ингредиентами.

Он вообще не хотел ничего вспоминать.



Глава 13. Снейп (продолжение)


За первые пять минут урока он вогнал в слезы уже трех школьников и даже начал немного успокаиваться. Но когда Берти Боунс, безмозглый третьеклассник-хаффльпаффец, унаследовавший зельедельческий гений Невилла Лонгботтома, разбил тот самый флакон и рассыпал по всему полу смесь, приготовленную Гермионой… Снейп просто взорвался.

Следующие двадцать минут он потратил на то, что разобрал во всех подробностях род Боунсов, выискивая генетическую мутацию, приведшую к появлению среди волшебников Берти Боунса.

Зрелище покидающих класс учеников никогда не казалось Северусу столь прекрасным, как в этот кошмарный день. Он был по-настоящему счастлив, когда уроки, наконец, закончились. В кармане его мантии лежал разбитый Боунсом флакончик, который был бережно восстановлен из осколков при помощи умелого «reparo».

Время от времени Мастер Зелий касался этикетки кончиками пальцев и пытался убедить себя в том, что у него большой дефицит таких флакончиков.

Он тянул время, прибираясь в как обычно разгромленном классе, но ланч неотвратимо приближался, надо было идти в Большой Зал, а значит, следовало решить, что теперь делать. Учитывая ужасное утро и зная характер большинства преподавателей, было ясно, что его присутствие на ланче приведет к тому, что мерзкие вопросы о его отношениях с Гермионой возобновятся.

Но больше всего Северуса ужасало другое – сплетники были по-своему правы. Когда же он начал называть мисс Грейнджер Гермионой? Наверное, во время одной из их односторонних вечерних бесед, каких было много за эти месяцы. Он сделал это не намеренно, просто так уж получилось. Она больше не была его ученицей, поэтому он имел право называть ее как угодно. Да и «Гермиона» нравилась Снейпу гораздо больше, чем «мисс Грейнджер». Мисс Грейнджер была невыносимой маленькой всезнайкой, которую он терпеть не мог. А Гермиона – девушка, которая спасла ему жизнь. И чего Поппи к этому так привязалась? Кому может быть дело до того, как он кого называет? Нет, все сразу засуетились… Курятник!

Он со вздохом доел безвкусный бутерброд с бараниной. Все-таки стоит держаться подальше от остальных преподавателей, хотя бы до конца недели. В подземельях полно дел.

Шести- и семиклассники скоро будут варить усложненные зелья… хотя ни один из них даже ингредиенты простого варианта не помнит, а уж о том, чтобы ответить на дополнительные вопросы, и речи быть не может. Болваны. Среди них нет ни одного достаточно храброго, чтобы поднять на его уроке руку, а стоит к кому-нибудь из них обратиться, как сразу начинаются слезы и заикания. Северус вспомнил, как Гермиона на первом же уроке уверенно тянула руку, пока он задавал вопросы бездельнику Поттеру.

Он тогда не знал, смеяться ему или ругаться. И даже при том, что злость победила, девочку это нисколько не смутило, все семь лет ее рука то и дело поднималась вверх. Снейп и не знал, насколько привык к этому… А теперь ему приходилось все время общаться с дураками, которые даже вместе взятые не имели и половины ее интеллекта. Гермиона слишком высоко подняла планку: как ни тяни нынешних школьников, до ее уровня все равно не дотянуть.

И эта девочка с кипучим умом теперь лежит в больнице св. Мунго, не живая, но и не мертвая. Северус хорошо помнил, как она выглядела, когда он первый раз ее навестил – хрупкая фигурка, короткие торчащие волосы – ничего похожего на знакомую ему школьницу. Почему-то у него тогда защемило сердце.

Может, Поппи права, и он посещал Гермиону не только ради исследования болезни? Они никогда не были друзьями, да что там, они вообще не общались за пределами класса. Но если ему удастся ее спасти? Возможно, их дружба еще впереди? Хотя вряд ли. Если она очнется, то будет чувствовать себя как после долгого сна. Зачем ей вообще знать о его участии? Зачем ей такой друг?

И почему ему так тоскливо?..



Глава 14. Снейп (окончание)

Спасибо всем, кто оставляет отзывы. Фик не заброшен, просто у меня очень мало времени и я перевожу урывками, когда получится.

-----------------------------------------------------------------

Размышления о Гермионе и невозможности каких-либо отношений с ней вызывали у Северуса тоску и чувство опустошенности.

От печальных мыслей его отвлек взрыв, настолько неожиданный, что Мастер Зелий оказался к нему совсем не готов. Ученики вопили не переставая, а Снейп с ужасом понял, что в воздухе чувствуется характерный запах драконьей крови, смешанной с лунной росой. Какой-то болван умудрился создать ядовитую смесь, одни испарения которой могут сжечь легкие за несколько секунд.

– Вон из класса! – взревел он, прикрывая рот и нос рукавом. – Старайтесь не дышать!

Несколько бесконечно долгих секунд ушло на то, чтобы тремя «Evanesco» убрать все опасные пары, и только после этого Северус решился сделать вдох. Класс был пуст, все ученики разбежались, повинуясь приказу Мастера Зелий, которого, скорее всего, боялись больше, чем любых ядовитых испарений. Остался только Деннис Криви, который был в таком состоянии, что не мог двигаться. Он лежал под обломками котла, и, взглянув на его посиневшие губы, Снейп без разговоров подхватил мальчика на руки и помчался в школьную больницу.

Он едва успел переступить порог госпиталя, как почувствовал, что ноги его не слушаются, перед глазами все поплыло, и Северус потерял сознание.

Очнулся он несколько часов спустя и сразу увидел мадам Помфри.

– Как Деннис? – только и сумел прохрипеть он.

