Глава 1. МолчаливаяСветловолосый мальчишка скучающе разглядывал через окно машины одно- и двухэтажные коттеджи, выстроившиеся по отдельным сторонам улицы. Надежды не оправдались – новый город до ужаса походил на прежний, и Джону даже казалось немного странным, как это родители могли заблудиться. Однако отец перепутал улицы и в данный момент переругивался с матерью, попутно пытаясь разобрать на карте место, где они находятся, пока та обвиняла его в топографическом кретинизме и всех остальных грехах, которые только могла вспомнить. Разумеется, семилетний мальчишка вовсе не находил все эти вопли привлекательными, но делать было нечего – приставка благополучно сдохла, читать в машине не позволяла мать, только и оставалось, что пялиться в окно…
- Может, хватит орать?! Нашёл я! Сейчас свернуть налево…
- Так сворачивай, что стоишь!
- Прекращай уже! Кто из нас машину ведёт?!
- Конечно, ты же больше ничего не умеешь, из-за тебя пришлось ехать в эту дыру…
- Какая, к чёрту, дыра?! Такой же город! Тебе лишь бы…
- В том-то и дело, что такой же…
Джону безумно хотелось зажать уши, чтобы весь этот бред наконец-то прекратился. Не сказать, что он не привык к подобному, но раньше всё же были хоть какие-то перерывы, а сейчас родители ругались, не переставая, всю дорогу… Повод мальчику был абсолютно неясен, но, видимо, старшие думали по-своему… Сейчас уже по которому кругу шла фраза про алкоголика и пример сыну. Отец, как мог, отругивался, но мать не унималась, и всё начиналось сначала…
- Да приехали мы уже, приехали, остынь!
- Господи, что за развалюха…
Джон, первым выскочивший из машины, готов был поспорить с матерью – дом, хоть и выглядел довольно-таки старым, но на звание развалюхи никак не тянул. Обычный серовато-белый двухэтажный коттедж с тёмной крышей и коричневым крыльцом, обвитым плющом, парой клумб и несколькими деревьями во дворе, с белым облупившимся забором и калиткой. Пожалуй, он был чем-то похож на прежний, но мальчику казалось, что от дома веет каким-то странным холодом и одиночеством. Он будто настороженно присматривался к новым жильцам, словно раздумывая, а нужны ли ему такие хозяева? Но мать уже открыла дверь, и мальчик вошёл следом за ней, пугливо озираясь по сторонам. Родители поднялись куда-то наверх, продолжая о чём-то спорить, а Джон остался внизу, не решаясь ступить дальше.
Вдруг краем глаза мальчик уловил какое-то движение рядом и резко обернулся, но ничего не увидел. Однако Джон готов был поклясться, что видел кого-то, и словно в подтверждение этому в чулане под лестницей что-то зашуршало и упало… Джон вскрикнул и бросился наверх.
- Мама! Папа! – мальчик стрелой взлетел по лестнице и ворвался в комнату, где были его родители. – Тут кто-то есть, я только что видел!
- Грузчики приехали? – устало спросила мама, явно не вслушиваясь в слова сына.
- Нет! – Джон словно для убедительности помотал головой и потянул мать за руку. – Там, внизу, под лестницей…
…Чулан оказался забит каким-то старым хламом, что дало матери ещё один повод обругать «этот дом». Определить, что тут упало, было практически невозможно – то ли старое ржавое ведро, то ли обломки деревянного стула, то ли ещё что-то…
- Отлично, - провозгласила мать, выбираясь из чулана. – Тут, наверное, ещё и крысы для полного счастья. Просто прекрасно!
Отец пробурчал что-то невразумительное, а Джон вдруг неожиданно заметил в куче хлама старую куклу с отломанной рукой. Но мать уже захлопнула дверь – и без захламлённого чулана проблем с переездом хватало…
До чулана они всё-таки добрались, через несколько дней после того, как расположились на новом месте – мама не переносила беспорядка и при первой же возможности принялась и за эту «цитадель зла». Хлама оказалось действительно много, что тут, что на чердаке, за который она тоже взялась в тот же день. Большинство предметов было выкинуто, абсолютно равнодушно, без какого-либо интереса. Джону это казалось немного странным – он, напротив, любил старые вещи, неизвестно кому принадлежавшие до него. Они словно хранили какие-то тайны, истории тех людей, что когда-то владели ими. Сам факт того, что возможно, этих людей уже нет, а вещи ещё живы и помнят своих хозяев… Но как только мальчик пытался рассмотреть что-нибудь повнимательнее, мать тут же начинала кричать, чтобы он поторопился. А за ту самую куклу Джон едва не схлопотал подзатыльник от отца, так внезапно разделившего взгляды супруги, и темноволосая красавица с запылёнными локонами отправилась к остальному мусору, как и старые открытки, письма, рисунки, тетрадки…
А вечером того же дня начался очередной скандал между родителями, зревший уже с самого отъезда и наконец-то разразившийся. В последний раз подобное было за несколько дней до отъезда, и Джон смутно предполагал, что вскоре так и случится. Началось всё, как и всегда, обычно: мать поймала отца, когда тот собирался приложиться к припрятанной бутылке виски. Тут же начались упрёки в пьянстве, лени, безответственности и прочем… На этот раз отец тоже не выдержал и начал орать, и Джон предпочёл тихонько выскользнуть из гостиной и подняться наверх к себе. Уснуть он и не надеялся, пусть и было уже поздно, но оставаться…
На лестнице было темно. Зажечь свет сразу Джон не догадался, но спускаться обратно было почему-то страшно, словно тьма внизу караулила, в любой момент угрожая схватить за ноги и утащить в чулан, а уж куда потом, мальчик и вовсе предпочитал не думать. Но на лестничной площадке его ждал сюрприз.
Джон замер в изумлении, вглядываясь в маленькую темноволосую девочку лет пяти-шести, в белом коротком платьице, прижавшуюся к стене и напряжённо устремившую взгляд в сторону гостиной. Даже в темноте было заметно, что девчонка дрожит.
- Эй, ты кто?
Девчонка не ответила, только ещё плотнее прижалась к стене. Джон не мог хорошо разглядеть, но на миг ему показалось, что в тёмных глазах блеснули слезинки. Тут мальчик обратил внимание на то, что девочка прижимала к груди куклу, и не какую-нибудь, а ту самую, которую только сегодня выбросила его мать.
- Ты кто? – снова спросил мальчик, как ему казалось, очень строго. – Говори, а то я сейчас родителей позову!
Девочка не испугалась смешной, как Джон и сам отлично понимал, угрозы. Видела ли она вообще его? Было не очень-то и ясно. Странно было уже и то, что Джон так хорошо её видел…
В сердце вновь забралось чувство неясной тревоги и одиночества, которое мальчик почувствовал, впервые увидев новый дом. Тихонько, цепляясь за перила и стараясь не поворачиваться к девочке спиной, Джон начал спускаться вниз, осторожно нашаривая ногой ступеньки. Выглядело это, наверное, очень глупо, да и риск упасть существовал, но странная девчонка пугала. Она так и продолжала стоять, не сдвигаясь с места…
Только оказавшись внизу, мальчик позволил себе вздохнуть и бросился в гостиную.
- Мам, пап, там девочка! Там… на лестнице…
- Что за чушь? – удивлённо и сердито спросил отец. – Не выдумывай, какая ещё девочка?
- Просто… девочка… - Джон изо всех сил пытался говорить спокойнее, чтобы родители ему поверили, но в голубых глазах явно поселились нетерпение и тревога. – Ну пойдём, покажу! Пойдёмте! Она правда там!
Отец, недовольно ворча, наконец-то поддался Джону и пошёл за ним, как и мать, с недоумением смотревшая на сына. А мальчишка почти бежал, боясь, что девочка уйдёт раньше.
Девочка никуда не ушла. Только теперь она стояла в углу, с испугом глядя на пришедших.
- Вот она! – Джон указал на девочку пальцем. – Я у неё спрашивал, а она молчит…
- Не выдумывай, - вновь оборвал мальчика отец. – Никого там нет.
- Как нет?! – возмутился мальчишка. – Вон она, вы что, не видите?! Мама, ну скажи ему!
Однако мать даже не обратила внимания на слова сына, а обратилась к отцу:
- Вот до чего сына довёл! Уже друзей себе выдумывает! А всё ты!
- Мама, ты что, не видишь… - растерянно прошептал мальчик. На глаза навернулись слёзы, но Джон резко смахнул их и умоляюще взглянул на мать. Однако она уже забыла о сыне, продолжая орать на отца. Тот, казалось, сдерживался уже изо всех сил, сжимая кулаки и что-то цедя сквозь зубы в ответ. Джон, зная это состояние отца, забился подальше в угол, продолжая поглядывать на девочку. Кричать и доказывать что-то было бесполезно – всё равно никто бы не услышал, и со своими галлюцинациями разбираться приходилось самому. Впрочем, сейчас было не до них – не попасться бы под горячую руку…
- Бездельник!
Отец не сдержался и ударил жену наотмашь по щеке. Та покачнулась и едва успела ухватиться за перила, чтобы не упасть вниз. Но отец уже занёс руку для нового удара…
… Крики, шум, звон и глухие удары раздавались внизу. А мальчик сидел в углу, сжавшись и стараясь не плакать, но слезинки собирались в уголках глаз, грозя пролиться, горло предательски сжимало, грудь содрогалась от подступающих рыданий…
«Ты уже большой… Ты уже большой… Ты уже взрослый, ты ходишь в школу… Ты уже…»
Маленькая тонкая ручка опустилась на плечо, ободряюще сжимая его. Джон поднял голову и увидел всё ту же девочку. Только теперь она уже не дрожала, пусть и в глазах ещё продолжали блестеть слёзы. Девочка изо всех сил пыталась улыбнуться, но выходило у неё это жалко и криво, губы и подбородок дрожали. Джон попытался улыбнуться в ответ… И заметил, что тоже не может. Улыбка ломалась, губы грозили искривиться, и тогда бы он тоже не удержал слёз…
- Ничего, - прошептал он, сам не зная, кого он сейчас уверяет, её или себя. – Завтра мама будет его выгонять, потом они дня два будут дуться, а потом опять помирятся…
О том, что будет после «помирятся», думать не хотелось. Поэтому мальчишка вновь опустил голову на сложенные на коленях руки, стараясь не вслушиваться и не плакать…
Когда он вновь поднял голову, справившись-таки со слезами, девочка уже исчезла. Искать её он не стал – каким-то неправильным и нехорошим это казалось… К тому же, Джона не покидала мысль, что он ещё её увидит.
Или что она ему просто привиделась.
Утром Джон проснулся самостоятельно, как и всегда после подобных скандалов. В доме царила напряжённая тишина – хоть никто больше не орал и не выгонял друг друга, о примирении не шло и речи. Родители были на кухне – отец молча пил кофе, просматривая газету, мать возилась у плиты, избегая смотреть на мужа. Увидев сына, она буркнула:
- Иди умывайся, завтрак скоро.
Мальчик послушался. Поворачивая кран, он вспомнил о вчерашней девочке, и задумался о ней. Конечно же, она могла всего лишь присниться ему, ведь никто её не видел. Но… ведь она могла быть феей, заколдованной девочкой или… призраком? А что, Билл, мальчишка по соседству, утверждал, что тут живут духи…
Мальчишка нервно фыркнул. Услышала бы его мама – убила бы. Она и так недолюбливала папиного брата, который мог рассуждать о привидениях часами, и запрещала Джону приближаться к нему. Однако мальчик игнорировал запреты – слушать, как дядя рассказывает о домах с духами и об одержимых бесами было интересно, и даже подзатыльник получить за такое было не обидно. Вот как приедет, надо будет его спросить… Лишь бы мамы поблизости не оказалось. Папа ещё поймёт… И быть может, она ещё появится, эта девочка… Страшно, конечно, но интересно…
После завтрака Джон выбежал на улицу, не тратя времени на обход, перелез через забор, оказавшись в соседнем дворе, и громко свистнул. В окне дома тут же показался мальчишка с растрёпанными рыжими волосами и махнул рукой. Через несколько минут он оказался во дворе рядом с Джоном:
- Подожди меня, я сейчас мяч возьму, и пойдём! – и тут же умчался обратно.
Джон улыбнулся – за те несколько дней, что он знал Билла, он уже привык, что сосед абсолютно рассеян и несобран. Однако хорошее настроение тут же быстро улетучилось – во дворе показалась мать Билла, высокая полная женщина, которая Джону не нравилась абсолютно. Нет, она не была злой, но…
- Доброе утро, - вежливо поздоровался Джон с женщиной. Всё-таки воспитанность брала верх.
- Здравствуй, Джонни, - доброжелательно отозвалась та, однако снисходительно-сахарный голос неприятно резал слух. – Ну как у тебя дела?
- Да-да! – весело поддержал Билл, буквальным образом скатившийся со ступенек и чудом не пропахавший землю двора носом. – Призрак ещё не утащил?
- Билл! – укоризненно воскликнула мать.
- А что? – не унимался тот.
- Да, - тихо произнёс Джон, и Билл замер, с любопытством уставившись на нового друга. – Я вчера вечером девочку видел… на лестнице…
Он не знал, зачем он это говорил. Быть может, просто хотелось, чтобы кто-то ему поверил…
- А быть может, это фея была? – преувеличенно наигранно спросила женщина, потрепав светлые волосы мальчишки. – Зубная? Сладкое любишь, вот зубки и падают, а она за ними приходит? А ну-ка дай посмотрю!
Но Джон вывернулся из полуобъятия женщины и махнул Биллу рукой:
- Пойдём, ждут уже! – и мальчишки, провожаемые какими-то напутствиями и советами, выбежали со двора.
- Вот дура! – фыркнул Билл. – Как с маленькими, честное слово! И ведь всё равно не поверила!
