Глава 1— Шшшшестеррка пиковая… — глубокомысленно произнесла женщина неопределенного возраста, нетвердой походкой бредущая по одному из многочисленных коридоров Школы Магии и Волшебства Хогвартс. — Ну, это, конечно, к поздней дороге, — продолжила она после небольшой паузы. — Далее сссмотррим… валет бубен… денежные хлопоты.… Ну конечно, хлопоты!!! Вся жизнь — одни хлопоты! И, конечно же, денежные! Зарплата ведь вон аж когда была, а сейчас уже аж вот!
Дама сердито погрозила зажатой в руке бутылкой кому-то, кто непременно нес ответственность за все ее беды, потом тяжко вздохнула и отпила еще глоток.
Надо сказать, что определенности в этой женщине, в принципе, было мало. Во-первых, распознать, что это именно женщина можно было далеко не сразу — огромное количество всевозможных шарфов, шалей и бус да плюс огромные круглые очки создавали ощущение, что перед вами стрекоза-переросток. При ближайшем рассмотрении, конечно, было понятно, что это вовсе не так, но издалека сходство было поразительным. Возраст данной особы не подлежал определению — ей с одинаковым успехом можно было дать как двадцать, так и шестьдесят лет. Фигуру под многослойными одеждами было не разглядеть, черты лица искажались за толстыми линзами очков, которые также успешно скрывали цвет глаз. Однако одно можно было сказать наверняка — это неопределенного вида нечто было Сивиллой Трелони, преподавателем Прорицаний в Хогвартсе.
Итак, в этот раз, как и обычно, Сивилла совершала ежевечернюю прогулку от кухни до своей башни с неизменной спутницей — бутылкой хереса. Нет, вы только ничего лишнего не подумайте! Просто для поддержания третьего глаза обязательно нужны… некоторые стимулирующие средства. Да и справедливости ради надо сказать, что два-три глотка вышеозначенного напитка помогали третьему глазу видеть довольно четко.
Сегодня, однако же, был совершенно особый день. В воздухе витало что-то… какая-то неопределенность, готовая вот-вот прорваться в серые будни. И, конечно же, преподаватель Прорицаний, опытная наследственная предсказательница, огласившая целых два настоящих пророчества, чувствовала это томление как никто другой остро.
И вот, сделав очередной глоток, Сивилла подошла, наконец, к потайной двери. Это была, пожалуй, самая замечательная дверь в Хогвартсе. Ну, одна из самых замечательных. Она скрывала за собой коридор, ведущий прямо в башню прорицания. А в двух минутах ходьбы за спиной профессора осталась кухня. Таким образом, отпадала необходимость длинного путешествия по вечно перемещающимся лестницам и плутающим коридорам замка. При этом ни о коридоре, ведущем к двери, ни о самой двери никто больше не знал. Ну, или просто не пользовался. По крайней мере, за все годы своего преподавательства Сивилла ни разу ни с кем тут не столкнулась.
Итак, Трелони, как обычно, постучала четыре раза по третьему слева кирпичу на уровне локтя, поскребла по пятому справа на уровне глаз и шагнула в открывшийся проход. Ну, вернее, «шагнула» — это громко сказано. Женщина, споткнувшись о неожиданно высокий порог, буквально влетела в заветный коридорчик. Такой способ передвижения усиливал невероятное сходство со стрекозой, и сторонний наблюдатель, наверняка, хорошо бы посмеялся, наблюдая за непонятным брыкающе ругающимся комком. Если бы, конечно, присутствовал при данном полете.
От резкого движения всевозможные амулеты и две колоды карт вылетели из карманов профессора. Она начала суетливо собирать выпавшее богатство, но чем больше суетилась — тем меньше было от этого проку. Тогда Сивилла просто уселась на пол, глотнула вина и уставилась на карту Таро, лежавшую немного особняком от остальной кучи гадательных принадлежностей.
— Так, что это нам ссссудьба посылает? — женщина подняла карту и схватилась за сердце. — Башня! О, ужас, вас ждут несчастные случаи, болезни, потеря работы, дома или веры. И неожиданная травма. Мерлин, — зашептала она страшным голосом, — это все мелочи. Вас совершенно определенно ждет внезапная страшная и мучительная смерть! — предсказательница побледнела, потом приобрела зеленоватый оттенок, потом покрылась красными пятнами и… внезапно пришла в себя. — Тьфу ты, вот уж привычка-то! Это ж мне выпало.… Так… ждет меня неожиданность… возможны не очень приятные известия… финансовые затруднения… и все-таки, наверное, травма… хм… — За внимательным разглядыванием будущего с помощью своего третьего глаза, обычным зрением профессор не заметила надвигающихся на нее доспехов. Вернее, надвигалась-то она, но это уже не суть важно. — Лучшее решение — много не болтать и не накручивать себя.… Осознать свои оши… А-а-а… Кто здесь? — перешла на ультразвук Сивилла, достигнув, наконец, доспехов. — Кто вы? Представьтесь! Я тут преподаватель, я требую! Какого Мерлина? Это всего лишь доспехи… Доспехи?!
Наконец-то Трелони заметила, что коридор за ее любимой дверью сыграл с ней какую-то шутку. Дело в том, что замечательный коридорчик, ведущий к башне Прорицаний, был хорошо освещенным, абсолютно пустым и почти ровным. Этот же мог похвастаться толстым слоем пыли, наличием трех факелов, из которых только один пытался делать вид, что он освещает пространство (получалось, прямо скажем, неубедительно) и непонятными силуэтами, оказавшимися обычными для Хогвартса доспехами.
Сивилла затравленно оглянулась. Ее глаза округлились настолько, что почти выглядывали из-за очков. Женщина сделала попытку вернуться, однако не обнаружила не то что двери, но даже намека на то, что она там когда-то была. Как, собственно, и стены, в которой она могла бы быть — позади длинной змеей простирался темный пыльный коридор. Сделав еще глоток хереса, Трелони решила, что идти надо вперед — вдруг, куда-нибудь, да и выйдет. «Главное — людей найти», — решила профессор после второго глотка. «Или просто кого-нибудь найти», — подумала она после третьего. После четвертого глотка стало ясно, что идти все же придется. Собрав карты, выпавшие из левой руки, и Таро, снова посыпавшиеся из кармана, Сивилла внимательно посмотрела на «Башню» («Она ж в другом крррмане была!»), глубоко вздохнула и пошла — сначала медленно и осторожно, почти крадучись, словно боясь оступиться или кого-то потревожить, но чем дальше — тем быстрее и быстрее. Заметив впереди какое-то тусклое мерцающее пятно, Трелони и вовсе перешла на бег.
Пятно оказалось полосой света, пробивавшегося из-под двери. Не в силах поверить в свое счастье, Сивилла приостановилась, прислушалась к неясному шуму, доносящемуся с той стороны («Наверняка, ученики…»), спрятала бутылку под шали и протянула руку к дверной ручке. Потом быстро одернула, сделала еще один глоток вина, перепрятала бутылку и решительно шагнула в открывшуюся саму по себе дверь… Последовавшая за этим вспышка света была последним, что помнила Трелони из событий этого вечера.
Глава 2Профессор Зельеварения, нынче преподаватель ЗОТИ, Северус Снейп с самого утра пребывал в преужаснейшем расположении духа. Во-первых, заболела Помона. Вернее, получила тяжкие физические и психологические травмы после слишком близкого общения со своими цветочками-лютиками. Само по себе это не сильно расстроило зельевара, но следствием этого происшествия стали дополнительные занятия с хаффлпаффцами. «Уж лучше две пары у Слизерина с Гриффиндором — там хоть один Лонгботтом особо опасен, а тут весь курс таких!» — сгоряча подумал профессор и банально накаркал. Как назло, по неизвестным причинам расписание занятий перекроили вкривь и вкось, и Северус Снейп уже в первой половине дня мог похвастать такой сильной головной болью, что впору было вешаться. Факультет Гриффиндор, в свою очередь, мог гордиться рекордным количеством взысканий. Что говорить, баллы летели даже с родных слизеринцев.
Во-вторых, мадам Помфри снова долго и нудно испытывала его терпение. Под благовидным предлогом (у нее, видите ли, ученики болеют все больше, а зелья остается все меньше) она заманила его к себе в кабинет и начала читать лекции. И с учениками помягче надо, и вид у него нездоровый, и хамить — вредно для здоровья, и отсутствие личной жизни тоже, видите ли, пользы не приносит…
Потом она снова вспомнила про зелья. Нет, конечно, сейчас зелья преподает Слагхорн, но как можно ему доверить.… И кто же, как не зельевар высочайшего уровня должен их варить?! Конечно, зелья ведь сложнююющие — просто жуть! Уровень аж целого второго курса! А кто у нас, кстати, зельевар высочайшего уровня? Конечно же, Северус Снейп! Как будто ему так работы мало — вечные глупые до тошноты студенты, зелье для директора, вызовы к этому… змею недоделанному, Темному Лорду, прости Мерлин. Так эта старая ведь… милая дама посоветовала попросить помощи у учеников в подготовке больничных зелий. Ему, мол, отдыхать тоже надо. Тут уж у профессора чуть пар из ушей не пошел, как от перцового зелья, от сдерживаемой злости. ОН — и попросить? Да еще кого?! Северус чуть не заавадил бедную Поппи, но решил быстро ретироваться, пока не поздно. Нет, он конечно и так собирался исполнить просьбу мадам Помфри — несмотря на долгожданную работу с ЗОТИ, зелья были его сущностью и, в любом случае, Слагхорна он считал не совсем адекватным. И конечно, спихнуть всю грязную работу он собирался на.… А вот это «на…» и было его главной сегодняшней головной болью.
Из всех студентов Хогвартса искры зельедельческого таланта профессор отметил всего в десятке-другом учеников. Хотя, Гораций, кажется, открыл новые таланты.… Но это неважно. Все равно тех, кого сей предмет заинтересовал, достаточно для того, чтобы изучать его глубоко и качественно, для себя, а не для оценок, можно было сосчитать на пальцах одной руки. Ну а оставить в своей лаборатории без присмотра Северус мог либо Драко, либо эту заучку, Грейнджер (надо было признать, она хоть и надоедливая выскочка, но к зельям у нее талант; не была бы такой заучкой — могла бы добиться выдающихся результатов).
Вот в Драко, собственно говоря, и была проблема. Северус всегда искренне переживал за мальчика. В его семье никогда не приветствовались яркие проявления чувств, там не было места теплоте и заботе. И, хотя Снейп был далек от телячьих нежностей, ему всегда хотелось защитить Малфоя-младшего, оградить, помочь ну, и так далее. Конечно, все делалось завуалировано, скрытно, иногда как бы нехотя — зачастую, Драко и не догадывался, каких неприятностей ему удавалось избежать. Он просто всегда знал, что в случае чего надо сразу обратиться к Снейпу.
Всегда знал и всегда обращался, а вот сейчас не пришел — ни по своей инициативе, ни по профессорской. Было видно, как задание красноглазого давит на его плечи, как эта ответственность точит, съедает его изнутри. Нарцисса взяла с него Клятву всегда защищать сына. Только сейчас Северус не видел возможности помочь мальчику.
И вот сегодня, когда Поппи уже совсем въелась в печенки со своими зельями и учениками, Снейп обратился к Драко с просьбой (ну, или чем-то очень на нее похожим) помочь ему. Парень опоздал на сорок минут, нахамил учителю, попросил не лезть в его дела и ушел, хлопнув дверью. Наблюдая такую явную истерику от человека, с детства воспитывавшегося холодным и сдержанным, Северус понял, что дело совсем плохо и надо что-то делать. Только вот что?
Голова болела неимоверно. Раздражало все вокруг, вплоть до собственного раздражения. Никакие мысли, а, тем более, умные в голову лезть упорно не желали. И профессор просто решил пройтись. День был очень тяжелым, а ночной Хогвартс всегда как-то успокаивал. Тем более, коридоры сейчас были совсем безлюдными, по крайней мере, должны были быть.
Снейп постарался ни о чем не думать — он просто считал плиточки и шел, куда ноги несли. А ноги вынесли его на Астрономическую башню. «Странно, буквально час назад была нормальная погода, а теперь гроза.… Да и вообще странно — гроза в такое время. Но, в принципе, так даже лучше — соответствует настроению», — подумал профессор и попытался подойти к краю площадки. «Попытался» потому что, не сделав и двух шагов, он наткнулся на что-то большое и мягкое, валяющееся прямо возле двери. Палочка моментально оказалась в руке, Северус осторожно приблизился к неизвестному объекту.
— Сивилла! — воскликнул он через мгновенье, подхватил ее на руки и понес в больничное крыло.
Глава 3— Гарри, ты прямо зациклился на Малфое! — в который раз за этот вечер сказала Гермиона. — Такое ощущение, что тебя больше ничего не волнует. Ты уже сделал домашнее по ЗОТИ? Кстати, через час у тебя отработка.
— Да помню я, помню, — отмахнулся Гарри. — Ну, ты же умная, Гермиона! Ну, подумай — все свидетельствует о том, что у него метка. Да как же ты не понимаешь, он задумал что-то, а зная Малфоя, это, наверняка, будет что-то ну очень противное. — Не видя никакой реакции, Гарри раздраженно махнул рукой и резко поднялся. — Пойду прогуляюсь. Еще целый час, я не опоздаю, — быстро добавил он, видя попытку подруги продолжить нравоучения.
Гермиона нашла взглядом Рона, уже привычно тискавшего Лаванду, отодвинула эссе по трансфигурации и поспешила выйти из гостиной. В библиотеку идти не хотелось, сидеть в пустом классе и жаловаться на жизнь самой себе тоже как-то не улыбалось. Поэтому она просто шла вперед и думала о своей очень «яркой и насыщенной» жизни.
Куда ни глянь — всюду получалось полное гм… несоответствие желаемого и действительного. Больше всего сейчас раздражал Рон. Его постоянные лобызания с Лавандой вызывали рвотные позывы и жгучую обиду. Ну, как он мог всерьез увлечься этой пустышкой? Хотя, с другой стороны, появляющаяся в голове картинка с Гермионой в главной роли вызывала тошноту не меньше.
