Спасти Снейпа ( из ненаписанного. Вопль третий)

Глава 1

Автор: Морвен the Orthodox Elf
Бета: mamafanat
Гаммы: благочестивые сёстры и братья Обители Ордена Снейпоманок (ООС) что в Дайри.ру
Жанр: йумор
Размер: от забора до обеда
Персонажи: СС/отряд им. А. П. В. Б. Дамблдора (в составе Гарри, Гермионы, Рона, Джинни и Невилла), а также Мерисью и пр. То есть, и др.
Дисклаймер: Это не я!!!
Саммари: если пятеро отважных гриффиндорцев всерьёз задались целью вернуть вам физическое здоровье и душевное благополучие, то… примите наши искренние соболезнования, профессор.
Предупреждения:
1) Lightfic.
2) Воскрешение (неоднократное) главного персонажа.
3) Нормативная лексика.
4) Добровольные гетеросексуальные отношения между дееспособными совершеннолетними лицами, не состоящими в родстве. Рейтинг NC-7.
5) Намёки на джен.
6) ООС – наглый, безобоснуйный и напрочь лишённый какого бы то ни было экзистенциального смысла, а также самая кошмарная AU, какую вы только могли бы себе представить утром, если бы приняли на ночь регулакс вместе с феназепамом.
Комментарии: третий фик цикла «Из ненаписанного». Первые два, «Пепел победы» и «Дженни», категорически не рекомендуется читать беременным, кормящим и «зелёным». Минздраву пофиг, но сёстры-снейпоманки вас предупредили. В общем, проверьте парашюты, наш паровоз отплывает.
Автор сердечно благодарит: Маму Ро - за то, что она писала книжки про профессора Снейпа; папу Фрейда – за то, что он пытался объяснить, почему мы так любим профессора Снейпа; моего психотерапевта, который лечит меня так долго, что и сам уже полюбил профессора Снейпа.

Посвящается всем, кто не боится уколов.

I

- Ну что ты всё жрёшь и жрёшь, как слон, честное слово! Рядом с тобой девушка сидит, вся красивая, а ты в тарелку скоро с ногами влезешь!

- Джинни, прекрати немедленно. Во-первых, что за выражения? Во-вторых, Рону нужно усиленно питаться, чтобы окончательно восстановить здоровье. На меня он будет любоваться всю оставшуюся жизнь. А пока пусть кушает как следует. Не стесняйся, дорогой, возьми ещё добавочки.

Герой минувшей войны и кавалер ордена Мерлина второй степени Рональд Уизли, вернувшийся в Хогвартс из госпиталя Св. Мунго как раз к обеду, с достоинством проглотил кусок пирога, вытер губы салфеткой и обратился к Гермионе:

- Дорогая, если у меня и возникали порой некие опасения, то после этих слов я больше не сомневаюсь в твоей любви. Я готов посвятить тебе остаток моих дней, если ты поклянёшься мне, что…

- Что и сама буду верной тебе до гроба? – порозовела от счастья Гермиона.

- … и что научишься готовить. А иначе…

- Иначе?.. – испугалась Гермиона.

- Иначе учиться готовить придётся мне. Мама этого не переживёт.

Рональд Уизли внимательно осмотрел стол и остановил благосклонный взгляд на блюде с телячьими отбивными.

- Итак, - промолвил Рон, перекладывая их на свою тарелку, - рассказывайте. Что тут происходило, пока меня не было?

- Э… ну… - Гермиона, Джинни и Гарри растерянно переглянулись: Рона, серьёзно пострадавшего в стычке с ожившими статуями, не было в Хогвартсе целый месяц, и в школе успело произойти много всякого. К сожалению, добрая (и самая интересная) половина информации об этом категорически не подлежала разглашению.

- Фо! Фа фефо-фо! Офефафя! – удивился Рон, не заметив подозрительной заминки.

- Что, любимый? – почтительно переспросила Гермиона.

- Оклемался, говорю! – энергично прожевав телятину, Рон ткнул вилкой в сторону преподавательского стола. – Снейп!

Герой минувшей войны и кавалер ордена Мерлина первой степени Северус Снейп, едва не погибший не столько вследствие укуса Нагайны, сколько благодаря усилиям следователей по особо важным делам во главе с непотопляемой Долорес Амбридж, смирно сидел на почётном месте по правую сторону от директорского трона и, судя по выражению лица, напряжённо решал в уме сложную алхимическую задачу.

На самом деле, озадачен он был вовсе не алхимией, а Минервой МакГонагалл, которая именно сегодня решила, что Снейп остро нуждается в её материнской заботе. На этом основании она отобрала у младшего коллеги маленькое блюдце с яблочным салатом и поставила вместо него большую тарелку с хаггисом.

- Северус, чтобы восстановить силы, вам нужно усиленно питаться, - строго проговорила директриса. – А на вашей диете долго не продержится даже мышь!

Снейп вздрогнул и вскинул на МакГонагалл настороженный взгляд. Гарри, Джинни и Гермиона догадались, что он означает. Снейп пытался понять: директриса сказала про мышь просто так или она что-то знает?

Трое гриффиндорцев знали, что она ничего не знает, а вот Снейп этого не знал. И теперь наверняка размышлял о том, как скоро его страшная тайна станет известна всему магическому сообществу, и не лучше ли наложить на себя руки заблаговременно.

Ужас тайны заключался вовсе не в том, что этот талантливый, но очень скромный (из практических соображений) волшебник был нелегальным анимагом. И даже не в том, что превращался он не в шикарного тигра или мощного носорога, а всего лишь в не слишком крупную летучую мышь. Просто недавно эта мышь попала в безвыходную ситуацию, в результате чего грозного слизеринского декана в течение почти целого месяца тискал и чесал за ушком весь Хогвартс*, а грозный декан в ответ мог только шипеть или кусаться**. Чем, увы, лишь приводил юных любителей живой природы в ещё большее умиление.

Вряд ли студенты остались бы равнодушными, узнай они правду. Половина из них наверняка умерла бы от страха, а вторая половина – от смеха. Сам профессор Снейп скончался бы в страшных муках от стыда, но перед этим, несомненно, существенно сократил бы агонию остальных страждущих посредством подходящих к случаю заклинаний. Хотя, возможно, и наоборот, продлил бы. Ибо сердце профессор имел чувствительное (особенно ко всему, что казалось ему оскорблением), а нрав пылкий и искренний, что категорически не позволяло ему таить обиды в себе.

Предвидя столь нежелательный поворот сюжета, мудрая Гермиона Грейнджер убедила всех присутствовавших при обратном превращении профессора (то есть, себя, Гарри, Джинни и одну милую преподавательницу), в необходимости хранить молчание хотя бы до могилы. А поскольку внезапное исчезновение всеми любимой зверюшки нужно было как-то объяснить, староста школы решила инсценировать её смерть, что и проделала со всей присущей ей тщательностью.

Трагическая кончина мыши совершенно затмила в глазах студентов все прочие неприятности, включая неожиданное возвращение профессора Снейпа. И даже у преподавателей во главе с проницательной директрисой не возникло и мысли связать между собой два этих события.

Всего этого, как уже говорилось выше, профессор Снейп не знал. И теперь терзался ужасными подозрениями, в то время как Минерва МакГонагалл вдохновенно расписывала ему преимущества традиционной (в частности, шотландской) кухни перед новомодными гастрономическими экспериментами. Профессор терпел молча. По всей видимости, его сильно мутило, вот только трудно было предположить, от чего больше – от лекции или от хаггиса.

- Между прочим, я недаром упомянула мышь, - веско произнесла директриса (Снейп дёрнулся и непроизвольно схватился за горло), - у нас тут, пока вас не было, жила одна. Премилая летучая мышка по имени Дженни. Она тоже питалась одними яблоками. Так вот, Северус, её смерть оказалась просто ужасной!

Минерва МакГонагалл была женщиной хоть и честной, но умной. Поэтому она поступила так, как частенько поступают все честные, но умные женщины, преследующие личные и/или педагогические цели. Она сказала правду, но не всю. Насчёт ужасной смерти директриса отнюдь не соврала, однако, не упомянула о том, что, согласно сочинённой Гермионой версии, мышка Дженни погибла не оттого, что ела яблоки, а оттого, что её саму съел кот Живоглот.

- Я своими глазами видела её останки! – присовокупила МакГонагалл, перехватив настороженный взгляд невольного слушателя. Она подумала, что Снейп ей не верит. Но Снейп не верил не ей: он не верил своему счастью.

К слову, достойную леди и на сей раз нельзя было упрекнуть во лжи. Разве что - в некотором преувеличении. Ибо золотое колечко с якобы отгрызенной мышиной лапки, строго говоря, не могло считаться останками. А о том, что кровь на коробочке из-под шоколадных лягушек принадлежала вовсе не Дженни, а неизвестной корове, чей бифштекс, в качестве утешительного приза, достался оклеветанному ради всеобщего блага Живоглоту, директриса, разумеется, и не подозревала.

Впрочем, всё это в данный момент не имело никакого значения, ибо главное было сказано, а подробности уже никого не интересовали.

Несказанно воспрянувший духом профессор не то чтобы порозовел, но его болезненная бледность почти сменилась его обычной бледностью. Он даже взял в руки столовые приборы, взглянув на свою очередную проблему – туго набитый рубленой требухой варёный овечий желудок – мужественно и прямо. Видимо, Снейп решил, что, раз главная напасть его миновала, то и сей апофеоз кулинарного злодейства он, возможно, тоже как-нибудь переживёт.

- Умница, Северус, - одобрила его действия МакГонагалл, весьма, хотя и совершенно необоснованно, довольная собой. - Вы даже представить себе не можете, сколько пользы принесёт вам это питательное блюдо. Ибо преизобильно содержащийся в нём бараний жир…

Несчастный профессор позеленел, вскочил из-за стола и, судорожно прижав к губам салфетку, бросился прочь. Он исчез так быстро, что опрокинутый им стул грохнулся на пол уже после того, как хлопнула дверь.

- Бедненький! – сострадательно вздохнула Джинни. Гарри и Гермионе её чувства были понятны. А вот Рону – не очень. Он даже подавился, к счастью – всего лишь картофельным пюре.

- Сестрёнка, эй! – прокашлял он, пока Гермиона заботливо стучала ему по спине. – Ты что?! Это же Снейп! Ужас Подземелий! Грязноволосый Мерзавец!.. Как его ещё там называют… А, вспомнил! Старая Летучая Мышь!

- И никакая не старая! – вскинулась Джинни. Ведь именно ей принадлежала честь быть спасительницей Северуса Снейпа и хозяйкой Дженни. Именно она пожалела полудохлого (вследствие предшествующей превращению тяжкой болезни и дальнейшей встречи с новой совой, вернее, филином Гарри Поттера) зверька, выкормила его молоком из пипетки и добилась того, что он смог есть хотя бы яблоки. Можно сказать, что она подарила Снейпу вторую жизнь. Впрочем, девчачье имя и золотое колечко на заднюю лапку профессор получил от неё же. Но исключительно по недоразумению. – Ему всего тридцать восемь! И вообще, он герой!

- Герои, - Рон назидательно поднял вилку, - так себя не ведут. Герои думают о ближних. А Снейп никогда о них, то есть, о нас, не думает. Он даже не подумал, что теперь нас могут отобрать у профессора Слагхорна и снова отдать ему. Во-первых, мне совсем не хочется переезжать из хорошего тёплого класса обратно в Снейпову нору. Мне с моими травмами противопоказаны сырые холодные помещения. Во-вторых, чтобы стать аврором, мне надо умудриться сдать это чёртово Зельеварение. Со стариной Слагги проблем не было бы, а вот со Снейпом… Короче, в-третьих я бы на его месте постарался, в целях всеобщего покоя и процветания, остаться недееспособным инвалидом.

- Во-первых, помолчи. Во-вторых, если ты хочешь стать аврором, то помолчи про свои травмы. А в третьих, у тебя будет прекрасный шанс остаться недееспособным инвалидом, если ты ляпнешь такое при Невилле, - сладко улыбнулась Джинни. – Вернёшься в Мунго, даже не успев поужинать. Учти, одного такого Невилл уже отправил в Больничное крыло. Вручную, безо всякой магии.

- Ну, с Невиллом-то всё понятно, - пожал плечами Рон. – То есть, я, конечно, так и не понял, с какого перепугу ему вдруг понадобилось изучать Зельеварение. Но после того, как Слагхорн сказал ему, что лучше Снейпа в этом деле никого нет…

Рон скептически приподнял бровь и пошевелил ушами.

- Вручную, говорите? В Больничное крыло?..

- С переломом носа и сотрясением мозга, - уточнила причину госпитализации Гермиона. – Пациент имел неосторожность пожалеть о том, что профессор Снейп не умер. Невилл вызвал наглеца на дуэль, но сам до неё не дотерпел.

Рон ещё раз внимательно оглядел стол.

- Кстати, что-то я Невилла тут не вижу, - сообщил он друзьям. – Где он?

- А там же, - ответил Гарри, - в Больничном крыле.

- Значит, поединок окончился вничью?

- Вот ещё! – Джинни очень обиделась за своего ближайшего друга и прошлогоднего соратника по подпольной работе (каковая, собственно, и вынудила Невилла остаться на седьмом курсе на второй год). – Какая ничья?! Победа нокаутом!

- Тогда я, наверно, тупой, - беззаботно пожал плечами Рон, приступая к очередному блюду. – Что Невилл забыл в лазарете?

- Понимаешь, любимый, - заговорила Гермиона, взвешивая каждое слово, - профессор Снейп вернулся так… неожиданно… В том смысле, что мы не ожидали, что он вообще когда-нибудь вернётся. Потому что мы же не знали, что он умеет превраща… э… Короче, у нас были некоторые основания думать именно так. Ибо вся совокупность доказательств неопровержимо указывала на то, что***… Дорогой, ты меня слушаешь?

- Угу, - промычал Рон.

- Короче, Невилл испугался, что сошёл с ума, - сказала Джинни, справедливо решив, что Гермионино красноречие тратится впустую. – Ибо ему кажется, что профессор Снейп всё-таки вернулся.

- Но мне тоже кажется! – Рон испуганно вынырнул из ирландского рагу.

- Но Невиллу кажется, что ему это кажется! – прояснила ситуацию Гермиона.

По уже изложенным выше причинам друзья не могли сообщить Рону о том, что Невилл, волею судьбы, так и не узнал, кем на самом деле являлась симпатичная пушистая зверюшка по имени Дженни. Невилл считал Снейпа погибшим и горевал о нём гораздо сильнее прочих, ибо некоторые обстоятельства заставили его испытать к прежде ненавистному профессору чувство глубокой симпатии. Возвращение горько оплаканного мертвеца из мавзолея безутешной памяти в мир живых юноша воспринял вполне адекватно: сначала упал в обморок, а потом впал в истерику.

- Короче, я сам во всём разберусь, – решил Рон, отодвинув тарелку и сыто отдуваясь.

- Да не хотелось бы! – буркнули себе под нос Гермиона, Гарри и Джинни.

* подробнее об этом читайте в фике «Дженни».
** и об этом тоже. Если не страшно.
*** более внятную информацию можно получить, ознакомившись с фиком «Пепел победы». ВНИМАНИЕ! Имеются противопоказания. Перед прочтением проконсультируйтесь у участкового. Милиционера.


Глава 2

Встав из-за стола, Рональд Уизли аккуратно одёрнул новую щёгольскую мантию и щелчком стряхнул с сияющего чёрным шёлком плеча невидимую пылинку. После чего взял прислоненную к столу трость.

(Ранее, при встрече, на вопрос удивлённых друзей Рон ответил следующее:

«А что, я должен был вернуться в школу в тех лохмотьях, которые остались от моей старой мантии? А что, шёлковые мантии имеют право носить только Малфои?»

На вопрос о трости Гермиона ответила сама:

«Рон был так тяжело ранен, он ещё не совсем здоров и некоторое время ему придется ходить с тростью. Я права, дорогой?»

«Малфою можно, а мне нельзя?» - дополнил её ответ Рон.

Страстный поцелуй воссоединившихся после долгой разлуки влюблённых прервал Гарри, поинтересовавшись, зачем же тогда этот, в сущности, медицинский инструмент – кстати, изготовленный из дорогого чёрного дерева - украшен позолоченной львиной головой.

«А чьей головой он должен быть украшен? Змеиной? – сердито ответил Рон. – Я вам не Малфой какой-нибудь!»)

- Старина Хогвартс! Какое счастье вновь шагать по этим коридорам! – умиротворённо вздыхал Рон, элегантно постукивая предметом медицинской роскоши по каменному полу.

- Любимый, а всё-таки, какая нога у тебя болит? – заботливо спросила Гермиона. – До обеда ты, кажется, хромал на правую, а теперь почему-то на левую…

- Извини, задумался, - ответил Рон, исправляя досадную ошибку, - спасибо, что напомнила. Я такой рассеянный…

В дверях лазарета четверых гриффиндорцев встретила озабоченная мадам Помфри.

- Только ненадолго, - строго проговорила она, - и помните: больного нельзя волновать, а потому при нём ни слова про это!

Все очень серьёзно закивали.

- Про что? – спросил Рон.

Гарри деликатно объяснил ему на ухо, после чего Рон тоже кивнул, и мадам разрешила им войти.

Герой минувшей войны, победитель страшной змеи Нагайны и кавалер ордена Мерлина третьей степени Невилл Лонгботтом, прекрасный в своей одухотворённой задумчивости, с поэтически разметавшимися по плечам тёмными кудрями (за которые в прошлом году Джинни прозвала его Барашком), возлежал на кровати и таращился в потолок.