- А ты веришь? – с надеждой взглянул Джон на приятеля.
- Конечно, верю! – убеждённо ответил тот. – Хочешь, мы поймаем её? Придём к тебе все вместе…
- Мама не разрешит, - с сожалением перебил Джон Билла.
- Жаль… - огорчённо протянул рыжий. – Ну ты только осторожней! – предостерёг Билл приятеля. – А то мало ли… Хочешь, научу, как её прогонять?
- Не надо, - улыбнулся Джон. – Если что, я дядю попрошу! И она не злая! Она вчера... – и мальчик начал пересказывать события вечера, опуская некоторые детали…
Как узнал Джон в последующие некоторые дней, дом пользовался не очень хорошей славой. Но среди детей легенды ходили слишком разные и неопределённые, а взрослые предпочитали не говорить об этом. Однако в доме явно произошло что-то нехорошее, пусть и об этом предпочитали молчать. Джону, как и любому мальчишке, этот казалось очень даже интригующим, и он, пусть и со страхом, но в то же время с некоторым нетерпением ждал появления девочки. Однако увидел он её лишь через несколько дней…
… Отец выругался, обжёгшись кофе, и проворчал:
- Нет, надо определённо что-то делать! Чертовщина тут какая-то творится!
- Что тебя опять не устроило? – равнодушно отозвалась мать, продолжая помешивать кашу и не глядя на него.
- Да этот дом! – раздражённо выкрикнул отец. – Третью ночь уснуть не могу, хрень какая-то не даёт! А сегодня ещё и стук какой-то… Джеймсу, что ли, позвонить, пусть проверит…
- Не думай даже! – резко оборвала его мать. – Разумеется, он найдёт, ему это выгодно! Пить просто надо меньше, не было бы паранойи!
- Да не пил я! – возмутился отец. – Тут и вправду какая-то чертовщина, а ты…
- А может, это девочка? – неожиданно для себя выдал Джон. – Ну та, которую я видел?
- Не выдумывай! – сердито одёрнула мальчика мать. – А ты хорош, запугал сына! – обратилась она к отцу. – Что ты, что брат твой…
Мальчик замолчал и не произнёс больше ни слова до конца завтрака. Сразу же после него он выскочил на улицу, и вновь отправился к Биллу. Как и каждый день. Находиться в этом доме долго абсолютно не хотелось. Впрочем, дело было вовсе не в доме. Раньше всё было точно так же…
… Проснулся Джон резко, словно чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд. Это была она. Всё такая же, испуганная, забитая, она стояла в противоположном углу и смотрела на него. Джон едва не вскрикнул, но вовремя зажал сам себе рот – будить родителей не хотелось.
- Ты кто такая? – грозно спросил он, нащупав на шее крестик и крепко сжимая его. – Я тебя не боюсь! Ты призрак, да?
Девочка не ответила, только взглянула на него как-то недоумённо. Она не предпринимала никаких попыток приблизиться, только смотрела на него как-то странно, словно умоляюще. Сейчас Джон мог получше разглядеть её. Худенькая, с острыми торчащими коленками и встрёпанными длинными тёмными волосами. Узкое лицо, острый подбородок, бледная кожа без веснушек, тонкий вздёрнутый носик и кажущиеся чёрными в темноте глаза… Одета она была, как оказалось, не в платье, а в тонкую ночную сорочку, а в руках по-прежнему сжимала куклу.
Джон осторожно сполз с кровати и начал медленно приближаться к ней, в любой момент готовясь отпрыгнуть назад и по-прежнему крепко сжимая крестик. Но девочка не сдвигалась с места и не делала никаких попыток как-то навредить. В чёрных глазах промелькнул неподдельный страх, и мальчик понял, что это он напугал её. Эта мысль пусть и приободрила, но всё-таки заставила устыдиться.
- Не бойся, - шепнул он. – Ты же ничего мне не сделаешь, правда?
Девочка несмело улыбнулась и помотала головой. Мальчишка приободрился и даже рискнул протянуть руку и коснуться ладошки девочки, впрочем, тут же отдёрнув.
«Она не просвечивает, и рука сквозь неё не проходит! – ободренно подумал мальчик. – Значит, она не призрак!»
- Ты что тут делаешь? – тихо спросил он. – Живёшь, да?
Девочка несмело кивнула. Джону внезапно пришла в голову мысль, что она, наверное, не умеет или не может говорить, хотя его понимает. Он спросил, и она вновь кивнула.
- А маме с папой ты не хочешь показываться?
Вновь утвердительный ответ. И Джону вновь показалось, что в глазах проявился страх. Он не мог её винить – он и сам боялся.
Он вновь решился дотронуться до неё, на этот раз смелее. Да и девочка уже не так боялась, и даже сама протянула ему ладошку.
- Да ты замёрзла! – заметил Джон. – Подожди, сейчас тебе дам одеяло… - он направился к кровати, но когда повернулся, девочка уже исчезла. Мальчишка сердито и разочарованно вздохнул и забрался на кровать, напряжённо вглядываясь в темноту. Но девочка больше не появлялась, и мальчик уснул, так и не узнав, что она ещё появилась в его комнате…
Но приходила она ещё не раз. Он даже привык к ней, но рассказывать о ней не стал даже Биллу – она его попросила об этом, прижимая тонкий бледный пальчик к губам. Джон не знал, что ей было нужно – она просто появлялась, чаще вечером, но иногда и днём. Он рассказывал ей всякие истории – было неудобно сидеть в полной тишине, и он стремился как-то заполнить её. А она в свою очередь, утаскивала его за собой в чулан или на чердак, или к дубу, под которым висели старые качели. Она садилась на них, а он раскачивал её, несмотря на то, что мать порой ругала его за эту «дурную привычку». А однажды она вытащила его за собой на крышу, в ту ночь, когда падали звёзды. А ещё раз – к озеру неподалёку, где цвели водяные лилии…
Но чаще она появлялась почему-то тогда, когда родители начинали кричать друг на друга. Особенно когда отец всё-таки срывался и напивался. И казалось, что она сама боялась, но почему-то приходила и садилась рядом, чтобы мальчику не было так одиноко…
И никогда не говорила. Поэтому Джон не знал, что она боялась и не могла уйти отсюда. А ещё - что он первый, кто не испугался её и не попытался прогнать. Первый, кто был добр, кто хоть как-то разделил её одиночество. Первый, кто был так похож…
Глава 2. Дождь и феи- Здравствуй, Джессика, - вслед за звуком открывающейся двери внизу раздался такой знакомый голос, и Джон бегом бросился в прихожую, едва не споткнувшись на манер Билла:
- Дядя Джеймс!
- Здравствуй, здравствуй, - улыбнулся дядя, обнимая племянника.
Хоть и виделись они нечасто, на взгляд Джона, он совсем не изменился. Дядя был очень похож на отца – такие же светлые волосы, пусть и более аккуратно уложенные, голубые глаза. Только выглядел он старше, и носил очки. Да и взгляд отличался – более мягкий, спокойный. Как и всегда – та же чёрная сутана, шарф… Да и всё остальное… Взглянув на невестку, он заметил:
- А ты, кажется, опять не рада меня видеть, Джессика?
- Да уж, сам понимаешь, - гневно отозвалась она. – Дин позвонил, да?
- Нет, ну почему же, - мягко отозвался тот. – Просто приехал посмотреть, как вы тут на новом месте…
- Не вешай мне лапшу на уши, - грубо ответила мать. – И не смей опять ничего Джону втирать – и не посмотрю на твой сан, понял? – с этими словами она удалилась, даже не пригласив гостя в комнату.
«Сейчас позвонит папе и начнётся…», - подумалось Джону. А дядя только грустно улыбнулся:
- Ну что ж, раз твоя мама не пригласила, так может, ты позволишь пройти?
- А…конечно! – поспешно отозвался мальчик, жестом приглашая дядю в гостиную.
Пока дядя рассматривал гостиную, Джон бросал на него нетерпеливые взгляды. Мальчику не терпелось рассказать дяде о том, что творится в доме, но с другой стороны, он понимал, что делать этого почему-то не стоит.
- Дядя Джеймс, а где вы были? – наконец-то решился разрушить молчание Джон. – Вы уезжали…
- В Японии, - отозвался дядя. – У своего знакомого, помнишь, я тебе рассказывал про приют? – мальчик кивнул. – Ну вот… Знаешь, Япония вообще интересная страна – что ни шаг, то духи, призраки или ещё какая-то нечисть…
- А вы кого-то изгоняли? – полюбопытствовал мальчик – именно эти рассказы он любил больше всего.
- Пришлось, - кивнул священник. – Хотя там не очень-то нас жалуют, но когда нужно, и нашей помощи рады. Если больше некому… В доме, куда меня позвали…
- Я тебя предупреждала, Джеймс, - раздался голос матери. – Ой, простите, «святой отец»… - с сарказмом поправилась она. - Хватит уже, ему и так везде какие-то девочки мерещатся…
- Девочки? – заинтересовался было священник, но мать тут же одёрнула его:
- Я тебя предупредила.
…За весь день Джону так и не удалось поговорить с дядей. Пришёл отец, и мать устроила ему полуприкрытую разборку на тему «Зачем из-за всяких домыслов ты вызвал этого идиота?». Джон искренне не понимал мать. Она была довольно-таки верующей женщиной, изредка ходила в церковь, верила в то, что в человека может вселиться бес, что в доме могут жить призраки, которых можно изгнать молитвой, но при этом упорно отказывалась замечать то, что, в принципе, было у неё под носом. Как будто считала, что такого с ней произойти не может. Деверя же она тоже недолюбливала, упорно считая его обманщиком, берущим с людей деньги ни за что. К тому же ей не нравилось, что сын любил рассказы дяди, которые она откровенно считала вредными. Играло свою роль и отношение к его брату. В общем, в этот вечер в доме произошёл скрытый скандал, где отец клятвенно заверял, что он позвал брата просто так. Однако только мать удалилась, отец наклонился к Джеймсу и стал рассказывать о странном шуме по ночам и противном ощущении, которое мешает заснуть… Брат слушал его внимательно, изредка задавая вопросы, а потом негромко сказал:
- Я, конечно, не медиум, так сразу определить не могу, но если хочешь, могу провести обряд, на всякий случай… Если это тебя, конечно, успокоит. Вопрос в том, даст ли мне твоя жена его провести… Не хочу вас ссорить…
- Ссорить… - отец наливал уже который стакан, дядя не пил, с тревогой глядя на брата. – Да мы и так… Дура она, не понимает… А мне бы лучше… - и отец пустился в пространные рассуждения, но Джеймс прервал его, осторожно удержав его руку со стаканом.
- Давай завтра обсудим, Дин. Ты устал, я тоже, да и Джессика нервничает… За одну ночь ничего не случится, к тому же особо важных дел у меня пока нет…
- Да-да, - вяло кивнул отец. – Джон, покажи дяде его комнату… и марш спать, поздно уже! – спохватился он.
Джон шёл впереди дяди, не решаясь обернуться и заговорить. На самом деле, у него был один вопрос к дяде, ведь сегодня он видел её. Она застыла в дверях гостиной, с испугом глядя на гостя. Джон видел, что она боится его, и это ему не нравилось.
- Спокойной ночи, Джон, - потрепав мальчика по голове, мягко произнёс дядя.
Мальчик вздрогнул, очнувшись от раздумий:
- Д-да… вам тоже… спокойной ночи… - и развернулся, чтобы идти к себе.
- Тебя что-то тревожит? – неожиданный вопрос заставил Джона остановиться. Мальчик не знал, что ответить. Говорить правду не хотелось, но врать священнику нельзя, мама и вовсе называла это грехом… Джон уже решил было наплевать на все правила и умолчать на свой страх и риск, но дядя не дал ему это сделать, негромко сказав:
- Не хочешь, не говори, но… - так и не договорив, священник только повторил: «Спокойной ночи» и скрылся в комнате.
Джон постоял немного, глядя на закрытую дверь, но потом, со вздохом развернувшись направился к себе в комнату. Как он и ожидал, она была там. Мальчик никогда не видел свою молчаливую подругу такой напуганной. Казалось, если бы она могла заговорить, то сейчас бы она торопливо и со страхом в голосе умоляла его… О чём? Если бы Джон знал…
- Ты боишься его, да? – мальчик сел рядом с ней на кровать и взглянул на неё. Она едва заметно кивнула.
- Не бойся, он добрый. Он же священник, он ничего плохого не сделает, - попытался убедить её Джон, но девочка яростно замотала головой и несколько раз махнула рукой, указывая за окно. Мальчик, растолковав этот жест, тихонько спросил:
- Боишься, что он прогонит тебя отсюда? Не хочешь уходить?
Она кивнула. Джон тихонько коснулся её руки и твёрдо сказал:
- Я не разрешу. Я не скажу ему про тебя. Не бойся, – девочка посмотрела на него с благодарностью. – Так ты всё-таки…
- Разговаривать с собой – вредная привычка, - послышался от двери голос дяди. – Могут посчитать сумасшедшим.
Джон подскочил, как ошпаренный, и испуганно взглянул на священника – он и не заметил, как дядя вошёл.
- Так с кем ты говорил? – доброжелательно поинтересовался дядя, однако взгляд его был необычайно серьёзен.
Девчонка с силой вцепилась в руку Джона, прижавшись к нему. Мальчику вдруг вновь подумалось, что призраки, да и вообще нечистая сила не могут быть настолько живыми. Ведь она, наверное, могла бы и напасть на священника, но почему-то не делала этого. Или просто настолько боялась…
- Ни с кем, - как можно более беззаботно отозвался Джон. – Сам с собой.
- Так это ты не хочешь отсюда уходить? – так же спокойно спросил священник, присев на стул рядом с кроватью. – Так про кого же ты мне не скажешь?
