Глава 1В подземельях было необычайно неуютно: сырость и полумрак являлись прекрасным подспорьем для плесени, но никак не для людей. Жаркие лучи полуденного солнца не проникали под фундамент древнего замка, и, как казалось Гермионе, даже магия была бессильна решить эту проблему. Сколько поколений учеников неволей настраивались на серьезный лад, попадая в эту часть Хогвартса!
Однако для некоторых обитателей замка промозглость и затхлость подземелий служили неплохим убежищем от радости и новизны жизни, текущей наверху. Преподаватель зельеварения Северус Снейп не уступал в своей мрачности окружающим драппировкам и чувствовал себя под многотонными сводами камня как гриндлоу в воде. Профессор черным нетопырем скользил между рядами уткнувшихся в свои котлы учеников, либо, сидя за столом, с особым удовольствием оставлял росчерки красных чернил на стопках свеженаписанных эссе. Гулкую тишину в классе нарушали только бульканье зелий, да стук студенческих ножей при нарезке ингредиентов.
После полудня, как обычно по пятницам, Гермиона сидела на зельеварении и, воспользовавшись тем, что ее практически готовый старящий эликсир мерно побулькивал на слабом огне, составляла в уме простые фразы на болгарском. Восемью этажами выше подземелий, в башне Гриффиндора, на кровати девушки лежало пришедшее за завтраком письмо от Виктора. Непревзойденного ловца мирового уровня и по совместительству друга Гермионы, Виктора Крама. В письме парень приглашал гриффиндорку провести зимние каникулы на своей семейной вилле в Карпатах. Заснеженные перевалы, в меру тишины и уединения, маггловские сноуборды, сочные шашлыки из сарделек, бокалы вина вечером возле камина и, конечно же, Виктор. Это предложение поначалу застало Гермиону врасплох, однако уже на большой перемене девушка вернулась из библиотеки с увесистым томом «Магическое сообщество Восточной Европы». Все утро гриффиндорка летала как на крыльях - подумать только, Виктор, наконец, решился пригласить ее к себе! Конечно, она согласится. Хотя бы ради того, чтобы увидеть лицо Крама, когда она сделает головокружительное сальто на снежном трамплине или когда она наденет тот шелковый бордовый комплект с кружевом по всему... так, что-то ее не туда понесло! Осталось только написать родителям, что она не приедет на Рождество, но они должны понять…
- Мисс Грейнджер, разве я не говорил снять зелье с огня, когда оно только начнет зеленеть? – раздавшийся неожиданно близко от девушки вкрадчивый голос выдернул Гермиону из приятных мыслей. Оказывается, пока она предавалась счастливым мечтам о предстоящих каникулах, Снейп уже успел проверить работы половины класса и теперь подобрался к ней. Черные прищуренные глаза профессора зло сверкали.
- Э-э, а разве оно зеленое, сэр? – не нашлась, что еще можно ответить лучшая ученица курса. В этот момент рыжие брови Рона, с опаской выглядывавшего из-за плеча Снейпа, резко поползли вверх и скрылись под не менее рыжей челкой. Но Гермиона и сама поняла, что сморозила глупость: заглянув, наконец, в свой котел, она обнаружила там настоящее травяное море. Это был провал.
- Минус десять баллов с Гриффиндора, Грейнджер, - Снейп презрительно скривился, - И сходите в больничное крыло. Мадам Помфри накапает вам капель от дальтонизма.
Гермиона густо покраснела. Из-за нее, старосты, факультет потерял десять баллов! Настоящий позор. Да еще и зелье, готовившееся целых два занятия, безнадежно испорчено! Нет, как она могла умудриться прозевать свой эликсир?!
Тут дверь в класс зельеварения приоткрылась, и на пороге появилась высокая фигура седовласого профессора Дамблдора. Гермионе всегда нравилась в директоре эта расшитая золотыми звездами кобальтовая мантия, которая словно заверяла: «Только так и может выглядеть настоящий волшебник». Дамблдор быстро шагнул в аудиторию, отчего атласная ткань мантии заструилась красивыми волнами.
- О, чудесно, вы готовите старящий эликсир! – Дамблдор с улыбкой оглядел множество кипящих котлов и их хозяев, начавших с любопытством поворачиваться к двери. Северус, надеюсь, я не помешаю?
- Заходите, Альбус. Большинство студентов уже справились с работой, - Снейп, как показалось Гермионе, вопросительно смотрел на директора и слегка хмурился. Судя по всему, преподаватель сейчас задавался тем же вопросом, что и шушукающиеся за партами ученики: что понадобилось Дамблдору на их занятии? Однако сам директор не спешил обнародовать цель своего визита, а только лишь, поблескивая стеклами очков, неторопливо пошел вдоль гермиониного ряда.
- Мисс Грейнджер, что это у вас? – остановившись рядом с девушкой, Дамблдор доброжелательно улыбнулся. Гермиона вторично смутилась, глянув на свое, так и не уничтоженное зелье. Профессор, тем не менее, не прекращал улыбаться. - Я немножко разбираюсь в зельеварении, и, кажется, вы приготовили прекрасную мазь от ревматизма!
Что такое? Гермиона непонимающе уставилась на директора.
- Не стоит, Альбус, - к ним подлетел до нельзя мрачный Снейп. - Боюсь, сегодня мисс Грейнджер испортила простейшее зелье. Я уже снял с нее баллы.
- Что ж, не стану с вами спорить. Но вы, безусловно, позволите мне взять для себя образец? – И, не дожидаясь ответа, сияющий как начищенный галеон директор выхватил из воздуха прозрачный флакончик. – Если мазь окажется действенной, я, наконец, смогу спать спокойно. Знаете, с годами суставы начинают неприятно ныть по ночам.
Тут прозвенел долгожданный звонок, и Гермиона, почувствовав запах доселе неоцененной ею свободы, начала быстро бросать вещи в сумку, стараясь не поднимать взгляд на взбешенного Снейпа. Зачем Дамблдору понадобилось брать ее зелье – уму непостижимо!
- Гермиона, зайдите вечером в мой кабинет, - негромко попросил директор. - Надеюсь, мы сможем обсудить уже положительные результаты вашего изобретения.
- Хорошо, профессор, - пробормотала девушка и, так и продолжая смотреть в пол, вылетела вон из класса.
В семь часов, за час до отбоя, Гермиона стояла перед уродливыми каменными горгульями, охранявшими вход в директорский кабинет. Раньше девушке не доводилось здесь бывать, но по рассказам Гарри она знала, что паролем для стражей обычно служило название каких-нибудь волшебных сладостей.
- Лимонные дольки? - попробовала угадать староста. Горгулья даже не шелохнулась, - Сахарные перья? Пирог с патокой?
Ничего не происходило. Девушка прислонилась к стене в надежде, что кто-нибудь придет к ней на помощь. Несколько минут мимо никто не проходил. Видимо, роль сыграло вечернее время и отсутствие на этом этаже классных комнат. Все студенты уже вернулись с ужина и сидели по факультетским общежитиям.
Неожиданно справа от Гермионы раздалось негромкое покашливание. Девушка повернулась на звук, но увидела лишь большое старинное зеркало в деревянной раме, с потемневшими от времени пятнами и разводами. Студентка воззрилась на свое, высветленное факелом отражение. В полутьме ее фигура казалась несколько выше и тоньше, чем при свете ламп. Маленькие оранжевые отблески плясали в ее зрачках; на лице - тени от пышных каштановых волос; черный шелк обтягивающей блузки только подчеркивал необыкновенную бледность рук и груди. Пожалуй, сейчас девушку можно было назвать красивой. Загадочной и непостижимой как башню над рекой Темзой – пришло в голову странное сравнение.
- Так и будешь стоять здесь и пялиться на отражение? - Старческий дребезжащий голос шел, казалось, откуда-то из-за рамы. - Пароль для директорского кабинета "Жвачка со вкусом горчицы".
- О, спасибо, - Гермиона отступила назад от неожиданности, - А вы зеркало?
- Нет, я дух конюха Мордреда, - фыркнул неожиданный собеседник, - разумеется, зеркало!
- Извините, просто я никогда раньше не видела говорящих зеркал.
- Маглорожденная? Ну-ну, - вздохнуло зеркало, - в мое время таких как ты даже не обучали грамоте.
- Вы, - Гермиона застыла от отвращения и недоверия. Неужели даже вещи в волшебном мире насквозь пропитаны чистокровным высокомерием?!
- Не стоит, леди. Я всего лишь констатировал факт, - Примирительно прохрипело зеркало. - Прошлое осталось в прошлом, и вы сами лучшее доказательство этому.
- Что ж, я, пожалуй, пойду, - Смутилась девушка. - Приятно было познакомиться, мистер...
- Лорд Рейвенкло.
Стоя на вращающейся лестнице перед покоями Дамблдора, Гермиона, наконец, вспомнила о цели своего позднего визита. Действительно ли директор хотел обсудить с ней неудавшееся зелье? Или это был лишь предлог, чтобы поговорить о Гарри Поттере? Девушка уже давно замечала, что директора крайне интересует ее друг: как Гарри проводит досуг, не болит ли у него шрам, чему она учит его и Рона по вечерам в библиотеке? Конечно, все эти вопросы задавались всегда мимоходом, под соусом вежливого любопытства. Но Гермиона Грейнджер недаром была весьма начитанной молодой колдуньей, чтобы суметь распознать сопутствующее расспросам вторжение в свое сознание. Так или иначе, но личных встреч с Альбусом Дамблдором она раньше не удостаивалась.
- Добрый вечер, мисс Грейнджер. А я уже думал, вы не поднимитесь сюда, - Директор сидел за письменным столом с какой-то книгой. Одет он был в домашний халат со звездами и полумесяцами, мало чем отличавшийся от его утренней мантии. О неформальности обстановки говорили ночной колпак и стягивающая волосы лента на бороде. Дамблдор как обычно слегка улыбался - по-отчески добродушно и лукаво. - Присаживайтесь, мисс, не гоже стоять на пороге.
Подходя к предложенному креслу, Гермиона исподволь оглядывала кабинет. Первым, что бросалось в глаза, было огромное количество книг. Маленькие и большие, в инкрустированных камнями переплетах и с рассыпающимися от старости страницами - ими были уставлены все стены до самого потолка. Кроме книг на полках красовались различные изящные приборчики и артефакты, некоторые из которых Гермиона с удивлением узнала по прочитанным ранее библиотечным описаниям. Страшно подумать, сколько золотых галеонов стоила вся эта коллекция, собиравшаяся, без сомнения, многими поколениями директоров! Свешивавшаяся на веревке золоченая клетка, догадалась девушка, принадлежала фамилиару директора, красавцу фениксу. Но самой птицы сейчас не было на месте.
- Я отпускаю Фоукса развеяться, - заметив интерес студентки, пояснил старик. - Фениксы - удивительные создания, обладающие собственной, не имеющей аналогов, магией. Они даже могут аппарировать в пространстве и во времени, возрождаться из пепла, а слезы их исцеляют.
- Профессор Дамблдор, вы хотели поговорить насчет зелья? - зная любовь директора к пространным рассуждения, решила сразу взять гиппогрифа за воображаемые рога Гермиона.
- Да, конечно. Северус сегодня был так любезен, что даже передал мне весь котел целиком, - очки директора заговорщески блестнули, - Я надеялся с вашей помощью провести полноценное исследование изобретенного вами снадобья, записать рецепт, выяснить необходимые дозировки... Возможно, это могло бы пойти в счет вашего СОВа по зельеварению. Если, конечно, вы согласитесь, мисс Грейнджер.
Гермиона уже приготовилась ощутить привычное мягкое давление на разум, но его не последовало. Дамблдор просто вежливо улыбался, выжидательно глядя на свои сложенные домиком, пальцы.
- Что ж, мы начнем прямо сейчас?
- О, чудесно! Я так и знал, что вы согласитесь, - директор резво поднялся из кресла. - Пойдемте в лабораторию.
- Я тут думала о том, что в мазь от ревматизма следует добавить несколько капель экстракта водяного перца, - скромно сообщила Гермиона, идя вслед за стариком, - это помогло бы повысить консервирующие качества состава...
К изумлению девушки личная лаборатория Дамблдора ничуть не уступала своей товарке в подземельях, в которой чах над котлами несравненный Северус Снейп. Здесь было даже приятнее находиться и удобнее работать: пространство залито светом от висящих под потолком шаров, современная магловская вытяжка над очагом - не дать помещению наполняться ядовитыми испарениями, сотни подписанных флакончиков с ингредиентами расставлены по цветам. О личности хозяина лаборатории кроме всего прочего говорили и вездесущие вазочки с лимонными дольками.
Дамблдор сразу же направился к небольшому серебряному котелку, висящему на зачарованных цепях над очагом. Гермиона мгновенно узнала свой котел - по монограмме "ГГ" на его боку. Чаще всего ученики покупали дешевые медные котлы для занятий зельями или пользовались потрепанными школьными. Однако девушка давно уяснила, что в качественной кастрюле и суп выходит вкуснее. Потому после четвертого курса в подарок на день рождения от родителей вытребовала новый котелок. Мистер Грейнджер тогда на желание дочки только покачал головой. Мол, странный народ эти маги, нет чтобы платье новое попросить или, на худой конец, мантию!
- Зачем вам самопишущее перо, профессор? - настороженно поинтересовалась Гермиона, увидев золотое подрагивающее в воздухе, так напоминающее ядовито-зеленое и прытко-пищущее перо Риты Скитер, заставившее девушку не раз проливать слезы в прошлом году.
- О, это очень полезная вещь, когда дело касается приготовления зелий! Пошагово записывает за тобой все, что добавляешь в котел. В моем возрасте шутки с памятью уже перестают быть смешными, - Дамблдор улыбнулся самыми кончиками губ.
Гермиона склонилась над серебряным котлом. В нем заливисто булькала утренняя зелень. Однако запах слегка изменился. Вначале девушка не могла поверить: неужели в котел как-то попала мандрагора? Пожалуй, стоит проверить. У котла Гермиона всегда ощущала прилив сил и уверенность. Девушка забывала и о наблюдающем за ней откуда-то мрачным нетопыре, и о постоянной грубости и бесчувственности Рона, и о мерзком хихиканье любящих обсуждать ее личную жизнь соседок по спальне. Состояние полнейшей концентрации и даже какой-то расслабленности приходило на смену мелким заботам. Мысли текли четко и свободно, освещая в голове Гермионы кратчайшие пути к достижению нужного результата.
Вот и сейчас внешний мир будто отступил, и девушка начала анализировать кипящее перед ней зелье. Если в состав, содержащий мяту, была добавлена мандрагора, то это может привести к неприятным побочным эффектам вроде зуда и шелушения кожи. К счастью, есть элементарный тест на наличие мандрагоры: нужно только опустить в котел аконит. Зелью это не помешает, а в случае положительного результата должна появиться розоватая пена. Уже на автомате, совершенно забыв о стоящем рядом с ней и посасывающем лимонную дольку Дамблдоре, Гермиона потянулась за порошком аконита и отсыпала чуть-чуть в котел.
Последовавшего за этим взрыва не ожидала ни сама Гермиона, ни прикрывший на минуту от наслаждения мармеладкой глаза директор. Раздавшийся как от пушечного выстрела грохот заставил студентку упасть на пол и прижать уши руками. Зелье выплеснулось из котла и мощной волной окатило всю лабораторию. Травяные потоки, стекавшие со стен, оставляли за собой ужасные ржавые разводы. Однако котел продолжал извергаться. Просто удивительно, как в такой маленькой емкости поместилось столько ядовитой пены! Девушка отчаянно завопила, когда обжигающие брызги попали ей на лицо. Вдруг наступила неестественная тишина, и все пространство вокруг начало заволакивать тьмой. Окружающее перестало существовать для Гермионы.
Сознание к девушке приходило рывками. Казалось, кто-то несильно бьет ее по щекам, шепча обеспокоено: «Гермиона, Гермиона!». Неожиданно вспомнился четвертый курс и Турнир Трех Волшебников. Тогда Крам вытащил ее, спящую, из озера, укутал в теплое махровое полотенце и точно так же переживал, когда не мог разбудить.
- Виктор, - слабо прошептала девушка и открыла глаза.
Поначалу Гермионе показалось, что кто-то поставил перед ней большое зеркало. Вот она сама, испачканная с ног до головы какой-то болотной жижей, в порванной мантии, со спутавшимися до ужаса волосами, но целая и невредимая. Однако когда ее отражение облегченно улыбнулось и зачем-то потерло пальцем нос, девушка заподозрила неладное.
- Что здесь, - Гермиона попыталась подняться. Однако другая Гермиона тотчас обеспокоено уложила ее обратно.
- Мисс Грейнджер, лучше пока полежите. У вас может сильно кружиться голова, - проговорила вторая Гермиона. - Вы только не переживайте. Кажется, взрыв вашего зелья привел к неожиданному эффекту.
И тут девушка все вспомнила. Кабинет директора, ее собственное кипящее на огне зелье, аконит, взрыв. Ну, конечно, директор!
- Профессор Дамблдор, где же вы? – жалобно простонала молодая экспериментаторша, однако тут же замолчала, испугавшись своего голоса. Вместо девического сопрано у нее вышло старческое кряхтение. - Мерлин, что это?!
- Лежите-лежите, мисс Грейнджер. Вот вам зеркало, - родным гермиониным голосом отозвалась копирующая ее незнакомая девушка.
- Я Дамблдор? – дрогнувшим голосом обреченно спросила Гермиона, взглянув на отражающую поверхность. Руки девушки машинально потянулись к лицу, дабы нащупать на нем не по-женски огромный и крючковатый нос, стекла не нужных ей раньше очков и густые заросли седых волос на подбородке. Это было ужасно! Уже не слушая прыгающую вокруг нее девчонку, Гермиона поднялась с кушетки, на которой, как оказалось, лежала, и нетвердо встала на обе ноги. Рост ее был огромен, однако болтающаяся снизу борода невыносимо раздражала. Тут же обнаружились неприятные ноющие боли в правом колене и невозможность видеть без этих самых очков-полумесяцев, будь они неладны!
- Профессор? – Гермиона вновь повернулась к девчушке. - Сделайте же что-нибудь! Я же не могу в таком виде разгуливать по замку!
- Боюсь вас огорчить, - мягко проговорил тот, кто час назад еще был директором Хогвартса, - По предварительным подсчетам на изготовление антидота уйдет не меньше месяца.
- Месяца?! – Голос сорвался на хрип. - Но как же моя учеба и… Виктор?!
- Не волнуйтесь, профессор, - сделала ударение на последнем слове маленькая лохматая девчонка, - На занятия, так и быть, до Рождественских каникул за вас похожу я.
Глава 2- Грейнджер! Эй, староста ты наша распрекрасная, просыпайся! – девчачий голос раздался прямо над ухом.
- Лав, да оставь ты ее, на завтрак опоздаем! Я вчера ночью слышала, как она возвращалась. Часа три было.
- Ого-го! – присвистнула будившая. - Неужели у Гермиончика появился парень? Надо будет позже у нее выспросить!
Раздалось приглушенное девчачье хихиканье, затем громко хлопнула дверь, и, наконец, наступила благословенная тишина. Альбус Дамблдор поглубже уткнулся в подушку и провалился обратно в сон. Однако какое-то смутное беспокойство не желало покидать его и во сне. Развитая с годами интуиция, не раз выручавшая из беды, и сейчас терзала уплывающее сознание директора.
В конце концов, разозлившись на самого себя, Дамблдор решительно выпростал руку из-под одеяла и попытался нашарить на тумбочке очки. Вместо них попадалась всякая ерунда. Тогда директор легонько взмахнул пальцами и пробормотал «Акцио!». Ничего не произошло. Окончательно проснувшись, Альбус открыл глаза и – увидел. Увидел мир в ярких красках и четких очертаниях. И этот мир совсем не походил на то место, в котором привык просыпаться Дамблдор последние пятьдесят лет своей жизни.
- Мерлин мой, - прошептал директор. Впрочем, какой уж теперь директор, - Только без паники, - сказал сам себе в миг припомнивший вчерашние обстоятельства Альбус. - Кажется, мисс Грейнджер никогда не пропускает занятий. Что ж, тогда мне следует и впредь придерживаться этого правила.
Выскочив из-под одеяла с грацией молодой газели и с неудовольствием обнаружив, что выспался прямо в школьной мантии, Дамблдор прошлепал босыми ногами в душ. По дороге ему попались еще две застеленные кровати. Стена над одной из них была сплошь обклеена плакатами с Оливером Найтсом, солистом популярной группы «Гоблины». Альбус имел некоторое представление об этом персонаже лишь потому, что прошедшим летом провел несколько дней в загородной резиденции Фаджа. Внучка Министра Магии оказалась очень жизнерадостной и общительной, если не сказать, крайне болтливой девочкой. За пару дней пребывания у Корнелиуса директор Хогвартса узнал о «Гоблинах» больше, чем обо всех своих родственниках вместе взятых.
Стандартная школьная душевая была примечательна тем, что все горизонтальные поверхности в ней были заставлены всевозможными флакончиками и тюбиками, в основном, с розовыми этикетками. Не долго думая, Альбус схватил нечто, идентифицированное им как жидкое мыло, и взмахнул свободной рукой в сторону кранов. Ничего не произошло. Дамблдор в недоумении посмотрел на свою руку, сжал и разжал пальцы: обычная миниатюрная женская кисть, аккуратно подпиленные ногти… чего-то явно не хватало. А именно не хватало магии, энергетики, напряжения воздуха между пальцами как перед разрядом молнии.
- Что ж, очевидно, магический потенциал этого тела не дотягивает до уровня, - вздохнул Альбус. - Придется постоянно таскать с собой палочку.
Вернувшись в спальню за оной, Дамблдор сообразил заодно скинуть помятую мантию. Все-таки он же в душ собирался! Под мантией обнаружилась черная шелковая блузка с множеством мелких пуговиц, а под ней настоящий красный бюстгальтер четвертого размера, надетый не на пустое место, разумеется.
«Да извинит меня мисс Грейнджер», - подумал Альбус, удивленно разглядывая волей Мерлина подаренные ему формы. Просто поразительно, как хозяйка умудрялась умело скрывать под слоями одежды такое богатство! «Определенно нужно это исправить. Красота – общественное достояние», - поставил в уме галочку Дамблдор, торопясь, наконец, закончить утренний туалет - время не ждало. Порывшись в девчачьем гардеробе и не обнаружив там ни одной кофточки со звездами, маг, не мудрствуя лукаво, наколдовал себе лимонного оттенка блузу и мантию цвета ночного неба. Образ довершили желтые туфли на шпильке (ну не мог Альбус смириться с таким низким ростом!) и минимум косметики – скрыть следы бессонной ночи. Справиться с макияжем помогло одно весьма полезное заклинание, узнанное от все той же внучки Фаджа.
По дороге в Большой зал, торопясь и спотыкаясь через каждые пять шагов, Дамблдор вспомнил две вещи. Во-первых, он не знал расписания занятий, следовательно, ему нужно было обязательно встретить кого-то из гриффиндорцев. Вторая мысль была скорее радостной: по субботам занятий в Хогвартсе не бывает. Воздав себе любимому мысленную хвалу за отмену шестидневки в 1960, Альбус расправил плечи и, уже не спеша, пошел на завтрак.
Субботний Хогвартс радовал звонким смехом в коридорах, не по-осеннему яркими лучами от высоких готических окон, оживленным перешептыванием многочисленных портретов и, конечно, возбуждающим аппетит запахом стряпни из распахнутых дверей Большого зала. Дамблдор с воодушевлением и интересом смотрел на жизнь вокруг себя. Он был снова молод, и все вокруг дышало предвкушением. Предвкушением открытий и новых возможностей. Даже эксперимент с двенадцатисантиметровыми шпильками пробудил внутри какую-то гордость и веру в свои силы. Еще вчера ему подобное бы и в голову не пришло. Да если бы и захотел, не смог бы, в его-то возрасте.
Вскоре навстречу Альбусу стали попадаться успевшие насытиться преподаватели и студенты. И – странное дело – никто не спешил с ним поздороваться или пожелать доброго дня. Никто больше не видел в нем директора, профессора, величайшего мага столетия… и по сути своей это было прекрасно. Однако некоторые парни бросали явно заинтересованные взгляды. Один гриффиндорец, кажется, Маклагген, так и вовсе провожал до дверей с каким-то жадным блеском в глазах. Альбус на это внутренне поморщился: «В следующий раз буду меняться телами с представителем своего пола».
- Гермиона! Вот ты где, а мы с Роном тебя ищем, - к Альбусу, тепло улыбаясь и открыто глядя прямо в глаза, шел не кто иной, как Гарри Поттер.
- Я была в… библиотеке. Решила перед завтраком почитать э-э «Вестник Трансфигурации», - не веря своему счастью, соврал Дамблдор.
- А ты… здорово выглядишь! – Поттер озадаченно уставился на глубокое декольте в лимонном шелке, выглядывавшем из-под распахнутой мантии.
- Пустяки, пара заклинаний, - отмахнулся Альбус. - Гарри, мальч… м-м а ты хотел мне что-то рассказать? – «подруга» подхватила слабо сопротивляющегося парня под локоток и потащила к гриффиндорскому столу.
Не смотря на позднее время, в Большом зале сидело еще довольно много народу – не всем хочется быть ранними пташками в субботу. За столом преподавателей скрупулезно доедала овсянку Минерва. Дамблдор почувствовал укол ревности, увидев, какие взгляды бросает на гриффиндорского декана маленький Флитвик. Профессор чар развлекался тем, что заставил ложку саму набирать салат из тарелки и опрокидываться в рот. «Вот позер!» - неодобрительно подумал Альбус. Однако кроме этих двоих преподавательский стол пустовал. Видимо мисс Грейнджер проспала, надо будет навестить ее после завтрака.
Бросив машинальный взгляд наверх, маг изрядно удивился. Всем обитателям замка, от факультетских призраков до зеленых первогодок, было известно, что волшебный потолок точно копирует состояние неба за окном. Однако вряд ли кто знал, что немаловажную роль в этом процессе играет директор. Так, чем сильнее глава школы магически, чем устойчивее он эмоционально, тем качественнее воспроизводится небесный свод над обеденными столами. Со дня основания замка не единожды бывали времена, когда в директорском кресле сидели довольно слабые волшебники и колдуньи. В таких случаях потолок больше напоминал кинопроектор, двумерный экран, по которому пробегают нарисованные тучки. Конечно, в «Истории Хогвартса» подобные курьезы описывались сполна, однако кто же теперь читает эту книгу! С улыбкой Альбус взирал на необычное явление: сегодня потолок Большого зала украшала сияющая красками радуга.
- Странно, правда? – заметив интерес «Гермионы», высказался Поттер. - Наверное, атмосферные чары барахлят.
Альбус только хмыкнул. Интересно, умных слов Гарри от своей подруги нахватался? Ну не на уроках Флитвика же он так просветился.
- Гермиона, Гарри, – замахала рукой Лаванда Браун, - Садитесь к нам!
Соседки Гермионы по спальне, как правильно догадался Альбус, до этого неторопливо болтали, потягивая тыквенный сок. Теперь же они с раскрытыми ртами смотрели на преобразившуюся Грейнджер. Видимо, спохватившись, Парвати начала усиленно улыбаться. Дамблдор смутно припомнил отрывок утреннего разговора, слышанного им сквозь сон. Плотного общения с малолетними девочками магу по горло хватило и в лице единственной внучки Фаджа. Однако, вовремя вспомнив, что он и сам теперь «малолетняя девочка», Альбус внутренне вздохнул и присел на скамейку напротив Лаванды, точно скопировав ее улыбку.
- Привет, Лав, Парвати! – поздоровался маг, проигнорировав брошенный на него Поттером удивленный взгляд, и принялся изучать содержимое расставленных на столе тарелок.
Из всего, что обычно ел Альбус, тут были только овсянка и сок. Дамблдор уже хотел вызвать домовиков, чтобы провести с ними разъяснительную работу. Только вовремя вспомнил, что молодой и здоровый желудок этого тела способен усваивать и гораздо более жаренную или перченую пищу. С радостным предвкушением Альбус придвинул к себе аппетитную сырную пиццу с маринованными грибами. Определенно, в юности есть свои плюсы!
- О, это же блузка из осенней коллекции Модильяни? – возглас Лаванды оторвал мысли Дамблдора от всецелого наслаждения едой. – Гермиона, но ведь в ней были только именные модели!
- О нет, я просто немного разбираюсь в трансфигурации, - скромно ответил преподаватель сего предмета с полувековым стажем.
- Никогда бы не подумала… то есть, раньше ты не часто применяла свои знания в таких практических вопросах, - тактично заметила мисс Браун. - Покажешь парочку приемов?
- Да сколько угодно, - хихикнула «Гермиона», делая глоток крепкого горячего кофе. Хоть студентам на завтрак этот напиток и не подавали, но недаром Дамблдор был силен в невербальной трансфигурации!
- А ты идешь сегодня на вечеринку? – спросила Парвати с жадным интересом.
- Да, день рождения Кормака, с кем ты идешь? – подхватила Лав.
Глядя на подружек, Альбус подумал, что они идеально друг другу подходят. Несмотря на совершенно разный цвет волос, мысли девушек текли по одним рельсам.
- Маклагген? Ну, я пока не думала… в прочем, Гарри, ты ведь сходишь со мной? – милая улыбка в сторону примолкшего Поттера.
- Э-э ладно, - парень неуверенно запустил руку в черные, торчащие под неровными углами, волосы, - Но разве ты не хотела пойти с Роном?
- Уж чего бы я точно не хотела, так это упустить такую чудесную возможность, - негромко пробормотал Альбус.
- Смотри-ка, ты у нас любишь игроков в квиддич! Сначала Крам, теперь Гарри, - Парвати страшно оживилась при таком волнующем известии.
- Я люблю хороших ловцов, если вы понимаете, о чем я, - неожиданно для самой себя выдала «Гермиона» и подмигнула Поттеру, чем окончательно повергла в шок присутствующих. – Ну, пока! Мне еще нужно позаниматься…
Поднимаясь по лестницам к директорскому кабинету, Дамблдор вынужден был признать, что высокие каблуки это бомба замедленного действия. Вначале ты их одеваешь и сразу начинаешь чувствовать себя выше, стройнее, раскованнее. Однако спустя какой-то час коварная обувь, наконец, проявляет свою дьявольскую сущность. После пятого лестничного пролета ноги у Альбуса болели так, что вставать на них уже не представлялось возможным. Немного подумав, маг усовершенствовал конструкцию туфлей: на ноги надел мягкие и пушистые тапочки с кроликами, а поверх них наложил ступенчатую иллюзию второго уровня. Обманка не требовала больших энергозатрат, зато со стороны туфли выглядели вполне натурально.
Вполне довольный собой, Дамблдор подошел к каменным горгульям. На самом деле, этим входом с паролем пользовались только преподаватели и студенты. Читай, все кроме директора. Сам же школьный глава заходил через сиротливо висящее неподалеку древнее зеркало. Это было гораздо удобнее, ведь за стеной сразу располагались личные покои.
- Добрый день, лорд Рейвенкло, - поздоровался Альбус, приложив ладонь к отражающей поверхности.
- Рад вас снова видеть, леди, - учтиво отозвалось зеркало, но проход не открыло.
- Как это понимать? – Дамблдор с намеком поставил правую руку рядом с левой.
- Гм, проход не работает для представительниц прекрасного пола, - объяснил очевидное лорд Рейвенкло.
- Что?! Да почему? – возмутился маг, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
- Декрет о школьном образовании от 1390 года, - охотно поясняло зеркало. - Борьба за власть потомков Ровены и Салазара по побочной линии. Трехдневная осада замка кончилась тем, что директорское кресло, а с ним и титул маркиза Корнуэльского получил мой дядя Бальтазар. Чтобы укрепить власть своих потомков, дядя провел несколько законов, одним из которых и являлся декрет «магического превосходства», разъяснявший передачу магических сил исключительно по мужской линии. Политика ущемления в правах маглорожденных и полукровок, имевших родственников-магов только по матери проводилась с тех пор весьма активно. Запрет на получение должности директора женщиной являлся лишь одним из многих аспектов политического курса того времени…
- Подожди-подожди! – взмолился Альбус. - Но ведь история Хогвартса знает немало прославленных директрис. Взять ту же Дайлис, портрет которой висит не только над моим столом, но и в больнице Святого Мунго.
- Ну, это все новейшее время, - снисходительно отозвалось зеркало. – Разумеется, за пятьсот лет подкрепленные магией моего дяди запреты успели ослабеть или вовсе выдохнуться. Учитывая тот факт, что волшебник из него был, прямо скажем, так себе. Да и последующие поколения в основном не придерживались столь строгой политики. Например, в 17 веке Граф де Лавуа вообще пытался сделать из Хогвартса этакий филиал Шармбатонской академии, помешало его планам только разразившееся в 1656 восстание гоблинов северных провинций. Эти события косвенно послужили последующему окончательному разделению школ и магическому сокрытию, которое мы можем наблюдать и по сей день. Однако некоторые нюансы законопроектов дяди Бальтазара актуальны и в наши дни. Именно по этой причине вам придется пройти через вход для посетителей, и по этой же причине вы не сможете, скажем, отдавать хогвартским эльфам распоряжения личного характера.
- М-м, благодарю за исторический экскурс, лорд Рейвенкло.
Очень удивленный неожиданным открытием, Дамблдор в растерянных чувствах ступил на вращающуюся лестницу за горгульями. Разумеется, ему не упиралось ходить именно через дверь за зеркалом. Однако этот простой инцидент красноречиво говорил о том, что далеко не все страницы истории Хогвартса тщательно изучены и не все тайны раскрыты. «Как бы замок не всадил нож в спину в самый ответственный момент», - с тоской подумал Альбус.
- Мисс Грейнджер? – Дамблдор прошелся мимо рядов книжных стеллажей директорского кабинета, заглянул в разгромленную взрывом лабораторию и, не обнаружив там своей студентки, распахнул дверь спальни.
Спальня у директора Хогвартса была что надо. Огромная двуспальная кровать с синим бархатным пологом, на которой свободно разместились бы и пятеро; закрытый для перемещений камин, выполнявший исключительно обогревательные и декоративные функции; мягкие ковры с густым ворсом на полу, украшенные изображениями гербов всех четырех факультетов. Альбусу особенно нравилась ванна из чистого золота с ножками в форме лап грифонов, расположенная на возвышении возле восточного окна. В зимние короткие дни, когда солнце вставало довольно поздно, вода в ванне красиво пронизывалась алыми лучами. Кроме того, из самого окна открывался замечательный вид на Хогсмид, расположенный вдали, у подножья пологого холма.
- Мисс Грейнждер, - снова позвал Дамблдор и оторопел, внезапно увидев себя самого у зеркала, с ножницами в руках, - Что вы делаете?!
- Простите, профессор, - извиняющимся тоном ответила настоящая Гермиона, аккуратно орудуя лезвиями, - Ваша борода слишком мешается, я решила ее укоротить.
- О Мерлин! На что же я теперь буду походить? Минерва всегда говорила, что моя борода ее… кхм, не важно!
- Одна небольшая поправочка, сэр, теперь это тело принадлежит мне, и мне решать, как оно будет выглядеть, - мягко заметила мисс Грейнджер. – Вы же не хотите, чтобы какой-нибудь студент привязал меня этой самой бородой к дереву в Запретном лесу!
- Что?! Откуда у вас такие дикие мысли, Гермиона?
- Всего-навсего магловская литература, профессор, - девушка отложила ножницы и покрутилась перед зеркалом. – А, по-моему, вышло неплохо. Кстати, вы ведь пришли начать варить антидот?
- Вообще-то, антидот следует начинать варить в новолуние, до которого, если я не ошибаюсь, четверо суток, - Дамблдор присел на край кровати. – Я же пришел посмотреть, как у вас дела. Мне самому скоро нужно будет готовиться к вечеринке.
- О чем вы?
- Ваши подружки пригласили меня на сегодняшнюю вечеринку по поводу дня рождения одного из гриффиндорцев. Кажется, Кормака.
- Вот как, - подняла брови Гермиона, - И с кем же вы идете?
- Я пригласил Гарри. Чудесный мальчик, к тому же ваш близкий друг.
- Профессор, - девушка посмотрела на свое тело, приодетое в декольтированную блузку и с косметикой на лице, будто в первый раз увидела, - Надеюсь, вы не собираетесь позволять себе лишнего по отношению к моим друзьям?
- О чем вы говорите! – Дамблдор даже поперхнулся от такого предположения. – Я всего лишь стараюсь соответствовать моде. Большинство девушек в вашем возрасте пользуются косметикой и носят каблуки.
- Отлично, сэр. Однако вам не следует поощрять недвусмысленные предложения Рона Уизли.
- Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, - Альбус уже дважды пожалел, что завел этот разговор о вечеринке. - Если у вас нет больше никаких пожеланий, то я пойду. Кстати, не забудьте дать Фоуксу лимонных долек, если он вернется.
Глава 3- Пару часов? Альбус, но ведь мы все можем исчезнуть вместе с Хогвартсом в любой момент! – Снейп утесом навис над столом, за который присела Гермиона. – Мы не можем подвергать студентов такой опасности. Ритуал восстановления связи с замком нужно провести немедленно. Кому как не вам знать, насколько опасны искривления меридианов по Гессу!