И все-таки до дрожи хотелось любви и заботы. И ведь есть же в школе симпатичные парни. Ну, почему они все так хороши только со стороны, а стоит познакомиться поближе, оказываются просто озабоченными имбецилами? Да с ними же поговорить не о чем, цели в жизни — никакой, ни внутреннего стержня, ни силы духа, ни мужского начала, в конце концов. Тряпки. Тьфу, думать противно.
Гарри раздражает своей фанатичной страстью к Малфою. А раньше казалось, что ему Джинни нравится. Все эти крики, что Малфой — пожиратель и, если не сегодня вечером, так завтра утром обязательно убьет большую часть учеников школы вкупе с преподавателями уже в печенках сидят. Аж треснуть иногда хочется. Гарри знает, что делает Драко лучше самого Драко. Бред.
И книга эта его.… Да, там много полезного, но это как-то нечестно. «Всего надо добиваться самому, — твердила себе Гермиона, сдерживая внезапно навернувшиеся на глаза слезы. — Был бы у меня допуск к лабораториям и книгам из Запретной секции, я бы могла себе позволить экспериментировать и уж точно добилась бы… большего добилась бы.… Учиться только по нашим книгам тут бесполезно, а получить доступ в лабораторию профессора Снейпа можно только через его труп, упаси Мерлин. Тьфу ты, мысли глупые. Того и гляди впаду в маниакально-депрессивное состояние и разгромлю школу».
Приблизительно такие веселые думы топтались в голове умнейшей ученицы Хогвартса за последние сколько-то там лет, пока она брела в неизвестном никому направлении, чудом избегая столкновения со стенами и доспехами. Однако, почувствовав перед собой преграду, Гермиона резко остановилась, сфокусировала взгляд, удивленно огляделась и поняла, что находится в больничном крыле и прямо перед ней дверь. Изобразив на лице непоколебимую решимость, она стремительно вошла в лазарет.
— Мадам Помфри, ну подумайте еще раз! — без предисловий начала она прямо с порога, словно продолжая прерванный разговор. — Вы же знаете, что я могу помочь! Мадам Помфри, милая, поговорите с профессором, он же обязательно вас послушает. — Гермиона схватила медсестру за руку и, увидев, что та собирается что-то сказать, зачастила: — Я же не буду обузой. Я же много уме…
— Деточка, не стоит так нервничать, — перебила ее Поппи. — Я обещала тебе сделать все возможное. Я уже говорила Северусу о необходимости пополнить запас зелий. Несколько раз говорила. Ох, видела бы ты его лицо при этом. Не переживай, — поспешила добавить она, заметив расширившиеся от ужаса глаза Гермионы. — Из тебя выйдет замечательный зельевар. Тебе просто необходима помощь. И Северус поможет — от него не отсохнет. Пусть нехотя, пусть из-под палки, но никуда он не денется! Только не надо представлять все слишком радужно, — предупредила мадам Помфри, увидев широкую улыбку на лице студентки. — Тебе надо будет очень постараться, чтобы он доверил что-то сложнее Костероста. Хотя, эта девушка, Кэти, еще в Мунго. И Северус следит за ее состоянием. Бедняжка, но ей действительно повезло. Однако, ей также нужны зелья — а процесс их приготовления довольно трудоемкий, хочу тебе сказать…
Гермиона чуть не подпрыгивала от радости. Она подбежала к медсестре, обняла ее и почти пропела:
— Спасибо, спасибо вам огромное! Вы — лучшая ведьма в мире!
Она пулей вылетела в коридор, а всегда такая строгая мадам Помфри только улыбнулась и покачала головой.
Но, выпорхнув из лазарета, Гермиона сразу вернулась с небес на землю. Вернее, ее вернул оттуда профессор Снейп собственной персоной, тащивший на руках какой-то пестрый мешок, в котором она через несколько мгновений опознала профессора Трелони.
— Да отойдите же с дороги, мисс Грейнджер, — услышала Гермиона раздраженный голос учителя, отскочила в сторону и собралась поспешно ретироваться, как вдруг услышала тихое:
— Через сорок минут жду вас в своем кабинете.
Гермиона словно приросла к полу. «Ну, вот и все.… Все старания мадам Помфри пропали даром. Я не могу по коридорам ходить нормально, где уж мне к котлам лезть! А профессор Трелони, похоже, совсем глубоко в астрал ушла…»
Дел никаких у нее не было, в библиотеку по-прежнему не хотелось, а в гостиной Рон с Лавандой, наверняка, продолжали демонстрировать всем подряд глубину и силу своего светлого и чистого чувства. «Настроение и так хуже некуда, портить его дальше просто нечем, так что нам не страшен… хм… черный Снейп и серые подземелья», — решила Гермиона и направилась прямиком к кабинету профессора. Шла она, однако, не слишком быстро, попутно разглядывая открывающиеся из окон пейзажи и попадающиеся по пути портреты. На улице шел снег — мелкий, моросящий, но земля, тем не менее, стремительно белела.
В подземельях было заметно холоднее. И дело было не только в температуре воздуха — сама атмосфера здесь была какой-то холодной, недружелюбной. Чужой. Гермиона усмехнулась своим мыслям — не она ли всегда призывала всех к дружбе между факультетами? «Это просто депрессия, — сказала она себе. — Ничего, отработка, говорят, выгоняет все лишние мысли».
— Первый раз вижу, чтобы кто-то из студентов так спешил в мой кабинет, мисс Грейнджер, — вкрадчивый голос, донесшийся из-за плеча, заставил ее подскочить на месте.
— Не люблю опаздывать. Да и осталось-то всего пятнадцать минут, профессор
— Ну, что ж, пойдемте. — Профессор Снейп обогнал студентку, и той ничего больше не оставалось, кроме как пытаться не отставать от черной фигуры впереди. — Закройте за собой дверь. Следуйте за мной. Сегодня вы будете готовить зелья для больничного крыла. Список необходимого на столе. Надеюсь, вам не надо объяснять, как вести себя в лаборатории — в моей личной лаборатории? — профессор вопросительно поднял бровь, отметил раскрасневшиеся щеки Гермионы и, не дожидаясь ответа, вернулся в кабинет.
Глава 4Глава 4
День, определенно, не задался. После утренней новости о дополнительных ЗОТИ (что-то в этом мире не так: на зелья — с радостью, на ЗОТИ — как на каторгу) это было в принципе невозможно, но Гарри даже не догадывался, что все будет настолько плохо…
Гермиона со своими вечными домашними заданиями, подготовками, графиками, таблицами, повторениями; Рон, будто отупевший от общения с Лавандой. Может, она ему мозги высосала? Снейп сегодня был просто в ударе. Нет, он всегда был сволочью редкостной, но чтоб так!
И все же главной его заботой был Малфой. Этот ублюдочный хорек явно что-то замышлял. И у него, наверняка, была Метка, а значит, замышлял он что-то по приказу Волдеморта. Только вот никто к Гарри не прислушивался. Даже умная и всегда трезво-логично мыслящая Гермиона оправдывала его как родного. Все его предали. Самое обидное, у него было ощущение, что и отец с Сириусом предали его тоже — его драгоценная карта, столько раз выручавшая его, не показывала Малфоя. Этот белобрысый урод просто исчезал. Растворялся в воздухе. И осознание, что ЧТО-ТО неизбежно произойдет, и отсутствие хоть малейшей возможности уличить злодея и предотвратить беду просто выедало Поттера изнутри.
В этом и крылась причина его раздражительности, которая копилась, собиралась в нем еще с того дня в Косом переулке, когда он с друзьями увидел Малфоя, спешащего в Боргин и Боркс. Ну, ведь соплохвосту было понятно, что там произошло. А друзья ничего вокруг не видели.
И вот сейчас Гарри снова бродил по коридорам, уже не доставая карту, просто пялясь в пространство. Только что он снова обидел Гермиону. В последнее время вообще было много мелких неприятных разногласий в их некогда такой дружной троице. Через полчаса ждала отработка у сальноволосого ублюдка, и настроение было хуже некуда.
***
«День, определенно, не задался», — подумала Сивилла, делая очередную попытку сесть в кровати. Все тело болело, а голова просто раскалывалась. Кроме того, картинка перед глазами постоянно скакала с места на место, и профессор не могла понять, где она находится. В кровати — это факт номер один. Не в своей — это факт номер два. Больше фактов не было — их заменяли несущиеся галопом белые пятна и жуткий гул в голове. Попытки сосредоточиться не увенчались успехом, как, впрочем, и потуги сесть. Сам собой выплыл факт номер три — память отсутствовала. Сивилла помнила себя открывающей дверь в свой заветный коридорчик и острое чувство чего-то приближающегося.… Но чем больше она об этом думала, тем сильнее все болело, поэтому было принято решение просто лежать и наблюдать за веселыми белыми пятнышками… они скачут и скачууут… так весело…
Мадам Помфри, наблюдавшая за пациенткой из-за ширмы, увидела, как та сладко зевнула, повернулась на бок и крепко заснула. Тогда она поправила ей одеяло, поставила на прикроватную тумбочку два маленьких флакончика и уже собиралась идти заваривать особый чайный сбор, составленный по новому рецепту одним знакомым зельеваром, как вдруг Трелони снова проснулась и решила затеять беседу.
— Директор идет по коридору, — сказала она вялым, сонным голосом. Даже веки ее были прикрыты.
«И что за охота напала поговорить сейчас? Спала бы себе», — мысленно возмутилась медсестра. Она очень не любила, когда ее отрывали от чаепития. Однако ответ был мягким:
— Это просто замечательно, моя дорогая. А теперь спи, тебе необходимо восстановить силы.
— Он идет, и идет, и идет, — монотонно продолжала больная, — и идет, и идет, — быстрее повторила она. — И идет, и идет и вотона новаянепонятно откудаунитазнаяседушка на бороде! — Мадам Помфри наклонилась поближе, чтоб разобрать невнятное бормотание. — Бац! Врезался в шрам! — с этими словами Сивилла резко села в кровати, заставив Поппи подскочить.
— Успокойся, милая, все хорошо, приляг, отдохни.
— Поппи, ты прямо совсем умом тронулась! Тебе давно пора выбираться из этого места. Ну, зачем ты меня разбудила, а теперь уговариваешь лечь? И не прыгай так надо мной, ты мне всю ауру вокруг третьего глаза испортишь! — От неожиданности профессор начисто забыла о своей манере говорить загадочным потусторонним тоном, и ее речь звучала вполне по-человечески.
Женщины уставились друг на дружку — одна с удивлением, другая, явно ничего не понимая.
— Но ведь директор идет… — попыталась все прояснить Поппи.
— Просто замечательно! Но это не значит, что бедная, несчастная, больная женщина должна вскакивать с кровати!
— Но крышка… унитазная…
— Поппи, милая, с тобой все в порядке? — сочувственно спросила Трелони, тайком проверяя, на месте ли припрятанная бутылка хереса. — Ты как-то странно себя ведешь. Может, пойди чаю выпей, а я посплю пока?
— Да-да, пожалуй, нам обеим нужен отдых…
***
Гарри был не просто раздражен. Он был зол на весь мир. Время упорно шло, и Гарри понимал, что безнадежно опаздывает, но ничего не мог с этим поделать. Он просто банально заблудился. ОН, который, казалось, облазил этот замок вдоль и поперек! Он, счастливый обладатель карты Мародеров! Он, столько раз спасавшийся от самого злого волшебника всех времен и народов, не мог найти правильную дорогу.
Началось все с острого желания побыть одному. Но, то тут, то там встречались парочки или отдельно бредущие студенты. Тогда Гарри повернул, потом еще раз, и еще.… А потом не смог вернуться. И карта не помогла совсем. Он просто не мог себя найти. Вначале это было смешно, потом пришла паника. В голову начали лезть глупые мысли о происках врагов, ненавистном Малфое (который, без сомнения, это все устроил) и о том, что сделает с ним Снейп, если он пропустит отработку. Самым страшным, почему-то, казался Снейп.
Но через некоторое время Гарри перестал бояться даже злого и страшного профессора. Он просто сам стал злым и страшным. Он попинал хорошенько стены, потом — доспехи, потом запустил в них заклятием и чуть не порвал карту. Ни одно из этих действий не помогло, и это разозлило его еще больше.
Когда Поттер был доведен уже до предела, откуда-то сбоку послышался шум. Кто-то что-то раздраженно бормотал, получая в ответ то ли лязганье, то ли клацанье. Гарри затих, вытащил палочку и приготовился к встрече с неизвестным. Звуки приближались, делаясь все громче, обрастая эхом и, поскольку никакого бокового коридора видно не было, а впереди путь был чист, невозможно было с точностью сказать, откуда это нечто приближается. Гарри медленно шел вдоль стенки, с палочкой наизготовку, прислушиваясь до боли в ушах и тут…
И тут прямо на него неизвестно откуда выскочил высоченный монстр с сияющими глазами, огромными челюстями и белой бородой… Бородой?!
Гарри еле сдержал «Ступефай». Присмотревшись, он узнал в «монстре» директора Дамблдора, который безуспешно пытался отодрать вцепившееся ему в бороду сиденье от унитаза с большой эмблемой «WWW». При этом директор периодически делал пассы палочкой и невнятно бормотал, но проку от этого не было.
— О, Гарри, мальчик мой, — радостно произнес он, заметив ошарашенного подростка. — Я, наверное, напугал тебя, уж очень вид у тебя воинственный.… А у меня тут видишь, какая ситуация, — директор улыбнулся и потряс бородой. — Моя любимая комнатка на седьмом этаже, видимо, вступила в сговор с братьями Уизли! И я никак не могу от этого избавиться. Хоть обстригай!
— Что вы, профессор, я уверен, вы сможете найти выход. Может я смогу чем-то помочь?