Отпираться было бесполезно – дядя услышал слишком много. Но на этот раз Джон не собирался следовать наставлениям матери, сказавшей, что священникам нужно говорить правду. Поэтому мальчик, упрямо сжав зубы, процедил:
- Не скажу.
Святой отец неожиданно рассмеялся:
- А ты упрямый. По виду и не скажешь, что ты такой. Плохо я тебя знаю, Джон, ох, плохо… И знаешь, - внезапно посерьёзнел он. – Ведь мне всё равно придётся проверить. И возможно, изгнать. Я перед Богом отвечаю, Джон. И там им будет лучше, чем здесь, понимаешь? Ты хочешь, чтобы она страдала? – и, поймав недоумённый взгляд мальчика, пояснил. – Я же не просто так приехал. Я узнавал об этом доме… И здесь умирали дети, Джон.
- Это не она! – упрямо заявил мальчишка. – Она меня до сих пор не тронула! И не тронет! Она хорошая, а вы её пугаете! Я не дам вам её прогнать!
- Не ты один… - вздохнул священник. – Кажется, мои услуги в этом доме не понадобятся… Однако, каждый из вас думает по-своему… Ну да ладно, - внезапно улыбнулся он. – Без вашего согласия я всё равно ничего не сделаю… Но я тебя предупредил, будь осторожен… Спокойной ночи.
С этими словами дядя вышел из комнаты. Джон перевёл дыхание и хотел было взглянуть на неё, но она уже опять исчезла.
- И всё равно не дам, - проворчал мальчишка, забираясь под одеяло.
Утром, спускаясь на кухню, Джон услышал из гостиной голоса дяди и отца. Отец что-то негромко и неуверенно говорил, священник лишь изредка вставлял в его монолог короткие фразы. Джон, заинтересовавшись, подошёл поближе к дверям гостиной и прислушался.
- … не будем. Прости, что побеспокоил, - закончил свою речь отец.
- Всё-таки переменил мнение? – холодно отозвался дядя.
- Не в том дело… - сердито ответил отец. – Джессика тут ни при чём, хотя надоело уже, не стоило бы лишний раз, устал… Да не в том дело, просто ерунда это всё какая-то, не бери в голову. Ничего не надо, правда.
- Любишь всё же её, - усмехнулся Джеймс. – Дурак ты… Да и она не лучше… Мне-то всё равно, я без вашего согласия ничего сделать не могу… Ты только помни, что эта «ерунда» в любой момент может повториться, так что, знаешь, будь осторожней, задумайся. Тебе первым отвечать, если что…
После обеда дядя уехал, как обычно, тепло со всеми попрощавшись, однако некоторое напряжение всё же продолжало витать в воздухе. Но родители не поссорились, подруга Джона осталась, так что день вполне можно было считать хорошим.
Она появилась почти сразу же, как уехал священник. Взяла Джона за руку и потянула к качелям. Привычно уселась на них, он стал её раскачивать.
- Вот видишь, всё хорошо, - пробормотал мальчишка. – Я же говорил, что не дам тебя прогнать… А ты ведь никого не убивала. Ты же ещё не можешь, ты же ведь даже младше меня…
А она молчала. Джон не видел, как по бледным щекам скользнули две слезинки.
Она и вправду не убивала. Просто ей было так одиноко, но все они, счастливые, любимые родителями, отвергали её, пугались, прогоняли, швырялись вещами… И тогда она забирала их себе, надеясь хоть так привязать, хоть так избавиться от одиночества… Но она была слаба, и они уходили, вновь оставляя её одну…
А она не хотела быть одна.
…Дождь шёл уже третьи сутки, не переставая, надоедливо барабаня по крыше и стёклам. Джон пару раз пытался сбежать на улицу, но все попытки вовремя пресекались матерью и её крикливыми аргументами о гриппе, соплях и прочих радостях. Поэтому мальчик почти всё время безвылазно сидел в комнате, проклиная самые неудачные в своей жизни каникулы. Впрочем, прошлые, с этим переездом… Джон поморщился от воспоминаний, и перевёл взгляд на кровать, где с удобством устроилась его маленькая подруга, с любопытством глядя на книгу в его руках.
- Читала? – уже знакомый отрицательный жест. - Не умеешь? – лёгкий кивок. – Хочешь, прочитаю? – радостное кивание. Такие диалоги уже стали обычными для этих двоих.
Джон с ногами забрался на своё любимое место – подоконник, раскрыл книгу и, с улыбкой посмотрев на глядящую с нетерпением девочку, начал:
- «Все дети, кроме одного-единственного, рано или поздно вырастают. Венди знала это наверняка. Выяснилось это вот каким образом. Когда ей было два года, она играла в саду. Ей попался на глаза удивительно красивый цветок…»
Девочка с затаённым восхищением следила, как шевелятся губы мальчика, как он порой водит бледным пальцем по строчкам, пытаясь прочесть особо трудные слова… Она и раньше слушала, как родители читают детям сказки, но как же давно никто не читал что-то специально для неё. И теперь она слушала и видела и мальчика, и фею, и сама была героиней…
- «Я счастлив сообщить вам, миссис Дарлинг, что вы теперь стали матерью», - мальчик, подражая герою, прочитал так важно, что девчонка беззвучно рассмеялась.
- «А Венди изображала миссис Дарлинг. Она запрыгала от радости, как это сделала бы сама настоящая миссис Дарлинг…» - слушательница, тоже вжившись, подскочила и пару раз кувыркнулась на кровати, заставив Джона рассмеяться.
- Ты что там делаешь, Джон? – послышался сердитый голос матери. Через пару секунд она появилась в комнате. – Ты тут бесишься?
- Нет-нет! – поспешно отозвался Джон. – Я книжку читаю, вот! – и, словно в доказательство, он продемонстрировал матери книгу.
- А, ну читай-читай, - равнодушно отозвалась мать. – Хоть человеком, может, вырастешь, а не как… - тут она замолчала, потом прошептала что-то еле разборчиво и вдруг села рядом с сыном на подоконник, приобняв его и взъерошив светлые волосы. Мальчишка оцепенел от такого уже начавшего забываться обращения, а мать тихонько сказала ему на ухо:
- А давай уедем, сынок? Сядем в автобус и поедем далеко-далеко, к бабушке… Ты хочешь к бабушке?
- Но ведь каникулы скоро закончатся… - пробормотал Джон. Ехать к бабушке абсолютно не хотелось – та жила в каком-то захудалом не то селе, не то городишке в глубине страны, где было очень жарко, сухо и пыльно. Да и не росло почти ничего, что Джону не нравилось.
- А мы больше не вернёмся, - покачала головой мать. – Сначала к бабушке… А потом уедем, далеко-далеко…
- В Японию? – наивно спросил мальчишка, услышав про «далеко». Это слово твёрдо ассоциировалось у него с рассказами дяди.
- Да хоть в Японию, только бы подальше… - вздохнула мать, продолжая прижимать к себе сына. Джону было даже немного неловко от этих объятий, но он терпел, не желая огорчать и без того расстроенную маму.
- Но я не хочу… - промямлил мальчик. Его маленькая подруга смотрела на него умоляюще, и он понял, что она не сможет поехать с ними и боится остаться одна.
В глазах матери, до этого каких-то задумчивых и отстранённых, появилось осознание. Она резко выпустила сына из объятий и встала. Рукав кофты задрался, и Джон увидел синяк чуть повыше запястья.
- Господи, как же я устала… - пробормотала мать, выходя из комнаты.
Джон вздохнул, возвращаясь к чтению. У отца были неприятности по работе, уже третий день он пил, и где-то внизу, за закрытыми дверями, каждый вечер происходили скандалы. И девочка появлялась каждый вечер, и он что-то шептал ей, стараясь не вслушиваться… Как теперь понял Джон, происходили не только скандалы. До серьёзного, видимо, пока не доходило, но… Джон помотал головой, пытаясь прогнать неприятные мысли.
- Давай читать дальше, - улыбнулся Джон девочке. Плотно сжатых губ и напряжённого взгляда девочки он не заметил.
…Крики и шум усилились, Джон даже мог различать слова. Он вновь попытался зажать уши, но так становилось ещё страшнее, ещё хуже…
- Господи, пожалуйста, пусть всё это прекратится… Боженька, ну пожалуйста… Пусть всё это закончится… - еле слышно шептал мальчишка. Почему-то вспомнился дядя, его добрая улыбка… Но крики не утихали, шум только усиливался. И всё, что хоть как-то помогало держаться – это страх маленькой девочки, прижимавшейся к нему. Бояться вдвоём – это не так страшно. Но так хотелось прекратить всё это… Страх мешал, но сильное напряжение словно подстёгивало, требовало остановить…
Внезапно снизу донёсся отчаянный женский крик, и Джон, почти не задумываясь, ринулся туда, на миг даже забыв про страх. Наверное, это было глупостью, но сегодняшнее неожиданное объятие и слова матери никак не выходили из головы… Крики становились громче, мальчик влетел в гостиную и замер в ужасе – отец занёс над сжавшейся на полу матерью руку с зажатой в ней металлической статуэткой…
- Нет! – Джон рванулся вперёд и попытался оттолкнуть отца в сторону, но тот даже не покачнулся, лишь замер, пытаясь сфокусировать взгляд на сыне. Джон боялся даже взглянуть ему в глаза – ему хватило, пусть и мельком, но всё-таки замеченного выражения ярости и животной злобы на лице отца. Он словно уже не соображал, что делает – просто действовал, поддаваясь пробуждённым алкоголем диким и безудержным стремлениям причинить боль. Просто так, чтобы дать всему, что накопилось, выход…
- Нет, - тихо повторил Джон, встав перед ним и закрывая собой мать. Та даже не пыталась встать, только пыталась стереть с лица кровь дрожащей рукой, невидящими глазами глядя перед собой, словно не понимая.
Взгляд отца, лишь секунду назад бывший более-менее осмысленным, вновь наполнился безумной злобой:
- Не мешай, щенок! – рыкнул он, буквально отшвыривая сына с дороги с такой силой, что мальчик отлетел к стене, ударившись о книжный шкаф и безвольно сползая на пол. С полок что-то посыпалось, и последнее, что услышал Джон – это крики матери где-то совсем близко…
… - Жалко мальчишку, да…
- Повезло ещё, что ничего страшного… Господи, и как таких уродов земля носит…
- Нет, всегда говорила, есть Бог, и всё видит! Его-то нашли, только он подыхал уже… Как полицию вызвали, так он смылся, часа два его искали… И знаешь, где нашли? Под машину ведь кинулся, алкаш! Сдох, как собака, хотя и с собакой-то честь сравнивать… Живой ещё был, когда приехали, так у него галлюцинации были, всё про какую-то девочку нёс, будто она его убить хочет…
- Точно, глюки… А мать-то жива?
- Жива, в сознании даже, к сыну рвётся… Её про девочку спрашивали – нет, не видела… Да и сама хороша… Тоже мне, мамаша…
- Точно… Давно уже пора было бросить, хоть ради сына…
- Дамы, я, конечно, понимаю, что у вас тут увлекательная беседа, но не могли бы вы приступить к своим непосредственным обязанностям? Мисс Уолтер, почему больному из сто шестнадцатой до сих пор не сменили повязки?
- Простите, доктор Дженкинс, уже иду…
… На похоронах отца Джон не был – к тому времени его ещё не выписали из больницы. Впрочем, он и не стремился, как и мать (впрочем, той пришлось присутствовать). Джон не любил похороны ещё со времён смерти дедушки Артура. Не любил эту атмосферу, присутствие десятков незнакомых людей, неизвестно зачем оказавшихся в доме и говорящих такие ненужные и пустые слова. Однако вернуться домой всё же хотелось – пару раз по ночам ему казалось, что он чувствует чьё-то присутствие в палате, но он не видел её, и это его тревожило. Ведь тогда он бросил её одну в комнате…
Мать была необычайно ласковой, приносила с собой книжки и читала их ему, навещала как можно чаще, однако Джону казалось, что она боится взглянуть на сына. Она словно чувствовала себя виноватой за случившееся. Ходившие среди соседей сплетни и слухи только убеждали её в этом, и женщина словно пыталась исправить случившееся. Пару раз приходили друзья из класса, однажды прибегал даже Билл, удрав из дому – мать строго-настрого запретила ему приближаться к соседям. Но большую радость и одновременно некоторое смятение принёс ему приезд дяди. О том, как умер отец, мальчику не говорили, но слухи продолжали ходить, в том числе и про слова о девочке. И Джон, думая об этом, не мог смотреть дяде в глаза – ведь тот предупреждал его… Однако священник вскоре уехал, впрочем, пообещав заглянуть недели через три.
… - Эй, - тихонько позвал мальчик, оставшись один в своей комнате. – Ты где? – и огляделся в надежде увидеть её, но вокруг было пусто.