Несколько минут назад Северус Снейп самым бесцеремонным образом ворвался в директорские покои. За ним по пятам следовала взволнованная МакГонагалл. Вдвоем они быстро растолкали совершенно не выспавшуюся Гермиону.
Большую часть ночи девушка не могла уснуть. Не давали покоя мысли о Дамблдоре, в результате жуткого недоразумения заброшенном в ее тело. Дамблдоре, который носил ее одежду, спал в ее кровати и общался с ее, Гермионы, друзьями. Еще больше пугала перспектива самой остаться в теле директора навечно. Но об этом старалась не думать.
Только перед самым рассветом усталость возобладала над мечущимся сознанием, и девушка забылась тяжелым, тревожным сном. Гермионе снилось, что она летит в Болгарию на метле, и нужно непременно успеть долететь до темноты. Всю дорогу переживала, что помело еле тащится, встречный ветер норовит сбить с курса, а земля под ногами так далеко, что и смотреть страшно. «И зачем я села на метлу, я и летать-то толком не умею!» - стучалось в сердце отчаяние. Когда же промерзшая и уставшая, наконец, приземлилась на траву возле дома Виктора, то во дворе ждал вовсе не ее парень, а желчный профессор зельеварения. Увидев его, Гермиона слегка растерялась. Мужчина стоял во всей своей готической красе, скрестив руки на груди и прожигая девушку злобным взглядом. Гермиона, волнуясь, принялась допытываться у него, где же Виктор. На что Снейп яростно зашипел: «Я всегда знал, что вы уродина, мисс Грейнджер! Посмотри на свои зубы, глупая девчонка, они же вставные! Виктор никогда тебя не полюбит». Глаза зельевара вылезли из орбит, сам он затрясся, и только указующий перст был направлен на девушку. Та поднесла дрожащую от невыразимого ужаса руку ко рту, и в эту самую минуту из него водопадом посыпались зубы. Гермиона закричала. И с криком проснулась.
Однако злоключения утра на этом не закончились. Открыв глаза, девушка увидела, что полог над кроватью отдернут, а из-за тяжелой шторы смотрит на нее крючковатый нос и черный глаз слизеринского декана. Смотрит и не мигает. Все еще находясь под впечатлением от сна, Гермиона завопила так, что в Запретном лесу с ближайших деревьев градом попадали лукотрусы.
Снейп среагировал быстро: кинул на девушку невербальное Силенцио, вмазал пощечину и облил парой Энервейтов. Гермионе осталось только обалдело хлопать ресницами. А потом в спальню ворвалась испуганная Минерва и наколдовала «Альбусу» компресс на голову и горячий чай. Впрочем, уже через десять минут вся компания собралась в директорском кабинете для обсуждения вопроса чрезвычайной важности. Вопроса, решение которого, по мнению зельевара, не требовало отлагательств.
- Все это очень интересно, Северус, - выслушав Снейпа, ответила Гермиона. - Но почему вы разбудили меня в такую рань на основе столь необоснованных и смехотворных опасений? – девушка просто не представляла, как вести себя с этими фанатиками. И что только нашло на ее преподавателей?! Чтобы немного снять напряжение, положила в рот лимонную дольку (В такие минуты начинаешь понимать Дамблдора!). – Не думаю что ситуация настолько серьезна. И нет, нам не требуется немедленная эвакуация!
- Альбус, что-то происходит с Хогвартсом. Вы не могли не заметить, - Снейп нервно потер руки. – Вчера вечером я уловил какие-то колебания магического поля. Напряжение словно накатывало волнами и вновь отступало, это продолжалось не дольше десяти минут, но было весьма ощутимо. Час назад повторилось снова. За все пятнадцать лет на должности декана и одного из пяти Хранителей Хогвартса я не сталкивался ни с чем подобным. И после этого вы продолжаете утверждать, что все в порядке?
- Я тоже почувствовала нечто странное и это не может не настораживать, - подхватила МакГонагалл. – Если магическое поле по каким-то причинам утратило стабильность, то это приведет к непредсказуемым последствиям. Вплоть до смещения силовых линий Гесса на территории замка и даже… разрешения аппараций! Альбус, я волнуюсь за студентов.
Гермиона никогда не видела своих преподавателей такими взволнованными. Разве что на втором курсе, когда кто-то открыл Тайную комнату. Только в тот раз директором школы была не она, и не к ней были обращены ждущие мудрого совета взгляды.
- Дамблдор, - Снейп подобрался еще ближе, - Что происходит, Моргана вас задери?! Вы прекрасно знаете, к чему приводят шутки с неподконтрольной магией. И, тем не менее, продолжаете спокойно сидеть в кресле!
- Альбус, помогите нам, – МакГонагалл подобралась с другой стороны, – Вы ведь понимаете, что без вашего участия ни о каком ритуале стабилизации магии Хогвартса не может идти речи!
- Мм… не думаю, что ваши опасения обоснованы, - Гермиона судорожно пыталась отыскать в своей памяти сведения по магическим полям исторических объектов замкового типа. К несчастью, книг на подобные темы ей до этого не попадалось.– Дело в том, что вчера вечером я проводил плановую проверку ээ… канализационной системы. И в связи с этим пришлось ослабить поле, ненадолго.
- Какой такой системы? – нахмурилась Макгонагалл.
- Ка-на-ли-за-ци-он-ной, - по слогам повторила девушка, радуясь, что декана удалось сбить с толку. - Ну, труб, понимаете? Труб для отвода использованной воды и хм… прочих нечистот. Иногда их надо прочищать.
- И как проверка? – почему-то с ужасом посмотрел на своего шефа Снейп.
- О, прекрасно. Не считая небольшого засора на уровне подземелий. Но не стоит волноваться, я уже все устранил. Одолжил у Филча вантуз, - Мерлин, что она несет?! В поисках спасения Гермиона обвела взглядом комнату. – Не хотите ли чаю с мармеладкой?
- Что ж, если вы уверены, что все в порядке, - Снейп как-то неожиданно скис, - То я пойду. Контрольные у трех курсов еще проверять…. И зачем только голову нам полчаса морочили!
- Стойте, Северус! – МакГонагалл схватила зельевара за рукав и неожиданно яростно посмотрела на Гермиону, - Мне кажется, тут что-то не так. Альбус никогда не стал бы придумывать идиотские отмазки и пренебрегать реальной угрозой своим ученикам!
- Вы так считаете? – Снейп остановился, явно обдумывая слова гриффиндорского декана, и рука его невзначай метнулась к карману. Гермиона испугалась, что зельевар применит к ней легилименцию, но тот встречаться глазами с директором не спешил.
- Минерва, Северус, чего вы от меня хотите? – как можно более добродушно попыталась развести руками Гермиона, коленки которой начали мелко трястись под мантией. – Давайте спокойно обсудим все за чаем. Очень вредно думать на пустой желудок…
- Альбус, или мы сейчас же идем и проводим ритуал Хранителя, или я буду настаивать на применении к вам сыворотки Правды! – МакГонагалл смотрела с мрачной решимостью; брови ее сошлись в прямую черту. – Вы со мной, Северус?
- Дамблдор, после вас, - вместо ответа Снейп широко распахнул дверь на лестничную площадку.
По освещенным чадящими факелами коридорам маги шли цепочкой: впереди Минерва, затем напряженная Гермиона, и позади Снейп. Студентов по дороге не попадалось, только портреты на стенах с любопытством провожали взглядами импровизированный конвой. Некоторые даже перебегали из рамы в раму, возбужденно перешептываясь с соседями. Девушка подозревала, что попробуй она нырнуть за подвернувшийся гобелен или просто оступись на неровном каменном полу, то в спину сразу полетит парализующее заклятие.
Гермиона не знала ни, куда они идут, ни что конкретно будут делать. Из слов профессоров в кабинете она поняла, что ей предстоит провести ритуал восстановления связи с замком. В «Истории Хогвартса» о нем говорилось вскользь и очень мало. Девушка знала только, что его использовали Годрик Гриффиндор со товарищи тысячу лет назад. Это было необходимо, чтобы объединить силы четверых Основателей с магией замка и, тем самым, упорядочить ее и приспособить под нужды школы. Так, был установлен антиаппарационный барьер вокруг территории Хогвартса, а каменные стены заговорены от произвольного разрушения. Ни о каких случаях более позднего использования ритуала Хранителя в «Истории» не упоминалось.
Остановилась Минерва внезапно. Обычный тупик с невзрачной дверью. Гермиона даже не сразу поняла, куда именно привел их коридор. А когда поняла, удивилась, что могло им понадобиться в каморке Филча. Между тем, женщина коротко постучала. За дверью раздалось кошачье мяуканье, а потом и шаркающие шаги.
- Кого это принесло… профессор? – завхоз хмуро прищурился на свет от палочки МакГонагалл. Судя по нечесаным волосам и заплатанному домашнему халату, Филч только поднялся с постели. Миссис Норрис протиснулась за хозяином в дверь и стала тереться об ноги. – Что-то срочное?
- Если вы не возражаете, Аргус, я попрошу освободить на час ваше жилище, - Минерва удивила не только Гермиону, но и Филча. Завхоз недоуменно почесал свою лысину, глядя на декана как на полоумную.
- Боюсь, я вас неправильно понял, профессор…
- Филч, идите уже займитесь своей работой, - вмешался Снейп. – По утрам в Хогвартсе нарушителей хватает так же, как и ночью.
Завхоз, как был – в халате и тапочках, прошаркал мимо преподавателей. Кошка бежала за ним. Но шагов через пять сквиб обернулся.
- А можно мне раздавать утренним нарушителям удвоенные наказания?
- Да хоть утроенные, проваливайте уже! – фыркнул зельевар.
Как только шаги Филча стихли вдали, МакГонагалл первая протиснулась в узкую дверь и включила свет. В каморке сквиба было проведено что-то наподобие магловского электричества. Гермиона увидела знакомую ей по описаниям Гарри небольшую комнатушку, даже чулан, с письменным столом и горой картонных коробок. В них лежали конфискованные у многих поколений учеников опасные и взрывоопасные магические предметы: кусачие тарелки, навозные бомбы, хлопушки. Своего рода коллекция трофеев. За каждый из них Филч назначал попавшимся с поличным студентам отработки, а в былые времена и «подвешивал за большой палец в подземельях». За этой комнатушкой была еще одна, даже меньшая первой, с кроватью и неким подобием тумбочки. Что сказать, завхоз жил не шикарно.
Гермиона наклонила голову и, побуждаемая палочкой Снейпа, шагнула в спальню. Притолока оказалась настолько низкой, что девушка все равно приложилась об нее головой. Все-таки рост у Дамблдора был не чета ее настоящему. Негромко охнула и пошатнулась. Того, что произошло дальше, Гермиона никак не ожидала. Очевидно, слизеринский декан сзади нее оказался слишком близко.
- А-а-а! Соплохвоста вам в…! – Снейп не удержал равновесие и повалился прямо на девушку.
В полете правая нога мужчины зацепила ведро с водой, стоявшее в углу. Раздался жуткий грохот. Гермиона приземлилась на выставленные вперед руки, но спустя секунду ее придавило чужое тяжелое тело. Размазывая по полу воду и совершенно по-магловски чертыхаясь, девушка попыталась спихнуть с себя Снейпа. Но не тут-то было! Металлическое ведро, пролетев по воздуху, приземлилось прямо на голову зельевара. И, судя по всему, временно его отключило.
- Откуда у вас только ноги растут, Северус! – Гермиона кое-как отползла в сторону.
На помощь валяющемуся в луже Снейпу пришла МакГонагалл. Девушка с интересом наблюдала, как профессор проверяет голову зельевара диагностирующими чарами. Три минуты и пять Энервейтов спустя Летучая мышь слабо пошевелилась. Волосы Снейпа были совершенно мокрыми, и можно было даже подумать, будто он принял душ. Гермиона посмотрела на наделавшее столько бед семилитровое ведерко. Теперь оно сиротливо лежало на боку у дальней стены. Девушка только сейчас заметила, что стены в каморке не были ничем задрапированы. Просто каменная кладка, какой она была еще при Основателях.
И тут Гермиона увидела кое-что необычное: выгравированный столетия назад и отлично сохранившийся на одном из больших каменных блоков герб Хогвартса. Лев, Барсук, Орел и Змея. Девушка тут же узнала описанный в одной из глав «Истории» Замковый Камень. Именно в той главе, где говорилось про ритуал Хранителя. Все встало на свои места. Значит, вот зачем они пришли в каморку завхоза и выгнали ее хозяина. Именно Замковый Камень считается центром строения. На него же, как правило, завязываются магические линии. Логично проводить ритуалы, в той или иной степени связанные с магией замка, именно в таком месте. И кто только додумался поселить сквиба в святой святых Хогвартса?
Кажется, в «Истории» говорилось, что Годрик просто «объединил свою магию с замком, войдя в общение с его сердцем». Что бы это значило? Ведь ни о каких заклинаниях речи не шло, Гермиона бы запомнила. Возможно, под сердцем замка имеется в виду именно Замковый Камень. Но как можно с ним общаться?
Девушка неуверенно подошла к Камню и, закрыв глаза, положила на него обе ладони. Вначале ничего не происходило, но Гермиона не торопилась. Какая разница, ну постоит она у стены пару минут как дура! Все равно сейчас, когда профессора поймут, что она не знает, что делать, ее окончательно разоблачат. А что будет дальше – исключение из Хогвартса или просто прибьют на месте, не разбираясь… нет, об этом лучше не думать!
За паническими мыслями девушка не сразу заметила, что камень под ее руками начал нагреваться. Одновременно с этим пальцы задрожали, и через руки, а далее в позвоночник, будто потек электрический ток. Замковый Камень ожил и завибрировал. В голову Гермионы одна за другой начали ударять волны затопляющей сознание магии Хогвартса. Вслед за этим пришла в движение и собственная магия девушки. Казалось, по всему телу циркулируют мощные потоки: желто-зеленые, втекающие через руки, непривычно обжигают и заставляют содрогаться в нарастающих конвульсиях; им навстречу движутся более мягкие и знакомые, розово-голубые. Ноги Гермионы отчаянно гудели, и, казалось, даже каменный пол под ними нагрелся. Спустя какие-то мгновения девушка окончательно потерялась в ощущениях. Глаза не открывались, в ушах нарастал пугающий звон, а тело плавилось под все пребывающей энергией. Кажется, где-то вдалеке кричала Минерва, но ее слова не долетали внутрь кипящего кокона, который представляла собой Гермиона. В голове девушки вместо связанных мыслей носились какие-то обрывки. И последним из них было: «У меня получилось». Далее наступила темнота.
- Альбус! – над Гермионой склонились чьи-то обеспокоенные лица.
Девушка подумала, что последнее время это уже входит в традицию. Ощущение было такое, что по ней пробежало стадо кентавров. Болело все, даже в волосах, казалось, скопилось статическое электричество. Глаза и вовсе показывали какую-то небылицу. Гермиона часто-часто ими поморгала, чтобы нормализовать зрение. Однако галлюцинация не исчезла. Вокруг головы профессора МакГонагалл крутились какие-то цветные пятна, перетекали друг в друга светящиеся равнобедренные треугольники, исчезали и появлялись вновь фиолетовые точки.
- Альбус, слава Мерлину, с тобой все в порядке! – на глаза Минервы навернулись слезы. – Я так испугалась. Ты затянул ритуал, и он отнял у тебя все силы,… ты мог погибнуть!
Погибнуть, о чем она говорит? Гермиона совсем растерялась и молча продолжала смотреть за кручением розовых вихрей вокруг груди своего декана. Вдруг в голове раздался отчетливый, немного отдающийся эхом голос: «Альбус, ну почему, почему ты всегда так неосторожен?! Я никогда бы не простила себе твоей смерти. Неужели ты не видишь, что я тебя люблю?!»
- Что? – очумело спросила Гермиона, и это было ее первое слово после отключки. Желая успокоить бедную женщину, девушка медленно проговорила, - Минерва, я бы никогда не стал винить тебя.… Ты же знаешь.
В следующий миг профессор МакГонагалл надрывно разрыдалась и бросилась обнимать не ожидавшую такого поворота событий Гермиону.
- Ну, будет, Минерва, - когда прошел шок, стала увещевать своего декана, неуверенно гладя ту по спине. – Все обошлось.
- Ох, Альбус! – профессор подняла заплаканное лицо от гермиониной груди и попыталась промокнуть глаза ее бородой.
Глава 4- Гарри, что с тобой? Ты побледнел! – Альбус Дамблдор пытливо взглянул на Избранного.
После обеда на улице поднялся сильный ветер, и, несмотря на субботу, большинство студентов предпочли остаться в замке. Рон и Гарри поначалу расстроились - сорвался поход в Хогсмитт, но «Гермиона» тут же обрадовала чудной возможностью написания эссе по чарам. В итоге, с удобством разлегшись перед камином, парни стали играть в волшебные шахматы. Альбус взял в руки чистый пергамент, орлиное перо и первый раз прочитал тему эссе. «Действие чар уровня А1 на представителей магических рас». Что еще за «А1»? Какая-то новая классификация. Когда Дамблдор был студентом, такого не изучали. Без учебника не обойтись, а подниматься в спальню лень. К тому же рядом с магом происходит такое сражение! Пешка Рона обошла защиту противника и мощным движением алебарды разрубила надвое коня; трусливый черный король сжался в комок.
- Давай, ешь ее, это же только пешка! Чего трясешься, глупый? – Гарри понукал короля.
Пока Рон размышлял над следующим ходом, Поттер резко прижал руку ко лбу. Лицо исказилось как от зубной боли. Этот маневр не остался незамеченным Дамблдором.
- Гарри, это Вольдеморт, ведь так? – теперь и Рон обратил внимание на друга. – Ты его увидел?
- Нет, ребята, просто шрам кольнуло. Бывает иногда, не страшно, - промямлил Поттер, глядя на взволнованные лица друзей.
Дамблдор легко мог отличить ложь. При такой работе как у него волей-неволей станешь психологом. Только вот почему Гарри соврал? Неужели, его, Альбуса, теория верна и Вольдеморт овладевает подростком? Неужели, Темный Лорд понял, что с легкостью может проникать в сознание Поттера, управлять мыслями, заставлять поверить им как своим? Чтобы знать наверняка, нужно самому войти в голову мальчика.
- Гарри, - негромко позвал Дамблдор.
В легилименции главное – зрительный контакт. Как только Поттер поднял вопросительный взгляд на «подругу», Альбус этого ждал. Маг привычным волевым усилием очистил свое сознание. Чтобы проникнуть в чужую голову незамеченным, нужно быть «пустым свитком». Далее по технологии следовало поймать взгляд оппонента и ментальным усилием пробить чужой блок. Любой волшебник, даже не искушенный в окклюменции, от природы обладает мыслеблоком. Слабый и недоразвитый, но он есть всегда. Вот его-то и нужно преодолеть опытному легилименту.
Дамблдор собрался и нанес удар. Мысли Избранного должны волной хлынуть через образовавшуюся прореху в чистое сознание Альбуса. Но… этого не происходит. Маг моргнул. В чем дело?
- Гермиона, что ты смотришь? – раздраженно спросил Поттер. – Знаю я, что ты хочешь сказать: я должен пойти к директору и пожаловаться на шрам. Ты всегда это говоришь! Но пойми, у Дамблдора и без меня забот хватает. И он без меня знает, что Вольдеморт возродился. Ничего особенного, если мой шрам будет болеть хоть трижды на дню!
- Гарри, только не надо заводиться. Я еще ничего не сказала! – обиженным тоном протянул Альбус, снова пробуя «прочесть» Поттера… ничего. Да что же такое?!
Неужели Лорд не только засел в сознании мальчика, но и оградил его прочнейшей защитой?! Что ж, есть только один способ узнать. Спросить у самого Поттера. Надо лишь выбрать момент. Хотя бы состояние алкогольного опьянения. Сегодняшняя вечеринка и пара бутылок огневиски сильно помогут делу!
- Ладно, извини. Я… погорячился, - Гарри примирительно сжал руку «подруги». Та понимающе улыбнулась.
- Дружище, твой ход, - позвал Рон, подозрительно глядя на Поттера и Альбуса. Что-то слишком долго держит Гарри девичью ручку, слишком нежно смотрит на парня «Гермиона».
- Мальчики, вы доигрывайте, а у меня дела, - Дамблдор поднялся с дивана, намереваясь пойти в библиотеку.
Кажется, в Запретной секции еще оставалось несколько любопытных томов по легилименции, написанных на немецком. Раньше Альбусу было недосуг переводить книги с нелюбимого наречия. Он и так один из сильнейших менталистов своего времени. Но, как только что выяснилось, не самый сильный. Возможно, труд мюнхенского профессора 18 века раскроет глаза на незамеченные ранее нюансы. Недаром же все изученные Альбусом книги по легилименции и окклюменции ссылаются именно на немецкие источники. У этой нации издавна ценились познания в области механизмов разума. Тот же Фрейд вовсе не был магловским психологом, как считают многие. Да, он заложил основы для современного психоанализа. Но это было лишь его хобби – увлеченный маглолюб, как и Артур Уизли; сильнейший легилимент своего века – с другой стороны. В общем, почитать стоит.
- Какие-нибудь женские штучки, - проворчал Рон, увидев как у «Гермионы» загорелись предвкушением глаза.
- Вообще-то, я собираюсь в библиотеку, - чуть громче, чем следовало, ответил Дамблдор.
- Кто это собирается в библиотеку в выходной? Гермиона, давай лучше с нами! – в гостиную, над чем-то хихикая, вошли Парвати с Лавандой. В руках у блондинки Альбус со страхом заметил несколько глянцевых журналов.
- Да, Гермиона, ты обещала нам помочь с нарядами!
Дамблдор с тоской посмотрел на окно, за которым неистово дул ветер и качались верхушки деревьев в Запретном лесу. Небо сильно потемнело и, кажется, собирался дождь. Пойти на ту же Астрономическую башню или к Хагриду не было никакой возможности. Так что поводов отказаться от предложения девочек у Альбуса нет. Придется пойти с ними.
Девическая спальня напоминала Дамблдору клетку для ручного нюхлера. Изнутри все красивенько украшено розовыми и лиловыми тканевыми обоями, постерами со знаменитостями – будто блестящими игрушками и зеркальцами для зверька. Только выйти наружу не получится без разрешения хозяйки. В данном случае роль хозяйки отводилась всей компании беспрестанно хихикающих и обсуждающих далекие от интересов Альбуса темы девочек. Ни тебе Фрейда, ни легилименции! Извольте посплетничать о предстоящей вечеринке. Впрочем, Дамблдору удалось свести основную тему разговоров к трансфигурации в магической одежде и макияже. Девочки восторженно ухватывались за новые приемчики в арсенале молодой ведьмы, а Альбусу грели душу изощренные заклятия, которые он показывал.
Парвати и Лаванда буквально утащили вяло протестовавшего Альбуса в спальню; дверь за ними захлопнулась под увесистым Коллопортусом. Чтобы никто не помешал важному процессу. Впрочем, скоро в комнату постучали. Это оказалась взволнованная Джинни Уизли. Девушка как-то пронюхала, что тут намечается мастер класс по колдодизайнерскому искусству; ее впустили. Так, вчетвером, обложившись номерами «Ведьмополитена» и магловской косметикой, которую притащила Джинни, они и провели несколько часов.
- Да это просто, надо только махать палочкой наискось и четко представлять конечный результат, - Альбус битый час объяснял Лаванде, как зачаровать татуировку в виде карликового пушистика. Дабы картинка реагировала на прикосновения. Про себя маг усмехался: что бы сказала девушка, узнай, перед кем она демонстрирует голые ножки…
- Гермиона, скажи же, что «тюшью» красят губы, а то Парвати мне не верит! – воззвала к Альбусу рыжая Джиневра.
- В таком случае, магловские девушки ничего не понимают в красоте. Где это видано, чтобы губы были черными! – привела железный аргумент Парвати.
- Джинни, не тюшью, а тушью, - машинально поправил Дамлдор, поднаторевший летом в искусстве макияжа. – И нет, ею красят ресницы. Кстати, есть простое заклинание, дающее идеальный результат. Никаких комочков и объем увеличивает в три раза, не то, что эти магловские штучки. Откуда ты вообще их взяла?
- Папа все время просит налаживать контакты с маглами в деревне, - фыркнула девушка. – Видите ли, это способствует воспитанию здорового отношения к маглорожденным, магическим меньшинствам и прочая чушь. А по мне так, он просто ищет дураков, что задаром разбрасываются штепселями!
- Гермиона, не хочешь пойти вот в этом? – Парвати показала Дамблдору разворот сентябрьского номера «Колдуний». Модель на колдографии улыбалась и пританцовывала, красиво покачивая бедрами.
- Люмос максима! – Альбус вычертил палочкой какую-то замысловатую петлю.
Девчонки восторженно ахнули, увидев, будто сошедшее с обложки журнала, синее вечернее платье. Шея и спина «Гермионы» остались полностью открыты, а спереди несколько шелковых полос тонко очертили грудь и идеальную талию девушки. Ткань искрилась черными блестками, от чего юбка напоминала ночное небо.
- Но как...? – Лаванда потеряла дар речи. – Гермиона, ты же всего-навсего зажгла свет Люмусом!
- Это были невербальные заклиная. Их лучше произносить мысленно, сериями, и завязывать на слитое движение палочкой, - пояснил Альбус, крутясь перед зеркалом. – А Люмос – чтобы нормально разглядеть результат…. Как вам кажется, не слишком откровенное?
- Что ты, оно просто вау! – с завистью в голосе проговорила Парвати, - Вот мне такого никогда не трансфигурировать…
- Выбирайте что хотите, а я наколдую, - щедро предложил Дамблдор после того как поглядел на часы. Плакал его поход в библиотеку!
- Гермиона, ты чудо!
Вечером, спустившись в гриффиндорскую гостиную, Альбус увидел необычную картину: толпа неформально одетых подростков заполнила зал, и все они, похоже, чего-то ждали. Поттер нашелся сразу же. Он куда-то сбыл Рона и теперь прохаживался в ожидании подруги.
- Гермиона?! – глаза Поттера стали шире очков-велосипедов. – Э-э… прекрасно выглядишь…
- Ты тоже ничего, - Дамблдор скептически хмыкнул, пройдясь взглядом по наряду а-ля за мной бежала свора соплохвостов. – Пошли, что ли?
- Что? – Гарри моргнул. – А-а, пошли. Тут МакГонагалл приходила, и… Кормак как-то уломал ее, в общем, разрешила собраться в Выручай-комнате. Но только до полуночи.
- Надо же, - удивился Альбус, таща Поттера за собой сквозь портретный проем; за ними потянулся остальной факультет, - Насколько я знаю Минерву, она никогда бы…
- Минерву? – переспросил так и не оправившийся от шока гермиониным платьем мальчик. - Ты ее так называешь?
- Нет, это Дамблдор ее так называет, конечно, а я… оговорилась, - Альбус мысленно ударил себя по лбу.
- Говорят, Маклагген пригласил «Гоблинов». Как-никак совершеннолетие, он же старше нас на год, - Гарри, наконец, перехватил инициативу и сам повел «Гермиону» вверх по лестнице.
- Неужели я увижу Оливера Найтса вживую, - с сарказмом фыркнул Альбус, - А не только на пяти настенных плакатах, двух сотнях колдографий и одной книжной обложке с его автобиографией?
- М-м, не знал, что ты так увлекаешься музыкальными группами…
Они как раз подошли к гобелену с троллями в балетных пачках. Сегодня дверь в Выручай-комнату была распахнута, и оттуда доносились смех, музыка и громкие голоса.
Волшебная комната так устроена, что принимает любой вид и размеры по желанию заказчика. Дамблдор, однако, бывал в ней лишь однажды. Тогда он нашел здесь небольшой чуланчик с коллекцией ночных горшков. В этот раз все оказалось по-другому.
Центр зала занимал огромный танцпол с синей подсветкой; по сторонам от него радиально расходились лесенки на затемненные платформы с мягкими диванами; в метре от пола парила заколдованная сцена, с нее гремела музыка; справа приютился мини бар; народу пока немного, но толпа все прибывает. Дамблдор подумал, что тут собрались не только одни гриффиндорцы. Раньше магу не доводилось бывать в клубах, но он сразу уверенно потащил Гарри в центр танцпола. Там красиво плясали разноцветные лазерные лучи.
- Минуту внимания! – неожиданно музыка стихла, и все увидели виновника торжества. Кормак появился на сцене, держа у рта волшебную палочку на манер микрофона. Раздались хлопки и свист. – Приветствую вас на вечеринке в честь моего совершеннолетия! Я пригласил группу «Гоблины», и они будут с нами весь вечер!
Тут сзади от именинника из облака дыма появились четверо музыкантов и заиграли. Толпа взорвалась овациями. Дамблдор тоже тоненько завизжал, скорее для проформы, чем от радости. Гремели барабаны, композиция стремительно набирала обороты. Альбус потянул Поттера на себя и начал танец.
Дамблдор будто вспомнил молодость и тот балл, когда Минерва заканчивала Хогвартс. Он тогда еще был простым преподавателем трансфигурации, а она… поражала своим блеском, утонченностью… и она пригласила его. Весь вечер они танцевали. Альбус как сейчас помнил ее улыбку и нежную ручку, зажатую в своей.
Сейчас танец был быстрее, раскованнее. К груди Дамблдора прижималась вовсе не Минерва, а лохматый Гарри Поттер. Маг даже поначалу боялся, что Избранный оттопчет ему ноги, но… обошлось. По большому счету, это даже можно было назвать приятным. Зеленеющие за стеклами очков глазища Поттера навевали романтические мысли.
- Гарри, мне жарко! - через пятнадцать минут прокричала «Гермиона» в ухо кавалеру.
- Что?! – Поттер последовал примеру подруги и, перестаравшись, чуть не откусил ее ушную раковину.
- ВЫПИТЬ НАДО! – завопил в ответ Альбус, сопротивляясь густому как желе воздуху. Маг стал прокладывать путь в толпе по направлению к барной стойке. Гарри еле поспевал следом.
- Нам две «Кровавых Морганы», - заказал Дамблдор. Возле бара музыка была потише и позволяла нормально говорить. Им подали голубого цвета коктейли, украшенные лирным корнем.
- Я не пью, - попытался отказаться Поттер. Но Альбус практически запихнул край фужера в зубы парня. Тому неволей пришлось глотнуть.
- Гарри, Гермиона! – откуда-то из толпы выскочил Рон. За ним по пятам следовала Лаванда. – Слушай, я не хочу больше танцевать!
- Но вечер только начался! – поджала губы блондинка. На девушке было трансфигурированное Альбусом полупрозрачное платье-карандаш. Наряд привлекал взгляды, но Рону, похоже, было не до того.
- Так найди себе кого-нибудь, - Уизли отвернулся от девушки и попытался выхватить бокал из рук Поттера. Ему помешала «Гермиона».
- Рон, тебе еще рано употреблять алкоголь. Возьми соку! – командным тоном и тяжелой рукой, как у настоящей мисс Грейнджер, Альбус перенаправил рыжика к Лаванде. Рон обиженно засопел, но за соком пошел. Дамблдор же с улыбкой протянул Поттеру вторую порцию коктейля.
- Гермиона, тебе не кажется…?
- Гарри, допивай быстрее и пошли танцевать! – перебила его «девушка».
Час времени и три удачных похода к бару спустя Поттер еле стоял на ногах. Альбусу уже становилось тяжело танцевать под таким весом. Маг понял, что пора уединиться в одной из затемненных ниш за танцполом. Одной рукой обхватив захмелевшего Гарри за талию, и положив его руку себе на плечо, Альбус помог Избранному дойти до дивана. И тут случилось непредвиденное. На сцену снова поднялся Кормак Маклагген. Усиленным Сонорусом голосом парень объявил, что приглашает на танец «самую очаровательную девушку Гриффиндора, Гермиону Грейнджер». Зал взорвался овациями, и Альбусу пришлось оставить свою добычу посапывать в уголке.
- Гермиона, эта песня для тебя! – Кормак махнул волосатым музыкантам, и те заиграли необычайно медленную для своего репертуара мелодию.
Альбус почувствовал, как вокруг его талии обвилась твердая рука и тесно прижала к себе. Маг хотел сопротивляться, но как он не упирался ногами, девических сил явно не хватало для достойного отпора. Пришлось стиснуть зубы и кружиться в такт музыке. Впрочем, джентльменства Маклаггена хватило ненадолго. Вскоре Дамблдор ощутил горячее дыхание на шее, а рука, до этого лежавшая на талии, скользнула в вырез платья.
- Пусти меня! – Альбус попытался оттолкнуть обнаглевшего парня.
- Ты такая сладкая, - пьяно выдохнул Кормак «Гермионе» в губы.
Тут уж Дамблдор не выдержал и вмазал парню по лицу (он бы приложил наглеца и хорошим заклятьем, но, увы! в вечернем платье мага не было карманов, и волшебная палочка осталась лежать в спальне). Музыка смолкла, все взгляды обратились на них. Альбус взволнованно заозирался по сторонам. Из толпы выскочил взъерошенный Рон Уизли, на ходу выхватывая палочку.
- Ты! Гад, я покажу тебе, как прикасаться к Гермионе! – похоже, не зря Альбус не дал рыжему напиться. – Дуэль!
- Уизли, чего тебе здесь надо? – Маклагген заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд и устоять на ногах. Дамблдору даже стало заранее жалко этого малолетнего, пардон, совершеннолетнего недоросля.
- Доставай палочку, негодяй! – Рон ринулся на врага. Альбусу на миг показалось, что Уизли намеревается с разбега ткнуть Кормака своей волшебной деревяшкой. Но в последний момент с губ Рона сорвалось заклинание. – Импедимента!
Маклаггена отшвырнуло прямо на толпу, но его тут же с улюлюканьем толкнули обратно.
- Тарранталегра! – вспомнил младший Уизли еще одно заклинание. Однако Кормака и так шатало, поэтому заряд ушел мимо цели.
Неожиданно над головами присутствующих раздалось громкое уханье. Дамблдор, как и все, посмотрел наверх. Под потолком летела большая пестрая сова и возмущенно кричала; к лапе сипухи привязано письмо. Это было странно, потому что совы, как правило, разносили почту за завтраком. Кажется, птица направлялась к Альбусу. Маг уже начал прикидывать, от кого она и не опасно ли письмо вскрывать. Но получить конверт Дамблдору не удалось. В этот момент очухался и поднялся с пола Маклагген. Сова как раз пролетала мимо, и парень ловко вцепился в конверт. Сипуха, не ожидавшая нападения, отчаянно забила крыльями. Кормак дернул, и письмо оказалось у него.
- Гери-оне Грейнд-лжер, - заплетающимся языком прочитал именинник. Парень направил на конверт волшебную палочку. – Акваменти… ой, какая ж-жалость!
- Отдай письмо! – непонятно откуда между взрывающим как мантикора землю Роном и Кормаком взялся Гарри Поттер. Альбус с восхищением подумал, что даже в полубессознательном состоянии Избранный не мог не прийти на помощь слабым и убогим.
- Отключись! – в то же мгновение выпалил свое заклинание Рон. Опоздай он хоть на полсекунды, и повалился бы на пол как подкошенный именно Кормак, а не Гарри.
Впрочем, Поттер при падении зацепил и Маклаггена, успев вырвать конверт. Поэтому лежали посреди танцпола и расступившейся толпы они бок о бок.
- Ой, Гарри, прости меня! – Рон кинулся к своему другу. – Энервейт! Энервейт, бл…! Не помогает…
- Заклятие остолбенения плохо сочетается с опьянением от естественных причин, - лекторским тоном проговорил Дамблдор. До него только что дошло, что с Поттером теперь потолковать не удастся. По крайней мере, до утра. Так что все усилия дементору под хвост!
- Гермиона, это твое письмо, - Рон поднял помявшуюся бумажку и невольно взглянул на конверт. – Гермионе от Виктора. Ты пока не ответила на мое приглашение… Тешу себя надеждой, что все же увижу тебя в своем доме… Что это значит?!
Глава 5Глава 5
- Профессор Дамблдор! Это безобразие, вопиющее нарушение правил! Я требую, чтобы вы исключили этих оболтусов! – в директорский кабинет ворвался с торжествующим видом Филч. Старый бумазейный халат завхоза был наспех застегнут не на те пуговицы; следом бежала всклокоченная миссис Норрис.
Когда в дверь раздался нетерпеливый стук, Гермиона сладко подремывала в кресле. День с точки зрения расхода магических сил выдался нелегким. Весь этот ритуал, обмен энергией с замком сильно встряхнул уже немолодой директорский организм. Под вечер девушка уютно устроилась возле потрескивающего камина; на коленях покоился тяжелый фолиант из личной библиотеки Дамблдора. «Неизвестный Хогвартс» оказался просто находкой; книга, написанная монахом Тамплиерского ордена, посвящалась загадкам и легендам замка, которые насобирал за долгую жизнь автор. Гермиона увидела ее, ища информацию по ритуалу Хранителя (надо же было узнать, во что ее сегодня втянули). Оглавления в книге не было, и девушка принялась читать с начала, постепенно втягиваясь. Она узнала, например, что Хогвартс основали, ни где попало, а в месте Силы. Две тысячи лет назад здесь росла священная для кельтов роща, в которой обитали Боги деревьев. Были ли кельтские жрецы предками современных английских волшебников, оставалось только догадываться. Так или иначе, с приходом немецких племен в Шотландию лес сожгли, богов изгнали, а окружающий ландшафт сильно изменился. Но сама энергетика места, тонко чувствуемая магами, осталась. Через пятьсот лет после варварского набега четверо друзей, известных как Основатели, заложили замок там, где из-под земли бил фонтан невидимой глазу магии. Именно этим объясняются бесчисленные волшебные феномены школы, вроде Выручай-комнаты или двигающихся лестниц.