— Давай поступим так, ты держи вот здесь, а я попробую тут…
После четверти часа напряженного сопения и пыхтения, волшебникам все-таки удалось освободить бороду Дамблдора от злобного сидения (которое, кстати, притворилось тихим, мирным и совершенно обычным предметом быта, но не смогло больше никого одурачить). Директор, «учитывая проявленный героизм», освободил Гарри от отработки и показал дорогу к гостиной Гриффиндора. Повеселевший Поттер поспешил к родному камину, пока, упаси Мерлин, еще чего не случилось.
***
Тем временем Мадам Помфри благоговейно вдыхала аромат божественного нектара, находившегося у нее в чашке. Заваривание чая — особый процесс, не терпящий спешки, вмешательства и посторонних мыслей. И теперь Поппи умиротворенно сидела у камина со своим волшебным напитком, чувствуя любовь ко всему миру. Правда, до поры до времени. Лишь только она сделала первый глоток чая, из палаты снова раздалось бормотание Сивиллы.
«Это просто бред, и ей нужен отдых, — сказала Поппи себе. — Удар молнией все-таки сильный был. Теперь ей просто нужно отдохнуть». Однако, несмотря на эти уговоры внутреннего голоса и манящий к себе ароматный напиток, Поппи не могла не подойти к пациентке. Колдомедик — это диагноз.
Трелони сидела в кровати и говорила тихим сонным голосом:
— Железный рыцарь просит мести.… И хоть толкнул его другой, но все же духом они похожи, несмотря на то, что противоположны вовсе. По лбу получит тот, второй. И здесь мы встретимся с ним вскоре. Но это и разрушит его план. Оно и к лучшему, я бы тоже выпила чаю.
— Сивилла, ты разговариваешь стихами? — удивленно спросила Поппи, пытаясь вернуть глаза на их законное место — а то слишком уж на лоб вылезли.
— Я? Стихами? Нет, к сожалению, талант к прорицаниям вытесняет более мелкие и незначительные способности. А что?
— Ну… ты совершенно определенно только что говорила почти стихами, — настаивала на своем мадам Помфри.
— Милая моя, у меня хоть и нет дара стихосложения, но даже я знаю, что в стихах должна быть рифма, а в предложении «Я бы тоже выпила чаю» ее нет абсолютно.
— А как же рыцарь?..
Прорицательница внимательно огляделась, протерла шалью очки, огляделась еще раз и уточнила:
— Где?
«Да уж, вся эта болезненная атмосфера вокруг определенно размягчила ей мозги», — подумала она.
«Да уж, с психами лучше не спорить», — решила мадам Помфри, а вслух спросила:
— Так, может, все-таки чаю?
Сивилла неуверенно кивнула, осторожно встала с кровати и медленно, но уверенно направилась к креслу у камина.
— Тебе лучше лежать и не перенапрягаться.… Хотя, чем скорее ты поправишься, тем лучше.
Чаепитие было слегка натянутым. Дамы молчали, думая каждая о своем. За окнами бушевал ветер, а тут, в тепле у камина было очень даже уютно. Потрескивающий огонь и горячий ароматный чай вскоре настроили волшебниц на умиротворенный лад. Однако, как гласит старая поговорка, бандиманы в одиночку не ходят, и просто глупо было ожидать спокойного вечера.
Когда Поппи уже решила, что надо бы как-то начать разговор («Она, вроде, не буйная!»), дверь распахнулась, и в лазарет влетел Драко Малфой. Вернее, влетело его тело. Профессор Трелони умело довела глаза до размера очков и попыталась удивленно приподнять брови. Мадам Помфри вскочила и собралась произнести гневную речь про порядок в больничном крыле и глупые выходки студентов, но тут же заметила неестественную неподвижность Малфоя-младшего, и высокого темноволосого парня, направляющего на него палочку.
— Мадам Помфри, — пролепетал студент, — я шел в свою гостиную, как вдруг вижу — Драко лежит… Я его нести не мог — тяжелый. Ну, не тащить же! Так я его прилевити… отлевитировал. Я его сюда пристрою, ладно?
Юный Малфой приземлился на ближайшую кровать, его спаситель, тем временем поспешил скрыться (от греха подальше), а Поппи немедленно принялась за осмотр. Серьезных повреждений не было, только небольшая гематома на лбу. Однако проверка показала, что здоровью пациента ничего не угрожает. Когда мадам Помфри успокоилась и решила вернуться к чаю, внезапный стон из-за спины буквально заставил ее подскочить.
— Рыцарь, — донесся до ее слуха слабый голос Драко, — рыцааарь…
Поппи замерла и уставилась в пустоту. В ее мозгу вяло шевелились мысли приблизительно такого содержания: «Я помню, как меня зовут, какое сегодня число, где я работаю и еще кучу всяких вещей. Конечно, я много всего принимаю слишком близко к сердцу, но мне кажется, что в основном я реагирую вполне адекватно. Однако сегодняшний вечер показывает, что кто-то из присутствующих слегка того.… Значит, надо позвать Дамблдора».
От простоты и логичности своего умозаключения мадам Помфри вышла из ступора и быстренько связалась с директором через камин. Не прошло и минуты, как он уже отряхивал полы своей мантии возле по-прежнему удивленной Сивиллы.
Глава 5Глава 5
Оставшись в лаборатории наедине с котлом и ингредиентами, Гермиона чуть не запрыгала от счастья, но моментально подавила свой порыв. Вместо этого она широко улыбнулась и принялась изучать список. «Так, ну это понятно, это я уже варила… тут тоже ничего сложного. Понятно. Значит, в этом котле будет вариться Костерост, сюда поставим перцовое зелье, ага, вот это, от синяков, будет вариться немного дальше, а то если они вступят в реакцию.… Ну что ж, приступим!»
Гермиона порхала по лаборатории и чуть не напевала себе под нос — наконец-то она занимается хоть чем-то по-настоящему полезным. Мир, конечно, этим не спасешь, но все же лучше, чем готовить друзей к экзаменам или вязать шапки домовым эльфам. А если профессор останется доволен ее сегодняшней работой, возможно, ей будет позволено помогать — хоть изредка. Не то чтобы профессор Снейп нуждался в помощи студентов, но, с другой стороны, зачем зельевару его класса заниматься такой ерундой? Короче говоря, главное, ничего сегодня не испортить.
За нарезанием, растиранием, выдавливанием и прочими манипуляциями над всевозможными травами и конечностями животных, Гермиона не заметила, что находится в лаборатории уже несколько часов. Занимаясь измельчением очередной порции крылышек летучих мышей для кровеостанавливающей настойки, она почувствовала пристальный взгляд на затылке. «Профессор контролирует», — хмыкнула про себя Гермиона и еще более аккуратно (если это вообще возможно) продолжила работу. Однако в голове крутился какой-то назойливый образ, никак не желавший оформляться в конкретную мысль.
«Что-то спину прихватило. Наверняка продуло, надо было поплотнее двери за собой прикрывать… Точно! Двери! Профессор уходил в кабинет и абсолютно точно их закрыл. Вот они, сбоку. И я их вижу. И там нет профессора Снейпа. И выйти незаметно он не мог. Значит, это не он буравит взглядом мой затылок. А кто тогда? Тут мне не грозит опасность — я же в школе, да и преподаватель рядом. А вот мелкая противная пакость от друзей слизеринцев — это вполне реально. Хоть и нельзя думать о людях плохо, но лучше быть ко всему готовой. Так что, возьмем этот кусочек слизи, усики бешеной многоножки, жабий язык… так, еще щепотку, капельку слюны белого аменга… Что ж, бородавки злоумышленнику обеспечены!»
Наскоро смешав все в небольшой ступке, стоящей неподалеку, Гермиона медленно обернулась и с облегчением выдохнула, увидев голову директора, выглядывающую из камина.
— Профессор Дамблдор, вы меня так напугали!
— Ох, простите, мисс Грейнджер. Я тоже был весьма удивлен видеть вас здесь. Надо сказать, наблюдать за вашей работой — одно удовольствие, и хоть я мало в этом смыслю…
— Профессор Дамблдор? — услышала почти у себя над ухом Гермиона и от неожиданности выронила ступку, которую до сих пор сжимала в руках. А поскольку она успела довольно близко подойти к камину, пока директор рассыпался в комплиментах да плюс еще вездесущий закон подлости, было нетрудно догадаться, куда угодит злосчастная посудина вместе со своим содержимым. Гермиона зажмурилась, но ничего не происходило.
— Что-то случилось? — как ни в чем ни бывало, продолжил Снейп, и Гермиона решилась открыть глаза. Правда, она моментально пожалела о такой поспешности, ибо зрелище было впечатляющим. «А я молодец», — промелькнула в мозгу мысль, но Гермиона сразу засунула ее поглубже.
— Какой насыщенный день сегодня! О, не волнуйтесь так, мисс Грейнджер, — поспешил добавить директор, увидев ее виноватое лицо, — ничего страшного. Да, Северус, случилось. Нет-нет, ничего серьезного. Просто тебе стоит пройти со мной в больничное крыло.
Профессор коротко кивнул и направился к камину. Перед тем как исчезнуть в языках зеленого пламени, он обернулся к Гермионе:
— Уберите тут, — ей почудилась слабая улыбка. — И можете быть свободны. Продолжите завтра. И впредь постарайтесь быть сдержанней.
— Да, сэр, — сказала Гермиона уже опустевшему камину и принялась за уборку.
***
Увидев Драко на больничной койке, профессор обеспокоенно нахмурился.
— Что случилось?
— Меня ударил рыцарь, — буркнул Драко. — Вернее, доспехи рыцарские, — его голос был слаб, да и вообще на фоне белого постельного белья юноша выглядел почти незаметным.
Профессор Снейп хмыкнул и подошел к стоящей неподалеку Поппи.
— У него есть серьезные травмы? Или, может, вы обнаружили действие какого-то проклятия?
— Нет, Северус, тут нечто другое, — вместо медсестры ответил директор. — Поппи, пойди напои Сивиллу чаем, а я введу Северуса в курс дела.
Мадам Помфри сначала кивнула, потом подняла глаза на лицо Альбуса — и чуть не обомлела. Перед ней стояло неведомое чудище с красной огромной бородавчатой мордой, почему-то одетое в мантию директора и говорящее его голосом.
— Мать моя родная! — выдохнула мадам Помфри. — Кто это вас так? Вас же всего несколько минут не было… да и то — не сказать, что совсем не было…
— Ну, Северус был немного занят… а что все настолько плохо?
—Был занят?! Так что это, всех гостей надо встречать таким образом? А я еще о нем забочусь! Нет, вы только посмотрите на это безобразие! — зашипела она, уперев руки в бока и надвигаясь на еле сдерживающего ухмылку профессора Снейпа.
— Тише, тише, Поппи. Это заслуга мисс Грейнджер…
— Я знала, что отправлять ее туда все-таки плохая идея!
— Я просто напугал ее, а потом ее напугал Северус… и она выронила зелье… — директор попытался в двух словах описать ситуацию, в результате которой он выглядел как переспевшая малина, но быстро махнул рукой и попробовал вернуть себе нормальный облик.
Дамблдор указал на себя палочкой и что-то пробормотал, но по удивленным взглядам коллег догадался, что эти манипуляции успехом не увенчались.
— Держите, эта мазь должна помочь. А я, наверное, действительно пойду чайку выпью…
Подождав, пока Поппи присядет возле камина, недалеко от Сивиллы, Дамблдор начал покрывать лицо толстым слоем мази и, по возможности таинственно, продолжил прерванный разговор:
— Понимаешь, Северус, Сивиллу сегодня ударила молния, но ты же это уже знаешь, так как именно ты ее сюда принес.… И вот, что интересно, Поппи говорит, что она начала странно себя вести…
— И из-за этого вы подняли переполох? — Снейп удивленно приподнял бровь. — Из-за странного поведения нашей провидицы? Я считаю, бить тревогу следовало бы, начни она себя вести нормально.
— Вот в этом и проблема, мальчик мой! — Северус скрипнул зубами от этих слов. — Наша прорицательница начала прорицать! Поппи сказала, что Сивилла предвидела нападение на меня унитазной крышки… Она, правда, посчитала это бредом…
— А это не так?
— Нет, дорогой мой. И не надо так поднимать бровь! Мне, действительно, сегодня в бороду вцепилась сидушка от унитаза! На ней был логотип магазина близнецов Уизли. Отличная шутка! — Снейп выразительно фыркнул. — И нападение на Драко Сивилла предсказала тоже, — директор красноречиво замолчал.
— Что она конкретно сказала? — спросил профессор, когда понял, что Дамблдор продолжать не собирается.
— Что железный рыцарь собрался мстить, потому что его толкнули. А тот, кто его толкнул, похож на того, кто получит по лбу (то есть Драко), хоть они и абсолютно разные. И нападение разрушит какие-то планы Драко, хотя в конечном итоге это окажется к лучшему.… Ну, по крайней мере, Поппи так запомнила. А Трелони вообще ни слова не помнит из этого всего.
Снейп нахмурился, помолчал несколько секунд, потом оглянулся на Драко и снова обратился к директору:
— Надо расспросить мистера Малфоя о том, что случилось, а сейчас он спит. Так что, я думаю, это дело может подождать до утра. Если вы не против, я бы предпочел отправиться в свой кабинет — у меня еще много работы. Или вы хотите сообщить мне что-то еще?
— Нет, Северус. Ты можешь идти. Думаю, до завтра это действительно подождет.
Коротко кивнув мадам Помфри и бросив быстрый взгляд на Сивиллу, профессор стремительно удалился из больничного крыла. Перед тем, как выйти и закрыть за собой дверь, он кинул еще один взгляд на директора. Мазь, так же как и пассы волшебной палочкой вкупе с заклинанием, оказалась абсолютно неэффективной. «Да, мисс Грейнджер все-таки молодец!» — подумал профессор Снейп и после секундного колебания тихо, на грани слышимости, пробормотал: «Пять баллов Гриффиндору. За выдающиеся успехи в Зельеварении».