– Выживет, – ответила медсестра, – но если бы вы промедлили еще хоть одну секунду… – Она неодобрительно посмотрела на Снейпа. – Что вообще произошло?

Северус вздохнул и поморщился от боли в легких.

– Какой-то дурак где-то достал драконью кровь и решил добавить ее в сегодняшнее зелье. Когда я найду этого идиота…

– Он лежит в другом конце палаты и чувствует себя еще хуже, чем вы. – Из-за ширмы появился Альбус с ободряющей улыбкой на губах. – Юный мистер Криви и есть преступник. Он купил кровь у какого-то уличного торговца на Диагон-Аллее. Похоже, тот ему сказал, что несколько капель могут сделать любое зелье просто совершенным.

– Просто смертельным, – прошипел Снейп, – ему повезло, что он не погубил нас всех.

– Ему повезло, что вы были там и сумели его спасти, вы это имели в виду, – блеснул глазами Дамблдор. – Северус, спасение учеников становится чем-то вроде вашего хобби.

Мастер Зелий задохнулся от пульсирующей в груди боли.

– Не понимаю, почему я так ношусь с этими маленькими надоедливыми чудовищами. Давно надо было позволить им угробить меня. Им хорошо, и мне больше никаких проблем.

Мадам Помфри нежно погладила его по руке.

– Ну что вы, Северус, все бы ужасно огорчились. Вы столько помогали Гарри. А когда Волдеморт…

– Хватит, Поппи, – холодно отрезал Снейп, – не стоит произносить это имя в моем присутствии. Мало мне боли в груди…

– Болеть будет всего несколько дней, – бодро уверила его мадам Помфри, – пока растет новое легкое. Еще бы вырастить вам новое сердце, тогда, учитывая вашу новую кожу, вы стали бы совсем другим человеком.

Альбус захихикал и похлопал Снейпа по плечу.

– Да, Поппи, – весело сказал он, – я начинаю понимать Северуса. Ну ладно, мне пора идти. Кстати, я взял на себя смелость отменить все занятия по Зельям на этой неделе.

– Проклятье, Альбус, я в полном порядке! Завтра смогу вернуться к работе.

– Нет, не сможете! – твердо заявила мадам Помфри. – Радуйтесь, если я завтра позволю вам хотя бы встать с постели. Для нормального выздоровления потребуется не меньше недели полного покоя. Но если вы будете меня слушаться, я разрешу вам вернуться к вашим любимым пробиркам уже завтра вечером. – Она вручила ему чашку с дымящимся напитком. – Выпейте, это немного ослабит боль и поможет вам уснуть. Сейчас вам нужно побольше спать.

Мастер Зелий раздраженно схватил чашку, подозрительно фыркнул, сделал глоток и скривился от мерзкого вкуса.

– Это самая большая гадость, какую я когда-либо пробовал, – прохрипел он, чувствуя, что его начинает клонить ко сну.

Мадам Помфри пожала плечами.

– Невкусно? Тогда учтите это, когда будете в следующий раз варить его для госпиталя.

Снейп попытался придумать достойный ответ, но мир уже расплывался перед его слипающимися глазами.

Этой ночью он видел сны, много снов. Он снова, раз за разом видел взрыв в классе Зелий. Но не Денниса Криви он нес на руках в больницу, а Гермиону. Он мчался, спешил… но никогда не успевал. Ее сверкающие глаза потухали, а с посиневших губ слетал последний вздох: «Северус…».

За более чем восемнадцать месяцев это был первый раз, когда он не смог навестить Гермиону.



Глава 15. Нетти (продолжение)


У меня две проблемы – слишком богатое воображение и безнадежный романтизм. Я люблю придумывать всякие вещи о людях, которые меня интересуют, а профессор Снейп заинтересовал меня более, нежели кто-либо другой. Да и как могло быть иначе? Он просто живая загадка. Мне кажется, никто не знает, что он представляет из себя на самом деле. Правда, сестра говорила, что директор Хогвартса вроде бы понимает его довольно хорошо… Что же, видимо, не зря говорят, будто Дамблдор всемогущ.

Сама Поппи, когда узнала от меня, что Снейп продолжает каждый день навещать мисс Грейнджер, была просто вне себя от изумления.

– Но зачем? – спросила она. – Что ему тут нужно?

Разумеется, я не знала ответа, но мое воображение подсказывало, что ему очень важна эта девушка. Может быть, он восхищался ею, еще когда она была школьницей, но невозможность каких бы то ни было отношений между учителем и ученицей мешала ему открыть свои чувства. А теперь, когда она пожертвовала собой, чтобы его спасти, он понял, что упустил свой шанс и никогда уже не сможет ей ничего сказать… Сердце разбито, и все, что в жизни осталось – это возможность приходить сюда каждый день…

Не смейтесь! Я знаю, это звучит по-идиотски. Если бы я осмелилась сказать что-либо подобное Поппи, она бы рассмеялась мне в лицо. Но я люблю придумывать романтические истории, я же никому этим не мешаю. А что может быть более трагическим и романтичным, чем любовь такого человека, как Снейп, к спасшей его юной девушке? Особенно теперь, когда эта девушка стала вот такой – не живой, но и не мертвой.

К тому же он казался мне несчастным человеком, чье сердце нуждается в истинном друге, а душа жаждет мира и покоя.

Я так привыкла видеть его каждый день, что, когда он не появился, пришла в полную растерянность. Он всегда был точен, как часы, – приходил без четверти семь и сидел до пятнадцати минут девятого. Ежедневно. Но в этот понедельник он не пришел.

Мисс Грейнджер была подготовлена к его визиту, как обычно. Перед посещениями я сажаю ее на постели и подкладываю под спину подушки, чтобы она больше походила на живого человека, а не на труп… надеюсь, понятно, что я имею в виду. Я проверила, достаточно ли увлажнены ее глаза, чтобы не вваливаться в палату с глазными каплями, пока тут будет профессор Снейп, удостоверилась, что ее волосы в порядке и недавно расчесаны.