Гермиона чувствовала, что в руки к ней попал действительно ценный исторический документ. Оставалось только недоумевать, почему столь интересные сведения не вошли в «Историю Хогвартса» - книгу, которую брал в библиотеке едва ли не каждый студент. Девушка с трепетом переворачивала пожелтевшие страницы и с огромным вниманием поглощала новую информацию. Мысли больше не бродили около застрявшего в ее теле Дамблдора, который в данный момент, вероятно, развлекался на вечеринке. Но около одиннадцати Гермиону стало клонить в сон, и она, так и не дойдя до кровати, уснула.
- Уж теперь-то они не отвертятся! – громыхал Филч над ухом еще не совсем проснувшейся девушки. – Этих троих следовало выгнать еще на первом курсе!
- В чем дело, Аргус?
Взгляд Гермионы упал на четверых студентов, вошедших в кабинет вслед за Филчем. С одной стороны от двери стоял с наглым видом Кормак Маклагген, недобро поглядывая на остальных. Этими остальными оказалось Золотое Трио: в красных пятнах Рон, упорно сверлящий взглядом ковер на полу; легкомысленно одетый в мало что скрывающее платье Дамблдор и Гарри Поттер, глаза которого были закрыты, а сам он медленно, но верно съезжал вниз по стенке.
- Профессор, они устроили драку в Выручай-комнате, - с готовностью доложил завхоз. – Драки и дуэли среди учеников запрещены и жестоко караются Указом от 5 октября 1965 года. Мы с миссис Норрис поймали их с поличным! Директор, я предлагаю высшую меру…
- Подождите, Аргус, - недовольно поморщилась Гермиона. Она снова посмотрела на лица провинившихся. Поттер мирно похрапывал на полу, Уизли и Маклагген испепеляли друг друга взглядами и только Дамблдор смотрел смущенно, - Нельзя наказывать всех без разбора. Нужно вникнуть в суть ситуации.
- Да что тут разбираться! – Филч недовольно сплюнул. – Я бы и сам тот час выгнал их, но требуется ваше слово, профессор.
- Аргус, будьте добры помолчать! Присаживайтесь, молодые люди, - Гермиона взмахнула рукой, и вдоль стены выстроились рядком четыре одинаковых стула.
Маклагген демонстративно отодвинул свой подальше. Рон фыркнул и тоже сел. «Гермиона» же опустилась на корточки и, ухватив бессознательного Поттера за подмышки, попыталась втащить его на ближайший стул. Не учла «она» только, что Гарри, несмотря на голодное детство у Дурслей, был скорее нормальным, хоть и немного костлявым, пятнадцатилетним парнем, чем плюшевым единорогом. Поэтому поднять Избранного у «девушки» не вышло. Раздался грохот падения, и Гарри растянулся перед директорским столом на манер шкуры занесенного в Красную Магическую книгу очкового леопарда. Альбус с вполне приличествующим любой девушке визгом отпрянул в сторону.
- Вингардиум Левиоза, - Гермиона небрежно взмахнула рукой, и Поттер прицельно полетел на сиденье. Девушка заметила завистливый взгляд, брошенный на нее Альбусом, и лукаво улыбнулась в бороду. Очевидно, бывший директор больше не мог колдовать без палочки.
- Что ж, раз все расселись, приступим, - Гермиона проигнорировала так и оставшегося стоять Филча. – Я прошу всех по очереди рассказать вашу версию событий. Мистер Маклагген?
Гермиону забавляла возможность быть председателем на суде. Не Визенгамот, конечно, но для первого раза сойдет. Самое смешное, что не торчи она сейчас в теле директора, никто бы не дал ей в руки такой власти. А какой простор для воплощения фантазий! Впрочем, не стоит выдавать себя. Утром Минерва чуть не разоблачила ее только потому, что Гермиона хотела поспать вместо проведения сомнительного ритуала. Сейчас за спиной пыхтит Филч, и он тоже может что-то заподозрить… Дамблдор бы на ее месте быстро «прочел» подозреваемых и раздал справедливые наказания. А еще обязательно выгородил бы Гарри. Чтобы Избранный ощутил прилив благодарности и радовался счастливой звезде. Значит, нужно действовать так же.
- Профессор, они испортили мою вечеринку! Я буду жаловаться Попечительскому Совету и министру магии! – Кормак неожиданно поперхнулся слюной и закашлялся. Рон заржал, а Гермиона услужливо наколдовала стакан воды.
- Так вот, - продолжал Маклагген, когда прошло першение в горле, - Я как истинный бескорыстный гриффиндорец, - Рон и Альбус синхронно фыркнули, - устроил самую крутую вечеринку, какую только видела школа, и пригласил, по доброте душевной, даже нищебродов вроде Уизли.
- Эй, ты, повежливее! – Рон побагровел.
- Мистер Маклагген, ближе к делу, - доброжелательно посоветовала Гермиона, скрипнув зубами.
- Между прочим, это я здесь пострадавшая сторона! Никого не трогал, танцевал со своей девушкой, а этот…
- С кем танцевали?
- С Гермионой, с кем же еще!
- Хмф, продолжайте, - Гермиона отправила в рот лимонную дольку.
- И тут вмешался этот недоумок. Оттащил от меня Гермиону, а сам начал орать оскорбления и достал палочку! Напился до зеленых докси, вот и примерещилось не весть чего!
- Профессор Дамблдор, он все врет! – возмутился Рон. – Я не пил ни грамма. Вон, Гермиона свидетель!
Все посмотрели на «Гермиону».
- Это правда, сэр. Рон пил только сок, - подтвердил Альбус. – Простите, профессор, а можно мне лимонных долек?
- Угощайтесь, мисс Грейнджер, - Гермиона передала Дамблдору вазочку с мармеладом. При этом у нее возникло четкое ощущение, что маг от души веселится. Как в магловское кино попал, вот и попкорну взял для полного счастья…, - Продолжайте, Кормак.
- Так вот, Уизли налетел на меня и приложил Импедиментой. Я даже не успел достать палочку! – голос Маклаггена задрожал от праведного гнева. – А после этого на меня обрушилась целая серия невербальных проклятий. Кажется, он использовал Круцио!
- Ложь! – выкрикнул Рон. – Я даже Люмос не могу невербально наколдовать! И непростительными не разбрасываюсь, я не Упиванец!
- Спокойно, мистер Уизли, я проверю вашу палочку на произнесенные заклятия, - Гермиона увидела, как Кормак поджал губы.
- А потом откуда-то вылез Поттер, - продолжил Маклагген, - И повалил меня на пол. Я сразу понял, что они сговорились, двое на одного!
Тут вперед выступил Филч, о котором в пылу спора все успели забыть, и прокашлялся. На лице завхоза играла самодовольная улыбка.
- Профессор, все так и было, я сам видел! – осклабился Филч и встал рядом с Кормаком.
- Разве вы присутствовали на вечеринке, Аргус? – подняла брови Гермиона.
- С самого начала, танцевал возле сцены.
- А почему тогда, позвольте спросить, вы надели этот дырявый халат?
- Это не дырки, профессор, а потертости! Писк моды.
- И почему на вас домашние тапочки?
- Миссис Норрис сходила в выходные ботинки.
- Что ж, - у Гермионы от сдерживаемого хохота заныла челюсть, – Тогда у меня последний вопрос. Если вы присутствовали на вечеринке, более того, стояли возле самой сцены, почему же вы не прекратили дуэль с самого начала?
- Но профессор! Ученики никогда не слушают меня, ведь у меня нет палочки, потому что… я сквиб! – Филч ударил себя в худощавую грудь.
- Однако же вы привели всех четверых сюда? И для этого вам не потребовалась палочка, - безжалостно развела руками Гермиона.
Филч пару раз открыл рот, словно выброшенный на берег гриндлоу, но так ничего и не сказал; обиженно засопел.
- Мисс Грейнджер, - спросила Гермиона, - Вам есть что добавить или возразить?
- Да, сэр, чудесный мармелад, профессор! – с готовностью отозвался, облизывая пальцы Дамблдор. Вазочка из-под долек была пуста.
- Я имею в виду, по поводу рассказа Кормака…, - Гермиона изумленно покачала головой.
- Да, конечно. Видите ли, профессор, складная история, сочиненная… м-м… рассказанная мистером Маклаггеном, весьма трогательна и вызывает доверие… за исключением небольшого нюанса. Кормак забыл упомянуть, что во время танца бессовестно меня облапал! За что и получил справедливую пощечину, - «Гермиона» мечтательно улыбнулась. Кормак покраснел. – Мистер Уизли храбро защитил мою честь, вызвав негодяя на дуэль!
- Все так и было? – с нежностью в голосе уточнила Гермиона, обращаясь к Рону.
Парень сидел, не глядя на директора. Вид, скорее, не как у героя, спасшего девушку от разбойника, а как у разочаровавшегося в жизни рыцаря печали. Взгляд Гермионы упирался в понурившуюся рыжую макушку. «Рон, ну посмотри же на меня!» - мысленно просила девушка. Но Уизли продолжал следить за кружением пылинок на ковре.
Вдруг произошло нечто странное. Вокруг головы Рона заплясали радужные блики, как тогда, после обморока, когда над Гермионой склонялась Минерва. Цвета становились все ярче и как бы объемнее. Появились алые, хаотично движущиеся, молекулы. Девушка попыталась проследить за траекторией одной из них, и на ее глазах молекула начала разбухать, а затем взорвалась, наполнив все вокруг густым красным туманом.
Гермиона испуганно вскочила с кресла и заозиралась. Кабинет, а с ним и все присутствующие люди исчезли – густой туман не давал видеть дальше собственной вытянутой руки.
- Рон! – позвала девушка, - Рон! Профессор Дамблдор!
Туман заколыхался. Рябь усиливалась, и Гермионе казалось, будто она попала в центр циклона. Девушка испуганно зажмурилась. Когда же она решилась вновь открыть глаза, то туман бесследно исчез.
Она оказалась в розовом саду: над цветущими кустами порхают крохотные феи; извилистые, мощеные цветной плиткой дорожки бегут к фонтанам; рядом распахнутые парадные двери Хогвартса, из них льется яркий свет; на ночном небе полная луна. Пару секунд спустя Гермиона узнала это место. «Что за черт? Можно подумать, что меня закинуло в пространстве… и во времени!» Четвертый курс, святочный балл. По случаю приезда иностранных делегаций из Дурмстранга и Бубатона преподавательский состав Хогвартса потрудился на славу – школа стала почти неузнаваемой. Но как сюда попала она?
Вдруг мимо девушки, не заметив ее, прошел Рон. Но не тот Рон, которого она оставила в директорском кабинете. На этом была надета парадная мантия бордового цвета с ободранными манжетами, да и рост был пониже. Кажется, парень чем-то расстроен. Он быстро удалялся по одной из мощеных дорожек. Гермиона, опомнившись, побежала следом.
- Рон! – позвала она. – Рональд Уизли!
Парень не реагировал. Будто вовсе не слышал.
- Рон! – Гермиона нагнала друга и, заглянув тому в лицо, помахала рукой перед самым носом. Уизли неожиданно остановился.
Девушка вначале обрадовалась, что ее заметили, но потом поняла истинную причину заминки. Рядом, из кустов, раздавались негромкие голоса. Гермиона последовала примеру Рона и, шагнув к краю тропинки, прислушалась. Говорили двое. Девушка сразу узнала чуть хрипловатый мужской голос, в котором слышался иностранный акцент.
- Герм-ивонна, - начал Виктор, а это был именно он, - Ты самая необычная девушка, которую я видеть.
Стоящий в шаге от нее Рон напрягся.
Ну конечно! Это уже было. Святочный балл, разговор с Виктором…. Только в тот раз Гермиона не догадывалась, что их кто-то подслушивает.
- Ты нравиться мне с первого взгляда, как только я познакомиться с тобой в библиотеке, - продолжал Крам за кустами.
- Виктор, что ты хочешь… сказать? – чуть слышно прошелестел голос другой Гермионы.
- Я не хотеть сказать, - Крам с трудом подбирал слова. Все-таки, год назад его знание английского оставляло желать лучшего, - Я хотеть… Герм-ивонна…
Дальше последовала тишина и, как показалось девушке, звук поцелуя. Рон возле нее попеременно бледнел и покрывался пятнами. Наконец, парень не выдержал и, не разбирая дороги, кинулся к замку.
Еще секунду Гермиона разрывалась между тем, чтобы побежать за ним или остаться дослушать разговор. Но тут окружающая действительность заколыхалась, и словно театральный занавес на мир опустился красный туман.
Девушка чувствовала, что куда-то летит; тысячи алых частичек вокруг носились до головокружения. Как только под ногами появилась твердая земля, Гермиона выдохнула и… заморгала – в глаза ударил яркий прожектор.
На этот раз девушка сразу поняла, где оказалась. За сегодняшний вечер она достаточно наслушалась об этих событиях! А теперь Гермиона воочию видела наделавшую столько шума и головной боли дуэль.
Под ногами - небольшая, парящая в метре над остальным полом помещения, поверхность. Вокруг столпились люди; музыка не играла, но жужжание разговоров – как растревоженный улей. Сцена ярко освещена, но остальное помещение погружено в полутьму. В воздухе жар и духота.
На сцене, кроме самой Гермионы, несколько действующих лиц: Рон с грозным лицом и крепко сжатой на уровне груди палочкой; Альбус Дамблдор в стороне и с видом оскорбленной невинности; Кормак Маклагген, сидящий на полу, видимо, не очень трезвый. На заднем плане маячат фигуры четырех музыкантов, которые, однако, никакого участия в дуэли не принимают, а лишь отодвигаются подальше.
Гермиона заметила, что задние ряды зрителей заволновались. Кто-то показывал пальцами в потолок, все задирали головы. Со стороны выхода, через весь зал летел ухающий комок перьев. Лазерный прожектор выхватил из темноты пеструю сову. Птица несла письмо и шла прямым курсом к сцене. Как в замедленной съемке Гермиона наблюдала приближение совы. Взмах крыльев, еще взмах. Птица уже рядом. И тут Маклагген, видимо, вспомнив, что он бравый вратарь и спьяну перепутав сову с квофлом, резко качнулся в сторону и – взял подачу. Толпа загалдела.
- Гери-оне Грейнд-лжер, - заплетающимся языком прочитал Кормак. И почему сегодня никто не может выговорить ее имя?!
- Отдай письмо! – Гермиона не сразу заметила, как на сцену забрался Гарри Поттер. Ее друг хотел помочь, но, поймав выпаленное Роном заклятие, упал прямо на Маклаггена. Уизли тут же кинулся к Поттеру, прося у прощения. Гермиона тоже подошла поближе.
- Заклятие остолбенения плохо сочетается с опьянением от естественных причин, - раздался сзади голос Дамблдора. Так вот почему Гарри оказался у нее в кабинете в столь плачевном состоянии!
- Гермиона, это твое письмо, - Рон взял в руки принесенный совой конверт. Часть письма сквозь оторванный край высунулась наружу. Уизли пробежался по нему глазами и побагровел. – Гермионе от Виктора. Ты пока не ответила на мое приглашение… Тешу себя надеждой, что все же увижу тебя в своем доме… Что это значит?!
- Так-так, нарушители, - в наступившей тишине все услышали злорадный голос нового персонажа. По тяжелому дыханию Филча было ясно, что он только подбежал, - Драка, значит? А сейчас мы все пойдем к директору!
Красный туман не стал для Гермионы неожиданностью. Сцена растворилась как не бывало. Уже привычно закрыв глаза, девушка задумалась. Кажется, она только что побывала в воспоминаниях. Воспоминаниях Рона Уизли. Наверное, это что-то сродни Думосбору. Там тоже оказываешься рядом с хозяином памяти, но другие люди тебя не видят и не слышат. Кстати говоря, между двумя увиденными отрывками есть связь. Оба раза Рон натыкался на… Виктора. И явно был не рад. Что бы это все значило?
- Профессор Дамблдор, что с вами? – взволнованные голоса, - Вам плохо, профессор?!
Глава 6- Ну что же, профессор, где мое письмо? – уже не скрывая волнения, спросила Гермиона.
Если девушка побывала в настоящих воспоминаниях Рона Уизли, а не, скажем, в его фанатазиях, то конверт с письмом из Болгарии у Дамблдора. Почему же Виктор написал снова? Ведь предыдущее письмо пришло только вчера утром. Гермионе не терпелось, наконец, узнать ответ.
- Знаете, мисс Грейнджер, у меня еще не было возможности прочитать, - Дамблдор засунул руку в лиф вечернего платья и достал многострадальный конверт, который успел побывать в столь многих руках.
- Ну что вы, сэр, – Гермиона почувствовала, что сейчас взорвется от такой наглости. Надо же, прочитать – ее письмо! – То, что вы присвоили себе мое тело, еще не дает вам права лезть в мою личную жизнь!
- Да, конечно, - сразу смутился Альбус. – Ну, вы читайте, а я пока схожу в лабораторию. Проверю кое-какие зелья, знаете ли…
Дамблдор быстро вышел. Гермиона же осталась наедине с письмом. Трепетной рукой она развернула конверт. Почерк Виктора. Орфографические ошибки… Виктор так и не освоил неправильные английские глаголы. Эх, как же она по нему соскучилась!
«Гермиона! – начиналось письмо. Все же ее имя Виктор теперь писал и говорил без ошибок. – В прошлый раз я писать тебе только вчера, но… время превратилось для меня в ужасную муку. Совсем недавно я нашел в столе твою колдографию, вспомнил все, что мы пережили вместе во время турнира и…, кажется, я понять, как много ты значить в моей жизни. В каждой встречной девушке на улицах я вижу тебя. Сердце пропускает удар, я хочу подойти, окликнуть, но… тут же понимать, что это не ты. Я не могу сосредоточиться на квиддиче, хуже ловить снитч на тренировках. Капитан моей команда даже спросить сегодня, не влюбился ли я…, пожалуй, что влюбился, - Гермиона прекратила читать и в сильном волнении прижала руку ко рту. Сердце учащенно забилось. Девушка бездумно оглядела комнату и, убедившись, что Дамблдор еще не пришел, снова посмотрела на письмо. – Ты пока не ответила на мое приглашение. Тешу себя надеждой, что все же увижу тебя в своем доме. Но… до Рождественских каникул еще так долго! Я думать и принять решение. Гермиона, я хочу приехать к тебе в следующие выходные. Ты знаешь, я уметь апарировать. Мы могли бы провести прекрасное время в любом месте, где ты захочешь… если захочешь. Я постараться принять разный ответ. Твой Виктор».
- Дамблдор, профессор! – Гермиона бросилась в лабораторию. – Это катастрофа…
Личная лаборатория Альбуса уже не выглядела так плачевно, как после вчерашнего взрыва. На полу не валяются разбитые флакончики; со стен и поверхностей исчезла зеленая жижа. Видимо, Дамблдор успел немного прибраться, пока она читала письмо.
- Мисс Грейнджер! Не бегайте так ради Мерлина! После ста двадцати у меня развилась сердечная недостаточность, - Альбус отчаянно замахал руками. – Что случилось? На нас напал Вольдеморт?
- Простите, - Гермиона остановилась и попыталась отдышаться. – Сэр, это просто ужасно! Виктор хочет приехать через неделю!
- Какой Виктор, мисс Грейнджер? И что ужасного в том, что он приедет? – Дамблдор посмотрел на свет какой-то флакончик; встряхнул содержимое; неодобрительно покачал головой. – Совсем запылилось, надо было пополнить запасы еще в августе…
- Профессор! Но это же мой Виктор, Крам, понимаете? – Гермиона подивилась непонятливости Альбуса. – Вот, прочтите письмо.
- Но вы же сами говорили, что это аморально читать вашу корреспонденцию?
- Да читайте скорее, василиск вас укуси! Извините, сэр. Вырвалось.
Пока Дамблдор читал, Гермиона беспокойно барабанила пальцами по столу. Нет, ну что за несправедливость?! Пока с ее внешностью все было в порядке, и Виктор не собирался приехать, а тут….
- Ну что?
- Да, ситуация…, - протянул Альбус. Не того ожидала от него девушка.
- Что же делать?! Сэр, давайте скорее варить антидот. Я просто не знаю…
- Антидот мы, само собой, начнем. Однако делу это не сильно поможет, - Дамблдор задумался. – Вот если бы вы попросили вашего друга повременить с приездом. Или вовсе не приезжать, а уж до Рождественских каникул антидот настоится.
- Исключено! – отрезала Гермиона. – Вы не знаете, какой Виктор ранимый. Он может не так воспринять отказ.
- Что же вы сами предлагаете? – Дамблдор с интересом взглянул на мисс Грейнджер, запустившую пальцы в длинные седые волосы. – Сомневаюсь, что вы в таком виде… решитесь. Я конечно и сам бы мог встретиться с мальчиком вместо вас, но, боюсь, этот вариант вас тоже не устроит.
- Нет, нет, это все не то…, - взгляд Гермионы упал на флакончик с зельем в руках Альбуса. – А что, если…?
- Да-да? – Дамблдор проследил за взглядом девушки; нахмурился. – Это то, о чем я подумал?
- Да… профессор, у вас нет Оборотного зелья? Я бы могла стать собой на пару часов. Больше и не потребуется, только для свидания с Виктором! – Гермиона умоляюще посмотрела в карамельные глаза нынешнего Альбуса.
- Надеюсь, вы знаете, что это противозаконно?
- Но профессор! Всего одна доза, я же сама выпью, а не торговать пойду в Лютный!
- Я понимаю, мисс Грейнджер, - заверил Дамблдор. – Так или иначе, Оборотного зелья у меня нет.
- А Снейп? Профессор, да не будь я ведьмой, если у Снейпа не найдется в запасе Оборотного!
- Вы так считаете? – Альбус выразительно посмотрел на Гермиону. – Разумеется, если вы договоритесь обо всем с профессором Снейпом, я не буду препятствовать.
- Сэр, а вы не можете…?
- Вряд ли Северус меня послушает в данной ситуации.
- А-а, ну да. Тогда я пошла к нему, - Гермиона развернулась к выходу.
- Думаю, лучше воспользоваться камином, - остановил ее голос Альбуса, - Во всяком случае, сам я всегда поступаю именно так.
- Да-да, вы правы, - Гермиона поправила на себе мантию; рука зачерпнула горсть дымолетного порошка; девушка шагнула во взметнувшееся зеленое пламя. – Комнаты декана Слизерина!
Огненный вихрь завертел ее волчком и понес вверх. Свист пламени оглушительно бил по барабанным перепонкам. От этого кружения зеленого вихря к горлу подступала тошнота. Гермиона с тоской подумала о съеденных лимонных дольках. До этого девушке не часто приходилось путешествовать через камины, и каждый раз не вызывал потом приятных воспоминаний.
Постепенно струи пламени начали остывать. Неожиданно вращение прекратилось и Гермиону выплюнуло на изумрудный ворсистый ковер в личных покоях Снейпа.
Первым, что увидела девушка, была пара черных, тонко выделанных мужских сапог в трех футах от ее лица. Гермиона нервно вздрогнула и попыталась подняться. Вскоре выяснилось, что обладатель обуви не кто иной, как Северус Снейп. Мужчина изучающе смотрел сверху вниз. Стоило девушке встать на обе ноги, отошел назад.
- Вечер добрый, Северус, - поздоровалась Гермиона, превозмогая тошноту.
- С вами все в порядке, Альбус? – взгляд Снейпа остановился где-то на полу, возле девушки. Посмотрела туда же, и поморщилась – весь ковер в каминной саже!
- Все отлично, - Гермиона бросила правой рукой невербальное Экскуро, и, слава Мерлину, сажа исчезла.
- Альбус… Вы что-то хотели?
- Гм, видишь ли, Северус… - Гермиона только сейчас поняла, что не знает, что именно говорить. Зельевар выжидающе поднял одну бровь. – Я занимаюсь одним делом, очень важным для будущего всех нас. Это косвенно связано с Вольдемортом. Однако посвящать вас во все подробности я не могу…
Снейп не перебивал. Казалось, он что-то просчитывает. Радовало уже то, что зельевар не пытается воспользоваться легилименцией. Впрочем, Гермиона не знала, так ли часто Снейп использует свои темно магические навыки при общении с работодателем.
- Если кратко, мне требуется порция Оборотного.
- И вы пришли ко мне? – Снейп допустил намек на удивление в голосе, - Что же Хмури? Вам чем-то не угодили запасы Министерства?
- Не хотелось бы посвящать больше людей, чем требуется для дела, - Гермиона достала из кармана завалявшуюся последнюю мармеладку. – Северус, если даже намек на эту информацию просочится…. Ты ведь понимаешь, что тебе я доверяю безоговорочно.
Снейп молчал. Руки скрещены на груди, глаза прикрыты. Девушке даже на миг показалось, что зельевар мысленно общается с кем-то невидимым. А, может, это просто драматическая пауза?
- С одним условием, Альбус, - наконец, произнес слизеринец. - Надеюсь, вы понимаете, насколько трудно достать шкурку бумсланга? К тому же мои запасы галеонов не бесконечны. Помнится, вы уже брали в частном порядке несколько редких и трудоемких зелий с заоблачно дорогими компонентами…
- Тебе что-то нужно, Северус, - проницательно заметила Гермиона. Надо сказать, ей такой поворот дел не нравился. Мало ли, что Снейп придумает! А она-то рассчитывала просто одолжить у него зелье!
- Вы правы, директор, - почти нежно пропел слизеринец. – Как насчет вашего безоародобывающего предприятия на континенте? Я хочу полпроцента прибыли, а в перспективе… у вас же нет наследников? – не вопрос, утверждение.
- М-м, мое предприятие? – переспросила удивленно Гермиона. Разве Дамблдор помимо директорства занимается еще чем-то? Безоародобывающая промышленность – ну надо же!
Гермиона никогда не задумывалась, откуда берутся компоненты для зелий. То есть, она всегда покупала их в волшебной аптеке, да и у Снейпа запас был не маленький. Но мысль, что какая-то часть магического сообщества занята производством этих самых ингредиентов, была для нее внове. И что за промышленность такая? Они ведь проходили на зельях, что безоар берут в желудке козы. То есть, Дамблдор – владелец скотофермы?
Вряд ли на небольшой ферме может быть крупный доход. Почему же Снейп просит полпроцента? В любом случае, без директора распоряжаться его имуществом не стоит.
- Мне надо подумать, Северус. До завтра.
- Какое совпадение, Альбус! – допустил намек на улыбку зельевар. – Я как раз сегодня собирался продать имеющийся у меня экземпляр Оборотного частному лицу, которое не привыкло ждать и готово платить галеонами.
Гермиона попала в затруднительное положение. Откажется – и не бывать свиданию с Виктором и ее личному счастью. Согласится – и огребет от Дамблдора по полной. Впрочем, она сможет отработать. Да, после окончания Хогвартса она встанет на ноги и вернет долг директору.
- Хорошо, Северус, будь по-твоему, - обреченно вздохнула девушка, - Где зелье?
- Не так быстро, Альбус. Сначала контракт, - по лицу Снейпа нельзя понять, доволен тот или нет. Кирпичная стена и то выразительней.
- Контракт?
- Да, конечно не Непреложный обет, но на такой случай существуют специальные торговые соглашения. Вам ли не знать, - Снейп достал палочку. – Думаю, Честный предел подойдет.
При словах «Честный предел» в голове Гермионы тут же всплыла статья из журнала по нумерологии. Данный вид магического контракта был изобретен еще в средние века, но с успехом используется и в наши дни. Примечателен договор тем, что при его заключении стороны обязуются выполнить условия сделки. В случае же нарушения обещаний, спустя оговоренный срок нечестного дельца постигает кара. Чаще всего, лишение магии. Иными словами, он становится сквибом. В статье говорилось о том, что с широким распространением такого рода контрактов, резко возросла прибыльность магической торговли, которая вышла на межгосударственный уровень. Но то, что хорошо для средневековой торговли, не совсем благо для Гермионы. Ведь, если настоящий Дамблдор не захочет делиться прибылью от фермы, то Гермиона лишится магии. Расторгнуть магический контракт не возможно….
- Будь по-твоему, Северус.
- Чудесно, - в голосе Снейпа послышалось плохо скрываемое торжество. Он встал в шаге от Гермионы и коснулся ее руки палочкой. – Я, Северус Тобиас Снейп, обязуюсь передать Альбусу Дамблдору один стандартный флакончик с Оборотным зельем, взамен Дамблдор отписывает мне полпроцента акций своего предприятия в Штатах и оставляет за мной право наследования на него же.
- Согласен, - как завороженная ответила Гермиона. Почему-то глубоко внутри ее грызли смутные сомнения.
- Hac abierit!* - палочка Снейпа вздрогнула; золотое сияние обволокло руки обоих магов.
Как только свет от заключенного контракта сошел на нет, зельевар бросил на Гермиону странный взгляд, и взметнувшиеся полы черной мантии исчезли за дверью лаборатории.
- Ваше зелье, - Снейп вернулся почти сразу. В руке у него блестел флакон с густой мутноватой жидкостью. Гермиона с легкостью узнала Оборотное. Именно такое она сама сварила на втором курсе. При помощи позаимствованных у Снейпа ингредиентов. В тот раз ей невероятно повезло, что зельевар не смог ничего доказать. – Надеюсь, вы знаете, как им пользоваться.
- Разумеется, - Гермиона никак не могла взять в толк, почему Снейп бросает эти подозрительные взгляды. – Что ж, спокойной ночи, Северус.
Девушка как можно более неторопливо подошла к двери. Очень сложно было не сорваться на бег, спиной ощущая тяжелый взор зельевара.
- Не хотите воспользоваться камином, Альбус?
- Э-э, - Гермиона мысленно вздрогнула. Ну вот, она забыла про такую элементарную вещь! – Нет, прогуляюсь. Перед сном это полезно, знаете ли.
Ночной Хогвартс таил в себе множество загадок. Гермиона шла по коридорам замка, прислушиваясь к тишине. Факелы горели тускло, а кое-где и вовсе царила непроглядная тьма. Из многочисленных боковых проходов доносились непонятные шорохи. Может, мыши крадутся в поисках пищи, а может, не знающие сна привидения. Несколько раз девушка чуть не запнулась о каменные ступени. Она уже успела пожалеть, что не воспользовалась камином.
Возле самого директорского кабинета Гермиона на кого-то налетела.
- Альбус? – Минерва МакГонагалл отступила на шаг, потирая ушибленное плечо.
- Минерва, - с облегчением выдохнула Гермиона. Путешествие по неосвещенным коридорам настроило на осторожный лад. Девушка с детства боялась темноты.
- Альбус, тебя-то я и ищу!
- Не спится?
- Да это все гриффиндорцы. Устроили балаган в Выручай-комнате! – в свете факела Гермиона увидела, как ее декан хмурится.
- Я в курсе. Филч еще два часа назад привел ко мне всех зачинщиков для выяснения обстоятельств, - девушка позволила себе улыбку, вспомнив сладко спящего под бурные споры Поттера.
- Да, спасибо, что не стал никого выгонять.
- Что ты, Минерва, ученики просто немного отбились от рук. Примешь у них заданные мной сочинения.
МакГонагалл неожиданно остановилась. Отблески огонька с палочки Гермионы, который она, наконец, додумалась зажечь, плясали на стеклах роговых очков декана.
- Альбус, - негромко начала женщина, будто собираясь с духом, - То, что произошло сегодня утром…
- Минерва?
- Знаешь, я ведь много лет не решалась сказать тебе…. Да и сейчас, не представляю, как ты это воспримешь, - МакГонагалл помолчала. – Альбус, что если мы попробуем начать все с начала?
- М-м, - Гермиона, говоря нелитературным языком, выпала в осадок. Что декан хочет ей сказать?! – Ты… разве ты…
- Да, я все понимаю, - перебила девушку Минерва. – Но мне надоело бездействовать. Сегодня я поняла, что ты запросто можешь погибнуть в результате такой вот… нелепости. Да и возраст уже не тот. Сколько нам осталось прожить – десять, пять лет? Альбус, я приняла решение.
- Э-э… какое решение?
- Я приглашаю тебя на свидание. В следующую субботу, в Лондоне, - МакГонагалл задорно подмигнула остолбеневшему «Альбусу» и пошла прочь.
Гермиона еще некоторое время стояла в темном коридоре. Огонек на ее палочке давно погас, но девушка этого не замечала. Мысли бешено носились в голове как стая неугомонных пикси. Она и… Минерва. Вот это новость!
Оказалось, что Дамблдор так и не ушел в гриффиндорскую спальню. В ожидании Гермионы маг уснул прямо в кресле. Придется его разбудить и обрадовать чудесными известиями. Гермиона тяжко вздохнула.
- Профессор! Я тут отписала Снейпу вашу ферму, а еще меня МакГонагалл на свидание позвала!
* - Пусть так!
Глава 7Предупреждение: в главе присутствует жестокий стеб над Снейпом.
Воскресенье погодой не порадовало – видимо, природа спохватилась, что на дворе конец осени, и принялась наверстывать упущенное. Температура за толстыми каменными стенами замка упала до 32 градусов по Фаренгейту; ветер бешено гонял по небу свинцовые тучи; недовольно скрипела ветвями Дракучая ива.
Пасмурно и неспокойно было и на душе у Дамблдора. Спускаясь в Большой зал на обед, маг настолько ушел в мысли, что не замечал провожающих его гриффиндорскую персону возбужденных шепотков.
А задуматься было о чем. Вчера вечером, вернувшись из похода за Оборотным, мисс Грейнджер поведала удивительные вещи. О какой-то ферме с козами, якобы принадлежащей Альбусу, что вытребовал Снейп за порцию зелья; о неожиданном признании Минервы. Из этих двух новостей первая заслуживала большего внимания. Дело все в том, что никакого безоарового предприятия в Штатах у Дамблдора нет и быть не могло. Разве что старость и маразм вызвали частичную амнезию. Однако же магический контракт, а именно Честный предел, был на эту «ферму» составлен. Магии все равно: есть у Альбуса ферма, нет ее. Но если в течение следующего лунного цикла Снейп не получит причитающиеся ему полпроцента прибыли, Дамблдор лишится магии. Вот так просто. Точнее в данном случае сквибом станет мисс Грейнджер. Но проблемы это не решает. Отсюда ребром встают два вопроса. Как спасти директорское тело от лишения магии и почему Северус поставил такое нелепое условие сделки? Ответ напрашивается только один. Зельевар подозревает директора, и проверяет таким странным способом. Наверное, вспомнилась прошлогодняя история. Тогда верный слуга Вольдеморта целый год изображал преподавателя Защиты, и никто, включая самого Дамблдора, не заподозрил обманщика. Теперь Северус постоянно настороже, и уловка сработала. Мисс Грейнджер повела себя крайне не осмотрительно, и вот результат!
Вчера ночью Дамблдор слишком устал, и портреты на стенах услышали лишь пару истеричных девичьих воплей. Засыпая на ходу, Альбус пообещал уязвлено рассматривающей узловатые пальцы Грейнджер, что разбираться со всем будут завтра.
Проспав завтрак, Дамблдор провел оставшиеся до обеда часы в библиотеке. Искал информацию по Честному пределу. Должен же быть способ отмены ритуала! Но то ли школьная библиотека такой информацией не располагала, то ли на пустой желудок плохо работается. Маг ничего не нашел, и теперь спускающиеся к обеду ученики могли видеть мрачное как у самого Снейпа лицо гриффиндорской старосты.
- Гермиона, а ты полна сюрпризов! – раздавшееся слева от Дамблдора хихиканье оповестило о приближении Лаванды Браун. – Пропадаешь не известно где всю ночь, спишь до обеда…
- Привет, - без особого удовольствия поздоровался Альбус, но лучезарно улыбнулся.
С края гриффиндорского стола сидели соседки по спальне и, как ни странно, сердитый Рон Уизли. Парень насупился еще больше, услышав последнюю фразу Лаванды.
- Вы не видели Гарри? – Дамблдор поставил перед собой тарелку и начал обильно нагружать ее куриными ножками и поджаренной морковью. После смены тела резко возрос аппетит.
- А разве ты не с ним вчера… м-м гуляла? – удивилась Парвати.
- Нет, меня директор задержал у себя, - Альбус со вздохом вытер полные губки салфеткой. – Представляете, этот маразматик три часа читал лекцию о морали и нравственности!
- Ужас, - поддакнула Лаванда, - Ну, хоть отработок не назначил.
Дамблдор покивал и продолжил с удовольствием поглощать обед, более не отвлекаясь на разговоры. Над ухом недовольно сопел Рон, но маг не обращал на него внимания.
- Гарри, как хорошо, что ты пришел! – Альбус резко вскочил со скамьи, всколыхнув бюстом. – Я хотела обсудить с тобой эссе по чарам!
- Обсудить что? – недоуменно хлопая зелеными глазищами, переспросил Поттер. Парень явно собирался пообедать.