***
Быстро и аккуратно прибравшись в лаборатории, Гермиона поспешила в родную башню. На ее лице застыло выражение самого чистого и безграничного счастья. Добрые волшебники улыбались ей с картин, милые тролли махали ручищами, доспехи как-то особенно мелодично скрипели, и сверкали, как новогодние игрушки. И даже паутина по углам переливалась всеми цветами радуги. Короче говоря, Гермиона почувствовала, что она живет и при этом жизнь ее чрезвычайно радует. Правда, немного неудобно было перед директором, но, в конце концов, он сам виноват. Тем более, сказал же он ей, что не сердится.
«Надо у Гарри прощения попросить, а то набросилась на него сегодня, как сумасшедшая. Такой день прекрасный, ни к чему нам ссориться», — решила девушка и ускорилась еще немного. Пробегая, она совсем не заметила Рона с Лавандой, которые «прятались» у всех на виду, в одном из боковых коридоров, так что никто не испортил ей настроения.
Добравшись до гостиной, Гермиона первым делом направилась к Гарри, который сидел в гордом одиночестве в кресле у камина.
— Я хотела попросить прощения, — начала ведьма слегка неуверенно, потом мысленно одернула себя и продолжила твердо и четко: — Наверное, я недостаточно внимания обращала на твои слова о Малфое. Надо обязательно к нему присмотреться. Но и ты обещай, что не превратишь это в маниакальную зависимость. И про экзамены помни, — подумав, добавила Гермиона. — Я ведь все равно не отстану.
— Что бы я без тебя делал, — Гарри широко улыбнулся, поднимаясь с кресла и обнимая подругу. — Как день прошел? Где ты была так долго? А я пропустил отработку у Снейпа! Сегодня директору в бороду уизлевская сидушка от унитаза вцепилась. Я спас его бороду, а он — мою за... ну, меня от отработки. Вот, — сразу было видно, что Гарри до чертиков хотелось с кем-то поговорить.
— А я была на отработке у профессора Снейпа... Нет-нет, все было замечательно... ну, в смысле, я сама хотела, — начала объяснять Гермиона, увидев квадратные глаза друга. — Короче говоря, я давно хотела заниматься зельями дополнительно. Но, сам понимаешь, профессор ни за что не пустил бы меня в свою лабораторию. И я пошла к мадам Помфри — а она уже попросила профессора Снейпа, чтобы он мне доверил хотя бы для больничного крыла зелья варить. И, представляешь, он согласился! — Гермиона еле сдерживала себя от того, чтобы запрыгать по всей гостиной, хотя в ладоши от счастья все же захлопала.
Гарри скептически нахмурился, почесал лохматый затылок и, наконец, выдавил с чем-то далеко напоминающим радость:
— Ну, э-э-э... поздравляю. Только это совсем не отработка. Даже не интересно как-то — за все годы ни одного наказания, — пошутил он.
— Ох, совсем забыла тебе рассказать. Я же как раз выходила от мадам Помфри, и врезалась в профессора, который волок Трелони. Она без сознания была, профессор ее на руках нес, — попыталась ответить Гермиона на недоуменный взгляд друга. — И бедный профессор Дамблдор, я же на него бородавочную смесь вылила. Через сутки, конечно, пройдет, но ты бы его сейчас видел. А уж после унитазной сидушки... нельзя сказать, что у него сегодня самый приятный день...
— А зачем ты на директора смесь выливала? — нахмурив брови спросил Гарри.
— Я испугалась, он через камин профессора Снейпа звал, а я от неожиданности на него и вылила... Вот еще, забыла сказать — там кто-то в больничное крыло попал, и дело, по-моему, важное — директор был обеспокоен, хоть и вел себя как обычно, но его тон показался мне странным.
— Тут точно Малфой замешан! — начал, было, Гарри, но заметил косой взгляд Гермионы и намного спокойнее предложил: — Идем на карте посмотрим, кто там.
Развернув карту, он быстро провел пальцем по направлению к больничным палатам.
— Так, вон Снейп... профессор Снейп по коридору мчится... упырь проклятый… извини, Гермиона. Так, кто тут у нас... директор, Трелони, мадам Помфри топчутся. Ух, ты, Малфой! Нет, сегодня определенно замечательный день!
Проигнорировав осуждающую мину Гермионы, Гарри с надеждой уставился на нее и жалобным голосом попросил:
— Давай сходим, посмотрим, что с хорьком... ты же сама говорила, что к нему надо присмотреться, вот и присмотримся... это, наверняка, важно... под плащом нас никто не увидит!
Гермиона поколебалась минуту, еще раз посмотрела на точку, подписанную «Северус Снейп», которая стремительно приближалась к подземельям, потом в полные надежды глаза лучшего друга, мысленно махнула рукой и согласилась.
***
Отпрыск древнего благородного рода тихо сопел на больничной кровати, директор тщетно пытался придать своему лицу более-менее сносный вид, мадам Помфри перебирала в уме рецепты всех известных ей зелий и симптомы всех возможных болячек, с которыми ей доводилось сталкиваться — просто, чтобы убедиться, что она все-таки в здравом уме и твердой памяти. А Сивилла сидела тихо-тихо, пила чай маленькими глотками и никого и ничего вокруг не замечала — она очень внимательно прислушивалась к себе. Сейчас она явно ощущала, что с ней что-то не так. Или, наоборот, наконец-то с ней все так! Как будто ей вернули кусочек, которого раньше недоставало, и сейчас она — это она, целая, такая, какой и должна быть. Только вот Трелони никак не могла понять: что же это за кусочек, что в ней изменилось и когда это произошло. Внезапно она почувствовала рывок, как от внезапного падения, а потом замечательное ощущение полета. И радость от льющейся по венам магии вперемешку с кровью... вернее, ее кровь — и есть магия, она вся — сплошная магия...
— Вот он, идет двойник павшего от рыцарской руки юноши, хоть черен челом и мысли его тоже, но добрый все ж он — вот и посмотрим, что выйдет с того, хотя и половины не увидим, я только что летала! — услышали в это же время Дамблдор и Поппи.
Мадам Помфри выразительно посмотрела на директора, а он, в свою очередь, удивленно — на Сибиллу.
— Чего мы не увидим, дорогая, — как вы будете летать? —спросил он осторожно.
— Мне кажется, вам тоже нужно тут задержаться, Альбус. Конечно же, вы не увидите этого, вернее не увидели, потому что я фактически не летала. Я просто хотела сказать, что чай замечательный — от него такая легкость в теле и такой поразительный прилив сил, что создается впечатление, будто я взлечу сейчас, — отстраненно таинственным голосом пояснила Сивилла.
— А как же двойник, у которого лоб черный? — попытался все-таки выяснить профессор Дамблдор, не обращая внимания на предупредительные сигналы Поппи.
— О чем это вы? Я что-то упустила нить разговора.
— Нет-нет, это так, мысли вслух, — поспешил успокоить Сивиллу директор, а про себя отметил, что предсказания теперь сопровождаются ощущением полета — значит ее способности (или, что это с ней такое) прогрессируют.
В том, что это было именно предсказание, директор ни секунды не сомневался. Поппи, похоже, тоже это поняла, и теперь они вдвоем с Дамблдором попеременно бросали взгляды на дверь и на Сивиллу.
***
— Все-таки раньше это было намного проще, — прошипел Гарри, в очередной раз получив локтем в бок от Гермионы, которая, правда, поспешила извиниться. — У нас хоть ноги не выглядывают? А то хороша была бы картина — топающие по коридору кеды...
Ребята остановились, проверили, закрывает ли их мантия-невидимка полностью, и медленно пошли дальше.
«Дурацкая, все-таки, затея, — думала тем временем Гермиона. — Но, что только не сделаешь ради дружбы. Похоже, предупреждение о маниакальной зависимости немного запоздало — Гарри прямо жить не может без того, чтобы не знать, где Малфой, что он делает и кто рядом с ним. Была бы это девушка, я бы могла поздравить Гарри с влюбленностью. От ненависти до любви, в конце концов... Но Малфой, он же, по-моему, натурал... Тьфу, мысли дурные! А Гарри, значит, нет?! Ну, Гермиона, что-то мысли твои не в ту степь полезли. Жалко Рона нет. Хотя сейчас бы мы все втроем под мантией точно не поместились — тут и вдвоем-то тесновато. Но я все равно скучаю по этому придурку! С ним тоже надо будет помириться, пусть себе со своей Лавандой встре...»
На этой оптимистичной ноте размышления Гермионы были прерваны. Причем прервал их профессор Дамблдор собственной персоной. Только услышав голос директора, Гермиона начала заливаться краской. «Надо же, наградила бородавками, правила нарушаю, да еще и попалась так глупо», — расстроилась она и оглянулась, пытаясь понять, что же произошло.
— Ты как паровоз понеслась, — обвиняющим шепотом укорил ее Гарри. — Я ей «Гермиона, постой, Гермиона, подожди!», — а ей все равно!
«Это что ж, я так задумалась? Наверное, надо больше спать, а то что-то слишком рассеянная стала».
От быстрого бега девушки и попыток Гарри догнать ее мантия сбилась набок и открыла ноги и левую руку Гермионы и кусок ноги Гарри (жутковатое зрелище). Решив, что прятаться больше нет смысла, Гермиона решительно сделала шаг вперед и попыталась объяснить их присутствие.
— Добрый вечер еще раз, директор. Вы уже выглядите намного лучше! — «Дура! Ну, кто же тебя за язык тянул!» — К завтрашнему вечеру все полностью сойдет, — уже тише продолжила она, — извините. А мы вот пришли Драко навестить, услышали, что он в больничном крыле... — вышло немного неубедительно, к тому же Гермиона запнулась на имени Малфоя, но никого это, как оказалось, не волновала. Кроме, разве что, Поттера, который при слове «Драко» слегка дернулся, но додумался молчать. И выглядел, к его чести, не слишком удивленным.
— Это просто поразительно! — изрек директор. — Правда, о вашем, мисс Грейнджер, приходе, нас не предупредили, но о половине — все-таки чистая правда! Хотя, это так же позволяет предположить, что и вторая половина правдива...
— Они — близнецы?! — подхватила мадам Помфри. — Хм... кто бы мог подумать! Гарри, мальчик мой, ты сегодня доспехи не бил?
Гарри, ошарашено переглядываясь с Гермионой и профессором Трелони, чуть не подпрыгнул от неожиданности и с немного виноватым видом осторожно сказал:
— Ну, эм... в общем-то, если честно, бил... Ну, не то, чтобы бил... Пойду, что ли, извинюсь перед ними, — Гарри сделал попытку сбежать, но у него ничего не получилось.
— Я уверен, эти доспехи уже возместили урон, нанесенный их самолюбию, тебе нет необходимости никуда идти, — профессор Дамблдор подмигнул Гарри и продолжил: — Ты можешь пойти поддержать мистера Малфоя. Он, по-моему, не очень хорошо себя чувствует. А к вам, мисс Грейнджер, у меня будет небольшое поручение, — остановил он двинувшуюся, было, за другом девушку. — Я так понимаю, что спать вы не сильно хотите, поэтому позволю себе попросить вас о небольшой услуге. Сейчас я напишу записку, отнесите ее, пожалуйста, профессору Снейпу. Скорее всего, ему понадобится ваша помощь в приготовлении зелья, которое вскоре нам пригодится.
«Ну, все не так плохо, как могло быть. Немного страшно оставлять тут Гарри... Как-то все выглядят не очень адекватно... да еще Малфой рядом... А все-таки красивое имя — Драко! Тьфу ты, надо бегом уходить отсюда, тут все сходят с ума, и это, похоже, заразно», — пронеслось в голове у Гермионы, пока Дамблдор писал записку. Затем она уверила директора, что просто счастлива быть полезной, бросила последний взгляд на Гарри, который как-то странно смотрел на Драко («Какого, к мантикорам, Драко?! Он — МАЛФОЙ!») и поспешила в подземелья.
Глава 6Северус Снейп несся в подземелья и раздумывал над тем, что может принести внезапно открывшийся дар прорицания у Трелони. И вообще, действительно ли это было прорицанием? Хотя, выдумать такое специфическое нападение на Дамблдора трудновато. И Драко, опять же, в больничном крыле... Очень даже натурально стукнутый. И что же это он, интересно, задумал? Чертовы подростки, столько таинственности, а потом расхлебывай за ними, и из этой таинственности вытаскивай...
Профессор с облегчением зашел в свой кабинет и снял мантию. Наконец-то, тишина и покой. Несколько часов покоя, когда никто ничего от него не хочет. Если повезет, конечно, и красноглазому уроду (сожри его соплохвост) не приспичит узнать последние Хогвартские новости.
«Что-то я совсем расслабился. Нельзя Лорда такими словами поминать, да еще к ночи. Хорошо хоть зелья варить нет необходимости. Грейнджер в лаборатории — не такая уж плохая идея. Надо будет сказать Поппи “спасибо”».
Снейп просмотрел уже готовые зелья, прикинул, сколько еще должно быть сделано, взял несколько непроверенных еще домашних работ и устроился поудобнее за письменным столом. Где-то на четвертом абзаце первого эссе профессор снова был свиреп как квинтолап. Судя по комментариям, незадачливому автору этого «шедевра» придется променять не один веселый вечер с друзьями на общество книг и конспектов, чтобы хоть как-нибудь реабилитироваться. К концу шестого абзаца профессор еле сдерживался, чтобы писать литературным языком, а к середине восьмого серьезно задумался над тем, кого бы посадить проверять этот бред.
«Мечты иногда сбываются», — пронеслось в снейповой голове, когда раздался робкий стук в дверь.
— Мисс Грейнджер! Вам настолько сильно понравилось в подземельях, что вы никак уйти не можете? — Профессор так быстро пересек кабинет и с такой силой рванул двери, что девушка от неожиданности отпрыгнула. — Что же вы так дрожите? Заходите, раз пришли.