- Я мыслю, - бормотал он, - следовательно, я существую… Вопрос: а кто это, собственно, сказал?

- Рене Декарт, - ответила Гермиона.

- Вопрос второй, - сказал больной, - а с какой стати он был так в этом уверен?..

- Привет, Невилл! – воскликнул Рон, скрывая за беззаботным тоном нарастающую тревогу. – Ну, ты как, в порядке? Молодец, я тоже!

Невилл медленно повернул голову и разглядывал посетителей добрых пять минут.

- Круто меня сегодня колбасит! – подытожил он. – Малфой, переодетый Роном Уизли!.. Думаю, раз так, то стоит попытаться... Миссис Саншайн, можно вас на минуточку?

На зов немедленно прибежала молодая волшебница, обладающая всеми внешними данными и прочими добродетелями, обязательными для леди, носящей прекрасное и редкое имя Мери Сью. Мери Сьюзан Саншайн, новая преподавательница Защиты от Тёмных Искусств и, по совместительству, сотрудница госпиталя Святого Мунго… Вернее, наоборот: целительницей прекрасная Санни была по своей основной специальности, а в Защите от Тёмных Искусств ровным счётом ничего не смыслила. В школе её держали по двум причинам: во-первых, в её присутствии у всех окружающих необъяснимым образом резко поднимались настроение, доброжелательность и прочие жизненные показатели, а во-вторых, в свете событий второго мая Защита от Тёмных Искусств всё равно утратила свою былую актуальность.

- Что, Невилл, милый? – нежно произнесла прекрасная Санни своим чарующим хрустальным голосом.

- Миссис Саншайн, можно, вы меня поцелуете? – спросил юноша.

- Нет, Невилл, нельзя, - виновато ответила Санни.

- Странно, - произнёс Невилл, - я был уверен, что сегодня у меня, наконец, получится. Должно было получиться. По всем признакам, - он недовольно покосился на Ронову трость. - Но подсознание снова играет в собственные игры и не хочет исполнять мои тайные желания! Что я делаю не так? Сейчас попробуем выяснить…

Он взял с прикроватного столика внушительный том и аккуратно вынул одну из многочисленных закладок. Санни тактично удалилась.

- Это у тебя что, опять Зельеварение? – брякнул, не подумав, ошалевший от происходящего Рон: он уже привык, что с самого начала года Невилл не выпускает из рук учебник именно по этому предмету.

Невилл побледнел так, что стал слегка похож на своего боггарта, чьё имя, в целях достижения более устойчивого - а впрочем, зачем врать, хоть какого-нибудь! - терапевтического эффекта в данный момент в данном помещении употреблять категорически запрещалось.

- Мадам Помфри! – завопил больной, вскакивая с кровати (книга полетела на пол). – Мадам Помфри! Они опять! Спасите меня!

Он бросился навстречу спешащей к месту происшествия пожилой целительнице и совершил попытку запрыгнуть к ней на ручки.

- Мистер Лонгботтом, успокойтесь! – прохрипела едва устоявшая на ногах мадам. – И перестаньте меня душить!.. Что произошло?

- Это они! – дрожащим шёпотом сообщил Невилл. - Они опять говорят мне Вы-Знаете-Про-Что!

- Это чёрт знает что! – рассердилась мадам Помфри и гневно уставилась на посетителей. – Сколько раз вам повторять: Невиллу сейчас нельзя про это слышать! Ни про Зельеварение, ни про Северуса Снейпа, ни про… - Невилл с глухим стоном повалился на пол, потеряв сознание. - Ну вот! Доигрались?!

Пока она и прилетевшая на помощь Санни приводили страдальца в чувство, Гарри поднял с пола упавшую книгу и взглянул на обложку. С неё друзьям, высунув язык, интенсивно улыбался автор издания, доктор Зигмунд Крейзи. Учёный труд назывался «Ваша Альтернативная Вселенная». Подзаголовок гласил: «Итак, вы сошли с ума. Не останавливайтесь на достигнутом! Подумайте, куда сходить ещё! Практическое руководство. Лучшие продажи весной и осенью!».

Гарри наугад открыл книгу.

«Глава 2, - прочёл он. – Раздвоение личности. Наконец-то у вас появился достойный собеседник!»

Полистал.

«Глава 5. Галлюцинации: новые друзья, новые перспективы!»

Ещё полистал. Рон, Джинни и особенно Гермиона с интересом заглядывали ему через плечо.

«Глава 9. Мания преследования: поймай меня, если сможешь! Основные приёмы маскировки и запутывания следа. С иллюстрациями».

…

«Глава 13. Мания величия: мировое господство? Нет ничего проще! Главные требования техники безопасности при изготовлении Кольца Всевластья в домашних условиях. Примерная калькуляция стоимости праздничного банкета на 6.000.000.000 персон».

…

«Глава последняя. Амнезия: всегда только свежие новости!
Итак, если вы уже забыли, какую книгу вы читаете, и о чём говорилось в её предыдущих главах, поздравляем! У вас есть уникальная возможность получить огромное удовольствие ещё раз! Для этого откройте Главу 1. «Введение: едет крыша? Управляй мечтой!» Напоминаем: первая глава находится в начале книги…»

Дальше читать не дали: Невилл очнулся и с отчаянным воплем бросился отбирать у Гарри книгу.

- Не смейте трогать мои вещи, вы, наглые глюки! – потребовал больной, прижав увесистое сокровище к груди. – Пришли, так стойте тихо! А то сейчас как выпью лекарство!..

- Невилл, милый, ну зачем же так? – участливо улыбнулась миссис Саншайн. Одного обворожительного взгляда оказалось достаточно, чтобы пациент покладисто улёгся в постель. В обнимку с книгой. – А если твои друзья обидятся и уйдут?

- Других выдумаю, - буркнул Невилл и с надеждой посмотрел на Санни. – Главное, чтобы вы не ушли! Вас я выдумать не смогу!..

- Невилл, к сожалению, мне нужно идти на урок, - покачала головой миссис Саншайн.

- И конечно, это будет урок Защиты, как и вчера, - поморщился Невилл. – Я же просил вас: давайте вы будете преподавать что-нибудь романтичное! Например, стихосложение…

- Невилл, но я за всю жизнь ни строчки не сочинила! – возразила Санни, которая, впрочем, с таким же успехом не создала за всю жизнь ни одного Патронуса.

- Это ничего! – воодушевился Невилл, у которого Патронусы получались чуть хуже, чем стихи (до недавнего времени про стихи знала только Джинни). Создать Патронуса Невиллу теперь было раз плюнуть; таким образом, масштабы его поэтического дарования выглядели весьма впечатляюще. – Я вас научу! Это просто! Вот, например:

О, роза! Нет её милей!
Возьми же лейку, дуралей,
Давай, полей красу полей!..

- Бочонок розовых соплей! – откомментировала Джинни и испуганно зажала рот рукой.

- Ну, мы пойдём, - заторопился Рон. – Ты не болей!

- Ты выздоравливай скорей! – пискнула Гермиона.

- С тобой нам будет веселей! – внёс лепту обалдевший Гарри.

И, пятясь в сторону дверей… Тьфу, пропасть… В общем, оказаться в итоге Невилловой галлюцинацией никому не улыбалось, а между тем всё шло к тому.

- Ура! – возликовал больной. – У меня получается! Миссис Саншайн, ну хоть теперь-то вы меня поцелуете? Ну, хоть разочек! Ну неужели я вам не нравлюсь?

Санни терпеливо вздохнула.

- Конечно, ты мне очень нравишься, Невилл, - промолвила она, - как и Рон, и Гарри…

Рон и Гарри подумали, что быть Невилловой галлюцинацией, пожалуй, не так уж плохо…

- И Джинни, и Гермиона, - продолжала прекрасная целительница, и юноши разочарованно выдохнули. – Я горячо люблю вас всех. Всех, с кем я знакома…

- Это неправильно! – капризно произнёс Невилл. – Я, конечно, знаю, что вы исключительно добрая женщина, но в моей Альтернативной Вселенной вы должны любить только меня одного!

- Но, Невилл! – не удержалась Джинни. – А как же Луна?

При этих словах Невилл неожиданно сник. На его глазах выступили слёзы. Он оторвал от груди книгу и посмотрел на неё таким взглядом, каким, наверно (Гарри при этом не присутствовал), смотрел на своего почившего в мире Тревора.

- Луна… - прошептал Невилл. – Моя прекрасная невеста! Увы! Эта книга, её последний дар, – всё, что от неё осталось! А сама она осталась там… Там же, где все остальные… Папа с мамой… бабушка… друзья, - он всхлипнул, - у меня были такие друзья! Гарри, Рон, Гермиона… и особенно Джинни… - по щекам Невилла поползли слёзы. – Такая красивая, храбрая и весёлая!.. Не будь Луны, я бы обязательно влюбился в Джин… А теперь… - его плечи задёргались от рыданий. – Я больше никого никогда не увижу!..

Джинни, закусив губу, чтобы не расплакаться от жалости, подошла поближе к кровати.

- Невилл… - проговорила она. – Послушай, но ведь я же вот! Ты же меня видишь!..

- Я вижу не Джин, - упёрся Невилл, - я вижу объективизированное моим подсознанием отражение моего субъективно воспринятого опыта общения с материальными воплощениями ноосферического …

- Но я не отражение! – воскликнула Джинни. – Я - это я! Потрогай!..

Она протянула руку, но Невилл осторожно уклонился от прикосновения.

- Галлюцинации бывают пяти видов, - сообщил он, - зрительные, слуховые, вкусовые, обонятельные и осязательные. В редких случаях, как, например, у меня, видения обладают всеми признаками достоверности. Это потому, что у меня очень развито творческое воображение. Вот, судите сами. Разве такое может быть наяву?

Больной показал на Рона. Рон испуганно попятился.

- А чё я? Я ничё! – пробормотал он.

- Мне ещё предстоит подумать над этим феноменом, - промолвил Невилл. – Но результат налицо. Люциус Малфой и Рон Уизли, слившиеся воедино…

- Да чё ты гонишь?! – вскричал Рон. – С кем это я слился?! Ну, захотелось мне приодеться! Мне же наградные дали за орден Мерлина!..

- Настоящий Рон Уизли купил бы на них гоночную метлу, - вздохнул Невилл.

- Так я и купил! «Молнию»! А на оставшиеся…

- Послушай, - устало проговорил больной, - я не знаю, как тебя зовут, зато я точно знаю другое: ни одна галлюцинация никогда не признается в том, что она - галлюцинация. Нет, я не хочу никого обвинять во лжи. Вы ведь и сами наверняка верите в то, что вы настоящие, правда?

У Гарри похолодело в животе.

- Что-то мне нехорошо, - сглотнул Рон.

- Пойду-ка я делать уроки, - деревянным голосом сказала Гермиона. – Профессор МакГонагалл задала нам эссе… к-кажется…

Джинни молча щипала себя и хлопала глазами.

… Выйдя из палаты, друзья почувствовали, что мир изменился (с). Мимо них на своей корявой и ни разу не волшебной метле стремительно пролетел мистер Филч. Четверо гриффиндорцев едва успели разглядеть болтавшееся на рукоятке ведро, из которого благим матом орала миссис Норрис.

- А к-круто н-нас к-колбасит, - заметил Гарри.

Из-за угла донёсся удаляющийся вопль школьного завхоза:

- Задери гиппогриф чёртовых отличников!!! Спасите меня-а-а!!!



Глава 3

- Пароль! – каркнула каменная горгулья.

- На горшке сидел король! – ответил Невилл и хихикнул.

- Что вы себе позволяете?! – возмутилась скульптура. – Между прочим, раньше я украшала собою Нотр-Дам де Пари!

- Простите, простите, - Гермиона быстренько оттащила горе-поэта от сердитого архитектурного излишества, - он не нарочно.

- Тогда пароль! – снова каркнула статуя.

Невилл, выпущенный на днях из больничного крыла на поруки друзей («Мадам Помфри, мы за ним присмотрим… Невилл, ты куда?! Невилл, вернись! Невилл, ты не умеешь летать без метлы! АААА!!! Невилл, ты не ушибся?!»), хотел сказать что-то ещё, но Гарри вовремя зажал ему рот.

Гермиона назвала пароль (угадайте с трёх раз), и пятеро гриффиндорцев шагнули на лестницу («Невилл, стой смирно! Невилл, не прыгай на ступеньке! Невилл, не ковыряй в носу пальцем, для этого есть волшебная палочка! НЕВИЛЛ, РОН ПОШУТИИИИЛ!!!»).

Из-за двери директорского кабинета доносились громкие сердитые голоса.

- … но в ответ на поздравление с выздоровлением Северус послал министра магии к чёрту! – едва не кричала Минерва МакГонагалл. – И ещё он послал министру свой орден Мерлина, мол, в гробу он его видал!

- Министр вовсе не виноват в том, что Северус не получил свой орден посмертно! – не менее темпераментно отвечала миссис Саншайн. – Министр и пальцем не шевельнул, чтобы спасти его от Амбридж! Так что, пусть идёт, куда послали!

- Да, но потом Северус послал к чёрту официальную делегацию Лиги Алхимиков! А это самая влиятельная организация волшебного мира!

- Где была эта организация, когда Северус умирал в Азкабане? Туда им и дорога!

- Да, но после этого Северус послал к чёрту меня! А я всего лишь вежливо спросила, какого лысого вурдалака он снова не явился на педсовет!

- А вот это действительно нехорошо. Но, понимаете, Минерва, Северуса до сих пор тошнит от вашего пароля.

- У вас на всё есть ответ! Это просто возмутительно!

- Здрасьте! – жизнерадостно прогундосил Невилл, вламываясь в кабинет и втаскивая за собою Гарри и Рона, которые пытались его удержать. – Можно войти?

- По-моему, вы уже вошли, - заметила директриса, строго взглянув на посетителей поверх очков.

- Ой, правда, - спохватился Невилл. – А хотите, мы выйдем и зайдём еще раз, только как положено? Постучим и всё такое…

- А что это с вами такое, мистер Лонгботтом? – спросила МакГонагалл, глядя на разноцветные мыльные пузыри, вылетавшие у Невилла из носа.

- Несчастный случай! – хором ответили Гермиона и Джинни, сердито взглянув на покрасневшего Рона.

- Почему несчастный? – удивился Невилл. – Наоборот, счастливый! Смотрите, как красиво получается!

Он набрал побольше воздуха и…

- Фините инкантатем, - взмахнула волшебной палочкой директриса. – Тут вам не цирк!

- А жаль, - вздохнул Невилл.

- Ну, я, наверно, пойду, - сказала, вставая с кресла, Санни.

- Куда это вы собрались? Мы ещё не закончили с Северусом! - строго остановила её МакГонагалл. – Нам нужно решить, каким способом…

- … закончить с ним? Отравить! – внёс предложение Невилл. – Хотя нет, не получится, он же зельевар… Тогда лучше…

- Мистер Лонгботтом больше не падает в обмороки? – спросила директриса у миссис Саншайн, с интересом глядя на кипящего идеями Невилла.

- Увы, это всё, чего нам удалось добиться, - развела руками Санни.

- Смотрите, морщерогий кизляк! – завопил Невилл, показывая пальцем в окно. – Я пошутил, - кротко добавил он.

- Санни, а нельзя ли сделать так, - промолвила директриса, отворачиваясь от окна, - чтобы мистер Лонгботтом немного помолчал?

- Займите его чем-нибудь, - предложила Санни.

- Чем? – задумалась директриса, но Невилл решил проблему самостоятельно.

- О! А что это там у вас? – спросил он, подбежав к приоткрытой дверце одного из шкафов: из-за неё пробивалось слабое серебристое сияние.

- Это Омут Памяти, Невилл, - улыбнулась Санни, - если окунуть в него голову, можно…

- Вау! Круто! – крикнул Невилл и, недолго думая, именно так и поступил.

- …увидеть что-нибудь интересное, - договорила Санни и повернулась к МакГонагалл. – Так что там с Северусом?

- Вам виднее, Санни, что с ним, - пожала плечами МакГонагалл, - ведь именно вы были его персональным целителем. Для начала, я хочу услышать ваше авторитетное заключение о состоянии его здоровья.

- Ну, насколько я могу судить, опасности для жизни больше нет, - промолвила Санни. – Сон к нему вернулся, аппетит… тут главное не спугнуть. Видите ли, для человека, который ещё месяц назад не мог есть вообще и умирал от истощения, некоторые… э… национальные блюда могут быть не слишком полезны, ибо…

- Хорошо-хорошо, оставим это, - поморщилась МакГонагалл. - Переходите к практическим выводам.

- Третья группа инвалидности, - послушно отрапортовала Санни. - К несению строевой службы негоден, но умеренная трудовая деятельность пойдёт только на пользу.

- Уточните, насколько умеренная? – МакГонагалл взяла перо и придвинула к себе толстую ведомость.

- Для начала я бы порекомендовала не более четырёх часов в неделю, - ответила Санни, - и класс не более чем из пяти взрослых, ответственных и очень дисциплинированных студентов.

- Прекрасно! – сказала директриса, отодвигая ведомость. – Я именно так и думала. Санни, не откажите нанести профессору Снейпу визит и попросите его подготовиться к уроку у седьмого курса. По крайней мере четверых более или менее взрослых, потенциально ответственных и порой где-то даже дисциплинированных студентов я предоставлю в его распоряжение прямо сейчас. Насчёт пятого, - она с сомнением посмотрела на торчащую из шкафа филейную часть Невилла, - посмотрим. Ступайте.

Но Санни не двинулась с места.