- О, ты все поймешь, только пойдем! Вот, возьми бутерброд, съешь по дороге. – Дамблдор привычным жестом подтолкнул Избранного к дверям.
Альбус энергично прокладывал дорогу в толпе учеников, Гарри с недоумением шагал рядом. Последние два дня подруга вела себя очень странно: пригласила на вечеринку; напоила так, что до сих пор голова трещит; сейчас вот поесть не дала.
Дамблдор остановился только посреди коридора на третьем этаже. Вокруг никого не было. Маг, посмотрев по сторонам, затащил Поттера в боковую нишу. Места там было не много, и Гарри смутился от ощущения прижавшегося к его ноге девичьего бедра.
- Оглохни! – шепнул Альбус, и вокруг парочки образовался звуконепроницаемый купол.
- Гермиона, что ты…? Я ничего не понимаю, - Поттер, чтобы как-то скрыть неловкость, почесал шрам на лбу.
- Гарри, скажи, ты мне друг? – тоненькая ручка Альбуса поправила на парне очки.
- Э-э… ну конечно, Гермиона.
- Скажи, ты же поможешь мне? – Дамблдор преданно заглянул Поттеру в глаза.
- Помогу, - явно сбитый с толку, ответил Мальчик-Который-Должен-Всех-Спасать.
- Понимаешь, Гарри, - со вздохом начала «девушка», - Я очень ранимый человек. Все, что у меня есть, это чувство собственного достоинства и гордость. Гордость лучшей ученицы школы…. И я не могу простить, если кто-то старый, противный и сальноволосый захочет растоптать мою чистейшую репутацию. Репутацию, которую я выстрадала потом и недосыпом, сидя по ночам над книгами.
Альбус передохнул, собираясь с мыслями.
- В пятницу Снейп позорно унизил меня перед всем курсом. Он снял с меня баллы! И за что? За неправильно сваренное зелье! – Дамблдор провел рукой, убирая упавшие на лоб каштановые пряди. – Гарри, ты должен помочь мне покарать мерзавца! Ты ведь тоже не один год терпишь издевки этого нетопыря. Пришла пора отмщенья!
Поттер во все глаза смотрел на подругу. Лицо «Гермионы» раскраснелось, в карамельных глазках сверкал огонь. Такой «девушку» он не видел давно.
- Гермиона, я тебя не узнаю, - восхитился Поттер.
- Значит, ты согласен?
- Конечно, помочь лучшей подруге в таком деле мой святой долг.
- Тогда пошли в кабинет директора. Гер… э-э Дамблдора там сейчас нет, пароль я знаю.
- Гермиона, что ты хочешь сделать? – забеспокоился парень.
- Поверь, я только следую пунктам плана, - успокоил Альбус, выбираясь из ниши.
Как и сказал Дамблдор, настоящей Гермионы в покоях директора не было. Единственный обитатель кабинета, феникс Фоукс, раскачивался на золоченой жердочке и тихо напевал что-то себе под нос. Альбус с удовлетворением отметил горку мармелада в птичьей кормушке. Мисс Грейнджер не забыла покормить директорского питомца.
Гарри, как только попал в кабинет, сразу стал трогать руками ценные магические артефакты, коллекция которых украшала полку вдоль стены. Дамблдору это не понравилось. Ну, как, сломает еще что-нибудь Избранный! А приборчики все коллекционные, привезенные из разных стран. Поэтому маг усадил парня в глубокое кресло. Так-то надежнее будет.
Альбус заварил две кружки зеленого чая с молоком и стащил у Фоукса пару лимонных долек. Поттер странно посмотрел на манипуляции «подруги». А что? Дамблдор решительно не понимал этой отпавшей челюсти. Надо же что-то сладкое к чаю, а феникс не обидится. Мармеладок у него еще много.
- Ну, Гарри, ты все понял? – в который раз спросил Альбус. Изложение плана Поттеру заняло чуть больше времени, чем ожидалось.
- Да, ты отлично придумала, мне нравится, - впрочем, тон Поттера говорил обратное. Парень вообще подумал, что надо будет при случае показать Гермиону в Больничном крыле. Кажется, подруга перезанималась. Но, поскольку Дамблдор утратил способность читать мысли Избранного, эта идея Гарри прошла мимо него.
- Раз ты со всем согласен, я немного поколдую над твоей внешностью, - предупредил Поттера Альбус.
В кабинете становилось жарко, и Дамблдор скинул черную толстую мантию. По выражению глаз цвета Авады за стеклами очков, буквально пожиравших его, Альбус понял, что сегодняшняя прозрачная блузка удалась. А ведь наколдовал такую стоящую вещь из обычного старенького лифчика. Все-таки магия – великое дело! Надо только уметь ею пользоваться.
- Так, Гарри, смотри на меня, не шевелись, - Дамблдор немного подумал и наставил палочку на Избранного. Воздух прорезали отточенные дирижерские взмахи. Поттер вжался в кресло – прямо ему в лицо друг за другом летели белые лучи.
- Давай, оцени результат, - довольный проделанной работой, Альбус отлевитировал испуганного и только что не орущего Гарри к зеркалу вместе с креслом. Потом подошел тоже и встал за ним.
В зеркале отразилась необычная парочка. На кресло с ногами забрался лохматый брюнет. От прежнего Гарри Поттера его отличали карие глаза и чистый лоб без шрама. Девушка сзади была рыжеволоса и, напротив, зеленоглаза. Теперь она не походила не то, что на директора Хогвартса, но и на Гермиону Грейнджер. Что и говорить, элементарная трансфигурация человека на уровне пятого курса творит чудеса. Иногда она даже способна вернуть давно ушедших людей.
- Мама! – Гарри с недоверчивым воплем подскочил в кресле, обернулся.
- Спокойно, Гарри, это всего лишь я, - отозвался Альбус, прикидывающийся Гермионой, которая временно стала Лили Поттер.
- Мерлин, как похожа, - не верил своим глазам парень.
- Ладно, нечего тут рассиживаться, - Дамблдор вытянул очарованного Поттера из кресла. – Пора заняться делом.
Северус Снейп привычной дорогой скользил из Большого зала по подземельям. Полы черной мантии шлейфом вились следом, создавая впечатление, что Снейп летит, не касаясь пола. Настроение у зельевара было противоречивым. С одной стороны подстегивала эйфория от скорого разоблачения Дамблдора, но в то же время изнутри грызло непонятное чувство тревоги. Подойдя к своим комнатам, мужчина убедился, что сигнальные чары работают и дверь никто без него не открывал. Однако интуиция не унималась.
Снейп зашел внутрь и зажег Люмос. Все было как обычно. Письменный стол напротив двери завален ученическими работами: стопки непроверенных эссе, флаконы с образцами зелий в ретортах; у стены громоздятся несколько требующих починки котлов; грязные мантии на стуле – ведь эльфы боятся заходить к слизеринскому декану.
Подойдя к столу, Снейп выругался. Опять он забыл купить особых красных чернил, которыми черкал проверенные работы. Придется сегодня заняться чем-то другим. Например, пойти в спальню, дочитать захватывающий трактат «О применении цветка папоротника в зельях от колита». А можно даже принять вместе с книгой ванну. Набрать теплой воды, надеть шапочку на волосы, наколдовать пену с ароматом банана... да, давно он не расслаблялся.
Приободрившись от таких мыслей, зельевар бодро вошел в спальню за банным халатом. Что-то сразу пошло не так. Дверь за Снейпом с грохотом захлопнулась, а свет ни в какую не хотел зажигаться. В темноте Северус попытался открыть дверь, но не тут-то было! Вдруг мужчина почувствовал, как палочка вырвалась из его похолодевших пальцев.
- Кто здесь? Покажись! – рыкнул Снейп, таращась в темноту. Он почувствовал, что по ногам потянуло сквозняком, будто окно распахнулось.
Справа от Северуса неожиданно зажегся канделябр с тремя свечами. Свету от него было немного – по углам комнаты еще осталась темнота, но достаточно, чтобы разглядеть чужаков. Возле кровати замерла невысокая мужская фигура с растрепанными черными волосами. У Снейпа сразу отлегло от сердца, а в груди начала подниматься ярость.
- Поттер! Пятьдесят баллов с Гриффиндора. Что ты здесь делаешь, негодный мальчишка?! – зельевар шагнул по направлению к студенту с намерением вытрясти из того ответы.
Отблеск свечи упал на лицо молчащего парня. Что-то абсолютно неправильное было в этом взгляде карих глаз, в плотно сжатых губах. Снейп остановился. На лбу Поттера не было шрама, да и фигура немного другая.
- Кто ты такой? – голос Северуса неожиданно дрогнул.
- Ты не узнаешь меня, Нюниус? – хрипло прокаркал Поттер. В фамилии зельевар точно не ошибся.
- Не называй его так, Джеймс! Здравствуй, Северус, - из противоположного угла выступила женская фигура. Снейп тут же узнал в ней молодую Лили Поттер. Только выглядела она не ахти: рыжие волосы спутались и достают до пола, под глазами синяки.
- Лили? – Снейп сделал шаг навстречу, но резко отскочил назад. Девушка клацнула зубами и растянула губы в жутковатой улыбке. Спина мужчины уперлась в дверь, а рука попыталась нащупать ручку.
- Инкарцеро! – прорычал Поттер, и Снейпа опутали толстые веревки. Зельевар повалился на пол. – Что-то ты не рад гостям, Северус.
Снейп попытался мыслить логически. Что в данной ситуации было не просто. Лили и Джеймс Поттер. К нему пришли Поттеры. Но они умерли! Вольдеморт лично убил их пятнадцать лет назад по наводке Снейпа! Мерлин, неужели он сходит с ума?! Нет, так дело не пойдет. Они не настоящие!
- Северус, я так скучала по тебе, - нежно проговорила Лили, подступая ближе. – Ты знаешь, в аду очень холодно. Мне так не хватало твоего тепла все эти годы.
- Я бы никогда не согласился жить вместе с тобой, даже в аду, - сплюнул Джеймс. Снейп с ужасом заметил, как в руке врага блеснуло лезвие. – Но жена настаивает, достала уже. «Хочу Северуса, хочу Северуса!» Тьфу! Противно – слушать это нытье каждый день.
- Северус, нам будет так хорошо вместе, втроем, - проворковала Лили. Она опустилась на корточки рядом с лежащим на боку Снейпом. Пахнуло затхлостью. Зельевар почувствовал прикосновение ледяной ладони к своей щеке.
- Сгиньте оба! – крикнул Снейп, пытаясь отодвинуться. И где спрашивается Дамблдор, когда он так нужен? Вечно вылезает из камина как черт из табакерки, а тут и носа не кажет. Его, Снейпа, сейчас зарежут, в конце концов! – Я вас не убивал, я вас не предавал…, - зачастил Снейп в истерике, - Я не знал, что Темный Лорд выберет семью Поттеров! Лили, пощади!
- Тише, тише, Северус, - мертвая Лили наклонилась еще ниже, и рыжие волосы закрыли от Снейпа весь остальной мир. – Умирать совсем не больно…
- Ну что ты с ним возишься, пора делать дело и уходить! – тяжелые шаги Джеймса прогремели где-то в шаге от Снейпа.
- Нет! НЕТ!!! Сгиньте, уйдите! Я еще молод…, - зарыдал Снейп.
Перед мысленным взором Северуса пронеслись все тридцать пять лет жизни. Забитое детство в Паучьем Тупике, вечно злой и пьяный отец-магл, мать-истеричка. Дружба с забавной рыжеволосой девочкой, которой Северус рассказывал про мир магов. Потом поступление в Хогвартс и покупка волшебной палочки – единственный по-настоящему счастливый день. Распределение на Слизерин и годы учебы, пропитанные подозрением и презрением со стороны богатых чистокровных однокурсников и ненавистью гриффиндорской четверки. Все это время отрадой Снейпа служили лишь книги. Много книг: по зельеварению и легилименции – они были и друзьями, и советчиками. А потом был Вольдеморт и принятие Черной метки. Северус тогда думал, что добьется уважения, титула, денег, еще больших знаний – как обещал Темный Лорд. И всего этого Снейп добился. Но цена оказалась слишком высока: узнав подслушанное Северусом пророчество, Лорд убил Лили Поттер. Его Лили, единственного друга и девушку, которую зельевар любил. Потом было разочарование в себе, в жизни и работа в Хогвартсе в качестве преподавателя. Дамблдор тогда выслушал Снейпа, спас на суде от Азкабана и принял на должность. Последние пятнадцать лет были наполнены непрерывной работой, оттачиванием своих магических навыков и снова работой. Пять лет тому в Хогвартс поступил сын Лили и ненавистого Северусу Поттера старшего. Жалость в Снейпе боролась с презрением, но второе в итоге победило. И что же теперь? После стольких напрасно прожитых лет, наполненных лишь злобой и ненавистью, его хотят убить. Вот так просто. Ни тебе года на раздумья, ни шанса исправиться. Как бы ни была ужасна жизнь Северуса, он все-таки ее любил. Он хотел дочитать трактат о папоротнике, увидеть зеленую травку следующим летом и посмотреть, как будут играть в квиддич его слизеринцы.
- Пора, Северус! – торжественно провозгласила Лили и встала на ноги. Бок о бок от нее замер Поттер; холодная сталь клинка призывно блеснула.
- НЕЕЕЕТ!!! – Снейп подавился собственным криком и отчаянно дернулся в попытке высвободиться из веревок.
Вдруг сразу произошло несколько событий. Хлопнула о стену распахнувшаяся дверь, включился свет и на сцене появился Альбус Дамблдор. Никогда раньше Северус не был так рад директору.
- Экспеллиармус! – взмах руки Дамблдора, и нож вылетел из пальцев Поттера. Джеймс и Лили переглянулись и с хлопком исчезли, - Фините! Северус, что здесь произошло?
- Альбус, в-вы спасли меня, - дрожащим голосом проговорил зельевар. Не веря своему счастью, Северус поднялся, растирая затекшие руки, - Они чуть не убили меня!
- Понимаю, - голос директора был спокоен. – К сожалению, последовать за ними на тот свет и наказать я не могу…
- Альбус, я обязан вам жизнью…. Просите чего угодно!
- О, не беспокойся, Северус. Мы обязательно сочтемся. А пока тебе нужно в Больничное крыло. Попьешь там успокоительного, нервишки подлечишь…
Глава 8- Кровь дракона – один из сильнейших магических ингредиентов. В зависимости от времени суток, фазы луны и периода настаивания кровь можно использовать двенадцатью различными способами. В зельях класса С ее добавляют на начальном этапе варке основы…, - возбужденно докладывал Дамблдор, накручивая на палец каштановый локон.
Сегодня первой парой у гриффиндорцев сдвоенное зельеварение со Слизерином. Как всегда по понедельникам. Альбус пришел пораньше и вместе с Гарри занял стол прямо напротив Снейпа. Поттер поначалу удивился такому энтузиазму подруги, но принял это на счет какого-то очередного плана мести. Дамблдор же внутренне ликовал. Он так давно последний раз сидел за партой! За сто лет жизни может проснуться ностальгия и по школьным годам.
Не смущало Альбуса и то обстоятельство, что Снейп был явно не в духе. С того самого момента, как зельевар влетел в класс, ученики замечали на себе бегающий нахмуренный взгляд профессора. Он как будто ждал нападения. Даже не ждал, а боялся. Мужчина чуть не подпрыгнул, когда Невилл Лонгботтом уронил медный котел. Тем не менее, сарказм и придирки Северуса к ученикам ничуть не потеряли в качестве. Бедный Невилл после инцидента пол-урока просидел под столом.
Дамблдору же было все ни по чем. Он чуть не завизжал радостно в голос, когда услышал тему урока. Кровь дракона. Даже Гарри заметил, как на лице «Гермионы» расплылась довольная усмешка. А все потому, что полвека назад, когда самого Снейпа еще не было в проекте, Альбус запатентовал 12 способов применения этой магической субстанции. Что и прославило его как алхимика, наравне со знаменитым другом, Николасом Фламелем. Разумеется, Дамблдор как никто другой разбирается в данном вопросе! Когда Снейп, не подозревая, что на его уроке сидит живая легенда зельеварения, спросил, что такое кровь дракона, Альбус чуть не взорвался. Он тут же выше всех поднял руку и даже на стуле привстал от нетерпения. Нужно ли говорить, что никого это не удивило. Настоящая Гермиона вела себя совершенно так же.
- Что ж, мисс Грейнджер. Вы практически дословно повторили текст учебника «Расширенный курс зельеварения, часть первая» для пятого курса, - пренебрежительно заметил Снейп. – Никто не станет отрицать, что в искусстве зазубривания конспектов вам нет равной.
Может, сам Снейп и считал, что сказал изысканный комплимент, но Дамблдору так не показалось. Альбус почувствовал, как в нем восстает оскорбленная гордость. Нет, ну надо же – заявить величайшему магу столетия, что он прекрасно зубрит учебники! Большего позора Дамблдору не приходилось испытывать. Если он сейчас смолчит, то перестанет себя уважать.
- Знаете, сэр, - голос «Гермионы» дрожал от негодования, - Вы несправедливы в своих оценках. Я отлично знаю ваш предмет и не только по учебникам! Задайте мне сварить любое зелье, хоть для седьмого курса, и вы сами попросите у меня прощения за клевету!
Класс замер. Наступила полнейшая тишина. Снейпа боялись, и противоречить ему редко кто осмеливался. А уж от такой тирады ученики испытали настоящее потрясение. Дамблдор с опозданием подумал, что его выступление войдет в золотой фонд Хогвартских историй. Северуса же словно садануло Конфундусом по голове. Первые полминуты зельевар молчал, и только сверлил студентку немигающим злобным взглядом.
- Минус двадцать баллов за повышение голоса на преподавателя, Грейнджер, - наконец, выплюнул Снейп. – И знаете, что? Я принимаю ваше предложение. Условия такие: или вы до конца сегодняшнего дня сварите зелье Вечной памяти, и я, как вы выразились, попрошу у вас прощенья, или…. Или вы не справитесь с заданием, что и произойдет, и я сниму с вашего факультета три сотни очков. За излишнюю самоуверенность, - по губам Снейпа медленно расползалась презрительная улыбка. – И да, отказаться вы не имеете права.
- Зелье Вечной памяти? – еле слышно переспросил Дамблдор. Он уже начал жалеть, что не сдержался. – Кажется, его нет в школьном курсе…
- Вы абсолютно правы, - злорадствовал Снейп. – Но нашей мисс по силам сварить любое зелье. Даже то, которое по легенде изобрел Салазар Слизерин и выпил перед смертью. Зелье, благодаря которому потомки мага будут помнить о нем до конца времен…. Я даже подарю Грриффиндору те же триста очков, если вы восстановите для нас, простых смертных, утраченный рецепт!
- Но, сэр, это же нечестно! – неожиданно для себя всхлипнул Альбус. Первая горькая слеза обиды прочертила дорожку по румяной щеке. Должно быть, проснулись женские гормоны.
- Займитесь делом, Грейнджер. Если не хотите потерять еще сотню баллов за пререкания, - почти нежно напутствовал Снейп. – А мы продолжим изучение крови дракона. Как верно подметила мисс Грейнджер, свойства крови меняются в зависимости от фазы луны…
Дамблдор невидящим взглядом уставился в парту. Из глаз все сильнее текли слезы, и он то и дело вытирал их рукавом мантии. Ну, Северус, ну, неблагодарный мальчишка! Альбус, в конце концов, спас его от Азкабана в свое время! А он… а он теперь тренирует деспотизм и дурной характер на ни в чем не повинных студентах.
- Гермиона, - шепотом позвал Поттер. – Не убивайся ты так. Ну не сваришь зелье, ничего ужасного…
- Эй, Поттер! – яростно зашептал сзади Симус Финниган. – Тебе, может, и ничего триста баллов, а вот нам…. Да это все, что Гриффиндор заработал за семестр!
- Минус десять очков, Финниган! Прекратить разговоры, - судя по голосу, Снейп наслаждался своей властью.
На несколько минут в классе наступило затишье. Ученики брали необходимые ингредиенты, переписывали рецепт заданного зелья с доски. Только слизеринцы на своем ряду возбужденно шептались.
- Эй, Грейнджер, я пошлю тебе цветы, - достаточно громко, чтобы все слышали, сказал Драко Малфой с соседнего ряда. – Лишь твоими стараниями Слизерин в этом году выиграет соревнование факультетов!
Представители змеиного факультета громко заржали. Кто-то тыкал в Дамблдора пальцами. Снейп же, хоть и все видел, никак не отреагировал.
Альбус заметил, как напрягся рядом с ним Избранный. Видимо, хотел что-то ответить Малфою. Гарри уже открыл рот, но Дамблдор вовремя ущипнул того за руку. Уж с кого-кого, а с Поттера Северус всегда с радостью снимет баллы.
Альбус постарался отвлечься от окружающего и собраться с мыслями. Итак, что мы имеем? Зелье Вечной памяти. По легенде состав был утерян еще при Слизерине. Или же создатель намеренно не стал оставлять никаких письменных документов. Последователи Салазара, алхимики всех веков, не раз пытались воссоздать зелье. Дальше всех в этой проблеме продвинулся Николас Фламель, создатель Философского камня. Как никак, за шестьсот лет жизни можно много чего изобрести и перепробовать.
Дамблдор познакомился с Фламелем в первой половине двадцатого века. Тогда молодой успешный мастер зельеварения и трансфигурации заинтересовался личными дневниками Николаса, случайно увиденными в Министерской Магической библиотеке. Прочитав записи Фламеля, повествующие о фундаментальных исследованиях в различных областях магии, Альбус загорелся желанием лично встретиться с автором. Несколько месяцев он только наводил справки – ведь Николса к тому времени никто не видел уже несколько десятков лет. Большинство даже считало, что создатель камня, дарующего бессмертие, умер. Но Дамблдор был уверен в обратном: Фламель лишь устал от известности и на время затерялся где-то со своей женой. И маг не ошибся. Он нашел Николаса в одной из французских провинций. После знакомства завязалась обширная переписка. Дамблдор уже тогда был известен победой над Гриндевальдом, и не мог не заинтересовать Фламеля.
В числе многих тем, поднятых в переписке, было и зелье Вечной памяти. Николас тогда рассказал Альбусу под большим секретом, что смог установить десять компонентов основы. Одним из них, кстати говоря, являлась пресловутая кровь дракона, желательно шотландского огнедышащего. Конечно, основа – это еще не все зелье, однако…
Дамблдор резко встал со своего места и пошел к шкафчику с ингредиентами. Если память не подводит, то нужны кровь, листья ивы, чешуя мантикоры…
- Вижу, Гренджер решила к нам присоединиться, - протянул Снейп, заметив блеснувший в ручке Альбуса флакон с драконьей кровью. – Мне вычесть баллы прямо сейчас? Кстати, с вас причитается еще двадцать. Прошло пол-урока, а вы только собрались приступить к работе.
- Не стоит, профессор, - огрызнулся Дамблдор, гордо тряхнув лохматой головой, - Вот наступит вечер, тогда хоть завычетайтесь!
- Один – ноль в пользу Гермионы, - прокомментировал Симус. Альбус улыбнулся.
Час спустя в серебряном котле булькала почти готовая основа. Дамблдор с энтузиазмом помешивал зелье, и производил над ним нужные пассы палочкой. Цвет варева пока был грязно-бурым, но стремительно светлел и очищался. Если верить Фламелю, через пять минут основа должна стать совершенно прозрачной и покрыться коркой льда. Зелье будет интенсивно остывать, отдавая вовне магическую энергию своих компонентов. До тех пор, пока весь котел не промерзнет до самого дна. Тогда зелье можно будет растопить горячей желчью броненосца, и оно станет полностью готово к принятию активных магических составляющих.
Альбус только-только наложил на котел консервирующие чары, как прозвенел звонок с урока. Нужно было идти на трансфигурацию, а сюда вернуться после обеда. Хрупкую спину Дамблдора провожал скептический взгляд профессора зельеваренья.
На трансфигурации Дамблдор, наученный горьким опытом, сел в конце аудитории, чтоб не выделяться. Хотя не понятно, чего он опасался, ведь МакГонагалл не Снейп. К началу урока Минерва принесла и поставила на стол клетку с полевыми мышами. Ученикам требовалось превратить их в тушканчиков. Оба вида животных состоят между собой в дальнем родстве, и трансфигурация одного в другой не столь сложна, как если бы мышь превращали в крокодила. Тем не менее, из всего класса с заклинанием худо-бедно справились только два человека. У Драко Малфоя тушканчик получился красноглазым и больше смахивал на хорька. Слизеринец с кислым видом засунул зверька в клетку. Как ни странно, у Рона тоже что-то вышло. Данная ему мышь заметно раздулась и приобрела черно-белый полосатый окрас. МакГонагалл одобрительно кивнула и просила продолжать тренироваться.
Самому Альбусу было не до мыши. Он пропустил мимо ушей объяснения Минервы, и не торопился воспользоваться палочкой. Дело было даже не в преподавателе трансфигурации. Хотя в другое время Дамблдор бы с упоением наслаждался одним видом Минервы. Но сейчас голову занимали совершенно другие мысли и проблемы.
Зелье Вечной памяти. Какой гиппогриф его дернул спорить со Снейпом! Ну и что, что у него, Альбуса, совершенно случайно в друзьях оказался Николас Фламель, который от нечего делать не один год посвятил исследованиям утерянных зелий. Даже при всем при этом Фламель не смог сварить зелье Слизерина. Дамблдор только вспомнил, почему. С помощью нумерологии Николас рассчитал все составляющие зелья. Маг понял, что на последнем этапе нужно добавить один очень сильный магический ингредиент. Шерсть истребленного еще в начале второго тысячелетия животного, ирландского златогривого единорога. Это парнокопытное в отличие от его современных собратьев имело золотистый окрас шеи даже во взрослом возрасте. А из-за необычайной ценности в зельеварении, изготовлении палочек и одежды животное теперь считается вымершим. В одиннадцатом – двенадцатом веках маги не слишком трепетно относились к животным. Вот почему сварить зелье, изобретенное Салазаром Слизерином, в двадцатом веке попросту невозможно. Кажется, Фламель пробовал заменить шерсть златогривого единорога волосками обычного, но не добился никаких результатов.
Дамблдор понуро глядел в парту. Что же теперь делать? Ведь зелье не сварить! А за ужином Снейп вычест у Гриффиндора уйму баллов. Факультет даже уйдет в минус. Вряд ли однокурсники простят Гермионе Грейнджер такой подарок. Да и самому обидно. Кажется, это конец.
Альбус с надеждой огляделся вокруг себя. Все ученики были заняты мышами. Причиной неудач, видно, являлось то, что мыши не хотели спокойно сидеть на месте, пока горе-волшебники изо всех сил размахивали палочками. Невилл Лонгботтом ползал на четвереньках между рядами и никак не мог угнаться за своей хвостатой напарницей. Дамблдор хотел помочь Невиллу, но тут в поле зрения мага попал Драко Малфой. Блондин, заметив внимание «Гермионы», послал ей воздушный поцелуй и что-то зашептал соседям. Пэнси и даже Крэбб с Гойлом схватились за животы от хохота. Надо сказать, что семья Малфоев никогда особенно не нравилась Дамблдору. Не было среди их фамильных черт добродушия, мягкости, честности. Слизеринцы, что с них взять.
- Гермиона, ты ведь сваришь это глупое зелье? – капризно спросила Лаванда. Девушка только что поймала свою мышь за хвост и теперь на вытянутой руке несла извивающегося зверька к парте. На лице Лаванды застыла гримаса страха пополам с отвращением.
- Не обязательно нести мышь в руке, можно просто левитировать ее, - посоветовал Альбус, не смотря при этом в глаза Браун.
- Да, действительно. М-м… Вингрардиум Левиоза! – Лаванда взмахнула палочкой, и мышь поплыла перед девушкой по воздуху. Лаванда облегченно вздохнула. – Так что там с зельем, как его… Долгой помощи или что-то такое? Знаешь, мы все так рассердились, когда Снейп пригрозил снять баллы…
- Вечной памяти, - смущенно поправил Альбус и потер рукой маленький чуть курносый носик. – Не знаю… мне кажется, что шанс его сварить очень…м-м…
- Да, это кошмар какой-то, - перебила Лаванда, - Ты только представь: большие песочные часы факультета совершенно пустые, все рубины исчезли. Брр… да над нами бы вся школа смеялась! Я уже не говорю о том, что бы сделали с тобой старшекурсники…
Лаванда ушла, а Дамблдор помрачнел. Видимо, на понимание и участие со стороны гриффиндрорцев рассчитывать не придется. Может, лучше сразу сбежать, спрятаться где-нибудь? До того, как исчезнут все рубины из часов в Большом зале. Так подставить мисс Грейнджер! А он-то хотел добиться славы и уважения. Ведь его знания заклинаний превосходят знания всех старшекурсников и преподавателей вместе взятых! Мерлин, это ужасная, кошмарная несправедливость!
- Мисс Грейнджер, я вас не узнаю, – неожиданно раздался над Альбусом голос Минервы. – Почему вы даже не попытались?
- Что? – переспросил маг. Минерва стояла так близко и смотрела прямо в глаза. Альбус почувствовал, как в груди чаще забилось молодое сердечко. Во рту неожиданно пересохло. – М-минер… то есть, простите, профессор. Что вы сейчас сказали?
- Я спросила, почему вы не тренируетесь, – МакГонагалл нахмурилась. Дамблдор тут же залюбовался очаровательными морщинками, собравшимися между бровей женщины. – Почему вы так смотрите, мисс Гренджер? Вам не хорошо?
- Что вы, профессор. Я запросто могу… могу превратить…, - Альбус запнулся. Он посмотрел на мышь, которую крепко держала в руке Минерва, потом на свою палочку. Потом снова перевел взгляд на мышь. – Это же… трансфигурация животных!
- Рада, что вы заметили. Я объяснила тему урока еще тридцать минут назад, - МакГонагалл сурово сдвинула брови. – Вот вам мышь. Советую попробовать сейчас же.
- Трансфигурэйт! – Дамблдор направил палочку на грызуна и зажмурился. Никогда раньше он не желал так сильно, чтобы заклинание удалось! «Пожалуйста, пожалуйста… Мерлин и Моргана, помогите! Пусть мышь станет единорогом!»
Рядом с Альбусом раздался резкий вздох. Маг открыл глаза и – увидел. Между двумя рядами парт стояло красивое статное животное. Шерсть белее снега, длинный острый рог надо лбом, нервная переступь копыт. Тут единорог повернулся боком, и Альбус увидел то, на что так надеялся – длинные золотые волосы на загривке.
- Мерлин, - Минерва схватилась за сердце. – Мисс Грейнджер, это же… это просто невероятно!
Ученики восторженно загалдели. Девочки первыми повскакивали с мест и столпились вокруг единорога. Всем хотелось первыми погладить прекрасное животное. Единорог взволнованно заржал, но, почувствовав на спине и боках успокаивающие прикосновения рук, замолчал и только поворачивал голову, чтобы посмотреть на окружившую его толпу.
- Моя дорогая, но почему вы не превратили тушканчика? – спросила немного отошедшая от шока Минерва.
- Всегда хотела себе ручного единорога, - Альбус счастливо усмехнулся. – Я назову его Хэппи.
- Но… Гермиона, в замке нельзя держать таких крупных животных…
- О, это не страшно. Хэппи будет жить у Хагрида. Думаю, они друг другу понравятся!
Северус проверял ученические работы, низко склонившись над столом. Как же у него болела голова! Причем зелье от мигрени не помогало. Должно быть, это все от нервов. О вчерашнем нападении не хотелось и вспоминать. По прошествии суток Северус уже не был до конца уверен, что ему все не примерещилось. Еще и эта Грейнджер. Не просто заучка, а самая настоящая заноза. Такой концерт устроила! Северус кинул настороженный взгляд на стоящий посреди класса котел. Зелье в нем превратилось в лед, но самоуверенную выскочку, похоже, это ничуть не смутило. Девчонка сказала, что придет закончить зелье после обеда. Вообще Северус был не склонен терпеть присутствие Грейнджер даже минуту лишнего времени. Но что поделать, сам разрешил девчонке пыжиться до вечера. Хотя, что может сделать посредственная пятикурсница с зельем, над которым веками бились великие умы зельеварения? Смешно подумать. Скорее всего, Грейнджер воспользуется отсутствием в кабинете других людей, кроме них двоих, и ударится в слезы. Мол, простите, профессор Снейп, не отнимайте баллов. Пожалейте бедную заучку. А ничего другого ей и не остается. Только вот Северусу это не доставит никакого удовольствия. Как же болит голова! Надо было приказать Грейнджер сварить универсальное болеутоляющее. Хоть польза бы была.
Из мыслей Северуса вырвал нетерпеливый стук в дверь. Кто же может так напористо стучать? Кроме директора, Филча и Минервы, остальные обитатели замка всегда старались вести себя более почтительно.
- Профессор, я пришла доделать зелье, - в класс ворвалась взлохмаченная больше обычного Грейнджер. В руке она держала приличный клок каких-то белых волос. Лицо девушки раскраснелось, глаза шало блестели.
- Я предлагаю прекратить этот спектакль. Просто признайте, что вам никогда не сварить это зелье и уйдите. Так и быть, я даже отниму у гриффиндора на сотню меньше, - голос Северуса был предельно вкрадчив.
- Сэр, вы не понимаете! Я пришла закончить зелье, - карие глаза девчонки горели пугающим фанатизмом. Чего она добивается?
- Повторяю последний раз, Грейнджер, сейчас же убирайтесь или пожалеете!
- Не пожалею, сэр! Вы ошибаетесь, - горячо возразила упрямица.
Следующие полчаса Снейп не проронил ни слова. Он не трогал девчонку, а она, похоже, вообще забыла о его существовании. Так увлеченно Грейнджер махала палочкой над котлом, что Северус неволей залюбовался. Где-то раньше он уже видел такие же раскрасневшиеся щеки, такое же мастерство и одновременно нетерпение над котлом….
Неужели девчонка нашла какой-то способ? Но как, откуда? На утреннем занятии она не выглядела столь уверенной. Разве что просидела предыдущие три часа в библиотеке, и откопала-таки нечто ценное…. Нет, уму непостижимо! Северус сам последние десять лет собирал любую информацию по зелью. В частности, ему удалось выяснить, что Салазар брал для усиления свойств составов натуральные дары природы в лице любимого единорога Ровены. Шерсть, волос из хвоста и тертый рог животного фигурировали в большинстве лично изобретенных Слизерином зелий. Откуда девчонке это знать?
- Все готово, сэр, - как гром прозвучал в тишине кабинета голос Грейнджер. Девушка отошла на шаг от котла и счастливо, даже ликующе взирала на Снейпа. Вдруг она совершенно по-Дамблдоровски подмигнула.
Снейп помотал головой, прогоняя наваждение, и недовольно поморщился: только у него начала проходить мигрень. Но, тем не менее, он поднялся посмотреть на зелье. Северус уже решил, что снимет баллы за ужином в Большом зале. Встанет и сделает объявление, чтобы слышали все ученики и преподаватели. Это станет несмываемым пятном на репутации заучки! Если только она осмелится прийти....
- Подтяжки Салазара! – Снейп ухватился за край котла. Внутри, весело переливаясь золотом, плескалось зелье Вечной памяти.
Глава 9- Профессор Дамблдор, этот поганец изрисовал коридор возле гриффиндорской башни! – Филч с победным видом ворвался в директорский кабинет; правая рука завхоза надежно сжимала малиновое уже ухо ученика. – Я гнался за полтергейстом и случайно застукал слизеринчика!
- Ай, больно же! – Драко Малфою, наконец, удалось освободить важную часть тела. Ухо пылало невыносимо, но дело того стоило.
Слизеринец гордо выпрямился; на него из-за очков-половинок проницательно смотрели старческие голубые глаза. Что ж, пока все идет по плану!
Вчера поздно вечером отец Драко прислал с филином письмо, зачарованное на невидимость и неопределимость. Люциус приказывал сыну подготовиться и ждать. В час ночи под защитный купол вокруг кровати Драко аппарировал один из домашних эльфов Малфоев, слизеринец не помнил его имени. Домовик поклонился молодому хозяину до пола и передал небольшой сверток, «от хозяина Люциуса». Эльф тут же исчез, так и не выйдя из поклона. Драко пару минут повертел посылку в руках, прежде чем открывать.
Казалось, на сверток не было наложено никаких заклинаний. Обычная зеленая бумага, поверху черная тесьма. Малфой прислушался к тишине в спальне и разорвал обертку.
На кровать выпала записка; внутри свертка осталась лежать золотая, инкрустированная бриллиантами лягушка. Драко чуть нахмурился и вгляделся в угловатый почерк отца. «Очень важно! Задание Темного Лорда». (Слизеринец почувствовал, как при этих словах в животе неприятно засосало.) Завтра после обеда Малфой младший должен под любым предлогом попасть в кабинет Дамблдора. Там он спрячет и незаметно активирует Лягушку, нажав на брюшко из белого золота… Артефакт нового поколения, усовершенствованный аналог магловской бомбы с часовым механизмом…
Драко ненадолго отложил записку и уставился в темноту бархатного полога над кроватью. Мерлин и Моргана, ему поручено совершить покушение! И на кого?! На Альбуса Дамблдора, директора Хогвартса, светлого мага, противника Сами-Знаете-Кого и все такое прочее… Драко настороженно глянул на Лягушку. «Бомба с часовым механизмом» - что это за гиппогриф такой? «В нужный момент бомба произведет ударную деструктирующую волну. Сознание старика будет разрушено. Тело останется функционировать, но единственная перспектива – палата для умалишенных в больнице Святого Мунго».