Как обычно в понедельник, девушку облачили в новую хлопчатобумажную ночную рубашку, в этот раз очень идущего ей зеленого цвета, украшенную воланами. Мисс Грейнджер вообще смотрится на удивление живой и здоровой, учитывая, как долго она находится в коме…

Представьте себе мое изумление, когда профессор Снейп не пришел. Я предположила, что он просто задержался, ведь за восемнадцать месяцев он не пропустил ни одного вечера. Но в конце концов пришлось смириться и убрать его остывший чай.

– Думаю, сегодня он уже не придет, моя дорогая, – сказала я мисс Грейнджер, убирая подушки из-под ее спины и укладывая девушку поудобнее, – надеюсь, что ничего страшного не случилось.

Конечно, я могла кинуть в камин горсть летучего пороха и заглянуть к Поппи. На самом деле я прямо-таки рвалась так и сделать, но мне не хотелось влезать в личные дела профессора Снейпа. Наверняка, раз он не пришел, значит у него была какая-то серьезная причина. Я попробовала представить, что же могло помешать ему навестить мисс Грейнджер, но ни одна причина не показалась мне достаточно значительной.

Я точно знала, что он не мог отказаться от посещения больницы только из-за большого количества работы или чего-то в этом роде. Естественно, я отмела мысль, что он просто устал и решил пропустить один вечер. И я изо всех сил старалась не думать о худшем… гнала от себя мысль, что с ним случилось что-то страшное.

Только на следующий день я увидела в «Ежедневном Пророке» статью о несчастном случае в Хогвартсе. Справа от нее была напечатана крайне неудачная фотография, хотя удивительно, что у кого-то вообще хватило смелости щелкнуть профессора Снейпа.

Я пересказала всю эту историю мисс Грейнджер вечером, когда перестилала ее постель.

– Похоже, ваш профессор Снейп снова повел себя как настоящий герой. Газета утверждает, что он спас школьника от неминуемой смерти, когда у того взорвался котел. Они оба теперь в госпитале и я уверена, что Поппи быстро поставит их на ноги.

В тот же день, немного позже, я навестила сестру и спросила ее о здоровье профессора Снейпа. Она засмеялась, услышав мой вопрос.

– Мне пришлось дать двойную дозу снотворного, чтобы удержать этого паршивца в постели. Столько лет работаю медсестрой, а он по-прежнему не верит в мою компетентность. Кстати, как там Гермиона?

Я вздохнула:

– По-прежнему… Я рада, что профессор Снейп не очень пострадал.

Поппи снова развеселилась.

– О, ему сильно досталось. И Деннису Криви тоже. Если бы они подышали этими испарениями немного подольше, остались бы без легких. Деннис, бедняга, пострадал сильнее, но и Северус… Думаю, что он не скоро сможет возобновить свои посещения.

– Передай, пожалуйста, ему от меня привет и пожелание скорейшего выздоровления. Надеюсь, мисс Грейнджер даже не заметит перерыва в его посещениях.

Поппи усмехнулась.

– Передам слово в слово.

ТВС…


Глава 16. Рассказ Нетти Помфри (продолжение)


Как долго тянулась эта неделя.

Только теперь я поняла, насколько важны были для меня эти визиты, скрашивающие повседневную рутину. Обычно когда профессор Снейп приезжал, я уходила в служебное помещение и наливала себе чашечку чая, а потом приступала ко всякой бумажной работе, на которую не хватило времени днем. Но теперь, когда он перестал навещать мисс Грейнджер, мне показалось неудобным бросать ее одну. У бедной девочки ведь совсем никого не осталось, и я ее ужасно жалела.

На третий день я заметила кое-что странное. Скорее всего, я обратила на это внимание только потому, что стала проводить с девушкой больше времени. Но когда я расчесывала ее волосы, мне вдруг показалось, что они стали какими-то сухими и ломкими. Это ее-то тугие шелковые локоны! Я встревожилась и решила заново вымыть их и смазать бальзамом. Заодно я наложила на палату легкие чары, добиваясь более высокой влажности воздуха, чем обычно.

Ни то ни другое не помогло.

На следующее утро я уже боялась ее расчесывать – щетка была просто забита обломанными волосками. И я заметила, что на подушке и простыне их тоже хватает. Прежде – с тех пор, как волосы заколдовал профессор Снейп, они ни разу не выпадали и не обрывались. Я повнимательнее присмотрелась к растрепанным прядям – они были блеклые и унылые, потерявшие всю свою яркость и золотой блеск.

В пятницу я решила искупать мисс Грейнджер. Приготовила ванну с недавно подаренной мистером Поттером пахучей пеной… Конечно, пышная шевелюра пациентки требовала от меня много заботы, но я не могла ею не восхищаться. Ужасно не хотелось верить, что болезнь так подорвала здоровье бедной девочки, что это отразилось на ее волосах, которые теперь не спасет даже колдовство хогвартского Мастера Зелий.

Я еще выполаскивала шампунь из кудрей своей подопечной, когда, к моему огромному изумлению, в палату вошел профессор Снейп. Я заметила, что двигался он несколько менее элегантно и стремительно, чем обычно. На дворе был белый день, и я совершенно не ожидала посетителей, поэтому Гермиона была не одета, а завернута в банное полотенце. Он так и застыл в дверях, напрочь позабыв о моем присутствии, секунд тридцать не отрываясь смотрел на мисс Грейнджер, а потом, опомнившись, резко отвернулся к стене.

Если честно, то я с трудом удержалась от смеха. Но я так долго его не видела, что радость от его появления пересилила и ехидство, и раздражение от того, что он так таращился на мою пациентку. Бедняга и так покраснел, словно школьник.