От вкрадчиво ласковых интонаций Гермионе стало страшно, сразу вспомнились все мелкие и не очень нарушения и все истории, в которые она вляпывалась за всю свою бытность ученицей этой школы. Однако Гермиона собрала всю волю в кулак и уверенно, как ей самой показалось, сделала шаг в учительский кабинет. И тут, как назло, коварный порог каким-то образом стал выше, чем обычно, и прямо-таки подлез под ногу девушки. И она, конечно же, по закону подлости, споткнулась и упала. И, разумеется, по тому же закону подлости, она упала прямо на профессора Снейпа. «Мерлиновы яй... штаны! Второй раз на него падаю... Точно выгонит!»
Снейп, скептически скривив рот, наблюдал, как мисс Грейнджер неуверенно топчется за дверью, потом делает все-таки шаг в кабинет («Чего еще ждать от Гриффиндора?») и в следующее мгновение летит на него. «Тысяча акромантулов! Что за день такой?»
— Мисс Грейнджер! Вы, конечно, весьма вовремя и ваше рвение к работе меня радует, но, во-первых, это лишнее, а, во-вторых, вы меня сейчас задушите, — его язвительное шипение отрезвило Гермиону, она медленно и аккуратно отцепилась от профессора и быстро отдала ему записку от Дамблдора.
Снейп едва заметно улыбнулся, забрал пергамент и задумчиво посмотрел на переминающуюся с ноги на ногу Грейнджер.
— Насколько я понимаю, сон — не самое важное для вас занятие, мисс Грейнджер. Поскольку в ЗОТИ вы также неплохо ориентируетесь, как и в зельях, будьте столь любезны, проверить несколько домашних работ этих бездарей со второго курса — у меня сейчас есть более важные дела.
Оставив ошарашенную ученицу приходить в себя, Северус развернул записку от директора и нахмурился. «Не имей привычки каркать, а то докаркаешься, — хмуро подумал профессор. — Вот уж поистине более важное дело! Это же до утра варить придется! А сам, скорее всего, чаи в обществе милых дам распивает!»
«Северус! Дело обстоит более серьезно, чем я думал. Сивилла, действительно, начала предсказывать. И если раньше она ничего об этом не помнила, то сейчас у нее остаются неявные эмоциональные отпечатки. Если в ближайшем будущем ее ново обретенный дар продолжит развиваться, боюсь, она сможет своими словами влиять на будущее, а не только заглядывать в него. Я думаю, ты понимаешь, чем эта возможность может грозить, если использовать ее будет наша многоуважаемая профессор Трелони.
Поэтому считаю необходимым сварить зелье, которое может ограничивать силы — ты мне рассказывал о нем на днях. Понимаю, что процесс трудоемкий, поэтому разрешаю тебе задействовать мисс Грейнджер. Она способная ученица и ответственная девушка, лишние разговоры нам ни к чему.
Сообщи о результатах, я буду в больничном крыле — за Сивиллой нужно присмотреть.
P. S. — Минерва просила предупредить, что завтра не сможет провести Трансфигурацию у четвертого курса Хаффлпаффа, поэтому мы решили, что их можно объединить со Слизерином и Гриффиндором на первом уроке, лишний час ЗОТИ им не повредит, ты ведь как-то говорил, что практики им недостаточно. А уж на втором они точно превзойдут твои ожидания!»
Шестым чувством Снейп понял, что отдохнуть не удастся — зелье варится сорок восемь часов, в три этапа. И за ним постоянно нужен присмотр. А этот узурпа... директор не то что не освободил его от уроков, но еще и добавил работы! Да к тому же и великодушно помощницу дал — единственную возможную, у которой тоже завтра уроки, и которой тоже надо спать. Хотя, конечно, уроки для этой заучки не так уж важны — если один день она пропустит занятия, мир от этого не рухнет. И, справедливости ради, стоит отметить, что помочь она все-таки может.
Снейп тяжело вздохнул и направился в лабораторию делать необходимые приготовления для зелья. Сосредоточенно отбирая ингредиенты, профессор успел забыть про Гермиону, которая тихо сидела за учительским столом и старательно вчитывалась в домашнюю работу очередного ученика. Вернее, тихо она сидела только сначала — вся необычность ситуации выбила ее из колеи. Ей было одновременно приятно, что профессор признал ее успехи, причем сразу в двух предметах: Зельеварении и ЗОТИ, ну, и немного страшно не оправдать доверия.
Поэтому она читала очень внимательно. Где-то до второго предложения. Потом начала сердито сопеть, потом очень по-снейповски пофыркивать. В конце концов, она не выдержала и обиженным тоном поинтересовалась:
— Профессор Снейп, я думала, что могу вам быть полезной... зелье помочь варить... Что это за проверки? Даже последний идиот не мог написать такого бреда! Тем более, вы утверждали, что это работы второкурсников!
— Да что вы говорите, мисс Грейнджер! А я думал, что вся школа абсолютно справедливо на меня жалуется. Ведь я так так зол на студентов, постоянно придираюсь и ставлю низкие оценки. Сегодня их счастливый день — разрешаю вам оценить их работы по заслугам. Можете не стесняться и дать волю своей врожденной доброте и гриффиндорскому благородству, — на слова про «сальноволосого ублюдка» Гермиона поморщилась и еле заставила себя замолчать, чтобы не ляпнуть лишнего. Хотя профессора, похоже, совсем не расстраивало мнение общественности. Поэтому Гермиона просто улыбнулась и продолжила проверять эти художества.
— Спасибо, сэр. Я ценю ваше доверие.
— И не сильно вчитывайтесь. Мне, действительно, нужна ваша помощь в приготовлении зелья.
***
Гарри ничего не оставалось делать, кроме как подойти к Малфою. «Надо же, прямо друга лучшего пришел проведать. Что же случилось с хорьком? Какой-то он слишком бледный». При всем желании он не мог позлорадствовать — уж слишком жалко Малфой выглядел.
Гарри оглянулся и увидел, что мадам Помфри с улыбкой неотрывно за ним наблюдает, профессор Дамблдор («Да, с Гермионой лучше не ссориться!») бросает заинтересованные взгляды, и только Трелони всецело поглощена своим чаем. «Так, уйти сейчас точно не получится. Ну, не буду же я стоять над белобрысым как скорбящий родственник!» С этой здравой мыслью Поттер подвинул к кровати больного белый стул, стоящий неподалеку, устроился поудобней и начал внимательно разглядывать своего врага. Его взгляд задержался на левой руке, которая лежала на одеяле так близко... «Сейчас я всем докажу, что он за гад!»
Гарри осторожно, как можно менее заметно переместился поближе, изобразил на лице вселенскую скорбь и взял Малфоя за руку. Колдомедик чуть не лишилась чувств от восторга и забормотала что-то о том, что дети все-таки выросли и оставили былую вражду. Поттер тем временем незаметно приподнял рукав мантии и... и едва смог подобрать свою челюсть с пола — рука Драко была абсолютно чиста, никаких меток на ней точно не было. Гарри не поверил глазам и поднял рукав еще немного выше. Но там ничего не было. Со вздохом разочарования он уже хотел отодвинуться, как вдруг Драко с невероятной силой вцепился в его руку и потяну на себя.
На резкое движение среагировал Дамблдор и мгновенно оказался рядом. А юный Малфой потянул Гарри еще сильнее, простонал «Нет...» и очнулся.
***
«Это самый ужасный день в моей жизни... по крайней мере, за последний месяц. Мало того, что треклятый шкаф никак не желает работать, так еще профессор Снейп не оставляет в покое. Как будто мне это все доставляет удовольствие! Я прямо горю желанием заслужить почетное право носить клеймо этого маньяка чешуйчатого... мурашки по коже...» — жаловался самому себе на жизнь отпрыск благородного рода Драко Малфой. Пытаясь успокоится, он бесцельно бродил по коридорам, по возможности избегая чьего бы то ни было общества. Попытки были не то чтобы совсем успешными, но общее ощущение безысходности все же отступило, страх на время убрал свои цепкие когти.
Драко решил уже вернуться в гостиную Слизерина, когда его внимание привлек непонятный силуэт в боковом коридорчике. Не успев толком обдумать свои действия, он свернул туда, на мгновение остановился, прислушиваясь, и тихо-тихо пошел дальше. Сделав буквально шагов пять, Драко понял, что ничего интересного тут не было — наверное, просто померещилось. И, как назло, как раз в этот момент рыцарские доспехи с неведомо откуда взявшейся яростью наотмашь его ударили. Свет померк перед глазами Драко
Следующим, что помнил Малфой-младший, было пробуждение в больничном крыле. Вернее, еще до этого он испытывал какое-то чувство невесомости, почти полета, которое могло бы ему понравиться, если бы не жуткая головная боль.
Когда Драко открыл глаза на больничной койке, ощущение реальности было очень зыбким. Сначала он увидел множество ярких пятен, которые складывались в силуэты. Потом пришел нарастающий гул. Звук все усиливался и усиливался, ввинчиваясь в мозг. Когда гул достиг критической точки, Драко перестал видеть силуэты, но почувствовал множество запахов. Это почти оглушило его. И, наконец, чувства его немного успокоились. Драко смог разглядеть обеспокоенную мадам Помфри и директора. С удивлением он понял, что все еще может говорить – ему удалось ответить на вопрос Дамблдора с первой попытки. После этого все закрыла серая уютная пелена.
Через некоторое время в его уютное состояние полусна-полузабытья начали врываться какие-то ощущения. Далекий шорох голосов, осторожные взгляды, оставляющие горячие следы на коже, и осознание, что кто-то сидит рядом. Чувство смутной тревоги, опасности и странное ощущение тепла и участия... И жуткий страх, когда кто-то прикоснулся к его левому предплечью.
Драко еле удержался, чтобы не крикнуть «Нет!», вместо этого схватил противника покрепче и резко сел на кровати. Глаза открывались с трудом, сил было мало, но это было неважно. Он не разрешит ставить на себе метку. Не сейчас. Он еще совсем не готов к этому.
Но первым, кого увидел Малфой, был директор Дамблдор, вернее, он увидел чудище, которое завладело нелепой мантией директора, его длинной бородой и очками-половинками. От такого жуткого зрелища Драко зажмурился и решил все же посмотреть, кто это хватал его за руки. Он медленно повернул голову в другую сторону и снова открыл глаза.
«Интересно, чем меня таким опоили, — думал Малфой, крепко зажмурившись и сползая вниз на подушках. — Бред, насколько я знаю, может быть следствием ядов. Или просто высокой температуры. Но я абсолютно точно помню, что меня ударили доспехи. Это, конечно, тоже странно — наши рыцари никогда не нападают на учеников, — но понять можно. Мало ли чьи шуточки. Но монстр в мантии Дамблдора... неправдоподобно. Никакой монстр по собственной воле не напялил бы на себя этот ужас. Значит, точно бред. Да еще и Поттер, обеспокоенно ухвативший меня за руку... Проведать пришел, тоже мне, дружок. А сколько тревоги в зеленых глазах! Бред. Сейчас полежу еще несколько минут с закрытыми глазами, но эту галлюцинацию со шрамом не отпущу. Вот просплюсь, и посмотрим, кто же это на самом деле!»
Радуясь простоте и логичности своего вывода, Малфой-младший устроился настолько удобно, насколько это возможно, когда приходится сжимать руку неизвестного злоумышленника, и снова погрузился в свою уютную серую пелену, заменяющую одновременно и сон, и обморок.
***
Пребывающий в состоянии близком к шоку, Гарри наблюдал за сбитым с толку Малфоем и лихорадочно искал объяснений своему присутствию. Затем он облегченно выдохнул, когда хорек не изъявил желания полностью приходить в себя и снова заснул. Тогда Поттер попробовал высвободить свою руку... и не смог. Этот блондинистый выродок так крепко в нее вцепился, что, наверняка, оставил синяки, и даже в расслабленном состоянии не ослабил хватки. Гарри ничего не оставалось, кроме как сесть обратно на стул и ждать, когда он сможет вернуть себе свою руку. Растерянный взгляд на директора, конечно же, не помог. Тот только пробормотал: «Отлично, мальчику нужна поддержка», — и удалился пить чай в компании колдомедика и прорицательницы.
Время тянулось, сидеть было неудобно, Гарри уже жалел об этой вылазке и раздумывал о том, что, возможно, хорька и впрямь лучше оставить в покое. «Как-то странно все получилось... И профессор Дамблдор нес какую-то чушь, когда мы пришли, — начал вспоминать он. — Да и мадам Помфри выглядела не совсем здоровой. Кого они близнецами-то назвали? И кто про доспехи рассказал? — Гарри стало не по себе от того, что кто-то стал свидетелем его нервного срыва. — «О вашем, мисс Грейнджер, приходе нас не предупредили» — так это значит, что о его, Гарри, приходе предупредили? Но кто об этом мог знать? Ведь решение созрело внезапно, да и про мантию-невидимку только несколько человек знают. Да, и, кстати говоря, о Гермионе — ее снова отправили к этому сальноволосому гаду! Хотя она, вроде бы, не выглядела расстроенной. Но это же бред! Как можно добровольно идти в подземелья?!»
Мысли роились в голове Гарри, как пчелы, но внезапно он почувствовал, что что-то увлекает его вниз и в сторону. За последние четверть часа, когда он сначала разглядывал трещины на потолке, а потом вспоминал недавние события, Поттер как-то позабыл о причине своих несчастий — сладко спящем Малфое. А сейчас вышеозначенный виновник всех бед решил повернуться на левый бок, не выпуская при этом руку Гарри, которую подложил себе под щеку и только что слюни не пускал (Слава Мерлину!).
После этого маневра Поттер оказался в весьма незавидном положении. Он фактически обнимал Драко упершись коленом в кровать, чтоб окончательно не потерять равновесия, но при этом держаться от ненавистного Малфоя как можно дальше. Затравленно оглянувшись на директора, Гарри попробовал еще раз высвободить свою руку, но Малфой только крепче ее сжал. «Ну, все, с меня хватит», — решил он тогда и сначала почти шепотом, а потом совсем громко позвал:
— Профессор Дамблдор! Мадам Помфри! Кто-нибудь, отцепите его от меня, он же мне руку сломает!