Драко снова оторвался от письма. Значит, директор не умрет. Только свихнется. Что ж, это даже гуманно. Малфой хихикнул и тут же ощутил, как проходит беспокойство. Его место неожиданно заняла гордость. Неужели из всего Внутреннего круга и десятков остальных сторонников Лорд выбрал для столь важного задания именно его? Ведь Драко пока даже не Упивающийся! От такого запросто снесет крышу. Как только однокурсники узнают, что блаженный Дамблдор – дело рук Малфоя…, да они в ногах у него все станут валяться! Может даже Темный Лорд одарит Меткой, возвысит до Внутреннего круга…. Паркинсон за ним как собака бегать будет! Отец гордиться станет….
Драко с сожалением вынырнул из красочных фантазий и стал дочитывать письмо. «Кодовое слово для Лягушки – ЛИМОННЫЕ ДОЛЬКИ. Как только эта фраза будет произнесена, в кабинете произойдет магический взрыв. Драко, после активирования Лягушки немедленно уходи. Старикан может ляпнуть про мармелад в любую минуту. Вероятность невелика, но тебя возможно заденет. Сын, я на тебя рассчитываю».
Драко не мог уснуть до самого рассвета. Вначале думал о волнующих перспективах в жизни, а потом – как лучше пройти в директорский кабинет. Ведь его не должны заподозрить. Самое логичное решение – попасться за мелким хулиганством Филчу. Желательно вблизи от кабинета и вдалеке от каморки завхоза. Чтобы сквиб потащил сразу к Дамблдору, а не в свою нору. Должно сработать!
В сонном сознании Малфоя всплыла заманчивая картина: Паркинсон в одном розовом переднике подносит напитки, а Драко, сидя в кожаном отцовском кресле, ведет переговоры с Темным Лордом. На этом слизеринец и уснул.
На уроках Малфой сидел как на иголках. Волнение в душе только нарастало. Немного отвлекла грязнокровка Грейнджер, затеявшая спор с крестным. Самоуверенная дура! Северус к вечеру вытрясет все баллы из Гриффиндора. Впрочем, Мордред с ней. У Драко Люциуса Малфоя намечаются дела поважнее!
Сразу после трансфигурации слизеринец на обед не пошел. Позаимствовал у Крэбба немного магической черной краски и отправился к месту проведения операции. Приглянулась пустая стена аккурат между гриффиндорской башней и кабинетом директора. С улыбкой на устах Драко начал вспоминать детство. Задолго до Хогвартса мать говорила, что из него вырастет настоящий художник. Для самого Малфоя, правда, осталось загадкой, почему неизменной темой рисунков в пятилетнем возрасте у него служил маленький черноволосый мальчик со шрамом на лбу... Но техника была хоть куда, и за прошедшие годы талант не исчез.
Слизеринец сработал на совесть. До того, как на месте преступления появился разгневанный Филч, Драко успел нарисовать несколько сюжетов. На одном - очкастый Поттер падает с метлы, рот раскрыт в беззвучном крике; подпись под рисунком: «Гарри – мой герой!». На другой стене Поттер в позе наездника на спине младшего Уизли, в руках плетка; подпись снизу: «Нищеброд в гостях у Избранного».
Драко так увлекся процессом, что не сразу заметил вылупившего глаза завхоза. Похоже, сквиба поразила гениальность картин. Надо сказать, Филч в этом коридоре появился не случайно. Малфой лично уговорил полтергейста Пивза помочь с этим в обмен на ценную информацию о некоторых слизеринцах…. Вот так Драко и предстал пред светлыми очами Альбуса Дамблдора.
- Профессор, вы бы видели, что он намарал на стене! – брызгал слюной Филч, - Не так далеко отсюда я его поймал. Вот сразу к вам и притащил. Думаю, профессор Дамблдор уж разберется с вредителем, назначит такое наказание, чтоб впредь неповадно было!
- Мистер Малфой, - заговорил директор. Драко сразу отвел взгляд. Конечно, тетя Белла и учила окклюменции, но с Дамблдором ему пока не тягаться! – Присаживайтесь в кресло. Может, чаю?
Драко молча помотал головой.
- Тогда расскажите, чем же вы занимались в коридоре, когда мистер Филч вас нашел?
- Мне было грустно, профессор, - Драко подпустил в голос побольше обиды. – Понимаете, все началось пять лет назад, еще на первом курсе. Тогда Гарри отверг мою дружбу. Да и с тех пор ни разу не хотел нормально разговаривать…
- Вы имеете в виду Гарри Поттера? – директор удивленно приподнял брови.
- Совершенно верно. Все эти годы Мальчик-Со-Шрамом только и делал, что огрызался, махал в мою сторону палочкой, плевал в душу! А ведь я так хотел, - Драко шмыгнул носом, - Хотел подружиться с ним…
- Хм, все это очень интересно, - Дамблдор помассировал пальцем висок, - Но какое отношение…?
- Прямое! – перебил взволнованно Драко, и уже тише добавил. – Прямое, профессор.
- Посмотрите на меня, мистер Малфой, - попросил директор. Ага, разбежался! Может ему еще Сыворотку правды выпить?
- Не надо, сэр, - слизеринец натурально всхлипнул и достал из кармана шелковый платок. Собрался с мыслями, продолжил, - И вот сегодня Гарри чуть не набросился на меня с кулаками на уроке. За что, профессор? Так обидно! Я ведь только, - Драко неаристократично громко высморкался, - Только сказал комплимент его п-подруге!
- Я поговорю с мистером Поттером, - в голосе директора появилось плохо сдерживаемое нетерпение. - Но что, ради Мерлина, вы сделали со стеной?
Драко ответил не сразу. Нежно стер катящиеся по носу и щекам слезы, с укором глянул на пыхтящего в углу Филча. Как же себя жалко-то! Тут неволей расплачешься.
- Профессор, эта с-стена по дороге к его б-башне, и я…, - слизеринец не договорил и надрывно зарыдал, - Я не могу так, сэр!
- Мистер Филч, сходите в Больничное крыло за успокоительным, – Дамблдор недовольно поднялся и пошел куда-то в заднюю комнату. - Ну что вы встали, идите!
Завхоз с ворчанием вышел; директор тоже скрылся из поля зрения. Драко понял, что пора действовать. Не переставая рыдать и сморкаться, он вытащил из кармана Лягушку. Бомба была по размеру в пол-ладони; на золотых лапках специальные присоски. Малфой огляделся, погромче шмыгнул носом и быстро подлез под письменный стол директора. Деревянная столешница снизу имела довольно высокие бортики. Там-то и закрепил Драко Лягушку, предварительно нажав на гладкое брюшко. Присоски на лапках мгновенно ожили и впились в дерево; в бриллиантовых глазах зажглись огоньки. Лягушка была активирована.
Дамблдор вернулся в комнату через секунду после того, как Малфой вылез из-под стола. Кажется, директор ничего не заметил. Дело сделано! Слизеринец облегченно вздохнул, но тут взгляд упал на старческие руки директора. Внутри у Драко все похолодело – Дамблдор нес хрустальную вазочку, до краев заполненную лимонными дольками.
Гермиона никак не могла взять в толк поведения Малфоя. Что он из себя изображал?! Начал нести какую-то ересь про дружбу с Гарри, про свои оскорбленные чувства…. Не иначе Драко покусала ядовитая галлюциногенная герань. Девушке скоро надоело слушать всхлипывания слизеринца, и она отправила Филча за зельем. Сама тоже решила принять антидепрессантов. Все-таки прав Дамблдор, сладкий мармелад успокаивает как ни что другое!
Запас долек хранился у Гермионы в спальне, в особом сундуке. Вернувшись с ними в приемные покои, она обнаружила Малфоя раскачивающимся на стуле. Совсем голову потерял от истерики. Рассказать кому-нибудь, не поверят!
- Мистер Малфой, не хотите ли лимон…?
- НЕЕЕЕЕТ!!! – Драко заорал как ненормальный, вскочил со стула и бросился в дверь.
Гермиона оторопело смотрела ему вслед. Определенно с Малфоем что-то не то. Надо будет сказать Северусу, чтоб присмотрел за своим студентом.
Девушка растерянно положила в рот мармеладку, но тут же негромко выругалась. Она забыла надеть вставные зубы! Как же она все утро проходила без них? И где она их оставила?
- Акцио, челюсть, - недовольно пробормотала Гермиона, вытаскивая изо рта нежеваную дольку. Ей так надоело быть старой!
- Тук-тук, профессор! – входная дверь неожиданно распахнулась, и в нее влетел Альбус Дамблдор собственной персоной. Гермиона почувствовала острую зависть, увидев его широкую улыбку в тридцать два зуба.
- Что с вами такое, сэр? Сияете как начищенный галеон, - удивилась девушка.
- Мисс Грейнджер, вы не поверите! – Дамблдор в порыве чувств схватил с насеста феникса и принялся пританцовывать с ним по кабинету, громко стуча каблуками. – Я сделал... ох, я такое сделал! Это просто феноменально, нет, это шедеврально! Снейп аж позеленел от зависти!
- Да что с вами всеми сегодня? – Гермиона откинулась в кресле. – Вначале Филч приводит истеричного Малфоя, теперь вы…, будто с ума все посходили!
Дамблдор, наконец, отпустил вырывающегося Фоукса и подошел к письменному столику. Поставил на него локти и наклонился вперед, неотрывно глядя на Гермиону. Феникс же не решился возвращаться на насест и, пометавшись по комнате, вылетел в каминную трубу.
- Я сварил зелье Вечной памяти, - Дамблдор глупо хихикнул. – Если вам, конечно, это хоть что-то говорит.
- О-о, - Гермиона удивленно приоткрыла рот. Но, вспомнив, что там по-прежнему нет зубов, закрыла обратно.
- И это все, что вы можете сказать? Да я же гений! – Альбус вновь вскочил и начал мерить шагами комнату. - Мне орден Мерлина полагается! За особые успехи в зельеварении….
- Знаете что, сэр, - последняя фраза больно кольнула Гермиону. – Особые успехи у него! Вы бы лучше антидот сварили! Или что, понравилось уже в молодом теле, привыкли, небось? Теперь и обратно не желаете?!
Лицо Дамблдора омрачилось. Он прекратил плясать и со вздохом сел в свободное кресло. Посмотрел на разгневанную Гермиону, снова вздохнул.
- Что, прямо сейчас варить? – Альбус явно был не рад. – Мисс Грейнджер, я даже не обедал еще! Давайте хоть попьем чаю. Я бы сейчас не отказался от лимонных…, м-м лимонного щербета….
В этот момент у директора громко заурчало в животе. Гермиона пронзила Дамблдора гневным взглядом. Никто из них не видел, как под столом начала наливаться оранжевым светом золотая Лягушка.
В это самое время за сотни километров от Хогвартса не находил себе места от нетерпения некто Темный Лорд. В ставке Упивающихся, которая временно располагалась в поместье Малфоев, стояла полнейшая тишина. За закрытыми дверями кабинета Вольдеморт вместе с Лициусом Малфоем напряженно смотрел на золотую безделушку, лежащую между ним на столе. То была точная копия Лягушки, подкинутая директору. Темный Лорд еще два дня назад позаботился через поверенного о палате для Альбуса в Мунго. А вы что думали? Магическая больница в Англии одна, хорошую палату так сразу не пробьешь. Тем более, нужно будет приставить к Дамблдору своего агента – колдомедика, который бы наблюдал за состоянием пациента. К тому же, со временем надо начинать поить директора медленными ядами. Чтобы окончательно обезопасить свое будущее. Так что к этому делу нужно подходить со всей тщательностью!
В ожидании прошло уже часа два. Темный Лорд неподвижно сидел в кресле и наблюдал – так или иначе, до вечера все решится! Лорд Малфой, в отличие от Хозяина, устал стоять перед столом на коленях. Но что поделать – Вольдеморта гневить лишний раз не хотелось.
Вдруг красные глаза Темного Лорда расширились, и сам он подался вперед. Малфой увидел, что Лягушка начала светиться. Неужели? Сияние нарастало, становилось оранжевым…, вдруг все потухло.
- Мой лорд? – Малфой вопросительно взглянул на повелителя. – Все получилось? Дамблдор уже того… тупой как морской черт?
- Нет, Люциус! – ноздри его Темнейшества опасно затрепетали. – И мое терпение на исходе. Похоже, твой щенок не справляется с заданием!
- Но, мой Лорд…?
- Я подожду еще немного, - негромко сказал Вольдеморт, покручивая в руках палочку.
В это время ничего не подозревающий Дамблдор пил чай. Гермиона вначале сердилась, но потом тоже милостиво приняла из рук Альбуса чашку. Домовой эльф доставил по заказу директора пирог с клубничным вареньем, лимонный щербет и запеканку из бананов.
- Сэр, вы не знаете, что сахар убивает? – хмыкнула Гермиона.
- Только не в моем случае, - ответил директор, откусывая приличный кусок пирога. – Я дожил до ста двадцати, и посмотрите на меня – по-прежнему красив и молод!
- Да, конечно, у вас всего лишь выросла грудь. А так никаких изменений в организме! – парировала девушка. Альбус хихикнул.
Вдруг в дверь постучали. На пороге появился запыхавшийся Филч. В вытянутой руке завхоз держал большую бутыль огневиски. Гермиона внутренне вздохнула. Ну вот, опять этот сквиб заявился! И чего ему теперь надо? Еще и вид какой-то странный: волосы всклокочены, глаза навыкате, на плече висит паутина. Он что, в чулане для метел валялся?
- А где Малфой? – Филч удивленно посмотрел на Дамблдора. Должно быть, подумал, что это Драко за время его отсутствия отрастил каштановую лохматую шевелюру.
- А где успокоительное? – в тон ему ответила Гермиона. Она наконец-то вспомнила, что сама же час назад посылала завхоза в Больничное крыло.
- Так вот же, - Филч тряхнул бутылкой. – Успокоительное у мадам Помфри закончилось. Я пошел к профессору Снейпу и он, - завхоз громко икнул, - Дал мне это.
- Бутылка уже была почти пустая? – удивился Дамблдор.
- Так это, - Филч качнулся и снова икнул, - Северус мне такую и дал. Он там… напивается, да.
- Садитесь, Аргус, - Гермиона взмахнула рукой. – Вот вам стул, а то ведь на ногах еле стоите. Набегались, наверное, устали.
- Да-да, устал, - Филч с благодарностью сел и поставил бутылку на стол. – Знаете, так тяжело в наше время работать завхозом… неблагодарный труд! – сквиб откупорил бутылку и глотнул, потом протянул Гермионе. – Хотите?
- Мне еще рано пить, - не подумав, сказала девушка.
- Вам рано? – Филч уставился на седую бороду Гермионы и снова глотнул из бутылки. – Понимаю! Знате, в наш век диктит… дикта-ту-ры Министерства это просто не-по-зволи-тельно! Да, непозволительно так вот по-магловски напиваться… вот.
Дамблдор тихонько ржал в ладошку, поглядывая то на завхоза, то на Гермиону. Девушка же думала, зачем она пригласила Филча войти. Еще уснет тут, что потом с ним делать? Сквиб тем временем, похоже, изучал содержимое тарелок и вазочек.
- О, я вижу, у вас лаймон… лимонов…вные дольки? – после бутылки огневиски с языком у завхоза возникли явные проблемы.
Гермиона устало вздохнула, Дамблдор фыркнул, и даже Лягушка отреагировала на такое вопиющее нарушение английской морфологии. Золотое тельце начало нагреваться; оранжевое свечение усилилось и покраснело.
Когда бриллиантовые глаза Лягушки стали похожи на два рубина, Вольдеморт резко вскочил на ноги, чем напугал задремавшего на полу Люциуса.
- Давай, давай же! – возбужденно прошипел Темный Лорд на парселтанге.
Лягушка, словно поняв его слова, запульсировала. Кровавого цвета лучи срывались с лягушачьих боков и уносились в пространство. Лорд наблюдал за артефактом, яростно сжимая в белых длинных пальцах палочку; желтые зубы опасно оскалились.
Испугавшись багряного блеска, Люциус Малфой попытался вжаться в ковер и просочиться сквозь пол на нижний этаж. К несчастью, ему это не удалось.
- У-у-у, Круцио! – неожиданно взвыл Вольдеморт. Глаза Повелителя налились кровью еще почище, чем у Лягушки.
Люциус закричал. Суставы Малфоя словно плавились изнутри. Как же больно! Извиваясь в судорогах у ног Темного Лорда, мужчина увидел причину гнева Повелителя: Лягушка снова потухла.
Тем временем, Гермиона по просьбе Филча использовала на бутылке огневиски заклинание Дозаправки. Литровая бутыль наполнилась до краев, и завхоз кинулся целовать «своего спасителя». В порыве пьяной благодарности Аргус не учел того, что путь к директору ему преграждает стол. Филч упал прямо на банановый пудинг. Желтые брызги полетели во все стороны, и Дамблдор с визгом нырнул под стол.
- М-м, как вкуш-но! – завхоз поднял лицо из пудинга и облизал губы. Подумал и снова шмякнулся в тарелку. Процедура повторилась несколько раз. – О да, никогда не п-пробовал ничего лучше!
- Мисс Грейнджер, что вы там делаете? – Гермиона неожиданно почувствовала, как под столом ее дергают за мантию. Что опять придумал этот Дамблдор?
Альбус вылез на свет спустя пару секунд. В руке он держал какую-то фигурку из золота.
- Что это? - Гермиона прищурилась.
- По виду гоблинская работа. Не похоже, что вещица заколдована, - Дамблдор выглядел непривычно задумчивым, - Я не знаю, как она сюда попала….
- О, это же мое! – радостно заявил Филч, после того как вытер глаза от пудинга, - Давайте сюда.
И с прытью, которой от него никто не ожидал, завхоз выхватил из рук Альбуса Лягушку и сделал пару шагов к двери. Промазал и врезался в стену. Потер ушибленный лоб и во второй раз попал-таки в дверь. Гермиона только покачала головой. Она была рада, наконец, избавиться от пьяного Филча.
- Мисс Грейнджер, дайте мне лимонную дольку, - Дамблдор закрыл за сквибом дверь и вернулся к столу. Директор и не подозревал, что произнесенные им слова окажутся роковыми.
Лягушка в руках у Филча мгновенно налилась красным. Завхоз громко выругался, выронив добычу, - золото обожгло руку. Секунду спустя произошел беззвучный взрыв. Волна магии буквально распылила сдерживавший ее артефакт и устремилась на волю. Не было ни разрушений, ни криков жертв. Лишь Аргус Филч безмолвно прислонился к стене. Из головы сквиба неожиданно исчезли все мысли. «Разве это конец?» - успел удивленно подумать завхоз, до того как сознание навсегда потухло.
В общей гостиной Гриффиндора с громким воплем подскочил с дивана Гарри Поттер. У мальчика резко кольнуло шрам, и он почувствовал, как где-то далеко от Хогвартса ликует и празднует победу Вольдеморт.
Глава 10- Альбус, я нашел под вашими дверями Аргуса Филча, - без стука в директорский кабинет ворвался нахмуренный больше обычного Снейп. – Я немедленно отлевитировал его в Больничное крыло. Диагностические чары показывают сильное алкогольное опьянение, но Филч ни на что не реагирует. Состояние сходное с последствиями поцелуя дементора.
Зельевар застал директора и Гермиону Грейнджер за распитием чая. Кто-то может подумать, что эти двое только и делают, что пьют чай в прикуску с мармеладом. Но это не так. На самом деле, Дамблдор несколько часов не выходил из лаборатории. Благодаря настойчивости мисс Грейнджер Альбусу пришлось-таки заняться делом. Девушке отчего-то не терпелось скорее сварить антидот. Самого Дамблдора пребывание в чужом теле вполне устраивало. Директор был мудрым человеком и привык философски относиться ко всем поворотам судьбы. Вот забросило его волей Мерлина в физически и магически слабое тело пятнадцатилетней девочки – и что – разве, маг расстроился? Отнюдь. За предыдущие дни он даже успел привыкнуть, войти во вкус…. Но мисс Грейнджер, напротив, была сильно недовольна сложившейся ситуацией. Почему, для Альбуса осталось загадкой. Молодость часто слишком торопится, не умеет замечать очевидных преимуществ….
В общем, пришлось Дамблдору встать к котлу и начать работать. Как оказалось, поиск компонентов для противоядия – дело не простое. Три часа Альбус нарезал, смешивал и разогревал на огне десятки ингредиентов, только чтобы получить отрицательную реакцию. После каждой неудачи Дамблдор спокойно повторял икающей от нервного напряжения мисс Грейнджер: «Если в саду зарыто золото, нюхлер его отыщет».
После двадцати провальных опытов Альбус решительно потушил пламя под котлом. Руки мага тряслись от усталости, и он клятвенно пообещал продолжить завтра, сразу после занятий.
Северус Снейп появился на горизонте ровно десять минут спустя, когда Дамблдор уже попивал зеленый чай с молоком, перемежая его глотками тыквенного сока.
- Нужно срочно связаться со Святым Мунго, - Альбус Дамблдор резко поднялся из кресла и сделал шаг к камину. – Что говорит Поппи, Северус?
Снейп некоторое время молча и без всякого выражения смотрел на Альбуса. Маг уже начал сердиться, почему зельевар так медленно реагирует. Но тут Снейп сложил руки на груди; левая бровь взлетела вверх. Фирменный жест должен был означать что-то вроде: «Лонгботтом, у вас в роду были тролли или вы прикидываетесь?» Дамблдор на всякий случай огляделся. Нет, Северус смотрел именно на него.
- Мисс Грейнджер, выражу свое сомнение, что этот вопрос касается лично вас, - Снейп одарил застрявшего в теле Гермионы Альбуса чугунным взглядом. – Директор Хогвартса справится с ситуацицией и без помощи гриффиндорской всезнайки.
Дамблдор уже понял, что дал маху. Пришлось послать зельевару обезоруживающую улыбку, похлопать карими глазками. «А что я – я ничего!» - говорил взгляд Альбуса.
- Не стоит Северус, - настоящая Гермиона с опозданием вспомнила, что директор Хогвартса – это она. - Мисс Грейнджер высказала отличную идею. По-моему, в Святом Мунго более квалифицированные специалисты по э-э мозговым проблемам.
- Что ж, палочку вам в руки, - недовольно фыркнул зельевар. – Впрочем, я шел сюда по другому вопросу. Я взял на себя инициативу запатентовать зелье Вечной памяти, сваренное мисс Грейнджер. Это не только принесло бы некоторую известность девушке, но и повысило бы авторитет Хогвартса как магической академии…
- Запатентовать? На мое имя? – заволновался Дамблдор. Неужели это величайшее достижение несправедливо достанется не ему?
- Разумеется, на ваше, - Северус Снейп презрительно поджал тонкие губы. – Однако возникли некоторые осложнения. Пока я сидел в отделе регистрации Министерства, информация о зелье как-то просочилась к министру. Боюсь, Фадж будет здесь в самое ближайшее время.
- Я, пожалуй, пойду решать проблему с мистером Филчем, - «Дамблдор» поспешно удалился, оставив Снейпа и «Гермиону» наедине.
Альбус задумался. Что же получается? Корнелиус прибывает в Хогвартс. Зная его, можно предположить, что он не хочет допустить огласки. Вечная память в некотором роде является привлекательнейшей вещью. Не философский камень, дарующий бессмертие, но память, живущая в веках. Многие честолюбивые маги захотят увековечить свою жизнь, воспользовавшись зельем… и сам Фадж, в первую очередь. Что ж, послушаем, какие аргументы приведет министр. Все равно эликсира ему не видать.
Дамблдор, не торопясь, допил тыквенный сок. Напротив каменной горгульей замер Северус. Мужчина напряженно смотрел на камин, видимо, ожидая, что оттуда вылезет министр. Самого Альбуса больше волновало происшествие с завхозом. Нужно было самому пойти проверить состояние Аргуса, но туда отправилась мисс Грейнджер. При Северусе было бы неразумно вести себя компрометирующе. Ведь он теперь обычная студентка, хоть и с несомненным талантом к зельям.
Неожиданно в камине взметнулось зеленое пламя. Дамблдор с предвкушением наблюдал, как в пламени возник представительный господин, стремительно вращавшийся вокруг собственной оси, словно волчок. Секунда-другая, и вот уже Корнелиус Фадж ступил на ковер, стряхивая пепел с рукавов полосатой мантии, держа в руке неизменный светло-зеленый котелок. Следом за Фаджем из камина вылез невысокий плотно сложенный человек азиатской наружности – личная охрана министра.
- Северус Снейп, если не ошибаюсь, - Фадж присел в подставленное азиатом кресло. – Дамблдора нет?
- Он отбыл по срочным делам, - Северус отлепился от стены и, к удивлению Альбуса, встал за его спину. Руки зельевара в покровительственном жесте легли на плечи «студентки».
- Так его нет? – переспросил министр. – Это все упрощает. У меня разговор к юной леди…
- Я представляю интересы мисс Грейнджер, как ее научный руководитель, – голос Северуса был спокоен, но Дамблдор заметил в нем признаки раздражения.
- Моя дорогая, - Фадж проигнорировал слова Снейпа и обратился к «Гермионе», - Мне стало известно, что ты воссоздала одно замечательное зелье… слава, длящаяся веками! Уверен, ты согласишься, что подобного достойны лучшие представители магического мира. Наша маленькая изобретательница и, конечно, родной отец всех английских волшебников, ваш покорный слуга….
- Позволю себе с вами не согласиться, министр, - вежливая улыбка появилась на лице Альбуса. – Справедливости ради, нужно дать магам во всем мире возможность воспользоваться зельем. После появления патента на мое имя Вечную память можно будет купить в любой зельедельческой лавке. Я всегда мечтала чем-то помочь человечеству….
- По-моему, вы превратно меня поняли, моя дорогая, - Корнелиус попытался не так сильно сжимать челюсти. В итоге у него даже получилось некое подобие улыбки. – Ведь если каждый человек сможет позволить себе это зелье, Вечная память резко потеряет в цене. Вы только представьте: в знаменитости выбьется вся магическая Англия, вплоть до последнего сквиба или, Мерлин упаси, гоблина в Гринготсе!
- Боюсь, вы зря проделали столь долгий путь, господин министр.
- Мисс Грейнджер, вдумайтесь! – лицо Фаджа пошло пятнами как у шотландского мухомора. – Ведь я собираюсь выкупить у вас права на зелье. Неужели, ваша семья столь богата, что ей ни к чему лишняя пара тысяч галеонов?
- Будьте так добры покинуть Хогвартс, Корнелиус. Я не намерена продавать вам зелье, ни права на него. Вы ослеплены любовью к славе, министр. Ни чуть не удивлюсь, если следующим в очередь за эликсиром встанет лорд Вольдеморт.
- Ну, знаете ли! Вы еще пожалеете, девочка, что отказались от моего щедрого предложения! – Фадж резко встал и, не прощаясь, бросил горсть дымолетного порошка в камин. Телохранитель молча последовал за ним.
В кабинете на несколько секунд наступила полнейшая тишина. Дамблдор, усмехнувшись, налил себе еще соку. Из-за его спины вышел совершенно пораженный Северус Снейп.
- Вы не перестаете меня удивлять, мисс Грейнджер, - негромко сказал зельевар. Кажется, мужчина был потрясен до глубины души. – Так разговаривать с Фаджем! Мне даже подумалось на мгновение, что в вас вселился Дамблдор…
Альбус тоже уставился на мужчину. Северус, делающий комплименты! Осталось только услышать из уст Вольдеморта «простите меня»… Как говорят студенты, что-то скончалось в Запретном лесу!
- Благодярю вас, профессор, - Дамблдор невинно улыбнулся.
В это самое время в больнице Святого Мунго собрался срочный консилиум. На нем присутствовали директор Хогвартса, главный колдомедик и заведующий отделением «заболеваний сознания» Мартин Бент. Пациент за номером триста восемнадцать, Аргус Филч, был помещен в чудом оказавшуюся свободной палату интенсивной терапии. К нему были применены поддерживающие жизнедеятельность зелья, но пациент по-прежнему оставался в неком кататоническом ступоре. Больной не реагировал на громкую речь и другие внешние раздражители. Застывал на длительное время в приданной ему позе, даже очень неудобной. Дежурный колдомедик, эксперимента ради, поставил бедного завхоза на мостик. Филч даже и не подумал упасть. Задумчиво почесав лысину, колдомедик оторвал от пола левую руку и правую ногу пациента. Больной остался стоять на двух конечностях, наподобие этакого акромантула, все так же глядя пустым взглядом в потолок. В общем, двигательные и психические расстройства были на лицо.
Главный колдомедик, лично проведя диагностику, пришел к выводу, что «пациент подвергся нападению дементора или подобного ему существа». Мартин Бент, напротив, считал, что больной пострадал от неправильно сработавшей волшебной палочки. И только Гермиона Грейнджер, сосредоточенно выдергивая у себя седые волоски, не уставала повторять, что дементоров в Хогвартсе нет и быть не может, а пострадавший является сквибом, то есть в принципе не пользуется палочкой.
Консилиум грозил бы затянуться, ведь каждая из трех сторон отчаянно стояла на своем. Но неожиданное событие вмешалось в ход обсуждения. Спустя два часа после доставки в Мунго пациент триста восемнадцать пришел в себя. И первым делом вышел из мостика, в котором красовался посреди палаты. Первым словом мистера Филча стало непечатное ругательство. Оказывается, старческий радикулит не располагал к столь изощренным гимнастическим упражнениям. Но на счастье к пациенту вовремя подоспел дежурный колдомедик с зельем от радикулита. Филч выпил снадобье и только тогда с удивлением посмотрел вокруг. Оказывается, последним, что помнил завхоз, была взорвавшаяся в руке Лягушка. Консилиум тут же согласился с этой версией. Действительно, неизвестный магический артефакт мог вызвать подобное состояние!
На первый взгляд, Аргус Филч казался полностью здоров. Но перед выпиской из больницы колдомедики настояли на тщательном обследовании пациента. Диагностические чары подтвердили: все функции организма в норме, не считая недавнего обострения радикулита. Но вот что странно. Директор Хогвартса два часа утверждал, что пострадавший является сквибом, однако заключение диагностики – «уровень магии в организме в пределах нормы». Для проверки Филчу дали волшебную палочку. Бывший сквиб вначале взял ее не тем концом, но потом разобрался. В итоге из палочки вырвался обильный сноп искр, подпаливший брови дежурному колдомедику. Филч не помнил себя от счастья. «Альбус Дамблдор» был удивлен не меньше и после выписки вызвался сопровождать завхоза к Олливандеру. Теперь Аргусу понадобится собственная волшебная палочка.
Не скучали в это время и в поместье Малфоев. Через своего человека в больнице Вольдеморт узнал, кого на самом деле настигло его хитроумное проклятье. Темный Лорд рвал и метал. От одних только Круциартусов пострадали пятьдесят человек Упивающихся. Лорд Малфой чудом избежал Авады, заблаговременно укрывшись вместе с женой в Министрестве Магии. Именно там, кстати говоря, он и повстречал взбешенного Фаджа, который не хуже Вольдеморта раздавал уже мысленные Авады и Круциартусы своим подчиненным. Лорд Малфой, будучи весьма дипломатичным и талантливым магом аккуратно расспросил министра о причине его беспокойства. Узнав о Вечной памяти, Люциус посоветовал Корнелиусу одну штуку, которой не преминул воспользоваться в последствии Фадж.
Пока за пределами Хогвартса кипели страсти, в самой школе все было тихо и спокойно. Подходил к концу очередной учебный день. Студенты писали домашние эссе, играли в шахматы или плюй-камни. Никто так и не узнал о трех сотнях баллов, которые обещался начислить факультету Гриффиндор Северус Снейп. Зельевар ограничился тем, что на время оставил львятник вместе с его главной всезнайкой в покое от своих едких комментариев. Некоторое разнообразие в жизнь Альбуса привнесла наступившая ночь.
Дамблдору снился замечательный, волшебный сон. В зале для балов и торжеств Министрества Магии проходило вручение наград. Под овации на помост поднялся седовласый старец, одетый в необычную холщевую тогу, с длинным посохом в руках. Мерлин – а это был именно он - повернулся лицом к залу и усиленным Сонорусом голосом провозгласил: «За особые заслуги перед магическим миром и всей разумной вселенной я рад сегодня наградить орденом Величия всеми нами любимого и уважаемого… Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора!!!». Огромный зал, полный наряженных волшебников и колдуний взорвался громовыми аплодисментами. Под шум приветствий на сцену, улыбаясь и махая обеими руками, вышел он. По щекам Дамблдора катились слезы радости и умиления. Он спас мир! Все эти маги и даже ни о чем не догадывающиеся маглы живы сейчас лишь благодаря нему! И весь океан их признательности готов вылиться и затопить чуткую душу спасителя! Дамблдор низко поклонился залу, сорвав еще одну волну криков и хлопков. В это время к нему подошел сияющий счастьем Мерлин и надел на шею бриллиантовый орден. Альбус в ответ обнял великого волшебника и разрыдался у него на плече. Он так давно мечтал об этой минуте!
- Я так счастлив, - бормотал Дамблдор сквозь слезы, - Спасибо, спасибо!
- Эй, Дэймон, посмотри, чего это с девчонкой? – рядом с Альбусом раздался чей-то хриплый голос. – Ты оглушил тех двоих?
Дамблдор почувствовал, как кто-то тянет его за ноги. Одеяло упало на пол, и прохладный ночной воздух коснулся тела. В чем дело? Альбус, в поисках ответа, глянул на Мерлина, но тот почему-то начал удаляться. Лицо великого волшебника пошло рябью и стало выцветать. Дамблдор моргнул. Шум зала и овации сошли на нет, их место заняла тишина и звуки негромкой возни.
- Все чисто, Бен, - рядом раздался грохот. – Ай, черт! Понаставили тут всякого барахла!
- Тише ты! – шикнул первый голос. – Связывай ее, и пошли!
Понимание происходящего медленно возвращалось к Альбусу. Вокруг темнота. Он в Хогвартсе, в спальне девочек. Но что происходит? Кто-то посторонний проник в башню и стащил с него одеяло! Мерлин, что же это?!
- Кто здесь? – осипшим со сна голосом спросил Альбус.
- Девчока проснулась, я говорил тебе! – испуганно шепнул похититель. – Силенцио! Инкарцеро!
Дамблдор почувствовал, как ему заклеили рот, а вокруг ног и плечей оплелись тугие веревки. Ему нужна палочка! Альбус пошарил свободной правой кистью под краем матраса. Большинство волшебников на ночь клали палочки на прикроватные тумбочки или под подушку. Но Дамблдор по опыту знал, что палочка всегда должна быть под рукой, в буквальном смысле. Где же она? Твердый деревянный конец нащупался чуть ближе к ногам. Альбус выгнулся дугой, чтобы дотянуться.
«Остолбеней!» - невербально выкрикнул маг. Красный луч прорезал пространство над кроватью, но пролетел в дюйме от плеча ближайшего похитителя.
- Черт, что это?! Секо! – взвизгнул мужчина. Похоже, он не ожидал отпора.
Больно! Заклятие ножа полоснуло Альбуса по плечу. Неглубокий порез противно засаднил. Действовать нужно точнее, еще одного шанса у него не будет! Дамблдор попытался высвободить правую руку. Палочка упорно отказывалась брать цель.
- Что ты делаешь, Мордред тебя за зад! – прогремел второй голос. – Нам же приказали доставить ее невредимой!
«Экспульсио!» - палочка взорвалась в руке обидчика. В этот раз Альбус хорошо прицелился, что было непросто в слабом лунном свете. – «Фините!» - направил заклинание на себя, и почувствовал, как распались веревки. Дамблдор, не теряя времени, скатился с кровати.
- Остолбеней! – красный луч чиркнул там, где секунду назад была голова Альбуса. – Петрификус тоталус! Держи ее!
Альбус несколько раз перекатился по полу и занял позицию лежа на животе. Вспомнились виденные летом магловские фильмы – боевики – кажется, так они называются. Опираясь на локти и поддерживая правую руку левой, Дамблдор нацелил палочку на противника.
- Импедимента! – заклятие Дамблдора отшвырнуло подскочившего аврора. В свете мелькавших проклятий Альбус узнал лицо личного охранника Фаджа. – Левикорпус! Экспеллиармус! – второго противника подвесило в воздухе за лодыжку, палочка вырвалась из его руки.
- Чертова девчонка, какого дементора она творит?! Бен, освободи меня, быстрее!
- Остолбеней! – прицельное заклятие уложило обоих за раз. Висевший до этого в воздухе аврор повалился прямо на Бена. Дамблдор с удовлетворением подул на кончик своей палочки. Операция «ни мантикоры не видно в этой темноте» удалась.
Следующим делом Альбус зажег в комнате свет и оглядел, наконец, поле сражения. На полу, возле кровати лежали в карикатурных позах застывшие похитители. Чье-то заклятие угодило в тумбочку, и личные вещи мисс Грейнджер – перья, чернила, книги – высыпались наружу. С кроватей соседок, между тем, не доносилось ни звука - скорее всего Лаванду и Парвати оглушили.