– Профессор Снейп, я не ждала вас сегодня, – сказала я, стараясь, чтобы в голосе не осталось даже намека на насмешку. Я закончила промывать волосы мисс Грейнджер и начала тщательно протирать их полотенцем. – Поппи вас выпустила? Как вы себя чувствуете?

Даже в профиль было видно, как он нахмурился.

– Дышать могу, спасибо. Вы закончили?

– Минутку, я должна надеть на нее ночную рубашку. Все-таки никакое очищающее волшебство не сравнится с хорошей ванной. А уж волосы-то как хорошо выглядят после нормального мытья…

Снейп не поворачиваясь скрестил руки на груди и фыркнул:

– Ну разумеется.

Я быстро убрала обернутое вокруг тела девушки полотенце и натянула ей на голову сорочку, шепча высушивающие заклинания. Подаренная мистером Поттером пена пахла жасмином и еще чем-то нежным и душистым. Профессор Снейп слегка вдохнул тонкий аромат, и я заметила, что его плечи странно дрогнули.

– Готово, можете поворачиваться.

Он обернулся. Я наконец-то сумела его хорошенько разглядеть и буквально ужаснулась. Еще бледнее, чем обычно, вокруг глаз черные круги… А похудел как – кожа да кости, зато нос на изможденном лице словно стал даже больше. И наверняка он еще не выздоровел – это было видно по его скрюченной фигуре, прогнувшейся, словно от сильного удара в грудь. Поппи, конечно, говорила, что его принудительно освободили от занятий с учениками, но выглядел он так, словно не спал со времени последнего посещения больницы. Не человек, а развалина.

– Могу я предложить вам чаю, или еще чего-нибудь? – Я старалась не показывать своего беспокойства, поскольку уже успела понять, что профессор Снейп ненавидит, когда о нем заботятся. Но он все равно нахмурился.

– Все, в чем я нуждаюсь, мисс, так это чтобы меня оставили в покое.

Я не стала ему возражать и быстро покинула палату. Но, закрывая за собой дверь, я вынуждена была обернуться, поэтому успела увидеть, как он буквально рухнул на свое обычное место возле кровати мисс Грейнджер.


ТВС…


Глава 17. Рассказ Нетти Помфри (окончание)


Сорок минут спустя я вернулась с чашечкой свежего чая и свежего слоеного печенья на подносе. Судя по виду джентльмена, которого я оставила в палате, в мире найдется немного людей, более нуждающихся в горячем чае и какой-нибудь еде. Лишь бы только он не слишком рассердился, ведь я же делаю доброе дело…

Я осторожно постучала в дверь локтем прежде, чем толкнуть ее.

– Профессор Снейп?

Он сидел, низко опустив голову, почти касаясь одеяла, на котором лежала рука мисс Грейнджер. Длинные черные пряди закрывали лицо, резко контрастируя с бледной кожей.

– Профессор, с вами все в порядке?

Я поставила поднос и слегка встряхнула мужчину за плечо. Он вздрогнул, словно проснувшись, резко повернулся и впился в меня взглядом.

– Вы так бледны, профессор Снейп, Поппи знает, что вы здесь? Держу пари, что не знает. Осмелюсь сказать… судя по вашему виду, вам не помешали бы несколько часов крепкого сна.

Он продолжал смотреть на меня в упор, кровь слегка прилила к его лицу, придавая коже более-менее живой оттенок.

– Меня не интересуют ни мадам Помфри, ни ее советы. Я – взрослый человек и могу поступать так, как сочту нужным.

Я неодобрительно покачала головой, и Снейп зло прищурился.

– Не смейте читать мне лекции, женщина. Меня не волнует ваше мнение, так же, как и мнение вашей сестры. И хватит трепыхаться вокруг меня, словно наседка…

– Что вам действительно нужно, профессор, так это немного поспать, – рассудительно сказала я. Люди часто бывают злобными только потому, что не выспались. – Я говорю вам это как медсестра и, надеюсь, как друг. Наверняка, Поппи советовала вам…

Снейп прервал меня:

– Ваша сестра, мисс, и так уже сунула свой чересчур длинный нос не в свое дело. – Он встал и надменно посмотрел на меня сверху вниз. – Я надеялся, что любопытство и любовь к сплетням не являются вашей семейной чертой. Увы, я ошибся. Кажется, я слишком задержался здесь.

Он отодвинул меня, словно мебель, и гордо направился к двери, но зашатался и был вынужден схватиться за косяк, чтобы не упасть. Я буквально разрывалась между желанием помочь ему и опасением, что он просто оторвет мне голову в ответ на мою помощь.

– А когда вы вернетесь? – робко спросила я.

Снейп как-то прерывисто вздохнул, но даже не оглянулся:

– Никогда…

TBC...


Глава 18. Гермиона


Гермиона Грейнджер потихоньку сходила с ума. Она чувствовала это, но ничего не могла поделать. Девушка изо всех сил пыталась удержать ускользавший рассудок, сохранить память и знания в этом кошмаре, но делать это становилось все труднее.

Иногда она спрашивала себя – а стоит ли вообще стараться? Не легче ли перестать бороться и позволить себе стать сумасшедшей? Разве так не будет проще?

За последние три недели Северуса она видела всего один раз. Один! Свои ежедневные визиты, помогавшие ей сохранять рассудок, он прекратил неожиданно и безо всяких объяснений.

Первую неделю она боялась, что Снейп погиб. Медсестра Нетти Помфри прочитала ей о взрыве на уроке Зелий, но больше ничего не добавила. Когда он не появился и на второй неделе, Гермиона начала паниковать.