- Не уверена, что это хорошая идея, - смущённо промолвила прекрасная волшебница, - как бы Северус не послал меня… составить компанию министру магии.

- Санни, прекратите, я видела, как он на вас смотрит, - отмахнулась директриса.

- Волком он на меня смотрит! - вздохнула миссис Саншайн. - С тех пор, как…

- Кха-кха-кха! – Гермиона никак не могла допустить, чтобы Санни проболталась. Ведь именно она была той самой преподавательницей, которая фактически вынудила мышку Дженни превратиться обратно в Северуса Снейпа. Это обстоятельство, по мнению гриффиндорской отличницы, и послужило причиной неприязни, которую злопамятный профессор Снейп питал с тех пор к очаровательному профессору Саншайн.

- Боюсь, что ваши личные дела не должны мешать исполнению вашего служебного долга, миссис Саншайн! – посуровела директриса. – Кроме вас некому. Всех остальных Северус пошлёт гораздо дальше, чем министра.

Миссис Саншайн с обречённым видом шагнула в камин, а госпожа МакГонагалл обратилась к студентам.

- Думаю, вы уже поняли, для чего я вас вызвала, - сказала она. – Мне осталось только спросить: вы готовы?

- Всегда готовы! – рявкнули гриффиндорцы, которые, во-первых, по жизни были готовы всегда и ко всему, а во-вторых, видели, что директриса сильно не в настроении; раз уж она была так строга с прелестной Санни, то их за непослушание запросто может превратить в лягушек.

- Прекрасно, - промолвила МакГонагалл, - тогда идите.

- Рады стараться! – гаркнули студенты. – А куда?

- То есть, как это «куда»? – вскинула брови директриса. – На урок!

- На какой? – спросил Отряд Дамблдора.

- Вы издеваетесь?! – ноздри директрисы затрепетали от гнева. – К профессору Снейпу шагом марш!

- П-простите, госпожа директор, - пролепетала Гермиона, - но какой именно предмет он будет нам преподавать?..

- Проклятье, я совсем забыла, - пробормотала МакГонагалл и тоже ринулась в камин.

Оставшись одни, студенты переглянулись.

- Ну вот, теперь нам придётся… - начал было Рон, но тут из шкафа с Омутом Памяти тихонько вылез Невилл, красный, как свёкла.

- Воистину, до сего момента я и не подозревал о своём беспутстве, - прошептал он, опустив очи долу. – Я поражён и раздавлен. Только не спрашивайте меня о том, что я там увидел!

- Что ты там увидел? – жадно спросили Гарри и Рон.

- Я понимаю, это всего лишь мои собственные фантазии, - Невилл кивнул на монументальный труд Зигмунда Крейзи, который держал подмышкой. – Но, признаться, большая часть стала для меня настоящим открытием. Даже и не представляю, откуда моё подсознание выудило эти сцены…

Гарри и Рон заинтересованно посмотрели на шкаф.

- Вероятно, - продолжал Невилл, - на символическом уровне любовные игры у меня ассоциируются с войной… А я, на беду свою, видел, что профессор Флитвик на пару с МакГонагалл вытворяли на первом собрании Дуэльного Клуба. И вот теперь их несравненное мастерство, которое моё разнузданное воображение облекло в одежды страсти, предстало перед моим смущённым взором во всей своей неприкрытой…

- Вау! Круто! – Гарри и Рон, не сговариваясь, рванули к Омуту Памяти.

- А ну, стоять! – завизжали Джинни и Гермиона, хватая женихов за мантии.

- Мы же для вас стараемся!– праведно вознегодовали юноши. - Сами же потом спасибо скажете!

В препирательствах прошло минут пять, а потом в кабинет вернулись директриса и миссис Саншайн.

- Вот и я тоже так думаю, - говорила МакГонагалл, обращаясь к Санни, - Защиту от Тёмных Искусств Северус сейчас вести не в силах. Конечно, можно было бы попробовать Древние Руны или Нумерологию, но опыта преподавания этих предметов у Северуса нет, как, впрочем, и Астрономии. К тому же, торчать на башне с телескопом на семи ветрах с таким слабым здоровьем… Поэтому пусть будет Зельеварение. Это для него и просто, и привычно… Так, милостивые господа, а что это вы на меня так уставились?

- Профессор Снейп может вести не два предмета, а пять? – недоверчиво спросила Гермиона.

- Не пять, а семь, - поправила Минерва. – Но латинский язык и Гербологию я пока ему тоже не отдам: пусть сначала диссертации допишет.

При этих словах Невилл, лучший герболог и, следовательно, латинист Гриффиндора (ибо, как говаривала профессор Спраут, «Гербология без латыни, что клумба без навоза: не воняет, но и не цветёт как следует»), благоговейно погладил корешок своей Великой Книги.

- Да, Северус чрезвычайно талантливый молодой человек, - продолжала МакГонагалл, - хотя и не во всём. Например, СОВ по Трансфигурации он сдал на «удовлетворительно», и на ЖАБА я его не взяла. - (В этом месте Невилл, практически заваливший Трансфигурацию, восхищённо вздохнул.) - А после того, как он, будучи на шестом курсе, надерзил профессору Флитвику, сказав, что «да кому нужны ваши дурацкие размахивания волшебной палочкой?», Филиус тоже…

Директриса внезапно замолчала. Бросила быстрый взгляд на Омут Памяти, на Невилла, и на её лице появилось то выражение, которое и у магов, и у магглов обычно сопутствует попыткам вспомнить, не забыли ли они, уехав в отпуск на два месяца, выключить свет в прихожей.

- Словом, - проговорила МакГонагалл нетвёрдым голосом, - вы согласны перейти из класса профессора Слагхорна в класс профессора Снейпа?

- Конечно! – ответила Гермиона. – Ведь, согласно всеобщему мнению, равных профессору Снейпу в Зельеварении нет!

- Разумеется! – ответила Джинни. – Ведь профессор Снейп такой бедненький, одинокий и несчастный!

- Естественно! – ответил Гарри. – Ведь профессор Снейп – наш брат по оружию!

- Безусловно! - ответил Невилл, - ведь профессор Снейп, оказывается, не что иное, как моё собственное alter ego!

- Ну, тогда и я согласен, - вздохнул Рон Уизли, - я что, рыжий, что ли?


Глава 4

Герои войны и кавалеры (а также кавалерственные дамы) орденов Мерлина самых разных степеней Гарри Поттер, Рональд Уизли, Джиневра Уизли и Гермиона Грейнджер спускались в подземелья с высоко поднятой головой и глубоким сознанием своего священного долга… Хотя на самом деле всё было не так. Надо уточнить диспозицию.

Всё было наоборот. Возглавляла шествие Гермиона Грейнджер. За нею парой выступали Джинни Уизли и Гарри Поттер. Рон Уизли, повесив свою сумку на трость, уныло телепался позади всех. Там был ещё Невилл Лонгботтом, но определить его местоположение в пространстве представлялось затруднительным, поскольку он обретался то спереди колонны, то сзади, то вообще не пойми где.

Невилл, вместо того, чтобы думать о своём священном долге, играл со школьным полтергейстом Пивзом в вышибалы. То есть, это Невилл думал, что они играют. А Пивз совершенно серьёзно швырялся в него украденными с кухни мятыми помидорами. Из-за постоянных промахов полтергейст бесился, а героям приходилось идти с высоко поднятой головой - и волшебными палочками, - потому что не попавшие в Невилла помидоры норовили попасть в них. Ни унять Пивза, ни смотреть под ноги у друзей категорически не получалось. По этой причине храбрые гриффиндорцы несколько раз едва не полетели с лестницы.

Придирчивый читатель может спросить: по какой такой причине никто из ветеранов Второй Мировой Войны с Вольдемортом – ни боевой инструктор Отряда Дамблдора Гарри Поттер, ни самая способная студентка столетия Гермиона Грейнджер, ни Джинни Уизли, успешно восполнявшая некоторый недостаток техники артистичностью и куражом, ни, на худой конец, Рон Уизли, чемпион Хогвартса по шахматам (при чём тут шахматы? да просто к слову пришлось), – не мог ничего поделать с каким-то несчастным полтергейстом?

Придирчивый читатель может придираться, сколько душе угодно. Автор не намерен отвечать на бестактные вопросы.* Итак, наши герои несколько раз чуть не упали с лестницы.

__________________________________________________

* примечание беты: не обращайте внимания, авторы все такие. Уроды тупые и упёртые. Исправишь им пару ошибок, а потом весь вечер висишь в аське и оправдываешься… Гм, простите, наболело.
На самом деле, если читатель был достаточно придирчив, он не мог забыть, что, кроме перечисленных персонажей, в кадре находился ещё и Невилл Лонгботтом. Все направленные в Пивза заклинания друзей Невилл с удивительной лёгкостью нейтрализовывал на подлёте по причине «не мешайте нам резвиться!» (нейтрализовать же Невилла у друзей рука не поднималась. То есть, не опускалась). При этом он успевал ещё и уворачиваться от обстрела, несмотря на полную учебников сумку и зажатый подмышкой здоровенный том доктора Крейзи. Гарри, Рон и Джинни недоумевали, с какой это радости неуклюжий Невилл вдруг стал таким ловким, а Гермиона хотела прочесть друзьям лекцию на тему «Избавление от комплексов: пагубные последствия для окружающих», но её благие намерения были погребены под градом перезрелых томатов. Словом, герои несколько раз чуть не упали с…

- Мерлиновы панталоны! – не выдержал Рон. – И когда уже у этого придурка боеприпасы закончатся?!

Исторически (а также географически) некорректное словосочетание «Мерлиновы панталоны» не только не могло дать ответа на поставленный вопрос, но и, что гораздо хуже, не являлось защитным заклинанием. Этим и воспользовался оскорблённый Пивз. Он молниеносно метнул в Рона все оставшиеся помидоры и, радостно закудахтав, спустился пониже, дабы полнее насладиться делом рук своих.

- Кто как обзывается, тот сам так называется! – злорадствовал полтергейст, кувыркаясь над истекающей кетчупом жертвой. – Рональда Уизли тараканы сгрызли!

- Силенцио!

- Ступефай!

- Ваддивази!

На этот раз все заклинания почему-то достигли своей неосторожной цели. На полтергейста они подействовали парадоксально, но всё же весьма эффективно. Пивза шмякнуло об потолок, об одну стену, о противоположную…

- Лонгботтом, предатель! – безголосо просипел полтергейст, отклеиваясь от ступенек лестницы.

- Я не предатель, - отозвался откуда-то снизу Невилл, - у меня шнурок развязался.

… Когда Рон Уизли закончил сокрушаться по поводу якобы безнадёжно испорченной мантии (на это ушло два Очищающих заклинания, двадцать пять уверений в том, что «да брось, нет тут никаких пятен!» и десять минут времени), староста школы и лучшая студентка Хогвартса Гермиона Грейнджер построила личный состав перед потемневшей от древности, окованной железом дубовой дверью класса Зельеварения.

- Итак, - произнесла Гермиона, - я хочу ещё раз воззвать к вашему священному чувству долга.

- Только не долго, - сказала Джинни.

- А то звонок скоро, - напомнили Рон и Гарри, которые за пять предыдущих воззваний уже преисполнились этого священного чувства по самые священные места (как известно, самым священным местом студента и школьника является /исправлено модератором сайта «Самые
скучные фанфики по ГП»/ мозг*).
____________________________________________________
*Прим. автора: ладно, ладно, пусть будет мозг, фиг с ним, в конце концов, какая разница, он тоже из двух полушарий и из четырёх букв, только не удаляйте меня, дяденька.

Итак, преисполнившись вышеуказанного чувства до… хмм… мозга тазовых костей… В тазовых костях нет мозга? Господин модератор, вы что, никогда студентом не были?.. Ах, пока ещё не были… Охотно верю. Тогда предлагаю оставить вопрос открытым. До вашей первой сессии.

- Я понял! – воскликнул Невилл, с благоговейным трепетом обозревавший мрачный подземельный интерьер. – Я понял, что привело меня сюда!

- Нас всех привела сюда суровая необходимость позаботиться о благе человека, - торжественно проговорила староста, - который готов был пожертвовать жизнью во имя благополучия и процветания нас лично, нашей страны и всего мира в целом…

- Но так и не пожертвовал, потому что какие-то козлы спасли его в самый неподходящий момент, - не к месту высказался Рон и схлопотал подзатыльник от Джинни.

- Я хотел сказать, - опомнился шутник, перехватив гневный взгляд своей невесты, - что какие-то козлы неправильно оказали ему первую помощь!.. Мадам Помфри говорила!..*
_______________________________________________
*Прим. мадам Помфри от 02.05.98, в 8:15 по Гринвичу: зарубите на носу, запишите на лбу и запомните, кретины, на всю оставшуюся недолгую жизнь! Пациенту, укушенному ядовитой змеёй, нельзя давать алкоголь! И прижигать места укуса тоже нельзя! Олухи! Болваны! Ослы! Недоумки!.. (Всего 126 наименований.)

- Совершенно верно, - кивнула Гермиона, выразительно глядя на жениха, - из-за некомпетентности некоторых сотрудников Аврората здоровью профессора Снейпа был нанесён страшный, возможно, невосполнимый урон. И мы с вами пришли сюда для того, чтобы…

- … чтобы встретиться со своим страхом, сразиться с ним и победить! – восторженно проговорил Невилл.

- Нет, Невилл, - терпеливо вздохнула Гермиона, - чтобы стать поддержкой и опорой, заботиться, дарить душевное тепло и участие…

- Какая интересная мысль! – восхитился Невилл. – Чтобы победить страх, нужно с ним подружиться! Что же, я готов!

- Остальные готовы? – строго спросила Гермиона. – Хорошо. Гарри, стучи.

- А почему я? – удивился Гарри, без энтузиазма глядя на старинную дверь.

- Как почему? – вскинула брови Гермиона. – Потому что ты у нас главный герой!

- А пускай лучше Рон постучит, - предложил Гарри, делая пару шагов назад.

- А почему я? – испугался Рон.

- Ну… ты же всю жизнь хотел стать главным героем…

- Я вырос и поумнел. Пускай Джинни стучит.

- А почему я? – обиделась Джинни.

- Ну… потому кавалер обязан пропускать даму вперёд…

- Я не твоя дама. Пускай Гермиона стучит.

- А почему я?!

- А потому что ты староста.

- Гарри тоже староста! Пускай Гарри стучит!

- Нет, пусть Рон!

- Нет, лучше Джинни!

- Гермиона придумала, пусть сама и стучит!

- Гарри, в конце концов, Снейп твой брат по оружию!

- Гермиона, в конце концов, он лучший зельевар Британии!

- Э! Не смотрите на меня так! Я тут вообще не при чём! Это Джинни говорила, что Снейп типа такой весь бедный и несчастный!

- Храбрый Ронни испугался?

- Сама дура!

- Круто меня колбасит! – проговорил Невилл, который, сидя на ступеньке, заинтересованно следил за дискуссией. – Видимо, я очень сильно не хочу встретиться со своим внутренним врагом. Однако, это не делает мне чести!..

- О! Действительно! А пускай постучит Невилл! – предложил Рон.

- Невилл, постучи, а? – обрадовались остальные.

- Стучать? – удивился Невилл. – Зачем? Можно сделать проще!

И, не вставая со ступеньки, он одним Таранным заклинанием снёс старинную дверь к Вольдемортовой бабушке. Никто и пикнуть не успел.*
___________________________________________
*Прим. автора: в слове «пикнуть» вторая буква была другая. Но тупой модер, чайку ему сладенького на клаву…

Все ожидали страшного грохота и на всякий случай зажмурились.* Но страшного грохота почему-то не последовало. Тяжеленная дверь рухнула не то, чтобы совсем бесшумно, но всё же чересчур интеллигентно для своего веса.
____________________________________________________
*прим. придирчивого читателя: а не логичнее было бы заткнуть уши? Аффтар, убейся апстену.

- И больше никаких проблем! – удовлетворённо произнёс Невилл, убирая волшебную палочку в карман.

Из открывшегося проёма потянуло затхлым промозглым холодом.

- Как-то там совсем неуютно, - поёжилась Джинни.

- Как-то там совсем темно, - близоруко сощурился Гарри.

- Как-то мне туда совсем неохота, - признался Рон.

- Как-то дверь лежит неправильно, - задумалась Гермиона.

Дверь действительно лежала неправильно. Как будто она упала не прямо на пол, а на что-то ещё. Или… ой, мамочки!.. на кого-то…

- Мальчики, помогите! – завизжали Джинни и Гермиона, схватившись за… голову.*
____________________________________________________
*прим. гаммы: у автора стояло «схватившись за дверь», но я исправила, потому что получается совсем уже ООС. Всё-таки, у нас тут не русские бабы, а английские леди. Им не положено коней на скаку останавливать и тяжести поднимать.

Гарри и Рон, кряхтя от натуги (а вы как думали?!), кое-как отвалили дверь (дубовую! толстенную! обитую железом!) в сторону и Невилл, подойдя поближе, раздумчиво произнёс:

- Да, эффектно получилось. Хотя идея подружиться со страхом тоже была очень интересная. Жаль, что я не успел проверить её на практике…

Лежавший на полу профессор Снейп с трудом повернул голову. Его взгляд упёрся в говорившего. В угасающих глазах промелькнуло узнавание. Губы тронула презрительная усмешка. Профессор предпринял слабую попытку приподняться. Все (кроме Невилла) испуганно отшатнулись назад, но в тот же миг Снейп потерял сознание, упал обратно и больше не шевелился (с).