Болью напомнило о себе раненное плечо. Дамблдор, не глядя, взмахнул палочкой – невербальное исцеляющее, и пореза как не бывало. Еще один взмах, и поверх ночной сорочки появилась черная мантия с гриффиндорским значком. С пола за манипуляциями «девушки» следили две пары расширившихся остекленелых глаз. Альбус неторопливо подошел к министерским гостям. Сейчас, при ярком свете, он хорошо разглядел лица обоих. Один – коренастый азиат средних лет – действительно, приходил днем с Фаджем. Его молодого напарника маг не узнал, но нашивки аврората на мантиях говорили за себя.
- Значит, Корнелиус решил действовать исподтишка. Поистине глупость и алчность человеческие бывают безмерны, - задумчиво сказал маг. – Как же мне с вами поступить?
Глава 11- Аргус, вы уверены, что хотите сдавать СОВ? – сдержанно спросила МакГонагалл. – Не думаю, что в вашем возрасте это столь необходимо. К тому же вам придется посещать занятия вместе с первокурсниками.
- Не придется, - лицо Филча сияло от счастья, должно быть, впервые в жизни. – Профессор, я хоть раньше и не мог… не мог с палочкой управляться, но теорию знаю. Я даже прошел курс Скоромагии…
- Поразительно, беспрецедентное событие! – восхитился маленький Флитвик.
Четверо взрослых магов, включая еще вчера бывшего сквибом Филча, собрались в классе Заклинаний. Был уже поздний вечер, но на повестке стояла исключительно важная и волнующая тема.
Гермиона и Аргус Филч вернулись из Косого Переулка не с пустыми руками. К вящему удивлению девушки завхоз объявил, что хочет получить полноценное магическое образование. Видимо поэтому Филч с особым удовольствием выбирал медный котел, компоненты для зелий и даже хрустальный шар. По словам Аргуса, он всегда почитал прорицания как науку, а Трелони была его тайным кумиром. Не ясным для Гермионы осталось лишь, почему завхоз не гадал по чаинкам до приобретения магической силы. Ведь и у маглов есть хиромантия или Таро… Особенно затянулось посещение Олливандера. Главным образом не из-за долгого подбора палочки, а из-за крайней заинтересованности продавца феноменом Филча. Олливандер горячо просил позволить ему провести пару магических тестов. Бывший сквиб польщено согласился, и «пара тестов» растянулась на пару часов. Мастеру палочек удалось выяснить, в частности, что магия Филча весьма нестабильна. Такое бывает у детей до пяти лет, когда волшебство только начинает проявляться. Резкие выбросы могут чередоваться с долгими периодами накопления магии. Кроме того, Олливандер установил, что легче всего Аргусу будут даваться чары состояний: атмосферная магия, колдовство с пространством и стихиями. Напротив, с трансфигурацией живых существ и предметов могут возникать проблемы. К сожалению, мастер ничего не смог сказать о причинах, заставивших магию спать так долго и пробудиться лишь в преклонном возрасте. Но после всестороннего изучения палочку Филчу подобрали почти сразу. Ясень отлично работает с энергией земли, а в сочетании с сердцевиной – волосками горного книзла – палочка идеально послужит неустойчивой, но пылкой магии владельца.
Аргус взмахнул крепко зажатой в руке палочкой, и в помещении тут же потянуло сквозняком. С головы Гермионы ветерок сорвал и закружил остроконечный в звездах колпак. Олливандер просиял и сказал, что таких интересных клиентов можно по пальцам пересчитать. Его не огорчило даже то, что вихрь разбросал по полу несколько футляров с витрины.
Вернулись Гермиона и Филч в замок уже затемно, усталые, но довольные. Благо мастер палочек любезно разрешил воспользоваться своим камином. Гермиону во время перемещения замутило, и выход в кабинет директора пролетел мимо. Девушку выбросило из камина в классе Заклинаний. Летевший следом Филч приземлился прямо на нее. Гермиона мгновенно ощутила острую боль в обоих коленях. Что сказать, завхоз упал неудачно! Героям помогли подняться Флитвик и МакГонагалл. Профессора как раз чаевничали в задней комнате и прибежали на шум.
Гермиона тут же рассказала преподавателям про необычные события этого дня. Минерва была поражена и некоторое время не знала, что сказать. Маленький Флитвик же радостно пожал Филчу руку. Не сходя с места, начали обсуждать будущность Аргуса как полноценного члена магического сообщества. Завхоз настаивал, что убираться в замке могут и домовые эльфы, а ему, магу, нужен диплом волшебника.
- Так что же вы предлагаете? – спросила все еще растерянная Минерва.
- Я мог бы подучиться в этом году с пятикурсниками и летом сдать СОВы по трансфигурации, чарам и зельям. Всегда уважал эти дисциплины. Ну и, конечно, по прорицаниям. Но то разговор отдельный.
- Что ж, это не лишено смысла. Однако мы должны протестировать вас на владение элементарными заклинаниями, - Флитвик вопросительно посмотрел на Минерву. – Вы со мной согласны, коллега?
- Да, конечно, Филиус. Если вы выдержите наш импровизированный экзамен, Аргус, хоть завтра можно проводить официальное распределение.
- Со своей стороны, - вставила веское слово Гермиона, - Не вижу никаких препятствий, чтобы позволить мистеру Филчу поступить на один из факультетов.
Бывший завхоз просиял. Наконец-то исполнится мечта всей жизни, он сможет колдовать! И уже никакие ученики не станут задирать носа перед «этим сквибом»! Волшебная палочка была бережно распакована и готова к использованию.
- Чары левитации? Давайте начнем них, – Флитвик вопросительно посмотрел на испытуемого. – Формула вам известна, Аргус?
- Само собой! Что мне поднять? – Филч огляделся в поисках подходящего объекта. Взгляд упал на уже пострадавшую шляпу Гермионы. – Вы позволите, профессор? Вингардиум Левиоза!
Никто не понял, что произошло. Только заклинание завхоза сработало неправильно. Ворвавшийся в комнату неведомо откуда смерч закружил Гермиону с бешеной скоростью. Что-то закричала МакГонагал, отчаянно замахал руками Флитвик. Девушка сама в панике завопила, но не услышала своего голоса. Вечно ей не везет. Особенно последнее время! Когда в паре дюймов от лица проплыла ножка парты, Гермиона крепко зажмурилась. Вой ветра только нарастал. Вдруг что-то ударило в висок, и жертва нестабильной магии завхоза со стоном отключилась.
В какой-то момент, будто сквозь плотную вату, до Гермионы начали доходить ощущения. Под ней была твердая и холодная поверхность. Девушка слабо пошевелилась и открыла глаза. Так и есть, она лежит на каменном полу. Очертания незнакомой комнаты расплывались перед глазами. Рядом валялся сплюснутый в лепешку колпак. Гермиона подхватила его и, чуть покачиваясь, поднялась с пола. Голова кружилась, одежда вся была подрана, будто девушка пробиралась через колючий кустарник, ни Филча, ни МакГонагалл в комнате не было.
- Да где же это я? - прошептала Гермиона, оглядывая большой, слабо освещенный зал.
Что это волшебная лавка, сомнений нет. Застеленный зеленоватым сукном прилавок, колокольчик над входной дверью. В витрине под стеклом красовались сушеная рука, заляпанная кровью, колода карт и пристально смотревший хрустальный глаз. Со стен таращились зловещие маски. С потолка свисают ржавые, заостренные инструменты для пыток. И самое неприятное - темная, узкая улочка, которую видно сквозь пыльное окно, - явно не Хогсмит. Странно было также то, что на улице далеко не ночь. Неужели она пролежала без сознания полсуток?
Вдруг Гермиону осенило – да это же Лютный переулок! Самой ей тут бывать не доводилось, но на втором курсе Гарри рассказывал, как его занесло в «Горбин и Бэркс» через камин. Судя по описанию, она попала в ту же самую лавку.
Надо уносить отсюда ноги, и чем раньше, тем лучше. Лютный переулок не место для увеселительных прогулок. Не важно, как она сюда попала, это можно выяснить и потом! Ушибленный висок все еще саднил, но сейчас это все пустяки. Гермиона метнулась было к входной двери и на полпути замерла. К магазину кто-то приближался.
По левую руку Гермиона заметила большой черный шкаф и, не долго думая, прокралась туда. Внутри оказалось довольно тесно для ее нынешнего высокого мужского тела. Согнулась в три погибели, потянула на себя дверцу, оставив щелку, и в ту же секунду зазвенел звонок.
Входная дверь отворилась, в лавку вошел коротышка в глухой черной мантии с капюшоном. Подойдя к прилавку, посетитель откинул капюшон, и Гермиона увидела лысый затылок и жидкие бесцветные волосы. Коротышка повернулся, и девушка зажала себе рот ладонью. Перед ней стоял не кто иной, как Питер Петтигрю. Слуга лорда Вольдеморта, полтора года назад сбежавший из Визжащей хижины. Гермиона отлично помнила ту ночь полнолуния, когда она вместе с друзьями узнала тайну предательства Петтигрю. С того дня Хвост несколько изменился: кожа на нем больше не висела, как на толстяке, исхудавшем в одночасье; из правого рукава мантии блистала серебром кисть руки, готовая раскрошить любое препятствие – подарок Вольдеморта. Но одна черта осталась прежней – светлые водянистые на выкате глазки, как у настоящей крысы.
На звук колокольчика из задней комнаты вышел хозяин магазина, сутулый человечек с сальными, зализанными назад волосами.
- А-а, мистер Горбин…
- Добро пожаловать, мистер Петтигрю! - Голос у хозяина лавки был такой же елейный, как и волосы. Но в глазах продавца Гермиона заметила страх, - Что желаете-с? Что-то конкретное для Темного Лорда? У меня есть, что показать. Только что получили эксклюзивную партию артефактов из Скандинавии…
- Хозяина не интересуют всякие побрякушки, - надменно перебил Хвост. – У нас есть информация, что к вам попал бубен Одина.
Гермиона тихонько охнула в шкафу. Неужели это тот самый бубен? По легенде с его помощью верховный бог Один призывал своих воронов Хугина и Мунина. Вороны летали по всему миру Мидгарду и сообщали хозяину о происходящем. Бубен же не только служил для призыва, но и сам обладал древней силой богов прародителей. Сделанный из дубленой кожи оленя, украшенный рунами, бубен не раз выручал Одина в сражениях. Какая именно сила была заключена в артефакте, история умалчивает. Автор манускрипта, собиравший германские и скандинавские легенды, вообще высказывал сомнение их истинности. Но если сам Вольдеморт заинтересовался бубном, то, вероятно, он существует.
- Само собой, - Горбин нервно потер руки, - у Темного Лорда великолепный вкус… Но мы еще не до конца изучили артефакт. Ведь в нем заключены огромные, ужасающие силы!
- Оставьте свои домыслы глупым старухам, - процедил Петтигрю. – Повелитель дает за бубен пятьсот галлеонов. И в ваших интересах продать его сразу!
- Конечно-конечно, но посудите сами, - заюлил продавец, - Пятьсот галлеонов за вещь неоценимой стоимости! Да это же смешно!
Хвост, не долго думая, выпростал серебряную руку через прилавок; лязгнул металл. Очевидно, Питер получил от Вольдеморта не многозначные указания. Гермиона задержала дыхание, испугавшись того, что произойдет. Но Петтиргю только лишь ухватил испустившего жалобный вопль Горбина за ворот и потянул на себя. Продавец отчаянно вцепился в удерживавшую его руку, пытаясь продохнуть.
- Никогда не спорь с приказами Темного Лорда, Горбин! – прошипел Петтигрю в покрасневшее лицо продавца и не сильно оттолкнул его на стеллажи.
Горбин врезался в стену аккурат под полкой с медленными ядами; по одной из бутылей пошла трещина, и тонкая розовая струйка полилась на лоб мужчины. Он с недоумением провел ладонью по лицу; глаза Горбина в ужасе расширились. Тем временем, Питер с намеком постучал железным ногтем по прилавку.
- Вы п-правы, мистер Петтигрю, - Горбин с трудом поднялся на ноги. – Сейчас я принесу вам товар!
Продавец скрылся в подсобке, а Хвост начал рассматривать выставленные на витринах артефакты. Потрогал сушеную руку, сунул в карман хрустальный глаз. Неожиданно его заинтересовал шкаф, в котом попыталась сжаться в комок Гермиона. Серебряные пальцы Петтигрю уже взялись за дверцу, когда в комнату вернулся Горбин.
- Вот бубен. Прошу заметить, блестящая сохранность! – на прилавок лег небольшой круглый предмет. Бубен был выкрашен в ярко-алый цвет, с узором черных скандинавских рун по ободу.
Крысиная ухмылка появилась на лице Петтигрю, и он отошел от шкафа.
- Это тебе за молчание, - негромко сказал покупатель.
По прилавку зазвенело золото. Горбин, с опаской глядя на Хвоста, принялся быстро сгребать его в мешочек. Питер же взял бубен Одина и сунул куда-то за пазуху. Не прощаясь, развернулся к двери. Гермиона облегченно вздохнула: самое время, у нее уже все тело затекло!
Как только комната опустела, девушка на четвереньках стала выползать из шкафа. Правая нога за что-то зацепилась. Гермиона дала задний ход. Вдруг девушка почувствовала, что против воли ее начинает затягивать в шкаф. Правую ногу словно засасывал гигантский пылесос! Деревянное днище исчезло как по волшебству; в полу зияла дыра. Гермиона в ужасе схватилась за дверцу – ее утаскивает в пропасть!
- А-а-а-а-а-а! – руки девушки оторвало от шкафа, и вся она, кувыркаясь, полетела вниз.
Вокруг было отчаянно темно. Не переставая кричать, Гермиона падала в бездонный колодец. Вдруг где-то вдалеке промелькнул светящийся прямоугольник. Потом еще один слева.
- Акцио выход! – девушка изловчилась достать волшебную палочку и нацелила ее на удалявшийся свет.
Падение замедлилось и… обратилось вспять – Гермиона полетела навстречу приближавшемуся окну, которым на деле оказался светящийся прямоугольник. Все ближе и ближе. Девушка вытянула руки навстречу свету, и как пловчиха вынырнула из проруби.
После кромешной тьмы Гермиона ненадолго ослепла. Радовало уже то, что под ней твердая поверхность. Сердцебиение потихоньку унималось, и, глубоко вдохнув, девушка открыла глаза.
Она сидела на полу просторной, богато обставленной комнаты. Обтянутые серым шелком стены; синий ворсистый ковер под ногами; с потолка свисает громадная хрустальная люстра в сотни свечей; овальный стол темного дерева – явно предназначен для королевских обедов. Людей в комнате не было. Гермиона обернулась: сзади одиноко стоял изящный старинный шкаф – точная копия того, в который ее засосало в магазине Горбина. Девушка осторожно потянула на себя дверцу и тут же отдернула руку. Но ничего не произошло: шкаф изнутри был самым обыкновенным, похоже, в нем хранили запасные свечи.
Гермиона покачала головой. Внешность бывает обманчивой не только у людей – у мебели тоже. Вдруг внимание девушки привлекла правая стена. Там, поверх шелковых обоев, висел огромный гобелен. Он выглядел немыслимо старым: ткань сильно выцвела, кое-где продырявилась. Но золотая нить, которой он был вышит, не потускнела от времени; Гермиона хорошо разглядела ветвистое дерево с множеством имен. То была магическая родословная. Похожий гобелен висел в доме Блэков в Лондоне.
- Абрахас и Кларисса Малфой, - девушка прочитала имена, оказавшиеся на уровне глаз, - Сын, Люциус Малфой… Ой!
Гермиона зажала себе рот рукой и поспешно прислушалась – тишина. На самом верху гобелена крупными буквами значилось: «ЧИСТЕЙШИЙ И МОГУЩЕСТВЕННЕЙШИЙ РОД МАЛФОЕВ». Так вот, значит, куда ее занесло! Это поместье Драко Малфоя и его родителей. Надо отсюда выбираться… Почему, интересно, до сих пор не сработали сигнальные чары? А то, как же – в дом проникла грязнокровка!
Воровато оглядываясь, Гермиона наложила на себя дезиллюминационные чары. Тело тот час приобрело фактуру и цвет черного дерева. Девушка стала точной копией стоящего справа стула. Гермиона удовлетворенно хмыкнула: раньше ей не приходилось использовать на практике чары хамелеона. Но вышло замечательно, теперь ее внешность будет постоянно меняться, копируя окружающие предметы.
Собравшись с духом, девушка прошмыгнула в приоткрытую дверь. Она оказалась в полутемном коридоре; вдоль стен через равные промежутки висели малые канделябры. Хорошо хоть нет высушенных голов домашних эльфов или грязнокровок. А то от поместья Малфоев можно ожидать чего угодно! Тихо ступая, Гермиона пошла по коридору.
- Ты хорошо поработал, Хвост, - произнес высокий мужской голос, от которого странно веяло холодом. Одна из дверей не была закрыта, и девушка прислушалась к доносившемуся оттуда разговору.
- Рад служить вам, хозяин, - подобострастно и робко ответил второй собеседник. Гермиона с трудом узнала голос Хвоста, звучавший такой уверенностью и властью в лавке у Горбина.
Что Питер делает в поместье Малфоев? Кого он назвал хозяином? Неужели это… Девушка резко почувствовала, как страх пробрался в сердце. Бежать! Господи, ноги стали ватными… что же делать? Ее заметят?!
Разговор, между тем, продолжался.
- С бубном Одина я смогу призвать на службу легионы духов. Могущественные потусторонние силы, которые раздавят Дамблдора как червя, - Вольдеморт засмеялся. Девушка поежилась от этого ледяного, пробирающего хохота. – Отнеси бубен в библиотеку, Хвост. Я должен тщательно изучить руны… Скоро, скоро придет время моего владычества!
- Конечно, хозяин, - кажется, Петтигрю тоже стало не по себе. – А могу я спросить, мой лорд?
- Спрашивай, Хвост. Ты порадовал своего господина.
- Мой лорд, как вы собираетесь наказать Малфоя? – чуть дыша, задал вопрос Петтигрю. Малфоя, отца Драко? Гермиона навострила уши.
- Та-а-ак… - угрожающе протянул Вольдеморт.
- Милорд, не подумайте, мне вовсе не жалко предателя! Я только хотел узнать, не придется ли мне снова ему прислуживать?
- Ты ошибаешься, Хвост, - хохотнул Темный лорд. Видно, в этот день у него было исключительно хорошее настроение. – Люциус не предатель, он просто трус. Трус, к тому же породивший на свет косорукого и бездарного отпрыска… Спрятался от моего гнева в Министерстве магии! Глупец, он не понимает, как долго теперь будет вымаливать у меня прощенья… Но я пока не стану убивать его. Нет, Люциус, не смотря на свою трусость и подлость, пока что полезен мне… Ступай в библиотеку, Хвост!
- Конечно, хозяин. Спасибо…
Гермиона вовремя посторонилась, потому что Петтигрю открыл дверь и прошел мимо нее по коридору. Не желая оставаться вблизи от Вольдеморта дольше необходимого, девушка последовала за его слугой.
Библиотека оказалась на том же этаже, но в другой части дома. Старинные стеллажи красного дерева сгибались под тяжестью тяжелых фолиантов. Огромное помещение, сколько хватало глаз, от пола и до потолка было заставлено книгами. У Гермионы даже слюнки потекли при виде такого богатства. Но она вовремя вспомнила, что находится на враждебной территории. Хвост тем временем подошел к большому деревянному пюпитру, стоявшему между стеллажей, оглянулся. Водянистые глазки пробежались по девушке, не заметив ее, – Гермиона прикидывалась книжной полкой. Положив на пюпитр алый бубен, Питер пошаркал к выходу. Девушка услышала, как он запирает дверь с другой стороны Коллопортусом.
Что ж, это ее шанс! Гермиона уже собиралась схватить бубен Одина, но тут внимание ее привлекла красивая толстая книга с инкрустированными в обложку рубинами. Девушка подошла к стеллажу и провела рукой по желтому кожаному переплету. А что если уменьшить и прихватить с собой пару фолиантов? Малфоевская библиотека – настоящая сокровищница. Возможно, она даже древнее Хогвартской! Девушка с сомнением сняла книгу с полки. «Магические родословные. Расы и кровосмешения» - как интересно!
Гермиона так увлеклась, что не услышала тихих шагов в коридоре. Очнулась она только от резкого щелчка – кто-то заклинанием отпер дверь. Девушка резко обернулась; словно в замедленной съемке она видела, как поворачивается со скрипом древняя створка, как в проеме появляется высокий бледный человек… Какую-то секунду Гермиона смотрела в красные щелки глаз и – ринулась к пюпитру.
Благодаря чарам хамелеона Вольдеморт в первое мгновение не обратил на нее внимания. Но когда девушка побежала, иллюзия мгновенно рассеялась. Темный Лорд резко вскинул палочку. Красные глаза сузились, с губ было готово сорваться заклинание.
- Авада Ке… Дамблдор?! – безгубый рот Вольдеморта изумленно ощерился. Кажется, Лорд улыбался. Но тут до него дошло, на что нацелилась Гермиона. – НЕТ! Дамблдор, не трогай! Это мой бубен Одина!
Гермиона ни жива, ни мертва от страха схватилась за красный бубен. В голове мелькнула мысль – выпрыгнуть в окно. Но не успела девушка сделать и шагу, как в библиотеку ворвался смерч. Точно такой же, что забросил ее несколько часов назад в лавку Горбина. Гермиону стала засасывать воздушная воронка, а вокруг нее в бешеном танце слетали с полок и кружились древние фолианты. Последним, что увидела девушка, было перекошенное лицо Лорда и несущийся в нее зеленый луч.
- Профессор Дамблдор, простите меня! – кто-то тряс Гермиону за плечи. В нос ударил резкий запах нашатыря.
- Аргус, вам нужно учиться сдерживать свою магию. Посмотрите, что вы наделали!
Девушка громко чихнула и открыла глаза. Перед ней на коленях стоял Филч, в руке завхоза флакончик со спиртом. На заднем плане Флитвик и МакГонагалл взмахами палочек наводили порядок в разгромленном кабинете.
- Альбус, ты цел? – Минерва обеспокоено поводила палочкой над головой Гермионы. – Тебя приложило стулом. Мы с Филиусом еле успокоили разбушевавшийся ураган!
- Извините, профессор, - смущенно повторил Филч. – Я не думал, что моя Вингардиум Левиоза вызовет такие последствия…
- Я жив? А где Вольдеморт? – шепотом спросила Гермиона. На нее уставились сразу три ошеломленных лица.
- Господи, Альбус, о чем ты говоришь?! – МакГонагалл схватилась за сердце. – Ты всего лишь отключился на пару минут…
Так она пробыла без сознания пару минут? Гермиона посмотрела на свои руки: они были пусты. Неужели и Вольдеморт, и бубен Одина ей только приснились? Но как такое возможно… И тут она вспомнила: Филч, Вингардиум Левиоза, мини-торнадо…
- Аргус, - слабо спросила девушка, - О чем вы думали, когда произносили заклинание?
- Не помню, профессор… Хотя нет, знаю! Я вспоминал о книге, которую читаю перед сном. Так, для удовольствия, знаете ли.
- И что за книга?
- О, так «Скандинавские легенды». Замечательная книга! – Филч улыбнулся.
- Хм, как интересно, – Гермиона поднялась с пола и стала помогать профессорам наводить порядок. – У вас чрезвычайно богатое воображение, мистер Филч!
Глава 12Альбус появился в Большом зале в самом конце завтрака. По настоянию Минервы все три подвергшиеся нападению девушки посетили Больничное крыло. Дамблдор, в отличие от соседок по спальне, ни на что не жаловался, но медсестра не отпускала, пока не убедилась в полном здоровье пациентки.
- Похитители, страсть-то какая! – обеспокоено кудахтала мадам Помфри, вливая в рот недовольного мага умиротворяющий бальзам. – Как же они в Хогвартс проникли? Перепугали бедных девочек! Вон мисс Браун до сих пор вся в поту…
Сам Дамблдор напуган не был. Вырвавшись из Больничного крыла, он тут же прибавил шагу – со стороны Большого зала раздавался манящий аромат яичницы с беконом. Альбус был голоден как никогда. С четырех утра, когда маг обезвредил авроров Фаджа, прошло несколько часов. И все это время его то отводила на разговор Минерва, то заваливал вопросами репортер из «Ежедневного пророка», неожиданно ворвавшийся прямо в Больничное крыло.
Не смотря на голод и недосып, Дамблдор чувствовал эмоциональный подъем. Душу грели мысли о том, как сильно вскоре придется попотеть Корнелиусу. Альбус уже давно подсознательно искал случая поставить Фаджа на место. Пожалуй, взаимные разногласия начали нарастать с прошлого июня. Тогда министр отказался признавать возрождение Вольдеморта. Конечно, Корнелиус не был непроходимым дураком, но годы на властном посту сделали свое дело. Если первое время после избрания Фадж во всем советовался с Альбусом, признавая его мудрость и авторитет, то сейчас все стало по-другому. Особенно болезненно Дамблдор отреагировал, когда министр начал вмешиваться в дела Хогвартса. Теперь же, хоть и в теле студентки, Альбус заставит Корнелиуса одуматься.
Довольная улыбка заиграла на красивых губах подходящего к гриффиндорскому столу мага. Да, Фадж еще побежит к нему за советом!
- Гермиона, ты чуть не пропустила завтрак. На тебя не похоже, - заявил Рон после того как прожевал и проглотил последнюю сосиску.
- Привет, мальчики. Почему такие кислые лица? - Дамблдор расслаблено опустился на скамейку. – Рональд, будь добр, передай мне кетчупа.
- Может, ты забыла, Гермиона, - Гарри Поттер бросил мрачный взгляд в сторону преподавательского стола, - Но сегодня у нас пара по защите. И Амбридж.
Альбус на это заявление лишь безмятежно улыбнулся. Долорес Амбридж – пухлая приземистая ведьма с извечным бархатным бантиком на курчавых волосах, первая помощница министра магии, а в этом году еще и преподаватель защиты - сидела за столом рядом с пустующим креслом директора. Исключительно неприятная женщина. Ее назначение было одним из главных пунктов преткновения между Дамблдором и Фаджем. Бедняжка Долорес еще не подозревает, какой бесславный конец ожидает ее начальника. В обозримом будущем, конечно…
- А вот и почта! – воскликнул Рон, прервав мысли Альбуса. – Чарли обещал прислать автографы «Пушек Педдл». Он ходил на четвертьфинал в субботу, в Болгарии. Представляете, у него даже был билет в верхнюю ложу! Я так ему завидую!
Над головой мага, заглушая восторги Уизли, зашумели крылья влетевших сов, их была сотня, не меньше. Они кружили по залу, протяжно кричали, роняли там и здесь письма и посылки. Небольшой конверт окунулся прямо в кувшин с тыквенным соком.
- О нет, мои автографы! – завопил испуганно Рон и принялся трясти письмом, посылая во все стороны липкие брызги.
Тем временем, перед Дамблдором опустилась пестрая сова, к лапке которой был привязан кожаный мешочек для денег. Альбус положил в него медный кнат, и сова выпустила из клюва номер «Ежедневного пророка». Маг удовлетворенно хмыкнул, просмотрев первую полосу.
- Что там? – Гарри заглянул через плечо, отодвинув мешавшуюся копну каштановых волос Дамблдора.
Альбус толкнул в бок Рона Уизли, призвал Гарри к порядку и начал негромко читать в слух. Вскоре к нему начали прислушиваться и сидевшие поблизости Невилл и Джинни Уизли.
НАПАДЕНИЕ В ХОГВАРТСЕ
Сегодня рано утром в редакцию Пророка аппарировали двое неизвестных. Мужчины были крепко склеены между собой магическим скотчем и находились в состоянии острого психоза. Как только дежурный охранник снял сшивающее рот заклятье, у мужчин начался словесный понос (по заключению колдомедиков, к магам было применено модифицированное зелье Болтливости). Так, неизвестные сообщили, что являются сотрудниками Аврората, более того – личной охраной министра магии. Под действием зелья мужчины охотно поведали нашему корреспонденту, что по приказу Корнелиуса Фаджа сегодня в 3 часа ночи с порталом переместились в Хогвартс, в общежитие факультета Гриффиндор. Там они беспрепятственно проникли в женскую спальню пятого курса. Что же могло понадобиться в девичьей спальне личным аврорам Фаджа? Ответ на этот вопрос поверг в шок весь редакторский состав «Пророка». По словам мужчин, им было приказано похитить с целью шантажа студентку Хогвартса Гермиону Грейнджер. По данным, подтвержденным в отделе патентов Министерства, мисс Грейнджер заново подарила миру рецепт зелья Вечной памяти (справка: Вечная память, по легенде, была сварена Слизерином; в других источниках зелье придумал Мерлин, а Салазар лишь использовал его в личных целях). Похитители оглушили двух соседок мисс Грейнджер, но сама девушка успела воспользоваться палочкой и оказать достойное сопротивление. По словам мужчин, Гермиона Грейнджер неожиданно ловко обездвижила их несколькими простыми заклятьями. Подвешенные вниз головой, связанные скотчем и оглушенные, двое бывалых авроров выслушали все, что девушка думает конкретно о них, Министерстве магии и, цитируем, «слепце и бюрократе Корнелиусе Фадже, пренебрегающем нуждами магов в угоду личным прихотям». После полуторачасовой лекции измученные и пристыженные, мужчины были отправлены мисс Грейнджер прямиком в нашу редакцию.
Наш корреспондент посетил Хогвартс и взял интервью у пятикурсников и членов преподавательского состава. Каково же было его удивление, когда, казалось бы, безумная история двух сомнительных авроров начала подтверждаться!
«Мы с Парвати спокойно спали, когда в комнату пробрались эти бандиты», - рассказывает студентка Гриффиндора Лаванда Браун: «Я услышала скрип двери и проснулась. И тут один из них отдернул полог над моей кроватью. У него было такое страшное лицо! Я пыталась закричать, но он наставил на меня палочку и оглушил!»
«Это просто чудо, что никто не пострадал», - говорит декан факультета Гриффиндор, Минерва Макгонагалл: «Не представляю, почему похитителей не остановили охранные заклинания Хогвартса. В том числе, сигнальные чары на женской спальне. Но мы непременно это установим».
Нашему корреспонденту также удалось поговорить с преподавателем зельеварения в Хогвартсе, Северусом Снейпом. Вот, что он сообщил: «Министра магии чрезвычайно заинтересовало открытие моей ученицы. Вчера Фадж даже посетил Хогвартс и попытался выкупить патентные права на зелье Вечной памяти. Однако ему было отказано».
Двое неожиданных гостей нашей редакции, Дэймон Вонг и Бен Питтерс, сорока двух и тридцати девяти лет, по проверенной нами информации, действительно числятся в аврорате. Несомненно, также, что имело место нападение на ученицу Хогвартса. Однако связь между этим преступлением и министром магии пока что не подтверждена. Будем ждать комментариев от самого мистера Фаджа. Возможно, он пожелает дать показания в защиту своих подчиненных. Вонг и Питтерс будут дожидаться суда в Азкабане.
- Гермиона! Что все это значит? – Рон таращился на Альбуса, будто в первый раз увидел.
- Ты и правда одна расправилась с этими аврорами?
- Гермиона, объясни нам, в чем дело?!
Маг выставил вперед правую руку, и гриффиндорцы тут же замолчали. Он оглядел зал. Над всеми четырьмя факультетскими столами стояло жужжание. Кто-то показывал на него пальцами. Довольно много студентов получали «Пророк». За столом Слизерина Драко Малфой о чем-то шептался с Ноттом и Забини, то и дело бросая в сторону Дамблдора странные взгляды.
- Мисс Гренджер, пройдемте со мной, - Снейп подобрался к Альбусу совершенно незаметно.
- Идите на урок без меня, - извиняющимся тоном попросил Дамблдор и пошел вслед за Северусом.
Они шагали между факультетскими столами в противоположную от выхода сторону. Ученики провожали их недоуменными взглядами. Сам Альбус, чтобы оградиться от лишнего внимания, смотрел только в спину зельевара. В нынешнем облике Дамблдор едва доставал Северусу до плеча. Поэтому взглядом планомерно прожигал дыру в мантии между лопаток профессора. Обходя стол преподавателей, Снейп слегка передернул плечами – должно быть, почувствовал…
Они вошли в маленькую комнатку, в которой в прошлом году проводилось собрание участников Турнира Трех Волшебников. Дамблдор тогда еще был директором Хогвартса, носил седую бороду и пользовался уважением маленьких детишек. Не то, что сейчас…
- Мисс Грейнджер, - Снейп захлопнул за ними дверь и прислонился к каминной полке, - Кажется, мы с вами зашли слишком далеко. Фадж теперь не пожалеет сил и времени, чтобы отомстить вам. Не тешьте себя иллюзиями, я за вас не переживаю. Но считаю целесообразным предупредить вас от дальнейших опрометчивых поступков.
- Сев… то есть, профессор Снейп, - Альбус доброжелательно улыбнулся, глядя прямо в черные очи зельевара, - Не беспокойтесь о министре. В любом случае я смогу за себя постоять. А Корнелиус Фадж получил пусть небольшую, но все-таки головную боль в моем лице.
- Самоуверенная девчонка! – рассердился Северус. – В следующий раз двумя косорукими аврорами может не обойтись! Я дам опровержение в следующей же статье и советую вам поступить так же.
Альбус не успел ничего возразить. Вдруг лицо зельевара исказилось, и он судорожно схватился за левое предплечье. На лбу Северуса мгновенно выступила испарина, сам он тяжело задышал и начал съезжать вниз по стене.
- Северус, вам плохо? Это Вольдеморт? Я позову мадам Помфри! – Дамблдор забегал по комнатке в поисках дымолетного порошка.
- Не стоит, мисс Гермиона. Это была лишь краткая вспышка ярости, - Снейп не спешил подниматься, но за предплечье больше не держался. – Идите на занятия.
Альбус постучал в дверь кабинета по защите. Из-за Северуса он опоздал на пятнадцать минут. Можно было вообще не идти к Амбридж, но маг решил не отказывать себе в удовольствии лицезреть бешенство Долорес после прочтения статьи.
- Войдите, - раздался приторный голос ведьмы, - А-а, мисс Грейнджер! Считаете, что раз попали в газетные сводки, то можете опаздывать на уроки? Минус двадцать баллов с Гриффиндора, моя дорогая.
Дамблдор молча вошел. Кабинет представлял собой выставку безвкусного творчества: все свободные поверхности застелены аляповатыми салфеточками, на стенах висят блюдца с играющими котятами. Ученики склонились над экземплярами учебника по защитной магии. Сама Амбридж, в розовой пушистой кофточке, сидела за учительским столом и с приторной ухмылкой на лице обозревала класс.
Альбус непринужденно плюхнул сумку на свободное место. Спереди Рон и Гарри стеклянными взглядами пялились на десятый параграф учебника – «Распознание ситуаций, в которых допустимо использование палочки в целях самообороны». Дамблдор поднял руку.
- Вы хотите задать вопрос по поводу главы, милая моя? – спросила Амбридж пять минут спустя, когда игнорировать уверенный взгляд Альбуса стало невозможно.
- Я не понимаю основных положений этой главы, профессор, - ответил маг, точно скопировав улыбку Долорес.
- И что же именно вам не ясно? - спросила профессор, обнажив мелкие острые зубы.
- Здесь говорится, что такие заклинания, как «Остолбеней», «Экспеллиармус» и им подобные, не смотря на легкость исполнения, являются аморальными по своей сути и не могут быть оправданы никакими обстоятельствами. Автор учебника даже предполагает внесение их в разряд уголовно наказуемых. С помощью чего же нам тогда защищаться от Темных Искусств, да и просто от неприятелей?
- Защищаться? – Долорес испустила серебристый смешок. – Мисс Грейнджер, вы несколько переоцениваете себя. Сражаться с врагами – дело специально обученных профессионалов – авроров. Вы же пока всего лишь учитесь в школе. Уж не думаете ли вы, что на вас кто-то нападет?
- Тогда, быть может, вы объясните мне, профессор Амбридж, - спокойно продолжил Дамблдор, - Почему не далее как сегодня ночью на меня и моих соседок по спальне совершили нападение двое авроров?
- Моя милая, вам приснился кошмар. Не думаю, что ваши рассказы заинтересуют хоть одного здравомыслящего мага, - Долорес все так же продолжала улыбаться.
- Значит, по-вашему, «Ежедневный пророк» пишут не здравомыслящие маги? – Дамблдор удивленно приподнял брови. – Или, может, не здравомыслящие маги его читают?
- Мы не обсуждаем содержание газетных статей на уроках, мисс Грейнджер. Продолжим читать учебник, - Амбридж повернулась к Альбусу спиной. – Да, мистер Томас?
- Гермиона права, профессор, - возмутился Дин Томас, - мы должны использовать защитные и атакующие заклинания. На меня напал вампир этим летом. И если бы не заклинание «Остолбеней», он бы успел укусить меня!
- Вампиры и прочие существа, обладающие разумом, близким к человеческому, не имеют права нападать на волшебников, мистер Томас, - медовым голоском пропела Долорес. - Полагаю, вам должно быть это известно, если вы внимательно читали главу пятую нашего учебника.