- Ты что, сердишься? – негромко продолжил мальчик. – Прости, пожалуйста, я не хотел тебя бросать… Или ты боишься? Не бойся, дядя уехал…
Однако, несмотря ни на какие увещевания, она так и не появилась, и мальчик уныло побрёл вниз – мать позвала обедать. Не явилась она и позже, сколько бы мальчишка не бегал по дому, разыскивая её. В конце концов, мать не терпящим возражений тоном отправила его в постель, говоря, что он ещё слаб после больницы. Но ещё долго, лёжа в кровати, мальчик безуспешно вглядывался во тьму, ожидая…
На следующий день всё повторилось – её нигде не было. Тогда Джон решил пойти на хитрость и устроился на подоконнике…
- «Я услыхал, как мама и папа говорили о том, кем я буду, когда вырасту и стану взрослым мужчиной. А я вовсе не хочу становиться взрослым мужчиной. Я хочу всегда быть маленьким и играть. Поэтому я удрал и поселился среди фей в Кенсингтонском парке…»
Да, она любила слушать про фей, пусть и мальчишка по имени Питер нравился ей больше. Джон заметил, что она несмело шагнула из угла, но не подал виду, продолжая читать:
- «Понимаешь, когда родился первый ребенок на свете и он в первый раз засмеялся, то его смех рассыпался на тысячу мелких кусочков и из каждого появилось по фее. И так было задумано, чтобы у каждого ребенка была своя фея…» Я так и знал, что ты придёшь. Ты же любишь про фей…
Она метнулась было в сторону, но он прошептал умоляюще:
- Не уходи…Мне было очень скучно в больнице одному…
Она замерла. Ведь и ей было очень одиноко… Но после того, что случилось, всё уже не могло быть так, как прежде. В отсыревшем насквозь воздухе остро чувствовалось близкое расставание…
Когда дверь не открыли и после третьего звонка, священник тяжело вздохнул, раздумывая, не пригрозить ли выбиванием… Однако для начала он просто толкнул дверь, и она на удивление легко открылась. То, что было не заперто, явно настораживало. Джеймс прошёл в дом, и направился в гостиную, откуда доносились какие-то звуки. Толкнув дверь, он увидел свою невестку на диване, задумчиво созерцающую полупустую бутылку какой-то дешёвой алкогольной бурды. Растёкшаяся тушь, опухшие от слёз глаза, встрёпанные и спутанные волосы, запачканная кофта… Джеймс лишь вздохнул.
- О, - женщина перевела взгляд на священника. – Явился…
- Ты сама попросила приехать, - холодно ответил деверь, закрывая дверь. – Где Джон?
Женщина проигнорировала вторую часть вопроса:
- Дааа, попросила… Надо же, а я думала… Никто не помог, а ты… Какие все… лицемерные сволочи… - пьяно пробормотала она.
- Где Джон? – повторил вопрос священник.
- Джон… - женщина всхлипнула. – Он болеет… А меня опять не приняли… Никуда не берут, мест нет… И дом этот продать никак не могу, и ехать некуда… А Джон болеет… Это я его довела, я плохая мать… Давно пора было уехать, чего медлила… Господи, какая же я дура… - и она зарыдала, уронив бутылку и бессильно валясь на диван.
Джеймс обнял невестку за плечи и принялся гладить по спине. Было видно, что сейчас с ней разговаривать бесполезно – не в том она состоянии. Просто слабая потерявшаяся женщина, неспособная найти работу, позаботиться о сыне…
- Завтра поговорим, - как можно более ласково улыбнулся священник. – А пока ложись-ка…
- А Джон…
- Я за ним посмотрю, не бойся.
Мальчик действительно болел. Когда дядя вошёл к нему в комнату, тот едва смог прохрипеть:
- Дядя Джеймс?
- Как же ты умудрился? – улыбнулся дядя, садясь рядом с племянником, и не дождавшись ответа, спросил: - Давно?
Мальчик понял, о чём спрашивал дядя:
- Да нет, второй день только… - прохрипел он. – Её на работу не взяли, вот она…
- Ладно, молчи, - остановил его священник. – Тебе сейчас лечиться надо, а то ты тут совсем без ухода…
- Она меня лечила… - попытался мальчик оправдать мать. – Пыталась…
В ответ дядя лишь прижал палец к губам, призывая Джона молчать.
- Вот держи, - священник протянул невестке кружку крепкого кофе. – Мне всегда помогало.
- Да ну? – ехидно отозвалась мать. – Как же это ты…
- В молодости много что было, - спокойно ответил Джеймс, усаживаясь напротив невестки. – Ты лучше скажи, что делать собираешься?
- Не знаю, - ответила та, сделав глоток и поморщившись. – Здесь больше оставаться не могу, ненавижу этот город… К матери тоже ехать не хочу… Дом не покупают, работу не найти… Можно, правда, куда-то податься, но я с Джоном… Впрочем, вначале надо дом продать, а это вообще сложно, какие-то все суеверные, твердят про призраков…
- Так может, я всё-таки проведу изгнание? – решился спросить Джеймс. Невестка на миг замолчала, потом бросила устало:
- Делай, что хочешь.
…Джон проснулся из-за какой-то странной тревоги, а может быть, просто повлиял странный сон… Однако мальчик не мог вспомнить, что ему снилось, как бы ни старался. Голова дико болела, перед глазами всё плыло, тело бросало то в жар, то в озноб, но мальчика упрямо сполз с кровати и, нетвёрдо держась на ногах, направился вниз. Из гостиной он слышал голос дяди, однако не мог понять, что тот говорит. Подобравшись поближе, Джон прислушался…
- …и слово было Бог. Оно вначале было с Богом. Всё сущее Бог создал словом и без него и вне его ничто…
Голова вновь закружилась, и мальчик тихонько сполз по стене, теряя сознание… На миг ему показалось, что он слышит детский плач…
Джона обнаружил дядя, выходя из гостиной. Похоже было, что мальчик спал, но лицо его почему-то было мокрым от слёз, хотя при этом он улыбался… Священник только вздохнул, размышляя о том, что же может сниться племяннику. То, что мальчик проснулся, спустился вниз и потерял сознание, его, похоже, ничуть не удивило.
А Джону снились феи и маленькая девочка, дарящая ему «напёрсток», легко касаясь губами его лба… Даже уходя она пыталась играть в столь понравившуюся ей сказку.
- Ну что ты дуешься, Джон? – ласково проговорила мать, гладя по голове молчащего мальчишку.
- Я не хочу быть там один… - пробормотал мальчик, продолжая глядеть в окно автобуса.
- Это ненадолго, - принялась уговаривать его мать. – Просто немного поживёшь с бабушкой…
- Но ведь ты меня заберёшь потом? – с надеждой спросил Джон.
- Ну конечно, - улыбнулась мама. И Джон, тоже улыбнулся в ответ, правда, несмело.
Он ещё не знал, что он ещё задаст этот вопрос. Один раз. А потом перестанет спрашивать.
Он ещё многого не знал.
Как не знала маленькая девочка, с воплями восторга виснущая на шее отца, что через совсем скоро лишится его.
Как не знал младший из усыновлённых семьёй Дэйвисов мальчишек, спрятавшись, не отзываясь на зов приёмной матери: «Нолл! Всё готово, иди пить чай!», что когда-нибудь назовёт её мамой.
Как не знал весёлый парнишка, тайком включивший свой любимый диск с рок-музыкой, что через несколько минут его у него заберёт отец.
Как не знала девчонка, упрашивавшая родителей отпустить её гулять с подругами, что совсем скоро она не сможет оставить мать одну, боясь за её жизнь.
Как не знала малышка, прижимавшаяся к матери от страха и не понимавшая, как это та может не видеть того, кто «там, в углу», что через несколько лет её мать в интервью расскажет об этой истории.
Ведь в этой жизни ничего не известно наперёд, и даже духам зачастую неведомо будущее.
И всё, что мог делать маленький светловолосый мальчишка – провожать взглядом автобус, сжимая в руках уже изрядно потрёпанного «Питера Пена», и просто надеяться.
Глава 3. Провал и одержимая- Ну что на этот раз, Джон? – мать обеспокоенно взглянула на молчавшего всю дорогу подростка. – Почему ты никак не хочешь понять меня?
- Я всё понимаю, мам, - Джон хотел было улыбнуться, но вовремя осознал, что улыбка выйдет неискренней. – Всё в порядке, правда.
- Это ненадолго…
Джон едва подавил желание усмехнуться. Если бы он слышал это в первый раз…
Нет, он вовсе не против был пожить у дяди. После пыльного захолустного городка в одном из самых сухих мест Австралии, после чопорной и вечно сердитой бабки, после её насквозь пропахшего лавандой и кошками дома жизнь у дяди казалась просто раем. Ну ещё стоит добавить вечное ночное одиночество в доме какой-то из маминых приятельниц, табачный дым и запах мужского одеколона, сменяющегося довольно часто, в квартире другой, насмешки кузена вперемешку с нотациями тёти… Ах да, ещё ферма, принадлежавшая дяде матери. Вот там Джону нравилось. Пусть на километры вокруг не было человеческого жилья, пусть нужно было много работать, но огромная и дружная семья, где племяннику все были искренне рады, делала все эти недостатки абсолютно несущественными. Но мать не любила оставлять сына там, поэтому большее время он жил у бабушки. И лишь изредка – с матерью. А теперь, после смерти бабки, остался лишь один вариант. Мать была, конечно, не в восторге, но…
Стоило признаться – без сына было проще. Устранялось много проблем – никого не нужно было устраивать в школу, ни о ком, кроме себя, не нужно было заботиться, никто не мешал устраивать карьеру, личную жизнь… Стоило быть честной с собой – когда она забирала его, на неё сразу сваливались новые заботы, от которых она успела отвыкнуть. Но она пыталась оправдаться, что всё это – ради сына, и вот ещё чуть-чуть… Вот только это «чуть-чуть» растянулось лет на шесть…
- Мам, не волнуйся, я уже не маленький, - на этот раз улыбка получилась искренней.
Женщина лишь вздохнула. Остановив машину у одного из домов, она увидела, как деверь спешит к ним, как всегда, мягко улыбаясь.
- Добрый день, Джессика, - поздоровался он с выбравшейся из машины матерью. – Давно не виделись, Джон. Ты вообще растёшь?
- Расту… - смущённо отозвался Джон, досадуя на свои метр сорок с хвостиком. Дядя только улыбнулся, жестом приглашая гостей в дом.
Мать уехала вечером, крепко обняв на прощанье сына и стараясь не смотреть ему в глаза. Подросток постоял немного у забора и направился в дом, не замечая пристального взгляда священника. Нужно было разбирать вещи – он здесь определённо надолго…
Да, следует признать, что в этот раз в ситуации были и свои плюсы. Жить у дяди, который издеваться и ворчать точно не будет – это раз. Своя комната – два. Да и город, и место приличное – три. Ну и никто не будет вертеть пальцем у виска, услышав про его увлечения – четыре. Джон улыбнулся и продолжил дальше искать хорошее в сложившейся ситуации, доставая из сумки пару футболок, и вошедший дядя слегка удивлённо взглянул на племянника.
- А ты, я смотрю, вовсе не переживаешь, - заметил священник.
- Не из-за чего, - равнодушно отозвался Джон. – Ей так лучше, а я привык.
- Привык?
Да уж, племянник определённо не изменился. Всё так же мог озадачить. Священник мог поклясться, что подросток вовсе не притворяется – это был всё тот же искренний и простой Джон, всё так же, наверное, способный ляпнуть какую-нибудь наивную ерунду, даже не подозревая, что это может оказаться смешным. Правда, в этот раз было совершенно не смешно, несмотря на то, что это звучало вполне искренне. Однако Джеймс почему-то вовсе не ожидал от племянника таких слов.
Джон тем временем продолжал раскладывать вещи, временами бросая взгляд на дядю. Сделав неосторожное движение рукой, он смахнул с кровати раскрытый рюкзак. Тот полетел вниз, часть вещей вывалилась на пол, и у ног священника оказалась толстая тетрадь в простой синей обложке. Джон рванулся было поднять её, но дядя его опередил и теперь с любопытством разглядывал выпавший из тетради лист.
- Откуда это у тебя? – поинтересовался священник, возвращая племяннику тетрадь и лист.
- В Интернете нашёл, - буркнул мальчик, краснея и забирая вещи. – Майкл… мистер Джонс разрешал пользоваться…
Джеймс не стал уточнять, кто этот «мистер Джонс», а Джон только вздохнул, вспомнив те времена. Этот человек, с которым некоторое жила его мать, казался настолько несерьёзным, что Джон воспринимал его скорее как старшего друга, но никак не в роли будущего отца. Однако Майкл относился к мальчику очень хорошо, пусть и скорее как к младшему брату, порой мать даже начинала то ли в шутку, то ли всерьёз ревновать. Джон был бы рад, если бы мать осталась с ним… Но у взрослых, видимо, какие-то другие мнения на этот счёт… Новый, теперь уже муж матери, всем своим отношением словно показывал, что четырнадцатилетнее существо со всеми проблемами переходного возраста ему откровенно не нужно. Нет, он ничего не говорил, не ругался, не выгонял, но царившее в доме напряжение ясно давало это понять, и мать предпочла вновь отправить сына к бабушке, а уж потом – к священнику.
- Не знал, что ты интересуешься призраками, - заметил дядя.
- Не призраками, - пробормотал Джон, ещё больше краснея. – Ну… вообще… всем таким… ну сверхъестественное и всё такое… в общем…
- Позволишь взглянуть ещё раз? – доброжелательно поинтересовался священник, и мальчик, немного помедлив, всё-таки кивнул и несмело протянул тетрадь обратно. Дяде он доверял – тот смеяться не станет, но некоторая неуверенность, вызванная чужими насмешками, оставалась. Даже, казалось бы, вполне понимающий Майкл относился к увлечению Джона с некоторым снисхождением. Поэтому подросток с опаской и волнением поглядывал на устроившегося у стола священника, готовясь к любым его комментариям.
- Многовато тут у тебя ерунды, - заметил дядя, небрежно пролистывая тетрадь, и Джон тихонько вздохнул. – Вначале так вообще, половина – сплошнейшая чушь. Вот это, например, - он ткнул в одну из страниц. – Если убрать все эти слова вроде «некротическая аура», «ментальная сущность», «астральная связь», то получится описание спиритического сеанса, который обычно школьницы проводят. А про зеркала – вообще абсолютная чепуха. Единственная умная мысль, которая здесь есть – это то, что зеркало окружено множеством всяческих символов и мифов. А все эти заумные слова не имеют никакого значения, они здесь лишь для антуража – звучат загадочно, а что означают – неизвестно. Да и ритуалы, по большей части – просто набор слов. Этой белибердой дьявола не вызовешь и не изгонишь. А вот в конце явно есть кое-что поинтереснее. Процесс изгнания демона, например, довольно точен, даже «изгнание джинна» у мусульман. Да и Ванге – неплохо, без лишних домыслов. А вот эта статья о психокинезе вообще считается одной из лучших… Хотя, - дядя захлопнул тетрадь и возвратил её удивлённому племяннику – интересы у тебя довольно разбросаны, интересуешься мистикой в целом…
- Разве это плохо? – решился спросить обрётший, наконец, дар речи Джон. Так о его тетради ещё никто не высказывался.