Невыносима была даже мысль, что она потеряла его навсегда. Он был ее якорем, единственным, кто удерживал ее в реальном мире, не давая сойти с ума и навсегда затеряться в лабиринтах безумия. Она жила от одного его посещения до другого, дни проводила в ожидании его и потихоньку мечтала, чтобы он вновь коснулся ее волос. Он был постоянен, как солнце или луна. Он был так нужен ей…

Она убеждала себя, что Северус вернется, как только сможет, но сама себе не верила. Без него дни сливались в единую серую тягучую массу, и ничего не разбивало их монотонного течения.

Пытаясь бежать от тоски, овладевшей душой в отсутствие Северуса, Гермиона начала бродить по комнатам, созданным ее воображением. Она строила их все то время, что находилась в коме, пытаясь найти место, где могла бы не чувствовать себя несчастной и одинокой. Гермиона дорожила ими и в то же время ужасно боялась, что это – ловушка, часть проклятья, наложенного Малфоем, – свой собственный мир, мир одиночества.

В первые месяцы неподвижности, когда она не могла видеть больше, чем могли охватить ее неподвижные глаза, Гермиона могла только мечтать о чем-нибудь, вспоминать прошлое или восстанавливать в памяти последний разговор со Снейпом.

Потом она старалась не слишком увлекаться воображаемым миром и предпочитала проводить время в раздумьях и воспоминаниях. К счастью, Снейп всегда давал ее уму пищу для размышлений. Он не давал ее разуму впасть в оцепенение, но, что не менее важно, он не давал ее телу забыть, что такое простые дружеские прикосновения. Иногда он гладил Гермиону по голове, пару раз похлопал по плечу, но чаще всего она вспоминала невероятное ощущение его пальцев, перебирающих ее волосы.

Она, конечно, не видела свою новую шевелюру, но слышала восхищенные реплики мадам Помфри и некоторых здешних медсестер, поэтому догадывалась, что кудри выглядят очень даже неплохо и, скорее всего, гораздо лучше, чем до стрижки.

Первые попытки бежать от скуки привели к тому, что Гермиона стала создавать в уме всякие образы. Она представляла себе доску, на которой писала мелом то, что хотела бы сказать Снейпу по поводу статей, которые он читал ей накануне. Записав свои мысли, пусть даже только в воображении, она могла убрать доску как бы в другую комнату, и ей становилось значительно легче.

Когда Гермиона снова представляла себе эту доску, то находила ее пустой. Разумом она понимала, что надпись не может там сохраниться, но опять упрямо писала, а потом изо всех сил старалась запечатлеть в памяти каждое слово. Она делала это снова и снова, пока надпись не стала сохраняться на доске. И через некоторое время девушка уже могла стирать, исправлять и дополнять то, что записывала раньше.


ТВС…


Глава 19. Гермиона (продолжение)

Естественно Гермионин пытливый ум не мог остановиться на достигнутом, и она стала выяснять, что еще можно сделать с помощью одного только разума. Используя доску в качестве опорной точки или точки отсчета девушка с большим трудом, много раз разочаровываясь и начиная все сначала, создала в своем воображении целую классную комнату. Она вложила в нее много сил, рисуя фрагмент за фрагментом, но только потом, взглянув на уже полностью готовое помещение, поняла, как похоже оно на класс Зелий. Нельзя сказать, чтобы это была точная копия – высокие окна, всего четыре парты вместо двенадцати, два больших стула по обе стороны громоздкого снейповского стола, ну и огромная доска – вот, пожалуй, основные отличия творения Гермионы от оригинала.

В создание класса Зелий, его класса, она вложила больше всего труда. Дальше дело пошло легче, словно, усвоив первый урок, разум осознал свои возможности. Играючи, как будто складывая огромный паззл, Гермиона создала школьную библиотеку, гриффиндорскую гостиную, свою старую спальню, Большой зал, правда, в несколько уменьшенном варианте, зато с таким же чудесным потолком, и даже прекрасный сад вокруг Хогвартса, которого на самом деле не существовало и который был полностью плодом ее воображения.

Прекрасно освещенные каменные коридоры соединяли все эти помещения так, что девушка могла свободно передвигаться между ними. Со временем она начала чувствовать себя в этом странном доме очень комфортно.

Он стал для нее тихой гаванью. В отсутствие Снейпа Гермиона проводила там почти все время. Особенно она любила класс Зелий, его класс… Это было первое ее творение и одновременно место, где она могла себя чувствовать словно рядом с ним. Комната надежд и мечтаний.

Но когда Снейп прекратил свои визиты, Гермиона уже не могла возвращаться в этот класс со спокойным сердцем. Без Северуса не было надежды, остались только тоска и печаль.

Иногда она впадала в отчаяние. Ведь как ни кричи, надрывая связки, никто, никто ее не услышит. Никто. Даже он.

Неужели он никогда не вернется?

В кабинете Зелий Гермиона больше не сидела. Когда Снейп перестал приходить, эта комната начала вызывать у нее чувство тоскливого одиночества. Теперь все время она в основном делила между гриффиндорской гостиной и своей спальней, обещая себе, что вернется в кабинет Зелий только после того, как снова появится Северус. А еще она стала просто лежать на кровати, ни о чем не думая. Если не концентрироваться на мыслях, можно почувствовать свой пульс, частоту дыхания… Сколько ее молодое здоровое тело сможет прожить вот так, словно растение? Ведь запас сил у него немалый, может пройти еще очень много времени, прежде чем оно все-таки уступит смерти. Гермиона не знала, что ее пугало больше – смерть или такая жизнь. Пожалуй… все-таки такая жизнь…

Иногда единственное, что удерживало ее от безмолвных слез, было проигрывание в памяти визитов Снейпа, его рассказов и остроумных замечаний. Если и этого не хватало, Гермиона возвращалась к тем временам, когда она была живой и могла по-настоящему беседовать с ним, хотя на самом деле все разговоры сводились к едким, а иногда и оскорбительным высказываниям Мастера Зелий, доводившим впечатлительную девушку до слез.