…………………………………………………………………………………………………………………………

- Ну скажите, ну, пожалуйста, он жить будет?! – умоляли Гермиона и Джинни молодого человека в светло-зелёной мантии, который невозмутимо курил, прислонившись к закрытой двери больничной палаты Хогвартса.

- А я почём знаю? – лениво отвечал молодой человек. – Это уж как целители решат…

- А вы кто?

- Я? Да я вообще-то в морге работаю.

- Аааааа!!!

- Да не парьтесь, девчата, я здесь не по специальности. Приятель просил на вызове подменить. А я чё, я пожалуйста. У меня пациенты тихие, на пару часиков можно без проблем оставить, не разбегутся!

Санитар весело заржал, выколотил трубку о каблук и набил её снова.

- Вы лучше расскажите, как вы умудрились препода своего чуть не угробить? – полюбопытствовал он. – Не, правда? Он же типа крутой перец, я в газете читал! Его даже Этот-Урод-Безносый замочить не смог, а вы почти…

- Эй, Барт! – крикнули из палаты. – Кончай кадриться, потащили!

Активисты Отряда Дамблдора сделали попытку просочиться в палату следом за весельчаком Бартом, но на пороге внезапно возникла Минерва МакГонагалл:

- *некоторый текст отсутствует*
____________________________________________________
*прим. Генерального Полномочного Администратора сайта «Сто Самых Страшных даркфиков XXI века»: абзац был удалён по причине немыслимого превышения предельно допустимого рейтинга.

- Прочь с глаз моих, - добавила директриса, нежно поглаживая свою волшебную палочку, - пока я ещё чего-нибудь не сказала!

___________________________________________________

А также смотрите фанарт: новые куклы от Морвен. Сневилл

http://www.diary.ru/~morven-vaniar/p153103427.htm

По вопросам приобретения - в личку.

Глава 5

Перед началом данной главы автор хочет выразить благодарность великому русскому сказочнику П. Бажову за идею общения в режиме on-line переписки.
……….
Пятеро героев минувшей войны спускались в подземелья медленно и с глубоким покаянным чувством. То есть, четверо из них. Пятый никакого покаянного чувства не испытывал и идти медленно не желал, поэтому два других героя придерживали энтузиаста за шиворот дабы не слишком отрывался от коллектива. Что нимало не портило его лучезарного настроения.

- В чём преимущество альтернативной реальности? – восклицал герой и тут же сам отвечал на поставленный вопрос. – В бесконечном количестве вариантов одного и того же события! В прошлый раз я совершенно случайно победил свой страх насильственным методом и жалел, что это вышло так примитивно и грубо! И вот, у меня есть шанс всё исправить! Теперь я, как и желал, смогу попробовать победить его любовью и положительными эмоциями!

От избытка чувств герой подпрыгнул на ступеньке, отчего два других героя чуть не упали с лестницы.

- В сущности, - продолжал он, - у меня не будет иного выхода. Применить грубую силу я теперь не смогу, поскольку лишён символического жезла власти, а значит, и искушения воспользоваться им. Прекрасно! Что же мешает мне быстрее двигаться к намеченной цели? Не иначе, как нерешительность и сомнения. Долой их!

И прилежный ученик доктора Крейзи рванулся вперёд так пылко, что мгновенно оставил позади не только гипотетические сомнения, но и воротник собственной мантии.

- Невилл, стой! – заорали Гарри и Рон, кидаясь вдогонку. Ибо внизу уже маячила злосчастная дверь класса Зельеварения, а у них были серьёзные сомнения насчёт того, что она устоит. Несмотря даже на то, что у Невилла не было волшебной палочки: директриса велела Гермионе отбирать её всякий раз, когда им придётся приблизиться к классу профессора Снейпа на расстояние арбалетного выстрела.

Сейчас Гарри подумал, что, пожалуй, такая мера пресечения проблемы не решит. Да, случайно прихлопнуть бедного профессора чем-нибудь тяжёлым Невилл теперь не сможет, но его слова о любви и положительных эмоциях вызывают странные опасения…

Эта мысль не успела удержаться в голове старосты по той причине, что сам староста споткнулся, и дальше мысли в его мозгу приобрели характер междометий.

«Ай!.. Ой!.. Уй!.. Твою!..»

Примерно то же самое повторял вслух Рон, точно так же ехавший по лестничному пролёту на животе.

Каким-то чудом им всё же удалось схватить Невилла за ноги. Оставшиеся ступеньки друзья преодолели в духе полного согласия и взаимопонимания.

- Мои очки! – вопил Гарри.

- Моя мантия! – орал Рон.

- Моя Книга! – стонал Невилл.

В таком трогательном единодушии три героя и вкатились в класс. Ибо на сей раз дверь не стала дожидаться, когда её вышибут, и предупредительно распахнулась сама.

- П-профессор? – проговорили, осторожно входя в неуютное помещение, Гермиона и Джинни.

При их появлении на стенах угрюмой аудитории вспыхнули факелы, но никаких других признаков существования в данном месте разумной жизни студенты не обнаружили.

- А может, он заболел? – с надеждой произнёс Гарри, кое-как поднявшись с пола и починив заклинанием сломанные очки.

- Гарри, имей совесть, - шёпотом упрекнула жениха Джинни, - его только вчера выписали из Мунго!..

- Скорее, просто не хочет никого видеть, - пробурчал Рон, внимательно изучая свою шикарную мантию на предмет дырок.

- Ой, - сказала Гермиона, посмотрев на классную доску.

На ней было написано:

«Мистер Уизли +1».

Пока до героев доходил смысл этой фразы, на доске появилась ещё одна строчка:

«Мистер Поттер: -150. Страница 93».

- Что значит «страница 93»? – спросила Гермиона.

«Это значит, сесть и открыть учебники. На странице 93. Ещё вопросы?»

- Никак нет, профессор! – разобралась наконец в ситуации староста и бросилась на своё место, попутно состроив зверскую гримасу остальным, дабы убедить их последовать благому примеру.

Примеру последовали все, за одним вполне предсказуемым исключением.

- Я понял! Он теперь сам меня боится! – воскликнул Невилл и, хитро подмигнув друзьям, обратился к окружающему пространству:

- Не бойся! Дверью – это я случайно! Я же не знал, что ты там стоял! А я шёл, чтобы сказать тебе, что ты мне очень нравишься, и я хочу с тобой дружить!

Онемевшие от ужаса студенты перевели глаза на доску. На доске долгое время ничего не было. Потом там появился знак вопроса, который выглядел так, словно у писавшего резко упало давление.

- Сэр, не обращайте внимания! – взмолилась Гермиона. – Невилл немного не в себе!

«Это у вас называется «немного»?!» - ужаснулась доска.

- Простите, сэр, я неправильно выразилась, Невилл очень болен, просто мы решили, что он всё-таки должен посещать занятия, а не лежать в лазарете, - затараторила староста, - к тому же, помешательство у него тихое, и для окружающих он не опасен!.. Ой… ну, то есть, как правило не опасен…

- Как это «не опасен»?! – возмутился Невилл. – Я невероятно опасен! Помните гигантского кальмара? Всё, нет его больше! Я его съел!

- Не волнуйтесь, сэр! – поспешила вмешаться Джинни. – С кальмаром всё в порядке! Просто вчера Невилл капризничал и не хотел есть полезный суп из морепродуктов, вот я и сказала ему, что это суп из…

- Но с друзьями я кроток и милостив, - уверил невидимого собеседника Невилл, - а посему приди в мои объятия, и ты обретёшь покой!

«Один раз уже чуть не обрёл», - не удержалась доска; впрочем, эта строчка сразу же исчезла, и вместо неё появилась другая:

«Мистер Поттер, мистер Уизли, -50 баллов с каждого».

- За что?! – взвыли юноши.

«За то, что мистер Лонгботтом до сих пор не за партой».

Следуя указаниям Гермионы, сердитые друзья усадили брыкающегося Невилла на его всегдашнее место. Староста, сев рядом, собственноручно заставила подопечного отложить Великую Книгу доктора Крейзи на край парты и открыть учебник Зельеварения на странице 93.

- А-мор-тен-ци-я, - прочёл по слогам Невилл. – А это чё за ботва такая?

- Это не ботва, а любовный напиток, - шёпотом объяснила Гермиона, опасливо косясь на доску.

- Вау! Круто! – восхитился юноша. – То есть, если я его сварю, то меня все сразу полюбят?

- На какое-то время, - ответила староста.

- И Санни тоже? – не унимался Невилл.

«-200 баллов, мистер Лонгботтом!!!» - немедленно отреагировала доска.

- Сэр, пожалуйста! – молитвенно сложила руки Джинни. – Невилл болен, неужели у вас нет ни капли сострадания?

«Есть. Ровно одна капля. Поэтому и -200, а не -2000».

- Одна капля Снейпова сострадания способна убить фестрала, - пробормотал себе в рукав Рон Уизли. Гарри пихнул его локтём, чтоб не нарывался.

Невилл же, полностью отрешившись от окружающего, минут пять изумлённо таращился в учебник, а потом взорвался диким смехом:

- Круто меня колбасит! Это надо же такое выдумать!

Друзья, уже вовсю толокшие в ступках бутоны белого дикого шиповника и красных садовых роз, от удивления уронили пестики.

- Вот бредятина-то, а! – продолжал ухохатываться Невилл, не отрывая жадного взгляда от страницы. – Но смешно до жути!.. А-ха-ха!.. А это вообще!.. О-хо-хо!.. Ой, держите меня!.. Ой, сейчас лопну!.. И кто ж это всё сочинил?!

Он взглянул на обложку и чуть не свалился под стол в новом приступе веселья.

- Л. Бораго! Ха-ха-ха! А дедок-то с юмором! А я думал, он полный маразматик!

«Эти качества не всегда являются взаимоисключающими», - благосклонно заметила доска.

- И что, он вот прямо так-таки и уверен, что из всего этого можно сварить любовный напиток?! Псих ненормальный! – ещё несколько минут Невилл стонал и утирал слёзы, потом немного успокоился и сказал:

- Впрочем, как говорит великий доктор Крейзи, «абсурд – отец свободы, свобода – мать творчества» и ещё: «даже в целом океане непреложных истин не поймаешь ни одной трески». А попробую-ка я сделать, как тут написано! В конце концов, если ничего не выйдет, я ничего не потеряю.

«Сто баллов вы потеряете, мистер Лонгботтом. Или ладно, учитывая ваше состояние, восемьдесят. Пять».

Друзья пригорюнились, подсчитывая общую сумму уже набежавшего штрафа и гадая, останутся ли у Гриффиндора хоть какие-то баллы к концу этой лекции. Невилл на доску не смотрел. Он толок в ступке розу и шиповник, весело насвистывая сквозь зубы.

… Через полчаса доска перестала отпускать ехидные замечания. Ещё через сорок минут даже Гермиона перестала делать вид, будто всё ещё пытается смотреть в свой котёл, а не в соседний. За десять минут до звонка Невилл сверился с учебником и сказал:

- Ну, если допустить на минутку, что Л. Бораго не прикалывался, то вот это она и есть, Амортенция.

- Причем, наилучшего качества, - нетвёрдым голосом подтвердила Гермиона. – Даже у профессора Слагхорна так хорошо не получалось…

- Вы ведь не станете теперь штрафовать Невилла, правда, профессор? – вспомнил о самом главном Гарри.

Все посмотрели на доску, но та осталась девственно чистой. Зато за спинами студентов тихонько скрипнула маленькая дверца, ведущая в личные покои преподавателя. На пороге стоял профессор. Бледный, как лепестки дикого шиповника.

- Сэр, что с вами?! – испугались Гермиона, Джинни, Гарри и Рон.

- Ура! Я его победил! Любовью! – воскликнул Невилл, высоко подняв черпак. Журчание волшебной струи, низвергающейся обратно в котёл, было подобно пению сирен. – Ну что, друг, выпьем по маленькой? Чтоб закрепить результат, а?

Ответа не последовало. Осторожненько, по стеночке, ведущий мастер Зельеварения Соединённого Королевства профессор Северус Т. Снейп приблизился к кучке студентов, не отрывая взгляда от Невиллова котла.

Не дойдя пяти шагов, профессор остановился. Пару минут он созерцал пар, завивающийся характерными спиралями. Дрожащая рука Снейпа потянулась к воротнику мантии. Убедившись, что зрение его не обманывает, профессор осторожно принюхался и побледнел ещё больше.

- Сэр, вам плохо?! – вскрикнули девушки, хотя ответ был очевиден.

Ослабленный организм профессора не вынес потрясения. Снейп пошатнулся, свободной рукой схватился за сердце и рухнул на пол как подкошенный. Ещё несколько секунд его угасающий, полный суеверного ужаса взгляд был устремлён на Невилла, потом голова бессильно склонилась набок, и больше Снейп не шевелился(c).

- Да, с любовью шутки плохи! - сказал Невилл, с уважением глядя на котёл. – Особенно с моей!..

…………………………………………………………………………………………………………………………

На этот раз весельчак Барт не курил. Стоя у дверей больничной палаты, он нервно вертел в руках незажжённую трубку.

- Не, сегодня я сам сюда напросился. Когда узнал, за кем наряд посылают, - говорил он Гермионе, Джинни, Гарри и Рону (Невилл в сторонке прямо на полу собирал волшебный паззл, впопыхах наколдованный для него очень расстроенной Гермионой: оранжевое солнце, оранжевое небо, оранжевая лужайка и стадо оранжевых кенгуру под оранжевыми соснами. Впрочем, кенгуру с картинки уже давно сбежали, просто на общем фоне это было незаметно).

Санитар поднёс было трубку ко рту, но на полдороги передумал.

- Понимаете, любопытно мне стало, – проговорил Барт, немного волнуясь. – Ну как можно героя войны всего за один урок почти что до инфаркта довести? Может, поделитесь опытом? А то у меня заведующий - такая сволочь!..


Глава 6

Герои минувшей войны и просто хорошие ребята Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и Невилл спускались в подземелья, горя желанием доказать… Что, уже надоело про это? Ладно, пропустим.

Они заняли свои места за партами в холодном, сыром и неуютном классе Зельеварения. Мрачный и неприветливый профессор Снейп, лишь накануне вернувшийся из госпиталя Св. Мунго и, похоже, совершенно не обрадованный этим событием, мельком осмотрел аудиторию и задержался удивлённым взглядом на Невилле. Его реакция была вполне объяснима. Ибо теперь, по приказу директора школы, у студента Лонгботтома не только забрали волшебную палочку: на него вдобавок надели смирительную рубашку, а рот заклеили волшебным пластырем. Для надёжности.

Староста школы Гермиона Грейнджер сочла своим долгом прокомментировать решение руководства.

- Видите ли, сэр, - самым вежливым тоном промолвила она, поднявшись из-за парты, - после несчастья, которое случилось с вами неделю назад, госпожа МакГонагалл предложила изолировать Невилла или хотя бы запретить ему посещать ваш класс. Но мы убедили её в том, что, во-первых…

Снейп нахмурился и махнул рукой, давая понять, что аргументы, убедившие директрису в целесообразности присутствия на практическом занятии ученика со связанными руками, его совершенно не интересуют (а жаль, было бы любопытно их услышать). Гермиона послушно замолчала и, сев на место, вынула из сумки Невилла учебник и, разумеется, Великую Книгу доктора Крейзи. Ибо Невилл, не видевший её в течение всего пути к классу, уже начинал выказывать признаки беспокойства. Узрев книгу перед собой, он мгновенно умиротворился и нежно уставился на обложку.

Дождавшись, когда все остальные студенты приготовятся к уроку, профессор Снейп взял с ближайшей к нему парты учебник, полистал и положил обратно уже открытым. После чего повернулся к ученикам спиной и не спеша направился к своему столу.

- Ну?! – шепотом спросила Гермиона.

- Что? – не понял Гарри.

- Какая страница, балда?

- А… э… - Гарри торопливо придвинул к себе открытую учителем книгу. – Сто вторая!

Рон и Джинни, только сейчас понявшие смысл Снейповой манипуляции, открыли учебники и озадаченно воззрились на название темы.

- Простите, сэр, - Джинни робко подняла руку, - вы не могли бы пояснить, что такое Проявляющая Примочка и для чего она нужна?

Снейп, уже устроившийся за своим столом, недовольно открыл глаза, но ответить не успел: в воздух взвилась рука гриффиндорской отличницы. Снейп усмехнулся и предоставил ей слово небрежным кивком.

- Проявляющая Примочка возвращает заколдованным предметам их прежний вид, - затараторила староста. – Также Проявляющая Примочка может очень пригодиться родителям малолетних магов-метаморфов, в том случае, если даже родная мать не в состоянии визуально определить, её ли это ребёнок, и ребёнок ли это вообще. Эффективнее всего Примочка действует при условии, что…

Когда отличница выдохлась, Снейп, по-прежнему не говоря ни слова, достал из ящика стола и поставил на стол большие песочные часы. Выразительно посмотрев на студентов, профессор откинулся на спинку стула и снова закрыл глаза.

- Время пошло! – страшным шёпотом скомандовала Гермиона.

Студенты вскочили с мест и ринулись к шкафу с ингредиентами. Все жаждали во что бы то ни стало исполнить обещание, данное госпоже МакГонагалл. Ибо, благословляя Отряд Дамблдора на третью попытку, директриса, в частности, сказала:

- … и к тому же, невзгоды последних месяцев начисто лишили Северуса мотивации к работе. Вы должны вновь пробудить в нём интерес к преподавательской деятельности. Дайте ему возможность вновь почувствовать себя нужным и полезным.

Друзья напрягали все силы, стремясь исполнить столь ответственное поручение.