- Нет, не плохо, но, когда собираешь информацию, нужно быть более разборчивым, Джон. Ты слишком доверчив. Не стоит забывать, что зачастую это пишут обычные шарлатаны.
- Хорошо, постараюсь, - неуверенно кивнул подросток.
- Ужин через полчаса, - внезапно переменил тему священник и, вновь слегка улыбнувшись, вышел из комнаты.
Джон присел на кровать и вновь перелистал тетрадь. Разумеется, дядя был прав, но в тот момент, когда появилось это увлечение, мальчик просто с жадностью хватал всю попадавшуюся ему информацию, особенно если учесть то, что во время жизни у бабушки её встречалось не так уж и много… А началось всё с того, что он хотел понять её. Почему она приходила, почему ничего не сделала ему. Почему молчала. Почему так поступила с его отцом. Почему хорошо относилась к Джону. Почему она вообще была. Кто она вообще такая. Но ничего определённого найти так и не удалось. Найти ответ на вопрос о том, почему не упокоилась её душа, было невозможно, поэтому Джон мечтал вернуться обратно в тот город, чтобы понять хоть что-то…
Жизнь у священника была определённо лучше жизни у бабки. Дядя доверял племяннику и практически не контролировал его, в отличие от дотошной бабушки и матери в те моменты, когда она вспоминала, что у неё вообще-то и сын есть. Быть может, дело было в том, что о воспитании Джеймс вообще не имел никакого понятия или считал, что четырнадцатилетний подросток не особо-то в нём и нуждается… Так или иначе, но дядя, как это ни странно, даже не заставлял племянника ходить в церковь, тогда как бабка таскала его туда постоянно. Этим внезапно полученным правом свободы совести Джон вначале вовсю пользовался, обходя церковь километров за двадцать и тратя свободное время на подработку. Но через какое-то время сам пришёл на воскресную службу. Нет, вовсе не из-за какого-то особенно сильного всплеска веры в сознании. Просто пытался вслушиваться, пытаясь понять, почему «слово Божье» способно изгнать… Нет, не так. Почему это слово изгоняет не только зло, но и того, кто был ни в чём не виноват, кто никак не может относиться к нему… С этой же целью он даже перечитал Евангелие, порой повторяя некоторые места вполголоса…
С этой же целью однажды тайком следил за тем, как дядя очищал один дом от появившегося там полтергейста. Странно, но спрашивать обо всём этом у священника было почему-то неловко, и Джону было очень стыдно, когда дядя всё-таки заметил его во дворе дома, в котором проводилось изгнание. Джеймс не сказал ничего, лишь через некоторое время вдруг предложил поехать с ним в какой-то городок, находившийся неподалёку, где в одном из домов обитал призрак. Джон, пытаясь принять как можно более равнодушный вид, но при этом неудержимо краснея, согласился.
Женщина, которая обратилась к его дяде, сказала, что ей посоветовала это сделать одна из её знакомых – миссис Тейлор. Джеймс кивнул – он знал эту даму, и попросил рассказать о том, что творится в доме. Джон внимательно слушал – он надеялся услышать красочное описание внешности призрака, но был немало разочарован. Оказалось, что всё, что выдавало нахождение призрака в старом доме – всего лишь странные шорохи и стук, а так же сами собой открывающиеся двери и окна. Джон разочарованно вздохнул, что не ускользнуло от внимания дяди – тот как-то странно улыбнулся, глядя на племянника, и попросил провести в ту комнату, где, по словам женщины, она слышала шаги.
Эта комната оказалась пустой, только рулоны обоев и банки с красками лежали в одном из углов – хозяйка проводила в доме ремонт. Ещё женщина добавила, что посторонние шорохи и шумы в доме появились сразу же после того, как она начала переделывать его. Священник кивнул, приняв это к сведению, поблагодарил женщину и сказал, что займётся изгнанием. Та ушла, сказав, что если она вдруг понадобится, то она внизу, в гостиной.
- Вы что, сразу будете проводить изгнание? – удивлённо спросил Джон.
- Да. Ничего необычного тут нет, это дело совсем простое. Скорее всего, это дух, который недоволен тем, что дом переделывают, вот и всё. Ничего серьёзного он сделать не может, и после обряда просто уйдёт отсюда. Такое бывает. К примеру, в одной больнице медсёстры и пациенты порой по ночам видели призрачную фигуру женщины в капюшоне. Здание было освящено, и с тех пор она не появлялась*. Такое случается относительно часто.
- Но тут даже силуэта никакого не видели… - растерянно произнёс Джон. Нет, он знал, что призраки порой не проявляют себя явно, но ему было сложно это понять. Детская история никак не давала покоя. – Просто… так сразу, непонятно почему…
- А зачем тебе причина? – неожиданно резко спросил дядя. – Не думаю, что душа рада тому, что торчит здесь, на земле… А насчёт того, что сразу – я достаточно опытен для того, чтобы спокойно провести изгнание… Или думаешь, что… - не договорив, священник вдруг хитро взглянул на Джона. – А не хочешь ли сам попробовать?
- Э? – Джон совершенно растерялся от такого предложения.
- Разве в твоей «волшебной» тетради об этом ничего нет? – священник не улыбался, но Джон чувствовал, что над ним откровенно посмеиваются. – И разве ты не наблюдал за тем, как я это делаю? Или ты хочешь сказать, что тебе это абсолютно неинтересно?
Джон сглотнул. Конечно же, ему было интересно, и что делать, он запомнил и легко мог повторить, но вот так, сразу…
- Боишься?
Ни один четырнадцатилетний мальчишка не в состоянии адекватно отреагировать на эту фразу…
- Я попробую, - неуверенно ответил Джон и взял протянутую книгу.
Сказать было легко. Вот только ноги предательски дрожали, грозя уронить своего внезапно ослабевшего владельца, вот рту всё пересохло. Пробка фляги со святой водой никак не хотела отвинчиваться, к тому же, хоть дядя и отвернулся, глядя в окно, чтобы не смущать племянника, но всё равно было неловко. Однако Джон всё-таки проделал положенное, открыл книгу, начал, но запнулся и закашлялся. С трудом восстановив ровное дыхание, он продолжил:
- Вначале было слово. И слово было с Богом. И слово было Бог…
Джон читал, каждую секунду ожидая, что вот-вот что-то случится, что пол или потолок внезапно провалятся, что стены вдруг заходят ходуном и находился в напряжении от этого предчувствия. Однако ничего не происходило и подростка мало-помалу начало охватывать недоумение, которое ещё более усугубил дядя, громко зевнув и устроившись у стены поудобнее. Поймав недоумённый взгляд племянника, он махнул рукой:
- Продолжай, продолжай. Давненько я такого чтения не слышал… Так и напоминает, как учился в семинарии, один священник там так же читал… Кстати, и фамилия у него была вроде тоже Браун… Не помню, помню только, что засыпал всегда…
Джон опешил от такой реакции дяди. Над ним откровенно издевались, причём это был человек, от которого Джон меньше всего этого ожидал. Дядя никогда не позволял себе подобного, однако, когда дело начинало касаться его работы, то полуприкрытые насмешки так и сыпались на Джона, как тогда, с тетрадью, так и сейчас.
- Я… так плохо… Мне не продолжать, да?
- А разве ты его уже прогнал? – с откровенно фальшивой доброжелательностью поинтересовался священник. – Ну, слушай, прости, не ожидал. Тогда у тебя дар, дорогой мой. Ты ж известным станешь, тебе в Ватикан надо, в ассистенты к Аморту**! Такой талант пропадает…
- Не издевайтесь, я всё понял, - глухо сказал мальчишка, отдавая книгу обратно священнику и избегая смотреть ему в глаза. Однако дядя неожиданно схватил мальчика за подбородок и потянул его вверх, вглядываясь в его лицо.
- Нет, Джон, ты ничего не понял, - резко сказал священник. – Знаешь, это не в первый раз происходит со мной. Ты ведь знаешь, что у нас с твоим отцом довольно большая разница в возрасте, и когда ему было примерно столько же, сколько и тебе, он попросил научить его изгонять духов. И когда я спросил, зачем ему это, он ответил: «Просто так». И ещё пара моих знакомых хотели увидеть изгнание только потому, что это «интересно». Но изгнание – это не забава. Это очень серьёзно, Джон. Изгнание проводится со словом Божьим, с Его именем, и тот, кто использует его «просто так», серьёзно нарушает одну из заповедей и совершает грех.
- Я не «просто так» интересуюсь, - глухо ответил Джон. – Правда. И вы могли бы сразу сказать, что нужно быть священником, чтобы…
- Не нужно, - перебил его священник. – У тебя бы вполне могло получиться, если бы ты верил в то, что ты говоришь. Если бы ты действительно просил помощи у Бога. Ведь эти слова – обращение к Богу, если ты не заметил. Если ты не веришь, что он тебе поможет, то не стоит и пытаться.
- А какое ему дело? – вдруг негромко спросил Джон, не глядя на священника. – Ведь многие молятся, и всё равно ничего не выходит. Зачем ему…
- Не будем сейчас поднимать философские вопросы, - нахмурился священник. – Когда-нибудь…
- Когда-нибудь я пойму, когда повзрослею, - скучающе произнёс Джон. – Сто раз слышал.
- Ну послушай в сто первый, - улыбнулся дядя, на этот раз искренне. – И вообще, мне нужно закончить обряд, ты не против?
- Не против, - окончательно смутился Джон. Действительно, что это он? Начал какой-то совершенно ненужный спор, в котором никогда не победит…
Впрочем, сейчас его больше волновало другое. Было неудержимо стыдно и хотелось убежать отсюда, но Джон лишь отошёл к окну, опустив голову, чтобы скрыть горящие щёки. Дядя едва не хмыкнул, но удержался. Племянник оказался вовсе не так прост, как казалось, и, наверное, им двигало не одно лишь пустое любопытство…
Об этом происшествии дядя и племянник не разговаривали. Вообще тема, связанная со всем потусторонним, в доме больше не поднималась. Однако священник ещё не раз задавался вопросом, почему Джона так интересует мистика, а мальчик ещё не раз брал в руки Библию, так и не понимая, какая такая сила есть в этих словах. Он продолжал считать, что нужно быть священником, чтобы проводить изгнание, особенно если это касается демонов. Но тот факт, что не каждый имеет способности к экзорцизму, немало его смущал. В голове мальчишки всё откровенно путалось и смешивалось, однако после того дурацкого и провального случая спрашивать что-то у дяди не хотелось абсолютно. К тому же, больше священник не предлагал взглянуть на изгнание, а Джон и не просил его взять. Однако через несколько месяцев неожиданно всё изменилось…
… Всё началось вскоре после Пасхи. Рождество и день рождения в этот раз Джон провёл с матерью, и она обещала, что Пасху они тоже встретят вместе. Но мать уехала вместе с отчимом на Францию. Звонила, поздравляла, извинялась и говорила, что во Франции сейчас весна и очень сыро, и что в Париже выдался чересчур холодный апрель, и что следующую Пасху они обязательно проведут вместе… А Джон почему-то с трудом верил ей. И вправду: ведь в Австралии сейчас осень, и, когда тебе пятнадцать, ты уже не веришь этим извечным её обещаниям. Давным-давно не веришь.
Вскоре после Пасхи дяде позвонили. Разговор явно был очень серьёзным, дядя не шутил и временами хмурился, внимательно слушая голос на том конце провода.
- Да, я понял… Да, я знаю этот город, бывал там… На Пасху, значит… Ну то, что из католической семьи, ещё ничего не значит… Причина, получается, непонятна? Родители тоже не знают? А друзья? Ладно, приеду. До свидания, - дядя положил трубку и взглянул на Джона, абсолютно не интересовавшегося тем, о чём там разговаривал священник, так как в данный момент мальчишка активно занимался самоистязанием, досадуя на свою тупость в химических науках.
- Эй, Джон, - позвал дядя, и мальчик оторвался от учебника с формулами и взглянул на священника. – Ты ведь знаешь Сьюзи Дженкинс?
- Ну да, - несколько удивлённо отозвался Джон. – Я с ней за одной партой сидел, потому что нас с Биллом рассадили… Но ведь это давно было…
Действительно, это было очень давно. И Сьюзи действительно сидела с ним за одной партой, но ему было не до неё, ведь у него была его молчаливая и безымянная подруга, боявшаяся покинуть старый дом… Правда, Сьюзи тоже была слегка странной. Девочка из католической семьи, она очень любила ходить в церковь и один раз даже убеждала Джона, что видела ангелов вблизи неё, рядом с кладбищем. Это всё, что Джон помнил о ней. Впрочем, у неё были синие глаза и чёрные кудряшки… А вот на этом точно всё.
- Мне звонили по поводу неё, - задумчиво ответил Джеймс. – Она одержима, и мой приятель попросил меня помочь ему с изгнанием, так как сам он не справляется. В интересном же, оказывается, городке ты жил… Я хотел спросить, не хотел бы ты поехать со мной? Ты давно там не был.
- Хочу, - не раздумывая, ответил Джон.