Вид разгневанной медсестры подействовал на Гарри сильнее «Силенцио».
— Мистер Поттер, — гневно зашипела она, — вы что, не видите, что мистер Малфой спит? Ему сейчас нужен отдых! А с вашей рукой, думаю, ничего не случится. Не дергайтесь так. И нечего на меня бросать гневные взгляды. Здоровье пациента превыше всего. Уж вам ли не знать, вы с друзьями самые частые гости здесь. И вам всегда предоставлялся надлежащий уход. А сейчас, когда ваш товарищ на больничной койке, вы могли бы проявить немного больше заботы!
У Гарри было ощущение, что с мадам Помфри сейчас начнут сыпаться искры. Когда он открыл рот, чтобы что-то возразить, колдомедик уже отошла от кровати и задернула за собой ширму.
«Просто замечательно! Ну не стоять же мне всю ночь в этой позе!», — решил Гарри и как можно более удобно примостился на кровати рядом с Малфоем. Как ни странно, довольно скоро он заснул.
Глава 7Проверка домашних заданий отняла не так много времени, как Гермиона боялась, но все-таки гораздо больше, чем надеялась. Получив разрешение от профессора оценить работы учеников по заслугам, Гермиона вовсе не собиралась делать поблажки. В действительности, как раз наоборот, она хотела оценить всех по справедливости, а это где-то на уровне «тролль». То ли дети и правда совсем не задумываются об образовании, то ли профессор специально отобрал такие — почти безнадежные — случаи, но сейчас Гермиона вполне понимала язвительность Снейпа и его едкие высказывания об умственных способностях учеников. В принципе, ее комментарии также были довольно резкими.
Когда, наконец, с этой частью обязанностей было покончено, Гермиона робко приблизилась к склонившемуся над котлом Снейпу и неловко переступила с ноги на ногу. Она была готова помогать хоть всю ночь, но сейчас профессор казался таким сосредоточенным, что Гермиона побоялась отвлекать его. Вместо этого она несколько секунд, как завороженная, следила за его действиями, потом очнулась, подошла к рабочему столу и начала изучать описанный процесс приготовления зелья под названием «Петля Аркона». Ее глаза удивленно расширились, но она не стала задавать лишних вопросов. Вместо этого, быстро оценив, на каком этапе зелье находится сейчас, Гермиона приступила к подготовке компонентов.
— От вас все-таки есть толк, мисс Грейнджер, — услышала она тихий голос профессора над самым ухом и чуть не выронила серебряный нож прямо в банку с глазами бандимана. — Я вас, по-моему, уже просил быть немного собранней. Вы же не хотите устроить тут взрыв?
— Нет, конечно, сэр. Просто не пугайте меня так больше. Я не совсем адекватно реагирую, когда ко мне так незаметно подкрадываются.
— В этом я сегодня мог убедиться. В будущем, надеюсь, обойдемся без подобных демонстраций. — Профессор Снейп около минуты сосредоточенно помешивал содержание котла, а затем спросил: — А где вы нашли рецепт той смеси, которой облили директора? Кажется, его не было в вашем задании.
Гермиона мгновенно покраснела и тихо, скорее ступке, чем Снейпу, сказала:
— Нигде не нашла... Я просто немного испугалась, потому что мне кто-то сверлил затылок взглядом, сначала я думала, что это вы, а потом вспомнила, что вы ушли в кабинет и не выходили оттуда. И решила смешать этот состав. Не опасно, но...
— Да, эффективно. И против кого же вы собирались его применять? — его голос вновь раздался над самым ухом, зельевар как раз подошел к столу за порцией жабьей печени. На этот раз Гермиона осталась почти спокойной. По крайней мере, из рук ничего не валилось.
— Ну, мало ли... А для кого мы варим это зелье? — решила она сменить тему. — Я думала, «Петля Аркона» — не совсем законна. Кто в здравом уме решит связывать свои силы? Это же все равно, что глаза себе выколоть по доброй воле. А заодно нос сломать и уши отрезать... — Гермиона поежилась, представляя каково это — остаться внезапно без магии.
— А у вас буйная фантазия, мисс Грейнджер, — усмехнулся Снейп. — Хотя я ожидал немного больше сообразительности. Это зелье довольно широко применяется, хоть и в малых дозах. «Петля» не лишает магии, она ее связывает. Неужели вам не приходит на ум ни один случай, когда это зелье было бы незаменимо? — дождавшись неуверенного кивка, он продолжил: — К сожалению, есть и побочные эффекты, и, вы правы, оно не совсем законно.
Гермиона стремительно покраснела. Надо же, такую глупость ляпнуть. Ну конечно, она представляла, зачем можно связывать магию. И конечно, она знала об этом зелье достаточно, чтобы осознавать его незаконность и опасность в случае неправильного приготовления. Просто это было так дико для нее — полностью лишиться магии, пусть и на некоторое время. Даже сама мысль о том, что это возможно, приводила ее в ужас.
— И напомните мне, пожалуйста, что является антидотом к этому зелью? — профессор вопросительно поднял бровь.
— Вы сейчас хотите, чтобы я рассказала вам о том, что я знаю об этом зелье, сэр? — переспросила Гермиона. Увидев, как профессор закатывает глаза и собирается что-то сказать, она поспешно продолжила: — Обычно все мои попытки ответить на ваши вопросы вы упорно игнорируете, иногда даже называете меня выскочкой и заучкой. А теперь вы, действительно, хотите, чтобы я ответила на ваш вопрос, профессор?
«Это правда сказала я? Вслух? Профессору Снейпу?!» — панически подумала Гермиона, борясь с желанием прикрыть рот рукой.
— Да, мисс Грейнджер, я просто жажду, чтобы вы все-таки ответили на мой вопрос, — Снейп вернулся к своей обычной манере разговора с учениками. — Понимаете ли, это зелье сейчас очень важно для нас — по крайней мере, так считает директор, а ему я склонен доверять. Мне, действительно, требуется помощь в его приготовлении, как вы уже могли понять из рецепта. Я надеюсь, вы его внимательно читали, и должны были заметить, что в состав входят редкие ингредиенты. Если мы сейчас испортим зелье, уйдет много времени на вторую попытку. Я должен убедиться, что к этому котлу подпускаю не «выскочку и заучку», а сознательную ведьму, которая понимает что делает. И, думаю, нет нужды напоминать, чем грозит неправильно приготовленная «Петля»?
— Да, профессор, извините. — Гермионе стало ужасно неловко. — Эффект «Петли Аркона» длится один лунный месяц, и лучше не прерывать действия этого зелья — это может быть опасно для здоровья. Например, может наблюдаться затруднение дыхания, неконтролируемые выбросы магии, частичный паралич конечностей, приступы агрессии... В критической ситуации, если срочно нужно нейтрализовать «Петлю», рекомендуется давать каждые три удара сердца по пять капель настойки плантаго, смешанного с матрицарией в пропорции 2:1. А еще в одной книге я читала, что обычный безоар тоже помогает. Хотя это слегка удивило меня: ведь «Петля Аркона» — не яд?
— Да, существует мнение, что безоар может помочь, — ответил Снейп. — Но я не знаю никого, кто хотел бы проверить предположение. Как вы справедливо заметили, связывать свою магию не очень приятно, и волшебники не злоупотребляют этой возможностью. В основном это зависит от магического потенциала волшебника. Я бы не рекомендовал пользоваться безоаром, если вы хотя бы на йоту сомневаетесь в своих силах и способности контролировать их.
— Спасибо, сэр. Теперь понятно, — краем глаза девушка заметила, как зельевар после этой фразы едва заметно улыбнулся.
***
— Ну, конечно же, я знала, что попаду в больничное крыло, — вещала Сивилла уже четвертый раз подряд засыпающей мадам Помфри и вежливо заинтересованному директору. — Мой великий дар никогда не подводит меня! Оценки за контрольные я уже выставила. Не вижу смысла мучить детей, ведь я и так знаю, кто что получит. Хм... — Трелони прервалась и от неожиданно наступившей тишины директор и медсестра насторожились. Они вопросительно посмотрели на прорицательницу, но та не желала развивать свою мысль дальше.
— Что-то случилось, дорогая? — спросила ласковым тоном мадам Помфри.
— Никто не знал, что это будет, — сокрушенно ответила Сибилла, — но нити здесь уж залегли. И он очнется с верой в чудо, в глазах увидит он огни. И будет страшным пробужденье, но станут вдруг дружны они...
Директор внимательно слушал Трелони и не менее внимательно наблюдал за ее выражением лица. Она выглядела немного удивленной, но абсолютно трезво мыслящей. Ну, настолько трезво, насколько это для нее возможно.
— Странно. Зачем я это все сказала? — после небольшой паузы рассеянно Сивилла. — И снова эта легкость. Я будто сильнее стала! Все-таки этот чай творит чудеса!
Дамблдор обеспокоенно нахмурился: дар предсказания горе-профессора развивался, причем очень быстро. Внезапно Сибилла встала (вернее сказать, подскочила) со стула и странной лунатической походкой отправилась в ту часть палаты, где спали ученики. Она передвигалась плавно и абсолютно бесшумно — от этого создавалось жутковатое ощущение, что она парит в нескольких сантиметрах от пола. Директор и мадам Помфри осторожно двинулись за ней. Профессор Трелони аккуратно заглянула за ширму и нараспев произнесла:
— Хоть и не друзья они еще, но не враги уж точно тут, так пусть же нити держат их и мы посмотрим, что случится, — она говорила шепотом, но голос ее каким-то странным образом отражался звонким эхом от стен и потолка, вибрировал силой и завораживал. Замолчав на секунду, Сибилла склонила голову набок, задумалась и уже обычным голосом подытожила: — Шестнадцать футов, думаю, в самый раз.
В воздухе раздался слабый щелчок и напряжение, царившее в палате, внезапно пропало. Только тогда Дамблдор и мадам Помфри осознали, что последние несколько секунд они двигались со скоростью мух, увязших в сиропе, и почти не дышали. Директор бросил взгляд за ширму, увидел не совсем удобно примостившегося Гарри и сладко посапывающего Драко, улыбнулся и вернулся в кресло у камина. Женщины последовали за ним.
— А теперь объясните мне, пожалуйста, что вы сделали и, главное, зачем? — профессор Дамблдор выжидающе посмотрел на Сибиллу.
— Я... я даже не знаю, что на меня нашло... — голос Сивиллы был слабым и тихим и звучал так, будто долетал издалека. — Просто так надо было сказать. Моя магия требовала этого. Это было тут, рядом, в воздухе, оно просто искало выхода — и я сказала, дала выход, — объяснения Трелони были довольно сбивчивыми, но директор очень серьезно ее слушал, а когда она замолчала, кивнул, то ли давая понять, что знает, о чем она говорит, то ли приняв какое-то решение.
На мгновение воцарилась тишина, потом прорицательница тяжело поднялась с кресла, и, бормоча что-то под нос, шатаясь, побрела к ближайшей кровати. Мадам Помфри обеспокоенно поспешила за ней, но почти сразу вернулась к камину:
— Она сказала, что на сегодня, пожалуй, хватит и что ей пора немного отдохнуть.
— Это просто замечательно. Значит, у нас есть время. Думаю, завтра все, так или иначе, прояснится.
***
Мадам Помфри еще долго бодрствовала, невзирая на просьбу директора немного поспать. Сам Дамблдор отправился к себе в кабинет. Поппи нервно поглядывала на спящую Трелони, потом осторожно заглядывала за ширму — там спали студенты. Гарри все же подвинулся ближе к Драко. Видимо, ему было совсем уж неудобно было спать в изначальной позе. Они были похожи на маленьких ангелов — такие трогательно беззащитные.
Но усталость взяла свое, и мадам Помфри все же заснула. Вернее, сначала она подумала: «Присяду-ка я на минутку, а то от этих переживаний ноги не держат», потом была вялая мысль о том, что «тут уж со-о-овсем сонное ца-а-арство», перемежающаяся отчаянными зевками. Ее веки отяжелели, голова, будто свинцом налилась, а с виду обычная подушка вдруг получила волшебную сверх притягательную силу и соблазнила слабо сопротивлявшуюся Поппи.
Разбудил мадам Помфри истошный вопль. Ничего не понимая, она вскочила с постели и завертела головой, пытаясь определить источник звука. Крик двоился, отражался от каменных стен и, наверняка, разбудил уже большую часть замка.
Через несколько секунд колдомедик поняла, что раздаются эти ужасные звуки из-за ширмы, за которой спали Драко и Гарри. Бегом направившись туда, она застала довольно живописную картину: молодые люди сидели на кровати лицом друг к другу и пытались осознать, почему они проснулись вместе. Очень громко пытались.
— Поттер! — почти на ультразвуке провизжал Малфой. Затем, очевидно, все-таки вспомнил, что он — аристократ и продолжил уже спокойнее: — Какого дьявола ты тут делаешь? Извращенец ты долбанный, — Драко поморщился от отвращения и скрестил руки на груди.
— Сам ты хорек недоделанный! — От гнева кровь в жилах Гарри почти закипала, он готов был придушить Малфоя голыми руками. — Не помнишь, как схватил меня за руку? Не привык один спать? А я-то думаю, что за тобой Крэбб с Гойлом таскаются повсюду! Вы там все слегка... того... — Гарри презрительно прищурился.
— Что? — на мгновенье Драко забыл про свою обычную холодность. — Это я — того? Да ты даже не знаешь, с какой стороны к девушкам подойти! И вообще, выметайся отсюда, меня тошнит от одного твоего вида!
— Меня тоже!
Еще секунду Гарри усиленно соображал, что бы такое сказать как можно более обидное. Драко в это время изо всех сил старался успокоиться — давно он не был так зол. Это даже слабо сказано — сейчас Малфой был просто в бешенстве! И как этому выскочке Поттеру удалось настолько его вывести из себя?