В те времена Гермиона его терпеть не могла. Жестокий и раздражительный, неприятный как внешне, так и по характеру – кому он мог понравиться! Как бы ей хотелось и сейчас думать о нем так же, это было бы намного легче.

Но на память приходило и другое… Как он спасал ее жизнь и жизни ее друзей, охранял их и защищал от опасностей, которым они сами себя подвергали. Взгляд его черных глаз, в которых она видела только жесткую насмешку и лишь теперь поняла, какой в них светится ум и какое одиночество… И пьянящее ощущение его рук в ее волосах, когда он нежно пропускал длинные, только что выращенные пряди сквозь пальцы… И мягкое, насмешливое сожаление в его голосе, когда он первый раз появился в ее палате:

– Мисс Грейнджер, и все-таки вы самая глупая и невыносимая девчонка, какую я когда-либо встречал.

ТВС…


Глава 20. Гермиона (продолжение)


К концу первой недели одиночества в созданном Гермионой мире вдруг появился человек – высокий, с желтовато-бледной кожей, тонкими губами, постоянно кривящимися в ехидной усмешке, и длинными черными волосами, падающими на лицо и закрывающими все, кроме большого носа.

– Вы еще живы, – спросила его девушка, – или умерли?

Конечно, воображаемый Снейп ее проигнорировал. Но Гермиона и без его ответа решила для себя, что он не может быть мертв, просто он почему-то, по каким-то важным причинам, временно не может ее навещать. Ведь поверить в его смерть означало признать свое поражение. Если его не станет, никто больше не поможет ей сохранить здравый рассудок. И никто больше не позаботится о ней…

– Есть еще Гарри, – попыталась она убедить себя, – он тебя любит, ты ему нужна.

Впрочем, Гермиона понимала, что сама себя обманывает. Конечно, Гарри заботился о ней, но его привязанность оказалась недостаточно сильной, чтобы удержать его возле превратившейся в растение подруги. Если бы он ее действительно любил, он приходил бы гораздо чаще.

– Но и Снейпу ты не нужна, – сказал ей внутренний голос.

– Нужна!

– Он просто чувствует себя виноватым.

– Я ему нужна! Он обо мне заботится. Он меня навещает.

– Неправда.

– Правда!

– Ну и где он тогда?

– Он болен.

– Он мертв.

– Неправда!

– А какая разница?

– Большая! Я о нем беспокоюсь.

– Ты просто дурочка. Ты его совсем не знаешь.

– Знаю! Мы нужны друг другу. Мы поможем друг другу.

– Да ты его никогда больше не увидишь. Все кончено! Теперь ты всегда будешь одна.

Гермиона пыталась игнорировать этот проклятый голос, она сбегала от него по запутанным коридорам воображаемого дома. Иногда ей удавалось заглушить его, но избавиться полностью не получалось никогда.

– Никто не заботится о тебе, никто, никто…

– Он обещал!

– Он забыл о своем обещании.

Иногда голос звучал тихо и словно бы всхлипывал. В таких случаях она кричала ему:

– Заткнись! Заткнись и проваливай, не то я от тебя с ума сойду.

– О, до этого уже немного осталось, – усмехался в ответ голос, и в нем звучали уже вполне снейповские нотки.

ТВС…


Глава 21. Гермиона (продолжение)

А через неделю он вернулся.

Гермиона как раз заканчивала мыться. Нетти что-то бормотала о ее волосах, старательно их промывая. Именно эти прикосновения к голове потревожили девушку в ее воображаемой библиотеке в воображаемом Хогвартсе. Она как раз доваривала зелье, а поскольку следить за ним было почти не нужно, то одновременно, чтобы расслабиться, читала статью, найденную в старой подшивке «Ведьминского еженедельника»: «Десять признаков того, что вы сошли с ума».

Она поглядывала на кипящий котел и старалась не думать о неприятностях, ждущих ее в том случае, если зайдет мадам Пинс. Кончиком розового пера делала пометки на пергаменте, параллельно комментируя статью.

«Слышите голоса – тоже мне новость… Пятьдесят помешиваний по часовой стрелке и не забыть блох гиппогрифа… Разговариваете с покойниками – ну да. Хотя не уверена, что этот признак можно засчитывать. Я ведь и раньше разговаривала с Почти Безголовым Ником, а разве я в то время была сумасшедшей?.. Влюбляетесь в неподходящих мужчин, которые только лгут вам и играют с вашим сердцем…»

Дверной хлопок заставил ее вздрогнуть и уронить котел. Вязкое зелье разлилось по разложенным бумагам. Блохи гиппогрифа поскакали по столу, выкрикивая тоненькими голосами: «Пятьдесят баллов с Гриффиндора, пятьдесят баллов с Гриффиндора!» Проклятье! Гермиона нахмурилась, сосредотачиваясь на том, чтобы впервые за несколько дней полностью вернуться в палату. Перед глазами проявились знакомые белые стены и… кое-что неожиданное.

Он. Он смотрел на нее, как на призрак. Руки Нетти продолжали перебирать ее волосы. Снейп еще несколько долгих секунд смотрел на Гермиону не отрываясь, а потом вдруг нахмурился и резко отвернулся.

В душе Гермиона просто кричала от радости – он был в порядке! Он вернулся! Она забыла о зелье, о своих размышлениях, ей хотелось только, чтобы Нетти поскорее ушла. Ну пусть она наконец уйдет!

Гермиона чуть не взвыла, когда на нее стали натягивать ночную рубашку – ведь та загородила ей Снейпа. Ах, как она наслаждалась сарказмом в его голосе, когда он сказал, что может дышать, и когда потребовал, чтобы его оставили в покое.