Он действительно хотел поехать. Слишком многое осталось в том городе. Впрочем, дело было вовсе не в друзьях и не в упокоившемся на местном кладбище отце. И даже фантастическая, по сути, ситуация со Сьюзи мало волновала его, хотя представить эту девочку одержимой дьяволом было практически невозможно. Всё, что интересовало Джона – хоть какая-то информация о жильцах того старого дома, где он когда-то жил сам.
- Тогда собирайся, - кивнул ему священник. О том, почему племянник согласился, он не думал. В данный момент это было абсолютно неважно.
Город абсолютно не изменился. Люди в нём, казалось, тоже. Встретившийся по пути доктор Дженкинс, дядя той самой Сьюзи, всё так же язвил и возмущался абсолютно по поводу всего, в том числе и своей племянницы. Он сказал, что сначала полдня добивался у брата разрешения осмотреть племянницу, а затем, после предложения показать её психиатру услышал в свой адрес несколько не очень лестных фраз. Сам же доктор считал девушку либо больной, либо симулянткой. Судя по всему, сам он признаков болезни у неё не нашёл, но в одержимость демоном не верил.
У дома семьи Дженкинс их встретил отец Генри – высокий и хмурый священник лет пятидесяти, который и звонил дяде.
- Ты что тут, помощника себе притащил, Джеймс? – недовольно спросил он вместо приветствия.
- Рад тебя видеть, Генри, - как обычно, улыбнулся Джеймс. – Нет, это только мой племянник, Джон. Он лишь показал мне нужный дом и уже уходит.
«Так вот зачем меня позвали», - мрачно подумал Джон, шагая к дому Билла. Нет, он, конечно, отлично понимал, что к Сьюзи его и на шаг не подпустят, да, в общем-то, и не горел желанием – он неплохо понимал, что изгнание демона это вам не шутки. Однако фразочка, которой дядя оправдал его присутствие здесь, откровенно коробила.
- Джон! Эй, Джон! Подожди! – послышался сзади смутно знакомый голос. Джон обернулся и увидел троих подростков: рыжеволосого парня и двух девчонок. Рыжего Браун узнал сразу – это и был Билл, однако ни одну из девушек он не помнил.
- Ты был там? – сразу выпалил Билл вместо приветствия.
- Там? – недоумевающе спросил Джон.
Билл нахмурился:
- Нас не пускают к Сьюзи. Мы незадолго до тебя приходили, и нас выгнали, но мы решили подождать, вдруг что узнаем… И увидели твоего дядю… он ведь дядя тебе, да? – Джон кивнул. – И тебя. И вот, хотели спросить…
- Меня тоже не пустили, - ответил Джон, и все заметно сникли. – Я вообще сюда по другому делу приехал… А что случилось с Сьюзи?
- Давайте ко мне домой, там расскажу, - буркнул Билл. – А то дождь собирается. Кстати, познакомься: это Элис, - он кивнул на темноволосую и темнокожую девушку, которую держал за руку, и Джон вспомнил её – дочь учительницы, имя которой он уже забыл. – А это Аманда, она приехала только год назад, - худая русоволосая девчонка неуверенно улыбнулась Джону. – А ты зачем приехал?
Джон задумался над тем, что ответить. В принципе, Билл мог ему помочь…
- Не знаешь, как можно выяснить, кто жил нашем доме до нас?
Вместо Билла ответила Элис:
- Вообще-то это не так уж и сложно. Я увлекаюсь историей и могу тебе помочь. Ты вроде как жил по соседству с Биллом, да? Там, где сейчас живут Куперы? – Билл кивнул. – Кое-что могу разузнать… А зачем это тебе? Тоже что-то с… демонами?
- Кстати, да! – воскликнул Билл. – Раньше все говорили, что там дом нехороший, и что в нём живёт дух маньяка-педофила-насильника-убийцы, - ухмыльнулся рыжий. – Где-то незадолго до твоего отъезда узнал, - пояснил он Джону. – Впрочем, фигня это всё. Ты же живой, да и вообще призраков у нас тут нет…
- Про Чокнутую Кэти тоже все говорили, что это фигня! – возмущённо заявила Элис. Они уже были на крыльце дома Билла, и увлекшаяся девушка едва не поскользнулась, тут же, впрочем, вновь приняв сердитое выражение лица. – Сам видишь, какая «фигня» вышла!
- Да ну тебя! – отмахнулся Билл. – Что маньяк, что Кэти – это только дурацкие страшилки…
- А Кэти-то тут причём? – недоумевающе спросил Джон, стягивая ботинки. Он отлично помнил старый заброшенный дом на берегу озера и связанную с ним страшилку о Кэти. Говорили, что она обитает в озере и осколках зеркал и всех, кто её увидит, она спрашивает: «Ты видел куклу в белом?», после чего утаскивает за собой.
Билл хотел было ответить, но его отвлекла его кузина Джуди, вышедшая в коридор и тоже спросившая о Сьюзи. Билл сказал ей, что узнать ничего не удалось, после чего пригласил всех в комнату.
- Понимаешь, - начал он, обращаясь к Джону. – Девчонки: Сьюзи, Джуди, Аманда, и ещё…
- Анна и Бонни, - подсказала Джуди.
- Неважно, - махнул рукой Билл. – В общем, они вызывали духов. Причём не где-нибудь, а в доме Чокнутой Кэти. И вроде как саму Кэти вызвали…
- Да-да, - поддержала Джуди. – Только молчи об этом, Джон, ладно? Если родители Сьюзи узнают, что она была с нами, они её просто убьют. Понимаешь, они очень религиозные и воспитывают дочь очень строго. Раньше я вообще не дружила со Сьюзи – она была очень тихой, её почти даже не замечали, да и родители запрещали ей дружить с нами. Я, Анна и Бонни считались тогда оторвами, поведение было, мягко скажем, не очень, а Элис вообще была чистым ботаником и не интересовалась ничем, кроме учёбы. А потом приехала Аманда. Она подружилась с нами, и ей удалось втянуть в нашу компанию Сьюзи. Родители Сьюзи ей доверяли, даже спокойно отпускали дочку к ней на ночь, потому что она тоже из католической семьи, хоть её и не воспитывают так строго. Впрочем, Сьюзи оказалась вовсе не занудой. Она любила рок, по большей части готический, играла на гитаре, даже парень у неё был, но родители ни о чём подобном не знали. Ну а Элис начала встречаться с Биллом и тоже присоединилась к нам… В общем, это не так уж и важно. Устроить спиритический сеанс предложила Бонни, все согласились, кроме Элис и Сьюзи. Элис тогда не верила, а Сьюзи считала это грехом. Но Аманда её убедила, и Сьюзи решилась попробовать. Ей и самой было интересно. К тому же, мы уже к тому времени заметили, что есть в ней что-то такое… необычное. Она по-особому отзывалась о духах, и говорила иногда странные вещи… Поэтому Бонни и предложила выбрать её медиумом – ну той, что будет задавать вопросы духу. Должен же быть один человек… Мы заранее написали вопросы, вызвали… ээээ… Елизавету Первую***, она ответила, Сьюзи попросила её уйти, всё прошло нормально… Но тут Анна предложила вызвать Чокнутую Кэти. Просто так, ради прикола. Бонни и я её поддержали, - тут Джуди залилась краской и всхлипнула, явно раскаиваясь. – Если бы я знала… Просто гадали мы в доме Кэти, никому из нас родители бы не разрешили провести сеанс дома… или просто не было условий. Аманда тоже заинтересовалась историей про Кэти. Сьюзи долго сопротивлялась, говорила, что это опасно, что Кэти сама где-то здесь, но мы её убедили, и она позвала Кэти. Однако та так и не отозвалась, когда Сьюзи спрашивала: «Ты здесь?» Ну мы и решили окончательно, что вся эта история с Кэти – ерунда, хотя Сьюзи настаивала, что она здесь, что она действительно утонула в пруду… А потом Сьюзи почему-то замолчала и перестала об этом говорить. Не упоминала до самого возвращения домой. А вскоре мы узнали, что она отказалась идти в церковь, кричала и плевалась на крест и вообще вела себя неадекватно… Сказали, что она одержима демоном.
- Да, - грустно подтвердила Аманда. – Теперь родители Сьюзи подозревают меня, к тому же мои родители сказали им, что мы не ночевали дома в тот день… И они мне больше не верят. Говорят, что я виновата. Я и вправду виновата – это же я её убедила…
- Все мы виноваты, - решительно сказала Джуди. – Не нужно было…
- Хватит накручивать на себя! – возмутился Билл. – Выдумали ерунду! По-моему, Сьюзи просто свихнулась! Даже доктор Дженкинс так говорит! А вы тут… И Элис… единственный здравомыслящий человек – и то туда же!
- Вообще-то одержимость и психическая болезнь могут быть похожи, поэтому экзорцисты и должны уметь их различать, - неуверенно сказал Джон.
- Но может, тут не демон? – предположила Джуди. – Может, это дух Кэти? Мы же его вызывали…
- Тогда почему не Елизаветы Первой? – ехидно спросил Билл.
- Кэти не существовало на самом деле… - неуверенно предположила Элис. – Вряд ли она была…
- Но ведь откуда-то взялась история! – горячо возразила Аманда.
- Если вызывали Кэти, то это не обязательно может быть она, - сказал Джон, вспоминая некоторые записи из своей тетради. – Бывает, одержимость демоном возникает из-за того, что вызывали духа… Это может быть и демон…
«Дядя бы так и сказал, - мысленно добавил Джон. – Хотя… может быть, в этот раз он всё-таки больше выяснит о ситуации… Но ведь об этом сеансе не знает никто!» – с ужасом вспомнил он.
- Слушайте, - обратился он ко всем. – Это обязательно нужно рассказать экзорцистам! Так будет легче изгнать демона!
- Ты что, не смей! – закричала Джуди. – Я же говорила, её родители убьют!
- Лучше будет, если её демон убьёт? – Аманда вдруг согласилась с Джоном.
- Да нет там демона! – возмутился Билл. – А вот вам, девчонки, всем крышка будет, когда узнают, что вы её с ума свели!
- Никто не узнает, - успокаивающе произнёс Джон. – Я скажу только дяде. К тому же тайну исповеди ещё никто не отменял…
- Но… - неуверенно произнесла Джуди.
- Соглашайся, - тихо произнесла Аманда. – Если её убьёт демон, ей лучше не будет. А если она сошла с ума – мы понесём вполне заслуженное наказание.
- Хорошо, - прошептала Джуди. – Но только священнику…
- Только ему, - подтвердил Джон. – Тогда я пойду… Элис? – вопросительно взглянул он на девушку Билла.
- Не забуду, не бойся, - улыбнулась она. – Завтра-послезавтра сообщу.
Джон попрощался со всеми и вышел. Нужно было спешить, да и начинавшийся дождь явно располагал к этому… Но мелькнувшая во дворе соседнего дома фигурка заставила его остановиться.
Маленькая девочка с тёмными волосами смеясь и что-то напевая, бегала по двору, поднимая над головой зажатую в руке куколку в зелёном платье с золотистыми крылышками. Затем, усадив фею на качели, начала её раскачивать и вдруг заметила смотрящего на неё незнакомца.
- Чего тебе надо? – грозно и одновременно смешно спросила она своим тонким детским голоском, приблизившись.
- Ты тут живёшь? – доброжелательно спросил Джон, приблизившись к забору.
- Ага, - кивнула она. – А ещё мама, папа и Мэгги! Мегги вон там, - она кивнула на фею на качелях. – Она фея, только у неё крылышки болят, и она не летает!
- А больше никого? – решился спросить Джон.
- Не-а, - грустно помотала головой та. – А я собаку хочу…
- Мэри, быстро домой, дождь начинается! – послышался от дома женский голос.
Девочка понеслась к качелям, схватила куклу и побежала домой, а Джон лишь вздохнул и понесся к дому Дженкинсов.
Она действительно ушла. Ушла, и теперь расспрашивать было некого, и надежда её разговорить исчезла окончательно. Джон почему-то был уверен, что она ещё здесь, что она ждёт его, но увы, подтверждалось обратное. Оставалось надеяться лишь на Элис.
Приближаясь к дому Дженкинсов, Джон увидел, что из-за поворота, за которым и находился дом, выезжает машина «скорой помощи» и побежал быстрее, стараясь унять скверные предчувствия. Однако они не обманули: миссис Дженкинс стояла во дворе и плакала, бессвязно проклиная кого-то, а отец Генри мрачно взглянул на подбежавшего Джона.
- Как ты узнал? – хмуро спросил он у пытавшегося отдышаться мальчика. – Кто тебе сказал?
- Сказал что? – удивлённо взглянул Джон у священника. – Я просто хотел… А что с дядей… с отцом Джеймсом… С ним что-то случилось?
- Случилось, - проворчал отец Генри. – Эта Сьюзи просто скинула его с лестницы. Я же сказал ему – один не входи! Она же не была связана, мать была против… И вот, вышло… Как в первый раз, честное слово! Как будто не понимает, что можно, что нельзя… Сломал теперь ногу и заработал сотрясение… - священник повернулся к женщине. – Сегодня изгнание больше проводить не будем, в одиночку это опасно. Решим завтра. Я в больницу, ты со мной? – обратился он к Джону.
- Ээээ… да, - кивнул Джон, рассудив, что лучше там расскажет им обоим о спиритическом сеансе.
...Дядя выглядел вполне даже неплохо для человека, только что навернувшегося с лестницы. Отец Генри принялся сыпать упрёками, Джеймс лишь слушал и улыбался, временами подмигивая племяннику.
- Значит, мне придётся вновь работать одному, - сердито буркнул отец Генри. – Я-то думал…
- А вот возьми Джона, - улыбнулся Джеймс. – Из него вполне хороший помощник выйдет… Он не такой уж и бестолковый, как кажется…
Джон залился краской.