Гарри тем временем не придумал, чем бы еще зацепить Малфоя и решил гордо удалиться. Этот план, однако, тоже потерпел неудачу: он запутался ногой в простыне и чуть не упал на радость волдемортову прихвостню. Не желая ни секунды больше тут оставаться, Гарри сделал несколько торопливых шагов к выходу, и внезапно едва не потерял сознание.
Все его тело скрутила такая сильная боль, что терпеть было практически невозможно. Поттер упал на колени и застонал сквозь зубы. Краем уха он услышал такой же стон у себя за спиной — на больничной кровати корчился Драко. Мадам Помфри, наблюдавшая за перепалкой подростков со стороны, сейчас не на шутку испугалась. Виданное ли дело: мгновение назад все было в порядке, мальчики выглядели вполне здоровыми и бодрыми, а сейчас выли от боли. После секундного замешательства, Поппи отлевитировала Гарри обратно на кровать.
Стоны мгновенно прекратились. Все трое удивленно переглянулись. Поттер сжал кулаки и снова сделал попытку уйти. Сейчас он шел немного медленней. Когда его отделяло от Драко шага четыре-пять, боль снова начала возвращаться. Гарри сжал зубы, шагнул еще раз и снова повалился на пол. По его венам тек какой-то колючий огонь, все кости плавились и изгибались под причудливыми углами... по крайней мере, у него было именно такое ощущение.
Драко на больничной койке инстинктивно подался вперед, и боль так же внезапно прекратилась.
Гарри поднялся на ноги, встал напротив Малфоя и яростно на него уставился.
— Что ты со мной сделал, идиот? — гневно спросил он.
Мадам Помфри бросила быстрый взгляд на все еще спящую Сивиллу и поспешила к камину.
— Кабинет директора Альбуса Дамблдора, — прозвучал ее встревоженный голос, и зеленые искры весело взлетели вверх.
***
— Что ж, этого я и опасался. — Профессор Дамблдор сидел за своим столом, сложив пальцы «домиком». Он обращался как будто к себе, и интонации его голоса были очень серьезными. Он уже обследовал Гарри и Драко самым тщательным образом, но не нашел ничего, что вызывало бы у них такую сильную боль. Какая-то тонкая магическая нить связывала их, но директор никак не мог распознать ее.
В голове директора крутились вчерашние слова Сивиллы про то, что мальчики будут связаны. Опытным путем (невзирая на все запреты мадам Помфри) удалось установить, что допустимое расстояние между ними как раз около шестнадцати футов — после этого начинались жуткие судороги. Профессор Дамблдор понимал, что именно слова прорицательницы непосредственно повлияли на сложившуюся ситуацию. Однако оставалось неизвестным, была ли Сивилла причиной этого всего или просто огласила то, что и так должно было случиться.
Директор хмурился и поглядывал на сидящих у окна учеников. На небольшом диванчике они старались быть настолько далеко друг от друга, насколько это возможно. Гарри выглядел так, как будто он сейчас снова начнет крушить его кабинет. На лице у Драко было выражение глубочайшего отвращения. Мадам Помфри пристально и настороженно наблюдала за ними из соседнего кресла. «Что ж, — подумал Альбус, — может, все и к лучшему».
— На данный момент нет возможности «отвязать» вас друг от друга, — сказал он вслух. — Поэтому надо подумать, как и где разместить вас на ближайшее время и как объяснить то, что вы будете практически неразлучны. Необходимо сообщить вашим деканам, но сейчас профессор МакГонагал в отъезде, а профессор Снейп выполняет одно мое поручение. Я думаю, больше никому не нужно знать, что с вами случилось. Давайте сначала все вместе позавтракаем, а потом вы отправитесь на урок. И постарайтесь, чтобы ваше странное поведение не слишком бросалось в глаза.
Гарри и Драко обменялись презрительными взглядами, но от комментариев воздерживались. На последние слова Дамблдора они просто кивнули.
Завтрак прошел тихо и без происшествий. Сразу после этого Малфой и Поттер направились в класс Защиты От Темных Искусств, которая была первым уроком. Почти сразу мальчики осознали, что ситуация была хуже, чем казалась. Они не могли идти рядом, не притягивая удивленных взглядов и не вызывая лишних вопросов: слишком давно и слишком сильно эти двое враждовали. Также они не могли идти отдельно: это было невыносимо в буквальном смысле.
Когда Драко остановился поздороваться с какой-то симпатичной девушкой со Слизерина, Гарри пришлось быстро присесть и притвориться, что он завязывает шнурки. Когда медлить больше не было причин, а Драко все еще заигрывал со знакомой, Гарри медленно поднялся и осторожно сделал шаг вперед. Было ощущение, что ему вспороли живот, причем тупым ножом. Драко почувствовал то же самое, с трудом удержал обычное выражение лица, быстро попрощался с собеседницей и поспешил за Поттером.
— Слышишь, ты, Избранный! Если я уж и оказался привязанным к такому дерьму, как ты, я не дам тебе портить мне жизнь!
Гарри сжал кулаки и резко обернулся к Малфою:
— Ты еще тупее, чем я думал! Я что, должен был стоять рядом и смотреть, как ты тут шашни крутишь?! Мы вообще на урок опаздываем. Профессор Дамблдор просил, чтобы никто ничего не заподозрил. — Он почти надеялся, что Драко неуважительно отзовется о директоре и тогда появился бы повод врезать ему посильнее. Но Малфой, на удивление, быстро успокоился и почти спокойно сказал:
— Хорошо. Пошли. Надеюсь, этот бред скоро закончится.
Однако за следующим поворотом их ожидала еще одна неожиданность — они нос к носу столкнулись с Роном. Гарри обрадовано улыбнулся и поспешил к другу. Малфой поморщился и отправился следом.
— Гарри! А я уже волноваться начал. Где это ты всю ночь был? А ты чего вылупился? Проваливай отсюда! — эта реплика уже была адресована Драко.
— Понимаешь, Рон, — хмуро ответил Гарри, — некоторое время придется терпеть этого хорька возле себя...
— Да, понимаешь, Рон, — с издевкой повторил Драко, — у нас с Поттером важные дела. Он, наконец, решил избавиться от общества нищих придурков...
Продолжить эту фразу Малфою помешал вид стремительно приближающегося кулака и резкая боль, на мгновение ослепившая его. Болело все лицо, Драко осторожно прикоснулся кончиками пальцев к носу, вытер кровь о рукав мантии, и собрался было ответить треклятому Уизли что-то в высшей степени оскорбительное, но осекся, увидев Поттера. Тот тоже держался за нос, пытаясь сморгнуть навернувшиеся на глаза слезы: на его лице начали проявляться два шикарнейших синяка.
Повисла пауза. Гарри и Драко уставились друг на друга. Если Малфой все-таки попытался взять себя в руки, то на лице Гарри явно читались недоверие, боль и какая-то совершенно детская обида. Рон, ничего не понимая, наблюдал за лучшим другом, просто открывая и закрывая рот. Наконец, мысль оформилась, и он с яростью бросился к Малфою, схватил его за грудки и с силой прижал к стене.
— Что ты с ним сделал, ублюдок?
— Рон, подожди, — наконец опомнился Гарри. — Пойдем куда-нибудь, поговорим спокойно.
Уизли нехотя отпустил Малфоя, Гарри направил палочку на его нос, пробормотал: «Эписки» и направился в сторону самого надежного укрытия — ванной Плаксы Миртл.
***
Гермиона проснулась от невыносимой боли в спине. Мгновение она не могла понять, что с ней и где она находится. Но почти сразу воспоминания нахлынули на нее, Гермиона вскрикнула от ужаса, подскочила с кресла, и, конечно же, осознала, что не чувствует ног, когда уже начала падать.
— Вот дура! — в сердцах воскликнула она и почувствовала, что чьи-то руки подхватили ее над самым полом.
— Позвольте с вами не согласиться, мисс Грейнджер, — она услышала немного хриплый голос Снейпа и почему-то покраснела.
— Сэр, я не знаю, как это случилось! Когда я заснула? Как зелье? Я испортила его, да? — Гермиона чуть не плакала от отчаяния.
— Вы каждое утро начинаете с такого немыслимого количества вопросов? Сочувствую вашим соседкам по комнате, — Снейп ухмыльнулся и спокойно продолжил: — Зелье в полном порядке. Сейчас оно остывает перед следующим этапом, так что есть немного свободного времени. Вы уже можете сами стоять?
— А... я... ох, да, простите профессор. — Гермиона осторожно отстранилась от Снейпа, неуверенно потопталась на месте и, убедившись, что действительно не упадет, отпустила его руки, за которые до этого судорожно цеплялась. — Вы так всю ночь и не спали, сэр? Почему вы меня не разбудили?
— Вы сомневаетесь, что я не в состоянии справиться без вашей драгоценной помощи? — скривился он. Но, заметив выражение лица мисс Грейнджер, добавил: — Я поспал несколько часов. Мне этого вполне достаточно. Нужно было, чтобы вы отдохнули: я не могу пропускать уроки, и вам придется следить за зельем одной. Вы уверены, что справитесь?
Гермиона гордо вздернула подбородок и отчеканила:
— Да, сэр, — и нерешительно добавила: — Я бы только хотела умыться.
Снейп понимающе кивнул и указал ей на дверь, ведущую, судя по всему, в ванную комнату. Когда Гермиона ушла в указанном направлении, он взмахом палочки привел в порядок кресло, сел в него и наколдовал две чашки горячего чая. Просидев всего несколько минут с горячей чашкой в руках, профессор стремительно поднялся, подошел к двери в ванную и громко сказал:
— Мисс Грейнджер, у вас есть еще восемь с половиной минут. Надеюсь, что сейчас вы не заснете снова. Мне пора идти. Надеюсь на вашу ответственность. Сверитесь с планом — он на рабочем столе.
Не ожидая никакой ответной реакции, Снейп вернулся в лабораторию, еще раз взглянул на зелье и отправился прямиком на урок.
Гермиона справилась за три минуты и сорок секунд. Такой прыти она от себя не ожидала, но желание оправдать доверие было очень сильно, она боялась что-нибудь испортить. Просмотрев еще раз записи профессора, Гермиона сверилась с часами и принялась толочь, помешивать, нарезать, снова помешивать, тереть и снова толочь... Работа полностью захватила ее, на губах мелькала довольная улыбка — наконец, что-то важное!
Только ближе к обеду Гермиона смогла присесть и отдохнуть — зелье снова остывало. Пока все шло по плану, никаких отклонений от нормы не было. Густое бурое варево в котле и выглядело, и воня... пахло именно так, как должно было на этом этапе. Грейнджер готова была парить над землей — давно такого с ней не случалось. «Это лучше всех лучше всех развлечений вместе взятых», — решила она, подогревая заклинанием так и не выпитый утром чай.
Глава 8— И теперь мы с Малфоем как бы связаны... ну или что-то вроде того, — неловко закончил Гарри свой рассказ, с надеждой заглядывая Рону в глаза.
Рон задумчиво потер затылок и внимательно посмотрел на Гарри, а потом и на Драко.
— Сейчас бы пригодился совет Гермионы, — прошептал он после недолгого молчания. — Ясно одно — нельзя, чтобы кто-то узнал об этой вашей... связи. И, тем более, о том, что Гарри чувствует боль Малфоя. Если Вы-Знаете-Кто прослышит об этом, вам обоим конец, — после этой фразы Рон глянул на притихшего Малфоя, собираясь что-то еще добавить, но передумал.
Гарри нахмурился и поджал губы: об этом аспекте он как-то не подумал.
— Ситуация — полное дерьмо. И у нас немного меньше пятнадцати минут до начала ЗОТИ, — подвел итог Драко. — У кого-нибудь из вас есть ценные идеи, как нам объяснить весь этот бред? Или в вашей «золотой троице» только гря... Грейнджер умеет пользоваться головой по назначению?
Поттер собирался резко ответить на это замечание, тем более, что он заметил оговорку Малфоя, но неожиданно его перебил Рон:
— Закройтесь оба, нам и так есть над чем подумать. Не начинайте устраивать разборки. Мне все равно, что там случится с тобой, хорек. Но Гарри останется целым и невредимым! Сейчас мы быстро пойдем в класс. Вы демонстративно ссоритесь. Снейп назло Гарри садит вас вместе. На практической части делаете что-то эдакое, вам назначают отработку. Дальше будем разбираться по ходу дела.
— «Замечательный» план, — протянул Драко. — Сомневаюсь только, что профессор Снейп будет плясать под твою дудку. Да и отработку посещать не имею ни малейшего желания.
— Снейп сделает все, чтобы как можно больше насолить мне. А отработка даст возможность без подозрений быть рядом, — вставил Гарри. — Только тебе надо сделать что-то такое, чтобы он разозлился достаточно сильно: обычно слизеринцы избегают наказания.
Малфой презрительно фыркнул, но, заметив решительные выражения на лицах Поттера и Уизли, коротко кивнул и направился к двери.
***
Голова болела неимоверно. После бессонной ночи каждая клеточка тела ныла и просила об отдыхе. Только это никого не волновало. Впрочем, как и всегда. Мысли постоянно возвращались в подземелья, в лабораторию. Эта девчонка вообще осознает, насколько опасна «Петля»? Да, Снейп не сомневался, что она прочитала все доступные статьи об этом зелье, но книжные сухие строки не дают отчетливого преставления о том, что эта почти безвкусная, бесцветная жидкость может сделать с магом. И сейчас приготовление этого зелья полностью зависит от неопытной студентки, тогда как он, зельевар высшего класса, должен тащиться к безголовым ученикам на урок. Иногда он совсем не понимал директора с его интригами и скрытыми за семью замками мотивами.
А если Грейнджер сейчас неправильно что-то сделает? А если надышится испарений и сама лишится магии? А если просто какая-то реакция пройдет не так — он же даже не успеет туда добежать. Мало того, что этой выскочке самой угрожает опасность, так она еще и Поттера под удар подставляет. И Сивилла... Как-то слишком странно и слишком внезапно пробудились в ней эти ее силы...