Сначала Рон так прилежно изучал инструкцию приготовления Примочки, что не заметил, как от него сбежали все предназначенные для зелья тараканы. Потом Гарри, решив помочь другу их поймать, упустил своих флоббер-червей. Черви, не будь дураки, под шумок сожрали приготовленный Джинни чистотел и в результате этого почему-то приобрели приятную фиолетовую окраску. Джинни, напряжённо следившая за своим котлом, ничего не видела, а когда обернулась, испугалась.

- Мамочки! Баклажаны с глазами! – ахнула она и уронила в котёл шоколадную лягушку, которую как раз собиралась съесть в целях повышения работоспособности. Котёл громко заквакал.

Гарри и Рону не удалось догнать насекомых, которые резво мигрировали в сторону кафедры, и тогда друзья попытались вернуть их при помощи Манящих чар.

- Акцио таракан! – заклинали они, сидя под передней партой, но тараканы ловко уворачивались.

Невилл, наблюдая за этим утомительным процессом, нетерпеливо ёрзал на стуле, а потом сорвался с места, охваченный внезапной страстью к ирландской чечётке. Впрочем, тут же выяснилось, что он всего лишь помогал друзьям ловить сбежавшие ингредиенты - единственным доступным ему способом.

- Невилл! Они нужны нам живыми, а не толчёными! – взвыли Гарри и Рон.

- Вы мешаете мне работать, ёшкин кот! – взорвалась Гермиона, в пылу зельедельческого рвения употребив ругательство, почёрпнутое ею во время научно-познавательной экскурсии в один из русских ресторанов весёлого города Парижа, и случайно взмахнув при этом волшебной палочкой.

Посреди класса немедленно материализовался истошно орущий котяра, выглядевший так, словно он всю свою нелёгкую жизнь честно проработал ёршиком для чистки дымоходов.

Словом, профессор Снейп имел кучу возможностей вновь почувствовать себя нужным и полезным и обрести мотивацию к работе. Или хотя бы к самой приятной её части – штрафованию Гриффиндора. Однако он даже не смотрел на творившееся в классе безобразие. Сидя за своим столом, он демонстративно притворялся спящим.

Но за десять минут до звонка он всё же соизволил открыть глаза. К этому времени в классе уже стало относительно тихо, если не считать завываний запертого в шкафу Ёшкина кота, на которого почему-то не действовало ни заклинание Исчезновения, ни заклинание Немоты, и квакающего котла Джинни, который не образумился даже после того, как его дважды вымыли.

Профессор нехотя поднялся со своего места и отправился инспектировать результаты работы учащихся. С заданием, как того и следовало ожидать, справилась одна только Гермиона. Профессор Снейп имел удовольствие убедиться в этом, когда она, наливая зелье во флакон, случайно уронила пару капель на их с Невиллом парту.

Гладкая старинная столешница окуталась серебристым туманом и мгновение спустя запестрела рисунками и надписями, выцарапанными на ней многими поколениями школьников.

«На реках вавилонских сидели мы и плака…»

«15.04.1796 г. Мой первый поцелу...»

«Только ослы пишут на стол…»

«Как меня всё доста…»

«Я – Лорд Вольдемо…»

«Ура! Последний час за этой парт…»

«Увы! Последний час за этой парт…»

«Дж. П+Л.Э.=…»

«О, дайте, дайте мне свобо…»

И все эти жалобы, признания, цитаты и формулы, представляющие несомненную историческую ценность, перечёркивали и затмевали два слова. В отличие от других, они были не выцарапаны, а вырезаны в твёрдом дереве большими готическими буквами и обильно украшены затейливыми завитушками. Судя по некоторой эклектичности орнаментальных мотивов и их явному излишеству, сей шедевр создавался не один год, и трудился над ним в поте лица своего не один человек.

Невозможно было не восхититься тем единодушным усердием, которое владело всеми авторами сего монументального памятника декоративно-прикладного искусства, возведшего написанное в ранг сакральной истины. Невозможно было не пожелать оказаться от него как можно дальше в данных обстоятельствах. Ибо надпись, безмолвный крик многих душ, безапелляционно гласила: «СНЕЙП – КОЗЁЛ!!!»

На пару секунд все, включая объект высказывания, замерли на месте. Потом студенты увидели, как в усталом, равнодушном взгляде профессора мелькнуло что-то живое… Кажется, это был интерес к преподавательской деятельности.

Неуловимым движением Снейп извлёк из рукава волшебную палочку. Гарри, Рон, Джинни и Гермиона в панике отшатнулись назад. Невилл, увлеченный разглядыванием завитушек, ничего не заметил. А между тем, гроза надвигалась именно на него. Ибо расположение друг относительно друга надписи и Невилла давало профессору Снейпу веский повод предписывать авторство этого безобразия студенту Лонгботтому и никому иному.

Снейп взмахнул волшебной палочкой. Все зажмурились… А когда осторожно открыли глаза, оказалось, что парта вернулась в прежнее невинное состояние, а профессор, скрестив руки на груди, уничтожает взглядом разочарованного Невилла.

- Сэр, это не он! – пискнула Гермиона и сразу же стушевалась, поскольку не имела ни малейшего основания утверждать, что Невилл совсем никак не поучаствовал в общем труде.

Невилл же, в силу особенностей своего нынешнего стиля мышления приписывающий себе авторство абсолютно всего на свете (включая, собственно, и сам свет), поднялся из-за парты и, встав напротив разгневанного Снейпа, скопировал его позу и взгляд настолько достоверно, что все остальные поняли: грядущий штраф Гриффиндору придётся отрабатывать лет десять…

Снейп прищурился. Обычно этого хватало, чтобы оппонент начинал хотеть немедленно посетить уборную – желательно, где-нибудь на другом конце вселенной. Но Невиллу море было по колено: он прищурился тоже.

… а студент Лонгботтом проведёт остаток своих дней на общественно полезных работах в каменоломне.

Снейп сделал угрожающий шаг вперёд. Невилл шагнул ему навстречу.

… если, разумеется, умудрится выйти из этого класса живым…

Невилл шагнул ещё раз, оказавшись вплотную к Снейпу, и вдруг…

… наклонив голову, боднул оторопевшего преподавателя в грудь. После чего подмигнул друзьям и радостно захмыкал сквозь пластырь.

Джинни и Гермиона ахнули и бросились усаживать хулигана на место. Гарри ловко подставил плечо профессору, который едва устоял на ногах – не столько от толчка, сколько от душевного потрясения. Интерес к преподавательской деятельности в глазах Снейпа сменился недоумением и стремительно нарастающей тревогой.

- Сэр, не волнуйтесь! – заволновалась Гермиона. – Он не хотел вас обидеть!

- Да, сэр, Невилл вас очень уважает, он так переживал за вас! – поддержала её Джинни.

- Ночей не спал, плакал, - подтвердил Гарри.

- Всё время только про вас и говорил, - добавил Рон, - надоел хуже смерти…

Невилл, не имевший возможности принять участия в беседе, громко мычал и тряс головой, что можно было трактовать как угодно.

- Видите он раскаивается и просит прощения! – сказала Гермиона.

В несчастных глазах Снейпа забрезжил здоровый скепсис, но тут Рон Уизли, стремясь увести разговор из опасного русла, неожиданно спросил:

- Ведь вы не забудете задать нам домашнее задание, сэр? Мне так хочется написать большущее эссе про эту самую Примочку! Прямо еле сдерживаюсь!

- Да, сэр, я тоже! – поддержал друга Гарри. – Что может быть приятнее вечера, проведённого наедине с книгой, пером и пергаментом, правда?

Снейп окинул сияющие непреклонным энтузиазмом лица взглядом затравленного зверя. Дрогнувшей рукой взял с ближайшего стола книгу. И надо же было такому случиться, что ею оказался не учебник по Зельям, а великий труд доктора Крейзи!

Друзья поняли это лишь после того, как лицо профессора, пару минут пристально смотревшего на страницу, стало белее воротничка его рубашки.

Немудрено. Ибо на первой странице, там, где в учебнике находилось оглавление, в книге доктора Крейзи располагалось Предисловие Автора. Друзья, частенько совавшие свой нос в святая святых Невилловой души с целью посмеяться, знали его почти наизусть.

Итак, ошеломлённому взору профессора предстало следующее:

«Милый друг! Если ты сейчас читаешь эти строки, значит, тебя можно поздравить с величайшим праздником в твоей жизни. Да, я прекрасно знаю, что, подобно большинству homo sapiens, ты боялся сойти с ума гораздо сильнее, чем умереть. И вот, тебе больше нечего бояться, ибо это свершилось!

Ведь ты уже заметил, как изменилось всё вокруг? Солнце встаёт на западе. Бутерброды падают маслом вверх. Оперное пение больше не причиняет страданий твоему слуху. Всё это означает, что ты более не обречён прозябать в тесной темнице разума. Свежий ветер безумия уже наполнил твой парус и готов нести тебя в Неведомое. Дерзай! Эта книга послужит тебе верным компасом на замысловатых путях твоего странствия по просторам новой вселенной…»

Как уже было сказано, друзья спохватились слишком поздно. Попытки отобрать у профессора Книгу успехом не увенчались: Снейп вцепился в неё мёртвой хваткой. В конце концов Гермиона велела оставить его в покое. Запыхавшиеся гриффиндорцы расступились, а изнемогший от борьбы профессор рухнул за парту рядом с Невиллом. Невилл радостно замычал. В его глазах светилось самое тёплое сочувствие и понимание. Это стало последней каплей. Голова профессора упала на плечо студента Лонгботтома, и больше Снейп не шевелился (с).

…………………………………………………………………………………………….

- Я должна была это предусмотреть! – сокрушалась Гермиона, ломая руки. – Это я во всём виновата! Нет, не утешайте меня!..

Объятая горем, староста не замечала, что её друзья, ошивавшиеся вместе с нею подле школьного лазарета, вот уже минут сорок как молчат. Ибо предыдущие полуторачасовые попытки успокоить подругу совершенно их измотали.

- Главное – не терять надежды! – убеждала Гермиона самоё себя.

Но дверь палаты отворилась, и надеждам настал конец: в коридор вышел Барт, дрожащими руками извлёкая из кармана трубку.

- Ааа! – вскричал он, заметив друзей; трубка выскочила у него из рук, как живая.

- Сэр, что с вами? – испугались гриффиндорцы

- С-со мной в-всё в порядке, - ответил санитар, вжимаясь спиной в дверь.

- А с профессором Снейпом?

- Н-нервная г-горячка, - Барт судорожно шарил по карманам. – Н-не подходите. Нет, я не т-трус. Но уж если вы п-профессионального шпиона смогли д-довести д-до такого состояния…

Не договорив, он торопливо нацепил на лицо марлевую повязку.




Глава 7

- Я тупой, я тупой, я самый тупой студент в мире! – усердно повторял Невилл. – Я ничего не понимаю в Зельеварении. Я не умею даже наливать воду в котёл. Я полное ничтожество…

- Я докучливая всезнайка! – восклицала Гермиона, вытянув правую руку под потолок и подпрыгивая на месте. – Я воображала и выскочка! Разрешите мне ответить на все ваши вопросы!

- Я великий Гарри Поттер! – надменно говорил Гарри Поттер. – Я Избранный! Я Герой! Я наглый, заносчивый, самовлюблённый, высокомерный …

- Какая же глупость вся эта учёба! – вздыхала Джинни, вывязывая узор на пинетках. – Кому она нужна? Уж во всяком случае, не мне! Я хочу поскорее выйти замуж и родить ребёночка! А лучше семерых!

- Я ненавижу домашние задания, - прочувствованно вещал Рон Уизли, - я могу думать только о квиддиче!

Профессор Снейп, бледный и измождённый, стоял перед классом, прижавшись спиной к кафедре и стиснув в объятиях книгу доктора Крейзи. Зубы профессора были судорожно сжаты, на висках выступили капли пота. С тех пор, как Минерва МакГонагалл за руку втащила младшего коллегу в классную комнату и тотчас покинула его, оставив один на один с пятью гриффиндорцами, Снейп ещё ни разу не открыл крепко зажмуренных глаз.

Уходя, директриса многозначительно посмотрела на студентов, дабы они не забывали того, о чём говорилось накануне в её кабинете.

Вчерашнее совещание было длительным и серьёзным.

- Я понимаю, что вы действовали из лучших побуждений, - хмурилась госпожа МакГонагалл, восседая на своём месте под тяжёлой рамой портрета Дамблдора, который заинтересованно прислушивался к беседе. – К сожалению, ваши усилия привели к тому, что теперь профессор Снейп совершенно уверен в том, что сошёл с ума. Его это так расстраивает, что у нас есть серьёзные основания опасаться нового ухудшения его и без того подорванного здоровья. Целителям госпиталя Святого Мунго понадобилось две недели на то, чтобы вывести Северуса из острого состояния и добиться относительной стабильности. Увы, убедить его в том, что его рассудок не пострадал, им не удалось. А значит, это придётся сделать вам.

- Но как?! – воскликнула Гермиона. – Неужели вы думаете, будто мы сможем сделать то, что не удалось лучшим целителям Британских островов?!

- Кроме вас некому, - торжественно отвечала директриса. – Только вы сможете наглядно показать Северусу, что с ним всё в порядке. Для этого вы должны вновь стать такими, какими он привык вас видеть. Никакого больше ООС! В данный момент нам нужно, чтобы он убедился в том, что вы такие же ленивые, тупые, бездарные и недалёкие болваны, какими вы, по его мнению, всегда и были… Эмм… Разумеется, кроме мисс Грейнджер. И попросите мистера Лонгботтома… Во-первых, попросите его вылезти из моего шкафа. Мистер Лонгботтом, там всё равно больше нет того, что вы ищете.

- А почему? – огорчился Невилл, рывшийся в директрисином шкафу в поисках Омута Памяти. – А куда оно делось?

- Я его убрала, - строго проговорила МакГонагалл.

Невилл посмотрел на неё, о чём-то напряжённо размышляя.

- А вы кто? Мой внутренний цензор? – осведомился он.

- Нет, я ваш ум, честь и совесть! – успокоила юношу директриса, бывшая в курсе особенностей его нынешнего мировоззрения.

- Вау! Круто! – тоскливо вздохнул Невилл, внимательно обозрев непреклонную внешность Минервы МакГонагалл. – Тогда всё понятно… Вот только непонятно, как я умудрился сойти с такого ума!..

- Так вы обещаете мне, мистер Лонгботтом, - промолвила директриса, - что будете бояться профессора Снейпа как раньше?

- Бояться? – испугался Невилл. – Но ведь я только что победил свой страх! Вы хотите, чтобы я воскресил его?!

Директриса беспомощно посмотрела на остальных.

- Значит, всё-таки придётся изолировать, - вздохнула она.

- Не придётся! – сказала Гермиона. – Невилл, вспомни, что пишет в своей книге доктор Крейзи! - (эту книгу отличница тоже выучила наизусть – случайно, вместе с остальными учебниками.) - В главе 15 «Страхи: вечный Хеллоуин? Дай всем по тыкве!», в последнем параграфе на странице 196 он говорит буквально следующее, цитирую: «… но упаси тебя Всевышний (коим, впрочем, в твоей AU ты же сам и являешься) избавиться от страха совершенно. Ибо жизнь, абсолютно лишённая страха, подобна пище без соли: и жевать противно, и глотать не хочется».

Невилл посмотрел на старосту с благоговением.

- Какая у меня, оказывается, хорошая память! – восхитился он. – Вот только почему она не подсказала мне этого раньше? Ведь я уже трижды едва не лишил свою реальность главной изюминки! Как здорово, что я не успел!..

… И вот, теперь он сидел за своей партой в классе Зельеварения и скрупулёзно изображал эпилептический припадок:

- Больше всего на свете я боюсь профессора Снейпа! – завывал Невилл, закатив глаза. – Когда я вижу его, мои руки холодеют… и ноги тоже холодеют… и весь я холодею… Да и вообще, как-то здесь не жарко…

- Моя голова – квоффл, - бормотал, начиная засыпать, Рон. – Мои мозги набиты бладжерами… мои руки – биты… Мои ноги – лишь рычаги для управления метлой…

- Я Мальчик-Который-Выжил-Дважды! – провозглашал Гарри Поттер, украдкой поглядывая на часы. – И это не предел моих возможностей! Я бы выжил и трижды, и четырежды! Да вот беда: враги закончились!..

- Свободу домовым эльфам! – взывала Гермиона. – Плевать, что они её не хотят! Если у каждой вши спрашивать, никакого правового государства не построишь! Развели тут демократию! Прикажем захотеть – и захотят!

- … а на окна повесим занавесочки: розовенькие, в цветочек, в кружавчиках и рюшечках, - из последних сил ворковала Джинни. – Я буду целыми днями поливать герань и вышивать крестиком… и ходить в гости к подружкам, чтобы поделиться кулинарными рецептами… и разговаривать только о подгузниках и микстурах от животика… настоящая жена и мать не должна интересоваться ничем другим… чёрт… Профессор Снейп, у вас яду, случайно, не найдётся?

Она всхлипнула и разрыдалась, уронив голову на парту. От глухого звука удара лба о столешницу Рон проснулся и с удивлением прислушался к собственной речи:

- Моё сердце – золотой снитч, навеки пойманный прекрасной Гермионой… Снитч, который больше никогда не расправит свои крылья… мой матч окончен… навсегда… О, Небо, а ведь я ещё так молод! За что?!

И он последовал примеру сестры. А Гарри Поттера вдруг пронзила ужасная мысль:

- И как же я теперь буду справляться без Вольдеморта?! Как я буду выживать, если меня больше никто не пытается убить?! О, Мерлин, неужели это конец?!