- А как же насчет Упивающихся, профессор? – издевательским тоном спросил Гарри, поднимая руку. – Им тоже запрещено нападать на рядовых волшебников? Дайте подумать, наверное, это написано в двадцатой главе!
- Минус десять баллов, мистер Поттер, - оскалилась Амбридж. – Я не разрешаю говорить в классе до того, как сама не спрошу. Да, мисс Патил?
- Моя подруга Лаванда до сих пор в Больничном крыле, у нее нервное расстройство. И если бы не Гермиона, я не представляю, что бы сделали с нами эти авроры, - Парвати решительно смотрела на профессора. – И, представьте себе, она использовала заклятия типа «Остолбеней», чтобы нас всех спасти!
- Мне думается, вы рано покинули Больничное крыло, моя дорогая. Не могу знать, что с вашей подругой, но вы сами явно нездоровы, - Амбридж наградила негодующую Парвати снисходительной улыбкой.
- Просто признайте, профессор Амбридж, что нашему министру недолго осталось быть на своем посту. В этот раз он допустил слишком очевидный промах. Как говорится, рано или поздно гиппогриф поймет, что его кормят навозом. Так и наше магическое сообщество не потерпит очевидной лжи, когда дело касается слишком важных вопросов, - Дамблдор не стал утруждаться поднятием руки.
- Фадж пожалеет, что отрицал возвращение Вольдеморта, - поддержал Гарри подругу.
Наступила гробовая тишина.
- Так-так, мистер Поттер, опять взялись за старое? Похоже, предыдущий урок недостаточно вами усвоен. Мисс Грейнджер…, - с лица Долорес, наконец, слетела приторная улыбка. – Отработка, обоим. Две недели. Начиная с завтрашнего дня.
- Что ж, профессор, приятно оставаться, - Альбус улыбнулся напоследок, подходя к выходу. – Гарри, пойдем. Вряд ли мы почерпнем для себя хоть что-то полезное на уроках профессора Амбридж.
Дамблдор был одновременно и доволен, и недоволен результатами опыта. Долорес оказалась крепким орешком. Маг даже начинал жалеть, что так опрометчиво нажил себе неприятностей. В прочем, на отработки можно и не ходить. Не выгонят же его из Хогвартса? Он тут директор или кто. Зато в некотором роде прояснились слабые стороны Амбридж. Она, как политик, завралась настолько, что скоро ее собственное сознание может пошатнуться и рухнуть от какого-нибудь несильного потрясения.
- Гермиона, куда ты идешь? – мысли мага прервал вопрос Поттера.
Дамблдор резко остановился. Оказывается, ноги по многолетней привычке привели его к кабинету директора, а вовсе не к гриффиндорской башне. Они с Гарри стояли в коридоре прямо напротив горгулий.
- Зайдем на чаек? – предложил Альбус и первым назвал пароль для статуи.
В директорском кабинете все было как всегда: портреты делали вид, что похрапывают в своих рамах; феникс что-то негромко напевал, раскачиваясь на золотой жердочке; Гермиона Грейнджер в ночной пижаме и колпаке нервно накручивала на руку остатки бороды, разговаривая с Аргусом Филчем.
- Аргус, при всем моем уважении, я не могу пока позволить вам присоединиться к образовательному процессу! – мнимый Дамблдор повернулся к вошедшим. – А, добрый день, Гарри, Гермиона.
- Профессор, но почему вы мне отказываете? – с отчаянием спросил Филч. – Ведь теперь, когда я могу колдовать…
- Не говорите глупостей, Аргус! Вы, конечно, можете колдовать, но ваша магия в двух случаях из двух приводит к катастрофическим последствиям. Мы не можем допустить, чтобы от вашей неосторожности пострадал кто-то из учеников!
- Но сэр, быть может, это временно, - Филч не сдавался. – Мне просто нужно больше практики.
- У меня только что случился провал в сознании, Аргус. Из памяти чудесным образом вылетели три часа времени! И знаете что? Подозреваю, что это как-то связано с вашим вчерашним торнадо.
- Профессор Дамблдор, - Альбус попытался привлечь внимание Гермионы. Поттер так и вовсе стоял с раскрытым ртом, слушая полемику двух стариков.
- Мне прислал письмо Олливандер, - продолжила Гермиона, не услышав обращения. – Он пишет, что обработал результаты вчерашних тестов, порылся кое в каких книгах. Так вот, Аргус, похоже, что магию на свои заклинания вы черпаете из самой ткани пространства. И, зачастую, попутно искривляете ее. Я предполагаю, что моя вчерашняя отлучка к Вольдеморту, на самом деле, произошла сегодня. В те самые часы, которые выпали из моей памяти!
- А доказательства, Альбус?
- Вот, бубен Одина, - Гермиона потрясла перед присутствующими красным круглым предметом, голос ее дрожал от еле сдерживаемой истерики. – Он был у меня в руках, когда я обнаружил себя сидящим на этом кресле час назад!
Глава 13Гермиона Грейнджер привычной дорогой шла в библиотеку. Феномен Филча требовал тщательного изучения. Кажется, она встречала упоминания о подобном в исторических хрониках. В средние века иногда бывало так, что могущественный аристократический род грозил прерваться из-за отсутствия наследников. Сквибы, если таковые имелись, за полноправных наследников сойти не могли. Но случалось, что считавшийся «безнадежным маглом» родственник вдруг приобретал магические способности. Никто, однако, не пытался это исследовать. В те далекие времена подобное считалось волей Высших сил. Но Гермионе нужна была хоть какая-то информация.
Она как раз проходила мимо одного из старинных гобеленов, коих в Хогвартсе великое множество, когда услышала знакомые голоса. Двое стояли в начинавшемся поблизости потайном проходе и разговаривали. Гермиона, будучи от природы очень любознательной, решила послушать.
- Рон, ну чего тебе надо? – возмущенный голосок Джинни Уизли. – Ты хотел со мной поговорить - так говори, а не мычи нечленораздельно!
- Джинни, как тебе кажется, у Гермионы кто-то есть? – явно через силу выдавил рыжик.
Гермиона за гобеленом навострила уши. Парочка стояла совсем рядом, их разделяло лишь тонкое разрисованное полотно.
- Ну а сам как думаешь? – фыркнула Джинни. – Гермиона вполне привлекательная девушка, за каким Мерлином бы ей сидеть одной!
- А все-таки, Джинни? Ну, скажи, что у нее с этим… Крамом? – парень буквально выплюнул имя прославленного ловца. Похоже, Рон был доведен до крайней степени отчаяния, раз пошел на такой откровенный разговор с сестрой.
- Если тебе так важно, сам бы у нее и спросил, - устало вздохнула Джинни. – Кажется, они переписываются.
Наступила пауза. Гермиона замерла в ожидании. Ей в голову вдруг пришло, что бы подумал случайный ученик, застав профессора Дамблдора подслушивающим под гобеленом.
- Я боюсь… - еле слышно проговорил Рон.
- Чего, пауков? – усмехнулась Джинни. – Так не стой под паутиной – проблем-то!
- А-а-а! Где они?! – завопил Уизли. – Убери их с меня!
- Да стой ты, я пошутила! – вразумила братца девушка. – Ишь завертелся! Так чего ты там боишься?
- Злая ты, - обиделся Рон.
- Ну? Давай уже выкладывай, - поторопила Джинни. – У меня и кроме тебя дела есть.
- Я… я просто…мне, - у Рона неожиданно возникли проблемы со слово изъяснением. – Мне… она мне нравится!
- Ну, вот видишь, совсем не страшно. Осталось только сказать это ей…
Дальше Гермиона слушать не стала. На цыпочках попятилась по коридору и, дойдя до ближайшего поворота, резво нырнула за угол. Какие-то первогодки с испугом шарахнулись в сторону. Недоуменно глядя им в след, она пригладила взлохматившиеся серебристые пряди волос.
Рон сказал, что она ему нравится. Это так… неожиданно. И приятно – чего уж отрицать! Да, Рон… Рон Уизли. Высокий веселый парень, ее друг. У него такие яркие мягкие волосы, цвета летнего костра. И глаза у него такие голубые, добрые, трогательные. И сам Рон, он такой нелепый в этих вечно малых пижамах и… милый.
Гермиона вдруг вспомнила случай в этом июле, когда она присоединилась к семье Уизли в доме на площади Гриммо. Гарри тогда еще не приехал, и она проводила почти все время с Роном и его родственниками. Каждый день отчищали старый дом, комната за комнатой, и делали его пригодным для жилья. Рон тогда был не особо в восторге, что им приходится выполнять работу домовых эльфов. Но разбор хлама был скорее не утомительным физически, а опасным для жизни занятием. В шкафах и кладовках было достаточно темно магических артефактов, под диванами и столами прятались страшные боггарты, а в шторах жили целые колонии маленьких ядовитых докси. В один из дней Гермиону отправили разбирать стенную нишу. Поначалу дело шло хорошо, и девушка извлекла из сваленной там кучи несколько старых мантий – в них какие-то домашние вредители отложили черные яйца. Но вот в руки ей попался ветхий синий платок. Тряпица неожиданно ожила и туго обмоталась вокруг шеи. Она ничего не успела сделать. Секунду спустя Гермиона беспомощно заболтала ногами в воздухе – платок тянул ее вверх как заправская петля на виселице! Дыхание перехватило, и она не могла даже позвать на помощь – из горла вырывались лишь слабые хрипы. Рон пришел посмотреть, как у нее дела. Увидев извивающуюся в воздухе Гермиону, рыжик не растерялся: с палочки сорвалось режущее заклятье, полоснуло по синей ткани, и, едва живая, девушка кулем свалилась в подоспевшие объятия.
Гермиона тогда была слишком напугана, чтобы внимательно проанализировать все нюансы. Но сейчас ей стало казаться, что Рон обнимал ее не с простым дружеским участием. Возможно, уже тогда он понял, насколько боится потерять ее. Да она и сама иногда чувствовала это странное волнение, когда Рон был рядом. Подсознательно ей всегда хотелось придвинуться как можно ближе к рыжику: в гостиной ли на диване, или на скамейке в Большом зале…
Рука неожиданно нащупала в кармане записку. Гермиона нахмурилась. Это письмо передал ей сегодня Дамблдор. Виктор был очень взволнован, когда писал его – строчки ползли вкось, в словах очень много грамматических ошибок. Крам просил Гермиону ответить, все ли с ней хорошо; писал, что волнуется. Парень среди немногих болгар выписывал «Ежедневный пророк», чтобы быть в курсе происходящих в Англии событий. Очевидно, его сильно обеспокоила сегодняшняя статья о нападении. Виктор даже порывался бросить все дела и приехать завтра же, первым регулярным порталом в Лондон. Как объяснить Краму, что похитить пытались вовсе не ее, а профессора Дамблдора, Гермиона не знала. Поэтому просто написала, что все в порядке и встреча может подождать до выходных.
Ох, Виктор… Конечно, Рон очень милый, но он все-таки еще ребенок. Крам же – взрослый ответственный мужчина. С ним она может чувствовать себя увереннее, более защищенной. Виктор уже нашел свое призвание в жизни, даже больше – у него талант непревзойденного ловца. Год назад, когда Гермиона вместе с Гарри и многочисленными Уизли ездила на Чемпионат Мира по квиддичу, она первый раз услышала имя Крама – от того же Рона. Честно говоря, спорт – что магловский футбол или хоккей, что магический квиддич – Гермиону интересовал мало. Да, она вместе с другими болела за школьную команду, болела и за Ирландскую сборную на Чемпионате, но… весь этот шум, азарт, забивание голов – не для нее. Хотя, конечно, в жизни Виктора спорт занимает первое место. Не стоит тешить себя надеждами, что с появлением ее, Гермионы, Крам изменит свои привычки.
Закусила нижнюю губу, отстраненно посмотрела вдаль. Возможно, Виктор еще сам не понимает, что из-за квиддича они будут редко видеться, в любом случае. С другой стороны, с Роном она проводит даже слишком много времени. То есть проводила, до того, как стала старым директором школы. Но когда они с Альбусом сварят зелье, и Гермиона снова вернется к нормальной жизни, то… То у нее и Рона будет впереди больше двух лет совместного обучения в Хогвартсе, а потом… Потом они смогут выучиться на авроров, банковских служащих – кого угодно! К тому же, рыжик такой чуткий, эмоциональный, непосредственный – ее всегда привлекал в нем этот взрывной характер, экспрессивность… А Виктор, несмотря на все свои достоинства, слишком серьезный, даже мрачный бывает. Держит все мысли и эмоции при себе, с ним часто не поймешь – все ли ты делаешь как надо, как он к тебе относится…
Гермиона спустилась с лестницы по дороге в библиотеку и заулыбалась. Вспомнилось вдруг, как она зашла в ванную старост месяц назад. Вообще она не часто ей пользовалась, предпочитая факультетскую душевую – близко и быстро. Но в тот раз захотелось от души поплавать в бассейне. Было воскресенье, и Гермиона уже успела выполнить всю домашнюю работу. После обеда взяла большое банное полотенце, махровый халат и, что-то негромко напевая, направилась в ванную. Об этом помещении знало считанное количество человек во всем Хогвартсе – только факультетские и школьные старосты. Поэтому, наверное, Гермиона не ожидала, что в ванной уже кто-то есть. Этим «кто-то» оказался Рон Уизли. Парень как раз вылезал из бассейна, когда она вошла в комнату. На нем были только маленькие красные купальные плавки. Рон открыл рот от неожиданности и неуклюже свалился спиной в бассейн, едва заметив Гермиону. Но нескольких секунд для нее оказалось достаточно, чтобы успеть разглядеть все интересующие подробности. Несмотря на высокий рост, парень не отличался особой стройностью и наличием рельефных мышц. Конечно, он не был полным или страшным, но и восторгов его фигура вызвать не могла: ноль бицепсов, ноль кубиков на прессе, толстоватые ноги…
Зато Виктор неотразим. Пусть поклонники говорят, что на земле он сутул и неуклюж – не то, что в воздухе, - но Гермиона прекрасно нащупала железные мускулы под его мантией при объятьях. Да и без мантии Крам смотрится великолепно. Даже еще лучше… Девушка ощутила, как учащается пульс. Что и говорить, постоянные занятия спортом пошли Виктору на пользу. Руки у него очень сильные – это понимаешь, когда тебя крепко берут и притягивают к себе или даже поднимают в воздух словно пушинку… Еще и эти темные волосы – Гермионе всегда казалось, что брюнеты обладают особой соблазнительной аурой. Конечно, она никогда не считала себя зацикленной на внешности, но такое… К тому же у Виктора не только внешность классная. Он очень умен и начитан, да и в Дурмстранге дураков не держат. Рон же в этом отношении сильно уступает: он только в шахматы и умеет играть, а учиться - всегда лень. Как же раздражает это его тунеядство!
Гермиона в смешанных чувствах вошла в библиотеку. До сегодняшнего дня она думала, что влюблена в Виктора. Но ведь и к Рону она не совсем равнодушна! Что же с этим делать?
В отличие от сознания Гермионы, в царстве мадам Пинс стояла идеальная тишина. Библиотекарша – сухопарая женщина бальзаковского возраста - голодным стервятником кружила над студентами. Не дай Мерлин, кто-то помнет страничку! Поздоровавшись с ней, Гермиона подошла к исторической секции, которой было посвящено два смежных стеллажа. Несколько учеников оторвались от книг, чтобы посмотреть на нее. Неужели никогда не видели читающего директора Хогвартса? Гермиона выбрала для первого раза десяток увесистых томов и отошла с ними в укромный уголок. «Магическая аристократия», «Золотой век английской магии», «Кодекс рода», «Аристократы и отщепенцы» - вот неполный перечень книг, изученных за первые два часа сидения в библиотеке. Казалось, она теперь разбирается во всяких чистокровных традициях не хуже Малфоя!
Сладко позевывая, Гермиона начала просматривать «Магия крови». Книга была написана очень архаичным стилем, но, к счастью, каждый ритуал изобиловал поясняющими картинками.
«И пошла власть перового отца по венам потомков, и возгордились сыны о власти особой, и крепчала с каждым столетием печать рода» - с трудом удерживая взгляд на строчке, прочла Гермиона – она так хотела спать! Или это книга скучная? Может, подремать три минутки – ничего же не случится? Веки с облегчением опустились, а голова мягко легла поверх раскрытой книги. В голове неожиданно возникла картинка: старинный объемный шкаф черного дерева на фоне пустых желтых стен. Шкаф неожиданно стал приближаться, расти, и Гермиона разглядела красивый резной орнамент, образовавший какой-то знак на деревянной поверхности. Он приближался до тех пор, пока не занял весь обзор. И тут она услышала стук. Казалось, он шел изнутри шкафа – кто-то там хотел открыть дверцу и выйти к девушке. Гриффиндорка испуганно сжалась – ей определенно не хотелось проверять это. Стук, между тем, становился все настойчивей. Он эхом отдавался в сонном сознании.
«Нет! Уйди отсюда, я не хочу тебя выпускать!» - в ужасе завопила Гермиона.
Вдруг шкаф дернулся и исчез, звук прекратился так же быстро. Гриффиндорка открыла глаза – она заснула в библиотеке. И приснится же такое…
- Под столом! – прозвенел, словно струна, чей-то голос.
Она резко обернулась: в проходе между стеллажами никого. Где-то вдалеке слышится ворчание мадам Пинс. Может, показалось?
- Под столом! – нетерпеливо повторил голос.
- Что? – снова заозиралась Гермиона. – Ты где?
Тишина. У нее что, слуховые галлюцинации? С сомнением заглянула под свой стол. Прятаться тут негде: небольшая полка под самой столешницей, места только для ног. Гермиона протянула руку и пошарила на полке, пальцы нащупали твердый уголок какого-то печатного издания. На свет был вытащен прошлогодний и затертый номер журнала «Колдуньи». Должно быть, студенты принесли с собой в библиотеку и оставили. Гермиона мысленно пожала плечами: у нее что, теперь голос в голове, настроенный на поиск старого хлама?
- Прочитай!
Ну, вот опять! Гермиона подскочила со стула и принялась вертеться, хлопая себя по спине и затылку руками – кажется, голос идет оттуда!
- Добрый день, профессор Дамблдор, - сзади незаметно подошла Луна Лавгуд. – У вас мозгошмыги? Я могу поделиться лирным корнем. Правда от мозгошмыгов он не всегда помогает, но ничего сильнее у меня с собой нет.
Гермиона испуганно обернулась – Луна уже усиленно рылась в школьной сумке, видно, искала корень.
Рейвенкловка Луна Лавгуд учится на одном курсе с Гермионой. Но раньше они не часто общались: Луна не совсем обычная девушка и живет в своем выдуманном мире морщерогих кизляков и пухлых заглотов. Вот и сегодня на девушке ожерелье из пробок от сливочного пива и сливы-цеппелины в ушах.
- М-м… спасибо, Луна, но не стоит, – смущенно начала Гермиона. – Видишь ли, это были не мозгошмыги. Просто… гимнастика для старческих суставов, да.
- О, не беспокойтесь, профессор! – рейвенкловка достала из сумки зеленую луковицу. – У меня много лирного корня: отец выращивает в теплице, чтобы заваривать чай, и регулярно присылает мне.
- Спасибо, мисс Лавгуд, - Гермиона через силу улыбнулась.
Луна ушла, а она осталась одна, с зеленой луковицей в одной и журналом в другой руке. Может, это и правда были мозгошмыги? Все-таки лучше невидимые, похищающие мысли существа, чем голоса в голове. Гермиона неуверенно потрясла вокруг себя лирным корнем.
- Прочти статью! – прозвенел голос, нагло наплевав на луковицу в ее руке.
Гриффиндорка обреченно раскрыла «Колдуний» на оглавлении.
«Тест для ведьм: узнайте, какой мужчина вам подходит! – стр. 5» - прочла Гермиона. Название ее заинтриговало. Прислушавшись к тишине в черепной коробке, девушка открыла пятую страницу.
«С помощью этого теста и несложного заклинания вы сможете узнать, что именно следует учесть при выборе спутника жизни. Наша методика позволит вам всего за десять минут ответить на самые сложные и волнующие вопросы. Кого предпочесть: брюнета или блондина, квиддичного игрока или колдомедика, знатного чистокровку или выходца из маглов? Для каждой колдуньи ответ будет индивидуален» - прочла Гермиона и остановилась. Скепсис в ней боролся с естественным любопытством. В конце концов, второе победило.
На следующей странице давались указания, как именно нужно произносить магическую формулу. В прочем, помимо текста там были и движущиеся волшебные картинки. На щеках Гермионы выступил румянец, когда она присмотрелась к обнаженному парню с седьмой страницы. Тот призывно улыбался, поигрывая мускулами. Она подмигнула ему и тут же смутилась.
- Альбус? – изумленно позвал чей-то голос.
Гермиона с ужасом захлопнула журнал и обернулась, чтобы посмотреть на нового нежданного гостя. Снейп стоял совсем рядом, приподняв одну бровь. И как она не услышала его шагов?
- Это не то, что вы подумали, - залепетала Гермиона, но тут же мысленно дала себе по лбу. – То есть, ты что-то хотел, Северус?
Снейп вернул бровь на место, но тут же поднял другую. Издевается, что ли?
- Альбус, я хотел поговорить по поводу Мисс Грейнджер, - начал зельевар. - Не думаю, что Фадж так просто смирится с поражением. К тому же, в свете открытия рецепта Вечной памяти и последовавшего за ним инцидента с нападением Темного Лорда чрезвычайно заинтересовала одна маленькая гриффиндорка, подруга Гарри Поттера, добившаяся столь заметных успехов в зельеварении и хм… боевой магии.
- Ты беспокоишься за мисс Грейнджер, мальчик мой? – спросила Гермиона, пытаясь подражать манерам директора.
- Ни в коей мере, - фыркнул мужчина. – Вы прекрасно знаете, как я отношусь Поттеру и его дружкам. Однако в данном случае вам нужно вмешаться. Девчонка слишком самоуверенна и глупа, чтобы трезво оценить опасность!
Гермионе показалось, что голос Снейпа странно дрогнул. Она подняла голову как раз вовремя, чтобы встретиться взглядом с черными глазами мужчины. Секунду ничего не происходило. Гермиона испугалась, что зельевар применит легилименцию. Но отводить взгляд не хотелось – бездонные колодцы затягивали. И вдруг воздух вокруг головы Снейпа начал искриться, пространство между ними уплотнилось, и в мозг молниями понеслись чужие мысли.
«Эта девчонка просто невозможна! Заносчивая, самоуверенная всезнайка… она меня раздражает. Нет, ну надо же быть такой упрямой! И зачем она так разговаривала с Фаджем? Мерлин, я теперь сойду с ума от беспокойства! Грейнджер будто заразилась от Поттера умением влипать в неприятности… И что мне остается делать – опекать еще и ее? Нет, не так... Кого я обманываю? При всей своей гриффиндорской глупости девчонка просто восхитительна. Кто кроме нее вызывал у меня такую бурю чувств? Если бы я не знал себя, то мог бы подумать, что влюбился! И это ее «Северус» - будто внезапная пощечина - почему она назвала меня по имени? Неужели только из-за того, что испугалась за мое здоровье? Или, может, она сама неравнодушна ко мне? Мерлин, о чем же я думаю!»
Гермиона немного ошалело похлопала глазами. Она что – побывала в мыслях Снейпа? Искоса глянула на мужчину. Но нет, похоже, зельевар ничего не заметил. Он вообще смотрит куда-то наверх. Странно очень - ей удалось проникнуть сквозь блок одного из величайших окклюментистов!
Неужели она нравится Снейпу? Мерлин упаси! Но с другой стороны у Северуса такие длинные черные волосы – можно намотать на руку, - а если ему заплести дреды и собрать их в хвост, то она только так на него набросится! «А этот нос, этот профиль… я млею и растекаюсь мороженым» - мечтательно подумала Гермиона. Почему-то раньше она не хотела признаваться, что ей нравится фантазировать про Снейпа.
- Альбус! Что с вами такое, вы будто малину увидали, - удивленный голос зельевара вернул ее на землю.
- Нет-нет, что вы, Северус! Меня никогда не привлекали мальчики…, - ответила Гермиона и прикусила язык.
Глава 14С тех пор, как Гарри Поттер побывал вместе с Гермионой в кабинете директора, в его жизни и жизни всех мальчиков пятого курса Гриффиндора произошли некоторые, весьма ощутимые изменения. Дело в том, что в их общей спальне появился новый проживающий – бывший завхоз и гроза студентов, Аргус Филч.
Пожалуй, Гарри даже не мог сказать, как точно это случилось. Просто директору Хогвартса явилась очередная гениальная идея. Никто из преподавателей не брался заниматься с Филчем по особой программе. Но приручить магию Аргуса как-то было нужно, и Дамблдор предложил завхозу пожить какое-то время среди студентов – своих будущих однокурсников, посмотреть, как те применяют различные бытовые чары, набраться полезного опыта. Авось магия сама стабилизируется. Филч принял предложение с видимым удовольствием, и уже спустя час все скромные пожитки Аргуса, включая и его домашнюю питомицу миссис Норрис, перекочевали в башню Гриффиндора. Причем Гарри был назначен ответственным за них всех. Избранный пожалел, что не дал достойный отпор решению Дамблдора уже тем же вечером.
- Навозные бомбы! Они же запрещены! – Филч, брызжа слюной, обратился к Поттеру. – Что бомбы делают в шкафу для мантий?
- Ээ… мистер Филч, вы теперь не завхоз, - Гарри нерешительно положил руку на плечо нового соседа. - Я думаю, ваша проблема в том, что вы не умеете расслабляться. Попытайтесь забыть обо всех этих школьных правилах, грязи и даже полтергейсте Пивзе. Отпустите это, вы ведь столько лет работали без отпуска и выходных!
- Забыть о Пивзе? – с сомнением повторил Филч. – Что ж, Поттер, ты прав. Я попробую. Научусь расслабляться!
Старик направился к выходу.
- Мм… мистер Филч! Вы оставили на полу ящик для цветов, - крикнул Гарри.
- Что? – Аргус обернулся. – Ах, это! Это не ящик для цветов, а туалет миссис Норрис.
- Это будет стоять прямо здесь?! – возмутился только что вошедший Рон.
- Конечно, ведь миссис Норрис привыкла по ночам не ходить через весь замок, а делать свои дела рядом с кроватью, - пояснил Филч с некоторой гордостью в голосе.
- Гарри! Сделай что-нибудь! Тебе сказали за всем проследить, но я не хочу жить в кошачьей вони! – возопил Рон и покраснел как гриффиндорский герб.
- Мм… я думаю, мы все уладим…
Вот так и появилось новое развлечении в жизни Гарри Поттера. И, надо сказать, своевременно – ведь последние дни и даже недели не происходило ничего интересного. Пару раз болел шрам, и только. Гарри даже начал думать, что судьба в лице Вольдеморта и прочих неприятностей о нем позабыла. Никаких тебе нападений дементоров, необъяснимых происшествий и даже стычек с Малфоем – последнее время Хорек подозрительно не высовывается. Зато у друзей, похоже, появились какие-то секреты. Гермиона не сидит вечерами в гостиной за домашней работой, по словам девчонок, где-то пропадает по ночам. Рон тоже стал куда-то исчезать; говорит, что развлекается с близнецами, но Гарри ему не очень верит. А может, в этом и разгадка? Что если Рон и Гермиона тайно встречаются? Но почему они ничего не сказали ему, они все-таки друзья! Непонятно и обидно, самую малость. А из-за квиддичных тренировок он и Чжоу давно не видел. Тоска.
- Эй, Гарри, о чем задумался? – спросил Рон, оторвавшись от полировки своего «Чистомета». Метла, в отличие от остальных его вещей, была новой, купленной только в этом году в качестве подарка за должность старосты. Рон очень дорожил «Чистометом» и любил ухаживать за ним с помощью специального набора для метел.
Гарри с сомнением глянул на друга – сказать или нет? Скорее всего, Рон не поймет и обидится.
- Да так, уроки достали, скорей бы Рождество! Не хочу писать эссе для Снейпа, - Гарри обреченно вздохнул.
- Ты прав, друг, целых два свитка о каком-то тупом зелье от бородавок. Да кому оно нужно! Я даже не начинал еще, – простонал Рон. – Может, Гермиона даст списать?
- Вряд ли, я ее вообще последнее время вижу только на занятиях. Ты не знаешь, куда она пропадает? – как бы невзначай спросил Поттер.
- Не знаю, - буркнул Рон и почему-то помрачнел.
«Так, - подумал Гарри, - Что-то тут не чисто!»
- Она и за котом своим не следит. Вон Живоглот уже неделю приходит в нашу спальню, - продолжал Гарри.
- А ведь ты прав, - задумался Рон. – Может, он ей просто надоел? Лично я не нахожу ничего симпатичного в этом рыжем котяре.
Гарри покачал головой. Неужели у друзей нет романа, и Рон действительно не знает, куда пропадает Гермиона? Но возможно, он просто умело притворяется.
- Не хочешь пойти со мной потренироваться? – Рон закончил полировку и теперь с видимым удовольствием взирал на блестящее древко метлы. – Белл говорила, что поле сейчас свободно.
Гарри уже хотел ответить согласием, когда почувствовал неожиданную боль в шраме. Он прижал руку ко лбу и зажмурился. В сознание, грозя затопить саму его личность, полилась мешанина из образов и звуков.
Неожиданно Гарри ощутил себя сидящим на высоком каменном троне. У ног его, ниже трех ступеней возвышения – замерший в глубоком поклоне волшебник. По собранным в хвост и перевитым бархатной ленточкой белым волосам, а так же по зажатой в правой руке трости с бриллиантом Гарри узнал Люциуса Малфоя.
Вдруг рука Поттера без его на то желания в хозяйском жесте опустилась на что-то гладкое, прохладное, живое – голову гигантской змеи, свившей кольца возле трона. Нагайна удовлетворенно зашипела - низко и утробно. Гарри почувствовал омерзение пополам со страхом, завязавшиеся тугим узлом в животе. Но еще более неприятными оказались звуки ледяного голоса, вырвавшиеся из его собственного рта.
- Встань, Люциус!
Блондин повиновался и, не решаясь смотреть ему в глаза, медленно разогнулся. Лицо аристократа оставалось бесстрастным, но Гарри с легкостью читал следы глубоко запрятанного отвращения. Как же он понимал Малфоя!
- Мой Лорд, - начал Люциус, с опаской косясь на змею, - Вот сведения, о которых вы спрашивали. Я побывал в Министерском архиве и у старика Роше. Также я выяснил, что никто кроме меня не интересовался данной информацией.
- Это весьма любопытно, Люциус. Дай мне пакет, - приказал Гарри.
Змея раздраженно забила хвостом - он прекратил поглаживать ее массивную чешуйчатую голову и занял руки бумагами. Невольно Гарри обратил внимание на свои пальцы – длинные и необычайно бледные, они могли принадлежать покойнику.
Взгляд пробежался по строчкам одного из документов. Буквы были латинские, но сочетание их в слова абсолютно бессмысленно. Какой же это язык?
Настоящий хозяин тела, между тем, обстоятельно просмотрел остальные бумаги. Похоже, он язык понимал.
- Мой Лорд, - Малфой нерешительно прервал затянувшееся молчание, - старик Роше говорил еще кое-что. Он был напуган, но смог сообщить, что Гриндевальд дважды использовал бубен Одина. Во всяком случае, те два раза, о которых знает Роше. Он сказал, что Гриндевальд экспериментировал с различными зельями, пытаясь отыскать путь к бессмертию. Бубен же служил своеобразным катализатором. Похоже, Геллерт считал, что, окуная его в зелье, может запустить процесс неявной реакции, добиться многократного усиления действия…
- Это все? – спросил Гарри.
- Да, мой Лорд, - без колебаний ответил Малфой.
- Что ж, Люциус, ты хорошо поработал и был весьма полезен, - Гарри задумчиво покрутил в длинных ломких пальцах волшебную палочку. – Зачем же Дамблдору бубен…, а, Люциус?
- Я не знаю, мой Лорд, - голос Малфоя немного дрожал.
- Тогда Обливиэйт! – приказал Гарри – незачем блондину помнить об этой информации!
Глаза Люциуса мгновенно расфокусировались, а затем приобрели безразличное выражение. И тут уже сам Гарри почувствовал, как мир завертелся вокруг него. Шрам наполнил о себе новой болью.
- Гарри, Гарри! – Рон взволнованно трясет Поттера за плечи. – У тебя было видение? Это Сам-Знаешь-Кто?
- Не знаю, кто. Голова раскалывается, - пожаловался Избранный.
Гарри с благодарностью принял стакан воды от Дина. Оказывается, вокруг успела собраться кучка любопытных. Интересно, долго его не было?
- Ты схватился за лоб и начал кататься по полу, - рассказывал Рон, - Пришел Дин, и нам кое-как удалось усмирить тебя и усадить на стул. Извини, друг, пришлось приложить тебя Ступефаем. Но ты никак не приходил в сознание. Я уже хотел звать МакГонагалл!
- Спасибо, ребята. Правда я не совсем понимаю, что происходит. Помню, шрам заболел и… и все. А потом Рон трясет меня, будто хочет вытрясти душу.
Гарри посмотрел на лица парней. Дин немного растерян, напуган, но и только. При нем явно не стоило распространяться о Вольдеморте. А вот Рон выглядит разочарованным. Ну и пусть. Неужели ожидал, что Гарри – эдакая радиостанция, настроенная улавливать свежие новости из стана врага? Обидно, даже если это и правда. В конце концов, он, Гарри, прежде всего человек, а не прослушивающее устройство. Пусть Рон научится принимать его самого.
Открылась дверь, и в комнату ввалился Филч. Настроение у старика явно было приподнятым: глаза сияли, из улыбающегося рта выглядывали кривые зеленоватые зубы, а спутанные седые волосы почему-то приобрели ярко-розовый окрас. Аргус напоминал престарелого сморщенного эльфа из магловского анимэ.
- Поттер, у меня получилось! – Филч принялся прыгать на месте и прихлопывать в ладоши. – Получилось, получилось! Гляньте на волосы – я покрасил их, я научился колдовать!
- Но ведь это трансфигурация человека, – удивился Дин. – Заклинания такого уровня начинают изучать только на шестом курсе. Откуда вы его знаете?
- Какая разница, - отмахнулся Филч, - Я еще и не то могу! Хоть в синий, хоть в красный – в какой хочешь покрашу! Уизли, давай я тебя блондином сделаю, а?
- Чтоб я на Хорька походил? – обиделся Рон. – Нет уж. Ставьте свои опыты на ком-нибудь другом!
- Как на счет тебя, Поттер? – Филч кинулся к новой жертве. – Стрижка, завивка, маникюр?
- Ээ… мистер Филч, - Гарри сглотнул. Что-то ему подсказывало, что эксперименты бывшего сквиба до добра не доведут. – Может, вам стоит колдовать только в присутствии директора? Все-таки ваша магия еще не совсем предсказуема…
- Ерунда! – досадливо махнул рукой Филч. – Вот смотри: Акцио очки Поттера!
Аргус резко взмахнул палочкой из ясеня, направив ее Гарри в лицо. Избранный мгновенно зажмурился, испугавшись, что Филч ткнет его в глаз. Но этого не случилось. Вместе с тем не сработало и заклинание – очки так и остались на носу обладателя. Однако сам Гарри почувствовал, как его начинает все быстрее вращать вокруг собственной оси.
- Ну вот, опять! – обреченно вздохнул Филч под аккомпанемент отчаянных воплей попавшегося в воздушную воронку Поттера.
Это было последним, что услышал Гарри перед тем как вой ветра окончательно не заглушил все звуки. Мальчик понимал, что его куда-то тащит. «Неужели опять к Вольдеморту? Я же только что там был!» - мысленно возмутился Гарри и приготовился храбро плюнуть мерзкому Лорду в красноглазую рожу, как только его увидит. Но предположение не подтвердилось. Ручной торнадо Аргуса Филча скинул Гарри на кожаный диван Министерского кабинета и унесся прочь сквозь камин.
Поправив очки, Поттер оценил обстановку. Кроме уже упомянутого дивана в помещении имеется большой, заваленный бумагой стол; на краю стоит указатель: «П. Уизли – помощник министра». Окон нет, зато есть две сквозных двери, на одной висит табличка «Выход», на другой – «Министр магии».
Со стороны «Выхода» раздались приближающиеся голоса. Затравленно пометавшись по кабинету и не сумев уместиться под столом, Гарри юркнул, наконец, в логово Корнелиуса Фаджа.
- Стало быть, вы передали мой ультиматум «Пророку», Уизли? – голос Фаджа звучал глухо и резко как удары по выеденной тыкве.
- Да, сэр, все сделал, как вы и приказывали, сэр! – живо отозвался Перси, старший брат Рона.
Министр с помощником зашли в проходную и остановились, чуть не доходя до двери. Это было на руку Гарри, потому что спрятаться в кабинете Фаджа было решительно негде. Разве что в каминной трубе, но лезть туда не хотелось.
- Отлично, Уизли. «Пророк» скоро поймет, со мной шутки плохи! – Фадж лающе рассмеялся. - Этот МакКейн совершенно спятил. Забыл, с чьего стола ест. Вы подумайте только, обвинять меня! Да он самоубийца… впрочем, для таких как он место либо в Азкабане, либо у вершин власти. Что они ответили, Уизли?