Мысли Снейпа мчались вперед, обгоняя друг друга. Студенты, как всегда, спешили спрятаться, отойти, ускориться — что угодно, только бы не попадаться на глаза мрачному профессору. Перед дверью в класс ЗОТИ уже собралась толпа учеников — три класса оболтусов, подумать страшно. Снейп движением палочки распахнул дверь и тихо сказал:
— Вам что, нужно специальное приглашение? Все внутрь!
Дважды повторять не пришлось. Впрочем, ему никогда не приходилось повторять: его ученики с первого по последний курсы все всегда понимали мгновенно. И слушались неукоснительно. «За редкими исключениями», — мысленно напомнил себе Северус.
И исключение, конечно, не заставило себя ждать. Из-за угла выкатился рычаще шипящий клубок, в котором (правда, после некоторых усилий) можно было опознать Малфоя и Поттера. Профессор Снейп мысленно застонал. Рядом с дерущимися юношами подпрыгивал Уизли, и так сразу было не разобрать — то ли он пытается их разнять, то ли, наоборот, подзадорить. В следующую секунду он заметил взиравшего на них преподавателя и пнул ногой копошащееся нечто. Раздался недовольный крик, но через мгновение Поттер с Малфоем осознали, где они находятся, и кто на них смотрит. В мгновение ока они вскочили, одернули мантии и попытались успокоить дыхание.
— Мы тут это... — начал Поттер.
— Ага, на урок опаздываем, — подхватил Уизли.
Малфой молча, с гордым видом, направился к двери в класс.
— Мистер Малфой, — остановил его Снейп. — Вы ничего не хотите добавить?
— Нет, сэр. Мы, действительно, слегка задержались. Обсуждали влияние эмоционального состояния на внешний вид патронуса и слегка... эм... увлеклись.
— Я заметил, — сквозь зубы процедил профессор. — Вам, как отпрыску благородного рода не пристало так увлекаться. Я надеюсь, за сегодняшний урок вы сможете потренироваться в хладнокровности — настоятельно прошу вас вместе с мистером Поттером занять первую парту. А все ваши научные изыскания вы можете продолжить сегодня в семь в лаборатории. Заодно проверите, как на форму патронуса влияет подготовка ингредиентов для зелий. И десять баллов с Гриффиндора за неподобающее поведение.
— Да, сэр, — спокойно ответил Драко.
Поттер просто кивнул, а Уизли толкнул его локтем в бок. Снейп насторожился: такое поведение было не похоже на гриффиндорцев вообще, и на этих двоих в частности, но урок уже начался, и не было времени раздумывать над загадочными обстоятельством.
Драко и Поттер, не желая уступать друг другу дорогу, протиснулись в дверной проем одновременно. «Дети», — подумал Снейп, закрывая за собой дверь и направляясь к учительскому столу.
***
Сивилла Трелони проснулась от того, что солнце настойчиво светило ей прямо в левый глаз. Она сладко потянулась на кровати и тут же поняла, что с ней что-то не так. Сердце глухо колотилось в районе горла, живот свело судорогой, легкие не хотели работать, дышать было практически нечем. И еще магия... Та самая магия, которая так замечательно растекалась по венам, дарила легкость, силу и уверенность, сейчас двигалась толчками, собиралась черным сгустком около лопаток и тянула, звала, почти плакала... Сивилла испуганно села и оглянулась. Неприятное чувство прошло, сердце вернулось на место, воздухом снова можно было дышать. Осталось только смутное ощущение тревоги. Оно царапалось где-то на краю сознания и хотело прорваться наружу, но не находило выхода.
— Это должно случиться сегодня, — сказала Трелони вслух, понятия не имея о том, что же именно должно произойти.
Ей срочно нужен был Снейп и Дамблдор. А еще лучше — все учителя. Да, нужно собрать всех. Но зачем? Сивилла медленно встала с кровати и, словно в трансе, подошла к окну. Надоедливый солнечный луч, который разбудил ее, сейчас спрятался за тучей. Прошло несколько секунд, пока Трелони осмыслила то, что видит перед собой. Она жалобно всхлипнула: вместо привычного ландшафта за окном простирались выжженные поля. Часть замка была разрушена, деревья жалко смотрели мертвыми корнями в небо свинцового цвета. На запекшейся земле лежали какие-то тела...
Сивилла зажмурилась и сделала шаг назад. «Это все сон, — убеждала она себя. — Просто сон. Такого не бывает, и быть не может». Но предательский страх на грани сознания шептал: «Бывает... будет».
Профессор распахнула глаза и подошла к окну еще раз. Только вместо него она увидела зеркало. В зеркале отражалась худенькая девушка с небрежно завязанными в хвост волосами, склонившаяся над котлом в подземельях. Понаблюдав за действиями Гермионы Грейнджер еще несколько мгновений, Трелони решительно направилась к директору.
Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете и сосредоточенно о чем-то размышлял. Даже разговорившиеся портреты не могли сейчас вывести его из задумчивости. А портреты, надо сказать, старались изо всех сил. Обычно их обитатели притворялись спящими и не подавали признаков жизни. Сейчас же все гудели, как пчелиный улей. Со всех сторон слышались слова «опасность», «нападение», «выводить учеников», «битва». Но директор не обращал внимания. Он даже не сразу заметил профессора Трелони, которая без стука вошла в кабинет и села в кресло напротив.
— Ситуация выходит из-под контроля, Альбус, — тихо сказала она.
Помолчав еще несколько секунд, директор внимательно посмотрел на нее и ответил:
— Я знаю, Сивилла, знаю. У нас очень мало времени. Но сейчас у нас есть преимущество — ты.
Трелони хмыкнула и с изрядной долей иронии спросила:
— А как же «Петля Аркона»? Я видела мисс Грейнджер — она его варит. Как символично, девушка, у которой ни капли провидческого дара собирается отобрать его у меня...
Директор укоризненно посмотрел на Сивиллу, и она тихо добавила:
— Не волнуйся, Альбус, я понимаю.
Ее голос звучал спокойно и уверенно, в нем чувствовалась сила. Дамблдор сейчас видел перед собой не обычную стрекозу-переростка, а могущественную ведьму, настоящую прорицательницу, сильного союзника... или страшного противника.
— Я действительно испугался, Сивилла, — после небольшой паузы ответил директор. — Твои силы пробудились очень неожиданно. И то, как ты ими воспользовалась... Связывать мальчиков было не лучшей идеей. Это древняя магия. Древняя и далеко не самая безопасная.
— Это было лучшей идеей, Альбус. Ты прав, мои силы пробудились. Я не смогла принять их сразу и чувствовала себя немного не в своей тарелке, пыталась сдержаться. Но все равно магия прорывается наружу. Есть пророчества, на которые влияем мы, а есть те, которые влияют на нас. Через меня говорила магия. И если эта сила решила, что нужно связать мальчиков, значит, это, действительно, было лучшей идеей. В любом случае, я бы не смогла этому противиться. Даже ты не смог бы.
Сивилла замолчала и вопросительно посмотрела на директора. Он хмурился и внимательно изучал что-то на стене за ее правым плечом. Портреты продолжали переговариваться, но немного притихли. Трелони подождала еще несколько секунд. Дамблдор молчал. Тогда она перевела разговор к интересующему её вопросу:
— То, что мисс Грейнджер варит «Петлю Аркона» — очень важно. Я, правда, не знаю почему. Также я не могу понять, важен ли тот факт, что зелье варится или то, кто его варит. Моя магия сказала, что «это должно случиться сегодня». Сначала я подумала, что Волдеморт нападет. Но эта мысль не вызывает во мне никакого отклика. У вас есть какие-то соображения на этот счет?
Дамблдор помолчал еще некоторое время, потом со вздохом встал и подошел к окну.
— Знаешь, сегодня я видел школу в руинах. Смотрел в это самое окно и видел гарь и кровь повсюду. Ужасное зрелище. Портреты были в панике. Они теперь всерьез верят в близкое нападение Тома на школу. Я думаю, во всем этом есть другой смысл. — Директор резко развернулся к своей собеседнице и, задорно подмигнув ей, предложил: — Сегодня такой замечательный день, Сивилла! Не сходить ли нам на рюмочку чая в «Три Метлы»?
Трелони сначала удивленно заморгала, но тут же взяла себя в руки и с легкой улыбкой ответила:
— Конечно, директор. С удовольствием.
— Я буду ждать тебя внизу. Не пойми меня неправильно, ты выглядишь прекрасно, но «провидице-шарлатанке слегка не от мира сего» не пристало быть такой серьезной, правда?
Сивилла понимающе кивнула, напустила на себя выражение отрешенной задумчивости и медленно выплыла из кабинета директора.
***
Профессор Снейп наблюдал за склонившимися над учебниками учениками и отсчитывал секунды до взрыва. А взрыв обязательно должен был случиться в ближайшее время: уж слишком все было спокойно. Особенно настораживали Малфой и Поттер на первой парте. Они большую часть урока сидели молча, лишь изредка переругиваясь между собой. Да и то как-то слишком вяло и ненатурально. И Рон Уизли бросал на них ободряющие взгляды, при этом выглядел весьма загадочно и задумчиво. А если ученики становились загадочными, ничего хорошего это не сулило.
Урок тянулся очень долго. Наконец, посмотрев на часы, Снейп произнес:
— Время вышло, и сейчас мы проверим, насколько старательно и вдумчиво вы изучали теорию. Кто из вас жаждет продемонстрировать нам хоть какое-нибудь невербальное заклинание?
Профессор Снейп окинул взглядом класс. Без мисс Грейнджер желающих не нашлось.
— Ну что ж, — профессор внимательно посмотрел на Гарри, — я вижу, что своими умениями хочет похвастаться...
— Я! Я очень хочу, — в тишине класса эта фраза прозвучала подобно раскату грома. Снейп удивленно взглянул на Уизли, который энергично тряс рукой в воздухе и практически подпрыгивал на месте.
— Хм... я вижу, мистер Уизли, вы решили сегодня подменить нашу вечную всезнайку. Должен признать, какое-то сходство есть. Но обычно мисс Грейнджер начинает махать руками еще до того, как я задам вопрос. Вам стоит потренировать ваши рефлексы. Что ж, прошу вас, выходите в центр аудитории.
Рон покраснел, поджал губы и поплелся к учительскому столу. Проходя мимо первой парты, он услышал тихое «Спасибо» от Гарри, но это, почему-то, только разозлило. Надменное выражение лица Малфоя заставило его стиснуть кулаки. Когда Рон добрался до середины класса, он уже был просто в бешенстве. Возможно из-за этого на его мысленную команду «Вингардиум Левиоса» книга, лежавшая на учительском столе, подпрыгнула почти до потолка со скоростью выскочившей из бутылки пробки. Удивленные взгляды друзей не улучшили его настроения.
— Неплохо для первого раза, мистер Уизли. Можете быть свободны. На следующем уроке у всех будет возможность продемонстрировать свои выдающиеся способности.
У Рона от удивления чуть глаза на лоб не вылезли: профессор Снейп только что его похвалил? Хорошо хоть баллы Гриффиндору не добавил, иначе можно было бы заподозрить очередного пожирателя смерти, напившегося Оборотного зелья.
Тем временем ученики поспешно покидали класс. Только Гарри как-то очень долго собирал сумку, и Малфой что-то искал под соседней партой. Профессор Снейп внимательно за ними наблюдал. Когда за последним учеником закрылась дверь, Гарри неуверенно произнес:
— Профессор Снейп, нам надо с вами поговорить...
— Чего ты мямлишь, Поттер? — перебил его Малфой. — Профессор, у нас возникла проблема — мы с Поттером связаны.
Удивление лишь на долю секунды промелькнуло на лице Снейпа, но он мгновенно взял себя в руки и спросил:
— Что вы под этим подразумеваете, мистер Малфой?
Гарри испуганно смотрел, как Драко делает несколько торопливых шагов в сторону — и оба парня со стоном повалились на пол. Как только Малфой и Поттер подползли друг к другу поближе, стоны прекратились, они снова смогли встать.
— И это еще не все, профессор Снейп, — добавил Рон, про которого все успели забыть. — Видите синяки на лице Гарри? Это я Малфою в нос заехал.
Как только эти слова были произнесены, Рон понял, что именно он умудрился сказать при слизеринском декане. Но, вопреки ожиданиям, кары не последовало. Вместо этого Снейп коротко спросил:
— Директор знает?
— Да, — ответил Драко. — Обо всем, кроме этого последнего эффекта. — Он еще раз указал на синяки. — Теперь нам надо решить, как мы будем передвигаться в дальнейшем — на вашем уроке мы будем сидеть вместе, но потом у нас обед — за разными столами. После обеда — чары. Не думаю, что профессор Флитвик тоже посадит нас вместе. И сами мы рядом сесть не сможем. А профессор Дамблдор подчеркнул, что больше никто не должен знать...
Снейп еле удержался от того, чтобы закатить глаза. Все-таки директор когда-нибудь сведет его в могилу. Возможно, он этого и добивается таким изощренным способом?
— А может, им в больничное крыло лечь? Ну, так, не всерьез? — все удивленно уставились на Рона. — Сейчас мы будем тренироваться исполнять невербальные заклятия. Все знают, как Гарри и Малфой не любят друг друга. Пусть запустят друг в друга чем-то зрелищным... не больно, но всем станет ясно, что вам срочно надо в больничное крыло. А я вас отведу.
— Шикарный план, чтобы прогулять урок, мистер Уизли. Жаль, что на занятиях вы не так изобретательны. — Профессор Снейп направился к столу. — Именно так мы и поступим. Я напишу мадам Помфри записку, она подтвердит, что вам нужен отдых и посетителей не пустит. Мистер Уизли отнесет ее в больничное крыло и вернется сюда, — Снейп бросил выразительный взгляд в сторону погрустневшего Рона, — а вы направитесь в лабораторию к мисс Грейнджер.
Гарри и Драко мгновенно повеселели, но последующие слова профессора стерли улыбки с их лиц:
— Сможете приступить к подготовке ингредиентов: у вас ведь сегодня отработка.