Он громко застонал, закрыв руками лицо. Профессор Снейп, не открывая глаз, начал медленно сползать по стенке кафедры на пол.

- У нас опять ничего не получается! – тотчас вышла из образа Гермиона и расплакалась от бессилия.

Невилл тоже замолчал и осмотрелся. При виде предающихся отчаянию друзей и полубесчувственного профессора глаза студента Лонгботтома наполнились слезами.

- Надо же! Какой я, оказывается, несчастный человек! Сколько во мне горя и страданий! – воскликнул Невилл и, недолго думая, присоединился к рыдающему, икающему и хлюпающему носом хору.

- Во имя всего святого! Что тут такое творится?!

Этот вопрос, заданный звенящим от волнения, но от этого не менее чистым, благозвучным, исполненным неизъяснимого очарования голосом, положил предел слезам и скорби и заставил всех присутствующих, включая немедленно очнувшегося профессора Снейпа, во все глаза уставиться на возникшую посреди класса миссис Саншайн.

Прекрасная волшебница, редкое имя которой позволяло ей не только быть самой красивой женщиной на свете, но и совершенно игнорировать некоторые дурацкие условности вроде невозможности аппарации в пределах Хогвартса, окинула маленькое общество заботливым взглядом.

- Как хорошо, что у меня пустой урок! – промолвила она. – И я смогла поспешить на помощь сразу же, как только почувствовала, что кому-то плохо! Не бойтесь, мои хорошие, я как раз помогала мадам Помфри в Больничном крыле и захватила с собой всё необходимое, чтобы облегчить ваши страдания!

- С нами всё в порядке! – бодро отрапортовали студенты, узрев в правой руке целительницы шприц, а в левой клизму. – А вот профессору Снейпу действительно нехорошо!

- О, Северус! – воскликнула Санни, всплеснув руками (шприц и клизма немедленно исчезли). – Бедняжка! – она грациозно опустилась на колени перед смирно сидевшим на приступочке профессором и достала из кармана передника какую-то склянку.

Глядя, как она нежными прикосновениями наносит освежающее зелье на лоб и виски профессора, Гарри, Рон и Невилл немедленно раскаялись в том, что отказались от медицинской помощи. Скрипя зубами от зависти, юноши смотрели, как хитрый слизеринец, в мгновение ока оценивший ситуацию, симулирует глубокий обморок. Правда, симулировать вдобавок смертельную бледность ему никак не удавалось, а по выступившему на скулах слабому румянцу становилось ясно, что профессор вовсю наслаждается процессом лечения и отнюдь не склонен в ближайшем будущем радовать свою врачевательницу положительной динамикой.

- Ах, Северус! – прекрасная леди в отчаянии заломила руки. – Не заставляйте меня сходить с ума от страха за вас! Скажите, чем ещё я могу вам помочь?!

Её мольбы могли бы разжалобить даже камень, а в груди Северуса Снейпа билось живое (несмотря ни на что) человеческое (вопреки бродившим по Хогвартсу «страшным историям», которые так любили послушать на сон грядущий охочие до недержания младшекурсники) сердце. С сожалением придя в себя, пациент приоткрыл глаза, и по его страстному взгляду не только Санни, но и все остальные совершенно отчётливо поняли, какого именно рода помощь профессор считает наиболее эффективной для себя в данных обстоятельствах.

Прекрасная леди гордо поднялась с колен.

- Нет, Северус. Даже и не просите. Это невозможно. Я замужняя женщина и…

- У меня эта фича тоже не работает! – поспешил успокоить разочарованного профессора Невилл. – Я думаю, тут надо проявить инициативу самому!..

Он резво подбежал к миссис Саншайн и чмокнул её в губы.

Воодушевлённые его подвигом Гарри и Рон немедленно приняли позу низкого старта, а профессор Снейп возмущённо вскочил на ноги. Миссис Саншайн задохнулась от негодования.

- Что вы себе позволяете, мистер Лонгботтом?! – неожиданно рявкнула она в лучших традициях хозяина этого кабинета. – Пятьдесят баллов с Гриффиндора и неделя отработок у мистера Филча!

С этими словами прекрасная Мери Сьюзан ещё раз беззастенчиво нарушила канон, исчезнув из класса Зельеварения даже без положенного в таких случаях громкого хлопка. Впрочем, возможно, она сделала это исключительно по недомыслию. Ибо, при всем уважении, следовало признать, что в образовании миссис Саншайн имелись очень серьёзные пробелы. Например, она была искренне удивлена, когда узнала, что для успешного колдовства, кроме желания что-нибудь сотворить, необходимы также волшебная палочка и заклинания.

С минуту в классе царила тишина, звенящая от переизбытка разочарования самых разных степеней интенсивности. Гарри и Рон сделали вид, будто их намерение вскочить из-за парт было обусловлено исключительно желанием поднять упавшие перья. Девушки, глядя на женихов, ехидно усмехались. Снейп ехидно усмехался, глядя на Невилла. Тот, в свою очередь, смерил профессора негодующим взглядом.

- Это уже ни в какие ворота не лезет! – воскликнул юноша. – Вы хотите сказать, что она – это тоже вы?!

Огорошенный вопросом Снейп растерянно захлопал ресницами.

- Ой, профессор, вам так идут большие глаза! – не замедлила восхититься Джинни.

- Просто возмутительно! – продолжал Невилл. – Я только начал получать удовольствие от пребывания в своём мире, а тут вдруг оказывается, что моя любовь – лишь обратная сторона моего страха!
А иначе почему она ведёт себя точно так же, как вы, сэр?!

Снейп нервно сглотнул и непроизвольно погладил корешок Великой Книги. В глазах профессора зародилась тревога.

- Разве вы не понимаете, как это ужасно? – патетически вопрошал Невилл. – Когда женщина, пленившая твоё сердце, оказывается всего лишь твоим собственным отражением в кривом зеркале изменённого сознания!..

У профессора при этих словах сделалось такое выражение лица, что автору фанфика немедленно захотелось вернуться к любимому и привычному жанру drama/romance и плюнуть, наконец, на этот ужасный humor, который не позволяет свободно и радостно предаться снейпожалению. Но портрет доктора Крейзи на обложке Великой Книги вдруг перестал улыбаться и серьёзно, с глубокой укоризной, покрутил пальцем у виска.

Поэтому автор взял себя в руки и, вместе с персонажами, лишь молча наблюдал, как бедный (хнык-хнык), несчастный (хлюп-хлюп), обездоленный (чмок-чмок, моя прелессссть) профессор кусает губы в тщетных попытках не расплакаться. Но через несколько секунд автор спохватился и вспомнил, что даже в самом страшном ангсте жестокость должна иметь хоть какие-то пределы (ибо её излишки раздражают читателя). И посему гораздо гуманней было бы подвергнуть Северуса Снейпа длительным изощрённым пыткам в исполнении толпы авроров-садистов и/или аналогичной толпы нетрадиционно ориентированных Пожирателей смерти (тем более, что всё это, за длинную историю существования фанфикшена, стало для сурового двойного агента обычной повседневной рутиной), чем заставить его прослезиться на глазах у пятерых студентов.

Так что добрый автор милосердно позволил ему резко развернуться и бегом покинуть класс, оставив ударные силы Отряда Дамблдора размышлять о своих стратегических и тактических ошибках.

- Гермиона, а это будет сильно out of character с моей стороны, если я сварю профессору Снейпу яблочный компот? – жалобно спросила Джинни. – Может, это его хоть немножечко утешит?..

- Никаких компотов! – решительно отрезала староста. – У меня есть идея получше!


Глава 8

- Гермиона, а может, не надо?..

- Надо, Гарри, надо!

- Гермиона, а это точно не опасно?..

- Рон, какая может быть опасность?

- Как это какая? Между прочим, это уголовное преступление!

- Ну и что?

- Как это «ну и что»?! А ты подумала о последствиях?

- Ну какие могут быть последствия? Мы же не убивать идём, а только грабить!

- Вот я и спрашиваю: какие последствия это может иметь для нас?

- Как тебе не стыдно всё время думать только о себе?! Человек, можно сказать, гибнет на наших глазах, а ты!..

- А я… а я о нём тоже беспокоюсь! А вдруг он на нас рассердится?!

- Так мы для этого и идём его грабить, Рон! Чтобы он на нас как следует рассердился!

- А это точно не опасно?..

- Братец, ну какой же ты зануда! Подумай сам! Ну что он нам сделает? Накричит? Оштрафует? Назначит взыскание? Но нам именно это и нужно!

- Правильно, Джинни! Нам нужно, чтобы профессор Снейп снова начал орать, беситься и снимать баллы с каждого встречного-поперечного. Мальчики, неужели вам не больно видеть, как этот гордый, бесстрашный человек бродит по школе, словно призрак, и шарахается от любой тени?

- Каким затравленным взглядом он смотрит на студентов, - подхватила Джинни, - как уступает всем дорогу… как вежливо кланяется в ответ на приветствия, - она печально вздохнула, - право, это совершенно невыносимо!

- Госпожа директор сказала, что вся надежда только на нас, - напомнила Гермиона. – Поэтому кончаем базар и шелестим на дело.

…………………………………………………………………………………………………………

Тёмным-тёмным вечером (хотя какой смысл про это говорить: в подземельях и утром точно так же темно) пятеро отважных гриффиндорцев нерешительно топтались перед дверью класса Зельеварения.

- Ну что, опять будем решать, кто войдёт первым? – ехидным шёпотом спросил Рон.

- Вот ещё! – также шёпотом возмутилась Гермиона. – Первой пойду я! Как идейный вдохновитель.

- Тогда чего мы тут стоим?

- Я должна убедиться, что вы всё правильно запомнили. Вы всё запомнили? Гарри?

- Опять, да?.. Ладно. Мы должны войти в класс очень тихо, но не настолько тихо, чтобы нас не было слышно совсем, а настолько, чтобы профессор Снейп понял, что мы хотим, чтобы он нас не услышал.

- Правильно. Рон?

- Открывая шкаф с ингредиентами, мы должны стараться, чтобы дверца скрипела как можно тише, но не настолько тихо, чтобы профессор Снейп мог этого не услышать.

- Хорошо. Джинни?

- Когда нас застукают с поличным, наши лица должны быть виноватыми, но не настолько виноватыми, чтобы профессор Снейп смог понять, что мы затеяли всё это нарочно, а ровно настолько, чтобы он как следует рассердился.

- Прекрасно. Невилл?

- Тридцать два.

- Что «тридцать два»?!

- А что «Невилл»?

Гермиона терпеливо вздохнула.

- Ты помнишь, что ты должен делать в момент ограбления?

- Стоять и бояться.

- Правильно. Итак, для достоверности берём только самое ценное. Если профессор не успеет подойти, кладём на место и берём снова. Ну, во славу великого Мерлина… Аллохомо…

- Милые деточки затеяли что-то нехорошее, - проквакал знакомый противный голос.

Сквозь стену класса в коридор пытался выйти полтергейст Пивз, но не мог: ему мешали шикарные развесистые рога, не пойми откуда взявшиеся на маленькой круглой голове.

- Милые деточки так добры! - полтергейст упёрся в стену руками и ногами, тщась вытащить из стены намертво застрявшие рога. При этом друзья заметили, что все четыре его конечности завершаются раздвоенными копытами. – Они хотят порадовать старину Пивза!

- Вовсе нет, - дружелюбно улыбнулся Невилл, не обращая внимания на отчаянные знаки Гермионы, - мы хотим рассердить профессора Снейпа!

- Старина Пивззи будет счастлив, - проскрипел полтергейст, беря минутный тайм-аут и повисая на рогах, как груша на ветке, - когда милым деточкам это удастся, и они выползут из этого класса ужами и мокрицами!

В наступившей тишине стало слышно, как Рон нервно сглотнул.

- Да брось, Пивз, - беспечно отмахнулся Невилл, - профессор Снейп - полный ноль в Трансфигурации. Уж я-то знаю!

- Ты-то знаешь, дружок, - полтергейст издал долгий неприличный звук, - а профессор Снейп, наверно, не знал. И почти превратил бедненького Пивза в лося. А бедненький Пивззи всего лишь хотел пошутить! Одна маленькая невинная шуточка! Пивззи подумал – это будет так забавно, если он выльет на профессора стакан воды. Маленький стаканчик водички, чтобы грустненький профессор немножечко взбодрился! Но люди такие неблагодарные! Бедненький, несчастненький Пивз!

И полтергейст разразился бурными рыданиями.

- Э… я, кажется, не дописал эссе по Заклинаниям, - промолвил, отступая к лестнице, Рон.

- А мне нужно бы заглянуть в библиотеку, - вспомнил Гарри.

- Стоять! – приказала Гермиона.

- И бояться! – с удовольствием добавил Невилл, хотя вторую команду друзья усердно выполняли и без приказа.

- Бедненький профессор Снейп! – прошептала Джинни. – Над ним уже и полтергейсты издеваются!..

- Релассио! – Гермиона взмахнула волшебной палочкой, и стена с чмокающим звуком отпустила Пивзовы рога. Полтергейст, гремя копытами, свалился на пол, а староста сурово посмотрела на струсивших. – Теперь вы понимаете, что мы не должны отступать от намеченной цели?

- Правильно, правильно, мисс, не должны, - проквакал Пивз, неуклюже поднимаясь в воздух и то и дело стукаясь рогами о стену, - только не забудьте сказать профессору, что вам больше нравится: лягушачьи лапы или ежовая шкура! Хи-хи-хи!..

С этими словами полтергейст удалился, ныряя галсами из стороны в сторону по причине изрядного смещения центра тяжести и ругаясь неприличными словами. Когда его брань затихла наверху, Гермиона решительно повернулась к двери класса.

- Аллохомора!

Класс встретил потенциальных уголовников тьмой, промозглым холодом и могильной тишиной. Очень быстро выяснилось, что в этой тишине любой шорох звучит громовым раскатом.

- Тише! – то и дело шипела Гермиона. – Да тише вы!.. Топаете, как стадо мамонтов!..

- Да ты шипишь громче, чем мы топаем!

- Ой, мамочки, что-то мне страшно!

- Джинни, не бойся. Поздно.

Они как раз пытались как можно тише открыть дверцу шкафа с ингредиентами, как вдруг свет ярко вспыхнувших на стенах факелов заставил друзей зажмуриться, а их желудки – сделать двойное сальто от испуга.

Обернувшись, пятеро гриффиндорцев увидели профессора Снейпа, грозно стоящего в нескольких шагах от них со сложенными на груди руками.

Однако когда глаза грабителей немного попривыкли к свету, впечатление поменялось. Ничего грозного в неподвижной фигуре профессора не было, руки он скрестил не надменно, а обхватив себя за плечи, словно ему было холодно. Усталые глаза смотрели на студентов тоскливо и обречённо.

- П-профессор, м-мы не нарочно, - пролепетала Гермиона.

- Да, п-профессор, это так случайно п-получилось, - пробормотали юноши. – Шли, понимаете, мимо, и в-вот незадача…

- Но вы ведь нас всё равно накажете, правда? – с робкой надеждой спросила Джинни. – Ну же, профессор!.. Вспомните, как вы всегда говорили: «пятьдесят баллов с Гриффиндора!»

Снейп молчал.

- Сто баллов? – несмело предположила Гермиона

- Д-двести? – Рон неверной рукой ослабил воротник.

- Триста? – Гарри облизнул пересохшие от волнения губы.

Снейп молчал.

- Триста пятьдесят и неделя отработок у Филча? – испугалась Джинни.

- Четыреста и две недели отработок у Филча?..

- Пятьсот и месяц отработок у вас?..

Снейп молчал.

- Сэр, пощадите! – хором взмолились студенты.

- Только не в лягушек!

- Не убивайте нас, пожалуйста!

- Сэр, ну скажите хоть что-нибудь!!!

Губы Снейпа сжались, а в глазах появилось странное выражение, подозрительно похожее на «вы что, издеваетесь?!» Выхватив из рукава волшебную палочку (неудавшиеся правонарушители сбились в кучку, норовя спрятаться за спиной друг у друга), профессор взмахнул ею и другой рукой поймал появившийся прямо из воздуха клочок пергамента. Подойдя к непрошенным гостям, он вручил клочок Гермионе.

Остальные немного расслабились и, стукаясь головами, заглянули через плечо старосты.

На обрывке было написано только одно слово: «Убирайтесь».

От сердца немедленно отлегло, и Гарри с Роном начали пятиться к дверям, бормоча извинения и не понимая, почему Гермиона застыла на месте и почему у неё такое выражение лица.

- Ой-ой-ой! – вдруг заголосила староста так, что Снейп отшатнулся. – Ой-ой-ой, профессор, простите нас, мы же не знали!.. Мы сейчас уберёмся, сию минуту, сэр!

Она взмахнула волшебной палочкой, и в руках Гарри, Рона и Невилла появилось по швабре и ведру.

- Без помощи магии, как обычно, да, профессор? – зачастила отличница, заискивающе заглядывая в ошарашенное лицо Снейпа. – Это мы мигом! Мальчики полы помоют, а я котлы почищу! А ты, Джинни, дуй на кухню и тащи яблоки, сахар, в общем, всё, что нужно для компота! Живо! А вы, профессор, сядьте, отдохните… Может, вам надеть что-нибудь тёплое?.. Или давайте я вам лучше камин разожгу!