И когда он, как прежде, подошел к изголовью и посмотрел на нее долгим взглядом перед тем, как сесть на свое обычное место, девушка почувствовала, что ее сердце буквально переполняет счастье.

Он вернулся!

ТВС…

----------------------------------------------------------

Кусочек совсем маленький, но и тот, с учетом хронического отсутствия времени, я перевела только потому, что меня пристыдили комментарии. Сорри. Я не пропала, фик не заброшен, он просто временно замерз. Я постараюсь вернуться к нему сразу, как только появится время. Кто читает другие мои вещи, те знают, что все в последнее время обновляется очень медленно, за исключением "Кошек-мышек" (да и те лишь потому, что у меня уже был написан большой кусок текста и его оставалось только подредактировать).
Спасибо всем, кто читает и всем, кто оставляет отзывы. Я обязательно продолжу перевод.

Глава 22

Гермионе хотелось, чтобы он что-нибудь произнес, например, рассказал ей, где он был и что с ним случилось. Но голос, который она так мечтала услышать, молчал. Боковым зрением она видела, что Снейп смотрит на нее, но не произносит ни слова.

Она начала упрашивать его:

– Дотроньтесь до меня! Поговорите со мной! Пообещайте, что никогда меня больше не оставите! – но слова эти звучали только в ее воображении.

Через несколько минут Гермиона с изумлением поняла, что его низко склоненная голова уткнулась в ее матрас. Он уснул! Девушка чувствовала, как прижатое им одеяло сильнее натянулось на ее теле. Несколько прядей его длинных волос касались ее руки, щекоча кожу и заставляя вибрировать каждый осязательный нерв. Она ощущала его горячее дыхание, обжигающее ее бедро через тонкую ткань ночнушки…

Гермионе безумно хотелось протянуть руки и зарыться пальцами в черные длинные волосы, провести ладонями по его голове, лицу. Она хотела услышать биение его сердца и убедиться, что он действительно не призрак, что он на самом деле жив. Чего бы она только ни отдала за то, чтобы повернуться, прижать его голову к груди, вдохнуть его дыхание…

От него пахло зельями и, кажется, сандалом – этот запах струился по ее телу, делая его более чувствительным, чем когда бы то ни было. Гермиона чувствовала, что ее кожа пылает. Она никогда, никогда не ощущала себя более живой, чем в эти минуты. Она повторяла его имя раз за разом, почти крича: «Северус… Северус!»

И услышала, как он нежно, почти благоговейно прошептал сквозь сон:

– Гермиона…

А потом все закончилось. Вернулась Нетти с чашкой чая, Северус проснулся и сразу отодвинулся.

Гермиона не знала, что случилось, и не понимала, что же будет теперь. Все, что она поняла, – это что Снейп ушел, даже не взглянув в ее сторону, и сказал, что больше никогда не вернется.

Сначала она не верила. Да и как она могла в такое поверить? Она убедила себя, что неправильно поняла его слова, что это была просто резкая фраза, типичная для его ужасного характера. Не мог же такое на полном серьезе сказать человек, который единственный не бросил ее в беде, человек, которого она узнала за этот год с совершенно неожиданной стороны.

Но он не возвращался, и Гермиона совсем пала духом. Теперь она знала, что Снейп жив и здоров, он просто не хочет ее видеть. Он бросил ее, но она не понимала – почему.
Вскоре Гермиона перестала считать дни. Нети, как и прежде, разговаривала с ней каждый день, но девушка ее не слушала. Ей теперь было не важно, что будет дальше. Все, что ее хоть немного интересовало, – это ее воображаемые комнаты и… воспоминания, какими бы сладостно-болезненными они ни были.

Она заставила себя вернуться к реальности лишь однажды, когда неожиданно зашел Гарри. Вот только… она не почуствовала никакой радости. Как бы сильно она ни любила Гарри, а она его действительно любила, все же это был не Снейп.

Гермиона уже начала потихоньку возвращаться в свой выдуманный Хогвартс, когда вдруг услышала, что Гарри сказал что-то о «сальноволосом мерзавце». Она тут же очнулась и начала лихорадочно припоминать, о чем он вообще говорил.

ТВС…

------------------------------------------------------

Всем большое спасибо за отзывы. На все вопросы я теперь постараюсь отвечать в комментариях, благо там появилась такая функция.

Глава 23

Кажется, Гарри виделся с Дамблдором, припомнила Гермиона его слова. До него дошли слухи, что Снейп ежедневно посещает больницу святого Мунго, и он зашел к директору, чтобы узнать, зачем профессор туда ходит.

Гермионе стало ясно, что несмотря на то, что война уже закончилась, а так называемый «сальноволосый мерзавец» вообще спас Гарри жизнь, отношение молодого волшебника к Снейпу можно было назвать в лучшем случае двойственным.

– Я знаю, что не имел права, Гермиона, – пробормотал он, – но я ничего не мог с собой поделать. Это его вина, что ты теперь здесь. Это он виноват, что я тебя потерял. Погибни он, и никто не горевал бы по нему так, как по тебе. Так, как я тоскую по тебе…

Гермионе хотелось сесть и стукнуть его, чтобы он хоть немного повзрослел, но пришлось удовольствоваться безмолвным рычанием. Северус всем пожертвовал ради торжества их дела. Он обрек себя на одиночество, заставил людей смотреть на себя, как на зло, и все ради того, чтобы никто не догадался о той смертельно опасной игре, которую он вел. Гермиона не тешила себя иллюзиями и прекрасно понимала, какие страшные вещи он видел, да и творил, будучи Упивающимся Смертью и двойным агентом.