- Мистер МакКейн лично пишет опровержение, сэр. Просит вас повременить с мерами, - радостно откликнулся Перси.
Гарри еле сдержал себя – так ему хотелось выйти из укрытия и высказать Перси все, что о нем думает. Третий сын в семье Уизли, брат Рона всегда был немножко снобом и карьеристом. Но этим летом Перси окончательно разругался с семьей. Ему предложили место помощника министра, и никто кроме самого Перси не сомневался в истинной подоплеке повышения. Дело в том, что вся семья Уизли поддерживает Дамблдора, и Фаджу понадобился свой человек в стане врага. Но тут Корнелиус просчитался: в один день Перси съехал от родителей и прекратил с ними любые контакты. Гарри было искренне жаль миссис Уизли, до сих пор проливающую слезы при любом упоминании имени сына. По мнению Гарри же, Перси оказался гадиной и не заслуживает жалости.
- Замечательно, Уизли. Теперь можете заняться отчетами из Аврората, - Фадж взялся за ручку, дверь в кабинет приоткрылась ровно на дюйм.
Гарри испуганно попятился, пока не уперся спиной в антикварную напольную вазу.
- Эй, кто это? Что вы делаете?! – взвыл Фадж, так и не зайдя внутрь.
Из проходной раздался звук падающего тела. Гарри взволнованно замер.
- Северус Снейп? – выдавил министр дрожащим от страха голосом. – Что вам нужно? Охрана! Долиш!
- Это не поможет, Корнелиус. – Пропел в своей манере Снейп. Гарри узнал бы этот сочащийся ядом голос из тысяч. – Вы слишком далеко зашли, и даже ваш достойный флоббер-червя интеллект вас не оправдывает.
- О чем вы говорите, Снейп? Я не понимаю, - промямлил Фадж, явно пытаясь тянуть время.
Гарри совсем осмелел и выглянул из-за двери краем зеленого очкастого глаза. Видна была спина Снейпа в черной мантии. Держа палочку на манер рапиры, зельевар неспешно наступал на отодвигающегося по стенке Фаджа. У министра перекосило челюсть будто от острого пульпита. Неподалеку от них на полу прикорнул оглушенный Перси. Что Снейп здесь делает?
- Значит, не понимаете? – вкрадчиво спросил профессор. – Так я вам объясню. Кто посылал двух бугаев захватить пятнадцатилетнюю девочку? Кто собирался шантажировать бедную маглорожденную студентку? Думали, некому за нее заступиться? Вы омерзительны, Корнелиус.
- Но п-подождите, - Фадж вжался в угол, - у вас даже нет доказательств! Покушение на министра магии – это тяжкое преступление. Вас будут судить!
Гарри едва успел отпрянуть от просвистевшего проклятья. Это Фадж изловчился достать палочку, но промазал.
- Экспеллиармус, - лениво протянул Сейп. – Если вы еще не поняли, Фадж, я не тот человек, с которым можно играть.
- Что вы хотите? Деньги, артефакты?
- От вас мне ничего не нужно. Даже вашей жизни, - Снейп остановился в шаге от своей жертвы. Палочка уперлась министру в шею, и Фадж безнадежно пытался вывернуться. – Пейте, министр.
Свободной рукой Снейп поднес ко рту Фаджа пузырек с серебристой жидкостью. Гарри не был силен в зельях и понял лишь, что это не Сыворотка правды. Та была бы белой.
- Не буду!
- Пейте, пейте. Империус! – Снейп без труда влил зелье в послушно открывшийся рот.
- Вы меня отравили?!
- К сожалению, нет. Это всего лишь модифицированное зелье стирания памяти. Вместо ваших воспоминаний в сознании надолго поселятся самые худшие кошмары, - зельевар отступил на шаг. – Приятных снов, Корнелиус.
Из своего укрытия Гарри наблюдал, как закрываются у Фаджа глаза и как взметается перед аппарацией черная мантия Северуса Снейпа.
Что же получается - Снейп решил отомстить Фаджу за Гермиону? Даже в мыслях смешно звучит. Что-то раньше за зельеваром альтруизма не наблюдалось. Может, это поручение Дамблдора? Нет, вряд ли. После возвращения Вольдеморта директора сместили из Визенгамота и по наущению Фаджа до сих пор поливают грязью в «Пророке», но Дамблдора такой ерундой не проймешь. Вообще он очень добрый и честный. Не опустился бы до мелких пакостей министру, пускай и чужими руками. Так что же тогда выходит? Если Снейп сам решил отомстить министру, то зачем? Ради какой-то студентки с Гриффиндора. Можно подумать, Гермиона его дочь… нет, что за глупость! И вообще нужно отсюда выбираться…
Стоило Гарри сделать шаг к камину, как откуда-то потянуло сквозняком. Ветер быстро крепчал. Не успел Избранный и глазом моргнуть, а вокруг него уже бушевал настоящий торнадо. С каминной полки слетел горшочек с дымолетным порошком, завеса черной пыли тут же заволокла кабинет. Гарри чихнул и почувствовал, как его подхватил вихрь. Что и говорить, заклинание Аргуса Филча в который раз удалось на славу!
Гарри медленно открыл глаза. Все вокруг расплывается, очков нет. По привычке пошарил рукой справа от себя и, действительно, нашел очки - на тумбочке. Только где это он?
- Больничное крыло, - удивленно вырвалось, когда Гарри, наконец, разглядел окружающую обстановку. Как он сюда попал? Он же был в Министерстве…
- Гарри, ты пришел в себя! – к нему на всех парах бежала мадам Помфри со склянками в руках. – Что болит? Как самочувствие?
- Ээ… я в порядке, - неуверенно ответил Гарри.
- В порядке он! – возмущенно закудахтала медсестра. – Пять дней без сознания! Мы уже хотели переводить тебя в Мунго!
- Что? – тупо спросил Поттер. – Подождите, какой сегодня день?
- Суббота, дорогой. С утра к тебе приходили друзья, но сейчас все они в Хогсмиде, - мадам Помфри поправила подушки на его кровати. – На случай, если ты очнешься, мисс Грейнджер оставила список домашних заданий за неделю.
- Гермиона? – оживился Гарри. – А с ней… все в порядке?
- Не знаю, что ты имеешь в виду, - медсестра отмерила каких-то капель и растворила их в стакане воды. – Вот, выпей. Утром она была вполне здорова, когда заходила навестить тебя вместе с Северусом.
- С Северусом? – тупо повторил Гарри, не донеся до рта лекарство.
- А ты разве не знаешь? – в свою очередь удивилась мадам Помфри. – Они теперь…
- Что?
- Не важно. Тебе сейчас вредно волноваться. Лучше поспи, - медсестра задернула шторы на окнах взмахом палочки и поспешно удалилась.
Спорить с мадам Помфри было бесполезно. Но Гарри еще долго не мог уснуть, таращась в тени на потолке. Что она имела в виду, когда сказала «они теперь…»? Они теперь родственники? Вдруг Гермиона на самом деле не маглорожденная? Может, ее только отдали на воспитание маглам как и его самого? Значит, Снейп – настоящий отец его подруги. Какой бред! Но что же тогда?
Сон решительно не приходил, и Гарри, движимый желанием узнать ответы на свои вопросы, потихоньку выбрался из постели. Он чувствовал себя совершенно здоровым и рассудил, что Больничное крыло теперь обойдется без него.
Глава 15Предупреждение: в главе есть капелька слэша.
Выбравшись из Больничного крыла, Гарри хотел свернуть в факультетское общежитие, но рассудил, что все сейчас в Хогсмиде – запасаются подарками к Рождеству; надо будет и ему сходить, завтра или на следующей неделе. Немного постоял возле высокого сводчатого окна – за толстыми каменными стенами замка хлопьями валил самый настоящий снег. Следя за падением белых, подтаивающих прямо в полете комочков Гарри думал, куда лучше пойти. Интересно, что произошло в Хогвартсе, пока он пять дней лежал без сознания? Кажется, он пропустил итоговую за семестр по трансфигурации. Не так уж и плохо. А вот Снейп грозился отравить кого-нибудь ядом перед самыми праздниками, значит, в этом придется участвовать. Снейп…
Воспоминания нахлынули волной. Самыми последними были – о подсмотренной сцене в Министерстве. Загадочный поступок зельевара… Гарри сегодня же все выспросит у Гермионы! Что там произошло с Фаджем, и почему Снейп за нее вступился…? Впрочем, в тот день случилось еще кое-что примечательное. А именно - краткое погружение в сознание Вольдеморта. Странно и неприятно было ощущать себя в абсолютно чужом теле, не подчиняющемся его воле. Мыслей Лорда, правда, Гарри не видел, но недолгий диалог между Люциусом Малфоем и его хозяином, сам по себе весьма примечателен. Кажется, Гарри знает, о каком бубне шла речь. Он был в кабинете Дамблдора в тот день. Такая древняя полинялая штуковина с полустертыми рунами. Значит, Вольдеморту нужен этот бубен. И еще… вроде Малфой сказал, что с помощью него какой-то там волшебник пытался обрести бессмертие. Гринденвальд… как пить дать, темный маг! Нужно рассказать обо всем Дамблдору. Хоть директор в этом году и обходит Гарри стороной словно прокаженного, но информация может оказаться полезной Ордену Феникса.
Приняв решение, Гарри направился прямиком к директору. Пароль, к счастью, не поменялся. Но Дамблдора у себя не оказалось. То ли отправился вместе с учениками в Хогсмид, то ли в Лондон по делам (Гарри слабо представлял, где бывает директор вне школы, и чем занимается в свободное время). Наверное, разумнее всего было бы пойти в гриффиндорскую башню. Но Гарри не давало покоя любопытство при виде богатого на магические вещицы кабинета в отсутствии его хозяина.
На столике Поттер заметил раскрытую книгу и подошел посмотреть. «Трансфигурация за пятый курс» - как странно! Зачем она Дамблдору? Страницы в учебнике были заложены женской расческой с цветочками, как раз на той теме, которую класс Гарри изучал последний раз. Может, это какой-то студентки?
Внимание привлек побулькивающий зельем медный котелок. Под ним равномерно потрескивал зеленый магический огонь. Гарри знал, что заколдованное пламя, в отличие от обычного, не пожароопасное и может гореть часами, не затухая и не усиливаясь. По нежно-розовой поверхности варева то и дело проносилась мелкая рябь, словно искры неведомого магам электричества. Впрочем, зелья Поттера мало интересовали. Он внимательно оглядел кабинет в поисках бубна Одина. Кажется, так его называли. Хотя сам Гарри плохо разбирался в мифологии и легко мог спутать одного древнего бога с другим. Но если даже Вольдеморт интересуется этой побрякушкой, то, должно быть, бубен – мощный артефакт.
И, наконец, искомый предмет обнаружился на полке, среди десятков других вещиц неясного назначения. Даже странно, что Дамблдор не спрятал как следует столь ценный артефакт. Ведь его кто угодно может взять, даже сам Гарри! Нужно лишь знать пароль для горгульи.
«Ты прав, Поттер!» - неожиданно в голове раздался хищный голос.
- А? Кто это? – Гарри заозирался.
«Твой ночной кошмар, мальчишка!» – зашипел голос. Похоже, его обладатель находился именно в голове, а не снаружи.
Одновременно с голосом лоб Гарри обожгло словно каленым железом. Не ожидавший такой боли, мальчик зашипел и врезался спиной в стеллаж. Перед глазами замелькали белые звездочки, дыхание перехватило. Сзади что-то попадало и разбилось с жалобным звяканьем.
«Поттер, не медли. Возьми бубен!» – приказал голос; шрам снова обожгло. – «Если не поторопишься, боюсь, с этой болью ты не сможешь долго сохранять рассудок».
- Вольдеморт! – сквозь сжатые зубы прорычал Гарри. – Я не стану тебе подчиняться!
«Придется», - пообещал голос.
Гарри неожиданно почувствовал, как его правая рука конвульсивно дернулась. Потом еще и еще раз. Пальцы нелепо растопырились и напряглись, будто хотели что-то схватить. Гарри попытался перехватить правую руку левой, но конечность совершенно перестала подчиняться. Шрам горел, глаза слезились. Устав бороться с рукой, Поттер крепко ухватился за стол. Но это не помогло: правая конечность словно обрела свою жизнь и с титанической силой тянула в противоположную сторону - к бубну.
- Отдай мою руку, гад!
Вдруг стол, за который держался Гарри, сдвинулся с места и, врезаясь в паркет, поехал вслед за мальчиком. Под ноги упал и разбился стеклянный вредноскоп; по полу мгновенно растеклась чернильная лужица; руку мальчика обожгло какой-то кислотой, вытекшей из опрокинувшегося флакончика. Гарри резко отпустил стол и грохнулся на пол; правая рука уже беспрепятственно поволокла его к цели.
- Зачем тебе бубен, Вольдеморт? – с яростью спросил Поттер, вытирая своим животом дубовый паркет на полу.
- Не твоего ума дело, мальчишка, – беззлобно огрызнулся голос.
Это было поражение. Дотащив Гарри до стены, рука резко дернулась вверх, вывихнув предплечье. Мальчик почувствовал боль, но конечность это мало волновало. Наконец, пальцы победно сомкнулись на бубне. В голове, отдаваясь эхом от черепной коробки, раздался зловещий хохот. Приоткрыв слезящиеся глаза, Гарри увидел, как медленно наливается голубоватым сиянием артефакт. Должно быть, бубен – это портал!
В последнюю секунду перед отправлением мальчик в отчаянии посмотрел вокруг. Где же Дамблдор? Почему он не поможет?!
«Никто тебе не поможет, Поттер», - видно, уловив его мысли, хохотнул Вольдеморт.
Вдруг взгляд упал на булькающий котел с зельем. Не понимая, что он делает, Гарри резко оттолкнул бубен от себя. Рука, как ни странно послушалась. Налившийся синевой артефакт как бы с неохотой отделился от кисти и описал плавную дугу в воздухе. Громко чавкнуло зелье, приняв в себя неожиданный ингредиент.
«НЕТ!» - в бешенстве возопил Вольдеморт. – «Что ты сделал?!»
Шрам просто взорвался. Теряя сознание, Гарри успел заметить, как фонтанирует и переливается золотом зелье.
В то время, когда Гарри Поттер еще только разговаривал с медсестрой, приходя в себя после пятидневной комы, его знакомые весело проводили время в Хогсмиде. Для Гермионы Грейнджер это был очень волнительный день. В Англию приехал Виктор Крам, и в письмах они договорились встретиться утром в пабе «Три Метлы».
Гермиона быстро выпрямила заклинанием непослушные каштановые космы, надела свое лучшее платье, бордовое с блестками и откровенными разрезами на бедрах. Поверх была накинута тяжелая зимняя мантия и красно-золотой гриффиндорский шарф. Вы спросите, как такое возможно? Очень просто – Оборотное зелье творит чудеса. И даже Гермионе, застрявшей в шкуре столетнего старца, удалось вернуть былую молодость. Запасов зелья, полученного от Снейпа, хватило бы только на три часа. Поэтому терять время и ждать, пока кожа снова провиснет от морщин, Гермиона не стала и поторопилась встретиться со своим Виктором. В то же время профессор Дамблдор так и остался вторым дублем мисс Грейнджер, и отправился в Хогсмид с важной миссией – отвлечь и вразумить Снейпа. Между Гермионой и Альбусом даже произошла короткая потасовка за право надеть единственную пару шнурованных зимних сапог из драконьей кожи. Гермиона настоящая выставила невербальный щит такой мощи, что Дамблдор, кувыркаясь, отлетел к стене и с видом побитой собаки вынужден был наколдовать себе другую пару ботинок. В конце концов, две Грейнджер с интервалом в десять минут вышли из Хогвартса.
Вообще говоря, известие о том, что зельевар считает себя влюбленным в нее, вызвало у Гермионы нервный тик: брови над очками-половинками еще долго по очереди дергалась вниз-вверх. Сегодня же Снейп поклялся, что завоюет ее любовь. Еще того лучше! Конечно, профессор Снейп для своих почти сорока не плохо сохранился, у него неподражаемые манеры, острый ум и пронзительный черные глаза, могущие смутить не одну девушку, но… Все же Гермиона Грейнджер не на столько увлечена уроками, чтобы связаться со школьным учителем. К тому же Снейп вовсе и не в нее влюбился. Гермиона так и сказала Дамблдору: если он, Альбус, питает какие-то не совсем одобряемые современным обществом и моралью чувства к своему подчиненному, то палочку ему в руки. Только пусть сначала объяснит ситуацию Снейпу и в другой раз использует для встреч не Гермионино обличье. Дамблдор на такие слова мило покраснел и пообещал все уладить.
По дороге в Хогсмид Гермиона извелась от неизвестности и противоречивых ожиданий. То ей хотелось, чтобы Виктор убедил ее остаться с ним. То, наоборот, - чтобы пришел Рон и прямо там, в пабе, доказал, чего он стоит на самом деле. «И на все только два с половиной часа!» - с отчаянием подумала Грейнджер. А потом ей придется либо рассказать Виктору о ее небольшой проблеме, либо попрощаться и сломя голову мчаться в мужской туалет, чтобы выйти из него уже директором Хогвартса. «Наверно, тяжело быть оборотнем и скрывать это от любимых людей», - тоскливо вздохнула Гермиона, проходя мимо «Сладкого Королевства».
По заснеженным улицам Хогсмида толпами гуляли студенты. У всех лица замотаны толстыми шарфами, в руках пакеты с подарочными коробками; кто-то пытается играть в снежки, другие согревают руки о горячие кружки с пивом. Гермиона с замиранием сердца высматривала в толпе Его лицо. Интересно, Виктор сильно изменился за полгода? Так странно происходит: вот она лишь получала его письма, загадывала о будущем, а сейчас – какая-то минута, и они увидятся. Здесь, в настоящем, на самом деле. И будут ближе, чем когда-либо.
Гермиона в волнении толкнула дубовую дверь «Трех метел». Должно быть, настоящее волшебство – это не размахивание палочкой и превращение черепах в чайники, а те незабываемые и быстро проносящиеся моменты встреч и разлук, память о которых храним спустя годы.
Шагнув внутрь, Гермиона тут же окунулась в живую предпраздничную атмосферу. Большое просторное помещение казалось сегодня тесной банкой с консервированной сельдью – так много здесь было народу. Высокий потолок украшен омелой и золотыми мерцающими звездами. Вдоль стен цвета заснеженного елового леса – рождественские деревья с заколдованными свечами. С потолка непрерывно сыплется дождь из конфетти, которые у самого пола вспыхивают золотыми искрами. Окна в помещении завешаны темно-синим тюлем, отчего все погружено в загадочный полумрак. Десятки свечей бросают глубокие тени на предметы, превратив паб в нечто среднее между лунным пейзажем и заколдованным лесом. Множество круглых столиков – словно слоеные пироги – так пестрят разноцветными скатертями. Все места заняты, а мадам Розмерта не перестает наколдовывать дополнительные стулья все пребывающим посетителям. Казалось, тут собралась, по меньшей мере, половина Хогвартса. Преподаватели и студенты. Виднеются мантии всех четырех факультетов. Стоявшее в пабе многоголосье перекрывает магическое радио: из приемника несутся гитарные звуки рождественской песни «Ведуний».
Сквозь гомонящую толпу Гермиона протиснулась к бару. В воздухе хороводами носились маленькие золотистые и серебряные феи. Некоторые из них с тонюсеньким смехом окунались прямо в бокалы шампанского и начинали разбрызгивать напиток во все стороны. Одна такая фея по пятам следовала за Гермионой - малышку привлек блеск пуговиц на бордовом платье. Гермиона улыбнулась ей и в нерешительности замерла: Виктора нигде не видно, куда же двинуться?
Вдруг кто-то обхватил ее сзади руками.
- Герми-о-на, - выдохнул в ухо такой знакомый голос с легким болгарским акцентом.
- Виктор! – Гермиона почувствовала резкое волнение и обернулась в кольце сильных рук.
Красная мантия Виктора пахла расплавленным шоколадом и чем-то цитрусовым. Гермиона задрала голову, чтобы увидеть его лицо. Нежная, чуть нерешительная улыбка, так не вяжущаяся с уверенным взглядом черных глаз, короткая колючая бородка. Гермиона быстро выдохнула – она уже успела забыть, насколько ее притягивали эти чуть полноватые идеально вырезанные губы. Хотелось очертить их пальцем.
- Гермиона, - словно не находя слов, повторил Крам. – Я до конца сомневаться, что ты придешь.
- Но почему?
- Ты… все эти письма и ответы от тебя, мне казаться, это было как во сне.
Гермиона вгляделась в расширившиеся глаза парня. Видеть Виктора, слышать его голос – словно пелена упала с сознания. Действительно, прошлое – лишь сон, а сейчас настоящее. Гермиона уверенно улыбнулась.
За спиной Виктора в воздухе пропорхнула сияющая золотом крылышек маленькая заколдованная фея. Гермиона залюбовалась ярким блеском – малютка напоминала юркий снитч. Секунду спустя перевела взгляд на Виктора и чуть не вскрикнула: в его черных глазах, словно пламя, искры золота. Мысли вылетели из головы Гермионы, и остались лишь эти горячие отблески раскаленного металла. Она даже задержала дыхание.
До последнего не отводя взгляда, Крам медленно наклонился и коснулся ее губ своими. Гермиона почувствовала, что плавится от этой неожиданной близости. Она обняла Виктора руками и привстала на цыпочки.
Кажется, это ощущение тепла и неиспытанной доселе гармонии длилось долгую вечность. Гермиона отпустила контроль разума и отдалась ощущениям. Виктор крепко обнимал ее, и это кольцо рук дарило такую защищенность и сладость, что Гермиона упивалась каждым мгновением.
Неожиданно чужой громкий смех вернул ее в действительность. Гермиона оторвалась от Виктора и непонимающе огляделась по сторонам. Оказывается, они стояли посредине зала, у всех на виду, и привлекли излишнее внимание.
- Мм… может, пойдем ? На нас все смотрят, - запоздало смутилась Гермиона.
- Должно быть, ты очень популярна, - подмигнул Виктор и повел к дальнему столику у окна.
В это же время на соседней улице Хогсмида не было шума толпы и гуляющих учеников. В самом конце неглавного и оттого более пустынного и грязного проулка приютилось пользовавшееся определенной славой заведение, трактир «Кабанья голова». Облезлая деревянная вывеска с отрубленной головой свиньи негромко поскрипывает над входом; окна темны и засалены. По доброй воле сюда и зайти побоишься. Именно поэтому случайные свидетели, если бы таковые имелись, удивились бы уверенно распахивающей дверь трактира молоденькой девушке, по виду школьнице. Знакомые бы с недоверием признали в ней Гермиону Грейнджер.
Альбус Дамблдор, а это был именно он, чуть поморщившись, зашел в грязное заведение своего младшего брата. Давно он тут не был, все-таки отношения с Аберфортом последние годы не наладились. Радовало в данной ситуации лишь то, что брат не сможет узнать Альбуса. Оборотоного зелья маг, в отличие от Гермионы, не пил и сейчас по-прежнему выглядел как пятнадцатилетняя лохматая девчонка. Подумать только, он согласился на эту авантюру – пойти на свидание с Северусом! А кто виноват? Нелепая череда событий привела к столь комичной ситуации. Бедный Северус даже не догадывается, в кого его угораздило влюбиться! А если он узнает, то есть, когда он узнает, то… взбесится так, что и от Альбуса, и от Гермионы останутся одни головешки.
Дамблдор печально вздохнул. Не хотелось наносить столь тяжкую травму и без того нездоровой психике Северуса. С другой стороны, когда там сварится антидот? Не скоро. Как выяснилось, зелью, чтобы настояться, потребуется гораздо больше магической подпитки и, соответственно, времени. Если не найти какой-то очень мощный аккумулятор магии, то готовиться антидоту еще месяца три. А то и вообще до лета. И что, все это время Альбусу спасаться от Рональда Уизли, бросающего голодные и раздраженные взгляды? Уж лучше приятно проводить время с Северусом. За последнюю неделю вынужденного пребывания в теле девушки, Дамблдора все чаще захлестывал бунт подростковых гормонов. Это пугало и восхищало одновременно.
«Что ж, предоставим это дело в руки судьбы», - решил Альбус и уверенно застучал каблучками в направлении поджидавшего его силуэта в черной мантии с капюшоном за дальним столиком. Ни витавший в противоречивых мыслях Дамблдор, ни поднявшийся навстречу и не отрывавший от него взгляда Снейп не заметили, что из подсобки за ними наблюдает два горящих желтых глаза. Кошка негромко зашипела и подобралась поближе к интересовавшей ее парочке. При свете свечных огарков стало видно, что шерсть животного полосата, а на морде имеются черные дуги – словно от очков.
- Мисс Грейнджер, - мурлыкнул Снейп, - присаживайтесь, я заказал вам сливочное пиво.
- Северус, - начал Дамблдор, увидел, каким взглядом смотрит на него зельевар, и исправился, – профессор Снейп…
- Первый вариант мне больше нравится, - Снейп хищно прищурился.
- Как пожелаешь, Северус, - улыбнулся Дамблдор и скинул с плеч верхнюю мантию, отчего оголились белые тонкие ручки и приталенное зеленое платье с пышными оборками и прозрачными вставками из гипюра.
- Ты очаровательна, - сказал Снейп настолько тягучим низким голосом, что у Альбуса отчего-то подогнулись коленки.
Дамблдор вдруг вспомнил, какая деталь в Северусе не давала ему покоя столько времени. Голос. Не обычный мужской – хриплый и прокуренный и даже не музыкальный тенор. В голосе зельевара - словно струны магловской электрогитары. Он завораживал, подчинял сознание, заставлял дрожать от страха или сводил с ума. Хотелось слушать этот голос еще, как можно дольше.
- Спасибо, - совершенно естественно покраснел Дамблдор, - так о чем ты хотел со мной поговорить, Северус?
- Уж точно не о зельях, - улыбнулся Снейп.
Очковая кошка, наблюдавшая эту сцену со стороны, недовольно зарычала. Что себе позволяет Северус? Видно у него последние мозги Круциартусами отшибло! Не понимает, что делает: она же гриффиндорка, несовершеннолетняя, его ученица… Хотя, в сущности, они пока ничего запрещенного не делают. Нужно понаблюдать.
- Мм… Северус, я хотела тебе кое-что рассказать, - решился Дамблдор. Что поделать, надо преодолеть себя. Не нужны им лишние проблемы в будущем! – Понимаешь, дело в том, что я… то есть, Гермиона… по сути, все произошло так…
- Вы слишком много болтаете, мисс Грейнджер, - перебил Снейп и неожиданно впился в губы зазевавшегося Альбуса жестким подчиняющим поцелуем.
Дамблдор на какое-то мгновение впал в ступор, но потом ответил Северусу не менее жадно. Видно, все дело было в пресловутых гормонах, но магу происходящее нравилось. Все мысли и, главное, укоры совести мгновенно покинули голову, и Альбус счастливо помахал им рукой.
У него уже столько лет никого не было. Если не считать Минерву. Но, как казалось магу, это было лишь мимолетное увлечение на заре юности… или не юности. В любом случае, прошло уже полвека, а Минерва не переходила в своем общении с ним дружеских границ. До недавнего времени. И то, по словам мисс Грейнджер. Если уж Альбусу в поре глубокой старости выпал такой шанс, стоит ли его упускать?
Дамблдор зарылся пальцами в длинные черные волосы зельевара и углубил поцелуй.
В этот момент по закону жанра дверь в трактир распахнулась, и очковая кошка увидела еще одного своего студента. Рон Уизли, брошенный друзьями, впал в угрюмое настроение. Парень совершенно не сомневался, с кем побежала на свиданье Гермиона. Не зря же она получала письмо от Крама! Рон был зол и решил запить горе стаканчиком огневиски. А «Кабанья голова» - идеальное для этого место: трактирщик продаст что угодно, не посмотрит на возраст посетителя.
Рон не сразу заметил их, он уже почти дошел до барной стойки. Как вдруг его привлек возглас «Северус!». Рону показалось, что он узнает этот звонкий голос. Вдруг сердце рыжика остановилось. Девушка с лохматыми каштановыми волосами сидела к нему спиной и самозабвенно целовалась с каким-то брюнетом. С ужасом Рон узнал в мужчине профессора Снейпа. Но ему не хотелось видеть лицо девушки. Совсем не хотелось. Рыжик быстро попятился.
Остановился только на улице, когда пылающих щек коснулись холодные снежинки. Думать было больно, каждая мысль ранила. Смахнув несколько мокрых капель с лица, Рон тоскливо побрел в «Три Метлы». Ему нужно было напиться.
Гермиона даже не заметила, как прошли два часа, отмеренных судьбой для свидания с Виктором. Через какие-то двадцать минут произойдет обратное превращение. Они о стольком уже поговорили, но главного Гермиона не сказала. Боялась, что Виктор не поверит. Впрочем, ситуация с каждой минутой становится все более критической. Нужно на что-то решаться.
- Гермиона, ты так и не ответила, согласиться провести со мной каникулы, - английский Крама стал гораздо лучше, но все еще хромал. – У моей семьи есть вилла в Боровце. Это магловский лыжный курорт. Обычно мы каждое Рождество отмечать там.
- Видишь ли, Виктор, я бы очень хотела, но, - Гермиона в отчаянии закусила губу, – но есть одно обстоятельство. Я не знаю, как тебе сказать…
- Говори любой ответ. Я постараюсь понять, - подбодрил Крам.
- Гермиона! Ты… что ты тут делаешь, с ним?!
Гермиона порывисто обернулась. Над столом стоял, уперев руки в боки, красный как водяной краб Рон. На щеках Уизли даже проступили фиолетовые пятна.
- Рон, что ты…?
- Как это понимать, Гермиона?! – бушевал Рон. – Вначале я вижу тебя целующейся с (кто бы мог подумать!) сальным уродом Снейпом, а теперь… теперь ты тут обжимаешься уже с Крамом!
- Не смей кричать на нее, - Виктор поднялся из-за стола. – О чем он говорить, Гермиона?
- Рональд Уизли, это вовсе не твое дело, где и с кем я провожу свое время! – рассердилась Гермиона.
- Так ты не догадываешься? – обратился Рон к Краму и неожиданно захихикал. Гермиона поняла, что рыжик пьян. – Она врет тебе, что у нее никого нет!
- Не правда! – возмутилась Гермиона. – Виктор, не слушай его!
- Хочешь сказать, у меня глюки? Или, может, это не ты вешалась на Снейпа полчаса назад, а твоя сестра-близнец?
Ссора начала привлекать внимание. За соседними столиками настороженно поглядывали в их сторону. Между тем, до окончания действия зелья оставалось всего три минуты. Гермиона решилась.
- Послушайте, Виктор и ты, Рон. Я все скажу, - Гермиона тяжело вздохнула. – Дело в том, что мы с одним человеком поменялись телами. Из-за несчастного случая. И теперь я живу в чужом теле, пока мы пытаемся изготовить нужное зелье. Сегодня же я выпила Оборотное, чтобы встретиться с Виктором. Но тот, другой человек, с кем мы поменялись, он влюблен в Снейпа. Вот так и получилось, что Рон видел якобы меня полчаса назад. К тому же ровно через минуту закончится действие Оборотного, - на одном дыхании выдала Гермиона. – Именно поэтому, мне нужно срочно выйти…
- Подожди, Гермиона, - Крам взял ее за руку.
- Гермиона, но это же бред! – Рон постучал себя по голове. – Я достаточно трезвый, чтобы понять: ты меня дуришь!
- Виктор, прости меня, - простонала Гермиона и, высвободив руку, кинулась прочь из зала.
В ту самую минуту, когда мадам Розмерта в «Трех метлах» недовольно посмотрела на неприлично громко хлопнувшую дверь дамской комнаты, закрывшуюся за Гермионой Гренджер, произошло еще несколько событий. Полосатая кошка пролезла в форточку номера для постояльцев на втором этаже трактира «Кабанья голова», в зубах у нее болталась явно тяжеловатая для такого маленького животного колдокамера. В замке Хогвартс, в кабинете директора, Гарри Поттер поборол власть Вольдеморта над собой и бросил в настаивающийся антидот бубен Одина. Гермиона Грейнджер в одинокой кабинке туалета в заведении мадам Розмерты закрыла глаза, приготовившись к обратному превращению в старика; заколдованный таймер на руке отсчитал последнюю секунду. Альбус Дамблдор совершенно забылся и пытался расстегнуть три десятка мелких пуговиц на черной мантии Северуса Снейпа на втором этаже «Кабаньей головы».
Один взмах крыльев гиппогрифа, кружившего над Запретным лесом, спустя все изменилось.
Мадам Розмерта забыла о бесцеремонных посетителях и ценах на ремонт помещения и занялась новым заказом. Очковая кошка с колдокамерой в зубах неожиданно поднялась на задние лапы и превратилась в разгневанную МакГонагалл в очках и с камерой же в зубах. Вольдеморт отчаянно завопил, с треском вылетая с задворок сознания Гарри Поттера и успев заметить, как бурлит зелье директора Хогвартса, принявшее в себя магически заряженный артефакт. Гермиона Грейнджер, сидя на толчке, больно ущипнула себя за руку: она по-прежнему оставалась девушкой. Альбус Дамблдор взволнованно отстранился от Снейпа, с его телом начало происходить нечто противоестественное: вытягивались конечности, кожа дряхлела на глазах, так понравившийся Северусу четвертый размер рассосался, словно и не было…
В самом центре Хогсмида, между «Сладким королевством» и «Зонко» на заснеженной площади сошлись шестеро магов: Гермиона заискивающе прижималась к Виктору Краму и виновато поглядывала на разгневанного Рона; Минерва МакГонагалл вышагивала в окружении черного как грозовая туча Снейпа и выглядевшего на свои сто двадцать Дамблдора, глаза которого то ли лукаво поблескивали, то ли близоруко щурились без привычных очков-половинок. Трое из этих шестерых вышли из «Трех метел», а остальные – из «Кабаньей головы». Вся компания сошлась и встала прямо под большой рождественской елью, украшавшей площадь. Четверо из них с любопытством, а кое-кто и с явным презрением разглядывали двух других – девушку и старика. Первым молчание нарушил Дамблдор:
- Что же, друзья мои, мы все столкнулись с поистине беспрецедентными обстоятельствами. И мы с честью выдержали это испытание. Сама магия послала нам трудности, чтобы, преодолев их, мы постигли истинную суть бытия…
- Знаете, Альбус, или, может, Гермиона – так вас называть? – прошипел Снейп. – Я устал от ваших чудачеств. Я прощал вам многое: и чай с лимонными дольками, и нравоучительные лекции, и внеурочные поручения. Я верил вам. Но это… выходит за любые рамки!
- Северус, ты реагируешь слишком импульсивно. Нам всем нужно время, чтобы осознать и принять истину.
- Как были пустозвоном, так и остались! Это бесполезно. Прощайте, Альбус, - хмурый взгляд Снейпа напоследок прошелся по лицам присутствующих, а затем зельевар ушел. Просто развернулся. Никто не стал его останавливать.
- Я тоже уйду, Альбус, - надтреснутым голосом проговорила МакГангалл и тут же разрыдалась в голос. – Я так боялась потерять тебя, но теперь… полагаю, будет лучше, если мы перестанем видеться.
- Профессор МакГонагалл! – горячо возразила Гермиона. – Когда я была в теле директора, я могла читать чужие мысли. Я видела, как на самом деле Дамблдор относится к вам, и как вы к нему. Он любит вас!
- Альбус?
- Все так, Минерва, - с чувством подтвердил Дамблдор. - Не согласишься ли ты пойти со мной, выпить чаю с дольками?
- Только, если кофе и… без долек, - чуть улыбнулась МакГонагалл.
Директор приобнял свою спутницу за плечи, и они скрылись в одном из пабов. Гермиона с улыбкой проводила их взглядом.
- Ты любишь его, Гермиона? – без обиняков спросил Рон, ткнув пальцем по направлению Крама. – Подожди, не говори. Я… ты мне нравишься, конечно, но, может, я и смирюсь с твоим выбором.
- Рон, Виктор, - Гермиона отошла на шаг от парней и посмотрела на них. – Я люблю вас обоих, понимаете? Каждого по-своему и не могу предпочесть кого-то одного. Я с ума сошла, пока думала об этом. Это просто ужасно! Я так запуталась…
- Знаете, на моей Родина есть такая поговорка: в половине котла зелья не сваришь, - медленно проговорил Виктор, словно подбирая слова. – Но есть и другая: если наш ловец спасует, то снитч поймает соперник.
- Предлагаешь честное состязание? – воодушевился Рон. – А я согласен. Будем делать все, от нас зависящее, а Гермиона потом выберет победителя!
- Гермиона? – Виктор вопросительно посмотрел на девушку.
- Чудесная идея! – попыталась скрыть смущение та. Она подняла руку, чтобы погладить по привычке бороду, но наткнулась на пустоту. С облегчением выдохнула. – Мерлин, как хорошо все-таки быть собой!
От автора: вот и закончен мой первый фанфик. Знаю, конец вышел несколько скомканным. Просто захотелось не затягивать долго с этим и начать новое произведение про нелегкую судьбу Поттера). Спасибо всем читателям и авторам отзывов отдельная благодарность!)