С этими словами Гермиона унеслась в кабинет, оставив Снейпа наедине с юношами. Пару минут все четверо недоумённо таращились друг на друга…

- Что стоим?! – набросилась на друзей вернувшаяся из кабинета староста. – Работать! Чтоб через полчаса всё блестело!.. А вы, профессор, - тут её голос снова стал ласковым, - пойдите, посидите у камина. Вам вредно терпеть такой холод, сэр! Вы должны заботиться о своём здоровье! А вы, похоже, не разводили огня целую вечность! Это нехорошо!..

Снейп бессознательным движением дотронулся до горла и счёл за лучшее повиноваться. Осторожно обойдя Гермиону, профессор скрылся в кабинете, а староста побежала к котлам. Надраивая до блеска их бронзовые бока, она то и дело ахала и вздыхала:

- Ох, Боже ты мой!.. Какие же мы идиоты!..

Джинни вернулась не одна, а с парой домовых эльфов, нагруженных всяческими вкусными вещами.

- Один компот - это несерьёзно! – заявила мисс Уизли, деловито надевая фартук.

Через тридцать семь минут класс Зельеварения сверкал чистотой, а перед профессором Снейпом, сидевшим у камина в своём кабинете, стоял столик с лёгким ужином. Вокруг столика суетилась Джинни.

- Вам нужно хорошо питаться, сэр! А то вы такой худой – смотреть страшно! – приговаривала она, и от её воркования сердце Гарри Поттера преисполнялось сладостным предвкушением будущих семейных благ.

- Ибо, как говорил доктор Крейзи, - важно поднял указательный палец Невилл, - «Скажи мне, что ты ешь, и я скажу тебе «приятного аппетита!»


Глава 9

Внимание. Последнее слово данной главы не несёт в себе скабрёзной нагрузки так как является научным термином.
............................................

- Я при исполнении! – разорялась каменная горгулья, угрожающе растопырив крылья. – Как вы смеете?! В прошлой жизни я украшала собой Нотр Дам де…

- А в следующей жизни ты украсишь собой уборную! – взвизгнула Гермиона, поднимая волшебную палочку. – А ну, пропусти, иначе в унитаз трансфигурирую!

Горгулья сложила крылья и громко похлопала каменными веками.

- Ой. Хозяйка? Что-то я вас не признала. Проходите.

Статуя отъехала в сторону, открыв вход на лестницу.

- Только можно вас попросить? – шёпотом прокаркала подслеповатая горгулья, обращаясь к обалдевшей от неожиданности Гермионе. – Давайте секретную фразу сменим на что-нибудь поприличнее. Ну там, на девичью фамилию матери или на кличку домашнего животного… А то вы так часто забываете пароль, что меня уже даже барельефы унитазом дразнят!

На лестнице гриффиндорцы вздумали было хихикать, но быстро оправившаяся от удивления Гермиона осадила их взглядом, не предвещавшим ничего хорошего тому, кто, подобно стражу директорского кабинета, не считал должность унитаза почётной и перспективной с точки зрения карьерного роста. Ибо для гриффиндорской отличницы не было принципиальной разницы – является предназначенный для трансфигурации объект предметом одушевлённым, неодушевлённым или одушевлённым частично. Зная это, друзья поспешили заткнуться и принять виноватый вид.

- Как вам не стыдно? – Гермиона, тем не менее, сочла произведённый воспитательный эффект недостаточным и поспешила усилить его. – У нас такое горе, а вы!..

Гриффиндорцы в очередной раз были вынуждены поверить подруге на слово, ибо она до сих пор не соблаговолила поведать им, какое именно несчастье постигло их столь внезапно, что они даже и не заметили. Накормив профессора Снейпа ужином, Гермиона пожелала жертве своего милосердия спокойной ночи (таким тоном любящие дети желают вечного упокоения безвременно почившему родителю), после чего на цыпочках покинула кабинет и сразу же принялась вздыхать и сокрушаться. А на вопросы друзей реагировала исключительно невербально: скорбным поджатием губ и возведением очей к потолку. По её глазам Гарри, Рон и Джинни (Невилл, как обычно, пребывал в собственных мыслях) уже поняли, что они трое просто бессердечные и недогадливые олухи, но такая информация казалась им недостаточной.

Поэтому в кабинет директрисы, куда Гермиона направилась прямиком из подземелий, они шли с надеждой, что уж там-то им всё, наконец, станет ясно.

Винтовая лестница плавно подняла пятерых гриффиндорцев к двери директорского кабинета, которую пылающая трагическим энтузиазмом Гермиона в следующую же секунду едва не разнесла заклинанием в щепки. Вообще-то староста хотела всего лишь вежливо постучаться. Но вежливо не получилось.

- Как вам не стыдно! – проскрипела дверь, повиснув на одной петле. – В прошлой жизни я охраняла вход в…

Но староста уже влетела в кабинет.

- Почему вы нам ничего не сказали, профессор?!

- Мяаууу!!!

- Ай!

- Уййй!..

Гермиона резво отпрыгнула назад – каблуками прямиком на носки Роновых ботинок.

- Что вы себе позволяете?! – вскричала Минерва МакГонагалл, возмущённо вернувшись в человеческий облик. – Вы мне чуть хвост не отдавили, мисс Грейнджер!

- Я… э… - растерялась Гермиона.

- Я только собралась спокойно поужинать! – продолжала директриса.

Действительно: на ковре перед камином стояло блюдце молока, а рядом на красивой тарелочке лежала дохлая мышь.

- По вторникам я на диете, – с достоинством произнесла Минерва, проследив удивлённые взгляды нежданных визитёров. – Итак, мисс Грейнджер, что такое я должна была, по вашему мнению, вам сказать, но не сказала?

- В-вы не сказали нам, - смущённо пробормотала Гермиона, - что профессор Снейп совсем не может говорить.

Джинни ахнула («Ой, мамочки!»), но в целом друзья были слегка разочарованы, ибо ожидали услышать нечто куда более патетическое. Гарри тайком признался сам себе, что нынешний молчаливый вариант профессора ему намного приятнее прежнего, говорящего (вернее, орущего или язвящего); Невилл поскрёб в затылке и сообщил окружающим, что это не велика беда, хотя он и не понимает, по какой причине его галлюцинация утратила звуковую составляющую. А бедняга Рон в данный момент был гораздо сильнее озабочен судьбой больших пальцев на собственных ногах, и всё прочее волновало его крайне мало.

МакГонагалл с сожалением посмотрела на оставшийся в одиночестве ужин.

- Мисс Грейнджер, если профессор Снейп чего-то не делает, это вовсе не значит, что он этого не может. Уж во всяком случае, способности объясняться шёпотом у него не отняли ни раны, ни их крайне неадекватное лечение, ни полное отсутствие медицинской помощи в период его заключения в Азкабане. Да, все вышеперечисленные причины свели на нет надежду целителей когда-либо вернуть пациенту нормальный голос. Но Северус, насколько мне известно, не имел и не имеет стремления стать звездой оперной сцены, и поэтому ваши переживания по поводу его увечья представляются мне несколько преувеличенными.

- Но… - удивилась Гермиона.

- Для того, чтобы вести уроки, шёпота вполне достаточно, - сказала директриса, - особенно при такой харизме. Оно, может, даже и к лучшему. А то у нас через месяц после поступления половина первокурсников заикаться начинала. Причина – «п-профессор С-снейп н-накричал». Случались и более неприятные последствия. Спросите, вон, у вашего товарища, сколько денег его бабушка истратила на памперсы!

- А? – все обернулись к Невиллу, но тот безмятежно пожал плечами:

- Зато сидеть было мягко.

- Словом, - подвела итог аудиенции госпожа МакГонагалл, - я не вижу смысла в дальнейшем обсуждении данной темы. Брысь отсюда.

Гермиона, похоже, смысл видела, но сказать об этом не успела: полосатая кошка уже приступила к трапезе. Как все кошки, она начала есть мышь с головы, чем изрядно поколебала боевой дух заступницы всех обездоленных.

- Э… приятного аппетита, - непроизвольно скривилась староста и начала медленно отступать к двери, которая как раз рассказывала внимательно слушавшему Невиллу:

- … а вместо тарана они, между прочим, использовали мраморную колонну из разрушенного сарацинами храма! Но я не поддалась! И тогда крестоносцы…

- Вау! Круто! – восклицал Невилл всю дорогу от директорского кабинета до Гриффиндорской гостиной, которая, к слову, заняла у друзей раз в пять больше времени, чем обычно. Ибо Невилл теперь считал своим долгом побеседовать с каждой дверью, которая встречалась на его пути. Неизбалованные человеческим вниманием (по правде сказать, до сих пор никому такое и в голову не приходило), двери, все как одна, норовили изложить свою историю как можно подробнее, а Невилл оказался очень благодарным слушателем. В итоге Гарри, Рон, Гермиона и Джинни не выдержали и оставили Невилла перед одним из самых словоохотливых экземпляров, пожелавшим поведать внезапному собеседнику свою версию истории Ветхого Завета.

- Я имею полное право! – скрипела дверь. – Я знаю, как всё было на самом деле! Меня выстругали из Древа Познания Добра и Зла!..

Через неделю Невилл, постоянно забывавший пароли, имел беспрепятственный доступ в любые помещения замка. Двери радостно распахивались перед ним и тотчас захлопывались за его спиной, так что тем, кто шёл следом, доставалось либо выслушать очередную захватывающую историю (причём, двери постоянно путались в показаниях, и все, даже кленовые и берёзовые, утверждали, что их благородные тела выросли из семени кедра ливанского), либо по лбу.

Такая ситуация никому не нравилась, но недаром же говорится: всё, что ни делается – к лучшему. Ибо однажды по лбу получила лучшая студентка столетия и староста школы Гермиона Грейнджер, и сей инцидент имел весьма серьёзные последствия для всего магического сообщества.

После неудачного (с её точки зрения) визита в директорский кабинет Гермиона ходила мрачная и задумчивая. Нетрудно было догадаться, что слова Минервы МакГонагалл не произвели на старосту должного впечатления.

- Профессор Снейп слишком горд, чтобы обнаруживать свою слабость! – повторяла Гермиона. – Он ни за что не согласится говорить шёпотом! Поэтому он не сможет вернуться к нормальной педагогической деятельности, попечительский совет не согласится держать немого инвалида, профессор Снейп будет уволен, останется без средств к существованию… Впадёт в отчаянье… Возможно, начнёт пить… совершенно опустится и… и умрёт! Герой войны, кавалер высшей правительственной награды, талантливый учёный умрёт в какой-нибудь канаве, как бродячий пёс!..

- Любимая, ну, успокойся! – повторял совершенно ошалевший от подобных речей Рон Уизли. – Ну зачем сразу в канаве? Для этого есть всякие благотворительные заведения… Вот недавно магическое Общество Призрения Бедных открыло новый приют для неимущих инвалидов войны... Мама уже пожертвовала туда дюжину пар тёплых носков…

- Ну ты скажешь, братец! – сердито всхлипывала сердобольная Джинни. – Профессор Снейп нам в отцы годится! А это просто свинство – отдавать своих престарелых родителей в богадельни! Нетушки, он будет жить с нами. В нашем с Гарри доме на площади Гриммо полно места. А носки я тоже умею вязать. Я думаю, у нас хватит средств обеспечить профессору спокойное и комфортное существование на старости лет. Правда, Гарри?

- Э… - отозвался тот, тщетно пытаясь отогнать от себя видение согбенного и седобородого профессора Снейпа, шаркающего по коридорам фамильного особняка Блэков ногами в полосатых вязаных носках и преследуемого по пятам выводком рыжих зеленоглазых хулиганов дошкольного возраста, глумливо требующих, чтобы «деда» почитал им на ночь сказку.

- Джинни, по-моему, это было бы слишком жестоко, - содрогнувшись, проговорил победитель Вольдеморта.

- Не говоря уже о том, - неожиданно для всех принял участие в беседе Невилл, - что хорошему алхимику, для того, чтобы купить себе небольшое уютное поместье, совершенно ни к чему работать в школе. В прошлой жизни, когда я ещё был здоров, я интересовался этими вопросами. Если бы профессор Снейп полностью посвятил себя науке, он и сам мог бы открыть парочку приютов для обездоленных, - Невилл задумчиво наморщил лоб. – В конце концов, зельевару бывают нужны добровольцы - для экспериментов… А вот иметь голос учёному совершенно необязательно. Кстати, в качестве преподавателя профессор Снейп зарабатывает максимум десятую часть того, что мог бы заработать, брось он эту неблагодарную должность.

Но Гермиона сдаваться не собиралась.

- Вы что же, хотите сказать, будто материальные блага, поместье, богатство, комфорт, слава и успех смогут компенсировать профессору потерю голоса?! – староста сопроводила свои слова столь свирепым взглядом, что её вопрос мгновенно обрёл статус риторического, ибо все решили, что пытаться ответить на него – себе дороже.

- Помните, что сказала госпожа директор? – промолвила отличница, убедившись, что друзья полностью с ней согласны. – Она сказала, что вся надежда на нас! Только мы сможем решить проблему, перед которой спасовали лучшие целители страны!

- Но как?! – удивились друзья.

- Пока не знаю, - призналась отличница. – Нужно подумать.

Приняв это решение, Гермиона приступила к его исполнению со всем присущим ей усердием: она задумалась так глубоко, что даже слёзы жениха не могли вернуть её к окружающей действительности.

- Гермиона! – вопрошал, стоя на коленях, несчастный Рональд Уизли. – Дорогая! Ты совсем забыла про меня! Ты думаешь и говоришь только о Снейпе! Неужели твои чувства ко мне остались в прошлом?!

- Да, любимый, - рассеянно кивала Гермиона, глядя в пространство, - само собой разумеется…

Сердце Рона было разбито, но он всё равно продолжал заботиться о возлюбленной как самый нежный брат. Он следовал за Гермионой молчаливой тенью, оберегая от всяческих досадных случайностей вроде исчезающих лестничных ступенек и прочих капризов волшебного замка. Но однажды Рон замешкался, и Гермиона, как уже было сказано, получила дверью по лбу.

Надо сказать, что это была одна из самых вредных дверей. Имея (согласно её собственным утверждениям) испанские корни (вероятно, в чисто ботаническом смысле), она безумно ревновала Невилла даже к собственному косяку – плебею и нахлебнику. Что уж говорить обо всех прочих людях и предметах. Поэтому по лбу Гермиона получила как следует: от удара староста не удержалась на ногах и села на пол. Гарри и Рон бросились её поднимать, но Гермиона смотрела на них так, словно видела впервые.

- Любимая, очнись! – убивался Рон, усадив невесту на скамью и прикладывая к её лбу смоченный водой платок. – Дорогая! Не пугай нас, скажи хоть словечко! Посмотри на нас! Ты нас узнаёшь?

- Ага, - кивнула Гермиона и внезапно широко улыбнулась. Эта улыбка перепугала всех ещё больше.

- Правда, узнаешь? – решил всё-таки уточнить Гарри. – Ну, и кто же мы такие?

- Мерлин и все рыцари Артуровского цикла! – воскликнула не по возрасту просвещённая в искусствоведении девушка. – Как же я раньше не додумалась! Это же элементарно! Кастраты!!!


Глава 10

- Давным-давно в Италии, славившейся своим вокальным искусством, был такой обычай, - рассказывала Гермиона Гарри и Рону, остолбеневшим в позе футбольных защитников, ожидающих штрафного удара. – Если у мальчика-певчего обнаруживался очень хороший голос, то для того, чтобы этот голос не стал ломаться, когда мальчик начнёт взрослеть, несчастного ребёнка подвергали…

- А куда это вы опять исчезли? – поинтересовался, выглянув из-за ревнивой двери, Невилл. – А чего это вы так странно стоите?

Гарри и Рон торопливо убрали руки за спину.

- Да тут Гермионе плохо, - дрожащим голосом проговорила Джинни.

- Да ты что, подружка? – удивилась староста. – С какой стати? Мне очень даже хорошо! Ведь я теперь знаю, как помочь профессору Снейпу!

- Вау! Круто! – восхитился Невилл.

Гарри и Рон громко икнули.

- Хотя госпожа директор и говорила, что профессор Снейп никогда не хотел стать звездой оперной сцены, это ничего не меняет, - продолжала староста. – Другого выхода нет. Что вы застыли столбами? Нужно приниматься за дело прямо сейчас!

Рон позеленел, а Гарри привалился плечом к стене и судорожно ослабил галстук.

- Гермиона… - прохрипел Дважды Герой. – Ты хочешь, чтобы мы… сделали это сами?!

- Разумеется, - кивнула староста. – Раз целители отказались… Да, я понимаю, определённый риск существует. Но я готова взять всю ответственность на себя. В конце концов, я не в первый раз это делаю.

- Не в первый?! – взвыл Рон Уизли.

Гарри глотнул воздуха и попытался апеллировать к здравому смыслу решительной подруги:

- А ты уверена, что профессор Снейп… э… согласится?

- Разумеется, он не согласится! – пожала плечами староста. – Да только кто ж его спрашивать-то будет? Операция должна пройти втайне от всех и в первую очередь – от пациента.

- Втайне?.. А, ну да… в смысле, под наркозом…

- Мальчики, вы что? Такие вещи никогда не делались под наркозом! Пациент должен быть в сознании!

- О, Мерлин…

- А иначе как, интересно, вы это себе представляете?

-А можно, я не буду это себе представлять, а?..

- Но, Гермиона, что будет, когда профессор осознает… эмм… результат наших… э… действий?!

- Ну, конечно, он вряд ли скажет нам «спасибо»…

- Вот именно…

- … потому что профессор Снейп, что и говорить, никогда не отличался особой вежливостью. Но, я думаю, это не должно служить нам препятствием.

- Ой, мамочки! - просипела Джинни. - Гермиона, опомнись, это уже не шутки! Это тебе не реактивы из шкафа воровать!..