Он не был приятным человеком, но он был настоящим человеком. А за то время, что он ее навещал, она успела понять, что он был еще и хорошим человеком. Под резкостью он скрывал боль от одиночества, и только Гермиона знала о его слабости. Девушка была уверена, что, догадывайся Снейп о том, что она все видит и слышит, он вел бы себя более осмотрительно. Судя по рассказам мадам Помфри, он всегда был очень сдержанным человеком, а уж после прошлой войны вообще закрылся ото всех.

Но Гермиона уже видела его доброту, слышала, как он осуждал свои поступки, знала о его огромной преданности Дамблдору. Она знала его, знала настоящего Северуса Снейпа, а не тот фасад, который он демонстрировал людям. Он был сильно израненным жизнью человеком, чье доверие и дружбу теперь очень сложно завоевать. Мир был жесток к нему, и уже не раз он буквально собирал свою разбитую душу по частям, медленно и кропотливо. Но при этом он умудрился остаться цельной личностью с огромным внутренним благородством. Гермиона восхищалась им так сильно, что не смогла бы даже выразить это словами.

В общем, когда Гарри ушел, она даже испытала облегчение. Не к ней он приходил. Он приходил для того, чтобы успокоить собственную совесть этим посещением забытой подруги. Его привели в больницу вина и стыд за то, что Снейп, которого он терпеть не мог, оказался единственным, кто навещал Гермиону ежедневно. Гарри раздражало, что Снейп делал то, на что у него самого не хватило силы духа.

А теперь он не нашел ничего лучше, чем сказать ей:

– Я хотел бы навещать тебя чаще, но это же совершенно бесполезно. Ты больше не Гермиона, ты всего лишь оболочка той девушки, которую я знал.

Гермиона хотела возмутиться, но вдруг поняла, что это правда. Без визитов Северуса она медленно, но верно теряла связь с действительностью. Еще немного, и она действительно станет всего лишь оболочкой прежней Гермионы, телом без души…

ТВС…


Глава 24. Гермиона (продолжение)

Выкладываю здесь маленький отрывок, переведеный уже другими переводчиками: Caroline&Lady Nym
Я остаюсь с этим фанфиком лишь как гамма, буду проводить литературную правку. Теперь продолжение можно читать по адресу: http://www.hogwartsnet.ru/fanf/ffshowfic.php?l=0&fid=28529

***

Вскоре после короткого визита Гарри она нашла новую комнату. Большую, полную картин. Через несколько мгновений девушка застыла в растерянности.

– О, Гермиона! – Рон смотрел на нее с картины, играя в волшебные шахматы и ухмыляясь. – Как ты думаешь, Гарри всегда будет проигрывать мне в эту игру?

Она постаралась не закричать во весь голос. Потом долго вытаскивала его из картины и наконец крепко обняла.

– Почему ты плачешь? Чувствуешь себя плохо из-за Гарри, да?

– Я скучала по тебе, Рон, я так сильно скучала!

– Почему? Я всегда здесь.

– Ты умер, Рон.

– Я знаю, – он подмигнул ей, – но это не так плохо, видишь? Я и тут как-то раз обыграл Гарри. Пошли, сыграешь со мной в шахматы. Эй, если сейчас я мертвый, ты думаешь, что можно обращаться со мной, как с Безголовым Ником?

Гермиона быстро отпрянула от него. Она не могла этого выносить.

– Гермиона, милая, почему ты не можешь навещать меня чаще? – проворчала её мама с соседнего изображения. Её руки были по локоть в мыле, так как она мыла блюдо в раковине. – Твой папа и я скучаем!

– Мам, я тоже скучаю по вас! – прокричала она. – Почему вы меня бросили?

– Увольте меня от ваших истерик, надоедливая девчонка! Неужели не заметно, что я пытаюсь игнорировать вас? – Профессор Снейп пристально смотрел на неё с другой картины. – Почему вы отравляете мою жизнь подобно чуме?


– Вы больше не навещаете меня.

– Разве я должен получать от этих визитов удовольствие? – последовал холодный ответ. – Наши разговоры были ничем иным, как запоздавшими попытки вернуть вас.

– Вы сказали, что спасете меня!

– Я слишком занят попытками спасти самого себя, мисс Грейнджер, – прошипел портрет. – А сейчас оставьте меня одного.

Гермиона решила не заходить больше в эту комнату.

Она начала прогуливаться.

– Все кончено, Гермиона, – сказала она себе, как только прошла через пустой холл. – Первый признак помешательства – слышать голоса.

«Он не вернется обратно, ты знаешь это».

«И я этого боюсь».

Голоса шептали резко, потом умирали и исчезали в вакууме, заставляя Гермиону чувствовать себя ещё более одинокой и покинутой, чем раньше. Стены рушились вокруг неё, и там, где она прошла, в пыли оставались отпечатки ее ног. Она спотыкалась снова и снова, но продолжала поиски другого пути. Она знала, что он был здесь, но везде, куда ни повернись, не было ничего, кроме дороги к смерти.

Гермиона не понимала, куда несли её заплетающиеся ноги, но вот она набрела на черную, словно ночь, дверь в конце холла. В открывшейся комнате пахло гнилью и затхлостью, густой зеленый мох рос на каменных стенах.

Деревянные парты, стоящие там, были покрыты влажной плесенью. Книги лежали наполовину открытыми, выцветшие страницы были в зеленоватом грибке. Как ни странно, Гермиона хорошо знала это место. Она пробралась мимо валяющихся камней и мусора и вошла в класс Зелий. Она подошла к креслу позади стола – его спинка была похожа на простой частокол. Два шкафа оказались единственным в комнате, что было нетронуто гниением.

Она скучала по нему. Она даже не могла вспомнить, как звучал его голос. Все, что она слышала, – это её крики и звуки, отражающиеся в пустоте и тишине.

Гермионе захотелось умереть.

TBC...

http://www.hogwartsnet.ru/fanf/ffshowfic.php?l=0&fid=28529