- Ты что, сильно ударился? – проворчал отец Генри. – Мальчишку брать… Чтобы меня потом пинками вытолкали, как же… Сам справлюсь…
- Подождите, - сказал Джон, решившись. – Я должен кое-что рассказать…
Экзорцисты выслушали рассказ Джона внимательно, но к сожалению, совершенно не заинтересовались историей о Кэти.
- Я так и знал, что тут нечто такое, - проворчал отец Генри. – Значит, вызывали духов, вот как ею демон завладел…
- Но разве это не может быть дух Кэти? – спросил Джон.
- А у тебя есть доказательства, что эта Кэти существовала? – сердито спросил отец Генри – чересчур въедливый мальчишка уже начал его раздражать. – Ты что, думаешь, мы демона от призрака не отличим? К тому же, я уже допрашивал его. Он отвечал, называл имя «Люцифер», «Вельзевул», ещё что-то, говорил, что их много… К тому же она очень болезненно реагирует на крест, святую воду, начинает кричать и ругаться, держится от них подальше. Слышал бы ты, какой она меня бранью крыла! К тому же она явно сильна, раз могла так легко столкнуть Джеймса. И говорит порой как-то непонятно, но словно проклинает, да и вообще…
- Ладно, хватит, - остановил его Джеймс. – Главное, что мы выяснили, что она не больна психически, а именно одержима. А дух ли в ней или демон – неважно, его всё равно нужно изгнать, хотя я всё же думаю, что это демон. Ведь об этой Кэти ничего не известно, так?
Джон кивнул. Действительно, перед уходом он переспросил Элис, не знает ли она о том, как появилась история о Кэти. Однако та только повторила детскую страшилку, добавив лишь то, что Кэти утопилась в озере. Большего о ней выяснить не удалось.
- Но помощник тебе не помешает, - серьёзно обратился Джеймс к Генри. – Честно говоря, сам бы не хотел, чтобы Джон тебе помогал – опасно. Но просто чтобы рядом хоть кто-то был, на всякий случай – нужно. Джон, ты как, согласен?
- Да, - немного неуверенно ответил Джон. – А что делать?
- Ничего. Просто на всякий случай. Всю ответственность беру на себя, - повернулся Джеймс к отцу Генри. – А ты, Джон, всё-таки ещё подумай. Дело опасное…
Однако в пятнадцать лет рисковать всё-таки тянет… И то, что тебе поверили хоть в чём-то – тоже что-то значит.
- Будь осторожен, - предупредил отец Генри, открывая дверь в комнату. – Она, конечно, связана, но всё-таки…
Джон несмело проследовал за священником и едва не вскрикнул, увидев представившуюся ему картину.
Сьюзи он не узнал. Она совершенно была непохожа на себя, от милой маленькой девочки не осталось и следа. Роскошные чёрные кудри были немыты и уныло свисали, напоминая грязную паклю, кожа казалась почти серой, под ясными когда-то глазами залегли тени. Да и сами глаза казались теперь не яркими и синими, а чёрными и безжизненными. Девушка сидела, опустив голову, руки были связаны за спинкой стула. Настороженно, исподлобья она взглянула на вошедших и завизжала каким-то неестественным голосом:
- Проваливайте! Ублюдки! Уроды! Сволочи! Вали отсюда, поп! Проклятый поп, ненавижу, ненавижу, ненавижу! Сволочь, тварь, тварь проклятая!
Она задёргалась, пытаясь освободиться, при этом продолжая визжать и грязно, нецензурно ругаться, едва не опрокинула стул, но Джону удалось её удержать. Хоть он и помнил, что подходить близко было нельзя, но он не мог почему-то дать ей упасть.
- Будь осторожней, - сказал отец Генри. – Она и укусить может, и ещё как-нибудь изловчиться… Демоны, они хитрые…
Джон едва слышал его – от пронзительного вопля Сьюзи закладывало уши, к тому же она яростно пыталась освободиться, дёргаясь, словно в судорогах. Казалось, что она бьётся в эпилептическом припадке, однако яростный, но вполне осознанный поток брани не давал в это поверить.
- Ненавижу! Убери свой крест, ты, мразь в рясе! Убери, убери! Сволочь!
Однако и внизу послышались крики…
- А мне плевать, что там происходит! Мне нужен Джон, срочно! Это важно, ясно?! И для вашей дочери тоже!
Отец Генри недовольно взглянул на Джона:
- А ты, смотрю, популярен среди девушек, вон как к тебе ломятся… Можешь идти, но потом не возвращайся. Я продолжу изгнание.
Джон заколебался. С одной стороны – он обещал помочь, с другой – Элис казалась ему вполне уравновешенной, и если она так кричит, значит, и впрямь что-то важное… И мальчик рванулся вниз, игнорируя презрительное хмыканье священника.
- Джон! – воскликнула Элис. – Я нашла всё, о жильцах…
- Элис, понимаешь, сейчас не время… - попытался урезонить её Джон.
- Да! – возмущённо воскликнула миссис Дженкинс, с которой Элис лишь полминуты назад сражалась за право войти в дом. – Как ты вообще смеешь…
- Да подождите вы! – в отчаянии выкрикнула Элис, пытаясь перекричать несшиеся сверху вопли Сьюзи. – Первыми в твоём доме жила одна семья, и история об убийце детей почти правдива! Глава семьи убил с особой жестокостью свою маленькую дочь и жену и лишь сына не успел! Но в семье была ещё старшая дочь, Дженни, которая не жила с родителями! Она приехала через несколько лет в этот город! Здесь, в доме у озера жила её крестница, дочь подруги, которую звали Кэтрин Майерс! И эта Кэтрин тоже была одержимой! Но священник раскусил её, девушка лишь прикидывалась, чтобы привлечь к себе внимание, и кажется, она обладала какими-то способностями, раз смогла почти всех обмануть… Но, даже когда её раскрыли, она продолжала прикидываться и в конце концов, бросилась в озеро, из-за чего её и сочли сумасшедшей…
- Значит… Значит история о Кэти всё-таки не выдумка… - негромко произнёс Джон, благо, Сьюзи временно притихла, впрочем, порой возобновляя крики. – И вполне возможно…
- Да-да! – закивала Элис. – К тому же, помнишь, что говорили девчонки? Сьюзи странная, возможно, она чувствительней к паранормальному, чем остальные, и она была медиумом! К тому же, она позвала Кэти, и та откликнулась, только неясно, зачем! Но это вполне может быть она… Продолжает притворяться…
- Нужно выяснить, - решительно сказал Джон и бросился к лестнице, Элис последовала за ним.
Крики наверху вновь возобновились с ещё большей силой.
* Вполне реальная история, действительно произошла в моём городе
** Габриэлэ Аморт – самый известный экзорцист, почетный президент Международной ассоциации экзорцистов. Информацию о нём (да и об экзорцизме в целом) брала отсюда - http://www.rimv.ru/aeroport/45/bess.htm, можно найти кое-что интересное об экзорцизме, если вы этим интересуетесь.
*** За основу брала наши студенческие спиритические сеансы (с тарелочками или иголками), тот вариант, когда вопросы придуманы заранее и задаёт их один человек, который вызывает и прогоняет духа – медиум. Елизавета Первая – имеется в виду английская королева (по аналогии – в России любят вызывать Екатерину Вторую, хотя мне когда-то очень много правды сказал Высоцкий… А затем Нару разрушил все мои иллюзии насчёт этих сеансов))))
Глава 4. Ответы из прошлого
Джон абсолютно не представлял, что он будет делать. Рассказывать эту историю отцу Генри? Он уже пытался, и ему не поверили. К тому же оставался спорным вопрос, призрак ли это или всё-таки демон? Слава Богу, ничего не пришлось объяснять матери Сьюзи – та явно была немного в шоке, услышав о призраках, и Джон с Элис своевременно воспользовались этим моментом. Однако, распахивая дверь, парень не знал, что делать, и был абсолютно не готов вновь увидеть Сьюзи. Элис и вовсе вскрикнула, замерев в дверях и широко раскрыв от ужаса глаза – представившаяся картина шокировала её. Джон отлично её понимал – в этот миг ему казалось, что в Сьюзи действительно вселился демон – злобный оскал, горящие безумием глаза… Она продолжала выкрикивать грязные ругательства, дёргаясь в попытках освободиться и достать священника.
- Отец Генри! – крикнул Джон, пытаясь заглушить голос Сьюзи. Священник лишь поморщился и продолжил читать молитву, не обращая внимания.
– Это важно! – отчаянно и сердито выкрикнул Джон, возмущённый подобным игнорированием. - Помните наш вчерашний разговор? На самом деле…
Священник оборвал молитву и резко повернулся к Джону:
- Какого… Ты что, так и не понял ничего из того, что я тебе сказал?! Не мешай мне! – отец Генри, не на шутку разозлённый, указал ребятам на дверь. – Ты зачем притащил девчонку?! Быстро отсюда, оба! – священник хотел было обернуться и продолжить изгнание, но не тут-то было…
Сьюзи неожиданно рванулась вперёд, сбив отца Генри с ног. Тот слишком поздно заметил, что руки у девушки больше не были связаны, и она выбила у него из рук Библию и флягу со святой водой. Однако разбираться в том, кто был виноват, что одержимая оказалась на свободе, было уже некогда – Сьюзи крепко схватила священника за горло, прижав его к полу и принявшись душить его. Отец Генри пытался сопротивляться, но сил у него явно не хватало. Джон бросился было на выручку, но безрезультатно – отцепить девушку от священника было невозможно. Парень запоздало вспомнил, что одержимые обычно становятся сильнее, для некоторых не представляет труда швыряться даже тяжёлыми плитами… В памяти тут же всплыли все остальные признаки одержимости: боязнь атрибутов и символов христианской религии, в частности крестов, молитв, святой воды…
Стоп. Вода. Вот оно.
- Элис! – окликнул Джон девушку, до сих пребывавшую в некотором ступоре и неподвижно стоявшую у двери. – Там, в сумке, бутылка с водой! Брось её мне!
- З-зачем? – растерянно пролепетала Элис.
- Там святая вода! Быстрее!
Сьюзи, заслышав про святую воду, завизжала и попыталась отбросить Джона, но сделать этого ей не удалось. Элис же схватила брошенный у дверей рюкзак, лихорадочно порывшись в нём, извлекла бутылку и кинула её Джону, подумав с удивлением: «Неужели святую воду наливают в обычные бутылки?»
Джон тем временем отскочил от одержимой, открыл бутылку и плеснул водой прямо в лицо Сьюзи. Девушка завизжала, схватившись за лицо, отскочила и забилась в угол, но тут же с некоторым недоумением отняла руки и затравленно, но в то же время изумлённо взглянув на Джона.
- Да, ты права, Кэти, - негромко произнёс Джон. – Это обычная вода. Не святая.
Озадаченный взгляд Сьюзи сменился на озлобленный, и она процедила сквозь зубы:
- Ненавижу… Сволочь… Проклятый…
- Кэти? – прохрипел отец Генри, пытаясь подняться с пола и переводя удивлённый взгляд с Джона на девушку. – Но…
- Я же говорил вам: девчонки вызывали духов, - напомнил Джон. – Кэти они вызывали в шутку, но она действительно явилась на вызов Сьюзи… и почему-то решила вновь доказать всем, что одержима.
- Вызывали духов?!
Все вздрогнули, услышав этот голос – появления в комнате матери Сьюзи никто не ожидал. Женщина стояла в дверях, бледная, напуганная, и со страхом смотрела на зажавшуюся в углу дочь.
- Что это значит? – шёпотом повторила она. – Моя дочь…
- Миссис Дженкинс, - Элис несмело взяла женщину за руку, ожидая, что та вновь с ненавистью отстранится. Однако миссис Дженкинс этого не сделала, и Элис решилась продолжить. – Пойдёмте отсюда, я вам всё объясню.
Женщина не стала сопротивляться и безропотно подчинилась Элис. Та увела её, перед уходом обеспокоенно взглянув на Джона. Тот лишь коротко улыбнулся, дав понять, что всё будет в порядке. Почему-то уличённая в обмане Кэти больше не казалась ему опасной. И вправду: девушка не делала никаких попыток сопротивляться, она лишь съёжилась в углу и закрыла лицо руками.
- Но как ты догадался? – озадаченно спросил отец Генри, не сводя, впрочем, подозрительного взгляда с одержимой.
- Кэти существовала на самом деле. И она тоже считалась одержимой, но оказалась обманщицей, - сказал Джон. – Странно, что вы этого не знали, - простодушно добавил он, заставляя священника покраснеть. – А я просто вспомнил, что демоны боятся святой воды и чувствуют её сразу – одержимый безошибочно определит, в каком из нескольких стаканов вода обычная, а в каком - святая, даже не прикасаясь к нему. Кэти же, хоть и дух, но всё-таки человек. Услышав про святую воду, она почти неосознанно приготовилась изображать страшную боль, как это делала при жизни, и сделала это сразу же, как только вода попала на лицо. А когда распознала обман, было уже поздно – её раскрыли.
- Значит, Кэти… - протянул священник, оглядывая девушку. – Вот только зачем? Хотела привлечь внимание?
- Не думаю, - тихо сказал Джон. – Иначе бы она и сейчас продолжала притворяться…
- А ты прав… - вдруг глухо сказала девушка, отняв ладони от лица. – Эта девчонка… Я ей завидовала даже. Когда она позвала меня… Вокруг неё были другие, и они ей верили. Верили, что она может видеть, чувствовать духов, так же, как и я. А вот меня считали обманщицей. И я не откликнулась – мне стало интересно, как они отреагируют, когда девчонка скажет, что чувствует меня. Они ей не поверили. Мне даже жалко её стало… И я опять решила притвориться – в этот раз вселившись в неё. Раньше я тоже ради этого притворялась… Я так хотела, чтобы мне поверили, с самого детства… Но этого ни разу не случилось. С самого начала, там, в доме у крёстной… Я сказала ей, что видела её дочь с куклой… красивой такой, но она убежала от меня, а крёстная выставила меня и кричала, что её дочь умерла, чтобы я не придумывала всякие глупости… А я удивлялась – они ведь похожи были… Только потом я поняла, что видела совсем не то, о чём подумала… Вот только мне никто так и не поверил.