- То есть как это – не реактивы воровать? – удивилась староста. – Как раз наоборот! Я уверена, что нам придётся ещё раз наведаться в кабинет Зельеварения и хорошенько порыться в шкафу.

- Зачем?! – простонали Гарри, Джинни и Рон.

- Как зачем? – неожиданно ответил Невилл. – Чтобы наворовать ингредиентов для зелья, которое Гермиона сварит для того, чтобы профессор снова смог говорить.

- Ибо я совершенно уверена в том, - кивнула Гермиона, - что таинственное искусство бельканто не могло существовать без волшебства. Божественное пение кастратов являлось величайшей гордостью Италии. Ни в одной другой стране мира человеческий голос не был окружён таким почётом и уважением. Это даёт мне право предполагать, что у итальянских зельеваров были секреты, неизвестные алхимикам других стран…

- Хорошо, но нам-то кто их откроет? – спросил слегка оклемавшийся Рон.

- Элементарно! – пожала плечами староста. – Нам их откроет библиотека Хогвартса, которая благодаря Дамблдору стала самым большим собранием магических книг в Британии. Я уверена, что секреты уже перестали быть секретами, ведь и кастратов давным-давно нет, и древние манускрипты не хранились за семью замками, а пропадали в запасниках, забытые за ненадобностью. А покойный директор так любил путешествовать и заглядывать в самые пыльные углы...

……………………………………………………………………………………………

Если бы древние стены Хогвартских подземелий умели разговаривать (впрочем, вполне возможно, что они умели, просто считали болтовню занятием недостойным себя), они наверняка признались бы в том, что за весь свой долгий век не видели, чтобы в классе Зельеварения царила такая идиллия.

Урок был в полном разгаре. Гарри Поттер и Рональд Уизли напряжённо размышляли над шахматной доской. Джинни Уизли сосредоточенно считала петли вязания. Гермиона размеренно помешивала в котле и, сверяясь с какими-то записями, бормотала заклинания. Невилл стоял за учительской кафедрой и вещал с важным видом:

- Небезынтересен также и тот факт, что, по подсчётам учёных, в формировании радостной улыбки участвуют семнадцать мышц, в то время как для поддержания хмурого выражения лица нам приходится задействовать целых сорок три мышцы…

Профессор Снейп, сидевший за первой партой, прилежно записывал лекцию, наклонившись над тетрадкой так низко, что волосы подметали столешницу.

- Профессор Снейп, - заботливо промолвила Джинни, на минуточку отрываясь от своего занятия, - немедленно сядьте прямо. Вы испортите себе глаза и осанку. И, кстати: какой вы носите размер обуви?

- Седьмой, - ответил за профессора Гарри.

- А ты откуда знаешь? – удивился Рон и чуть не упустил коня, который, пользуясь случаем, сделал попытку дезертировать с доски. – Э, ты куда намылился, скотина? Тпру, стоять!

- Ах, какая прелесть! Седьмой! – умилилась Джинни и озабоченно посмотрела на своё вязание. – Как бы они не оказались вам велики. Я привыкла вязать для папочки, а у него одиннадцатый…

- Господа, я вам не мешаю? – недовольно поинтересовался Невилл. – Я могу продолжать? Спасибо. Итак. Какие же выводы мы можем сделать на основании этих научных фактов?

Он строго посмотрел на профессора, который несколько отвлёкся на попытки освоить правильные приёмы сидения за партой и поэтому, не уловив сути вопроса, ответил ему растерянным взглядом.

Невилл нахмурился и открыл было рот, чтобы попенять слушателю на невнимательность, но тут подала голос Гермиона.

- Невилл, ты мне не поможешь? Я не уверена, что правильно перевела эту фразу…

- Прежде чем задать вопрос, нужно поднять руку, мисс Грейнджер! – назидательно произнёс Невилл, слезая с кафедры и подходя к парте отличницы. – Ладно, показывайте, что у вас там…

- Да нет, всё верно, - промолвил он, просмотрев записи, - разве что здесь пропущена запятая. В науке мелочей не бывает, это необходимо помнить… Продолжайте работать. Я надеюсь, у вас есть всё необходимое?

- Ну, кое-что пришлось заказать по почте, - отвечала Гермиона, занятая приготовлением крайне сложного зелья, рецепт которого (написанный, к счастью, не на итальянском, а на латинском языке), как она и предполагала, отыскался на одной из самых дальних полок Запретной секции. – Но в основном… Кстати, уже пора добавлять шкурку бумсланга.

И отличница устремилась к шкафу с ингредиентами, на что профессор Снейп в очередной раз не обратил никакого внимания, ибо тайком листал под партой какую-то книжку.

- Профессор, вы опять заняты посторонними делами! – возмутился Невилл. Подойдя к первой парте, он грозно протянул руку. – Немедленно отдайте это мне!

Профессор Снейп вздрогнул и виновато протянул Невиллу учебник Зельеварения для седьмого курса.

- Отдам после урока, - строго сказал Невилл, забирая книгу. – Вы достаточно взрослый человек, чтобы понимать: если всю жизнь заниматься только тем, что легко и приятно, можно попросту деградировать как личность! А поэтому немедленно откройте главу 19 «Альтернативной Вселенной»: «Смех без причины: праздник, который всегда с тобой». Теоретическую часть мы с вами прошли, пора переходить к практическим заданиям. Как вы можете видеть, упражнения расположены по принципу возрастания сложности. Ибо, как говорит доктор Крейзи, «тише едешь – меньше платишь». Поэтому «истерический хохот с хрюканьем и подвываниями» оставим до следующего раза, а сейчас попробуем выполнить самый первый пункт: «робкая, застенчивая улыбка». Сосредоточьтесь и посмотрите на меня… Понятно? Теперь попробуйте повторить.

- Шире, шире, профессор! – шёпотом подсказала Джинни.

- Джинни, не подсказывай, или я вас рассажу! – пригрозил Невилл. – Нет, профессор, это никуда не годится. Я же сказал: участвуют всего семнадцать мышц! А вы сейчас со скамьи свалитесь от напряжения! Немедленно расслабьтесь и пробуйте ещё раз!.. Нет, плохо!.. Это лучше… А почему глаза такие несчастные?.. Нет, не верю!..

- Невилл, сжалься! – взмолилась Джинни. – Посмотри на него, он уже весь мокрый! – она достала платочек и принялась обмахивать им сомлевшего профессора. – Так и заболеть недолго!

- Джинни, - терпеливо проговорил Невилл, - честное слово, мне искренне жаль, что профессор так устаёт даже от элементарных упражнений. Но ещё большую жалость у меня вызывает тот факт, что профессор Снейп никогда не сможет полностью освоиться в своей новой вселенной, если не научится испытывать положительные эмоции. Поверь мне, быть сумасшедшим – это настоящее искусство. Как и любое искусство, оно весьма труднопостигаемо, но если у человека хватит упорства и мужества, то оно способно открыть перед ним неведомые простым смертным горизонты… Ну что, профессор, отдохнули? Давайте-ка ещё разок.

… К концу урока Рон Уизли успел выиграть у Гарри две партии и одну закончить вничью. Гарри, соответственно, успел дважды получить шах и мат в шесть ходов и один раз – пока Рон отлучался по естественной надобности - уговорить неприятельского ферзя притвориться съеденным, что и решило исход третьего поединка. Джинни довязала и торжественно вручила профессору Снейпу тёплые носки, талантливо выполненные в традиционно слизеринской серебряно-зелёной гамме. Полумёртвый от усталости профессор, принимая подарок, улыбнулся робкой, застенчивой улыбкой, за что Невилл щедро начислил его факультету двадцать баллов.

- Задание на дом, - сказал он, - да, да, задание на дом, и нечего смотреть на меня так жалобно. Улыбнуться десять раз перед зеркалом и десять раз просто. Из них пять – не стенке, а кому-нибудь ещё.

- И не забудьте вечером вымыть голову, - добавила Джинни. - Вы ведь уже поняли, что чистые волосы – это очень красиво, правда? А если вы не сделаете этого сегодня, то завтра ваша причёска уже будет не так хороша.

А чрезвычайно довольная Гермиона сообщила друзьям, что зелье под названием «Bella voce» (итал. «Прекрасный голос». Примеч. переводчика) готово, и им осталось лишь провести небольшие испытания перед тем, как облагодетельствовать профессора возможностью вернуться к нормальной, полноценной жизни.
…………………………………………………………………………………………………………………………….

Гриффиндорская отличница добавила в стакан с водой три капли зелья и, аккуратно отложив пипетку, взболтала получившуюся жидкость. Вода в стакане приобрела приятный розоватый оттенок.

- Всё, как описано в рецепте, - констатировала староста. – Ну что ж, за здоровье профессора Снейпа…

- Постой! – Рон, взволнованно наблюдавший за процессом, схватил невесту за руку. – А может, лучше на крысах? Или на кошках? Хочешь, я пойду миссис Норрис поймаю?

- Рон, испытывать лекарства на животных – варварство! - сурово отрезала Гермиона. – К тому же, опасаться нечего: на здоровых людей лекарственные зелья не оказывают никакого эффекта. Я произвожу этот эксперимент исключительно в целях перестраховки. И перестань так на меня смотреть: у тебя такое лицо, что на нас уже вся гостиная косится!

- Ты хоть безоаром запаслась? – тоскливо спросил Рон. – В целях перестраховки?..

Гермиона надменно хмыкнула и сделала большой глоток. Рон, Гарри и Джинни затаили дыхание, глядя на сосредоточенное лицо подруги. А Невилл взял отставленный в сторону стакан и, недолго думая, выхлебал остатки.

- Ну, как? – выдохнули друзья, не выдержав паузы.

Гермиона внимательно прислушалась к себе и хотела было ответить, но…

Рама портрета Полной Дамы громко хлопнула, пропуская в гриффиндорскую гостиную двух перепуганных до икоты студентов, который волокли под руки третьего, перепуганного почти что до смерти.

- Что случилось?! – вскрикнули все, находившиеся в помещении.

- Мы не уверены, - пролепетал один из вошедших, усаживая товарища в кресло, - но, кажется, Бобби сошёл с ума. Он утверждает, что видел улыбающегося профессора Снейпа.

- Я… я п-правда в-видел, - простонал Бобби, - я шел по коридору с ужина, а он шёл мне навстречу и вдруг…

- Надо позвать мадам Помфри, - встревожились гриффиндорцы.

- Спасите! – в гостиную влетели две девушки, у которых был такой вид, будто за ними гналась орда бешеных троллей. – У нас галлюцинации! Нам показалось, что нам улыбнулся профессор Снейп!

- Я не верю своим ушам! Это просто бред! – неосторожно воскликнул кто-то, после чего окружающая действительность начала восприниматься участниками происходящего в немного ином свете. Все настороженно посмотрели друг на друга. Гарри решил разрядить обстановку.

- Не напрягайтесь, ребята, - сказал староста, - это просто сегодня на уроке Зельеварения Невилл дал профессору Снейпу домашнее задание…

Лица слушателей вытянулись, и Гарри понял, что этого говорить не следовало.

- Мамочки! – истерически всхлипнул кто-то.

- А может быть, это всё-таки грибной жюльен? – робко понадеялся какой-то оптимист.

Гермиона поднялась с ковра перед камином, и деловито упёрла руки в бока, вознамерившись навести порядок в помрачённых умах. Староста открыла рот…

- Ah! Ti maledico, oh mia belta`! (Перевести? А смысл? примеч. Переводчика. Ладно, ладно, применительно к обстоятельствам можно перевести как «блин, во что это я вляпалась?!»)

- Что?! – взвыли все, кто не был контужен исключительной мощью верхней ноты, услыхав которую, известная маггловская певица Монтсеррат Кабалье умерла бы от зависти.

- Alvaro, io t`amo! – Гермиона в панике зажала себе рот обеими руками, но божественные звуки итальянского бельканто продолжали находить путь к сердцам слушателей невзирая ни на какие препятствия.

Окончательный итог вечера подвёл Невилл. Юноша вскочил на ноги и, видимо, охваченный ревностью к успеху новоявленной дивы, взревел:

- La donna `e mobile, qual piuma al vento!

……………………………………………………………………………………………………………………

Концерт, продолжившийся сначала в коридоре, а потом в Больничном крыле, утих лишь под утро, когда оба солиста устали и уснули. А вот мадам Помфри, Минерва МакГонагалл и миссис Саншайн до утра промаялись бессонницей, глубоко травмированные высоким искусством. Ибо у бедняжки Гермионы не оказалось никакого музыкального слуха, а баритональному дисканту (с) Невилла мог позавидовать сам Живоглот в самые томительные ночи сладострастного марта.


Глава 11

Дорогие Подписанные. Сим уведомляю, что сваливаю с этого ресурса со всем имуществом. Данный фанфик вместе со всеми остальными можно будет дочитать на моём сайте, адрес коего - в профиле. Обнимаю, целую и всё такое.

А это стихи, чтобы набралось положенные 300 слов:

Вредный совет

Если в вашем гардеробе
Вдруг случайно завалялись
Непригодные для носки
Очень старые штаны,

Не спешите на помойку,
А возьмите их с собою
Океанские просторы
Горделиво покорять.

Не смущаясь их повесьте
Вместо паруса на мачту,
И не будут вам помехой
Злые встречные ветра.

Ведь тогда, судите сами,
Ветер в парус не упрется
Между двух штанин проскочит
И останется ни с чем.

Будут чайки в изумленьи
Падать в обморок, увидев,
Как штанины гордо реют
На сыром морском ветру.

А про физику забудьте,
И про логику забудьте.
Это скучные предметы.
Их не надо изучать.

Настоящему герою
Нужно только дерзновенье,
Нестандартное мышленье -
И тогда вас ждет успех!
(София, сестра-наставница ООС)


Под штанами можно плавать
Хоть всю жизнь, что очень долго,
Потому что с голодухи
Умереть вам не грозит:

Наблюдая этот парус,
Офигеют даже рыбы,
И от удивленья станут
Сами прыгать к вам в уху.

И тогда наступит счастье
На отдельно взятой лодке:
И, возможно, очень скоро
Вас открытья посетят.

Ведь уха из свежей рыбы -
Потрясающее блюдо,
Потому что в рыбе - фосфор,
Он полезен для мозгов.

(Морвен, мать-наместница ООС)


Дорогие Подписанные. Сим уведомляю, что сваливаю с этого ресурса со всем имуществом. Данный фанфик вместе со всеми остальными можно будет дочитать на моём сайте, адрес коего - в профиле. Обнимаю, целую и всё такое.

А это стихи, чтобы набралось положенные 300 слов:

Вредный совет

Если в вашем гардеробе
Вдруг случайно завалялись
Непригодные для носки
Очень старые штаны,

Не спешите на помойку,
А возьмите их с собою
Океанские просторы
Горделиво покорять.

Не смущаясь их повесьте
Вместо паруса на мачту,
И не будут вам помехой
Злые встречные ветра.

Ведь тогда, судите сами,
Ветер в парус не упрется
Между двух штанин проскочит
И останется ни с чем.

Будут чайки в изумленьи
Падать в обморок, увидев,
Как штанины гордо реют
На сыром морском ветру.

А про физику забудьте,
И про логику забудьте.
Это скучные предметы.
Их не надо изучать.

Настоящему герою
Нужно только дерзновенье,
Нестандартное мышленье -
И тогда вас ждет успех!
(София, сестра-наставница ООС)


Под штанами можно плавать
Хоть всю жизнь, что очень долго,
Потому что с голодухи
Умереть вам не грозит:

Наблюдая этот парус,
Офигеют даже рыбы,
И от удивленья станут
Сами прыгать к вам в уху.

И тогда наступит счастье
На отдельно взятой лодке:
И, возможно, очень скоро
Вас открытья посетят.

Ведь уха из свежей рыбы -
Потрясающее блюдо,
Потому что в рыбе - фосфор,
Он полезен для мозгов.

(Морвен, мать-наместница ООС)

Дорогие Подписанные. Сим уведомляю, что сваливаю с этого ресурса со всем имуществом. Данный фанфик вместе со всеми остальными можно будет дочитать на моём сайте, адрес коего - в профиле. Обнимаю, целую и всё такое.

А это стихи, чтобы набралось положенные 300 слов:

Вредный совет

Если в вашем гардеробе
Вдруг случайно завалялись
Непригодные для носки
Очень старые штаны,

Не спешите на помойку,
А возьмите их с собою
Океанские просторы
Горделиво покорять.

Не смущаясь их повесьте
Вместо паруса на мачту,
И не будут вам помехой
Злые встречные ветра.

Ведь тогда, судите сами,
Ветер в парус не упрется
Между двух штанин проскочит
И останется ни с чем.

Будут чайки в изумленьи
Падать в обморок, увидев,
Как штанины гордо реют
На сыром морском ветру.

А про физику забудьте,
И про логику забудьте.
Это скучные предметы.
Их не надо изучать.

Настоящему герою
Нужно только дерзновенье,
Нестандартное мышленье -
И тогда вас ждет успех!
(София, сестра-наставница ООС)


Под штанами можно плавать
Хоть всю жизнь, что очень долго,
Потому что с голодухи
Умереть вам не грозит:

Наблюдая этот парус,
Офигеют даже рыбы,
И от удивленья станут
Сами прыгать к вам в уху.

И тогда наступит счастье
На отдельно взятой лодке:
И, возможно, очень скоро
Вас открытья посетят.

Ведь уха из свежей рыбы -
Потрясающее блюдо,
Потому что в рыбе - фосфор,
Он полезен для мозгов.

(Морвен, мать-наместница ООС)