- Я верю, - почти прошептал Джон. Всё это казалось почти невероятным, но все факты сходились.
- Что? – изумлённо взглянула на него девушка.
- Я верю, - чуть громче повторил Джон. – Я сам видел.
Девушка неверяще взглянула ему в глаза и вдруг чуть хитро улыбнулась:
- Что ж, тогда помогу тебе. Ищи могилу Джулии МакДуглас – возможно, узнаешь ответ на свой вопрос…
- Что это значит? – удивлённо спросил Джон.
- Спасибо тебе, - улыбнулась девушка, игнорируя его вопрос, закрыла глаза, покачнулась и едва не упала. Джон успел подскочить и подхватить её, и она безвольно повисла на его руках. Он бережно опустил её на пол, отыскал ту самую бутылку, при помощи которой и удалось разоблачение, и побрызгал водой в лицо девушке. Та вздрогнула, глубоко вздохнула и с трудом приоткрыла глаза:
- Джон… это ты? – слабо пролепетала она, удивлённо глядя на парня.
Джон готов был поклясться, что непонимающий взгляд синих глаз принадлежал именно Сьюзи и никому более. Кэти ушла навсегда, оставив лишь смутную полузагадку-полуответ на такой важный для него вопрос.
Воскресное утро выдалось прохладным, но хотя бы не дождливым, что уже безмерно радовало. Джон добрался до церкви с находившимся неподалёку кладбищем и остановился. Конечно, проще было бы найти минутку и поговорить с Элис – ведь та определённо что-то знала, а если и нет, то могла помочь. Однако он так и не видел девушку со дня изгнания. Тогда он проводил её домой, а она молчала, видимо, пытаясь осознать то, что произошло. Джон не стал её расспрашивать – понятно, что Элис была шокирована, напугана, да и вообще едва могла принять всё, что случилось. С тех пор они не виделись.
Двери церкви распахнулись, и из здания начали выходить оживлённо переговаривающиеся о чём-то прихожане. В этой толпе мальчик заметил Сьюзи, идущую рядом с родителями. Девушку было не узнать – оживлённое лицо, раскрасневшиеся щёки, горящие глаза… Сьюзи заметила Джона и что-то сказала родителям. Отец нахмурился и начал было сердито возражать ей, но девушка бросила какую-то короткую фразу и направилась к Джону, не обращая внимания на свою семью.
- Привет, как ты? – улыбнулся Джон.
- Привет. Да всё хорошо! – рассмеялась Сьюзи. – Хуже, чем тогда, уже точно не будет.
- Сердятся? – кивнул Джон на родителей.
- Уже нет, - заверила его Сьюзи. – Вначале, конечно… Думала, убьют. Мама так кричала… Дядя заступился, даже предложил у него жить. Хотя он так и не поверил, - усмехнулась девушка. – Говорил, что я притворялась, чтобы хоть как-то изменить к себе отношение родителей и т.д. и т.п. и прочая психологическая муть… В общем, все остались при своих мнениях, а я осталась дома.
- И не хочешь уйти? – сорвалось у Джона с языка.
- Нет, не хочу, - нахмурилась Сьюзи. – Я их люблю… Они, правда, всё ещё говорят, что меня накажет Бог, что это грех… Они просто не понимают… Знаешь, я же не просто отключилась, пока там эта Кэти была. Я многое чувствовала, да и слышала тоже, не всегда, конечно, но… Знаешь, это был кошмар, я молилась, чтобы Бог дал мне сил выдержать всё это, верила, что Он не даст мне рехнуться… И я выдержала. А родители – они не всегда понимают…
Джон промолчал. Он тоже не был уверен, сможет ли он понять Сьюзи. Ему впервые приходилось встречать такое сочетание черт характера в одном человеке. Особенно, если верить её подругам… Казалось невероятным, что этот «синий чулок» целуется с парнем или берёт в руки гитару… Однако Сьюзи оборвала его размышления:
- А ты что тут делаешь? Пришёл на кладбище?
- Да, - признался Джон. Он знал, что рано или поздно он всё равно узнает всё от Элис, но всё равно хотелось увидеть всё самому.
Сьюзи понимающе кивнула:
- Думаю, нам нужна старая часть кладбища. Пойдём.
- А твои родители?
- Я больше не подчиняюсь им, - грустно улыбнулась Сьюзи. – Я же говорила…
Найти нужную могилу оказалось непросто. Хоть Сьюзи и знала кладбище, но пришлось изрядно побродить. Нужная могила оказалась довольно старой и заброшенной, буквы почти стёрлись, как и дата смерти. Сьюзи охнула, взглянув на цифры: похороненная здесь не дожила даже до шести лет…
- Значит, Джулия, - прошептал Джон, глядя на старый портрет. Лицо на фотографии было смутным, нечётким, но вполне узнаваемым. Неизвестная и молчаливая подруга наконец-то обрела своё имя. Что ж, дело осталось лишь за её историей…
… Быть может, случайности и вправду не случайны. Но, выбираясь с кладбища, Джону нисколько не хотелось наткнуться на эту могилу. Однако Сьюзи заметила её раньше:
- Джон… - нерешительно начала она, боясь услышать в ответ какую-нибудь грубость. – Это твой отец?
- Да, - взглянув на надгробный памятник, равнодушно сказал Джон. – Это он.
- Извини… - Сьюзи стало не по себе от его тона.
- Ничего.
Иногда о людях остаются настолько противоречивые воспоминания, что не знаешь, чему же верить. Сам вид могилы напоминал о смерти отца, обо всём, что было перед этим. Но фотография… Когда-то Джон помнил отца именно таким, улыбающимся, поправляющим непослушные светлые волосы. Когда-то он помнил яхту, рыжего щенка на день рождения, который потом пропал и спасение от разъярённого быка на ферме у родственников… Но в этом городе всё словно начало забываться, хотелось уехать далеко-далеко, или найти волшебную палочку, чтобы вернуть всё… Джон нахмурился и поспешил к выходу – там, впереди, замаячила знакомая девичья фигурка. Пришло время ответов на все интересовавшие вопросы.
Элис устроилась на скамье у церковного сада, жестом предлагая Джону и Сьюзи присоединиться, что они и сделали.
- Итак, - начала она, углубившись в бумаги. – Это всё, что мне удалось разузнать. Первыми жильцами дома являлась семья МакДуглас – выходцы из Шотландии, бывшие фермеры… В общем, это неважно. Вряд ли это была семья без проблем, поскольку старшая дочь, Дженни, уехала при первой же возможности. А потом в доме случилась трагедия. Насколько я поняла, произошёл скандал, глава семьи был пьян и прирезал жену и младшую дочь Джулию, - Джон кивнул, а Сьюзи вздрогнула. – Так же он ранил сына, Фредерика, но тут ему помешали, и мальчик остался жив. Мужчину осудили, Фред попал в приют, а старшая, пользуясь случаем, захапала дом. Видимо, Дженни была приличной стервой, да и отъезд из другого города был ей на руку – там была какая-то тёмная история с замужеством, с изменой… Точно узнать не удалось. Брат Дженни был не нужен, в дом она въехала лишь со своей маленькой дочерью Мэри. Однако не прошло и двух недель, как девочка погибла – упала с лестницы…
- Так Кэти говорила про призрак Мэри? – прошептала Сьюзи.
- Нет, - твёрдо ответил Джон. – Кэти сама ещё была ребёнком и ошиблась. Она видела Джулию – видимо, сёстры были похожи, и она приняла её за дочь Дженни…
- Совершенно верно, - подтвердила Элис – о Джулии она уже знала. – Майерс, подруга Дженни, приехала в этот город со своей дочерью несколько позже, и Кэти не знала ни о Джулии, ни о трагедии с Мэри.
- Наверное, она больше не бывала в том доме… - задумчиво пробормотал Джон. – Но, естественно, она заинтересовалась и захотела узнать… Так она и поняла свою ошибку и то, что видела Джулию. А Мэри…
Он не знал, что всё было очень просто. Мэри нашла куклу. Красивую куклу. Вот только кукла эта была чужой, и маленькая хозяйка захотела её вернуть обратно. Мэри не отдавала, и, рассердившись, Джулия толкнула её. Вот только спор был на лестничной площадке… Всё это лишь случайность – ведь Джулия была ещё ребёнком…
Ребёнком она осталась и потом.
- Дженни продала дом. Однако вскоре в доме вновь погиб ребёнок, Джим. Причина неизвестна.
Она просто хотела, чтобы он поиграл с ней. Пыталась оставить его себе. Но у неё не вышло ничего – он ушёл…
- И ещё двое: Элис Грей и Аллен Хэмптон, - Элис слегка нахмурилась, прочитав имя тёзки.
Нет, та Элис была другая – белокожая, со светлыми локонами, настоящая принцесса. Она испугалась сильнее всех, хоть Джулия и не хотела сделать ей ничего плохого. А вот Аллен повёл себя ещё похуже, чем Мэри – он кричал и кидался вещами. Не больно, но неприятно…
- Вот так дом и сочли проклятым. Впрочем, в это и сейчас верят – из-за происшествия с твоим отцом, хотя, по логике, погибнуть должен был ты, - негромко проговорила Элис. – Впрочем, Куперы опровергают проклятие… Джон, ты можешь…
- Нет, - оборвал её Джон, но, увидев её испуганное лицо, поправился:
- Прости. Я правда не могу сказать… Сам не знаю, почему… А вот этот Фред…
- Он ещё жив, - Элис не смотрела на него. – Приют был в другом городе и, насколько я знаю, Фред больше сюда не возвращался. Я попробую узнать что-то о нём… если хочешь.
- Если тебе не трудно… - начал Джон.
- Нет, - улыбнулась Элис. – Если ты не хочешь говорить – твоё дело. Я всё равно помогу тебе.
- Спасибо, - пробормотал Джон, чувствуя угрызения совести.
Элис встала и направилась прочь от церкви, махнув им рукой на прощанье. Сьюзи бросила осуждающий взгляд на Джона, и тоже попрощалась и ушла. Парень остался один. Он узнал практически всё, кроме одного: почему же она молчала? Он слышал, что порой дети могут потерять голос, получив психологическую травму, или не говорить с какими-то конкретными людьми, но тут, казалось, дело было в другом, и Джон не понимал, в чём именно.
- А ты и вправду популярен у девушек, - послышался рядом знакомый голос, и обернувшись, Джон увидел дядю, опиравшегося на костыли. – Ну что, которая из двух?
- Дядя Джеймс! Вас выписали?!
- Почти, - хитро подмигнул священник. – Так которая? Лично я бы выбрал Сьюзи… Эх, мне бы стать помоложе и без сана… Впрочем, это я богохульствую уже… Слышал о твоих подвигах, хвалю…
- Ну что вы, - смутился Джон.
- Что я? – удивился дядя. – Ну как это? Мой племянник чуть ли не в одиночку изгнал духа – да тут гордиться надо!
- Ничего тут особенного, - пробормотал Джон. Он всерьёз считал, что ничего особенного и не было. Просто раскрыл обман, причём довольно примитивно, Кэти ушла сама… - Ничего такого я не сделал…
- Как же? А впрочем, как хочешь… Между прочим, тот священник, что первым понял, что Кэти не одержима, действовал похоже. Он незаметно для девушки коснулся её крестом, и она не отреагировала на прикосновение. Так он понял, что она не одержима… Недавно узнал, - пояснил священник, увидев недоумённый взгляд Джона. – Впрочем, я отвлёкся… Так которая?
- Дядя Джеймс!!!
- Молчу-молчу…
Казалось, что Джон ниоткуда и никуда не уезжал – настолько этот город, в котором жил Фредерик, был похож на город его детства. Нужный дом отыскался не сразу, да и звонить пришлось долго…
Фредерик был ещё не так стар, как Джон подумал вначале. Да, большинство волос уже давно были седыми, да и морщины указывали на возраст, но держался мужчина вполне уверенно. Услышав о цели визита Джона, он вздохнул:
- Да, я помню её. Книжки ей всё время читал, просто в восторге была… Смешная была, в куклы любила играть, да и болтала всё время без умолку…
- Болтала? – удивлённо переспросил Джон.
- Да, - взгляд Фредерика не понравился Джону – уж слишком проницательно он смотрел. – Даже во сне не умолкала, бормотала что-то. Лишь один раз помню… Когда отец разбушевался, мать нас спрятала в чулане и сказала: «Не уходите никуда и сидите тихо, молча, хорошо?» - мистер МакДуглас вздохнул, встал, и отвернулся к окну. – И она послушалась. Ни слова не сказала. Даже когда отец нас нашёл… Плакала, но не… - голос мужчины дрогнул. – Вы ведь это хотели узнать, молодой человек?
- Э-э-э… Д-да, - кивнул Джон. Проницательность Фредерика удивляла.
- Что ж, тогда идите, молодой человек, - не оборачиваясь, произнёс мужчина. – Думаю, вы ей нравились…
Джон вздрогнул, но не решился о чём-то ещё спрашивать этого странного человека и покорно поднялся с кресла.
- До свидания.
- До свидания, - пробормотал Джон. Он уже направлялся к выходу, когда обратил внимание на одну из фотографий на камине.
Маленькая девочка в белом платье одной рукой прижимала к себе куклу, а другой махала, словно бы прощаясь… И тёплая, наивная, но чуть печальная улыбка говорила, что она вовсе не обидится, если дальше её самый лучший друг будет жить без неё.
